Читать онлайн Земные. Часть 1

Глава 1

Я в глубоком шоке. Нет, я почти в коме. Думать могу, но двигаться вряд ли. Как вцепилась в лямки рюкзака часа два назад, так и сижу.

– Но ведь не было никакого инструктажа! Что делать? А если я разобьюсь? Об этом кто-нибудь подумал???

– Не просто подумал, детка. Он на это явно рассчитывал! – ухмыляется парень напротив.

Надо же, – думаю я – это существо умеет говорить! Решил поязвить перед смертью? Очень мило.

– Если ты уже все решил для себя, я не откажусь от второго парашюта.

Ухмылка на его лице становится чуть напряженнее, но глаза по-прежнему издевательски оглядывают меня с головы до ног. Почти не задерживаясь на лице, они медленно опускаются к груди… На фоне всего остального это, пожалуй, мое единственное «сильное место», если говорить о размерах. Потому что все остальное – живот, бедра, ноги – явно подкачали. Порой кажется, будто самой большой моей целью было вовсе не любопытство, а желание избавиться от ненавистного жира! Ну и диету я выбрала, однако…

– Боюсь, что тут и три парашюта не справятся, – бьет прямо в точку самовлюбленный кретин. Я делаю глубокий вдох, чтобы не дать ему по зубам. «Не трогай, сам сдохнет» – думаю я. Это всегда помогало…

Вдруг какое-то движение справа. Третий человек на борту – Майрон Хоган, писатель с весьма печальной судьбой. В свои 26 лет Хоган сколотил огромное состояние, специализируясь на детективах. Ими зачитывались и мои предки, дома даже сохранилась практически полная коллекция сочинений. Да-да, настоящие печатные издания, как ни смешно в наши-то дни! Мама порой перечитывает «Последний день». Достает его с полки, садится в папино большое мягкое кресло с чашкой кофе в руках и читает, читает, читает… Порой даже делает пометки на полях карандашом. Зачем?

И тем не менее, талантливый Хоган к 40 годам «выдохся» в своем жанре, во всяком случае, так посчитали многочисленные критики, буквально задушившие его в прессе. Но вот как и, главное, за что сюда мог попасть такой человек, остается загадкой.

Майрон идет к выходу и я понимаю, что время пришло, потому что на табло горит зеленый свет. Все. Вот он, конец. Или прыжок, или смерть (хотя, возможно, в данной ситуации разница не так уж велика). Но я по-прежнему не знаю, как пользоваться парашютом! Может лучше остаться здесь и попытаться вымолить возвращение? Кожа на костяшках пальцев так натянута, что, кажется, вот-вот лопнет! И сердце бешено колотится, пытаясь донести до каждой клеточки тела кислород. Но во мне нет и капли крови! Жутко холодно, все конечности онемели! Наверно, это действие Земли…

Из оцепенения меня выводит «сосед» напротив. Оказывается, он уже минут 5 пытается до меня докричаться, но лишь хорошенько встряхнув меня, ему это удается. Стоп! Я не вижу Хогана! Где Хоган???

– Где Хоган? – кричу я сквозь рев двигателей. Паника становится все сильнее, она подступает к горлу, перехватывая дыхание, забирая остатки воздуха! Остряк удивленно поднимает брови:

– Ты о том мужике? Он уже прыгнул. Теперь наша очередь. Здесь все равно нельзя оставаться, ты ведь понимаешь.

Я слышу нотки сочувствия в его голосе и разум начинает отчаянно цепляться за что-то… думай, Британи, думай!

– Ты знаешь как открывать парашют? – с нетерпением спрашивает мой попутчик, то и дело поглядывая на выход. А куда, с другой стороны, нам торопиться? Не все ли равно, куда падать, если оттуда никто никогда не возвращался? Но надо ответить, и я отрицательно качаю головой.

– Дергаешь за кольцо, когда окажешься в воздухе. И сгруппировываешься в позу зародыша перед тем, как ступить на поверхность. Я не уверен, но вроде так в какой-то передаче сказали. Пожалуй, я прыгну после тебя. Дамы вперед.

И при последних словах он подмигивает мне, так, будто мы с ним старые друзья, решившие весело провести выходные. Словно не он полчаса назад отпускал колкости в мой адрес. Поразительно, как этот парень сочетает в своих словах заботу и одновременно презрение к собеседнику! И это при том, что мы даже не знакомы.

Плевать, я его вижу в последний раз. А вот о собственной персоне самое время подумать! И тут до меня доходит: он сказал наша! Наша очередь прыгать! Я медленно поднимаюсь с места, на котором с удовольствием бы сидела и сидела еще долгие годы (по крайней мере, сейчас мне такая мысль нравится) и смотрю ему прямо в глаза. Видимо, в моих застыл страх, потому что парень начинает повторять свои скудные знания о прыжках с парашютом:

– Когда прыгнешь, просто дерни за вот это кольцо со всей силы и парашют раскроется. Вероятность, что этого не случится, крайне мала. Но если все-таки будет сбой, воспользуйся вторым парашютом, поняла? Один из двух обязательно сработает… – и здесь я хватаю его за руку и сжимаю ее так сильно, что он замолкает.

– Мы прыгнем вместе, – ровным голосом произношу я.

Он опускает взгляд на наши руки, потом поднимает голову и внимательно смотрит серо-голубыми глазами.

– Слушай, я пытаюсь помочь, но свой крест каждый несет сам, – резко вырвав руку, отрезает он и направляется к выходу.

Если я срочно не придумаю вескую причину, придется шагнуть в неизвестность одной. И тут становится ясно – страх не перед неизвестностью. Страх – перед одиночеством в неизвестности…

Но вряд ли это аргумент для моего новоиспеченного инструктора! Думать надо было раньше, когда соглашалась на «ссылку», Британи, теперь же плакаться поздно и некому. Что он там говорил про вероятность?

– Прыгнув вместе, мы увеличиваем шансы добраться до поверхности живыми, не так ли?

Еще чуть-чуть, и я оказалась бы одна в самолете. Он разворачивается и подходит ко мне вплотную.

– Я Британи. Британи Ли.

– Диллинхэм Уэсли.

Глава 2

Вот черт! Крайне неудачное приземление!.. Сколько ж эта фифа лондонская весит? Тонну? Из груди весь воздух выбило, а легкие просто расплющились где-то внутри! Кислородный запас уже на исходе, но вместо вдоха получается только вялый хрип.

Без паники. Дыши, старик, дыши! Вдыхай по чуть-чуть, не жадничай, вот так… так, теперь чуть глубже… Молодец, Дилли, молодец… Не останавливайся. Главное, не теряй сознание. И вообще не думай об этом! Отвлекись на что-нибудь… А вот и «что-нибудь» – трусишка-англичаночка, имитирующая беспокойство за мою теперь никчемную жизнь. Как там ее? Британи? Банальщина какая… Но ничего, даже симпатичная вроде, если не смотреть ниже шеи, конечно. Так упорно разглядывает, будто я уже умер!

Ладно, попробуем подняться:

– Ммм…

– Что? Что болит?

– Спине досталось. А в остальном я в норме.

– Да? Ну в таком случае…– я не успеваю подняться на ноги, как эта чокнутая хватает левую лямку моего рюкзака, с силой выдергивает кольцо запасного парашюта, и … ничего. Из четырех раскрылся только один – и он мой. Что ж, воодушевляющее начало…

Британи смотрит на меня так, как будто видит сквозь мою голову что-то жуткое и раздражающее… Аж дрожь берет от такого взгляда… Видимо, на нее этот полет произвел большее впечатление, раз она так рьяно стаскивает с меня рюкзак! Только зачем?

Собрав все четыре никчемных парашюта в одну кучу, моя дерзкая спутница падает на колени и начинает лупить их руками.

– Твари! Один из четырех! Один чертов парашют! Да чтоб вы там все сдохли, слышите? Все! – ее голова запрокинута вверх, к небу, – Я мертва, слышите? ВЫ УБИЛИ БРИТАНИ ЛИ!! Убийцы! Убили… убили… вы все…

Эх, придется разруливать ситуацию. Я тихо подхожу и сажусь рядом. Когда истерика кончится, начнутся слезы и я стану «жилеткой». Мне не в первой, так уже было с мамой, когда отца поймали с поличным и позвонили нам домой, чтобы сообщить о предъявленных обвинениях. Учитывая долгую борьбу с болезнью, сил выдержать такой удар у нее уже не осталось. Удар ниже пояса. И в то же время удар в самое сердце… На обоях в коридоре, возле домашнего телефона, до сих пор осталось пять параллельных царапин от ногтей, совсем рядом с фото родителей. Линия, разделяющая нашу жизнь на две части: до и после звонка копов.

Плечи у моей спутницы еще вздрагивают от рыданий, но пик уже позади и пора бы разведать обстановку. Я придвигаюсь ближе и кладу руку на ее плечо в знак поддержки.

– Ты знаешь того парня, что прыгнул первым?

– Что? – Британи медленно поворачивает ко мне голову и поднимает заплаканные глаза. Сколько же ей лет? Прямые рыжие волосы, такие же рыжие густые брови и ресницы, маленький нос усыпан веснушками, а губы совсем узкие, особенно верхняя, и очень бледные. На фоне всего этого смуглая, скорее даже желтоватая, кожа выгладит ну просто как ошибка природы! Обычно рыжие белого цвета.

Но самое необычное и яркое – цвет глаз. В самолете они казались серыми, теперь, при свете дня, зеленые. Надеюсь, она не результат сбоя в генетической программе, отправленный вместе с преступниками подальше от цивилизации…

– Ты спрашиваешь о Хогане?

– Да, вроде бы в самолете ты его так назвала. Вы знакомы?

– Нет, конечно. Но кто ж не знает Хогана…

– Я, к примеру.

– Значит, ты явно не интересуешься новостями и не большой знаток литературы. Майрон Хоган писал детективы на протяжении двух последних десятилетий. Я сама не читала, но предкам нравится.

– А причем здесь новости?

– Вот уже несколько лет его имя мусолят во всех газетах, не давая забыть о провале последней книги. Хотела бы я знать, что он натворил!

– Хоган…Хоган…что-то вертится в голове, но на имена у меня память не очень. А новости, к твоему сведению, я читаю каждый день.

– В любом случае, здесь все наши знания обнуляются, верно?

Похоже, Британи в норме, так что стоит подумать о более важных вещах, например, о том, как выжить на совершенно чужой планете! Кстати, неплохое название для брошюрки заключенным вроде меня!

«Граждане! Идеи гуманизма не дают покоя членам нашего многоуважаемого Правительства! Заботясь о процветании человечества, защищая права общества и каждой отдельно взятой личности, мы наказываем преступные элементы заточением в тюрьмы или ссылкой на Землю. Но мудрость наших предков гласит: каждый имеет право на жизнь, шанс на исправление, на «чистый лист»! Нельзя ставить крест на оступившихся! И Правительство, чтя эти простые истины, разработало пособие под названием «Выживание на Земле» для избравших самый трудный путь к искуплению грехов. Помощь каждому гражданину – наш святой долг и прямая обязанность!»

Да уж, это было бы забавно…

Ладно, пора бы осмотреться и составить план действий на ближайшие сутки. Солнце вроде такое же, как у нас, только больше в диаметре. Судя по температуре воздуха – градусов 35, не меньше – здесь сейчас явно разгар лета, так что первая проблема и задача – найти воду. Надеюсь, она не испарилась полвека назад! И как быть с пищей…

В самолете было, мягко говоря, прохладно, поэтому нам выдали комуфляжную форму, как у военных. Но теперь хочется стянуть с себя абсолютно все и нырнуть в ближайший водоем, как дома! Ммм…Вечер, берег озера, Мэл читает очередной конспект, а я лежу рядом и наслаждаюсь тишиной… Сквозь деревья видны костры на пляже, где компании первокурсников поют песни под гитару и провожают последний день каникул. Пожалуй, это было лучшее лето моей жизни…

Было.

Глава 3

Давно я не испытывал такого кайфа, такого выброса адреналина! Да Софи просто умерла бы от зависти, узнав, что я прыгнул с парашютом! Так и вижу её округлившиеся, как у кота из Шрека, изумрудные глаза и отвисшую челюсть!

Она смотрит на меня, не веря своим ушам, примерно 10 секунд, мерно похлопывая ресницами, а затем бежит с кулаками, причитая, что всё лучшее опять достается не ей!

Софи, милая Софи, сколько ещё раз всплывешь ты в моей памяти, прежде чем всё закончится? Но теперь, пожалуй, вместо сотой попытки объяснить тебе, что смысл жизни не в безумстве, граничащем с самоубийством, я бы выбрал иное.

Просто обнял бы тебя.

Мда… через пару месяцев, такими темпами, у меня просто поедет крыша.

Здесь не только очень душно, светло, но и невыносим тихо! Что это, мое личное наказание за «Одинокого в толпе»? И где все остальные осужденные, коих, по сводкам новостей, каждый месяц не меньше сотни???

Стоп. Хоган, дружище, притормози! Давно ты стал ориентироваться на весь этот бред, что несут по ТВ и пишут в интернете?

Не зря тебя сюда сослали, старичок, кукушка у тебя точно поехала.

Глава 4

Знаете, что бывает с теми, кто пытается любым способом доказать всему миру что-то, что для него самого не имеет никакого значения, но якобы заставит окружающих взглянуть на вас иначе? Притом Вы заранее знаете, что все доказательства ложь?

Если Вы не знаете ответа на этот вопрос, спросите у Британи Ли, она вас с удовольствием просветит!

Итак, все очень просто: используйте принцип доминанта – отвлеките внимание от одного качества другим, более выделяющимся. Будет ли это победа в школьной олимпиаде или же нечто менее привлекательное, но не менее громкое – решать Вам. Лично я выбрала второе. И вот я здесь.

Сижу на раскаленном песке, рыдая как девчонка в детском саду, и зачем-то луплю поганые тряпки под громким названием «парашют». Да еще этот индюк стоит и смотрит, сузив глазки, на мою истерику! Как там его? Далахен? Дилеген? Блин, где его родители откопали атлас, когда сын родился? Такие имена просто непростительно давать детям!

Ну вот, теперь он меня жалеет! Это просто смешно: 15 минут назад сравнил меня с коровой, а сейчас сочувственно кладет руку на плечо. А еще говорят что-то про женскую логику…

Слезы высыхают быстрее, чем я вспоминаю о них. Прохлада от прикосновения его руки к левому плечу исчезает. Куда он? Кажется, для этого парня в порядке вещей проявить сострадание и тут же бросить на произвол судьбы. Наверняка именно так он поступал со своими пассиями. О чем это я? Нашла время…

– Куда ты? – приходится кричать, потому что индюк уже в нескольких метрах от меня. Голос еще дрожит после эмоционального срыва, но парень со странным именем не отвечает, не сбавляет шаг и даже не оборачивается. Может он не расслышал?

– Куда ты идешь? – еще громче и, как мне показалось, даже слегка визгливо кричу я.

Ну наконец-то какая-то реакция! Остановился.

– Не знаю, – бросает индюк через плечо и продолжает уходить. Судя по скорости, он как раз знает.

–Оставишь меня здесь? – я скрещиваю руки на груди и приподнимаю правую бровь. Кто бросает девушку одну в неизвестном месте? Точно не настоящие мужчины! С другой стороны, о каких настоящих мужчинах речь в сложившейся ситуации? Даже Хоган умудрился натворить нечто противозаконное.

Не понимаю, что с этим парнем не так? Почему нельзя сесть и обсудить план действий на будущее…хотя бы недалекое? Надо же как-то выживать на забытой Богом планете?!

Весь мой вид, говорящий «стыдись и моли прощения за неджентльменское поведение» летит в мусорку – индюк даже не обернулся! Что ж, придется его остановить, одна я здесь не останусь!

Глава 5

Похоже, англичаночка не отвяжется… Черт, она что, идет за мной?

– У тебя проблемы со слухом? – раздается за спиной.

– Молчание – знак согласия, не в курсе? – отвечаю я.

Ого, ну и видок у этой Британи: щеки в соляных дорожках, нос распух от слез, на голове черт знает что морковного цвета. И почему она так учащенно дышит, хотя прошла всего-то метра три? Дыхание сбито, рот полуоткрыт, как после марафона. Или после…

– Напомни твое имя, – выдыхая, просит она и заправляет волосы за ухо. У нее родинка прямо на мочке уха, никогда раньше такого не видел.

– Дил. Дилинхэм.

– Я Британи, – все тем же дрожащим голосом говорит она.

– Мне не нужно повторять дважды, Британи, – отвечаю я, и поворачиваюсь, чтобы уйти. Не собираюсь тратить время на знакомство, эту стадию мы прошли еще в самолете. И вдруг вижу… Что это? У нее татушка? Да ладно?! Там, под левой рукой. Или просто грязь и мне показалось…Хм.

– Тогда почему ты не ответил? Я дважды задала вопрос!

– Может, потому что не хочу отвечать, а?

Так, теперь у морковки несчастный вид. Что поделаешь, жизнь жестока, детка, ты мне не нужна. Я и сам еще не знаю, что буду делать дальше.

И все-таки что там у тебя под майкой? Неужели ты из разряда плохих девчонок? Класс.. хоть какое-то развлечение в этой дыре! Но, кажется, я смотрю на её тело чуть дольше позволенного рамками приличия. Морковка перехватила мой взгляд и тут же прикрыла тату рукой. Похоже, англичаночка скрывает свое украшение от посторонних.

– Если ты забыл, мы остались живы благодаря МОЕЙ идее, и я пока не слышала благодарности, – стальным голосом заявляет она, сверля меня взглядом. Выглядит довольно смешно, учитывая, что она практически дышит мне в пупок! Пусть оставит лекции по хорошему поведению для парней своего уровня, в прямом и переносном смысле.

– Ладно, мистер странное имя, так и будем молчать или перейдем к обсуждению плана? – с ухмылкой произносит плохая девчонка. Ага, кто-то решил показать зубки. Детка, зря ты вообще открыла свой ротик.

– Во-первых, на твоем месте я бы точно помалкивал про имена, а во-вторых, что ты собираешься планировать… со мной? – интересуюсь я, смакуя последние 2 слова.

Итак, помимо морковной копны у Британи теперь пунцовые щеки и шея. Она опускает взгляд, и я снова ощущаю себя жирафом рядом с … пожалуй, бегемотом. В ней, наверное, не больше 1,5 м и не меньше 60 кг.

Эй Вы, там? Почему она? Не могли отправить меня сюда с парочкой блондинок хотя бы мне по плечо и с 3-м размером? Или что, таких преступниц у Вас не завалялось? А, генофонд бережете…

– С тобой мы можем обсудить наши дальнейшие действия, ведь выжить здесь вдвоем будет легче, верно?

Она ничего не знает о выживании. Зачем она мне? Будет стонать от голода, жары, усталости…всяких там женских заморочек.

Да, очень жарко, хочется пить.

Британи, очевидно, ждет ответа, а я наблюдаю, как по её шее течет капелька пота. Она спускается вдоль пульсирующей сонной артерии на плечо, после чего…

–Дил?! – возвращает меня к реальности её голос. Рыжая смотрит на меня, а я только что смотрел на её грудь. Зашибись! Теперь вообразит, что я её хочу.

– Дил, если мы все же договоримся о сотрудничестве, у тебя будет достаточно времени поразглядывать меня, – говорит мне толстушка с игривой полуулыбкой. Приподняты только уголки её губ, но это точно выглядит как заигрывание. Она что, обещает интим, если я сейчас не уйду?

Детка, ты хоть поняла, что сказала?

Глава 6

Не понимаю, почему он смеется. Только что скользил по мне взглядом, пялился на грудь, а теперь ржет!

Ну точнее не ржет, а очень заразительно смеется, согнувшись чуть ли не пополам и прикрывая рот. Это даже мило. Теперь, когда он гораздо ближе, я могу не задирая голову, разглядеть его.

Острый нос, густые брови, серые глаза, высоко посаженный рот, полные губы. В комплекте также высокий рост и классическая мужская фигура. Ну просто «all inclusive». Итак, причина излишней самоуверенности установлена.

Дил наконец выпрямляется, подавляя остатки смеха, избегая смотреть в глаза. Как будто ему стыдно за эту вспышку. Его лицо постепенно принимает прежнее серьезное выражение, но когда индюк искоса глядит в мою сторону, я вижу, как солнце просвечивает сквозь огромные нелепые уши и начинаю безудержно хохотать.

Глава 7

Наверное, у англичаночки не все дома, потому что смех без причины…признак сами знаете чего. А смеяться по одному и тому же поводу мы явно не можем, ибо она просто не поняла, что только что ляпнула.

Во всяком случае, лучше такая реакция, чем скандалы и обиды.

Она снова приподнимает левую руку и я совершенно четко вижу букву «Н». Ммм, что это могло бы значить? Первая любовь? Имя сестры? Любимый город? Или просто буква?

Нееееееет, у девчонок всегда куча всяких скрытых смыслов и подтекстов, это не может быть просто буква. Зуб даю, морковку отшил какой-нибудь чувак с именем на «Н» типа… Блин, я даже не знаю имен на эту букву. Если только из старых, допотопных, наподобие «Ханса» или «Хиро». Одним словом, такой же тухляк, как и «Британи».

Пока я разглядываю тату, плохая девчонка немного успокоилась.

– Что смешного? – зачем-то спрашиваю я, хотя вопрос явно неудачный. Если морковка задаст такой же, мне нечего ответить. Все же я не последняя свинья.

Но Британи смотрит так, будто за моей спиной стоит кто-то такого же роста, и снова хохочет, запрокидывая голову назад. Она даже не пытается скрыть смех! Да еще и жмурится от удовольствия. Так смеются только дети. Ну и эта девчонка походу.

Мы стоим на солнцепеке уже минут 20 и за все это время успели лишь обменяться парой тупых фраз и поочереди поржать. Мда.

Её кожа, явно не склонная к загару, начинает краснеть, пот льется градом, белая майка начинает намокать, выдавая нижнее белье. Черное. Что за идиот придумал такое сочетание?

Если она продолжит вот так стоять под солнцем и веселиться по поводу и без, получит солнечный удар.

Глава 8

Фух, выдохни, Бри! И больше никогда не смотри на его уши. Уши Дилинхэма Уэсли теперь запретная для тебя тема!

Хм, действительно не мешало бы успокоиться, а то сердце сейчас из груди выпрыгнет! Дил загадочно улыбается, косясь на меня, но он явно чем-то обеспокоен.

– Что? – наконец спрашиваю я.

– Ничего, – отвечает он.

Мы смотрим друг на друга и тяжело дышим. Безумие.

– Идем, нужно найти тень, пока ты не хлопнулась тут, чего доброго, в обморок, – произносит Дил, направляясь к парашютам. Звучит как согласие на мое предложение не разделяться. Моя внутренняя Бри ликует и начинает победный танец, но заканчивается он, не успев толком начаться, когда Дил бросает через плечо еле слышно: «Ищи потом тягач…»

Индюк. Лопоухий индюк.

Глава 9

Ночлегом на эту ночь обзавелись, осталось проверить все окна и двери и можно заняться ужином. В животе начало урчать еще в самолете. Вообще то могли бы и покормить перед транспортировкой, от них бы не убыло! Где хваленое милосердие, о котором правительство кричит на каждом шагу?

Интересно, кто жил здесь раньше? Вот эта комната явно была спальней: большая кровать, тумбочки по обе стороны, обои в цветочек. Комод заставлен фоторамками, но фото выцвели добела под палящим солнцем, ведь ни на одном из окон нет занавесок. И это странно. Но одна фоторамка упала изображением вниз. Вот и хозяева дома, судя по всему: молодая девушка с добродушной улыбкой, на её коленях веселый беззубый карапуз, а рядом, по-видимому, глава семейства. Все выглядят счастливыми. Думаю, так оно и было.

Что ж, выходит, я Ваш гость на сегодня, пусть и незваный. Спасибо за уютное гнездышко.

А на ужин … тадам! Тюбик с мясным паштетом, пара крэкеров и даже десерт – глоток самого настоящего виски! Среди умников, составлявших список содержимого «рюкзака жизни», явно был юморист-самоучка. Как он умудрился убедить остальных включить алкоголь в число самого необходимого для выживания?! Лучше б нож положили складной, кретины…

Глава 10

Мы идем уже не меньше часа, и ноги просто отказываются слушаться. Дил, кажется, не заметил, сколько времени прошло с нашей последней остановки. Я хочу пить. И есть. И отдохнуть. Не так уж много я и хочу.

– Давай передохнем, – предлагаю я. Судя по закатыванию глаз, идея не пришлась моему спутнику по вкусу. Ну конечно, там, где он делает 1 шаг, я делаю 3! Устанешь тут!

– Мы останавливались 10 минут назад! Улитки ползут быстрее тебя!

Ну конечно, сейчас будут оскорбления и намеки на мои физические данные. Но ты слегка опоздал, индюк, все это я уже слышала раньше.

Я устраиваюсь поудобнее возле очередного дорожного столба и тянусь к рюкзаку, Дил со вздохом опускается неподалеку. На нем уже нет футболки (хорошо быть парнем, а?) и я могу лицезреть весьма недурной пресс. Что ж, на фоне пустынных полей и серых столбов это, пожалуй, не худшее зрелище. Солнце словно застыло посреди неба, не собираясь куда-то двигаться и нещадно паля.

– Зато улитки не умеют говорить.

– Два ноль в их пользу, – острит Дил и я невольно улыбаюсь. Чувство юмора у него есть, а это качество в мужчине далеко не последнее.

– Не пей так часто, неизвестно когда мы найдем пресную воду. Побереги запасы.

Он прав, но мне так душно.

– Зачем ты взял парашюты? – интересуюсь я.

– Ох… – вздыхает Дил, как будто я трещала без умолку три часа кряду и утомила его своей болтовней. Не очень то ты общителен, парень. – Сама как думаешь? – выгибает он бровь.

– Ну, – мычу я себе под нос, – может быть из них можно соорудить палатку или типа того… Я слышала, материал, из которого их делают, очень прочный.

Да, папа рассказывал нам об этом в последнем походе, когда впервые мы с … попытались самостоятельно установить палатку. И это была практически самоустанавливающаяся палатка за немалые деньги! Но мы и с такой не справились. Мама смеялась, а папа ворчал и в конечном итоге прочел нам курс лекций на тему «…» (из книги), завершив его традиционной фразой «Эх, молодежь, всему вас учить надо».

Вот и пригодились твои уроки, папа.

Дил явно удивлен. Что, остряк, не ожидал обнаружить у меня наличие интеллекта?

– Если не найдем ночлег до заката, сделаем временное укрытие. Ночью похолодает, поднимется ветер, – вслух рассуждает он. Я мысленно соглашаюсь. Вечером найдем дом, обязательно найдем! Поужинаем запасами из рюкзаков, а затем ляжем в теплую постельку и … поспим…

– Эй! – кто-то резко трясет меня за плечо. Я что, задремала?

– Эй, ты как? – спрашивает Дил, протягивая мне бутылку с водой. Похоже, я его напугала.

– Ничего, просто на жаре разморило, – отвечаю я.

Он не особо верит мне, но спорить не пытается. Выпив полбутылки воды, я наконец прихожу в себя и поднимаю с земли рюкзак. Если это чертово солнце не свалит куда-нибудь в ближайшие полчаса, срок моего наказания окажется куда короче, чем в приговоре.

Глава 11

Вот что стало бы с отцом, будь он на моем месте. Вот что происходит с другими, физически неподготовленными людьми, попадающими сюда, на Землю. В цитадель искупления грехов. Туда, где каждый имеет второй шанс. А проще говоря, на скотобойню.

Отец бы этого не вынес.

Я знал, что не нужно связываться с рыжеволосой. Она еле передвигает ногами, умудряясь при этом уставать каждые 15 минут! И от чего? От переноса собственного веса?! Я итак тащу рюкзак и все парашюты! Теперь вот отключилась на жаре. Только солнечного удара мне с ней не хватает для полного счастья.

– Расскажи что-нибудь, – говорю я. Пусть болтает себе, лишь бы была в сознании.

– Что? – переспрашивает морковка.

– Да что угодно, хоть анекдот.

– Я не умею.

Мда, с каждой беседой, детка, ты все больше располагаешь к себе.

– Тогда расскажи то, что сама хочешь.

В ответ тишина. Я начинаю раздражаться, потому что сам терпеть не могу, когда лезут ко мне в душу. Бри тяжело вздыхает и говорит:

– Спасибо, что не бросил меня.

Мне нравится её усталая улыбка.

– Ну… за мной был должок, кхм… – не знаю, что еще сказать и следующие 5 минут проходят в молчании.

– Я не сильна в географии. Как думаешь, где мы? – нарушает тишину Бри. Бри…звучит неплохо. Лучше полного имени уж точно.

– Понятия не имею, но радует, что нас не выкинули где-нибудь в пустыне или арктике.

– Здесь кругом поля, может это Америка? – рассуждает спутница.

Да, география не её конек. Впрочем, это удел всех женщин, как и топографический кретинизм. Мама никогда не запоминает дорогу от точки А к точке В, если едет по навигатору. Однажды она вообще такое отмочила! Они куда-то поехали вместе с папой, мама была за рулем и пропустила знак одностороннего движения, то есть, проще говоря, проехала под «кирпич». А на вопрос папы «как можно было не заметить знак?» мама ответила просто шедеврально: «Здесь висит 4 дорожных знака, а у меня всего 2 глаза, как я могла все увидеть???»

– В полях растет трава, зерно или еще что-то, а здесь редкие кусты и песок.

– Значит, мы в прериях.

– Прерии в Америке.

– Я и сказала сразу, что мы в Америке.

Железная логика! Господи, как мне противостоять такому высокому IQ ?!

– Мы можем быть в Америке, в Азии, в Австралии и даже в Африке! Степи есть практически везде!

– Что такое «степи»? – следует очередной гениальный вопрос.

– Русское название прерий. В Африке и Австралии – саванна. Суть примерно одна.

– Ты че, ботан? – косится Бри.

– А ты двоечница? – парирую я.

– Нет, просто училась в физико-математическом классе!

– Отлично. Законы Ома, логарифмы… все это очень поможет тебе здесь.

– Не мне, а нам, – как истинная зануда, поправляет меня рыжая, – математика – основа абсолютно всех наук!

– И в дань математике ты набила себе формулу? – выпаливаю я и сразу же об этом жалею. Что за вопросы, старик, это не твое дело! Ну набила она тату и что? Сам не решился когда-то, а теперь осуждаешь других? Или завидуешь?

В былые времена как раз зэки отличались привычкой татуировать тело: пальцы, руки, спина. Теперь я зэк, ну и? Сомневаюсь, что встречу за поворотом парочку тату-салонов, но даже если бы и встретил? У … все тело в рисунках, даже пах. Девчонки с курса как-то его спросили, зачем столько? Кажется, он тогда ответил что-то типа «Сначала набил одно, потом понял – хочу совсем не это. И понеслось…»

Что бы выбрал я? Пожалуй, меня постигла бы участь…, если б я начал. Это были бы тату просто ради тату. Фигня.

Глава 12

По какому праву этот индюк задает подобные вопросы?! Думает, раз я его поблагодарила, можно вытирать об меня ноги? А я буду счастлива уже от одного его присутствия и с радостью выложу всю свою биографию! Черта с два! Чего он вообще лезет с разговорами, когда я итак на грани отключки!

Не помню, чтобы мне ТАК тяжело давалась ходьба на большие расстояния. Вроде и в школе бегала на физкультуре, и с родителями по лесам каждую весну и осень бродила. Эх, сейчас бы завалиться в лесной прохладе, под тенью сосен, на травку и открыть что-нибудь из классики. Воистину литература первая потребность человека. В любых обстоятельствах.

– Не молчи! – во второй раз вырывает меня из мечтаний голос Дила.

– У меня нет ни сил, ни желания вести с тобой беседы и отвечать на непозволительные вопросы. Я считаю, ты суешь свой нос … – пытаюсь объяснить я лопоухому политику партии, но он подлетает ко мне и зажимает рот ладонью, не дав договорить.

В чем дело? Он что-то услышал?

Лично я слышу только стук собственного сердца: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Так громко, что Дил не может его не слышать! Странно, все это странно.

Наши рюкзаки лежат на асфальте. Когда я успела снять свой?

Поднимаю глаза и упираюсь в обнаженную грудь Дила, но на это я точно пялиться не стану. Мой бдительный спутник застыл на месте и смотрит куда-то в сторону, вглядываясь в даль. На переносице складка, губы сложились в тонкую линию – а он ничего, когда молчит и не лезет в душу.

Дил поворачивает голову в сторону и совершает большую ошибку, ведь я не могу удержаться от смеха при виде его ушей. На рефлекторном уровне. Стук моего сердца смешивается с другим звуком, неприятным, жужжащим. Все это время он прятался в моей голове, и теперь становится сильнее, громче, невыносимей. Буквально разрывает меня изнутри! Сил почему-то хватает только на жалкую полуулыбку. Веки сами собой опускаются, мозг больше не улавливает ни звуков, ни света. Тишина и покой… Очень вовремя.

Глава 13

Мать твою, она издевается??? Еще пару секунд и нас бы спалили! В итоге рыжая без сознания, а я без понятия, с кем мы только что едва не столкнулись. Очень сомневаюсь в дружелюбии местных жителей. Зэки есть зэки, им не нужны лишние рты и вопросы, зато лишний провиант – вполне.

Вся жизнь – борьба: за крышу над головой, за кусок хлеба, за любимых людей и даже за достойную старость и смерть. За все. Ради того, чтобы в конце пути всего этого лишиться…Идиотизм…Ну ладно, старик, кончай философию. Пока Бри в отключке, у тебя есть шанс рассмотреть её татушку. В конце концов, по её вине нам не удалось разглядеть поближе ни машину, ни пассажиров. Так что все честно.

Итааааак, что там у нас? «Н» мы уже видели, а вот остальное скрыто под майкой. Черт! Я забыл про нижнее белье! Ну под лифчик точно не полезу, а еще ниже – буква «S». Это все? Скукота. Инициалы какого-нибудь хлюпика из параллельного класса, который, бьюсь об заклад, даже не в курсе тайной воздыхательницы.

Надеюсь, Мэл никогда не украсит себя чем-то подобным, иначе я выбью мозги из обладателя инициалов, когда вернусь. Если вернусь…

Ладно, пора срочно приводить рыжую в чувство и искать место для ночлега. Либо самим его сооружать, если ничего не найдем. В любом случае, на сегодня хватит подвигов и нервотрепки. В голову не приходит ничего другого, кроме как облить Бри водой, которую невероятно глупо тратить не по назначению, но вариантов – ноль.

Одни убытки с этой припадочной, ей Богу!

Глава 14

Не знаю, кто придумал открытые душевые с прозрачными перегородками, но этот человек явно не собирался отправлять своих детей сюда.

Матовое стекло и шторка для душа – трудно было догадаться? Лично мне совершенно не по кайфу лицезреть голых одноклассниц и демонстрировать свои формы. Я просто хочу принять душ после тренировки. Струи прохладной воды освежают кожу, возвращая тело и разум к жизни. Как же хорошо…

Было. Пока я не открыла глаза. О нет, я не в душе. И не в школе.

Опять он! Опять смотрит на меня, как на достопримечательность. Я лежу в траве, майка мокрая насквозь и просвечивает, выставляя напоказ нижнее белье. Просто супер.

– Что случилось? – спрашиваю Дила.

– Ты отключилась, как раз когда по дороге ехала машина. Я еле успел оттащить тебя в траву. Тебя и наши вещи, – отвечает индюк. Зачем???? Зачем он это сделал?

– Ты не остановил машину?

– Нет, – спокойно говорит он.

– Ты в своем уме? Мы неизвестно где почти без еды и воды, на жаре, без малейшего преставления как пережить ночь, а ты, значит, решил дернуть в кусты? Уму непостижимо!

– Жаждешь пообщаться с местными? Убийцами, насильниками, педофилами? Флаг в руки и барабан на шею, я пас.

Умник не на шутку взбесился моим вопросом. Он резко поднимается, перекидывает рюкзаки через плечо, затем тянется за парашютами. Значит, несмотря на тон, он не собирается бросать меня, да к тому же дает возможность идти налегке. Латентный джентльмен.

Ну что ж. Мы продолжаем путь по той же дороге в том же направлении, что логично, раз авто двигалось туда. Рано или поздно на горизонте появится какое-то пригодное для проживания строение.

– А ты убийца или насильник? – спрашиваю я, типа шутя, но на самом деле мне ничуть не смешно. Бри, ты просто дура, раз такой важный вопрос всплыл в твоей голове только теперь.

– И то, и другое, – без тени улыбки отвечает Дил. Я замираю на месте.

– Сначала насилую, потом убиваю, – продолжает он, не сбавляя шаг. Фух… прикалывается.

И уходит от ответа.

Глава 15

Кажется, англичаночка испугалась. Она что, шуток не понимает? Ах да, тонкий английский юмор… В любом случае, какой вопрос – такой и ответ.

Солнце наконец-то начинает двигаться к горизонту, стало легче дышать. Но по-прежнему никаких признаков возможного ночлега. Черт, разбивать палатку в степи было планом Б, который, я надеялся, не понадобится. Спать на дороге опасно, а в траве вообще неизвестно что ночью водится. На жалкую смерть от змеиного укуса я, пожалуй, не согласен. Думай, Дил, думай…

– Спасибо, – тихо говорит морковка. Она еле поспевает за мной, семеня как маленький ребенок за папой и мамой, и сопя от усердия. Осталось только за ручку взять…

– Пожалуйста, – отвечаю я.

– Ты даже не узнал, за что, – удивляется Бри.

Пофиг мне сейчас, за что, есть заботы поважней.

– Тебе все равно? – опять спрашивает она.

Все, начался вынос мозга.

– В данный момент я занят несколько другими мыслями, – я пытаюсь говорить как можно спокойнее, но звучит язвительно.

– Какими?

Я убью её!

– Какая нахрен разница? Твоя задача идти и не хлопнуться снова в обморок. А еще хорошо бы молчать, пока я думаю, как пережить ночь. Не так уж сложно, верно?

– Верно, – шепчет себе под нос рыжая.

Вот так бы сразу.

Глава 16

Неужели этот бесконечный день скоро закончится? Что бы ни решил Дил, я согласна! Даже идея лечь спать прямо посреди дороги уже не кажется бредовой. Голодными точно не останемся, а уж завтра … завтра наступит завтра. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Конечно, Дил груб и резок, но без него где бы я вообще была? До сих пор не имею представления, что делать дальше. Просто иду за этим парнем, потому что он… парень. Первобытный инстинкт подсказывает мне держаться рядом с мужчиной, ибо мужчина всегда защитит, трезво рассудит и решит все проблемы.

В голове столько вопросов: сколько ему лет, откуда он, есть ли у него семья, за что осужден, какой срок, надеется ли вернуться домой. Но как их задать, когда Дил так бурно реагирует на простейшую благодарность. Мы устали. Просто устали. И он, конечно, больше меня.

Нет, Диинхэм Уэсли, ты точно не насильник. Так за что?

Жара начинает резко спадать, ветер усиливается. Со всех сторон один и тот же унылый пейзаж: трава, трава, трава. Хоть бы одно дерево что ли выросло! Скука смертная!

Что там такое, на горизонте слева?

– Дил, смотри! – я хватаю его за локоть и тычу пальцем в сторону чего-то, кажущегося мне домом, так возбужденно, будто привидение увидела.

– Что? – непонимающе глядит на меня Дил, потом устремляет взгляд по направлению моей руки, его лицо светлеет, теряя былое напряжение.

Неужели мы нашли приют?

Глава 17

Скоро начну вздрагивать от собственного имени. Так странно слышать, как морковка произносит его. Непроизвольно и только когда взволнованна. В остальное время мы почему-то обходимся без имен, словно боимся их. Как у Зимбардо – вместо имени номер на спине, что очень удобно для надзирателя, которому так гораздо легче исполнять свою роль. Ты не личность, ты просто порядковый номер, к которому я обращаюсь.

Мы с Бри тоже должны иметь какие-то номера в списках осужденных. Да только нас не посвятили. Может, и мы часть эксперимента.

Дом видится нам обоим. Я молюсь, чтобы то был не мираж! Нет, не молюсь. Просто очень хочу. Молиться я разучился давно, еще до злополучного звонка полиции.

Вторник, 3 сентября. День, когда я пришел домой раньше обычного. Отец должен был отдыхать после ночной смены, мама – быть в … на презентации новой книги. Я знал это, потому и свалил с последней пары по граждановедению. Далось оно мне!

Отец почему-то не спал, и говорил по телефону, не заметив моего прихода. Голос его дрожал, дрожала и трубка в руках. Первая мысль – уволили. Ведь у нейрохирурга с 20-летним стажем руки никогда не трясутся. Я уже собрался подойти, как услышал: «Не говори …, прошу тебя, не говори! Сам знаешь, тогда у нас будет гораздо меньше времени. Она не станет бороться, откажется от процедур».

Отец пытается положить трубку, но руки не слушаются, телефон летит на пол.

– Спасибо, – шепчет он, хотя даже я из коридора слышу короткие гудки, и дает волю слезам. Падает в кресло, обхватив голову руками, и плачет, как младенец. Не знаю почему, но я понял все сразу.

Не было никакой конференции, мама уехала на обследование. Мама умирает. Мир лишился всего: звуков, форм, цвета, запаха. Не помню, как дошел до отца и упал перед ним на колени, но помню боль, сжигавшую меня изнутри. Боль, не имеющую выхода, застрявшую во мне навсегда.

Спустя какое-то время отец сказал:

– Мэл не нужно знать, – и посмотрел на меня так, словно ему стыдно за свои и мои слезы, за нашу слабость.

У нас с Мэл никогда не было секретов друг от друга и такие отношения редки, я знаю. Многие мечтают о подобном. Нам повезло: все темы были открыты для обсуждения. Кажется, посади меня или её на детектор лжи и ни один ответ на вопросы друг о друге не окажется ошибочным. Мысль о том, что придется впервые что-то скрывать, отрезвила меня как пощечина. Плакать расхотелось. Если ничего не изменить, пусть мама и Мэл не страдают.

Вторник, 3 сентября. День, когда я задал ЕМУ вопрос «Почему мама?» и не услышал ответа. С тех пор я с НИМ не разговариваю.

Глава 18

Нам невероятно повезло с домом: пусть это старая ферма, где нет нормального душа, туалет на улице и повсюду следы грызунов, зато есть диван и двуспальная кровать, на которой можно отдохнуть после долгого дня. Первого дня отбывания наказания.

Дил за ужином не проронил ни слова, будто я не существую. Даже бутылка виски в рюкзаке его не удивила. Стакан остался нетронутым. И тем не менее, не верю, что ты не пьешь, Дилинхэм.

Пригубив свою порцию спиртного для крепкого сна и общего расслабления, я доедаю мясное рагу, ставлю тарелку в раковину, машинально открываю кран. Естественно, вода не течет. Нужно будет обсудить вопрос водоснабжения чуть позже, когда остряк придет в себя и начнет издавать звуки.

А пока можно осмотреться, пройтись по комнатам, поискать что-нибудь интересное. Прямо как в детстве, когда мы с Лимой ползали по заброшенным домам в деревне и придумывали жуткие истории про хозяев. В них непременно кто-то кого-то убивал (конечно же теми предметами, что обнаружены нами в комнатах) или у жильцов обязательно были страшные профессии типа стоматолога, смотрителя кладбища, патологоанатома. Почему детям так нравятся страшилки?

Кстати, однажды мы забрались на действующую пилораму на окраине деревни, которую никто, как ни странно, не запирал. Видимо, красть было особо нечего. Мы покатались на тележках по рельсам, покопались в ящиках с инструментами и собирались уже уходить, как вдруг Лима уронила в щель между половицами браслет. Обычные крупные бусины белого и бежевого цветов на нити для шитья. Мой самодельный подарок сестре, который был ей великоват, отчего регулярно спадал с запястья. Не знаю почему, но Лима так полюбила эту безделушку, что никогда её не снимала.

Как мы ни пытались достать украшение, сделать это было невозможно. Солнце уже заходило, надо было поторопиться домой, тем более что мы итак слишком долго протусили на закрытой территории. Я уговаривала Лиму как могла, обещая подарить точно такой же браслет (бусин дома валялось море), но она наотрез отказалась покинуть пилораму без моего подарка! Одним словом, упрямство Лимы грозило тем, что родители поднимут тревогу и поймают нас «на месте преступления». Ох и задали б нам трепку!

Привычка как старшей сестре принимать в стрессовой ситуации быстрые и конкретные решения сработала без сбоя – я взяла лом и выломала доску из пола. Мы достали злополучный браслет. Помню, гвозди скрипели так, что мы вздрагивали и прислушивались, не идет ли кто. Думаю, нас было слышно далеко.

Вся история не стоила бы выеденного яйца, не получив мы столько удовольствия от вскрытия пола! Видимо, сыграл роль выброс адреналина от страха быть пойманными и от осознания противозаконных действий. На следующий день мы снова пришли на пилораму, где на месте выломанной доски красовалась новая светленькая. Мы вновь взяли лом и совершили акт вандализма. Так продолжалось все лето.

Пилорама стала нашим секретным местом, а её посещение – особой миссией, причем наши проделки не остались незамеченными – пилораму стали закрывать. Что еще больше тянуло нас туда!

Спустя год наше собственное поведение уже казалось таким глупым, да и пилорама перестала работать, заходи кто хочет…

Да, были времена. В другой жизни.

В доме всего 2 комнаты, одна из которых и кухня и гостиная, вторая – спальня. В ванной комнате стоит чугунная ванна, тумба с раковиной, узкий шкаф до потолка, зеркало на стене над раковиной.

Хозяева либо не слышали про душ, либо предпочитали принимать ванну. Мне бы сейчас подошел любой вариант. Но придется лечь спать в грязной одежде в грязную кровать, с грязной головой! Так недолго и вшей завести.

Проходя через гостиную в спальню, бросаю взгляд в сторону Дила. Обеденный стол чист, посуда в раковине, а сам он лежит на диване с книжкой в руках. Книга?! Откуда????

– Где ты её взял? – подлетаю я. Дил неохотно отрывается от чтения и отвечает:

– На чердаке. Там книжный шкаф.

Господи, спасибо тебе! Я подскакиваю с дивана и мчусь наверх по лестнице на маленький пыльный чердак, где в нос сразу ударяет затхлый запах. Сейчас мне все равно, хоть труп посреди комнаты, лишь бы рядом с ним нашлось то, что я ищу.

Вот! Старый шкаф, за стеклом которого покоятся на полках томики самых разных размеров и цветов: «Грозовой перевал», «Три товарища», «Война и мир», «Гроздья гнева», «Анна Каренина», «Убить пересмешника», «Поющие в терновнике», … Я чувствую себя кладоискателем, нашедшим сундук с золотыми дублонами!

Похоже, здесь жили бедные, но образованные люди. Я мысленно посылаю им поклон и самые горячие слова благодарности за это. Невероятно.

Мой выбор пал на «Поющих в терновнике» Колин Маккалоу, которых я давно хотела прочитать, но нагрузка в колледже в последнем семестре (да что там, в последнем учебном году!) была просто адская! Едва успеваешь читать то, что в программе.

Дил спит в обнимку с книгой, когда я спускаюсь. По-моему, из всех он выбрал самую тонкую, что ничуть не удивляет. Какой-то «Овод». На нем черная футболка и комуфляжные брюки. Ну вот почему мне выдали белую футболку при черном нижнем белье, а ему наоборот дали черную! Кто все это вообще придумывает?

Книга вот-вот упадет с груди на пол и разбудит Дила. Нужно убрать. Я медленно вытаскиваю её из объятий ушастика, приподнимая левую руку. Боже, да он замерз, у него ледяная кожа!

От моего прикосновения Дил вздрагивает и хмурится во сне. Фух… не проснулся. Ладно, пора идти спать. Пора, но никак не получается оторваться от его лица: такое грубое днем, сейчас оно излучает детское спокойствие и умиротворенность. И добро. Что если ты последний мужчина в моей жизни, Дилинхэм Уэсли? А я совсем ничего о тебе не знаю…

Я кладу книгу на стол и укрываю Дила курткой. Искать в темноте одеяло уже бесполезно, света же в доме нет. И чтение придется отложить до утра. Уже на повороте в спальню замечаю, что Дил спит в ботнках. Конечно, он уснул случайно и наверняка снял бы обувь перед сном, но вид этих… грязных штиблет на диване просто бесит!

Нет, Бри, раздевать его ты не будешь. Глупо.

Кстати, раз Дил уснул, нужно запереть все окна и двери, а еще чердак. В темноте все это выполнить не так то просто. Лестница наверх зловеще скрипит, да еще ветер на улице воет волком.

Я ложусь в кровать и накрываюсь одеялом по самый нос, потому что в доме и правда нереальный дубак. На окнах ни в одной из комнат почему-то нет занавесок и меня не покидает ощущение реалити-шоу с моим участием. Жуть. Ночка будет бессонная.

Глава 19

Ночь пролетела мгновенно! Похоже, я уснул за чтением Войнича, пока морковка бегала на чердак. И похоже это она укрыла меня и убрала книгу на стол. Ну что ж, спасибо. Могла бы, правда, разбудить, чтобы я хотя бы снял ботинки. От дивана жутко болит спина и затекла шея. Надо бы рыжей здесь спать, с её то ростом! Не пришлось бы, как мне, провести ночь в позе зародыша.

Солнце заливает гостиную ярким светом, но еще не печет. После ночного холода как раз то, что нужно.

Бри спит как убитая на шикарной двуспальной кровати под теплым одеялом (хорошо быть девчонкой, а?). Спальня выходит окнами на солнечную сторону, но у этой барышни сон богатырский, пушкой не разбудишь! Даже не шелохнулась, когда я заглянул к ней и скрипнул дверью.

Что ж, завтракать будет в одиночестве.

Галеты, яблочный джем и стакан воды – чуть ли не самый скудный завтрак за всю мою жизнь. Хуже было только на 1 курсе после вечеринок в выходные: литры алкоголя и минимум еды. Один из парней, помнится, заказал водку через интернет-магазин с доставкой «на дом», то есть в его случае в общагу. Комендантша, конечно, поинтересовалась у курьера, что в сумке.

– Еда, – не растерялся тот.

– Да? – изумилась … – И сколько же литров… «еды»? Тертый калач была наша комендантша. Парни умудрялись приносить в общежитие все, что горит. Кто тащил спиртное из дома, кто просил старших братьев, сестер…

Утром невозможно было собрать себя в кучу и доползти до дома, не то что вспомнить события ночи. Похмельный синдром длился еще около суток. И в сухом остатке минус 2 дня жизни, провалы в памяти и слухи среди однокурсников самого разного содержания в зависимости от поведения на тусовке. Твистер, бутылочка, крокодил, мафия, правда или действие, фанты… поводов для сплетен всегда хватало.

Через год такие вещи надоедают, как чистка зубов или мытье посуды. Как заслушанная любимая песня, думаешь: «что ты в ней нашел»?

Поиски воды не увенчались успехом. Колодец, по-видимому, служивший единственным водяным источником, засох. А значит, мы не сможем помыться, пополнить запасы питья (осталось всего полбутылки) и нужно срочно уходить. Куда только?

До сих пор неясно, где мы. Все книги в шкафу на английском, что никак не сужает круг предполагаемых стран. Для Англии и Канады, пожалуй, жарковато, но остается еще целый список! Кроме того, английский стал официальным мировым языком еще до переселения. Разве что поискать личные документы хозяев дома, письма там, квитанции…

Иду в дом за ответами на вопросы. Неожиданно обтянутая москитной сеткой входная дверь распахивается, едва не зарядив мне в лоб! Из дома вылетает Британи. Принцесса проснулась.

– Доброе утро.

– Доброе? – с чего-то кричит она, – Доброе? Я думала, ты ушел! Ни вещей, ни тебя. Ты просто долбаный засранец!

На последнем, самом искреннем, как мне кажется, слове, Бри замахивается и со всей дури бьет меня в грудь. Вот спасибо, лучшая благодарность за все, что сделано для этой курицы. Как говорится, благими намерениями выстлана дорога в ад.

– Рюкзак в ванной, там же парашюты, все остальное на мне. Твои вещи я вообще не трогал. Если бы кое-кто встал пораньше, не пришлось бы меня искать.

Захожу в дом, хлопнув дверью, пока морковка переваривает услышанное, и поднимаюсь на чердак. Подальше от чокнутой англичанки и её дебильных типично женских сцен. Всерьез подумываю послать эту «даму» куда подальше и двинуться в поисках воды. Джентльмены так не поступают, но и она на леди не тянет. Сквернословит как сапожник.

Чердак запылен сильно, становится труднее дышать. Книжный шкаф, коробка игрушек, старая швейная машина, железная кровать. У окна – сундук на замке. И куча мелкого хлама по всему полу.

Конечно, грызуны добрались до многого, но большая часть вещей не пострадала. Не понимаю, как все-таки столько уцелело спустя десятилетия? Дом не развалился, не сгнил, не зарос плесенью, травой… И зачем люди оставили личные вещи, покидая это место навсегда? Что-то не так.

Осмотр шкафа не прибавил информации о хозяевах. Только книги, какие-то детские рисунки без подписи, табачная трубка да стопка постельного белья. В коробке с игрушками тоже негусто: неваляшка, щелкунчик и клоун на подиуме. Надеюсь, это не все, чем играл живущий здесь малыш.

На лестнице слышны шаги, а затем скрип двери. Легкое покашливание, по-видимому, должно означать попытку примирения. Ну нет, мадам, за свои слова нужно отвечать.

– У меня была такая в детстве, – говорит Бри, опускаясь на колени перед ящиком с игрушками.

– Только не клоун, а жираф.

Она берет клоуна, поднимая виноватый взгляд. Не думай, что это сработает, детка.

Клоун вдруг опускает левую руку, левую ногу и наклоняет голову влево, затем повторяет то же с правой частью тела. В чем прикол? Рыжая бестия рада моему удивлению. Она переворачивает клоуна и надавливает на дно подиума, после чего клоун полностью падает всем телом вниз. Ясно, он на нитках, закрепленных на дне. Прикольно.

Только не надо смотреть в ожидании немого прощения, Бри. Показала фокус, и я забуду про «долбаного засранца»?

– Ты уже завтракал? – буднично спрашивает она. Я разворачиваюсь и иду вниз, чтобы продолжить обыск. Перепрыгивая через ступеньки, спускаюсь на 1 этаж, но вдруг слышу позади визг и грохот. В следующую секунду что-то сбивает меня с ног. Я теряю равновесие и падаю, ударяясь головой о перила.

Глава 20

Я упала с лестницы. Сам по себе этот факт меня не удивляет, ибо такое уже случалось и в школе, и дома. После домашнего падения я отделалась вывихом плеча и парой царапин. Торопилась в школу, читала учебник на ходу… Как сейчас помню, учебник ФИЗИКИ. Ненавистной физики.

После падения со школьной лестницы пришлось ехать с мамой в травмпункт. Я умудрилась удариться виском о ступеньку и рассекла кожу аж на 2 см! Врач посоветовал наложить швы, чтобы рана зажила быстрей, но мама наотрез отказалась.

– Чтобы у моей девочки потом на всю жизнь остался уродский шрам? Нам это не подходит, – заявила она молодому врачу. Что ему оставалось делать? Он подтянул кожу с двух сторон пластырем и жестко зафиксировал. Рана зажила через две недели, оставив после себя едва заметный белый след.

Спасибо, мама.

А упала я, торопясь домой с уроков, чтобы поскорее сделать домашку и оставить время на «Шерлока Холмса». Дойль на целый месяц завладел моим воображением! Я не могла думать ни о чем, кроме предстоящего вечернего чтения. Читала взахлеб, с упоением! Волшебное время.

И вот опять моя поспешность привела к падению. Только на сей раз кроме меня есть еще пострадавший.

Поднимаюсь на локтях, потому что боль в левой ноге не дает встать, и вижу Дила. Без сознания, в луже крови. Господи, что я натворила…

Глава 21

Утренний растворимый кофе – просто блаженство после долгой бессонной ночи в чужой грязной постели под вой ветра. Я всегда удивлялся людям, способным просто закрыть глаза и ни о чем не думать, а потом заснуть минут через 5-10! Таким, как мой брат…