Читать онлайн Невостребованная личность

Глава 1.

Алёна.

Эта история случилась со мной два года назад, я уже полностью восстановилась и смогу поведать её Вам. Место происходящего останется тайной, потому что по сей день там происходит беззаконие, и да, все совпадения – случайны.

Первое что могу вспомнить это сильная боль: голова, рука, грудь, ноги, кажется нет ни одной части тела которая осталась целой в тот день. Меня выхаживает местная бабка, в погоне за грибами и ягодами она нашла израненное тело в лесу тёплым, летним днём. Я лежала в кустах рядом с ёлкой в окровавленной одежде, как у бабки хватило сил дотащить находку до жилища остается загадкой, дряхлый организм способен выдавать невероятную мощь под действием адреналина в купе с тяжёлой деревенской жизнь. Бабка нарекла меня Алёной, в честь своей правнучки, которую к ней так и не привезли в гости, в любом случае, имя сейчас не имеет никакого значения. Я не знала ничего: кто я, что со мной случилось и где мой дом?

Зовут бабку – Марина Николаевна, но обращаться к ней я так не стала, ласково называла бабушкой, хотя старухи с более мерзким характером сложно найти. Она спасла меня и похоже сразу пожалела, упреки типа: много ем, много сплю, ничего не делаю и вообще зачем я лежала под тем кустом стали ежедневными. Но и у меня было много вопросов к ней, самое главное – почему она не позвала кого-то на помощь?

По всей видимости, я не все мирские дела доделала, иначе объяснить чудо выживания невозможно. Пробита голова, нога не гнется, возможно сломано ребро, вывихнута рука. Бабка варила отвары, жгла пучки с травой, читала молитвы у моей постели, сквозь полный мрак в голове, я это помню.

– Вызовите скорую! – первое что я смогла сказать, разлепив глаза после долгой спячки.

–Вот ещё, – буркнула под нос бабка и торопливо подошла ко мне, – на пей, нужно больше жидкости.

Она принесла стакан с прохладной, колодезной водой.

– Вы кто? Я где? – страх, паника, дезориентация, все эти чувства нахлынули разом, голова закружилась, в глазах потемнело, я успела свеситься с лежанки и блевануть желчью с водой прямо на пол.

– Ты смотри что делает! Вот же корыто! – бабка пнула ногой таз у изголовья кровати.

– Извините, – промямлила я и откинулась обратно на подушку.

Постепенно возвращалось зрение, моя лежанка представляла из себя старую, ржавую раскладушку, напротив, рядом с раскалённой печкой, одноместная кровать стол и два стула. Украшали жилище пожелтевшие, слегка скрутившиеся, фотографии и целый иконостас, я не набожный человек, сказать кто был на иконах не могу, но знаю точно, они тоже помогли мне выжить. Из маленького окошка виден огород и лесной пейзаж, небольшой двор с колодцем, пара плодовых деревьев. Никаких изысков и удобств, нет ни телевизора, ни телефона, только стопка зачитанных книг. Это место стало домом на несколько недель.

Бабка не многословна, если не считать ворчание под нос, старческих кряхтений и выдачу указов: «подмети», «прибери», «помой». После выполнения поставленных задач, следовала оценка проделанной работы, отвечать на колкости не хотелось, казалось, история скоро кончится, мозг восстановится так же быстро как рука и ребро, память вернется, я уеду, поминай как звали. Но увы, органы приходили в себя не так быстро, как хотелось, да и можно ли в таких дискомфортных условиях быстро поправиться? Вместо душа – два ведра воды, тазик и черпак, воду предварительно набираешь в колодце позади огорода, стирка – руками. Готовка – на печке и не важно, что за окном жаркое лето, более того, готовить мне не дают потому что продуктов мало, а если испорчу придется голодать, бабка раскаливала печь и еле-еле перебирая руками и ногами готовила еду, пот с меня тек в три ручья, в глазах темнело, а ей хоть бы что. Туалет – деревянная будка с дыркой в полу посреди огорода, размер от силы метр на метр, при обеих рабочих ногах не упасть в эту зловонную прорубь проблематично, у меня же не работала вся правая сторона тела, было неловко просить бабку помочь в таких делах, но упасть не хотелось больше.

– Алёна, хватит лежать! Надо двигаться, разминаться, – изо дня в день говорила она, стоило только присесть на раскладушку.

Заданий становилось больше с каждым днём, я старалась помогать по дому, но у меня ничего не получалось толком, рубить дрова не могу, в лес ходить не могу «заплутаешь потом тебя ищи». Раздражение бабки чувствовалось кожей, привыкшая быть одна, после смерти деда, всё чего она хочет – это скорейшей с ним встречи, а тут я «Добрый день!».

– Бестолковая ты Алёна, таких замуж не берут, помяни мое слово!

– Значит буду одинокой! – оборонялась я.

Её дед был военным, со слов бабки он прошел путь от обычного салаги до генерала, много где побывал, много что повидал, а она ждала дома. Нажили двух деток, дочка подросла и уехала в город, а сын помер раньше деда, алкоголь и давление родителей пихнули парня в петлю. Такой слабый дух стал позором для деда, и он даже не пошёл проводить сына в последний путь. Бабка всю жизнь в режиме ожидания. Родилась и ждала суженого, потом ждала мужа с войны, потом ждала дочь, потом сына, теперь ждёт, когда помрет и встретится с мужем, сына, как самоубийцу, встретить после смерти не рассчитывает.

Так вот, перейдем ко мне.

На вид около двадцати пять лет, тёмные волосы до плеч, зеленые глаза. Лицо по-прежнему в ссадинах и порезах, под глазами уже пожелтевшие синяки. Зеркало в этом доме, как и бабка, практически съедено временем, оно почернело слабо давая представление о том, кто на против.

Я донимала её вопросами, «Зачем подобрала? Возможно меня могли искать там!», «Почему не зовёт на помощь?», «А если помру, как объяснит?». Отвечала она редко, чаще игнорировала, делала вид что не слышит. Каждое слово выверяет, боясь ляпнуть лишнего. Странное поведение вызывало раздражение, сейчас я понимаю, чем это было обусловлено. Если собрать воедино полученные ответы, то получается так: «Бросить человека в лесу она не могла, дед не понял бы, он то «своих» ребят не бросал. А если померла, то закопала на огороде, никто не видел меня, да и деревня практически вымерла, никому нет дела до домика Марины Николаевны. Звать кого-то на помощь – опасно. Кто я такая? Недобитая жертва человеческой жестокости? Жертва бандитских разборок? Или что-то не поделила с местными?

Слишком много вопросов и ответ на любой из них ставил под угрозу нашу жизнь.

– Придут, заколотят дверь и сожгут.

Ответы и страхи бабки ясны, меня не добили, а когда этот кто-то узнает о своей оплошности то вернётся, вернётся и за мной, и за ней. Возможно я бежала от чего-то и меня нашли? На местную не похожа, многие жители мегаполисов ищут спасения от своих грехов в глуши, хотя новые лица в таких местах как красный стяг посреди белых флагов. Мне было велено никому не попадаться на глаза, так одному трепанешь и все вокруг знают. Моё убежище находится в старой большой деревни, в давние время тут кипела жизнь, а сейчас, на пятьдесят с лишним домов, жилых осталось семь, с каждым годом окна в этих жилищах тухнут навсегда. Старики остаются доживать, молодежь уезжает, спивается или сводит счеты с жизнью не найдя себя, многие родители схоронили детей так же как она. Дома ветшают, их не то чтобы продать, даром никому не отдашь. Дорожки, по которым хоть изредка раньше проезжали машины, начали зарастать травой и кустарниками, всё тут говорило о увядании и смерти. Если во дворе замаячила машина или велосипед, я пряталась в нише за печкой. Волонтеры периодически приезжают, они привозят немного еды, лекарств, иногда помогают по дому, всё это ребята делают под прицелом камер на телефоне, добро теперь вершится только напоказ. Но бабке всё равно, добро оно и есть добро, а под каким соусом преподносится не имело значения, да и про существование социальных сетей, различных платформ для публикации благодетели она не знает. Марина Николаевна далеко не дура, абы кого, в дом не пускает, только тех, кого видела раньше, в соседней деревне под видом волонтеров ходили бандиты, они пропитывали продукты клофелином, пили чай со стариками, а позже выносили антиквариат, иконы, деньги, выживет хозяин или нет, тут уж как повезёт. Банду до сих пор не нашли, есть вероятность что и не ищут. Самый частый гость- приходящий почтальон, приносить почту и делиться сплетнями – основная миссия, попасться ему на глаза означает стать сенсацией.

Я просила у бабушки узнать у приходящих, может идут поиски пропавшей девушки, может были какие-то истории с бандитскими разборками, быть может туристы заплутали в лесу, и кто-то из группы пропал, просила позаимствовать у волонтеров телефон для выхода в интернет, но мои просьбы игнорировались:

– Ты вот окрепни и иди, иди куда хочешь, проси и узнавай, что вздумается.

–Куда мне идти если я НИЧЕРТА не помню!? У меня нет ни документов, ни денег! – нервы сдавали, неведение и беспомощность преследовали меня. Память не возвращается, бывают какие-то вспышки, но я не могу за них зацепиться, как забытое слово, оно крутится на языке, но никак не удается вставить буквы на свои места.

Немного окрепнув я попросила бабушку отвести меня туда, теплилась надежда найти телефон, документы, сумку, права ну хоть что-то! Из вещей остались лишь цепочка с крестиком, небольшие декоративные сережки, колечко с камнем и кроссовки. Остальную одежду бабуля сожгла, я была вне себя от этой информации. Она уверяла: «В карманах ничего не было, а эти тряпки только для костра и годны, даже пол не помыть», но что для бабки мусор или фантик, для меня ниточка, никто не в праве уничтожать чужую собственность! Мои уговоры не срабатывали:

–Ты головой то думай, это же лес! Не найти мне место, – рычала бабка.

Старушка врала и делала это неумело, она знала лес как свои пять пальцев. Прожив тут больше восьмидесяти лет, даже при условии, что один глаз наполовину слепой, бабуля в потемках спокойно находит дом, словно собака идет по следу, прости господи. Боялась она туда идти!

–Бабуль, ну прошу тебя, пойдем! Мне надо поискать, – не унималась я.

Лето подходило к концу, а это значило что огород перестанет кормить. Запасы на зиму рассчитаны только на одного человека, и этим человеком была не я. Бабка не ходила вокруг да около, как только нога начала разгибаться, завязались разговоры о моем уходе, а вот куда идти непонятно.

И вот настал день, когда бабушка согласилась на поиски. Ни разу не сбившись с курса, ну кто бы сомневался, мы дошли до места нашей первой встречи, ничем не примечательный кусок леса у трассы с пышным кустом жимолости, ёлкой и ковром из мха. Огромный куст, диаметром не меньше метра, мог отлично скрывать тело от посторонних глаз долгое время, с дороги меня бы точно не нашли, но к счастью бабуля шла собирать ягоду. Обшарив все вокруг, удалось найти дорожный мусор и старое колесо. В лесу сложно искать тем более летом, все разноцветное: коряги, мох, листья и иголки, насекомые, злые комары. Даже если что-то и было, мне не удалось разыскать, да и бабка стояла на месте не переставая бубнить, она устала и хотела домой, я злилась на нее, ты же опытный «следопыт» в лесу, ну помоги мне поискать! Нет, она топчется на месте и причитает.

Я продолжала шарить по земле увеличивая радиус поисков и медленно приближаясь к трассе, она вела от турбазы до гор и местные называли ее «туристический маршрут», на этом клочке дороги не было ничего, по обеим сторонам густой лес. Я уже начала приближаться к обочине как увидела расхаживающего мужчину среднего роста, плотного телосложения, брюнет. Он смотрел на дорогу, смотрел по сторонам… искал. Чувство тревоги сковало меня, живот закаменел, стою и не понимаю, что делать.

Почуяв неладное, прошуршав через кусты и ветки, бабка пробралась ко мне.

– Чего уставилась? Он нас заметит, – шептала она.

– Погодите-ка, что он высматривает?

– Нашу погибель высматривает, хорошие люди по одному не ходят!

Мужчина смотрел в телефон и озарялся по сторонам не обращая внимание на проезжающие мимо машины.

– Он может знать! – я не решалась выйти из укрытия.

–Пошли домой я тебе сказала! – терпение бабки лопнуло, она больно схватила меня за локоть и уволокла дальше от дороги.

Цепкие руки тащили в неизвестном направлении, отойдя на достаточное расстояние, мы замедлили шаг. Бабка запыхалась и побледнела, летняя духота даже в лесу не давала отдохнуть.

– Зачем? – спросила я стараясь отдышаться, – мы могли подождать что он будет делать…

Бабка остановилась, такие забеги не для её года выпуска, опершись о ствол дерева она пыталась прийти в себя обмахиваясь платком с головы.

– Вы как? Чего-то побледнели, – запереживала я.

– Этот лес уже погубил нескольких дурёх, таких же как ты! – прервал молчание мой поводырь.

– У Вас, бабушка, каждый маньяк, убийца и вообще фашист, он мог знать меня! Он мог найти мои вещи! Он нас не видел! – убеждала я её.

– Иди обратно, – она отстранилась от дерева и продолжила путь к дому, – иди-иди! Чего же ты? Страшно?

Я не нашла что сказать в ответ, бабка медленно удалялась, а без неё мне не найти путь ни к дому, ни к тому месту, ничего не оставалось как пойти следом.

– Не вини меня, ты сама боялась подходить, неспроста там он! – бабка шла прихрамывая, -во всех своих бедах каждый виноват сам! Ты очень неблагодарная, Алёна, – больше бабка не проронила ни слова.

Я плелась за ней и испытывала разочарование, поиски должны были принести результат, других вариантов не могло быть, но судьба распорядилась иначе. В лесу ничего нет, а этот мужик мог найти мои документы или телефон и забрать себе, это место не несет теперь никакой ценности для меня.

Возвращение домой проходило в полной тишине, мы злились друг на друга. «Вот что за человек, она не помогала искать, стояла и бубнила, капала на мозги, теперь молчит, вот и молчи!», мысленно ворчала я.

От ужина я отказалась, демонстративно перевернувшись к стенке, бабушка поела и практически сразу засопела у раскаленной печки. Тревожные мысли не давали покоя «оставаясь в этом доме, я не смогу себе помочь, пора уходить». Крупного города рядом не было и куда идти непонятно, красивая природа данного региона: густые леса, голубые озера, высокие горы привлекала туристов, возможно в местах отдыха требуются сотрудники, возьмут ли они меня без документов? Есть ли у бабушки знакомые там? Сможет ли она как-то помочь и станет ли?

Бабка мирно сопела, я перевернулась на другой бок, на столе меня ожидал ужин. Кушать хотелось, да и перед старухой неудобно, она делится со мной скромными запасами, а сейчас продукты просто пропадают. «Она помогает как может, оберегает и заботится» подумала я, уплетая вареную картошку с малосольными огурцами, «когда все это закончится обязательно отплачу добром» …

Проспать удалось не долго, бабка разбудила, ткнув пальцем в плечо.

– Ты уходишь, собирайся, – опередила меня бабуля, – на ферму пойдешь, рот свой меньше открывай и может останешься. Скажешь правнучка моя.

Бабка много кого знала, но решила, что лучшего кандидата чем местный фермер не найти. Зовут его Фёдор Иванович, он сын старинного друга деда. Фермер не навещал Марину Николаевну, но передавал посылки с собственной продукцией и письма с пожеланием долгих лет жизни. У него большое хозяйство где всегда нужны руки, еды на меня хватит, кров даст, для правнучки Марины Николаевны место точно найдется.

На столе уже стояла горячая каша и чай, я ела, а на душе скребли кошки.

–Спасибо Вам большое за всё, была бы я на Вашем месте то испугалась помогать, – я сказала, как есть.

Большинство людей при виде беды другого проходят мимо, либо стоят в стороне и снимают на телефон, единицы способны помочь, а помочь с риском для себя готова, наверное, только она. Бабушка стала мне как родная, только на пороге расставания поняла, как сильно привязалась к ней, а сейчас она останется одна, ждать встречи с дедом…

Пока я ела завтрак, бабушка писала письмо для Фёдора Ивановича.

–Помни, ты моя правнучка, приехала из города поправить здоровье. У тебя проблемы с памятью, но никакого криминала! – сказала бабушка.

–Прям так и сказать? «Никакого криминала», – переспросила я с улыбкой.

– Назад не пущу!

Письмо было готово.

–Это ещё не всё, – сказала она.

Бабуля подошла к иконам, встала на табуретку и достала пакет. Там были её документы и деньги.

– Я дам тебе немного денег на дорогу, не разбазаривай.

Мне было неудобно брать деньги, она ведь на свои сбережения уже купила новые джинсы и кофту, я предложила оставить ей украшения для компенсации затрат, но она отказалась. Мои кроссовки легкие, а на пороге осень, она подарила мне старые сапоги и дедов тулуп.

– Бери-бери! Он даже без дырок! – сказала она, буквально силой воткнув меня в одежду.

Бабушка проводила до остановки, даже на короткие расстояния через лес одну не пускала. Автобусы тут ходят редко, мы торопиться, буквально неслись на всех парах. Прибежав на место в дали виделся подъезжающий автобус.

– Спасибо за всё! – сказала я и крепко обняла бабушку, какая же маленькая и хрупкая.

Она не ожидала от меня объятий, да чего там, я сама от себя не ожидала.

– Не трепись там! Твоя подушка твоя подружка.

Автобус открыл двери, надо ехать. Проскользнув в салон и усевшись у окна, я смотрела на бабушку, уходящую в лес, это был последний раз, когда видела её живой.

Глава 2.

Фёдор Иванович и его семейство.

Ферма Фёдора Ивановича в получасе езды на автобусе от деревни, к слову сказать ничего по дороге не привлекло мой взор. Лес, лес и ещё раз лес оп, турбаза у озера, лес, лес и снова лес. Идея ехать на ферму неплохая, в моём воображении –это крупный объект по производству еды, значит должен быть как минимум телефон и интернет. Если нельзя обращаться в полицию, то можно посмотреть списки пропавших без вести. Меня же ищут родные, наверняка ищут!

Автобус остановился, я пошла по единственной проселочной дороге до фермы. Тропа вела через поля, окруженные лесом.

Моё воображение рисовало красные деревянные дома, зелёные луга, толстые коровы коричневого цвета, пасека с желтыми, упитанными пчёлами, курочки, которые свободно бегают перед домом… Нет, всё это не сегодня…

Ферма представляла собой россыпь деревянных строений, среди них выделялось главное здание, которое оказалось хозяйским домом. Двухэтажное кирпичное строение грязно-серого цвета с пристройками из дерева. Видимо здание строилось и перестраивалось не одним поколением этой семьи.

Завидев моё приближение громко залаяли собаки, пара огромных неухоженных псин белого цвета сидела на цепи ближе к дому, еще три дворняги кричали, но не подходили, забавно, сторожевые псы забоялись хромую бабу. Шум произвёл необходимый эффект, из одного здания вылезла голова женщины в косынке, она прищурилась чтобы разглядеть какого черта поднят лай.

Я помахала ей рукой, между нами было довольно большое расстояние чтобы кричать приветствие, да и это казалось неуместным, неловкое ожидание, голова смотри на меня, я на неё и между нами собачий лай.

Голова нырнула обратно в проём, через мгновение, вытирая руки, ко мне приближалась женщина средних лет, ее смелая походка мгновенно урезонила собак. Тишина -это так здорово!

–Тебе чего? – спросила женщина.

–Добрый день! Я ищу Фёдора Ивановича, мне нужна его помощь, – ответила я.

–Фёдор на щуку пошёл, вернётся через пару дней, – ответила дама и уже начала отворачиваться в сторону сарая, для неё диалог был закончен.

«Ну прекрасно, нет-нет, так дела не делают. Мне некуда деваться, к бабке обратно не вариант». Мысли просто разрывали голову, стоять дамочка, я так просто не уйду, а какие варианты? А вариантов больше нет…

– Извините, подождите, – прокричала я и рука сама ухватила за локоть собеседницу, – я к Вам пришла от Марины Николаевны, я её правнучка, мне некуда идти, можно ли как-то связаться с Фёдором Ивановичем? У меня для него письмо от бабушки.

Эти слова подействовали на «Косынку». Изучив содержимое письма, лицо скорчилось будто от вони, что там было написано я не знаю, мне казалось, письмо подтверждает текст, выданный мной, желание почитать бабкину писанину до его торжественного вручения у меня не было, видимо зря.

Дама, пусть и нехотя, кивнула головой в сторону дома и жестом приказала следовать за ней. Наш недолгий путь лежал через собак, они следили за каждым движением готовые бросится на защиту хозяйки. Строение, из которого высовывалась голова, оказалось коровников, но почему-то там была коза. Мы приближались к обшарпанному дому, хозяева пытались привести его в божеский вид, но как-то странно, минимум с двух сторон к дому идут деревянные пристройки, одна пристройка свежевыкрашенная, другая кричала о ремонте. Кивок головы, как оказалось, был не приглашением в дом, а всего лишь перемещение на скамейку за домом. Дама указала на скамью и приказала ждать. Ну хотя бы посижу, путь от остановки до дома, стояние на «пороге» дал о себе знать нытьем в ноге и легкой головной болью. Травмы давали о себе знать, различные факторы влияли на ту или иную боль: жарко, холодно, устала или наоборот долго спала, любое действие причиняло дискомфорт.

Я ждала, долго ждала, минут двадцать Косынка не возвращалась, сквозь слабо закрытую дверь слышны попытки женщины дозвониться до хозяина фермы, но рыбак на связь не выходил, ругалась «Косынка» знатно, моё появление очевидно не пришлось ей по душе. Потом состоялся диалог, из обрывков фраз я поняла, «Косынка» – это жена фермера, ну не будет абы кто так костерить своего начальника, сразу видно- ЖЕНА. Также понятно, что хозяин, как и надеялась бабка, не против моего нахождения на ферме.

Разговор стих, дверь открылась. В порыве беседы косынка съехала с головы и открыла волосы хозяйки, она была уже с заметной сединой, однако глаза выдавали огромный резервуар энергии, такая и коня остановит и в избу войдет.

–Я Ольга Маратовна, хозяйка фермы, Фёдор Иваныч завтра возвращается, а сейчас сказал тебя приютить. Мы гостей не ждали, да и дел много, в доме Катя, она молоко сепарирует, доделает и тебя разместит, где вещи твои? – спросила она, оглядываясь на то место откуда мы с ней пришли.

– Нет вещей, – дурацкая улыбка натянулась на мою физиономию. Я прям прочувствовала как обузой легла ей на плечи. Ну что ж, а куда мне деваться?

–Иди в дом, – сказала Ольга Маратовна, задумчиво выдохнула, натянула обратно свой головной убор, заправила волосы и пошла в сторону сарая с козой.

Да уж, знакомство состоялось не очень, я ожидала увидеть пухлого, розовощекого фермера в штанах на подтяжках, в белой рубашке, который, увидит меня, обрадуется, как никогда не радовался, за стол посадит да поддержит как родную. Фантазии часто рисуют что-то помпезное, по итогу получаю реальностью полбу. Хозяина нет, хозяйка скривилась как от навозной кучи, хотя куче видимо тут все будут рады.

Ладно, ждать красной ковровой дорожки и портье на входе не приходится. В доме было тепло, услышав мое шуршание тулупом в прихожую вышла девушка, это и была Катя. Девчушка мне сразу понравилось, складывалось ощущение что мы с ней одногодки, но отчего-то она вела себя как подросток.

– Привет! Я Катя, – громко и с улыбкой сообщила она.

–Привет, я Алёна, – это в общем то и вся информация которую я могла сообщить.

– Есть будешь? Или может чаю? – искренне поинтересовалась девчушка.

«Нет, ты мне определенно нравишься!»

–С удовольствием, – ответила я.

Катя живо показала куда можно повесить тулуп, выдала теплые тапки и проводила за стол.

На первом этаже были объединённая кухня и гостиной, очень светлое, уютное помещение с камином, запах супа и топленого молока придавал ему особый домашний уют.

Кате очевидно не хватало общения, она вываливала информацию о себе, о доме, о хозяевах, ничего особо интересного, но тишины на кухне не было от слова совсем. Рассказывать кто я и что тут делаю было страшновато, Катя вероятно не умеет хранить секреты, да она особо и не спрашивала.

Как оказалось, Екатерина работает на этой ферме сколько себя знает, ещё будучи школьницей подрабатывала разнорабочей, потом бросила школу решив, что лучшая школа-это школа жизни. На ферме работы хватало, да и денег ей особо не надо было, по первой она жила с родителями, а потом и вовсе перебралась к Фёдору Ивановичу, родители не возражали, по их меркам перебраться из деревни на ферму это как переехать в столицу. К слову сказать, дом Кати был таким же, как и бабкин, возможно её родители и правы. Жила она в одной из пристроек к хозяйскому дому, где собственно и я разместилась в дальнейшем.

Ферма основана фронтовым другом деда, он страстно хотел сделать из неё семейное дело, которое передается из поколения в поколение. Родители пахали на поле не покладая рук, чем подорвали свое здоровье. Большую семью бог им не дал и Фёдор Иванович единственный ребенок, который унаследовал ферму и, как завещал отец, «обязан был приумножить хозяйство и передать своим детям».

Фёдору Ивановичу шестьдесят три года, Ольге Маратовне пятьдесят девять, вместе они более сорока лет. С потомством фермеру повезло больше, у них родилось пятеро детей. Наследники не горели желанием копаться в земле, трое старших упорхнули в город и изредка навещают родителей, подобные визиты с каждым годом стремятся к нулю, младший сын служит в армии, подписал контракт и уехал куда-то воевать. Мать ночами не спит о нём думает, воспитала мужика, себе на беду. Вся надежда на продолжение жизни фермы на четвертом сыне Владиславе, но о нем Катя упомянула вскользь, его, как и Фёдора Ивановича на месте пока нет.

Катя болтала без умолку, краткое описание семьи фермера заняло достаточно времени для поедания супа, второго и даже хватила на чай с булочкой. Еда очень вкусная, хоть фермер присылал бабушке продукты она готовила один продукт, не смешивая их: вареная картошка, тушеная капуста, а тут куриный суп, а на второе картофельное пюре с добавлением молока и сливочного масла с жарким из свинины, компот из вишни, я ела и не могла остановиться.

Тепло, сыто, тревога, преследовавшая меня постоянно, отпустила. Катя проводила в теперь уже нашу комнату и показала скромный быт, в отличии от хозяйки, девочка очень гостеприимная, отдала мне полку в гардеробе и полочку на тумбе, поделилась средствами гигиены. Её вообще не смутило отсутствие у меня вещей.

Глава 3.

Лентяи нам не нужны.

Следующий день начался в четыре утра, Катя шарахалась по комнате создавая нестерпимый шум.

–Вставай, утреннюю дойку проспишь! – сказала она, тряся меня за здоровую ногу.

Какую к черту дойку, да и умею ли я это делать? Не возбуждала меня идея вставать в четыре утра и идти кого-то доить, более того, моей беседы с хозяином ещё небыли, на каких правах я тут? Катя сообщила что будет ждать меня в коровнике и ушла. «Жди», подумала я и снова погрузилась в крепкий сон.

В начале десятого Екатерина пришла будить меня вновь.

–Вставай, дядя Фёдор приехал! – с радостью домашнего пуделя уведомила она.

Ну тут уж деваться некуда, привела себя в порядок, на сколько могла, и пошла в гостиную.

Фёдор Иванович только приехал, даже не успел переодеться с рыбалки, амбре стоял на всю комнату, да чего там, на весь дом! От вчерашнего аромата супа и молочка не осталось следа, пахло потом, рыбой и болотом. Спасибо, бодрит! Он уже успел ознакомиться с письмом бабки, я вновь пожалела, что не прочла его в автобусе, хотя что нового я могу там узнать? Ольга Маратовна хлопотала на кухне, моё появление вызвало вчерашнюю гримасу пренебрежения. На стол накрыли запечённую курицу, вареную картошку, посыпанную укропом и сдобренную большим куском сливочного масла, свежие овощи и компот, но благодаря аромату Федора Ивановича есть не хотелось совсем.

–Доброе утро! – поздоровалась я.

Хозяйка кивнула головой, и снова скривила физиономию, «да что я делаю не так? От чего эта дама меня невзлюбила?»

– Ну привет Алёна, – сказал хозяин, он кряхтя повернулся в мою сторону, – Катя сказала, что не смогла тебя разбудить утром, будем надеяться, что ты притомилась так с дороги.

– Я не помню, чтобы меня кто-то будил, – соврала я.

А что мне надо было делать? Фёдор Иваныч, я забила, и на Катю, и на коров, и на козу. Перед глазами картина как плетусь обратно к бабке. Ладно, угрызения совести оставим на потом.

– Если хочешь остаться на ферме, нужно будет работать, лентяем тут не место. Твоя бабушка написала, тебе нужно время взять себя в руки и поправить здоровье, это прекрасно, труд лечит.

После высказанной идеи о пользе труда Фёдор Иванович вернулся в исходную точку за столом и жестом пригласил оставшихся присоединиться за трапезу. Потихоньку я начала принюхиваться и фирменный запах рыбака уже не мог перебить аромат еды.

– Расскажи нам Алёна, что ты умеешь делать? – спросил хозяин.

– Я могу делать всё, только покажите, как, – на этой фразе я машинально посмотрела на Ольгу Маратовну, она уткнулась к себе в тарелку и мерзко улыбнулась уголком рта. Хотелось спросить, чему она ухмыляется, но, как мне кажется, это невоспитанно.

–Ну смотри, на сегодня Вам с Катей нужно побелить деревья, работа не сложная и справится даже новичок. Если что-то не получается обращайся, не стесняйся.

Меня очень волновал другой вопрос, я попала в западню, надо из неё выбираться, а как выбираться если нет денег!? Да ладно денег, даже документов нет, а Фёдор Иванович не заикнулся про оплату труда. Мне было как-то совестно спрашивать, я упала к ним как снег на голову, они дали мне кров, кормят, Катя очень гостеприимно встретила, но мне то нужны деньги.

– Фёдор Иванович, могу ли я рассчитывать на зарплату? – мой взгляд был прикован к тарелке, «да черт возьми почему мне стыдно? это нормальный вопрос».

Фёдор Иванович перестал жевать и очевидно обдумывал ответ, какая-то странная ситуация. Я пришла сюда ради чего не понимаю?

–Давай так, Катя поучит тебя неделю работать, мы посмотрим на твоё поведение и решим, – сказал он и не дожидаясь ответа встал из-за стола.

–Я обязательно тебя всему научу, вместе работать очень легко и весело! – с задором воскликнула Катя.

«Ну да, четыре утра, коровник, всё так легко и безудержно весело», подумала я.

После застолья семья разбрелась по делам, меня оставили в распоряжении Кати, она по-хозяйски познакомила с остатком дома. Если в вкратце, то дом состоит из двух этажей, гостиная она же кухня, наша с Катей комната, туалет и душ, веранда, она же комната для сепарации и небольшая прачечная. Прачечной это назвать трудно, стиральная машина кажется старше нас с Катей вместе взятых. На втором этаже располагалась хозяйская спальня, спальня четвертого и младшего сына и две пустые комнаты.

Экскурсия закончилась, Катя выделила мне передник и огромные чехлы на сапоги чтобы не заляпаться побелкой. Не ожидала что «работа не сложная и справится даже новичок» займет у нас весь день до вечера, мы красили и красили стволы деревьев. Яблони, груши, сливы нескончаемая череда, также нескончаемы как болтовня Кати. Она трындела весь день, без перерыва на вдох. Я хотела тихо делать свою работу и думать, думать, что делать дальше.

– Кать, мне кажется мы уже соседскую ферму красим! – с надеждой на помилование сказала я.

– Нет, ну что ты. Это все НАША земля, – радовалась Катя.

Ферма действительно была огромной, поля, засеяны разными культурами: картошка, капуста, овес, кукуруза, подсолнухи, тыква и многое другое. По прибытию я подумала, что несколько ферм соседствуют друг с другом, но всё это царство Фёдора Ивановича. Деньги у семьи водились, странно почему на полях никого кроме нас нет.

Усталость от покраски деревьев накапливалась, а «радио Катя» начинала потихоньку меня бесить. Из её галдежа было понятно, она радеет за ферму, хватается за все работы не жалея себя. НАША ферма, а вот МЫ то сделали, а вот МЫ это сделали, а вот МЫ баню починим. Катя, Катенька, очнись! В колхозе больше всех пашет лошадь, но председателем ей не стать. Мне этого не понять, не знаю кем я была «в прошлой жизни» но убиваться на чужой ферме в мои планы не входит. Более того, вопрос денег стоит остро, а платить Федор Иванович не особо настроен.

На улице уже по-осеннему пасмурно и холодно, тело и голова снова начали болеть. Наконец-то деревья кончились, и мы пошли относить инвентарь в сарай, со слов болтушки у хозяина пунктик на счет порядка и чистоты: «Где взял- туда верни!».

Перед входом, прислонившись к стене, стоял тощий мужик с красными от прохлады ушами, он не моргая смотрел на меня. По мере нашего приближения становилось понятно, он считает себя завидным самцом покоряющий взглядом самку. Увы этот взгляд вызвал только одно желание – желание помыться.

– А это кто это у нас появился? – уточнил он, глядя на меня.

– Ты опять нажрался? – неожиданно агрессивно ответила Катя, – я все Фёдору расскажу, а ну пошёл отсюда!

Катя замахнулась на него грязной от побелки кисточкой, не останавливаясь, схватила меня за локоть и втащила в сарай.

– Что это было? – уточнила я.

– Это Боря.

Работников на ферме немного, в основном людей нанимают под конкретные задачи. На постоянной основе трудится техник Борис, он поддерживает работу системы отопления, электроэнергии, отвечает за парк сельскохозяйственной техники ну, короче говоря, если где-то что-то не так, то Борис поможет. Мужик рукастый, но запойный, пьет всегда по поводу, а повод каждый день новый: Боре радостно в душе, Боре грустно, у Бориса праздник либо Боря устал. Иваныч каждый раз грозит Борису увольнением, угрозам, как и их дружбе, около двадцати лет. Есть ещё у Бориса слабости, женщин любит очень, за что чуть было не сел, но, со слов Кати, Фёдор Иванович его выручил. Странные законы в этой глуши. В последние года Борис подуспокоился, пьет в одиночестве на втором этаже коровника, где собственно живет, и погружается в блуд со своим телефоном, чего совсем не стесняется.

Лариса с Артёмом отвечают за сбыт продукции и закуп всего необходимого от семян до скотины. Работают на рынке – место притяжения местных жителей и туристов, помимо продажи товарами обмениваются сплетнями. Лариса и Артём небыли замечены в создании слухов или распространении информации о перипетиях семейной жизни фермера, они скорее, как архивариусы, знают всё, но информацию берегут. На ферму пара приезжала каждое утро, если требуется что-то купить в городе, можно попросить Ларису, она не особо приветлива и по лицу видно, любые просьбы её напрягают, но распорядок дня не оставляет времени на походы за покупками.

В обязанности Кати, а теперь получается и мои, входит: уборка дома, готовка обеда, стирка, уход за собаками, кошками, курами, кроликами, свиньями коровами и козами, помимо этого дополнительные поручения хозяина. Логика такая: сделал свою работу, помоги другому, так и пашут от рассвета до заката.

Именно с закатом закончился сегодняшний день, ужинала вся семья в тишине, даже Катя молчала, от усталости у меня слипались глаза. Хозяева весь день возились с уловом, Фёдор Иванович натянул леску через гостиную и подвесил на неё рыбу, в волосах хозяйки, несмотря на фирменную косынку, застряла чешуя. Кухонная столешница превратилась в цех по переработке, то тут, то там пятна рыбьих останков, от уюта не осталось следа.

Ужин это ведь означает конец рабочего дня? Пора действовать:

– Фёдор Иваныч, а могу я воспользоваться интернетом?

– У нас его нет, – не отрывая взгляда от тарелки ответил фермер.

– Можешь воспользоваться тряпкой и ведром, – подметила женщина в щучьей чешуе, – кишки сами себя не уберут.

Реплику Ольгу Маратовны решено проигнорировать, не с ней разговор, более того, «кто насвинячил- тот и убирает», такого правила нет на ферме? Бабка велела не хамить, поэтому разговор продолжается с хозяином.

– И на телефоне даже нет?

– И на телефоне нет, – ответил за всех фермер, – зачем тебе интернет? По работе мы всё подскажем.

– Мне по личному вопросу надо, – ковыряя остаток ужина ответила я, семья продолжала молча жевать, – а как же вы без интернета товара столько сбываете?

– Нормально сбываем, без твоих подсказок справляемся, – рыкнула Ольга Маратовна, – Катя, берите тряпки и вымойте тут, сил, как погляжу, в запасе хоть отбавляй.

Фермерша встала из-за стола, отнесла свою тарелку в раковину, госпожа распорядилась, её приказы не обсуждаются и не терпят отказа, сама же отправилась на отдых. Интересно, кто должен за ней убирать? Сдаётся мне, ответ очевиден. Катя смотрела на меня будто мы провинившиеся перед родителями подростки, Фёдор Иванович смаковал печенье с чаем.

– Я просто спросила, – пытаясь сгладить обстановку пояснила я, – спрашивать тоже нельзя?

– Умничать нельзя Алён, ферма-отлаженный полувековым опытом механизм, она не терпит вмешательства неопытного человека, поменяешь не тот кирпичик и весь дом рухнет, – философствовал рыбак.

– Кто умничает то? Мне по здоровью узнать надо, – ответила я.

– Доброго вечера девочки, приберитесь и спатеньки! – хозяин проделал тот же маршрут что и его женщина.

Шаги фермера стихли, Катя смотрела на меня я на неё.

– Кать, че я не так-то сделала?

– Наверное от усталости сердитые, – смиренно ответила она.

Стало неприятно, отчитали как ребенка хотя по сути, что я такого спросила? Да, мне нужен интернет, представляете? Хочется начать решать свои проблемы и поскорее вернуться к семье. Эти две психушки акцентируют внимание только на ферме, а мне глубоко плевать и на них, и на хозяйство, просто спросила!

Убирать кухню после многочасового расчленения рыбы – труд сложный, брезгливость зашкаливала, на удивление, мы справились меньше чем за час. Катя домывала раковину, а я убежала в душ, после сложного трудового дня он стал приделом мечтаний. Разговор с фермерами оставил осадок, не понимаю, что именно их рассердило, или хозяйка всегда ведет себя как её дворняги?

Я уже лежала в кровати, когда в комнату вошла напарница.

–Кать, у тебя тоже нет интернета?

–Не, у меня смотри какой телефон, – она достала старенькую кнопочную Nokia.

– И реально на ферме его нет?

– Есть, в комнате Фёдора Ивановича, не знаю зачем он тебе соврал, делиться наверно не хочет.

– Не хочет делиться? – с улыбкой повторила я, – они со странностями да?

– Какими? Не знаю.

Похоже Катя не видела в таком поведении ничего особенного, как по мне какой-то маразм. Разве у работников не должно быть свободное время для отдыха которое они могут проводить так, как им нужно. Походу рано радовалась.

С этими думами сон завладел мной.

Глава 4.

И что дальше?

Прошло уже три дня как я на ферме, понятно было что тут нет выходных и праздников, день за днем один и тот же график. Ранний подъем, дойка, обработка молока, сбор яиц, кормежка скота и понеслось.

Каждое утро в четыре утра просыпается петух и курочка Катя. К моей великой радости доить руками животных не пришлось, требовалось протереть корове вымя и прикрепить доильный аппарат, пока аппарат доит можно поспать, облокотившись на стену коровника. Омрачал процесс доения Борис, он пялился со второго этажа отпуская грязные шутки. Очень хочется забраться к нему и надавать по губешкам.

Козу доит сама Ольга Маратовна, животное нервное, как и её хозяйка, пинается и щипает всех кроме неё, два сапога пара. Хозяйка козы не упускала возможности покритиковать мои успехи, яйца битые, молоко грязное, еще пусть скажет, что свиньи недовольны качеством обслуживания.

У меня было чувство брезгливости к животным, навозу, перьям, грязным куриным яйцам. Как бы я не старалась, чистой остаться невозможно. Катю забавляло такое поведение, а мне было не до смеха. Жизнь фермера не для каждого, работа, которую нельзя довести до конца, она каждодневная, цикличная, тяжелая и грязная. Сбежавшие дети фермера ушли не без причины, я бы тоже бежала отсюда, сверкая пятками при первой возможности. Забавно получается, мечта деда создать ферму стала проклятием для его внуков, сыну то вроде нравится.

Испытательный срок Фёдора Ивановича ещё не прошел, сколько он будет мне платить непонятно, Катя о деньгах не думала вообще, она в гармонии с этим местом.

Мне нужен доступ в интернет, если люди теряются их же кто-то ищет? Ну хоть кто-то? А может плюнуть на все и в полицию, а если посадят? Есть ли в регионе врач способный помочь с таким случаем и не придать огласке? Без документов в обычной больнице говорить не станут, следовательно, на врача нужны финансы.

Я хотела залезть в компьютер фермера пока делаю уборку, словно прочитав мысли, Маратовна запретила входить в их спальню. Лариса и Артём люди современные, выловить их с утра тяжело, пока мы копаемся в коровнике и перерабатываем молоко они успевают погрузить товар и уехать на рынок. Лариса вообще была модная, руки в перстнях, красные длинные ногти, всегда ярко накрашена, прямо амбассадор фермы. К нам она относилась с пренебрежением, проходила мимо будто не знакомы, вероятность заполучить её телефон и покопаться в интернете минимальна.

Уборку, как правило, мы делали вместе с Катей, она, будто репей, приклеилась ко мне, не давая тишины и кислорода. Абсолютно кстати пришлась поломка одного из аппаратов по переработке молока, теперь уходило вдвое больше времени и Катя доверила уборку спален сыновей мне. В поисках глобальной паутины я решила покопаться в личных вещах ребят, стыдно ли мне за это? Честно говоря, нет, обстоятельства складывались так что это единственный шанс как-то продвинутся в моём деле и, кажется, поломанное оборудование –это промысел Божий. У младшего не было ничего: стол, кровать, гардероб с подростковой одеждой, пустые тумбы. Иван на службе по контракту, он постоянно где-то и не говорит где. В последний раз поехал на учения, а оказался на военных действиях, вернулся с контузией, не успел окончательно восстановиться уехал вновь, родители смирились с его выбором хоть и рассчитывали на помощь, служба в армии для фермеров такая же уважительная работа, как сельское хозяйство, видимо поэтому комната до сих пор ждет своего хозяина в то время как у трех старших детей в родительском доме места нет, разговоров про них также нет. Предчувствие подсказывает, Иван не планирует возвращаться обратно.

Четвертый сын Владислав живет на ферме, сейчас уехал в город налаживать мосты по поставке продукции на производство. Фёдор Иванович загорелся идей делать фирменные снеки, продукции у него очень много. Со слов Кати местные зоны отдыха у Иваныча на крючке и пора покорять новые горизонты.

Комната Владислава значительно интереснее, двуспальная кровать, стол, гардероб, две тумбочки, хозяйская ванная. Раньше я не обращала внимание, но в этой комнате бесспорно жили двое. Женские духи, крем и резинка для волос ожидали хозяйку на прикроватной тумбочке. В выдвижном ящике зарядка для телефона с беспроводными наушниками, я трижды перерыла тумбу, телефона самого нет. Во второй тумбе нет ничего кроме неработающих часов, какой-то пуговицы, фантика и старого чека. Сдается мне, Владислав использует её как урну. Оставим фантики на их законном месте, требуется протереть пыль, фантики не моя зона ответственности. В письменном столе только косметика, снова ничего путного. Шкаф забит до отвала вещами, в основном женскими. Платья, белые летние костюмы, купальники, девушка прям по ферме щеголяла в этом? Только тряпки и обувь, дорожные чемоданы, зонты, солнечные очки. Вот тоже странно, Катя болтает не затыкаясь с четырех утра и до сна, во сне тоже бубнит порой, а про девушку ничего не говорила, ну и я не буду ничего спрашивать, я что в вещах рылась чтобы это узнать?

«Нет ну что за люди, ни телефонов, ни ноутбуков». Протерла пыль, помыла полы и пошла дальше думать.

А думать пришлось не долго. После уборки дома и обеда Катя велела идти в амбар, наступила пора сбора свеклы и всё семейство перебирало побеги. Что-то уходило на реализацию, что-то оставалось для собственного потребления. Нам с Катей доверили заняться заготовкой для семьи, отчистить от грязи, подрезать ботву и просушить для долгого хранения. Работка нудная и грязная, все как я «люблю». В присутствии хозяев фермы Екатерина молчала, изредка поддакивала хозяйке и хихикала над своеобразными шуточками фермера, можно сказать, процесс для меня проходил в тишине. Клубень раз, клубень два, клубень три и мои руки уже делают всё на автомате. Где мне взять интернет?

Собранной свеклы невероятно много и Иваныч подключил к сортировке даже Бориса, он, как ответственный человек, сегодня был трезв, нет, не так, пока еще был трезв. Общество Бориса напрягало, его рот – помойка, даже мимо пройти нельзя, все мерзкие фразы народного фольклора, отвратные частушки и многое другое заучены и выстреливали в любую свободную минуту, однажды утром, во время дойки, со второго этаже доносились характерные звуки «клубнички», а это значит, что там есть интернет. Телефон пошляка – моя цель.

Борис если пьет, пьет пока не рухнет, возможно по этой причине алкоголя в доме нет. Не исключаю, что Маратовна могла поддавать так же как Борис, вводить «сухого закона» из-за наемного сотрудника вряд ли будут. Нужно достать алкоголь и вырубить Бориса, так я достану телефон.

Глава 5.

Первый выходной.

Испытательный срок подходит к концу, завтра ждём вердикт о зарплате. Это конечно ничего не решит, даже если Иваныч зажмет деньги, мне некуда деваться, всё равно останусь, и всё равно буду работать чтоб не прогнали. Теплилась надежда, что они не в курсе о моей патовой ситуации, почитать письмо от бабки хотелось сильно, в нем были ответы почему хозяева вообще пустили жить, но оно под охраной Ольги Маратовны. Хозяйка козы спуску не давала вообще, то дою не так, то стою не так, работы делаю меньше чем Катерина. Не хотят эти люди понимать, я тут не на постоянной основе, я тут на передержке, а от работы, как известно, кони дохнут, тем более от бесплатной.

Несмотря на сезон сбора урожая, Кате дают выходной, у отца юбилей и надо ехать в гости. Мы с ней успели сдружится, честно говоря, мне просто не с кем больше общаться так называемая вынужденная связь, тем не менее Катя уговорила Иваныча отпустить меня с ней.

Фёдор Иванович не хотел давать мне отгул, но это мой косяк. На ферме свои порядки и куча дел, все как на перегонки стараются сделать побольше всего, у меня таких стремлений нет. Катя раздает указания как пулемет, принеси, подай, помой и так до бесконечности. Первые дни я делала всё, и даже когда список дел кончался Катерина наваливала ещё. Пришлось пользовалась своим недугом по полной, делать надо только первые задания, выданные утром, а дальше я «забыла», с памятью же беда? Беда. Я лечусь? Нет не лечусь… Иваныч велся на эту чушь, но к концу недели за ужином начал допрос с пристрастием.

– Алён, дела надо делать, Катя говорит, вы и половины не успеваете, – сообщил он мне.

Интересно, Кате что мешает делать свои дела? Говорить конечно я этого не стала, она видимо только на словах герой труда, а на деле филонит не хуже меня, ещё и ябеда!

– Фёдор Иванович, я забываю всё что надо сделать, – соврала я.

Врать мне было легко, текст лился прям на ходу и складно так.

– Если забываешь, – значит записывай! Порядок должен быть во всём, мы делаем общее дело и работать должны все. Записала что надо сделать, что сделано вычеркнула и всё по списочку выполняешь. Порядок в деле будет и в голове прояснится, встанет на свои места. Труд сделал из нас человека и развил цивилизацию, трудится надо каждый день, – поучительный монолог закончился, и фермер вперился в меня взглядом.

–Хорошо, буду записывать, – сказала я, а в голове совсем другое.

«Цивилизацию развили они, работяги. Где интернет я тебя спрашиваю? В этой дыре кроме дерьма, грязи, алкаша-извращенца и это всё это по кругу, тут нет ничего ровным счетом. От этой фермы интерес только ему и его жёнке с кислым лицом». Как хорошо, что они не умеют читать мысли…

Так вот, юбилей.

Иваныч разрешил ехать с Катей при условии, она никуда меня одну не отпустит! Ольга Маратовна радовалась нашему отъезду, если нет Кати я напортачу или буду шататься без дела, а смотреть как я халтурю нестерпимые муки. У меня же шкурный интерес, праздник – значит пьянка, а на пьянке можно умыкнуть алкоголь. Подарок для юбиляра выбран очень элегантный- живая курица, фермерские овощи и банка вишневого варения. Ехать до Катиного дома около сорока минут, моя курочка взяла подарочную курочку, меня нагрузили овощами, и мы выдвинулись на автобусную остановку.

В автобусе Катя встретила знакомую, на вид ей около сорока лет. Она работает фельдшером в сельской больнице, врачей в регионе не много поэтому её знали все и она знала всех, хотя бы в лицо. Катя зацепилась с ней языком и, я надеялась, что так будет до конца поездки, но счастье длилось не долго.

– Это Алёна, – известила доктора Катя.

–Добрый день, – буркнула я и уткнулась опять в окно.

Я надеялась, что общение на этом кончится, не то чтобы она мне была не интересна, даже наоборот. Врач и прям передо мной, моё тело очень хочет пообщаться с врачом, но страшно. Бабушка многое успела рассказать про деревни: «узнала одна могила, знает сразу всё кладбище» так она говорила. Врачиха приметит интересную историю, разбазарит за обедом кому-то еще, а врачи близкие друзья полиции и бандитов. Все узнает про меня уже завтра, а Катенька, спасибо ей большое, рассказала где и как меня найти. Нет, я не готова общаться, а трепло было не унять.

– Алёна поправляет у нас свое…– начала сливать информацию Катя.

–Ой, девочки, – сказала врач, – Вы бы поаккуратнее были, наши на днях девчонку приезжую нашли у горы, скандал невероятный. Задушили бедняжку. К нам она в морг поступила, страшное дело. Душили и отпускали, снова душили и снова отпускали, еще и насиловали бедную. Приехали они семьей отдохнуть к нам, мать отец и две сестрички, сестры поехали к горам, на закате сфотографироваться, лошадок погладить все нарядные были, а по пути разругались. Младшая сестра в автобус успела сесть, а старшая всё себя фотографировала стояла, а автобус то последний. Родители пока узнали, пока машину нашли уже за полночь время было. Приехали туда, а где её искать непонятно. Темно. Полицию вызвали, а наших то пока подняли, пока они раскачались, приехали только под утро. Кинолога вызывали, нашли. В лесу лежала, там после дождя размыло почву и холм образовался с обрывом пологим, родители на холме стояли девочку высматривали, а она под холмом лежала. Да и к лучшему что не родители нашли. Ох ну жутко конечно, хотела заснять себя на красивом фоне, теперь фотографии с красивым фоном у полиции на столе. Родителей жалко, на матери лица нет, а как сестре дальше жить непонятно.

– И сестра не видела никого? – спросила Катя.

– Сестра не помнит никого и ничего, вдвоем были они. Снова будут искать ветер в поле. А сейчас что, туристы едут и едут, ничего не боятся, по ночам шарахаются.

Катя слушала, открыв рот, это же сенсация! Это же тема для обсуждения. Моя персона по сравнению с этими новостями элементарно меркнет.

– Такой скандал, опять туристы, – сказала Катя.

– Да, историю точно не замнут. Если бы что с местной было тогда решили бы как обычно.

За этой «теплой» беседой врач доехал до своей остановки, кинув на прощание «только никому». Да, конечно, «никому». Я прям вижу, как Катерину распирает. А бабушка была права, тут трепаться нельзя.

Мы приехали на юбилей, описать Катин дом можно только одним словом – уныние. Серый, покосившийся забор, маленький деревянный дом, который просто кричал о ремонте. Все поросло сорняком, но в окнах горел свет. Я смотрела на этот домик и мне как-то стало стыдно, наверно курица и набор овощей хороший подарок для юбиляра. Мы пошли по протоптанной тропинке прямиком в дом, на пороге стояла куча калош и раздолбанных кроссовок, глядите, званный вечер начался! Катя открыла дверь и её встретила буря возгласов.

– Катюша приехала! – кричали родители.

Катя вошла в дом держа клетку с подарком, я поставила пакет рядом с ней и чуть наклонила голову в знак приветствия, юбиляр очень доволен подарку и нашему появлению. Мать Екатерины обняла нас и посадила за накрытый стол: соленья, зелень, копченая речная рыба, хлеб и звезда вечера самогон. Огромная бутылка самогона! Как я стяну такую бутыль? План провален?

Народу много, сидеть неудобно, душно, шумно спаси и сохрани. Все сидели плечом к плечу периодически, пинаясь локтями. Гости напивались со скоростью света, тост за то, тост за это. Всё бы ничего, но «мой» самогон кончался. Сама я не пила, откуда мне знать из чего это делают, местные же пьют всё что горит, обычному человеку опасно. Катя пила через раз, нам ведь надо возвращаться. Голова разболелась, хотелось сделать глоток свежего воздуха и размять кости.

– Мне надо в туалет, – сказала я Кате.

–Пойдем, мне тоже надо, – сказала поддатая курочка.

Мы вышли из дома, приятная прохлада осеннего вечера, тишина и свежий воздух, как мне не хотелось обратно. Туалет оказался бабкиного типа, «дырка в будке», интересно, никто из празднующих не нырнет в эту прорубь под действием «моего» самогона? От этой мысли на лицо выползла улыбка. Катя заметила.

– Правда тут хорошо, прям смеяться охота?

Да уж, лучше всех, Катя пошла в туалет второй. Я ждала, чуть отойдя от вонючего домишки, и с этого ракурса увидела его! На бельевой веревке закрепленные прищепками развивались постиранные прозрачные пакеты! Прыть, с которой я пересекла огород сорняков ни с чем не сравнить. Пакет был у меня в кармане!

По моему плану, алкоголь должен был быть в бутылках! Утащу одну, никто не заметит, а тут одна огромная бутыль. Самогон -вещь сногсшибательная во всех смыслах этого слова, Борьке-алкашу много не надо, достаточно на старые дрожжи налить пару капель и, надеюсь, он вырубится. На мой взгляд, дозы в пол пакета должно хватить!

На улице уже темнело, Катя вышла из туалета задумчивой.

– Ты чего? – спросила я.

– Давай заночуем тут, я не хочу ехать через лес. Там маньяк, – сказала Катя.

– Кать да какой маньяк, тут до остановки пять минут и до фермы от остановки пять минут. Нам надо вернутся. Маратовна обеим шею свернет если два дня дойку пропустим, не видать мне зарплаты как своих ушей! – не хотелось спать в этой лачуге, ещё больше не хотелось попасть под гнев хозяйки козы.

– Нет, нет, нет, они поймут. Я отвечаю за тебя, меня послушают! Мы остаёмся! – Катя всё решила за двоих.

С одной стороны, больше шансов добыть самогон, с другой стороны где тут спать и как отреагирует фермер на неявку? Без Кати вернуться не вариант, да чего-то тоже страшновато одной, синяки прошли, ссадины зажили, и я стала гордой обладательницей миловидного личика.

Напарница пошла звонить на ферму, а я вернулась на юбилей. Застолье постепенно переходило в пьяные разговоры, бутылка обмельчала сантиметров на десять, такими темпами протянет час, не больше.

Вернувшаяся в дом Катя поторопилась обрадовать маму: «Мы ночуем!», юбиляр был в полусонном состоянии, и мама взяла управление праздником в свои руки. Женщина опытная хозяйка и наверняка это далеко не первая гулянка, сперва она взяла бутыль самогона и незаметно унесла ее на кухню.

– Дорогие гости, спасибо что пришли! Всем спокойной ночи, – сказала она.

Те «дорогие гости», которые пришли со своими женами, были более-менее мобильны, кто-то сам встал, кто-то использовал свою даму. Спящие гости на намек не отреагировали и остались до утра. Мать отдала нам свою кровать и выделила раскладушку.

Спать мы долго не ложились, Катя с начала лета не видела маму, накопились темы для обсуждения, последние сплетни и конечно же историю из автобуса, которую «никому не надо рассказывать». Мать интересовалась лично жизнью дочери, но Катя съезжала с темы, мне кажется, Катерина вообще не интересуется любовными делишками. Под их бубнеж я уснула с пустым пакетом в кармане. Очнувшись в четыре утра, я подумала, «вот ведь ирония, пора идти доить!».

Катя храпела, родные стены и вчерашняя гулянка притомили девицу. В доме тишина – это прекрасно.

Пакет в кармане, самогон на кухне. Пора!

В гостиной за столом так и спали мужики, они вообще живые? Как вчера упали, так и лежали, не важно… Пол предательски скрипит подо мной, весь дом ходит ходуном, но до заветной кухни я добралась. Бутылка с самогоном стоит у окна, на нее падет лунный свет, кажется она может исполнить все мои желания. Жидкости осталось пару сантиметров, этого точно Борису будет мало, остается надеяться, что, вкусив малого его понесет за добавкой. Пакет наготове, бутылка откупорена… Да какого черта самогон в такой огромной бутылке? Одной рукой держать пакет, а другой наливать никак не получится. Хорошо, мне нужна кружка, пакет натяну на кружку и всё! Несмотря на малые размеры кухни, она состоит из полочек, дом очевидно против меня, пол скрипит, полки, перекошенные от сырости и времени, открывались со скрежетом, ложки бренчали при открытии и закрытии выдвижных отсеков. А сейчас «уважаемые гости» вы прослушали симфонию на ложках в исполнении меня. Я начинала психовать, и вот она! Полка с чертовыми кружками!

Хватаю первую кружку, поворачиваюсь к бутылке.

– Доброе утро, доченька! Проголодалась?

Свет зажегся. Это мой крах.

Я стояла посередине кухни с пакетом в руке и с пустой кружкой у бутылки с самогоном. Мама услышала «симфонию» и пришла, пришла кормить голодную девочку. По-видимому, она не поняла мои намерения украсть самогон, да и наверно адекватные люди такого не делают. Милая женщина спокойно взяла чайник, забрала у меня украденный пакет и пустую кружку, дала взамен вафельку.

– Садись, сейчас покушаем.

Я села. Мама суетилась на кухне, приятно шипел на плите чайник, готовился завтрак.

– А у Вас случайно нет интернета? – ну а вдруг, ну не может судьба быть так жестока. Я же стараюсь!

– Зачем? – спросила она.

У меня похолодело всё, получается есть!?

– Мне нужно посмотреть информацию, по… женскому здоровью, – соврала я.

– Да нет же, зачем он нам нужен? А что у тебя болит? – спросила она, уставившись на мой живот.

Душа, душа у меня болит по-вашему безинтернетному региону, подумала я.

– У меня ничего, девочка беременная одна просила информацию скачать, интернета то нет на ферме, – шах и мат, и тут выкрутилась подумала я.

–Ирочка что ли? – спросила мама.

«Какая еще Ирочка? Чего ж ты пристала то ко мне, вот делаешь завтрак, вот и делай. Ну и порода что она, что Катя, трындят без умолку. А вот и дочурка, легка на помине», Екатерина входит в кухню.

–Доброе утро, – сказала она и плюхнулась за стол.

«Что же ты Катя как мешок, ты же на ферме в это время как натянутая струна, вся такая энергичная да улыбчивая».

–Катюш, а как у Ирочки дела? Не приезжает больше, она уже вот-вот должна родить, – выуживала информацию мама.

– Умерла она, – сказала Катя необычным тоном.

– Ой да, точно, горе то какое, – сказала мама безэмоционально.

– Закрыли тему.

«Катя, ты что, умеешь злиться? Катерина, а ну, где твои фермерские ангелочки, в автобусе забыла?»

Я бесилась, меня бесила Катя, меня бесил этот дом, бесили бабские разговоры, бутылка эта огромная, да ну как я умудрилась застрять в этой глубокой заднице. За что мне это всё?

Завтрак прошел под бубнеж девчонок, остатки гостей продолжали спать, а нам нужно выдвигаться в сторону фермы. Мы вышли из дома и остановились на пороге, Катя обняла родителей, я обниматься не полезла, просто чуть наклонила голову в знак благодарности за гостеприимство.

– Вот возьмите, гостинцы для Фёдора Ивановича и большой привет, здоровья ему и его деткам. –сказала мама и протянула пакет.

Бутылки в пакете конечно же не оказалось, сушеные грибы, банка варенья, банка еще чего-то коричневого.

Катя вцепилась в пакет, мы попрощались с родителями и двинулись к остановке. Автобус пришел быстро, пассажиров много, а главной темой стала «никому не говори» история. У каждого свой подозреваемый и мотивы, история наполнилась подробностями, скорее всего придуманными. Екатерина нырнула в беседу с головой, а я подремала, прижавшись к окну.

Мы вошли в дом, Фёдор Иванович и Маратовна доедали обед, оба недобро посмотрели на нас.

– Явились, – сказала она.

– Добрый день! – ответила я с задором.

Несмотря на то что Фёдор Иванович согласовал нашу ночевку, он был зол. А сегодня, между прочим, ровно неделя как я тут, а сегодня, между прочим, должна состояться беседа о моей зарплате, а сегодня, между прочим, не самое подходящее настроение обсуждать сколько Фёдор Иваныч должен мне платить! Наверное, во избежание увольнения, разговор стоит перенести.

Фермер выдал Кате список дел, они с «Косынкой» выполнили наши утренние дела, теперь мы должны помочь им. Ну тут не спорю, это честно. Весь оставшийся день с моей подругой корячились на ферме. Борис маячил у тракторов, трезвый как стекло, судя по трехэтажному мату, он никак не мог понять, что сломалось в многотонной машине. Я наблюдала за ним как охотник за жертвой. Его консультировал по телефону какой-то Закир, но все предложенные другом варианты не помогали завести трактор.

– Не может это быть стартер, ДА ОН НОВЫЙ ГОВОРЮ ТЕБЕ!– Борис кричал толи на друга, толи на трактор, но так машина всё равно не заработает,– телефон сел, тварь такая, перезвоню! Да понял я! Перезвоню!

Смачно харкнув рядом с колесом неисправной техники, он отправился в сторону коровника. Варианта два: первый- Борис ставит телефон на зарядку и остаётся с ним, выискивая в интернете варианты неисправности, второй – оставляет сотовый заряжаться, а сам возвращается к трактору. К моей великой радости, история пошла по второму варианту, пора переходить в атаку. Борис весь в своих мыслях рассержено шагал обратно с каким-то новым инструментом, прихваченным в сарае.

Нам доверили собрать старую мульчу с грядок, не знаю зачем, но надо значит надо, таскали мы её сперва ведрами потом мешками. Поскольку Иваныч терпеть не может, когда оборудование валяется по территории, отличный предлог чтобы ретироваться.

– Кать, пойду ведра отнесу, – сказала я, – не хочу снова попасть под раздачу.

– Давай, – ответила Катя, – захвати водички на обратном пути.

Кате было не очень после отцовского самогона, ей бы полежать немного, а не торчать вниз головой.

Коровник в двух шагах от сарая, времени в обрез, Боря не будет дожидаться полной зарядки, у меня от силы десять- пятнадцать минут. Влетаю в коровник, залезаю на второй этаж, хватаю телефон. Устройство попросит графический ключ, эх Борис, ты же такой умный, а тут такой пустяк. Я выключила подсветку телефона, приподняла его на уровень глаз и поймала на экран свет от ламп коровника. Грязные ручонки Бориса оставили четкий путь графического ключа, повторив узор телефон разблокировался. Мне воздалось за все мучения!

Что дальше то? Браузер не грузится. Почему не грузится? Он же тут постоянно уединяется, значит с интернетом должно быть нормально? Я посмотрела в настройках, отключен интернет, пытаюсь подключить, а он не подключается! Так пробовала и эдак, связь есть, горит три палочки.

И тут до меня доходит страшное, я открываю галерею телефона и нахожу целый рой картинок.

– ТЫ СЕРЬЕЗНО!? – от негодования я произнесла это вслух, чем вызвала обсуждение среди коров.

У него нет интернета, по крайней мере хорошего и постоянного доступа к нему. Он качает себе всё это и радуется сидит. Среди фотографий просто девушки заснятые на фоне природы, мои с Катей фотки в полусогнутом виде и изображения в стиле ню, скажем так… Видеофайлы соответствующего содержания тоже в галерее, чертов извращенец, бесполезный чертов извращенец! Я положила телефон на место, полное разочарование.

Такая интересная штука память, я забыла кто я, забыла кто моя семья, забыла про друзей, работу, не помню квартиру или дом где живу. Я не испытываю чувство тоски по всем этим вещам, а вот по интернету тоскую и жду с ним встречи. Как это работает?

Я вернулась к Кате совершенно забыв про воду.

– Ты чего так долго? Где пропала.

– В стране несбывшихся надежд.

– Чего?

– Ничего, давай доделаем уже…

Глава 6.

Не в деньгах счастье.

Пахали мы всю следующую неделю как кони, то одно то другое. С Иванычем поговорить вариантов нет, поросята подхватили какой-то вирус, а это серьезный удар по бюджету семьи. Фермер снабжает мясом турбазу, рынок, конюшню и мясные лавки в районе, потеря свиней – это трагедия. К нам приезжал ветеринарный врач, они с Федором Иванычем долго искали варианты, но вариантов не было. Поголовью вынесен смертный приговор. Хозяин подавлен, Маратовна искрит от минимальных косяков, ферма как на иголках.

Спустя пару дней после утилизации поголовья и очистки свинарника, нам должны привезти новых поросят. Казалось бы, буря утихла и можно общаться, на очередном «семейном» обеде набравшись смелости я начала.

– Федор Иванович, я уже тут три недели и у меня закончились сбережения, и испытательный срок прошел давно.

– А на что ты их потратила, свои сбережения-то? – спросил он.

Вопрос поставил меня в тупик. Что это вообще за вопросики такие. «Тебя как должно волновать на что я трачу? Нормально вообще такие вопросы задавать человеку? В конце концов я тут, блин, работаю!».

– Мне нужно понимать на какую сумму могу рассчитывать, – сказала ему прямо в глаза, – Я работаю с утра до вечера, как все тут, и рассчитываю на вознаграждение!

Он перестал есть, а это плохой знак, очень плохой знак.

– Послушай меня Алёна, ты упала мне как снег на голову, я дал тебе кров, я дал тебе еду и воду. Мы обучили тебя фермерству, а это дорогого стоит! Мы приняли тебя в семью ни смотря ни на что! Сейчас тяжелый период для фермы, а ты смеешь просить деньги, – сказал он мне прямо в глаза.

«Смею просить», «приняли, ни смотря ни на что», серьезно? Навыка сдерживать свои эмоции недостаточно на такую выходку…

– Я пашу тут у Вас как негр на плантации, и ради чего? Мне деньги нужны, а не семья, – сказала я.

– Своей работой ты и на булку хлеба не наработала, тунеядка. Где Алёна? А Алёна в доме, Алёна обед приготовила? Нет, Алёна пол дня картошку чистит…

– Я нормально работаю! – сделала попытку вклинится в монолог к Маратовне, Катя мгновенна пнула меня под столом, но жена фермера и вида не подола.

– Где Алёна? А Алёна в сепаратной спит, Алёна полы помыла? Помыла только где видно, а под кроватями сами мойте… ещё непонятно кто заразу к свиньям принес! – включилась Маратовна.

– Вы их своим змеиным ядом потравили, – огрызнулась я.

– Алёна, прекрати! – как-то тихо произнес фермер.

– Ты как смеешь рот свой открывать в таком тоне! – шарахнула по столу хозяйка, – Ты кто? Ничтожество безродное! ПОШЛА ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!

– Так девочки нука… – начал фермер.

– Знаете, что? Нормальные фермеры как сыр в масле должны жить, а вы неудачники! Всего доброго! – я вскочила из-за стола, стул с грохотом упал на пол.

«Да горите Вы синим пламенем, и ферма Ваша, и Катюша Ваша блаженная. Надоело, какого черта!? Даже в колхозе людям платили». Влетаю в нашу с Катей комнату собрать манатки, а потом понимаю, ничего моего тут почти нет. Переоделась в вещи, подаренные мне бабкой, и двинулась к выходу.

Катя, стоявшая в коридоре, схватила меня за руку:

– Иди извинись, ты не права! – взмолилась она.

– Я не буду работать бесплатно! Отойди.

Вырвав руку, я пронеслась по гостиной краем глаза заметив, хозяева так и сидят за столом, где-то глубоко была надежда что окликнут или как-то сгладят, но нет. С грохотом закрыв входную дверь я осталась один на один с осенью. И вот «хозяйка своей судьбы» стоит в бабкиных сапогах, старом тулупе и суммой которой едва хватит на два билета на автобус.

Усугубив своё положение на максимум из-за несдержанности, я гордо шла к остановке. В голове вертелась успокаивающая мысль «закрылась одна дверь, откроется другая», но работает ли этот принцип на самом деле? Сейчас поеду на турбазу просить работу, затем на конюшне умолять о ней, возможно подвернется какая-то халтурка. Помимо работы придется искать кров «ну что Алёнка, отстояла свою честь? А говорила тебе бабка, заткнись и сиди тихо». Из «знающей свои права» и «не лезущей за словом в карман» я превратилась в рыдающую бездомную нищебродку.

Автобуса не было долго, расписания я не знала и начала волноваться, вдруг до завтра их уже не будет. Пока ждала успела остыть, может вернуться и извиниться? Ну и извинюсь, что дальше? И вообще-то я не права только в подаче своей мысли, а по сути любая работа должна оплачиваться, я не его родня чтобы пахать за спасибо, силы, потраченные мной на полях, превышают стоимость простенькой еды и проживания в тесной пристройке к дому с напарницей. Фермер знает о моих проблемах со здоровьем, логично что мне нужны деньги, но платить не хочет, ну и пусть работает сам вместе со своей зазнобой.

К остановке подъехала машина, я напряглась, в открывшемся окне показалось удивленное лицо Ларисы.

– Ты чего тут сидишь? – спросила она.

– Меня уволили, – сказала я, ну по сути так оно и есть.

– И куда тебе надо? – крикнул Артем с водительского сидения.

– На турбазу.

Артём махнул рукой приглашая в машину, мы с ними особо не пересекались на ферме, они не обязаны мне помогать, могли проехать мимо, но я уже поняла, в маленьких городках свои законы и «своих не бросаем» это их девиз.

–Ну и что случилось? – спросила Лариса, сев ко мне в пол оборота.

– Хозяин не хочет мне платить, – всю суть нашей беседы я не хотела говорить.

– Иваныч еще тот скряга, дела сейчас идут не важно, на пятки наступают конкуренты из агрохолдингов. У Федора нет ни рекламы, ни связей в других регионах, это тут он барон, а чуть ближе к крупным городам его товар никому не нужен. То, что мы реализовываем на рынке, не окупает даже солярку. Нервишки у хозяев шалят, прошлой весной телята, о лете вообще молчу, сейчас свиньи, – Лариса говорила это толи мне толи мысли в слух.

– Они телят теряли?

– Да, напортачили чёта, толи лекарства перепутали толи че, коровы в тот же день отелились раньше времени, типа выкидыш… Иваныч тогда Катюху уволить хотел, да куда её выгонишь…– пояснил Артём.

– Плохо дело, если до свиней было трудно, то сейчас вообще караул, – поддержала Лариса, -получается семейное дело летит в трубу, денег нет, дети разъехались и плевать хотели на желания родителей, еще вот и тебя уволили, потрясающе.

– А Вы не знаете, кто-то сотрудников ищет может? – спросила я.

– Тут кумекать надо, просто так разве что на разовую работу, и то… разовая работа у Иваныча и бывает, – сказал Артём.

Мы остановились на ярко освещенной парковке посреди леса.

– Возьми, – сказала Лариса и протянула визитку, зажатую между наманикюренными пальцами, – если будет совсем тяжко, звони.

–Спасибо большое, – поблагодарила я и вышла.

Помощь пришла откуда не ждали, доехала куда надо и даже осталась сумма на две автобусные поездки.

Турбаза представляет собой россыпь небольших деревянных домиков на берегу озера, тут обустроено место для рыбалки, оборудованы мангалы, гамаки, пирс, моторная лодка и все это окружено лесом, место очень пользуется спросом. Основное здание стоит ближе к дороге, это одноэтажный деревянный дом с панорамными окнами, войдя внутрь ощущаешь тепло и уют этого места. Горит камин, пахнет кофе и едой. За столом администратора стоит молодой парень и заигрывает с официанткой из кафе-столовой. Я испытывала дискомфорт от своего внешнего вида, тулуп пах фермой, сапоги в грязи по щиколотку, а тут все такие нарядные, чистые. Нет, мне тут не место. Я остановилась на пол пути к стойке регистрации, развернулась и встала как вкопанная.

Справа от входной двери в уютной нише стоял компьютер, на мониторе горела заветная строка GOOGLE.

План созрел моментально. Я развернулась обратно и пошла к парню.

–Добрый вечер! Я к Вам по срочной просьбе Федора Ивановича, можно переговорить с руководителем? – вывалила я информацию на администратора.

– Может я могу помочь? – парень напрягся, никто не любит дергать начальство.

– Ну тут дело жизни и смерти, на ферме, как Вы наверняка слышали, проблемы со свиньями и на днях нам должны привезти новых поросят, мы готовимся к их приезду, но Фёдор Иванович боится повторения истории и хочет усовершенствовать свинарник. Нам срочно нужна информация о современных методах и профилактических мерах по предотвращению инфекций, – ай да я, ай да молодец.

–И? – сказал паренек, сдаётся мне он не особо понял.

– На ферме нет интернета, когда починят непонятно, Фёдор Иванович сказал, что на турбазе мне точно помогут, Вам то без свинины тоже туго, – завернула я.

– Да уж, шашлыков нет уже неделю.

–Позовите пожалуйста руководителя, – настаивала я и надеялась, что этого он не сделает!

– Директора нет, да идите так, сядьте только за второй компьютер, чтоб Вас не видно было, – сказал паренек и продолжил беседовать с барышней.

Это была победа, впервые с лета что-то получилось, и у меня по-прежнему было на два билета на автобус.

Глава 7.

Невостребованная личность.

Стянув тулуп и сапоги, удобно разместившись перед компьютером, я не знала с чего начать, интернет появился так внезапно. В моей фантазии как-то проще, нахожу интернет и хоп, сразу узнаю ответы на свои вопросы. На деле всё не так.

Первым делом надо посмотреть списки без вести пропавших этого региона начиная с лета. Список не большой и с фотографиями, проверка не заняла много времени, к сожалению, себя там не нашла. «Это было ожидаемо» мысленно подбодрила я себя, скорее всего меня привезли сюда, надо искать более широко. Из запроса в поисковике убрала регион и обомлела, перечень без вести пропавших составил семьсот страниц, кроме того, многие люди без фотографий. Почему-то никто не додумался сделать фильтр по полу, по примерному возрасту ну или как-то еще, перелопатить список невозможно! «Да твою мать! ОН НЕОБЪЯТНЫЙ» кричала паникёрша в моей голове. Парень со стойки не уточнял сколько у меня есть времени, кое-как сориентировавшись я начала перелистывать мужчин, стариков, детей и не свою национальность. Работа пошла, не могу сказать, что быстро, но пошла.

За соседний компьютер уселся подвыпивший турист, он развалился на стуле как на диване, широко расставив ноги и опёршись спиной о спинку стула, у клавиатуры поставил полупустой стакан пива, а второй рукой схватился за мышку. У него не было какой-то определенной задачи, он читал новости, смотрел какие-то видео без звука, копался в своем телефоне, сопровождая всё это смакованием остатков пива. «Да допей ты уже этот сантиметр» хотелось мне сказать, но мужчина никуда не торопился, каждый миллилитровый глоток он сопровождал причмокиванием. Непроизвольно я громко выдохнула.

– Здрасьте, – сказал он, усевшись в пол оборота.

– Добрый вечер, – ответила я, не переставая поиски.

Парень вперился глазами в мой монитор.

– О-хо-хо, а кто это у нас тут ищет знакомства? Зачем же искать, если я тут? – улыбнулся он, разведя руками, – приятно познакомиться, Ярослав!

–Чего? – спросила я, но сразу поняла, о чём он, – я не ищу знакомств, извините.

– Ах вон оно… пропавшие без вести, – он прищурился и продолжал действовать мне на нервы, – кого же мы потеряли?

Он мне мешает, он тратит моё время, он дышит на меня пивом и какими-то чесночными сосисками.

– Молодой человек, отстаньте пожалуйста!

Я решила игнорировать, он то на отдыхе, ему-то всё равно где болтаться без дела.

– Я ПОНЯЛ! Вы из полиции! И как продвигаются… ваши… сыски? – он дибиловато рассмеялся.

– Послушай, друг! Не так давно в регионе убили девушку, её насиловали и душили, давали вздохнуть и вновь душили. Преступник искал своих жертв тут, знакомился и тащил в лес, как думаешь, стоит проверить твою причастность? И на этом закончить наш СЫСК.

– П-ф-ф, я только вчера приехал!

– А это следователю расскажешь, и почему пьешь в неположенном месте, тоже расскажешь, и отпуск твой превратится в незабываемое путешествие в камеру предварительного заключения до выяснения всех обстоятельств, так что? Пожелаем друг другу спокойной ночи?

– Всё, понял, извиняюсь, – прихватив остатки недопитого пива парень срочно ретировался, оставив меня один на один со списком лиц, попавших в беду, таких же как я.

Текст, выданный мной мужику, шокировал и меня и его, может я оперативник? «А может ты частый гость КПЗ?» не унимался внутренний голос. В моих мыслях я- добрый, законопослушный человек, который попал в беду и мне нечего скрывать, но реальность прямо сейчас говорит об обратном, если в списках честных людей меня нет, буду проверять полицейские сводки.

Время стремительно кончалось, на часах 22.43, до скольких работает турбаза я не знала. Ко мне больше никто не заходил, потихоньку за спиной становилось тихо и тут я поняла, что нахожусь в помещение одна! Администратор элементарно про меня забыл, прекрасно! Есть где переночевать, и есть время до утра как минимум!

Просидев всю ночь впустую, в голову закралась мысль: «может я сирота? Хотя друзья же должны быть, или коллеги? Разве может человек просто пропасть, и все проигнорируют этот факт». Мы сидели смотрели друг на друга, я, и трое пропавших без вести на мониторе. На сайте полиции лишь розыск особо опасных, ну хоть слава богу меня там нет, другой информации не нашла.

Что делать дальше? Руки машинально листали новости региона: ограбление киоска, пожар в деревне, пьяные разборки с поножовщиной, абсолютно не нужная информация.

Статья «Тур в асфиксию» привлекла внимание:

«Второй год на «туристическом маршруте» находят тела задушенных туристок с признаками изнасилования, местные власти и организации, чей доход напрямую зависит от туризма, всеми способами не придают огласки и не признают, в регионе орудует маньяк. Сколько требуется жертв чтобы люди были проинформированы об опасности? Могут ли местные жители спать спокойно? Полиция не связывает преступления между собой, нет «психологического портрета» насильника, по информации от наших источников, уголовные дела по предыдущим эпизодам закрыты, виновные осуждены!

Наша редакция не согласна с решением местных «власть имеющих» и готова смело заявить – это дело рук одного человека или группы лиц! Мы призываем всех распространять по социальным сетям и в мессенджерах предупреждения! Будьте предельно осторожны, не оставайтесь в одиночестве и избегайте незнакомцев на дороге. Жертвы были найдены на протяжении всего «туристического маршрута», на сегодняшний день на счету душегуба восемь девушек.

Если Вы обладаете какой-либо информацией, просьба срочно связаться с нами по телефону или электронной почте, во избежание последствий обращение останется анонимным. За содействие в поимке маньяка гарантированно денежное вознаграждение».

Еще тогда в автобусе я поняла, что рассказанный врачом случай не первый, но восемь девчонок…

Ферма Иваныча также засветилась в новостях из-за поросят, сдаётся мне что дела пойдут совсем плохо, мы, разумеется, избавились от поголовья и прошли полную санитарную обработку, но в статье то об этом не пишется. «Вирус, опасный для человека, выявлен в мясе местного фермера, лицензия на продажу мясной, а также молочной продукции временно приостановлена». Дело дрянь.

Под данной статьей есть возможность прочитать новости за всё время где упоминался наш «святоша» фермер, естественно, я пошла изучать. Статьи по большей части хвалебные, не стоит забывать, что Федор Иваныч, как сказала Лариса, тут царь и бог, скорее всего он входит в списки «власть имеющих». Удои-то у него сногсшибательные, и мясо вкусное, и сыры уникальные, а навоз-то, навоз – «вкусный» хоть ложкой ешь. Лесть лилась рекой, приторно написанные статейки, подкрепленные фотографиями довольного фермера, или коровьей рожи.

Но статья «В смертельное ДТП попала невестка местного фермера» вернула интерес к изучению новостей.

«Сегодня утром регион облетела трагическая новость о смертельном ДТП на 28км. «туристического маршрута». В результате столкновения погибло четыре человека. Автомобиль Hyundai Solaris взятый в аренду в здешнем аэропорту двигался в сторону гор, в нём находилось трое туристов (личности устанавливаются ред.), автомобиль Форд Куга, за рулём которого находилась двадцати шести летняя Горелова Ирина Афанасьевна, двигался в противоположном направлении. По предварительным данным, водитель Hyundai, находясь в состоянии алкогольного опьянении, потерял управление и на высокой скорости выехал на сторону встречного движения, в результате столкновения водитель форд погиб на месте. Столкновение привело к возгоранию и последующему взрыву Hyundai Solaris, имелось ли разрешение на переоборудование автомобиля будут разбираться следствие.

На место ДТП прибыли оперативные службы, к сожалению, спасти никого не удалось.

Как стало известно, Ирина находилась на седьмом месяце беременности. Мы приносим искренние соболезнования семье погибшей.»

Новость датирована летом этого года, Катя мне ни разу ни слова не сказала. Теперь понятно чьи платья в комнате сына, и вот про какую Ирину спрашивала мама Кати, они видимо дружили.

Беременная невестка… тяжелейший удар для семьи.

–Ой, это че я Вас закрыл что ли? – послышался голос сзади.

От неожиданности я подпрыгнула.

–Всё в порядке, мне хватило времени найти информацию, спасибо Вам большое, Фёдор Иванович признателен, – сказала я и начала напяливать тулуп.

–Вы голодная, наверно?

– У меня денег нет, – призналась я честно.

–Что-нибудь сообразим, в тюрьмах людей кормят, а Вы – мой первый арестант, – сказал парнишка и с улыбкой указал в сторону кафе.

Официантка, с которой он вчера флиртовал, проворно подготавливала столовую к рабочему дню, разогрев кофейный аппарат мне был презентован вкуснейший американо с свежеиспечённой булочкой. Паренек подсел ко мне с чашкой кофе.

– А Вы как на ферме оказались? Меня, кстати, Коля зовут, а это моя невеста Настя.

– Очень приятно, Алёна. Что значит, как оказалась на ферме? Работаю там.

– Не походите Вы на фермершу совсем, не вписываетесь так сказать, – сказал он с ухмылкой.

– Решила испытать себя на прочность, – отшутилась я.

И тут меня как громом поразило, пока я сидела тут одна, надо было посмотреть списки постояльцев, но дало бы это мне что-то? Я бы прочитала, возможно, свое имя и пролистнула дальше. А может они как-то помечают тех, кто не приехал выселяться?

–Коль, давно тут работаешь?

– Ну до армии работал и с армии вернулся сюда, а что?

– И как работа? Может требуются сотрудники? – я заходила из далека.

– Сюда так просто не устроиться, Игорь Александрович берет только своих.

–Жалко, у Вас-то работа круглый год есть, туристы так и едут, даже последние события не пугают, – я снизила голос до шёпота, – слышал недавно девочку задушили, это Ваша гостья была?

– Да, с семьёй приехала, – Коля задумчиво посмотрел в окно, – плач её матери до сих пор в ушах стоит, это даже не плач, а вой! Тяжелый денёк был, хотелось, чтобы они поскорее съехали, – он сделал глоток кофе, – чужое горе оно как-то сперва трогает, а потом начинает раздражать, да и другие гости отдыхать приехали, а не на поминки.

–Жестоко конечно это ты, но доля правды есть.

–То-то и оно, жестоко, но бизнес есть бизнес, -ответил Коля.

– Мне рассказывали, что это вообще-то не первое убийство тут.

– Да как сказать, ну тонули, с лошади падали, шашлыком давились, просто умирали, ну бывало убивали, только это все не афишируем особо, «пораньше съехал» и дальше домик сдаём.

– И чего вы с их вещами делаете? – спросила я.

– Ничего, родственникам отдаём, ну сначала в подсобку скидываем, а потом родственникам передаем, ну вот сейчас родители очистили место.

– А если человек без вести пропал, тогда как? –спросила я и сердце застучало.

–Да чета я такого не помню, чтобы прям без вести. Либо приходили потом с перегаром страшным, либо тела находили. Как можно без вести пропасть и чтоб никто не искал? – Коля задумчиво посмотрел на меня.

–Да вот и самой любопытно, вдруг у Вас такое было. Интересная наверно история бы была.

–У нас историй много разных, люди на отдыхе как дети себя ведут. Вон в июле, мужики на спор хотели по дну озера пройти под перевернутой лодкой. Типа они её над головой держать будут и пойдут под водой, там, по их мнению, должен был воздушный пузырь образоваться которым они дышать будут.

– И? образовался пузырь?

–Лодка эта старше меня в два раза, она дырявая вся! Какой пузырь? Они только в воду зашли так со всех щелей воздух попёр и, по итогу: лодка на дне, директор орёт, а мужикам смех! Вся турбаза смеялась! Ребята состоятельные оказали, моторную лодку взамен корыта подарили. А Вы говорите историй. Историй тут хватает.

–Эх, жаль к Вам на работу нельзя, а если не на турбазе, есть ещё какие-то развлечения для туристов где нужны руки? – спросила я.

– Ну может на конюшне надо, но там вроде тоже семья работает и чужаков нет. Держи буклет, тут весь «туристический маршрут».

Коля протянул красочный буклет, на фоне местного пейзажа размещались фотографии счастливых посетителей «туристического маршрута» из местных зон отдыха.

– Спасибо за помощь! Коль, а ломбарды у Вас есть?

– На рынке можно поспрашивать, ну там мало дают, а что у тебя?

– Колечко есть, оно конечно скромное, но хоть сколько-то стоит, – я достала из-под свитера цепочку на котором он оно висело.

Коля живо отреагировал на появление украшения, подошёл ко мне ближе загораживая колечко от своей подруги из столовой.

– Ты… Точнее Вы мне посланы свыше! Какой размер?

– Не знаю, но оно мне чуть великовато, – я сняла кольцо с цепочки и с легкостью надела на безымянный палец, – ну вот…

– Думаю будет в самый раз! Я готов купить! Десять тысяч, пойдет?

Я не знала много это или мало, десять тысяч сейчас важнее побрякушек.

– Держи, – я сняла кольцо и передала пареньку.

– Вот верно говорят, мимо судьбы не пройдешь! Давно подумывал…– он посмотрел на официантку у кофемашины, – ну короче, теперь сомнения позади, если так сложилось значит пора!

– Удачи Вам! – с улыбкой пожелала я Коле, спустя пару минут он принес деньги.

– Спасибо за интернет и завтрак, мне пора!

Фёдору Ивановичу от нас большой привет! – сказал Коля.

–Хорошо, – улыбнувшись ребятам, я покинула заведение.

Уезжать не хотелось совсем, взгляд упал на беседку у самого берега озера, хотелось уединиться не на долго, может что-то и взбредёт в голову.

Виды конечно здесь шикарные: прозрачное озеро, вдали горы, а по бокам тёмно-зелёный еловый лес. В брошюре, которую дал Коля, особо ничего нового для меня не было, «туристический маршрут» начинался от турбазы, со всеми удобствами, с экскурсией на конюшню и к подножию горы.

Конюшней управляла семья Прямосудовых. Анатолий и Светлана занимаются разведением лошадей более тридцати лет, их подопечные брали призовые места на скачках, ценители конного спорта приезжают с разных концов планеты за полезным опытом и ценными советами. Люди далекие от ипподрома тоже проявляют интерес ведь на территории конюшни можно покататься на лошадях, пони и мини-лошадях, для продвинутых есть езда с препятствиями, конечно, сперва подписывается бумага, в которой конюшня снимает с себя всю ответственность при получении травм, есть фотозона на фоне природы. Помимо лошадей всех размеров, они разводят альпаков, как оказалось, их шерсть и мех может приносить большие деньги, да и туристам они кажутся фотогеничными существами. Сотрудники на конюшню отбирались только из числа проверенных лиц, вся территория под неусыпной охраной людей, собак и камер.

На подножии горы в основном спортивные развлечения: зимой лыжи и сноуборды, а летом восхождение на гору и канатные маршруты, пробежки по эко тропе, поход на водопады. На буклете есть фотографии скалолазов, и каких-то спортивных марафонов. Сотрудники требовались с высокой физической подготовкой: мастера спорта или кандидаты, медицинский персонал.

Есть подозрение, под «власть имеющими» в статье говорилось именно о владельцах этих объектов. На них держится весь регион, они, как звенья одной цепи, и ферма в этой сцепке тоже есть. Выпадет хоть что-то, туристы не поедут. А ведь в гостях заинтересованы и местные жители, не работающие на базах, бабка, к примеру, продавала на рынке грибы и соленья, Катина мама вязала носки с названием турбазы, мужики продавали воблу, самогон, настойки. Опять же, блогеры полюбили посещать полуживые деревни и помогать местным. Буклет ясно дал понять- доступ к денежным местам мне закрыт.

Турбаза потихоньку просыпалась, какой-то крупный мужчина в шортах под пузом делал утреннюю зарядку, дети сидели у домика за столом, их мама неторопливо шла с подносом из главного здания, молодые люди у озера делились смешными историями. Коля прав, чужому горю тут не место.

Краем глаза я увидела Бориса, «приехал за новыми фотографиями, мерзавец?» промелькнуло в моей голове. Он шёл с ящиком инструментов в маленький, деревянный дом, Катя рассказывала про его популярность как мастера, «золотым рукам» прощают любые пьяные выходки лишь бы не пропал никуда, поэтому он и позволяет себе нести пошлятину на право и на лево.

Что же до меня, так плохо всё. Я – никем невостребованная личность, «как можно без вести пропасть чтобы никто не искал?» очень хороший вопрос Коля.

Глава 8.

Возвращение.

Время шло, теплый, осенний день не прогонял с берега озера, люди тихо отдыхают у арендованных домов, и я как бы с ними, и будто проблем никаких нет. Идеальное место для раздумий. Готова ли я дальше скрываться от полиции? Может плюнуть и пойти сдаваться? Начитавшись местных новостей, делаю вывод: полиция в регионе своеобразная, если им удается заминать убийства восьми девушек, то могут повесить на меня какую-нибудь историю, не отмоюсь потом.

– Алёна! – окрикнул меня мужской голос.

–Артём? – обернувшись я увидела вчерашнего спасителя.

– Тебя там на ферме ищут, мы не стали говорить где ты, но если хочешь, могу подвезти, – крикнул он, остановившись на приличном расстоянии

–А что надо им?

Он слегка улыбнулся.

– Ты знаешь, он передо мной не отчитывался. Едешь или как? У меня масло в машине тает.

У меня екнуло сердце, «Артём приехал на турбазу чтобы отвезти меня? С каких пор он добрым стал? Где Лариса? Грымза выгнала меня, кажется точки расставлены, зачем теперь искать?».

Артем стоял вполоборота и вопросительно смотрел, его поза выдавала суету, а вдруг это не суета а волнение, вдруг это он?

Да не, Лариса держит его на коротком поводке. Я начала вставать из-за стола и двинулась в сторону выхода, Артём направился на парковку. Ночные новости произвели впечатление и не давали покоя, «а вдруг, отвез Лару на рынок, уехал под каким-то предлогом? Машина у них большая, с кузовом закрытым, в этом кузове можно делать что угодно, тело легко незаметно довезти до леса и выбросить».

На столе у одного из домиков лежала пластиковая вилка, я не думая метнулась за ней и спрятала в рукав дедова тулупа. Оружие такое себе, но если ударить в шею или в глаз, то можно выиграть пару секунд для побега.

«Поманили пальчиком, и ты побежала, гордости- ноль» возмущался внутренний голос, «так и будут ноги об тебя вытирать за спасибо», я это понимала, хотя-бы кров и еду мне давали, а гордость от дождя и холода не укрывает.

– Мы ещё не знаем, что им надо, – проговорила я вслух.

Я приблизилась к автомобилю, в целях безопасности решила сесть сзади водителя, «если он остановится посреди леса я успею среагировать», к моему успокоению Лариса была на привычном пассажирском сидении, она с усердием заполняя какой-то журнал сверяя данные в телефоне.

– Доброе утро! – сказала я.

–Пошевеливайтесь пожалуйста, уже пол часа потеряли! – ответила она, не отрываясь от записей.

– А Вы не знаете, что им надо-то от меня? – решила уточнить у Ларисы.

– Да моё чоли дело? – нервно ответила она.

Машина тронулась, больше с расспросами я не лезла.

– Мы тебя на остановке выбросим, нет времени заезжать, – сказал Артём.

–Да, спасибо!

И вот снова стою у калитки, теперь это место мне знакомо, а благодаря вчерашней ночи я знаю трагедию этой семьи. Собаки встречали, махая хвостами, они оказались самыми приятными жителями дома, хотя есть вероятность что семья фермера изнервничалась и не пришла в себя, всё же с лета прошло не так много времени. «Второго шанса достоин каждый!», подумала я, только не понятно для кого этот второй шанс, для них или для меня.

Мой визит пришелся в разгар рабочего дня, благодаря этому в доме никого нет. Фёдор Иванович наверняка у свинарника, сейчас нет ничего важнее, новое поголовье скота должно приехать в ближайшие дни. Хотелось поговорить с ним с глазу на глаз, при жене он строит из себя большого начальника. Переодеваться в рабочую одежду не стала, мне надо прояснить ситуацию и решить остаюсь я или нет, выгонит пойду в полицию, не выгонит пусть платит.

Фёдор Иванович вместе с Борисом монтировал дверь для автоматического выгула свиней, теперь хрюшки будут гадить не только в свинарнике, но и перед ним, как здорово придумано. Конечно загон для них оградили, но это «ограждение» накренялось от любого порыва ветра. Хозяин экономил на всём.