Читать онлайн Владимир – мой любимый город Стихи 2024

Владимир – мой любимый город.

Лесов, полей над Клязьмой даль

оберегаешь. Вечно молод.

Ты помнишь радость и печаль:

истории крутой изломы

Руси Великой и Святой,

рассвет, упадок, бури громы,

пожары, веры век златой.

Могучих храмов звон тревожный,

святых отцов небесный свет

и православья непреложный

хранишь российский дух, завет

беречь Отечество и веру,

примером, мудрой головой

блюсти от нечисти и скверны,

любить, лелеять город свой.

Алмазом на Кольце былинном

стоишь и процветаешь вновь

в короне золотой старинной,

заботу даришь и любовь.

Цвети, расти и умножай

богатство, крепость, духа силу,

мой чудный, добрый, милый край

во славу Бога и России!

Город Владимир. Счастливцев и Несчастливцев

Смотри, мой друг, в какой прекрасный город

мы прибыли: театр и храмы.

Не зря терпели дождь, нужду и холод,

я снова полон сил, душою молод.

Что жизнь? Комедии и драмы.

Сквозь лес судьбы стремится к свету муза,

но долг тернист под ликом неба.

Паяц и трагик – крепче нет союза,

так скинем с плеч усталость жизни груза.

Достань скорей вина и хлеба.

Вот здесь, на камне, на исходе лета

закатим скромный и душевный пир.

Владимиру пошлём слова привета,

добра желая, вдохновенья, света.

Как дивен и прекрасен мир!

Быть может, на подмостках жизни новой

найдётся место для артиста грёз,

и где-нибудь на улице Садовой

за дверью со счастливою подковой

ждёт тёплый кров без нищеты и гроз.

Счастливцы, Несчастливцы милы Богу,

благоволящему дарами.

Спасибо сцене, образу и слогу,

театру, публике за путь-дорогу,

зовущую сильней с годами.

(Памятник провинциальным актерам во Владимире.)

Город Владимир. Театр

Театр: комедии и драмы,

душевный крик, страстей огонь,

горячный блеск в глазах и шрамы

на сердце. Сцена – мой амвон.

Я слушал проповеди грешных

и, упиваясь в состраданьях,

сам не желал печалей бренных,

жизнь видя в сценах и мечтаньях.

Но, созерцая миражу,

блистательной игре артиста

и вдохновенью, куражу,

я прятал в пелене батиста

за ширмой слёз, в букетах роз

боязнь судьбы ударов, гроз.

Как сострадать легко из зала,

чтоб данность смертью не пронзала.

Театр… Любезные печали.

Душа не дышит прежним жаром.

И сердце, и глаза устали.

Прошли волнения угаром.

Пожар убит судьбы ударом.

Театр: комедии и драмы,

душевный крик, огонь страстей.

Люблю… Но стали Божьи храмы

теперь мне ближе и важней.

Владимирский русский оркестр (основан в 1989 году)

Снова оркестр мой русский звучит,

зрителю дарит радость души!

Музы и света брызжут лучи.

Долг наш – Отчизне вечно служить!

В творчестве, вере проложенный путь.

Преданны предкам. Нас не согнуть.

Город любимый, дивный, родной!

(Город Владимир дивный, родной!)

Жизнь уместилась в награде одной:

радовать, верить, быть и любить,

мудрость искусства людям дарить.

Радугу чувств для мира, добра

чудный оркестр душою вобрал.

Взмахом руки маэстро вознёс

силу, надежду, радость до слёз

славу, победу, память и честь…

Зал рукоплещет! Браво! Не счесть

глаз благодарных – это и есть

счастье, призванье, небесная весть.

Город мой чудный, снова звучит

(Город Владимир. Снова звучит)

русский оркестр. Сияют лучи

музы и духа, света души.

Долг наш – Отчизне верно служить.

Застыла милая Мещёра

Дыхание Мещёры, дух

таинственный её могучий

снега укрыли. Нем и глух

крещенский зимний лес дремучий.

Дышать не смеют звери, птицы.

Уснул смертельный страх в ночи.

Тиха природа, затаиться

велит живому. Всё молчит.

Застыла милая Мещёра.

Мороз безжалостно царит.

Рассветом поздним вспыхнет споро

луч солнца, землю озарит.

Короткий день, как передышка,

меж бездной мрака и весной.

Безмолвны тени, еле слышно

снег с елей вьётся белизной.

Все запахи лесные спят

под пухлым саваном пушистым.

Смолистых шишек аромат

сковал хрустальный блеск искристый…

Терпи, надейся, уповай

на миг прекрасный: свет весенний

подарит рыжий каравай

бескрайней ласковой вселенной.

Дыхание земли и дух

непобедимый и могучий

наполнят ароматом вдруг

прекрасный лес родной, поющий.

Весной растопит вновь оковы

основа жизни, Божий Свет.

И ‘облака смешной подковой

оставит ангел добрый след.

Небо 33 (Колесо обозрения)

Дремлет утром древний город:

зелень парков, тишь домов,

даль безбрежна, неба полог,

тихий звон колоколов.

Милый город на ладонях.

Парка городского сень

крутит колесо спросонья,

будит август новый день.

Все кресты церквей лучами

вторят солнцу! Благодать.

Купола небес ключами

храмов освящают рать.

Я дарю ЛЮБИМОЙ город:

Вот он с неба до земли,

здесь я был и юн, и молод,

не расстанусь с ним!.. Летит

«НЕБОТРИДЦАТЬТРИ» сквозь лето!

Городского парка вновь

море радости и света

шлёт горячую любовь.

С высоты полёта птицы:

С днём рождения! – кричу!

Мой Владимир будет сниться:

Рай! Восторг! Я ввысь лечу!!!

Мещёра. Изменчив март

Изменчив март. Весенним светом

уже наполнились поля.

Сосульки с солнечным приветом

на крышах изб огнём горят.

Лишь лес угрюмый и холодный

зимы уснувшей стон хранит.

Бранит сосновый бор дородный

речных ледовых глыб гранит.

Намедни разыгралось солнце,

по руслу Клязьмы лопнул лёд.

Сквозь льдины мутное оконце –

водой бурливой взломан гнёт.

Но ночь морозом разъярилась,

весенний зов закован льдом.

Лукошко солнца растворилось,

промёрз лесной звериный дом.

К полудню шаловливый ветер

развеял сумрак, облака

и успокоился… Лик светел

весны-красы, возобладал.

Изменчив март. Лучистым светом

Мещёра дышит. Пусть порой

зима бушует, скоро лето! –

весна нам ворожит с тобой.

Первый снег

Радость первозданная –

лёг на землю снег –

манна, Богом данная.

Зорьки ясной свет.

Даль морозной дымкою

спрятала леса.

Клязьма первой льдинкою

смотрит в небеса.

Высь Собор Успения

держит над землёй.

Дар благословения

снега пеленой.

Храм святой Княгининский.

Солнца блеск в кресте.

Мой родной Владимирский,

верный во Христе,

монастырь под девственной

чудною зарёй

ласково приветствует

русский край родной.

Улиц тихих сонная

негой благодать.

Колокольно-звонкая

весть: Пора воздать

славу Богу Вышнему,

Троице Святой.

Лик парит над крышами

солнца золотой.

Город просыпается,

куполов шатры

звоном наполняются:

Всем небес дары!

Мещёра. Крещенский лес

Течёт во мгле струёй тугою

ручей мещёрский озорной.

Всё кажется иным, другою

наполнен лес ночной красой:

крещенский сумрак. Плач дождливый

прогнал мороза след игривый,

и серый снег вокруг берёз

играет блеском неба слёз.

Богоявленская водица

бежит, спешит, в мой мир стремится;

притихший лес молчит. Не спится.

Поёт ручей; сказанье дивно –

Мещёре ночь внимает смирно…

Прошло двух тысяч больше лет:

потоки Иордана плыли,

громОвый глас и Духа свет

Христа Спасителя омыли.

Богоявление святое

открыло людям высший смысл,

предназначение благое

и путь от персти к небу ввысь.

Явленьем Бога в плоти, в крови

сыновьим телом от Отца

в прекрасном, чудном Духа крове

наполнены теперь сердца.

С фаворским облаком чудесным,

с водой реки, текущей вспять,

с огнём небес, во храм сошедшим,

хочу Христа душой познать.

Давно теченьем Иордана

указан путь в ночи земной.

Мой лес могучий, первозданный,

ручей певучий мой лесной

подарят агиасмы влагу

на целый год своей водой.

Наполнен будет мир во славу

явленья Троицы Святой…

Течёт во мгле струёй тугою

ручей мещёрский озорной,

заботой, ласкою, любовью

оберегает край родной.

Голос Левитана. Город Владимир. Памятник

Перекрёсток Московской и Муромской.

Звон собора. Купечества дом.

Тихой, старой Владимирской улочкой,

наслаждаясь покоем, бредём.

Ароматом былинным из булочной

век прошедший назад не придёт.

Принимал тут заказы военный

и гражданский портной у господ –

у него народился известный

для Союза сын в памятный год.

Юдка бредит мечтой сокровенной

быть артистом! Столица зовёт…

Труд, терпение, воля, упёртость.

Говор «окает», внешность кричит.

Щуплы плечи. Характера твёрдость.

Норов хмурый Московский рычит.

От завета от древнего робость.

До вершины добрался… Почти.

Вождь услышал!!! Статьёю из «Правды»

взвилась жизнь, поднялась на дыбы.

Век голодный, трагический, славный.

Голос – зов ритуальной трубы.

Сводок слёзы, и выбранный правый

поворот у советской судьбы.

В репродукторе жизнь отражалась:

умерщвляла надежды война,

но Отчизна героев рожала,

битва выла, смертями больна.

Дождалась, дотерпела, зажала

в сталь объятий Победы волна…

Не дожил до восьмого десятка

голос Родины, голос родной.

Там, где Курской смертельною схваткой

август взвился огнём и дугой,

юбилейной и памятной датой

сердце встало – путь кончен земной.

Видишь, город Владимир любимый,

Левитан репродуктором льёт

в память правды глас бодрый, незримый,

вспомнив беды и славы полёт…

Вечер тёплый; и нетерпеливый

внук гулять деда снова зовёт.

Перекрёсток Московской и Муромской.

Современный кричащий оклад.

Богатырь удивляется улочкой:

новостроек светящийся ряд…

Прогуляемся с внуком до булочной.

Быть, Владимир, с тобою я рад.

Город Владимир. Рождественская мистерия

Две тысячи лет, нарождаясь и тая,

звезда Рождества будит счастье в сердцах.

Пусть славить Младенца, с Небес прилетая,

являются ангелы светом в глазах.

Январской мистерии тайна святая

царит Старым Городом в узких дворах.

От танцев, гуляний иду без оглядки.

Здесь, в храме, святые ждут, лики, дары.

Играя всю жизнь с Богом в глупые прятки,

построил песочные «храмы», «дворцы»…

Пусть свет Рождества Славой в добрые святки,

зовёт благодать, что в тени до поры.

Ворот Золотых крепкий стан белоснежный

проводит напутствием: Верь и люби…

Зов церковки древней негромкий и нежный.

Узорами зимними город увит.

Прими, помоги!.. Маловерный и грешный,

быть частью хочу! – гулко сердце стучит.

Январской мистерии тайна святая:

Младенец, Мария, волхвы и дары…

Пусть снова и снова в душе расцветая,

о, Боже, восходят заветы Твои!

Мой город любимый, безверьем не тая,

традиции правит, молитвы творит.

Поля и леса без конца и без края…

Звезда Рождества надо мною парит.

Владимиръ святЫй ликом в сердце горит.

Лицей

Октябрьский вечер. Старый, дивный особняк.

Летают шумной стайкой лицеисты.

У арки древний дуб, таинственный добряк,

внимает веку. Месяц серебрится.

Под этим древом был я дерзок, счастлив, юн:

бурливой жизни краткий миг-отрезок

калил характер – бесшабашен, резок…

Дарила alma mater свет, тепло, приют.

След прошлых лет уж виден в мыслях и лице…

Какие радость и восторг творил лицей!

Любви, учёбы, спорта, знаний годы

растили терпеливо, чутко всходы.

Живи и процветай, священный дом наук,

любимый мой и новых поколений друг!

Фатьяновский праздник. Вязники

Алексей Иванович Фатьянов.

Сорок лет… Как мало жизни спел!

Соловьиной песней да с тальянкой:

«Родиной», «Крылечком» и «Полянкой»

заслужить любовь людей успел.

Как просты родные, звонки песни!

На сердца ложатся с первых строк.

Вязниковский наш шальной кудесник.

Века прошлого и нового ровесник –

выпал соловью короткий срок.

В песнях милых, искренних и добрых

свет, любовь, надежда, вера, даль,

неба, Клязьмы синие просторы,

ритмов, рифм богатые узоры,

радость, шутки, смех, война, печаль…

Алексей Иванович Фатьянов.

Ярок след! Как много жизни спел!

Стих, душа твои летят «Тальянкой»!

Вязниковской солнечной полянкой

ты Россию всю объять успел!

С доброй вязниковскою полянкой

всей России сердца песню спел!

Курлово

Притаились в лесах и болотах Мещёры

мой посёлок родной, моя Родина, дом,

соловьиные песни, луга да просторы,

и «Мальцовская гута» с тяжёлым трудом.

Здесь живут: моя Русь с глухариной зарёю,

радость, вера, любовь, синеокая даль,

тепловозный гудок над трубой заводскою,

буйной юности смех, добрых улиц печаль.

Деревянная церковь хранит православный

преподобного старца смиренный завет

дух стяжать и любить. Жизни дар самый главный –

верой сердца лелеять Божественный свет.

Снятся Курлово, скромной Отчизны посёлок,

старой улицы детства отеческий дом,

через Насмур до боли знакомый просёлок

и грибные места за тенистым прудом,

тихий лес под морозной, январской вуалью,

предосенняя грусть, лета знойного гром,

плечи мамы под тёплой цветастою шалью

и журавль за окном с проржавевшим ведром.

Я желаю тебе, островок мой мещёрский,

чтоб опять благодать разлилась над тобой,

чтоб заводчик Мальцов (и ушедший Капёрский)

созерцали из далей вновь век золотой…

Притаились в лесах и болотах Мещёры

моя Родина, ветхий, отеческий дом,

соловьиные песни, синь неба, просторы,

и стекольный заводик с тяжёлым трудом.

***

Вечность дышит Небес над родной стороною,

зори мирно плывут, ветры песни поют…

Родом в род память вечна. Сосной вековою

обрету здесь душой злачный, тихий приют.

Порушенные храмы. Кибол

Стоят порушенные храмы

Владимирской святой земли.

Всё кровоточат Церкви раны…

Непоругаем Бог! Терпи,

мой край, уже приходят годы,

растерзанные веси свет

приимут дивный в стены, в своды,

сотрут следы неверных, бед…

«Ки» – камень, «бол» – селян селенье.

Ввысь К’ибол купола воздвиг.

Забыты?! Будет ли прощенье?

Услышим ангела ли крик?

Тот ангел, данный даром, волей,

рукой Небесного Отца,

лелеет в радости и в горе

алтарь в руинах и в сердцах.

Лик каменный – тень Флора, Лавра

от ранних христианских дней

как память, долга святость, правда,

как образ-притча для людей.

Воззвали каменщики-братья.

Колодец тьмы и зла забыт?

Дух православья встАнет в ратях,

от бед собою мир закрыв?

Пусть август (осень) новолетья зовом

впитает классики концерт

под Церкви чудным, вечным кровом –

безбожный будет век отпет.

Квартет – виолончель и скрипки,

тревожный альт – в церковный свод

над Каменкой, в сердец калитки

вливают музой Божий слог.

Восстанут рушенные храмы!

Глаза огнём добра горят.

Пусть музыканты лечат раны,

Заветы Истины хранят.

Во Владимирской области начались благотворительные концерты классической музыки в заброшенных храмах.

Мероприятия проходят в рамках проекта «Порушенные храмы». Вырученные средства пойдут на восстановление святынь, закрытых и заброшенных в советское время, до которых так и не дошли руки в новой России.

Первый концерт проекта прошел 25 августа 2024 года. Его организовали в летнем каменном храме святых Флора и Лавра в селе Кибол Суздальского района. Это одно из самых древних селений Владимирской земли…

Фонтан на Театральной

Светом наполнен и музыкой город.

Лето прощается, близится холод.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном… Владимир. Так дорог

памятью лиц, тихих скверов прохладных,

шалостью лип лет сбежавших нескладных,

радостью зрелости, болью утраты,

счастьем нежданным для поздней отрады.

Осень… Так близко дыханье печальное.

Дай насладиться. Фонтаны хрустальные

бьют и несут к небесам театральные

жизни сюжеты фатально-венчальные.

Внуки, что голуби… Плещутся в брызгах

солнца и радости годы – так быстры!

Падают, блекнут от радуги искры.

К югу летят журавли в долгих мыслях,

с грустью прощаются в вечности выси.

Музыкой, светом наполнен мой город.

Близится холод дождями за ворот.

Площадь театра раскинула полог

дивным фонтаном. Владимир… Так молод!

Суздаль. Стихи. Преподобный Евфимий

Стенает Русь и терпит гнёт

от ига, войн, опустошений,

междоусобиц, нестроений

который день, который год…

***

На Волге, там, где город нижний,

благочестивый, добрый род

дитя лелеял. Дал Всевышний

для будущих времён оплот.

Не сохранил мирское имя

веков далёких скрытный след.

Усердно тихий нравом инок

нёс послушанья много лет.

По воле непреклонной князя

ополья русского земли

пути мирские Неба связью

монахом в Суждаль привели.

Евфимий ( «славы путь обретший» )

Христовым знаком обличён.

Монастыря устой возведший

на путь духовный обречён:

свершилось давнее желанье

нести служенья крест и долг.

Дано до смерти обещанье

монастырю… Всё видит Бог.

Из камня сделана гробница,

как память смертного конца.

Душа, что в небе голубица,

должна трудиться для Творца.

Как труден, узок путь спасенья…

Евфимий преподобный знал:

и дух, и плоть свои в сраженьях

мечом молитвы ввек пронзать.

Великий устроитель Церкви

старинной суждальской земли.

Святого имя не померкнет! –

то совесть знает, долг велит.

Доныне мощи пребывают

для верных помощью… Вовек

подвижников дела сияют,

чтоб видел грешный человек.

Святой Евфимий преподобный,

моли о городе, о нас.

Твоим прошеньем в час прискорбный

Христос надежду преподаст.

Дай, Бог, услышать в празднеств звуке

сквозь смех, веселие, салют,

как, пребывая в Божьем духе,

в монастырях Псалтирь поют.

День испытаний наставленьем

в век настоящий войн и гроз

даст Небо людям во спасенье,

смывая грех сияньем слёз…

***

Живи, мой Суздаль, веруй Богу,

храни свой древний, чудный свет.

Ты православия дорогу

оберегаешь веком в век!

Рождество

Снежная равнина.

Церковь далека.

Белая перина.

Мирно спит река.

Долгий путь долиной

Вьётся меж снегов

Русскою былинной

Песнею веков.

Гул протяжный дальний –

Колокол зовёт.

Луч креста хрустальный.

Вновь душа поёт.

День Христа рожденья…

Праздник Рождества –

Людям для спасенья.

Радость торжества.

Божий православный

Храм в лучах горит,

Тайной самой главной

Сердцу свет творит.

Дар Младенцу-Сыну:

Злато, ладан, смирна.

Просьбы не отринул

Вседержитель мира.

Милая Мещёра

Милая Мещёра.

Дикие леса.

Синие озёра.

Дивная краса.

Лес, луга, болота.

Девственность реки.

Мудрая природа.

Люди далеки.

Берега Сороки.

Заповедный лес.

Узенькой дороги

чуть петляет след.

Вот Бобры-деревня.

Брошены дома.

Дух мещерский древний

звуком топора

не разносит свету

радость, звон, как встарь.

Моему привету

дарит эхо даль.

Покосили годы

изб сутулый ряд.

По деревне бродит

грустью жалкой взгляд.

Где Филёс, Федорин?

На погосте спят.

Смерть глубинке вторит:

Ходу нет назад.

Через мостик Кнулы

дальше путь бежит.

Лес, поля уснули.

Вечер в ночь спешит.

Память вновь лелеет

милые места.

Нарма храму внемлет

воздвиженьем Креста.

Старой, чудной церкви

лик встречает ночь.

Свет последний меркнет.

Холод гонит прочь.

Голос позабытый –

нет колоколов.

В церковь вход закрытый

на замок, засов.

Ничего, погоста

звёздный примет свет.

Маленького роста

мамин новый крест…

Милая Мещёра.

Здесь душа моя.

Речка, лес, озёра –

дивные края.

Лес Мещёры

Отчизна. Родины безбрежной

велик, красив и дорог край!

Мне доброй, милой, тихой, нежной

Мещёры лес – дом-крепость, Рай!

От детства дух земли лелеял,

питал с терпением трудом,

дела и время верой мерил,

творя покой и мир кругом.

Шли годы. Быстро, неизбежно

менялся лик людей, земли.

Сердца подвластны воле грешной.

Набатом новый век гремит.

От мала до велика души

погружены в потоки лжи.

Народ тельцу златому служит:

и князь, и нищий… Тьма спешит.

Я помню шумные дубравы

и корабельных сосен бор,

берёзок рощи… Строгий, бравый

лесник служил – молчал топор.

Руси богатство – крепкий, правый

дух православный, как затвор,

оберегал благие нравы.

Бессильны были враг и вор.

Что вижу… Мертвая, Мещёра?!

Рассечены душа и лес!

Проклятье людям злобой чёрта –

наживы бес везде пролез.

Сгноили правду. Совесть стёрта.

Пеньки да гарь. Мой дух отверст.

Болота чернью – крест простора…

Воздет небесный судный перст.

Звереют ветры. Рваны раны.

Долины стонут. Тракт пылит:

рубли, вагонов караваны,

смерть лесовозами рычит.

Порушены природы храмы.

Порядок Божий пал, разбит?

Бульдозеры, лебёдки, краны.

Агонией душа храпит.

На дыбе племя распиная,

хохочет злобный ада царь.

Отравы ядом власть иная

плюёт в Отечества алтарь.

«Князья», «бояре», не икая,

подачки жрут. Алкает тварь.

Чумой рвёт пир, вопя, спиваясь.

Всё круче в небе хаос, хмарь.

Доколе?! Где страны защитник,

попиленной России страж?

Восстанет чести зов забытый,

проснётся в сердце Божий страх?

Закон возмездья – столп гранитный?

Когда же взвоет злобный враг?

Продажный, смрадный слой «элитки» –

вон, прочь в истории овраг!

Я верю! Встанут скрепы лесом:

деревья, дети, совесть, дух!

Воспрянет добрым дивным веком

Россия. Пусть лелеет слух

дубравы шум, природы смехом

разносится Мещёры гул.

Надежда девственным подлеском

с Любовью, с Верой ввысь растут.

Калина

В Мещёре тихой и родной

Калина грезит тёплым летом,

но льёт осенний дождь слепой,

тоскливым жжёт зимы приветом.

Природа средней полосы

над поймой Клязьмы раскидала

слезу дождя, алмаз росы,

кусты Калины кровью алой.

Затянут серым неба свод,

вода рябит свинцовой коркой;

как золото, листва течёт

и тонет в тьме реки бездонной.

Предзимья день Калины пьёт

живую кровь… Но крепки гроздья,

и ярких алых ягод лёд

вбивает стужей в ветки гвозди.

Держись, родная, скоро ночь.

Мороз скуёт ветра и жилы.

Нет силы. Смерть… Но донесёшь

дар жизни свой судьбой нелживой.

Блеснёт река стеклом. Зима

мещёрские скуёт просторы;

Калина, горькая моя,

собой небесных птиц накормишь.

Почему, Русь моя золотая

Почему, Русь моя золотая,

даже если нагая, босая,

для меня ты одна дорогая?

Разлилась без конца и без края.

Преклонились берёзки пред высью…

Думы все упокоены жизнью.

Золотых лет прошедших страницы

жаждут тихой молитвы, забыться.

В небо синее возглас возносят

колокольные древние стоны.

И прощения Вышнего просят

покаянные, скорбные звоны.

Почему, Русь моя золотая,

даже если больная, слепая,

лишь одна для меня, дорогая,

разливаешься далью?.. Святая.

Ярославль. День города. Май

Зарделось солнце над лесами.

Багровый диск огнём горит.

Царицы-Волги берегами

край чудный, русский жизнь хранит.

В медвежьей чаще ландыш дивный,

белея, дарит нежный цвет.

Сын Велеса и Дивы милой –

Ярило – славит миру свет.

Бог Солнца, пахарь, воин ярый,

сын властный огненной любви,

земле и хлебу светоч яркий,

товарищ смеха, друг гульбы.

Защитой берегов просторных

великой матушки-реки

племён трудолюбивых, вольных

надёжны станы, век крепки.

Течёт бурливо Волгой время.

Сошлись и Запад, и Восток:

род Рюрика воспринял племя

степной Рогнеды, страсть, восторг.

По воле мудрой Ярослава

на стрелке рек прекрасный град

расправил плечи. Гордость, слава –

мой Ярославль – отец и брат.

Кольца столица Золотого.

Кресты вознёс под небеса

и православия святого

являет миру чудеса.

Мой богатырской веры город,

истории, культуры клад,

в июльский жар, в январский холод

дышать и жить тобою рад.

Над набережной ширь просторов,

земли могучей, русской свет,

тут соловьиным звонким хором

для сердца трепетный привет.

Театр, музеи, храмы, люди,

труды ума и рук, любовь;

пусть в счастье, с радостью пребудет

мой город в час и в век любой.

Зарделось солнце. Милый город

встречает утро. Праздник. Май.

Мой Ярославль прекрасен, молод.

Родной, российский славный край.

Город Владимир. Дмитриевский собор

Белокаменным шлемом на Клязьму

над родимой моей стороной

смотрит храм, древней, белою вязью

говорит на рассвете со мной.

Солнца луч из-за поймы ласкает.

В перламутре купается крест.

Купол золотом ярко играет,

благодать разливая окрест.

Из веков белым камнем страницы,

древность фресок и праведный суд

соблюдают традиций границы,

крепость духа и веру несут.

Трёхапсидный, могучий и столпный

для молитвы собор возведён.

Стан Владимиро-Суздальский гордый

силой предков для нас сохранён.

Со стены псалмопевец великий

славит Русь и мой город родной.

Здесь монахи, князья и калики

намолили мне рай неземной.

Белокаменным шлемом на Клязьму,

охраняя наш край, смотрит храм.

Вечной, славной, невидимой связью

приближая к небесным дарам.

В ожерелье Кольца Золотого

род князей свил большое гнездо.

Пусть с оправой горит дорогою

мой Владимир предивной звездой.

Город Александров. Кремль

Проснулся Кремль патриархальный:

лик Солнца, перламутра блеск.

Дверь приоткрылась в мир сакральный.

Кузнечиков журчащий треск.

Седмицы Светлой день прощальный.

Витает чудный, дивный звон,

лелея свет Небес пасхальный.

Стряхнуло утро ночи сон.

Дорожка – след росой хрустальной.

Сквозь пробужденье вздоха стон:

расправил плечи лучезарный

построек древних белый сонм.

И радость с вечностью, играя,

мне наполняют сердца стук.

Вот слобода земного Рая.

Пленяет славословий звук.

Послушница со взглядом в землю

впорхнула плисточкой за дверь.

Я духу слободскому внемлю,

забыв про суетность потерь.

Да, веру в Троицу Святую

приемлю. Ею жизни путь!

Крещенья меру, в грудь влитую,

сегодня вновь дано вдохнуть.

Проснувшись, Кремль на город милый

шлёт Солнца Божью благодать.

И Александров, град любимый,

торопится меня обнять.

Суздаль. Масленица

Широкой масленице русской

душа распахнута опять.

Великолепный старый Суздаль

зовёт Россиюшку обнять!

Что сотни километров? Шалость.

По белым Искристым снегам

шуршат колёса. Прочь усталость.

К заветным русским чудесам

прильну восторженно и жадно.

Отечества великий дух

печей дымами манит… Складно

колокола лелеют слух.

Крылата ты, Россия-Тройка!

Летит веками санный путь.

После гулянки шумной, бойкой

мечтаю бани пар вдохнуть.

На Каменке студёной прорубь

готова с головой макнуть.

Как в поднебесье сизый голубь,

очистится душа. Махнуть

на повседневные заботы,

вкусить простора и свободы,

забыть про суету работы

и рай небес себе вернуть

пора! Вперёд! Дорогой узкой

в приветливый старинный город

где жар печей и дерзкий холод

душе на пользу доброй, русской,

где каждый счастлив, рад и молод.

Душа распахнута опять.

Широкой масленицы удаль.

Великолепный дивный Суздаль

зовёт Россию-Мать обнять.

Будь славен, Александров-град

Будь славен, Александров-град,

рождённый Слободой Великой.

Здесь Новое Село, твой брат,

стояло над речной долиной.

Слесарные тиски в гербе

и наковальни кузнецов.

Нелёгкой, грозовой судьбе

предал ты участь гордецов.

Здесь лютый князь и Грозный царь

стал первым, высшим. Он помазан –

вошёл в истории алтарь!

Нам верный путь в веках указан:

Удвоить Русь! Умножить мощь!

Он бил врага дружины, орды.

Безжалостной опричны ночь

надвинул на собачьи морды

и выгнал всех продажных прочь,

подняв служилых, честью гордых.

Будь славен, Александров-град,

всю разделяя жизнь с Россией:

сквозь боль утрат, огни преград

стоишь опорой, верой сильной.

Будь славен, Александров-град,

рождённый Царской Слободою!

Тебя приветствовать я рад,

склоняюсь пред тобой главою.

Суздаль. Новогодняя столица 2023-2024

Новогодняя столица –

милый сердцу древний край.

Едем! Едем веселиться,

Русь родная, принимай!

Главный город в Новый год –

Суздаль! Здесь дымок душистый

из печей течёт, плывёт.

Девствен белый снег искристый.

Кони тройками несут

удаль, песни, дружный хохот.

Хороводы в круг влекут.

Прочь забот, работы ропот.

Радость! Счастье! Смех! Уют!

Дарит Суздаль новогодний

танцы, баню, звёзд салют,

русский стол, пейзаж природный.

Новый год под ёлкой – праздник.

Для души разгул, полёт!

Суздаль, озорной проказник,

в Кремль, на улицы зовёт.

Новогодняя столица!

Здравствуй, древний, русский град.

Всех, кто хочет веселиться,

добрый Суздаль встретить рад!

Палех. Золотое Кольцо

Палех. Русь притихшая.

ПАлешка течёт.

Темперой скрепившая

жизнь красу несёт.

Кони тонконогие,

волны грив вразлёт,

лики синеокие,

дивных птиц полёт.

Промысла народная

яркая краса.

Простота природная

радует глаза.

Из желтка с олифою

краска жизнь берёт.

С ласкою игривою

зорька в ночь идёт.

Тонкой лессировкою

и густым письмом,

чёрной драпировкою,

золота тесьмой

ходят кисти смелые

по папье-маше,

рученьки умелые

дарят свет душе.

Лаковой картинкою

Палех шлёт коней.

Радость сказкой дивною

дарит счастье мне.

Город Александров. Царская Слобода.

Филиппов пост настал. Москву

окутал саван из метели.

Не выгнать из хором тоску.

Тьмы чёрных мыслей одолели:

вражда князей, гоньба татар,

злой умысел, борьба бояр,

дозор в церквах, дрожь, плач в постели,

разор в делах. Души пожар.

Декабрь. Князь грозный, ближний круг

на богомолье (поезд длинный),

собрав казну, святыни, вдруг

пустились в ночь. Окрест былинный

лесов в снегах морозный лик.

По тракту, полем, рек долиной

неспешный поезд зол, велик,

до слободы дополз старинной.

По беззаконию грехов

простЕрся Божий гнев над нами.

Во тьме не виден свет веков:

в безмолвии вериг, оков

сокрыты мысли лет стенами.

Царь-князь звонил в колокола,

служил молебны. Крик! Стенанья!

Опрична жадно волокла

святых, виновных… В наказанье!

Неполных два десятка лет

жестокою рукою властной

тащил Русь-Матушку на свет

из тьмы по воле царской, страстной

князь-воевода, Грозный Царь,

строитель, раб и победитель,

печатник, труженик, воитель.

И не могла земная тварь

грозой прийти на дом-обитель.

«Либерия» – пропавших книг,

икон и свитков, дум собранье,

как сердца старорусский крик,

не будет брошено в попранье.

Великий «инок» подарил

для вечности весь кладезь мудрый,

на время двери затворив.

Открытий долг, разгадок трудный.

Из века в век ты, Русь Святая,

одолевая терний путь,

распятая ли, золотая,

идёшь вперёд! Нас не согнуть.

Не мне судить, топча во прах,

дела великих на распутье.

Пусть ратник вселит в пришлых страх!

И, ртуть катая на зубах,

с молитвой сердца на устах,

Небес лелея нам завет,

Россия собирает Свет!!!

Свозь сонм столетий, гроз, побед

над царской, строгой слободой

церквей и города ответ

летит стране моей родной:

Да не прервётся Русь Святая!

Стараньем духа, дел людей,

врагов с лица земли сметая

и привечая в дом друзей,

читая вечную Псалтирь,

храня музей и монастырь,

Живи России дом-обитель!

Здесь каждый – сын, любим, хранитель!

Здесь каждая – сестра и дочь.

Любовь жива, и тает ночь.

Мстёра

Русскою молодкой сильной, вёрткой

кружится среди лесов, стогов

речка. Величают скромно «Мстёркой».

Кормит зелень топкую лугов.

Деревянные мостки посёлка

уплывают книзу. Чудеса:

удивила половодьем Мстёрка,

отражаясь синью в небесах.

Утонуло всё. Купаясь в водах,

русское старинное село

разгулялось морем в огородах,

стог, ворота набок повело.

Издавна «иконники» рукасты,

а оклады образов красны.

По шкатулкам расписным глазастым

скачут кони девственной красы.

Так уж повелось, что не богата

скромная земля на молотьбу.

Но легла цветастого заката

ласка золота в села судьбу.

На картинках дышат расписные

лето, осень, сказки да цветы,

вёсны, зимы, тройки удалые,

речка, поле, жития святых.

Связан кистью, золотою нитью,

лаковою росписью, душой

ремесла народ единой жизнью

с Русью и Отчизною большой.

Сказка Мстёры яркая красива.

Льётся чудный звон монастырей.

Вот миниатюрная Россия.

Ближе к сердцу мне «Дозор богатырей».

Кидекша. Суздаль. Золотое Кольцо

Осень. Ноябрьский, предзимний

серого неба полоской рассвет.

Громкий, протяжный, тоскливый, крикливый

клин журавлиный прощальный привет

шлёт в край родной, старорусский

суздальской, милой, отцовской земли.

Вёрткой тропинкою синею, узкой

след меж лугами Руси и реки.

Кидекша. Княжеский, старый,

белого камня потрескался храм:

беден, угрюм, неказист, угловатый,

к сладким судьбы не приучен дарам.

Втиснут дом волею мудрого князя

в тихой излучины клин полевой.

Ситцем белёсым, суровою бязью

кров над языческой меря землёй.

Сочный пирог вековой, наслоённый

судеб, характеров, дат и имён,

потом и кровью, слезой просолённый –

Кидекша – память племён и времён.

Дух старорусский, и вера святая.

Солнца восходы, закаты… Покой,

доброй земли со крестом золотая,

светлая грусть – вот он, край мой родной.

Осень. Зима на подходе.

Колокол. Свечи. Пробившийся луч.

Тени Бориса и Глеба на своде.

Русь изначальная. Ладан пахуч.

Тяжёл двадцатый век России

Тяжёл двадцатый век России:

век бурь и слёз, побед и гроз.

Груз испытаний дан по силе.

Итоги? Смыслы? Что принёс?

Потеря веры, тьма раскола,

трагедии, упадок, смерть,

разгул насилья, произвола,

треть трудовая в пыль и в персть.

Подмена, ложь мировоззренья;

отвергнута духовность скреп.

Дошла до умопомраченья

страна – зловонный, мрачный склеп.

Мечта оболгана и слита.

Безвременья тоскливый стон.

Сословий тяжба. Мразь – «элита».

И длится, длится этот сон.

Да опустеют царство, город,

в себя принявши зло, раздел.

Войдут туда и смерть, и голод.

Стяг дьявола навек воздет?

История – рожденье действа

двух сил: небесной и земной.

Что, благодать или злодейство,

над Родиной взойдет стеной?

В глубоких тайниках духовный

неистребимый Божий Свет

хранится, он сожжёт тлетворный

налёт бесовский тёмных лет.

Пусть век двадцатый даст уроком

правдивым, жёстким свой наказ,

откроет силою пророка

предвечный путь для наших глаз.

В единстве сила. Дом и царство

под небом Родины святой

достигнут мира и богатства,

лелея путь российский, свой.

(Слушая митрополита Тихона)

Гибель империи. Тяжек урок

Гибель империи! Тяжек урок:

выхвачен стяг наш победный и брошен,

палец истории жал на курок –

в голову выстрел. Порядок раскрошен.

Мозга ошмётки в кровавой грязи.

Клич революцией лживой надежды

воплем гражданской войны прогремит.

Сорваны мироустройства одежды.

Гибель империи – свергнутый царь!

Интеллигенции ум возбуждённый.

Нет покаяния. Тёмная тварь

встала! Рассудок кипит побеждённый.

Пятый, семнадцатый годы проспав

сном революции в ужасе буйном,

грозной империи силу продав

смутой народной и смутою думной,

вы, предержащие власть, не смогли

встать на защиту страны и народа.

Скопища буйные в тьму волокли,

в хаос безверья, войны и разброда.

Смерти имперской российский урок.

Смут, революций погибельно пламя!

Вновь у виска возведённый курок!

Крепко держите Отечества знамя.

(Слушая митрополита Тихона)

Свято-Троицкая Сергиева Лавра

Царь-колокол гудит над Лаврой.

Спешит на благовест народ,

стекается рекою плавной

который век, который год.

От пУстыни к великой рати

восстал могучий монастырь.

Игумен всей Руси для братьев

стяжанья духа путь открыл.

Не знает мир молитвы силы,

обширности духовных дел,

значенья слов неугасимых

и подвигов. Таков удел.

Вселенная в деснице Бога

лежит: судьба, страна, дорога.

Он выбор сделать попускает.

Грешит душа, страстями тает.

Настал нелёгкий час смиренья.

Наёмники и хана орды

к нам подступили злобны, горды,

богатства жаждут, крови, мщенья.

Великий князь спешит покорно

на битву взять благословенье.

Молился долго преподобный

и дал благое наставленье:

Враг сИлен, грозен и коварен,

но ты, наш княже, в Божьей правде.

Иди с мечом и будешь славен.

По вере сердца Бог управит.

Два брата, Пересвет, Ослябя –

небес порука и защита.

На воинов христовых глядя,

дружинников душа укрыта.

Венцы страдальцам, в битве павшим,

и кущи райской вечный свет.

За веру, братьев жизнь отдавший

пред Вышним выдержит ответ.

Непрядва видела сраженье:

кровавых вод поток бежал.

Но преподобный преклоненно

молитву трепетно держал.

Руси во славу, Бога, веры

победою увенчан князь.

Очищена земля от скверны.

Души и Неба свята связь.

Царь-колокол гудит над Лаврой:

удар гремит, ещё удар.

К мощам течёт рекою плавной

людская немощь. Божий дар –

спасенье миру. Вестник главный

вопит: Над Родиной пожар.

Молись, проси, Святая Лавра!

Россия примет вновь удар.

Молельник Сергий преподобный

стоит пред Троицей за нас.

Век скорбный. Вот уже и пробил

тяжёлых испытаний час.

Да будет крепкой вера, братья!

Нет мёртвых – все для Неба живы.

Служеньем в битве честь стараться.

Кто с Богом в сердце, тот счастливый.

Воин-монах Пересвет

После молитвы, причастясь,

Ковал доспехи схимник, стрелы

И наконечник для копья

Калил ночами жаром веры.

Вот пробил час для испытаний,

Он с братом в войско заступил.

На щит земли от поруганий

Игумен Сергий освятил:

Когда наступит час, сними

Кольчуги плат обременЕнный,

С Великой Схимою иди

И с Верою своей нетленной.

Тьма, Свет сошлись в единоборстве.

Блажен на правый бой грядый!

Сломались копья. Дух в покорстве…

Взревели воинов ряды!

Под сердцем Пересвета рана,

Насквозь её прошло копьё.

Монах в седле доплыл до стана

и пал… Кружится вороньё.

Рукой могучей Александра

Был сшиблен мЕртвым Челубей;

И силой веры православной

Исход у битвы предрешЕн…

От сечи той велики реки

На поле, в Мечу пролились.

До смерти схватка. Стойки, крЕпки –

Полками души взвились ввысь…

Ослябя, брат, прочёл молитвы;

В монастыре положен Пересвет.

Для каждой русской смертной битвы –

стоять за Веру – нерушим обет.

Суздаль. Лето Господне. Фестиваль

Суздаль! Успения церковь зовёт:

звон колокольный в Двор Княжий плывёт,

Бога хор славит, встречая рассвет…

Песнь православная – русский завет.

Преображаются дУши… Поёт

Спаса над Суздалем вечный полёт.

Музыка с верой и звон в небеса –

нас фестиваля влекут чудеса!

Лето Господне – вот вечности круг –

звёздно-небесный галактик маршрут.

Ветер космический силой упруг.

Путь неизведанный эрами крут.

Лето Господне есть дар для Земли;

верою, радостью сердца внемли:

лето и осень, зима и весна

крУгом церковным проходят без сна.

Лето от Господа: жизни приход,

счастье цветения, старость… Итог –

в вечность души предконечный полёт.

Выбор единственен: рай или гнёт.

Миг? Бесконечность? Энергия? Свет?

Лето Господне – всетайный завет.

Путь мой земной, как пожизненный круг,

вдруг народился, закончится вдруг.

Лето Господне – российский мой дом:

краски природы, река за холмом,

матери руки, зов поля трудом,

Суздаля зори, полуденный гром…

Город старинный вновь в гости зовёт.

Дух фестивальный всем силы даёт.

Хор, перезвоны на Яблочный Спас —

Суздаль приветствует радостный нас.

Суздаль

Тысячелетний город русский.

Здесь Каменка полоской узкой

течёт меж храмов и церквей,

домов, полей, монастырей.

Отец мой тут в былые годы

с плетёнкою рыбачил, броды

измерил юностью своей

и счастлив был среди полей.

Старинный, чудный Суздаль милый:

патриархальный, добрый, смирный,

уютный, сказочный, богатый,

гостям и жителям приятный.

Мне память с каждым годом ярче

воспоминаньем дышит, жарче

о Ефросинии святой

сказаньем старины седой.

***

Тринадцатого века всполох.

Двенадцатый нелёгкий год.

Востока скоро грозный молох

огнём, войной на Русь придёт.

Родителей коснулся слуха

от Богородицы завет.

ЧестнОй сосуд Святого Духа

семье дан чадом. Чуден Свет!

От малолетства даром Божьим

княжна была награждена:

умом, терпением, пригожим

лицом – на радость рождена

родителям благочестивым

в роду князей боголюбивых.

Бежали дни, текли года.

Покинуть отчий дом пора.

Княжна Чернигова, девица:

прекрасный вид и добрый нрав,

умна, красива, белолица.

Отцовой веры свет познав,

одно желанье возымела:

Христу невестой только быть.

Отцу перечить не посмела.

За мужа время выходить.

Богатый поезд собран славный –

пора на Суждаль отъезжать.

Жених красив и молод, справный,

готовился судьбу встречать.

Не суждено. Он призван… Свыше

исход начертан наших дел.

Княжне иного долга вышел

монашеских забот удел.

В монастыре, в посадской части,

в Соборе Положенья риз

игуменья молилась: Страсти

мои велИки. Пала ниц.

Прости, ПресвЯтая, избАви!

Видение пришло опять.

Как этот страшный грех исправить?

Что делать мне? Как знак понять?

Княжна мне снилась молодая –

в обитель просится. Принять?

Согласна Матерь ПресвятАя,

повелевает деву взять.

Под кровом Церкви год от году

монашка бережно несёт

все послушания. Свободу

от внешних сердцем бережёт.

Подвижницы простёрлась слава

на все пределы дальних мест.

Нести ей поприще досталось

игуменьи тяжёлый крест.

Объяла благодать Небес

приход и Суздаль, всё окрест.

Но вот пришли чума и голод.

Побоища и хана рать,

как смертный, страшный, грозный молот,

в набат не устают стучать,

сбирают роковую дань.

Сожжён весь Суздаль войском хана,

но Божья вездесуща длань.

Спасенье есть под сенью храма.

Святой услышаны стенанья,

от церкви отошёл палач.

Животворящий Крест стенАми

укрыл страдания и плач.

Два огневидных молодцА

восстали Божией защитой –

рукой Небесного Отца

спасенье от беды великой.

***

Украсил дивный чудный сонм

святых отцов и жен наш город.

Прошли века – короткий сон –

будь Суздаль древний вечно молод.

Тысячелетний, верный, русский

алмаз на Золотом Кольце,

где Каменки след жизни узкий

сияет на святом венце.

Да не прервётся связь родов.

Живёт Мать-Русь и процветает.

Мой город Суздаль, соль веков,

тебя Россия поздравляет!

Новолетие. 14 сентября

Времён движенье бесконечно;

определивший жизнью круг

установил законом: лето –

от рождества к успенью путь

ПресвЯтой Матери Благой…

Год подошёл в предел исходный:

недельный, суток, годовой

вращается порядок стройный,

спиралью восходя к другой

ступени жизненного круга:

солнцеворот, дожди и вьюга,

рождение, расцвет, покой…

Земля витает дивной сферой.

Любви предела, меры нет.

Молитвою, надеждой, верой

спасение – таков завет.

Вновь народится человек.

Дух обновится и воспрянет.

Лик материнский веком в век

добро и души сохраняет.

Сердце моё

Сердце моё. Загадки и тайны.

Сardia – взгляд и разум, и мысль…

Чувствует сердце, главный и важный

орган для тела, радость и жизнь.

Мускул рефлексы связаны в ритмы

с бьющимся птицей жаром груди.

В смыслы и время вложены рифмы

сердцем по крови током струи.

Сеть-паутина нервов обвита

стуком сердечным, вечной борьбой.

Каждою клеткой сердцу открыта

суть человека, страх и покой.

Бейся же, бейся пульсом для Бога,

Духа и тела, жизни, любви!

Каждою каплей крови дорога

пусть подбирает к Небу ключи.

( Читая «Сердце как орган высшего познания…». Святитель Лука (Войно-Ясенецкий.)

Владимирская икона Божией Матери

Апостольской рукой доска

стола для трапезы Семейства

иконой стала! Прочь тоска!

Вот свет Божественного действа:

от ликов льётся благодать,

мне в душу водворяя радость;

глаза в глаза Дитя и Мать.

Едины. Вместе. Счастья сладость.

Роды отныне ублажат

родившую, Христа-Младенца!

Да будет благодать лежать,

благословляя трепет сердца.

Икона Девы Пресвятой:

мир умиления и ласки,

защита любящей рукой,

надежды вечной свет и краски.

Владимирской иконой чудной

стране и людям Божий дар –

в век битв и в час тревоги смутной

угасит войн и бед пожар.

Введенский храм. Флорищи

Владимирская Русь. Судьба

веками возрастала верой;

исконная горька мольба.

Церквей непреходящей мерой

отмерена на все века

дорога непреложной далью,

накрытая, как белой шалью,

лишь с Богом навсегда крепка.

Введенский двухсотлетний храм,

над снежною долиной русской

к тебе нетороплива, узка

дорога, как к святым дарам.

Иду по заметённой жизни

к Отечеству, к своей Отчизне.

За два лишь полноценных века

увидевший расцвета время,

безвременье, насилья бремя,

но душу, сердце человека

хранил и для меня наследьем

останешься всегда священным.

***

Ожидание святых пророков

источило ветхий долгий век;

под чертою длинных тленных сроков

искупится человечий грех.

Возведённая в святых святая –

новый век рождается, грядёт –

по ступеням храма поднимаясь,

мир к спасенью Дева приведёт.

Здесь, под сенью тихою алтарной,

где хранитель с Богом говорил,

благодать небес коснулась тайной,

даром свыше Ангел озарил.

Навсегда ребёнка страх покинул,

и звезда надежды поднялась.

Промыслитель пропасть, мрак отринул:

человека свята с Богом связь.

Между вечностью и скорбным тленом

вновь проложена от Девы нить:

между тьмою и пречистым светом

узкий путь с названьем кратким «жизнь».

Уготованы от мира: стрелы,

Сын-Спаситель, горький-крестный путь,

восхождение в небес пределы

и покров, чтоб землю обернуть;

а пока, приняв предназначенье,

поднимает душу к небесам.

Богородицы Святой введенье

в вечный, чудный, светлый Божий храм.

(Слушая проповеди отца Вячеслава. Введенский храм. Флорищи )

Псалом Давида

Псалом раскаяния, боли

пророка, грешника, царя.

Кто не познал греховной доли?

Пусть в свет Небес грядёт заря.

Всевышний просветляет разум

молитвы каждою строкой.

Луч Солнца не осветит сразу

познанья радости покой.

Одной строки известной, яркой

псалом мне истину отдаст?

Здесь в каждом слове вещей тайной

сияет высшей мысли пласт:

безвестен и невидим дух,

неслышим и неосязаем,

а космос тварный вот он, вслух

поёт мне, силой заряжает.

Я – раб? Я – царь? Я – червь? Я – Бог?

Живу во тьме. Слепец греховный.

Как праотец Адам, не смог

вобрать я мир Небес духовный.

Я – середина двух миров:

здесь дом, земля, а там Рай Божий.