Читать онлайн (Не)покорная жена

Глава 1. Сюрприз от мужа

Я, пребывая в шоке, переводила непонимающий взгляд с мужа на незнакомую девушку и обратно. Мой мозг отказывался верить в происходящее.

– Лидия, не зли! Таких условий тебе никто не предложит! – разъярённый Егор, одной рукой придерживая меня за талию, словно боясь, что убегу, громко кричал на женщину, сидящую напротив. – Ты же сама хотела уехать учиться в Англию. Я даю тебе деньги, а ты мне ребёнка. Мы с женой позаботимся о наследнике…

– Егорушка, что такое говоришь? Ты обещал жениться, любимый, дорогой, драгоценный! – всхлипывая, девушка тянула руки к Егору. – Мой ребёнок… наш ребёнок… – слёзы катились по кукольному лицу.

Любимый муж мне изменил, у него ребёнок от другой?

Жестокие слова, произносимые чужими губами, доходили до меня словно сквозь вату. Разве в жизни бывает такая нелепость? Может, я задремала возле телевизора, по которому показывают мыльную оперу?

– Лида, это ты пришла в мой дом с младенцем на руках, хотя я просил не трогать меня и мою жену. Ты кричишь, что его нечем кормить, требуешь денег! Разве мало я вам перевожу каждый месяц? С меня хватит, оставляй ребёнка, подписывай документы, сегодня же на счёт получишь приличную сумму, на которую сможешь жить несколько лет, в это время найдёшь другого идиота…

Девушка, растирая слёзы по щекам, упала на колени, с её губ сорвался умоляющий шёпот:

– Я требую не денег, а твоего развода, сейчас-то твоя жена всё знает и должна мне уступить место. Егорушка, я тебе ещё рожу деток, красивых, как мать, и умных, как отец. Посмотри на меня и на свою жену, – девушка резко развернулась в мою сторону и схватила за руки. – Виктория, вы же бесплодны, Егорушка говорил. Он вас жалеет, мучается, отпустите ради нашего с ним сына.

– Заткнись, дура! – взорвался Егор, в испуге откидывая её руки с моих. – Вика, милая, не слушай её. Это была глупая ошибка. Алкогольный бред, я ничего не помню… На той вечеринке Колька с Андреем её подложили под…

– Что? Да как ты смеешь?! – девушка, завизжав, вскочила на ноги, в этот момент проснулся маленький ребёнок, лежавший в переноске. Странно, что не раньше, но я слышала, что младенцы в первые недели жизни не реагируют на шум. – Сейчас, малыш, папочка тебя напугал… – незнакомая мне Лидия резко развернулась к ребёнку, Егор замолчал, а я сорвалась с места.

Меня душили ярость, обида, слёзы.

– Виктория! Вика… – донеслось в спину, за которой захлопнулась дверь. Глотая слёзы и не дожидаясь лифта, ринулась вниз по лестнице, спотыкаясь, хватаясь за перила и перепрыгивая сразу несколько ступеней, спешила в подземный гараж.

Через пять минут мои трясущиеся пальцы пытались вставить ключ в замок.

– Вишенка, откройся, – прошептала я, прижимаясь лбом к прохладному чёрному металлу. Что-то щёлкнуло, дверь распахнулась, давая доступ в вишнёвый салон.

Я с детства была странной, могла передвинуть кружку, поднять ложку силой мысли, легко подойти к самой страшной и опасной собаке во дворе, погладить её, и она начинала ластиться ко мне словно котёнок. Родители смотрели на мои выкрутасы с ужасом, шептались и грозили отвести к врачу, но наутро неожиданно забывали о моих странностях.

Наш технический мир вбивал в голову, что волшебников не бывает, поэтому я стала прятать свой дар, зачитываясь сказками и желая попасть в тот мир, где не буду казаться странной.

Чуда, конечно, не происходило, и я смирилась с действительностью. Прятала как могла свой дар, лишь изредка желая отцу удачи в делах. Мне, как и всем детям, хотелось интересных игрушек, красивой одежды, а для всего этого нужны были деньги.

На восемнадцать лет я «уговорила» родителей купить мне шикарную чёрную машину с вишнёвым салоном. Не жалея магических сил, каждый день пыталась оживить машинку, которую ласково назвала Вишенка. Преображения, как у трансформеров, не произошло, но девочка понимала меня с полуслова, сама могла открыть дверь, завестись, а на трассе, стоило отпустить руль, она с лёгкостью перехватывала управление и, прибавив скорость, под мои восторженные крики неслась вперёд.

Вот и сегодня, чувствуя, что произошло что-то ужасное, Вишенка, стоило мне положить руки на руль, аккуратно выехала с парковки. Моя красавица всегда соблюдала правила дорожного движения, не создавала опасных ситуаций, я ей доверяла больше, чем себе.

– Как такое могло произойти? – всхлипывая, спрашивала машину. – Егор, моя первая любовь. Вишенка, ты же знаешь, что мы с ним вместе с первого курса института. Он мне клялся в любви, что никогда не бросит. И даже узнав о диагнозе, сам отказался от суррогатного материнства. А сейчас что? Любовница, ребёнок… – мои слова прервал щелчок открывшегося бардачка. – Спасибо, – поблагодарила, доставая сухие салфетки.

Машина везла меня за город, туда, где тихо и можно чуть прибавить скорость.

– Я просто в ужасе от его слов. Он хочет забрать ребёнка у матери. Ради чего? Эфемерного счастья? Он думает, что я прощу измену, что смогу на всё закрыть глаза? Кто ему дал право рассказывать своей любовнице о моём личном горе? Гад! Предатель! Ненавижу! – в груди разливалась чёрная грусть. – За что он так со мной? Небедный, умный, красивый, узнав, что я не могу иметь детей, мог бы разойтись и найти себе вот такую Лиду, не унижая и не делая мне больно. Как противно было слышать «Егорушка, любимый». Будто пилой по душе прошлась… Боль-но-о…

С силой сжав наманикюренными пальцами кожаную оплётку, помешала Вишенке повернуть руль. Взревев, словно раненый зверь, моя машина всё же справилась с управлением и вписалась в поворот. Охнув, я резко отпустила руль, та, подумав, что я хочу перехватить управление, тоже перестала следить за дорогой, перед глазами что-то сверкнуло, от испуга мне показалось, что под колёса бросился зверь, я резко дала по тормозам. Вишенка, поняв, что мне совершенно нельзя доверять управление, крутанулась влево и замерла на обочине.

– Извини, малыш, – погладив панель, вышла из машины. Обошла её и возле правого переднего колеса в пыли заметила жёлтый увесистый кругляш на цепочке. – Золотой? – удивлённо поинтересовалась сама у себя.

Правой рукой, опираясь на капот, наклонилась, а левой подцепила цепочку. Если бы не моё состояние, то, возможно, задумалась бы, а что это такая странная и на вид старинная вещица делает на тихой просёлочной дороге.

Стоило выпрямиться, как меня прошибла сильная боль, пройдя через позвоночник в ноги, последнее, что я почувствовала и увидела – жёлтый, втягивающий в себя искрящийся свет.

Черноту и тишину разорвали голоса.

– Кто посмел подозреваемую избивать? Вина не доказана, тащите её на площадь, судья будет решать её судьбу.

Меня дёрнули, застонав от боли во всём теле, еле разлепила глаза и в ужасе чуть не закричала.

Глава 2. Суд

В полуподвальной темноте надо мной нависал мужчина в чёрном капюшоне, лица разглядеть не получалось. В голове пронеслась мысль: «Палач пришёл, но почему капюшон не красный?».

– Пей, а то не дай бог откинешь свои паучьи лапки ещё до суда, – моих губ коснулась железная кружка. Вода была противная, тёплая, с неприятным привкусом, но я всё выпила, горло саднило, словно внутри прошлись наждачкой.

– Спасибо, – сорвался с моих губ хрип. – Где я? Кто вы…

Широкая грязная ладонь закрыла мне пол-лица.

– Рот закрой, если жить хочешь, судью не перебивай. И не вздумай жаловаться на избиение, придушу!.. Сама упала! – капюшонистый незнакомец с силой дёрнул меня вверх, ставя на ноги, громко звякнули цепи на руках и ногах. Стоять получалось с трудом, мужчина практически тащил меня по земле, мои заплетающиеся ноги не поспевали за его широким шагом.

«Это сколько же я падала, что совершенно не помню, как сюда попала? Память отбил, гад! Последнее, что помню, как подбираю кулон», – головная боль прошила висок, срывая с губ громкий стон.

Мы вышли на широкий двор, полный народа, мужчина, не прикладывая силы, толкнул меня на землю, я, не сопротивляясь, осела.

На мгновение воцарилась тишина.

– Паучиху привели, – запищал какой-то ребёнок. И тут началось. Со всех сторон полетели оскорбления:

– Вдову чёрную привели!..

– Душегубица!..

– Смотри, как лицо посинело, небось от своего яда страдает…

– Погубила молодого мужа…

– Чего несёшь-то, какой он молодой, давно песком дорогу присыпал…

– Ладно, не молодого, но и дня с ним не прожила, как погубила…

– Зачем Прокоп привёз её?..

– Откуда она вообще?..

– А если и на самом деле чёрная вдова?..

Яркое солнце нещадно светило в глаза, жмурясь, пыталась рассмотреть себя и присутствующих. В толпе стояли мужчины, женщины и даже дети.

Одеты все были просто и практически однообразно: женщины в белые или серые блузки и разноцветные юбки длиной по щиколотку. У кого-то юбки были выцветшие, у кого-то почти новые. Длинные волосы украшали красные ленты. Мужская одежда была менее разнообразной, серые или тёмные рубахи и брюки тех же оттенков.

– Тишина! – вдруг раздался голос позади. – Суд начинается!

– Судья пришёл, сейчас он эту гадину приговорит… – послышался старческий голос.

– Посадите подсудимую на стул, – мужчина в капюшоне тут же выполнил приказ, с лёгкостью подхватив меня под руки.

Я, сдерживая стон, откинулась на спинку стула. И стон был не облегчения, а боли. Встреться мне на узкой дороге, гнусь чёрная! Не удержалась, стрельнула свирепым взглядом в сторону избившего меня охранника. Жгло не только спину, но и ноги.

– С прискорбием должен сообщить, – оказывается, мучаясь от боли и насылая проклятья на мужика, отвлеклась от судьи, который начал разбирать моё дело. Какое вообще дело? Где я? Хотелось кричать в голос, требуя скорую и полицию, – что вдова Виктория Ламарк не виновна в смерти мужа… Правом, данным мне королём Густавом Великим, да продлятся его годы правления нашей процветающей страной Навуар на века, приказываю снять кандалы с Виктории Ламарк.

– Как это невиновна?! А кто виновен?! – начали выкрикивать люди.

– Что, казни не будет? – разочарованно тянули другие.

– Тише! – судья ударил молотком о стол. – Думаете, что я насколько некомпетентен, что могу отпустить виновного в зале суда?

Я подняла голову, залом тут и не пахло, над головой простиралось голубое небо и… Мамочки… Два солнца! Два! У меня двоится в глазах. Да, избили, сотрясение, вот и два солнца.

– Простите, господин!.. – воскликнули как один почувствовавшие себя виноватыми люди.

– На этот раз прощу. Найден был виновный, это слуга господина Прокопа Порфирий, он у реки отлёживался, при нём были украденные вещи, на одежде обнаружены следы яда, которым он отравил своего хозяина и нечаянно сам вдохнул. Бежать хотел, да разве от правосудия сбежишь. Вижу в ваших глазах любопытство, почему он совершил такой ужасный, приведший к трагедии поступок? Очень грустная и поучительная история, в которой слуга причислил себя к господину. За долгую и верную службу Прокоп решил наградить любимого слугу, разрешив будущему душегубцу жениться на молодой красавице, которую Порфирий присмотрел в самой столице, когда его господин был там по делам, – я почувствовала на себе десятки заинтересованных взглядов.

По словам судьи выходило, что какой-то престарелый богач из этой деревни повёз деньги за невесту, выступая гарантом, что та будет счастливо жить в его доме, выполняя лёгкую работу вместе с мужем. Но, увидев нежную стеснительную девушку с белыми густыми волосами и ликом, по красоте не уступающим принцессе, неожиданно влюбился и, увеличив выкуп, тут же на ней женился. В этот момент послышались шепотки, что девушка не так проста и точно приворожила мужчину с помощью магии. Судья потребовал не перебивать. Хозяин, вернувшись домой, представил слугам хозяйку Викторию. Порфирий почернел, но не произнёс и слова, а поздно вечером молодая жена, умывшись, вошла в комнату и громко закричала. Супруг лежал на кровати в одной ночной рубашке без дыхания.

Поднялась паника, слуги первым делом связали молодую госпожу, по их мнению, именно она была виновата в происшествии, не захотела делить ложе со стариком, а денег хотелось. И только позже, когда девушку увезли на судейский двор, охрана вместе с судейскими начали разбираться. Во-первых, исчез Порфирий, а во-вторых, исчезли деньги, драгоценности и ценные вещи.

Прошло трое суток, пока судья полностью не разобрался в произошедшем.

– Господин судья, но если эта… Виктория была в сговоре с Порфирием? Она могла с помощью магии заставить несчастного думать, что это он сам решился на преступление! – возмутилась какая-то женщина.

– Послушайте, Порфирий полностью сознался под магическим артефактом, нет на нём никакого воздействия, но если вам будет спокойнее, то прямо сейчас возьмём магическую клятву с госпожи Ламарк.

Меня сдёрнули со стула и подвели к судье, тот, видя моё плачевное состояние, недовольно посмотрел на охранника в капюшоне.

– Положите руку на шар и поклянитесь, что вы не вступали в сговор с Порфирием, чтобы он избавил вас от супруга.

Мои пальцы легли на шар.

– Не вступала в сговор с Порфирием, мужа убивать не собиралась, – хриплые слова еле давались, хотелось пить.

Неожиданно жёлтые жгуты обвили моё запястье и тут же рассыпались.

– Магия подтвердила правдивость слов госпожи Виктории, – произнёс судья, отодвигая шар.

– Но если она высший маг… – вперёд вышла полная женщина.

– Сейчас наговорите, – отмахнулся судья. – Высшие маги живут и учатся в столице, на таких очередь из богатых семей.

Раздались смешки в толпе.

– Я не приму её в дом! – закричала женщина. – Я ближайший родственник моего несчастного брата! Девке не достанется и монеты, пусть забирает свои пожитки и убирается! Господин судья, консумации брака не было, она нашему роду никто.

– Тут вы правы, – поспешил успокоить кричащую дамочку судья. – Но Викторию сейчас и столичная родня не примет. Я, отвечающий за каждую жизнь, доверенную мне, обязан пристроить девушку хотя бы в работницы.

Ишь как хорошо стелет. Нахмурившись, посмотрела на судью. Не старый, лет пятидесяти, кожа лоснится, щёки пухлые, розовые, губы тонкие, практически не видно. Роста среднего, пузат.

– Я лучше к родственникам, домой, – попробовала возразить судье. Главное – выбраться отсюда, а там уж разберусь, с ума сошла или в чужой мир попала. Два солнца продолжали двигаться по небосводу.

– Нет, нет, тебя обратно не примут, тень вдовы будет преследовать тебя и там. Кто-нибудь желает взять в свой дом служанкой, а может, и невестой Викторию Ламарк? – народ в удивлении начал переглядываться.

– Кому нужна вдова паучья?! – выкрикнула пожилая женщина. – Ваша магия могла и ошибиться, что, если она травила мужа… Нет…

– Раз так, то мне придётся взять Викторию Ламарк…

Ах ты жук-поганец, решил себе меня…

– Стойте, – негромкий мужской голос прервал судью. – Я возьму служанкой Викторию к себе.

Мамочки, может, я к судье? Страх липкой лентой прошёлся по позвоночнику.

Глава 3. Нужна нянька

Расступившийся народ притих, вперёд вышел очень высокий мужчина в рабочей пыльной одежде, поверх завязан фартук чёрно-серого цвета, судя по всклокоченным припыленным волосам, фартук всё же чёрный, а серое – это какая-то осевшая пыль. Ростом под два метра, плечи широкие, волосы длинные, спутавшиеся, непонятного цвета, обе руки заняты, одной он держит на плече кирку, а другой – молот.

– Никита! – воскликнул судья, ударяя молоточком по деревянной тарелке.

«Добрынич?» – уставилась на грязного богатыря в испуге.

– Ты почему суд позоришь своим непотребным видом? Зачем пришёл, не переодевшись, да ещё с инструментами? – мужчина тыкал пальцем то вверх, то вниз, не получалось у него определиться, какой частью тела наглого Никиты он недоволен.

– Как и все, посмотреть на молодую жену старика Прокопа, если бы домой заходил, то всё бы пропустил, – пояснил мужчина. – Но раз никто её не хочет брать, то я возьму, моим детям нянька не помешает.

– Никитка, угомонись! Какая нянька, ты еле концы с концами сводишь, на моём дворе она будет сыта, обута и одета.

В этот момент инструменты с глухим стуком упали на землю, все резко вздрогнули.

– У вас жена, дети взрослые, служанок больше десятка. Не гневите небеса, она будет моей служанкой, – силач Никита не желал упускать своего.

– Не будет, – покраснел судья, а у Никиты ладони сжались в большие кулаки. Судья тут же прокашлялся и произнёс: – В жёны бери, и никак по-другому! – попытался выкрутиться крючкотворец.

– Нет, я не согласна женой… Какой женой?! – дотрагиваясь до пострадавших запястий, затравленно оглянулась. Ворота закрыты, не сбежать.

– Вот! И сама Виктория не согласна, – вскинул руку судья, а народ зашептал.

Как же выкрутиться, не замуж, так греть постель толстяку. Нет, не хочу!

– Может, в жёны и согласна, да только я на днях овдовела и… – о, точно! – Я траур по любимому мужу, по моему ненаглядному Прокопу ношу. Не могу раньше срока вновь замуж. Я женщина приличная. Отправляйте обратно в столицу. Отпла́чу, вернусь и замуж выйду.

– Ничего, у меня дома дождешься окончания траура, – произнёс пыльный Никита и двинулся к судье. – Оформляйте бумаги с отсрочкой.

Тот скрипнул зубами, схватил наши руки и что-то забубнил, отпустил, затем открыл огромную книгу, сделал запись, захлопнул и выкрикнул:

– Убирайтесь с судейского двора! Слушание по делу убийцы Порфирия состоится на следующей неделе.

Народ медленно расходился по своим делам, никто Никиту с приобретением бесплатной рабочей силы не поздравлял, только два мужика прошли мимо и с одобрением хлопнули того по пыльному плечу.

– Да ты вдова-то только на бумаге, – ко мне подбежала сестра Прокопа, уж я её запомнила, как она слюнями брызгала, доказывая, что я не имею прав на наследство.

– Не шуми, без тебя голова болит, – мой хозяин резко поднял инструменты.

– Так я это, подошла сказать, чтобы вещи вдова забрала. Нам чужого не надо. Да и что в её баулах-то и есть, тряпки да книги.

«Смотри-ка, не надо, а уже всё проверила», – усмехнулась про себя и решила попытаться прищемить хвост гадине напоследок.

– Надеюсь, что шкатулка из красного дерева, украшенная каменьями да золотом, в тех же котомках? Да и монеты золотые, дорогой маменькой на свадьбу копленные.

Народ, услышав мои слова, остановился. Все заинтересованно вытянули шеи. Даже судья, уходивший через небольшую дверь, замер.

– Что? Какая шкатулка, какие золотые монеты?! Люди добрые, не было такого в её вещах, вот, смотрите, всё по описи, всё перечислено! – она вытащила из кармана бумагу и начала её тыкать в народ. – С этой бумагой она в дом и вошла, ещё даже не успели всё в шкаф развесить.

– Так-так, посмотрим, – я ловко перехватила листок и вчиталась. – Ах, голова моя забывчивая… совсем весь ум отбили, – всхлипнула я. – И точно, отказалась от приданого ещё в столице, младшей сестре оставила, я же вышла замуж за самого лучшего мужчину, а ей только предстоит. Простите меня, точно, всё по списку и возьму.

– А-а-а… – сестра усопшего, поняв, что проговорилась о списке, попыталась выхватить его, ну куда уж ей с животом да прыгать.

– Аккуратнее, госпожа, а то раньше времени родите, – прошептала той, но народ услышал и заржал. Ой как та покраснела, только бы в обморок не грохнулась, а то заставят ещё штраф платить за ущербную.

– Если наговорились, то идём за вещами, – Никита двинулся вперёд, я за ним, женщина же с нами не пошла, сев на ожидавший её ландо, поднимая пыль, умчала прочь.

Как же начать разговор? Что сказать, чтобы этот «шкаф» меня отпустил? Мы шли по старинной улице, одноэтажные домики, всё, как в моём мире, но одежды на людях совершенно незнакомые, помощник судьи писал пером, макая в чернильницу. Но самое главное – это два солнца.

– Почему два солнца? – прошептала себе под нос, но Никита меня услышал, поднял голову и философски так произнёс:

– Наверное, потому что ночью две луны.

– Две луны, два солнца, король, Навуар, Виктория Ламарк, – бормоча под нос факты, подняла руки к лицу и остановилась. Ладони не мои, запястья не мои, ногти не той формы.

– Что это? – я, не стесняясь, ткнула рукой, которую украшали синяки, в лицо Никиты.

– Рука, – он прищурился и отмахнулся, не удивлюсь, если начал раздумывать, не глупа ли я для няньки.

Ладонь более узкая, чем моя, более изящная, запястье тоньше, и ногти другой формы, мои были треугольные, расширяющиеся к кончику, а эти – удлинённый овал.

– Зеркало есть? – прошептала я в сторону мужчины. – Ну да, где ты и где зеркало.

Никита ещё более подозрительно зыркнул, но промолчал.

Мы уже прошли несколько домов, когда тот неожиданно произнёс:

– Лекарю тебя надо показать, вдруг и правда пострадала голова.

– Слушай, зачем тебе я такая болезная, отпусти. Я тихонько в столицу к родным уеду и даже денег на дорогу не попрошу, – с надеждой посмотрела на пугающего мужчину.

– Не могу, моим детям нянька нужна, весь день дома одни. Поторапливайся, вещи заберём, и домой, есть хочу.

Есть он хочет, а ночью что захочет?

Его шаг был шире, я незаметно замедлилась и через несколько метров юркнула в узенький проулок.

Сердце стучало как заполошное, страх гнал вперёд.

– Куда? – на моё плечо легла широкая ладонь, я, подпрыгнув, закричала и тут же упала в спасительный обморок.

Глава 4. Спонтанное решение

В себя пришла в тот момент, когда меня укладывали на что-то мягкое.

– Так, в списке ещё покрывало и подушка, – сверху прогудел знакомый голос.

– Да вот они, служанка несёт. И тележку верни сразу, – рядом раздался ещё один знакомый голос, но уже женский, никак родственница-однодневка расстаётся с вещами Виктории.

Пока я раздумывала, показать или нет, что пришла в себя, тележка качнулась и двинулась в путь, мои ноги чуть волочились по земле, но в общем было удобно. Приоткрыв один глаз, поняла: Никита впереди, тянет тележку, я лежу на мягких свертках, под головой подушка, с правого бока грязные инструменты примостились, а слева тычется что-то острое. Шевельнула рукой, потрогала, оказалось – уголки книги. Неудачно их сложил мой хозяин. Какое неприятное слово, «хозяин», продали, словно щенка.

Так, а если я войду в дом служанкой, нянькой, как он сказал, то мне положена оплата труда. Интересно, и сколько это? Эх, зря сразу не спросила. Может, у судьи и получше условия были бы? От посягательств и отмахаться можно. Точно! Мир с магией, а что, если попробовать наслать на мужика бессилие? Надо взять на заметку. Эх, от испуга упустила возможность жить в богатом доме. Но, опять же, из бедного и сбежать легче. Кто знает, какая охрана на судейском подворье. Вдруг глаз не спустят, а Никита сказал, что дети одни дома.

Пока мы добирались до окраины деревни или города, мимо идущие люди посмеивались надо мной и Никитой. Мол, ещё работать не начала, а уже в обмороки падает. Но мне было совершенно наплевать. Я их не знаю, и не факт, что познакомимся.

Прикрыв глаза, задумалась.

Я точно не погибла в своём мире, последнее, что помню – я одной рукой держалась за Вишенку, а другой поднимала кулон.

Руки не мои, значит, я попала в чьё-то тело, этот капюшонистый изверг ударил девчонку, она попала в моё тело, а я в её. Хуже, если она ушла на перерождение, тогда моё тело без души. Бр-р… не хочу об этом думать. Нужно узнать, как попасть в свой мир. Всю жизнь мечтала жить в мире с магией, а вот когда мечта исполнилась, жутко хочу домой.

Бойся своих желаний, как говорят люди.

Тележка остановилась.

– Не притворяйся, я сразу почувствовал, когда проснулась, вставай, – усмехнулся Никита, дёргая меня за руки вверх.

– Можно аккуратнее, всё тело болит, тот, в капюшоне, постарался. Ты не знаешь, как его зовут? – я внимательно смотрела на молодого мужчину. Вот свербило в душе: я должна отомстить змеюке за бедную девушку, не знаю ещё как, но должна. А что, если меня только за этим и притянуло? Выполню миссию и тю-тю, домой. Или ту-ту… Нет, ну чего молчит, задумался?

– Не могу вспомнить его имя, – пожал мужчина плечами и посмотрел на дом.

Мать моя женщина, я посмотрела вслед за ним на памятник деревянного зодчества. Не дом, а счастье, хорошо, что стены не косые. Брёвна старые, местами в широких трещинах, окна маленькие, стекло не сплошняком идёт, а поделено на прямоугольники, словно десяток форточек соединили между собой, дверь кривоватая, не уверена, что плотно закрывается. В проёме стоит мальчишка лет семи-восьми на вид, на руках держит маленькую светленькую девочку лет трёх.

– Папа, – пропищала девочка, дёрнулась, соскочила с рук и кинулась в сторону Никиты. – Кушать хочу, – выдала она.

– Сейчас поедим, только отвезу телегу. Вещи в дом занеси, воду нагрей, чай завари, там на полке должен еще оставаться, а я в харчевню зайду, куплю каши, но это только сегодня, завтра сама будешь готовить, – ошарашил меня приказами Никита.

Он взял мои вещи, я же ухватила подушку и покрывало.

Войдя в дом, приготовилась почувствовать неприятный запах от сырости, от старого дома. Но нет, ничего подобного. Пахло какими-то незнакомыми травами.

– Располагайся, скоро буду, – произнёс Никита, положил вещи на широкую скамейку и резко вышел.

Две пары детских глаз уставились на меня. Девочка жалась к брату, тот смотрел настороженно.

– Привет. Будем знакомиться? Меня зовут Виктория, можно Вика, тётя Вика, я ваша временная няня. А вас как зовут?

Молчание затянулось, думала, что не ответят.

– Меня Андрей, сестру Лена, – шмыгнул носом мальчик.

– Леночка, – тихо добавила девочка.

– Андрей и Леночка, прекрасные имена. Показывайте дом, где можно вещи положить, где я жить буду?

– А что показывать, вот комната отца, – он ткнул в проём, завешанный шторкой, – тут кухня, – он указал на печь, – там подпол, – палец опустился вниз. – А там мы с сестрой спим, – он приоткрыл дверь в небольшую комнатку.

– Негусто, – осматриваясь, прошла вперёд. – Буду спать с вами.

– Где? У нас сестрой узкая кровать, – недовольно произнёс мальчик.

– Значит, на полу, – вздохнула в ответ.

Убрав вещи в детскую комнату, вернулась на кухню. Воду, значит, поставить на огонь? А где огонь, вода? Печь никогда не топила.

– Андрей, печь топить умеешь? – поинтересовалась у мальчика.

– Умею, а вам зачем?

– Так твой отец попросил чай поставить.

– Так кто летом печь в доме топит, во двор пойдёмте, там затопим. Только воды нет, – выходя, сообщил мальчик.

– И где вода? Колодец?

– Нет, – он мотнул головой. – На речку нужно идти.

– Далеко? – мне сейчас только вёдра с водой нести, себя еле держу после трёхдневного заключения. Помыться бы и раны осмотреть.

– Я сбегаю, вскоре вернусь, вы только за Леночкой следите и огонь в печке разожгите, спички дома на полке, дрова вот, – он ткнул пальцем на самодельную мазаную глиной плиту и, схватив небольшое ведро, убежал.

– Братец, а как же я? – всхлипнула девочка, сев на чурбан возле дверей. – Он сейчас на речке камушки будет кидать, а я тут сидеть, – пожаловалась мне малышка.

– Мне бы твои проблемы, – пробурчала под нос, пытаясь запихать дрова в печку. Набивать не стала, сейчас главное, чтобы разгорелось.

Мне не с первого раза, но удалось поджечь тонкий кусок коры, а уж от неё разожгла и дрова.

Вода на первый взгляд казалась чистой, привередничать не стала, налила в кастрюлю и поставила на огонь.

К моменту закипания воды вернулся хозяин, в руках он держал небольшой туесок, в котором была горячая каша.

– Опять пшённая, солёная, – протянул мальчик, открывая крышку.

На столе, кроме каши и чая, ничего не было. Желудок урчал и требовал чего-то более существенного, чем тарелка солёной каши, которую я чуть ли не силой пропихивала в себя.

Поговорить с Никитой не удалось, поев, он тут же ушёл обрабатывать какое-то там поле, то ли повинность, то ли своё. Как он вообще выживает на таких харчах? Или его в шахте кормят? Грустные мысли лезли в голову, пока я пыталась уснуть на жёстком полу в детской комнате.

Мрак, полный мрак, а не жизнь ожидают меня в этом мире, если останусь тут нянькой. Жуткий старый дом, из украшений пучки растений, развешанные по стенам. Старая большая печь, забывшая, что такое покраска, несколько кастрюль, четыре тарелки и столько же ложек, не разбить, не потерять. Вода из речки с неприятным привкусом, чай не понравился, хоть и крупнолистовой. Заглянула в комнату хозяина, большая деревянная кровать, если так можно назвать сколоченные доски на манер ящика и кинутый сверху тонкий матрас, да узкий шкаф, обшарпанный с облупившейся краской. Полы деревянные, требующие шпаклёвки и покраски. Хотя я не мастер по ремонту полов, может шкурения и покраски. Заглянула в щель между досок, да, там подпол и немного, кажется, картошки. Спускаться вниз желания не возникло.

Удобства на улице: покосившийся туалет с дыркой в полу. Ополоснуться, кстати, мне удалось, в бочке. В бочке! Словно я… А кто моется в бочках? Да только мне выпало такое счастье, вода же нагрелась за день, мойся, с куском противного мыла, похожего и по цвету и по запаху на хозяйственное, но более вонючее.

Ладно, один маленький плюс можно записать на счёт Никиты, как хозяина, после того, как я помылась и переоделась в чистую одежду, – даже было немного неудобно перед семьей, в которой предстояло работать, я выглядела богаче хозяев, белая блузка, красная юбка, – Никита принёс деревянную баночку с мазью.

Маленькие детские ладошки помогли мне нанести мазь на лицо и спину, мужчине это дело не доверила, а Лена сама вызвалась, для неё я была большой куклой, которая заболела. Поиграли в больницу.

Промучившись на полу ещё примерно час и поняв, что все спят, тихо поднялась. Из вещей взяла лишь монеты, которые, как ни странно, Никита не отобрал, хотя он знал, что в моих вещах они были, сам список смотрел. Одежду брать не стала, пусть детям перешьёт, а то те одеты, как нищие на дороге. Штаны на мальчике все в заплатах, платье на девочке похоже на тряпку.

Из дома выйти удалось с лёгкостью, благо двери на замок, засов и ключ не закрывались. На звёздном небосклоне висели две луны и не такие, как на Земле, а огромные, я сначала даже испугалась. Та, что была размером со стадион, я, конечно, преувеличиваю, но у страха глаза велики, светила ровным серебряным светом, а луна поменьше была ярко-жёлтой. Вот интересно, почему? Чей свет они отражают? Маленькая понятна двух солнц, а эта серебряная?

Не удивлюсь, если это магический накопитель, хихикнула про себя, давая волю фантазии.

Идти по освещённой дороге было не трудно, но страшно, а что если попадётся припозднившийся путник, меня в этой деревне сейчас каждая собака знала в лицо, или почти каждая.

Адреналин гулял в крови, ноги несли вперёд, расслабиться себе разрешила лишь в тот момент, когда поселение оказалось далеко позади.

Чуть сойдя с дороги, присела на пенёк, минутку отдохну и в город, искать мага, который поможет вернуться в своё тело или пояснит, как попаданке тут жить. А что если в этом мире не приветствуют попаданок? Я совершенно ничего о нём не знаю, озноб прошёл по спине. Спонтанное решение о побеге не казалось уже таким хорошим, я оглянулась назад и в этот момент услышала хруст позади и тихое шипение.

Только не делать резких движений. О том, что в ночном лесу на охоту выходят хищники городская глупышка Вика и не подумала.

– А-а-а… – развернувшись и увидев, кто стоит за спиной, позорно закричала, вскочила и тут же упала на землю.***От автора:Дорогие читатели, рада вас приветствовать в моей новинке. Спасибо, что читаете, нажимаете на сердечко. Буду рада вашим комментариям, они всегда греют душу и помогают музе писать дальше. С уважением, Кира Рамис

Глава 5. Вишня… Вишневский

– Тише, тише! – выставив руки вперёд, медленно отползала.

На меня с шипением и каким-то странным тарахтением надвигался вороной конь, но страшно было не это, а то, что его глаза полыхали красным, и не просто красным, а в них будто дымка клубилась, вырываясь наружу.

– Врум-врум… ж-ж… – конь подошёл практически впритык, я зажмурила глаза, ожидая удара копытом, но почувствовала прикосновение лошадиного носа к своему лицу. – Врум… ж –ж…

Распахнув глаза, я с удивлением посмотрела на лошадь. Неожиданно в голову пришла невероятная мысль.

– Вишенка? Ты переместилась вместе со мной? – лошадь громко заурчала, подтверждая фантастическую догадку. – Вишенка, солнышко моё! – вскочив на ноги, обняла свою любимицу. – Но как? Как такое могло произойти?! Красавица моя, – обходя вокруг и осматривая лошадь, поглаживала блестящую шёрстку. – Моя… ой, Вишенка, так ты мальчик?

Наобнимавшись и наплакавшись, на полном серьёзе спросила коня, не знает ли он путь домой, на Землю, тот подумал и отрицательно мотнул головой.

– Не знаешь. Вот и я не знаю, – моя бывшая машина переместилась в красавца коня, и какого: высокий, красивый, чёрный как смоль, только вот в глазах плещется магия. Неожиданно он наклонился, предлагая сесть на спину.

– Никогда не сидела верхом, – прошептала я, гладя его спину.

Но понимая, что конь не простой, а магический, не раздумывая, приняла приглашение.

– Мой нежный, ласковый, дорогой, – шептала я, пока конь набирал скорость по просёлочной дороге. И в этот момент мне было без разницы, куда он скачет и где окажусь. Я была счастлива лишь от одной мысли, что в этом чужом мире, освещаемом двумя лунами, я не одна, со мной…

– Вишневский, как тебе имя? Ты будешь моим бальзамом на сердце, – конь вновь громко заурчал, соглашаясь с новой кличкой.

– Свобода, – раскинув руки в стороны, подняла лицо вверх, улыбаясь двум лунам. Магия плавно держала меня на лошадиной спине. Быстрый бег вскоре закончился плачевно, сначала мне показалось, что не хватает воздуха, потом что-то с силой сжало запястья, и наконец я, словно сдёрнутая чьим-то лассо, резко упала со спины Вишневского.

– А-а-а… больно! Что за!..

Откашливаясь и пытаясь подняться, уставилась на возникший в воздухе лист бумаги. Он пылал красным, а красный у нас цвет тревоги.

«Нарушение договора! – гласила надпись. – Удаление от места жительства без разрешения хозяина!..»

Последнее слово было зачёркнуто, а над ним написано «жениха».

– Чего? – потирая горло, встала на ноги. – Меня на самом деле продали Никите, как корову? А кто продавец? Какое право имели? – я уставилась на серебристую луну, будто она что-то могла решить, даже будучи магическим накопителем. – Я не вещь! И замуж без любви не пойду! Что там в договоре о расторжении?

Я схватила висящий в воздух листок и, нервничая, нашла пункт о расторжении. Возможность была, по желанию жениха или по соглашению сторон. Смотри-ка, а «по желанию невесты» не включили пункт.

Значит, желание жениха? Что может заставить Никиту от меня отказаться? Ему нужна не жена, а нянька. Значит, мне необходимо найти себе замену. Но как? Конечно, за деньги. Во-первых, узнать, сколько мой так называемый жених будет платить за работу, а во-вторых, найти женщину на замену, и желательно с опытом воспитания детей.

Вишневский обеспокоенно смотрел то на меня, то на лист бумаги, не понимая, почему я выпала из магического седла. Впервые хозяйка вываливалась из машины. Он был удивлён.

– Прости, Вишня, но придётся возвращаться обратно к «жениху», – последнее слово я произнесла, добавив голосу желчи. – Довезёшь до деревни?

Тот заурчал и вновь наклонился.

– Только не спеши, – попросила коня. – Спешить пока некуда.

Слёзы катились по щекам.

В моём мире остались папа, мама, моя сладкая устроенная жизнь. Перед глазами встал Егор, обнимающий сына и ненавистную Лидочку. Я заплакала, ещё несколько дней назад я не знала об измене, ещё несколько дней назад моё сердце было спокойно и уверено в завтрашнем дне, я любила всей душой, всем сердцем. А сейчас что? Оно плачет и обливается кровью, моё бедное сердечко.

Добравшись до окраины деревни, спешилась. Поглаживая коня по морде, произнесла:

– Прости, Вишневский, но тебе со мной нельзя. Я не знаю, как относятся в этом мире к магическим животным, вдруг и тебя, и меня запишут в нечисть. Гореть на костре не хочу. Можешь ненадолго спрятаться в лесу? – тот обиженно фыркнул. – Не рви душу. Даже если ты выключишь свои огни, – я пальцем показала на глаза, – то и тогда будешь казаться инородным в бедняцком доме. Я что-нибудь придумаю. Сегодня не уверена, но завтра приду в лес, проведаю тебя. Как далеко отпускает меня магический ошейник, разобрались, так что приду. Ты мне веришь?

Вишневский кивнул.

– Люблю тебя, мой моторчик. Не бросил, со мной переместился. Вот бы тот кулон найти, – грустно вздохнула.

Распрощавшись, чуть ли не бегом кинулась к дому, благо было недалеко. В голове появилась мысль: «Только бы все спали и не пришлось объясняться, куда пропала, а то точно в ведьмы запишут».

Скрипнув дверью, сделала шаг вперёд. Вот ведь предательница, когда я выходила, она не скрипела.

Я практически дошла до детской комнаты, как услышала голос за спиной:

– Виктория, ты куда ходила? – зевнув, Никита потянулся.

Вздрогнув, резко повернулась.

– Ох… напугал, – попыталась улыбнуться. – Так в туалет. Куда тут можно ещё пойти. А ты чего так рано встал? Ещё темно.

– Скрип услышал, – ответил он и, развернувшись, скрылся за шторкой.

Выдохнув, тихонько зашла в детскую и легла на пол.

Закрывая глаза, подумала, что долго я так не протяну, на голых досках. С этим нужно что-то делать.

Утро же не принесло ничего хорошего. Знала бы, ещё немного поспала.

Чувствительный толчок в бок заставил охнуть, я резко села.

Глава 6. Интересная книга

– Вика, прости, – заспанно произнесла Леночка, пытаясь подняться. – Я не заметила тебя, запнулась, упала.

– Ничего страшного, – прошептала, потирая пострадавший бок.

Поднявшись, потянулась, глянула на потолок, тихо застонала и, отбросив мысли о нищете, отправилась в туалет и умываться.

– Где ваш отец? – спросила у бодрых детей, открывая крышку кастрюли. – Пусто, – протянула я, осматривая кухню, хотелось кофе, мягкий батон со сливочным маслом и тоненьким кусочком сыра.

– Папа, как рассвело, на работу ушёл, – пояснил Андрей. – Крупа на полке, за водой я сходил. Чая только мало осталось, на раз заварить.

– А соль или сахар? – поискала на полках.

– Соль на днях закончилась, а сахар у нас редко бывает, по праздникам папа маленький кусочек приносит.

– О чём он только думал? Няньку кормить надо, а то бедняжка ноги протянет. Нашел бесплатную рабочую силу, – бурчала себе под нос, а желудок вторил мне. – На такую диету я не соглашалась, пустая каша на воде, без соли и сахара.

Соглашалась или нет, но готовить пришлось. Пшённая каша была подана на стол, дети с постными лицами поели. Я, поковырявшись и успешно запихнув в себя несколько ложек, отодвинула тарелку, доем позже. Хотя ещё дня два-три на такой диете, и привередничать не буду.

По большому счёту, делать было нечего по дому. Помыв в тазу посуду, смахнула пыль с печки, подмела пол, помыла и решила перебрать вещи.

Дети от скуки увязались за мной. Сначала хотели пойти во дворе поиграть, было у них несколько деревянных игрушек, сделанных отцом, но узнав, что я хочу проверить своё приданое, с радостью побежали со мной.

Мне и не жалко. В тюках находилась одежда, несколько юбок, блузок, кофта, пальто осеннее, шапка, шарф, постельное бельё, ночные рубашки две штуки, колготы, обувь летняя и осенняя.

Отдельно лежали книги.

Дети, узнав, что я им жертвую новую рубаху, ринулись выбирать. Останется найти ту, которая шить умеет. Нет, я могу сшить два лоскута, что-то починить, но распороть рубаху так, чтобы из неё вышли две, не умею. Нужна швея.

Желудок жаловался на плохое к нему отношение, я мысленно просила потерпеть до вечера, вдруг Никита принесёт еды или денег даст, сходить в магазин.

Чтобы отвлечься, открыла первую попавшуюся книгу, которой оказался толстый такой справочник трав, произрастающих в этой стране. А интересный попался экземпляр, с заметками. Не уверена, что их писала моя тёзка, чернила местами выцвели, но заметки были очень подброные. Напротив каждого растения на полях пояснялось, в какое время года, суток лучше срывать растения, какое можно срезать, а какое только сломать. Можно ли добыть сок из того или иного растения. Как правильно сушить и можно ли вообще сушить, встречались такие, которые стоили дороже в свежем виде.

Да, возле каждого цветочка-лепесточка приводилась цена. Я, поняв, что на сборе трав можно подзаработать, начала листать книгу в поисках самых дорогих растений.

Таких нашлось три. В голову забрела мысль, а почему-бы не пойти на встречу к Вишневскому с книгой. Вдруг найду хоть какие-то травы из этой книги. Только вот где их потом продавать? Никита подскажет.

Закрыв книгу, потянулась к следующей. В ней оказались детские сказки, в третьей рассказывалось о магическом медицинском воздействии на организм при помощи вытяжки, растираний, прикладываний. Вчитываться не стала, никогда не тянуло быть лекарем.

Где-то ближе к обеду не выдержала и полезла в погреб. Нашла картошку, примерно с ведро. Она была сильно проросшая и очень дряблая. Вздохнула, мысленно махнула рукой и вылезла. А что, если Никита её на посадку бережёт. Я же не знаю, закончилась посевная или в самом разгаре.

На мой вопрос, есть ли огород, дети пожали плечами. Получается или нет, или не сажают.

Ещё через час подогрела остатки каши, накормила детей. Посмотрела на их грустные лица, махнула рукой и полезла в свои закрома.

Убрала деньги в карман и попросила Андрея показать, где тут лавка.

Сколько счастливых возгласов было, когда дети услышали, что идём за продуктами.

Принарядившись, закрыла дверь, повернула ключ и убрала его в карман, подёргала ручку непонятно на какой случай и, взяв детей за руки, отправилась куда повели.

– С кем это дети Никиты идут? – слышались перешёптывания мимо проходящих людей.

– А ты, что ли, не знаешь? – шептали вопрошающему в ответ. – Это же паучиха… Ну как ты не знаешь. Вдова старика Прокопа.

– А, эта? Смотри, как нарядилась, я думала, что она в трауре.

– Да говорят же тебе, паучиха. Уже Никитку паутиной окутала, скоро на себе женит, а потом…

От такой несусветной лжи и наглости я останавливалась, находила взглядом болтушек. Да, мне хотелось высказать, что думаю, но присутствие маленьких детей останавливало. Мысленно крутила пальцем у виска и шла дальше.

– Нет, ты видела, как зыркнула своим взглядом? Зря болтать начали, мало ли сглазит. Бесстыдница.

– Да как есть бесстыдница. Уселась на шею Никитке, а ему детей кормить нечем. Всю магию кандалы блокируют…

– Какие кандалы? – всё же остановилась и посмотрела на болтушек.

– Клава, ну что ты болтаешь почём зря, – одёрнула одна женщина другую, потом подхватила под локоток и быстро повела по дороге в противоположную сторону.

А вот это интересно, нужно поговорить с Никитой и о магии, и о его кандалах. Сошлюсь на потерю памяти, если что-то заподозрит.

Глава 7. Чёрные метки

Никогда! Никогда не ходите голодным в магазин! Пусть это даже не магазин, а какая-то лавка, голод заставляет купить всего и много, поэтому я поступила умнее, чтобы сэкономить деньги, мы с детьми зашли в небольшую столовую, уж не знаю, как она называется в этом мире, возможно, харчевня. Над дверью болталась вывеска «Обжорка». А аромат стоял такой, что мои внутренние стоп-краны сорвало, да, я банально пошла на запах.

– Что вам угодно? – только мы сели за столик, как подбежал невысокий мужчина и замер, ожидая.

– А что у вас есть? – меню он не предложил.

Выбор был небольшой, два супа, один куриный, другой из говядины. Ароматное жаркое из дикого кабана, четыре гарнира, два – каша, а два – овощи. Рыба на углях, кисель, чай.

– Госпожа, я вижу вас впервые, так что сначала расплатитесь, – нагло заявил он, после того, как принял заказ на три тарелки куриного супа, кисель, кашу для всех и рыбу, выбирала самые дешёвые позиции.

Молча протянула деньги, хотелось есть, а не спорить.

– Это всё нам? – Леночка протянула руку к киселю.

– Вам, приятного аппетита, ешьте аккуратно, на одежду не капайте, – улыбнулась детям.

С едой мы расправились быстро. Поблагодарив хозяина, отправились за продуктами.

– Ох, и давно мы так сытно не ели, – произнёс Андрей, поглаживая себя по животу.

– От пуза, – захихикала Леночка, поглаживая свой живот.

В лавке мы взяли муки, масло, похожее на подсолнечное, но не оно, три яйца, дрожжей щепотку, риса и соли грамм двести, соль стоила, как сахар. С тихим вздохом посмотрела на приправы, сахар, овощи. Почему всё так дорого? Ещё несколько раз приду в магазин и останусь без денег.

Дети на меня смотрели с обожанием, особенно когда я поставила тесто. Никогда в жизни его не ставила, но видела, как это делает бабушка, в детстве она часта пекла пирожки, а я крутилась рядом, наблюдая.

Сделав всё, как бабуля, поставила кастрюлю на подоконник, поближе к солнечным лучам.

В начинку пойдёт часть риса и оставшиеся два яйца.

Какая же благодать, когда ты сыт. Улыбаясь, взяла книгу с травами, она мне не давала покоя. Вновь принялась изучать растения чужого мира.

– Андрей, посмотри картинки и скажи, какие из этих трав тебе знакомы, может, на лугу видел?

Леночка, устроилась рядом с братом, ей было не только любопытно, но тоже хотелось найти знакомые травы.

– Вот эти и эти растут на лугу, я видел, – Андрей начал тыкать в картинки. – Да только их там нельзя собирать.

– Почему? – удивлённо посмотрела на мальчика.

– Луг принадлежит судье, поймают, побьют, – ответил тот. – Или к судье утащат.

– Главное, что ты видел такие травы, – в душе появилась надежда. – На другом лугу соберём.

– Не получится, – мальчик продолжал листать книгу. – Вся земля кому-то принадлежит, её охраняют. На лугах пасутся коровы и лошади богатеев.

– А лес? В лес можно ходить, за грибами, ягодами, травами? – ответ ожидала с тревогой.

– В лес можно, он королевский, туда всем можно.

Ответ мальчика порадовал. Значит, там буду собирать травы.

Через два часа заглянув под крышку, порадовалась, тесто поднималась, я его чуть примяла и вновь закрыла.

– Чай забыла купить, – пробормотала, посмотрев на принесённую мальчиком воду.

Никита возвращался домой не так уж и поздно. Оставлял инструмент во дворе, умывался, менял пыльную одежду на чистую и входил в дом.

Неужели он утром вновь надевает ту рубаху? Бр-р… А может, и стирает, я живу тут лишь второй день и не видела его уходящим на работу.

Мой работодатель вошёл в дом, сухо поприветствовал и поставил на стол небольшой свёрток, в котором оказалась пшённая крупа, щепотка соли и два яйца.

– Нам нужно поговорить! – не выдержала я, увидев скудный паёк.

– О чём? – зачерпнув кружкой воду из ведра, мужчина напился.

– О моей работе, о деньгах, которые причитаются няне за присмотр детей, вот об этом, – я ткнула пальцем в крупу. – Дети идите, погуляйте, – попросила притихших ребят.

– Отец? – Андрей вопросительно посмотрел на Никиту.

Тот махнул рукой, разрешая.

– Что ты хочешь обсудить? – он поднял на меня тёмно-зелёные глаза.

– Во-первых, я не рабыня, а вольный человек, вы с судьёй без моего желания решили мою судьбу. Почему меня магия не пускает в город?

– Пыталась убежать? – усмехнулся он. – Ты же присутствовала на заключении договора, дала негласное согласие о том, что ты моя невеста. Вошла в дом, всё, без мужского слова не уйдёшь, – он сверкнул глазами.

Я чуть не взвыла, обвели вокруг пальца пострадавшую от произвола девушку и счастливы. Дурной магический мир!

– Расторгни договор по обоюдному согласию, – попросила я, опираясь руками на стол и наклоняясь чуть вперёд.

Он окинул меня взглядом и произнёс:

– Не буду, моим детям нужна нянька.

– Нянька? И сколько ты этой няньке платить собираешься? Я не рабыня! – закипала от злости, ой, как мне сейчас хотелось вцепить в эти пыльные волосы. – Ты семью накормить не можешь, дети голодные! У тебя ум есть, берёшь в дом ещё один рот?!

– Замолчи! – он ударил ладонью по столу, тот жалобно хрустнул, обзаведясь глубокой трещиной. Я в испуге отпрянула, но замолкать не собиралась.

– Сегодня мне пришлось потратить свои деньги, чтобы заткнуть желудок и накормить твоих детей, Никита. Ты вернёшь мне долг? Предлагаю сделку, я оставляю тебе свои вещи, одежду, подушку, да всё, сверху кладу две серебряных монеты, а ты расторгаешь договор.

– Нет, – он мотнул головой. – В доме нужна хозяйка, а детям нянька.

– Да что ты заладил: нянька, нянька. Подай объявление, найдётся и нянька, и хозяйка, ты мужчина видный, красивый, сильный и молодой.

– Не найдётся. Никто не захочет жить в доме заключённого.

– Чего? Какого заключённого? – сделала два шага назад и осмотрелась. – Разве они живут на воле и с детьми? Ничего не понимаю.

Он поднял руки вверх и закрыл глаза, на запястьях медленно проступали широкие, чёрные, опоясавшие полосы. Никита встал, задрал рубаху, по идеальным кубикам живота проходила широкая чёрная полоса, словно он надел ремень на голую кожу.

– Такие же на ногах, – опуская рубаху, прошипел он, морщась словно от боли.

– И что это значит? – удивлённо посмотрела на него, а он в ответ посмотрел так, будто это я над ним издеваюсь. – Точно, блокираторы магии, – вспомнила женский трёп на дороге. – За что?

– Не твоё дело, – отрезал он. Вот и поговорили. – За работу платить буду едой, свадьбу сыграем осенью.

– Чего? – подавилась воздухом от такого заявления. – Я не согласна выходить за тебя замуж! – меня трясло от злости и обиды.

– Куда ты денешься. Если что со мной случится в шахте, станешь детям опорой, – произнёс Никита и вышел на улицу.

Ничего не прояснил, только наорал и куда-то утопал! Наглец, денег нет. Ему, чем на этой шахте платят?

– Почему он живёт в деревне, откуда эти блокираторы, за что его так наказали? – шептала себе под нос, поняв лишь одно, он боится погибнуть в шахте и ему нужно в случае чего пристроить детей. Но я-то тут при чём? Хотелось выть. Ничего, Никита, я тебя дожму, найду рычаг, как миленький разорвёшь договор.

Мысленно костеря Никиту, отправилась делать пирожки.

Глава 8. Мы нашли растения

Вечером Никита вернулся поздно, вновь после шахты работал на каком-то поле, на мою просьбу отпустить в лес за травами утвердительно кивнул, предупредив, чтобы только на опушке, так как в глубине леса водятся хищники. Не садясь за стол, хотя я оставила ужин, умылся и отправился спать.

Утром я не успела его увидеть, он уже ушёл. Было неприятно, что оставил мои кулинарные старания без внимания. Пирожки так и лежали на столе, прикрытые полотенцем.

Да что я вообще думаю о его питании? Не хочет, пусть не ест, только бы отпустил.

Позавтракав и собрав детей, направилась в сторону леса.

В холщовую сумку отправились пирожки, туесок с водой и книга, в руках держала большую корзину, дети взяли по маленькой. Я даже не знала, что в небольшом дровянике лежало около пяти плетёных корзин. Как пояснил Андрей, их делал отец в свободное время, а потом продавал. Только сейчас он работает у кого-то на огороде, не хватает времени на плетение.

На мой вопрос, почему эти не проданы, мальчик ответил, что кривоватые, кое-где трещины. Я осмотрела корзины, пожала плечами, как по мне, нормальные.

Шли мы не быстро и не медленно, Леночка была девочка маленькая, но шустрая, уверенно перебирала ногами, напевая что-то под нос.

– Вы помните те растения, которые видели в книге? Как только заметите, зовите меня, сами не рвите, некоторые из них нужно под определённым углом срезать, а какие-то срывать, – попросила детей, стоило нам войти в лес.

– Мы поняли, – улыбнулся Андрей, проникаясь сбором, словно игрой, а я же решила их подбодрить.

– Если насобираем много трав и мне удастся их продать, то куплю конфет, – произнося слово «конфеты», надеялась, что оно имеется в обиходе этого мира.

– Правда? – глаза Леночки округлились, она обернулась к брату. – Андрейка, нам купят конфет! Внимательно смотри по сторонам, ни одной травинки не упусти.

Предупредив детей не отходить от меня далеко, открыла книгу, стоило освежить знания, хотя я старательно перечитала её ранее два раза.

План был такой: собирать все лекарственные травы, которые встретятся, но если вдруг не хватит места, то самые недорогие выкидывать. План, конечно, наполеоновский, но мечтать не запретишь.

– Вика, иди сюда! – через полчаса бесплодных поисков позвал Андрей. – Вот, смотри, похож?

Пригляделась: мальчик оказался очень зорким, травка была мелкая, пряталась в густых побегах другого растения, я бы точно прошла мимо. Да и куда мне, впервые отправилась в лес собирать травы.

– Похоже, сейчас вычитаем, как собирать. Ага, – найдя нужную страницу и сравнив рисунок с оригиналом, кивнула. – Оно! Так, собирается с апреля по июнь до цветения, срезать под корень. Имеет горьковатый вкус, добавляется как приправа к мясу, используется в изготовлении бодрящих настоек. Цена за пучок толщиной в два пальца – две медные монеты.

– Ого! Целых две монеты, – Леночка внимательно осмотрела поляну. – Вот ещё, и тут…

Я срезала растения, а дети внимательно осматривались вокруг и звали меня. Аккуратно сложив зелёную добычу в корзину, прикинула, что пять пучков получится.

Одну травинку на всех попробовали.

По вкусу напоминало черемшу, но листья были уже и с зазубринами.

– Фу-у… горько, – высунув язык, поделилась впечатлениями Лена.

– С мясом было бы вкусно, да где его взять, это мясо, – вздохнула я.

– Вика, смотри, – испуганно произнёс Андрей, когда мы двинулась дальше. – Там между деревьев лошадь, она идёт сюда. У неё глаза светятся белым.

– Вишенка, Вишневский, – губы растянулись в улыбке. – Не бойтесь, это мой конь.

– Твой?! У тебя магический конь? – в голос спросили дети.

– Лена, Андрей, знакомьтесь, это Вишневский, если коротко, то Вишня. Очень добрый, заботливый и ласковый, – прижалась к родному боку. – Вишенка, как ты без меня? Никто не обижал? Фары-то выключи, детей пугаешь, – попросила, не надеясь, что ему это удастся, но глаза неожиданно приобрели нормальный звериный вид.

Мой любимец вздохнул и заурчал, потом повернулся ко мне крупом, на седалищном бугре, возле хвоста, на чёрной шкуре виднелась подсохшая царапина.

– На тебя напали? – охнув, протянула руку.

Вишневский кивнул, отошёл чуть в сторону и как взбрыкнёт задними ногами, одновременно ртом издавая грозный моторный рык.

– А-а… что с ним?! – Леночка, испугавшись, прижалась к брату.

– Не бойтесь, это он показал, что смог себя защитить, – подойдя к Вишневскому, виновато посмотрела в огромные глаза. – Дай попробую залечить, – слова вырвались сами собой. Конь замер.

Не знаю, что я хотела сделать, но раз на Земле могла использовать магию, то уж в магическом мире грех не попробовать.

Поднеся руку к царапине, попыталась сконцентрироваться, призвать магию, ничего необычного не почувствовала, разноцветных потоков не увидела.

– Прости, – убрав ладони, погладила Вишню по шее, он ткнулся носом в моё плечо. – Мы травы собираем, ты с нами?

Конь заурчал, соглашаясь.

– Далеко не углубляемся, – помня слова Никиты, предупредила детей. – Ещё часик побродим, и домой.

В следующий раз нужное растение мы заметили все сразу. Красные цветочки красиво опоясывали стволы нескольких деревьев.

– Так, так, я такие видела, – быстро пролистав книгу, улыбнулась. – Вот они, один в один. Какие красивые. Сколько мы можем выручить? Хм-м… Собирать нужно только цветы, высушить. Их используют в косметических мазях. Сто грамм сухих цветов будет стоить пять медных монет.

– Пять? Андрей, быстрее собирай, да у нас будет целая корзина. Вика, а сколько монет будет стоить корзина цветов? – спросила девочка.

– Не знаю, Леночка. Они высохнут и станут легче.

– Ничего, мы две соберём, – уверенно произнёс Андрей, потрясая пустой корзинкой. – Смотрите, чуть дальше ещё краснеют.

Мы передвигались от дерева к дереву и через время набрали полную корзинку.

Разогнувшись, оглянулась и поняла, что совершенно не знаю, в какую сторону нам идти.

– Андрей, ты знаешь, в какой стороне дом?

Улыбающийся мальчик положил цветы в корзину, повертелся и с грустью пожал плечами.

– Ничего, у нас есть Вишня…

В этот момент раздался тихий, но грозный рёв, заставивший всех вздрогнуть.

Глава 9. Подслеповатый взгляд

– Увлеклись сбором трав, – прошептав, посмотрела на Вишневского. – Вывози, друг! – сердце бешено стучало от страха. Послышался хруст веток, где-то закричали птицы.

Конь тут же наклонился, мой мозг не поспевал за руками, в другой ситуации я бы не подкидывала детей в воздух, откуда только силы взялись, Вишня с лёгкостью поймал их магией и усадил на спину.

Малышня, даже слыша за спиной неприятный рык, улыбалась, раздав корзины и попросив держать их крепко, в один миг оказалась на спине, окутанная страхующей магией.

– Не кричать, – предупредила детей, стоило Вишневскому начать лавировать между деревьями. – От счастья, – добавила я, хотя самой было страшновато, особенно когда перед нами неожиданно возникало дерево.

Была ли погоня, не знаю, рыка больше не слышала, но рисковать и проверять не собиралась. Немного успокоилась лишь в тот момент, когда Вишня выбежал на дорогу.

Переведя дыхание и поглаживая округлый бок, спросила:

– Довезёшь до деревни?

Вишня заурчал соглашаясь.

– Вика, это было… Было здорово! – Леночка, придерживая одной рукой корзину, второй гладила чёрную холку.

Кто-кто, а именно дети посчитали побег приключением, которое были бы не прочь и повторить.

– Давайте оставим Вишневского у нас? – Андрей повернул в мою сторону голову. – Мы с Леночкой днём будем выводить его в лес пастись, на опушку, тут не страшно.

– Нельзя, – покачала головой. – Сам понимаешь, он волшебный, вдруг кто-то заметит, появятся вопросы…

– Ой-ой-ой… – тихо раздалось сбоку.

За разговором я не обратила внимания на дорогу. На обочине, возле вязанки хвороста, сидел старик и, поглаживая ногу, стонал.

– Стой, Вишня, – конь резко остановился, чуть наклонился, давая нам спуститься. – Дедушка, вам плохо? – спросила мужчину, подходя ближе.

– Ой, внученька, плохо, камень окаянный под ногу попал. Стар я, совсем стар, вот упал, ногу повредил, идти не могу. Семья-то у нас бедная, не можем мы позвать лекаря, как сейчас хворост нести, – в его голосе сквозила обида. Он поднял на меня подслеповатый взгляд.

– Позвольте посмотреть ногу, вдруг не так всё страшно и у вас растяжение, – мужчина задрал штанину, показывая опухшую и покрасневшую лодыжку. – Дотронувшись до ноги, вздохнула: – мне кажется, что перелома нет, растяжение возможно, но я не лекарь. Стоит наложить тугую повязку и вызвать доктора. С повязкой идти будет легче. Подождите, сейчас что-нибудь придумаю.

Старик в ответ кивнул, соглашаясь.

Достав нож из сумки, отошла за дерево и аккуратно по кругу укоротила юбку, получив приличной длины красный бинт.

У меня не было опыта в лечении, диагностики и наматывании бинта, но я помню, как бабуля перевязывала свои ноги эластичным бинтом, попробовала сделать то же самое, в конце процедуры, завязывая красивый бантик.

– Желательно ноге дать возможность побыть в покое. День или два. Мазь бы вам лечебную.

Пыталась себя остановить, заткнуть. Зачем я, не имея специального образования, советую, а если хуже сделаю, вдруг перелом?

Неожиданно подошёл Вишневский и практически лёг на землю, подставляя спину.

– Ты уверен? – спрашивая, прошептала чуть ли не в самое ухо коню, тот смешно дёрнул им, дав мне по носу. – Дедушка, садитесь, мой конь вас довезёт до дома, покажите дорогу, он вас поймёт.

Выражение лица мужчины нужно было видеть, Он удивился, испугался и если бы была возможность, то тут же бы и убежал.

– Благодарствую, – выдавил старик в ответ, оказавшись на лошадиной спине, сзади пристроила хворост и именно тогда обратила внимание на круп. Царапина, что «украшала» коня ранее, исчезла. Мысленно пожав плечами, решила, что магия Вишневского справилась сама.

– Отвезёшь и возвращайся к нам, – попросила жеребца. После того, как его увидел селянин, прятать смысла не было. – Поедем в новый дом. Тебе не очень понравится, но пока некуда деваться.

Вишня кивнул, и чуть прибавив шаг.

Мы вошли в посёлок, когда мой драгоценный Вишневский, вернувшись, загарцевал рядом.

–– Быстро ты. Всё хорошо с дедушкой? – тот в ответ фыркнул.

Вновь садиться верхом не стали, так дойдём, благо недалеко.

Народ огладывался на нас, но молчал, пока на одной из улиц мы не встретили знакомых сплетниц, одну звали Клава, а вот вторая тогда не представилась.

– Смотри, Валентина, вдова-паучиха с детьми в лес ходила, трав набрала, будто знает, что с ними делать, – язвительная на язык Клава, не стесняясь, громко освещала свои мысли.

– Тебя только травы интересуют? – так же громко произнесла вторая. Я, не стесняясь, остановилась и уставилась на женщин.

Похоже, в этой деревне театра нет, приходится на улице бедняжкам выступать. Поаплодировать что ли?

– Ты про вороного коня говоришь? Так это не её, мимо шёл, всего лишь поравнялся, – они ждали моей реакции, но так как её не последовало, то Клава продолжила «лезть под кожу». На улице собирались любопытные. – Разве у нищей служанки может быть свой конь да ещё такой благородный? Сразу видно не одну сотню золотых стоит.

Весь её вид говорил о том, что уж на такие оскорбления мне положено отреагировать.

Я лишь хмыкнула, развернулась и пошла в сторону дома. Скучные постановки у местных, аплодировать не буду.

– Клава! Клава, нет, ты видела? Люди добрые вы это видели? Паучиха-то коня украла, смотрите, идёт как привязанный.

Первым не выдержал Вишневский, он резко развернулся, в два шага оказался возле вопящей женщины и как взревел моторным рёвом, та так и грохнулась в пыль, в обморок.

Народ, крича, разбежался в стороны.

Я укоризненно посмотрела на Вишню, произошедшее могло принять очень дурной оборот.

Глава 10. Лекарь Кудря

Добравшись до дома и закрыв калитку, будто она могла спасти от непрошенных гостей, села на крыльцо.

Что сейчас будет? Уверена, что люди побегут жаловаться властям, а я только распрощалась с судьёй. Обратно совершенно не хочу.

– Вика, попей воды, – Андрей сходил в дом и вынес кружку.

– Спасибо, – поблагодарила мальчика. Напившись, подошла к Вишневскому. – Испугался за меня? – обняв того за шею, постояла несколько минут. – Так, что же сейчас делать? Андрей, сходи, пожалуйста, за водой для Вишни, а мы с Леночкой займёмся растениями.

Так как стояла тёплая погода, даже можно сказать жаркая, цветы решила сушить на чердаке, цветочки маленькие, дня за три-четыре высохнут.

Уж не знаю для чего у Никиты деревянные рамки в сарае лежали, но я решила их использовать для сушки. Вздохнув, принялась за работу, из двух средних рамок сколотила одну большую. Делала я это сразу на чердаке. Из самых тонких материалов, похожих на марлю, в наличии оказались мои белые подъюбники, решила не жалеть, аккуратно распорола и как смогла, натянула на рамку, которую установила на старые покосившиеся табуреты.

Цветы раскладывали в четыре руки с Леной.

– Как красиво, Вика, – восхитилась девочка, после того, как мы всё разложили на просушку. – Их нужно будет переворачивать?

– Нет, переворачивать не стоит. Главное, чтобы тёплый воздух циркулировал, – пояснила, приоткрывая форточку.

– Можно я буду за ними наблюдать время от времени? – попросила девочка, спускаясь по лестнице.

– Можно, только поднимайся аккуратно, – подала ей руку.

Зелёных пучков получилось шесть штук.

И куда мне их девать? Поставила в воду, стоит подождать Никиту, он подскажет есть ли в деревне лекарь, и принимает ли тот травы.

– Хозяйка! Хозяйка! Лекарка, ау! – кто-то громко кричал на улице.

Выглянула за дверь. За забором стояла молодая девушка с корзинкой.

– Добрый день, вы ошиблись, тут лекари не живут, – уже хотела вновь войти в дом, но незнакомка остановила.

– Подождите, хозяйка, это вы помогли моему деду в лесу с ногой? – она достала красную ленту из небольшой корзинки. – Ваше?

– Моё, да, помогла. Но зачем вы сняли повязку, ему бы отлежаться и поберечь ногу, – недоумённо посмотрела на девушку в серой юбке.

– Что вы, ваша лента помогла, дедушка полностью поправился и даже чувствует себя лучше, чем утром. Собирается за ещё одной вязанкой хвороста.

Девушка улыбалась.

– Я тут не при чём, – пожала плечами, забирая ленту. – Здоровья деду, прощайте.

– Подождите, я не с пустыми руками, дедушка просил передать вам, – она вынула из корзинки два яйца.

– Что вы, не нужно, вам самим пригодится, – попыталась отнекаться.

– Нет, нет, дед просит принять от чистого сердца. А мне пора на поле работать, – яйца всё же оказались у меня в руках.

Девушка почти ушла, но я её окликнула.

– Постойте, может, вы знаете, где живёт лекарь, мне нужно травы продать, – незнакомка обернулась.

– Знаю, возле судейского дома лекарь принимает, там вывеска большая, не пройдёте мимо, – убегая, произнесла она.

– Спасибо, – крикнула вдогонку.

С собой брать Вишню побоялась, сейчас он отдыхал за домом под навесом. Леночка и Андрей, помня, что если удастся продать траву, получат по конфете, с радостью бежали рядом.

Я же мысленно вздыхала, а что если двенадцати монет не хватит на конфеты?

Приёмную лекаря нашли с лёгкостью. Возле ворот нас встретила миловидная женщина, поинтересовалась с какой болезнью мы пожаловали, но услышав, что здоровы и пытаемся продать лекарственные травы, поджала губы.

– Все знают, что лекарь Кудря покупает лишь редкие травы, если у вас какая-то ерунда, то убирайтесь.

– Вот у меня, – приподняла ткань, показывая связанные пучки.

– Хм-м… – она указательным пальцем ткнула в растения, развернулась и зашла в больницу. Я уже подумала, что нам отказали, когда она появилась вновь: – Проходите, господин Кудря посмотрит ваши травки.

– Всего шесть пучков? – мужчине, сидящему за широким столом, на вид было лет шестьдесят. Тучный, с длинной, жиденькой бородёнкой, посередине перехваченной белой лентой, на голове большая залысина, которую он не пытался прятать, она красиво бликовала на солнце. – Пять монет за всё и в следующий раз приносите больше. Вы постоянно собираетесь ходить в лес за растениями? – он аккуратно вынул траву.

– Постоянно собираюсь, но за пять монет не продам, – протянула руку, чтобы забрать своё. – Двенадцать и не меньше!

– Девушка, вы с ума сошли, какие двенадцать монет? От силы семь! – он не собирался отдавать то, что попало в его руки.

– Одиннадцать…

В общем, после долгих передёргиваний корзины, – я растения не трогала, чтобы не испортить товарный вид, почему лекарь схватился за корзину, вопрос – сошлись на восьми медяках.

Показала неулыбчивому мужчине цветок, поинтересовалась, за сколько возьмёт сушёные, он задумался, открыл потёртую тетрадь и произнёс:

– Беру по весу, сто грамм за четыре монеты. Сколько у тебя?

– Ещё не знаю, но грамм двести получится, после высыхания.

– Отправишь мальчишку, как высохнут, – и вот тут меня лекарь удивил, он положил на стол восемь монет сверху.

– Подождите, но они будут сохнуть дня три. Лучше после…

– Ничего, бери, я знаю, кто ты и чьи это дети, их отец станет гарантом. В крайнем случае, вернёт деньги. Если получится больше двухсот грамм, добавлю. Мне нужны беззубые лютики, они сейчас в цвету, но растут чуть глубже в лесу. Вижу, что ты аккуратно относишься к растениями, они к тебе тянутся, не часто можно насобирать столько, – он указал на цветок. – К твоей магии тянутся?

Да откуда я знаю, какая в этом теле была магия, вслух я этого не произнесла, а лишь пожала плечами.

– Другие растения примите, если не найду лютик? – спросила, забирая деньги.

– Смотря что принесёшь, – хмыкнул он.

Попрощавшись, зашли в лавку, конфет там не оказалось, но были засахаренные орехи, один стоил монетку, купила четыре, по две на каждого ребёнка.

Домой возвращались с покупками, взяла немного муки и растительного масла, решив сделать домашнюю лапшу.

Как же хочется мяса, да где взять столько монет.

Возле ворот нас встречали: Вишневский, Никита и судья с тремя охранниками в капюшонах, одного из них я сразу узнала. По телу прошла дрожь, усевшаяся злостью в грудь, а в голове появилась мысль: «Отомсти!»

Глава 11. Выплатите штраф

– Виктория, что ты натворила? – Никита схватил меня за руку.

– Совершенно ничего, – одёрнула руку и с опаской посмотрела на мужчину. – Мой конь не выдержал оскорблений и заступился за хозяйку.

– Госпожа Виктория, а вот тут попрошу рассказать поподробнее, – вмешался судья. – Почему на вашем дворе находится такой породистый конь? Раньше у вас его не было.

– Извините, не помню вашего имени, господин… – обратилась к судье.

– Господин Эдуард Эльдарович Коленцев, – представился он.

– Так вот, господин Эдуард Эльдарович, поясняю, конь мой, прошу любить и жаловать, благородный Вишневский.

Вишня, вскинув голову, тихо заурчал, с головой выдавая своё магическое происхождение. Оставалось лишь прикрыть глаза. Хотя, уже вся деревня в курсе.

– Магический жеребец? У вас? Откуда? – судья с удивлением посмотрел на меня.

– Из столицы. Я как уехала из города, он места себе не находил, вырвался и вот он тут, со мной. Мой любимец, нашёл и никуда не уйдёт.

– Не верю, – прошептал Коленцев, обходя коня. – Обычно на благородных ставят клеймо, – не стесняясь, тот самолично осмотрел Вишню, только под хвост не заглянул.

– Он магический конь и клеймо не позволил на себя ставить. Вишневский, покажи господам свою магию, – мой вороной друг тут же отреагировал, включив дальний свет, затем показав габариты, белая магия сменилась красной.

Мужчины охнули и чуть отошли.

– Вишневский? – судья о чём-то задумался. – Вы из известного на всю страну дома лекарей Вишневских прибыли? А я вас замуж за… – он, побледнев, прикрыл рукой рот, но тут же её опустил.

Лгать, не зная, откуда точно приехала девушка, не собиралась, вдруг примутся проверять.

– Я не лекарь, Вишневских не знаю, – попыталась откреститься от ненужного родства.

– Ну-да, ну-да, кто в таком положении захочет позорить знаменитых родственников, – по-своему поняв мои слова, улыбнулся господин Коленцев.

– Я не лекарь, – пришлось повторить для особо непонятливых, да только тщетно.

– Если не лекарь, то зачем ходила с корзинкой к местному лекарю, что работает возле суда? – донёсся из-под капюшона знакомый голос. – Нам известно, что Кудря купил у тебя травы, которые ты утром собирала в лесу.

Интересно, что сделала или сказала бывшая владелица тела, что охранник избил её, а теперь пренебрежительно разговаривает, тыкая, даже после того, как судья причислил меня к родовитому столичному дому.

– Да, травы собирала и это не запрещено, – бросила взгляд на Никиту, ища поддержки. Он же говорил, что можно в лесу собирать травы.

– Не запрещено, госпожа Виктория, да только не каждому они даются. Так бы все кому не лень по лесу бегали и собирали их. Все лекарственные травы напитаны магией и тянутся к магу-травнику или магу-лекарю, – усмехнулся Эдуард Эльдарович. – А если вы маг-травник, то с продажи трав из королевского леса должны заплатить десятую часть. Сколько вы выручили с продажи лекарственных растений? И прошу, не лгите.

– Шестнадцать медяков, но половина авансом, цветы ещё дома, как высохнут отнесу, – пришлось признаться.

– С вас два медяка, – судья кивнул головой, один из капюшонистых тут же протянул ко мне руку.

Вот же куркуль, в большую сторону округлил, мои губы сжались, но монеты отдала.

– Я-то отдам, да только и вы мне расписку в получении налогов выдайте.

Воцарилась тишина, мне кажется, что даже мухи на миг замерли.

– Чего? – очнулся пузатый Эдуард. – Расписку? Нет, такой наглости я ещё не видел! Расписку ей, – он смотрел на присутствующих и, негодуя, тыкал в меня пальцем. – Никита! Укороти свою служанку!

Никита посмотрел в мою сторону, но я так просто сдаваться не собиралась:

– А что не так? У вас налоги платят без подтверждения? Я вам отдам деньги, а вы утром придёте и ещё раз потребуете!

Судья знатно так покраснел, даже венка на шее вздулась, как бы не поплохело на месте.

– Как ты смеешь! Я человек обличённый властью! Подтверждением передачи денег служит сама магия. Как только деньги попадают в руки моих подчинённых, в казначейской книге тут же появляется магическая запись! Или вы хотите сказать, что впервые об этом слышите? Виктория Ламарк за издевательства над судьёй на вас налагается штраф в размере шестнадцати медных монет! И не смейте открывать рот! – судья чуть не подпрыгивал.

Вот откуда мне было знать, что в этом мире многими вещами заправляет сырая магия. Даже в денежных делах.

– Господин судья, Эдуард Эльдарович, после той злополучной ночи, провалы в памяти, от горя и ушибов, голова иногда так болит, – укусив щёку изнутри, скуксилась, на глазах появились слёзы. Войдите в положение, простите потерявшую от горя вдову. Я никоим образом не хотела обидеть самого честного судью в округе. Ой, – схватилась за голову. – Вот опять, понервничала и голова заболела.

Он внимательно посмотрел на меня и произнёс:

– Хорошо, вдова Ламарк, я вас услышал и прощаю, но штраф не снимаю, в течение месяца деньги должны пополнить казну или вы попадете в тюрьму на неделю, и вам будет дан ещё один месяц на выплату, а штраф удвоен.

– Спасибо, – с благодарностью посмотрела в ответ, дальше спорить не было смысла.

Судья кинул взгляд на Никиту, развернулся и направился к калитке, но неожиданно остановился.

– Ах, точно. Мы же зачем пришли, – он приложил ладонь ко лбу. – Если вы утверждаете, что конь по кличке Вишневский принадлежит вам, то, во-первых заплатите штраф за то, что он напугал местных жительниц, во-вторых, придите в суд с ним и на магическом камне подтвердите владение, а в-третьих, заплатите за зелёный луг, на котором он будет пастись. Итого: три серебряных.

– Сколько? – в шоке посмотрела на Коленцева. – У меня столько нет.

– Даю вам месяц на поиск денег, а не найдёте, конь отойдёт казне, там мы о нём позаботимся.

Судейские глаза заблестели, мужчина был уверен, что конь уже его.

– А если Вишня будет питаться в лесу, а не на лугу? – попыталась уменьшить сумму.

– Не важно, лес королевский, животное принадлежит не королю, а частному лицу, платить и так, и так придётся. Вы согласны со сроками или сразу отдадите Вишневского?

– Согласна. Но подождите, женщины первые начали меня оскорблять.

– Госпожа Виктория, они к вам обращались с помощью слов. Было такое, что они натравили на вас магическое животное?

– Не было, – пришлось признаться.

Судья не желая дальше вести со мной разговор, резко развернулся и пошёл на выход. Никита, до этого молчавший, сделал шаг в мою сторону, я испуганно на него посмотрела.

Глава 12. Поговорим?

– Никита, не нужно злиться, – я выставила ладони в защитном жесте. Мне было страшно, а кому будет не страшно, когда на тебя надвигается двухметровая махина с перекошенным лицом.

Он неожиданно остановился и поморщился, подняв руку, потёр переносицу, и тут я заметила, что на его запястьях проступили яркие чёрные полосы. Неужели он до такой степени разозлился, что пытался использовать магию?

– Поговорим? – ещё немного отступив, тихо спросила у «хозяина».

В душе завязывался кисло-горький клубок. Мне совершенно не хотелось говорить с ним о том, что происходит в этом магическом, совершенно чужом мне мире. Единственно желание, что испытывала я – это вскочить на Вишню и ускакать как можно дальше. Да кто же позволит? Злость вновь закручивалась в районе живота и поднималась к сердцу. Мысленно пытаясь себя успокоить, посмотрела вниз на ноги.

– Поговорим, – хрипло произнёс Никита, присаживаясь на обшарпанную скамью возле дома. – Что это за конь? Почему его зовут Вишневский? Я был в доме Вишневских и ни раз, пусть несколько лет назад, но в этой семье не воспитывалась магичка по имени Виктория и лошадей они не держат. Так откуда ты?

– Разве это имеет значение, откуда? – осмелившись подойти поближе, села на скамью рядом с ним. – Я сразу сказала судье, что не знаю эту семью, просто так совпало, что у моего коня такая звучная кличка. – Никита какое-то время смотрел на облака. – Лучше расскажи мне, за что тебя в кандалы и на каменоломни отправили? Тебе там вообще платят?

– Дело давнее, не на ту сторону встал при разделе власти.

– И долго тебе ещё так? – кивнула на руки.

– До особого королевского приказа. Да только последнее время обвалы в шахте часто происходят, могу и не дождаться.

– Часто бывает королевская амнистия? – спросив, дотронулась до тёмной полосы на его руке.

– По большим праздникам. И да, заранее скажу, чтобы не спрашивала. Ради детей, перед каждым праздником отправляю прошение, но положительного ответа не получал.

– А ты не пробовал попросить о переводе с тяжелой работы, пусть хотя бы в поле? Частичная амнистия бывает?

– О таком не слышал, – пожал плечами Никита. – Хочу тебя огорчить Виктория, но с конём ты попрощаешься. Три серебряных не собрать. Зная мои возможности, даже ростовщик не даст в долг.

– Подожди нос вешать, идём в дом, – схватив мужчину за руку, потянула за собой. Если бы он сам не встал, то я бы и с места не сдвинула его. – Скажи, дома ты питаешься, как мышь. Тебя в шахте кормят? Такие мышцы, такой рельеф, – последние слова пробормотала себе под нос.

Никита грустно рассмеялся.

– Почему ты не знаешь таких элементарных вещей? Или пытаешься подшутить надо мной? Никто меня не кормит, магия бурлит внутри, выхода не находит, преобразовывается в мышцы и питательные вещества. Можно сказать, что я живу на своих резервах. Года два ещё протяну.

– Ё-маё, как всё запущенно, – вздохнула я и, остановившись, посмотрела на Никиту. Мне стало жалко, и его, и детей, до боли в сердце. – Какой-то замкнутый круг, со всех сторон обложили. Что будет через два года, когда магия закончится?

– Уйду за грань, – ответил он.

– А если ты будешь хорошо питаться, то сколько протянешь? – мысли вернулись к дорогим травам.

– Да как все люди без магии могу протянуть, лет тридцать-пятьдесят.

– И сколько лет живут маги? – не стоило задавать этот вопрос, Никита резко остановился и дёрнул меня на себя, моё лицо впечаталось в широкую грудь.

– Отпусти, – зашипела я, дёргаясь. Но куда там, силы неравны.

Вглядываясь в мои глаза, и не отпуская рук, Никита спросил:

– Кто ты такая? Откуда? Говори! Иначе…

– Что иначе? Сдашь судье на расправу? Что ты там себе придумал? – негодовала я.

– Ты очень странная, задаёшь такие вопросы, ответы на которые знают даже дети. У тебя есть магическое животное необъятной силы. Ты знаешь, сколько в нашем королевстве магических животных такой силы и размера? Есть мыши, кошки, насекомые, знаю семьи, в которых тигры-защитники, соколы и мелкие птицы. Но лошадей?.. Нет, такого я не слышал. А чтобы магическое животное урчало и показывало яркие всполохи магии, единицы. Подобное я видела у королевского сокола разве.

Видя, что я молчу, он прищурился и произнёс:

– Неужели тебя прислал король убить меня по-тихому? Травами отравить? Ты что-то подсыпаешь в еду?

От такого предположения я впала в ступор.

– С ума сошёл? Умнее мыслей в голову не пришло? Будет его величество такой ерундой заниматься. Не легче тебя в шахте завалить? – от необоснованных обвинений я начала кричать. – Не слишком ли замудрёный план? Или ты ещё скажешь, что я виновата в смерти мужа-старика? Только бы к тебе подобраться? Каким камнем сегодня приложило твою головушку?

Никита потёр затылок. Похоже, и в самом деле ему сегодня прилетело.

– Прости, тяжелый день был, сам не понимаю, что несу, – он вновь притронулся к голове.

И я решилась, мне нужно хоть кому-то довериться или я сойду с ума. Мир чужой, законов не знаю, повязана договором. Сейчас мы с Никитой в одной лодке, вдруг я смогу хоть как-то облегчить его жизнь, собирая травы и продавая их. Вдруг получится откупится от навязанного брака?

– Хорошо, я расскажу свою историю, но поклянись, что и пальцем меня не тронешь, а главное, не расскажешь о нашем разговоре ни одной живой душе.

– Клянусь своей заблокированной магией, что не причиню вред Виктории Ламарк, узнав её секрет, – желтые всполохи окутали наши руки и исчезли.

Получается, что магия заблокирована да не до конца?

Глава 13. Тяжёлые воспоминания

Рассказ о себе начала чуть ли не с детства, Никита не сразу понял, что речь идёт о другом мире, но когда дошла очередь до дорогой иномарки, под капотом которой умещался не один десяток лошадей, его глаза округлились.

Он не перебивал, выслушал внимательно, когда я закончила, стало тихо.

Я приготовилась к чему угодно, но не ожидала, что Никита произнесёт следующие слова:

– Удивительная история. Получается, что магия притянула тебя в это тело для мести. Не переживай, я тебе помогу, – он улыбнулся. Я впервые видела на его лице такую холодную, не обещающую ничего хорошего улыбку. Хотя улыбки на его лице появлялись редко, только при виде детей.

Озноб прошёл по телу.

– Ты мне веришь? – я разжала кулаки, оказывается, пока переживала вновь свои приключения, напряглась словно струна.

– Такое трудно придумать, да и в твоей речи проскальзывают слова, которые не используются в деревенской, да и в столичной жизни. У меня нет другого выхода, как поверить. Это значит, что твой конь невероятно быстрый и сильный?

– Возможно, пока не проверяла, – пожала плечами.

– Хорошо, что на нём нет клейма, если объявится настоящий хозяин тела лошадиного, то предъявить ему нечего будет.

– Никита, а ты не знаешь, как мне вернуться домой, в свой мир? Может, в столице есть сильные маги? – спросила притихшего мужчину.

– Могу с уверенностью заявить, что шансов нет, – его сухие безэмоциональные слова убили во мне надежду. – Проводились исследования о перемещении между странами лишь по желанию, но ничего не вышло. У меня есть одно предположение, почему тебя притянуло, желание умирающей девушки было настолько сильно, что магия совершила невозможное. Так что, Виктория, придётся тебе обживаться в этом мире.

– Утешил, – с грустью посмотрела на собеседника, в душе образовывалась чёрная дыра, куда улетали мои мечты, надежды, семья. – Если мы решили откровенно поговорить, то у меня есть несколько вопросов. Каковы шансы, что ты меня отпустишь? Где твоя жена, мать детей?

Никита молчал целую минуту, прежде чем заговорить.

– Пока есть угроза моей жизни под обвалом, не отпущу, – мотнул головой он. – Я вдовец. Жены больше нет. Тяжелая была ночь, – он посмотрел в пустоту, вспоминая прошлое. – Нас предали, меня, короля, семьи, что стояли за ним.

– За кем? За королём? – нужно было понять, во что меня втянула магия.

– Да, за королём. После того, как дворец был занят, ко мне прибежала служанка, нашла меня в этом месиве, не побоялась. На моё поместье напали, ворота открыли предатели-слуги, и я, никого не предупредив, увел за собой отряд, но было поздно. Ворвавшись во двор, почувствовал, как меня скрутила сильная боль. Я сразу понял, что это такое. Моя магическая брачная татуировка рассыпалась в прах, на руке алело уродливое пятно. Бандиты даже тела не оставили, выкрали, словно в насмешку. В нашей спальне лежала белая меховая накидка со следами крови, моя жена часто её носила осенью и весной, когда становилось холодно.

Никита помрачнел.

– А дети? – мне хотелось дотронуться до его руки, утешить.

– Дети? – он словно не сразу понял, о чём я спросила, выныривая из воспоминаний. – Няня успела их спрятать в потайную нишу и наложить магический полог тишины.

– Но если твой король победил в борьбе за трон, почему ты тут?

– Я оставил его в тяжелый момент, подумал, что все недруги побеждены. Мой уход был роковой ошибкой. Один из них прятался на балках, под потолком. Хороший воин. У него был лишь один шанс, и он им воспользовался, метнул кинжал. Да только не рассчитал, что его величество уже был под защитой родовой королевской магии. Кинжал отлетел от защиты и вернулся к убийце, прикончив того. Его величество приказал повторно обыскать дворец. И в этот момент ему на ухо нашептали, что кое-кого из последователей и практически близких людей не оказалось на месте. Сгоряча, не разбираясь, первым приказом было поймать и допросить предателей, покинувших дворец без разрешения. А дальше ты и сама знаешь, блокировка магии, лишение состояния и ссылка. Но я ни о чём не жалею, даже оправдываться не стал. Да, виноват! Да и разбит был в тот момент, меня лишь мысль о детях держала на ногах.

– Соболезную, Никита.

Да, мне было жаль молодого мага, но жить в ссылке, становясь его женой, не собиралась.

Он поднял на меня глаза.

– Я понимаю, ужасная история с тобой приключилась, но ты поступаешь со мной не лучше, – вздохнув, продолжила: – Практически пленил, связав магическими обязательствами. Вы живёте в ужасных условиях, дети не доедают. Разве у тебя не было мысли отправить детей к родственникам, дедушкам или бабушкам? Тёти, дяди, должен хоть кто-то быть в живых.

– Королевский приказ даёт ясно понять, что дети будут жить со мной до момента совершеннолетия или до момента моей гибели.

– Отблагодарил, однако, его величество. Когда можно подать следующее прошение о помиловании?

– Несколько месяцев назад подавал, никакого ответа, сейчас только осенью.

– Отложим этот разговор, но хочу предупредить, Никита, что замуж за тебя не пойду! Может, по-хорошему отпустишь?

Он мотнул головой.

– У тебя бывают выходные? – он непонимающе на меня посмотрел. – Дни отдыха от шахты, – пояснила я.

– Раз в неделю, по субботам. А что?

– В лес пойдём, у меня есть книга с пометками, думаю, что моей предшественнице она досталась в наследство, там очень интересные записи. Нам необходимо найти как можно больше дорогих растений.

– Я не травник, не увижу их, – Никита посмотрел на книгу. – Простые растения могу как маг, а вот более редкие не получится.

– От тебя этого не требуется, – пробубнила я, сканируя взглядом сильное мужское тело. – Мне нужен защитник от диких зверей. Сумеешь?

Никита кивнул, улыбаясь уголками губ.

– Ты обратилась к нужному человеку.

На том и порешили.

А к разговору о свободе я ещё вернусь, главное – найти нужные аргументы.

Глава 14. Молочный зуб

Мы с детьми, не боясь, в сопровождении Вишневского ещё раз сходили в лес. Далеко забредать не стали, прогулялись вдоль опушки.

Повезло наткнуться на куст с чёрными ягодами. Маленькие зелёные листочки обрамляли кисточки с крупными, сверкающими на солнце плодами.

Дети не знали названия растения, да и никогда не натыкались на него. Полистав книгу, нашла описание. В душе надеялась, что они будут стоить дорого, раз детям это растение незнакомо, но ошиблась.

Ягоды были непригодны в пищу, ядовиты, но лекари-аптекари их покупали для своих нужд. В примечании от руки был совет собирать только самые крупные яркие плоды. Так как на сегодня каждая монетка на счету, предупредила детей, чтобы в рот ягоды не брали, и мы в шесть рук за пять минут обобрали куст. В нашем распоряжении было примерно тридцать ягодок, красивых да пузатых. За них я надеялась выручить две медные монеты. А что, полкило муки куплю.

Только мы развернулись и пошли дальше по опушке, как за спиной раздался звук поедания травы.

– Вишневский, – округлив глаза, смотрела, как мой конь объедает ядовитый куст. – Выплюнь, отравишься!

Попыталась оттолкнуть зверюгу от растения, но получила обратный эффект: Вишня, развернувшись ко мне широким задом, хлестанул длинным хвостом по плечу.

Урча и закатывая глаза от удовольствия, дал понять, что сам знает, что ему есть, а что не стоит.

– Отравишься, ко мне не приходи жаловаться, – буркнула в ответ, дожидаясь поодаль, когда тот насытится.

Пока четвероногий друг обрабатывал куст, мы с детьми, сев на пенёк, выпили воды и съели по блинчику.

– Виктория, можно я с братом отнесу высушенные цветы лекарю? – Леночка, улыбнувшись, посмотрела на меня.

– Вика, разреши, я буду за ней смотреть, мы отдадим ягоды и цветы, получим деньги и сразу домой, – попросил за сестру Андрей.

– Хорошо, – улыбнувшись, погладила девочку по светлой голове.

– Врум-врум, – произнёс наевшийся Вишня, тыкаясь мордой в плечо.

– Ты что наделал? – на светлой блузке осталось грязное ягодное пятно. – Спасибо, друг, вот как сейчас отстирать это пятно? Не знаешь? Придётся поменять ароматный свежий хлеб, что я собиралась для тебя купить, на новую блузку, уж не обессудь.

Я же хотела лишь пошутить, но Вишня низко наклонил голову и грустно вздохнул.

– Ты чего, не обижайся, – тут же обняла лошадь за шею. – Будет тебе и вкусный хлеб, и даже яблоко куплю. Дай только время. Мир?

Вишневский резко поднял голову, выпустил белую магию и тихо заурчал.

– Мир, значит, – широко улыбнулась, радуясь прекрасному лошадиному настроению.

– Мы тоже любим Вишню, – прошептала Лена, и две детские ручки потянулись к чёрной шее.

– И он вас, – перевела тихий «врум».

Отдавая Андрею корзинку с высохшими цветами, напутствовала по поводу ягод.

– Не бойся сказать Кудре, что Виктория просит две медных монеты за эти ягоды, без торга.

– А если откажется? – мальчик крепко сжимал ручку корзины.

– Домой неси. Возможно, в город увезём, если твой папа даст добро на поездку.

– Хорошо, мы пошли, – Андрей взял Лену за руку, и они вышли на пустую дорогу.

– Не задерживайтесь, если решите поиграть с друзьями, то, прошу, недолго, – вспомнила своё детство: когда меня посылали в магазин за хлебом, мама часто говорила такие слова, а по прошествии двух часов шла меня искать во двор, где и находила.

Осматривая скудные запасы, мысленно вздохнула, я скучала по мясу, курице и рыбе. О деликатесах в виде кальмаров, красной икры, креветок или нежных морских ушек и не мечтала.

По словам Никиты, дичь в лесу убивать нельзя, всё принадлежит королю. Если поймают с кроликом, то штраф, да такой, что легче купить корову на рынке. А вот за более крупную дичь придётся посидеть в судейской тюрьме.

Но, оказывается, король бывает добрым, один раз в год, осенью. Можно купить за сущие копейки разрешение и охотиться целую неделю.

Дичь отпадает, но своё-то хозяйство можно, и пока я готовила незамысловатый ужин, мечтала о курочках, уточках, десятке гусей. На более крупную живность фантазия не замахивалась, мне ещё за Вишневский луг платить.

– Вика! – послышался расстроенный голос Леночки, она стояла в дверях и теребила платье. – Ты только не ругайся и папе не рассказывай.

– Что случилось? – бросилась к расстроенному ребёнку.

– Там Андрейка из-за меня с мальчишками с соседней улицы подрался. А мы только хотели поиграть, – всхлипнув, она уткнулась в мою юбку.

– Где твой брат? – погладив по голове девочку, отодвинула от себя.

– Там, – она махнула рукой в сторону выхода. – Боится зайти, у него синяк на щеке и зуб выпал, который шатался.

После её слов мне чуть не поплохело.

Выбежав во двор, присела рядом с мальчиком, осмотрела лицо.

– Чего глаза-то прячешь, заступник? Рассказывай, что случилось.

Андрей нахмурился, поискал что-то в кармане, а затем разжал кулак, возле двух монеток лежал маленький белый зуб.

– Ничего, новый вырастет, а этот мышке отдадим. Так что произошло, так и будем молчать?

Услышав рассказ, немного выдохнула.

Счастливые дети возвращались домой, когда на соседней улице увидели двух мальчиков и девочку, играющих в принцессу и рыцарей, мальчишки устроили дуэль по требованию «принцессы» и выясняли, кто из них более достоин руки и сердца прекрасной леди.

Леночка и Андрей, заметив маленькие деревянные мечи в детских руках, захотели поиграть с ребятами.

Так как всем верховодила незнакомая девочка, то она, презрительно осмотрев соседей, заявила, что девчонка может быть её служанкой, а мальчишка будет двор мести. На что Леночка сказала, что тоже хочет быть принцессой и даже готова подождать своей очереди. Дальше пошли оскорбления со стороны «настоящей и единственной принцессы». Она тыкала пальцем в девочку, заявляя, что в платьях принцесс не бывает заплат, да и в волосы настоящих принцесс заплетают яркие дорогие ленты, а не тканевые верёвочки.

Мальчишки смеялись и поддакивали.

Леночка скуксилась, обиделась и заплакала, брат вступился, да только двое на одного, в общем, победа была не на стороне Андрейки. Хотя, если бы на громкие крики «принцессы» из дома не выбежала мать девочки, то, возможно, победил бы сын Никиты, ну это с его слов, конечно.

– То, что ты вступился за сестру, молодец, – обняла грустного мальчика. – Но драться не стоило, нужно словами уметь ответить так, чтобы соперник больше никогда не смел на тебя поднять руку.

– И как это сделать? – с любопытством поинтересовался мальчик, а я мысленно пожала плечами.

Всё, что я сейчас говорила, принесла с собой из моего мира, детей у меня нет, поэтому я даже не задумывалась, как мальчишки должны уметь избегать драки.