Читать онлайн Лишняя женщина

Глава 1. Анна

Андрей скучал. За десять лет нашего знакомства я изучила его от и до. Сейчас он точно скучал и думал о чем-то, что его чрезмерно раздражало, это угадывалось в его нервных движениях, в том как он хмурил брови, барабанил пальцами по столу.

– Ты его встретишь, – наконец сказал он.

Я вздохнула.

– Андрей, я не хочу.

– А чего ты хочешь, Анечка?

Я закрыла глаза, позволяя себе провалиться куда-то внутрь меня. Чего я хотела? Сложный вопрос.

– Я бы хотела купить билет. На самолёт. Нет, лучше на поезд, поезда атмосфернее. Даже вещи не собирать, с одной лишь сумкой поехать на вокзал. И…свалить отсюда. Навсегда. А еще очень хочется, чтобы мне снова было двадцать лет. Жить заново, только не совершая прежних ошибок. Например, не встретив тебя.

Андрей громко, с удовольствием рассмеялся.

– Фантазерка ты, Аня, книжки бы тебе писать, – потом посмотрел на экран своего телефона. – Тихо, жена звонит, она тебя терпеть не может.

Женился Андрей только два месяца назад и Инна уже ввела кучу новых правил и запретов. Отчасти они раздражали, но некоторые мне нравились. Например Андрей больше не приезжал ко мне ночами пьяным, потому что жена постоянно мониторила, где он и с кем находится.

Я взяла блокнот со стола и принялась рисовать на нем витиеватую загогулину, не вслушиваясь в разговор Андрея. Тот, как всегда, оправдывался. Уверял, что сейчас приедет. Что очень любит. Лет десять назад я бы наверное убила за возможность услышать такие слова в свой адрес, теперь просто понимала – врёт. Всем врет Андрюша, и Инне своей тоже.

– Эй, – окликнул меня Андрей, сбросив звонок. – Я никак не могу его встретить. У меня ужин с тестем. А тесть у меня сама знаешь кто, его динамить никак нельзя. Никому другому я доверить тоже не могу.

– Да зачем он сдался тебе? – искренне удивилась я.

– Думаешь, ты одна мечтаешь вырваться из этого болота? Нет. Этот мешок с деньгами расширяет бизнес и готов купить мой комбинат. Если цена будет выгодной…свалю я, Анечка, свалю к чертям отсюда.

Говорил он увлеченно и вполне серьезно. Сможет ли он где-то ещё, кроме как здесь? Не знаю. Здесь он юный король. Женат на принцессе. В большом же городе – никто. А никем Андрюша быть не привык.

– Попутного ветра.

– Дура, – разозлился Андрей. – Марата встретишь, поняла? Данные по посадке уже тебе скинул. И чтобы пылинки с него сдувала, поняла? Он всем должен быть доволен.

Андрей подхватил свою куртку и направился к выходу.

– Спать я с ним не буду! – крикнула я ему вслед. – Сам с ним спи! И жёнушку свою подключить можешь!

Андрей показал мне средний палец и вышел. Я закатила глаза и поехала домой. Ну, как домой. По факту у меня ничего не было. Мой автомобиль зарегистрирован на фирму Андрея, моя квартира на самого Андрея записана. Таковы были правила навязанной мне еще десять лет назад игры. Дома меня с громким и недовольным мурчанием встретил Люкс. Он имел другое, заковыристое имя, но называть его так мне было лень и он стал Люксом, так как был не в меру мордат и породист. Тяжёлый Люкс. Впрочем, кот тоже был не мой – два месяца назад Андрей с женой полетели в свадебное путешествие, кота отдали мне на передержку, а забрать забыли. Напоминать мне было как-то неловко, да и приятно было, когда кто-то встречает.

– Я снова сейчас уеду, извини, – сказала я, выливая коту корм из консервной банки. – Я существо подневольное и собственных желаний не имеющее.

Коту было все равно – он ел. До прибытия господина Язгулова было три часа, я успевала собраться. Сходила в душ, высушила и уложила свои длинные волосы. Нужно было одеваться так, чтобы не вызывать никаких лишних желаний у мужчины. Я – не то, чтобы скромность. Я бизнес леди. Я выше всего плотского. Поэтому я надела брючный костюм, рубашку, сверху пальто, оно надежно скрывало мое тело, надеюсь, мне не придётся нигде его снимать.

О Марате Язгулове я не знала ничего, хотя последнее время Андрей только о нем и говорил. Знала, что тот богат, чертовски богат. Фотографий его в сети почти не было, нашла одну – снято не очень качественно, но для того, чтобы найти его в аэропорту, сгодится.

Выехала из дома я за час. Добралась до аэропорта за сорок минут, вечер, пробок нет. На улице стоял апрель, слишком холодный в этом году, чтобы зваться весной. Под ногами хрустел лед, ветер кидался колкими снежинками – даже в нашем захолустье в это время года обычно теплее. До входа в терминал я бежала бегом, ожидаемо поскользнулась и упала, больно ушибив колено.

– Растяпа, – выругалась я.

Торопливо поправила одежду, отряхнула брюки. Бизнес леди на асфальте не валяются, надо вести себя спокойнее. Самолёт уже сел, я стояла в зоне ожидания, разглядывая немногочисленных, ехать к нам в такой холод желающих было мало, пассажиров.

Какую-то девушку встретили с цветами. Молодые люди обнимались так жадно, что я отвела взгляд. Мимо прошла женщина, из переноски в ее руках торчал черный собачий нос. Стайка шумных подростков.

Когда мне навстречу вышел он, я сразу поняла – Язгулов, хотя он разительно отличался от найденной в сети фотографии.

– Анна? – спросил он.

Я влюблялась в жизни только раз – в Андрея. Я сгорела в пламени этой ненавистной любви, истлела в пепел. Несколько лет я просто заставляла себя жить, фиксируя каждый прожитый день. Я не смогла бы больше влюбиться. Эта функция у меня деградировала, самоуничтожилась, я просто не могу любить больше, я не могу пройти через это все заново.

Но глядя в тёмные, бархатные глаза Марата Язгулова я поняла – все. Точка. Я снова влюбилась, прямо вот так, за три секунды, поправ все законы мироздания и самосохранения.

– Да, – хрипло ответила я. – Я Анна.

Глава 2. Марат

Несколько секунд она смотрела на меня в упор, затем опустила взгляд. Я успел рассмотреть ее глаза – черные, словно озерные омуты. Интересная девушка. Достаточно высокая, стройная, насколько позволяет угадать ее пальто.

– Я весь ваш, – сказал я, глядя на ее тёмные волосы, за которыми она спряталась, словно за шторой.

Анна тряхнула волосами, словно что-то для себя решив, и допустила легкую улыбку. У нее были красивые губы, тёмные, резко очерченные. Я представить себе не мог, что в такой глуши скрываются такие бриллианты. Такая давно должна в Сити папиков разводить на бабки. Успешно разводить.

– В нашем городе нет статусных отелей, – быстро, но четко проговорила она. – Я отвезу вас в корпоративную квартиру. Клининг по запросу, доставка еды, в моменты когда вы не будете ужинать в городе, будет согласована с вами и организована.

Шагала она быстро и уверенно. На улице немного замялась и я предложил ей руку, ибо было скользко, но свою руку она отдёрнула. Вот как – независимая, значит. Парковка аэропорта была почти пуста, мы шли к недорогой малолитражке. Я поморщился – моим коленям в ней будет непросто. Я мог заказать такси, но Андрей настоял на том, что меня встретят.

– Эм, – сказала Анна, соотнеся размеры своего автомобиля и длину моих ног. – Выдвиньте кресло по максимуму.

Механизм, конечно же, заедал, пришлось приложить усилия. Колени все равно упирались. Вела машину Анна достаточно агрессивно, учитывая темноту и гололёд. И параллельно говорила. Рассказывала что-то про город, про комбинат – ничего из этого мне было не интересно, но мне нравилось слушать ее голос. Уже на въезде в город какой-то лихач подрезал нас, машину понесло юзом, но Анна мастерски совладала с заносом.

– Козел! – крикнула она.

Я улыбнулся – не знаю, куплю ли я этот комбинат, но поездка явно задалась. Анна же вдавила педаль газа в пол и поравнялась с лихачом. Яростно надавила на клаксон, затем опустила стекло и показала водителю средний палец.

– Сейчас он вынудит нас остановиться, – спрогнозировал ситуацию я. – Затем вытащит вас из машины и научит манерам. Возможно ремнем.

– Никто в этом городе меня не тронет, – фыркнула девушка.

Забавная самоуверенность от девушки, которая боится смотреть мне в глаза.

– Вы хозяйка города?

– Нет. Я вообще никто. Лишняя деталь в механизме. Но люди зависят от комбината, а я в их сознании прочно с ним связана.

Город был тёмным и неуклюжим. Ни одного здания выше девяти этажей, судя по всему. Много малоэтажной застройки. Время еще не было поздним, но большая часть окон темна. Город ложился спать, утром ему идти на работу – в комбинат. Мы остановились у шлагбаума, который поднимался медленно и печально. Въехали во двор небольшого ЖК. Анна остановила машину у одного из домов, я принялся вынимать свое большое тело из маленького автомобиля.

В тесной кабине лифта мы поднялись на четвёртый этаж, Анна молча смотрела в стену напротив. Вышла первой и прошла открывать дверь. Квартира была вполне достойной – ремонт на уровне, чисто, свежо, хорошая мебель. Жаловаться было не на что, разве только на ветер, завывающий за окнами.

– На вашей почте файл со всеми возможными номерами, которые могут вам пригодиться. Во сколько вы встанете?

– В восемь.

– Тогда я распоряжусь, чтобы завтрак доставили к восьми тридцати.

Я не хотел, чтобы она уходила. Анна была…интересной. В ней забавно сочеталась самоуверенность и затаенный, прячущийся где-то внутри страх. Она боялась смотреть мне в глаза, постоянно избегая моего взгляда. Кто ее так напугал, эту красивую смешную девочку?

– Это будет отлично, – ответил я.

– Утром вам позвонит Андрей Викторович. Он же будет вашим гидом и сопровождающим все эти дни.

– Вас, – сказал я. – Я хочу вас.

Она так растерялась, что снова посмотрела мне прямо в глаза. Не видел раньше у славянских девушек таких угольно чёрных глаз и резких скул. Наверное, у девушки интересная родословная, в которой отметились многие нации.

– Что? – переспросила она. – Что вы хотите?

Она смешалась и растерялась. И это меня обрадовало. Меня не раз и не два встречали на местах с программой олл инклюзив. Только щёлкнуть пальцами и все мое будет, любая девушка, стоит только показать. Анна явно не спешила в мою постель. И это хорошо. Доступность скучна.

– Хочу, чтобы мои гидом были вы, а не Андрей Викторович.

Анна покраснела. Не сильно, скорее нервно, неровными рваными красными пятнами. Сейчас она зла на себя. Очень красивая, очень интересная девушка.

– Этот вопрос вам нужно будет согласовать с моим руководством.

Она опустила ключи на тумбочку и повернула дверную ручку, собираясь уходить, но я не хотел отпускать ее так быстро.

– Я еще не ужинал, вы не согласитесь сопроводить меня в ресторан?

Анна замерла. Отвела темную прядь от лица, заправила ее за ухо. Посмотрела на меня, но вскользь, на доли секунды.

– Думаю, вы устали после перелета. Я закажу вам ужин сюда.

– Не останетесь?

– У меня кот дома. Голодный.

Ну, да. Если сильная и независимая, то непременно с котом. Закрывая за девушкой дверь, я чувствовал и легкое сожаление, что она покидает меня так быстро, и предвкушение завтрашней встречи.

Глава 3. Анна

Андрей пытался открыть дверь своим ключом. Но с некоторых пор я стала мудрее и на ночь закрывалась на задвижку. Разбудил меня Люкс – встопорщил шесть на загривке и зарычал, а потом я уже услышала копошение в замке. Вздохнула. Накинула на себя халат.

Активная фаза наших с Андреем отношений давно осталась позади, хоть в это и не верила его жена, но провоцировать ситуации я не любила, поэтому основательно замахнулась в пушистую ткань.

– Чего тебе? – спросила я, открывая.

– И тебе доброе утро, – ответил Андрей. – Почему заперлась?

Кот, услышав его голос, шустро спрятался под кровать и я сделала мысленную пометку – кота хозяевам не возвращать.

– Честь берегу девичью.

Андрей насмешливо фыркнул.

– Честь то к тебе может и вернулась за годы воздержания, но поводу девичести ты явно перегнула. Тридцать тебе, Анечка, далеко не первая свежесть.

– Вот же козел, – не обидевшись сказала я.

Самому Андрею тридцать два уже. А вот его Инне – двадцать три. Юна и свежа, как я когда-то. И без памяти влюблена в своего мужа, как я когда-то.

– Кофе сделай.

Я включила кофемашину, пока кофе готовился, сходила умылась и почистила зубы. Когда вернулась, Андрей хозяйничал, найдя в холодильнике колбасу, соорудил бутерброды.

– Так себе ты хозяйка, – порадовал меня он. – Ни еды, ни уюта.

– А зачем мне в чужой квартире уют обустраивать? – удивилась я. – Не нравится моя колбаса, дома ешь.

Тем не менее три бутерброда Андрей съел, потом только приступил к делу.

– Язгулов хочет, чтобы его сопровождала ты.

– Куда сопровождала? У нас показывать нечего. Грязная речка да поля, даже леса нормального нет. Что показывать ему?

– Комбинат.

– Я не хочу.

Андрей отставил кружку с кофе и укоризненно на меня посмотрел.

– Что значит, ты не хочешь? Мы рабы этого места, Аньк. Он купит чертов комбинат, он денежный мешок. И мы сбежим.

– Мы?

Андрей закатил глаза.

– Я выделю тебе десять процентов от сделки.

Сумма получилась хорошей. Я смогу сбежать. Беда только в том, что все мои проблемы от того, что когда-то я слишком Андрею верила. А верить ему не стоит. Но…

– Хорошо, – сказала я. – Я сделаю это, но не ради тебя, Андрей. Ради тебя я пальцем о палец не ударю.

Он усмехнулся – знал, что вру и я. Привык вить из меня верёвки. Привык считать меня своей собственностью, ограничивая во всем. Во всем, включая недвижимость и деньги. У меня было все и одновременно ничего. Чтобы не сбежала, чтобы была рядом, такая удобная, личная рабыня.

– Забери его через час. Весь день он будет на тебе. Обед и ужин мы проведём с ним вместе, привози его к Жанне, она организует все на высшем уровне. Дела мы будем обсуждать завтра, сегодня его нужно ублажить по полной.

– Спать я с ним не буду, – повторила я.

– Да ты ни с кем не спишь, – фыркнул Андрей. – Ни себе, ни людям.

Раньше я спала с ним. Отношения с Андреем уничтожали меня, лишали меня моей же личности. Вырваться из них я не могла, но когда-то просто устала собирать себя по кускам и сказала нет. И с тех пор Андрей больше ни разу не прикоснулся ко мне, боясь потерять меня окончательно. Но, словно собака на сене, ревниво отслеживал, чтобы я не завела себе кого-то еще.

Три года у меня никого не было. Впрочем, мне и не хотелось. Любовь иссушала и убивала меня, а просто механической близости мне не хотелось. Выпроводив Андрея, я собралась и поехала за Язгуловым, хотя это было мне поперёк горла.

Нельзя. Нельзя влюбляться, это я знала твердо. Второй раз я просто не переживу, а жить хотелось, пусть даже такой вот жизнью, в плену бывшего мужчины и серого, ненавистного города. Внизу я набрала номер Марата.

– Я жду внизу, – бросила я в трубку.

Он спустился через десять минут. Как же он был красив. Красота его была иной, не привычной мне. Он был очень высок и массивен. Кожа его была немного смуглая, волосы черные, а глаза – бархатные. Карие. Цвета крепкого чая. И от него веяло надежностью. Наверное, именно про таких мужчин говорят – как за стеной. Но проверять этот постулат я бы не стала, как и полагаться на первое впечатление о человеке. Жизнь заставила меня поумнеть.

– Нет, – сказал Марат. – Я в вашу машинку больше не сяду. Нам подогнали нормальную.

И протянул мне ключи. Я нажала на брелок – фарами мигнул огромный джип на краю парковки, не замеченный мною вначале. Надо же, Андрюша отдал свою любимую игрушку. Джип он купил за такие сумасшедшие, на мой взгляд деньги – шестнадцать миллионов. На эти деньги я могла бы сбежать и начать новую жизнь, а он просто купил себе игрушку. Да, Андрей владел комбинатом, который приносил деньги, но и я, и он знали – запас прочности кормушки на исходе. Его нужно было либо продавать, либо модернизировать. За прошлый год было три производственные аварии, две из них с жертвами. Скоро нами заинтересуются сверху. Комбинат нужно было продать тому, кто сможет с ним справиться. Андрюша не справлялся, моего влияния не доставало.

Тем не менее, в машину я села с удовольствием, едва не застонав вслух. Она была прекрасна и послушна, но в ней читалось своенравие. Она была себе на уме.

– Ты девочка, – шепнула я. – Пусть Андрей зовет тебя самцом, но ты девочка.

И погладила по рулю.

– Все хорошо? – спросил садясь в машину Марат.

– Все прекрасно. Пристёгивайтесь. – надавила на газ, машина хотела этого, она любила скорость. – Начинаем экскурсию по городу. В нем живёт меньше ста тысяч человек, поэтому при желании я могу показать его вам полностью часа за два-три, но смотреть здесь не на что. Если только на Ленина, посмотрите направо, бюст Ленина, на площади Ленина, перед домом культуры. Дом культуры находится под нашим шефством и в прошлом году мы полностью его отремонтировали.

Город был серым. Еще не растаял снег, снег тоже был серым – из-за многочисленных труб комбината. Его нужно модернизировать. Системы очистки никуда не годились. Я несла чушь, управляя прекрасным автомобилем, а Язгулов так внимательно меня слушал, словно я говорила нечто важное. Я отвыкла от того, что меня слушают. Напомнила себе – не влюбляйся, дура. Этого нам только не хватало.

– Вы славянка, – вдруг удивил меня Марат. – Вы Чернова Анна Михайловна. Но ваша внешность несколько не типичная. Не расскажете?

– Моя бабушка была якуткой, – неохотно ответила я. – Дед приехал сюда поднимать производство по направлению, она была юной студенткой…я похожа на неё немного. Скулами. Глаза только вот…

– Оленьи, – перебил Марат. – У вас оленьи глаза. Огромные, распахнутые. Только не карие, а черные.

Трубы комбината было видно с любой точки города, но сейчас мы вырвались на просторы степи и он показался перед нами черной громадиной цехов и труб, торчащих в небо.

– Комбинат, – с радостью перевела я тему. – Добро пожаловать.

Глава 4. Марат

Пожалуй, настояв на том, чтобы меня сопровождала эта девушка, я не прогадал. Она отлично знала город, хотя не изучить это захолустье за несколько лет было бы сложно. Она лихо водила и тонкие ее пальцы на руле лежали так уверенно, что я даже забыл, что с предубеждением отношусь к женщинам за рулём. К слову, больше никто нас не подрезал – джип явно был знаком местному населению и его сторонились. За городом Анна вдавила газ и лихо понеслась к комбинату, разбрызгивая грязь и лужи.

Самое главное – она отлично знала комбинат. Я не видел в ней и доли неуверенности. Она водила меня по цехам, говорила знаючи, а все люди, которые встречались на нашем пути здоровались, называя ее по имени-отчеству.

– В карьер поедем? – спросила она.

– Поедем, – кивнул я. – Но вы слишком лихо водите, можно, за рулём будет кто-нибудь другой?

Она рассмеялась и мне понравился ее смех. Она вся мне нравилась, эта полная противоречий девушка. Мы вышли в широко распахнутые ворота и я увидел карьер. Его было видно с самолёта, но прилетел я вчера уже в потемках. Огромная яма, которую рыли уже пятьдесят лет, впечатляла размахом и глубиной.

– Сергей! – крикнула она, пытаясь перекричать шум. – Сергей, отвезете в карьер меня и большого гостя из Москвы?

– Да, Анна Михайловна!

Меня поразило и то, что она знает многих рабочих по имени и то, что с готовностью полезла первая в кабину огромного грузовика. Оттуда уже, сверху вниз посмотрела на меня вопросительно.

– Ну?

Я полез. В кабине пахло пылью и машинным маслом. Водитель, мужчина лет сорока вел машину уверенно. Я не боялся летать, вроде не боялся высоты, но спускаться на дно карьера по насыпной дороге было до жути страшно. Анна же была спокойна, а ведь стоит только чуть съехать и машину понесет по гравию вниз…

– Каску наденьте, – сказала Анна, словно каска бы спасла.

Через два часа мы вынырнули из ада – я был уверен, что будь на земле ад, он был именно в этой огромной, ревущей моторами техники яме, и мы вернулись на сам комбинат. Здесь велась сортировка и обработка добытого из-под земли.

– Все явно ветшает, – резюмировал я. – Давайте уйдем чуть в сторону, чтобы я оценил масштабы.

Потому что вели меня явно проторённой и подготовленной тропой. Я свернул в сторону, посмотрел в небо, сизое от дыма заводских труб, остановился у одной из гигантских цистерн, предназначенных для хранения жидких отходов. Ею явно уже лет двадцать не пользовались. Сбоку виделась дверь, заперта на засов и явно уже не герметичная. Я с силой потянул на себя засов и шагнул внутрь.

– Ну и что вы там потеряли? – спросила Анна. – Если вы тут помрете, мне начальство голову оторвёт.

И вошла дальше. Внутри было холодно. И тихо – ветер, неустанно воющий и толкающий в спину снаружи, здесь не чувствовался. Наверху серел кружочек неба – цистерна была открыта. Под ногами хрустел мёрзлый снег и пыль.

– Размах предстоящего ремонта впечатляет, – сказал я.

Ветер где-то снаружи снова гулко завыл, а потом хлопнул открытой дверью. Анна попыталась ее открыть, толкнула, затем пнула ногой.

– Застряли, – покачала головой она. – Не стоило сюда лезть.

Я попытался открыть дверь, но тщетно – видимо, захлопнулся навесной засов. Достал телефон – не ловит.

– Ничего страшного, нас выпустят, – попытался успокоить я. – Все же знают, что мы где-то здесь, нас хватятся и найдут.

– Здесь двадцать тысяч человек работает, – указала на очевидное Анна. – Пока нас найдут, мы здесь замёрзнем. Погодите, наверху ловит.

Она подошла к стене и подергала за скобу – лестница из металлических скоб тянулась до самого верха, пара десятков метров, как минимум.

– Я сам, – отрезал я, поняв, что она собирается лезть наверх.

– Господин Язгулов, – вздохнула Анна. – В вас килограмм сто. Как вы верно отметили, тут все рушится от старости. Лестница вас не выдержит. Я сама.

– Давайте все же подождём помощи.

– Не говорите глупости.

Анна засунула телефон в карман и схватилась за скобы. И полезла наверх, странная эта девушка, которая боялась смотреть мне в глаза, а лезть по древней лестнице в небо – не боялась. Некоторые скобы скрипели, с них сыпалась пыль и ржавчина. Каждые несколько метров Анна останавливалась и доставала телефон, смотрела на экран. Она поднялась уже почти до самого верха, когда связь появилась – Анна радостно вскрикнула и набрала номер.

– Роман Васильевич! – крикнула она в трубку. – Мы в цистерне закрылись, в третьем секторе, спасите нас!

Когда спускалась, ее нога сорвалась и на доли секунд Анна повисла на одних руках. Я бросился вперёд раскинув руки, чтобы поймать ее, и был уверен – поймаю. Но Анна нашарила следующую скобу и продолжила спуск.

– Сейчас нас спасут, – сказала она спустившись.

Руки ее были испачканы, она достала из рюкзака упаковку влажных салфеток и принялась оттирать их.

– Вы чокнутая, Анна.

– У всех свои недостатки, – отмахнулась она.

– Вы не боитесь?

– Нет.

И посмотрела мне прямо в глаза. Недолго, но я успел понять – она и правда не боится. Анна же достала из рюкзака термос, открутила крышку, налила в нее чай и протянула мне.

– Пейте. У нас апрель это еще зима.

Я сделал глоток. Чай был горячим, крепким, умеренно сладким – идеально.

– Вы будете на ужине?

– Нет, – удивилась Анна. – Я же никто, забыли? Меня на ужин никто не звал.

– Я зову, – серьёзно ответил я.

Я хотел посмотреть на нее без брони ее громоздкого пальто. И вообще хотел, чтобы она была рядом, Анна была интересно мне.

– Нет.

– Я настаиваю.

Анна закатила глаза – в ее исполнении это я видел впервые.

– Вы не имеете права. Вы мне никто. Вы комбинат еще даже не купили, вы не можете на меня давить.

– Тогда, пожалуйста, – попросил я. – Анна, приходите на ужин, пожалуйста.

Лязгнула, отпираясь дверь – прибыли наши спасатели.

Глава 5. Анна

Идти на ужин мне дико не хотелось, но я знала, чем все закончится. Язгулов попросит о моем присутствии у Андрея. Андрей приедет и заставит меня. Не угрозами, так нытьем, он привык к тому, что меня можно заставить. Поэтому с перспективой ужина я смирилась. Одно радует – Язгулов скоро улетит обратно в своей красивый нарядный город оставив нашу серость позади. И я снова заживу, как раньше, то есть – мечтами тоже отсюда уехать.

– Мрау, – сердито сказал Люкс.

Люкс полюбил спать со мной, а я полюбила спать с ним. Никогда не имела кота, не мечтала о котах, а поди ж ты, вполне ладим.

– Не ругайся, – попросила я. – Приеду к полуночи, как Золушка, только при обеих туфлях.

Платье я выбрала глухое черное. Ни грамма макияжа, поражать воображение господина Язгулова в мои планы не входило. В мои планы входило беречь свое многострадальное сердце, которое скакало при виде вышеупомянутого господина, как стадо кузнечиков на майской лужайке. Мне нужно себя сберечь, даже если от самой себя. Поэтому я ехала серой молью, недобрым словом поминая любимую бабушку, за ее взнос в мой генофонд, делающий меня слишком яркой.

Гости комбинат посещали не то, чтобы часто, но и не сказать, что редко. Партнёры, многочисленные инстанции и проверки. Программа по ублажению была отточена и время всегда проводили у Жанны. Та владела целым развлекательным комплексом, что по меркам нашего города не мало. В него входил ночной клуб – а у нас их всего два было. Ресторан. Небольшой отель для гостей которые перебрали или слишком увлеклись местными дамами. Даже сауны имелись, причём очень неплохие, я бывала пару раз.

В ресторан я промелькнула незамеченной. Охрана меня знала, как и многие в этом городке, поэтому вопросов не возникло. Даже понадеялась, что так и погуляю тихонько сама по себе, с бокалом, в котором плескалась минералка и одинокий кубик льда. Тем более, сам Язгулов еще не прибыл. Зато приехала Инна, чувствовавшая себя хозяйкой вечера, впрочем – так оно и было.

– Тебя под него подложили, как самую опытную местную шлюху? – вместо приветствия спросила она.

Немного пьяна. Инна не была алкоголичкой, нет, но в этом городе не мудрено было запить со скуки, я ее вполне понимала. Я сама когда-то пила, потом поняла, что алкоголь не спасает. Просыпаешься, а все тоже самое, даже немного хуже, если учитывать похмелье.

– Нет, – ответила я. – Как единственную красивую женщину в этом городе.

Инна вспыхнула. Она агрессивно противопоставляла моей красоте свою молодость. Опять же – страшной она не была. Красавицей тоже, обычная молодая девушка, светлокожая блондинка с парой лишних килограммов, которые пока ее красили, а позднее грозили стать проблемой. Но она жутко комплексовала и постоянно сравнивала меня с собой. Я к ней не лезла – будь моя воля, я бы вовсе с ней не виделась, но этот город был слишком тесен.

– Однажды Андрей тебя вышвырнет отсюда, – прошептала она приблизив свое лицо. – Я работаю над этим и мой папа мне поможет. Ты чувствуешь себя королевой, но это не так. Ты никто.

– Так если я никто, чего ты кипятишься так? – искренне удивилась я. – Расслабься и лоб расслабь, а то морщины раньше сроку полезут.

Я увидела Язгулова. Хотя это неправильно – я его почувствовала еще не видя. Просто поняла – он здесь, рядом, мое тело отреагировало на него лёгким ознобом прокатившимся по коже. Я сделала глоток воды из своего бокала, заставляя себя не оборачиваться и не искать его взглядом. Я скала. Язгулов уедет, а я бы не хотела, чтобы он прихватил с собой и мое сердце.

– Анна, – услышала я его голос за спиной. – А что в вашем бокале.

– Вино, – ответила я, позволив себе обернуться. – Белое.

Марат выглядел прекрасно. Не слишком формально, его рубашка была чуть расстёгнута, демонстрируя мощную шею. Никогда у меня не было столь физически развитых, сильных мужчин – Андрей был по-юношески субтилен. Я на мгновение подумала о том, каково чувствовать на себе вес его тела и меня обдало жаром. Либидо, мирно спящее три года, вдруг воскресло. Теперь они будут атаковать меня по всем фронтам – сердце из груди, либидо из всем давно известного места. На счастье, у меня еще имелся мозг, на него я и рассчитываю.

– Очень белое вино, – улыбнулся Марат. – Я бы сказал, кристально прозрачное.

– Мы держим только лучшее.

Инна хотела встрять в разговор, но Язгулов этого не заметил, или предпочел не заметить, взял меня под локоть и увел в сторону.

– Вы не пьёте?

– Предпочитаю трезвость.

– Пару бокалов вина? Вы прекрасно выглядите.

Я повернулась к нему, мягко забрав свою руку. Его руки, казалось прожгли мою кожу насквозь.

– Спасибо. Нет, господин Язгулов, я не буду пить и это мое осознанное решение, я бы не хотела, чтобы вы на меня давили. Этот город, он не прощает ошибок, вы уедете, а я останусь.

Он склонил голову в знак согласия. В его бокале, судя по золотистому цвету, было что-то крепкое. Надеюсь, он контролирует себя в состоянии опьянения. Я насмотрелась на таких гостей города, что напившись, вели себя безобразно и распускали руки.

За спинами гостей показался Андрей. Я следила за ним краем глаза, но направился было к нам, но был отвлечен своим тестем. Зато Инна, видимо не договорив, шла прямиком к нам. Я напряглась. Я Инну не боялась, слов ее тоже, но мне не хотелось, чтобы она высказывалась при госте.

– Марат! – воскликнула она. Явно перебрала, явно. – Мы так рады приветствовать вас в нашем городе!

– Я тоже вам очень рад, – сдержанно улыбнулся Язгулов.

Я поймала взгляд Андрея своим. За многие годы знакомства между нами установилась связь, как бы я не хотела отрицать ее наличие, и сейчас он почувствовал, что нужен мне. “Помоги” сказала я одними губами, покрывшись от Язгулова бокалом.

Андрей не успел.

– Имейте ввиду, что мы для вас, что угодно. Все включено – это про нас, – порадовала Инна. – Наверху имеются комфортабельные комнаты, и если выделенная вам девушка покажется слишком старой, то мы найдем другую, моложе…

Я прикрыла глаза – фиаско. Но ситуацию нужно было спасать. Я оставила Инну на подоспевшего Андрея и увлекла Марата в сторону, сама взяв под руку. Вскользь коснулась его ладони – они были чуть шершавыми, словно он регулярно занимался физическим трудом.

– За что она вас ненавидит? – спросил он.

Я нервно укусила кончик языка, чтобы болью вернуть себе здравомыслие. Нельзя чернить супругу Андрея. Хочет того Инна или нет, мы все связаны. Мы все в одной лодке.

– Бросьте, – улыбнулась я. – Девочка слишком молода и немного перебрала. Со всеми случается.

– Кроме вас?

– Со мной тоже случалось, – серьёзно ответила я. – Но не теперь.

Краем глаза смотрела в зал – Андрей тащил Инну за руку прочь. Все не кстати, я не хотела стать причиной очередной супружеской ссоры.

Глава 6. Марат

В маленьком городке кипели нешуточные страсти. Во мне даже любопытство проснулось, но Анна была – кремень. С ее точки зрения ничего странного не происходило. Она всячески увиливала от разговора, зато нахваливала жаркое от местного повара и пересказывала ничего не значащие безобидные сплетни о присутствующих.

– Говорят, – понизила голос до шепота она. – Что жена нашего досточтимого мера спит с фитнес инструктором, представляете?

– Говорят в Москве кур доят, – рассердился я.

Анна распахнула свои оленьи глаза так широко, что еще немного, и утонуть в них.

– А что, не доят? – поразилась она. – Господи Язгулов, вы же москвич, там что, кур не доят?

– Доят, – едко ответил я. – Каждую вторую среду четного месяца.

Анна рассмеялась.

– Я вас к Андрею отведу, негоже игнорировать короля бала.

Взяла меня под руку и повела, ловко маневрируя между гостями. Оставила рядом с боссом и растворилась в толпе. Надеюсь, не уехала – с нее станется. Рядом с ней я был словно в коконе, нас старались обходить стороной, что меня вполне устраивало. Но рядом с Андреем праздник жизни обрушился на меня лавиной. Каждый норовил подойти, пожать руку, рассказать что-то кажущееся ему невероятно важным или отпустить шутку – веселую по его же мнению. Молодые девушки, пытающиеся вырваться из этого города флиртовали напропалую и почти агрессивно. Когда Андрей предложил выйти покурить я с радостью согласился, хотя курил редко, под настроение и зависимости от никотина не имел.

– Нечасто у нас бывают гости такого ранга, – сказал он, прикуривая. – Вот город и взбудоражен.

Курили мы на закрытой веранде, но вездесущий ветер пробирался и сюда. Меня все еще мучило любопытство по поводу недавней сцены и я подумал, что у пьяного Андрея, в отличие от трезвой Анны я узнаю куда больше.

– Ваша жена, – начал я.

– Что-то успела ляпнуть? – перебил Андрей.

Он помрачнел на глазах, видимо такой фокус его жена исполняла не первый раз.

– Назвала Анну шлюхой, – сократил до сути я.

– Черт. Блять. Простите, Марат…просто, устал уже от этого.

– В чем причина?

Будь он более трезв, держал бы язык за зубами. А может, я переоцениваю его и он просто глуп.

– Ревность. Просто бабская ревность. Мы с Анной много лет были вместе и моя жена никак не может принять этот факт.

– А вы не подаете ей поводов?

– Я примерный семьянин!

Минут десять назад я видел, как этот примерный семьянин втихую за барной стойкой огладил какую-то девушку по попе. Но это меня не касалось, это не было мне интересно. Меня интересовала Анна.

– Между нами мужчинами, – подпустил секретности я. – Анна же не из тех женщин, которые легко забываются.

Он позволил подцепить себя на крючок этого притворного, пьяного побратимства.

– Она жесткая. Знаете иногда работа в карьере встаёт на недели, потому что под землей прёт горная порода, бог весть откуда взявшаяся здесь. Жёсткая, об неё техника зубцы стальные ломает. Вот Анна если решила что, то ни за что не передумает. Она этих чертовых камней жестче.

Слова эти были выплеснуты почти с яростью, этот городок и правда полон тайн и драм.

– Тогда почему она не уехала?

– Она выгнала меня из своей постели, но из своей жизни не сможет, – самонадеянно сказал пьяный Андрей и отхлебнул из бокала.

Анна интриговала меня все больше, а вечер все больше утомлял. Мы вернулись в зал и нас вновь окружили пьяные люди. Я пить больше не планировал – мне не хотелось бы похмелья завтра, когда будут обсуждаться детали возможной сделки. Надеюсь, Андрей тоже возьмет себя в руки. Я искал глазами Анну, но найти не мог, опасался того, что она уже сбежала. Супруга Андрея уже успев забыть о сцене повисла на моей руке, приглашая на дачу, где у них озеро, восхитительная рыбалка, а прыгать из бани можно сразу в ледяную воду.

– Простите, – перебил ее я.

Я увидел в толпе Анну. Она снова спрятала свое великолепное тело в пальто, явно намереваясь покинуть мероприятие. Супруга Андрея поняла, почему я прервал разговор, глаза ее, обращенные на Анну полыхнули ненавистью.

– До встречи, – улыбнулся я ей. Успел догнать Анну уже в дверях. – Анна, постойте!

Она обернулась, посмотрела на меня вздёрнув брови.

– Вы что, уже домой? Еще двенадцати нет, Андрей будет недоволен.

– Но вы же уходите.

– У меня кот, – напомнила она.

– Точно, – вспомнил я. – Кот это святое.

Я забрал у швейцара свое пальто и вышел за Анной на улицу. И застонал от осознания предстоящего – шли мы к ее крошечной машинке. Но последовательность действий уже была отточена и утрамбовался в авто я куда быстрее, чем вчера. Анна была напряжена, то и дело размышляя о чем-то сводила брови на переносице.

– Может, вам помочь?

Она посмотрела на меня. Темно в машине и мне жаль, что я не вижу выражения ее лица, оно теряется в тенях.

– Вы не господь бог, господин Язгулов. Не все в этом мире зависит от вас. От вас зависит, купите ли вы наш комбинат, все. Если не купите, втюхаем кому-нибудь другому. Вас, богачей, на Руси немало.

– Возможно, это зависит и от вас.

– Что именно?

– Куплю ли я этот комбинат.

– Как вас понимать?

– Именно так, как вам показалось.

Анна отвлеклась на скорости пролетая перекресток, затем притормозила – мы подъезжали к моему пристанищу. Мне было интересно, что она ответит. Нет, ни одна женщина не стоила многомиллионной сделки, я никогда не шёл на поводу у передка в вопросах бизнеса. Так же, как все миллионы мира могли не стоить одной определённой женщины. Но…

– Я не сплю за деньги, – просто ответила Анна глядя в темноту холодной ночи.

– А за что вы спите?

Она дала себе размыслить только мгновение.

– По любви, господин Язгулов. Я сплю по любви.

Глава 7. Анна

Ночь выдалась беспокойная. Я думала о том, что впервые за несколько лет, в этом городе есть человек, который мог бы заставить меня быть живой. Пусть ненадолго, пусть на две ночи…Люкс чувствовал мое томление и тоже не спал. Сердился на меня, каждый раз, когда я шла на кухню налить чаю или за стаканом воды провожал гневным взглядом.

– Не понять тебе, мордатый, – пыталась объяснить ему я. – Коварство Инны лишило тебя яиц, а вместе с ними и всех чувственных страстей. Честно, я тебе даже завидую немного.

Потому что последние три года я жила почти спокойно, в своем изолированном мирке. Я привыкла к нему, он дарил мне комфорт и стабильность. А тут прилетел из Москвы богач с мудрыми бархатными глазами и все, нет покоя, как не бывало.

Люкс меня простил – пришёл и лег ко мне под бок своим тяжёлым шестикилограммовым теплым телом и под утро я уснула.

В девять я уже была в том самом восхитительном джипе внизу у подъезда – ожидала Марата. Программу на день я не знала, только то, что беседа больших боссов с утра перенеслась на полдень, так как Андрей бессовестным образом нажрался, и лежал умирал, даже мне мозг выносить с утра не стал. Сказал только, что несколько часов Язгулова развлекаю я.

– Какая программа? – спросила я, когда Марат сел в машину.

– Я думал, это вы меня развлекаете, – удивился он. – А не я вас.

– Я существо подневольное, делаю, что мне скажут. А когда мне ничего не говорят ничего не делаю. Инструкций не было.

Стоять у подъезда было бы глупо. Снова вести его на комбинат? Так он там еще тысячу огрехов найдет и цену собьет или вовсе не купит. Хотя, мне то какая разница ? Но вообще, ему с Андреем еще по комбинату полдня ходить.

– Есть у меня одно пожелание, – сказал наконец Марат. – Я бы хотел поговорить с кем-нибудь из старожилов комбината. Списки мне подготовили еще в Москве, Андрей сказал, что к одному из этих людей вы сможете отвезти меня этим утром.

– К кому?

– К Якупу Абдуллову.

Я вздохнула. Деда Якупа я любила, но в последние годы почти не навещала. Раз в месяц закупалась продуктами и отправляла с каким-нибудь водителем с комбината, потому что в глуши той магазинов не было. А на глаза ему нет, не показывалась.

– Он живёт далеко, дорогу развозит, точно хотите?

Хоть бы он отказался, а…

– Поехали, – решил Язгулов.

Поехала я через супермаркет. Бросила короткое “сейчас “ и ушла за покупками. Набор продуктов был уже привычным, каждый месяц покупала. Крупы, сахар, чай, кофе, различная молочка, хлебобулочные изделия, сладости. Бытовая химия, обязательно. Вот мясо и мясные продукты дед не переносил – у него своего мясо по степи бегало, наше, городское он не ел. Вышла из магазина с двумя тяжёлыми пакетами. Дверь джипа распахнулась – Марат вышел мне навстречу настроенный явно не доброжелательно.

– Вам сложно было сказать? Я бы донёс.

– Мне просто донести не сложно.

– Не при мне. Это Якупу? Все траты которые происходят в эти дни должны оплачиваться мной.

Я закатила глаза – комплекс миллионера. Марат сложил пакеты в багажник, я села за руль и мы поехали. Я так давно не выбиралась в степь, что сейчас, помимо тревожности ощущала еще и радостное предвкушение. Апрель перевалил на вторую половину, днем держался уверенный плюс и дороги размокли. В городе не страшно, а в степи – грунтовка.

– Дождь пошел, – отметила я. – Не застрять бы.

– У нас мощная машина.

Ладно, хозяин – барин. Лететь разбрызгивая грязь этой самой мощной машиной было приятно. Дорога заняла почти час, летом укладывались быстрее. Если до этого степь была ровной и безлесой, словно ее ножом срезали и хорошенько подровняли, то здесь тут и там возвышались небольшие рощи – Якуп сажал. По зиме деревья обдирали животные, он бранился, но сажал все равно.

– Приехали, – сказала я, тормозя у длинного приземистого здания.

Чуть в стороне еще несколько построек, трактор, тут без него никак, скирды сена не доеденного за зиму и длинная полоса ограды. На шум автомобиля из дома вышел Якуп. Ему уже хорошо за семьдесят, а я так давно его не видела. Сердце сжалось – таким сейчас был бы мой дед, если бы не ушел так рано.

– Аня, – обрадовался и удивился Якуп. – Заходи, давно так не приезжала…опять с пакетами, денег больше не на что тратить?

Засуетился, пропуская нас в дом. Дверные проемы были слишком низкие для высокого Марата и он был вынужден пригибаться. Внутри дома немного темно – окна узкие, но сразу же загорается электрический свет, у Якупа стоит дизельный генератор. Дизель ему тоже привозили с комбината, большей частью, бесплатно. Пахнет горькими травами, немного пылью и одуряюще – едой.

– Я знал, что-то кто-то приедет сегодня, – объяснил Якуп. – После семидесяти предчувствие гостей обостряется и ни разу не подводило. Поставил готовить, раза три выходил на дорогу смотреть…

Он говорил и накрывал на стол. Я вызвалась помогать, но больше мешала. Марата усадили за стол, и в маленькой кухне он выглядел гигантом. Гулливером в стране лилипутов. Зато сам стол у Якупа был большим, он любил принимать гостей. Вскоре он уже ломился от тарелок и мисок – мясо во всех видах. Большие куски на кости, сваренные целиком и исходящие паром, вяленое мясо, колбасы, колбасы, которые следовало отваривать и пахли они так, что ум отъешь. Сразу вспомнилось детство, как дед привозил меня сюда, и тут я махом забывала о том, что малоежка, и вообще мясо не ем – тут я наедалась им от пуза. Мясное изобилие разбавлял отварной рассыпчатый картофель, пиалы с крепким горячим бульоном, обильно сдобренным свежемолотым перцем.

– Надеюсь, ты голоден, – усмехнулась я, посмотрев на Марата. – Есть придётся много.

И потянулась за куском мяса. Сначала все просто ели, на разговоры не было времени. Якуп заговорил первым.

– Значит, комбинат наш купить хочешь?

– И до этих краев уже слухи дошли?

– А как же…просторы здесь необъятные, да все одно мир тесен. Я зачем тебе?

– Поговорить. Узнать. Кто лучше старожилов может знать тонкости?

Якуп неторопливо вытер руки о полотенце. Я немного напряглась и отвела взгляд.

– Так Аня. Она же у нас сын полка. Дед ее тридцать лет комбинатом руководил, а работал там и того больше. Сызмальства она у нас по цехам бегала, удержу нет. В семь лет в машине спряталась и в карьер спустилась втихаря, вот Михайла, дед ее покойный, орал на нас…Время другое было, – подытожил Якуп.

Язгулов посмотрел на меня с удивлением – о том, что я буквально росла на комбинате он знать не мог. Да и зачем ему это знать? На плите засвистел чайник. Я поднялась. Холодильник и раковина в маленькую кухню не влезли и стояли в коридоре. Подхватив тарелки я вышла. Якуп понял меня и пошел следом за мной.

– В одну миску все сложи, чего место занимать…хороший мужик?

– Мне откуда знать, – пожала плечами я. – Мне без разницы.

– Аня, – вздохнул Якуп горько.

Затем совсем по-старчески махнул рукой – дескать ваше дело, молодое, куда мне старику лезть.

– Не говори ему, – попросила я. – О том, что было. Незачем ему знать.

Якуп кивнул. Я вернулась на кухню, торопливо убрала со стола.

– Вы поговорите, – решила я. – Потом чай пить и домой поедем, время уже. Я на улицу выйду, не буду мешать.

В сенях из короба вытащила побольше морковки, уже немного грустной к весне, набила ею карманы. Обошла дом, подошла вплотную к забору и свистнула. Основные табуны паслись привольно и неограниченно, их было не дозваться, они ушли в степь. Но стояла весна, кобылы с жеребятами были в загоне, здесь же те, что только на подходе – жеребые. Я достала первую морковку и разломила пополам, чтобы угощения хватило всем, и рассмеялась, когда первая кобыла ткнулась носом в мои ладони. Жеребята еще боялись, держались поодаль, но сладкий запах манил, они подходили все ближе.

– Мы что, ели коней? – поражённо спросил Марат подходя со спины.

– Да, – согласилась я.

– Отвратительно. Ужасно,– скривился Марат. – Ужасно вкусно.

Забрал у меня одну морковку и протянул пегому тонконогому жеребёнку. Тот недоверчиво косился круглыми глазами но медленно делал шаг за шагом навстречу лакомству.

– Ужасно, – согласилась я. – Но здесь, в степи, это становится нормой.

– Если бы я знал, я бы не смог поесть.

– Но ты не знал и поел, – подвела итоги я. – Грустно, но вкусно. Наговорились? Давайте чай пить и ехать, Андрей ожил, наверное.

Я отдала круглобокой лошадке последнюю морковку, отряхнула руки и отправилась обратно в дом.

Глава 8. Марат

На обратном пути, как Анна и прогнозировала, мы завязли, несмотря на мощность нового автомобиля. Пару часов шёл дождь, топил снег, колею развезло, а усугубило все то, что пока нас не было, здесь проехал кто-то на гусеничной технике, превращая просто грязную весеннюю дорогу в кашу.

– Накаркала, – беззлобно сказал я.

Дождь моросит, во все стороны степь покрытая осевшим и размякшим весенним снегом, и машина в грязи по самые уши.

– Толкайте, – фыркнула Анна.

– И буду, – согласился я.

А что еще делать? Здесь помощи днями ждать можно. Снял пальто, бросил его на заднее сиденье, вышел ногами прямо в ледяную густую грязь.

– Нет, вы что, в самом деле будете толкать?

– Да. А что не так? Я толкаю, вы газуете. Думаю, как выросшая в этих просторах, как именно вытаскивать машину из грязи вы знаете.

– Знаю. Просто…вы миллионер. Не с руки, как-то, несолидно.

Я толкал автомобиль, который усердно бросал в меня грязью из-под колес и думал о том, что Андрей, местный царек, в грязь не полез бы точно. Пытался представить их вместе с Анной. Не мог. Она…цельная, пусть и разрозненная на куски, как стекло битое. Он – ничто. Я понятия не имел, как он вообще заполучил комбинат в свои руки, документы темнили, да и неважно было, главное – законно, комар носа не подточит. И слава Богу он его продает, пока совсем в говно не убил огромное предприятие.

Автомобиль чуть подался вперёд, я почувствовал это и удвоил усилия. И он рывком вырвался на свободу. Анна отъехала от лужи на пару метров и вышла.

– Андрей бы вас в машину не пустил, – покачала она головой глядя на то, как я испачкался.

– Да он лично бы мне ботинки облизал, у меня же денег больше. В разы.

А такие, как он все мерили деньгами. Анна вынесла из машины бутылку воды и полила мне на руки. Потом извлекла пачку салфеток. Я вынул несколько и принялся оттирать и руки, и капли грязи, попавшие на одежду. Анна же потянулась к моему лицу и стёрла пятнышки с моей щеки и лба. Так буднично и просто, словно мы по-настоящему близки.

– Термос дай, – попросил я. – С чаем. Есть же…

– Есть, – согласилась Анна, протягивая термос с крепким чаем.

На комбинат я поехал прямо в таком виде. Там меня поджидала целая команда. Андрей, несколько человек из руководства, целых три юриста. Причём один именитый, столичный. Андрей замалчивал сказанное ранее, выворачивал мои слова, готов был биться за каждый ржавый гвоздь, московский юрист помалкивал – знал меня в деле и понимал, что давить бесполезно.

Я приехал один. Не просто так. Поездка в этом богом забытое место была попыткой сбежать. От офисной рутины, от самого себя, от рушащегося брака. Бракоразводный процесс уже был запущен, а редкие встречи с женой вызывали лишь недоумение своими действиями несколько лет назад.

А здесь…серая, грязная, апрельская эта степь непонятно как сотворившая невероятную Анну. Я думал о ней. Смотрел на Андрея и думал об Анне.

– Завтра, – сказал я, понимая, что к компромиссу сегодня мы уже не придём, а за окнами давно темно. – Завтра закончим.

– Конечно! Сегодня мы решили по-дружески, по-семейному! Едем на дачу, там природа, восторг. Баня уже топится. Шашлыки. А какая там рыба, тесть сам ловит и коптит!

На дачу я не хотел. Вот совершенно не хотел. Но…

– Анна будет там?

Вот увидеть Анну я хотел.

– Конечно, – кивнул Андрей. – Без Анны никак.

И я поехал. Джип стоял на заводской парковке, наверное Анну до города подвезли, она тут всех знает. Я сел на переднее пассажирское. До дачи мы доехали за полчаса. Не знаю, что там за природа, темень стоит, хоть глаза выколи. Зато распогодилось, утих ветер, небо чистое впервые за эти дни, и там, в этом небе – миллиарды звёзд. Столько звезд я не видел нигде, они словно куполом нас накрыли, словно – картинка, планетарий чертов, но не настоящие звезды.

На звезды кроме меня никто не смотрел. Пахло дымом – топилась баня, жарились шашлыки. Мяса я днем переел, на неделю вперед сожрал. Люди суетятся, коих слишком много для одной семьи. Супруга Андрея трезвая и потому – скучная. Анны я нигде не видел. Обошел огромные хоромы, заглянул в беседку, в которой шашлыки жарили.

– А где Анна? – спросил я Андрея.

– Она недоступна. Не дозвонился. А в город за ней ехать некому и некогда.

– Мне есть когда, – серьёзно сказал я. – Я съезжу.

– Что?

– Ключи давай от машины.

Я не планировал возвращаться. Я не знал, поеду ли к Анне, хотя видеть ее хотелось до зубовного скрежета. Я просто не мог здесь находиться. Я поехал в город. Заблудиться здесь было невозможно – дорога одна, кругом сугробы и грязь. В городе мне помог навигатор и только забивая адрес я понял, что все же еду к Анне.

Дверь подъезда была распахнута и поднялся я без проблем. Позвонил в дверь, понимая, что ее дома может не быть или она просто не захочет меня видеть. Она открыла.

Домашняя такая. В халате белом пушистом, волосы в косу заплетены. Из комнаты позади выглядывает тот самый кот – крупный, мордатый, белого с серыми пятнами окраса.

– Мне Андрей адрес дал, – зачем-то сказал я.

– Понятно, – отозвалась она.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Кот, не дождавшись динамики уселся на задницу, вытянул лапу и принялся ее вылизывать. И я сказал слова, единственно верные в тот момент.

– Я завтра улетаю.

Я улетаю завтра и эта ночь – единственная оставшаяся. Ее нельзя было потерять впустую.

– Заходи, – ответила Анна, словно приняв сложное решение.

Глава 9. Анна

Я знала только одну любовь и она не принесла мне ничего хорошего. Стоило ли надеяться на то, что с тех пор я стала взрослее и мудрее? Не знаю. Не знала я и того, что принесет мне эта новая любовь – горькая, безответная. Но знала одно – уйдет сейчас, я пожалею. Лучше буду жалеть, что впустила его этой ночью в свою жизнь и постель. И вообще, я справлюсь. Я же сильная…

– Заходи, – сказала я.

Он пах дымом и степью, с детства знакомые запахи, максимально ему неподходящие и все равно севшие, как родные. Как парфюм, который так долго искал и наконец нашёл именно свой, идеальный. Марат снял пальто и обувь. Я стояла рядом босая и смотрела, как он раздевается, и большой этот мужчина выглядел таким инородным в моей квартире.

– На задвижку закрой… – Вспомнила про Андрея, на свою голову. Вполне может примчаться, проверить не в моей ли постели ночевал москвич. – От тебя дымом пахнет.

– На даче твоего босса жарят шашлыки.

– А ты уехал?

– А я уехал.

– Обидится…

Я потерла виски. Прошла в комнату. Люкс, предчувствуя мою будущую фатальную ошибку удалился на кухню распушив хвост трубой. Ничего, это моя ошибка и я сама несу за нее ответственность сама. Мимо Марата кот прошел спокойно, даже задел хвостом мимоходом, и жест этот выглядел до смешного по-хозяйски. Значит, Марат хороший человек. Хороший, просто не мой. Люкс чувствует людей. Вот Андрея боится…черт, опять Андрей в голове!

Марат смотрел на меня внимательно, чуть склонив голову, видимо скачущие мысли по мне читались, и сонм сомнений, и страхи.

– Все хорошо? – спросил он.

Почему-то я была уверена, что он не будет давить. Что отдает отчет своим действиям. Что не будет манипуляций, угроз, шантажа. Если я скажу нет, он уйдет, несмотря на то, что хочет меня, его желание я все эти дни читала в каждом его прикосновении и взгляде.

– Заставь меня не думать, – пожалуйста.

Он шагнул ко мне. Потянул за пояс халата, а затем сбросил его с плеч. Под ним – футболка. Если бы я знала, что меня ждет я бы подготовилась. Но именно так все кажется максимально верным, так и должно происходить. Марат подхватил меня на руки и понес на кровать. И он прекрасно справился со своей миссией – когда его щетина колола мне щеки, я не думала о том, что завтра Андрей все поймёт по моему лицу и устроит сцену. Когда он целовал мои плечи и шею так жадно, что наверняка оставлял следы, не единой мысли не закралось мне в голову.

Я не думала ни о чем и это было прекрасно. Обнимала его мощную спину, принимала на себя вес его тела, который вовсе не грозил меня раздавить, царапала и кусала кожу, оставляя на нём следы, подобные тем, что он оставил на мне. Принимала его в себе, задыхаясь от правильности происходящего и яростного огня внутри. Стоило хранить целибат три года, ради этого – стоило.

После произошедшего мы лежали на кровати тяжело дыша, словно рыбы выброшенные на берег. Совершенно нагие, кожа покрыта испариной, в окна барабанит мокрый снег с дождем вперемешку, а с подоконника осуждающе смотрит Люкс.

– По-моему я ему не нравлюсь, – сказал Марат.

– Брось. Он просто кастрирован и завидует.

– Несчастное создание, обреченное на вечные муки. Пошли в душ? Я весь дом пропах.

В душ мы пошли вместе. Точнее – в ванную. Марат, такой серьезный огромный мужик плюхнул в воду пены и залез своей вытеснив половину пенной шапки на пол своим массивным телом. Мне места хватило с краешку. Люкс последовал за нами и снова наблюдал усевшись на крышку унитаза.

– А я когда тебя увидела, подумала ты раздавишь меня своим телом, – отмахнулась от взлетевшего клока пены я.

– Значит думала все же про секс со мной?

– Думала, – призналась я.

Марат улыбнулся с горделивостью альфа-самца. А затем подхватил меня на руки, мокрую, всю в пене и понес в комнату.

– До утра чертовски мало времени и не хотелось бы тратить его впустую.

Под утро он уснул. Из коридора падал свет и его мне вполне хватало, чтобы любоваться спящим мужчиной. Я его трогала. Мне так хотелось его запомнить? Я скользила пальцем по скулам, по шее, на которой ритмично билась вена, по ключицам, по выраженным мышцам рук, плоскому животу, полоске волос сбегающей от пупка ниже. Мне хотелось потрогать его полностью, и одновременно с этим я понимала – так я показываю свою слабость. Нужно быть сильной. Завтра он улетит, а я останусь. Даже если он купит комбинат, он все равно не будет здесь жить. Поставит толкового управляющего, разгонит зажравшиеся руководство, проведет модернизацию. За комбинат я была рада, за себя, не очень. Пусть. Зато сейчас я его трогаю.

– Спать мешаешь, – проворчал сонно Марат.

Повернулся на бок, сграбастал меня, удобно, ложечкой устраивая рядом. Так у него все это легко получалось, сильный…ногу одну закинул, рукой поднырнул под мою руку и положил ее мне на грудь. И так ладно легла его ладонь – словно там ее место, там всегда она и лежала.

– Спи, – сказал Марат. – Я будильник поставил, через час тебя разбужу самым варварским способом.

Учитывая, что мы занимались сексом всю ночь так, словно эта наша последняя возможность вообще им заняться, гадать что за способ будет, не приходилось. Я думала он уже уснул и спокойно наслаждалась теплом его тела и весом мужской руки. А он…

– А говорила, не можешь без любви…

Я грустно улыбнулась, радуясь, что он не видит моего лица.

Глава 10 .Марат

Утром Анна снова уснула. Уже совсем светло – восемь утра. Мне спать не ко времени, скоро ехать на комбинат, затем самолёт. Мохнатый ее кот всю ночь смотрел осуждающе, то с подоконника, то с кресла, но утром перебрался в кровать, поближе к хозяйке, и растекся своей меховой массой заняв почти все свободное место, вынуждая Анну тесниться к краю во сне.

– Не стыда у тебя, ни совести, – шёпотом сказал я ему.

Переложил его на свою половину кровати, сам пересел в кресло. Уходить не хотелось. В этой маленькой квартире, в богом забытом городе было на удивление хорошо. Просто потому, что здесь была Анна. Сопела, свернувшись клубком, запеленутая в одеяло, как младенец. Остаться бы. Еще на ночь, на две, на неделю. Зашторить окна, валяться в постели, заниматься сексом, совершать набеги на холодильник, вместе сидеть в ее ванной. Но… через полчаса я был на комбинате, аккуратно закрыв за собой дверь чтобы не будить Анну.

– Вы не брали трубку, – обвинил меня Андрей. – И не вернулись.

– Просто устал, – солгал я.

– Где вы ночевали?

Машина оснащена GPS и при желании Андрей мог отследить ее местонахождение этой ночью и скорее всего – так и сделал.

– Это не ваше дело, – категорично ответил я. – И рабочих моментов никак не касается.

После почти бессонной ночи я чувствовал себя наоборот на удивление бодрым. Не тянуло спать в самолёте. Сидел, у иллюминатора глядя на то, как в прорехах облаков исчезает остаётся позади и степь, и Анна, удивительная девушка с бездонными, как омуты, глазами.

Дома – весна. Не такая, как в степи, с ледяными лужами и серыми сугробами. Настоящая. Солнце греет, снег уже сошел, почки на деревьях набухли и готовятся распушиться свежей листвой. Дома – моя жизнь, привычная, полная хлопот и размеренная.

Вечером уже я встретился с женой в ресторане. Наш развод подходил к концу. Детей у нас не было, но суд все равно растянулся на долгих три месяца, преимущественно благодаря финансовым вопросам. Женаты мы с ней были почти десять лет, ранний брак, отчасти договорной. Деньги к деньгам. Я продолжал дело своего отца, а он был заинтересован в том, чтобы я женился выгодно.

Но Женя была молода и хороша собой, мы неплохо ладили, и решили – стерпится слюбится. И казалось, все получалось. Каждый жил своей жизнью, пока этого вдруг не стало мало. Однажды утром я проснулся и понял, что рядом со мной в постели спит совершенно чужой человек.

– Жень, – сказал я. – Так же…неправильно. Я не верю в любовь, но счастье, обычное такое, бытовое человеческое счастье, оно ведь возможно. Мы можем сейчас расстаться и попробовать все заново. Я уверен, ты достойна куда более лучшего, чем я, человека.

К тому моменту мы были женаты почти пять лет.

– Это кризис, – ответила Женя. – Нам просто нужен ребенок. Я поговорю с врачом и мы отменим контрацептивы. Ты готов стать отцом?

– Наверное, – с сомнением ответил я.

Наверное, готов. Мне тридцать. То, что Женя мне как чужая – да все так живут. Мои родители, ее родители, друзья, партнёры и коллеги. Быть может ребенок и правда склеит собой нашу маленькую семью, залатает дыры. Контрацепцию отменили и Женя с жаром бросилась претворять свою идею в жизнь. Ей тоже скоро тридцать – самое время рожать первенца.

Она обследовалась у врачей, я сдал анализы и послушно пропил курс назначенных витаминов. За месяц до предполагаемого зачатия исключил никотин и алкоголь. Беременность должна была наступить легко, но…не наступила. Женя купила пачку тестов на овуляцию, пачку тестов на беременность. В первый же месяц, не дождавшись задержки даже она проверилась, и потом каждый день до начала менструации.

– Ничего страшного, – сказала она. – В следующий месяц повезёт.

Не повезло. И через три месяца. И через полгода. Тогда она снова пошла по врачам – они велели ждать еще полгода. И за это время тоже ничего не случилось. Женя понеслась обследоваться и оказалось, она абсолютно здорова. Настал мой черед.

И оказалось, что я, по всем параметрам идеальный оплодотворитель – почти два метра ростом, почти сто килограммов веса, идеальное здоровье, высокое либидо…я – бесплоден.

– Идиопатическое бесплодие, – заключил врач.

– Идиотское слово, – ответил я.

Моему бесплодию не находилось внятной причины и объяснения, а потому и лечения. Часть моей спермы была не активна. Малая ее активная часть просто погибала при попытке переноса в яйцеклетку – а на ЭКО настояла Женя.

И за несколько лет наша жизнь изменилась. Раньше мы были просто чужими людьми, которые зачем-то живут вместе. А теперь мы были чужими людьми крайне нервными – невозможность иметь не очень и нужного мне ребенка превратила обстановку дома в невыносимую.

– Хватит, – сказал я. – Хватит пытаться спасти наш сдохший брак ребёнком, которого нет. Разводимся, ты спокойно выйдешь замуж за человека, которому будешь по-настоящему нужна и легко родишь трех детей за пять лет.

И подал на развод. При заключении брака мы составляли брачный договор, как и всякий здравомыслящий человек с высоким уровнем достатка, но все же нюансов было много и развод длился уже три месяца.

Женя опаздывала. Я заказал кофе, и успел допить его к моменту, как она подошла.

– Выглядишь отлично, – сказала она. – Одухотворённым, может.

– На север летал. На несколько дней. Там все иначе.

– Настолько, что вернувшись в цивилизацию ты заново оценил ее блага и захотел жить?

– Вроде того.

Женя рассмеялась. Она тоже отлично выглядела – развод ей на пользу.

– Марат…может, попробуем еще? Может сбежим куда-нибудь, где никогда не бывали, ты расслабишься, и у нас все получится?

– Что получится, Жень? Ребенок? Тебе он нужен, а не я. У тебя идея фикс. Мы друг другу не нужны, и десять лет назад нужны не были. Не стоит, Жень.

Наш ужин подошёл к концу. Но в ее идее сбежать было что-то такое…цепляющее. Женя ушла, а я достал телефон и открыл чат с Анной. В нем все строго информативно – несколько звонков и сообщений сделанных в эти дни по работе. Глядя на них я ощутил жгучее, просто до зуда где-то глубоко внутри, желание ей написать.

Глава 11. Анна

Проснулась я одна, что было ожидаемо. Потянулась, посмотрела на часы – скоро полдень, поспала я неплохо. Язгулов еще с Андреем, но скоро поедет в аэропорт. На телефоне от него ничего, да я и не ждала. Куда больше пугает то, что ни одного и сообщения или звонка от Андрея.

– Проводил гостя? – спросила у лежащего рядом Люкса.

Тот тоже потянулся, вытянув ноги в пепельных носочках и зевнул широко раскрыв розовый рот. Забил, значит, лень было.

Я сбросила одеяло и нагишом, как уснула, пошла в душ. Остановилась в прихожей у зеркала, посмотреть на последствия ночи. На бедрах, руках и заднице краснели следы его рук. Нет, больно не было, было приятно, просто он очень силён. На шее и груди следы губ. Тут и там покраснения от щетины. Я словно не в постели кувыркалась, а участвовала в боях без правил. Но мне нравились все эти отпечатки нашей страсти. Они наглядно говорили о том, что эта ночь была, она мне не приснилась. Я медленно провела пальцем по самым ярким из них. Не болят, почти, если только саднят немного. Болеть будет сердце. Не сейчас, сейчас оно пьяно произошедшим и не в полной мере понимает, что акция была разовой.

В душе я была недолго – время поджимало. Сушить волосы тоже было некогда, влажными заплела в косу. Теперь виться будут, они всегда норовили скрутиться в кольца, если я не вытягивала их феном и утюгом. Теперь нужно было снять постельное белье, закинуть в стирку и сразу же застелить свежее и проветрить, мне казалось, вся маленькая квартира насквозь пропахла сексом.

Замок в скважине повернулся, как раз когда я несла охапку белья в ванную. Я бы успела закинуть его и захлопнуть дверцу, но не учла одного – уходя Марат не мог закрыть за собой на задвижку, а я проснувшись забыла это сделать. Поэтому Андрей вошел беспрепятственно.

– Следы заметаешь? – спросил он.

Голос спокоен, но я все равно настороже, я не знаю, чего от него ожидать.

– Занимаюсь уборкой, – сухо ответила я. – Пропусти.

Коридор был узким и Андрей стоял прямо передо мной. Я напряглась, но он пропустил меня. Закинула бельё, залила гель для стирки и нажала на кнопки. Выходить из ванной не хотелось, но и прятаться от мужчины, которого я когда-то любила – глупо.

– Он ночевал у тебя?

– Это тебя не касается.

Схватил меня за руку. Сильно.

– Весь город видел машину возле твоего подъезда!

– Отпусти, – выдернула руку я. – Всему городу на этот факт насрать, это во-первых. Во-вторых машина принадлежит тебе, а ты и так вечно здесь трёшься. В-третьих, город маленький, но меня знают лично не больше десяти процентов населения. И на все эти десять процентов мне плевать.

– И на меня плевать?

– И на тебя, – подтвердила я.

Это утро могло быть спокойным. Грустным, но спокойным. Я испекла бы печенье, а может даже – пирог. Пила бы кофе, жевала выпечку, баюкала свое раненое сердце. И вспоминала бы, вспоминала, мысленно переживая заново все яркие моменты ночи. И бросало бы в жар, а где-то внутри трепетали бы крылышками оставшиеся полудохлые бабочки.

А вместо этого я оправдываюсь перед своим бывшим мужчиной.

– После всего, что у нас было?

– Андрей, я любила тебя. Долго любила. Так долго, что устала. Поэтому в одно утро я проснулась и поняла, что не хочу тебя любить больше. И разлюбила.

– Так просто?

О, это было непросто. Я боролась со своей зависимостью от этого человека несколько лет, не раз и не два уходя от него, и потом впуская снова, когда приходил по ночам пьяным, обещал, что все изменится, и что он, Андрей, изменится тоже. Ценить меня начнет непременно, вот уже начал с этого момента. И трахать он всех подряд не будет. И забивать на мои чувства тоже. И я прощала, раз за разом. А три года назад поняла – хватит. Все проходит, дурацкая любовь тоже. И я смогла.

– У всего есть срок годности, Андрей. А в нашем случае это скорее срок моего терпения. Он давно вышел.

Аккуратно прошла мимо него в комнату. Люкса видно не было – забился под кровать, подальше от внимания Андрея. Достала чистое белье из шкафа и принялась застилать постель.

– Вся в засосах, – презрительно сказал Андрей. – Не стыдно?

– Нет.

– Кстати, девственность за три года без секса не вернулась?

– Нет.

Разговор безумно тяготил, но как выставить бывшего я не знала.

– А знала ты, что он женат?

Я напряглась. Нет, не знала. Но справедливости ради – Марат взрослый человек. За свои действия он несет ответственность сам, так же, как и я за свои ошибки. И не обещал он мне ничего.

– Андрей, тебе лучше уйти.

– Из моей же квартиры? Права была Инна, ты просто шлюха…

Я подтыкала уголок простыни, чуть наклонившись, когда Андрей толкнул меня на постель сзади. Я не ожидала. Сколько бы дерьма из него в мою сторону не лилось, он всегда ограничивался словами. Быть может, уважая те чувства, которые мы когда-то друг другу испытывали, а может осознавая, скольким мне обязан.

Он навалился на меня всем телом, прижимая животом к кровати и задирая мой халат наверх. Я барахталась, пытаясь из=под него выбраться, но Андрей, пусть и худой, был гораздо сильнее меня. Под кроватью истошно вопил кот, понимая, что происходит нечто страшное.

– С ума сошел? – крикнула я. – Андрей перестань, ты будешь об этом жалеть!

– Чем он лучше меня?

– Всем!

Смогла вывернуться, обернулась и полоснула его по щеке. Не специально, инстинктивно вышло. На коже заалели полосы от моих ногтей, затем набухли каплями крови.

– Чокнутая!

– Проваливай, Андрей, проваливай!

Скатилась с постели по другую сторону. Встала. Схватила керамическую вазу – я готова была сражаться за себя до последнего. Андрей, оказывается, уже джинсы расстегнуть успел. Я тяжело дышала и крепко сжимала вазу в руках. Она небольшая, удобно лежит в ладони, если ударить ею по голове…

– Ты нормальная? Что я жене скажу? – Андрей провёл ладонью по исцарапанной щеке и затем брезгливо посмотрел на нее, испачканную кровью.

– Это твои проблемы.

– Сумасшедшая, – выплюнул он.

Направился к выходу из комнаты. Из-под кровати вылетел желающий добить врага Люкс, зарычал, встопорщил шерсть, сделал попытку вцепиться в мужскую ногу, но Андрей увернулся. И я поняла, что он сейчас сделает. Он пнет кота.

– Только посмей, – сказала я. – Только посмей тронуть кота и я сейчас же уеду отсюда, оставив тебя наедине с чертовым комбинатом.

Он выругался и вышел громко хлопнув дверью. Я сразу же закрыла ее на задвижку. Потом подхватила на руки Люкса, тяжелого, теплого, все еще злобно урчащего.

– Спасибо, – сказала я. – Спасибо, за меня давно никто не заступался.

Зарылась лицом в его пушистый пух и заплакала.

Телефон засветился новым сообщением вечером. Подошла я к телефону с опаской, но сообщение было от Марата. В нем не приветствия, вообще ни одного слова. Просто – файл. Я открыла его и увидела билеты. На мое имя. Вылет завтра днем, потом пересадка в соседнем, более крупном городе, а затем – город курорт далеко на юге, так далеко я никогда не забиралась. На три дня. Три дня без заснеженной степи, комбината, надоевшего города и Андрея.

Глава 12. Анна

Я не ответила на его сообщение. Думала всю ночь. Как-то так повелось, что десять лет назад, влюбившись в Андрея я сначала растворилась в нем, а затем потеряла управление над своей жизнью. И если от больной любви мне излечиться удалось, то избавиться от контроля бывшего оказалось куда сложнее, мы слишком связаны нашим прошлым. Если я ему скажу, он устроит истерику. Говорить с ним после недавней сцены мне не хотелось, не хотелось видеть его, хотя я знала, что наша встреча неизбежна. Чертов комбинат, этот город, события моего прошлого, все это связывало нас, как пуповина связывает дитя с матерью. Только пуповину можно было перерезать, а тут никак не обрубить.

– Если он продаст комбинат, – сказала я вслух.

Если он его продаст, все может измениться. Ночью я почти не могла спать. Не могла принять решение. Наверное, Марат успел хорошо меня изучить, если бы он спросил, поеду ли я – я бы отказалась. Он не спросил. Я не ответила. Просто раз за разом открывала билеты и смотрела их.

Люкс тоже волновался. Андрей его сильно испугал, и теперь кот воинственно топорщил шерсть каждый раз, когда слышал громкие звуки от соседей или из подъезда, а слышимость в доме была неплохой.

В шесть утра сверху раздался лёгкий стук – соседка сверху что-то уронила. Старые люди просыпаются рано. Людмилу Григорьевну я знала хорошо, она тоже работала на комбинате всю жизнь, как и большая часть этого города. Она была знакома с моим дедом. Я иногда совершала для неё покупки и помогала по хозяйству. Услышав этот стук и я решилась.

Потуже запахнув халат, надела тапочки и пошла наверх. Позвонила в соседскую дверь.

– Анечка? – удивилась старушка. – Разбудила я тебя, старая? Прости, чашку со стола смахнула, она вдребезги…

– Ничего страшного, – успокоила ее я. – Людмила Григорьевна, я на три дня уезжаю, можно я у вас кота оставлю?

– Этого красавца? Конечно приноси…разве можно было такого кастрировать, какие были бы котята…

Я помогла ей смести осколки разбитой чашки, а затем принесла Люкса. Тот старушку помнил, но в ее квартире был первый раз. Насторожился.

– Я тебя не бросаю, – сказала я. – Хорошо? Я вернусь через несколько дней и заберу тебя, не волнуйся.

Вернувшись к себе покидала летние вещи в сумку. Купальник нашла с трудом – я редко им пользовалась. Проверив наличие документов и карт я заперла квартиру и поехала в аэропорт. Не написав и слова ни Андрею, ни Марату. Будет ли он ждать меня там? Вот смешно будет, если его там нет…в аэропорт я приехала, как и мечтала недавно – с одной легкой сумкой ручной клади. Только убегаю не на всегда, лишь на три дня.

Я не выспалась ночью, поэтому перелет, да еще и с пересадкой показался мне мучительным. Я то и дело проваливалась в тяжелый, без сновидений сон, просыпалась понимая, что все еще в самолете. Зато выйдя из самолета вдохнула полной грудью просоленный, горячий морской воздух поняла – я сбежала. Пусть и ненадолго.

Дома тоже случалась жара. Порой – до сорока градусов. Но жара там была иной, мучительно сухой и пыльной, раскалённой, когда степь выгорала до серого цвета. Здесь же ярко, так ярко словно вечный праздник.

В аэропорту я растерянно замерла. Куда идти, зачем? Звонить Марату? Я крутила головой несколько минут, потом увидела загорелого дочерна парня в шортах и футболке, который держал табличку с моим именем.

– Анна это я, – подошла я к нему.

Лететь пришлось снова, но теперь всего сорок минут, на крошечном, будто игрушечном самолетике, низко-низко над оглушающе лазурным морем. Тут и там пестрели россыпи островов. Мы сели на одном из них. Здесь парень, коряво говоривший по-русски подхватил мои вещи и закинул в багажник припаркованного недалеко автомобиля. Спрятаться в его салоне после шума и гвалта маленького, но забитого людьми аэропорта, скорее похожего на автостанцию провинциального городка, было блаженством. Режим полета с телефона я убрала только сейчас. И он сразу яростно завибрировал кучей сообщений. Андрей.

“Ты где?”

“ Ты где, чёрт возьми?”

“Аня, блять”

“Да я погорячился. Да, я был неправ, слышишь? Включи телефон, мать твою, Аня”

“Я волнуюсь. Простиииии. Аня, ты не можешь меня бросить”

“Аня!”

Я смотрела на них долгую минуту. Затем все же ответила.

“Напишу через несколько дней”

И выключила телефон, испытав неимоверное облегчение. Мы тем временем удалились от городка. Дорога то петляла по тропическому лесу, то выныривала на безлесые холмы. Остановились у кованых автоматических ворот, которые послушно открылись нам навстречу.

За ними пальмы. Дурацкие пальмы которые с детства для меня были синонимом рая. Цветы такие яркие и вызывающие, что казались ненастоящими. Двухэтажный дом с колоннами по центру и большими панорамными окнами, часть из них распахнута. А главное – море. Море и полоска белого песка, к которому тоже подкрадывались пальмы.

Я вышла из машины. Никакого городского гвалта, только размеренный ропот волн. Порыв жаркого ветра пошевелил кроны пальм. Из леса, который начинался за домом и убегал на холм раздался крик какого-то животного.

Парень снова взял мои сумки и я прошла за ним. Марат нашелся на террасе. Сидел у бассейна, в шезлонге, закинув ногу на ногу. Такой невозможный в шортах и футболке – таким я его не видела. Такой непривычный, такой красивый.

– Привет, – сказал он, словно мой приезд был чем-то определенным и разумеющимся.

– Привет. А я вещей почти не взяла…

– Зачем они тебе? Сэм будет приходить только когда будет нужен. Мы здесь одни. Раздевайся. Будем ходить нагими, словно Адам и Ева.

С площадки перед домом раздался звук отъезжающего автомобиля – Сэм нас покинул. Я сомневалась только мгновение. Затем сняла пропахшую самолётом рубашку. Футболку, джинсы. Бросила все прямо на прогретые солнцем деревянные полы террасы. Туда же отправила и трусы с бюстгальтером. И голой пошла к морю.

Глава 13. Марат

По-моему, она просолилась насквозь в первый же день. Сам я был достаточно равнодушен к морю, и все свои последние выезды на юга довольствовался солнцем и комфортабельным бассейном. Анна же воспринимала море по-детски восторженно. Настолько, что это было заразно. И я, как ребёнок, бежал за ней по причалу и с разбега прыгал в теплую солёную воду. И смеялся, разбрызгивая воду, ловя Анну за ноги в воде, чтобы не сбежала, юркая и гибкая, словно русалка.

Только детьми мы уже давно не были. Купались нагими. Устав, карабкались на длинный дощатый причал, и на нем же, раз за разом я любил ее голое соленое тело с налипшими на него песчинками. Один раз был застигнуты жителями соседней виллы – те пронеслись мимо на катере, громко сигналя и улюлюкая.

– Точно из России, – заключила Аня, – Зуб даю, успели снять на телефон, выложат наше хоум видео в сеть, завтра проснемся популярными.

И громко, с удовольствием рассмеялась, запрокинув голову, голая и бесстыдная. А я – искренне ею любовался. Доставленный из единственного на острове городка ужин мы съели сидя на террасе, все еще не заморачиваясь с одеждой. Сам я прилетел еще ночью, дико вымотался, Аня устала тоже, поэтому уснули мы достаточно рано. Вместе. Проснулся я один.

– Ань?

Дома тишина. Вышел на улицу. Ночи здесь невероятно тёмные, несмотря на висящие в небе крупные звезды. Сад освещался маленькими фонариками, что прятались в листьях пальм, обвивали лестницы и перила террасы. Я пошел к морю. Аня лежала на пирсе и смотрела в небо.

– Когда уезжаю далеко от дома, всегда удивляюсь этим неправильным звездам, – сказала она, – услышав мои шаги.

Я сел рядом с ней и опустил ногу в воду. Ночь тёмная, море чёрное, и кажется, что никого в целом мире нет – в этой части острова находились лишь одиночные виллы, расположенные достаточно далеко друг от друга, и арендуемые по цене крыла самолета.

– Ты не боишься? – спросил я.

– Чего? Темноты, моря? Нет. Ты послушай, как оно ласково шепчет. Убаюкивает.

– Ты вообще чего-нибудь боишься?

Анна подумала и ответила предельно серьезно.

– Да. Себя.

Следующий день грозил пройти так же – голышом и в море, поэтому я силком вытащил Анну из воды, натянул на нее шорты с майкой и повёл в город на гольф каре. Там мы пообедали в ресторане, долго гуляли по местной рынку, Аня набрала местных фруктов, а я купил ей длинный струящийся сарафан, огромную шляпу и бусы из коралла. Аня смеялась, все мужчины от пятнадцати до восьмидесяти, а может и старше, провожали ее восхищенными взглядами. Затем смотрели на двухметрового меня с завистью и неприязнью. А я гордился своей Анной. Здесь, в эти три дня – она моя.

Пока нас не было Сэм провел время с толком. Бассейн был заполнен яркими цветочными лепестками, горели свечи в подсвечниках, откупорена бутылка дорогого красного вина, и тут же округлая бутыль местного вина, фруктового. Я разлил по бокалам, Аня после недолгого сомнения все же сделала глоток, а затем и выбор в пользу фруктового, очень коварного вина.

– Жаль соцсети не веду, – вздохнула она. – Сейчас бы фоточек выложила.

– Ты забыла, что теперь порнозвезда? Теперь ты просто обязана вести активную социальную жизнь.

– А я, вообще то, не пью никогда, – сказала Аня.

Затем икнула и рассмеялась – опьянела она очень быстро.

– Почему?

– Нельзя терять контроль над собой, – и зачем-то добавила, – влюбляться нельзя тоже.

И прыгнула в бассейн подняв кучу брызг, серьёзная и смешная девочка с кучей правил. Я прыгнул за ней, привлек ее к себе. Мое тело реагировало на нее моментально, ее тело – тоже. Иногда мне казалось, что она начинала течь стоило лишь ее коснуться. Ее желание еще сильнее меня раззадоривало, той ночью я любил ее прямо в бассейне, целуя, всасывая в рот ее острые соски, выплёвывая чертовы лепестки, вечно лезут в рот, под смех Анны переходящий в стоны.

Утром она проснулась раньше.

– Накинь что-нибудь, – сонно сказал я. – Сегодня у нас Сэм. Увидит голую, уведёт.

– Да я и в одежде мечта всех местных плейбоев, – фыркнула Аня.

Сэм пришёл вывезти нас рыбалку на пришвартованном ранее у причала катере. Вышли в открытый океан, Аня конечно же сразу прыгнула за борт, и я снова поразился тому, что она не боится многих метров воды под ногами. Но вслух сказал только:

– Всю рыбу нам распугаешь.

Наловили мы порядочно, хватало на приличный ужин. Правда одну рыбину Сэм выкинул обратно, объяснив, что есть ее нельзя. Аня толком не рыбачила, торчала на носу катера, рискуя обгореть, затем раскурила, взяв у Сэма толстенную сигару, но кашляла дольше, чем курила. А затем заглянула в ведро в котором плавал наш улов. Запустила в него руку, отловила золотистую, почти в оранжевый цвет рыбу, с красными всполохами на ярких боках и отпустила ее обратно за борт.

– Зачем? – удивился я.

– Она красивая.

Я скептически хмыкнул.

– Ты думаешь, что у красивых какие-то особые привилегии?

– Просто красивых тоже жалко.

И спрятала черные свои глаза под полями огромной шляпы.

Глава 14. Анна

Мне снилась степь. Не зимняя, бесконечно белая, не выгоревшая летняя, а весенняя – полная ярких красок, цветущая и пьянящая ароматами. Она была бескрайней, ветер клонил сизый ковыль, пробегался по нему и степь волновалась, как океан. А по траве паслись кони дяди Якупа, мохнатые, с густой шерстью, немного коротконогие, но сильные и выносливые.

Проснулась я под рокот волн океана. Темно. Еле слышно шумит кондиционер. Трудится он впустую – я распахнула окна настежь. Марат спит рядом со мной и я придвигаюсь к нему ближе, так чтобы слушать и его сердцебиение, и шум моря.

– Не сплю, – шепнул он и крепко меня обнял. Так крепко, что еще чуть и больно. – Я женат, Анют. Давно уже, десять лет. Развожусь сейчас.

– Тс-с-с, – прижала палец к его губам я. – Не нужно, не порть наши три дня.

– Теперь ты.

– Что я? – искренне удивилась я.

Я легонько потёрлась о него, чувствуя, как поднимается от моих прикосновений его член.

– Секрет. Чтобы честно было – я секрет, ты секрет. И не пытайся перевести наш разговор в секс, я кремень.

Кремень, однако не удержался и грудь обхватил, словно примериваясь и взвешивая в ладони.

У меня было мало секретов. Я бы сказала я почти вся была на ладони. Но…я не хотела пускать этого красивого большого мужчину в свою душу. Он, пусть даже из благих побуждений пройдется по ней, как слон в посудной лавке, разгромив то немногое, что я смогла восстановить после Андрея. Не то, чтобы я не доверяла всем подряд мужчинам после неудачного опыта…я не доверяла себе. Не умеешь по-человечески влюбляться, не растворяясь в человеке полностью, забывая себя, не лезь. Но я была рада тому, что Марат сейчас рядом со мной, что могу вытянуть руку, потрогать его, поцеловать в сомкнутые веки, чувствуя, как пушистые ресницы щекочут мои губы. Я рада каждому часу проведенному здесь, под знойным небом, и я сохраню память о них. Просто у нас разные пути, пересекшиеся по какой-то нелепой прихоти судьбы.