Читать онлайн Папины хлопоты

1. У меня пропала дочь

Да, я плохой отец. Большую часть своей сознательной жизни отдал служению Родине. Семейный бизнес, так сказать. Противное слово бизнес, скорее традиция. Прадед мой был военным, дед, отец, ну и я тоже. Всегда был там, куда меня посылала страна, а должен был быть дома.

Разошлись с женой не потому, что не любили друг друга, наоборот – любили слишком сильно. Я разрывался между Таней, Лизочкой и службой. В конце концов, супруге надоело меня ждать, а ещё больше надоело вздрагивать от каждого телефонного звонка, который мог сообщить ей печальную весть.

Каждый отпуск я буквально летел к своим девочкам, вот только с женой отношения так наладить и не удалось, а с дочерью… всё было хорошо, но, кажется, моя маленькая, так и не простила мне того, что я сделал неправильный выбор.

Потом жена заболела и долго лежала, прикованная к постели. Я сделал всё, что от меня зависело – лекарства, врачи, сиделки, но – увы. Человек предполагает, а бог располагает. В день, когда Лизе исполнилось семнадцать, Татьяна скончалась. Отношения с дочерью стали ещё хуже.

Я всё утешал себя, что ещё чуть-чуть и всё. Получу полковника и уйду преподавать в Академию (благо предлагали), пора уже бумажки перекладывать. Не мальчик всё-таки. Вот тут и заживём с дочерью душа в душу. Так прошло ещё четыре долгих года.

А потом, во время моей командировки за рубеж, Лиза пропала. Ушла из дома и не вернулась. Милиция искала её, но не нашла. В день, когда её бывший друг сообщил мне об этом, понял, что произошло непоправимое. Я написал рапорт и сжёг за собой все мосты. Коллеги крутили пальцем у виска, уговаривали, кричали, но мне было плевать.

Моя работа научила меня не отступать и не сдаваться. Любым способом идти к победе, невзирая на жертвы. И я пошёл. Словно танк, сметая всё на своём пути.

Сначала составил план, так как понимал, что времени у меня мало. Подключил для поисков дочери все возможные знакомства и связи, истребовал все долги… и закрутилось.

Я напряг абсолютно всех местных бандюганов, перетряс всю шпану и отморозков. Не буду вдаваться в подробности чего мне это стоило. Жертвы были. Войны без жертв не бывает. А я воевал.

Досконально, дважды опросил всех соседей. Тщетно. Ни единого следа, ни самой тоненькой ниточки, за которую можно было бы схватиться и распутать.

Я вернулся к изучению личной жизни дочери, перешугал всех её знакомых и друзей, вдумчиво, ещё раз изучил её расписание, привычки, хотелки. В конце концов обнаружил две аномалии.

Во-первых, за полгода до исчезновения дочь начала вести себя странно. Бросила свою компанию, зачем-то пошла на курсы «выживальщиков», научилась стрелять из лука. Я поговорил с её наставниками, и они рассказали, что Лизка была ученицей талантливой и крайне замотивированной. Купила рюкзак, аптечку, фляжку, компас, нож и всё, что сейчас втюхивают адептам секты постапокалипсиса. Словно стала собираться куда-то.

Соседки нашептали, что каждое утро она бегала в парке, а после работы ходила в зал через дорогу. Ничего этого я не знал, хотя разговаривал с дочерью по телефону два, а иногда и три раза в неделю. Беседы наши длились часа по полтора, а то и больше и, если бы было нужно, Лиза всё бы мне рассказала.

Во-вторых, я нашёл дневник дочери. И даже взгрустнул. Там она несла какой-то бред про другой мир: эльфов, магов, какие-то королевства и порталы. Работала моя красавица в институтском архиве и, расспросив подробно местных тёток, круглосуточно трескавших тортики с чаем, я выяснил, что никаких странностей за ней замечено не было. От слова «совсем».

Дневник – это вообще не в её стиле. Она у меня девчонка сильная, цельная и практичная. Зачем? Может она хотела, чтобы я его нашёл? Но не сразу, а чтобы вник в проблему. Возможно, и так, а, возможно, у меня паранойя. У бывших это бывает.

В общем, Славик, её былой бойфренд, чуть не описавшись при тесном общении со мной, вспомнил, что как-то возил её за город к одному странному старикану. Подозревая секту, я навёл о нём справки и выяснил много интересного. Старый одуван нигде не работал, сидел безвылазно дома, а в банке имел два увесистых счёта и через подставных лиц владел парой комиссионных магазинов. С чего вдруг?

Домохозяйка, проживающая в халупе неподалёку от злодея, опознала мою дочь и даже описала её. Она у меня приметная. Один глаз зелёный, а другой голубой. Гетерохромия, кажется, называется.

Заподозрив торговлю людьми, я нагрянул к нему на хату и немножко там пошумел. Даже пострелял. Ну, а что? У дедули ещё оказывается и телохранители имелись. В прошедшем времени.

После допроса с пристрастием (А вы как думали? Всё по-взрослому) запиравшийся сначала старик («я не я и хата не моя»), рассказал мне какую-то дикую историю о том, что отправляет людей в другой мир, обещая небывалые приключения. На той стороне типа их встречают и куда-то уводят. В общем, никто ещё не возвращался обратно. Ни разу. Платили ему за услуги всегда золотом. И не каким-то там, а самой высшей пробы.

После того как я переломал старику все пальцы на руках, он подарил мне амулет, благодаря которому мог общаться с жителями другого мира. Бронзовая бляха с непонятными письменами похожими на шумерскую клинопись и недрагоценным розовым камнем посередине. Бижутерия какая-то.

Портал в «лучший из миров» открывался раз в месяц, да ещё и по средам. И располагался будто в тупичке кирпичной пятиэтажки в самом стрёмном районе города. Места получше, видно, не нашлось. Спалив двухэтажный благоустроенный домик вместе с хозяином, я начал собираться в путь.

Думаете зря? Поторопился, и дед мог меня обмануть? Нет. Он меня не обманывал. Это точно.

* * *

Меня не хило крутануло после того, как я коснулся подушечками пальцев этой старой, потресканной кирпичной стены, а потом обо что-то так сильно приложило, что дыхание сперло, вывернув, вроде бы лужёный желудок наизнанку.

Зрение словно расфокусировалось, наполнившись яркими, безумными мазками красок. А ещё я почувствовал высокую влажность, которая бывает в тропиках или в обыкновенном лесу, но в очень жаркую погоду рядом с водоёмом.

Пели птички, стрекотали кузнечики и цикады, а меня вдруг как куклу скрутили, забрали рюкзак, висевший за спиной, и куда-то потащили. Впрочем, несли недолго. Бросили, да так, что весь воздух из лёгких выбили. Чувствовал я себя не очень и поэтому решил притворяться овощем, подглядывая из-под прикрытых век, как умел только я.

– Один?

– Да, господин.

– А старик предупреждал нас о нём?

– Нет, господин. В последний раз он переправил нам девчонку с разными глазами и того, всё время канючившего учёного, которого застрелил Лельбераль.

Я чуть не подпрыгнул, когда услышал разговор этих уродов. Они явно говорили о моей Лизке. Кулаки так и чесались. Однако, решил подождать, вдруг ещё чего интересного сболтнут.

Кстати, щебетали они на каком-то чудном птичьем языке, но вот что странно, я его понимал. Что это значило? Правильно, амулет действовал.

– Крепкий, но не слишком молодой.

– Для Соляных рудников сойдёт.

Мне, наконец, удалось рассмотреть моих гостеприимных хозяев.

Двое высоких парней с раскрашенными зелёными и синими татуировками рожами, в чисто средневековой, но добротно сшитой одежде, крепко удерживали меня за руки. А старший, тот к кому они обращались «господин», вцепился ледяными пальцами в мой подбородок, бесцеремонно разглядывая. Только что в рот мне не залез, чтобы качество зубов как у лошади оценить.

У командира были тёмно-рыжие волосы, изящный золотой обруч на голове и рваный шрам через всю рожу. Ну, так манерам учиться надо. Взгляд его янтарного цвета глаз буквально колол.

Вы ещё не знаете самого интересного. Все окружающие меня были самыми настоящими эльфами. Не косплееры, точно. Правда, луков я пока что-то не наблюдал. Видел чудные мечи, больше похожие на сабли, кинжалы, моргенштерны и метательные ножи. Неправильные какие-то эльфы.

– Вот ещё! На Соляные рудники можно кого-нибудь из наших отправить, когда провинятся, – неожиданно по-бабьи капризно скривил губки командир. – Придёт в себя, допросим. Узнаем, что он умеет.

– Да, господин.

– Ладно, мы с Алеолом и Мералом отправляемся домой, а вы подождите до полуночи. Вдруг ещё про кого старик забыл. Всё-таки сегодня Изумрудная среда.

– Слушаюсь, господин. Будет сделано, – склонился перед рыжим эльф с соломенными волосами и перебитым носом.

Смотрю, компания у них тут разбойничья, по-другому и не скажешь. Все в рубцах да шрамах, на любой звук реагируют, хватаясь за оружие, а глазки так и бегают, так и бегают.

В итоге мне связали руки и бросили возле какого-то громадного дерево с выпирающими из-под земли корнями, а ещё через парочку минут послышалось удаляющееся цоканье лошадиных копыт.

Для надёжности, я ещё минут двадцать полежал без движения, удостоверившись, что силы ко мне вернулись. Напрягая и расслабляя мышцы, привёл своё тело в готовность. Заодно установил, что вокруг в разной степени занятости находится шестеро противников. Кто-то сидел у костра, кто-то точил нож или чинил одежду. Бляха-муха, ну прямо в декорации к «Властелину колец» угодил. Хотя трилогия «Хоббит» нам с дочкой понравилась намного больше.

Ну, всё, пора. Папа торопится.

Дождавшись, когда эльф с перебитым носом приблизится (склонившись, он похлестал меня по щекам, пытаясь привести в чувство), я резко ударил его лбом в переносицу. Не до смерти, нет, только чтобы потерял сознание. Он был нужен, всё-таки «особа приближённая к императору», а значит обладающая необходимой информацией. Не подвёл. Ойкнув, эльф упал мне под ноги.

Думаете, связанные руки мне мешали? А кто вам сказал, что они до сих пор связаны?

Одновременно на меня бросились сразу два противника. Надо сказать, что двигались остроухие очень ловко. Один замахнулся ножом, а второй моргенштерном.

Первого я убил ударом кулака в шею, к чёрту перебив ему позвонки, а второго клюнул пальцами в правый глаз, повредив мозг. И чему только не научишься в российской армии за долгие годы службы.

Эльф в зелёной куртке с капюшоном, запустил в меня метательный нож. Дважды. В первый раз не попал чудом – мне удалось уклониться. А второй – резанул по водолазке, выставив напоказ металлическое плетение тонкой кольчужки, которую я заказал у одного умельца за кругленькую сумму, выдав себя за адепта ролевых игр.

Третий бросок он совершить не успел, так как ко мне подлетел широкоплечий противник с топориком (нет, они точно неправильные, а где же эльфийская грация и изящество?). Хуком снизу в челюсть я сломал ему к дьяволу все, что можно сломать, выхватил из ослабевших пальцев топорик и, недолго думая, отправил его в голову метателя ножей. С противным хрустом металл пробил бедняге череп.

Насладиться победой не дал шестой нападающий, который, плетя в воздухе узоры одновременно двумя клинками, начал теснить меня обратно к дереву, возле которого я совсем недавно валялся.

Радовался он недолго. Улучив момент, я ударил его в запястье кулаком, отчего один из клинков вылетел мне под ноги. Руку я ему сломал абсолютно точно, ну а однорукий противник – не противник. Дальше дело техники. С перерезанным горлом, заливая кровью светлую сорочку, эльф опустился на землю.

Почивать на лаврах было некогда. Осмотрев лагерь, я обыскал убитых, собрал всё оружие, припасы, нашёл… пару луков (всё-таки они у них есть, хотя явно не основное оружие, и Лизка зря тренировалась), но так и не обнаружил свой рюкзачок. Видать, рыжий утащил его с собой. Гад. Лошадок, кстати, тоже не было, а это означало, что придётся передвигаться пешкодралом, по крайней мере первое время.

Хитро связав пребывающего в «стране грёз» единственного выжившего противника, я разложил перед собой подсобный инструмент, который может пригодиться для допроса.

Наконец осмотревшись, я увидел, что нахожусь в прекрасном лесу, а точнее на опушке. Неподалёку действительно имелось небольшое озерцо с чистой ярко-голубой водой, какой у нас уже не встретишь. Рыба прямо выпрыгивала на берег от усердия. Я вспомнил, как пару лет назад мы с Лизкой на три дня уехали на рыбалку с палаткой и были там только вдвоём. Наверное, это одно из счастливейших воспоминаний моей жизни. Эх, достукался, полковник.

Сочная трава, кроны деревьев, полные поющих птиц, и свежий, дурманящий своей чистотой воздух, пьянили без вина. Красота. На экскурсию я бы сюда с удовольствием приехал, вот только получилась очередная рабочая командировка.

Взглянув в небо, на котором только-только начали появляться крупные звёзды, я задрал голову верх и вслух громко произнёс на русском:

– Я найду тебя, милая моя. Ты только немного подожди. Папа уже идёт.

2. Смелость города берёт

Остроухий рассказал мне всё. Это только в сказках и байках существуют люди способные выдержать пытки. В жизни таких не бывает. Просто пытать нужно правильно. Я умею. Гордится тут, конечно, нечем, но и расстраиваться повода не вижу. Пригодилось.

Эльф Меданил пел мне до утра, порассказав много-много интересного о мире в который мы с дочерью угодили. Я даже кое-что записал. Нет, на память не жалуюсь, просто эти «ломы», «данилы», «дилы» и другие «крокодилы» сводили с ума. Интересно, что пока на мне был надет амулет, строчил я куриными лапками и другими смешными значочками, но, если его снять, калякал исключительно по-русски, как привык. Надев снова и сосредоточившись, мог и на родном, вот только всё время порывался лапку поставить вместо нашей буковки. В общем и целом, артефакт оказался весьма специфический.

Оказывается, огромный континент на который нас выбросило, населяли люди, гномы, эльфы, орки, гоблины и всякие другие мифические для меня существа. Разве, что хоббитов не было, печаль.

Эльфы не любили гномов и людей, гномы презирали остроухих и человеков, все вместе они ненавидели орков, а те в свою очередь недолюбливали всех вышеперечисленных и гоблинов. Гоблины… а про гоблинов вообще никто толком ничего не знал. Уродцы и уродцы. Как водится, все друг с дружкой воевали, периодически вступая во временные союзы, а затем разрушая их. В общем, всё как у нас. Особо привыкать не надо.

За океаном вроде бы был какой-то другой континент, до которого почему-то никто никогда не добирался (спрашивается, а как тогда узнали о его существовании?). На нём проживали Древние, которых все боялись. Даже эльфы, считавшие себя потомками этих пугал. А вот выходцы из нашего мира здесь высоко ценились. Правда, почему Меданил мне внятно объяснить не смог. Что-то связанное с магией. Да-да, у них тут и магия, конечно, есть.

Лизочку мою увезли в Галард – крепость Алиендила (ну того самого рыжего со шрамом на морде, который мой рюкзак утащил). Он здесь был одним из лесных лордов, активно враждовавших с другими властителями, то есть по-нашему – полевым командиром остроухих бандитов. Под началом его было пять десятков головорезов, однако недавно после неудачной стрелки с коллегами осталась ровно половина. Минус шестеро. Ну после того, как осведомитель мой ушёл в лучший из миров.

Собрав всё необходимое – жрачку, деньги (в кошельках эльфов нашлось немало серебряных и золотых монет), и приодевшись в местное тряпье, я отправился в Галард. Судя по всему, пешком мне туда было топать часа три не меньше. Ничего, не привыкать. Взбодрюсь хоть.

Я торопился, так как знал, что Алиендил, не дождавшись своих солдат, оставшихся возле портала, пришлёт очередной десяток остроухих, чтобы узнать причину задержки. А что это означало для меня? Правильно! В крепости останется девять защитников. При определённых обстоятельствах ваш покорный слуга с ними справится. Но идти надо быстро, а то они на лошадках могут и обратно успеть.

Через два часа после рассвета я подошёл к опушке леса, и передо мной раскинулся Галард. Не впечатлил. Совсем. Какое-то нагромождение камней, башен и деревянных надстроек, похожих на курятники. Всё это было обнесено рвом, из которого даже сюда доносился смрад. Какие-то неправильные эльфы – живут в замках, скачут на лошадях, терпят вонь. Я-то думал они все такие галантные и изысканные. Печеньками с корицей благоухают.

Буквально в ста метрах от меня мужики – настоящие мужики, в смысле люди, рубили деревья и грузили их на телеги. Мой осведомитель говорил, что-то про восстановление городской стены. Обветшала и обвалилась. Врагов у Рыжего было в достатке, поэтому потребовался срочный ремонт. А кто будет работать? Ну не остроухие же. Они окромя оружия в ручки ничего поколениями не берут. Отобрать силой, в конце концов, намного проще, чем самому с утра до вечера корячиться в поле.

Крестьян шантажом выдернули из деревни, заставив работать. Стимул? Не то сожгут всё к чёртовой матери, а детей и жён перевешают. Вполне рабочая схема.

И всё-таки я успел. Прямо при мне из ворот вылетела десятка остроухих мерзавцев, нахлёстывающих выпучивших глаза лошадок. Что ж, какое-то время у меня появилось.

Если вы думаете, что я не беспокоился о дочери, то ошибаетесь. Ещё как беспокоился, просто служба родине давно научила меня не секотить, а то хуже будет.

И всё же я не собирался здесь сидеть, разглядывая каменные стены. Ворота были открыты, а это уже кое-что. «Смелость города берёт» – говорил наше всё Александр Васильевич Суворов. А в моём случае наглость.

Когда мужики, загрузив брёвна, потопали к воротам, я, накинув капюшон на голову и сгорбившись как они, увязался следом.

Лишь бы только Гэндальфа не встретить.

3. Осечка

Всю дорогу я стремился укрываться за спинами бородатых крестьян, ибо понимал, что моя эльфийская одёжка, выгодно отличавшаяся от мужицких неопределённого цвета домотканых рубашек и накидок, как бельмо на глазу внимательного часового. Но то ли эльфы расслабились, чувствуя себя здесь как дома, то ли устали после очередного грабежа, но мне спокойно удалось войти в ворота.

Часовой заметил меня слишком поздно, и я буквально приколол его к стене одним из клинков, отобранных у Меданила. Всхлипнув, он закатил глаза и, пустив струйку крови из уголка рта умер.

Второму часовому, буквально ковырявшемуся в носу, я пробил голову топором, лежащим в телеге. Третьему, свернул шею, когда тот спустился по лестнице сторожевой башни во двор привлечённый на вскрик убитого товарища.

Крестьяне с грязными, нечёсаными бородами ошалело уставились на меня. Прямо видел, как у них задрожали ручки и ножки. Однако даже пискнуть никто не посмел.

– Где комната Рыжего? – требовательно спросил я ближайшего мужика, схватив его за грудки.

– А-а-алиендила? – заикаясь, спросил тот.

– Да.

– В-в-второй этаж, г-г-господин. Окна выходят на восточную опушку.

– Сколько эльфов в замке?

– Б-б-была д-д-дюжина и ещё семь, – показал крестьянин мне грязные пальцы пытаясь наглядно продемонстрировать сколько разбойников здесь находилось. – Десять уехало. Осталось…

– Девять, – сказал я, избавляя полуграмотного мужика от сложных вычислений.

– Точно так, господин, – обрадованно закивал бедняга, вытирая пот со лба.

Девять минус три. Перепрыгивая через ступеньки, я бросился подыматься по указанной мне лестнице и буквально налетел на ещё одного остроухого. Удар ладонями по ушам, удар в кадык, чтобы не закричал и мощный хук в висок, не оставили ему шансов. Минус четыре.

Скрип! – дверь справа от лестницы открылась, и на меня уставился коренастый лысый эльф, раздетый по пояс и игравший мышцами своей мускулатуры. Я его уже видел в лесу. Это Мерал, один из телохранителей Рыжего.

Нет, чтобы помощь позвать или ещё что-то умное сделать, так этот идиот оскалился, выдернул из ножен висевших на поясе нож и изобразил, что-то типа боевой стойки.

Ваш покорный слуга, конечно, таким великолепным телом не обладал, да мне и не надо было. Сделав шаг вперёд, я дождался выпада противника клинком мне в живот, а затем заученным до автоматизма приёмом самбо выхватил оружие и, оказавшись сбоку, дважды вонзил его в левую сторону груди сверху. Мерал умер даже не успев понять, что проиграл. Минус пять.

Прикрыв дверь комнаты с распластавшимся на полу телохранителем, ваш покорный слуга, на цыпочках повернул за угол и услышал смех. В маленькой зале, очевидно заменявшей разбойникам столовую, между собой беседовали трое остроухих.

– Она так верещала, так верещала, что я сначала её по голове хорошенько огрел, а потом уже тёплую и расслабленную использовал, как хотел.

– Ну, ты и даёшь Алеол, ловко. И как?

– Да как всегда. Крестьянки всем хороши, только моются редко! Привычку надо иметь!

Все трое заржали, а я, скривившись от мерзких разговорчиков, быстрым шагом вошёл в зал. Мне некогда было играть тут в ниндзю, мне надо было дочь искать.

Ножом Мерала я перерезал горло сидевшему ко мне на табурете спиной эльфу. Оба остроухих вскочили на ноги, но я успел достать кончиком клинка второго противника. Остриё разрезало ему запястье и удерживаемый за рукоять меч, брякнув, упал под ноги. Крутанувшись вокруг своей оси в сторону раненного, я вогнал нож в уставившегося на окровавленную руку неженку. Это вам не с бабами воевать. Минус шесть и семь.

А вот второй телохранитель оказался посообразительнее первого. Во всю мощь лёгких он заорал:

– Тревога! Тревога! Все ко мне! – и сильно удивился, не услышав топота сапог по коридору.

Секунду или две он пялился на меня, а потом увидел рукоять ножа Мерала торчащую из лежащего на грязном полу товарища.

– Куда вы посадили девушку с разными глазами? – спросил я, становясь таким образом, чтобы между Алеолом и мной находился стол, на котором стояли тарелки с недоеденной едой.

– Она сдохла! – заорал в бешенстве противник и метнулся ко мне.

Прямой удар мечом был быстр и силен, вот только лезвие прошло в сантиметре от меня. Хотя сквознячок я почувствовал, это факт. Алеолу, чтобы достать меня через стол пришлось наклониться и подставить мне голову, о которую я и разбил большую глиняную тарелку, а оставшийся в руке кусок вогнал ему под подбородок. Терпеть не могу насильников.

Вших!

Арбалетный болт вонзился в спину бьющегося в судорогах телохранителя. На пороге с арбалетом в руках замер Рыжий.

Пока я взглядом искал укрытие, которого в этом зале просто не было, ибо даже деревянный стол был хлипок и тонок и прямое попадание должно пронзить его насквозь, Алеиндил ловко перезарядил арбалет и направил его на меня.

– Ты кто такой?!

– Гость.

– Гость, что в горле кость?

– Стишки сочинять будем? – улыбнулся я, обнаружив висящий на стене старый рыцарский щит.

– Отвечай! – заорал Рыжий плюясь слюной.

– Я пришёл за девушкой с разными глазами, – произнёс ваш покорный слуга, поднимая руки над головой, чтобы успокоить разнервничавшегося разбойника и сделать два маленьких шажка бочком к стене.

– Зачем она тебе?

– Я её отец.

А дальше произошло следующее. Глаза эльфа сверкнули, и он нажал на спусковой крючок. В это же мгновение я сорвал щит со стены и опустил его вниз на уровень груди. Болт проскрежетал по металлу, отрикошетил в люстру, висящую под потолком, потом звякнув, от неё, и угодил прямо в лоб Рыжему. Пару секунд тот удивлённо смотрел на меня, а затем упал на спину, с шумом выдохнув воздух. Кажется, в сказках это называлось – испустил дух.

– Твою ж мать! – выругался я, бросая щит на пол. – Леголас блядь!

В течение часа, я тщательно, со всем вниманием, облазил весь замок и его окрестности, но Лизки так и не нашёл. Гневу моему не было придела, правда, злился в основном на себя.

Мужики во дворе так и стояли, не сходя с места, и со страхом поглядывали на меня носящегося туда-сюда.

– Ты! Как тебя зовут? – бросился я к знакомому уже крестьянину, считавшему мне эльфов.

– Борн, господин.

– Вы давно тут работаете?

– Второй месяц уже. Мост восстановили, лестницу в башню, затем…

– Избавь меня от подробностей, – прервал я увальня. – Девушку с разными глазами видели?

– Светленькую? – разулыбался дурачок. – Волосы цвета спелой пшеницы?

– Да, да её!

– Так Алеиндил её из леса привёз в прошлом месяце. С учёным. Только они его потом застрелили.

– А девушку?

– Её Лельбераль в Кност увёз?

– Куда? – навис я над мужиком раскрасневшись от волнения.

– В Кност, – махнул рукой в противоположную от леса сторону крестьянин. – Баяли ценная она, и при дворе герцога за неё можно будет хорошие деньги выручить.

Эти уроды повезли продавать мою дочь! МОЮ ДОЧЬ! Ну, всё им всем конец.

– Город далеко?

– Три дня на телеге.

– Как туда добраться?

– Нет ничего проще, господин. Всё время прямо по дороге, не сворачивая. Первый крупный город с белой башней и будет Кност.

Плюнув под ноги, я отправился на верх и перетряс кабинет Рыжего. Снизу доверху. Тут было много интересного, но ни слова про Лизу. Рюкзачок свой, кстати, я тоже не нашёл. Расстроившись и напсиховавшись, заснул прямо за столом, перелистывая бумаги барона Христиана Эвальда Клейсбеста, которому оказывается и принадлежал Галард. Где барон, думаю, можно было не спрашивать.

4. Только вперёд

Мне снился кошмар. Нет, не угадали, не око Саурона. Снилась моя дочь в объятиях грязных, вонючих, потных мужиков. Ааааааа! Чтобы не сводить себя с ума я захотел проснуться, а тут и повод появился.

– Господин, господин! Там эти… возвращаются! – разбудил меня жалобный, испуганный голос Борна.

Открыв глаза, я удивленно уставился через дырку в столешнице на мой рюкзачок преспокойно замерший на пыльном каменном полу. Тупишь полковник. Всё досконально обыскал, а под мебель заглянуть не догадался. Впрочем, со стороны его были и не видно. Стоящая под столом стопка пыльных фолиантом надёжно скрывала мои вещи. И на старуху бывает проруха.

– Сразу, как только въедут внутрь замка, закрыть ворота! – не терпящим возражения тоном приказал я. Просыпался я всегда мгновенно, армейская привычка.

– Слушаюсь господин! – согласно кивнул крестьянин и шлёпая кожаными башмаками, больше похожими на тапочки, побежал выполнять указание.

А я на ходу расстегнул молнию рюкзака, вытащил оттуда пистолет-пулемёт и с щелчком присоединил к нему шнековый магазин. Нет, ну должен же я был прихватить с собой что-то из своего мира? Почему не огнестрельное оружие? Это логично.

Передёрнув затвор, я вышел на галерею, с которой открывался прекрасный вид на внутренний двор, где цокали копытами лошади только что вернувшиеся эльфов.

Крестьяне приказ выполнили (молодцы!) и теперь побледневшие, и с трясущимися руками и дрожащими ногами, ожидали скорой расплаты. Остроухие же что-то почувствовав даже не спешились. Задирая головы вверх, они ждали Рыжего, а увидели меня.

Банг! Банг! Банг!

Как в тире я за несколько секунд через коллиматорный прицел одиночными выстрелами расстрелял разбойников. Не всех. Парочку оставил живыми корчиться на земле от боли.

Мужики с выпученными глазами и открытыми ртами смотрели на меня пару секунд, а потом бухнулись на колени. У них сегодня прямо не день, а праздник. Так богат на события. Долго ещё будут вспоминать мои гастроли.

– Добейте их! Борн, зайди ко мне в кабинет. И побыстрее! – распорядился я быстрым шагом скрываясь внутри здания.

Восторженно заорав, крестьяне бросились рвать на части своих обидчиков. Мне не надо было на это смотреть. Это всегда и везде происходило одинаково. Пусть выпустят пар, да и сопричастность большое дело. Легче их будет контролировать.

Вернувшись в кабинет, ваш покорный слуга опорожнил рюкзак и разложил на столе свои игрушки. Судя по всему, Рыжий даже не заглядывал внутрь. Видать недосуг было.

С собой я прихватил пистолет-пулемёт ПП-19 («Бизон»), три шнековых магазина для него на шестьдесят четыре патрона каждый, три коробки боеприпасов на всякий пожарный. Мало, знаю, но больше бы не утащил. Что ещё? Помимо прочего взял ещё компактный «Taurus» для Лизки (стрелять она у меня умела с двенадцати лет) и коробку маслят к нему, четыре гранаты «Ф-1» (в простонародье «Лимонка») и парочку упаковок пластида с электродетонатором. Вдруг что-то надо будет срочно открыть, а ключ не найдётся сразу. Здесь же лежала аптечка с набором антибиотиков, конской дозы болеутоляющих, бинтов и пластырей. Вишенкой на торте стал водонепроницаемый бинокль с шестнадцатикратным увеличением. Вроде всё на месте. Ах да, ещё несколько армейских сухих пайков.

Я здесь, господин, – осторожно постучался в дверь Борн, склонив почтительно голову. – Жду указаний.

Сложив всё обратно в рюкзак, я сел за стол, вздохнул и скрестив пальцы рук, произнёс обыденным тоном, которым всегда разговаривал с подчинёнными:

– Лошадей в конюшню, эльфов обыскать и похоронить. Все их личные вещи и оружие разложите во дворе. Если что-то сопрёте, голову оторву.

– Что вы, что вы хозяин…

– Ну, какой я тебе хозяин? – откинувшись на потёртую спинку кресла, спросил беднягу я.

– Самый настоящий. Прежний барон Клейсбест был вместе с семьёй убит людьми гос… разбойника Алиендила. Мы все живём на его земле. Вот на этом столе его и проткнули. Теперь вы наш барон.

– Хм, сколько ещё деревень у барона?

– Ещё одна. Пару часов на запад.

– Я не могу быть вашим бароном. Я же не его родственник.

Смутившись, Борн облизал толстые губы от волнения, сложил руки на груди и умоляющим взглядом посмотрел на меня.

– А мы никому не скажем. Правьте нами, защищайте нас, и мы будем верны вам господин.

А он смотрю ни такой дурак как мне показалось в начале. Или от отчаяния?

– Я приехал сюда в поисках дочери…

– Мы будем рады приветствовать юную госпожу…

– Когда я её найду, мы вернёмся домой.

Мои слова серьёзно расстроили Борна. Нет, правда расстроили. Мне кажется, я даже увидел слёзы в его глазах. Походу дела мужики совсем хреново здесь живут. Хотя… в конце концов база мне будет нужна, вдруг всё пойдёт не по плану.

– У вас всё так плохо?

– Нас грабят каждый год. По нескольку раз. Мы голодаем. Раньше здесь было четыре деревни, но людей либо перебили, либо они попрятались по лесам, – быстро заговорил крестьянин. – Барон тоже был жаден и жесток, но по крайней мере у нас была возможность спрятаться за крепостные стены в случае набега или другой опасности.

– Ну, так и сейчас можете.

– Правда?

– Правда. Можете жить здесь, вокруг разбейте поля. Используйте лошадей эльфов для работы.

– Но они же не для этого господин, это боевые кони…

– Значит, продайте этих, купите нужных.

– Вы разрешите? – удивлению Борна не было предела.

– Конечно. Главное сохраните пару комнат в замке в чистоте, для меня и моей дочери, когда мы будем возвращаться. Да и ещё, мне нужна крепкая телега, пару лошадей, чтобы тащить её, и какой-нибудь скарб изображающий товар.

– Отправитесь в Кност?

– Да, после того как отдохну и пожру. Организуешь?

– Конечно, господин.

– Всё я спать, а ты выполнять указания.

– Слушаюсь.

* * *

Проспал я почти до обеда. На этот раз без сновидений. Дал себе такую установку. Когда вышел во двор никаких трупов уже ни в комнатах, ни во дворе не было. Зато там аккуратными кучками лежало оружие, вещи, украшения, и кошельки с деньгами. Неужели ничего не украли? Даже не верится.

Крестьяне выстроились во дворе как солдаты в две неровные шеренги и во все глаза смотрели на меня переходившего от одной кучки к другой, а Борн с огромной тарелкой жареного мяса ходил за мной.

– Вещи зачем с трупов сняли? – спросил я, отправляя в рот очередной сочный кусок.

– Господин так они же хорошие и дорогие. Можно мы будем их сами носить?

– Не возражаю.

Крестьяне одобрительно закивали уже, наверное, представляя себя в эльфийских шмотках.

– Денег сколько? – спросил я, заранее готовясь к долгому подсчёту.

– Два кошелька с золотом, три с серебром, пять с медью, – быстро управился староста, проявив смекалку. – Каждый под завязку, господин.

– Так золото, серебро и один медный возьму с собой. Остальное оставьте себе.

Восторженный вздох прокатился по рядам крестьян. Кто-то упал в обморок.

– Спасибо хозяин, – оскалился Борн, продемонстрировав мне кривые, чёрные зубы.

Все драгоценности кроме парочки перстней, массивной печатки и золотых цепочек, я тоже оставил мужикам. Из оружия взял себе десяток метательных ножей, меч Алиендила похожий на саблю (больно уютно он умещался в моей руке) и парочку кинжалов. Взял ещё топор, чем немало удивил мужиков.

– Телега, лошади готовы? Придумал, что накидать внутрь, чтобы я выглядел мирным торговцем?

Староста указал мне пальцем на крепкую повозку, стоящую в углу двора. В ней стояли мешки, тюки, лежали какие-то шкуры.

– Два дня назад разбойники ограбили какого-то купца и привезли сюда его телегу. Не разгружали. Можно взять её, а лошадок мы дадим вам самых лучших. Только одному ехать нельзя.

– Думаешь обидят? – улыбнулся я.

– Нет, что вы! Хотя на дорогах не спокойно. Гоблины озоровать начали опять. Просто в Кносте лучше выглядеть бароном, приехавшим на рынок вместе со своими людьми. Я, мой сын и ещё три человека поедем с вами. Сопроводим вас до города. Заодно продадим несколько лошадок и купим скотину для себя.

Подхватив с тарелки серебряной вилкой с двумя зубцами очередной кусок мяса, я закинул его себе в рот.

– Не возражаю. А вот мясо пересолили.

5. Страшная находка

Уже через час две крепкие пегие лошадки везли телегу, в которой мы все устроились, по дороге. Борн в начале стеснялся, а потом начал развлекать меня разговорами. Рассказывал про нравы местных жителей, эльфийские грабежи, оркскую войну, гоблинские рейды, гномью реконкисту и другую забавную ерунду, которая у них тут творилась. Его сын – коренастый лопоухий паренёк и трое крепких мужичков молчали, иногда кидая на меня уважительные взгляды.

– А мир у вас тут бывает? – лениво спросил я старосту, пережёвывая крепкими зубами соломинку, закинув ногу на ногу и развалившись на тюках набитых шерстью.

– Так иногда. Бывает, год не воюем, бывает полтора. Тогда вообще хорошо.

– Да уж, хорошо. А сколько королевств на континенте?

– На чём?

– Ну, здесь на суше… под небом.

– Тридцать три.

– Ничего себе. И все ненавидят друг друга?

– Так это только человеческих. Ещё три гномьих, два оркских… раньше три было, но жёлтые, красных перебили, – уточнил Борн, опять растопырив пальцы. – Да два эльфийских, но у них Гражданская война в обоих, вот они по нашим землям и расползлись.

– А у гоблинов?

– У гоблинов, троллей государств нет, господин. Они же дикие, грабежом живут.

– Тролли значит ещё есть, – произнёс я, не то чтобы удивившись, так… скорее констатировал факт. – Ну, хоть драконов нет и то хорошо. А то уж вообще Средиземье Толкина в развороте.

Услышав меня, староста, довольно оскалился улыбкой "а-ля ужас стоматолога" и сказал:

– И не говорите господин. Как уж они нам надоели эти ящеры летучие. Еле-еле от них избавились.

Я чуть с телеги не свалился от удивления.

– Давно?

– Давно. Лет пять назад. И ведь как? Перетравили мы их, перетравили.

«Нет, отсюда надо точно побыстрее валить. Гранатомёт-то взять не догадался», – подумал ваш покорный слуга, внимательно вглядываясь в неподвижно сидевших впереди на обочине людей.

Телега подпрыгнула на очередном ухабе и по голове мне шандарахнуло щитом с гербом барона Клейсбеста. Да, тем самым, что спас мне жизнь, когда Рыжий пальнул в меня из арбалета. Борн категорически отказался меня слушать и попёр эту железяку с нами.

– Ай, чтоб тебя! Зачем ты её взял? Только место занимает.

– Господин, вы теперь наш барон. Здесь ваш герб. Без герба властителям нельзя.

– Ладно, ладно, – поняв, что переспорить крестьянина не удастся, я потёр отбитую макушку. – А что это там?

– Не знаю господин. Кажется беда…

Впереди и правда была беда. Точнее она пролетела здесь несколько часов назад, коснулась путешествующих по тракту людей, выпила их жизни и понеслась дальше по своим делам.

Трое мужчин, две женщины и два подростка рассевшись замерли возле остывшего очага. Котёл с остывшей похлёбкой висел на крепкой палке, в руках людей были ложки и тарелки. Они вполне могли произвести впечатление остановившейся на привале перекусить семьи, если бы не выколотые глаза и не вспоротые животы, потроха, из которых и наполняли посуду. Мухи, жирные, наглые вовсю облюбовали уютную полянку, наполняя воздух противным жужжанием.

Мужики крестились, стучали по дереву и сплёвывали, а сынок Борна заплакал и начал колотить себя по ушам ладонями. Надо же дебелый, а разумом слаб.

– Кто же это их так? – спросил я, выпрыгивая из телеги и обходя тела.

– Гоблины, господин. Любят они так развлекаться. На сильный вооружённый отряд напасть побоятся, а вот на семью или одинокого путника легко, – пояснил староста, обнимая сына и запихивая ему в руки мягкую игрушку из мешковины, соломы и разноцветных пуговиц.

– Вещей нет. Лошадей убили. Напали, помародерствовали и ушли в лес.

– Так они завсегда так, господин. Давайте дальше поедем, не ровен час и наш след возьмут, – испуганным голосом заканючил Борн. Ехавшие с нами крестьяне тоже нервно заозирались по сторонам.

«Ну, уж хрен им, а не полковника», – подумал я, запрыгивая в телегу и чувствуя пристальные взгляды, наблюдавшие за нами из чащи.

– Но, поехали!

Через четыре часа на землю опустился сумрак, и мы начали искать место для ночлега. Это дело я крестьянам не доверил. Сам лично нашёл небольшой холмик, на котором мы разбили лагерь и разожгли костёр. Большой, больше чем было необходимо – мужики всё ещё тряслись после воспоминаний об убитой семье.

– А что с сыном? – спросил я Борна, хлебая вкусную мучную похлёбку с мясом.

Поглаживая по голове спящего сынка, совсем уже не мальчишку, борода вон уже растёт, староста пояснил:

– Когда ему было шесть лет, на нашу деревню напали… гоблины. Меня тогда дома не было, я в город на ярмарку ходил. Супругу мою на глазах сына пытали, а затем убили, вот он с ума то и сошёл господин. Сейчас ещё ничего, а раньше ночью всё кричал, кричал, покоя не было.

– Понятно, почему вы днём испугались, – сказал я, куском хлеба собрав со дна тарелки остатки. – Похлёбка кстати пальчики оближешь, хвалю. А теперь слушай меня внимательно Борн. Я сейчас спущусь вниз, а вы подкинете в костёр дров и будете во всеоружии, вилы и топоры сгодятся, бдеть.

– Чего? – не понял меня староста, но весь собрался готовый бежать выполнять команды.

– Спать не будете. Понял? Заснёте я вам потом головы поотрываю. Или они.

– Кто они?

– Те кто нас ведут от самой той полянке где мушки жужжат.

Борн вскочил на ноги и дико закрутил головой всматриваясь в потёмки. Его земляки сделали то же самое.

– Успокойтесь, сейчас они за нами не следят, – усадил я на землю старосту. – С силами собираются. Не зря же мы место выбрали заметное. Не потеряют.

– Но, но они же нас… они же… господин…

– Не веришь мне? – усмехнулся я, исчезая в темноте. – Лошадей покрепче привяжи, чтобы не сбежали.

* * *

Рассвет я встретил у основания холмика, на котором мы расположились. В рядок передо мной лежало семь трупов разной степени комплектации. Ну, извините, как вышло. Полутораметровые, жилистые уродцы с непропорционально длинными руками и ногами оказались противниками так себе. За последними тремя я ещё и по лесу бегал, даже коленку ударил и лицо оцарапал. Сразу видно привыкли резать крестьян и беззащитных баб.

Серая кожа, выпученные глаза и низкие лбы делали их похожими на Голлума, но никак не на тех гоблинов из книжек по мифологии Западной Европы. Зато все были при оружии, в основном колюще-режущем, парочка в начале ряда в дополнение имела ещё маленький арбалет и пращу. Длинные пальцы всех убийц были унизаны перстнями и кольцами, в ушах обязательные серёжки на шеях цепочки. Тоже мне метросексуалы, блин.

– Господин спасибо вам, – произнесли у меня за спиной.

Обернувшись, я увидел замерших на коленях крестьян. Тоже мне взяли привычку. Надо отучать. Завтра, всё завтра.

– Снимите с них всё драгоценное и поехали отсюда, – зевнул я, мечтая о мягкой подушке, которую ещё встречу не скоро. Что ж на крайний случай и тюк с шерстью сойдёт. – Кемарить будем по дороге, но… строго по очереди.

6. Разрешите представиться

Следующий день прошёл у нас относительно спокойно. Весело подпрыгивали на колдобинах и ухабах, пару раз выталкивали телегу из грязи, промокли под дождём. В общем, рутина. Я бы даже посчитал это всё полноценным отпуском на природе, ибо смена деятельности и есть лучший отдых, если бы не мысли о дочери, которые гнали меня вперёд.

– Господин мы почти приехали ещё немного и прибудем в Бокт.

– Это, что ещё за город? – спросил я, рассматривая один из гоблинских кинжалов с крупным необработанным красным драгоценным камнем в рукоятке. Не ювелир, названия не знаю.

– Это не город господин, это село, но именно здесь совершается большинство мелких сделок. Здесь и цены ниже и…

– И стража не такая прожорливая и может закрыть глаза на странный товар или его продавца, – добавил я, проверяя остроту клинка. – Чёрт, порезался! Ладно, Борн, всё понятно. Вы что-то хотели здесь купить?

Согласно закивав головой, староста объяснил, что собирается приобрести лошадок именно тут, ибо в Кносте крестьян попросту могут обмануть и оставить с носом или хуже того, обвинить в воровстве прекрасных скакунов раньше принадлежащих эльфам.

Село было действительно крупное с множеством постоялых дворов, огромной центральной площадью, где и вёлся основной торг, и заключались сделки, и чем-то вроде храма на холме. Правда, судя по всему, он давно был заброшен, да и в Иисуса здесь вряд ли верили, никаких крестов я ещё в этом мире не встречал. Больше всего мне это напоминало разворошенный муравейник – всё бегали туда-сюда, что-то несли, волокли, тащили, подчиняясь какому-то важному закону, постороннему человеку не понятному.

Телегу завезли на территорию постоялого двора на вывеске которого был намалёван беременный гном (все тонкости местного юмора мной были ещё не изучены), и за медную монетку мальчишка-конюх распряг лошадок, сносно почистил их и насыпал полную торбу овса. Когда крестьяне ушли торговаться, уведя с собой эльфийских жеребцов и забрав часть вещей из телеги, ваш покорный слуга, выдув кувшин молока, с куском свежего ароматного хлеба, прилёг подремать.

Я давно уже привык отдыхать впрок. Это стало своего рода привычкой. С моей службой никогда было не ясно когда придётся нормально спать, принимать горячую пищу, бежать многокилометровый марш-бросок или выслеживать кого-то днями напролёт в максимально дискомфортных условиях. Поэтому такие как я приобретали особый навык – засыпать мгновенно, пользуясь любым доступным временем для передышки.

Растянувшись на нагретом солнцем щите барона Клейсбеста, который, кстати, изображал одноглазую сову в смешном рогатом шлеме на серо-синем фоне, я погрузился в дрёму.

Мне снилась чистая вода у берега, песчаное дно, радио, негромко напевающее что-то советское за спиной, и мы с дочерью на бережку с удочками. Нет, вот я совсем даже не рыбак. Кушать рыбу конечно люблю, но ловить не очень, да и не умею. Но всё-таки есть в этом занятии, что-то такое располагающее к себе, медитационное что ли. Часами мы сидели на бережку, окунув ноги в тёплую воду и говорили, говорили. Наловили-то полведра карасиков, а сколько было радости и эмоций.

Я резко проснулся, понимая, что что-то стряслось. Нет, это не Смауг Ужасный прилетел и не орды урук-хаев нагрянули, тут другое. Сев в телеге я встретился глазами с моим крестьянином. Моим! Феодал недоделанный. Кажется, его звали то ли Лорн, то ли Норн.

– Господин! Господин! Там беда! – промямлил он, согнувшись в три погибели. Грудь его ходила ходуном, видать бежал, торопился.

– Что ещё? – спросил я, выпрыгивая из телеги и кидая мальчишке-конюху ещё одну медную монетку, чтобы присмотрел за нашими вещами.

– Там люди барона Барнабу над сыном старосты издеваются. Он же дурачок, взял с собой куклу свою вот они и…

– Веди! – прервал я то ли Лорна, то ли Норна, опуская в рукав кривой гоблинский клинок.

Мальчишка (да, мальчишка и пусть было ему уже почти девятнадцать годков) везде таскал с собой эту самодельную куклу. Видно она напоминала ему о матери и тех временах, когда она была с ним. А может даже была сделана руками самого близкого человека. Так что ж? Кого это беспокоит?

Беспокоило это четверых дюжих парней в ярко зелёных дублетах и красных лосинах. Загнав сына старосты к стене конюшни, они под смех и улюлюканье толпы кидали в него камни, тыкали в парня оглоблей. Сам Борн и ещё один из крестьян, с разбитыми лицами лежали на земле, и вяло протестовали против такого беспредела. Терпеть не могу, когда обижают слабых. А когда толпой одного, тем более. Эх, не хотел же я привлекать к себе внимание.

– Родители вас поросят не учили, что над больными и старыми издеваться нельзя? – с ехидной улыбкой замер я за спиной парней.

Свист, смех и другой шум вокруг резко смолкли. Многие прикусили языки взглянув на вашего покорного слугу. Те что поумнее, точно. У меня за плечом стоял побледневший Лорн-Норн, крепко прижимая к груди мой рюкзак. Назначил его ответственным за мои игрушки. Ну а что? Вдруг кто из телеги сопрёт. Впрочем, сейчас они мне не понадобятся.

Подонки оценивающе разглядывали меня некоторое время, а затем, видно не найдя ничего опасного, молодец с мясистыми губами и узким мечом в ножнах, спросил:

– А кто это спрашивает?

– А какая разница? – ответил вопросом на вопрос я.

– Отвечай собака немедленно! – завизжал второй парень, бросив оглоблю по ноги. – Мы люди барона Барнабу и вправе…

– Издеваться над слабыми?

Губастый оглядев толпу и посчитав, что она его поддерживает, сделал шаг в мою сторону попытавшись наотмашь ударить меня по лицу ладонью. Отхлестать как девчонку.

Что ж, посмотрим. Маленький шажок вправо, ловлю его руку левой рукой, а правой ломаю её.

– Ааа! – заверещал противник и тут же получил короткий тычок кулаком в висок, отчего потерял сознание.

Вы бы видели лица его товарищей. Они покраснели, побелели, снова покраснели, выхватив из ножен мечи все трое бросились ко мне.

Любитель оглоблей даже оружием воспользоваться не успел, он получил удар локтем в шею и задёргался на земле. Третий, обладатель пышных чёрных кудрей, до меня добежал. Взмахнув мечом, он с удивлением понял, что потерял противника, а когда нашёл… уже лежал на земле с вывихнутым плечом. Добив его ударом ноги, от чего зубы бросились в разбег, ваш покорный слуга, ушёл от выпада клинком. Ещё раз, ещё, попробуй поймай! Выкрутив меч очередного подонка из руки, я рукоятью оружия треснул нападавшего в лоб. Тот так и сел на землю раскинув ноги в длинноносых ботинках и обливаясь кровью.

Никого убивать из этих придурков я не стал. Не заслужили, по крайней мере пока. Не были повинны в исчезновении моей дочери, покушении на мою жизнь (их жалкие потуги не в счёт) но наказать зазнаек было надо.

– Кто посмел трогать моих людей?! – зарычал кто-то позади. – Кто отважился?!

Обернувшись, я исподлобья взглянул на толстого, бородатого дядьку в дорогом изумрудном дублете и такого же цвета берете на голове. Тот сидел на вороном скакуне с безумными глазами, бившем копытом по земле.

– А кто посмел трогать моих? – спросил я, развернувшись к говорившему.

– Кто ты такой?

– А ты?

Пришпорив коня, всадник во весь опор помчался ко мне намереваясь хлестнуть меня по лицу плёткой. Дождавшись, когда тот поравняется со мной, я отступил в сторону и просто сдёрнул бородача с коня. При падении что-то хрустнуло, и тот заорал от боли благим матом.

– Я барон Эдвард Марк Барнабу, свинья! – сквозь боль проорал гопник.

– А это барон Христиан Эвальд Клейсбест! – вынырнул откуда-то Борн, потрясая какими-то бумажками. – Господин Северного придела. Вот и документы имеются и герб.

Вот же мерзавцы. Один из моих крестьян держал над головой в вытянутых руках опостылевший щит. А я, между прочим, дважды на привале его забывал. Впрочем, им виднее. В тонкостях местного аристократического этикета совсем не разбираюсь. Да и не хочу.

Наступив за «свинью» Барабу на пухленькую лапку, я приставил ему к шее остро заточенный гоблинский клинок и произнёс:

– Ну, вот и познакомились.

Толпа шумно выдохнула, от чего стая шустрых пичуг сорвалась с ближайшей крыши.

7. Нарушая пожарную безопасность

Как вы понимаете нормального разговора у меня с бароном Эдвардом Марком Барнабу, не сложилось. Нет, нам никто не мешал, и толпа быстро рассосалась, поняв, что можно стать свидетелем чего-то более значимого, чем разбитые носы и сломанные руки (видать у них тут разборки местных властителей были делом обычным). Просто аристократ к позитивному общению был совсем не готов.

Позволив утащить пришедшим в себя наглецам тушу Барнабу в его личный шатёр, который разбивали на время торгов и заключения сделок (видать ножку он всё-таки при падении сломал). Я последовал за Его Светлостью и на понятном гопоте языке объяснил, что я сделаю с ним, его близкими, его холопами, если он ещё хоть раз в нашу сторону косо посмотрит или плохо подумает о нас.

Побелевший от страха барон остался под впечатлением, и даже пытался неловко извиняться единственно доступным ему способом, то есть попросту откупиться от меня. Что ж, как умеет, не будем бить человека по рукам. Ко мне в карман перекочевало пару увесистых кошелёчков с серебром. Тот, что поменьше бросил Борну, а второй оставил себе. Покидая село, я думал, что тут всё как у нас.

Надо сказать, что после моей победы над бароном и его людьми, торг у моих людей пошёл оживлённо и с большой выгодой. Теперь за нами весело скакали четыре крепкие мохноногие лошадки, шесть кучерявых овец, а в телеге было тесно из-за мешков с зерном.

– Борн есть мысли как мне найти в городе этого Лельбераля? – спросил я старосту спустя два часа скучной поездки, когда на горизонте начали вырисовываться очертания башен и крепостных стен.

– Господин, а вы знаете, как он выглядит?

– Да. Средний рост, родинка под правым глазом, волосы заплетены в две тонкие косички по вискам, правая мочка уха повреждена, скорее всего, давний ожог.

Крестьяне выпучили от удивления глаза.

– Не удивляйтесь, быть внимательным и подмечать самые тонкие, вроде бы незначительные детали это одно из необходимых качеств моей службы. Бывшей службы,– вздохнув, объяснил ваш покорный слуга. – Я видел Лельбераля в лесу. Правда, недолго. Там, где они меня схватили.

Покивав головой и старательно задушив в себе любопытство, Борн ответил:

– Эльфы никогда, ну почти никогда, не живут на одном постоялом дворе с людьми. Стараются находиться поближе к своим.

– Брезгуют?

– И это тоже господин.

– Продолжай.

– Так вот, в Кносте их всего три. Однако Лильбераль, так же, как и его господин, изгои и принять их могут только в "Серебряном ручье", – выдохнул староста, видать, отвыкнув на природе от таких пространных рассуждений.

– Покажешь где?

– Конечно, это недалеко от Главных ворот.

Ещё какое-то время мы ехали молча, а затем Борн медоточиво, тщательно подбирая слова, произнёс:

– Господин, а может вы всё же останетесь с нами?

– Ты же знаешь, я ищу дочь.

– Да, леди Элизабет… но я о другом. Может быть, Ваша Светлость, вернув ее, будет править нами? Мы будем очень-очень рады!

Староста и другие крестьяне, внимательно прислушавшиеся к разговору, смотрели на меня с такой преданностью, что будь я лет на двадцать помоложе поддался бы. Ей богу поддался бы.

– Я не могу Магнус. У меня там жизнь. Извини.

В ворота мы въехали через полчаса и знаете, что? Пропуском нам стала одна серебряная монетка и мой (ну не мой конечно) щит с гербом Клейсбестов. Всё-таки феодализм здесь наше всё.

Распрощавшись со своими крестьянами (да моими), я кратенько проинструктировал Борна как ему себя вести в моём отсутствии. Посоветовал сделать своей правой рукой человека, служившего в армии и хоть немного разбиравшегося в караульной службе. Кстати, такой персонаж в деревне у них был – крепкий дед почти пятнадцать лет отслуживший в дружине отца предыдущего барона. Я надеялся, что старик научит крестьян хотя бы основам воинского ремесла. В конце концов, оружия я им там оставил достаточно. Также мы договорились с Магнусом о пароле, на случай если мне понадобится помощь, и я за ней кого-нибудь пришлю.

На прощание целоваться, конечно, не стали, но глаза старосты были на мокром месте. Да, и ещё, перед уходом тот сунул мне в руки… щит с гербом. Сказал пригодится. Я спорить не стал, в конце концов могу выбросит его в любой момент. Всё, пора работать.

Здесь же на рынке ваш покорный слуга купил крепкий фургон и две покладистые лошадки мышастой масти. Забросив внутрь свой рюкзачок, я по запруженным людьми улицам направился в сторону "Серебряного ручья" где меня ожидал этот Леголас недорезанный.

Кност был обыкновенным средневековым городом – грязным, вонючим и шумным. В глазах рябило от пёстрых одежд, диковинных причёсок и представителей разных рас. Вот мимо меня прошёл чопорный прихрамывающий эльф в сопровождении охраны, а вот сквозь толпу клином пробивались полутораметровые гномы – абсолютно квадратные и в обязательных стальных доспехах и шлемах. Нагло расшвыривая всех вокруг себя, они забурились в таверну справа. Кстати не у всех коротышек были бороды. Толкин врун.

Особенно поразил меня вывернувший из-за угла оранжевокожий тролль с железным кольцом в носу, тащивший на плечах огромную деревянную балку. Вот образина так образина. Любой из шагавших по мостовой был ему до пупка максимум. Судя по всему, тут их использовали как краны, тракторы и экскаваторы одновременно.

Эльфийский постоялый двор был обыкновенным и от людских почти не отличался. Разве, что над входом вместо вывески был искусно вырезан бегущий поток воды, выкрашенный серебряной краской. Работа была отличная, по воде плыли листики, веточки и даже было видно очертание рыбок.

Припарковав лошадок, я бросил мелкую монетку шнырявшим туда-сюда курносым мальчишкам и, забросив рюкзак на плечо, обошёл вокруг двухэтажное здание, окружённое крепким частоколом. Вход был один. Что ж, очень удобно, хоть и не разумно.

Вернувшись к фургону, подозвал к себе вихрастого озорника, наблюдавшего за моей повозкой. Показав ему серебряную монетку, чем вызвал искренний восторг, я сказал:

– Иди в «Серебряный ручей» и скажи хозяину, что к господину Лильбералю, остановившемуся у него, прибыл старинный друг из Северного придела. Спроси готов ли он его принять.

Кивнув мальчишка убежал. Правда вернулся всего через три минуты, кривясь от боли и держась за правое ухо.

– Хозяин сказал, что Лильбераль отдыхать изволит, а меня человеческое дерьмо, он больше видеть на постоялом дворе не желает.

Вложив в ладошку пареньку две монетки – серебряную и медную (в качестве премии за риск и унижение) я попросил его подождать меня.

Обойдя «Серебреный ручей» ещё раз по кругу, мне удалось обнаружить место, где здание вплотную прилегало к частоколу. Вынув из рюкзака пару склянок с маслянистой жидкостью внутри и торчащими из горлышка тряпичными жгутиками (зажигательную смесь смастерил ещё по дороге в Бокт) я поджёг их карманной «зиппо», с гравировкой красной звезды на боку (дочин подарок), и одну за другой зашвырнул в открытые окна на втором этаже.

– Гори-гори ясно, чтобы не погасло.

8. Пой птичка, пой

Эльфы полезли из "Серебряного ручья" как тараканы. Здание горело весело, потрескивая и разбрасывая во все стороны искры. Жаль конечно остроухих изгоев, но ничего, мерзавцы и разбойники и не должны отдыхать с комфортом, да ещё на мягких перинах.

Лилбераль выскочив из дыма одним из первых, прокашлялся, а затем, закинув за спину котомку и саблю (походу дела они тут такие же лучники как я балерина) отправился в сторону большой площади, откуда я недавно приехал. Ваш покорный слуга, опустив на голову капюшон, пристроился за ним, периодически понукая лошадок.

Ух ты! Топая, мимо нас пробежали два тролля с огромными бочками за спиной. Ёмкости с водой удержались на специальных ремнях, надетых на плечи страшилищ, а из днища торчал толстый шланг. Кхм, забавно. Это, судя по всему, пожарные машины торопятся на происшествие. А где пожарники? А, вот и они! За крайним троллем неслась раскрашенная в красный цвет телега полная людей в шлемах, с баграми и топорами. Эх, жаль не посмотрю на сам процесс.

Эльф шёл уверенно, не оглядывался, раздавал увесистые подзатыльники мальчишкам разносчикам и пинки зазевавшимся лоточникам. В общем, мразь, он и есть мразь.

Кност напоминал мне киношный Эребор, вот только никакой горы, где дрых жадный дракон рядом и в помине не было, а над узкими, запруженными народом улочками летали шустрые стрижи. Помаленьку тянуло горелым.

Когда Лильбераль свернул на грязную улочку, располагающуюся параллельно главным воротам, я подхлестнул лошадок, стремительно сократил расстояние между объектом и опустил ему кулак на затылок, одновременно рывком затаскивая внутрь. Не останавливаясь, пронёсся по грязной дороге до маленького пустыря, на котором цвели вполне нашенские одуванчики, где и придержал коней. Ну а что? Место хорошее сразу видно, и вокруг никого. Мне подходит.

Забравшись внутрь фургона, я задёрнул полог и зажёг масляную лампу, приобретённую вместе с лошадками на рыночке. Приведя беднягу в чувство, похлопав его по щекам, моя персона некоторое время наслаждалась эффектом, произведённым на эльфа.

Тот шипел, плевался, ругался самыми последними словами и даже пытался меня лягнуть. У него бы это обязательно получилось, если бы я предварительно его не связал, подтянув руки за спиной к ногам. Ну а что остроухие же должны быть ребята гибкие?

Перевернув пленника на бок, я резко ударил его ребром ладони в висок. Тот сразу замолчал и смешно завращал глазами.

– Слушай меня внимательно, Лильбераль и не перебивай. Все твои дружки в замке сдохли. Убил их я. Убью и тебя, если ты не ответишь на мои вопросы. Отвечать нужно быстро, чётко и по возможности исчерпывающе.

– Да пошёл ты…!

Новый удар под рёбра и хруст прервали поток ругани готовый сорваться с губ эльфа.

– Ты плохо слышишь?

– Да мы тебя урод…!

Серия из трёх тумаков в самые чувствительные места заставила остроухого зашипеть от боли и закашляться. Подумав пару секунд, я взял его указательный палец, на правой руке, оканчивающийся длинным как у бабы ногтем, и свернул в противоположную сторону.

– Ааа! Чёрт!

– Переломаю тебе все кости дурачок, если ты не начнёшь говорить.

– Да ты хоть знаешь, с кем связался, мой господин не просто так…!

Два удара по сломанному ранее ребру и выбитая коленная чашечка заставили пленника снова заткнуться. Взглянув на побелевшего эльфа и без какого-либо гнева в голосе, я медленно, чеканя каждое слово, произнёс:

– Девушка с разными глазами, которую вы притащили из леса, где она?

Поёрзав на досках фургона и неловко повернувшись ко мне, при этом оцарапав лицо, Лильбераль просипел:

– Развяжи меня. Я не опасен. Всё тебе расскажу.

Дальнейшая беседа проходила в тёплой и непринуждённой обстановке. Из которой удалось узнать следующее:

А.) Дочь моя, так же как и все выходцы из нашего мира – Искренняя. То есть, абсолютно не подверженная, какому либо магическому воздействию. Конечно, если метнуть молнию, огненный шар или ещё что-то в этом же роде, мало не покажется, но гипноз, любые формы внушения, а также разнообразные проклятия и другие манипуляции с сознанием, в этом наполненном магией мире (странно, а я её ещё и не встречал вовсе) на нас просто не действуют.

Б.) Лизка была целой и невредимой только потому что стоила аж четыре кошеля золота которые мне остроухий с гордостью продемонстрировал. Кретин! По его словам продал он её (скреплю зубами, но держусь) мажордому местного герцога Иоганну Гулду. Что тот намеривался делать с моей красавицей эльфийская мразь конечно не знала.

В.) Алиендил и его банда оказались не простыми разбойниками, а самыми настоящими борцами за свободу. Типа местные революционеры. Чего-то они там готовили на своей эльфийской родине, а здесь насилуя, грабя и убивая людишек, просто отдыхали. Впрочем, на их внутренние разборки мне было фиолетово.

Г.) Эльфы не умеют держать слово.

Записав кое-что в блокнотик, убрал его в нагрудный карман под кольчужку и… внезапно понял, что не один. Снаружи явно кто-то околачивался. Оттолкнув мёртвое тело Лильбераля, я раздвинул полог и выпрыгнул из фургона.

В десяти шагах от повозки замерло четверо людей, профессия которых была написана у них на лицах.

9. По рукам

Потёртые кожаные камзолы, стоптанные ботинки из замши (ведь оставаться в тени и бесшумно ступать это их ремесло), капюшоны, на руках двоих бронзовые браслеты, у третьего, скорее всего главаря, серебряные. Наглые морды, жадные, зыркающие взгляды обшаривающие меня с головы до пят. На Руси таких называли татями, то есть ворами, ночными похитителями. Вот и братва подтянулась. Что-то слишком быстро.

Они окружили меня, образовав ровный полукруг. С троицой всё понятно – самоуверенные, а значит уязвимые, а вот четвёртый стоящий чуть позади и справа от главаря, с вьющимися чёрными кудрями и такого же цвета ухоженной бородкой, совсем другого полёта птица. Лет тридцать, крепкий, жилистый, собранный, корпус чуть наклонен вперёд, ноги согнуты – готов ко всему. Но самое главное взгляд, прямой, не наглый, скорее оценивающий, как у меня – солдат и не из рядовых. Почему он с ними?

Позади меня хрустнула ветка, и я понял, что их пятеро. Покрытый веснушками верзила в зелёной домотканой курточке и длинноносых пуленах, крутил между пальцами рукоять ножа.

– Чем обязан? – спросил ваш покорный слуга, окруживших меня грабителей, сделав два шага вперёд.

Верзила позади хохотнул и пристроился прямо за спиной встав между фургоном и мной. Наверняка подумал, что я растяпа и лох, раз открыл ему спину. Ему невдомёк, что сделано это специально.

– Да, вот хотели посмотреть, что у тебя в фургоне дядя, – сверкнув ярко-голубыми глазами, главарь плюнул мне под ноги. – Ты не против?

– Против. Что ещё?

Словно по команде, трое, в том числе и чернобородый, вытащили ножи, а вот солдат наоборот сложил руки на груди и сделал маленький шажок назад.

Они не были опасными для меня. Даже тот рыжий, что пристроился за спиной. И дело даже не в том, что в рукаве и у меня лежал гоблинский кинжал, просто все знакомые с правилами ножевого боя знают, что – главное не бояться. Паникёры в половине случаев сами лезут под удар, либо даже налетают на клинок. Профессионалы, ждут благоприятной обстановки или ошибки атакующего, суперпрофессионалы, создают эти ситуации сами.

Сделав шаг в бок и назад, я, заставил рыжего верзилу нанести удар первым. Поднырнув под его руку, сначала треснул торопыгу локтем в голову, а затем перебросил через себя, добив коротким тычком в шею. В этот же момент ко мне одновременно метнулось сразу два противника. Они скорее мешали друг другу чем помогали. Увернувшись от удара правого, я перехватил его руку и дважды нанёс ему удар в солнечное сплетение и под челюсть. Падающий грабитель закрыл меня от атакующего слева, чем я не преминул тут же воспользоваться – блок, рука с ножом ушла в сторону, удар ногой в колено и смачная оплеуха от которой противник рухнул на землю застонав.

Внимательно наблюдавший за схваткой солдат, одобрительно, и мне даже показалось с некоторой толикой удивления, кивнул.

– СТОП! Стоп! Мы поняли! Сильно извиняюсь! Дядя, а ты лют, – широко блеснул белоснежными зубами главарь, пряча свой нож под одежду. – Давай дружить. Парни согласны. Да парни?

Показывая мне разведённые в стороны руки с раскрытыми ладонями бородатый пошёл ко мне. Никакой угрозы от него не исходило. Этот типаж мне был хорошо знаком, они не так умны, как могли бы быть, получив образование, но университетом их является улица. Здесь ты либо жертва, либо хищник. Такие как он словно дикие звери в лесу руководствуется не столько разумом, сколько инстинктом, который безошибочно подсказывает, когда нужно сражаться, а когда отступить. И кто сказал, что это плохо? Я часто так делаю.

Ловко обогнув меня, главарь подошёл к фургону и заглянул внутрь.

– Хм, что-то с эльфом не поделили? – будто старому другу сказал он мне. – Я тоже этих остроухих ублюдков не жалую. В детстве мы с матерью жили в доме, где управляющим был эльф. Так вот он…

– Я не нуждаюсь, ни в компании, ни в дружбе.

– А это ты зря дядя, – притворно закатил глаза, бородатый облокотившись о борт фургона. – Видно же, что ты не местный. А мы тут свои в доску. Если намечается какое-то денежное дельце, мы сгодимся. А ты человек серьёзный сразу видно. Лабудой заниматься не будешь.

Трепло конечно, но… А ведь он дело говорит. Помощь мне может пригодиться, правда не такая, о какой он думает.

– Сколько вас?

– Семеро. Двое на шухере.

– Кто ты?

– Сарк. Все зовут меня Красавчиком. Меня тут все знают.

– А он кто? – указал я пальцем на заинтересовавшего меня с самого начала парня.

– Это Глор. Мой кореш.

– Военный?

– А как ты узнал дядя?

– Отвечай на вопрос.

– Да, он раньше был сержантом у герцога, – скривил недовольно губы, но, тем не менее, ответил на мой вопрос Красавчик. – Что-то они там с капитаном не поделили и его пинком под зад.

Несколько секунд я пристально смотрел на главаря, его людей, поднимавшихся с земли и потирающих ушибы, Глора, крепко сжавшего губы, а затем принял решение.

Запрыгнув в телегу, я вынул из мешка эльфа кошель с золотом (тот что поменьше), уполовинил его, ссыпав часть монет себе в карман и вытолкав ногой мертвое тело Лильбераля, шлепнувшиеся на землю под ноги Красавчику, бросил ему деньги.

– Я вас нанимаю. Завтра в шесть вечера около фонтана с лебедем на главной площади ты и все твои люди. А сегодня в пять там должен быть Глор. Договорились?

Заглянув в кошель и присвистнув от жадности, ручки-то так и задрожали, главарь радостно закивал.

– Спрашиваешь! Конечно договорились! Да за такие деньги мы…

– Это аванс. Вторую половину получите после работы.

– Вау! А что делать-то надо? – хором спросили грабители.

– Узнаете на месте. Нужно просто кое-кого отвлечь.

– Замётано дядя. Будем как договорились, – заверил меня Красавчик, пряча деньги за пазуху.

Ну что ж, пора. Хлестнув поводьями своих лошадок, я развернул телегу и выбрался на дорогу.

– Дядя, ты только переоденься во что-то менее заметное, – в спину крикнул мне главарь. – А то как… ну не знаю. Что это на тебе?

– Без тебя разберусь. Язык за зубами лучше держи. А то кишки выпущу.

– А что с эльфом? Закопать?

– Мне плевать, – сказал я, покидая пустырь.

10. Вдова

До встречи с Глором у меня ещё оставалось почти пять часов. По дороге в Кност, я всё время слушал болтовню Борна, периодически задавал ему вопросы и успел многое выяснить об этом мире, в меру, конечно, крестьянских знаний старосты. Однако даже этого хватило, чтобы понять, что дресс-код здесь является одной из важнейших сторон жизни. Аристократы одеваются по-аристократски, солдаты по-солдатски, а торговцы… по-торговски? Тьфу, ладно, русский язык не сильнейшая моя сторона.

Нужно было замаскироваться, то есть переодеться. А то я так и продолжал гонять в тактических ботинках марки «Lowa», чёрных штанах из плащёвки, шерстяной водолазке, которую я просто обожал, ветровке с тысячей карманов, и накинутой поверх эльфийской курточке с капюшоном. Удобно, но не комильфо. За городом и в лесу плевать, конечно, а в городе скоро начнут пальцем показывать. А нам это не надо.

В первую очередь я решил снять номер в гостинице. И чтобы получше: с горячим питанием, ванной или что у них тут имеется. Отель выбрал на центральной улице, тут всё же заведения почище. Название «Гарцующий пони» вызвало улыбку.

Толстомордый хозяин, с глазами-щёлочками, взглянув на меня, скривился (ну, а что я говорил про дресс-код?), но ловко поймав золотой, сразу расплылся в улыбке и обещал организовать барону горячую ванну. Комната на втором этаже с видом на улицу меня вполне устроила – опрятно, посторонних запахов нет, полы выскоблены добела. Здесь же, во дворе гостиницы, я и фургон оставил, доверив лошадок седому конюху. Выходя за ворота, я чуть не столкнулся с чертыхающимся на каждом шагу квадратным рыжеволосым гномом – квадратный шлем, лоб в складочку, нос картошкой. Ну, вылитый Гимли. Видать в чём Толкин был прав, так это в скверном характере гномов. Здесь я ещё ни разу не видел, чтобы они вели себя вежливо или прилично.

Так! Ну а теперь можно и за покупками. Закинув рюкзак за спину, я немного прошёлся по улице, переступая через холмики конского навоза.

А вот и лавка, она же ателье. Над дверью раскачивалась табличка на которой была нарисована катушка ниток, иголка и камзол. Что ж, мне подходит.

Дверь открылась и где-то внутри забренчал колокольчик. Внутри лавки пахло деревом, воском, тканью и… лесными ягодами. Лучи света проникали сквозь витрину наполняя помещение золотистым светом, из которого ко мне вынырнуло истинное чудо.

– Власта, к вашим услугам, господин, – сделала изящный книксен русоволосая красавица, с серо-голубыми глазами разведя руки в стороны.

Двадцать шесть-двадцать восемь, 165 сантиметров, крепкая, со стержнем внутри, судя по наряду вдова. Под левым глазом вертикальный шрам, глубокий, но не длинный. Будто слеза. Хм, интересно.

– Здравствуйте. Мне бы хотелось приобрести кое-какие вещи. Я бы даже сказал два костюма.

– Для охоты и на выход в свет? – всё ещё склонившись в поклоне, но сложив руки перед собой и подняв на меня глазки, сказала женщина.

– Нет. Костюм купца или торговца и что-то в чём не стыдно ходить барону, но без лишней роскоши.

– Ваша Светлость, это честь для моей лавки…

Сбросив со спины, изрядно оттянувший мне плечо рюкзак, ваш покорный слуга поставил его на пол и перебил очаровательную хозяйку:

– У меня очень мало времени. За скорость доплачу. Приступим.

Пробежавшись цепким взглядом по моей фигуре и сделав какие-то расчеты, вдова прикусила зубками нижнюю губу и с огорчением произнесла:

– К сожалению, я на сегодня отпустила своего слугу, а это значит снять мерки с вас я не смогу.

– Почему?

– Ну… вы же мужчина. Это будет не слишком прилично.

Улыбнувшись, я коснулся пальцами тёплой руки Власты. Тактильный контакт так же важен, как и зрительный, а зачастую он даже имеет большее значение для налаживания отношений.

– А мы никому не скажем.

В глазах её вспыхнул огонь, но руку она не отдёрнула. Наоборот некоторое время разглядывала меня, решая стоит ли мне доверять. Я же говорю бабёнка с характером.

– Хорошо. Но я попрошу держать себя в ру…

– Это не проблема. Приступим?

Власта была человеком дела и развернула активную деятельность. Закрыв лавку, она поставила меня на маленький табурет в центре помещения и, вооружившись сантиметром, ринулась в атаку. Кстати лесными ягодами пахло именно от неё.

Женщина просто великолепно угадывала, по моему взгляду и мимике, понравился ли мне цвет, материал и фасон. Скорость её работы тоже впечатляла. Сновала туда-сюда словно белка по веткам.

Помечая что-то в тетради, она, удерживая во рту швейные булавки, постукивала ножкой по полу. Её пышная грудь вздымалась под платьем, и я даже почувствовал лёгкий запах пота, который придавал пикантность всей ситуации.

Сняв с головы вышитый жемчугом вдовий чепец, Власта замерла напротив меня.

– Вытащите пожалуйста из рукава то, что у вас там находится. Мне нужно замерять размер…

– Да, да конечно, – сказал я и, тряхнув рукой, поймал вынырнувший мне в ладонь из рукава гоблинский кинжал. Крутанув его в руке, моя персона воткнула его в доски ящика с рулонами ткани, замерший на витрине.

Власта громко сглотнула, и уставилось на оружие.

Ага, что-то было не так. Вряд ли женщина испугалась ножа. Во взгляде вдовы читалась печаль, боль и… ярость.

– Где вы его взяли? – ткнув указательным пальцем в сторону кинжала с крупным красным камнем в рукояти, выплюнула слова она.

– Это важно? – внимательно разглядывая налившиеся краской щёки Власты, спросил я.

– Важно.

Грудь её заходила ходуном, волосы растрепались, а взглядом можно было камни крошить.

– Два дня назад, в лесу, я убил нескольких гоблинов. Этот нож был у одноглазого старика. Возможно главаря шайки. Он вам знаком?

Снова громко сглотнув, вдова обожгла меня взглядом, и тут же успокоившись, как ни в чём не бывало, произнесла:

– Спасибо. Не важно.

– А спасибо за что?

– За то… что они мертвы.

Я не стал лезть в душу женщине видя, что это приносит ей боль. Ещё целый час она работала молча, а я мысленно составлял план на ближайшие два дня. Сделать было нужно многое, а времени почти не было.

– Сняла мерки. Костюмы будут готовы завтра к утру. Я вам обещаю, – закончила работу Власта, надевая на голову чёрный чепец, и привычным движением расправляя волосы под ним рукой.

– Так быстро?

– Я вам обязана.

– Правда?

– Да, – дернула щекой вдова. – Не спрашивайте почему.

– И не собирался, – сказал я, снова пряча нож в рукав и накидывая на себя куртку. Странно, что она не задала мне не единого вопроса про необычную одежду и обувь. Впрочем…

– А эльфийская куртка это тоже трофей? – чуть наклонив симпатичную головку, спросила хозяйка, стрельнув в меня глазами.

– Вы угадали, но не спрашивайте, как он мне достался.

– Я и не собиралась.

Договорившись о том, что готовое платье мне утром занесёт в гостиницу ее слуга, я распрощался с прекрасной Властой. Было ли мне любопытно узнать её историю? Да, наверное. Однако я понимал, что не все истории должны быть рассказаны, а другие услышаны.

11. Красным по белому

Так как время у меня ещё оставалось, я решил по-быстрому перекусить. Занял столик в глубине общей залы, чтобы за спиной была стена, слева дверь на кухню, откуда наверняка был выход на улицу, а всё помещение оказалось передо мной, в том числе и стойка за которой замер хозяин.

Худенькая конопатая девушка в чистом белом фартуке и такого же цвета платке, закрывавшем рыжие волосы, принесла мне кружку пива, свежий запашистый хлеб, миску овощной похлёбки и глиняную тарелочку нарезанного полосками копченого мяса и козьего сыра.

В помещении помимо меня находилось ещё пятеро постояльцев. Дородный мужчина с подростком. Судя по всему, купец средней руки, ибо одежда на нём была добротная, но без роскоши, что для торговцев всегда было предметом особой гордости и демонстрацией успешности. Лысый старик с мешками под глазами и жидкой бородёнкой – ремесленник или владелец лавки. И два гнома. Одного из них я недавно видел матерящимся во дворе.

«Гимли» был изрядно пьян и выбуривал по полной. Его товарищ, чисто выбритый, лопоухий человечек даже по меркам подземного народа маленького роста, всеми силами пытался его успокоить. Тщетно. Выпивоха пролил пиво, разбил тарелку, упал со стула, пытался петь, громко кричать и вообще вёл себя по-скотски. Естественно замечание ему никто не делал.

Я уже знал, что гномы в этом мире были не просто гномами, а своего рода рыцарями нёсшими свет истины другим расам. Иногда, правда, не спрашивая их согласия. Вот только под светом понималась не религия, а твёрдое желание подземного народа восстановить когда-то потерянные ими территории.

Похлёбка была просто пальчики оближешь, а хлеб и сыр буквально таяли во рту. А вот горькое пиво мне не понравилось, так же как и копчёное мясо, которое было слишком остро приправлено.

Поблагодарив девушку и бросив ей серебряную монетку, я направился к выходу из зала. Навстречу мне выплыли четыре мужичка крайне подозрительной наружности и с масляными улыбками. Над головами их следовало бы повесить табличку: "Дурь, шлюхи, оружие и другие гадости". Плевать, у меня свои дела есть.

Часы пробили пять вечера и Глор замер возле фонтана (мраморному красавцу кто-то отломил голову и бросил её в грязную зелёную воду за ботиком). Последние двадцать пять минут, бывший сержант наблюдал за мной из овощной лавки на другом конце площади. Что ж, всё правильно.

– Вы меня видели?

– Конечно.

– Понятно. Кхм, а кто вы?

– Пойдем, пройдёмся. И поговорим.

Глор оказался приятным парнем. Таким, каким я его и представлял. Не зря сразу решил, что у него хорошее лицо. Именно от него я узнал о том, что начальник стражи герцога, лейтенант Трур – вор и взяточник. Жадный, похотливый и беспринципный мерзавец, присваивающий себе деньги своих солдат. Собственно из-за этого Глора и уволили со службы. Пытался искать справедливость, да вот только никому она оказалась не нужна.

Бывший сержант рассказал мне об охране, о внутреннем расположении комнат, о подвале, где могут держать пленников, а также о личных покоях аристократа в старой башне.

Всё это время мы прогуливались по городу. Во-первых, так нас нельзя было подслушать, а во-вторых я запоминал расположение улиц и переулков. На всякий случай.

– Красавчик твой друг? – спросил ваш покорный слуга, наблюдая за дерущимися за кусок тухлой рыбы крысами.

– Друг, нет, – сказал Глор пинком ноги отбрасывая с дороги грызуна, что покрупнее. – Мы просто соседи и в детстве вместе играли на улице.

– А зачем ты подался в преступники? – внимательно взглянул на него я.

Собеседник мой крепко сжал губы, из-за чего они превратились в две узкие белые полоски, и нахмурился.

– Пытался найти работу, правда, пытался, но Трур всем запретил меня брать. Даже грузчиком. Мои родители умерли, и я воспитываю двоих младших сестёр. Чем мне их кормить?

– Думаешь если тебя повесят им станет легче?

Поведя плечами, бывший сержант спрятал глаза и раздражённо бросил:

– Конечно нет.

Парень аж пятнами пошёл. Видно было, что этот вопрос его беспокоит и серьёзно. Ладно, сменим тему.

– Твоему приятелю можно доверять?

– Вы мудро поступили, что дали Сарку только половину суммы. Да и золота он получил столько сколько точно не заработает, сдав вас герцогу или Крабу, – пояснил чуть успокоившись Глор. – Вы специально так сделали?

– Конечно. У него же ладошки вспотели, когда он увидел мешок с деньгами в фургоне. Жадность – это грех.

– Почему? – удивлённо посмотрел на меня собеседник. Видно об учении Христа или Мухаммеда тут никто никогда не слышал. Ну да, они же даже крестятся как-то чудно.

– Не вникай. А кто у нас Краб? Местный преступный авторитет?

– С недавних пор, да. Убил своего хозяина и занял его место. Очень жестокий, мстительный. Людей режет, колет как собак, жжёт в домах. Называет это «шашлычки».

– Весело тут у вас, – сказал я, сделав в памяти заметку. – Ладно. Мне надо, чтобы завтра вы выманили большую часть стражи из замка. Сколько ты сказал их, человек тридцать?

– Да. Верно. Но дюжина всегда на стене и во двор не спускается.

– По замку не ходит?

– Нет. Пока их не сменят.

Уже хорошо, – мысленно порадовался я. – Устройте что-нибудь. Пусть ещё дюжина выскочит в ворота. Это можно сделать?

– Что-нибудь придумаем.

– Хорошо, а потом нас нужно забрать.

– Нас? – парень остановился посреди улицы.

– Верно. Меня и мою дочь, – пояснил я, уступая дорогу оранжевому троллю, легко тащившему телегу без колеса вместе с лошадьми и хозяином. Городской эвакуатор в действии.

Расставшись с Глором, я вернулся в гостиницу и сразу лёг спать. Вырубился мгновенно, а вот проснулся с первыми петухами. Да, да именно с петухами, которые вовсю драли глотки за окном. В Средневековье город, это та же деревня.

С большим наслаждением принял горячую ванну (или скорее бадью) и побрился опасной бритвой. Первый раз в жизни, между прочим. Всегда мечтал.

Из зеркала на меня смотрел пепельный блондин с короткой стрижкой, серо-голубыми глазами, острыми скулами и морщинками вокруг глаз. Не мальчик уже, скоро сорок семь. Как там моя красавица сейчас?

Загнав беспокойство подальше, ибо при работе от него только одна морока и вред, одевшись и обувшись, я замер посреди комнаты. В коридоре что-то происходило. Сделав три больших шага, резко распахнул дверь.

– Ну чего ты ломаешься, дурочка? Ты же знаешь кто мы? От тебя не убудет…

– Убери руки, урод! – зло зашипела Власта, совсем немного не дошедшая до моей комнаты, на схватившего её за локоть мужичка.

Таким образом, в коридоре находилось женщина и двое мужчин. Тот, что распускал руки и его товарищ, расплывшийся в глупой ухмылке облокотившись на стену. Обоих я видел накануне, в зале, выходя из гостиницы. Люди с табличкой над головой.

– Ты чего вылупился пёс? – вскинулся наглец и оттолкнул Власту себе за спину. – Проблем хочешь?

Дурака учить – только портить. Устремившись в сторону говорившего и схватив его за руку, я сломал ему кисть. Гопник не успел даже заорать, так как аз многогрешный ударил его кулаком в шею, от чего тот закатил глаза и рухнул на пол.

Его товарищ ловко выхватил из-под одежды нож (видно было, что движение это для него привычное), но применить оружие не успел, я выбил его ребром ладони и локтем врезал противнику в челюсть. Тот отлетел к стене и ударившись об нее потерял сознание. Взяв горячую руку Власты в свою, я решительно завёл её к себе.

Женщина задумчиво поставила на стол корзину и вздохнув упёрла кулаки в бока.

– Вы сделали это зря. Это люди теперь от вас не отстанут.

– Надо было ждать пока вас потащат в соседнюю комнату? – спокойно спросил я, вытаскивая из корзины один из своих костюмов. – Великолепно. Но вы же собирались послать слугу.

– Они никуда бы меня не потащили. Они тут по делу. Там в первой комнате, справа от лестницы, кого-то пытают.

– Серьёзно?

– Конечно. Это же люди Краба.

Ах вот оно, что. Знаменитость, о которой рассказывал мне Глор. Как тесен мир. Вчера вчетвером они прибыли в гостиницу, чтобы кого-то потрясти. Интересно кто это, купец, ремесленник или гномы?

– Так почему вы пришли сами?

Закусив нижнюю губу, хозяйка лавки опустила глаза и отвернулась к окну.

– Мне так захотелось. Я хотела вам сказать, что платить за вещи не нужно. Это мой подарок.

– Исключено. С чего вдруг?

Подойдя ко мне вплотную, так что я смог ощутить запах лесных ягод от её кожи и волос, Власта приложила палец к шраму под глазом.

– Этот шрам оставил тот самый кинжал, который я видела вчера у вас. Три года назад, на дороге, на меня и моего мужа напали гоблины. Мужа убили, а я спаслась чудом.

Вот оно что. Нечто подобное я и предполагал. В глазах женщины плескалась старая боль и та самая ярость, которую уже видел ранее.

Тук, тук, тук! – раздался вкрадчивый стук в дверь, от которого у меня мурашки побежали по спине, а Власта вздрогнула.

На пороге стояла вся четвёрка рэкетиров, в том числе и мои недавние противники. Главным у них был плечистый мужик с выбритыми висками и жёлтыми белками глаз. Печень что ли не в порядке? Сложив ручки на животе, он с улыбкой вздохнул, а затем по-хозяйски, без приглашения, обогнув меня, зашёл в комнату. Люди его последовали за ним, сразу беря меня в круг.

– Власта, милочка, ты нас не познакомишь? – обратился бандит к стоявшей за мной женщине, усаживаясь в кресло. – Заодно объясни, зачем твой друг сломал руку моему человеку?

Ну и слава богу. Остались формальности. Передёрнувшись от мерзкой улыбки незваного гостя, словно приклеенной к лицу, я плотно закрыл входную дверь и повернулся к нему.

– Ты Краб?

– Верно.

– Говорят, любишь жечь людей?

– Ооо! Слава летит впереди меня. Я рад, – расхохотался преступник, облизнув языком потрескавшиеся губы.

– Что ты тут делаешь?

– Скажем так, у меня сложные переговоры, – ёрничая пояснил подонок. – Но дело движется к концу.

Тем временем Власта попятилась к стене и охнув замерла там. Позади меня рассмеялся негодяй с удивительно зловонным дыханием.

– Чтобы мы не сделали, он всё равно не отстанет? – спросил я женщину, чуть повернувшись к ней.

Та коротко дважды кивнула.

Что ж, жаль. Впрочем, нет. Совсем нет. Гоблинский кинжал, оказавшийся в моей руке, воткнулся в глаз Краба, а затем, описав круг, сначала перерезал горло стоявшему за мной противнику, а потом вонзился в солнечное сплетение его товарищу справа. Однорукому я просто раздавил горло, наступив ногой на шею. Несколько секунд и схватка окончена.

– Да, грязненько вышло.

Женщина позади всхлипнула.

– Извините, я не мог по-другому. Я просто не хотел, что бы он потом вам…

– Я всё понимаю. Не объясняйте.

Власта была бледна, но держалась молодцом. Некоторое время она молчала напряжённо о чём-то думая, а затем…

– Что вы будете теперь делать? Грязь, тела? Вам помочь?

Ух ты! А она полна сюрпризов. Я улыбнулся, представив себе, как мы вдвоём ночью выносим тела и при свете луны закапываем их на пустыре. Романтика, блин.

– Нет, спасибо. Идите домой. И постарайтесь об этом забыть.

– Вряд ли получится.

– А вы попробуйте.

Пристально взглянув на меня, женщина снова кивнула и вышла из комнаты, напоследок бросив взгляд на рукоятку с красным драгоценным камнем торчащую из лежащего на полу тела.

Неумышленно я залюбовался точёной фигуркой Власты исчезнувшей за порогом. Как же всё некрасиво вышло, – подумалось мне. Всё ещё восседавший в кресле Краб, в судорогах уходящий на тот свет человек с перерезанным горлом, подёргивающий ногой однорукий и выкативший глаза обладатель зловонного дыхания, буквально просились на страницы бульварного ужастика.

Оглядев недавнее поле боя, я вздохнул и вслух произнёс:

– Ну, прямо резня в «Гарцующем пони» какая-то.

12. Неистовый

Одним ударом я выбил дверь комнаты, на которую мне указала Власта. Навстречу кинулся долговязый тип с редкими жёлтыми зубами и с ножом в руке. Ну конечно, кого-то же должны были оставить охранять жертв. Быстрый росчерк гоблинского ножа, кровавый след на стене и он рухнул мне под ноги, суча ножками.

– Гимли!? – удивился я, уставившись на замерших передо мной гномов. Мои предположения о купце и его сыне не подтвердились. Ну и слава богу, ребёнок такие вещи видеть не должен.

Оба представителя подземного народа были крепко привязаны к стульям. Я бы даже сказал прикручены. И если лопоухий малыш щеголял только насыщенного цвета фиолетовым фингалом, под глазом, да разбитой губой, то второй гном выглядел действительно неважно.

Лицо бедняги заплыло, из носа текла кровь, три пальца на левой руке были к чертям сломаны. Скорее даже расплющены. Рядом валялся ржавый молоток, которым это и сотворили. Дополняла чудную картину короткая заточка, воткнутая в ногу гнома чуть выше колена.

Избавив пострадавших от кляпов, я вытащил нож из раны.

– Ай! Кто такой этот Гимли? – разлепив расплющенные губы, взглянул на меня рыжеволосый.

Кровь обильно засочилась из отверстия, и я понял, что без моей помощи тут не обойдётся. Разрезав путы, удерживающие гномов, ваш покорный слуга сходил к себе в комнату, вернувшись обратно с медицинской аптечкой. Эх, трачу НЗ.

– Знакомый гном. Ты его не знаешь.

– Я знаю всех достойных воителей, – расплёвывая слюни напополам с кровью прорычал гордец.

– Скромно, – сказал я, сначала втыкая в бедро рыжеволосого обезболивающее, а потом вскрыв одноразовый пакетик посыпая ранение порошком.

– Я из Железного клана!

– А я из Стального.

– Чего?

– Ничего.

Вдев нитку в иглу, я показал её раненному.

– Я сейчас буду зашивать рану поэтому постарайся не дёргаться. Хорошо?

– А ты умеешь? – скорчившись от боли спросил гном. Тем не менее, в глазах его плескалось недоверие.

– Умею. Не раз бойцов своих штопал.

Мои слова произвели впечатление на гордеца. Он сразу перестал ёрзать и замер. Видно было, что даётся это ему нелегко, но ничего, скоро начнёт действовать укол.

Вздыхая и пыхтя со стула встал лопоухий. Стерев с лица кровь носовым платком с вычурной вышивкой, который он вытащил из кармашка, гномик послушно замер возле меня.

– Принести воду или ещё чего?

Сделав несколько стежков и убедившись, что всё идёт как надо, моя персона произнесла:

– Слушай меня внимательно паренёк…

– Лоник, меня зовут Лоник.

– Слушай меня внимательно, Лоник, – терпеливо повторил я. – Сейчас ты со всех ног побежишь в таверну «Хромой башмачник». Знаешь где это?

– Возле старого моста, – закивал гномик.

– Скажешь хозяину, что тебе срочно нужен Глор и послал тебя к нему Полковник. Пока всё понятно? Запомнил? – удостоверился я, сделав ещё три маленьких стежка и стянув края раны.

– Да господин, конечно.

– Глору скажешь, чтобы срочно летели сюда, так как нужно избавиться от тел Краба и его людей.

Оба гнома крякнули и удивлённо взглянули на меня. Я видел, что с кончиков языков их уже готовы сорваться вопросы, но у меня на это времени не было.

– Бегом! – прозвучала команда, которую обсуждать никто не осмелился.

Когда Лоник покинул нас, предусмотрительно захлопнув за собой дверь, я достал бинт и начал накладывать повязку на ногу гнома. Некоторое время тот на меня внимательно смотрел, лишь подёргивая щекой, когда я затягивал ткань потуже, а затем спросил:

– Ты, правда, убил Краба?

– Да, мы с ним не смогли найти общего языка. Образование разное.

– Краб был серьёзным противником. Он ловко обращался с удавкой и цепью, – вцепился в стул от боли рыжеволосый, да так, что щепки полетели.

– Что-то я этого не заметил, – ухмыльнулся я, завязывая узел под коленкой гнома. – Чего он хотел от вас?

Смешно пожевав губами, в раздумьях доверять ли мне, гном всё же пояснил:

– Я привёз с собой серьёзную сумму для покупки провизии, для своего отряда.

– Так ты фуражир?

– Кто?

– Солдат, назначенный для заготовки продуктов питания и корма для скота.

– А, ну да. Только я не солдат, а гном. Я командир.

– А чего ж сам за жратвой ездишь?

– А чтобы не обманули… все люди жулики. Кстати, меня зовут Рофур Неистовый. Теперь я обязан тебе жизнью Полковник.

– Очень хорошо, – произнёс я, разглядывая немного пришедшего в себя гнома. – Займёмся твоими пальцами и лицом.

* * *

Обыскав Краба и его людей, я нашёл при них немного серебра, немного золота, меди и много-много колюще-режущего оружия. Как хорошо, что они не успели его применить. Сам главарь, кстати, меня немного удивил, так как вокруг правого его запястья была намотана металлическая струна – пресловутая удавка о которой упомянул Рофур, а вокруг левого – тонкая металлическая цепочка на конце которой висел небольшой, но увесистый шарик. Серьёзный противник? Хм, не верю. Серьёзный противник никогда не будет недооценивать незнакомого ему человека. Просто очередной отморозок опьянённый кровью и безнаказанностью.

– Ну, ты даёшь! – ворвался в мою комнату Красавчик, схватившись за голову. Это что Краб? Ты, правда, убил Краба? С ума сойти!

– Да, неловко вышло.

За Сарком влетела пятёрка его головорезов, позади которых маячил хладнокровный Глор. Все они, кроме последнего охали, ахали и чему-то сильно радовались.

– Неловко? Полковник, я тебе по гроб жизни обязан, – серьёзно сказал Красавчик, срывая с груди убитого овальную серебряную пластину. – Вторую часть денег за нашу помощь можешь оставить себе. Считай, рассчитался.

– Что-то придумали?

– Да, есть мысли. Сделаем всё в лучшем виде.

– Займёшь его место? – догадался я, указав на тело.

– Это уж как пить дать, – расхохотался бандит, похлопав меня по плечу, но увидев мой хмурый взгляд, резко отдёрнул руку.

– Будешь творить то же, что он, закончишь также.

– Знаю, – кашлянул Красавчик. – Не буду.

Ну-ну. Забросив рюкзачок за спину, я на ходу, выходя за дверь, отдал последние распоряжения:

– Тела осторожно похоронить. Хозяина не обижать. Встречаемся, как договорились. Жду ваших великолепных идей.

Уже через пять минут я стоял возле витрины лавки Власты, любовался хозяйкой, наблюдая, как она беседует с полной дамой с пятью подбородками и белой собачкой под мышкой. Её руки так и порхали по шёлку, ловко разрезая его ножницами. Когда толстуха покинула помещение, бросив на меня подозрительный взгляд, я вошёл внутрь.

Запах дерева, воска, ткани и лесных ягод. Яркие лучи солнца били сквозь стёкла, превращая прилавок и стеллаж позади, в слепящий трон, а замершую перед ними женщину в очаровательную и величественную богиню.

– Это вы? – чуть улыбаясь взглянула она на меня поправив воротник.

– Всего лишь я. Снова. И опять с просьбой.

– Что на этот раз? – скорее иронично, чем грозно, спросила хозяйка, спрятав руки за спину. – Новый костюм или помощь в захоронении очередных негодяев?

– Нет, – легко рассмеялся я, ставя рюкзак на знакомый стул. – Хочу приобрести у вас несколько рулонов ткани. Самой дорогой. Такой чтобы от неё взгляд было не оторвать.

13. Купец Рихард Зорге

Чего-то так тоска по дочери накатила, что аж совсем невмоготу стало. И ведь вот она, совсем рядом, приди и возьми. Подготовку я свёл к минимуму. Задачи нарезал с учётом обстановки. Операция «Моя прелесть» началась.

Уже в половине шестого вечера я подъехал к опущенному мосту внутрь замка. Дорогу перекрывало три скучающих стражника в доспехах, шлемах, вооружённых мечами и протазанами.

На мне красовался чёрный атласный дублет с серебряным шитьём, чёрно-красный берет с хвостом, который обворачивал шею в виде шарфа, штаны в облипочку, немного похожие на лосины (стыдоба, да и только), и пулены с длинным носком. Раньше у дублета было ещё пышное жабо вокруг горла и на груди, по местной моде, но я всю эту ерунду попросил Власту убрать, чтобы двигаться было удобно и ни за что не зацепляться. В конце концов, странно мужчине в кружевах ходить, словно красна девица. Также ваш покорный слуга попросил вдову сделать мне короткий бордовый плащик с чёрной окантовкой, ну надо же мне было куда-то "Бизон" спрятать.

Перевоплотившись в гостинице перед зеркалом, я остался доволен своим внешним видом. Красавчик. Всё-таки у Власты было великолепное чувство стиля. Вот только штанишки везде жали, под мышками давило, а берет, всё время сползал на затылок. Про обувь я вообще молчу. Как в этих туфлях можно нормально ходить? А бегать? Ничего, это ненадолго.

– Стоп! Чего надо? – преградил мне дорогу стражник с бляхой сержанта на груди.

Ну что ж, зрители в зале, представление начинается.

– Приветствую вас почтенные служители закона. Я купец Рихард Зорге. Приехал издалека. В вашем городе открыл лавку, дела идут… неплохо. Мечтаю заручиться поддержкой Его Светлости. Вот привёз ему образцы своих товаров и скромные дары в честь нашего будущего счастливого сотрудничества, – произнёс я нараспев, улыбаясь и заглядывая в глазки сержанту. Только хвостиком не махал.

– Эко загнул! К самому захотел! – расхохотались стражники, поскрипывая и побрякивая доспехами. – Герцог Дона занят государственными делами, и сегодня не принимает. Приезжай через неделю. Или лучше через две. Ха-ха-ха!

Старший стражник заглянул внутрь фургона и просунув руку сквозь полог потрогал рулоны с шёлком и бархатом. Глазки его немедленно загорелись алчностью.

Ещё шире растянув губы в улыбке, я протянул сержанту увесистый кошель с серебром.

– А как же тогда можно решить мой вопрос, уважаемый?

Затянув потуже завязки мешочка и закусив губу от радости, раскрасневшийся служивый сменил гнев на милость. Благосклонно похлопав меня по плечу, он чуть охрипшим от волнения голосом пояснил:

– Тебе уважаемый купец к нашему лейтенанту надо. Трур как раз у себя. Давай мы тебя проводим.

Лошадки мои засеменили копытами, и телега въехала в ворота миновав небольшой дворик. Деревянные колёса нервно подпрыгивали на каменной мостовой от чего «Бизон» колотил меня по копчику. На древках над стеной развевались стяги и ленты с цветами герцога. Зелёно-жёлтые вымпелы противно хлопали на ветру.

Внутри каморки, считавшейся кабинетом лейтенанта, меня встретил долговязый худощавый субъект крайне отталкивающего вида. Тонкие усики, длинный красный нос, мясистые алые губы и мелкие мутные глазки неопределённого цвета, словно были второпях собраны ребёнком из конструктора «LEGO», когда мама позвала на обед, да так и не исправлены в будущем.

Здесь пахло дешёвым алкоголем, потом и жадностью. Да, именно жадностью, ибо роскошь и нищета соседствовали здесь буквально во всём. Ящики, свёртки, рулоны заполняли половину помещения. Наш лейтенант тащил сюда всё подряд, обкладывая данью не только торговцев, но и простых горожан. Медь, на которую бедняк мог кормиться несколько дней, просто валялась под ногами.

За моей спиной сержант подал своему начальнику какой-то знак (это денежный мешок?), после чего тот, сбросил ноги со стола заваленного бумагами, объедками засохшей еды и пустыми бутылками с красным вином, с интересом уставившись на меня.

– Ну и кто мы есть?

Когда дверь плотно закрылась я мгновенно сбросил улыбку с лица и схватив паскудника за волосы хорошенько долбанул его о поверхность стола. Затем ещё раз. Тот даже пикнуть не успел, а когда попытался, аз многогрешный, уже приставил к его горлу гоблинский клинок.

– Тссс! Я буду спрашивать, а ты отвечать. Понятно? – для наглядности чуть нажал на шею, из-за чего по коже мужчины побежала крупная тёмная капля.

– Да, да. Я понял, – смешно разведя руки в стороны, пропищал Трур.

– Мне нужна девушка с разными глазами, которую на днях к вам привёз эльф. Где она?

Молчание, глаза забегали, губы затряслись. Кажется, у бравого лейтенанта начинается истерика.

– Так… её нет, нет.

– Что значит, нет? – отцовское сердце ёкнуло. В гневе я большим пальцем надавил на глазное яблоко лейтенанта от чего тот всхлипнул и тихо заскулил, помня о ноже у горла.

– Герцог отправил её морем в Горланд. Правду говорю, клянусь своей жизнью.

– Зачем?

– Так она же Искренняя, – немало удивился стражник. – Цены огромной, а при дворе они ой как нужны. Нам без надобности.

Чёрт! Неужели я опоздал? Кажется, не врёт, но проверить всё равно надо.

– Идём в подвал. Туда где у вас заключённые содержатся.

Закрыв задвижку на двери, я подтолкнул Трура к решётке в противоположном конце кабинета. Именно здесь начинался спуск в подземелье. Запах плесени и нечистот дохнул на меня.

Камер было всего четыре, и располагались они по левой стороне от лестницы. Здесь было довольно светло, так как прямо напротив спуска, на высоте трёх метров располагалось забранное толстой решёткой оконце.

– Тут никого нет. Никого нет, – щебетал лейтенант, подталкиваемый мной вперёд стволом пистолета с глушителем.

Первая, вторая – пустые. Третья с полуобвалившимся потолком и капающей сверху водой, тоже. А вот четвёртая…

В углу, в лохмотьях, сжавшись в комок, лежало тело девушки-подростка – худенькие ножки, ручки, обострившееся угловатое личико. Мертва пару дней, не меньше. Она была не похожа на мою Лизу. Совсем ещё ребёнок.

Рукоятью «Тайруса» я нанёс короткий удар Труру по плечу. Раздался хруст и вопль боли.

– Ты солгал мне.

– Я хотел сказать, что живых нет! Живых нет!

– Что это такое? Кто с ней это сделал?

Размазывая по лицу сопли, кровь и слюни лейтенант объяснил:

– Наш герцог любит молоденьких девочек…

– Как часто? – прервал я его.

– До этой… была другая. Месяца три назад. Но мы её не убили, она тоже умерла сама.

Гнев во мне превращался в лёд. Он не пылал, но жёг меня своим морозным касанием и словно иголочки пробегали по плечам и груди.

– От чего?

Трур взглянув на меня, задрожал, закрыл лицо руками и произнёс:

– От тоски.

«Сволочь. Пока ещё рано. Он мне нужен», – подумал я, поднимая рывком мерзавца с пола.

Вместе мы поднялись наверх, покинули коморку и прошли двадцать метров до башни герцога Доны, которая вознеслась над крепостной стеной и другими постройками.

Возле крепкой дубовой двери стоял стражник. Увидев окровавленное лицо лейтенанта, он попытался было выхватить меч из ножен, но тихий хлопок и пуля в голову не позволили ему этого сделать. Лязгнув, он безжизненной кучей упал у входа.

Трур с суеверным страхом взглянул на меня и забился в судорогах всем телом. Пара оплеух быстро привели труса в себя.

В этот момент за стеной раздался громкий хлопок, скрип дерева и взрыв смеха. Красавчик приступил к выполнению плана. А спустя несколько секунд решетка, ведущая на стену, с грохотом опустилась. Несущим там службу стражникам понадобится какое-то время, чтобы сообразить, что произошло, а затем исправить подъёмный механизм.

Распахнув дверь в башню, я услышал сверху женский визг и пьяный мужской хохот.

14. Мерзавец

Когда мы поднялись по ступеням и подошли к двери женский крик уже стих. Изнутри не раздавалось никаких звуков.

– Постучи и сделай так чтобы он нас впустил, – приказал я хнычущему Труру уперев дуло пистолета в затылок.

Герцог Дона открыл нам не сразу. Некоторое время он перепирался со своим лейтенантом, оба несли чушь, но когда лязгнул засов и появилась щель…

Хрясть! – удар ногой вырвал ручку двери из руки аристократа и отбросил его в сторону.

Так, что мы имеем? Одно застеклённое окно, письменный стол из красного дерева, окованный металлическими полосами сундук в углу, большая кровать под балдахином в центре, бутылка вина и вазочка винограда на столике рядом. Чистенько, уютненько если бы не двухметровый столб, вмурованный в пол и обнажённая девчушка бессильно свисающая с него в цепях. Разбитое лицо, торчащие в стороны острые грудки… вот же мразь.

– Ты кто такой? – заорал герцог, бросившись к письменному столу. – Убирайся прочь! Стража, ко мне!

Я же тем временем толкнул к себе под ноги Трура и перед тем как нажать на спусковой крючок сумел коротко ответить ему на застывший в глазах вопрос:

– Ты снова меня обманул.

Схватив со стола ножны, Дона, вырвал из них меч. Да нет, это не меч. Скорее шпага. Я не был фанатом холодного оружия, так как в свободное от работы время предпочитал лежать на диванчике и почитывать книжечку, но знал, что шпага в основном предназначена, чтобы колоть, а меч чтобы рубить. В руках герцога был великолепный образец, своего рода гибрид – не шпага, ибо клинок был заметно шире и не меч, так как обладал притягательной грацией и изяществом. Свет, попадая в окно, играл на полоске металла, наполняя комнату солнечными зайчиками. Да, это скорее… испанская шпага.

Спрятав пистолет за пазуху, я без проблем обезоружил аристократа сломав ему правую руку. Дальнейший наш диалог не имеет смысла приводить дословно. Достаточно знать, что мою красавицу действительно отправили на корабле в далёкий Горланд с человеком герцога по имени Максим и мажордомом Иоганном Гулдом. И тут было две новости. Плохая и хорошая.

Плохая состояла в том, что на корабле я последовать за ними не мог. Здесь у них с морскими путешествиями была вообще проблема – орки-пираты топили без разговору всех кто не имел пайцзы – специальной верительной бирки. Но это бы ещё полбеды. Вот только бирка такая давалась не человеку, а конкретному судну. Блин, ну орки здесь тоже какие-то неправильные. Это что ещё за игры в морячков? Или в монголов? Я ещё не понял. Старик Толкин стал жертвой дезинформации.

Хорошая же новость заключалась в том, что перед тем как пересечь море и отплыть в Горланд, корабль обязательно сделает остановку в Бустере – городе-порте в четырёх днях пути отсюда. Там они простоят не менее недели, может больше, запасаясь едой, водой и всем необходимым.

Оставив в покое побледневшего и истекающего кровью Дону, я освободил девушку от цепей и осторожно подняв, понёс на кровать. Спина бедняжки была исполосована кнутом и кровоточила, запястья и лодыжки имели следы ожогов.

Когда ваш покорный слуга опустил тело на мягкую перину, девушка вздрогнула и очнулась. Некоторое время она смотрела на меня, а потом… закричала.

Никогда в жизни не слышал такого пронзительного и отчаянного крика. Нет, правда, я даже на время оглох. Закрывать уши руками не помогало. Она кричала, распахнув в ужасе глаза и скорчившись в комок, а я как дурак лихорадочно думал, чтобы предпринять. И побыстрее, наверняка такой вопль услышали стражники на стене. Даже привычные к развлечениям своего герцога солдаты должны всполошится, а это означало, что они обратят внимание на решётку, что в свою очередь рушило к чёртовой матери все наши планы.

Ужас и страх плескался внутри её глаз, конечности сотрясала дрожь и было непонятно откуда в этом тщедушном тельце такая сила, выплёскивающая наружу мощный крик.

Вынув из внутреннего кармана Лизин браслет, с разноцветными буковками, я просто протянул его девушке. И знаете, сработало. Коровки, лошадки, свинки и курочки, чередующиеся с буквами русского алфавита и словом «Лиза» заставили её замолчать. Бедняжка выхватила вещь из моей руки и прижала к груди. Словно маленький зверёк.

Выглянув в окно, я увидел, что стражники со стены, с помощью алебард и протазанов приподняли решётку и выбежали во двор перед башней присоединившись к тем что должны были быть заняты выкрутасами Красавчика на подъёмном мосту. Эх, какой план рухнул.

Взглянув на замершую, на кровати девчонку, я набросил ей на плечи одеяло, а затем, взяв за воротник герцога вышвырнул его в окно. Чего уж теперь. Да и заслужил.

В осколках стекла, рубиновых каплях крови от порезов, щепках сломанной рамы, Дона рухнул на мостовую с двенадцатиметровой высоты. Ну, может чуть больше, чуть меньше.

И мне пора. Пока люди пялились на труп своего хозяина и растекающуюся по камням лужу крови, аз многогрешный, нащупав ремень «Бизона» перетащил его на грудь и, сняв предохранитель, четырежды выстрелил в замерших напротив меня стражников. Четыре выстрела, четыре трупа. Солдаты вздрогнули, в изумлении уставились на меня, а затем подняли руки вверх и встали на колени побросав свои железки. Неожиданно, прямо скажем.

Откуда-то выбежал Глор и Красавчик. Лица их были закрыты платками. Красавчик, смеясь глазами, свысока смотрел на стоящую на коленях шеренгу стражников, а вот Глор поступил глупо и необдуманно. Сбросив с лица платок, он попытался заслонить собой бывших сослуживцев. Впрочем…

– Не надо их убивать господин, пожалуйста! Достаточно крови.

– Они причастны к развлечениям герцога? – нахмурившись для виду, от чего стоящие на коленях скукожились от страха, спросил я.

– Нет! Они нет. Лейтенант и Кордс привозили ему девчонок! – уверял меня Глор показывая на трупы Доны и стражника у двери башни. Его бывшие товарищи согласно кивали головами в шлемах, чем напомнили мне китайских болванчиков.

Поставив оружие на предохранитель, я позволил ему свободно повиснуть на груди.

– Вы живы только благодаря Глору! Это понятно? – грозный взгляд на замерших вояк.

– Да господин!

– Мы поняли!

– Конечно.

– Простите нас.

Ну и всё в таком духе. Однако один из кричавших – плюгавый небритый мужичок, сказал другому:

– Это же барон Клейсбест. Господин Северного придела. Я его в Бокте видел

Нет, ну как так-то? Вся конспирация к чёртовой бабушке. Ладно, об этом будем думать потом. Всему своё время.

Удостоверившись в лояльности стражников, я отдал приказ Красавчику:

– Посади их на время куда-нибудь под замок и побыстрее.

– Я понял Полковник, – кивнул бандит и пронзительно засвистел, призывая своих подельников.

Поднимаясь по лестнице обратно в башню, я уже составлял план действий на завтрашний день. И серьёзное место в нём занимали гномы.

Почему я их всех не перестрелял? В общем-то, и не собирался. Зачем зря патроны тратить, да и не виновны они в невзгодах моей дочери. А все виновные… мертвы.

15. Трещина в стальном сердце

Я молча наблюдал как Власта осторожно, словно стеклянную, уложила в постель, чисто вымытую и расчёсанную девчонку и заботливо накрыв её лоскутным одеялом, покинула комнату.

– Пусть лампа горит, – тихо сказала она, прикрывая дверь. – Так ей будет не страшно. Я сама после убийства мужа целый год боялась спать в темноте.

Мне очень хотелось коснуться пальцами щеки и губ вдовы, я даже уже подумал протянуть руку… но в последний момент образумился. Это лишнее. У меня есть дела.

* * *

Когда стражники были надёжно заперты, Глор приставлен к заснувшей девчонке, а люди Красавчика с ним во главе отправлены хоронить мертвецов (да так чтобы с концами и ни одной живой душе), я приступил к тщательному обыску каморки Трура и кабинета герцога.

Что я искал? Искал я копию сопроводительного письма Доны для своего мажордома Иоганна Гулда, ведь именно он вместе с Максимом сопровождал мою дочь в Горланд. Ваш покорный слуга его искал и… нашёл.

В запертом сундуке герцога хранилось дюжина мешочков заполненных золотом, две дюжины серебра и пару с медью. В каморке лейтенанта монет почти не было, зато в ассортименте обнаружились кольца, золотые цепочки, серьги, перстни, браслеты и даже золотые зубы. Как они туда попали думаю объяснять было не надо.

Большую часть ценностей я загрузил к себе в фургон. Пару мешочков с золотом и драгоценности отдал Красавчику, два с серебром, терпевшим лишения стражникам. Как я уже неоднократно говорил ранее, жадность это грех, она настраивает людей друг против друга, делает их завистливыми, подозрительными и несговорчивыми. Зачем это надо? Щедрость же наоборот развязывает языки, либо смыкает уста надёжнее любых клятв.

Загрузив спящую девчонку в свою повозку, я, договорившись с моими подельниками о встрече, отправился к Власте.

Красавчику назначил аудиенцию на семь вечера, Глору на восемь. Послал гонца к Рофуру, тому самому, что Неистовый, с просьбой прибыть в девять. Куда? В лавку вдовы, конечно. Да простит она меня за такую наглость.

Увидев девушку, Власта, даже ничего не стала у меня спрашивать. Словно радетельная наседка она принялась кипятить воду, подбирать одежду для нежданной гостьи, гладить её, а та, очнувшись, тихо сидела и внимательно слушала ласковый голос вдовы.

Ничего особенного она ей не говорила, просто описывала свои действия, рассказывала о своём детстве, сокрушалась о её худобе. Однако это действовало. На меня кстати тоже. Спокойствие и уют жили в этом доме.

От хозяйки лавки я получил разрешение на приём гостей. Мне даже взбрело в голову, что женщина ожидала нечто подобное от меня. Или мне просто показалось?

Первыми явились гномы. Да, именно гномы. Оказывается, чтобы путешествовать вместе с ними, я – человек, должен был получить разрешение хирда – боевой дружины Железного клана. У них там всё было сложно и мой новый знакомец был чем-то вроде атамана у казаков избираемого своими боевыми товарищами. Шестеро представителей подземного народа разместились за крепким деревянным столом на кухне Власты. И как она только успела столько всего наготовить? Важные и высокомерные они взирали на всё свысока, но жрали так, что за ушами трещало.

Рофур разрешил мне присутствовать при их совещании, но попросил не вмешиваться и молчать. Не очень-то и хотелось. Я уже понял, что купить гномов было нельзя, запугивать чревато последствиями, а вот дружить с ними… в общем пусть решают.

Никогда не обладал завидным терпением, однако со временем сумел выработать его в себе. Да так, что многие знавшие меня лично считали вашего покорного слугу чуть ли не примером выдержки и хладнокровия. На время работы, да. Я умел отключать эмоции или подчинять их делу. В другое время, внешне, тоже, но вот внутри у меня жил самый настоящий необузданный дикарь, который сейчас прислушиваясь к неспешному разговору гномов, всё время отвлекавшихся на сплетни и побасенки, неистово орал, разбрасывал мебель, колотил кулаками и ногами по стенам, качался на люстре… в общем, вёл себя недостойно. Он просто не мог тратить время, когда моя девочка в опасности. Он не мог, я вынужден был. А эти устроили тут… ну прямо совет энтов в дремучем лесу.

– Полковник ты там случайно не заснул? – спросил гном, наконец-то поднимаясь из-за стола.

Всё ещё сидевшие за угощением командиры тоже взглянули на меня дружно повернув головы.

– Нет, я просто кое о чём думал.

– Понятно, – довольно крякнул гном. – В общем, мы приняли решение. Хирд разрешает тебе путешествовать с нами. Но только тебе.

«Слава богу», – подумал я. Словно камень с плеч свалился.

– Этого вполне достаточно.

Затем пришёл Красавчик. Как обычно слепя всех своими белоснежными зубами, удивляя танцующей походкой и приятным голосом.

– Сарк, – обратился к нему я, – хочу, чтобы ни ты, ни твои люди никогда не трогали ни эту лавку, ни её хозяйку. Это возможно?

– Очень надо, – взвился Красачик. – Я как-то пытался к ней подкатить так она в меня из арбалета…

Притворно нахмурившись, я вызвал целую бурю эмоций у главаря преступников:

– Всё, всё, больше не повторится. Зуб даю! От платы её освободим, если что поможем. Даю слово, Полковник.

Я почему-то верил этому мерзавцу. Бесспорно, он грабитель, убийца и вор, но вот ужас и гнев в его взгляде, когда я вынес пленницу Доны на руках на улицу, был неподделен.

– Хочу попросить тебя ещё похоронить девушку из тюрьмы герцога.

– Не вопрос, – кивнул Сарк. – Сделаем всё как надо. А к какой вере она принадлежала? Огнепоклонница, последовательница Великой Матери или Культа Того Кто Открывает Все Двери?

– Я не знаю. Но она стоит того, чтобы её похоронили… как человека.

– Я понял тебя, Полковник, – коротко кивнул он.

Также с Красавчиком удалось договориться о поставках дешёвого зерна и других припасов для гномов. В городе-то купцы драли три шкуры, ибо герцог приучил их к этому, обкладывая собственной данью, а вот у бандитов первосортной провизии на сухих, чистых складах скопилось предостаточно. Съесть они всё не могли, а продукты, как известно, имеют свойство портиться. Почему бы не отдать всё гномам? Вот они и помогли друг другу. У парня была коммерческая жилка. Не то занятие он выбрал.

Последним моим гостем стал Глор. К нему у меня было особое предложение.

– А вы в курсе, что эту игрушку герцог Дона ценил превыше всех своих богатств? – спросил он меня кивая на шпагу в ножнах лежавшую на столе. – Никогда никому её в руки не давал, любовался ее, когда никто не видел.

– А что в ней такого? – удивился я.

– Кто знает, – пожал плечами бывший сержант. – Но точно что-то есть.

Глор был неожиданно серьёзен и собран. Ранние морщины на лбу собрались в тревожные складки.

– Слушай у меня к тебе предложение. Только выслушай меня внимательно и сразу не отказывайся.

– Обещаю, – сказал бывший сержант, усаживаясь за стол.

– Я хочу, чтобы ты вместе с сёстрами отправился в Галард.

– Ваш родовой замок?

– Да. То есть, нет. Я не барон Клейсбест.

Глор подавился вином которое я налил ему в кубок. Вытерев тыльной стороной ладони губы, парень произнёс:

– А кто вы?

–… это сложно объяснить, в общем, так вышло, что я пришёл издалека и ищу свою дочь. Когда найду, вернусь домой.

– Понятно. Но сейчас в Северном пределе опасно. Говорят, там лютует Кромсатель.

– Кто?

– Алиендил – эльф-мятежник со своими партизанами.

– Ах, вот как его называли. Не беспокойся. Он мёртв. Как и его люди. Кстати они и убили настоящего барона.

– А вы их?

– Так вышло.

– Опять случайно?

– Скорее нечаянно.

– Я не удивлён.

– В общем, в замке сейчас крестьяне. Староста у них некий Борн. Толковый мужик. Прибудешь к нему скажешь, что тебя прислал Полковник. Там тихо, безопасно. Стены крепкие. Вокруг хорошие люди. Стань для них лидером, возглавь, и они для тебя горы свернут.

– Хотите, чтобы я стал вашим лейтенантом?

– Моим? Нет. Скорее хочу, чтобы ты стал бароном для этих несчастных.

– Э, нет, – громко рассмеялся Глор однако складки на его лбу разгладились. – Увольте. Не хочу. Какой из меня барон? Вот вы другое дело. Из вас и герцог хоть куда.

– Мне и бароном-то быть не нравится.

Глор снова рассмеялся, а потом, помолчав, добавил:

– Я согласен. С Красавчиком я работать не хочу. А можно я возьму с собой парочку верных ребят? Тех, что без семей?

– Хоть десяток, кстати, среди крестьян много вдов. Алиендил постарался со своими головорезами. И вот ещё что…

Я бросил под ноги бывшему сержанту дорожный мешок, в котором лежало пять кошельков с золотом и семь с серебром.

– Мне это добро не нужно, а ты распорядишься им как надо.

– Это же целое состояние! – побелел Глор, заглядывая внутрь.

– Вот и потрать его. Возможно, что-то уйдёт на укрепление крепости, оружие и снаряжение для твоих людей и крестьян. В общем, ты понял. Да, и ещё девчонку тоже забери с собой. Нечего ей здесь делать. С вдовой я договорюсь.

Когда все слова были уже сказаны, и мы с Глором начали прощаться, он крепко пожал мне руку и сказал:

– Кстати, вы в курсе, что Дону в Горланде никогда не видели? Его верительные грамоты, пару фамильных драгоценностей, знание родословной, герб и вы герцог.

* * *

Заглянув в комнату, где спала бывшая пленница герцога, я некоторое время наблюдал за ней. Во сне она разговаривала, иногда вздрагивала и на что-то жаловалась. В своей маленькой ручке бедняжка сжимала браслет моей дочери. И хоть он мне был очень дорог, я не решился забрать его.

– Мы ещё увидимся? – спросила Власта, встав за моей спиной.

Она была чуть растрёпанной, немного уставшей и… как мне показалось, грустной.

– Очень на это надеюсь, – выдавил из себя ваш покорный слуга. – Я бы хотел.

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга.

– Там на столе… оставил деньги.

Вдова грозно блеснула глазами, но я опередил её:

– Это для девочки. Ну и за беспокойство тоже конечно. Если что-то понадобится, обратись к Красавчику, он поможет.

Женщина просто коротко кивнула снова, прикусив нижнюю губу. Сделал она это так мило, что у меня сердце забилось быстрее.

– Ты приехал за дочерью? – спросила тихо она, пряча руки за спину.

Что ж, переходим на «ты».

– Да, ты умеешь слушать.

– Сделаешь всё, чтобы спасти её.

– Верно.

– Можно я кое о чём попрошу?

– Конечно.

– Познакомь меня с ней.

Солнце только-только взошло, а наш караван уже тронулся в путь под звуки скрипящих колёс, ржание лошадей, звяканье металла и грубые шуточки подземного народа. Дорога сама бросалась мне под ноги, будто приглашая ввязаться в новые приключения и кровопролитные схватки, наградой, за которые будет свобода моей дочери.

16. Клефты

Гномы из Железного клана оказались просто великолепной компанией. Я жаждал уединения и одиночества и получил их в полной мере. Мне надо было собраться с мыслями, разложить всё по полочкам и просто элементарно отоспаться. А когда тебя не беспокоят или попросту игнорируют, сделать это проще простого.

Хоть хирд и проголосовал за то, чтобы разрешить странному человеку спасшему жизнь их командиру путешествовать вместе с ними, компанию они составлять мне не собирались. И слава богу. Грубые, наглые, твердолобые, но выносливые, упорные и отважные подземные жители мне нравились. Вашему покорному слуге вовсе не надо было болтать с ними днями напролёт, чтобы составить собственное непредвзятое мнение. Ну, хоть тут Джон Рональдович не подвёл и характеристику дал довольно-таки точную, жаль поверхностную.

Слушая и внимательно наблюдая за двумя дюжинами гномов почти два дня, я многое узнал. А чего не узнал, вытянул из миляги Лоника, который моей компании вовсе не чурался, а даже наоборот всегда был рад поболтать.

Так как большинство в караване оценивало меня как репей прицепившийся к борту одной из телег, я ходил где хотел и во время отдыха был предоставлен сам себе.

В конце второго дня нашего совместного путешествия, моя персона наконец-то нашла время внимательно рассмотреть ту самую «драгоценную» шпагу герцога Доны. Правда, чего в ней такого особенного, я так не понял. Да, она была просто отлично сбалансирована, лежала в руке как влитая, имела достаточную, но не избыточную длину и была красиво украшена. Но почему Глор говорил, что аристократ считал её самым ценным своим сокровищем? В этом надо разобраться. Интересно, что на рукояти шпаги был изображён ни волк, ни медведь и даже не какой-нибудь там орёл или ястреб, на эфесе красовался обыкновенный ёж с торчащими из спины иголками.

– Я никогда не видел такого оружия, – сказал лопоухий гномик, щёлкнув ногтем по поверхности клинка. – Это просто гибрид какой-то, но качество сборки отличное, профессиональное.

Слушая Лоника, я согласно кивал. Ну, кому ещё доверять в оценке оружия как не гномам.

– А почему дружище ты назвал его гибридом?

Улыбнувшись, собеседник указал мне на шпагу.

Вот смотри, сталь гномья, без вопросов. Но наши никогда бы не стали ковать такую штуку, – подмигнул мне Лоник. – Ну что это? И не меч и не шпага. Для рапиры слишком короткая, для меча слишком длинная

– Понятно, дальше, – подбодрил я говорившего.

– Крестовина чуть более массивная чем надо, да и ручка немного длинновата, гарда слишком вычурна, на мой взгляд, я бы понял если бы помимо неё были другие украшения, но их нет.

– А ёж?

– Подозреваю, что ёж, это… – Лоник замялся и, спрыгнув с телеги, поднёс шпагу к огню.

– Что такое? – удивился я его поведению и отставив в сторону опустевшую глиняную тарелку и ложку, склонился над ним.

– Я бы сказал, что еж это клеймо мастера,– пробормотал гном, – бывает такое, что собранные одним человеком шпаги и мечи метят тавром оружейника, но для клейма изображение слишком крупное, вон и иголка даже каждая выделена, а для украшения место явно выбрано неудачно – гарда всё закрывает. В общем, вещь странная, но хорошая. Гномья сталь любую броню рубит.

– Так уж и любую? – вернулся к телеге я.

Лоник растянул рот до ушей и подняв указательный палец вверх, важно сказал:

– Кроме гномьей.

Некоторое время мы смеялись, а затем я взял у него герцогскую шпагу и взвесил её в руке. Нет, всё-таки отличная штука. Сделав несколько выпадов, ловко крутанул клинком и легко перерубил ствол молодой сосенки. Гринпис вздрогнул.

Ещё раз взглянув на ежа я вернул оружие в ножны и забросил их в свой фургон, стоящий напротив телеги Лоника.

Взрыв смеха потряс лес – это войны Железного клана допивали уже пятый кувшин пива под жаренные бараньи ребрышки и побасенки, которые по очереди рассказывали друг другу. Пожелав гномику спокойной ночи, я запрыгнул в повозку и улёгся на мешке с овсом.

Сон пришёл быстро и снилась мне Лиза, идущая чуть впереди меня по берегу моря. Я звал дочь, а она оборачиваясь улыбалась и манила меня за собой. Так, СТОП!

В лагере было тихо и вроде бы кроме треска костра, храпа и обычных лесных звуков ничего не слышно. Вот только…

Выглянув из фургона, я увидел, что к спящим вповалку, в двадцати шагах от меня, гномам, осторожно подбираются сгорбленные фигуры в накидках. Насчитал не меньше десятка татей. Ближайший ко мне уже наклонился над выдающим трели Рофуром и в лунном свете блеснула сталь.

Непорядок. Протянув руку вниз, я одним движением выдернул их бревна топор и метнул его в силуэт впереди. Швак!

Одновременно набрав в грудь побольше воздуха, я заорал и бросился на противников. В одной руке у меня был гоблинский кинжал, а во второй шпага с ежом.

Топор попал куда надо и противник, уткнувшись в землю, заливал кровью из расколотого черепа, проснувшегося командира гномов.

Звяк! Лязг! Хлесть! Дзинь!

В общем, пока бравые «крестоносцы» проснулись, я единолично зарубил пятерых нападавших и ранил двоих. Шпага в бою показала себя прекрасно и пластала тела в тёмных накидках на раз. Когда гномы изрубили оставшихся я так и стоял посреди тел в каплях крови. «Фехтование, – как говорил много лет назад мой учитель боевого самбо Задорин, – это та же борьба только клинок становится частью вашей руки».

Воткнув в землю шпагу, аз многогрешный склонился над раненным противником. Отбросив в сторону тёмно-зелёный плащик с нашитыми на него лоскутами мха, травы и ветками, я взглянул в лицо щекастому и гуттаперчевому пареньку низенького роста. Гоблинский кинжал дважды пронзил ему грудь и тот захлёбывался кровью.

– Клефты, – пояснил подошедший ко мне Рофур поигрывая мечом. – Мелкие подонки раньше никогда так далеко на север не заходили.

Раненный в последний раз дёрнулся, повернулся на бок и затих, уткнувшись головой, обрамлённой каштановыми кудряшками, в собственное плечо.

– А по мне так вылитый хоббит.

– Кто? – громыхнул гном.

Склонившись над умершим, я разжал его руку и поднёс к глазам длинный волнистый кинжал с чуть смещённой к низу рукоятью. Опасная штучка. На груди щекастого висела перевязь с метательными ножами.

– Да так, не обращай внимание. А кто они такие?

– Дак разбойники, нищеброды. Нападают на караваны, которые похуже охраняются, вырезают население ферм, одиноких путников убивают. Ради поживы, конечно. Они вишь раньше на юге жили, никого не трогали, – пояснил Рофур вытирая окровавленный клинок о накидку трупа. – А потом, во время Длинных войн, деревеньки их разорили, да пожгли всё к чёртовой бабушке. Вот они и вышли на дорогу.

– Давно это было? – спросил я, взвесив в руке цельнометаллический метательный нож. Хорошая вещица.

Гном нахмурил лоб, от чего он превратился в стиральную доску, а затем неуверенно ответил:

– Лет тридцать, может сорок уже как барагозят. Не меньше.

– Видать понравилось.

Забросив кожаную перевязь на плечо, я отправился к своему фургону.

– А ты куда? – удивлённо спросил Неистовый.

– Спать, конечно.

– Ааа! – понял гном. – Ты это… спасибо тебе, Полковник. Мы ж вроде жизнью тебе обязаны. Клефты всех бы нас как свиней порезали. К гадалке не ходи.

– Не за что, – поднял я руку вверх, не оборачиваясь. – Вот только советую дежурство организовать. Мало ли чего. И перестаньте так громко ржать на весь лес.

– А, ну это обязательно. Сделаем. Кто ж знал, что они на две дюжины гномов полезут.

Забираясь в телегу, моя особа взглянула на спокойно спящего в своей повозке Лоника и улыбнулась. Тот лежал на боку, положив ладошки под щёку и блаженно улыбался. Из уголка рта по щеке стекала слюна.

Эх, мне бы такой сон.

17. Тёрки с гномами

После того как я спас гномов отношения у меня с ними сразу наладились. Воины Железного клана быстро поняли, что во мне нашёл их командир. Мы все перезнакомились, выпили, закусили. Нет, правда, ребята они были неплохие.

Добур – одноухий крепыш с огненно-рыжими волосами, во всеуслышание заявил: «Полковник свой в доску. Уж я нашего брата за версту чую». А когда Болвар – абсолютно лысый курносый гном совсем не выговаривающий букву «р», узнал у меня, что полковник это звание, а не имя, и что оно даёт мне право командовать тремя-четырьмя хирдами, изумлению представителей подземного народа не было придела.

Невзлюбил меня только толстяк Билфур, который и должен был стоять на часах в ночь нападения клефтов. Любитель спать на посту получил такой нагоняй от командира и товарищей, что ненависть ко мне крепла у него не по дням, а по часам. Впрочем, я приглядывал за ним одним глазом.

Ещё один день путешествия прошёл спокойно. Ваш покорный слуга, не без интереса, узнал, что гномы-крестоносцы – те, что покинули свои подземные царства и горные перевалы, оказывается, делились на несколько кланов.

Снизу вверх. Бронзовый клан состоял из ремесленников и изобретателей. Железный, из потомственных воинов. Именно они и были остриём реконкисты и несли наибольшие потери в сражениях. Зато и славу хлебали полными чашами. Дальше шёл Серебряный клан почти полностью собранный из гномьего… духовенства. Давайте назовём его так. Верили они там в Того Кто Открывает Всё Двери. Существо странное, непредсказуемое, но щедрое. Ну и самым богатым был Золотой клан, сложившийся из гномов-торговцев. Милая иерархия, ничего не скажешь. Согласитесь, не такая уж и оригинальная.

Нет, вы должны понимать. Все гномы были профессиональными военными, просто и среди них имелась своя субординация. На мой вопрос Рофуру почему на вершине их Табеля о рангах сидят торгаши, он что-то недовольно пробурчал и умолк. Всё как у нас.

Неприятности начались на третий день. До этого как видите, всё было тихо и спокойно – нюхали ромашки, да природой любовались. Уже в сумерках, мы встретили других гномов.

Только-только кашевар Билфур вскипятил воду для мясной похлёбки как они припёрлись, вошли на стоянку ровной колонной по двое. Судя по злобным взглядам, бросаемым друг в друга и прямо-таки наэлектризованной обстановке, друзьями, пришельцы, гномам Рофура точно не были.

На очищенной от деревьев площадке разбили две стоянки. Благо места всем хватило, да и кострищ было несколько. Порычали друг на друга, поплевали в сторону противников, задницу соседу показали – всё прилично и вполне мирно. Для гномов. Так бы и оставалось, если бы не присоединившийся ближе к ночи к нашим недоброжелателям важный гном в золотом шлеме. Приехал он, кстати, верхом на здоровенном фиолетовом тролле. У них что тоже есть разные национальности?

– Я смотрю Рофур ты всё ещё жив! – явно желая ссоры, прокричал командир Золотых, отсалютовав рукой в нашу сторону.

– Да и ты ещё жив Жилгер, – скрипя зубами, пробормотал Неистовый.

– Как тебе путешествовать в компании человека? – не унимался торгаш. – Уже подхватил от него страх и слабость? Дружить с людьми не достойно подданного подземных королевств.

Я прямо слушал как стонали от бессилия воины Железного клана наблюдавшие за беседой командиров. Готов был поспорить, что гномы больше всего на свете сейчас желали весело врубиться в ряды противника. Да так, чтобы клочки по закоулочкам.

– Что не так? – спросил я тихонько Лоника пододвигаясь к нему.

– Золотой клан в прошлом году субсидировал отряд Рофура, – прошептал мне в ответ гномик. – Сумма огромная. Деньги пока не возвращены полностью. Долг это святое. Жилгер знает это и поэтому издевается.

– Но есть что-то личное в их вражде? Разве нет?

Шмыгнув, Лоник согласно кивнул головой:

– В молодости Жилгер убил младшего брата Рофура. Несчастный случай, но по его вине. Однако Золотой клан даже формальных извинений не принёс.

– Понятно. А что можно сделать?

– О чём вы?

– Что можно сделать, чтобы заткнуть этого придурка и не развязать войну между кланами. Я без вас в нужное время в Бустер не попаду.

Лоник замер, а потом пристально и многозначительно посмотрел на меня. Ничего себе! А малыш не так прост, как кажется.

– Понятно. Смотри за мои рюкзаком, – правильно понял его я.

Проходя мимо Неистового, я по-дружески похлопал его по плечу. Несколько шагов и аз многогрешный замер между двумя стоянками. Взгляды гномов скрестились на мне как мечи.

Железный клан цыкал мне в спину с беспокойством, а Золотой взирал со злобой и брезгливостью. Только их фиолетовая зверюшка смотрела на меня с интересом. А может просто хотела меня сожрать?

– А что вы имеете против людей уважаемый? – разведя руки в стороны, демонстрируя тем самым отсутствие оружия, громко сказал я, так чтобы все слышали.

– Так же как и против дождевых червей. Ничего! – заносчиво бросил Жилгер.

– Отлично. Тогда я вызываю на бой четверых лучших ваших воинов. Если одержу победу над ними, вы простите долг Рофуру и извинитесь перед его кланом за смерть его младшего брата.

Всё просто были в шоке. Реально все. Но мне была нужна реакция только со стороны одного гнома. Давай же, давай, не лишай меня инициативы.

– Ха-ха-ха! Рофур, твой приятель сумасшедший? Согласен. Ты червь руками драться будешь?

Он клюнул. Странно, не так умён каким должен быть. Или личная неприязнь мешает включить мозги? Ладно, теперь мой ход.

– Против твоих карликов, да.

По рядам Золотых пронёсся вой негодования. Ёмкое «карлик» было таким оскорблением, которое смыть можно было только кровью. Назвать так гнома значит смертельно оскорбить подземного жителя. Собственно на это я и рассчитывал.

По кивку головы Жилгера из шеренги загомонивших воинов ко мне вышло сразу трое. Вот только к серьёзной схватке они были совсем не готовы, это я понял сразу. Гномы были расслаблены, неторопливы и уверенны в себе. Двое из них даже шлемы не надели. А зря, недооценивать незнакомого противника смерти подобно.

Первого я убил ударом кулака в висок (никакой прочной кости, всё как у людей), второго сначала оглушил шлепком ладонями по ушам, а затем, подхватив падающий из его рук меч, с хрустом вонзил клинок прямо в яремную впадину сверху.

Третий противник был при «полном параде», да ещё и в шлеме. Оружием гному служило тяжёлое копье на крепком древке, поэтому я просто остался дожидаться гнома на месте. Выпад копьём привёл к тому, что я переломил его пополам, а потом, обломок заканчивающийся волнистым остриём засадил держащему щит противнику чуть выше предплечья. Именно здесь я увидел зазор между латной перчаткой и кольчугой опускавшейся до локтя.

Противник мой повёл себя весьма благоразумно. Игнорируя боль, просто попытался переложить щит в другую руку продолжая перемещаться вокруг меня. Воспользовавшись этим, я сделал два шага в сторону, увернулся от удара латной перчатки и всадил гоблинский кинжал в узкую смотровую щель шлема. Всхрапнув, гном упал на землю грудой мёртвого железа

Вшух!

Только чудом я отбил летящий в меня снаряд. Сноп искр и рука моя загудела от боли.

Жилгер, мерзавец, вытянув руку, целился в меня из чего-то напоминавшего внешним видом пистолет. Вот только звука выстрела я не слышал.

Рофур, Болвар, Добур бросились вперёд и прикрыли меня щитами. Остальные воины Железного клана тоже выстроились справа и слева от нас, приготовив оружие. Сделано это было без особого восторга, но и без серьёзного усилия над собой, а это означало, что кланы периодически режутся друг с другом.

– Ах, ты сын земляной лягушки! – заорал наш командир, пригнув голову. – Ты нарушил правило поединка, и я обязательно доложу об этом Трёхглавому Совету.

– Он не гном! – бился в истерике командир Золотых разбрызгивая слюни. – К нему наши законы не применимы!

То ли Жилгер сам понял, что совершил ошибку, то ли его бойцы осудили его слова, однако уже через пару минут он, успокоившись, совсем другим тоном произнёс:

– Всё, все, спокойно. Я понял свою ошибку. Но поединок не закончен. Могу выставить ещё одного бойца.

Рофур чуть подумал, опять наморщив свой лоб до состояния стиральной доски, а затем подул в свисток. Получив сигнал его гномы, дружно отступили на пять шагов назад, оставив меня на поле боя. Какие же они доверчивые.

Жилгер же рассмеялся и зарычал. Да, да именно зарычал. Чего он там порыкивал я, конечно, не понял (видать талисман мой работал только с человеческой речью), зато увидел, что во взгляде тролля, всё это время стоявшего неподвижно, появилась осмысленность. Такая знаете… как у гориллы в период спаривания.

Фиолетовый тролль ожил, вытащил из-за спины огромную суковатую дубину и не спеша затопал ко мне. Земля под ногами завибрировала. Сам Жилгер шёл чуть справа от монстра, но никаких враждебных действий в отношении меня не предпринимал. Видать просто хотел насладиться моментом, когда тролль превратит меня в мокрое место. Болван. Всё его действия были предсказуемы, а поэтому заранее обречены на провал.

Дальнейшее могло бы войти в анналы истории, если бы это было кому-то нужно. Думаете моя кольчужка это мифриловая кольчуга, такая же как та, что смогла защитить Фродо от прямого удара копьём, нанесённого ему командиром орков во время столкновения отряда Братства Кольца с орками в Казад-Думе? Если бы.

Когда до моей персоны осталось всего шаг, я пронзительно свистнул. В детстве большой мастер был. Весь двор мне завидовал.

Тролль удивлённо замер и даже чуть наклонился вперёд. Удерживаемая лапищей дубина упёрлась в землю. Пора! Метнувшись к великану, я воткнул ему гоблинский клинок под коленку. Думаете это было так легко? Пришлось даже немного подпрыгнуть.

ВАУ-ВА! УВА-ВА!

От боли тролль заорал, раскрыв широко свою пасть, а ваш покорный слуга метнул ему в рот… ручную противопехотную оборонительную гранату, предназначенную для поражения живой силы в оборонительном бою. Ну да, да, «Ф-1», конечно.

Бахнуло просто отлично. Голова монстра лопнула, а гномов Жилгера ещё и ошмётками мозгового вещества и костей закидало. Так им и надо.

Безголовая туша, смешно размахивая руками ещё не успела рухнуть, а кто-то из Золотых уже заголосил:

– Командир ранен! Хватайте его быстрее! Несите в лагерь!

Шестеро воинов высунув от усердия языки, пыхтя и брякая доспехами, подхватили мерзавца с земли и потащили мимо меня. Зря стараются. Судя по трём треугольным отверстиям в нагруднике Жилгера, активно заполняющимся кровью, жить ему осталось недолго. Осколки страшная штука. Удалось познакомиться лично, дважды.

А вот это интересно. Не обращая внимание на кричащего мне что-то Рофура, я подошёл к тому месту где недавно валялся командир Золотых и… поднял с земли ту самую штуку из которой «без пяти минут мертвец» недавно стрелял в меня.

Что ж, поединок закончен. От костра Золотых доносились предсмертные хрипы и проклятия. Убивать нас вроде не собираются, пора и об ужине подумать. Война войной, а обед по расписанию.

– Билфур, дружище, а не пора ли нам приготовить что-нибудь вкусненькое?

18. Я Искренний?

Бархатная тьма, осторожное потрескивание костра, прозрачный воздух, уютный шум колышущихся на ветру деревьев над головой, запах леса… запах крови и вонь мёртвого тролля.

– Какого чёрта тебя туда понесло? – запустив пальцы в бороду спросил Рофур. – Это же наши… гномьи дела.

Отправив в рот последнюю ложку и промокнув кусочком хлеба, оставшуюся на дне похлёбку (остатки сладки), я ответил гному:

– Насколько я знаю поединок для вас дело святое. Жилгер согласие на него дал. Все вокруг это слышали. Так как ты участвовать не мог, – я кивнул на зашитое мной лицо гнома и только начавшую заживать ногу. – Это сделал я. И вроде как даже не от твоего имени. Разве не так?

– Кхм, так, но…

– Слишком безжалостно? Их надо было оставить в живых? Так ваши поединки в большинстве случаев тоже заканчиваются смертью, мне Лон ик рассказывал. Я, конечно, мог их пожалеть, но тогда это не произвело бы такой эффект.

– Да уж, эффект что надо, – гном так дёрнул себя за бороду, что скорчился от боли. – Об этом поединке ещё лет десять будут говорить, клянусь Его седой бородой.

– Жестокость и пролитая кровь во все времена была лучшим способом донести свои намерения. Слабых напугать, а сильных предупредить, – продолжил я, залпом выпивая стакан противного приторного красного вина, который с удовольствием бы променял на полстакана обыкновенной чистой воды. – К тому же теперь тебе не надо оправдываться, что ты путешествовал в компании с мерзким, трусливым и слабым человеком. Скажешь, что я великий воин или принц в изгнании, ну что у вас там в таких случаях врут?

– Командиром Серых стражей, – обронил гном и вздрогнул.

От меня, конечно, такое поведение не укрылось. Это что ещё за реакция? Неистовый чего-то боится? Спокойно выдержал допрос и истязание, не спасовал перед матёрыми уголовниками и отморозками, а тут чего-то испугался?

– Можно. А кто это такие?

Рофур как-то странно на меня посмотрел и, встав на ноги, попытался уйти от ответа:

– Не важно. Пойду переговорю с Золотыми. Заодно узнаю как там Жилгер.

Махнув полами плаща, который он набрасывал на броню, Неистовый быстрым шагом покинул световой круг, который отбрасывал костёр и исчез в темноте.

«Это уже интересно», – подумал я, делая в памяти очередную заметку. Надо будет расспросить Лоника об этих Серых стражах. Что касается остального… иди, иди, вырази соболезнования.

Рофура не было долго. Я даже успел немного подремать, но был разбужен пронзительным криком совы оповещавшей лес о своём праве на охоту. Вскоре раздались шаги и у костра снова опустился Неистовый.

– Жилгер мёртв, – сразу вывалил на меня гном, надеясь, наверное, поразить этим известием.

– Это мне известно уже давно, – усаживаясь поудобнее я приготовился к неприятному разговору.

– Серьёзно? – в глазах командира Железных билось что-то странное. Какое-то новое доныне незнакомое ему чувство. Неужели восхищение?

– Рофур, давай сразу к самому главному, я ещё поспать хочу, – перебил его ваш покорный слуга, зевнув в ладонь.

– Его казначей подтвердил результаты поединка. Наш долг закрыт. Также я получил официальные извинения за смерть своего брата, – быстро, на одном вдохе произнёс гном, будто не веря сам себе. – Они даже не намерены мстить тебе за оскорбление, которое ты им нанёс, ибо не хотят вступать в новый конфликт только что закончив старый.

– Замечательно. Что ещё? – спросил я, носком ботинка присыпая землёй нагло выскочивший из костра уголёк.

Гном некоторое время молчал, пристально меня разглядывая. Что-то он сегодня смотрит на меня, смотрит, как бы дыру не протёр.

– Сукин сын, ты ведь знал, что так случится? – наконец медленно произнёс Рофур.

Мне совсем не понравились эти слова, поэтому я встретил взгляд Неистового. Понимал, что он не имеет в виду, что-то плохое и оскорбительное, но всё равно надо было преподать ему урок. И расставить все акценты на будущее.

Впрочем, мой собеседник вовремя одумался будто почувствовав приближающуюся грозу.

– Кхм, извини Полковник… я не это хотел сказать, – замялся гном. – Просто всё так, как ты сказал…

– Мне нужно как можно быстрее попасть в Бустер, – жестоко цедя слова, бросил в гнома я. – И с вами это оптимальный вариант. Поэтому я буду делать всё, чтобы мы продвигались быстро, и никто нам не мешал. А сейчас я хочу спать. Спокойной ночи мой гордый друг.

Демонстративно отвернувшись от Рофура, моя особа улеглась на землю, подложив под голову свой рюкзак, и закрыла глаза. Пусть попереживает, подумает, в следующий раз посговорчивее будет… и повежливее.

* * *

Уже без пяти семь мы покинули стоянку и продолжили свой путь. Золотые, в тоже самое время двинулись в сторону Кноста где можно было решить вопрос с похоронами своего командира.

– Полковник это твоё, – поравнялся во время ходьбы со мной Добур, протягивая длинную серебряную пластину на грязной вонючей верёвке.

– Что это?

Вздёрнув рыжие брови Одноухий пояснил:

– Это верительная тролльская бирка.

– Ну и зачем она мне?

– Полковник да ты что? Это же ценная штука. Без неё толстокожим ни в города, ни в пределы людских и эльфийских королевств нельзя. Это что-то вроде документа для них. Многие гиганты готовы за неё пахать всю жизнь. Встретишь тролля, отдашь ему бирку и он твой.

Ах вот оно что! Тролльский паспорт. С большим интересом я рассмотрел серебряную пластину чуть более локтя длиной покрытую точками, кружочками и другими мелкими закорючками.

Клац! – слух меня не подвёл. Из леса раздался тихий, но отчётливый звук брякнувшего металла и я увлёк Добура на землю. Успел вовремя. Спустя пару мгновений над нашими головами пролетел синий потрескивающий электричеством сгусток энергии ударивший в парочку гномов шедших позади.

Тела подземных жителей прямо на глазах побелели, а затем по ним пробежала страшная судорога ломавшая кости и рвавшая кожу. Неприятное зрелище. Пять секунд и оба крепких парня мертвы.

Представители Железного клана залегли, а из леса быстрым шагом вышли три человека в капюшонах. Тот что шёл впереди запустил в высунувшегося Рофура огненный шар, но файербол пролетел мимо и превратил в пылающий костёр старую раскидистую сосну позади нашего командира.

Напавшие на нас тем временем слишком близко подошли друг к другу, да так, что первый закрывал обзор идущему за ним справа.

Маги? Нас атаковали маги? Подняв руку, я вытащил из телеги короткий дротик и со всей силы метнул его в ближайшего противника. Копьё с треском вонзилось в середину груди мага, и тот без единого звука рухнул на спину, раскинув широко руки в стороны.

Пока идущий с ним рядом не понял, что произошло я, перепрыгнул через телегу, на ходу выхватывая из перевязи на груди метательные ножи. Один за другим я вонзил их в самую лёгкую мишень в моей карьере.

К сожалению, третий противник в капюшоне заметил мою активность и ловко запустил в меня новый сгусток синего кошмара. Увы, увернуться я уже не успевал.

Вспых!

Пахнущее озоном нечто врезалось мне в грудь, но, по-моему, просто не сработало. Пробежав мурашками по телу и наэлектризовав волосы, магия, сверкнув напоследок синими искрами испарилось. Аз многогрешный же (да я, я), пролетев три оставшихся до чародея шага, ударил его классическим хуком справа в челюсть. Рухнув на землю тот замер без движения.

Быстро связав пленному руки за спиной (мало ли, на что он ещё способен, а верёвочка всегда при мне) я разогнул спину и улыбнулся.

– Вы это видели?

– Не верю своим глазам!

– Ущипните меня кто-нибудь!

– Клянусь Его седыми бровями…

Позади раздался многочисленный шёпот и возгласы удивления. Все воины Железного клана смотрели на меня с искренним изумлением.

19. Тучи сгущаются

В пытках гномы оказывается тоже преуспели. Они так навалились на бедного магика, что уже через полчаса тот заливался соловьём. Оказывается, никаких особенных целей эти гады не преследовали. Всё оказалось куда проще и сложнее одновременно.

На противоположной стороне реки на них напал многочисленный отряд гоблинов (у страха глаза велики). Еле ноги унесли. Всё имущество колдунов пропало или было разбросано по лесу и чтобы не является в Кност с пустыми карманами, они решили просто грабануть идущий им на встречу караван. Видно и раньше разбойничья доля им была не чужда. Кто же знал, что телеги принадлежат гномам Железного клана.

Убитых гномов честь по чести схоронили. Что сделали с пленным? Странный вопрос, боевое братство в любые времена и в любом мире ведёт себя одинаково. Мстит за погибших товарищей, и жестоко. Мага повесили. На самом высоком дереве у обочины, заметном издалека. Да не так, чтобы шейные позвонки хрустнули и всё, а так чтобы мучился, и долго.

– Я догадывался, что с тобой Полковник что-то не так, но что ты Искренний даже предположить не мог, – нарушил молчание наш командир.

– А что это меняет?

– Да всё! – вскинулся гном сдвигая на макушку массивный шлем. – Это ж, это ж… ты из другого мира.

– Руки, ноги, голова, всё как у вас.

– Эээ, не скажи. Говорил я с одним умным человеком лет двадцать назад, так вот, что он мне поведал.

Рофур по-хозяйски отодвинул развесившего уши Лоника в сторону и запрыгнул ко мне на повозку. Отстегнув ножны меча, он поставил их между ног и сложив руки на рукояти начал свой рассказ:

– Мы то, то есть жители нашего мира за тысячелетия пропитались магией. Стали… что ли её частью. Она повсюду, она везде. В еде, воде, воздухе тудыж его. Изначально люди её пользовали и вроде как жили-процветали. Пока не привела она к страшной войне. Сейчас-то магия под запретом. Особливо стихийная и некромантия. Узнают, сразу полквартала выжгут.

– А эти? Которые на нас напали?

– Они тоже вне закона. Поэтому так отчаянно и сопротивлялись.

– Но у вас же есть ведьмы и колдуны. Сам объявления в Кносте видел, – возразил я, хлестнув поводьями лошадок чуть не затащивших фургон в яму на дороге.

– Да нет, – рассмеялся гном, – эти совсем слабенькие. Ну, там лекарство от прыщей сварганить, приворотное зелье лёгкое, роды принять, по мелочи, в общем.

– Да и то сейчас почти в каждом городе врач есть! – перебил старшего товарища Лоник, воздев указательный палец вверх. – Медицина!

– Сиди уж! – пихнул его внутрь повозки Неистовый. – Шарлатаны они дохтора твои, мы и сами себя неплохо лечим.

– А дальше? – вернул ваш покорный слуга Рофура к рассказу.

– Дальше? О чём это я? Ааа! Вот, так и получается, что магия среди нас и в нас. Эх, как я завернул, – довольно крякнул гном, оглядев идущих справа и слева от фургона товарищей. – А выходцы из другого мира они как бы…

– В них магии нет?

– Получается, что так… вот только не так.

– Почему?

– Мальчонкой я видел одного из ваших. Лопотал не по-нашему, был в смешной форме со значками и звёздочками, чёрных сапогах, шапка у него была ещё смешная такая, не понятно для чего… голову же не закрывала. Так вот, он бедняга заступился за незнакомых ему людей на дороге. Даже не знаю зачем ему это было надо. И один из магов поджёг его. Легко, одним щелчком.

– Погиб?

– Да что ты, конечно. Пылал как хворост. И орал жутко, – пояснил гном, скорчившись от неприятных воспоминаний. – Так что даже ваши и то не все Искренние.

– Искренние?

– Да. Вот они-то магии не подвластны. Совсем. Всё, что от магии вас не возьмёт. Ни стихийная атака, ни яд какой, сваренный алхимиком с помощью ворожбы, жуткие гады из сумрака вам тоже не опасны, – сказал гном. – То есть тебе, Полковник.

– Мы дорого стоим?

– Ещё как! Вы же идеальные телохранители для монархов и богатеев, – хлопнул себя по коленям Рофур. – Да и вообще применение вам найдётся.

Объяснения гнома были путанными, немного пространными, но суть я понял верно. Что ж, о нечто подобном я давно догадывался. Кстати, я до сих пор так и не объяснил Неистовому зачем путешествую с ними. Ничего про Лизку он не знал. Лишняя информация гному пока ни к чему. В общем, в этот раз тоже решил промолчать.

Дорога постепенно становилась всё шире и шире. На обочине стали появляться постоялые дворы и многочисленные люди. Ребятишки пасли коз и коров, а вдалеке слышался стук топоров и многоголосица. Кажется, мы прибыли в Хорш.

Я уже знал, что город существовал за счёт моста на другой берег. Неистовый битый час возмущался, что раньше в это задрыпаное село никто из серьёзных людей и носу не казал. Всё изменилось после сильного наводнения пять лет назад, когда местным просто повезло. Чем? Так большая вода сошла, а их мост остался единственной переправой через Ветлугу. С того времени дело пошло. Деревянную переправу заменили надёжным каменным строением, наняли троллей для охраны и гребут деньжищи лопатами. А речка-то тьфу, а не речка.

Меня разглагольствования гнома не удивили. В нашем Средневековье тоже был мостовой налог. Причём брали его на содержание и охрану конструкции. Так вот ловкие бароны и виконты придумали оригинальный способ заработка. Рыли посреди нормальной дороги яму, перекидывали через неё нарочничный мост и всё – плати. Да, а ещё налог на пыль был. Интересно здесь додумались?

В Хорше даже был фонтан. Я вообще заметил, что фонтан здесь это признак процветания. Мраморная здоровенная голая тётка с четвёртым размером груди и кудрявыми волосами, прижимала к себе толстого поросёнка. Интересная композиция, не с натуры ли ваяли?

Пока Лоник решал вопрос с закупкой свежих продуктов, мы с командиром Железных пересекли площадь, спотыкаясь об озорничавшую детвору, и оказались в здании местной администрации. К слову больше она походила на свинарник. С полом посыпанным соломой и лавочками у стены.

Выстояв очередь, мы оказались у простого деревянного стола, за которым важно восседал толстомордый лысый мужичок, лоснящийся от пота и с бляхой сержанта на груди.

Посмотрев наши документы и заслушав одного из стоявших позади него стражников – уже сбегали на наш караван посмотрели, и телеги с лошадками посчитали. Сержант объявил приговор:

– Десять золотых монет и вы можете пройти через наш мост.

– Что?! – выпучил глаза гном. – Да за десять золотых монет половину твоего свинарника…

Неистовый уже было хотел устроить скандал и поцапаться с местными из-за высокого мостового налога, но я решил, что незачем тратить на это время и настраивать людей против себя. Золото у меня было. Десять золотых монет из рюкзака перекочевало в карман подвижного лысого толстячка.

– Ну, вот и ладненько, – сладким голоском просюсюкал он и протянул Рофуру шест с зелёным флажком.

– Это что ещё за хрень? – недовольно спросил гном разглядывая плохо обструганную палку. – Куда мне её тебе вставить?

– Это всего лишь пропуск уважаемый, – раздражённо оборвал его стражник. – На тот берег. Отдадите его троллю. Тому, что в шлеме и он вас пропустит. Вымпел оставите на другой стороне.

Два тролля действительно охраняли каменный мост, пропуская или не пропуская повозки и пешеходов. Один из них был оранжевокожий, обросший щетиной и закутанный в грязную набедренную повязку (даже отсюда я слышал вонь исходящую от монстра), а вот второй… на его описании стоит остановиться подробнее.

Второй тролль действительно был особенным. Во-первых, говорил на языке людей почти чисто, то есть без привычных уже мне «р-р-р», «агр-р-г» и «фр-р-р». Во-вторых, был одет в нормальную одёжку: огромный рогатый шлем, штаны с ремнём и что-то вроде кожаной безрукавки, на которую были редко нашиты медные пластины. Защита так себе, но если учитывать, что каждая была размером с тазик для белья… На ногах чудовища были сандалии на деревянной подошве. А ещё на поясе у него висел самый настоящий меч, вот только без ножен и заточен с одной стороны. Дополняло образ бледная серо-синяя кожа, курносый нос и обломанный клык справа, торчащий из пасти.

– Давайте я перенесу вас бабушка! – сказал гигант и в четыре шага осторожно перенёс через мост старушку с маленьким осликом. Животное даже не испугалось, видно подобное обращение было для него привычным.

– Спасибо Мотыга, спасибо. Что бы я без тебя здоровяка делала.

Прямо при нас стайка девчонок разрисовала бабочками, пчёлками и цветочками подошву сандалий тролля. «Вежливый тролль», – удивился я. Хм, отец высокого фэнтези явно не раскрыл весь потенциал этого мира.

– Я всё сделал, погрузили, можем отправляется, – возник из ниоткуда Лоник улыбаясь во все тридцать три зуба и облизывая сахарного дракончика на палочке.

– Пива взяли? – рыкнул Неистовый с осуждением наблюдая за языком гномика.

– Взяли, взяли. Как ты любишь, тёмного, – успокоил тот. – Остальные продукты тоже. Спасибо, что спросил.

Они ещё переругивались, но я их не слышал. Что-то изменилось вокруг, что-то затрещало по швам и завопило от страха.

Сначала я увидел точки в небе, затем понял, что это огромная стая птиц или скорее несколько стай сбившихся в бестолковую кучу. Скворцы, галки, совы, воробьи и даже дятлы так тороплюсь покинуть лес, что сосем не обращали внимание на соседей. Толкаясь, пробивая себе дорогу в воздухе, они пронеслись над нашими головами.

За птицами из леса выскочили животные. На мост они не полезли, его перегораживали два здоровенных тролля, поэтому твари безрассудно бросались в воду и переплывали на наш берег. Косули, еноты, бобры, зайцы и лисы. Ни одного крупного хищника замечено мной не было. То ли их основательно повывели хоршцы, то ли две образины на мосту. Мотыга кстати тоже, что-то почувствовал так как положил руку на рукоять меча и угрожающе зарычал. Молодец!

Жители Хорша с открытым от удивления ртом смотрели на творящиеся безумие, и только мы с Рофуром поняли что происходит.

20. Длинноносая

– Гоблины! Гоблины идут! Их тьма-тьмущая! – по мосту поднимая пыль промчалась заполненная сеном телега. Взмыленные лошади, разбрасывая вокруг себя пену, выпучили глаза от страха. Они бешено перебирали копытами нахлёстываемые ещё более испуганным возницей.

– А может пожар? – спросил мужичок в соломенной шляпе. – Вон и животина убегает.

Кто-то из замерших на улице людей его поддержал, но опирающаяся на потемневшую от времени клюку согбенная старуха раскрыла беззубый рот и на удивление внятно произнесла:

– Гоблины несут с собой Длинноносую. Нам всем конец.

Что тут началось, просто представить страшно. Паника в мгновение ока превратила улицы в царство хаоса – детский плач, истеричные визги, ржание лошадей, брань и вопли страха.

К мосту брякая доспехами прибежало два десятка стражников, но было видно, что они трусят не меньше остальных селян.

– Полковник надо уходить! – пробасил гном, закрутив головой по сторонам. – Лоник! Лоник! Где ты?

– Я здесь!

– Готовь телеги к отбытию! Быстро!

– Уже бегу.

Вонючий тролль сначала стоял рядом со своим товарищем, а затем, махнув рукой, неловко спрыгнул с моста и помчался по течению реки обгоняя выплывших на наш берег животных. Даже такой здоровенный детина был испуган.

– Значит, маг не врал и на них действительно напал отряд гоблинов? – повернулся к Неистовому я.

– Это точно. И раз даже животные и птицы рванули из леса, то значит гоблины действительно собрались в большой набег. Кто бы мог подумать, давно такого не было.

– А кто такая Длинноносая?

– Это скорее не кто, а что, – крякнул в бороду Рофур. – Слышал, что это какая-то их реликвия, что-то типа мумифицированной шаманки умершей лет двести назад. Будто бы эта карга, ещё при жизни, предсказала, что доходяги вскоре построят своё государство и будут править людьми, гномами и эльфами.

– Скромно.

– И не говори. Тело её будто не разложилось, а приобрело чудесные свойства. Всё живое рядом с ней умирает. Они прикручивают мумию на шест и несут перед собой вместо стяга. За сто лет гоблины дважды объединялись вокруг Длинноносой и оба раза набеги уносили десятки тысяч жертв, опустошали наши земли и приносили чуму. Поэтому надо уносить ноги Полковник, – закончил гном, подзывая к себе Добура и Болвара.

– Как же это всё не вовремя, – сказал самому себя я, выходя на мост. Мне надо на тот берег, я не могу задерживаться. Через сутки я должен быть в Бустере. Бегство сорвёт все мои планы по спасению дочери. Да и кто вообще сказал, что нас не догонят в чистом поле и не перебьют как куропаток?

Придерживая рукой парик прибежал раскрасневшийся староста Хорша, а за ним его жена толстушка послебальзаковского возраста с поросёнком под мышкой. Животинка тоже была не первой свежести, зато с розовым бантом на макушке. Понятно теперь кого увековечил в мраморе фонтана староста (или он уже поди себя считает мэром). Смело, ничего не скажешь.

Сначала глава местной власти уставился на своего сержанта, даже открыл рот, чтобы что-то приказать, но у того глазки бегали от страха, а зубы выбивали дробь. Тогда он обратился ко мне и хмурому Рофуру разглядывающему что-то на том берегу.

– Я местный бургомистр мэтр Эбле. Рад познакомится.

Не дождавшись ответного приветствия, он, оглядев улепётывающих селян, разбросанные на улице вещи, носящихся туда-сюда кур, устало опустился на опрокинутый короб с зерном и с надеждой взглянул на меня.

– Что нам делать? Располагайте нами. Сделаем как скажите.

– С чего вы взяли, что я знаю? Что могу отдавать приказы?

– Это очевидно, уважаемый. Я живу на этом свете уже немало лет и умею разбираться в людях, – неожиданно спокойно произнёс мэтр Эбле. – Даже гномы из Железного клана смотрят на вас с уважением. Да и то, что вы пришли с ними уже о многом говорит.

Жена бургомистра обняв поросёнка села рядом с супругом и уткнулась ему в плечо.

– Почему вы не убегаете?

Вздохнув, мужчина достал из кармашка на животе серебряные часы луковицы и посмотрел на циферблат:

– Наши с Анной родители погибли во время прошлого набега гоблинов. Мы спаслись чудом. Убежать всё равно не сможем. Кто-то должен задержать орду здесь. Только так у других появится шанс.

А ведь бургомистр прав. Женщин, детей и стариков просто вырежут на лесных тропах, до Кноста им не добраться. А потом на их плечах уродцы ворвутся в город, а там… Власта, Глор, Красавчик. Да и мне убегать не хотелось. А уж погибать и подавно.

Осмотрев противоположный берег, я вернулся обратно. Всё это время второй тролль, так и стоявший на мосту, внимательно разглядывал меня с высоты собственного роста.

– Что мы будем делать Полковник? – неожиданно пробасил великан.

– Хороший слух? – улыбнулся я, взглянув наверх и прищурившись от солнца.

– И слух хороший и живу давно – оскалился в ответ Мотыга.

Ещё некоторое время подумав, моя персона приняла решение. Приказывать мне не привыкать.

– Бургомистр прикажите своим людям перегородить мост. С обоих концов.

– У нас есть телеги с камнями, мы собрались строить…

– Они подойдут. Да, и тащите сюда всё, что может гореть.

Рофур нервно подскочил ко мне и попытался ухватить за локоть.

– Полковник, если они несут Длинноносую значит их тысячи! Тысячи! Нам не справится!

– Нам и не убежать, – спокойно ответил я, приметив, что справа и слева от моста река резко расширялась, а значит гоблинам придётся взять мост. – Я не могу уйти.

– Ты что? Это не твоя война. Гоблины покуражатся и успокоятся. Через полгода вернутся к себе. Они же глупые, вздорные и не способны, что-либо создавать. Передерутся, всегда так происходит.

– Я не могу столько ждать, – отрезал ваш покорный слуга. – Мне нужно быть в Бустере через сутки, максимум двое.

Гном впился пятернёй в бороду и с силой дёрнул её:

– Что там у тебя? Что-то дороже жизни?

Сжав крепко губы, я бросил через спину:

– Там моя дочь.

Удивительно, но гном прямо мгновенно изменился в лице. Оставил в покое бороду, расслабил морщинки и, прихрамывая, покинул мост.

Ну, что ж, начнем, пожалуй. Слава богу, что в Хорше затевалось серьёзное строительство. Стражники и не сбежавшие мужики, с луками и копьями (набралось таких ещё десятка три), пригнали к мосту аж две дюжины телег с камнями и брусом. Сюда же притащили шесть здоровенных бочек с местной самогонкой, которая реально горела, когда её поджигали. Крепкая жуть, от неё даже глаза слезились. Как они её только пьют-то?

Мотыга поработал краном и быстренько разложил всё это в указанных мной местах и в нужном порядке. Селяне начали заострять колья, вгоняя их в противоположный берег. Стражники натащили кучу стрел и расставили их в вёдрах на определённом расстоянии друг от друга. Площадь с фонтаном мы превратили в укрепление на случай отступления. Этому способствовали стоявшие друг к другу близко дома и наваленный полукругом скарб, состоящий из мебели, заполненных барахлом сундуков, досок и другой ерунды. В общем, получились баррикады. Не идеальные, но всё лучше, чем без защиты.

Интересно было то, что в село начали возвращаться люди. В основном мужики, но были и женщины, и даже подростки. Поддавшись панике, по дороге они поняли, что убежать не удастся, да и не все были готовы отдавать свой дом просто так, без боя. Видя, что работа кипит, они молча присоединялись к ней. Всех подростков и женщин, я рассадил с луками по крышам. Стрелять тут умели все. Охота существенно разнообразила трапезу, а запрет на убийство дичи здесь ещё не придумали. То ли феодалы были мелковаты, то ли занимало их нечто другое.

Прихватив из рюкзака свой модный водонепроницаемый бинокль с шестнадцатикратным увеличением, одну из гранат, пару упаковок бинтов и шприц с обезболивающим, я рассматривал противоположный берег, стоя на баррикаде из массивных прямоугольных камней. За спиной у меня стоял Мотыга и ждал указаний. Монстр, было, предложил посадить меня на плечо, но я отказался… мы были ещё не в таких близких отношениях. Вообще он парень оказался неплохой, жаль только напарник его струсил.

Не оборона Хельмовой Пади, но все-таки. Позади что-то забрякало и строем к нам подошли гномы.

Ах, как они были хороши. Закованные в броню до пят, с опущенными забралами и массивными щитами, которые всё время нашего путешествия были сложены в телегах. Солнечные лучи играли на металле, словно окружая подземных жителей сиянием. Два десятка профессиональных воинов это вам не баран начхал.

В ответ на мой удивлённый взгляд Неистовый сначала насупился, затем усмехнулся и, рассмеявшись, хлопнул меня металлической перчаткой по плечу:

– Хирд принял решение. Решения хирда не обсуждаются.

От этих слов внутри у меня стало тепло, и я почувствовал себя почти дома. Словно я снова со своими ребятами и нам море по колено.

– Спасибо, просто сказал я.

– Пустое. Давно пора эту гнусь повывести.

21. Раньше смерти не умрём

– Лоник!

– Да, Полковник.

– Принеси из моего фургона ящик с бутылками и не торопись.

Оценив содержимое ящика, Рофур, вытащил одну из склянок заткнутых свёрнутой жгутом тряпкой и потряс ее, рассматривая на свет.

– Осторожно, это смесь опасна, – предупредил я командира Железных.

– Опасна? Чем же?

– О это смесь лутского масла, немного…

– Так, давай мой рюкзак за спину и с арбалетом к ребятишкам на крышу, – остановил я готового раскрыть все мои секреты Лоника. – Головой за вещи отвечаешь.

Лопоухий кивнул и побрякивая кольчугой бросился выполнять задание.

– Секретничаешь? – кивнул гном, спрятав большие пальцы за широкий ремень с заклёпками. – Ну, ну, правильно.

– Не без этого, – сказал я, видя, что Неистовый ни капельки не обиделся. Голова его сейчас была занята совсем другими вещами.

– Скажи хоть как работает?

– Поджигаешь тряпку и швыряешь бутылку в толпу. Она разбивается и расплёскивает вокруг себя горящую смесь. Дальше объяснять?

Рофур кивая головой, пальцем сосчитал все бутылки, а затем взглянул на меня.

– Шестнадцать штук? Больше наделать нельзя?

Ваш покорный слуга отрицательно помотал головой.

– Ингредиенты кончились. А без них ничего не получится.

– Масло что ли? – удивился гном провожая взглядом пролетевшую над головой ворону. – Так в трактире поди есть. Сейчас организуем.

– Нет, не масло, – бросил я, приближая изображение наконец-то возникших на горизонте гоблинов. – Всё дождались. Рофур, командуй пока, мне надо с людьми поговорить. Настроить на бой. Этим гадам всё равно до нас не менее получаса идти.

Сделав знак хирду выдвигаться на мост, гном шмыгнул носом и заворчал:

– Чего их настраивать? Они что скрипка, лютня? Лучше бы нас настроил. Нам на острие атаки биться.

Я обернулся и пристально посмотрел на гнома. Шутит? Или правда обеспокоен?

– Я в вас уверен, а в них нет. Они же простые крестьяне.

– Ладно, ладно, – замахал на меня рукой Рофур. – Приятно сказал. Иди давай быстрее. Мотыга на мост! И смотри на передави нас тут всех!

За пятнадцать минут я сумел переговорить со всеми людьми. С кем-то ласково, с кем-то серьёзно, на других даже прикрикнуть пришлось. Ко всем подобрал свой ключик. Это же моя работа. В целом люди были настроены серьёзно даже мэтр Эбле с женой вооружились топорами и выглядели вполне решительно.

Вернувшись к мосту, аз многогрешный увидел гномов в крайне изумлённом состоянии. Брови их командира были нахмурены, губы плотно сжаты, наверное, матюгался, поминая всех гоблинских родственников до седьмого колена.

И знаете что? Взглянув на поляну, перед мостом, мне тоже захотелось ругнуться, что я и сделал. Вышло это у меня страстно, да так витиевато, что гномы уважительно переглянулись и со знанием дела покачали головами. В общем, им понравилось.

Всё пространство от леса до моста было заполнено живым ковром, состоящим из копошащихся тел гоблинов. Тысяч пять, не меньше. Над головами сгорбленных уродцев поднимались кривые копья, ржавые мечи и другое скверное оружие, тем не менее не становившиеся от этого менее опасным. Никакой брони у противника и в помине не было. Вот только вели они себя очень странно.

– Откуда их столько Рофур?

– Так раньше на Юге существовало много сильных королевств…

– Каких?

– Ну, Тролльгард или Королевство Закатных эльфов, например, людей Белого мыса. Их грабителей и мерзавцев периодически истребляли и держали под контролем.

– А куда все с Юга делись?

– Так Длинная война же была, потом драконья оспа, потом магическая чума, – загибал пальцы гном. – В общем, перемёрли все.

– Или перебили друг друга.

– Или перебили друг друга, – согласился Неистовый.

– А эти?

– А этих никакая зараз не берёт. Их даже чума не убивает. Они её только переносят. Да и как известно дерьмо не тонет.

– У вас тоже? – удивился я, потирая пальцами подбородок.

– Ну дак.

– Ладно, не бойтесь. Раньше смерти не умрём, – сказал я, внимательно вглядываясь во что-то в глубине этого моря из лысых голов и острых ушей.

Гномы позади меня засмеялись, а затем к ним присоединился Мотыга. Видели смеющегося тролля? Нет? Ничего хорошего, но запоминается на всю жизнь.

– Ты хорошо сказал. Мы запомним Полковник, – толкнул меня плечом гном подмигивая. – Не боишься смерти?

– Не боится смерти только дурак. Просто у моих предков с ней были особые отношения.

– Это какие же? Костлявая она и есть костлявая, заграбастает, не вырвешься. Дожидается тебя за углом и чуть что хвать!

– Вот-вот, наши соседи так же считали и изображали её в чёрном балахоне с капюшоном с косой и костлявыми руками.

– Нууу, у нас похоже, – подпрыгнул гном лязгнув бронёй. – У твоих по-другому?

– Да, по-другому. Тяжёлые условия существования, постоянные набеги и борьба за жизнь примерили нас с ней. Поэтому просто женщина средних лет, не страшная, не красивая, в длинной белой рубахе с распущенными волосами. Не радуется тому, что твоё время пришло. Просто делает работу и всё.

Рофур задумался, его бойцы позади зашептались.

– Я об этом подумаю.

– Подумай, – произнёс я, приближая изображение передвигающийся через толпу флага… нет не флага, хоругви, нет… – да это же Длинноносая!

– Где? – заорал гном и вырвал у меня бинокль.

Я был не против, ибо того что я увидел было достаточно. На древке было привязано засушенное тело древней седой гоблинши с бельмами вместо зрачков. Вот только у неё не было ни рук, ни ног. Когда-то давно они были отсечены и грубо зашиты. Гадость.

– Вот же срамота и как такое только земля носит, – ворчал гном давя пальцем на кнопку бинокля. – Слушай, а классная штука подаришь?

– Сейчас, разбежался, – сказал я, снимая эльфийскую куртку и свитер. На мне осталась тонкая кольчужка надетая на водолазку.

Со знанием дела, похмыкав и поковырявшись в зубах, гном потыкал в звенья металла, подёргал длинные рукава и констатировал:

– Неплохо. Железо крепкое, работа добрая. Словно гном делал, но не гном.

– Да какой он гном, роста в нём два метра с копейками, – вспомнил я кузнеца Валеру продавшего мне кольчугу. – Но тронутый немножко точно. По-хорошему.

Перекинув через плечо ножны со шпагой, я так распустил ремень, чтобы они находились на бедре слева. В карман штанов сунул гранату, во втором проверил наличие бинтов и одноразового шприца с обезболивающем. Гоблинский клинок всегда теперь висел у меня на поясе справа. Вроде готов.

– Лови Полковник! – с крыши Лоник сбросил пару странных жёлто-зелёных перчаток.

– Что это?

– Закроешь руки. Это перчатки из драконьей кожи, защитят не хуже металлических, – объяснил гномик, смотря на меня сверху вниз. – Только легче и с рук не спадают. Семейная реликвия.

Взглянув на редкий аксессуар я кончиком гоблинского кинжала ковырнул перчатку и даже царапины не оставил, а ведь нож был чудо какой острый.

– Так надень сам.

– Вам нужнее.

– Он дело говорит, – хрустел яблоком Рофур опираясь на щит. – Ладно, кончайте с любезностями и улыбками и давайте разберём стратегию боя.

Перчатки и правда словно влитые сидели. Поблагодарив жестом лопоухого гномика, я прошёл сквозь Железных и встал рядом с Неистовым. Сбоку чтобы никого не задавить примостился Мотыга с ящиком зажигательных коктейлей.

– Стратегия мой командир, проста. Выманиваем вот эту тварь сюда, – я указал пальцем на изуродованную мумию Длинноносой, – и я её уничтожаю.

– Думаешь поможет?

– Поможет. Не так давно в лесу я уничтожил шайку гоблинов и они совсем не были похожи на этих. Они быстро соображали, хитрили, в общем, были живыми и не хотели умирать. А эти посмотри – глаза выпучены, слюни по подбородку текут, будто в трансе.

– В чём? – удивился незнакомому слову гном, задрав голову.

– В трансе. Ну, будто под контролем чего-то, гипнозом.

– Ааа, одержимые то есть! – догадался Добур.

– Ну, можно и так сказать. В общем как можно дольше не пускаем их на мост. Затем отходим сюда не пускаем их с моста. Мотыга прикрываешь нас с боков, вдруг полезут.

– А потом?

– Потом начнут стрелять лучники. Лоник-то как в цель бьёт?

– Без промаха, – сказал Рофур, вглядываясь в шевелящийся ковёр на другой стороне реки. – Дальше?

– Они вынуждены будут принести Длинноносую сюда, и тут я её уничтожу.

– Так она же всё живое убивает.

– Это магия, а она на меня не действует.

– А если не сработает?

– Тогда нам всем конец.

За нашими спинами кто-то начал неистово молиться, и мэтр Эбле тут же на него прикрикнул. Суровый мужик.

– Смелый ты, – бросил в ответ командир Железных. – Ну ладно умрёшь в бою местечко за столом Того Кто Открывает все двери, тебе обеспечено. Договорюсь.

– Спасибо, обойдусь. Мне ещё дочь спасать, – проворчал я, становясь плечом к плечу с гномами. – Битва пяти воинств, блин.

22. Мотыга

Мотыга глухо зарычал и по толпе гоблинов, плотно окружавшей Длинноносую, пошло странное еле заметное серо-серебристое свечение, которое словно круги на воде охватывало всё больше и больше оскалившихся, выпучивших глаза особей.

– Хирд, внимание! – пророкотал Рофур.

Железные дружно издали что-то вроде «Хаг!» и щиты одновременно опустились на землю, да так, что мост под ногами завибрировал.

Я напрягал и расслаблял мышцы готовя тело к схватке. Старый проверенный годами способ. Нет, я не погибну здесь, в этом карикатурном фэнтезийном мирке от рук мелких, злобных уродцев натравливаемых на всё и вся сумасшедшей мумией древней старухи. Не беспокойся доченька, папа справится.

– Хирд, стена!

– Дум! – хором гаркнули гномы и выдвинули щиты тесно придвинувшись друг к другу. Мечи поднялись на согнутых в локте руках над головой. Да, да, именно мечи. Никаких топоров, секир, и боевых молотов из фильмов старика Джексона. Нет, точнее топоры-то были, но на длинных ручках и совсем не массивные, скорее нечто вроде томагавков с которыми мы привыкли видеть наших индейцев. Выполняли они роль вспомогательного оружия, не более. А вот мечи у Железных были самые обыкновенные, разве, что клинок был чуть более широкий, чем я привык видеть в учебниках по истории, музеях и киношках.

Гоблины рванули все сразу, расталкивая друг друга и вереща, словно стая безумных котов в период спаривания.

– Хирд, атака!

– Бирн! – выдохнули из себя два десятка глоток, и мечи синхронно опустились на головы ринувшихся на мост гоблинов.

Первый ряд уродцев скончался мгновенно, затем второй, третий, четвёртый и пятый.

– Хирд, смена!

– Аху! – первая шеренга, состоявшая из пяти бойцов, повернула щиты боком и сделала шаг вправо и назад. Одновременно, вторая шеренга выдвинулась вперёд развернув горгонионы. И снова первый, второй, третий, четвёртый и пятый ряд пали.

– Хирд, смена!

Ну что сказать, я остался под впечатлением. Если все гномы сражаются именно так, они приберут весь этот мир к рукам совсем скоро, тут и говорить не о чем.

Мне на этом празднике жизни места пока не было и поэтому, щёлкнув зажигалкой, я запалил фитиль первой бутылки и отправил её по назначению. Публика была в восторге.

Гоблины горели весело, усугубляя дело начавшейся паникой. Пропитанные потом шерстяные тряпки, которые они использовали вместо одежды, вспыхивали словно бумага, поджигая тем самым соседей.

Щелчок зажигалки и новая бутылка разбилась о голову остроухого мерзавца – новые крики и бестолковая сутолока. А гномы тем временем собирали свою кровавую жатву, уже уложив себе под ноги целую кучу трупов.

Я бросал бутылки одну за другой, выжигая в рядах гоблинов целые проплешины, но Длинноносая на древке так ни разу и не приблизилась к нам.

В какой-то момент я даже подумал, что противник вот-вот побежит, ведь они не смогли продвинуться ни на шаг вперёд, а потеряли уже так много бойцов. Не тут то было.

Снова это серо-серебристое свечение охватившие атакующих всё изменило. Паника разом прекратилась и даже пылающие гоблины замерли на месте. В десятке шагов от меня серомордый с горящими волосами дико завращал зенками и оскалив зубы, вернулся в строй. Словно марионетки они развернулись в сторону моста и одновременно кинулись на нас.

Груды сложенного штабелями кирпича, преграждающего путь на мост, дрогнули и сдвинулись на несколько шагов в нашу сторону. Гоблины давили друг друга, плющили тела соседей о камни, ломали кости, вывихивали конечности, но протискивались в узкий проход обороняемый хирдом.

Вот тогда то и наступило наше с Мотыгой время. Забросив последнюю бутылку с зажигательной смесью в нахлынувшую на нас волну неприятеля, я начал сбивать гоблинов с парапета моста справа, а тролль делал тоже самое слева. Уродцы ловко пробегали по ограждению мимо гномов норовя ударить их в спину и поэтому работы нам хватало.

Груды булыжников с дробным стуком полетели в воду или рассыпались прямо по мосту. Нападающие падали, поднимались и снова рвались в атаку.

– Хирд, отступаем!

– Аард! – гномы сложили щиты в нечто наподобие римской черепахи, и сделал четыре шага назад.

На новом рубеже противника снова встретили острые клинки безжалостно пластавшие тела, срубавшие древки копий и кроша гнилой металл. На некоторое время мы опять смогли удержать их.

И всё же шпага герцога была великолепным оружием, она порхала в моих руках, рубя и протыкая тела легко и непринуждённо.

Рано или поздно любой даже самый выносливый воин начинает уставать, а значит, делает ошибки. И вот уже один из гномов падает на землю пронзённый точным ударом копья в смотровую щель шлема и сразу за ним второй, ибо щит товарища, прикрывавший его грудь, опустился. В прореху сразу ударил поток гоблинов, будто направленных чьей-то опытной рукой.

В какой-то момент я перегородил дорогу очередной своре серых мерзавцев позволив гномам разобраться с прорвавшимися. Я плёл восьмёрки шпагой и колол ножом разбрызгивая вокруг себя кровь. Мотыга как мог, прикрывал меня с боков, сбивая безумцев своим огромным мечом. Даже ошалевшие от ярости уродцы на время отступили.

Что-то больно врезалось мне в бок, да так, что на глазах выступили слёзы. Удар, ещё удар, срубленная клинком рука всё ещё сжимавшая кривой меч падает мне под ноги.

– Ну, ты даёшь Полковник! Спасибо! – рыкнул, оттаскивая меня за шиворот Неистовый срубая голову прыгнувшему на нас гоблину.

Крак! – мы были уже на середине моста, когда тот треснул. Именно что треснул, по поверхности прошла кривая трещина, выворачивая камни и разбрасывая вокруг каменную крошку. Часть сооружения обвалилась, но противника это нисколько не смутило. Они перепрыгивали через провал, обрушиваясь на щиты защитников сверху.

– Хирд, отступаем!

– Аард! – Железные сделали ещё несколько шагов назад, оставив на залитой кровью мостовой ещё два гномьих тела.

И вот мы уже на нашем берегу и врастая в землю между штабелями булыжников, снова рубим противника. Мотыга кричит от боли, но раз за разом прорубает дорожку в накатывающей на нас волне. Что-то проносится мимо меня, рассекая щеку, и кровь течёт за воротник. Ерунда, прошло по касательной, только оцарапало.

Где же ты тварь?! Иди к нам! Мы уже почти побеждены! Не бойся!

Что-то кричит Лоник и десятки гоблинов падают на землю проткнутые стрелами, а затем снова и снова.

Некоторое время мы боремся за каждый метр, но баррикада наша снова сметена потоком тел и мы шаг за шагом отступаем к центру села, неся потери и обливаясь кровью.

С крыш на противника сыпятся стрелы, но гоблины всё же пытаются окружить нас. Мотыга вместо щита использует перевёрнутую телегу, в груди и плече его уже торчат несколько копий и клинков.

Крики, стоны, безумные вопли, звуки разрубаемой плоти и льющейся крови вокруг. Всё-таки Средневековье это что-то с чем-то.

Гоблинам не удалось взять нас в кольцо, ибо храбрый мэтр Эбле вместе с женой возглавил контратаку и дал нам необходимое время, чтобы укрыться за новыми баррикадами. Крестьяне, вооружённые копьями, вилами и топорами врубились в ряды монстров, неся огромные потери.

Я видел Лоника на крыше. С похвальной скоростью тот всаживал одну арбалетную стрелу за другой в атакующих селян уродов. Но местные не были обучены так же хорошо как хирд и не принимали участие в таком количестве сражений как гномы. Прилив серых тел захлестнул их и в последний момент, я видел как бургомистр с женой и парой охотников, скрылись в одном из домов, захлопнув дверь.

И тут аз многогрешный снова почувствовал приближение угрозы. Настоящей всёобволакивающей и торжествующей. Охранявшая Длинноносую группа, вооружённых круглыми дощатыми щитами гоблинов в шлемах, спустилась с моста и двигалась в нашу сторону. Всё ещё недосягаема для меня, но уже что-то.

Когда мумия на древке поравнялась с крепким, надёжно закрытым сараем, располагавшимся возле постоялого двора где мы остановились, раздалось истошное ржание и ломая ворота и раня себя, из каретника вылетели мои мышастые лошадки тащившие фургончик. Безумно вращая глазами, они рвали ремни сбруи. Длинноносая напугала их, сведя с ума и заставив забыть об инстинкте самосохранения. Разорвав упряжь в клочья одна из кобыл врезалась в стену дома сломав себе шею, а другая бросилась к берегу где насадила себя на торчавшие из земли колья. Повозка моя перевернувшись рухнула на бок.

Пронзительно закричала женщина, и я узнал голос супруги мэтра. Словно ураган я обрушился на группу неприятеля возле дома послужившего укрытием крестьянам. Сколько их было? Дюжина или больше, не считал. Кровь заливала мне глаза и наполняла рот. Окна строения были распахнуты настежь.

Выбив ногой дверь, я увидел распростёртые на земле тела пронзённых короткими копьями мэтра и его жены. В последний момент они прижались друг к другу так и не расставшись.

– Чёрт!

Выскочив обратно наружу я проткнул первого попавшегося гоблина, а затем убрав нож в чехол на поясе вытащил из кармана гранату.

Ещё чуть-чуть, ещё немного! Ближе, ближе пора!

Взрыв гранаты буквально смёл тащивших Длинноносую гоблинов и охрану со щитами, плотным строем сплотившуюся вокруг. Древко упало на землю, но противник уже приходил в себя и вот уже две дюжины мелких мерзавцев кинулись к своей реликвии.

– Мотыга брось меня туда! Брось меня туда! – вопил я, прорубаясь навстречу к троллю.

Сказано – сделано. Сравнить это можно было разве, что с краном, подцепившим тебя за шиворот. Взлетев сначала вверх, я полетел к освободившейся от взрыва площадке. Перекувыркнувшись через голову, моя персона встала на ноги над мумией и сталью очертила кровавый круг вокруг себя.

– Жита-а-ас!!! За-а-ариту!

Что-то зашипело подо мной, и я, не веря своим глазам, уставился на разевавшую беззубый рот Длинноносую пытавшуюся укусить мой ботинок. Что б меня, да она живая!

Я дважды вонзил шпагу в её бесцветную грудь, но ведьма лишь скалилась и верещала. Серо-серебристое свечение ударило в меня, расползаясь по кольчужке. Что ощутил? Возникший внутри озноб, пробежавший по конечностям, позвоночнику, загривку, да и только. Ваш покорный слуга прямо чувствовал, что Длинноносая ожидала увидеть ужас в моих глазах, страх который захлестнул бы разум и свёл меня с ума! Но этого не произошло. Не дождёшься, я и не такое видел.

В бессильной злобе она продолжала орать, а я движимый скорее предчувствием, чем знанием, выхватил из ножен гоблинский кинжал и воткнул его ей в голову. Тот вошёл на удивление мягко, будто в куклу из папье-маше.

И вдруг всё прекратилось. Знаете, словно резко выключили звук в телевизоре. Кто-то тонко скулил, всё ещё было слышно хаканье гномов рубивших замерших словно в ступоре гоблинов, уставившихся на нас, и больше никаких звуков.

Длинноносая закатила глаза и превратилась в прах тут же развеянный налетевшим порывом ветра, а её слуги, будто по команде бросились врассыпную. Они бежали к мосту, падали в реку, тонули, но старались как можно скорее покинуть место битвы. В глазах противников наконец-то появился разум… и страх.

Утерев пот со лба, Рофур облокотился на перевёрнутую повозку и взглянул на меня.

– Ты видел? Она была живая, – произнёс я вставая с колен и пряча в ножны гоблинский клинок.

– Видел, видел. Бррр! Теперь-то точно мёртвая. Забудь, не хочу о ней даже вспоминать…

* * *

Всё окончилось также внезапно, как и началось. Гномы потеряли восемь бойцов, крестьяне тридцать, детишки, старики и женщины, возглавляемые Лоником, ни одного убитого не имели, разве что дюжину легко раненных.

А вот гоблины… я даже не поверил тому, что увидел. Мы убили более полутора тысяч противников. Сгоревших от «Коктейлей Молотова», я вообще не считал. Как их посчитать то? Груда скорчившихся, обгорелых костяков навсегда замерла перед мостом.

Когда стемнело, и кровавый закат окрасил небо, я решил переговорить с троллем. Поблагодарить его за отвагу и верность.

Нашёл его усевшимся на край моста и опустившим огромные ноги в реку. Склонившись над водой, Мотыга… всхлипывал.

«Мужчины не плачут, мужчины огорчаются», всегда говорили мне. Но я знал, что слёзы для потерявшего друзей это не стыд. Это дань, которую платит выживший погибшим.

– Мэтра жалко, он был хорошим человеком,– пожаловался тролль, взглянув на меня. – Пообещал мне через шесть лет выдать верительную бирку, сшил мне одёжку как у людей, пояс справил. Доверял мне! А госпожа Анна была так добра ко всем. Да плевать на бирку, лишь бы жили!

Я, кривясь от боли, опустился рядом с троллем. Решил последовать его примеру. Сбросил с ног ботинки и погрузил горевшие ступни в прохладную реку. Аааа, какой кайф!

– Через шесть лет? Долго что-то.

– Да что ты, Полковник?! Наш брат только за обещание верительной бирки работает и по двенадцать и по пятнадцать лет, а тут всего-то шесть. Три года я уже отслужил. Но главное – приносил пользу.

– Понятно, – сказал я, вынимая из рюкзака и протягивая рыдавшему троллю серебряную пластину, покрытую мелкими закорючками.

Надо было видеть выражение лица Мотыги. Он открывал и закрывал рот словно рыба, выброшенная на берег. А к верительной бирке вообще боялся прикасаться.

– Это что? Мне? Правда, мне?

– Тебе, тебе, бери.

Щёки его раскраснелись, а улыбка сделала физиономию не такой уж и страшной. И всё же он не забыл о смерти друзей и согнал радость с лица хлопнув веками и тяжко вздохнув.

– Что я должен сделать Полковник?

– Ничего, ты свободен.

– Могу пойти с вами. Слышал, вы ищите дочь. Помогу.

Я отрицательно помотал головой.

– Нет, спасибо. Не то чтобы я не ценю, даже наоборот… просто одному мне легче.

– Я понял.

– Живи. Оставайся таким же, как сейчас. А если хочешь, можешь отправиться в Северный придел, в замок барона Клейсбеста.

– Галард?

– Слышал о нём?

– Его захватил эльфы-мятежники.

– Уже нет. Он свободен. Найдёшь там старосту Борна или сержанта Глора. Скажешь, что тебя прислал Полковник. Этим людям понадобится твоя помощь. Они примут тебя.

– Клятва крови.

– Что клятва крови?

– Давайте принесём Клятву крови, чтобы доверять друг другу.

– Ты не доверяешь мне? – улыбнулся я, потрогав пульсирующий бок.

– Не в этом дело. Просто так положено. Мы тролли так привыкли.

– Привыкли? Дам тебе нечто более весомое – слово офицера, – жёстко произнёс я, прощупав гематому пальцами. – Слово, которое нарушать нельзя. Умри, а выполни.

– Слово офицера? А кто это?

– Офицер, это командир, который дал клятву служить, защищать… даже ценой собственной жизни.

Тролль некоторое время молча шевелил губами, а потом, кивнув, сказал:

– Хорошо, мне подходит.

Ещё раз засунув руку в рюкзак, я вынул оттуда три мешка с монетами.

– Возьми. Здесь два с золотом и один с серебром. Один с золотом возьми себе, на дорогу, ну или ещё на что-нибудь… а другие два отдай хозяйке ателье располагающегося на главной улице Кноста, напротив гостиницы «Гарцующий пони». Её зовут Власта. Поклонись ей от меня и скажи ей… скажи…

– Сказать ей, что вы о ней думаете, Полковник? – скорчив невинную физиономию, Мотыга наклонился ко мне.

Схватывает всё на лету, бестия. Нет, он мне всё-таки нравится. Грустно рассмеявшись, я хлопнул собеседника по огромному колену:

– Тебе никто не говорил, что ты слишком сообразительный для тролля?

– Моя мама, когда была жива, – кивнул Мотыга разбрызгивая ногою воду, – но она говорила скрывай это от плохих людей и делись этим с хорошими.

– Мудрая женщина, – бросил взгляд на ускользающий закат я. – Мамы они такие, всегда всё знают. За это мы их и любим.

23. Охотнички

Попрощавшись с Мотыгой, который долго махал мне вслед, и справив тризну по бойцам Железного клана, мы перебрались через Ветлугу и встали на дорогу до Бустера. Позади нас весело застучали топоры, и снова раздавался детский смех. Жители вернулись, хоть и были изрядно огорчены смертью бургомистра и его супруги.

Ваш покорный слуга, закинув на плечо свои изрядно потяжелевший рюкзак (раньше-то часть золота была упрятана в моём фургоне, как выяснилось ремонту не подлежащему) вздыхал о своих смирных мышастых лошадках делавших путешествие немного комфортнее и быстрее.

По пути нам встречались брошенные гоблинские копья, мечи, кинжалы, другой мусор и даже трупы мерзавцев то ли умерших от ран, полученных в сражении, то ли что-то не поделивших с собратьями.

Взбивая подошвами своих ботинок, пыль, я вспоминал очередной эпизод из наших с Лизой совместных (таких редких, но ярких) «приключений». Как же я жалею теперь, что этих мгновений было недостаточно много.

Несколько лет назад вместе с дочерью мы ходили в поход за город. Бывшая моя супруга тогда уже тяжело болела и договорившись с врачами об обследовании её в лучшей клинике, я принял решение отвлечь Лизку от грустных мыслей и вытащить на природу.

О, что это была за прогулка! Сначала моя рыбка капризничала, потом хныкала от усталости, потом кричала на меня, что я дескать затащил её в такую глушь, что здесь и сотовые то не ловят и интернета нет. Ну, так всё в соответствии с планом же.

Хитрый папа сделал вид, что мы заблудились, а потом на костре приготовил такой ужин, что просто пальчики оближешь. Как она тогда на меня смотрела…

– Полковник, там, что-то происходит, – прервал мои грёзы Лоник понукавший свою лошадку.

Бросив ему под ноги свой рюкзак и взглядом приказав хранить и беречь, аз многогрешный обогнал идущих впереди гомов и замер рядом с Рофуром угрюмо уставившимся на кучку разодетых в шелка и бархат людей-всадников гарцующих вокруг раскидистой сосны стоящей чуть особняком от леса. На дереве, словно испуганный котёнок, сидела девочка-подросток. Лет двенадцать-тринадцать не более. Вот точь-в-точь как моя Лизка во время того приснопамятного похода.

Командир наш нахмурил брови, а борода его встала дыбом. И когда это они интересно такими добренькими в отношениях к людям стали? Что-то раньше не замечал.

– Слезай мерзавка! Мы же просто поиграть хотели! – орал холёный смешливый молодец с тонкими усиками и лоснящимися румяными щеками. – Чего ты?

– Вы меня по полю гоняли! Я чуть под копыта ваших коней не угодила, – прижав ладошки к груди, испуганно зачастила девчонка. – Вон даже коленку разбила.

Жалобы бедняжки вызвали взрыв смеха мажоров. Наклонившись в седле, один из них поднял с земли шишку и бросил её в поджавшую ноги простолюдинку.

– Ай!

– Слезай давай дура! – взмахнул рукой в тонкой лайковой перчатке мужчина в берете с пером. – Не слезешь, срубим дерево. Да Зорн?

– Как скажите, Ваше Сиятельство, – заискивающе закивал крепкий мужичок в зелёном простом камзоле на немудрёной, но крепкой лошадке.

– Не вмешивайтесь, – бросил я Неистовому и неспешно направился к сосне.

– Так ты спустишься или нет! – снова заорал обладатель берета надув капризно губы. В девчонку полетела новая шишка и новая порция скабрезных шуток.

– Чего вам от меня надо дяденьки?

– Дяденьки! Вы слышали дяденьки! Ха-ха-ха! – шестеро мужиков давились смехом, не замечая, что позади них появилась дюжина гномов и тихий и незаметный мужчина в полном расцвете сил, которого и надо было сильнее всех опасаться.

– Зорн! Руби дерево! – приказал Капризулькин, вонзив пятки скакуну в бок.

– Но я же…

– Руби! Я приказываю!

Коротко разбежавшись, я сильно толкнул его лошадь одновременно ладонями в круп и в шею. Коняга заржала и рухнула на бок, придавив хозяина.

Не дав никому опомниться, я резко хлопнул животное по боку и когда оно, всхрапнув, соскочило с земли, удержал там её хозяина. Капризулькин начал, что-то кричать, но я грубо взял его за руку и протащив по траве, колючкам и песку повесил за пышное жабо на торчащий над землёй сучок.

– Спасите! Помогите! Вассалы защищайте меня! Быстрее! – заверещал феодал, хлопая руками по стволу дерева. – Убейте этого мерзавца, он на моей земле!

Сказано-сделано. Сначала на меня бросился любитель покидаться шишками. Даже шпагу идиот из ножен вытащить не успел. Так и свалился без сознания всего от одной моей оплеухи, набрав при этом полный рот песка и иголок. Затрещины, правда, всегда выходят у меня на загляденье. Эта была не исключением. Бедняга даже пару раз вокруг себя крутанулся.

В очередь! Затем клинок веселого толстячка с тонкими усиками и в белом кружевном камзоле, оказался в моих руках. Я плашмя ожёг его полоской металла по руке, завершив схватку подсечкой и ударом ногой в промежность.

– Аа–яй-яй!

Следующим, перепрыгнув через взвывшего от боли товарища, был высокий юнец с золотой цепью на шее и брошью в виде волка на груди. Его я просто встретил джебом в нос на вытянутой руке, а затем ударом раскрытой ладони в шею. Не до смерти, не беспокойтесь. Костлявая и так уже достаточно попировала накануне.

А вот пятый – невысокий, но крепкий шатен в тёмно-синем дублете, оказался противником подготовленным и ушлым. Он, вооружившись шпагой и коротким клинком с чудным волнистым лезвием, постарался зайти ко мне сбоку и даже сумел нанести два колющих удара в то место где моя персона недавно стояла.

Вынув из ножен гоблинский кинжал, я блокировал следующую его атаку, рассыпав вокруг себя сноп искр. Ещё выпад и опять мимо, ухожу влево, а затем, крутанув запястье противника, избавляю его от шпаги. Живчик так и не понял, как у меня это вышло, но постарался увеличить дистанцию между мной и собой. Жаль сделал он это слишком медленно. Ухватив нападавшего за руку с клинком, я ударил его ступнёй под коленку, и когда тот начал опрокидываться на землю добил ударом локтя в шею.

Зорн, видать лесник или слуга, просто слез с лошади и опустился на коленях в траву, бросив имеющийся у него охотничий нож перед собой. Смотрел он на меня без особого страха, но с уважением. Умный мужик, бывалый.

Ну, вот теперь можно и поговорить.

– Спрыгивай котёнок! засмеялся Рофур, протягивая вверх к девчушке свои ручищи. – Давай, ловлю!

Стрекоза не заставила себя долго ждать. Когда её поставили на землю, она оправила простое коричневое платье и с любопытством начала разглядывать унижения аристократов.

– Вы кто? Кто вы вообще такие? Я барон Латардих Мюллентоп на своей земле и не позволю…

– Рот закрой, Капризулькин! – сказал я, останавливаясь над возящимися на земле противниками. – Так, встать на колени! Руки за голову!

Аристократы с удивлением посмотрели на меня, но приказ выполнили, с опаской поглядывая на скалившихся вокруг гномов. Вот только последний мой противник – фехтовальщик явно был не в себе, и всё время норовил упасть.

– Помогите товарищу, что ж вы! Поддержите его!

– Всё! Я требую представиться!!! – пронзительно завопил висевший на сучке барон. Дерево хрустнуло, и Мюллентоп больно приземлился на пятую точку.

Так кто я сегодня? Купец Рихард Зорге, Одноглазая сова или дятел?

– Это герцог Дона, Ваше Сиятельство, из Кноста, – решил всё за меня Лоник, торжественно показывая окружающим щит выброшенного мною из окна любителя молоденьких девочек.

Он что принял эстафету от Борна? Тот тоже всё эгиды заставлял меня с собой таскать. В руках гнома на солнце посверкивал щит с изображением дятла на зелёно-желтом поле.

– Ваше Светлость, прошу простить, я же не знал, – затряс губами Латардих Мюллентоп срывая с головы берет и кланяясь мне в витиеватом поклоне. – Мы просто никогда с вами не встречались, поэтому и произошло это досадное недоразумение.

То же самое хотели сделать и его вассалы, но Рофур пригрозил им пальцем. Мол, никаких резких движений и с земли не вставать.

– Но почему вы здесь один и без охраны? – поглаживая отбитую задницу, спросил феодал. – Почему с вами гномы? – последнее слово он произнёс несколько брезгливо.

– Видите ли, барон, я отправился на охоту…

– Ах так вот, что у вас за костюм! Оригинально! – всплеснул руками Латардих Мюллентоп.

– Да, и мы попали в схватку с гоблинами в Хорше, – продолжил я.

Громко сглотнув, феодал с недоверием уставился на меня и на удерживаемый в моих руках гоблинский клинок. На лбу аристократа заблестели бисеринки пота. Да тут у нас какая-то тайна? Ну, ну. Посмотрим.

– Но, но… ведь гоблины собрали огромное войско и Длинносая… как вы выжили?

– Длинноносая побеждена герцогом. Развеяна в прах. Войско рассеянно, – пояснил Лоник на правах моего камердинера.

Тут уже все аристократы проорали что-то вроде «Вау!», ну или нечто похожее.

– Ну, раз так, – барон о чём-то лихорадочно думал, – тогда ладно. А кто вам эта девочка? Позвольте спросить?

Хм, даже обрадовался, что можно сменить тему.

– Это дочь моей кухарки. Она с матерью ездила в Бустер к родственникам, – не моргнув глазом соврал я. – Наверное, потерялась во время наступления гоблинов.

Девчонка оказалась сообразительной, и опровергать мою версию не стала. Слава богу.

– А сейчас вы куда? – свесив голову набок и мерзко оттопырив губки, спросил феодал.

– В Бустер же. Возникло срочное дело. Пытаюсь догнать корабль с моими людьми, – как можно добродушнее улыбнулся я. – Так сказать дополнительно проинструктировать.

– Хочу вас разочаровать Ваша Светлость, когда гоблины двинулись мимо города, все оркские капитаны отчалили в море. Испугались гнева Длинноносой. В прошлый-то раз им досталось. Так что ни одного корабля в порту точно нет.

– ЧТО?!!! – не сдержался я, страшно сверкнув глазами.

24. Опоздали!

Видать, я всерьёз своим раздражением напугал всех окружающих. Аристократы скукожились, Капризулькин спрятался за лесника, а гномы построились в шеренгу делая вид, что им вообще-то всё равно, но так на всякий случай… Ну, извините, немного вспылил.

Только Рофуру было плевать, и он меланхолично продолжал ногтем ковыряться в зубах, с полуулыбкой наблюдая за моими мысленными терзаниями.

Что решил? Решил продолжать движение к городу. Хотел собственными глазами убедиться, что дочь моя уплыла по волнам. Слову этого напомаженного… урода, ваш покорный слуга, не очень-то доверял.

Спасённую нами девчонку звали Дялкой, ей было одиннадцать лет, и она действительно потеряла свою мать во время встречи каравана с гоблинами. Родительница приказала ей бежать в лес, а тропинку назад она найти не смогла, хоть и видела, что серокожие промаршировали мимо. Пытаясь найти дорогу, Дялка и встретила аристократов выехавших на охоту.

Весь путь до города девчонка болтала, да так, что гномы начали от неё разбегаться в разные стороны. Сто тысяч вопросов о том, что взбредёт в голову: «А почему вы такие маленькие?»; «А почему я ни разу не видела гномов-женщин?»; «А вы умете петь?»; «А как выглядят гномьи коняшки?». И всё в таком духе.

Я же думал о своём. Тщательно проанализировал действия с того дня как оказался в этом мире. Мог ли я двигаться быстрее и действовать результативнее? Нет, не мог. Я и так в сложившихся обстоятельствах предпочитаю всем способам – силовой. Не самый эффективный, зато самый быстрый. Торопился, как мог. Винить себя не за что.

– Мама! Это моя мамочка! – закричала Дялка, вскочив на ноги в телеге и замахав руками замершей на обочине группе людей бредущих вдоль дороги.

– Ну слава тебе Тот Кто Открывает Все Двери! Ты сжалился над бедными подданными своими! – с радостью произнёс Неистовый, а гномы вторили ему, и с облегчением выдохнули.

Мать Дялки – Брунита – дородная серьёзная женщина с элегантной монобровью над угольно-чёрными глазами сердечно поблагодарила нас, и продолжила путешествие к городу вместе с нашим отрядом.

Уже через полтора часа мы были вынуждены остановится так как к воротам вела длинная вереница, состоящая из телег, повозок, фургонов и несуразных деревянных домиков на колёсах влекомых мускулистыми быками. Здесь мы простояли часа три.

Моя персона не сильно расстроилась из-за этой задержки так как использовала её с пользой. Я походил туда-сюда вдоль очереди, послушал о чём говорят люди, чем они раздражены, чего боятся, о чём радуются. Информация была отменная и чрезвычайно полезная.

Да, я ещё поближе познакомился с земляками Рофура и они мне совсем даже не понравились. Говорю абсолютно серьёзно. Высокомерные, хамоватые, заносчивые и зачастую излишне агрессивные, они затыкали всем рты, устраивали драки и скандалы, хвастались и упивались своей силой и властью. В общем, представители Железного клана мне нравились намного больше.

Только сейчас я понял, как мне повезло. Ведь спаси я тогда в гостинице гнома из какого-нибудь другого тейпа, мне всё равно бы никогда с ними путешествовать не позволили бы, да и считали бы грязью под ногтями. Правда и в этом я скоро засомневался.

Почему? Познакомился с одним из старейшин Железного клана. Тот тоже с охраной приехал по делам в Бустер и завидев поредевшую команду Неистового отчитал его как мальчишку. Когда старик с седыми патлами, заправленными за пояс и украшенными серебряными колокольчиками узнал, что несколько гномов погибло в Хорше, он вообще устроил безобразную истерику – плевался слюной, топал ногами, бил Рофура кулачком в грудь и покраснел так, что я думал его удар хватит… ан нет, к сожалению, обошлось. На телеги с провизией доставленные нашим командиром и сэкономленные деньги старый козёл даже внимание не обратил.

По прошествии трёх часов Латардих Мюллентоп вспомнил наконец о нас и провёл в город без очереди.

– Ваша Светлость, вы простите меня, просто у нас пропускной режим, – извинялся барон. – Сами же знаете, чуть под гоблинский набег не попали. Чудом нас Великая Мать избавила от этой беды.

Спасибо я этому мажору не сказал, от предложения погостить у него тоже отказался. Направился сразу в порт, чтобы убедится, что никто врать мне не собирался.

«Дьявол! И что же теперь делать!» – думал я, разглядывая абсолютно чистое море, по которому даже ни одного кораблика не плавало.

Позади меня кто-то осторожно покашлял. Обернувшись, я увидел мать спасённой девчонки.

– Господин, дочка рассказала мне, что вам нужно догнать корабль, отплывший в Горланд?

Ай да болтушка, она, видать не только трепаться может, но и слушать и делать правильные выводы.

– Всё верно, уважаемая Брунита, – кивнул я.

– Есть один способ. Но он очень опасный.

– Говорите.

– Мой муж пока не погиб работал с орками. Даже пару раз плавал на корабле капитана Брукиса.

– А кто это такой? – спросил я, усаживаясь на бочку, стоящую рядом.

– Это один из самых удачливых и сильных пиратов по эту сторону моря, – пояснила женщина, забросив за спину собранные в длинный хвост чёрные волосы.

– А кто второй?

– Григус, его личный враг, кровожадный маньяк и каннибал.

– Что мне нужно сделать?

– Договорится с кем-то из них. Брукис и Григус знают короткий путь через Море рифов. Они догонят нужный вам корабль и захватят со всем необходимым, – сказала черноглазая Брунита внимательно смотря на меня.

Смотрит в самую суть. Уж не ведьма ли? А что? Очень даже может быть. Гадалка точно. В подполье. Они же тут вроде как вне закона.

– С кем лучше договариваться? – спросил я, наблюдая за возникшим позади Лоником.

– С Брукисом. Он конечно не подарок, но всё же в первую очередь бизнесмен, в отличие от его врага, полного мерзавца и хладнокровного убийцы.

– И как мне заинтересовать его?

– Убейте Григуса и принесите его голову Брукису.

– А что между ними произошло?

– Григус убил мужа сестры Брукиса. Правда, тот тоже был доброй сволочью, – пояснила женщина неожиданно потупив взгляд. – Тогда сможете уговорить его взять себя на корабль и сделать то, что вам надо.

Ну, прямо индийские страсти. Впрочем, чего удивляться.

– Так, орки же уплыли?

– Все кроме этих двух. Брукис сейчас здесь в городе, но корабль его спрятан за мысом. А вот Григус, со своей шайкой, сейчас пьянствуют в «Ржавом маяке». Местные дорогу туда знают.

Воображение живо нарисовало мне картинку из многочисленных экранизаций Толкина где грязные, потные, полуголые орки в полутёмном помещении, освещаемом лишь парочкой масляных ламп или факелов, рыча друг на друга, жадно срывают мощными челюстями с костей мясо, опрокидывая себе в пасти грубые кружки с пивом и проливая большую часть жидкости на грудь.

– Спасибо за помощь, – сказал я, спрыгивая с бочки и уже составляя план действий.

– Не за что. Когда убьёте эту свинью, знайте, что он виновен в смерти моего мужа и отца Дялки.

Кто бы сомневался. Одним выстрелом двух зайцев. «Страшная» женщина. И за дочь отплатила и от старого врага избавилась.

Взмахнув иссиня-чёрными волосами, Брунита неспешно покинула пристань под громкий крик парочки чаек что-то не поделивших друг с другом.

– Лоник! – закричал я развесившему уши гному. – Неси рюкзак. Кажется, сегодня он мне пригодится.

25. Пою песню

В таверне пахло сосной, пивом, потом разгорячённых тел и пережаренным мясом. Ну, чего они его постоянно пережаривают, неужели нельзя приготовить как надо?

– Мы пойдём с тобой, – сказал Рофур, положив руки ладонями вниз на поверхность стола. Рыжая борода его, будто подтверждая слова гнома снова встопорщилась.

Железные, полукругом рассевшиеся на столиках вокруг, с одобрением взглянули на командира.

– Нет, этого не будет.

Наши глаза встретились и некоторое время мои серо-голубые на равных сражались с его серо-зелёными, но, в конце концов, я одержал убедительную победу.

Всё это время Лоник молча смотрел на нас, собирая губами пенку с просто огромной кружки пива.

– Почему? – вспылил Неистовый сжав кулаки. – Григус очень опасен!

– Я тоже.

– У него в команде две дюжины орков. Отборных головорезов.

Компания пьянчужек во всю праздновала окончание очередного дня и громко распевала какую-то песню про молодую жену, старого мужа и козла.

– Помни Полковник, что у орков есть три главных правила. Правила, которые они должны соблюдать, – сказал Лоник, хлебнув из кружки. – Святость поединка, признание старшинства и право трофея.

– Должны, да не обязаны! – вспылил Рофур отвесив лопоухому подзатыльник. – Кыш отсюда, взрослые разговаривать будут!

Пьянчужки заголосили на весь зал, и Одноухий Добур дважды громко стукнул пустой кружкой по столешнице, чтобы обратить на себя внимание. В таверне наступила абсолютная тишина. Хозяин и вышибалы пинками выгнали перепивших клиентов в дверь и поклонились гномам.

– Что с ним не так? – спросил ваш покорный слуга, смотря на понурившего плечи гномика уходящего вглубь зала.

– Это со мной не так! – посуда с недопитым пивом врезалась в стену.

Сделав несколько больших глотков из возникшей буквально по волшебству на столе новой кружки, хозяин даже чистым полотенцем успел протереть стол, гном продолжил:

– Он ублюдок, полукровка. Отец человек, погибший во время взрыва в кузне, мать из гномов – моя бедная сестра, скончавшаяся три года назад. По законам подземного народа ему ни наследовать нельзя, ни завещать. Полноценным членом клана бедняга тоже быть не может. Такие у нас традиции.

– Никакого клана?

– Никакого, – Рофур допил золотистый напиток.

– Создай свой, – сказал я, чуть пригубив горьковатый эль.

– Что значит свой? – опешил командир.

– Свой клан. Назовёшь его, скажем… Стальной. Наберешь молодых ребят…

– Тех, что не боятся шкурой рисковать?

– Нет, тех, что можно воспитать, так как тебе надо. И законы в нём свои установишь. Вот и не останется племянник без наследства. Он у тебя особенный. Ты же знаешь, – закончил я, бросая в рот вяленую полоску мяса (на мой вкус слишком перчённую).

Неистовый раскраснелся, глаза забегали, что выдавало лихорадочный мыслительный процесс.

– Но как же я… я же…

– Зато командовать тобой никто не будет. Сам себе начальник.

Ещё пару секунд и гном взял себя в руки. Я видел, что идея моя ему очень даже понравилась. Так понравилась, что от алкоголя и следа не осталось. Отодвинув кувшин с пивом в сторону, он подцепил короткими пальцами горсть сухарей с чесноком.

– А что ты имел в виду, когда сказал, что он особенный?

Хрум! Хрум! Хрум! – крепкие зубы перемалывали сухой хлеб в крошки.

– Не притворяйся, Рофур. Ты и сам всё понимаешь.

– Ну, для хирда-то он слабоват и мелковат. Это факт.

– Зато ловок и стрелок классный…

– Стрельба в нашем деле не главное.

– Эээ, не скажи, это пока. Зато голова у твоего племянника работает как часы. Он умеет слушать и делать правильные выводы. Ты заметил, что он всегда спрашивает только о главном?

– Задаёт правильные вопросы, да… хрум, хрум, хрум!

Гномик вздыхал в дальнем углу таверны, подперев подбородок ладонью и совсем забыв о недопитом пиве.

– А это знаешь ли, изрядно стоит. Я много видел солдат и могу сказать, что из Лоника получится классный командир. Береги его.

Неистовый молчал минут пять, а затем с аппетитом принялся за вяленое мясо.

– Так почему ты не желаешь, чтобы мы тебе помогли?

– Я просто не хочу вмешивать вас в это дело. Вы и так потеряли много хороших бойцов в Хорше.

– Ооо! Это ты Полковник не прав! – широко улыбнулся гном, кулаками ударив себя в мощную грудь.

Железные этот жест, не задумываясь, повторили, чем немало напугали хозяина и посетителей.

– Ребята погибли как герои и забрали с собой столько мелких гадов, что станут легендой. Не иначе. О каждом сочиним хвалебную песнь, их будут помнить веками. Да и не весь же это Железный клан. Дюжина бойцов у меня осталось, в Бруде ещё пять дюжин.

Я почему-то вспомнил, как подарил дочери на Новый год мягкого гнома в красном колпаке с помпоном. Она была ещё маленькая, но везде таскала его с собой. Называла Милахой и спать без него не ложилась. Красно-рыжая борода, симпатичная мордашка, смешные деревянные ботиночки, красавчик. Да, гномики здесь конечно не сахар. Кстати обыскивая её квартирку, я игрушку не видел. Неужели взяла с собой?

– С орками всё будет плохо. А у вас как я понимаю с ними дела.

– С Григусом нет, – забросил в рот последние куски мяса Рофур и жестом приказал принести ещё. – Лоник тебе, конечно, всё правильно сказал, но этот мерзавец может и проигнорировать правила. Скажет, что действуют они только среди орков.

– Серьёзно?

– Да, легко. Григус обманщик и убийца. Жадный, очень жадный. Поэтому приличные гномы с ним уже лет шесть как дел не ведут. Ну, может только Золотые, да и то втихушку.

Часы на моей руке запикали от чего Рофур ругнулся. Это означало, что мне пора выдвигаться.

– Хозяин одолжит мне телегу и человека, который довезёт меня до «Ржавого маяка»?

– Так давай мы домчим…

– НЕТ! – жёстко отрезал аз многогрешный, поднимаясь. Стул за моей спиной рухнул на пол.

– Да чтоб тебя, – отмахнулся командир. – Конечно, одолжит, мы его хорошо попросим, да парни?! Эй, хозяин!

* * *

«Ржавый маяк» был когда-то действительно маяком, со временем превратившись в трактир. Оркский трактир.

Чем ближе мы приближались к малине пиратов, тем больше мой возница – тщедушный мужичок с синяками под глазами, бледнел и вздрагивал от каждого шороха.

Дорога крутенько спускалась с холма и впереди многочисленными огнями замигал старый маяк вокруг которого раскинулось, что-то вроде двухэтажного здания.

– Это здесь, господин, здесь, – отбивая дробь зубами, затараторил мой провожатый. – Позвольте я отправлюсь домой, а то мало ли что… а у меня четверо детей и…

– Валяй, – спрыгнув с повозки, я бросил ему две серебряные монеты. Тот поймал их на лету длинными худыми пальцами, но даже не взглянул. Хлестнув лошадей, мужичок скрылся во мраке.

Поправив рюкзак за спиной и перевязь с метательными ножами, я полной грудью вдохнул морской воздух. Закрыл глаза и минуту наслаждался ночной тишиной, свежестью и прохладой.

Прибой бросал свои волны на сушу разбиваясь в мелкие брызги о валуны, густо набросанные у берега матушкой природой. Маленькие капельки влаги взлетали вверх и со щемящим сердце звуком падали вниз. До слуха моего доносились звуки клавесина и нестройное пение.

Передёрнув затвор «Бизона» я пружинистой походкой начал спускаться по песчаной тропинке напевая себе под нос вспомнившуюся кстати песенку:

С рождения Бобби

Пай-мальчиком был,

Имел Бобби хобби

Он деньги любил,

Любил и копил.

Все дети как дети 

Живут без забот,

А Боб на диете

Не ест и не пьет…

26. К оркам, на огонёк

Надо сказать, что внутри трактира ваш покорный слуга увидел совсем не то, что ожидал. Вот совсем-совсем не то. О чём я? Конечно, весело пиликавший клавесин немного подпортил мои предположения, но всё же когнитивный диссонанс заставил замереть на месте. Может быть, я даже раскрыл от удивления рот. Хотя вряд ли.

Хорошо освещённый зал, располагающийся вокруг башни самого маяка выбеленного обыкновенной известью. На уровне второго этажа галерея с искусно вырезанными перилами из красного дерева. Чистый пол, заставленный столами и стульями. Именно стульями со спинками, никаких грубых лавок или табуреток здесь и в помине не было. Мебель покрыта скатертями, многочисленными салфетками и сервирована в лучших традициях дорогих ресторанов. Всё блестит, сияет, буквально вопя о своей чистоте.

В середине всего этого великолепия сидели орки. Да, да орки, которые поглощали пищу с помощью ножей и вилок, запивая её красным и белым вином из бокалов на тонких ножках.

Массивные, мускулистые фигуры, едва-едва зеленоватая кожа, торчащие клыки были чуть ли не единственным признаком по которому я бы причислил их к той расе монстров о которой баял нам британец. Всё остальное выглядело вопиюще карикатурно. Нет-нет, не так! Скорее орки Толкина были карикатурой на этих… этих симпатичных парней.

А как они были одеты! Отлично выделанная кожа плащей, жилеток, атлас, бархат, лихо заломленные треуголки и пёстрые платки, у многих пышные жабо и кружева. Кружева! У орков! Дьявол меня побери!

Про золотые и серебряные перстни, браслеты, кольца и даже запонки думаю можно не упоминать вовсе. Всего этого здесь было более чем в достатке.

От шока я даже ствол «Бизона» вниз опустил, разглядывая рассевшуюся передо мной компанию метросексуалов.

Музыка резко смолкла и все уставились на меня. Даже снующие между столиками официанты и официантки, что интересно всё людского происхождения.

– Чего замер кретин!?

Прямо при мне здоровенный орк оторвался от тарелки, облизал губы, промокнул их белоснежным платком и наподдал мальчику–подростку с подносом такого пинка, что у бедняги слёзы брызнули из глаз.

Одновременно в другом конце зала в молодого человека за клавесином прилетело покусанное яблоко. Вжав голову в плечи тот снова начал давить на клавиши.

Ой, ну слава богу! Нормальные орки, просто парни покрасоваться любят, пустить пыль в глаза, побыть теми кем они не являются. Только сейчас я заметил, что на шеях людей были рабские ошейники.

– Ты кто доходяга? – из-за стола справа поднялся орк в камзоле расшитом серебряными якорьками, русалками и дельфинами.

Окружающие рассмеялись. Нет, скорее загоготали во всю мощь своих глоток.

К этому моменту моя персона окончательно пришла в себя. Пистолет-пулемёт занял привычное место в руках, я пересчитал всех находящихся в зале и на галереи противников, и оценил их вооружение.

Что мы имели? Рофур не обманул. Действительно две дюжины орков с интересом уставились на меня. Абордажные сабли, шпаги и… почему мне никто не сказал, что у них есть пистолеты? Очень примитивные, словно из нашего XV-XVI века – громоздкие конструкции представлявшие из себя насаженные на деревянную колоду короткие стволы с фитильным замком, но всё же пистолеты.

– Мне нужен Григус, – внимательно поглядывая по сторонам, произнёс я.

Официантов и официанток, словно ветром сдуло. Орки стали подтягиваться поближе ко мне, не забывая прихватить с собой оружие.

– Тебе пёс не может быть кто-то нужен! – играя на публику, бросился ко мне любитель серебряных бирюлек. – Люди нам вопросы не задают! Они нам служат!

Хамьё. Удерживая левой рукой пистолет-пулемёт за цевьё, правой, я ловко вытянул из перевязи на груди клефтский нож и коротким движением всадил его точно в глаз выступавшему орку. Тот рухнул на пол и проскользил по блестящему полу прямо мне под ноги коснувшись носка моего ботинка.

Та-да-да-дам! Та-та-та-там!

Дальше Бетховена доиграть мне не пришлось, зеленомордые все разом кинулись на меня. И это была их главная и трагическая ошибка.

Они просто элементарно мешали друг другу и не давали стоящим на галереи стрелкам нормально прицелится в меня. Без толку размахивая клинками, захлёбываясь эмоциями и злобой, они были обречены.

Первый десяток я уничтожил точными одиночными выстрелами. Шаг за шагом отступал к выходу швыряя под ноги атакующим столы, стулья и другую мебель существенно замедлявшую их движение.

Понеся серьёзные потери, орки сменили тактику и начали прятаться. Тогда и я понял, что мне пора наверх. Разбежавшись оттолкнулся от стула, запрыгнул на стоящий у стены посудный шкаф, а с него уже перепрыгнул через перила второго этажа. Дважды по мне выстрелили, выбивая щепки из стены.

Бах! Бах! Бах!

Зачистив второй этаж я, находясь в постоянном движении выцеливал рабовладельцев сверху. Один, два, три, четыре… прилетевшее снизу копьё с экзотическим наконечником воткнулось в стену в десяти сантиметрах от плеча. Пять, шесть… наступила тишина.

– Человек, что тебе нужно? – раздался бархатистый тенор снизу. Вот бы кто мне Бетховена классно напел, может даже Баха.

– Называй меня Полковником Григус! – ответил я, пригнувшись, крадясь по галереи. Помещение было обширным и пока не получалось определить источник голоса.

– Чего тебе надо Полковник? Может, договоримся?

– Зачем? Вас всего двое и мне нужна твоя голова…

Не успел я договорить как снизу на второй этаж дымя, залетела примитивная граната. Закрутившись она оглушительно рванула, начиняя стены и пол неровными чугунными осколками. Впрочем, меня рядом не было.

Взрыв нанёс не столько ущерба, сколько надымил. Одновременно, снизу, по лестнице, топая словно стадо слонов, метнулось два силуэта, один из которых я просто пристрелил, отправив лететь обратно на первый этаж, а во второй всадил сразу два метательных ножа.

Хррр! Ахррр! – кровь, чередуясь с хрипами и стонами, толчками выплёскивалась изо рта пирата. Только сейчас я увидел как выглядел Григус – двухметровый детина в элегантном чёрно-красном камзоле с платком, брошью и чёрными волосами, собранными в конский хвост. Пижон.

– ХАГ!

Не успел я как следует рассмотреть кончавшегося у моих ног противника, как входные двери были к чёртовой матери выбиты и на первом этаже возник ощетинившийся мечами, закованный в броню гномий хирд, а в окно второго, в осколках стекла и отблесках лунного сияния, буквально в трёх шагах от меня, влетел Лоник с арбалетом наперевес.

Ну, прямо Данька, из «Неуловимых мстителей».

27. Эстет

– Раскидай меня на части! Полковник, ну и бойня! Ты снова пугаешь меня! – расхохотался Рофур, расстёгивая ремешок под подбородком и снимая с головы шлем. Остальные гномы тоже с удивлением поглядывали на здесь и там замершие трупы орков.

– Не выдержал значит? Припёрся! – ткнув кончиком ботинка тело Григуса укоризненно покачал головой я, направляясь к спуску с галереи. За мной семенил Лоник закинувший арбалет за спину.

– Да нет, просто нам любопытно с ребятами стало. Вот и решили заглянуть, на огонёк, – сказал Неистовый, сбросив мёртвое тело орка в шитом серебром камзоле на пол и освободив тем самым себе кресло.

Поудобнее усевшись, гном забросил ноги на стол, отхлебнул из бутылки вина и комично напялив на голову треуголку, внимательно на меня взглянул.

– Что?

– Это теперь всё твоё. Правило трофея, помнишь?

– Помню. Но меня интересует только его судно. Хочу отдать его Брукису как плату за то чтобы догнать корабль со своей дочерью. Как думаешь ему этого хватит?

– Более чем кивнул Рофур, – ещё раз приложившись к бутылке вина. – Но сначала собери трофеи.

– Некогда мне этим заниматься, – отмахнулся ваш покорный слуга, размышляя о том, буквально ли Брукис жаждет увидеть голову своего врага или мёртвое тело тоже сойдёт.

– Мы поможем тебе. Пара часов ничего не решит, а тебя сделает богатым, – гном скривившись отбросил в сторону бутылку с вином и не дождавшись моего решения, начал раздавать приказы Железным.

Уфф, ну ладно. Спорить с ним выйдет дольше.

За неполных пару часов гномы буквально перетрясли «Ржавый маяк» обнаружив не только кучу монет, тайников и схронов, но и видно понимая слово «трофей» дословно, сняли всё драгоценное с мёртвых тел пиратов. В результате, в центре зала, на четырёх сдвинутых столах появилась целая куча сокровищ.

– Ну и что ты будешь с этим делать? – спросил Рофур, останавливаясь рядом со мной. – Кстати парни осмотрели корабль у берега, на нём почти ничего нет. Я думаю ты не сильно расстроился что мы лишили тебя удовольствия лично укокошить парочку орков. Они трап спускать не хотели, ругались чего-то…

– Не расстроился, – помотал головой я. – А что касается остального, так я возьму только три мешочка с золотом, два с серебром и несколько браслетов и перстней. Остальное забирайте.

– Что значит забирайте? – удивился командир Железных поднимая с пола медную монету и разглядывая её. – Деньги счёт любят.

– То и значит. Мне столько не утащить. Не хочешь брать, пусть лежит. Кто-нибудь прикарманит. Мне всё равно, – закончил разговор я, закидывая тело Григуса на плечо и направляясь к выходу.

Вслед мне неслось недовольное ворчание командира.

* * *

Ещё через пару часов тяжелогружёная трофеями повозка, на которой добрались к «Маяку» гномы, въехала в город.

Не тратя время напрасно, моя персона, в ближайшем постоялом дворе приобрела у хозяина крепкий фургон и двух лошадок. Успокаивающего меня мышастого цвета животинок не было и пришлось взять двух гнедых. Забросив внутрь тело Григуса, я отправился в «Кубок аристократа» – место, где отдыхал с командой необходимый мне конкурент убитого.

– А ты куда? – спросил я запрыгнувшего в фургон Лоника уже заранее зная ответ.

– Полковник, я только за лошадьми пригляжу, и всё, – улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой гном. – Вмешиваться никуда не буду, честно.

– А Рофур?

– Они за нами подтянутся, – сказал гномик забирая из моих рук вожжи.

– Тоже вмешиваться не будут?

– За воротами подождут.

Для виду я конечно ворчал, ругался, но зная, что спину мне прикрывает хирд Железных чувствовал себя как никогда спокойно. Опасное чувство, кстати. Не думайте, что полковник расслабился, ничуть.

Брукис, по слова Рофура и Лоника, был орком вполне надёжным. Конечно, насколько может быть надёжным любой пират. По крайней мере, гном говорил, что сделки он всегда доводил до конца и слово держал.

«Кубок аристократа» был серьёзным постоялым двором, окружённым высоким забором, хорошо освещённым и охраняемым. Орками конечно. И здоровенными зубастыми псами, которых они удерживали за поводки. Эдакие зелёные рождественские ёлки увешанные пистолетами, бомбами, и кинжалами.

На этот раз никаких сюрпризов меня не ожидало. Я-то уж было ожидал каких-нибудь урук-хаев, не иначе. Люди Брукиса были похожи на убитую мною недавно команду Григуса, разве что гонора поменьше.

Мёртвое тело хозяина «Ржавого маяка» послужило мне универсальным пропуском. Меня и в ворота пропустили и внутрь провели без задержек.

Комната располагалась на втором этаже, была шикарно обставлена, здесь был даже камин, в котором весело потрескивали дрова. Два витражных окна, которые жалко будет бить, выходили внутрь двора. В каждом углу помещения стояло по молчаливому гиганту. Лапы телохранители предусмотрительно удерживали на рукоятях абордажных сабель.

Развалившись в мягком кожаном кресле, в окружении пышногрудых красоток, Брукис сначала взглянул на меня эдак свысока, немного чванливо, но встретив мой взгляд, хмыкнул и резко сменил стиль поведения.

Что он из себя представлял? Двухметровый здоровяк, но не такой как Григус. Тут скорее ловкость и скорость, чем тупая мощь и гора мышц. А вот глаза его мне понравились. Живой, сообразительный, внимательный. Может и не наделает глупостей.

– С кем имею честь общаться? – нарушил тишину орк, чуть подтянув верхнюю губу вверх обнажая клыки.

Бросив на пол завёрнутый в расшитую позолотой портьеру труп, я кончиком ботинку откинул в сторону материю. Остекленевшие глаза мертвеца уставились на хозяина комнаты.