Читать онлайн Ведьмачья сказка, или Ведьмак для девочек. Том 1

«Маленькие дриады тоскуют по сказкам. Как и маленькие ведьмаки. Потому что и тем и другим редко кто рассказывает сказки на сон грядущий. Маленькие дриады засыпают, вслушиваясь в шум деревьев. Маленькие ведьмаки засыпают, вслушиваясь в боль мышц. У нас тоже горели глаза, как у Браэнн, когда мы слушали сказки Весемира там, в Каэр Морхене… Но это было давно… Так давно…» А. Сапковский

1

Все произошло так неожиданно и невероятно, что я застыла на месте с телефоном в руке, не в силах оторвать взгляд от несущейся на меня погибели.

Я шла домой с работы, переходила дорогу. Переходила ее по пешеходному переходу, горел зеленый свет! Так почему, почему на меня на всех парах неслась машина? Каюсь, отвлеклась на телефон, но уже после того как загорелся зеленый свет и проверила, не заканчивает ли поворот какой-нибудь торопливый водитель. Дорога была чиста, когда я шагнула на зебру и выхватила нетерпеливо орущий телефон из сумочки. Я уже нажала на кнопку приема вызова, когда краем глаза отметила какое-то слишком быстрое движение. Переведя взгляд, обомлела – прямо на меня неслась огромная черная машина. Ход времени изменился. Я отчетливо видела другие автомобили, покорно стоящие на перекрестке, видела на противоположной стороне улицы людей, с ужасом смотревших на меня и на давящий меня Ланд Крузер. Видела даже его водителя в темных зеркальных очках. Видела все происходящее как в замедленной съемке, но ничего не могла поделать. Тело меня либо не слушалось, либо, скорее всего, не могло двигаться так же быстро, как соображал мозг. А делал он это быстро, быстрее чем когда-либо, быстрее даже того замедленного мига. Я без малейших сомнений осознала, что сейчас умру. Взвизгнули тормоза, мигнули фары, свет фонарей отразился от начищенного до блеска капота, ослепив меня, и вдруг автомобиль прыгнул. Яркие желтые фары в сумерках города загорелись еще ярче, а мотор вдруг взрыкнул, будто живой. Машина пошла рябью, вместо черной оказавшись красно-рыжей, разинула пасть, обнажая нереальных размеров клыки, и зарычала уже по-настоящему. Да так, что у меня заложило уши. А над огромной гривастой башкой преобразившейся машины вдруг просвистел хвост с каким-то крюком на конце.

«Так вот ты какой, тот свет, прости господи!» – окончательно ошалев, подумала я.

– Брысь отсюда! – резкий, вполне человеческий, хоть и тоже рычащий мужской голос разбил мое оцепенение.

Я чуть дернула головой и успела заметить, как мимо меня пронесся явно массивный обладатель этого голоса, да так, что я пошатнулась, хотя он меня не коснулся. Но самым неожиданным стало то, что я успела заметить блеснувший в руке мужчины меч. Впору было потрясти головой в попытке вытряхнуть всю эту сюрреалистическую чушь из нее, но я лишь снова замерла, глядя широко распахнутыми глазами на то, как мужчина этим мечом замахнулся на тот самый порыжевший крузак. Широко взмахнул, от души. Раз, другой, третий, и полный злобы рык хлестнул по ушам будто плеткой, видимо попал. Бывший Ланд Крузер взревел страшно, дернулся назад, разом став в три раза огромнее, и взлетел. Тут у меня не только глаза, но и рот открылся. Теперь с земли мне было отчетливо видно, что это совершенно точно никакая не машина. Это был огромный странный лев с перепончатыми крыльями и длинным хвостом.

«Мантикора», – вытолкнуло на поверхность мое подсознание. Зачем, правда, было непонятно. Какая мне разница, как называется тот бред, что породило мое сознание после столкновения с автомобилем? Это всего лишь последние мгновенья агонизирующего сознания в размазанном по асфальту теле.

– Беги! – снова из оцепенения меня вырвал тот же голос.

Я медленно перевела взгляд с поднимающейся ввысь мантикоры на ее отважного усекновителя. Поудобнее перехватив меч, мужчина отрывисто крутил головой, выискивая, очевидно, своего противника. Когда он резко перевел взгляд на меня, я даже успела заметить легкое изумление в его глазах, но тут жуткий рев снова сотряс окрестности. Я аж пригнулась слегка, а мужик ринулся на меня с мечом наперевес. Нет, сначала машина, потом зверюга, теперь еще и мужик! Однако мое тело, кажется, наконец вернуло себе способность двигаться, а разум и вправду растормозился хотя бы с третьего раза, так что я заорала так, что мантикора эта, верно, позавидовала бы, если бы умела.

Мужчина же тем временем схватил меня в охапку свободной от меча рукой и швырнул куда-то в сторону.

– Дура! Беги, я сказал! – страшно заорал он напоследок и красивым кувырком ушел с того места, где стоял, а туда тут же приземлилась зверюга под названием мантикора. Точнее она лишь хватанула огромными когтями дерн с травой и снова штопором взвилась вверх. Воздух при ударе о землю и дерево, под которое меня кинули, из меня выбило, и вдохнуть я смогла далеко не сразу, но я этого, как и боли, даже не заметила, глядя во все глаза на разворачивающуюся передо мной картину. Мужчина с мечом дрался с летающей и голосящей тварью, и земля подо мной дрожала при ее приземлениях вполне правдоподобно. Мужик в очередной раз видимо попал мечом куда надо и тварь, атаковав звуковой волной, снова взвилась в небеса.

– Блять, да беги же ты, пизда тупая!!! – от души выматерился и снова послал меня отважный герой. – Сейчас тут пизданет так, что все к хуям разъебет!

Я за это время сумела принять только сидячее положение. Однако последнее предложение всколыхнуло меня достаточно сильно. Взрыв. Да. При столкновении машины с чем-то может произойти взрыв, а там, на перекрестке, за мной был фонарный столб. Автомобиль могло развернуть при торможении и впечатать в него и тогда…

Я вскочила на ноги и ошалело завертела головой. Сзади лес, впереди река, я стою на холме под какой-то елкой, о которую меня от души приложило. Никаких машин и столбов. Куда бежать? Отчего? Зачем?

«Взрыв, огонь, вода», – вспышками пронеслось в голове и ноги сами понесли меня вниз с холма к реке, однако несли недолго.

Запнувшись о первый же камень, я едва успела подставить руки, чтобы не впечататься носом в землю. Пока я поднималась и разворачивалась, мантикора спикировала с небес и с надсадным рыком снова атаковала мужчину. Меня запоздало охватил ужас, тело сжалось и приготовилось мчаться к реке сломя голову, причем, скорее всего, в прямом смысле. Но тут рык вдруг резко оборвался, а едва поднявшуюся на ноги меня, снова с силой прижало к земле. В моем воображении взрыв в тот миг и произошел, но вполне целая человеческая рука, оказавшаяся перед моими глазами, с этим никак не вязалась, потому что лежала она не отдельно, а как положено, вместе с телом.

– Беги, – хрипло выдавил из себя придавивший меня мужчина, которого отшвырнуло в мою сторону последним движением отрычавшей свое твари. – Она… взорвется… се… – сказал он и отключился.

Ноги его с себя я скинула вмиг и тут же встала на четвереньки, а потом снова вскочила. Поверженная мантикора лежала неподалеку на боку, неестественно вывернув крылья, и не шевелилась. Из ее распоротого то ли бока, то ли горла лилась кровь, поджигающая траву вокруг.

«Взорвется», – набатом прогудело у меня в голове и я снова устремилась к спасительной реке, но сделав шаг, затормозила, оглянувшись на героически сразившего чудовище мужика. Я понятия не имела, умер он или потерял сознание, но если он был жив…

Трава горела все сильнее, постепенно огонь окружал всю тушу, и я без пояснений понимала, что как только она загорится, тут же разнесет все к херам, как сказал этот герой с мечом, который, возможно, жив. Я закусила губу, дернув головой к реке, потом обратно на мужика, снова к реке, на труп чудовища. Еще несколько секунд назад я была готова с ором нестись к реке, не разбирая дороги и не глядя никуда, а сейчас, когда тварь была упокоена, не могла отойти от чудовищеубийцы шредингера.

– Бля… – душевная матерная тирада – первое, что услышал от меня этот чертов лес вместе с гребаной речкой.

Я ухватила мужика за руку и потянула. Куда там! Я эту тушу и на льду-то никуда не увезла бы, а тут земля, трава… и склон. Я обежала тело человека и попыталась подпихнуть ногой, наклонилась и с натужным вскриком, перекатив его на бок, задала самого хорошего пинка, на который была способна в тот момент. По инерции даже на задницу шлепнулась после этого, но зато мужик споро покатился под горку, к самой речке.

– Блять!!! – только и смогла сказать я, поняв, что совершенно не подумала о… Вообще ни о чем не подумала, быстрее действовала.

Подорвавшись с места, я снова обо что-то запнулась. Это оказался тот самый меч, которым порубили тварь. Оружие, в отличие от хозяина, одним пинком в красивое качение отправить не вышло, так что я, думая только о нежелательной встрече тяжелого бессознательного тела с водой, на автомате схватила его и рванула вниз. О речке я волновалась напрасно – спуск был не такой крутой и оканчивался не у самой воды, так что мужчина прекрасно остановился сам в полуметре от воды. А вот о взрыве позабыла напрасно. Он грохнул неожиданно, оглушил и пихнул в спину так, что я повалилась на живот, хотелось бы верить, бессознательному мужчине, едва собственноручно не прирезав победителя визглявой твари его же мечом, перемазанным в густой темной крови взорвавшегося чудища. Я ошалело потрясла головой и сглотнула несколько раз, пытаясь вернуть себе слух и ясность мыслей. Звон в ушах пошел на убыль только спустя некоторое время, так что я, наконец, сползла со своего спасаемого спасителя и уселась на берег реки, к которой так стремилась. Заметила, что до сих пор зачем-то сжимаю в руках тяжеленный меч, который даже не помнила толком как и, главное, зачем подобрала. Отбросила его от себя и поспешно развернулась к мужчине. Протянув руку, я нервно нащупала у него сонную артерию и облегченно выдохнула. Пульс был. А у меня резко заломило висок. Поморщившись, я потянулась к очень удачно близко расположенной воде. Вымыла руки, ополоснула лицо, прополоскала рот. Сразу ощутимо полегчало, так что я выпрямилась и впервые посмотрела на мужчину осмысленно. Помимо пульса, теперь я заметила, что он дышит, беглый осмотр также не выявил хлещущей из какой-нибудь раны крови. Одежда его, правда, меня сильно озадачила, но задумываться сейчас о таких мелочах, как странного кроя шипастая куртка и совершенно непривычного вида штаны, я не собиралась.

«У него вон вообще целый меч есть, а из-за плеча второй торчит, а мне надо в его целости убедиться. А то может за помощью надо бежать. Правда, куда?»

Я снова покрутила головой, осматривая местность. С берега реки ничего особо нового и утешающего я не увидела. С одной стороны лес был почти впритык к реке, с другой начинался чуть подальше и левее, а правее простирался луг, который вдали, кажется, тоже кончался лесом. Я снова взглянула на мужчину. Широкоплечий, даже несмотря на слои одежды, очевидно накачанный, насколько я помнила, когда он пробегал мимо, высокий – он был огромным для меня. Если бы не склон, я бы в жизни его с места не сдвинула. Я протянула руку, стряхивая с его густых темных волос и лица землю и прилипшие травинки. Особо чище не стало, так что набрала в пригоршню воды из реки и попыталась умыть незнакомца, умеющего владеть мечом так ловко. После третьей пригоршни я смогла рассмотреть длинный шрам, перечеркивающий всю правую сторону лица мужчины, а также отметила, что кожа была очень бледной, даже сероватой, и забеспокоилась о его состоянии.

– Эй, – я попыталась привести его в себя, встряхнув за плечо, правда, особо не преуспела. – Эй! – громче крикнула я ему в лицо, наклоняясь ближе, и несильно хлопнула его по щеке. – Очнись! – следующий удар был сильнее.

Запястье той самой руки вдруг резко сдавило, лишив возможности двигаться. Мужчина резко открыл глаза… желтые, с вертикальным зрачком. Я в ужасе отшатнулась, но он держал крепко.

– Ай, пусти! – взвилась я, дергая руку.

А он вдруг также резко сел, нависнув надо мной своей огромной тушей и сверкая ненормально-желтыми глазами. Ноздри мужчины затрепетали, когда он резко втянул воздух, а потом он отвернулся от меня, глядя на место взрыва, но не отпуская мою руку. Хватку, правда, ослабил, но вырваться все равно не получалось. Мужчина тем временем осмотрел холм со следами взрыва и снова обернулся ко мне, сверля неприятным тяжелым взглядом. Я снова безуспешно попыталась вырвать руку, мечтая отодвинуться от этого жуткого человека, который с помощью одной железки справился с летающим монстром. В голове даже трусливо промелькнула мысль, что надо было бросить его там, а то кто знает, что он сейчас со мной сделает. Но он вдруг выпустил мою руку.

– Спасибо, – хриплый низкий голос мужчины снова прозвучал неожиданно для меня, заставив вздрогнуть и, наконец, отшатнуться.

– Да это мне благодарить надо, – промямлила я, потирая запястье.

А мужчина тем временем поднялся на ноги, чуть пошарив взглядом нашел свой меч, вытер его и непринужденным движением закинул за спину в ножны. После этого развернулся ко мне спиной и стал подниматься по холму. Я какое-то время смотрела ему в спину, а потом подскочила как ужаленная и поспешила за ним. Он был единственным, хотя и странным, человеком в обозримом пространстве и терять его из виду не стоило. Тем более, что он вроде оказался вменяемым, а я определенно совершенно ничего не понимала. Я добралась до вершины холма, когда мужчина, присевший на корточки, что-то ковырял в не до конца разлетевшемся от взрыва трупе чудовища.

– Что это? – спросила я, с брезгливым страхом осматривая почти целую голову поверженного монстра.

– Огненная мантикора, – спокойно ответила моя единственная надежда в этом странном месте. – Редкая зверюга. За гриву бы пятьсот крон в Оксенфурте дали.

– Что же раньше-то не сказал, я б ее захватила, – пробормотала я.

Мужчина вскинул голову и внимательно посмотрел на меня, не поднимаясь. От его желтых глаз с нереальным зрачком бросало в дрожь, но я крепилась.

– И без гривы за голову заплатят, – сказал он, закончив меня рассматривать, одним резким движением отделил обгоревшую голову от тела и поднял над землей.

Я поморщилась и постаралась не смотреть ни на голову, ни на обгорелые останки.

– Оксенфурт? Что это? Где это? – спросила я, выцепив из слов незнакомца насторожившее меня слово.

– Это город на северном берегу Понтара, – ответил мужчина, бросив на меня странный взгляд.

– А Понтар – это, видимо, река, – сама себе пояснила я.

– Откуда ты, что не знаешь этого? – мужчина развернулся всем корпусом ко мне и посмотрел в упор. Я поежилась, но извиняться, прерывать беседу и убегать не стала. Больше-то говорить было не с кем.

– Из Твери, – вздохнув, ответила я, не считая информацию секретной.

– Двери? – переспросил он.

– Твери! Тверь! – погромче повторила я. – Расположена на берегу Волги.

– Волки?

Теперь я уставилась на мужчину с упреком. Ну ладно Тверь не знать, всякие уникумы попадаются, но Волгу-матушку за что?

– Как ты оказалась здесь, посреди леса? – задал самый плохой вопрос мужчина.

Я с полминуты гипнотизировала его и, так и не найдя никаких других вариантов, честно почти прошептала.

– Не знаю…

Мужчина нахмурился, буквально просверливая меня взглядом, и сделал пару шагов вперед. Я попятилась, запаниковав, что переоценила адекватность агрессивного вооруженного маньяка. Однако, заметив мой маневр, он остановился и снова зачем-то принюхался, будто дикий зверь.

– Я бы сказал – лжешь, – как-то даже по-змеиному прошипел последнее слово мужчина, заставив внутренне содрогнуться, – если бы сам не видел, как ты появилась и застыла между мной и мантикорой, – совершенно неожиданно для меня, мужчина полностью подтвердил мою версию, что я тут просто появилась посреди чистого поля.

– Я улицу переходила, увидела, что на меня несется машина, – я сглотнула, вспоминая, – а потом вместо нее оказалась мантикора…

– Ты телепортировалась, – на его лице ни один мускул не дрогнул, когда он мне это сообщил. Он говорил предельно серьезно. – Раз ты не знаешь, как тут очутилась, значит тебя телепортировали принудительно, но хотя бы портал ты должна была видеть.

Я попыталась припомнить произошедшее.

– Отблеск фонарей от капота на миг меня ослепил, в этот момент могло произойти что угодно, – наконец, сказала я.

– Хм… – протянул он, снова пройдясь по мне своим фирменным тяжелым взглядом.

Отпрыгнуть и убежать от него захотелось втрое сильнее, но я отвесила себе мысленную затрещину. Он был моей единственной надеждой в этом лесу.

– Что мне делать-то тут теперь? Как вернуться назад? – задала я самый волнующий меня вопрос.

– Я ведьмак, в магии чародеев не разбираюсь. Пойдем, доведу до ближайшей деревни, – сказал он и, не дожидаясь ответа, развернулся и зашагал вниз с холма обратно к реке.

Я посеменила следом, стараясь не оступиться на склоне. Мужчина тем временем дошел до реки и, опустившись на одно колено и отложив свой трофей, вымыл руки и несколько раз ополоснул лицо водой. После чего поднялся, подбирая свою ношу, и снова молча развернулся и направился в одну ему ведомую сторону.

Было не просто неуютно, а ужасно жутко вот так идти неизвестно где, неизвестно куда, неизвестно за кем. Разумеется, совершенно постороннему человеку не было до меня никакого дела, я и не рассчитывала, что он бросится мне помогать, но у меня складывалось ощущение, что он вообще позабыл обо мне, едва пообещал проводить. Только абсолютная безысходность ситуации гнала меня за ним – остаться в незнакомом месте с чудовищами было еще страшнее, а тут обещали отвести в деревню, к людям. Оставалось надеяться, что обещания выполнят, а там я разберусь где нахожусь и как вернуться назад.

Вскинулась, вспомнив про мобильник и сумку. Куда там! И того и другого я лишилась почти сразу же, а от взрыва мантикоры осталась такая воронка, что и думать нечего. Нужно будет искать другие способы связаться с родными.

Сумерки плавно сгущались, в лесу темнело еще быстрее. Однако за деревьями неожиданно показалась довольно широкая тропинка и лошадь, привязанная к дереву. Самая настоящая, обычная лошадь, только очень крупная, на мой взгляд. К ней мы и направились. Приторочив к седлу отвратительный трофей, мужчина обернулся ко мне. Что ж, по крайней мере, вспомнил! Но теперь все мое внимание занимала лошадь. Не то чтобы я ее боялась, после мантикоры лошадей бояться было совсем глупо, но это все-таки была моя первая, увиденная вживую, лошадь.

– Залезай, – велели мне.

– Что? – в ужасе переспросила я и сделала шаг назад, переведя взгляд на человека.

Умытым он выглядел лучше, но пугал еще сильнее. До того можно было бы списать на грязь, а так… Неестественно яркие желтые глаза будто светились на застывшем лице, перечеркнутом глубоким тройным шрамом от глаза к губам – бррр!

– Не умеешь? – не то спросил, не то констатировал мужчина.

– Вообще впервые ее вижу в реале!

На лице его проступила легкая озадаченность, которая стерла жутковатую маску.

– Как тебя зовут? – совершенно неожиданно сменил тему расспросов он.

– Брин, – автоматически представилась я своим сокращенным от Октябрины именем. – А тебя? – решила я все-таки узнать имя своей надежды, раз уж он сам завел эту тему.

– Эскель, – ответил мужчина, перестав, наконец, быть незнакомцем. – Вот что, Брин, – на этих словах он легко вспрыгнул в седло. – Подойди сюда и не кричи, когда я тебя посажу на коня.

Я сглотнула, но испытывать терпение своего пугающего проводника в цивилизованный мир позволить себе не могла, а потому на негнущихся ногах подошла к лошади сама, помедлив лишь пару мгновений. Эскель свесился с седла и без каких-либо церемоний или сложностей сдернул меня с места и посадил перед собой. Я честно не издала ни звука, только глаза от ужаса, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит. Едва моя задница коснулась поверхности седла, я вцепилась в его луку, которая была почти прижата ко мне. Сидеть было непривычно высоко, жутко неудобно и очень страшно, под ногами не было никакой опоры, а в руках лишь пародия на нее.

– Не бойся, не упадешь, – непробиваемо спокойно и не слишком громко сказал Эскель прямо над моим плечом. Однако я от его голоса задеревенела еще больше, хотя казалось было уже некуда, и постаралась сохранить хоть чуть-чуть расстояния между нами. Мало того, что я на незнакомом животном, за мной еще и отмороженный мужик сидит, который порубил в капусту огромную мантикору!

Эскель тем временем вздохнул и взялся за поводья, расположив свои руки по обе стороны от меня. Мне одновременно стало и чуть спокойнее от этих своеобразных перил, и еще более беспокойно от такого расположения тел. Будто решив меня добить, Эскель сказал:

– Лучше наоборот придвинься.

На этом он посчитал инструктаж и время на привыкание вышедшим и ударил пятками коня. Животное пришло в движение, заходив подо мной ходуном, и я с нарастающим ужасом почувствовала, что плавно сползаю в бок. Не знаю, каким чудом я смогла сдержать крик. Эскель в это время ловко перебросил поводья в одну руку, а освободившейся обхватил меня поперек живота и резким, грубоватым движением вернул в седло, плотно прижав спиной к своей груди. В панике я судорожно вцепилась в его руку, второй продолжая хвататься за луку седла. Так и не вырвавшийся крик замер на моих губах вместе с дыханием.

– Спокойно, – то ли мне, то ли коню сказал мужчина. Животное замерло, я постаралась выдохнуть. – Ты вообще не ездила верхом?

– Я же сказала, что даже лошадь вживую не видела, – со злостью повторила я.

Безвыходная ситуация, вынудившая меня связаться с явно ненормальным незнакомцем, вытекающее из этого слишком близкое и нервирующее к нему расположение, его непонятное игнорирование после предложения помощи, эта чертова лошадь, а теперь еще и то ли издевательство, то ли глухота к моим словам – все это раздражало меня все сильнее и сильнее.

– Это была не шутка? – уточнил мужчина.

Я сцепила зубы покрепче, чтобы не нагрубить.

– Где надо жить, чтобы не видеть лошадь, – в его голосе послышались удивленные нотки.

– В городе! – огрызнулась я. – Откуда в городе взяться лошади?

– Странный твой город Тверь, – высказал свое мнение Эскель.

Сказала бы я, что тут на самом деле странное! Но лучше промолчать… А в это время мужчина снова скомандовал лошади тронуться с места. Руку, правда, свою не убрал, так что снова сползать я не начала, только испугалась.

– Двигайся так же, как и я, упасть не бойся, – на сей раз мне выдали скупые инструкции и от греха подальше решили не отпускать.

Лошадь потрусила по тропинке, первые пугающие меня движения вошли в определенный ритм и постепенно паника начала отступать. Тут я заметила, что это я на самом деле продолжаю держаться за руку желтоглазого типа и не даю ему ее убрать. Стало неловко, но не до такой степени, чтобы поспешно отдернуть конечности и отодвинуться. Руку я убирала очень медленно и осторожно, а потом тут же ухватилась ей за луку, а отодвигаться и вовсе не стала. Пусть чужой и непонятный мужик, но так надежнее.

Мы проехали еще несколько десятков метров, и он таки решил, что я освоилась достаточно, чтобы держаться самостоятельно. Не тут-то было! Едва он взял поводья в обе руки, как положено, я с нарастающей паникой поняла, что опять начала сползать. Реакция последовала незамедлительно. Меня снова рывком водворили на место и с силой впечатали спиной в мужскую грудь. Мне резко стало спокойнее, но и неловкости добавилось. А после вполне отчетливого, хоть и тихого смешка, еще и обида проснулась.

– Смешно, – недовольно проворчала я.

– Смешно, – согласился Эскель, явно веселясь, но руку больше убирать не рисковал. А я не стала спрашивать, удобно ли ему одной рукой править лошадью. В конце концов, альтернативой было либо бежать за лошадью, либо вообще в лесу заночевать. Нет уж, пусть везет меня к людям, как и обещал. Я же его не бросила около мантикоры ждать взрыва! Правда, я задала ему хорошего пинка в верном направлении, а он меня на лошадь к себе посадил и держит… Ну да он же не знает, и вообще, я бы его по-другому и с места не сдвинула! Так что пусть держит, тем более что рука приятно теплая, да и спиной тоже тепло чувствуется, а то на улице к ночи стало холодать. Ладно, хоть с погодой повезло!

– Ты странно пахнешь, – внезапно прервал молчание совершенно неожиданной фразой Эскель. – Я никогда раньше не встречал такой запах.

Я к тому времени успела даже слегка расслабиться, привыкнув к мерному покачиванию, и цеплялась за луку уже не так остервенело. Так что это заявление окатило меня сначала бешеной неловкостью, а следом уже пробрала жуть. Что он там делает? Почему его волнует мой запах? Что в нем незнакомого? Чем мне это грозит?

– Как обычно, – промямлила я, снова вцепляясь в луку седла мертвой хваткой, и каждую секунду ожидая страшного продолжения. Причем перебравший нереальных впечатлений, мозг в первую очередь ожидал впившихся в незащищенную шею вампирских клыков, а не банального изнасилования. А это, к слову, было мне страшнее, ибо в отличие от первого, обрекло бы меня на медленную и мучительную смерть. Однако, шаг за шагом мы продолжали ехать вперед, а мужчина ничего не делал. Так что пришлось мне вторично успокоиться, но разные мысли продолжали крутиться в голове.

– А долго ехать? – отважилась спросить я через некоторое время.

– Минут тридцать-сорок еще, – ответил Эскель. – Можно скакать быстрее.

– Не надо! – истово отказалась я.

Мы снова замолчали. На улице постепенно темнело. Думать о том, что я буду делать ночью в деревне не хотелось, но надо было. Денег нет, телефона нет, такси меня обещало только до людей довезти, а дальше придется крутиться самой, ибо платить нечем. Ну разве что натурой. Я взглянула на свои пальцы. Простенькое стальное колечко, которое я носила на работу вместо золотого обручального, и пустые дырки в ушах – вот и весь мой капитал. Сложно будет эту бижутерию выдать за настоящее украшение, но попытаться зайти в ломбард стоит. Если это не прокатит, придется закладывать вещи. И только потом я смогу заняться поисками средств связи, ночлега и ужина. Вот если ломбарда и захудалой гостиницы в деревеньке нет, то придется худо. Стучать в двери и просить людей помочь, не имея при этом денег, – идея так себе даже без учета, что пристукнуть могут легко, если не к тем постучишься.

В который раз я мысленно вернулась к тому человеку, чья уверенная рука не давала мне свалиться с лошади и грела в ночи. По сравнению с теми, кто в деревне, этот мужчина уже свой, но то невероятное количество странностей, которые он имел, очень сильно смущало. Его одежда, да и в целом внешний вид, меч, которым он реально владеет, лошадь вот опять же.

«Ролевик в гриме, что ли, не желающий выходит из роли?» – скептически подумала я и тут же вспомнила мантикору. Чудовище было отвратительно настоящим, опасным и страшным, а также взрывоопасным. А уже если вспомнить, что я вообще-то дорогу переходила, а потом оказалась тут, становилось совсем не по себе. Складываться произошедшие события ни во что вменяемое не хотели, а от попыток их к этому принудить начинала раскалываться голова. В итоге я на это дело плюнула и, бездумно покачиваясь в седле синхронно с Эскелем, ждала обещанную деревню.

Она вынырнула из-за поворота, когда я уже отчаялась ее увидеть. Ехать на лошади мне совершенно не понравилось. За этот примерно час я, кажется, отсидела себе все, что можно. Руки ныли от сжимания луки, ноги – от попыток удержаться на лошади. Мы преодолели частокол и я уже мечтала, что вот-вот смогу, наконец, ощутить твердую землю под ногами, впрочем ссаживать меня не спешили. Мужчина проехал куда-то вглубь деревни, пару раз свернул и только после этого спешился.

– Жди здесь, – сказал он совсем не то, что я ожидала. Отстегнул обгоревшую голову мантикоры от седла и явно собрался оставить меня на лошади.

– Сними меня, – взмолилась я, прежде чем он успел сделать шаг.

Наградив меня красноречивым взглядом и отложив трофейную голову, мужчина, тем не менее, легко подхватил меня и поставил на землю рядом с собой.

– Жди, – повторил он и направился к дому, у которого привязал лошадь.

Спрашивать я ничего не стала, была отчего-то уверена, что не ответит. Да и спешить мне было некуда. Как я и подозревала, стемнело полностью очень быстро. Освещение самой деревни было таким скудным, что я едва могла что-то рассмотреть, но даже то, что я видела, очень сильно меня впечатлило. Деревня была настолько же странной, насколько и мой водитель такси. Деревянные дома, соломенные крыши, палисадники, оградки – все вроде бы как и в обычной деревне, но как-то слишком аутентично, что ли, и пустынно. Будто я в какой-то музей попала, а не в обитаемую деревню. И особенно пугали факелы. Я даже подошла поближе к уличному «фонарю», дабы проверить насколько он настоящий, или же это все-таки стилизация. Увы, огонь горел настоящий и от этого становилось все жутче и жутче.

– Что-то интересное? – бесшумно подобрался ко мне со спины мой единственный знакомый в этом пугающем месте.

– Эскель, что это за деревня? – поспешно развернулась я к нему.

– Полесье, – мужчина слегка пожал плечами, отвечая.

– Она… она нормальная? – осторожно спросила я.

– Совершенно обычная, – ответил он, вытянув что-то из кармана, и протянул мне. – На.

В его руках был небольшой мешочек. Я определенно не могла даже предположить, что такое он мог бы мне дать, так что с любопытством приняла мешочек, который тут же металлически звякнул.

– Что это? – спросила я.

«Надо спрашивать до того, как брать! Идиотка!»

– Твоя доля.

– Доля? – не поняла я, развязала мешочек и заглянула внутрь.

Там были монеты.

– Половина платы за заказ.

– Это деньги! – скорее воскликнула, чем вопросила я. – Погоди, это я тебе платить должна за то, что не дал сожрать и подвез, а не ты, – запоздало попыталась отказаться я. Однако мужчина скрестил руки на груди и лишь спокойно взирал на меня с высоты своего роста. Долго на него смотреть я не смогла, пришлось отвести взгляд от его нечеловечески желтых глаз. – Правда, мне платить нечем.

«Натурой только если…»

– А мне есть чем, и должником я быть не люблю.

– Ты ничего мне не должен, – уверенно ответила я, но мешок с деньгами назад сунуть было тупо некуда. Не кидать же и бежать? – Это я тебе много за что задолжала…

– Жизнь за жизнь, мы в расчете, – перебил меня мужчина. – А это деньги за заказ, которые ты могла бы получить одна, оставив меня там подыхать.

– Ага, прям и голову бы отпилила и до деревни бы добралась и заказчика бы нашла!

– Еще и за гриву бы в Оксенфурте пятьсот крон получила, если бы выбрала голову, – невозмутимо добавил Эскель

– Бред!

– То, что ты не знала куда ехать, а я знал, сути не меняет, – твердо стоял на своем мужчина. – Мало кто может похвастаться тем, что спас жизнь ведьмаку.

– Предварительно поставив ее под удар, – проворчала я.

– А таких навалом.

Конечно, от денег отказываться не хотелось, но незаслуженные, они жгли мне руку прямо через ткань. И вообще, бесплатный сыр бывает только в мышеловке!

– Мне, знаешь, тоже никто жизнь никогда не спасал – случая как-то не подворачивалось. Жила себе спокойно и жила, а теперь чувствую себя более чем обязанной.

– Можешь расплатиться со мной правом неожиданности, – сказал очередную малопонятную вещь Эскель.

– Что это? – подозрительно спросила я, не спеша соглашаться.

– За услугу можно расплатиться, поклявшись по возвращении домой отдать то, что первым встретишь на пороге, или то, что уже имеешь, но еще об этом не знаешь, – пояснил мужчина.

Я не удержалась от смешка.

– Только дом я понятия не имею где, и как туда вернуться тоже не знаю, и есть у меня только я сама, так что в качестве оплаты я могу пообещать отдать тебе только себя, – еще раз усмехнулась и только потом сообразила, как это двусмысленно и опасно звучит, – замуж, – ляпнула я первое, что пришло по смыслу на ум, стараясь сделать шутку совсем уж глупой, чтобы мужчина на такие условия точно не польстился.

Однако на последнем слове Эскель вдруг резко дернулся и заткнул мне рот ладонью. Расслабленная поза, в которой он стоял, пока говорил со мной, исчезла без следа. В желтых глазах под нахмуренными бровями зажглось беспокойство.

– Никогда не обещай ведьмаку того, что не собираешься отдавать, – очень серьезно сказал он мне.

– Это же шутка, – промямлила я, когда он убрал руку.

– Даже в шутку, – Эскель был предельно серьезен. – Расплатишься потом, когда разберешься со своими проблемами.

– Разберусь, – вздохнула я совсем не так уверенно, как это сказал Эскель. – Спасибо…

– Там за углом таверна, можно снять комнату на ночь и лучше тебе купить какой-нибудь плащ, – совершенно неожиданно решил поделиться полезными знаниями мужчина.

– Почему?

– В этой одежде тебя примут за чародейку, а так как ты ей не являешься, то это может плохо кончится.

– Спасибо, – снова поблагодарила я.

– Бывай, – коротко бросил мужчина и, развернувшись, быстро зашагал к лошади.

Вот так вот я и пикнуть не успела, как осталась по-настоящему одна. Усилием воли подавив дрожь, возникшую то ли от прохладного ветерка, то ли от страха, я зашагала в указанном моим спасителем направлении. Благодаря его же щедрости, ломбард или что тут у них есть искать было не нужно, и я была этому несказанно рада. Шляться по этому странному месту в темноте в поисках чего-то мне не хотелось категорически, а вот сесть и поесть в спокойном месте – очень.

Все слова мужчины подтвердились. За углом действительно было питейное заведение со сдаваемой жилплощадью. Все посетители этого заведения чуть было шеи не свернули, следя за мной взглядом. Кое-как сделав заказ и заплатив из дармового кошелечка, я поспешила забиться в самый дальний угол и прислушалась. Внешний вид людей и помещения, его освещение были настолько далеки от современности, что ощущала себя совершенно сбитой с толку. Обрывки разговоров людей, которые доносились до меня, тоже надежды не вселяли. Они говорили совершенно не о том, о чем должны были, по моему мнению, говорить люди в увеселительном заведении, однако их речи до зудящей где-то в затылке боли подходили к антуражу. Я назвала бы все это нереально реалистичной инсценировкой средневековья, если бы только не пробирающее до костей осознание, что это все не постановка. Можно сколько угодно игнорировать окружение и придумывать нелепые объяснение, но фактов это не меняло. Я понятия не имела ни как, ни куда, а точнее, когда меня занесло. Это никак не коррелировало ни с одним моим знанием о мире, но этому месту и этим людям было совершенно все равно на то, что по моему мнению их не существует. Они ели, пили, смеялись и косо посматривали на меня. Не выдержав ни этого внимания, ни своих мыслей, я быстро съела какую-то сероватую субстанцию похожую на кашу, даже не почувствовав вкуса, и наверное слава богу, так как вид блюда приятным не был, почти бегом поднялась в снятый номер и заперла дверь.

Сердце загнанной пичужкой билось в груди, хотя за мной никто не гнался и в дверь не ломился. Я осмотрелась. Бедная обшарпанная обстановка комнаты давила на меня морально: грубо сколоченная деревянная кровать с каким-то тюфяком и одеялом, без намека на постельное белье, видавший виды сундук, примитивный стол с наполовину сгоревшей свечой на нем, также стул, рукомойник, кувшин с водой и не очень чистая тряпка вместо полотенца. Первое, что я сделала – это захлопнула ставни, а потом без сил упала на кровать и разрыдалась. Все происходящее было нереальным кошмарным сном, от которого я не могла проснуться. Что это за место? Как я тут очутилась? Почему? Что мне делать?

Прорыдав довольно долго, я наконец с трудом успокоилась и подошла ополоснуть лицо. По крайней мере, вода оказалась чистой.

К сожалению, последним событием в моем мире была моя смерть, ну или почти смерть. И именно это, скорее всего, и было ключом к тому, что я оказалась тут. Как и зачем – вопрос другой. Главное, что раз я смогла попасть оттуда сюда, то и обратно можно. Надо только уточнить, чтобы не в тот же момент. Иначе можно не мучиться – способов поскорее умереть в этом страшном месте явно больше. Эскель говорил что-то о магии чародеев, вот к ним-то мне и надо! Кому, как не магам, знать, как закинуть меня обратно. Думать о том, каким образом я буду их уговаривать помочь мне, я не стала. Проблемы надо решать по мере их поступления, то есть сначала необходимо до чародеев добраться. Точнее, выяснить, где они находятся!

С этим я и заснула, а утром еле встала с непривычно жесткой и совсем неудобной кровати, а уж если вспомнить мои вчерашние приключения. В общем, болело у меня все и при каждом движении, но поделать с этим я ничего не могла.

«По крайней мере, не под открытым небом», – утешила я себя и поковыляла умываться.

Нужду тоже удалось справить после небольшого приключения, завтрак же прошел вполне тихо. С утра в питейном заведении клиентов не было. Воспользовавшись этим, я решила поприставать с расспросами к хозяину. Это был уже седоватый, но еще крепкий мужчина, который косился на меня то со страхом, то с презрением и очень удивлялся моим вопросам, но главное, что ответы давал. Как оказалось, Полесье – не такая уже и маленькая деревенька. Были тут и свои кузнецы, и травница. Я даже длинным плащом, скрывающим мою сильно выбивающуюся из общей картины одежду, смогла обзавестись быстро, как и некоторыми другими необходимыми вещами. С плащом дело пошло проще. Шарахаться и коситься на меня перестали, общаться стали охотнее, но и замечания о моей пустоголовости и никчемности посыпались как из ведра изобилия. Было неприятно, но винить людей, отвечающих на примитивнейшие вопросы, было не в чем. Измучившись за день, в прескверном расположении духа я возвратилась в таверну и отужинала без какого-либо аппетита, хотя целый день почти ничего не ела. Главным результатом моих трудов стало определение направления движения, которое я планировала начать прямо завтра с утра. Моя цель – Вызима, столица Темерии. Государства, соседствующего Каэдвену, в котором я сейчас находилась. Все, кто пожелал со мной поговорить на тему магии, однозначно говорили, что с этим надо или туда, или в какую-то другую несусветную даль. Скорее всего, конечно, просто не знали, но в любом случае, там уже можно будет уточнить, куда двигаться дальше. Думать о том, что у меня может не хватить денег даже до Вызимы, я себе запрещала. Придется как-то крутиться, подрабатывать, или отрабатывать хотя бы еду и ночлег в пути. В любом случае здесь оставаться нельзя. Совсем, категорически, вообще! Это место ужасно! Уровень развития крайне низкий, образованность еще ниже, уровень жизни настолько далек от привычного мне, что хотелось бежать, куда глаза глядят.

Мне очень повезло, что я приехала сюда ночью и рассмотреть ничего толком не успела. Утром деревня предстала передо мной во всем своем великолепии. Никаких благ цивилизации, кругом деревянные дома разной степени обветшалости, и огороды разной степени запущенности. Главная площадь – просто утоптанная земля, освещение – факелы и свечи, люди – почти все просто крестьяне, которые реально от зари до зари работают на земле да со скотом. Если бы я увидела это вчера, у меня бы, наверное, истерика сразу приключилась, а утром я уже в какой-то мере подготовилась к шоку, проведя ночь в таверне. Но самое страшное, что я в этот день осознала – я в другом мире. Никто никогда раньше не слышал ни об одном названном мною городе или стране, реке или горах. Можно было, конечно, обвинить их в невежестве и поискать более ученых собеседников, но кормить себя оправданиями я устала уже вчера. Грубо говоря, я и то, что нахожусь в другом мире, поняла еще вчера. Не зря же я решила искать именно магов, а не свой дом. Но осознание ко мне пришло именно сегодня, после целого дня блужданий и разговоров. Это не мой мир, мне здесь не рады, здесь у меня нет дома, нет вообще ничего и никого. Меня сюда закинуло случайно, очевидно, на пороге смерти, и мне надо скорее отсюда выбираться, пока этот отсталый страшный мирок, наполненный магией и чудовищами, не убил меня уже насовсем.

Я снова долго рыдала от страха, от неопределенности, от обиды и несправедливости. Но слезами горю, увы, не поможешь, так что скоро я забылась тревожным сном и проснулась уже утром. Новый день был столь же безрадостным, как и предыдущий. Еще вчера я узнала, что в соседнюю деревню, находившуюся на пути к цели моего путешествия, едет телега. И именно в эту телегу мне предстояло напроситься, желательно без денег, а просто за компанию. Так что встала я рано, купила себе немного провизии и отправилась навстречу приключениям, которые меня не то что не радовали, они меня в ужас приводили при таком-то уровне развития мира. Но сидеть на месте было еще страшнее, так что я упрямо зашагала в нужном направлении.

Напроситься в попутчики оказалось проще простого. Мужчина, везший в соседнюю деревню что-то на продажу, был рад попутчице и без какой-либо платы пустил меня к себе в телегу. Мне с ним повезло вдвойне, потому что он оказался очень общительным и всю дорогу развлекал меня своими рассказами, хотя, по идее, это мне надо было оплачивать проезд развлекательными беседами. Кладезем знаний его конечно не назовешь, но житейски умный и повидавший жизнь, мужик рассказал мне много нового и полезного за целый день. На закономерный вопрос о цели моего путешествия, я туманно наврала, что все родственники, с которыми я жила, умерли, и я еду к дальним родственникам в столицу. На это мужичок отреагировал негативно, отметив и опасность путешествия в одиночестве, и длину пути, и глупых мужиков моей «родной» деревни, которые молодую бабу вместо того, чтобы оприходовать, в смысле замуж выдать, отпустили на край света. Комментировать я ничего не стала, опасаясь и опростоволоситься с подробностями, и признавая возможную правоту мужика. Это у меня не было выбора, а у той девушки, за которую я себя выдавала, он был.

Ехали мы долго, нудно и неудобно, но все когда-нибудь кончается. Так что к вечеру мы были на месте. Распрощавшись с приветливым мужиком, остававшимся на ночь у каких-то своих родственников, к которым я безуспешно попыталась пристроиться прицепом, я отправилась на поиски захудалого постоялого двора. Стучаться в дома и проситься на постой мне совершенно не хотелось, и наличие денег, несмотря на режим строгой экономии, расхолаживало меня. Хотелось есть, пить, в туалет, умыться и спать. Утром встать следовало до зари и попытаться найти тут транспорт, следующий дальше по выбранному мной маршруту.

Это поселение было меньше предыдущего, однако питейное заведение нашлось и тут. Так что часть запланированного я выполнила, а вот с ночлегом оказалось не так просто. Как я успела услышать из разговоров, комнаты в этой захудалом кабаке были, и притом свободные, но мне же хозяин отказал, сославшись на занятость. И так пребывая уже вторые сутки как на иголках, я насторожилась еще сильнее. Хорошо, если просто чужачке комнаты сдавать не хотят (хотя для кого они тогда их держат?), а если что-то замышляют? Кусок мне в горло после этого не полез, но я насильно заставила себя съесть все безвкусное варево, понимая, что организм святым духом питаться не может. Решив не искушать судьбу, я постаралась выйти из кабака как можно незаметнее, не привлекая лишнее внимание. Мало ли что тут за порядки, лучше пойти к людям попроситься на ночь или даже на улице заночевать, чем нарываться на неприятности.

Осуществить задуманное у меня получилось, по крайней мере, мне так показалось. Так что я отошла подальше от странного кабака и задумалась, откуда начать поиски жилья. Опыта у меня в таких вопросах не было, но у меня вообще ни в чем не было опыта в этом мире, но как-то же я досюда добралась! Подбадривая себя лозунгом «дорогу осилит идущий», я попытала счастья в нескольких домах неподалеку. Положительный ответ не получила и направилась чуть дальше от центра, надеясь, что на окраинах люди окажутся отзывчивее. То ли именно это оказалось моей ошибкой, то ли в принципе появление в этой деревне, а вернее мое появление в этом диком мире, но везение мое кончилось именно здесь и сейчас и, похоже, на всю мою жизнь.

– Эй, цы-ыпо-очка-а-а, – мужской голос, противно растягивающий гласные, прорезал ночную тишину, стоило мне завернуть за угол.

Я вздрогнула и резко обернулась. Мужчин было трое, скудное освещение совершенно не позволяло разглядеть их, но в этом не было надобности. Чего они хотят, было прекрасно понятно и так. Сердце заколотилось как бешеное, и я рванула назад. Только толку?..

Так что за этим самым углом меня ограбили, избили, правда, несильно, и хотели изнасиловать, но мне каким-то чудом удалось вырваться и убежать, пока они мои деньги пытались поделить. Куда-то убежав и забившись под попавшуюся на пути брошенную телегу, я долго не могла прийти в себя, трясясь и вздрагивая от любого ночного шума. Но как выяснилось, страшное было еще впереди. В страхе так и просидев всю ночь под телегой, утро я встретила с побоями, без денег, в рваном плаще, голодная и боящаяся каждой тени. Не думала я, что предсказания того мужичка сбудутся так быстро. К слову, он первый к кому я, было, попыталась обратиться за помощью, но выяснилось, что он уехал с рассветом к себе домой. Родственники его остались ко мне совершенно равнодушными, лишний рот и работник, тем более такой подозрительный, как я, им был не нужен. Как впрочем, и всем остальным жителям, отворачивающимся от меня, кто с жалостью, кто с презрением. Одна сердобольная старушка покормила меня какой-то лепешкой, показавшейся мне с голодухи вкуснее лучших блюд, что я пробовала, но на большее рассчитывать не приходилось. Эта пытка длилась целый день, все будто сговорились и не замечали меня и моих жалких попыток как-то улучшить свое ужасное положение. А потом я случайно подслушала разговор и поняла, что и вправду сговорились. Как раз в том кабаке и сговорились, едва меня увидев. Хозяин оказался местным авторитетом, который определил меня как новую шлюшку. Но хватать и тащить меня насильно, им почему-то выгоды не было. Нужно было, чтобы я сама приползла и на все согласилась. Так что они решили меня таким вот образом промариновать, ограбив и слегка припугнув, а потом брать тепленькой.

После этого разговора руки у меня опустились окончательно. В равнодушном мире я бы еще могла что-то предпринять, людям всегда нужны работники, им за это платят. Но когда вот так вот планомерно доводят… Это было за гранью моих сил. Вечер я провела под той же телегой, что и ночь, тупо пялясь в пространство. Не имея ни одной мысли в голове, придавленная осознанием собственного бессилия, я ничего уже не пыталась делать. Навалилась отупелость и безразличие к происходящему, да и делать было нечего. А ночью меня нашли…

Из-за своего состояния я пропустила и закат, и наступление темноты, только громкое голоса в ночной тишине выдернули меня из того транса, в который я погрузилась. И ничего хорошего эти голоса мне не обещали.

– Цыпочка, иди мы тебя попробуем, прежде чем на корм отдавать! – и дикий гогот где-то совсем рядом.

Перспективы моего дальнейшего существования вдруг резко прорисовались в моей голове. Групповое изнасилование сейчас, шлюха в борделе, который еще мерзостнее, чем быт простых людей, потом, до первой беременности, которая наступит сразу при таком-то количестве. А потом девять месяцев беспросветного ада, мучительнейшая родовая агония и смерть. Я даже дышать перестала от пронзившей меня насквозь непередаваемой жути.

Там в моем мире когда-то давно и, сейчас казалось, будто расплывчато, врач на приеме мне кратко расписал, что с моим пороком развития матки, мне самой в принципе не родить. Да и беременность надо планировать с умом и готовиться сразу к тому, что она будет очень сложной. Именно из-за этого я, будучи замужем вот уже три года, до сих пор так и не решилась на детей. Я не была готова к материнству, да еще и такой ценой, ни морально, ни физически. Ведь даже в моем технически развитом, по сравнению с этим, мире, моя беременность могла закончиться фатально. Что уж говорить здесь…

– Вот ты где! – совсем рядом раздался вальяжный мужской голос.

Я подскочила с места как ужаленная. Больно саданулась рукой о край телеги, и на миг бросила взгляд на троих, алчущих моего общества, мужиков, после же сломя голову рванула прочь, подгоняемая ужасом, будто хлыстом.

– Эй! Куда?! – заорали мне вслед, я, разумеется, и не подумала останавливаться, а побежала только быстрее. – Ополоумела?! – надрывались мне вслед, но я уже выбежала за частокол и пустилась бегом к чернеющему впереди лесу. Куда угодно, лишь бы подальше! – Ночью в лес! Там утопцы! Сожрут, дура!

«Плевать! К лешим, к утопцам, к медведям, хоть к мантикорам только подальше от них», – билась в голове одна мысль, пока я бежала к деревьям. Лишь добежав до кромки леса, я позволила себе остановиться и оглянуться. В деревне стояла тишина. Никому до меня не было дела, сбежала и ладно, другую найдут.

Слезы хлынули из глаз бурным потоком. Страх, обида, злость, недоумение – все смешалось в кучу. Картины одна безрадостнее другой вставали перед моими глазами, а в голове металась только одна связная мысль – лучше бы я сдохла там, в своем мире, чем такая жизнь в этом. В какой-то момент от мыслей я перешла к делу и, размазав слезы по щекам, всхлипывая и подвывая, развернулась к кошмарной деревне спиной и уверенно пошла вглубь леса, искать там свою смерть. Решимость мою не могла поколебать ни темнота, ни мешающие продираться ветки. Я была так зла, я так остро ощущала свою обреченность, безысходность своего положения, что жаждала смерти как можно скорее. Весь этот чертов новый мир вызывал во мне отвращение, я была не то, что не рада тому, что избежала смерти, попав сюда, я проклинала его за эту отвратительную возможность остаться в живых. Ради чего? Ради чего я осталась на этом свете? Чтобы какие-то ублюдки превратили мою жизнь в ад, вдоволь поиздевались, а потом выкинули подыхать? Ради чего мне терпеть все эти обиды и лишения, чтобы в конечном итоге сдохнуть не за один миг от столкновения, а сутками биться в агонии и подохнуть, как скотина, в собственных нечистотах в каком-нибудь бомжатнике, перед этим прожив месяцы в настоящем аду на земле?!

Впереди что-то блеснуло раз-другой, и я опознала реку. Кстати вспомнились слова подонков об утопцах. Я понятия не имела, что это, но догадывалась, что это как-то связано водой, точнее с утоплением, а значит я пришла по адресу. В этом мире, помимо диких зверей, в природе водится куча всяких чудовищ, которые в отличие от людей, с удовольствием помогут мне решить мою маленькую проблемку. Я размазала очередную порцию слез по лицу и поспешила к воде. Как обратить на себя внимание утопцев я не знала, так что решила просто пошуметь. Подойдя к берегу, покидала в воду все, что попалось под руку, подергала кусты, поорала немного и прислушалась. Какой-то звук, как ни странно, мне послышался, но отнюдь не со стороны реки, а в глубине леса.

«Ну и пусть, меня и зверь какой-нибудь устроит», – решила я и направилась обратно в лес. Страх подгонял меня только сильнее, хотелось скорее покончить с этим делом. В голове неожиданно созрела единственная условно положительная мысль. Раз в прошлый раз мое перемещение к черту на рога активировала моя смерть, то это может сработать еще раз, и я смогу вернуться домой. А там уж или умру, как видела, быстро и безболезненно, или мне повезет, и я появлюсь спустя то время, которое промучилась в этом мире. В самом плохом случае, я просто умру здесь, стану очередной местной жутью и буду терроризировать население этой проклятой богом деревеньки! Любой исход был лучше, чем мое теперешнее положение.

Звук повторился где-то слева и совсем рядом, я обернулась туда и тут же была повалена на землю. Несмотря на полную моральную готовность расстаться с жизнью, я все равно автоматически вскрикнула и тут же увидела прямо перед собой подозрительно знакомые светящиеся желтые глаза с вертикальным зрачком.

– Опять ты? – голос тоже был знаком, и, отойдя от шока, я смогла более-менее различить фигуру моего первого знакомого в этом сумасшедшем мире. – Что ты тут делаешь? – он встал на ноги и протянул руку, предлагая помочь мне.

Я шарахнулась от него, как от чумы, уперлась спиной в дерево и поднялась по нему сама. Я ждала тут зверей или чудищ, которые милосердно прирежут меня на месте, люди в мои планы не входили.

– Сам ты, что тут забыл? – зло прошипела я, инстинктивно прячась за дерево.

– Я ведьмак, получил заказ, охочусь за чудовищами, – ответил Эскель, попыток приблизиться ко мне он больше не делал.

«Стало быть, ведьмак – это профессия», – зачем-то отметила я совершенно ненужную мне на данный момент информацию.

– Вот и я охочусь, – бросила я даже, не соврав, и поспешила прочь. Не было у меня никакого желания ни с кем общаться, особенно с мужчинами.

– Куда? Там утопцы, – чуть повысил голос мужчина.

– Чудно, они-то мне и нужны, – сердито пробормотала я, прибавив ходу насколько позволяла темнота.

– Брин, – позвал меня Эскель.

Звук собственного имени отчего-то отозвался болью в груди. Это там, в своем мире, я Брин, Бринка, Бринчик, Октябрина Андреевна, а тут я пустое, никому не нужное место. Слезы в который раз принялись литься из глаз, но я внимание на них уже не обращала, целенаправленно продираясь к воде в сторону уже отчетливо слышимого странного звука не то шлепков, не то шагов.

– Брин! – громче позвал Эскель и в тот же миг цепко ухватил меня за руку.

– Отпусти! – воскликнула я, изо всех сил пытаясь вырвать руку.

– Они убьют тебя! – прогрохотал мужчина, дернув меня на себя.

– Мне это и надо, пусти, гад! – я забилась в его руках. – Пусти!

– Да ты рехнулась. Беги!

С этими словами он оттолкнул меня от себя, но в противоположную от утопцев сторону, странно бесцельно взмахнул рукой и, отвернувшись, с лязгом вытащил меч из ножен. Голова слегка пошла кругом, так что пришлось схватиться за ближайший ствол, чтобы не упасть. Руки и ноги толком не слушались, не желая двигаться с места. А в поле моего зрения тем временем появились обещанные утопцы. Форма тела у них была вполне человеческой, правда очень худой, костлявой даже. В свете выглянувшей луны я увидела гребни на загривке и ласты на ногах, а еще огромные явно острые когти на руках. Отвратительный образ дополняли большие глаза навыкате и огромные, будто раздутые головы. На миг замерев от этого зрелища, я с новыми силами попыталась сдвинуться с места. Но как я ни старалась сделать шаг, у меня не получилось. Эскель в это время эффективно и быстро разделывался со все подступающими чудовищами, пока не осталось ни одного. Только после этого он опустил меч и развернулся ко мне, лишь слегка сбившись с дыхания от столь интенсивного размахивания мечом. Странное помутнение рассудка закончилось так же неожиданно, как началось.

– Что ты наделал?! – заорала я на него. – Ты их всех уничтожил!

– А ты хотела познакомиться поближе? – совершенно спокойно спросил ведьмак.

Издевательский юмор и невозмутимость подействовали на меня одновременно и как ушат воды, и как красная тряпка на быка.

– Хотела, – зло процедила я и, разъяренно взглянув на мужчину, пошла мимо него дальше по берегу речки. – Других найду.

В самом деле, какая мне разница. Тут явно водится куча всего, что готово меня прибить. Но жаль, что сразу не вышло.

– Ты их со всех окрестностей своими воплями приманила, – заметил ведьмак мне в спину.

Я заскрежетала зубами, едва не зарычав, но продолжила идти своей дорогой. Жгучая ненависть ко всему миру и всем его жителям, а особенно к одному желтоглазому представителю, кипела во мне.

– Там дальше была яга, я ее тоже убил, – зачем-то продолжил докладывать мне ведьмак. Я упорно шла дальше. – Брин.

Я поняла, что он сейчас опять может меня схватить, и шарахнулась в сторону, чуть не упав. Мужчина и вправду оказался на моем прежнем месте и хмуро смотрел на меня своими бросающими в дрожь глазами.

– Отвяжись, – выплюнула я и попятилась.

– Что случилось? – спросил он.

– Чего ты ко мне привязался?! – снова сорвалась я на крик. – Иди куда шел! Оставь меня в покое! – выкрикнула я и, оступившись, чуть не упала в воду.

Эскель не то воспользовался моим замешательством, а скорее просто опасался, что я таки потеряю равновесие, подскочил ко мне и таки схватил за плечи.

– Отпусти! – взвилась я, пытаясь вырваться, но добилась только того, что мужчина оттащил меня подальше от воды. – Не трогай меня, козел! – я все-таки вырвалась, точнее Эскель выпустил, и отскочила от него, тяжело дыша. – Сучьи люди, сучий мир! Здесь даже сдохнуть нельзя по-человечески, не то что жить! Грязные вонючие люди в мерзком тряпье, тошнотворные снаружи, гнилые внутри. Живут в вонючих клоповниках, в которых не то что удобств нет, банально убрать и постирать не могут! За что?! За что меня засунули в этот недоразвитый мир?! Почему нельзя было тихо-мирно сдохнуть в своем нормальном мире?! – я таки сорвалась в истерику. – На кой хрен меня швырнуло сюда? Чтобы я хлебнула этого говна, а потом сдохла в агонии где-нибудь в подворотне?! Нет уж. Мне такое счастье нахер не нужно! Зачем ты меня спас от мантикоры? Я тебя не просила! Сейчас бы была уже в своем мире или спокойно сидела бы на том свете! – теперь я уже сама наступала на мужчину. – Не-ет! Этого тебе мало показалось, ты еще и утопцев всех перебил. Благородный, блять, рыцарь со сверкающими глазами вместо доспехов, – выплюнула я это как оскорбление. – А ты спросил, надо ли было меня защищать? Ах нет, у ведьмака задание же есть, – вспомнила я. – Какая разница, что там хочет какая-то дура, у кабацкой подстилки не спрашивают. А вот они бы, – я остервенело потыкала пальцем в тела утопцев, – уважили мою просьбу и помогли бы быстро и качественно избавиться от этого гребаного мира, пропади он пропадом. Я сыта им по горло! – выкрикнула я это ведьмаку в лицо, глядя в глаза в упор и уже ничего внутри меня не дергалось. Все давно оборвалось.

– Ты из другого мира? – спросил Эскель, он в отличие от меня сохранил полную невозмутимость и сосредоточенность.

– Какая хрен разница?! – фыркнула я и, отвернувшись, решила продолжить свой путь, но мне не позволили.

Ведьмак снова обхватил меня за плечи, разворачивая к себе лицом.

– Брин, ты из другого мира? – повторил он вопрос, слегка встряхнув меня.

– Точно не из этого дерьма. Убери свои руки от меня! – взвилась я, вырываясь и отпихивая руки мужчины. – Все мужики одинаковые! Как вы меня все заманали. Господи, как же заманали! – последнее я уже провыла, шарахнулась в сторону, наткнулась на дерево и в обнимку с ним и зарыдала, сползая по нему на землю.

«Что за люди, даже умереть спокойно и то мешают», – жалела я себя.

Выплакав, кажется, все оставшиеся запасы слез в организме, я, судорожно вздохнув, утерлась тыльной стороной ладони. Злость и страх пропали, осталась одна обреченность и бессилие.

– Почему ты сразу не сказала, что из другого мира?

От внезапно раздавшегося мужского голоса я вздрогнула. Об Эскеле я успела позабыть, самозабвенно предаваясь своему горю, а сейчас поняв, что он все это время терпеливо ждал, пока я наплачусь, удивилась, что он еще не ушел.

– Тут что, указатели на каждом дереве висят «Осторожно, другой мир?!» – буркнула я, судорожно вздыхая и поднимаясь на ноги.

– То есть ты не сразу поняла, что ты в другом мире. Как тогда ты до этого додумалась?

– Деревню днем увидела и додумалась, – сил выдумывать какие-то остроты не осталось. Я хмуро глянула по сторонам и, развернувшись, тяжело потопала к реке. – Никто ни о моем городе, ни о стране ничего не знает, географические объекты тоже в пролете. Зато куча местных незнакомых мне названий. Уровень развития в жопном средневековье, магия и чудища какие-то кругом шастают, которых в моем нет и в помине, – ворчала я, спускаясь к воде. – Да и люди не лучше, – добавила от души.

Эскель в очередной раз совершенно неслышно и незаметно подскочил ко мне и схватил за руку, не давая идти дальше. Я подняла на него тяжелый взгляд.

– Да поняла я уже, что ты не дашь мне спокойно счеты с жизнь свести! – раздраженно огрызнулась я. – Умыться хочу.

Мужчина явно мне не поверил, но руку выпустил, очевидно, решив, что в случае чего вытащить из воды успеет. Я же в воду лезть не хотела, я уже вообще ничего не хотела, только лечь и тихонько умереть, но тихонько – это похоже не про меня, даже если бы можно было сделать это просто по желанию. А раз придется дальше жить вопреки всему, то хорошо бы избавиться от зареванного лица и тонны соплей, забивших нос. Холодная водичка хорошо меня освежила, так что от реки я отходила уже не такая разбитая.

– Тебе нужно к чародейкам, – сообщил мне Эскель, когда я добрела до расположенного неподалеку поваленного дерева, уселась там и обхватила голову руками.

– До этого я тоже додумалась, – пробубнила я, не отнимая рук. – Мысли только с делом не сходятся. А почему именно к чародейкам, а не к чародеям?

– Чародеек я знаю лучше, – кратко ответил мужчина.

– Мм… – понятливо протянула я, замолкая. – Какая разница куда мне надо, если в этом мире передвигаться цивилизованно невозможно, – после долго молчания неожиданно для самой себя заговорила я. – Да и не знаю я, где эти чародейки обитают. Местные мне только про Вызиму втирали. Дескать, если и есть, то там. Хотя чую, они просто нифига не знают, – тяжело-тяжело вздохнула я. Отняла, наконец, руки от лица и, подняв голову, уставилась вдаль на реку.

– Я тебя провожу.

Слова мужчины были крайне неожиданными для меня, но душа моя была настолько опустошена, что в ней уже не было места никаким чувствам. Я лишь медленно повернулась к нему, пытаясь что-то разглядеть в лунном свете на его лице. Увидь я ночью в лесу бледное изуродованное шрамом лицо со светящимися желтыми глазами и вытянутым зрачком раньше, у себя в мире, я бы, наверно, грохнулась в обморок от ужаса. А сейчас, после всего произошедшего в моей жизни за жалкие три-четыре дня, меня уже это не пугало. Наоборот, его образ показался мне удивительно органично вписывающимся в мрачную обстановку темного леса на берегу реки рядом с трупами утопцев. Он был по-своему красивым в своей первозданной хищности, лишенным придурковатого киношного блеска, наводимого на всех актеров.

– Эскель, зачем тебе это нужно? – устало спросила я. – Зачем тебе возиться с непонятной девицей, свалившейся тебе на голову из ниоткуда? У меня ничего ценного нет, да и если бы было, ты легко мог забрать все силой. Зачем ты меня защитил от мантикоры? Почему не дал спокойно свести счеты с жизнью с помощью утопцев? Хотя мог бы вообще сам помочь в этом деле, у тебя вон как лихо получается.

Я пыталась найти ответ в его глазах, но, кажется, проще было найти новых утопцев, чем что-то прочитать по лицу этого ничем не прошибаемого мужчины.

– Я ведьмак, мое ремесло – защищать людей от чудовищ, населяющих наш мир, – ответил он.

Я просто отвернулась. Эскель явно не собирался отвечать на мой вопрос, так какой смысл был во всем этом разговоре? Вода тихо плескалась о берег, органично вплетаясь в размеренные звуки ночного леса.

– Убийством людей ведьмаки не занимаются, – все-таки решил поговорить мужчина, правда, не о том. – Мы охотимся на чудовищ, да и то, только на тех, за которых заплатят. Смерть от ведьмачьего меча надо сначала заслужить.

Я лишь фыркнула на эти высокопарные заявления, не поворачивая головы.

– Возможность перемещаться между мирами не рядовая способность, – а вот теперь разговор перешел в нужное русло. – Этой способностью обладают существа так называемой Старшей крови, пришедшей к людям от эльфов. Подробностей я не знаю. Знаю только, что носители Старшей крови очень ценятся.

– Сдохнуть тут или пойти на опыты? – наигранно задумалась я, даже в затылке картинно почесав.

– Поэтому я хочу отвести тебя к знакомым чародейкам, которым можно доверять.

Эти слова все-таки заставили меня повернуться к собеседнику лицом и снова попытаться высмотреть что-нибудь в его глазах.

– И какая выгода им помогать мне и отправлять меня домой? – так ничего и не рассмотрев, задала я вопрос в лоб.

– Они не смогут отправить тебя в твой мир, – качнул головой мужчина.

– И в чем тогда смысл? – скептически изогнула я одну бровь.

– Они могут помочь тебе сделать это самостоятельно.

– Я не… – начала было я, желая продолжить «не маг», но закономерный ответ «но как-то же тут оказалась» появился в моей голове раньше, чем я успела закончить вопрос. И предположение о том, что кто-то другой переместил меня, никакой критики не выдерживало. Мало того что мой родной мир магией похвастаться не мог, так еще и телепортировало меня уж слишком удачно, прямо из-под едущей на меня машины. – Как они мне помогут, если сами этого делать не умеют?

– Они уже сталкивались с тем, кто умеет.

– Так может пойти к этому тому, кто умеет? – задала я логичный вопрос.

– Как думаешь, легко найти того, кто может перемещаться между мирами также просто, как будто переходит из одного дома в соседний?

Я нахмурилась, переваривая новую информацию.

– Даже если взять за основу то, что я и правда носитель этой старшей крови, реально могу перемещаться между мирами, и меня даже удастся научить делать это осознанно, то все равно остается не понятно, какой им резон мне помогать.

– Нужны твои способности.

Я хмыкнула.

– Простой обмен – тебя обучают, чтобы потом воспользоваться. При этом твои новые знания и умения останутся при тебе, и это обеспечит тебе достойное существование в нашем мире, как минимум.

– Как воспользоваться?

– Я не могу тебе этого раскрыть, да и не знаю всех деталей.

Я подозрительно сощурила глаза.

– Понятно в чем подвох, – процедила я и сокрушенно вздохнула. – Ладно, согласна, веди. Выбора у меня все равно особо нет. Или сдохнуть тут, или попытать счастья у местных ведьм.

Истерика прошла, на горизонте замаячил какой-то более-менее приемлемый выход, и умирать во цвете лет мне сразу расхотелось. И хотя вся эта ситуация со старшей кровью, магами и загадочным тем, кто умеет перемещаться между мирами, также внушала кучу опасений, ради собственной жизни стоило рискнуть и ввязаться в эту сомнительную авантюру.

– Чародеек.

– А есть разница?

– Чародей – это общее название всех магически одаренных существ, а ведьмы – частное.

– Мм… – протянула я.

Ведьмак поднялся, я стала вставать следом и, охнув, схватилась за бок. Стоило лишь чуть-чуть расслабиться и вернуть какую-никакую веру в свое будущее, как тут же накатили и все ранее игнорируемые ощущения в виде боли и голода.

– Тебя вроде бы ни один из утопцев не задел, – нахмурился Эскель, глядя на то, как я с трудом встаю.

– Если бы только утопцы в этом мире представляли опасность, – проворчала я.

Эскель тут же окинул меня с ног до головы внимательным взглядом.

«Что он там пусть под драным, но плащом, пытается увидеть? Или у него рентгеновское зрение?» – задумалась я.

– Идем, – позвал он и, развернувшись, зашагал в темный лес.

Ничего не оставалось, как последовать за ним иногда морщась от боли при неудачных движениях. Широкая спина ведьмака, не слишком-то заметная в лесной темноте, привела меня на небольшую поляну, освещенную лунной.

– О нет, только не снова пыточное устройство под названием лошадь, – простонала я, остановившись вслед за ведьмаком около его коня.

– Предпочитаешь пешком идти? – совершенно серьезно поинтересовался Эскель.

– Предпочитаю лечь и сдохнуть, чем так мучиться, – также серьезно ответила я ему. – Мне в прошлый-то раз не понравилась поездочка, а уж теперь у меня точно что-нибудь отвалится.

– Не отвалится, тут недалеко, – не согласился со мной мужчина, что-то складывая в седельные сумки.

– Недалеко? Я в эту проклятую деревню ни ногой! – истово открестилась я.

– Проклятую?

– Фигурально выражаясь, – исправилась я, осознав, что раз есть магия, то и проклятья, вероятно, в этом мире существуют на самом деле.

– Нужно забрать оплату за заказы и к травнице зайти, – пояснил необходимость ведьмак.

– Это и без меня можно сделать, я подожду где-нибудь.

– В лесу оставаться опасно, – заметил мужчина.

– Монстры милосерднее людей! – возразила я ему.

Эскель вдруг ухмыльнулся, бросив на меня какой-то непонятный взгляд, и запрыгнул в седло.

– Иди сюда. Не бойся, тебя никто не тронет, я обещаю, – сказал он.

Я с полминуты посверлила его взглядом, но все равно подошла. Упираться смысла не было – он был по всем статьям прав, но как же я не хотела назад, в этот филиал моего личного ада…

Мне не удалось сдержать шумный выдох – результат прострелившей боли от затаскивания меня в седло. Тут же появилось знакомое ощущение дискомфорта от нахождения на лошади. Явно заметивший мою реакцию, Эскель быстро убрал от меня руки, но одну ему все же пришлось вернуть, когда я ожидаемо начала сползать при движении.

– Что они тебе сделали? – через какое-то время все-таки спросил мужчина.

– А есть варианты? – невесело усмехнулась я. – Ограбили, избили и попытались изнасиловать, но деньги показались им привлекательнее и я смогла сбежать. Лицо не трогали, чтобы товарный вид не портить… Ублюдки… – зло припечатала я.

– Ублюдки, – согласился Эскель, и мне даже померещились неодобрительные нотки в его всегда спокойном и размеренном голосе.

Деревня показалась почти сразу, как мы выехали из леса, но я упрямо сжала зубы и велела себе смотреть на нее спокойно. В любом случае местные короли жизни уверены, что я безвозвратно сгинула в лесу и искать меня не будут. Однако деревню мы отчего-то объехали. И даже проехали чуть в сторону от нее, так что я не сразу разглядела небольшой домик на отшибе, в котором горел едва заметный свет. Именно около него мы и остановились. Мужчина ловко спрыгнул и тут же протянул руки, чтобы снять меня.

– Зачем? – удивилась я, уже приготовившись ожидать его на лошади.

– Тут живет травница, пусть она тебя осмотрит, – ответил ведьмак, бережно ставя меня на землю.

– Да заживет, – несколько смущенно отмахнулась я, но за мужчиной все равно пошла.

Я не мазохистка, от боли удовольствия не получала, да и мало ли какие появятся последствия от побоев? Вот только уровень местной медицины не внушал мне никакого доверия. Хотелось бы верить, что хотя бы не навредят. А еще в душе теплился огонек надежды, что в мире с магией меня с ее помощью могут исцелить быстро и безболезненно. Правда, это ведь простая травница…

На громкий стук откликнулась бодренькая старушка, которая еще стоя в проеме, цепко осмотрела нас обоих.

– Здравствуй, – заговорил Эскель. – Есть готовые зелья и ингредиенты на продажу?

– Здравствуйте, заходите, – снова придирчиво осмотрела нас старушка и впустила к себе в дом.

Небольшая комнатка с низеньким потолком была сплошь уставлена какими-то банками, жбанами и кадушками, увешана вязанками трав и холщовыми мешочками, однако само по себе помещение было достаточно чистым, хоть и бедно обставленным. Стол, стул, пара сундуков, две лавки, стопка полотенец на одной из них – вот и все убранство передней. Эскель тут же начал перечислять травнице свой список покупок, в котором я толком ничего не поняла, так что с большим интересом сосредоточила свое внимание на пучках трав, встрепенувшись только когда обратились непосредственно ко мне.

– Раздевайся, девочка, – строго сказала мне старуха.

Я не то чтобы удивилась просьбе, ей придется меня осмотреть, чтобы полечить. Скорее удивил резкий переход и странное обращение. Я бросила несколько растерянный взгляд на ведьмака. Тот понял его по-своему и без лишних вопросов вышел за дверь, чему я, в общем-то, порадовалась – не пришлось даже говорить ничего, но стремительность меня все-таки несколько обескуражила. Я подошла к указанной лавке и быстро скинула плащ, а за ним и свою куртку, футболку и джинсы, оставшись в одном белье. Надо отдать старушке должное, она ни слова не сказала о моей странной для этого мира одежде, только профессиональным взглядом окинула, как я теперь сама могла увидеть, расцвеченное синяками тело.

– Это тоже снимай, – ткнула она пальцем в бюстгальтер.

Я послушно расстегнула и стянула его вниз. Осмотрев грудь, старушка, имя которой я даже не удосужилась спросить, поцокала языком и подошла к одному из сундуков.

– Одевайся, – бросила она мне, а сама начала активно что-то переставлять в недрах деревянного ящика, бормоча себе под нос что-то о распоясавшихся в край мальцах и обнаглевших от безнаказанности стариков, на которых давно надо найти управу.

Похоже, передо мной был единственный человек во всей деревне, к которому мне следовало обратиться за помощью вчера вечером, чтобы не проходить через весь этот ужас, но я не знала о ее существовании. С другой стороны, тогда бы я с Эскелем не встретилась и не получила бы интересное предложение по обучению магии. Да и надо смотреть правде в глаза, не в этой деревне, так в следующей меня постигла бы похожая участь. Так что радоваться надо, что все так удачно сложилось! Если, конечно, Эскель мне лапши на уши не навешал, а сам… Нет, он мог бы еще легче, чем они получить от меня все, что хотел, но предпочел все эти пляски с бубном. Если он что-то и замышляет, то точно не столь примитивное как поиметь меня и убить. Да и деньгами поделился! Странный мужчина…

– Вот, – тем временем выставила на стол несколько склянок травница. Разговаривала она уже, как ни странно, не со мной, а с Эскелем, который бесшумно зашел пока я, задумавшись, завязывала плащ. – Это простые укрепляющие, болеутоляющие и прочее. А это особое средство, с ним она к утру будет как новенькая, – у меня аж глаза загорелись при виде бутылька с голубоватой мутной жидкостью. – Но такое сокровище естественно дороже, хотя сделаю большую скидку, раз уж именно наши так ее разукрасили. Берешь?

– Нет! – немедленно отказалась я.

– Да, – не слушая меня, согласился мужчина.

Травнице тоже мое мнение было не интересно. Она озвучила цену, Эскель отсчитал монеты и забрал бутылек.

– Пошли, – позвал он меня, игнорируя мой недовольный взгляд.

Ничего не оставалось, кроме как покинуть гостеприимный дом, напоследок едва не забыв поблагодарить травницу за помощь.

– Ну и зачем тратить столько денег? – возмутилась я, уперев руки в бока, когда мы подошли к лошади.

– Так быстрее и надежнее.

– И так не помру, ничего серьезного у меня нет, – не отступала я. – Хватило бы и обезболивающего.

– Нет, – уверенно не согласился ведьмак, но потом все-таки соизволил пояснить. – Ехать далеко, и придется делать это быстро. Лишние проблемы с последствиями твоих приключений в пути никому не нужны. Хватит трудностей и от постоянной скачки. Так что пей давай, – на последних словах он протянул мне злополучную склянку.

Мне оставалось только злобно пыхтеть, сердито глядя ему в лицо, но оспорить было нечего. Да, я совершенно не приспособлена к путешествиям на лошади даже в полном здравии. Да, он тут главный и может решать как поступить, просто потому, что знает реалии местной жизни. Да, у меня нет ни гроша за душой, и я даже не уверена, что смогу как-то заработать, но блин, гордость-то у меня осталась! Я и так ему по гроб жизни обязана, а он тут все продолжает сверху докладывать мне долги.

– Пей, – повторил Эскель, только голос сделал мягче, чем раньше.

– Прямо здесь что ли? – раздосадовано спросила я, смиряясь.

– А чего тянуть?

Недовольно фыркнув, я все-таки забрала флакончик у него из рук, откупорила и опрокинула в себя все его содержимое разом, благо он был небольшим. Успела еще почувствовать мерзкий горчащий привкус, а потом наступила темнота.

2

Странная девушка, не выходившая у ведьмака из головы с самого момента расставания в Полесье, оказалась еще более странной, чем ему показалось на первый взгляд.

Появившаяся прямо посередине сражения с мантикорой, она не просто спутала все карты ведьмаку, разозлила его своей тупоголовостью и заторможенностью так, что даже Аксий не помог, она еще и не оставила его бессознательное тело валяться возле мантикоры. Если бы взрыв и не убил ведьмака на месте, то от полученных ран он сам бы все равно не оправился. Этот ее поступок уже заслуживал как минимум благодарности, пусть сама девушка и стала невольной причиной возникновения опасной для жизни ситуации.

Встретить ее снова он, конечно, планировал. Обещание расплатиться правом неожиданности просто так на ветер не бросают (хочешь, не хочешь, а судьба все равно сведет), но так скоро он этой встречи не ожидал. Однако немного разобравшись в ситуации, понял, что другого случая уже бы и не представилось.

Девушка оказалась не просто странной, а будто вообще ушибленной на голову. Однако вскоре, выяснив ее ситуацию по обрывкам информации в общем потоке истерики, он все же мысленно согласился с ней, что проблема для иномирца женского пола, да еще и не умеющего за себя постоять, большая. Убедившись, что она, так или иначе, образумилась, он завел с ней серьезный разговор. Ему и раньше иррационально хотелось помочь бедной потеряшке, до того, как он узнал, что она вероятный носитель Старшей крови. А уж теперь, когда она могла бы стать в прямом смысле ключом от одной сложной и важной проблемы, ему больше не было необходимости придумывать оправдания для своего внезапно проснувшегося альтруизма. Теперь наоборот, всеми правдами и неправдами стоило уговорить ее отправиться с ним, чтобы в целости и сохранности довезти до Каэр Морхена, а там уже сдать свою бесценную находку Трисс. Только вот с этим неожиданно возникли сложности. Девушка, даже находясь в совершенно безвыходном, с ее точки зрения, положении, соглашаться на его предложение не спешила. Прежде выпытала из него максимум подробностей, и только потом, сама же отметив свой небогатый выбор, согласилась ехать с ним.

Вот только появляться в злополучной деревне она отказывалась на отрез, заявив, что монстры, дескать, милосерднее людей, чем неожиданно и повеселила, и похвалила ведьмака, который в какой-то мере и себя относил к монстрам. По дороге же выяснилось, что несмотря на то, что он нейтрализовал ее Аксием во время схватки с утопцами, которых девушка в самом деле собрала со всех окрестностей, у нее были какие-то травмы, скрытые одеждой. Выяснив, откуда они взялись, ведьмак на ходу переделал свой план действий и направил лошадь в сторону домика травницы. Ехать с девушкой, прижимать ее к себе и про себя потешаться над ее полным неумением держаться в седле, ему было приятно. Однако романтику момента, и без того редкую в жизни ведьмака, портили явный дискомфорт девушки и тихое шипение, издаваемое ей при каждом чуть более резком движении лошади. Все это грозило будущими проблемами в пути. Именно поэтому он не стал торговаться с травницей, которая и сама сделала приличную скидку на очень мощное целебное средство, очевидно припасенное ею на особый случай и для особых покупателей. Но старушка, знающая и не одобряющая то, что произошло с Брин, видимо прониклась жалостью к девушке и решила ей помочь, что было на руку ведьмаку. А вот заупрямившаяся носительница ценной крови его опять несколько удивила. Казалось бы, пей, тебе же лучше делают, но у нее были какие-то свои ценности.

А потом девушка, выпившая по его настоянию зелье, вдруг закатила глаза и плавно начала оседать на землю. Поднятая на уши травница снова осмотрела ее и совершенно спокойно сообщила ему, что это побочный эффект от зелья, выпитого натощак, а точнее после голодания. Мысленно наградив себя парочкой смачных эпитетов, Эскель уточнил какие это будет иметь последствия. Выяснив, что девушка просто ослаблена и ничего страшного не произойдет, если сразу, как только она очнется, накормить ее, попросил старушку присмотреть за девушкой пока он сходит за провизией.

Оставлять Брин ему не хотелось, но взять с собой или отказаться от поездки в деревню он тоже не мог. Даже если отказаться от платы за заказ, с собой провизии у него не было, он рассчитывал поесть в таверне по возвращении, а девушке еда была нужна сейчас. И если заехать в деревню ненадолго по делам, она скрепя сердце согласилась, то есть в таверне и тем более оставаться там на ночь, она бы точно отказалась. Да он и сам не хотел ее туда тащить, имея парочку несовместимых с этим намерений.

В первую очередь, въехав в деревню, он и в самом деле купил провизии в таверне, и пока ожидал, что ее соберут, прислушивался к разговорам редких, зато колоритных в столь поздний час посетителей. Обсуждение сбежавшей в лес новенькой малышки, которая разбавила бы этот надоевший крысятник, ведьмак вычленил сразу. Тут принесли и его заказ. Дослушивать грязные подробности несбывшихся похождений трех ублюдков Эскель не стал. Взял еду и вышел, решив сначала сделать все свои дела, а потом вернуться сюда, чтобы уже после без помех покинуть деревню. Быстро получив деньги только за утопцев, деньги за ягу он, доплатив, потратил на приобретение у заказчика второй лошади, для Брин. Привязав новое средство передвижения к старому, ведьмак оставил их чуть в стороне, а сам направился к таверне. Устраивать шумиху и разборки с людьми было не в правилах ведьмаков, но просто так все оставить он тоже не мог. Уверив себя, что просто должен забрать свои деньги назад, мужчина уже собрался войти в дверь, как нужные люди сами вышли оттуда. Ни выманивать, ни шум поднимать в таверне и не понадобилось.

Изрядно подвыпившие бандиты местного разлива второй раз за вечер заметив ведьмака, мимо, конечно, пройти не смогли. Слово за слово, и Эскель завел их за угол, даже усилие прикладывать не пришлось – они просто сами шли за ним, не желая отставать. Уже в подворотне он технично и без лишнего шума забрал себе украденные у Брин кошель, и деньги. Про то, что смерть от меча ведьмака нужно заслужить, сказал тогда не ради красного словца, а потому убивать не стал, да и денег взял ровно столько, сколько давал Брин. После чего вскочил в седло и вместе со всеми новыми покупками тихо покинул деревню. Управился быстро по ощущениям, но все равно до самых дверей домика травницы беспокоился, успевает ли он.

Когда он вернулся за Брин, девушка все еще не пришла в себя. Поблагодарив травницу и оставив ей еще пару монеток за содействие, он подхватил девушку на руки и, водрузив на лошадь впереди себя, отъехал от деревни на некоторое расстояние. Выбрав подходящее место, накидал настил, развел костер и уложил бессознательную спутницу поближе к нему, накрыв поверх ее плаща еще и своим, а затем принялся ждать.

3

В себя я приходила уже в горизонтальном положении. Лежала я на чем-то не слишком мягком, зато укрыта была на славу. Когда удалось более-менее разлепить веки и сфокусировать взгляд, первое, что я увидела – небольшой костер, за ним метрах в двадцати темнел лес. Похлопав глазами, я старательно прислушалась к себе, чтобы оценить самочувствие и припомнить, как докатилась до такого плачевного состояния.

– Очнулась? – ведьмак будто материализовался около костра.

– Да, а что случилось? – уточнила я, с трудом садясь на походной постели.

– Ты отключилась, едва выпила зелье. Травница сказала, что это из-за голода, – ответил Эскель и по следующей фразе я поняла, чем он недоволен. – Почему не сказала, что ничего не ела?

– Откуда я знала, что это важно, – пожала я плечами и покрутила головой, осматривая место своего пребывания. – Где мы?

– Недалеко от Тихой, той деревни где и были. Вот, ешь, – ответил мне на вопрос и тут же впихнул в руки какой-то бутерброд великанских размеров.

– С-спасибо, – поблагодарила я, впечатленная и напором ведьмака, и размером порции.

Вкус чудо-яства порадовал меня чем-то мясным, так что я, особо не раздумывая, вгрызлась в предложенную еду, утоляя давно уже не первый голод, скручивающий мои внутренности.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил ведьмак, когда я съела половину его щедрого угощения.

– Нормально, – ответила я, наскоро прожевав кусок, который в тот момент был во рту. – Ничего не болит, но холодно и слабость страшная, – отрапортовала я.

– Поешь, и все пройдет, – пообещал мужчина.

Я была вполне с ним согласна, так что продолжила молча жевать. Через какое-то время мне протянули воду, которую я тоже с удовольствием употребила, поблагодарила и задумалась о парочке других насущных вещей. Кустики в целом были довольно близко, вот только уходить от света костра и проверенного ведьмака не хотелось от слова совсем. Других вариантов, впрочем, не было, так что я поднялась со своего места и, поежившись от ночной прохлады, которая без второго плаща оказалась еще прохладнее, все-таки развернулась в сторону кустов. Эскелю хватило одного взгляда, чтобы понять мои намерения, и его молчаливое согласие вселило в меня больше уверенности в том, что в этих кустах за задницу меня никто не укусит. Сделав как можно быстрее свои дела, я почти бегом, ну насколько позволяло мое состояние, вернулась к костру и дополнительному плащу, укуталась и замерла.

Неожиданно стало очень стыдно. Человек обо мне заботится, кормит, поит, лечит, а я… столько гадостей ему наговорила в запале. А он-то как раз во всех моих бедах не виноват. Наоборот, он единственный, кто мне поначалу помог советом и деньгами, а теперь и вовсе все мои заботы на себя взял. И совершенно меня не оправдывает мое тогдашнее состояние.

– Извини за ушат дерьма, который достался тебе за других, – вздохнула я. Угрызения совести не позволили бы и дальше пользоваться помощью мужчины, не попросив предварительно прощения за свое поведение. – Ты не заслужил…

– Я тоже не святой, – заметил мужчина без каких-либо эмоций.

– Не надо быть святым, чтобы за сгоряча брошенные слова хотелось извиниться, – пожала я плечами, смирившись, что понять что он на самом деле по этому поводу думает, у меня не получится.

Эскель бросил на меня непонятный взгляд.

– Спи, завтра с утра выезжаем, – перевел тему разговора мужчина.

Я кивнула и снова приняла горизонтальное положение на своей лежанке.

«Ну… будем считать, что извинения приняты, наверное…»

– А ты? – уточнила я, заметив, что Эскель просто сидит, облокотившись на дерево, и смотрит на меня.

– И я, – согласился ведьмак и стал укладываться около костра прямо на землю.

Мои брови плавно поползли вверх. Что ведьмаки парни суровые, я уже поняла, но спать на голой земле – это уже как-то слишком.

– Тебе так норм? – не выдержав, спросила я.

– Норм, – хмыкнул мужчина. – Спи.

Я пожала плечами и закрыла глаза, пытаясь заснуть. Однако холод и более чем непривычные условия, несмотря на мою измученность, расслабиться не давали. Я попыталась улечься и так и этак. Подтянула к себе ноги, обхватила их руками, потом поворочалась с боку на бок, без толку.

– Почему не спишь? – спросил Эскель, видимо наблюдая за мной все это время.

– Непривычно под открытым небом в лесу спать, да и холодно, – вздохнув, пожаловалась я, не видя смысла ничего скрывать.

Эскель поднялся, без каких-то видимых усилий передвинул лежанку вместе со мной чуть ближе к костру и, обойдя меня, стал опускаться на землю с другой стороны.

– Других вариантов нет, – видимо в свое оправдание сказал мужчина.

Я настороженно следила за его действиями, но он просто лег рядом и предложил:

– Двигайся ближе.

Может в какой-то другой ситуации я бы задумалась о морали, о последствиях, но мне, честно говоря, сейчас было немножко не до этого. Каких-то поползновений от Эскеля за все время нашего знакомства я не замечала, сейчас тоже мне вроде бы предлагали просто согреться. Так что я, не раздумывая, подкатилась под бок к ведьмаку и замерла, пригревшись. Чуть изменив положение тела, мужчина осторожно положил на меня руку поверх своего плаща. Я определенно ничего не имела против, а потом все-таки успокоилась и отрубилась, наконец.

Утро ворвалось в мой сон мужским голосом. Спросонок я уже было хотела ответить мужу привычное «еще минуточку», но мозг проанализировал и сообщил мне, что голос-то был не мужа. Сон как рукой сняло. Я подскочила на «кровати» и жутко заозиралась вокруг: луг, лес, голубое небо с редким вкраплением облаков, солнце только-только поднялось.

– Что-то не так?

Я снизу вверх уставилась на мужчину широко открытыми глазами, пока мозг, скрипя как несмазанная телега, откапывал в своих недрах нужную мне информацию. В дневном свете ведьмак выглядел не так впечатляюще, как ночью, но все равно выбивался из привычного для меня человеческого облика. Однако ни бледный цвет кожи, только подчеркиваемый отросшими густыми темно-каштановыми волосами, ни кошачьи глаза вместо человеческих, ни длинный неровный шрам, портящий черты лица, страшными мне больше не казались и в дрожь не бросали.

– Все нормально, – наконец, сказала я, когда осознала, что от меня все еще ждут ответа. – Спросонок показалось, что муж на работу будит, а голос-то другой, – посчитала я нужным пояснить свой переполох.

– Ты замужем? – мужчину почему-то заинтересовал этот факт моей биографии.

– В своем мире была, а после того как переселилась в этот, думаю уже вряд ли, – с напускной веселостью ответила я, поднимаясь на ноги.

После того как я чудом выжила, переместившись в другой мир, и хлебнула местной жизни, а потом еще и самолично решила покончить с собой, я уже почти не верила в возвращение. Да даже если я и вправду тот самый носитель нужной крови, как говорит Эскель, то сколько времени пройдет, прежде чем я обучусь владеть своими способностями? В моем мире уже явно успеют десять раз объявить меня мертвой. Да и вряд ли муж будет ждать слишком долго. В последнее время мы как-то отдалились друг от друга. Он хотел детей, а я… А мне было страшно.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался мужчина.

Я прислушалась к себе и отметила только большое желание соприкоснуться с водой.

– Прекрасно! Волшебное средство! – с искренним восторгом ответила я.

– Ну вот, а ты пить не хотела, – подколол ведьмак.

Я посмотрела на него с укором.

– А речка далеко? – спросила, не желая продолжать тему.

– Далеко, – кивнул Эскель. – Но тут есть родник.

От идеи искупаться, которая спонтанно возникла у меня в голове, пришлось отказаться, но умыться – это святое. Впрочем, когда мужчина показал мне родник, я с трудом смогла исполнить задуманное – уж больно студеной оказалась водичка. Зато какой вкусной! По возвращении к костру меня уже ждал завтрак – такой же как и вчера бутерброд, который я, поблагодарив мужчину, с удовольствием съела. На этом походный лагерь был свернут, и только теперь я заметила вторую лошадь. Не понять для чего она тут было бы сложно.

– Ты купил лошадь? – спросила я скорее просто для проформы. Откуда бы ей еще тут взяться? На самом деле, я планировала более полно высказаться на тему неразумных трат на меня. Мало того, что я и так обошлась ему уже в копеечку, эта последняя покупка, а ездовое животное явно не дешевый товар, была явно бесполезной. Я все равно не могла на ней скакать и сомневаюсь, что этому можно научиться за пять минут.

– Получил в уплату за задание, – ответил совершенно не так, как я рассчитывала Эскель.

К сожалению, в расценках на ведьмачьи услуги я была не сильна, и определить насколько это правда на глаз не могла, но очень сомневалась, что это равноценный обмен. Если так, то ведьмаки должны были быть богачами.

«Хотя, может это и правда так, и он тратит на меня незначительные по его меркам суммы, а я себя зря накручиваю? Да ну мне все равно неловко, что кто-то тратит на меня свои деньги, а я не могу никак отплатить. Да и не выглядит он богатеем», – сама у себя спросила и сама себе ответила я.

– Я согласился. Все равно нужна лошадь, на которой ты поедешь, – тем временем продолжил ведьмак. По его глазам я так и не смогла понять, врет он мне или говорит правду.

– Я на этом не поеду, – категорично сообщила я. Да, было понятно с самого начала, что эта лошадь для меня, но также было как божий день ясно, что это дохлый номер даже несмотря на то, что по сравнению с огромным конем ведьмака, предложенная мне лошадь была миниатюрной.

– Пешком идти придется полгода или больше, – видимо, решил напугать меня Эскель.

– Зато есть шанс дойти, если по дороге никто не пристукнет, – парировала я.

– Это слишком долго.

– Ну да, с лошади я быстрее на тот свет отправлюсь, – серьезно покивала я. – Эскель, я не умею ездить верхом, ты забыл?

– Это не так сложно, – нахмурился мужчина.

– Не сложно убиться с лошади, особенно если скакать быстро, а ты сам сказал, что ехать надо долго и быстро. Ни тому, ни другому я не научусь по мановению руки, – попыталась я донести очевидный провал его идеи.

– Ты даже не пробовала.

– Тогда уж проще прямо тут меня прибить, чтобы не мучилась, – возмущенно воскликнула я и, взглянув на ведьмака как можно серьезнее, твердо сказала. – Нет, Эскель, я на эту лошадь не сяду!

Ведьмак просверлил меня недовольным взглядом и даже рот чуть скривил, а потом просто молча развернулся и пошел к своему жеребцу. Я даже испугалась на миг, что он просто сядет и уедет, оставив несговорчивую меня в лесу с ненавистной лошадью. Но оказалось, что мужчина, наоборот, согласился с моими доводами, что сама на лошади я скакать успешно не смогу и придумал какое-то иное решение проблемы нашего передвижения. Обоих лошадей он поставил рядом и взялся за своего коня. Пока он что-то шаманил с сумками, я настороженно наблюдала. Вот они обе перекочевали на «мою» лошадь, а потом я увидела как он расседлывает своего коня и даже рот раскрыла от удивления.

– Э-э, – протянула я. – А что ты делаешь?

– Раз на той ты не поедешь, значит поедешь на этой, – несколько ехидно ответил мне ведьмак, будто проблема в самом деле была в лошади, а не во мне.

– Без седла?! – вскричала я.

– Поверь мне, так удобнее, – с этими словами он закрепил второе седло на другой лошади, таким образом сделав невозможной езду на ней, и я только тогда поняла, что из нее сделали вьючную, а поедем мы оба на его коне. Вдвоем – это уже лучше! По крайней мере такой способ уже опробован. Но отсутствие седла меня очень смущало. Да, я прекрасно помнила как неудобно делить седло, но с ним хотя бы только одна я коню под брюхо съезжала, а тут как же быть? С другой стороны, Эскель явно знал, что делал, а значит, свалиться с лошади он не опасался и мне, стало быть, не стоило об этом думать. Но, тем не менее, все равно было не по себе.

Ведьмак тем временем зачем-то перевесил ножны с мечами с плеч на пояс, расправил единственную тряпку (вроде бы это называлось потник, если мне не изменяла память), что осталась на лошади, и тут же запрыгнул ей на спину. Я даже залюбовалась как легко и грациозно у него это вышло.

– Ты уверен? – задрав голову, спросила я еще раз.

– Да, – кратко ответил он. – Залезай, – тряхнул волосами ведьмак, показывая, что мне стоит сесть позади него.

Мои глаза попытались вылезти из орбит.

– Ты прикалываешься?!

– Что я делаю? – не понял вопроса Эскель.

– Вот мне тоже интересно что! Как я должна залезть? Я, по-твоему, летать умею? – всплеснула я руками, изображая птицу.

Эскель бросил на меня досадливый взгляд и вздохнул.

– Мне сложно поверить, что ты с лошадьми вообще управляться не умеешь. Всегда забываю, – признался он, бросил взгляд куда-то мне за спину и направился туда. – Залезай, – повторил он, остановив лошадь около довольно большого и старого пня, торчавшего на краю леса.

Здраво оценивая свои силы, я была настроена скептически, но также я понимала, что на лошадь залезть все равно надо, так что приложила максимум усилий, чтобы затолкать страх подальше и все-таки попытаться взгромоздиться на животное позади ведьмака. Получилось! Правда с третьей попытки. В первые две я соскальзывала, даже толком не начав лезть, а на третьей Эскель подвел коня к пню вплотную, и мне наконец с грехом пополам удалось залезть. Я в целом была горда, хоть и чувствовала себя последней дурой, почти уткнувшись носом в спину мужчине.

– Сядь как можно ближе, держись крепче и двигайся со мной одновременно, – ни хвалить, ни ругать, ни смеяться надо мной терпеливый учитель не стал, только подвинулся чуть вперед, видимо, чтобы лучше распределить вес на лошади. Я чуть поерзала, придвигаясь, и прикинув так и этак, постаралась как следует ухватиться за его куртку.

– Бред, – сама себе вслух сообщила я. И решив, что глупые метания и неуместное смущение не стоят сломанной на полном скаку шеи, прижалась к спине ведьмака вплотную, обхватив его руками.

Эскель усмехнулся, разворачивая лошадь и, чуть обернувшись, подбодрил:

– Не бойся.

Забота была приятна, но бояться от этого меньше я не стала. Без седла лошадь ощущалась иначе, точнее, она в принципе ощущалась – все ее мышцы и движения – отчего казалось, что вся эта движущаяся масса плавно нас с себя и спихнет на грешную землю. Так что я каждую секунду ожидала падения и крепче прижималась к Эскелю. Но минуты шли, мы выехали на дорогу, падение все откладывалось, и в какой-то момент напряжение стало отпускать. Очевидно, почувствовав, что моя хватка ослабела, ведьмак стал плавно набирать скорость. Поначалу я снова вцепилась в него как в спасательный круг, и, наверное, в первую очередь благодаря этому двигалась с ним как одно целое, но в этот раз успокоилась куда быстрее. Ничего слишком сложного от меня не требовалось, неудобства тоже были вполне терпимые, так что я была готова даже признать, что без седла и вправду лучше, по крайней мере, пока мне так казалось.

– А куда мы едем? – за всеми утренними событиями я так и не успела задать самый главный вопрос.

– В Каэр Морхен, – точно, но неинформативно ответил ведьмак.

– Что это?

– Крепость ведьмаков.

– Эм… Ты же обещал меня к чародейкам отвезти, – напомнила я.

– Они туда придут за тобой. Так безопаснее.