Читать онлайн Служить Родине так, чтобы предки гордились! Военно-патриотическая литература

Редактор Натали Эдуардовна Сабитова

© Орал Сабитов, 2024

ISBN 978-5-0064-8499-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Служить Родине так, чтобы предки гордились!

Служить Родине так, чтобы предки гордились!

Случай на бухтарминском объекте

Бой у Бухтарминского водохранилища.

Вот уже несколько майских дней моросил дождь, было сыро. А в это утро вдруг выглянуло солнце. Если вы когда-нибудь встречали восход у Бухтарминского водохранилища, то поймёте, как это красиво. Проснулись чайки, морская гладь ослепляла глаза блеском отражения яркой полосы, а воздух был настолько свежим и приятным, что нельзя было надышаться, кружилась голова, хотелось жить, творить, любить… Серая дымка слабого тумана обволакивала скалистое побережье. А кругом стояла такая тишина, что можно было оглохнуть, если бы не редкие и далёкие крики чаек. Настолько сильно располагал восход, что нам казалось, вот оно счастье, что жизнь бесконечна и удивительно-прекрасна.

Накануне в батальоне было объявлено усиление. В войсках «усиление» – усиленный вариант несения службы. Усиление по поводу того, что с сопредельного государства прорвалась большая группа бандформирования, которые направляются к Бухтарминской ГЭС, а отсюда до неё, до ГЭС, рукой подать. Другого боеспособного военного подразделения рядом не было, кроме нас некому было защитить нашу малую Родину.

Вдруг гробовую тишину прервал какой-то свист, который, приближаясь и усиливаясь, прервался взрывом, затем вторым и понеслось… Оказалось откуда-то из-за сопок били миномёты. Вот и первые потери личного состава. Суета. Паника. Команда «в ружьё». Первая рота ушла в горы, ей была поставлена задача – уничтожить бандформирование. Нашу же роту привели в полную боевую готовность, мы остались в расположении для её охраны и недопущения захвата жизненно важных объектов. Удвоили посты. Рота была готова к отражению атаки.

В горах слышался бой. Рация не умолкала. Первая рота понесла невосполнимые потери в живой силе, они просили помощи и подкрепления. Рота встретилась с превосходящими силами противника, это была не просто группа террористов, а хорошо подготовленный, вооружённый до зубов отряд боевиков, целью которых была ГЭС. У боевиков был даже лёгкий вертолёт. Они хотели захватить Бухтарминскую ГЭС, чтобы затем с помощью шантажа вынудить наше правительство обратиться к правительству сопредельного государства исполнить требования боевиков.

Бой постепенно утихал, слышны были только одиночные выстрелы, по рации некий рядовой Алпысбаев передал, что берёт командование ротой на себя, что от первой роты осталось только одно неполное отделение, боеприпасы закончились, ещё и ещё вызывал подкрепление. До слёз было жаль ребят, они были очень молоды. Возможно, даже ещё и с девушками не целовались, а уже пали в бою, как герои. Среди командиров взводов были и мои друзья, мне было горько и обидно. Мы ждали приказа на выдвижение, чтобы помочь оставшимся в живых.

Такой приказ поступил. Нас сняли с постов, оставив только легкораненых. Построили и в походном порядке, бегом выдвинулись на помощь. В нашей роте осталось всего лишь два взвода, вторым взводом командовал я. В сопках нас застала команда «воздух». На подлёте к нам с вертолёта была сброшена бомба, дым от которой рассеивался по округе и должен был накрыть нас. Это была химическая атака. С вертолёта велся огонь из пулемёта. Мы ударили ЗРК – «Иглой», в секунду вертолёт превратился в горящие обломки с чёрно-былом дымом. Это была наша первая удача. Нам надо было пройти зону химического заражения и по команде «Газы, плащи» мы успешно преодолели её.

Мы торопились вперёд. Сходу, цепью, атаковав противника, который засел на высоте. С ощутимыми потерями мы овладели и ею. Мы никого не оставили в живых, потому что это была месть за наших ребят. Мы опоздали, вся первая рота «вырезана» бандформированием.

Лёгкая, но доставшаяся дорогой ценой победа над врагом нас, оставшихся в живых, впечатлила.

Но рано мы радовались. Это была «ловушка». Тех, кого мы «вырезали» было мало, это была приманка, а основная часть отряда ждала нас за сопкой и уже обходила, замыкая кольцо. Мы заняли круговую оборону и приготовились к бою. Я знал, что нас ждёт участь первой роты, потому что нас осталось всего ничего.

Атака за атакой и ещё, и ещё. Нас осталось меньше отделения израненных, но сильных духом бойцов. Связист докладывал командованию о сложившейся ситуации. Командование ободряло нас тем, что помощь уже идёт. Противник метр за метром подбирался к нам. Мы, отстреливаясь, не давали врагу занять этот стратегически важный участок местности, с которого открывался прямой путь на ГЭС. Ещё немного и мы погибнем, думал я. Тогда мне пришлось вызвать на себя огонь артиллерии. Я несколько раз продиктовал координаты и поднял своих ребят врукопашную…

Через минуту всё было кончено.

Ребята, мой взвод, были очень довольны, ведь они выполнили свой долг- «отслужили» 5 дней в оборонно-спортивном оздоровительном лагере и по сценарию военно-тактической игры справились с поставленной учебной-тактической задачей с честью.

Командование поблагодарило нас за успешно проведённые учебно-тактические манёвры.

А впереди были грамоты и дипломы, двухчасовой сон в автобусе до Усть-Каменогорска и встреча с родителями, которых они не видели вечность – целых пять дней. Ровно пять дней потребовалось для того, чтобы вчерашние дети стали юношами, ощутившими запах мужской ответственности за Защиту Матери-Родины.

Живое письмо

Темноволосая девушка с мелкими длинными кудрями и раскосыми, удивительно живыми, обворожительными глазами снова о чём-то говорила с молодым человеком. Этот образ сложился в его воображении и мечтах уже давно. Она в очередной раз очаровывала своего собеседника приятной улыбкой. Судя по её лицу и манерам, она была наделена высоким интеллектом и благородным воспитанием. Эталон всех его мечтаний опять дарила ему волшебные мгновения счастья. Парень старался нежно держать её за тёплую светлую руку, стесняясь своих грубоватых и тёмных рук. О чём они говорили, этого же не смог вспомнить даже сам солдат, когда проснулся.

Проснулся воин ровно за минуту до команды «Рота, подъем!». Эта привычка выработалась у моего героя за год службы. По команде соскочили с коек молодые – «духи и секачи». Молодым везде дорога, а при подъёме сам бог велел. «Черпак», так называют солдат, отслуживших год, не торопился вставать, таков был неписанный порядок в СА. По команде «строиться» неторопливо подтягивались «черпаки» и даже «дедушки». Это была предварительная утренняя поверка личного состава роты. Наш воин с двумя лычками на погонах стоял во второй шеренге, прокручивая серебряное кольцо на безымянном пальце левой руки. Из уст помощника дежурного по части посыпались фамилии в алфавитном порядке и ответные отклики солдат. Затем назначили уборщиков. Остальной же, основной состав подразделения, кроме «дедушек», разумеется, побежал на зарядку, которая была длиной в пять километров. Ночью снег не выпал и поэтому всё шло по распорядку (иной раз при обильном снегопаде зарядку заменяли снежными процедурами – снегоуборкой). Младший сержант, отделившись от строя, побежал в радиомастерскую, которой заведовал. Он был связистом-электриком.

Год назад, приехавший на сборный пункт «покупатель» майор Козлов (уважаемый в части, настоящий боевой офицер), обращаясь к команде призывников, задал вопрос: «Кто знает третий закон Ньютона?» На что мой герой дал чёткий, исчерпывающий и правильный ответ, о котором жалел до конца службы. Так призывник и оказался в Казахстанском учебном центре, всю же остальную команду отправили в ЗГВ, то есть в Германию.

В мастерской был порядок, но сегодня обычную аккуратность нарушал незначительный нюанс – на рабочем столе лежало письмо от девушки, с которой солдат познакомился в поезде, когда направлялся в командировку. Это было первое и единственное письмо, пришедшее на его адрес с момента начала службы. Хотя в неделю два раза младший сержант открывал тумбочку дневального, чтобы отправить весточку единственной матери и ещё девушке, которую недавно встретил. Тумбочка дневального служила почтовым ящиком части. Маме он писал исправно, а ответа почему-то не было. Хотя он знал о непредсказуемом характере своей мамы, которой заранее простил то, что она не отвечала на письма. И огорчения своего по этому поводу никому не показывал. Все знали его как жесткого, прямолинейного по характеру младшего сержанта с грубым нравом. Иной раз сослуживцам казалось, что у него нет сердца, что он не умеет сопереживать. «Черпак» и впрямь был жестким по отношению к сослуживцам, да и к самому себе. Не жалел себя при выполнении приказов командования и не давал спуска подчинённым, как будто с цепи сорвался. Никто и никогда не видел у бойца даже слезинки. Ни разу за время службы боец не проявил слабости. Казалось, что он всю жизнь жил и воспитывался в мужском коллективе, где всегда была железная дисциплина, а сам сделан был из стали.

Вчера вечером, пока он раздумывал, прозвучала команда к построению, и солдат оставил письмо в мастерской на рабочем столе, так и не успев прочитать. Младший сержант так его и не распечатал, может быть, чтобы продлить радость, а может от страха перед неизвестностью, скрытом в письме. Воин из-за непривычки психологически не был готов к прочтению письма, тем более в казарме. Прочтение требовало спокойной, можно сказать интимной обстановки, для которой не подходила казарма, да и неписанные правила не позволяли афишировать свои чувства на людях, ведь в казарме читали и писали письма лишь молодые.

Вскрыв письмо, солдат ощутил запах, который месяц назад заставил трепетать солдатскую, неизбалованную женским обществом душу.

С девушкой, от которой боец получил весточку, познакомился ещё месяц назад, во время следования в командировку. Встреча и дальнейшее знакомство были непродолжительными. Скучающие по гражданской жизни солдаты собирались распить бутылочку водки, купленную только что на вокзале, втайне от офицера, который храпел в соседнем купе. В городе стоянка длилась двадцать минут, а после того, как поезд плавно тронулся с места, послышались приятные девические голоса, затем появились и сами молоденькие студентки, на три часа потеснившие солдат. Ровно три часа пути, таково было расстояние до станции, где девушки должны были сойти с поезда. Ровно три часа длилось счастливое волшебство для младшего сержанта. Да, это была очередная любовь с первого взгляда. И эти три часа пролетели словно мгновение. Уже в тамбуре вагона, провожая девушку, боец всё же решился на подвиг и поцеловал её в щёчку, а затем протянул ей раскрытую ладонь, на которой лежала маленькая лампочка. Протягивая с великим смущением лампочку, воин проговорил: «Возьми на память обо мне, она рабочая. Если подсоединить к источнику питания, то будет светить тебе и даже согревать». В ответ девушка устало сняла с пальца серебряное кольцо и как-то равнодушно, словно подаяние, протянула его младшему сержанту со словами: «А это тебе». Но парень не заметил жеста равнодушия, так как находился на седьмом небе.