Читать онлайн Его строптивая любовь

Глава 1

Алессаль Фогрейв

Воздух Урграна искрил от напряжения— я смогла довести невозмутимого сводного братца до бешенства.

А всего–то нужно было придерживаться им же озвученных правил.

Я, наконец, осознала золотую истину:если девушка ведёт себя как леди, мужчине ничего другого не остаётся,приходится оставаться джентльменом. И бессовестно ею пользовалась: не спорила, не выходила из себя, только цитировала выдержки из раздела о светской беседе, которые он нарушал, и с самым невинным видом хлопала ресницами, ведь юная леди из хорошей семьи не может себе позволить более откровенную конфронтацию.

Рагнар держался. Смотрел дикими глазами, играл желваками, сжимал кулаки, но держался. И не оставлял попыток меня спровоцировать, чтобы вновь вернуть себе возможность хватать меня на руки и тащить, куда хочет, отчитывать, приказывать, запугивать.

Мечты–мечты! Я на это больше не клюну. И не потеряю отыгранное преимущество. Пусть женские хитрости в силу прямолинейности характера давались мне с трудом, но на практике они оказались столь эффективными, что игнорировать их я не могла и не хотела.

Вот и сегодня за завтраком мило щебетала о погоде, природе и вычитанных в журнале светских сплетнях, пока у братца дым из ушей не повалил. Разумеется, выглядел он совершенно невозмутимо, незнакомый человек ни за что бы не понял истинное его состояние. Мне достаточно было увидеть, как медленно и педантично от отложил в сторону приборы, чтобы понять: Рагнар на грани.

– Сегодня выезжаем в столицу,– произнёс он без выражения.

«Ути–пути, как мы владеем собой!»– прокомментировала про себя.

– Ах, я ведь не успею собраться,– деланно испугалась, уже мысленно составляя список вещей, не сомневаясь— времени даст минимум.

– Городской дом оснащён всем необходимым. У тебя полчаса на сборы.

Добавил холода в голос. А смотрит–то как! Явно ждёт традиционный женский скандал или попытку отсрочить выезд.

– Как скажешь, дорогой брат,– кротким ягнёнком согласилась я с бессовестными требованиями и поднялась.– Ты позволишь взять драгоценности из сокровищницы?

– Я уже говорил: они твои,– с нажимом произнёс мужчина.

– Ты так же говорил, что я не способна оценить их значимость и опасность, потому без твоего высочайшего соизволения…

– Алессаль!

– … и контроля я не имею права…– как ни в чём ни бывало продолжила предложение, но у кое–кого сдали нервы.

– Бери, что хочешь! – рявкнул мужчина.

– И короны? – тоненьким голоском уточнила я, добавив в голос безмерное удивление.

Меня пронзили яростным взглядом, попытались напугать злым видом, но я и бровью не повела, зная, как его бесит моё самообладание. Тогда Рагнар вернулся к прежней тактике – превратился в кусок безразличной скалы.

– Я дал тебе все необходимые знания, Алессаль, чтобы ты могла выбрать здраво,– произнёс он величественно и невозмутимо. – Собирайся.

И ушёл.

Только тогда я позволила себе скорчить злую физиономию.

– Я дал тебе все необходимые знания,– передразнила я, но мешкать не стала, спустилась в сокровищницу и отобрала несколько особо полюбившихся комплектов. Затем подумала и взяла пару тонких золотых браслетов с магическими свойствами. Они упоминались в одном из дневников, что я прочитала, и отчего–то прочно засели в памяти.

– Рагнар не разрешал выносить за пределы Урграна артефакты, – напомнила подруга–цан, проявляясь напротив.

– Я помню. Но отчего–то чувствую, что они мне нужны. Спрошу у него предметно, вдруг эти можно.

– Не гневи его, Алессаль. Не гневи, богами прошу. Поверь, тебе с ним не тягаться,– попросила Цода, прижимая тонкие руки к груди. – Я тебя люблю и не хочу, чтобы тебя сломали.

– Но ведь я – представитель уникальной и безумно сильной расы,– произнесла, чувствуя, что сейчас услышу нечто важное.

– Представитель почти уничтоженной расы, Алессаль. Будешь в академии, приложи все усилия, чтобы попасть в закрытый сектор библиотеки, а там почитай, кто приложил к этому свою когтистую лапу. Затем ещё раз хорошо подумай, как вести себя с Рагнаром.

– Что… что ты имеешь в виду?– спросила я, но Цода уже растаяла, как дым, не желая продолжать разговор.

Она практически не появлялась с того момента, как мы с Рагнаром поссорились. Цаны плохо переносят негатив, а мы с братом сейчас буквально источали его.

Я вернулась к драгоценностям и артефактам. Сейчас бы не помешала консультация брата, всё же я отправляюсь в незнакомое место и не знаю, что есть, а чего нет в городском доме Фогрейвов, но рассчитывать на его помощь после спора бесполезно.

Ещё раз огляделась. Взгляд притягивал лишь древний платяной шкаф с нарядами из шёлка или напоминающего его материала. Ритуальное алое одеяние трогать не стала, а пару платьев забрала, до конца не отдавая себе отчёт, зачем они мне нужны.

Захотелось.

Они напоминали простые, но стильные земные одеяния. Такие хоть драгоценным колье дополняй, хоть кобурой с пистолетом.

– Интересно, а оружие девушкам можно носить?– произнесла, надеясь, что Цода никуда не ушла, не выдержит и даст ответ.

Тишина.

Подошла к стенду с кинжалами и мечами. Каждый— произведение ювелирного искусства. Красивые, усыпанные драгоценными камнями, украшенные изящными узорами. Но отчего–то совсем не привлекательные.

Прошла дальше, в отдельную комнату с оружием. Остановилась у стеллажа, на полках которого находились подставки, удерживающие в своей колыбели тонкие и узкие мечи. Ни тебе драгоценных инкрустаций, ни изящной работы ножен, лишь сизо–серебряная сталь, кожа, да защитные руны.

Рука против воли потянулась к одному, с виду ничем не примечательному.

– Замри!– раздалась команда.– Не вздумай к нему прикасаться.

– Почему?– спросила, не оборачиваясь.

Рагнар перехватил мою руку, отвёл в сторону, впился взглядом в лицо.

– Он тебя позвал, приказал взять в руки? Почему ты к нему подошла?

– Позвал?– переспросила удивлённо.– Нет, не звал, просто понравился, привлёк внимание своими простотой и изяществом, – объяснила, прислушиваясь к ощущениям. Затем посмотрела на брата подозрительно, высвободила руку из захвата, потребовала ответа: – Тебе жалко, что ли? На нём даже бриллиантика крохотного нет, даже резьбы или защитной руны. Ни узора!

– При чём здесь это, Алессаль? Меч силён не узорами, а испитой кровью. Чем сильнее клинок, тем сложнее им овладеть, навязать ему свои правила, своё мировоззрение. Не справишься – станешь его орудием, а не владельцем.

Посмотрела на клинок, подошла к нему ближе, прислушалась.

– Зовёшь ты меня или нет?

Хотела спросить немного язвительно, чтобы показать Рагнару, как отношусь к его словам, но отчего–то выпрямилась по струнке смирно и замерла, затаив дыхание.

«Извини, пожалуйста», – додумала, подловив себя на мысли, что древнее оружие, как ни крути, заслуживает уважения и требует почтительного отношения, а не участия в семейных разборках. – «Ты мне очень понравился. Единственный из всех»,– призналась мечу честно и откровенно.

– Ответил?– спросил Рагнар ледяным тоном.

– Не ответил, представь себе,– немного расстроенно признала я, сама же погладила простые чёрные кожаные ножны, в которых покоился мой любимчик.– Не доросла до него, наверное,– заметила, склоняя голову перед клинком, прощаясь.– Пойдём?

Кончики пальцев горели огнём, но я сжала руку в кулак, не позволяя ощущениям распространиться по телу и выдать меня.

– Как себя чувствуешь? – уточнил Рагнар с самым подозрительным выражением лица.

– Нормально я себя чувствую. Пойдём, пора собирать чемоданы и выезжать,– поторопила, испытывая неловкость.

– Руку покажи, – потребовал брат.

Да поняла я, поняла, ножен не стоило касаться, они так же опасны, как и рукоять древнего клинка. Он, небось, кровь пил литрами, а здесь я, мелочь пузатая… Любопытная Варвара. Лёгкая добыча для хищника, которым, несомненно, меч и является.

Руку спрятала за спину, но когда это останавливало Рагнара?

– Разожми кулак или я сделаю это силой, болеть будет неделю.

– Угрожать беззащитной девушке— как это по–мужски,– скорчив физиономию ответила я, но кулак разжала. Ожидая увидеть ожог, посмотрела на ладонь с опаской.– Вот видишь, ничего нет!– обрадовалась не на шутку возможности утереть нос властному братцу.

– Раздевайся,– потребовал он, не отпуская моё запястье.

– С ума сошёл?

– Я должен убедиться, что всё чисто. Если меч оставил отметку на теле…

– То-о?– вопросительно протянула я, изо всех сил пытаясь справиться с бешенством из–за его командного тона.

– Снимай платье, Алессаль, – холодно произнёс Рагнар.– Немедленно.

– Или ты его сорвёшь и будет больно?– рявкнула, выходя из себя.

От бешенства глаза брата стали голубыми. Он редко настолько терял контроль над собой, и я поневоле отступила. К мечу. Рука сама потянулась к рукояти.

– Замри!– вновь приказал Рагнар.

Нечто тёмное и жестокое поднялось из глубины души, глаза вспыхнули, скулы заострились. Стремительным движением рука дёрнулась к клинку, но брат оказался быстрее, перехватив моё запястье.

– Отпусти,– прошипела змеёй.

– Поздравляю, Алессаль, теперь твоя душа принадлежит клинку, – сообщил мужчина язвительно и, не выпуская меня из захвата, пошёл к выходу.

Я не могла взгляда оторвать от простого меча в чёрных кожаных ножнах и двигалась, машинально перебирая ногами вслед за ведущим. Только на первом этаже меня немного отпустило. С сожалением и тоской посмотрела в сторону сокровищницы, но меня вели дальше, выше, и очарование волшебной стали медленно, но верно ослабевало.

– Что ты имел в виду, говоря о душе?– спросила брата, когда мы поднялись в мою спальню. Только здесь я заметила, что он позаботился и об отобранных мною драгоценностях и нарядах, доставил сюда. Небось, магией перемещал, а я не заметила, погружённая в мистический транс боевого артефакта.

– То, о чём я тебя предупреждал. Он сильнее тебя, а значит, ты орудие, он— владетель.

– Навсегда?

– Учитывая, что ты девушка, да.

– Меня не устраивает такой ответ. Чем девушки хуже мужчин? – потребовала ответа.

– Девушки не владеют холодным оружием, Алессаль, тем более магическим.

Посмотрела на этого махрового шовиниста.

Нет, я и сама не против, когда мужчины берут на себя тяжёлую часть работы или рискуют жизнью, оберегая своих дам, но во всём должна быть мера. На Земле женщины и фехтуют, и стреляют, и делают всё, что хотят.

– Не владеют или не хотят владеть, Рагнар?– уточнила, склонив голову к плечу.– Почему я не могу научиться?

– А ты хочешь? – Он не стал скрывать удивление.– Это опасно. Магическое оружие— это вечное противостояние двух сторон, оно работает лишь на того, кого считает достойным. Кроме того, представь, на ладонях появятся мозоли, мышцы будет сводить от напряжения, при неверном движении ты можешь пораниться даже простым клинком, магический же, однажды отведав крови, будет хотеть ещё. Это схватка характеров. Нужно быть сильным духом и телом и не нарушать технику безопасности.

– Я похожа на человека, нарушающего технику безопасности? – важно задрав нос, спросила брата.

– Да,– ответил он и многозначительно посмотрел, мол, не лезла бы куда не следует, этого разговора вообще бы не было.

– Ладно, признаю, я не всегда поступаю разумно, но оружие уважаю и понимаю, что оно требует внимательного отношения. Я готова учиться и не боюсь мозолей. И тем более не хочу, чтобы мной управлял древний клинок с сомнительными намерениями.

– Оружие создано с совершенно определёнными намерениями, Алессаль. По тому, какую печать он оставил на твоём теле, мы поймём, какими именно.

И вот мы снова возвращаемся к вопросу моего разоблачения.

– Не стану раздеваться при тебе,– сообщила брату.– Схожу в ванную и проверюсь у зеркала. А ты, пожалуйста, возвращайся к себе, не смущай меня.

– Пытаюсь понять, но никак не выходит. Что постыдного в обнажённом теле? – Рагнар закатил глаза.– Я позволю себе напомнить, что ты попала в мир, где немало оборотней. Они в силу своей натуры не могут прикрыть тело и, более того, не считают нужным это делать. В академии я не смогу защитить твою скромность, максимум— договорюсь, чтобы тебя не поселили в одни покои с оборотнем, поскольку к нему будут ходить все сородичи и вести себя… слишком свободно, на твой взгляд.

– Оборотню–мужчине?– ужаснулась я.

– Нет, девушке. Но ходить будут все друзья и сородичи, они так устроены.

– Я думала, есть какие–то преференции аристократов, например, отдельное проживание.

Поневоле обвела взглядом просторную гостиную со стеклянным потолком. Я привыкла смотреть на звёзды по вечерам, буду скучать по этой возможности. А уединение! Как без него?

– Не знаю, как устроено женское общежитие, но если тебе там не понравится, переедешь ко мне, – просто сказал брат, пожав плечами и пошёл на выход.

Ничего не рассказал – плохо, но не стал спорить и ушёл— хорошо. Будем считать, встреча прошла удовлетворительно.

Переехать к нему – занимательно, конечно, но совершенно неинтересно. Что же за своеобразные нравы в Эрмиде? Ничего не понимаю, но не хотелось бы опростоволоситься.

– Рагнар в своём репертуаре,– пробормотала, направляясь в ванную и по пути стягивая платье.– Как и все мужчины. Вон, даже меч— и тот собственник, считающий, что вправе уродовать женское тело магическими печатями. – Как хоть они выглядят? – со вздохом спросила у зеркала, но оно не ответило.

Зато показало Цоду Ниран Уи Лакс, замершую ровно за моей спиной.

Я вскрикнула и, прижав платье к груди, обернулась.

– Извини, не хотела тебя напугать. Пришла помочь,– улыбнулась подруга.

– С-спасибо,– заикнувшись, выдала я.

– Или ты и меня стесняешься?– спросила Цода.

Я покраснела. Проблем с фигурой у меня не было, но на Земле мне не приходилось разоблачаться перед кем–то, а в Эрмиде… Здесь действительно всё было по–другому.

– Непривычно, но не смертельно, – сообщила с улыбкой.– Немного не ясно, почему печать проявляется в неприличных местах,– пробурчала недовольно.

– Чтобы никто, кроме носителя и доверенных лиц не знал об их наличии.

– Зачем они вообще нужны? Я не планировала обзаводиться татуировками.

– Так устроены боевые артефакты. Если они тебя признали, вы связаны судьбой и магией, а печать им нужна, чтобы настроиться на твою магическую силу, привыкнуть, научиться с ней работать. В случае с холодным оружием есть ещё нюанс— все мечи и кинжалы являются так же проводниками силы. Ты будешь не просто разить сталью, но и магией при каждом ударе или махе.

– Это очень круто… Ой, здорово,– исправилась быстро.

– Для умеющего – да, для ученика – это катастрофа, Алессаль. Меч будет тебя испытывать, ранить, издеваться над тобой, пока не докажешь, что достойна его, – предупредила Цода.

Про себя успела подумать, до чего мерзкий мир этот Эрмид, но подруге улыбнулась и подмигнула.

– А я сперва научусь владеть обычным мечом, затем перейду к магическому,– раскрыла свои намерения, состряпав хитрое выражение лица.

– Если он тебе позволит, Алессаль. Раздевайся, будем смотреть, как сильно ты влипла. С твоим везением, подозреваю, меч окажется таким же собственником, как Рагнар,– хмыкнула Цода.– Вот будет потеха, если меч начнёт тебя ревновать!

– И в чём это будет выражаться?– уточнила настороженно. Интуиция махнула флажком, намекая, что именно так всё и будет, и лично у нас с ней повода для веселья нет.

Глава 2

– Не знаю, Алессаль. Прежде девушки не владели магическим оружием или я о подобном не слышала, но могу предположить, что в сражении с Рагнаром, даже при простых тренировках, меч будет прилагать все усилия, чтобы показать, кто здесь главный, и кому на самом деле ты принадлежишь.

– Я принадлежу себе, – проговорила уверенно.

– Это знаю я, это знаешь ты, но мужчины живут в мире иллюзий и рады обманываться,– подмигнув, заметила Цода, а затем рывком стащила с меня платье.

Я сжалась, прикрываясь руками, но подруга–цан решительно взяла меня за плечи и потянула на себя, заставляя гордо их распрямить.

– Ниран Уи Лакс, – тихо попросила я.

– Нет, Алессаль, я не пойду на поводу у ложной скромности. Извини, но Рагнар прав: ты должна привыкать ко всем сторонам жизни в Эрмиде. Стеснение— слабость. Тебя свои же засмеют и не примут, когда узнают, что ты одна из них. Тёмные ничего и никого не боятся. Никогда. А тебя приняла сама Тьма. Ты должна с достоинством нести её. Береги репутацию.

Иномирная логика была мне чужда, не принималась разумом. Я стояла и чувствовала себя не просто голой – грязной. Будто тело измазали глиной и оставили на солнце, она начала подсыхать, стягивать кожу, трескаться, вызывая неприятные ощущения. А сердце колотилось как бешеное, качало кровь с дикой скоростью. В ушах шумело.

Дверь в ванную с грохотом распахнулась и в зеркале вместо Цоды отразился Рагнар с боевыми заклинаниями наизготове. В следующее мгновение я сорвала полотенце с вешалки и закуталась в него, словно мумия.

– Что случилось? – потребовала ответа. – Чего врываешься? Совсем ополоумел?! Дверь закрыта неспроста!

– Кто тебя напугал? – рассеяв боевые плетения, спросил Рагнар. Выглядел при этом дико и грозно, но я прекрасно знала, что он меня и пальцем не тронет, потому гордо задрала подбородок, посмотрела с вызовом.

– Моя подруга. Она цан и ты помешал нашему общению, – обрисовала ситуацию, понимая, что лгать бесполезно и даже опасно – при таком раскладе он ни за что не уйдёт. Хотя кто может проникнуть в Ургран?

Откуда он вообще узнал, что я чего–то испугалась? Как это вообще возможно?

– Почему не сказала ранее, что подружилась с цанами? Они тебе показываются? Все или только эта девушка?– тут же засыпал вопросами брат.– До того, как ты примерила их корону или позднее?

Я последовательно ответила на вопросы и многозначительно уставилась на дверь, намекая, что кое–кому пора и честь знать. И в кои–то веки брат не стал спорить.

– Одевайся, прощайся с подругой и спускайся, буду ждать тебя внизу. Печать я увидел, всё непросто, как и думал,– сообщил мужчина и скрылся за дверью прежде, чем я успела засыпать его вопросами.

Цода проявилась лишь когда с лёгким стуком закрылась дверь, ведущая в коридор.

– Я тоже рассмотрела печать, Алессаль. Утешить не могу – она мне не известна. Но, признаться, магическое оружие я не изучала, у нас в принципе девушки не интересуются оружием и войной. В любом случае помни, что я тебе говорила: избавься от стеснения, ты не просто житель Эрмида, ты тёмная, тебе не положено иметь уязвимые места. Если в академии поведёшь себя неправильно, станешь объектом розыгрышей. В крайнем случае объясняй тем, что поправилась и недовольна своим телом, такое оправдание хотя бы временно может сработать.

– Спасибо! Огромное тебе спасибо за всё!– произнесла я в сердцах.– Жаль, ты не сможешь быть со мной рядом и в академии.

– Мы можем переписываться. Оставь здесь шкатулку–телепорт, а у Рагнара потребуй новую – настроенную на Ургран, – подсказала подруга. – Он тебе не откажет.

– Я бы не была столь уверена,– пробормотала, одеваясь.

Покидать полюбившийся летний дом Фогрейвов с одной стороны не хотелось, а с другой— не терпелось увидеть столицу магического мира, так что в карету я садилась без особых сожалений.

– Рагнар, расскажи, пожалуйста, о печати,– попросила первым делом.

– Ты видела у меня на позвоночнике руны?– уточнил брат.

– Конечно,– ответила машинально и тут же в панике распахнула глаза.– У меня такие же? На весь позвоночник?

– Нет, Алессаль. У тебя одна руна, начертана серебром, что нехорошо, она блестит и привлекает внимание. Расположена в нижней части позвоночника, если выражаться деликатно, – заметил мужчина.

– Жду продолжение плохих новостей. У моей руны есть значение? Что там написано? Пожалуй, стоит подготовиться к обмороку,– Я не шутила. Взбила подушку, скинула туфли и удобно расположилась на своём диванчике. – Говори, я готова.

Рагнар ухмыльнулся. Снова развлекается за мой счёт. Ну и ладно, мне не жаль. Я у себя одна, так что должна себя беречь.

– Руна достойная и переводится как «ярость и честь», но всё же ей не место на теле светской леди.

– А мне нравится, буду носить её с гордостью,– ответила, выпрямившись.– Я бы хотела научиться владеть мечом, возможно, начав с обычного. Это возможно? – уточнила, памятуя предостережение Цоды.

– Магические мечи упрямы и ревнивы, но не терпят неумех, потому обучение с другим оружием не запрещено, даже напротив. Но когда он сочтёт тебя достойной, уверенно ляжет в руку и потребует немного твоей крови для закрепления связи, ты откажешься от остальных мечей.

И ведь умолчал, что остальное магическое оружие мне по–прежнему доступно, а я— ему.

– Ясно,– произнесла, кивая.– А обучение? В академии есть курсы? Какие вообще в Эрмиде есть варианты? Школа фехтования или уроки самообороны. Не знаю, как здесь называются подобные институты.

– Для девушек их нет, Алессаль. Женщины— сокровище, участь мужчин обеспечивать вашу безопасность ценой собственной жизни. Я, признаться, всё ещё нахожусь под впечатлением от того, что меч тебя принял, как воина, а не только лишь мага, ещё и пометил столь сильной руной. С другой стороны, мы ничего не знаем о женщинах огненных тёмных, да и о самой расе мало, возможно, у огненных тёмных иные ценности.

Посмотрела на брата. Несмотря на выдающие смущение слова выглядел он уверенно и спокойно. Мне бы натренировать подобную выдержку, в академии наверняка пригодится.

Но что делать с мечом? Здесь ютуба с обучающими роликами нет, в одиночку я не освою даже простейшие движения. Может, есть книги с рисунками? Обидно, конечно, попасть в магический мир и переехать на год в библиотеку, куда интереснее познавать его опытным путём.

– А ты можешь меня научить?– уточнила, не особо рассчитывая на положительный ответ.

– Могу,– ответил Рагнар с таким загадочным выражением лица, что невозможно было не насторожиться.

Села, выпрямила спину, сложила руки на коленях, как пай–девочка, свела брови, внимательно всматриваясь в хитрое мужское лицо.

– Могу, но не хочу? Могу, но не буду? Могу, но…?– уточнила педантично.

– Учить тебя будет даже интересно, но есть нюанс— ты совершенно не тренирована физически. Прежде, чем переходить к мечу, необходимо нарастить мышечную массу, выносливость, координацию, научиться прислушиваться к организму, чтобы не причинить вред своему здоровью. К примеру, сердце нужно не просто приучить к серьёзным тренировкам, но и тщательно отслеживать его работу, не выходить за грань, где оно справляется на пределе возможностей. Опять же, нужно научиться правильно дышать не только во время упражнений…

– Ты так говоришь, словно я собираюсь возглавить армию и сражаться в чистом поле с ордами врагов,– произнесла смущённо.

– Ярость и честь – это не просто руна, это твоё отношение к бою, Алессаль. Если придётся сражаться, носитель руны пойдёт до конца. Боевая ярость – это нечто похожее на транс. Воин не чувствует ни боли, ни усталости, действует чётко, быстро и безжалостно. Это прекрасная руна для бойца. Желанная. Но ты девушка…– вновь вернулся он к прежней песне.

– Ах, какие новости, а я‑то не знала!– съязвила, потому что сил выслушивать стенания махрового шовиниста уже не было.

– Я к тому, что тебе необходимо тренировать тело, чтобы оно выдержало боевой транс в случае серьёзного сражения. Хотя такого случая тебе не представится, в Эрмиде девушки не воюют,– закончил он, словно пытался убедить самого себя.

– Я и не желаю воевать, – поспешила заверить брата, которого явно сильно нервировало наличие на моём теле печати. И интуиция подсказывала: неспроста. Он явно недоговаривает.– Что касается тренировок – готова к труду и обороне. Когда будешь меня учить?

– Утром до занятий и перед сном,– обозначил время Рагнар, соглашаясь.

– Ура! Спасибо большое! —возликовала я, но на шею братцу не бросилась, вела себя достойно, а то вдруг передумает— скажет, что я слишком эмоциональна, а к оружию стоит подходишь лишь с холодной головой.

Радовалась, тем не менее, искренне, ведь внутренне я подготовилась к более типичным для Рагнара фразам: «если заслужишь», «если будешь хорошо себя вести», «посмотрим» и прочим гадостям, которые он принимал за вежливые ответы.

Неожиданно оживился Огонёк и подсказал: «Будто у него был выбор. Ты ведь могла попросить помощи у любого парня в академии или даже у нескольких, они с восторгом поддержали бы твою идею».

«А раньше ты не мог подсказать?»

«Рагнар— наилучший для нас вариант»,– уверенно заявила живая стихия. – «Ты видела количество рун на его теле— его принял целый арсенал магического оружия, а это редкость не только для Эрмида, но и вообще для магических миров. Обучаться у него – честь для любого воина».

«Я не воин, мне нужно лишь подучить азы, чтобы мечу не было стыдно за такую криворукую носительницу Его Величества»,– объяснила свою позицию Огоньку.

«Подучить азы – насмешила! Его Величество потребует от тебя полной отдачи, как и Рагнар!»– расхохотался Огонёк. – «Откуда в тебе столько наивности, моя огненная тёмная девочка? Кстати, почему ты так необычно обращаешься к мечу? Он приказал?»

«Не знаю. Как–то само на ум пришло».

Задумалась. Меч мне не представлялся, я его пока не чувствовала, печать тоже никак не проявляла себя, но самое удивительное— имя ему я дала не из сарказма или упрямства. Я была уверена, что обращаюсь к нему правильно, так, как надо.

«Немного окрепнешь, заматереешь и спросим у Тьмы, она знает ответы на все вопросы»,– решил Огонёк, бессовестно подслушав мои размышления.

«А она поделится информацией?»– уточнила, затаив дыхание.

«Учитывая, что ты первая, к кому она лично пришла за последние несколько столетий, шанс есть», – обнадёжил живой огонь.

Я задумалась. В кино и книгах Земли популярна была тема избранных, предначертанных судьбой, предсказанных, но лично я никогда не страдала приступами героизма и предпочитала наблюдать за всем со стороны. А, между тем, сама оказалась уникальной. И это не радовало.

«Алессаль, ты ещё совсем ребёнок и твоя сила только начала пробуждаться, ты себя не знаешь. Сейчас попробую объяснить на примере»,– Огонёк принялся передвигаться под кожей, периодически припекая то правый локоть, то левое колено, то в районе копчика. Создавалось впечатление, будто он расхаживает по моему телу, словно учёный по лаборатории, и рассуждает. – «Вот! Нашёл! Смотри: представь, что огненный тёмный – это роскошный пион. С красивыми листьями и мясистыми стеблями, способными выдержать тяжёлые и бедовые головы цветков».

«Я не бедовая, хоть и не совсем везучая».

«Ты не понимаешь смысла слова. Бедовый— это отважный, бесстрашный, смелый. Пионы именно такие – ничего не боятся, кроме того, живут до ста лет, для цветов это очень много»,– пояснил мой огненный сожитель. – «Так вот, сейчас ты – даже не бутон пиона, ты— высаженное в землю семя, у тебя впереди долгая и насыщенная жизнь. Может, лет через триста у тебя появится три десятка внуков и ты решишь, что настало время путешествовать по мирам, там и меч может пригодиться»,– закончил Огонёк на волне оптимизма, тогда как у меня от подобной перспективы глаза на лоб полезли.

– Что случилось? Я чувствую твой испуг,– потребовал ответа Рагнар.

– Огонёк меня просвещает, сказал, буду жить больше трёхсот лет, – машинально начала отвечать брату, но тема внуков засела комом в горле, не позволяя продолжить.

– Это тебя испугало? Большинство магических рас – долгожители.

– Нет, он пошутил про три десятка внуков,– решила не держать в себе этот ужас.

– Звучит чудесно, – Рагнар пожал плечами и посмотрел на меня с огромным удивлением.

– Как по мне, кошмарно.

– Почему?

– Для трёх десятков внуков нужно много детей, а я как–то не планировала. Точнее, я вообще пока ни о чём таком не думала. В любом случае, я видела, с каким трудом на Земле женщины справляются с двумя и тремя детьми, меня теперь не особо привлекает материнство.

Судя по изумлению на лице брата я побила все рекорды и сумела по–настоящему его впечатлить. Он не то, что не скрывал шока, кажется, даже не понимал, что совершенно не контролирует мимику.

Мы ехали не меньше четверти часа в полнейшей тишине, пока он не справился с эмоциями и не водрузил на лицо привычную маску хладнокровия.

– Алессаль, дорогая…

– Я тебе не дорогая.

– Алессаль, милая, – с нажимом произнёс Рагнар. Изогнула бровь, намекая, что я, скорее, вредная, но мужчину было не переубедить. – Ты милая, как ни крути.

– Так уж и быть, – снисходительно согласилась на такое обращение.

– Так вот, не знаю, как обстоят дела на Земле с материнством, – вкрадчиво и максимально деликатно попытался объяснить свою точку зрения Рагнар, – но в Эрмиде дети – это безусловная ценность. Это самое дорогое, что есть в мире. И ответственность за детей ложится не только на мать, но и на окружающих, на правительство, на весь мир, саму его суть.

– И тем не менее, дети – огромная ответственность и вечные нервы. Мою подругу Таню как–то укусила ядовитая змея, её мама поседела за одну ночь.

– В Эрмиде детей не кусают змеи и пчёлы, если ребёнок выбежит на полигон, где тренируются маги, даже боевой транс не позволит им продолжить сражение. Вспомни историю той же Фрои, её спасло море, когда она тонула, хотя стихии обычно безразличны к людям и предпочитают взаимодействие «ты— мне, я – тебе». Даже демоны, самые отвратительные из рас, и те не подходят к чужим детям, потому что за любое преступление против ребёнка остальные сотрут в порошок всю их расу.

– Звучит замечательно, но я сама ещё ребёнок и так далеко в собственное будущее не заглядываю.

Брови братца вновь решили сменить дислокацию и поползли к линии волос. Видимо, чтобы держаться вместе с сотоварищами.

Я стоически молчала, Рагнар молчал то ли шокировано, то ли осуждающе— не разобрать, так что дорога в столицу показалась вечностью. Кроме тех чудесных мгновений, когда мы останавливались в небольших симпатичных прибрежных городках, наполненных улыбающимися людьми, солнцем, ароматом фруктов, сладостей и морской соли. После еды всегда прогуливались по набережной и возвращались в неуютное нутро кареты.

Без единой фотографии на память! Это меня просто убивало.

– Все расы в Эрмиде выглядят как люди или здесь я видела только людей?– спросила в попытке расшевелить замороженного братца.

– Все, у кого есть вторая ипостась, выглядят как люди. Вампиры худощавые и высокие, с жестокими глазами и тонкими губами, бледнее людей, не загорают и не дружат с огнём. Оборотни крупные, вспыльчивые и – только не падай в обморок, пожалуйста!– по большей части похотливые, притом и мужчины и женщины. Они совершенно не стесняются своего тела, и в академии ты непременно увидишь то, что тебя шокирует. Я пытался тебя подготовить, надеюсь, хоть немного удалось достичь результата.

– В обморок не упаду, —заверила брата. – Но, Рагнар, у меня в голове не укладывается, что ваше патриархальное общество допускает столь дикую смесь… Никак не могу сформулировать… Вот смотри, юная девушка должна быть чистой, невинной, но в определённом смысле опытной— как минимум насмотренной на оборотней и готовой обнажаться при людях. Разве это не противоречит логике?

– Невинность важна лишь для нескольких рас, они и сохраняют прежние традиции.

– Какие расы? Я бы лучше общалась с ними, если возможно.

Братец улыбнулся и что–то было в улыбке такое мальчишеское, юное, что я моментально поняла – есть место розыгрышу. Ещё бы понять, какому.

– В академии это невозможно, Алессаль. Кстати, ректор академии— дракон. Обращайся к нему лорд–ректор в стенах академии, за её пределами— лорд Родсон или ваша светлость,– просветил Рагнар.

Всё же, что ни говори, за лето мы с ним притёрлись. Помню, когда ехали в Ургран, он ничего не объяснял и не рассказывал. Приятное изменение.

– Признаться, читала о драконаъ мало,– произнесла напряжённо.– Есть какие–либо особенности для общения с представителями драконьей расы? Я так понимаю, они в Эрмиде главные, да? Я пока читала только, что Цитадель, в которой живёт повелитель, перенесена из разрушенного мира, как наш Ургран и, кажется, там было что–то про драконов. Это их вотчина, кажется.

И снова это загадочное выражение лица.

Вот о чём он думает?

Хорошо, не ругает за безответственное поведение— я не изучила максимум информации, пока была возможность сделать это в спокойной атмосфере летнего дома Фогрейвов.

Но я искала информацию об огненных тёмных! Хоть крохи! Просматривала дневники, записки, даже корреспонденцию предков Рагнара. И бездну учебников. Если бы не специально разработанная система для прибывших в новый мир, наверное, в голове кипела бы каша вместо полезных и доступных сведений. Я выучила многое и невероятно тем гордилась.

– Не могу поверить, что ты не уделила этому вопросу должное внимание,– едва сдерживая улыбку, произнёс Рагнар.

– Подумаешь, не прочитала о драконах. Так они в Цитадели, а не под каждым кустом. Успею ещё.

– В академии драконы тоже есть.

– Моя подруга–цан сказала, что они живут в отдельной башне и общаются с остальными мало и без интереса. Ты мне лучше расскажи, как общаться с ректором. Что я могу ему сказать, а что нет? Про Тьму, понятное дело, молчу, но Огонёк–то себя наверняка рано или поздно проявит. Ректор женат, кстати?

– А ты собралась замуж?– Меня пронзили ледяным взглядом.

– Напротив. Опасаюсь, что он схватит меня и утащит в пещеру, если узнает, что я— носитель живого огня. Ты говорил, драконы утратили его доверие, но готовы на всё, лишь бы заполучить потомство, к которому Огонёк будет более лоялен,– объяснила холодно.

– Огоньку придётся сидеть тише воды, ниже травы и помогать тебе кастовать заклинания. Поскольку ты не можешь не общаться с ним, а в стенах академии это опасно, выходные мы будем проводить в городском доме. Там ты сможешь общаться и с Тьмой.

– А почему нельзя жить дома, а в академию ездить на занятия? У нас на Земле почти все так делают.

– Алессаль, «у нас» – это в Эрмиде, – в очередной раз напомнил мужчина, каменея лицом и телом.

На вопрос отвечать и не собирается. Ну что за человек? Невыносимый!

Жаль, конечно, что не успела задать ещё три тысячи вопросов, пока он был в настроении отвечать.

Может, ещё есть возможность вернуть его в прежнее добродушное состояние?

Однако, как я ни пыталась его разговорить, а затем и взбесить, лишь бы покончить с гнетущей атмосферой в карете, до самой столицы этот гад сохранял непробиваемое спокойствие. И молчал.

– Здесь асфальт, что ли? – удивилась я на подъезде к Ариме, столице Эрмида. Карета ехала плавно, не чувствовалось ни стыков плит, ни неровностей. Приоткрыла окно, высунула голову, пытаясь рассмотреть в освещённой магическими огнями улице признаки современности.

– Розовый мрамор, – соизволил объяснить Рагнар. —Зимой его подогревают, чтобы не было наледи, а в особо жаркие дни лета охлаждают.

– О, это круто! Здорово, замечательно, великолепно, – быстро подобрала несколько подходящих Эрмиду вариантов. – И когда я перестроюсь с земного на эрмидский?

– Зависит только от тебя, – тоном замороженной рыбины выдал брат.

Руки сжались в кулаки. Как же он меня бесит! Но я решила не портить себе знакомство со столицей и уставилась в окошко, пытаясь сосредоточиться на городе, а не на гадком соседе.

Город был невероятно милым и симпатичным, по–своему уютным: много цветов и зелени, красивые здания, скверы, фонтаны, величественные особняки за кованными оградами, широкие, хорошо освещённые тротуары, по которым вышагивали красиво одетые люди.

– Думала, девушки Эрмида ходят только в длинных платьях, но вижу длину до колен и очаровательные пышные юбки,– восхитилась я, но тут же разволновалась: – Мне можно так ходить? В тех книгах по этикету, что ты мне дал, написано про закрытые лодыжки, но вдруг они старые и не отвечают современной действительности?

В моих словах звучало столько надежды, что Рагнар дрогнул. Я отчётливо видела, как напряглись его губы, хотя улыбки он себе не позволил – вредничал.

– В академии девушки не ходят в откровенных или слишком пышных платьях. Обычно это рубашка или пиджак с длинной юбкой. Юбки носят разные: и узкие и разлетающиеся такие. В общем, всякие, но непременно в пол, никаких обнажённых лодыжек, это непременное условие.

– А цвета? Белый и чёрный? Серый? Какие цвета можно носить в академии в учебные и выходные дни?

– Белый и чёрный у нас носят мужчины, и то не все. Девушки одеваются так, как считают нужным. Что касается города: ты можешь носить и неприлично–короткие, едва прикрывающие колени юбки, если хочешь, но выходить из дома будешь только в моём сопровождении.

– Это опасно? – Попыталась я разобраться в правилах.

– Несомненно. Для тех, кто посмеет позволить себе лишнее в твой адрес,– мрачно добавил брат.

А я улыбнулась. Всё же есть удовольствие в мужчинах с сильно развитым инстинктом защитника. Пусть это звучит несовременно для земной девушки, но в Эрмиде я вполне могу себе позволить возложить заботу о своей безопасности на брата и не называть себя трусихой. И да, это то, что в новом мире мне нравилось. После некоторых событий на Земле я не испытывала страстного желания гулять по вечерам в одиночестве, и не собиралась отстаивать это право в Амире. С Рагнаром, так с Рагнаром. Может, позднее обзаведусь друзьями и буду гулять с ними, как все эти смеющиеся девушки. Но одной— нет, нет и ещё раз нет! Не в населённом вампирами и демонами мира. А! И оборотнями ещё.

– Хорошо, что у меня есть ты! Я обожаю наряжаться, а чудесные пышные юбки напоминают мне о дом… о Земле. Всё же я там выросла и скучаю, мне приятны такие… как флешбеки–то по–вашему? Напоминания о прошлом, вот.

– То есть ты даже не собираешься спорить?– уточнил Рагнар, не отрывая от меня изумленного взгляда.– Не будешь сбегать из дома и влипать в неприятности?

Я весело расхохоталась.

– Какой же ты милый, братик,– проговорила, прижав руки к груди. До чего приятно вводить эту самодовольную громадину в ступор – не передать словами.– Конечно, я не стану гулять в одиночестве по незнакомому городу, только с тобой или друзьями.

– Только со мной, – настойчиво произнёс Рагнар.

Разумом понимала, что для окончательной его дезориентации следовало согласиться и дополнить речь очередным комплиментом, но характер не позволил.

– Посмотрим,– процедила, упрямо глядя на брата.

– Фух,– выдохнул он и тоже демонстративно схватился за грудь, словно я его едва не убила своей покорностью.

Подавила желание рассмеяться. Сузила глаза.

– Осторожнее! Не то я решу, что у тебя есть чувство юмора.

– Ты стойкая девушка. Ты Фогрейв, Алессаль. Справишься, – с самым серьёзным видом заверил Рагнар.

К городскому дому мы подъехали, покатываясь со смеху.

«До чего замечательно так приезжать в новый дом. Может, мы с Рагнаром когда–нибудь научимся нормально общаться и подшучивать»,– подумала про себя. – «Наверное, это хорошая примета».

«Сомневаюсь. Обычно, если всё хорошо начинается, заканчивается не очень. Мудрость тысячелетий», – не согласился со мной Огонёк. – «Если сейчас случится гадость, сразу поверю, что тебя ждёт удача в академии»,– завершил он свой пассаж.

Я посмотрела на Рагнара.

– Ничего не бойся, Алессаль. Сперва Амира, а затем и весь Эрмид ляжет к твоим ногам,– неожиданно серьёзно заверил он и кивнул для большего веса.

«А это уже похоже на предсказание»,– радостно дал комментарий Огонёк. – «Оно мне по душе».

«А мне – нет. Интуиция подсказывает, что ты прав, нам стоит ждать…» – Кивая Рагнару в ответ на его слова, попыталась закончить беседу с Огоньком, но нас прервали.

– Добро пожаловать домой! – поприветствовал нас глава рода Эрдрих эр Фогрейв собственной персоной, когда дверцу кареты открыл слуга.

– Сюрприз!– протянула мама и даже трижды хлопнула ладонями, показывая, как счастлива снова меня увидеть.– Вы подружились. До чего замечательно! Я безумно переживала! Выходите же скорее, дети, дайте на вас посмотреть.

Огонёк свернулся в груди и спрятался за сердцем. Рагнар посуровел, вышел первым и подал мне руку, не позволив это сделать ни слуге ни отцу.

– Ваше поведение недальновидно,– известил он родителей.– Я приложил немало усилий, чтобы дать Алессаль передышку и не представлять ко двору. Своим прибытием вы поставили нас в неловкое положение. Приглашение во дворец уже получено?– завершил от таким тоном, что родители вытянулись по струнке смирно, да и я, признаться, тоже.

– Да,– тихо ответила мама.– Я очень хотела увидеть Алессаль и её первый бал.

– Прежде, чем думать о собственных желаниях, леди Фогрейв, думайте о дочери и её интересах. А ты, отец, не потакай истинной бездумно. Или ты не получил моё сообщение?– потребовал от отчёта, тогда как мы все прекрасно знали ответ— получил.

– Прости, сын.

Суровый и огромный, как скала, Эрдрих эр Фогрейв понурил голову, руку мамы при этом не отпускал. Поддерживал.

Выходит, они истинная пара. Надо же, а я думала, это выдумка авторов любовных романов. Приятно ошибиться, пусть и в столь неудачных обстоятельствах.

– Извинений недостаточно. Вы предали интересы детей,– жёстко сообщил Рагнар и взял меня за руку. – Завтра с утра жду варианты решения созданной вами проблемы. Пойдём, Алессаль.

Я кивнула родителям и первой сделала шаг в сторону дома. Похоже, семейная чета Фогрейв прогуливалась по аллеям парка, когда мы приехали, и нас высадили не у парадной лестницы. Я была рада прогуляться и прийти в себя после встречи. И едва держалась, чтобы не прижаться к брату в попытке найти в том дополнительную поддержку.

Как так вышло, что он стал надёжнее родной матери?

Почему ему я доверяю, а ей нет?

– Рагнар, можно задать тебе вопрос?

Я пошла медленнее и остановилась, когда мужчина приноровился к моим шагам и тоже сбавил скорость. Посмотрела на него.

– А что ты сейчас сделала?– ехидно изогнув бровь, поинтересовался брат, склонившись ко мне.

Мы стояли в трёх шагах от небольшого фонтана и вечерний воздух был насыщен прохладой. Я вздрогнула, Рагнар тут же снял пиджак и завернул меня в него. Простой жест вежливости, а я неожиданно таю и теряю нить разговора, приходится выдавать то, что пришло в голову прямо сейчас.

– Ты выглядишь так, будто всё хорошо. Мне бы хоть часть твоего умения держать себя.– Сильнее развернула плечи, добавила во взгляд уверенности, подражая ему.– Так лучше?

– Несомненно. Но есть один момент, моя прелесть: я чувствую твой страх. Если хочешь забраться ко мне на ручки и…

– Нет!– сказала, как отрезала я, ещё и зло на него посмотрела. Ведь этот гад совершенно точно уловил моё желание. Мою слабость! Зато мозг протрезвел и напомнил о первоначальном вопросе.– Я не собираюсь идти на поводу у детских страхов, Рагнар. Вообще, хотела тебя спросить, почему тебе подчиняется отец, но сейчас важнее понять, как ты улавливаешь мои чувства, и могут ли так же делать чужие? Очень бы того не хотелось.

И вновь загадочное выражение лица. У него совершенно точно улучшилось настроение. Я в буквальном смысле кожей чувствовала— если Рагнар злился, она покрывалась пупырышками, сейчас же, как пели в известной советской сказке: «В Багдаде всё спокойно». Рядом с ним окутывает уютное и надёжное тепло.

– Сейчас я представлю тебя слугам, затем нам придётся спуститься к ужину, после поговорю с отцом и только перед сном зайду к тебе, поговорим.

– Если бы ты добавил в конце вопросительное «хорошо», фраза звучала бы приятнее,– намекнула на его гадкую привычку принимать решения без согласования со второй стороной.

– А ты ответила бы отрицательно?

– Разумеется, нет, я ведь не хочу умереть от любопытства,– проговорила, задрав нос.– Ладно, пойдём в дом. Пиджак, наверное, забери, а то слуги подумают…

– Что из дикаря я превратился в хорошо воспитанного молодого мужчину?– закончил Рагнар, отлично скопировав моё выражение лица.

– Мне нравится, когда ты шутишь. Удивительно видеть тебя таким… цивилизованным,– заметила с улыбкой.– Я на тебя хорошо влияю.

Подмигнула и первой зашагала в сторону дома, наслаждаясь приятным вечером и красотой величественного строения из рыже–розового камня.

– Э–э–э.

– Что?– спросила, оборачиваясь к брату.– Чистая правда!

«Он и не спорит с тобой. Осознал, что ты права», – подсказал Огонёк.

– Ты невыносима, Алессаль,– пробормотал мужчина.

– Я великолепна и неподражаема,– похлопав ресничками, сообщила брату. – Так уж и быть, дам тебе время привыкнуть к мысли, что ты меня зауважал и даже немножечко полюбил, и теперь прислушиваешься к своей милой младшей сестрёнке.

– Кхе–кхе!– Поперхнулся братец ядом.

– Говорю же: забирай пиджак, простудишься!– быстро проговорила я, снимая тёплый и уютный предмет одежды и пытаясь накинуть на широкие плечи.– Надень немедленно!– потребовала строго.– И не спорь со мной!

От такого моего поведения Рагнар в прямом смысле слова остолбенел. Замерли и шокированные слуги. Родители не посмели подойти и стояли поодаль, ожидая, когда мы уйдём в дом.

– Здравствуйте,– самостоятельно поздоровалась я со слугами против всех правил приличия. – Я – Алессаль Фогрейв.

– Хозяйка дома, – закончил Рагнар так, как умел лишь он— без особого выражения, но с таким весом каждого слова, что никто не посмеет ни усомниться ни воспротивиться.– Стивс, подготовьте оружейную к приёму артефактов и пригласите на завтра мастера Грувиса. Также отключите фонтаны во внутреннем парке и поставьте там чаши с маслом и дровами.

«И травы пусть добавят»,– вклинился Огонёк.

– Добавьте в них, пожалуйста, ароматные травы и листья, – озвучила я общественности террористические требования стихии–гурмана.

– Будет исполнено, хозяйка,– с поклоном ответил дворецкий, при этом слово «хозяйка» произнёс с таким особым почтительным выражением, что у меня мурашки по коже побежали.

– Благодарю вас, Стивс, – ответила с улыбкой и небольшим поклоном. По этикету не полагалось, но мне показалась, так правильно, и я не ошиблась. Слуги посмотрели с такими восторгом и любовью, что я вновь расцвела улыбкой.– Рада с вами познакомиться. Думаю, для вас не секрет, что я прибыла из другого мира, и пока не освоилась в Эрмиде. Надеюсь, вы мне поможете. Пожалуйста, не бойтесь и не стесняйтесь обращать моё внимание на ошибки. Исправляя их, я быстрее приживусь в новом мире. И да, я знаю, что сейчас нарушила все мыслимые и немыслимые правила. Но не раскаиваюсь.

Вновь коротко поклонилась и посмотрела на Рагнара. Тот подал мне руку и провёл в дом, не ограничившись фойе. Рука об руку, мы поднялись на верхний этаж.

– Тебе понравился стеклянный потолок в Ургране, но здесь такой только у меня,– заявил братец, останавливаясь у широкой двойной двери с позолоченными ручками.

– Предлагаешь поменяться спальнями?– Я вновь похлопала ресничками, как заправская кокетка.– Или хочешь вогнать меня в краску, предложив неприличное?– закончила, состряпав шокированное выражение лица.

– Меня пугают твои нескромные девичьи желания, придётся спать в полглаза, дабы защитить свою честь, – в том же тоне ответил Рагнар, ещё и руку прижал к груди. Бедный–испуганный громила, да–да, так я тебе и поверила. До смерти испугался поползновений юной леди в свою кровать. Вот трагедия–то! Я уже приготовилась ехидничать, но не успела открыть рот.– Можешь читать в моей гостиной,– закончил он с ухмылкой, открывая дверь в комнату с прозрачным потолком.

Проглотила заготовленную колкость, заглянула в чудесную гостиную, в которой наверняка действительно удобно и комфортно читать. И не только.

– Почему у меня ощущение, что открывается не возможность, а ловушка?– спросила, изогнув бровь. – Где моя спальня?

– Пойдём, покажу! – с радостью проговорил Рагнар и, подхватив меня за талию, занёс в свои апартаменты.

– С ума сошёл?! – рявкнула, ударив его по плечу.– Ай, больно. Ты каменный, что ли?– возмутилась недовольно, потрясла пострадавшей рукой.

Меня аккуратно поставили на пол.

– Алессаль, я хотел, чтобы ты расслабилась перед ужином, потому немного подшутил. Это твои комнаты. Здесь поменяли потолок, пока ты была в Ургране,– произнёс Рагнар.

Время замирает.

Сильные, немного шершавые пальцы поглаживают мою руку, словно снимая болевые ощущения. Я смотрю завороженно и немного дико, потому что не знаю, как правильно реагировать на такого Рагнара. Милого, заботливого. Непривычного. Бесконечно обаятельного.

Пока до меня не доходит: этот негодяй воспользовался моим же оружием! Изменил стратегию поведения, чтобы сильнее меня шокировать!

Вот гад!

Ответил вежливостью на вежливость. Обезоружил.

И ведь я действительно чуть не купилась!

И тем не менее, он действительно постарался обустроить меня с комфортом: приказал заменить крышу на стекло, обустроил часть парка для наших «огненных» прогулок со стихией.

– Благодарю от всего сердца, нам с Огоньком приятна твоя забота, – произнесла искренне, но не так тепло, как могла бы минутой ранее.

Рагнар улыбнулся и откланялся. Я же замерла, не понимая, как теперь действовать. Куда проще с ним спорить и ругаться, кто бы мог подумать!

Глава 3

По правилам Эрмида в доме девушка могла позволить себе ходить в удобных платьях и с собранными в хвост волосами, так что я быстро приняла душ, переоделась и отправилась исследовать дом и прилежащие к нему территории.

Слуги уже подготовили чаши с маслом и я, зная, что за мной наверняка наблюдают, послала в них несколько магических импульсов— пусть обычный огонь разгорится и станет прикрытием для Огонёчка.

«Иди гуляй, но быстро всё не ешь, а то нас вычислят», – дала ему установку.

«А ты закажи мяса для позднего ужина, желательно с кровью! И перца пусть положат побольше! И чёрной соли. И не забудь меня забрать, а то вот все удивятся, когда я слопаю металлические чаши и близлежащие деревья»,– пригрозил бессовестный шантажист и вымогатель.

«Я из–за тебя вынуждена недоедать»,– выдала, пытаясь передать Огоньку своё великое сожаление по этому поводу.

«Девушка должна есть, как птичка, и не толстеть»,– важно заметил троглодит и уполз в ближайшую чашу, выбросив сноп брызг. Правда, вредничать не стал— брызги летели в противоположную от меня сторону.

– Твоя стихия – огонь, да? – раздался голос мамы за спиной.

Обернулась, сделала шаг от чаши, прикрывая жадно жующего дрова Огонька. Конечно, непосвящённый не различит живой огонь внутри простого, но с прибытием в Эрмид уровень моего доверия к окружающим упал так низко, что я не могла довериться даже собственной матери.

И она… Будто она не знает про огонь. Нашла, с чего начинать разговор.

– Да, мама. Ты пришла, чтобы позвать меня к ужину?

Прислушалась к себе. Что я чувствую? Раньше, если я не видела мамулю выходные, жалась к ней и не хотела отпускать. Отчего же сейчас мы словно чужие? И она ко мне не тянется так же, как и я к ней. Или опасается? Думает, я всё ещё обижена?

Может, накручиваю себя понапрасну?

– Ты голодна? – Её голос звучит не столько заботливо, сколько раздосадовано.

Думала, я кинусь ей на шею? Но ведь и она не подошла, не обняла. Почему только я должна делать первый шаг?

– Очень,– ответила честно и коротко, не желая вдаваться в подробности. Разговор выходил неловкий и неприятный.

– Тогда пойдём к столу, мужчины без нас не начнут.

И действительно, нас уже ждали. Выходит, мамуля по своему обыкновению решила поговорить со мной, начхав на удобство окружающих? Как можно быть такой эгоисткой? И почему я раньше этого не замечала?

Ужин сервировали не в столовой, а на крыше, благоустроенной не хуже, чем моя любимая терраса в Ургране. Только в летнем доме она была уютной и душевной, здесь же я словно оказалась на страницах модного журнала – сплошные фотозоны. Палец буквально чувствовал гладкую кнопку фотоаппарата, привычно скрючивался. Только фотографировать нечем.

– На крыше чудесный вид на город,– объяснил такой выбор отчим, отодвигая мне стул.– В хорошую погоду мы здесь и завтракаем, и обедаем, и ужинаем. Невозможно удержаться. Твоя мама любит вид на королевский дворец, а я, признаться, напротив, смотрю с интересом в город.

– Когда только успела? – пробормотала я тихо, но взгляд на мамулю бросила цепкий. Та поджала губы, но не смутилась. Врать, что они провели здесь лето, впрочем, не стала— уже хорошо. Рагнар регулярно бывал в столице и сообщил бы мне.

Эрдрих пытался скрасить вечер, рассказывая о городе и его достопримечательностях, я с интересом участвовала в беседе, но напряжённость за столом не исчезала. Как только подали десерты Рагнар посмотрел на отца своим фирменным взглядом, от которого лично у меня было одно желание – испариться. В таком состоянии с ним бесполезно спорить, это я усвоила на собственном опыте.

– Объяснись,– холодно приказал Рагнар, заставив мои брови взлететь к линии волос. Пусть это физиологически невозможно, но ощущение было именно такое.

Почему он позволяет себе такой тон? И почему его светлость безоговорочно принимает его, смущается, покоряется?

Мама сидит настороженно, но держит спину и лицо, даже глаза ничего не выражают— ни дать ни взять чемпион Эрмида по покеру.

А я… Брат сидит справа от меня, и хотя от его огромной, мощной фигуры всегда полыхает жаром, сейчас жар не греет. Он точно облачился в ледяную броню.

– Рагнар, мы соскучились и…

– Ты знал, что если вы явитесь в столицу, обязан будешь посетить Цитадель. С семьёй! – особенно ядовито выделил он последнее слово.– Ты знал, что Алессаль не готова, знал, что я выбил для неё особые условия и привилегию представиться ко двору позднее. И тем не менее, разрушил мою линию защиты. К чему эта провокация?

Мне казалось, я хорошо узнала брата за это лето. Я видела его грубым и жестоким, холодным и отстранённым, заботливым и внимательным, весёлым и милым. Но эти бесконечные холодность и жестокость в голосе, командный тон, запредельная уверенность в своей власти— всё это не просто удивляло. Пугало!

Сколько на самом деле граней в твёрдом, словно алмаз, характере Рагнара?

– Сын…

Глаза брата потемнели и блеснули молниями рыжих всполохов. Ой, это не к добру, совсем не к добру.

Видимо, Эрдрих сделал такой же вывод и понурил голову, признавая вину. Мама сидела словно неподвижная кукла, но я знала— она бесится, что всё пошло не по плану.

Я посмотрела на Рагнара, величественного и холодного, словно монумент. Ни капли жалости в глазах. Гнева тоже нет. Он уже сделал выводы и принял все необходимые решения. Ещё бы понимать, какие.

Взгляд упал на сжатую в кулак руку брата.

Ему ведь тоже непросто. Если посмотреть с его стороны на ситуацию, то отец мало того, что женился на женщине с сомнительным прошлым, так ещё и переложил ответственность за её взрослую дочь на его плечи. А сам развлекался всё лето, отдыхал, тогда как Рагнар вместо законного летнего отдыха с друзьями нянчился со свалившейся на голову сестрёнкой, выхаживал её после знакомства со стихией, успокаивал, решал проблемы, мотаясь в столицу по три раза в неделю. А путь–то неблизкий! И он при этом возвращался, чтобы я не боялась спать одна в большом доме.

Несмотря на все наши с братом стычки и недопонимания, я не могла не признать, что он заботился обо мне, пытался понять и защищал. И продолжает это делать.

Мягко накрыла его кулак рукой, легонько сжала.

– Рагнар, ты ведь говорил, что у них есть время до утра, чтобы придумать способ исправить ситуацию с приглашением,– напомнила, стараясь говорить спокойно и ласково, будто общаюсь не с человеком, а диким зверем.– Пожалуйста, давай проведём этот вечер спокойно, отдохнём с дороги, а утром, на свежую голову и с новыми силами, подумаем, что предпринять. Устроим мозговой штурм. Ну или сходим на этот бал, что в нём такого ужасного? Я ни на шаг от тебя не отойду и всё пройдёт хорошо, – сама не зная, зачем, добавила я.

Да что со мной происходит? Почему я так стараюсь ему угодить? Бесит!

Кулак под моей рукой расслабился, и мои пальчики оказались в мягком захвате горячей ладони.

– Как только ты будешь представлена ко двору, на тебя лягут все обязанности светской леди, Алессаль, а это балы, визиты, невозможность сбежать в общежитие академии и спрятаться от всей этой «прелести». Кроме того, если это случится до твоего поступления, любая из принцесс может потребовать тебя во фрейлины. И вместо обучения ты будешь не просто ходить тенью за её высочеством, а станешь прислугой при капризной особе. Более того, до замужества лишиться этой «почётной» обязанности невозможно, как и выйти замуж без её разрешения,– обрисовал картину брат.

Кашлянула. Бросила на маму с отчимом недовольный взгляд.

– Я могу оформить документы в академию завтра с утра?

– Если нам повезёт и ректор Родсон будет в городе, Алессаль.

– А если нет? – Испуганно сжала его руку.

Взгляд брата стал теплее, выражение лица смягчилось.

– С большой долей вероятности этот вопрос будет решён положительно,– сообщил Рагнар, а затем перевёл взгляд на родителей.– На бал ей попадать нежелательно. Для вас нежелательно, – добавил он с таким выражением, что мама отшатнулась, ударившись о спинку стула. – Мы вас покинем. Я обещал Алессаль показать вечерний город. Не ждите нас.

Спорить не стала, откланялась и молча пошла рядом. Вечерний город, так вечерний город, я не против пройтись и поговорить на нейтральной территории. Кроме того, можно погулять подольше и вернуться так поздно, чтобы сразу лечь спать, даже если мама будет ждать меня для ещё одной неловкой беседы.

На улице сейчас, наверное, приятно. И можно надеть красивое платье.

– А можно я надену юбку по колено?– оживилась от одной мысли нарядиться почти по–земному, и, не дожидаясь ответа брата, побежала к себе.

Когда выбирала платье к ужину обнаружила целый ворох современной столичной одежды, притом юбки были не только пышные, но и обычные шифоновые, приятные к телу и идеальные для лета. Неизвестный дизайнер сформировал готовые комплекты, так что я быстро облачилась в симпатичную голубую юбку и белую блузку без рукавов. Украшения не надевала— с ними бы я точно провозилась, а оставаться в доме дольше необходимого не хотелось.

– В таком и на Земле можно ходить,– оценила наряд, покрутившись перед зеркалом. – Жаль, вся обувь с закрытыми пальчиками.

Выбрав босоножки на высокой танкетке, быстро их надела и вышла к Рагнару, который терпеливо ждал в гостиной на милом плюшевом диванчике цвета тёмной сирени. Точнее, это был полноценный диван, но из–за огромных габаритов братца он выглядел, как игрушечный.

– Ты пойдёшь вот так?! – ужаснулся он, поднимаясь и замирая с выпученными глазами.

Вот гад. Сам ведь говорил, что в его присутствии можно наряжаться во что угодно.

– Именно так я и пойду, – проговорила с достоинством.– У меня прекрасная фигура, не вижу смысла прикрывать её десятком слоёв ткани.

– Мне тебя не понять, – признался Рагнар, качая головой.– Наготы стесняешься, а вот так одеваться – нет!

Настал мой черёд удивляться.

– Вот так – это как? Так одеваются девушки с сомнительной репутацией?

– Нет, но…

– Если нет, то не вижу причины для переодевания,– отрезала, строго посмотрев на брата. – Это обычная современная и допустимая одежда, раз она оказалась в моём гардеробе. Или ты хочешь сказать, дизайнер хотел меня таким образом подставить?

– Нет,– вынужден был признать Рагнар.– И всё же твой наряд непривычен взгляду и чересчур откровенен. Все мужчины будут смотреть только на тебя.

– И что? Разве найдётся хоть один безумец, который в твоём присутствии подойдёт и сделает мне неуместный комплимент?– хмыкнула, посмотрев на мощного и сурового брата. Да к такому дорогу спросить побоишься подойти, не то, что подмигнуть его спутнице!

– Нет. И тем не менее, я бы на твоём месте переоделся, – заявил вдруг Рагнар с таким лукавым видом, что я поняла: да, мне стоит это сделать. Незамедлительно! Но вредность подняла голову и возмущённо на меня посмотрела.

– И не подумаю! – проявила я упрямство. – Пойдём, пока окончательно не стемнело, я хочу пройтись по амирским улицам в этом наряде и увидеть реакцию современных горожан, а не таких дикарей, как ты.

– Из–за таких дикарей, как ты говоришь, моя дорогая и прекрасная Алессаль,– едва не мурлыкая от удовольствия произнёс Рагнар, помогая спуститься мне по лестнице, – и стоило переодеться. Точнее, из–за одного дикаря. Ты выглядишь в этом костюме… волнительно, – закончил он неожиданно деликатно.

Строго посмотрела на братца и цокнула.

– Держите себя в руках, лорд Фогрейв.

– Лордом быть не так весело, как дикарём,– заявил братец, подхватывая меня за талию и легко сбегая по лестнице в парк. На землю при этом меня никто не поставил.

– У тебя вечерний фитнес? Тренировка?– поинтересовалась я нарочито нейтральным тоном. – Тогда отнеси меня к чашам с огнём, пожалуйста, я немного подзаряжусь энергией любимой стихии.

– Снова не споришь? – удивился Рагнар.

Ах, вот, что он задумал! Провоцирует на конфликт. Кажется, кое–кто подсел на наши пикировки и скучает по ним.

– Что ты, милый братик! – возмутилась таким елейным голосочком, что едва не расхохоталась. Ну и сдала себя с потрохами, разумеется:– Хочу посмотреть, сколько ты продержишься. Ты, конечно, очень сильный, но…

– Но-о?!– совершенно искренне вознегодовал мужчина, направляясь в обход дома, где нас ждал тускло тлеющий, чтобы не подставить меня перед слугами и родителями, и очень недовольный тем Огонёк.

– Но не можешь ведь ты меня носить на руках всю ночь, – закончила я, забирая обиженную стихию, которая гордо удалилась под кожу и спряталась за сердцем.

Вместо ответа меня продолжили нести на руках, а я из чистой вредности покрутилась–повертелась, всячески демонстрируя, что мне так неудобно, и только после этого попросила не мять новую юбочку, мне её ещё показывать местным мужчинам.

Рагнар посмотрел на меня так дико и зло, что я не выдержала и нежно ему улыбнулась. Желание чмокнуть мужчину в нос железной волей подавила. Это стало бы фатальной ошибкой.

Мы гуляли по хорошо освещённым улицам и болтали о всяких мелочах до тех пор, пока брат не пришёл в себя. Не знаю, отчего, но я чутко улавливала малейшие отголоски его настроения и точно знала, когда можно заводить серьёзные разговоры, а когда нет.

– А к дворцу можно подойти так, чтобы не пришлось идти внутрь?– поинтересовалась с интересом.

– Конечно. Хочешь посмотреть?

– Ага.

– Алессаль, пожалуйста, используй более утончённые слова, ты ведь девушка,– попросил Рагнар, меняя направление.– Я сегодня не очень расположен к допросу, но обещал тебе дать несколько ответов, потому приступай.

– Ой, как замечательно, что ты сам начал этот разговор! – обрадовалась я и посмотрела на спутника, сияя улыбкой.

– Будто у меня был шанс его избежать.

– Почему ты назвал меня хозяйкой дома, если здесь наши родители? – задала вопрос, который мучил куда сильнее остальных, возможно, даже более важных.

– Именно из–за их присутствия я уточнил твоё положение. В Эрмиде действует право сильнейшего, Алессаль, а я значительно сильнее отца, и именно я принимаю решения и отдаю приказы.

Интуиция подсказывала, что мне дали честное, но неполное объяснение, однако я не знала, как можно деликатно намекнуть на это обстоятельство. Подумала немного и решила спросить прямо. В конце концов, Рагнар сам говорил, что девушки надумывают себе лишнее, затем нервничают и волнуются, когда куда разумнее задать вопрос и получить ответ.

– О чём ты умолчал? Я хочу услышать развёрнутый ответ.

Мужчина хмыкнул, взял мою руку, положил на сгиб локтя, зафиксировал сверху своей огромной лапищей.

– Растёшь, Алессаль. Всё же я хороший учитель.

– Ужасный. Ничего не рассказываешь и не объясняешь,– пробурчала я.

– Разве? А мне кажется, всё ровным счётом наоборот: ты узнаёшь столько, сколько в состоянии усвоить, притом спокойно, без спешки. Прочитала, обдумала, запомнила. Если чем–то заинтересовалась, прочитала дополнительно или выбила ответ из меня. Заметь, если ты настаивала, требовала, я всегда отвечал. Моя задача на это лето— дать тебе необходимый минимум, не лишив при этом уверенности в своих силах. Ты боец. Лишь сопротивляясь, ты достигаешь лучшего результата,– разоткровенничался брат.

– Неожиданно, но, возможно, верно. Я обдумаю это позднее. А сейчас ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Что ты утаил?

И вновь смотрит на меня с гордостью. Да–да, меня уже так легко не сбить с цели. Я прекрасно изучила его манеру менять тему и уходить от ответа. Моя дырявая память прежде играла на его стороне, теперь же я волевым усилием контролировала тему беседы и не позволяла отвлекаться.

– Алессаль, что ты знаешь о нашей семье?– удивил вопросом брат.

– В каком смысле?

– О моих родителях, к примеру,– с нажимом уточнил Рагнар.

А я смутилась, поскольку никогда не задавала неудобных вопросов тем, кому стоило их задать – маме с отчимом. Они были так счастливы, что мне было неловко расспрашивать, куда делась первая леди Фогрейв. У слуг спрашивать неприлично. С братом мы долго не могли найти общий язык, да и сейчас отношения своеобразные, вот так спросить неудобно.

– Я ничего не знаю, постеснялась спросить,– признала, расправив плечи и приподняв лицо к брату.– Расскажешь?

– Мама жива–здорова, она вернулась в родительскую семью и живёт под крылом старшего брата,– начал Рагнар с главного.– Когда отец встретил твою мать и почувствовал в ней истинную, мама не стала мешать счастью любимого мужа и ушла, вернув браслеты.

– Как… как ты это принял? – спросила едва слышно. Мы уже подходили к цитадели драконов, но сейчас было не до неё, всё моё внимание сосредоточилось на рассказе брата.

– Встретить истинную, предназначенную судьбой— это мечта любого мужчины, Алессаль. Я понимаю отца. И понимаю маму. Ей нелегко было это принять.

Выходит, Рагнару второй брак отца дался непросто. Возможно, в этом и кроется причина той жестокости, с которой он меня принял, того недоверия, что проявил. Ведь всё время, что мы были в Ургране, в нём словно сражались две личности. Порой складывалось ощущение, будто он хочет меня ненавидеть, но не может, от этого злится, бесится, вспыхивает факелом.

А я… я настолько привыкла к его надменному и холодному виду, что принимала не за человека, с его чувствами, эмоциями, мечтаниями, а за статую из гранита и металла.

Как я могла не подумать, что ему не нравится брак наших родителей?! Ну и дела! Я‑то приняла их брак спокойно, в конце концов, они взрослые люди, знают, чего хотят. Им повезло, что они смогли найти своё счастье. Но у Рагнара есть обиженная мама, а мама – это святое.

– Я тоже понимаю твою маму. Как ни крути, для неё их брак – предательство. Они прожили столько лет, родили прекрасного сына… Истинная или неистинная там новая пара, но ведь есть обязательства перед женщиной, что подарила тебе столько лет своей жизни!– возмущённо обозначила я свою позицию. – Я была лучшего мнения о твоём отце. Боже, так это и мама моя, выходит, встречалась с женатым мужчиной!

Я нахохлилась, словно воробышек в плохую погоду. Не найти более неловкой темы, чем личная жизнь родителей, особенно, если она такая бурная.

– Они вряд ли были в силах сопротивляться судьбе, Алессаль.

– Могли! Мозг дан людям, чтобы им думать! Мы не животные и вполне можем совладать с чувствами и потребностями,– непримиримо проговорила я.

– Ты невинная леди и не испытывала всей палитры ощущений, что мужчина может подарить женщине, потому рассуждаешь немного однобоко, – мягко произнёс брат.– Не вини свою мать. Вряд ли у неё была возможность сопротивляться моему отцу.

– Доверюсь твоему опыту, братик. Спасибо, что защитил маму в моих глазах. А как сейчас живёт твоя мама? Вы видитесь? Твой отец её обеспечил всем необходимым? Если нет, я готова с ним поговорить,– закончила воинственно.

Рагнар рассмеялся, несмотря на предмет нашего разговора, грустный и немного неловкий. Я же покрутила головой, рассматривая красивые дома и неспешно гуляющих людей. На мою короткую юбку никто осуждающе или возбуждённо не пялился, более того, окружающие девушки были одеты подобным образом или удобно и комфортно, никто не парился в ужасных длинных платьях с узким лифом. Я заготовила очередной аргумент для следующего столкновения с братцем.

– Мама получила всё, что захотела, и материальных претензий не имеет, хотя, конечно, как женщина, обижена. Я предлагал купить ей отдельный дом, но она отказалась— решила заняться воспитанием племянниц и племянников, тем отвлечься. Она любит детей, а дядю с тётей боги одарили большим потомством. Им в удовольствие её помощь, так что живут они душа в душу.

– Это хорошо. Спасибо, что прояснил ситуацию, мне стало немного легче. Так ты стал главным из–за того, что твой отец развёлся и потерял очки рейтинга в вашем аристократическом мире?– уточнила, пытаясь разобраться в запутанной логике эрмидцев, продолжая крутить шеей, рассматривая прохожих. Некоторые двигались с нечеловеческой грацией и меня едва не разрывало от любопытства и вопросов, но приходилось молчать, чтобы ненароком не изменить предмет беседы, вдруг Рагнар не захочет возвращаться к теме отношений внутри семьи. Знаю я его!

– Очки рейтинга? – переспросил брат. – Не уверен, что до конца понял смысл фразы. Ты имеешь в виду, что положение отца в обществе ухудшилось в связи с разводом?

– Что–то вроде того.

– Дело не в разводе, а в том, что твоя мама— простой человек с минимумом магии, а это значит, у них с отцом будет слабое потомство и конкурентов мне не родится, а я уже сильнее отца. Я вижу, что тебе не нравится, когда я командую родителями, но это необходимо, особенно в свете последних событий. Их действия продиктованы либо коварством и интригами, либо глупыми эмоциями. Я не собираюсь потакать их желаниям и оставлять без внимания подобные выходки.

Моему смущению не было предела. Выходит, сегодня я влезла в воспитательный процесс и, возможно, навредила своим же интересам, ведь Рагнар защищает меня, а родители – не ясно, кого.

Но до чего сложно принять эту необычную структуру нового мира!

– Меня воспитали с другими ценностями. Уважай старших – это просто… Не знаю, как выразить словами. Уважение к старшим – это нечто настолько для меня незыблемое и неоспоримое, что ты меня шокируешь и словами и действиями. Умом я понимаю, что к чему, но видеть своими глазами, слышать… Непривычно.

Брат остановился, повернулся ко мне.

– Если со мной что–либо случится, старшей в роду станешь ты, Алессаль, потому старательно учись. И меняй свои взгляды.

– Кхе–кхе–кхе!– закашлялась я от ужаса.– Чего? Я‑то здесь с какого бока? Я по крови вообще не Фогрейв! Скажи, что ты пошутил! – потребовала, строго глядя на ехидного громилу. Ну, шутит ведь! Правда же, шутит?

Глава 4

– Разумеется, я шучу. Но ты бы видела своё лицо!

Посмотрела на этого весельчака. Я здесь едва инфаркт не схватила, он шутит!

– Жестоко.

– Прости, не думал, что ты можешь заподозрить в столь безумном заявлении хоть толику правды. Эрмидом правят мужчины, Алессаль.

– Я вообще–то из другого мира и всех нюансов не знаю. Эрмид сложно понять, у вас на каждое правило есть сотня исключений,– недовольно заметила я, но тут же переключилась на другую тему.– Ой, а этот красивый дворец с башенками – Цитадель?

– Она самая. Туда – ни ногой без моего сопровождения,– напомнил брат тем командным тоном, что всегда вызывал раздражение.– А теперь пойдём домой, тебе необходимо хорошо выспаться и набраться сил. Завтра будет насыщенный день: с утра зайдёт оружейник, закажем тебе защиту и несколько учебных мечей, затем завтрак, поход в академию, потом, деваться некуда, тебе придётся поговорить с матерью.

Последнюю фразу комментировать не стала. У меня накопилось немало к ней вопросов, так что долго избегать диалога я и не собиралась. Единственное, что мне было нужно – время. Настроиться, собраться, а затем спокойно беседовать. Оставалось надеяться, что она не придёт ночью.

А что, если я окружу себя Тьмой?

Губы растянулись в ехидной улыбке. Кто бы мог подумать, что Тьма станет защитой и опорой! Даже забавно. Столько лет я панически боялась темноты, теперь рада ей.

Так, о чём мы там говорили? Голова кругом от информации и событий.

– Будем надеяться, ректор никуда от нас не денется и мне не придётся готовиться к балу вместо всего запланированного,– произнесла со вздохом.

– Исключено. Ты туда не пойдёшь ни при каких обстоятельствах, – сказал, как отрезал, Рагнар.– Если не найдём достойного оправдания, всегда можно нарушить правила. У меня есть личное разрешение повелителя не водить тебя во дворец, сошлюсь на него. В крайнем случае, сообщим о нездоровье.

– Лгать нехорошо.

– И не собирался. Я просто заставлю тебя тренироваться с магическим мечом, а он потребует порцию крови. Маленький порез на теле – тоже рана.

Что за мужчина рядом со мной? Я его сегодня решительно не узнаю!

– Логично. Поверят?

– Твоя мать – хорошая актриса, с трагическим видом сообщит, что её дочь, дитя другого мира, по незнанию прикоснулась к магическому артефакту и теперь лежит, истекая кровью. Проблем не будет, – заверил Рагнар.

– Если честно, я так и не поняла, почему визит родителей отменил данное мне разрешение не посещать дворец,– проговорила деликатно, надеясь на развёрнутый ответ.

Мы неспешно удалялись от Цитадели, но я то и дело оборачивалась к ней, прислушиваясь к необычным ощущениям. Казалось, огромное здание страдает, стонет, просит о помощи. И сердце откликалось, рвалось на зов. Понять бы ещё, почему, ведь я не дракон и не должна улавливать отголоски магического артефакта, каким, несомненно, являлась Цитадель.

Мужчина молчал, и я подумала, что утомила его бесконечными расспросами. Обижаться не стала – он и так сегодня рассказал больше, чем за всё время нашего знакомства, и я была благодарна. Не только за это. За многое. За то, что дал возможность сбежать от мамы, когда я не хотела с ней общаться, за то, что защищал мои интересы, за ту откровенность, с которой говорил сегодня. И главное – за то, что впервые в новом мире я почувствовала себя абсолютно спокойно. Пусть и знаю, что это ненадолго. Но это драгоценная передышка, позволяющая собраться с мыслями, силами, с духом.

– Есть незыблемые правила. Одно из них— все члены рода должны быть представлены ко двору, пройти специальную проверку на артефакте, отдать частичку своей силы Цитадели и дать клятву верности повелителю. Пока родители сидели в Харраде и числились как новобрачные, их бы никто не беспокоил и не вызвал в столицу, но они явились сами, продемонстрировав готовность выполнять светские обязанности. Так как мы в городе, должны явиться всей семьёй. Так принято.

– Разумно,– заметила, глазея по сторонам.– Я бы тоже требовала подчинения не только от глав родов и мужчин. Женщины порой куда опаснее.

На улицах стало гораздо больше людей, в основном мужчин. Может, это не люди, а вампиры и оборотни? Судя по тому, что на мою одежду они обращают куда больше внимания, я попала в точку. Смотрели так, будто я иду обнажённой. От них исходили волны похоти и грязи.

Неприятно.

И гадко.

Словно почувствовав моё замешательство, Рагнар обнял за талию и на мгновение прижал к себе. Если бы произнёс классическое «Я же говорил!», не стала бы и спорить.

И вновь он оказался прав, а я нет.

И вновь доказал это делом, когда слово не помогло.

И вновь поддержал, когда понял, как мне нехорошо от жестокости урока, не стал добивать язвительными фразами.

«А ты по–другому не понимаешь»,– авторитетно заявил Огонёк. – «Он тебе слово – ты три в ответ, он тебе совет— ты непременно сделаешь наоборот и влипнешь в очередную неприятность. При этом доверяешь всяким подозрительным Фроям с первого взгляда, в их словах не сомневаешься».

Крыть было нечем. Живой огонь прав, как никогда.

«Я всегда прав», – выдала оскорблённая стихия и удалилась, вновь спрятавшись за сердцем. Кажется, Огонёк определился с местом обитания, до этого ползал по всему телу, спать мешал. Но надолго его не хватило, пробубнил оттуда: «Про главу рода он, кстати, не шутил, просто решил тебя не пугать на людях».

«В каком смысле?» – не поняла я.

«В самом прямом. Если ты понесёшь дитя Рагнара, станешь главной в роду. После него, конечно. Кстати, отличное решение всех наших проблем»,– как ни в чём ни бывало заявил Огонёк. – «Родишь ему пару–тройку ребятишек, он тебя будет носить на руках, защищать, притом так, что ты хоть на королевской площади скажи, что тёмная, никто не посмеет даже пальцем на тебя указать».

От ужаса покачнулась, теряя ориентацию и землю под ногами. Меня, конечно, удержали и не дали встретиться с мраморным тротуаром, но легче от этого не стало. Сердце колотилось как ненормальное. Виски покрылись влагой.

Рагнар отреагировал моментально— прижал к себе, скрывая от всего мира. Я повела плечами, сделала шаг назад в кольце его рук, задрала голову.

– Кто тебя испугал? —потребовал ответа таким грозным тоном, что ближайшие к нам люди и нелюди невольно втянули плечи, а некоторые и вовсе бросились врассыпную.

– Огонёк,– выдохнула я нервно.– Сказал, что ты хочешь от меня много детей, – закончила, с провокацией и в голосе и во взгляде.

Мужчина замер, руки на моей спине застыли, точно превратились в камень.

В следующее мгновение он усадил меня на сгиб локтя и понёс в сторону дома. И ни слова в ответ!

– Рагнар!– прорычала недовольно, хотя пяточки буквально блаженствовали, новая обувь— это новая обувь, она редко бывает сразу комфортной, вот и босоножки уже жгли стопы.

– Ты ещё ребёнок. Какие дети?– очень ненатурально удивился братец.

«Огонёк! Ты не пошутил?!» – истерически завопила я.

«У меня прекрасное чувство юмора, но ты до него ещё не доросла, так что я им пока не пользуюсь. Не при детях ведь»,– ехидно отозвалась стихия.

«Почему мне кажется, что ваши идиотские шутки про детей – не шутки?» – продолжила я панику.

«Потому что ты умное дитя и видишь суть вещей. Он понял, какие темы нужно обходить, чтобы ты не волновалась понапрасну, и подыгрывает. Актёрские способности, конечно, никакие, ещё работать и работать»,– оценил Огонёк.

«Я не хочу замуж! Вообще туда не собираюсь! И тем более – за Рагнара!»

«А чего ты возмущаешься? Как по мне, Рагнар— подходящая кандидатура, с его стихией мне будет комфортно и удобно, так что отучишься и сразу иди замуж. Ты девушка, можешь со спокойной душой переложить на него ответственность, пусть он устраивает нам комфортную жизнь», – едва не облизнулся Огонёчек, думая о мясе. Думал он так активно, что я едва не сглотнула слюну.

«У меня другие приоритеты»,– важно заверила я сводника. – «И вообще, ты должен быть на моей стороне».

«Я— на твоей стороне. А приоритеты изменятся ещё раз сто, ты действительно ещё дитя, у тебя вся жизнь впереди».

Комментировать детский вопрос дальше не стала— голова и так лопалась от информации, а день был нервным и насыщенным, я устала и под размеренный ритм шагов начала клевать носом.

– Спи,– произнёс Рагнар, передвигая меня так, чтобы я могла склонить голову на его плечо.

– Лучше отпусти меня, я буду двигаться и не засну.

– Лучше сделай вид, что спишь, тогда не придётся говорить с матерью, она наверняка поджидает нас. А так я уложу тебя в постель и укрою одеялком.

– Ещё скажи, что поцелуешь в лобик.

– Могу поцеловать интереснее,– мурлыкнул игриво двухметровый котёночек, ещё и носом боднул меня в щёку.

– Держите себя в руках, лорд Фогрейв!– выдала я, выпрямившись у него на руках с самым чопорным видом.

– Не могу, руки заняты, – с обаятельной улыбкой ответил брат и чмокнул меня в нос.

Не выдержала и хмыкнула. Ну до чего он очарователен порой! Спорить просто невозможно.

– Не шути так, мы всё же брат и сестра,– буркнула, обнимая его за шею и закрывая глаза. – Не хочу говорить с мамой. Не сегодня.

– Спи, принцесса. Спи, – произнёс Рагнар, замедляя шаг.

– Неприлично ведь, – пробурчала ему в плечо, и не думая вырываться. В сон клонило неимоверно. Брат был убаюкивающе–тёплым, мерно покачивающимся, надёжным. Сейчас я не готова была топать ногами и отстаивать свои права, меня всё устраивало. Может, эгоистично, но он не возражает – и ладно.

– Допустимо. Если девочки в академии тебя спросят, правда ли я нёс тебя на руках, говори, что подвернула ногу,– посоветовал Рагнар.

– Отличный аргумент, – зевая, пробормотала я и, как оказалось, окончательно успокоилась после веского аргумента и, что называется, выключилась, потому что воспоминаний о дальнейшем у меня не было вообще. Ни малюсенького.

Проснулась от аромата кофе. Недоверчиво принюхалась.

– Да нет, точно кофе, – произнесла, усаживаясь в постели и оглядываясь.

– Проснулась?– тут же донеслось от двери.

– Доброе утро, мама, – поздоровалась, мысленно благодаря Рагнара за то, что не раздел меня, как это бывало в прошлом.

Даже удивительно, что фанат теории «кожа должна дышать» оставил меня в уличной одежде, только босоножки снял. Наверное, мама вчера ждала моего возвращения и проконтролировала этот момент.

– Выспалась? Кто тебе снился? – с улыбкой спросила мамуля. Взгляд её был напряжён и тревожен, да и вообще выглядел цепко, а не заботливо.

– А что такое? Кто мне должен был сниться?– не поняла я вопроса. Память услужливо подсунула кусочек сна, где мы с Рагнаром в обнимку парили над облаками, а затем и вовсе меж звёзд, но я зевнула, а потому не успела выдать себя. Очень вовремя— мама ни о чём не догадалась, а я сама не расскажу.

– Ну как же. Помнишь присказку: «На новом месте приснись жених невесте»?– произнесла она, сканируя меня взглядом.

– Так я её не произносила. Я вообще вчера, судя по всему, тупо заснула, когда Рагнар меня нёс, – произнесла и снова зевнула.

– Так и было, – подтвердила мамуля. – И это не самое приличное поведение для юной девушки. Точнее, совсем неприличное.

– Я подвернула ногу, – произнесла, выбираясь из–под одеяла и ковыляя в сторону ванной, прихрамывая на правую ногу. Я здорово её стёрла новыми босоножками, так что играла лишь отчасти.

– Ясно. И всё же, дочь, пожалуйста, воздержись от столь личного общения с Рагнаром. Он мужчина и, вероятно, заинтересовался тобой больше, чем стоило. Ему нельзя доверять.

Брови мои взлетели к линии волос.

Обернулась, посмотрела на маму выразительно.

– То есть поручать меня его заботам и отправлять в столицу без присмотра— это нормально, а донести подвернувшую ногу сестру до дома— катастрофа? – проговорила, нарочно искажая суть вопроса.

– Я не о том. Ты молодая и неопытная девушка, а он – мужчина!– возмущённо заявила мама.

– Да ты что! – тем же тоном выдала я и закрыла дверь в ванную.

Меня одновременно разбирали и злость и смех. Мама – воплощение противоречия. Её слова часто расходились с делом, и я в целом давно к этому привыкла, но сейчас мне было горько, как никогда.

Я попала в новый, чуждый мир ради её счастья, но, как это ни прискорбно осознавать, лишилась её практически сразу. Она полностью сосредоточилась на муже и своей новой жизни, предоставив меня самой себе. А я… возможно, я допустила немало ошибок, но в целом кое–как устроилась: узнала о том, кто я, прошла инициацию, подружилась с Огоньком, нашла общий язык с братом, познакомилась с Цодой и получила магическое оружие во владение. Меч, правда, уверен в обратном, но этот вопрос я решу со временем.

Почему же, как только моя жизнь более–менее устаканилась, мама вновь появилась и решила всё изменить под себя? Меня вполне устраивало мирное сосуществование с братом. Мы отлично научились ладить, когда немного открылись друг другу и доверились. Сейчас, во всяком случае, я понимала его куда лучше, а потому и вела себя правильнее. Как ни крути, я здорово повзрослела за одно лето, даже с учётом того, что часть его провела в полубессознательном после инициации состоянии.

И вот, только я достигла какого–то равновесия, позволила себе жить в Эрмиде без оглядки на земное прошлое, самостоятельно принимать решения, отстаивать их перед Рагнаром, как явилась мама и принялась усердно напоминать, что я ещё ребёнок, который должен во всём её слушать и подчиняться.

Но ведь для того, чтобы я вела себя как ребёнок, нужно и заботиться обо мне так, словно я дитя. Держать при себе, любить, холить, лелеять, не отпускать. Она знала, что в Ургран я сбежала от обиды и злости, могла бы, как взрослая и умная женщина, дать мне несколько дней на эмоции, а затем приехать и просто обнять. Большего мне и не надо было!

Но нет. Они радостно проводили медовый месяц и настолько не интересовались моей жизнью, что я не получила не то, что ни одного визита, а ни одного письма. И ведь не спишешь на медлительность почты или сожранных в полёте почтовых голубей— здесь работают классические магшкатулки, в одну положил письмо, из другой достал через долю секунды.

Можно было написать одну записку: «Как ты, моя хорошая? Я скучаю» и всё! Всё! Я бы её простила, залилась слезами и попросила Рагнара отвезти меня к маме на выходные, а он бы ни за что не отказал. Пусть и её магия не дружит с моей. Он, здоровенный мужчина, и то больше знает о чувствах молодой девушки, чем её родная мать.

Теперь же одно мамимо присутствие выбивало из колеи. Любая фраза раздражала. Я искала двойные смыслы в каждом слове и не могла расслабиться ни на мгновение.

Я не могла её простить. Не находила внутренних сил. А потому провела в душе так много времени, чтобы на полноценную беседу с мамой времени не осталось— завтракали здесь в строго определённое время.

Вышла недовольной и злой, ещё и потому, что Огонёк бубнил, мол, я издеваюсь над ним и совсем не берегу, а потому ему срочно нужно окунуться в чашу с маслом или слопать пару десятков сочных стейков с кровью. Спорить при маме с ним не могла, пришлось попросить его подождать официальных извинений. Паршивец заявил, что извинения требует с процентами за просрочку и сейчас достанет бумажку с карандашом и начнёт высчитывать, сколько столетий мне потребуется, чтобы залечить его глубокие раны.

«Безжалостно нанесённые!» – добавил он с выражением в голосе. Сам же вовсю фантазировал о сосисках, мясе с кровью и целом поле пшеницы.

«Троглодит ты», – беззлобно пожурила его я, на мгновение дав волю эмоциям.

– Чего ухмыляешься? – спросила мама, уловив мою реакцию на выходку Огонька.

– Думала о своём, – ответила, направляясь в гардеробную.

– Я хотела с тобой поговорить до завтрака.

– Тебе не удалось, – бросила через плечо.

– Ты как говоришь с матерью?!– рявкнула она возмущённо.

Я обернулась. Посмотрела на неё серьёзно и грустно.

– Мам, ты не находишь, что мне есть, за что на тебя обижаться? – спросила тихо.

– Не нахожу! – заявила она, топнув ногой.

– Спускайся к завтраку, – ответила я ещё тише и зашла в святая святых и свою давнюю мечту – личную гардеробную.

– Алеся!– Я услышала, как мама направляется следом и недовольно выдохнула.– Ты слишком многое себе позволяешь!

Переодеваться под её недовольным взглядом не хотела, потому взяла свободное платье и накинула прямо на влажное полотенце, дёрнув последнее за уголок и скинув на пол. Туда же улетело и полотенце, которым я ранее обернула влажные волосы.

Посмотрела на маму. Она застыла в дверном проёме, вцепившись руками в косяки и заблокировав тем выход. Глаза бешеные, крылья носа раздуваются. Ненавидит, когда ей перечат.

– Нам пора спускаться к завтраку,– произнесла, игнорируя её вопли.

Не знаю, отчего я вдруг взялась подражать Рагнару, но и тон, и сухое безразличие в голосе звучали точь–в–точь.

– С мокрой головой? – фыркнула мама.

Расправила плечи, приподняла подбородок, будто разговаривала с противником, в присутствии которого нельзя дать слабину, а затем пошла на выход, словно он не был загорожен хрупким, но полным решимости не выпустить меня женским телом.

Не сбавлять шаг.

Не позволять эмоциям отразиться на лице.

Не отвечать.

Я в своём праве. В своём доме. Здесь я главная. Моё слово имеет вес. Я— тёмная, и никто мне не указ.

Кровь забурлила жидким огнём в венах, насытилась ледяной тьмой, превратилась в раскалённую смолу. Движения стали плавными, текущими и вместе с тем безжалостно–целеустремлёнными, решительными. Взгляд прояснился, я видела каждую морщинку на красивом лице матери.

Она отступила, позволив мне проплыть мимо с невозмутимым видом. Я же неспешно вышла в гостиную, а затем и в коридор, постучала в дверь брата.

Тук.

Тук.

Тук.

Никакой спешки. Плавные, размеренные движения.

– Алессаль?– удивился тот. Однако, увидев за моей спиной маму, понял, в каком я состоянии и пропустил к себе.– Проходи, я сейчас разберусь с галстуком и просушу твои волосы. Доброе утро, леди Фогрейв, – поздоровался он с моей мамой и закрыл дверь практически перед её носом.

А ведь мамуля уже очнулась и наверняка планировала кинуться в атаку! Хорошо, что я пошла к Рагнару, а не в столовую. Мне требовалась передышка. Кажется, сила взбунтовалась и могла проявиться, выдав меня с головой.

Выдохнула, закрыла глаза, обращаясь к Огню и Тьме, благодаря за то, что выступили единым фронтом против мамули, поддержали, как никто и никогда. Позволили сохранить лицо и немного её запугать. Лишь затем переключилась в свой обычный «человеческий» режим.

– Я думала, мы с ней поговорим во второй половине дня и не была готова к раннему визиту, – призналась шёпотом, поднимая взгляд на брата, который стоял по мне почти вплотную.

– Она нас не слышит, – сказал Рагнар, кивая на дверь.– Завяжи мне галстук, пожалуйста, я так красиво не умею.

– Естественно!– фыркнула, забирая согретую его пальцами длинную шёлковую ленту синего цвета. – На Земле я научилась всё красиво упаковывать, расставлять и украшать.

– У тебя отлично выходит,– похвалил брат, усаживаясь на ближайшую к нам поверхность— небольшой столик, и приподнимая подбородок, чтобы мне было удобнее.

Посмотрела на этого красавчика с небесно–голубыми глазами и ахнула от осознания одного просто факта, который прежде совсем не приходил мне в голову. Да он меня соблазняет! А я, бестолочь наивная, даже не понимаю!

И всё это его внимание! Забота, тепло, которым он меня окружил!

Потому он так резко изменился в лучшую сторону. Потому шутит, носит на руках, защищает и всячески поддразнивает! Он хочет затащить меня в постель и подготавливает! Быть милым, весёлым и обаятельным— это классическое мужское поведение, когда ему что–то от тебя надо!

Танька не раз обращала моё внимание на поведение знакомых парней. Они могли быть законченными паршивцами и негодяями, но в режиме охоты на очередную красотку всегда производили невероятно классное впечатление. Ненадолго.

Похоже, Рагнару ничто человеческое не чуждо. За лето он справился с негативными чувствами к падчерице отца, понял, что я – такая же пешка в чьих–то играх, как и он, а потому перестал считать меня врагом и рассмотрел во мне женщину.

Или…

Если вспомнить намёки на детей, картинка меняется в ещё более страшную сторону! Я – огненная тёмная, достойная пара даже для повелителя, мои дети усилят род Фогрейвов.

Он что, на самом деле планирует на мне жениться и сделать хозяйкой дома по праву?!

Сердце ушло в пятки.

– Снова испугалась, – заметил мужчина без улыбки.– И чего? Мыслей! Алессаль, ты вновь себе надумала того, чего нет, и теперь нервничаешь.

– Откуда ты знаешь, о чём я думаю?– огрызнулась, быстро завязывая галстук и расправляя морщинки на ткани.– Готово. Теперь твоя очередь.

Развернулась спиной, намекая, что пора заняться моей шевелюрой, однако горячие руки коснулись не волос, а талии, а затем и вовсе совершили немыслимое – мягко огибая изгибы, спустились на бёдра.

В следующее мгновение я стояла в трёх метрах от бесстыжего братца и гневно сверкала глазами. Как отскочила и не помню.

– С ума сошёл?!

– Прости, не удержался, – без капли искренности в голосе заявил Рагнар, поднимаясь.

– Мне это не нравится, – проговорила, отступая на шаг, когда он двинулся в мою сторону.

Глаза брата моментально изменили цвет. Безжалостный и холодный голубой сменился огненными всполохами, которые растворились в бесконечной тьме стремительно расширяющихся зрачков.

Перед лицом опасности я всегда становилась собранной и мозговитой, вот и сейчас словно вынырнула из плотного тумана мужского очарования, посмотрела на брата трезвым взглядом.

– Ты… Рагнар, у тебя глаза звериные!– прошептала, хлопая ресницами. Не от страха! Поражаясь собственной глупости! Как можно быть такой невнимательной? Почему я не раз думала о его глазах, но не разбиралась с загадочным эффектом до конца?

– Ха,– выдал он, в доли секунды преодолевая разделяющее нас расстояние.

Я вновь едва не отступила, но вспомнила строчку из учебника, где была чёткая инструкция, как вести себя с людьми, у которых пробудилась вторая ипостась. Кажется, именно в этом случае человек не может контролировать внешние проявления зверя.

А ведь он говорил, что не оборотень! Неужели лгал?

Мамочки!

Стоп, я – огненная тёмная, более того, я его сестра, чёрт возьми!

– Я тебя не боюсь, – произнесла твёрдо и уверенно. Несмотря на габариты и необычно дикое, звериное состояние Рагнара, была уверена, что он не причинит мне боли, сдержится.

– Зря,– произнёс вдруг Рагнар, хватая меня за шею.

Не успела испугаться, как лопатки коснулись прохладной стены, а горячий жадный рот мужчины накрыл мои губы, безжалостно их размыкая.

Глава 5

«Нет!»– рявкнул Огонёк с такой паникой в голосе, что я изо всех сил оттолкнула Рагнара.

Такую громадину сдвинуть с места, конечно, можно только бульдозером, но, как оказалось, любого сопротивления с моей стороны достаточно, чтобы мужчина отступил. Он лишь на мгновение закрыл глаза, сделал глубокий вздох, а затем вернул себе полную власть над зверем и своим поведением.

– Извини, Алессаль, – коротко произнёс он, по своему обыкновению ничего не объясняя.

– Ты говорил, что не оборотень, но глаза выдают тебя. Что за зверь?– потребовала ответа.

Я всё ещё стояла, прижимаясь спиной к стене, чувствуя в ней опору и поддержку, а не в мужчине напротив. А ведь именно Рагнар в последнее время был для меня основой мироздания. Лишь ему я доверяла. Лишь его не опасалась.

– Для тебя – безопасный,– ещё через минуту ответил брат.

– Уверен? Мне отчего–то так не кажется,– произнесла, не понимая до конца, что именно чувствую.

Губы жгло, тело стало сверхчувствительным и сейчас даже гладкая ткань своим рельефом задевала каждый волосок, каждую выпуклость, каждый шов царапал, причиняя дискомфорт. Я пылала в самом пошлом смысле этого слова, однако глубоко внутри сидел довольный Огонёк и источал немыслимое удовлетворение. От того, что я отказала. Не дрогнула. Не поддалась девичьим желаниям. Сохранила разум, пусть и не без его участия.

– Абсолютно.

– А я буквально слышу продолжение: «абсолютно, но лучше его не буди»,– проговорила язвительно.– Не буду больше завязывать тебе галстук. И волосы научусь сушить сама.

– Это одно из самых сложных заклинаний, Алессаль. Немного не рассчитаешь силу— останешься без шевелюры.

«Огонёчек, а ты можешь мне сушить волосы?»

«Увы, здесь он прав. Спустя какое–то время смогу, но не сейчас, мы ещё не сработались с тобой, а только притираемся. Чтобы ты понимала, мы запросто можем спалить столицу Эрмида, но просушить волосы— это слишком сложно»,– объяснил мой драгоценный сожитель, притом я явственно ощутила, как он оживился, представляя сожжение мясных лавок.

Кажется, Рагнар был прав, зря я давала ему сосиски, теперь у меня стихия–гурман с пунктиком на мясе.

– Суши,– потребовала от брата с вызовом и в голосе и во взгляде. Спиной на этот раз не поворачивалась, демонстрируя недоверие.

Я думала, он расстроится, потемнеет лицом, но лицо братца растянулось в довольной улыбке, а затем он сделал разделяющие нас два шага и двумя руками провёл по влажным прядям, просушивая и выпрямляя одновременно.

– Как скажешь, моя королева.

– О, меня повысили, – хмыкнула, лишь бы не замирать от его прикосновений, не воспламеняться, не вспыхивать от жара его тела.

Горячие руки скользнули с волос на плечи, предплечья, запястья.

Я стояла и не дыша ждала, когда он разорвёт связывающий нас огонь, отступит. Глаза мужчины вновь на мгновение стали ярко–голубыми, зверино–жестокими, но в следующее мгновение меня мягко чмокнули в нос и отступили.

Отчего–то поцелуй отдался вибрацией в губах. Так, словно они были недовольны, что уделили внимание не им и требовали внимания и ласки. Однако я прикусила их изнутри и посмотрела на вновь сдержанного и спокойного братца.

– Думаю, не стоит откладывать наше с общение с твоим зверем на потом. Я должна увериться, что он меня не сожрёт, если я откажусь целоваться.

– Его ты можешь целовать сколько угодно, он тебя не тронет. Это я теряюсь от твоего запаха, – вдруг признался Рагнар.

Хрипотца в его голосе сработала как спусковой крючок. В кровь выделилась порция яда, растеклась густым жаром по венам, воспламенила кожу.

Да что со мной такое?! Я совсем с катушек слетаю в его присутствии.

Это Рагнар. Мой старший сводный брат. Заноза в заднице. Шовинист махровый.

Что ещё нужно, чтобы успокоиться?

Наполненное под завязку бушующими гормонами тело завопило, что не стоит сопротивляться, оно хочет всего и сразу, но только не спокойствия, однако я не позволила себе скатиться в океан Безумия, призвала Тьму. Мгновение – и я холодна и спокойна, сдержана и разумна.

«И что бы ты без нас делала?»– довольно промурлыкал Огонёк.

«Занималась непристойностями»,– хмыкнула в ответ. Однако тело никак не отреагировало на эту мысль. – «Спасибо вам, мои хорошие. Я многим вам обязана. С Рагнаром всегда нужна трезвая голова, без вас я справляюсь с переменным успехом».

«Справлялась»,– хмыкнул Огонь. – «Вы перешли грань. Кстати, твоя холодность его лишь сильнее воспламенит. Он уже недоумевает, что произошло, куда делась такая сладкая и горячая девочка, отчего ты не сходишь с ума от его великолепия»,– сдал с потрохами мужчину Огонёк.

– Вот и хорошо, – произнесла я, отвечая живой стихии. Лишь по удивлённому лицу Рагнара сообразив, что сделала это зря. Боже, он ведь признался мне, что теряется от моего запаха!– Я про твоего зверя,– уточнила спокойно.– Очень мне интересно, почему ты не считаешь себя оборотнем, если… Мамочки!– выдохнула я, сообразив, как такое возможно. Все прочитанные сведения о расах, словно колотое цветное стекло в калейдоскопе сложились в единый стройный узор. – Ты что… Ты дракон! – едва не завопила я. – Драконище! И как я сразу не поняла?

– Уверена?– с хитрым прищуром поинтересовался Рагнар.

– Уверена!– заявила я, оживляясь. Обошла брата по кругу, рассматривая так внимательно, словно он уже обратился в свою чешуйчатую ипостась. – Ты огромный, мощный, сильный. Твоя кожа всегда горячая, словно у тебя жар.

– Драконы хладноковны, – напомнил братец ехидно.

– Обычные драконы – да. Но есть ведь ещё стихийные!– триумфально закончила я.– Ты – огонь!

– Да, я такой, спасибо, – ответил Рагнар, приосанившись.– Приятно, что ты так высоко меня оценила.

– Я не о том! Тьфу ты, разыграл меня,– хмыкнула, ужасно довольная собой несмотря на его шуточку.– Твоя стихия – огонь, потому ты так хорошо подружился с моим Огоньком.

– Ты весьма наблюдательна,– вновь съехидничал Рагнар, едва не хрюкая от смеха.

Посмотрела на этого юмориста. Ну разве не паршивец? Как я должна была узнать про стихийных драконов, если он заставил прочитать меня целый шкаф книг, в которых ни слова об этой расе? А на обычного дракона он походил разве что своим отношением ко мне, как к сокровищу. Ящеры ведь прижимисты, как домовёнок Кузя, который утверждал, что он не жадный, а домовитый. Но Рагнар готов был отдать мне что угодно— хоть всю сокровищницу Урграна, хоть звезду с неба. Тем и портил расследование.

«Он нарочно сбил тебя со следа. И веселился»,– вновь проявил себя Огонёк.

– Представляю, как тебе было весело всё это время,– пробурчала, глядя на довольного Рагнара.

– Даже не представляешь, – признался он, улыбаясь.– Пойдём завтракать, у нас сегодня много дел, лучше разобраться с ними поскорее.

Глянула с опаской на дверь.

– А мама знает, что вы драконы?

– Конечно.

– Ясно. Рагнар, а после завтрака ты обернёшься и покажешься мне? – принялась я за расспросы, изо всех сил стараясь идти рядом, как благовоспитанная леди, но уже на лестнице вцепилась в его локоть и требовательно заглянула в смеющееся лицо.

– После завтрака у нас встреча с оружейником, затем мы отправимся к ректору.

– Полетим?– с надеждой уточнила я.

– Пойдём пешком.

– Ну, Рагнар!

Ответом мне был довольный хохот. Я же насупилась, при этом не отпуская руку брата.

– Я не хочу есть, у нас есть немного времени до оружейника, – начала я канючить уже на следующем лестничном пролёте.

– А я голоден и опасен.

– Не для меня, – выдала я уверенно и вновь потянула его руку на себя. – Рагнар, ну ты же не будешь так сильно надо мной издеваться, да? Я ведь твоя любимая младшая сестрёнка. Ой, а чешуйку если отковырять, получится хороший защитный артефакт! Я читала, что…

– Нет!

– Тебе жалко, что ли? – возмутилась не на шутку.

– Хорошо, обменяю чешуйку на прядь твоих волос,– с готовностью предложил братец.– С чёлки! – добавил, чтобы я гарантированно отказалась.

– Договорились!– быстро произнесла я, не давая ему возможности передумать.– Сменю причёску. Кстати, волосы у меня длинные, так что по размеру и объёму одна прядь вытянет на десяток чешуек. Если обрезать всю чёлку, чешуек как раз хватит на полноценные доспехи,– принялась прикидывать на ходу.

Мы уже спустились в столовую, но я не в силах была оторваться от поставщика столь ценного материала, даже присутствие родителей не смущало.

– Алессаль, милая, пора завтракать,– увещевательным голосом попробовал вернуть меня из розовых фантазий в Эрмид Рагнар.

– Да–да–да, конечно, – отмахнулась я. – Но ты же мне дашь их? Сколько?

– Алессаль, продолжим разговор позднее,– вновь проявил деликатность брат.

Я не удержалась и царапнула ноготочком кожу на его запястье, словно могла отковырять чешуйку прямо так. Разумеется, попытка успехом не увенчалась, и я с гордо поднятой головой села на предложенный слугой стул. Впрочем, именно на этом моменте ко мне вернулись и вежливость и знание этикета. Я поблагодарила слугу, поинтересовалась, почему мы сегодня завтракаем в доме, узнала о дожде за окном, и лишь тогда смогла приступить к завтраку.

Есть, впрочем, не хотелось. Я то и дело следила взглядом за братом, представляя, как может выглядеть его дракон. То, что у него голубые глаза, я знала. Но всё остальное?

«Огонёк, как ты думаешь, он ядовитый?»– уточнила у единственного собеседника, с которым могла общаться без экивоков.

«Не удивлюсь. Кстати, а где ты прочитала про стихийных драконов? Это вообще–то закрытая информация, так что брат твой последние полчаса находится в диком шоке, даже есть не может нормально, хотя ему принесли стейк с кровью, который я обожаю», – едва не постанывая от зависти, протянул Огонёк последнюю фразу. Его желание наесться мяса было столь сильным, что у меня выделилась слюна, хотя я есть не хотела вообще.

«Цода как–то произнесла интересную фразу про древних драконов, я пошла в библиотеку и полистала справочники, затем уточнила у местного браузера»,– по–земному пошутила ыо магическом источнике информации, но Огонь меня понял без дополнительных объяснений. – «Я ещё тогда подумала, что повелитель, должно быть, и есть древний дракон, ведь он сильнейший, раз все остальные живущие в Эрмиде расы ему подчиняются. И только сегодня до меня дошло, что Фогрейвы— это не просто богатые аристократы, а, на минуточку, владельцы Урграна, части разрушенного мира, то есть тоже довольно древние товарищи. Дальше было легко».

«Можешь ведь пользоваться мозгами, когда хочешь»,– своеобразно похвалила живая стихия.

Я бы с удовольствием поболтала с Огоньком, но активировалась мама и завела разговор о королевском дворце и вечернем мероприятии.

– К сожалению, у нас нет достойной причины отказаться от визита в Цитадель,– завершила она свой спич, в котором даже отдалённо не слышалось никакого сожаления, а вот её желание пойти на бал и блистать там – очень.

– Хорошо,– спокойно произнёс Рагнар.

Вытаращила на него глаза, но он не стал ничего объяснять, продолжил завтракать.

Отчим с опаской глянул на сына, но так же воздержался от развития беседы, зато мамуля буквально расцвета и щебетала о платьях, связях, танцах и полезном для меня опыте. Игнорировать намёки в свой адрес было непросто, но я сдержалась и, подражая брату, молчала. Лишь после встречи с оружейником, который едва в обморок не упал, сообразив, для кого его вызвали, и когда мы остались с Рагнаром вдвоём, смогла уточнить, что он имел в виду насчёт бала.

– Пусть твоя мать думает, что всё идёт по её плану. За час до выхода мы пойдём тренироваться с мечом и реализуем первоначальный план,– успокоил меня брат.– Дашь мечу часть крови, я отнесу тебя к врачу, так что под благовидным предлогом пропустим ужин и начало мероприятия, а по правилам лучше не явиться вовсе, чем так сильно опоздать, так что не волнуйся.

– Ясно. Ты прав, так лучше. Мама на эмоциях будет выглядеть куда искреннее, ей все поверят.

– Именно.

– Так что там насчёт чешуек? Заметь, при мастере Грувисе я была паинькой и не смущала тебя этой темой,– не упустила я возможности себя похвалить.

А это был подвиг из подвигов! Я едва не лопалась от вопросов!

– Он знает об особенностях нашей семьи, более того, он знает, кто ты,– одной фразой выбил меня из колеи Рагнар.

– Как?!– выдохнула на грани слышимости.– Ты говорил, что это страшная тайна и никто не догадается!

– Оружейники, кузнецы и ювелиры— это три древних профессии, связанные с первоосновой. В мастерах так же, как в тебе, есть капля Тьмы. Их дар— видеть суть, понимать её. Магические артефакты, которые они изобретают, вечны, как сама Тьма.

– Выходит, любой из них легко разоблачит меня?

– Считать твою суть мастера могут только при личном контакте и твоём разрешении, при этом ни один из них не станет выдавать тебя. Все тёмные считаются братьями и сёстрами, они связаны Тьмой, а Тьму не предают. Кроме того, работать с тобой— честь для любого мастера.

Не сразу, но я поняла, о чём он. Мастер Грувис был страшно шокирован просьбой изготовить женские доспехи и меч, но когда немного пришёл в себя, прокашлялся, сделал глоток воды, взял меня за руку, он замер на мгновение. Затаил дыхание. А затем заглянул в глаза, точно в душу.

– Вы получите всё, что пожелаете,– произнёс он с поклоном.

Он больше не проявлял эмоций. Деловито расспросил о пожеланиях, снял мерки, всё записал в блокнот и откланялся. Однако я чувствовала, что он предвкушает интересную работу и невероятно счастлив, что к нему обратились с таким заказом. И дело не в том, что я девушка, а в том, что тёмная.

– Рагнар, а он понял, что я тёмная или узнал и расу тоже?– поинтересовалась, чтобы окончательно прояснить для себя вопрос.

– Второе. Ты думаешь, почему он с таким азартом крутился вокруг тебя? Хочет сделать магическое оружие и увековечить своё имя в веках.

– Но я не собираюсь становиться известной, значит, и оружие моё будет лежать тихо–мирно на полочке хранилища.

Рагнар посмотрел на меня с таким удивлением, что я покраснела.

– Ты не сможешь жить в тени, Алессаль. События уже закручиваются вокруг тебя, пройдёт время и грянет гром.

Я недовольно поджала губы, однако тёмная суть меня едва не урчала от удовольствия при мысли, что мы ещё наведём шороху в Эрмиде. И начнём, пожалуй, с академии.

Подняла взгляд к величественному строению со множеством узких высоких башенок.

– Потренируемся здесь,– произнесла я. Планировала сделать это решительно, однако в голосе отчётливо звучало злорадное предвкушение.

– Хотя бы первый год делай вид, что ты милая девушка, Алессаль,– посоветовал брат.

– С тобой— я само совершенство,– ответила с ехидной улыбкой.

Рагнар поперхнулся. Я же пружинистой походкой направилась вверх по узкой скалистой тропинке— порядочной дороги к академии не существовало. Видимо, изначально в ней обучались одни лишь драконы.

Спустя четверть часа я всё ещё шла бодро, но уже без улыбки. Затем не выдержала и развернулась к брату.

– На ручки?– спросил тот, с готовностью протягивая загребущие конечности.

– Нет. Я тут вспомнила, как ты обещал родителям принять меня под крыло. Ты сам говорил, что моя безопасность для тебя— не пустой звук. Но дорожка узкая, каменистая, пыльная. Здесь так легко поскользнуться.

– И–и–и?– протянул Рагнар, пытаясь понять, куда я клоню.

– Если я упаду во–о–он туда,– кивнула я в сторону пропасти,– ты успеешь меня спасти?

– Нет,– коротко ответил брат.

Я не успела и слово молвить, как оказалась на плече быстро шагающего к безопасной зоне мужчины. Хорошо, сегодня я была не в короткой юбке, вот был бы номер!

– Отпусти, я не собиралась рисковать драгоценной жизнью, просто спросила. Честно!– выдохнула немного нервно.– Рагнар, клянусь!

– А я клянусь, что отшлёпаю тебя по заднице, если будешь так безалаберно относиться к своей безопасности,– прорычал братец.

– Не посмеешь!– не на шутку возмутилась я, пытаясь извернуться и, если не спуститься на землю, хотя бы занять более приличную позу.

– Посмотрим!

Глава 6

Ректор академии был классическим драконом: мягкая поступь, хищный прищур жёлто–зелёных глаз, вкрадчивый голос и устрашающая, давящая аура. Всё, как описано в учебнике.

Я очень старалась вести себя скромно и благопристойно, но с каждой минутой его патетической речи, оскорбляющей честь и достоинство любой девушки, получалось всё хуже. Господин ректор жил в убеждении, что все молодые барышни моего возраста поступают в академию вовсе не для получения знаний.

– … соблазнять мужчин неприличными словесными оборотами запрещено, раздеваться в их присутствии запрещено, пробираться ночью в мужское общежитие запрещено…

– То есть днём можно? – поинтересовалась я кротким голосочком, даже покраснеть умудрилась, как положено юной и нежной девушке.

Рагнар, который ни на мгновение не усомнился, что покраснела я от едва сдерживаемого смеха, едва сдержался. Краем глаза видела, как затряслись его плечи, но он быстро справился с одолевающими его эмоциями и вновь замер неподвижной скалой. Уверена, ему было, что сказать, но ректор Родсон запретил ему участвовать в беседе, позволив лишь наблюдать. Как оказалось, девушкам в принципе запрещено находиться с драконами наедине. Ещё один пунктик в список претензий мамуле.

Моё замечание не осталось незамеченным, однако за ним последовала настолько странная реакция, что я едва не взвизгнула. Ректор в одно мгновение переместился ко мне и заглянул в глаза с такого расстояния, что мы едва не столкнулись носами.

Несмотря на испуг я не отступила. Плечи ушли назад, подбородок вперёд. Одно мгновение— и перед ректором оказалась спокойная и уверенная в себе леди Алессаль Фогрейв, а не дёрганная и нервная студентка, которой можно манипулировать.

– Неплохо,– произнёс дракон, не отодвигаясь ни на миллиметр. – Характер присутствует.

– Благодарю вас, ваша светлость,– ответила я без лишних эмоций.

Очень хотела добавить десяток фраз о своём намерении учиться, а не вертеть хвостом перед парнями, но чувствовала, что господин махровый шовинист не поверит, а значит, нет смысла распыляться. Кроме того, если на то пошло, я не могу поручиться, что буду вести себя паинькой, ведь я буду не я, если не поддразню Рагнара. Нужно только найти пару достойных кандидатур, которые не испугаются его гнева. Интересно, такие вообще существуют?

– Ваши глаза полны Тьмы, – произнёс вдруг ректор.

– Это потому что я думаю о нехорошем. Меня задели ваши слова, и теперь я думаю, что, возможно, стоит немного более активно общаться с обучающимися в академии молодыми людьми, – как на духу выдала я.

– То есть вы намекаете, что планируете учиться?! – полным искреннего удивления голосом задал вопрос Родсон.

– Именно так, господин ректор, именно так. Как вы знаете, я не так давно в Эрмиде, а потому мало что знаю о мире и населяющих его расах, плохо справляюсь со своим огнём и в целом пока совершенно не приспособлена к жизни, особенно ко светской,– с тяжёлым вздохом призналась я, вспомнив о бале.

– Уж не хотите ли вы сказать, юная леди, что не желаете попасть в цитадель и там танцевать с самыми богатыми и знатными холостяками? – выпучив глаза, спросил ректор.

– Именно так. Не хочу. Признаться, я со вчера ломаю голову, как не пойти на сегодняшний бал,– решила я закинуть удочку, вдруг по этому поводу у ректора есть менее кровожадные идеи, чем у Рагнара.

Дракон прочистил горло кашлем и, наконец, отошёл. Поймала себя на мысли, что хватаю ртом воздух, будто мне требуется очистить лёгкие от вызывающего аллергические спазмы парфюма ректора. Сделала шаг в сторону Рагнара – от него всегда приятно пахло горькими травами и цитрусами, и я с удовольствием втянула его запах. На душе стало спокойнее. Хорошо, что он рядом.

Между тем, ректор вышагивал по кабинету и думал о своём. Я дисциплинированно молчала в ожидании продолжения собеседования или, если повезёт, здравой идеи.

– У нас есть письмо повелителя, где чёрным по белому написано, что я должен принять Алессаль Фогрейв в академию, здесь моя воля первостепенна, даже его величество не вправе её оспорить, не лишив меня места. Но, когда дело касается правящей семьи, нельзя быть уверенным… Хм…

– Признаться, ваша светлость, я бы не хотела стать причиной конфликта между вами и повелителем, – произнесла, прижав руку к груди.– В крайнем случае я прикоснусь к магическому мечу, получу небольшую травму и обращусь к лекарю.

– И получите на лоб магическую метку,– хмыкнул Родсон.– Не стоит так рисковать, Алессаль. Я дам вам куда более весомый аргумент не присутствовать на сегодняшнем мероприятии – вы будете проходить вступительное испытание. Рагнар, ты ведь сможешь её проконтролировать? К сожалению, я не могу не пойти на бал, меня ждут.

– Несомненно,– важно произнёс братец.

– Отлично. Тогда вам, юная леди, необходимо заполнить документы о поступлении, затем взять направление на испытание и подписать его у родителей…

– Я— официальный опекун,– вставил Рагнар.

– Её мать в столице, потому лишь она может дать согласие, – заметил ректор Родсон.– Прохождение практического испытания связано с опасностью для жизни, и других вариантов нет.

– Кхе,– не выдержала я.– Может, лучше коснуться магического меча? Рагнар?

Я не знала, можно ли признаться ректору, что я уже отмечена боевым артефактом, метку свою получила, так что сильно не пострадаю, а вот практика с гарантированной опасностью для жизни немного пугала. Ещё бы понимать, что в Эрмиде называют практическим испытанием! Чувствую неприличным местом, мне вряд ли понравится!

– Нет, испытание – гораздо более выгодный для тебя вариант, Алессаль. В случае, если родители посмеют… попытаются выдать тебя замуж против воли, они могут написать письмо в академию о расторжении контракта на обучение, и ректор вынужден будет принять их сторону, поскольку ты поступила по рекомендации повелителя, а значит, не были выполнены все пункты классического приёма в академию.

– Верно,– подтвердил Родсон.– Обучение в нашей академии— это статус, потому некоторые родители прибегают к уловкам, если их дети недостаточно хороши для того, чтобы поступить по всем правилам. Если совсем откровенно, то поступление по письму— это самое настоящее нарушение устава академии, но мы идём на этот шаг… по необходимости, – признал ректор, не скрывая недовольство.

– Если я пройду испытание, то уже никто не сможет забрать меня из академии, верно?– уточнила, понимая, что готова на что угодно, лишь бы получить дополнительные гарантии безопасности.

С некоторых пор я ждала от мамы чего угодно. Не удивлюсь, если и сегодняшний бал – попытка сделать меня очередной женой повелителя и почивать на лаврах. Королевская тёща – возможно, не самое почётное звание, но точно доходное и статусное, вполне удовлетворит амбициозную мамулю.

– Именно так. Если будете ответственно относиться к учёбе и выполнять необходимый минимум, вас не отчислят. Кстати, за аморальное поведение мы тоже отчисляем,– вновь вернулся к излюбленной теме господин ректор.

– Буду держать себя в руках при встрече с вами!– торжественно пообещала я раньше, чем включила мозг.

Да что со мной такое? Раньше я куда спокойнее реагировала на подобные мужские фразочки, сейчас же вспыхиваю, словно искра в огниве.

Ректор посмотрел отчего–то не на меня, а на Рагнара, но тот даже бровью не повёл. Однако я чувствовала, что эти два бессовестных ящера понимают друг друга без слов.

Спустя несколько мгновений напряжённой тишины, воздух разве что не трещал электричеством, они разорвали контакт взглядов, и я смогла облегчённо выдохнуть.

– Надеюсь на вашу сознательность, Алессаль,– ответил мне господин ректор так нейтрально, будто не пытался мгновением раньше убить взглядом моего любимого братца.

Я чувствовала себя страшно неловко, потому кивнула и потупила глазки в пол, ножкой шаркнула.

– Мы пойдём заполнять бумаги,– взял на себя управление Рагнар.– Отдайте, пожалуйста, соответствующее распоряжение. И ещё…

– Да?

– Я оставлю Алессаль в академии, а сам отправлюсь домой и подпишу необходимые документы у её матери. Мне нужны гарантии безопасности.

– Я сообщу секретарю, она присмотрит,– пообещал ректор.

– Благодарю.

В следующее мгновение меня взяли за руку и с бешеной скоростью провели по десятку кабинетов, в каждом из которых приходилось что–то заполнять и подписывать. И ладно бы, нужные нам инстанции находились в одном корпусе, так нет же! Мы бегали из одного здания в другое, из другого в третье. Рагнар по пути объяснял, где столовая, где библиотека, где лаборатории и многое другое, однако я не была уверена, что запомнила хотя бы треть.

Не знаю, сколько ушло времени на обход всех специалистов, но ступни горели, а голова гудела. Когда я была на последнем издыхании, мы пришли в спортивный зал, где меня всю измерили и заставили босиком пробежать небольшое расстояние, а затем попросили попрыгать. Минут пятнадцать! В итоге, когда меня вновь привели к кабинету ректора и сдали с рук на руки пожилой почтенной даме— секретарю Родсона, я была сама не своя.

– Такой бюрократии даже на Земле нет,– пробубнила, опускаясь на диванчик в приёмной и складывая на коленях огромную стопку бумаги.– Давно я так много не писала.

– Привыкайте, барышня, привыкайте. В академии пишут исключительно перьями и очень много. Красивый летящий почерк— важное умение мага,– наставительно произнесла леди Ирис.

– Почему?

– Начнёте изучать руническое письмо и магию слов, узнаете. А сейчас посидите спокойно, мне нужно закончить работу.

Я готова была не просто посидеть— полежать! Но место не подходило. Приходилось строить из себя приличную девочку.

– Я могу взять книгу, чтобы не скучать и не отвлекать вас?

– Безусловно,– сухо ответила секретарь, не соизволив поднять глаза от бумаг.

Первые три стеллажа меня не особенно привлекли— там стояли учебники, справочники и задачники, но в последнем, четвёртом, я обнаружила несколько очень интересных экземпляров. Замирая от восторга, достала «Империю драконов» и «Цитадель чёрного дракона», гадая, художественные это книги или исторические.

Пальцы тряслись, когда я открывала книгу про империю, которой давно нет. Жёлтые и отчего–то немного влажные листы были исписаны незнакомыми рунами и, к сожалению, были мне не известны, даже специально наложенное заклинание не помогло. Потому я полистала книгу, рассматривая простенькие картинки, и ничего не узнала. Разочарование оказалось неожиданно горьким, и я потянулась ко второй выбранной книге, понимая, что в ней меня ждёт тот же незнакомый язык и ничего не говорящие иллюстрации.

Однако я ошиблась. И как!

Цитадель умела говорить! Стоило мне коснуться пальцами хрустящих белоснежных листов, как перед мысленным взором развернулось целое немое кино!

Я видела мир, наполненный красивыми, величественными людьми. Их лица были спокойными и безэмоциональными, а движения плавными и экономными. Они не кивали и не улыбались, и совсем не размыкали губ, словно общались мысленно.

Их города потрясали воображение: они словно состояли из камня и огня. И огонь был повсюду! Резвился в наполненных маслом чашах, искрил в фонарях, рыжими змеями скользил по каменным мостовым, испепеляя малейшую соринку. Но самым интересным применением огня была защита одного из увиденных мной городов. Гигантских размеров огненное кольцо выполняло роль городской стены! Именно в этом городе стояла Цитадель. Та самая, что сейчас украшала столицу Эрмида Амиру.

– Невероятно,– прошептала я, на мгновение выныривая из исторических хроник в реальность.

– Что вы… Немедленно положите книгу!– велела леди Ирис.– Кто позволил вам копаться в личной библиотеке ректора Родсона?

– Вы,– ответила, забыв, что хорошо воспитанным девушкам полагается смущаться и краснеть. Только при такой реакции секретарь ректора отнеслась бы к происшествию с присущей её положению снисходительностью.

– Я?!– возмутилась дама.

– Приношу свои извинения, – спохватилась я с запозданием.– Вы были заняты и, должно быть, ответили машинально. Я бы ни за что не посмела прикоснуться к книгам без разрешения, честное слово! Извините, пожалуйста, – закончила я практически шёпотом, изо всех сил изображая раскаяние.

Меня удостоили недовольным взглядом, отобрали книги, вернули их на стеллаж и запечатали тот магией. Я чинно сложила руки на коленях и замерла, мечтая, чтобы Рагнар как можно скорее вернулся и спас меня от чопорной леди, которая даже чай не предложила, а ведь я здесь сижу уже немало времени.

Однако Рагнар не появлялся.

Долго.

Очень долго.

Бесконечно долго.

Я готова была съесть слона–гриль без майонеза и ужасно хотела подвигаться, но в присутствии леди Ирис не рисковала. Ещё и Огонёк принялся подначивать на безобразия – предлагал «случайно» сжечь её юбку и посмотреть, дрогнет ли хоть один мускул на постном лице.

Признаться, меня пугала кровожадность стихии, но совсем немножко.

Смеркалось…

Я не выдержала и сходила к кувшину с водой, налила себе два стакана и забила желудок хотя бы ненадолго. Терпение моё лопнуло уже давно, я держалась исключительно на мысли, что леди Ирис— наделённое полномочиями чудовище, которое лучше не злить, если я хочу спокойно закончить академию. На что способны недовольные женщины я прекрасно знала на примере матери. И, судя по всему, Рагнар всё это время так же «наслаждался» одной из подобных демонстраций.

Когда дверь в кабинет ректора скрипнула, я подскочила и замерла, успев за эту секунду заготовить целую речь, после которой его светлость будет вынужден лично отвести меня домой.

Однако в дверном проёме появился Рагнар. Бешеный! Он настолько сильно контролировал и лицо, и движения, что казался идеально выполняющим манипуляции роботом. Если бы не сумасшедшая энергетика разъярённого зверя, от которой, что называется, «шерсть дыбом», можно было обмануться напускным спокойствием. Бедная леди Ирис вросла в кресло и разве что не слилась со стеной.

– Извини за задержку, Алессаль,– на ходу произнёс брат и, взяв мою руку, продолжил движение. Я только и успела, что коротко попрощаться с секретарём. – Твоя мать…

Фраза прозвучала неприлично— как ругательство. В ушах пульсировало «твою мать», «твою мать», притом я знала, что мне почудилось, но в данном случае мой вариант был уместнее.

– Отказалась?

– Да.

– И что теперь? – спросила с замиранием сердца.

– Я решил вопрос по–другому. Сейчас мы идём в столовую, затем договоримся об испытании.

– В каком смысле договоримся? Я не буду его проходить? – не поняла его задумку.– И как ты решил вопрос с мамой? Она жива?

– Жива и здорова, не переживай,– начал Рагнар отвечать с конца.– Я лишил её статуса члена рода Фогрейвов.

– Это… это как? – поперхнулась я от ужаса, поскольку голос его звучал жестоко и даже злорадно.

– Физически не больно, а даже приятно— с тебя снимаются все обязанности,– вновь с откровенным злорадством произнёс брат.

– Я пока не настолько разобралась в хитросплетениях родственных связей. Мама по–прежнему остаётся женой твоего отца? В чём заключается это исключение из рода? – принялась я разведывать обстановку, стараясь говорить деликатно.– А я? Я ведь её дочь. Выходит, я тоже не Фогрейв?

– Ты— Фогрейв, – коротко ответил Рагнар тем самым тоном, когда любые расспросы становятся бессильными.

Мы молча спустились в столовую, где драконище вполне любезно поговорил с тётушками–поварами и самолично принёс мне кувшин компота и два огромных бутерброда.

– Надеюсь, второй бутерброд не тебе?– скороговоркой произнесла я, чтобы поскорее приступить к еде.

– Не жадничай, это перекус перед нормальным приёмом пищи, – с улыбкой сообщил брат.

Кажется, начал отходить. Я решила не набрасываться с вопросами, а дождаться окончания ужина. Даже Баба Яга сперва кормила–поила, лишь потом с вопросами приставала. Будем руководствоваться народной женской мудростью.

Рагнара здесь определённо любили, потому что стол накрыли совсем не студенческий. Глаза разбегались от различных кушаний, притом оформлено всё было не хуже, чем в ресторане.

Я изо всех сил старалась молчать, но выходило у меня, видимо, не очень хорошо, потому что под конец ужина братец первым завёл разговор.

– Смотри не лопни, – добродушно хохотнул он.

«Время пришло», – поняла я.

– Признаться, я уже на грани. Очень много вопросов без ответов. Меня сильно тревожит ситуация с мамой.

– Откровенность за откровенность: я не хочу говорить об этой женщине.

Его голос звучал холодно и твёрдо, хотя лицо всё ещё светилось, а глаза— улыбались. Старается меня не расстраивать, и держится по своему обыкновению.

Однако я не могу пойти у него на поводу. Не в этом вопросе. Мама – это мама.

Тьма согласно струится по венам, поддерживает моё решение. Я всё лучше её ощущаю и это придаёт уверенности.

– Скажи то, что я должна знать, Рагнар. Она— моя ответственность,– неожиданно жестко произнесла я.

Брови братца взлетели чёрными ласточками. Он прокашлялся, чтобы избавиться от застрявшего в горле удивления. Затем сделал глоток воды.

Его неспешность наводила на интересные мысли. То ли мама действительно оказалась в крайне плачевном положении и нуждается во мне, а он не хочет испортить моё испытание в академии, то ли она сказала нечто такое, что в глазах Рагнара понизило мою значимость и теперь он не считается с моими желаниями (что вряд ли, очень вряд ли, я чувствую его заботу, просто переживаю).

– Академия на тебя хорошо влияет,– удивил брат одной фразой.

– Я никогда не бежала от ответственности, а в Эрмиде быстро повзрослела. Не думаю, что это влияние академии, скорее, нашего общения, – произнесла с достоинством.

– Выходит, ты почувствовала Цитадель, но не почувствовала Академию, надо же,– заметил с озорными искорками в глазах Рагнар.

– Я поняла, что Академия— тоже уникальный артефакт из другого мира, но давай всё же вернёмся к первоначальной теме разговора. Я понимаю, что она тебе неприятна, потому можешь фыркать и злиться, но, пожалуйста, рассказывай, что случилось и чем это чревато. Незнание меня убивает. Я не смогу настроиться на испытание, все мысли будут заняты произошедшим.

Моя речь была предельно честна и открыта; я не таилась, не закладывала в слова двойные смыслы и искренне надеялась, что Рагнар ответит тем же. Однако сперва мы расправились с ужином, попрощались с добрыми поварами, сходили в канцелярию за направлением на испытание, в котором я с ужасом увидела слово «боевое», и дошли до полигона. Уже там, активировав все необходимые защиты, а их оказалось так много слоёв, что высокое и величественное здание академии буквально размыло, словно очищенный большим количеством воды акварельный набросок, мой спутник заговорил.

– Твоя мать замешана в настолько серьёзных интригах, что я планирую всерьёз заняться поиском информации, могут ли какие–либо расы обмануть дракона и сымитировать истинную пару, – без экивоков выдал Рагнар.– К сожалению, отец не видит её игру, не верит мне, он ослеплён. Спорить с ним я не хочу, потому завтра они возвращаются в Харрад и останутся там столько, сколько я велю.

Я сидела, вытаращив глаза и затаив дыхание. В голове не укладывалось, что мама, которая сидела со мной по ночам, отгоняя Тьму, – страшная–ужасная заговорщица. Может ли такое быть? Огонёк её не любит, стоит ей появиться на горизонте, прячется и не отсвечивает, старается даже говорить тихо–тихо, будто она может услышать нашу беседу.

А ведь вопросов к маме действительно немало. Как она могла связаться с огненным тёмным, если её не принимает огонь? Пары обычно сходятся по совершенно иному принципу, учитывая потребности своей стихии.

Я прислушалась к Огонёчку, но тот и не думал выходить с подсказками. Бессовестный.

«Я не бессовестный. Я забочусь о тебе так, как считаю нужным. Не вся информация тебе во благо», – проворчал он. – «Проходи испытание с лёгким сердцем, я не подведу. И всегда помни, Ласси Миа Нанд: я по умолчанию на твоей стороне, у тебя нет причин сомневаться ни во мне, ни во Тьме. Мы— единственные, кому можно доверять без задней мысли. Ну и верзиле тоже»,– немного ревниво добавил Огонёк.

Губы дрогнули, норовя растянуться в улыбке, но я вспомнила, на какой неприятной ноте остановилась наша с Рагнаром беседа, и не позволила себе лишних эмоций.

– Спасибо, что доверил мне свои мысли. Хотелось бы верить, что мама не замешана в интригах или участвует в них по незнанию. Одно могу сказать точно: мне она ничего не говорила.

– Я знаю, Алессаль. Знаю. А теперь достаточно разговоров, сосредоточься на полигоне. Я не имею права тебе помогать, но буду смотреть, чтобы ты существенно не пострадала. Общие правила: так как твоя сила не раскрыта, —братец подмигнул, – тебя будут испытывать всеми стихиями по очереди. Если ни одна не откликнется, идёт дальнейшее испытание— профессии. Это и некромантия, и лекарские умения, и артефакторика, и работа с магическим металлом, и многое другое. Затем идёт проверка магической физиологии – нет ли в тебе крови оборотней, демонов, метаморфов и, конечно, тёмной крови.

– Ого, сколько всего! Уже вечер. Мы успеем?

– Если ты не будешь отвлекать меня вопросами и вовремя остановишься, то уложимся до полуночи.

– Вовремя— это на стихиях?– уточнила для лучшего понимания, как мне стоило себя вести. Несмотря на огромное количество защитных слоёв Рагнар вёл себя так, словно мы под надзором.

– Захвати профессии ради интереса, а дальше, как по мне, нет смысла продвигаться. Ты, конечно, та ещё хитрая лиса, но только по характеру своему иномирному, не по природе, – в виде шутки подсказал мне порядок действий брат.

– Ну, начали, – выдохнув, произнесла я.

Промелькнула мысль, что испытание наверняка будет длиться вечность, а я устала и хочу поскорее вернуться домой. И полигон словно услышал меня. Не стал испытывать стихиями по очереди, как предполагалось, выдал сразу всё и сразу! Под ногами задрожала земля, растрескалась. Ветер подхватил мельчайшую пыль, закрутил в спираль, всё сильнее набирая обороты, захватывая мелкие камешки, вырывая травинки и полевые цветы, обрывая листья с кустов, склоняя тонкие деревья до земли. В небе собрались тучи, налились чёрной тяжестью, опустились к земле, предупредили громом о явлении ливня народу.

Я ждала, когда появится моя стихия, но огня не было видно. Разверзлись небеса, в считанные мгновения превращая почву под ногами в хлюпающую жижу. Пылевой смерч не исчез, а сменил ипостась на грязевую воронку, засасывающую с диким рёвом и чавканьем всё на своём пути.

«Огонёк, что мне делать? Почему не явилась последняя стихия?»

«Она любит появиться с музыкой. Держись Рагнара», – дал короткую инструкцию Огонь и умолк.

Посмотрела на брата. Тот стоял непоколебимо и уверено, словно в нашу сторону не направлялась голодная, чавкающая грязью смесь стихий, словно земля не дрожала, а ноги не скользили по мокрой траве, словно его не поливало холодным дождём с такой силой, будто кто–то открыл кран на полную.

– С ума можно сойти, – прокричала я, надеясь перебить завывания ветра, хлюпанье грязи и ужасающий треск земной тверди.

– Согласен. Если сейчас появится вулкан, не удивлюсь,– съехидничал Рагнар. Он не кричал, но слышала я его замечательно, хотя в уши задувал ветер.

– А такое возможно?

Сглотнула слюну. Вот уж магические миры не перестают удивлять.

– У меня был вулкан, потоп, из воды появилась гора с острыми пиками, обросла льдом, посреди лета пошёл снег, затем спустилась лавина, за ней ещё несколько, ветер дул так, что смесь воды со снегом превратилась в каток. Поднялся воистину штормовой ветер, ещё и не один, а с землетрясением, и горы… «поломались»,– мужчина выделил последнее слово и голосом и движением рук, которое я приняла за взрыв, – после которого крупные части горной породы разлетелись в стороны.

Глаз нервно дёрнулся.

– То есть это нормально, да?– уточнила, понимая, что мне конец. Я даже приблизительно не понимала, с какой стороны подступиться к разборке со стихиями. По эрмидской традиции инструкций к армагеддону не выдавали.

– Академия сама принимает решение, кого как испытывать, большинство обходится стандартным набором процедур, кто–то и вовсе дальше артефакта не идёт. Тебе его даже не показали— академии интересно, кто ты такая и на что способна.

«Огонёк, мне нужна твоя помощь. Я не понимаю, чего от меня хотят, а Рагнар не говорит!»

«Пока не появится последняя стихия тебя не станут атаковать», – занудным голосом, словно я в стотысячный раз отвлекаю его от просмотра любимого сериала, ответил мой «сожитель».

«И что делать, когда она появится?!»

«Проходить испытание. Верить в себя. Вспомнить, что ты тёмная и начать шевелить мозгами»,– раздражённо пробурчал Огонёк. – «Умереть я тебе не дам, но проверить, вдруг у тебя есть способности к другим стихиям, мы обязаны, это полезная информация, так что сперва пробуй сама»,– вредный Огонь немного утешил, но лишь на мгновение.

«Умереть не дам, а пострадать— запросто», – начала бухтеть я.

«Страдания очищают душу!» – припечатал Огонёк, поставив таким образом точку в разговоре.

– Н-да уж, помощничек, – вздохнула я вслух.

– Я не имею права помогать. Только могу спасти за момент до смерти, – «успокоил» Рагнар.

– Очень мило, – огрызнулась, наблюдая, как грязевая воронка начинает вырисовывать вокруг нас круги, диаметр которых быстро уменьшался.– Особенно то, что можешь спасти, а можешь не спасти. Ладно, как обычно, всё приходится делать самостоятельно.

– Это твоё испытание, – заметил брат по своему обыкновению безэмоционально и веско.

И был прав. Я слишком привыкла полагаться на него. Когда рядом мужчина, который берёт и решает твои проблемы без просьб и напоминаний, немного расслабляешься. Если бы его не было здесь, я бы наверняка что–нибудь уже придумала, а так стою и жду, зная, что при Рагнаре волноваться не о чём. Хорошо устроилась.

Губы поневоле растянулись в улыбке. Несмотря на многочисленные проблемы и незнание местных обычаев я действительно чувствовала себя вполне комфортно. Но сейчас нужно выйти из зоны комфорта и решить проблему. Желательно поскорее.

Закрыла глаза, прислушиваясь к царящему вокруг безумию, которое отчего–то меня уже не пугало. Почему, интересно?

«Потому что ты тёмная, а вы любите разрушения и хаос», – вставил Огонёк. Создавалось ощущение, что он грызёт попкорн в ожидании какого–нибудь катаклизма в моём исполнении.

Страха не было, но в глубине души я отчётливо уловила радостное предвкушение. Пока оно тлело искоркой, но очень хотело разрастись до злорадного инфернального хохота.

«Огонёчек, миленький, мне нельзя выдать тёмную суть, но она, кажется, со мной не согласна и жаждет появиться во всей красе».

Я надеялась на совет, но то ли вредина–огнище набил полный рот попкорна и из–за хорошего воспитания не мог нарушить святое правило «когда я ем, я глух и нем», то ли надеялся, что я не справлюсь с тёмной частью себя, разнесу полигон на атомы, а затем и во всём Эрмиде наведу шороху, оставив ему на радость все склады с провиантом, особенно колбасные…

Почувствовала, как он облизнулся. Да так, что мой вполне сытый желудок сжался в жажде слопать мяса или сосисок. Или стейк. Или мясной рулет с орехами, специями и ароматными травами. И черносливом.

Гад гадский! Нет, чтобы помочь. Отвлекает своими гастрономическими фантазиями, ещё и так невовремя!

Выходит, мои родимые Огонь и Тьма немного лукавили, обещая всевозможную помощь. Они тоже меня испытывают – справлюсь ли без их поддержки, смогу ли обуздать их голод при необходимости. Ясно всё с вами, понятно. Доверия в Эрмиде с любой стороны – кот наплакал.

Открыла глаза, выпрямила спину, собираясь с духом, протянула руку к стремительно приближающейся воронке смерча. Пальцы покалывало и царапало от пыльной взвеси, что дополнительным кольцом кружилась вокруг устрашающего грязевого столба. Неприятно. Не нравится.

– Кыш,– велела я так, словно была в своём праве.

Смерч отскочил на несколько метров, но не ушёл, продолжил рисовать узоры из грязи на земле. Он не приближался, держался на равном расстоянии, описывая идеальный круг. Словно крупный хищник, что хочет напасть, но пока не решается, анализирует поведение незнакомого маленького зверька, вдруг тот тоже не промах и вонзит в нос ядовитые колючки.

Параллель с животными позволила лучше понять ситуацию. В магическом мире, как говорил Рагнар, действует право сильнейшего. Стихии, безусловно, мощные, могучие, но они подчиняются людям и нелюдям, которые знают хитрости, приёмы, заклинания и имеют врождённую способность взаимодействовать со стихиями напрямую, направлять их, усиливать. Это обоюдовыгодный договор, если можно так выразиться. Сейчас я вижу, как земля, ветер и вода слились в единое целое, а значит, не важно, к какой стихии ты больше предрасположен. Мир един, все стихии взаимосвязаны, и если ты владеешь одной, можешь подчинить остальные.

Смерч вновь приблизился на расстояние вытянутой руки. Мне показалось, он действовал не просто решительно – пытался запугать! Почему, интересно? Может, из–под земли сейчас покажется супервулкан и извергнется лавой?

Прислушалась к себе. Не боюсь. Вообще не боюсь. Я испытываю абсолютное спокойствие и понимаю, что всё происходящее— не столько проверка физиологии, сколько проверка на вшивость, как говорят на Земле.

Рагнар говорил, что маги должны сохранять спокойствие, и сам являл собой пример идеально контролирующего эмоции человека. Ой, дракона. Хотя с идеальностью я ему, конечно, польстила, но по сравнению с остальными он являет собой достойный пример. Я бы тоже хотела обрести столь непробиваемую внутреннюю уверенность в себе и своих силах, пока меня штормит от одного состояния к другому, но я до конца не раскрылась и это нормально. Всё приходит с опытом. Главное— не опускать руки и работать над собой.

За спиной появился странный звук и в следующее мгновение я поняла, что он стремительно нарастает, гудит, трещит, даже рычит. Обернулась. Кашлянула от неожиданности.

– Это что? – уточнила у Рагнара. – Что–тотипа лесного пожара без леса? Огонь до небес, но гореть–то нечему. Удивительно.

Сама поразилась, насколько спокойно звучит голос. И внутри… Нет, я не нервничаю, я жду. Знаю, что опасности нет. Ощущение, словно я надела очки виртуальной реальности и прекрасно помню, где нахожусь и что на самом деле вижу— эффектную иллюзию, сплав творчества и технологии. Только здесь всё по–настоящему, а страха всё равно нет.

– Огненный шторм, – ответил брат.

– То есть по уровню творящегося безобразия можно понять, в какой пропорции мне подчинены стихии? – уточнила деловито.– Огонь – моя основная стихия, это мы давно поняли. Но и остальные по–немного присутствуют. Замечательно.

Лицо братца вытянулось от моей иномирной логики.

– Ты ещё не подчинила ни одну из стихий,– заметил он с намёком, что действовать нужно силой.

– А зачем? – спросила с улыбкой. Затем повернулась к огненному шторму и велела: – Помедленнее, пожалуйста. Ты здесь не один, воде с тобой некомфортно.

– Кхе–кхе–кхе,– раскашлялся Рагнар. Да так, что на глазах появились слёзы.– Алессаль, ты серьёзно думаешь, что он затормозит?

– Разумеется,– без тени сомнения произнесла я.– Огонь не причинит мне вреда, он слышит мой голос, понимает его. Да, милый?– обратилась к несущемуся на нас яростному валу.

Пылающая, пышущая жаром стена замедлилась и остановилась в десяти метрах от нас. Мне показалось, она обиделась. Сперва я отмела эту мысль, ведь стихия— не человек с гормональными бурями, затем вспомнила Огонька. Его эмоции непередаваемые и очень яркие. Я бы даже сказала, он чувствует куда лучше людей с их неполноценной физиологией. Значит, чисто теоретически, все стихии могут испытывать эмоции.

– Прости, моя хорошая, я сейчас разберусь, как мне со всеми вами подружиться, а затем подойду к тебе. Подожди, пожалуйста, хорошо? – ласково произнесла я, обращаясь к стене огня.

На мгновение мелькнула мысль предложить ей сосисок в качестве компенсации за моральный ущерб, но поняла, что я своего прожорливого товарища накормить вдосталь не могу, а он маленький и миленький. Что говорить про такую громадину? Ей нужна сосиска размером с галактику.

Огонёк вновь активизировался, представляя аппетитные спирали из сосисок, летающие в непроглядной темноте космоса. Я даже успела съехидничать, предложив ему пару названий: «Галактика Краковская», «планета Докторская», «метеоритный поток Чоризо», «орбитальная станция Сервелатная»… Фантазия работала на полную, пришлось усилием воли останавливать это безобразие и вновь грозить пальчиком Огоньку.

Посмотрела на Рагнара. Тот уже надел привычную маску спокойствия и ждал моих дальнейших действий. Показалось, что он усиленно размышлял над чем–то. Может, моя идея со стихиями инновационна для Эрмида?

– Вы укрощали стихии по–другому?– уточнила из любопытства.

– Да.

– Люблю твои развёрнутые ответы. Столько полезных деталей, – съязвила, направляясь к смерчу. Протянула руку, касаясь наполненного пылью краешка и неожиданно поняла, как следует поступить. Откуда пришло знание, сказать затруднялась, оно просто появилось.– Сейчас я добавлю немного огня. Пожалуйста, не обижайте его. Присмотритесь друг к другу. Вы, наверное, уже поняли, что моя основная стихия— именно огонь, нам всем очень важно, чтобы вы научились сосуществовать и не ссорились. Давайте начнём с малого. Я доверяю вам этот небольшой фонарик с огнём внутри, так он вас не обожжёт и не высушит. Затем я отнесу его к огненной стене и он передаст от вас послание. Если оно будет, конечно.

Отчего–то вдруг сильно смутилась.

Верно ли я всё делаю или совсем ополоумела?

Однако ветер подхватил огненную сферу, закружил в потоке, а затем и вовсе скрыл внутри воронки. Я мучительно вглядывалась, даже на цыпочки встала, но никак не могла его разглядеть и начала тревожиться. Огненная стена подобралась ближе, словно поддерживая меня своим жаром.

– Спасибо. Ты тоже волнуешься, да?– спросила, но не получила ответа.– Надеюсь, они примут правильное решение. Я бы не хотела получить войну стихий, меня и без того бесконечно испытывают на прочность все кому не лень, – неожиданно для себя пожаловалась огненной стене. Та пододвинулась ещё ближе, согревая и будто убаюкивая. – Ты такая замечательная, спасибо тебе.

– Я бы тоже хотел тебя обнять,– вдруг сообщил Рагнар.– Не могу смотреть, как ты нервничаешь.

Улыбнулась брату, поблагодарила от души, но объятия родной стихии на мужские менять не стала, сделала ещё шаг назад, в огненное марево. Вздохнула глубоко–глубоко, так, что даже Огонёк отложил «миску с попкорном» и начал тянуть энергию, превращаясь в обжигающего маленького монстра.

«Осторожнее, пожалуйста, мне дышать тяжело. Ты решил зажарить меня изнутри и сожрать?»

«Такую сожрёшь – отравишься»,– съехидничал огненный друг, но аппетит умерил, продолжил в спокойном, «тёплом» режиме. Я чувствовала его постоянно, но уже не опасалась за здоровье. Интересно, способен ли он «осушить» всю эту стену?

«Разумеется!»– фыркнул жадина. – «Я бы с удовольствием это сделал, но тогда нас раскроют. Приходится держать себя в руках», – жалобно вздохнул он и послал маленькую такую картинку сосисок, которые смогли бы скрасить его тоску. Сосиски при этом были в ассортименте— хоть магазин открывай.

Мы простояли достаточно долго, ноги уже сводило от усталости, когда на поверхности грязевого потока появился фонарик. Он немного уменьшился в размере, поцарапался и потускнел, но в целом выглядел относительно неплохо. Я поспешила забрать его, чтобы отнести к родной стихии, но ветер направил сферу по воздуху, словно волейболист— мяч, точнёхонько в самый центр огненного поля.

– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовалась я у огненного шторма, но вместо него ответил Огонёк.

«Перевожу с нормального на твой: все присутствующие в шоке от тебя и твоих методов, считают тебя неадекватной, дурной, импульсивной, чрезмерно наивной и доверчивой, но при этом ужасно интересной, так что готовы к сотрудничеству. Я, кстати, по той же причине решил остаться. У тебя мозги работают зигзагом, скучать не приходится»,– то ли похвалил, то ли оскорбил Огонёк.

«Потом говорим», – словно строгий родитель нашкодившему ребёнку выдала я. Но затем вернулась к нашему обычному стилю общения, где уже я спрашиваю совета: – «Что мне сейчас сделать, подскажи, пожалуйста».

«Поблагодари их и отпусти», – был ответ.

Я обратилась к каждой стихии мысленно. Слова лились полноводной рекой, от души, искренне, и я знала, что меня слышат, понимают и… уважают. Как бы ни язвил Огонёк, а стихии посчитали меня достойной. И одно это наполняло счастьем и покоем.

Когда я закончила говорить, стихии исчезли, словно их и не было. Земля вновь обрела привычные очертания— ни трещинки. Об испытании напоминали лишь ощипанные растения.

– Странно, что нет следов огня, воды и земли, зато ветер оставил после себя беспорядок,– заметила вслух.

– Ветер— самая эмоциональная и неуравновешенная стихия. Подозреваю, он не всем доволен, а значит, может доставлять неудобства. Временно или вечно – не подскажу, но будь предельно внимательна при работе с ним.

– Ясно. Что теперь? Где меня проверят на магическую предрасположенность к профессиям?– уточнила, потирая руки. Огонёк так накачался, что я едва не искрила от энергии и готова была её применить.

– Твоё испытание завершено, Алессаль. Если бы у тебя были склонности, полигон воссоздал бы соответствующую мастерскую.

– Ну, мне хватит и стихий,– без капли сожаления махнула рукой и пошла к выходу, посылая сигнал многочисленным защитам раствориться и не отсвечивать, заодно зажигая огни, ведь на улице совсем стемнело.– Я правильно понимаю, что я с достоинством прошла испытание и теперь меня никто не сможет вытурить из академии?– задала главный вопрос.

– Безусловно. Считай, у тебя есть гарантия на весь период обучения. Ты второй в истории ученик академии с четырьмя стихиями, так что тебя будут не просто тянуть, но и во всём поддерживать.

– А кто первый? – спросила, беря брата под руку.

– Я, разумеется.

В голове стремительно промелькнула мысль, что брат, выходит, так же разгадал суть стихий, как я сегодня. Не знаю, что случилось в Эрмиде и почему все уверены, что могут владеть лишь одной, тогда как все стихии – пусть не всегда дружная, но одна семья. Как договоришься, так и будешь с ними работать. Но кто я такая, чтобы распространяться на эту тему, усиливая тем своих врагов?