Читать онлайн Таинство пищепринятия. Алиса

Пролог

– Там просто на улицах всюду рестораны, кафе и закусочные. Это такие места, вроде кабинетов готового питания, но общественные и совершенно пристойные. При этом там можно выбрать, какую пищу тебе сделают, по каталогу с картинками, подождать – и люди, которых ты даже не увидишь, всё это действительно приготовят, больше того: уложат красиво на широкие блюда и тебе принесут на стол. А стол стоит среди кучи других. Там все сидят по одному, парами или даже компаниями, сидят лицом к лицу, едят и разговаривают. И никто не носит буйосеты. Вообще никогда.

– Ну, это уже перебор, Май, – хмыкнула Дашка. – Какая-то нездоровая фантазия.

– Принимать пищу – естественно! Это жизненно важная потребность всего живого! В ней нет как ничего странного или отталкивающего, так и ничего особенного. Я пытаюсь написать об этом. В моей книге можно есть даже на ходу, когда идёшь по улице.

– Фу! Никто не напечатает такое непотребство, – скривилась Марина. – И читать про толпу голоротых дикарей – так себе удовольствие.

– Они вовсе никакие не дикари. Это город нашего времени, развитый и цивилизованный. Просто там никогда не табуировалось принятие пищи.

– Не заводись, – примирительно попросила Даша. – Идея как бы интересная. Просто ты перегибаешь. Стоит сгладить углы.

– И оставить буйосеты, – хихикнула Марина. – Ну серьёзно, цензуру же никто не отменял.

– Я не хочу полумер. С ними выйдет ничем не лучше, чем вся та ложь, которой нас поливают уже сто лет! С детства книги и фильмы вдалбливают, что принимать пищу – естественно, что всякий сам хозяин своему телу, кулинарные мотивы пихают всюду, вон техсалон напротив моего дома повесил баннер с толстушкой в переднике, которая стоит над открытым капотом с разделочным ножом. Сколько поколений уже страдает оттого, что в головы вкладывается одно, а на деле у общества закостенелое ханжеское отношение к еде!

– Не ругайся, – скривилась Даша.

– Вот! Вот! – в возбуждении Майя повысила голос, и звук уже звенел на краях буйосеты. – И особенно это касается женщин! По телевизору одно, а в жизни косо смотрят на каждую, кто накормил малознакомого!

– Пищепринятие – это всё-таки таинство. Зачем всё опошлять? – заспорила Марина.

– Да что такого в еде?! Это при-ро-дно!

– Дно-дно, – хихикнула Даша. – Сама наделала глупостей, а теперь общество винишь. Нечего было ужины устраивать.

– А что такого?! – рассвирепела Майя. – Мы с Лёшей уже месяц кувыркались регулярно! Он меня хотел с родителями знакомить!

– Друг его тоже хотел знакомить?

– Да уже и Лёша не хочет, – набычилась Майя. – Конечно, я злюсь! Это бредятина! Они были голодные, оба! У меня оставалось готовое рагу! Очень вкусное!

– Давай без подробностей, – сморщила нос Даша.

– Почему я не могу накормить проголодавшихся гостей, если все хотят есть?!

– И перекусить с ними, – вторила Маринка. – Лицом к лицу, да ещё и не в пищеблоке!

– В пищеблоке нет места! Если бы этот урод не наделал фоток и не стал друзьям рассказывать…

– Да всё равно бы ты с Лёшей разбежалась после такого ужина, – не согласилась Даша. – Ну не повёл бы он тебя знакомиться с родителями после того, как ты тут праздник желудка ему да его дружку устроила.

– Им очень нравилось!

– На кухарках не женятся. С ними нажираются вволю и бегут. Всегда так было.

Когда подруги ушли, Майя задёрнула шторы, старательно закрыла окно и подсунула под щель входной двери полотенце. Удалилась в пищеблок, разогрела остатки ароматного и очень сочного мяса под соусом, который изобрела сама из стандартных продуктов и специй 18+, а потом утащила всё это прямо в постель. Сняла буйосету, положила в рот потрясающий нежный кусочек и с жаром взялась за ноутбук.

Срамное измерение, как назвала Майя свою параллельную вселенную Земли, обрастало необычными и будоражащими подробностями. Вот главная героиня Алиса взяла телефон и, ничуть не смущаясь, заказала с доставкой на дом пиццу – распространённое блюдо фастфуда. Майя со смаком описывала доступность самых разнообразных кушаний и самых неприличных способов их общественного потребления.

Книжная Алиса доела пиццу одновременно с тем, как в форме Майи закончилось мясо. Взгромоздила коробку с остатками соуса прямо на кровать. И улеглась спать, вдыхая аппетитный аромат, оставшийся в комнате.

Реальная Майя унесла форму в пищеблок и залила водой. Плотно притворила дверь. Опрыскала спальню освежителем воздуха, прежде чем снова раскрыть окно – лето выдалось жарким, а кондиционер она выключила, чтобы не утащил неприличный запах на улицу.

А потом заметила, что закапала соусом белую простыню.

Меняя комплект белья, она рассвирепела, да так сильно, что снова взялась за ноут.

Довольно её Алисе наслаждаться вседозволенностью. Пора и ей понять что почём!

К тому же руки давно чесались описывать райское житие в Срамном измерении не Алисино, а своё, своё собственное! Как там это называется? Сломать четвёртую стену? Или это другое?

Неважно. Майя отважилась. С этой главы она поменяет себя и героиню местами. Пусть критики хватаются за головы. Плевать! Книга так и так выходит скандальной, хуже точно не получится. И она набрала, мечтательно улыбаясь:

«Уснувшая, гоняя привкус хрустящего сыра во рту, Алиса провалилась в состояние, схожее с трансом. Она спала долго и очень крепко, сытая и довольная. Даже не подозревая, что проснётся в параллельном измерении. Где всё совершенно не так, как она привыкла… Не догадываясь, что займёт место придумавшего её автора, вырвавшегося на волю».

Глава 1: Травля

В понедельник, двенадцатого июня, о том, что Алиса нашла себе нового парня, написали в отвратительной группе, набирающей популярность в социальных сетях. Название группы было матерным и приравнивало упомянутых там женщин к представительницам древнейшей профессии, только к тому же за услуги денег не берущим.

Длинную запись с перечислением всех пяти неудачных романов Алисы за последние полгода и даже упоминанием «случайного» Кирилла, радостно перепостили все однокурсники и однокурсницы, все бывшие одноклассники и одноклассницы, и даже мамина сестра тётя Лариса – правда, с припиской «Как обратиться в суд за клевету?!»

Тёткин альтруистичный порыв распространил новость о посте среди старшего поколения, скриншот из молодёжной социальной сети перекочевал во «взрослую и пенсионерскую», и теперь на все лады цитировался, комментировался и перепостчивался там.

Сначала Алиса злилась.

Да, за неполные полгода у неё сменилось пятеро ухажёров. А между четвёртым и пятым получился злосчастный Кирилл, так, на разок. И что? Разве Алиса несовершеннолетняя? Или, может быть, замужняя? Разве Алиса кому-то из них изменила?

Она живёт в XXI веке! Что такого уж запредельного в её личной жизни? Да так все, все делают!

Только обо всех почему-то не пишут в блогах. А те, о которых пишут, и правда уже совсем того…

Это ведь нечестно!

Всюду только и кричат о свободе, о правах женщин, сексуальной революции! Телевизор с детства учит тому, что твоё тело – дело исключительно твоё собственное, что каждый сам решает, как ему жить и, в частности, с кем ему спать. Не вступающих в отношения ругают на все лады. Про то, что секс – это доступно, нормально и природно, на каждом столбе написано. Буквально. Эталонные красотки в эротичных одёжках рекламируют даже детскую присыпку! А продвинутое общество порицает на все лады дремучих предков и устаревшие законы прошлого. Этому посвящены едва ли не все произведения искусства (всех направлений искусства!) за последние полвека.

Взращённая на всём этом Алиса ничего такого уж особенного в отношениях между мужчиной и женщиной не усматривала. Хотя поначалу своей «взрослой жизни» все правила устаревшей, так сказать, морали соблюдала.

Девственности она лишилась в семнадцать лет, по большой любви, которая прошла в канун последнего Нового года. Обиженная предательством избранника, Алиса быстро нашла ему замену, но не особо удачную. И полоса таких «неудачностей» удлинялась.

А потом поползли слухи. Сначала неуверенные, а затем крепнущие, но Алисе было на них наплевать. Вот только жила она в небольшом городке.

С недоумением выясняя на практике, что, дав отставку очередному придурку и приглядываясь к новому в надежде на лучшее, она становится в глазах родственников и подружек едва ли не шлюхой какой-то, Алиса на разноплановые выпады только таращила глаза. Старалась переводить безумные нравоучения в шутку. По-честному, она просто не могла относиться к такому серьёзно. Ну бред же, бред сивой кобылы!

Она – взрослая женщина, которая ведёт взрослую жизнь и ищет удачную пару. А бедовость кандидатов – проблема уж никак не её. Алиса гордилась тем, что умеет не превращать чужие проблемы в свои и вовремя ставить точку.

Потаскуха, надо же!

Юрик предательски изменил ей со смазливой соседкой. Андрей пил, как чёрт, и норовил подраться в таком состоянии с каждым встречным-поперечным, Лёха не пил вообще и долго казался идеальным, но затем Алиса выяснила, что он употребляет какую-то запрещённую дрянь. Слава не чурался пользоваться Алисиной кредиткой и буквально залез на шею, Вася предлагал какие-то БДСМ-извращения. С Кириллом она просто выговорилась, а он ею воспользовался и даже ни разу не позвонил. И это она, Алиса, ведёт себя как потаскуха?!

Но вот поразительная вещь: такого или похожего мнения придерживались почти все примерно с того периода, когда Алиса рассталась со вторым после Юрика кандидатом.

Хотя за пьяные дебоши Андрея выговаривали ей и советовали бросать. А уж что бы порассказали, узнай кто о Лёхиных пристрастиях…

Скрывать мужиков, что ли, ото всех вплоть до свадьбы?

Но если до двенадцатого июня в отношении Алисы только время от времени качали головой, то после поста анонимного пользователя она за пару дней стала притчей во языцех.

Теперь на двадцатилетнюю «пропащую оторву» (и это самое приличное определение!) буквально показывали пальцем на каждом углу (в отвратительном блоге имелись фотки!), измеряли на глаз и комментировали в голос длину её юбок, высоту каблуков и глубину вырезов на топиках. Алисе не в шутку предлагали «провести время» на заднем сиденье машины, у неё едко спрашивали тариф за час. Бабульки у Алисиного подъезда провожали её словами «та, та самая» – даже не понижая голос.

Поначалу она пробовала отшучиваться, но давление росло.

Она начала злиться. Отвечать на выпады матом.

Это только усугубило ситуацию.

Вместо того чтобы встать на защиту Алисы, последний кавалер порвал с ней… на своей страничке в соцсети! Процитировал ту самую запись, настрочил кучу гадостей и внёс Алисин номер в ЧС, так что она даже не смогла наорать на него в ответ.

Первым порывом было поехать к дому мерзавца-Антона.

Вторым – поехать туда с коробкой протухших яиц.

Но никуда Алиса так и не поехала, в ту ночь она проревела от злости до рассвета, так как позвонил отец и обвинил её в том, что ему теперь стыдно ходить на работу.

А следом – мать, рассказавшая Алисе всё, что думает о ней, а в довершение в очередной раз сравнившая с «более удачной», правильной старшей сестрой. О которой «в интернетах» не пишут, и которая добропорядочно вышла замуж ещё год назад.

– Ты же девушка! – злобствовала мать. – Уважение – самое важное, что у тебя было! Нужно знать себе цену! Я сколько раз говорила, что ты плохо кончишь? Теперь плачь, кровавыми слезами плачь! Уже не отмоешься…

Алиса понятия не имела, кто слил гадкой группе информацию о ней, да ещё и в такой отвратительной форме. Она кипела, так как вообще не видела во всём, там перечисленном, ничего криминального. И если честно, после расставания с Юриком она гордилась своим сексуальным опытом, даже взялась вести список с мужскими именами в недрах папки «Мои документы» в ноутбуке.

На шестой день после злосчастной публикации там появился ещё один текстовый файлик, который первое время назывался «Отверженная». В нём Алиса начала писать книгу.

Потому что её уволили с работы.

Уже почти год студентка заочного отделения по специальности «Поварское дело» Алиса Минина трудилась на кухне заводской столовой, на предприятии, где работал отец. И хотя блеснуть талантами там было особо нельзя, оставалась довольна – всё-таки практика. Алиса копила деньги, чтобы уехать из города, получив диплом. Податься в областной центр и начать новую жизнь.

После катастрофы, свалившейся на её голову, переезд следовало ускорять максимально.

Но как быть с дипломом?

Из двухдневной стадии отчаяния она вернулась к активной злости.

Что, блин, такого она сделала?!

Каким, извините, образом можно отыскать нормального мужа, если не пробовать варианты? Всякая подружка, всякий журнал, всякая статья в интернете твердят о том, что с неподходящими продолжать отношения нельзя. Неподходящие – это нытики, абьюзеры, жлобы, хамы, алкоголики, грубияны… Да господи, неподходящими оказываются практически все! А как можно одновременно не продолжать с такими отношения, но найти постоянного парня, чтобы потом за него выйти замуж?

Замуж Алиса когда-нибудь собиралась, она не была какой-то там феминисткой или чайлдфри. Не в двадцать лет, конечно, как «более удачная» старшая сестра, а как минимум в тридцать. И за всесторонне проверенного мужчину. Чтобы не разводиться, как мама. У Алисы с «более удачной» сестрой были разные отцы, но это мать почему-то считала совершенно нормальным. Поборница высокой морали!

Тётю Ларису вообще муж поколачивает. А она его терпит. Это, значит, норма, а давать от ворот поворот – преступление?

Конечно, можно, типа не пускать в постель, пока не определишься. Но блин: именно до того, как мужчина наконец попадает в твою постель, он и скрывает все свои неподходящие стороны изо всех сил!

Алиса была абсолютно уверена, что преобладающее большинство дамочек, повесивших свой очередной гнусный коммент под историей её «похождений», имели куда больше шести половых партнёров за жизнь! И к чему выделываться? Зачем ханжески делать вид, что это – неприемлемо и безобразно? Зачем скрывать?

А главное – кому какое дело до Алисы и её личной жизни?!

Что вообще такого в этом вашем сексе? Да банальный разговор по душам бывает во много раз интимнее, чем всё вот это!

И кругом, всюду – ложь! И осуждение, доходящее до маразма. Долго без пары – плохо, выбрала неудачную пару – плохо, бросила кого – тоже плохо, оказывается!

Это же запредельный, невыносимый бред!

Вот бы существовал нормальный человеческий город, где сексу действительно не придают никакого особого значения вообще, где телесный контакт не отличают по значимости от задушевной беседы. Где все по-настоящему свободны, могут делать, что хотят и с кем хотят, и всем на это наплевать. По-настоящему наплевать, а не так вот, как здесь.

Алиса бы тут же собрала чемодан и уехала туда на ПМЖ. С превеликой радостью.

И прямо сейчас.

Оставаться в тылу врагов, в которых вдруг превратились все и каждый, становилось по-настоящему невыносимо!

Нет, в интернет она больше не полезет. От комментариев в той самой группе хотелось выть. Или бить посуду.

А руки предательски сами тянулись к телефону, обновлять раз за разом уже перевалившие за две тысячи злобствующие «мнения», смотреть, кто «поделился» её историей и что говорят на всё новых и новых страницах.

Алиса стиснула зубы и смахнула экран на соседний. Увидела приложение доставки еды и зашла в него. Нужно было отвлечься.

Пиццу она выбирала долго, а потом добавила к ней с десяток топпингов. В животе заурчало. Рот наполнился слюной. Кажется, она забыла пообедать.

Заказ обещали доставить за полчаса.

Откопав в холодильнике подсыхающие охотничьи колбаски и заветренный магазинный салат оливье, недоеденный накануне, Алиса вернулась к документу «Отверженная» и переименовала его в «Свободная». После чего принялась, сначала яростно жуя неказистую снедь, а потом закусив губу, сочинять книгу о жизни в счастливом обществе без предрассудков.

Заполучив наконец запоздавшую на целый час доставку, Алиса завалилась на кровать и стала перечитывать написанное.

Получилась бессвязная бредовая пошлятина.

Она захлопнула ноут, и мрачно уставилась в потолок.

Что же делать, как же жить дальше?

Соус собрался с двойным сыром в увесистую вражескую каплю и злокозненно спикировал прямо на белую футболку, упавшее и раздавленное кольцо маслины оставило пятно на свежей простыне. Опять хотелось реветь.

Она уже пробовала, пробовала ещё позавчера, ответить на гнусное сообщение с достоинством, обстоятельно и понятно.

Никто ни фига не понял. Зато оскорбления из абстрактных с «она» и «эта» стали личными, адресными, тыкающими и матерящими. Даже когда Алиса удалила свои оправдания, оказалось, что их заскринили, и продолжали на них отвечать со всё растущей яростью.

Получалось, что осуждать других за свои собственные грехи – любимое занятие общества. Для Алисы это стало настоящим ударом.

Некоторых моралистов-комментаторов она знала лично, и о большей части из таких знала истории сильно похлеще её собственной «неразборчивости в связях». Но зря, ох как зря Алиса в четверг написала в личку Юли Терновой о том, что та, вообще-то, сама как минимум трижды изменяла своему Жорику, и лучше бы ей помалкивать.

Помалкивать Тернова не стала. Именно она процитировала злосчастный пост на стене группы отцовского завода с припиской «Лучшие сотрудники пищеблока». А вечером в пятницу Алиса уже подписывала заявление по собственному желанию под осуждающим гневным взором тучной тётки из отдела кадров. Воспитывающей двоих внебрачных сыновей, между прочим.

Но история с Терновой успела научить Алису помалкивать по поводу чужих прегрешений. А лучше теперь вообще помалкивать. Любое её слово использовали против неё, как в дрянном американском детективном кино.

Нет, жить тут уже не получится. Запас нервных клеток подходил к отметке критичной.

Размазав липкое пятно по футболке, отчего оно стало только больше, Алиса решительно залезла в банковское приложение и проверила свой накопительный счёт. Потом встала, откопала в комоде конверт с наличными и пересчитала. Принялась смотреть цены на аренду квартир сначала вообще в столице, но потом умерила свои аппетиты до областного центра.

За полтора часа Алиса нашла три приемлемых варианта, сохранила адреса и написала владельцам. Потом присмотрела запасной хостел и забронировала его. Заполнила форму на сайте техникума, уведомив таким образом, что с нового семестра переводится на удалённое обучение и будет приезжать на сессии. Со времён пандемии осталась такая возможность. Сочинила, но не отправила, длинное и путанное письмо матери, а потом встала и принялась решительно собирать вещи.

Они абсолютно не умещались в имеющиеся два чемодана, пришлось безжалостно отсеивать лишнее. Ничего, обустроится на новом месте – вернётся и заберёт. А бабкину квартиру будет сдавать. И пусть мать верещит сколько хочет.

Утрамбовав пожитки и взгромоздив на опухшие чемоданы ещё спортивную сумку и два огромных пакета, Алиса воинственно приземлилась рядом с пиццей, вгрызлась в очередной кусок и купила билет на автобус.

Потом пересмотрела своё резюме, подправила его и принялась рассылать в ответ на обнаруженные подходящие вакансии.

В конце концов, если поваром нигде не возьмут, поработает официанткой! Всё лучше, чем тут оставаться.

Схватившись за последний кусок остывшей пиццы, Алиса снесла к чёртовой матери свои загаженные посетителями страницы в социальных сетях. Хотела завести новые, но оказалось, что требуется номер телефона, а её – уже использовался.

Алиса решила, что первым делом на автовокзале купит завтра новую симку. И гори огнём вся её прошлая жизнь.

Может, оно и к лучшему.

Сунув недоеденный последний кусок в опустевшую коробку, Алиса поняла, что капитально обожралась. Вот станет толстой, никто на неё даже не посмотрит, – и никаких, мать его, рисков на новом месте.

Чревоугодие несколько успокоило взвинченные нервы. Ничего, завтра всё изменится.

Вся жизнь изменится!

И Алиса даже представить себе не могла, насколько…

Она совсем выбилась из сил. Лихорадочные сборы и подготовка побега вымотали организм окончательно. Руки и ноги отяжелели, гирями притянули к матрасу.

Привкус сыра во рту тревожил, по-хорошему нужно было встать и почистить зубы, но и на это уже не осталось никаких ресурсов.

«Низкий заряд аккумулятора», – успела подумать Алиса, проваливаясь в сон. Глубокий и тяжёлый, чем-то похожий на транс.

На новом месте она будет очень, очень осмотрительна. Впрочем, в больших городах никому нет дела до других. Или это только так считается? А на деле всё сказки, как и тут, как и везде.

Если бы только существовал этот честный свободный мир, где сексу не придают никакого значения… Если бы только он был…

Когда покрывшаяся от чего-то испариной Алиса натужно всхрапнула, вздрогнув всем телом, внезапно загорелся ушедший в спящий режим полуприкрытый ноутбук. Поверх сайта с вакансиями развернулся док «Свободная», вроде бы закрытый. Вроде бы вообще перемещённый в корзину.

Само собой включилось автовоспроизведение текста, и приглушённый низким уровнем звука механический голос, коверкая ударения, забубнил придуманные вечером абзацы.

За окном перетекала в рассвет самая короткая ночь в году.

Час, когда могут исполниться самые заветные желания…

С телом Алисы происходило что-то странное, но она не чувствовала этого, придавленная дурманным лихорадочным сном. Две реальности скрещивались, измерения наползали друг на друга, проникали одно в другое.

И вот уже на запачканной смятой кровати остались только коробка из-под пиццы с единственным надгрызенным куском и ноутбук, снова уходящий в спящий режим.

Глава 2: В чужом мире

Алиса перевернулась на спину, потянулась. Хотелось ещё поспать, ведь если будильник не зазвонил, значит, нет даже одиннадцати часов утра – а в новую жизнь нужно вступать, полной сил. День сегодня будет долгий и насыщенный.

Но очень уж требовалось в туалет.

Так что Алиса покорно открыла глаза. И завопила.

Она лежала в совершенно чужой постели и в совершенно чужой комнате. А в довершение – рядом проснулась совершенно незнакомая, да к тому же голая девица, тоже принявшаяся вопить, зажимая ладонями рот.

– Тихо! – секунд через пятнадцать прекратив визг, бросила девица и лихорадочно огляделась. – Меня же за шум выселят!

Алиса выскочила из кровати и попятилась к стене.

– Ты кто?! Где я?! – панически выдохнула она.

Девица привстала на постели на колени. Она была полностью раздета, но прикрывала почему-то лицо: согнув правую руку, прижалась губами к сгибу локтя, выставив его в сторону Алисы довольно угрожающе. Девица сощурилась.

– Что это у тебя на футболке? – внезапно спросила она.

Алиса моргнула от неожиданности. Учитывая всю дикость ситуации, вопрос показался ну просто самым дурацким из всех возможных.

Она автоматически скользнула взглядом по своей груди и также на автомате ответила:

– Соус от пиццы капнул.

Девица, чьи глаза расширились, словно кофейные блюдца, медленно опустилась на задницу, не убирая локтя от лица. Потом свободной левой рукой нащупала на тумбочке какую-то штуковину и отвернулась, прилаживая её к голове.

Алиса увидела, как руки завязали на затылке кривой бант, а потом девица повернулась обратно.

Теперь уже Алисины глаза полезли на лоб. Она вжалась в стену и почувствовала, как на шее проступает испарина.

Девица нацепила что-то вроде респиратора, переходящего в шарф. Он закрывал только рот, вытягиваясь вперёд широкой, затянутой тканью, трубкой.

– Ты что… ты… ты – Алиса? – наверное, девица спросила это даже жалобно, но из-за респиратора голос получился гулкий и искажённый.

О господи! Над ней собираются ставить эксперименты!

– Ты меня похитила? – проскулила Алиса и подалась вбок, схватив с комода настольную лампу. Сдаваться без боя она не собиралась!

– Кажется… я тебя придумала, – прогудела девица в респираторе, хватаясь за голову.

– Чего-о-о-о?

– Я… я книгу пишу… про параллельное измерение, – зачастила девица. – Там всё такое… неприличное, словом… все принимают пищу друг при друге и так далее. Не думаю, что её когда-нибудь напечатают… Ну и в общем… Я вчера… я перед сном написала, что главная героиня Алиса заснула у себя в Срамном измерении, а проснётся уже тут, в реальности. Типа перенеслась в нормальное общество.

– Подожди-ка…

Как бы Алиса ни была напугана, не провести параллель с собственным вчерашним литературным экспериментом не смогла. Но это же дичь полнейшая!

– Я… тоже сочиняла другой мир, – после долгой паузы недоверчиво призналась она. – С нормальным отношением к сексу.

– Нормальным – это каким? – спросила девица.

– Ну без осуждения за неразборчивость и всё такое.

– А кого осуждают за неразборчивость в сексе? Неразборчивость – это что? Ты типа кроватников и квартирников не любишь?

– Чего?

– Ну этих, которые за физическую близость только в помещении и совсем пришибленных, которым обязательно надо в постели.

– Офигеть, – выпалила Алиса и опустила лампу на пол. – Может, я сплю?

На сон окружающее не было похоже абсолютно.

Она что же, с ума сошла? Как в кино?

– Ты почему в респираторе? – опасливо уточнила Алиса. – У вас тут тоже пандемия? Ещё не прошла?

Девица пару раз моргнула.

– Это? – наконец уточнила она и стукнула пальцем по приспособлению.

Алиса кивнула.

– Поверить не могу… Это буйосета. Чтобы закрывать рот.

– Зачем закрывать рот, если нос всё равно открыт?

– А зачем нос-то закрывать? – совсем запуталась девица. А потом добавила: – Тебе бы тоже одеться… Очень… очень сложно так с тобой разговаривать. Но у тебя, выходит, буйосеты нет, если ты из Срамного измерения. Давай, может, шарфик повяжем? Или… могу свою предложить, стиранную. Новых нет, к сожалению.

– Мне не нужно, – пробормотала Алиса. – Маски ни от чего не защищают, это липа.

– Тут нельзя… нельзя ходить с голым ртом, – девица заломила руки. – Ты не понимаешь, да? Вот это я насочиняла… Я – Майя. Извини, пожалуйста. Это прямо какой-то сюр. Можно… я тебя потрогаю? – вдруг спросила она.

– В каком смысле? – напряглась Алиса, припоминая своё горячечное сочинение.

– Чтобы убедиться, что ты того… настоящая, – с какими-то плаксивыми нотками прогудела в респиратор девица по имени Майя.

– Ты сначала оденься, – предупредила Алиса. – Рот тебя мой смущает, а сама сидишь в чём мать родила.

– Я же в буйосете. Ты мусульманка, что ли?

– Я?! Я – атеистка.

– Фух. Меня немножко напрягают религиозные люди. Не понимаю, как с ними себя вести.

Майя свесилась с кровати, подняла что-то с пола, повертела и надела майку. Короткую.

– А низ? – пробормотала Алиса.

– Тепло же. Ну хочешь, юбку надену. Только и ты прикройся, пожалуйста. Вот.

Она выдвинула ящик комода и выбрала штуковину, похожую на свой респиратор, но другого цвета. А потом послушно натянула через голову извлечённую оттуда же длинную юбку и неуверенно подошла к Алисе. Не глядя ей в лицо, протянула закрыватель рта и осторожно, сначала одним указательным пальцем, дотронулась до Алисиной руки.

– Реально сюр, – прошептала она. – Надень буйосету, пожалуйста. Она чистая. Ну или хотя бы шарфик, если брезгуешь.

Алиса повертела приспособление в руках и спросила:

– Где у тебя туалет?

– Пойдём, – с облегчением выпалила Майя, всё ещё отводящая взгляд от лица гостьи. – Вон, первая дверь по коридору.

Во всём этом диком и совершенно невозможном абсурде Алисе очень нужно было подумать, но настойчивый зов природы сильно мешал мыслить критично. Однако, открыв указанную комнату, она так и замерла на пороге.

Сбоку от унитаза в квартире Майи красовалось высокое панорамное окно. И ладно бы, располагайся жилплощадь на двадцать пятом этаже высотки или в лесу. Но нет: этаж был первый, за стеклом раскинулась детская площадка, а в песочнице играли мальчишки в респираторах, похожие на первое поколение после начала биологической войны. Алису и люди в медицинских масках в прошлом и позапрошлом годах напрягали, а эти штуковины выглядели ещё специфичнее: выпуклые, будто скрывали не рты, а клювы какие-то.

Алиса в полном недоумении смотрела на окно, на котором не было ни жалюзи, ни даже занавески.

Притом умывальник с зеркалом и ванна, снабжённая шторкой, стояли в глухой части, да так, что в обзор с улицы не попадали.

Один из мальчиков в песочнице поднял голову и вдруг указал на Алису пальцем, лишив последней надежды, что стекло в окне прозрачно только с внутренней стороны, как в камерах для допросов из кино. Другие дети тоже повернулись и, видимо, начали смеяться – хотя понять это из-за масок было затруднительно.

Алиса метнулась к ванне и застыла, тупо уставившись на приспособление, которое ей вручила Майя.

Дети смеялись потому, что у неё не закрыт рот?

Но позвольте, а в этой штуке на лице, что, нужно снимать трусы и пользоваться унитазом около панорамного окна, что ли?!

В туалет требовалось очень сильно.

Она, повернувшись к мальчишкам в песочнице спиной, осмотрела дверь – но там не было замка. От всей души надеясь, что Майя не решит заглянуть, Алиса стянула шорты и пристроилась на край ванны. Потом сильно открыла в умывальнике воду, после чего немного открутила краник душа и смыла непотребство, то и дело тревожно оглядываясь.

Покончив с проблемой, она опустилась на пол.

Может, это всё-таки розыгрыш? Какой-то больной бездельник из толпы её недоброжелателей взломал комп, прочитал наброски несостоявшейся книги и решил… Что? Вскрыть квартиру, обколоть снотворным и уволочь непонятно куда?

Алисе было проще поверить, что ожило придуманное измерение, чем в подобное внимание к своей персоне. Это ведь уже не травля в соцсетях и не оскорбления на улице, а преступление. К тому же весьма сложное и дорогостоящее.

А кто будет тратить свои деньги на такую, как она?

В шизофренический бред тоже поверить не получалось. Ладно бы голоса какие-то, или там галлюцинация быстрая, или ладно бы Алиса вдруг вспомнила, что она – Наполеон. Но чтобы вот так вот целую чужую квартиру видеть чётко и детально, разговаривать с этой Майей…

Алиса зачем-то протянула руку и постучала костяшками пальцев по кафельному полу.

Вздохнула.

Вот тебе и новая жизнь, и смена обстановки.

А дома у неё что?

Пропала? Несмотря на письмо в вуз, родители, когда найдут собранные и брошенные вещи, когда поймут, что вся обувь на месте, документы на месте, а дочка исчезла… Ну и начнётся там!

«Ещё решат, что я с собой покончила из-за этого дурацкого поста».

Алиса злорадно улыбнулась.

Так им и надо.

А может, она покончила? Проснулась среди ночи, поймала белку и повесилась, а это – типа Рай или новая жизнь в награду за мучения?

Только как же она тут будет жить, если ей уже двадцать лет, и все эти двадцать лет её в этом мире не было?

А если её завтра же «выбросит» обратно в Ленинск?

Неужели, правда другой мир? Неужели, она – Алиса Минина – взяла и попала в другой мир? Настоящий?

В дверь неуверенно постучали, и голос Майи спросил:

– У тебя там всё в порядке? Помощь нужна?

– Всё хорошо! – живо отозвалась Алиса и подскочила на ноги.

Пора разобраться как минимум что тут происходит!

Она подошла к зеркалу и попробовала приладить странную штуковину с незапомненным названием к лицу.

Широкая трубка длиной сантиметров в пять оказалась на конце силиконовой, как очки в масках для подводного плаванья. Алиса прижала её вокруг рта, но конструкция не присосалась – потому что внешняя сторона, задрапированная тканью, пропускала воздух.

Она натянула сужающиеся концы, разведя в стороны руки. Потом завязала тканевые полоски узлом и попробовала соорудить бантик, чтобы можно было снять эту хреновину. Приспособление здорово мешало, как и дурацкие маски времён пандемии. Ободок давил и неприятно стягивал кожу.

И вот в этом нужно ходить постоянно? Даже дома?

А есть как? Всё равно же снимать, и все твой сверхинтимный рот увидят. Как-то нелогично.

– Признавайся, ты – извращенка? – пошутила Алиса, выходя из уборной. – Зачем окно во двор в туалете?

– А чем оно тебе мешает? – искренне удивилась Майя.

– Рот, значит, показывать нельзя, а задницу можно?

Майя хихикнула.

– Похоже, правы были Дашка и Марина. Я и правда сочинила какое-то извращение… Показывай задницу кому хочешь. Что в ней такого-то? Только очень религиозные люди завешивают одеждой всё тело. А ты говоришь, что ты – атеистка.

– Ладно, – попробовала подойти с другой стороны Алиса. – А есть как? Какой смысл носить эти респираторы, если за обедом всё равно все увидят твой рот?

Майя зарделась, её бледные щёки над дурацкой штуковиной порозовели двумя алыми пятнами.

– Пищепринятие – процесс очень личный. Нормальные люди делают такое только в пищеблоке.

– Это кухня? – уточнила Алиса.

Майя сморщила нос, но кивнула.

– Ну так на кухне твой рот, что, невидимым станет? – продолжала не понимать Алиса. – Всё равно же его увидят. Или у вас света на кухне нет и окон?

– Окон в пищеблоке, конечно, нет. И пользуются им по очереди. Супруги или парочки иногда принимают питание вдвоём, разумеется. И даже готовят друг другу. Но в рот всё равно не смотрят. Это… – Майя запнулась, попробовав подобрать слова. – Ну, типа странно. Вообще я – человек прогрессивный. И считаю, что это глупости. – Она понизила голос: – Не очень давно я угостила рагу своего парня и его друга. Но, если честно, это не очень хорошо закончилось.

– А как? – тоже понизила голос Алиса, чувствующая себя ошалевшей.

– Он меня бросил, – вздохнула Майя. – Ханжа. Ну и фиг с ним. Зато я из-за этого книгу писать начала и тебя придумала!

– Слушай, это… чуть слишком. Ты не могла меня придумать. Должно быть какое-то ещё научное объяснение.

– Научное объяснение тому, что ты материализовалась у меня в кровати? – подняла брови Майя. – Ну-ну. Что же мне теперь с тобой делать?

– Для начала рассказать всё-всё про этот мир, раз уж я сюда попала. А там решим. Вообще-то, я должна была сегодня переехать и начать новую жизнь. Понятия не имею, как всё это произошло, но с этим мы разберёмся. Напоишь меня кофе?

Майя опять смутилась.

– И пить нельзя? – хмыкнула Алиса.

– Ну… с тобой-то, пожалуй, можно. Только никому не рассказывай. Тот дружок моего бывшего, он с нашего ужина фотки в инэт выложил. Мы же ещё и ели не в пищеблоке, потому что места мало… Хотя, конечно, рты друг дружки не рассматривали, как там понаписали всякие придурочные… Но в целом я теперь считаюсь бесстыжей и вообще… кухаркой называть стали, – совсем приуныла Майя.

– Это плохо, да?

– Хреновастенько. Готовить прилично только для очень близкого человека, с которым как минимум живёшь. И живёшь какое-то время, – просветила Майя и добавила с жаром: – Вообще я считаю, что это – Средневековая дичь! И условно так и есть. В интернете публикуют рецепты, а на некоторых сайтах можно и видео посмотреть. В магазинах продают продукты для взрослых, специи и соусы 18+ можно даже с доставкой заказать. Но если ты начнёшь угощать своей стряпнёй кого попало… Городок у нас маленький и консервативный. И все эти условности в ходу. А я, между прочим, – она опять понизила голос, – очень вкусно готовлю.

– Аж слюнки потекли, – хмыкнула Алиса, действительно проголодавшаяся.

Майя опять покраснела, да так густо, что даже шея пятнами пошла.

– Тебе нужно научиться разговаривать, прежде чем выходить на улицу. Это сейчас пипец как вульгарно было. Даже для меня. Я дам тебе моё блюдо вместо стандартного набора, но ты ни в коем случае не должна никому об этом говорить. Обо мне и так сплетничают.

– Очень понимаю, – честно призналась Алиса. – Я тоже полторы недели назад попала в дикую историю. Пойдём съедим что-то, и я тебе расскажу.

– Так тоже не говори. Это странно.

– Слушай, есть нужно как минимум несколько раз в день. Как тогда в гости ходить? Или по городу?

– В гостях спрашиваешь, можно ли воспользоваться пищеблоком, заходишь туда, обязательно одна, берёшь стандартный набор питания номер один, два или три в холодильном шкафу и принимаешь пищу. Там же есть кран с водой. Ну или холодные напитки. А кофе, про который ты сказала, это очень… Понимаешь… горячее питьё, ну всё то, что ты потребляешь медленно, это дело очень интимное. О таком не говорят и не просят. Таким развлекаются у себя дома. Хотя, конечно, есть кофейни для взрослых. Но они с одиночными кабинками.

– А у тебя кофе есть? – с надеждой уточнила Алиса, своего утра без этого напитка не представлявшая.

Майя мученически вздохнула.

– Бог мой, что же с тобой такой делать? Пойдём. Только никому, никому, слышишь, ни в коем случае об этом не рассказывай!

Глава 3: Пищеблок

Кухня у Майи оказалась крошечной, два на два метра. Там действительно не было окон, глухие стены облицовывали белые плиточки кафеля. Имелся большой холодильник и маленький, как в гостиницах, расположенный у самого входа. Остальное пространство занимали закрытые шкафчики, а между верхними и нижними были опущенные жалюзи, которые, правда, Майя, помедлив, подняла, потянув за верёвочку, и Алисе открылась газовая плита с двумя конфорками, раковина с грязной квадратной формой и две поверхности для разделки.

Около маленького холодильника с прозрачной дверцей, забитого одинаковыми коричневыми коробками с цифрами «1», «2» и «3» Алиса углядела краник, похожий на водоочистительный, и стопку бумажных стаканчиков. А ещё – урну с использованными в углу. Там же покоились две пустые коробки с тройками.

Самым необычным на кухоньке был стол. Он стоял у той стены, рядом с которой располагалась снабжённая изнутри щеколдой дверь, и походил на две поставленные спинкой к спинке одноместные парты из американских школ. Перед каждым стулом крепилась своя небольшая горизонтальная плоскость столешницы.

Майя отодвинула одну из «парт», развернула к стене передней частью и неловко сказала:

– П-присаживайся.

– Типа нельзя смотреть, как ты делаешь кофе? – хмыкнула Алиса. – Слушай, можно я маску сниму? Тут же нет окон.

– Ох, – выдохнула Майя. – Погоди хотя бы, пока я всё подготовлю. И тебе… лучше привыкать к ней. Мы же понятия не имеем, как вернуть тебя в книгу.

– Не хочу я ни в какую книгу. И домой не хочу, – объявила Алиса. – Там одни неадекваты у нас. У меня даже мать родная с приветом. А здесь… интересненько. И я всё равно собиралась переезжать и больше никогда ни с кем из Ленинска не общаться. Давай, что ли, помогу тебе? – спохватилась она и сделала пару шагов, пытаясь отыскать глазами чайник.

– Не надо! – опять испугалась Майя. – Ты садись.

– Спиной?

– Ну конечно.

Алиса повиновалась, стараясь выглядеть максимально саркастичной. Кольцо, вдавившееся в лицо, мешало, кожа под силиконом зудела. А спать тоже нужно в нём? Если, скажем, в поезде? Или если живёшь в однокомнатной квартире с семьёй?

– Слушай, а с детьми что? – пялясь в белую стену и мучительно давя в себе желание оглянуться, спросила Алиса. – Они же тянут в рот что попало. И как их кормят вообще в таких реалиях?

– У тебя лексикон, как у гопника, – простонала Майя. – Малышей приучают к буйосетам специальными детскими, со встроенными сосками. Конечно, ребёнок часто стаскивает их, особенно маленький. Но это же ребёнок. Некоторые даже детским питанием на улице кормят не в пищеблочках. Ну и дома, понятно, почти все. Годам к трём-четырём ребёнок привыкает носить буйосету. И начинает принимать пищу, как взрослые. Один.

– А если не хочет? Или ест не то?

– Что – не то?

– Ну конфеты там всякие?

– Ребёнку – конфеты?! – ахнула Майя. – Ты это… пф-ф-ф… поаккуратнее. Обвинят в кормлении малолетних, мало не покажется. Даже если только пропагандировала. Это серьёзная уголовная статья.

– То есть как – кормление малолетних – статья?! Они же умрут с голоду!

– Про голод лучше не говорить. Это очень грубое слово. Дискомфорт, необходимость принять питание. Нужда подкрепиться. Привыкай выражаться так. Разумеется, дети получают питание. Но разнообразная пища, воздействие на вкусовые рецепторы – взрослые игрушки. Дети питаются стандартными наборами. В них сбалансированы все необходимые соединения и витамины, нужные в разном возрасте.

– Реально, что ли, до совершеннолетия никто нормальную еду не пробует?! – поразилась Алиса и всё-таки оглянулась.

Укладывающая рукой в резиновой перчатке в квадратный контейнер куски мяса в соусе Майя ахнула и загородила стол и кастрюлю спиной, пряча испачканную руку.

– Да пробуют, конечно, – расслабилась она потом. – Подростки и на кулинарных сайтах сидят, и в пищеблоках лазают, пока родителей нет дома. И так-то, я ничего ужасного в этом не вижу. Ну там лет после двенадцати-тринадцати. Но все кричат про важность чистоты пищепринятия для растущего организма. Так что официально стандартные наборы разрешено разбавлять после совершеннолетия, когда тело прекращает активно формироваться. Ну и вообще, взрослый сам решает, как ему жить. Но это всё фикция на самом деле. За то, что и с кем мы едим, большинство порицает постоянно. Особенно женщин. Потому что им рожать, и типа плохо засорять своё тело. Хотя давно доказано, что питание влияет на сперму мужчины тоже. Но им почти всем пофиг. Честно тебе скажу: редко какой мужик не ест на стороне, а может и к кухарке заглянуть, а то и на дом вызвать. И вот они этого даже особо не стесняются. Хотя могут так отравиться, что мало не покажется.

– В реальности так с сексом, – прыснула Алиса.

– В смысле? Каким образом? – очень заинтересовалась Майя. – Я ничего такого не писала. Только про пищепринятие.

– Да не из книжки я, ну что ты в самом деле! В реальности… в моей реальности, – исправилась Алиса, потому что Майя закатила глаза, а потом круговым жестом попросила её отвернуться, и пришлось повиноваться, – мужчины часто ходят налево. Так-то и женщины ходят, но их за это общество едва ли не призирает. А мужику – почти норм.

По комнатушке пополз восхитительный кофейный аромат.

– Тут все ходят и налево, и направо, и прямо без ограничений по полу, – хмыкнула Майя, и Алиса расхохоталась.

Звук в этой их буйосете получился звенящий, и под ней стало жарко и влажно. Захотелось протереть рот салфеткой.

– Это эвфемизм такой – «сходить налево», – пояснила Алиса. – Означает измену.

– Родине? – уточнила Майя после секундного замешательства.

– Жене! Ну или мужу там. Походу равносильно вашему ужину на стороне.

– У тебя же вроде можно принимать пищу где хочешь и с кем хочешь? – удивилась Майя и поставила на «парту» широкую ёмкость чёрного цвета с двумя ручками, наполненную кофе почти до краёв. А потом – контейнер с мясом в красной подливке. И резиновую перчатку с уплотнёнными и покрытыми пупырками кончиками пальцев.

– Вы едите руками? – прищурилась Алиса, с интересом поднимая перчатку.

– Фу. Пищевой рукавицей, вот же она.

– А супы как?

– Такое я не знаю.

– Ну, жидкая еда.

– Как стандартный набор до года?

– А, фиг с тобой. – Алиса развязала защитное приспособление, и Майя поспешно отвернулась. Оттащила от стены вторую «парту» и поставила к спинке первой.

Было очень странно сидеть так.

– Я не поняла про измену, – снова заговорила хозяйка жилплощади после непродолжительной паузы.

– А как у вас называется, если ты в браке, ну или в отношениях, но переспал с кем-то ещё? – поинтересовалась Алиса, приподнимая чашку, и подула на поверхность кофе. Смотреть в белую стену, обращаясь к сидящему за спиной собеседнику, было дискомфортно почти физически. Она постоянно останавливала естественный порыв повернуться.

– Спать не обязательно дома, ты чего, – Майя даже голос повысила от удивления. – Это ж нереально.

– Да ну я про секс! Ну ты и… – Алиса хмыкнула.

– Что про секс?

– Про секс с кем-то другим, если ты в браке или отношениях.

– Так. – Майя вылезла из-за своей «парты», завязала буйосету и подошла к Алисе, позабыв о неприличии её голого рта. – У вас что, запрещён секс вне семьи, что ли?

– Жениться не обязательно, это уже отошло. Но партнёр должен быть постоянный. И менять их часто тоже, – Алиса скривилась, – не очень желательно. Только всё по большей части одних женщин касается. Я из-за этого и собралась переезжать.

– Ну дела! А говорить-то разрешается? Со всеми?

– Ага, – развеселилась Алиса.

– А дотрагиваться? – допытывалась Майя с неподдельным интересом, и даже без тени шутливости.

– Можно. – Алиса хлебнула кофе, и её собеседница поспешила ретироваться и сесть к ней спиной. – Но тоже без фанатизма, – подумав, уточнила гостья из другого мира. – Не ко всем частям тела.

– А массаж как делать?!

– Массаж ближе к интимному. Его или близкий человек делает, или массажист специальный.

– Фига се. Я такую бредятину не писала.

– Так-то я тоже такую бредятину, как у вас тут с едой, не писала. Мне бы такое и в голову не пришло!

– Алис… слово «еда», оно… очень грубое. Со мной говори, как нравится, или там с подружками. Но лучше тебе отвыкнуть так выражаться.

– Ладно, я постараюсь. Пойдём гулять? Хочется осмотреться. Обещаю помалкивать и не снимать бусету.

– Буйосету, – поправила Майя. – Мне это… на работу скоро нужно. Я в дневную смену выхожу, пока на каникулах. А одной тебе никак нельзя. Ещё в полицию загребут за хулиганство.

– Только не оставляй меня в квартире, я же тут крышей поеду! Можно с тобой?

– Ну… днём редко бывают вызовы, в целом можно.

– А кем ты работаешь? – уточнила Алиса, надевая перчатку и отправляя в рот кусочек мяса.

Готовила Майя посредственно. Надо будет её подучить. Хотя тут, наверное, половина простейших продуктов в дефиците.

Алиса усмехнулась, а потом поперхнулась и закашлялась, потому что новая знакомая ответила, как ни в чём не бывало:

– Проституткой в отеле «Риц». Это тут, не очень далеко. Пешком минут двадцать. Эй, ты в порядке? – заволновалась она.

Алиса хлебнула кофе и кивнула. Потом вспомнила, что они сидят друг к другу спиной, и проблеяла.

– Да, я в порядке.

«А может, тут и к проституции другое отношение?» – вдруг подумала она и спросила осторожно:

– А учишься на кого?

– Я по специальности работаю, ты чего, – удивилась Майя. – Кто бы меня взял в отель без диплома бакалавра? Мне только год остался.

– Бакалавр проституции? – на всякий случай уточнила Алиса.

– Ага. А ты на кого учишься? Ты же тоже студентка?

– Я-то на повара…

– Чего-о-о-о?! – ахнула Майя. – Ой, прости. Нельзя никого осуждать, каждый зарабатывает как может. И не бывает стыдных профессий, – выпалила она тут же, а потом добавила, понизив голос: – А как… как учатся на повара? У нас бывают кулинарные тренинги, нутрициологи говорят, что неплохо бы на них всем записываться, чтобы побороть комплексы и быть раскованнее в семье. Но я так и не решилась на такие пойти. А чтобы прямо учиться…

– Я тебе потом дам мастер-класс, – пообещала Алиса. – А сейчас давай-ка посмотрим ваш удивительный мир. Потому что пока всё, что ты говоришь, очень уж похоже на розыгрыш…

Убрав посуду и покинув кухоньку, Майя безапелляционно отняла у своей гостьи заляпанную одежду и тут же отправила её в стиральную машинку. Потом подобрала Алисе кофточку и шорты. Нижнего белья не дала. Впрочем, носить нижнее бельё малознакомой проститутки – это и правда слишком.

Сама она облачилась в красное платье с декольте, даже не подумав для этого выйти из комнаты или хотя бы отвернуться к стене. Потом поспешно, но очень аккуратно, подвела глаза стрелками и заспешила в коридор.

С обувью вышла заминка, у Майи оказался тридцать седьмой размер, а у Алисы – тридцать девятый. Поэтому в результате пришлось довольствоваться резиновыми шлёпанцами, скорее мужскими, чем женскими.

– Лёхины, – подтвердила Майя. – Он у меня половину вещей так и не забрал, гад. Вечером надо купить тебе что-то подходящее. Сейчас не успеем уже. Давай поторапливаться, а то придётся такси вызывать.

Во дворе первым делом Алиса застыла, уставившись на абсолютно голого ниже пояса дедка, выбивающего ковёр на турнике посреди детской площадки. На нём была кепка, футболка, серо-коричневая буйосета и белые кроссовки. А больше – ровным счётом ничего не было.

– Ты чего? – окликнула Майя, успевшая дойти до угла дома прежде, чем заметила ступор подруги.

– Он почему раздетый? – страшным шёпотом спросила Алиса, нагоняя её, но всё ещё таращась через плечо на дедка..

– Тепло же, – подняла брови Майя.

– А почему без трусов?

– Мужчине зачем трусы? У них же нет месячных. Пойдём, мы опаздываем. Славик с виду милашка, но с дисциплиной у него строго. Штраф влепит за милую душу. А мне теперь ещё и тебя надо как-то содержать…

– А трусы только во время месячных надевают? – спустя минуту уточнила Алиса, потому что ничего необычного в городе вокруг пока не было, кроме того, что все прохожие носили буйосеты, а после масочного режима к этому можно было быстро привыкнуть.

– Ну деткам ещё надевают, тем, которые не научились в туалет ходить. Но чуть-чуть другие. Подгузники называются. Они впитывают…

– Я знаю! – перебила Алиса. – Просто… просто у нас нельзя вот так без штанов посреди города. Максимум – на нудистском пляже.

– А почему? – повернула голову и расширила глаза Майя.

– А почему нельзя без буйосеты ходить? – парировала Алиса.

– Ну, сравнила.

– Скучно явно не будет, – хмыкнула Алиса и ускорила шаг, чтобы поспеть к светофору раньше, чем сигнал сменится на красный.

Они снова забуксовали около шеренги белоснежных унитазов, на одном из которых справляла нужду, подобрав юбку, какая-то женщина. Унитазы находились на платформе, примыкающей к автозаправке, и абсолютно ничем не закрывались.

– Я так не буду, – решительно заявила Алиса, придя в себя. – Это пипец. И можешь у нас в туалете какую-нибудь шторку повесить на окно, пожалуйста?

– Там есть на всякий случай, я просто вчера постирала.

– Боюсь спросить, на какой, – не сдержалась Алиса, невольно оглянувшись на дамочку без комплексов, на которую не обращали никакого внимания остальные прохожие.

Впрочем, чему удивляться, если по пути они уже встретили семерых, не считая дворового дедка, человек с непокрытыми причинными местами.

Как бы Алиса ни ратовала за свободу в современном мире, а тут был очевидный перебор. Если это её книга, как такое вышло-то? Ведь Алиса набросала всего несколько глав, и о людях без нижнего белья не упоминала и словом.

Наверное, можно привыкнуть. Но пока хотелось во все глаза пялиться – и одновременно взгляд отводить. Отчего делающей что-то неприличное чувствовала себя сама Алиса, тогда как голозадым прохожим постесняться не приходило и в голову.

Преисполнившаяся энтузиазма на крошечной Майиной кухне и готовая ворваться в дивный новый мир гостья из далёкого измерения уже была не так уверена в своей решимости. Как-то слишком было тут всё, даже на первый взгляд.

С другой стороны, в последние недели дома в Ленинске тоже всё стало настолько абсурдно и слишком, что сейчас было сложно сказать, какая из реальностей – параллельная. Здешняя, голопопая и ротостеснительная, или тамошняя, где из-за честного вступления в новые отношения в итоге пришлось валить из города, ни с кем не прощаясь. Потому что прощаться стало не с кем.

Серьёзно, на Алису окрысились абсолютно все. А нашла бы она работу на новом месте, или спустя пару месяцев, когда закончились бы деньги, пришлось возвращаться побитой собакой – неизвестно. Тут её никто не знает. А Майя чувствует свою ответственность за Алисин перенос (и даже всерьёз верит, что вообще Алису придумала).

Учитывая, что они не имеют понятия, как это исправить… Может, и усердствовать особо не стоит?

Такой шанс начать новую жизнь редко кто получает.

К хреновине на лице можно привыкнуть…

Ногти наконец отрастить. А то на кухне заводской столовой запрещали.

Найти какую-нибудь нормальную работу. Не проституткой, конечно. «Тем более у меня диплома нет», – подумала Алиса, и чуть не расхохоталась в голос.

С документами только вот как быть? Тут же по-любому есть у всех документы.

Но наверное, Майя её не выставит, пока они что-то не придумают.

«Вот открою подпольный ресторан по высшему разряду и стану в этом городе главным мафиози».

Алиса прыснула в буйосету, и снова едва не расхохоталась.

Её спутница шла очень быстро, уже почти бежала, то и дело поглядывая тревожно на часы в телефоне.

Вскоре они приблизились к довольно роскошному зданию со стеклянным фасадом. Влетели в фойе, Майя кивнула швейцару и поманила Алису к скоплению диванов с подножками, угловых, двухместных и одинарных, рядом с которыми примостились низенькие журнальные столики. Тут работал кондиционер, приятно холодивший раскрасневшуюся от бега кожу.

– Маечка! – приметил их плечистый улыбчивый мужичок со сверкающей в солнечных лучах, льющихся из высоких окон, лысиной, и, широко раскинув руки, пошёл навстречу приговаривая:

– Постояльцев три калеки сегодня, и все разбежались. Свободный день! Молодец, что не опоздала, красоточка!

И с этими словами он, подошедший вплотную, по-свойски и очень радушно обнял… Алису. А потом, хлопнув её по заднице и оценивающе посмотрев на оторопевшую Майю, уточнил:

– А вы за компанию, или работу ищете? Меня зовут Слава.

Глава 4: Подмена

– Мы срочно ищем временного администратора бронирований. Особых навыков не нужно, если умеете пользоваться компьютером. У нашего аппендицит воспалился, увезли в больницу и продержат там минимум неделю. Зашиваемся тут! Представляешь? – добавил он, повернув к Алисе голову. – Устроил Павлик сладкую жизнь. Я выкинул вакансию, но что-то у входа не выстроилась очередь жаждущих начать немедленно кандидатов. Одна вообще, только подумай, сказала, что сможет приступить осенью!

– Слава, – сипло прошептала Майя.

– Ага. А тебя как зовут? Не хочешь нас выручить? После восемнадцати ноль-ноль на удалёнке. После полуночи проверяешь рабочий кабинет на сайте каждые два часа. Не пугайся, это не так страшно. Ставишь будильник, звонит – краем глаза глянула и спи себе дальше. По ночам очень редко резервируют номера. Дам двойной оклад на время, пока Пашка очухается.

– Она подумает, – первой пришла в себя Алиса. – Сейчас я с ней поговорю. Это моя подруга.

– Сегодня за полный день заплачу, – заискивающе прогудел в буйосету Слава, – если прямо сейчас начнёшь. Ты уж убеди её, Маечка. А то тебя сейчас к компьютеру усажу, – пригрозил он, – пока заказов нет. Шутка юмора. Пойду обновлюсь, – прибавил Слава мученически, заспешил к стойке в углу и бросил на ходу: – А ты переодевайся, сколько раз просил приходить готовой…

Алиса и Майя потрясённо переглянулись.

– Это… что? Это как? – с появившейся в голосе дрожью бормотала Майя.

– А ты что… что ты именно написала в своей книге? – проблеяла Алиса, впервые всерьёз рассматривая новую знакомую в качестве демиурга произошедшего.

– Что героиня окажется в реальности, а я – в мире книги.

– Но ты осталась тут, только твой начальник принимает меня за тебя, – резюмировала Алиса. – Что-то не сходится.

– Это же бред, как так? – Майя дёрнулась, сделала пару шагов и схватила с одного из столиков похожую на меню тетрадку. Раскрыла её на середине, охнула и опустилась, даже скорее упала в кресло.

Алиса поспешила к ней и выругалась вполголоса. Буйосета на лице сожрала матерные слова до неразборчивости.

На коленях Майи, на развороте тетради с глянцевыми страницами, рядом с фото огненно-рыжей и пышногрудой красотки, была изображена она, Алиса Минина, в совершенно чужом тёмно-синем коктейльном платье, в непристойной зазывной позе и вызвавшими краску стыда на щеках расценками за час и за полную ночь (до одиннадцати тридцати утра).

Майя тем временем дрожащими пальцами искала что-то в своём телефоне, поднеся его к самым глазам, а потом застонала. Шагнувшая ей за спину Алиса уже и сама видела, что в галерее появилась куча её, Алисиных, фотографий в незнакомых местах и с незнакомыми людьми. На всех она была в разнообразных буйосетах, большая часть снимков представляла собой селфи.

– Твою мать, – прогудела Майя и упала на спинку глубокого кресла. – Если то, что пишу, сбывается, почему я тут? И как теперь мне вообще жить? Это же абсурд, этого же не может, не может происходить на самом деле! Господи боже мой! – Кажется, у неё начиналась истерика. – Мне нужно в пищеблочек, освежиться, – затряслась она, вскочила на ноги и, пошатываясь, побрела к ряду аккуратных одинаковых дверей с табличками «Только напитки и принесённое с собой».

Алиса заняла её место в кресле и, не трогая руками открытую на столе тетрадь, принялась рассматривать своё изображение. Следовало признать, что проститутки отеля «Риц» довольно дорого стоили, если тут деньги имеют такую же цену, как в знакомой России.

Когда Алисе было лет пятнадцать, она всерьёз недоумевала, почему такая лёгкая и интересная «работа» считается незаконной и неприличной. Потом подросла, и взгляды свои изменила.

По телу прошла дрожь, как только Алиса представила себя, промышляющей подобным заработком. Мало ли какие извращенцы попадутся. Мало ли какую заразу можно схлопотать. А если клиентом окажется мерзкий старикан или какой-то прыщавый урод, или…

– Ты должна переодеться.

Алиса вздрогнула, потому что не слышала, как Майя возвратилась из пищеблочка. У неё была мокрая чёлка и лоб блестел влагой, оставившей пятнышки на ткани буйосеты.

– Я не могу потерять эту работу, отец с ума сойдёт. Пошли, я покажу тебе запасные платья, а туфли можно взять у девчонок.

– Я не могу обслуживать твоих клиентов! – ахнула Алиса.

– Давай без дури, а? Не до твоих бредней. Нам нужно как можно скорее понять, как это всё исправить. И пока веди себя прилично. – Потом Майя немного смягчилась и прибавила: – В дневную смену заказчики – очень большая редкость. Пошли, а то Слава влепит мне штраф.

Спустя полчаса Алиса, одетая в то самое синее коктейльное платье с картинки и чьи-то очень неудобные, но на ноги налезшие туфли, и Майя, вежливо отказавшаяся от должности администратора бронирований (огорчив этим Славу чуть ли не до слёз) сидели у панорамного окна на улицу.

От шока, испытанного Алисой, когда Майя скинула свою обувь и взгромоздила ей на колени пятки, гостья из «Срамного измерения» уже немного оправилась. Стёртая из здешней реальности подружка объяснила, что массажировать тело собеседника – норма, это позволяет занять руки во время общения «и, вообще-то, приятно, а вы что там делаете, когда болтаете?»

Алиса сказала, что чаще всего в такие моменты пьют чай или что-то жуют, и Майя присвистнула с нервным смешком.

Учитывая, что это она писала о перемещении в чужую вселенную, а не Алиса, которая только такую набрасывала, паниковала Майя даже чрезмерно. Гостья же из другого мира на удивление чувствовала себя куда увереннее и спокойнее. Её увлекало всё больше невероятное приключение. А вот в агрессивную реальность, где ей никто не рад, не тянуло абсолютно.

– Давай попробуем дописать твою книгу вечером, – предложила Алиса. – Внесём правки. Как думаешь, если мы там скажем, что я осталась тут, но сама собой, и что у меня при этом есть документы, жилплощадь и какое-то прошлое, меня не выкинет обратно?

– А ты совсем не хочешь домой? – поразилась Майя.

Алиса вспомнила злобные слова матери, толстую тётку в отделе кадров, оскорбления в интернете и очень решительно помотала головой.

Майя надолго задумалась.

– Мне было бы очень интересно посмотреть Срамное измерение. Но навсегда покидать нормальный мир и своих близких – это просто ужас какой-то!

– Так-то и мне тут может со временем не понравиться, – согласилась Алиса. – Давай так: попробуем дописать в новой главе о каком-то конкретном сроке обмена жизнями.

– А если это вообще не сработает? – опять взялась паниковать собеседница. – И все будут считать тебя мной, а я, я… Я же и так сочинила, что я попаду туда, но почему-то мы обе здесь. Это…

– Не истери, пожалуйста. До которого часа ты работаешь?

– В дневную с десяти до семи.

– Отпроситься никак?

Майя замотала головой, а потом заунывно всхлипнула.

Около вожделенного ноутбука они оказались в половине восьмого вечера. К счастью, никаких клиентов за это время действительно не нарисовалось. В районе полудня сбегали в магазин за стандартными наборами номер два, которыми пришлось обедать в крохотных боксах-пищеблочках отеля.

Стандартный набор изнутри визуально походил на протеиновые батончики, которыми Алиса когда-то пыталась заменить сладкое в пору борьбы с появившимся жиром на бёдрах. Разноцветные палочки лежали в коробке штабелями, как вафли. Но на пробу они оказались абсолютно безвкусными. Такое и проглотить-то, не запивая водой, было проблематично – словно опилки жуёшь.

Одолевая обед, Алиса внимательно прочитала, подставив под направленный свет лампочки, крошечные буквы на наклейке, спрятанной на обороте коробки.

Там был указан процент белков, жиров и углеводов, а также перечень витаминов и минералов.

А ещё имелась приписка с инструкцией. Оказалось, красную и фиолетовую палочки нужно было размачивать в стакане воды. Сильно ли это изменило бы ситуацию, узнать пока не получилось, потому что к моменту прочтения Алиса уже проживала их сухими.

Помимо палочек, на дне коробки нашёлся похожий на детское питание трёхсотграммовый пакетик с откручивающимся колпачком, содержавший очень странный смузи. Жижа была кисло-сладковатой, её компоненты плохо сочетались друг с другом, и назвать это вкусным не получалось никак.

Высосав его и бросив все отходы в урну, Алиса вдруг поняла, что испытывает ощущение сытости. Она не переела, а именно наелась. И сочный мясной стейк, воображаемый в процессе разжёвывания опилковых батончиков, уже не казался столь вожделенным и необходимым.

В такси по дороге домой Майя совсем позеленела и начала мелко дрожать. Алисе показалось, что она слышит, как под буйосетой клацают зубы. Сама она тоже волновалась, и на эту лихорадку реагировала неодобрительно.

Что, если «подруга» струсит и запулит Алису домой в Ленинск? Перспектива переезда оттуда в Волгоград теперь казалась отвратной. Навряд ли Алиса быстро придёт в себя после такого приключения. Через время обязательно решит, что свихнулась. Начнётся паранойя, мании. А потом кончатся деньги и придётся возвращаться в бабкину квартиру. Без работы и друзей. И без особых перспектив в жизни.

Алиса решила, что ни на шаг не отойдёт от Майи, а может, вообще сама станет набирать текст под её диктовку.

Автору строк лучше всё-таки оставаться прежним. Мало ли что.

Алиса не особо любила читать фантастические романы, но зато сериалы смотрела с огромным удовольствием, и оказаться в самом центре удивительного приключения ей очень и очень нравилось. По правде, кажется, Алиса никогда не испытывала такого восторга, как сегодня. И столь ярких сильных эмоций.

Первым делом дома они открыли ноутбук, и Майя, отчаянно смущаясь и запинаясь от «скабрезности» текста, прочитала вслух последний абзац документа «Срамное измерение, роман»:

– «Уснувшая, гоняя привкус хрустящего сыра во рту, Алиса провалилась в состояние, схожее с трансом. Она спала долго и очень крепко, сытая и довольная. Даже не подозревая, что проснётся в параллельном измерении. Где всё совершенно не так, как она привыкла… Не догадываясь, что займёт место придумавшего её автора, вырвавшегося на волю».

– Более чем многозначно, – резюмировала Алиса. – Может подразумевать всё что угодно. Пиши подробно, что автор очутилась на месте Алисы, в её квартире и её мире, и что все воспринимали её там той самой придуманной героиней. Только я тебе очень рекомендую от этих всех свалить в Волгоград.

– Это хорошо, что ты собралась переезжать. Если вдруг получится, – с максимальным недоверием прибавила Майя, – мне будет куда лучше избегать твоих знакомых. Перед сном я дам тебе про моих подробные инструкции. Смотри веди себя прилично. Не потеряй работу.

Днём они условились, что напишут в главе о том, что в самом конце лета снова окажутся вместе около Майеного ноутбука. Обе не особо жаждали испортить себе образование, заслав на занятия подмену, которая одна ни бум-бум в кулинарии, а вторая, так сказать, в проституции.

Алиса очень внимательно следила за появляющимся на экране текстом. Ей очень, очень хотелось, чтобы всё удалось. Хотя она в любом случае в более выигрышном положении. Из Ленинска она вырвалась. Не получится с новой главой, так это у Майи, а не у Алисы теперь нет прошлого в этом мире.

Сейчас последняя была далеко не уверена, что в конце лета у неё может возникнуть желание возвратиться домой. Но мало ли. Всегда лучше оставлять пути к отступлению.

Так-то колдовской ноутбук останется в её распоряжении.

И переписать там что-то можно будет в крайнем случае и самой. Если это, конечно, сработает.

– Смотри, я купила билеты на автобус, они сохранены в телефоне. Рейс от автовокзала в восемнадцать сорок. Вызови такси в приложении, там подключена карта. Пин-код карты, она в кошельке, два-семь-четыре-восемь. Не трать больше сорока тысяч в месяц, пожалуйста, и постарайся найти работу. Только не шлюхой. В телефоне скрины с тремя адресами вроде подходящих квартир, но, если там всё лажа, – я забронировала хостел на первую ночь. Ваучер с адресом на почте. Перед тем как уезжать, отправь контакту «Мама» в мессенджере текст, который я набрала в заметках. И купи себе новую симку. В Волгограде меня никто не знает. В целом, делай, что хочешь в рамках бюджета и закона. И не забывай надевать трусы! А то загребут на пятнадцать суток за хулиганство. Если тебе совсем некомфортно с открытым лицом, можешь носить поначалу маску. У меня в выдвижном ящике с шарфами около входной двери остались тряпичные, которые я накупила в пандемию. Вещи в дорогу уже собраны, ты сразу их увидишь. Только утром освободи холодильник и выброси всё, а то завоняется, мутирует и новая жизнь захватит бабкину квартиру.

Майя нервно хихикнула, в сотый раз перечитывая написанное на экране ноута.

Было похоже, что она не особо верит в то, что план воплотим. Почти успокоившаяся за те два с половиной часа, в которые давала подробные инструкции и рассказывала о своём окружении, внося краткие заметки о каждом важном человеке в блокнот на спирали, теперь Майя опять разнервничалась.

На ужин Алиса приготовила салат оливье, поразивший собравшуюся перемещаться в чужой мир подругу в самое сердце. Салат был неправильный, его пришлось заправить подсоленной сметаной – ничего похожего на майонез в разделе товаров «18+» в приложении доставки не было, а на кухне Майи не нашлось блендера или хотя бы миксера, чтобы приготовить соус самостоятельно.

– Я такое смогу купить в магазине? – недоверчиво уточняла Майя, и по звуку Алисе показалось, что она сосёт пальцы пищевой рукавицы.

– Магазинные салаты – дерьмо. Но да. Что касается продуктов, купить можешь готовым почти что угодно.

– Невероятно всё-таки.

– На людях ешь столовыми приборами. Посмотри, как они выглядят, в ящике на кухне. И видосик какой в интернете глянь в качестве инструкции. Домой можешь купить себе резиновых перчаток. Только в них горячо будет, с такими уплотнениями на пальцах я нигде не видела. А первым делом закажи суп.

– Ты всё поняла про пищепринятие, правда? – опять заволновалась Майя. – Готовить только тут, стандартные наборы или пищу с собой класть в герметичные контейнеры, а потом в непрозрачные пакеты. Можешь угостить кого-то своими божественными блюдами, только если сильно сблизитесь, если он к тебе переедет там или ты к нему. Смотри не вздумай делиться приготовленной едой после первого секса. И ни в коем случае не предлагай клиентам на работе, а то с тебя станется. Даже постоянным. Это строго запрещено правилами трудового договора.

Алиса вздохнула, но промолчала. Из всего предстоящего перспектива работать за Майю проституткой улыбалась ей меньше всего.

Прибравшись в пищеблоке, они вернулись в спальню. Майя уже повесила в уборной штору на окно. И со стыдом призналась, что купила её после того, как отравилась застоявшимся жарким собственного производства до рвоты.

– Мне было так стыдно, что я даже в больницу не пошла. Меня тошнило, и пришлось это делать в умывальник, чтобы никто не увидел. Трындец полный. Я потом месяц только красным блоком из стандартных наборов питалась. Ненавижу гастроэнтерологов, мне всегда у них так стыдно осматриваться. Хотя интимные проблемы ни в коем случае нельзя запускать.

– Слушай, – перебила Алиса, – я вот думаю: если все спокойно спят с кем попало… это я про секс, если что… то что с нежелательными беременностями? Или тут аборты процветают?

– А как может беременность быть нежелательной? – поразилась Майя.

– Ну, случайной. Или всё только в презиках у вас?

– Нет, с ними на работе или в официальных учреждениях. Просто не нужно заниматься сексом с теми, от кого не хочешь ребёнка, если вынула спираль. Элементарно же.

– А если не ставила спираль?

Майя села в кровати и округлила глаза.

– Как не ставила? Тебе сколько лет?

– Двадцать.

– У тебя нет кровотечений до сих пор?!

– Есть, конечно.

– И ты не поставила спираль, когда они начались?

– Ну… я таблетки пью, – стушевалась Алиса. – Кстати, надо бы их купить.

– Ты что, это же вредно. Сходи к гинекологу и поставь спираль. Иди в частную клинику, скажешь, что убирала её, потому что планировали ребёнка, но потом разбежались. Фига се, в двадцать лет без спирали. Ну, даёшь.

– А тут все с ними, что ли?

– Конечно. Их уже лет сто, как придумали. Девочкам ставят их сразу же после начала менструаций.

– Ой.

– Что?

– А дети… девочки… что тоже… они с детства, что ли… ну… могут забеременеть.

– Как они забеременеют со спиралью?

– Я имею в виду, маленькие девочки, у которых только начались месячные, что тоже занимаются сексом?

– Очень редко. Платить детям за такие услуги запретили одновременно с прочим детским трудом, ещё после прихода большевиков. А самим детям это не особо надо лет до пятнадцати-шестнадцати. Хотя бывают, конечно, скороспелые девицы. Ну так это их дело.

– А бесплатно? Если кто-то соблазнит там? Какой-нибудь извращенец? Или наобещает чего-то.

– Зачем соблазнять девочку, которая ничего не умеет и не хочет? Я о таких случаях не слышала. Ты как-то слишком много значения придаёшь сексу. Это же просто телесная потребность. У детей её ещё нет. Извращенцы всякие, конечно, бывают. Недавно в Подмосковье поймали маньяка, который похитил троих десятилетних детей. Этот псих заставлял их ему готовить по рецептам, бил, если у них не получалось. И их есть принуждал, я имею в виду, приготовленную пищу. Одна бедняжка так пристрастилась, что её до сих пор на реабилитации держат, уже почти полгода. Жуткая история. От стандартных наборов отказывается, бьётся в истерике. Сломали ребёнку жизнь.

– Ну кошмар, – выдавила Алиса, и чуть было не хихикнула.

Она поспешила выключить лампу, чтобы не пугать Майю своей чёрствостью.

Они улеглись в специальных ночных буйосетах, с мягкими кольцами. Такие следовало надевать, когда в доме гости, или если ты в гостях, или где-то в общественном транспорте дальнего следования спишь. И даже, как оказалось, во время секса с теми, кто ещё не стал тебе очень близок.

Алиса долго размышляла на эту тему, уставившись в потолок в полутёмной комнате. Во дворе горели фонари. Голову наполняли тысячи мыслей и переживаний.

– Спишь? – наконец неуверенно спросила она. Казалось, прошло уже не меньше часа с тех пор, как обе умолкли.

– Не-а, – отозвалась Майя. – Никак.

– Та же фигня. Есть одна идея. – Алиса выбралась из-под покрывала, встала и осторожно подошла в полутьме к туалетному столику. Открыла ноут. А потом набрала в документе с книгой «Срамное измерение, роман»: «Майя уснула первой, и Алиса тоже отключилась, едва голова коснулась подушки». Замерла и выжидательно уточнила: – Спишь?

Майя не ответила.

Вот это да!

Она снова покосилась на кровать, а потом перевела взгляд на зазывно светящийся в тёмной спальне ноут. Всё-то тут было отлично и интересно, вот только проституткой работать Алиса не хотела совсем.

Она пододвинула к туалетному столику пуф и села. А потом дописала:

«Следующим же утром не обнаружившая в кровати даже следа Майи Алиса получила от Славы длинное и полное извинений сообщение. Он писал о том, что Павел застрял в больнице из-за каких-то осложнений, а на место администратора бронирований так и не явилось никого путного. И попросил Майю до конца лета поработать на этой должности с сохранением оклада проститутки».

Потом Алиса ткнула курсором в сиреневую дискетку в углу экрана, закрыла ноутбук и легла. Она заснула, едва голова коснулась подушки.

Глава 5: Усилители вкуса вызывают привыкание! Чрезмерное употребление пищи вредит вашему здоровью!

Её не было. Никакой Майи поутру рядом с Алисой в кровати не нашлось.

Она вскочила в возбуждении, граничащим с восторгом. Задёрнула шторы и стянула ночную буйосету с лица. Напевая и пританцовывая, приготовила кофе на кухне и принесла чашку к постели. Приняла душ и завалилась потреблять утренний напиток самым бесстыжим образом.

Тут-то и пришло длинное и полное извинений сообщение от Славы.

Восхищённая Алиса перечитала его трижды, а потом откинулась на подушку и расхохоталась.

Итак, теперь она – администратор бронирований. Выдвигаться в отель следовало только через час, Алиса привыкла очень рано вставать из-за своей работы в заводской столовой.

Майя была куда более щедрой, давая распоряжения по поводу «бюджета семьи». Зарабатывала она лучше Алисы. А, судя по ценам на разных сайтах, всё, кроме продуктов 18+, стоило тут примерно так же, как и в Ленинске. Алиса почувствовала себя настоящей богачкой.

Потом припомнила, что из обуви владеет только мужскими шлёпанцами подлого Лёхи, и заспешила, чтобы успеть по пути в магазин.

В отель Алиса опоздала на двадцать минут, потому что очень увлеклась покупками и набрала целые три пары – босоножки, кроссовки и аккуратные женские балетки с открытыми пальцами. Вынужденная дома планировать подобные обновки и выбирать их на полках распродажных товаров, Алиса прямо-таки сияла от удовольствия. И она уже почти совсем привыкла к штуковине на лице.

Настроение испортил Слава, сделавший строгий выговор. Но чары Майиного ноутбука не дали ему изменить принятого решения, и новая должность осталась за Алисой.

Почти два часа она потратила на изучение сайта, личного кабинета администратора и принципа приёма заявок. Заселение происходило чаще всего после обеда. К шести наплыв спадал. И Алиса могла идти домой, но в этот день задержалась.

Очень уж дикое и диковинное зрелище представляла собой наполнившаяся постояльцами зона отдыха отеля.

Большая часть компаний, начавших занимать диваны и кресла просторного зала, разговаривая, делала друг другу массаж. И далеко не только одних ног! Алиса заворожённо наблюдала за тем, что наиболее напоминало прелюдию к оргии из какого-то порноролика. У собеседников, которые не всегда сидели по двое, переплетались руки, ноги, они устраивались друг на дружке, или ложились на чужие колени головами.

Некоторые и вовсе рукоблудили прямо посреди зала.

Алиса припомнила это старинное слово, таращась из-за своей стойки, приоткрыв рот. К счастью, буйосета полностью скрывала её чрезмерное удивление от окружающих.

Другие, более современные определения, плохо подходили к представившемуся зрелищу. Потому что в зале никто особо не старался довести процесс до сексуальной разрядки. Всё делалось лениво и между прочим, не прерывая разговоров на бытовые темы, шуточек и смеха.

Ласкающие сами себя и других в самых интимных местах, даже не думали оглядываться и скрываться от прочих постояльцев. Несколько человек-одиночек с книгами и ноутбуками не обращали на вызывающий дрожь разврат никакого внимания.

То и дело кто-то отлучался в комнаты «Только напитки и принесённое с собой!».

Алиса чувствовала себя пришибленной. Действо завораживало.

Ноги не желали уносить её с работы, и вышло так, что она дождалась пересменки Майиных коллег.

Дневные Света и Денис (да-да, тут, оказывается, был и проститутка-мужчина) попрощались, коротко махнув Майе рукой. Их имён в блокноте на спирали не было, похоже, контактов с Алисиной предшественницей они не поддерживали.

По вечерам и ночью в отеле «Риц» дежурили одновременно четыре проститутки – две женщины и двое мужчин. Когда они появились в зале, Алиса признала по описанию Марго, Дашу и Игорька из инструктажного блокнота.

Оставив четвёртого неопознанного паренька-проститута, или как там это правильно назвать, вальяжно сидеть у широких окон на улицу, эти трое первым делом поспешили к Алисе – выяснять, что это она тут делает за стойкой администратора.

И мигом взялись на все лады костерить Славу за понижение подруги.

– Совсем офонарел! Девочку с высшим образованием на две кнопки жать! – негодовала, сверкая глазами, рыжая Марго. – Он не имел никакого права! Это беспредел! Ты можешь подать на него в суд!

Чтобы хоть как-то их угомонить и защитить бедолагу-начальника, Алиса сообщила, что зарплату ей не урезали.

И это была её первая Очень Большая Ошибка в здешних реалиях.

Марго и Даша примолкли, глядя с недоверием, Игорь присвистнул.

– И надолго? – после паузы уточнил он.

– Пока не поправится Павел. У него там какое-то допобследование, – припомнила гостья из другого измерения утреннее длинное СМС.

– Пашка получал меньше тебя раз в восемь, – отметила Марго. – И это без личных благодарностей.

– Ну вот потому я и согласилась, – решила не вдаваться в демагогию Алиса.

– Охренеть! А почему нам не предложили?! – ахнула рыжая проститутка с ничего хорошего не предвещающим видом. – Жать на две кнопки и получать ЗП дипломированного специалиста!

– Ну ладно, чего ты, – попыталась заступиться за Алису Даша. – Работёнка так себе, каждые два часа нужно проверять сайт, даже ночью.

– У меня по семь вызовов за ночь бывает!

– Но днём-то ты спишь, – не сдавалась Даша.

– Сравнила!

– Девочки, не ссоритесь, – примирительно сказал Игорёк, но тут же добавил: – Я поговорю со Славой. Как-то это несправедливо. Пойдём, Рит, сделаю тебе расслабляющий массаж висков и пошепчемся.

– Зря ты всем рассказала, – мрачно объявила Даша, когда злобствующая парочка устроилась у окна. – Круто, конечно, но… Ты что, кормишь теперь Славку, что ли? – понизив голос, уточнила она.

Даша числилась в информационном блокноте Майиной подругой.

– Э-э-э… Даже в мыслях не было, – пролепетала Алиса.

– И он просто так дал тебе неочёмную работу за кучу денег? – хмыкнула подруга Майи.

– Он не мог найти никого быстро, – промямлила Алиса, начиная нервничать.

– Да даже за треть этой суммы тут очередь выстроится. Особенно летом! Это же подработка мечты. Признавайся! Принесла ему своё коронное рагу?

– Я не знаю, почему Слава предложил мне это. Честное слово! – пылко соврала Алиса. – Вот, прислал утром, – и она показала Даше длинное сообщение.

Только было совсем не похоже, что подружка поверила.

К счастью, её отвлекли. Алиса во все глаза глядела на то, как фигуристая блондинка нахваливает Дашу своему, кажется, мужу:

– Ну за-а-а-ай, смотри, какая девочка красивая. Профессиональная. Не будь букой: я Машку пять лет не видела! Я хочу остаться у неё. Очаровательная, – блондинка скользнула взглядом по бейджу на груди Майиной подруги, – Дарья так тебя вымотает, что ты проспишь до обеда. Даже не заметишь, что меня не было. Ну милый.

– Ладно, поезжай. Я поработаю над проектом.

С этими словами мужчина направился к шеренге бронзовых унитазов у дальней стены, а блондинка вручила Даше пятитысячную купюру.

– Мой муж плохо засыпает без секса, загляните к нему, пожалуйста, около одиннадцати. Визит включите в счёт, а это вам личная благодарность. У нас номер 308, на третьем этаже. – А потом прибавила: – Я сестру сто лет не видела, хочу у неё остаться.