Читать онлайн Можно ли доверять Евангелиям?

Can We Trust the Gospels?

© 2018 by Peter John Williams

Published by Crossway a publishing ministry of Good News Publishers Wheaton, Illinois 60187, U.S.A.

This edition published by arrangement with Crossway.

«Дикое и ненаучное, но широко распространенное утверждение Ричарда Докинза о том, что единственная разница между „Кодом да Винчи“ и Евангелиями заключается в том, что Евангелия – это древний вымысел, а „Код да Винчи“ – вымысел современный, заслуживает взвешенного и научного ответа. Питер Уильямс – наболее квалифицированный специалист, способный дать такой ответ, а его книга – мастерское представление убедительного совокупного доказательства того, что „вся история держится на Иисусе“».

Джон К. Леннокс, математик, профессор Оксфордского университета

«Эта столь необходимая сегодня книга – настоящий кладезь информации для христиан, желающих узнать больше об историческом фоне Евангелий, которая бросает вызов тем, кто скептически относится к нашим знаниям об Иисусе. В этом коротком и доступном томе Питер Уильямс собрал массу информации и изложил много интересных мыслей, и потому книга заслуживает внимательного прочтения как в церкви, так и за ее пределами».

Саймон Гатеркоул, исследователь Нового Завета, профессор Кембриджского университета.

«Несмотря на доктрину библейской непогрешимости, христиане сегодня не желают свидетельствовать о своей вере, как от незнания, так и из страха. Этой озадаченной, встревоженной пастве Питер Уильямс предлагает выход в форме краткого, но всеобъемлющего руководства. Его убедительные аргументы в пользу достоверности Евангелий сопровождают „верующих, ищущих понимания“ через серию исторически выверенных объяснений на вопросы, которые у них есть, и вопросы, о которых они даже не подозревали. Этот подробный, точный и легко читаемый том, изобилующий диаграммами и таблицами, вызывает такой резонанс, что и христиане, и скептики могут извлечь из него пользу. Как современная апология и превосходное руководство книга будет настоящим вызовом неверию!»

Клэр К. Ротшильд, библеист, профессор Университета Льюиса; автор многих книг, редактор журнала «Раннее Христианство».

«Уильямс, один из ведущих мировых авторитетов в области текстологии Нового Завета, при всех экспертных знаниях и мастерстве, удивительно легко и просто проводит читателя по различным линиям доказательств, подтверждающих историческую достоверность Евангелий. Эта книга показывает, почему доверие Евангелиям рационально».

Эдвард Адамс, исследователь Нового Завета, профессор Кингс Колледж, Лондон.

Посвящается родителям жены Дэвиду и Джоане Элей

Предисловие

Я давно видел потребность в небольшой книге, объясняющей широкой аудитории некоторые из огромного количества свидетельств в пользу достоверности четырех Евангелий. Существует множество замечательных работ, посвященных этой теме, и каждая из них имеет свою направленность[1]. Цель данной книги – представить аргументы в пользу достоверности Евангелий тем, кто впервые задумывается над этим вопросом. Я мог бы написать более объемную книгу, приведя больше примеров и ссылок или рассмотрев возражения, но для краткости решил отбросить все лишнее и дать достаточно информации, чтобы заинтересованный читатель мог проверить доказательства, при этом не обращаясь к миллионам страниц новозаветных исследований, с которыми я и сам знаком лишь отчасти.

Я должен поблагодарить многих людей за различного рода помощь, включая советы, критические замечания, поддержку, финансовую помощь, корректуру, помощь в исследованиях и техническую экспертизу. Хочу лично поблагодарить профессора Ричарда Бакхэма, Джеймса Бежона, Ричи и Кэрри Бергов, Филиппа и Кэтлин Эвансов, д-ра Саймона Гэтеркола, Джулиан Хардиман, Джека Хотона, д-ра Джона Хейворда, д-ра Мартина Хайде, Питера Ханта, д-р Дэвида Инстоун-Брюера, д-ра Дирка Йонг-Кинда, Марка и Бекки Ланье, Кевина Мэтьюса, Питера Монторо, Фила и Джуди Нуссбаумов, Филиппа и Хелен Пейджей, Лили Риверс, Лору Робинсон, профессора Родни Сэмпсона, Анну Стивенс, Джули Вудсон и д-ра Лорна Зелика, а также сотрудников и попечителей библиотеки Tyndale House, оказавших мне важную помощь при подготовке этой книги. Я также благодарен членам своей семьи Диане, Кэтрин, Магдалене и Лео Уильямсам за их поддержку и критические замечания. Мне было очень приятно писать эту книгу в атмосфере библиотеки Tyndale House в Кембридже, которая, по мнению многих считается лучшим местом для проведения библейских исследований. Большое спасибо моим друзьям из издательства Crossway за их выдающийся труд по изданию книги.

Введение

В наши дни часто говорят о мировых верованиях и разделяют людей на тех, кто исповедует веру, и тех, кто не верит. Вера часто воспринимается как иррациональное убеждение, которое не имеет научных подтверждений. Однако для ранних христиан вера имела совсем иной смысл. Это слово происходит от латинского «fides» и ближе к значению слова «доверие». А доверие, как правило, может опираться только на доказательства.

Поэтому книга называется «Можно ли доверять Евангелиям?» В ней мы рассматриваем этот вопрос, опираясь на доказательства, подтверждающие, что Евангелия заслуживают нашего доверия. Замечательно, что доверие – это понятие, близкое каждому из нас, и мы постоянно пользуемся им.

Большинство из нас ежедневно передают свою личную безопасность в руки других людей. Мы доверяем поставщикам продуктов питания, инженерам-строителям и производителям автомобилей, буквально вверяя им нашу жизнь. Наша зависимость также распространяется на друзей, социальные сети и финансовые услуги. Конечно, наше доверие не является абсолютным и безоговорочным. Если мы обнаружим серьезные нарушения гигиены в ресторане, то, скорее всего, мы не будем там больше появляться. Тем не менее, в доверием мы сталкиваемся ежедневно. Мы обычно уделяем внимание источникам новостей и доверяем им как в отношении информации, влияющей на нашу жизнь, так и в отношении информации, не имеющей непосредственного влияния на нас. В данной книге мы рассматриваем один из аспектов такого повседневного доверия и задаем вопрос: можно ли доверять повествованиям о жизни Иисуса, а именно четырем Евангелиям, которые входят в состав второй основной части Библии, известной как Новый Завет.

Доверие Евангелиям во многом сходно с доверием к любому другому источнику информации, хотя следует отметить некоторые отличия. Схожесть заключается в том, что в повседневной жизни нам часто приходится оценивать достоверность людей и источников информации. Однако отличие состоит в том, что Евангелия включают рассказы о чудесах и о человеке, Иисусе Христе, Который представлен как сверхъестественный Сын Божий, способный правомерно владеть нашей жизнью[2]. Но прежде, чем рассматривать подобные утверждения, нам необходимо выяснить, есть ли в Евангелиях признаки достоверности, которые мы обычно ищем в том, во что верим.

Изучение Евангелий, я конечно предложил бы начать с их прочтения. Для этого потребуется менее девяти часов (если читать текст размеренно вслух). Тексты Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна можно найти в Интернете, а можно приобрести бумажный экземпляр Библии. При этом для понимания сути этой книги конкретный перевод не имеет первостепенного значения.

1. Что сообщают нехристианские источники?

Нет ничего удивительного в том, что христианские тексты являются нашим основным источником информации о происхождении христианства. Большинство книг о стрельбе из лука, бейсболе или кулинарии написаны энтузиастами этих занятий. Христиане с наибольшим энтузиазмом относились к христианству и, естественно, больше писали о нем. Четыре Евангелия, конечно же, были написаны сторонниками веры в Иисуса как обещанного избавителя. Поэтому можно сказать, что они предвзяты, в том смысле, что это не беспристрастные записи, а записи, направленные на укрепление веры в Иисуса Христа.

Предвзятость, тем не менее, не дает нам оснований полностью отрицать эти записи. Вспомним аналогию с невиновным человеком, обвиненным в преступлении. Этот человек безусловно будет стремиться доказать свою невиновность, но это еще не причина для отказа в рассмотрении представленных им доказательств. Здесь вопрос не в том, был ли у авторов Евангелий собственный интерес, а в том, насколько точно они передали информацию.

Некоторые источники, однако, нельзя заподозрить в предвзятости в пользу христианства. Среди них – работы, написанные нехристианскими авторами в течение девяноста лет после возникновения христианства, которые мы можем сегодня исследовать. Начнем с рассмотрения трех авторов: Корнелия Тацита, Плиния Младшего и Иосифа Флавия. Каждый из них преследовал свои цели, но ни один из них не занимался проповедью христианства. Более того, Тацит и Плиний, по сути, открыто враждовали с христианством.

Тацит родился около 56 года нашей эры и занимал ряд важных римских должностей, включая сенаторскую и консульскую. В наши дни он наиболее известен благодаря своим работам, представленным в таблице 1.1.[3]

Таблица 1.1. Сочинения Тацита

У Тацита, безусловно, были предубеждения. Он излагал историю с тем, чтобы давать читателю моральные наставления, восхваляя тех, кого он одобрял, и часто применяя целый арсенал риторических стратегий, чтобы осудить тех, кто ему не нравился. Однако он обладал первоклассной способностью фиксировать фактическую информацию. Например, он мог точно описать места, которые никогда не посещал, и был первым, кто предоставил литературу о лóхах (озерах) в Шотландии. Судя по всему, у него был доступ к источникам, которые позволили ему подробно рассказать о событиях, произошедших более чем за четыре десятилетия до его рождения[4]. Поэтому у нас нет оснований сомневаться в достоверности фактов, лежащих в основе его рассказа о первых христианах, содержащегося в «Анналах». Как говорит Оксфордский путеводитель по классической литературе, «Анналы, в частности, свидетельствуют о том, что Тацит был одним из величайших историков, обладавшим проницательностью в понимании характеров и трезвостью в восприятии важных вопросов своего времени»[5].

Тацит описывает великий пожар в Риме, который произошел в июле 64 года нашей эры. Он сообщает, что считалось, будто пожар был устроен безумным императором Нероном, но в то же время упоминает о том, что в поджоге были обвинены множество христиан, которые тогда находились в Риме. За свою карьеру в Риме Тацит имел возможность беседовать с многими влиятельными личностями и имел доступ к официальным архивам. Исходя из этого, мы можем с уверенностью считать представленную им информацию достоверной.

Вот как Тацит рассказывает эту историю, при этом используя распространенное в ранние времена написание «хрестиане» вместо «христиане»:[6]

Но ни средствами человеческими, ни щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам невозможно было пресечь бесчестящую его молву, что пожар был устроен по его приказанию. И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла хрестианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к роду людскому. Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обреченных на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады; тогда же он дал представление в цирке, во время которого сидел среди толпы в одежде возничего или правил упряжкой, участвуя в состязании колесниц. И хотя на христианах лежала вина и они заслуживали самой суровой кары, все же эти жестокости пробуждали сострадание к ним, ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона[7].

Возникает вопрос: можно ли утверждать, что эти строки написал Тацит, или, быть может, текст был подделан более поздними христианскими переписчиками? Были ученые, которые высказывали такие сомнения, но их мнение не получило широкого признания по ряду причин, из которых я выделил две основные.

Во-первых, важно отметить, что вся греческая и латинская литература, которая дошла до нас с классической эпохи и периода Средневековья, была скопирована и сохранена христианскими переписчиками. Эти переписчики не только верно передавали тексты, но и сохраняли информацию о греческих и римских богах и многие другие религиозные идеи, которые не всегда совпадали с христианскими верованиями. В прошлом веке или около того в песках Египта были найдены и более древние дохристианские рукописи, которые подтверждают, что переписчики обычно добросовестно выполняли свою работу. Таким образом, те, кто утверждают, что тексты были изменены с момента их создания в классическую эпоху, должны предоставить убедительные аргументы и доказательства в поддержку своей позиции.

Важно также учесть, что у Тацита был особый стиль латыни, часто именуемый «серебряной латынью». Она отличалась от латыни золотого века, которой владел Цицерон (107/106-43 г. до н. э.). Латынь, как и все языки, со временем эволюционировала. Средневековые писатели писали на средневековой латыни, и вряд ли могли точно воспроизвести стиль Тацита, даже если пытались скопировать несколько фраз. В результате современные классические исследователи склоняются к мнению о достоверности этого рассказа Тацита, по крайней мере, что касается основных событий.

Повествование Тацита содержит важные сведения. Несмотря на свое отрицательное отношение к христианам (он их называет «пагубой» или болезнью), его текст помогает нам установить важные факты. Он использует слово «Christus», что является латинским эквивалентом имени «Христос». Тацит связывает это слово с Иисусом Христом и Его последователями, которыхв простонародье называли «хрестианами», где в латинском буква «e» была заменена на «i», что также хорошо документировано[8]. Заметим, что Тацит говорит, что «хрестианами» их назвала толпа – сами последователи Иисуса себя так не называли. Это согласуется с тремя случаями употребления слова христианин в Новом Завете (Деяния 11:26; 26:28; 1 Петра 4:16). Этот термин сначала использовали язычники и лишь позднее был принят самими христианами.

Латинское Christus – это просто транслитерация греческого слова Christos, которое означает «помазанник» и эквивалентно древнееврейскому слову Мессия. Поскольку Мессия был обещанным избавителем, которого ожидали многие евреи, название «христианин» ясно говорит нам о вере этой группы в то, что обещанный еврейский избавитель пришел. Как мы увидим, христианство возникло в колыбели иудаизма, и чем дальше мы углубляемся в прошлое, тем более еврейскими оказываются все наши записи о христианстве. Это означает, что мы можем угадать некоторые элементы верований этой группы, даже не рассматривая их труды.

Мы также можем выявить другие важные аспекты. Тацит указывает, что Христос был распят при императоре Тиберии, в период между 14 и 37 годами нашей эры. Кроме того, Тацит сообщает, что это произошло во время прокураторства Понтия Пилата в Иудее, между 26 и 36 годами нашей эры. Таким образом, Тацит предоставляет нам приблизительную временную рамку событий, связанных со становлением христианства.

Помимо временных рамок, Тацит предоставляет нам и географическую информацию. Он отмечает, что «пагуба» (то есть болезнь), именуемая по имени Христа, началась в Иудее, и это соответствует месту, где, как сообщают все христианские источники, зародилось христианство. Христианские тексты утверждают, что распятие Иисуса Христа произошло неподалеку от Иерусалима, духовной столицы Иудеи. Тацит также говорит о том, что во время великого пожара в Риме в 64 году нашей эры там проживало много христиан. Он использует латинское выражение «multitudo ingens», что означает «огромное множество». Это свидетельствует о том, что христианство распространилось на значительное расстояние, учитывая, что расстояние между Иерусалимом и Римом составляет около 2300 километров, что больше, чем расстояние от Москвы до Урала.

Тацит также описывает, как Нерон жестоко обращался с христианами, и многие из них были замучены до смерти за свою веру. Читая Тацита, можно заключить, что христианство распространялось быстро и достигло дальних рубежей Римской империи, и что исповедание этой религии было связано с серьезными трудностями. Между началом христианства и великим пожаром в Риме прошло менее сорока лет.

Быстрое распространение христианства может иметь важное значение при исследовании достоверности Евангелий. С увеличением числа христиан становилось все сложнее вносить изменения в учение и убеждения. Это становится особенно актуальным, если учесть, что христиане часто платили высокую цену за свою веру. Ученые, которые предполагают, что основные христианские верования, такие как воскресение Иисуса после распятия, были нововведениями, развивавшимися по мере устной передачи христианской веры, должны определить, когда это могло произойти. Идея о том, что такие верования возникли спустя десятилетия после начала распространения христианства, не объясняет, что сделало христианство первоначально привлекательным, или как те, кто принял версию христианства до появления этих учений, могли их принять позже. Предположение, что эти и другие основные верования возникли до начала распространения христианства, лучше объясняет последующее согласие христиан с такими идеями, как богосыновство Иисуса Христа, предсказанное в еврейских Писаниях, Его распятие за грехи и воскресение из мертвых.

Теперь обратим внимание на второго римского свидетеля – Плиния Младшего (родился около 61/62 г. н. э., умер после 111 г. н. э.). В конце внушительной карьеры, во время которой он занимал множество высоких государственных должностей, Плиний стал правителем Вифинии и Понта, области, расположенной на северо-западе современной Турции. Его правление пришлось примерно на 109–111 годы[9]. Плиний неоднократно отправлял письма императору Траяну, который правил в период с 98 по 117 год нашей эры. В одном из наиболее известных писем Плиний обращается к императору, прося дать ему совет относительно христиан (см. Письма Плиния Младшего 10.96). В этом письме он пишет:

Для меня привычно, владыка, обращаться к тебе со всеми сомнениями. Кто лучше может направить меня в нерешительности или наставить в неведении?

Я никогда не присутствовал на следствиях о христианах: поэтому я не знаю, о чем принято допрашивать и в какой мере наказывать. Не мало я и колебался, есть ли тут какое различие по возрасту, или же ничем не отличать малолеток от людей взрослых: прощать ли раскаявшихся или же человеку, который был христианином, отречение не поможет, и следует наказывать само имя, даже при отсутствии преступления, или же преступления, связанные с именем.

Пока что с теми, на кого донесли как на христиан, я действовал так. Я спрашивал их самих, христиане ли они; сознавшихся спрашивал во второй и третий раз, угрожая наказанием; упорствующих отправлял на казнь. Я не сомневался, что в чем бы они ни признались, но их следовало наказать за непреклонную закоснелость и упрямство. Были и такие безумцы, которых я, как римских граждан, назначил к отправке в Рим. Затем, пока шло разбирательство, как это обычно бывает, преступников стало набираться все больше, и обнаружились случаи разнообразные.

Мне был предложен список, составленный неизвестным и содержащий много имен. Тех, кто отрицал, что они христиане или были ими, я решил отпустить, когда они, вслед за мной, призвали богов, совершили перед изображением твоим, которое я с этой целью велел принести вместе со статуями богов, жертву ладаном и вином, а кроме того похулили Христа: настоящих христиан, говорят, нельзя принудить ни к одному из этих поступков.

Другие названные доносчиком сказали, что они христиане, а затем отреклись: некоторые были, но отпали, одни три года назад, другие много тому лет, некоторые лет тому двадцать. Все они почтили и твое изображение, и статуи богов и похулили Христа.

Они утверждали, что вся их вина или заблуждение состояли в том, что они в установленный день собирались до рассвета, воспевали, чередуясь, Христа как бога и клятвенно обязывались не преступления совершать, а воздерживаться от воровства, грабежа, прелюбодеяния, нарушения слова, отказа выдать доверенное. После этого они обычно расходились и сходились опять для принятия пищи, обычной и невинной, но что и это они перестали делать после моего указа, которым я, по твоему распоряжению, запретил тайные общества. Тем более счел я необходимым под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся служительницами, что здесь было правдой, и не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия.

Поэтому, отложив расследование, я прибегаю к твоему совету. Дело, по-моему, заслуживает обсуждения, особенно вследствие находящихся в опасности множества людей всякого возраста, всякого звания и обоих полов, которых зовут и будут звать на гибель. Зараза этого суеверия прошла не только по городам, но и по деревням и поместьям, но, кажется, ее можно остановить и помочь делу. Достоверно установлено, что храмы, почти покинутые, опять начали посещать; обычные службы, давно прекращенные, восстановлены, и всюду продается мясо жертвенных животных, на которое до сих пор едва-едва находился покупатель. Из этого легко заключить, какую толпу людей можно исправить, если позволить им раскаяться[10].

Траян кратко отвечает Плинию (которого он называет Секундом; Письма Плиния Младшего 10.97):

Ты поступил вполне правильно, мой Секунд, произведя следствие о тех, на кого тебе донесли как на христиан. Установить здесь какое-нибудь общее определенное правило невозможно. Выискивать их незачем: если на них поступит донос и они будут изобличены, их следует наказать, но тех, кто отречется, что они христиане, и докажет это на деле, т. е. помолится нашим богам, следует за раскаяние помиловать, хотя бы в прошлом они и были под подозрением. Безымянный донос о любом преступлении не должно приобщать во внимание. Это было бы дурным примером и не соответствует духу нашего времени[11].

Из этой переписки можно сделать несколько выводов. Во-первых, ни Плиний, ни император Траян не любили христиан. Во-вторых, быть христианином зачастую было трудно. В-третьих, судя по всему, в регионе Плиния было большое количество христиан, о чем так же говорится в «Анналах» Тацита. Тацит говорит об «огромном количестве» в Риме, а здесь губернатор Вифинии жалуется императору, что в его области в христианство обратилось так много людей, что [языческие] храмы почти опустели, а продавцы жертвенного мяса с трудом находят покупателей. Конечно, за изображением опустевших храмов и редких покупателей жертвенного мяса может скрываться желание Плиния добиться большего эффекта. Но, даже если это так, не будем забывать, что он все же писал императору и, конечно, не рискнул бы, и не желал, чтобы у Траяна сложилось впечатление, что он передает ему недостоверные данные о своей провинции.

Ситуация, описанная в этом нехристианском источнике поразительно похожа на ту, что мы встречаем в книге Деяний в Новом Завете. Это имеет отношение к вопросу о достоверности Евангелия, поскольку стиль книги Деяний указывает на то, что она была написана тем же человеком, который написал Евангелие от Луки. Деяния 19 описывают ситуацию на юге, в Ефесе, где произошел массовый бунт, потому что многие обратились в христианство, так что серебряники не могли продать изображения богов.

Исходя из всей доступной информации, наиболее логичный вывод состоит в том, что в ранние дни христианства количество его последователей значительно возрастало. Однако важно подчеркнуть, что само по себе большое число христиан не гарантирует истинность христианской веры. Даже ложные убеждения могут быстро распространяться. Однако большие цифры ставят под сомнение некоторые предположения о происхождении раннего христианства.

Те, кто считает, что христианская вера развивалась постепенно, обычно утверждают, что некоторые основные верования христиан возникли лишь спустя долгое время. Но если основные идеи, такие как жертвенная смерть и телесное воскресение Иисуса Христа, были лишь поздними дополнениями к христианской вере, как объяснить широкое географическое распространение христиан с такими убеждениями? Многие независимые раннехристианские источники содержат эти верования в явном или неявном виде. Исключительно трудно объяснить, почему позднее в истории христианства убеждения описанные выше стали широко распространенными, если большое количество ранних христиан не верили в них. Также следует учесть, что в те времена, когда путешествия были трудными и опасными, какая-либо группа без политической власти не могла бы насильственно навязать серьезные изменения в вероисповедании столь большому и разнообразному кругу сторонников.

Рассмотрим еще одну интересную особенность этой переписки. Плиний и император Траян договорились о проверке, которую следует применять к подозреваемым христианам: подозреваемые должны были доказать, что они не христиане, поклоняясь римским богам. Император показал, что хорошо знаком с главной ценностью христиан, когда написал: «Кто отречется, что они христиане, и докажет это на деле, т. е. помолится нашим богам». Траян понимал суть христианства и считал этот метод проверки адекватным.

У самого Плиния было несколько способов выявления христиан. Кроме хулы на Христа, все остальные проверки вращались вокруг поклонения римским богам (среди которых в некотором роде был и император). Это не удивительно, учитывая то, что ранние христиане придерживались веры в единого Бога. Эта вера последовательно отражена в самых ранних из сохранившихся христианских документов[12]. Также не трудно понять, откуда пошло это учение, поскольку всем известно, что христианство возникло из недр иудаизма, в основе которого лежит вера в то, что существует только один Бог и что поклоняться следует только Ему. Проще всего объяснить это тем, что христиане разделяли древнюю веру иудеев в то, что существует только один Бог, Творец, абсолютно отличный от всего, что Он создал.

Однако именно здесь письмо Плиния к Траяну удивляет нас, потому что в нем сообщается о раннем христианском собрании, описанном теми, кто отрекся от Христа три года назад, «много» лет назад или даже целых двадцать лет назад. Если письмо губернатора Вифинии было написано в 111 году н. э., то перед нами свидетельство того, что христиане проводил свои собрания уже как минимум 20 лет, то есть с первого века!

Помимо акцента на честности в бизнесе, заботе о семье и общей нравственности, мы видим, что ранние христиане изображены собирающимися до рассвета и поющими Христу «как богу» так, что это трудно расценить иначе, чем поклонение. Здесь нет упоминания о пении Богу; скорее центром внимания раннехристианского служения был Христос. Поскольку в латинском языке нет неопределенного артикля, фраза Плиния quasi deo может означать «как бы богу» или «как будто богу». Но мы только что видели, что, по мнению императора, безошибочным критерием отречения от Христа, была готовность человека поклониться римским богам. Христиане не были готовы к этому именно потому, что держались иудейского неприятия поклонения любому существу, кроме Бога-Создателя.

Как же тогда они могли поклоняться Христу? Ответ прост, как дважды два четыре.

В популярных представлениях о том, как возникло христианство, часто предполагается, что поклонение Христу и отношение к Нему как к Богу формировалось постепенно, в результате длительного процесса развития. Проблема в том, что иудейский монотеизм, из которого возникло христианство, четко отделял единого Творца от всего творения. О многобожии не могло быть и речи – Бог мог быть только один. Это означает, что приверженцы иудейских категорий не смогли бы представить себе Христа полубогом, который находился где-то на стадии перехода от обычного человеческого к полностью божественному. В иудаизме не было полубогов, и поэтому Христос никогда бы не рассматривался как полубог, находящийся на полпути от человеческого к божественному. Это привело бы к тому, что существует не один, а полтора бога, что невозможно. В классических иудейских категориях просто не существовало эволюционного пути, при котором какому-либо существу постепенно воздается все больше почестей, пока его не начинают считать Богом[13].

Кроме того, даже после того, как Траян услышал, что первые христиане поют гимны и поклоняются Христу как Богу, он по-прежнему считал, что простое поклонение римским богам было достаточным доказательством отречения от Христа. Поэтому в представлении императора Христос был по сути божеством ранних христиан.

В целом, картина, которую мы получаем от Тацита и Плиния, во многом совпадает с тем, что мы находим в Новом Завете. Можно сделать вывод, что Христос был казнен при Понтии Пилате и вскоре после этого стал считаться Богом группой людей, сохранивших основную веру иудеев в единого Бога. Можно также сказать, что христианство быстро распространялось по Римской империи, и что временами быть христианином было довольно трудно.

В связи с этим возникает вопрос, почему христианство распространилось так быстро и как человек, публично казненный римлянами, то есть потерпевший неудачу, мог так скоро стать объектом поклонения? Евреи были против поклонения простому смертному, и хотя некоторые неевреи (язычники) восхищались евреями, были и те, кто не уважал иудаизм. Распространение такой казалась бы еврейской религии среди большого числа неевреев (язычников) Римской империи требует убедительного объяснения.

Наш третий нехристианский писатель – еврейский историк Иосиф Флавий. Он родился около 37 или 38 года нашей эры и умер примерно после 100 года. Иосиф командовал еврейскими войсками в Галилее во время их первого восстания против Рима в 66 году нашей эры. В 67 году он попал в плен к римлянам и по собственному утверждению, предсказал восхождение Веспасиана на престол в июле 69 года. Иосиф Флавий снискал расположение Веспасиана и последующих императоров, стал гражданином Рима и принял имя Флавий в соответствии с фамилией семьи Веспасиана. Живя в Риме он написал сочинения, представленные в таблице 1.2.

Таблица 1.2. Сочинения Иосифа Флавия

Иосиф Флавий – главный историк, описавший события в Палестине в первом веке. Он также представляет для нас особый интерес, поскольку в его книге «Иудейские древности» говорится об Иисусе Христе и Иоанне Крестителе[14] – главных персонажах Евангелий.

В греческих рукописях «Иудейских древностей» Иосифа Флавия Иисус Христос упоминается в двух местах, одно из которых, по мнению многих ученых, является поздней вставкой (т. е. не принадлежит перу Иосифа Флавия) или было искажено при копировании[15]. Другой отрывок рассказывает о том, как иудейский первосвященник Анан в 62 году н. э., воспользовавшись вакуумом власти в отсутствие правителя «созвал судей синедриона и привел к ним человека по имени Иаков, брата Иисуса, называемого Христом, и некоторых других. Он обвинил их в нарушении закона и предал их побиению камнями»[16]. Во время написания этого текста Иосиф Флавий был уже в почтенном возрасте, и это событие произошло в его родном городе Иерусалиме, где он, вероятно, тогда жил. Оно подтверждает слова Матфея 13:55 и Марка 6:3 о том, что у Иисуса был брат по имени Иаков[17]. По свидетельствам христиан первого века, Иаков был руководителем христианской общины в Иерусалиме (Деяния 15:13; Галатам 1:19; 2:9). Таким образом, похоже, что первосвященник Анан устроил религиозные гонения на Иакова и других христиан, считая их нарушителями иудейского закона.

Описание Иосифа Флавия хорошо согласуется с тем, что мы уже видели у Тацита и Плиния, а также с частыми рассказами о гонениях в Новом Завете. Нехристианские источники в основном согласны с христианскими в описании трудностей, с которыми сталкивались ранние христиане.

Однако рассказ Иосифа Флавия также довольно сильно отличается от рассказов Тацита и Плиния. Тацит и Плиний приводят свидетельства быстрого распространения христианства по Римской империи. Иосиф же позволяет нам увидеть, что даже после того, как христианство распространялось уже несколько десятилетий, среди последователей Иисуса по-прежнему оставались члены Его семьи. Это интересно, потому что играть такую роль Иаков мог только если он верил или, по крайней мере, делал вид, что верит, что его распятый брат – обещанный еврейский избавитель, Мессия, поскольку именно это означает имя Христос. Более того, смерть Иакова за веру делает гораздо более естественным предположение о его искренности и о том, что он действительно считал своего брата Мессией.

Из этого можно сделать следующие выводы. Брат, пусть даже младший, обычно осведомлен о жизни других членов своей семьи. Например, Иаков, скорее всего, вырос и слышал о том, где родился его брат Иисус, что-то знал о его родословной и о том, считали ли его родители Иосифа биологическим отцом Иисуса. Если Иаков был членом семьи и искренне верил в то, что его брат – Мессия, то при его руководстве церковью в Иерусалиме, возможность принять новые основополагающие учения, вероятно, была очень мала.

Евангелия от Матфея и Луки, которые обычно датируются первым веком, свидетельствуют о том, что Иисус родился от девы в Вифлееме, городе, который ветхозаветный пророк Михей назвал местом, где родится будущий правитель Израиля (Михея 5:2). Все четыре Евангелия свидетельствуют о том, что Иисус происходил от Давида[18]. Скептически настроенные читатели Нового Завета могут предположить, что эти верования возникли в результате преувеличений по мере распространения слухов об Иисусе как Мессии. Проблема заключается в том, чтобы найти контекст, в котором могли распространиться такие преувеличения.

На самом деле наиболее естественно предположить, что в первые тридцать с лишним лет существования христианства не один и не два члена семьи Иисуса, уверовавших в Него как в Мессию, играли ключевую роль в ранней церкви. Согласно 1 Коринфянам 9:5 (написано около 56 года н. э.), не один брат, а «братья» Иисуса путешествовали со своими женами, распространяя христианское послание. В этой ситуации, возникновение новых верований о семейном происхождении Иисуса было бы затруднено.

А разве не могли такие верования возникнуть после смерти Иакова в 62 года н. э.? Проблема с более поздним возникновением новых верований заключается в том, что к тому времени христианство распространилось так далеко и так стремительно, что вводить новшества было бы трудно. Начнем с того, что желающему распространить новое учение пришлось бы много путешествовать, чтобы проповедовать его, а также преодолевать сопротивление, пытаясь вытеснить устоявшееся верование.

Возьмем, к примеру, идею о том, что Иисус родился в Вифлееме. Если не учитывать удивительный характер утверждений о том, что человек, происходивший от основателя великой царской династии Израиля, родился от девственницы в городе, в котором, по предсказанию пророка, должен был появиться будущий правитель, то наиболее простой взгляд на документальные свидетельства будет заключаться в том, что эти верования были известны с первых дней распространения христианства. Если бы не чудесный, но в остальном схожий набор верований был засвидетельствован в документах, столь близких к событиям, как Евангелия, и среди людей, столь широко распространенных, как ранние христиане, мало кто усомнился бы в истинности этих фактов. Особенно, если в первые десятилетия распространения послания был доступ к реальным членам семьи.

В восьмой главе мы рассмотрим вопрос о чудесах, которые некоторым мешают воспринимать евангельские повествования как исторически достоверные. На данном же этапе я лишь хочу сказать, что если бы не специфический характер утверждений об Иисусе, мало кто сомневался бы в правдивости биографических подробностей, описанных вскоре после предполагаемых событий.

Итак, мы рассмотрели работы трех нехристианских авторов, особенно те места, где они что-либо говорили об Иисусе Христе или христианах. Мы выяснили, что основные новозаветные факты, такие как смерть Христа при Понтии Пилате в Иудее между 26 и 36 гг. н. э., исторически достоверны;

• христиане уже в первые годы появления христианства поклонялись Христу как Богу;

• последователи Христа часто подвергались гонениям;

• христианство довольно быстро дошло до самых отдаленных уголков Римской империи;

• отдельные руководители ранней церкви должны были знать о семье Иисуса Христа.

2. Что представляют собой четыре Евангелия?

В предыдущей главе мы рассмотрели некоторые основные сведения о христианстве, которые можно почерпнуть из нехристианских источников. Мы выяснили, что христианство зародилось в Иудее и связано с личностью человека по имени Иисус Христос, который был казнен римлянами примерно между 26 и 36 годами нашей эры. После Его смерти Его последователи разошлись по всему миру, и уже через несколько десятков лет их можно было встретить в разных частях Римской империи. Та же история рассказывается и в христианских текстах.

Чтобы продолжить исследование, нам необходимо рассмотреть эти христианские источники. Может возникнуть соблазн отвергнуть их как предвзятые, но, как уже говорилось ранее, само желание автора что-то доказать, не делает его ненадежным. В дальнейшем рассуждении имена Матфей, Марк, Лука и Иоанн обозначают Евангелия, а не предполагаемых авторов, если только из контекста не следует, что речь идет о каком-то конкретном человеке.

Широко признано, что четыре Евангелия являются самыми ранними полными повествованиями о жизни и учении Иисуса. Некоторые ученые утверждают, что «Евангелие от Фомы», которое точно не было написано учеником Иисуса Фомой, также нужно считать важным независимым ранним источником об Иисусе. Но, судя по всему, оно было написано на основе новозаветных книг[19]. Барт Эрман, широко известный как бывший христианин и критик христианства, говорит об этом так:

Как мы увидим вскоре четыре Евангелия Нового Завета – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна – являются самыми древними и лучшими источниками, повествующими о жизни Иисуса. Это не просто мнение христианских историков, которые высоко ценят Новый Завет и его историческую ценность; это мнение всех серьезных историков древности всех мастей, от убежденных евангельских христиан до закоренелых атеистов[20].

Выбор четырех Евангелий не был политическим решением властей. Скорее эти книги были приняты ранними христианами как лучшие источники информации о жизни Иисуса без какого-либо давления со стороны центральной власти. Уже к концу второго – началу третьего века четыре Евангелия были признанным набором книг, о чем свидетельствуют следующие факты.

В библиотеке Честера Битти в Дублине хранится рукопись под названием Папирус 45, в которой содержатся четыре Евангелия и книга Деяний. Эта рукопись была изготовлена в южном Египте, вероятно, в первой половине третьего века[21].

Если вернуться еще немного назад, то мы узнаем, что Ириней, епископ Лионский (современная Франция), писавший примерно в 185 году нашей эры, сказал, что Бог «дал Евангелие в четырех видах»[22], имея в виду четыре Евангелия.

Еще раньше, возможно, около 173 года, человек по имени Татиан составил единый хронологически упорядоченный пересказ истории Иисуса, основанный на четырех Евангелиях. Эта работа, получившая название «Диатессарон», скорее всего, была создана в Сирии. Хотя сама книга не сохранилась, считается, что она повлияла на многие гармонии Евангелий в средние века.

Таким образом, к началу третьего века свидетельства из Франции, южного Египта и Сирии показывают, что четыре Евангелия считались особым единым сборником книг[23]. Другими словами, эти четыре книги вместе считались лучшим источником информации об Иисусе задолго до того, как какой-либо центральный город, группа или отдельная личность в церкви приобрели достаточную власть, чтобы навязать этот сборник другим людям. Естественнее всего предположить, что именно благодаря своему авторитету эти четыре книги получили столь широкое признание.

Редко кто ценит тот факт, что до нас дошли целых четыре Евангелия об Иисусе. Это огромное количество материала о любом человеке того периода. По сути, мы имеем столько же ранних источников о жизни и учении Иисуса, который жил на задворках Римской империи, сколько о деятельности и речах Тиберия, который был императором во время общественного служения Иисуса. Жизнь Тиберия (правил в 14–37 гг. н. э.) и жизнь Иисуса зафиксированы в четырех основных источниках, как показано в таблицах 2.1 и 2.2.[24]

Таблица 2.1. Основные источники об императоре Тиберии

* Здесь я указал более раннюю дату для «Анналов», чем та, что приведена в таблице 1.1 (стр. 18), так как эта таблица предоставляет минимальные, а не вероятные даты. Тацит мог работать над ранними книгами «Анналов» задолго до их окончательной публикации.

Таблица 2.2. Основные источники об Иисусе*

* Статистика слов основана на издании The Greek New Testament, Produced at Tyndale House, Cambridge (Wheaton, IL: Crossway; Cambridge: Cambridge University Press, 2017). Отрывок Марка 16:9-20 не включен в рассмотрение как более поздняя вставка.

За исключением Веллея Патеркула, который был современником Тиберия, все остальные источники, рассказывающие о жизни императора, появились через восемьдесят или через более чем сто лет после его смерти. Самые ранние из сохранившихся копий были созданы гораздо позже, и их гораздо меньше, чем число сохранившихся копий Евангелий. Вскоре мы увидим, что промежуток времени, отделяющий создание Евангелий от описанных в них событий, гораздо меньше восьмидесяти лет.

Есть два момента, которые, как кажется, выделяют записи о Тиберии в лучшую сторону. Во-первых то, что Веллей Патеркул был современником императора. Однако не стоит забывать, что Патеркул был пропагандистом Тиберия. Лестные тексты, которые он сочинял, возможно, создавались под покровительством Тиберия. По этой причине его свидетельство обычно ценится меньше, чем свидетельства трех более поздних авторов. В отличие от него, авторы Евангелий, безусловно, не испытывали никакого политического давления со стороны власть имущих. Если верить Тациту и Светонию, Тиберий казнил многих, подозреваемых в критике императора. Патеркул, конечно, об этом молчит.

Второе преимущество свидетельств о Тиберии заключается в объеме: «Анналы» – это шеститомник, посвященный правлению Тиберия. «Анналы» Тацита значительно объемнее Евангелий. Однако, эти шесть книг, хотя и посвящены периоду правления Тиберия, не все рассказывают о Тиберии. Они больше сосредоточены на многих событиях и интригах, которые происходили во время его правления[25]. Точно так же не весь текст Кассия Диона посвящен Тиберию. Все четыре Евангелия, напротив, посвящены исключительно Иисусу Христу. Исключение составляют лишь короткие отрывки из Евангелий от Матфея и Луки, посвященные событиям из жизни Иоанна Крестителя. Таким образом, можно сделать вывод, что текстов, рассказывающих об Иисусе и написанных вскоре после Его жизни, гораздо больше чем текстов о Тиберии, самом известном человеке в тогдашнем мире.

Конечно, о Тиберии и Иисусе свидетельствуют и другие источники, которые содержат меньше исторической информации, чем расширенные биографии. О Тиберии свидетельствуют монеты и многочисленные отдельные упоминания историков. Об Иисусе рассказывают многочисленные книги Нового Завета.

Однако не стоит делать далекоидущие выводы, сравнивая записи о Тиберии и Иисусе. Само по себе это сравнение не дает оснований полагать, что евангельские записи обязательно превосходят записи о Тиберии. Скорее, оно задает следующую перспективу: объем материалов, которые сообщают о жизни Иисуса, вполне сопоставим с объемом текстов, рассказывающих об одной из самых известных фигур древности.

Уже ко времени Иринея (который писал около 185 г. н. э.), имелось четкое представление о том, кто написал четыре Евангелия. Четырех евангелистов принято определять следующим образом:[26]

• Матфей, сборщик налогов из Капернаума (Матфея 9:9; 10:3), был одним из двенадцати учеников Иисуса, также называемых апостолами.

• Марк, не был одним из Двенадцати, был переводчиком апостола Петра в Риме. Обычно его называют Иоанном Марком, мать которого, Мария, имела имение в Иерусалиме (Деяния 12:12). Марк был двоюродным братом Варнавы (Колоссянам 4:10), который был родом с Кипра (Деяния 4:36).

• Лука, также не был одним из Двенадцати, был врачом (Колоссянам 4:14), который сопровождал Павла в некоторых его путешествиях по Средиземноморью и, предположительно, был единственным язычником из всех авторов Нового Завета.

• Иоанн, сын Зеведеев, был одним из Двенадцати апостолов, младшим братом Иакова и рыбаком из Капернаума.

Позже мы рассмотрим некоторые доказательства, подтверждающие эти данные, пока же отметим, что очевидцами Иисуса, как утверждается, были только Матфей и Иоанн. Марк, возможно, был очевидцем некоторых событий, но автор начала второго века Папий говорит, что Марк получил информацию от Петра, который в некотором роде был лидером среди двенадцати учеников[27]. Евангелие от Луки подразумевает, что автор не был очевидцем, но утверждает, что он тщательно проверил все факты, беседуя с очевидцами. Поскольку ни Марк, ни Лука не были очевидцами, трудно понять мотив, побудивший кого-либо прикрепить их имена к Евангелиям, если только они не были настоящими авторами[28].

Евангелия не похожи на современные биографии, в которых каждому периоду жизни героя уделяется одинаковое внимание. Евангелия уделяют непропорционально много места событиям, происшедшим в течение недели перед распятием и воскресением Иисуса. Только Матфей и Лука непосредственно описывают рождение Иисуса, и только Лука сообщает нам о некоторых событиях, которые произошли между рождением и взрослой жизнью Иисуса.

Когда мы смотрим на Евангелия, кажется, что они сгруппированы по схеме 3+1. Матфей, Марк и Лука похожи друг на друга, Иоанн же стоит особняком. В языке, темах, фразеологии и порядке Матфей, Марк и Лука имеют так много общего, что сегодня их называют «синоптическими» Евангелиями, в том смысле, что они смотрят на события с одной и той же точки зрения. При этом каждое из синоптических Евангелий по своему соотносится с материалом Евангелия от Иоанна. Но между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна есть ярко выраженные отличия. В синоптических Евангелиях Иисус рассказывает истории, известные как притчи. Иоанн этого не делает. Иоанн сообщает, что Иисус сделал ряд заявлений о Себе, в частности семь фраз, начинающихся со слов «Я есмь…», таких как «Я есмь хлеб жизни» (Иоанна 6:35), «Я есмь дверь» (Иоанна 10:9) и «Я есмь путь, истина и жизнь» (Иоанна 14:6)[29]. У синоптиков эти утверждения отсутствуют. Таких отличий много.

В противовес этому синоптические Евангелия имеют много общего. Например, цитируя речь, приписываемую Иоанну Крестителю, Матфей и Лука используя почти одинаковые формулировки. В этой речи из сорока одного слова в греческом тексте есть только три небольших различия:

Увидев же, что многие из фарисеев и саддукеев идут к нему креститься, он сказал им: отродье змеиное, кто указал вам бежать от будущего гнева? Сотворите же плод, достойный покаяния. И не думайте говорить самим себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что может Бог из камней этих воздвигнуть детей Аврааму (Матфея 3:7–9).

Итак, он говорил народу, выходившему креститься у него: отродье змеиное, кто указал вам бежать от будущего гнева? Сотворите же плоды достойные покаяния, и не начинайте говорить самим себе: «Отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что может Бог из камней этих воздвигнуть детей Аврааму. (Луки 3:7–8)[30]

Можно сразу заметить, что формулировка, вводящая речь Иоанна Крестителя, отличается в приведенных текстах. Но в самой речи в греческом языке различаются только три слова. Слово «плод» в Евангелии от Матфея стоит в единственном числе, а в Евангелии от Луки – во множественном. Это влечет за собой отличия и в прилагательном «достойный», которое должно иметь то же число, что и существительное. Наконец, Матфей использует глагол «думать», а Лука – «начинать».

Близость формулировок, наряду со многими подобными примерами, заставляет ученых сделать вывод, что одно из Евангелий использовало другое в качестве источника, или что у обоих был общий первоисточник.

Взаимосвязь между синоптическими Евангелиями часто пытаются определить статистически, говоря о процентах сходства или различия между ними. Это полезно, но нужно помнить, что процент сходства будет варьироваться в зависимости от того, как считать. Если одно и то же слово используется в двух Евангелиях, но в разных грамматических формах или в несколько разных позициях в предложениях, то такое использование можно считать сходством или различием, в зависимости от того, что измеряется. Поэтому не нужно удивляться тому, что цифры разнятся.

Если взять самый строгий способ подсчета и учитывать только слова, идентичные по грамматической форме, в параллельных отрывках все равно обнаружатся значительные корреляции между Матфеем, Марком и Лукой (см. таблицу 2.3)[31].

Таблица 2.3. Корреляции между Евангелиями

Сначала считалось, что Евангелия были написаны в следующем порядке: Матфей, затем Марк, Лука и Иоанн[32]. Но вот уже более века большинство ученых считают, что первым был написан Марк.

В соответствии с наиболее распространенным научным объяснением сходства между Евангелиями появились из-за того, что Матфей и Лука использовали Марка как первоисточник. Поскольку общий материал Матфея и Луки состоит в основном из изречений Иисуса, ученые предположили, что они могли копировать эти изречения из отдельного источника. Этот гипотетический источник был назван источником Q, по первой букве немецкого слова Quelle («источник»)[33]. Меньшая, но влиятельная группа ученых утверждает, что в источнике Q не было необходимости. О нем нет никаких древних сведений, и сходство между Матфеем и Лукой можно адекватно объяснить прямой связью между ними[34]. Хотя Q можно использовать просто как нейтральный ярлык, обозначающий материал, общий для Матфея и Луки, но отсутствующий у Марка, его обычно используют для обозначения идеи конкретного единого письменного источника. Это можно назвать «гипотезой Q», которую часто называют гипотезой двух источников, поскольку утверждается, что Марк и Q были двумя основными источниками Матфея и Луки. Некоторые развивают эту гипотезу и говорят о четырех источниках, потому что у Матфея и у Луки есть свои уникальные отрывки, которые, как предполагается, происходят из источников, которые можно назвать M и L, в честь Матфея и Луки.

Из этих рассуждений вытекает несколько соображений: (1) Различные типы материалов в Матфее, Марке и Луке можно классифицировать по тому, насколько они пересекаются друг с другом. Поскольку речь идет о различных видах материалов, любое объяснение происхождения Евангелий должно учитывать формы взаимосвязей, которые демонстрируют эти тексты. (2) Ученые, считающие, что Матфей и Лука использовали Марка, часто не рассматривают Матфея и Луку как независимые источники там, где они пересекаются с Марком.

Я не стану занимать позицию относительно порядка, в котором были написаны Евангелия, а также относительно точных взаимосвязей между ними. Я хочу показать, что аргументы в пользу исторической достоверности Евангелий остаются обоснованными не зависимо от взгляда на взаимосвязь между Евангелиями. Более того, я постараюсь доказать, что информация, содержащаяся в Евангелии, может быть признана достоверной, независимо от того, имеет ли этот материал параллели в других Евангелиях или нет.

Материалы Евангелий можно разделить на пять категорий: те, что можно найти (1) только у Матфея; (2) только у Луки; (3) только у Марка (хотя, также возможно у Матфея и/или Луки); (4) только у Матфея и Луки, но не у Марка (т. е. Q); и (5) только у Иоанна. Есть также много случаев, когда можно найти параллельные отрывки у Матфея, Марка и Луки (или, если хотите, у Марка и у Q). Таким образом, независимо от того, считаем ли мы четыре Евангелия четырьмя независимыми свидетельствами или пятью различными видами материала, главным результатом будет существование нескольких свидетелей. Даже если утверждать, что Лука скопировал идеи у Матфея или что Иоанн использовал Марка (хотя твердых доказательств этому мало), можно обнаружить общую картину, которая убедительно доказывает, что материал не был полностью выдуман. Снова и снова мы будем приходить к выводу о том, что доказать, что авторы выдумали эти истории будет сложнее, чем признать их достоверными свидетелями.

В текстах Евангелий конкретные даты написания не указываются, хотя в соответствии с некоторыми христианскими традициями считается, что все Евангелия (за исключением некоторых традиций, касающихся Евангелия от Иоанна) были написаны до разрушения Иерусалима в 70 г. н. э.[35] В таблице 2.4 представлены временные интервалы, предложенные некоторыми нехристианскими учеными: (1) некоторыми еврейскими учеными, (2) еврейским историком Шей Коэном[36] и (3) выдающимся ученым-агностиком Бартом Эрманом[37].

Таблица 2.4. Предлагаемые даты составления Евангелий

* Amy-Jill Levine and Marc Zvi Brettler, eds., The Jewish Annotated New Testament, 2nd ed., New Revised Standard Version Bible Translation (Oxford: Oxford University Press, 2017), 9, 67, 107, 168-69.

Эти даты довольно типичны для ученых, но мы должны заметить, что если традиционный взгляд на авторство Евангелий верен, то Евангелия от Матфея и Иоанна были написаны людьми, которые уже стали активными учениками Иисуса не позднее 33 года н. э.[38], Евангелие от Марка – человеком, который смог стать помощником Варнавы и Павла не позднее 50 года[39], а Евангелие от Луки – человеком, который сопровождал Павла в конце 50-х – начале 60-х годов в путешествиях в Малую Азию, Грецию, Иудею и Рим[40]. Поэтому аргументы в пользу традиционных авторов, скорее всего, будут косвенно подтверждать значительно более ранние даты, если только не склоняться к предположению, что авторы писали в конце необычайно долгой жизни, особенно когда продолжительность жизни была короче, чем сейчас.

Даты, приводимые вышеупомянутыми учеными, часто частично основаны на евангельских рассказах о словах Иисуса о разрушении Иерусалима или храма в 70 году нашей эры. Но если допустить, что Иисус мог предсказывать будущие события, то основное возражение против более ранних дат отпадает.

Большинство форм современного иудаизма или агностицизма – это системы верований, которые, по определению, отрицают представление Евангелий об Иисусе как о давно предсказанном Сыне Божьем, Который творил чудеса и в конце концов воскрес из мертвых. Однако приведенные выше даты показывают, что ученые, не верящие в то, что Иисус был Мессией, тем не менее, датируют Евангелия в пределах временных границ надежной памяти. Если допустить возможность того, что изображение личности Иисуса в Евангелиях действительно соответствует действительности, то существует мало веских причин, по которым Евангелия не могли быть написаны значительно раньше.