Читать онлайн Дыхание свободы

Вступление

Прежде чем начать свою историю, я хочу от всего сердца поблагодарить своих родителей, мужа, детей, брата за веру в мои силы и поддержку и сказать, что я очень их люблю. Также хочу поблагодарить своих учителей, которые внесли свой вклад в мою трансформацию.

Каждый человек, который встречается на моем пути, – учитель в той или иной степени. Если я соприкасалась с вами однажды – спасибо вам за этот опыт. Знайте, что он был бесценный!

Больше года я сомневалась, писать эту книгу или нет. Боялась, что моя история будет никому не интересна. Что я буду банальна и не смогу донести важные смыслы до женщин, что мой посыл никто не оценит и эта затея окажется пустой тратой времени.

Больше года я собирала уверенность по крупинкам. Но однажды, научившись распознавать знаки Вселенной, четко поняла, что должна поделиться с как можно большим количеством женщин своими осознаниями. Отзывы о моих программах и письма благодарности от доверительниц дали мне понять, что это мой путь: делиться и через свой опыт исцелять души, которые действительно в этом нуждаются.

В этой книге я поделюсь самым ценным – своим опытом, который я лично прожила, когда столкнулась с диагнозом рак молочной железы и еще одним, очень болезненным и не менее трансформационным, о которым вы узнаете уже в процессе чтения этой книги. Максимально честно опишу все свои состояния, через которые мне пришлось пройти, свой путь к выздоровлению и свободной жизни. Принятие себя новой, проживание этапов трансформации, выявление своих блокированных чувств и эмоций – это самое большое поле в моей жизни, где мне пришлось усиленно трудиться, порой через болезненные осознания и слезы.

С полной уверенностью я готова заявить, что все пройденные мной этапы дали невероятные результаты во всех сферах жизни, особенно в сфере здоровья и самореализации.

Я предлагаю вам свои знания, свою руку, которая поддержит каждую на этом пути, но, чтобы шагать в новую жизнь, вы тоже должны быть готовы приложить усилия. Расскажу вам свои техники, которые помогли мне проходить мой путь легче, чем могло быть. Начался он с больничной палаты, когда я просто захотела поделиться на аудиторию своим опытом восстановления руки после операции. Но давайте обо всем по порядку. Моя история началась намного раньше, с судьбоносного семейного решения – переезда!

Новая глава моей жизни. Из Харькова в Крым

Получив высшее образование, я вышла замуж. История нашей с мужем пары образцово-показательная: Артем знакомился с моими родителями, просил их разрешения на отношения со мной, было красивое предложение руки и сердца прямо в аэропорту, где будущий муж встречал меня после моего двухмесячного модельного контракта в Турции. Пышное платье невесты. Красивая свадьба в узком кругу и светлые, поистине искренние чувства.

Мы решили жить в Харькове, снимали маленькую однокомнатную квартиру на первом этаже девятиэтажного дома. Это было наше первое съемное жилье после студенческой общаги, где мы нырнули в семейную жизнь и, можно сказать, повзрослели по-настоящему.

Именно сюда мы привезли после роддома нашего первенца, сыночка Мишу. Мы строили планы на дальнейшую жизнь. Артем работал, и параллельно мы начинали свой бизнес, создавали фирму по вентиляции и кондиционированию. Я разрабатывала рекламу, занималась продвижением и поиском заказов, Артем ездил на монтажи и консультации, нарабатывая базу клиентов.

За месяц до родов, в июльский зной, с большим животом я ходила и расклеивала по подъездам листовки с рекламой, которые были напечатаны на домашнем принтере и вырезаны вручную.

На аллеях раздавала флаеры, а по справочнику обзванивала потенциальных клиентов, предлагая наши услуги. Мы работали очень много, чтобы заработать на аренду квартиры, на еду и приданое для малыша.

Миша родился в 2014 году. Это был период активной фазы госпереворота на Украине. Начались уличные беспорядки на фоне известного всем Майдана. Помню, как Артем уезжал в командировки на две-три недели, а я с грудным Мишаней сидела дома и боялась выйти на улицу, мне было жутко от происходящего на площадях и страшно за наше будущее.

Я родом из Донецкой области, и мы часто ездили навестить моих родителей. До родительского дома было всего четыре часа пути. Во время одной из таких поездок на блокпосте нам запретили слушать диск, который несколько лет играл на повторе у нас в машине. Сборник группы «Любэ». Конечно, нас это возмутило, как возмущало и то, что происходило на землях Донбасса, где я родилась и выросла.

Люди делились на два лагеря: на тех, кто не поддерживал Майдан, и тех, кто хотел в Евросоюз. Стали вводиться новые законы, запрещающие то, чем жил народ, чуждые нам реформы, открыто переписывалась история. Отмена нашего почитаемого 9 мая, запреты на то, что было ценно с детства. Работы становилось меньше, люди не знали, чего ждать завтра. Мы только начали приходить в себя после беременности и родов, как тут же начались новые испытания на прочность.

Вечером 16 января 2015 года на семейном совете было принято решение собирать вещи и переезжать из Харькова в Крым. Мы не думали долго, никого не обвиняли, мы просто поняли, что отказываться от своих традиционных ценностей в пользу европейских и жить под прессом всех запретов и новых реформ не готовы.

Тот январь был морозный и снежный. Нужно было продумать все детали: что брать с собой себе и малышу. Мишане было всего пять месяцев. Сборы облегчало то, что он был на грудном вскармливании и дополнительной еды ему пока не требовалось.

Сумки мы собрали буквально за несколько часов, и уже ранним утром отправились в дорогу. Внутри были смешанные чувства. И страх, и интерес в преддверии новой жизни. Волнение о том, как мы доедем с ребенком так далеко. Переживали насчет границы с Крымом, потому что на тот момент была напряженная ситуация на пропускном пункте «Чонгар».

Ехали с минимальным количеством остановок. Нам было непривычно покидать город, в котором многое было знакомо, и окунаться в новую жизнь. Но мы понимали, зачем мы на это идем и воспринимали этот переезд как своего рода путешествие в светлое будущее.

На тот момент у нас не было ничего, кроме мечты. На руках мы имели совсем немного денег, не хватало даже на оплату съемного жилья. Хорошо, что нас приняли дальние родственники Артема и предложили пожить во времянке, которая была похожа на склад. Туалета и кухни не было, зато было тепло, а для нас с ребенком это было самое важное условие. Девять месяцев я ходила готовить в летнюю кухню, там же был и санузел с минимальными удобствами.

Помню, как оставляла Мишаню в манеже и по гололеду бежала варить ему кашу и одновременно умываться. Все было миниатюрное, хозяевам-пенсионерам хватало таких площадей, а нам было тесновато.

Прямо напротив плиты и кухонного стола на стене висели клетки с канарейками, а чуть выше них – радио, которое играло сутками. Под клетками стояло два стула, на одном из которых спал серый кот Тимоша, свернувшись клубочком.

Жили мы в поселке Белоглинка, недалеко от Симферополя. Рядом был фельдшерский участок, и все местные при каких-либо вопросах со здоровьем ходили к фельдшеру Светлане. Хорошая женщина, отзывчивая, всегда у нее был порядок во всем и много живых цветов в каждом кабинете. Меня каждый раз восхищали стенгазеты на различные медицинские темы, написанные от руки. Они словно возвращали в детство. В школе мы рисовали такие же. Это сейчас все печатают в типографиях, а раньше были трафареты, цветные карандаши, фломастеры или краски. Вечерами рисовали и фантазировали, желая выделиться на фоне работ одноклассников.

Местные называли фельдшера Наша Светлана. Однажды у Мишани поднялась температура и начался кашель, она выписала назначение, и уже через два дня все было в порядке.

Время шло. Артем работал, цепляясь за старых знакомых, которые еще имелись со времен Украины. Повезло, что не потерял контакты. Раньше он часто выезжал в командировки из Харькова в Крым, был в Крыму в момент перехода Крыма в РФ, и поэтому ситуация тут была нам известна. Некоторые люди очень выручали, подкидывая ему работу.

Я мечтала переехать в жилье с удобствами и считала дни до этого момента. Но в душе была безмерно благодарна и тому, что было доступно именно сейчас. Я умею приспосабливаться к разным условиям и считаю, что это один из сильных моих навыков, благодаря которому я смогла многое преодолеть.

Когда Мише исполнился годик, я приняла решение сворачивать грудное вскармливание и постепенно стала отменять кормления, заменяя их прикормами, как положено в этот период.

Однажды, проснувшись утром, я неважно себя чувствовала, тело ломило, в груди образовался застой, и я сразу же записалась на прием к врачу. По УЗИ все было в порядке, но мое внутреннее ощущение било тревогу.

Наша Светлана внушала доверие, и я пошла к ней.

– Мастит! – сделала она заключение, а потом тихо сказала: – На вашей улице есть бабушка – шептуха, она такие вопросы решает быстро, вот тебе номер, сходи к ней.

Я не стала задавать лишних вопросов, мне было понятно, что это за бабушка. В детстве мама часто рассказывала про мою прабабушку Ульяну, которая лечила деток молитвами и ритуалами, поэтому примерное представление о том, как это происходит, я имела, но ни разу не пользовалась подобными услугами. Впервые столкнувшись с маститом, я первым делом полезла в интернет и поняла, что это лечится. Что застой молока вызывает воспаление. К шептухе я пошла. Подумала, что хуже не будет, но параллельно записалась на УЗИ в больницу через неделю.

Приятная бабуля встретила меня, очень долго читала надо мной молитвы и, слегка массируя, постукивала грудь по месту застоя. Порой я не понимала, что она говорит, но произошло чудо – уже через несколько часов температура спала, а на следующий день в груди стало легче. Насчет чуда я, скорее всего, преувеличиваю. Вероятно, это микромассаж подействовал на протоки, ребенок высосал застой, и стало легче.

Первые шаги в бизнесе. Первые симптомы

В нашей жизни начался новый виток. Поднакопив немного денег, мы приняли решение переезжать в съемное жилье. Я была счастлива, что мы наконец-то будем жить отдельно, с санузлом, кухней и водой в доме!

Мы сняли дом по очень хорошей цене, больше платить мы не смогли бы. Несмотря на ветхость, дом был уютный внутри: обои персикового цвета с лилиями, на потолке старая люстра с лепниной у основания, между комнатами двустворчатая стеклянная дверь. Утром, если был солнечный день, гостиная заливалась мягким желтым светом.

Но нам пришлось вымывать новое жилье целую неделю с утра до позднего вечера. Дом был очень неухоженным, с засаленными ручками дверей, грязными подоконниками и паутиной по углам. Было ощущение, что полы там никогда не мылись, а шторы не стирались.

Вода была только холодная, а санузел пришлось доделывать самим, чтобы хоть как-то можно было им пользоваться. Хозяева очень любили выпить, несколько раз они приходили за квартплатой в нетрезвом состоянии, естественно, в доме за порядком не следили. Вероятно, когда сами жили здесь, часто устраивали застолья, в кухонных шкафчиках было много рюмок и посуды с въевшейся грязью. Но я понимала, что это промежуточный этап, и готова была потерпеть ради того, чтобы потом переехать в лучшие условия.

До декрета я успешно работала фитнес-тренером, мечтала создать свой фитнес-проект и открыть зал для женщин. После переезда в съемный дом я стала делать первые шаги для реализации своей идеи уже в Симферополе.

Мише исполнился год. Мои начинания стали масштабироваться и воплощаться в жизнь. Но меня ужасно напрягали будни с маленьким ребенком, мне хотелось в люди, хотелось общения, развития. А времена были сложные. Денег на все желаемое не хватало, отношения с мужем были напряженными, мне казалось, что наше развитие идет очень медленно.

Копилось внутреннее напряжение: только я садилась за разработку дизайна своих первых листовок, как тут же Миша требовал внимания. Я злилась на себя, что ничего не успеваю, обделяла вниманием мужа. Постепенно жизнь заливалась серыми красками.

Была середина зимы, когда арендодатели пришли к нам и сказали, что у нас есть три дня на то, чтобы съехать. У меня был шок. Артем работал допоздна, хватаясь за любую возможность, и поиск нового жилья лег на мои плечи.

И снова обзвоны, просмотры домов с Мишей на руках. В основном попадались дома по той цене, которую мы не могли себе позволить. В итоге подвернулся вариант на другом конце города.

Опять сбор вещей. Переезд. Знакомство с хозяевами и привыкание к новому району. Я чувствовала себя зажатой в тисках безысходности, раздражение подходило к пику, но внешне я продолжала излучать позитив. Меня так воспитали, что злиться нельзя, что нужно искать во всем плюсы, и это на самом деле очень ценный навык. Спасибо мамочке за это. Но все-таки проживание эмоций крайне важно. К раскрытию этого вопроса я еще вернусь.

– Как же я мечтаю о своем жилье, – со слезами на глазах говорила я Артему. – Участки такие дорогие, кажется, что мы вечно будем скитаться по съемным пристанищам.

Новый дом был лучше предыдущего, но ненамного. Мебель практически вся старая, стены в некоторых местах покрыты плесенью, зато была ванная и горячая вода, что было реально большим счастьем.

Через месяц после переезда я реализовала задуманное. Нашла зал с почасовой арендой, по видеоурокам фотошопа сама сделала листовки и пошла в центр города с коляской раздавать их. Параллельно я вела группу в социальной сети «ВКонтакте».

У меня получилось! Первый поток фитнес-проекта «Body & Beauty» был набран. Как сейчас помню, первая встреча с участницами была 2 апреля 2017 года. Я очень волновалась. Буквально на днях до этого мне сделали сложное удаление зуба и установили брекеты, к которым я еще не привыкла, но нужно было идти на встречу, люди ждали. А я ужасно боялась улыбаться, еще и шепелявила.

– Девочки, мне не так давно установили брекет-систему, поэтому я так странно говорю, еще пока что не привыкла, – честно призналась я им.

В коммуникации с людьми у меня проблем практически не было, но был страх осуждения. Что подумают, что скажут? Этот страх не касался внешности, он касался моих решений. Мол, если я что-то решила, то даже если это решение сложно мне дается, отказаться от него я уже не могу, потому что могут осудить, что несерьезная Марина.

Через время уплотнение в груди вернулось, и оно было иным, мелким и вызывало тянущие ощущения. Я снова пошла на УЗИ, но доктора упорно ничего не видели, все как один говорили, что все хорошо, пока внутри не появился «узелок».

Фоновая тревога была навязчивой, но я постоянно ее отгоняла, отвлекаясь на проект, в который была погружена с головой. Он забирал много сил, но не приносил достаточно денег. Я постоянно выгорала, но упорно шла вперед, не распознавая своих истинных чувств.

Маленький ребенок, которого я на один-два часа оставляла няне, пока вела тренировки, был как обуза. У меня возникало чувство вины, когда я тянула его на автобусах в центр, могла сорваться на нем за то, что что-то не успеваю, и съедать себя за это, со слезами прося у него прощения. Няню я оплачивала на вырученные от фитнеса деньги, которых больше почти ни на что не хватало.

Однажды, накануне майских праздников, меня поставили перед фактом, сказали, что зал, который я арендовала, закрывается и у меня есть одна неделя на переезд. И эта неделя выпадала как раз на майские выходные. Стресс накрыл меня с головой, внутри все сжалось, но внешне я должна была оставаться позитивной. Напоминала себе, что злиться и печалиться нельзя. Мы с мамой часто смотрели старый фильм «Полианна», где девочка искала вокруг только позитив, показывая его другим. Я буквально воспринимала этот посыл. Какая злость? Какая печаль? Какое разочарование? Я продолжала улыбаться, приходить на фитнес и маленькими дозами выдавать информацию клиентам о том, что намечается переезд в другой зал. В какой, я еще даже не знала.

Мучали мысли о том, как дальше развиваться, ведь все только началось. Где искать зал? Как перевести людей с минимальными потерями? А дома семья рушилась. Артем жаловался на мою отстраненность от него, Миша словно был помехой на пути к моей цели, вся эта ситуация сгущала мрачные краски еще больше.

Зал нашла в центре. С ужасными условиями. В подвале. Абсолютное большинство девушек «отвалилось». Я работала практически в минус. Но продолжала улыбаться. Дома меня встречали скандалы. Мысли о том, что проект можно закрыть на время, я даже не допускала. Я уже столько сил в него вложила, столько энергии, все вырученные деньги. Это просто невозможно. Я поставила себе планку и решила, что буду тянуть проект, пока тянется.

Мысли крутились о работе, о проектах, о встречах. Вечная суета и… улыбка… Меня всегда характеризовали как позитивного человека, который не умел унывать, как бы ни было тяжело.

И вот, очередная утренняя спешка. Душ. Быстрый завтрак до прихода няни. Успеть на тренировку. А вечером еще и ужин нужно приготовить. Вытираясь полотенцем, я случайно нащупала маленькую горошину сверху на груди. Надавила на сосок и увидела красную капельку.

Странно – подумала я, – от чего это может быть? Решила сходить на УЗИ.

Этот узелок не давал мне покоя, и я пошла в частную клинику. Там работал доктор, к которому я уже обращалась, и клиника была недалеко от зала, где я работала.

Заключение: «Узловая мастопатия», доктор рекомендовал узелок удалить, назначил капли на травах и гормональную местную мазь, а также по протоколу обязательно нужно было сделать пункцию, чтобы исключить злокачественность образования.

Я сдала материал – результаты должны были прийти через две-три недели – и улетела в Москву на свое первое масштабное обучение по диетологии. Погода была пасмурная, мокрые дороги, повсюду опавшие листья, осень полноценно вступила в свои права, особенно в Москве.

Но именно там я почувствовала долгожданную свободу, которой мне так долго не хватало. Большой город, метро, новые знакомства и единомышленники в сфере фитнеса и диетологии, которая была мне безумно интересна. Никаких бытовых обязательств, которые уже просто осточертели.

В один из вечеров позвонил Артем и сказал, что Миша заболел и они с бабушкой легли в инфекционную больницу. Температуру не могли сбить два дня, поднималась до сорока градусов. Уровень моей тревоги зашкаливал, учитывая то, что я находилась за тысячи километров от дома. Я места себе не находила. А обратный билет был только через три дня.

По прилету я сразу поехала в больницу, состояние Миши стабилизировалось, меня не пускали к нему в палату, и мы общались только через окно. Поменяться с бабушкой мне не разрешили: с кем поступил ребенок в отделение, с тем и до выписки должен находиться, такие правила.

К тому времени у меня «вырос» тренер на замену, и некоторые группы она вела постоянно, а в мои отъезды заменяла меня, поэтому стало легче, но финансово просадка стала больше, потому как вся выручка уходила на аренду и зарплаты.

Диагноз

В течение следующей недели я как обычно крутилась в делах: няня, проект, тренировка, встреча, вечером домашние дела, приготовление ужина. Не могу сказать, что я по жизни люблю готовить, но в тот момент эта обязанность напрягала меня максимально сильно.

В тот вечер я вела тренировку и неожиданно зазвонил телефон. На экране высветился неизвестный номер:

– Марина Павловна?

– Да.

– Это клиника «Женское здоровье», пришли результаты ваших анализов. Когда вам было бы удобно подойти к врачу?

– Могу завтра. А можно узнать результат?

– Мы по телефону справки не даем. Придете на прием, и доктор все вам объяснит.

Я каждой клеточкой помню эти ледяные мурашки по телу!

Почему она мне не сказала, что все хорошо? – вела я внутренний диалог с собой. – Что это может значить?

А тренировка в этот момент была в самом разгаре, следом за ней нужно было провести еще две, а мысли уже разлетелись. Хотелось все отменить и уйти домой. Но я настраивала себя на то, что это просто тревога, что все хорошо. Словно вела внутреннюю борьбу сама с собой.

Наступило то самое «завтра», на прием я шла с мыслями о том, что все мои внутренние предчувствия и тревоги напрасны и я зря себя накручиваю. Но ладони были мокрые от холодного пота. Заходя в клинику, я старалась прочитать во взглядах сотрудников хоть какой-то ответ. Мне казалось, что все про меня все знают и смотрят то ли с сочувствием, то ли с испугом. Было ощущение, что весь мир как будто участник заговора против меня. Подошла моя очередь. Я зашла в кабинет. Села на стул напротив доктора.

– Антоненко Марина?

– Да, это я, вчера мне звонила администратор, сказала, что нужно к вам подойти на ближайший прием, я сразу приехала. Что там у меня по анализу?

– Анализ пришел плохой. Обнаружены злокачественные клетки. Это рак.

И тут время словно остановилось! Я как сквозь вату слышала его дальнейшую речь о том, что нужно ехать в онкологию, что нужно сдать еще ряд анализов. Нет, я не упала в обморок, внешне практически не подала признаков волнения, я сидела и не знала, что сказать, не знала, как реагировать. Самый первый вопрос, который возник у меня: «А что делать?» Его я произнесла про себя, а потом озвучила доктору:

– Что же мне теперь делать? – И тут полился поток мыслей вслух: – Вы знаете, я работаю фитнес-тренером, у меня свой зал, как же я его оставлю? А лечение много времени занимает? Это у меня и волосы выпадут? Это же лечится, доктор?

– Успокойтесь, – остановил он меня. – Вам нужно как можно скорее начинать лечение, ваш лечащий доктор в онкологии все расскажет. Это лечится в большинстве случаев.

Я вышла из кабинета и побрела по улицам города. Я не плакала. Встречая знакомых, я натягивала улыбку, которая ощущалась как-то странно. Словно через боль. Она походила на броню от внутренней размазанности.

Кто-то считает, что самое страшное, с чем может столкнуться женщина, это то, как сказать мужу о диагнозе. Для меня это совсем не было страшно. Новость, которая поделила нашу жизнь на до и после, я сообщила Артему первому, как только вышла из клиники. Даже не подумала, где он был в этот момент. Оказалось, что он был за рулем. Спокойным будничным бодрым голосом я сказала ему:

– Была у врача. Получила результаты анализов. У меня рак.

Он сразу спросил:

– Это точно? Что еще доктор сказал? Может, это ошибка?

Конечно, никто из нас не хотел в это верить. Казалось, что это просто плохой сон и скоро он закончится. Артем подошел к проблеме с очень практичной точки зрения. Или просто отказался поверить в худшее. Однако он был прав. Врачебные ошибки никто не отменял. Но я даже не подумала усомниться. Я просто сразу собралась действовать дальше по алгоритму.

– Ну, вот такие вот анализы пришли. Нужно срочно собирать документы и ехать в онкологию, в диспансер.

Так мне сказал доктор из частной клиники. Для того чтобы лечь в диспансер, нужно было собрать массу документов. А у меня на тот момент не было гражданства РФ. Но за несколько дней я справилась с бумажной волокитой. Нашлись добрые люди, помогли. В тот момент это было важно и ценно как никогда.

В этот период с нами временно жили родители Артема, и, приехав домой, мы решили ничего никому не говорить до тех пор, пока не сдадим все анализы в онкологии.

Самым страшным для меня было сказать о диагнозе своим родителям. И именно с мужем мы думали о том, как это лучше сделать. Особенно больно внутри было от мысли, что мама узнает и как она это переживет. Почему-то совсем не подумала про папу.

Но моя мама – сильная женщина, она восприняла эту новость стойко. По крайней мере, внешне.

Я позвонила ей. Перед звонком пополнила счет, чтобы разговор не прервался из-за роуминга. Она уже знала про образование в груди и про то, что я сдавала пункцию.

Спокойно и без истерик, начав с фразы «не переживай, все лечится», я сообщила маме об онкологии. Так же спокойно мама сказала мне, чтобы я собирала документы и начинала лечение.

Папа узнал о диагнозе от мамы. Позже, уже после химиотерапии, они приехали на операцию. Это было хорошим решением. Когда я открыла глаза после наркоза и увидела всех близких, ощущение было, что это не они приехали ко мне на операцию, а я у них в гостях и все хорошо.

Наверное, не впасть в тотальное отчаяние мне помогли слова доктора о том, что рак молочной железы лечится, если вовремя начать и лечить по протоколу. Мне поставили третью стадию. Тем не менее доктор все равно обнадежил меня и сказал, чтобы я не откладывала.

Я послушала и послушалась. Но не только слова доктора позволили мне не впасть в отчаяние. С первого же дня я поняла, что не буду рассчитывать на докторов, а буду искать ресурс в себе.

Близкие хорошо меня поддерживали. Родители, муж. Особенно муж. Он был со мной на всех этапах моего сложного пути.

В свой дневник я внесла первую запись о диагнозе, делюсь с вами личным:

14.11.2017 г.

Привет, мой дорогой дневник. Пишу тебе, а внутри все в напряжении, не могу успокоиться. Ты еще не знаешь, а у меня диагностировали рак груди. Я регулярно посещала маммолога, заботилась о здоровье и тут такое…

Сдала более обширные анализы и завтра уже пойду за результатами. Я очень переживаю, не могу описать это словами, но внутри перевернулось все.

Я начала ценить жизнь так, как до этого не ценила! Я очень люблю свою семью, родителей. Я хочу прожить до самой старости счастливо и родить дочь. И это будет! Вот увидишь! Да, сейчас мне страшно, но муж говорит, что бояться нельзя, значит, я буду убирать страх и бороться до самой победы!

В мыслях проскакивает моментами, что это ошибка гистолога. Ведь все мы люди. По УЗИ ничего не видно, кроме узелков, но на рак они не похожи, так говорят доктора.

Уже завтра все станет известно. Очень волнительно, не знаю, как взять себя в руки и успокоиться.

Конечно, мое волнение ничего не изменит, но все же, как мне с ним справиться?

Поддержка от Артема очень большая. Он изменил свое отношение ко мне, постоянно говорит, что все будет хорошо, все вылечим!

Я верю. Верю, что Господь меня не оставит и я обязательно буду здорова!

Доска мечты пополнилась новыми картинками о счастливой старости, о путешествиях, о здоровой жизни! Я хочу дочь родить! Хочу внуков! Хочу счастливую семью!

Я молюсь каждый день и каюсь за свои грехи. Ценю родных и близких. Люблю жизнь.

Не собираюсь сдаваться! У меня много планов на жизнь, а я еще совсем молодая, мне будет только 28 лет!

Господь, будь рядом и Благослови мою семью.

Смена ценностей отразилась на моей доске мечты. Если вначале там были наклеены картинки, олицетворяющие материальные желания, то за один день я их сменила на вырезки счастливых семей, стариков, сидящих за большим семейным столом с внуками на руках, где я визуализировала себя.

Ночью мы с Артемом не могли уснуть, разговаривали, постоянно обсуждали новость, делились сомнениями.

– Я думаю, что, вероятно, это ошибка, – говорил он мне. – Ну как это на УЗИ не видно, а пункция показала клетки?

– Я пока не могу ничего сказать, мне страшно пока что об этом думать, было бы, конечно, хорошо, если бы ошибка, но предчувствие другое у меня, – отвечала я ему, хотя в глубине души грела малюсенькую надежду на хороший и скорый исход.

Осознание. Карта желаний

Две недели я стойко держалась, ходила на тренировки, продолжала жить ту жизнь, которую жила до того, как узнала про рак. И вот настал тот день, когда нужно было ехать в онкологию забирать окончательные анализы.

Я помню каждый прием, каждого доктора, с которым общалась, каждое их слово. Помню тот момент, когда диагноз подтвердился. Гормонозависимый рак левой молочной железы, третья стадия.

С самого первого дня я не хотела вникать во все эти цифры, буквы, которые указывают на типы опухоли, на стадию и так далее. Мне это было абсолютно не интересно. Эти знания мне не подарят то, ради чего я так хочу жить. Мне важно было одно: понять, что мне делать, чтобы быть здоровой.

Я осознала, что где-то в жизни произошла поломка, которую нужно найти и устранить. Первым моим слезам, горьким, взахлеб, пропитанным осознанием всего того, что со мной происходит, я дала волю через две недели после похода в клинику. Я так долго хотела казаться сильной, мне было очень сложно признать свою слабость и беспомощность в тот момент. Все рухнуло. Это как атомная бомба, которая разрушила мой мир, сметая взрывной волной все на своем пути. Осталась пустота. Разочарование. Меня словно сбросили с высокой скалы вниз лицом на опустошенную, безжизненную землю.

Над нашей кроватью висела моя карта желаний. Это был ватман формата А1, на который я прилепила вырезки из журналов и распечатанные картинки из интернета, символизирующие то, что для меня было важно и я хотела реализовать.

Утром, проснувшись после длительных рыданий, я подняла на нее глаза. И внутренний диалог сам начался в моей голове:

– Ты хочешь все то, что на этих картинках?

– Я не знаю.

– Подумай, что ценней для тебя? Зачем тебе эта гонка за успехом и доказательством кому-то, что ты сильная?

– Я хочу, чтобы люди меня уважали и считались со мной, чтобы ценили.

– Начни это делать внутри себя!

Диалог прервался… Я встала и сняла этот ватман, свернула и убрала в шкаф. Нужно было подумать.

В детстве меня постоянно с кем-то сравнивали. Я не помню таких ситуаций, чтобы мной реально гордились и ставили меня и мои рассуждения в пример другим, все было в точности наоборот. Меня это очень обижало.

Из-за этого внутри меня, маленькой девочки, развилась своего рода озлобленность на тех, кто меня не слышит, кто не считается со мной. Я тоже перестала всех слышать и окутала себя невидимой скорлупой, которую я сама не ощущала. Позиция «Я знаю все и лучше всех» укреплялась на протяжении всей жизни. Я считала себя самой сильной, самой умной, самой правильной.

Я расскажу вам чуть позже, как я пришла к этим осознаниям и какие сделала выводы.

Убрав свою карту желаний в шкаф, я отправилась на первую консультацию к химиотерапевту.

По дороге в больницу я понятия не имела, кто будет мой доктор, какие условия меня ожидают. Шагала в неизвестность.

И вот встреча состоялась. Я услышала свой план лечения, и мои иллюзии о том, что я быстренько справлюсь с болезнью и продолжу заниматься своими делами, разрушились о зачитанный приговор. Наступил следующий этап принятия ситуации.

– Доктор, у меня выпадут волосы?

– В моей практике был всего один случай, когда у мужчины не выпали волосы вообще.

– А есть какие-то средства их сохранить?

– К сожалению, нет. Препарат действует на клеточном уровне. Волосы выпадают.

Это было сложно принять. Как же я без волос? Я тот человек, который постоянно на виду, на мероприятиях. А как же фитнес? У меня же столько групп! Как сказать об этом всем? Что подумают?

Все эти мысли атаковали мой мозг, но в тот же момент я понимала, что это неизбежно и нужно как-то перекраивать сознание.

Химия, потом операция, потом лучевая, а потом, по протоколу, профилактическая гормонотерапия на пять лет. Все по стандарту.

Было очень страшно. Я слышала много историй вокруг, много видела потухших лиц, а также лиц в масках «позитива» и не могла понять, куда я попала. Почему я тут? Что вообще происходит? Разбудите меня!

А потом приходила в себя и понимала, что это мне нужно идти на капельницу, сдавать постоянно анализы и подписывать каждый раз перед процедурами бумагу с номером телефона близкого человека на случай чего.

Лечение

Настало то самое утро, когда нужно было идти на первую химию. Меня всегда подвозил муж. Позднее мы даже выработали свою стратегию по заниманию очереди на анализы, потому что перед капельницей нужно было заходить в два кабинета, которые находились в разных корпусах. В первом брали кровь, а во втором оформляли бумаги, и так каждый раз. Я держала его за руку, и мне было очень страшно. А он всегда говорил:

– Все будет хорошо, не бойся! – и еще крепче сжимал мою руку.

– Я все равно боюсь… – тихо отвечала я.

– Ты сейчас не заметишь, как пройдет время, и я уже приеду забирать тебя домой.

В тот период я мало говорила. Была напугана и погружалась в свои мысли, что было мне совсем не свойственно.

23.11.2017 г.

Привет, мой дорогой дневник. Да, диагноз у меня подтвердился, рак левой молочной железы. С 27.11.2017 г. должны начать химию. После – операция и лучевая терапия, а потом я буду абсолютно здорова!

Я верю в свое полное выздоровление!

У меня, конечно же, есть страх внутренний, но не настолько сильный, чтоб не бороться! Я готова к борьбе и уже жду тот день, когда врач скажет мне: «Вы здоровы!»

И он наступит, я проживу еще долго-долго и больше никогда не вернусь к прежнему состоянию.

А знаешь, я многое изменила в своей жизни. Поменялось отношение к семье, она встала на первое место, а работа стала второстепенным звеном.

Я больше не бегу на работу, забыв о муже и сыне, ведь я их так люблю!

Муж сейчас стал давать мне то, чего так долго не было, внимание и ласку. Сынок перестал быть для меня обузой, и мы стали больше времени проводить вместе. Спасибо за это болезни, ведь именно она поменяла мою жизнь. А теперь пусть уходит. Больше в ее помощи я не нуждаюсь.

Сейчас я занимаюсь с психологом. Она мне помогает справиться с мыслями, учит прислушиваться к себе и понимать, чего я действительно хочу!

Возможно, я играю роль? Для кого? Зачем?

Я знаю ответ, я хотела, чтоб меня ценили, любили (мне казалось, что меня не ценят, не замечают…), и сейчас муж понял свои ошибки, а я свои.

Все будто встало на свои места, и так хочется, чтоб болезнь ушла сама, без всех этих испытаний, но, увы, за все надо платить. И за уроки, и за качество жизни. Я готова. Я и правда рада, что обрела гармонию с собой.

Я могу позволить себе просто посидеть дома и посмотреть любимую с детства передачу, а этого не было в моей жизни давно. Мне не интересно быть вне дома в таком количестве, как это было раньше, я приобрела гармонию с собой и семьей.

У нас строится дом, и сейчас мне интересен этот процесс как никогда.

Спасибо, Господь! Спасибо тебе огромное за это понимание!

Дай мне терпения и сил побороть болезнь раз и навсегда!

Тогда я еще формулировала намерение через борьбу. Я воспринимала ситуацию как войну с болезнью. Но в этом посыле было много силы.

Впервые придя на капельницу, я думала, что все пройдет быстро. Но, переступив порог отделения химиотерапии и узнав последовательность действий перед процедурой, я поняла, что проведу тут несколько часов!

Вокруг пациенты в очереди либо разбивались на пары и что-то эмоционально обсуждали, либо стояли в одиночестве, думая о чем-то своем и глядя в одну точку.

У меня с первого дня был настрой на то, что вникать в проблемы других пациентов я не буду. Вернее, меня так настроила мой химиотерапевт, она рекомендовала вставить наушники в уши и никого не слушать.

Для меня это стоило больших усилий. Я привыкла делать все для всех, подставлять плечо, в которое можно поплакаться. Но это неумение отделяться от чужих проблем меня медленно разрушало. Я сливалась со всеми, проживая боли каждого глубоко внутри, при этом отодвигая свои. Я очень сильно привязывалась к клиентам.

Одна из девушек, которая обратилась ко мне за помощью в похудении, перестала ходить на тренировки и не предупредила. Я тогда извелась, думая, что с ней что-то случилось. Были мысли, что, наверное, я что-то сделала не так. Я наращивала свою вину, плакала. А потом оказалось, что у нее были проблемы в отношениях с мужчиной и ей просто нужно было время пережить депрессию наедине с собой.

На помощь мне приходили аудиокниги, мандалы, цветные карандаши и ручки. Я по пять-шесть часов сидела и занималась своими делами, общаясь только с медсестрами, а если со мной пытались поговорить пациенты на тему болезни, я корректно уходила от разговора.

Это был такой мощный тренинг личностного роста, вернее его отдельный пазл. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что проходила много разных этапов: химия, операция, лучевая, сбор документов, обследования, в каждом из них я словно находила части для одной большой картины.

С самого начала я пошла в этот путь с мыслями, что мне надо менять жизнь, а ответы я находила на каждом из этапов, которые проходила. Для меня этот путь был как ребус: «Та-а-ак, а что тут я открою для себя? Для чего мне этот опыт?»

После первой химии, ближе к вечеру меня начало тошнить от запахов. Как сейчас помню, лежу в комнате, окно открыто нараспашку, морозный воздух заполняет пространство. Мама жарила котлеты, и тонкий аромат просочился в комнату. Я его сразу же уловила.

– Мне плохо! – сказала я Артему. – Пошли на улицу гулять.

Я следовала своему основному правилу по жизни – двигаться! Даже когда было тошно и появлялось ощущение, что прибило к кровати, я всегда шла на прогулку недалеко от дома. Чаще гуляла, конечно, с мужем, он поддерживал меня, мы по час-полтора медленно ходили по улицам, рассуждая обо всем на свете:

– А знаешь, в моей картинке то, что мне плохо, на самом деле хорошо!

– Почему? В какой картинке? – спросил супруг.

– Химия у меня красного цвета, как красная армия, защитница, сильная!

– Ну?

– А рак я представляю в виде черного колючего ежа, похожего на морского. Это фашисты, у них черная форма была! У меня такая ассоциация.

– И ты хочешь сказать, что они сражаются? – продолжил он мои мысли.

– Да! На войне ведь разруха, люди страдают, испытывают страх, им плохо! Как мне сейчас! Но это очень важно пережить, тем более что за нами победа и фашисты будут разгромлены!

Эту ассоциацию я прокручивала каждый раз, когда мне было плохо. Так мне проще было проживать эти состояния и в тот момент я очень активно изучала информацию про силу мысли и влияние нашего ментального состояния на физиологию. Позже я поняла, как сильно метафорические практики помогают проживать определенные этапы и идти к цели. Ну и, конечно, опора на Род, наРод и Родину…

_____________________________________________________________

Мое открытие 1

Внутри каждого из нас своя планета! И на ней могут происходить «межгосударственные» конфликты. Поставив себя на место правителя своей внутренней системы, мы можем визуализировать происходящее через свою призму, наделяя любую из сторон силой, властью или наоборот, и создавать в каждой нужное настроение.

_____________________________________________________________

После выздоровления я делилась этим приемом с женщинами на консультациях и получала положительные отзывы. Многим он помог пройти этап химиотерапии с отличным результатом.

Когда кажется, что мир рушится, важно научиться смотреть на него детскими глазами. Для большинства это сложно, потому что взрослые по паспорту забыли, что в душе они остаются детьми.

Некоторые возмущенно крутят у виска, мол, у них все так серьезно, такой диагноз, такие проблемы! Какие там детские глаза? И продолжают дальше гаснуть в потоке негатива, сетования на несправедливую жизнь и мыслях о том, что они все знают лучше всех.

На этапе лечения я уделяла особое внимание питанию. Даже когда тошнило, я заставляла себя есть. В этот период тратится очень много энергии, организму нужна пища, и мы должны его поддерживать. Я включала любимую смешную передачу или фильм и под него по чуть-чуть ела овсянку чайной ложкой.

Очень важно в период лечения не пичкать себя жирными, сильносолеными, сладкими, мучными (из белой муки), жареными продуктами. Все они в изобилии нагружают пищеварительную и выводящую системы.

Рекомендованы каши, выделяющие слизь, для обволакивания и защиты желудка, зелень, овощи, фрукты, ягоды, рыба, морепродукты, щадящим способом приготовленные. И нужно пить много чистой воды. Не меньше двух литров в день. Именно жидкость помогает выводить токсичные вещества и все ненужные, омертвленные клетки из организма.

Так вышло, что первая процедура химиотерапии выпала за две недели до моего дня рождения. Морально я была готова к потере волос, даже подстригла каре перед лечением, чтобы не так больно было расставаться с длиной. Мне очень хотелось отпраздновать праздник с волосами.

Помню тот день. Волосы уже сыпались вовсю, но куцый хвостик я еще собирала. И вот муж дарит мне большой букет, я прошу его сфоткать меня с ним и в эти же секунды загадываю про себя желание, чтобы через год, на этом же месте, в свой день рождения, сделать такую же фотку тоже с волосами.

Через несколько дней я побрилась налысо. Чувства были смешанные. Конечно, было непривычно, но процесс выпадения волос к этому времени изрядно напрягал. Они были повсюду! Помыть голову было нереально, я ощущала в руках мочалку из собственных волос, расчесаться, естественно, тоже было нельзя.

Сантиметр за сантиметром муж убирал машинкой остатки. Я чувствовала легкий холодок по коже головы в местах, где волос уже не было, и, когда упал последний клочок, я выдохнула с облегчением.

Вероятно, если бы не было такого побочного эффекта от лечения, то морально было бы легче пережить свой диагноз. Но и это неспроста. Человек словно рождается заново, возвращается к своим истокам, обнуляется физически и ментально, получая шанс на переоценку своей жизни.

Я начала ценить в себе все. Искать прелести такого положения – задача не из простых, далеко не каждый с ней справляется, но ее решение ведет к гармоничным отношениям внутри себя.

Люди, которые сталкиваются с тяжелыми заболеваниями, идут не своим путем, душа плачет, и, когда человек заходит слишком далеко, тело находит выход достучаться до разума через болезнь.

Я подолгу рассматривала себя. Какой красивый нос, глаза, губы. Четко видела, как я похожа на маму. «И папины черты тоже видны! – говорила я, стоя перед зеркалом. – Я прекрасна и без бровей, и без ресниц, я люблю себя даже такую и буду заботиться о себе».

Буквально за месяц до того, как я узнала о диагнозе, в моих планах было сделать ламинирование волос. Но встреча с парикмахером переносилась из раза в раз. Вообще, волосы всегда были моей больной темой, я их постоянно критиковала, они были для меня недостаточно густы, недостаточно ровные/закрученные, недостаточно длинные, я постоянно на них жаловалась в разговоре с подругами, завидуя чужим волосам.

Тут на ум сразу приходит поговорка: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Пересматривая фотографии спустя время, я все больше и больше осознавала, что мои волосы были прекрасны. Они были! Мои волосы, такие, какие есть.

Потеряв их, я ждала новые с уже абсолютно другим отношением. Каждый волосок был для меня ценен. В окружении появлялись люди, которые, глядя на мою пока еще бесформенную прическу, критиковали ее, советовали то подстричься, то выпрямить волосы, но в то время я уже активно училась слушать только себя.

Новый взгляд на все. Переоценка жизни. Родовые программы

– Что же меня объединяет с этими людьми, кроме диагноза? – спрашивала я себя, сидя в очереди к доктору.

Я очень много наблюдала за другими пациентками. За реакциями, за рассуждениями, за поведением. Люди вечной борьбы. Внутри каждого идет война. Война с самим собой. Непринятие себя. Искаженная реальность правоты. Злость на жизнь, с вопросом в глазах: «За что? Я же такая хорошая!»

Внутренняя душевная война перетекла в тело. Например, в моем случае эта война ярко проявлялась по отношению к религиям. Конечно, я потом увидела это и в других сферах, как проекцию, но то, какое отрицательное отношение у меня было сформировано к любой религии, повлекло пассивно-агрессивные внутренние реакции на то, что шло вразрез с моим видением.

Когда мне было четыре-пять лет, мои родители посещали протестантскую церковь, и я часто слышала в их разговорах категоричное сравнение разных религиозных течений: как там, как у нас, как где-то там еще…

Когда, будучи уже взрослой, я спросила маму о том, как это было тогда, исходя из ее видения, она сказала, что ничего негативного они не проецировали, но мой детский мозг, почему-то именно так интерпретировал все взрослые разговоры в тот период.

Я думала, что наше видение было единственно верное, а остальные просто заблуждаются. Так во мне укоренилось тотальное неприятие других взглядов, которое я не осознавала. С кем-то на этом фоне портились отношения и накладывалась обида за то, что меня не слышат. Ключевым тут является внутреннее ощущение и посыл, именно это производит энергию определенной частоты.

Первым шагом к разлому привычного мышления было пойти в православную церковь. Не потому, что там происходит что-то волшебное, а потому что именно это действие было для меня переломным. Именно поход в церковь был моментом, когда я наступила на шею гордыне и перекрыла ей воздух. Для каждого это будет свое действие, то, что сломает конкретно его гордыню.

Кому-то нужно просто прийти к маме и папе, чтоб признаться в надменном отношении к ним, кому-то к мужу… Тут важно честно посмотреть в себя и увидеть, где вы упираетесь и что не принимаете, подавляя в себе агрессию и раздражение.

Работа над принятием была сложной. Принимать всех без остатка, какими бы то ни были люди, – это и есть безусловная любовь. Неважно, любит человек выпить изрядно, либо подвержен другому недугу – это его путь, его выбор. Любовь равно принятие.

Я училась не осуждать людей за разные мнения, действия, взгляды на жизнь даже наедине с собой.

Когда я открыла для себя двери в Родологию и стала изучать историю своего Рода, расспрашивать про предков, про их взаимоотношения у мамы, папы, бабушки, дальних родственников, до которых могла «дотянуться», я открыла еще одну явную связь своей гордыни с программой женщин своего Рода по маме.

Выяснилось, что дедушка моей бабушки (мой прапрадед) был помощником священника в православной церкви, а его дочь, мама моей бабушки (моя прабабушка), занималась целительством, помогала деткам и их родителям и с точки зрения православия шла вразрез с теми законами, которые поддерживал ее отец.

На этом фоне у них был конфликт. Насколько сильный, я не знаю, также мне неизвестно, что еще сопутствовало этой истории и какие взаимоотношения были между еще более ранними предками, но то, что были серьезные разногласия на религиозную тему – это факт.

Исследование своего Рода дало мне множество ответов. Я стала понимать, почему моя мама выразила протест против православия. Откуда тянутся мои реакции и обиды и как они похожи на сформированные взгляды женщин моего Рода.

Уходя глубже в изучение истории Рода, в понимание характеров своих предков, накладывая их на различные внутригосударственные события, я отчетливо стала понимать, что мои реакции – это продолжение того, что уже было сформировано ранее с наложением моего опыта.

Помню день, когда я впервые перешагнула порог Православного Храма. Я очень долго наблюдала за людьми. За их эмоциями, мимикой, действиями. Рассматривала иконы и делала свои выводы, опираясь на личные чувства без привязки к окружающим меня людям. В этот момент я почувствовала, как вибрирует телефон, это звонил муж:

– А ты где? – спросил он.

– В Храме Святого Луки, – прошептала я, отойдя в дальний угол помещения.

– Где? – опешил Артем. – Ты в храме?!

– Да, представь себе, – спокойно ответила я. – Пришла посмотреть, как тут.

В моем ДНК есть как протест против православия, так и его принятие. То есть я имею два абсолютно разных полюса и, осознавая это, отпустила необходимость выбора. Так же нет понятия «хорошо» или «плохо» в нашем мире, потому что мир дуален. Освободив себя от необходимости выбирать между протестантизмом и православием, я почувствовала легкость.

Я поняла, что могу смело выбирать, честно опираясь на свои чувства, объективно оценивания исторические факты формирования религиозных взглядов моего наРода. Для этого я погрузилась в изучение истории формирования религий на Руси, чтобы еще глубже понимать, с чем пришлось столкнуться моим предкам.

В нашем огромном мире существует много разных других миров, и каждый из них имеет право на существование, для каждого есть место. Это осознание пришло ко мне не сразу. Религии – это тоже миры. И люди – это отдельные «планеты» со своими правилами. Но все мы подчиняемся единой силе, которую называют по-разному, но от этого она не делится, она остается единственной.

Продолжая вести тренировки, я не скрывала свой диагноз, но при этом старалась и не афишировать, потому что каждый раз, как только человек узнавал про то, что у меня рак, он либо впадал в ступор, либо начинал меня жалеть. Ни одна, ни вторая реакция мне не была приятна. Я чувствовала какую-то сверхответственность за их состояние и начинала успокаивать, рассказывая, что все будет хорошо, словно уговаривая их поверить мне и не жалеть меня.

На тот момент я уже хоть как-то умела распознавать чувства и училась проживать эмоции без заталкивания их вглубь себя. Мне важно было избавиться от тяжелого чувства вины, которое я испытывала перед людьми за свой диагноз. Казалось бы, за что? Но мне каждый раз было утомительно и сложно оправдывать свое состояние, только лишь чтобы человек не испугался, поверил мне. Все это говорило о недостатке моей веры в саму себя. Но по привычке я продолжала искать причину вовне.

Позднее я поняла, что подобные чувства в той или иной степени испытывают все пациенты. Что всем нам хочется поддержки, теплых слов, но мы этого боимся на бессознательном уровне. Именно поэтому реакция оказывается такой. Словно мы не заслуживаем сострадания, боимся потерять свою иллюзию. Страх стать слабой и беззащитной, несмотря на то, что в этот период все мы как раз такими и являемся. Как дети, которые хотят просто прижаться к чему-то теплому и почувствовать опору.

Но наши установки, образы, Родовая память, толкают нас на то, чтобы вопреки всему быть сильной, даже когда очень нужно побыть маленькой, слабой девочкой.

А вдруг я покажу слабость и меня вообще перестанут уважать? Я должна! У меня дети, муж, родители и так далее. И чаще всего женщина замыкается в себе еще глубже, не давая прожить в полной мере своей душе этот опыт.

Изо дня в день наблюдая за своими чувствами, анализируя их, я сводила все внутренние трудности к неумению принимать чужие реакции. Не имеется в виду впитывать их в себя как губка, а уметь расслабляться в ответ на любую реакцию человека, разрешая ему внутри себя проживать ее так, как ему это удобно. Без перекладывания на себя, а отделяя. Он это он, а я – это я.

Мое открытие 2

Важно учиться принимать свои истинные чувства!

Например: «Да, мне сейчас плохо, и это факт. Я хочу быть слабой. Я хочу плакать. Я хочу пожаловаться близким людям и попросить их выслушать меня. Я хочу тишины. Или я хочу уехать на несколько дней и побыть в одиночестве, подумать, послушать себя».

Таких хочу, которые мы себе запрещаем, может быть очень много.

Это не слабость! Вы только начните писать для себя этот список, и уже ощутите расслабление.

Первый, с кем я раскрыла свою маленькую девочку, был мой супруг. С ним я плакала, делилась своими переживаниями, ему рассказывала о своих состояниях бессилия, когда было плохо после очередной химии. Позволять себе проживать свои чувства и эмоции не обязательно со всеми, определяющим является ваше внутреннее ощущение легкости.

Шаг за шагом, медленно я меняла отношение к разным вещам. У меня стало зачищаться окружение. Люди, которых я считала близкими, оказались не такими уж и близкими. Некоторые не выдерживали моих перемен и просто исчезали из моего поля.

Многие обеспеченные клиенты, которые имели проблемы в личной жизни, в отношениях с собой, не скрывали зависти к моему навыку принятия. От меня стала исходить другая энергия, с которой им было абсолютно некомфортно. И это подтверждает, что не деньги определяют счастье человека.

С некоторыми мне было больно расставаться, потому что старые паттерны поведения и мышления еще давали о себе знать. Но потом я возвращала себя в настоящее. Принимала выбор людей и двигалась дальше. Значит, мы выполнили свои задачи в жизнях друг друга.

С каждым курсом химии мне было все сложнее проходить интоксикацию. Срабатывал накопительный эффект и память предыдущих курсов. Я помню, что на последних капельницах, меня тошнило от одного вида бутылочки с лекарством. Но мы с мужем придумали схему, как это проще прожить.

Узнавая дату следующей химии, мы планировали что-то радостно-эмоциональное после нее, спустя три-четыре дня, когда самочувствие начинало стабилизироваться от капельницы. Мои мысли были в запланированном событии, которое я радостно ждала, и все то неприятно-сопутствующее проходило мягче и быстрее.

Куда мы только не выезжали, и на горнолыжку, и в разные походы, и посещали спа. Да, у меня не было комплекса по поводу выпавших волос, я сбросила эту шелуху и просто наслаждалась жизнью в моменте. Я научилась органично обыгрывать лысую голову красивыми платками. Можно сказать, что именно в этот период я почувствовала внутреннюю свободу от чужого мнения.

Я почувствовала, как распаковались во мне навыки от тех женщин моего Рода, которые протестовали, ведь они тоже формировали устойчивость от чужого мнения, но таким путем, какой знали тогда, других знаний они не имели. Это яркий пример того, что есть путь и все то, что проживали наши предки, уже заложено огромным пластом информации в уникальном генетическом коде каждого из нас.

Как мы будем использовать эти навыки, зависит только от нашей осознанности, а я в свою очередь безмерно благодарна Роду за все, что они передали мне как своему потомку.

Кстати, после постановки диагноза, когда я только ждала результаты анализов, Артем снял номер в гостинице в поселке Новый Свет и увез нас туда на одну ночь. В то время для меня это стало такой неожиданностью, что уровень моего восторга зашкаливал.

До этого мы были так увлечены работой, гонкой за успехом и деньгами, что забывали просто жить. А тут, муж отменил все планы и увез меня с сыном в отель у моря.

Там же, гуляя вечером по пляжу, я взяла за руку маленького Мишаню и загадала, что вернусь сюда в следующий раз абсолютно здоровой.

Мое открытие 3

Я всегда создавала какие-то мини ритуалы для исполнения желания. То камушек кину в море, то придумаю какие-то слова, то еще какое-то действие. Важное условие – все должно идти от сердца и с верой в себя и мир, который всегда на нашей стороне, если мы ему это позволяем.

Я не покупала парик, хотя многие женщины выбирали этот метод для скрытия облысевшей головы. Для меня были приемлемей шапки и платки. Я понимала, что все всё узнают и в парике мне будет не так комфортно проживать этот этап обнуления.

Я настолько приняла себя такой, какая есть, что кайфовала от новых образов. Я покупала платки под платья и блузы, а под них покупала разные помады. У меня была большая палитра цветов и оттенков карандашей и блесков для губ. Именно в этот период я записалась на курс «Сам себе визажист» и научилась грамотно рисовать брови и наносить макияж. В интернете смотрела способы завязывать платки по-разному. Под них подбирала серьги. Мне хотелось максимально ярко проживать этот этап в естественном виде, который ему соответствовал.

Сейчас вспоминаю этот опыт с улыбкой и восхищением. Я была красивая по-особому. Сейчас я тоже прекрасна, но уже с волосами. И тогда, и сейчас я королева для себя.