Читать онлайн Поля

Поля

Ирина Чухломина

2023

Оглавление

Глава 1 Любовь зла.

Глава 2 Поля.

Глава 3 Поступление.

Глава 4 Студентка.

Глава 5 Мечта.

Глава 6 Окончание учебы.

Глава 7 Томск.

Глава 8 Перемены.

Глава 9 Мафия.

Глава 10 Встреча.

Глава 11 Ялта.

Глава 12 Счастье.

Глава 13 Нальчик.

Глава 14 Первые звоночки.

Глава 15 Обман.

Глава 16 Опять обман.

Глава 17 Решение.

Глава 18 Доча.

Глава 19 Стала мамой.

Глава 20 Мамские будни.

Глава 21 Доча растет.

Глава 22 Ольга.

Глава 23 Побег.

Глава 24 Дома.

Глава 25 Возвращение в Томск.

Глава 26 Зеленогорск.

Глава 27 Нашел.

Глава 28 Обида.

Глава 29 Жизнь одинокой матери.

Глава 30 Завод.

Глава 31 Жизнь продолжается.

Глава 32 Мечта.

Глава 33 Судьбоносный отдых.

Глава 34 Навстречу мечте.

Эпилог

3

4

9

11

13

14

15

17

22

24

29

31

31

34

35

36

39

44

48

49

51

53

54

56

59

61

62

65

65

66

67

68

70

72

73

Глава 1. Любовь зла.

Полину резко отбросило назад, и она, не понимая, как это случилось, оказалась на пыльном асфальте дороги. Рядом, сжимая кулаки, пьяно сопя, стоял разъярённый Рустам. Вставай!– наклонившись и поднеся кулак к ее лицу, зарычал он. От неожиданности произошедшего Полина даже не заплакала. Молча встала и побрела, пошатываясь, по плохо освещенной ночной улице к общаге. Рустам шел рядом, грязно ругаясь на неё, на всё вокруг и вообще на жизнь.

      Девушка шла и думала: вот я и поняла как это – упасть от удара. Раньше она недоумевала, как это? Почему человек падает, когда его ударят? То есть, когда сильно – это понятно. А вот если пощечина или несильный удар ?… Такие странные мысли были у нее когда-то. Сейчас Поля в полной мере ощутила это на себе. Оказывается, при ударе по лицу, человек теряет равновесие, голова как бы начинает кружиться, и земное притяжение – вот оно, тут как тут.

       Полина жила в девятиметровой комнате на девятом этаже общежития работников торговли. Лифт, как это часто бывало, опять не работал. Молча, глотая слёзы и обиду, Полина дошла до пятого этажа. Тут Рустам, клянясь ей очередной раз в неземной любви, подхватил её на руки, закинул на плечо и понес выше на свой этаж. То, что произошло пять минут назад, казалось его мозг, одурманенный немалым количеством выпитого, уже не помнил.

       В холле девятого этажа несколько дней назад чьи-то веселые гости выбили окно, которое занимало всю стену. И сейчас тут зиял темной пастью просто проём в пустоту. То, что общежитие было семейным, и по этажам бегали маленькие дети, ремонту окна скорости не добавляло. Да и то правда, лето же – не холодно пока. В общем, как водится, до первого несчастного случая. Которого, по счастью, пока не произошло.

      Доехав на плече любимого до своего этажа, Поля с ужасом осознала, что он направляется не в сторону их секции, а прямым ходом и почти бегом к зияющему провалу в стене. В последний момент она ухватилась за трубу неработающей батареи возле боковой стены и заорала дурным голосом – Гаааааабииииииль! Гааааабиииль!!!!!

      Так звали их соседа по секции, азербайджанца, приехавшего на заработки в сибирский областной центр. Он жил в одной из восьми комнат, располагавшихся по двум сторонам этажа. Посередине были: общая кухня, умывальник с рядом эмалированных раковин, там же душевые и дальше по коридору не очень санитарно- пригодные туалеты, два из трех постоянно засоренных. Так как напор воды, по каким- то техническим причинам, на последнем этаже был стабильно слабым. В душ ходить надо было либо ранним утром, либо поздним вечером, когда нижние этажи укладывались спать.

      Рустам пытался расцепить ее пальцы, которые мертвой хваткой держались за тонкую трубу центрального отопления. Поля истошно кричала, цепляясь из последних сил и пытаясь вырваться из объятий ставшего чужим и грозящего превратиться в убийцу человека. Его намерения не оставляли никаких сомнений. Он хотел выброситься с девятого этажа, прихватив с собой Полю. Да… любовь штука такая… " умереть в один день " и т.д.

Но Поля умирать не хотела и крепко держалась за спасительную батарею, истошно крича и перебудив всех на нескольких этажах. Ей повезло. Из глубины секции в холл вылетел Габиль с перекошенным лицом. Он оторвал Рустама от Поли, которая в ужасе продолжала цепляться за батарею. На шум выскочили соседи и совместными усилиями утащили дебошира в комнату. Плачущая Поля стояла в коридоре и боялась заходить домой. Ей казалось, что там произойдёт что-то страшное. Когда помаленьку всё стихло, девушка осторожно вошла в комнату. Рустам растянулся на диване и, казалось, уснул. Она потихонечку приблизилась к нему.

       Вдруг Рустам вскочил и резким движением бросился в окно, разбив при этом одну из двойных рам закрытого, слава Богу, окна. Поля опять дико закричала. В комнату вбежал Габиль и вцепился в Рустама.

      Так прошла ночь…

      Утром Рустам очередной раз клялся Полине в своих нереальных чувствах. Говорил о том, как сильно он ее любит, что она самая лучшая на свете и святая. Что пить он больше не будет, что он хочет семью и ребёнка. Что он будет зарабатывать и обеспечивать и т.д. и т.п. В общем, всё как всегда и ничего нового. Поля это слышала, наверное, в тысячный раз, а может в тысяча первый. И не верила ни одному слову. Она молча убирала осколки стекла, перетрясала постель, подбирала цветы, которые он подарил накануне, скупив у бабушки на улице все её запасы из сада вместе с ведром. Да, Рустам любил делать широкие жесты, удивляя окружающих и саму Полину.

Полина плакала и говорила , что так жить нельзя, что она его любит. Что она в шоке от произошедшего. Что он их чуть не убил… Что это – ненормально, что надо лечиться. Про это он, как и всякий пьющий человек, слышать даже не хотел.

Всё закончилось обещаниями не пить и бурным примирением в постели.

Глава 2. Поля.

       Поля выросла в маленьком сибирском поселке. Даже в маршруте автобусов, которые ходили из районного центра и ближайшего городка, находящегося за сто километров, их населенный пункт был конечным. Таежный тупик, так сказать. Родилась она вообще на лесопункте, который в свидетельстве о рождении записан С 94, что вроде означало " село номер 94" . Там валили лес. Больница была далеко, и мама родила её дома. Бабка- повитуха сослепу не разобралась и сказала: – Мальчик. А потом, при ближайшем рассмотрении, оказалась девочка. "Слава Богу" – подумала мама. Старшенькому Илье на тот момент был год и месяц.

       В поселок они переехали, когда Полине стукнуло три годика. Это был небольшой по площади и населению, но крупный по лесозаготовкам ЛПХ, то есть леспромхоз, который назывался почему-то туркменским. Наверное, потому, что лес отгружали в Туркменскую ССР, на тот момент одну из пятнадцати союзных братских социалистических республик. В поселке им выделили отдельную квартиру сначала в четырехквартирном деревянном доме, с маленькой спальней без окон. Чуть позже они переехали в двухквартирный дом. Там спальня была с окном, просторный зал, как тогда казалось, кухня с огромной кирпичной печкой и прихожая, где стоял небольшой диван и вместо шкафа была небольшая вешалка с доской сверху для шапок и ситцевой занавеской, которой зашторивали верхнюю одежду.

Родители спали в зале на железной кровати, диван был куплен много позже. А Илья с Полиной в тесной спаленке, где стояли две односпальных тоже железных кровати буквой "Г" и небольшой стол. Больше туда ничего не вмещалось.

       Дети ходили в детский сад, родители работали. Папа Полины был шофером, возил людей в лес на лесозаготовки. Мама работала тоже в лесу сучкорубом. По бедности она так и не смогла получить нормального образования, закончила всего четыре класса. Работа была, можно сказать, каторжная. Когда вальщики бензопилой подпиливали дерево, и оно падало, вступали в дело сучкорубы. Почти все были женщины. Они обступали дерево со всех сторон и обрубали топорами толстые, еще живые неподатливые сучки, чтобы остался один ствол, который позже погрузят на лесовоз. Брёвна увозили либо в город на ж/д станцию для дальнейшей отправки, либо на пилораму для разделки на доски и различный пиломатериал, который тоже потом транспортировали к месту назначения. Пилорама или, как иногда говорили лесозавод, располагался на окраине поселка и работал круглосуточно в две смены. Там же рядом был и гараж, куда отец Полины уходил рано утром за машиной. Прогревал, заправлял и подъезжал к конторе к семи утра. Там уже ждали работники, которых он вёз за сколько-то километров в лес. Работники сидели в так называемом кузове летом, открытом с поперечными лавками. Зимой в кузов ставили фанерную будку, чтобы хоть ветер не задувал. Морозы- то раньше в Сибири были не такие как сейчас. Лет пятьдесят пять назад. Даже бывали "актированные" дни. Это когда работники освобождались от работы, а школьники от занятий. Кажется, предельная температура воздуха для этого равнялась то ли минус 40, то ли минус 45 градусам по Цельсию. Детей, правда, это не останавливало, и они целый день были на улице. Санки, горки, рыли снежные пещеры и ходы в двухметровом снегу в огороде. Пацаны в хоккей играли на замерзшем пруду – кто просто в валенках, а кто и на коньках, привязанных веревками к валенкам. Настоящие коньки с ботинками были далеко не у всех, да и в минус 50 в ботинках далеко не уедешь.

       Телевизоры были не у всех. Полины родители купили первый раз черно- белый, когда она уже училась в третьем классе. Из всех развлечений – газеты, журналы, библиотека в школе и поселковом клубе, кино привозили почти каждый день. Детский сеанс был на шесть часов вечера, стоил 5 копеек. А взрослый – в восемь и стоил 20 копеек. Если был фильм категории "запрещен до 16 лет", то он приравнивался к взрослым и стоил тоже 20 копеек, несмотря на шестичасовой сеанс.

      Поначалу родители работали на шестидневке с одним выходным. Иногда бывали субботники, когда смену отрабатывали в пользу какого-нибудь дружественного народа голодающей Африки или просто помочь нужно было кому-нибудь. Дети учились тоже шесть дней в неделю. Много позже родители перешли на пятидневку с двумя выходными. Вот уж счастье было. Суббота, мама дома. Печка натоплена, обед горячий. Со школы так приятно возвращаться. Папа, в основном, дежурил по выходным. Его машину так и звали – "дежурка". То в город отправят с какими-нибудь документами конторскими, то заболеет кто-нибудь – в районную больницу отвезти надо и т.д. Папа у Поли был ответственным и в выходные не пил. Все знали, что на него всегда можно положиться в плане "увезти – привезти". Если не дежурил, то, конечно, можно было и расслабиться. Но только в праздники, а так ни – ни.

       А праздники были! Несмотря на тяжелую сельскую жизнь, печка, вода из колодца, стирка, глажка, хозяйство, побелка два раза в год, огород, ягоды, грибы, орехи, черемша и т.д. Заготавливали не только для себя, но и для продажи. Денег вечно не хватало. Но, даже с таких зарплат, родители умудрялись ещё и немного откладывать.

Так вот про праздники. Гуляли с размахом, стол ломился от нехитрых разносолов. В деревне как-то не принято было делать салаты особенные, какие-то блюда изысканные. Картошка пюре толклась в большой кастрюле, чтобы всем хватило. Котлеты жарились огромными сковородками, потом перекладывались в тазик. Тушили капусту с мясом. Всё было своё – и овощи, и мясо. На закуску, в основном, делали винегрет, квашеную капусту с луком и подсолнечным маслом, варили вкуснейший холодец с чесночком, доставали из погреба соленые огурцы, помидоры, ядреные грузди. Обязательно ставили на стол моченую бруснику с сахаром. Какая же она была вкусная!!! Какой вкуснейший сироп давала! Разведешь с водой – никакие газировки не сравнятся! Покупали в магазине рыбу, минтай в основном. Жарили обвалянный в муке, вкуснотища. Ну и сельдь иваси с железных банок. Немудрёный стол был. Пекли пироги и булочки. Это потом уже познали майонез, горошек зелёный и кукурузу в жестяных банках.

      Приходили гости, в основном, родственники. А на большие праздники и из города приезжали. Сестра мамы, тетя Люба, со своей семьей. Зимой на автобусе, летом на своей машине – они хорошо жили, обеспеченно. Дядя работал на секретном заводе, получал неплохо по тем временам. Тетя была образованна, работала на хорошей должности. Ей повезло, потому что она, в своё время, из дома убежала и устроила жизнь сама так как хотела. В отличие от Полиной мамы, которая воспитывала младших братьев и сестер в многодетной семье своих родителей. И с шестнадцати лет пошла в лес работать, не до учебы было.

       Веселые были гулянки! Разговаривали, пели застольные песни. Полина мама очень красиво пела, и ее всегда просили на бис. А отец играл на баяне. Инструмент такой огромный и тяжелый стоял на шифоньере, в углу. Его накрывали чем-нибудь от пыли, но Полина, когда убиралась, пыталась его сдвинуть, чтобы протереть пыль. Ей это тяжело давалось. Меха раздвигались, и инструмент издавал мелодичные звуки.

      Гуляли весело, по- доброму, не напиваясь. Когда наедались, освобождали на столе место для игр. Играли в домино, в лото, в карты редко, как-то не очень любили в семье Полины карты. В лото играли на пуговицы вместо денег. Поле очень нравились эти деревянные бочонки с цифрами. Немного повзрослев, они с братом или с подружками тоже играли в лото.

      Поля, как и все дети, очень любила Новый год. Папа привозил из лесу настоящую мохнатую зеленую красавицу ростом до потолка. Когда не было телевизора, ёлку ставили в середине зала. Украшали новогодними игрушками, мишурой и невероятно красивым дождиком из фольги. Поле очень нравилось играть с разноцветными блестящими нитями, надевая их себе на голову и представляя, что это волосы. А ещё на елку вешали небольшие мандаринки, прокалывая их иголкой с ниткой и шоколадные конфеты, из которых впоследствии содержимое незаметно изымалось, а фантики аккуратно оставляли висеть на ёлочке, стараясь не помять их. В школе давали подарки, где обязательно в куче конфет лежали яблоки, а, если повезёт, то и мандарины. В то время цитрусовые, как и многое другое, были жутким дефицитом.

      Леспромхоз снабжался вроде неплохо, и в магазине можно было найти и консервированные фрукты из Болгарии, и вкуснейшую отечественную сгущенку, и невероятное плотное по консистенции повидло из южных республик в больших жестяных банках то ли на три, то ли на пять килограммов. А в промышленном магазине, так называли непродовольственный, иногда завозили красивые босоножки из Венгрии, Чехословакии или зимние сапоги из Финляндии на "манной каше", так в шутку называли сплошную нескользящую подошву желтого цвета.

      Обязательно ёлка украшалась гирляндой с разноцветными маленькими лампочками. В то время ещё не придумали гирлянды с лампочками в виде игрушек, цветков. Может где-то в городе можно было такую купить, но в посёлке продавались обычные с малюсенькими лампочками, которые легко можно было заменить, если какая-то из них перегорала. И вот выключался свет в комнате, и загоралась ёлочка всеми красками. Какая же это была красота!

       Мерцали искусственным инеем елочные игрушки, переливались невероятным блеском мишура и дождик, а аромат от ёлки стоял такой, что не описать. И настроение было соответствующее – ожидание сказки, чуда, чего-то хорошего и прекрасного… Ждали приезда дорогих гостей, делали заранее заготовки на стол. На улице всегда на Новый год было морозно, скрипуче и весело в ожидании праздника.

      Когда купили телевизор, ёлку стали ставить в угол комнаты. Но она всегда была высокая до потолка и нарядная.

С телевизором у Поли связано много разных воспоминаний. Как-то в школе задали написать сочинение на тему: "мой любимый предмет". И, хотя Поля поняла, что писать надо про любимый предмет в школе, она написала про… телевизор. Так как он только появился в семье и очень нравился ей. Сочинения Поля любила писать. Она рассказала о том, какие интересные передачи смотрит про животных, про путешествия. Чему хорошему они учат в жизни. Какие захватывающие фильмы иногда показывают. Учительница по русскому языку и литературе сказала, что она неправильно поняла тему, но поставила ей отличную оценку. У Поли всегда по этим предметам были сплошные пятёрки, да и по другим тоже. Поля была круглой отличницей.

      Ещё одно воспоминание, связанное с телевизором. Это когда Поля стала старше и начала интересоваться зарубежной эстрадой. Так тогда называлась вся популярная музыка, исполняемая не на родном языке. "Абба", "Бони М", итальянские исполнители – всё это до дрожи нравилось Поле! Беда была только в том, что она не могла слушать эту музыку тогда, когда бы ей захотелось. По радио её не передавали, магнитофона не было ещё и в помине, по телевизору – очень редко. Но каждый год, на новогодний праздник, часа в три ночи, была передача – "Мелодии и ритмы зарубежной эстрады". Превозмогая сон, Поля обязательно дожидалась эту передачу. Какое же это было наслаждение – раз в год слушать и смотреть любимых исполнителей!

       Потом появилась возможность выписывать грампластинки по почте. Такие гибкие, гнущиеся из голубого пластика. Но, там не всегда можно было найти любимые мелодии. Но даже эта возможность что-то купить и дома слушать на проигрывателе, была за счастье. Во время уборки по дому или приготовления уроков Поля любила включать музыку. Правда, немного неудобно было, когда подходило время перевернуть пластинку, а у Поли руки были мокрые или жирные от мытья посуды.

      В школу Поля ходила с неохотой, как и все, но училась хорошо. По характеру очень была ответственная. Учиться надо? Надо! Значит учимся на пятерки и четверки. Дома убираться надо? Надо! Значит убираемся. И чтоб ни пылинки! В четвертом классе, когда мама лежала в больнице, Поля первый раз приготовила суп. На мясном бульоне, как полагается. Только вот рожек туда накидала больше, чем нужно. Да они ещё и разбухли. И в супе, как говорится, ложка стояла. Но отец похвалил Полю, чему она была несказанно рада.

      В старших классах Поля, как положено, вступила в комсомол. Вступление производилось в районном центре за пятьдесят километров от поселка. К столь знаменательному событию Полина, конечно же, готовилась заранее. Выучила фамилии всех членов Политбюро, важные даты в жизни страны, ну и всё, что положено знать отличнице учебы сельской школы. Накануне вечером перед поездкой девушка решила первый раз в жизни накрутить кудри. В семье их с братом воспитывали в строгости, и ничего такого не позволялось – ни косметики, ни кудрей, ни серёжек в школу. Поля весь вечер старалась не попадаться отцу на глаза. И не высовывалась из комнаты под видом решения трудного домашнего задания. Волосы накрутила на тряпочки. С непривычки плохо спала, да и волнение перед поездкой сказывалось.

      Утром, расчесавшись, в приподнятом настроении, Поля уже сидела в автобусе, видавшем виды "ПАЗике", вместе с другими одноклассниками и ребятами из параллельного класса, которые также ехали вступать в ВЛКСМ. Их нещадно трясло и подбрасывало на старой грунтовой дороге. Асфальта тогда еще не проложили. В райцентр приехали пыльные и уставшие. Полины кудри поникли.

      С честью прошли испытание на политические знания, и им торжественно вручили комсомольские значки. Это означало, что можно было снять надоевшие красные галстуки, символизировавшие принадлежность к Пионерии.

      Тут же Поле классный руководитель предложила стать комсоргом класса. Но вдруг девочка проявила твердость, сказав, что она будет либо продолжать учиться на "отлично", либо придется учёбу забросить. Так как с такой общественной нагрузкой, она просто всё не успеет. С ней, как ни странно, согласились и отстали. Комсоргом класса выбрали троечницу Настю, которая страсть как любила всякую движуху и общественные поручения. Зато по учёбе получала послабления. В общем, нашли компромисс. Главное, все остались довольны.

Глава 3. Поступление.

      К концу десятого класса, как у всех выпускников, перед Полиной встал выбор. Куда пойти учиться? Поля задумалась… Что же ей нравилось? Чем она любила заниматься? Помнится в детстве, когда они с мамой ездили в районный центр в больницу или ещё по какой-нибудь надобности, то всегда заходили в аптеку недалеко от автостанции. Поле очень нравилось там. Чистота, прохлада, запах разных лекарств, травяных сборов в картонных коробочках, тишина – не так как в обычном магазине, где всё  время шум и гам. Стеклянные витрины с таблетками, названия которых удивляли девочку. Продавец- аптекарь в белом халате отпускала нужные лекарства и клала деньги в ящик деревянного прилавка. Кассы тогда были не везде. И Полина думала: "Вот бы мне такую работу! Чисто, спокойно, никаких очередей". В общем, как-то приятно и, казалось ей, совсем нетрудно, не тяжело. Не так, как её мама работает в лесу в зной, мороз, с комарами и тяжеленным топором.

Такие у неё были мечты в детстве по поводу работы. Сейчас она думала:

– Я – отличница, не продавцом же мне идти работать.

Хотя, надо сказать, в ту пору тотального дефицита продавец был далеко не последний человек в социальной иерархии. И при наличии небольшой смекалки и отсутствии некоторых моральных устоев, продавцы очень даже неплохо существовали даже в те нелегкие времена товарного, мягко скажем, неизобилия.

       Поля купила в книжном магазине Справочник для поступающих в ВУЗы города Красноярска. Поступать надо было в краевой центр, потому что только там имелись институты и университеты. Внимательно изучив все предложения в книге, остановилась на КФ ЛИСТ – Красноярский филиал Ленинградского института Советской торговли. Политехнический, Педагогический, Технологический и прочие вузы её не интересовали. Поля не понимала, как она там сможет учиться, всё какое-то чуждое для неё, непонятное. А вот торговля, вроде всё понятно, интересно. И факультет она выбрала хороший – "Товароведение и организация торговли непродовольственными товарами".

      Но классный руководитель, Валентина Константиновна, её выбор почему-то не одобрила.

– Даже не теряй время, всё равно не поступишь, – внушала она ей. – Там нужна "мохнатая рука", а у тебя нет такой. Родители – простые работяги. И даже то, что у тебя аттестат пятерочный, не поможет! Без блата в такое заведение не пробьешься! Выбери что-нибудь попроще и поступай туда. По крайней мере, высшее образование получишь и время не потеряешь!

Поля искренне недоумевала, почему классная так говорит. Она сдаст вступительные экзамены на "отлично" и всё. Ей казалось, что это так просто.

       Ну вот и отгремел выпускной вечер, раздали аттестаты и, утирая слезы, родные учителя напутствовали их во взрослую жизнь. Поля, как и ожидала, получила пятёрочный аттестат. По всем предметам, даже включая ненавистную физкультуру, в аттестате красовались кругленькие красненькие "пятёрочки". С физрой у неё были особые отношения. Дело в том, что с детства Полина имела лишний вес. Ну предрасположенность была, в семье все были нехуденькие. Да и, что там говорить, покушать девочка тоже любила. Поэтому такой предмет, как физкультура, она не очень жаловала. Вот эти переодевания в общей раздевалке перед другими девочками Поле не нравились. Она стеснялась своей фигуры и неуютно себя чувствовала. Правда её одноклассники не дразнили, как некоторых, потому что частенько просили у нее списывать домашку. Она им не отказывала.

      Самое ненавистное в занятиях физкультурой было – лазание по канату и прыжки в высоту. У неё не получалось там добиться высоких результатов, да и, что там говорить, никаких результатов. Поэтому ей ставили хорошие оценки, чтобы не портить аттестат. И, по итогам учебного года, спасибо понимающим педагогам, ей также поставили "пять".

      И вот, с шикарным аттестатом, с верой в студенческое будущее, Полина поехала поступать.

До этого она была в Красноярске один раз – классе в пятом или шестом, когда в школе организовалась экскурсия. Поля помнит, как у отца отпрашивалась поехать. В гостях у неё была закадычная подружка Томка Иванова, одноклассница. И пока Поля упрашивала отца отпустить её в краевой центр, Томка, зажимая рот рукой, давилась от смеха. Поля непонимающе посмотрела на неё:

– Ты чего?!

Томка отняла руку от лица и уже в голос начала ржать. Сквозь приступ смеха она рыдала:

– Экспедиция! Ахаха!

Тут Поля поняла, что она всё время просилась у отца в экспедицию, а не на экскурсию. И удивлялась, почему он так странно на неё смотрит. Она исправила это недоразумение, и папа отпустил её, дал разрешение поехать. Мама заплатила за неё 25 рублей, и Поля впервые посетила большой город.

Запомнились ей широкие проспекты, большие магазины, кинотеатр, где им показывали "Легенду о Тиле". Впервые она увидела людей другой национальности – это была какая-то северная народность, судя по разрезу глаз и некоторым этническим элементам в одежде. Помнится, была зима. Также Поля удивилась наличию попрошаек на улице. Она всегда была уверена, что такого явления в её стране нет.

      Так как Поля никогда никуда одна не ездила, то из ближайшего городка, куда она приехала на автобусе, до Красноярска её отправили самолетом. Лететь  было всего полчаса на ЯК-40. Полёт оставил у Поли самые приятные впечатления.

       По прилёту её встретила двоюродная сестра Галя, которая была старше ее лет на двадцать. Поначалу Поля даже стеснялась называть ее по имени и на "ты". Пока сдавала вступительные экзамены, Поля жила у неё на правом берегу Енисея. А институт был на левом. Поля ездила через весь город на автобусе. Поначалу было страшно, потом привыкла. Научилась правильно переходить улицу по светофору, платить шесть копеек за проезд в кассу для пассажиров: несколько таких ящиков сверху из прозрачного плексигласа, а снизу металлических, висело по салону автобуса. Иногда ездила "зайцем". Но это было рискованно, так как путь был неблизкий, и была велика вероятность нарваться на контролеров.

      После сдачи экзаменов, абитуриентов на неделю распустили по домам. Поля тоже поехала. Сначала так же на самолете до ближайшего к поселку городка, а потом с автовокзала до места.

      Как же она соскучилась по своей родной деревне! И по родителям, и по собаке Жульке, которая, гремя цепью, облизывала её от избытка чувств. Брат Илья уже закончил ПТУ в соседнем селе и готовился в армию.

      Через неделю Поля поехала узнавать свою судьбу: набрала ли она положенное количество баллов, и включили ли её в те заветные списки поступивших. Экзамены она сдала на "четыре" и "пять". Но проходной балл был высокий, да и желающих на место товароведного факультета было очень много.

       Поля протиснулась через толпу жаждущих увидеть себя в списках и начала читать фамилии, расположенные в порядке алфавита. Сначала быстро пробежалась глазами по листам бумаги, себя не нашла. Расстроенная и с поступившими к горлу слезами, она отошла к противоположной стене. Подумала: "Ну вот, а что ты хотела? Говорила же тебе классная, чтоб не тратила время напрасно! Взяток ты никому не давала, надежда была только на себя, на свои знания. А факультет-то и вправду "блатной", не для всех."

      Немного успокоившись, Поля решила ещё раз прочитать списки. Вдруг чудо случится?! И оно случилось! Оказывается, она не тот факультет смотрела! Вот дурочка-то! Внимательно просмотрела списки своего факультета и нашла свою фамилию и имя! Ура! Вприпрыжку Поля выскочила из института и бегом понеслась до остановки. Она просто не могла пешком идти, хотелось быстрее добраться до сестры и поделиться радостной новостью – она поступила! Родственники устроили праздничный ужин по такому случаю.

      Так Поля стала студенткой. На следующий день она поехала домой, до первого сентября оставалось две недели. Поехала уже на поезде. До городка с автовокзалом ехать было всего четыре часа. И к тому же, железнодорожный вокзал располагался совсем рядом с автостанцией. Поля успевала на вечерний рейс до поселка.

       На автостанции она купила билет и вышла на платформу ждать свой автобус. Поискала свободное место на лавочке и увидела свою классного руководителя Валентину Константиновну. Поля, конечно, тут же не преминула похвастаться:

– Валентина Константиновна! Я поступила! А Вы говорили, что не поступлю… Я – студентка торгового института. Буду учиться, я прошла!

Классная очень удивилась, но искренне обрадовалась за Полю.

– Поздравляю! – сказала она, приобняв свою бывшую ученицу. – Удачи тебе! Надеюсь, будешь так же хорошо учиться как в школе.

Глава 4. Студентка.

      Поля жила в общежитии, которое располагалось совсем рядом с учебным корпусом. Первокурсниц заселяли по трое человек в большие комнаты. Жить по двое – это была привилегия старших курсов. Но, ничего, жили дружно, на еду скидывались. И гостинцы, привезенные из дома, складывались в общий котёл. Одна девушка с причудливым именем Бэлла приехала из Кемеровской области из маленького шахтерского городка Прокопьевска. А вторая, Таня, из Иркутской области из станционного городка с красивым названием Зима.

      Первый курс был нетрудным, учеба давалась легко. Только вот Поля очень скучала по родным местам. Ведь она первый раз уехала так далеко и надолго из дома, из своего лесного поселка, где росла до своих шестнадцати лет. Семнадцать ей исполнилось только в середине сентября. Как-то раз, Поле стало настолько грустно, что она вышла на пожарную лестницу, которая была рядом с их комнатой, и горько заплакала. Потом Поля написала письмо маме и папе, где описала всю свою тоску. "Я понимаю- писала она, – что буду приезжать к вам, что мы будем видеться и т.д. Но! Я никогда уже не буду с вами жить как раньше, я выросла. У меня началась взрослая жизнь, где я сама отвечаю за все свои поступки." Вот такой крик души отправила родителям. Они тоже, наверное, поплакали.

      Потом, конечно, были поездки домой на каникулы, и на праздники. И встречи, и расставания. Постепенно, Поля привыкала к такой жизни, к городу, к самостоятельности. Но, оставалась немного наивной деревенской девочкой. И часто делала какие-то поступки, за которые потом стыдила сама себя.

      Как-то раз, на втором или уже третьем курсе, одногруппники решили собраться на какой-то праздник. Думали, где же им найти место. Поля тогда жила вдвоем в комнате с девушкой Ирой, на курс старше её. Ира училась во вторую смену, и, когда Поля приходила с занятий, она ещё была в институте. Приходила поздно вечером. Так вот Поля, по наивности или из желания понравиться одногруппникам, предложила свою комнату для гулянки. Все на "ура" приняли её предложение. Надо ли говорить, что погуляли на славу, что напились, что было очень весело… А потом Полю чуть не отчислили из института, комната-то была её. Да и с Ирой, соседкой, отношения испортила.

      Ещё тоже был случай, подтверждающий наивность Поли. Живя в общежитии, Поля приобрела много друзей с разных факультетов и курсов. И были у неё подружки из разных мест. Была красавица тувинка, Нонна. Она сильно красила глаза, нанося темные тени на веки, дабы скрыть национальную припухлость и, если можно так сказать, узкоглазость. У неё это получалось – мордашка была симпатичная. Всегда хорошая прическа из коротко стриженных, жестких иссиня-чёрных волос. Одевалась Ноннка тоже хорошо и модно. У неё в Туве мама врач-гинеколог республиканского значения и какой-то высокопоставленный отец. Нонна была раскованной и рисковой девушкой. Она свободно вступала в любые отношения с молодыми людьми и удивлялась Полиной целомудренности.

       Ещё была хакаска Танюшка. Очень скромная, стеснительная девушка. Внешность у неё была самая обычная, если не сказать хуже. Она не красилась, одевалась серенько, стараясь не выделяться. Поля с Таней были очень дружны, вместе ходили в кино, в парк, в Дом Офицеров на танцы. Поля о своей внешности до института тоже была невысокого мнения. Полноватая, зажатая, по-деревенски стеснительная, она сторонилась шумных компаний и молодых людей. Но, уже на первом курсе, она сделала поразительное открытие. Оказывается, она может нравиться парням. И её полнота их нисколько не пугает, как она думала раньше. Поля подкрашивала глаза, губы и, вообще-то, была очень симпатичной девушкой.  Она это поняла, когда за ней стал ухаживать парень с рабфака. Так назывался рабочий факультет, куда принимали молодых людей после армии, совсем взрослых мужчин и женщин, которые уже успели поработать и хотели поступить в Высшее учебное заведение. Олег, так его звали, был признанным красавчиком всего института, за которым бегали все девчонки без исключения. Черноволосый, смуглый с накачанным мускулистым телом, он в одной кожаной жилетке ходил по общаге. Как-то, в компании, он увидел Полю, и уже не отставал от неё. Ей, конечно, было приятно внимание такого красавца, но она понимала, что ему нужны не только платонические отношения. Этого-то Поля боялась больше всего. Пока была не готова, строгое воспитание сказывалось. Примерно через месяц напрасных ухаживаний, по мнению Олега, он от нее отстал. Благо было куда ещё обратить своё мужское внимание.

      Но Поля поняла, что она ещё как может понравиться парням и воспряла своим женским духом.

      Когда они с Танюшкой гуляли вместе, и с ними хотели познакомиться парни, они делали сомнительный комплимент. Говорили: "Вы специально ходите вместе? Красивая и не очень…" Это значит, чтобы Поля лучше выделялась на фоне своей некрасивой подруги. Полю это бесило, и она всех посылала куда подальше. Их дружбу с Таней ничего не омрачало до одного случая.

      Как-то раз, Таня пригласила Полю с собой в поход на природу. Сказала, что там соберутся её друзья, и будет очень весело. В назначенный день Поля встала пораньше, собрала сумку с едой, оделась по-спортивному и пошла к корпусу института, где должны были собраться походники. Встретила Танюшку, радостно поздоровалась. Но, Таня, всегда милая и доброжелательная, была сейчас какая-то грустная и виноватая, что ли.

– Что случилось? – Поля обеспокоенно смотрела на подругу.

– Поля, слушай, не знаю как тебе сказать… , – Таня вздохнула и с тревогой посмотрела на Полю. – В общем, мои друзья-хакасы против того, чтобы ты с нами шла в поход. Потому что собирается "землячество".

Поля тогда впервые услышала это слово:

– Что это? Какое "землячество"? Ничего не понимаю! Таня, мы же подруги, почему я не могу с тобой и твоими друзьями пойти на природу?

Таня вздохнула и с горечью в голосе сказала:

– Ну… Потому что ты русская. А собираются только люди одной национальности. И мне сказали, чтобы чужих не было.

Поля удивленно смотрела на подругу и всё  равно не могла понять:

– Как это? Так бывает, оказывается?…

Поля развернулась и пошла в общагу. Ей было обидно, что вот так её не приняли в компанию. Потом, позже, она узнала о существовании таких объединений. В разных студенческих сообществах были – Хакасские землячества, Тувинские, Бурятские, из республик Средней Азии и т.д. В Полином  леспромхозе и слыхом не слыхивали о таком. Вот так впервые национальный вопрос неожиданно возник в жизни девушки из таежной глубинки. Поля некоторое время не общалась с Таней. Потом, правда, возобновили общение, но уже не было той искренности и непосредственности в отношениях, которые были присущи им ранее. Таня, кстати, тогда тоже не пошла в поход из-за обиды на своих земляков за русскую подружку.

Глава 5. Мечта.

      У Поли с детства была мечта – золотые серёжки. Уши ей прокололи ещё в шестом классе. Родители до последнего не разрешали ей это сделать из-за каких-то дурацких предрассудков. Маленькая ещё, в школу нельзя носить и т.д. и т.п. Поля плакала и очень просила, и однажды, на летних каникулах, ей разрешили. Но, сказали, чтобы ни одного писка от неё не было: больно или ещё что… Мама подружки Томки большой цыганской иглой проколола Поле уши и, конечно, занесла инфекцию. У девочки обе мочки покраснели, распухли, из них сочился гной, и было очень больно. Но, помня своё обещание не жаловаться, Поля стойко терпела, смачивала слюной подсохшие ранки, в которых были продернуты шелковые ниточки, и проворачивала их, чтобы дырочки не заросли. Жаркий летний месяц Поля проходила в платке, чтобы не застудить ранки. Желание носить серёжки было очень велико и затмевало всю боль. Потом Поле купили простенькие серёжки, не золотые, конечно, а просто с каким-то покрытием. Золотые серёжки – это была почти несбыточная мечта Поли. Родители считали это баловством и ненужной тратой денег.

       И вот Поля после первого курса решила ехать в стройотряд, чтобы заработать на серёжки. Были какие-то короткие курсы на штукатура-маляра, им даже корочки выдали. Поехали в небольшое село Красноярского края на отделочные работы в свежепостроенной школе. Им выдали стройотрядовскую форму цвета хаки с нашивками, красивую. Поля, как тогда модно было, нацепила на куртку множество значков и очень гордилась своей причастностью к всесоюзному стройотрядовскому движению.

Весело там было и даже страшно иногда. Когда местные деревенские парни в алкогольном безумии как-то пытались к ним вломиться ночью в интернат, где они поселились. Пятьдесят человек одних девчонок, шутка ли! Девушки собрались в одной комнате, закрыли все окна и двери. И, каким-то чудом, им удалось уговорить парней не дебоширить и уйти. Утром незадачливым ухажерам ох как влетело от деревенской администрации!

      Заработала тогда Поля чуть больше двухсот рублей. Неплохие, по тем временам, деньги. Можно идти в ювелирный магазин за мечтой. Но, к тому времени, у Поли появилась ещё одна мечта – кассетный магнитофон. Она же очень любила музыку. Но денег хватало только на одну мечту. Всё-таки победили серёжки. Ладно, – подумала Поля, – на следующий год опять поеду и заработаю на магнитофон. Потерплю ещё годик без музыки.

      После первой зимней сессии на втором курсе Поля поехала домой на каникулы. И тут мама, загадочно улыбаясь, вынесла ей из другой комнаты небольшую картонную коробку.

– Тебе подарок, доча, на Новый год, – сказала мама, сияя глазами.

Поля открыла коробку и ахнула: там лежал кассетный магнитофон "Романтик"! Боже! Такое счастье Поля испытывала, наверное, только тогда, когда увидела себя в списках поступивших в институт. Это было неземное блаженство! Родители исполнили её вторую мечту! Поля потом много кассет купила с любимыми мелодиями, записывала, переписывала у ребят в институте. И уже не расставалась со своим портативным другом, ведь там было всё, что она так обожала и перематывала по сто раз!

Глава 6. Окончание учебы.

      На третьем курсе уже начались спецпредметы: товароведение, экономика, бухучёт в торговле и т.д. Летом началась производственная практика. Поля и ещё несколько одногруппниц проходили практику в том самом городке, который был в ста километрах от посёлка. Тогда там ещё работал огромный хлопчатобумажный комбинат. В девяностых годах, как и многое, он уже развалился. Поля жила у своей тети, а девчонки в общежитии от комбината. Как-то на выходные они всей гурьбой поехали к Поле в гости в посёлок. В десяти километрах от посёлка было прекрасное озеро Улюколь. К тому моменту уже и Полин брат вернулся из армии. Собрали огромную толпу парней и девчонок и рванули на мотоциклах на озеро. Как же было весело! Мальчишки начали ухаживать за городскими девчонками, каждый нашел себе пару. Но не обошлось и без происшествий. Поля с подружкой загорали на хлипком плотике, который там прибился к берегу ничейный. Они постепенно уплыли на глубину. Поля не боялась, плавать она умела. А вот подружка Ленка нет. Но плот спокойно выдерживал их двоих, и они расслабленно лежали под лучами июльского солнышка. Но вдруг к ним начала забираться Наташка, и плот стал уходить под воду. Поля ей кричала: – Плот слабый! Он троих не выдержит! Ленка плавать не умеет!

      Но поддатая Натаха упорно лезла к ним. Поле бы спрыгнуть и отплыть от них, ведь двоих он бы выдержал. Но, в панике Лена, оказавшись в воде, мертвой хваткой вцепилась в Полю. Она судорожно барахталась и сидела на Поле, которая полностью ушла под воду. И вот, когда Поля уже выпустив последний воздух из легких, практически прощалась с жизнью, ей вдруг стало так легко, и она как пробка взлетела над водой. Оказывается, парни на берегу заметили их барахтанье в воде, поняли, что надо спасать. Бросились в воду, благо плот от берега недалеко уплыл, и оторвали орущую Ленку от Поли. Вот так она тогда чуть не утонула. Воды нахлебалась, жуть. Потом её долго рвало то ли от пережитого, то ли от залившейся воды в желудок. Практику прошли на "отлично".

       На товароведном факультете тогда учились всего четыре года, и в 1986 году Поля писала диплом. Тема была интересная: "Организация и расчёт эффективности рекламы в торговле". Работу Поля писала на примере Красноярского Торгового Центра. Рецензентом у неё была целый начальник Орготдела ТЦ. Тема рекламы интересовала Полю, писать диплом было интересно, несложно. Она быстро справилась с работой, и наставник оценила её на "отлично". Девушка была абсолютно уверена, что и с защитой диплома она справится на "пять".

      Но, она ошибалась. На защите у неё возникли разногласия по поводу правильности расчёта эффективности рекламы. В своей работе она дала полную выкладку расчёта, и наставник одобрила. Поэтому Поля до последнего отстаивала свою точку зрения, чем вызвала недовольство комиссии, и ей влепили "тройку". Даже не посмотрели, что все зачеты стояли и оценки- сплошные "пятёрки" и немного "четверок". Поля, конечно, расстроилась. Но одногруппники поспешили её успокоить, сказав, что при устройстве на работу её оценки даже смотреть никто не будет. Они оказались правы. Этот вкладыш вообще никто не спросил ни разу.

       Первоначальное распределение было ещё в начале последнего курса, в сентябре. Поля, как примерная дочь, выбрала городок Канск, ближайший от её поселка. Рядом с отчим домом. Наставница по диплому из Торгового центра звала её к себе на работу в Орготдел заниматься рекламой. Но Поля не захотела, потому что ей нравилось товароведное дело, работа с товарами. Ей казалось, это очень интересно и захватывающе.

       В итоге, на окончательном распределении в мае Поля резко поменяла свое предварительное и распределилась подальше от дома в областной центр Томск, где ни разу не была в своей жизни. Там требовался специалист на должность старшего товароведа с хорошим окладом.

      Так Поля оказалась в Томске, где и начала уже свою вполне самостоятельную жизнь.

Глава 7. Томск.

      Томск ей понравился. Она вообще любила большие и шумные города. Это был древний, старинный и очень красивый город. Со старыми, ещё деревянными зданиями с резной наружной отделкой. И, в то же время, молодой, строящийся, с высотками и советской каменно-идеологической архитектурой. Томск также славился своими старейшими учебными заведениями, поэтому на улицах всегда было много студентов.

      Поля приехала в Томск в середине августа. Вышла из поезда на привокзальную площадь, огляделась. Слева серело бетонной громадой некрасивое здание ресторана Томск. Сколько им потом с подругами там довелось погулять!  Поля поискала глазами справочное бюро. Раньше не было ни навигаторов, ни интернета. Увидела через площадь заветный киоск и пошла к нему, таща за собой тяжеленную сумку. Чемоданов на колесиках тогда тоже не знали. В киоске ей написали на бумажке как проехать к областному ЦУМу. Поля на троллейбусе добралась до центра города, где и находилось её будущее место работы – двухэтажный Центральный Универсальный Магазин. Здание было внушительным, перед ним раскинулась небольшая площадь с ЦУМовскими киосками, с киосками "Союзпечати", автобусной и троллейбусной остановками. Напротив, через дорогу, стояла популярная гостиница "Север".

      Поля прошла по магазину, спросила у продавцов в парфюмерном отделе как попасть к директору. Ей показали на вход для сотрудников, и по узкой лестнице Поля поднялась на третий этаж, где находились административные помещения.

Поля поразилась, насколько огромен этот магазин. Там находились штук десять складов, гладильное помещение, бухгалтерия с отдельным кабинетом для главбуха, непосредственно сам торговый отдел, где предстояло работать молодому специалисту Полине. Также были Орготдел, который занимался организационными вопросами и рекламой, юридический отдел с двумя юристами, помещение главной кассы с сейфом. Огромный кабинет Директора с приемной, где сидел секретарь, и напротив – кабинет Замдиректора площадью немного поменьше. На четвертом этаже универмага, оказывается был и такой в административном крыле, располагались столовая для сотрудников со штатом поваров и демонстрационный зал, где проходили политинформации и демонстрация новых поступлений одежды. Половину зала занимал настоящий подиум, на котором в сторонке стояла небольшая трибуна, и на другой половине стояли ряды кресел. На демонстрации одежды приглашали и работников магазина, и покупателей.

      Полю встретили хорошо, беседовала она с самой директрисой Валентиной Ильиничной, дородной представительной женщиной лет за сорок с уложенной в высокий начёс прической. Оказалось, что должности старшего товароведа на тот момент Поле не могли предоставить. Просили немного подождать, когда освободится место, и предложили временно должность простого товароведа-бракера на склад обуви. Это была низшая ступень в товароведной иерархии, но Поля согласилась. Во-первых, она была неконфликтной девушкой. А во-вторых, Поля посчитала хорошо, что так сложилось, она и сама боялась идти сразу на руководящую должность. Как раз будет время подучиться, пройти уже настоящую практику, чтобы потом со знанием дела подняться на более высокую ступень карьерной лестницы.

      Работать на складе ей нравилось. Там, помимо неё, трудились: заведующая складом, её заместитель-кладовщик, рабочая – женщина пенсионного возраста, которая поддерживала порядок и всегда знала, что где лежит, и ещё одна женщина товаровед-бракер, которую прикрепили к Поле как наставника. Поля с увлечением постигала тонкости товароведной работы, то, что в институте и близко не проходили. Возврат брака от покупателя, оформление претензий изготовителю, гарантийные сроки, сезонность, названия деталей обуви; все эти понятия Поля впитывала как губка, вспоминала что-то из студенческих предметов, кое-что ей всё-таки пригодилось. Пришлось научиться и печатать на пишущей машинке, которая стояла в приёмной. Претензии оформлялись в печатном виде в трёх экземплярах и по почте высылались на фабрики. Один экземпляр оставался у Поли, один – сдавался в юротдел. Девушка очень быстро набила руку в оформлении претензий, и работа у неё спорилась, всё шло по накатанной.

      Также непосредственно с товароведами работал старенький дедушка-пенсионер, Константин Иванович. Поля не знала, числился ли он в штате, но выполнял он очень важную работу – отправлял посылки с бракованными изделиями на фабрики. Очень добрый, интеллигентный, уважительный, всегда стремящийся помочь, Константин Иванович, пользовался заслуженным уважением со стороны всего персонала магазина. Потом, когда ЦУМ перешел на хозрасчёт, или, проще говоря, на самоокупаемость, должность Константина Ивановича сократили. И посылки стали отправлять, когда сами товароведы, когда грузчика пошлют, в общем, справлялись как могли. Все постоянно вспоминали добрым словом "нашего дедушку", как за глаза его называли, и очень скучали без него. Да и работы, конечно, прибавилось.

Глава 8. Перемены.

      В конце восьмидесятых годов начали работать по-новому. Исчезли цены с товаров, которые раньше печатались прямо на изделиях. К этому было очень непросто привыкнуть – берешь товар, по привычке ищешь цену на нём, а её нет. Отдельная боль была при инвентаризациях в отделах. Пока найдешь, сколько это стоит, пока все это запишешь вручную, ужас!  Компьютеров-то в то время ещё не было. Да что там компьютеры! Калькуляторы, и те были только в бухгалтерии. Торговый отдел считал даже на деревянных счётах. У Полины на столе, занимая почти его половину, лежали эти самые счёты. Она научилась бегло на них считать, даже делить и умножать.

      В эти года появились так называемые "кооперативы". Такие частные предприятия, крупные и не очень, которые производили буквально всё: от бижутерии, посуды, колготок до пуховиков и разных видов обуви. Два раза в год в разных городах страны проходили ярмарки по оптовой продаже всех этих изделий. Крупные торговые предприятия посылали своих представителей на закупки. В пору тогдашнего товарного голода это было огромное подспорье для торговли. Наконец-то наши люди стали ярко одеваться, приобретать товары первой необходимости, такие как верхняя одежда, шарфы, нижнее бельё и т.д. То, за чем раньше дрались в очередях, когда импортные куртки или французские духи "выкидывали" в свободную торговлю на лотки, сейчас можно было просто купить. Качество, правда, не очень, но это уже другой вопрос.

      Поля часто ездила в такие рабочие командировки. Обычно вместе с Нелькой, старшим товароведом по группе "Хозтовары". Или, как она сама себя называла – Нелли. Но Поля считала это убожеством и звала её по-простому. Нелька не обижалась. Они были самые молодые в торговом отделе: Поле было почти двадцать три года, когда она вступила на руководящую должность, а Нелька была немного постарше. Обе без семей, без детей, поэтому их так часто и отправляли в командировки. А они только рады этому. Ведь, как говорилось в одном популярном советском кинофильме: "в служебной командировке с двумя молодыми и симпатичными всё могло случиться". Это были такие приключения, но и про работу, конечно, не забывали.

      Нелька была абсолютная противоположность Поле. Худая, высокая, с осиной талией. И очень любила говорить неправду, грубо говоря, приврать. Поля, с её патологической честностью, каждый раз удивлялась: откуда в Нелькиной голове берутся такие фантазии?! Врала она не из желания кого-то обмануть или обидеть, а просто так. Само собой, получалось. Нелька вдохновенно врала про всё: про работу, про свою жизнь, про родителей. Поля сначала верила, а потом поняла, что всё, что несёт подруга, надо делить на шестнадцать. Ну характер у неё такой, что делать!

      С Нелькой было весело. Особенно в командировках. Она с таким умным видом несла пургу новым знакомым по ярмаркам, что Поля отворачивалась, закрывая рот кулаком и вытирая слёзы от сдерживаемого смеха. Представители кооперативов были, в основном, мужчины. Они активно проявляли своё внимание к двум симпатичным девушкам.

Поля шутила:

– Я на Северном Кавказе популярна, а ты, Нелька, в Прибалтике.

      Ну понятно, здесь имели значение особенности внешности подруг. Полноватая, красивая шатенка Поля привлекала внимание южных горячих мужчин. А астеничная, бледная Нелька с остреньким носиком почему-то нравилась мужчинам нордического типажа. Подруги как бы противопоставляли себя друг другу.

      Как-то, прилетев из очередной командировки, Поля с Нелькой пошли к директрисе в кабинет – отчитаться. Не то, чтобы они всегда так делали, но в этот раз Валентина Ильинична захотела услышать из первых уст чем они там занимались. А поездка, надо сказать, удалась. Оптовая ярмарка в тот раз проходила во Львове, западноукраинском пограничном с Польшей городе. Девушки разместились в гостинице, конечно же посетили Краковский рынок. В пору тотального дефицита в СССР – там был настоящий Клондайк! Модная джинсовая одежда, спортивные костюмы, которые в Томске можно было купить только у фарцовщиков втридорога, да что там – в пятьдорого, если есть такое слово. Кроссовки, колготки, плащи – просто глаза разбегались. Но, понятно дело, финансы были ограничены, поэтому девушки купили себе только по две вещи. Но и этому рады были безмерно. Поля купила нереально крутые и самые модные джинсы "Пирамиды" с лейблом "Кэмел" на заднем кармане, линялого голубого цвета, сшитые по типу шаровар: сверху широкие с защипами, сужающиеся книзу… В общем, шик и блеск! И ещё купила джинсовую юбку, длинную, почти в пол, с глубоким разрезом посередине сзади. Нелька тоже неплохо прибарахлилась. Довольные и счастливые, с драгоценными пакетами, пакеты, кстати, тоже были в дефиците, их мыли, стирали и использовали до совсем уж непотребного состояния; подружки ввалились в холл гостиницы. Пока брали ключи на ресепшене, умудрились познакомиться с двумя жгучими брюнетами кавказской наружности. Они тоже приехали на ярмарку с образцами обуви, которую производил их кооператив в Ереване. В ходе разговора выяснилось, что Поля с Нелькой их потенциальные партнеры по закупу товара.  и, поэтому мужчины, немедля, пригласили их на вечер в ресторан. Обсудить, так сказать, вопросы по бизнесу, опередив при этом других продавцов. Девушки согласились. Ярмарка начиналась только завтра утром в десять часов в здании какого-то театра в просторном фойе.

       Погуляли в ресторане на славу. Стол ломился от национальной украинской еды: запеченная свинина, вареники, какие-то кулебяки, вкуснейший хлеб, вино, водка и т.д.

В общем, наутро Поля не могла встать с кровати с симптомами алкогольного и пищевого отравления. Нелька сбегала к горничной и притащила ведерко, в которое Поля, свесившись с кровати, натужно изрыгала из себя последствия вчерашней гулянки. Вот интересно, Нелька при всей своей худосочности, ела и пила не меньше. Но наутро после любых гулек она всегда была как огурчик. Поля поражалась этой её способности к выживанию. Нелька никогда не болела после любого веселья. Вот и сейчас она бегала по гостиничному номеру и ругалась на Полю:

– Уже десять! Ярмарка началась! Там всё раскупят без нас! Давай вставай! Ты работать приехала или с похмелья болеть?, – вопрошала она у кровати охающей и стонущей подружки.

Поля слабым голосом уверяла, что она сейчас встанет, что вот-вот… но, не могла. И злилась на Нельку за её недюжинные способности противостоять алкогольной интоксикации.

      Часа через два, когда Полин желудок наконец-то успокоился, они собрались на ярмарку.

      И, сидя в кабинете директора, Поля вспоминала эти моменты и с изумлением слушала Нелькин отчёт. С интеллигентным выражением на худеньком личике Нелька рассказывала:

– Ой, Валентина Ильинична, у нас на первом этаже в гостинице было очень милое кафе. Мы с утра вставали, спускались, пили там кофе с булочкой и на ярмарку бегом – работать! Чтобы всё успеть, всех обойти, посмотреть товар, заключить сделки, – всё для любимого ЦУМа, для работы.

"Да… Нелька, всё таки уникум, – думала Поля, сохраняя умное и заинтересованное выражение лица, еле сдерживая себя, чтобы не заржать в голос, – молодец, как складно поёт, заслушаешься".

      А еще Поля вспоминает поездку в Латвию. Там работал кооператив по пошиву верхней одежды – пуховиков, ветровок, плащей, пальто. В Риге их встретили представители фирмы, двое молодых людей. Повезли на автомобиле в Юрмалу, прекрасный городок, недалеко от столицы. Там им помогли заселиться в гостиницу "Юрмала" в отличный двухместный номер. Молодые люди подождали в фойе, пока девушки привели себя в порядок после дороги. И повели их в ресторан гостиницы. Не жизнь, а сказка. Сделали щедрый заказ, стол выглядел по-королевски.

      После сытного обеда Поля с Нелькой решили прогуляться по Юрмале, сделка была намечена на завтра. Попрощались со своими новыми знакомыми и отправились на прогулку. Гуляли долго, погода стояла замечательная, шёл первый месяц осени. Было тепло и очень красиво. Прошлись по берегу Балтийского моря, поискали янтарь, насладились морским бризом, полюбовались на сосны и дюны. Зашли в кафешку на берегу попить вкусного кофе. Удивились, что прямо в помещении растет большая сосна, уходя кроной на крышу. Посетили зал "Дзинтари" под открытым небом, где проходили конкурсы эстрадных песен. В сентябре он не работал, но войти туда и походить там можно было. Это уютный зал, не очень большой, окружён со всех сторон живой изгородью из кустарников и различных насаждений. И полукруглое возвышение самой эстрады с рампой и многочисленными верхними осветительными приспособлениями. Конечно же во время конкурсов сцена и зрительный зал преображались и выглядели совсем по-другому. А сейчас было тихо, пусто и грустно.