Читать онлайн Ночь закончится пламенем

1

«Империя подобна сакуре. Если она расцвела, ее лепестки однажды опадут. Если же дерево бесплодно, то настанет день, когда на его ветвях появятся лепестки. Так устроен мир».

КНИГА ОД, 856 г.

«Грядет война…»

Слухи, будто подхваченные ветром, пронеслись через всю страну, вызывая потрясение, страх, а у некоторых – страстное желание прославиться. И лишь в доме моего отца эти новости были встречены безучастно.

– Я не отправлюсь на войну, – буркнул отец.

Его лицо скрывалось в облаке дыма. В комнате пахло потом и курительной смесью, однако отец не позволял нам открывать окна, утверждая, что солнечный свет режет глаза. Но, я думаю, он просто не желал видеть, во что превратился.

Позади меня стояла его жена. Ее била дрожь. Сюин была моей мачехой, однако наша разница в возрасте составляла всего семь лет. Слуги думали, что, как только она появится в нашем доме, я возненавижу ее, но вышло по-другому. Мы с Сюин объединились против общего врага – моего отца, терзаемого яростью и безумием. С годами наш союз перерос в нечто большее. Мы стали назваными сестрами.

Сюин сжала кулаки, пытаясь скрыть от мужа нешуточное волнение.

– Призыв на военную службу – это воля небес! Обман главнокомандующего императорской армией карается смертью…

– Святые небеса, просто скажи, что я захворал! Придумай что-нибудь. Тебе не занимать смекалки, когда дело касается того, на что потратить деньги. Так напрягись и выдай правдоподобную ложь.

Меня сковало от несправедливости его слов. Как посмел он обвинить Сюин в том, что у нашей семьи не осталось денег?

– Да ведь это ты спустил все на азартные игры…

Сюин зажала мне рот ладонью.

– Не нужно, Мэйлин, – шепнула она.

Отец выдохнул тонкое колечко дыма. Он даже не слышал моих слов. Будто все еще блуждая в собственных мыслях, он пробормотал:

– Я не отправлюсь на войну. Я отказываюсь. Человеку моего положения не пристало заниматься этим грязным делом.

Его руки подрагивали, когда он высыпал пепел из трубки в старую пепельницу. Фарфор некогда был частью выкупа, переданного за мою мать, но сейчас он находился в плачевном состоянии – в сколах и пятнах… Как и все в этом доме.

– Отправьте вместо меня старого слугу, – предложил отец и сам же рассмеялся над своей задумкой. Он наконец отложил трубку и полностью сосредоточился на нас с Сюин. – Пусть назовется мной.

– Отец, – громко произнесла я, не в состоянии удержать язык за зубами, – Чжоу и так осталось недолго!

– Разве я разрешал тебе встревать? – уставившись на меня, грозно рявкнул он. Сюин бросила на меня испуганный взгляд, но я лишь коротко качнула головой, а отец вдруг вновь засмеялся и произнес: – Так ведь оно и к лучшему! Двух ястребов одной стрелой, как говорится… Пусть лучше Чжоу погибнет на поле боя, чем сидит на моей шее. Даже от собак нынче больше проку.

– Дядюшка Чжоу сделал для нашего дома гораздо больше, чем ты за всю жизнь.

Слова сорвались с губ раньше, чем я их обдумала. Сюин ахнула, а отец прищурился и поднялся, чуть покачнувшись, но в последний момент успел ухватиться за столик. Несмотря на преклонные годы, он все еще оставался крепким мужчиной и был на две головы выше меня. Рассказывали, что одно появление отца подчиняло всех вокруг его воле, пока наркотики не подчинили его себе…

Он с трудом направился ко мне, то и дело пошатываясь. Длинные волосы были распущены по плечам. Он что-то невнятно прорычал и вцепился пальцами в мой подбородок, вынуждая посмотреть в его мутные глаза.

Наши лица разделяла лишь пара дюймов. Вот уже много лет я не видела отца так близко.

Однажды Сюин призналась, что он показался ей красивым мужчиной, когда они встретились впервые: темные сияющие глаза, прямой нос и высокие скулы.

«Вам обоим дарована красота», – говорила она, полагая, что делает мне комплимент. Однако я так и не призналась ей, что считала эти слова худшим оскорблением.

– Я смотрю, Чжоу научил тебя дерзить? – процедил он. – Не нужно было позволять ему вмешиваться в твое воспитание после смерти матери.

Он принялся поворачивать мое лицо то в одну, то в другую сторону и в тот момент напоминал мясника, раздумывающего над тем, с чего бы начать разделку свиньи. Я попыталась отстраниться, но его хватка лишь усилилась.

– Сколько ей лет? – спросил он, переводя взгляд на Сюин. А затем насмешливо повторил: – Сколько годков стукнуло моей прекрасной любимой дочурке?

– Едва исполнилось восемнадцать, – ответила Сюин с дрожью в голосе. – Мне нужно многое рассказать ей о женских…

– Хватит! – Отец отпустил меня, но его взгляд блуждал по моему телу. – Восемнадцать лет и до сих пор не замужем. Вели Чжоу завтра позвать к нам сваху. Надеюсь, к новолунию я уже получу выкуп.

Но ведь новолуние через две недели…

– Нет! – выпалила я. – Я не хочу замуж!

В тот же миг его ладонь обрушилась на мою щеку. От удара голова дернулась в сторону. Я моргнула, пытаясь не расплакаться.

– Ты подчинишься, Хай Мэйлин, – ледяным тоном произнес он. – И если мне не дадут приличный выкуп, я продам тебя в наложницы.

– Господин, прошу… – Умоляющий взгляд Сюин лишь распалил мою ненависть к отцу.

– А ты не лезь! – Он замахнулся для удара, но я метнулась к мачехе, закрыв ее собой. Сюин так трясло, что ее дрожь отдавалась даже во мне.

– Это мое последнее слово, – произнес отец. – Мэйлин восемнадцать лет жила в моем доме, носила мою фамилию и питалась с моего стола. Пришло время отдать долг. – Он дернул рукой, пытаясь нащупать трубку. – А теперь проваливайте!

Сюин бросилась к двери, чтобы скрыться с его глаз прежде, чем он передумает.

– И чтоб я больше не видел ни одного гонца в своем доме!

Дверь с грохотом захлопнулась. Мы бежали по коридору и не останавливались до тех пор, пока не добрались до женских покоев на другой половине двора. И только после этого я дала волю чувствам.

– Мэй-мэй [2], – шептала Сюин, прижав меня к себе и тихонько раскачиваясь. Мы обе всхлипывали, пытаясь не шуметь, поскольку даже в наших комнатах у стен были уши. – Все не так плохо, – пробормотала она. – Сваха подберет для тебя доброго и честного мужчину. Он будет оберегать и защищать тебя.

– Уверена, то же говорила тебе сваха об отце. Все они лгут! – Мой голос сорвался. – Ненавижу его!

Сюин попыталась меня успокоить:

– Не вини отца. У него тяжелая жизнь… К нам каждый день приходят ростовщики.

Я подняла голову, чтобы взглянуть на нее.

– Разве ты не уволила почти всех слуг?

Сюин вздохнула.

– На самом деле я не знаю, как управиться с хозяйством… Может быть, неплохо, что мы оказались на пороге войны? – Она замолчала, прикусив губу, а потом испуганно пробормотала: – Да простят меня небеса за эти слова.

Я попыталась стереть слезы с глаз и вдруг замерла, пораженная мыслью.

– Вам нужны те подарки, что дадут за меня, верно?

Сюин открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыла его.

– Знаешь, – наконец произнесла она, – я думаю, если начнется война, вряд ли кому-то будет дело до наших долгов.

– Цзе [3]!

В комнату вбежала моя младшая сестренка, прижимая к груди любимую тряпичную куклу. Ей исполнилось пять, но она уже интуитивно чувствовала, когда поблизости назревал конфликт. Жизнь в таком ненадежном месте обостряла все ощущения.

– Жоухá! – произнесла я, вытерла слезы и встала.

Сюин погладила ее по голове и расправила косички.

– Я велела Плуму спрятаться в детской, – сообщила сестра. – Отец, похоже, в плохом настроении.

– Смышленое дитя, – вздохнула Сюин. – Поиграй с братом, а завтра постарайся не попадаться ему на глаза, хорошо? Мы с твоей сестрой будем заняты.

– Чем же? – Она прижалась к моим ногам, глядя с нескрываемым испугом. Должно быть, слышала краем уха, о чем мы говорили.

– Завтра сюда прибудет сваха, – призналась я. – Вам пришлют за меня много подарков. Вы получите шелк, и для тебя сошьют новые платья.

– Не нужен мне шелк! – выпалила Жоуха. – А платья я терпеть не могу.

Сюин натянуто рассмеялась.

– Ты боишься платьев так же, как феникс страшится железа.

– А еще я терпеть не могу сваху.

Лицо сестры покраснело, а это был верный признак надвигающейся истерики.

– Ну, будет тебе. – Сюин потрепала девочку по щеке. – Подобные ей люди вовсе не плохие. Они читают по звездам и приносят удачу семьям во всем Аньлае.

– Удача, – фыркнула я, хотя и пыталась сдерживаться в присутствии сестры.

Однажды ей тоже придется столкнуться со свахой, ведь ее ждет та же судьба. От этой горькой мысли в животе скрутился тугой узел. Неудивительно, что в Аньлае матери не окружали дочерей любовью и заботой, чтобы потом, когда приходило время прощаться, не остаться с разбитым сердцем.

– А вот я благодарна своей свахе, – тихо произнесла Сюин, глядя на меня поверх маленькой головки девочки, – ведь теперь у меня есть сестра.

2

«Мужчины возводят города; женщины их разрушают».

АНАЛЕКТЫ ЧЖУ ЮАНЯ, 889 г.

Утром Сюин суетливо наряжала меня в собственное платье, которое она еще не успела продать. Это оказался бледно-голубой шелковый наряд с вышивкой в виде ив с густой кроной. Наверняка раньше это платье было чудесным, но теперь оно выглядело изношенным. Рукава протерлись до нитей, а швы на подоле начали распускаться. Тем не менее это платье было лучшим из того, что у нас осталось, и Сюин надеялась, что нам удастся произвести на сваху приятное впечатление.

Я же мечтала просто пережить этот день.

В полдень я забралась на крышу, пытаясь разглядеть паланкин свахи. За пределами наших владений улицы были охвачены суматохой из-за новостей о грядущей войне. Путники хлынули через городские ворота, торговцы раскинули свои товары, молодые мужчины готовились отбывать службу, а куртизанки надеялись заработать, пользуясь тем, что еще не все мужчины отправились на поле боя. Казалось, что толпа бурлила от предвкушения и возбуждения, и никто не желал упускать свой шанс. И лишь наш дом оставался в стороне от всеобщего волнения. Внутри тихо и мрачно, будто в могиле. Я же в эти самые мгновения отказывалась от своего будущего… Впрочем, на что я вообще надеялась?

Эти мысли не довели до добра. Сердце тревожно забилось, и я почувствовала приближение паники. Заставила себя закрыть глаза и расслабила мышцы лица и шеи, а затем и спины. В то время как я делала вдохи и выдохи, направляя энергию ци, в голове эхом отдавались слова дядюшки Чжоу, которые я мысленно повторяла: «Дерево, огонь, земля, металл, вода». Я сконцентрировалась на балансе каждого элемента внутри себя, подчиняя им даже свое дыхание. С ранних лет дядюшка Чжоу обучал меня практикам цигун и кунг-фу, пока ученица не превзошла своего учителя, а затем и местного грандмастера. Благо, он умел хранить секреты. Мой природный дар был связан не с физической силой, которая в лучшем случае была на среднем уровне, а исходил из стойкости духа. Практики закалили его, словно сталь. Мне казалось, что если бы не цигун и контроль энергии, смерть мамы могла сломить меня.

Я невольно вспомнила поверье о том, что если у матери была несчастливая судьба, то и дочь ждет то же. Я надеялась, что это неправда, ведь Жоуха, моя маленькая сестренка, не заслужила такой участи. Мамы не стало в тот год, когда мне исполнилось двенадцать, а сестра была настолько маленькой, что даже не помнила ее. Дядюшка Чжоу говорил, что всему виной было слабое сердце нашей матери, но другие слуги шептались о ее безумии.

Тем временем из-за угла показался пестрый паланкин. Он покачивался из стороны в сторону и вскоре остановился около наших ворот. Женщина, покинувшая свое кресло, была одета в более дорогие одежды, чем те, в которые нарядили меня. В уложенных в высокую прическу волосах мелькнули серебристые пряди, но тем не менее от меня не укрылось, что гостья все еще находилась в расцвете лет. Сваха отмахнулась от помощи слуг, которые несли ее паланкин, и, спотыкаясь, прошла к воротам. И тут я опомнилась. Я ведь уже не просто безучастный наблюдатель. Она приехала сюда из-за меня!

Прошмыгнув в окно, я бросилась вниз по лестнице, чуть не врезавшись в Сюин.

– Наконец-то я тебя нашла! Дядюшка Чжоу сообщил, что сваха уже здесь.

Сюин потащила меня в гостиную. Помещение проветрили перед появлением гостьи, но я все равно чувствовала горьковатый запах курительной смеси. Должно быть, благодаря усилиям отца полностью избавиться от него уже не получится.

– Спасибо, что приняли наше приглашение, госпожа Шу, – поблагодарила Сюин, а затем угодливо налила свахе в чашку улун.

Госпожа Шу проницательно взглянула на нас, будто что-то тщательно высчитывала.

– Дел у меня невпроворот, потому не будем тратить время на пустую болтовню, перейдем сразу к главному, – довольно грубо сказала она, что меня покоробило. Ранее мне не приходилось слышать таких резких слов из уст женщины. – Я поражена тем, в каком состоянии находится ваш дом! А еще, уж будьте уверены, я в курсе всех слухов. Господин Хай питает слабость к азартным играм, ведь так?

Услышав эти бестактные слова, Сюин замерла, разинув рот. Очевидно, госпожа Шу не собиралась подбирать выражения.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – произнесла я, указав на единственную софу в комнате. Большую часть мебели нам пришлось отдать в счет долгов. Уверена, со стороны наше жилье казалось совсем убогим.

«Раньше все было по-другому», – хотелось оправдаться мне. Отец относился к знатному роду и являлся старшим сыном в клане Хай. Но после смерти матери наркотики и азартные игры утянули его на дно. А поскольку отец был главой семьи, куда следовал он, туда же и падали мы.

Сваха опустилась на софу, а затем указала на складной веер на стене.

– Это твоя мать?

Я кивнула. Один умелец нарисовал на веере ее чернильный портрет. Однажды мы пытались продать и его, но веер был слишком потрепанным, и никто не хотел его покупать.

– Она была хороша, – будто припоминая что-то, сказала сваха. – Жаль, что жизнь ее оказалась недолгой. – Женщина вдруг наклонилась ко мне и спросила: – Верно ли говорят, что в свои последние дни она общалась с духами?

– Ну что вы! – отрезала Сюин. – В этом доме никто и никогда не навлек бы на себя такие неприятности.

– Я бы сказала, что от неприятностей вы все же не избавились, – пробормотала сваха, многозначительно окинув взглядом гостиную. – А ваш муж, похоже, так и не оправился после смерти первой жены.

Щеки Сюин заалели, будто новогодние фонарики.

– Мама тяжело болела, – тихо произнесла я. – Но смею вас заверить, в нашем доме все почитают лишь главнокомандующего императорской армией.

– Замечательно, – кивнув, протянула сваха. – А теперь подойди ко мне.

Сначала я взглянула на Сюин и только после этого приблизилась к свахе. С некоторой долей церемонности она коснулась моего лица, а затем принялась пощипывать и ощупывать каждую часть моего тела: и мочки ушей, и грудь, и даже кожу на локтях. Она недовольно цокнула, не обнаружив женственных изгибов, но продолжила тщательно исследовать мою фигуру. Не обошла вниманием и ступни. Наконец сваха снова уселась на софу и поджала губы. Выражение ее лица не сулило ничего хорошего.

– Есть один мужчина на примете, – вздохнула она, начав просматривать карточки. – Наверное, лучший вариант из возможных.

Вопреки здравому смыслу я страстно молилась о том, чтобы она никого не смогла подобрать для меня. Как же я желала, чтобы все подходящие мужчины отправились на службу или же не имели возможности собрать выкуп! Мне просто нужен был еще один год. Год свободной жизни.

– Он торговец.

Сюин ахнула. Возможно, клан Хай и впал в немилость, но мы по-прежнему относились к знати, а потому стать женой обычного торговца – это настоящий позор. Бесчестие для нашей семьи.

– Но это не должно вас волновать, – продолжила госпожа Шу. – Он даст за невесту щедрый выкуп.

– Конечно, – немного придя в себя, произнесла Сюин. – Если звездам так угодно.

– Господин Чжу – мужчина в возрасте, но зато есть надежда, что и аппетит у него уже не тот, – многозначительно добавила она.

Меня передернуло. Перед глазами в ту же секунду потемнело от ужаса.

– Мэйлин станет первой женой? – уточнила Сюин, слегка побледнев от волнения.

Госпожа Шу покачала головой.

– Но у нее есть возможность стать матерью первого ребенка господина Чжу. Предыдущим женам не удалось родить ему сына.

– Что же с ними случилось? – хрипло спросила я.

– Чахотка сгубила, – коротко ответила сваха.

– Что, всех? – По моему тону было ясно, что в это объяснение довольно сложно поверить.

Сваха неохотно оторвалась от записей в карточке и подняла на меня взгляд.

– Я смотрю, тебя не проведешь, – протянула она. – Запомни кое-что: в красоте заключена мудрость женщины. Боги наградили тебя красотой, Мэйлин. Благодари их за это. Но ты можешь выглядеть еще прекрасней, если не станешь открывать рот. – Госпожа Шу замерла, внезапно осознав свою оплошность, когда упомянула вслух богов, и тотчас поторопилась исправиться: – Я имела в виду главнокомандующего императорской армией! Пусть его милость снизойдет на нас…

Сюин не сдержалась и перебила:

– Вы правы насчет красоты Мэйлин, именно поэтому ей можно подобрать хотя бы…

Мадам Шу хлопнула ладонью по столу.

– Вы хоть понимаете, как вам повезло, что я вообще согласилась связаться с вами?! Имя вашего отца опорочено во всем Аньлае! Все знают, что он погряз в дол- гах.

– Но этот человек, будет ли он… – Сюин замолчала, не в силах продолжить. Однако я уловила страх в ее голосе. Она боялась, что меня ждет судьба предыдущих жен.

– Так устроена жизнь, – заявила сваха. На этот раз по ее лицу невозможно было прочесть, что именно она чувствует. – Нам, женщинам, приходится идти на жертвы ради семьи.

Я мгновенно поняла, что она имела в виду. У нашей семьи не осталось других вариантов. С каждым годом отец вел себя все хуже, утопая в своих пристрастиях. А ведь Жоуха и Плум еще совсем малыши! Я хотела, чтобы их жизнь наладилась. Она должна наладиться!

– Госпожа Шу, благодарю вас за оказанную честь, – произнесла я, низко поклонившись, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Мне удалось взять себя в руки, и только тогда я подняла голову. – Я с нетерпением жду встречи со своим женихом.

– Вот и хорошо, – кивнула сваха и протянула мне брачный контракт. – Отдай это своему отцу. А я вернусь через неделю.

Я взяла бумаги и улыбнулась так, как приговоренный к смерти улыбается виселице.

3

«Император У, прославившийся созданием императорской экзаменационной системы, положил начало новой эре возможностей для крестьянского сословия. С 825 года тем, кто получил высший балл, могли присудить степень цзиньши [4]. Однако нужно отметить, что к экзаменам допускались все представители знати, а вот среди крестьян – только те, кто был зарегистрирован в городе Чуан Нин. Ученые считают, что это изменение в законодательстве вызвало приток рабочих из других городов в столицу, а также привело к созданию Трущоб Чуан Нина».

«ВОСПОМИНАНИЯ О ДИНАСТИИ У», 913 Г.

Сваха уехала, а я от волнения никак не могла найти себе места. Конечно, я понимала, что свадьбе предшествовали многочисленные приготовления, но тем не менее я должна была кое в чем убедиться.

Я хотела знать, действительно ли мой будущий муж убийца. Сюин ни за что не позволила бы мне увидеть его до свадьбы. Это считалось плохой приметой, да и вообще было опасной затеей. Однако я уже чувствовала, как затягивается на шее петля, и мне было жизненно необходимо хотя бы на время покинуть дом. Потому я дождалась, пока Сюин отвлечется на очередную истерику сестры, и сбежала через окно своей спальни.

Я знала примерное расположение дома господина Чжу, поскольку мне удалось одним глазком заглянуть в карточку свахи, но если я хотела добраться до района Вэньси без приключений, то просто идти по улицам было не лучшей затеей. Женщинам настоятельно рекомендовалось не передвигаться в одиночку, а представительницам знатного рода это вообще было запрещено. Но я владела приемами кунг-фу, потому мне были доступны иные пути. Я перепрыгивала с крыши на крышу, держась в тени, и поспешно падала на живот, если какому-нибудь прохожему приходило в голову взглянуть на небо. Сегодня был замечательный день: голуби теснились на низких карнизах, а легкий ветерок покачивал красные праздничные фонарики. Пару недель назад завершилось празднование Нового года. В те дни Сюин удалось отвлечь отца, а мы с братом и сестрой смогли ненадолго сбежать, чтобы полюбоваться на танцы драконов. Плум даже попытался пробраться в самый центр, надеясь позабавиться с ними.

Я подыскала себе укромное местечко на крыше над кузнечной мастерской, откуда хорошо просматривался дом господина Чжу. Улицы в районе Вэньси казались тесными и узкими. Дома строили буквально впритык друг к другу, чтобы ни один дюйм свободного пространства не пропал зря. Внезапно послышался громкий пьяный смех. Это солдаты высыпали из игорного дома на соседней улице и шумели так, будто им было на все плевать.

Ворота, за которыми скрывался дом господина Чжу, производили впечатление: высокие, ярко раскрашенные. Они словно кричали о его богатстве и положении. Со своего наблюдательного пункта я также видела внутренний двор, где в этот час суетились слуги, но моего жениха там не было. Не появился он и спустя несколько часов. Стало ясно, что вскоре Сюин начнет волноваться из-за моего отсутствия. Возможно, решит, что я снова занимаюсь кунг-фу в роще за нашим домом, и отправит дядюшку Чжоу на мои поиски. Вот только там он меня не найдет.

Следовало признать поражение и вернуться домой. Я распрямилась и с наслаждением потянулась. И вот тогда услышала крик.

Во внутреннем дворике дома господина Чжу неведомая сила выбросила служанку прямо на камни. Фарфоровое блюдо, которое она держала в руках, разбилось вдребезги. Не прошло и пары секунд, как из дома вылетел крупный мужчина с длинными, тронутыми сединой волосами и бросился к служанке. Сперва я решила, что он пытается ей помочь, но, как только девушка вскочила на ноги, стало ясно, что она пытается от него сбежать. Тщетно… Он сдавил пальцами ее горло и толкнул к стене. А затем ударил.

Я невольно прижала ладонь к щеке. От удара отца на ней появился синяк. Даже под многочисленными слоями жемчужной пудры лиловая с зеленоватым отливом отметина оставалась заметной.

Господин Чжу – а это наверняка был именно он, поскольку кто бы еще в его доме осмелился так грубо вести себя – что-то произнес, обращаясь к служанке, и бедняжка задрожала. Я же терялась в догадках, что же такого он мог ей сказать? А между тем мой будущий муж отпустил девушку, наградив ее презрительным взглядом, и пошел прочь, предусмотрительно приподнимая полы халата, когда ступал по осколкам фарфора.

Девушка осталась в одиночестве, всхлипывая и хватая ртом воздух. Неужели я выгляжу так же, когда остаюсь одна? Какое жалкое зрелище…

А ведь именно такая судьба мне и уготована. Я избавлюсь от гнета отца только для того, чтобы попасть во власть другого мужчины. Но даже если я рожу господину Чжу здорового сына, упрочу свое положение в этом доме, дождусь смерти мужа, то его сын неизбежно займет место хозяина и тоже начнет распоряжаться моей жизнью. Будет решать, что мне есть и где спать, куда и зачем идти, что и как говорить, да даже как мне думать! И до конца своих дней я буду плясать под дудку мужчин.

Неудивительно, что мама решила покинуть этот мир…

Я рухнула на колени, пытаясь не разрыдаться. А ведь можно легко покончить со всеми проблемами. Я могу прямо сейчас спрыгнуть с крыши. Могу разбежаться и представить, что умею летать. А может быть, что-то подобное говорила себе мама перед тем, как утонула? Что, если она убедила себя, что может дышать под водой? Или пыталась понять, как далеко сможет уплыть? Возможно, она просто хотела стать свободной…

Эгоистично? Наверное. Но рабам не присуще благородство.

Я поднялась на ноги, подставляя лицо ласковому весеннему ветру, который играл с моим платьем и прядями длинных волос. Меня переполняла первозданная жизненная энергия – энергия ци. И я могла осуществить задуманное. Я могла взлететь и тоже стать свободной.

Но тут мне вспомнилась Сюин, а затем и Жоуха с Плумом. Нет, они не должны испытать то же, что и я… Они не помнили смерть мамы, но из-за меня слягут от горя. Как и я когда-то.

Я выдохнула, собираясь с силами, чтобы вернуться домой. А ведь Сюин была права: иногда лучше не знать правду.

И вдруг второй раз за вечер до моих ушей донесся крик.

Пронзительный, подхваченный десятком других возгласов. Кто-то выкрикивал предостережения, кто-то спасался бегством. Толпа редела на глазах, словно стая летучих мышей, напуганная светом. Со своего наблюдательного пункта я увидела причину всеобщего беспокойства. С вершины холма скатилась незакрепленная повозка и теперь неслась по улице, с каждой секундой набирая все большую скорость. Торговцы суетливо сворачивались, стремясь как можно скорее убрать свои товары с дороги, беспризорники прятались в подворотни, а голуби испуганно махали крыльями, торопясь покинуть опасное место. Я замерла, увидев, что в конце улицы на земле растянулся пожилой мужчина. Он споткнулся на камнях, и от удара его трость выпала из рук и покатилась вниз по склону.

– Помогите! – закричала седая женщина, которая, похоже, была ровесницей этого мужчины. Она казалась довольно крепкой, но тем не менее ей вряд ли удалось бы прийти ему на помощь вовремя.

Я чувствовала, как по телу пронеслась бурлящая ци. Скользнула к краю крыши и спрыгнула, пока не до конца понимая, что могу предпринять. Однако в этот момент молодой мужчина в солдатской форме выбежал на дорогу и бросился к старику. Но неужели он не понимал, что ему не успеть? Я не удержалась от ругательства:

– Байчи [5]!

Сердце колотилось, словно безумное, но, оглядевшись в очередной раз, я заметила железный прут у наковальни кузнеца. Ударив по нему ногой, я успела подхватить прут прежде, чем он упал на камни. Снова выругалась: прут оказался гораздо тяжелее, чем я думала. Собрав всю энергию ци, стиснула зубы и подняла его над головой. Я не имела права промахнуться. Повозка грохотала по улице и через пару секунд должна была пронестись мимо меня. Я понимала, что у меня лишь один шанс на бросок, который нужно совершить в единственный подходящий момент.

Прищурилась, сосредоточившись на цели, и метнула железный прут в заднее колесо повозки. Мое орудие попало в щель между спицами. Получилось! Прут достиг цели, а меня по инерции потянуло вперед, хотя казалось, что я твердо стояла на ногах, придав телу устойчивое положение. И все же в следующий миг я уже свалилась на мощенную камнем дорожку, больно ударившись головой.

Зато мой план сработал! Едва придя в себя, я подняла голову, чтобы посмотреть на перевернувшуюся набок повозку. Мне удалось остановить ее. Теперь она выглядела вполне безобидно. А вот за ней я заметила молодого солдата, замершего посреди дороги с широко распахнутыми глазами. Наши взгляды пересеклись, и он еще больше округлил глаза. Наверное, был немало удивлен…

– Что же ты натворил! – услышала я за спиной и быстро обернулась.

Бородатый мужчина, жалобно подвывая, бежал вниз по склону. Прохожие стыдили его за то, что оставил повозку без присмотра, а кто-то даже подхватывал с земли раздавленные фрукты и в сердцах бросал ему в спину. Владелец повозки принялся было огрызаться в ответ, но осекся, заметив солдата, который помогал старику подняться. В тот же миг мужчина жалобно скривился и рухнул на колени перед воином, умоляя о снисхождении.

– Достопочтенный господин Лю! Да ниспошлют духи милость…

– Не забывай об указе! – прошипел кто-то из зевак.

Владелец повозки зажал рот рукой и согнулся в низком поклоне перед молодым господином. Указ главнокомандующего императорской армией вышел всего месяц назад, и многие еще не успели привыкнуть к нововведению. Согласно приказу, поклонение духам приравнивалось к мятежу. Ритуальные подношения предкам, не говоря уже о почитании древних духов и применении черной магии, считались незаконными. Правитель царства Аньлай объявил, что, будучи главнокомандующим императорской армией, он выполняет волю небес, и отныне все должны были поклоняться только ему.

– Прошу, пощадите меня, – прошептал владелец повозки, меняясь в лице от страха.

Господин Лю поднял ладонь, жестом велев мужчине замолчать. И только теперь я поняла, что его одежда была весьма добротной. Гораздо более опрятной, чем моя. Да что там! Его вещи оказались даже дороже тех, что некогда мог позволить себе мой отец. В длинных, собранных в тугой узел волосах, блеснул гребень из слоновой кости, украшенный жемчугом, а на левой руке я заметила перстень с изумрудом. Продав это кольцо, мы могли бы год содержать все наше хозяйство.

Кого же меня угораздило спасти? И почему его зовут господином Лю? Украшения этого мужчины намекали на то, что он наверняка имеет отношение к знати и носит высокий титул.

– Я сообщу о случившемся судье, – произнес господин Лю. – Он примет справедливое решение.

Владелец повозки взвыл от безысходности и принялся жалобно бормотать о том, что его единственный сын уходит на войну. Господин Лю серьезно ответил, что в его же интересах быть еще более внимательным, чем прежде.

А между тем на место происшествия прибыла императорская стража, и я сочла разумным скрыться как можно скорее.

4

«Великий крах оставил после себя лишь руины, и досточтимому генералу Лю Чжо не оставалось иного, кроме как взять власть в свои руки, дабы не допустить к ней двуличных правителей Симина».

ВОСПОМИНАНИЯ О ДИНАСТИИ У, 913 Г.

Проскользнув мимо кузницы и игорного дома, я торопливо направилась дальше, надеясь найти в переулке место, с которого смогу забраться на крышу. В воздухе витал тяжелый и чуть сладковатый запах курительной смеси, который окутывал игорный дом. Я поджала губы и покачала головой. Мужчины, ослепленные игрой, готовы поставить на кон последнюю монету, а затем и собственную жизнь! А в результате все проблемы лягут на плечи женщин.

Внезапно дверь справа распахнулась, и мне навстречу вышли двое мужчин. Нас разделяла всего пара шагов. Я напряженно замерла, надеясь, что меня не заметят. Один из незнакомцев упал на колени, и его вырвало на мощенную камнем дорогу. Второй же безучастно наблюдал за другом, затягиваясь трубкой, но в следующий миг повернул голову и уставился прямо на меня.

– Эй, красавица, – позвал он, направившись в мою сторону, – сколько берешь за ночь?

– Я не куртизанка, – возмущенно ответила я.

Развернулась, чтобы снова выйти на главную улицу, но его ладонь опустилась на мое плечо, а вторая уже легла на талию, и мужчина притянул меня к себе. На мгновение меня будто парализовало.

– Неужели ты сможешь отказать солдату в последней ночи удовольствия? – заплетающимся языком произнес он. – Завтра мы отправляемся нести службу. Пожалей нас, красавица…

– Вы исполняете волю небес, – кое-как выдавила я, пытаясь подавить панику.

– Тогда и ты исполни свой долг перед Аньлаем, милашка.

А между тем и второй солдат поднялся на ноги, вытирая с подбородка рвоту.

– Что-то кожа у нее смугловата, – сообщил он так, будто меня здесь вообще не было, – но все равно хо- роша.

Первый прижал меня к себе и шепнул, наклонившись к уху:

– Мы славно позабавимся этой ночью.

Меня замутило.

– Убери от нее руки! – раздался голос с другого конца переулка.

Солдаты обернулись к незнакомцу. Я же воспользовалась случаем и двинула тому, кто удерживал меня, локтем в живот, от чего он согнулся пополам, а я без промедления пнула его по голени. Мужчина пошатнулся, выпустил мою руку и свалился на землю. Я отскочила в сторону, но напоровшись на его взгляд, полный ярости, замерла. Солдат вскочил на ноги и рявкнул:

– Ты ответишь за это!

Он рванул вперед, а я, призвав всю энергию ци, пригнулась, и когда он налетел на меня, вцепилась в своего обидчика. Пользуясь инерцией его же движения, перебросила мужчину через голову, и в следующую секунду его тело ударилось о землю. Солдат сдавленно застонал.

Тот, которого совсем недавно стошнило, явно не был готов вступать в схватку. Он шарахнулся в сторону, глядя на меня так, будто перед ним возник Дух белой кости [6].

– Ты в порядке?

Кто-то дотронулся до моего локтя, и я вздрогнула. Резко обернулась и увидела господина Лю. Должно быть, он последовал за мной в переулок. Молча кивнула, избегая его внимательного взгляда. Интересно, стоило ли мне склониться в поклоне или пасть перед ним на колени? Обычно представители знати запоминали положение и титул каждого дома, чтобы в случае необходимости соблюсти этикет. Однако отец уже много лет не брал нас с собой во дворец.

Вот уже много лет его туда не приглашали.

– Назовите свои имена, – процедил господин Лю, бросив хмурый взгляд на солдат. – Если завтра не явитесь на службу, я позабочусь о том, чтобы вас из-под земли достали.

Пока он отвлекся на этих несчастных, я прикидывала, смогу ли удрать. Моя одежда испачкалась, а прическа растрепалась, и теперь волосы рассыпались по плечам. Сюин наверняка придет в ужас, увидев меня!

Что-то теплое потекло по лицу. Я прикоснулась ко лбу и увидела на пальцах кровь. А ведь даже боли не почувствовала… Наверняка благодаря энергии ци, наполнившей все тело.

– Я искал тебя.

Подняла голову, удивленно оглядевшись. Тех двоих уже не было в переулке, а вот господин Лю замер напротив меня, обеспокоенно нахмурившись. Мы стояли очень близко друг к другу, и теперь я видела, что он лишь на несколько лет старше меня. Должно быть, ему около девятнадцати или двадцати. Кожа довольно бледная, гораздо светлее моей даже с пудрой, волосы темные и блестящие, полные губы, четко очерченная линия подбородка и миндалевидные глаза. Стоило признать, что его внешность производила впечатление. А еще он был седьмым и самым младшим сыном главнокомандующего. Лю Скай.

Осознав, кто передо мной, я мгновенно опустилась на колени. Как же я сразу его не узнала? Ведь я видела его во дворце! Но что он забыл в районе Вэньси, да еще и накануне войны? Его место в императорском дворце, рядом с отцом, который объявил себя правителем не только царства Аньлай, но и всей империи Тяньцзя.

– Прошу прощения, принц Лю. То есть… Ваше Высочество. Из-за всей этой суматохи я не сразу узнала вас.

– Встань, – велел он, протянув мне ладонь. Едва заметная улыбка тронула его губы. – Ты можешь выдать меня.

– Значит, лучше обращаться к вам господин Лю?

– Верно. Я изучаю местность, – объяснил он. – Хотелось бы понять, сильно ли разнятся сведения, которые мы получаем. И мне показалось, что лучше всего взглянуть на город своими глазами.

Я согласно кивнула, хоть и мало что поняла из его слов. Однако все же стоило попридержать любопытство. Считалось, что женщинам не пристало совать свой нос в дела мужчин. Невольно вспомнила старую поговорку, которую частенько упоминал отец: «Если женщина задает вопрос, улыбайся, но молчи».

– У тебя кровь, – пробормотал принц Лю и протянул ко мне руку. Я машинально отшатнулась, а его лицо омрачилось, но он мягко добавил: – Я не обижу тебя.

Пришлось кивнуть, однако я упорно не поднимала головы. Он достал из кармана шелковый платок и провел им по моей ране. Его движения были плавными, осторожными. Мы стояли совсем близко, и я уловила легкий аромат сандала. Сандал и роза…

– Как тебя зовут?

Я испуганно уставилась на него.

– Почему вы спрашиваете? Меня накажут?

Он рассмеялся, прищурившись, и вдруг стал похож на озорного мальчишку.

– Ты спасла сегодня парочку жизней, в том числе и мою. Так могу ли я узнать имя той, перед которой теперь в неоплатном долгу?

– Вы мне ничего не должны, – пробормотала я.

– Как мне отблагодарить тебя? – все же настаивал он.

Я было открыла рот, но тут же захлопнула его. На самом деле у меня накопилось немало желаний… Я хотела, чтобы Сюин не злилась на меня, когда я вернусь. Желала, чтобы отец перестал курить и наконец пришел в себя. Мечтала, чтобы Плум смог учиться в школе и чтобы господин Чжу отказался брать меня в жены. Я не хотела выходить замуж. Не хотела быть женщиной.

Но принц Лю не мог осуществить эти мечты.

Я снова поклонилась, избегая взгляда его ярких, искрящихся глаз.

– Вы спасли меня от тех двоих солдат. Примите мою благодарность.

– По-моему, ты и сама отлично справилась, – ответил принц, едва сдерживая смех. И что это было? Тонкая издевка? – Вот бы все мои люди, которые завтра отправятся на войну, были такими же ловкими и сообразительными.

Я покраснела, а он добавил:

– И хотя бы вполовину такими же красивыми…

Наши взгляды встретились, и я поняла, что принц Лю внимательно рассматривает мое лицо. Мы до сих пор стояли в темном переулке. Одни. Без сопровождения. Я невольно принялась озираться по сторонам, а принц Лю наконец опомнился.

– Могу я хотя бы проводить тебя до дома? – спросил он. – Вечером девушке опасно ходить одной. Кстати, а что ты здесь делала?

К щекам тут же прилил жар. Я решила перевести разговор в другое русло и быстро уточнила:

– Вы тоже отправляетесь на войну?

Он заглотил наживку.

– Конечно. Но для меня это не в тягость.

Похоже, мы оба подумали о тех солдатах, которые вышли из игорного дома.

– Почему же? – не сдержала я любопытства, но тотчас вспомнила, что девушке не положено лезть с вопросами.

Однако оказалось, что принц Лю не прочь поболтать.

– Знаешь, в какой-то степени можно сказать, что меня всю жизнь готовили к войне. Я всегда знал, что этот день настанет. – Его лицо вдруг омрачилось. – Мне исполнилось четыре, когда династию У свергли. До сих пор помню грохот гонгов, возвещавших о том, что стены Чуан Нина впервые пали.

Династия У ранее возглавляла единую империю Тяньцзя. Но сейчас она распалась на три царства, во главе каждого из которых стоял свой главнокомандующий, стремящийся занять место низложенного императора. Великий крах пришелся на годы моего младенчества, и я слышала о нем только из историй. Из них я также узнала о невообразимой жестокости и муках.

– Пятнадцать лет Три царства были связаны лишь шатким перемирием, – в голосе принца Лю вдруг послышались враждебные ноты. – Симин подобен червяку среди птиц, убежденному, что сможет отрастить крылья и воспарить в небо. Это царство не имеет ни армии, ни золота в казне, но объявляет войну. Лэюань… Им правят глупцы.

Его слова взволновали меня. Мир мужчин всегда казался мне непонятным и чуждым. Отец никогда особенно не интересовался политикой, ну а если и узнавал какие-то новости, то, конечно, не стал бы делиться ими с дочерью. Женщина счастлива только тогда, когда не вмешивается в дела мужчин. Я должна была доверять своему господину во всех вопросах и не лезть в то, что творилось за пределами нашего двора.

Но, похоже, принц Лю не следовал этим предрассудкам. Возможно, в Запретном городе – императорском дворце в самом центре Чуан Нина – принято по-другому. Или же он, будучи одним из семи сыновей правителя царства Аньлай, решил пренебречь правилами, которые более никто не осмеливался нарушать.

Принц Лю остановился около белоснежного жеребца. Он был настолько высоким, что моя макушка едва доставала до его мощной груди. Ото лба к носу животного тянулась длинная светло-коричневая полоса. Темные, умные глаза жеребца влажно блеснули.

– Умеешь ездить верхом? – поинтересовался принц Лю, поправляя уздечку.

– Еще бы, – выпалила я и тут же опомнилась: – То есть… да.

– Я и не ожидал иного от мастера кунг-фу. Кто твой учитель?

– Дядюшка… э-э… то есть один из слуг. – Принц Лю озадаченно уставился на меня, а я быстро пояснила: – Его брат – грандмастер боевых искусств.

Этот ответ вроде бы удовлетворил принца.

– Знаешь, даже мои лучшие воины с трудом повторили бы твой трюк, – произнес он, помогая мне забраться на коня. А спустя пару секунд и сам устроился за моей спиной, которая как-то враз окаменела. А на что я надеялась? Что принц Лю отдаст мне своего коня и позволит ускакать на нем домой в одиночку? Но ведь теперь он узнает, где я живу…

– Куда едем?

Я выдохнула, пытаясь справиться с подступающим страхом.

– Район Уиллоу. Дом Хай.

– Хай? – повторил он. Я не видела его лица, но уловила нотки удивления в голосе. – Ты из клана Хай?

Я кивнула, чуть сдвинувшись в седле. Мне была чужда подобная близость, такая явная мужская сила… За всю жизнь я имела дело только с дядюшкой Чжоу. И вот теперь рядом со мной принц Лю, всего лишь на расстоянии вытянутой руки или и того меньше, наши бедра соприкасались, пока мы ехали верхом. Я чувствовала силу и тепло его тела, ощущала в воздухе дурманящий аромат его кожи – сандал и благоухание теплого летнего вечера. От меня не укрылись и его пристальные взгляды, но я упорно их избегала. Вместо этого разглядывала свое потрепанное платье.

– Как тебя зовут?

Почему-то было сложно говорить, но я заставила себя выдавить:

– Хай Мэйлин.

– Хай Мэйлин, – повторил он, растягивая гласные.

И вот тогда мне стало ясно, отчего же так хочется расплакаться. Через две недели мое имя изменится. Я стану частью клана Чжу и буду принадлежать его главе.

Жеребец уверенно переставлял длинные ноги, и мы плавно покачивались в седле, хотя дорога была усеяна выбоинами.

– Я бы хотел снова увидеть вас, госпожа Хай. Когда закончится война.

Его слова показались мне довольно дерзкими. Но тем не менее я не могла сказать принцу того же, поскольку к моменту его возвращения стану замужней женщиной. Однако и ответить отказом тоже было нельзя, ведь принцу не отказывают…

Немного подумав, я спросила:

– Как вы думаете, Ваше Высочество, когда завершится эта война?

– Если бы я знал, – рассмеялся он. – Но не думаю, что она затянется надолго.

Принц Лю держал поводья и слегка касался меня руками. Я вдруг почувствовала, как напряглись его мышцы. Он немного помолчал, а потом продолжил:

– В начале войны много притворства. Каждая из сторон стремится продемонстрировать, у кого больше воинов, у кого лучше оружие и обмундирование. А дальше все просто. Тот, чья армия сильнее, или тот, кто больше всех пускал пыль в глаза, могут предложить договор на своих условиях. Остальные рассмотрят этот вариант, но с оглядкой на то, в каких окажутся обстоятельствах. И в результате мы вернемся к тому, с чего начали. Снова перемирие. Снова череда утомительных приемов. И снова Три царства.

– Так значит, вы не верите в цель командующего императорской армией? Не думаете, что существует возможность объединить империю Тяньцзя?

Принц Лю некоторое время молчал, а я испугалась, что он мог неверно меня понять. Но он вдруг пожал плечами и ответил:

– Когда правители Симина заявили о намерении объединить царства, остальные правители не могли остаться в стороне, чтобы не прослыть трýсами.

– Неужели они первыми объявили войну? – поразилась я.

Принц Лю кивнул.

– Они утверждают, что условия договора Трех царств были несправедливыми. Однако именно они тогда развязали битву. И проиграли ее. Отцу следовало покарать их! Во имя справедливости. – Он замолчал, а когда заговорил вновь, его голос слегка изменился, будто он вынырнул из своих мыслей и вернулся в реальность: – Как бы то ни было, а я не верю, что у империи Тяньцзя будет другой император. Мы все очень разные, глупо это отрицать, и никогда не сможем стать единым целым.

– Я прежде не встречала жителей Симина или Лэюаня, – честно сказала я. – Даже послов.

Ведь они находились в Запретном городе, а туда вход нашей семье был заказан.

– Честно говоря, ты не много потеряла. Аньлай – самое замечательное место на земле, – произнес он, а затем с улыбкой добавил: – Где живут самые красивые девушки.

Неужели он… флиртует со мной? Я не умела общаться так, как он: отпускать добродушные шуточки или обмениваться незначительными фразами, легкими, как перышки или шелковые ленточки. Дядюшка Чжоу учил меня кунг-фу, а Сюин – созданию целебных отваров из трав. Но я понятия не имела, как ведут себя при дворе. Не знала, как реагировать на комплименты и как дарить непринужденные улыбки собеседникам. Во рту пересохло, и я так и не промолвила ни слова.

– Я смутил тебя? Прошу меня простить.

– Просто… просто я не привыкла болтать с принцами, – пробормотала я и поморщилась. Веду себя как деревенщина…

– Ничего страшного, – ответил он и натянул поводья, когда мы поравнялись с толпой. – Это значит, что у меня нет конкурентов.

Вереница паланкинов перегородила главную улицу, ведущую из района Вэньси. Вот еще одна причина, по которой я предпочитала передвигаться по крышам: никакого столпотворения. Принц Лю раздраженно цокнул, но сделать ничего не мог. Разве что раскрыть свою личность, чтобы народ расступился перед ним.

– Умоляю вас! – внезапно закричала женщина, скрытая толпой.

Я посмотрела в ту сторону и поняла, почему движение прекратилось: императорская стража окружила площадь Магов. Именно здесь фокусники давали представления для приезжих, а болтливые предсказатели нашептывали легковерным то, что они желали услышать.

– Мы не сделали ничего плохого! – рыдала женщина. – Прошу, помогите! Они скормят нас псам или придумают что-то еще более жестокое…

Крик женщины оборвался. Она едва могла сделать вдох. Я смогла разглядеть ее сквозь толпу: несчастная обливалась слезами, пытаясь вырваться из хватки стражника, который тащил ее к повозке. Она уже была переполнена и другими лжепредсказателями, одетыми в пестрые халаты. Всем завязали глаза и заткнули рты кляпами. Люди не могли ни шевельнуться, ни вымолвить хоть слово. Слепые, обездвиженные, они казались сломанными марионетками с безжалостно оборванными нитями.

По спине пробежал противный холодок.

– Согласно указу главнокомандующего императорской армией, – громко сообщил один из воинов, – город должен быть очищен от ясновидящих, дабы не позволить силам зла воцариться в царстве.

– Из тетушки Тиэнь такая же колдунья, как из меня блохастый пес, – пробурчал стоявший рядом мужчина. – Да ее предсказания вообще хоть раз сбывались?

– Когда она утверждала, что день будет солнечным, я обязательно брал с собой зонт, – вздохнул его приятель.

Я оглянулась на принца Лю, и оказалось, что он наблюдает за событиями с непроницаемым выражением лица.

– А этих людей… их ведь не казнят? – прошептала я, обращаясь к нему.

Принц Лю покачал головой, а затем дернул поводья, направив жеребца в сторону. Он решил пустить коня по длинному пути, в обход площади Магов, по землям Трущоб. Принц не сказал ни слова после случившегося. Я снова и снова вспоминала выражение ужаса на лице женщины, когда она пыталась бороться со стражником. Но еще больший страх на меня наводили другие пойманные люди и их безмолвная обреченность. Они ожидали своей участи, не имея возможности пошевелиться или оглядеться вокруг.

Неужели я буду выглядеть так же, когда меня повезут в дом господина Чжу?

Но с чего бы вдруг ясновидящие впали в такую немилость? Бывало, их винили в плохой погоде или каких-то несчастьях, но на самом деле почти никто не верил в то, что в Аньлае есть настоящие маги. Никто не воспринимал их всерьез.

О том периоде истории, когда процветала черная магия, мало что известно, но каким-то образом моя мама знала то, что было недоступно другим. Как-то раз она поведала мне, что сто лет назад, на заре появления династии У, император ввел запрет на черную магию и обвинил ясновидящих в кровавых беспорядках в период Сражающихся царств, предшествовавший его правлению. В те времена землю населяли драконы и огненные птицы, такие же реальные, как и императорские врата, поражающие своим величием.

Сейчас таких историй не услышишь, а я мало верила в рассказы матери – такими невероятными они казались.

В последние дни своей жизни мама начала бредить. Говорила нечто бессвязное и настолько опасное, что прознай об этом главнокомандующий, он бы в любом случае приговорил ее к смерти.

Молчание тяготило меня, и я спросила принца:

– За что с ними так? Они ведь не обладают волшебной силой! Просто зарабатывают себе на жизнь.

Он поправил поводья и ответил:

– По правде говоря, я думаю так же.

Я ждала, что он добавит что-то еще, но он молчал.

– И…?

Принц Лю неохотно произнес:

– Видишь ли, накануне войны к моему отцу пришел старик-ясновидящий с юга. Представитель этнического меньшинства жуань, – с некоторым презрением добавил он. – Он предрек, что дух уничтожит и самого императора, и все царство Аньлай.

Я удивленно ахнула.

– Конечно, отец не воспринял его слова всерьез. Он наказал старика, и я думал, на этом история будет закончена. Однако чуть позже он велел проверить кое-что в императорской сокровищнице, что случилось впервые за десяток лет. И оказалось, что… – принц Лю вдруг замолчал и поерзал в седле, но все же продолжил: – Нефритовая печать исчезла.

– Нефритовая печать? – удивленно приподняла я брови.

– Не бери в голову, – вздохнул он и нахмурился, будто пытался избавиться от навязчивых мыслей. – Должен сказать, что мне необычайно легко с вами, госпожа Хай. В вашей компании я забываю обо всем на свете.

– Прошу прощения, Ваше Высочество…

– Ну что ты. Это мне следует извиниться. Наболтал всякой ерунды.

– Я ценю каждое ваше слово, – со всей искренностью произнесла я, обернувшись, и мгновенно покраснела под его пристальным взглядом. Он улыбнулся и мимолетно коснулся моей руки, когда натянул поводья. Жеребец остановился в конце улицы, а я с удивлением обнаружила, что мы уже прибыли в район Уиллоу.

Отсюда уже были видны ворота моего дома, однако принц Лю не знал, где именно располагались владения клана Хай, что меня порадовало. Может быть, слухи все же не дошли до него? Я бы сгорела со стыда, если бы принцу Лю довелось увидеть отца в таком жалком состоянии.

Я хотела было спешиться, но он опередил меня. Спрыгнул с коня и подал руку, чтобы помочь. Именно в этот момент ворота открылись, и Сюин с дядюшкой Чжоу наперебой закричали:

– Мэйлин!

Сюин была одета в тот самый наряд, в который она обычно облачалась для работы в саду, и мой взгляд тут же метнулся к ее грязной, залатанной юбке. Дядюшка Чжоу нацепил на себя пару-тройку пестрых рубах, поскольку всегда утверждал, что по вечерам он мерзнет. Щеки мои снова заалели, ведь я понимала, что от принца Лю не укрылось наше плачевное положение.

Заметив гостя, Сюин, метнувшаяся было ко мне, замерла. Она не узнала принца, но наверняка поняла, что этот мужчина знатного происхождения. А вот дядюшка Чжоу оказался гораздо более наблюдательным.

– Ваше Высочество! – пролепетал он и поклонился. Сюин мгновенно последовала его примеру.

– Благодарю, что вернули Мэйлин домой, – произнесла она. – Мы так волновались!

– Рад был помочь, – ответил принц, глядя на меня с улыбкой. – И надеюсь, что…

Но договорить он не успел. Из ворот с громким повизгиванием выбежала свинья. Увернувшись и от Сюин, и от дядюшки Чжоу, она понеслась дальше. Принц Лю метнулся было за ней, но получил удар копытом по ноге. Я кое-как подавила смешок, а Сюин в ужасе вскрикнула и принялась громко извиняться. Принц же, посмеиваясь, все же сумел поймать беглянку и передал верещащее животное дядюшке Чжоу. Свинья была довольно упитанной и взрослой, и я понятия не имела, откуда она у нас взялась.

– Ваше Величество, умоляю, простите нас! – пролепетала Сюин, виновато улыбаясь. – В нашем доме редко водилась животность, и мы не умеем с ней обращаться. Но сегодня привезли первую часть выкупа за Мэйлин.

Выкуп… Я видела, как изменилось выражение лица принца Лю, стоило ему осознать, что только что поведала Сюин. На смену удивлению пришло разочарование, а затем его взгляд стал равнодушным. Он повернулся ко мне и поклонился, но его движения казались скованными.

– Прошу извинить меня за дерзость, госпожа Хай, и примите мои поздравления с грядущей свадьбой, – его тон был холодным и безучастным. – Мне пора.

Мы поклонились принцу Лю и не смели поднять головы до тех пор, пока он не оседлал жеребца и не отправился в обратный путь. И только тогда Сюин повернулась ко мне, раскрасневшись от пережитых эмоций.

– И что это было?

– Его поразил мой талант в кунг-фу, – туманно ответила я.

Возмущенный взгляд Сюин говорил сам за себя, а вот дядюшка Чжоу не смог удержаться от смешка.

– И как у тебя получается попадать в такое количество неприятностей за один день? – покачала головой Сюин.

Я уже приготовилась выслушать гневную речь, но она вдруг крепко обняла меня и погладила по голове.

– Ох, Мэйлин… Как же мне будет тебя не хватать!

5

«Иероглиф “тянь”, что означает “раб”, состоит из двух символов: девушка и рука. Девушка – это рабыня, а рука – это то, что помогает ей исполнять свой долг».

КНИГА ОБРЯДОВ, 829 Г.

Той ночью мне так и не удалось уснуть. Слова принца Лю бились в голове, словно волны о скалистый берег.

«Вот бы все мои люди, которые завтра отправятся на войну, были такими же ловкими и сообразительными, как ты».

Оставшись наедине в своей спальне, я могла наконец признаться себе. Так и есть! Я очень ловкая. И сообразительная. Но не в общении, а несколько в ином смысле. Мне удалось остановить повозку с помощью одного лишь железного прута! А к тринадцати годам я уже одержала победу над дядюшкой Чжоу в рукопашной схватке. И хоть я никогда не держала в руках меч, зато отлично владела шестом.

Кроме боевых искусств меня также учили добывать пищу и накладывать повязки при ранении. Сюин выросла в южной части царства Аньлай и была дочерью деревенского травника. Она поведала мне, как создавать противоядия и готовить растительные отвары, снимающие боль.

Если армия состоит из таких солдат, которых я встретила сегодня у игорного дома, то можно было с уверенностью заявить, что я в силах справиться с ними.

Возможно, так повлияла ночь и окутывающий меня мрак, но вдруг показалось, что мне многое подвластно. От волнения по спине потекли капельки пота, когда я вновь и вновь обдумывала свою безумную идею. Неужели я правда могу все изменить? Смогу покончить с такой жизнью и сама творить свою судьбу? Приблизившись к зеркалу, я вгляделась в свое отражение: ночная рубашка висела на мне мешком. Свахе не понравилось, что моя фигура не отличается женственными изгибами. Но зато для моей затеи это то, что нужно.

Стараясь не шуметь и не разбудить брата с сестрой, которые спали в соседней комнате, я стянула с постели простынь и расстелила ее на полу, ближе к окну. Слабый лунный свет просачивался сквозь щели в решетчатом окне, позволяя видеть очертания комнаты. Схватив нож, который прятала под кроватью, я принялась кромсать простынь, вырезая длинные полосы.

К тому моменту, когда с делом было покончено, начало светать. Следовало поторапливаться, если я все еще собиралась воплотить в жизнь придуманный план. Однако ночью задача казалась мне более осуществимой, чем при свете дня, даже появилась уверенность в том, что все получится. Но сейчас от волнения я не находила себе места. В спальню Сюин я вошла переполненная как страхом, так и предвкушением. Она уже не спала, но все еще выглядела сонной. Увидев ее, я обрадовано воскликнула:

– Как хорошо, что ты здесь! Я боялась, что отец позвал тебя в свои покои.

– Я не была там уже несколько месяцев, – зевнула Сюин. – Наркотики совсем лишили его сил. А что такое? Случилось что-нибудь?

Я не очень уверенно подошла к окну, чтобы она смогла лучше разглядеть меня. Сюин замерла, раскрыв рот.

– Мэйлин!

– Тише! Разбудишь детей!

– Ты что, всерьез решила… Не может быть!

– Может. Я должна бежать, Сюин, – твердо ответила я, и она все поняла по моему решительному виду.

Сюин вскочила и потерла лицо ладонями, взволнованно меряя шагами спальню.

– Но что могло случиться? Ты ведь видела выкуп, Мэйлин! Господин Чжу богат, и голодать тебе не придется.

Мне не хотелось расстраивать ее, но слова сами сорвались с губ:

– Я видела, как он ударил служанку. Он такой же, как и отец. И я… Я не могу больше так жить! Не хочу стать, как мама…

У меня перехватило дыхание, и я не смогла продолжить. Сюин грозно нахмурилась, и в этот момент я поняла, что она приняла мою сторону.

– Ты не такая, как мать, Мэйлин. Ты не безумна.

– Знаю.

Она прикусила губу и покачала головой.

– Тебя могут принять за мужчину. А в любой деревне на них сейчас охота! Дядюшка Чжоу рассказывал, что дезертиров отправляют прямиком на передовую.

– Меня не нужно ловить. Я и так собираюсь записаться в армию.

Сюин выпучила глаза.

– Это намного безопаснее, – развела я руками.

– Безопаснее?! – теряя терпение, повторила она.

– Если я прикинусь мужчиной, то мой долг – записаться добровольно. В противном случае меня отправят на войну силой. Но если станет ясно, что я женщина…

Сюин печально кивнула, осознав, к чему я веду. Если меня поймают и поймут, что я девушка, то даже смерть предпочтительнее того, что меня ждет.

– Возможно, ты права… Но, Мэйлин, все это слишком опасно…

– Я буду начеку! – перебила ее я, стараясь выглядеть уверенно. – К тому же принц Лю считает, что война не продлится долго.

Однако мои слова лишь еще больше взволновали Сюин.

– Даже если ты выживешь, неужели думаешь, что тебя вот так запросто отпустят? – прошипела она. – Женщине никогда не позволят почувствовать это.

Я попыталась схватить ее за руку, но она увернулась.

– Что ты имеешь в виду?

– Женщине никогда не позволят почувствовать власть, – выдавила Сюин, отводя взгляд.

– Послушай, я все понимаю. И мне это не нужно. Я всего лишь хочу немного больше времени… Несколько месяцев свободы. Этого будет достаточно.

Я не желала волновать Сюин, но теперь она поняла, почему я готова рискнуть. На ее глаза навернулись слезы, и она сдавленно пробормотала:

– Ты лучше погибнешь на свободе, чем зачахнешь здесь бесправной.

Я кивнула.

– Мы не увидимся больше…

Сюин не нужны были мои лживые обещания, и она, не дожидаясь ответа, обняла меня так крепко, как никогда раньше. Пытаясь подавить рыдания, она всхлипывала, уткнувшись в мои волосы, и гладила по спине, но я бы не смогла с уверенностью ответить, кто из нас больше нуждался в утешении.

Певчие дрозды за окном уже вовсю будили спящие улицы жизнерадостными трелями. Но для меня это значило одно – времени уже не осталось.

– Я пойду на войну вместо отца, – сообщила я Сюин.

Она чуть отстранилась и заглянула в мои глаза.

– Нет! Я уже сообщила гонцам главнокомандующего императорской армией, что он болен, – ее голос звучал сдавленно от рыданий, но тем не менее она смогла взять себя в руки. – Назовись его сыном.

– Но ведь в летописи нет упоминаний о нем.

– Ты можешь прикинуться бастардом, – пояснила Сюин. Я некоторое время обдумывала ее слова, а затем кивнула. Идеи Сюин обычно всегда оказывались лучше моих.

Она торопливо покинула спальню, но вскоре вернулась с вещами для меня.

– Надень-ка вот это. Будет смотреться гораздо лучше.

Я нацепила на себя старые вещи дядюшки Чжоу, но Сюин протягивала мне новый халат и штаны.

– Откуда они у тебя?

– Я берегла их для Плума, – деловито ответила она. – Кстати, тебя лучше перевязать. Ты неплохо справилась, но ткань выглядывает из-под одежды. К тому же нужно поработать над прической. Мне всегда неплохо удавалось собирать волосы твоего отца в тугой узел.

С плеч будто свалился груз. Оказалось, что поддержка Сюин была для меня очень важна.

– Сестра… Как же я благодарна тебе!

– Я должна сказать тебе кое-что, – вдруг перебила Сюин, и по выражению ее лица стало ясно, что она уже жалеет о своих словах. – Не уверена, что именно я должна отдать тебе эту вещь, но лишь тебе решать, принять ли ее. И что с ней делать дальше.

– О чем ты?

Пальцы Сюин чуть подрагивали, когда она доставала из кармана ожерелье. Оно выглядело очень необычно: цепь была довольно простой, но вот кулон… Он был выполнен из нефрита, но никогда прежде я не видела ничего подобного. Казалось, он каждую минуту менял цвет: от изумрудного до темно-зеленого. На его гранях мерцали блики, будто лучи солнца на поверхности воды. Приглядевшись, я увидела в самом низу камня гравировку – два иероглифа, размером не больше рисового зернышка… Цинлун. Лазурный дракон.

Будто подталкиваемая неведомой силой, я протянула руку, стремясь как можно скорее завладеть украшением. Пальцы быстро сжали камень, и я вдруг опомнилась. Да ведь это жадность… Я буквально жаждала завладеть ожерельем.

– Твоя мать отдала это дядюшке Чжоу перед своей смертью, – объяснила Сюин. – К тому моменту она уже была не в себе… Ты, должно быть, помнишь.

Сюин никогда не видела мою маму, но до нее дошло множество слухов. К примеру, о том, что она слышала голоса, что убеждала отца в том, что у нее в голове жил могущественный дух. И что в последние дни жизни матери никто не мог переступить порог ее спальни. Кроме меня.

Однажды служанка попыталась войти в ее покои. Несмотря на запреты, она принесла поднос с чаем и бобовыми кексами, чтобы угостить маму. Я не видела, что именно произошло, но прибежала в тот момент, когда женщина рухнула на пол, и ее тело вдруг принялось извиваться, напоминая змею, корчившуюся в огне. Глаза служанки внезапно заволокло белой пеленой, а с губ срывались лишь бессвязные слова.

После случившегося никто более не пытался войти в покои матери.

Когда ее не стало, двери в спальню заперли. А после того, как к нам начали наведываться ростовщики, мы уволили почти всю прислугу. И так, постепенно, воспоминания превратились в страшные сказки, в которые сложно было поверить. Наша жизнь продолжилась. Мы забыли те тяжелые времена, но иногда, проходя мимо покоев матери, мне казалось, я видела загадочные блики под дверью и даже ощущала спертый запах из ее спальни. Будто бы некое огромное существо делало вдох и замирало. Выжидая.

– Твоя мама дала дядюшке Чжоу довольно странные указания, – немного испуганно произнесла Сюин, но тем не менее продолжила: – Она сказала: «Отдай ожерелье Мэйлин, когда она будет готова умереть».

Услышав это, я поежилась. По спине побежали колючие мурашки.

– Вот почему мы не хотели отдавать тебе ожерелье, – выпалила Сюин. – Но я не имею права принимать решение за тебя. Ты должна определиться, как поступить. Можешь бросить его в море или продать… Сдается мне, за этот драгоценный камень можно выручить несколько лян [7] золота.

Сюин никогда не была суеверной. И большинство жителей царства Аньлай тоже не верили в драконов и других духов, считая их лишь сказочными персонажами, которыми пугали детей. Я же, честно говоря, не знала, что и думать. Но я видела, в каком состоянии была моя мать. Как изменило ее безумие. Как-то раз я стала свидетелем того, как она забилась в судорогах от ужаса, увидев неглубокий пруд с лилиями в нашем саду. В свои последние часы она упорно отказывалась от воды, хотя ее губы потрескались, а голос напоминал едва слышный шелест. И еще… Я вспомнила, как описывали тело мамы те, кто доставал его из реки Вэнь. Раздутое, разложившееся… Казалось, это вовсе не моя мать. Дядюшка Чжоу не позволил мне увидеть ее, но во время погребения саван соскользнул с ее ноги, гниющей и посиневшей.

Никто так и не узнал, что заставило ее отправиться к реке.

Я вцепилась в ожерелье, напряженно размышляя. Наверное, Сюин права – его место на морском дне. Но почему же я, глядя на безупречный, переливающийся камень, чувствую едва уловимый аромат волос мамы и все больше убеждаюсь в том, что не хочу… и не смогу избавиться от него.

Я надела украшение на шею, спрятав его под своими повязками, чувствуя, как камень занял свое место в ложбинке между грудей. И тут же тело будто окутала теплая волна, а кулон словно начал едва ощутимо пульсировать. Казалось, будто волны мягко обнимают берег, спустя пару мгновений отступая в глубины, чтобы тотчас вернуться обратно. Я вдруг представила, что именно так могло биться сердце матери.

Сюин принялась возиться с моими волосами, скрутив их в тугой пучок на макушке и скрепив деревянной шпилькой.

– Скажу твоему отцу, что из-за войны ты вынуждена была переехать к господину Чжу раньше. Хотя сомневаюсь, что он вообще заметит отсутствие дочери. Его мысли занимает щедрый выкуп за тебя, а еще он скрывается от гонцов. Знаешь, я думаю, что он не покинет дом до окончания войны.

Сюин старалась говорить спокойно, но чувствовалось, что она едва сдерживает слезы, пытаясь быть сильной ради меня. Если вдруг мой план не удастся, то ей тоже придется отвечать за содеянное.

Она разгладила одежду на моих плечах и мягко подтолкнула к зеркалу.

– Ну вот, – тихо сказала она. – Все готово.

Я казалась совершенно другим человеком, вырядившись в одежды Плума. Однако рост мой был невелик, и с этим мы ничего не могли сделать. Зато худощавая фигура и смуглая кожа были мне только на руку. Я улыбнулась.

– А ведь не зря мы столько времени провели на солнцепеке в поисках корешков, – шутливо заявила Сюин, но ее глаза блестели от слез. – Пожалуйста, будь осторожна, Мэйлин. Если собственная жизнь не кажется тебе такой уж ценной, то помни, что она очень дорога мне.

Я обернулась, вглядываясь в ее глаза. К сожалению, времени у нас не осталось. Скоро взойдет солнце, и мне нужно отбыть на службу. Однако мне так много хотелось рассказать ей! Эмоции переполняли меня, бурлили в груди, не находя выхода.

Вот только мне всегда было сложно подобрать верные слова, потому я крепко сжала ладони Сюин в своих, надеясь, что она и так поймет, что я чувствую.

– Прости, что оставляю тебя один на один с отцом.

– Жаль, что тебе придется отдать долг за него, – шепнула она, не сдержав слез.

Мы снова крепко обнялись и долго не могли отпустить друг друга.

– Тебе пора, – первой подала голос Сюин. – Боюсь, что отец может проснуться.

Я схватила дорожную сумку, собранную для меня Сюин. У нее было всего несколько минут на сборы, но тем не менее она умудрилась набить ее припасами. И вот тогда я осознала, как сильно мне будет не хватать ее оптимизма и смекалки. Мне уже не на кого будет положиться.

В коридоре я не сдержалась и приоткрыла дверь в комнату сестры и брата. Первые лучи солнца падали на их маленькие фигурки, позволив мне взглянуть на них в последний раз. Жоуха что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок, а Плум спал, сунув кулачок в рот. Его волосы растрепались и упали на лоб, скрывая глаза.

Я грустно улыбнулась и осторожно закрыла дверь, чтобы не потревожить их сон. «Я должна идти», – мысленно приказала сама себе. Но, будто помимо воли, повернула голову, вглядываясь в пустой коридор. Ноги сами собой понесли меня в самый конец, к дверям в покои матери. Туда давно никто не входил, о чем свидетельствовал слой пыли на полу.

Я вдруг сделала то, чего не делала уже почти шесть лет, – потянулась к дверной ручке. Возможно, хотела попрощаться, зная, что скорее всего не вернусь, или просто поддалась безумию этой ночи…

– Ты звала меня, – раздался вдруг мелодичный голос, как будто знакомый и в то же время чужой. – Я слышал твой зов.

Тяжелый воздух просочился из замочной скважины. Удушливый, словно предвестник грозы. Всего один шаг, и я смогу окунуться в эту стихию, почувствовать разряды молний на своей коже…

– Мэйлин! – Голос Сюин вывел меня из состояния транса.

Что со мной было?

Я прикусила губу и бросилась вниз по лестнице, размышляя о том, что случилось. Должно быть, возбужденный разум сыграл со мной злую шутку, подкинув странное видение. Вот и все объяснение.

– Уже иду! – отозвалась я и выбежала к воротам, где уже стояла Сюин с письмом, доставленным отцу.

– Возьми его, – вложив бумагу в мою ладонь, быстро сказала она. – Помни, что ты должна назваться незаконнорожденным сыном.

Я согласно кивнула.

– Береги свою тайну. И помни, что мужчины подобны волкам.

Я снова кивнула, запоминая каждое ее слово.

– Веди себя тихо. Не забывай: молоток всегда опускается на торчащий гвоздь.

– Сюин…

– Иди же!

Она вытолкала меня за ворота и тут же захлопнула их за моей спиной. Однако я успела уловить ее сдавленный всхлип.

6

«Сильный муж одержит победу в битве. Храбрый муж одержит победу в войне».

КНИГА ОД, 856 Г.

В военном лагере царил хаос. Повсюду свободно бродили непривязанные лошади, на земле лежали наполовину собранные палатки, при этом некоторые из них подхватывал ветер и уносил в небо, от чего они напоминали огромных воздушных змеев. И повсюду только мужчины… Смеются, спят, едят, сражаются. Я в жизни не видела столько мужчин!

Удивительно, но меня записали буквально за пару секунд, и даже заготовленная речь не понадобилась. Если честно, на меня едва взглянули. Просто записали мои данные и вручили именной жетон, грубо вырезанный из дерева.

– Седьмая рота, третий взвод. В конце обучения закрепленный за вами лейтенант определит состав вашего отряда.

Я кашлянула, прочищая горло, и попросила:

– Не могли бы вы определить меня во взвод, который не базируется в Чуан Нине? Я согласен на любое другое место…

В столице я могла столкнуться с кем-нибудь из знакомых, а это точно не входило в мои планы. Но меня даже взглядом не удостоили.

– Следующий!

Кто-то оттолкнул меня в сторону, и я, прижимая к груди жетон, принялась пробираться сквозь толпу, разыскивая надпись «седьмая рота» на табличках над походными кухнями. Я надеялась, что смогу отправиться в Лэюань или Симин, уехать как можно дальше и увидеть эти места своими глазами. Но большинство солдат, безусловно, мечтали остаться в Чуан Нине, ведь здесь было безопаснее.

Оказалось, что седьмая рота разбила лагерь в полях на окраине, с восточной стороны. Обстановка здесь была гораздо спокойнее: несколько человек дремали под дубом, кто-то точил ножи, а другие жарили каштаны над костром. Очевидно, что их командир еще не прибыл в лагерь. То есть… наш командир.

Повар вынес котелок с горячей водой и поставил на лавку около палатки, где солдаты должны были принимать пищу. Я немного подумала и решила заварить чай. Не то чтобы меня мучила жажда, скорее, я просто хотела чем-нибудь занять руки. Достала из сумки горсть чжуа – сушеного ячменя, который заботливо положила для меня Сюин. Однако не успела я покинуть палатку, как кто-то преградил мне дорогу.

– Это чжуа, я прав? – спросил неправдоподобно высокий и худощавый, как жердь, парень. Я задрала голову, чтобы получше рассмотреть незнакомца. Черты его лица казались заостренными, и он чем-то напоминал воробья.

– Верно, – пискнула я.

– Как же давно я не видел этих зерен! Они напоминают мне о доме. Ты тоже с юга?

Недаром что-то в его голосе показалось мне знакомым. Все дело в акценте. У Сюин такой же, однако она очень старалась избавиться от него. Но должна признаться, что в определенные моменты он все равно проскакивал. А мне этот акцент даже нравился, поскольку он звучал плавно и певуче в отличие от резкого выговора северных земель.

А между тем парень все еще ждал моего ответа, и я торопливо качнула головой.

– А ты не очень-то болтливый, – заметил солдат, разглядывая меня.

– Это точно.

Однако его это не смутило. Он пожал плечами и заявил:

– Вот и отлично. Зато я болтаю за двоих. Матушка утверждает, что именно по этой причине я попадаю в переделки. Знаешь ведь, как говорят? Самое высокое дерево в лесу… – он выжидающе уставился на меня, но я лишь удивленно вскинула брови, и он вынужден был закончить сам: – Ветер гнет первым. Разве не слышал?

Честно сказать, я решила, что это всего лишь фигура речи, поскольку он, похоже, был самым высоким парнем в нашем взводе.

– Я Воробей. А тебя как зовут?

– Э-э… Жэнь, – нашлась я.

– Жэнь, значит. Слушай, а где ты взял эти корешки? Не знал, что в Чуан Нине можно найти такие растения!

– Э-э… Один мой друг дал мне зерна, – ответила я и попятилась к выходу из палатки. – Но я сам их вырастил.

– Правда? А где живет твой друг? – Воробей и не думал отставать.

– Он из небольшой деревушки Хуан Цзюй, – пробормотала я. – Наверняка ты и не слышал о такой.

– Хуан Цзюй?! Так ведь я там родился!

Несколько мужчин обернулись на его вопль, глядя на нас с раздражением. В голове вихрем пронеслись слова Сюин о том, что мне лучше не привлекать к себе внимание.

– С тех пор, как переехал в столицу, я еще не встретил ни одного человека из родной провинции! А уж из родной деревни и подавно! Как зовут твоего друга? Он тоже в нашем взводе? Эх, я почти избавился от акцента, но надеюсь, что мы с ним сможем попрактиковаться.

Я покрылась холодным потом и лихорадочно искала способ выкрутиться.

– Мм… Мой друг вовсе не солдат.

– Он еще совсем зеленый? Или наоборот – старик?

– Это девушка.

– Девица? – усмехнулся он. – Ты дружишь с женщиной?

К щекам прилил жар, но я обреченно выдавила:

– Вообще-то, она замужем.

– И как же вы умудрились подружиться? Погоди, а как ее зовут? Вдруг я знаю ее!

Мне следовало держать язык за зубами, но Воробей не дал мне возможности опомниться, забрасывая все новыми вопросами.

– Сюин. Раньше ее звали Юй Сюин.

– Юй Сюин, – повторил парень, и его взгляд затуманился.

Я воспользовалась случаем и бросилась к костру, но Воробей неотступно следовал за мной.

– Я знал Сюин! – внезапно сказал он. – Самая красивая, милая, умная девушка в деревне. Да во всей провинции!

Я согласно промычала, но тут же спохватилась, что это могло показаться неуместным. Впрочем, Воробей не обратил на меня внимания.

– Она вышла замуж за мужчину из знатного рода, верно ведь? Все знали, что так будет. Если кому и было суждено покинуть Хуан Цзюй, то, конечно, Сюин. Никому не повезло со свадьбой так, как ей.

Я растерялась. Когда Сюин только появилась в нашем доме, я искренне жалела ее, ведь ее мужем стал человек со страстью к азартным играм, да еще и с зависимостью. К тому же она была лишь второй женой, и хоть наш род считался знатным, тем не менее никто его уже не почитал. Но я и подумать не могла, что для Сюин, прибывшей в город из деревни, даже все это считалось удачей.

– В какой взвод тебя определили? – спросил Воробей, вырвав меня из размышлений. – Ты ведь тоже попал в роту принца Лю?

– Что? Принц Лю? – опешила я, надеясь, что паника не отразилась на моем лице.

«Успокойся, Мэйлин», – мысленно приказала себе я. У главнокомандующего семь сыновей! Шанс на то, что я попаду именно к тому, кто сможет узнать меня, крайне невелик. Да даже если так и случится, то он вряд ли поймет, что девушка, которую он видел вчера при полном параде, и сегодняшний смуглый солдат – это один и тот же человек.

Воробей выхватил из кармана моей накидки жетон и удовлетворенно кивнул.

– Точно. Мы в одном взводе, – расплылся он в улыбке. – И будем часто видеться. Я бы даже сказал, каждый день и каждую секунду! Вместе будем маршировать, вместе сражаться и даже делить спальное место. Это же здорово, верно я говорю? Наверняка мы все станем лучшими друзьями к концу войны. Ну, если, конечно, нас не поубивают.

Его слова начали постепенно доходить до меня. А ведь он прав… Палатка за этой походной кухней станет нашим домом. Ровная поляна к северу отсюда – наш учебный плац, а еще немного севернее я заметила канавы, которые наверняка используют как отхожее место.

Как мне пережить все это??

Внезапно кто-то зычно крикнул:

– Смирно!

Все мгновенно засуетились и вскочили на ноги. Оказалось, что прибыли наши командиры и как раз спешивались около очага. Солдаты построились, я тоже не отставала и успела прошмыгнуть за спину Воробья, однако он полностью закрыл мне обзор. Теперь я могла видеть лишь пару длинноногих белых жеребцов и одного вороного коня.

Ото лба к носу одного из животных тянулась длинная светло-коричневая полоса.

– Вольно!

Я сразу узнала этот голос. Не оставалось сомнений, что наш лагерь посетил седьмой принц Лю.

Воробей немного сдвинулся в сторону, и я смогла разглядеть троих мужчин. Я не увидела на принце вчерашних украшений. Сегодня он был одет в удобный костюм для верховой езды, а на рукояти его меча, спрятанного в ножны, было выгравировано изображение летающего дракона – знак главнокомандующего царства Аньлай.

Позади него стоял другой принц. В этом не было сомнений. Он был высоким и худощавым, словно ива – такой же грациозный и точеный. В отличие от седьмого принца Лю, он не снял украшений, и его волосы не были собраны в узел, потому казалось, что он прибыл не в военный лагерь, а пожаловал на чайную церемонию.

– Кто тот смазливый паренек? – шепотом спросил Воробей.

Солдат, который стоял рядом, шикнул, но кто-то все же решился ответить:

– Это шестой принц. Он должен возглавлять другую роту. Но я слышал, что он не участвует в сражениях.

– Оно и видно, – хмыкнул Воробей.

А затем наше внимание переключилось на третьего мужчину. Он оказался гораздо старше принцев.

– Коней нужно привести в порядок, – произнес он, схватившись за поводья вороного жеребца. – Будто в грязи извозились!

– Это лейтенант Фан, – шепотом пояснил Воробей. – Он настоящий герой! Сражался во времена Великого краха.

Многие не выдержали и снова принялись шикать, призывая солдата наконец замолчать.

Я же внимательно рассматривала лейтенанта Фана. Вряд ли он был старше сорока лет, но его волосы были уже тронуты сединой, а лицо покрывали шрамы. Он держался так, что сразу стало ясно, кем он себя возомнил: истинным командующим нашим взводом. Принцу Лю он, должно быть, отвел роль лишь номинального командира. Что ж, выходит, намечается борьба за власть…

– Пока нас не перебросят в Симин, рота будет располагаться здесь, – сообщил седьмой принц Лю. – Лейтенант Фан займется вашими тренировками.

Фан украдкой прикоснулся пальцами правой руки к браслету на левом запястье. Браслет оказался металлическим, но с инкрустацией слоновой костью. Все знали, что этот материал считается оберегом от злых духов. Выходило, что лейтенант Фан весьма суеверный человек. Должно быть, он верил, что в царстве Симин обитают духи, которым южане поклоняются, словно богам.

А между тем в толпе поднялся гомон. Многие то и дело удивленно повторяли:

– Нас отправят в Симин?

Воробей же выглядел довольным. Наверное, радовался, что наш путь до южного царства пройдет по его родным землям. Остальные же не спешили разделить его радость. Рядом со мной стоял веснушчатый паренек, который не сдержался и посетовал на то, что главнокомандующему совсем не жаль своих сыновей, раз он решил отправить их в такие далекие земли, да еще и не куда-нибудь, а в Симин! Но и этого пареньку было мало. Он огляделся и шепотом продолжил:

– Я слышал, что южане пожирают своих жен после того, как они родят им детей. Да-да, и даже придумали название этому блюду! Самка тушенная с овощами.

Тут и другой солдат вмешался:

– А я слышал, что они вырезают глаза всем пленным солдатам Аньлая! Не только живым, но и мертвым… Чтобы те были слепы и в загробной жизни.

Старший принц Лю что-то негромко сказал брату, и тот мигом сузил глаза, напряженно вглядываясь в толпу солдат. Этот взгляд уже был мне знаком. Именно так он смотрел на тех пьяных солдат у игорного дома. Надеясь, что он меня не заметит, я спряталась за спину Воробья.

– Мы ожидаем, что каждый из вас проявит послушание и хладнокровие. Тот, кто нарушит приказ, будет наказан. Мы на войне, – строго добавил он. – И честь здесь важнее жизни.

7

«Мужчины подобны волкам. Их влечет страх».

АНАЛЕКТЫ ЧЖУ ЮАНЯ, 889 Г.

Лейтенант Фан взялся за нас немедленно и отправил на пробежку по периметру всего лагеря.

– Думали, что в первый день будете бездельничать? – усмехнулся он. – Не советую рассчитывать на то, что Симин устроит для вас торжественную встречу!

Воробей метнулся в сторону, чтобы глотнуть воды перед забегом в шесть ли [8]. Он попросил меня дождаться его, и я затопталась на месте, не уверенная, что поступаю правильно. Принялась обеспокоенно оглядываться, но принца Лю так и не обнаружила.

Зато, как оказалось, все это время за нами наблюдал лейтенант Фан. Он подошел к Воробью, чеканя шаг, и ухватил его за шиворот, что уже производило немалое впечатление, учитывая высокий рост парня.

– Ответь-ка мне, солдат, что ты здесь делаешь?

– Я хотел выпить воды, господин. Перед пробежкой…

– А разве я разрешал пить?

Он с такой силой оттолкнул Воробья, что тот свалился на землю, а я подпрыгнула от страха. Кое-как парню удалось подняться, но он то и дело морщился от боли.

– Духи, разве можно…

– Не смей упоминать силы зла! – рявкнул Фан.

Воробей удивленно вскинул брови, заметив, как разъярился лейтенант. Я тоже терялась в догадках, почему слова солдата так разозлили его. Возможно, Фан всегда так рьяно исполняет приказы главнокомандующего, а может быть, он и правда верит в существование злых духов…

– Простите, господин, – промямлил Воробей, но Фан его перебил:

– Замолчи, наконец! Мне твои ответы не нужны.

Воробей поклонился, и я торопливо последовала его примеру, опасаясь навлечь гнев и на себя.

Фан неодобрительно покачал головой и снова коснулся пальцами браслета на левой руке.

– Отбросы с южных окраин, – с отвращением произнес он. – Вас растят как животных, так стоит ли ожидать от таких, как ты, человеческих поступков.

Уши Воробья покраснели, а я испугалась, что он сейчас наболтает лишнего, и быстро наступила на его ногу. Подняла голову и испуганно уставилась за спину лейтенанта. Одна из непривязанных лошадей неслась прямо на него.

– Господин, – пискнула я, пытаясь привлечь его внимание.

Он перевел взгляд на меня, в его глазах отчетливо читалось презрение. Фан скривился и процедил:

– Неужели ты думаешь, что…

Не дослушав, я вскрикнула:

– Господин!

Лошадь была совсем близко, еще немного, и она собьет лейтенанта. «Да плевать на приличия», – отчаянно подумала я и вцепилась в его локоть, пытаясь сдвинуть с места. Но сил на это не хватило, к тому же Фан уставился на меня с таким отвращением, будто я на его глазах превратилась во что-то мерзкое. И тут на помощь пришел Воробей. Он наконец понял, какая опасность нам всем грозит, потому резво кинулся на нас, повалив на землю.

Спустя пару секунд мимо пронеслась взмыленная лошадь, обрушив палатку позади нас. Благо, в этот час она пустовала.

Ругательства лейтенанта Фана, на которые он не скупился, пытаясь выбраться из-под нас с Воробьем, вернули меня к действительности. Он поднялся на ноги, машинально пригладил короткую бороду и оценивающим взглядом окинул разрушения, учиненные обезумевшим животным. Все это время Фан пытался придать лицу невозмутимое выражение, будто только что не валялся на земле в нашей компании.

Мы с Воробьем торопливо поднялись, но я заметила, как парень что-то сунул в карман, криво усмехнувшись. Понятия не имею, что его обрадовало, но лучше было бы ему стереть эту ухмылку с лица. Фан выглядел настолько обозленным, что наверняка был не прочь кого-нибудь поколотить. Да и жертву долго искать не придется, выберет первого попавшегося… А это как раз мы с Воробьем. Выражение глаз лейтенанта стало точь-в-точь таким, как у отца. Я очень хорошо знала, что оно означает.

Но в этот момент с нами поравнялись растерянные солдаты из второго взвода. Они пытались догнать обезумевшую лошадь, которая явно принадлежала кому-то из них.

– Кто посмел выпустить лошадь?! – завопил Фан, метнувшись к солдатам из второго взвода.

Мы с Воробьем переглянулись и рванули с места, стремясь как можно скорее увеличить расстояние между нами и лейтенантом Фаном.

– Терпеть не могу подобных ему северян, – с ненавистью прорычал Воробей, все больше ускоряя шаг. Я едва за ним поспевала. – Они считают себя лучше остальных, хотя на самом деле попросту боятся замарать руки! Ну, я ему покажу…

Я резко остановилась и обернулась к нему. Эта мысль не казалась мне удачной.

– Даже не думай еще больше его злить!

Воробей загадочно подмигнул и криво улыбнулся.

– Я просто верну должок.

Его слова лишь еще больше насторожили меня.

С пробежкой я в целом справилась, а вот подъем в гору тяжелых ведер, до краев наполненных водой, дался мне с трудом. И это мы еще не приступали к тренировкам с клинками! Несмотря на мои практики кунг-фу, я безнадежно отставала от остальных, поскольку была слабее. С каждым разом я все яснее понимала, что попросту не имею той мышечной массы, которой могли похвастать остальные солдаты. А еще лейтенант Фан заточил на меня зуб. Стоило нашим взглядам пересечься, как он раздраженно морщился, явно припоминая недавний инцидент. Я старалась не попадаться ему на глаза, но получалось из рук вон плохо.

К вечеру мы все знатно вымотались и мечтали об отдыхе. Сначала я опасалась спать в окружении такого количества мужчин, но вскоре эти мысли перестали меня волновать, настолько я устала после напряженного дня.

Во время ужина, состоявшего из гречневой лапши и вяленой свинины, Фан сообщил, что наш рацион станет более скудным, когда мы покинем Чуан Нин. Немного опечаленные этим известием, мы поплелись в палатку. Воробей прихватил два матраса для нас и расстелил их в углу, заняв местечко и для меня. Я начинала осознавать, что он оказался довольно неплохим союзником в этом лагере. Несмотря на свою неуклюжесть и страсть к болтовне, его высокий рост давал ему некоторое преимущество во время тренировок, а жизнерадостный нрав помогал легко обзаводиться друзьями. По той причине, что Воробей практически не закрывал рта, обращая на себя внимание всех вокруг, моя молчаливость и сдержанность не очень-то бросались в глаза.

– А вы знаете, что всем командирам отделений дадут личных лошадей? – сообщил один из солдат. – И этих командиров будут отбирать среди нас в конце весны. Нужны лишь лучшие из лучших!

Оказалось, что командиры отделений – это наиболее способные солдаты из каждого взвода, проявившие выдающиеся навыки. За свои качества они будут удостоены всевозможных благ и почестей. В каждой роте должно быть двадцать командиров отделений, каждый из которых возглавит отряд из десяти человек.

– По двадцать лошадей на роту? – вклинился в беседу Воробей, причем получилось это у него совершенно естественно. – Дороговато выйдет.

– А ты как думал? Это война, – усмехнулся солдат в ответ. Я не заметила, чтобы он то и дело морщился от боли в мышцах, как это делала я. – В такие времена торговля только процветает! Уж я-то знаю.

Воробей принялся расспрашивать о его семье торговцев, как вдруг некто отдернул навес, прикрывающий вход в палатку, и в свете фонаря мы смогли разглядеть две высокие фигуры. Однако я мгновенно узнала того мужчину, который стоял слева. Это был принц Лю. Его непосредственная близость сильно беспокоила меня.

– На выход, – приказал он, и никто не посмел возразить. – Сейчас же!

Воробей покосился на меня с недоумением, но ослушаться не посмел. Все молча покинули палатку и столпились снаружи.

– Построиться, – отрывисто бросил принц Лю.

Он казался собранным, но серьезным. Выражение лица было непроницаемым.

А вот лейтенант Фан, тоже присутствовавший при построении, явно кипел от злости. У меня не было догадок о том, что могло случиться, но зато я твердо знала одно – лучше бы мне оказаться как можно дальше отсюда. Повинуясь порыву, я бросилась к дальнему концу шеренги.

– Не думал, что мне придется вернуться к этому вопросу, – сурово сказал принц Лю. – Повторю в последний раз: тот, кто вздумает воровать, будет сурово наказан. Мы не потерпим бесчестия в наших рядах!

Солдаты недоуменно переглянулись. Было видно, что слова принца застали всех врасплох.

Лейтенант Фан оглядывал нас с неприязнью. Обернувшись к принцу, он процедил:

– Я уверен, что вор именно в этом взводе, Ваше Высочество.

Принц Лю кивнул и приказал стражникам, замершим за его спиной:

– Обыскать палатку.

Они мгновенно отправились выполнять его приказ: срывали простыни, рылись в сумках и безжалостно переворачивали ящики вверх дном. Я нахмурилась, подумав о дополнительной паре лент, которыми перевязывала грудь, и травяном сборе от Сюин, который позволял предотвратить ежемесячные кровотечения. Если спросят, скажу, что ленты использую для растираний, а листья – для лечения.

Тот солдат, что совсем недавно поведал нам о лошадях для командиров отделений, не сдержал любопытства:

– Можем ли мы узнать, что было украдено?

– Мой браслет! – прорычал лейтенант Фан. – Фамильная ценность времен династии У.

– Да он же не имеет отношения к знати, – пробормотал кто-то совсем рядом.

– Должно быть, верит, что браслет спасет его от пламени феникса, когда тот решит поджарить его во сне, – шепнул другой солдат.

Один парень не сдержал смешка, но его тут же перебили:

– Да заткнитесь уже! Забыли об указе главнокомандующего?

Воробей кашлянул, но, на удивление, не вымолвил ни слова. А я невольно принялась припоминать события сегодняшнего утра: как мы с Воробьем повалили Фана на землю, спасая от обезумевшей лошади, как временно сплелись в один клубок… А что, если именно тогда браслет и был украден? Я не решилась взглянуть на своего нового приятеля, но тем не менее начала догадываться, что произошло. Воробей в сердцах упомянул, что ненавидит, когда его принижают из-за южных корней. Это могло легко вывести его из себя. Как и Сюин.

Минуты тянулись, а мы томились в ожидании вердикта. Но вот личная стража принца Лю наконец покинула палатку, и все затаили дыхание.

– Браслета нет, господин.

К моему облегчению, о других странных находках они не упомянули. С плеч будто груз свалился.

Однако лейтенант Фан немедленно ткнул в нас пальцем и раздраженно прошипел:

– Обыщите всех! Наверняка вор носит мой браслет при себе.

В тот же миг в ушах тонко зазвенело от напряжения. Эти слова не сулили мне ничего хорошего…

Принц Лю махнул страже рукой, призывая их начать с солдат в другом конце шеренги, но облегчения мне это не принесло. К горлу подступала паника, и она лишь усилилась, когда Фан рявкнул приказ:

– Раздеться!

По толпе прокатился ропот, но все безоговорочно подчинились. Воробью, казалось, и вовсе не было дела до происходящего. Зевая, он первым стащил с себя штаны, а я мигом побледнела и торопливо отвернулась. Но стало только хуже. Все пятьдесят человек предстали передо мной в разной степени оголенности. И только я стояла не шелохнувшись, выпучив глаза, словно напуганный цыпленок, которого готовились ощипать.

И вдруг я почувствовала едва ощутимую вибрацию кулона моей матери. Казалось, что он начал пульсировать и нагреваться. Или же это мое собственное сердце грозилось выпрыгнуть из груди?

– Как, должно быть, унизительно, – раздался в моей голове вкрадчивый голос, – не продержаться и дня в мире мужчин.

Я резко обернулась, но сзади никого не было.

Неужели этот зловещий шепот всего лишь плод моего воображения? Но я вдруг поняла, что где-то слышала этот голос. Вспомнила то странное состояние, в которое впала около двери в покои матери, когда пришла взглянуть на ее спальню в последний раз.

«Ты звала меня. Я слышал твой зов».

Вот, что тогда произнес этот голос.

Не может быть… Я и вправду схожу с ума? Безумие, которого я так опасалась, настигло меня в последние минуты моей жизни?

Я заставила себя сконцентрироваться. Пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы собраться с мыслями и не скатиться в истерику. К тому моменту почти все солдаты разделись, и хоть я стояла в конце шеренги, но совсем скоро на меня должны были обратить внимание. Сердце заходилось в груди от лютого страха, ведь если обнаружат, что я девушка, меня ждет смерть.

И тут меня осенило. За воровство, безусловно, наказывали, но не так сурово, как за мой обман. Так, может…

– А ты чего замер? – крикнул лейтенант Фан, заметив, что я до сих пор не выполнила его приказ.

Зрение вдруг стало нечетким, а в ушах противно звенело от напряжения. Я сделала шаг вперед и даже умудрилась удержаться на ногах, хотя они тряслись, как у новорожденного олененка.

– Я… – Голос был едва различим, и никто не услышал меня из-за царящей вокруг суматохи. Тогда я набрала в легкие воздуха и громко произнесла: – Я украл ваш браслет.

В этот раз мои слова эхом прокатились по поляне. Все замерли, а принц Лю удивленно вскинул брови и уставился прямо на меня, впервые за все это время.

Фан бросился ко мне со всех ног и вцепился в мое плечо так, будто боялся, что я сбегу.

– А я ведь так и знал! – завопил он, с силой тряхнув меня. – Где мой браслет?

В его голосе явно сквозило облегчение, поскольку судьба браслета действительно сильно волновала его. Это было сложно не заметить. На пару мгновений мне даже стало жаль его. Но себя мне было жаль еще больше.

– Давай его сюда, – потребовал Фан, теряя терпение.

– Я его потерял, – выпалила я.

– Что ты несешь?? Где это могло произойти?

– Не знаю… Может быть, во время тренировки?

– И почему же ты… – начал было он, схватив меня за горло так сильно, что я начала задыхаться. Кажется, даже ноги оторвались от земли…

– Довольно! – приказал принц Лю. – Солдат признался в содеянном преступлении и понесет заслуженное наказание.

Фан разжал руки, и я мешком осела на землю, хватая ртом воздух.

– Назови свое имя, солдат, – потребовал принц Лю, замерев надо мной. Я не видела его лица из-за фонаря позади, лишь очертания фигуры.

– Жэнь, – прохрипела я. – Хай Жэнь.

– Хай? – изумленно повторил он.

Но тут вмешался лейтенант Фан, встав между мной и принцем. Впервые я была рада его присутствию.

– Правила известны всем, – процедил Фан. – Надеюсь, хорошая порка пойдет тебе на пользу.

Было видно, что он наслаждается своим триумфом. Однако это не укрылось и от Воробья.

– Господин! – подал он голос. – Если при происшествии присутствует командир, он и должен исполнять наказание, разве нет?

Фан перевел взгляд на принца Лю, и тот согласно кивнул.

– Стража, уведите солдата, – приказал он. – Пусть дожидается наказания в одиночестве.

8

«Мужа, преступившего закон, следует судить согласно мотивам его преступления, ибо между черным и белым есть бесчисленное множество оттенков серого. Но женщина, способная на прегрешение, никогда не сможет искупить свою вину. Единственное наказание для нее – смерть».

АНАЛЕКТЫ ЧЖУ ЮАНЯ, 889 Г.

Взгляды всех солдат были обращены на меня, когда я шла под конвоем двух стражников. Щеки мои горели от стыда и паники. Решительность сошла на нет, и теперь, в ожидании наказания, меня накрыло волной тошнотворного страха.

Меня отвели в сарай на окраине лагеря, связали руки и подняли их над головой, перекинув веревку через брус на потолке. Каким-то образом, несмотря на волнение и неудобство, я умудрилась не то заснуть, не то впасть в спасительное забытье. И снились мне уже знакомые пустынные поля и холмы, где не было ничего, кроме слабых, то мерцающих, то затухающих вдалеке огоньков. Такие сны я видела и в детстве, а когда рассказала о них матери, она ответила, что мне снился мир духов. Я удивлялась, ведь никаких духов там не заметила, но она загадочно шептала, что у меня просто не было ключа к этому миру.

Мои глаза округлялись в предвкушении какой-то тайны, которую мама может раскрыть сию секунду, но она вдруг начинала смеяться, а я обиженно надувала губы. Мне казалось, что надо мной попросту потешаются… А еще мама частенько давала несбыточные обещания. «Я всегда буду с тобой, Мэйлин», – говорила она. И не сдержала своего слова.

Иногда она произносила нечто такое, что лишало присутствующих дара речи. К примеру, как-то раз мама заявила: «Мужчины меня никогда не интересовали». Дядюшка Чжоу сильно смутился, услышав это, а мама задумчиво добавила: «Как личности».

Казалось, что мама умело играла с собеседником, как кошка с клубком. Она видела меня насквозь и даже будто бы могла прочесть все мои мысли. Обманывать она тоже умела, но делала это совсем не так, как мы, когда пытались утаить правду. Просто ее восприятие реальности было настолько спутанным и перевернутым с ног на голову, что в ее слова невольно вплеталась и ложь.

Внезапно снаружи послышался шум, и я встрепенулась, сбросив оцепенение. Дверь сарая открылась, и я была почти уверена, что увижу лейтенанта Фана. Но это оказался принц Лю.

Мы снова остались вдвоем. Как вчера, на рынке в районе Вэньси. Вот только в этот раз он не знал, кто я на самом деле.

Его холодный взгляд скользнул по моим связанным рукам, по кровоподтекам и засохшей грязи на лице. Если он и узнал меня, то вида не подал.

И тут мой взгляд упал на потрескавшийся кожаный хлыст в его руке.

Вся кровь мгновенно отхлынула от лица.

Принц Лю не произнес ни слова. В сарае было так тихо, что я отчетливо слышала ржание лошадей, привязанных снаружи. Мужчина сделал шаг ко мне, и в тусклом свете фонаря казалось, что его губы приобрели неправдоподобно пурпурный оттенок, а волосы блестели, словно свеженанесенные чернила. Красоту этого мужчины невозможно было испортить, однако от меня не укрылись тени под глазами, свидетельствовавшие о его усталости.

Оказалось, что, пока я разглядывала своего командира, он тоже не тратил времени зря, а внимательно вглядывался в мое лицо.

– Где браслет? – строго спросил он.

– Ч-что?

– Куда ты спрятал браслет, принадлежащий лейтенанту?

– Я сказал правду, господин. Он потерялся, – ответила я, но невольно отвела взгляд.

Принц Лю сцепил зубы и резко отступил в сторону, оказавшись за моей спиной. Я больше не видела его, но всем телом ощущала его присутствие.

Первый удар обрушился на меня неожиданно. Я лишь уловила едва слышный свист рассекаемого воздуха, а затем сделала судорожный вдох, задыхаясь, скорее, от потрясения, чем от боли. Не прошло и нескольких секунд, как я получила второй удар, а следом и третий. Теперь от мучительной боли я больше не могла сделать ни вдоха.

Но я не в первый раз сталкивалась с ней. Отец частенько бил меня, а однажды я даже свалилась с крыши и сломала лодыжку. Но та боль не шла ни в какое сравнение с той, что я испытывала сейчас. В этот раз меня били методично, выверяя каждое движение, и от этого все происходящее казалось особенно бесчеловечным. Я чувствовала себя загнанным в ловушку животным, связанным и беспомощным. Неожиданно мелькнула мысль: неужели то, что происходило сейчас, станет самым запоминающимся событием в моей жизни?

И вдруг меня осенило.

«А ведь они так и не узнали мой секрет», – промелькнула спасительная мысль, пока я с силой сжимала зубы, чтобы не закричать. Я смогла сберечь свою тайну. И именно в этом крылась моя сила. Я все еще была свободна.

И лишь это осознание придавало мне сил. Получив самый первый удар, я сцепила зубы, едва дышала, но заставила себя не произносить ни звука, даже когда удары обрушивались на мою спину один за другим, не позволяя опомниться. Я понимала, что принц Лю лишь исполняет то, что должен. Следует правилам. Он не жалел меня, но и не бил в полную силу. Но я все равно ненавидела его за творившуюся здесь жестокость.

Тем не менее то преступление, за которое меня наказывали, не было на моей совести. Мои прегрешения были куда хуже.

Время словно замерло. Далеко не сразу я осознала, что удары прекратились. Принц Лю протирал хлыст, раздосадованно нахмурившись. Вчера он казался мне беззаботным озорным мальчишкой, но сегодня передо мной предстал принц во всей красе: недостижимый, суровый. Опасный.

– Надеюсь, ты усвоил урок, – наконец произнес он. – Здесь действуют иные порядки, а не те, к которым ты привык.

И снова молчание. Однако его голос показался мне чуть более живым. Словно сквозь непроницаемую маску все же пробились эмоции. Хотелось бы мне знать, почему с ним случилась такая перемена…

А между тем он продолжил:

– Но твое наказание на этом не заканчивается. Следующие двадцать четыре часа ты проведешь здесь. В одиночестве. Тебя освободят только, когда я вернусь.

Дверь за ним захлопнулась, и я с ужасом осознала, что он не отвязал меня. А это значило, что все мои мучения только начинались.

Несколько часов спустя дверь резко распахнулась, а я испуганно вздрогнула. Утренние лучи мгновенно проникли в сарай, который стал моей одиночной камерой. Если сейчас полдень, то меня еще не должны были выпустить. Но что тогда случилось? Я сощурилась от яркого света, пытаясь разглядеть нежданного посетителя. Но стоило ему заговорить, как я тут же поняла, что это принц Лю.

– Твой друг нашел пропавший браслет.

Он перерезал веревки, и я не удержалась на ослабевших ногах. Осела на пол, чувствуя нестерпимую боль в каждой части тела. Принц Лю же повел себя неожиданно. Он присел рядом со мной и тихо сказал:

– Тебе нужно в лазарет. Давай-ка я посмотрю, сильно ли…

Не дослушав, я шарахнулась в сторону, чувствуя нарастающую панику. Он всего лишь хотел посмотреть, что стало с моей спиной и плечами, но я не могла этого допустить!

Принц Лю будто окаменел. Заметив выражение моего лица, он, безусловно, понял, что мной овладел нешуточный страх.

Он медленно отодвинулся, а затем поднялся на ноги.

– Твой друг сообщил, что обнаружил браслет около походной кухни. Предположил, что ты случайно выронил его. Если он вообще у тебя был.

«Он что-то заподозрил!» – в панике подумала я и пролепетала:

– Что вы имеете в виду, командир?

Сложно было не заметить, что принц Лю был чем-то недоволен. Он хмуро посмотрел на меня и процедил:

– Если цепляешь мишень на спину, то будь готов выдержать и выстрел, который будет совершен по ней.

Он быстро вышел за дверь, а я кое-как сделала судорожный вдох. Всего лишь за один день мне удалось навлечь на себя гнев не только лейтенанта моего взвода, но и командира роты.

Не прошло и пары секунд, как в сарай вбежал Воробей. Скорее всего, он подслушивал снаружи, выжидая подходящий момент.

– Жэнь! – неожиданно улыбнулся он, хотя вид я имела весьма плачевный. – Так я и думал, что наш командир – человек с добрым сердцем. Он ведь даже не велел раздеть тебя перед поркой! Повезло.

Я в ужасе выпучила глаза.

– Погоди, то есть обычно…

– Твои шрамы – ерунда по сравнению с моими, – кивнул он. – Если на твоей спине вообще останется хоть один след.

Я медленно потащилась к двери, а Воробей торопливо предупредил:

– Сомневаюсь, что наш обожаемый лейтенант позволит тебе пропустить тренировку.

– Знаю. Но я и не собираюсь отлынивать.

Ночью, окруженная холодом, мраком и тишиной, я вдруг осознала, что хочу не просто выжить. Я хотела доказать, что чего-то стою. Жаждала этого.

Что там говорили? Командир отделения будет выбран из лучших солдат? Значит, я стану лучшим. Мне нужно многое успеть до конца весны, но я докажу всем, что здесь мое место. Что я лучше остальных.

Воробей явно был впечатлен моими словами.

– Не скажу, что ты многое пропустил. Мы как раз приступили к стрельбе из лука.

Я ускорила шаг, когда мы добрались до поляны, взволнованно размышляя над тем, что сказал приятель. Ранее мне не приходилось держать в руках лук.

– Кстати, Жэнь, – окликнул меня Воробей, нервно почесывая шею. – Спасибо тебе. Ну… ты понял.

Наверняка он подумал, что я решила взять его вину на себя. Что ж, пусть так и считает. Я уж точно не собиралась переубеждать его.

– Умница, – промурлыкал вкрадчивый голос в моей голове.

Я споткнулась, чувствуя, как по телу разливается липкий страх. Кулон на моей груди вибрировал в такт с таинственным голосом.

– Скоро увидимся.

9

«Безумие, свидетелями которого они стали, оказалось заразным. Ведь дерево, корни которого повреждены, уже невозможно спасти».

ЛЕГЕНДЫ ГОР, 754 Г.

От моей напускной храбрости не осталось и следа, стоило приступить к тренировке. Вскоре стало ясно, что стрельба из лука – это сущий кошмар. Я едва ли могла натянуть тетиву, не говоря уже о том, чтобы поразить цель. Радовало лишь одно – мне удалось не попасться на глаза лейтенанту Фану. Однако стоило нам перейти к силовым тренировкам, как он принялся кружить надо мной, словно коршун над добычей.

– Новобранец Хай! – рявкнул он во всю глотку, хотя стоял всего в паре шагов от меня. – Даже не думай жульничать. Наполняй ведра до краев!

Другие солдаты заполнили их лишь наполовину, но лейтенанта это не заботило. Однако мне пришлось подчиниться. Я сделала, как велел Фан, но едва ли могла оторвать ведра от земли. Они стали почти неподъемными. Кое-как закрепив их на шесте, я сделала шаг и пошатнулась под их тяжестью.

– Разве ты не видишь, что вода пролилась? – буркнул Фан. – Наполняй ведра заново.

Я снова потащилась к колодцу, налила воды в ведра и закрепила их на шесте. Несколько осторожных шагов, и капли снова пролились на землю.

– Заново, – процедил Фан, не спуская с меня глаз.

Я не выдержала и сбросила ведра прямо в грязь под ногами.

– Это невозможно!

Лейтенант угрожающе сощурил глаза.

– За неуважение, проявленное к старшему по званию, ты совершишь два восхождения на гору, солдат.

– Но…

– Три восхождения!

– Господин, но…

Он оттолкнул меня в сторону, и я упала, потеряв равновесие.

– Если снова вздумаешь пререкаться, можешь сразу готовиться ко второй порке. Ты этого добиваешься? – Он посмотрел на меня с презрением и покачал головой с явным недовольством. – Я ведь тебя насквозь вижу. Избалованный смазливый мальчишка! Здесь никто не станет сдувать с тебя пылинки. Все, что я говорю, должно быть немедленно исполнено. Это ясно?

Вся кровь ударила мне в голову, но я не посмела спорить.

– Да, господин.

– Тогда начни все заново. Не забудь – три восхождения. Присоединишься к нам, когда закончишь.

Он зашагал прочь, должно быть, уже присматривая себе новую жертву. Я же едва смогла встать на колени, а вот подняться на ноги уже не было сил. Прямо надо мной возвышалась величественная гора Нян Пу. Мне казалось, что задание, которое дал лейтенант, попросту неосуществимо. Возможно, одно восхождение я еще могла совершить, собрав все свои силы, но подняться на вершину три раза… Невероятно. Как же я ошибалась, решив, что смогу выжить здесь.

– А ты гораздо слабее, чем я думал, – раздался в голове тот самый таинственный голос. – Поднимайся же!

Словно под гипнозом, я сделала, что он велел.

«Это все мне просто кажется», – я попыталась мысленно себя успокоить. Я просто устала. Никаких голосов нет.

– Безумие заразно, – раздалось задорное хихиканье. – Так ведь говорят скептики?

«Этого голоса не существует», – продолжала убеждать себя я и тут же решила применить практики цигун. Призвала свою жизненную энергию и сконцентрировала ее внутри, стараясь очистить разум. Дерево, огонь, земля, металл, вода. Я мысленно перебирала каждый элемент, делая вдох через равные промежутки времени.

– Кто обучил тебя этим хитростям разума? – Голос звучал удивленно, но в то же время слегка раздосадованно. – Уж явно не твоя мать.

Я заставила себя не обращать внимания на эти слова. Мое сознание замерло и погрузилось в абсолютную тишину, в которую не проникали навязчивые мысли. Я поднялась и приказала себе взять в руки ведра и идти. Шаг за шагом. Не думая ни о чем.

Со стороны наверняка казалось, что я впала в транс или некое оцепенение. Я не думала о телесной боли и о том, сколько еще мне нужно пройти. Мой разум был сосредоточен лишь на том, что я видела в конкретную секунду: на земле под ногами, на моих шагах.

И я смогла. Мне удалось выполнить задание, данное лейтенантом. Каждая мышца, казалось, была объята пламенем, и я едва удержалась на ногах, когда наконец вернулась к колодцу. Я бы и рада была отдохнуть немного, но знала, что стоит мне хоть на секунду расслабиться, как я уже не смогу подняться. Поэтому не стала медлить и направилась к тренировочной поляне.

К этому времени взвод уже перешел к бою на мечах. Прошмыгнув в палатку, я решила пока держаться позади, но Воробей меня заметил и потихоньку передал лоскут ткани, смоченный в прохладной воде. Я поспешно обтерла лицо и расправила плечи, пытаясь пробудить в себе интерес к поединкам на мечах. Женщинам из знатного рода запрещалось держать в руках меч, не говоря уже о тренировках с этим оружием. Но мне всегда было интересно понять, каково это – уметь управляться с мечом. К тому же дядюшка Чжоу утверждал, что шестом я владею отменно, и мне казалось, что между этими двумя видами оружия есть нечто общее. Сегодня мне выпал шанс проверить, так ли это.

Мой выбор пал на меч с длинным клинком, хотя Фан предупредил, что новичкам, ранее не державшим оружие в руках, стоит взять меч покороче. Я же решила, что длинный клинок имеет большее сходство с шестом, а значит, с ним мне будет привычнее. К тому же меч для тренировок был сделан из дерева, а клинок имел округлые плотные края, что придавало ему еще большее сходство с привычным мне шестом. Я потрясла мечом в воздухе, невольно отметив его массивность. А ведь однажды, взяв в руки настоящий меч с острым клинком, я смогу убить врага… Или же им убьют меня.

Мои руки, удерживающие деревянный меч, безвольно опустились. Я не должна была думать о таком. Для женщины это считалось святотатством. Но ведь духи не покарали меня за эти мысли и не испепелили смертоносным пламенем. Тело мое было покрыто спекшейся кровью и синяками, я едва держалась на ногах, но никому так и не выдала свой секрет.

Встряхнувшись, я крепче сжала рукоять меча. Вспомнила слова Сюин: «Ты не похожа на свою мать, Мэйлин». Я сказала, что знаю это, ведь мама не стала бороться за свою жизнь. Ее выбор – поддаться безумию. Невольно вспомнился голос в голове, и сердце тревожно забилось. Но огромным усилием воли я попыталась успокоиться, выровняла дыхание, равномерно распределяя энергию ци по телу. Что ж, даже если безумие матери передалось и мне, я так просто не сдамся. Я не позволю затуманить себе разум и докажу всем, кто посмеет поставить под сомнение мою самодостаточность, как сильно они ошибаются. Хмуро оглядела толпу мужчин перед собой. Кто-то по-прежнему полон сил, кто-то уже утомился, некоторые солдаты были физически гораздо сильнее остальных, но меня это больше не смущало. «Я превзойду любого из вас, и никто не посмеет относиться ко мне с презрением», – мысленно пообещала я себе, полная уверенности в своих словах.

– Кто из вас уже держал в руках меч? – спросил лейтенант Фан. Около трети солдат из взвода с готовностью подняли руки. Он внимательно оглядел каждого, но тут его цепкий взгляд упал на меня и мой меч с длинным клинком. Его губы скривились в презрительной усмешке.

– Погибели предшествует гордыня, – протянул лейтенант Фан, не сводя с меня глаз. – Новобранец Чжао и новобранец Хай. В центр.

Он кивнул Чжао Цзылуну, приглашая того первым встать в круг. Но остальные солдаты то и дело вытягивали шеи, выискивая меня в толпе. Я понуро вышла в центр, ведь иного пути у меня не было. С досадой подумала, что лучше бы та лошадь вышибла дух из лейтенанта…

– Сегодня тренировка в поединке, – тем временем сообщил Фан. – Покажите же нам, опытные бойцы, как вы искусно обращаетесь с мечом.

К щекам тут же прилил жар. Да он просто хотел унизить меня! Воровство его браслета – это не просто неподчинение приказу, это личное оскорбление, которое, как думал Фан, я вероломно ему нанесла.

А между тем Чжао Цзылун начал кружить вокруг меня, и я невольно принялась повторять за ним, понятия не имея, что должна делать.

Цзылун отличался крепким телосложением, но не был таким же высоким, как Воробей. Впрочем, он все равно был выше меня. Да что там… Я была самой мелкой во всем взводе.

Цзылун тем временем принял боевую стойку, широко расставив ноги, а это значило, что мне вряд ли удалось бы повалить его на пол. Он перекинул меч с правой руки в левую и обратно, вызвав у меня замешательство. Что означает эта демонстрация? Что он одинаково ловко владеет обеими руками или просто пытается меня запутать?

Но тут Цзылун бросился в атаку. По правилам поединка мы должны были скрестить мечи, и мой противник как раз замахнулся, занеся надо мной оружие, а вот я запаниковала, нырнула под его руку и отбежала подальше от центра. Солдаты дружно рассмеялись над моей выходкой, а Фан крикнул:

– От воинов Симина ты тоже сбежишь?

Пучок на голове растрепался, и я торопливо сдула прядь волос с лица, не сводя взгляда со своего противника. Цзылун немного расслабился, осознав, что я ничего не смыслю в холодном оружии. Но я упрямо сжала рукоять обеими ладонями и бросилась в атаку.

Однако действия мои были довольно неуклюжими. Цзылун уверенно отразил удар, а затем обрушил на меня свой клинок, с грохотом ударившийся о мой меч. Мне не хватило сил сдержать его атаку, и я отступила, но его клинок все же коснулся моей груди, хоть и вскользь. Что-то теплое потекло по коже, но я запретила себе думать об этом. Боль была лишь временным неудобством.

Но усталость давала о себе знать. Я двигалась не так ловко, как мой противник, яростно наносящий удары один за другим. Попыталась было уклониться, но тяжелый меч потащил меня в сторону, и я едва удержала равновесие, теряя при этом драгоценные секунды. Цзылун воспользовался заминкой и выбил меч из моих рук. Его удар был такой силы, что я не удержалась на ногах и рухнула на землю. Противник прижал клинок к моей шее и довольно произнес:

– Я победил.

Со всех сторон раздались радостные крики и хлопки. Лейтенант Фан, разумеется, не смог удержаться от комментария:

– Вот в чем разница между опытным воином и новичком. Я надеюсь, что к моменту похода на Симин вы все будете владеть мечом гораздо искуснее, чем новобранец Хай.

А тем временем Цзылун опустил меч и подал мне руку. Оглядев меня, он нахмурился.

– У тебя кровь!

Я опустила взгляд. На груди расплывалось темное пятно, и хоть рана была неглубокой, кровь уже просочилась сквозь мои ленты для перевязи и рубашку.

– Господин, – незамедлительно обратился Цзылун к лейтенанту Фану, – новобранцу Хаю, должно быть, нужно в лазарет, или…

Сперва показалось, что лейтенант тут же ответит грубым отказом, но он лишь удивленно приподнял бровь.

– Ну, если он считает, что с таким уровнем подготовки он может пропускать занятия, то пусть идет.

Это значило: уйди и будь униженным или же останься и страдай. Я осталась.

Тренировка продолжилась, и я, несмотря на дрожащие ноги и дикую головную боль, раз за разом повторяла одни и те же движения и маневры. Тело предавало меня, выделяя из толпы. Я не была такой же, как все эти солдаты, поэтому мне приходилось прилагать в два раза больше усилий. Но думала я только об одном: «Докажи, что можешь стать лучшей».

Лейтенант Фан считал, что мне здесь не место. Но между нами была большая разница. Я знала, что чужая здесь. Однако должна была доказать, что мы оба неправы.

После ужина Цзылун достал бутылку вина из сброженного сорго, чем снискал расположение всего взвода. Я же некоторое время молча сидела поодаль, стараясь не привлекать к себе внимания, а затем незаметно проскользнула к выходу, чтобы вернуться в палатку, где мы практиковались на мечах. Сейчас в ней было тихо, лишь слышался шелест листвы, да изредка до меня долетал смех солдат, оставшихся у походной кухни.

Я сильно отличалась от остальных новобранцев и буквально каждую секунду получала этому подтверждение. Сейчас между мужчинами завязывалась дружба, основанная на простых, но важных истинах. Члены взвода становились своего рода семьей, где каждый будет готов в любой момент прикрыть друга.

Но я и тут выделялась. Самым важным для меня было сохранить тайну. Именно это, а не дружба, стояло для меня на первом месте. И пусть Воробей, Цзылун и даже принц Лю были добры ко мне, я не должна была забывать о своей миссии.

Опустила взгляд на меч в мозолистых руках, покрытых кровоподтеками и царапинами, расправила плечи и подняла голову. Позволила себе произнести вслух то, что так долго боялась признать:

– Я хочу не просто выжить, мам. Я хочу стать лучшей.

Внутри зрело отчаянное желание заставить других уважать меня. Бояться. Произносить мое истинное имя с благоговейным страхом.

Глубоко в душе что-то зашевелилось. Словно некое могущественное существо пробуждалось от спячки, с радостью и одобрением откликаясь на мои честолюбивые мысли. Все тело будто кричало, что я права, что по-другому и быть не может. И в этот момент показалось, что кулон матери начал подрагивать, излучая необычное тепло.

Я тряхнула головой, возвращаясь в реальность. Усталость снова давала о себе знать, но я заставила себя взять меч и занять исходную позицию. Не обращая внимания на боль в мышцах и звон в ушах, призвала энергию ци и подняла меч. Упрямо наносила удары невидимому противнику снова и снова. Вплоть до позднего вечера.

Но я не заметила, что в это время кое-кто с интересом за мной наблюдал.

10

«… И потому древние боги ломали свои кости и сбрасывали их с небес. И обломки эти обнаружил человек, и прозвал их императорским нефритом, ибо не было больше на земле камня столь же чудесного и прекрасного».

ЛЕТОПИСИ О ЗИМЕ И ВЕСНЕ, 417 Г.

Дни сменяли недели, и мы окончательно свыклись с распорядком в лагере. Несмотря на то что обычно солдаты выполняли одно и то же каждый день, скучать нам не приходилось, ведь мы слишком сильно выматывались. Солнце еще не успевало занять свое место на небосводе, а солдаты уже были на ногах, но стоило воцариться сумеркам, как наступало время готовиться ко сну. Никто не должен был выделяться или отличаться от других. С этим активно боролись, но у каждого были свои недостатки. Например, Цзылун слишком много пил, Воробей слишком долго спал, а Ред слишком часто ныл. У других солдат, наоборот, отмечали недостаток каких-либо качеств. К примеру, я недостаточно много говорила, и даже вес мой тоже был недостаточным. Однако постепенно различия между нами сглаживались, а мы будто слились в одно целое. Единый взвод, единая рота, единое сознание. Такова была стратегия командиров армии Аньлая.

Но никто не знал, что случалось поздним вечером, когда гасили фонари. Именно в это время я снова становилась собой. Я упорно тренировалась каждую ночь, желая превзойти не только саму себя, но и остальных.

Прошел месяц моего нахождения в лагере. Однажды ночью, во время новолуния, я выскользнула из палатки, где только что завершилась знатная попойка. Мне не терпелось приступить к тренировке, поскольку стрельба из лука все еще давалась мне из рук вон плохо. По ночам я покрывалась холодным потом от кошмаров, вызванных одним недавним случаем. Неделю назад лейтенант Фан велел мне встать у мишеней и поставить яблоко на макушку, дабы я на собственном примере убедилась в том, как много значат отличные навыки стрельбы. К моему счастью, лук он вручил Цзылуну – лучшему стрелку нашего взвода. Солдат пустил стрелу точно в цель, разломив яблоко пополам и не причинив мне вреда. Но до сих пор мне снилось, как стрела летит прямиком мне в лицо, а я не имею сил пошевелиться. Я бы многое отдала за то, чтобы, подобно Цзылуну, уметь обращаться с тетивой как со струнами пипы [9].

Собрав стрелы из мишеней, установленных на поле для тренировок, я заняла позицию примерно в десяти чи [10] от своей цели. Подняла лук, сделала глубокий вдох и прицелилась.

– Ты неправильно держишь лук.

Я подскочила от страха и выронила свое оружие. Резко обернулась и уставилась на командира роты, принца Лю. А ведь в последний раз я видела его в ту ночь, когда он выпорол меня за воровство.

Я низко поклонилась, чувствуя, как горят щеки.

– Господин…

Его волосы растрепались, а кожа приобрела бронзовый оттенок, будто ее поцеловало солнце. Сейчас он был одет в простой костюм ханьфу, без украшений и орнамента, такой же, какой носил лейтенант Фан. Однако его стать безошибочно указывала на высокое положение.

Он кивнул на лук, и я торопливо схватила его и приложила древко стрелы к тетиве. Принц Лю вдруг подошел совсем близко и обхватил мои ладони своими. Его руки были теплыми, немного шершавыми и оказались в два раза шире моих. Я сделала судорожный вдох, остро ощущая его близость и пытаясь скрыть нешуточное волнение.

– Ноги ставь иначе. На ширину плеч, – скомандовал он. – Следи, чтобы они располагались перпендикулярно твоей цели. Сейчас кажется, что ты собрался бежать к чучелу, а не стрелять в него. – Все еще удерживая меня за руки, он чуть приподнял лук. – Расслабь пальцы, не нужно их так сильно сжимать. А теперь направь наконечник стрелы на цель. Когда будешь отпускать тетиву, выдохни. Тогда стрела и твоя ци станут единым целым.

Мы сделали это вместе. Стрела с тихим хлопком вошла в голову чучела, и я удивленно разинула рот, чувствуя в теле отдачу от выстрела. До этой ночи мне ни разу не удавалось попасть в цель.

– А теперь попробуй сам, – произнес принц Лю, отступив на пару шагов. Я молча уставилась на него, а он многозначительно кивнул на оружие в моих руках и добавил: – Давай же.

Я повернулась к мишени и попыталась сконцентрироваться на выстреле, однако взгляд принца Лю будто прожигал во мне дыру. Зачем он вообще пришел сюда и как долго за мной наблюдал? Где он был весь этот месяц и сколькими ротами командовал? Интересно, как выглядит линия фронта на границе с царствами Лэюань и Симин? Мне столько хотелось спросить у него, но огромным усилием воли я заставила себя сосредоточиться на тренировке.

Приготовилась и выпустила стрелу, но она попала в дерево, росшее прямиком за чучелом, в которое я метила. Отчего-то возникло ощущение, что я подвела своего учителя. Меня бросило в жар, и я не смела поднять взгляд на принца Лю. Однако он спокойно сказал:

– Попробуй еще раз. Мне показалось, что вышло неплохо.

В голове до сих пор не укладывалось, почему он тратил на меня время. Я ведь была всего лишь обычным солдатом, новобранцем… И почему в его присутствии мне казалось, что я делаю нечто запретное? Кстати, солдатам вообще разрешалось практиковаться в одиночку? Вдруг я опять нарушила какой-то закон, о котором не имела понятия?

Прицелилась и выпустила стрелу. А затем еще одну, и так несколько раз подряд. Наконец, пятая стрела угодила в ногу чучела. Я торопливо обернулась, стремясь поймать реакцию принца Лю. Он улыбался, и от этой улыбки все внутри скрутилось в тугой узел.

– Ты отлично поработал, – кивнул он, и мое сердце неистово забилось, стоило услышать похвалу из его уст. – Схватываешь на лету! К тому же, как мне удалось заметить, ты отлично контролируешь свою ци.

Он хлопнул меня по плечу, и я мгновенно поморщилась.

– Меня обучали практикам цигун с ранних лет, господин.

– Я так и думал, – задумчиво протянул он, взглянув на меня. – Ты меньше ростом, чем остальные солдаты, пробуй целиться чуть выше. Если попадешь противнику в ногу, то всего лишь ранишь его, а наша задача – убить.

– Да, господин. Я понял.

Я снова поклонилась, ожидая, что он сейчас уйдет, но принц Лю не торопился. Он внимательно рассматривал меня, и в его глазах читался неподдельный интерес.

– Мы раньше не встречались?

– Э-э… Нет, господин, – испуганно ответила я и затараторила так быстро, что он, должно быть, едва понимал меня: – Я раньше не бывал в столице. Я внебрачный ребенок из клана Хай и вырос на востоке страны, и поэтому никогда не встречал членов императорской семьи.

Принц Лю кивнул, а я надеялась, что он поверил моим словам.

– Я видел тебя здесь пару раз, – сказал он, кивнув на пустую в этот час поляну. – Ты тренируешься каждый вечер?

Я прикусила губу, лихорадочно размышляя, стоит ли отвечать правдиво. Однако по его умным и проницательным глазам стало ясно, что он мгновенно определит ложь. Пришлось нехотя кивнуть.

– А остальные об этом знают?

Насколько я могла судить, под «остальными» он подразумевал лейтенанта Фана. Я вынуждена была отрицательно качнуть головой.

Принц Лю вдруг нахмурился, и я испугалась, что он прогонит меня и запретит практиковаться с наступлением сумерек. Но он лишь сказал:

– Что ж, можешь продолжать.

С того вечера принц Лю всегда присутствовал на моих вечерних занятиях. По большей части он просто наблюдал и лишь изредка вмешивался, если я что-то делала не так. Когда же я перешла к тренировкам с мечом, он встал со мной в пару, однако действовал не так, как Цзылун. Он сражался со мной не с целью победить, а с целью научить. Однажды вечером я задержалась, поскольку Воробей прицепился ко мне со своей болтовней, но оказалось, что принц Лю ожидал меня около казарм с двумя шестами в руках. Как-то раз я упомянула, что умею обращаться с этим видом оружия, а он в шутку сказал, что я должна обучить его. Но, похоже, его слова все же не были шуткой. Тем вечером мы практиковались вплоть до полуночи.

На двенадцатый вечер я наконец собралась с духом, чтобы задать мучивший меня вопрос. Мы как раз завершили тренировку с шестом, и, как оказалось, этот вид практик особенно полюбился принцу. Был еще ранний вечер, и он не спешил возвращаться в свою палатку. Расслабленно устроившись на траве, он сделал глоток из фляги, а потом передал ее мне. Я несколько неуверенно примостилась рядом.

– А разве у вас… нет более важных дел? – осторожно спросила я.

Он улыбнулся и откинулся на спину, глядя в усеянное звездами небо. Невозможно было не заметить, что этим вечером принц пребывал в хорошем настроении.

– Пожалуй, открою тебе один секрет, раз уж ты открыл мне свой, – неожиданно произнес принц Лю.

Страх немедленно сковал тело, но спустя пару мгновений я поняла, что он имел в виду. Должно быть, вспомнил наш разговор несколько дней назад, когда я призналась ему, что являюсь незаконнорожденным ребенком из клана Хай, и принял это за мою тайну.

Устроившись поудобнее, подтянув колени к животу, я уставилась на своего собеседника. На его лицо падал жемчужный свет луны, выделяя каждую черту, и от этого казалось, что я разглядывала искусно выполненный портрет. Принц Лю был настолько красив, что мне с трудом удавалось заставлять себя не думать об этом. Но я пыталась.

Он откашлялся и сообщил:

– У меня нарушен сон.

Его взгляд был прикован к моему, словно он боялся пропустить мою реакцию на его слова.

Я удивленно подняла брови и уточнила:

– Это болезнь?

Он рассмеялся, нисколько не уязвленный моим предположением.

– Можно сказать и так, – развел он руками. – Я плохо засыпаю.

– Даже если сильно устанете за день? – с любопытством спросила я.

– Особенно если устаю.

Принц Лю сорвал травинку и сунул ее в рот, мигом став похожим на деревенского парнишку. Снова устроился на траве, закинув руки за голову. Я же не могла отвести от него глаз, поскольку прежде не видела его таким расслабленным, совсем не похожим на строгого командира, требующего беспрекословного подчинения. Оказалось, что принц Лю тоже умеет менять маски. Как и я.

– Почему это происходит? – снова не удержалась я от вопроса.

Мне и правда было сложно его понять, ведь я бы с удовольствием провалилась в сон хоть сию секунду, а уж проблемы с засыпанием и вовсе были чужды мне.

Принц дернул плечом и криво улыбнулся.

– Ненасытные призраки и злые духи не дают мне покоя.

Я округлила глаза, вспомнив приказ его собственного отца. Никакого упоминания духов…

– Да ладно тебе, я шучу, – хмыкнул он, заметив мою реакцию. Покачал головой и огляделся. – Мне нравится проводить здесь вечера. Тут тихо и спокойно, не то что днем.

– Думаете? Мой взвод шумит и днем, и вечером, – улыбнулась я.

– А ведь верно, – кивнул принц Лю, продолжая жевать травинку. – Третий взвод уже прославился как самый пьющий.

– Правда?

Парни из других взводов иногда приходили в нашу казарму, но я почти не общалась с ними. Сложно было запомнить столько новых лиц. Зато Воробей умудрился стать закадычным другом всей роты.

Принц Лю приподнялся, опершись на локоть, и спросил:

– Семья одного из твоих сослуживцев держит винодельню, так ведь?

Я тут же вспомнила Цзылуна и его неиссякаемые запасы алкоголя. Но откуда принц Лю мог узнать об этом?

– Кто вам рассказал?

– Солдаты любят перемывать друг другу кости, – ухмыльнулся он, хитро глядя на меня.

А потом мы, не сговариваясь, посмотрели на пустынные в этот поздний час поля, попавшие в плен сумерек. Теплый весенний ветер принес с собой аромат цветущего жасмина. Прошло сорок пять дней с тех пор, как я покинула дом. Совсем скоро Сюин начнет готовиться к празднику Цинмин [11], а Жоуха попросит ее приготовить цзунцзы [12]… От этих мыслей сердце защемило. Все же иногда я тосковала по дому.

Впрочем, возвращаться все равно бы не стала.

– Так странно… Кажется, что все забыли, зачем мы собрались здесь, что скоро отправляться на войну. Многие солдаты веселятся и смеются, – тихо произнесла я.

Принц Лю провел ладонью по густой траве и вздохнул.

– Проще всего на время забыть о реальности. Кажется, что так легче.

Я снова повернулась к нему и позволила себе внимательно его рассмотреть, пока он вглядывался в даль. Узел на его затылке растрепался, и теперь на лицо беспорядочно спадали темные пряди, но особенно привлекательными были его глаза. Обрамленные длинными, загнутыми вверх ресницами, они задорно блестели, придавая его облику нечто мальчишеское.

– Вы боитесь того, что нас ждет? – выпалила я.

– Мой долг – возглавить армию, – рассеянно вглядываясь в сумрак, произнес он.

– Вы не ответили.

– Это не имеет значения, – наконец обернувшись ко мне, ответил принц Лю, однако в этот раз голос звучал немного натянуто. – Важен лишь долг, который я обязан исполнить.

Оказывается, вот как он считает. Долг превыше всего. Что ж, он, должно быть, достойный сын своего отца.

– А ты что скажешь? – спросил вдруг он.

Я задумалась. На самом деле у меня было множество страхов. Например, я боялась, что мой обман раскроется и все узнают, что я девушка. Я также страшилась не достичь того уровня, к которому стремилась, и так и остаться худшим солдатом… А еще я приходила в ужас от мысли о том, что до конца своих дней буду заперта в доме господина Чжу, чтобы исполнять его прихоти. Но действительно ли я боялась погибнуть на поле боя? Честно сказать, я плохо представляла себе подобный исход, и поэтому эта мысль не особенно пугала меня.

– Нет, – наконец ответила я, хорошенько все обдумав. – Может быть, я пока не понимаю, что ждет меня на войне, но не могу сказать, что трясусь от страха.

Я взглянула на принца и поняла, что он не был удивлен моим ответом.

– Я знал, что ты храбрец, – кивнул он и задумчиво добавил: – Это стало ясно, когда ты не издал ни звука.

Я удивленно уставилась на него.

– Что вы имеете в виду?

Принц Лю одарил меня грустной улыбкой.

– Помнишь день своего наказания? Ты не рыдал, не просил пощады и не выл от боли. Не произнес ни звука. И тогда я понял, что ты крепкий парень, Жэнь. Ростом ты не вышел, но, к моему удивлению, оказался необычайно сильным солдатом.

– К удивлению? – в притворном возмущении повторила я, но тут же улыбнулась. – Благодарю вас, господин.

– Зови меня Скай.

Спустя несколько часов, лежа в своей походной постели, я вспоминала наш разговор с принцем Лю, и от этого по телу разливалось приятное тепло. «Лю Скай», – мысленно произнесла я и улыбнулась, глядя в темноту.

Однако я забыла, что мое одиночество было мнимым. Кровь застыла в жилах, стоило мне услышать в собственной голове угрожающее шипение:

– Не доверяй ему! Он может предать.

– С какой стати я должна верить твоим словам? – зло прошептала я в ответ.

– Можешь не верить, – едва слышно раздался зловещий голос, будто неведомое существо, которому он принадлежал, торопливо сбегало.

Рядом со мной завозился Воробей, а я замерла, надеясь, что никого не разбудила. Если кто-то узнает о том, что я слышу голоса в голове, даже мои малочисленные приятели от меня отвернутся. Неужели этот голос – признак болезни, которая некогда поразила мою мать? Или все даже хуже… Голос вполне реален, и все это время мама говорила правду.

Как-то раз она сказала, что в ее голове живет могущественный дух.

По спине пробежали колючие мурашки, и я поежилась. Если кто-то узнает правду, мне конец. В царстве Аньлай с душевнобольными не церемонятся: либо отправят в дом скорби, либо, объявив пособниками сил зла, скормят псам.

Неужели это кара небес за то, что решилась изменить свою судьбу? Или же такой расклад давно был мне уготован, и теперь я познаю все мучения, через которые в свое время прошла мама?

Я нахмурилась и торопливо просунула руку под одежду, пытаясь нащупать кулон. Сжав его в ладони, я подумала, что делаю это впервые с того дня, когда Сюин отдала его мне. Я принялась рассматривать кулон, надеясь, что смогу избавиться от гнетущих мыслей, и тут меня осенило. Я ведь начала слышать таинственный голос только после того, как стала носить это украшение!

В темноте было мало что видно, но я все равно попыталась рассмотреть кулон из нефрита. Я помнила, что на нем была выгравирована надпись: 青龍. Цинлун. Лазурный дракон.

Неужели в этом кулоне действительно мог быть запечатан дух? Согласно легендам, подобные печати позволяли колдунам общаться с магическими существами, находящимися за пределами материального мира. Однако те старинные печати исчезли около века назад, с началом правления династии У. Но считалось, что одна из них все же сохранилась в царстве Аньлай и была спрятана в императорской сокровищнице правящей семьи Лю…

В нашу первую встречу, за день до того, как я записалась в армию, Скай сказал мне: «Отец не воспринял слова старика всерьез. Однако чуть позже он велел проверить кое-что в императорской сокровищнице, что случилось впервые за десяток лет. И оказалось, что нефритовая печать исчезла».

Так, может быть, этот кулон и есть пропавшая печать?!

Могла ли мама украсть ее?

Но если она действительно выкрала печать, получила силу настоящего дракона, то как же она могла утонуть в реке Вэнь? Мама ведь так любила плавать! Как же она умудрялась молча сносить издевки отца? Зачем добровольно заточила себя в покоях, будто бы это было необходимостью?

Я лихорадочно вспоминала дни, проведенные с ней, и была уверена, что она никогда не занималась черной магией и не призывала дух дракона. Однако мои воспоминания о ней ограничивались лишь ее последними днями. Она то и дело что-то бормотала то самой себе, то обращаясь ко мне, начинала рассказывать истории, которые не имели конца, бродила кругами, а иногда исчезала на несколько часов, чтобы, вернувшись, снова закрыться в своей спальне.

Но разве это возможно? Разве могла моя мать оказаться заклинательницей духов? Сложно было представить, что она осмелилась ворваться в императорскую сокровищницу, чтобы получить могущество морского дракона! Эти сумбурные мысли совсем лишили меня покоя. Я почувствовала себя потерянной и сбитой с толку. Пыталась убедить себя, что я не одинока, что мама была такой же – честолюбивой, жадной, жаждущей получить больше, чем предначертано судьбой.

Я зажмурилась, чувствуя укол разочарования. И тут перед глазами возникла яркая картинка. Воспоминание. Девушка бежала изо всех сил, а я, вглядевшись в нее, ошарашенно пробормотала: «Мама?» И тут она резко остановилась, обернулась ко мне, и в ее глазах полыхнула холодная ярость. Вот только это была не мама. Это была я.

Знакомые черты лица исказились от едва сдерживаемого гнева. Девушка обнажила меч, отражая атаку напавшего на нее мужчины. Их клинки будто исполняли дикий смертельный танец, ударяясь друг о друга, и каждый шаг, каждое действие и выпад были пропитаны взаимной ненавистью. Они сражались насмерть.

Меч девушки отлетел в сторону, и мужчина мгновенно подскочил к своей противнице, приставив острие клинка к ее горлу. А я наконец смогла рассмотреть, с кем же она сражалась. Это был Лю Скай.

11

«Духи так же многочисленны, как и люди, однако самой могущественной силой обладают лишь Главные духи, являющиеся воплощением четырех стихий. Как и молния, следующая за громом, за появлением Главного духа следуют война и разрушение».

ПОТЕРЯННЫЕ ЗАПИСИ О ЛИСЯ [13] МУДРЕЦА, ЖИВШЕГО В ВОСЬМОМ ВЕКЕ, ДАТА НЕИЗВЕСТНА

Я распахнула глаза. Все, что привиделось мне, не было воспоминанием или пророчеством. Это всего лишь кошмар. Но я все равно покрылась холодным потом, вспомнив, с какой ненавистью принц Лю смотрел на девушку.

На миг забывшись, провела пальцами по свежим ранам и тут же зашипела от боли. Почувствовала, как по коже потекла кровь, но в тот же момент кулон вспыхнул, да так ярко, что свет наверняка поднял бы на ноги остальных солдат. Я торопливо накрыла его окровавленной ладонью, но свет лишь усилился, совершенно меня ослепив, а затем я словно начала проваливаться в пропасть, беспомощно размахивая руками.

Когда я открыла глаза, рядом никого не было. Палатка исчезла, как и спящие новобранцы. Исчезла и боль в мышцах. Вместо этого я ощущала странное онемение, будто тело мне не подчинялось. Пораженная случившимися переменами, я ошеломленно огляделась и тут заметила, что кулон до сих пор светится, однако уже не так ярко. Впрочем, казалось, что все в этом месте сверкало и переливалось… Куда же я попала?

Дуновение приятного, едва ощутимого ветра слегка холодило кожу, даже как будто проникая под нее. Деревья здесь были золотистыми, с пушистой кроной, похожей на оперение неведомой птицы. Листья напоминали перышки, готовые вот-вот оторваться от ветвей и взмыть в небо. А еще казалось, что земля под ногами двигалась в унисон с моими шагами.

Это место было незнакомо мне, но в то же время что-то внутри откликалось на мое присутствие здесь. Должно быть, так же откликается инструмент на умелые прикосновения музыканта. Откуда-то вдруг появилась уверенность в том, что я каким-то образом связана с этим местом.

Я искала его всю жизнь…

– Я ждал тебя, – прошелестел таинственный голос.

Резко обернувшись на звук, я изумленно ахнула.

На меня с интересом смотрел дух дракона, похожий на змею, но такую огромную, что, если составить башню из сотни человек, последний и то едва ли достанет до головы этого существа. Он был покрыт переливающимися чешуйками, а его глаза с золотистыми вкраплениями таинственно искрились. Он нетерпеливо размахивал хвостом, ожидая, когда я наконец пойму, кто же передо мной. Его когти казались смертоносными клинками, а жемчужно-белые зубы были острее ножей. Наши взгляды встретились, я вздрогнула и едва слышно произнесла:

– Цинлун.

– Одно из сотен моих имен, – ледяным тоном процедил он.

– Ты говорил со мной, – все еще не веря своим глазам, пробормотала я.

– И ты наконец-то соизволила ответить.

– Н-но… Почему я могу видеть тебя? Где мы находимся?

– А ты как думаешь? – несколько удивленно произнес он.

Около уха раздался назойливый стрекот сверчка, подлетевшего к моему лицу. Я машинально прихлопнула его ладонью, а в следующий миг почувствовала, как по телу потекла энергия ци, а вокруг меня сгустился туман.

Я ошарашенно отступила, не в силах поверить, что все это моих рук дело.

– В мире духов сосудам, коими являются для нас люди, гораздо легче подчинить себе лися. Однако в вашем мире с этим большие сложности.

Мир духов… Конечно! Что же еще это могло быть… Туман рассеялся, и я снова огляделась. Там, где были поля, на которых мы тренировались сегодня утром, теперь раскинулось бескрайнее пространство, мерцающее всеми оттенками изумрудного. Там, где находились леса на границе со столицей, теперь вспыхивали золотистые и янтарные блики, похожие на рой светлячков или скопление сотен ярких огоньков. Я словно оказалась в таинственном отражении того мира, который был знаком и привычен мне.

А ведь я все же бывала здесь раньше. В своих снах. Однако тогда это место не виделось мне таким ярким и четким, как сейчас, словно во сне оно было лишь собственной тенью. Раньше мне не позволяли увидеть все величие этого места.

Просто у меня не было ключа…

Я взяла в руки кулон и повернула его другой стороной, вчитываясь в крошечные иероглифы.

Сюаньву, Чжу-Цюэ, Цинлун, Байху – герои легенд о четырех элементах, которые любили рассказывать детям. Север, юг, восток, запад. Черепаха, феникс, дракон, тигр… Каждый из этих Главных духов олицетворял ветер, время суток, время года и один из элементов. Но это были всего лишь сказки. Никто не верил, что они действительно существуют!

Мама говорила, что в ее голове жил могущественный дух…

– Это все… правда? Я всю жизнь думала, что… – Я не смогла продолжить и закрыла лицо ладонями.

Всю жизнь я считала, что моя мать безумна и что этот недуг передастся и мне. Но что, если мама вовсе не была сумасшедшей? Что, если ее слова просто не воспринимали всерьез?

– У нас мало времени, – недовольно рыкнул дракон. – Совсем скоро печать Чжу-Цюэ будет найдена. Тебе нужно научиться управлять своей силой и понять, на что ты способна.

Цинлун разинул пасть, и из нее хлынул поток воды такой силы, что меня сбило с ног. Меня крутило и подбрасывало, я отчаянно пыталась удержаться на плаву, но все же так наглоталась воды, что едва могла дышать.

– Помогите! – истошно закричала я, но дракон лишь рассмеялся.

Волны безжалостно обрушивались на меня, унося все дальше по течению. Я чувствовала, как вода заполняет все внутри, душит и ослепляет меня. В панике я открыла рот, чтобы снова позвать на помощь, но вода мгновенно заполнила легкие, как и ужас от осознания того, что мой конец уже близок. Я должна была умереть, как мама когда-то.

– Ты получила мощь морей, – раздался вдруг голос дракона.

Вода мгновенно исчезла, а я рухнула на землю, всхлипывая и трясясь в ознобе, чувствуя себя жалкой и беспомощной.

– Это ошибка, – бормотала, сжавшись в комок. – Я не могу управлять морями. Я верну печать в сокровищницу или …

– Ты жаждала этой силы, ненасытная! – прорычал дракон, оплетая меня своим телом. – Я лишь ответил на твой зов.

– К-какой зов? – испугалась я.

– Твоя жадность безгранична, – прошипел он. – Бездонна, как океан.

Наши взгляды встретились, и в глубинах его золотистых глаз я видела неприкрытое честолюбие и готовность пойти на любые поступки, лишь бы получить свое. И то же было в моих глазах.

Это желание зрело глубоко внутри, и никто не догадывался, к чему я так отчаянно стремлюсь. Я не признавалась в этом даже себе. Потому что считалось позором, если женщина желала большего, чем ей полагалось, если жаждала получить больше, чем просто защиту и безопасность. Женщина не смела желать власти.

– Нет! – воскликнула я, а сердце чуть ли не выпрыгнуло из груди. – Это не так!

Я буду такой, как все, и никто не узнает, как на самом деле уродлива моя суть. Но тело дракона сжимало меня все сильнее. Я заставила себя выровнять дыхание, повторяла про себя названия всех четырех элементов, стремясь обрести баланс и контроль. Представляла, что вернулась в свой мир, где нет драконов и других сказочных существ, где я в безопасности, где снова сплю на своей постели из соломы в палатке с другими солдатами и нисколько не отличаюсь от них. Я стану такой, как они. Стану частью их мира. Меня примут.

Я проснулась в своей постели, но моя одежда промокла от пота. Предрассветные лучи робко заглядывали в палатку, но их света было достаточно, чтобы я смогла рассмотреть нефритовый кулон, зажатый в моей ладони. Он был покрыт засохшей кровью, однако выглядел вполне безобидно. Возможно, разумнее было бы избавиться от него или закопать где-нибудь в лесу, но стоило подумать о том, что кто-то найдет мой кулон и присвоит себе, как по телу пробежала дрожь отвращения. Глубоко в душе я понимала, что не смогу отказаться от этого камня, как бы глупо это ни было. Мне казалось, что он связывал меня с матерью. Которой у меня никогда не было…

Прозвучал утренний гонг, и спрятав нефрит под одежду, я выскользнула из палатки. Солдаты просыпались, что-то бормотали и переговаривались, и привычный утренний шум окончательно вернул меня в реальность. То, что случилось со мной, показалось лишь странным сном.

Но все же предательская мысль не давала покоя. А что, если это был не сон?

Я резко тряхнула головой. Нет, этого не может быть.

«Помни, что стало с матерью, Мэйлин. Никто не верил ее словам. Не забывай, что она сошла с ума».

Стиснув зубы, я зашагала к казармам. Я и так отличалась от других солдат, а если бы начала говорить про духов, то конец мой был бы печальным. Даже сейчас я едва могла держать себя в руках и делать вид, что все в порядке. Мне нужно слиться с остальными, а потому я не должна допускать даже мысли о том, что со мной что-то не так.

И я заставила себя забыть о драконе с золотистыми глазами, о великолепии мира духов и его загадках. Я упорно не обращала внимания на дрожь и тепло кулона матери, который будто бы звал меня ночами. Я упрямо обманывала себя, мысленно повторяя, что это всего лишь биение моего сердца.

12

«Войско должно проявлять единство во всем. Необоснованная жестокость к одному из сослуживцев приравнивается к предательству всего войска и всего государства».

УКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИЕЙ, 923 Г.

Наступил сезон цветения сакуры, и поверхность реки Вэнь была усыпана бледно-розовыми лепестками, словно их принесли в качестве подношений небесам. А между тем прошло уже три месяца с того дня, как я записалась добровольцем в армию, но разговоры о нашем походе на Симин по-прежнему не велись. Солдаты все чаще перешептывались, обсуждая возможные причины, ведь пару недель назад в Лэюань было отправлено несколько батальонов.

Я редко размышляла о нашем предстоящем отъезде. Вместо этого я концентрировалась на том, чтобы пережить каждый новый день, и в итоге это напряжение привело к тому, что у меня, как и у принца Лю, появилась бессонница. Однако в моем случае дело было не в том, что я не могла заснуть, а в том, что я боялась засыпать. Боялась снова вернуться в тот зловещий мир и увидеть огромного дракона. Меня мучила усталость, но, лежа в своей постели, я сознательно не поддавалась необъяснимому желанию взять в руки кулон матери. Казалось, что это желание навязывает мне дух, если он все же не был плодом моего воображения… Вместо этого я практиковала цигун, чтобы успокоить свой разум, сосредоточиться только на поставленных передо мной задачах и стать сильнее. Я научилась виртуозно лгать. Ложь шла со мной рука об руку.

Поздней весной Скай сообщил мне о том, что войска готовятся выступить к южному фронту, а чуть погодя к нам должна была присоединиться и седьмая рота. Я резко села, взволнованная полученными новостями, но принц Лю лишь рассмеялся, глядя на выражение моего лица. Он сказал мне не нервничать, ведь, по его словам, я была вполне готова к битве, а еще предложил передохнуть перед сбором войск.

– Можешь отдохнуть денек, – вытирая мокрый лоб ладонью, сказал он. Мы оба сильно вспотели после совместной вечерней тренировки. – Навести семью. Скоро отправимся в Симин, и ты долго не увидишь родных. Уинтер так и вовсе выпросил у меня целую неделю отдыха!

– Уинтер?

– Мой брат, – пояснил Скай. – Шестой принц. Думаю, у него есть дела во дворце. Ну, или он просто соскучился по своей кровати.

Я размышляла о своем и машинально хрустела костяшками пальцев, не замечая ничего вокруг.

– А когда станут отбирать командиров отделений? – задумчиво спросила я.

– За пару дней до нашего отправления.

Для третьего взвода планировали отобрать пять командиров, и я надеялась занять одно из этих мест.

Должно быть, я совсем потеряла связь с реальностью, потому что Скай легонько двинул мне в ухо и воскликнул:

– Перестань постоянно лезть из кожи вон, Жэнь!

В моей компании Скай чувствовал себя вполне комфортно и даже расслабленно. Причем до такой степени, что не всегда считал нужным надевать при мне рубашку. Впрочем, не скажу, что я была против… Однако все равно немного напрягалась.

А между тем принц Лю добавил:

– Я вижу все твои успехи. Ты хорошо справляешься.

– Просто «хорошо» меня не устраивает, – выпалила я. – Я хочу стать лучшим.

Скай удивленно вскинул брови.

– Зачем? Ты не казался мне слишком уж амбициозным.

– Ну да, это ведь ты у нас такой, – проворчала я, а он рассмеялся.

Благодаря тому времени, что мы провели вместе, мне удалось узнать, что Скай был смешливым и старался найти повод для улыбки. И это была одна из причин, почему я любила проводить с ним время. Он не был заносчивым, как другие члены знатных семей, и вел себя как принц только в тех случаях, когда отдавал команды нашей роте. В такие моменты я едва его узнавала: дорогие одежды, украшения и драгоценные камни, которые переливались в лучах солнца, ослепляя солдат.

– Нет, правда. Зачем тебе это? – снова спросил Скай. Его не так-то просто было сбить с толку, к тому же он обладал поразительной интуицией и частенько выводил меня на чистую воду, если чувствовал, что я что-то скрываю.

– Я просто хочу доказать самому себе, что чего-то стою, – ответила я, отводя взгляд. – Я должен доказать, что заслуживаю быть здесь.

На самом же деле я хотела доказать, что, будучи женщиной, могу превзойти мужчин. Что я тоже могу стать частью этого братства. Что я тоже могу быть свободной.

За завтраком лейтенант Фан сообщил нам важную новость.

– Собирайте вещи, солдаты. Мы выдвигаемся к южному фронту.

Это сообщение было встречено неоднозначно. Рэд, местный сорвиголова, тяжело выдохнул и быстро вышел из палатки. Должно быть, ему требовалось время, чтобы переварить услышанное. Цзылун нахмурился и уставился в тарелку с костным бульоном. Воробей же плюхнулся на скамью рядом со мной, притащив вторую порцию лапши. Мы переглянулись, и он пробормотал:

– Ну вот, началось… А знаешь, мы ведь можем прославиться и совершить подвиг.

– Главное – остаться в живых, – проворчала я. Ранние подъемы сказывались на моем настроении не лучшим образом.

– Это царство не слишком большое, но имеет дурную славу, – вздохнул Цзылун. – Народ царства Симин прозвали варварами. Если попал к ним в плен, даже не надейся сбежать. Мой отец сказал, что единственный выход… – Он многозначительно провел ребром ладони по шее, а мы дружно поежились. – Эти дикари издеваются над пленниками, отрывают руки и ноги, отрезают по кусочку. Иногда эта пытка длится не один день. А иногда и не один месяц.

Лапша Воробья соскользнула с палочек и шлепнулась в тарелку, обдав его руки горячими брызгами.

Сборы начались сразу после завтрака. Солдаты паковали вещи, стараясь ничего не забыть, а Цзылун попытался затолкать в сумку большую бутыль рисового вина. Но, к сожалению, это не укрылось от лейтенанта Фана. Побагровев, он процедил:

– Какая именно часть из фразы «берем только нужное» тебе непонятна, солдат? Мы идем налегке. Ты собираешься на войну, а не на парад!

Лейтенант очень любил это выражение, и за все то время, что мы провели в лагере, слышали его уже не раз. Сейчас он выглядел раздраженным и всклокоченным. Должно быть, этим утром он не в первый раз конфисковал что-то лишнее.

– Но, лейтенант… Это средство поможет поднять боевой дух наших солдат.

– Тишина! – вдруг рявкнул Фан, окинул нас диким взглядом и приказал: – Предъявить вещи для осмотра!

Мы высыпали из палатки и встали в шеренгу. Подобные приказы уже не удивляли нас, потому действовали мы слаженно. Как я и ожидала, Фан решил начать проверку с моей сумки. Вывалив ее содержимое прямо в грязь, он принялся рассматривать мои вещи: фляга с водой, дополнительный комплект формы и… Он вдруг вцепился в аккуратно сложенный квадрат шелка. Это была москитная сетка, которую положила в мою сумку Сюин на тот случай, если я отправлюсь на юг.

Лейтенант Фан гаденько ухмыльнулся и потряс своей находкой перед моим лицом, удерживая шелковую ткань двумя пальцами, словно это было нечто омерзительное.

– Значит, считаешь, что наши армейские постели недостаточно хороши для тебя? – процедил он. – Избавься от этого! Дополнительная простынь тебе не понадобится. На юге жарко, как в пекле.

– Но это от комаров, – попыталась оправдаться я.

Фан скривился.

– Боишься, что насекомые подпортят твою смазливую физиономию?

– Они переносят малярию и желтую лихорадку. Если наши войска будут заражены, то…

– Он прав, – вступился за меня Воробей, но лейтенанта это только сильнее разозлило.

– Тишина! – рявкнул Фан и злобно сощурился. – Я приказал тебе избавиться от этой вещи. Как ты поступишь, солдат?

Я сглотнула ком, подступивший к горлу.

Единое войско. Единое сознание.

– Я избавлюсь от этого, лейтенант.

Нам сообщили, что днем будет проводиться отборочный турнир командиров отделений, и эта новость вызвала ажиотаж среди солдат. Все три месяца мы усердно тренировались, чтобы сейчас определить лучших воинов, достойных этой должности.

К участию в турнире допускались все добровольцы. Я понимала, что Сюин посоветовала бы мне не лезть в это, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимания. Даже Рэд, известный всем задира, решил отказаться от участия, увидев все этапы отбора. Тем сильнее было удивление солдат, когда они узнали, что я все же решила попытать удачу.

Слухи тут же разнеслись по всему лагерю и достигли даже ушей принца. И во время вечерней тренировки, которую мы проводили накануне отбора, он серьезно сказал:

– Заставь меня гордиться тобой.

– Я думал, у командиров не бывает любимчиков.

– У Принца Лю их и нет. А вот Скай может позволить себе выделить кого-то из солдат, – усмехнулся он.

В третьем взводе отборочный турнир проводил лейтенант Фан. Нам объяснили, что командиров отделений будут отбирать согласно результатам турнира с условием выбывания после одного поражения.

Однако без уловок не обошлось. Очевидно, что лейтенант Фан желал уничтожить мои мечты на корню и в самом первом испытании поставил против меня Чжао Цзылуна – лучшего воина в нашем взводе. Воробей возмутился, узнав об этом, но Цзылун лишь пожал плечами.

– Посмотрим, кому повезет, – равнодушно произнес он, однако было заметно, что соперника он во мне не видит.

Мы вышли в центр тренировочного зала, и многочисленные друзья и приятели Цзылуна с большим энтузиазмом принялись осмеивать и освистывать меня. С той самой первой тренировки, когда я продемонстрировала свое неумение обращаться с мечом, нас с Цзылуном больше не ставили в пару. Однако сегодня, когда мы встали друг напротив друга и поклонились перед тем, как приступить к поединку, оба поняли, насколько сильно мы изменились за это время. Я уже не держала меч обеими руками так, словно он вот-вот вылетит из моей хватки, а Цзылун явно набрал мышечную массу за время тренировок. Было очевидно, что он гораздо сильнее меня, но зато я была юркой и быстрой. И эти качества являлись моим преимуществом. Наравне с неожиданностью.

Я атаковала первой. Бросилась к своему противнику, сделала ложный выпад и затем обрушила на него свой меч. Сбитый с толку, Цзылун споткнулся, но в последнюю секунду успел отразить удар. А ведь я почти попала в цель… Мне не хватило лишь доли секунды! Но теперь противник разом подобрался, настороженно следя за каждым моим движением. Он понял, что я уже не тот неопытный новобранец, каким он запомнил меня после первого поединка. Разумеется, Цзылун, да и остальные, не знали, о том, что каждый вечер я часами тренировалась на пустынной поляне. Однако теперь все видели, как сильно я изменилась.

Насмешки и улюлюканье стихли. Теперь солдаты настороженно следили за нашим сражением.

Мы кружили по залу так, будто были птицами, готовыми вот-вот взлететь в небо. От меня не укрылось, что Цзылун был сильно напряжен и не сводил с меня глаз. Он попытался применить прием «летящий дракон», но я отлично знала его и понимала, чем он закончится. Вовремя упав на бок, я откатилась в сторону, а затем вскочила на ноги и напала на противника со спины. Раздался звонкий лязг. Его меч ударился о мой с такой силой, что я всем телом почувствовала отдачу. Цзылун был слишком силен, и я не могла долго сдерживать его напор, потому, высвободив свой клинок, я мгновенно отскочила в сторону, ожидая нападения, и оно не заставило себя ждать. Цзылун сгруппировался и снова занес меч, но я не собиралась смиренно ожидать атаки. Мои практики кунг-фу не прошли даром. Я разбежалась и подпрыгнула, выставив ногу для удара, однако Цзылун в последний момент увернулся, тут же споткнувшись. Не прошло и пары секунд, как он снова был на ногах, но дышал тяжело и то и дело стирал рукавом пот со лба.

Я была близка к победе. Все это понимали, даже Цзылун. Он почти проиграл.

Предвкушая грядущий триумф, я решила применить прием, которому обучил меня Скай, – «непредсказуемая ворона». Я рванула по диагонали, провела отвлекающий маневр, после чего ловко запутала его ложными выпадами, и Цзылун потерял равновесие. Я же занесла меч для победного удара, но недооценила реакцию своего противника. Каким-то чудом он успел отразить удар, и теперь мы стояли друг против друга, яростно скрестив мечи. Однако у Цзылуна было огромное преимущество – его сила. И в следующую секунду он ловко обезоружил меня.

Я отшатнулась, до сих пор не понимая, как это произошло. Сложно было поверить, но я проиграла. Я действительно проиграла!

Раздался оглушительный удар гонга. Реальность обрушилась на меня, стоило поднять голову и встретить взгляды окруживших нас солдат. На их лицах читалось удивление и недоверие, но несколько мгновений спустя все хором начали скандировать имя моего противника:

– Чжао Цзылун! Чжао Цзылун! Чжао Цзылун!

А между тем рядом со мной замер лейтенант Фан и, даже не пытаясь скрыть торжествующую ухмылку, произнес:

– Неужели ты правда думал, что сможешь победить? Тебе не стать лучшим, солдат.

Цзылун поднял с пола мой меч и покрутил его в руках.

– Ты неплохо сражался, Жэнь.

Я опустила взгляд на свои ладони, покрытые мозолями, пытаясь не вслушиваться в крики толпы, славящей Цзылуна, а не меня. Я заставляла себя не обращать внимания на ехидство лейтенанта Фана, на злорадную ухмылку Цзылуна и жалость в глазах Воробья. Никто не верил, что я могу победить. Никто не верил в мои силы.

Но ведь я действительно подходила на должность командира отделения! Я могла бы стать им, поскольку знала и умела гораздо больше, чем остальные солдаты из моего взвода. Но этого было недостаточно. Недостаточно было просто знать это самой. Я хотела, чтобы и остальные наконец заметили мою силу.

Я жаждала признания.

Ладони сжались в кулаки, к голове прилила кровь, а в висках так сильно пульсировало, словно я взбиралась на вершину горы. В ушах эхом отдавался голос дракона, но я была слишком взвинчена, чтобы прибегнуть к приемам цигун, не позволяющим ему завладеть моим сознанием.

– Заставь их признать твою силу, – шепнул он.

Я раздраженно шикнула, пытаясь совладать с гордыней и злобой, что душили меня, и всепоглощающим желанием быть оцененной по достоинству. Считалось, что эти чувства были чужды женщинам, но ведь я ощущала все это. И я была женщиной. Но что же со мной было не так?

Ответ пришел сам собой. Я была чудовищем. Человеком, который всегда будет отличаться от остальных.

Мое тело завибрировало, а перед глазами все поплыло, будто их застилали слезы. Я подняла голову и встретилась взглядом с Цзылуном. Он все еще ухмылялся.

И в этот момент раздался взрыв. Бочки с водой разорвало с такой силой, что Цзылуна, стоявшего к ним ближе всех, отбросило ударной волной прямо на угол оружейной стойки. Он кое-как приподнялся, и я успела заметить, что по его лицу стекала кровь.

И это было последнее, что мне удалось разглядеть. Я и до этого едва видела очертания предметов вокруг, а теперь перед глазами был лишь мрак. Моргнула, но ничего не изменилось. Казалось, что за один миг я ослепла. Липкий страх проник в сердце, и я принялась отчаянно тереть глаза, словно пыталась снять невидимую повязку. Но ее не было.

Вокруг шумели солдаты, и, судя по разговорам, которые доносились до меня, кто-то повел Цзылуна в лазарет, а другие обсуждали бочки и прогнившее дерево, из которого они были сколочены. Кто-то толкнул меня, и я едва не споткнулась, но сумела удержаться на ногах. Выставив перед собой руки, я вскоре смогла нащупать стену и прижалась к ней, лихорадочно размышляя над тем, почему лишилась зрения. Что я сделала не так?

– Воздействие оказалось чересчур мощным, – услышала я голос дракона. – Если применишь слишком много сил, дарованных духом, то тело и разум лишат тебя одного из органов чувств, чтобы восполнить потраченное.

Так, значит, я потеряла зрение? Паника захлестнула мое сознание, и я снова принялась яростно тереть глаза, но все равно видела один лишь мрак. Нет! Я не хотела обладать такой силой! Она была опасна для людей, она выворачивала мою душу наизнанку, обнажая жестокость и жадность, которые я пыталась скрывать от окружающих.

Минуты тянулись невыносимо долго. Отбор продолжался, и только ближе к финалу зрение стало понемногу возвращаться ко мне.

Напротив меня замер кто-то высокий, и я слепо сощурилась, пытаясь разглядеть его лицо.

– Жэнь! Наконец-то я тебя нашел, – раздался голос Воробья. – Ты чего такой бледный?

– Что с Цзылуном? – хрипло спросила я. – Он в порядке?

Воробей дернул плечом.

– Не повезло ему… Хотя, сдается мне, может, и неплохо, что его сбило с ног взрывом? Я видел, как ты смотрел на него. Того и гляди готов был наброситься!

– Глупости. Я бы не стал.

– Какая ложь, – промурлыкал дракон.

– А тебя вообще не существует! – прошипела я, сжав кулаки. – И я не спятила!

– Чего? – опешил Воробей.

Но дракон не унимался:

– Какое же сладостное было чувство, верно?

Я уставилась в одну точку и мысленно повторяла себе, что я ни при чем, что я такая же, как все, и со мной все в порядке.

Я обещала себе, что смогу доказать каждому, что достойна быть здесь, продемонстрировав свое мастерство и все то, чему я научилась за три месяца тяжелых тренировок.

– Жэнь, ты что, плачешь?

Вскочив, я бросилась прочь так быстро, как только могла.

13

«Люди, наделенные силой, дарованной духом, имеют слишком много мощи. И этот излишек нарушает баланс всего живого. Он привлекает и остальных духов, которые слетаются, будто мухи на мед. Именно поэтому заклинатели духов несут угрозу всему человечеству. Они искажают устройство совершенного и равноправного общества».

ПОЯСНЕНИЯ К ПЕРИОДУ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ, 822 Г.

После своего поражения я боялась увидеть Ская. Безусловно, слухи о моем бесславном проигрыше дойдут и до него, и на репутацию принца падет тень… Впрочем, никто ведь не знал, что он тренировал меня. Однако я чувствовала, что подвела не только себя, но и его тоже.

В тот вечер я пришла в тренировочную палатку гораздо раньше, чем следовало. Села на скамейку, зажав шест между колен, и принялась прокручивать в мыслях поединок с Цзылуном, снова и снова вспоминая тот момент, когда он смог выбить меч из моих рук. Анализируя и свои, и его движения в ту роковую секунду, я поняла, что мне не хватило скорости и реакции. А еще я неверно рассчитала расстояние между нами. Я очень сильно ошиблась.

Я злилась на себя и крепко зажмурилась, не желая больше думать об этом, но картина сегодняшнего поединка так и вставала перед глазами и повторялась вновь и вновь, вызывая бессильный гнев. Я застонала и приложилась лбом к шесту. Будто наяву, чувствовала, как Цзылун выбивает меч из моей руки, как пальцы выпускают рукоять, как душу наполняет отчаяние и чувство потери. Снова ударила себя шестом по голове, а потом опять, будто наказывала себя за то, что проиграла, несмотря на все усилия, на тяжелые тренировки, которые длились до поздней ночи. А потом мысли переключились на то, что случилось после победы Цзылуна, после того, как эмоции взяли надо мной верх. Но я тут же трусливо принялась убеждать себя, что происшествие с бочками – всего лишь случайность. Иначе и быть не могло… Иначе выходило нечто чудовищное, о чем совсем не хотелось думать.

– Перестань, а не то проломишь шест, – раздался сбоку насмешливый голос. Я вскинула голову, а Скай выхватил оружие из моих рук и добавил: – И не строй из себя жалкого неудачника.

– Тебе легко говорить, – проворчала я, скрестив руки на груди. – Ты никогда не проигрывал!

– Неправда, – произнес Скай, подбросил шест вверх и ловко перехватил его. – Вчера я проиграл тебе.

– В карты, – я закатила глаза. – Ставки были не так уж высоки.

Принц Лю некоторое время молча разглядывал меня, удерживая шест на одном плече.

– Этот проигрыш не был первым для меня, – наконец сказал он. – Я проигрывал и раньше, и тогда ставки действительно были высоки. Но я до сих пор не смирился с поражением, хотя понимаю, что нет смысла убиваться из-за того, что уже в прошлом.

Мне показалось, что в его голосе появились командирские нотки, и я мигом вспылила:

– Ты не понимаешь! Я достоин стать командиром отделения! Просто… Нас распределили нечестно! Лейтенант Фан поставил нас с Чжао Цзылуном в пару в самом первом поединке, а всем известно, что Цзылун – сильнейший солдат в нашем взводе. А знаешь, я был прав! Лейтенант Фан – мстительный дурак.

В сердцах пнув скамейку, я отвернулась, а Скай хмуро произнес:

– Он твой командир.

– Отлично! Благодаря ему мы все заразимся малярией и сдохнем, – не выдержала я и бросилась вон из палатки.

Скай нисколько не успокоил меня. Все, что его заботило, – это проклятый долг! Делай это, делай то… Он считал, что человек должен довольствоваться теми картами, которые раздала ему судьба. Но ему-то легко говорить! Он рожден принцем царства Аньлай, а я – всего лишь девчонкой.

Внезапно позади раздались торопливые шаги, а в следующую секунду тяжелая ладонь легла на мое плечо.

– Погоди, Жэнь, – примирительно сказал он.

– Что еще? – рявкнула я, не в силах совладать со своим раздражением.

Скай держал в руках два шеста, и один из них он быстро перекинул мне.

– Давай сразимся, – предложил он.

«Ох уж эти мужчины, – с презрением подумала я. – Верят, что все можно решить дракой».

Едва мы успели войти в палатку, где проходили тренировки, как Скай замахнулся шестом, и мне пришлось отскочить в сторону, но его удары сыпались один за другим, и вскоре я уже не могла думать ни о чем другом. Мы нападали друг на друга, отступали и уворачивались, блокировали удары, но никто из нас не стремился закончить схватку.

Оказалось, что Скай был прав. Этот поединок был мне необходим. Кровь бурлила, энергия ци, требующая выхода, наполняла тело, а по спине струился пот. То, что нужно. Я чувствовала, как спадает напряжение, а тело оживает.

– Что ты имел в виду, когда говорил про лейтенанта Фана? – выкрикнул Скай, отражая мои удары.

– А-а… Да неважно, – выдохнула я, уклонившись от его шеста, и тут же делая выпад.

Шесты ударились друг о друга, а Скай нахмурился.

– Он что, до сих пор цепляется к тебе? История с ожерельем случилась несколько месяцев назад!

– С браслетом, – машинально поправила его я. – Должно быть, у него просто хорошая память.

– Если хочешь, я поговорю с ним.

– Нет! – воскликнула я и от избытка чувств слишком сильно ударила его шестом, случайно задев ключицу. Он поморщился, невольно отступив на пару шагов. – Это все ерунда… Мне просто нужно было выпустить пар.

Он пожал плечами, потирая ушибленное место.

– Ну, тогда продолжим.

Мы снова сошлись в поединке и сражались до тех пор, пока оба насквозь не промокли от пота. Но в какой-то момент я вдруг вспомнила то, что случилось утром. Лейтенант Фан потребовал избавиться от обнаруженной в моих вещах москитной сетки, и это очень меня волновало.

– Скай… – начала было я, но вдруг замешкалась, не зная, как подступиться к этой теме. Но вскоре решилась и сказала: – У меня есть семья на юге.

– Правда? Ты как-то сказал, что живешь на востоке.

– Ну, да… Но сейчас я говорю про семью отца.

– Хай Мэйлин, – вдруг выпалил Скай, глядя на меня с неприкрытым любопытством, – ты имеешь в виду твою сводную сестру?

Я не успела перехватить свой шест, и он упал на пол с глухим стуком. Покраснев от волнения, я опустила взгляд, наступила на один край шеста ногой, и ловко схватила его с другого конца.

– Нет, – пробормотала я. – На юге жила моя мачеха.

Сложно было не заметить, что Скай хотел спросить что-то еще, но я не позволила, торопливо сообщив:

– Она-то и сказала мне о желтой лихорадке. Это не шутка, я правда думаю, что это опасно для войска…

– К чему ты клонишь? – нахмурился Скай, настороженно прищурившись, а я вдруг поняла, что мои слова могут прозвучать как упрек и критика его действий, как командира.

– Возможно, твоя армия готова к походу не полностью, – пробормотала я. – Прости, что говорю так. Я знаю, это не мое дело…

Но Скай опустил шест и облокотился на него, задумчиво меня разглядывая.

– Продолжай, – наконец позволил он.

– Почти никто из солдат не взял москитную сетку, и ни у кого нет травяных спиралей, защищающих от насекомых. Если армия сляжет от лихорадки, как мы сможем противостоять войску Симина?

Скай кивнул и задумчиво произнес:

– Отец отправил нас с Уинтером на южный фронт, считая, что войско царства Симин сильно уступает войску Лэюаня по силе и оснащенности. Однако мы с братом не знаем, какие опасности подстерегают нас на юге. Хорошо, что я выслушал тебя.

– О… Спасибо.

Он вдруг протянул мне свой шест и направился к выходу, но в последний момент деловито сказал:

– Убери здесь все. Мне нужно посовещаться с генералами. Времени мало, совсем скоро мы отправимся в путь.

Некоторое время я глупо пялилась на его спину, а затем нахмурилась. Показалось, что Скай в мгновение ока исчез, зато ему на смену пришел командир. Принц Лю. А ведь он впервые за все эти вечера, что мы провели вместе, отдал мне приказ.

– И он будет далеко не последним, – шепнул дракон.

Я раздраженно тряхнула головой. Не хотелось признавать, но меня задел командирский тон Ская. Он говорил со мной, как с обычным солдатом, а я считала себя равной ему. Я хотела быть достойной его внимания и уважения. Я хотела свободно разговаривать с ним, не опасаясь упреков или наказания за свои слова.

Если бы я стала капитаном или командиром, лейтенант Фан больше не смог бы издеваться надо мной. Солдаты, возможно, не испытывали бы ко мне добрых чувств, но им все равно пришлось бы меня уважать. И бояться. Как же мне хотелось знать, каково это – иметь такую власть.

Кулон матери запульсировал в ответ на мои мысли.

– Эй, красавчик. Чего не спишь?

Я резко обернулась. Ко мне направлялся Рэд.

– С кем это ты болтаешь? – не унимался он. – Погоди-ка… А может, ты молился? Нарушаешь указ главнокомандующего, верно я говорю?

Он подошел ближе, гаденько улыбаясь. Однако от меня не укрылось то, как сильно были расширены его зрачки, а глаза никак не могли сфокусироваться на моем лице. И хотя в его руках не было трубки, я все равно поняла, что его разум затуманен. Этот характерный запах, впитавшийся в его одежду и волосы, был слишком хорошо знаком мне.

– Ты что, курил? – прошипела я, отступив в сторону.

– Хочешь донести на меня? – усмехнулся он, а в следующую секунду склонил голову в поклоне и издевательски произнес: – Прошу простить меня, командир отделения. Ой, так ведь ты не командир!

Зря он это сказал. Рэд и не подозревал, в какую ярость привели меня его слова, а то состояние, до которого он сам себя довел, вызывало во мне протест и отвращение. Я сильно толкнула его в плечо, отлично понимая, что он не представляет для меня угрозу. Рэд свалился в лужу, точно мешок с песком, разбрызгивая грязь во все стороны. Он попытался подняться, но я придавила его грудь ногой, вынуждая снова опрокинуться на спину.

– Слушай меня, Рэд, – прорычала я. – Завтра мы отправляемся на войну, и я не собираюсь подыхать из-за того, что солдат, который должен прикрывать мою спину, обкурился! Хочешь лечь в могилу раньше времени – дело твое, но не тащи и остальных за собой.

И снова по телу пробежала странная дрожь, словно внутри ворочалось нечто инородное, пробудившееся от моего желания подчинять себе других. Казалось, что это было похоже на энергию ци, но в то же время ци ощущалась несколько иначе. Это все равно что сравнивать мерцание лунного света с предрассветными лучами.

– Это сила, дарованная духами, – прошептал дракон. – Лися.

«Она не нужна мне», – подумала я, но было слишком поздно. Эмоции уже вышли из-под контроля.

– Воспользуйся своей жадностью, – угодливо подсказал дракон. – Черпай силы из этого бездонного источника.

И тут случилось нечто необъяснимое. Повинуясь моей воле, капли воды образовали кольцо вокруг горла Рэда. Он начал задыхаться и широко открывать рот, как рыба, выброшенная на берег. Я еще сильнее сжала кольцо. Недостаточно, чтобы убить, но достаточно, чтобы причинить боль. Чтобы вызвать страх.

А почему бы не убить его? Я легко могла бы избавиться от свидетеля моей силы.

– Нет! – запротестовал Цинлун. – Его смерть будет выглядеть подозрительно. Лучше заставь его забыть. Вынуди его подчиниться твоей воле.

– Слушай меня, – произнесла я, склонившись к Рэду.

Голос вроде бы принадлежал мне, но, словно эхо, ему вторил второй. Неужели это был голос дракона?

Рэд широко распахнул глаза, а затем его взгляд стал пустым. И это отрезвило меня. Я пришла в себя, с ужасом осознавая, что сделала. Я мучила человека. Причиняла ему боль и наслаждалась этим.

Совсем как мой отец.

– Забудь о том, что случилось, – быстро сказала я Рэду, пока ситуация не усугубилась. – Скройся с моих глаз!

Стоило произнести этот приказ, как я почувствовала растекающуюся по телу силу духа дракона, которая сорвалась с кончиков пальцев, проникая в Рэда, подчиняя его моей воле. Он вскочил на ноги и молча бросился бежать, стремясь как можно скорее увеличить расстояние между нами.

Неужели мне действительно удалось воздействовать на него?

Я опустилась на корточки, борясь с тошнотой и головокружением. Зрение снова затуманилось, но я еще различала траву под ногами и очертания деревьев вдалеке. А затем я опустила взгляд на свои руки.

По коже тянулись черные дорожки вен.

К горлу подкатил ком, и я едва успела добежать до ближайших кустов. Меня рвало до тех пор, пока желудок не опустел. Кое-как отдышавшись, я рухнула на траву, подтянув колени к животу.

– Ты неплохо справилась, – отозвался дракон. – Но в следующий раз не забудь призвать свою ци. Нельзя использовать одно без другого.

– Не будет никакого следующего раза, – прошипела я и закрыла от него свое сознание. С меня было достаточно.

Когда я наконец осталась одна, тяжесть обстоятельств, в которых я оказалась, снова обрушилась на мои плечи. Морской дракон и сила, которой он наделил меня, оказались реальностью. Продолжать отрицать это было глупо. Однако Цинлун стал еще одной тайной, которую мне следовало хранить.

Человек не мог обладать силой, дарованной ему духом. Это считалось черной магией. Бездонная пропасть пролегала между молитвой, возносимой духам о заступничестве, и применением черной магии. И если до этого вечера я пыталась нащупать границу дозволенного, то сегодня я переступила черту.

Желудок снова сжался, вынуждая меня опять содрогнуться от рвотных позывов. О черной магии почти не вспоминали, да и слухам о ней верили с трудом, однако она была строжайше запрещена. Когда маму мучили страх и тревога, она бормотала о том, как боится разоблачения, за которым последует заточение в тюрьму, жестокие пытки и самое жуткое – казнь волочением.

Теперь эти страхи преследовали и меня.

Я была совсем одна, и это одиночество, словно паразит, присасывалось к сердцу. Я погрязла во лжи с головой. Да, я обзавелась приятелями и несколькими друзьями, но даже им никогда не смогла бы раскрыть свои тайны.

Я была изгоем, которому не место в Трех царствах, и сама осознавая свою порочность, отчаянно проклинала ее. А сколько будет тех, кто возненавидит меня? Сколько будет тех, кто посмотрит на меня с отвращением?

Оставалось одно: лгать, скрывать, упрямо хранить свои тайны. Никто не должен узнать, кто я на самом деле, иначе меня ожидает погибель. Нельзя было ни на секунду забывать, что единение, которого я так старательно добивалась, так же хрупко, как крыло колибри.

И я готова была сделать все, чтобы сохранить его.

14

«В период Сражающихся царств (798–820) был отмечен расцвет черной магии, достигший своего апогея на рубеже веков. Примечательно, что в это же время земля стала бесплодной, и около четверти населения погибло от голода, болезней и междоусобных войн. После объединения империи Тяньцзя, случившегося в 820 году, первым указом императора У стал полный запрет черной магии, которую в те времена считали зримым проявлением силы, дарованной человеку духами. Предсказатели продолжали пользоваться спросом в столице, но заклинатели духов были вынуждены переехать на юг, где оказалось легче скрыться от надзора императора и его войска».

ПОДРОБНЫЙ ОБЗОР ИЗМЕНЕНИЙ, ВЫЗВАННЫХ ЛИСЯ, 910 Г.

Я лениво ковыряла ложкой рисовую кашу, когда ко мне подскочил Воробей и выпалил:

– Ты что, рассказал принцу Лю о противомоскитных спиралях?

– Чего? – переспросила я и потянулась к его тарелке за ютяо – жареным тестом.

Воробей ловко шлепнул по моей ладони, пресекая поползновения на его завтрак, и я покосилась на друга с досадой.

– Все только и говорят о том, что принц Лю одобрил твою идею!

– Погоди, что за идея? – насторожилась я, невольно подобравшись.

– Я ведь даже не знал, что ты болтаешь с принцем! А выходит, что вы с ним чуть ли не лучшие друзья.

– Не говори глупости, – закатила я глаза. – Он принц, а я даже не командир отделения.

– Ты все еще оплакиваешь свой проигрыш? – рассмеялся Воробей и покачал головой. – Зато сейчас принц Лю велел снабдить каждый взвод противомоскитными спиралями.

Они представляли собой ароматические палочки, закрученные в спирали, что позволяло им тлеть дольше. Сюин однажды показала мне подобную спираль, которую она сделала из подручных средств, в том числе апельсиновых корок и лепестков хризантемы. Прошлой ночью я предложила Скаю позволить солдатам пользоваться москитными сетками, но принц сделал выбор в пользу спиралей, что было более разумно и экономично для армии из пятидесяти тысяч человек.

Я жевала кашу и думала о том, что Скай оказался умнее, чем я предполагала. Неожиданно на нас с Воробьем упала длинная тень. Мне даже не пришлось поднимать голову, чтобы понять, кто поспешил плюнуть в меня ядом. Конечно же, это был лейтенант Фан.

– Уже сообщил всему взводу о своей маленькой победе? – зло прошипел он. – Думаешь, ты умнее всех, солдат? Что ж, посмотрим, как блеснешь умом на поле боя.

Лейтенант стремительно пошел прочь, а меня вдруг сковало от дурного предчувствия.

– Да он просто завидует, – пробормотал Воробей. – Может, думает, что ты метишь на его место?

Я уныло размазывала кашу по тарелке. Не знаю, почему лейтенант Фан так на меня взъелся. Я ведь ничего не смыслила в политике.

Фан вдруг остановился у выхода из палатки и принялся раздавать солдатам указания. Не обошел вниманием и Цзылуна.

– Проверь запасы воды. И убедись, что на этот раз с бочками все в порядке.

Я тут же напряглась, стоило услышать его последнюю фразу. Однако никому до меня не было дела, никто не обернулся в мою сторону, не бросил косой взгляд. Никто не догадывался о том, кто повинен во вчерашнем происшествии. И это значило, что моя тайна все еще не была раскрыта.

После завтрака каждый из нас отправился в свое отделение. По иронии судьбы мой взвод возглавил Цзылун, а Воробья направили к Волку. Наш разрыв сильно подкосил друга, и прощался он со мной так, будто уезжал на другой конец света.

– Не забывай меня, – грустно произнес Воробей и от души хлопнул меня по плечу. – Ты всегда будешь мне как брат. И помни, что нет в мире связи сильнее, чем эта.

– А как насчет твоей будущей жены? – подколол его Цзылун, бессовестно подслушивающий наш разговор.

Воробей посмотрел в его глаза и серьезно сказал:

– Женщины и дети подобны одежде, а братья – словно части тела. Если потеряешь вещь, то без труда заменишь ее на другую. Но если лишишься конечности, то эта потеря останется с тобой на всю жизнь.

До царства Симин мы добирались три недели. Я раньше и представить не могла, какое же огромное у нас царство и как далеки его границы. А между тем поздняя весна сменилась летом, и мы отметили Праздник драконьих лодок, преодолев тридцать ли по узкому ущелью. Как-то раз Скай сказал мне, что удача на нашей стороне. Сообщалось, что Симин не готовится к обороне, но, как по мне, это было подозрительно. Не могли же командиры вражеского войска быть настолько неосмотрительными? Их бездействие граничило с глупостью! Или же… они попросту не боялись нас.

Скай никак не мог понять, что именно затевалось. Мы как раз миновали гору Фуси и приближались к южной границе. Царство Лэюань было самым большим, и его армия насчитывала наибольшее число солдат. Но царство Аньлай считалось самым процветающим, поскольку обладало богатыми природными ресурсами, а также имело во владении столицу бывшей династии. И все же именно царство Симин – самое слабое и самое маленькое из трех – нарушило перемирие и объявило войну. Население его было немногочисленным, да и пахотных земель осталось немного. Царство жило впроголодь, а во время последних голодных лет и вовсе почти опустошило все свои хранилища. И в какой-то момент правители Симина отправились в Лэюань и Аньлай, чтобы заключить торговые соглашения, которые вызвали осуждение их собственного народа.

Мы снова увиделись с принцем Лю во время вечерней тренировки. Он хмурился, но от меня не укрылось, что ему хотелось выговориться, и он быстро сказал мне:

– Наши разведчики сообщили, что Симин еще только собирает войска, но при этом их канцлер озабочен наймом местных разбойников и монахов. Оказалось, что монахи активно ищут драгоценные камни. И я не могу понять, зачем все это? Неужели они собрались продавать эти ценности? В чем смысл этих действий?

Я задумчиво крутила шест одной рукой, но не могла дать Скаю ответ, который он так отчаянно искал. На самом деле я не любила размышлять о том, что было мне неподвластно.

– Давай вернемся к тренировке, – вздохнув, предложила я.

До царства Симин оставалось не больше дня пути, и за ночь до этого я никак не могла уснуть. Скай был занят бесконечными совещаниями, где обсуждалась стратегия нашего войска, и он все чаще пропускал вечерние тренировки. Но чем более занятым становился Скай, тем сильнее я погружалась в апатию. В те вечера, когда принц не появлялся, я играла в карты с остальными солдатами из моего взвода. У меня почти не осталось сил после многочисленных дней непрерывного марша. Даже сны утомляли меня: повторяющиеся видения опустевшего мира духов, где не было никого, кроме меня.

Дракон больше не появлялся.

Я старалась не думать об этом. Завтра мы доберемся до царства Симин. Я пересеку границу и ступлю на новые земли. Мне бы очень хотелось поделиться с Сюин, рассказать о своем нетерпении. Однако в то же время я понимала, что Сюин не смогла бы разделить мое предвкушение. Она наверняка была бы ужасно испугана.

После пересечения границы я столкнусь с вражеским войском, и его солдаты попытаются меня убить. Но я буду защищаться. Буду убивать врагов.

Я никак не могла уснуть. Энергия переполняла меня, и я быстро оделась, чтобы немного потренироваться. Оказалось, что леса на юге наполнены всевозможными звуками и шорохами, которые раздавались отовсюду не только днем, но и ночью. Цикады громко стрекотали с веток деревьев, и создавалось ощущение, что их перекличка не прекращалась ни на секунду. А издалека доносился шум волн, разбивающихся о берег. Море было совсем рядом.

Однако я держалась от него подальше.

Зажгла масляную лампу и направилась к внешней границе поляны, стараясь не разбудить свой взвод, но и не потерять из виду палатки. Я повторяла уже привычные движения и выпады, а меч казался продолжением моей кисти, одним целым со мной. Я взмахнула клинком и рубящим движением вспорола воздух. Металл отразил свет моей лампы, освещая заросли по соседству со мной.