Читать онлайн Экспериментатор. Повесть

© Виталий Росянков, 2024

ISBN 978-5-0064-7524-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1 глава

История не движется по определённым законам: от плохого строя к лучшему. Предугадать будущее невозможно.

Звездолёт «Мечта» летел от Земли к Тау Кита. Вокруг этой солнцеподобной звезды вращалась планета Илона, которую земляне начали обживать пятьдесят лет назад. Мощный межзвёздный лайнер «Мечта» мог преодолеть расстояние почти в 12 световых лет от Земли до Илоны примерно за пять земных лет.

Полёт длился более четырёх лет. Лайнер приближался к цели.

Ксения Берёзкина в своей каюте принимала душ. В целях экономии воды допускалось принимать душ не чаще одного раза в неделю и не дольше семи минут. Нарушить это правило было невозможно – за его исполнением следил компьютер.

Нежные тонкие струйки ударялись о тело, волосы и бежали по гладкой белой коже вниз. Вода стекала в специальный резервуар, из которого попадала в очиститель, где становилась снова пригодной для использования. Длительные полёты требовали уникальных систем восстановления используемых астронавтами материалов и продуктов для вторичного их употребления.

У Ксении было немного широкое красивое курносое лицо, серые глаза и волнистые светлые русые волосы. Ей было сорок шесть лет. Она уже более двадцати лет находилась в разводе. Ей не повезло с мужем. Не потому что тот был слишком плохим человеком. Напротив Игорь был необычайно талантливым учёным. Наука заполняла всю его жизнь. Место жене в этой его жизни оставалось совсем немного. Часто он забывал о её существовании, а теперь, возможно, забыл и вовсе то, что был женат когда-то три года. Игорь с упорством маньяка пытался изобрести лекарство от старения, таблетку, которая сделает человека бессмертным.

Капли перестали капать сверху. Компьютер отключил душ. Ксения издала вздох сожаления. Она выбралась из душевой кабины и принялась обтираться белым широким полотенцем. Вся её каюта была белой. Только что-то красное неприятно укололо глаза.

Ксения едва не уронила полотенце. На столе посреди каюты в вазе стоял один красный тюльпан.

Цветок? Это ей? Кто посмел проникнуть в каюту без её разрешения? Это было дерзким нарушением правил полёта в лайнере. Если негодник будет найден, то его ждало наказание. По возвращении на Землю его должны были отстранить от полётов и применить к нему санкции, вплоть до понижения социального статуса.

Ксения испугано огляделась по сторонам. Кто мог спрятаться в её небольшой каюте? Она заглянула во всю углы, где кто-то мог укрыться и затаиться. В каюте кроме неё никого не было. Ксения начала одеваться в облегающие белые с синими полосами по бокам трико и куртку астронавта.

Какое-то безумие? Куда смотрели психиатры и психологи медицинской комиссии, когда набирали команду на лайнер?

Ксения села в кресло около овального иллюминатора и напрягла память. Она вспомнила, что в юности читала книги про любовные отношения между мужчинами и женщинами. Когда-то давным-давно мужчины имели привычку дарить женщинам цветы. Это было знаком их любви к женщине или уловкой для того, чтобы овладеть её телом. Так первое или второе? Это она не могла никак вспомнить точно. Хотелось верить в хорошее.

Её кто-то полюбил? Кто-то из команды? Как это глупо и нелепо. Они, конечно, все ребята милые, но такие скучные и такие недотёпы. Она стала мысленно перечислять всех. Герман Бардаков – капитан лайнера. Самый главный человек в команде. Ему было пятьдесят шесть лет. Гера ей нравился. Как человек, прежде всего. Он был брюнетом с узким лицом. В волосах его уже было порядочно седых волос. Гера был угрюм, нелюдим, суров. Таким и полагается, наверно, быть настоящему капитану. Тому, кто отвечает за жизни людей и выполнение важнейших миссий. Гера был в разводе. У него были уже взрослые дети: дочь и сын. Гера – нет. Он – хороший, но чего-то в нём не хватает. Пошли дальше. Антон Клюб. Молодой техник-инженер. Сорок лет – совсем ещё мальчишка по сути. Внешне он не очень хорош. Как может выглядеть мужчина с фамилией Клюб – краснолицый с заострённым лицом и нескладной фигурой. Волосы у него жидкие светлые. Клюб всё время проверяет показатели приборов, отслеживает исправность разных узлов. Его трудолюбия и усердия хватило бы на десятерых, но что-то в нём было не то. Не было химии к нему что ли, как говорили в стародавние времена. Клюб никогда не был женат и не имел детей. Кто ещё есть в команде? Борис Рябоштан отвечающий за питание, повар и диетолог. Борька – самое жизнерадостное существо на лайнере. Он был весь округлый. На голове-яйце проклёвывалась лысина. Шестьдесят лет – это ещё, конечно, не старость, но фактор немного неприятный. Борис был необычайным балагуром и весельчаком. Он был женат и имел троих детей. С такими не разводятся. Ксения не сомневалась, что Борькиной энергии хватало на всех членов семьи, чтобы обогреть, воодушевить каждого. Роман с женатым – для неё это был нонсенс. Хотя, Боря – был самый милый на этом лайнере. Дальше. Эд. Эдвард Кларк – англичанин. Он родился в России и говорил на русском чище, чем некоторые коренные обитатели необъятной. Эдварду было сорок четыре года. У него было типичное лицо англичанина. Волосы у него были тёмные. У него были небольшие бакенбарды – экая старомодность. Кларк был вторым пилотом и техником, заместителем капитана. В общении он был достаточно доброжелателен, но слишком серьёзен. В нём не хватало лёгкости Борьки. Кларк любил полёты и космические лайнеры. Ему было скучно на Земле. Неудивительно, что его жена не выдержала такой устремлённый куда-подальше от родных мест характер. Он был в разводе. У него был сын-подросток. Кто ещё? Веня. Вениамин Купавин полностью. Кто додумался дать мужчине такое имя – Веня? Ксении нравились жёсткие мужские имена – Игорь, Герман, Григорий. Вениамину было сорок лет. Он был инженером-проектировщиком звездолётов. Он был женат семь лет и в итоге развёлся. Ксения не знала его истории личной жизни. Он не был красавцем, но внешность его не была отталкивающей. У него были русые, часто растрёпанные волосы. Черты лица его были просты, но в то же время проглядывалось в его облике несколько поколений интеллигентных людей. Его предки были также инженерами, учителями, врачами. Он был приятный парень, но что-то в нём настораживало, не нравилось. Веня был совсем не амбициозный. Было в нём что-то ребяческое, детское. Вениамин и цветок? Это мог быть он, но так не хотелось, чтобы это было так. Это всё были люди с белым статусом. В экипаже был народ и с серым статусом: обслуживающий персонал. Официально их должности назывались помощники пилота. Их было двое мужчин. Григорий Горячев и Константин Оловянный. Григорию было пятьдесят шесть лет, роста он был низкого, был недурён собой, имел орлиный профиль, но весь его мужественный образ в глазах Ксении портили его грубые манеры. Как-то Ксения слышала, как он сам с собой ругался, думая, что его никто не услышит: «Это же надо десять лет псу под хвост». Очевидно было, что Григорий пожалел, что отправился в этот полёт и потеряет столько лет жизни. Даже перспектива хорошего заработка его уже не радовала. На Земле у Горячева осталась жена и трое детей. Он возможно был хорошим человеком, но недалёким. Мужчины даже со средним интеллектом не волновали душу и сердце Ксении. А Оловянный? Этот рыжий мужчина пятидесяти лет был для Ксении загадкой. Он часто играл в игры на планшете. А что ему ещё оставалось делать: работы на лайнере было мало. Не книги же читать или учебники. Серый он и в другой галактике серый. Эти два персонажа точно были не по вкусу Ксении да и не по статусу. У Оловянного на Земле была, как и у Горячева жена, но детей у него было на одного поменьше. Мог ли быть цветок провокацией со стороны серых? Или шуткой? Поди их разбери. А вот, если цветок был делом рук девятого члена экипажа, то это было сто процентов чистой воды шуткой, розыгрышем или проявлением какой-то невменяемости. Потому что девятый член экипажа был женщиной. Лилия Алипанова была красавицей с тонкими чертами лица. У неё были прямые светлые волосы, голубые глаза и тонкая белая кожа. Лилии было сорок четыре года. Она была врачом-вирусологом. Она была бездетной и никогда не была замужем. Ксения предполагала, что у неё никогда не было контактов с мужчинами. Спросить об этом прямо она полагала дурным тоном. Лилия не любила откровенных разговоров о личной жизни. Она была вся в делах и заботах. Лилия вела дневник путешествия, делая заметки каждый день в своём планшете. Ксения тоже была врачом, но обычным. Она отвечала за здоровье всех членов экипажа.

Так сообщать или не надо о цветке? Это будет тот ещё инцидент. Будет расследование, собрания, порицание и наказание виновных. Ксения подумала, что ей очень не хотелось, чтобы наказали Геру или Рябоштана, если кто-то из них так проявил свои чувства к ней. Поэтому было решено спрятать цветок в шкафчик, где лежали личные вещи.

По земному времени время приближалось к полудню. Ксения вышла из своей каюты и по коридору прошла в зал управления полётом.

В большое прямоугольное лобовое стекло внутрь лайнера глядел бескрайний чёрный космос с мерцающими точками-звёздами. На пульте управления приборы показывали разные данные. Справа от пилота датчик показывал уменьшающиеся километры до Илоны, рядом с ним прибор показывал сколько времени осталось до конца полёта. В центре пульта находился рычаг управления, похожий на обычный джойстик. За ним в кресле сидел Эдвард Кларк. Рядом с ним в крутящемся кресле сидел Вениамин.

– Не понимаю, какого рожна в этой экспедиции понадобился инженер-проектировщик звездолётов? – сокрушался он.

У команды «Мечта» была миссия, задание. Они должны были вывезти с Илоны несколько человек заболевших неизвестного происхождения вирусом. Соответственно нужно было взять пробы данного вируса, приступить к его изучению и изобретению вакцины от него.

– Лилия понятно зачем нужна, а я? – продолжал размышлять вслух Вениамин.

– Ты уже не доволен тем, что согласился на этот полёт? – спросил Кларк.

– Полёт, как полёт, но хотелось бы понимать свою функцию, предназначение. Много каких-то недомолвок, недосказанностей.

– Вениамин, разве вам неинтересно получить продвижение по карьерной лестнице и попасть, к примеру, в какой-нибудь совет хотя бы регионального правительства? – влезла в разговор мужчин Ксения.

Её мужчины не заметили. Вениамин задумался, а потом ответил:

– Совет. Правительства. Эта такая скука.

– Вы меня поражаете, Вениамин.

– Чем же?

– Вашей инфантильностью, простите.

Вениамин ничего не стал отвечать. А Кларк вступился за коллегу:

– Ксения, не все люди хотят чем-то или кем-то править или управлять. Для меня тоже полёты между планетами гораздо интересней, чем просиживание штанов в больших кабинетах.

В зал управления полётом вошли Клюб и Рябоштан.

– На обед собираетесь? У меня всё готово, – объявил Борис. – Или вы всё звёздами любуетесь? Не налюбовались ещё?

– Да, сейчас, – сказал Вениамин, – идём.

– Антох, ты хотел сигналы глянуть по каналу цифровой связи, – напомнил Рябоштан Клюбу.

– Точно.

Клюб пошёл влево и начал нажимать кнопки перед экраном приёмника сигналов с диагональю в тридцать сантиметров. Чёрный экран сначала покрылся серой рябью, а потом на нём возникла странная картина. По густому лесу бежал человек и что-то явно кричал. Неожиданно сзади появился огромный жёлтый червь и поглотил человека. С картинкой шли непонятные звуки похожие на завывание ветра в пустыне.

– Все видели? – спросил Клюб.

Картинка исчезла.

Астронавты замерли в недоумении. Паузу прервал Кларк.

– Погляди откуда шёл сигнал? Может быть с других планет.

Клюб нажал несколько кнопок на приборной доске.

– Скорее всего, всё же с Илоны или с ближайших к ней планет.

2 глава

Увиденная картинка по каналу дальней межзвёздной связи вызвала серьёзный переполох в экипаже «Мечты». Больше всех нервничал Клюб:

– С этим надо что-то делать!

После обеда капитан собрал всю команду в зале управления полётом. Герман стоял перед пустым креслом главного пилота, скрестив руки у груди.

– Кто-нибудь мне объяснит, что произошло коротко и понятно? – обратился он к команде.

– Там, там, был лес, человек бежал по лесу, и вдруг большое такое откуда-то вылезло, выскочило и проглотило его, – запинаясь, растолковал Клюб.

– Запись сделали? – спросил капитан.

– Не успел, – сказал Клюб с сожалением.

– Другие видели это? – спросил капитан.

Вениамин, Рябоштан, Кларк и Ксения подтвердили, что тоже видели то, о чём рассказал Клюб.

– И вы уверяете, что сигнал шёл именно со стороны Илоны? – спросил капитан.

– Да, – подтвердил Клюб. – Я зафиксировал это.

– За Илоной могут быть другие цивилизации, – предположила Лилия Алипанова.

– Мне думается, вы пытаетесь сами себя успокоить, – возразил Клюб.

– Есть ещё какие-то версии о том, что это могло быть? – обратился к команде Герман.

– А, что, если это результат действия того самого вируса? – предположил Вениамин.

Капитан задумался, покачал головой и сказал:

– В любом случае я должен сообщить об этом на Землю. И, Антон, давай-ка, свяжемся с Илоной. Пошли сигнал с запросом на сеанс связи.

– Есть, капитан, – принял команду Клюб.

Илона ответила через двадцать минут. Сеанс связи был назначен на семь часов вечера по земному времени.

В это время вся команда «Мечты» собралась в полном составе в зале управления полётом. На экране канала связи появился мужчина с тёмными волосами в очках с толстыми линзами в белом халате. Это был Клим Клоков семидесятилетний управляющий планетой Илона. Он был учёным: биологом и химиком. Ему было поручено сорок лет назад руководить планетой вместо прежнего управляющего, который вернулся на Землю. Клим широко улыбался. Видно было, что он сидел в каком-то кабинете.

– Я Клим Клоков, управляющий планетой Илона. Рад вас видеть, друзья. Приветствую весь экипаж «Мечты».

– Я Герман Бардаков – капитан «Мечты». У нас возник один вопрос. Мы настраивали канал дальней межзвёздной связи и увидели запись или прямую трансляцию сюжета, где непонятное чудовище пожирает человека. Как вы можете это объяснить? Это как-то связано с вирусом, который появился на вашей планете?

Клоков засмеялся.

– Чудовище? Что за бред? На нашей чудесной планете нет никаких чудовищ – более райского места не найти во всей галактике. Я вас уверяю. Впрочем, я полагаю, это были кадры из фильма одного из наших режиссёров, который шёл по местному телеканалу. У нас есть парочка амбициозных молодых режиссёров. У парней очень богатая фантазия. А один я знаю, наверняка, очень любит жанр ужасов.

Люди могли монтировать фильмы при помощи нейросетей. Уже не нужны были никакие киногруппы, никакие актёры для создания кинокартины.

– Я так почему-то и подумал, – заголосил довольно позади капитана Рябоштан. – Точно – это было кино.

– Так, ладно, считайте, что вы нас успокоили. А обстановка с вирусом у вас какова на данный момент? Есть ли рост заболеваемости? – поинтересовался Бардаков.

– Всё стабильно. Мы держим больных в ограниченном пространстве на карантине.

– Как они себя чувствуют?

– Нормально.

– Сколько вы предполагаете, вывезти с планеты людей?

– Человек пятнадцать.

– Это много, но ладно, куда деваться. Жизни граждан нам дороже всего.

Сеанс связи закончился.

Астронавты обычно отдыхали в кают-компании. Это было помещение площадью примерно в пятьдесят квадратных метров с бильярдом, тремя игровыми автоматами, столом и большим телевизором, перед которым стояли диван и три кресла. В десять часов вечера в кают-компании в игровые автоматы резались Оловянный и Горячев. А перед телевизором сидели: на диване Вениамин и Кларк, с боку от них в кресле Ксения. Они смотрели фильм про Илону. Запись была пятнадцатилетней давности. Камера летала по планете, демонстрируя океаны, моря, реки, материки, покрытые густыми лесами, поля, на которых росли самые разные культуры известные и диковинные. Потом появился Клоков в каком-то саду, где собирал урожай розово-красных яблок и рассказывал:

– Илона стала для нас родным домом и мастерской для меня и других учёных. Здесь мы вывели две тысячи новых сортов растений и культур. Мы заселили просторы этой планеты животными и птицами, воды рыбами. Это была очень трудная задача, так как все эти представители фауны были доставлены сюда в виде замороженных эмбрионов, которых надо было вырастить в пробирках и поставить на ноги, не позволить им вымереть в первые месяцы и годы. Наши доблестные учёные справились с этой задачей.

Камера стала показывать небольшой городок с двух и трёхэтажными домами, с парком, общественными зданиями, космодромом-аэродромом. В городке было видно очень мало людей. А Клоков за кадром продолжал рассказывать:

– Сейчас на Илоне проживает около пяти тысяч человек. Мы с радостью ждём новых переселенцев на нашу планету. Мы согласны принять даже людей не с белым статусом. Места хватит всем. Не только места, но и счастья…

Фильм кончился.

– Какой пафос, – оценил Вениамин.

– Какой пессимизм, – упрекнула его Ксения.

– Я реалист, мадам, и не верю в чудеса.

– Чудеса?

– Как-то всё складно и сказочно рисует этот Клоков. А картинка с чудовищем?

– Тебе разве всё не объяснили сегодня во время сеанса связи?

– Ты думаешь, если этот Клоков облажался по-полной с этим вирусом, он будет тебе всю правду говорить.

– Но так мы же всё узнаем всё равно, когда прилетим.

Вениамин пожал плечами, дескать, ему нечего было противопоставить розовому оптимизму Ксении.

– Мы ничего не знаем точно. Прилетим – увидим. Ждать осталось меньше года, – сказал Кларк. – Знаете, я сожалел перед полётом, что меня не направили в созвездие Лебедя, где люди столкнулись с предположительно другими существами из других миров. Мне хотелось почувствовать дух опасности и испытать себя. Так надоело летать по безопасным маршрутам. А тут утром, я почувствовал нечто умом и сердцем – тут что-то не так. С этой картинкой, где было чудовище. С этими бегающими глазками Клокова. У меня странное предчувствие: впереди нас ждёт что-то неизведанное и непонятное.

– Мальчишки, хватит меня пугать, – заелозила в своём кресле Ксения.

– Это всего лишь эмоции, которые часто обманывают нас, – попробовал её успокоить Кларк. – Поверьте, мы вас в обиду не дадим: ни плохим людям, ни монстрам, ни вирусу.

– Спасибо, успокоил.

Ксения надулась.

Тем временем обстановку на лайнере и в мире обсуждали Горячев и Оловянный. Они наигрались в автоматах и пошли погонять шары в бильярд. Горячев удачно разбил пирамиду, так что один шар закатился в лузу и стал искать следующий шар, который можно было бы легче отправить вслед за первым.

– Ты знаешь, Константин, о чём я подумал, когда мне рассказали про ту картинку, которую парни увидели сегодня по каналу связи? Об охоте. Мне дед рассказывал, как наши предки охотились в лесах на разного зверя. То ещё было дело. Представляешь поджидаешь за кустами волка или кабана. Зверь выходит на поляну, а ты хренакс – выстрелом из ружья засаживаешь ему пулю между глаз. Тот был ещё кайф.

Удар и шар не залетел в лузу. Оловянный стал искать удобную позицию для удара.

– Я видел какой-то фильм про охоту. Там говорили, что охота – это подлое занятие, отвратное. Убивать беззащитных существ – это верх безумия, – вспомнил Константин.

– И ты веришь всей этой пропаганде? Сейчас власть захватили яйцеголовые, у которых ума палата, а по сути они ничего толком не понимают в настоящей жизни.

– Ты поосторожней с такими разговорами, Григорий, а то нам потом прилетит от этих ботаников.

– Не прилетит, если ты не настучишь.

– Я? Ты чего?

– Да вижу я, парень ты правильный, наш человек, из простого народа, не из этих умников-шизофреников. Нам надо держаться друг за друга. Прикинь, мы столкнёмся с этими чудищами. Я бы пострелял их. Мне охота по ночам снится.

– Так это фильм – так сказали.

Константин забил шар в лузу и стал искать другой удобный для следующего удара.

Горячев помотал головой.

– Наивная простота. Кому ты веришь? Этим занудам, которые жизни настоящей не знают.

Ксения прошла из кают-компании в зал управления полётом, где в одиночестве за пультом сидел Бардаков.

– А ты, что, плутовка, не спишь?

Герман по-доброму улыбнулся.

– Парни такого наговорили, навоображали всяких ужасов, – делилась впечатлениями Ксения.

– Всё будет хорошо, милая. Я держу ситуацию под контролем.

Бардаков тронул пальцами кисть Ксении.

– Ступай, к себе в каюту и ложись спать. Тебе нужно беречь нервы и силы. Врач в команде должен быть самым здоровым.

Ксения подумала, что цветок мог наверняка подсунуть ей в каюту Бардаков. Может быть, он её тайно любит чисто, духовно, платонически. Она успокоилась и пошла к себе в каюту.

Платоническая любовь стала нормой в обществе Белой Лиги, так называли объединение стран, планет и цивилизаций, где победила в итоге долгих общественно-политических катаклизмов, войн и революций меритократия. Мужчина считал за хороший тон долго не выказывать своих чувств в отношении объекта любви. Он мог несколько лет ходить за ручку с понравившейся ему женщиной и беседовать о науке, искусстве и жизни. Секс считался дурным тоном – пережитком первобытно-общинного строя. Им занимались, как бы в шутку, от не фиг делать, и могли потом долго шутить на тему того, как это всё было глупо и нелепо. Случилось и случилось – с кем не бывает. Для мужчин часто проводились семинары и выступления популярных психологов, убеждающих во вредности секса. Самой популярной в последние десятилетия стала книга «Как победить похоть» Владислава Озерова. Этот автор собирал стадионы полные мужчин, где с гневом и яростью обрушивался на мужчин, которые не умеют сдерживать свои порывы в половой сфере и вступают в отношения с женщинами исключительно, чтобы удовлетворить этот жуткий животный инстинкт. Как человечество дошло до такой прекрасной жизни? Нужен более подробный рассказ. Во-первых в двадцать третьем веке победила меритократия. Не везде. На Земле она не победила в нескольких странах Азии, Латинской Америки и Африки. Там, где она выиграла, страны объединились в большой союз, где люди были разделены на три слоя: белые, серые и чёрные. Белые – это были люди, занятые интеллектуальным трудом, но не всегда. Любой простой человек мог пройти специальный тест на интеллект и мораль, и набрав необходимое количество баллов, он допускался в белое сообщество. Белые выбирали местные органы самоуправления и верховную власть. Серые были простыми людьми. Они могли учиться бесплатно хоть в высших учебных заведениях и сдавать тесты на получение статуса белого человека. Они не допускались к выборам и им не разрешалось заниматься свободным творчеством. Точнее их творчество подвергалось цензуре. За порнографию или похабные высказывания относительно существующего строя можно было получить срок и отправиться на зону. Увы, зоны остались. Или, как их теперь называли места отчуждения, куда изолировался опасный для общества элемент. Это были чёрные. Они обитали в самых дальних уголках на территориях, окружённых оградой, по которой пускался электрический ток снаружи и под землёй. Сбежать из таких зон было нереально. Когда земляне стали осваивать другие планеты, колонисты несли с собой белую цивилизацию и в эти новые, неосвоенные миры. Так Белая Лига подняла своё знамя на двадцати четырёх планетах (включая Илону). Со временем на восьми из них произошли перемены – серые взяли верх и сместили белых от власти. Там были установлены демократические режимы. На двух из этих восьми планетах победили по данным Центрального Бюро Разведки Белой Лиги олигархи – там установилось что-то вроде плутократии. Мир менялся стремительно, как в лучшую сторону, так и обратно, возвращаясь к прежним изжившим себя политическим режимам. Как же так получалось? Ведь лучшие люди, а меритократия – это есть суть власть лучших людей должна была улучшить жизнь, как на Земле, так и за её пределами. Это в идеале, а в реальности дело шло туго. Белые чурались привычек прежних людей, прежних поколений. Они плохо размножались. Женщины часто рожали очень поздно. Продолжительность жизни выросла в среднем до ста десяти лет. Женщина могла родить и в шестьдесят и шестьдесят пять лет, но не позже. Женщины стали более требовательны к мужчинам. Они хотели гениев, на худой конец талантов. Рожать абы от кого белая женщина брезговала. Мужчины белые были меланхоличны и безынициативны в отношении слабого пола. Они не хотели утруждать себя вниманием к дамам и воспитанием детей. Им в тягость было тратить на это дорогое время, которое можно было использовать на усовершенствование цивилизации и вселенной в целом. Ряды белых могли пополнять серые, но те, как назло, не особо стремились в высшие сферы общества. Им и так жилось неплохо. У всех было жильё и еда в холодильнике. А чего ещё нужно нормальному человеку для полного счастья? Такая общественно-политическая ситуация сложилась на 2508 год после Рождества Христова, когда лайнер «Мечта» летел от Земли к Тау Кита.

3 глава

Прошло четыре земных месяца.

Ксении часто снилась Земля. Она бегала по серым каменным дорожкам городского парка вокруг голубого озера. По озеру плавали лебеди. На скамейках сидели люди. Белые обычно сидели в одиночку. В городе хватало одиноких белых стариков, которым было за девяносто лет. На пенсии им ничего не оставалось, как наслаждаться прогулками по парку или на природе. Кто-то целые дни проводил за просмотром телевизора. В клубах для тех, кому за девяносто, пенсионеров развлекали социальные работники. Но не все пенсионеры любили и посещали такие клубы. Во сне Ксения поймала себя на мысли, что почему-то задумалась о пенсии и старости. Не рано ли? Она бежала вокруг озера и вспомнила, как гуляла когда-то в компании друзей на природе. На опушке леса они устроили пикник. Рядом отдыхала компания серых. Они были шумные, играли на гитарах, включали какие-то песни на разных гаджетах. Горел костёр, на котором прямо на палках они жарили сосиски. И один серый – большой светловолосый парень, никого не стесняясь целовал и обнимал свою девушку. Тогда все в компании Ксении возмутились, увидев это. Теперь же во сне на дорожке вокруг озера Ксения стала себя воображать на месте той девицы. Будто она на поляне с тем парнем. Сон перенёс её на лесную поляну, где она лежала на покрывале, брошенном на траву с тем парнем. Парень нагло душил её поцелуями, трогал за все места. Ксения не сопротивлялась. Она почувствовала нарастающее возбуждение и услышала чей-то громкий голос. Это был смех Рябоштана. Ксения проснулась. Рябоштан что-то громко обсуждал. Он шёл в коридоре и разговаривал с кем-то. Было уже время завтрака.

Ксения встала с кровати и пошла умываться.

После завтрака люди собрались в кают-компании. В девять часов принято было смотреть новости с Земли по большому телевизору. Присутствовали все кроме капитана.

Большинство новостей было положительного характера. После новостей началась программа «Чрезвычайное происшествие». Обычно в этот момент телевизор кто-нибудь отключал, но в этот раз Вениамин решил:

– Давайте посмотрим, что плохого происходит в мире.

Многие вздохнули недовольно, Лилия что-то тихо прошипела, но открыто никто не возразил. На экране появился ведущий Пётр Цветков холёный тип в элегантном белом костюме.

– Приветствую вас, дорогие телезрители. Сегодня у нас есть одна чрезвычайная новость из места отчуждения в Восточной Сибири, где некто Родион Пятаков убил пластмассовым ножом другого заключённого и попытался съесть его. Вот он полюбуйтесь.

На экране появился мужчина с лысиной и дебиловатой физиономией весь в чёрном. Он сидел на стуле в белом кабинете и отвечал на вопросы:

– Я не хотел, правда. Я сам не знаю, как это получилось. Он сам виноват, сам напрашивался, чтобы его убили. Это была редкостная скотина и сволочь. Знали бы вы, что он вытворял. Он не давал жить нормально никому в этом месте. Мне все благодарны тут.

За кадром прозвучал вопрос:

– А зачем было есть его?

Пятаков пожал плечами.

– Это я и сам не пойму. Что-то нашло на меня. Наваждение. Я слышал голоса. Мне срочно нужна психиатрическая экспертиза.

Кадры с заключённым исчезли. Появился ведущий, который рассказывал:

– Психиатрическая экспертиза была проведена и Пятаков был признан вменяемым и способным нести ответственность за свои поступки. Теперь он отправится в другое место отчуждения, которое находится за Полярным кругом. К его старому сроку двадцать лет, суд вчера прибавил ещё пятьдесят. Два года он уже отсидел, так что сидеть ему осталось почти шестьдесят восемь лет. Как известно за Полярным кругом заключённым приходится работать по пять часов в день, вместо трёх обычных для других мест отчуждения. Ещё любопытная новость пришла с Сахалина. Здесь заключённые выдвинули требования к правительству: урезать им один час работы в день и позволить отбывать им срок вместе с женщинами-заключёнными.

Вениамин пультом выключил телевизор.

– Молодец, испортил всем настроение, – пожаловалась Лилия.

– Что тут такого негативного? Это правда жизни. Они живут среди нас. Мы должны помнить об этом, – оправдывался Вениамин.

– Их для того и изолировали, чтобы мы не видели и не слышали о них ничего.

Горячев ухмыльнулся, что заметила Лилия.

– Вам это смешно? – возмутилась она.

Горячев пожал плечами.

– Просто не понимаю причину для конфликта, – объяснился он.

– Я не конфликтую, а выражаю своё мнение, – завелась Лилия.

Она встала с кресла и пошла.

– Не связывайся с ней, – тихо сказал Оловянный своему другу.

Кларк плюхнулся на диван. Вениамин сел рядом в кресло. Клюб и Ксения ушли из кают-компании.

– Интересно, что толкает подобных людей на преступления? – решил поразмышлять вслух Кларк.

– Известно, что у них мозги на это запрограммированы. Так устроен разум человека – это что-то вроде компьютера, компьютерной программы, – объяснил Вениамин.

Заработала сигнализация. Над дверью в кают-компанию замигала жёлтая овальная лампа, что означало сигнал возможной опасности.

Кларк и Купавин подскочили и вместе с Горячевым, Оловянным и Рябоштаном пошли из кают-компании.

В зале управления полётом впереди приближался неопознанный объект. Вся команды глядела на него.

– Что это? – спросила Лилия.

– Астероид? – предположил Рябоштан.

– Нет, – ответил капитан, – спектограф уже считал наличие многих сплавов. Это объект созданный человеком или другим разумным существом.

Объект приближался. Капитан нажал кнопку стоп, когда звездолёт сравнялся с космическим судном серебристо-серого цвета по форме напоминавший огурец, но не вытянутый, а сплющенный. По бокам его были встроены части, похожие на крылья с блоками-двигателями на них. Сзади был прикреплён небольшой модуль, чтобы на нём можно был в случае чего эвакуироваться. В иллюминаторах слабо мерцали огоньки. Электричество на судне ещё не кончилось, но явно было на исходе. Было понятно, что это погибшее судно. С помощью специальных камер Бардаков и Клюб осмотрели корабль.

– Никаких отметок и названий, – заключил Клюб.

– Откуда они летели? С Илоны? Больше не откуда, – рассуждал вслух Бардаков.

– Никаких опознавательных знаков, что, если это не люди? – предположил Клюб.

– Они летели навстречу нам, то есть в сторону Земли. Нам надо идти на стыковку. Кто пойдёт в этот корабль? – капитан поглядел на экипаж.

– Я, – сразу согласился Кларк.

Бардаков поглядел на Клюба. Тот молчал и прятал глаза. Капитан поглядел на Рябоштана, а потом на Горячева и Оловянного.

– Ладно, я пойду, – решился Оловянный.

– Не надо, я буду вторым, – вызвался Вениамин.

Ксения с удивлением поглядела на него.

Вениамина и Эдварда одели в герметичные костюмы со скафандрами. На спины им повесили по баллону с кислородом. Одного баллона хватало на три часа.

На «Мечте» находился модуль, способный к выходу в космос и присоединению к другим космическим суднам. В него помещались максимум четыре астронавта. Пилотировал модуль Кларк. Он облетал на нём неизвестное судно. С невидимого со стороны «Мечты» бока корабля трудно было разглядеть вход для стыковки.

– Стыковочный вход обычно бывает в задней части судна, – подсказывал Вениамин.

– Знаю.

Кларк направил модуль к задней части судна.

– Вижу, – заметил Вениамин.

– И я, – сказал Эдвард.

Он нажал на кнопку подсоединения выдвижного тоннеля, похожего на резиновую гармошку чёрного цвета. Тоннель герметично подсоединился к корпусу корабля, о чём сигнализировала зелёная светившаяся лампочка на приборной доске модуля.

– Выдвигаемся, – скомандовал Кларк. – Возьми чемоданчик с ключами.

Вениамин взял его.

– Ребята, если увидите или почувствуете что-то опасное или непонятное сразу назад, – предупредил по рации Бардаков.

– Есть, капитан, – ответил Кларк.

Он и Вениамин проплыли в невесомости до стыковочного входа. Кларк нашёл отверстие, куда надо было вставить специальный ключ. Вениамин светил ему фонарём. Эдвард взял у Вениамина чемоданчик и достал из него ключ-вездеход. Он подошёл к отверстию. Кларк сделал два полных поворота против часовой стрелки. Дверца не подавалась ему. Пришлось помогать Вениамину. Они с трудом её открыли и проникли внутрь корабля.

В коридоре мигали бледно-красным огнём аварийные лампы. Астронавты поплыли в невесомом состоянии налево. Справа была стена с дверцами. Одна дверца была открыта. Астронавты заглянули в неё. Это был склад. В нём было много коробок с едой. Запасов было достаточно, чтобы долететь до Земли и дальше неё. Астронавты выплыли из склада и направились дальше к носовой части корабля. В зале управления полётом в кресле пристёгнутый ремнём к креслу сидел астронавт в костюме со скафандром. Руки и ноги его безвольно болтались. Астронавт был мёртв. На нагрудном кармане его костюма была пришита бирка: «Фёдор Тимофеев». Вениамин заглянул в скафандр и увидел серое лицо с закрытыми глазами. У мёртвого астронавта успела вырасти длинная борода. Второй астронавт плавал вверху. Он был тоже мёртв. На его бирке было написано: «Глеб Зернов».

– У меня два трупа, как слышишь меня «Мечта». Астронавты, русские, я забираю их на наш борт, – принял решение Кларк.

– Понял тебя, Эдвард, действуй, – дал добро командир.

Вениамин постучал пальцами по плечу Кларка. Он поймал в воздухе большой блокнот, на переднем листке которого была сделана запись:

«Спустя шесть месяцев полёта у нас начал барахлить двигатель. Мы его частично починили. На восьмом месяце полёта произошла разгерметизация судна. Утечку мы так и не обнаружили. Жить нам осталось самое большое час. Кончается кислород в баллонах. Удастся ли сообщить на Землю, что…»

Дальше запись обрывалась. Очевидно, астронавт потерял сознание и уже не мог писать.

Спустя полчаса эту запись всей команде читал Бардаков в зале управления полётом «Мечты».

– Он хотел сообщить на Землю что-то очень важное, – сказал Клюб.

– Это и дураку понятно, но что? – не понимал Кларк.

– Это всё вирус, – сказал Вениамин.

– Да замотал ты уже со своим вирусом, – попытался успокоить всех Борис Рябоштан. – Ребята испытывали звездолёт и хотели сообщить на Землю, как прошёл их полёт.

– Я решил пока не продолжать полёт. Антон, соедини меня с Центральным Бюро Разведки Белой Лиги.

Бюро вышло на связь через двадцать минут. Бардаков рассказал о том, что они наткнулись на неисправный космический корабль, который очевидно летел с Илоны на Землю и продиктовал запись из блокнота. Чиновник из Бюро попросил подождать ответ. Спустя полчаса он сухим голосом поведал по каналу связи из динамика:

– Мы связались с чиновником из нашего Бюро на Илоне. Он сказал, что они испытывали какой-то звездолёт, собранный на их планете, некоторое время назад и тот пропал с радаров. Так что видимо это и есть тот самый лайнер. Одна ремарка. Я не знаю этого чиновника. Его по его словам назначило уже правительство Илоны. Наш чиновник, опять же, с его слов умер десять лет назад. Они якобы послали уведомление об этом в Бюро, но мы его не нашли. Так что, капитан, решайте сами лететь вам дальше или нет. По расчётам наших аналитиков продолжение полёта – это пятьдесят процентов опасности. В правительство можете не сообщать обо всём этом. Мы уже послали им уведомление. Они также полагают, что вся ответственность дальше ложится полностью на вас. Всё. Конец связи.

Бардаков повернулся к команде.

– Вы всё слышали. Я думаю нам надо возвращаться.

– Я согласен, – поддержал его Клюб.

– Я бы полетел дальше. Мне всё это очень интересно, но у нас есть женщины, – колебался Кларк.

– Я за полёт! – Лилия стала активно жестикулировать руками и агитировать: – Зачем мы сюда полетели?! Чтобы обратно вернуться?! Это же почётный полёт! Мы за него получим награды и новые возможности продвижения в карьере! А, если вернёмся? На нас будут смотреть, как на трусов! Вы мужчины или только подобие сильного пола?!

Горячев заметил:

– У нас нет никаких карьер.

– Вы можете получить тоже продвижение, и даже облегчённый экзамен на получение статуса белого, – пыталась его убедить в обратном Лилия.

– Оно мне не надо.

– И мне, – поддержал друга Оловянный.

Алипанова с досадой села в крутящееся кресло у панели управления полётом.

– Значит, и вы против.

– Я не против, – удивил её Горячев. – Возвращаться назад, когда проделали такой путь? Надо поглядеть, что там не так. Это уже становится просто интересно.

– Если что, повернём обратно сразу от Илоны, – подал идею Оловянный.

– Ребят, вы мертвецов испугались что ли с того корабля и какой-то записки? – Рябоштан усмехнулся. – Вы, видимо, в детстве фильмов ужасов насмотрелись. Это всё издержки необжитой толком, неустроенной полноценно планеты. Только и всего. Давайте долетим, заберём, что нужно, прилетим домой и получим все пряники, которые нам полагаются.

– Так, я вижу, уже четверо за продолжение полёта, – сказал Бардаков. – Ксения, твое мнение?

Её глаза встретились с глазами Лилии, в которых читалась ярость и готовность растерзать того, кто с ней не согласен, на мелкие кусочки. Они и так не были подругами. Можно было бы ей насолить, но тут дело было не до личных взаимоотношений.

– Я, как врач, за продолжение полёта. Если мы можем кому-то помочь, то должны сделать это.

– Итак, большинство за продолжение полёта, – подвёл итоги совета капитан. – Осталось лишь для проформы спросить Вениамина, что он про всё это думает.

– Я не знаю, как будет лучше, – признался Вениамин.

4 глава

Миновали месяцы. «Мечта» приближалась к своей цели. Ксения в последние дни любила фантазировать о том, что случится в ближайшие дни. На космодроме их встретят взволнованные люди из местного правительства. На воздухолётах – каплевидной формы летательных аппаратах они полетят в город, где их будут уже ждать в больнице. В городе все им будут рады: счастливые улыбки, приветствия, вопросы о Земле. В больнице будет много работы. Изучение анализов больных. Она проведёт осмотр пациентов заражённых вирусом. Потом культурная программа. Совещание с правительством планеты, а вечером выступление в клубе. У жителей Илоны, наверняка, накопилось много вопросов к землянам. У них будет несколько дней для восстановления и отдыха, во время которых Ксения надеялась на то, что с ней случится что-то очень важное, значительное. Как это будет выглядеть, она сама себе не могла чётко обрисовать. Она представляла иногда это в виде встречи с каким-то интересным мужчиной в парке или клубе. Он должен быть, скорее всего, учёным. На худой конец человек из правительства. Очень важный, умный и загадочный.

Время было послеполуденное, когда Ксения вошла в кают-компанию. Оловянный играл в автомате, крутя джойстиком в разные стороны. На диване что-то читал в планшете Вениамин. Рябоштан бродил бесцельно туда-сюда.

– Борь, ты чего такой загадочный? – спросила его Ксения.

– Сам не знаю. Скорей бы долететь уже до этой Илоны.

– Потерпи немного осталось.

– Эх, так хочется настоящих апельсинчиков съесть. Я бы даже от банана не отказался или жареной картошки. Так надоела эта законсервированная еда.

Вениамин оторвался от чтения и оглядел Ксению. Её упругая грудь чётко выделялась под тонкой курткой. Широкие бёдра должны были свидетельствовать о наличии темперамента, если можно было верить книгам по сексологии, которые он когда-то успел прочесть. Купавин вспомнил свою жизнь на Земле. Как он долго учился. Ему с трудом давались знания, но он закончил-таки институт. Знания его нельзя было назвать идеальными. Это, конечно, знали в правительстве. Странно, что его отправили в эту миссию. Может быть, это было связано с тем, что в их задании не нужен был инженер-конструктор. Или нужен был для галочки. Вениамин поступил на факультет, где готовили конструкторов летательных аппаратов для межзвёздных полётов под давлением родителей. Дед Вениамина по папиной линии был знаменитым конструктором звездолётов. И родители от всей души желали сыну такой же судьбы, как и у деда. Вениамин работал в конструкторском бюро на удалёнке. Настали времена, когда стало необязательным просиживать штаны часами в офисах, конторах и прочих унылых местах. Он долго пытался изобрести новый звездолёт, но у него ничего не получалось. Идей было полно, а воплотить их в одно что-то ценное и интересное никак не получалось. Потом у него начались метания. Вениамин хотел переменить профессию. Он хотел стать архитектором, геологом, географом и химиком. Он даже закончил курсы архитекторов, но дело у него пошло. Он окончил также курсы историков и философов. Вениамин так и работал рядовым инженером в конструкторском бюро. Иногда он вылетал на объекты для восстановления двигателей космолётов, где командовал ремонтными бригадами. Вениамин успел пожениться на девушке с красивым именем Мия. Она была очень духовная и воздушная. Её волновало больше всего искусство, особенно музыка. Она и была музыкантом: играла в симфоническом оркестре на скрипке. Секс её не волновал совсем. Они занимались им пару раз в год. Она называла это чепухой, так и говорила: заниматься чепухой. Вениамин любил её и выносил все её духовные искания и переживания с достоинством и необычайным терпением. А развёлся он в итоге, потому что Мия не хотела иметь детей. В какой-то момент Вениамин захотел стать отцом. Ему хотелось почувствовать, что это такое, когда у тебя есть маленькие твои клоны, которых можно подержать на руках, поиграться с ним. Мии с её духовностью это было не нужно. Она говорила: «Дети – это, может быть, и хорошо, но я боюсь пропустить столько важного и необычайного». Она боялась пропустить каждый новый концерт какого-нибудь очередного музыкального гения. И Вениамин стал жить один. Ему перевалило за тридцать. Однажды его друг такой же холостяк, как и он, Игорь подсказал, как можно решить половой вопрос. Тогда Вениамин удивился, так как думал, что перед ним не стоит никакого полового вопроса; ведь, было принято считать секс чем-то необязательным и глупым. Игорь ездил в город и встречался тайно с одинокой продавщицей Ольгой. Она был из серых. У неё был сын от непутёвого бывшего мужа, который то работал, то не работал. Криминала за ним никакого не было, потому его не могли отправить в места отчуждения и определить в касту чёрных. Когда сына дома не было, Игорь приходил к Ольге в квартиру, и они весело проводили время. Вениамин подумал, что ему тоже хотелось бы иметь такие отношения с женщиной. Просто секс без обязательств. Если бы об этом узнали, то его бы осуждали в обществе белых, но не привлекли бы к ответственности. Возможно, некоторые белые, так и жили, имея тайные отношения с серыми женщинами, но эта проблема пока не обсуждалась в СМИ и в правительственных кругах. Однажды случился скандал, когда полиция узнала о тайном публичном доме в одном из крупных городов, клиентами, которого были и белые люди. Все устроители этого заведения были переведены в касту чёрных и поехали в места отчуждения, а белые похотливцы – клиенты проституток были переведены в статус серых. Ольга познакомила Вениамина с медсестрой тридцатилетней Ириной. Она была незамужней и бездетной. Ирина была воплощением страсти и сексуальности. С ней Вениамин познал то, о чём когда-то в юности и молодости читал в запретных книжках. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что влюбился в Ирину, как последний дурак. Он мог на ней жениться. Это не осуждалось, но в его обществе над ним смеялись бы и порицали бы его. Это означало потерю круга друзей и разрыв отношений с роднёй. Потом Вениамин стал приглядываться к Ирине под другим градусом. Он пытался с ней разговаривать на разные темы, узнавать о её интересах. Ирину интересовали мелкие бытовые темы: еды, приобретения новой квартиры, покупки дачи, одежды и косметики. Книги она читала примитивные, как Вениамин это называл «литература для глупых»: всякие любовные истории с положительным концом и детективы доисторических времён. Впрочем, это было большим прогрессом для человека из серого статуса. Многие серые не читали вообще. Им это было неинтересно. Помимо метаний с профессиями Вениамина начали донимать мысли относительно его будущих отношений с Ириной. Он всё больше привязывался к ней, но жениться не собирался. Это послужило большим толчком к тому, что он быстро согласился на полёт на Илону. Он словно убегал от своих проблем и метаний в другие миры к далёким звёздам.