Читать онлайн Четвёртое измерение. Непоэзия
- Автор: Наташа Корнеева
- Жанр: Стихи и поэзия
Размер шрифта: 15
© Наташа Корнеева, 2024
ISBN 978-5-0064-9031-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Это название для сборника выбрано не случайно. Наверно, у каждого происходят переломные моменты. Во всяком случае у меня именно так и случилось. Потребность записывать слова в столбик, рифмовать их постепенно перешла некую черту и… рифмы стали не обязательны. Иногда они отсутствуют вовсе, иногда – частично.
Прочла в каком-то умном учебнике поэзии (смешно безумно, разве можно научить поэзии?! Научить можно рифмоплётству, но поэзии – никогда!), что нельзя, просто неприлично, писать то с рифмой, то без неё. Мол, надо или всё рифмовать, или ничего.
А почему? Вот мне хочется писать так, как пишу. И кто запретит? Скажут, ой, какой ужас?. Да и плевать. Для чего вообще пишутся все эти столбики, строчки… Да ни для чего и ни для кого. Глупо, опять же на мой взгляд, писать для кого-то или для чего-то. Это всё равно, что дышать для кого-то. Мы не можем не дышать – иначе мы умрём. Вот и писать также. А если можешь не писать – то и не пиши.
Мне сам процесс написания не то что нравится, необходим. иначе я задохнусь. Я такая родилась и ничего с этим не поделаешь. Пробовала несколько раз – бесполезно. Вот и строчу, как полоумная. а уж что там выходит – кто его знает.
Четвёртое измерение – это невозможная для нас штука. Мы живём в трёхмерном пространстве. Ну, или думаем, что живём. Для меня моя писанина и есть четвёртое измерение.
Наташа Корн (еева)
на крик один
- Глаза мои перебирают буквы,
- вы пишете: «не я…» и «не со мной…»,
- а я в трамвае этом еду будто
- то рядом с домом, то в стране иной.
- Вы пишете про молодость и зелень
- разбитую и «та… и та… и та…»,
- а я назад сквозь лабиринты времени
- шепчу и плачу – вот моя рука,
- держите. Может станет вам теплее,
- а может быть, сухую сжав ладонь,
- я удержать на крик один сумею
- кукушек зов и колокола вой.
- И повернётся круг совсем иначе,
- он стол накроет вам на семерых,
- не нужно будет разрешать задачи —
- кого в живых оставить из двоих.
- Не будет рук измученных, в мозолях,
- ни слёз, ни обречённой пустоты,
- лишь звездопад над лютиковым полем
- и необыкновенные цветы
- из ваших слов, сплетённые в столетья,
- прекрасны настоящностью своей,
- и больше ни одной войны на свете.
- и чтоб никто не хоронил детей.
- Не укоряйте, и не говорите,
- и оправданий отметите хлам.
- Кто смеет вас судить, какой ценитель?
- Любой в подмётки не годится вам.
- Вы – птица гордая, да – надломились крылья.
- Да – не хватило воздуха, когда
- вы молча умоляли – помогите,
- просить не смею – слишком я горда.
- Вы примеряли платье перед кем-то?
- Вы целый год искали тот фасон,
- не вызвать чтобы отвращенье смертных,
- в бессмертие входящих, будто в сон.
- Простите нас за то, что мы, живые,
- так скверно исковеркали слова,
- за наши притязания пустые,
- за выдохи и вдохи холостые,
- за подлые попытки воровства,
- за фальшь, за нищету в холодном сердце,
- за неумение открыто говорить,
- за то, что беспринципно лезем к дверце,
- которую во век не отворить
- умом, подсчётом, выверенным ритмом,
- хоть тыщу лет учи-переучи.
- Мы не умеем вены резать бритвой
- и так писать, чтоб стих кровоточил.
ору одна
- огоньками рыжими полыхнул рассвет,
- заскрипел обиженно ржавый шпингалет
- на калитке старенькой, охнула луна
- и со лба испарину опрокинула
- росами холодными на моё окно,
- вздрогнуло под водами неба полотно,
- хрупко-хрупко дзынькнули стёклышки в дому,
- тонкими прожилками выпали в траву,
- и под мягкой лапою поступи утра
- всё от боли плакали глупые ветра,
- а по дому босое бегало уже
- рыжее, курносое солнце неглиже,
- раскидало сны мои весело вверх дном,
- наглое, красивое – в теле молодом
- кровь бурлит вулканами, ох, охолони,
- травами духмяными выдыхают дни,
- от черёмух пряные вечера горчат,
- вот и ночь нагрянула тенью по плечам,
- неумело прячутся в шорохах шаги —
- выдираю начисто
- всё, что есть – сожги
- мною не досказанный, не прочитанный
- про фиалки с вязами да рябинами,
- про снега весенние да про зимний дождь
- (ложью во спасение не спасешь – убьёшь)
- разговор мой бешеный, я схожу с ума,
- и стою по-прежнему и ору – одна,
- огоньками рыжими полыхнёт рассвет,
- жаль, но я не выжила, и калитки – нет
верба
- В небе стократно крикнули – быть рассвету,
- совы глаза закрыли – боясь ослепнуть,
- новорождённый вскричал – мне за что всё это,
- руки старух ломали в оврагах вербу.
- Красный огромный шар опалил всё небо,
- бились синицы в окна – в дома влетали,
- жить до конца оставалось ещё сто метров,
- только пройти удастся хоть шаг едва ли.
- Ночь прожуёт – утро выплюнет нас брезгливо,
- день подберёт – отряхнёт – да снесёт на свалку,
- ногти срывая до вечера месим глину,
- мы бы пошли в овраги – да вербу жалко
плюмаж
- Будет тебе, мамка, просфора да поп с кадилом,
- и от копыт ямка просторная, и стропила
- вкруг обойдут, стянут рёбер твоих избушку,
- видно с тобой зря мы выбрили мне макушку.
- Выхолостил взгляды охочий до слёз ветер,
- ровно, рядок к ряду, носочки ботинок дети
- выровняли, ручки крепко к бокам пришиты,
- из плюмажа штучки выдали для защиты.
- Будут лежать смирно, в окошко глядеть незримо,
- перекрестив с миром в сторожках им петь визгливо
- олухи зем-ные царствия за-небесья,
- мёртвые жи-вые,
- мамка, прости – здесь я
непрощённое
- Что нам эти прочтения глупых чужих стихов,
- что нам эти глаза за разбитым ничьим окном,
- вон, гляди, по углам непрощённых полно грехов,
- и на каждой стене нацарапано – поделом.
- Слишком синее небо и птицы стирают грим,
- как попало размазаны звуки и голоса,
- говорят – это осень, но мы-то не верим им,
- мы узнали однажды как выглядят чудеса.
- Потускнеют дожди, разлетятся под ветра бой,
- станем тупо смотреться в заснеженный водоём,
- нам соврут, что зима, но узнаем мы – это боль,
- и тогда закричим, все подумают, что поём.
- Закружит за окном, разбуянится вновь листва,
- станем снег разрывать до земли, добывать огонь,
- разгорается плохо опавшая синева,
- разлетается в пыль, только взглядом её затронь
отсечённый от прошлого
- Город мой, отсечённый от прошлого,
- посохом отмеряющий время,
- проглядел ты слепыми окошками —
- вот и стали большими деревья.
- Маленький, несуразный, поношенный,
- латками да лотками прозренья
- поперёк и повдоль перекошенный,
- огорошенный, с остервененьем
- оттираешь подошвы протёртые
- до костей и до запаха гари,
- заманили в болота костёр, а дым
- по кускам безобразным продали,
- Листья жгут за чужими воротами,
- поздно нам руки греть над золою,
- повезло – спички были короткими —
- все четыре – дороже не стоим.
- Желваки заходили под кожами
- у дорог, перепутанных нами,
- погляди – за отвратными рожами
- васильки и поляны с цветами.
- За тоской за кладбищенской – радости,
- продыху не возрадуйся – грех то…
- за мирские оградки пора нести
- нам себя и подбрасывать кверху.
- Полетим? Нет – на птиц не похожи мы,
- поползли б – да распорото брюхо,
- а давай-ка с тобой на порожек и
- по чуть-чуть – вдруг земля будет пухом.
бабочка
- как-то всё прескверно-неверно,
- наперекосяк, вкривь и вкось,
- смехом саркастическим, нервным
- надо мной хохочет мороз,
- на дворе весна – руки в боки
- упирает важная ель,
- и снегов последние склоки
- стёр метлой поганой апрель,
- солнце просыпается раньше —
- ну, почти ни свет – ни заря,
- прут травы зелёной барашки,
- облака, сорвав якоря,
- мчат по сини яркой, высокой,
- хоть и ветра нет – полный штиль,
- мой сосед от пьянок просох и
- починяет автомобиль
- старый, ржавый и бесколёсный,
- то ли пропил, то ль кто унёс…
- скалит, обнажив свои дёсны,
- зубы, улыбаясь барбос,
- за окном такое веселье,
- даже лужи, булькнув смешком,
- убежать стремятся за теми,
- кто в любой сезон босиком,
- у меня – крест-накрест все окна
- запеленговала зима,
- только в междурамье присохла
- бабочка, а так… я одна…
первые листья
- моя любовь – прекрасна и чиста —
- новорождённый лист наивный, голый,
- на ней ещё ни сбруи, ни подковы,
- ни нитки нет для медного креста,
- счастливым мотыльком под потолком
- безоблачного мира полусферы
- парит над грудой скучных полимеров
- подброшенным судьбой золотником,
- стремится вверх, хохочет и поёт
- без слов, без нот, в тональности свободы…
- как головокружителен полёт,
- пока никто не предан и не продан,
- она не знает – будет путь назад,
- лишь долетит до точки самой высшей,
- подброшенный ребёнок к небесам
- заходится в восторге, еле дышит,
- сжимает от волненья кулачки,
- и держит их у сердца, чтобы птица,
- не выпорхнула (может так случится)
- и не разбиться в дребезги, в клочки…
люблю
- я о тебе у изголовья ночи
- огарки жгу оплавленных свечей,
- пропахший ладаном из ящика платочек
- (он с бахромой перечеркнутых строчек
- из воска оголённых многоточий —
- такой же как и я – ничей)
- беру. повязываю осторожно,
- чтоб пепел не осыпался волос,
- в миру – я девочка из прошлого,
- сама собою огорошена,
- с травою сорной лютик скошенный,
- черта на грани двух полос
- ты для меня – дыхания источник,
- ты – бор серебряный, на ледяном ветру
- роса застывшая звенящим колокольчиком,
- бессребреником павшая в жару,
- язык мой нем, рука безвольней плети —
- о холку измочалена коней,
- летящих мимо всех дорог на свете
- на остров затонувших кораблей,
- он – там, на дне, за синими морями,
- за чёрной преогромною горой,
- вгрызается отчаянно корнями
- в написанный словесный перегной,
- я о тебе у изголовья ночи
- огарки вечные безжалостно палю,
- тобою ненаписанные строчки —
- ЛЮБЛЮ
без танцоров
- нет, опираться на руку чужую —
- мне – не с руки —
- я как-нибудь сама
- и травы луговые нарисую,
- и росами упавшие слова,
- над ними небыль – облака и птицы,
- луну и звёзды, дождь и снег, и всё,
- что в танце без танцоров закружится,
- меня подхватит да и унесёт
- за все моря, за все луга и горы,
- где берегов в помине не видать,
- где в звуках птичьих тонут разговоры,
- и пусто так, что некому предать!
- я напишу в приливах и отливах,
- в закатах и рассветах всякий бред,
- и там, где отродясь не проходила,
- я заблужусь на сотни тысяч лет.
- нет, мне руки чужой не нужно вовсе,
- есть у руки чужая голова,
- один момент и – равнодушно бросит,
- боясь свои запачкать рукава,
- стряхнёт брезгливо, словно пыль, с ладоней
- слова и голос, онемевший взгляд,
- через плечо небрежное – по коням…
- и только пни из-под копыт летят
глухой
- Перекалеченный черёмухой,
- в блаженность трав переобутый,
- по пустоши глухой Ерёма шёл,
- зарубками на пнях минуты
- рассаживал да приговаривал,
- мычал в замкнутое пространство,
- и всё здесь было не по правилам,
- не по законам христианства:
- весну никто давно не жаловал,
- ругали лето, ждали зиму,
- не опылённые пожарами
- седые клёны да рябины
- пыль собирали придорожную
- в потрескавшиеся ладони.
- И на огонь неосторожно дул
- сквозняк дыхания агоний.
- Закат запёкся сгустком сукровиц
- вдоль побережья бездны синей.
- Рассвет на все задраен пуговицы.
- В пустых глазницах гнёзда свили
- вороны чёрные, крикливые.
- Птенцов натаскивали хмуро
- и с горизонта, как с обрыва, их
- бросали, крыл не давши, – дуры.
- Скажи, Ерёмий, где неправедно,
- какие цели и кончины,
- где грань между кнутом и пряником,
- меж человеком и скотиной,
- кому пристало в пояс кланяться,
- кому и крест – петля на шее.
- Из плащаницы сшили платьица
- для вакханалии в траншее,
- оскалы из улыбок высекли,
- из языков – деликатесы.
- Исправно прижигали прыщики
- холодным оловом невесты
- своим несуженым-неряженым
- в костюмах, вышитых на вырост,
- ремни с начищенными пряжками
- да по тридцатнику на рыло.
- С перебинтованными горлами
- над не доросшими хребтами
- поспешно за углом соборовали
- не перекрещенных крестами.
- Звезда раскачивалась ранняя
- в морозном облаке тумана.
- В припадке рабского старания
- халдеи резали барана.
- И забивали залпом патоку
- во рты разверстые немые,
- слюной давились, жадно сглатывали,
- верёвку не забыв намылить.
- В хлеву заброшенном, за рощицей
- тонюсеньких дерев-подростков,
- стояли в очереди роженицы
- за дымом и за пепла горсткой.
за окном
- мир за окном незваным гостем топчется,
- проснуться невозможно и не хочется,
- звонок отключен, и беруши вставил -
- но так громки, навязчивы удары
- его внутри, что кажется вот-вот
- всё вдребезги сломает, разорвёт:
- и оболочку, данную в нагрузку,
- и бестолковый, но прекрасный сгусток
- невесть чего, зародыш чистоты,
- поспешно птицам закрываю рты:
- не пойте, птахи, траур у меня,
- мне принесли с утра останки дня,
- накрою стол вчерашнею листвой,
- мы станем пить за упокой с тобой,
- непрошенным, заброшенным, пустым,
- молчим, молчим, сто тысяч раз молчим,
- рассвета тень пылится там, в углу,
- толпа зевак повытопчет траву,
- не принесёт на праздник ничего,
- смешно-грешно отвоет грешного,
- на скатерти засохшее вино,
- а мамка божья головой в окно
- колотится, с ней рядом мать моя
- глядит, глядит с укором на меня,
- а я кричу, но на губах печать,
- мне криком получается молчать,
- холодным лбом к разбитому стеклу
- припасть и плакать – всё, что я смогу
Ирине Айдаровой
- она боялась смотреть на звёзды,
- была красива (в масштабах местных),
- такая правильная, серьёзная,
- мила в общении, интересна,
- она ходила – спина прямая,
- открытый взгляд, на губах – улыбка,
- она была мне подругой, зная,
- что я – ошибка,
- мы пили кофе на кухне узкой
- в моей хрущёбе, курили молча,
- она умела и по-французски,
- а я по-русски так-сяк – не очень,
- она – москвичка, в глазах – усмешка,
- мол, ненадолго живу в изгнании,
- и муж достойный, сама успешна,
- ей ссылка – в радость, мне – в наказание,
- но вот однажды настал ноябрь,
- тоскливый, серый, как я – безлицый,
- и снегу вроде бы лечь пора бы,
- да тучи чёрные – дьяволицы —
- к земле всё ближе, ко мне плотнее,
- по окнам капли сплошным потоком,
- и от дыхания запотели
- бойницы стёкол,
- она пришла. взгляд прямой. в нём – жалость.
- – ЕГО НЕТ БОЛЬШЕ, – сказала просто,
- вдруг подурнела и как-то сжалась,
- сильнее стала, но меньше ростом,
- не обнимала, не сожалела,
- она умела молчать, как надо,
- на небо звёздное не смотрела —
- боялась, видимо, звездопада
притча во крестах
- Неземля моя на семи китах,
- на семи ветрах мой несад-недом,
- незвезда моя – притча во крестах,
- переходы рек вброд с пустым ведром.
- Добрести бы мне до прекрасных пор,
- по сырой траве ног не наколов,
- и не видеть бы, как снесёт топор
- за один присест тысячи голов,
- Не смотреть в глаза отлучённым от,
- не смотреть в глаза обречённым на.
- Ах, зачем же ты, глупый чёрный кот,
- переходишь где перечёркнута
- недорога-путь, не тропа в лесу,
- и не малая непроезжая,
- замороженных птиц птенцы несут —
- лето выпало нынче снежное.
- А когда придёт и птенцов черёд,
- станут птицы выть громко мёртвые.
- Не ходил бы ты где попало, кот,
- видишь, крылья жгут за воротами.
мат конём
- крест на окне – условность меж мирами:
- в одном – по воле вычурных страстей —
- навешаны расстрельные медали,
- и всё воспринимается острей,
- без кожицы, без яркой упаковки,
- таким, как есть, с червями и гнильём,
- а мир другой блестящие подковки
- с копыт дерёт и ставит мат конём,
- там вдоль дорог – железные заборы,
- таблички с тарабарским языком,
- тепличные слова и помидоры,
- и там – и там – мы в клетке – под замком,
- за слюдяным решетчатым окошком
- гуляют на коротком поводке
- обворожительно слепые люди-кошки,
- собаки-люди стаями, в толпе
- при свете дня обычная букашка —
- во тьме огнём горящий светлячок,
- лишь изредка мелькнёт звездой упавшей,
- как в спешке не докуренный бычок,
- размазывая небо в мутных лужах
- подшитыми подошвами души,
- хлебают пойло из железных кружек
- запроданные в рабство малыши,
- у них усы и волосы седые,
- под крышками насупленных бровей
- хреновым холодцом глаза застыли
- в покорном ожидании гостей,
- начищенное серебро гарсоны
- перчаткой белой бережно снесут
- за длинные столы для VIP-персоны
- и вылижут не выхлебанный суп,
- коль повезёт – возьмут домой объедки,
- помоются, улягутся в кровать,
- всё чин по чину – народятся детки —
- кому-то ж надо ложки подавать
к барьеру
- я бы помолилась, да с недавних пор
- поняла – на милость не готов топор,
- я бы закричала – да зажали рот,
- я б синицам – сало – только зуб неймёт,
- тарабанят в окна да промеж дождей,
- я бы даже сдохла – жалко журавлей:
- кто встречать их станет – улица пуста,
- через щёлки ставен, промокнув уста,
- смотрят человечки – краешками глаз
- примеряют вечность на гнилой каркас
- пугала чужого, про своё забыв.
- взглядами изжёван белый свет, зобы
- ходят ходунами – ёрзают глаза
- жизни коммунальной, замочив в тазах
- в бурых пятнах души, следом от сапог
- походя разрушен из песка пирог.
- стряпали куличик, высунув язык,
- чтобы всё прилично, так, как мир привык,
- наизусть молитвы, на укус – стихи,
- сбегай за поллитрой – запивать грехи
- вдоль стены на лавке под иконками,
- дырки от булавки на зрачках сморгни,
- по греху на стопку, по зрачку за ложь,
- что в молитвах толку, коли зря живёшь,
- выебали веру, души заебли,
- подвели к барьеру – мордой ткнули – Пли!
пятистенок
- знаешь, страшно…
- не от одиночества
- и не от того, что мир оглох,
- на рассвете горькое пророчество
- притащила стайка воробьёв,
- солнце подвывало им, фальшивило,
- ветер ритм на клочки порвал,
- слов пустых пошла возня мышиная,
- крысы, превратившие в подвал
- церкви деревянные старинные,
- избы пятистенные, где хлеб
- под иконами (не под картинами),
- лоб перекрестив, ел Человек,
- а потом с некрашеной столешницы
- грубой заскорузлою рукой
- нежно, осторожно, словно женщину,
- крошки обнимал – все до одной,
- тёмный был? да полноте – святейшество
- нынешних отмытых до вранья
- так смердит, что истины простейшие
- превратились в скопища гнилья,
- врезать бы по кумполу тюленьему,
- дать пинка, чтоб весь в дерьма холмец,
- да как гаркнуть: «Суки! Охуели вы!
- это же не жизнь! это – пиздец!»
- Скот и тот ревёт слезой горючею,
- чуя неизбежный свой конец,
- плачет даже в огороде чучело,
- тряпками распятое на крест,
- крыса никогда назад не пятится,
- коли сдохнуть – станет биться вхлам,
- что же мы то катышками катимся
- без сопротивленья в тарарам,
- жалуемся по пути наклонному —
- не туда пастух овец ведёт.
- быдло! не снабжается соломою
- перед тем, как забивают, скот
пока живу
- В стихах – спасение и мука,
- В словах разболтанная боль,
- Бывает жизнь такой падлюкой —
- Хоть в петлю лезь, хоть волком вой,
- Хоть три глаза́, хоть вырви к чёрту —
- Но темноту не продохнуть,
- В конце концов жизнь сводит счёты
- Когда-нибудь и как-нибудь,
- А я размахиваю взглядом,
- И амплитуда велика,
- Куда мне надо и не надо,
- Пока живу, живу…пока
- вороной серой на помойке
- объедки слов и крошки букв
- клюю в краю полынно-горьком,
- слюною подавляя бунт,
- тасует гарь амбре немытых
- на баррикадах мёртвых снов,
- старухе каждой по корыту
- за неименьем стариков,
- все рыбки проданы в аквариум,
- все сети выпущены в мир,
- а все титовы и гагарины
- запатентованы до дыр,
- болезно под коростой вспученной
- помрут вершки и корешки,
- и принимая крест за чучело,
- из агнцев свяжут варежки,
- шарфы да шапочки увечные
- у камелька да фитилька,
- на шеях головы бесплечные,
- петля – петéлька – пéтелька,
- по окнам – вера в незабвенное,
- забвенья клочья – по углам,
- рассвет – с разрезанными венами,
- закат – распоротый по швам,
- а между ними – ночь да денное
- в исподнем шастает белье,
- заморыш – море поколенное
- мнит о бумажном корабле,
- горы́ обходы зубоскалятся,
- песок несчитанный ревёт,
- сокрыта живопись наскальная
- под буревестников помёт,
- глаза зажмурь – давай, приплясывай,
- до вывороченных зубов,
- напильником точили лясы нам
- до самых мозговых основ,
- и доверяли полоротые
- весёлым карточным домам,
- да шли нагими за ворота и
- сгибали спины пополам,
- играли в крестики да нолики,
- от фонаря под фонари
- на кухнях тесненьких – доколи нам —
- всё бздели, – громко не смогли,
- за здравие твоё, царь батюшка,
- не коронованный никем,
- спиваемся спевая – нате ж вам
- большой и толстый – до колен,
- смурное стадо ненасытное,
- чего не дай – всё в прорву, аль
- неужто, чернь, совсем не стыдно вам,
Продолжить чтение