Читать онлайн Освоение русскими кольского Заполярья

История Кольского полуострова отражена в многочисленной литературе, посвященной описанию географических особенностей, экономического развития, политических передряг, событий военного времени.1 По инициативе Европейского университета в Санкт-Петербурге была издана опубликованная ранее книга норвежского автора с вычурным названием «In the North My Nest is Made» («Свитое нами гнездо на Севере»). На обширном фактическом материале, с публикацией фотографий, в том числе из Мурманского областного архива, со списком литературных источников излагается история заселения норвежскими и финскими колонистами в период 1860-1940-х годов кольского побережья Баренцева моря, их образ жизни, общение с русскими поморами.

В книге норвежского автора явно просвечивается стремление показать чуть ли не пионерскую роль скандинавов в освоении Кольского полуострова, вспомним ее замысловатое название «Свитое нами гнездо на Севере», которое можно интерпретировать по-разному. Если рассматривать буквально, слово «гнездо» аллегорически воспринимается как место рождения нового поколения мигрантов, с далеко идущими запросами. Когда уже не смотрим на «буржуев свысока», изучение зарубежными партнерами истории колонизации полярного края скандинавами должно не заслонять, а усиливать и поощрять интерес к отечественным исследованиям.

Книга «Освоение русскими кольского Заполярья» предлагается в качестве такого исследования на основе литературных источников, архивных материалов, воспоминаний очевидцев и участников описываемых событий. Насколько нам известно, подобного издания не имеется в краеведческой библиографии и литературе. Она может представлять интерес для всех, кто не безучастен к истории страны и родного края, в какой-то мере для иностранных изысканий истории взаимоотношений с Россией.

Понятийный аппарат и терминология

Каждое научное исследование, историческое, экономическое, политическое имеет свой познавательный инструментарий, состоящий из ключевых и производных понятий с соответствующим терминологическим оформлением. К ключевым в нашем сочинении относятся понятия «русские люди», «колонисты», «Заполярье», к производным однокорневые или близкие по смыслу с ними слова – россияне и новгородцы, первопроходцы и открыватели, Кольский полуостров и кольская земля.

Понятие и термин «русские люди» относятся к словарному фонду частной этнологии, занимающейся изучением национальной сущности одного из славянской семьи народов, истории его происхождения, места в мировом сообществе. Русский народ исторически сформировался из восточнославянских племен, объединившихся во времена Древней Руси в самостоятельный этнос.

Название «русские» имеет длительную и запутанную историю, до сих пор находится в неразрешенной до конца дискуссии. Слово «русь» (древнеславянское и древнерусское «роусь») по первоначальной версии означало скандинавских варягов, пришло в древнерусский язык от древнескандинавских слов «гребец», или «поход на гребных судах», через финское ruotsi трансформировалось в древнерусское «роусь», от обозначения скандинавской элиты перенесено на весь народ Древней Руси.

Этноним (название племени, народа) «роусь» с XVII века заменяется на книжное «россияне», в географо-политическом контексте позднее начинает преобладать этноним «великороссы». В XIX веке под давлением разговорного общения в литературном языке закрепился этноним «русские», в который включили белорусов и украинцев, после переписи 1926 года оставили только великорусов (великороссов).

Общая численность русских в мире в настоящее время составляет около 135 миллионов человек, из них в России проживает 111 миллионов человек или около 78% населения страны. Из всех русских в мире 86% живёт в России, 11,5% в республиках бывшего СССР и 2,5% в остальных странах (по данным на 2010 год).

По различиям в типе хозяйства, регионах проживания, особенностях культуры среди русских выделяется ряд субэтносов поместных (то есть казаки Кубанские, Донские, Яицкие, Забайкальские и т. д.), в которые включены и поморы. Русские этносы относительно однородны в антропологическом отношении, совпадают с западноевропейскими характеристиками и отклоняются от них в пределах среднестатистических показателей. По численности шатены преобладают над блондинами и брюнетами, чаще встречаются люди с голубыми, серыми, зелеными глазами, для русского населения характерны светлые волосы, умеренная и значительная ширина лица, преобладание ровного профиля носа и курносости, крайне редкая встречаемость эпикантуса (узких монголоидных) глаз.

Большинство русских группировок входят в «восточно-европейский» кластер, вместе с восточными и западными славянами (словаками и чехами). По результатам исследования митохондриальных и аутосомных ДНК-маркеров северные русские сходны с популяциями людей Центральной и Восточной Европы и значительно отличаются от соседних финно-угорских народов Приволжья, ближе к балтам (латышам и литовцам), германским нациям (немцам, норвежцам), к наиболее европеоидным прибалтийско-финским группам (финнам, эстонцам, карелам, вепсам, ижорцам, коми). Эти данные позволяют выдвинуть гипотезу о сохранении на территориях вокруг Балтийского моря древнего палеоевропейского субстрата, который испытал интенсивные миграции древних славянских племен.

Загадкой остается во всех русских популяциях крайне низкая частота генетических признаков, характерных для монголоидной расы, несмотря на более, чем двухсотлетнее пребывание татаро-монголов на русской территории. Наличие особенностей монголоидного типа у кольских и норвежских лопарей находится под вопросом идентичности и происхождения. По группе крови, высоте лицевой части черепа и другим признакам их можно довольно четко отнести к европеоидной расе и к русским. Предполагается, что в результате жизни в арктическом климате они прибрели монголоидные черты, среди которых называются незначительные рецидивы эпикантуса, невысокий рост, характерные для сибирских малых народов азиатского происхождения.2 Не исключено, что промежуточные антропологические признаки у современных лопарей оказались результатом смешения с русскими и норвежскими популяциями.

Предметом многолетних дискуссий остается вопрос о том, насколько историческое образование русского государства было самостоятельным, внутринациональным процессом или инициированным со стороны, в частности, скандинавскими варягами. Сторонники славянофильской ориентации доказывали положение, согласно которому первое русское государство в лице Великого Московского княжества явилось итогом объединения разрозненных мелких поместий. Если окончательно будет принята версия, что на русскую землю пришли править скандинавские князья с дружиной и организовали Новгородскую республику, славянские их потомки двинулись дальше на север осваивать Заполярье и успешно выполнили свою историческую миссию.

Таким образом, подтверждаются выводы антропологов, историков и лингвистов о близости древних новгородцев (словен) не к восточным, а к балтийским славянам. Современные северные русские входят в североевропейский кластер, вместе с поляками, балтами, германскими народами. Понятие «русские» объединяет группы восточно-балтийской ветви основной европеоидной расы.

Слово «колонисты» имеет несколько смысловых оттенков, связанных с интерпретацией однокорневого слова «колония». В одних случаях речь идет об организованных сообществах животных (колонии муравьев, пчел, птиц), при их характеристике выражение «колонисты» не употребляется. В других аспектах слово «колония» имеет несколько социальных вариантов: для обозначения подчиненной территории одной страны в границах другого государства (африканские республики, Австралия, Канада в составе британской империи), лагерей заключенных преступников, в политической интерпретации слово «колонисты» также не используется. В позитивном значении оно нашло применение для названия контингента переселенцев на новые территории и в такой трактовке определилось с местом в содержании настоящего издания.

Акцентирование внимания на понятии «колонизация» позволяет выделить особенности заселения территории Заполярья русскими пришельцами. Термином «колонизация» называется и освоение земель на окраинах с низким уровнем развития и малой численностью местных жителей (внутренняя колонизация), захват и освоение чужой территории, обычно находящейся далеко от своей страны (внешняя колонизация). Первая форма колонизации была характерна для расширения владений Российского государства, в основном мирными средствами, вторая для создания испанской и британской империй преимущественно насильственной политикой.

Колонизация русскими людьми сурового Заполярья была наглядным опровержением сложившегося мнения, что «русский человек» – это лодырь и пьяница» и у нас, и за рубежом. Лентяй и пьяница физически не способен осваивать территории с неблагоприятными климатическими условиями, предпочитают возлежать в благодушном настроении и сидеть в обнимку с бутылкой.

Понятие «Заполярье» характеризует географическое пространство за полярным кругом. Кто его автор и когда оно вошло в употребление, неизвестно. Термин «Заполярье» взаимозаменяем с выражением «Кольский полуостров», совпадает с административной территорией Мурманской области.

Выражение «полярный круг» означает линию, проходящую посередине широтного пояса, в котором бывает полярный день. Различают полярный круг в северном полушарии (Северный полярный круг) и полярный круг в южном полушарии (Южный полярный круг). На планете полярные круги расположены на широтах с координатами 66,3°, область от Северного полярного круга до Северного полюса называется «Заполярье.

В каждом полушарии можно выделить несколько значений широты полярного круга с продолжительностью светового дня. Так, на широте 65,4° полярный день длится целые сутки (22 июня в Северном полушарии и 22 декабря в Южном), но полярной ночи нет, самый короткий в году день составляет 3 часа. Если минимальная продолжительность дня в каком-либо месте за год не превышает 3 часов, полярный день там уже имеется. К населенным пунктам, где есть полярный день, относятся Рованиеми (Финляндия), Варзуга (Кольский полуостров), Воркута (Коми), Салехард (Ямало-Ненецкий АО), Туруханск (Сибирь), Уэлен (Чукотка). На широте 68°, где полярная ночь длится 1 сутки (22 декабря в Северном и 22 июня в Южном полушарии), полярный день продолжается 42 дня, с 1 июня по 13 июля и с 1 декабря по 13 января. Если в каком-либо месте полярный день длится от 1 до 41 дней в году, очевидно, что полярной ночи там еще не бывает. Выделяется теневой полярный круг, находящийся на 66,34° от экватора, севернее которого 22 июня в полночь Солнце дает тень, когда солнечный диск не опускается полностью за горизонт.

Таким образом, «белые ночи», которыми восторгаются жители и гости Петербурга-Ленинграда, оставляют еще большее впечатление своей продолжительностью и нередко солнечным свечением в Заполярном крае. Приезжие из Москвы или Китая воспринимают белые ночи как природное чудо.

Термин «Мурман» является полисемантическим, имеет несколько смысловых значений в сочетаниях с другими словами. Возможно, обозначение Кольского полуострова словом «Мурман» произошло от названия определенной группы людей. По одной из версий «мурманами» или «урманами» русские называли норвежцев, эти термины имеют связь со словами «норманны» и «нурманы» (северные люди), которые использовались по отношению к скандинавам, опустошавшим в раннее средневековье западноевропейские государства.

К понятию «Мурман» приурочивали берег Баренцева моря от норвежской границы до мыса Святой Нос, раньше его называли поморским или русским берегом. В средние века под этим термином подразумевали вообще все побережье от Белого моря от запада к востоку, даже мыс Нордкап на севере Норвегии назывался «Мурманским Носом». В описании зарубежных интервентов «мурманы» упоминались в Новгородском летописном своде за 1419 год: «в лето 6927 … пришед мурмане войною в 500 человек» и завоевали погосты в Варзуге и на многих островах Белого моря. Отсюда получается, что мурманский берег может носить свое название в честь иноземцев, пытающихся захватить и пограбить наши же территории. Слово «Мурман» переносится к разным, не связанным с ним и его происхождением названиям: залив на Новой Земле, научно-промысловое судно, советский и российский ледоколы, государственная телевизионная и радиовещательная компании, областной хоккейный клуб.

Территориальными эквивалентами синонимами Мурману являются Кольский полуостров, Заполярье, Мурманская область. В тексте книги они используются как взаимозаменяемые, имеющие одинаковое смысловое содержание.

Города и поселки Кольского полуострова.

Общая характеристика колонизации Заполярья

С давних времен живет легенда о «Гиперборее» (греч. – «за северным ветром»), сочиненная в античной мифологии о существовании страны за полярным кругом, прародине нордической расы ариев, том числе на Кольском полуострове. Археологические памятники подтверждают пребывание здесь охотников из Скандинавии в VIII – VII веках еще до новой эры. Позднее началась миграция людей из Волжско-Окского междуречья на восточную и центральную части Кольского полуострова. Культуру поселений этого периода находят в «понойских» петроглифах (3500—1500 годах до н.э.). Другая волна миграции, обнаруженная на черепах с Оленеостровского могильника, пришла с Полярного Урала около трех тысяч лет назад.

Заселение окраинных территорий с экстремальными условиями жизни представляет собой и подает на суд исторического анализа специфический феномен общественного развития. Колонизационные волны оставляли определенный «ландшафтный текст» в разных формах организованного расселения людей. В процессе освоения Кольского Севера формировались различные типы поселений: погост, становище, село, деревня, выселок, монастырь, колония, поселок городского типа, город. Многие из них связаны родственной близостью, взаимной трансформацией, поглощением одного типа другим.

Прежде чем перейти к обзору исторических типов поселений на Кольском Севере, следует определить критерии для исследования. К ним относятся: численность населения, национальный состав, давность проживания (коренное или пришлое), основные сферы занятости, планировка поселения (продуманная, хаотичная), застройка (деревянная или каменная, одно-или многоэтажная), юридическое оформление.

В истории освоения Кольского Севера первоначальной формой были поселения сезонного характера – погосты, станы и становища, различающиеся в основном по национальному составу. Сезонные поселения отличались простотой быта, небольшими размерами, числом жилищ и жителей, у лопарей представлены куваксами, чумами, тупами, землянками, у русских деревянными постройками из досок и бревен. В погостах преобладали коренные жители саамы, в становищах больше было русских поморов. Становища могли быть долговременными, в зависимости от потребности и удобства проживания.

Погост был традиционным поселением саамов, живших общинно-родовым строем. До недавнего времени они не имели постоянного места жительства, не нуждались в прописке в силу свойственного полукочевого образа жизни. В летний период уходили к морским берегам, вслед за своими оленями, мигрирующими от мошкары и оводов, занимались речным и озерным рыболовством, охотой. На зиму весь род собирался в одном месте, где жилища напоминали полуземлянки, сверху покрытые дерном. К началу XVII века на Кольском полуострове насчитывалось 14 погостов, население не превышало двухсот человек. К самым крупным погостам относились Печенгский, Понойский, Кильдинский, Ловозерский.

Поморы ставили избы близ устьев рек, по закрытым от штормов бухтам и жили здесь преимущественно в летний период, некоторые оставались на зиму для промысла тюленей. Развитие сельского хозяйства, промышленных ремесел, судоходства и торговли в Архангельском Поморье подготовило условия для постоянных селений (села, деревни, выселка) на Терском и Восточном берегах Заполярья.

Непременным атрибутом поморской жизни были сезонные или постоянные, всего из одной или нескольких избушек тони для ловли сельди и семги. На протяжении XVI – XVIII веков рыбацкие тони были поставлены по всему побережью через 10—30 км в зависимости от уловистости мест. Многие из них исчезли, другие еще существуют.

На некоторых тонях поморы жили семьями. Дом окружали сараи и амбары, баня, нередко огороды. Начиная с XV века, поморские села и тони были крупнейшими центрами солеварения, зверобойного промысла, многие из которых находились в подчинении монастырей и Патриаршего Дома.

Главным отличием села от деревни и выселка является наличие церкви. Ни в одном из поселков на берегах Кольского залива не было храма, за исключением Колы, не было церквей и на побережье Баренцева моря, они имелись только в Печенгском Трифоновом монастыре на западе Заполярья и Борисоглебске на границе с Норвегией. На Мурманском берегу церкви были в Териберке и поморье. В освоении новых территорий по всей России формировались поселения особого типа – религиозные общины монахов. В середине XVI века на Кольском полуострове возникли монастыри в Кандалакше, Коле и Печенге.

Еще одним историческим типом расселения людей была колония в виде населенного пункта с только что переселившимися мигрантами. Появление колоний на Мурмане относится к 60-м годам XIX века, когда началось активное «переселение народов» из средней полосы и южных регионов в поисках лучшей жизни. Столыпинская реформа ещё не вступила в действие, но колонисты в Заполярье уже чувствовали ее плюсы.

Основной упор в государственном проекте колонизации делался на предоставление льгот и привилегий лицам, пожелавшим переехать в прибрежную полосу Баренцева моря. Эти меры способствовали появлению таких колоний, как Ура-Губа, Цыпнаволок, Вайда-Губа, Западная Лица, Титовка, Териберка, Гаврилово. Основную часть населения западных колоний составили финны и норвежцы, восточных русские колонисты.

С конца XIX века возникает новый тип заселения колонистов – поселок. Появление поселков стимулировалось созданием лесопильных заводов и строительством железной дороги, население поселков формировалось из рабочих и железнодорожников. В дореволюционное время количество жителей в них достигало полтысячи человек. К Умбскому лесопильному заводу было приписано 520 рабочих, население в поселке при Ковдском заводе равнялось 503 жителям.

Становище Гаврилово в начале ХХ века.

Здесь было становище Гаврилово. 2021 г.

В Гаврилово можно увидеть только брошенные здания погранзаставы. 2021 г.

За освоение новых территорий, сопряженное с преодолением трудностей в крайне тяжелых условиях, нередко приходилось расплачиваться дорогой ценой, включая утрату здоровья и жизни. Народная медицина в виде лекарственных трав и заговоров избавляла от простуды и поноса, однако была плохой помощницей в лечении серьезных заболеваний. Поморские кладбища и погосты, безвестные могилы напоминают о жертвах заселения русскими сурового Севера.

Следует особо отметить миролюбивое отношение коренного населения к чужакам», о чем один из колонистов записал: «Лопаря обидеть легко, потому что он добр. Пришёл к нему в вежу – всем потчует: вчерашней рыбы не подаст, а живую тащит, сегодняшнюю. А и выпьет – драться не лезет, не то, что наш помор, а ты его поцелуй, ты его сам зазови в гости, ты с ним крестом поменяйся… так он за тебя душу всю заложит и выкупать не станет. Вот они каковы человеки есть – добрый народ»3.

Доброе отношение к своим соплеменникам и членам соседних племен отмечалось писателями и путешественниками у североамериканских индейцев делаваров. Похожий своей добротой характер у лопарей и делаваров можно объяснить трудными условиями жизни, когда взаимопомощь оказывалась необходимым фактором выживания. Мирные взаимоотношения коренных жителей и пришельцев в немалой степени способствовали заселению русскими колонистами Кольской земли.

Смешанные браки не стали редкостью, саамы были рады породниться с русскими, имевшими более высокий уровень экономического и культурного развития, в трудное время можно было рассчитывать на их помощь. Лопарки (лопки) были прекрасными женами, когда мужья уходили на промысел, они в одиночку свободно управлялись с хозяйством, что ценилось особо дорого мужской половиной.

Анализ статистических данных убеждает в том, что современный национальный портрет населения любой страны и отдельного региона есть снимок исторического сосуществования пришельцев и представителей коренных народов. В мурманской области насчитывается 795,4 тысячи человек, из них русских – 89%, украинцев – 4,7%, белорусов – 1,7%, татар – 0,8%. Местных саамов осталось всего 1,6 тысячи или 0,2% от общей численности населения области (данные на 2021 год).

Иностранные мигранты на Русском Севере

В книге норвежского автора приводится краткая и расплывчатая справка о путях проникновения северных соседей в Заполярье из Финляндии и Норвегии4. Первые финны проложили путь к Баренцеву морю в середине XVIII века, где обосновались в долинах фьордов и на морском побережье, приспособившись к жизни в суровых условиях. Через столетие открылся «коридор» для потока работящих финских бедняков. Притягательной силой были богатые рыбой воды Баренцева моря и внутренних водоемов, неудовлетворительная жизнь на родине. Финско-норвежская экспансия распространяется до полуострова Рыбачий на севере и до Кольского залива на востоке. Возникал вопрос, почему она не двинулась далее на восток, ответ на него требует специального исследования.

Финские колонисты.

В результате вселения «гостей» из Суоми за два последних десятилетия XIX века национальный состав жителей становищ от Тана-фьорда до Кольского залива значительно изменился. Почти повсюду исконные жители саамы, осевшие ранее норвежцы и русские оказываются в меньшинстве по отношению к новоприбывшим финнам. Долины рек Паз, Титовка, Ура заселяются финскими мигрантами, бухты Вайда-Губа и Пумманки становятся почти сплошь финскими поселениями.

К 1900 году в колониях Западного Мурмана и по Кольскому заливу преобладали финны и норвежцы (63% жителей), а русских было только 13%. На восточном Мурмане русские составляли 76%, карелы – 18%, саамы – 3%, финны и норвежцы всего 2%. Финны и норвежцы старались селиться особенно, своими «хуторскими» общинами. Наглядным примером и реликтом финской миграционной активности является население Белокаменки в Полярном районе, в которой, по данным на 1926 год, проживало восемнадцать финских семей и одна норвежская5. Приведенную иностранным автором статистику дополним имеющимися у нас сведениями, с перечислением имен, фамилий и профессий здешних жителей.

В составе финского населения Белокаменки были три брата Ашкуярви (один – председатель колхоза, два другие – рыбаки), Витала Карл – моторист, Вяккиринен Тойво – капитан мотобота, Кархаш Матти – заготовитель дров, Керянен Хильда – секретарь сельсовета, Кивеля – рыбак, Корчала Вильям – рыбак, три брата Корханены – рыбаки, Кунари – местный рыбак, два брата Эдвард и Оскар Лаури – плотники, Мартикайнен – рыбак, Марикайнен – сапожник, Матеро Иона – сапожник, Мойланен – моторист, Песонен Хилья – доярка, Пярсинен Тойво – рыбак, Ройяла – профессия неизвестна, Суннари Лиза – уборщица, Суннари Яков – профессия неизвестна, Тукки Яттки – заготовитель дров.

Интернационал родственников Белокаменки. Нижний ряд, слева направо – Мария Аманда, жена Игната с сыном Виктором, норвежка. Аграфена Житких, русская. Верхний ряд слева направо – Михаил Житких, русский (погиб на войне), Игнат Кеньев, карел. Дмитрий Яковлев, саам. Семен Кеньев, карел.

Как и по всей стране, в начале 30-х годов в Белокаменке, в основном финскими тружениками, создается коллективное хозяйство «Похьян тяхти» («Северная звезда»). Поначалу «звезда» довольно активно всходила на хозяйственном небосводе. Колхозники добросовестно взялись за дело, соорудили причал для мотоботов, раскорчевали, очистили от камней, осушили заболоченную почву, построили скотный двор, сенные амбары. На полях заготавливалось сено, выращивались значительные урожаи картофеля, капусты, турнепса. Имелись молочное стадо из более сотни коров финской и холмогорской пород, приличная птицеферма. Главный доход приносил морской рыбный промысел с использованием нескольких мотоботов со смешанными финско-русскими экипажами.

Следует еще раз отметить, что проникновение русских на север носило мирный характер. Местное население состояло в основном из карелов и саамов, по природе своей не способных к сколько-нибудь серьезным конфликтам с «иностранными» гостями. Всем хватало природных богатств, дружелюбия и такта в отношениях друг с другом.

Становище Рында.

До начала XX века кольскую землю кратко называют «Мурманом», южное побережье разделяют на Кандалакшский и Терский берега. Кроме того, можно выделить Центральную и Восточную части Кольского полуострова и побережье Баренцева моря, которые различаются по физико-географическим условиям. Кроме хозяйственно-экономической заинтересованности, активность заселения русскими кольского края определялось природными условиями, почти полным отсутствием дорожной сети, миграционной подвижностью первопроходцев.

Физико-географическое описание Заполярья

Лесная зона. Сосновый лес.

Еловый лес зимой.

Кольский полуостров находится на крайнем севере России, почти вся территория расположена за Северным полярным кругом в пределах южной тундры, лесотундры и северной тайги, на северо-востоке встречаются почвы с многолетней мерзлотой. Территория Мурманской области 100 тысяч км² является прямым продолжением Скандинавского полуострова с огромным количеством озер и рек. Физико-географическая среда во многом определяла особенности расселения пришельцев. Терский берег с более мягким климатом, наличием хвойного леса для строительства домов и морских биоресурсов для промысла притягивал желающих обосноваться первопроходцев. Менее богатая центральная часть полуострова до сих пор остается мало заселённой.

Зона лесотундры переходная от тундры к лесам.

Климат Заполярья заметно различается по регионам: на северо-западе, согреваемом океанским течением Гольфстрим, он субарктический морской, к юго-западу, центру, востоку умеренно-холодный. Лето короткое и прохладное, зима длинная и холодная. Средние температуры января-февраля от -8° C на северо-западе до -14° C в центре, июля от +8° C до +14° C. Снег лежит с середины-конца октября до середины мая (в горных районах с конца сентября-начала октября до середины июня). В летний период возможны заморозки и снегопады. На побережье и горных плато не редкость сильные ветра, зимой затяжные метели. Из-за высокой влажности воздуха и сильных ветров даже небольшие морозы переносятся крайне тяжело. Годовое количество осадков составляет около 375 мм.

Геоморфологическое строение территории полуострова очень разнообразно. В западной части расположены горные массивы с плоскими вершинами Хибинские горы и Ловозерские тундры, высотой более 1000 метров. Для восточной половины полуострова характерен спокойный волнистый рельеф с преобладающими высотами 150—250 м. Среди волнистой равнины на востоке области возвышается горная гряда Кейвы высотой до 400 метров, состоящая из отдельных цепей вытянутых с северо-запада на юго-восток вдоль центральной части полуострова.

Хибинские горы.

Мурманский полуостров занимает восточную часть Балтийского кристаллического щита, в геологическом строении которого принимали участие мощные толщи архея и протерозоя. Архейские породы представлены сильно метаморфизованными и интенсивно дислоцированными гнейсами и гранитами, местами прорванными пегматитовыми жилами. Протерозойские отложения более разнообразны по составу, включают кварциты, кристаллические сланцы, песчаники, мраморы, гнейсы.

На этих валунах когда-то гуляла морская волна. Кольский полуостров поднимается примерно на один метр за столетие, меняется и его береговая линия.

Ловозерские тундры расположены между одними из самых больших водоемов области Ловозером и Умбозером. Представлены они плоскими, каменистыми вершинами, высотой до 1120 метров. Лесная растительность на вершинах отсутствует, крутые склоны в нижней части покрыты хвойными лесами. В центре Ловозерских тундр находится Сейдозеро, совместно с прилегающими ущельями и склонами гор образующее заказник Сейдьявр. Горный массив ловозерских тундр издревле считался «местом силы» древних саамов. Сложенные из камней фигурные изваяния (сейды) обладают культурной ценностью, вместе с озером привлекают этнографов и туристов.

По направлению к востоку горные тундры сменяются типичными равнинными пространствами с болотами, низкой кустарниковой растительностью, покровом из ягельного мха и оленьими пастбищами.

Равнинная тундра занимает около 20% территории Мурманской области, проходит с северо-запада на юго-восток вдоль Баренцева моря полосой в 20—30 км, постепенно расширяясь и достигая в средней части Кольского полуострова ширины 120 км. Далее на юго-восток она сужается и выклинивается на побережье Белого моря.

Кольская земля богата полезными ископаемыми, по богатству минерального сырья не имеет аналогов в мире. На его территории обнаружено около тысячи минералов, одна четверть всех известных на Земле, почти 150 минералов не встречаются больше нигде. Имеются крупнейшие запасы апатитонефелиновых руд и слюды (мусковит, вермикулит), месторождения железа, алюминия, никеля, меди, редкоземельных металлов, лития, титана, бериллия, ювелирно-поделочных камней, керамических пегматитов.

Структура биоценозов определяется видовым разнообразием флоры и фауны. В северной части полуострова преобладает тундра, на которой в изобилии произрастают мхи, лишайники, карликовые арктические березки, в центре и на юге представлена типичная смешанная тайга из берез, елей и сосен. Для всех биоценозов характерно изобилие мхов и лишайников, которые растут буквально повсюду – на почве, на камнях, на деревьях. В пресных водоемах обитают окунь, щука, сиг, хариус, голец, палия, форель, проходная на нерест семга, в омывающих полуостров морях треска, пикша, палтус, зубатка, камбала, сельдь, из новых видов горбуша и камчатский краб.

Заповедные природные зоны

B завершение текста о природных богатствах Мурмана уместно остановиться на заповедных зонах, созданных с целью сохранения редких видов животных и растений, изучения местных биоценозов, распространения экологических знаний и природоохранной культуры. На территории области расположены три государственных заповедника: Кандалакшский, Лапландский, Пасквик, а также заказники Мурманский, Канозерский, Туломский.

Кандалакшский заповедник – один из старейших в стране, расположен на побережье и островах Белого и Баренцева морей, основан по постановлению ЦИК Карельской АССР в 1932 году. Заповедник создавался как резерват для охраны местообитаний морских, водоплавающих и околоводных птиц. В связи с участием СССР в Международном проекте по сохранению местообитаний птиц Кандалакшский залив был включен в список водно-болотных угодий, имеющих международное значение.

Кандалакшский заповедник.

Заповедник состоит из нескольких материковых лесотаежных участков, включает острова Кандалакшского залива и тундровой зоны в Баренцевом море (Айновские, Гавриловские, архипелаг «Семь островов»).

На территории заповедника известны около 700 видов сосудистых растений и 400 видов мохообразных (печеночники, листостебельные мхи). В таежной зоне произрастают в основном сосна и ель.

Встречаются 67 видов млекопитающих, среди них кольчатая нерпа, морской заяц, заходит сюда представитель семейства китообразных белуха. В заповедной зоне обитают 258 видов птиц, в том числе гага обыкновенная, для сохранения которой первоначально и создавался заповедник, на «Семи островах» находятся птичьи базары.

Остров Харлов. Все уступы на обрывистых скалах заняты кайрами. Гнезд они не строят, а насиживают одно яйцо прямо на лапах.

Ихтиофауна богата видами трески, камбалы, пинагора, бычков, в кандалакшских шхерах нерестится знаменитая беломорская сельдь. В нижних горизонтах литорали и сублиторали многочисленны виды моллюсков, усоногих рачков, бокоплавов, в проточных местах имеются большие скопления мидий.

В 1924 году учреждается Всероссийское общество охраны природы, в задачу его входит создание особых заповедных зон, в которые был включен Лапландский заповедник. Далее следовала судьба с крутыми зигзагами. Во времена Великой Отечественной войны заповедник попал в прифронтовую полосу, после войны его упразднили, на территории активно вырубали лес, затем восстановили в прежнем статусе. Объединили с Кандалакшским заповедником. Через несколько лет Лапландский заповедник стал самостоятельным, в 1985 году был включен в перечень международных биосферных территорий ЮНЕСКО.

Лапландский заповедник находится в западной части Кольского полуострова, на берегу озера Имандра, в горных массивах Мончетундра и Чунатундра, представляет собой крупнейшую охранную зону Европы. Рельеф местности сильно пересеченный, сложен из пяти горных массивов высотой от 600 до 1114 м. Больше половины площади покрыто лесами, имеются чудесные озера в обрамлении гор и хвойных деревьев, встречаются красивые водопады. Одним словом, рай для туристов, путешествие которым разрешено по пропускам и специально проложенным маршрутам.

В Лапландском заповеднике произрастает 603 вида высших сосудистых растений, 370 – мхов, 575 – лишайников, 273 – грибов. Пять видов растений занесены в Красную книгу России, одним из сокровищ являются девственные старовозрастные леса, состоящие из сосны лапландской и ели сибирской, средний возраст деревьев составляет 400—600 лет. Одно из самых красивых растений заповедника – филлодоце голубая из семействе вересковых. В период ее цветения каменистые склоны покрываются удивительным голубым ковром. который затем приобретает лиловый оттенок.

Филлодоце голубая.

Из млекопитающих обитают лось, бурый медведь, волк, лисица, росомаха, бобр европейский, заяц-беляк, норка американская, ондатра. Наиболее характерными представителями орнитофауны являются глухарь, тетерев, рябчик, белая и тундряная куропатки. Встречаются беркут, орлан-белохвост, кречет, сапсан, занесенные в Красную книгу.

Настоящим и загадочным чудом считается Сейдозеро. В переводе с саамского языка слово «сейд» означает «священный». Именно озеро Сейдьявр, согласно легенде, было одним из мест существования древней гиперборейской цивилизации. Много раз в этих местах бесследно пропадали люди, у коренных жителей район окружен тайной и почтением.

Пасквик – международный природный заповедник, создан в 1992 году по берегам реки Паз на пограничной территории Печенгского района Мурманской области и Норвегии. Российская часть протянулась вдоль правого берега с севера на юг на 44 км. Площадь 16,64 гектара, основная часть территории занята лесами (44%), болотами (29%), акваторией (22%). Заповедник создавался в качестве резервата для охраны мест обитаний и гнездований водоплавающих и околоводных птиц и международных природоохранных контактов.

Мурманский государственный природный заказник федерального значения находится на территории Ловозерского района в бассейне рек Иоканьга и Варзина, к югу от озера Енозеро. Площадь заказника 3 000 кв. км. из них 240 кв. км. – приходится на озера в количестве более пятидесяти.

Заказник образован в 1987 году, на территории запрещены охота, рыбалка, сбор грибов, ягод, редких растений и минералов, любые формы туризма, проезд на механизированном транспорте, деятельность, ведущая к загрязнению водоемов и земель заказника. Главные объекты охраны из птиц куропатки, гусь-гуменник, казарки, лебедь-кликун, серый журавль, орлан-белохвост, дербник и сапсан, из млекопитающих лось, бурый медведь, северный олень, росомаха, норка, горностай, выдра, песец.

Канозерский государственный заказник расположен в южной части Кольского полуострова на территории Кировского и Терского районов между озерами Канозеро и Мунозеро. Площадь 656 км². Заказник создан в 1989 году для охраны ценных в хозяйственном и научном отношении животных. На его территории запрещено охотиться, рыбачить, собирать дикорастущие растения.

В число основных объектов охраны включены из млекопитающих лось, северный олень, медведь, росомаха, норка, выдра, куница, птиц – глухарь, тетерев, куропатка.

Туломский государственный заказник расположен на территории Кольского лесничества Кольского района Мурманской области. Общая площадь 33,7 тысячи гектаров. Флора региона включает в себя растительность, которая соответствует тундровой полосе. Здесь произрастают смешанные леса из березы, осины, сосны. На территории заказника встречаются 285 видов листостебельных мхов, 644 – лишайников, 175 – шляпочных грибов. Фауна представлена несколькими видами копытных (лоси, кабаны), хищников (медведь, лиса, волк, куница), пернатых (тетерев, глухарь, сова), ихтиофауны (хариус, окунь, щука).

В объекты охранной зоны заказника включены северный олень, лось, медведь, росомаха, горностай, куница, норка, ондатра, запрещены охота, рыбалка, организация туристических лагерей, начинает развиваться экотуризм.

Обращает на себя внимание захламленность территории заповедных зон «мусором» от былой цивилизации и укрепления обороноспособности страны. В последнее время реализуется программа по очистке арктических островов от брошенной техники, пустых бочек из-под горючего, прочего металлолома, собираемого пока преимущественно экологическими волонтерами и отправляемого баржами на полезную переработку.

От границ Новгородской республики до Баренцева моря

Первые люди появились на Кольской земле восемь тысяч лет назад практически сразу вслед за таянием ледника. Мало что осталось от их пребывания, встречаются лишь грубые каменные орудия на редких стоянках, расположенных, в основном, на морском берегу и по рекам. В те далекие времена климат в Заполярье был теплее и суше, тянулись сюда люди в поисках богатых промысловых угодий. Вторая волна переселенцев пришла на Кольский полуостров в IV – III тысячелетии до н.э. из междуречья Оки и Волги. Селились пришельцы по берегам рек и озер, ловили рыбу, били лесного и морского зверя, собирали ягоды и грибы, коих и в наши дни в тундре есть еще достаточное изобилие. В конце II – начале I тыс. до н.э. c Полярного Урала пришла третья волна переселенцев в лице финно-угорских племен. В результате смешения с местным населением сложилась финноязычная народность – древние саамы, которые расселились по всему Европейскому Северу от Архангельской области до Финской и Норвежской Лапландии.

Совершавший в IX веке плавание вдоль берегов Кольской земли норвежский мореход Отер писал: «Вся эта земля пустынна, и только в немногих местах живут терфинны, которые занимаются охотой, рыболовством и ловлей птиц». Скандинавские источники «терфиннами» именовали саамов, русские звали их «лопью» или «лопарями».

Не только воинственным викингам приглянулись богатые земли Мурмана. Предприимчивые новгородцы первыми из русских проложили дорогу на Крайний Север за морским зверем и пушниной. Поморы, жившие по берегам Онежского залива, уже в XII веке стали периодически посещать Кольский полуостров, ведя меновую торговлю с местными жителями. K XV веку эти земли прочно вошли в состав Великого Новгородского княжества.

Проникновение новгородских первопроходцев в северные провинции началось с конца X века по наиболее удобным транспортным путям – полноводным рекам и озерам. По Свири путешественники достигали Онежского озера, через волок попадали на реку Онегу и к Белому морю, омывающему с юга Кольский полуостров. Другой путь вел через реку Вытегра к озеру Белому и далее на север к озеру Лача, из которого вытекала Онега и по ней до Белого моря. Имелся еще водный путь на Русский Север через реку Славянку, впадавшую в Кубенское озеро, из него вытекала река Сухона, сливаясь с рекой Юг, она образовывала Северную Двину, из которой через Белое море можно было попасть на южный (Терский) берег Кольского полуострова.

Нелестный след оставили в истории новгородской вольницы так называемые «ушкуйники», прозванные от слова «ушкуй», которым называли большую лодку (лодью) вместимостью до 25—30 человек, с малой осадкой, позволявшей плавать по малым рекам. Ушкуйники прославились разбойничьими нападениями на Волге, Каспийском море, тревожили персидского шаха. Менее известны они плаваниями в Балтийском и Баренцевом морях, с чем связано, возможно, происхождение еще названия «ушкуйники» от слова «ошкуй» – грозный хищник белый медведь на поморском диалекте.

Самое раннее письменное упоминание о плавании новгородцев по северным морям имеется в Софийской «первой летописи», где рассказывается о том, что уже в 1032 г. новгородский посадник Улеб появлялся у Карских ворот. В летописи также сообщается, что в 1320 г. некий новгородец Лука ходил в лодьях-ушкуях на Мурман, новгородские ушкуйники напали на Шведскую Корелу, совершили набег на берега Норвегии.

Освоение новгородцами северного края началось с устройства временных стоянок (становищ) для промышленных и торговых дел, затем постоянных поселений. Новгородские бояре и купцы регулярно посылали на север боевые дружины для сбора морских промыслов и пушнины. Первые такие становища на кольской земле появились на реке Варзуге (Терский берег), у мыса Святой Нос на северо-восточном побережье.

В числе новгородских земель указывается «волость Тре», под этим названием в древней Руси подразумевали юго-восточную часть Кольского полуострова (Терский берег). По утверждению лингвистов, слово «тре» означает «лесистый берег», восточная часть Кольского полуострова изобиловала хвойными лесами, они и сегодня не являются природным дефицитом. В древних документах сообщается, что в конце XIII века новгородские ватаги рыбаков успешно промышляли у Терского берега в Белом море. Новгородцы не только ловили семгу и добывали тюленей, но и брали умеренную дань с коренного населения. Норвежские источники отмечают нападение новгородской вольницы в 1316 г. на норвежскую провинцию Гологаланд, по словам норвежского хрониста, набеги соседей с востока «причинили великий вред и в других местах».

По документам колонизация Заполярья, стартовавшая с X века от границ Новгородской республики, сыграла исключительно важную роль в хозяйственном освоении побережий Белого и Баренцева морей, затем и всего Кольского полуострова. Вольный новгородский народ не ограничивался в своих «потехах» кутежами, вечевыми баталиями, кулачными боями, другими развлечениями в родимой обители, а двинул свои интересы на освоение северной Кольской земли и на восток к созданию торгового центра Мангазеи.

Наконец-то, на Мурмане.

Колонизации новых земель способствовала отмена крепостного права, однако, она не касалась граждан свободной Новгородской республики, где крепостной зависимости вообще не существовало. Осталась она незамеченной и населением Кольского Севера, здесь не было помещичьих имений, все сельские жители относились к категории государственных крестьян и находились в ведении министерства государственных имуществ. Все сельскохозяйственные и промысловые угодья оставались в распоряжении сельского общества, которое пользовалось ими на уравнительных началах. Государство налагало на общинников определенные повинности, при двух-трех душах в семье на хозяйство приходилось около 10 рублей разных налогов.

История освоения Арктики – это романтика на страницах научных трудов сотрудников Академии наук и членов Русского географического общества, приключенческой «Земли Санникова», портретах Беринга и Литке в школьных кабинетах географии. В XII веке архангельские поморы на своих кочах обнаружили Новую Землю, первые же письменные свидетельства о пребывании и промысловой деятельности русских на архипелаге относятся к XVI веку, зафиксированы в дневниках 1596—1597 годов участников голландской экспедиции. В 1436 году православные подвижники избрали для молитвенного уединения и пустынножительства Соловецкие острова, расположенные в Белом море в 165 километрах от северного полярного круга. Следующие триста лет русские мореплаватели осваивали участки будущего Севморпути, проникли на Аляску и в Калифорнию.

В XIII веке Кольский полуостров под названием «Тре» официально вошел в состав владений новгородской республики на правах «особой волости» или владения территорией, с которого уплачивалась дань. Она находилась в ведении должностных лиц, подчиненных посаднику и не подвластных непосредственно великому князю.

Форпосты русского освоения Заполярья

Географические открытия в Арктике не имели прямого отношения к освоению Заполярья, они прокладывали путь на карте по направлению севернее Полярного круга. С освоения Соловецких островов архангельскими первопроходцами открывался прямой маршрут в западный район Кандалакшского залива, на северный берег Белого моря, восточную оконечность Кольского полуострова, на побережье Баренцева моря.

Основательное освоение русскими Заполярья начиналось с городов Кандалакши, Колы, поморского села Териберки, Борисоглебского православного монастыря.

Основание Кандалакши. По дате возникновения Кандалакша стоит на первом месте среди городов-пионеров Мурманской области. История Кандалакши хранит немало тайн. Установлено, что люди поселились здесь еще семь тысячелетий назад. Кто они были, откуда пришли, чем занимались? Вопросов много, ответов еще больше, часть из них в форме гипотез и совсем надуманных предположений. До сих пор точно неизвестно откуда появилось слово «Кандалакша». По одной из версий, поселение основали два брата, финна или карела Канта и Лахти, от слияния этих имен и получилось название населенного пункта. Вторая версия указывает на то, что слово «лакша» в переводе с карельского языка означает «залив», «канда» – «мать-кормилица». Третья, что слово «Кандалакша» означает место, где река Канда впадает в западный залив Белого моря. Не исключено, что первоначально селение располагалось в устье этой реки, впоследствии жители перебрались к реке Нива, сохранив его старое название. Есть и другие гипотетические версии.

Кандалакшский лабиринт – памятник неолита.

Впервые Кандалакша упоминается в документах, датированных 1517 годом, предприимчивые новгородцы проникали сюда уже в первой половине XI века. Походы в северный край были чрезвычайно трудным и опасным делом. В 1032 году упоминавшийся новгородец Улеб со своими людьми достиг Белого моря, но вернуться домой суждено было не всем: «мало их прииде» отмечено в летописи.

В далекие «полунощные страны» тянуло стремление обогатиться пушниной, на которую был большой спрос. Среди жителей Новгорода ходила легенда, будто в северных краях пушные зверьки падают с неба из туч, поэтому их там водится несметное количество. Новгородский вольный люд интересовали ценные породы рыб, сало морских зверей, моржовый клык. Сказывают, что бояре и великие князья, в том числе Александр Невский, посылали сюда лихих людей для отлова кречетов, которые очень высоко ценились на соколиных охотах.

Первопроходцам приглянулся Кандалакшский залив богатыми рыбными ресурсами, из которых основным источником дохода кандалакшан был сельдяной промысел, который вели «всем миром», после продажи улова вырученные деньги делились на всех участников по «паям». Расчет проводился по следующим правилам: рыбаку полагался 1 пай, хозяину карбаса 1 пай, невод, в зависимости от длины, приравнивался к 1—3 паям. При таком раскладе основная часть добычи отходила собственникам орудий лова. Ежегодно продавалось до тысячи пудов соленой сельди. По данным книги записей, в Ковдской волости, объединявшей Кандалакшу, Княжую-Губу и Ковду, доход от рыбного промысла составил 22 тысячи рублей, из которых один рыбак получил 10 тысяч рублей, другой 2 тысячи, трое по 500 рублей, десять от 100 до 500 рублей, остальные 211 домохозяйств немногим более 6 тысяч рублей. Занятие морским рыбным промыслом было опасным, мужчины часто погибали, оттого в поморских селах было немало вдов и сирот, молитв «за упакой» в церковных службах.

На берегу Кандалакшского залива.

Часть крестьян держала скот, в селе насчитывалось 8 лошадей, 60 коров, 98 овец, до сотни оленей. Одним из распространенных занятий жителей Кандалакши было солеварение, затем оно полностью исчезло из-за конкуренции на рынке дешевой камской соли. Зимой во многих домах изготовляли бочки для засола рыбы, вязали сети, пряли шерсть, ткали холсты из собственной пряжи. Владельцы оленей и лошадей занимались извозом. В мае и июне женщины и дети собирали птичьи яйца и гагачий пух.

Широкая река Нива делила село Кандалакшу на две части: левобережную и правобережную. На обоих берегах нашли место нехитрые дома поморов с хозяйственными пристройками, настолько добротно сработанные, что часть сохранилась до сих пор, и не в качестве музейных экспонатов, а еще вполне пригодных и используемых для проживания при дефиците городской жилплощади.

«Начало начал» в основании Кандалакши.

С Кандалакши начинается отсчет нашей семейной истории. По родовому преданию старины глубокой начало идет от одного из сподвижников Емельяна Пугачева, командиров его разбойных сотен и других приближенных, наказанных и сосланных в Кольский край в 1775 г. на вечное поселение по фамилии Житких. Это вполне возможно, так как фамилия эта на «их» не северная европейская, а характерна для Урала, где гуляли ватаги Пугачева.

Первое упоминание в источниках о пребывании семьи Житких на Мурманском берегу относится к 1882 г. в связи с зачислением крестьянина Кандалакшского прихода Кемского уезда Антона Павловича Житких в колонисты Териберки.6

Большинство пугачевцев было сослано в Колу, сохранилась сказанная ими фраза: «Мы искали себе волю там, а она вон где». Да, на Кольском Севере никогда не было ни бар, ни крепостных, степень свободы определялась зажиточностью хозяйства и своим трудом. Ссыльным пугачевцам по указу Екатерины Второй было позволено без охраны перемещаться и «кормиться звериными и рыбными промыслами», а также отпущено на содержание 2 копейки в день, что было совершенно недостаточно для жизни.

Поэтому они пошли работать по найму к купцам и рыбакам-промышленникам, которые охотно брали этих еще молодых людей и, как люди вольные, в душе их доле сочувствовали. Со временем эти деятельные люди освоили рыбный промысел, построили свои дома и обзавелись семьями. В 1781 г. Комендант Кольского острога сообщил Архангельскому губернатору, что пугачевцы «кормятся своею работою». Вот что написал в журнале «Известия Архангельского общества изучения русского Севера» №12 за 1916 г. некий Д.Л. в статье «От Архангельска до Кандалакши и обратно».

«Вот к пароходу опять подошел карбас. На борту пожилой и крепкий крестьянин Житких вместе со своим взрослым сыном, лет 28—30, продают сельдь, а внизу невестка налаживает бочки в штроп подъемного крана. Оказывается, сын, будучи призывного возраста, а по виду крепкого телосложения мужчина, избавлен от воинской повинности благодаря отсутствию некоторых пальцев на правой руке. В своем деле он как-то их потерял, но удачно справляется в работе. На мои слова, что в этом году в их край наехало много разного народа из далеких неизвестных стран, старик умно ответил: «Теперь мы увидели таких людей, о которых никогда не знали. А они тоже думали, что в Кандалакше такие дикари живут. А мы, как вы сами видите, обыкновенные люди». Мне невольно пришло на ум сравнение всех этих ходящих здесь китайцев, бурят, черкесов и этих двух кандалакшан.

Неказистая внешность, угловатая походка, одежда малоинтересная, но глубоко приноровленная к местному климату – на головах оленьи шапки, в одежде преобладает вязаное из своей бараньей шерсти. Суровые черты, крепкое, хотя и не крупное телосложение. Возможно, они неграмотные. Но поражает какой-то особенный острый, из глубины взгляд и умные глаза, понимающие по-своему жизнь и истину». Такое оценочное отношение к действительности, стремление к правде и справедливости с повышенным чувством собственного достоинства сохранилось у Житких в поколениях.

Надо добавить, что такое разнообразие национальностей в Кандалакше возникло из-за интенсивного строительства железной дороги из Петербурга в Мурманск в 1916 году длиной 1054 км. На строительстве использовались тысячи пленных немцев, чехов, австрийцев и венгров. Их охраняли отряды кавказцев.

В июне 1854 г. мирная жизнь поморов русского Севера была нарушена приходом франко-английской эскадры из 7 военных кораблей. Здесь это было продолжением Крымской войны с осадой Севастополя. По всему побережью, не встречая сопротивления интервенты отнимали у поморов имущество и сжигали дома. Они повсюду захватывали русские промысловые и торговые суда. Так, у кандалакшанина Филиппа Житких они на море отняли лодью «Святой Иоанн», идущую за рыбой. Все имущество мореходов забрали, высадили на берег, а лодью сожгли.

Лодья – промысловое рыболовное судно поморов. Его длина составляла около 20 метров, ширина 5—6, водоизмещение доходило до 200—300 тонн, соответственно груза лодьи могли брать до сотни тонн и более. Обычно лодья была одномачтовой, снаряжалась прямым (четырехугольным) парусом, а на носу ставился косой (треугольный) парус для увеличения скорости и маневра. Надо вспомнить, что головная каравелла Колумба «Санта-Мария» была водоизмещением около 240 тонн, «Нинья» – 100 тонн, а «Пинта» – 60 тонн. Таким образом, поморские лодьи не уступали по размерам европейским судам, и, по наблюдениям европейцев, были мореходны и имели хорошую скорость хода, бывало и больше заморских судов.

Для хождения во льдах лодьи имели усиленный набор шпангоутов и обшивались двойным слоем досок, наружный мог быть дубовым. Такие лодьи назывались кочами.

Петр I в ходе своих реформ запретил строить поморские суда в пользу европейских с более совершенными обводами и парусным вооружением. Но поморы тайком продолжали строить «шить» свои лодьи. Это созвучно с мнением историка Ключевского, что суровость российских законов компенсируется их неисполнением. В ходе запретов нашего времени тоже пытались запретить строительство деревянных судов. Так, их жертвой стал петровский «Штандарт», которому не дали регистр, то есть право выходить в море.

Тогда он ушел в Швецию, где стал ходить свободно. С 2019 года в Архангельске строится коч для туристских целей и желания возродить забытое удовольствие.

В дальнейшем англичане 7 июля обстреляли из корабельных орудий Соловецкий монастырь, но штурмовать эту крепость не решились. В конце июля паровой фрегат «Эвридика» подошел к Кандалакше. В городке не было военного гарнизона, сами жители не смогли дать отпор из-за отсутствия пуль и пороха и укрылись в лесу. Разбойники высадили десант и занялись грабежом. Помимо личного имущества жителей они взяли 15 пудов семги, медный крест из церкви, у пристава документы и 10 фунтов свечей, а из питейного дома – 3 ведра водки.

Английское командование не решилось напасть на Архангельск, где были укрепления с более, чем 100 орудиями и двумя тысячами войска, и занялись грабежом беломорского побережья Кольского полуострова. Летом 1855 года англичане и французы снова появились на Белом море, захватывая поморские суда на рыбных промыслах. У входа в Белом море 23 мая они захватили шхуну и лодью варзужан. Затем они напали на Сосновский погост, пытались захватить и ограбить Поной, Стрельну, Чапому, Кузомень, Умбу, но везде получали дружный отпор сельчан из ружей. Поэтому ограничивались пальбой по селам из пушек. По Умбе сделали, например, 11 залпов. Не погнушались даже тем, что около Умбы стреляли по карбасу с сеном до тех пор, пока его не разбили. По пути к Кандалакше догнали шняку Антона Житких с грузом семги. Семгу отняли, всех высадили на берег, а шняку сожгли.

Шняка (шнека) – это рыболовная низкобортная весельно-парусная лодка с четырьмя парами весел без палубы и кают, рассчитанная на артель из четырех человек с прямым парусом на убираемой мачте. Длина шняки могла быть до 8 или даже 10 метров при ширине около двух метров. В корме и носу у шняки были ящики для груза (лари).

Бортовые доски шняки сшивались не гвоздями или сквозными заклепками, а тонкими скрученными корнями молодых елей или можжевельника, называемого северянами вересом. Шняка затем просмаливалась древесной смолой, была прочна, относительно хорошо шла под веслами и была приспособлена к поддевному и ярусному лову в море. Она была относительно дешева, даже парус к ней изготавливался из местного материала – сшивался из выделанных оленьих шкур, поскольку брезентовое льняное полотно, доставляемое из глубины России стоило дорого. Такая шняка получила распространение у поморов с XVII века.

В кампанию 1855 года англичане решили повторить нападение на Кандалакшу. В это время в селе насчитывалось 66 дворов и более 300 жителей. Дома располагались около моря на обоих берегах в устье реки Нива. Английский военный пароход подошел к Кандалакше 6 июля. Десант из 150 англичан с ружьями под прикрытием огня из пушек попытался высадиться на правую большую сторону села. Но пираты получили отпор от 52 вооруженных ружьями кандалакшан, которых в этом году власти обеспечили порохом и пулями. Тогда враги направили два баркаса на левую, малую сторону поселка. Жители этой стороны стали стрелять по врагам, затем отошли в лес, так как у них закончились патроны. Разбойники ворвались в кладбищенский храм, ограбили его и подожгли. Затем бежали на свои баркасы, церковь сгорела.

Убедившись в невозможности десанта, интервенты начали обстрел поселка из 8 своих орудий. Дома загорелись, жители стали гасить пожар. Англичане под прикрытием артиллерии снова попытались высадить десант, но их опять встретили ружейным огнем, у них появились убитые и раненые. В отместку пароход усилил огонь из пушек. В результате девятичасовой бомбардировки в Кандалакше сгорели 46 домов, 29 амбаров, хлебный склад и другие постройки. По счастью, убитых людей не было.

В конце сентября англо-французские пираты, ограбив по пути еще несколько поморских поселков, ушли из русских вод, а в марте 1856 г. война, сопровождавшаяся осадой Севастополя, закончилась. Действия интервентов сильно нарушили хозяйственную жизнь поморов.

Они захватили и уничтожили много рыболовных и транспортных судов, разорили многие поселки и становища. Часть зажиточных поморов потеряла имущество и орудия лова. Многие впали в долги, а наемные работники лишились работы.

Как и Кандалакша от артиллерийских обстрелов пострадала Кола, от нее осталось сплошное пожарище, уцелели по краям лишь единичные дома да каменное здание церкви.

Из-за отсутствия жилья и угрозы голодной смерти зимой люди из Колы перебирались зимовать в Кандалакшу, Ковду, Кереть и Кемь. Но уже весной коляне стали возвращаться в Колу и обустраиваться жить в землянках и строениях наподобие саамских кувакс (небольших чумов). После установления мира в город вернулось более 400 человек. Частные лица империи откликнулись на бедственное положение жителей Колы и собрали около 1000 рублей, но, как это у нас бывает, до колян дошло чуть более 140. Неоднократные обращения к правительству о помощи результатов не дали, царь-батюшка оставил колян на произвол судьбы.

Население Колы своими силами и средствами восстанавливало город. Но на предложения власти заняться ремонтом Благовещенского собора коляне ответили отказом. В марте 1860 г. они отписали «Живя на самом дальнем Севере мы вовсе забыты начальством. Более пяти лет прошло после разорения, а мы не получили от правительства ни малейшего вознаграждения за понесенные нами убытки… По бедности своей мы не можем приступить к исправлению церкви.»

Население Колы в весенне-летнее время возрастало за счет прихода наемных рыбаков «покрученников» с юга полуострова. Объясняется это возможностью заработать больше на промыслах трески, которая с апреля массой шла на восток вдоль Мурманского побережья. На Белом море не было скопления трески, некрупную сельдь «беломорку» промышляли, в основном, в период нереста в зимнее время. Основной доход на беломорском берегу давал промысел семги в устьях рек заборами и на тонях гарвами. Заборы представляли собой заграждения из бревен с узкими проходом, проплывая через которые рыба попадала в ловушку. Гарва была сетью с ловушкой на морском конце, которая создавалась загибом самой сети. Семгу и другую рыбу ловили также неводом – длинной сетью, которую ставили от берега. Опытный наблюдатель ждал, когда в невод зайдет косяк рыбы и по его команде артель из нескольких человек быстро тянула за морской конец невод в виде полукольца, закрывая рыбе выход. Затем невод вытягивали на берег с уловом. Неводами ловили семгу саами на Мурманском берегу.

Рыболовные снасти нашего деда А. И. Житких. Поддев с оловянной блесной и льняной леской на рогульке для сушки. Акулий крючок, крючок для яруса. Багорик причальный. Иглицы для ремонта сетей.

Путь рыбаков от Кандалакши до Колы шел то пешими тропами, то летом по озерам на карбасах и был очень трудным, так как выходить надо было в конце зимы, чтобы успеть к началу промысла…

Вот как описывает это исследователь от Императорского географического общества. «Идут, конечно, пешком, забрав весь необходимый скарб: тулупы, топоры, сети, хлеб и медные гроши, в надежде добыть себе и покидаемой семье кусок хлеба. Начиная с конца марта и весь апрель тянутся они… Куда? Зачем? Не красна их обетованная земля. Это Мурманский берег. Уже в апреле должны они быть на месте… При отсутствии пути идти по ненаселенной местности, не имея никаких средств сообщения с жалкими краюхами черствого хлеба, в самое дурное время – идти и не знать где пристанища…

Вязнуть по пояс в снегу, измокнуть, продрогнуть и при этом полуголодать – это все ничего. Но при этом надо знать, что придешь домой и тебя ждет теплая постель, самовар, да весело потрескивает камелек. Но если вы знаете, что завтра, и послезавтра, и через два, три, четыре дня все опять одно и тоже, тогда это мука, мука необходимая, возможная только ради куска хлеба.»7 По этим причинам с целью самим стать хозяевами после потери домов и амбаров от пожара, а шняки от разбойников англичан из Кандалакши в Колу на жительство перебрались два брата Житких Антон и Артем.

Хозяйственные вещи семейства Житких в Кулоньге. Кадушка и бочонок для хранения морошки и брусники, грабилка для сбора ягод. Поморские кожанные сапоги. Веревки из пеньки и кожи. Пешня для зимней рыбалки, нож для обработки рыбы. Прищепки, ножницы (из Норвегии), коса, серп.

У Антона уже в Кандалакше была семья, так продолжатель нашего рода Илларион Антонович Житких (1860—1923) родился в Кандалакше. Илларион женился в Коле на Марии Степановне Сусловой, жительницы Колы, у которой, кроме нее было 5 братьев, в том числе Герасим и Философ. Жизнь Философа сложилась трагически, в 3 года он переболел оспой, которая была частой «гостьей» в поморских селениях и ослеп. Но и в таком состоянии он оправдывал свое имя, данное по святцам, стал искусным столяром, делал мебель, а также умел класть печи. Его даже приглашали в Кольский горком партии ремонтировать печь, которая перестала топиться. Когда в 1921 г. семейство Александра Илларионовича Житких перебралось из Териберки в Кулоньгу, у реки построили небольшую баню. Для кладки печи глава семьи привез на лодке из Колы Философа, который приходился ему дядей. Он сказал, что перед тем, как класть печь ему надо поспать в бане. Спал он или не спал осталось неизвестным, но утром заявил, что на этом месте печь класть не будет, везите меня обратно в Колу. Никакие уговоры не помогли.

Плотницкий инструмент А. И. Житких.

Пришлось переносить баню на другое место подальше от реки. Уже там Философ сложил из кирпичей отличную печь. Любознательный сын Александра Михаил решил узнать, что не понравилось Философу на прежнем месте бани и это он не объяснил. Он поднял лопатой дерновище и обнаружил под ней угли кострища с костями, возможно, от жертвенного костра.

В североморской квартире Григория, другого сына Александра, долгое время стоял большой комод из четырех секций, сделанный руками Философа, которого Григорий очень уважал. После смерти Григория комод перешел к младшему брату Николаю, а затем был заменен новой современной мебелью и вынесен в сарай. К сожалению, сараи ушли под снос при постройке домов, а вместе с ними и уникальный комод. Так исчез еще один раритет поморского быта.

Кресло-качалка норвежской работы из домашней мебели семейства Житких.

В конце XIX века в окрестностях Кандалакши начинает интенсивно развиваться лесопильное производство. Медленно растущая северная сосна давала превосходную древесину, мелкослойную, плотную, смолистую, поэтому пользовалась спросом у фабрикантов, изготовлявших мебель и музыкальные инструменты. В 1890 году лесопромышленник Н. О. Шарвин, построил первый в Заполярье лесопильный завод, рабочая сила нанималась в разных уездах Олонецкой и Архангельской губерний, так как местное население неохотно шло работать на промышленные предприятия.

Вместе с заводом был оборудован порт, построены жилые бараки, здание таможенной заставы, склады. Почти вся продукция отправлялась на экспорт. Еще два лесопильных завода построили шведская фирма «Г. Ослунд» на острове Оленьем и англичанин К. Стюарт на острове Овечьем. К этому времени Ковдский порт по перевозке пиломатериалов занял среди беломорских портов второе место после Архангельска. По технической оснащенности эти заводы не уступали аналогичным предприятиям скандинавских стран, по числу рабочих были вдвое крупнее.

В конце XIX века на самом высоком уровне рассматривается вопрос о соединении железной дорогой незамерзающего Баренцева моря с центральными районами страны. Нижегородский губернатор указывал, что в связи с необходимостью устройства военного порта на Мурмане следует соединить железной дорогой гавани Мурманского побережья с Кандалакшей, чтобы впоследствии от нее протянуть линию Архангельск-Вологда. Строительство железной дороги от Петрограда до Мурманска подхлестнула Первая мировая война в связи с необходимостью получать грузы от союзников. Оно было осуществлено в рекордно короткий срок, всего за два года. Железнодорожная магистраль имеет неоценимое значение для полномасштабного освоения заполярного края.

Строительство дороги началось в 1915 году по трем участкам: сначала Петрозаводск – Сорокская бухта, затем Кандалакша – Мурманск и Сорокская бухта – Кандалакша. Оборудование для строительства дороги поставляли фирмы США, Англии, Франции, Норвегии. Кроме русских рабочих, на строительстве дороги использовались военнопленные немцы, австрийцы, мадьяры, чехи, словаки. 3 ноября 1916 года у станции Пояконда произошла стыковка карельской части дороги с кандалакшской, с этого дня по всей дороге от Петрозаводска до Мурмана открылось сквозное движение.

Со строительством железной дороги в Кандалакше началось возведение причала для подвоза материалов. К деревянной пристани подвели железнодорожную ветку, построили здание депо для сборки и ремонта паровозов. Грузовые пароходы доставили из Америки первую партию паровозов в разобранном виде, их собирали на месте российские и американские специалисты. С началом крупного индустриального строительства на Кольском полуострове Кандалакша стала востребована как значительный пункт перевалки грузов, доставляемых морем. Рядом с деревянной пристанью построили перегрузочный комплекс, которому официально был присвоен статус морского порта.

После Октябрьского переворота началось интенсивное промышленное развитие Кольского Севера. Власть энергично принялась за освоение новой территории с богатыми рыбными ресурсами и промысловым опытом местных поморов. В 1925 году приступил к работе Кандалакшский рыбоконсервный завод, положивший начало консервному производству на Кольском полуострове, через четыре года выпускалось 10 тыс. банок консервов в день. В 1936 году вступил в строй Кандалакшский механический завод, преобразованный из ремонтно-механических мастерских, в следующем году на нем уже работало 515 человек.

Как важнейшая транспортная артерия, железная дорога, находилась под постоянным вниманием. В 1925 году в Кандалакше построили каменное здание паровозного депо с поворотным кругом, в 1934 году был торжественно открыт первый на севере электрифицированный участок железной дороги Кандалакша – Апатиты – Кировск.

Знаменитый план ГОЭЛРО предусматривал строительство на реке Ниве трех гидроэлектростанций. Основные земляные работы на строительстве Нива ГЭС-2 начались летом 1931 года, в поселке проживало 12 тысяч строителей. 30 июня 1934 года агрегат первой в Заполярье гидростанции дал ток. В это же время развернулись проектно-изыскательские работы на Нива ГЭС-3. Мощная подземная гидростанция должна была обеспечить электроэнергией Кандалакшский алюминиевый завод, строительство которого велось параллельно.

В 1938 году рабочий поселок Кандалакша получает статус города в составе только что образованной Мурманской области. В городе проживает свыше 20 тысяч человек.

Великая Отечественная война прервала мирную жизнь, многие жители Кандалакши были мобилизованы в действующую армию, ушли в партизаны, трудились на боевом фронте в тылу. После окончания войны жизнь понемногу налаживалась, необходимо было завершить начатое.

Возобновилось строительство Нива ГЭС-3, в декабре 1949 года подземная гидроэлектростанция дала первый ток. На следующий год ее пустили на полную мощность. Далее заполярные гидростроители в короткий срок ввели в строй третью гидростанцию Нива ГЭС-1, которая начала выдавать промышленный ток в декабре 1952 года. С пуском в эксплуатацию этой гидростанции завершилось освоение энергетических мощностей реки Нивы.

В 1949 году продолжилось прерванное войной строительство Кандалакшского алюминиевого завода, который уже 28 января 1951 года выдал свой первый алюминий. Через четыре года имя завода зазвучало в числе лучших в своей отрасли. В 1958 году началась реконструкция хозяйства порта, строительство новых причалов, складских помещений, мастерских. В порт были доставлены портальные краны взамен действующих ранее малой мощности железнодорожных кранов.

Постепенно возрождались другие предприятия города, учебные заведения, культурная жизнь, вместе со всей страной Советское Заполярье вступало в новый исторический этап. В основном была решена жилищная проблема, остро стоявшая после разрушительной войны. Постройка мощной котельной обеспечило население теплом с дефицитом его в северном городе.

Поселок Кола на Кольском заливе. Дата основания другого старинного поселения на Мурманском берегу, и до сих пор не объясненным названием «Кола», точно неизвестна, в норвежской летописи упоминается 1210, в русской 1264 год. Географически расположена в конце Кольского залива, в который рядом втекают две полноводные реки Кола и Тулома. Представляла собой конечный пункт движения в северные края, узаконенный в статусе волостного уезда, позднее в районный центр. В сезонный лов трески в Баренцевом море коляне ежегодно выезжали на добычу основной рыбы поморов, к которым присоединялись терские и архангельские рыбаки.

Основание Колы.

Наименование поселение получило, возможно, от реки Колы, происхождение названия реки точно не установлено. Одни исследователи считают, что слово «Кола» относится к саамскому «кольйок», в переводе «золотая река». По другой версии, свое название она получила от финно-угорского «кульйоки», что означает «рыбная река». «Золотом» для населения Колы была торговля семгой, которая в изобилии водилась в реке. Семгу просто так, как обыкновенную рыбу, не ели, ею платили налоги, отправляли к царскому столу, преподносили в качестве подарков знатным людям, продавали в южные регионы для закупки хлеба и изделий из железа. Это может показаться забавным, но в отличии от трески семга, если ее много, быстро приедается.

С выгодным в стратегическом отношении географическим положением Кола была опорным пунктом государственной власти и форпостом распространения христианства на Кольском Севере. Уже в XVI – XVIII веках она является одним из наиболее развитых городских поселений, крупной базой рыбопромышленников, центром торговли, здесь размещались две церкви, воеводская канцелярия, тюрьма, караульное помещение, склады. М. В. Ломоносов, в юношестве неоднократно бывавший вместе с отцом на промысле трески в Баренцевом море, оставил описание жемчужного промысла близ Колы, о чем свидетельствует памятная доска на здании районной библиотеки.

Первое финансовое учреждение на Кольском Севере строилось по заказу Архангельского губернского казначейства одновременно с Благовещенским собором. Здание казначейства выкупила городская управа и оно стало центром местного самоуправления. В 1839 году было открыто одноклассное приходское училище, которое было первым светским учебным заведением на Мурмане.

Благовещенский собор. Первое каменное здание на Кольском полуострове.

В 1870 году в Колу прибыла группа высших офицеров и архангельских чиновников во главе с великим князем. В 1885 году в городе побывал брат императора Александра III великий князь Владимир Александрович, посетил он и маленький поселок на острове Еретик, который в его честь был назван Порт-Владимиром. Визит столь высоких гостей свидетельствовал о важном значении, какое придавалось Коле в общегосударственном масштабе.

В связи со строительством железной дороги и основания города Романова на Мурмане в 1916 году Кола становится многолюдной, приехало около 700 рабочих из разных концов страны. Открылась публичная библиотека, в домах появились электричество и радио, вышел первый номер районной газеты «Заполярный труд», построена грунтовая дорога Кола-Мурманск и налажен автогужевой транспорт Кола – Мурмаши.

В Великую Отечественную войну Кола играла весьма заметную роль станции Кировской железной дороги и перевалочной базы через Кольский залив. Для переброски войск и техники здесь находилась понтонная переправа. В Коле дислоцировался 33-й зенитный дивизион для успешного отражения вражеских бомбардировок.

С начала 1950-х годов Кола активно застраивается жилыми каменными домами, новыми зданиями разного назначения, обогащается инфраструктура древнего русского города, административного центра Кольского района, с продолжающейся историей в памятниках и названиях улиц.

История Териберки. Деградация российской деревни воспринимается теперь с таким же отсутствием интереса, как сообщения о полетах новых космонавтов, в глазах обычного человека близко не сравнимых с очередным повышением цен на хлеб и коммунальные услуги. Другое дело, рекламная информация о развитии отечественного туризма с надеждой на финансовую прибыль и престиж любительского вида спорта. Необычайно возросшее внимание к умирающему, некогда процветающему поморскому селению Териберка стимулировал включение пространного репортажа о ней в книгу «Освоение русскими кольского Заполярья».

Териберка относится к одному из старейших на Кольской земле русских поселений, расположенному на берегу Баренцева моря, как часто выражаются, «на краю земли». Дата основания точно не установлена, если принимать во внимание утверждения археологов, следы пребывания первобытного человека на побережье относятся к неолитическому времени (IV – II тысячелетия до нашей эры)8

Поморские становища на Восточном побережье Мурмана возникли сравнительно поздно – во второй половине XIХ века, когда сложилась благоприятная для рыбаков социально-экономическая ситуация и помощь от государства «колонистам».

Дело в том, что здесь в зоне тундры, которая тянется полосой 20—30 км, крайне суровые условия. Здесь не растет строевой лес, даже летом мало теплых дней, с моря часто дует холодный ветер с «зарядами» дождей, высокая влажность, частые туманы.

Приморские тундры Мурмана.

В тундре в основе растительности господствуют мхи (более 500 видов по Мурманской области) и лишайники (почти 1000 видов). Преобладают мохово-кустарничковые сообщества. Вдоль берегов склоны покрывают вороничные ковры, сухие пригорки – белые ковры лишайников (ягеля), среди них растут пятнами толокнянка, арктоус, филлодоце, лаузелеурия, все перечисление видов растений требует осведомленности в ботанике для читателя.

Дальше от берега и по низинам растет карликовая березка с листьями-монетками, низкорослая ива вперемешку с вороникой, багульником, черникой, брусникой и пятнами разнообразных мхов. В закрытых от ветра местах растет береза извилистая с низкими изогнутыми стволами, часть из которых нередко засохшие. В низких, заболоченных местах преобладают моховые болота с осокой и зарослями ив и березок. По долинам рек кривоствольные березы еще растут в зоне тундры, но все равно для строительных целей они не годятся. Только из торфа можно построить землянку, а мхом проконопатить срубы из бревен, доставленных из других мест. Вот и весь строительный материал мурманского побережья. Из камней можно сложить разве что забор, а каменные жилища в холодном климате невозможно и нечем обогревать, поэтому поморы их никогда не строили.

Чтобы понять, как происходило заселение берегов Мурманского края, необходимо обратиться к истории. С конца XV века на севере стало возникать феодальное землевладение в лице монастырей. Иван Грозный отдал Кирилло—Белозерскому и Соловецкому монастырям всю Умбскую волость, то есть весь Беломорский берег. Позднее монастыри продвинули свое влияние вплоть до Норвегии, основав Печенгский монастырь. Монастыри взимали с населения как десятинный, так и натуральный налоги. Так, за лов рыбы в реке Вороньей в XVIII веке брали 6 рублей в год, в реке Териберке 9 рублей в год, что было немалыми деньгами.

В Елизаветинское время возникали монополии (право одного лица) скупать продукты промыслов – трескового, сельдяного, зверобойного. Монополистами на Севере стали приближенные к императрице барон П. П. Шафиров, граф П. И. Шувалов. Промышленникам строжайше запрещалось продавать добытое на промыслах всем, кроме агентов монополистов. Они, не имея конкуренции со стороны вольных скупщиков, предельно занижали закупочные цены. Это привело к упадку промыслов, разорению промышленников, рыбаков и хозяев судов.

Екатериной второй (1762—1796) монастырские владения в 1764 г. были упразднены. Промышленники стали государственными крестьянами с уплатой налогов в казну. В 1768 г. все морские промыслы стали вольными, и поморы получили возможность ловить и продавать улов и сало морского зверя любому купцу внутри страны. Правительство пошло и на другие послабления, отменив пошлины с рыбных и зверобойных промыслов, салотопен, домов и бань в 1775 г., а с 1780 перестали брать пошлины с судов, приходящих с промыслов. После этого промыслы стали оживать, поморы богатеть, обзаводиться новыми судами, ловить больше рыбы. Для сравнения, во время монополий на рынок поставлялось едва 40 тонн сушеной и соленой трески, а в 1789 г. уже продавалось 214 тонн. Разбогатевшим крестьянам с капиталом было разрешено переходить в купеческое сословие.

Реформа 1861 г. по отмене помещичьего владения землей и крестьянами на поморское население поначалу не повлияла, так как здесь не было помещиков. Не было и постоянных селений на Мурманском восточном берегу. В августе, закончив лов рыбы, рыбаки покидали станы и возвращались домой в Колу или на Терский берег, чтобы весной снова вернуться на промысел. В 1868 г. царское правительство, желая укрепить владение Мурманским берегом решило предоставить льготы желающим поселиться на жительство на Мурмане. Поселенцам дали право беспошлинно промышлять и торговать, даже с заграницей. Были обещаны ссуды по 50—150 рублей семьям на обустройство. «Колонисты» были освобождены от всех налогов и повинностей, в том числе от военной службы.

Бедное население потянулось с поморских сел Беломорья в надежде на получение ссуд и лучшую жизнь. Так, с 1869 года стали появляться становища в Уре-Губе, Териберке и Гаврилове, а в 1885—87 годах на берегах Кольского залива – Росляково, Белокаменка, Ретинское, Ваенга, Питьково, Среднее, Тюва, Кувшинка, а на Восточном Мурмане в бывших до этого местах летнего лова – Кильдин, Ручьи, Зарубиха, Мало-оленье, Трящина, Харловка и так далее. Практически в любом, прикрытом от морского прибоя месте с наличием источника пресной воды в эти годы появлялись одно или несколько жилищ поморов. Только в устье большой реки Вороньей никогда не было поселка. Это объясняется тем, что на входе реки в море расположен мелководный бар, на котором даже при спокойном море «пляшет» морская волна, а в ветреную погоду здесь вообще ревет прибой. Зайти и выйти из губы можно только на приливе и при тихой погоде.

Вот пример рыбака-одиночки в Кольском заливе. Здесь есть губа Собачья, даже не губа, а небольшая бухточка, прикрытая от северного ветра. Там, у ручья, в небольшом домике жил помор Степан Васильевич Новосельцев с говорящей фамилией. У него была своя ёла, и он ловил рыбу один. Однажды на промысле, как вспоминал наш дед Александр Житких, ёлы рыбаков стояли рядом, а у Новосельцева зацепился за дно якорь. Кто-то из поморов посочувствовал, «Что Степан Васильевич, «зарочилось», то есть зацепилось. А потом, когда тот якорь все же вытащил «Что Степан Васильевич, отрочилось». Тут Новосельцев вспылил и ответил тирадой непечатных слов. После такого ответа никто из рыбаков не хотел общаться с этим угрюмым Новосельцевым.

В соседней губе Ваенгской, в устье одноименной реки, где сейчас расположен г. Североморск, в начале 30-х годов стояли 5 домов и жили пять финских семей. Два дома находились за быстрой речкой и к ним шел мостик, а три других стояли справа от современного бетонного моста. Финны здесь были не редки, например, население Белокаменки, Росляково (Грязная губа) было почти исключительно финским.

Всех этих рыбаков с середины 30-х годов унесла с их насиженных мест либо волна сталинских репрессий, либо лихорадка коллективизации, если вовремя не исчезли сами, как обитатели Ваенги, собравшие пожитки в лодки и исчезнувшие в одну из ночей.

Более двух лет правительство задерживало выдачу ссуд и какого-либо ведомства по обустройству колонистов создано не было. Поморской бедноте, лишенной поддержки властей пришлось переносить большие лишения, жить в землянках, голодать, болеть. Дома построить было не из чего, за привозной лес надо было много заплатить. Тем не менее, в середине 90х годов XIX века на Мурмане возникли 39 колоний, в которых проживало более 1200 человек, а в конце века уже более 2 тысяч.

До переселения, ближе к промыслам, чтобы заработать на семьи, крепкие мужики уходили на тресковый промысел в Колу еще в конце зимы. Путь был трудным, на преодоление которого сейчас уйдет несколько часов, продолжался неделями пешком. Такие переходы до Колы и дальше на промысел могли стоить здоровья, а то и жизни. Но и отсюда ходить на Мурманское побережье тоже было не близко, на парусном судне, надо было пройти около 60 км по извилистому Кольскому заливу, а там еще по морю до места лова. Ясно, что уходить приходилось на длительный срок, а то и на несколько летних месяцев, жить в тесных времянках в антисанитарных условиях. Заботиться о жилищах не было времени, все оно уходило на ловлю и обработку рыбы. Как говорили поморы: «Жизнь наша на станах хуже каторги».

Единственное фото рыбака-помора Александра Илларионовича Житких с паспорта.

Поэтому в конце XIX века, точная дата неизвестна, прадед Илларион Антонович Житких с семьей переселился из Колы в Териберку. Основная причина уехать на суровое побережье была близость к рыбным местам и возможность при этом жить с семьей, а не уходить в станы на долгое время. К 1883 году он колонист Териберки, затем гражданин Териберки. В 1894 г. имел в Териберке дом, 4 овцы, 3 оленя, шняку и 3 карбаса. Был членом Териберского церковно-приходского попечительства. В 1883 г. Женился на дочери мещанина г. Колы Сусловой Марии Степановне. Детей было семеро- Александр, Наталья, Михаил, Елена, Анна, Дмитрий, Гавриил. Жизнь поморов на промыслах была настолько опасной, что даже из больших семей доживали до старости далеко не все. В Териберке Илларион потерял троих сыновей, кто погиб в море, кто на первой мировой войне. Трагически сложилась судьба одного из них – Дмитрия. Шняка, на которой он рыбачил с поморами, в районе Семи островов при шторме перевернулась, но рыбаки смогли выкарабкаться на ее киль. Проходившие мимо рыбаки спасли всех, но психика 18-летнего парня не выдержала, он помешался.

Помочь ему было нечем и его отправили в больницу г. Архангельска. Там он еще заболел тифом и уже почти выздоровел, когда его навестил друг детства Александра Житких – А. Симаков.

С 13 лет они оба «зуйками» пошли в море. Поморские зуйки – это ребята, выполнявшие подсобные работы на промыслах, наживку ярусов, уборку, приготовление еды, топку печей и т. д. Симаков по какой-то причине оказался в Архангельске, навестил Дмитрия в больнице и накормил его консервами с хлебом, что категорически нельзя было делать. Как говорила наша мама, после этого случая мир не забрал нашего деда Александра и Симакова. Писатель В. И. Немирович-Данченко, посетивший колонию в Териберке на четвертом году ее существования писал о некой семье: «У нее (колонистки Житких) было трое сыновей. Один из них умер, другой замерз в Гаврилове, а третий во время зимнего промысла был унесен на льдине в океан».9

О том, что поморы были беззащитны перед силой стихии, повествует событие в море 3 апреля 1936 года.

Воспользовавшись хорошей погодой, 3 апреля рыбаки на своих судах с раннего утра вышли на ловлю трески. Метеослужба была еще довольно слабой и никакого прогноза о возможном шторме не дала. Перед выходом в море рыбаки обычно обращались за советом и прогнозом погоды к старым и опытным в морском деле поморам. У них была примета переждать апрельские шторма, как они говорили «благовещенскую погодку». Шторма приходили иногда до 7 апреля, праздника Благовещенья, иногда после, но, как правило, налетали в этот период при переходе погоды от зимы к весне. Но в те первые дни апреля никаких признаков ухудшения погоды даже старейшины не заметили, уж очень хорошая она стояла.

Ураган налетел с северо-запада в 5 часов утра и совершенно неожиданно, пришел сплошной стеной со снегом. О силе ветра говорит такой маленький эпизод: в это раннее время две женщины пошли на реку за водой в поселке Кулоньга, который находился неподалеку от Белокаменки в устье одноименной реки. Наполнив деревянный ушат водой, они вдвоем несли его на коромысле. Налетевший шквал вырвал из рук этот ушат, опрокинул, и он укатился обратно в реку, а бурная речка унесла ушат в Кольский залив. Но было уже не до ушата, так как на ногах трудно было устоять.