Читать онлайн Невидимая рука. История как Заговор

Документальный триллер

© Эпперсон Р., 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

Введение

Войны начинаются, когда одна нация вторгается на территорию другой; депрессии имеют место, когда на рынке наступает неожиданный спад; инфляции случаются, когда цены растут из‑за нехватки товаров; революции начинаются, когда народ, при всех обстоятельствах самопроизвольно, поднимается, чтобы свергнуть существующее правительство.

Таковы традиционные объяснения исторических событий. События происходят сами собой. Представляется, что каких-либо причин не существует.

Но подобное объяснение истории оставляет мучительные вопросы в умах серьезных исследователей. Возможно ли, чтобы руководители правительств и другие лица планировали эти события, а затем проводили их в жизнь до желаемых результатов? Возможно ли, чтобы величайшие исторические катастрофы являлись частью этого плана?

Существует объяснение исторических событий, которое отвечает на этот вопрос утвердительно. Это объяснение называется Взглядом на Историю как на Заговор, в отличие от Взгляда на Историю как на Случайность; последняя точка зрения наиболее распространена в наши дни. Поэтому возможно свести основные исторические события согласно двум взаимоисключающим направлениям мысли:

1. Взгляд на Историю как на Случайность: исторические события происходят случайным образом, без явных причин. Правители бессильны что‑либо изменить.

2. Взгляд на Историю как на Заговор: исторические события происходят по плану, смысл которого обычно не известен народу.

Джеймс Варбург в своей книге «Запад в Кризисе» («The West In Crisis») так объясняет Взгляд на Историю как на Случайность: «История пишется более по воле случая, нежели по замыслу, часто полностью иррациональными поступками безумцев».

Збигнев Бжезинский, советник по национальной безопасности Президента Джимми Картера, является еще одним человеком, который предложил Взгляд на Историю как на Случайность в качестве объяснения основных событий в мире. Он писал: «История значительно более результат хаоса, нежели заговора… все в большей степени политические деятели захвачены потоком событий и информации».

Но существуют и такие, кто не согласен с позициями Варбурга и Бжезинского. Одним из них является Франклин Д. Рузвельт, который, безусловно, видел много событий мировой значимости в течение своих последовательных президентств. Часто приводятся следующие слова Президента Рузвельта: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано».

Если планируются какие-то вредоносные события, то ясно, что люди, которые могут пострадать из-за этих намеченных событий, постараются не допустить этих событий, при условии, что они знают об этом заранее. Народ ожидает от правительства, что оно защитит его от вредоносных событий.

Если события все же происходят, а от официальных лиц правительства ожидается их предотвращение, то официальные лица не справились со своими должностными обязанностями. Существуют только два объяснения их неудач:

1. События оказались сильнее и их нельзя было предотвратить; или

2. Событиям было позволено произойти потому, что официальные лица хотели, чтобы они произошли.

Трудно поверить случайному наблюдателю, что эти невероятные события не могли быть предотвращены, так как гуманные сознательные люди не допускают вредоносных событий.

Если позволяют произойти запланированному нежелательному событию, то планировавшим событие приходится действовать втайне, чтобы не допустить раскрытия планов теми, кому будет причинен вред.

Планировщики, работающие втайне с планированием события, осуществления которого народ не хочет, являются, по определению, членами заговора. Вебстер определяет заговор как «объединение людей, работающих втайне, преследующих злую или незаконную цель».

Заговорщики не только должны работать втайне, они должны приложить все усилия для того, чтобы их планы не стали общедоступными. В таком случае первой задачей заговора является убеждение народа в том, что заговора не существует.

Это делает задачу вскрытия козней заговора еще более трудной.

Существуют три пути разоблачения Заговора:

Первый – когда один из участников заговора порывает с ним и раскрывает свое участие. Это требует от человека исключительного мужества и подобный тип разоблачений крайне редок. Вторая группа разоблачителей – это люди, которые неосознанно участвовали в заговорщическом планировании события, но осознали это впоследствии. Эти люди, а их не очень много в мировой истории, также обнажили внутренние механизмы заговора с большой опасностью для себя. Третий метод раскрытия заговора состоит в обнажении заговорщических замыслов в событиях прошлого. Ваш автор принадлежит к подобным исследователям.

Основной мыслью данной книги является то, что заговор существует в действительности, чрезвычайно велик по масштабам, глубоко защищен, и поэтому исключительно могущественен. Он направлен на то, чтобы достичь абсолютного и жестокого господства над всей человеческой расой, используя для достижения этой цели войны, депрессии, инфляции и революции. Неизменной целью Заговора является разрушение всей религии, всех существующих правительств, и всех традиционных человеческих учреждений, и построение на этих обломках, созданных им же, НОВОГО МИРОВОГО ПОРЯДКА (new world order) – эта фраза будет определена потом.

Заметим, что если Заговор существует, он будет делать все возможное, чтобы отрицать обвинения как тех людей, которые пытаются его раскрыть, так и тех лиц, которые утверждают, что они являются участниками заговора.

Существуют люди, которые, возможно, не сознавая важности своего вклада в изучение заговора, дополнили оценки размера этой правящей группы.

Одним из них являлся Вальтер Ратенау, который в 1909 г. руководил AEG. Он сказал: «Триста человек, все из них знают друг друга, направляют судьбу европейской экономики и выбирают преемников среди себя».

Другой информированный наблюдатель, Джозеф Кеннеди, отец покойного Президента Джона Кеннеди, определил число людей, управляющих Америкой. Он сказал: «Америкой управляют пятьдесят человек и это круглая цифра».

Доктор Кэррол Квигли, профессор истории Школы иностранной службы Джорджтаунского университета, ранее преподававший в Принстоне и Гарварде, написал книгу объемом в 1300 страниц, озаглавленную «Tragedy and Hope» («Трагедия и надежда»). Эта книга, опубликованная в 1966, была, по заявлению автора, результатом двадцатилетнего изучения Заговора. Д-р Квигли пришел к заключению:

«Существует сейчас, и существовала ранее, международная англофильская сеть, которая действует, в какой-то мере так, как, по мнению правых радикалов, действуют коммунисты. На самом деле эта сеть, которую мы можем определить как Группы Круглого Стола, не брезгует сотрудничеством с коммунистами, или иными группами, и часто так и поступает.

Я знаю о деятельности этой сети потому, что я изучал это в течение 20 лет, а в течение 2 лет, в начале шестидесятых годов, мне было разрешено ознакомиться с их документами и секретными записями».

Но Квигли сделал шаг, который открыто не сделал ни один разоблачитель. Он признает, что он поддерживает Заговор, о котором написал:

«У меня нет предубеждения против него или большинства его целей, и я значительную часть жизни был близок к нему и многим его средствам.

Я возражал как в прошлом, так и недавно, против некоторых установок… но основное различие мнений касалось его желания остаться неизвестным, а я считаю его роль в истории достаточно значимой для того, чтобы быть известной».

Конечной целью Заговора является власть. Существуют люди, которые жаждут власти более, чем материальных благ, хотя эти вещи часто сопутствуют друг другу. Одним из таких людей был уже упоминавшийся ранее Джозеф Кеннеди. Поклонница семьи Кеннеди и писательница Pearl Buck написала следующие строки в книге «The Kennedy Women» («Женщины Кеннеди»): «Роза Кеннеди жена Джозефа знала, что человек, которого она любила, любил власть больше денег. Он хотел правительственной власти, и он ее получит».

Заговор, как его видели д-р Квигли и другие, нуждается в заговорщиках, и логично спросить, почему знаменитые люди – баловни судьбы присоединялись к подобному предприятию. На этот вопрос ответил писатель Blair Coan, в своей книге «The Red Web» («Красная паутина»): «Ответ является обратной стороной вопроса: Эти люди, участвующие в Заговоре, становятся знаменитыми именно из‑за того, что они являются частью Заговора».

Итак, вовлеченные не становятся богатыми и/или знаменитыми, а затем присоединяются к Заговору; они становятся богатыми и знаменитыми потому, что они являются членами Заговора.

Но что ими двигает? Что заставляет людей искать богатства и положения? Бывший конгрессмен Джон Шмитц объясняет, что существует дополнительная цель: Власть! Люди присоединяются к Заговору, чтобы получить деньги, а затем власть. Он писал: «Когда человек получает все деньги, которые ему нужны, его целью становится власть».

Бенджамин Франклин объяснил эту связь между деньгами и властью, сказав: «Существуют две страсти, имеющие мощное влияние на людские дела. Это… любовь к власти и любовь к деньгам… Когда они соединяются… они производят самое яростное действие».

Однако власть сама по себе оказывает развращающее действие на тех, кто ее ищет. Определение лорда Эктона власти стало прописной истиной: «Власть развращает; абсолютная власть развращает абсолютно».

Te, кто стремятся к власти, будут ею развращены. Они будут стремиться намеренно вызывать депрессии, революции и войны с тем, чтобы удовлетворить свое желание большей власти. Развращающая природа самой погони за властью объясняет, как моральное сознание человека, который не желает власти над другими и не понимает желания такой власти, не может понять, почему властолюбцы готовы принести людям беду, устраивая войны, депрессии и революции.

Другими словами, заговорщики успешны потому, что нравственный гражданин не может принять заключение, что существуют люди, способные на самом деле желать проведения невероятно вредоносных действий против своих сограждан.

Другой искатель власти – русский анархист Бакунин, отметил, что процесс развращения затрагивал даже убежденных сторонников свободы, которым дали власть для защиты слабых. Он писал: «…обладание властью превращало в тирана даже самого преданного друга свободы».

Упоение обладанием властью над другими было объяснено другим наблюдателем на примере властолюбивого Джозефа Кеннеди: «Я люблю Джо Кеннеди. Он понимает власть. Власть – это цель. Какое иное наслаждение существует помимо чистого чувства власти? Он говорил: «Покажите мне любые иные мотивы в людях, которые правят»».

Итак, мотивы Заговорщиков определены:

Это – Власть!

Глава 1

Бог или правительство?

Заговор, который мы будем рассматривать в этой книге, существует уже много лет. Осмысление того, как он смог сохранить свою жизнеспособность столь долгое время, является непростым.

Объяснение столь продолжительного существования было предложено Джордж Оруэлл, британским социалистом, написавшим «Animal Farm» («Скотный двор») и «1984», две книги на тему абсолютной власти в руках немногих. Он писал: «Партия озабочена не сохранением своей плоти, а сохранением самой себя. Не важно, кто обладает властью, если иерархическая структура всегда сохраняется».

Способ, которым Заговор вербует новых членов взамен тех, кто отошел от дел или умер, объяснил Норман Додд, серьезнейший исследователь существования Заговора. М-р Додд объясняет: «Карьеры людей отслеживаются. К людям, которые обнаруживают особенные способности с точки зрения целей этой группы, мягко приближаются и их приглашают во внутренние круги. Их отслеживают во время выполнения поручений и в конце концов они попадают в Заговор при таких обстоятельствах, которые фактически не позволяют им вырваться из него».

Какова конечная цель Заговора? Если всеобщая власть является целью, то тогда любая система, сосредотачивающая власть в руках немногих, является желательной. С точки зрения управления конечной формой власти является Коммунизм. Это – средоточие максимальной власти над экономикой и над личностью. Заговорщики хотят большое правительство потому, что они понимают: Социализм, равно как и Коммунизм – не филантропическая система для перераспределения богатства, а система для его сосредоточения и управления им. Они также признают, что это также – система для сосредоточения людей и управления ими.

Обычно критики этого положения утверждают, что богатым менее всего нужны правительственный контроль над средствами производства или владение ими. Но, как мы увидим, Социализм или Коммунизм предлагают Заговору самое совершенное средство сосредоточения и управления богатством. Такова окончательная цель составителей этих планов: власть не только над богатствами мира, но также над производителями этих богатств, людьми как таковыми. Таким образом, Заговор использует правительство, чтобы получить управление правительством, и целью является тотальное правление.

Если правительство используется Заговором для сосредоточения власти, то оно запутывает людей, желающих сохранить свободу понимания самой сущности и функции правительства. Как только свойства правительства стали понятными, могут быть приложены усилия против возрастания власти правительства как над национальной экономикой, так и над жизнями граждан.

Лучше всего начать подобное изучение с двух первопричин, которые являются, как признано, источником прав человека. В предположении, что люди действительно имеют права, существуют всего две первопричины: или сам человек, или же некто или нечто внешнее по отношению к нему – Творец.

Многие из американских отцов‑основателей признавали различие между этими возможностями. Томас Джефферсон, например, выразил свое отношение и понимание следующим образом: «Бог, который дал нам жизнь, дал нам свободу. Могут ли свободы нации быть гарантированы, если мы устраним убеждение в том, что эти свободы – дар Божий?»

Однако, противоположное утверждение состоит в том, что наши права идут от правительства, которое само создано человеком. Это положение гласит, что человек создает правительство для того, чтобы дать человеку его права.

Уильям Пенн оставил серьезное предупреждение тем, кто не различает эти две возможности. Он писал: «Если людьми не будет править Бог, то тогда ими должны править тираны».

В Декларации независимости Творец упоминается четыре раза, но сейчас некоторые американские руководители настаивают, что Бога должно отделить от дел правительства. М-р Penn заметил, что при подобном разделении народом будут править тираны, а будущие тираны сделают все возможное, чтобы отделить веру в Бога от существования правительства.

Хорошим примером того взгляда, что правительства даруют права человека своим гражданам, является International Covenants on Human Rights (Международный пакт по правам человека), принятый в 1966 г. Объединенными нациями. Он гласит, в частности: «Государства-участники настоящего пакта признают, что обладание этими правами обеспечивается Государством, в соответствии с настоящим Пактом, Государство может подвергнуть эти права только таким ограничениям, которые определяются законом…».

Этот документ, принятый единогласно всеми участниками голосования, включая Соединенные Штаты, содержит вывод, что права человека дарованы правительством. Далее заключают, что эти права могут быть ограничены законом; другими словами, то, что даруют, находится под контролем дарующего органа – правительства. То, что правительство дает, может быть и отобрано.

Согласно этому рассуждению, права человека не сильно гарантированы. Правительства могут меняться, а с их сменой могут исчезнуть и права человека. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания американских отцов‑основателей, которые писали в Декларации независимости: «Мы принимаем эти истины как самоочевидные, что все люди созданы равными, что они наделены Творцом некоторыми неотчуждаемыми правами…»

Здесь имеется другая теория источника прав человека: они даны человеку Творцом. Права человека – неотчуждаемы, определяются как не могущие быть перенесенными, а это значит, что их никто не может отнять, кроме существа, которое дало их впервые: в данном случае – Творца.

Таким образом, мы имеем две конкурирующие и противоречащие друг другу теории прав человека: одна утверждает, что права даны Творцом и, поэтому, могут быть отняты только существом, которое сотворило их впервые; по другой теории права человека исходят от самого человека, и, поэтому, могут быть ограничены или отняты человеком, или другими людьми, как «определено законом».

Поэтому человек, желающий защитить свои права от тех, кто хочет ограничить их, должен защитить себя и свои права человека, создав учреждение с мощью, превосходящей мощь желающих нарушить права человека. Созданное учреждение называется правительством. Но, при предоставлении власти правительству для защиты прав человека, одновременно получают власть те, кто может злоупотребить ею как средством для уничтожения или ограничения прав народа, создавшего правительство.

Создатели Конституции осознавали существование этой тенденции, когда они писали Билль о правах, первые десять Поправок к Конституции. Цель этих поправок – ограничить возможность власти правительства нарушать права граждан государства. Отцы-основатели формулировали эти ограничения в виде таких фраз:

«Конгресс не примет закона…»

«Права народа… не будут нарушены».

«Никто не будет… лишен».

«Обвиняемый будет пользоваться правом».

Заметим, что это – не ограничения прав человека, а ограничения деятельности правительства.

Если права даруются Творцом этих прав, каковы права, дарованные правительством? Становится важным различать Право и Привилегию, определив эти понятия.

Право – это свобода поступать нравственно без позволения.

Привилегия – это свобода поступать нравственно, но только с позволения какой‑либо правительственной организации.

Может быть, ярким примером нарушения прав человека являются действия немецкого правительства во время Второй мировой войны; через своего руководителя Адольфа Гитлера оно решило, что некоторые люди не имели права на жизнь и были изданы указы для уничтожения тех людей, которые, по мнению правительства, не имели прав человека.

Следовательно, право на жизнь, дарованное каждому человеку Творцом, более не являлось правом в Германии; оно превратилось в привилегию. Человек жил с разрешения правительства, которое имело власть ограничить и даже лишить человека права на жизнь.

Права человека, которые индивидуум хочет защитить, по своей природе просты; они включают право на Жизнь, Свободу и Собственность.

Эти три права, по существу, являются одним правом – правом на Жизнь.

Эти права соответствуют основной природе человека. Человек (автор будет пользоваться общим термином «человек» для обозначения всех людей, как мужчин, так и женщин) создается голодным и вынужден добывать пищу для поддержания жизни. Без права сохранять то, что он произвел собственность, человек наверняка умрет от голода. Не только должно человеку позволить сохранять продукты своего труда, он должен быть свободен производить собственность, необходимую для его существования: право, известное как Свобода.

Правительствам не требуется отнимать у человека жизнь, чтобы убить его. Правительства могут отнять у человека права собственности или свободу производить собственность, необходимую для поддержания жизни. Правительство, которое ограничивает способность человека сохранять то, что он производит, его собственность, обладает такой же возможностью убить человека, как и правительство, отнимающее жизнь человека по произволу: случай Германии. Как будет показано в последующих главах, существуют правительственные учреждения, ограничивающие право человека на собственность или его право на свободу без прямого посягательства на его жизнь. Но результат остается тем же самым.

Одним из возражений «сторонников жизни», выступающих против правительственной легализации абортов, является то, что правительство сейчас оправдывает прекращение жизни из‑за того, что мать называет эту жизнь «нежеланной». Такое же объяснение предложил Гитлер для своего решения ограничить жизни бесчисленных миллионов людей в Германии. Евреи и другие были «нежеланны» и поэтому правительство могло отнять их право на жизнь.

Как будет показано далее, коммунисты хотят уничтожить «частную собственность» или право индивидуума сохранять то, что он производит.

Одним из высказывавшихся в защиту понятия частной собственности был Abraham Lincoln, который сказал: «Собственность есть плод труда; собственность желанна; в мире она является положительным благом. То, что одни могут стать богатыми, показывает, что другие тоже могут стать богатыми, и это вдохновляет трудолюбие и предприимчивость. Да не снесет бездомный дом другого, а пусть он работает усердно и построит дом для себя, тем самым примером обеспечивая уверенность, что его собственный дом будет безопасен от насилия после постройки».

Глава 2

Свобода

Свобода – это единственное, чем вы не можете обладать, пока вы не готовы дать ее другим. Свобода определяется как права, сопряженные с обязанностями. Напротив, Произвол определяют как права без обязанностей. Иным образом Произвол можно назвать Анархией, или состоянием, где не существует правил, прав, или привилегий. Сильный пожирает слабого; властный уничтожает безвластного. В мире животных Произвол определяется как «Закон джунглей».

Кто любит свободу, должен признавать, что другие имеют равные права на свободу, и только через осознание этого обстоятельства все обретут полную свободу. Это значит, что все люди должны ограничить свободу наносить ущерб другим; в противном случае никто не сможет пользоваться своими правами на жизнь, свободу и собственность.

Создатель изложил основные положения о правах людей. Эти положения изложены в отрицательной форме по крайней мере в шести из Десяти Заповедей. Они начинаются с «Не…»; это значит, что все люди будут свободны, если они ограничат свою деятельность теми действиями, которые не причиняют зла другим.

Отцы-основатели Америки, когда они писали Конституцию и Билль о правах, также изложили основные положения в отрицательной форме: «Конгресс не примет законов…» Эти ограничения позволяли человеку быть более свободным, так как жизнь человека будет свободна от правительственных стеснений.

Создатели Конституции проявили внимание к понятию равных прав. Они пытались отделить себя от монархии как формы правления, при которой отдельные лица – король и его двор, имели больше прав, чем простые люди. Эти лица имели больше прав благодаря своему положению. И, наоборот, простые люди имели малые права, если имели их вообще. Отцы-основатели Америки, когда они писали основные документы, были убеждены в том, что они не должны допустить возникновения подобного неравенства в этой стране.

Они написали в Конституции, что все люди созданы равными, что низшие имеют такие же права на Жизнь, Свободу и Собственность, как и высшие. Современный человек, из-за неправильного пользования правительством, принимает законы, которые делают людей равными во всех областях их жизни. Это явное непонимание природы человека принесло много бед с тех пор, как человек стал пытаться создать правительство.

Отдельному человеку, существующему самостоятельно в окружающем мире, не нужно задумываться о правах и создавать правительство для их защиты. Нет никого, кто мог бы его ограбить или отнять его жизнь. Защищать его права нет необходимости, им ничто не угрожает.

И только тогда, когда к нему, в его уединенном существовании, присоединяются другой человек или группы людей, забота о правах становится важной.

Каждый из жителей имеет равное право на жизнь, свободу и собственность. Это право защищено до тех пор, пока житель признает такие же права и за остальными. Ни один человек, ни одна группа людей не имеют права отнять жизнь, свободу или собственность другого человека или группы людей.

Нет сомнения, что любой человек, или группа людей способны нарушить права другого субъекта. Здесь обсуждается вопрос, имеет ли нарушитель право сделать это.

Если каждый человек имеет право на жизнь, свободу и собственность, и никто не имеет права отнять эти права, то из этого следует, что человек должен иметь право защищать свои права. Это право называется Правом на Самозащиту. Каждый человек обладает этим правом наравне с остальными людьми.

Если каждый человек имеет право на самозащиту наравне с другими, тогда у каждого человека имеется право объединить свое отдельное право с другими так, что они могут защищать свои права вместе от тех лиц, которые собираются нарушить все их права одновременно.

Другими словами, если каждый имеет отдельное право, тогда все имеют общее право. Такие общие объединения отдельных прав на самозащиту называются правительствами.

Люди создают правительства, когда они объединяют свои права на самозащиту, чтобы создать учреждение, обладающее общим правом защиты как человека, так и общества.

Люди могут предоставить правительству только те права, которыми обладают сами. Если человек не имеет какого-либо права, то он не имеет и возможности предоставить это право правительству. Правительство может располагать только теми правами, какие имеет каждый человек.

Лучше всего эти истины, касающиеся прав человека, могут быть пояснены простой и краткой экономической моделью, которая основана на двух допущениях относительно природы человека:

1. Все люди потребляют равные количества; и 2. Все люди производят неравные количества.

Первое допущение не есть абсолютное, безусловное, так как не все люди ПОТРЕБЛЯЮТ в точности одинаково; но, в целом, утверждение корректно. Вспомним, что участники банкета получают равные порции, независимо от их размеров, и блюда, подаваемые в ресторанах, также одинаковы. Поэтому, для нашего обсуждения, примем, что люди потребляют примерно одинаково.

Не так обстоит дело со вторым допущением. Каждый человек, при предоставлении равных возможностей производить средства к существованию, будет производить неодинаковое их количество. Кто‑то будет производить больше других. Вообще, молодой, энергичный и квалифицированный произведет больше старого, ленивого и неквалифицированного. Здоровый произведет больше немощного. Но потреблять все будут примерно равные количества. Значит, некоторые люди производят больше, чем потребляют, тогда как другие потребляют больше, чем производят.

Автор построил экономическую модель, которая покажет обоснованность понятия частной собственности, опирающейся на эти два допущения.

В данной экономической модели имеется семь человек, которые оказались вместе на острове. Эти люди не испытывают никакого вмешательства со стороны других людей.

Каждый человек, обозначенный далее заглавной буквой, производит неравное количество, а потребляет равное. То есть:

Производство – Потребление

A. 1200 – 500 B. 750–50 °C. 600–500 D. 400–500 E. 300–500 F. 250–500 G. 0 – 500. ВСЕГО: 3500–3500

В этой экономической модели субъекты A, B и C производят больше, чем потребляют; D, E и F потребляют больше, чем производят; а G полностью зависит от прочих обитателей острова. Субъект G хочет, но полностью не способен производить. В данной модели предполагается, что все субъекты работают на пределе своих возможностей. Лодырей – нет. Все производят как можно больше. В этой модели нет потерь. Все произведенные вещи потребляются.

Значит, некоторые субъекты производят Избыток, который определяется как превышение производства над потреблением. Это также определяется как Богатство. А другие субъекты производят Недостаток, который определяется как недостаточность производства по отношению к потреблению. Это поясняется следующим образом:

Производство – Избыток или Недостаток – Потребление

A. 1200 – 700–500 B. 750–250 – 50 °C. 600–100 – 500 D. 400–100 – 500 E. 300–200 – 500 F. 250–250 – 500 G. 0 – 500–500 ВСЕГО: 3500 – 1050–1050 – 3500

В этом случае важно понять, что определенные субъекты, а именно, D, E, F и G в разной степени зависят от остальных субъектов этой модели. На самом деле субъект G полностью зависим от остальных, так как если бы прочие субъекты не существовали, субъект G, без сомнения, умер бы.

Тут уместно задать вопрос, имеет ли субъект G право воспрепятствовать остальным покинуть остров, если они соберутся это сделать. Подобный же вопрос можно задать и насчет права G принудить других производить то, что ему требуется для его существования.

Это – реальные вопросы, встающие перед правительствами и отдельными людьми; как будет показано ниже, существуют правительства, ставшие на ту точку зрения, что субъект G имеет право удерживать других внутри среды обитания, равно как и право принуждать остальных производить для личных потребностей G.

Следующий вопрос, на который необходимо ответить: имеют ли право малопроизводящие субъекты D, E, F и G на избытки субъектов A, B и C? Существуют правительства и отдельные люди, которые считают, что это – в самом деле право, и что правительства создаются для гарантированного удовлетворения индивидуальных потребностей этих субъектов путем распределения избытков производящих. Эти формы правительства будут описаны ниже.

Очевидно, что существуют две точки зрения на вопрос: кто владеет избытком? Те, кто считает, что частная собственность предоставляет им право сохранять избыток, явно не согласны с теми, кто утверждает, что избыток принадлежит тому, кто его не производит.

Есть только два способа раздела избытков субъектов A, B и C: или с их согласия, или без него. Или собственность принадлежит тем, кто ее произвел, или же она им не принадлежит.

Предположим, что четыре субъекта D, E, F и G попросят A, B и C разделить их избыток добровольно, а последние откажутся. Дает ли их отказ право D, E, F и G отнять их имущество?

Если права собственности в какой-то мере значимы, ответ должен быть отрицательным. Включает ли право собственности право защищать ее от грабительских действий тех, кто собирается отнять ее силой? Имеет ли субъект право защищать свою собственность от посягательств другого субъекта? Имеет ли субъект право защищать свою собственность от посягательств группы людей? Имеет ли группа право защищать свою собственность от посягательств другой группы?

Осознав, что собственность производительных субъектов A, B и C не может быть отнята у них силой, малопроизводительным субъектам следует искать другие пути овладения избытком. Предположим, что они разрабатывают новую стратегию. Они созывают собрание для обсуждения вопроса об избытке, и все семь субъектов присутствуют на этом собрании. Обсуждается вопрос, как обращаться с избытком и потом принимаются действия; большинству позволяют решить, как разделить имущество. В этом случае D, E, F и G голосуют за раздел собственности поровну, а A, B и C голосуют против.

Имеют ли D, E, F и G право голосовать против прав собственности меньшинства? Будет ли это правильно, так как всем были предоставлены равные возможности выражать свое мнение?

Будет ли это правильно, если они назовут это собрание правительством? Будет ли это правильно, если большинство объявит, что любое решение большинства будет обязательным для исполнения всех? Имеет ли меньшинство какие‑либо права?

Если большинство голосует, чтобы отнять собственность меньшинства, как это называется?

Это называется Демократией!

Далее, предположим, что большинство в состоянии создать правительство, чтобы отнять избыток у производителей, а производители решат между собой производить ровно столько, сколько они потребят в будущем году, в данном случае 500 единиц на каждого. Будет ли у меньшинства такое право?

Значит, A, B и C произведут столько, сколько они потребляли годом ранее, или 500 единиц на каждого. Остальные продолжают производить столько, сколько они производили годом ранее. Для второго года получатся следующие числа:

Второй год:

Производство – Потребление

A. 500–350 B. 500–35 °C. 500–350 D. 400–350 E. 300–350 F. 250–350 G. 0 – 350 ВСЕГО: 2450–2450

При этом избытки и недостатки становятся следующими:

Производство – Избыток или Недостаток – Потребление

A. 500–150 – 350 B. 500–150 – 35 °C. 500–150 – 350 D. 400 – 50 – 350 E. 300 – 50 – 350 F. 250–100 – 350 G. 0 – 350–350

ВСЕГО: 2450 500 500 2450

Отметим, что общее производство упало с 3500 единиц до 2450, всего на 1050 единиц. Уменьшилась также доля каждого субъекта: с 500 единиц до 350.

Имеет ли в этом случае большинство право принудить меньшинство производить на уровне прошлого года? Даже если большинство попытается, будет ли меньшинство производить на уровне, который ожидает большинство? Удастся ли заставить их производить, применив силу?

Наконец, будет ли у большинства право удерживать A, B и C на рабочем месте, если они захотят покинуть его? Будет ли у большинства право обнести стеной место обитания, чтобы не допустить их ухода?

Некоторые социалисты в современном мире придерживаются этого взгляда. «Железный» и «бамбуковый» занавесы являются следствием понимания большинством, что оно нуждается в производительных способностях меньшинства, и из-за этой потребности в производстве большинство возводит стены, чтобы удержать меньшинство внутри по крайней мере это может осознать правящий класс, утверждающий, что он действует от имени большинства.

Что, в таком случае, будет стимулировать производство? Будет ли это стимул правительства – страх, или же это будет стимул рынка – выгода?

Ключом производства является стимул рынка, право сохранения произведенного, Право на Частную Собственность! Право субъекта улучшить свою жизнь, производя больше, чем он потребляет, и сохранить то, что он произвел.

Эта экономическая модель имеет много подтверждений в современном мире. Например, происходящее сегодня в Советском Союзе, где основной философией, движущей правительством, является тезис о том, что все, произведенное обществом, принадлежит всем в этом обществе. Однако, даже в России существует малая часть экономики, где субъект может сохранять то, что он произвел.

Согласно данным правительства, частные хозяйства, занимающие не более 3 % всех посевных площадей, дают 30 % всего урожая, не считая зерновых; 40 % продукции животноводства, 60 % сбора картофеля, 40 % всех овощей и молока, 68 % всех мясопродуктов.

Урожай фруктов вдвое превышает урожай, получаемый государственными хозяйствами на таких же площадях, сбор картофеля с гектара на две трети выше, чем в колхозах.

Даже зерна, которое является в частном секторе второстепенным элементом, производится на одну треть больше на засеянную единицу, по сравнению со средним обобществленным хозяйством.

Почему столь малая часть обрабатываемой земли способна превосходить по производительности остальную землю? Потому, что производители могут сохранять произведенное ими! Производитель имеет право на Частную Собственность! Правительства не могут отнять произведенного в условиях свободного рынка ни по каким причинам.

Люди, которым позволено сохранять произведенное ими, всегда будут производить больше тех, у кого произведенное отнимается от них для блага общества. И никто не может принудить производителя в свободном рынке производить наравне со всеми.

Даже в коммунистическом Китае открыли правильность этого положения, судя по статье в журнале Time о бригаде Jun Tan. Здесь Китай позволяет рабочим сохранять все произведенное сверх квоты, установленной правительством.

Приводится высказывание бригадира: «Все крестьяне чувствуют себя счастливыми. Они работают вдвое усерднее, чем обычно, так как они знают, что, если они будут работать усерднее, они смогут больше заработать».

Статья приводит результаты эксперимента Китая с правом на Частную Собственность: «Их годовой доход на человека равен 201$, что значительно выше, чем средний годовой доход в сельской местности, равный всего 91$».

Но даже несмотря на существование столь блестящих примеров мудрости права на Частную Собственность, все еще существуют люди, желающие оспорить это положение. Например, Николь Сэлинджер, который сказал: «Во Франции и некоторых других странах предлагают ввести строго определенную разницу в оплате между самыми низкооплачиваемыми рабочими и самыми высокооплачиваемыми чиновниками».

Еще один пример. Знаменитый американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт также хотел ограничить вознаграждение человека за его производительность: «Наверное, раньше или позже будет установлено примерно такое правило. Если рабочий на конвейере, занятый полную рабочую неделю, получает в Соединенных Штатах 12.000$ в год, то высшему чиновнику следует иметь потолок, скажем, пятикратный, 60.000$. На это можно жить».

Если бы высшие чиновники страны зарабатывали больше, чем следует по мнению м-ра Гэлбрейта или иного правительственного бюрократа, то их зарплаты были бы уменьшены каким-либо правительственным постановлением. Можно только гадать, что сделал бы м-р Гэлбрейт, если какой-нибудь субъект, которому срезали зарплату, захотел бы покинуть свое место из‑за того, что он не получает должного вознаграждения, особенно, если он работает в специальной области, где только он обладает опытом и способностями для выполнения работы. Может быть, м-р Гэлбрейт применит силу правительства для того, чтобы субъект остался.

Еще один вопрос, оставленный м-ром Гэлбрейтом без ответа: что он будет делать, если никто не захочет выполнять свою работу, так как зарплата не представляется соответствующей?

Но и Сэлинджер и Гэлбрейт, и эта экономическая модель не ответили на вопрос, каким образом общество обеспечивает субъекта G, который не способен обеспечить себя сам.

Для общества существуют только два пути удовлетворения основных потребностей субъекта. Каждый способ отбирает избыток, получаемый более производительными субъектами в обществе, и делит этот избыток:

1. Добровольно, или

2. Принудительно.

Другими словами, общество может или украсть избыток, или же оно может попросить производителей поделиться им добровольно с менее производительными. Добровольное распределение избытка называется Благотворительностью; распределение избытка с использованием силы называется Благосостоянием.

Представьте, какой общественный протест поднимется, если одно из американских благотворительных учреждений решит собирать потребные средства, используя принуждение: «Наши потребности превышают то, что вы хотите дать добровольно. Мы сами возьмем то, что нам нужно».

Каждый человек, с которым обошлись столь несправедливо, может надеяться, что влияние правительства будет применено для возврата благотворительным учреждением украденной собственности. Это – одна из функций правительства: восстановить справедливость в отношении собственности, отнятой силой.

Если вернуться к экономической модели с семью субъектами, то как назвать ситуацию, когда D, E, F и G объединяются для насильственного захвата собственности A, B и C?

Это называется Воровством!

Если бы каждая из групп A, B и C, и D, E, F и G являлась отдельной страной, и последняя дошла бы до захвата собственности первой силой, то такое действие было бы названо войной! В любом случае и отдельные лица, и страны, которым был причинен вред, имеют право защищать себя от нападений на их собственность.

Субъекты имеют право на самозащиту, и они могут объединять свои отдельные права на самозащиту, образуя правительство, которое имеет право на коллективную самозащиту. Как только правительства образованы, отдельные страны могут объединяться вместе для защиты себя от других стран. Эти страны имеют право нанимать людей, называемых солдатами, для содействия в защите страны, также как у отдельных лиц имеется право защищать свою жизнь и свободу, нанимая «телохранителя».

Если война как средство приобретения собственности не достигает цели, то желающие приобрести чужую собственность должны выработать иную стратегию. Одним из изобретенных способов является принятие решений большинством голосов, что уже обсуждалось. Использование демократии есть еще один метод отнимания собственности у меньшинства, под любым оправданием, которое большинство признает обоснованным.

Заметим, что когда вопросы решаются большинством голосов, то, что решит большинство, касается всех. Отметим еще, что нет вопроса о правильности или неправильности желания большинства: большинство правит!

Однако, вопрос не следует ставить как «КТО ПРАВ?», его следует ставить так: «ЧТО является ПРАВЫМ?». Из того, что большинство определяет принимаемые действия, не обязательно следует их правильность.

Заметим, что в настоящей демократии нет прав меньшинства: правит большинство. Заметим еще, что если правительство во имя большинства решит наделить привилегиями именно меньшинство, тогда большинство должно отказаться от своих прав. «Большинство не определяет правильное и неправильное. Правое останется правым, хотя бы всякий проголосовал против, а неправое – неправым, хотя бы все поддерживали это, кроме Бога».

Далее, предположим, что большинство узаконивает свое решение, объявив о создании правительства и о том, что все обязаны подчиняться решениям большинства. Уместно задать неизбежный вопрос: где большинство получило это право?

Люди могут передать правительству только те права, которыми они сами обладают. Имеет ли человек право отнимать у другого? Имеют ли два человека право отнимать у другой группы людей? Имеют ли это право три человека? Имеет ли множество людей, действующих заодно, это право? Может ли группа людей собраться, объявить себя правительством, а затем наделить это правительство правом, которым они сами не обладают? Даже если эта группа является большинством?

Может ли человек изменить одну из Десяти заповедей, гласящую: «Не укради», и переделать ее в «Не укради, кроме как по решению большинства»? Или: «Не укради, кроме той части имущества соседа, которая превосходит твое собственное имущество!».

Присвоение чужой собственности, вне зависимости от мотивов, называется воровством, притом неважно, кто совершает преступление – отдельный человек или группа людей, действующих при посредстве учреждения, которые они называют правительством.

Воровство можно назвать другим словом – Грабеж, и когда правительства узаконивают присвоение чужой собственности, это называется Узаконенным Грабежом. Что происходит, когда правительство узаконивает воровство?

Я давно был убежден, что чисто демократические институты должны, рано или поздно, уничтожить свободу или цивилизацию, или же все вместе.

Как это происходит?

Принятие демократии… губительно для хорошего правительства, для свободы, для закона и порядка, для уважения к власти, для религии, и должно породить хаос, из которого поднимется новая мировая тирания.

Вы не можете иметь революцию для того, чтобы установить демократию. Вы должны иметь демократию для того, чтобы иметь революцию.

Существует ли какая‑либо форма правительства, которая защищает права меньшинства или права большинства, если Демократии неспособны сделать это?

Те, кто создавал американское правительство, верили, что в самом деле существовали пути для достижения этой жизненно важной защиты. Они написали в Декларации независимости:

«Мы считаем эти истины самоочевидными, что все люди созданы равными, что они наделены Творцом некоторыми неотчуждаемыми правами, среди которых жизнь, свобода и стремление к счастью, что для обеспечения этих прав среди людей создаются правительства…»

Действительно, в этом коротком абзаце говорится о «самоочевидных истинах», и отцы‑основатели Америки полностью это сознавали. Одной из этих истин является предложение, что люди были СОЗДАНЫ равными, но НЕ БЫЛИ равными. Это значит, что людям одинаково доступны их права на жизнь, свободу и собственность, вне зависимости от их социального положения, цвета кожи, национальности, пола или религии. Но это не означало, что все люди БЫЛИ равны по способностям или заслугам, и что собственность следует разделить поровну между ними.

Эта особая точка зрения чрезвычайно важна, так как отцы‑основатели вышли из монархии как формы правления, где отдельные лица, именно благодаря своему положению или общественному состоянию имели большие права по сравнению с «простолюдинами». Совершенно очевидно, что отцы‑основатели пытались ограничить эти понятия европейской знати.

Еще одной «самоочевидной истиной», приведенной в этом абзаце, является признание неотчуждаемости прав человека; это значит, что другие люди, или другие правительства не могут их нарушать.

Отцы‑основатели попытались определить, каковы эти права человека: право на «жизнь, свободу и стремление к счастью». Они понимали, что это – не единственные права человека, что они находятся «среди прочих».

И, наконец, человек создает правительства для защиты этих неотчуждаемых прав.

Джеймс Мэдисон сказал: «Правительство создается для защиты собственности любого рода. Поскольку это является целью правительства, постольку то правительство является справедливым, которое беспристрастно обеспечивает каждому то, что ему принадлежит… То правительство не является справедливым, где… собственность… нарушается… захватами… нарушается… захватами одного класса граждан для пользы остальных».

Еще два примера заботы о правах человека можно найти в Виргинском Билле о правах, принятом 12 июня 1776 г., и в Конституции штата Алабама.

Статья 1 Виргинского Билля о правах гласит:

Все люди от природы в равной степени свободны и независимы, имеют определенные неотъемлемые права; когда люди вступают в общественное состояние, они не могут ни под каким видом ущемлять эти права или лишать этих прав свое потомство;

То есть: обладание жизнью и свободой, посредством приобретения и владения собственностью, и, стремление к счастью и достижение счастья и безопасности.

Статья 1 Конституции штата Алабама, в частности, гласит:

Единственным предметом и единственной законной целью правительства является защита граждан в обладании жизнью, свободой и собственностью, и когда правительство присваивает себе другие функции, это есть узурпация и угнетение.

С тех пор как правительство является средоточием отдельных прав использовать силу для защиты личных или коллективных прав на жизнь, свободу и собственность, при предоставлении власти правительству должна быть проявлена особая осторожность. Вопрос всегда стоит так: сколько власти можно предоставить правительству до того, как оно само превратится во врага прав человека.

Джордж Вашингтон обратился к этому вопросу, заявив: «Правительство не есть разум, не есть красноречие. Это есть сила, и, подобно огню, оно является опасным слугой и страшным хозяином».

Президент Вашингтон уподобил силу правительства силе огня: обе необходимы и полезны, но обе способны уничтожать. Обе силы опасны для человека.

Домовладелец, заботящийся об обогреве своего дома, приносит огонь внутрь дома, но строит вокруг него печные стены, чтобы огонь не уничтожил его дом. Очевидно, огонь может быть и полезен, и опасен; человек должен изучить его природу, чтобы защитить себя от его последствий.

Те, кто создает правительства, должны продумать какое‑то устройство, чтобы держать правительство в должных рамках по той же самой причине: у правительства также есть сила уничтожить не только отдельного человека, но и всю страну.

Американские отцы‑основатели пытались удержать силу правительства уничтожить права личности, используя сдерживающие рамки Конституции. Этот документ не имеет в виду ограничить власть народа. Он предназначен для сдерживания силы правительства. Заметим, что правительство ограничивается полномочиями, перечисленными в первых трех Статьях Конституции: теми, которые определяются как полномочия Законодательной, Исполнительной и Судебной ветвей правительства. Целью являлось надлежащим образом ограничить власть правительства, сведя ее к трем перечисленным областям и только к ним.

Аналогию ограничения властей в Конституции сведением их к особо оговоренным, можно найти в области Страхования Имущества.

Существуют два метода страхования движимого и недвижимого имущества:

1. «Названные Опасности», и 2. «Все Риски».

Первый защищает имущество от ущерба, который могут причинить некие опасности, перечисленные в страховом полисе. Например, имущество является застрахованным от Огня, Урагана, Транспортных Средств и т. п., потому что эти опасности были включены в условия страхового договора. Для того, чтобы по страховому договору осуществилось возмещение ущерба, имущественный ущерб должен произойти вследствие определенных опасностей, точно описанных в соответствующей части договора. Если же имущественный ущерб был вызван лавиной, возмещения не будет, так как опасность Лавины не является перечисленной опасностью.

При методе «Всех Рисков» будут покрыты все убытки, кроме тех случаев, когда специфическая опасность, вызвавшая убытки, была исключена из договора. Чтобы увидеть, будет ли некий убыток возмещен, владельцу страхового полиса следует ознакомиться с исключениями. В приведенном примере имущественный ущерб, вызванный лавиной, будет возмещен, если только лавина не была специально исключена из условий страхового договора.

Правительства можно сравнить с этими двумя методами страхования: они могут иметь перечисленные полномочия, конкретно предоставленные народом правительству или же правительства могут иметь всю власть, если это специально не запрещено каким-либо документом.

Первый тип – правительство свободных людей; второй – правительство рабов. Короли, диктаторы и тираны хотят сосредоточить всю власть в своих руках; свободные люди пытаются ограничить правительство конкретно перечисленными полномочиями.

Будет трудно ограничить власть правительства по методу «Всех Рисков»: должны быть перечислены все мыслимые случаи, когда вмешательство правительства не предполагается. Задача подробного описания всех условий, когда правительство не может управлять, окажется неразрешимой, особенно при намерении ограничить полномочия правительства.

Отцы‑основатели Америки сознавали различие двух методов и пытались ограничить правительство по методу «Названные Опасности»: они перечислили точные полномочия, которые они предоставляют правительству. Они точно и обстоятельно определили эти полномочия. Конгрессу была предоставлена власть, в том числе, «объявлять войну», «чеканить монету», учреждать «почтовые отделения и почтовые дороги», «набирать и содержать армии».

В качестве еще одного доказательства своей заботы об ограничении власти правительства, отцы‑основатели добавили к Конституции Билль о правах. Это – строго определенные ограничения государственной власти. Но последним ограничением власти федерального правительства была Десятая поправка. Она гласила: «Полномочия, не предоставленные Соединенным Штатам Конституцией, не запрещенные ею же Штатам, сохраняются в указанном порядке у Штатов, или у народа».

Другими словами, отцы‑основатели дали правительству форму «Названных Опасностей». Они ограничили полномочия правительства конкретно определенными в Конституции полномочиями.

Подтверждение этого факта часто исходит от наших конгрессменов, хотя и реже, чем прежде. Один из сторонников ограниченной власти выступил в Палате представителей в 1814 г. и обратился к народу. Он сказал:

– Правительство Соединенных Штатов есть правительство ограниченных полномочий. Вы берете предоставленное; ваши полномочия строго определены и предоставлены – это должно быть однозначно понято.

Все не предоставленные полномочия остаются у Штатов или у народа. Ваша власть определена – вы ничего не берете путем предположений или применений, кроме того, что может оказаться «необходимым и соответствующим для осуществления» прямо предоставленных полномочий.

К сожалению, есть и те, кто верит, что их власть в Конгрессе почти неограниченна. Большая часть этих людей ссылается как на источник их предполагаемой власти законодательствовать во всех областях на пункт Конституции о «Всеобщем Благосостоянии». Этот пункт находится в Статье 1, Части 8 и гласит: «КОНГРЕСС ИМЕЕТ ПРАВО устанавливать и взимать налоги, сборы, пошлины и акцизы для того, чтобы выплачивать долги и ОБЕСПЕЧИВАТЬ совместную оборону и ВСЕОБЩЕЕ БЛАГОСОСТОЯНИЕ Соединенных Штатов…».

Джеймс Мэдисон, один из трех авторов «Документов федералистов» (Federalist Papers), которые были написаны как попытка объяснить новую форму правления американскому народу, написал следующее о пункте Всеобщего Благосостояния: «Полномочия, предоставляемые предлагаемой Конституцией федеральному правительству, немногочисленны и определенны. Те же, которые остаются у правительств штатов, многочисленны и неопределенны» (Federalist Paper № 45).

А в Federalist Paper № 41 Мэдисон пытается ответить стороннику широкого толкования пункта Всеобщего Благосостояния, написавшего: «Власть… для обеспечения… всеобщего благосостояния… достигает неограниченных полномочий, чтобы использовать каждую возможность, на которую можно сослаться как на необходимую для… всеобщего благосостояния».

Мэдисон написал, что те, кто чувствовал, что пункт Всеобщего Благосостояния предоставлял огромную власть Конгрессу, «заблуждались», а представления их сторонников являлись «нелепостью».

И тем не менее, это утверждение продолжает оставаться распространенным.

Н. Вильямсон из Северной Каролины, член Конституционного Собрания, также изложил свою точку зрения на пункт Всеобщего Благосостояния, написав в 1781 г.:

«Если Конгресс может неограниченно тратить деньги на всеобщее благосостояние, и он же является единственным и верховным судьей общего благосостояния, то он может взять в свои руки и заботу о религии; он может назначать учителей в каждом штате, графстве и приходе и платить им из общественной казны; он может взять в свои руки образование детей, учреждая подобным образом школы по всем Соединенным Штатам; он может взять на себя приведение в порядок всех дорог, помимо почтовых».

Короче, все, начиная с высших объектов государственного законодательства, и кончая сиюминутными заботами полиции, будет отдано во власть Конгресса.

Потому, что для каждого упомянутого мной предмета потребуются деньги, и это может быть названо, если Конгрессу будет угодно, обеспечением Всеобщего Благосостояния.

М-р Уильямсон, действительно, оказался пророком, опередившим свое время!

Итак, отцы-основатели беспокоились об объеме власти, который следовало иметь федеральному правительству. Они пытались ограничить эту власть, составляя Конституцию таким образом, чтобы правительство имело особые, определенные и строго ограниченные полномочия.

Фредерик Бастиа – французский экономист, государственный деятель и автор, писал в годы второй Французской революции 1848 г. Он видел, что отнятие собственности у одного человека для использования другим является неправильным действием, которое он назвал Грабежом. Когда подобной деятельностью занимается правительство, у него есть власть, чтобы сделать это законным, и Бастиа назвал эту форму воровства Узаконенным Грабежом. Правительство во времена Бастиа взяло власть, чтобы сделать то, что не могли сделать отдельные члены общества: отнять собственность у одних, чтобы передать ее другим.

В своей классической книге The Law (Закон) он написал:

«Как определить узаконенный грабеж?

Очень просто: смотрите, отбирает ли закон у одних то, что им принадлежит, и передает ли это лицам, которым это не принадлежит.

Смотрите, приносит ли закон выгоду одним гражданам за счет других, совершая то, что сам гражданин не может сделать, не совершая преступления.

Тогда отмените закон без промедления. Ибо, если вы не отмените немедленно такой закон, пока он является отдельным случаем, он будет распространяться, размножаться и разовьется в систему».

Бастиа отмечает, что Узаконенный Грабеж может обнаружиться в двух формах:

1. Отнятие собственности правительством у лица, которому она принадлежит, и передача ее тому, кому она не принадлежит; и 2. Предоставление привилегий одной группе людей за счет другой.

Бастиа далее предсказывает, что произойдет при подобной системе правления:

«Пока допускается, что закон может быть отклонен от своего истинного назначения, что он может нарушить права собственности вместо того, чтобы защищать их, до тех пор каждый захочет участвовать в создании закона, или чтобы защитить себя от грабежа, или для использования закона для грабежа».

Труизм о Законном Грабеже выглядит так:

«Правительство не может ничего дать, не отняв это у кого‑либо ранее. Поэтому правительство не может быть большим давателем, так как ему нечего давать. Правительства могут только брать. Но для тех, кто требует от правительства, чтобы оно обеспечивало людей пищей, жильем, образованием, одеждой, медицинским обслуживанием, средствами к жизни, и отдыхом, уже существует правительственное учреждение, которое оказывает подобные услуги некоторым своим согражданам.

Эти услуги оказываются правительством в тюрьме. В тюрьме находятся две категории граждан: те, которые оказывают услуги и те, кому они оказываются. Люди, которые пользуются услугами, не свободны оказать их себе сами. Те, кто оказывает услуги, вольны приходить и уходить по своему желанию. Те, кому оказываются услуги, называются Заключенными; те, кто оказывает услуги, называются Тюремщиками».

Важно также изучить, существует ли правительство для того, чтобы защитить человека от самого себя. Джон Стюарт Милл написал, обратившись к этому вопросу:

«Единственной целью, для которой может быть правильно применена власть над любым членом цивилизованного общества против его воли, является предотвращение вреда другим.

Его собственное благо, физическое или моральное, не является достаточным основанием.

Его нельзя правильно принудить сделать или претерпеть что‑либо, что сделает его счастливее, потому что, по мнению других, это будет благоразумно или даже правильно.

Имеются все причины увещевать его, его упрашивать, но нет причин принуждать его, или насылать на него бедствия, если он поступит по-другому.

Чтобы оправдать последнее, поведение, от которого его следует отвратить, должно нанести преднамеренный вред кому‑либо еще».

Итак, правительство существует не для того, чтобы защищать человека от самого себя. Оно существует не для перераспределения богатства от одной группы лиц к другой. Оно существует не для предоставления привилегий одной группе относительно другой. И оно существует не для того, чтобы управлять в любой ситуации, которую может вообразить ум человека.

Правительство существует просто для защиты прав человека на Жизнь, Свободу и Собственность. Это – его единственная функция.

А. Джексон обобщил эти мнения, написав следующее: «В правительстве нет неизбежных зол. Они существуют только в его злоупотреблениях. Если правительство ограничит себя равной защитой, и, подобно тому, как Небо проливает дожди, осыплет своими благодеяниями равно высоких и низких, богатых и бедных – оно будет неограниченным благословением».

Глава 3

Формы правления

Если демократическая форма правления большинства не защищает прав меньшинства, существует ли форма правления, которая это делает? Если Демократии защищают только сильных, существует ли форма правления, которая защищает и сильных, и слабых?

Имеются различные формы правления, но, в сущности, их всего две:

Правление Бога: теократия;

Правление человека: различные формы.

Человек не может знать, хочет ли Бог создать теократическую форму правления. Это – решение Бога. Бог создаст эту форму, или не создаст ее, руководствуясь своими замыслами. Поэтому данное изучение форм правления не будет рассматривать эту форму как возможный вариант. Имеются различные формы правления человека. Наиболее распространенные коротко можно определить как:

Правление никого: анархия.

Правление одного человека: диктатура; или монархия.

Правление немногих: олигархия.

Правление большинства: демократия.

Анархия есть переходная форма правления между двумя другими. Анархию создают те, кто хочет уничтожить одну форму правления, с тем чтобы заменить ее на форму правления, желаемую анархистами. Анархия тоже не будет рассматриваться как возможный вариант.

Обычно признают, что даже монархия или диктатура являются олигархией, то есть правлением малого, господствующего меньшинства. У каждой монархии есть свой узкий круг советников, которые позволяют королю или диктатору править до тех пор, пока образ правления угоден олигархии. Сомнительно, чтобы когда-либо в мире существовала настоящая диктатура – правление одного человека, кроме как в отдельных случаях, например, в племени или клане.

Так же обстоит дело и с демократией, так как обычно эта форма правления контролируется наверху малой господствующей олигархией. Люди в демократии обусловлены верить, что они являются действительной силой, принимающей решения в правительстве; но, на самом деле, почти всегда существует узкий круг наверху, принимающий решения для всех. Поэтому единственной реальной формой правления на протяжении истории была олигархия – правление меньшинства.

Для доказательства этих утверждений можно, всего лишь, обратиться к Наставлению по боевой подготовке Армии США 1928 г., которое так определяет демократию:

«Правление масс. Власть устанавливается массовым собранием или иной формой прямого выражения. Приводит к толпократии, отношение к собственности является коммунистическим – права собственности отрицаются.

Отношение к закону таково, что воля большинства будет управлять, вне зависимости, основана ли она на осмотрительности, или же ею руководят страсть, предрассудок, и порыв, без удержу или учета последствий.

Приводит к демагогии, распущенности, волнениям, недовольству и анархии».

В соответствии с этим определением демократия на самом деле управляется демагогом, который определен как: «Говорун, стремящийся сколотить капитал на общественном недовольстве и приобрести политическое влияние».

Таким образом, демагогов обычно нанимают те, кто поддерживает олигархию, для создания анархии или общественного недовольства, которые олигархи превратят в настоящую олигархию. Демократии превращаются в анархию, по мере того как олигархи стремятся к управлению правительством сами. А анархия завершается диктатурой или тиранической формой правления, когда олигархия приобретает полный контроль над всеми людьми.

Однако определение демократии 1928 г. позднее было изменено составителями армейских наставлений.

В 1952 г. следующее определение демократии появилось в Руководстве солдата:

«Так как Соединенные Штаты являются демократией, большинство народа решает, как будет организовано наше правительство и как оно будет управлять – это включает Армию, ВМС и ВВС. Народ осуществляет это, выбирая представителей, и эти‑то мужчины и женщины выполняют волю народа».

Странно предлагать такое определение американскому бойцу: демократические политики управляют Вооруженными Силами. Сомнительно, чтобы рядовой и сержантский состав выбирал своих офицеров или принимал решения о том, как вести войну.

Поэтому, если демократии на самом деле являются олигархиями, где правит меньшинство, существует ли форма правления, которая защищает в равной мере права и меньшинства, и большинства?

Есть; она называется республикой и определяется как: Правление закона.

В республиканской форме правления власть основывается на писаной Конституции, в которой полномочия правительства ограничены так, что народ сохраняет максимальный объем власти сам. Помимо ограничения полномочий правительства, принимаются меры для ограничения власти народа, чтобы были ограничены права как большинства, так и меньшинства.

Может быть, проще всего показать различие между олигархией, демократией и республикой удастся на примере основного сюжета классического второсортного вестерна.

В этом сюжете, который завсегдатай кино, вероятно, смотрел сотни раз, отъявленный злодей въезжает в городок и убивает скромного местного лавочника, спровоцировав перестрелку. Шериф слышит стрельбу и появляется на сцене. Он расспрашивает собравшуюся толпу, что произошло. Ему рассказывают. Затем шериф берет злодея под стражу и отправляет его в городскую тюрьму.

В стороне от места перестрелки, обычно в баре, субъект забирается на стол; этот субъект, по определению, – демагог и призывает толпу расправиться без суда и линчевать злодея. Группа решает, что это – именно те действия, которые им следует предпринять заметим, что в этот момент группа становится демократией, где правит большинство и они, в данный момент называемые толпой, устремляются по улице. Они доходят до тюрьмы и требуют, чтобы злодея передали на их суд. Толпа высказывается большинством голосов: злодея должно повесить.

Перед демократией появляется шериф и объясняет, что у злодея есть право предстать перед судом присяжных. Демагог возражает, объясняя, что большинство высказалось: злодея должно повесить. Шериф объясняет, что его дело – защитить права субъекта, вне зависимости от того, виновен он, или нет, пока субъект не сможет защитить себя в законном суде. Шериф продолжает объяснять, что воля большинства не может лишить субъекта этого права. Демагог продолжает призывать демократию линчевать злодея; но если шериф обладает даром убеждения и уверит демократию, что он существует и для защиты их прав также, то сцена закончится, как только люди разойдутся, убежденные в правоте доводов шерифа.

Республиканская форма правления восторжествовала над демократической формой действия толпы.

Коротко, шериф олицетворяет республику, демагог – управление демократией, толпа – демократию. Республика признает, что человек имеет определенные неотчуждаемые права, а правительство создается для защиты этих прав, даже от действий большинства. Заметим, что республика должна быть убедительной перед лицом демократии и что республика будет существовать столь долго, сколь долго народ будет признавать важность и обоснованность понятия республики. Если люди захотят свергнуть республику и шерифа, у них, конечно, хватит силы, но не права сделать это.

Но убедительная природа доводов республики, наверное, убедит толпу в том, что она является предпочтительной формой правления.

Существует другой пример истинности этого утверждения. Он приведен в Библии.

Республика, в лице правительства Рима, умыла руки, найдя обвиняемого Иисуса полностью невиновным, и передала Его демократии, которая позднее распяла Его.

Легко видеть, как демократия может превратиться в анархию, когда ею хотят манипулировать беспринципные личности. Распространенные убеждения большинства могут быть доведены до состояния совершения немалой несправедливости в отношении отдельного человека или группы людей. Затем это обстоятельство становится оправданием беспринципных для захвата всей власти: все это делается для «исправления ситуации».

Александр Гамильтон знал об этой тенденции демократической формы правления самопроизвольно разрываться; приведем его слова: «Мы сейчас формируем республиканское правительство. Подлинная свобода не обнаруживается в крайностях демократии, а в умеренных правительствах. Если мы слишком привержены демократии, то мы скоро превратимся в монархию или иную форму диктатуры».

Другие деятели тоже пришли к объяснению опасностей демократической формы правления. Например, Джеймс Мэдисон, написавший: «Во всех случаях, когда большинство объединено общим интересом или чувством, права меньшинства находятся в опасности!» Джон Адамс также писал: «Необузданные страсти производят одинаковое действие, будь то король, знать или толпа. Опыт человечества доказал преобладающую склонность использовать власть безответственно. Именно поэтому необходимо защищать отдельную личность от большинства так при демократии, как от короля при монархии».

В демократии, следовательно, Мощь создает Право.

В республике Право создает Мощь.

В демократии закон ограничивает людей.

В республике закон ограничивает правительство.

Когда библейский Моисей принес Десять Заповедей народу, они были написаны на камне. Большинство людей не голосовало за их принятие. Они были предложены как истина и были запечатлены на камне, чтобы научить людей, что те не могут изменить их, голосуя по правилу большинства. Но так или иначе люди отвергли Заповеди, также как они могут отвергнуть республиканскую форму правления, если им предоставить право выбора.

Американские отцы‑основатели, хотя и не писали законы на камне, пытались ограничить способность человека искажать их. Правила пересмотра или внесения поправок в Конституцию жестко определены в положениях самой Конституции.

Джордж Вашингтон в своем прощальном обращении к американскому народу, покидая пост Президента, говорил об изменении Конституции:

«Если по мнению народа распределение или изменение конституционной власти в какой‑либо частности неправильно, пусть оно будет исправлено поправкой, как указано в Конституции. Но пусть не будет изменений узурпацией, так как, хотя в частном случае это может быть орудием добра, это является обычным оружием уничтожения свободных правительств».

Примерно в это же время британский профессор Александр Фрейзер Тайлер писал: «Демократия не может существовать как постоянная форма правления. Она может существовать до тех пор, пока избиратели не обнаружат, что они могут обеспечить себе голосованием щедрый дар, определяемый как щедрый подарок из общественной казны. Начиная с этого момента, большинство всегда голосует за кандидата, обещающего наибольшие доходы из общественной казны с тем результатом, что демократия рушится из‑за слабой налоговой политики; за ней всегда следует диктатура».

Далее обрисован способ, которым демократические, или даже республиканские формы правления могут быть превращены в диктатуру.

Этот метод свержения демократии в диктатуру был подробно описан в 1957 г. в книге Jan Kozak – члена Секретариата Коммунистической партии Чехословакии. М-р Козак назвал свою книгу «How Parliament Took a Revolutionary Part in the Transition to Socialism and the Role of the Popular Masses» («Как Парламент принимает революционное участие в переходе к социализму и роль народных масс»). Американский вариант этой книги назван And Not a Shot is Fired, the Communist Strategy for Subverting a Representative Government (Без выстрела. Коммунистическая стратегия свержения представительного правительства). М-р Козак описывает то, что было названо «Захват в клещи»; метод, которым заговорщики могут использовать парламент – «Давление сверху» и толпу – «Давление снизу», для превращения демократии в диктатуру. М‑р Козак объясняет свою стратегию:

– Предварительным условием проведения коренных социальных преобразований и для создания возможности использования парламента для преобразования капиталистического общества в социалистическое является: борьба за устойчивое парламентское большинство, которое обеспечит и разовьет сильное «давление сверху», и забота о том, чтобы это устойчивое парламентское большинство опиралось на революционную активность широких рабочих масс, оказывающих «давление снизу».

Для захвата контроля над правительством м-р Козак предложил программу из пяти шагов.

Первый шаг состоял из проникновения людей-заговорщиков в правительство – «давление сверху».

Второй шаг – создание действительных или мнимых поводов для недовольства, вызванных обычно действиями правительства или же через создание ситуации, когда правительство должно было вмешаться и не вмешалось.

Третий шаг – наличие толпы, возникшей из‑за действительных или мнимых поводов для недовольства, которые были вызваны правительством или заговором; толпа требует, чтобы проблема была решена правительством – «давление снизу».

Четвертый шаг – заговорщики в правительстве исправляют действительную или мнимую ситуацию принятием жестокого закона.

Пятый шаг – повторение последних трех шагов. Закон, принятый правительством, не решает проблемы, и толпа требует все новых и новых законов, пока правительство не превращается в тоталитарное по существу, обладающее всей полнотой власти.

И тотальная власть была целью тех, кто вызывал недовольство. Как писала Nesta Webster в своей книге World Revolution, план заключается в «систематической попытке создания недовольств для их использования».

Этот способ, с небольшими отличиями, применялся Адольфом Гитлером, который посылал приверженцев своей партии на улицы – «давление снизу» – для организации террора, вину за который он возлагал на правительство – «давление сверху». Немецкий народ, которому Гитлер говорил, что правительство, находящееся у власти, не может покончить с террором, несмотря на принятие жестоких законов в попытке остановить террор, слушал единственного человека, который сулил перемены к лучшему: Адольфа Гитлера. Он был в состоянии остановить террор. Он был тем, кто его вызвал! И поэтому он мог покончить с ним! И он обещал, что он покончит с террором, когда получит правительственную власть!

Народ верил Гитлеру и привел его к власти в результате выборов. И как только он получил власть, он отозвал приверженцев своей партии, и террор прекратился, как он и обещал. Гитлер проявил себя героем: он выполнил то, что обещал.

Существуют люди, которые видят эту стратегию в работе по принятию Восемнадцатой Поправки к Конституции «Запрещение». Если создание организованного преступного синдиката было причиной принятия этой Поправки, то случившееся приобретает смысл.

Всякий, знающий человеческую природу, понимал, что Поправка не остановит потребление спиртного: она только сделает выпивку незаконной. И американский народ ответил покупкой спиртного у тех, кто не боялся штрафов и уголовных наказаний за продажу незаконного спиртного. Чем больше правительство зажимало незаконную продажу спиртного, тем больше оно играло на руку желавшим создать преступный синдикат. Чем больше давление на продавцов спиртного, тем выше становилась цена. Чем выше становилась цена, тем более беспринципным делался продавец спиртного. Чем беспринципнее продавец, тем больше преступность на улицах. Чем больше преступность на улицах, тем больше давление на продавцов спиртного. В итоге выжили самые безжалостные. А цены на спиртное поднялись еще выше из‑за риска, связанного с его продажей.

Американский народ полагал, что преступный синдикат, выживший под давлением правительства, исчезнет после отмены Запрещения. Но он остался, увеличивая продолжающиеся притеснения американского народа.

Некоторые хорошо известные американцы извлекли выгоду из Запрещения. Действительно: «Френк Костелло, называемый „премьер‑министром Преисподней“ …сообщил Петер Маас – автору «The Valachi Papers», что он и Джозеф Кеннеди, отец покойного Президента Джона Кеннеди, были партнерами в алкогольном бизнесе».

Эта поразительная связь между организованной преступностью и отцом покойного Президента была подтверждена в статье журнала Parade 16 ноября 1980 г.

Более свежий пример использования этого метода дали те, кто хотел продолжить войну во Вьетнаме. Эта стратегия применялась всю войну с небывалой действенностью.

Одной из особенностей американской экономической системы является то, что в нижней строке чека на зарплату стоит имя нанимателя, а в верхней строке – имя служащего. До тех пор, пока служащий продолжает исполнять то, что требует наниматель, до тех пор он продолжает получать чеки на зарплату. Когда служащий прекращает исполнять требуемое, чеки больше не выписываются.

Подобный подход применялся при финансировании публичных университетов во время вьетнамской войны.

Большая часть людей, выступавших против правительства и против войны во Вьетнаме, вышла из университетских городков США. Эти учебные заведения усиленно финансировались тем самым правительством, против которого выступали студенты.

Тем не менее федеральное правительство продолжало финансирование. Другими словами, учебные заведения производили людей, выступающих против войны, которая была угодна нанимателю – федеральному правительству. И до тех пор, пока учебные заведения продолжали выпускать продукцию, угодную нанимателю, чеки продолжали поступать.

Возможно ли, чтобы правительство, действуя методом «давления сверху», намеренно финансировало учебные заведения, так как хотело, чтобы эти учебные заведения выпускали антиправительственных диссидентов – «давление снизу»?

Возможно ли, чтобы целью правительства было продление войны? Возможно ли, чтобы именно этим методом американский народ обусловливали для поддержки американского участия в войне со стратегией «не победить»?

Американский народ, по крайней мере, вплоть до Корейской войны, верил, что правительству, во-первых, следует избегать войн, но если уж война началась, правительству следует добиваться победы и потом прекратить войну. Но никогда стратегия правительства во Вьетнамской войне никогда не была направлена на победу, а на изыскание путей затягивания войны, и люди, выступавшие против войны, были созданы для этой цели.

Стратегия проста. Основные средства массовой информации, которые освещали каждую встречу протестующих против войны, где участвовало более трех человек, говорили общественности, что выступать против войны – не по‑американски. Протестующие должны были сделать все, чтобы опозорить американский флаг, народ и военных. Для этого они сжигали флаг, совершали непристойные действия, и носили флаг врага – Вьетконга. Все эти действия были рассчитаны на то, чтобы убедить американский народ, что в войне было только два пути:

1. Поддерживайте ваше правительство в любых действиях в этой войне; или

2. Присоединяйтесь к протестующим против войны, сжигая флаг, совершая непристойные действия, пронося флаг врага.

Еще один лозунг стал популярным во время войны, это: «Твоя страна: люби ее или покинь ее».

Было всего две возможности выбора: или поддерживай свое правительство с его стратегией «не победить», или покидай страну. Обычная цель американской стратегии в войне – победа, не была предложена как возможность.

Наиболее ярким, хотя обычно и не понимаемым примером военной стратегии «не победить», было использование знака «мир», изображаемого раздвинутыми первыми двумя пальцами как V. Этот жест сделал популярным Уинстон Черчилль во время Второй мировой войны, который предназначал этот символ для обозначения victory, «победы». Никто никогда не объяснил, что общего у буквы V и у слова «peace» (мир), но это и не важно, так как это было сделано с намерением внушить американскому народу мысль о «мире», а не о «победе» во Вьетнамской войне.

Стратегия работала. Американский народ позволил различным участвовавшим администрациям вести войну без цели победить, и война продолжалась около десяти лет.

Хорошо известно, что самый быстрый и верный путь к победе в любой войне – это лишение врага материалов, необходимых для ведения войны. В 1970 г. самая большая кампания в мире по сбору подписей была сосредоточена на том факте, что Америка поставляла России стратегические военные материалы, в то же время Россия поставляла Вьетнаму 80 % военных материалов. Эта кампания была поддержана подписями около четырех миллионов американцев, хотя она почти не освещалась в прессе. Когда подписи были собраны, они были посланы конгрессменам и сенаторам США, но ничего не было предпринято, и помощь и торговля с Россией продолжались. В сознании тех, кто распространял петиции, не было сомнений, что война бы очень скоро закончилась, если бы эти помощь и торговля были прекращены.

Стратегия работала. Американский народ, которому более не предлагали победу как возможность, которую отклонили протестовавшие против войны, понуждаемый ими окончить войну, поддерживал стратегию правительства «не победить»; и война продолжала перемалывать, убивать и калечить множество американских военнослужащих – мужчин и женщин, так же как и бесчисленных вьетнамцев по обе стороны фронта.

Кое-кто осознал стратегию Козака и использовал ее не без выгоды для себя. Один из них описал этот метод в 1965 г.:

1. Демонстранты, отказавшиеся от насильственных методов, выходят на улицы.

2. Расисты развязывают насильственные действия против них.

3. Американцы требуют федеральных законов.

4. Администрация принимает меры непосредственного вмешательства и соответствующие законодательные инициативы.

Приведенные слова принадлежат Мартину Лютеру Кингу, они написаны в статье в Saturday Review. Получается, что м-р Кинг каким-то образом слышал о книге Яна Козака, так как методы почти совпадают. Те, кто изучал биографию м-ра Кинга до того, как он возглавил Движение за гражданские права в Америке, уверены, что у м-ра Кинга была возможность прочитать и изучить книгу Козака. Courier от 8 июля 1963 г., издаваемый в г. Августа, штат Джорджия, напечатал изображение м-ра Кинга в Highlander Folk School, г. Монтигл, штат Теннесси во время уикенда в День труда 1957 г. У этой школы интересная история. После посещения ее Кингом она была закрыта в 1960 г. Законодательным собранием штата Теннесси после проведения слушаний об ее подлинном характере. О школе говорилось как о «месте встреч известных коммунистов и их попутчиков» и как о «Коммунистическом специальном училище».

Общение м-ра Кинга с коммунистами и коммунистической партией не ограничилось только теми, кого он встретил во время уикенда в Народной школе, так как Коммунисты фактически окружали его, когда он разрабатывал свою деятельность в области гражданских прав. Преподобный Uriah J. Fields, негритянский священник, который был секретарем Кинга на ранних этапах автобусного бойкота, сделавшего Кинга знаменитым, написал о тех, кто был связан с Кингом: «Кинг помогает приблизить коммунизм. Он окружен коммунистами. Это – главная причина, из-за которой я прекратил отношения с ним в пятидесятых годах. Он питает слабость к коммунизму».

Карл Пруссак, бывший контрразведчик Федерального бюро расследований, является еще одним человеком, поддерживающим утверждение, что коммунисты участвовали в деятельности м-ра Кинга. М-р Прашен давал свидетельские показания в 1963 г. после того, как он посещал собрания коммунистической партии в Калифорнии в течение пяти лет: «Я далее клянусь и подтверждаю, что на всех до единого из вышеупомянутых собраний именно преподобный Мартин Лютер Кинг всегда был выделен как человек, на которого коммунистам следует смотреть и вокруг которого следует объединяться в Коммунистической борьбе по многим расовым вопросам».

Итак, м-р Кинг несомненно имел возможность прочитать книгу Яна Козака, и он был окружен людьми, которые несомненно должны были хорошо знать методы этого Коммунистического стратега. А Кинг даже изложил стратегию в письменной форме для всеобщего сведения.

Лучше всего цель Движения за гражданские права была показана в замечании, сделанном двумя последними президентами Американской ассоциации адвокатов – Loyd Wright и John C. Satterfield. Однажды они написали о Билле о гражданских правах, который является одним из главных «достижений» Движения за гражданские права: «Это – 10 % гражданских прав и 90 %-ное расширение Федеральной исполнительной власти. Сторона этого закона, связанная с „гражданскими правами“, всего лишь маска; главное – неконтролируемая Федеральная исполнительная власть».

Таким образом, главной целью Кинга было усиление роли правительства в повседневной жизни американского народа.

Глава 4

Экономические термины

В этом месте будет полезно дать определения некоторых экономических терминов, чтобы помочь читателю в понимании Взгляда на Историю как на Заговор.

Вот два из этих терминов:

Потребительское Благо: товары, приобретаемые с целью потребления.

Основное Благо: товары, применяемые для производства потребительских товаров.

Различие между этими двумя экономическими терминами можно пояснить простым примером живущего в далеких джунглях первобытного дикаря. Его питание состоит из кролика Потребительское Благо, который вначале должен быть пойман, до того, как его можно съесть. Дикарь быстро осознает, что кролик исключительно подвижен и поимка его для ежедневного питания довольно затруднительна. Но, пользуясь рассудком, дикарь мастерит грубую духовую трубку, чтобы помочь себе в добывании Потребительского Блага. В тот момент, когда дикарь изготовит духовую трубку, он становится Капиталистом, так как духовая трубка является Основным Благом: она создана, чтобы помочь дикарю в приобретении Потребительских Благ.

Итак, сейчас можно определить Капитализм:

Капитализм: любая экономическая система, которая применяет Основные Блага для приобретения или производства Потребительских Благ.

Отметим, что по этому определению даже самые примитивные экономические системы являются капиталистическими, если они предпочитают использовать Основные Блага для удовлетворения своих потребностей в Потребительском Благе.

Далее, из этого логически вытекает, что духовая трубка полезна только тогда, когда дикарь готов ею пользоваться, а без его усилий духовая трубка есть всего лишь бессмысленная деревянная труба. Дикарь придает трубке полезность, только пользуясь ею.

Отсюда следует далее, что приобретение Потребительских Благ зависит не только от Основных Благ самих по себе, но и от кого-то, использующего Основные Блага. Человеческое усилие есть ключевой момент в любой капиталистической экономике. Без человеческого усилия не будут произведены Потребительские Блага.

Если же дикарь не захочет обеспечить необходимые Потребительские Блага использованием Основных Благ, он и все зависящие от его усилий будут голодать. Увеличение числа Основных Благ, т. е. трубок, не решит проблему. Единственный путь производства Потребительских Благ для субъекта – это решить применять для этой цели Основные Блага, и без этого решения человека ничего не будет произведено.

Тогда законченным Капиталистическим обществом является такое, где все вещи стали Основными Благами, включая отдельные усилия всех отдельных трудящихся, составляющих общество. Субъект сам становится законченным Основным Благом, так как без его усилий не будут произведены Потребительские Блага.

Из этого логически следует, к несчастью для некоторых, что общество имеет право удостовериться, что прилагаются усилия к производству Потребительских Благ, даже если отдельные члены общества не хотят ничего производить.

Например, в 1974 г. упоминалось, что Советский Союз принуждал законченное Основное Благо – самого человека, производить против его воли. В статье, описывающей применение принудительного труда в России, говорится:

– Советский Союз официально упоминался в связи с уставом Международной организации труда, как не выполнивший соглашения по соблюдению запрета на принудительный труд… Невыполнение касается конвенции, международного обязательства, объявившего вне закона «принудительный или обязательный труд в любых его формах», который Москва ратифицировала в 1956 г. Группа экспертов отметила в докладе, что Советский закон разрешал приговаривать «тунеядцев» к годичному тюремному заключению или к «исправительным работам», если они отказывались от предложенной им работы.

Так как каждое общество для выживания нуждается в Потребительских Благах, то из этого следует, что общество нуждается в производительных усилиях всех своих членов, или оно придет в упадок.

Существует только два способа, какими можно произвести эти товары: либо применением силы в отношении производящих субъектов, либо созданием экономической обстановки, которая поощряет производство максимального количества Потребительских благ.

Все Капиталистические общества скоро обнаруживают, что все Основные Блага имеют тенденцию изнашиваться по мере пользования и с течением времени и, тем самым, теряют свою полезность. Духовая трубка в первобытном обществе ломается или гнется и становится бесполезной. Когда это случается, дикарь должен выбросить бесполезное Основное Благо и изготовить замену.

Но и другие Основные Блага – люди сами по себе, также теряют свою полезность. Они становятся усталыми, старыми или увечными. Сегодня существуют общества, которые также выбрасывают усталые, старые и увечные человеческие Основные Блага, также как выбрасывают старые, изношенные или сломанные Основные Блага, подобно сломанной духовой трубке. Одно из таких обществ представляет народ России. Уроженец России, Игорь Гузенко, утверждает это в своей книге «The Iron Curtain» («Железный занавес»), написав следующее: «Лишенцы – это русское слово для обозначения состарившихся и больных, которые стали лишними… как пламенный молодой Коммунист я никогда не относился к лишенцам, как к чему-либо чудовищному. Тогда мне это представлялось практичным и справедливым. Как Комсомольцы молодые Коммунисты… мы действительно пришли к выводу, что когда субъект становится лишенцем старым Основным Благом, то есть приговоренным к этой форме гражданского уничтожения, субъекту следует самому непременно избавить страну от бесполезного потребителя, найдя мужество для совершения самоубийства».

Тогда, если капитализм является экономической системой, которая использует Основные Блага для производства Потребительских Благ, то каково различие между коммунистической системой и капиталистической системой в Соединенных Штатах? Обе системы пользуются однотипными Основными Благами: заводами, железными дорогами и другими факторами производства.

Различие заключается не в существовании этих Основных Благ, а во владении благами. В Коммунистической системе Основными благами владеет государство, а в системе Свободного Предпринимательства – что является лучшим названием американской экономической системы, Основными Благами владеют отдельные люди.

Коротко, различие двух систем может быть подытожено следующим образом:

Основные Блага

Управление факторами производства столь же важно, как и владение ими: владение автомобилем бессмысленно, если на нем ездит кто‑то другой.

Но существует экономическая система, не включенная в вышеприведенные определения: система, в которой отдельный частный собственник владеет факторами производства, но управляет ими государство. Эта система называется Фашизмом. Ее можно добавить к вышеприведенной таблице.

Основные Блага

Наверное, самым известным защитником Фашистской экономической системы был номинальный глава итальянского правительства незадолго до и в течение Второй мировой войны – Бенито Муссолини. Утверждали, что премьер Муссолини, убежденный социалист, не хотел выступать против Римской католической церкви и Папы, которые разместились внутри территории Италии, и что он опасался официального выступления Церкви против любой экономической системы, которая бы не получила одобрения церковной иерархии. Общеизвестно, что Церковь долгое время противилась любой форме Социализма (владение и управление собственностью, государством); поэтому Муссолини, понимая, что управление столь же важно, сколь и владение, призвал католиков Италии поддержать предложенное им компромиссное решение: Фашизм – экономическую систему, при которой католическое население могло законным образом владеть своей собственностью, в соответствии с пожеланиями Папы и Церкви, но управляло бы ею государство. Чистый результат, как знал Муссолини, был тот же, что и предлагавшийся Социалистами: государство будет владеть факторами производства через управление факторами производства. «…Фашизм признает законное право на частную собственность… Практически такое владение значит мало, так как государство может и говорит владельцу, что производить, какие цены назначить и что делать с прибылями».

Те, кто поддерживает взгляд, что Основные Блага должны быть во владении или под управлением государства, часто оправдывают свою позицию заявляя, что они поступают так во имя бедных, трудящихся, престарелых, или иных меньшинств, обреченных на безгласность в обществе и поэтому неспособных владеть какими‑либо Основными Благами. Однако те, кто упустил из вида Богом данное право человека на свою собственность, также не видят связи между правом на частную собственность и правом на свою жизнь. Именно Социалисты/Коммунисты поддерживают право государства на владение всеми Основными Благами. Помимо этого, они также поддерживают право государства распределять собственность между теми, кто обладает разным количеством имущества. Как только этот процесс начался, государство должно решить, кто получит общественный избыток. Из этого логически следует, что государство имеет право прекращать жизни тех, кто, как полагает государство, не достоин получения своей доли избытка.

Много сделал для детального освещения этого вопроса выдающийся Социалист своего времени – Джордж Бернард Шоу. М-р Шоу написал книгу, названную «The Intelligent Woman’s Guide to Socialism» («Руководство интеллигентной женщины по социализму»), в которой он разъяснил свое отношение к этой проблеме:

– Я также сделал совершенно ясным, что Социализм означает равенство дохода или вообще ничего, при Социализме вам не позволят быть бедной. Вас будут принудительно кормить, одевать, обеспечивать жильем, обучать и трудоустраивать вне зависимости от того, нравится вам это или нет. Если же будет обнаружено, что у вас не хватает личных качеств и усердия, чтобы оправдать все эти заботы, вас могут мягко казнить, но пока вам позволят жить, вам придется жить правильно.

Социалистическое правительство позволит всем жить, их право на жизнь становится привилегией до тех пор, пока правительство находит, что каждый стоит «всех забот». Но если же правительство почувствует, что ценность субъекта уменьшилась, правительство прекратит эту человеческую жизнь «мягким», точно не определенным способом.

М-р Шоу также связывал экономическую философию Социализма с той истиной, что человеческий труд – основа производства всех Основных Благ, а те, кто не производит, не имеют права на жизнь; он писал: «Обязательный труд со смертью как окончательной победой является краеугольным камнем Социализма».

В Социалистическом порядке вещей субъект не будет свободным, и не предполагается, что он будет свободным. Карл Каутский, и по сей день один из выдающихся теоретиков Социализма, писал: «Социалистическое производство не совместимо со свободой труда, иными словами, со свободой рабочего работать, когда или как он хочет. В социалистическом обществе все средства производства будут сосредоточены в руках государства, и последнее будет единственным нанимателем: выбора не будет».

Доказательством того, что аргументация Каутского может стать официальной политикой правительства, является происходившее в социалистической стране – Германии, как раз перед началом Второй мировой войны: «Немецкий рабочий не мог сменить работу, не получив разрешения; если же он отсутствовал на работе без уважительных причин, он подлежал тюремному заключению».

Очевидно, этот тип правления не пользуется любовью рабочего класса, предполагаемого благодетеля экономической философии Социализма; поэтому возникает стратегия обмана, такая, что Социализм, который рабочего склоняют поддержать в теории, отличен от Социализма, который рабочий узнает на своем опыте, как только Социалисты придут к власти. Проблема состоит в том, как скрыть эту истину от рабочих. Норман Томас, который около 20 лет был кандидатом в президенты от социалистической партии, и видный социалист Соединенных Штатов вплоть до своей смерти, сказал: «Американский народ никогда сознательно не примет социализма, но под именем либерализма они примут любую часть социалистической программы, пока однажды Америка не станет социалистическим государством, не зная, как это случилось».

М-р Томас никогда не имел успеха в поисках Президентства как признанный Социалист, но, тем не менее, он был очень доволен успехами Социализма. Американский народ проводил в жизнь его Социалистические идеи, избирая других людей, которые не были прямо известны как Социалисты, но которые поддерживали экономические и политические идеи Социалистической партии. Томас писал: «…Здесь, в Америке, было принято больше мероприятий, которые однажды превозносились или осуждались как социалистические, нежели я предполагал возможным вблизи социалистической победы на выборах». «Соединенные Штаты делают большие успехи при Эйзенхауэре, нежели даже при Рузвельте». Большая часть народа согласится, что Президент Рузвельт дал американскому правительству больше контроля над и владения факторами производства, нежели любой другой президент, но лишь немногие согласятся, что президент Эйзенхауэр сделал больше, чем Рузвельт. Все же социалистический кандидат в Президенты превозносил «несоциалистического, просвободно предпринимательского» Дуайта Эйзенхауэра за его поддержку социалистических программ. Это значит, что Социализм был скрыт от американского народа, что американскому народу лгут те, кого можно назвать «тайными Социалистами». Кто-то однажды описал эту уловку: «Смотрим в одну сторону, ведем в другую». Стратегия состоит из обещаний американскому народу одного, и наделения его другим. Никогда не обнаруживайте, что вы, кандидат, поддерживаете социализм или являетесь Социалистом, хотя бы даже если платформы, которые вы будете поддерживать после своего избрания, действительно были бы социалистическими в сущности. И вы никогда не должны давать столько социализма, чтобы американский народ обнаружил подлинный замысел игры и отстранил вас от власти.

Артур Шлезингер-мл., видный историк, обрисовал программу наделения американского народа социализмом последовательными порциями: «Если социализм должен сохранить демократию, его должно внедрять постепенно так, чтобы не разрушить ткань обычая, закона и взаимного доверия… Представляется, что нет неустранимых препятствий в постепенном успехе социализма в Соединенных Штатах через ряд новых соглашений…».

Причина, по которой социалисты должны обманывать доверчивого гражданина, была названа газетой Sunday Times, выходящей в Лондоне, которая утверждала, что социализм определялся как «соревнование без призов, скука без надежды, война без победы, и статистика без цели».

Другими словами, большинство людей не хочет социализма, и они не желают жить при Социалистической экономике, поэтому социалисты должны прибегать к надувательству и обману, при посредстве последовательной лжи, предлагаемой народу лживыми политиканами.

Для пуристов зададим вопрос: существует ли какое‑либо различие между социализмом и коммунизмом? Отсутствие каких-либо существенных различий поясняется следующим образом: «Нет экономического различия между социализмом и коммунизмом. Оба термина… обозначают одну систему… общественное управление средствами производства в отличие от частного управления. Два термина, социализм и коммунизм, являются синонимами».

Эта точка зрения была подтверждена никем иным, как коммунистической знаменитостью – маршалом Тито, ныне покойным диктатором югославского коммунистического правительства, который сказал: «Коммунизм есть просто государственный капитализм, при котором государство обладает абсолютным правом собственности на все, включая усилия людей».