Читать онлайн Мифология Dark Souls. Архив Бездны. Том 2

Культура смерти

Взлет и последующее падение Нового Лондо неразрывно связаны с правителями этой державы – Четырьмя королями. Хотя на момент нашего сражения в Бездне они – чудовища, больше похожие на деревья, чем на людей, изучение вырезанного контента позволяет представить, как они выглядели прежде. Модель неиспользуемого врага из Нового Лондо, обозначенная в коде игры как «Король-нежить Джар-иль» (不死王ジャ=イール), изображает более человекоподобное существо с длинными волосами в доспехах с торчащими шипами. Этот дизайн напоминает Четырех королей, а те, в свою очередь, в файлах игры обозначены как «Джар-иль-Демон» (ジャイール·デーモン), что подкрепляет связь между ними и вырезанным врагом [1]. Эти модели, похоже, изображают короля до и после его падения во Тьму. Имя «Джар-иль» носит героиня серии настольных ролевых игр RuneQuest, также известная как Четвертое вдохновение Сына Луны; вероятно, из-за этого ее имя присвоили как временное наименование «четверному» боссу. Некоторые связывают вырезанную модель с Темным Духом, которого упоминает в вырезанном диалоге Ингвард, но нет никаких доказательств, что в этой удаленной сюжетной линии игроку довелось бы столкнуться с чем-то, кроме обычного Темного Духа.

Боги Анор Лондо создали Новый Лондо как вассальное королевство, не скрывая своей цели: произвести героя-нежить, способного возжечь Первое Пламя. Четыре короля этой страны нежити были, по существу, назначенными наместниками – буквальное воплощение понятия «помазанник божий». В отличие от других стран, где короли правят по праву рождения, этой четверке престол был дарован непосредственно богами, и они действовали как вассалы по отношению к сеньору. Мы ничего не знаем о королях как отдельных личностях, но все они были достаточно заметными фигурами, чтобы Гвин обратил на них внимание, сделал королями и даже дал частичку Души Повелителя. Должность Четырех королей требовала, чтобы они были покорны воле богов, достаточно сильны, чтобы эффективно управлять государством, но при этом слишком слабы, чтобы объединиться против своих господ.

Несмотря на свою тысячелетнюю историю, у Нового Лондо развитая культура, что отразилось в его архитектуре. В интервью в «Dark Souls: Иллюстрации» Миядзаки признался, что источником вдохновения для этой локации послужил Мон-Сен-Мишель: благодаря этому Новый Лондо визуально отличается от других районов, застроенных в классическом или раннесредневековом стилях [2]. Самые разные народы и культуры собрались в Новом Лондо в один бурлящий котел, и их объединяло лишь одно – проклятие нежити. Неудивительно, что коллективные знания нежити способствовали развитию их общества, особенно при наличии торговых связей с не менее впечатляющими цивилизациями, как Анор Лондо и Изалит. Существовали даже матери-нежить, растившие детей. Общество процветало, и это отчасти можно отнести на счет «мудрого» правления Четырех королей.

Высказывались догадки, что каждый из четырех назначенных правителей представлял один из четырех конкретных народов, населявших город: обычно называют Астору, Карим, Винхейм и еще какой-нибудь. Эта теория отталкивается от найденных в городе предметов, которые связаны с этими странами, но она слишком ограниченна. Во-первых, это исключает возможность, что Новый Лондо появился прежде этих культур: ни одна из упомянутых стран не является древней, а некоторые даже можно отнести к более поздним временам. Более того, не было оснований выделять именно эти четыре народа, чтобы вписаться в произвольно выбранную квоту: все-таки проклятие нежити – это всеобщая проблема, затрагивающая все человечество. Обнаруженные предметы из других стран могут указывать лишь на то, что выходцы оттуда когда-то просто посещали страну нежити, возможно, даже после того, как Новый Лондо пришел в упадок. А другие предметы, связанные с определенными культурами, на самом деле могут вовсе не иметь к ним прямого отношения.

Например, сторонники этой теории называют одной из основных культур Нового Лондо Астору на том основании, что в сундуке в руинах Нового Лондо лежит Очень большой уголь, который, как сказано в английском описании, имеется у «кузнецов Асторы». Однако в японском описании нет явных указаний на множественное число, и его можно прочитать как «кузнец из Асторы»[1], то есть Андрэ. Описание почти каждого угля дает туманную подсказку, кто из неигровых персонажей сможет использовать его нужным образом. Как раз Андрэ прямо признается, что никогда не видел угля такого высокого качества[2], и это при том, что на своей родине он видел менее известный Небесный уголь[3]. Таким образом, у нас нет доказательств, что асторские «кузнецы» широко использовали Очень большой уголь или внесли хоть какой-то вклад в культуру Нового Лондо.

Гвин назначил ровно четырех королей, чтобы обеспечить систематическую неэффективность своего марионеточного правительства – боги явно относились к новому вассалу с осторожностью. Раз королевство процветало, правителям удалось превратить разномастное скопление нежити в единый народ, чему способствовали и другие члены новолондского общества – например, местные волшебники. Изначально Хранители печати Нового Лондо были целителями[4]: они владеют чарами против кровотечения, отравления, болезней и даже проклятия. Как и Логан, они используют сякудзё – это не буквально металлические посохи, а просто священные[5]. Этот религиозный элемент сближает волшебников с шаманами или знахарями. Их исключительную роль в обществе Нового Лондо подчеркивали красные облачения – этот цвет обычно символизирует энергию или рвение. Целителей явно уважали, и они занимали высокое положение в этом разнообразном обществе.

Не меньшим уважением пользовались рыцари, защищавшие королевство. Их снаряжение – комплект Темных Духов и Темный меч[6] – описывается как переродившееся в нечто иное и «теперь» символизирующее их верность Тьме. Это «перерождение» в оригинале обозначается словом «дегенерация» (変質) – как и слово «дегенерат»[7] (変質者), оно необязательно означает непременно телесное изменение, но любое отрицательное явление. И декоративное оформление доспехов в виде скелета, и уникальная техника владения мечом, вероятно, не менялись с тех пор, как этих рыцарей стали считать воплощением безнравственности. Некогда их видели в ином свете: как гордых и благородных воителей, которые верой и правдой служили своим великим монархам, а оформление их доспехов подразумевало, что идеалом этого общества является смерть – вполне уместно для города бессмертных, которые хотели умереть людьми, а не превратиться в чудовищ. В любом богобоязненном обществе нежить считают запятнавшими себя грешниками, и боги обещали жителям Нового Лондо освобождение от проклятия, если из их рядов выйдет тот, кто сумеет возжечь Первое Пламя. Таким образом, рыцари Нового Лондо воплотили в себе этот идеал смерти и самопожертвования.

Широкий палаш рыцарей предполагает определенный боевой стиль с тяжелыми, размашистыми движениями. Его внушительный вес можно связать с наличием в городе кусков титанита: Анор Лондо исправно поставлял своим вассалам редкие теперь титанитовые слитки, когда еще поддерживал с ними тесный контакт. Хотя Вамос утверждает, что видел в Новом Лондо Большой огненный уголь, в руинах можно найти только обычный титанит и Очень большой уголь – следовательно, рыцари сосредоточились на ковке прочного, тяжелого оружия, не заряженного магией или огнем. В руинах города нет и щитов, хотя это может быть связано с тем, что «Темная Рука» сама по себе создает магический щит. С другой стороны, Темный Дух Кирк пользуется щитом, так что это не было чуждым боевому стилю рыцарей Нового Лондо. Как бы то ни было, наибольшее влияние на рыцарей оказали именно клинки, которые и по сей день остаются характерным элементом их техники боя.

В Новом Лондо смерть ассоциировалась с честью и доблестью; новолондцы ценили исцеление от страшных недугов и почитали разделенную между равными соправителями власть. Все это шло на пользу государству, учрежденному богами с единственной целью: проводить нежить через цепочку самоубийственных обрядов ради создания нового Повелителя Пепла, обещая освободить их от греховного проклятия. Это было главным столпом их культуры, основной идеей, объединяющей новолондцев как нежить. Именно поэтому из всего пантеона они особо чтили одну конкретную богиню. Статуи Велки, с ребенком и без него, расставлены по лифтовым шахтам Нового Лондо и у входа в комнату босса Четырех королей: они неотличимы от статуи в Нарисованном мире Ариамиса, да и в Храме Огня можно найти такую же скульптуру женщины в капюшоне, восседающей на пне с торчащими ветками.

Такая значимость Велки неудивительна. Нежить стыдится самой себя: они проклятые создания, которые унижают богов своим существованием и, естественно, жаждут искупления. Ни одно божество не сочувствует беде нежити так, как Велка, сама навеки отмеченная живым доказательством собственного греха, поэтому ее изваяния в архитектуре города видны повсюду – даже там, где новолондцы должны были совершить ритуал возжигания пламени [3]. Пол Храма Огня открывается, чтобы Фрампт или сам герой, отправляющийся на возжигание, могли пройти к подземному алтарю, но взгляд неизменно притягивает статуя, надзирающая с трона на наше нисхождение навстречу добровольному мученичеству. Младенец на руках Велки символизирует ее неверность – бремя, которое она может нести и несет, так что и у нежити остается надежда на искупление через сохранение Первого Пламени. Но Велка – не просто идол; глубокое влияние ведьмы пронизывает Новый Лондо до самого основания.

Существо, в когтях которого мы прибываем в Храм Огня, – гигантский ворон, который даже гнездо свил высоко в руинах, а не на соседнем архидереве. Если вспомнить, что Велка ассоциируется с воронами, это существо может быть ее фамильяром или слугой, действующим по ее воле. Если это так, совсем не случайно птица перевозит нас именно на руины страны, которая когда-то почитала таинственную хозяйку ворона. Из вырезанного контента следует, что и уносить оттуда нас должна была аналогичная гигантская ворона, что также говорит в пользу связи с Велкой.

Присутствие Велки ощущается даже в свойственном Новому Лондо уровне технического прогресса. Даже зная о присущей людям изобретательности, стоит ли удивляться, что страна, в которой чтили ценившую разум богиню, добилась таких успехов за столь короткий срок? То же подтверждает и вырезанный контент. Кольцо перемещения воспроизводит действие ныне утраченного чуда и описывается как пример уникальной культуры Нового Лондо. Что оно делает? Принимает на себя урон, нанесенный владельцу, с некоторой вероятностью поломки[8] – та же концепция отрицания смерти, что и у Жертвенных колец Велки.

Целители Нового Лондо, одетые в красное, а не в черное, носят маски, похожие на птичьи головы, – очень похоже на клювообразные маски жрецов Велки. Маски символизируют не только нынешние обязанности хранителей печати, но и «искупление» за жизни, которыми они пожертвовали[9], то есть за совершенный тяжкий грех. Связь этой маски с покаянием имеет смысл для религиозных лидеров культуры, поклоняющейся богине греха. Несмотря на это, целители в конечном счете – чародеи, а не священники, что отражает предпочтение Велки разуму перед верой. Более того, на церемониальных украшениях хранителей печати изображены и солнце, и луна – весьма широкий взгляд на магию, что больше подходит Велке, нежели ее собратьям-богам. Учитывая это, использование хранителями печати Тяжелой стрелы души и ее усиленной разновидности может быть как просто результатом такого отношения к магии, так и прямым следствием давней связи Велки с Ситом.

Одно место в Новом Лондо явно служит своего рода храмом. Главное здание – второе по величине в городе: оно трехэтажное и расположено на самой высокой точке города. Из-за этого оно выглядит особенно важным, а в других городах такое особое место занимают именно места поклонения. Ингвард разместился на его крыше, куда можно попасть только по скрытой лестнице в камине в главной комнате верхнего этажа – можно заключить, что целители были хорошо знакомы с планом здания. Вероятно, до разрушения города там находился центр их деятельности, и с тех пор это место служит убежищем хранителям печати, откуда они надзирают за руинами Нового Лондо.

В тесных помещениях верхнего этажа целители, скорее всего, жили и работали – и, если судить по горшкам в вестибюле, какая-то работа шла постоянно, – а на нижнем уровне находится открытый проход прямо в другое здание. Помимо того, что оно служит входом на арену с боссом, Четырьмя королями, это здание примечательно тем, что это одно из самых маленьких строений, которые мы можем исследовать, и попасть в него можно только из храмового комплекса. На самом деле здание больше похоже на башню с винтовой лестницей, уходящей в глубь земли, – хотя все, что могло быть внизу, давно рухнуло в разверзшуюся Бездну, в которой скрываются Четыре короля.

Скорее всего, это здание было часовней или святилищем, посвященным Велке. И у входа, и на куполе установлены статуи богини с младенцем, а то, что в здание можно попасть только из храма, предполагает какое-то религиозное значение или функцию: возможно, это была тайная лаборатория или комната ритуалов.

Культуру смерти Нового Лондо невозможно отделить от Богини Греха, и ее культ глубоко пустил корни в новом обществе нежити. Конечно, даже если она посещала город, отсутствие настоящих священников Велки намекает, что она не поддерживала там постоянного присутствия. Ведьма по-прежнему была одной из богов Анор Лондо и, скорее всего, жила вместе со срединниками. Она была духовным символом Нового Лондо, но городом в конечном итоге правили четверо монархов-людей, и все они находились там по воле Гвина и его правительства. Как Ллойд и его церковь служили посредниками между Анор Лондо и остальным человечеством, так и Велка должна была следить за тем, чтобы проклятые люди оставались верными богам и были озабочены только своим грехом и путем к покаянию в рамках системы, хитро выстроенной Гвином.

План города

Город можно разделить на пять частей. Первая – это огромные ворота, служившие главным входом в город. С обзорной площадки над ними открывается вид на мост, ведущий к другим воротам по ту сторону Долины Драконов. На этой площадке лежит труп с Составным луком и стрелами – можно заключить, что здесь находился пост сторожевой охраны, с которого стрелки наблюдали за входящими в город и покидающими его; чтобы попасть к рычагу, открывающему ворота, нужно всего лишь спуститься на лифте. В воротах с противоположной стороны нет створок, проход через них завален обломками, но есть обходной путь, по которому можно спуститься в Озеро Темных Корней: должно быть, когда-то этот маршрут соединял Новый Лондо с Олачилем – до того как обе страны погибли. Следовательно, через эти заваленные ворота проходил главный маршрут, соединяющий Новый Лондо с миром людей: по широким проходам легко могли перемещаться торговые караваны или армии.

Руины Нового Лондо

Вторая зона – это тюремный комплекс, через который мы впервые попадаем в город: настоящая крепость, врезанная в стену пещеры и явно отделенная от основного города. Вдоль разрушенной лестницы, ведущей в Новый Лондо, расположены окошки тюремных камер – в одной из них обосновался Рикерт. Основной вход в этот район из Долины Драконов также перекрыт дверью с железной решеткой – видимо, чтобы жители не могли выйти [4]. Большая часть верхнего уровня либо была разрушена, либо сама развалилась от времени, но все еще работает лифт, на котором можно попасть в Храм Огня и к еще одной камере с железной решеткой. Сейчас в этом мрачном помещении заперта только Анастасия, но планировка предполагает, что к месту проведения обряда регулярно доставляли заключенных. Это означает, что тюрьма играла какую-то роль в процессе возжигания пламени.

Как мы уже установили, заполнение Великой чаши Душами Повелителей было лишь дополнением к первоначальному плану – возможно, до того, как Гвин возжег пламя, эта чаша даже не называлась Королевской. То, что большинство наших целей, включая Четырех королей, оставались хотя бы номинальными союзниками Анор Лондо на момент ухода Гвина, лишь подчеркивает, как резко изменилась стратегия. И хотя для прохода в Горнило нужна именно чаша, которую мы получаем от Гвиневер, в Алтаре Огня находится еще одна такая же и множество других, меньших по размеру, но все же огромных чаш. Иными словами, у Нового Лондо был доступ к чашам, с помощью которых можно отмерять и хранить силу душ. Возможно, для открытия дверей в Горнило всегда требовалось поставить на алтарь какую-то чашу, чтобы разжечь костер, но испытание для встречи с Гвиневер – явно более позднее дополнение. На самом деле, поскольку в ту эпоху еще не было Колоколов Пробуждения, мы не можем с уверенностью сказать, фигурировали ли вообще испытания в тогдашнем процессе выращивания «Повелителя Пепла» – до того как Первое Пламя возжег Гвин. Похоже, основное внимание уделялось исключительно сбору душ.

И откуда же брали эти души? Конечно, у пленников.

Как до, так и после того, как Гвин возжег пламя, требовалась необычайная концентрация силы Разделения. Постоянно прибавляющую в числе нежить нужно было собрать в одном месте, где проклятые люди находились бы под строгим контролем богов – к этому переселению их должны были подталкивать преследования и истребление в родных странах. Здесь за ними надзирал совет королей, поставленных на должность богами Анор Лондо. Тех, кого совет приговаривал к наказанию как преступников, изымали из общества и отправляли на лифте наверх, где проводились жертвенные обряды, а потом души пленников в той или иной форме хранили в качестве будущих подношений Первому Пламени. Это было медленное и методичное решение проблемы нежити, как нельзя лучше воплощающее в себе стремление богов постепенно избавляться от проблемных подданных и одновременно продлевать существование огня.

Но такой подход был слишком медленным, и Гвину пришлось совершить самопожертвование, чтобы дать Четырем королям больше времени. Вся система должна была измениться, приспосабливаясь к новым обстоятельствам. Новый Лондо больше не мог пассивно накапливать души-топливо: ему требовался человек, способный победить самого могучего Повелителя – носителя самого сильного пламени. У нас нет информации о том, какие испытания придумали в Новом Лондо, но тюрьма, скорее всего, по-прежнему занимала центральное место в обновленной системе – хотя бы из-за необходимости собирать души. Подобно Северному Прибежищу Нежити в нынешнюю эпоху, боги использовали тюрьмы для сбора необходимых ресурсов. Как это было с Демонами Прибежища, они снабжали эти заведения всем необходимым.

В здании, примыкающем к святилищу, лежит множество горшков – видимо, это был какой-то склад. Он напрямую соединяется с лифтом в Крепость Сена, что говорит о налаженном сообщении между двумя странами. Возможно, здесь хранились жертвоприношения, которые кто-то должен был проинспектировать, а может быть, королевская столица регулярно высылала вниз новые припасы для миссии. Как бы то ни было, боги поддерживали работу города нежити как бойни, где людей перерабатывали в души.

Мы переходим дощатый мост к оборонительной башне, затем еще один – к самому городу и попадаем в третью зону: разрушенный район со множеством залов и комнат. В одной небольшой камере, отделенной от остальных мостом, покоятся останки Хранительницы Огня. Тело лежит на спине, руки спокойно сложены на груди – наверное, это погребальная камера. Такое уважительное захоронение вполне уместно в городе нежити, где Хранительницы Огня помогали местным жителям не превратиться в Полых. Это здание может быть мавзолеем, но оно находится на возвышенности и напрямую сообщается с главным зданием города – возможно, это жилой район, где проживали высшие слои общества. С этого места мы начинаем видеть проклятых призраков – особенно рядом с трупом Хранительницы Огня, – что еще больше склоняет к мысли о жилом районе. В таком случае «гробница» Хранительницы, возможно, изначально была ее жилищем и лишь потом превратилась в место ее упокоения.

Путь наверх от этого жилого района ведет к самому высокому зданию в городе. В нем четыре этажа, верхний используется в основном как вестибюль, через который можно попасть на другие уровни, а из центрального зала – наблюдать, что происходит внизу. На нижних уровнях есть еще один переход в церковь целителей. На самом нижнем обустроены помещения с деревянными стенами, зарешеченными окнами и узорчатой отделкой – в остальном это не более чем просторный зал. Учитывая, что пережившие падение города руины в основном выстроены из камня, такие деревянные сооружения привлекают внимание. Из того же материала сделан и большой сарай позади главного здания, и вдвойне примечательно, что обе деревянные постройки заполнены одинаковыми горшками. Проход через сарай ведет к главным воротам – можно предположить, что вся система служила для торговли и хранения товаров. У здания есть только еще одни крупные ворота, они выходят в открытый двор – еще один аргумент в пользу того, что через эти просторные залы проходил значительный поток людей и повозок.

Хотя высота, размер, сложность и близость этого здания к жилым домам и «церкви» целителей позволяют предположить, что оно было самым важным в городе, это совершенно точно не дворец или какой-то иной традиционный центр города. На третьем этаже находится Очень большой уголь – значит, здесь использовалось пламя Нового Лондо высшего качества. Меньшая версия того же угля находится на кухне в Глубинах. Такое расположение позволяет предположить, что изначально он использовался не для ковки, а для приготовления пищи там: если где и нужен хороший огонь, так это для приготовления мяса. Если уголь из Нового Лондо использовался в тех же целях, третий этаж также мог хотя бы частично служить кухней. Все выходы, включая выход с кухни, ведут на нижний этаж, через который проходит много людей и повозок и через который прибывают товары. Все это наводит на мысль, что здание было чем-то вроде рынка или столовой для нежити. Действительно, в вырезанном диалоге Ингвард прямо называет все здание «столовой» (食堂).

В пользу этой идеи говорит и оружие призраков. Это пара кинжалов – проклятых, как и сами их владельцы, – но откуда у призраков столько таких узнаваемых ножей для сражений? В описаниях предметов оба оружия обозначены словом «хамоно» (刃物), что может относиться к практически любому ножу, но чаще всего – к столовым приборам. Лезвие, которым орудуют женщины-призраки, даже внешне напоминает кухонный нож[10] – классический мотив в японских ужасах. Точно так же оружие в руках мужчин-призраков похоже на зазубренные ножи, предназначенные для разделки мяса[11]. Они могли быть взяты из городских запасов, но в любом случае ножи до падения Нового Лондо были обычными предметами обихода – это потом мстительные духи превратили их в оружие.

Все это указывает, что еда играла центральную роль в культуре города нежити. Зачем богам понадобилось строить нежити город, в котором жизнь строилась вокруг трапезы? Скорее всего, чтобы ставить эксперименты над жителями.

Можно без всякого сомнения заявить, что нежить Нового Лондо была особого, неестественного рода. У призраков примерно такие же характеристики защиты от стихий, что и у других видов нежити, но вот их защита от молнии необычайно высока. Женщины-призраки стреляют молниями из тел своих мертвых детей – правда, нанося урон стихией магии, а не молнии, как и заклинания змеелюдей Сита. Если даже дети проявляют такие сильные молниевые качества, значит, в них была влита сила солнечного света. Такое состояние не могло возникнуть лишь в результате запечатывания города: ни Темные Духи, ни Масса Душ не проявляют подобных свойств, хотя они пробыли за печатью столько же, сколько и призраки. Иными словами, молниевые качества призраков появились до запечатывания – они отражают их состояние еще при жизни.

Никто, кроме Анор Лондо, не мог познакомить жителей вассального королевства с молниями, и введение силы в еду было бы отличным средством привить нежити определенные качества и даже передать их детям – как говорится, ты то, что ты ешь. Возможно, новолондцы знали об этом: к рукояткам ножей, которыми вооружены призраки-мужчины, привязаны колокольчики – примерно такие же можно увидеть и на талисманах, которыми верующих снабжает Белый Путь.

Из слов Вамоса можно заключить, что Новый Лондо в свое время продал Изалиту Большой огненный уголь. Но этот уголь, используемый для наделения материалов стихией огня, описан как «тайный обряд» давних времен[12], а монополия богов на силу огня – главная причина их исторического успеха. Зачем они разрешили продавать секреты человеческой цивилизации? Эти угли явно не использовались в Новом Лондо для ковки огненного оружия, да и в руинах «столовой» их нет. Возможно, присутствие угля было частью более ранней попытки увеличить силу огня в телах нежити как способ борьбы со Знаком Тьмы.

К тому времени уже было известно, что Тьма уязвима к силе огня и молний, так что «печати огня», наложенные на проклятие у самого его истока, можно было усилить и еще больше подавить возрождающуюся тьму в человеческом теле – по крайней мере, в теории. Новый Лондо был основан, именно чтобы собирать нежить и сдерживать проклятие. Возможно, Анор Лондо применял огонь, а позже и молнию к нежити в рамках более масштабной кампании по борьбе с опустошением, а может, ради получения знаний, с чем приходится иметь дело. Учитывая, что богиней-покровительницей города была Велка, исследования и эксперименты – ее профиль. Как бы то ни было, столовая, несомненно, была не просто причудой новолондской культуры.

Последняя зона – это, конечно, церковь целителей и прилегающее к ней святилище, которое становится еще значимее, учитывая соседство со столовой. Перед лечением врачи, конечно, проводят осмотр, и очевидная верность волшебников богам и магии дополняет интерес срединников к исследованиям и экспериментам. Это ни в коем случае не означает, что целители были обманщиками и их желание вылечить больных и немощных было неискренним. И Ингвард, и Юлва демонстрируют заботу о благополучии ближних, которую ждешь от врача. Но в целом мы видим, что Новый Лондо был еще одним винтиком в машине богов: в городе выстроили эффективную систему со сдержками и противовесами, призванными свести к минимуму вероятность полной катастрофы. Целители с их связями с Велкой – не исключение.

Но ни одна система не совершенна: выбранные Гвином правители города в конечном счете и привели его к катастрофе.

В плену искушения

Как рассказывает Ингвард в японской версии своего диалога, Четыре короля были «слабыми людьми», не обладавшими особой стойкостью характера[13]. По его словам, Каас воспользовался их слабостью и склонил ко злу, дав им силу пожирать жизнь. Мировой змей делает такое предложение и нам после того, как делится истиной о связи человека с Тьмой, так что нет причин сомневаться, что Ингвард говорит правду. Каас увидел возможность сорвать планы Гвина, превратив всех четверых монархов в слуг Тьмы, и воспользовался ей.

Четыре короля отринули верность Анор Лондо и пошли собственным путем, намереваясь свергнуть богов и править миром как Повелители Тьмы. Поскольку Каас считает Вампиризм силой Повелителя Тьмы, он, естественно, обучил четверку этому искусству, а те передали знания Кааса своим рыцарям. Познакомившись со своей истинной душой, Темные Духи стали истекать черной вязкой субстанцией, которую, кстати, настройки игры не считают кровью [5]. Они приняли Бездну, предложенную им четырьмя правителями, и соединили свою заключенную в оковы человечность в единое целое. Это обращение произошло самое раннее сразу после того, как Гвин возжег Первое Пламя. В японском описании «Темной Руки» рыцари названы «великими людьми древних времен»[14], и раз с ними, по-видимому, сталкивался паладин Лирой, значит, они существовали уже в первые десятилетия Белого Пути.

Это «падение» во Тьму сопровождалось таким же падением нравов. Описание Мелка для красного знака отмечает, что некоторые не забыли своего рыцарского достоинства[15] – значит, многие забыли. Вооруженные новой силой рыцари наводили ужас на людей, а их оружие и доспехи приобрели негативную ассоциацию с «темными призраками» – она сохраняется и по сей день, включая байки о том, что маски-черепа Темных Духов – это их реальные лица[16]. Их преступления включали в себя в том числе высасывание жизни из «святых», полных человечности, – вероятно, имеются в виду священнослужители Белого Пути, учитывая, что религиозные лидеры Нового Лондо были чародеями. Церковный паладин Лирой, очевидно, встречался с этими рыцарями и добыл себе одно из их Красных очей, поскольку он может вторгаться к нам как темный дух; не исключено, что эта история и была причиной его смерти и превращения в нежить. На концепт-арте Темный Дух изображен верхом на коне – им, конечно, нужен был какой-то транспорт, чтобы попадать в другие страны, – а Кирк назван «печально известным» Темным Духом[17], что означает, что он стал широко известен в мире людей. Ингвард даже намекает, что их уже «выпускали в этот мир» в прошлом и не должны выпустить снова[18].

Для рыцарей было бы непродуктивно питаться собственным населением, особенно учитывая, что у многих были в городе друзья и семьи. Поскольку все жители Нового Лондо позже погибли в потопе, едва ли мрачная репутация Темных Духов могла распространиться по миру изнутри города. Проще говоря, рыцари должны были совершать набеги за жизнями на другие человеческие государства. Некоторые рыцари сохраняли честь и с помощью Мелков для красного знака давали жертвам шанс постоять за себя, но большинство нападали без предупреждения. После всех зверств, которые они творили при помощи Тьмы, доспехи в виде черепов и скелетов врезались в память людей повсеместно. В них уже не видели гордых рыцарей Нового Лондо – теперь это были чудовищные Темные Духи.

Красные очи – «искусство» Темных Духов, подразумевающее, что они первыми начали устраивать вторжения. (DS3 прямо подтверждает эту догадку [6].) Вопрос в таком случае, что это за шары и откуда они взялись. Скорее всего, их источник – как и источник остальных сил Темных Духов – кроется во Тьме. Ингвард утверждает, что Четыре короля живут в Бездне, которую они, очевидно, породили в святилище Велки. Поскольку область тьмы не распространилась дальше, скорее всего, она была создана осознанно и остается под их контролем, хотя неестественно вытянутые и уходящие в темноту внизу ноги Четырех королей показывают, что Бездна обладает собственным, независимым притяжением. Четыре короля не терпят незваных гостей, и за время длительного пребывания в Бездне они превратились в устрашающих чудищ. Но зачем так долго оставаться во Тьме, если это не дает выгоды? Разумнее всего выглядит догадка, что короли хотели стать могущественнее – во всяком случае, они куда выше, чем простые люди, и владеют различными темными способностями, которые используют в бою. Сюда же укладывается и создание новых предметов на основе Тьмы – например, Красные очи.

Внешне Красное око выглядят как комок живой плоти с глазом, который, кажется, сам собой наводится на определенного человека в зависимости от того, где в данный момент находится шар и как лучше преодолеть разрыв во времени. Но существование Треснувших красных очей доказывает, что эти магические устройства на самом деле сделаны из камня, а не из органики. Разглядывая разбитые очи, мы видим внутри однородную минеральную массу. Каменная субстанция объясняет способность шара привязывать нас к разным временным пространствам, но этот камень к тому же обладает волей, если судить по самостоятельному движению его глаза. И этот живой магический предмет – творение слуг Тьмы, у которых есть веский повод нападать на людей и похищать их жизнь и человечность. Тьма может создавать новую жизнь и манипулировать пространством-временем, так что создание глаз вполне подпадает под ее юрисдикцию. И мы видим, что эти шары можно получить и естественным путем, на примере Анастасии.

Хотя в путешествии мы находим множество трупов, только на теле Анастасии после смерти обнаруживается необычный предмет – Черное око. Этот «таинственный» шар приводит нас прямо к ее убийце и позволяет забрать душу покойной и вернуть ее в тело, которое после этого воскресает и становится здоровее, чем было в момент смерти. Независимо от того, что именно произвело это исцеление – свет или Тьма, – шар могла породить только сама Хранительница Огня. Ее убийце незачем оставлять подсказку для преследователей, а Лотрек даже оскорбительно высказывается о нашей глупости, если мы погонимся за ним. Так почему же образовалось Черное око? Скорее всего, это связано с обстоятельствами конкретной смерти.

Души других Хранительниц Огня остаются на трупах, но убийца Анастасии присвоил ее душу как трофей. И, конечно же, душа Хранительницы Огня особенно богата человечностью. Похоже, Тьма, заключенная в душе Анастасии, создала Черное око в ответ на кражу после смерти хозяйки: хотела ли этого сама Хранительница Огня или нет – Сфера воплощает стремление души отомстить.

Если Тьма в душе Хранительницы может породить Черное око, то целая Бездна позволила бы Четырем королям массово производить их. Но вместо черного шара, который образовывался естественным образом ради возвращения украденной души, великие вожди Нового Лондо разработали красные, способные искать чьи угодно души. Благодаря этим очам королевские рыцари могли отнимать человечность у кого угодно, сводя к минимуму риск для собственных жизней.

Это также объясняет, почему единственные Красные очи, которые мы можем получить до присоединения к ковенанту Темных Духов, – это треснувшие версии, которых едва хватает на единственный прыжок через пространство-время, прежде чем они окончательно теряют силу[19]. Сферы были созданы в Бездне Нового Лондо, куда закрыт путь посторонним, потому люди, не связанные с Тьмой, собирают бывшие в употреблении и уже поврежденные очи, оставшиеся в мире людей – в основном с тел убитых или взятых в плен Темных Духов. (DS2 подкрепляет эту мысль тем, что в этой игре нет неповрежденных Красных очей, как нет и Темных Духов.)

Кроме того, с Темных Духов в Новом Лондо никаких очей не падает, так что, скорее всего, ими снабжали только рыцарей, отправлявшихся в мир людей. Если на их родине и оставались какие-то запасы, потоп их уничтожил. Один труп с пятью очами свисает с края колодца во дворе церкви, а Каас продает эти предметы членам ковенанта Темных Духов.

Рыцари появлялись из ниоткуда как темные привидения в латах в форме скелетов – неудивительно, что их прозвали Темными Духами. В интервью в «Dark Souls: Иллюстрации» Миядзаки отмечает, что шипованная броня Кирка была вдохновлена испытанием 77 колец из JoJo’s Bizarre Adventure. Проходящие это испытание носили на себе кольца, отнятые в поединках у 77 противников. Разработчики решили добавить к этому еще и шипы – так появился дизайн Кирка. Это небольшое отклонение от оригинальной концепции, как признает сам Миядзаки, все же допускает возможность, что ношение брони с шипами тоже представляло собой испытание для рыцарей Нового Лондо. Но если это так, это лишь показывает, сколько безжалостности и варварства Кирку нужно было проявить, чтобы заслужить свое снаряжение; в любом случае его оружие[20] и доспехи воплощают угрозу, которую представляют собой Темные Духи. Жестокие, беспощадные убийства, которые эти воины совершали по всему миру, принесли им недобрую славу – их боялись.

Как рассказывает Ингвард, Темные Духи представляли собой такую угрозу для всего мира, что хранителям печати пришлось пожертвовать всей цивилизацией, чтобы остановить их. Вторжения в чужие миры, конечно, ужасны сами по себе, но были ли они единственной причиной запечатать Новый Лондо?

Сомнительно, что Четыре короля могли долго хранить в тайне новый союз с Тьмой. Как минимум городская знать быстро почуяла бы измену правителей. И кто скажет, что рыцари были единственными новообращенными? Еда была важной частью культуры Нового Лондо, и, похоже, рацион горожан изменился.

Между сараем позади «столовой» и главными воротами находится открытая площадь, заваленная трупами. Поначалу можно предположить, что это жители Нового Лондо, которых согнало сюда наводнение – все-таки вода должна была стекать в Долину Драконов; но при ближайшем рассмотрении эта идея не выдерживает критики. Во-первых, трупы лежат по краям площади, тогда как течение воды унесло бы тела, лежащие напротив главных ворот. Почему тогда мертвецы сгрудились у стены, противоположной направлению потока – как будто их там ничего не держало? И если осмотреть сами трупы, окажется, что ни на одном из них нет растущих из области сердца корней, характерных для Полых.

Остальные покойники в игре обладают именно такими корнями, включая и те тела, что лежат внутри Нового Лондо в считаных метрах от этих куч. Можно возразить, что не все трупы обязательно принадлежат нежити, но нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что в этих грудах не используется типовая модель трупа из остальной игры. Суть в том, что это веский аргумент в пользу того, что это трупы не пораженных проклятием людей. В таком случае они не могут быть жителями города нежити, в котором мы их находим.

Вспомним, что призраки Нового Лондо на самом деле являются материальными сущностями, чьи проклятые руки мы можем отрубить и использовать для своих надобностей. Эти мнимо бестелесные привидения – настоящие жители города во плоти. Мы не найдем среди отступающих вод трупов горожан-нежити: благодаря своему проклятию они восстали из мертвых после запечатывания. С другой стороны, груда останков напротив святилища Велки состоит из скелетов, многие из которых все еще одеты в доспехи без знаков отличия. Иными словами, рыцари Нового Лондо не просто ходили в набеги на соседние страны, но также привозили домой тела убитых ими людей. Мертвецов сваливали по краям площади, вероятно, чтобы не мешать движению. Зачем было привозить такое количество трупов из других стран? Потому что горожане планировали их как-то использовать.

Обратим внимание на место, в котором были свалены тела, и его окружение. Сразу за главными воротами простирается заваленная трупами площадь. Оттуда мы поднимаемся по лестнице к сараю, служащему складом, а затем и в столовую. Это удобное место для приема и учета товаров и материалов, прибывших с торговыми караванами. Оттуда мы пересекаем двор и попадаем в церковь, где на полу лежат груды костей, а потом переходим в святилище, по дороге к которому бессистемно раскиданы костные останки. Связь очевидна. Горожане, которые раньше питались только тем, что одобрили боги, теперь перешли к диете помрачнее, поглощая души – как обычные, так и темные, – вместе с человеческой плотью и кровью, пронизанными душами, вместо того чтобы напрямую поглощать жизнь с ладони. Четыре короля также принимали участие в этом людоедском пиршестве, оставляя после себя только кости. Однако для них эти трапезы были скорее роскошью, в то время как общественное питание горожан было связано, скорее, с государственным регулированием потока душ.

Это видно по расположению Масс Душ. Эти враги, встречающиеся только в столовой и на нижнем этаже церкви, непосредственно перед святилищем, дают основания смотреть на эти горы тел как на пищу для нежити. Подобно тому, что произошло с призраками горожан, коллективная злоба этих запертых в запечатанном городе душ, разъяренных собственной смертью, оживила их плоть. Тела слиплись в комки – увеличенные версии ползучих «слизней», сформировавшихся в аналогичных условиях в Глубинах. Только эти существа по своей природе намного ближе к Тьме. Массы Душ уязвимы к священному оружию, а на трупе за одним таким монстром в столовой лежит человечность. Если все сложить, выйдет следующее: эта разновидность ползающих тварей насыщена Тьмой, исходящей от человечности – следовательно, тела собирали специально для едоков с темными душами. Именно ради этого, скорее всего, Четыре короля и затеяли все эти ужасы.

Если предложить Снаггли Красное око, взамен она даст Камень Очищения. Эта связь между предметами не только служит аргументом в пользу того, что око сделано из камня и имеет рукотворное происхождение – описание камня также напоминает нам о снятии проклятий. Вторжения не были просто беспорядочными набегами. Темные Духи, как и любая нежить, хотели избавиться от проклятия, угрожающего их рассудку. А души, собранные рыцарями, были, по словам Кааса, средством для достижения этой цели, способом разорвать наложенные на них оковы богов. Получив контроль над Тьмой и бессмертие, не угрожающее разложением разума, Новый Лондо мог процветать и без поддержки Анор Лондо. Его жителям больше не нужно было полагаться на костры и Хранительниц Огня, жертвуя своей человечностью ради иллюзии нормальности. Тьма была их истинной природой, и они могли насытить ее проклятие духами, добытыми из тел других людей.

И вот, подобно тому как на заре времен четыре Повелителя поступили со своими душами, Четыре короля поделились обретенной силой, чтобы укрепить иерархию. Они обучили рыцарей искусству Вампиризма как из чисто практических соображений, так и потому, что хорошие диктаторы всегда платят своим солдатам. Другие горожане, желавшие избежать превращения в Полых, кормились от щедрот правительства, но сил самостоятельно добывать пропитание им не дали – а как еще заставить плебеев повиноваться знати? Таким образом, Четыре короля и их верные рыцари забрали отнятую у богов свободу человечества себе, а просвещенные массы теперь жаждали познать Тьму во всем ее многообразии.

Конечно, без установленных богами моральных устоев едва обретшая свободу цивилизация легко погрязла в пороке, скатившись к каннибализму. Жадность, гедонизм, убийства, грехи – просто проявления человеческой природы. Здесь не было никакого высокого призвания или морального абсолютизма – просто борьба за власть между угнетателем и угнетенными. Новый Лондо стремился стать угнетателем своих сородичей, а со временем, возможно, и своих бывших угнетателей-богов. А до тех пор они потакали своему изначальному естеству, поглощая Тьму самым чудовищным образом, какой только можно себе представить.

Вину за это можно отчасти возложить на Кааса – его часто описывают как «искусителя» Темных Духов, отсылая к библейскому образу: змей искушает Адама и Еву, предлагая им плод запретного знания. Кааса, как минимум, не волнует судьба тех людей, которые падут от рук учеников, пожелавших выучиться Вампиризму. Змей широким жестом разрешил и одобрил массовые убийства, полагая, что они пойдут на пользу избранным им Повелителям Тьмы. Такой подход породил ту эгоистичную ментальность, свойственную Новому Лондо [7]. Однако не все происходящее соответствовало намерениям Кааса, злодейские они или нет [8].

Стоит вспомнить, что мировые змеи действуют в соответствии с естественным порядком мироздания, и что, согласно этой логике, Тьма должна одержать верх над огнем. Каас учит людей использовать силу Темной Души, потому что это их право по рождению, отнятое Гвином и богами огня, и потому, что такова человеческая природа: люди – существа Тьмы. С точки зрения Кааса, такие действия соответствуют нравственному добру, каким это «добро» видит сама вселенная. Хотя это и объясняет мотивы Кааса, его рассказ о последующих событиях отделяет действия Четырех королей от моральных устоев самого змея. В своем японском диалоге Каас презрительно отзывается о четверке монархов как о неудачниках, которые упивались открытой им силой, не понимая ценности откровения[21]. Другими словами, Четыре короля не прислушались к учению Кааса. Змей говорит именно это, если мы примем сторону Фрампта: он ставит знак равенства между действиями четверки и добровольной отдачей себя в рабство богам и их огню. Оба этих пути являются отступлением от того, что в глазах Кааса является «истиной»: от реальности, в которой огонь гаснет, а Тьма пребывает вовеки.

Ингварду не хочется это признавать, но Четыре короля были людьми не самых чистых побуждений. Они выслушали откровения Кааса, но по-настоящему их интересовали лишь сила и свобода, которые предлагал им змей. Склонить их таким образом на сторону Тьмы было легко, но преданности философия Кааса у них не вызвала. Четыре короля делали то, что потакало их жажде власти, сеяли ненужный хаос в мире людей и так и не вошли в Горнило, чтобы начать Эру Тьмы. Как все это могло послужить эволюции человека и вывести человечество на первые места на мировой арене? Как это соответствовало логике мироздания? В падении Четырех королей некого винить, кроме их собственного узколобия.

Вспомним, как именно нам удается убедить Кааса, что его избранный герой – не кто-нибудь, а мы. Мировой змей показывается нам только в том случае, если мы уничтожим Четырех королей по собственной инициативе, а не по велению Фрампта как его избранный герой, стремящийся продлить Эру Огня. Проще говоря, чтобы заслужить стать Повелителем Тьмы, мы должны признать, что Четыре короля – зло, не выступая в роли бездумной марионетки богов [9]. Каас считает, что самостоятельность нашего персонажа свидетельствует, что он окажется «другим» – сильнее и нравственнее, чем Четыре короля, которые пропустили его откровения мимо ушей и еще больше запятнали репутацию Тьмы, запугав людей в окрестных странах набегами крадущих жизнь упырей с черепами вместо лиц. Из Тьмы получился жупел, работающий на руку богам, а мировые змеи ничего не добились. Каасу, если его раса собиралась вывести людей на подобающее им место в мире, нужно было изменить критерии отбора. Король новой эпохи должен быть честным человеком, открытым истине, которую проповедует Каас, и бескорыстным. В каком-то смысле змей искал короля-философа и, возможно, даже нашел его в том, кто не был королем изначально[22] [10].

Запечатать все

Чудовищные деяния Четырех королей и Темных Духов заставили местных волшебников пойти на самые крайние меры. Их церковь находится по соседству со святилищем, так что деятельность монархов не могла остаться незамеченной: Ингвард прекрасно осведомлен о причастности Кааса к совращению королей. Возможно, хранители печати тоже слышали откровения змея и поначалу встали на сторону своих вождей. Вокруг зала с камином в церкви лежат кости, но он расположен выше уровня воды – это не жертвы потопа. Откуда тогда трупы в этой камере? Возможно, чтобы готовить в камине человечину? В самом деле, Четыре короля не смогли бы проходить в святилище, если бы церковь им не помогала. И если волшебники действительно принимали участие в каннибализме, как и остальной Новый Лондо, то Ингвард, Юлва и их третий неназванный коллега должны были быть тайной, отколовшейся группой, которые разочаровались в Тьме после того, как власти страны начали терроризировать невинных людей и творить непотребства.

Поскольку рычаг, открывающий главные ворота, находился недалеко от церкви, у хранителей печати были на руках все козыри. Раздобыв ключ[23], они заперли ворота и затопили город. Никому не удалось спастись. Поскольку ключ был только у хранителей печати, не было возможности добраться до рычага и слить воду в долину – как это произошло позже, когда мы снимаем печать. Потоп разрушил большую часть города, в нем утонуло большинство жителей, но Темные Духи и их скрывающиеся в Бездне хозяева оказались лишь заперты внутри. Учитывая, что только они владеют «Темной Рукой», возможно, они спаслись благодаря силе Темной Души. Но в таком случае для их заточения требовалось что-то еще.

Как и святилище, Бездна оказалась ниже уровня воды, что должно было превратить подземную камеру в огромный колодец. Но после того как мы сливаем воду, в Бездне и святилище не остается ни капли воды, хотя нижние части города по-прежнему затоплены. Следовательно, либо Бездна каким-то образом не пускает воду, так что святилище затоплено лишь снаружи, либо Тьма успешно поглощает ее – то есть, пока печать действовала, в город постоянно должна была поступать вода, восполняя потери. Никаких свидетельств постоянного притока воды в Новый Лондо, что могло бы подтвердить второй вариант, нет, потому первый кажется более вероятным. Хранители печати знали, что это произойдет, поскольку решили во искупление вины перед теми, кого принесли в жертву, остаться в городе и охранять печать.

Если наложение печати не было просто попыткой убить королей, переросшей в геноцид, тогда, вероятно, вода обладает особыми свойствами; трудно представить, как еще можно было остановить Четырех королей и их Бездну. Оказавшиеся взаперти не испортили воду и не пытались вырваться наружу, а оказавшиеся на дне тела и кости не всплывают на поверхность – их даже не сдвигает течением. Из-под воды удается выбраться только тем, кто принял бестелесную форму, оставляя Четырех королей и их заключенных в тяжелые латы Темных Духов взаперти на дне. Другими словами, вода должна быть устойчива к Тьме. Мы знаем, что Гвиневер может наделять святую воду замечательными целебными свойствами, так что, возможно, боги специально освятили воду, которую хранители печати затем использовали, чтобы поймать Тьму в ловушку и даже временно заморозить ее. Однако если воду заготовили заранее на случай, если Новый Лондо отобьется от рук, то совращенное правительство наверняка попыталось бы вывести из строя систему, созданную специально, чтобы им помешать.

Откуда вообще взялась вода? В Новом Лондо есть колодец, так что воду могли брать из-под города, но, чтобы добиться желаемого, пришлось бы перекачивать огромные объемы воды с невероятной скоростью. Храм Огня расположен прямо над Новым Лондо, и там тоже есть колодец, а значит, между местом проведения ритуала и самим городом есть полости с водой. В таком случае, чтобы обрушить на город столько воды, не нужна никакая насосная система – все сделает гравитация. В интервью в «Dark Souls: Иллюстрации» рассказывается, что Храм Огня изначально задумывался как храм воды, но развитие мира заставило FromSoftware слить оттуда практически всю воду. Может быть, эта идея и вдохновила разработчиков на затопление расположенного прямо под храмом города? Как бы то ни было, разрушения подтверждают эту идею. Столовая и церковь на самом высоком уровне могут похвастаться неповрежденными крышами, в то время как на нижних уровнях от зданий остались только полы и стены – это может может быть результатом давления толщи воды, сброшенной на город сверху, как при ливневом паводке.

Хранители печати должны были знать или контролировать, откуда хлынет вода, поскольку они остались в городе и уцелели. Запасной выход на крышу церкви, где мы находим Ингварда, дает прекрасный обзор затопления, особенно если хозяева здания знали, что потоп туда не доберется. В пользу этого говорит и скопление призраков в помещении со скрытым выходом через камин – среди них есть и женщина с мертвым ребенком. Если бы эти люди пришли в церковь за убежищем или советом, когда затопление только началось, они бы воспользовались выходом на крышу, если бы знали о его существовании. Вместо этого они оказались в ловушке. Возможно, хранители печати как раз и сбежали на крышу, чтобы не утонуть, через только им известный тайный выход, обрекая на гибель множество невинных людей.

План запечатать Новый Лондо, скорее всего, слепили на скорую руку: его осуществили поспешно и отчаянно. Город изолировали сразу целиком – значит, у хранителей печати не было времени на подготовку или они вовсе не продумывали более точечное и окончательное решение; но строить долгосрочные планы небезопасно – враг может быть о них предупрежден. Власти Нового Лондо уже сбились с праведного пути и наводили ужас на людей в соседних странах. Хранители печати явно считали, что устранить угрозу нужно как можно скорее, не считаясь с побочными смертями. Предпринять какие-то решительные действия нужно было срочно – а у них не было ни времени, чтобы оповестить Анор Лондо о ситуации, ни возможности самим уничтожить Темных рыцарей и их чудовищных хозяев. После того как город был затоплен, Хранители Печати обязали себя искупать вину: ради быстрого решения проблемы они пожертвовали множеством жизней, без чего, наверное, можно было и обойтись.

Возможно, свою роль в этом решении сыграла и представившаяся возможность. Под водой лежат четыре трупа Полых рыцарей. Первое тело попадается нам на обычном пути к Четырем королям, над ним стоит Темный Дух. Далее по маршруту мы находим еще двух мертвецов, когда приближаемся к нижнему этажу церкви – один из них лежит у лестницы, ведущей туда. Четвертое тело лежит за стеной церкви с самой дальней стороны. Все они, похоже, направлялись в святилище, где обитает Бездна и ее хозяева. И всех их остановили и убили Темные Духи. Единственные рыцари, которые могли там оказаться, – местные жители: некоторые, видимо, попытались бросить вызов правителям города. Кое-кто из рыцарей сохранил честь, даже приняв силы Тьмы, так что в городе были люди, которые предпочли выступить на стороне богов, а не своих сюзеренов – что вполне возможно, если учесть, как низко пали их короли.

Если городские рыцари были заняты тем, что убивали друг друга, хранители печати могли осуществить свой план под шумок, без особых помех. К тому же режим, безусловно, испытывал нехватку ресурсов, что тоже могло спровоцировать стычки в городе. В Новом Лондо есть два сундука с обломками титанита: один за иллюзорной стеной в небольшом здании рядом с церковью, другой – в самой церкви, рядом со святилищем. Похоже, что после разрыва с богами правительство ужесточило порядок распределения оставшегося титанита, возможно, отчаянно пытаясь сохранить свой военный потенциал, а может быть, и ради создания Красных очей, если учесть, как близко хранится этот титанит к святилищу.

Как только целители привели свой план в действие, Новый Лондо оказался под водой, а его богатая культура была утрачена. Некоторые жители пытались выбраться на возвышенности, но безуспешно. Когда мы входим в тюремный район, мы видим множество Полых, которые просто пассивно сидят без дела, сокрушенно хватаются за голову или молятся. Скорее всего, это выжившие, которым во время затопления удалось подняться на холм. Судя по вырезанному контенту, лифт в эту зону по первоначальной задумке разработчиков должен был быть заблокирован – скорее всего, так оно и было, когда произошло запечатывание. Близлежащая сломанная лестница ведет в затопленный город, а деревянный мост, по которому мы переходим в другие районы, построен кое-как и удобно расположен над поверхностью воды – вряд ли он существовал до катастрофы. Это означает, что горожане спаслись от потопа, а затем оказались в ловушке и превратились в Полых, прежде чем подоспела помощь. Эти конкретные Полые оказались мирными и неопасными, потому их оставили в покое на руинах города на все следующие века – они стали частью пейзажа, на которую можно не обращать внимания. Такова судьба некогда впечатляющего королевства нежити.

Боги принимают меры

Как только боги Анор Лондо поняли, что происходит в вассальном королевстве, они наладили связь с хранителями печати и приняли необходимые меры предосторожности. У главных ворот снаружи нет открывающего рычага – его демонтировали, чтобы никто снаружи Нового Лондо не нарушил печать. Кроме того, основной путь в погибший город перекрыт завалами, так что пришельцы из мира людей не могут беспрепятственно проникнуть в долину – а если бы и смогли, в окрестностях несут дозор виверны. Вряд ли это дело рук хранителей печати: у них крайне ограничены и время, и ресурсы. Власти Нового Лондо заблаговременно заметили бы подобные перемещения. Зато боги Анор Лондо находятся в непосредственной близости от города нежити, и у них есть очевидный мотив держать Темных Духов в заточении.

Хранители печати должны были поддерживать связь с Анор Лондо, поскольку Ингвард в своем диалоге намекает, что знаком с Фрамптом, очень уважает его[24] и даже разделяет веру змея в то, что мы истребим освобожденных от печати Темных Духов. Новый Лондо был важной частью первоначального плана Гвина по возжиганию пламени, поэтому неудивительно, что хранители печати знают самого активного его сторонника. Однако Ингвард сразу делает вывод, что наша цель – убить Четырех королей, как только узнает, что мы получили Великую чашу[25], хотя до падения Нового Лондо такого испытания не существовало, а хранители печати, посвятившие всю жизнь наблюдению за печатью, не особенно боятся, что кто-то может сломать ее извне. Таким образом, можно предположить, что они тоже получали инструкции от Фрампта и координировали с ним усилия, чтобы миссия нежити проходила без осложнений.

Что касается самих хранителей печати, их караул, похоже, сводится к тому, чтобы держать Ключ от печати при себе и обходить руины дозором. На самодельном мосту и кое-где на стенах установлены факелы, горящие синим пламенем – это говорит об использовании магии для освещения. Не исключено, что в Новом Лондо такими источниками света пользовались и до падения, но хранителям печати все равно пришлось бы в какой-то момент разжечь потухшие факелы, тем более если речь о мосте, построенном уже после потопа. Возможно, как раз хранители печати этот мост и построили – хотя бы для того чтобы исцелять недуги случайно заглянувших в город дружественных гостей. Описание Кольца слепых призраков говорит, что хранители печати использовали такие волшебные кольца, чтобы передвигаться по городу незаметно для опасных призраков[26], но в итоге этот предмет был вырезан, так что может быть и так, что хранители печати по-настоящему рискуют жизнью, занимаясь своей работой.

Темные Духи, которые на момент затопления города оказались за его пределами – в вылазках в мир людей, – пережили гибель своей родины: Кирк вторгается к нам в нынешнюю эпоху, спустя долгое время после того, как город был запечатан. Даже если не принимать во внимание Темных Духов, заточенных в Нарисованном мире Ариамиса, вряд ли Кирк был единственным, кто на момент затопления находился за пределами города. Общего пункта сбора у Темных Духов не нашлось: они оказались дезорганизованы и разбрелись кто куда. Боги в конце концов схватили нескольких и бросили в Ариамис как в тюрьму. Что касается Кирка, он не так давно окончательно покинул свой старый орден и присоединился к Слугам Хаоса. Но почему этот падший рыцарь охотится за человечностями в интересах Изалита?

Многие предполагают, что Кирком двигала любовь к Прекрасной Госпоже. Действительно, паучиха собрала множество последователей благодаря своему состраданию, так что вполне возможно, что и Темный Дух был тронут ее добротой. Но Кирк убил бесчисленное множество людей, служа своим прихотям и прихотям своих сюзеренов, навсегда запятнал свою репутацию как злобный грешник, а потом превратился в бродягу без цели и смысла. Посвятив свою жизнь кому-то «лучше», чем он сам, помогая облегчить ее страдания, Кирк вполне мог заполнить душевную пустоту, свойственную подобным ему жертвам проклятия нежити. Возможно, он действительно жаждет расположения Прекрасной Госпожи и надеется, что сможет снискать благосклонность богини, собирая для ведьм человечность. (В DS3 Кирк присоединился к другому ковенанту, посвященному такой же материнской фигуре, нуждающейся в помощи [11].) Такая религиозность, подобающая человеку, чье имя в переводе значит «церковь», добавляет к легенде о пользующемся дурной славой Темном Духе еще один слой, возможно, даже намекая на путь к искуплению. Кроме Кирка и подобных ему одиночек, от их погибшей родины ничего не осталось – к лучшему ли это или к худшему.

В заключение

Ранее я уже упоминал о связи между Тьмой и темой кровопийства, и нигде эта связь не проявляется так ярко, как в Новом Лондо. В лице Темных Духов боги получили жупел, которым можно запугивать остальное человечество. Творящиеся в городе ужасы дают представление о том, насколько страшной может быть Тьма, когда люди ценят жизнь ближнего меньше, чем силу, которую в обмен на эту жизнь можно получить. Пожирать друг друга, как пауки в банке, пусть даже и не в буквальном смысле – слишком естественное для людей побуждение. Человеческая природа – страшная вещь, и не стоит ее недооценивать только потому, что мы не доверяем тем, кто ее порицает.

Долина Драконов

Земля чар

Исследуя Сад Темных Корней, мы находим великое множество руин и предметов старины – все, что осталось от ныне канувшей в Лету страны Олачиль. Когда-то она славилась уникальными чарами, которые отличались от прочих магических искусств, восходящих к школе Сита. По словам Зари, Олачиль несколько беспечнее, чем Винхейм, и это отражается и в заклинаниях, разработанных в этой стране. Сила этих техник не зависит от способности чародея к логическому мышлению, но зато они обладают огромной магической мощью, и ни одно из них не выполняет строго боевой функции; например, каменные рыцари, с которыми мы сталкиваемся в олачильских руинах, используют чудо «Медленная мирная прогулка», дающее заклинателю время скрыться от врагов[27]. Другими словами, олачильские чары свидетельствуют, что Олачиль находился вне основного русла магических исследований и что это миролюбивая страна, исторически избегавшая масштабных конфликтов.

Как следствие, эта культура на протяжении почти всей своей истории варилась в собственном магическом котле без постороннего вмешательства. Зачарованный уголь – наследие Олачиля, обладающее огромной магической силой[28]. Рикерт утверждает, что никогда не видел подобного[29], а значит, это магическое пламя-источник – плод разработок, ушедших далеко вперед даже по меркам современной магической науки Винхейма. Действительно, Олачиль использует магию, чтобы запечатывать двери, которые можно открыть только с помощью особых узорных ключей[30], приводить в движение лифты и даже зачаровывать одежду [12]. Олачильцы даже заменили рыцарей из плоти и крови каменными големами[31], которых мы можем встретить только в руинах олачильской крепости – возможно, пограничной заставы или городского острога. Очевидно, магия, особенно волшебство, стала неотъемлемым элементом олачильского образа жизни. Однако, двинувшись таким путем, олачильцы пожертвовали собственной безопасностью. Олачильское снаряжение значительно увеличивает силу магии или количество зарядов заклинаний, которые может применить человек, в ущерб магической защите[32] или даже здоровью. Такие вещи едва ли мог бы создать народ, озабоченный грядущими войнами. Единственный случай, когда мы видим уменьшение здоровья наполовину, к добру или к худу, – это проклятия, что говорит как о том, насколько развито было понимание магии у олачильцев, так и о том, насколько опасной она могла быть.

Несмотря на повсеместное распространение магических технологий, а может, и благодаря этому, не каждый олачилец был чародеем. Большинство пораженных жителей, с которыми мы сталкиваемся, вообще не пользуются магией, а те немногие, кто ею владеет, подверглись гораздо более серьезным мутациям – значит, волшебниками в Олачиле были немногие. Раздутоголовые колдуньи, похоже, руководят остальными жителями: они смеются и жестикулируют так, как в японских аниме и играх это делают стереотипные надменные аристократы, а колдунья Заря прямо называется принцессой. Можно сделать вывод, что колдовством в Олачиле пользовалась лишь знать, и на то есть веские причины. Колдовство требует знаний и понимания, а для этого необходимо образование. Пока не появился магический университет национальных масштабов – Школа Драконов Винхейма, – искусство магии могли освоить лишь те, кто занимал высокое положение в Анор Лондо или в Новом Лондо. А поскольку чарам в Олачиле отведено столь важное место, разумеется, мастера этого искусства пользовались особым почетом.

Географическое расположение Олачиля в окружении дикой природы тоже оказало огромное влияние на культуру этой страны – об этом можно судить по затейливому растительному орнаменту на Кольце с короной заката. Лаврентий говорит, что пироманты стараются жить на лоне природы, чтобы приблизиться к сущности творения[33], а именно к огню, который создал саму жизнь и лежит в основе всех школ магии. Возможно, Олачиль придерживался той же философии: в самом воздухе и в Саду Темных Корней, и в Королевском лесу витают синие магические частицы. Земля также порождает одушевленные растения, встречающиеся только в этом регионе и нигде больше – один из этих видов использовали в качестве садовников[34]. Однако тот факт, что эти люди-деревья – подобно каменным големам прошлого, но в отличие от местной фауны – продолжают работать, хотя королевство вокруг поглощает Бездна, говорит о том, что они неразумная рабочая сила, выращенная и выдрессированная подобно тягловым животным. В конце концов, чтобы стать ближе к природе, необязательно уравнивать ее с собой.

Несмотря на связь между олачильскими чарами и магией света, олачильские искусства считаются «тайной», настолько, что в Винхейме не сумели воспроизвести даже самые простые заклинания этой школы[35]. Что же послужило причиной такого культурного разрыва? Ответ кроется в природном окружении. Например, «Починка» – заклинание, глубоко укоренившееся в повседневной жизни Олачиля благодаря своей способности чинить сломанные материальные объекты, – сохранилось за пределами страны в виде Порошка для починки[36]. Этот порошок имеет золотистый оттенок, соответствующий золотисто-черной цветовой гамме, характерной для олачильских чар, и наделен «слабой» магической силой. Еще один сохранившийся предмет, связанный с волшебным народом, – Золотая смола. Этот скипидар, дающий силу молнии, излучает золотой свет[37], а не «искры», как утверждается в английском описании. Оба предмета можно получить у гриболюдей, живущих на руинах старого королевства. Последний предмет выпадает из представителей этой «странной» расы, как с юмором признается сама Элизабет[38], и она же продает оба предмета, утверждая, что «с ней» чары Олачиля[39]