Читать онлайн Сокровища Флинта

От автора

Кто будет спорить с тем, что роман Роберта Луиса Стивенсона «Остров Сокровищ» – книга на все времена? Кому придет в голову бросить в его сторону камень? Если и найдутся такие, то они окажутся в явном меньшинстве. Произведение не одно столетие с интересом читают и дети, и взрослые. Есть в нем что-то такое, что западает в самое сердце, от чего не оторваться. Ты берешь в руки эту книгу, выдержанную в отточенном литературном стиле, и погружаешься в нее, что называется, с головой, искренне переживая за героев, разделяя в полной мере их страхи, от души радуясь вместе с ними.

А все началось с карты, которую набросал в один ненастных сентябрьских дней 1881 года пасынок писателя, Ллойд Осборн. Стивенсон пригляделся к рисунку, вооружился карандашом и довел его до ума: на бумаге во всей красе явился клочок суши с искусно отображенными берегами, заливами, мелями, горными вершинами и тремя красными крестиками, обозначавшими места зарытых кладов. Писатель вдруг ощутил внезапный прилив вдохновения, его рука потянулась к перу. Вот как вспоминает об этом сам автор в статье, написанной по просьбе юмориста и драматурга Джерома К. Джерома: «Я уронил задумчивый взгляд на карту острова, и среди придуманных лесов зашевелились герои моей будущей книги… Я не успел опомниться, как передо мной очутился чистый лист бумаги, и я уже составлял перечень глав… Промозглым сентябрьским утром – веселый огнек горел в камине, дождь барабанил в оконное стекло – я начал «Судового повара» – так сперва назывался роман».

В быстрой последовательности появились первые главы о суровом морском волке Билли Бонсе, распевающем мрачную песню про «сундук мертвеца», о Черном Псе и Слепом Пью. Увлекательный сюжет отправляет читателей в Трелони-Холл, потом в Бристоль и, наконец, на далекий и манящий Остров Сокровищ, к невероятным приключениям.

Любопытно, что на шестнадцатой главе вдохновение оставило писателя, и весьма надолго. Стивенсон так вспоминал о том, как оно вернулось: «Сел я как-то утром за неоконченную книгу, и – о диво! – слова так и полились, точно в пустой, ничего незначащей беседе; и на второй волне счастливого вдохновения, вновь подвигаясь с каждым днем на целую главу, я закончил «Остров Сокровищ».

Стивенсон не скрывал влияния на него предшественников: Билли Бонс, его сундук и события в «Адмирале Бенбоу» заимствованы им у Вашингтона Ирвинга, попугай – у Даниэля Дефо, Сундук Мертвеца – у Чарльза Кингсли, скелет-«указатель» – у Эдгара По.

Следует отметить, что писатель высоко ценил русскую литературу, его любимым автором был Федор Михайлович Достоевский. Кто знает, не будь «Преступления и наказания», создал бы он такие вещи, как рассказ «Маркхейм», повесть «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» и, наконец, замечательный роман «Владетель Баллантрэ»?!

В «Острове Сокровищ» вы не найдете ходульно-картонных персонажей, в нем нет блистательных героев, совершающих предначертанные судьбой подвиги в великих сражениях. Здесь все не так, все по-настоящему, накал борьбы на пределе, многое решает случай, а победа достается тому, кто наделен совестью и чистосердечием. Из-под пера мастера вышел настоящий шедевр, обретший славу одной из лучших приключенчесчких книг всех времен, ставший классикой авантюрного жанра. Романом зачитывались не только в Англии, где бесконечно переиздавался (с 1883 по 1913 год более 90 переизданий!), но и по всему миру. В царской России он впервые был полностью опубликован в 1886 году на страницах приложения к журналу «Вокруг света». В 1904 году появился перевод О.А. Григорьевой, пользовавшийся до революции наибольшим спросом у читателей (вышел в серии «Библиотека романов (Приключения на суше и на море) издателя П. П. Сойкина). В Советском Союзе роман напечатали в 1926 году в переводе М. Зенкевича, а в 1935 году – Н.К. Чуковского, ставшего каноническим.

В романе можно отыскать некоторые неточности и спорные моменты, такие, как подмена якорной цепи канатом, недостаточная высота частокола, оставление героями корабля. Но стоит ли обращать на них внимание? «Остров Сокровищ» надо читать и получать от процесса радость, следуя примеру Уильяма Гладстона, четырежды премьер-министра Англии, «глотавшего» страницы увлекательной книги ночь напролет!

Не удивительно, что со временем у знаменитого произведения появились предыстории и продолжения – приквелы и сиквелы. Вспомним в этой связи среди прочих «Золото Порто-Белло» Артура Д. Хаудена-Смита, «Приключения Бена Ганна» Рональда Фредерика Делдерфилда, «Приключения Долговязого Джона Сильвера» Денниса Джуда, «Одиссею капитана Сильвера» Джона Дрейка, «Пиастры, пиастры!!!» Стивена Робертса. Заслуживают внимания романы-расследования отечественного писателя Виктора Точинова – «Остров без сокровищ» и «Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ – 2», раскрывающие второе дно творения прославленного шотландца, его тайные смыслы.

Попробывал себя на этом поприще и ваш покорный слуга, «Сокровища Флинта» – от начала и до конца его рук дело. Отмечу, что у меня не было цели затмить кого-нибудь из указанных авторов, а, тем более, великого классика Р.Л. Стивенсона. Я просто задумал и с удовольствием изложил новые приключения любимых героев. Хочется надеяться, что они так или иначе затронут сердце читателя, придутся ему по душе.

Остается сказать, что роман «Сокровища Флинта» также является продолжением моей книги «В тени томагавка или Русские в Новом Свете».

Глава 1      

«Ласточка» на всех парусах шла вдоль юго-западного побережья Англии, тянувшегося по правому борту светлыми скалистыми изгибами. Безостановочно шумело море, скрипели снасти, гудел в вантах ветер. Над пенистым прибоем сновали чайки и кричали так истошно, что хотелось им крикнуть: «Какого черта!» Заунывный птичий стон вновь и вновь заставлял возвращаться к мыслям о неважном состоянии помощника.

«До Бристоля ему не дотянуть – хмурил я брови, держась за планширь фальшборта. – Нога пухнет на глазах, становится все неприглядней. Кто бы мог подумать, что из-за какой-то глупой царапины возникнет адское воспаление!.. Сам виноват, нужно было сразу промыть рану, хотя бы ромом. Махнул рукой, мол, заживет и без того. Не зажило… Эх, будь на борту доктор Крауч, все пошло бы по-иному…

– Что заботит Воби Пакву? – послышался тихий голос индейца, вставшего рядом и сложившего руки на груди.

– А-а, Ястреб… У Белой Стрелы из головы не выходит больной Макгуайр, которого ты зовешь Черной Бородой.

Аланксы дали мне прозвище еще в подростковом возрасте в виду того, что я отличался худощавым телосложением и быстротой. Мой родной дядя, Егор Хук, он же Крюк, он же Юрьев, издавна был сагамором указанной части абенаков. Посещая стойбище, охотясь и играя с двоюродными братьями и их сверстниками, я свел крепкую дружбу с самым смелым и проворным из индейских юнцов, Авеласом, Полосатым Ястребом. Дружба с годами не утратила своей силы. Узнав о моем намерении доставить мать в родные места, в Россию, Ястреб уговорил меня взять его в долгое путешествие по Великому Соленому Озеру.

– Чоглеске нужна помощь бледнолицего лекаря, – заявил индеец. – Снадобья Авеласа ему не помогли, он слишком поздно спохватился.

– Да, да, я уже думаю об этом, ничего не остается…

– Капитан! – раздался позади прокуренный густой бас.

Я обернулся. На лбу боцмана Броуди, кряжистого и широкоплечего силача, пролегли глубокие морщины.

– Мистер Макгуайр совсем плох, вот-вот потеряет сознание. Надо что-то делать, иначе…

– Ну, вот, – покачал я головой, – дошло и до этого. Что ж, бросим якорь у первой же деревушки…

– Она будет неподалеку, – появился у фальшборта светловолосый штурман Рик Хейвуд. – Рядом с ней две пригодных для стоянки бухты.

– Припоминаю, там еще трактир на берегу…

– Намито! – воскликнул абенак. – Смотри!

Я обратил взор туда, куда указывала его рука. Из-за мыса показалось серое двухэтажное здание с черепичной крышей, массивной трубой и большой вывеской над дверью.

– Не этот ли трактир вы имели в виду, капитан? – спросил боцман, вынув изо рта трубку с изогнутым чубуком. – По-моему, тот самый.

– Сейчас посмотрим. – Я достал из кармана камзола складную подзорную трубу. – Точно, он. А называется… «Адмирал Бенбоу»!

Через минуту шхуна водоизмещением в двести тонн вошла в небольшой залив, и на ней закипела работа. Матросы, а их было шестнадцать человек, быстро зарифили марсели, взяли фок и грот на гитовы, сбросили якорь. Оставив за себя на борту штурмана, я захватил личные вещи с деньгами и спустился в шлюпку, где уже сидели Полосатый Ястреб, больной помощник и два матроса, и приказал грести к берегу.

Смуглокожий абенак со своей горделивой осанкой выглядел впечатляюще. Одежда его состояла из длинной куртки, перехваченной расшитым бисером поясом и отороченной бахромой, и замшевых штанов, обувью служили украшенные иглами дикобраза мокасины из плотной лосиной кожи. За пояс были заткнуты нож в красивых ножнах и томагавк, на левом боку висела абордажная сабля, которую покойный отец его, Вокусис, Лисица, выбил во времена оно из рук голландского пирата, за плечами торчал лук с колчаном стрел. В скальповую прядь высокорослого, как и я воина, были вплетены два орлиных пера – символы побед над воинами из племени монтанье.

Макгуайр исхудал, густая черная борода только подчеркивала необычайную бледность лица. Видно было, что ему очень тяжко. Когда его распухшая правая нога коснулась гальки, он охнул и опустился на левое колено.

– Увы, капитан, мне не ступить и шагу. Нога огнем горит, в голове такой шум, что трудно шевелить мозгами!

– Крепись, Шон… Эй, ребята, – обратился я к матросам, – возьмите-ка помощника под руки! Только потихоньку, не хватало, чтобы вы споткнулись и уронили его!

«Ласточку» на берегу давно заприметили. На пороге трактира под вывеской с намалеванным адмиралом нас поджидали худощавый парень, одетый в темно-коричневый камзол, короткие черные штаны и светлые гетры, и женщина лет пятидесяти в белом чепце, закрытом светло-голубом платье, с шалью на плечах. Из-за их спин выглядывало круглое лицо подростка, во все глаза таращившегося на живописный наряд индейца и его опасное вооружение.

– Добрый день, – сказал я, приподнимая край треуголки. – Как называется залив, в который занесла нас судьба?

– Бухта Черного Холма, сэр, – ответил юноша, выглядевший на год-два меня моложе. На безымянном пальце его левой руки тлел огнем небольшой рубин. – Добро пожаловать!

– Здесь, похоже, не только трактир, но и гостиница. Принимаете постояльцев? Или гостиница переполнена?

– Хозяином заведения буду я, – поклонился он. – Конечно, принимаем, сэр. Постояльцев у нас на этой неделе кот наплакал: всего лишь один моряк, остановившийся вчера, чтобы дождаться здесь своего кузена, тоже моряка. Надеются устроиться матросами на торговое судно. А вас сколько будет? Двое, трое, пятеро?

Женщина поджала губы и легонько ткнула его локтем в бок.

– Погоди, сынок. Кажется, одному из них требуется немедленная врачебная помощь. Видишь, как ему плохо?

Я тут же закивал головой, отдавая должное ее наблюдательности.

– Верно, миссис…

– Хокинс, зовите меня миссис Хокинс, – промолвила женщина, поправив красивую черно-зеленую шаль. – Здесь, не так уж чтоб слишком далеко, живет доктор Ливси. Уважаемый человек, настоящий джентльмен, которого знает вся здешняя округа. Он помог многим людям, пособит, надеюсь, и вашему человеку. Послать за ним? Только скажите.

– Сделайте одолжение. Доктор бы нам сейчас весьма пригодился… Я Энтони Хук, капитан шхуны «Ласточка», только что бросившей якорь в вашей бухте.

– Очень приятно, сэр… Я сейчас… Пит, где ты, чертенок?

– Здесь я, миссис Хокинс! – отозвался рыжеватый мальчуган, выскочив на порог. – Убирался у очага, подметал. Что прикажете?

– Беги в «Гостиницу Короля Георга», да пошустрей! Возьми там коня и скачи во весь опор к доктору Ливси! Дорогу прекрасно знаешь.

– Сию минуту, миссис Хокинс!..

– Погоди, Пит! – задержал слугу владелец гостиницы, схватив его за воротник. – Нужно черкнуть хозяину короткую записку. А то на прошлой неделе мальчишки из деревни от моего имени взяли у него лошадь и полдня резвились, разъезжая на ней по округе!

– Ржавый Бен и Плакса Юджин провернули дело, – шмыгнул носом подросток, когда Хокинс скрылся в доме. – Так говорят наши мальчишки, а они все знают.

– Больше не кому, – согласилась женщина. – Ох уж эта парочка! Недавно кошку в колодец бросили, церковную сторожку краской вымазали, стог сена в поле подожгли. Нет на них управы! Как, спрашивается, их воспитывали? Да никак! Растут словно сорняк при дороге, родители знать не знают, где они и что вытворяют! Таких всегда надо держать при себе, направлять, давать посильную работу. Глядишь, и не до проказ им будет, поостынут, присмиреют… А доктор Ливси у нас, к тому же, мировой судья. Очень, очень почтенный человек…

Не прошло и минуты, как Пит, зажав в кулаке клочок бумаги, бросился бежать по указанному адресу. Мать владельца трактира проводила его глазами и с интересом взглянула на меня.

– Ваш акцент, мистер Хук, говорит о том, что родом вы из североамериканских колоний. Я права, не так ли?

– Вы очень проницательны! Верно, Бостон мой родной город. Там я родился, вырос, набрался знаний.

– Вы так далеко от дома… Такого красавца-моряка, наверное, ждет суженная?

– Нет, миссис Хокинс, мое сердце свободно.

– Ну, молодежь! Вот и мое чадо…

– Мама! – нахмурился сын.

Женщина улыбнулась и с любовью потрепала его по волосам. Окинув индейца внимательным взором, спросила у меня:

– Ваш спутник, он ирокез? Или из какого другого народа? Ведь этих племен там, в Америке, говорят, и не счесть!

– Мое имя Полосатый Ястреб! – гордо отвечал индеец. – Я абенак!

– Как хорошо звучит в его устах английский!.. Однажды в детстве я видела индейцев, это было в Лондоне. На делегацию ирокезских вождей вышел поглазеть чуть ли не весь город, каждый день за ними ходили целые толпы. Их встречали важные лица из парламента, они были приняты у двора королевы Анны!..

«Видно, вспомнила визит трех мохавков и могиканина в начале 1710-х годов», – подумалось мне.

– Помню, мальчишки были без ума от индейцев, – продолжала она. – Поднимутся с утра, и к ним! А те в своих красочных одеждах, примерно, вот как Полосатый Ястреб, молчаливые, невозмутимые, полные достоинства!

– Мама, это было давно, и уже не интересно, – нахмурился сын. – Стоит ли об этом сейчас говорить?!

– Да, я долго живу на свете, – с неудовольствием бросила миссис Хокинс. – А вот тебе не помешало бы представиться капитану Хуку. Стоишь и задеваешь свою мать, постыдился бы!

– Извините, меня зовут Джим Хокинс, – сконфузился парень, кивнув головой. – Мама, я совсем не хотел тебя обидеть…

– Ладно, пустое, не трать время даром, – махнула рукой женщина. – Итак, сколько же вас будет, капитан Хук? Мы быстренько, в два счета, приготовим вам комнаты.

– Нас четверо, включая штурмана, оставшегося на судне… Своих матросов думаю разместить на постой в деревне, стоящей неподалеку… Там не будут против? Я хорошо заплачу, могут на этот счет не волноваться.

– Что вы! Деревенские рады каждому лишнему шиллингу. Сейчас слушок пойдет, от предложений отбоя не будет. Это я вам обещаю. Прошлый раз в деревушке разместились команды сразу двух кораблей, и хоть бы что!

– Прекрасно!.. Позвольте нам войти, больному следует присесть, а лучше всего, прилечь. Он едва держится на ногах.

– Конечно, конечно, проходите! – воскликнула миссис Хокинс, давая нам дорогу. – Ничего, сейчас приедет доктор Ливси, все будет хорошо. Вот, совсем недавно, один из деревенских наступил на грабли в амбаре. Не только поставил себе здоровенную шишку на лоб, но и ступню продырявил! Прибыл доктор, посмотрел, прописал мази и лекарства, теперь молодой парень опять хоть куда, хромота лишь легкая осталась, да и та ненадолго. Со мной недавно беда приключилась, кашель, жар, ну, думаю, пришла моя смерть. Но нет, спасибо доктору Ливси – взбодрил меня, подлечил, хворь и отступила!

Мы прошли в общий зал, заставленный столами. За двумя из них сидело несколько посетителей. В трактире пахло свежим хлебом, жареной рыбой, табаком и спиртным. С потолка свисала деревянная люстра с шестью свечами, за стойкой на полках лежали бочки с ромом и пивом, стояли бутылки с разным вином. В большом очаге весело горел огонь, потрескивали, разбрызгивая искры, поленья. Перед ним на стуле сидел с трубкой в зубах и со стаканом в руке человек лет сорока пяти в потертом камзоле, широких штанах и простых башмаках. Вероятно, это был тот самый моряк, единственный постоялец, о котором обмолвился Хокинс. Увидев нас, он едва заметно кивнул головой. На его квадратном подбородке синел широкий шрам, в рыжих волосах с просмоленной косицей белела седая прядь. Он проводил индейца тяжелым взглядом водянисто-голубых глаз и снова уставился на пламя. Из дверей кухни выглянуло круглое лицо женщины средних лет. Все ее внимание также обратилось на жителя американских лесов.

Хокинсы провели нас по лестнице на второй этаж и показали комнаты. Они были небольшими, но уютными. Уложив Макгуайра на кровать, матросы отправились на берег, а я прошелся по своей комнате, повесил треуголку на крючок и взглянул на себя в зеркало… «Вылитый дед Антон», говорил отец, Царствие ему Небесное, имея в виду мои темно-каштановые волосы, карие глаза, прямой       нос и твердый подбородок. Хотя сам был, по утверждению дяди Егора и дяди Дениса, его полной копией… Смотрю, осунулся ты, брат, тени под глазами… Ну, ничего, отдохнем, наберемся на берегу сил, подлечим помощника, и снова в путь!»

Пригладив волосы, я спустился вниз, перебросился парой фраз с Ястребом и подошел к столу, за которым сидели хозяева.

– Выходит, вы пробудете здесь до выздоровления вашего помощника, – сказал Джим, указывая мне на стул. – Надеюсь, вам здесь понравится. У нас неплохо готовят, всегда в наличии пиво, вино и ром.

– Мы заботимся о постояльцах, – добавила миссис Хокинс. – Это в наших интересах, не то захиреет «Адмирал Бенбоу», стороной его станут обходить люди, не приведи Господи!

– Полагаю, нас здесь все устроит, – присев за стол, я отсчитал несколько шиллингов. – Это вам задаток, остальное потом.

– Хорошо, хорошо, мистер Хук!

– Как насчет обеда? – поинтересовался Хокинс, спрятав деньги в карман. – Вы не проголодались?

– Было бы неплохо слегка перекусить и выпить доброго испанского вина, – улыбнулся я и посмотрел на индейца, – А, Ястреб?

Тот кивнул и продолжил, медленно вышагивая, осматривать трактирное помещение.

– Абенака спиртным не угощать, – шепнул я хозяину. – На дух не переносит.

Через пять минут мы с моим другом ели хлеб, жареную рыбу и нарезанную сухую колбасу. Я подливал себе в стакан мадеру, Хокинс, присевший за наш стол, – амонтильядо.

– Основал трактир мой отец, да покоится он с миром! – рассказал он по моей просьбе о своем заведении. – Умер, когда мне едва исполнилось шестнадцать. Тогда здесь было не так уютно, как теперь, посетители заглядывали, но гостиничные номера большей частью пустовали. Мне посчастливилось в тот год разжиться деньгами, мы с матерью сделали капитальный ремонт, заменили крышу и полы, наладили поставку продуктов, самого разного вина и пива, в гостинице навели порядок. Те, кто заворачивают к нам пропустить рюмку–другую и перекусить, уходят довольными, не на что жаловаться и постояльцам. Не припомню случая, чтобы нам предъявили претензию… А как вы оказались в этих местах, капитан Хук?

– Долгая история, но время у нас есть. – Я достал из кармана свою пенковую трубку, набил ее табаком из кисета и разжег. – Начнем с того, что по крови я русский…

– Как?.. Вы – русский?!

– Мои деды и бабушки, как по отцовской, так и по материнской линии родились в России, в г. Романове, степной крепости, построенной в защиту от набегов крымских татар и других кочевников. Татары и полонили в одном из набегов родителей отца, а затем доставили их в Крым и продали туркам. Они сумели бежать, попали в Черном море на пиратский корабль и ушли на нем к берегам Америки. Покинув пиратов, они поженились и осели в Массачусетсе. Старший их сын, Денис, стал со временем владельцем торговой фактории в Мэне, средний, Иван, мой отец, сделался морским торговцем, младший, Егор, друживший с детства с индейцами, по сей день верховодит небольшим лесным племенем. Мой приятель Полосатый Ястреб, – указал я на абенака, – как раз и является представителем этого народа.

Отец посетил родину предков, городок Романов-в-Степи, ровно сорок лет назад, в 1711 г., а уехал из него вместе с молодой женой, моей матерью… В первый раз он взял меня в торговый вояж к Карибским островам в 1738 г., мне только-только исполнилось десять. С тех пор я и полюбил море. Старший брат, которому много за тридцать, сиднем сидит в Бостоне, заведуя нашим делом, а я почти всегда в пути.

Отец умер прошлой весной, Царствие ему небесное! Матушка заскучала, извелась вся и попросила меня отвезти ее на родину, чтобы провести остаток дней там, где и родилась – на берегах реки Воронеж. Обсудив дело с братом и двоюродным дядей, живущим в нашем доме, я загрузил трюм бобровыми шкурками и другими мехами, взял ее на борт, и «Ласточка» отправилась в долгое плавание через океан. По пути мы попали в жестокий шторм, нас здорово потрепало, но все обошлось. Сбыв груз бристольскому торговому партнеру, я взял курс на Балтийское море. По счастью, зима в Финском заливе оказалась мягкой, лед на его поверхности так и не возник. Оставив шхуну в Кронштадте, мы с матушкой и Ястребом добрались почтовым трактом сначала до Москвы, а потом и до бывшей степной крепости. Находясь в городке, я побывал на погосте села Подгорное, чтобы помолиться у могилы прадеда, Кузьмы Юрьевича. Вместе с индейцем выбирались на зимнюю рыбалку, весьма удачно поохотились на тетеревов в заснеженном сосновом бору. Ястреб и в России был в центре внимания, за ним толпой бегали мальчишки, на него ходили смотреть как на диковинку. Через неделю я распрощался с дорогим мне человеком, с многочисленными родственниками, и мы с моим другом тем же путем вернулись в Кронштадт.

«Ласточка» расправила паруса и отправилась в Бристоль для загрузки необходимым товаром. В Балтийском море случилось непредвиденное: после сердечного приступа приказал долго жить судовой доктор. Беда, говорят, не приходит одна. В Северном море при сильной качке мой помощник повредил ногу у щиколотки. Казалось, ерунда, сущая безделица, но рана воспалилась. Макгуайру в пути стало так плохо, что я вынужден был бросить якорь в вашей бухте… Вот вкратце и все.

– Досталось вам! – покачал головой Хокинс. – Шторм, путешествие по заснеженной России, трагедия с судовым врачом, этот случай с помощником. Надеюсь, с ним все будет хорошо. Доктор, поди, уж в пути.

Только мы заговорили о местных порядках, о борьбе с контрабандистами, как снаружи послышался цокот конских копыт и сдержанное ржание.

– Легок на помине! Он это, не стоит и сомневаться.

Лошадь остановилась у коновязи, и в следующее мгновение в зал вошел с иголочки одетый средних лет поджарый джентльмен в белоснежном напудренном парике и с небольшим саквояжем в руках.

– Добрый день, доктор Ливси, – приветствовал его Джим, вставая из-за стола. – Рад видеть вас, сэр.

– Рад и я, Джим, – прозвучал в ответ приятный баритон. – Выглядишь неплохо.

– Как поживаете? – осведомилась мисс Хокинс.

– Не жалуюсь, совсем не жалуюсь. Вижу, и с вами все в порядке. Ну, и где же ваш больной? – Ливси мельком оглядел меня, затем абенака. – Мальчишка сказал, что надо помочь моряку со шхуны «Ласточка», с которым высадился настоящий индеец с перьями в волосах и томагавком за поясом.

– Все верно, – сказал Джим. – Знакомьтесь, капитан Хук, рядом с ним Полосатый Ястреб… А больной в одной из комнат. Пройдемте наверх.

Черноглазый джентльмен с аристократическими манерами коротко нам кивнул и, развернувшись, последовал за Хокинсом на второй этаж. Оставив Ястреба с Хейвудом в трактире, я также поднялся по лестнице к Макгуайру.

– Выходит, вам нужна моя помощь, – улыбнулся ему Ливси, поставив саквояж на край кровати. – Что ж, попробуем ее оказать. Ваше имя?

– Шон Макгуайр, – едва слышно произнес больной. – Надеюсь, мне станет легче. Устал я терпеть эту боль, сил моих больше нет.

– Обязательно полегчает, дружище, – утешил я его. – Так и будет, не переживай.

Доктор внимательно осмотрел вспухшую, местами посиневшую конечность и счел нужным заметить:

– Еще сутки, молодой человек, и в лучшем случае вы остались бы без ноги, а в худшем… Миссис Хокинс, приготовьте горячую воду и чистую материю для перевязки. Остальных попрошу удалиться.

Мы с Хокинсом, обсуждая рану на ноге помощника, вернулись в зал и вновь заняли свои места за столом.

– В самом деле, она выглядит неважно, – поморщился он. – Так ее запустить!

– Все из-за простого недосмотра, – вздохнул я. – Взрослые часто ведут себя как дети.

Прошло не менее получаса, прежде чем доктор справился со своей работой. Спустившись с лестницы, он бросил взгляд на Косгроува, присел за наш стол и попросил у Джима стакан мадеры. Тот, исполнив просьбу, вкратце пересказал мою историю. Англичанин пригубил вина, коснулся носовым платочком уголка рта и изрек:

– Вас можно считать просоленным морским волком, капитан Хук! Экспедиции в Вест-Индию с раннего возраста, торговые вояжи в Бристоль, плавание из Америки к берегам Российской империи! Это много значит.

– Благодарю, мистер Ливси! – ответил я. – Море – мое призвание, в нем я чувствую себя по-особому. Когда оно подо мной, на душе тихая, спокойная радость. Просто я сын своего отца, он любил море как никто другой… Что скажете о больном? С ним будет все в порядке?

– Хоть и поздно, но вы успели обратиться за врачебной помощью. Это главное. Поэтому можете не беспокоиться: покой, целебное питье, и ваш ирландец на неделе станцует джигу!

– Уж прямо и джигу?

– Ну, танец помедленнее, скажем тот, в котором танцовщицы кружатся вокруг танцоров, – улыбнулся Ливси. – Повторяю, причин для волнений больше нет, все будет хорошо.

Рыжий постоялец, сидя в облаках трубочного дыма, сильно закашлялся.

– Что за субъект? – понизил голос доктор, неодобрительно посмотрев в сторону очага.

– Моряк, со вчерашнего дня ждет здесь своего брата, – ответил Джим. – Молчун, торчит там все время как приколоченный.

– Чем-то похож на покойного Билли Бонса. Не находишь, Хокинс?.. Широкие плечи, дубленое лицо, шрам, правда, не на щеке, а на подбородке.

Не дожидаясь ответа, он осушил стакан, встал и, кивнув нам, направился к выходу.

– Я заеду сюда завтра, – прозвучало его обещание.

Когда за ним закрылась дверь, Хокинс обронил с ноткой гордости в голосе:

– Наш доктор не только лечит и разбирает дела в суде. Он имеет военный опыт, служил в войсках герцога Камберлендского, даже был ранен в сражении под Фонтенуа.

Глава 2

Матросы с личными рундучками и оружием расселились в деревушке к вечеру. Я приказал боцману держать их под неусыпным контролем, распорядился и насчет дежурства на шхуне: ее должны были охранять посменно, днем и ночью, трое человек. Это было необходимо, ибо на глаза некоторым местным в бухте под названием Логово Китта два дня к ряду попадался люггер с неразборчивым названием и сомнительными людьми на борту, вероятно, контрабандистами.

На ужин нам в «Бенбоу» подали яичницу с грудинкой и вино. Поговорив немного, Хейвуд и Ястреб отправились наверх, в свои комнаты, а я подсел к Хокинсу. Попивая вино, мы с ним до позднего вечера судачили о местных происшествиях, о людях, посещающих трактир, о политике.

Моряк, прогулявшись по берегу, вернулся к очагу и продолжил заниматься любимым делом – поглощением рома. Гарри Косгроува, так его звали, отличали две любопытные черты: он не пьянел и был на редкость молчаливым. Его прокуренный хриплый голос я услышал лишь раз, когда на вопрос Джима о запаздывающем брате, он процедил:

– Завтра пусть ищет меня в Бристоле!

С посетителями он не общался, поглядывал на них свысока. Пита подзывал исключительно пальцем, совал пустой стакан ему в руки и с каким-то неясным всхрапом кивал в сторону бочек. Если тот исполнял заказ не особенно шустро, многозначительно покряхтывал.

Хокинс, малость опьянев, обмолвился, что поначалу принял моряка за пирата.

– Внешний его вид ввел меня в заблуждение, – шепнул он мне на ухо. – Эта просмоленная косица, синий шрам на подбородке, татуировки на руках. Я встречал в своей жизни пиратов, знаю, как они выглядят…

– Когда вы успели с ними познакомиться?

– Пять лет назад. И не с простыми флибустьерами, как называют пиратов французы, а с членами команды капитана Флинта!

– Вы общались с пиратами Флинта, этого дьявола, которым в колониях до сих пор пугают непослушных детей?! Вы меня удивляете, мистер Хокинс. Это просто невероятно!

– Представьте себе, не только общался, плавал с разбойниками не один месяц! Ел с ними из одного котла, ходил по одной и той же палубе, а когда моя жизнь повисла на волоске, прикончил одного из них из пистолета!

Я недоверчиво оглядел своего собеседника и решил, что с вином у него вышел явный перебор. Такое бывает. Человек ведет себя, как подобает, а потом, под воздействием выпитого, начинает нести такую околесицу, что остается только в удивлении качать головой.

– И вы полагаете, что Косгроув их поля ягода?

– Нет, – мотнул головой Хокинс, вытянув руку и полюбовавшись своим рубином. – Теперь я так не считаю, кое-что случилось.

– Что же могло произойти?

– Косгроув и впрямь поджидает здесь своего кузена, чтобы устроиться с ним на торговое судно. Вчера вечером, отправляясь на прогулку, он обронил письмо. Я счел нужным ознакомиться с ним. Что в нем написано? Дословно вот это: «Гарри, мне дали совет проситься на «Бетси». Не знаю, поглядим, а пока дожидайся меня в «Адмирале Бенбоу». Твой брат Ник».

– Вот оно как… В порту Бристоля мне попадалась на глаза посудина с таким названием, – кивнул я. – Выглядела как барк, но могу и ошибаться.

В самом конце вечера миссис Хокинс, закончив беседовать с кухаркой, закрыла обе двери и ушла к себе. Вскоре и мы, наговорившись, поднялись из-за стола и зашагали вверх по лестнице. Косгроув, приросший к своему стулу, все еще дымил глиняной трубкой. Блики огня играли на его угловатых скулах и крутом, обезображенном шрамом, подбородке.

Уснул я сразу, едва откинув голову на подушку. И кто бы, вы думали, мне приснился? Чертов Косгроув! Он не сидел сиднем у очага, а, шастая по трактиру с кружкой пива в руке, грубо задевал посетителей. «Ваше место у навозной кучи, увальни, – говорил он им с ухмылкой. – А вы сюда с грязным рылом!» Вставая передо мной, показывал на свой шрам, и угрожающе хрипел: «Получишь такую же отметину, если будешь совать нос в чужие дела!»

Утром я первым делом заглянул к помощнику. Он спал как младенец, хирургия доктора сказалась на нем самым благотворным образом. Вместе со штурманом и Ястребом я побывал на шхуне и, справившись у охраны о ночном дежурстве, сходил с проверкой в деревню. На индейца сбежались поглазеть едва ли не все жители. Мальчишки вились вокруг него как ужи, трогая бахрому на куртке и штанах, прикасаясь к рукоятке томагавка. Они упросили его метнуть грозное оружие, что он с блеском и проделал, вонзив отточенное лезвие в плетневую жердь.

Возвращались мы назад под перекличку чаек в бухте и ворон в соседнем лесу. К дверям трактира подошли одновременно с Косгроувом, завершившим утреннюю прогулку вдоль ближнего берега. Внутри меня поджидал хозяин, он выглядел помятым и озабоченным. Мне стало понятно, что что-то случилось.

– Доброе утро, капитан, – кивнул он мне. – Хотя, какое оно, к черту, доброе!.. Помните мое кольцо?.. Ну, то, c красивым камнем?

– Как не помнить? Вчера рубин сиял на вашей руке всеми своими гранями.

– Перед сном я снял его и положил на тумбочку, чтобы дать пальцу отдохнуть. Я часто так делаю, привычка… Оно пропало, понимаете? Кроме того, похититель пошарил в столе, в моих вещах. Видимо, искал деньги.

– Мне искренне жаль. Такое милое колечко!.. Но я у вас, похоже, вне подозрений…

– Вы обеспеченный человек, капитан, вам это все ни к чему.

– Хм-м, кто же мог это сделать?.. Какой негодяй побывал в вашей комнате?.. Как насчет проникновения извне?

– Исключено, трактир на ночь закрывается.

– Вор мог выставить в окне стекло. Те, кто не дружит с законом, проделывают это везде и всюду с замечательной ловкостью.

– Я осмотрел все подоконники. Он чисты, на них нет ни отпечатка от обуви, ни частицы земли.

– Что ж, все ясно, это отпадает.

– Таким образом, в числе подозреваемых кухарка, мальчишка, – вчера они остались ночевать здесь, – моряк, индеец и штурман. Ваш помощник с больной ногой, конечно же, вне подозрений.

Я провел пальцами по своей короткой бороде, не переставая думать о случившейся краже.

– Ни Ястреб, ни штурман, я уверен, не могли это сделать. Я их отлично знаю, вполне могу за них ручаться… А обыск, надо полагать, ничего не даст. Вор не дурак, кольцо он уже припрятал где-нибудь снаружи в укромном месте.

– Cогласен, – вздохнул Джим. – Для этого, скорее всего, воспользовался кухонной дверью, она у нас на простом железном засове. Переднюю дверь матушка всегда закрывает на ключ.

В этот момент показалась миссис Хокинс. Погоревав о пропаже, она сказала сыну, что собирается навестить деревенскую подругу и вышла наружу. Опросив Косгроува, кухарку и Пита, Джим с озабоченным видом присоединился к нашему столу.

– Ничего не добился, – посмотрел он на меня с глубоким вздохом. – Это какой-то тупик.

Весь завтрак Хокинс просидел с тревогой на лице, подперев кулаком подбородок. Выражение это сменилось чем-то очень похожим на испуг, когда дверь отворилась, и в трактир вошел человек в потрепанной треуголке, темном камзоле, длинных сапогах с широкими отворотами и абордажной саблей на боку. С шеи его свисали какие-то амулеты: я разглядел свинцовую пулю, кусочек лезвия ножа и медвежий зуб. Его одутловатое лицо было на редкость бледным, на левой руке не хватало двух пальцев. Черные глаза его скользнули по широкой спине Косгроува, торчавшего, как всегда, у очага, затем по мне, штурману, Ястребу и остановились на Хокинсе.

– Вижу, ты узнал меня, сынок, – осклабился он и снял треуголку. – Хотя с момента нашей последней встречи минули годы…

– Черный Пес! – выдохнул Джим, медленно вставая на ноги. – Тебя ж упрятали за решетку!

– Он самый, сынок, он самый. Пять долгих лет провел я в тюрьме Маршалси в Саутверке. Претерпел там многое, никому не пожелал бы того, даже заклятому врагу! Хм-м, годы, на воле они летят стрелой, в тюрьме крадутся битой черепахой. Но все в прошлом, теперь я свободен, как береговой бриз!.. Вот он, трактир «Адмирал Бенбоу»!.. А помнишь, как я зашел сюда потолковать с моим старым корабельным товарищем, Билли Бонсом? Тогда тут было не так опрятно, как сейчас. Ясно, что на убранство трактира пошли немалые деньги… Да-а, он кончил плохо, наш первый помощник капитана, знавший штурманское дело. Билли всегда любил выпить больше, чем полагается, а тут еще Слепой Пью с черной меткой, которая его и доконала. – Длинноволосый гость возвел глаза к потолку. – Пусть воздастся ему на том свете по заслугам!.. Теперь вот я надумал потолковать с тобой, сынок. Давай присядем за отдельный стол и поговорим как старинные знакомые. Не бойся, я не кусаюсь!

– Я и не боюсь вас, Черный Пес, – начал приходить в себя Джим. – Что вам нужно?

– Всего лишь выпить стаканчик рома и задать тебе пару вопросов. Помню, ты был славный мальчишка, сразу понравился мне тогда. Подрос ты, смотрю, с тех пор, окреп… А какой сюрприз мы подготовили старине Билли, спрятавшись за дверью! Помнишь?.. Вернувшись в трактир со своей подзорной трубой и заметив Черного Пса, он потерял дар речи, посинел, как на морозе!..

– Страх с людьми делает и не такое. Мистер Бонс своими рассказами о морских разбойниках сам, как никто, умел вселить ужас в постояльцев. Этого я никогда не забуду… Но в каком испуге вы ломились от его сабли через эти двери? Благо, вывеска помешала, не то быть бы беде. А как неслись к верхушке холма, невзирая на раненное плечо! А ваш побег из «Подзорной трубы»? Помнится, только пятки сверкали!

– Было дело, – ухмыльнулся нежданный гость, посмотрев в окно на скалы. – Билли Бонс всегда был раздражительным не в меру, тяжелым на руку и скорым на расправу. Чуть что, хватался за нож или абордажную саблю. Знаешь его любимую поговорку? «Мертвые не кусаются»!… И, чего уж там, турнул ты Черного Пса из той таверны. Пришлось ему спешно уносить ноги.

Хокинс помолчал немного и указал на ближний к выходу стол.

– Хорошо, присядем, но не более, чем на пять минут. Дела здесь, да и нет у меня большого желания общаться с вами.

– Хм-м, ты славный парень, Джим, мне этого времени вполне хватит.

Они присели. Пит по знаку хозяина шустро поднес моряку стакан рома. А то, что это был моряк, сомнений у меня, ходившего по настилу палубы с младых ногтей, не возникало. Было очевидно, что Черный Пес явился в трактир с одной целью: предъявить хозяину какие-то требования. Он их, попивая ром, и озвучил. Джим поначалу отвечал в полголоса, но моряк на него нажимал, и он не сдержался:

– У меня нет копии карты! Вы можете это понять?

– Не так громко, сынок, не так громко… Значит, копии с маленькими, греющими душу, крестиками у тебя нет. Ладно, дьявол с ней, с копией! Пропади пропадом и сама карта, с которой Долговязый Джон отчалил от «Испаньолы» у берегов Мексики! Но ты же видел ее, и наверняка списал на какой-нибудь листок помеченные на обороте пояснения. Отдай его мне, я имею право на часть того, что еще полеживает там, за семью морями! Ты не можешь этого отрицать. Вы-то со сквайром и доктором получили свое. Что вам еще надо? Поступи по справедливости, парень, и тогда Черный Пес допьет свой ром, пожмет тебе руку и пожелает трактиру «Адмирал Бенбоу» процветания.

– Нет никакого листка!

– Опять ты горячишься. Пусть будет так, нет, так нет… Придвинься ко мне поближе, сынок, я хочу сказать тебе кое-что важное.

Черный Пес перешел на шепот. Кончив говорить, он одним глотком допил ром, нахлобучил на голову свою видавшую виды треуголку и, не оборачиваясь, зашагал к двери. Когда она хлопнула за его спиной, Хокинс с облегчением выдохнул и вернулся за наш стол. Аппетит, однако, к нему не вернулся. Поковыряв вилкой кусочки тушеного мяса, он отодвинул тарелку в сторону. Мне стало ясно, что вчера вечером под хмельком он сказал мне правду.

– Это один из тех отчаянных людей, с кем довелось вам столкнуться пять лет назад? – спросил я.

Хокинс кивнул, явно не собираясь больше касаться этой темы. Встав из-за стола, он с потерянным видом стал слоняться по трактиру, не обращая внимания на посетителей. Если отвечал на их вопросы, то не сразу и невпопад.

Подкрепившись, я снова проведал Макгуайра. Он, к моему удивлению, не лежал, а сидел на кровати с дымившейся трубкой в руке.

– Гляжу, дело идет на поправку? – произнес я.

– Не сказал бы, слабость по-прежнему туманит глаза.

– Тогда брось это, Шон, успеешь еще накуриться!

– Ты прав, капитан. – Он со вздохом положил трубку в пепельницу из морской раковины и осторожно прилег. – Голова и без того идет кругом, рановато мне еще дымить.

Спустившись в трактир, я попросил налить себе пива и попытался завести разговор с Косгроувом. Из этой затеи не вышло ровным счетом ничего. Моряк со шрамом либо, насупившись, молчал, либо, не глядя на меня, односложно хмыкал. Когда же он поднял глаза, в них отчетливо читалось: «Убрался бы ты от меня подальше, приятель!»

Миссис Хокинс, вернувшись из деревни и заметив скверное настроение сына, засыпала его вопросами. Узнав малоприятные новости, она тоже сникла. Воспрянули они духом только тогда, когда снаружи раздался конский топот. По нему можно было понять, что скакали двое. Через минуту, оставив лошадей у коновязи, доктор и его спутник, высокий дородный джентльмен с резкими чертами обветренного лица, вошли внутрь.

– Сквайр Трелони, сэр! – выбежал им навстречу владелец трактира. – Доктор Ливси! Как я рад, что вы приехали!

– Слава Создателю! – произнесла миссис Хокинс, вытирая платочком слезы. – Мы места тут себе не находим, извелись совсем.

– Я же обещал сегодня быть здесь, Джим, – приобнял парня Ливси. – Что значит это возбуждение?

– И я рад видеть тебя, мой мальчик, – пожал руку Хокинсу сквайр. – Вот составил компанию доктору, чтобы увидеться с владельцем «Гостиницы Короля Георга» и заехать к вам… Добрый вечер, миссис Хокинс… Отчего вдруг эти слезы?.. Что тут стряслось, Джим?

Усадив мать за отдельный стол, владелец трактира отвел гостей в сторону. Тема завязавшегося разговора была столь волнующей, что до моего слуха долетало почти каждое слово.

– Здесь был Черный Пес, – говорил Джим приехавшим джентльменам. – Понимаете?.. Черный Пес!

– Что? – сверкнул глазами сквайр. – Сюда наведался этот проходимец?! Его ж упрятали за решетку лет пять назад.

– Говорит, отсидел свое в тюрьме Маршалси.

Сквайр в раздражении выдохнул через нос и покачал головой.

– Когда он сюда заглянул? – спросил доктор.

– Поутру.

– Что было нужно здесь прихвостню Флинта? – рявкнул сквайр, его подвижные черные брови ходили ходуном. – За каким чертом его занесло в «Адмирал Бенбоу»?!

– Он потребовал копию карты острова, либо листок бумаги, куда я мог списать примечания на ее обороте. Я сказал, что ни того, ни другого у меня нет.

– И что же он?!

– Позвал меня с собой в плавание к острову. Сказал, что у него есть корабль и подходящая команда. Должен явиться за ответом с минуты на минуту.

– У никчемного разбойника есть корабль? – рассмеялся Трелони. – Он набрал команду?.. Кто пойдет за этой трусливой собакой, способной лишь вилять хвостом перед другими? Ты же сам рассказывал, как у него трясся подбородок, когда вы поджидали Билли Бонса за дверью, как в страхе перед таможенными стражниками Дэнса он бросил на дороге своего приятеля, слепого Пью. Это же было, это же отлично характеризует Черного Пса!

– Было, конечно. Но прошло время, возможно, тюрьма изменила пирата.

– Трус, мой мальчик, всегда остается трусом, прихвостень – прихвостнем! Ни тюрьма, ни особняк лорда не изменят человека, его сущность.

– Но факт остается фактом, – проговорил доктор. – Он вот-вот будет здесь.

– Что тут думать? Скрутим подлеца и узнаем, что у него за корабль! Клянусь, тут не обошлось без разбоя! Надеюсь, на этот раз Черного Пса повесят или отправят на каторгу, за пределы Англии, в Вест-Индию. Сильвер, его корабельный приятель, уже давно хлебает баланду в застенке на Ямайке.

– Мошенник околачивается где-то поблизости, – заметил доктор. – Ручаюсь, он видел, как мы подъехали сюда. Вряд ли его нога ступит на порог.

В вечернем холодном воздухе раздавалось поскрипывание трактирной вывески, кричали чайки, размеренно шумел прибой. Внутри притихшего помещения громко тикали часы, трещал огонь в очаге. Вдруг послышался звук приближающихся шагов. Я поднялся из-за стола и глянул в окно. Черный Пес, остановившись в пятнадцати-двадцати футах от входной двери, крикнул:

– Мне передали, сынок, у тебя там костоправ с местным сквайром. К этим господам у меня доверия нет, потому останусь тут. Ну, не будем тратить время попусту. Каким будет твой ответ?

Доктор что-то шепнул на ухо Джиму. Тот кивнул не раздумывая.

– Я дам его через минуту, оставайтесь там, где стоите.

Джентльмены негромкими голосами спросили у нас, постояльцев, и немногих посетителей, не окажем ли мы в случае чего им помощь. Местные жители, мужчины и молодые парни, пряча глаза, один за другим потянулись к выходу, даже не смотря на то, что Пит, простой трактирный мальчишка, во всеуслышание заявил, что ему ничуть не страшно и что он готов драться «хоть с чертом». Джим с улыбкой потрепал его по голове и выставил за дверь. Кухарка, которую звали Полли, также была отправлена восвояси.

Переглянувшись со своими спутниками, я заверил доктора и сквайра, что мы встанем с ними плечом к плечу.

– Познакомьтесь, господа, – сказал я. – Рик Хейвуд, мой штурман. А это друг детства, его имя – Авелас, Полосатый Ястреб. Он из племени абенаков.

– Ястреба я уже видел, – кивнул Ливси. – Рад знакомству, мистер Хейвуд.

– Прекрасно! – воскликнул Трелони, шевеля густыми бровями. – Мы имеем дело с настоящими храбрецами!.. А вы, капитан Хук, или Юрьев, как скажете, так я и стану вас величать, настоящий мореход! – Он крепко пожал мне нам руку. – Как и мне, вам дорог ветер дальних странствий. Доктор по дороге кое-что рассказал о русском американце, бросившем якорь в бухте Черного Холма.

– Мне приятно это слышать! – улыбнулся я.

Сидя на своем стуле у огня, Косгроув повернул лицо к нам и поднял вверх руку.

– Можете рассчитывать и на меня, – буркнул он, не вынимая трубку изо рта. – Чем смогу, помогу!

Ливси окинул его не слишком доброжелательным взглядом и сказал мне:

– Нет времени взглянуть на вашего больного, капитан. Как он там?

– До джиги еще далеко, но улучшения на лицо. Взялся было дымить трубкой, я посоветовал ему не делать этого.

– Вот это правильно, пусть его организм восстановится немного.

Сквайр тем временем подступил с пистолетом к двери, показывая всем видом, что готов пустить его в дело.

– Я никуда с вами не поплыву, Черный Пес! – громко крикнул Джим по его знаку. – Можете на это не рассчитывать. На этом все!

– Нет не все! – раздался гневный голос. – Я вытрясу из тебя всю душу, Хокинс! Или ты сейчас, после недолгих сборов, пойдешь со мной, или мои ребята разнесут твой трактир по кирпичику!

– Ах, ты угрожать, мерзкая сволочь! – рявкнул Трелони и в ту же секунду выстрелил в пирата.

– Черт, меня чуть не задело! – прокричал тот. – На штурм, ребята!.. Вперед!.. Пустим кровь этим сухопутным крысам, чванливому сквайру и ученому костоправу! И помните: владельца трактира, длинного и светловолосого парня, брать живьем!

Пока помещение заволакивало едким пороховым дымом, по мерзлой земле со стороны бухты гулко застучали башмаки, раздались грозные возгласы. Стало так темно, что в окне мне удалось рассмотреть только какие-то неясные силуэты. Грохнули выстрелы, одна из пуль угодила в оконную раму, послышался звон разбитого стекла, заволновались и заржали кони.

Миссис Хокинс при первых же выстрелах едва не потеряла сознание. Она стала цепляться за столешницу, запуталась в собственных ногах и, конечно же, упала бы, если б не быстрая реакция доктора. Он подхватил женщину, усадил на лавку и с помощью ароматической соли привел ее в чувство.

– Вам уже лучше, миссис Хокинс? – говорил он, держа пузырек у ее носа. – Ну, вот и хорошо. Успокойтесь, не случилось ничего страшного.

– Кажется, я в порядке, доктор, – взглянула она на него. – Только голова кружится немного. Раньше я не была такой слабой, умела держать себя в руках.

Ливси знаком показал Хокинсу, что надо делать. Тот заботливо взял мать под руки и повел на второй этаж. Мы бросились закрывать на засов двери, прикрывать ставни и тушить свечи. Помещение вмиг погрузилось во тьму, ее прорезывал лишь слабый свет потрескивающего очага.

После короткого совещания сквайр зарядил пистолет и встал возле ближнего к двери окна, Ливси и я со своими людьми заняли позиции у других окон. Джим с Косгроувом отошли к задней двери, чтобы предотвратить прорыв с той стороны.

Разбойники приближались, их проклятья звучали все громче. Лошади в испуге оторвались от коновязи и поскакали прочь. Их топот вскоре затих вдали.

– Помните, доктор Ливси, я рассказывал вам, как пираты слепого Пью шли на штурм трактира? – послышался из темноты голос Джима. – Как они устроили здесь настоящий погром?.. Все повторяется.

– В каком-то смысле, так и…

– Ну, нет, Ливси, – загремел сквайр. – Сегодня все будет по-другому, мы сумеем задать перцу этим прохвостам! Пусть они только сунутся поближе.

С той самой секунды, когда со стороны бухты показался отряд пиратов, я не переставал волноваться насчет «Ласточки» и ее охраны. Все ли в порядке? Разбойники заняты своим делом, и моя шхуна для них ничего не значит? А вдруг не так? Вдруг они проявили к ней интерес? Черт! Хуже неопределенности только смерть!.. Терзайся теперь вопросами, переживай, ломай голову!..

– Надо звать команду, – сказал мне Ястреб, успевший нанести на лицо несколько полос боевой раскраски. – Только скажи!

Я кивнул и подозвал к себе джентльменов.

– Господа, абенак отправляется в деревушку. Там мои матросы на постое. Одни с боцманом отправятся к шхуне, другие – сюда!

– Отлично! – потряс пистолетом сквайр. – Да с подмогой нам не страшны не только Черный Пес и его собутыльники, но и сам Флинт с Билли Бонсом, восстань они из мертвых!

Глава 3

Не успел Ястреб выскользнуть через заднюю дверь наружу, как в переднюю посыпались удары. Противники были рядом, и они решили во что бы то ни стало проникнуть внутрь. Мы пытались стрелять в них из окон, но их пули, попадая в ставни, заставляли нас прятаться за стены. Вскоре и задняя дверь стала трещать от ударов. Напавшие на нас пираты, безбожно чертыхаясь, грозились разнести ее в щепки.

– Джим! – окликнул владельца трактира доктор. – Дверь выдержит? Если нет, то придется биться врукопашную.

– Будем надеяться, что устоит.

– Ничего, – крикнул я. – Вот-вот подоспеет помощь!

– Дай-то Бог!.. Мне пришел на память бой с пиратами там, на острове, у блокгауза. Мы тогда отбились, но было очень жарко!

Через минуту сквайр с доктором преподнесли пиратам неприятный сюрприз. Сняв висевший над очагом чан с горячей водой, они поднялись по лестнице в комнату над входной дверью и вылили кипяток в окно прямо на их головы. Крик поднялся невообразимый. В морозном воздухе загремели угрозы, одна страшней другой. Удивительно, но фонарь над дверью продолжал гореть, и я видел, как перекосились от боли и злобы лица осаждающих. Один из них, черноволосый скуластый громила с перебитым носом, потрясая кулаком, рявкнул во все горло:

– Берегитесь, сволочи! Мы выпотрошим вам кишки и скормим собакам!

Спустя мгновение наверху что-то грохнулось на пол.

– Боже! – раздался голос доктора. – У миссис Хокинс обморок!

В эти мгновения до меня дошло, что удары в заднюю дверь прекратились. Я на мгновение застыл, усиленно соображая. Что это значит? Пираты отступили? Сделали это в страхе перед моими матросами?

– Джим! – крикнул я. – Что у вас там?

Тихо, ни звука. Мной тотчас овладело беспокойство.

– Рик, – окликнул я штурмана, – узнай, как там Хокинс с Косгроувом. Что-то не нравится мне эта тишина.

Хейвуд тенью метнулся к кухне. Когда он вернулся, его широко раскрытые голубые глаза блеснули в полутьме, как льдинки.

– Дверь нараспашку! – выдохнул он. – Ни Джима, ни Косгроува!

– Что?! Ни того, ни другого?

Удары прекратились и в переднюю дверь, следом послышался удаляющийся топот ног.

– Разбойники отступают! – гаркнул сверху сквайр. – Резво бегут вспять, дьявол их дери!

– Мистер Трелони! – крикнул я. – Доктор!.. Спускайтесь вниз и побыстрее, Хокинс пропал!

– Как пропал?.. Куда?

На эти вопросы я уже знал ответы. Мне все стало предельно ясно в какие-то считанные секунды. Порой человеку истина открывается именно так, мгновенно, как озарение.

– Хокинса похитили, – сказал я им. – Этот чертов Косгроув был в сговоре с Черным Псом. Это также верно, как то, что я русский! Понятно теперь, кто украл у Джима кольцо с рубином прошлой ночью, кто шарил в его вещах…

– Какой кошмар! – воскликнул Ливси. – Хорошо, что его мать без сознания. Но она придет в себя, ей придется открыть страшную правду…

– Не может быть! – рявкнул сквайр. – Его похитило это чучело со шрамом на подбородке?

– К сожалению, да, – развел я руками. – Каким бы чучелом Косгроув ни был, именно он выволок парня наружу.

– Он мне не понравился с первого взгляда, – вздохнул доктор. – Знал, что с ним что-то не так.

– Хватить посыпать голову пеплом! – взмахнул рукой сквайр. – Клянусь своей трубкой, мы отобьем Джима! Вперед!

Он выскочил наружу, увлекая нас за собой как раз в тот момент, когда на дороге со стороны деревушки показалась группа бегущих людей – это были мои матросы, возглавляемые Бартом Драммондом, плотником и опытнейшим моряком. Услыхав выстрелы, мы всем скопом ринулись к берегу бухты, где лоб в лоб столкнулись с другими матросами, которых вел боцман Броуди.

– Капитан, беда! – ошарашил он меня. – «Ласточка» в руках разбойников! Они собираются выйти на ней в море! Захват произошел только что, с час назад все было спокойно, я проверял.

Я словно получил удар по голове чем-то очень и очень тяжелым. В каком-то отупении подступил к бровке берега и стал смотреть, как две шлюпки несут пиратов к шхуне, как с победными возгласами они поднимаются вместе с Хокинсом на борт, как она, расправляя в сгущающихся сумерках паруса и набирая ход, стремится к выходу из бухты. «Ласточка», которая безотказно служила мне все эти годы, с которой я так сжился, была теперь во власти другого человека, пирата и висельника!..

– Когда мы прибежали в бухту, за мысом скрылось какое-то судно, – вывел меня из ступора боцман. – Я рассмотрел лишь корму, но мне кажется, что это был люггер.

– Люггер? – начал приходить я в себя. – Да, это он болтался в прибрежных водах, на нем и прибыли пираты в бухту… Кто дежурил вечером на шхуне, Броуди?

– Макферсон, Мерфи и Фитцпатрик. К этим парням у меня не возникало претензий. На них всегда можно было положиться.

– Знаю, хорошие моряки… Я не верю, что они переметнулись к пиратам. Похоже, те тайно пробрались на «Ласточку» и либо прикончили их, либо заставили вступить в свои ряды… Кто это лежит там, у бровки воды?

– Один из разбойников.

– Чертовы грабители! – понеслись возгласы матросов.

– Будьте вы прокляты!

– Эх, достать бы их сейчас, мы б всыпали им!.. Как сделал это Ястреб!

Индеец встал рядом со мной и по привычке сложил руки на груди. При свете фонаря и восходящей луны я разглядел свежий трофей, свисавший с его пояса – рыжий скальп с седой прядью и просмоленной косицей. Косгроув! Подлец поплатился-таки жизнью за похищение Хокинса!

– Авелас появился здесь, когда плохие белые люди только принялись грести от берега. Они выхватили оружие, но томагавк абенака был быстрее. Красные Волосы выпал из лодки с раскроенной головой, волны прибили его к берегу.

– Мы слышали выстрелы, когда бежали сюда. С тобой все хорошо?

– Нивасковоган, Великий Дух, хранит Авеласа. – Индеец указал на большой валун, торчавший из прибрежной гальки. – Иначе Воби Паква уже оплакивал бы своего друга!

Сквайр с доктором похвалили храбреца и поспешили выразить мне свое сочувствие. Я поблагодарил их, подошел к лежавшему у воды мертвецу и выудил из его кармана кольцо с рубином. Затем там же, прямо на берегу, обратился к матросам:

– Друзья, сегодня черный для всех нас день… Пока одни разбойники осаждали трактир, чтобы похитить его владельца, другие захватили «Ласточку». На ней дежурили Макферсон, Мерфи и Фитцпатрик, будем надеяться, что они живы и здоровы… Удар силен, но мы будем держаться вместе и преодолеем все невзгоды… Пока все… Броуди, веди матросов назад в деревню. Завтра скажу, что всем нам делать.

Я отправился вместе с Ястребом и Хейвудом к трактиру, джентльмены же остались стоять в сторонке, обсуждая какой-то вопрос. Скоро они догнали нас.

– Капитан Хук, я приглашаю вас к себе в гости, – сказал сквайр. – В Трелони-холле и расскажете нам с Ливси о кольце с рубином и прочем… У меня хорошее вино, закуска, там и заночуете. Только дадим доктору время побыть с миссис Хокинс. Ей потребуется помощь, уж слишком плохие новости.

Ливси вздохнул и развел руками. Когда он с моими людьми скрылся за дверью «Адмирала Бенбоу», над которой тускло светил уцелевший фонарь, я сказал Трелони, что принимаю его приглашение.

– Прекрасно! – кивнул местный помещик и трижды свистнул особым образом. Я вопросительно взглянул на него, не понимая, к чему это упражнение.

– Подзываю свою Аманду, – пояснил он с улыбкой. – Держу пари, что конь доктора увязался за ней.

Мы прислушались. Спустя минуту из темноты, цокая копытами, вышла вороная лошадь, за ней, как и предположил Трелони, следовал серый в яблоках мерин.

– Умная лошадка! – погладил лоб Аманды сквайр, взяв ее под уздцы. – Испугаться ты испугалась, но держалась где-то поблизости.

Доктор вышел наружу заметно расстроенным. Даже возвращение мерина не подняло ему настроения.

– Миссис Хокинс готова была еще раз упасть в обморок, – покачал он головой. – Я не выпускал из рук пузырек с ароматической солью. Утешал ее, как мог, но разве успокоишь материнское сердце!

– Жаль ее, – произнес Трелони, забравшись в седло. – Перенести такой удар!.. Лет пять назад потеряла мужа, теперь вот с сыном приключилось несчастье.

– Кстати, капитан, – сказал мне доктор. – Успел заглянуть на секундучку к нашему больному. Действительно, он держится молодцом, нога выглядит уже не так плохо… Ну, что, трогаемся?

– Через минуту, – попридержал их я.

Отдав кольцо с рубином безутешной женщине и, сообщив Ястребу и Хейвуду, что заночую в помещичьей усадьбе, я устроился на лошади позади сквайра, и мы отправились в путь.

***

Длинная прямая аллея из голых буков привела нас спустя непродолжительное время к серому двухэтажному особняку. Со ступенек крыльца сбежали слуги с фонарями и отвели лошадей в конюшню. Вслед за сквайром мы прошли по длинному коридору и оказались в уютном кабинете, заставленном книжными шкафами. Одно из самых видных мест занимала этажерка с коллекцией курительных трубок разных форм и размеров. На стенах висели канделябры с длинными толстыми свечами, картины в богатых рамах, холодное оружие на любой вкус.

Сквайр стащил с головы парик и, походя, нахлобучил его на бюст Юлия Цезаря, стоявший на полке с многочисленными безделушками – бронзовыми статуэтками, кораллами, морскими раковинами. Знаменитый римлянин от такого обхождения стал похож на исхудавшего солиситора.

– Закусок и вина! – хлопнул в ладоши Трелони и прислушался к быстрому шарканью ног.

– Что это у вас? – произнес доктор, увидев на столе два раскрытых томика. – Хм-м, «Робинзона Крузо» Дефо и «Орфей и Эвредика» Генрисона.

– Перечитываю в который раз, – объяснил хозяин. – Представьте, не надоедает.

Не успел он похвалить указанных авторов и отметить достоинство книг, как лакеи расторопно подали на стол. Через минуту мы пили хорошее красное вино, закусывая паштетом и холодной куропаткой. Сквайр ел с большим аппетитом, опустошая бокал за бокалом, успевая при этом делиться подробностями того, как подстрелил птицу на одном из своих лугов.

– Куропатка осторожна, скрытная донельзя, однако я уложил ее с подхода единственным выстрелом!.. Тут с бухты-барахты нельзя, не получится. Взять сквайра Хенсбери, земли его примыкают к моим с северо-востока, так он охотится следующим образом…

Ливси слушал вполуха, видно, привык к балагурству хозяина Трелони-Холла. Мне же было не до его побасенок, все мои мысли вертелись вокруг утери «Ласточки»… Черт! Это случилось со мной, потомственным моряком, с ребяческого возраста знавшего, что такое штиль и шквалы долгих плаваний! Каких только сюрпризов не преподносила жизнь на море, но такого!.. Надо было увеличить число дежуривших на шхуне. В прибрежных водах болтался люггер не с контрабандистами, а с пиратами… Но кто же, черт возьми, мог знать? Провидческого дара нет, не оказалось под рукой и магического шара…

– Подкрепились, господа? – вскинул сквайр густые черные брови, допив остатки вина в бокале. – Тогда прошу к камину.

Мы уселись с трубками в удобные кресла, обитые бардовым бархатом. Пламя плясало в очаге, отбрасывая на стены причудливые блики.

– Ну, капитан, – проговорил хозяин, искусно пустив к верху колечко дыма, – мы с доктором внимательно вас слушаем. Что же случилось в «Адмирале Бенбоу»?

– Все очень просто, – вынул я трубку изо рта. – Косгроува, если это его настоящая фамилия, в гостиницу Хокинсов заслал Черный Пес. Дабы постоялец не вызвал подозрений, снабдил его не только легендой, что тот будет ждать в ней своего кузена, но и якобы посланием от него. Письмо это он намеренно обронил на глазах у хозяина трактира. Какую задачу он должен был выполнить? Проникнуть в комнату Хокинса и выкрасть копию карты острова с зарытым, как я понял, кладом, либо листок с примечаниями, где прописаны подробные ориентиры. Не найдя ни того, ни другого, пират-постоялец утешился тем, что стащил кольцо с рубином. Утром вышел на прогулку и сообщил о неудачном ночном обыске Черному Псу. Тот решил лично переговорить с Хокинсом, но из этой затеи ничего не вышло. Не обрадовал пирата хозяин трактира и вечером. Оставалось одно – осада. Во время нее Косгроуву удалось оглушить Джима и похитить его. Не исключено, что осада с вытекающим из нее похищением была заранее продумана ими как запасной вариант. А план захвата моей «Ласточки» у Черного Пса созрел еще вчера, сегодня вечером он претворил его в жизнь. Скорее всего, у него на примете был другой корабль, в Бристольской гавани, скажем, но карты легли по-иному, и он этим воспользовался.

– Что ж, – проговорил сквайр, посматривая на огонь, – для негодяев, увы, все сложилось как нельзя лучше… А теперь позвольте и мне рассказать кое о чем. Это необходимо, поскольку Джим, очевидно, мало что вам поведал. Так вот, пять лет назад к порогу «Адмирала Бенбоу» притащился моряк с сундуком на тачке и большим сабельным шрамом на щеке. Поселившись в гостинице, он хлестал ром, пугал посетителей трактира страшными морскими историями, а по утрам бродил по округе с медной подзорной трубой подмышкой…

– Пил так, что его хватил удар, – заметил доктор. – Я предупреждал Билли Бонса, но разве таких, как он, заставишь бросить дурные привычки?!

– Что же высматривал первый помощник капитана Флинта, кстати, погибшего в американской Саванне от того же рома? – продолжал сквайр. – Кого побаивался старый морской волк, прохаживаясь каждое утро у кромки воды?.. Своих же корабельных дружков, которых обвел вокруг пальца! Он хотел отсидеться в трактире, переждать, но чувствовал, что остальные члены команды уже идут по следу, что вполне могут обнаружить его. Тогда они перевернут вверх дном его сундук, и прощай карта Острова Сокровищ с помеченными на ней кладами золота, серебра и оружия! И боялся он не зря, дружки заявились-таки к нему в трактир. Первым поприветствовал перепуганного постояльца Черный Пес, за ним последовал слепой Пью, вручивший ему черную метку…

– Второго удара Бонс не перенес, – вставил Ливси. – Свалился в трактире замертво!

– Пираты, конечно же, добрались бы до карты Флинта, если б не Джим Хокинс. Ее он вытащил из сундука буквально за минуту до прихода разбойников и доставил сюда, в Трелони-Холл… Догадываетесь, что последовало за этим?.. Да, я снарядил корабль, и мы – я, доктор и Джим – отправились к берегам Острова Сокровищ! Так вышло, что вместе с одноногим Сильвером, бывшим квартирмейстером Флинта, и его пиратами! В этом была моя вина, но не будем сейчас ворошить прошлое. И хотя негодяи доставили нам массу неприятностей, главный золотой клад, мы, в конечном счете, погрузили на «Испаньолу» и благополучно вернулись с ним в Англию. Отмечу, обнаружил его и перепрятал в другое место один из пиратов Флинта, Бен Ганн, волею судеб три года проживший в одиночестве на острове. Теперь он служит у меня привратником в парке… Свои доли сокровищ мы пустили со сквайром на перестройку усадеб, облагородили их, обставили самой лучшей мебелью. Ну, и тратили, как хотели. То, что осталось, вложили в ценные бумаги… Но, видно, сама судьба заставляет нас снова предпринять путешествие в Вест-Индию – выручить Джима Хокинса и откопать, наконец, оставшиеся клады!.. Копия карты здесь!

Сквайр вынул из потайного места в книжном шкафу небольшой конверт и извлек из него рисунок клочка суши в Карибском море, получившего название Острова Сокровищ.

– Видите! – тыкал он в карту пальцем, унизанным красивым перстнем. – Тут отмечены и долгота с широтой, и прибрежные глубины, и названия заливов, холмов и мысов. Все как в оригинале, оставшемся у этого пройдохи, Джона Сильвера. Один из трех красных крестиков, как вы понимаете, не актуален – золота в том месте больше нет… Теперь к делу, капитан Юрьев. Как вы посмотрите на то, чтобы со своей командой сесть на купленный и снаряженный мной корабль, покарать грабителей, отбить Хокинса, вернуть шхуну…

– И получить долю сокровищ Флинта?! – докончил за него Ливси.

Попыхивая трубкой, я поочередно взглянул на каждого из джентльменов.

– Было бы опрометчиво не принять такое предложение. Что касается моих людей, то не у всех появится желание поквитаться с пиратами. Завтра буду знать точно, кто пойдет за своим капитаном… А теперь займемся подсчетами. Около десятка разбойников осаждали трактир, где-то полдюжины оставались на «Ласточке» – в общей сложности, пиратов человек пятнадцать. Хотелось, чтобы и нас было не меньше, я о том, что необходимо пополнить команду новыми членами… Надеюсь, часть сокровищ достанется всем верным мне людям?

– На этот счет можете быть спокойны – заверил меня Ливси. – Каждый из них получит достойное вознаграждение. Так ведь, сквайр?

– Вне всякого сомнения!

Я кивнул и взял карту в руки. Повертев ее, прочитал на обратной стороне:

«Высокое дерево на плече Подзорной Трубы, направление к С. от С.-С.-В. Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В. Десять футов.

Слитки серебра в северной яме. Отыщешь ее на склоне восточной горки, в десяти саженях к югу от черной скалы, если стать к ней лицом.

Оружие найти легко в песчаном холме на С. оконечности Северного мыса, держать на В. и на четверть румба к С.

– А что, если клады уже давно откопал этот Сильвер? – мой вопрос адресовался сквайру. – У него подлинная карта и…

– Исключено! – заявил тот. – Как я уже упоминал, он томится в тюрьме на Ямайке.

– Кто еще мог добраться до них?

– Навскидку, капитан Смоллетт и Эйб Грэй. Но первый уже давно не удел, болен, а другой, бывший матрос «Испаньолы», занят все эти годы торговлей с северными странами на своем корабле, Бен Ганн здесь, при мне… Там, на острове мы тогда оставили трех пиратов, но вряд ли им посчастливилось без карты наткнуться на сокровища, как и другим членам команды Флинта, не попавшим на борт «Испаньолы» пять лет назад. То же самое относится и к команде корабля Бена Ганна, бросившей его на острове… Так, приплюсуем сюда мистера Блендли, моего приятеля, бристольского дельца. Он знает координаты острова, но ему хватает мозгов не пускаться в авантюру. Можно потратить полжизни на поиски этих сокровищ и не добиться ничего… Отдельно скажем о Дарби Макгроу, том пирате, что подносил ром умирающему Флинту в Саванне. Он, возможно, видел карту, прежде чем она попала в руки Бонса. Да, прибавим к списку еще одного субъекта – штурмана Эрроу. Помните, доктор, его подыскал для нас Джон Сильвер?

– Погодите, сквайр, так он же погиб, свалился за борт в том нашем плавании!

– Свалиться за борт и погибнуть не одно и то же. Его могло подобрать какое-нибудь судно…

– Никак не возьму в толк… Так, получается, вы его видели?

– Да, на набережной Бристоля…

– Когда?

– С полгода назад. Хотел вам сказать, да из головы вылетело. Теперь вот вспомнил.

– Вы с ним говорили?

– Имел такое намерение, но заметив меня, он быстренько исчез из виду. А ведь мы с ним сблизились в море, стали, можно сказать, приятелями.

Ливси хмыкнул и покачал головой.

– Может, вы ошиблись?.. Такое случается. Порой видишь знакомого человека, подходишь к нему, трогаешь за плечо, а он оказывается абсолютным незнакомцем.

Сквайр, пригубив вина, посмотрел перед собой.

– Биться об заклад не буду. Если это был не Эрроу, то очень похожий на него cубъект… Ну, господа, что скажете?.. Вы не против ощутить вкус морской соли на губах? Готовы почувствовать тяжесть пиратских сокровищ?.. Тогда по рукам? Я уже вижу себя на корабле, бриз наполняет паруса, поскрипывают мачты, форштевень пенит воду! Я хозяин судна, Ливси – судовой врач, мистер Хук – капитан, его люди – команда!.. Мы откопаем сокровища, чего бы это ни стоило! Юридически они наши: по английским законам клад полностью отходит нашедшим его счастливчикам.

– Английские законы тут не причем, – заметил доктор. – Остров не входит в состав Великобритании.

– Ну, и прекрасно! Нам останется по возвращении только заплатить налог за найденные сокровища, но это сущий пустяк… Завтра же отправляюсь в Бристоль, к Блендли. Пусть отыщет для нас готовую к плаванию посудину и в один-два дня снабдит ее всем необходимым – навигационными приборами, съестными припасами, оружием и так далее! Нынче все можно закупить прямо в портовых лавочках и складах, нет нужды разъезжать целыми днями по городу.

– С утра подыщу человека для здешней врачебной практики, – раздумывал вслух Ливси, не отрывая взгляда от огня. – Хм-м, есть у меня кое-кто на примете, Пит Кэрингтон. Неплохой доктор, местным он, больше, чем уверен, понравится… Одна просьба, сквайр.

– Какая?

– Постарайтесь в Бристоле держать рот на замке. Пять лет назад о нашем намерении плыть к Острову Сокровищ знал последний городской забулдыга!.. Скройте от Блендли на этот раз, что отправляетесь искать клады. Придумайте что-нибудь, сообщите ему, к примеру, что приобрели плантацию на Барбадосе. И не очень-то полагайтесь на этого дельца. Мне говорили, что он крупно погорел на каком-то деле. В последнее время скаредничает, водит клиентов за нос, щепетильность и честность остались в прошлом…

– Не будет же он надувать давнишнего приятеля, Ливси!

– Просто примите это к сведению, не то переплатите за подержанный корабль втридорога…

– Ну, там поглядим…

– Капитан, – повернулся ко мне доктор, – вы тоже можете сообщить команде, что конечная цель плавания – Барбадос. Про клады на Острове Сокровищ расскажете позже.

Я немного подымил трубкой, прежде чем ответить:

– Что ж, это разумно. Матросы должны думать о своих обязанностях, а не о зарытых кладах. Нам всем в пути будет гораздо спокойнее. Но держать в неведении помощника со штурманом я не собираюсь, они узнают о наших планах в бристольской гавани… И вот что, завтра я намерен составить компанию сквайру. Посмотрим, что предложит нам мистер Блендли. Мне также необходимо набрать матросов взамен Макферсона, Мерфи, Фитцпатрика и тех, кто завтра откажется следовать за мной. Фитцпатрик был канониром на «Ласточке», так что задача усложняется. Хорошего пушкаря найти не так просто. И еще, на шхуне почти закончился запас провианта и воды. Есть надежда, что Черный Пес, испытывая головокружение от успехов, осмелится пополнить припасы прямо в Бристоле.

Глава 4

Ранним холодным утром я собрал в «Адмирале Бенбоу» всю свою команду и выложил перед ней обозначенные цели. Как и предполагалось, на мой призыв поквитаться с разбойниками, вернуть «Ласточку» и заглянуть на Барбадос откликнулись не все. Общее голосование показало, что рассчитывать я могу на одиннадцать человек, включая помощника, шкипера, кока и боцмана. Остальные думали иначе. Я не стал их переубеждать, просто выдал заработанные деньги и пожелал доброго пути.

Перспектива сразиться с пиратами не могла не прийтись по душе индейцу.

– Авеласу будет, что рассказать своему народу, – сказал мой друг, стоя в своей излюбленной позе – с сложенным на груди руками. Скальпа на поясе уже не было: подсушенный над костром, он занял свой уголок на дне замшевой сумки, украшенной цветочным абенакским орнаментом.

Взяв из гостиничной комнаты вещи и назначив старшим Хейвуда, я прыгнул на гнедую лошадь, которую дал мне конюх сквайра, поднял ворот камзола и поскакал назад в усадьбу. Трелони уже поджидал меня, в нетерпении прохаживаясь возле кареты, нагруженной сверху дорожными сундуками и баулами. Тут же стояли два грума в треуголках и теплых кафтанах.

– Наконец-то! – воскликнул помещик. – Слуги, гнедую в конюшню!.. Подойди сюда, Бен!

К карете подошел человек среднего роста, его голубые глаза кротко смотрели на мир из-под светлых бровей.

– Это Бен Ганн, капитан. Я вам говорил о нем.

– Доброе утро, мистер Ганн, – поприветствовал я его. – Рад познакомиться со старым моряком.

– Это так, я много ходил по морям. – Ганн снял треуголку и пригладил редкие волосы. – Чего только не пережил, всякого натерпелся… Вот и с вами стряслась беда, Говорят, вашим кораблем завладели разбойники.

– Мы собираемся их догнать и проучить.

– Ими верховодит Черный Пес, он всегда был плохим, ненадежным человеком. Очень плохо, что он похитил Джима…

– Усаживаемся, капитан! – прервал разговор сквайр. – Бен, будь готов к морскому путешествию!.. Редман, Лаутон – на запятки! Бенсон, погоняй, да поглядывай на колдобины! Ты знаешь, как я могу огреть тростью за тряскую езду. Поехали!

По дороге сквайр обрушил на меня целую лавину охотничьих и морских рассказов, в которых, умаляя заслуги других, старался выставить себя в лучшем свете. Тщеславия ему было не занимать! Приустав, англичанин пожелал услышать подробную историю Юрьевых в Америке, разобраться в истоках моей любви к морю и дружбы с краснокожим. После того, как я удовлетворил его любопытство, снова ударился в воспоминания. Рассказал, как находясь в плавании у берегов Тринидада, видел топсели «Моржа», корабля капитана Флинта. Обозвал пиратского верховода душегубом, но тут же добавил, что иногда гордится сбившимся с пути англичанином за то, что тот наводил страх и ужас на испанцев. В красках поведал об отдельных моментах предыдущего вояжа в Вест-Индию, о подготовке мятежа на «Испаньоле» и схватке с пиратами у блокгауза.

Под эти разговоры с легким перекусом крепкие вороные кони домчали нас до Бристоля чуть позже полудня. После того сундуки и баулы были пристроены в номере гостиницы «Старый якорь», сквайр наказал слугам стеречь хозяйское добро и потащил меня в контору мистера Блендли, располагавшуюся невдалеке от порта. Вспомнив слова доктора, я счел нужным слегка попридержать его.

– Мистер Трелони, мне кажется, сначала стоит разузнать о ценах на подержанные корабли. Негоже вот так сразу…

Сквайр остановился, окинул меня критическим взглядом и поскреб в затылке.

– А вы правы, капитан… Так будет лучше. Пройдемся по нескольким адресам, все они в ближнем соседстве.

Спустя час, имея кое-какое представление о стоимости бывших в употреблении посудин, мы нагрянули в контору Блендли. Опытный делец, имевший брюшко и двойной подбородок, встретил нежданных гостей с редким радушием. Долго тряс сквайру руку, кланялся мне, откупорил в честь встречи бутылку шампанского.

– Что привело вас в Бристоль, господа? – спросил он, усадив нас за стол и смакуя шипучее вино.

– Не буду ходить вокруг да около, дружище, – сказал Трелони, сняв треуголку. – Мне требуется отлично cнаряженная шхуна. И как можно быстрее!

– В какие края отправляемся, если не секрет?

– В Вест-Индию. Недавно я приобрел плантацию на Барбадосе, хочу взглянуть на нее, сделать необходимые распоряжения, назначить верного управляющего.

Блендли отпил глоток и хитро прищурился.

– А не Остров ли Сокровищ снова поманил вас в путь, Трелони?

Заметив неудовольствие на лице сквайра, он поднял обе руки в извинительном жесте.

– Хорошо, хорошо, я пошутил, не будем больше об этом… Корабль, значит, вам портребовался… Что ж, есть у меня одна трехмачтовая марсельная шхуна. Только что с ремонта, водоизмещением в двести тонн. Заводи на нее команду, загружай всем, чем необходимо – и в добрый путь!

– Ее название?

– «Испаньола»!

– Быть не может! – выдохнул сквайр, сдвигая парик на макушку. – Она на плаву?

– А что с ней могло случиться! Это в южных морях срок службы корабля короток. Вам ли говорить, что черви-древоточцы там в несколько лет превращают корпус в труху. «Испаньола» же курсировала в северных водах – недолгие плавания с лесом, пенькой, другим товаром. Износ по моим меркам был небольшим. Она прошла кренгование и просмолку днища, на ней свежие паруса, отремонтированный такелаж, обновленная обшивка.

– Примерная цена вместе с провиантом, лафетной и вертлюжной пушками, запасом ядер, картечью, порохом и пулями и так далее?

– Погодите, сейчас прикину.

Делец, встав за высокую конторку, принялся щелкать счетами и скрипеть гусиным пером.

– Приблизительно двенадцать тысяч фунтов стерлингов, – озвучил он чуть погодя свои расчеты.

Я покачал головой, сквайр присвистнул и потянулся к треуголке.

– Дороговато, дружище… Пойдем-ка к Генри Уайту, капитан, у него цена не кусается.

– Постой, Джон, – засуетился Блендли. – Я перепутал, бывает такое… Это бриг «Диана» стоит столько, а цена «Испаньолы» на порядок дешевле.

– Ну, так сколько же? Не юлить, иначе мы, в самом деле, обратимся к Уайту!

– Я и не собирался, объясняю же, что…

– Блендли!

– Хорошо, восемь тысяч фунтов стерлингов.

– Вот это другое дело! – хлопнул сквайр дельца по плечу. – А то – двенадцать! Уму непостижимо, загнул, так загнул!.. Так, еще по бокальчику, и наружу, на осмотр судна!

На борт «Испаньолы», стоявшей на швартовах в дальнем конце порта, мы поднялись вместе с чиновниками судостроительной компании. Произведя дотошный осмотр, они нашли, что ремонт, в общем и целом, был произведен качественно, кроме одного момента: однозначной замены требовала часть стоячего и бегучего такелажа.

Сойдя на берег, сквайр с довольным видом одернул камзол. Его глаза сияли, щеки покрывал румянец.

– Что думаете, капитан?

– Все пока идет неплохо, – кивнул я. – «Испаньола» понравилась, хороша во всех отношениях. – Я взглянул на Блендли. – Надеюсь, устранение недочетов не займет много времени?

– Не беспокойтесь, завтра к вечеру все будет сделано, – пообещал бристольский делец.

– Мистер Трелони, – обратился я к сквайру. – Сколько слуг возьмете с собой в плавание?

– Всего двух, Редмана и Лаутона. Кстати, отмечу, оба стреляют ничуть не хуже меня!

Я решил закрыть еще один беспокоящий меня вопрос.

– Мистер Блендли, мне не помешало бы пополнить команду пятью матросами и хорошим канониром. Хотелось бы, чтобы людей без проблем хватало на четырехчасовые вахты. Ну, а хороший пушкарь никогда не будет лишним на судне, отправляющемся в дальние края. Не подскажете, к кому с этим обратиться?.. Время не терпит, набор следует произвести в кратчайшие сроки.

Делец пожевал пухлыми губами, прищурил серо-зеленые глаза.

– Спешка к добру не приводит, часто говорила мне мать. Поспешать надо, но не торопясь… Вот что, cходите-ка в «Подзорную трубу». Это средних размеров таверна в порту, отыщите легко. Когда-то ею распоряжался Джон Сильвер, да, сквайр?.. Помните, какую замечательную матросню набрал он для вас?