Читать онлайн Род Эвата

Глава 1. Решение

Крепость Сонах постигло несчастье второй раз за четвёртый год. На шестнадцатом году близнецов их мир покинула мать, а спустя четыре года они получили известия и о кончине отца. Рин и Аким прибыли в имение под самое утро, как только ворота Катами были открыты и они смогли покинуть город. В замок oни явились, когда все слуги уже освободили крепость и последние из некромантов их отца отправились в путь на защиту города Катами. В этот знаменательный день, окрашенный трагичностью, погода вторила произошедшим событиям, и с самого утра на улице царил ураган. Сильнейший ливень поливал замок, а за стенами то и дело раздавались звуки грома. Через окна, которые выходили на пустыри Таммории, виднелись молнии.

Дарка Сонах сидела в большом пустом зале замка на любимом кресле отца и бездумно смотрела перед собой. Стоило лидеру замка пасть, как все жители крепости и земель тут же бросились бежать. Нет, Дара никого не останавливала. Она просто не понимала. Как такое могло произойти? Как Акмат Сонах, сильнейший из всех, кого она встречала, мог пасть в битве с нечистью? Молния осветила тёмный зал, когда она услышала лязг внутри и до боли родной голос.

– Это вам не принадлежит, – говорил холодный голос старшего брата. Взгляд Дары ожил, она подняла глаза к дверному проёму, и только тогда слёзы подступили к её глазам.

– Бросаете поместье, – вторил голос её сестры, – бросаете все вещи здесь. Все до последних трусов!

Дара поднялась с кресла и вышла в коридор. Последние служащие замка не ушли раньше, поскольку пытались нагрести с собой добра и собрать все вещи. Вот их-то и остановили Рин с Акимом.

Аким возвышался над слугой.

– Господин, – говорил слуга, – неужели вы оставите эти вещи нежити?

– Они так долго пытались сюда попасть, – жёстко говорила Рин с усмешкой в голосе, смотря прямо в глаза слуге, – заслужили больше вашего.

Аким усмехнулся словам сестры и показал, чтобы люди выметались из их замка.

– Аким, Рин! – Дара, которую всё же пробило на эмоции, в буквальном смысле слетела – так быстро она двинулась с лестницы и кинулась их обнимать. Слёзы потекли из глаз. – Он умер, он умер, – говорила девушка, которая только-только достигла восемнадцати лет. – Я думала, вы не придёте! Все ушли! Все! Даже похорон у него не было.

– Мы пришли за тобой, – произнёс Аким и погладил свою сестру по голове, приобнимая её. Что Аким, что Рин были насквозь мокрые: они путешествовали до замка верхом на лошадях. – Иди в залу и подожди нас, мы переоденемся, – отстранил сестру брат, направляясь наверх в свои комнаты.

Дарка вновь сидела, забравшись с ногами в любимое большое кресло отца в ожидании старших. Она успокоилась, и только красные глаза, нос и редкие всхлипы говорили о предыстеричном состоянии девушки.

Первым вниз спустился Аким, прошёлся по залу, его мрачный взгляд задержался на сестре, которая сидела в кресле. Он подошёл к окну, выходящему на пустыри Таммории. Земли Нежити.

Лидер пал, и больше ничто не защищало восточные границы страны. Разумеется, у Катами было достаточно сил, чтобы отбить натиск нежити, но замок они заведомо потеряли. Аким смотрел в окно. Лил столь сильный ливень, что ничего, кроме редких вспышек молний, видно не было. Их замок располагался на отвесной скале, у основания которой и начинались пустыри Таммории. Сколько бы сил их страна, Аталия, не бросала на уничтожение нежити, очистить пустыри не удавалось, и каждую ночь нежить вновь восставала.

Рин мягкой походкой вошла в залу. Налила из графина в свой бокал воды и села на диван, закинув ногу на ногу. Она спокойным взглядом окинула их младшую сестру. Дарка была ясным магом и никогда не выходила за пределы замка. Их отец и мать воспитали и в без того светлом маге домашний цветочек, непригодный к жизни в мире, где правят тёмные.

– Что же мы теперь будем делать? – спросила Дарка. Её голос прерывался редкими всхлипываниями.

Аким встретился взглядом с Рин.

– Мы должны покинуть замок сегодня, – произнёс он, сжал кулак на окне и отвернулся от взгляда Дары. Дарка не могла поверить, что он хотел бросить их родной дом. Вот только у Акима не было сил защитить владения семьи. Отец никогда не обучал сына и был против того, чтобы Аким учил боевую некромантию. Акимир и так пошёл учиться на некроманта в Академии Катами вопреки его воле, но был лишь на втором курсе и его сил не было достаточно.

– Это год поступления в Академию для Дары, – произнесла задумчиво Рин, устремила взгляд в сторону и покачала головой. – В Катами нет никого, кто мог бы её обучить. Разве что сумасшедший старик пустырей, – мрачным голосом пошутила она.

– Отец всегда хотел отправить Дару в столицу в главную Академию страны, – заметил Аким, оборачиваясь к сестре, – но отложил её поступление на следующий год.

Рин молчала, глубоко погрузившись в свои мысли.

– Вот только мы никого не знаем в столице, – прошептала Дарка. Она печально опустила глаза на колени и сильнее сжалась на кресле. Как он мог их оставить? После смерти матери отец полностью отдал все силы на борьбу с нежитью. Его здоровье подвело, и только любимый меч остался в память о нём.

– Тамас из рода Фи, – вдруг произнёс Аким. Рин вновь встретилась взглядом с братом, медленно кивая.

– Друг отца?

– Он был одним из немногих, с кем отец поддерживал общение, – кивнул Аким.

– И… – Дара приподняла голову к своим родным. – …он преподаватель в Академии Ашуры.

Казалось, брат с сестрой совсем её не слышали, продолжая разговаривать друг с другом. Оба прониклись идеей.

– Нам не нужна его полная поддержка, – говорила Рин. – Только чтобы он помог нам обустроиться на первое время. И поступить в Академию.

– Точно! – воскликнул Аким, вспоминая. – Он же там преподаватель!

– Мы можем отправить ему письмо, – тихо проговорила Дарка, кивая в ответ родным, которые смотрели друг на друга. Взгляды чёрных глаз сестры и брата оживились.

– Заберём наши документы из Академии Катами, – сказала Рин, начиная загибать пальцы и считать, что им предстояло сделать. – Мы опоздаем, но я думаю, что все равно стоит отправить запрос в Академию имени Ашуры. Нужно сообщить о специфических особенностях Дарки.

– Специфических? – переспросила Дара, поднимая изумлённый взгляд к старшей сестре. – Я просто ясный маг.

– Я так и сказала, – заметила Рин, на мгновение взглянув на сестру, не понимая претензии, и вновь вернулась к своим загнутым пальцам. – Мы можем отправить письмо Тамасу Фи… – Рин задумалась, внимательно разглядывая лицо сестры и голубые наивные глаза. – Иди, Дара, напиши ему письмо. Коротко и по делу, без драмы и соплей.

– Вежливость, – произнесла Дарка, поднимаясь со своего места, – это называется вежливость, Рин.

Тем не менее она отправилась в кабинет отца писать письмо.

– Я так и сказала, – вновь произнесла Рин в спину Дарке.

Рин с Акимом остались одни в тёмном зале. Некоторое время она глядела на брата, который так и продолжал смотреть в окно. Раздался шум грома, и следом комнату осветила молния.

– Нежить готовится к нападению, – произнёс Аким. Рин поднялась со своего места на ноги и подошла к брату, выглядывая в окно, но кроме стены дождя ничего не смогла увидеть.

– Думаешь, они смогут напасть до наступления темноты? – спросила она. В конце концов, в этот день лучи солнца очень слабо освещали их местность. Аким качнул головой, показывая, что до наступления темноты они в безопасности. Взгляд Рин упал на графин с вином, которое любил их отец, и хрустальные бокалы.

– Пора за сборы, – вдруг осознала девушка. – Аким… – Она отошла от окна, и брат обернулся к ней. – …иди собирай всё ценное, что сможешь найти, и спускай вниз. Из вещей бери только важное, остальное купим.

– Зачем? – спросил Аким.

– Лучше продать ценности семьи, чем отдать их нежити, – проговорила Рин, понимая, что графин взять с собой они всё же не смогут. Но она точно знала, что они взять смогут, и направилась в запечатанную комнату матери, собираясь забрать все её драгоценности.

– Ты ведь знаешь, что отец всем нам оставил счета в банке, – проговорил Аким, направляясь к выходу вместе с Рин.

– Знаю, – ответила Рин, намереваясь зайти в комнату матери без дальнейших раздумий. – Но и это всё наше.

Рин подготовила мешки и начала сгребать и кидать туда все ценные вещи, которые могла найти, мысленно делая пометки, что ещё им было нужно. Артефакты в кабинете отца. Только в её голове никак не могло уложиться, как она сможет вытащить всю мебель поместья. И даже если сможет, кто купит эту мебель в Катами? Отдавать фамильные вещи за копейки ей казалось ещё более позорным, чем отдавать их нежити. Поэтому с идеей о продаже мебели пришлось расстаться. Закончив с драгоценными камнями и вещами матери, предварительно спустив довольно увесистый мешок вниз, она, подхватив следующий, вновь направилась на второй этаж в кабинет отца.

Девушка зашла в кабинет, где горел яркий свет от артефактов, а на полу перед открытым сейфом сидела Дара и, любовно протирая каждый артефакт, аккуратно раскладывала их в специальную сумку отца.

– Молодец, – тут же с удивлением впечатлилась Рин способности Дарки мыслить разумно и самой начать собирать важные вещи. Она некоторое время смотрела, как Дарка осторожно раскладывала артефакты. – А где письмо?

Дарка подняла к ней заплаканные глаза и шмыгающий нос, красным носом указала на стол. Рин постаралась не закатить глаза. Её очень раздражало, когда «цветочек» их семьи рыдал по поводу и без. И она понимала, что их отец погиб, но не позволяла себе даже думать об этом. Им нужно было действовать или они все отправятся вслед за ним в верхний мир. Поэтому игнорируя горе младшей, Рин подхватила приготовленное на столе письмо. Оно было исписано аккуратным, немного закрученным каллиграфическим почерком.

«Уважаемый Тамас Фи,

Пишет Вам Дарка, одна из любимейших дочерей Акмата Сонах. К сожалению, я к Вам с печальными вестями. Вы, наверное, ещё не слышали, но наш отец пал при сражении с нежитью. Он наконец воссоединился с матерью. Наша семья переживает горе. И я понимаю весь ужас, что Вы испытаете при получении столь трагичных вестей,

По мере того как Рин читала письмо, её лицо всё больше и больше морщилось. Она брезгливо поджала губы и нос, продолжая тем не менее читать потуги её сестры.

Однако мы больше не в силах оставаться на небезопасных землях замка Сонах. Нам не к кому обратиться за помощью, и мы просим Вас нам поспособствовать. Мы решили поступить в Академию Ашуры и пишем в надежде, что Вы будете столь великодушны и поможете нам обустроиться в городе и поступить в Академию.

Приношу извинения за печальные вести.

С любовью,

Ваши Дарка, Арина и Акимир Сонах»

Рука Рин сжала письмо в кулак быстрее, чем она заметила, что Дара внимательно следила за ней. Она закатила глаза. Знала ведь, что в этой семье, если она хотела, чтобы что-то было сделано хорошо, это нужно было делать самой.

– Тебе не понравилось? – изумлённо распахнула свои кристально-голубые глаза Дарка. Нижняя губа девушки всё ещё дрожала.

– Нет, – тут же качнула головой Рин, но проследив за тем, как менялось лицо её сестры, добавила: – Да нет, понравилось. Но мы ведь не милостыню едем просить, – проговорила она. – Я напишу своё письмо, взяв за основу твоё, разумеется. – Проходя мимо, она потрепала сестру по голове.

Рин села за стол отца с мыслью «ох уж эти ранимые белые». Она достала чистый лист пергамента и взяла в руку изысканное тяжёлое перо, сделанное из камня. Взгляд тут же перешёл к перу: тонкая ручка удобно ложилась в руку, а железный наконечник был особенно изящен. «Это тоже ценность», – осознала Рин. Её взгляд прошёлся по кабинету в поиске всего, что им нужно было с собой забрать.

Концентрируясь на проблемах поочередно, она приступила к письму, сухо изложила произошедшее и что им требовалось от друга их отца. Арина удовлетворённо прочитала письмо несколько раз, после чего аккуратно свернула его и поставила печать.

– Завтра в городе отправим письмо, – произнесла Рин, поднимаясь со своего места и поспешно кидая любимые вещи отца в мешок.

– Рин!

Сёстры в момент подняли головы и обернулись к выходу, откуда доносился голос их брата. Оставив мешок Дарке, Рин направилась к выходу, приказав:

– Собери все артефакты, а после ценные вещи отца.

– Ты… – Дара улыбнулась самой себе. – …тоже думаешь, что его вещи нам важны?

Рин лишь кивнула ей в ответ. Услышав очередной зов брата, она направилась было к двери, но споткнулась о длинный хвост питомца свей сестры. Девушка за малым успела схватиться за шкаф и не расшибить свой нос. Рин тут же обернула яростный взгляд в сторону животного. И Дарка поторопилась подхватить на руки ленивого и довольно упитанного, а потому тяжёлого лемура.

– Мокша не специально! – воскликнула младшая. – Это ты не смотрела под ноги.

Сдержав порыв удавить животное, прожигая взглядом ленивую тварь, которую обожала её сестра, Рин все же сделала над собой усилие и направилась на голос брата. Аким находился в их оружейной и то и дело подбегал к двери, чтобы позвать Рин и посмотреть если она шла к нему.

Наконец старшая Сонах вошла в освещённый зал, где на стене висела гордость их отца. Вот тогда-то Рин и осознала, что нужно было брать и продавать в первую очередь. Любой орден будет готов отдать им свои души за это оружие. На лице девушки появилась довольная усмешка, когда она проходила мимо кольчуги. Девушка напрягла память, вспоминая, как отец любил нахваливать её.

– Смотри! – воскликнул Аким. Он стоял ровно в центре просторного зала, где на деревянных подставках лежал меч отца. Знаменитый эспадон с именем «Калабхити». Который мог разрушить и саму смерть. Старший ребёнок Акмата, тёмный маг с предрасположенностью к некромантии, с именем светлого мага Акимир, поднёс руку к клинку, по лезвию которого тут же жёлтым светом загорелись надписи.

Дарка вбежала в оружейный зал, подскочила к брату и схватила его за руку, отводя в сторону.

– Отец говорил, что ты не должен стать некромантом!

– Она признала меня, – сказал Аким, не замечая потуг младшей сестры. Его взгляд горел светом власти. «Калабхити» признала его новым мастером! Он сможет занять место отца в будущем и отбить земли у нежити! Аким мягко отстранил младшую и уже полностью сжал руку на рукояти огромного, тяжелого меча. Лёгкий ветер окружил молодого мага, надписи на клинке засияли, и эспадон поменял свою форму, стал у́же и легче. Аким поднял его вверх двумя руками, смотря на него с вожделением.

– Рин! – крикнула Дара. – Скажи ему, что меч ему не принадлежит! Это воля отца!

– Отец умер, – произнесла Рин, на её лице вновь появилась несколько саркастичная улыбка. Она посмотрела на сестру, – а мы живы. И меч признал его своим мастером. Его мы оставим, – сказала она, отворачиваясь от брата. – Остальное… – она щелкнула пальцами, – Аким, собирай все именитые доспехи, мечи и складывай их внизу.

– Зачем? – спросила Дара, собирая светлые брови над глазами.

– Мы всё продадим, – ответила Рин и, не считая нужным объясняться, направилась прочь. Дара смотрела ей вслед, не в силах этому поверить.

– Вы хотите продать имущество отца? Это же его гордость.

– А что ещё с этим делать? – спросил Аким, с любовью разглядывая клинок.

– Мы можем запечатать всё в поместье.

– Некроманты не всегда способны сдержать нечисть. Ты думаешь, с этим справятся слабые заклинания? – спросил Аким. Он положил своё сокровище в ножны и приступил к заданию Рин, собирая мечи в вязки. – Иди, Дара, – произнёс он, возвышаясь над сестрой. – Рин сказала нам собрать все наши ценные вещи.

Дарка кивнула ему и направилась к своей комнате. Её глаза растерянно метались по оружейной. Ей было очень тяжело поверить, что они были готовы расстаться с вещами родителей так легко.

Сборы стремились к их завершению и Рин внимательно смотрела на аккуратно сложенные вещи. Аким снёс все самые ценные орудия и доспехи из оружейной. Рин тем временем закончила со сборами артефактов и другими вещами отца. И наконец взгляд девушки упал на вещи, которые приносила её «блаженная» сестра. То, что Дарка неправильно поняла задание, можно было понять с первого взгляда.

Дара спустила вниз свои цветы в горшках, которые выращивала. Коллекции камушков, ракушек, которые ей некогда давала мать. На лице Рин появилась улыбка, пока она наблюдала за действиями сестры, как та с любовью, аккуратно их расставляла.

– Дара, – позвала сестру Рин, и заговорила с доброй улыбкой на лице: – выбирай: ты хочешь взять свою животинку или же эти вещи?

Дарка удивлённо подняла брови, посмотрела на сестру и опустила взгляд к лемуру, который помогал ей раскладывать её камушки.

– Разумеется, Мокша едет с нами, – произнесла Дара, не понимая, о чём говорила её сестра. – Ты сказала собрать ценные вещи, и я их собрала.

– Умничка, – произнесла Рин, подошла к сестре, присела рядом на корточки и погладила её по голове. Бросила кровожадный взгляд на животное, которое терпеть не могла.

– Если ты берёшь свои ценности, то наш Мокша останется здесь защищать поместье от нежити.

Мокша смотрел на старшую сестру, не моргая своими жёлтыми глазами, таким взглядом, что казалось, он их терпел лишь ради Дарки. Однако, ни матери, ни отца больше не было, а значит, это решение остаётся за ней. И Рин улыбнулась, глядя в глаза животного. Дарка с удивлением смотрела на свои сокровища, которые она собирала всю свою жизнь. Пока Мокша подполз к вещам и начал отодвигать их дальше от вещей, которые собирались брать с собой.

Рин довольно улыбнулась.

– Вот Мокша и принял решение. – Она поднялась на ноги с чувством выполненного долга.

Время стремительно близилось к вечеру. Продлевать сборы было бессмысленно и становилось опасно. Аким уже давно приготовил две тележки и запряг лошадей. Остальных лошадей он пустил на волю. Лишь Рами – личная лошадь Рин, которая всегда следовала за своей хозяйкой, не ускакала и предано стояла рядом с тележками ожидая свою хозяйку. Аким недовольно на неё смотрел, он тайно надеялся, что, когда он даст ей свободу, Рами не задумываясь сбежит, но нет лошадь была готова следовать за Рин и на край света и даже в сердце Таммории.

На улице дул прохладный ветер, и, одевшись потеплее, заложив тележки доверху, дети семьи Сонах были готовы покинуть пустое поместье.

– Куда же мы пойдём на ночь? Ворота Катами будут закрыты, когда мы достигнем города, – с грустью в голосе спрашивала Дарка.

– Сегодня ночью даже у ворот города будет безопаснее, чем здесь, – ответил Аким.

Он запечатал поместье и остановился рядом с младшей сестрой. Дара печально смотрела на их дом, не в силах поверить, что они его покидали. На глазах девушки вновь навернулись слёзы. Старшие тоже с минуту стояли и смотрели на поместье. В этом доме их семья жила хорошо и счастливо. Рин и Аким встали по сторонам от Дарки, которая была ниже их обоих почти на голову, и положили руки ей на плечи.

Громкий вой раздался со стороны Тамморийских пустырей. Небо темнело с каждой минутой, и, подхватив за руку младшую сестру, Аким направился к тележкам. Рин бросила на прощание взгляд на их дом и последовала за ними.

Глава 2. Катами и Мяун в Исе

Они достигли закрытых ворот города Катами к полуночи. На дороге после дождя стояла грязь, и Аким с Даркой стали обустраивать себе небольшой участочек на траве прямо под воротами. Трава была прикрыта небольшим навесом от стены вокруг города, и там было относительно сухо. Расстелив покрывала, которые они прихватили с собой из замка, на траву, они сели там в ожидании восхода солнца. Сильный восточный ветер продувал троих насквозь, и Дарка куталась сильнее в одеяло, устроившись между старшими, прижимаясь к ним.

– Что думаешь? – шёпотом спросила Рин, когда Дара задремала на плече у брата. Поднявшись, она укутала младшую сестру ещё одним одеялом и посмотрела на лицо брата, освещённое тусклым светом факелов, которые были расставлены по периметру города на высокой стене. Аким смотрел на свою левую ладошку, на которой виднелся тонкий шрам, такой же, как и у его сестёр, как бы напоминая им о нерушимой нити, которая их связывала.

Акимир перевёл взгляд к сестре, спрашивая, о чём она говорила. Сам он боялся пошевелиться и разбудить сестру. Дарка относилась, как любила выражаться Рин, к «блаженным» магам. Её силы являлись силами света, и она во всех проявлениях была ярким представителем этой касты. У неё были чистые голубые глаза, светлые золотистые волосы и бледная чуть розоватая кожа. Только имя девочки относилось к тёмным. Таким своеобразным чувством юмора обладали их родители. И близнецам, которые родились тёмными магами, дали имена светлых, а Даре – тёмное. Дарка, ко всему прочему, родилась в самый зловещий день года. Когда даже сильнейшие тёмные маги не покидали своих домов. В день падения величайшего Артефактора Синамы Учур. Вот и дали ей имя – «подарок тёмного бога».

Рин и Аким же унаследовали внешность и силы своего отца – тёмного мага-некроманта.

– Про то, чтобы отправиться в Ису?

На коленях Дары уютнее устроился уродец их семьи – лемур Мокша, которого Дарка везде таскала за собой. Мать с отцом говорили близнецам, что Мокша был очень важен в жизни Дарки, но никогда не объяснили чем.

– Разве у нас есть другой выбор? – шёпотом спросил Аким.

– Просить сумасшедшего старика пустырей обучать Дару, – пожала плечами Рин, но в то же время невольно задумалась: было ли им так важно обучить Дару? Всё, что от них требовалось на протяжении всей жизни, – это держать её в безопасности. А в столице она получит свободу других светлых магов, и держать её в безопасности будет сложнее.

– Тогда, – лениво говорила Рин, – у тебя получится остаться со всеми твоими подружками.

Аким наконец улыбнулся сестре.

– Не волнуйся, сестра, у меня и в Исе будут подружки, – насмешливо проговорил брат.

Они долгое время молча смотрели в тёмное, затянутое тучами небо. Только под утро близнецы смогли задремать. И всех троих из слабой полудрёмы вывел хриплый низкий голос:

– Вы, ребята, кто такие? Давайте в сторону. – Большой тучный мужик открывал ворота в город, и дети Сонах мешали ему. – Откуда вы тут взялись?

Аким первый поднялся на ноги, поднимая за собой и Дарку. Девушка отчаянно тёрла глаза и зевала. Рин поспешила накинуть на голову сестры глубокий капюшон плаща, чтобы скрыть её лицо. Такие плащи обычно носили ведьмы, которые путешествовали инкогнито. Жители городов и деревень опасаясь их держались от них вдали. Поэтому и было решено дать такой плащ Дарке для безопасности. Аким отвёл лошадей и откатил их повозки в сторону, позволяя стражнику открыть ворота.

Как только ворота были отворены, Аким тут же начал заводить лошадей в город.

– Куда! – тут же окликнул их страж ворот. – Я, кажется, спросил, откуда вы?

– Мы прибыли с земель Сонах, – ответила Рин. – Мы хотим продать некоторые вещи в городе и отправить письмо.

– Бха! – громко икнул стражник. – Гари! Смотри, тут смельчаки! – Страж с интересом разглядывал заполненные повозки за спиной Акима. Его глаза загорелись жадностью. Второй страж поспешил на зов первого.

Рин с Акимом переглянулись, не понимая, что от них хотели стражники. Их впервые задержали на воротах. Рин рукой подтолкнула младшую, чтобы она встала рядом с Акимом.

– Как вы додумались ступить на проклятые земли Сонах? Какие смелые! – тем временем довольно говорил толстяк, качая головой. Второй страж стал обходить повозки, заглядываясь на них, пытаясь выискать, что же там было ценного.

Рин с Акимом вновь переглянулись, нахмурившись.

– Обокрали их после падения лидера? – проговорил первый. – Все краденые вещи прокляты нечистью!

– Обокрали? – удивленно спросила Рин, она оглянулась на Акима, который нахмурился. И девушка смерила толстяка презрительным взглядом темно карих глаз. Второй стражник, тем временем, начал громко комментировать, что они успели себе нагрести.

– Вы тут торговать ворованным не будете! Давайте остав, – забасил было первый страж, но, громко икнув, замолчал, когда ему в горло упёрся клинок меча. Аким бросил поводья, достал меч отца, схватил рукой и поднёс к горлу говорящего. Его глаза горели яростью. Дарка тихо вскрикнула, закрыв рот рукой. Лемур, который давно забрался на одну из повозок, приоткрыл ленивые глаза от вскрика Дары, но не найдя ничего опасного, погрузился обратно в сон.

– Повтори, что ты сказал, – сквозь зубы прошипел юноша. Второй страж поторопился выхватить свой меч, однако сделал это очень неумело. Скользкая рукоять из его мокрых рук то и дело выскальзывала. – Как ты смеешь, – презрительно говорил Акимир Сонах, – называть наши земли проклятыми! За это…

Толстяк отступил, и второй страж, наконец выхватив свой меч, с силой ударил им по мечу Акима. Клинок «Калабхити» отозвался в руке юноши вибрацией, и ему пришлось взять рукоять двумя руками, чтобы не выронить. Символы на клинке вновь загорелись жёлтым светом. Меч стража рассыпался в прах, включая и рукоять. Страж изумлённо смотрел на пыль, которая сыпалась вниз из его рук.

– Что здесь происходит? – услышали они голос позади. Толстый страж, грязным платком вытирая свой лоб и отступая от опасного меча подальше, обернулся на звук.

– Капитан! – хрипло воскликнул он. – Эти люди опасны! Мы остановили их перед входом в город! А этот парень угрожает нам магическим клинком!

– Он оскорбил наши земли! И нас! – тут же произнёс Аким и не думая убирать Калабхити. Его сердце требовало крови, а наполненные яростью глаза выдавали это желание с потрохами, вселяя в стража ужас.

Капитан охраны, не делая поспешных выводов, провёл взглядом по Акиму, сёстрам и, наконец, задержался на клинке, который сжимал юноша. На клинке ярко светились символы, сообщающие, что он готов к драке. Знаменитый «Калабхити», клинок Акмата Сонах.

– Вы дети Акмата Сонах? – спросил капитан. Его мрачный взгляд опустился на своих подчинённых. Они, в свою очередь, с недоверием смотрели на молодых людей.

– Мы не знали, – произнёс, нахмурившись, толстяк, по тишине догадавшись, что это была правда.

– Акимир Сонах, я полагаю? – спросил капитан стражников города. Аким напряжённо кивнул, не сводя взгляда, который требовал крови, с лица толстяка. – Убери клинок. Мы в городе не приветствуем насилие.

– Хорошо, что мы за пределами города, – сладко проворила Рин. Девушка, чьи глаза так же требовали мести, подошла к брату, становясь с левой стороны. Толстяк сфокусировал взгляд на мече и громко икнул: он наконец осознал, какой это был клинок. Не нужно было быть мастером боя для управления этим мечом. В руках своего хозяина он уничтожал в прах всё, чего касался.

– Мы не можем впустить тех, кто угрожает безопасности города, – твёрдо проговорил капитан стражи. Атмосфера нагнеталась, и он вновь заговорил: – После смерти вашего отца любой даже незначительный воин Ордена зачистки и даже стражник важен городу.

Капитан сделал шаг и встал прямо перед своим подчинённым.

– Он оскорбил нас, – вновь процедил сквозь зубы Аким.

– Я… – Толстяк положил руку на грудь и чуть склонил голову перед молодыми господами. – …приношу извинения за необдуманные слова.

Неравенство между людьми постепенно сходило на нет, и тем не менее сильные мира и сильные маги сохраняли своё главенство в обществе.

Рин положила руку на плечо Акима, они переглянулись, и он убрал меч в ножны.

Пропустив перед брата с сестрой, наблюдая как они завели лошадей в город, старшая семьи отошла в сторону, к стражнику, и положила руку на его плечо. Ей было безусловно противно до него дотрагиваться, но она не могла спустить с рук оскорбление. Девушка заглянула в его глаза, прибегая к магии, которую изучала последние два года, с удовольствием ломая его волю. Стражник зачарованно смотрел в глаза напротив, и его зрачки теряли свет.

– Ты хочешь, – сладко, очень тихо на самое его ухо заговорила Рин, размышляя над тем, что не могла заставить его умереть. Скорее всего, её сил и не хватит, чтобы подавить волю до такой степени, – искупаться в поросячьем хлёве и ходить по городу, восхваляя свой новый парфюм.

Стражник стоял и смотрел прямо перед собой невидящим и неосознанным взором. Арина Сонах имела сильные ментальные способности, которые в обществе тёмных магов были редким явлением. Эти способности при особых усилиях помогали знать чувства и мысли других и даже подчинять волю слабоинтеллектуального населения. Рин очень редко удавалось практиковать эти способности, и именно поэтому её настроение после инцидента пошло наверх.

– Мы хотим обратиться в Орден зачистки, – произнесла Рин, нагнав брата с капитаном. Брат по-прежнему шёл сильно неудовлетворённый утренними событиями. Он подхватил узды лошади и повёл её вперёд, а капитан помогал ему везти вторую повозку. Дарка, которая впервые оказалась за пределами крепости, с интересом смотрела по сторонам. Несмотря на всю серость города, под утренним светом, который едва пробивался через затянутое тучами небо, Катами был ей безумно интересен. Низкие одноэтажные дома с потрескавшейся серой краской стояли прямо вдоль дороги, на которую постепенно выходили бедно одетые горожане, направляясь по своим делам.

– Хотите наказать тех, кто бросил земли Сонах? – спросил капитан, нахмурившись и остановившись. Он посмотрел на старшую дочь Сонах.

– Нет, – ответила Рин. Поведение покинувших их некромантов было верным. Они действовали, исходя из своих интересов. Насколько должны быть глупы те, кто остался на землях павшего лидера? Она качнула головой, показывая, что и в мыслях не было им предъявлять. Пояснила: – Мы хотим продать оружие наших оружейных Ордену, если они нуждаются.

Взгляд капитана упал на меч Акима и загорелся жаждой наживы.

– Мечтаете? – тут же насмешливо спросил Аким. Он посмотрел прямо в глаза капитана и произнёс: – Даже если мы решим продать реликвию отца, вас… – Аким презрительно выделил эти слова. – …наш меч не признает.

Капитан стражей города с трудом подавил раздражение, уговаривая себя, что перед ним все ещё были дети. К тому же оружие Сонах было очень кстати. Он точно знал, что Акмат содержал свои оружейни в лучшем виде и лично следил за сохранностью оружия.

– Что же, – кивнул Рин Капитан, – Пройдём…

– Ясная в Катами! – перебил его громкий скрипучий голос и вскрик младшей из молодых господ. Старая ведьма схватила за руку младшую, которая отошла от своих, чтобы рассмотреть улицы и маленькие витрины уличных торговцев.

– Я не яс-на-я, – по слогам громко проговорила Дарка. Она всеми силами тянула руку на себя, а другой била по морщинистой кисти старуху, чтобы та её отпустила.

– Немедленно отпусти! – прогремел капитан стражей. Но Дарка уже сама высвободилась и, подбежав к брату, крепко схватилась за него.

Аким смотрел на старуху, которая бросилась за чистой энергией. Она замерла, наткнувшись на взгляд Акима, поджала морщинистые, сухие губы и развернулась назад, бурча под нос проклятия. Вновь остановилась. Прямо за её спиной стояла Рин. Она улыбалась старухе, заранее зная, что её магия подчинения на старуху не сработает. И тем не менее она сжала в руке маленький артефакт, который на всякий случай положила в карман. Этот артефакт проклинал на болезненную, долгую смерть врагов владельца. Рин крепко сжала артефакт в кармане, наклонившись к старухе, которая резко отшатнулась, схватилась за спину и пошла прочь, прихрамывая на правую ногу. Рин было двинулась следом.

– Рин, оставь бабушку! – воскликнула Дарка, глядя на сестру. Закатив глаза, Рин позволила старухе проковылять прочь. Оказавшись на безопасном расстоянии, старуха неожиданно излечила хромую ногу и бросилась бежать.

– Вам не стоит оставаться в городе надолго. К вечеру все горожане будут знать, что в городе ясный маг, – проговорил капитан стражей города. Он заторопился к Ордену, чтобы молодые господа не успели передумать и продать оружие в соседнем городе.

– Я тёмный маг, – пробурчала Дарка. Девушка уже сама сильнее натянула капюшон на своё лицо.

– Темнее нас, – усмехнулся Аким, глядя на свою сестру.

– Мы очень признательны за ваш непрошеный совет, – сказала Рин, мило улыбаясь капитану, – но уверена, мы разберёмся сами.

Заносчивые юнцы. Капитан вновь подавил раздражение. Близнецы семьи Сонах за два года в главной Академии города успели прославиться своими способностями.

***

Мяун и Иса

Столица Аталии, Иса, являлась большим и очень живым городом, куда с каждым днём съезжалось всё больше и больше жителей страны за лучшим и чуть более безопасным будущим. За лучшей работой, которая могла бы прокормить их домашних в деревнях и отдалённых бедных городах. За лечением в госпитале, где работали ясные маги. И главное, те единичные ясные маги, которые ещё жили в других городах, бежали в столицу в надежде на защиту. И пусть закон Говена Второго защищал последних ясных, на деле же он действовал только в столице. А по уголкам Аталии тёмные по-прежнему думали, что ясные – расходный материал для их благополучия.

Поэтому ясные бежали в столицу за безопасностью рядом со стражами короны.

Посреди этого города, в прекрасном районе академов находилась огромная Академия Магии и Истории, Академия имени Ашуры Амедичи, которая состояла из пяти огромных зданий. Все здания были выложены из камня, их фасады были украшены маленькими скульптурами, установленными прямо под тяжёлыми ставнями факультетов. Все скульптуры передавали историю, связанную с созданием Академии, и с каждым значимым событием они дополнялись.

Прямо напротив Дома Некроманта находилось трёхэтажное небольшое здание с весьма знаменитой и не совсем безопасной лавкой внизу. Из этого дома, когда ещё не было и шести утра, доносился страшный звон, шум и ругань.

Молодой человек по имени Мяун, весьма известная личность в Академии, находился на третьем этаже своих квартирантов и ловил огромного грызуна. За ночь животное успело прогрызть бо́льшую часть мебели и вещей квартирантов и увеличиться в размере втрое. Жители этой квартиры лишь под утро заметили тварь, когда ножки на одной стороне кровати были прогрызены до самого основания, и половина кровати рухнула вниз. Тогда жена уважаемого господина Ли, нового аспиранта в Академии, и встретилась глаза в глаза с крысой, которая размером была больше её сына.

Хозяин лавки и этого дома схватил артефакт, над которым он трудился последние два месяца. И как успешно! Начал охотиться на демона-крысу, пока та ещё больше не увеличилась в размерах и просто не поместилась бы в коробок-артефакт.

– Госпожа Ли, – стараясь звучать как можно более располагающе к себе, сказал Мяун, прыгая на грызуна. В последний момент огромная, но на удивление поворотливая крыса успела убежать. Бросилась прямо под ноги ребёнка Ли, который безумно громко завопил, закрыв глаза. Испугавшись, крыса попыталась забиться под полуразрушенную кровать. Тогда Мяуну и удалось её поймать. Всё действие продолжалось под громкий матерный строй главы семейства, который так и стоял на столе.

Мяун, сев на пол, довольно сжал в руках артефакт. Когда молодой человек падал, он умудрился сломать крышку коробка, и, стоило ему убрать руку, как его крыса тут же сбежала бы. Мяун, убедившись, что держит крышку крепко, наконец улыбнулся шокированным квартирантам, которые смотрели на него во все глаза.

– Вот всё и закончилось, – промурлыкал молодой владелец лавки, продолжая улыбаться профессиональной улыбкой торговца. Улыбка не сошла с лица Мяуна, даже когда в соседней комнате раздался жуткий грохот разваливающейся мебели.

Он был одет в тонкую майку и шорты, в которых его и подняли с кровати. Светло-русые волосы торчали во все стороны, однако всё равно не портили его вида. Одежда открывала взору всевозможные татуировки на его теле: начиная от пятиконечника тьмы, который сам Мяун считал символом своей жизни, и заканчивая именем «Мяун» под картинкой нежити на его ноге.

– Всё! – завопил отец семейства. Наконец немного погрызенный за ночь стол не выдержал его веса, и он рухнул с громким шумом вниз. – Мы съезжаем!

– Давайте не будем горячиться, – проговорил Мяун, крепко сжимая коробочку. Это были седьмые квартиранты за этот год. С каждым разом найти новых жильцов становилось всё сложнее и сложнее, слухи о его доме расходились по трём центральным кругам Исы, и даже близкое расположение к Академии не помогало ему найти новых жильцов. Ни одна пара не выдерживала в его доме больше месяца, а семья Ли собиралась съехать и вовсе через три с половиной недели. Он поднялся на ноги, продолжая им улыбаться, и, словно не замечая всей разрухи в квартире, мелодично заговорил: – Зачем горячиться и терять деньги за квартиру из-за малого происшествия?

– Малого? – изумилась госпожа Ли и в шоке обвела взглядом комнату, в которой не осталось ничего целого.

– Это было восьмое происшествие за этот месяц! – забасил отец семейства. Он очень тяжело и быстро дышал, не в силах совладать с дыханием и злостью. – Сначала на моего сына напала язва…

– Он сам схватил запрещённый артефакт в моём прилавке, – мелодично, но тихо сказал Мяун.

– …потом мою жену отправило в другой город! Пять часов езды!

– Тот артефакт лишь выполняет потаённые желания заказчика, – так же вежливо проговорил Мяун, довольно улыбаясь, ведь он ещё и взял деньги с госпожи Ли за артефакт. Аспирант громко дышал, хрипя и охая.

– Два часа, и нашего духу здесь не будет! Если ты не вернёшь нам деньги за месяц, я обращусь в Верхнюю Палату!

– Стойте, – вдруг произнёс Мяун, словно только заметив разрушенную квартиру. – Что значит верну деньги? Разве вы не должны мне за сломанные вещи? – удивлённо спросил молодой человек. Он обвёл взглядом квартиру, оценивая расходы на её восстановление, и поцокал. Аспирант настолько не ожидал таких слов, что схватился за сердце и громко захрипел. К нему подбежала жена и стала обмахивать его до безумия пыльным из-за разрухи веером, отчего отец семейства начал чихать. – Должен признать, – тем временем, не замечая состояния квартирантов, мелодично говорил Мяун, – вы первые съёмщики, которые умудрились разрушить мой дом всего за какой-то месяц. Пойду позову свидетеля и стражника, чтобы они записали убытки, которые вы мне принесли, – меланхолично закончил Мяун, направившись к выходу из комнаты. Он понимал, что задержать их в квартире ему всё равно не удастся. Благо он имел предчувствие и не убрал своё объявление о свободной квартире с рекламной доски в Академии. Приближался новый учебный год, и поступившие ученики, которые никогда не слышали о его доме, обязательно снимут его жильё. Ему просто нужно подробнее продумать контракт.

– Ах, свидетели! Ах, урон! – басил аспирант, сжимая руки в кулаки. – Да я сделаю так, что ни один маг не снимет у тебя квартиру! Жена, порчу! Наведи на него порчу!

Жена Ли стала искать по кругу свой маленький личный артефакт, который наводил незначительную порчу, заключавшуюся в том, что получатель никогда не встретит свою любовь. Но госпожа Ли не видела в этом смысла, ведь этот торговец и без того никогда её не встретит.

– Порчу? – произнёс Мяун, развернувшись и удивлённо приподняв брови, словно он не мог поверить, что ему угрожали. Мяун знал как никто, что ни одна порча на него не подействует, но факт такой неблагодарности его крайне расстроил. Его взгляд был очень невинным, он улыбнулся им и наконец убрал руки с поломанного артефакта, вновь освобождая запечатанный дух демона-крысы. – Хорошего вам дня, мои квартиранты, – промурлыкал он с фирменной улыбочкой на лице и отправился вниз, в свою квартиру этажом ниже, не обращая внимания на жуткий шум и визг.

Глава 3. Распродажа

Капитан городской стражи привёл их к Ордену зачистки, завёл в отдел управления и распорядился, чтобы позвали Голову Ордена, а также главного кузнеца для оценки оружия и счетовода Ордена.

Внутри комнаты, где их оставили, было очень жарко, и Дарка некоторое время обмахивала своё лицо рукой. Однако не в силах больше выдерживать жару, она опустила капюшон вниз. Под капюшоном было столь жарко, что даже волосы прилипли ко лбу, и на нём светились капельки пота. Обмахивая себя, она заметила, что недалеко сидел маленький мальчик и не моргая смотрел на неё. Видимо, он ещё не знал разницы между тёмным и ясным магом, но уже мог видеть притягательную энергетику Дары. Он так пристально смотрел на неё, что в какой-то момент она наклонилась к нему и произнесла: «Бу». Мальчик вздрогнул, дёрнувшись назад, и упал со своего места. А ясный маг счастливо засмеялась, глядя, как мальчишка от неё улепётывал.

Капитан стражи, наблюдавший за картиной, скривился, осознавая, что в семье Сонах даже ясный маг напоминала поведением тёмного.

Наконец Аким притащил из телеги последние доспехи, опустил их на уже подготовленный стол и вытер со лба пот, затем покрутил головой и плечами, чтобы снять напряжение с шеи.

Они положили первую вязку десяти мечей на стол, и кузнец приступил к оценке. Он внимательно осматривал каждый клинок, проверял баланс оружия и даже состояние рукояти. Всё это происходило под пристальным вниманием Рин, Акима и счетовода. Счетовод подготовил все записи и коробочку с месячным содержанием Ордена. Он был уверен, что оружие семьи Сонах стоило этих огромных денег.

– Пять злотых, – произнёс, оценивая последний меч из десяти. Счетовод бережно записывал и складывал все суммы, которые называл кузнец. Рин внимательно слушала его и кивала. Поняв, что он закончил с проверкой первой вязки мечей, подняла глаза к Акиму и спокойным голосом проговорила:

– Аким, эти отнеси обратно в повозку.

Терять время девушке не хотелось, поэтому она посмотрела на следующую вязку мечей. Следующие семь были в ножнах и имели отдельное место в деревянной подставке. Рин задумалась, что и на цене этих мечей они явно не договорятся. Девушка совсем не замечала, что в помещении стало тихо, и все смотрели на неё с удивлением. Аким направился к мечам.

– Стойте. – Впереди встал счетовод, перекрыв путь тёмному магу, который был почти на голову выше него и имел угрожающую ауру. Однако счетовод Ордена не мог упустить такую ценность. Он обернул лицо к Рин как к менее пугающей личности и спросил: – Но почему?

– Мы не собираемся отдавать наши вещи даром, – слабо улыбнулась Рин, бросив на него многоговорящий взгляд.

– Даром? – возмутился кузнец. – Да любой клинок стоит максимум три злотых! Мы оценили в пять каждый.

– Может быть, клинки, сделанные вами, столько стоят, – спокойно ответила Рин, не скрывая насмешки. Аким стоял перед счетоводом, не отходя от него и скрестив руки на груди. – Мы продаём их за двадцать злотых каждый, – произнесла Рин. Она откинулась на своём стуле, продолжая смотреть на других с лёгкой насмешкой, ожидая реакции на свои слова. Счетовод приоткрыл рот и с ужасом посмотрел на месячную казну их Ордена. Такие запросы молодых господ они окупить не могли. В зале появился и Голова Ордена, его взгляд прошёлся по ясной, которая стояла поодаль от всех и обмахивала себя листом бумаги, и он двинулся к самой гуще людей.

– Каждый?! – возмутился кузнец. Дарка высунулась посмотреть на мечи и с интересом оглядела других: такого количества людей в одном месте она ещё не видала. Она вновь бросила взгляд на клинки, размышляя об их цене. Она понятия не имела, сколько они стоили, но разве двадцать злотых – это много?

– Ха! – Кузнец помотал головой, опустил меч, который держал в руках, и, повернувшись к Акиму, произнёс: – Думаю, оценка и продажа оружия – это дело мужчин. Давайте решим с вами, молодой господин.

Рин не моргая смотрела на кузнеца, который уже и не видел её. Аким слабо усмехнулся и качнул головой, взял в руки один из клинков своего отца и внимательно осмотрел.

– Двадцать пять злотых за каждый, – произнёс он, кинув меч обратно к остальным. Аким, которому позволял рост, смотрел на кузнеца сверху вниз.

– Да им красная цена – десять!

Кузнец вновь подошёл к мечам, подхватил в руки тот, который кинул Аким, и эмоционально заговорил:

– Да, это сталь с примесью магии некроманта – большая редкость и увеличивает его ценность. И да, когда-то его цена доходила до тридцати злотых. Но посмотрите! – Он показал Акиму рукоять. – Рукоять стёрта, а на лезвии царапины. Всё это понижает цену.

Аким опустил взгляд на идеальный для его глаза клинок и заметил маленькую царапину, которую легко можно было наточить и убрать.

– Действительно, – согласился тёмный маг, будущий некромант, – этот мы продадим за тридцать злотых, минус одну злотую за царапину.

Счетовод тяжко выдохнул, посылая своего помощника за вторым ящиком месячной казны Ордена. Он вдруг осознал, что торги займут целый день. Он встретился взглядом с Головой Ордена, который подошёл к столу и, обратившись к Акиму, произнёс:

– Молодой человек, почему бы вам не отдохнуть? В нашей столовой приготовили свежие булочки и чай с мёдом. Всё для вас. – Он обернулся к Рин и пригласил её присоединиться к завтраку. – А мы с вами, госпожа Сонах, продолжим разговор.

Рин внимательно следила, чтобы всё их имущество перенесли в общие столовые Ордена. Дарку и Акима посадили за отдельный стол и поставили перед ними чайник с двумя глиняными кружками и булочки с маслом на глиняных тарелках. Их стол окружила большая часть солдатов Ордена. Многие никогда видели ясного мага и теперь с интересом её рассматривали. Дара, впервые оказавшись в центре внимания, всем ярко улыбалась. Аким лишь качал головой, позволяя этому происходить. Кто бы мог подумать, что его младшая сестра окажется во флирте лучше старшей? Он вернул своё внимание к соседнему столику, за которым сидела Рин и спокойно попивала чай, отламывая кусочки булочки. Напротив неё ходил из стороны в сторону кузнец с жутко красным лицом, доказывая, что её цена была слишком велика.

– Двенадцать злотых! Двенадцать! Вам ни один ближайший Орден не предложит лучшей цены! – воскликнул счетовод Ордена.

– Восемнадцать, – пошла на уступки Рин. Рядом с ней сидел Голова Ордена и так же спокойно пил чай и ел, не вмешиваясь в слова своих подчинённых.

– Вы думаете, Орден Ыыллмах даст вам цену лучше?! – возмутился счетовод с пеной у рта. – Они меньше Катами и не владеют такими ресурсами!

– Нет, – качнула головой Рин, отломила кусочек булочки и положила себе в рот. – Я думаю, Орден Алдана предложит нам бо́льшую сумму.

– Я слышал, у их Ордена новый Голова, имеющий даже древний род, – тут же произнёс кузнец, почесав макушку. Счетовод зашипел на него, чтобы тот не вмешивался.

– Тринадцать злотых! Тринадцать! За меч!

Рин покачала головой и обернулась к Голове.

– Господин Аджал, – проговорила она, – принял ли Орден бывших некромантов Сонах?

Голова с интересом посмотрел на дочь выдающегося воина и лидера востока.

– За них вы тоже хотите получить цену? – спросил он. – Вы должны знать, эти времена давно позади.

– Нет, просто интересно, – произнесла Рин и, возвратив взгляд к своей булочке, намазала её маслом. Перед ней поставили варёные и уже очищенные яйца и варенье. – Но я начинаю понимать оппозицию некоторых законов.

– Пятнадцать! Это последнее слово!

– Алдан возьмёт часть мечей за шестнадцать злотых, остальное возьмёт орден Уруши, – ответила Рин.

– Орден Уруши не даст вам больше двенадцати, – заметил счетовод.

– Да, – согласилась Рин, – им я уступлю.

Счетовод ударил себя по лбу, покачав головой, и посмотрел на Голову ордена, однако тот, так же, как и Рин, продолжал есть свой завтрак.

– Можно подержать твою руку? – с придыханием спросил один из молодых некромантов. Он опустился на одно колено прямо перед Даркой и во все глаза смотрел на чистую энергию. Эта энергия всегда влекла тёмных магов, оттого что могла восполнить их запасы и работала лучше многих артефактов. Дарка ярко ему улыбнулась, собираясь кивнуть.

– Нельзя, – спокойно ответил Аким вместо Дарки. Она подняла к брату удивлённый взгляд, ведь ей было совсем не сложно пожать руку парнишки за немногим старше самой девушки. – С далека смотри. – Аким взглянул на парня, который сидел слишком близко к его сестре. – Я сказал, дальше отсядь. – Он посмотрел в глаза парня, и тот отодвинулся.

– Аким, это невежливо! – шёпотом возмутилась Дара.

– Ага, – бросил Аким и вернул взгляд к Рин.

– Шестнадцать, – наконец произнесла Рин, – и два серебника.

– Чёрт с вами, – сдался счетовод и подозвал своего помощника, чтобы тот начал отсчёт и аккуратно записал все растраты Ордена. Один из рабочих со взмахом руки Головы унёс первую связку мечей. Перед ними поставили деревянную подставку с семью мечами. Кузнец с опаской посмотрел на легендарные мечи, не решаясь озвучить цену вслух, ведь счетовода мог хватить удар. За него озвучила цену Рин Сонах:

– Сто за меч. – Девушка внимательно посмотрела на вытянувшееся лицо счетовода и добавила: – Это я вам со скидкой продаю за наш завтрак.

– Двадцать.

– Следующие… – Она показала на другую связку. – …семь мечей Мора торгам не подлежат.

Аким поджал губы, кивая. Отец гордился бы Рин сейчас. Оказывается, сестра всё же слушала отца, когда тот нахваливал свои дары. Разумеется, сначала отца хватил бы удар, потому что его дары продают без задней мысли.

– Мы продадим их на аукционе в Исе, – объявила Рин. Голова смотрел на дары. Эти мечи хранились в имении Сонах столетиями, и его Орден не мог упустить такой шанс, который выпадал раз в миллион лет.

– Орден приобретёт дары по заявленной цене, – объявил Голова Ордена. Счетовод начал хватать воздух ртом. На его бледной коже выступил пот, а на осунувшемся лице отразился ужас.

– Но Орден не может себе этого позволить, – в ужасе произнёс он, однако Голова махнул рукой, чтобы дары унесли.

– Сначала деньги, – тут же проговорила Рин, глядя в глаза Аджалу. Он отдал приказ оплатить.

Столовая Ордена с каждой минутой набивалась людьми. Торги накалялись и в какой-то момент превратились в настоящий аукцион. Рин поднялась со своего места, выступая в роли аукциониста.

– Доспехи. – Рин замолчала, вспоминая название доспехов перед ней.

– Крона, – подсказал ей Аким. – Бесценны.

– Триста злотых! Первая цена! – огласила во всеуслышание Рин, очень быстро определив цену на бесценные доспехи. Ведь поистине бесценные доспехи их отца уже достались Акиму. Солдаты, которые ценили свои жизни больше пожизненных скоплений, выкрикивали суммы. Ведь ничего не было опаснее ночных сражений с нечистью, и эти доспехи могли их спасти. Они ушли за шестьсот злотых лидеру Ордена.

Наконец всё было распродано.

– Вы обанкротили наш Орден! – сокрушался счетовод, худой, щупленький мужчина, перед пустыми коробками их казны.

– Не поздно передумать, мы принимаем проданное назад, – тут же заметила Рин. Счетовод передёрнулся от её слов и зло посмотрел.

– Идите, девушка, вы достойный потомок Акмата, – произнёс Голова Ордена, поднялся со своего места и покинул душное помещение, напоследок кинув взгляд на счастливое лицо ясной.

Они оставили Орден далеко за полдень. Дарка махала на прощание рукой своим новым фанатам, Аким, как только они оказались на улице, поспешно натянул капюшон на голову сестры, возвращая её в реальность.

– Но меня все любят! – воскликнула Дарка, приподняв капюшон и посмотрев брату в глаза.

– Любят-любят, – проговорил Аким. Он помог ей забраться в пустую повозку.

Всем троим требовался небольшой отдых и банная комната. Они направились к академии города, чтобы заселиться в её гостиницу.

***

Морт был человеком выдающимся. Не имея за спиной сильных покровителей или имени рода, он своими силами добился высокого звания в обществе и в страже короны. Именно он возглавлял один из отделов расследований стражи. За уникальные способности втираться в доверие и доводить дела до конца, чего бы ему это ни стоило, его прозвали лисом короля.

Уже вторую неделю он расследовал дело об убийстве трёх ясных магов, которое было совершено в десяти верстах от столицы Аталии. Этим утром им снова пришёл донос о смерти очередных трёх ясных магов.

Морт внимательно рассматривал картины с мест преступления. В голове не укладывался мотив. То, что это было сделано одним человеком или одной и той же группировкой и убийства были связаны, казалось очевидным. Многие тёмные хотели воспользоваться ясными магами, но зачем их убивать? Тёмным светлые нужнее живыми.

Трое убитых ясных мага вновь были зарегистрированы в Исе. Однако место убийства находилось ещё дальше первого, и к ним попали сведения только спустя трое полных суток. Морт поднялся на ноги, подошёл к огромной карте страны, которая висела на стене его небольшого кабинета, и вколол два колышка в места, где были найдены мёртвые.

Он вышел из кабинета и прямо у входа столкнулся с Бо. Бо была их офисным служащим, вела отчёт их отдела, была не молодая, но довольно проворная женщина. На её лицо были надеты большие квадратные очки с толстенными стёклами, которые делали её глаза несуразно огромными и особенно выделяли то, что она всё время моргала. Оставалось дивиться, как она могла вообще концентрироваться – так часто она жмурилась. Она протянула ему письмо.

– Бо, – произнёс лис, – я как раз тебя искал.

Морт прошёл внутрь кабинета, позволяя Бо последовать за ним, и наклонился к папке с делами об убийствах.

– Мне нужна вся информация об убитых. Начиная с мест рождения, заканчивая каждым, с кем они общались. Их места проживания, их силы. – Он задумался, прикидывая, что ещё могло быть общего между ними. – В первую очередь предоставь мне их адреса. Нужно расспросить домочадцев.

Морт закончил говорить и чуть нахмурился, потому что Бо не торопилась уходить после нового поручения. Лишь её скривлённый вид говорил обо всём, что она думала о задании. Однако Морту было некогда разбираться с моральным состоянием его служащих.

– Должна признать, – заговорила Бо, протягивая в его руки письмо, – мне доставляет огромное удовольствие передать вам это письмо.

– Что это? – подозрительно посмотрел лис, его взгляд опустился на печать, и, узнав официальную печать академии Ашуры, он отступил. Нет, второй раз он на это не купится.

– Выкинуть, – приказал он.

– Они знали, что вы так ответите, – произнесла Бо, прочистила горло и, открыв письмо, зачитала его вслух: – «Уважаемый господин Морт, пишет Вам главный секретарь ректора Академии Магии и Истории имени Ашуры Амедичи. Наш ректор, Акрна Амедичи, приглашает Вас на обед. Мы также считаем нужным вас известить о том, что на обеде будет присутствовать и Голова Тайной стражи Септис Лорничи».

Лис с кислым выражением лица слушал это письмо. Сволочи знали, что он не мог отказать Септису. Однако письмо вывело его из себя, и взгляд ядовитых зелёных глаз впился в Бо.

– Бо, – зашипел Морт, наклонился к Бо и положил руку на её плечо. – Я хочу, чтобы к вечеру у меня на столе было полное досье на каждого из мёртвых светлых, а также список всех тех, кто подходит под описание следующих жертв.

Бо вытянулась, сглотнув. По её телу прошла дрожь от шипящего, жуткого голоса её начальника. Замирая от страха, она всё же позволила себе пискнуть:

– Обед, на который вас пригласили, будет через двадцать минут. – С каждым словом её голос становился всё тише и тише. Она была уверена, что этот человек мог подавить её волю в любой момент. Тем не менее Морт, выхватив у неё письмо, отправился в знаменитую в столице уличную Чайную, которая, находилась напротив Академии.

Он вышел на пыльную улицу, морщась от яркого неприятного солнца. Даже погода своей яркостью говорила ему, что день будет неудачным.

Глава 4. Путь к Исе

Не торопясь, Морт вышел на улицу Мира Академического района и направился вниз к одной из знаменитых чайных столицы. В стороне Академии у доски объявлений он признал знакомую фигуру самого беспечного человека Исы, которого он только знал. Молодой человек, по своему обычаю, был облачён в одежды свободного кроя, свободную майку без рукавов, на которую был нанесён принт пустырей Таммории и свободные летние штаны в разъеденных дырах из-за многочисленных экспериментов молодого человека. Однако выглядели они так, словно он сам создал их для стиля. Дополнял картину беспечности тонкий вязаный шарф с незнакомым Морту рисунком, завёрнутый назад на шее хозяина Лавки Артефактов. Там же висела тяжёлая серебряная цепь со знаком пятигранника смерти. Такой же символ был наколот и на его теле, чуть выше груди. Часть символа была видна из-под майки.

Морту не хотелось торопиться на ужин с ректором школы, исход которого он знал заранее. Поэтому следователь направился к своему знакомому, Артефактору Мяуну.

– Очередные квартиранты сбежали куда глаза глядели, как только смогли? – насмешливо спросил Морт. Он был не в силах сдержать своего дурного настроения и ядовитого комментария в сторону Мяуна, который вешал очередное объявление о свободной квартире. Артефактор-самоучка, как прозвали молодого человека в Исе в кругах именитых артефакторов, обернулся на знакомый голос, и на его лице тут же появилась приветливая профессиональная улыбка.

– Дорогой покупатель! – воскликнул Мяун в приветствии и, особо не раздумывая, пожал плечами и произнёс: – Я сам попросил их съехать.

Наконец Мяун закончил прикреплять своё объявление. Он использовал небольшую магию, которая не позволила бы кому попало сорвать объявление. Люди могли только отрывать листочки снизу с адресом его дома, который и находился напротив доски объявлений. Мяун пробежался глазами по остальным объявлениям о сдаче квартир и неспешно оторвал, тут же смяв их в руке. В течение всего этого действия его лицо не покидала приветливая улыбка.

– Когда же будет готов мой заказ? – спросил Морт, никак не комментируя действия Мяуна. Его больше волновал артефакт, который он заказал уже некоторое время назад у всех знаменитых артефакторов Исы и даже у Мяуна. Пока ни у кого не получилось создать элемент, который был бы применим к ясным. Многие отказывались сразу, и, в отличие от всех, Мяун сказал, что это было возможно, но энергозатратно. А сумму он обозначит, когда доделает артефакт, в зависимости от сил, которые придётся вложить. Только он объяснил Морту, что подобный артефакт, который поможет находить ясных, должен быть основан на энергии ясных, которой Мяун уж никак не располагает.

Мяун, словно и не слыша вопроса, обернулся к следователю. Провёл по его фигуре задумчивым взглядом сверху вниз. Молодой владелец лавки был уверен, что следователям стражи, а тем более капитанам должны были хорошо платить за их работу, и Мяун заговорил ещё более приветливо:

– Морт, – улыбнулся молодой человек. Морт приподнял брови, показывая, что слушает его, – ты, случайно, не ищешь себе новое жильё?

Ядовитая, язвительная улыбка тут же одарила следователя, и он поспешно качнул головой, сообщая, что дом Мяуна будет последним местом, где он решит жить. Даже если все другие дома в Академическом районе снесут, и выбора не будет, он скорее переедет в Скотный район, где находились скотобойни и жило только бедное население, чем будет жить в лавке молодого артефактора.

Мяун по своему обычаю никак не отреагировал на выпадку следователя. Морт был магом-менталом, и у них была привычка давить своих оппонентов морально, таким образом пробивая их волю. Поэтому Мяун лишь пожал плечами, добавив:

– Ты так часто заходишь в мою лавку – вот и сократил бы себе путь. И от твоего департамента недалеко. – Молодой человек задумался, приподнял руку вверх, словно дирижируя судьбой, и добавил: – Я дам тебе скидку в пять процентов на все твои заказы! Нет, в шесть! – хлопнул в ладоши Мяун. – В шесть процентов!

–Хмх, – хмыкнул Морт, – с твоей весьма сомнительной репутацией в городе никто не снимет у тебя квартиру даже с десятипроцентной скидкой. И, помнится, пятипроцентная скидка у меня уже есть.

– Скидки не длятся вечно, – заметил Мяун, хитро улыбнувшись покупателю. Однако он моментально потерял интерес к Морту и уже более сухо добавил: – Твой заказ ещё не готов. Видишь ли, благодаря «прекрасной» работе вашего отдела, с каждым днём эксперименты и сотрудничество с ясными всё сложнее и сложнее проводить. А артефакт, не сотрудничая с целями, почти невозможно выполнить, – сообщил Мяун Морту. Он не видел смысла продолжать разговор, ведь у него было много дел. Ещё и квартиру надо было восстанавливать после того, как её сокрушила семья Ли. Мяун махнул следователю рукой на прощание и лишь добавил, что сам даст знать, когда будет сдвиг в его заказе. Тем временем он выкинул смятые объявления в сторону и, расслабленно мурлыкая себе под нос мелодию, направился прочь в свою лавку.

Морт двинулся вслед за ним, поскольку чайная находилась по соседству с домом Мяуна. На самом входе в заведение висело небольшое объявление, которое говорило: «Ясным вход только по записи». Это был тайный посыл, что ясных магов в этом заведении не приветствовали. Морт мысленно сделал пометку отправить к ним с проверкой отдел по защите прав ясных.

Как только он вошёл, его тут же проводили к столику, где уже находились лидер стражи и ректор академии. Морт с кислым выражением лица остановился перед столом. Следователь заранее знал, что от него хотели. В первый раз он сдуру согласился и пообещал себе, что больше никогда не сунется в учителя. Зная об этом, ректор академии Акрна Амедичи подключила к делу Голову Тайной стражи.

Приметив следователя, Акрна, невысокая пожилая женщина с седыми волосами, аккуратно уложенными наверх по последней моде элиты Исы, поднялась со своего сидения в приветствии. Морт как полагается поздоровался с Акрной и кивнул Голове стражи, Септису Лорничи.

– У меня чудесные новости! – воскликнула Акрна, как только Морт опустился на своё сидение напротив них. Она с вежливой улыбкой кивнула Морту, показав глазами, как ему повезло. Взяла в свою небольшую руку фарфоровую чашку, от которой шёл приятный аромат крепкого смородинового чая, и отпила, после чего предложила и Морту испробовать этот чудесный чай и подозвала официанта, чтобы он налил напиток новому клиенту.

Морт мысленно усмехнулся. Знал он, что за «чудесные» вести она несла. Но Акрна, убедившись, что её дорогому гостю налили чай и услужливый официант, который с восхищением то и дело смотрел на следователя, отошёл, спокойно заговорила:

– Место на должность профессора по Ментальной Магии вновь освободилось. И у вас есть шанс занять его на постоянной основе! – горделиво проговорила Акрна голосом, который ведал Морту как минимум бессмертие и вечное богатство, а не предлагал огромную головную боль поверх и без того занятого расписания следователя. Не дав Морту времени отказаться, она тут же добавила: – Академия совсем не против, что в приоритете у вас будут дела Тайной разведки, и мы будем подстраивать расписание класса под ваше расписание.

Морт внимательно смотрел на Акрну, стараясь не выглядеть столь красноречиво отвращённым от идеи. Он бросил украдкой взгляд на Септиса, который совершенно не участвовал в разговоре, словно он не был там для того, чтобы заставить Морта принять предложение, и прибыл на ужин, только чтобы насладиться изысканным чаем – новинкой этой чайной.

– Госпожа ректор, – вежливо заговорил следователь, вновь унимая порыв пилить её своими глазами. – Я признателен вам за это чу… предложение. Однако я работаю над очень сложным делом и…

– Точно, – перебил его Голова стражи и обернул к нему взгляд, словно только вспомнил, для чего он прибыл на встречу. – Я ведь поэтому здесь.

Морт кисло на него посмотрел, и не сомневаясь в этом. «Разумеется, поэтому», – думал следователь, уже не в силах скрывать своего отвращённого выражения лица.

– Если я не ошибаюсь, ты занимаешься расследованием серии убийств ясных магов.

Морт кивнул ему в ответ, подхватил кружку за тонкую ручку своими длинными пальцами и поднёс к губам. Однако он был столь напряжён и недоволен, что совсем не чувствовал вкуса уже остывшего чая. Поскольку Септис теперь молчал, Морт вновь заговорил:

– Мы сегодня получили новые данные, и я…

– Пятеро из погибших – ученицы моей Академии, – вдруг произнесла Акрна. Лис кисло на неё смотрел, понимая, к чему они вели.

– Я думаю, это было бы неплохо – внедрить пару стражей в Академию, – кивнул ректору Септис, вновь пригубливая чай.

Лис задумался над этими словами, на его лице появилась косая улыбка, и он насмешливо заговорил:

– Уверяю вас, я научить ясных ничему хорошему не смогу.

– Да, – согласилась с ним Акрна, – но вы весьма опытный и искусный маг-менталист. Обучение менталов позволит вам быть на территории Академии в любое время, расследовать дело и следить за безопасностью ясных магов.

Морт поставил локоть на стол, вновь задумываясь, и приложил руку к подбородку, кивая им. Он наконец понял: они хотели не просто удвоить его нагрузку, они хотели её утроить. И подвели к этому так, что отказать он уже не мог. Однако Морт всё же начал формировать свой ответ.

– Это приказ, – произнёс Септис тем же самым голосом, которым можно было нахваливать чай или пирожные, стоявшие перед ним. – Вот этот лимонный пирог особенно хорош, – продолжал говорить он тем же тоном, оборачиваясь к Акрне.

– Один семестр, не больше, – нахмурившись, произнёс Лис. Морт терпеть не мог учеников. До того как он взялся учить в прошлый раз, он и не знал, что существовали такие тупые люди, как его ученики. И самым позорным было то, что они верили, что могут стать магами-менталистами, просто присутствуя на его предмете. Поэтому Морт добавил: – И я хочу провести личный экзамен по допуску к моему классу.