Читать онлайн Дюжина гвоздей в крышку гроба либерализма

Как эгоизм и страх породили либерализм

«Либерализм – это на самом деле эгоизм меньшинства. Причем меньшинства не слабого, которое защищают демократические и социальные принципы, а меньшинства сильного. Оно всегда было либо с дубинкой, либо с крейсерами, либо с ядерным оружием. Либо – если взять чуточку в иной плоскости – со средствами производства, т. е. с правом на собственность и правом обобрать своего неимущего соседа».

Вступать в дискуссии с либералами – дело совершенно безнадёжное. В любом случае каждый останется при своём мнении. Да ещё тебе ярлыков навешают: красно-коричневый, фашист, тоталитарист, враг всего человечества и т. п. Но недавно я всё же сделал исключение и не пожалел. Оппонент, конечно, не был переубеждён, больше того, я вызвал у него негативное отношение. Однако эта дискуссия натолкнула на мысль, благодаря каким именно человеческим качествам либерализм утвердился в значительной части мира.

Сами либералы, конечно, скажут, что это стало результатом стремления лучших представителей человечества (к коим относят себя) к свободе, справедливости, законности, заботе о человеке и всё в таком духе. Однако результаты применения данной концепции на практике заставляют усомниться в истинности их слов.

Анализируя имеющиеся факты, приходишь к выводу, что либерализм породили два человеческих качества – эгоизм и страх. Нечто подобное, кстати, высказывал Эрих Фромм в книге с символическим названием: «Бегство от свободы».

В отношении эгоизма, даже не уверен, что этому нужны доказательства. В самом деле, если вся идеологическая конструкция построена на защите интересов отдельной личности, если её интересы провозглашаются выше интересов общества и государства, то о чём тут спорить?

Хотя, справедливости ради, следует отметить, что эгоизм (плюс карьеризм) лежит в основе всех революций. Историки и аналитики доказали, что отнюдь не самые угнетённые и обездоленные совершают революции. Их всегда делали те, кто стремился заменить собой действующую власть. И оправдания для этого находились самые разные, в том числе идеологические.

И, тем не менее, либерализм – квинтэссенция эгоизма, его апофеоз, доведение в конечной точке до полного абсурда. Никакому Кромвелю или Робеспьеру не пришло бы в голову именовать мужа и жену «родитель № 1» и «родитель № 2», как и право смены пола.

«Природа создала человечество как организм, основанный на взаимопомощи, – говорил кинорежиссер Джордж Лукас. – Эгоистичный человек в этом организме – как раковая клетка, которая живет лишь своими интересами и, в конечном счете, убивает организм, а затем погибает сама».

А какова роль страха в формировании либерализма? Её легко увидеть по реакции нынешних отечественных либералов на своих оппонентов. При малейших возражениях, они тут же начинают пугать тоталитаризмом, ГУЛАГом, разгулом репрессий и т. п. Страх не только перед тиранами и деспотами, которые «не дают развиваться свободной личности», а перед малейшими ограничениями личной свободы со стороны государства – вот двигатель либеральных революций и реформ.

Именно из-за страха они дробят власть на независимые ветви. Из-за страха создаётся «независимая» пресса, хотя, как показывает практика, даже самые независимые СМИ от чего-нибудь да зависит и нисколько не меньше тех, что независимыми себя не заявили.

Присутствует изначальное недоверие к честности власти. Оно продолжается в структурах так называемого «народного самоуправления», дублирующих государственные властные структуры и следящих за ними.

Создаются дополнительные лишние должности и институты. Например, мэр и префект. Зачем нужен префект? Чтобы контролировать мэра – а вдруг ворует или взятки берёт? Или Общественный Совет при президенте по культуре, призванный подсказывать главе, что Министерство культуры делает не так. А не проще ли перевести самых перспективных представителей этого Совета в Министерство культуры, а из него соответственно удалить самых никчёмных?

Такого рода страх порождает недоверие к людям (и это у главных защитников личности в истории!). Да и вся либеральная государственная система построена на тотальном недоверии людей друг к другу. Она основана на принципе «все люди – воры», по словам профессора Алексея Кавокина. Таким образом, антагонизм закладывается в структуру общества изначально.

Во Франции правительство находится в двойном подчинении. Его формирует и контролирует президент, но оно ответственно и перед национальным собранием (парламентом), которое может выразить правительству вотум недоверия. В свою очередь, президент имеет право роспуска Национального собрания.

Парламент США (конгресс) состоит из двух палат – палаты представителей и сената. Обе палаты образуют комитеты. Конгресс контролирует работу исполнительной власти. Законопроекты поступают из палаты представителей в сенат и наоборот, подвергаясь двойной проверке. А при разногласиях поступают в согласительные комиссии. Когда законопроект наконец принимают обе палаты он представляется на подпись президенту и становится законом.

Исполнительная власть в западных демократиях действует под контролем законодательной власти и нередко в противоборстве с ней. Кроме того, в законодательных органах то или иное количество мандатов находится в руках оппозиционных партий. Это называют системой противовесов.

Западные эксперты считают двух или многопартийную системы более прогрессивными в сравнении с однопартийной. Но несмотря на формальное равенство партий, малые партии не способны конкурировать с большими. Помимо финансовых возможностей большие партии обладают мощным лобби, способным влиять на правительство.

Управление обществом строится по принципу сдержек и противовесов, призванному «защитить и страну, и граждан от монополии какой-либо ветви власти» (тот же страх). Государство превращается в сверхсложный, неповоротливый конгломерат с замедленной реакцией. Массы трудовых ресурсов задействованы в совершенно ненужной работе кого-то контролировать, за кем-то следить, что-то подсказывать. А не проще ли совершить перестановку кадров – самых ответственных перевести в другую соответствующую структуру, самых безответственных – уволить?

Здесь непременно последует любимое возражение либералов: а судьи кто? Кто будет решать, кто ответственный, а кто нет, кого назначить, кого уволить? Они всегда убеждены, что этим вопросом поставят в тупик любого. Может, кого-то и поставят, да только не разумного человека.

Соответствующие эксперты должны решать подобные вопросы. Никому ведь не придёт в голову посадить в кресло судьи дилетанта без юридического образования. Да и судить футбольный матч не станет человек без необходимой подготовки.

В природе – нашей прародительнице и нашем главном учителе – ничего подобного либеральному конгломерату не бывает. Там всё строго и рационально. Там не бывает лишних кадров. И строится она не по принципу сдержек и противовесов, а по строгой вертикали и иерархии. В родовом человеческом обществе всё было точно так же. И в последующих традиционных общественно-экономических формациях – рабовладельческой, феодальной, социалистической и т. д. – всё обстояло именно так.

Либерализм, как никакая другая идеологическая теория, в наибольшей степени противоречит принципам природы. И одно лишь это обстоятельство позволяло изначально объявить данное направление развития общества нежизнеспособным. Что, кстати, было сразу замечено такими личностями, как Г.Д. Торо и А. Линкольн.

Государство – не структура по обслуживанию и защите покоя свободных граждан, а всего лишь способ существования человека как вида. И потому оно должно быть не конгломератом, где каждый следит за каждым, а единым организмом, что и доказывали Иммануил Кант, Георг Гегель и другие мыслители.

Не сдержки и противовесы нужны нормально организованному государству, а честные управленцы, профессионалы своего дела: Периклы, Траяны, Карлы Великие, Потёмкины, Столыпины, Де Голли, Дэн Сяо Пины, Ли Куан Ю…

И где же их взять? – последует реакция. А выращивать! Что и делалось в Советском Союзе, иногда совсем даже небезуспешно, и это при всех перегибах и ошибках той страны.

Построив свою концепцию на страхе и недоверии, либералы продолжают пугать людей ужасами тоталитарного государства. Утверждают, что якобы только при либерализме возможно «буйное цветение индивидуальных талантов». Их даже не убеждает практика 90-х годов в России, когда вместо расцвета творчества буйным цветом расцвёл бандитизм.

Любые свои проколы отечественные либералы списывают на «остатки коммунистического сознания» или ещё какие-то изъяны прошлого. Но дело совершенно в другом. Ещё в древнем мире заметили, что к творчеству и стремлению к высоким целям тяготеет абсолютное меньшинство, большинство же выбирает путь простого обывателя. В наше время это объяснила Теория пяти процентов: только 5 % людей занято познанием и творчеством, они и двигают прогресс. Станислав Лем справедливо и убедительно доказал, что большинство людей живут, выбирая то, что легче.

О каком же цветении талантов может идти речь? Тем более при всеобщей свободе и ограниченной роли власти. В таких условиях талантливого человека просто не заметят, и ему придётся самому пробиваться к достойному его способностей месту, что получается далеко не у всех. В правильно же устроенном авторитарном обществе ценного человека всегда заметят и продвинут. Практика это и доказывает – поле талантов либерального общество заметно посерело, буйное цветение наблюдалось в прошлые времена, несмотря на жёсткую власть и идеологическое давление, несмотря даже на ошибки и просчёты той власти.

Однако, хотя страх сыграл важнейшую роль в построении либеральной конструкции, один из видов страха у либералов начисто отсутствует. Они смертельно боятся властителя – тирана, а о многочисленных таранах из низов совсем не думают. Но какой из двух тиранов опасней – большой вопрос. Если властитель-тиран хотя бы располагает познаниями и интеллектом, а его воспитанием в детстве занимались лучшие учителя, то тиран из подворотни ничем таким не отягощён и может запросто «грохнуть» самого расталантливого человека только лишь за то, что не такой как все.

Предоставление всем людям без исключения широких прав и свобод с правом равного голоса на выборах и привело к тому, что либеральное общество постоянно сотрясают угоны самолётов, расстрелы в школах, и прочие теракты. Тираны из подворотни спокойны, им в самом худшем случае создадут прекрасные условия в тюрьме с трёхразовым питанием и полным пансионом. Статистика свидетельствует: при либерально-демократических порядках уровень преступности наиболее высок.

«Либеральная идеология говорит о том, что все должны быть свободны, – пишет Михаил Веллер. – Но когда сильный, жадный, подлый бандит свободен делать все, он начинает грабить тех, кто слабее, покупает присяжных, запугивает судей и подминает все под себя. Либералы говорят: «У каждого должно быть право выбора». И появляются однополые браки и семьи без детей, что оборачивается стремительной демографической катастрофой. Такое уже происходило в Римской империи, где с III века римлянки перестали рожать. И на их землях обосновались пришельцы с окраины некогда могущественнейшей Римской империи».

Вот и напрашивается вопрос: не слишком ли высокую цену общество платит за то, что некоторым господам захотелось много прав и свобод без обязанностей и ответственности?

Нет ни прав, ни свобод, ни Человека разумного, а Октябрьскую революцию совершили по незнанию

«Легче выявить ошибку, чем найти истину, поскольку первая всегда на поверхности и хорошо видна, в то время как вторая находится в глубине, и искать ее там охотников мало».

И.В.Гёте.

Владимир Познер однажды сказал, что человечество не становится умнее и всё время наступает на одни и те же грабли. Как выясняется, сказанное относится не только к недалёким простолюдинам, но и ко многим учёным и философам, в том числе очень известным, вошедшим в анналы истории.

Кабинетные мыслители, изучая сущность человека и пытаясь раскрыть законы общества, из года в год и от столетия к столетию совершают одну и ту же грубейшую ошибку: они ограничиваются изучением самих себя и своего окружения, то есть таких же кабинетных учёных. Им и в голову не приходит, что в обществе живут совершенно другие люди, с иным объёмом знаний, иными взглядами, мыслями, принципами, поступками и образом жизни. Больше того, учёных, философов, да и вообще всех представителей творческих профессий в обществе – жалкое количество. А именно пять процентов (согласно Теории пяти процентов). Именно эта кучка лучших представителей человечества творит цивилизацию, остальная же масса только ею пользуется.

Изучая себя и себе подобных, кабинетные учёные совершали «открытия», которые по их убеждению должны были улучшить нашу общую жизнь, но на поверку оказывалось наоборот.

Так, один из крупнейших философов XVII века Джон Локк «открыл» что все люди от природы равны; все имеют естественные неотчуждаемые права на жизнь, свободу и собственность; что государство создаётся на основе общественного договора и потому должно опираться на согласие людей; что власть должен избирать народ.

Единомышленник Локка, также яркий представитель эпохи Просвещения Шарль Монтескьё «открыл», что государственная власть должна непременно дробиться на независимые ветви: законодательную, исполнительную и судебную; что государство нужно отделить от гражданского общества; что индивидуальная свобода должна быть приоритетной.

Принципы этих философов стали основой либерализма. Однако выводы многих других мыслителей полностью их опровергают. Государство – форма существования человеческого общества, а не продукт общественного договора. Об этом твердили крупнейшие античные философы, мыслители Нового времени, в том числе эпохи Просвещения (Кант, Руссо, Гегель) и философы ХХ века. Поэтому, следуя тому же Канту, государство – единый организм и никакого дробления власти в нём быть не должно. Индивидуальные интересы никак не могут быть выше общественных. Выбрать власть способны далеко не все представители народа. Большинство вообще не интересует ничего, кроме личной жизни, поэтому оно не в состоянии выбрать достойных, ибо очень мало о них знает и неверно о многом судит. Всё это было известно ещё древнегреческим философам, труды которых дошли до нас и находятся в открытом доступе.

Далее из пыльного античного сундука была извлечена демократия в качестве прибавки к либерализму. Но её опровергали сами античные философы, крупнейшие представители которой – Пифагор, Гераклит, Демокрит, Сократ, Платон и Аристотель – убедительно доказали, что наиболее правильной формой правления является аристократия, а именно меритократия.

Как либерализм, так и демократия основаны на ложном представлении о сущности человека. Она кратко сформулирована во многих основополагающих либеральных документах. Так, во Всеобщей декларации прав человека, изданной ООН в 1948 году, написано: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства».

«Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения».

Но возможно ли в принципе родиться свободным в мире, связанном жесткими правилами природы и общества, где всё взаимосвязано и подчинено строгим и неукоснительным законам, где каждый объект и субъект входит в определенную систему и априори не может быть чем-то отдельным и независимым?

Родиться равными в своем достоинстве невозможно. Такого не было никогда даже у животных. Любой психолог, учитель и воспитатель детского сада скажет, что люди от рождения не одинаковы. Один смелый, другой трусливый, один настойчивый, другой безвольный, один умный, другой не очень… Одни вырастают рыцарями без страха и упрека, а другие подлецами и негодяями – это факт и с ним необходимо считаться. Так всегда было и будет. И совсем не обязательно привязывать это к отсутствию равноправия, в том виде, какой существует.

Разум свойственен далеко не всем. А вот отчего так – ученые почему-то не хотят выяснить. Поведение многих людей ставит под сомнение наличие у них разума – в подтверждение можно привести огромное количество случаев из прессы и еще больше из полицейских отчетов. Более того, разум всего человечества в совокупности вызывает вопросы. Человечествоо зачем-то без конца воюет, прекрасно зная, что это плохо, и копит оружие массового уничтожения. Оно беззастенчиво грабит природу, понимая, что это самим выйдет боком. Оно засоряет собственную планету опасными отходами, считая при этом, что интересы бизнеса важнее и т. д. Оно выработало весьма сомнительные истины, по которым живёт веками: «После нас хоть потоп»; «Своя рубашка ближе к телу»; «Моя хата с краю, я ничего не знаю» и т. п.

А уж про совесть и говорить нечего. Достаточно взглянуть на тех, кто на протяжении истории правил странами и народами – много среди них было совестливых? Низы же стараются подражать верхам (чем мы хуже!) Совесть по убеждению многих – это то, что мешает нормально жить.

То, что огромные массы людей не поступают в отношении друг друга в духе братства, как раз и доказывает правоту изложенного. «Братство – одна из лучших выдумок общественного лицемерия». (Гюстав Флобер)

Если посмотреть правде в глаза, нетрудно заметить, что ценность некоторых особей весьма сомнительна. Люди делятся на разные, часто непохожие, порой диаметрально противоположные индивиды. Только не по цвету кожи, вероисповеданию и материальному достатку, на чем любят заострять внимание как либералы, так и коммунисты. Подобные различия между людьми – просто громкие слова, так как любой цивилизованный человек возмутится, если права личности будут зависеть от чего-то из перечисленного. Принципиальные же отличия лежат в плоскости нравственности. И они настолько существенны, что дали повод Борису Диденко утверждать: нравственные и безнравственные люди принадлежат разным биологическим видам. Другие мыслители не столь категоричны, однако тоже делят людей по нравственному принципу. Все эти исследователи приводят доказательную базу своим умозаключениям. А вот авторы рассматриваемой декларации решили, что и так сойдет.

Возникает вопрос: не рискуем ли все мы, наделяя всевозможными правами и свободами, без какого бы то ни было различия, безнравственных людей?

«Государства погибают тогда, когда не могут более отличать хороших людей от дурных», – учил Антисфен. Западные либералы пошли ещё дальше – они до нельзя упростили себе задачу и вообще отказались от разбирательства в людях, объявив всех порядочными, честными и благородными.

Те же вышеперечисленные античные философы, Джонотан Свифт, Жозеф де Местр, Артур Шопенгауэр, Фридрих Ницше, Фёдор Достоевский, Ортега-и-Гассет, Эрих Фромм и многие другие мыслители более чем убедительно доказали, что сущность человека далеко не так благодушна, как нарисовали её кабинетные учёные, в том числе создатели Всеобщей декларации прав человека. Больше того, само название нашего вида «Человек разумный», данное представителем эпохи Просвещения Карлом Линнеем, вызывает большие вопросы. Психологами ХХ века доказано, что абсолютным большинством людей движет вовсе не разум, а желания и страсти, разум же лишь их обслуживает.

Так как же можно громоздить целые теории, а затем строить по ним структуру государства и жизнь общества, ломая курс развития цивилизации, загоняя её в тупик, коверкая миллионы судеб, имея в основе ложное представление о сущности человека? И стоит ли удивляться тому, к чему пришло Западное общество в наше время, провозгласив либеральную демократию столбовой дорогой всего человечества? А именно – крушению института семьи, превращению человека в жирного потребителя, расцвету ЛГБТ, поощрению смены пола и самоуничтожению в пользу «нецивилизованных» пришельцев из Азии и Африки.

Весьма далёким от истины является представление либеральных теоретиков об эволюции сознания и назначении государства. «В процессе формирования правового государства прослеживалась общая черта – движение человечества к свободе, осознанное стремление обуздать государство-Левиафана, заставив его уважать и защищать права, честь и достоинство личности как высшую ценность», – записано в одном из источников. Но движение общества к индивидуальным свободам – это ничто иное как превращение целостной системы в броуновское движение, раскачка энтропии сообщества, ведь по своей природе люди исключительно общественные существа. Обуздание же государственного аппарата есть стремление лишить систему управления, а такие системы нежизнеспособны. Да и далеко не все государства являются «Левиафанами», как это малюют либералы. А вот «чертей» и «демонов» среди свободных обывателей предостаточно и обществу совсем не поздоровится, если они снесут государственный аппарат, хотя пропагандисты свобод об этом ни-ни.

Перечисленные здесь выводы касательно кабинетных учёных относятся не только к возникновению и утверждению либерализма, но и ко многим другим произошедшим событиям. В том числе к Октябрьской революции в России. Вот что писал об этом Валерий Чалидзе в книге «Иерархический человек»: «Группа интеллигентов с полным незнанием человеческой природы спровоцировала революцию, от последствий которой страна не оправилась до сих пор. Разбудив нецивилизованные силы, эти интеллигенты сами пали их жертвой, подобно многим своим предшественникам во Франции».

Наверное, будь учёные разумнее, они бы, прежде чем строить умозрительные теории, тщательно взвешивали все возможные доводы «за» и «против», проводили испытания на практике с ограниченным кругом населения и только после многих проверок применяли свои теории на практике. Но так принято поступать с новыми техническими изобретениями, а с обществом решили можно и без этого. Люди, как говорится, и так «схавают».

Я интеллектуал и потому выбираю либеральную демократию

«Нет такого омерзительного политического течения, которое не нашло бы своих интеллектуалов».

Слободан Снайдер

Меня всегда удивляло, почему среди наших интеллектуалов так много приверженцев либерализма и демократии. Знакомишься иной раз с человеком, беседуешь и восхищаешься: какой же он умный, образованный, культурный, а потом выясняется, что он махровый либерал. После этого желание общаться с ним как-то пропадает.

Как же так, недоумевал я, как умный и образованный человек может быть либералом¸ да в придачу ещё и демократом, ведь оба эти направления приводят к деградации общества?

Известно, что либерализм рассчитан на эгоистические чувства, поэтому первым объяснением возникшей загадки стало то, что среди интеллектуалов преобладают эгоисты. Но это тоже как-то странно.

Тогда я решил, что интеллектуалы поддались на ложный либеральный тезис, гласящий что именно они впервые в истории изобрели правовое государство. Но и это не объясняло загадки, потому что неправового государства не может быть в принципе. Право разработали древние римляне, которым ничего не было известно о либерализме. Не могут ведь интеллектуалы этого не знать!

Затем подумалось, что интеллектуалы, уподобившись простолюдинам, поддались тезису о власти народа как высшем благе. При этом они посчитали за народ людей, подобных себе, а о том, что недалёких простолюдинов в десятки раз больше, не подумали. Видный теоретик ХХ века Г. Моска считал, что всеобщее избирательное право приводит к упадку правящего класса, поскольку на политическую сцену выходят малообразованные массы. Ещё более резок был Мопассан, заявивший, что «демократия – власть дураков, поскольку их всегда больше, чем умных».

«Если народ – лишь сумма индивидуумов, а индивидуум вполне может ошибаться, то сумма ошибочных мнений без всяких проблем ведет к общей ошибке», – заметил Сергей Кара-Мурза.

Аристотель считал, что при демократии страной управляют демагоги вместо лучших людей. Лучшие граждане подвергаются преследованиям. Подобная демократия напоминает тиранию. Что мы и наблюдаем в современном мире, и очень странно, что интеллектуалам так нравится «власть народа».

После всех этих безуспешных попыток понять загадку интеллектуалов в голову пришла мысль, что они, всецело отдавшиеся либеральной демократии, чего-то не додумали. Вероятно, ход их рассуждений таков: если мне от прав, свобод и демократии хорошо, то значит и всем хорошо. И эта мысль многое объясняет, возможно, она и убеждает человека принять либерализм в душу.

Однако если немного подумать, то сразу возникает два вопроса: 1) а всем ли хорошо, если мне хорошо? 2) а хорошо ли обществу, когда его отдельным членам хорошо?

На первый вопрос есть теоретический и практический отрицательный ответ. Начну со второго. По многочисленным социологическим опросам более половины населения нынешней России недовольны предоставленными правами и свободами, многие и вовсе хотят вернуться к социализму.

Тут, конечно, последует возражение, которое сразу уведёт нас в сторону: «А где ты видел в России права, свободы и демократию?» Поэтому не будем задерживаться на опросах и перейдём к мнению авторитетного теоретика.

Эрих Фромм, который, между прочим, был приверженцем и демократии, и либерализма, писал в книге «Бегство от свободы» следующее: «мы гордимся, что в своём образе жизни человек теперь не зависит от внешних властей, уже не диктующих ему что делать и чего не делать. Но не замечаем роли таких анонимных авторитетов, как общественное мнение и «здравый смысл», которые так сильны именно потому, что мы готовы вести себя в соответствии с ожиданиями остальных, что мы внутренне боимся как-то отличаться от них».

Что касается обозначенного выше второго вопроса, то и на него существует отрицательный ответ. Человеческое общество является открытой системой, подчиняющейся общей теории систем. Известно, что система – нечто большее, чем сумма её составных элементов. То есть в нашем случае, «всем хорошо» совсем не значит хорошо самой системе. А если системе не очень хорошо, она теряет устойчивость и распадается. Что мы на практике и наблюдаем в либерально-демократической Западной Европе, где хорошо всем – от законопослушных граждан до разного рода меньшинств, заключенных и мигрантов. Но государства гибнут, всё меньше коренных европейцев, всё больше народов других рас, которые вовсе не собираются развивать европейскую культуру и которым гораздо ближе месть за своё колониальное прошлое.

Эксперт сообщества на «Яндекс Кью» Александр С. подметил ещё одну причину приверженности интеллектуалов к либерализму: «право на свободу слова и свободу совести, причем под этими правами всегда понимается возможность противоречить власти в каких-то вопросах. Всё это ложится как бальзам на душу постсоветского интеллигента. Свобода поносить любую власть и не нести никакой ответственности за это. Свобода думать о себе как об источнике любой власти».

Интеллектуалы с самого детства замечают своё превосходство над сверстниками, что формирует в них высокомерие. Когда же они видят, что бездари и проходимцы опережают их в карьере и они ничего не могут с этим поделать, в них начинает скапливаться жажда мести. Но выход она может найти только в язвительных словоизвержениях на кухне, в СМИ, в интернете. И либеральная демократия этому как раз и способствует.

Люди прислушиваются к мнению интеллектуалов, дескать если такой умный человек считает демократию и либерализм прогрессивными явлениями, то так оно и есть. Но тут речь совсем о другом. О правильности личных свобод и мнения большинства интеллектуалы в данном случае и не думают, их привлекает исключительно возможность отомстить тем, кто, по их глубокому убеждению, несправедливо занял их место в социальной лестнице.

«Многие интеллектуалы считают себя незаслуженно оттеснёнными от влияния на дела общества», – в этой связи писал Валерий Чалидзе, поэтому они настроены критически к истеблишменту.

Однако, став приверженцами либеральной демократии, интеллектуалы стали копать под самих себя, ведь такому порядку они не нужны. «В современном обществе умные люди становятся отщепенцами, – говорит профессор НИИ морфологии человека РАМН Сергей Савельев. – Чтобы посредственность чувствовала себя более успешной (а посредственностей всегда большинство), наиболее умных изгоняют из любых коллективов. Мы становимся все более глупыми, зато более социализированными».

Итак, либеральная формула «Если мне от прав и свобод хорошо, значит и всем хорошо» неверна в принципе. Она не работает, иначе не разрушались бы семьи и мигранты не замещали европейцев в их же странах. А не работает потому, что ложен изначальный либеральный посыл, зафиксированный во Всеобщей декларации прав человека: «Все люди рождаются честными и порядочными, но общество их портит». Обращение «Все» может иметь отношение к общественным животным, но только не к людям, потому что первые живут по заведённым правилам, а вторые стараются их обойти. Среди людей преобладают те, для кого «своя рубашка ближе к телу», поэтому в любом обществе нет всех. Большевистский лозунг «Всем! Всем! Всем!» рассчитан исключительно на стадный инстинкт, никакого научного обоснования у него нет.

Если опять же вспомнить о том, что мы живём в системе, то в ней принцип «мне хорошо, значит хорошо всем» также не действует и, подозреваю, тому должно быть математическое подтверждение (законы системы достаточно точны). Системе в первую очередь требуется устойчивость и стабильность, а либеральный подход дробления целого на отдельные не связанные между собой атомы никак не может этому способствовать.

Согласно принципу бритвы Уильяма Оккама, не нужно усложнять то, что можно объяснить просто; не нужно вводить дополнительные понятия и категории, если для доказательства какой-либо истины можно обойтись без них. Этот принцип великий философ придумал как будто специально про либеральную демократию. В самом деле, зачем городить огороды, разделяя власть на независимые ветви, создавая многочисленные конкурирующие между собой политические партии, зачем устраивать сложные и дорогостоящие всеобщие выборы и ещё десяток подобных «зачем»? Всё можно и нужно сделать гораздо проще и эффективнее. Современному миру очень не достаёт Оккама. Представляю, как бы он искромсал своей бритвой либеральную доктрину!

.

«Свободный» и «несвободный» мир на глобусе и в перспективе

«Идти скоро, идти вперед – не значит непременно к высшему и лучшему… Идти все вперед и все быстрее можно к старости и смерти, к бездне».

Константин Леонтьев

Комментаторы прошедшего в 2022 году саммита Большой двадцатки на острове Бали отметили, что страны участники разделились на две равные части: одну половину составил «свободный» мир, другую – «несвободный». Они как бы сразу дали понять, что первые – положительные, передовые, прогрессивные, а вторые отстали в развитии, придерживаются принципов, которым место на свалке истории.

Однако далеко не все представители «несвободного» мира согласны с такой трактовкой, есть и прямо противоположное мнение. И, наверное, стоит разобраться, кто прав.

Начать, очевидно, следует с терминологии. Что подразумевается под словом «свободный»? Это означает не авторитарный, то есть либерально-демократический. Либералы, как известно, пуще самого чёрта боятся авторитарной власти. Она, по их глубочайшему убеждению, может быть только и исключительно деспотической и несправедливой.

Надо признать, что нередко так и бывает, только это отнюдь не означает, что не следует бороться за справедливую авторитарную власть, что её не может быть в принципе. Была справедливая власть и в империях, и в современных государствах (в Сингапуре, например). Либералы же видят путь только в дроблении и ограничении власти, в её максимальном ужатии.

Думаю, что вопрос, какое государство более правильно – авторитарное или либерально-демократическое – можно легко разрешить, если поразмышлять о перспективах развития.

Начну всё же с небольшого экскурса в историю. Мир был авторитарным тысячи лет. При этом его не сотрясали великие войны, революции и чудовищные экологические катастрофы.

Но стоило некоторым известным мудрецам XVII–XIX веков раскачать лодку своими, идущими вразрез с общепринятыми, установками, как мир со всё возрастающим ускорением стремительно полетел в пропасть. Две самые страшные войны в истории, ужасы концлагерей, кровопролитные революции, небывалый размах наркомании, невиданное количество суицидов, истребление всего живого на планете и превращение её в гигантскую помойку.

Всё это сделала так называемая «свобода личности», когда всякому человеку (в том числе такому, кого к людям можно отнести только по анатомическим признакам) дозволено жить как вздумается, в соответствии с наличием или отсутствием внутреннего стержня, морали, совести и т. д. Единственное ограничение – не мешать другим так же жить. А это есть ни много ни мало – формула самоуничтожения общества.

Если называть вещи своими именами, то «свободный» мир правильнее назвать «миром эгоистов», ведь им всё отдаётся в угоду. Эгоист (обыватель, собственник, потребитель) объявлен высшей ценностью – когда такое было?! И как церковь это терпит? Да и чем обычный обыватель такое заслужил?

«Вселенная в обществе потребления должна вертеться вокруг индивида, повинуясь любым его прихотям и желаниям, – пишет Владимир Легойда. – Мир вокруг воспринимается как большой бутик, в котором клиент всегда прав. Единственное, что тебя ограничивает, – это твои финансовые возможности; единственные, кому ты уступаешь, – это те, у кого эти самые возможности выше твоих».

Глашатаи либерализма бессовестным образом проталкивают мысль, что только свободный человек может самосовершенствоваться и достигать чего-то высокого. Но это совершенная ложь, поскольку к высокому стремится весьма небольшой процент населения – это давно доказано социологическими исследованиями. Да и известно об этом с древних времён. Основная же масса только потребляет и живёт исключительно ради удовлетворения запросов собственного тела.

«Для того чтобы познать свойства государства, необходимо предварительно изучить склонности, аффекты и нравы людей», – учил Томас Гоббс.

По словам Константина Леонтьева, либерализм «одинаково враждебен для любой страны, стремящейся сохранить свои исторические начала». В статье «Панславизм» он пишет: «Одни успехи и одни неудобства; схожие уставы – одинаковый быт; сходные вкусы – сходное искусство; сходная философия жизни – одни и те же требования, одни и те же качества и пороки, однородные наслаждения и однородные страдания… Везде суд присяжных, везде конституции, везде пар и телеграфы, везде аграрный вопрос и стачки рабочих, везде открытая борьба капитала и труда, везде французская мелодрама, итальянская опера и английский роман».

К чему приведёт нашу планету «свободный» мир? Только к всеобщему концу и это видно уже сейчас. «Свободный» мир горит от натиска людей из «несвободного» мира.

«Зачем мне работать?» – решили граждане «свободного» мира. Лучше я приглашу нищих жителей «несвободного» мира, которые выполнят за меня любую работу.

«Свободной» расы и вовсе скоро не останется, потому что её представители свободно решили не обременять себя рождением детей. Так, мол, легче прожить. Для этого они так же свободно меняют ориентацию и пол. 75 % населения Западной Европы живут внебрачно.

«Можно ли считать процветающими западные страны, население которых вымирает, а их исконные земли захватываются пришлыми народами, остановить которые люди Запада уже не способны?» – задаётся вопросом Валерий Слёзин.

Русский философ Константин Леонтьев любое развитие разделял на три цикла. Первый цикл: полная дифференциация – неравенство видов в природе, людей, классов и т. д. Благодаря неравенству, различию происходит пышное развитие и цветение всего бытия. Второй этап – начинающееся смешение, уравнивание. И третий, самый худший этап – наступление полного равенства. Появление застойного болота, когда все цвета и краски смешиваются в единый серый фон, где нет ни ярких личностей, ни смелых поступков, ни героев, есть только серый будничный быт.

Противоречия либеральной доктрины углубились с возникновением постмодернистского либерализма, когда стало происходить размывание понятий добра и зла. В этом Русская Православная Церковь видит проявление апокалипсиса.

«Деградация европейского населения приводит к постепенному вытеснению его более полноценным иммигрантским контингентом», – справедливо заметил Валерий Слёзин.

«Усредненный западный социум превратился в аморфную массу и становится абсолютно беззащитен против архаичного общества», – пишет Михаил Веллер. – Потому что архаичное общество – это система жесточайших императивов и табу. И, когда тысяча чеченцев переселяется в Берлин, они делают с Берлином всё, что хотят. Потому что они храбрые, наглые и сплочённые. И у них жёсткие представления о том, что можно и чего нельзя. А западные гуманисты лишь разводят руками».

Почему же «несвободный» мир побеждает «свободный» и скоро заменит его вовсе? Может быть, всё же он более правильный?

Именно так и наилучшим тому подтверждением является окружающая нас Природа, Вселенная, Мироздание, устроенные как раз по авторитарному принципу. В соответствии со строгими и неизменными законами, иерархией и порядком.

Об этом блестяще высказалась Кимма на сайте «Проза. ру» в эссе «Свобода, Демократия и Лезвие Бритвы»: «Разумность и красота – это есть нечто жёстко связанное, «несвободное». Атомы графита не так жёстко связаны, как атомы алмаза. Но именно алмаз сияет великой ценностью и поражает своей силой. Силой, в которой скрывается вечность».

Преимуществу авторитаризма перед либеральной демократией посвящена масса книг. Но они не убеждают эгоистов, которым хочется побольше материальных благ и лёгкой приятной жизни. К сожалению, эгоистов в человеческой массе слишком много и это вселяет тревогу. Что ещё хуже: эту тревогу разделяют далеко не все. И совсем плохо: тех, кто о ней предупреждает, пренебрежительно называют упёртыми пессимистами, алармистами и т. п.

Либерализм как форма религии

«Я действительно ненавистник тоталитарной секты либералов, потому что не просто убедился на опыте, но и теоретически доказал, что основной догмат этой секты – вера в благотворность неограниченной свободы личности без оглядки на общество».

Анатолий Вассерман

В наше время некоторые политологи причисляют идеологию Советского Союза к своеобразной форме религии. В качестве доказательств приводят такие доводы: как и в традиционных религиях человеку предлагалось просто верить в непогрешимость и вечность марксистко-ленинского учения, в ведущую роль коммунистической партии, в неизбежность краха капитализма и его последующей заменой на социализм, в светлое коммунистическое будущее и т. п. Эти политологи, как правило, являются либералами.

Однако даже самого поверхностного взгляда на либеральную доктрину достаточно, чтобы сделать аналогичный вывод. Многие важные либеральные документы преподносят в качестве аксиом весьма странные выводы без малейшей попытки их доказать. В качестве наглядного примера разберём известную всему миру «Всеобщую декларацию прав человека», принятую Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году. Либералы считают, что в тексте этой декларации зафиксированы общепризнанные права, ставшие международными стандартами, на которые равняются многие конституции мира.

Статья 1

Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства.

Да, люди должны поступать по-братски в отношении друг к другу, но на практике это происходит отнюдь не часто, в отличие, например, от волков.

Далее. Можно ли родиться свободным в мире, где всё и вся взаимосвязано, другими словами, зависят друг от друга? Разве мы может быть свободны от закона всемирного тяготения? Нет. И точно так же мы не можем быть свободны от законов государства, морали, правил общежития, правил поведения на дорогах, распорядка в учреждениях и коллективах, от собственной совести и т. д. Во Вселенной не существует изначально свободных объектов и субъектов.

Люди никогда не были равны друг другу в известной нам истории. И это – норма. Одни рождаются высокими, другие низкими, одни умными, другие глупыми, одни талантливыми, другие бездарными – список можно долго продолжать. Так же и с равенством достоинств: неравнодушный человек не может быть равен бездушному пофигисту, как сейчас выражаются; целеустремлённый не может иметь равные достоинства с прожигателем жизни; совестливый человек – с потерявшим совесть и т. д.

Наличие совести проявляется далеко не во всех. Да и с разумом у многих большие проблемы. Чаще всего людьми в жизни движут страсти и эмоции, а разум их обслуживает.

Таким образом, данная статья насквозь ложна и абсолютно ненаучна.

Статья 2

Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения.

Кроме того, не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся или как-либо иначе ограниченной в своем суверенитете.

Данная статья либо такая же глупость, как и первая, либо плод коварного замысла, ибо в ней взяты явно не те качества человека, на которые в подобном случае следует обратить внимание. Разумеется, права и свободы человека не могут по этическим соображениям зависеть от цвета кожи, разреза глаз, социального происхождения и страны проживания. Но они не могут не зависеть от нравственного облика, образа жизни и поведения. Если преступник и морально разложившаяся личность будут иметь равные права и свободы с добропорядочными людьми, мы получим общество, в котором не захочется жить.

Статья 3

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность.

Все с этим согласны – педофилы, наркоторговцы, маньяки, убийцы, садисты, грабители имеют право на перечисленное?

Статья 7

Все люди равны перед законом и имеют право, без всякого различия, на равную защиту закона. Все люди имеют право на равную защиту от какой бы то ни было дискриминации, нарушающей настоящую Декларацию, и от какого бы то ни было подстрекательства к такой дискриминации.

Все люди равны перед законом – с этим трудно спорить. Вопрос только в самом законе. Если он склонен меняться в угоду правителю, правящей верхушке или даже большинству населения, то это не закон, а профанация. А кроме того странно почему преступник и пострадавший от его действий имеют право на равную защиту, если факт преступления твёрдо доказан.

Статья 18

Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в учении, богослужении и выполнении религиозных и ритуальных обрядов.

В этой статье тоже не всё понятно. Что значит свобода мысли? А если она не просто крамольна, а откровенно аморальна или преступна?

Выражение же «свобода совести» какое-то изуверское. Быть свободным от совести означает быть недочеловеком. Почему бы не написать чётко и понятно: «свобода поменять религию»? Кто додумался до такого абсурда как «свобода совести»?

Статья 21

3. Воля народа должна быть основой власти правительства; эта воля должна находить себе выражение в периодических и нефальсифицированных выборах, которые должны проводиться при всеобщем и равном избирательном праве путем тайного голосования или же посредством других равнозначных форм, обеспечивающих свободу голосования.

Воля народа не может быть основой власти правительства по той простой причине, что у народа отсутствует единый головной мозг, думающий одинаково и правильно. У народа нет единой воли, как нет единых представлений и убеждений. Особенно при либеральной демократии с ее плюрализмом мнений.

Историческая практика показала, что значительная масса населения голосует на выборах вслепую, т. к. совершенно не знает кандидатов. Это позволяет манипулировать электоратом, в результате чего побеждают самые богатые и влиятельные кандидаты. А что самое ужасное – голоса большинства напрочь забивают правильный выбор абсолютного меньшинства осведомлённых думающих и неравнодушных граждан. Вывод: всеобщее и равное избирательное право – весьма сомнительная ценность.

Статья 29

2. При осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.