Читать онлайн Дверь в магию: деревенские тайны

© Виктория Вячеславовна Астафурова, 2024

ISBN 978-5-0064-9510-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Вот уже несколько месяцев мы с Шахом колесили по стране. Никогда бы не подумала, что деревень с названием «Славкино» так много. Алтея не сказала область, в которой было назначено место встречи и сколько бы я ни звала её во снах, на связь не выходила. Стоило только подумать о том, что ведьма решит, что я струсила и отказалась от своих слов, и начнёт досаждать моим близким, волосы вставали дыбом.

Не было ни дня, чтобы я не подумала о своих друзьях, оставленных в зимнем городе, с короткой запиской на столе, без каких-либо объяснений. Благодарность Итье звучала каждый день. Я старалась тратить как можно меньше с его кредитной карты, но Шах был ещё тем проглотом, доходило до того, что приходилось заказывать ему тройную порцию и десерт практически в каждом придорожном кафе. Сама чаще перебивалась кофе и булочкой, много денег уходило и на топливо, джипп не отставал от собаки

В одну из ночей мне пришло сообщение: «посмотрел ради интереса расходы по карте. Акиа, прекрати экономить! Это твоя карта, ты можешь тратить сколько угодно!». Я не понимала щедрого порыва мужчины. За его помощь с машиной мне уже было неловко, а тут ещё кредитка. До этого он дарил мне дорогой телефон. Мысль о том, что у Итьи ко мне чувства, противно поскребла в голове. Я решилась на звонок:

– Итья? Не спишь?

– Что-то не до сна мне.

– Что-то случилось?

– Нет, просто за день выспался, а теперь всякая чушь в голову лезет.

– Мы можем поговорить откровенно?

– Да, конечно. Я даже знаю о чём будет разговор, давай сразу отвечу?

– Давай…, – пульс учащённо забился, – только говори правду, пожалуйста.

– Когда я только пытался подняться в девяностых, мне очень хотелось, чтобы как у всех: жена, дети, дом; но тогда никто не хотел связываться со мной, я, считай на побегушках был у старших, а уже после девяностых, я не хотел быть с кем-то… Все избранницы встречались с моими деньгами, а не со мной. Поэтому у меня ни детей, ни плетей…

– С фермой какие-то проблемы? Опять нет урожая?

– Нееее, с появлением Хуча всё стало даже лучше, чем было. Про плети это я так, к слову. А тут ты… Молодая, глупая, прошлой жизнью побитая… Я так к тебе проникся, ты мне по душе, но не как женщина, не переживай, а как младшая сестрёнка. Поэтому, в голове дурные мысли не держи, я тебе от чистого сердца помочь хочу. У меня этих денег хоть одним местом жуй.

– Спасибо, только у меня к тебе просьба есть…

– Какая?

– Не говори ребятам, что у нас с тобой есть контакт.

– Это я симку купил тебе и номер себе записал, на всякий случай. Чтобы хоть изредка узнавать о тебе.

– Я уже поняла. Прости за такой поздний звонок. Приятно было тебя услышать!

– До встречи, сестрёнка!

В трубке послышались короткие гудки, я свернула на обочину, потому что не могла вести машину из-за слёз. Первый раз за столько вообще я дала волю эмоциям. Новая жизнь с магией, раскрытие тайны отца, статус ведьмы, страх за близких мне людей, неизвестность – всё это пугало. А я скрипела зубами и отмахивалась от навязчивых мыслей, звонок Итье был последней каплей адекватного состояния.

Гнать по трассе больше ста двадцати километров в час, изредка ночевать в отелях, продираться в одноимённые деревни, втираться в доверие к людям, чтобы вызнать хоть что-то, пока не найду Алтею – вот они, мои цели. А ведь когда-то я плакала из-за мужчины! Сейчас это кажется смешным и нелепым.

Шах приблизился ко мне и уткнулся мокрым носом в волосы, я прижалась к нему, и разревелась в голос, уткнувшись в густую шерсть.

– Акиа, маленькая моя, – пробубнил пёс, – мы с тобой всех победим и вернёмся домой!

– Знать бы ещё кого и где побеждать… Шах, я так устала, давай до отеля доедем и будем отсыпаться в номере несколько суток, заказывая еду в перерывах, а?

– Ты меня искупаешь? А то я воняю как псина цепная…

– Даааа, быстро ты привык к жизни на вольных хлебах у Итьи, – настроение поднялось, я включила поворотник и вырулила на дорогу. Если верить навигатору, нас с отелем разделяло несколько десятков километров. Мечты о душе, ужине и сне на мягкой кровати придали сил, а разговор с благодетелем вселил веру в светлое будущее.

Алтея при первых встречах прикидывалась невинной овечкой, но последняя встреча, закончившаяся дракой, показала, что под шкурой безобидной скотины, скрывается хищница.

Я перерывала интернет в поисках информации об отце, его роде и ведьме, но ни одна статья или сноска, не дала должного результата. Расспросы мамы о жизни отца до брака, тоже не дали чего-то полезного.

Мама поведала, что когда он привёл её в свой дом, будущая свекровь зашипела, как дикая кошка и учинила скандал сыну, выведя его в другую комнату.

– Она там что-то визжала, что надо на своей жениться, не пристало мужику с такой силой обычную девку в жёны брать. Твой папа молчал, а её это сильнее злило. Такой она тарарам устроила, мебель скрипела, посуда билась.

– Ну а потом?

– Потом она смирилась, но меня так и не приняла. Мы с ней сохраняли молчание, изредка только взглядами перекидывались. Я пыталась с ней контакт наладить, но быстро бросила попытки. Я вообще рада, что через какое-то время у моего любимого включился мозг и мы уехали оттуда, странные у него родственники были.

– А в чём странность?

– Самобытные были. У всех газовые плиты, а они в печках готовили. У всех швабры, пылесосы, а они только веником из полыни подметали и на коленках руками пол потом мыли. Лето, жара в доме невозможная, а окна все заколоченные, нельзя было открывать, всё про каких-то духов говорили. Я рада, что мы выбрали цивилизацию подальше от всех. И от моей семьи, и от его, чем дальше, тем роднее, знаешь ли…

Мы заселились в номер и побежали в душ. Сначала я искупала Шаха, пёс и правда не очень хорошо пах. Густую шерсть было очень тяжело промыть, на Шаха уходило много шампуня и кондиционера, но оно того стоило. После купания и сушки, волос становился мягким и больше походил на плюш, из которого шьют игрушки.

Довольный пёс терпеливо ждал ужина, когда я выплыла из душа, распаренная, умиротворённая, в мечтах о еде. Раз Итья не против больших трат, то можно и побаловать себя шашлыком, салатиками и картошкой по-деревенски. В голове возник образ зажаренной корочки картофеля, и как по команде собаки Павлова во рту выработалась слюна.

– После ужина спишь со мной?

– Не будешь упражняться в своих штучках магических?

– Нет, хочу отдохнуть. Тело ломит, мы с тобой как беглецы вечно куда-то торопимся, живём с чемоданом в багажнике. Давай проведём несколько дней в расслаблении и горизонтальном положении?

За ужином мы смотрели черно-белый фильм, Шаху нравилось, а я не следила за сюжетом. Переживания за близких не давали покоя, а загадки отца только распаляли мой натруженный за несколько месяцев мозг. Не выдержав безделья, открыла карту. До следующей деревни было не так уж далеко, если выехать сейчас, то к утру доедем. Я не привыкла сидеть на месте, надо было закончить дело, а вот уже потом можно было и отдохнуть.

– Может поедем? Тут не так далеко…

– Во-первых, ты обещала, что мы отдохнём несколько дней. Во-вторых посмотри на себя в зеркало, у тебя под глазами не мешки, а баулы уже, руки трясутся, ноги еле ходят. Ты хочешь, чтобы Алтея тебя сразу же победила?! У неё опыта то побольше, чем у тебя!

Шах был прав, нужно было набраться сил и поработать над магией. Благодаря ежедневным упражнениям, я научилась многому, больше всего нравилось, что теперь не приходилось произносить примитивные команды в голос. Было достаточно проговорить слова в голове и все получалось. Каждый день я пыталась использовать магию, чтобы выработалась привычка и силы уходило меньше, чем в первые дни.

Слопав последний кусок шашлыка друг поплёлся к кровати, и покрутившись на мягком матрасе, уснул сладким сном, сложив огромные лапы под голову. Я сидела в кресле и боролась с желанием уехать на рассвете. В конечном счёте усталость взяла своё и я уснула глубоким сном в обнимку с собакой.

Несколько дней прошли великолепно. Мы отсыпались, отъедались и несколько часов я посвящала упражнениям.

Уезжать из отеля не хотелось, словно стены здания вытеснили все страхи и желание вернуться к гонке по деревням. Мы выехали рано утром, прошли последние шаги до машины в молчании, наслаждаясь весёлым щебетанием птиц, переплетающимся с шуршанием шин по трассе. Я понимала, что если и в этой деревне нас ждёт промах, то ничем хорошим эта весна не закончится.

Деревня проросла корнями вдалеке от трассы, когда наш джипп доехал до облупившейся таблички «Славкино», я сглотнула игольчатый комок в горле. Тело дало сигнал, что я нашла то самое место, скрутившимся в бараний рог желудком и липким потом по позвоночнику.

– Приехали, – Шах радостно завилял куцым хвостом, уткнувшись носом в лобовое.

– Главное, чтобы уехали, – прохрипела я пересохшим горлом.

Глава 2

Деревня была огромной, больше похожа на посёлок. В неё словно не дошла цивилизация.

Чёрный, блестящий джип привлёк внимание местных жителей, люди выглядывали из-за заборов, останавливались на улице, и прикладывали руку козырьком ко лбу, чтобы рассмотреть получше незваных гостей.

Я вела машину и оглядывалась по сторонам в поисках гостиницы. Для такого большого населённого пункта это было бы прекрасное решение. Бампер упёрся в крыльцо магазина.

Табличка «Продукты» криво висела над дверью облупившегося здания.

Осыпающиеся бетонные ступени завели меня в торговый зал. Я встала у входа, быстро моргая, что привыкнуть к сумеркам, после яркого солнца.

– Чего желаете? – пухлая женщина с щечками-яблочками смотрела из-за прилавка, – Вы сюда в гости или проездом?

– Пока не знаю, я путешествую по стране. Мне нужна гостиница или отель, есть здесь такое? – я озиралась по сторонам, несметное количество полок, прилавков и холодильников были забиты продуктами, вещами, обувью, стройматериалами и прочим товаром. Здесь точно найдётся всё, это к гадалке не ходи.

– Пошли ко мне на постой, плату буду брать маленькую, – от угла отлепился дед. Седая борода доходила чуть не до пупа, вихры волос торчали в разные стороны. Льняные рубашка и штаны были подвернуты, так как дед был маленьким, сухоньким, а вещи не с его плеча, – шча хлебушка дождёмся и домой.

– Я не одна… У меня собака… Большая…, – я подошла поближе к дедушке.

– Места всем хватит, но за собаку придётся доплачивать.

Мы постояли в магазине некоторое время. Покупатели смотрели на меня с интересом, а любопытная продавец выспрашивала подробности жизни. Пришлось с три короба наврать о своём прошлом, настоящем и планах на будущее.

Скрипнула дверь и в магазин вплыл огромной, деревянный лоток с хлебом. Аромат заполонил помещение, пахла не только свежая выпечка, но и промасленные доски лотка.

– К вам новый русский приехал какой-то? Там такой джипяра стоит у крыльца! Закачаешься! – хлебник закатил глаза.

– Кхм, кхм, это мой… —я подала голос из угла, взгляд мужчины изучал меня.

– Внуча это моя, шо ты пялишь зенки свои? – дед встал передо мной, заграждая от хлебника.

Мы купили несколько булок хлеба, он ещё был горячим. Хотелось откусить зажаренную корочку и запить ледяным молоком. От таких мечтаний засосало под ложечкой. К покупке добавились колбасы, сыр и конфеты к чаю. Как ни странно, но оплата картой в допотопном магазине была и работала без перебоев.

Мы вышли из магазина и ждавшее нас солнце радостно бросило в глаза слепящие лучи, а машина закачалась от перетаптываний Шаха. По одному моему взгляду пёс понял и юркнул между сидений на заднее. Дед кряхтя залез в машину, и принялся крутить кончик бороды.

– Я Акиа, а Вас как зовут?

– Дед Ерей я. Шча по прямой езжай, а потом направо, – было видно, что деду неуютно в такой машине. Он озирался по сторонам, цокая языком, – вот это аппарат! А мой жигулёнок уже плохо заводится, искал причину, да никак не докумекаю что не так. Дорогая поди игрушка-то?

– Не знаю, мне подарили.., – пожала плечами я.

Любопытный Шах просунул мокрый нос между мной и дедом, пытаясь понюхать второго. Ноздри широко раздувались, вбирая запах нового пассажира.

– Ну шо ты, лохматулька? – дед Ерей повернулся к алабаю и по-отечески потрепал по загривку. Шаху такое понравилось, и он полез к деду активнее, – как зовут его?

– Это Шах. Мой верный друг и спутник!

– Шах, король значится? – дед рассмеялся, не переставая гладить собаку.

Дом гостеприимного деда стоял отдельно от всех, на краю деревни. Он жил один, но сад и огород были ухоженные, в доме царствовала идеальная чистота и пахло травами. Он провел меня по коридору в дальнюю комнату.

– Ну, располагайтесь в своих новых хоромах, – крякнул дед, – шчас стол накрою, а вечерком баню истопим, агась?

Он ушел, прикрыв за собой скрипучую дверь. Мы с Шахом принялись осматриваться. Беленый потолок, стены с обоями в полоску завешены картинами и иконами, над дверью висела подкова. Большая железная кровать стояла в левом углу, по центру комнаты было огромное окно с раскрытыми створками, трюмо с зеркалом и допотопный шкаф стояли в правом углу при входе, кресло стояло напротив. Не люкс, но жить можно.

Я начала разбирать сумку, а Шах вальяжно развалился на деревянном полу, застреленном вязанными ковровыми дорожками.

– Шах, как он тебе?

– Классный старик! От него пахнет баней и лесом, животных любит, но что-то в нем есть… Как у тебя, ну, ты поняла. Правда где-то глубоко это сидит, будто прячет…

Дед Ерей позвал нас за стол. В просторной кухне стоял стол и стулья, гарнитур под дерево, старая газовая плита примостилась между шкафами. На столе стояла огромная сковорода с яичницей, щедро улитая маслом, толстыми кусками нарезанный хлеб лежал на белой скатерти, малиновое варенье в миске стояло около заварника. Еда обычная, незамысловатая, но какой аромат! У нас потекли слюнки и я пошла искать раковину.

– Рукомойник на улице, прям у крыльца и тама ж найдешь полотенчико.

Я вышла из дома, деревья шумели молодой листвой, где-то мычала и блеяла скотина, ветерок доносил говор жителей и лай собак.

Ледяная вода приятно освежила лицо и руки, а жесткий полотенец разгорячил охлажденную кожу.

Дед Ерей позаботился и о Шахе, поставив миску, больше похожую на тазик, около стола. Ели в тишине, оказывается я была очень голодной. Дед Ерей для виду ковырялся вилкой в желтке. Он налил две кружки ароматного чая и предложил продолжить трапезу в саду на лавке. Мы были только за, постоянное нахождение в машине дало свои плоды. Хотелось как можно больше быть на улице, ощущать под ногами землю, а не педаль газа. Дед достал само. крутку и глядя вдаль, начал разговор:

– Это ты нашу местную сплетницу смогла обмануть и лапши ей на уши навешать… Мне правду расскажи, чую я, не просто так ты сюды заглянула…

– Человека я ищу, полстраны уже исколесила, а толку никакого.

– А кого ищешь, внуча?

– Есть у вас в деревне женщина по имени Алтея? – я посмотрела на деда, чтобы распознать, наврёт или правду скажет.

– Была, но лет двадцать, кабы не больше, ни слуху, ни духу от неё. Та оно и к лучшему, от неё житья не было, – дед перебирал длинную бороду, – а на кой она тебе? Приворожить кого хошь? Житья потом не будет ни тебе, ни милому твоему…

– А где она жила? Может могилу её покажете?

– Дак она в лесу жила, – Ерей махнул рукой в сторону леса, – ты токма местным не говори, что её ищешь. Греха не оберёшься потом.

– А вы знаете где её дом? – на меня будто вылили кипяток, как она тогда являлась ко мне? Куда звала? К кому идти? Кто меня ждёт?

– Знаю, но тебя туда не поведу, неча девке таскаться к ведьминым домам, ещё нежить какая позарится на тебя! – дед резко встал и пошёл к дровам, сложенным пирамидой у сарая, – всё неча рассиживаться, иди воду таскай, я дров нарублю пока.

Работать не хотелось, весенний зной разморил тело, но перечить гостеприимному деду не хотелось.

Натаскав из колодца воды в баню, я присела на крыльце. С непривычки болели и тряслись руки, красные пальцы не сгибались. Неспешной, ленивой походкой подошёл Шах и положил голову на колени:

– Обрати внимание, что за такое долгое время домовой у деда не появился, – шепнул пёс еле слышно.

И правда, в других домах, в которых нам приходилось побывать с Шахом, домовые были. Некоторые делали вид, что не замечали нас, другие дёргали пса за шерсть или пытались вывести его из равновесия другими способами, а тут даже не видно, чтобы в доме когда-то был домовой. В голове начал зарождаться план, как вызнать у Ерея про домового, главное, чтобы догадливый дед не понял, что я это не для общего развития узнаю, а для дела.

За домашними делами, топкой бани и приготовлением ужина день пролетел незаметно. Первый искупался дед, а потом пошла я. Давно я не была в бане, отвыкла от такого жара. Быстренько сполоснулась и вылетела в предбанник, за дверью послышался шорох, а потом чьи-то спешные шаги к плетню. Баня стояла в самом конце двора, ближе к лесу. Кто-то шушукался невдалеке, я прошептала заклинание и зашла в баню. Начала обливаться водой, чтобы говорящие не почуяли неладное. Слышала я всё и сквозь плескание воды.

– Шо эта за девка молодая у тебя тут поселилась?

– Дак путешествует она, но без спросу въехала, значится позвали сюды иль своя – повисло молчание, – так шо не трепи мне тута и неча сюда захаживать.

– Значит и правда своя, корни видимо тутошние. А чего хочет?

– Путешествует же! Богатенькая, работать не надо, учиться не надо. Заскучала деваха да и поехала.

– Ты мне зубы не заговаривай, старый пень!

– Как есть говорю, вот те крест!

– Не надо мне креста твоего! Без него живу всю жизнь! Ну, не верю я тебе, все равно догляд нужен за цацой этой.

Я больше не могла сидеть в бане, голова кружилась от жара, ноги еле вынесли меня в предбанник. Накинув на мокрое тело халат, я вышла на свежий воздух. В этот же момент кто-то скрылся за плетнем, словно присев на корточки, а дед Ерей сделал вид, что смотрит на небо:

– Дождь будет, небо хмурится… Пошли в дом, сейчас вольёт.

– Так облака же, а не тучи.

– Заходь в дом, девка. Старших слушать надо! – дед сорвал крапиву и шутливо потрёс ей около моей спины, приобнял за плечо и шепнул, – быстро зайди, уши туда. Мы двинулись к дому, и как только ступили на верхнюю ступеньку, небо прорезал белый, ослепляющий зигзаг молнии, расколол его пополам и в эту же секунду прогрохотал гром. Сила звука была такая, что у меня заложило уши, Ерей спешно засеменил в дом.

– Окна закрыть на щеколды во всём доме, ночь наступает.

– Так прохладно же от дождя, на свежем воздухе спать-то лучше.

– Нельзя у нас по ночам открытыми двери и окна держать. Всяка нежить шастает и ждёт, когда кто-то проворонит такое дело.

– Да, ну, сказки какие-то…

– Акиа, вот тебе ль не знать, а? – дед упёр руки в бока и буравил меня взглядом. Казалось, что он роется в моей голове, как до этого делала Шишма. По телу побежали мурашки, я передёрнулась и мысленно поставила блок.

– Хорошо, закрою, —коротко буркнула я и скрылась в спальне. Сейчас каждое слово могло поставить на шаткую тропу и придётся выкладывать деду всё на чистоту.

Гром гремел всю ночь, ливень барабанил в окна с такой силой, что тряслись рамы. Шах спал около меня на кровати, а я мучалась от бессонницы, прокручивая в голове события прошедшего дня. Разум кричал, что надо бежать из этой деревни, что-то плохое должно было здесь случиться, но сердце сжималось и прекращало биться от мысли, что с моими близкими могла приключиться беда.

Шах подскочил на кровати, ощетинился и начал рычать в сторону окна. Я проследила взглядом и увидела, как чёрное пятно за стеклом пытается открыть щеколду, и та почти поддалась, потому что я по своей неосторожности, не задвинула язычок до конца….

Глава 3

Тень за окном трясла раму, щеколда медленно, но верно поднималась вверх. Тело сковал лед, я не дыша смотрела на эту картину. В комнату влетел дед Ерей и крикнув:

– Господи, спаси и сохрани! – окрестил окно. Сию же секунду тень схлопнулась в серую дымку и растворилась в воздухе.

– Дед Ерей, что это было?!

– Спи давай, неча тут обсуждать, – дед щелкнул пальцами и на меня навалилась усталость, веки потяжелели и я провалилась в сон.

Шах всю ночь просидел на страже, изредка поглядывая в окно и рыча.

Я проснулась с петухами. Громогласные птицы нестройным хором оповещали всю деревню о наступлении утра. Сладко потянувшись в постели, вынырнула из под пухового одеяла и подошла к окну. Яркое солнце играло яркими, слепящими глаза, бликами на каплях росы, на опушке перед лесом клубились кусочки тумана, не желая уходить восвояси. Ничего не напоминало о вчерашнем происшествии, но окно я открывать не стала.

О вчерашнем дожде напоминали мелкие лужицы на тропинке и духота. Около умывальника висел новый полотенец. Хотелось подольше поплескать в лицо бодрящей, ледяной после ночи водой, но и кушать тоже хотелось, да и бак в умывальнике не резиновый.

По кухне витал манящий аромат еды, но хозяина дома не было видно. Я прошла по дому, все комнаты заперты на ключ.

– Хмм, странно… – сказала я сама себе и пошла к столу.

На белой скатерти стояла тарелка с огромной стопкой промасленных, блестящих блинов, рядом с ними стояла миска с желтой, жирной сметаной и блюдце с сахаром. Я поставила чайник на плиту и принялась выжидать свиста, параллельно нарезая в миску Шаха мясо, купленное вчера в магазине. Пёс вышел по моему зову, потянулся и упал около миски:

– Даааа, ну и ночка. Дед тебя усыпил, а я всю ночь слушал, на стреме стоял… Что-то тут неладное творится.

– У дед Ерея или в деревне?

– Везде и они тут все в связке… Все эти схемки… Похоже на мою прошлую жизнь, интриги, ложь, контрабанда…

– Что делать будем?

– Надо лес проверить первым делом, к другим местным в доверие влиться, кто-то сболтнет лишнего.

– В лес надо, да. Где-то там дом Алтеи стоит…

– Тс-с-с-, дед пришел, – Шах уткнулся в миску и принялся с удовольствием чавкать. Я достала из шкафа две кружки и разлила в них кипяток, оставив место для крепкой заварки.

Дед Ерей пришел чернее вчерашней тучи, молча сел за стол, взял из стопки блин, и проглотил не жуя:

– А чего сметану с сахаром не перемешала? Ты ж любишь…

– Откуда Вы знаете?

– Меньше знаешь – крепче спишь. Так, Акиа, вокруг да около ходить не буду. Ты сюды не просто так приехала, я в твои дела не лезу, ты не лезь в мои, но магию тут не используй.

– Кого? Магию? – я нервно рассмеялась.

– Я дед, но из ума не выжил ишчо! Так что не надо меня за нос водить!

– Кто вчера был у плетня?

– Сказал же, не лезь в мои дела… Все, с этого дня каждый за себя ответ несет, – дед отер жирные пальцы о штаны и пошел в сторону своей комнаты, открыл дверь через несколько минут, и выдал, – Царевич, ты можешь и при мне говорить. Я знаю, что она тебя понимает. Но старайтесь меньше шушукаться, чтобы другие не прознали, у нас тут народ дикой, лютый.

– Я Шах, – обиженно буркнул пес.

– Я ж говорю, Царевич, – дед заговорщицки подмигнул мне, – в шкафчике стоит бутылек, там герань и лаванда разведены, помажься, прежде чем в лес идти. Меня не беспокоить, я спать, – дверь захлопнулась, а через несколько минут из-за нее разнесся храп.

После недолгих сборов мы отправились в лес, заблудиться я не боялась, чудо-пёс выведет меня из любой точки мира.

В лесу пахло дождем и грибами, молодая, зеленая листва шептала незамысловатые песни, прошлогодняя листва таинственно шуршала под ногами, а ветки пугали своим редким хрустом. Мы шли в тишине, после подслушенного вчерашнего диалога казалось, что за нами следят из-за каждого куста. Я делала вид, что гуляю, а сама озиралась по сторонам, ища тропинку к дому ведьмы. Если дед Ерей знал дом Алтеи, значит и ходил к нему, и я уверенна, он такой не один. На поваленном дереве сидели мальчишки и о чем-то болтали, Шах навострил уши, а потом кивком головы предложил пробраться ближе. Осторожно ступая, чтобы не выдать себя хрустом веток, подошла поближе.

– Я тебе говорю, если ведьме подарок принести, то она любое желание выполнит!

– Сказки это все! Чтобы желания исполнялись, надо работать и думать наперед.

– Мамка моя ведьме петуха снесла и попросила, чтоб батька не пил. Дак он уже полгода в завязке! Что будет то, если попробовать? Не сожрет же она тебя!

Я подошла еще ближе, увлеченные рассуждениями мальчишки не заметили и этого.

– А ей только петуха надо? – я влезла в разговор.

Ребятня, сначала испугались и подпрыгнули от неожиданности, потом внимательно осмотрели, решая, стоит ли доверять незнакомке, и рыжий мальчишка, видимо главарь шайки, сказал:

– Что угодно можно принести ей, но если будет что-то живое, то желание скорее исполнится.

– Проведете меня туда? Я турист, хотелось бы узнать побольше про всякие мистические штучки.

– Мы знаем про тебя, чай вся деревня трубила вчера. Нам сказали тебя остерегаться, что ты сама ведьма, потому что в деревню заехал смогла и бабка Жита…

– Молчи! Язык у тебя, как помело! – шикнул на рыжего его друг.

– Ну, к дому ведьмы проведете? Если бы я тоже такой была, разве бы не знала куда идти?

Мальчишки вели нас с Шахом по заброшенной тропинке. Лес сгущался над процессией зловеще, с каждым шагом деревья словно нависали над нами и закрывали голубое небо ветками. Мальчишки о чем-то перешептывались, изредка оглядываясь на меня, Шах шел опустив голову, стараясь запомнить дорогу, нам по ней придётся пройтись ещё ни один раз.

Мы вышли на опушку, и меня укололо узнавание! Это ведь опушка из сна! На ней мы боролись с Алтеей! Я подошла к пню, который во сне стоял рядом с местом битвы. Ткнула носком кроссовка в него и он развалился. Во сне он был старым, но крепким, а наяву он был трухой, превратившуюся на глазах в пыль.

– Мы дальше не пойдем, страшно без подарка идти. Пройдете прямо до конца луга и увидите песчаную дорогу. Вот она к дому ведьмы и приведет.

Я двинулась дальше, а провожатые пошли в обратную сторону. От дороги было только название, тропка, чуть шире лесной, но ее было хорошо видно сквозь траву и я уверенно шагала на встречу неизвестности.

– Ты ничего не заметила?

– Нет, обычный лес, но есть ощущение, что за нами кто-то следит.

– Птицы… Их тут нет.

И правда, на долгом пути нам не встретилось ни птичек, ни животных, ни букашек. Не может же чудо-спрей деда Ерея отпугивать от меня всю живность в радиусе нескольких километров. Теперь-то я поняла, что было не так!

В конце дороги стоял дом, огражденный плетнем по грудь, покосившаяся калитка висела на одной петле и поскрипывала от легкого дуновения ветерка. Во дворе все заросло травой, складывалось впечатление, что на девственную лужайку краном поставили дом и вокруг небо водрузили забор. Из крыши дома торчали ветви дуба, что говорило о запустении и заброшенности жилья. В остальном изба, как изба. Резные наличники, торчащая между срубом пакля, добротная деревянная дверь. Даже издали создавалось ощущение, что она тяжелая, открывается туго и закрывается глухо. За домом не было построек, только лес, близко подобравшийся к плетню. Откуда-то с середины территории несло т. у. х.л.я.т.и.н.о. й. Зловонный смрад разъедал носы. Осторожно ступая, чтобы не напороться на ловушки от Алтеи, я пошла искать источник «аромата».

На полуобвалившемся каменном колодце лежали останки животных и птиц. Некоторые истелели, превратившись в белые скелетики. Интересно, знали ли мальчишки, что подарок надо принести в жертву?

Шах поморщился, тряхнул огромной головой и потрусил к крыльцу дома. Я смотрела на жертвы и внутри клокотала ярость. Как можно вот так легко лишить кого-то жизни ради своих хотелок?!

Пёс нарушил звенящую тишину лаем. Я обернулась в его сторону и увидела, как Шах отходит назад, не спуская взгляда с кого-то в траве. Забыв о ловушках, я в несколько прыжков преодолела расстояние и посмотрела вниз. Раздвигая траву на нас ползла змея. Белая шкура переливалась бензиновыми разводами на солнце, длинный раздвоенный язык скрывался и вновь показывался из пасти, ощупывая кончиками землю перед собой, глаза аспида были закрыты, но ей и не нужно было зрение. Отойдя от шока и вновь обретя возможность двигаться, я подбежала к плетню, схватила с него сколотый, глиняный горшок, как следует замахнулась и бросила в голову змеи.

Опасное шипение сменилось громким писком, я кинула ещё один горшок, змея начала визжать и уже не ползла на нас, а крутилась на одном месте, закручиваясь саму себя в замысловатый клубок. Шах пнул лапой в мою сторону булыжник, я не раздумывая, новь кинула его на голову змеи. Пара мгновений и она перестала двигаться, последний писк вырвался из пасти.

– Я ее это? Того? – язык прилип к пересохшему небу.

– Вроде да, – Шах обнюхал клубок, – да, того. Посмотри на ее глаза.

В пустоту стеклянно смотрели лазурно-голубые глаза. Переливающаяся несколько минут назад чешуя начала блекнуть, белый цвет сереть, земля вокруг змеи зашипела, трава пожухла и через миг змея пропала, оставляя после себя серо-голубую дымку.

– На сегодня достаточно приключений, пойдем домой. Я не готова зайти в этот алтарь подношений и ползучих гадов. Как ты еще на нее не наступил, в такой травище невозможно что-то увидеть!

– Так она с ветки дуба сиганула!

– Того, который в доме растет?

– Да! У меня от страха чуть хвост до самого конца не отвалился!

– То есть уши и хвост у тебя не купировали? Они сами от страха отваливаются? – меня разбирал смех, сказалось напряжение, но остановиться я не могла, – это у тебя получается что-то от ящерицы есть?

– Может и есть, а вот у тебя от серого вещества мало что осталось, – буркнул пес и пошел к калитке, гордо подняв голову.

Я подбежала к другу обняла за массивную шею и звонко чмокнула в мокрый нос:

– Шах, не сердись! Я очень сильно тебя люблю! Вот так вот! – и сжала его в своих крепких объятьях. Из глаз Шаха потекли слезы, он уткнулся носом в мое плечо:

– Акиа, если бы ты только знала, как мне дороги твои слова и ты! Я тоже очень сильно тебя люблю! Спасибо, что спасла меня!

Дорога до дома деда Ерея прошла весело, мы играли в догонялки, прятались за деревьями и пугали друг друга. Шах вел себя беззаботно и легко, будто маленький щенок. Уже на подходе к дому, мы пошли размеренным шагом, чтобы отдышаться. На лавке сидела бабулька с перемотанной бинтом головой, около неё суетился хозяин дома:

– О, Акиа, ты как раз во время! Снеси мне из морозилки кость, которую ты Королевичу купила! Приложу ее к голове баб Житы.

– А что случилось?

– Та полезла на крышу, хотела опилки на обрешетке поворошить, а то зимой холод задувает, не удержалась и сорвалась со ступеньки, —баба Жита повернулась лицом, смотря на меня лазурно-голубыми змеиными глазами с хитрым прищуром.

Глава 4

Шах встал передо мной, мышцы играли под шерстью, утробный рык вырвался из его груди.

– Ты псинку-то убери, Акиа. Чаво на бабку рычать?

– Шах, фу, – я положила руку на холку друга, успокаивая.

Дед Ерей суетился около бабуси, я переборола себя и принесла кость. Бабка Жита охала и ахала, а сама смотрела на нас. Мы с Шахом прекрасно знали, что это не было падение с лестницы. Крепко я ее приложила во дворе Алтеи. Загадок становилось все больше, а ответы даже не маячили на горизонте.

– Акиа, проводи соседку. У меня дел куры не клюют!

Я взяла Житу под руку и повела к калитке, пес плелся следом, недовольно вбирая ноздрями землю. К дому бабуси подошли в молчании. Она крепко обхватила мою руку и потащила во двор, хлопнув калиткой перед носом Шаха. Тот в ответ опять рыкнул, пытаясь подцепить лапой доску и открыть, но не получилось.

– Вот тебе на кой такая псина? Проще корову прокормить, чем его? – бабка села на крыльцо, держась за раненную голову.

– А вам на кой на мою собаку с дуба прыгать?

– Эк, догадалася таки… Охраняю я этот дом, чтобы никто не зашел в него.

– А что ж тогда алтарь жертвенный на колодце не пресекли? – кто-то кидал в спину камушки, но я не отрывала взгляд от Житы.

– Ты гля чаво! Ну вот все она знает! А прикидывается туристкой! Чо те от нашей деревушки надо?

– Чаво надо, того и вас не спросила! Если Ваш домовой хоть еще один камень в меня кинет, мой друг проглотит его со всеми вредными замашками!

– А, ну-ка! Разве так гостей встречают?! Подь сюды, баламошный!

Я ткнула пальцем в небо и попала! Вот это интуиция! Передо мной предстал молодой домовой. Белые волосы коротко подстрижены под полубокс, желтая футболка висела безразмерным мешком над бейсбольными огромными шортами. Домовой смотрел на меня с вызовом, сложив руки на груди.

– Я Акиа, а тебя как зовут?

– Когда надо, я прихожу сам! Что? Стоп! А-ки-а???! Та самая ведьма, которая раскрыла преступление, накрыла банду работорговцев и посадила главу города?!! – презрение резко сменилось обожанием, мальчуган подбежал ко мне и схватившись за руку, принялся ее трясти, – я Будяй! Всегда к твоим, ой, вашим слугам!

Я рассмеялась и потрепала Будяя по голове:

– Ну, будем знакомы. Откуда ты про меня узнал?

– Так я ж вот только выпустился с института. Хал моим преподавателем был! Он вообще мой кумир! Бабуль, вот Акиа нам поможет! Надо только объяснить ей все!

– Не лезь в дела наши! Подь домой, полы подмети, ступить негде! – хозяйка дома отмахнулась от него, как от назойливой мухи, – если ты такая, как тебя описал Будяй, то нам и правда нужна твоя помощь… Я с Ереем пошушукаюсь и ответ потом дам.

Я шла домой не видя дороги, глаза застилали слезы. Хал, Шишма, Баюнчик… Как же я по ним скучала! Сбежала ничего не объяснив, не попрощалась по – человечески… Захотелось все бросить и уехать. Алтеи давно нет на этом свете, какой смысл ее искать? А дома ждут, дома скучают и скорее всего задаются тысячами вопросов…

День тянулся как кисель, делать ничего не хотелось. Я сидела под яблоней и пила уже давно остывший и покрывшийся пленкой чай. Шах похрапывал рядом, изредка дергая лапами, отгоняя мошку и мух. В деревне будто не весна была, а уже лето. Контраст между пейзажем у отеля и деревней бросался в глаза. В Славкино во всю цвели цветы, температура была выше двадцати пять градусов, прогретая земля местами рассыхалась, хотя только прошел сильный дождь.

Я смотрела на деревню и в душе закрадывалось ощущение, что здесь уже была. Плетни, горшки на них, огромные деревья около общих колодцев – журавлей, местный говор… Все до боли знакомое и родное. Я не испытывала такого чувства родства в отчем доме, а тут без году неделя живу и такое. Я прикрыла веки от палящего солнца, Шах подобрался поближе и уложил огромную голову на мои ноги. Почесывая друга за ушами, я задремала.

*****

Я бегу по дороге, пыль проскальзывает между пальцев босых ног и щекотит кожу. Передо мной общий деревенский колодец над которым величественно раскинуло ветки огромное дерево, под его тенью, спасаясь от солнца, сидят дети. Запыхавшись от быстрого бега, хватаю цепь журавля и тяну вниз, жестяное ведро плюхается в темную воду где-то глубоко, и как только оно чуть потяжелело, тяну цепь вверх, ловко перебирая руки. Ведро выныривает из колодца, я обхватываю его руками и подношу к лицу. Обжигающе холодная жидкость льется и в рот, увлажняя пересохшее горло, и мимо рта, охлаждая тело. Мокрая футболка противно липнет, капли бегут по телу мелкими муравьями. Вдоволь напившись, я отпускаю ведро и утираю лицо размашистым жестом.

– Акиа, может ты не поедешь домой? – темноволосая девочка в платье грустно смотрит на меня.

– Как ж не поеду? У меня там мама осталась, мы же с папой погостить к дедушке приехали! Я уверена, мы теперь каждое лето будем приезжать! – я села на землю, оперевшись спиной на стену колодца.

– Есть такая примета, что-то оставлять, чтобы вернуться. Бабуля говорит, что это работает, – вклинился в разговор конопатый мальчишка.

– Давайте сделаем клад! – я снимаю с уха серьгу и подхожу к корням дерева, часть которых вылезла наружу. Конопатый мальчишка начал копать землю лопаткой, взявшейся из ниоткуда.

– Ты серьгу, а я тогда колечко положу, – девочка сняла кольцо, которое меняет цвет от температуры.

В глубокую ямку под корнем мы положили серьгу, кольцо и маленький складной ножик. Пометили место клада зарубкой и закопав обратно, притоптали землю для большей уверенности.

– Акиа, нук, давай домой! – у калитки стоит дедушка. Я знаю, что это мой дедушка, но его лицо разглядеть невозможно. Вокруг него клубится туман.

– Ребят, я побежала. Сами знаете какой дед строгий! Пишите письма мне!

Я бегу к дедушке и не сбавляя скорости прыгаю к его объятья. Он крепко прижимает меня к себе, от его льняной рубахи пахнет лавандой и терпкой геранью. Он чмокает меня в макушку сухими губами, я поднимаю голову и….

*****

Открываю глаза и дергаюсь от испуга, рядом со мной сидел дед Ерей, дымя с. а. м.о.к.р.у.т.к.о.й.

– Дед Ерей, давайте я вам нормальные с. и. г.а.р.е.т.ы куплю, что Вы эти вонючие дымите?

– Не понимаешь ты… Это свое, взрощенное, посушенное, перетертое в руках… А покупные что? Полынь какая-то, ни вкуса, ни качества… Топай в баню, а потом к Житке пойдем. Разговор есть у нас общий.

Я оглянулась по сторонам, ища Шаха, но о его недавнем пребывании говорила только примятая трава.

– Пузяку твой королевич набивает. Проглот такой, сколько ни дай, все мало. Лучше бы корову завела.

– Вы идите купаться, у меня еще одно дело есть, – я пошла в сторону дома, отрывать друга от ужина.

Солнце почти коснулось горизонта, озаряя деревню багровым закатом. Мы с Шахом приближались к колодцу под огромным деревом. Сердце кольнуло узнавание. Вот и журавли, и корни дерева – исполина.

– Ищи корень с зарубкой и копай под ним, только копай осторожно.

Шах начал крутиться около колодца, шумно вдыхая носом воздух и пристально вглядываясь в корни. Я проделала манипуляции с ведром как и во сне. Сладковатая вода полилась в рот, окончательно разбудив сморенное на солнце тело.

После томительных минут ожидания я наконец-то услышала победный рык пса. Около раскопанный ямки лежал проржавевший н. о. ж.и.к, почерневшее и облупившееся кольцо, а серьги не было.

– Копай еще, серьга должна быть.

– Нет тут больше ничего.

Я присела на корточки и принялась копать. Земля противно забивалась под ногти, пальцы обдирались об мелкий сор, но я все равно искала. Ноготь об что-то зацепился и из ямки показалась золотая серьга на французском замке, украшенная маленьким рубином. В моей шкатулке лежала точно такая же, но я не помнила откуда она там взялась, а теперь всё начинает вставать на свои места.

– Шах, я была тут в детстве! Здесь жил мой дедушка! О боже! Это родина моего отца! – я крутила украшение в руках, пытаясь вспомнить что-то ещё из той поездки, но тщетно. Память заложила воспоминания бетонной стеной. Серьга отправилась в карман джинс, а я, окончательно уверенная, что меня сюда позвали не просто так, поплелась в баню.

В этот раз купание прошло легче, жар не так сильно разъедал глаза и я даже попарилась. Разгоряченное тело приятно покалывало после бани, а прохладный ветерок казался зимним порывом ветра.

Я, дед Ерей, баба Жита расположились за столом под сенью груши, а Шах и Будяй сидели на крыльце. Молодой домовой то и дело поглядывал в нашу сторону и что-то шептал псу, а тот навострял маленькие, медвежьи ушки.

На белой отглаженной скатерти стоял горячий котелок с наваристым борщом, ржаной хлеб, нарезанный толстыми ломтями разносил легкий аромат тмина. Соленые сало соседствовало на блюде с холодцом, маринованным чесноком и огурцами, рядом в блюдце налита горчица. У меня потекли слюнки, хотелось наполнить свою миску до краев и хрустнуть огурчиком в прикуску с чесноком, но я выжидала, пока баба Жита завершит свои дела в летней кухне.

В начале ужина были разговоры о быте, здоровье и прочих ежедневных делах, а вот когда почти пустой котелок с борщом заменился на заварник, а блюда с соленьями превратились в блюдца с вареньем и медом, пошла неспешная беседа и введение меня в курс деревенских дел. Баба Жита говорила тихо, почти шептала, опасаясь лишних ушей:

– Когда Алтея пропала, все было тихо и мирно. Мы сначала и не докумекали, шо она куда-то сгинула, потому что в люди выходила редко, обращались за помощью к ней ещё реже. Кому надо чернотой судьбу перечеркивать? А вот уже несколько лет кто-то покоя не дает нам… Начали дары к её дому носить, ну, чай ты видела всё своими глазами. Началась б. е. с.о.в.щ.и.н.а в деревне, то по окнам темень шастает, по в хлевах со скотиной дела плохие творятся, то нашествие змей, шагу ступить негде, клубками гадюки извиваются, то вот зимой волки пришли, несколько стай. Складывается впечатление, будто нас извести хочет кто-то. Никак с Ереем поймать не можем, ускользают негодники! – бабка хлопнула морщинистой ладонью по столу.

– Та морок потому что на нас! Мо-рок! Жит, ну сколько раз тебе говорить надобно то, а?! – дед Ерей был зол, искры так и летели из глаз, – Акиа, помоги нам, в долгу не останемся. Будяй про тебя много чего рассказал, нам, у тебя молодой, есть чему поучиться.

– Дед Ерей, да разве я что-то умею? Это всё мои друзья по сути, я так… О силе узнала спустя большое время, никто ничему не учил. Сама что-то пытаюсь, считай балуюсь больше, чем какую-то пользу обществу приношу.

– А чавой так? – баба Жита подалась вперед, а я, устав все скрывать, вывалила на стариков свою историю, в ответ на их искренность. Слушали внимательно, не перебивали, а после исповеди, бабка выдала, – дак это ты нашинская получается! Это ж как завертелось! – она хотела добавить что-то ещё, но дед прервал:

– Житка, вот с детства чепуху мелешь! Будет девка тут жить и потихоньку все свои тайны и разгадает, если они вообще есть! Пошли домой, неча рассиживаться, скоро темнота накроет.

Сверчки пели колыбельные деревне, горячий днём воздух превратился в туманную дымку, скользящую под ногами юркой ящеркой, на небе зажигались первые, бледные звезды. Домой заходить не хотелось, но дед затащил нас, напугав нежитью, шастающей по ночам.

– Они выходят ночью из укрытий своих и в окна заглядывают, открыть пытаются, коль доберутся до тебя, всё, каюк.

Мне очень хотелось разгадать загадку, подсуропленную Будяем, но как это сделать вдвоем, ума не приложу.

Ночь пришла быстро, укутала Славкино звездным пледом, наслала сон на местных жителей и уселась нести пост на смену солнцу. Слышался редкий лай собак и драки котов, не поделивших невесть что.

Я сидела на табурете близ окна и следила за улицей, блекло освещенной луной. Дед Ерей давно храпел в своей спальне, Шах лежал у моих ног и сладко посапывал, в какой-то момент сморило и меня, а когда открыла глаза, по улице шли черные силуэты. В этот же миг деревню поглотила тишина, собаки и кошки затаились и затихли.

Нежить шла по улице, просачиваясь через калитки и заглядывая в окна домов. Занавеска в кухне была прикрыта, но так, чтобы я сидя сбоку от окна, видела происходящее. Засмотревшись на процессию за забором, я не заметила, как один из силуэтов подобрался к окну около наблюдательного поста. Тень появилась бесшумно, приложила длинные, костлявые пальцы с стеклу и сразу же отдернула их, шипя как раскаленное масло на сковороде. Перед тем как зайти в дом, я протерла стекла святой водой, а на деревянных рамах нарисовала кресты.

Тень отодвинулась от окна, но смотрела в него, наклонив голову набок, думая, как поступить, а потом резко посмотрела в мою сторону.

Дыхание от страха перехватило, я вцепилась в края табурета, чтобы её закричать от испуга. Тень придвинулась теперь она точно видела меня. По спине побежали мурашки, волосы на голове начали медленно шевелиться.

Единственное живое в тени были глаза, глаза моего отца….

Глава 5

Глаза смотрели на меня с грустью, не отрываясь. Пару раз тень подносила руку к стеклу, касалась гладкой поверхности, терпела боль, но по итогу сдавалась и убирала ладонь.

Я пыталась найти в тени что-то ещё от папы, но сколько бы ни вглядывалась, не находила. Уйти с поста наблюдения было невозможно, сердце сжималось от боли и тоски по отцу, я смотрела в окно и вытирала соленые слезы, струящиеся по щекам.

Как только первые солнечные всполохи озарили горизонт, зловещие гости, по – хозяйски расхаживающие по улицам и проулкам, исчезли, растворились сизой дымкой в предрассветном мареве. В этот же момент на деревню обрушился оркестр звуков: писк Комаров, шорох листвы, мычание и блеяние скота, петухи начали горланить свой утренний гимн.

Я так и не увидела в деревне ни воробьев, ни голубей, только домашняя птица обитала в загадочном крае.

Затекшее тело ломило, глаза после бессонной ночи болели и слезились, будто в них швырнули несколько горстей песка. Я встала со скрипучей табуретки и крадучись на цыпочках, чтобы не разбудить домочадцев, вышла из дома в утреннюю прохладу.

Местные уже копошились в хлевах и сараях, дабы не попасться под догляд любопытных глаз, я решила пробраться к дому бабки Житы по задам. Высокая крапива больно жалила тело, но я упорно продиралась к цели, изредка шипя от острых ощущений. Из рассказов Шаха я узнала, что бабуля домового не баловала. Он спал в сенях, как и его родственник, которого молодой домоуправец сменил на посту. Тело грузно перевалилось через плетень, ушибленные локти, на которые я приземлилась, саднило.

Я только подобралась к дому, как дверь открылась и показался Будяй. Заспанный домовой зевнул широко открыв рот, почесал глаза и махнул рукой, показывая, чтобы я ушла за угол. Он показался через несколько минут:

– Ты как узнал, что я к тебе иду?

– Об этом невозможно не узнать, ты как медведь в малиннике, вон, смотри, всю крапиву потоптала и чуть плетень не сломала, – Будяй продолжал тереть глаза, – ты ко мне или к хозяйке?

– К тебе. У меня вопросы есть, не думаю, что Жита или Ерей ответят на них, хотя я посвящена в местную тайну.

– Ну, валяй свои вопросы и я пойду дома порядки наводить.

– Вот говорят, что ведьмы не могут касаться чего-то святого, но мне все в руки дается и не больно, и дед Ерей как-то святые слова сказал и тоже с ним хорошо все.

– Дед Ерей опытный человек. Он из чистокровных, но крепким словцом балуется, потому что знает, иногда ничего, кроме святого не поможет. Противостояние сил иногда не равное, поэтому приходится чем-то жертвовать. А у тебя так потому что ты не чистокровная, кто-то по твоей линии обычный человек, а в другом сила жила.

– Ага, поняла. Почему здесь нет птиц? Ни в лесу, ни в деревне, и, живности никакой не видела, кроме домашнего скота.

– Алтея пропала и живность дикая вместе с ней, наша сладкая парочка твикс с пенециллином пыталась эту головоломку разгадать, но как видишь, – Будяй развел руками.

– Ловко ты наших пенсионеров! – я хихикнула, – я уже несколько раз видела тени, которые в ночи по деревне щеголяют, и вот у одной тени, ну… эм… У одной тени глаза знакомого человека… Как такое может произойти?

– Может померещилось?

– Нет, точно нет. Несколько раз одна и та же галлюцинация не может быть. Я знаю этого человека, очень хорошо знаю.

– Слушай, значит этот человек не упокоен или поднят специально, – домовой чесал затылок, – не знаю таких, кто мог бы пойти на риск…

– А Алтея?

– Ой, забудь ты уже про неё, нет больше этой старой выдры.

– Ну-у-у, когда я ее видела, она не была старой. Выглядела хорошо, так сказать в самом соку женщина, – я развела руками.

– Не все то, что ты видишь глазами – правда. Старайся смотреть сердцем, поверь, откроется много сокрытого.

– Почему у деда Ерея нет домового?

– У-у-у-у, я в семейные дела не лезу. Получу потом по шапке, хозяйка итак постоянно меня то метлой, то шваброй, а вот на днях кочергу запустила в меня…, – по выражению лица Будяя было видно, как ему обидно за это. Он перебирал пальцы и смотрел куда-то вдаль.

– За что она так с тобой? – моя рука коснулась его плеча.

– Да ну, жизнь нам облегчить хотел, а она… Ой, давай не будем! Не хочу с утра настроение себе портить.

– Расскажи про деда Ерея, я буду молчать, честно-честно!

– Ну, я коротенько расскажу, а то правда бежать надо. Это сейчас безработных домовых много, особенно в городах. А раньше мы были на вес золота, нас почитали, а не тапками стоптанными закидывали… Вот создали два человека семью, им положен домовой и этот домовой потом из поколения в поколение переходит и его родные навсегда с семьей первой связаны и её родом. Ну, это как кровная связь, что-то типа того, не могу умно и понятно объяснить. А вот если семья распадается, то они должны решить с кем останется домовой. Вот дед Ерей с женой развелся, она домового себе забрала. Мы в деревне на вес золота, поэтому ему нового домоуправца не дали, приходится самому по хозяйству хлопотать.

Из дома вышла баба Жита, и что-то ворча под нос, пошла в нашу сторону. Будяй втянул голову в плечи, готовясь к взбучке, но я решила пойти наперерез ситуации и выскочила из-за угла:

– Баб Жита! Добренького утречка!

– Ой! Ой! Ой! Шальная! – бабка схватилась за сердце, – чуть к праотцам бабку не отправила! Чего тебе рано утром надо у меня?

– Решила зайти, узнать Ваш план на день. Опять сторожить пойдете? – я приобняла старушку за плечи и отвела подальше от домового.

– Дык, у меня бы и узнавала, а не у энтого шелопута! Чего от работы отвлекаешь его? Будяй, чего еще опара на пирожки не готова? Ну-ка, иди делами заниматься!

Домовой посеменил мимо нас, буркнул приветствие и скрылся в доме.

– Баб Жит, а чего вы взъелись на мальчишку? Он Вас прям сторонится.

– Слишком много всего хочет, каких-то ботов – пылесборников хотел завести, про какую – то печку мудренную для хлеба говорил. Мне это на кой? У меня все по старинке, по привычке.

– А что плохого в новом? Он скорее всего про робот – пылесос Вам говорил и про хлебопечку. Эти помощники и правда упростят жизнь и на другие дела больше времени будет. Микроволновка тоже стоящая штука, без нее в современном мире никуда. Он же для Вас старается…

– А вреда нету от них? – бабка вопросительно подняла бровь.

– От них только польза и чуть увеличенный счет за электричество. Будяй молодой, но заботится о Вас как может…

– А что это за штуки такие, а расскажи-ка подробнее, – бабка усадила меня рядом с собой на скамейку. Ничего не оставалось, как подробно рассказать о специфике работы каждого из приборов. Вдохновленная баба Жита прошаркала в дом и вскоре вышла с кожаным кошельком:

– А скока надо? У меня тута вот есть в закромах, хватит? – она протянула свернутую в рулон пачку купюр.

– Давайте доедем до ближайшего города и Вы купите, что Вам понравится. Как раз прокатитесь, развеетесь, посмотрите как люди в городе живут.

– Чего мне на этих людей смотреть?! Руки, ноги, голова! А вот развеяться бы не мешало, конечно… Я уж поди восемьдесят лет из деревни не выезжала…

– Ну, в чем проблема? Значит едем! – я хлопнула по коленям вспотевшими ладошками и пошла к калитке.

– А чего это ты в калитку, а не через забор? – бабка подмигнула и громко рассмеялась.

– Ну, знаете, что-то больше не хочется, – я рассмеялась в ответ и потерла ушибленные локти, – через час заеду!

Дома ждал скандал и дед Ерей прям с порога принялся отчитывать:

– Знаешь же какая у нас тута ситуация! Сложно сказать что ли?! Проснулся, нет девки, королевич храпит, а тебя нема! Ты хоть знаешь, как я переживал?! А этот увалень вместо того, чтобы искать тебя, в спальню досыпать пошёл! Да если ты! Да ещё раз! Крапивой высеку! И не посмотрю, что уже женихаешься! – он не слышал и даже не пытался слушать мои оправдания, только кричал, стучал кулаком по косяку и краснел с каждым новым предложением. В этот момент из комнаты вышел сонный Шах:

– Чо, как там Будяй? – и прошел в кухню, ошарашенный дед пошёл за псом.

– И ты, ш.е.л.ь.м.а такая не сказал мне, что она у Будяя?! Я тебя сейчас тапком то отхожу по крупу! Ишь, какой наел!

– А чо говорить то? У Вас паника была: украли, забрали, похитили. Я пытался, так Вы ж давай по двору бегать.