Читать онлайн Рыжий кот Фута из кафе между мирами

Пролог

Порой, глядя в ночное небо, люди говорят, что умершие становятся звездами… Но на самом деле они не уходят так далеко. Грань между «этим» и «тем» миром очень тонка, а потому перемещаться между ними не так уж и сложно.

Однако нельзя просто бродить бессистемно туда-сюда – только всех перепугаешь. Надо быть осторожнее. Проскальзывать в лазейки между мирами нужно аккуратно и тихо. Впрочем, я сам еще только учусь.

Первое поручение. Кот Фута идет на выставку

Я открыл глаза, когда короткий звон возвестил об окончании приветственной речи.

– Наконец-то…

Опершись на передние лапы и выгнув полосатую бело-рыжую спину, я хорошенько потянулся. Затем взглянул на Нацуки. Черная кошечка с серьезным видом бормотала:

– Первое – ранний подъем. Второе – физическая активность. Третье – умеренность в еде. Четвертое – каждый должен сам о себе заботиться. Пятое…

Она прилежно повторяла пять правил жизни в «этом» мире, которые только что продекламировал нам достопочтенный серый полосатый наставник.

– Будет тебе, откуда такое прилежание? Это же прописные истины, они и так каждому известны. Тоже мне, открытие.

Нацуки обернулась. Огромные круглые глаза казались слишком большими для ее маленькой мордочки – словно вот-вот из орбит выкатятся. Она вежливо ответила (все же в «этом» мире я дольше, а значит, опытнее):

– Но обо мне всегда заботилась Юна и остальные. Даже не знаю, как я теперь сама по себе…

Юна – хозяйка Нацуки. Точнее, уже бывшая хозяйка. Нацуки взяли в дом еще двухмесячным котенком – тогда Юна сама только вступила во взрослую жизнь. Когда Нацуки исполнилось двенадцать, Юна вышла замуж и вместе с ней переехала к мужу. Привыкнуть к новому дому для Нацуки оказалось нелегко, но избранник Юны любил кошек и был к ней очень добр. Нацуки прожила с Юной и ее мужем еще пять лет – до своих восемнадцати, после чего попала в «этот» мир.

– Ну-ну, нечего сопли разводить.

Я старался держаться уверенно, как положено старшему, но и у меня на душе было неспокойно.

Как там Митиру? Как ее учеба в университете? Она ведь так и не освоилась в школе… Удастся ли ей завести друзей? Стоило вспомнить ее грустное личико, как в груди все сжалось. Митиру с детства такая застенчивая, к тому же та еще плакса… Я спрыгнул со стула, чтобы Нацуки не заметила, как у меня увлажнилась шерсть вокруг глаз.

Я попал в «этот» мир три дня назад, с утра пораньше.

Своих родителей я не помню. Лишь смутно припоминаю, как одиноко дрожал на ледяном асфальте (как я узнал после, на парковке многоквартирного дома). Ночи тогда были холодными, а я только и мог, что сжиматься в комочек, пытаясь согреться. Если бы папа не нашел меня по пути с работы и не забрал домой, скорее всего, я попал бы в «этот» мир куда раньше.

Девятнадцать лет я жил беззаботной жизнью домашнего кота с папой, мамой и Митиру, которая была совсем крохой во время нашего первого знакомства. Для «того» мира немалый срок – я вполне могу зваться долгожителем. Есть чем гордиться.

С черной кошечкой Нацуки я познакомился сегодня днем. Она только прибыла, поэтому непонимающе слонялась туда-сюда, вот я ее и окликнул. Судя по всему, баловали ее знатно, и с собой надавали просто тьму игрушек – так, что и в руках (ну, в нашем случае – в лапках) не унесешь. Одну из них, яркую плюшевую птичку, Нацуки таскала с собой в зубах, а у самой глаза на мокром месте. Ну как тут пройти мимо при виде такого удручающего зрелища?

Чтобы тебя официально приняли в «этом» мире, нужно явиться на инструктаж, он же приветственная речь. На сегодняшний я и сам планировал заглянуть, так что захватил Нацуки с собой. За три дня я успел хорошенько изучить «этот» мир и уже неплохо тут ориентировался.

– Так нечестно, что целых семь месяцев нельзя выходить в «тот» мир, чтобы повидаться с владельцем. Я хочу к Юне!

– Не можешь же ты заявиться к ним вот так сразу – только напугаешь. Придется потерпеть.

Глаза у Нацуки снова были на мокром месте:

– Наставник сказал, если не соблюдать правила, Земля искривится.

– Странно звучит, да? Видимо, из-за «искривлений» миры и не строго параллельны, раз то тут, то там пересекаются. Вон, люди возвращаются «туда» на Обон[1], да и в Хиган[2] совсем близко к «тому» миру подбираются. Мы так и вовсе через семь месяцев сможем идти куда пожелаем.

– Семь месяцев, начиная с сегодняшнего дня. Получается… – Нацуки принялась считать на пальцах. Конечно, кошки не могут сгибать пальцы, как люди, так что вместо этого она выпускала коготки.

– Январь, – тут же ответил я. Сам уже с десяток раз все прикинул с тех пор, как сюда попал. Можно и не проверять.

– Январь? Отлично! Успеваю, – Нацуки довольно махнула длинным хвостом, разом успокаиваясь.

– Успеваешь что?

– Вернуться к рождению ребенка Юны. Он пока у нее в животе. Хочется быть рядом, когда он появится на свет.

– Ну и замечательно.

Помахивая хвостом, Нацуки принялась наводить порядок в своих вещах.

– Пошли, посмотрим на доску объявлений в коридоре? – предложил я.

– Точно, надо же найти подработку.

– На лакомства тут придется самим зарабатывать.

В «этом» мире можно не беспокоиться о еде и крыше над головой, но если хочется любимых лакомств или новых игрушек – их уже бери за свои честно заработанные.

– А тебе повезло с расцветкой. Смотри, черные кошки пользуются спросом, – я ткнул лапой в доску объявлений, где висел запрос на курьеров службы доставки[3].

– Ого, и правда! Сколько вакансий с условием «кошки только черного цвета»!

Нацуки радостно прижала к себе плюшевую птичку. Маскот кафе, герой книжек с картинками, персонаж мультиков… Черные кошки пользуются спросом.

– А уж как лето кончится, тут у тебя отбоя не будет от желающих взять на работу, – добавил я.

– Почему?

– Так Хеллоуин же. Там ваша братия вообще нарасхват.

– О, как те черные кошечки, которые летают с ведьмами на метлах? Здорово!

Ушки Нацуки дернулись. Они у нее тоже были непропорционально большие.

Я вернулся к изучению доски объявлений.

Нанимаем трудолюбивых и добросовестных кошек. Пол, порода, расцветка не имеют значения.

– О, это мне подойдет. А что там с оплатой? – Я внимательно вчитался в текст. – Да, неплохо.

Кивнув, я еще раз взглянул на Нацуки – та снимала с доски объявление о поиске черной кошки на роль фамильяра ведьмочки. Я едва сдержал смех, когда представил Нацуки на метле с плюшевой птичкой в зубах. Уж я-то ей не уступлю и тоже мигом устроюсь.

– Ну, до встречи, – бросил я и отвернулся. Затем добавил, не оборачиваясь: – Кстати, пятое правило жизни в «этом» мире – «Проводите время с удовольствием».

Огромные глаза Нацуки засверкали.

– Фута, значит, ты слушал! А притворялся, что спишь!

– Слушал вполуха.

Я дернул усами и поднял рыжий полосатый хвост.

– В общем, не перетруждайся. Чрезмерное усердие никому на пользу не идет.

– Ага. Будем проводить время с удовольствием.

– Пересечь два холма и после второго спуска свернуть на третьем повороте…

Я на ходу восстанавливал в памяти карту из объявления. Местность в «этом» мире холмистая. Короткие подъемы с лестницами можно преодолеть за пару прыжков, а вот долгий и длинный путь вверх даже кота утомит. Сюда бы Митиру с ее электровелосипедом…

Вообще домашние кошки обычно не любят поездки, но я исключение. У меня была своя особая переноска, которую Митиру водружала в корзину на руле велосипеда. Когда мы ехали, мою мордочку обдувал приятный ветерок. Весной он приносил нежный аромат цветов, летом – сочный запах травы, осенью – яркую опавшую листву… А мимо проносились прекрасные пейзажи. К такому легко пристраститься, стоит лишь раз выбраться в поездку.

Что насчет зимы? Да кто в здравом уме по своей воле выйдет на улицу в холод? Зимой положено спать, свернувшись клубочком у обогревателя. Разве не очевидно?

Стоило вспомнить о былом, как нос защекотал знакомый запах. Пахнет совсем как река, вдоль которой мы часто ездили с Митиру. Глаза вдруг заволокла мутная пелена, и я поспешил утереть их лапой.

– Разве на карте была река? – Я замер, оглядываясь по сторонам, и потер лоб. – Странно. Неужели дорогой ошибся?

Я уже прошел два поворота и дошел до начала нового подъема, а третьего поворота так и не видать. Однако на карте он точно был. Не то чтобы я мог похвастаться идеальной памятью, конечно…

Я вернулся ко второй тропинке и огляделся. В такие моменты котам помогают усы. Благодаря им можно внимательно просканировать окрестности и высчитать все расстояния, не упуская ни малейшей детали.

Вот оно!

Усы на правой щеке дернулись.

– Серьезно?

Неудивительно, что я не сразу ее заметил. Прямо за вторым поворотом притаилась тонкая тропинка, вьющаяся между домами, – в такой лаз только кошка и протиснется. У меня с весом проблем нет, так что я проскользнул туда без труда.

«Хорошо, что не переедал лакомств», – облегченно подумал я.

Я постоянно выпрашивал у Митиру любимые вкусности, но она частенько отказывала: мол, растолстею. Порой я дулся на нее, однако именно благодаря этому теперь могу похвастаться стройностью и легкостью движений. Я мысленно сказал Митиру «спасибо», пока уверенно шагал по узкой тропке. Наконец впереди показалось открытое пространство.

«Где это я?»

Увиденное напомнило мне о детской площадке, куда я часто наведывался, чтобы пообщаться с другими кошками. Там были пара качелей, горка, просторная песочница, а вокруг росли сакуры, которые весной покрывались легкими, словно облачка, нежными цветами. Мы собирались под большим деревом недалеко от входа. С возрастом я перестал туда заглядывать, но наверняка там и сейчас проводятся регулярные совещания.

В углу участка размером где-то с ту площадку приютился маленький белый домик. За ним скрывался неожиданно крутой спуск с видом на крыши и парковки.

«А в каком я мире? “Этом”? Или “том”?» – недоуменно нахмурился я.

«Этим» мы называем мир, где находимся сейчас, то есть царство мертвых. Но с точки зрения живых, мы на «том» свете. Никогда об этом не задумывался, пока не попал сюда.

Аккуратный кубик белого домика накрывала трехскатная крыша. Рядом с дверью красовалось окно с узорной решеткой. Прямо как в детских книжках с картинками.

Приблизившись, я увидел перед входом вывеску – белую доску, приколоченную к бревенчатой подставке, которая словно росла прямо из-под земли. По центру блеклой серой краской было выведено: Café Pont.

Вероятно, я на месте.

Не то чтобы я не был уверен в своей памяти и способности ориентироваться… но что дальше?

Ручка на двери домика – из тех, что прокручиваются, такую лапами непросто открыть. С теми, на которые нужно надавливать, проще: подцепил да и все, но вот круглые – та еще проблема. Сколько ни прыгай – бесполезно.

Я навострил уши, пытаясь понять, что происходит внутри. Уж на слух я никогда не жаловался. Говорят, он у кошек в сотни раз тоньше человеческого.

За дверью слышался лишь мелодичный звон посуды – и никаких голосов. Судя по всему, в домике был кто-то один. Я огляделся. Непохоже, что кто-то придет сюда в ближайшее время. Значит, не стоит и надеяться зайти с другим посетителем.

Делать нечего. Подам голос.

– Мяу.

За дверью раздались негромкие шаги, а затем она со скрипом отворилась. На пороге показалась женщина в белом платье. Ей, наверное, немного за тридцать – старше Митиру, но младше мамы. Она недоуменно огляделась. При каждом повороте головы ее длинные волосы, собранные в хвост, болтались туда-сюда. Наконец женщина догадалась опустить взгляд.

– О!

На ее лице расцвела радостная улыбка.

Человеческую речь я научился понимать. А вот люди понимать кошек так и не научились. Но я все же попробовал заговорить с ней:

– Я по объявлению о найме.

Женщина тут же как ни в чем не бывало ответила:

– Прекрасно. Проходи.

Я окинул ее внимательным взглядом. Вот это поворот. Кто же она такая?

– Ну-ну, наверное, думаешь, что я за зверь такой? Не переживай, никакой я не оборотень и не злой дух. Вон, смотри, и ноги у меня имеются[4], и хвоста нет. – Женщина слегка приподняла подол платья.

– Тогда как…

– Как я тебя понимаю? Видишь ли, я своего рода посредник между «тем» и «этим» миром. И никак не смогу хорошо выполнять свою работу, если не буду понимать кошек, которые мне помогают.

– А в каком из миров находится кафе?

– Тут все сложно. Для меня оно в «этом» мире, а для тебя наоборот. – Она слегка тряхнула головой и задумалась. – В реальном мире, скажем так. И наши гости тоже оттуда.

То есть оттуда, где я был до недавних пор. Но сколько можно этой путаницы? Тут меня осенила до того гениальная идея – аж хвост дыбом встал.

– Есть предложение.

– Какое?

– «Этот мир», «тот мир», так и запутаться немудрено. Может, дадим им понятные имена? Например, «первый» и «второй» или «верхний» и «нижний».

Я долго прожил в «том» мире, а потом попал в «этот», так что «порядковые» названия показались мне самыми простыми. Но моя собеседница внесла другое предложение:

– Хм… Тогда как тебе идея: «этот» мир будет синим – царством синевы, а «тот», который для живых, – зеленым, царством зелени? Подойдет?

Синий – цвет моря и неба. Зеленый – цвет травы и деревьев. Хорошие, яркие летние цвета.

– Отличная мысль! – уверенно кивнул я.

– Я хозяйка кафе. Меня зовут Нидзико. Моя работа – выслушивать желания людей из «этого»… точнее, зеленого мира и с помощью кошек из «того», то есть синего, – исполнять их.

Общий смысл я вроде понял, но суть работы пока до конца не уловил. Ну мне ведь надо просто делать то, что Нидзико велит. Уж тут я справлюсь.

– Меня зовут Фута. Рад знакомству.

И еще кое-что нужно уточнить.

– Работа тут правда позволит вернуться в зеленый мир пораньше? Сократит срок ожидания?

Именно этим обещанием объявление и привлекло мое внимание.

– Правда. Если как следует выполнишь пять поручений, сможешь отправиться в зеленый мир к тем, с кем хочешь повидаться, раньше, чем через семь месяцев. Расторопные кошки и за четыре управляются. Так что постарайся, Фута!

Еще бы!

– Не подведу.

– Но есть и кошки, которые работают не спеша, и семь месяцев проходят быстрее, чем они успевают выполнить пять поручений, – Нидзико спустила меня с небес на землю. В таком случае выбор этой работы потеряет всякий смысл.

Впрочем, замечание только еще больше распалило меня. Я одним махом запрыгнул на книжный шкаф у стены и нетерпеливо дернул хвостом.

– Хватит болтовни. Я готов приступать к работе.

– К поручениям нужно относиться серьезно. Те, что выполнены как попало, не засчитаются, – строго уточнила Нидзико.

Я уселся поровнее, лапа к лапе, и приготовился слушать.

С книжной полки открывался обзор на все кафе. Три столика для гостей, у каждого – по два стула с мягким сиденьем из плотной ткани (такая отлично подходит для точки когтей). Само помещение на удивление просторное – как кухня и гостиная в квартире Митиру, вместе взятые. Снаружи домик кажется меньше. У стены напротив меня – кирпичный камин, ни дать ни взять прямиком из сказки. На каминной полке стоят какие-то диковинные заграничные сувениры.

Кухня куда меньше, чем у Митиру. Плита с одной конфоркой, раковина. Низкая полка на колесиках, видимо, играет еще и роль столешницы. Да и холодильник не впечатляет. В доме Митиру он с кучей отсеков, высоченный, почти до потолка (впрочем, я все равно с легкостью на него забирался). А в кафе холодильник всего с двумя отсеками и высотой Нидзико по пояс, не больше.

«Как-то скудно для кафе. Невелик простор для кулинарии», – отметил я. И папа, и мама прекрасно готовят. Мама, кажется, только хлопнет холодильником – а на столе уже целая трапеза. А папа в выходные надолго занимал кухню и готовил всякие заморские деликатесы вроде конфи[5], или риета[6], или еще чего-нибудь этакого. К такому ужину мама с папой часто открывали бутылочку вина. Конечно, Митиру пила газировку, а я воду, но это не делало воскресные трапезы менее теплыми и радостными.

Созерцание пламени в камине настраивало на ностальгический лад. Из воспоминаний меня выдернул голос Нидзико:

– Ты слушаешь?

Похоже, я успел задремать – может, мысли о вине заставили меня слегка захмелеть.

– Вот этот почтовый ящик.

Нидзико показала мне ящик, стоящий на комоде, который отделял зал кафе от кухоньки.

В зеленом мире сейчас начало лета. Впрочем, мы, кошки, знаем: независимо от времени года счастье там, где тепло, а по ночам даже в самый разгар лета бывает прохладно. Кошки сворачиваются клубочком на коленях хозяев или пытаются залезть к ним за пазуху, потому что ищут тепла. Вот и сейчас воздух, согретый камином, поднимался к верхней полке и чудесно меня обволакивал. Хотелось и дальше наслаждаться этим мягким, светлым счастьем… но так я точно проиграю сонливости. Пришлось спрыгнуть на пол.

Вот что объяснила Нидзико.

В этом кафе люди получают шанс еще раз встретиться с теми, кто им дорог. Схема простая. Гость пишет на карточке имя того, с кем хочет повидаться, и бросает ее в ящик. Нидзико выбирает, чей заказ исполнить, а затем наступает черед кошек, работающих в кафе. Их задача – отыскать нужного человека и помочь ему встретиться с тем, кто так жаждет его увидеть.

– Конечно, мы не можем привести его из синего мира в зеленый для встречи. Он уже скончался, а воскрешение не наш профиль.

Говорят, в синем мире есть те, кто и такое сумеет провернуть. Я мельком восхитился: чего только не бывает.

– И как же мы устраиваем встречу?

Я облизнулся, демонстрируя острые клыки. Намекнул, чтобы объясняла поскорее, – это уже почти угроза. Однако Нидзико, похоже, нисколько не испугалась – только вздохнула слегка.

– Мы выслушиваем, что именно хочет передать человек из синего мира своему близкому, и проносим в зеленый мир кусочек его души. После мы на время «вселяем» этот кусочек в тело живого человека, посредника, чтобы тот передал заветные слова.

– Как те женщины с горы Осорэ… как их там?

Что-то шевельнулось в памяти. Кажется, Митиру проходила это в средней школе и даже обсуждала с мамой. Мол, кто-то может становиться сосудом для душ умерших, чтобы те получили шанс пообщаться с живыми.

– Ты про медиумов, итако?

– Да-да, про них.

Когда я впервые услышал это слово, то принял его за название какой-то зверушки или рыбы. Оказалось, «итако» называют женщин, которые живут на горе Осорэ в Тохоку и умеют передавать послания с того света. Точнее, для меня – уже этого.

– Кошки-посланники и итако совсем не одно и то же. Коты лично встречаются с людьми из обоих миров. Им приходится побегать и попотеть, чтобы передать сообщение как следует. А как итако связываются с тем миром, я понятия не имею, – подмигнула мне Нидзико. Глаза ее озорно заблестели – я даже залюбовался, но затем звонко чихнул и отвлекся.

– В любом случае тут важна практика. Как возьмешься за работу – сам все поймешь.

И то верно. Нет смысла переживать о чем-то, что еще не свершилось. Я частенько замечаю такое за людьми и каждый раз лишь головой качаю. Им стоило бы поучиться у нас, кошек. Мы-то легко адаптируемся к любой ситуации и не терзаемся лишними сомнениями.

Я сладко потянулся, выгнув спину и вытянув передние лапы, – мол, все ясно, готов приступать.

– Это список сотрудников. Вот, я и тебя внесла. – Нидзико показала мне лист бумаги. На нем столбиком выстроились имена кошек – судя по всему, прямо сейчас на кафе их работало не много. Напротив имен красовались отпечатки кошачьих лапок.

– Каждая печать означает успешно выполненное поручение, – пояснила Нидзико и вернула листок на место, прикрепив его на стенку комода.

Значит, пять печатей – и свобода. Один взгляд на список заставил сердце затрепетать, и меня тут же переполнило желание поскорее приняться за дело. От переизбытка чувств хотелось носиться кругами по кафе, но уж больно много тут бьющихся предметов. Потом неприятностей не оберешься. Пришлось сидеть смирно.

– Ну, удачной работы.

Хоть я и пришел лишь на собеседование, меня все равно угостили. Еще и моим любимым лакомством – мясным желе из узких длинных пачек.

«Славная женщина», – решил я. Я успел полюбить Нидзико, хотя наша первая встреча и была совсем короткой.

У котов-посланников график гибкий. Можно заходить за поручением, как будет настроение. Единственное правило – не появляться в часы работы кафе, с десяти утра до пяти вечера. По словам Нидзико, бродящие по залу коты только распугивают посетителей.

– У меня же тут не кошачье кафе, – с достоинством заявила она.

Я сам активнее по ночам (впрочем, как и большинство кошек), а днем в основном сплю. Вот и на следующий день мне захотелось прогуляться лишь к вечеру.

Когда я подошел к кафе, Нидзико как раз вешала на дверь табличку «Закрыто».

– Привет!

– О, Фута! Здравствуй. Как ты скоро заглянул.

– Надо осваиваться побыстрее, – тут же гордо ответил я. По правде говоря, дело не только в этом. Так как тут не с кем поиграть, движения мне не хватает. А путь в кафе со всеми подъемами и спусками оказался отличным способом размяться.

– Как раз собралась заглянуть в ящик. Составишь компанию?

Я прошел за Нидзико в кафе. Она со щелчком открыла стоящий на комоде ящик старинного вида ключом и откинула крышку. Внутри оказалось штук двадцать карточек формата обычной открытки. На одной стороне полагалось писать имя гостя, на другой – имя того, с кем он хочет повидаться, однако, помимо имен, некоторые оставляли на записках длинные послания или украшали их рисунками и пестрыми наклейками.

Нидзико достала все и принялась разбирать их.

– Вот за такое мы не беремся, – показала она мне одну открытку. На ней красовалось имя члена известной музыкальной группы – его даже я знаю.

– Почему это?

Ничего удивительного, что кто-то хочет увидеться со звездой.

– Со знаменитостями много мороки. Надо обращаться в агентство, и публичности сложно избегать.

Разумеется, клиентам запрещается рассказывать кому-либо о встрече, но в случае с известными людьми разглашение может выйти слишком громким.

– Вот такое тоже не годится.

Рядом с иллюстрацией – до того умелой, что немудрено с фото перепутать, – на карточке было написано имя знаменитого полководца эпохи Сэнгоку.