Читать онлайн Притяжение Севера и Юга

Глава I

– Отец, Ваше Величество! Я повторюсь: если я согласилась посетить бал, это вовсе не значит, что я согласилась на брак, – Грейс понимала, что после долгой войны любые подвижки к мирному сосуществованию между жителями отдельных королевств, как участвовавших в войне, так и нет, непременно должны поощряться. Юг постепенно восстанавливается. Королевство Эритрея, находящееся на берегу теплого моря Изура, возобновило рыбную ловлю, стало возделывать поля, возрождая давно уснувшую почву. Но королевства, где климатические условия были куда менее благоприятными, не имели таких простых путей борьбы с голодом и упадком. Эта жестокая и долгая война сделала проигравшими даже победителей.

– Но как же так? – король Элеманх Бернард Хокк стукнул посохом о пол, – ты же видела его портрет, говорила, что принц весьма привлекателен и…

– И потом увидела, какой портрет вы отправили ему, отец. Поняла, что преувеличили, и не исключила вероятность преувеличения с его стороны. Да перестаньте! Какой же пережиток заключать браки по портретам, по сговору отцов! Мы ведь взрослые люди, в конце концов, современные. Не варвары и не глупцы. Я понимаю, что брачный союз вернее всех прочих объединяет ранее враждующие земли, но ведь можно обойтись и без свадьбы. Ограничимся мирным договором, дружбой. Торговым союзом и военным.

Еще пару месяцев назад страны обменялись портретами принца и принцессы, желая взрастить в их сердцах некие чувства, пусть и изрядно приукрасив, ведь и принц, и принцесса ни капли не походили на свои портреты. Скорее, это были просто посторонние, идеально-красивые люди. Поэтому придворные поэты пели дифирамбы вроде «Он всех смелее и отважней…» и «Её глаза подобны небу». Да только в этом не было никакого прока.

– Ай, – отмахнулся старик сморщенной, точно курага, рукой. Его Грейс была средней дочерью из трех, нежным цветком, но исключительно хитрым, – не заговаривай мне зубы. Вы идеальная пара. Союз ваших сердец принесет стабильность обоим королевствам. Кроме того, тебе нужна крепкая рука. А ни чья рука не может быть крепче, чем у…

– Не обращайся со мной так! – оскорблённо воскликнула Грейс, – мне не четырнадцать (она припомнила младшую из принцесс), что бы управлять мною, точно куклой.

– А ты не перечь отцу! Женщина должна знать свое место, – парировал Элеманх, вставая на ноги, – уж мне виднее! А ты – принцесса! У тебя есть долг перед страной, пред народом. Немедленно ступай к себе и готовься к приему, не испытывай мое терпение, дочь… – у старика даже белки глаз чуть не потрескались. Он воевал, сколько себя помнил, но с дочерями был исключительно мягок. Особенно с Грейс, – ты одета как чернавка. А стоило бы постараться обольстить принца, понравиться! Благополучие стольких людей зависит от тебя конкретно. Боги повелели тебе родиться на свет женщиной, так исполни свой долг перед страной. А хотелки твои вот мне где! – старик с косматой седой бородой двинул рукой у шеи, показывая самый крайний предел терпения. Грейс поклонилась, тяжело выдохнув. Ей ничего не оставалось, кроме как показать смирение. Но, выйдя за дверь королевских покоев, принцесса в сердцах пнула иссохшую лозу винограда, которая упала на каменные плиты коридора.

– Нет, ну надо же!

– Госпожа? – принцессу окликнула служанка Анора, которая, словно тень, отделилась от стены коридора. Наконец-то её ожидание окончено, – Вы готовы приступить к вечернему туалету?

– Да, да… само собой… – устало ответила Грейс, потирая переносицу. Эти разлады с отцом утомляли. Ей приходилось спорить и отстаивать свою позицию, когда дело казалось замужества. Кажется, девчонка совсем не желает становиться ничьей женой, что совершенно противоречит устоям Юга. В остальном же она радовала старика своими успехами в обучении, хоть женщинам в Эритрее учиться не полагается. Грейс действительно была исключением, но не по воле короля, это случилось стихийно, с легкой подачи прадеда принцессы, а когда её сведение в чтении и письме замечено, запрещать оказалось поздно.

"С северо-запада на юго-восток путь неблизкий, так что, раскисать нельзя, ведь принцу тому, должно быть, еще более тяжко, – думала Грейс, собираясь с силами. Трудно, от смены климата и чудно от таких необычных пейзажей. Жаркое солнце, белые пески. Теплый ветер и нескончаемые трели птиц… Едва ли он успел с дороги увидеть море. А может, это первое, что пожелал увидеть чужеземный принц в этой стране?"

Странно, что Грейс вообще о таком подумала. Должно быть, всему виной тот самый плащ с меховой оторочкой, с портрета, присланного с гонцом. На той картине, что стояла в самом дальнем углу покоев принцессы (так она «спасала» принца от здешней жары), был изображён молодой мужчина, но, что не типично для портретов, в профиль. От чего и почему – Грейс не знала. Может, мода такая в Фирнене? Но это интриговало её, от образа принца веяло загадкой.

– Давай то, голубое платье, – ответила Грейс служанке, направляясь в свои покои в её молчаливой компании.

С принцем познакомиться Грейс все равно хотела. У нее была масса предложений по развитию торговых связей с Севером. Искусные резчики могли бы изготавливать украшения из раковин, которые добывали в южном море, куда более богатом подводными мирками, нежели холодный северный океан, лижущий побережье чуждого королевства.

– Как прикажете, госпожа…

***

Эранор простонал, выдавая такой измученный звук, что голос в его голове замолк на несколько секунд.

– «Лучше бы меня маленького утопили… Хорошо, один, всего ОДИН танец», – он отвечал мыслями. Им не нужно было открывать рта, чтобы слышать другу друга, не нужно видеть, не нужно говорить о своих чувствах, ведь они ощущают всё как свое собственное.

– «Это лучше войны, Эранор, ты сам мне сказал», – принц услышал мурлычущий голос в ответ.

Поговаривают, что кронпринц Севера Эранор Хрон Фирнен весьма странный и иногда разговаривает сам с собой. Он может спокойно замолкнуть в середине разговора, даже на военных Советах, чтобы ответить на слова или образы в своей голове. Не многие знают, что он общается с вполне реальным существом, которое ему, на самом деле, важнее Совета и всего прочего.

– «Тебе в следующем году двадцать шесть, Хрон уже смирился, что внуков он не увидит».

– «Хауфо, на поле боя было проще. Приходилось думать о том, как избежать вражеского меча, а не брака».

– Эранор, помнишь, что пообещал Его Величеству? – диалог в сознании принца прервал живой "внешний" голос, пришлось разорвать мысленную связь с Хауфо, и обратить внимание на своего двоюродного брата, идущего рядом.

– Конечно! Такое забудешь: Веди себя прилично, не ввязывайся в неприятности. Вернёшься без жены, я тебя и твою кошку на кол посажу, – Эранор передразнивал напутственную речь своего отца-короля, который переживал за сына, ведь тот не отличался ни сдержанностью и тактом.

– Все-все, я понял! Надеюсь, и ты понимаешь, насколько важен сегодняшний вечер, – брат принца покачал головой.

– Конечно, я поем то, чего не ел раньше. Что может быть важнее? – засмеялся Эранор и хлопнул брата по плечу, – доверься мне, Манкар, иначе как ты будешь верить мне, когда я стану правителем?

– О, боюсь, с тобой не доживу я до этого дня, – обречённо выдохнул герцог Манкар Фирнен, нервно поправляя воротник камзола. В нем было жарко, и если своим сопровождающим Эранор разрешил облачиться в наряды, под стать местным, то сам принц и его брат были одеты в официальные одежды своего народа. Камзол, рубашка и жилет под ними, низ – плотные кожаные штаны с высокими ботинками. Жара – кошмар! И если бы не ледяные кристаллы Хауфо, они зажарились бы еще по дороге к тронному залу. Для Эранора в целом акклиматизация прошла только через раздражение и мат, а вот двоюродный брат принца, провалялся с лихорадкой всю дорогу, стоило пересечь границу. Зато, дорога из-за этого была веселой: Манкар такой бред нёс, что даже Хауфо была в восторге.

***

Лишь с наступлением сумерек, когда жара спала, на первый взгляд вымерший замок Аспер, возвышающийся на скале у самого моря, начал просыпаться. По его коридорам бродили смеющиеся служанки, зажигали огни, поэтому галереи и залы, которые были долгие годы темны и пустынны, залил свет факелов. Девушки созывали задремавших в своих покоях вельмож и гостей на пир. В воздухе запахло чем-то сладковатым и манящим. Тронный зал украсили в лучших традициях Юга, в ожидании гостей. Стяги с изображением герба семьи Хокк пылали золотом. На них толстоствольное дерево с мощной корневой системой и полумесяцем, накрывшим крону. По краям зала стояли столы, полные яств, которыми славится Юг: морепродукты, фрукты, орехи и сладости. Звуки настраиваемых музыкальных инструментов отражались от стен, вились к потолку.

Кажется, так давно не было ничего подобного. За годы войны ни одного повода к веселью, лишь траурные церемонии и панихиды. Туда-сюда сновали разряженные в пух и прах дамы и кавалеры. Их легкие одеяния, полупрозрачные, яркие, по фигурам, шелестели, точно фольга и развивались, как паруса. Игрались шуты, забавляя собирающихся зевак. Поперек зала стоял главный стол королевской семьи и их высочайших гостей. Король Элеманх с супругой Терпсионой в воцарившейся тишине занял свое место на троне. Затем его дочери: старшая, Эсфея, с мужем, младшая, Тэса, девочка лет четырнадцати, с ручной белкой, и средняя, Грейс. Король поднял руку и отдал знак, призывая к тишине собравшихся. Вот-вот, с минуты на минуту, должны появиться гости. Их путь был долог, но прибывшие на рассвете, к вечеру должны были отдохнуть.

– «Ты же мне еду принесешь?» – вновь услышал Эранор вторженца в свои мысли.

– «Я что, буду распихивать ее по карманам? Иди, лови крыс!» – принц обидел подругу сарказмом и предложением крыс ловить. Он знал, насколько Хауфо ленится добывать себе пищу сама. Но вредность часто брала верх.

– «Все, сам напросился!» – фыркнула ему в ответ кошка, и связь оборвалась.

– …кронпринц Фирнена, Его Высочество Эранор Хрон Фирнен, – это было единственное, что услышал Эранор из всего представления глашатая, когда его выдернуло из мысленной беседы, и двери тронного зала распахнулись перед ними. Тут же лицо мужчины стало серьезным, можно сказать даже суровым, спина выпрямилась и плечи расправились, он величественной походкой, будто этот замок принадлежит ему, прошел под взором множества людей, ведя за собой свою немногочисленную свиту, а именно личную стражу, слуг и брата. Это было единственное условие Эранора – минимум людей и багажа. И Хауфо, конечно, без нее он просто бы не приехал.

Ожидание было минимальным, но для Грейс оно тянулось, подобно патоке. И вот, когда двери тронного зала распахнулись, южанка выпрямила спину, сложила руки на колени, изображая кротость, которой её обучали с детства, но глаза все равно подняла, и с любопытством рассматривала приближающуюся от порога тронного зала фигуру мужчины, кажущуюся сплошным черным пятном. Грейс прищурилась, потому что видела она плоховато на расстоянии, однако уже могла понять, что портрет и вправду соврал.

Принц оказался высоким, наверное, сантиметров двадцать не достает до двух метров роста, широкоплечий и крепкий, как скала. Имел мужчина небывалую для Юга, но такую притягательную, белую кожу. Серые, словно лёд, глаза, выразительные, обрамлённые густыми, короткими ресницами, широкие брови, грозящие сойтись на переносице от всего происходящего. Средней длины черные, словно крыло ворона волосы, которые он с трудом позволил уложить назад, открывали все лицо напоказ. Черты лица его были грубее, чем на портрете, но в общей картине смотрелись гармонично. Художник сделал его подбородок более широким, чем в реальности, а скулы более высокими. Правда, хитрец, что писал Эранора, упустили тот факт, что левый глаз принца был разрезан не самым маленьким шрамом, тянувшимся от брови до челюсти. Должно быть, поэтому изображён принц был в профиль, а не в анфас.

Одет он был в цвета своего дома – темно синий камзол, расшитый золотой и серебряной нитью, из украшений только брошь, в виде ворона – символ рода Фирнен, который основал королевство на Севере, и уже не одно столетие правит им.

В целом жених Грейс не был похож на принца, который днями сидит в своем замке и думает над тем, что сегодня надеть и как развлечься, он был похож на воина, прошедшего множество сражений. Поэтому иметь шрамы для того, кто был на войне, совершенно естественно. Но, тем не менее, наследник рода Фирнен вызвал в принцессе… ужас. Высокий и грозный, более воин, чем дипломат, произвел он впечатление тирана и деспота, девушке сложно и помыслить себя его женой.

– Ваше Величество, мы благодарны Вам за приглашение и за столь теплый прием, надеюсь, сегодняшний вечер послужил началом долгого и крепкого союза, – голос у принца был низкий, стальной, созданный специально для того, чтобы отдавать приказы.

Когда зазвучал голос Эранора, Грейс ощутила дрожь. Картины войны, которую она никогда не видела, но о которой читала, стали всплывать перед внутренним взглядом, описанные так красочно, что этот северянин мог бы стать неотъемлемой их частью без каких-либо усилий. Зато совершенно по-иному смотрели на чужестранца старшая и младшая принцессы. Эсфея ворковала с мужем, толстым вельможей, который явно был её недостоин, на умиление публике. Старшей дочери приходилось много играть и притворяться, ведь её брак был заключен ради экономической выгоды во время войны с сыном главы гильдии купцов, чтобы заручиться его поддержкой, и девушка, красивая и гордая, завидовала своей младшей сестре, которой полагался принц, да еще и такой экзотический. Об Эсфее ходили разные слухи среди стражников, но никто и ничего «не замечал».

Завидовала Грейс еще и Тэса. Четырнадцатилетняя девчушка вытянула шею, наблюдая за чужаком. Эранор показался ей всем хорош, особенно пугающим глазом и хмурыми бровями. Должно быть, именно такие воины убивают огнедышащих драконов в сказках, которые ей читала няня перед сном.

У подножья трона Эранор поклонился королевской семье, окинув каждого равнодушным взглядом, останавливаясь на той, чей портрет уже несколько недель пригвождён арбалетным болтом к двери его покоев, только чтобы побесить отца. Манкар тогда сказал, что Эранор короля Хрона до инфаркта доведет своими выходками. Принцесса похожа, но отдаленно, как и ожидалось.

Все сопровождающие преклонили колено перед королем и его семьей, и это не особо-то радовало принца. Он провел бо́льшую часть своей жизни на поле боя, и ему трудно воспринимать всех присутствующих не врагами. И все же, он не опоясан мечом, а значит пришел с миром, будь он не ладен.

– Мой король, Хрон Корпен Фирнен, приказал мне навестить Эритрею с дипломатической миссией. Я намерен предстать женихом принцессы Лилии Грейс Хокк, и чтобы подтвердить серьезность своих намерений, мой король приносит Вам в дар меч, служивший ему до сего дня.

Эранор незаметно махнул рукой, и вперед вышел один из слуг, с мечом в руках, который был идеален не только своей изогнутой формой, но и балансом, а так же изысканным украшением эфеса. Ножны были золотыми и инкрустированы россыпью темно-синих сапфиров. Подарить собственный меч – немыслимо! На Севере личное оружие хоронили вместе с правителем, а тут отдать своему врагу. Это означало буквально оскорбить собственных предков и потомков. Эранор за это отца осудил, но не ему такое решать. И пусть принц считал меч, слишком уж щедрым подношением, но понял, как ошибся, когда король Элеманх остался доволен. Пускай и высокой ценой, но отец принял верное решение. Не зря он на троне уже полвека.

Лишь изумленный ропот зала вывел Грейс из плена её собственной внутренней паники. Еще бы! Какая честь… тот самый меч, что грозил Эритрее теперь в руках Элеманха. Старик король был тронут столь щедрым жестом. Он истолковывал его, как залог мира и процветания.

– А Вам, Ваше Высочество, я бы хотел сделать личный подарок, – Эранор снова вернул взгляд на принцессу, которую пророчили ему в супруги. Еще один незаметный жест, и к принцессе так же направился оруженосец принца, нёсший раскрытую дубовую шкатулку, в которой находилось колье, из сапфиров и изумрудов, добываемых в шахтах Фирнена.

Грейс заглянула в шкатулку и вскинула брови. Никогда она не видела такого ослепительного сияния самоцветов. Королевство Юга было обделено подобного рода богатствами, однако, это не более чем безделушка. Конечно, сестры бы с Грейс не согласились и уже вытягивали шеи с любопытством. Но было в шкатулке еще кое-что, совсем незаметное, то, что было по-настоящему от принца, а именно маленький прозрачный ледяной шар.

Грейс уже хотела передать шкатулку телохранителю короля, как заметила его. Она взяла шарик и будто обожглась, ощутив холод. Такой колкий, непривычный… но лишь на первый взгляд. Со второго раза она ухватила его подушечками пальцев, поднесла к глазам и разглядела. На ощупь шар холодный, но в руках не тает, а внутри, словно за стеклом, был какой-то маленький, доселе невиданный ею цветок. Он не стоит ровным счётом ничего. Идею подала Хауфо, а Эранор воспринял ее просто как интересный способ посмотреть на реакцию второй принцессы.

Впервые за вечер Грейс улыбнулась. А когда она улыбалась, то больше походила на красавицу с портрета, хоть таковой на самом деле и не являлась. По меркам самих южан – уж точно! В отличие от матери, томной, черноволосой и зеленоглазой красавицы, Грейс унаследовала карие, теплые, словно янтарные, глаза отца и его золотистые волосы. Смуглую, пропитанную теплом южного солнца кожу, просыпанную крупными веснушками. Удивительно, но у двух других принцесс такого изъяна на коже подметить было нельзя. В невесты принцу куда больше сгодилась бы старшая дочь короля Эсфея, красавица и почти ровесница, но она уже пристроена. Младшая еще не распустилась. А Грейс… исполнилось прошлой весной девятнадцать.

Глава II

– «Она интересная» – первым, кто оценил внешний вид принцессы, была Хауфо. Она поймала в мыслях Эранора образ Грейс, и решила высказаться.

– «Соглашусь, я таких девушек никогда не видел. На Севере она бы не выжила. А ты видела этого кабана?» – принц посмотрел на мужа первой принцессы и даже улыбнулся, видя, как он перешёптывается с супругой.

– «Эранор! Не порть мне аппетит, верни на принцессу!» – зазвенел смех Хауфо, но связь тут же оборвалась. Видимо, кошка нашла крысу.

– О вашей красоте слагают стихи даже в наших краях. Я и мечтать не мог убедиться в достоверности тех похвал. Рад возможности познакомиться с Вами и надеюсь на крепкую дружбу, – принц специально выделили слово "дружба" интонацией. Скорее бы этот фарс подошел к концу. Как же он ненавидит официальные мероприятия.

– Дружбу? – королева Терпсионах ухватилась за слово, точно рак за ветку ивы, – неужели, принц, смотрины…

Но король вовремя поймал супругу за локоть, призывая держать свой язык за зубами. Дипломатия не женское дело, и все может быть в корне не так, как послышалось Терпсионе. Эранор бы ответил королеве, если бы ту не одёрнули, чем сильно удивили чужеземного принца. В его королевстве царит равноправие, и пусть у Фирнена уже давно нет королевы, и король правит один, но жёны могут участвовать в принятии решений, высказывать своё мнение или негодование наравне с мужьями, и уж тем более говорить тогда, когда хочется. Но по сигналу советника короля Витель Стага, тут же заиграла музыка.

К Эранору приблизились слуги с подносом и, втемяшив в руку кубок, повели к столу, усадили подле невесты. Рассадили и свиту принца, отводя к положенным местам неподалёку. Манкар тут же зашептал на ухо Эранора, чтобы не влезал не в свое дело и осторожнее высказывался.

Лишь после того, как гости заняли места, кубки были осушены. Сладкие южные вина… они имели дивный букет и аромат фруктов, пьянили и расслабляли, ударяли в голову. Элеманх знал это, специально загладил так конфуз, но все равно, в его сознании поселилась тревога, которую рискнула озвучить королева. Грейс не красавица, и могла просто не понравиться будущему мужу, но ведь политика превыше всего.

– «Не отравили, и на том спасибо», – мысленно сказал принц Хауфо, отпивая из бокала совсем немного. В ответ пришла картина дохлой крысы. От этого вида у принца вино чуть обратно не полезло. Сидел Эранор подле принцессы, но не смотрел на нее, а окидывал взглядом изобилие фруктов, которые были разных цветов и причудливых форм. А в его краях было два вида фруктов – яблоки и дикие груши. Всё. Остальное – ягоды. В основном рябина, ежевика, можжевельник и немного других. Из мяса за столом были в основном рыба, диковинные моллюски и птица, в его краях – оленина, свинина, конина и говядина. Да и овощи знатно отличались по вкусу, казались слаще. С досадой принц осознал, что на Севере еда серая и пресная.

Вот только, съесть толком Эранор ничего не смог, в голове закрепился навязчивый образ половины той крысы, которую не доела Хауфо. Месть пришла быстро и неприятно. Он как будто собственными ушами он слышал, как задорно хрустят кости в пасти его кошки.

– «Приятно аппетита, дорогой мой человек», – пожелала кошка, не скрывая издевательства в голосе.

Принц расстроился от того, что ранее нагулянный аппетит как рукой сняло, и даже вино не лезло в глотку, поэтому все, что ему оставалось, это осматривать присутствующих. В его краях люди не одеваются столь откровенно, такое количество открытой кожи было для принца чудным.

А вот Грейс, что припухла рядом, активно заедала стресс фруктами. Правда в её бокале не вино, а лишь вода, так что снять напряжение у нее не выходило. Тем более, она тоже зацепилась за это слово «дружба» и решила, что с принцем стоит попытаться поговорить. Сам того не подозревая, северянин дал ей надежду.

– Ваше Высочество, – робко подала она голосок, убирая за ушко прядь завитых служанкой волос, светлых, точно жидкое золото, – я хотела спросить…

Заметив, что Грейс открыла рот, король Элеманх вновь поднялся и провозгласил:

– Время танца!

Принц как раз повернул голову, глянул на девушку сверху вниз из-за своего роста, но тут снова влез король, и предложил то, чего делать совершенно не хотелось. Танцевать! Эранор подбирал слова, чтобы отказаться от этой затеи.

По традиции первый танец должен состояться между женихом и невестой. Ранее прочие пары просто не имеют права вставать со своих мест. Каждая невеста в стране мечтала, чтобы этот миг, когда она самая главная в мире, наступил поскорее, но Грейс ощутила, как комок застрял в горле. Танцевала она прекрасно, но все же… Да и отказываться было нельзя, по крайней мере, ей. Поэтому, расправив свое голубое, точно мартовское небо, платье, подала руку Эранору первой.

– «Если ты сейчас не встанешь, я принесу оставшуюся половину крысы тебе в постель», – этих слов Хауфо хватило, чтобы принц встал с места и взял протянутую Грейс руку. Очень сложно объяснять потом слугам на утро, откуда падаль берется в кровати принца, особенно сложно будет сделать это в чужом замке. Вот и вся причина, по которой ладонь Эранора, обтянутая кожаной перчаткой, крепко сжала узкую ладошку принцессы. Он повел «будущую жену» в центр зала. Воцарилась тишина на мгновение, а после только тихая музыка, словно пробуя чаровать перед началом танца, сопровождала пару. Эранор заговорил громко, чтобы его голос отражался от стен и доносился до каждого в зале грозным эхом.

– Милорды и миледи, у меня есть для вас еще один подарок, только, он не несет какой-либо особой ценности, поэтому прошу, не судите строго. Я поражен красками, которые встретил в ваших краях, никогда ничего подобного не видел. И, с вашего позволения, – Эранор посмотрел на короля, чтобы получить от него хоть взмах рукой в качестве разрешения, и тот кивнул благосклонно.

– Я привез немного Севера с собой для вас. Сейчас вы увидите снег.

Зал перешёптывался: снег? Какой такой снег

Конечно, все о нём слышали, но никто из собравшихся не видел его воочию. Грейс только читала о снеге в старом ветхом трактате прадеда, и теперь сердце её замерло. Неужели принц не шутит?

Эранор улыбнулся и поднял руку вверх, на его раскрытой ладони образовался переливающийся голубой свет, что столбом взмыл прямо в высокий свод потолка-купола тронного зала, достигнув которого, рассыпался искрами. Раздался громкий хлопок – все ахнули, вздрогнули. Грейс втянула голову в плечи, крепче сжала руку Эранора, но больше никак не выдала страха.

Прямо под потолком от взрыва появилась огромная пятиконечная снежинка, которая тут же закрутилась, даря присутствующим живительную прохладу. Медленно падающий снег закружился по тронному залу как белые огоньки. Каждая падающая снежинка была уникальной и идеальной, будто над нею работал какой-то неизвестный мастер. Волшебный снег оказался необычным еще и потому, что не таял, хотя и был холодным на ощупь, но стоило наступить на него или сжать в руке, как он тут же исчезал. Слуги, стража, все были под впечатлением, ловя крохи Севера в ладони и на языки.

– «Выпендрёжник», – упрекнула принца Хауфо, от чего у того даже глаз дернулся. Он ей хвост оторвет, когда вернётся в свои покои.

После снежной магии принц официально пригласил Грейс на первый танец, перед этим поклонился, выражая свое уважение, точнее, соблюдая формальности. Играть на публику принц умел как никто другой. Как сейчас, например, сделал их танец волшебным на зависть всем (особенно первой и третьей принцессам), создав снег в помещении. Что может лучше отвести глаза?

Маленькая ладошка Грейс в руке принца, облаченной в кожаную перчатку, казалась искусственной, нереальной. Он держал её крепко и уверенно. Грейс почувствовала это решительность, еще когда Эранор вел её в центр зала, попутно обращаясь к толпе, словно рожденный, чтобы править, ораторствовать. Конечно же, ему внимали все и каждый. Однако принцесса чувствовала и явное противоречие: он не хочет быть здесь, не хочет выходить в зал, танцевать и не хочет говорить. Но есть такое слово «надо». Оно роднило Эранора и Грейс, невзирая на разницу культуры, пола, возраста.

Эранор специально надел на вечер перчатки, ведь знал, что ему предстоит касаться принцессы, а делать это мозолистыми руками было бы некрасиво. Та ладонь принца, что легла на талию, едва прикасалась к ней, и ни в коем случае не прижимала Грейс, оставляя между ними почтительную дистанцию. Принц закружил южанку в танце, довольно умело двигаясь. За двадцать пять лет танцевать он научился хорошо, поэтому не опасался совершить ошибку. Танцы ведь сравни фехтованию, а в этом Эранор был признанным мастером.

Ладонь принцессы, что устроилась на плече Эранора, развернулась вверх, чтобы падающие с потолка снежинки опускались на её пальчики, будто в чашу, и собирались в приятный, прохладный комочек. Как дитя, Грейс забавлялась снегом, позволив Эранору вести её в танце, переставляя ноги в изящных туфельках, будто по заранее заданному пути. Открытое платье, непристойное для северян, оголяющее декольте, довольно миниатюрное, плечи, лодыжки – всё миниатюрное, изящное, кукольное и милое. Светлые волосы, развивающиеся при движениях, улыбка на губах и в теплых глазах. Грейс будто и забыла, что не просто «развлекается», ей действительно весело кружиться в танце под прохладным снегом. Первый танец жениха и невесты был похож на сон. И этого было бы достаточно, как вдруг этот суровый гигант прошептал что-то, обращаясь к принцессе.

– Вы улыбнулись шару, он Вам понравился? – Эранор немного склонился над девушкой, чтобы слышала его только она, но и это было лишним, ведь все окружающие были заинтересованы магическим снегом больше, чем тем, кто его создал.

Грейс подняла взгляд, будто изумленная тем фактор, что северянин вообще заговорил с ней. В культуре южан женщина – раба мужчины, и дозволено ей далеко не все, хотя принцесса довольно непокорная по местным меркам. Элеманх надеялся выдать её замуж, как ретивую кобылу, которую полагается объездить. Однако при Эраноре Грейс держалась скромно.

– Понравился! А что это за цветок внутри? – так же прошептала в ответ девушка, – из Ваших родных краев, верно? Выглядит очень милым и нежным. Как ваш снег. Настоящая магия. Как жаль, что на Юге эти знания утрачены…

Возможно, отчасти, поэтому Юг и проиграл в войне.

Пока принцесса развлекалась, как могла в таком положении, со снегом, Эранор наблюдал за ней, едва склонив голову. У него была примерно такая же реакция, когда он увидел здешнее море, правда только издали, а очень бы хотелось окунуться в него. У них океан серый и злой, а здесь море теплое и пенится. Еще Эранору хотелось снять перчатки и коснуться кожи Грейс, казалось, будто само солнце воплотилось в людях этой страны. И ему было интересно, отличается ли кожа местных женщин от прохлады северных. Но, нельзя…

– Узколистный подснежник, распускается перед весной в праздник Зимнего Солнцестояния, а магия сохранила его в ледяном шаре, где он не завянет… – на слова о магии Эранор промолчал. Ему было, что сказать, но он не собирался этого делать, посвящать южан в свои тайны, конечно, не собирался. В этих краях люди утратили не только магию, но и связь с природой, а именно она дает возможность колдовать. Его народ тоже ждет такая судьба, магический дар стал столь редок, что каждый маг на вес золота. Когда родился принц и открылись его способности, это был великий праздник для всего королевства.

– Под… снежник, – пробормотала Грейс, словно желая запомнить это слово.

– За столом вы хотели меня о чем-то спросить?

– Да, я хотела спросить Вас… – Грейс не ожидала, что Эранор вдруг попросит её продолжить. С силами подать голос за столом она собиралась долго и основательно, а теперь совсем растерялась.

– Вы ведь не хотите быть здесь, верно? Не волнуйтесь, Вы никак себя не выдали, просто я эмпат, и могу чувствовать сильные эмоции людей рядом с собой.

Эранор удивленно вскинул брови и лишь качнул головой, соглашаясь, с принцессой. Даже поесть он не смог, а фруктовые вина слишком сладкие и по крепости и рядом не стояли с теми, что они пьют на Севере. Эранор любил сладкое, его можно даже назвать сладкоежкой, но от приторных напитков его воротило.

– И я совершенно Вас понимаю. В конце этого вечера мой отец потребует от Вас ответа, готовы ли вы жениться. Таков обычай, ведь смотрины подойдут к концу. И когда Вы откажитесь, отношения между нашими государствами окончательно рухнут. Это приведет к гибели Юга. Я все же, не прошу Вас жениться на мне, но…

Изящное па разбило пару на миг, когда Эранор прокружил Грейс вокруг своей оси. Так она уверена, что Эранор откажется?

– …Молю Вас попросить отсрочку. Хотя бы на год. У меня есть планы на то, как поднять экономику страны. Точнее, обеих наших стран. А вы можете пожить здесь гостем. Звучит это странно, но вы ведь приехали потому, что хотите благополучия нашим народам?

Сердце бешено стучало в ушах Грейс. Немыслимая наглость предлагать что-то мужчине, будущему мужу, северянину. Однако она осмелилась. Лицо южанки пылало от темпа, от смущения, но глаза горели надеждой. Она ждала ответа принца, опустив кротко голову, чувствуя, что он придерживает её, но, одновременно, и будто не касается вовсе. Под взглядами приглашенных, королевской семьи, сестер… они были идеальной парой.

Сказать, что речь принцессы шокировала – ничего не сказать. Эранор едва не сбился с ритма, услышав предложение отложить брак. Он даже не понял, что первое в нем проснулось, радость или гнев, но эти два чувства обуяли, окутывая словно змеи. Эранор не мог больше продолжать танец, уж слишком серьезный разговор получался, чтобы продолжать его непринужденно.

– «Не верь ей! Что может сделать аж вторая принцесса? Ей до трона – как нам до Богов!» – Хауфо пыталась докричаться до хозяина, но он оградился от ее мыслей и резко остановился, останавливая и принцессу. Лицо у него сразу стало серьезным и каким-то задумчивым, а серые глаза как-то подозрительно поблескивали. Снег растворился в ту же секунду, и музыка стихла. Все смотрели только на них, а Эранор не отпускал руки Грейс, которая замерла, пытаясь «прочитать» его. Однако смесь эмоций внутри принца не оставляла никакой надежды на понимание, и принцесса просто терялась. Она уже собиралась извиняться, но громкий голос Эранора, обращенный к Элеманху, прервал её намерение.

– Ваше Величество, прошу прошения, я готов дать ответ на вопрос, ради которого мы все тут собрались, но перед этим мне необходимо понять, стоит ли оно того, поэтому я поговорю с вашей дочерью наедине, – пускай и вежливо, Эранор говорил в таком тоне, который не терпел каких-либо «но». Он не спрашивал разрешения, он ставил перед фактом, поэтому и ответа ждать не стал, а просто повел принцессу через весь зал в сторону выхода.

«Что?! Я его разозлила? Какой ответ?! Уже?!» – звенело в голове Грейс, пока крепкая рука принца тащила её к дверям тронного зала.

Гости обомлели. Король был обескуражен, и если бы не пара чарок южного вина, вполне бы оскорбился на желание северянина уединиться с его дочерью, не дав ответа прилюдно, готов ли он взять её в жены.

– Ну, чего перестали играть, у нас праздник или похороны? – проходя мимо музыкантов, Эранор наехал на них. Те сначала зажались испуганно, а потом продолжили играть, с опаской посматривая то на короля, то на удаляющего принца с принцессой.

– Куда это этот варвар поволок принцессу? Неужто проверить её невинность? Мог бы и так спросить! Наша принцесса… – роптала толпа, явно негодующая, но никак не встревающая в происходящее. Заигравшая музыка перекрыла эти возмущенные разговоры.

Двери тронного зала открылись и закрылись уже за Грейс и Эранором, мужчина только заметил краем глаза, как Манкар уже кланяется королю и извиняется за поведение своего принца. К счастью, брат Эранора был отлично подвешен на язык и смог выставить ситуацию так, что Элеманху в порядочности наследника Севера усомниться неприлично. ну и молодец! Для этого его с собой и взяли.

Глава III

Грейс же смешалась так, что и слова вымолвить не могла. Она покраснела до корней волос, ведь краем уха слышала пересуды в тронном зале, а еще… она и правда боялась этого сурового северянина, боялась гнева отца и осуждения, типичного для южан. На миг ей показалось, что Эранор её выдаст, но зачем он ведет её прочь от посторонних глаз? Как все это выглядит со стороны?!Вино и еда отвлекли людей от лишних мыслей, а танцы продолжились уже через несколько минут, ведь король строго посмотрел на своих вельмож.

Наверное, сами южане не такие вспыльчивые и импульсивные по природе, как холодные мужи Севера. Грейс ничего не оставалось, как крепче сжать руку принца в перчатке, стараясь поспевать за ним. Но чем больше пара удалялась от тронного зала, тем яснее Грейс становилось, что ведёт её Эранор в свою спальню!

Принц не знал, куда можно пойти для спокойного разговора без лишних ушей, и не собирался об этом спрашивать свою спутницу. Эранор был импульсивен, а его статус позволял делать то, что он пожелает. Он повёл принцессу по коридору в единственном знакомом ему направлении, и это при том, что принц шёл своим широким шагом, заставляя девушку чуть ли не бежать за собой, только он делал это настолько чутко, что ни разу не позволил Грейс споткнуться.

– Заходите, здесь мы сможем поговорить спокойно, – сказал Эранор, останавливаясь перед дверьми в гостевые покои. Он не приказывал, но слова его звучали как просьба. Настойчивая просьба.

Перед дверью, он еще зачем-то пояснил, что лучше места для разговора нет, хотя у Грейс могли бы найтись варианты. Принц подтолкнул её к дверному проёму, точно куклу, и южанка ввалилась в покои, не успев толком осмотреться.

Впрочем, обстановку гостевых покоев Грейс хорошо знала и так. Однако с самого первого мгновения, как она подняла взгляд, в неё упёрлись два изумрудных огонька, мигающие в полумраке. На широкой резной кровати под невесомым пологом развалилась белоснежная снежная кошка, лениво обмахивающая себя пушистым белым хвостом. Это её глаза мерцали, как светлячки. Размером та была больше волка, огромная голова увенчана чуткими к любому шороху ушами, на которых, словно иней, красовались пушистые кисточки. Морда у кошки была вся в крови, и она хищно облизывалась. А когда увидела вторженцев, резко вскочила на лапы и грозно зарычала, зашипела на принцессу.

Грейс взвизгнула от ужаса. Так этот варвар привел южанку, чтобы скормить заживо?! Едва успев прикрыть рот ладошками, Грейс попятилась от шипящего сугроба.

– Хауфо, твою мать, опять крыса! – Эранор перед тем, как выходить на бал, оставил подушку возле двери, ее-то он и подхватил, зло швыряя в кошку, та быстро успокоилась, спрыгнула с кровати, уклоняясь, и уже шипела на хозяина.

– Успокойся! – приказал Эранор, и кошка вмиг угомонилась, показывая принцу язык, снова запрыгнула на кровать и продолжила делать то, что делала до прихода хозяина и его спутницы, но на этот раз повернулась к ним тылом, видимо, туда и посылая. Принц, конечно, разобрался со своей питомицей в мгновение ока. Правда, спокойнее принцессе от этого не стало.

– Прошу прошения, не пугайтесь, Ваше Высочество, это друг, – Эранор махнул на кошку рукой, намекая, что на неё и внимания обращать не стоит, и на то, что она делает тоже.

– Хороши у вас друзья, – выдала Грейс на одном дыхании, наблюдая спину огромной кошки. Теперь принцесса старалась вернуть себе хладнокровие, которое совершенно растеряла, вскрикнув в голос. Похлопав себя по щекам, она по стеночке прошла к стулу, и взглядом спросила разрешения сесть, ведь ноги её едва держали. Получив молчаливое согласие, опустилась, сложив руки на коленях со всей грацией, на которую была способна.

Кошка была довольна реакцией принцессы, она любила, когда ее боялись.

– А теперь объясните подробно, что вы задумали, знает ли об этом ваш отец, и какая от всего этого мне выгода?

Своими вопросами Эранор показал, что с ним вполне реально договориться, главное дать понять, что он и его королевство не понесут убытки. Да и упускать возможность избежать брака нельзя, судя по всему, принцесса тоже не горит желанием идти под венец с нелюбимым мужчиной, да и Эранору кажется, что она его боится.

– Моего отца, – начала Грейс, наконец, проглотив ком в горле, после недолгого молчания, – устроит моё замужество. Однако, будем честны, моей стране брачный договор не поможет, как и мой отъезд. Он не поможет и Северу. Ваша страна должна заниматься своими проблемами, а не платить какие-то крохи, за то, что вы имеете на меня права… На Юге институт брака весьма строг к женщине. Когда-то было иначе, просто, война способствовала откату во многих сферах жизни. Таким образом, я полагаю, что Юг должен развиваться сам, без затрат со стороны Севера. Иначе это просто нечестно. У нас есть внутренний ресурс, просто нужно его разрабатывать, этим необходимо заниматься, на это потребуется время. Я бы могла… то есть, хотела бы попробовать заняться земледелием и развить торговлю. Я тут прочитала…

Грейс будто увлеклась своими же речами, глаза её загорелись, а от страха перед принцем, северянином, мужчиной, словно и следа не осталось. Принцесса поднялась на ноги и прошлась по спальне от стула до окна и обратно, жестикулируя.

Хауфо повернула морду к принцессе, а принц сел на кровать, поглаживая густую белую шерсть своей кошки, внимательно слушая Грейс.

– …В старых книгах о фазах луны, о её связи с прибоем. О временах года и осадках. Это все может помочь, если взяться с умом. А выгода для вас – вам не придется жениться, если все удастся и через год Юг сможет обеспечивать себя через земледелие и торговлю. Да и Север не будет ничем обязан Югу. А объединяя усилия, товар можно поставлять и на Восток и на Запад. Например, умения сохранять продукты северян, ваши рецепты, металлы и драгоценные камни, меха и даже магия вкупе с южными фруктами, жемчугом и кораллами, специями, тканями и краской… Конечно, год вашей жизни придется провести здесь. Я не вижу другого выхода. Или же, у вас был свой план?

А какой еще может быть план? Заключить брак и стать несчастными супругами, от которых будут ждать потомков? Оскорбить Элеманха отказом и порушить призрачную связь между Севером и Югом? Грейс ждала ответа, медленно опустившись на стул.

Как только девушка замолчала, Эранор снял с себя камзол, оставаясь в рубашке с высокими манжетами и черной жилетке, он снял перчатки, являя пальцы, покрытые шрамами, словно их шинковали тупым ножом. Кошка уже уложила голову мужчине на ноги, мурлыча от того, как тот почёсывал ее голову и за ушами.

Пока Эранор снимал камзол, перчатки, пока устраивался на кровати, и его ужасающая кошка пристраивалась подле, Грейс нервничала. Она ждала молча все то время, пока молчал принц, однако её напряжение легко читалось во взгляде, ставшем из янтарного, почти черным, в поджатых губах, в перебирающих ткань юбки на коленях пальцах, напоминающих паучьи лапки. Эранор молчал дольше необходимого, поэтому заговорил тот, от кого вообще этого ожидать не приходилось. Из ступора принцессу вывел голос… кошки?!

– Ты глупая? – спросила Хауфо, открывая слишком мудрые для снежной рыси зеленые глаза, и давая девушке привыкнуть к тому, что питомец-то говорящий.

Принцесса округлила глаза от изумления, даже позабыв оскорбиться резкому тону кошки. А право голоса Хауфо имела, ведь зверь-то не простой, а потомок первых существ, населявших землю. Потом только пришли люди, и божественных зверей, как называют их на Севере, осталось совсем мало. На Юге они тоже есть, но они доверяют только тем, кто заслуживает их уважения. Сидя в замке, конечно, встретить их невозможно. Но, наверняка, на Юге они тоже водятся. Должно быть,  какие-нибудь морские змеи или жар-птицы.

– Ты предлагаешь нам сидеть здесь год, чтобы ты поставила на ноги свое несчастное, побитое войной королевство. Бред! Король Фирнена скоро покинет этот мир, у него столько проблем и без тебя. Эри станет королём, каких ещё не было, и мы живём, как в лучших балладах. А ты предлагаешь год просидеть в королевстве, которое спокойно поднимется с колен и, возможно, пойдет на нас войной?! С вашими людскими мирными договорами только мечи точить и остается. Какая ты, принцесса, эгоистка, не ожидала.

– Простите, но…– Грейс всегда извинялась. Точно так же перед ругающей её матерью или отцом, которые так же обвиняли свою дочь в эгоизме и нежелании подчиняться, однако в этот раз Грейс подняла голову.

– Моя глупость – вынужденная мера, – принцесса заглянула в морду зеленоглазого зверя, не выражающую никаких эмоций, свойственных людям, превозмогая свой страх, – я проявляю эгоизм сейчас, но во имя высшей цели. Любой правитель думает о народе, и я думаю о своем…

«Моя глупость – вынужденная мера» – интересная мысль, Эранор даже задумался над этим. А ведь если посмотреть со стороны принцессы, один этот разговор может быть расценен как измена. До этой фразы он даже не задумывался над этим, и мог бы даже похвалить эту маленькую женщину за смелость и смекалку. Мог бы, но, естественно, он этого делать не станет. Нет преступления в том, чтобы думать о своём народе, если об этом не хочет думать правитель.

– Хауфо, не хами, – наконец попросил Эранор, не отрывая взгляда от девушки, продолжая почесывать холку кошки, – отец сказал, что как только я переступлю порог его дворца с невестой на руках, он отречётся от трона в мою пользу, а Вы предлагаете мне год потратить на благополучие вашего королевства. Зачем мне это, если уже через две недели я могу стать королем? – Грейс нервно сглотнула и выпрямила спину, – Изначально я планировал забрать Вас в Фирнен, убить и через годик сообщить родителям трагическую новость, как их дорогая дочь умерла при тяжелых родах моего наследника. За это время укрепить армию и пойти на Вас войной, на этот раз последней и победоносной. Только война забирает слишком много жизней, чтобы действовать так грубо, – Эранор раскрыл все свои карты, и сам не понял, зачем это сделал. Черт с ним, в принципе, у него не один план действий, так что он может вполне переиграть эту партию.

В глазах Грейс Эранор вдруг резко изменился, и из принца, прибывшего с добрыми намерениями, он превратился в циничного короля, знающего способности своего края и уверенный в своих силах не просто на славах. Он знает, что года-два, и Юг падёт под натиском Севера, но его мать, пускай и была рождена на Севере, до 30 лет жила здесь, в этом королевстве. Отец сильно уважает эту память, чтобы вновь допустить войну, начатую не им, а предками. Эранор разделял эти чувства, а план про убийство на самом деле был самым крайним вариантом, но Грейс об этом знать не обязательно. Но уже сказанные слова, словно вёдра ледяной воды, обдавали девчонку с головы до ног. Она смотрела на мужчину перед ней по-новому, даже не подозревая, что его план мог быть таким жестоким…убийство, война. Грейс напугана не только открывшейся правдой, но и тем спокойным тоном, которым говорит принц, на фоне утробного мурчания снежной кошки. Она словно в западне и бежать некуда. Мысли рассыпались. Грейс встала со своего места и неуклюже ступила пару шагов к стене, встав за высокую спинку стула, словно прячась за ней, упёрлась в неё руками, и так постояла пару минут.

– Да, так для Вас было бы гораздо проще. И никакого эгоизма, верно? Да, моё королевство слабо, разорено и нуждается. Зато ваше сильно и процветает. Меня учили с детства, что слабым нужно помогать, и это удел сильных. Растоптать очень просто, это всё политика. И это нормально, я понимаю. Но наши королевства не обязательно должны быть врагами. Для дружбы, конечно же, нужно больше причин, времени и сил. Но разве вы сами не устали от войны и крови? А ваши люди? Нет, даже если вы пойдете войной на Юг и легко одержите победу, что делать будете с этими землями? Их всё равно нужно возделывать, всё равно нужно что-то делать с людьми… грабить тут и так нечего, вы знаете. А спать будете спокойно, слыша плач детей и жен, мольбы стариков?.. Год жизни и в самом деле слишком много, когда можно просто отнять и мою и многие сотни других жизней… Только я не понимаю тогда, зачем вы привезли мне этот под… снежник?

На слова про слезы стариков, детей и кого-то там еще Эранор лишь усмехнулся, и получил укоризненный взгляд от Хауфо. Та-то знала о чем, думает принц.

– Мне была интересная ваша реакция, – пожал плечами мужчина, это был всего лишь цветок, коих в его краях тысячи, да и идея принадлежала кошке, а не ему, он просто одобрил.

Пусть даже цветок – подарок к свадьбе – просто безделица со слов Эранора, Грейс, почему-то заупрямилась.

– Может и так, но я всё равно буду думать, как мне угодно. Думать-то мне никто не в силах запретить. А то, что вас позабавила, должно быть хорошо.

Нет, ей не утаить, что огорчилась. Девчонка же ещё совсем, всего девятнадцать. Даже если замуж не хочет за северянина, а все равно его подарок особым знаком внимания сочла. И кто этих женщин разберёт! Тем более, таких маленьких и глупых.

– Я Вам вообще ничего не запрещаю, Вы вольны делать, что хотите, – Эранор на секунду поднял руки вверх, как бы говоря «сдаюсь». У него и в мыслях не было как-то ограничивать принцессу, и уж точно не посмел бы ей что-то запретить, если это не касалось его собственного комфорта. Хочет думать, что тот цветок значил что-то больше, чем банальный интерес, то флаг ей в руки, это не принципиально.

– Но предложение ваше мне интересно.

Грейс огладила спинку стула руками и глянула на принца глазами, полными… непонимания, замешательства. Снег, который словно в сказке, сыпался с потолка, еще можно понять, как рисование перед публикой, желание пустить пыль в глаза. Но никак не личный подарок, помимо официального. И вдруг Эранор будто смягчился.

– Мне плевать на ваш Юг и то, что с ним будет, но от этого брака мы так легко не отделаемся. Я хочу, чтобы Эритрея стала вассалом Фирнена. Давайте будем мыслить рационально, вы слабы, бедны, и без помощи Севера едва ли сможете раскачать свои ресурсы. Кто захочет вести торговлю с бедным королевством, так еще и в долгах? Только идиоты. Если сможете добиться этого, то, пожалуй, я подожду год здесь. Мы жестоки с нашими врагами, но честны с верными друзьями, так давайте дружить. У нас золото, камни, кожа, меха, сталь, и лучшие мастера мира, у нас магия и с нами наши Боги, но мы умеем делиться.

Грейс казалось, что ноги её вот-вот подкосятся, и она осядет на ковер пышным облаком голубых складок невесомого платья.

– Вы хотите сказать, что вы, все-таки, согласны? – принцесса отлипла от стула, приблизилась к постели, будто позабыв о кошке. Принц поднял холодный серый взгляд на принцессу. Зачем она подошла, он понятия не имел, но и возражать не стал, только кошка подняла голову с колен и спокойно смотрела на Грейс, ожидая чего-то.

– Ваше Высочество! – она опустилась в глубоком реверансе, кажется, готовая разреветься в пух и прах с минуты на минуту, точно гроза, которая вот-вот разразится, – благодарю! Юг будет счастлив принять помощь, и заверяет Вас в своей преданности. Я обязана Вам всем, что имею сейчас…

И никогда Грейс еще не была так близка к истине. То, как принц увел её из общего зала, как она оказалась в его спальне, наедине с ним, очень сильно может скомпрометировать девицу в глазах Света. Особенно если свадьба будет отсрочена. Поползут непристойные слухи, и кто знает, во что все это выльется.

Уж таких горячих слов благодарности Эранор точно не ожидал, как и поклона. Удивительно, как быстро и самостоятельно принцесса решила, что он на все согласен всего по нескольким неоднозначным ответам. Это не только поразило Эранора, но и восхитило, девушка казалась хрупкой и невинной, но видимо, это только напускное.

Глава IV

– «Что-то я ничего не поняла. Ты когда успел согласиться?» – Хауфо связалась с мыслями принца, и смотрела сначала на хозяина, потом на Грейс.

– «Чёрт его знает, – пожал плечами Эранор, – кажется, она решила это без нас».

Отчаянная принцесса и правда всё додумала сама. А может, в ней просто проснулась некая наглость от стресса? В любом случае, это позабавило принца.

– «И что будем делать?»

– «Соглашаться, конечно же», – Эранор улыбнулся, он уже был похож на того, кто выпал из реальности и общается сам собой в голове. Не просто так его называют странным.

Внутренний диалог Эранора с кошкой, конечно же, Грейс неведом, однако её достаточно впечатлил и внешний, когда Хауфо обращалась к ней лично, и теперь принцесса рассматривала белоснежную шерсть, по которой принц водил рукой, будто задумавшись крепко. Грейс подметила, что он в себя ушёл. Видимо, размышляет.

– «Зачем?»

– «Мне стало интересно».

– «Ну, кто бы сомневался», – выдохнула Хауфо и спустилась с кровати, но с другой стороны, чтобы не пугать девушку излишней близостью с хищником. Эранор же натянул перчатки и взял камзол. Мысль лезть обратно в одежду претила, но нужно было.

– Эранор, – только и ответил принц, уходя от мысленного общения к реальному, – моё имя – Эранор. Вы можете обращаться ко мне так. Идёмте обратно, нас уже заждались, боюсь, моя вольность принесёт нам немало бед.

– Эранор? – конечно принцесса знала имя жениха, но повторила его машинально, словно впервые слышала и хотела запомнить. Имя, прозвучавшее с вопросительной интонацией устами смуглой девицы, вызвало у Эранора улыбку, простую и даже добрую, а не его обычные ухмылки или того хуже, оскал.

– А вы тогда зовите меня просто Грейс.

Такому разрешению принц был очень рад. Раздражали его все эти «Милорд", "Ваше Высочество", "Мой принц» и так далее.

Эранор надел камзол, аккуратно поправляя воротник, и направился к выходу из покоев, провожая и принцессу.

– Эй, я тоже хочу! – обернулась кошка, сидящая у окна, топая массивной лапой по полу, – вы там пьёте, танцуете и едите, а я сижу в четырех стенах этих душных покоев!

– Меня и так уже варваром сочли, а представь, что будет, если я вернусь с принцессой и огромной кошкой? – Эранор уже открыл дверь, чтобы выпустить Грейс, при этом смотрел он на Хауфо.

– Тогда принеси мне выпить!

– Да у Эритреи вина не хватит, чтобы утолить твою жажду. Пьянь! – Эранор снова вытолкнул принцессу, но на этот раз из покоев, и закрыл дверь прежде, чём разъярённая Хауфо сиганула в прыжке и врезалась в неё, царапая поверхность, и шипя . К счастью, крепкое южное дерево выдержало атаку.

– А божественные звери пьют? – конечно, Грейс слышала о таких животных, но никогда и помыслить не могла, что увидит воочию, тем более, снежную кошку.

– Про других не знаю, но эта напивается до белочек.

– Милые у вас отношения. Впрочем, коты всегда себе на уме. А уж кошечки! А как вы с ней встретились?

– Я нашел её совсем котёнком в дремучих северных лесах, рядом с мертвой матерью и другими котятами, когда мне было четырнадцать. Отогрел и выкормил, за это она осталась со мной.

Это было приятное воспоминание, если не брать во внимание причину, почему он вообще оказался в лесу во время снегопада. Хауфо было три дня от роду, у нее тогда еще даже глаза не открылись, и первого, кого она увидела, был юный Эранор, наверное, поэтому она и осталась с ним, даже когда память всех предков пробудилась в кошке. Принц бы не назвал их отношения милыми, они скорее забавные, но это в спокойные времена, а так они глотки готовы драть друг за друга. Хауфо ведь была единственной, кем Эранор дорожил по-настоящему.

– И так, у меня есть пара вариантов сделать так, чтобы ваш отец принял новые обстоятельства, – они шли, держась за руки, будет странно, если вернутся отстранёнными. Это может вызвать еще большее недопонимание, и уж лучше пусть народ считает принцессу опороченной, а принца дикарём,  нежили что-то иное и похуже. Слухи – неотъемлемая часть жизни всех правителей и их семей, с ними нужно либо смириться, либо им противостоять. Эранор выбрал немного другой путь, чтобы о нём ни сказали, он с гордостью примет это. В конце концов, свою странность он никогда не отрицал, но  при дворе умело этим пользовался.

– Но если вдруг мои аргументы будут недостаточно серьёзны, вам придётся прийти мне на подмогу.

– Хорошо, я сделаю всё от меня зависящее! – воскликнула Грейс и кивнула в знак готовности.

Они совершенно ничего не оговорили заранее, не запланировали, не уточнили детали, и волноваться, конечно, есть о чем, но, почему-то, Грейс не чувствовала волнения. Возможно, организм просто устал бояться. Или она полностью положились на северянина?

В общем, отсутствовали жених и невеста примерно полчаса. Приличное время, чтобы вызвать подозрения и массу сопутствующих вопросов. Однако когда они, рука об руку, ступили в тронный зал, льющаяся музыка не смолкла, хотя десятки глаз не могли не приметить их возвращения и не начать с любопытством их рассматривать. Младшая принцесса привстала из-за стола и вытянула шею, старшая закрылась веером и склонилась к мужу ближе, что-то обсуждая. Лишь когда король поднял руку, музыканты остановились, и воцарилось молчание. Никто ничего не спрашивал, но все смотрели на Эранора и маленькую Грейс подле него так, словно ждали вердикта о только что съеденном блюде или выпитом новом сорте вина.

Всеобщее изумление читалось во взглядах, звучало в шёпоте придворных и приглашенных гостей. Они вытягивали шеи, вставали на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть принца и принцессу в центре зала. На самом деле. Грейс и самой было непросто держаться на публике сейчас, когда десятки глаз изучали каждую петельку на её платье, каждую прядь на голове, каждую веснушку на носу.

Остановившись у подножья трона, Эранор отпустил руку Грейс и указал ей на место, которое было отведено ей за столом.В ответ на её изумлённый взгляд он кивнул, давая понять, что не о чём волноваться. Принцесса поджала губы и пошла в сторону семьи Хокк. Она ничего не понимала, но обещала ведь ему подыгрывать. Пройдя мимо опешившего короля, Грейс заняла свое место между сестрами. Те ни о чем её не спрашивали, даже чуть отклонились, будто не желая иметь хоть какое-то отношение к этой некрасивой ситуации.

А Эранору именно сейчас очень не хотелось, чтобы принцесса стояла рядом. Если она понадобится, то пусть говорит с королем не как его слуга, а как его дочь.

– И как это понимать? – подал голос Элеманх, наконец, пронизанный дрожью едва сдерживаемого гнева.

– Не так, как все могли подумать, Ваше Величество! – Эрагон сказал специально громко, одной фразой вгоняя в краску весь народ. Он не уточнял, о чем люди думали, каждый в зале и так всё понимал, – я не обидел вашу дочь ни словом, ни действием. Она может эта подтвердить. Мне просто нужно было убедиться в том, что она духом сильна, ведь Север пожирает слабых. Мы просто говорили.

Принцесса потеряла самообладание на миг от того, что Эранор говорил правду. Грейс казалось, что он может придумать какую угодно ложь, но начал он именно с правды. О том, что они просто… говорили!

Манкар встал из-за стола, чтобы слышать брата лучше, хотя тот и так говорил достаточно громко. Герцог явно нервничал, от чего постоянно дёргал себя за рукава камзола, если бы не эта тряпка, он бы вовсе расчесал себе руки. Всегда так делает, когда нервничает. Внутри засело поганое предчувствие, от которого Манкар не мог избавиться.

– Говорить с женщиной… о чём же можно…

Король побагровел. Вино в его жаркой горячей крови было готово воспламениться. Не уж-то старый вояка поверит в то, что северный варвар похитил его дочь в разгар свадебных смотрин лишь для разговора?! Да за кого принц держит Элеманха?! Терпсиона побледнела, но молчала. На Юге молчать – удел женщины.

– «Хауфо, кажется, я крупно вляпался», – пока король закипал, принц связался с кошкой, которая слышала, но не отвечала.

– И, тем не менее, мы нашли общие темы. Как я и сказал, я готов дать ответ, ради которого всё это и было организовано… Я восхищён не только красотой вашей дочери, но и её умом. Взять в жёны такую женщину, как Её Высочество принцесса Грейс – честь для любого мужчины.

Девушка часто дышала, не сводя глаз с отца, понимая, что вспыльчивый нрав короля может принести немало проблем. У трона стояли ножны дарованного меча короля Севера, и Грейс опасалась, что Элеманх не выдержит накала и схватится за рукоять. В тот самый миг всё необратимо рухнет.

– Я с радостью, честью и гордостью женюсь на ней, – Эранор дал народу пару секунд, чтобы те переварили ответ принца-варвара, а потом добавил ещё громче, – через год!

Манкар с грохотом рухнул на свой стул, чем привлек внимание Эранора, но только на секунду, потому что принцу нельзя отвлекаться от короля, лицо которого менялось ежесекундно. В зале загалдели.

– Я объяснюсь, – принц поднял руку, прося о тишине для себя, – война прекратилась только два месяца назад, а мы всё продолжаем доставать из-под снега убитых. На самом деле, буду откровенен, наши жрецы не одобрили эту свадьбу, наши боги против. После стольких смертей должно пройти не меньше года, чтобы небеса разрешили этот брак. Мой отец отвернулся от предков и традиций, ради мира с Югом. Герцог Манкар Фирнен, – Эранор указал на своего брата рукой – не может оказать всех воинских почестей отцу. Мой народ готовится к массовым жертвоприношениям богам, чтобы они не вымещали на них свой гнев, уничтожая посевы и насылая бури. Весь мой народ готов претерпеть лишения, чтобы я сейчас пировал здесь с Вами.

Эранор сделал два шага назад, и Манкар снова встал, ведь догадался, что собирался сделать принц.

– «Эранор…», – услышал он голос Хауфо в голове, но не стал слушать дальше, сначала принц опустился перед Элеманхом на одно колено, а после на второе, преклоняясь ниже, чем это делали его люди, когда входили в тронный зал. Вот он, принц королевства, которое богаче и сильнее, стоит на коленях перед королем Элеманхом, опустив голову.

Грейс показалось, что внутри нее что-то лопнуло. В ушах поднялся такой шум, голова пошла кругом, пол сделался мягким. Щеки запылали от стыда, а глаза заблестели, точно в лихорадке. Она всё понимала и не понимала одновременно.

– «Зачем же…? Не ради же моей глупой затеи?.. Не нужно так…»

Манкар от такого зрелища заскрипел зубами, а Хауфо завыла, чуть ли не на весь замок, Эранор ощутил это своими костями и едва удержался, чтобы не встрепенуться. Она чувствовала, насколько для Эранора это было нелегко. Унизительно. Чтобы это седлать, мужчине пришлось задушить свою гордость, а она у него немаленькая.

– Ваше Величество, Я Кронпринц Эранор Хрон Фирнен, от имени моего Короля Хрона Корпена Фирнена прошу Вас пожертвовать временем, ради мира, и дать моему народу год, чтобы оправиться после войны морально и не гневить наших богов. А чтобы не гневить Вас, я, как будущей король, клянусь, что Север всеми возможными способами поддержит Эритрею. И чтобы Вы не думали, что мы военную мощь накапливаем, я прошу у Вас разрешения мне остаться в Вашем королевстве в качестве гостя.

Свидетели унижения победителя перед побеждённым в очередной раз за вечер обомлели. Благо, они восприняли жест принца как смирение перед отцом возлюбленной. В каменного истукана превратился и сам король. Белки его глаз бешено вращались, ноздри дрожали. Королева достала веер дрожащими руками и спрятала бледное лицо за ним. Младшая сестра невесты рот открыла, а старшая округлила глаза. И чем это так поразила их заурядная сестрица сурового чужестранца? И какого же противоречие… с одной стороны, брак отлагается на год, а с другой… и дочь и будущий зять на Юге. Бояться нечего. Мир и процветание. Кроль сам не мог распознать, в чем подвох.

Эранор ни слова неправды не сказал. Жрецы не одобрили брак, так как по закону богов, после смерти близких родственников, семья должна держать траур и не может минимум год праздновать что-либо. Тем более играть свадьбы. Хрон решил не упоминать эту особенность их культуры. Манкару велел закрыть глаза на традицию, хотя он похоронил отца, дядю Эранора.

Из-за стола тут же встал советник Витель Стаг в длинном желтом облачении, поможем на халат. Он поспешил прийти чужеземному принцу на помощь и не дать опростоволоситься своему владыке.

– С Вашего позволения, Ваше Величество! Позвольте сказать… Принц Фирнена Эранор, поднимитесь, прошу Вас!

Эранор медленно встал с колен, глянув на Витель Стага пртстально. По обращению он понял, что это так называемый советник. На Севере эта должность называлась «десница». Десницей Эранора был Манкар.

– Потери на войне Юг понёс не меньшие, если ещё большие, чем Север. Но наш народ, к своему стыду, спешит забыть пережитые ужасы. Люди устали от лишений и трудной жизни. Даже призрачный мир, который мог принести союз двух государств, заставил нас отступиться от нашей веры и традиций. А вы, Ваше Высочество, смело нам об этом напомнили. Мы безмерно благодарны. И мы счастливы, что вы желаете остаться нашим гостем, подле принцессы Грейс на целый год. Ваша просьба принимается южным королевством безоговорочно, если… её величество Лилия Грейс Хокк Эритрейская подтвердит, что разделяет Ваше желание отсрочить свадьбу по своей воле.

Стоило коснуться словом второй принцессы, как принц впился в девушку взглядом, ожидая ее ответа. Все обернулись на Грейс. Она поднялась на ноги, и в этот миг их с Эранором взгляды встретились.

– Уважаемый Витель Стаг, я клянусь, что Его Высочество принц Эранор наедине со мной вёл себя прилично, величественно, достойно война и мужчины. В своей выдержке и изяществе обращения он не уступает ни одному южанину. Никто не смеет усомниться в этом.

Когда принцесса начала говорить, что следует, Эранор даже выдохнул.

– Но, будучи мужчиной мудрым, не только лишь сильным, он убедил и меня в том, что мир и благополучие наших народов превыше всего. Северяне чтут своих богов, а нам не стоит забывать своих. И в честь падших обеих сторон полагается назначить памятный день в году. Это предложение мы обсуждали с Его Высочеством, оставшись наедине.

Ропот одобрения пробежался по залу, и южане стали смотреть благосклоннее на чужака. Элеманх выдохнул и сел на трон, Терпсиона опустила веер.

– Это прекрасно, – согласился советник, – но вы готовы ждать год перед тем, как выйти замуж?

– Я готова ждать хоть десятилетия, уважаемый Витель Стаг, чтобы стать супругой принца Эранора Фирнена.

Загремели овации. Король оттаял, а советник едва ли дождался тишины, чтобы провозгласить, наконец, что северянин – почётный гость Эритреи, и что смотрины удались. Грейс стыдливо отвела взгляд, прикрываясь рукавом своего голубого платья.

– Однако, – король поднял руку и заговорил снова, – пиршество не будет продолжаться. Из уважения к традициям Севера и Юга, расходитесь, дорогие гости.

Самой замечательной новостью, которую Эранор услышал за сегодняшний день, была весть о завершении пира. В этот момент к нему подбежал перепуганный Манкар. Ему было 40 лет, вроде взрослый, а все равно боялся за своего будущего короля, думал, что в свои молодые годы тот может наломать таких дров, что и весь Фирнен во век не разгребёт.

– Ты должен мне все рассказать, – попросил он тихо.

– Оу, нет, друг мой! Я добью этот вечер, и до завтрашнего обеда к нам не приходи, – Эранор отмахнулся от брата, который и слова не успел вставить. Принц же, взяв со стола несколько бутылей вина, направился к выходу из тронного зала. Где-то ближе к дверям он заприметил скромную служанку и подошёл к ней, чем перепугал бедную девушку. Та начала заикаться в попытке что-то сказать принцу, но он лишь мягко улыбнулся и забрал из её рук поднос, на котором было несколько сортов сыра, фрукты и буженина. По условному сигналу Эранора его личный оруженосец, который все это время стоял вместе со стражей, поспешил помочь господину. Мальчик взял со стола ещё четыре бутылки и блюдо с морскими деликатесами. Вместе они направились в покои принца.

Проводив их глазами, Грейс ощутила, будто сбросила с плеч тяжкий груз, и теперь могла дышать куда легче. Её беспокоило только странное щекотание под ложечкой похожее на восторг и радость. Неужели это была их с принцем первая победа?

Дворяне нехотя разбредались, уходили прочь, но с почтением и смирением в сердцах. В семье каждого из них была как минимум одна утрата, один падший, которого стоило почтить. Столы тут же начали прибирать. Король и королева поднялись на ноги и удалились в сопровождении дочерей. Смотрины окончены.

Глава V

В гостевых покоях господина и оруженосца встретила радостная Хауфо. Дверь они заперли. Первым делом принц разделся по пояс, бросая рубашку, камзол и жилетку где попало. Перчатки он стянул зубами. Наконец-то, прохлада!

Примерно в два часа ночи упитый Уильям отключился прямо на полу, и принцу пришлось перенести мальчика на диван, чтобы не продуло. Где-то до четырех утра Хауфо мяукала свои баллады, начиная с повести о Золотой гусыне, в которой высмеивалась людская глупость. А закончила песнями о суровых битвах. Последней оказалась Котарон Хилвэй. Эту песню принц ненавидел, но был уже столь пьян, что подпевал и ей. Мотив песни печальный, больше напоминающий плач. Она стала отличным завершением поминального вечера для всех, кого в минувшей войне потеряли.

А уже часам к пяти утра кошка долакала остатки вина и зачем-то встала на задние лапы, рассказывая какой-то божественный бред заплетающимся языком, а после качнулась и, икнув, завалилась на спину, Эранор едва успел её подхватить, и на кровать они переместились, так и засыпая там вместе.

***

Грейс распахнула двери своих покоев. От неожиданности девушка, сидевшая на полу у камина, вздрогнула и обернулась, опуская швейную иголку и край тонкой сиреневой ткани, разложенной у нее на коленях. Судя по одеянию и скромной причёске – служанка. Та самая, что помогала принцессе с приготовлением к торжеству.

– Ваше Высочество! Вы уже вернулись. Я думала, празднество продлится до глубокой ночи. Что-то слу..?

Договорить она не успела, Грейс пересекла порог и закрыла за собой дверь, загадочно улыбаясь, приложила палец к губам, призывая девушку к молчанию. Та прикрыла рот ладошкой, однако взгляд её красноречиво заявлял о тревоге. Грейс поставила шкатулку с ожерельем на прикроватную тумбу.

– Не шуми, Анора. Уже весь замок скоро уснет. Торжество, и правда, закончилось раньше, но причин для волнения нет. Давай-ка, помоги мне раздеться!

Служанка встала на ноги, отложив своё рукоделие. Это была высокая, худощавая, смуглая девушка с темными волосами, блестящими от света камина рубиновыми всполохами. Её глаза, густо обрамленные черными ресницами, смотрели мягко, но всегда с каким-то осуждением. По крайней мере, так казалось Грейс.

– Так всё-таки, осмелюсь спросить, как прошло торжество? Как ваш жених? Не обидел ли вас и будет ли свадьба? Или же вы так рады, потому что она не состоится?

Ловкие пальцы расплетали узелки на спине Грейс. Ей становилось легче дышать, но вопросы Аноры лишь распирали её изнутри восторгом от прошедшего события.

– Все прошло отлично, но свадьбы не будет. Точнее, мы с принцем получили отсрочку на год.

– Неужели король на это пошел? Как вам удалось его убедить? Еще утром Элеманх был непреклонен.

– Его убедила не я, а принц Эранор.

– Зачем ему это нужно?

– Мы оба не в восторге от предстоящего брака и… я рассказала ему о своих планах и попросила его…

– Вы… что?! – Анора даже рот приоткрыла от возмущения, – принцесса, мы ведь обсуждали это. Опасно было даже заикаться о таком. Он северянин, варвар, мужчина… Они все опасны. Вас могли обвинить в чем угодно и… Не верю, что вы такая беспечная!

– Нет, все не так. Просто, принц он… другой. Я не встречала ранее на Юге такого мужчину, а все, которых встречала, вместе взятые уступят ему, потому что… Знаешь, меня впервые слушали, воспринимали не как второсортного человека, а как равную. Я всё расскажу тебе.

Пока служанка расплетала волосы принцессы, переодевала её в сорочку, расчёсывала, Грейс рассказывала ей об Эраноре и их уговоре. Утаила, правда эпизоды про снежную кошку и про откровение принца, касательно того, что сам он поведал о своих планах. Анора бы этого не поняла и начала относиться к северянину предвзято. Впрочем, это всё равно случилось, как только Грейс переступила порог. А может еще и тогда, когда принц пересек границу Эритреи.

– И всё равно, это было очень рискованно, – пыхтела Анора, – я не доверяю принцу. Кажется, вы слишком его идеализируете.

– Это реальный шанс для Юга подняться с колен. К тому же, дружба лучше войны. У нас такие перспективы.

– Да, но вас слушать не станут.

– Зато станут слушать его.

– А не слишком ли вы верите чужаку? Вот так просто, с первого раза, едва он ступил на порог? Он мог вас запросто обесчестить или убить, потому что наши государства были врагами долгие десятки лет, – тут Грейс ощутила укол под ребро и поджала губы. Эранор, и правда, упоминал такую возможность, – а вы так восторженно о нём воркуете… мы же договаривались с вами, мы так давно с вами вместе…

Служанка развернула к себе принцессу и взяла за плечи.

– Только, пожалуйста, не смейте влюбляться в него, Ваше Высочество. Я уверена, что нельзя доверять мужчине, тем более, северянину. Помните, что я всегда с вами, на вашей стороне. Я понимаю вас, я берегу все ваши секреты. Я люблю вас.

– Я поняла. Не беспокойся, буду осторожна, – Грейс сдалась, сразу же как-то погаснув. Однако как только Анора удалилась, взор принцессы упал на шкатулку – подарок принца Эранора. Выудив оттуда стеклянный шарик, девушка уложила его с собой в постель. Он приятно холодил простынь. Магия! Нужно бы чем-то отблагодарить принца завтра, подумала Грейс, засыпая.

***

Эранор поднимался по ступеням своего замка. На его голове была зубчатая корона отца, украшенная тысячей камней, они так сверкали, что ему было трудно держать глаза открытыми. Корона была жутко тяжёлой, поэтому принц скинул ее с головы. Под звук бьющегося о ступени металла, картина меняется, и вот он уже в чаще леса, на том самом месте, где нашел Хауфо. Каждый его шаг сопровождался хрустом снега. С каждым шагом звук становился громче, а лес густел, пока не наступила полная темнота. И в ней, словно призрака во тьме, принц увидел Хауфо. Она была старше, больше, с поразительно мудрыми золотистыми глазами.

– «Ты вновь погрузился слишком глубоко! Эранор, так нельзя!» – голос одновременно принадлежал Хауфо, и, как будто, не ей. Этот голос пробирал до костей, словно принца окунули в ледяное озеро.

Хауфо говорила что-то ещё, но звук её голоса заглушил навязчивый нарастающий стук. Этот звук вернул принца в реальность из плена сновидения.

В дверь комнаты принца, напрасно рассчитывавшего на тихое утро и позднее пробуждение, постучали. Кажется, будто нарочито громко.

– Ваше Высочество! Доброго утра!

Принц попытался втянуть ртом воздух, но на грудь что-то давило. Что-то большое, урчащее и крайне пушистое. Что это именно принц понял не сразу, а когда перед лицом раскрылась огромная зубастая пасть в зевке, ругнулся и спихнул с себя Хауфо, которая с грохотом, не свойственным кошке, упала на пол и даже не проснулась.

Уильям на диване завертелся, и, не уступая своему милорду, кажется, тоже весьма бурно выразился. Пришлось принцу вставать самому. Он пошатнулся и, опираясь о стену рукой, дошёл до двери. Слуга под дверью принца настороженно прислушивался, надеясь расслышать шаги, приложил ухо к двери, затаил дыхание. А после вытянулся во весь рост и снова втянул в легкие воздуха, чтобы повторно громко возвестить о своем приходе, как дверь внезапно распахнулась.

На пороге стоял обнаженный по пояс громадный, как шкаф, Эранор, свободную руку он уже покрыл тонкой коркой льда и прикладывал к пульсирующему виску. Хмурый, как грозовое облако. Пили они вчера нескромно, поэтому принца тошнило, а когда он увидел слугу, затошнило ещё сильнее. У посланника же ком в горле встал при грозном виде северянина, которому он буквально в пупок дышал.

– У меня срочное послание от принцессы Грейс! Можно войти?

Слуга – мальчишка в пестром камзоле – стоял под дверью покоев Эранора с корзиной в руках, накрытой фиолетовой тканью с вышитым южным традиционным орнаментом. Шут, не иначе.

– Передай своей принцессе, что я ее… мфцм! – Этанору заткнул рот подбежавший оруженосец. Если он сейчас бы не остановил принца, то Манкар бы сделал из него отбивную.

Грубая речь, прерванная на полуслове проворным оруженосцем, окрасила смуглого южанина в бордовый. Он ощутил себя так же некомфортно, как кролик перед оскалившимся волком.

– Я… это… мы очень благодарны, спасибо, – Уильям отпустил недовольно фыркающего Эранора и поспешил забрать корзину.

—Ам.. мне.. я…– все, что мог выдать посланник, прежде чем из его рук забрали подарок.

– Передайте принцессе мои самые теплые благодарности!

Шут еще воздел палец вверх, словно намереваясь снова сказать то, что ему поручено было передать, однако не вышло. Эранор захлопнул дверь перед носом посланника.

Медленно переступая с ноги на ногу, шут бранил про себя северян и все, что с ними связано, как осознал, что не передал доверенного принцессой послания. Снова покосившись на дверь, он мысленно отмел возможную вторую попытку вторжения в комнату Эранора. И так и не выполнив своего задания до конца, поспешил ретироваться. Он чуть позже расскажет принцессе Грейс о том, как прошла встреча с её женихом, что корзинка доставлена, а послание нет… что ж поделать, таковы будни слуг – то одно поручение, то другое и некогда урвать момента явиться на глаза вовремя.

Эранор, забрав из рук Уильяма корзинку, вернулся на кровать. Ногой мужчина ткнул Хауфо в бок, и кошка заворчала сквозь сон. Сейчас она напоминала огромное пушистое облако.

– «И кто говорит, что я много пью? Посмотри, пьянь. Да если бы я выпил пять бутылок этого вина, умер бы на месте», – Эранор зарылся пальцами ног в густую белую шерсть, нащупывая позвоночник и нажимая на него, получая от кошки довольный стон. Любила она, когда хозяин трогал позвоночник.

– «Ну, так, куда вам, людям, до божественных зверей», – с ядом ответила Хауфо, при этом умудряясь ласково мурлыкать, – «что принесла эта девка?»

– «Неважно. Ты сможешь найти для меня выход отсюда?»

– «Конечно. Будешь выходить как тень», – такой ответ заставил принца улыбнуться. Уильям же закатил глаза, понимая, что эти двое общаются без него.

В корзинке же, которую принц изучал на кровати, оказались прикрытые тканью фрукты – персики. Эранор никогда в своей жизни персиков не видел и не пробовал. Но такие персики даже не все южане видели. Крупные, круглые, словно яблоки, но ярко-золотистые, как волосы Грейс.

– Это какой-то диковинный фрукт, – вынес свой вердикт Уильям, когда, ощутив сладкий запах, все трое склонились над корзиной, с интересом рассматривая содержимое. Эранор одарил парня взглядом, кричащим об очевидности его умозаключения.

– А вдруг это ягода? – встряла Хауфо.

– Слишком большая, для ягоды, – прикинул Эранор.

– Я вчера на рынке видел огромную зеленую ягоду в черную полоску, а внутри она красная, так что тут не угадать, – Уильям пожал плечами.

– Эритрейцев сложно понять. У них всё неправильно, – Хауфо попыталась утащить один персик, от чего получила по наглой макушке от Эранора.

– Я первый, – принц взял в руку фрукт.

– А вдруг отравлен? – поинтересовался Уильям, так же доставая из корзины персик, осматривая его со всех сторон.

– Значит, так тому и быть. Умру – похороните далеко в горах, – Эранор усмехнулся, получив два недовольных пристальных взгляда в свою сторону, и укусил персик.

Второй персик попробовала Хауфо, проглотила вместе с косточкой, Уильям тоже взял один. Позднее попробует и Манкар, хотя и поворчит, что принц никогда не должен пробовать такие сомнительные вещи первым.

С помощью Уильяма Эранор привел себя в порядок, а после принял у себя Манкара. Брат внимательно слушал будущего короля, потом очень бурно возмущался, но не повиноваться сумасбродным приказам не мог, поэтому пошёл собирать вещи.

А Хауфо тем временем уже отошла от бурной ночи и убежала искать лазейки из замка. Все же, принц хочет увидеть море не через окошко своих покоев, а воочию, войти в него, окунуться, почувствовать, какого это. И что б без лишних глаз.

***

Время мчалось для Грейс всегда с небывалой скоростью. Она была жаворонком, и вставала с первыми лучами солнца. Еще до завтрака она отправлялась в сад, чтобы побыть наедине с собой. Но в это особенное утро, она не могла думать ни о чем ином, как о возможностях и шагах, которые нужно предпринять для улучшения положения своей страны.

Анора все еще дулась, хотя внешне этого не показывала, даже ничего не говорила, но особенно крепко затянула волосы Грейс прическу, будто давая понять, что недовольна. Все подробности минувшего вечера до неё услужливо донесли сплетницы-кухарки, и компаньонка принцессы не на шутку обеспокоилась. Она собиралась в ночи выскользнуть за пределы замка и донести о том, что положение становится опасным.

Манкара и Эранора пригласили к завтраку за королевский стол, впрочем, являться ни того ни другого не обязывали. Лишь за завтраком Грейс узнала, что брат принца Эранора, по решению самого принца, отбывает на Север, чтобы передать королю вести о том, что свадьбы не будет, и его сын задержится на чужбине на год.

– Выше Величество, принц Эранор приносит свои искренние извинения за то, что ему пришлось отказаться от вашего приглашения. Мой принц слёг с лихорадкой, он очень тяжело перенёс смену климата, когда мы только пересекли границу, и сейчас его постигла та же беда. Думаю, через пару дней ему станет лучше, – Манкар ненавидел врать, но делал это просто превосходно, когда возникали такая необходимость. Эранор чувствовал себя прекрасно, более того, он комфортно расположился в своих покоях, готовый в любой момент притвориться умирающим. Они со Хауфо играли в карты, пока Уильям шастал по местному рынку в поисках простой одежды для принца, ведь сегодня вечером он собирается незаметно покинуть замок и прогуляться по городу, познакомится с местной жизнью, так сказать.

Благодаря навыкам дипломатических решений любых сложных ситуаций Манкара, Элеманх не оскорбился отказом принца посетить трапезу королевской семьи, хотя и огорчился. Видеть будущего зятя рядом со своей дочерью королю хотелось чаще, ведь вчерашний инцидент оставил осадок.

Грейс тоже поверила в болезнь принца и надеялась, что она не вызвана её подарком. Мало ли, к чему привычен организм Эранора, и что южанину хорошо, северянину смерть. Неужели теперь он не явится по её приглашению в сад?

После завтрака Манкар только с помощью богов умудрился поймать момент, когда принцесса Грейс осталась одна, чтобы подойти к ней и заговорить.

– Ваше Высочество, – обратился Манкар к девушке совсем тихо, привлекая внимание, – у меня для Вас послание от принца Эранора.

Грейс нервно сжала ладошки в кулаки, но брату принца лишь благосклонно кивнула, мол, ганца не казню, какими бы ни были вести. Она подумала, что у Манкара ответ на приглашение встретиться в её саду, однако брат принца собрался говорить совсем не об этом.

– Эранор передаёт Вам благодарность, за волшебный подарок и просит сказать Вам кое-что важное.

Началось все неплохо, принц благодарен за персики, это приятно. Значит, принцесса не является виной его болезни.

Манкар же опасливо осмотрелся, проверяя, нет ли лишних ушей. Таких не оказалось, но голос его стал тише, и перед тем, как заговорить, брат принца даже сглотнул, подумав о том, что Эранор его в очередной раз подставил.

– Его Высочество приказал сказать Вам, что он не намерен участвовать в политике вашего государства, и желает провести предстоящий год в спокойствии и мире. Так же он просил меня передать, что в любой момент Вы можете предоставить ему список всего необходимого от Фирнена через его оруженосца Уильяма, и в кратчайшие сроки Вам всё будет предоставлено.

Ни слова о встрече, но зато, правда, которую принц не соизволил сказать в глаза. Впрочем, Грейс было глупо на него рассчитывать с самого начала.

– Благодарю Вас за вести, милорд, – Грейс тепло улыбнулась Манкару и подала ему руку, – вы очень добры. Я желаю Вам доброго пути и крепкого здравия! И… прошу Вас, передайте королю Хрону, что я позабочусь о своём будущем супруге. В чужой стране, он будет чувствовать себя как дома и вернется в срок невредимым.

– Если вы захотите говорить с Его Высочеством Эранором, то вслух позовите "Хауфо", и она покажет вам, куда идти. На этом все, позвольте откланяться?

После разговора с Манкаром Грейс, как в воду опущенная, побрела в свой сад. Нет, хорошо уже то, что Эранор остается, что он готов оказывать ей поддержку материальную. Это очень благородно и щедро с его стороны.

«Но, если у меня не получится? Что, если одна я не справлюсь?»

Все же, немного подумав, принцесса собралась с силами и, как велел брат принца, решила позвать божественного зверя по имени, а там уже будь, что будет. Болен Эранор или здоров, ему стоит ответить на её приглашение. Сперва Грейс казалось, что она сошла с ума, и это все просто сказки. Однако она точно желала встретиться с принцем и обсудить с глазу на глаз их новые отношения и то, как им уживаться на Юге. Эта страна вовсе не такая чудесна и чарующая, как может показаться! За время войны недовольные вассалы престарелого короля превратились в самых настоящих бандитов, и далеко не всех устраивал союз с Севером, вчерашним врагом. Такие люди не примут власть женщины. Не примет её и сама семья Грейс.

– Хауфо!

Глава VI

Принц уже затягивал один из трёх ремней на плече, помогая Уильяму, когда Хауфо резко подняла голову и пошевелила ушами, прислушиваясь.

– «Что случилось?» – мужчина озадаченно глянул на кошку.

– «Нас зовут», – Хауфо спрыгнула с кровати и подошла к стене, завещанной гобеленом, за которым скрывался тайный проход. Она нашла их уже немало, как и обещала принцу, основательно разведав замок, пока гоняла крыс вчера и сегодня.

– Идём.

Принц без лишних вопросов последовал за Хауфо, оставляя оруженосца нести вахту. Он должен поддерживать легенду о том, что принцу нездоровится. И теперь Эранор протискивался вслед за кошкой по узким коридорчика для прислуги, о которых, должно быть, уже давно позабыли нынешние обитатели замка. Или не знали.

– Я тут не была, – Хауфо завертела головой по сторонам, когда они вышли из потайного хода в старой заброшенной башне и оказались в цветущем саду, – а тут ничего так.

Уединённое место замка поражало контрастом величия полуразрушенной временем и вторженцами с Востока башни и деревьев, цветников и клумб. Море от сада отделяла крепостная стена с голубой дверью.

Они прошли немного дальше по саду, и когда на горизонте возникла маленькая знакомая фигурка, принц усмехнулся. Ну, кто бы сомневался. Он ведь передал не самые приятные слова через Манкара, неудивительно, что это Её Высочество пожелала встретиться.

Грейс ждала с нетерпением, не понимая особо, чего именно. Что должно произойти, однако в процессе ожидания она расхаживала по саду взад и вперед, поправляя волосы, проговаривая про себя то, что должна сказать, и как бы придавая себе уверенности.

– Грейс, – позвал Эранор, подходя ближе к девушке, – Вы хотели меня видеть. Зачем?

Принцесса так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила появления Эранора в саду, и когда он позвал её по имени, вздрогнула, медленно оборачиваясь, вся красная, точно перезрелый томат.

—Ох, вы уже…здесь! А как вы…

К счастью, этот неловкий момент встречи сгладил весьма непривычный вид северянина. Глаза Грейс не менее минуты блуждали по его могучей фигуре, еще вчера скрытой черным камзолом и плащом, сегодня же такой открытой и такой чудной одновременно. Одет он был, очевидно, в то, что впарили Уильяму на рынке, выдавая за местную моду. Может так и ходили на Юге, но лет тридцать назад.

Эранор был в тунике, с одним открытым плечом, ткань держалась на трёх кожаных ремнях. Опоясан он таким же широким ремнем, к которому прикреплены ножны небольшого кинжала.

Уильям сказал, что мужчины здесь так и ходят, без штанов. Это было то, чего Эранор не понял, поэтому чтобы не чувствовать себя, словно в платье, натянул бриджи из тонкого льна. Вместо привычных сапог или ботинок – местные сандалии. Эранору казалось, что он выглядит нелепо, но лучше так, чем расхаживать по городу в одежде Севера и привлекать ещё больше ненужного внимания.

– Неважно, в общем. Кхм.

Грейс убрала с лица светлую прядь волос, которую из собранного на затылке пучка выхватил озорной ветерок, что трепал в саду кроны деревьев.

К слову, принцесса тоже выглядела весьма непривычно. В сад Грейс надевала всегда платья, которые уместнее было бы носить её служанке, нежели ей самой. Да и то, не в замке, а на каких-то работах за его стенами вроде стирки на реке. Дабы не было жарко, вокруг тонкого стана принцессы была повязана серая тряпица, имитирующая корсет. Импровизированный верх заправлен в бордовую, не маркую юбку, длиной до щиколоток, из такой же легкой ткани.

Как ни старался, Эранор не смог понять, чем именно девушка была столь смущена. Своим видом или, все же, его. Он наклонил голову, и так же осматривал принцессу, в который раз убеждаясь, что полуголыми здесь ходить нормально. Как говорил его отец «трусы, бусы – они одеты». Все не настолько критично, но все равно, в местах, откуда он родом так даже девушки лёгкого поведения не ходят.

– Вижу, про спокойствие и мир вы сказали честно. Уже внедряетесь в южную культуру? – с улыбкой принцесса обвела глазами наряд принца, – Должна сказать, вам к лицу, и я безмерно рада, что вы здравствуете, – Грейс не могла не подколоть Эранора из-за его вымышленного недуга.

– Только Вашими молитвами, Грейс, – губы Эранора растянулись в лукавой улыбке, а имя принцессы он проговорил так, будто пробовал каждую букву на вкус. Он умел отвечать на колкости, и делал это с большим удовольствием. Вопрос про культуру он оставил без ответа.

Ответный выпад принца, как ни странно вызвал у Грейс лишь такую же улыбку. Он не был обидным или едким, и напоминал больше подтрунивание двух товарищей, но сама себе проговаривала периодически, что они с северянином не друзья и забываться не стоит.

– И я благодарна за то, что вы готовы содействовать моим замыслам и оказывать материальную поддержку. Не буду скрывать, что рассчитывала куда более на моральную, но это тоже не критично. Так или иначе, к своей цели я приду. Даже невзирая на то, что женщина в нашем королевстве не может свободно говорить. А вы…

Заметив, что стала говорить громче, принцесса осадила себя сама. Облизнула губы, но продолжила, несмотря на выражение лица Эранора.

– …Поставили меня в такое положение прошлой ночью на балу, когда дали повод для насмешек и сплетен. Да, на торжестве вы объяснились, но черни при дворцовых стенах этого недостаточно. Наш союз могут подвергнуть сомнению, если нас не будут видеть хоть изредка вместе. Поэтому, у меня предложение, нет, скорее условие, – она упёрла руки в свои тонкие бока так, что кажется, передавит ими свою же талию.

– Если вы пытаетесь воззвать к моей совести, то можете не стараться, у меня её нет, – принц только устало вздохнул, потирая большим и указательным пальцем переносицу.

– Я позволяю вам делать то, что заблагорассудится на Юге. Жить как вам угодно без дворцовых тягот, этикета и прочего в обмен на то, что мы один час в день или два будем вместе появляться на людях. Для моей репутации это крайне важно и…

Принц поднял взгляд от лица Грейс и он замер, увидев в щель приоткрытой голубой двери лазурное море. В Фирнене вода почти всегда во льду, а когда нет, то она имеет такой глубокий синий цвет, что сквозь него ничего не увидеть.

Хауфо не стала упускать момента и рванула к воде, первая, начиная весело прыгать в волнах. Издалека она напоминала огромную белую собаку.

– Какая красота, – ляпнул Эранор прежде чем успел подумать.

– Что? А, да. Да, вы правы.

Принцесса открывала дверь к морю, когда работала в своем саду. Ей нравился бриз и прекрасный вид. А теперь голубая гладь так и манила принца. От нее пахло солью, свежестью, свободой.

Хауфо рванула к воде первой. Она кусала шелестящие теплые волны, зачерпывая их пастью, Грейс покачала головой с улыбкой, а после обратилась к принцу.

– Не стесняйтесь, ступайте за ней! А лучше всего, если вы разуетесь… – склонившись к ногам Эранора, Грейс присела на корточки и взялась за ремни его сандалий, довольно умело расстёгивает одну, потом вторую.

– Вы чего?… – Эранор чуть шаг назад не сделал. Женщины с него обувь снимали в двух случаях: если это служанки или если это жрицы любви. Но лучше Грейс об этом не знать, иначе наступил бы культурный шок.

На Юге сандалии – обычное дело. Другой вопрос, что самому их редко удается надеть или снять, а вот с подмогой – вполне. В любом случае, неловкости удалось избежать.

– Песок приятный и теплый, когда по нему ступает босая нога.

Сейчас их разговор, а точнее, цель Грейс, будто отступила на второй план, когда она увидела взгляд Эранора на морскую гладь. В конце концов, он и правда, ничего ей не должен, а то, что сделал, уже – немало.

– Ступайте! – она мягко подтолкнула принца в спину в направлении двери.

– Ну, уж нет, – Эранор затормозил и перехватил руку девушки чуть выше запястья и повёл Грейс за собой в сторону двери, за которой Хауфо весело прыгала по волнам.

– Я один не пойду.

– Нет, нет, мне нельзя…– рассеянно пролепетала она, пока дверь за их с Эранором спинами не закрылась, отрезая путь к отступлению в тенистый зеленый сад.

– У меня смуглая кожа, а на солнце, вблизи воды, я загорю еще больше, – королева всегда твердила, что мраморная кожа на Юге – показатель красоты и величия. А вот смуглая, наоборот, свойственна лишь рабыням, выполняющим грязную работу. Принцесса Грейс не считалась красавицей именно потому, что унаследовала такую склонность к загару от отца.

– Я думаю, это глупая причина лишать себя удовольствия, – Эранор пожал плечами, – что-то из той же сказки, как «у Его Высочества не должно быть шрамов, принц должен» и бла-бла-бла, – когда Эранор цитировал свою няню, то специально изменил свой голос наподобие старческого ворчливого. Его мать умерла, когда ему было четыре. Так что она не успела сказать всего этого, эти тяготы пали на плечи няни, а Эранор получил свой первый шрам в 10 лет, когда полез к кухаркам. Тогда он себе чуть пальцы не отрезал, было очень больно, а кухарок чудом не казнили, но это не помешало Эранору научиться свежевать дичь и, впоследствии, вкусно готовить.

Грейс и в голову ранее не приходило, что обозначенная маленькой девочке причина может быть глупой. Она принимала слова старших как непреложную истину во всем, что касалось внешности. Отсюда произрастал корень комплексов принцессы и ее неуверенность в себе. Однако когда Эранор стал подражать старческому голосу, Грейс не смогла сдержать тихого смеха.

А ведь и правда, его шрам на лице многие на балу сочли отталкивающим. Грейс же… Просто не заостряла на нем внимания. Внешность Эранора она принимала как данность, единой целой картиной и даже мысленно не могла предположить, каким принц был бы без шрама.

– Да и, разве не я, как жених, несу ответственность за любые действия своей невесты? Пускай я не хочу ввязываться в Ваши дела, но пока у меня такой статус, обещаю, что в обиду я Вас не дам.

Эранор не часто что-то обещал, потому что всегда держит своё слово. Если Грейс обратиться к нему с той или иной жалобой на кого-то, то тому человеку придется копать себе могилу заранее. Эранор мог быть добрым и спокойным, а мог быть злым и жестоким, в зависимости от ситуации.

Стоило Эранору коснуться тёплого песка, как он зарылся в него пальцами левой ноги и отпустил руку Грейс, вспомнив, что держит её неприлично долго.

– Вы очень добры, – Грейс улыбнулась, но робко добавила, снимая один сандалий, – хотя мне бы самой хотелось нести за себя ответственность и не доставлять Вам неприятностей. Мы ведь договаривались, что вы здесь гость на ближайший год… Но ваше обещание я запомню.

Впрочем, Грейс прибегла бы к нему лишь в крайнем случае. Но ей и правда нужно подрасти. Про себя девушка подумала, что хотела бы стать такой же сильной, как Эранор.

– Эри! Эри! Иди сюда! Тут такие штуки! – весело кричала Хауфо, уже играя в воде с ракушки. И кто сказал, что кошки не любят воду?

– Мы хотели пройтись по городу, хотите с нами? – Эранор даже подумать не мог, что предложит подобное, но он это сделал и с любопытством ждал ответа.

– Вы предлагаете мне присоединиться? К прогулке? За дворцовыми стенами? – Грейс казалось, что она ослышалась. Конечно же, в городе принцесса бывала, но лишь в закрытой карете, на главной и самой чистой улице, под эскортом и взором строгого отца.

– Я согласна, – тут же ответила она, не дожидаясь разъяснений Эранора, будто боясь упустить свой шанс, – вы хотите отправиться верхом или в карете или возьмёте паланкин?.. – но она и сама поняла, что это были глупые вопросы, сердце подсказывало ей, что Эранор желает быть инкогнито, и ему ни к чему ни лишнее внимание, ни лишние приблуды, тем паче, лишние люди.

– Ножками, Грейс, пойдём ножками, – Эранор скинул пояс почти беззвучно в песок.

– Что ж, ножками, так ножками. Нам нужно обязательно посетить термальный источник, центральный рынок, оранжерею… – пальцев Грейс не хватало, когда она начала перечислять все места, куда желала попасть с детства, но, увы, могла о них только слушать рассказы служанки.

– Посетим, всё посетим.

– Но не привлечет ли Хауфо лишнего внимания? Такие диковинные кошки на Юге не встречаются.

– А за Хауфо не переживайте, у неё свои фокусы.

Эранор решил не трогать ремни на плече, а прям так снять тунику через голову, оставаясь в одних бриджах. У принца было много шрамов, которые следовало бы скрывать. А самый большой – широкий рваный шрам на спине, рассекал ее от правого плеча и терялся где-то у поясницы. Шрам на глазу и этот – одного дня, который стал вторым днём рождения принца. Тогда его хоронили все лекари, говорили, что он не переживёт ночь, но его спасла Хауфо.

Грейс изумленно рассматривала спину принца, забыв даже, что приличным девицам полагается смущенно отводить взгляд. А ведь действительно, Эранор совершенно другой человек, не такой, как все, кого знала Грейс, не южанин совершенно. Принцесса так и не опустила глаза, преисполнившись какого-то крепкого северного духа. Эранора же совершенно не стесняла принцесса и её взгляд, который он чувствовал, так же как и собственный вид. Даже слушая многие годы недовольства няни касательно его шрамов, Эранору было все равно. Если человек захочет, он найдёт за что осудить, а, следовательно, глупо думать о таких мелочах.

– Только, Вам придется немного подождать, – принц улыбнулся Грейс и рванул к морю. Он умел плавать, правда только в холодной воде, и не ожидал, что это море окажется таким тёплым. Солёный бриз обдал лицо, растрепал волосы, а морские волны немного затормозили принца, но стоило забраться в воду по пояс, как он нырнул, уходя под воду. Вынырнул он уже там, где ногами не касался дна. Чувствуя на губах соленую влагу, принц встряхнул головой и поплыл ещё дальше от берега, но не так далеко, чтобы заставлять за себя волноваться.

Когда Эранор бросился в теплые волны, Грейс поспешно присела, и не без труда расстегнула второй сандалий. Ничего ведь страшного не случится, если она зайдет в воду по щиколотки? Принцесса ступила с подошв расшнурованных сандалий на теплый песок и повязала свою юбку так, что стал виден уголок нижней, которая прикрывала колени. На лице девушки такое же волнение, как и у принца было, словно она на пороге какого-то личного открытия.

Плавать Грейс не умела, но с улыбкой ребенка-первооткрывателя зашла в воду по колени, покружилась, любуясь дном сквозь прозрачную воду. И приятно было смотреть, как сильные руки мужчины рассекают водную гладь, как блестящая спина скрывается в лазури воды… Белая, красивая, по меркам южан, даже со шрамами, по меркам Грайс.

– «Хауфо, не плыви ко мне!» – приказал Эранор, видя, как кошка отплывает в его сторону. Та что-то проворчала на своём кошачьем и вернулась на берег, вышла на песок и активно затряслась всем телом, сбрасывая воду с густой шерсти. Теперь Хауфо была похожа не на благородного божественного зверя Севера, и даже не на собаку, а на огромную мокрую крысу, но это не мешало ей гордо поднимать голову смотреть на всех сверху вниз.

– Ты похож на морского кота! – крикнула Хауфо Эранору

– Да, похож на кота, твоя правда! – смеялась Грейс, когда Хауфо проходила мимо неё, – в саду есть колонка с водой. Там, в корыте греется студёная, можешь пить, – той водой принцесса поливала свой сад и гордилась тем, что качала изогнутую ручку скрипучей колонки самостоятельно.

Хауфо гордо фыркнула, слыша, как принцесса с ней соглашается. Кошка была крайне ревнива, ей вообще не нравилось, что Эранор с Грейс даже просто разговаривают, но лучше пусть так, чем ее принц пойдет в местный бордель. Здесь просто разговор, а там… а что там не всем стоит рассказывать. Так что кошка не ответила, но предложением решила воспользовалась. Побежала обсыхать в сад, лапой открыв себе дверь. Там травка, там она и завалится, чтобы не пачкать свою шубу в песке, выпив много освежающей пресной воды.

Глава VII

Все, что южанка знала о кошках, сводилось лишь к тому, что они красивые. Она не догадывалась о том, почему Хауфо фыркает, что ей может быть неприятно, хоть и уловила нечто гордое в её поведении. Не заметила или предпочла не замечать эту прохладу? А может тот, с кем все время ведут себя сдержанно, принимает подобное поведение как должное? Грейс проводила белоснежную мокрую кошку восхищённым взглядом. Они не соперницы, ведь если божественный зверь близка Эранору, для Грейс же её жених… Попросту опасен. Северянин и южанка не друзья, и сейчас лишь пытаются в них играть, поддавшись магии этого уединённого местечка.

А принц тем временем уже вернулся к берегу и стоял там, где воды ему было чуть выше пояса. Он пальцами зачесал волосы назад, чтобы не лезли в глаза.

– Грейс, думаю, ради этого стоит приходить сюда хоть каждый день!

Эранор не упускал шанса назвать принцессу по имени, и делал это с непонятной добротой в голосе.

– Я бываю здесь почти каждый день. Это моё тайное убежище. Но не купаюсь, увы, плавать не умею, – пояснила принцесса, набирая в ладони морскую воду и умывая лицо, шею и плечи, словно решив наплевать на запрет королевы впервые в жизни, – но мне нравится работать в саду моего прадеда. Он любил землю, растения и даже вывел свой сорт персиков. Я отправляла вам корзинку утром…

– Так значит, не все персики такие вкусные? – вопрос был риторическим, просто мысли вслух, и черные брови принца на секунду изогнулись в удивлении.

– Хах… Знаете, Эранор, вы можете приходить сюда, когда захотите, если вам здесь нравится. И Хауфо, конечно, тоже.

– Хорошо, я буду пользоваться вашим приглашением, – в знак благодарности принц слегка склонил голову и стал вводить из воды. Сорвал с первой попавшийся низкой пальмы лист, постелил его на песок, а после уселся, расположив локти на коленях.

– Это честь для меня, – Грейс была рада тому, что её гость принял предложение посещать сад. Теперь принцесса имела долгожданную возможность разделить свое убежище, которое не то чтобы в секрете держалось, но было явно недооценено, с кем-то, кто видит красоту и радуется простым вещам.

После того, как Эранор расположился на песке, Грейс тоже вышла из воды и так же сорвала пальмовый лист с того же самого дерева, что и принц, но не стала на него садиться, а использовала, как зонт. Уложив его на плечо, закрылась от палящего солнца, с наслаждением перебирая маленькими, мокрыми стопами, липнущий к коже песок.

– Думаю, Эритрее стоит организовать торговлю свежими фруктами с Фирненом, – Эранор заговорил первым.

– Свежие фрукты, говорите… Это отличная идея. Они растут в многочисленных садах и часто попросту портятся, если их не перерабатывают в джемы, варенья и пастилу. Так, конечно, проще транспортировать, но сейчас у нас нет таких объёмов сахара. Увы.

Эранор слушал принцессу, параллельно размышляя о том, что если на Юге мало сахара, то вскоре и Север останется без него.

– Сахар в Фирнене на вес золота. Это столь редкий продукт, что сладкую выпечку себе может позволить только знать. Конечно, у нас нет тростниковых плантаций, зато мука разных сортов. В первую очередь я бы посоветовал заняться именно развитием сахарных плантаций и продажей сахара за границы королевства.

– Да? Это, в самом деле, хорошая мысль!

– Пока я здесь, я бы мог замораживать фрукты. Правда, надо решить пару вопросов, – Эранор снова мыслил вслух, думая о том, как интересно будет кормить свой народ южными фруктами, пока он здесь. Раз уж он родился с магией, то стоит использовать её во благо своего народа, а не только на войне. Правда, была проблема, которой северянин никак не мог найти решение.

– Вы… – подала голос Грейс, наблюдая задумчивость принца, – можете обсуждать трудности со мной. Вдруг я смогу чем-то помочь…

Предложение принцессы по оказанию помощи в трудностях показалось Эранору смешным и милым одновременно. Как же эта девушка наивно мыслит!

– Хорошо, приму к сведению, и если мне что-то понадобится, обращусь к Вам, – такой вариант маловероятен, но отказываться от возможности принц тоже не торопился.

– Вот…

Он создал ледяной шар на ладони в разы больше того, какой подарил принцессе, и попытался придать плоскую форму одной его стороне, но шар раскололся, чем заставил Эранора недовольно рыкнуть и попытаться еще раз. Но во второй раз шар просто лопнул.

– Если я начну морозить каждый фрукт отдельно, то маны хватит ненадолго, а если заморозить целый ящик, то в шаре он будет кататься по всей повозке, а значит, надо сделать плоское дно.

– А может, покрыть льдом стены самой повозки изнутри, сделав из неё своего рода бочку со льдом? Такой лед медленнее тает и даёт холод всё время, – сказала принцесса, чем вызвала улыбку Эранора.

– А что, неплохая идея! Стоит попробовать! Но, сперва, нужно дождаться указа короля Хрона, гласящего, что я могу говорить на Юге от его имени и принимать решения как правитель. Следовательно, тогда я смогу заключать торговые договоры и не только.

Вот сейчас он подумал над тем, что принцессу можно использовать. Осталось только дождаться ворона с указом, и жить станет гораздо проще.

– Ваша магия впечатляет, – Грейс искренне восхитилась, улыбаясь, словно дитя. Даже не верится, что этой красотой, настоящим чудом, на войне Эранор убивал людей. Её народ. Но не сказать об этом вслух принцессе хватило ума.

– Грейс, а расскажите мне об устройстве вашего правления. Чем управляет ваша мать, и чем могли бы управлять Вы? Какая роль у мужа вашей старшей сестры, и кто предполагаемый наследник престола? – Эранор решил начать с этого. Он поднял свою тунику и встал, быстро надел ее, застегнул ремень на поясе. Пора бы им отсюда уходить, а то такими темпами в городе ни окажутся к вечеру.

– Моя матушка занимается в основном хозяйством в замке. Она руководит ведением быта на всех уровнях. Женское дело – семья и дом, воспитание детей, – будто принимая этот факт, Грейс пожимает обнаженными плечами, – а чем бы могла заниматься я… Я хочу взяться за посевные, покосы и торговлю. Хочу искать новые… – она опустила глаза на песок и увидела вынесенные морем ракушки.

Эранор понимал, что она не выполняет никаких обязанностей, помимо тех, какие положены обычной жене. Это было печально, потому что в некоторых вопросах женщины мыслят намного лучше.

– … Новые пути для того, чтобы улучшить положение Эритреи. Пока что деньги в казну поступают от мужа моей старшей сестры. Его отец глава гильдии торговцев, так что имеет и связи, и влияние, и деньги. Брак Эсфеи и Руперта печален. В нём нет ни капли любви или понимания. Настолько они разные. Я не хотела бы так…

Впрочем, сейчас речь шла не о Грейс, так что принцесса вовремя себя одёрнула.

– Наследником престола стал бы ребенок Эсфеи. Если бы она родила мальчика, он был бы первым принцем королевских кровей. Однако Боги не благословляют этот союз ни мальчиком, ни девочкой… Ходили странные слухи, будто Руперт и Эсфея вовсе с момента свадьбы не возлегли, – говорить этого Грейс не следовало, но она не смогла не выразить всеобщее тайное опасение.

– Если же этого не случится, то будет претендовать мой сын. Или, если и тут не выйдет, – Грайс засмеялась, – тогда уже сын Тэсы! Но женщины правителя у нас не бывало никогда. Такое не принято.

– Нас ждут только политические браки, Грейс. Если вы надеетесь найти мужа по любви, то это маловероятно. Да и я бы на вашем месте присмотрелся к какому-нибудь богатому вельможе, которым вы сможете управлять в дальнейшем. Родите сына, усадите его на трон и будете править из тени.

– Нет, я не думаю, что гожусь на роль королевы.

Лишь в процессе этого разговора с Эранором, принцесса задумалась о том, кто будет наследником престола, и как этот некто распорядится теми благами, которые остались у королевства и теми, которые еще могут быть. Не будет ли порушена хрупкая мирная связь с Севером и возможная торговля? А поссорить страны вновь, на самом деле, ничего не стоит.

– А я считаю, что подумать об этом стоит, – ответил Эранор непринужденно.

Родить сына раньше старшей сестры – самый верный вариант заполучить трон и сделать свою землю сильнее. С Эранором так не получится, если они заключат брак, Грейс станет королевой Фирнена, а значит, к Эритреи более не будет иметь отношения. Логично найти местного мужа, и остаться при дворе, а после заделать первого наследника. Даже если потом у Эсфеи появиться сын, первым на престол по старшинству будет претендовать сын Грейс. Однако горькая правда была в том, что по любви и такие браки не заключаются тоже.

– Я понимаю, конечно… знаете, я последую Вашему совету! – принцесса улыбнулась, лукаво прищурившись, – действительно найти богатого и непритязательного мужа, как у Эсфеи, куда проще, нежели лезть из кожи вон. Женщинам ведь полагается быть в тени и плести интриги. Да, будь я хитрее, так бы и сделала. А пока что, не умею, увы. Но ко двору теперь присмотрюсь пристальнее, – Грейс рассмеялась, и в уголках её теплых глаз образовались паутинки морщинок, не свойственных столь юным девам, – может, и вы мне кого-то предложите? Только поглупее и побогаче!

– Хах, богаче себя я вам уж точно никого не найду, – принц усмехнулся. Смешно думать, будто это тонкое, тёплое южное создание рождено для того, чтобы стать рабыней нелюбимого мужчины или затворницей. В Эритрее все женщины королевских кровей, достигающие двадцати лет и не вышедшие замуж, обязаны становиться жрицами культа Бога Юфуса. Этой участи до дрожи боялась младшая принцесса Тэса, от того и засматривалась на всякого явившегося ко двору молодого господина.

– Я не питаю иллюзий на этот счёт, однако хочу внести свой скромный вклад. Для этого, я готова пытаться, чтобы меня услышали и прислушались. Думаю, выступлю на ближайшем Совете с предложением организовать торговлю с Фирненом. Не с первого раза, конечно, но я заставлю Совет рассмотреть это предложение и варианты.

Эта малышка настроена серьезно. Отложила лист пальмы и пошла к дверце, ведущей в сад.

– Только не сочтите меня слишком настырной, – смеется, потирая обгоревшую шею ладошкой. Будет болеть вечером.

– Поздно, – ответил Эранор. То, что принцесса чересчур настырная он понял ещё на балу, так что теперь от этого отвертеться не получится, – подождите.

Есть у принца привычка замечать мелочи. Покрасневшая от злого солнца смуглая кожа шеи плеч принцессы он приметил сразу. И честно, он чувствовал свою вину по этому поводу, потому что вытащил её из сада к морю. Вот за такие мелочи его совесть может грызть, как проклятая, а за репутацию принцессы он вообще стыда не испытывал.

Эранор обошёл девушку и встал у неё за спиной, поднес ладони к сгоревшим плечам.

– Что? – сперва Грейс подумала, будто сказала лишнего. Но когда ощутила близость принца, замолчала, смущённо опустив глаза. Эранор не касался её, но Грейс понимала, его руки где-то рядом. В следующий миг румяную, точно пирог, кожу кольнуло прохладой, которой девушка не ожидала. Ледяной ветерок уже через миг стал привычным, приятным, расслабляющим.

– Скажите, если станет слишком холодно…

Грейс кивнула. К магии невозможно привыкнуть, но получать её пользу невероятно приятно. Если бы в Эритрее остались способные маги…

Если бы принц опустил руки чуть ниже, и ниже, то коснулся бы смуглой кожи. Ему этого, если честно, хотелось, только это желание Эранор старательно подавлял, особенно сейчас, когда они стоят так близко.

– Грейс, мне нужно знать, какая сумма в месяц поступает в казну от компании отца Руперта.

– Он приносит в казну не так уж и много, двадцать тысяч серебром. Но в это непростое время, как говорит отец, это существенно, – двадцать тысяч серебряных монет – цена Эсфеи. Звучит печально, но факт.

Обозначенная сумма – это совсем крохи для разрушенного королевства. В одном золотом 20 серебряных, а в 1 серебрянике – 100 медяков, по крайней мере, в Фирнене так, как в Эритреи он еще не знал, но не думал, что существенная разница, если она вообще есть. Двадцать тысяч серебром равняется тысяче золотых. Эранору было легче считать в золотых, поэтому он был занят тем, чтобы понять, сколько золотых нужно будет отдать Эритреи, чтобы раз и на год заткнуть за пояс Эсфею и ее муженька. А ещё нужно выставить Грейс в правильном свете, он бы не хотел, чтобы кто-то посчитал, что у Грейс есть какая-то цена, как думают про первую принцессу.

– Думаю, если от мужа второй принцессы поступит сумма побольше, Вас услышат. А когда будет ближайший Совет? Я хочу на нём присутствовать. Я заинтересован в торговле с Эритрей, так что готов поддержать вас в этом вопросе.

– Вы поддержите меня так?! – глаза Грейс загорелись, правда, она снова сама себя осадила, выпрямившись и обхватив плечи руками, словно замерзла. Эранор тут же опустил руки, стоило особе поежиться, но просто не додумался отступить от принцессы. Ему всегда твердили на уроках этикета, что к незамужним леди близко подходить нельзя, а к замужним тем более.

– Кхм, то есть… Я очень Вам благодарна, Эранор! Совет заседает каждое третье число месяца. Это будет через два дня. Как раз есть время подготовить предложения. А если у меня будет подкрепление в виде финансового вклада, это так увеличит шансы, что ко мне и правда прислушаются!

Грейс так ловко и резко развернулась, что мужчина слегка опешил. Во-первых, он впервые считывает с лица второй принцессы такую бурю положительных эмоций, что вызывало полнейшую кашу в голове, он не знал, стоит ли ему вообще как-то реагировать на это. Во-вторых, они стояли слишком близко друг к другу. Он ведь со спины подходил, стоял в полушаге от девушки, и сейчас это расстояние ощущалось особенно ярко. Но, Грейс сама виновата, что повернулась, поэтому принц даже не шелохнулся.

– Досадно, что времени так мало, – переключился Эранор, недовольно цокая языком. Был у него вариант получить золото уже сегодня, но тогда придется иметь дело с одной злобной старухой, чего ему крайне не хотелось. Однако, выбор у него не велик, особенно после того, как Грейс показала ему себя такой радостной.

– Что Вы! Мы должны довольствоваться тем, что у нас есть. Да и если подумать, год… какой принцессе дают такой шанс, у какого принца может быть такой продолжительный отпуск! – в присутствии Эранора Грейс уже шутит смелее. Видимо, привыкает к нему. Взрослому мужчине со шрамом на лице, холодными глазами и ладонями. И кто бы мог подумать, глядя на присланный портрет ранее, что наследник трона Фирнена окажется столь остроумным, одаренным, богатым и, при всем этом, щедрым. Думала ли Грейс о том, что Эранор слишком к ней добр? Да, еще в первую ночь на балу, а теперь видела куда больше, и от этого лишь задумчивее вглядывалась. Ей хотелось узнать его лучше.

– И если Вы тоже будете присутствовать на Совете, этого будет достаточно, чтобы утереть нос всем, кто не считает нашу помолвку действительной! Даже можно будет и не устанавливать этот ежедневный час, когда нас должны видеть вместе, верно?

Принцесса будто вспомнила случайно о том, зачем вообще позвала вслух Хауфо и её хозяина. А сейчас вторая дочь была так счастлива, что решила отплатить хотя бы тем, что северянину не придется тратить на нее время в его положенный год отдыха и покоя.

– Верно. Все будет в порядке, пока я с Вами. Но Вы должны пообещаешь, что все наши разговоры и договоренности должны оставаться строго между нами.

– Я обещаю, обещаю Вам, – Грейс вне себя от счастья кивала и уверяла Эранора, что подробности их диалогов не узнает ни одна живая душа. Принцесса решила ещё с прошлого бала, что северянин станет её личной тайной, о которой нельзя распространяться, поэтому обещать было легко. Она была из тех людей, которые привыкли держать свои истинные чувства и эмоции под замком, если они касались чего-то серьезнгого и важного. Можно даже сказать, что при всей внешней простоте и легкости, Грейс была закрытым человеком.

– Благодарю… правда, спасибо Вам, – она пришла в себя и выдохнула, отнимая, наконец, руки от лица, – кажется, мы собирались на прогулку по городу? Только, как нам пройти мимо охраны не замеченными?

– Через ходы отступления, конечно же, – он пожал плечами так, будто говорил о чём-то очевидном, – Хауфо нашла много тайных ходов, которые служат различным целям. Некоторые из них были сделаны, чтобы бежать в случае поражения, а некоторые, чтобы во время осады вы не были отрезаны от поставок продовольствия. Сейчас эти ходы не используются, поэтому ими воспользуемся мы, выйдем в лес, десять минут пешком, и мы в городе.

Эранор влез в сандалии, с трудом справляясь с раздражающими застёжками, а после умылся возле колонки. В саду их уже ждала Хауфо, которая в зубах держала сумку. Эранор забрал сумку и повесил себе на пояс. В ней были деньги.

– Кстати, если все же надумаете выйти за северянина, то, уверяю вас, женихи выстроятся в огромную очередь. Кхм… – кошка закатила зеленые глаза, будто фыркая от слов принца. Это что, попытки флиртовать?

– Скажете, тоже…– отмахнулась Грейс, краснея ушками. Божественный зверь изобразил рвотный рефлекс, высовывая язык.

– Что ж, надо идти за Хауфо!

Глава VIII

– Удивительно! Здесь есть такие ходы, – Грейс шла за принцем следом. В саду, перед выходом, она сняла с ветки дерева оставленную там накидку с капюшоном. Не очень длинная и неброская ткань прикрывала плечи, голову и шею принцессы. На Юге было не принято ходить по городу женщине и не скрывать свою красоту от посторонних глаз и палящего солнца. В случае необходимости, Грейс могла прикрыть полой накидки и лицо, но обычай так поступать на улицах, к счастью, уже уходил в прошлое.

– Но ещё более удивительная Хауфо, раз может так просто находить эти проходы и вести нас за собой, – это было сказано искренне.

– Я не только ходы умею находить, у меня глаза и уши повсюду, так что аккуратнее, Грейс, – Хауфо намеренно так задирала нос при южанке. Но своей наивностью принцесса тешила самолюбие кошки, и что бы пушистая сейчас ни сказала, Эранор чувствовал, как довольна она похвалой. Так уж сложилось, что данный божественный зверь снаружи вредный и колкий, а внутри столь же мягкий, как её белоснежная шерсть.

– Я буду аккуратнее, – принцессу не обижал высокомерный тон Хауфо. Перед божественным зверем она словно робела и с благоговейным трепетом любовалась её грацией. Грейс хотелось погладить белоснежную шерсть, но едва ли это возможно, судя по характеру Хауфо. Она недотрога для всех, кроме Эранора. Но иногда не давалась даже самому принцу.

Сквозь арку, магическая кошка повела принца и принцессу к узкой галерее, затем в нишу за полуразрушенной статуей, и по винтовой лестнице в подвал. Хауфо видела во мраке. Иногда свет пробивался сквозь бреши в кладке коридоров, словно параллельно этому коридору проходил еще один, хорошо освещенный тоннель, а иногда становилось совсем хоть выколи глаз. Увешанные паутиной стены и затхлый, сырой воздух сменялись ароматами кухни или вонью нужников. Это забавляло Грейс, но она ума приложить не могла, где они в данный момент и куда в итоге выйдут, но от этого становилось ещё интереснее.

И если принцесса не видела в темноте дальше своего носа, то Эранор пользовался зрением Хауфо, ему довелось пару раз, особенно в ходах, которые были возле склада и темниц, ногой отпихнуть крыс, которые лезли из щелей. Ему не хотелось, чтобы Грейс сталкивалась с этими паразитами в темноте.

Все молчали, но когда троица вышла в темный, прямой тоннель, тянущийся к лесу, Грейс подала голос.

– Эранор, – не сумела сдержать улыбку, позвав своего спутника по имени, – а как давно Вы открыли в себе этот чудесный дар? – она имела в виду магию, – простите, если вопрос неуместный. Мне просто стало любопытно, как это происходит.

– А? – среагировал мужчина на то, как его позвали и даже на секунду посмотрел через плечо, чтобы увидеть принцессу за собой. Вопрос был не простой, особенно трудно объяснить это человеку, который никогда с магией не соприкасался. Эранор немного помолчал, чтобы сначала для себя понять, как объяснить, а после уже заговорил.

– Я родился с этим. А вот то, что со мной что-то не так поняли, когда мне было примерно два года. Это ощущается так, будто у тебя два желудка. Мать говорила, что я все время просил есть, и они не понимали, откуда у ребенка столь неуемный аппетит. Потом пришёл придворный маг, будь она проклята, и сказала мне пару непонятных слов. Я повторил и заморозил воду в графине. Но пользоваться даром по-настоящему я научился только тогда, когда встретил Хауфо, она меня обучила.

– Вот, значит, как. Интересно, – пробормотала Грейс, – а как же тогда осваивают магию те, кому не довелось встретить магическое существо? Должно быть, годы уходят на освоение искусства и подчинение себе такой силы. А вам очень повезло! Такая встреча судьбоносная – подарок судьбы.

В голосе Грейс не было зависти. Но искреннее любопытство, желание познать таинство чуждого ей мира, как-то приобщиться к нему. Кто еще может похвастать дружбой с магом на Юге? Хотя с принцем они условные друзья. Об этом девушка старалась напоминать себе, даже когда шла за Эранором по узкому тоннелю, даже понимая, что он заботится о ней сейчас, держа за руку, отгоняя крыс.

Анора велела не влюбляться. Служанка, подобранная армией Элеманха во время похода на Север в каких-то дальних провинциях Юга пришлась ко двору. Она была хороша и сообразительна. Она сама выбрала Грейс среди всех принцесс, а не наоборот, почуяв в средней дочери слабину, которую можно обратить себе на пользу. Беда в том, что сама Грейс привыкла принимать Анору как нечто само собой разумеющееся и не замечала, что у служанки есть свои интересы.

– Понятия не имею, – он пожал плечами. Он соврал. Эранору было на руку, чтобы непосвященные в магию люди думали, что нужны года на её освоение. На деле же нужен богатый словарный запас древних слов мертвого языка, того, на котором сами Боги говорят. До нынешних дней дошло так мало слов, что магия стала ограниченной, и чудо уже то, что маг знает больше двух заклинаний. Хауфо же носитель этого языка, и она учила Эранора говорить на нём, учила новым словам, а те становились магией. Единственное, чему он долго и упорно учился сам – это контролю. Чем сильнее слова, тем больше магии они забирают, а, следовательно, если не умеешь контролировать ману, можно запросто отправиться к праотцам.

Впереди забрезжил свет. Скудные лучики просачивались в ветхую дверцу, с которой свешивались лозы. Хауфо лишь пару раз приложилась боком и задвижка, не дожидаясь участия людей, со скрипом вылетела из гнездышка.

Дверь приоткрылась, впуская щебет птиц и буйную золотистую зелень леса в узкий тоннель. Грейс восторженно улыбалась, приоткрыв рот и забыв даже, что туда может попасть пыль, вьющаяся в столбах солнечного света.

– Кхе-кхе!.. Мы, в самом деле, вышли в лесу!

Эранор не щурился от солнца, так как в темноте не прибывал, как это происходило с принцессой, он просто обошёл кошку и отодвинул лозы, примял ногой траву у прохода, чтобы выпустить Грейс и весь ее восторг, который та несла в себе. Принцессу переполняли эмоции лишь от прогулки по тайным ходам замка. Забавная она.

Выход из подземного хода оказался ничем не примечательной горкой, поросшей травой. Дверь, увитая лозой и плющом так густо, что её невозможно увидеть невооруженным и вооруженным глазом, тоже не выбивалась из местного пейзажа.

– До города, и правда, недалеко. Идёмте!

Город было видно не очень хорошо из-за окружающей его высокой стены, но отсюда четко вырисовывалась пристань и корабли с лодками, которые казались отсюда маленькими точками. Эранор хотел выйти только ради этого, но в море он уже искупался, и уж точно грязная бухта не будет чище той воды, в которой ему довелось побывать.

Солнце уже миновало зенит. Жара спадала, и люди постепенно выходили на улицы, желая посетить рынки и вечерние увеселения. Лучше времени для прогулки и придумать нельзя. Ворота были открыты, чтобы впускать караваны из дальних провинций и всех желающих потратить звонкие монеты в местных борделях, игральных домах или тавернах. Без труда Грейс, Эранор и Хауфо просочатся в этот час в город, прикинувшись странниками, что идут за караваном.

– Как город называется? – спросил Эранор.

– Вы, правда, не знаете? – Грейс очень позабавил этот факт.

– Было множество других дел, вот и не знаю, – Эранор не знал название городов по той причине, что военную карту они разделили на блоки и, убрав топонимы, оставили от них лишь первые буквы. Северяне завоёвывали королевство Грейс по частям, но до столицы добраться не успели. В основном, все земли на границах отошли Фирнену, а дальше начиналась жара, с которой люди Севера справляются с трудом, так же как и южане с морозами. Это и была патовая ситуация, мёртвая точка. Решением было заключить мирный договор и подкрепить его браком.

Однако многие в Фирнене считают, что всего-то вторая принцесса, со скудным приданным, не заслуживает будущего короля Севера. Этот брак считают мезальянсом. Вот если бы ему выдавали Эсфею, люди бы молчали. Эранор уже думал над этим, и даже радовался, что у первой принцессы уже есть муж, и повезло ему именно со второй.

– Аспер. Город древний, основанный на песках и камне крутой скалы, близ теплого моря Изура, – вспомнила Грейс строчки из прочитанного некогда фолианта о родной земле, – главный замок – Вэлинор, носящий имя основателя, обнесён тремя стенами, за которыми живут горожане. Хоть крепостные стены напоминают, скорее лезвия серпов, сложенные в ряд, их привыкли называть кругами или кольцами. Город представляет собой пёструю смесь культур из разных провинций Эритреи, под рукой единого правителя. Вот только во время войны, – принцесса опустила руку, которую уже начала вздымать вверх, подобно гиду, голос её пошёл на спад, – влияние провинций стало сильнее, а у короны заниматься вопросами культуры… скажем откровенно, не было желания.

Последние слова Грейс прозвучали как извинение. Она не знала, чего ожидает северянин от южной столицы, но опасалась, что он может быть разочарован. А вот Эранор вообще мало знал о королевстве Грейс. Только важные точки по блокам: продовольственные склады, места добычи ресурсов, военные посты, и т.д. Остальное было не важно, но сейчас он был не против учиться, поэтому с интересом слушал принцессу и запоминал. А вот разочаровываться ему было не в чем, ведь отсутствовали какие-либо ожидания. Он увидит то, что увидит, так легче оценивать красоту места и замечать его недостатки.

– Столица Фирнена – Мимур. Это огромная крепость, с городом в центре, дворцом и рвом по кругу. Это неприступный очаг Севера, названный в честь Мимурей – богини всего живого. Да, главный Бог пантеона северян – женщина, именно поэтому мужчины питают глубокое уважение к противоположному полу.

Хауфо прыгнула на Эранора, и прямо в прыжке её тело уменьшилось до размера самой обычной кошки. Один простой фокус, и кошка стала… простой кошкой! Вот и ответ на ранее поставленный Грейс вопрос. Опешившая было принцесса, успевшая застать внушительный прыжок, даже рот раскрыла, ожидая, что Эранора сейчас собью с ног. Однако, как только уменьшенная копия божественного зверя белоснежным воротником легла на его плечи, охнула, словно перед ней выступали бродячие артисты-фокусники.

– Ты еще и так умеешь! – Грейс снова поборола свое желание протянуть руку и погладить кошку.

– Умею, – не без гордости заявила та, усмехаясь, Эранор же поднял руку, почесал Хауфо за ухом, будто хваля.

– Придется мне быть ещё аккуратнее! – сказала Грейс, выходя вперед, чтобы спуститься с холма.

Это-то и было самое трудное. Эранору несколько раз пришлось подать Грейс руку, чтобы помочь перейти определенные участки, где разрослись корни могучих деревьев, или где земля была до безобразия бугристой. Дорога до тракта заняла не больше десяти минут. Немного подождав, троица увидела повозку, скрипящую по дороге в сторону городских ворот. За ней и решили пойти путники.

Пока принц вёл Грейс за повозкой через мост к городским воротам, девушка прикрыла лицо накидкой. Это придавало больше правдоподобности версии, что они путники.

Длинный каменный мост тянулся через ущелье, отделяющее скалу, на которой возвышался горделивый Аспер, от леса. По преданиям, этот мост построили великаны! И для маленьких ножек принцессы, непривычных к такой нагрузке, да еще и после подземелья, преодолеть величественное строение древних было бы непросто, поэтому Эранор помог Грейс сесть в медленно катившуюся повозку и следом запрыгнул сам.

– Эй, вы кто такие?! – разгневался пожилой извозчик и по совместительству хозяин повозки, который даже чуть не остановился от наглости незваных пассажиров.

– Ты же в центр? Будь другом, подвези, – Эранор кинул старику серебряную монету, и тот поймал ее, осмотрел, попробовал на зуб, а после отправил в карман.

– Другой разговор, друг, – старик даже улыбнулся остатками зубов, скорее не попутчикам, а лёгкому заработку.

– Грейс, не обращайся ко мне на “Вы” в городе и не используй слишком сложные слова, так разговаривает только знать, – Эранор склонился к девушке, чтобы только она его слышала. Своей речью сейчас он показал небольшой пример того, как следует говорить.

Грейс была готова вскипеть, как чайник. Она обращалась на «ты» к Аноре, но Анора не позволяла себе такого в ответ. И хорошо, что ушки Грейс прикрыты палантином, а то принцу бы пришлось наблюдать каждый раз, как они краснеют, стоит тому самому «ты» сорваться с губ принцессы.

—Я поняла… тебя.

Тем временем повозка проползла в огромные резные ворота, укрепленные металлом, украшенным древней добротной ковкой. За ними находился пост охраны, что осматривала прибывшие караваны и вела учёт.

– Откуда? – сухо бросали стражники тут и там каждому правящему или пешему.

– Из Лоди́ки.

– Из Ме́нфоса.

– Из Ализе́и…

Кудахтали куры, лаяли псы. Колеса поднимали пыль, но караваны всё равно лениво тянулись вперед, вправо. Сворачивали налево. Тут сладости, там оливки, а там шёлк. Грейс вертела головой, желая видеть все и вся, но рискуя свернуть себе шею.

Возница, что за монетку согласился повести двоих зайцев, и правда направлялся в центр. Он вёз оливковые масла в городскую лавку. Чем дальше повозка удалялась от поста охраны, тем тише становилось. Но на самом деле, это лишь иллюзия! Впереди – малая площадь, постоялый двор и дешёвая таверна, куда уже стекались местные и приезжие выпивохи. От грязной каменной площади лучами расходились узкие переулки, полные проходимцев и жуликов, желающих нажиться на наивных провинциалах, впервые попавших в Аспер. Особенно производили впечатление попрошайки в тряпье, наделённые либо реальными, либо условными увечьями.

Эранор не отставал от принцессы, и почти синхронно вертел головой вместе с ней. Конечно, его не поражали ни жулики, ни крики из таверны, ни попрошайки. Такое он видел не раз, и уже успел привыкнуть, так же он понимал, что это только окраина города, всё самое интересное в глубине, там где проживают зажиточные граждане. Но, если принцесса хочет увидеть, как живёт обычный народ, то первая стена самый подходящий пример.

Местонахождение таверны принц запомнил и когда-нибудь наведается туда, выпить дешёвой медовухи и пообщаться с местными зеваками.

Стоило повозке свернуть с главной улицы ко вторым воротам, как обстановка резко менялась. Через второй пост уже без досмотра не пускали, и старику пришлось выудить из складок туники желтоватый клочок пергамента с печатью. После этого ворота открыли. Грейс и Эранор въезжали в среднюю часть города, усаженую зеленью, выбеленную известью, бросающуюся в глаза лазурными ставнями окошек и дверьми. Пахло выпечкой из маленьких пекарен. Рынок шумел где-то слева, голоса слышались, но в них не было ни раздражения, ни напряга. Однако центр начинался лишь за третьими воротами, куда извозчик протащил проходимцев и кошку за одну серебряную.

Каким же явным контрастом было то, что увидели гости Аспера между первым кругом крепости и третьим! Гигантская оранжерея возвышалась стеклянными куполами к небу. Шумели фонтаны. Люди играли в шахматы и шашки под навесами у выбеленных и расписанных стен. Горожане под руки ходили по чистой мостовой, лениво поглядывая на горизонт. Чем ниже солнце, тем прохладнее ветер с моря.

Принцесса щебетала, как птичка, без умолку, тыкая своими тонкими руками-веточками то направо, то налево, то тянула Эранора за уголок туники, то склонялась к его плечу, едва ли не касаясь щекой. Принц и сам вертелся как волчок, так ещё эта маленькая принцесса его отвлекала. Но Грейс можно простить, ей было очень весело. Конечно, за стенами замка она бывала ранее, но в компании сестер и родителей. Эсфея вечно шипела о том, как нужно сесть, как сильно вытянуть шею, смотреть строго перед собой и изображать скуку. Второй принцессе последнее давалось хуже всего. Скучно ей было где угодно в замке: в тронном зале, в галереях, в опочивальне. Да даже в пенной ванне, но никак не на прогулке. А сейчас – смотри во все глаза! Грейс вроде бы и местная и, в тоже время, все в новинку, как Эранору. От того, что он разделяет её настроение, сердце принцессы пело.

Глава IX

Повозка остановилась прямо возле оранжереи, напротив лавки масел. Грейс без помощи принца спрыгнула на мостовую, осматриваясь по сторонам.

– Вот это да! Впервые вижу Арат-Самар вживую! Это значит «огромный парник» с местного диалекта, – пояснила она для северян.

Хауфо и Эранор с восхищением рассматривали огромную оранжерею, похожую на стеклянный шатер с куполами, заполненный бурно-зеленым, сочным цветом внутри, а после обратили внимание на лавку с красочной вывеской. С виду богатый – край, на деле же богата здесь только столица, да и то не в каждом круге. Остальная Эритрея еле дышит. Здесь люди живут в тишине и благодати, а Эранор столько раз был на границе, видел умирающих от голода и взрывов пороха. И так не только в Эритреи, Фирнен пусть и был в разы богаче, но тоже имел свои трудности. В первую очередь – медицина и голод суровой зимой. В казне столько золота, что можно в нём купаться, а есть его нельзя. Надо решать вопрос с продовольствием и организовать торговлю с Эритреей как можно скорее.

На шумных улицах Аспера всё казалось необычайно ярким, наполненным жизнью, красками, звуками, запахами. Всё-всё хотелось запечатлеть в памяти навечно, как картину и, закрывая глаза перед сном, снова видеть оранжерею, чувствовать сладкий запах от лавочек и слышать шаркающие шаги сандалий по каменной мостовой. Древние стены Аспера, и правда, были полны историей и культурой. Величественные храмы, совершенно разные по стилю и манере исполнения, амфитеатры и рощи оливковых деревьев на небольших террасах, высаженные сотни лет назад, врастающие корнями в твердь скалы, на которой воздвигнут город, поражали фантазию.

Жаль только ворота города были закрыты для страждущих. Грейс никогда не бывала вне города, не слышала мольбы голодающих, не видела их измождённых лиц, но словно чувствовала, что народ её страдает. Удивительно, но Элеманху не было до этого дела. Король Юга отдавал свою дочь замуж не потому, что желал видеть её королевой Севера и женой варвара. Он просто продавал вторую, так же, как продал первую. Но суть жертвы Грейс была куда страшнее, чем тысяча золотых монет, ведь на Юге мужчина вправе иметь единовременно не одну жену, а столько, сколько способен содержать и не важно, какая первая, а какая вторая. В конце концов, вариант, что Эранор мог просто убить молоденькую жену на чужбине, тоже был рассмотрен и… принят, как есть. Это необходимая жертва в грязной игре, под названием политика.

– Раньше здесь производили розовое масло для рук из редкого сорта розы – Амалио́ны. Так звали любимую жену короля Вэлинора Унтер Э́ритрея. Масло было таким популярным, что все женщины, не только Эритреи, но и всей Гранкории пользовались им. Так пахли и матушкины руки… С наступлением войны производство забросили. Увы. Сейчас есть только розовый щербе́т из лепестков розы этого сорта. О! Вон там его можно попробовать! Хочешь? – Грейс заглянула в лицо Эранора и улыбнулась, указывая на лавочку по левую сторону от оранжереи, но заметила, что принц не слушает её. Возможно, он думает о чем-то своем. О запахе розового масла? Вдруг руки матери Эранора пахли так же? Принцесса слышала, что королева Селена умерла, но не знала никаких подробностей. А может, он думает о своей возлюбленной? Такое же тоже может быть. Эранор высокий, статный. У него пронзительные глаза и приятная улыбка. Особенно Грейс нравилось, когда он выговаривал её имя и прищуривался так, словно лизнул лимон. Не удивительно, что окружающие оборачиваются на него, и только осознав это, принцесса поняла, что нужно будет обязательно зайти на рынок и выбрать более закрытую и традиционную одежду.

Принц, в самом деле, погрузился в свои воспоминания, но несколько в ином ключе. Он перебирал сейчас, словно разноцветные бусины, свои познания истории Гранкории и Эритреи в частности. Еще в детстве ему говорили, что на Юге теперь правит побочная ветвь королевской семьи – Хокк, и что это неправильно. Поэтому магия и покинула эти земли. В детстве Эранор верил, что в том подлинная причина всех бед. В злобной семье, захватившей бразды правления. Однако династия Вэлинора Унтер Эритрея сгинула полвека назад вовсе не из-за Хокков. Был иной повод, но какой? Либо никто не знал, либо все молчали.

Хауфо услышала, что мысли Эранора ушли в другое русло, и лизнула его щёку горячим шершавым языком, заставляя вернуться в реальность и обратить взор на принцессу.

– Тебя спросили, не хочешь ли ты щербе́т, – напомнила тихо кошка, когда Эранор отмер.

– Да, конечно, пошли, – даже не спросив разрешения, принц взял в свою грубую мозолистую руку ладонь принцессы, и повел её к лавке. Он решил не отпускать Грейс далеко от себя, так как нёс за неё ответственность сейчас, и проще всего это было сделать, держа её за руку. Пальчики принцессы крепко вцепились в десницу принца. Кровь шумела в ушных раковинах Грейс, словно прибой. Она спешила за Эранором и Хауфо к лавке торговца, будто боясь опоздать, как в детстве.

– Подходите, подходите! – вещал торговец щербе́та из лепестков розы, – уверяю вас, в этой жизни вы ничего вкуснее уже не попробуете!

Хауфо тоже было интересно, но спрашивать громко она не могла, поэтому спрыгнула с плеча Эранора на плечо Грейс и промурчала прямо той на ухо.

– Что такое щербе́т? – Хауфо была тяжёлой, даже при маленьком тельце, весила она сейчас не меньше семи килограммов. И как это возможно для такой крохи? Эранор это знал, поэтому мысленно сказал кошке вернуться на его плечи, но та отказалась и ловко переползла на другое плечо Грейс, чтобы не достали, где устроилась поудобнее, ожидая ответа. Эранор же недовольно хмыкнул.

– Это… – Грейс сжалась, стараясь не показать слишком явной радости от того, что божественный зверь обращается к ней и сидит на её хрупком плече. Даже когда Эранор попытался прогнать тяжелую пушистую кошку, принцесса сама двинулась так, будто не давая ему это сделать, пока Хауфо не перебралась подальше, правда колени принцессы едва ли не подкосились. Казалось, Грейс Хауфо очень нравится, как бы мерзко кошка не вела себя временами, и принц этого не понимал.

С Хауфо Грейс хотелось сблизиться, потому она и не придавала обидным словам и тону никакого внимания. Божественный зверь вправе делать то, что соблаговолит нужным, к тому же, она – друг принца… Хотя, самой себе Грейс тут мало что могла объяснить. Кошка вроде связи с миром, к которому девушка с золотистыми волосами не принадлежит, и принадлежать не будет. Так разве плохо, что сейчас они будут походить на друзей?

– Это отвар из лепестков розы с сахаром. Его пьют жидким или дают загустеть и едят кусочками. На вкус он сладкий, но не приторный. Готовится очень просто, но приносит много пользы телу.

– Похоже на желе, – сделала заключение Хауфо, следуя описанию Грейс. Кошка была всеядной, начиная от мышей, и заканчивала цветами. Всё, что попадало ей на зуб, переваривалось, становясь частью маны.

– Нет, не совсем…

– Пробуйте, пробуйте, гости дорогие. Вы не пожалеете! – вещал, как медная труба, торговец в полосатом халате и тюрбане, который спасал его макушку от солнца.

Эранор взял небольшой кусочек из тех, которые специально выставили для дегустации, и закинул в рот. Кажется, он любил все пробовать первым, совершенно не опасаясь возможных рисков.

– Ну и как вам?

– Сладко, – Эранор улыбнулся. Он ведь любит сладкое, поэтому щербе́т ему понравился. Он даже купит немного, но если только Грейс тоже захочет.

Принцесса потянулась за кусочком, а после едва ли не запищала от восторга. Щербе́т таял во рту, оставляя приятное послевкусие. Он обволакивал полость рта, забивал сладостью рецепторы, давал ощущение эйфории, но при том был совершенно не приторным.

– Ох… я пробовала его раньше, – Грейс хотела сказать, в замке, да вовремя удержалась, – но тот щербе́т ни в какое сравнение не идет с этим! Сладкий и нежный… А есть жидкий? Который не застыл? – спросила принцесса у торговца, и пока тот проверял, предложила угоститься кусочком Хауфо.

Кошка не просто лизнула предложенный кусок, а проглотила его целиком, чуть принцессу за палец не тяпнув, после облизнулась и заговорила, не скрывая мечтательного тона.

– Вот бы вино из него сделали!

Торговец покопался под настилом в маленькой деревянной тачке, в которую запрягался сам. Обернулся к покупателям со стеклянной бутылочкой жидкого щербе́та. Денег у принцессы при себе не было, она ведь не планировала эту внезапную вылазку в город, поэтому Эранор заплатил и убрал приобретенную бутыль в сумку на боку.

– А если его заморозить? – шепнула принцесса Эранору, – давай возьмём и проверим?

Они пошли вдоль аллеи кипарисов по тротуару, любуясь витринами.

– Давай, – прошептал в ответ принц. Чем бы дитя ни тешилось, но если девушке это кажется чем-то увлекательным, то он не против, – надо будет потом тебе иней показать, и узоры на стекле.

Идея пришла неожиданно, просто от вида того, как Грейс захотела заморозить щербе́т. Показалось, что и иней и узоры ей могут быть интересны. А еще, пускай и формально, но Грейс сейчас его невеста, и ему хотелось посвятить принцессу в свой мир. Отец так вёл себя с матерью, а в Эритрее принцу всё напоминало о родителях. Целое королевство олицетворяло Селену, лица которой он уже не мог вспомнить. Только портреты остались, но этого всегда будет недостаточно.

– Узоры на стекле? И-ней? – Грейс хлопает ресницами, явно не представляя точно, что это, но уже кивая согласно.

Иней не такой уж и интересный, если привыкаешь к нему, а вот узоры порой завораживают и Эранора. Они никогда не повторяются, и он, будучи еще совсем маленьким, рассматривал эти узоры каждое утро, когда покои остывали, а за окном стоял трескучий мороз. Вспоминая те времена, он постоянно ощущает ту детскую безмятежность, которая окутывала его тогда. Ни войны, ни тяжёлых мыслей, ни обязанностей принца. Если не брать во внимание репетиторов и наставников, конечно. Тогда ему читали сказки, в которые он верил, были времена, когда он мечтал стать рыцарем, и встретить свою принцессу. В принципе, детскую мечту он осуществил, но вот рыцарство лишило его той единственной, которую он желал назвать своей женой, лишило спокойного сна, а от брака с принцессой он теперь не знает, как отделаться.

Однако Эранор не чувствовал себя обманутым. У него есть Хауфо, и он решил, что этого достаточно, и вот уже четыре года он ни одну женщину не рассматривает всерьёз. А трон? Правитель – это всего лишь человек, пребывающий в плену своих обязанностей. Жалкое вознаграждение для героя Фирнена с божественным зверем. Интересно, что бы он маленький сказал на всё, что происходит с его жизнью сейчас?

В детстве Грейс тоже доводилось рассматривать узоры. Конечно, это было не уникальное произведение мороза на стекле, а завитки тканных вручную ковров и гобеленов. Принцесса должна была выучить их наизусть, чтобы в будущем украшать одежду мужа традиционными орнаментами. Грейс прочили в мужья южанина, конечно. Это тоже должен был быть брак не по любви, по расчёту, конечно, однако дочь короля и сын преданного подданного короны имели возможность встретиться однажды. Грейс очень хорошо помнила эту встречу. Ей тогда было 7 лет, а тому мальчишке 12. Какое-то время они даже писали друг другу письма, а потом… то ли раздор отцов, то ли тяготы войны, то ли всё вместе навалилось, и тонкая ниточка, связующая влюблённых детей оборвалась. Грейс не понимала, в чём причина. Может её друг просто вырос и стал таким же, как все мужчины на Юге? Она не думала о нём, да и время сглаживало любые раны.

– Самые красивые узоры, которые я видела – это витражи в храмах. Я тоже тебе их покажу. Но сразу говорю, они очень яркие, словно разноцветное пламя! Смотреть лучше всего при свете дня, когда солнечные лучи переливаются в каждой грани… – тут она замолчала, не будучи уверенной, что этот совместный поход в город не окажется первым и последним. Лучше избежать такой неловкости и не говорить про следующий раз.

Эранор мягко улыбнулся, видя, как принцесса стушевалась, не решаясь быть настойчивой и смелой. Тогда он, как мужчина, взял инициативу на себя.

– Мне было бы интересно посмотреть на витражи. С разноцветными огнями у меня ассоциируется только северное сияние.

А еще принц точно знал, что ни каким витражам и северным сияниям не переплюнуть той красоты, которая ему открылась всего раз, на грани жизни и смерти.

– Интересно, похоже ли. Но не сегодня, давай в следующий раз.

Сердце Грейс, кажется, пропустило удар. Она была горячо благодарна Эранору за то, что упомянул следующий раз, даже если он и не случится вовсе. Иногда люди могут быть такими добрыми, но в окружении Грейс, словно готовя её к тяготам жизни, таких людей было крайне мало. Свою непреклонность в воспитании средней дочери Терпсиона всегда объясняла мужу так: «Эсфея – красавица, и должна знать себе цену, Тэса – младшая, и должна быть избалована, а Грейс…» Тут королева разводила руками. В природе тоже так бывает, когда самка не признает детеныша и гонит его от себя. Благо, у Грейс был отец. Элеманх любил её от того, что средняя дочь была похожа на него и довольно способная. Настоящее проклятье для женщины на Юге – разумность. Это и презирала королева в принцессе, пророча тяжкую судьбину.

– А еще тебе стоит купить одежду более… местную. Я с удовольствием помогу. Сходим на базар? Он вон там, – принцесса указывала куда-то в сторону, чуть крепче пожимая руку принца. И в этот миг кошка, вынуждая принцессу качнуться, спрыгнула с её плеч.

– «Я вас потом найду, развлекайтесь!» – передала Хауфо мысленно Эранору и помчала куда-то в проулок. У этой кошки всегда свои дела.

– Куда это она?

Хауфо, конечно, не стала бы отчитываться. Грейс поняла, что даже с хозяином кошка очень своенравна и, впрочем, на ответе не настаивала

– Неужели у таких кошек тоже есть свои дела? Едва ли она потеряется или её украдут, – рассуждала вслух Грейс, все равно с опаской посмотрев вослед кошке, а потом на принца, – но мало ли что. Ты совсем не переживаешь?

Но Эранор спокоен, а значит, принцессе и подавно не о чем переживать.

– Крыс она ловить пошла, будь они неладны,– Эранор скривился так, будто эти крысы были прямо перед его глазами. Так оно и было, в голове возникали образы бегающих по переулку крыс, когда Хауфо выходила охотиться. А потом и их тушки.

– Крыс? Она их есть?

– Ест редко, но она получает огромное удовольствие от того, что просто раздирает своих жертв на части.

На поле брани Эранору тоже иногда передаётся эта эмоция, и, поддаваясь подобным порывам, он сам раздирал, как зверь, правда, совсем не крыс. А когда сознание прояснялось, то ловил на себе испуганные взгляды соратников. Все же, Хауфо дикий зверь, а не ручная кошка.

– Ужас… – будто не веря в услышанное, поморщила носик принцесса, – так божественные звери имеют повадки обычных зверей? А я думала, раз они пьют алкоголь и говорят, умеют менять размер… – она как-то озадаченно поджала губы, ошибочно посчитав Хауфо более человекоподобной, чем есть. Хотя… то это еще удовольствие, быть человеком.

– Имеют, конечно. Идем!

Обсуждать и дальше кошку чревато последствиями. Она ведь все слышит, вдруг решит отомстить? Зная, как досадить принцу, непременно воспользуется моментом. Эранор терпеть этого не мог, поэтому повел Грейс, по пути спрашивая дорогу у прохожих, в сторону рынка.

Глава X

Предложение переодеться было отличным. Когда Уильям выбирал одежду принцу на рынке, он сам был в полнейшем ступоре и взял то, что всучили торговцы с подвешенным языком. Ещё бы! Им нужно продать. Сам Эранор так же ничего не понимал в южных одеяниях, одно он предчувствовал, что его лишат штанов. Что может быть унизительнее?! Принц может согласиться их заменить на что-то местное, но не более.

– Тебе придётся выбирать самой. Я ничего не понимаю, в этом, – Эранор поднял края своей туники, показывая этим все своё отчаяние в вопросе южных одеяний, – но прошу о компромиссах в плане низа.

– О! – вытянула губки принцесса, радуясь и предвкушая процесс примерки, – в этом уж положись на меня!

Эранор не просто положился на принцессу в вопросе одежды, он спокойно переложил на неё эту обязанность, решив вообще не участвовать в процессе. Из принципиального были только штаны, да и уверен он был, что попугая из него Грейс не сделает, судя по тому, как она сейчас сама выглядела. Эранор провёл параллель между тем, что видел на балу и тем, что перед ним сейчас, и пришел к выводу, что неважно, что надето на человеке, красивые люди прекрасны во всем. Да и мать в детстве говорила принцу, что не одежда красит, а наоборот. Видимо, так оно и есть, потому что Грейс даже в скромной одежде служанки казалась трогательной и милой. Её хотелось защищать. Наверное, поэтому принц ей и помогает, даже если ворчит.

Принцесса же приняла вид эксперта, но уверенной лишь казалась. Ранее она никогда не выбирала одежду мужчине, а оказанное Эранором доверие хоть и делало ей честь, а, всё же, немного пугало. Когда Грейс мысленно пробовала приложить яркие цвета к образу принца, у неё не выходило ничего путного. Это не шуточный вызов вкусу, не хотелось ударить в грязь лицом. Тёмные волосы, серые глаза, светлая кожа… Грейс серьёзно думала о том, что Эранору более всего идёт то, в чём она его видела в тронном зале впервые.

Вход на рынок был выполнен в виде огромной, возвышающейся над цветными навесами расписной арки. По сравнению с тем, что ждало их впереди, вход выглядел достаточно унылым. Рука об руку пара свернула с площади в ряды торговых палаток и лотков, устроенных прямо в распахнутых окнах домов, примерочные, длинные прилавки с ароматными разноцветными колбами из стекла – духами. А там, далее, хлопок. На рынке пахло фруктами и специями. Яркие краски, куда ни посмотри, резали глаз. Кто-то торговал пёстрыми коврами, кто-то отрезами ткани. Зазывала покупателей, торговка маслами, постукивая в маленький бубен, слева от нее старик курил резную трубку, выдыхая сизый, ароматный дым. Он торговал диковинкой для Юга – шкурами и мехами из Фирнена. Принцу даже стало интересно, имеет ли такой товар здесь спрос.

Представшее зрелище сильно отличалось от рынков в Фирнене. Вокруг пары, впервые оказавшейся на рынке, было такое колоссальное количество людей, что казалось, если принц и принцесса пойдут дальше вглубь, то могут просто задохнуться в толчее, поэтому Эранор остановился в первом же подходящем им ряду.

– Выбирай, – он обвёл свободной рукой изобилие разных нарядов, а сам обратил внимание на трёх пожилых женщин, укутанных с ног до головы, сидящих за одним из прилавков, и о чем-то увлечённо и громко разговаривающих. Он прислушался к ним.

– Дочь работает там поварихой. Говорит, во дворце все судачат, что варвар нашу принцессу обесчестил прямо на смотринах. Горе-то такое, для столь молодой девочки! – женщина в белом платке приложила руку к сердцу, будто оно заболело от этих слов, – она из покоев своих не выходит, несчастная.

Эранор посмотрел на принцессу рядом, и в голове его пронеслось: «это она-то из покоев не выходит?».

– Да что ты говоришь, дура старая! – воскликнула вторая в красном платке, – я знаю, принцесса сказала, что этого ничего не было. Уверена, как бы северяне жестоки ни были, они честь имеют.

– Да откуда у зверей честь! Мне вот купец сказал, что они женщин там только силой и берут, – подала скрипучий голос третья женщина, в тёмно-зелёном платке, – вот и нашу принцессу…

– Да быть того не может! Какой отец позволит, чтобы дочь его обесчестили? – Эранор не знал, почему женщина в красном так защищает его и народ Фирнена, но она ему уже за это понравилась. Женщина продолжила, – Да летел бы этот принц с дворцовых ступеней, случись такое на смотринах.

– А вот и позволил бы! Принц, говорят, как медведь большой, свирепый, такого попробуй, скинь… – заговорила первая в белом.

– Матушка, успокойся, – из-за ширмы вышла совсем молодая девушка, лет девятнадцати на вид и прошла к женщине в белом, укладывая ей ладони на плечи, – нашу принцессу никто не обесчестил. Я слышала, что принц перед королём на колени встал, за свой народ прося. Сестра пишет, что он герой Фирнена, и ещё он будущий король, а наша принцесса – королева. Разве может такой мужчина юную деву силой взять? Думайте, что и где вы говорите.

На последней фразе все умолкли. Юная девушка сумела поставить мать и её подруг на место, и те, спустя короткую паузу, начали судачить уже о каких-то коврах. Эранор дальше не слушал и снова увлекся развешанной по стенам одеждой.

Только один раз принц выдал, что подслушивает громкий разговор, это когда ему напомнили о том, как он позорно преклонил колено перед отцом Грейс. В этот момент он даже сильнее нужного сжал руку Грейс, которую не отпускает, но вовремя одумался, ослабляя хватку. Делать девушке больно он совсем не хотел.

Одной руки принцессе хватило, чтобы перебирать ворохи цветных тканей, развешанных тут и там. Грейс была все время подле Эранора, так что тоже стала невольной слушательницей чужих разговоров. Стараясь изо всех сил изображать, что погружена в себя, принцесса, нахмурив брови, анализировала каждое слово.

Так её и, правда, считают обесчещенной? И такое про ту ночь болтают… Дурная молва о северянах неприятна, за неё стыдно, но заставить этих тётушек молчать принцесса не может. Она чувствует, как рука Эранора дрогнула и сжалась, стискивая тонкую птичью лапку Грейс. Тихонько охнув, девушка прикрыла глаза. Она понимала, всё понимала… Как вдруг, неожиданно вмешавшаяся в разговор девица разрядила обстановку. Принцесса удивилась тому, что такая молодая может себе позволить открыто говорить со старшими женщинами. Так значит, в обществе что-то меняется? Вокруг замка жизнь продолжается, не то, что в его стенах!

– Ну, что берём? – поинтересовался Эранор, пропуская свободной рукой сквозь пальцы шёлковую ленту цвета морской волны. Приятная ткань, легкая, у них в одежде из подобного можно насмерть замерзнуть, или в лучшем случае отморозить пару конечностей. Да и принцу не нравится этот цвет, так же как и белый. Он привык к темным цветам: чёрный, красный, тёмно-синий, зелёный и коричневый, ему ещё нравится золотой и серый. Эранор не представлял себя в ярких нарядах, какие он видел на мужчинах на минувшем пиру. Некоторые из них могли посрамить даже павлина.

– Твоя внешность очень бросается местным в глаза, – говорила Грейс то ли принцу, то ли сама для себя рассуждая вслух, – простая одежда, в какой ходят горожане, не годится. Они не будут знать, как реагировать. То ли ты «свой», но и не «свой»… Лучше что-то такое…

В детстве принцесса грезила трактатами о хождении по морю. Она любила описания моряков, водных просторов и разных чудовищ, что скрываются в пучине. Ей доводилось видеть и мореходов на аудиенции короля. Конечно, эти мужчины всегда были эффектны при дворе, но и на улицах их можно было встретить. Любопытная девочка высовывалась из окошка паланкина вопреки запретам сестры, и смотрела жадными глазищами, как улицу пересекал очередной покоритель водных просторов.

– Я знаю, что будет вам к лицу! – Грейс вытянула ручку из ладони принца и подала ему ворох отобранных вещей.

– О! Выбрали? – встрепенулась тетушка в красном платке, – пройдите за ширму, примерьте, как сядет!

Эранор нехотя опустил девушку и взял протянутую одежду, окидывая ее скептическим взглядом. Ну ладно, сам же согласился.

Оказанное доверие принцесса старалась не обмануть, в своём выборе, она была уверена. Однако когда одежда перекочевала в руки Эранора, девушка шумно втянула воздух через нос. Ему может не понравиться, такая вероятность есть. Но тогда бы принцесса сказала, что просто захотела посмотреть на моряка и только. Что это шутка, ведь когда ещё у неё будет такая статная и отлично сложенная модель? Никогда.

– Никуда не уходи, – сказал Эранор командным голосом и удалился за ширму. Военная привычка командовать.

– Есть! – отозвалась Грейс на команду Эранора и встала смирно, как маленький солдатик, вытянув руки по швам. Это показалось ей странной игрой, но весьма забавной. Про войну она не спрашивала Эранора, пока что, ведь точно знала, что он ветеран и герой. Что он убивал южан, её народ… им стоило бы ненавидеть друг друга, как врагов. Но превратности судьбы совершенно непредсказуемы.

Торговка завела принца в дальний угол лавки, где за узорчатым ковром, который служил ширмой, отделяющей импровизированную примерочную, можно было переодеться.

Грейс выбрала для Эранора серые штаны-шаровары, темно-синюю тонкую рубашку, которая, хоть и была насыщенной, но отлично дышала и не мялась. Подпоясать её можно было расшитым поясом, а в жару обойтись и без него. Образ завершала бежевая безрукавка с орнаментом на спине. Как только Эранор оделся и посмотрел в узкое ростовое зеркало, сразу же услышал смех Хауфо в своей голове.

– «Что за портки?! Похожи на парус!», – ржала кошка, впервые такие увидев. Все новое и странное ей кажется сначала смешным.

– «Вроде удобные, но какие-то они… свободные», – Эранор долго подбирал подходящее слово, чтобы описать ощущения от шаровар. Рубашка пришлась по вкусу, так же как и безрукавка, на которой отсутствовали застежки, что радовало. Пояс принц надел, к чему-то же нужно прикрепить кинжал и сумку. Вышел он не глядя на окружающих. Когда его оценивали на балу, было плевать, а сейчас внутри засела какая-то тревога, и когда Грейс подала голос, он вцепился в неё холодным взглядом.

– Теперь ты похож на моряка! – улыбнулась Грейс, осматривая статного принца с чувством глубокого удовлетворения, – для чужестранца с такой нетипичной внешностью, это идеальное прикрытие. Кроме того, тебе очень идёт.

– Ну… Буду знать теперь, как выглядят моряки на Юге, – услышал Эранор то, что ему понравилось, так что губы дрогнули в легкой улыбке. Правда, на миг. Тут же он пожал плечами, принимая невозмутимый вид, и прогоняя эту эмоцию.

В таком наряде принцу не будет жарко, он не сковывает движений, быстро сохнет и дышит. Конечно, непривычно, зато косых взглядов станет поменьше. Грейс была очень довольна собой, а когда Эранор улыбнулся, и вовсе не скрывала этого. Сейчас она оказалась полезной, а это очень приятно.

Тетушка в красном платке давно косо смотрела на пару, столь не типичную для этих мест, но, получила свою плату и, довольная, вернулась к остальным кумушкам, куда менее внимательным, чем их предприимчивая товарка.

Оплачивая одежду, Эранор оставил сплетнице своё прежнее одеяние, которое та собиралась уже вернуть. Таскаться с тряпками принц совсем не хотел, так что пусть выбросят здесь. Но что-то подсказывало ему, что тунику выставят на продажу. Она из довольно дорогой ткани, да и выглядит как новая. Пожалуй, в этом нет ничего зазорного.

Вместе с Эранором принцесса покидала рынок в прекрасном настроении, то и дело искоса поглядывая на принца. Ему очень шёл синий цвет. Делал глаза ярче, подчеркивал темные волосы и оттенял белизну кожи.

Первые минут десять Эранор с непривычки дёргал слишком широкие штаны, не понимая, как в них можно ходить, когда шов так низко, где-то посередине бедра. Это немного раздражало, и делало походку принца несколько неуверенной, но он достаточно быстро адаптировался, и вскоре шёл так, будто родился для шаровар.