Читать онлайн Военный билет. Часть 2

Часть вторая. Глава первая. Август 1941 года.

Журнал боевых действий 16 стрелкового корпуса, в 70 стрелковой дивизии которого воевал мой дед, в день 1 августа 1941 года начинался с записи: «Весь день шел бой…». Последней записью за тот день были строки: «Начальник штаба ГСТ доложил, что артиллерия не имеет снаряды». Так начинался август 1941 года.

Группа армий «Север» продолжала рваться к Ленинграду. После июльских боев 1941 года, затормозивших скорость продвижения армий фон Лееба, немецкое командование перегруппировало свои силы.

Группировка «Север» под командованием фон Лееба была усилена, получила подкрепление – 8ой авиакорпус бомбардировщиков-штурмовиков и несколько свежих дивизий пехоты.

Прошло переформирование и в наших войсках, защищающих подступы к Ленинграду на Новгородском направлении.

К сожалению, переформирование советских частей носило совершенно другой характер и происходило оно, прежде всего по причине огромных человеческих потерь в первые недели войны.

Средняя штатная комплектация стрелковой дивизии РККА – 15 тысяч человек. Три стрелковые дивизии образуют корпус. В свою очередь, армия должна состоять из трех корпусов. Так и были сформированы наши воинские части в начале войны.

По данным на 4 августа 1941 года в 70 стрелковой дивизии, в которой воевал мой дед Мельников Александр Андреевич, в строю насчитывалось 6235 человек (меньше полка по нормативу). В Новгородской земле в результате июльских боев 1941 года остались 8728 воинов только 70 стрелковой дивизии.

В конце июля – начале августа 1941 года из остатков воинских частей 16 стрелкового корпуса 1ой Дивизии народного ополчения, 1ой горнострелковой бригады, 237ой, 128ой и 70ой стрелковой дивизии, в которой сражался мой дед, была сформирована Новгородская армейская группа.

Новгородская армейская группа существовала считанные дни и к 7 августу 1941 года «переименовалась» в 48 Армию. Численность 48 Армии составила 10 тысяч человек – меньше штатной численности дивизии.

Не в лучшем положении находились остатки 11ой и 27ой Армии, ведущие бои у озера Ильмень.

Таким образом, на Северо-Западном фронте против 29 укомплектованных немецких сражались 15 советских дивизий, численность личного состава и вооружение которых, не могли сравниться с гитлеровскими. Такой перевес сил не мог не вдохновлять врага и давал ему полную уверенность в скорой победе. Немцы от простого пехотинца до фельдмаршала вели дневники, вносили в них восторженные, полные оптимизма записи и посылали домой письма с уверениями в скорой победе и захвате Ленинграда.

Франц Гальдер – начальник сухопутных войск Германии, один из «отцов» плана «Барбаросса», писал в эти дни в своем дневнике: «ввиду несоответствия сил группа армий «Север», очевидно, не встретит непреодолимых трудностей». К слову сказать, автор дневника не относился к восторженным оптимистам «войны с Советами», но и его заворожила простая арифметика соотношения противостоящих сил.

Усилив группу армий «Север», фон Лееб разделил ее на три части по направлениям предстоящих ударов.

Первая часть немецких войск основным составом должна была устремиться к Ленинграду через Копорское плоскогорье. 58я пехотная дивизия имела отдельное задание: действуя одновременно с основным составом, наступающим на Копорье, двигаясь севернее и западнее, эта немецкая дивизия должна была взять в обхват территорию от верховья реки Плюссы до озера Пейпус.

Вторая, Лужская группа, как ее называл сам Лееб, состояла из трех пехотных дивизий, 56 моторизованного корпуса, 8-ой бронетанковой дивизией. Этой группе предписывалось устремиться к Ленинграду через Лугу прямо по шоссе Луга – Ленинград.

И наконец, третья группа Лееба, состоявшая из двух мощных армейских корпусов 28го и 1го, устремилась на участок фронта Новгород – Чудово. На пути этой группы фон Лееба стояла только наша 48 Армия. Какими силами она располагала было выше. Кроме того, для развития наступления фон Лееб планировал ввести на этом направлении еще пять дополнительных дивизий 18 армии группы «Север».

Поразительно, но при таком неравенстве сил наши войска готовились к контрудару.

Перед контрударом части 48 Армии провели силовую разведку, так называемую разведку боем.

70ой стрелковой дивизии, в рядах которой сражался мой дед, было приказано провести разведывательный бой из района Верхний Приход в направлении Любач.

Информация, полученная активной разведкой, не утишала. Шесть полностью укомплектованных немецких дивизий, огромное количество авиации, танковая дивизия СС были готовы устремиться на 48 Армию, численность которой к этому моменту была в полтора раза меньше одной дивизии.

Из журнала боевых действий 48 Армии:

«48 Армия по приказу командарма проводила силовую разведками группами от соединений, с задачей установить группировку и силы противника на основных направлениях…

70 стрелковая дивизия стрелковым батальоном из района Верхний Приход в направлении Любач.

В результате разведывательных действий по линии восточная опушка леса западнее реки Мшага установлена организованная оборона противника. Захвачены пленные 424го пехотного полка 126ой пехотной дивизии.

Боем подтвердилось наличие группировки противника на фронте Большое Войново, Передки, Турская Горка.

Противник на Новгородском направлении создал мощную группировку в составе шести пехотных и одной танковой дивизии при поддержке многочисленной (до корпуса) авиации».

Глава вторая. «Не числом, а умением!»

Так были ли у наших частей шансы на успех контрудара? Исходя из материальных подсчетов – сомнительно. Но, вспомним контрудар под Сольцами. Единичный случай? Нисколько. Например, в период 31 июля по 2 августа 1941года подразделения 70ой стрелковой дивизии, в рядах которой сражался мой дед, контратаковали плацдарм 21ой пехотной дивизии немцев на левом берегу реки Шелонь в районе деревни Бор. Был практически уничтожен 24ый пехотный полк гитлеровской дивизии, понесший огромные потери личного состава, потерявший всю артиллерию. Трофеи 70ой стрелковой дивизии составили более 350 орудий.

Ну и, конечно, блестящий разгром дивизии СС «Мертвая голова» 237 стрелковой дивизией.

В двадцатых числах июля 1941 года дивизионная разведка 237 стрелковой дивизии 16 стрелкового корпуса захватила немецкого ефрейтора.

«Язык» показал, что его дивизия СС «Мертвая голова» находится на марше и готовится вступить в бой с частями 16 стрелкового корпуса.

Такие «новости» было необходимо перепроверить.

Немного о разведке. Возможно, у многих сложился стереотипный образ дивизионной разведки, как отдельного взвода, роты, батальона и т.д. Элитные профи, спящие днем и ночью уходящие в тыл врага. На самом деле в разведку могли послать любого бойца. Единственно, что командир части, которая получила приказ вышестоящего командования провести разведывательные действия, был полномочен отобрать бойцов в разведгруппу по своему усмотрению. В сентябре 1941 года появились на Ленинградском фронте отдельные разведывательные батальоны, но это была «роскошь» и использовались такие батальоны в исключительных случаях.

Дело в том, что предвоенная концепция ведения боевых действий, принятая РККА, не предполагала перехода наших войск к обороне на своей территории. А для подготовки наступательных действий вполне достаточно результатов тактической разведки, Поэтому добывание и обобщение сведений о противнике, его сосредоточении на местности и намерениях воинские части добывали своими силами по мере необходимости (перед наступлением, контрударами).

Наш противник в первую очередь использовал узкопрофильных специалистов. Причем отбор в военную разведку вермахта был не менее жестким, чем в знаменитый диверсионно-разведывательный полк (позднее дивизию) Бранденбург-800. Да и интенсивность и длительность подготовки военных разведчиков не уступала «выпускникам» диверсионно-разведывательных школ. Будущие военные готовились к скрытным действиям на территории противника, учились беззвучному захвату «языка» и его транспортировки через позиции противника, наблюдению и изучению противника, выявления его сил, передвижений и намерений.

Таким образом цели военных разведок совпадали. Не совпадали исполнители. В РККА в разведку посылались обычные бойцы, а не подготовленные профессионалы.

Бывали случаи столкновения двух разведывательных групп, и счет был, как правило, не в нашу пользу.

По результативности тактическая разведка «старого образца», безусловно, проигрывала. Со времени гражданской войны существенных изменений не происходило.

В сентябре 1941 года Разведывательное управление Генерального Штаба ставит вопрос о том, что такое положение вещей с тактической разведкой в РККА не соответствует требованиям современной войны и добивается возложения на себя общего руководства разведкой всех воинских частей.

Коснулось это «руководство» в основном разведку на уровне фронтов и армий.

Войсковая тактическая разведка дивизий и полков, за редким исключением проводилась по-прежнему своими силами на протяжении всей войны.

Разведчик в нашей армии не являлся воинской профессией, это было рядовое боевое поручение. Конечно, командиры знали, кто из его бойцов был способен его выполнить.

Так в двадцатых числах июля 1941 года «прощупать» дивизию СС и сформировать разведывательную группу поручили командиру артиллерийского полка 237ой стрелковой дивизии. Набранная им разведгруппа получила задание: проследить за сосредоточением противника, его действиями, и по возможности взять языка.

Разведчикам 237 стрелковой дивизии повезло. В одной из деревень они обнаружили топящиеся бани. Вокруг бань стояли мотоциклы, на веревках сушилось белье.

Проводя обязательный «санитарный» день, эсэсовцы «Мертвой головы» решили испробовать знаменитые новгородские бани – заставили местных жителей протопить печи, натаскать воды и организовать застолье для всего подразделения. В строго регламентированный банный отдых с вениками и паром была внесена небольшая импровизация – появление в одном из предбанников бойцов нашей разведгруппы. Разведчики аккуратно и нежно унесли с полков двух хорошо помытых гитлеровцев – обер-лейтенанта и ефрейтора, одетых частично, но с полным пакетом документов.

Кстати, пропажу двух распаренных соратников немцы обнаружили не сразу.

Командир 237 стрелковой дивизии полковник Тишинский после допроса пленников и изучения документов понял, что деревня Ванец будет последним пунктом походного порядка моторизованной дивизии СС, далее «Мертвая голова» развернется в боевой порядок и принесет много бед нашим и так истощенным частям.

Полковник Тишинский понимал, что времени для долгих согласований с вышестоящим начальством у него нет. Такие операции должны были быть согласованны на уровне армии и фронта. Но, был бы потерян момент. Риск с полковником Тишинским разделил генерал-майор Михаил Михайлович Иванов – тот самый командир 16 стрелкового корпуса, о котором было рассказано в первой части книги. Командир 16 стрелкового корпуса по телефону, единолично дает добро: «Начинайте действовать с наступлением темноты». Это был один из последних приказов генерал-майора Иванова, отданный им на должности командира 16 стрелкового корпуса. Поэтому говорить о том, что командир 237 стрелковой дивизии действовал без приказа, не следует. Тем не менее, ни руководство 11ой Армии, ни Северо-Западный фронт о предстоящей схватке проинформированы не были…

…Ночью с 26го на 27 июля комдив Тишинский выдвигает войска на боевую позицию.

По сути, в операции 27 июля 1941 года был применен тот же тактический прием, что и в битве под Сольцами.

Тишинский располагает вдоль пути следования эсэсовской дивизии артиллерию, приводит ее на прямую наводку по наземным целям. Вся артиллерия 237 стрелковой дивизии, включая 152мм гаубицы и зенитки, была приведена в боевую готовность и искусно скрыта от глаз приближающегося врага. Шансов на второй одновременный залп было немного – мощность врага превосходила многократно, а боеприпасов у нашей артиллерии было в обрез.