Читать онлайн Ресторан «Кумихо». Исполнение обещания

© 2022 Hyun Suk Park Russian Translation Copyright

© 2024 AST Publishers Ltd. All rights reserved. This translated edition was published by arrangement with Special Books through Shinwon Agency Co.

© ООО «Издательство АСТ», 2024

© Сок Хёна, перевод на русский язык, 2024

Путь в старый заброшенный дом

– Не жалеешь?

– Нет, – ответил человек, стоящий впереди меня.

Манхо поставил печать на его ладонь:

– Ты ведь знаешь правила?

– Да.

– Следующий.

Настала моя очередь. Теперь я стоял перед Манхо, вглядываясь в бледное лицо напротив. Его взгляд дрогнул, он слабо, почти бесшумно, вздохнул:

– Чеу! Я, конечно, не в том положении, чтобы кому-то сочувствовать… но тебя должен предупредить, чтобы в будущем не пожалеть. Может, все-таки откажешься от своей затеи? Если ты сейчас отправишься в мир живых, то в конце концов исчезнешь навсегда без права на перерождение. Просто растворишься во Вселенной, как струйка дыма. Кто знает, вдруг тебе повезет прожить еще одну вполне достойную жизнь? Разве это не глупость – добровольно отказаться от такой возможности? Хотя… Чем больше дураков, тем лучше для меня. Просто тебя почему-то мне искренне жаль.

– Все нормально.

Я ни капли не сомневался в своем выборе.

– Какой же ты настырный! Эх… – с укором вздохнул мой собеседник.

Манхо – тысячелетний лис. Он разыскивает тех, кто после смерти ждет своей очереди на перерождение, и предлагает им продать свой шанс на следующую жизнь. Манхо был уверен: завладев тысячей новых жизней, он превратится в бессмертную птицу феникс.

Когда я умер и предстал перед Небесным судом, мне позволили родиться человеком, и теперь ожидал своей очереди. В первый же день после оглашенного вердикта ко мне пришел Манхо:

– Я слышал о решении суда. Не хочешь продать мне право на свою новую жизнь? Я ведь не за спасибо прошу. Ничего бесплатного на свете нет. Я очень щедро заплачу. Наверняка ты жаждешь встретиться с кем-то из своего прошлого. Если примешь мое предложение, я разузнаю, где он находится, и отправлю тебя в его мир. А если его уже нет в живых, сделка состоится только в том случае, если ему разрешат переродиться человеком. Знаешь, здесь время течет по-другому: несколько дней в царстве мертвых равны десятилетиям или даже столетиям по меркам живых. Ну, что? Заманчивое предложение, разве нет?

Манхо был так дипломатичен, что я не чувствовал никакого давления с его стороны.

– Видишь ли, в чем дело… Везде есть свои плюсы и минусы, радости и беды. Согласившись на мое предложение, не стоит надеяться только на хорошее. Я терпеть не могу, когда меня считают подлецом или мошенником. Поэтому предпочитаю сразу говорить всю правду. Если ты решишься на сделку и тебе повезет встретить нужного человека, у вас будет очень мало времени. Максимальный срок – сто дней, а самый короткий – тридцать, у каждого по-разному, поскольку учитывается продолжительность прошлой жизни. Приходи ко мне, если надумаешь, – подытожил Манхо и, не прощаясь, исчез.

Я отправился к нему в тот же день и сказал, что готов принять его предложение.

– Молодец. Подожди, прежде мне нужно выяснить, где сейчас находится дорогой тебе человек: умер ли он или успел ли переродиться. Это займет какое-то время. Ты пересек реку забвения, отделяющую мир живых от царства теней, но его облик уже навсегда запечатлелся в твоей памяти. Не знаю, какая у тебя ситуация, но считай, что тебе сказочно повезло встретить меня.

С той встречи я долго не получал от Манхо никаких вестей. Иногда мы пересекались, но он и словом не обмолвился о нашей сделке. Ожидание было одновременно тревожным и волнительным. Я боялся услышать, что нужного мне человека невозможно найти. И чтобы отвлечься от всепоглощающей неопределенности, занялся готовкой. В моем распоряжении были только травы и цветы, и Манхо с интересом пробовал приготовленные мной блюда. Благодаря своему утонченному вкусу он безошибочно распознавал ингредиенты и оставлял одобрительные отзывы. Каждый раз лис с равнодушным видом заявлял, что просто проходил неподалеку, но глаза выдавали истинное намерение: он здесь, чтобы насладиться вкусной едой.

– Не знаю, стоит ли говорить, – произнес однажды Манхо, смакуя мой кулинарный шедевр. Я сразу догадался: он собирается рассказать что-то важное. Неужели он отыскал Сори?

– Конечно, стоит.

От волнения я не мог отвести взгляда от его губ.

– Ну да, тебе лучше узнать. Ведь наша встреча была предопределена судьбой. Я нашел твоего близкого человека и где он сейчас находится. Он уже умер и возродился. Но… может подумаешь еще раз, стоит ли ради него жертвовать своей новой жизнью? Тебя может ожидать потрясающе красивая судьба. Разве не обидно? Я имею в виду, не жаль ли отказываться от возможности шикарно прожить десятки лет ради того, чтобы вернуться в мир живых в лучшем случае на сто дней? Тот человек начал все с чистого листа и даже не вспомнит тебя при встрече. Ведь ваша связь уже в прошлом, не проще отпустить ее? Хотя, чтобы набрать тысячу человек, я не должен никого отговаривать. С другой стороны, мне довелось попробовать поистине вкусные блюда благодаря тебе. Я тоже способен на признательность, – настойчиво советовал мне передумать Манхо.

Но я был готов поставить на кон не десятки, а даже тысячи лет, отказаться от самой прекрасной жизни, ни на минуту не пожалев об этом. Я обязательно должен выполнить обещание, данное моей Сори.

Манхо бросил на меня задумчивый взгляд. Лицо его наполнилось жалостью.

– Хочешь сказать, что ни в коем случае не передумаешь?

– Да, – кивнул я.

– По какой причине ты так хочешь этой встречи?

– Причин много. Это долгая история, в двух словах не передашь. Если выбрать самую важную: мне нужно наконец-то признаться, что люблю ее. Потому что ни разу не говорил этого вслух. Я собирался сказать ей о своих чувствах после того, как доведу блюдо до совершенства – только тогда смогу убедить ее, что с ней больше не случится несчастье.

– А ты не думаешь, что она и без слов догадывалась о твоих чувствах?

– Может, так оно и есть. Однако я хочу произнести эти слова, глядя ей в глаза.

Я обещал Сори сказать ей нечто важное, когда найду идеальный рецепт «Романа картошки и зеленого лука». Скорее всего, она знала, о чем пойдет речь. Я понял это по ее улыбке. Наверняка Сори ждала этого, но я умер, так и не сдержав обещания.

– Раз ты так решительно настроен, ничего не поделаешь. Зря я предложил эту сделку. Остается пожелать тебе встретить ее и добиться желаемого.

Бах – тяжелая печать шлепнулась на мою ладонь.

– Эта печать нашей сделки равноценна твоей жизни. С каждым днем она будет понемногу стираться, пока не останется лишь одна линия. На следующий день она окончательно исчезнет, и тебя не станет. Ты растворишься во вселенной. Эх… хоть мне и удалось завладеть жизнями больше девятисот человек, еще никогда не было так тошно на душе. Странная вещь – еда. Я думал, что она просто наполняет желудок и приносит удовольствие. Однако оказывается, блюдо может нести в себе частичку души повара. Наслаждаясь твоей стряпней, я часто чувствовал тепло вот здесь.

Манхо постучал себя по груди.

Я достал из кармана и вложил ему в руку «Тающую нежность» – желе, приготовленное из неизвестных мне растений. Необычное название этому творению дал Манхо – за то, что десерт медленно таял во рту.

– Приготовил вчера в последний раз.

– Спасибо, Чеу. Раз уж ты сделал мне прощальный подарок, то я отвечу тем же. В нашем мире не принято говорить такие вещи, но мне будет нестерпимо больно, если ты исчезнешь, так и не добившись своей цели. Поэтому хочу дать тебе подсказку: у человека, которого ты ищешь, аллергия на крабовое мясо.

Я чуть не задохнулся от радости. Моя Сори страдала от такого же недуга. Даже после перерождения у нее сохранилась эта особенность. Я еще раз убедился, что мое решение отыскать любимую было верным. Надежда на то, что она, как и ее аллергия, осталась прежней, переполняла каждую мою клеточку, подобно воздуху, раздувающему шарик.

– Послушай, Чеу! Шансы, что она узнает тебя, равны нулю, а что вспомнит – еще меньше, чем найти иголку в стоге сена. Видеть дорогого человека, который забыл и тебя, и пережитые вместе события, невероятно тяжело… С другой стороны, найти иголку в стоге сена тоже вполне возможно. Если произойдет чудо, в какой-то миг она узнает тебя. Нет-нет, не вздумай тешить себя надеждой. Чем больше ожидание, тем сильнее разочарование. Ну что ж, прощай! – завершил разговор Манхо.

В тот же миг ветер поднял меня высоко в небо. Вдалеке мерцали звезды, которые постепенно становились все ближе. Когда едва различимые сияющие точки стали размером с ноготь, а мелкие – с кулак, я потерял сознание.

Очнувшись, я обнаружил, что лежу на скамейке. Яркий солнечный свет слепил глаза. Меня окружал тихий и безлюдный парк. На правой ладони отчетливо виднелась печать.

Слова Манхо эхом прозвучали в моем сознании: «Иди туда, куда понесут ноги, и считай про себя. Быстро или медленно – неважно. Место, которого ты достигнешь, досчитав до тысячи, станет твоим домом. Тебе непременно нужно будет оставаться там, это одно из правил».

Вот и он – мир, в котором живет Сори. Каждый день меня мучил вопрос: где она сейчас? Теперь же мысль о том, что мы с ней ходим под одним небом, приводила меня в трепет.

«Раз, два…» – начал считать я.

Я вышел из парка и пошел по дороге, вдоль которой росли большие деревья. Перейдя улицу, углубился в переулок между зданиями и миновал магазинчик с овощами и фруктами, выставленными на прилавке. Когда я досчитал до восьмисот, до меня стали доноситься навязчивые ароматы. Я шел медленно, окутанный волной аппетитных кисло-сладких запахов.

«…Тысяча!»

Закончив считать шаги, я очутился перед двухэтажным домом, увитым лианами. Цветочная клумба, разбитая в углу маленького дворика, наполовину заросла сорняками. Лестницу перегородила деревянная доска. Дом был откровенно старым. Я замешкался перед стеклянной дверью, покрытой толстым слоем пыли. Протерев стекло ладонью, я заглянул внутрь. Мне удалось разглядеть столы и стулья.

Я слегка потянул дверь на себя. С противным металлическим скрипом она с трудом поддалась. В доме пахло затхлостью – очевидно, он был давно заброшен.

«Неужели нежилой?» – с недоверием подумал я. В пыльной гостиной я увидел столы и стулья, а в глубине – кухню. Видимо, раньше здесь находился ресторанчик. Сейчас же в помещении не было ни одной живой души и не ощущалось человеческое тепло.

– Есть кто-нибудь? – на всякий случай спросил я, но мой голос отозвался эхом.

«Интересно, а второй этаж тоже пуст?»

Я вышел на улицу, отодвинул доску и поднялся по ступенькам наверх. Входная дверь оказалась наглухо заперта.

«Старый заброшенный дом. Что мне здесь делать?»

Манхо предупреждал, что я дойду до своего пристанища, досчитав до тысячи, но не объяснил, как мне нужно жить. Сказал лишь, что ни разу не обманул того, с кем заключил сделку. Пообещал сделать все возможное, чтобы помочь мне добиться цели. И советовал зря не беспокоиться.

«Может, открыть ресторан?»

Я подумал, что, раз Манхо поселил меня сюда, в этом есть какой-то глубокий смысл. Из разговоров с ним стало понятно, что в его мире существует много правил, которые ему не разрешено раскрывать. Не сообщать заранее о том, где мне придется жить, по-видимому, тоже одно из них. Похоже, это был дар от Манхо – возможность заниматься любимым делом.

Я спустился на первый этаж, распахнул настежь все окна и начал генеральную уборку, выметая отовсюду пыль и отмывая все до блеска. Рядом с кухней находилась еще одна комната. Она была тесновата, но вполне пригодна для проживания одного человека.

Приведя в порядок зал для посетителей, комнату и туалет, я взялся за кухню. К моему удивлению, холодильник был доверху заполнен свежими продуктами. А когда я открыл морозилку и увидел крабов, то пришел в неудержимый восторг: «Ну и Манхо, какой же он молодец!» Краб – обязательный ингредиент, необходимый для поисков Сори. Я явственно ощутил внимание и заботу своего покровителя.

На дверце холодильника был написан номер телефона, по которому можно заказать необходимые продукты. Я вымыл его изнутри и занялся посудой.

Закончив уборку, я сел на стул и уставился в окно. Безлюдную улицу заливал теплый солнечный свет.

«Я же обязательно встречу Сори?»

Интересно, как сейчас она выглядит? Этот вопрос сводил меня с ума. Узнаю ли ее с первого взгляда? Пожалуйста, пусть так и случится!

«Каково же ей, бедняжке, было, когда я умер?»

Внезапно из глубины души поднялась волна тяжелых, всепоглощающих эмоций. Я словно сам пережил тот шок, который испытала Сори, и осознал всю глубину ее печали и отчаяния. В груди защемило от такой нестерпимой боли, что мне пришлось надавить на нее ладонью.

Я вспомнил день своей смерти. Если быть точным, днем меня доставили в больницу, а ночью я умер. Покинув мир живых, я перешел реку забвения, которая отделяет белый свет от царства мертвых и стирает память. Но мой случай, похоже, был исключением. Мои воспоминания о прошлой жизни, напротив становились все отчетливее и отчетливее. Всякий раз, когда я думал о Сори, моя душа разрывалась на части. Мне так хотелось ее увидеть! Я должен непременно встретить любимую и сказать очень важные слова, выполнить свое обещание.

«Какое же меню придумать? Наверное, с него и начну», – решил я.

Первым блюдом, которое сразу пришло на ум, было «Секретное оружие». Нужно расплавить сыр в кипящем молоке, добавить муку и сделать тесто. Затем выпечь на сковороде тонкий блинчик, завернуть в него секретный ингредиент, известный только нам с Сори, и обжарить до золотистого цвета. Когда нам разрешали хозяйничать на кухне, мы всегда готовили это блюдо. В такие дни она уговаривала меня стать «респектабельным шеф-поваром респектабельного ресторана».

– Мне нравится все респектабельное, – часто повторяла Сори.

Она считала себя жалкой и мечтала стать «респектабельной». Я понятия не имел, что собой представляет респектабельная девушка. В моих глазах любимая уже была таковой. И ради нее я готов был стать кем угодно. Что значит «респектабельный шеф-повар респектабельного ресторана», я тоже смутно себе представлял, но решил пойти на все, чтобы сделать свою девушку счастливее.

Я написал на бумаге меню и повесил на стену, а потом долго и отрешенно смотрел на него.

Роман картошки и зеленого лука

Этот рецепт не был закончен. Если бы я не умер, то обязательно довел бы блюдо до совершенства ради Сори.

Я вышел на улицу. Вывески на доме не было. Название ресторана тут же пришло мне на ум.

РЕСТОРАН «ОБЕЩАНИЕ»

На другом листке бумаги я написал: «Ресторан „Обещание“» – и приклеил на окно. Стоило мне произнести про себя несколько раз слово «обещание», как очередная волна эмоций обрушилась на меня.

Бесследно пропавшие жильцы

Дверь с протяжным скрипом отворилась, и в дом ворвался порыв свежего ветра с мелкими каплями дождя. Салфетки, аккуратными стопками сложенные на столах, разлетелись во все стороны. Вслед за вихрем сырого воздуха в ресторан вошла женщина средних лет, с короткими, туго завитыми волосами. На вид ей было далеко за пятьдесят.

– Депозит? Или помесячная аренда? Сомневаюсь, что это личная собственность.

Женщина, не церемонясь, присела на стул и даже не взглянула на меню. Как я мог признаться в том, что просто проходил мимо, самовольно заселился в этот дом и открыл ресторан? Вместо ответа я лишь слегка улыбнулся.

– Сколько усилий потребовалось, чтобы здесь все так сверкало чистотой? Ах, кстати… Ты ведь в курсе?

– Чего именно?

– Это дом с тайной. Ее никак нельзя скрыть при сделке в риелторской конторе. Конечно, а как же иначе? Потом ведь могут возникнуть проблемы. Это была бы самая настоящая афера.

При слове «тайна» мои руки замерли над тесемками фартука, и я недоуменно уставился на женщину.

– Почему у тебя такое выражение лица? Тебе об этом месте ничего не рассказали? Даже о втором этаже? Не верю, что ты ничего не знаешь!

– Не знаю.

– Значит, арендуешь только первый этаж? На краткосрочной основе с ежемесячной оплатой?

– Что-то в этом роде.

– Ничего себе. Получая комиссию за свои услуги, риелторы обязаны были предупредить о втором этаже. Это их работа! Хотя, если бы они обо всем рассказали, включая то таинственное происшествие, никто бы не захотел связываться с этим домом. Сейчас же отправляйся в агентство и разберись. Пусть вернут тебе комиссию.

Гостья так негодовала, словно речь шла о ее собственных деньгах.

– Ничего страшного, – категорично произнес я, подразумевая: не лезьте в чужие дела.

Мне была безразлична тайна, связанная с домом. Наверняка существовала некая неведомая причина, по которой Манхо поселил меня сюда.

– Хм, выходит, в момент заключения сделки тебе уже было все известно? Ну, раз жильцу все равно, то мне больше нечего сказать. А что готовят в вашем ресторанчике?

Незваная гостья только сейчас заметила меню на стене.

– Как-нибудь забегу к вам на обед. Сегодня я просто заглянула посмотреть, кто же открылся в таком месте. Я совсем недавно встала из-за стола, поэтому даже самая вкусная еда в меня не полезет. Судя по качеству уборки, ты чистюля. Наверное, и готовишь так же чистоплотно и вкусно. Ну что ж, еще увидимся!

Посетительница поднялась и, еще раз оглядевшись по сторонам, покинула ресторан.

Вскоре после ее ухода снова раздался скрип двери. На пороге возник маленький мальчик лет семи. С его промокших волос стекала дождевая вода. Как только он встретился со мной взглядом, его лицо исказилось от страха, и малыш выбежал прочь с громким криком:

– Ой, и вправду!

«Что за чушь? Может, место и в самом деле нехорошее?»

Во мне проснулось любопытство.

Ветер и дождь внезапно прекратились, а небо стало безоблачно голубым.

Я вышел наружу и отошел подальше, чтобы получше рассмотреть двухэтажный дом. Старое строение выглядело обшарпанно и убого.

«Наверное, лианы и сорняки на клумбе придают дому такую атмосферу», – подумал я и начал выдергивать траву.

Вскоре мои штаны безнадежно испачкались, но, сколько бы я ни старался, казалось, травы меньше не становилось. Только к тому моменту, когда у меня чудовищно заныла поясница, мне все-таки удалось покончить с сорняками. Потом я безуспешно попытался вырвать побеги лиан, но они были очень толстыми и крепкими. Поэтому я решил оставить саму лиану в покое и проредить хотя бы листья, растущие в полном беспорядке. Я оторвал самые крупные, торчащие там и сям и мешающие мелким. Теперь, без сорняков, дом выглядел намного опрятнее.

Не успел я войти внутрь и присесть отдохнуть, как в очередной раз проскрипела дверь и в проеме показался тот же мальчишка.

– Тетенька!

– Тетенька?

Я удивленно обвел взглядом комнату.

Кроме меня и маленького посетителя, в ресторане не было ни души.

– Тетенька, мне любопытно, почему вы открыли здесь ресторан? Люди боятся этого места. Вряд ли кто-нибудь придет сюда поесть. Вам не страшно?

С какой стати мальчишка называет меня тетенькой? Где здесь зеркало? Нужно срочно взглянуть на себя. Я точно помню, что мой прежний облик после смерти сохранился, поэтому Манхо сочувствовал, что я погиб таким молодым. Тогда какая еще тетенька? Что случилось с моей внешностью? Я ощупал лицо руками. Однако трудно представить свою внешность лишь по ощущениям на кончиках пальцев.

– Однажды из этого дома исчезли люди, – объяснил ребенок. Его голос дрожал от волнения.

– Исчезли люди?

– Да. Мама так сказала. Вы не боитесь?

– Впервые слышу об этом. Постой, я что, выгляжу как женщина? У тебя, случайно, не найдется зеркальца?

– Нет. Что вы хотите увидеть? Вот, посмотрите на себя в мобильник.

Мальчик протянул мне телефон.

Увидев свое лицо, я чуть не закричал от неожиданности. В отражении на меня смотрела тетка сорока с лишним лет.

– Боже мой!

Ужас, шок и отчаяние переполняли меня. Я надеялся встретиться со своей девушкой в прежнем облике и ничуть не сомневался, что так и произойдет. Конечно, ее тоже уже нет в том мире, где мы когда-то жили. Она умерла и родилась другим человеком, живет с другой внешностью, совсем не той, что я помнил. Однако мне хотелось, чтобы при встрече с ней мы оба выглядели как прежде. Когда я умер, мне было семнадцать лет, а ей – шестнадцать. Меня звали Ю Чеу, ее – Хан Сори.

Заметив, как я в смятении схватился за голову, мальчишка незаметно ушел.

Я лежал в комнате, отрешенно уставившись в потолок. Тоска и разочарование накрыли меня тяжелой волной. Само собой, было бы глупо найти Сори и признаться, что я и есть тот самый Ю Чеу. Хотя она все равно не узнает меня, потому что не помнит нашего прошлого. Так что какая разница, кем я стал – теткой или дядькой? Головой-то я прекрасно понимал это, но на душе все равно было тошно. Я потер руками лицо, и взгляд случайно упал на ладонь: часть печати уже стерлась. Это мгновенно вернуло меня в реальность.

Я резко поднялся с постели: «Нет времени валяться. Неважно, как я выгляжу, главное – встретиться с Сори. Обидно, конечно, но изменить что-либо я не в силах. Нельзя тратить ни секунды на неразрешимые проблемы. Нужно завлечь сюда посетителей. Как избавиться от имиджа заколдованного дома, из которого исчезли жильцы? С чего начать?»

Поразмыслив, я пришел к выводу, что в первую очередь следует преобразить унылую атмосферу заведения. Когда его внешний облик изменится, манящие ароматы горячей еды непременно привлекут людей. Я вспомнил про банки с краской, которые заметил возле туалета во время уборки. Небольшие, но приятные глазу перемены могли бы разогнать унылое впечатление от дома.

Из пяти банок три пришли в негодность: краска в них засохла. Зеленый и желтый цвета тоже были в плохом состоянии, но все-таки годились для дела.

«Даже погода благосклонна ко мне. Стены, промокшие от дождя, наверное, успели подсохнуть».

Я вышел во двор и оглядел дом. Фасад первого этажа почти полностью состоял из панорамных окон, а стеклянная входная дверь вовсе не нуждалась в покраске. Чтобы избавиться от убогого вида, достаточно просто привести в порядок лестницу. Я тщательно подмел ступеньки и протер их сухой тряпкой, а затем покрасил одну половину в зеленый, а другую – в желтый цвет.

Когда я закончил работу, солнце плавно опускалось за горизонт. Двухэтажный дом, купающийся в красноватых лучах заката, выглядел по-новому. Такое преображение подняло и мне настроение.

Я открыл настежь окна и начал готовить «Секретное оружие». Вскоре из кухни на улицу просочился аппетитный аромат сливочного масла. Все время мне казалось, что Сори стоит рядом, безмятежно улыбается и шумно вдыхает запахи еды. Когда я выглянул в окно, уже наступила ночь. Над легким дымком от масла рассеивался лунный свет.

Я открыл глаза, когда на улице уже было светло. В ресторане еще витал слабый запах масла. Я переложил «Секретное оружие» на тарелку и поставил на стол. Чтобы насладиться настоящим вкусом этого блюда, нужно есть его теплым. Положив в рот уже остывший кусочек, я уловил знакомое сочетание масла, молока и ингредиента, известного только мне и Сори. Приятное чувство разлилось в душе, как у путника, вернувшегося домой после долгого и изнурительного путешествия. Слезы хлынули из глаз. Я в очередной раз взглянул на свою ладонь, чтобы проверить печать. Она слегка уменьшилась.

Покраска дома оказалась удачной затеей. Лестница, избавившись от прежней убогости, сверкала под яркими лучами раннего осеннего солнца, даже цветы на убранной клумбе выглядели наряднее.

– Ты сегодня рано открылась, – опять заявилась вчерашняя бесцеремонная тетка. – Ночь прошла без происшествий?

Женщина внимательно следила за моей реакцией.

– А вы надеялись, что со мной что-нибудь случится? – спросил я, пристально глядя ей в глаза.

Мне нужно стараться не разжигать любопытство людей. Чрезмерный интерес лишь сократит отведенное мне время. Необходимо с самого начала показать: какие бы таинственные обстоятельства ни окружали этот дом, я ничего не боюсь.

– О боже! Что ты такое говоришь? Я ведь о тебе беспокоюсь. Ты и сама испугаешься, когда узнаешь тайну этого дома. Я переживаю за тебя, потому что ты мне как младшая сестра, – обиделась женщина.

От ее «как сестра» меня передернуло.

– Вы о том случае с предыдущими жильцами? Которые бесследно исчезли? – спросил я с равнодушным видом.

– Так ты все знала? И как ты остаешься такой невозмутимой и беспечной? Это ведь не простая история. Вся семья пропала без вести, испарилась как дым!

– Неважно. Лично мне очень хорошо спалось прошлой ночью, и никаких неприятностей не было. Могу задать вопрос? Меня это очень интересует.

– Какой? Конечно, спрашивай. Поделюсь всем, что знаю.

Глаза гостьи алчно заблестели. На ее лице явственно отразилась радость: «Ага, значит, все-таки что-то случилось? Не может такого быть, чтобы ночь прошла гладко. Что стряслось-то? Выкладывай скорее!»

– А почему вы «тыкаете» мне со вчерашнего дня? Разве мы с вами так хорошо знакомы? Если вам хочется обращаться ко мне на «ты», хоть бы разрешения спросили.

Честно говоря, накануне я не придал этому особого значения. Подумал, что она так фамильярно разговаривает, потому что видит во мне семнадцатилетнего парня. Даже в кошмарном сне я представить не мог, что у меня сменился и пол, и возраст.

– Ты ведь младше меня? А значит, можно и на «ты». Зачем нам церемониться? Пусть я молодо выгляжу, но мне уже стукнуло пятьдесят девять лет.

– А вы и выглядите на свой возраст. Вам меньше и не дашь. Больше не заглядывайте сюда без причины. Приходите, когда вам захочется поесть. Здесь вам не игровая площадка и не парк, а ресторан. Все понятно?

– А то я не знаю, что это ресторан. Я, видите ли, беспокоюсь о ней! Нет бы спасибо сказать! Ну и нахалка! Могла вовсе не предостерегать тебя. Повторяю еще раз: проблема не только в пропавших людях. Суть в том, что на втором этаже сейчас кто-то живет. Кто же? Подсказка! Может, это вовсе и не человек?

– Что? Кто-то живет на втором этаже?

– Вот именно. Я тебе сообщила важную информацию, а ты мне что? «Не игровая площадка и не парк»? Эх, не везет мне с самого утра!

Скорчив недовольную гримасу, женщина смерила меня взглядом, резко развернулась и ушла.

Это мне не везет с самого утра. У меня появилось дурное предчувствие, что из-за надоедливой тетки мне и сегодня не удастся встретить Сори.

«Кто там может жить? Даже мышиной возни не слышно».

Неожиданно для самого себя я принес из кухни соль и рассыпал ее перед входной дверью[1]. Эту привычку я перенял от онни[2] из административного офиса, которая делала то же самое всякий раз, когда замечала дурной знак. Больше всего она презирала людей, которые под предлогом благотворительности собирали детей, чтобы сфотографировать их для пиара. Она проклинала тех, кто заставлял нас смеяться и позировать, делая пальцами знак V или сердечко. Добившись желаемого, спонсоры оставляли несколько коробок доширака или чипсов и исчезали навсегда. После таких визитов наша онни кидала за порог крупную соль. Несмотря на то что была замужней женщиной сорока лет и матерью двух сыновей, она предпочитала, чтобы мы называли ее старшей сестрой, а не «тетенькой из офиса» или «начальником отдела». Однажды я поинтересовался у нее, зачем кидать соль, и онни объяснила, что плохие люди приносят с собой недобрую энергетику и соль нужна, чтобы очиститься от негатива. Призналась, что если ей суждено переродиться человеком, то она хотела бы вернуться в мир богатой. Пообещала, что никогда не будет скупой и мелочной и не станет заставлять детей притворяться счастливыми ради показных фотографий. Внезапно мне стало любопытно, что с ней случилось. Неужели она тоже умерла? Родилась ли снова человеком? Стала ли в следующей жизни щедрым меценатом? Почему-то я уверен, что все сложилось именно так, как она мечтала.

– Может, я веду себя как тетка, потому что нахожусь в таком теле? С какой стати мне вздумалось раскидывать соль? – усмехнулся я про себя.

Незавершенный рецепт

Во дворе припарковался ослепительно-белый автомобиль, и из него вышел высокий мужчина в голубой рубашке и бежевых брюках. Некоторое время он с удивлением разглядывал покрашенную лестницу, а затем вошел в ресторан.

– Добрый день! После покраски дом преобразился. Клумба опрятная, да и лианы выглядят очень ухоженными, – заметил посетитель.

Оказывается, пока он шел по двору, успел многое разглядеть, не только покрашенные ступени. Судя по тому, как быстро мой гость заметил перемены, он часто ходит мимо дома. Незнакомец с любопытством огляделся.

– Да и название ресторана очень подходящее. Он находится на перекрестке трех дорог, что делает его удобным местом встречи для людей, приезжающих с разных концов города, – объяснил гость и присел за ближайший к кухне столик. – «Секретное оружие»? Какое интересное и необычное название блюда. Мне, пожалуйста, одну порцию.

Меня насторожил его выбор. Со слов Манхо выходило, что человек в новой жизни не помнил ничего из своего прошлого. Если это правда, то Сори забыла и «Секретное оружие». Однако, услышав это название от другого человека, я почувствовал крохотную надежду, что в памяти моей единственной могли сохраниться отрывочные воспоминания о нашем любимом блюде. Признаюсь, я не допускал мысли, что она предстанет передо мной в мужском обличье. Я отчетливо представлял ее похожей на мою Сори и себя видел все тем же. Но один персонаж из нарисованной моим воображением картины уже был безвозвратно утрачен…

– Извините, а вы когда-нибудь пробовали это блюдо? – осторожно спросил я, не сводя глаз с лица посетителя.

– Нет, первый раз.

Слава богу! Я так боялся, что и второй персонаж тоже не будет соответствовать моим мечтам.

– А у вас, случайно, нет аллергии на крабовое мясо? – поинтересовался я, подкладывая в его тарелку кусочек краба.

– Нет, могу есть все что угодно. Кстати, я очень обрадовался, когда увидел, что здесь открылся ресторанчик. Последнее время из-за этого дома во всем районе царила гнетущая атмосфера. Думаю, риелторы все вам рассказали. Знаете, что дети делают лишний крюк, идя в школу, чтобы обогнуть это место?

Я слушал посетителя затаив дыхание.

– На свете бесчисленное множество людей, и с каждым в любой момент может случиться что-то плохое, согласны? Однако большинство живет с уверенностью, что с ними и их близкими ничего подобного не произойдет. Именно из-за такого ошибочного представления событие в этом доме стало для детей настоящим шоком. Потому что, в отличие от сухой криминальной сводки в новостях, несчастье, с которым столкнулся твой приятель из школы или класса, не может оставить равнодушным. Тяжело видеть, как дети до сих пор дрожат от страха. Вот недавно разразился скандал со старшеклассником, которому пришлось пройти мимо дома ночью, а на следующий день он заявил, что на него наложили проклятие.

– Проклятие?

Оказывается, тайна этого дома серьезнее, чем я думал, раз с ним связывают даже такие жуткие вещи.

– Да. В один из экзаменационных дней подросток припозднился, занимаясь в школе. Голодный и промокший от дождя, он, вероятно, хотел побыстрее добраться до своего дома, поэтому решился пройти мимо этого здания, как вдруг кто-то окликнул его с лестницы. Школьник, будто под гипнозом, приблизился, но никого не увидел. Голос продолжал звать его, и тот последовал за ним. В какой-то миг мальчик очнулся от наваждения и заметил, что сидит на корточках за домом, а на следующий день он провалил экзамены. Представьте: почти круглый отличник внезапно совершенно не справился с тестами. По школе поползли слухи, что он стал жертвой проклятого дома. А вы в это верите? Верите в проклятия и подобную чушь? – обратился ко мне незнакомец и сделал вывод, не дожидаясь моего ответа: – Конечно нет, раз открыли здесь ресторан. Верь вы в подобную мистику, вам было бы невыносимо находиться в этих стенах.

– Вы правы. Не верю. Пожалуйста, ваш заказ готов.

Я поставил на стол тарелку с порцией «Секретного оружия» и стакан сока.

– Пахнет обалденно! – воскликнул он, вдыхая аромат.

– Лучше скажите, что и на вкус обалденно. Будет замечательно, если вы расхвалите его всем своим знакомым, – попросил я, почтительно сложив ладони перед грудью.

Когда мужчина проглотил кусочек, его глаза округлились от наслаждения. Он поднял большой палец в знак одобрения:

– Вкус тоже обалденный. О, это нечто! Школьники обожают такую еду. Я преподаю физкультуру в средней школе, вон там, на пригорке. Если дети попробуют это блюдо, оно станет суперпопулярным. Обещаю его разрекламировать. Мне бы хотелось, чтобы ученики полюбили ваш ресторанчик и забыли все мрачные слухи об этом месте.

– Мне тоже, – совершенно искренне ответил я.

«Нужно, чтобы такие разговоры поскорее стихли, тогда в ресторан потянутся посетители. Их должно быть как можно больше: только так я смогу отыскать Сори».

– Честно говоря, – понизил голос посетитель, – это всего лишь мои мысли и догадки. Разве жильцы со второго этажа не могли втайне от всех покинуть дом? Не понимаю, почему все считают, что они пропали без вести. Наверняка полицейские во время расследования опросили всех знакомых этой семьи в поисках улик. Тем не менее не нашлось ни одного очевидца. Ух ты! С каждым кусочком блюдо кажется вкуснее!

Мужчина поглотил еду так быстро, что я едва успел глазом моргнуть. Он с сожалением почмокал губами и нехотя поднялся из-за стола. Пообещав прийти еще раз, посетитель вышел за дверь.

Даже со спины он выглядел как учитель физкультуры. Его рельефные мышцы проступали сквозь рубашку.

«У меня тоже было такое тело. Вес – шестьдесят семь килограммов при росте метр семьдесят восемь. Бицепсы, накачанные ежедневными отжиманиями по триста раз, обалденные трицепсы…»

Я посмотрел на отражение своей фигуры в стеклянной двери.

На глаз – метр шестьдесят. Нет, ниже. Скорее, чуть больше полутора метров. А вес, похоже, не меньше семидесяти. Интересно, знал ли Манхо, что мне придется прожить отведенное время в таком теле? Мог бы и намекнуть заранее. Если бы я хотя бы смутно догадывался, что так может получиться, не так разочаровался бы сейчас. Нет-нет, я не обижаюсь на него, без Манхо я бы даже не мечтал о встрече с любимой.

Следующим посетителем стал тот самый мальчишка, который забегал накануне.

– Я пришел с деньгами, чтобы заплатить за еду, – заявил ребенок и с горделивым видом уселся за столик. – Мне «Тающую нежность».

– У тебя, случайно, не появляется сыпь после того, как поешь краба? А глаза не краснеют?

– Нет.

– Ну и отлично.

Я добавил в порцию немного крабового мяса. Бывает, что люди не все о себе знают. Сначала с уверенностью говорят, что не страдают аллергией, а потом убеждаются в обратном.

Ковыряя пальцем в носу, мальчик между делом поинтересовался, что это за блюдо с таким интересным названием – «Тающая нежность». Я объяснил ему: сначала оно кажется мягким, но, только начнешь жевать его – становится упругим, а потом незаметно тает во рту. Ребенок спросил и про «Секретное оружие».

– Ароматное блюдо с незабываемым вкусом.

– А «Роман картошки и зеленого лука»?

Вопрос застал меня врасплох, я не сразу придумал ответ.

– Когда у меня будут деньги, я попробую все, – пообещал ребенок. – А вы тут ночуете? Или днем работаете, а вечером уходите домой?

– Ночую я тоже здесь. А ты в курсе, что произошло в этом месте?

На миг школьник изменился в лице. Не зная, что ответить на мой вопрос, он не находил себе места от беспокойства. Поколебавшись, он вдруг ни с того ни с сего нерешительно заявил:

– Вон там, на пустыре, есть газон. На днях моя сестра и мальчик, который ей нравится, кидали друг другу мяч. Детский сад, ей-богу: учиться на третьем курсе средней школы – и так дурачиться. Как вам это?

«А что здесь такого? Разве есть закон, запрещающий подросткам играть в мяч?»

– О чем я?.. А, да, они развлекались этим больше двух часов, я даже успел сходить на секцию и уже возвращался обратно. Нечаянно приятель сестры закинул мяч так далеко, что он долетел до самого дома. Я и не подозревал, что у него такие сильные руки. Вы же видели лестницу на второй этаж? Она была перегорожена деревянной доской. Мяч пролетел прямо над ней. И угадайте, кого сеструха отправила за ним? Меня! Несправедливо! Ведь кинул мяч ее друг!

– Конечно. Бросавший или его партнер должны были сходить за мячом. Что же ты не отказался?

– Не посмел.

– Почему?

– Моя сестра – бешеная. Если ей что-то не онравится, она и лицо расцарапать может. Знаете, как страшно?

– Расцарапать лицо? Ученица средней школы?

– Вот именно. Поэтому я за нее беспокоюсь.

Мальчик проникся моим сочувствием, голос его стал приглушенным от сдерживаемых слез.

– Моя сестра в третьем классе младшей школы объявила, что дала обет безбрачия.

– Какой обет?

– Сказала, что будет жить одна и ни за что не выйдет замуж, но заведет как можно больше романов. Если сестрица сдержит слово, то никогда не съедет от нас. Вот что меня пугает.

Мальчик поделился своими опасениями и собственными планами. Признался, что хочет поступить в среднюю школу с общежитием. Потом ребенок поинтересовался, могу ли я посоветовать учебное заведение с такими условиями. На его лице явственно отразилось разочарование, когда он услышал мой отрицательный ответ.

Я поставил перед ним тарелку «Тающей нежности».

Мой гость положил кусочек в рот и принялся увлеченно жевать. Он перекатывал его во рту, загоняя то за правую, то за левую щеку и о чем-то сосредоточенно думая. Наконец, смачно проглотив, малыш поднял большой палец.

– Кстати, я ведь приходил сюда за мячом, – продолжил ребенок. – Пробрался через темный двор к ступенькам, но путь наверх перекрывала высокая доска – как-нибудь сами увидите. А я же совсем коротышка, слишком низкий для второклассника.

На вид ему было лет семь, в крайнем случае восемь – для девятилетнего он и впрямь маловат.

– Я попытался перелезть через доску, но не смог. Решил, что лучше приподнять ее и отодвинуть в сторону. И в этот момент… я почувствовал, что некто помогает мне. Я повернул голову и увидел рядом с собой какого-то пацана. Он быстро поднялся по ступенькам и махнул мне рукой сверху: звал за собой.

– А что за пацан? Тот, с которым играла твоя сестра?

– Нет.

– А кто тогда?

– Ну тот. О-о-о, как вкусно! Ой, уже стемнело, мне пора идти. Тетенька, будьте осторожны, – сказал мальчик перед уходом. – Я расскажу всем друзьям, как здесь вкусно кормят. А почему вы не раздаете листовки прохожим? Многие так делают возле метро и перед торговым центром. Попробуйте тоже. Тогда ресторан быстро станет популярным. Те, кто здесь не живет, ничего не слышали об этом доме, так что с радостью придут к вам.

Я вышел на улицу и долго стоял в сумерках, завороженно наблюдая за тем, как двухэтажный дом плавно погружается в темноту. Шаг за шагом я медленно поднимался по лестнице. Запах свежей краски навязчиво бил мне в ноздри. Входная дверь по-прежнему была крепко заперта.

«Что за странное ощущение?»

Каждый раз, когда дверь под моим напором слегка поддавалась, сквозь щели пробирался необъяснимый холод, от которого бросало в дрожь и вся кожа покрывалась мурашками. Я передернул плечами, пытаясь стряхнуть ползущий по спине холодок, и, решив вернуться сюда при дневном свете, спустился к себе.

«Наверное, было бы неплохо последовать совету мальчишки и раздать листовки, чтобы привлечь больше посетителей. Денег на то, чтобы заказать их в типографии, нет, но я в состоянии сам написать и раздавать их людям. Где же найти бумагу?»

Я порылся в кладовке, но не нашел ничего подходящего. Ну да, в ресторане не было необходимости хранить столько бумаги. Вдруг мой взгляд упал на номер телефона поставщика продуктов, прикрепленный к холодильнику. У меня возникла идея позвонить и заказать бумагу. В конце концов, изготовление листовок для ресторана тоже может входить в их услуги.

Я поднял трубку, установленную на кассовой стойке возле кухни, однако быстро понял, что телефон отключен. Естественно, в заброшенном доме вряд ли могла быть нормальная связь, но это обстоятельство все равно расстроило меня. Холодильник пока еще переполнен, и все же расслабляться нельзя. Что, если продукты закончатся раньше, чем я успею их докупить? Не дай бог.

«Может, все-таки попробовать дозвониться?»

Я снова набрал номер, указанный на холодильнике, – в трубке по-прежнему была тишина.

«А вдруг телефон заработает, когда иссякнет запас продуктов?»

Манхо не раз уверял, что на него можно положиться. Значит, он не бросит меня в безвыходной ситуации и не даст попасть в серьезные неприятности. Мысли о рекламе ресторана на некоторое время пришлось отложить.

Всю ночь я спал как убитый. Помню, как лег в постель и забылся глубоким сном, а когда открыл глаза, наступило утро.

Распахнув все двери, я принялся за уборку, а затем начал заготавливать продукты. Когда я мелко крошил очищенный батат, мне показалось, что до меня, как прежде, отчетливо доносится голос Сори:

«Нужно мельче резать, еще мельче. Тогда вкус „Секретного оружия“ станет нежнее…»

Я усердно крошил батат. Мельче, еще мельче…

Сама Сори готовила ужасно: все, к чему она прикасалась, было невозможно есть. Однако она обладала необыкновенным талантом: придуманные ею блюда получались необыкновенно вкусными. Она часто мечтала вслух: «Я открою компанию и буду создавать авторские рецепты, а ты будешь главным кулинаром. Конечно, респектабельный шеф-повар респектабельного ресторана – это классно, но разве не круче стать главным кулинаром большой компании? Мы захватим все точки быстрого питания в универмагах и торговых центрах по всей стране. Как тебе мой план?»

Каждый раз при этих словах я ласково хлопал ее по лбу и поддразнивал: «Какая разница, респектабельный шеф-повар респектабельного ресторана или главный кулинар твоей компании? Кем бы я ни стал, и в том и в другом случае ты будешь безраздельно мной командовать». И все же втайне я молился, чтобы все сложилось именно так, как она планирует. Ведь тогда мы всегда будем вместе. Встретив Сори, единственное, о чем я мечтал, – никогда не разлучаться с ней.

К сожалению, блюдо «Роман картошки и зеленого лука» так и не было завершено.

Именно его я мечтал довести до совершенства, вкладывал в приготовление всю свою душу, надеясь избавить любимую от плена выдуманной дурной приметы. Мне хотелось убедить Сори, что сочетание картошки и лука не приносит несчастья. Бедняжка обожала картошку, но боялась, что снова случится беда, и поэтому никогда не ела блюд, приготовленных из этих продуктов: ни супов, ни жаркого. Самые горькие воспоминания девушки ассоциировались с ними. Она навсегда запомнила, что утром того рокового дня, когда ее отвезли в детдом, она ела картофельный суп, а когда Сори впервые ударил мальчишка, на завтрак подали жаркое. Любимая не сомневалась, что причина кроется в луке – обязательном ингредиенте этих блюд: именно тандем картошки и лука она считала корнем всех своих проблем.

– Обычный вареный или печеный картофель никогда не приносит мне никаких неприятностей, и живот не беспокоит. А стоит добавить лук, как сразу начинает болеть желудок и обязательно происходит что-то плохое, – говорила она.

Уж не берусь судить, правда это или стечение обстоятельств, но главной проблемой были ее предрассудки. Я искренне пытался доказать, что еда не предвещает ничего дурного, и мечтал, чтобы она могла спокойно наслаждаться любимой картошкой. Мне казалось, чем сильнее человек зацикливается на слове «несчастье», тем больше оно превращается в осязаемую и реальную силу.

Еще картофель обожала бабушка-повариха из детдомовской столовой. Возможно, ее собственная любовь к этому овощу объясняла, почему он так часто присутствовал в нашем скудном меню. Зимой ни один день не обходился без картофельного супа, и я сочувствовал подруге, которая отказывала себе в горячей похлебке даже в самые холодные месяцы.

– Да пойми ты, что суп и жаркое не приносят несчастья. Ты ведь любишь картошку, поэтому твоя мама так часто ее готовила. Не накручивай себя, блюдо не может навлечь беду, просто ешь и не заморачивайся, – успокаивал я.

– Тогда почему у меня ноет живот именно в дни, когда случаются несчастья?

– Тебе могло показаться. Подумай хорошенько, что было раньше: заболел желудок или стряслась беда?

Сори так и не удалось вспомнить.

– Ты только представь: лук и картошка влюбляются друг в друга и у них завязывается прекрасный роман. Давай вместе придумаем рецепт волшебного блюда, которое приносит удачу и от которого у тебя не будет болеть живот. Мы приготовим его вместе. Что скажешь? – предложил я.

Сори согласилась и с воодушевлением принялась придумывать рецепт «Романа картошки и зеленого лука». В конце концов, она и сама мечтала победить свои надуманные страхи, перестать воспринимать любимый овощ как предвестник беды и начать просто наслаждаться им.

А потом наступило утро того рокового дня, когда я умер.

– Чеу, когда вернешься из школы, нужно будет кое-что сделать. Ночью я придумала рецепт «Романа картошки и зеленого лука». Может, попробуем его приготовить? Мне кажется, что у меня всегда болел живот из-за резкого запаха лука, и я придумала, как можно от него избавиться, – сказала во время завтрака Сори. Ее щеки раскраснелись от волнения.

Однако для нас с ней вечер того дня не наступил. Я так и не узнал, какой рецепт она разработала. Обычно Сори приносила идеи, но сама готовить не умела – ей нужен был я, чтобы воплотить задумки в реальность. Только рядом со мной она смогла бы навсегда освободиться от злосчастной приметы.

Я успел закончить уборку и подготовить продукты, но посетителей так и не было. Обеденное время давно истекло, а никто даже не заглянул. День прошел напрасно.

Жители нашего района

«Нужно принять какие-то меры».

Нельзя просто сидеть и ждать, теряя драгоценное время. Что ни говори, а идея с раздачей листовок казалась удачной. Основная проблема заключалась в деньгах на покупку бумаги.

«Ах да, у меня же есть несколько тысяч вон».

Я напрочь забыл о том, что школьник и учитель физкультуры расплатились за еду наличными. Но что за чертовщина? Открыв ящичек кассового аппарата, сколько бы я ни рылся в нем, денег так и не нашел. Даже тщательно осмотрел пол под кассой, заглядывая во все щели, – пусто.

«Может, я положил их в другое место и не могу вспомнить?»

Однако ничего, кроме кассового аппарата, в голову не приходило. Все, хватит! У меня нет лишнего времени, чтобы разыскивать пропавшие деньги.

– С листовками не выйдет. Что еще можно придумать? Ага! – Меня осенило.

Дегустация! Аппетитные запахи и бесплатное угощение заманят в ресторан даже обычных прохожих. Я открыл холодильник, надеясь, что Манхо сдержит обещание и поможет мне заниматься стряпней, не беспокоясь о продуктах.

– Ой, что это? Кажется, вчера здесь этого не было.

На полке холодильника в прозрачном пластиковом пакете лежали морковь и яблоки. У меня всегда была привычка хранить овощи и фрукты в предназначенном для них отделе. Выдвинув ящик, я увидел их нетронутыми.

– Может, я не заметил новые продукты? Скорее всего. Ведь их некому принести.

Я мелко нарезал ингредиенты для «Секретного оружия», вскипятил молоко, растопил в нем сливочное масло и сделал тесто. Нагрев сковороду на огне, испек тонкие блинчики, положил в них начинку и, свернув трубочкой, снова обжарил. Наряду с «Секретным оружием» я приготовил «Тающую нежность»: покрошив цветы и травы, присыпал их сахаром и довел до кипения, затем добавил крахмал и сироп в пропорциях, известных только мне. Вскоре ресторан наполнился аппетитными запахами.

«Ах да, нужно открыть настежь двери: пусть ароматы разнесутся по округе».

Напоследок я сделал «Роман картошки и зеленого лука», несмотря на то что его рецепт требовал доработки. В душе таилась надежда: а вдруг даже в таком виде оно пробудит воспоминания Сори быстрее, чем другие блюда? Манхо говорил, что шансы вернуть память о прошлой жизни почти равны нулю, но я не собирался отказываться от мечты найти иголку в стоге сена. Поскольку неизвестно, в какой день или час Сори может появиться на пороге, всегда нужно быть во всеоружии.

Я приготовил по двадцать порций каждого блюда, добавив в них понемногу крабового мяса. Бесспорно, аллергия – вещь опасная, но только она могла помочь мне в поисках любимой.

Я вынес во двор стулья и пару столов, потом наполнил тарелки. Рядом положил палочки для еды и ножницы. Как нельзя кстати подул легкий ветерок, разнося по окрестностям запахи еды.

Первой пришла та самая кудрявая тетка. От ее былой уверенности не осталось и следа, но она изо всех сил старалась это скрыть. На голове у нее был повязан розовый платок с надписью в уголке: «Парикмахерская „Красотка“». Видимо, она снова делала завивку своих и без того кучерявых волос. Тетка долго стояла в стороне, не решаясь подойти к столам, и, вытянув шею, бросала голодные взгляды на тарелки.

– А что ты делаешь? Ах, точно, что вы делаете? – поинтересовалась гостья.

– Готовлю стол для дегустации.

Даже после того, как я произнес слово «дегустация», она не осмелилась приблизиться, продолжая пожирать блюда взглядом.

«Идите отсюда, если не собираетесь ничего пробовать» – такие слова вертелись у меня на языке, но мне удалось сдержать себя. Сейчас не время идти на поводу у эмоций.

– Не хотите попробовать? – как можно мягче и доброжелательнее произнес я.

– Я стараюсь не есть непривычную еду… Но раз уж пришла на дегустацию, то ради приличия давай попробую. То есть давайте попробую.

– Вы, случайно, не страдаете от аллергии на краба?

Сердце мое сжалось от ужаса, когда я задавал ей вопрос.

– Нет. Я вообще не понимаю людей, которые сначала съедают что попало, а потом мучаются от аллергии. Ты еще и морепродукты добавляешь в блюда? Не беспокойся. Ой, не беспокойтесь.

Фух, пронесло! Даже представить, что Сори предстанет передо мной в таком облике, было невыносимо.

Я положил понемногу каждого блюда на тарелку и протянул тетке.

Громкое чавканье резало слух. Что за манеры? Разве нельзя повоспитаннее: закрыть рот и медленно жевать, наслаждаясь вкусом? Хотя чего я ожидал? С первого взгляда было понятно, что она та еще хабалка. И все-таки мысль о том, что из-за нее мои изысканные блюда теряют весь свой шик, приводила в бешенство.

– Ничего, есть можно.

Что значит «есть можно»? «И не восхитительно, но и не безвкусно»? До чего же она противная, ничто в ней не вызывает симпатии.

– Я скажу подругам, чтобы зашли к тебе в ресторанчик. Ой, к вам. Знаешь, как много у меня подруг? Упс, я хотела сказать «знаете». Подруги и семья – уже целая толпа. Дочь, сын, муж… да если всех посчитать, наберется с несколько десятков.

Я навострил уши:

– Можно просто на «ты». Мне тоже неловко от такой официальности. Вы же намного старше меня, так что обращайтесь как вам угодно.

Какая разница, что она фамильярничает, если у нее есть возможность привести десятки клиентов?

– А можно?

– Конечно.

– Ой, ну тогда давай на «ты». Честно говоря, если с человеком комфортно общаться, то и подружиться будет легко. О, мне же пора снимать коклюшки. Я расскажу о тебе подругам. А ты не хочешь наведаться к парикмахеру? Прическа у тебя так себе.

– Что не так с моей прической?

– Разве ты не знаешь? Из-за неудачной стрижки лицо выглядит больше. А если отпустить челку и сделать завивку, как у меня, то будешь казаться моложе. Ну, до встречи!

Тетка поспешно скрылась в переулке. Я пощупал свои волосы: они были пострижены под длинное каре без челки.

Не прошло и получаса после ухода первой посетительницы, как в ресторан с шумом и гамом заявились три женщины, от которых невыносимо несло средством для химической завивки. Несомненно, они примчались прямо из парикмахерской. Первым делом гостьи заявили, что у них нет аллергии на крабовое мясо. Слава богу! Накладывая еду на тарелки, я молился про себя: «Сори, ради всего святого, только не будь одной из них!»

– Как и сказала Хван-пучжан[3], есть можно.

М-да, эти дамочки одного поля ягоды. А Хван-пучжан, видимо, та надоедливая тетка. Все трое, начиная с манеры речи и заканчивая чавканьем, походили на нее. Однако, если тетку так называли, значит, на работе она пользовалась почетом и уважением.

– А где она работает? Я имею в виду вашу подругу Хван-пучжан, – поинтересовался я.

– В ритуальных услугах. Правда, сейчас она уже не работает.

– Не в ритуальных услугах, а в компании, связанной с ритуальными услугами. Говорит, коллеги ее называли просто «пучжан», чтобы не обращаться по имени[4], – поправила говорящую подруга.

– Точно! Она говорила, что готовила покойников к погребению, но уже лет пять как не работает. Хван-пучжан очень гордилась своим местом и уверяла, что, пока руки и ноги двигаются, ее не уволят. Вот только однажды случилось кое-что, после чего она ушла оттуда. Хван-пучжан обмыла одного мужчину, умершего от серьезных травм, сделала ему макияж и только начала одевать, как покойный зашевелился. Несмотря на страшные увечья, он дергался не меньше пяти минут!

– Вообще-то, десяти минут. Даже глаза разок открыл, – снова вмешалась подруга.

– Да, точно. Представляете, как испугалась наша Хван-пучжан? После того случая она уволилась. Потому что всякий раз, когда она начинала обмывать покойников, ей казалось, что они шевелятся… Все-таки как хорошо, что вы открыли ресторан! Здесь было так жутко, что даже днем волосы вставали дыбом, когда проходишь мимо. А с появлением ресторана стало уютнее. Надеюсь, вы останетесь здесь надолго и проработаете без происшествий. Обязательно будем заглядывать сюда каждый день!

Женщины вдоволь всего попробовали и ушли, пообещав порекомендовать новое местечко своим знакомым. После их ухода запах завивки еще долго стоял в воздухе.

Видя, что посетителей больше нет, я хотел убрать тарелки, когда пришли, громко болтая, четыре школьницы. Внезапно мое сердце учащенно забилось, а руки и ноги затряслись.

– Наш учитель физкультуры советовал зайти к вам. Ой, как вы решились открыть ресторан в этом месте? Да-а, смелости вам не занимать. Неужели не замечали ничего странного по ночам? Есть много очевидцев. А что, у вас сегодня дегустация? Девчонки, как вовремя мы пришли! К слову, ни у кого из нас нет аллергии на крабовое мясо. Учитель уже предупредил об этом.

– Да, сегодня дегустация. Ешьте сколько хотите.

– Ух ты, как нам повезло!

Девчонки захлопали в ладошки и засмеялись. Ах, этот звонкий смех! У Сори был такой же.

Разложив еду по тарелочкам, я раздал их школьницам. Они расправились с блюдами в мгновение ока, а после ухода девчонок я еще долго стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места. В ушах звучали их звонкие голоса, среди которых слышался один до боли знакомый.

Когда вся посуда была вымыта и сложена в шкаф, незаметно подкралась темнота.

– Может, сходить посмотреть, где находится средняя школа?

Я вышел на улицу и направился в ту сторону, куда указал учитель физкультуры. Идти было недалеко. Стоило подняться на пригорок, как показалось здание школы. У ворот я уловил привычный запах пота, какой бывает на спортивной площадке. К нему словно примешались смех и звонкие голоса.

«В тот роковой день меня так и не дождалась моя команда на футбольном матче», – вспомнил я, обводя взглядом поле.

В отличие от обычных будней, на вторую половину того дня у меня было запланировано целых два важных дела. Из-за какого-то мероприятия занятия в школе закончились до обеда, и после уроков я собирался перекусить и сразу же отправиться на футбольный матч, а позже мы с Сори договорились вместе приготовить блюдо по ее новому рецепту. Впервые за мои неполные семнадцать лет размеренной жизни у меня был такой насыщенный день. Но… я умер, не дожив до обеда. Разумеется, в матче принять участие мне не довелось. Воспоминания о футболе теплом отозвались в моей душе. Я обожал носиться по спортивному полю на переменах, мчаться изо всех сил, пока голова не становилась легкой и свободной от повседневных мыслей. Так я подружился с ребятами-футболистами и выяснил, что у меня неплохо получается играть. Когда я только перешел в среднюю школу, тренер предложил мне серьезно заняться футболом, но как я мог позволить себе такую роскошь, будучи сиротой? Я отказался вступать в школьную команду и ответил, что предпочитаю просто бегать для себя и в охотку гонять мяч по полю. Когда я поделился этим с Сори, она спросила, не обидно ли мне. Совсем нет. Я знал свое место и отдавал себе отчет в том, какое решение должен принять. Если бы я не смирился со своей сиротской судьбой, то чувствовал бы себя еще несчастнее, и это было бы по-настоящему обидно. Я сказал любимой, что не могу позволить себе уйти в футболисты, потому что должен стать «респектабельным главным кулинаром», и Сори, счастливо смеясь, согласилась со мной.

После смерти я перешел реку забвения и предстал перед небесным судом, который рассмотрел мою короткую, в шестнадцать с лишним лет, жизнь. Человек, стоявший рядом с судьей, кратко зачитал мою биографию. Он пересказывал фрагменты моей жизни, словно по книге, включая те, которые я не помнил. Например, как однажды знойным летним днем я напоил прохладной водой бездомную кошку или как нарочно медленно шагал по зебре за старушкой, которая не успевала перейти дорогу. Такие трогательные незначительные истории казались неуместными, учитывая серьезность момента и суровое выражение лица читающего.

Но со второго класса начальной школы эти милые подвиги прекратились. С тех пор в моей биографии появились записи о том, что я кого-то дразнил и даже стащил конфету из магазина. События, о которых я ничего не помнил, всплывали одно за другим. Например, как наговорил всякого одному из спонсоров, когда тот навестил наш детдом на Рождество. Вот его-то я совсем не забыл. Этот человек был из тех скупердяев, которые, подарив несколько коробок дешевого печенья, делают побольше фотографий, чтобы поднять свой имидж. На самом деле я не собирался хамить ему. Мы были благодарны хотя бы за то, что в канун Рождества нас навестил гость. Поэтому я лишь отрицательно покачал головой, когда он попросил меня попозировать, изображая наслаждение гостинцем. Я думал, спонсор поймет и оставит меня в покое, однако тот продолжал настойчиво уговаривать. Как раз перед его приходом я лечил кариес на коренных зубах, и из-за воспаленных нервов мне нельзя было есть шоколад. Я объяснил это благодетелю, но тот словно пропустил мои слова мимо ушей. Его интересовало лишь одно – найти сироту, который с наибольшим аппетитом будет уплетать сладости на камеру. Тогда я не сдержался и обрушил на него все известные мне бранные слова. Не из-за того, что он достал своими уговорами, а потому, что в двенадцать лет меня не вдохновляла идея изображать радость от какого-то печенья. Честно говоря, и в детдоме вдоволь хватало сладостей. Меня возмутила его наивная уверенность в том, что стоит предложить обездоленным детям еду, как они будут на седьмом небе от счастья. Вспоминая этот случай, я ни разу не усомнился в своей правоте. Если бы представилась возможность прожить тот день еще раз, я бы поступил точно так же.

– Ничего себе. В двенадцать лет знать столько бранных слов! Ты глубоко задел самолюбие благодетеля таким сквернословием. Унижать другого человека – большой грех, – напомнил судья.

– Я никогда не считал тот поступок неправильным. Если вы думаете, что мне следует раскаяться, то я предпочту понести наказание. Между прочим, он унизил меня первым. Почему самолюбие взрослого задевать грешно, а самолюбие ребенка никого не волнует? Мне больше нечего сказать, – твердо ответил я судье.

– Как? Неужели ты помнишь тот случай? Ну и дела. Ты же должен все забыть… – удивился судья.

Я продолжал равнодушно слушать свою биографию, но при упоминании имени Сори не смог удержаться от нахлынувших слез.

– Так-так, с тех пор каждый твой день начинался и заканчивался дракой, – пробормотал обвинитель, зачитывавший историю моей жизни.

Они начинались и заканчивались избиениями, потому что дни Сори были бесконечной чередой насилия. Не мог же я спокойно стоять в стороне и наблюдать за тем, как ее бьют. Я хотел защитить ее любой ценой.

– Ой-ой-ой… Умер от побоев, – жалостливо зацокал языком чтец.

– Пусть снова родится человеком! – провозгласил судья и встал с места.

– Зачем? Он ведь бил людей! Даже если у него были благородные мотивы, это все равно противоречит духу справедливости, – возразил мой обвинитель.

– Еще ни разу не случалось, чтобы я вынес несправедливый приговор, – категорично заявил судья, прежде чем исчезнуть.

– Что ж, значит, для этого вердикта есть веские основания. Я и правда не помню ни одного несправедливого приговора. Ю Чеу! Ты можешь снова родиться человеком. Осознаешь хоть, что поймал один шанс на миллион? Точная дата начала новой жизни пока неизвестна, но наберись терпения. Однако тебе нужно остерегаться того, кто соблазном выманит твой драгоценный дар человеческой жизни. Этот лис очень хитер и коварен, он способен распознать тех, кто помнит свои прошлые жизни. Не верь его обещаниям и не принимай безрассудных решений. Будь осторожен! Предельно осторожен! – снова и снова предостерегал меня чтец.

– Могу спросить вас кое о чем? Есть ли у меня шанс снова встретить близкого человека, которого я знал в прошлом?

Это было намного важнее перспективы снова родиться человеком.

– Нет никаких гарантий, что связь ваших судеб продлится в новой жизни. И в то же время нельзя утверждать, что нить, соединившая вас однажды, не окажется крепче смерти. Но даже если встреча произойдет, какой в ней смысл? Вы ведь не будете помнить друг друга. Советую не цепляться за эти отношения: они уже позади. Нить, что связала ваши судьбы, оборвалась.

Вскоре после суда я встретил того самого Манхо. Он пообещал мне встречу с любимой. Больше всего меня прельщала хрупкая надежда на то, что, когда я увижусь с Сори, моя память о прошлом сохранится. Для меня Манхо не был коварным лисом – я считал его благодетелем, преподнесшим мне заветный подарок.

Я не решался уйти и долго стоял, глядя на пустую спортивную площадку, залитую мягким лунным светом.

Возвращаясь из школы, я осмотрел окрестности и обратил внимание на вещи, которых не заметил в первый день пребывания здесь, когда старательно считал до тысячи. Спустившись с горки и повернув направо, я набрел на парикмахерскую «Красотка». Внутри ярко освещенной комнаты человек в черном костюме занимался уборкой. Его завитые волосы, выкрашенные в синий и красный цвета, торчали хохолком на макушке, отчего он напоминал дятла. Внезапно мужчина обернулся и встретился со мной взглядом. Я быстро отвел глаза, но он успел открыть дверь.