Читать онлайн Тот самый Стёпка

Светлана Воронкова

«Тот самый Степка»

Привет!

Меня зовут Степа, мне девять лет. Я расскажу вам истории, которые случились со мной и моей подругой Зинкой. Зинка – это моя собака породы лабрадор. Она очень умная, добрая и веселая. Иногда мне кажется, что она когда-нибудь научится разговаривать. Или уже умеет, но пока это от меня почему-то скрывает.

Возможно, в некоторых историях вы узнаете самих себя, и тогда мои рассказы станут для вас еще веселее и интереснее.

Как мы познакомились с Зинкой

О покупке собаки мы с мамой задумывались давно. Но без окончательного решения папы мама не хотела брать на себя такую ответственность. Но однажды в свой день рождения мама торжественно заявила нам о том, что давно нашла отличную заводчицу лабрадоров и сегодня, именно в мамин день рождения, у нее ощенилась Раиса (в питомнике она была самой главной мамой всех самых породистых малышей). В общем, наша мама внесла предоплату за щенка, и на следующей неделе нам необходимо ехать Переславль-Залесский выбирать себе нового члена семьи. Я чуть не выпрыгнул из штанов от радости, когда услышал эту новость. А папа чуть не подавился орешками, которые расслабленно вкушал, сидя перед телевизором.

На следующих выходных мы, навертев домашней шаурмы, залив в термос чая, отправились в путь за Зинкой.

Я сразу для себя решил, что она будет Зиной, потому что на даче у меня была знакомая продавщица в местном магазине – тетя Зина. Она всегда угощала меня какой-нибудь небольшой вкусняшкой, когда я приходил к ней за хлебом. Мы часто с ней разговаривали по душам, и мне даже казалось, что она какой-то наш родственник, просто мне об этом пока еще никто не рассказал. Но недавно тетя Зина уволилась, и больше мы с ней не виделись. Я к ней успел привыкнуть и поэтому вот уже второе лето очень по ней скучал.

Так вот. Выехали мы рано утром в город Переславль-Залесский. Ехать было пару часов, и за это время я традиционно проголодался и успел слопать свою шаурму и мамину. Выпил почти весь чай и уже собрался поныть, как папа внезапно сообщил о нашем прибытии.

– Мы на месте, какой-то из этих домов!

Мы вышли из машины, и нужный дом моментально был определен, потому что из-за забора послышался лай. Мне показалось, примерно ста собак. Я страшно перепугался. Но дверь калитки распахнулась, и к нам вышла добрейшего вида тётенька-заводчица.

– Здравствуйте, мы за щенком, – начала разговор мама.

– Да, да, ждем вас, ждем. Проходите, – ответила заводчица.

Мы с папой стояли как вкопанные и даже не сдвинулись с места. Глаза были сильно круглыми, а ноги каменными.

– А у вас такой лай. Их там сколько у вас, и они все где находятся? – уточнила мама.

Заводчица рассмеялась и сказала, чтобы мы не беспокоились, потому что собаки все в надежных загонах, и лай этот совершенно не от агрессии, а от радости встречи с нами. На что папа, конечно, ухмыльнулся, но вариантов не нашел, кроме как войти во двор.

Как только мы вошли, лай прекратился, и мы увидели, как в глубине двора на деревянном заборе, который отгораживал территорию шести собак (всего шести, а казалось, что их сотня), висели лапы и веселые морды с высунутыми языками. Все действительно были очень нам рады. Заводчица с согласия папы выпустила их, и они сразу же зализали его с ног до головы.

– Ну что, готов? – обратилась ко мне заводчица. – Пошли выбирать.

И мы пошли за Зинкой.

Я сразу ее узнал. Моя Зина первая среди всех новорожденных подошла ко мне и встала на задние лапки. Тявкнула, развернулась хвостом ко мне и села на мой ботинок.

– Степка, кажется, тебя выбрали, – сказала мама, и все засмеялись.

Мы, радостные, вышли вместе с Зиной и решили заскочить в местный продуктовый магазин, потому что кое-кто, как голодная гусеница, пожрал все запасы по пути в питомник, и ничего съедобного ни папе, ни маме, конечно же, не досталось.

Понятно, что по этой причине ни голод, ни жажда меня уже не мучали, но как обычно сильно-пресильно захотелось чего-то вкусненького. Поскольку мама пристально следила за моим навязчивым жором, мне приходилось спрашивать у нее разрешения на покупку этих самых вкусняшек.

– Маам, можно газировочки купить? – взмолился я.

– Нет, это запрещенка, ты же знаешь! Во-первых… – начала мама…

Но я резко ее остановил:

– По-онял, принял, обработал! Ну, одну?

– Степа!

– Ла-адно, – расстроился я. – Ну, а водичку?

– Водичку, конечно, можно.

Я, недовольный результатом, зашел в магазин, и дальше все было как во сне.

– Мне, пожалуйста… газировку, – сказал я и опомнился только, когда вышел из магазина.

Резко спрятав бутылку в куртку, я со шпионским видом направился к машине. Мы поехали. Ничего не предвещало беды, но когда я по-тихому открыл бутылку и попытался сделать быстрый незаметный глоток, папа резко затормозил, и вся сладкая шипучая жидкость вылилась прямо Зинке в глаз. Она запищала и лапкой начала пытаться убрать ее, но у нее явно ничего не получалось.

– Степа, что там у вас? – обеспокоенно повернулась к нам мама.

– Все! В полнейшем! Порядке! – громко и с паузами испуганно ответил я.

– А почему она скулит и лапкой глаз себе трет?

– Ну, может, зачесалось… – напряженно ответил я.

Стало понятно, что за мое вранье мне приходится расплачиваться. Всю дорогу до дома Зинка периодически поскуливала и потирала свой пострадавший маленький глазик. По приезду домой он опух, сильно покраснел, и мама, не заходя домой, понесла Зину к ветеринару. Вернувшись, мама заявила, что, возможно, нам продали больного щенка. И тут я не выдержал:

– Мам, прости меня, пожалуйста. Это я виноват. Я купил запрещенку и случайно разлил ее на Зину.

– Степа, ну как же так? Я же запретила… Ты видишь, что, во-первых…

– Все тайное становится явным, – снова перебив маму, я продолжил ее мысль. – И за вранье приходится платить. И в данном случае даже не мне, а бедной Зинке.

– Ну, слава богу, ты все понимаешь. Мне только непонятно, если ты все понимаешь, почему все-таки так поступаешь? Ладно.

Весь вечер мы с Зиной провели в обнимку. Я укутал ее в свое любимое одеяло и пристально следил за тем, чтобы она не трогала свой глаз.

– Зинка, ну ты прости меня, пожалуйста. Мое вранье, видишь, как против меня сыграло. Ты расплатилась за мою ошибку. Я все осознал. Я тебя очень люблю!

Зина тихо сопела своим маленьким кожаным носиком у меня под боком и, скорее всего, даже не поняла, что с ней сегодня произошло. Но я надеюсь, что в тот момент она тоже уже успела меня полюбить.

Как я брюки покупал

Помню, история со мной приключилась.

Тридцать первого августа мы с мамой поняли, что я сильно вырос. Завтра в школу, а у меня нет ни одних брюк. А это значит, что срочно нужно бежать в магазин, но вот незадача – маме точно так же срочно нужно было закончить статью и на утро сдать её заказчику. Ей ничего не оставалось, как дать мне деньги и отправить одного в магазин выбирать себе подходящие брюки к школе.

– Степыч, ты уже совсем взрослый. Вот тебе деньги. Где магазин, ты знаешь. Беги! Если что, присылай фото.

Ну, я и побежал.

Время было обеденное, у меня почти переходный возраст, а это означало только одно – бургер для меня был точно важнее брюк. Но деньги мне выданы были только на брюки, поэтому я напрягся, включил свой хорошо отдохнувший летом мозг и пошел сначала в магазин, чтобы прикинуть, сколько стоят самые дешевые брюки, чтобы в итоге еще хватило и на бургер. Поняв, что на всё хватит, я направился за бургером.

– Здравствуйте, – поприветствовал я продавца на кассе. – Мне бургер, пожалуйста.

– Какой тебе бургер?

– Обычный.

– Добавить в него двойной сыр?

– Давайте, – не растерялся я.

– Хочешь еще бекон добавить?

– Да, – уже более напряженно, но все еще уверенно ответил я.

– Хорошо. Картошку?

– Да! И лимонад! А еще давайте вон тот пончик и, пожалуйста, сырные шарики! – я окончательно потерял страх и смущение.

Поглощал я все медленно, как по правилам здорового образа жизни, чтобы вся пища была тщательно пережевана и не навредила моему организму. На сырных шариках мне уже слегка поплохело, но на меня смотрел еще пончик, так манящий своей блестящей шоколадной глазурью. Я впихнул его в себя и еле встал из-за стола. Сильно пузатый, я, наконец, направился выбирать себе брюки к первому сентября. В принципе, я уже знал, к какой вешалке мне идти, потому что бургер с картошкой, пончиком и сырными шариками не оставили мне выбора. Мои самые дешевые брюки висели на месте, которое я для себя приметил. Я выбрал свой размер и пошел мерить.

– Вот это да!

– Что случилось? – вдруг раздался голос за шторами примерочной.

Я испугался и выглянул. Передо мне стояла девушка-продавец и с улыбкой была готова мне помочь.

– Да-а, я вот тут… растерялся я.

– Принести тебе другой размер?

– Видимо, да… брюки совсем не застегиваются.

– Сейчас подожди, несу.

Мне принесли брюки на размер больше.

– Ну что? Подошли?

– Э-эм… нет. Кажется, надо еще больше.

– Без проблем!

Следующий размер мне подошел, и я довольный вышел и направился к кассе.

Придя домой, я сложил брюки к себе в шкаф. Довольный собой и успешно проведенным днем я собрал портфель и уснул в преддверии завтрашнего праздника.

На утро мама разбудила меня чуть позже обычного.

– Степка, вставай уже. И так дотянули до последнего. Понимаю, что тебе тяжело сразу привыкнуть, поэтому я дала тебе возможность поспать как можно дольше сегодня. Но уже совсем пора.

Я сладко потянулся и выпрыгнул из кровати. Все было отлично. Умылся, быстренько позавтракал и побежал одеваться. Носки, рубашка, брюки…

– Ой… – когда я надел брюки, они с меня тут же свалились на пол. Я снова их натянул на себя, но снова предательски упали.

– Степа! Ты готов?! Уже пора выходить!

– Ма-ам… – с круглыми глазами сказал я.

– Что-о? – также протяжно и также испуганно ответила мама.

– О! А где штаны? – со своими традиционными шуточками вышел папа. – В труселях прохладно сегодня идти, Степыч.

– Степа, что случилось, говори внятно, но быстро! – как обычно скомандовала мама.

– Ты мне вчера сказала купить брюки… Помнишь?

– Ну?!

– Ну и вот, я купил. Но размер же был мой точно, а сегодня не мой, – искренне удивился я.

– А как так получилось? – еле сдерживая смех, спросил папа и направился к себе в комнату.

– Ну-у, я перед этим ел бургер с картошкой, с пончиком и сырными шариками. А потом запил газировкой…

– Сте-па! – всплеснула руками мама. – И что мы теперь делать будем?! Обжора!

– Спокойно, – сказал папа, вернувшись со своим ремнем в руках. – Давай, вставляй.

Я трясущимися от волнения руками начал быстро вставлять папин ремень себе в брюки.

– Огромный! – еще больше разволновался я.

– Ну все, это все. Мы снова опоздаем на первое сентября. Мы хотя бы раз за пять лет можем не опоздать? Хотя бы раз? – мама продолжала паниковать, бегая по квартире туда-сюда. – Режь!

– Чего резать? – тут не на шутку напрягся папа. – Это мой единственный ремень! Я позаимствовать его вынес, так сказать, а не подарить и разрезать. Вы что, родственники? Неси свои ремни.

– У меня только розовый и… розовый. Я ремни не ношу, – умоляющим взглядом мама посмотрела на папу.

–Я так и знал, – папа обреченно взял свой ремень и решительно, чтобы не было возможности передумать, махом отрезал почти половину от него.

Ремень сел как влитой, и никто даже не заметил отрезанного кончика. А я сэкономил на своих карманных расходах и купил папе к его дню рождения новый красивый ремень.

Как Зинка в кино попала

Однажды мы с Зинкой вышли погулять. Я сладко спал и смотрел интереснейший фильм, в котором индеец по своим национальным традициям пытался раскурить со мной трубку мира, вдруг неожиданно начал лизать мне нос. Я не понял, а потом проснулся. Это, конечно, был никакой не индеец, а Зинка. По всей вероятности, она долго сидела у меня перед носом и ждала, пока я проснусь. Но, не выдержав, начала меня аккуратно будить, облизывая мне сначала нос, а потом уже, когда я начал отмахиваться от слюнявого будильника, норовила перейти на лоб.

– Зина! Отстань! Я еще не гото-ов! – заныл я, отворачиваясь от нее к стенке. Но Зина окончательно возмутилась моей наглости и со всей силы пихнула меня передними лапами в спину, дескать: «Алё?!»

В общем, пришлось все-таки проснуться и сразу двинуться на выход. Забыв про еду.

Вышли мы на улицу, а там кино снимают. Куча народу, осветительные приборы, вагончики с именными табличками, на одной из который я увидел имя моего кумира. Вот только недавно на фильм с ним в киношку бегал. Я просто обалдел! Оглядываясь вокруг, в надежде обнаружить его лично, я совсем забыл про Зинку. Но в следующее мгновение я слышу наше с Зиной кодовое слово «вкусняк», медленно опускаю голову на Зинку и вижу, как она, сделав нос стрелой, прижав уши к затылку, сделав круглые глаза и брызнув слюной, рванула в эпицентр сьемок.

– Зина! Стоя-я-я-ть!

Все было тщетно. В следующую секунду Зинка уже сидела, приклеенная к ноге главного актера, на которого были направлены все прожектора. Невысокая женщина, видимо, режиссер, громко взвизгнула, а потом крикнула: «Стоп!»

Мои ноги сделались ватными. Иван Киногривый! И моя Зинка рядом с ним! И как ее от него теперь отдирать – совершенно непонятно. Никаких Зининых вкусняков я с собой, конечно, спросонья не взял.

– Так! Это что такое? Нам нужен был белый пудель! А это коричневый лабрадор! Я не поняла, где белый пудель?! – настойчиво требовал необходимую по сценарию собаку режиссер.

Иван Киногривый воспользовался незапланированным перерывом и начал знакомиться с моей Зинкой. Та же на радостях упала на землю и подставила пузо, но потом резко опомнилась, вспомнив о недавно произнесенном кодовом слове, и снова приклеилась хвостом к ноге актера.

–Да чем я тебе так понравился? – засмеялся он. – У нас по сценарию с тобой как раз прогулка по набережной рядом, но я вижу, что ты знаешь команду «рядом»? Молодец. Но только ты должен быть белым пуделем, – продолжал веселиться Иван.

Я вообще в полнейшем шоке не мог выговорить ни слова.

– Где белый пудель?! – уже почти в истерике кричал режиссер.

– А может, эту снимем? Смотрите, она ко мне прям приклеилась. Мы и ходим вместе в ногу. Смотрите, а-ап! – актер сделал поворот, и Зинка, конечно, в ожидании вкусняка сделала поворот вместе с его ногой.

– Нет! Нет и нет! У нас по сценарию белый пудель и точка! Где он, я спрашиваю?!

Под Зинкой уже образовалась лужа из слюней, но она не сдавалась.

Вдруг к режиссеру подошла еще одна маленькая женщина и что-то сказала на ухо.

– Ну, прие-ехали! Пудель за-бо-лел, елки-палки! Ну, псина, тебе повезло. А откуда ты вообще… – женщина-режиссер от безысходности сжалилась над Зинкой и пошла на сближение.

Зина не обращала на нее никакого внимания, ее царем и богом в тот момент был человек, который произнес волшебное слово. Никто не понимал, почему незнакомый пес так приклеился к ноге актера, но он, в принципе, был этому даже рад, потому что по сценарию Зине необходимо было прогуливаться рядом с Киногривым по набережной и изображать преданного пса. Я решил приблизиться и тихим нерешительным голосом произнес: