Читать онлайн Паргелий. Разрезая время

Предисловие

События романа происходят в период зарождения Четвертой Промышленной Революции.

Роман не претендует на звание научного изыскания.

Смеркалось

– Schneller!1

Торопит Джерт из окна машины, пока я бегу по заледеневшему асфальту, пытаясь не упасть. Не выходит. Яркий. Слишком. Белый свет фонаря подчеркивает блеск дороги – она вся покрыта ледяной коркой. Красиво, но моя левая нога стремительно улетает куда-то вбок, глаза округляются – я падаю, хватая руками воздух, а черная машина друга уже в сантиметрах от лица. Царапая кожу рук, выдыхаю паром из рта и рывком поднимаюсь, пытаясь не обращать внимание на покалывание в ладонях.

– Frau Vogel!2

Таможенный инспектор, срывая голос кричит в след. Не оборачиваюсь, еле держась на дрожащих ногах, почти в отчаянном прыжке нащупываю мокрыми холодными пальцами ручку двери. Щелчок. Как только джинсы касаются сиденья, Джерт даёт по газам, я потираю ушибленное место и судорожно выдыхаю, ощущая на лице мокрые дорожки слез и крепко держа чемодан руками, как будто именно он обеспечивает мне безопасность и нахождение в машине. Огромный фиолетовый синяк на бедре, бессонная ночь и слезы обеспечены.

Хотя, нет, подождите, лучше начать не с этого. Надо ещё отмотать в прошлое.

Стук каблуков, водитель помогает с чемоданом, нервно и чуть раздраженно я прохожу первичный осмотр при входе в аэропорт.

– Das ist alles, danke.3

Он развернулся и ушел. Быстрым шагом направляюсь к стойке регистрации и беру билет. Мне предлагают сразу пройти в vip-лаундж, но я отказываюсь. Поднявшись на второй этаж, захожу в кофейню. Здесь уютно, очень вкусно пахнет выпечкой – ванилью, корицей. Пока сидела, прошло около получаса. Пора. Взяла вещи и отправилась в туалет. За пару минут разделась, перекинула всё в соседнюю кабинку и переоделась, вышла. А тут и слёзы навернулись. Вета вышла почти в ту же секунду. Мы смотрели друг на друга такими грустными глазами и улыбались. Я обняла её, мои руки так крепко сжали лучшую подругу, что ей было трудно дышать. Она тихо прошептала мне на ушко, что будет скучать. Я ответила взаимностью. Но долго прощаться времени не было. Мои ноги сделали шаг назад и словно сами развернулись, пока я мысленно всё ещё сжимала девушку в объятиях. Вета помахала мне рукой на прощание, но мои глаза этого уже не застали. Пальцы крепко сжимали ручку маленького чемоданчика, что катился сзади. Теперь счет времени пошел на минуты. Пока подруга играет меня в аэропорту и папа уверен, что контролирует ситуацию, я спокойно или не совсем могу уехать.

И не с этого. Ещё раньше.

Маленькие снежинки плавно приземлялись на мокрую землю. Они так быстро таяли, что я не успевала насмотреться вдоволь, поэтому подняла голову вверх и остановилась посреди улицы. Хотелось навсегда запечатлеть этот момент.

– ja, es ist wunderschön4, – сказала Вета, – In Russland ist das wahrscheinlich jeden Tag so…5 – на моём лице появилась улыбка от её слов. Так по-детски, романтично рассуждает она.

– ich weiß es nicht, ich erinnere mich nicht. Wir sind schon lange nach Bern gezogen…6 Но скоро обязательно об этом узнаю, – прошептала себе под нос последнее, ещё не зная, чем всё это обернётся и какими судьбоносными будут эти слова.

Мы шли с Ветой по главной улице Берна и наслаждались последними спокойными минутами вместе под этим редким снегом. Скоро всё изменится для меня. А пока огни старых, но ухоженных, домов согревали мне сердце. Родной Берн, я буду по тебе скучать. Запах корицы, сладости с одной стороны, с другой же пива и сосисок с фенхелем и тмином. Я глубоко вздохнула, улыбнувшись, смотря в это бескрайнее любимое небо.

Раньше.

– Ты не уедешь, – спокойно сказал отец, как непоколебимый факт, – ты же знаешь это сама.

– А ты знаешь, я вся в тебя и не отступлю.

Лишь на секунду повернулась к нему, но мгновение спустя снова стояла перед шкафом, упираясь ногами в большой чемодан. Краем глаза заметила маму, что пришла на наши крики. Она оперлась о косяк двери и лишь смотрела своим грустным пронзительным взглядом.

– Алиса.

– Папа.

– Коля, – закончила мама перепалку. Он повернулся к ней и без слов раздраженно вышел секунду спустя.

– Алиса, твой папа прав. Но не в том, что ты не сможешь уехать, а в том, что тебе не надо этого делать. Ты уверена, что готова перечеркнуть всю свою жизнь ради… Ты сама не знаешь ради чего. Тогда зачем…?

– Я всё решила. Можно было бы просто поддержать мой выбор, мама.

Мой голос был жестким, холодным, непреклонным и всеми другими похожими прилагательными. Я вновь развернулась, крепко сжимая в руке кофту, которую собиралась положить в чемодан. Острые ногти явно уже испортили ткань, протыкая насквозь и конкретно впиваясь в кожу. Мама прожигала спину глазами. Её взгляды всегда были глубокими, многозначительными и полностью отражали эмоции. Всю жизнь я училась не вестись на них. Как было славно, что сейчас я видела перед собой лишь пустую полку шкафа. В эту напряженную секунду оставалось только скользить взглядом по глянцевой поверхности мебели.

Не отводя глаз, кинула кофту в чемодан, лишь подтверждая свои слова. Мама ушла. Я осталась одна в полумраке комнаты. Мой судорожный вздох стал единственным звуком в следующий момент. Я подняла кофту и убрала обратно в шкаф, чтобы через несколько часов снова достать и положить уже в другой чемодан.

Почти то, что нужно. Но на самом деле, всё уже было решено за несколько лет до этого.

Веки открылись легко, первый вдох тоже не отличался сложностью. Но всё равно было больно. В глазах застыли слезы, но щеки сухи и повода для них я совсем не помнила и не знала. Руками оперлась на мягкий матрас и попыталась приподняться, но тщетно. Усталость не то, чтобы разлилась в теле, она придавила, как самое тяжелое одеяло. Или это была не усталость…? Рот ощущался странно – сказать что-то, как песка съесть. Хотя и такая вялая попытка была замечена. Совсем рядом послышались шаги и вскоре я увидела мамино лицо сверху.

– Солнышко, Алиса, ты как? – она смотрела на меня сквозь слезы. На пару секунд я зависла, осознавая, что мама назвала именно моё имя.

– Что со мной?

– Ты попала в аварию и была в коме… – быстро проговорила мама, задыхаясь в слезах, прикрывая рот рукой.

– Ясно…

Мои глаза закатились, и я снова провалилась в беспамятство, успев сказать только это. Я ощущала боль и тяжесть, но лишь в одном месте своего тела – сердце.

Да, в эти секунды уже было всё решено. После той аварии я не могла жить как раньше. Всё стало другим – переосмыслила жизнь после почти смерти скажем так. Однако же, я собралась, поступила в медицинский университет и отучилась там несколько лет. Все уже давно забыли о случившемся, как о страшном сне, особенно мои родители, но не я. Даже самой себе не могла объяснить, что происходит – всё просто стало другим и чужим. В попытке избавиться от этого чувства, я сделала кое-что, и даже папа не смог помешать.

Теперь я сидела в поезде, что ехал в Мурманск, и пила горячий чай с облепихой. Купила на прошлой остановке у какой-то бабули. Вкусно и так тепло. Мои мысли путались и мешались, как болотная трава в мелкой речке. Однако кое-что было кристально ясным:

приключения уже начались

мне это нравится, хоть и волнительно

посмотрим, что будет дальше.

Друг

Клубок пара поднимался над чашкой. Я медитативно стукала пальцами по столу и смотрела в окно. Бесконечные заснеженные ели, ёлки, пустошь, ели, ёлки, п… окружали поезд.

С губ слетел выдох. Сначала наслаждалась видом, но чем дольше ехала, тем больше становилось скучно. Отключив телефон, только и оставалось, что читать книжки, но впереди был ещё целый день, а до конца последней лишь пару глав. Закрыла книгу, медленно проведя по её обложке пальцами. Немного шероховатая, а название гладкое, глянцевое. Пока я рассматривала картинку, которую и так уже изучила всю за эти дни, поезд остановился. Несколько человек вошли в вагон. Они все были с большими чемоданами, сумками. Я усмехнулась, посмотрев на свой маленький, что разместился под столом, и подумала о том, как бежала бы на границе с Австрией, таща огромный… или это скорее он бы меня тащил на встречу невольным приключениям со льдом. Вспомнив об этом, потерла бедро, но с улыбкой. Джерт… Он очень помог мне. Раньше мы втроём проводили время в Берне, но он влюбился и уехал в Австрию за своей любовью. Та девушка настолько вскружила ему голову, что сломала все джертовские убеждения о том, что он холодный и равнодушный парень, который никогда не будет на поводу у чувств.

Мысли об этом вызвали теплую улыбку и светлую грусть. Буду скучать. Очень.

– Привет.

Резкий звук заставил вздрогнуть и стремительно вырваться из мыслей. Повернула голову влево и неосознанно по привычке, что сложилась за последние дни, цепким взглядом оглядела источник приветствия. Высокий парень засовывал свой небольшой чемодан под койку, уже успев небрежно кинуть рюкзак сверху. Для начала я просто кивнула, но вновь очнувшись, только уже от удивления и беспардонности парня, поздоровалась и даже дружелюбно улыбнулась.

– Глеб.

– Элис… – осеклась и замерла на секунду, по привычке произнося своё имя на другой лад. Слабая щекотка коснулась изнутри, я растерялась. – Алиса.

Протянула ему руку, чувствуя начало нового витка своей жизни. Весело улыбаясь, он пожал её в ответ и сел напротив. Почти всю дорогу мне так везло, что я ехала одна в купе, но теперь появился сосед. С виду парень выглядел симпатично. Светло-коричневые волосы, янтарно-карие глаза, что смотрят с постоянной смешинкой и, конечно же, дружелюбная улыбка. Что касается одежды, обычный свитер, синие джинсы – тут скучно.

– Куда едешь? – спросила я.

– В Мурманск.

– Ой, я тоже. Только не в сам город, а там, рядом институт есть.

– Ты едешь в Северный?

– Нет, как же там… – я задумалась, вспоминая, как называлось заведение на сайте, – ТИИЭТ.

– Ну, да. Ты новенькая? Мы все просто называем его Северный, – проговорил он, ковыряясь в своём рюкзаке.

– Так ты там учишься? И как?

Уставилась на него, ожидая большого рассказа, но Глеб даже не поднял голову, заставив нахмуриться от такого поведения.

– На самом деле, я не могу разглашать информацию о нём. Скажу только, что мне очень нравится. Хоть там и такая ректорша… Но институт открывает перед тобой возможности. Там очень здорово, нигде такого не видел.

– Настолько круто?

– Да.

Наконец парень поднял на меня свою светло-каштановую голову, но только на секунду. Потом снова вернулся к поискам. Тогда я вернулась к книге, хотя не смогла прочесть и двух слов. Разговор с Глебом напомнил куда и зачем я еду. Волнение своей пока мягкой, лёгкой рукой погладило сердце, спустилось к лёгким, заставляя сделать неровных вздох. Мой взгляд устремился в окно. Я прикусила внутреннюю сторону губы, боясь даже размышлять о правильности своего поступка и снова постукивая пальцами по уже еле теплой кружке.

– Да не волнуйся ты так. Тебе понравится.

Посмотрела на него и немного растеряно улыбнулась, кивнула. Волновалась не по этому поводу, но после двух минут знакомства, рассказывать не хотелось.

– Может, в дурака? – предложил Глеб, наконец отложив свой рюкзак и помахав небольшим белым коробком. Вопросительно посмотрела на него.

***

– Да! – вскрикнула я, но тут же прижала руку ко рту. Слишком громко в такой час.

– Молодец, новичкам везёт. Помнишь же?

Весело исподлобья посмотрел на меня Глеб, снова перемешивая колоду. Я выиграла у него уже два раза и вообще не собиралась на этом останавливаться. Мой новый друг вновь начал раздачу карт. Взяла свои шесть и загадочно посмотрела на парня, он на меня – мы рассмеялись. Тут же услышали стук в дверцу. Я поджала губы, а потом тихо сказала:

– Упс…

– Можно потише? – сказал писклявый женский голос.

– Хорошо, простите, – ответила, посмотрев на Глеба сквозь темноту купе. Он пожал плечами и прошептал:

– Такая жизнь. Ходи, – положила карту на стол.

Мы сидели в полумраке. Единственный источник света – фонарик телефона, еле как приспособленный над столом. За окном давно было темно. Если бы не снег, что отражал свет почти полной луны, казалось бы, что едем в бесконечной черной дыре. А так было очень даже уютно. Особенно звук поезда – чух-чух… чух-чух…, и его легкое покачивание. Я закачалась в такт, пока думала над ходом. Мои пальцы прошлись по картам. Рискнуть или нет? Сходила. Пришлось взять пять карт. Глеб весело хихикал. Теперь уже я смотрела на него исподлобья и планировала что делать. В карты он играл хорошо, даже несмотря на то, что проиграл несколько раз. Хоть игра была напряженной, с этим парнем ощущалась легко. Глеб создавал вокруг себя особую атмосферу, что был так неважен этот счет – кто проиграл, выиграл. Веселье, его глупые, но такие смешные шутки и спокойствие наполняли купе и этот вечер.

– Вот и всё. Кончилась твоя удача, – брюнет положил передо мной козырную карту и улыбнулся. И как теперь это крыть?

– Беру.

– Возьми ещё.

– Так.

Я поерзала на койке, смяв под собой синее фирменное покрывало, что в полумраке казалось совсем темным, и сосредоточенно посмотрела на карту. Ну, уж нет. Моя кучка и так уже толстенькая, надо уменьшать. Есть идея – покрыть не покрыла, зато перевела на него. Пусть сам свои десятки кроет. Но он справился. В результате, я проиграла. Но счет 3:2 неплохой, в мою пользу всё равно. Я посмотрела на часы. Ух, поезд завтра прибывает рано, надо бы лечь спать.

– Всё, я на покой.

– Какие цветы на могилку положить? – спросил невзначай Глеб, убирая карты.

– Красные тюльпаны, – взбивая подушку, сказала я.

– Ок, найду. Только локацию могилки скинь.

– Ок.

Мы опять рассмеялись, только тихо. Через несколько минут оба улеглись. Я уставилась на шершавую поверхность свободной верхней койки, снова вздохнула, прижимая краешек одеяла к шее. Оставшись один на один с мыслями, я вновь превратила их в ту мелкую речку с болотной травой, где расчленить и понять каждый росточек было так сложно и неприятно.

– Почему ты так переживаешь? Родителей одних оставила?

Через некоторое время спросил он и повернулся на бок, смотря на меня. Светлые глаза были черными из-за темноты и лишь поблескивали время от времени, ловя свет луны из окна. Я села и натянула побольше одеяла на себя. Сквозь тонкую ткань одежды спина коснулась прохладной стены купе. Подчеркивая откровенность атмосферы, кожа покрылась мелкими мурашками. Не глядя на него, я произнесла:

– Я не переживаю из-за родителей. Просто… – усмешка появилась на моём лице. – Я выросла в Швейцарии и никогда не покидала страну из-за запрета родителей, хоть я и упряма, и своенравна, но никогда не нарушала настолько сильно их слова. Но в одну неделю бросила всё, что у меня было, и приехала сюда, чтобы учиться в институте около северного полюса. Звучит как какой-то бред или сюжет фильма.

Слова прозвучали на одном дыхании. Я говорила и говорила, и сказала всё, нисколько не жалея об искренности. Мне было очень спокойно рядом с ним. Сейчас между нами установилась та тишина, в которой хочется расслабленно утонуть.

– Сомневаешься, поступила ли правильно?

– Да, – тихо ответила, словно разговаривала вообще сама с собой. Мой взгляд стал стеклянным.

– Знаешь, я расстался с девушкой, когда поступал в Северный. Я тоже делал выбор, перечеркнул всё, – он хмыкнул.

Мы посмотрели друг на друга, внимательно наблюдая, цепляясь за детали, что постоянно ускользали от глаз. Темнота купе и наши тихие голоса. Как быстро Глеб стал мне другом.

– Я жил и учился в Питере. Мы жили вместе. Это было прекрасно. Потом кризис, как и во всех отношениях, и это письмо. Оно пришло мне на почту, а на следующий день об этом сообщили в деканате. Я думал… Мне хотелось, это интересно, интригует… Но что делать с ней? Мы много лет вместе. Я приехал домой и всё рассказал ей. Она поставила передо мной выбор: либо она, либо Северный. Я ожидал этого, но всё равно был не готов. Понимаю, что не каждый решится на переезд или расстояния, но… Тогда я собрал свои вещи и уехал. Я, конечно, сомневался и… иногда, когда заносит в Питер, ищу её серо-голубые глаза в толпе, но я просто подумал о себе – в каком случае я буду более счастливым. И всё стало ясно.

– И ты больше не сомневаешься в выборе?

– Нет. Как говорит мой отец: «нельзя сделать выбор, а потом сомневаться». Ты уже сделал, всё.

Мои глаза остановились на противоположной стене. Во мраке пространства сложно было что-то разглядеть, но я отчаянно пыталась, точно также, как перестать сомневаться. Тщетно. Глеб прав.

– Я перечеркнул любовь, но обрел много другого, – вдруг сказал он, так же смотря в стену, как я пару секунд назад. Его голос был ровным и спокойным, но я чувствовала его волнение.

– А сколько прошло лет с тех пор?

– Два года.

Я поджала губы, посмотрев на него, пытаясь разглядеть его эмоции. Но всё попытки были провалены. Темнота прекрасно скрывала всё, что ей хотелось. Мой взгляд опустился, покрутился вокруг рук и вернулся к окну. Пейзаж давно надоел, но всё равно заставлял постоянно смотреть на него, погружая в медитативное состояние.

– Ты правда не жалеешь о своём решении? – на грани шепота или сознания спросила я.

– Нисколько.

– А если бы ты оказался в прошлом?

– Всё равно бы поступил так же.

«так же» – эти слова застыли в голове дымом волнения и чувства чего-то нового.

Холод Паргелия

Как это иногда бывает, после откровенных ночных разговоров тебе слегка неловко. Ты не жалеешь, нет. Просто ловишь себя на мысли – а нужно ли было так откровенничать? Однако с Глебом я этого совсем не почувствовала и удивилась. Всего за несколько часов мы сильно сблизились.

Поезд был всё ближе и ближе к Мурманску. Когда до города оставался всего час, терпение начало стремительно кончаться, но наперекор ему появлялось всё большее волнение – оно, наоборот, не желало приезда в Мурманск. Растерянность растворяла в себе. Мысли перескакивали с одного берега на другой.

Резко выдохнула через рот, как перед прыжком в воду, застегивая маленький кармашек на рюкзаке. В глазах сверкнула решительность и невозможность отступать назад, когда я наконец подняла взгляд со стола на окно. Горячее дыхание неожиданно оказалось над ухом и тепло чужого тела запустило волну мурашек по коже.

– Ну, как ты? – Глеб приобнял за плечи, весело и бодро смотря вместе со мной в окно.

– В норме.

– Вот и молодец, – парень отошел от меня, закидывая вещи в чемодан, а после сел на уже застеленную койку, – выпьем чая на дорожку?

– Пойду за кипятком.

Взяла две кружки и вышла из купе. Быстро дошла до нагревателя и набрала воды. Пока шла, засмотрелась в окна. Подъезжаем к Мурманску. Какие-то поселения. Из труб на крышах домов валит дым, быстро растворяясь в холодном воздухе. Перед глазами быстро сменялись улицы. В Швейцарии, кажется, совсем не было похожих поселений или просто моя жизнь крутилась в одном Берне…?

– Ваш кипяток готов, – поставила кружки на столик, а Глеб положил в каждую по пакетику чая.

– За новое начало для тебя и за продолжающееся для меня.

Я улыбнулась и поднесла кружку ко рту, вглядываясь в воду. От пакетика медленно расплывались бордово-коричневые пятна, поглощая прозрачность кипятка. Наклоняя кружку выше, коснулась губами обжигающей жидкости – проникая в мой рот, спускаясь ниже по телу. На пару секунд я задержала дыхание, чувствуя тепло в трепещущей грудной клетке. Чай ощущался не листьями с плантации, а воплощением того самого «нового начала».

***

Глеб подал руку, и я легко спустилась на перрон. На улице было очень даже морозно, отчего воздух, словно окрасился в голубой. Мы прогулочным шагом направились к выходу. Я катила за собой маленький чемоданчик, с интересом разглядывая всё вокруг. Перрон в некоторых местах покрылся ледяной коркой, приходилось то и дело внимательно смотреть под ноги. Одной гематомы на бедре мне хватает. Мы вышли с вокзала и остановились на автобусной остановке.

– Сейчас сядем на автобус до другого вокзала, а там дальше легко и комфортно. Институт предоставляет классные трансферы.

С умным видом сказал Глеб. Я кивнула и решила полностью довериться ему, внимательно осматривая дома вокруг и ёжась, чувствуя пронизывающий ветер. Глаза устремились в снежную даль, а фантазия уже представила себе эту весёлую поездку. Мы стояли возле широкой дороги. Шел редкий снег, машин почти не было, автобусов тоже не наблюдалось, как и людей.

***

Не знаю, сколько времени прошло, но я, наконец, оказалась здесь. Моё сердце замерло, лишь стоило увидеть главное здание института. Здание блестело, отражая стёклами свет. По форме оно напоминало айсберг.

– Я тоже в первый раз был под впечатлением.

– Это очень красиво… – не отрывая взгляда, сказала я, а потом вновь поёжилась, стоило леденящему северному ветру проникнуть под пуховик. – Только так холодно… И как ты не мерзнешь?

Он лишь улыбнулся и пошел вперёд в своей легкой расстегнутой настежь куртке. Не став расспрашивать, устремилась за ним, всё ещё рассматривая окружение. Мы дошли до входа: обычные автоматические ворота разъехались в стороны. Перед нами оказалось совсем рядом другое здание с всего лишь одним этажом. В двух метрах от нас турникеты, а справа коридор с несколькими кабинетами. Единственный путь в институтский кампус проложен через это здание.

– Тут попрощаемся. Я сразу в общагу пойду, а тебе предстоит ещё договор подписать, поэтому тебе туда.

Глеб указал на один из кабинетов, а потом помахал рукой и пошел к турникетам. Я, улыбнулась и помахала ему в ответ. Глеб приложил запястье к турнику и прошел через него. Когда он скрылся из виду, я развернулась и пошла к кабинету, на который указал парень.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – отрываясь от планшета, девушка посмотрела на меня. Она стояла посреди кабинета и, видимо, затевала перестановку. – Чем могу помочь?

– Несколько недель назад от имени вашего института мне пришло сообщение.

– Ох, странно… Обычно мы отправляем трансферменов. Но я посмотрю, одну секунду. Вы пока присаживайтесь, – девушка сделала несколько шагов назад и указала на диванчик, пока что-то печатала на планшете.

– Я отказалась, мне было удобнее самой добраться.

– А. Тогда это всё объясняет.

– Страна Россия, я так понимаю? Как вас зовут? – быстро проговорила она, заправив за ухо пышные светлые волосы.

– Нет, я из Швейцарии. Меня зовут Алиса Николаевна Фогель.

– Ах, да. Алиса, прошу прощения. Оплата успешно прошла у вас. Меня зовут Маша и сейчас я дам вам документик – ознакомьтесь и подпишите. В целом, раз вы уже оплатили, проблем не должно возникнуть. Если хотите, полистайте журнал, буклетики на столе – тут всё о нашем институте. Чай, кофе, что-то ещё? – на одном дыхании сказала блондинка.

– Воду без газа, пожалуйста.

Кивнула, развернулась, быстрым шагом к шкафу, кулеру. Через пару секунд положила передо мной стопочку листов и ручку, а ещё через ещё одну пару воду в красивом стакане шестиугольной формы.

– До конца сегодняшнего дня прошу ознакомиться и подписать. Пока мы можем разместить вас в нашем общежитии для гостей – там уютно и вкусно кормят.

Она улыбнулась, а я посмотрела на листы. Лучи солнца мягко ложились на них медовым светом. Папа всегда учил меня внимательно относиться к любым бумагам и не вестись на милые гостеприимные лица. Но… Прочитав лишь первую строчку – маленькую часть от заголовка «Туманский Исследовательский Институт Экспериментальных Технологий», я пролистала до конца и подписала, потом подняла голову на блондинку. Она немного удивленно посмотрела на меня, я улыбнулась ей и сказала:

– Теперь я готова разместиться в общежитии для студентов.

– Добро пожаловать. Один момент, – сказала девушка, а потом что-то быстро напечатала на планшете.

В кабинет вошел мужчина в спецодежде и мой чемодан был взят им, а я чуть ли не под ручку Машей.

– Чуть позже сегодня вам доставят пропуск и всё остальное.

Сказала девушка, пропуская меня через турникет с помощью служебной карточки. У меня захватило дыхание, словно я нахожусь на самом пороге своего того самого будущего, когда двери начали открываться перед нами. На моих губах появилась улыбка, когда лучи солнца институтского двора коснулись моего лица. Сквозь слепящий свет я увидела силуэт чего-то большого. Когда мы прошли чуть дальше, и светило скрылось, здание показалось мне во всей своей грандиозности. Это было то самое здание, которое виднелось за забором.

– Это главное здание. Тут проходят все лекции, семинары. На самом деле, ему о-о-очень много лет, но внешняя и внутренняя отделки современные, – я с интересом оглядывалась, пока Маша вела в общежитие и заодно рассказывала что-то про институт.

Через несколько минут мы были на месте. Общежитие явилось обычным зданием —прямоугольником из бежево-серого кирпичика. Их вообще было несколько. Этажей около пяти. Когда мы почти вплотную подошли, я заметила ещё одно похожее здание чуть поодаль.

– Это для преподавателей и других работников института. Туда лучше не ходить. Не стоит нарушать покой тех, кто потом зачеты и экзамены у тебя будет принимать.

Она заговорщицки улыбнулась. Я ответила ей вежливой полуулыбкой, всё ещё находясь в замешательстве перемен.

Опять же с помощью пропуска мы вошли в здание. Внутри было чистенько и ремонт хороший. Холл большой, не похожий на обычные русские общежития. Я, конечно, в них лично не была, но слышала и видела фотографии. Мы прошли дальше, поднялись по лестнице на четвертый этаж.

– Твой новый дом. Располагайся, осваивайся. Завтра тебя заберёт какой-нибудь старшекурсник и отведёт в институт, всё покажет и так далее. Если что-то понадобится, пиши. Твой чемодан уже за дверью.

Она чуть приподняла руку, в которой был её планшет, и только сейчас я осознала, что Маша даже куртку не надела, сопровождая меня. На ней лишь был молочного цвета тонкий свитер. Я удивилась, но виду не подала, да и не до этого сейчас. Развернулась и вошла в теперь уже свою комнату.

Достаточно свежий ремонт и выполнен достойно. Видно, что дорогой дизайнер работал. Мебель была из дуба, стены отчасти серые, свет теплого цвета. Комната не слишком просторная, но в ней было всё, что нужно: двуспальная кровать, рабочий стол, шкаф, тумбочки и большое зеркало при входе. Сняла ботинки, не желая пачкать красивый линолеум, прошла в ванную, включила свет. В глаза сразу бросилось зеркало с такой же теплой световой подсветкой. Интерьер комнаты был таким же. Тот же дуб и серый цвет. Выключила везде свет и прошла к окну. Солнце уже оставило свои последние лучи и теперь ушло на покой до утра. Небо стало стремительно темнеть. Я не могла видеть далеко отсюда или просто это были бесконечные снежные дюны, но в любом случае, вид мне нравился. Холод улицы, льда, что окружал, прекрасно контрастировал с теплом и уютом помещения. Я обняла себя руками, поправила короткие волосы цвета темного шоколада, мои губы растянулись в спокойной улыбке.

Раздался стук в дверь, нарушая умиротворение сумерек.

– Привет, – весело сказал Глеб, уперевшись на косяк двери. На моих губах мгновенно появилась широкая улыбка.

– Привет, – я сделала несколько шагов назад, пропуская его, – как ты меня нашёл?

– Хорошо общаюсь с Машей.

– Да ты у нас со связями.

Закрыла за ним дверь, пропуская внутрь. Он по-свойски сел на кровать и протянул мне бутылку. Взяла в руки, а потом уже рассмотрела и открыла, сделала глоток. Глеб похлопал по серому покрывалу на место рядом с собой. Я усмехнулась и села. У меня в жизни никогда не было подобного развития отношений. Вообще любых. Вета моя лучшая подруга, но наша дружба строилась долго и очень постепенно. Сначала знакомые, приятели почти год, потом уже друзья. А Глеб… Мы пропустили все этапы и сразу стали хорошими друзьями. Я почти не знала его, и он меня, но так было легко, что совсем не смущали пропущенные шаги.

– Может, ты ещё и с деканатом хорошо общаешься?

– Нет, не настолько. Только с преподами, разве что. Кстати, об этом. Собирайся, нечего времени терять, пойдём, я тебе всё покажу, познакомлю с друзьями.

– Пойдём. Только переоденусь.

Он кивнул, а я взяла вещи и зашла в ванную. Надела серые свободные джинсы и темно-зелёную водолазку, что так классно сочеталась с моими волосами. Когда вышла сверху накинула белую куртку, серо-черный шарф и шапку.

– Я готова, идём.

Глеб всучил мне мою открытую бутылку и пошел на выход. Я направилась за ним. Когда закрыла дверь, с удивлением обнаружила, что на ручке весит пакет с обещанным пропуском и всем остальным. Глеб посоветовал взять пропуск, а всё остальное оставить в комнате – так и сделала. Мы вышли на улицу. Здесь резко стало много людей.

– Пойдём на площадь, там круче всего.

– У вас и площадь есть?

– А как же! – гордо ответил он, словно сам тут всё построил. Я с предвкушением направилась за ним.

Все студенты были без верхней одежды – почувствовала себя немного неуютно, но, когда разглядела вдалеке таких же, как я, стало немного спокойнее. Площадь делилась на секторы. В одном стояли столики: кто-то кушал, болтал за ними, а кто-то учился, в другом была маленькая ярмарка с яркими вывесками киосков и зданиями магазинов, словно островок обычного города. «Там можно купить всё необходимое» – посвящал меня в здешнюю жизнь Глеб. Дальше виднелось здание библиотеки. Оно было похоже на главное. Такое же красивое, но намного меньше.

Глеб взял меня за руку и потянул к своим друзьям. Они сидели за столиком и о чем-то болтали, смеялись. Внутри меня словно загорелся небывалый огонь жизни. Во мне было столько впечатлений и эмоций за сегодня. Я так радостно и весело улыбалась. В компании Глеба было ещё три человека. Мы много смеялись, Глеб так смешно шутил. И в один из таких моментов, когда я терялась в смехе от его глупой шутки, мой взгляд зацепился за чей-то чужой, из толпы. С такой же широкой улыбкой, блеском в глазах, я подняла голову и осознано посмотрела на того человека. Его пронзительный взгляд, с глубоким неизвестным мне смыслом стёр всю радость. Я перестала смеяться и замерла. Темные, почти черные волосы развевались на ветру, карие глаза смотрели на внутрь меня. Но секунда и он скрылся в толпе. Я растерянно повернулась обратно к ребятам, на секунду потерялась, но потом вновь влилась в разговор.

Через пару часов ноги устало принесли тело в комнату. Глеб проводил меня. Как только дверь закрылась за ним, я нахмурилась и посмотрела на себя в зеркало, пытаясь отгадать, прочитать в своих же глазах, что это был за мужчина. Его взгляд… Что такого было в нём, что он так впечатался в память? Пальцы тревожно сжались.

Тихими шагами подошла к окну. Отдернув белый полупрозрачный тюль, замерла. Бездумно открыла створку. Холодно-свежий ветер Баренцево моря мягко обнял меня, заставляя стремительно замерзнуть. Я поёжилась, но не закрыла окно, завороженная паргелием. В середине солнце – круглая ослепляющая точка, а по бокам от неё две половины. Ровные лучи четко, как по линейке, отходили от солнц острым углом.

У меня захватило дыхание. Сейчас ровно трое суток, как я сбежала из дома, четыре часа пребывания в институте и ровно пять минут я уже стою, вжимаясь в пол и чувствую, как моё сердце замирает от непонятного предчувствия… или это просто холод северного ветра?

Рассвет

Я разомкнула веки и плавно повернула голову набок. Мягкие краски алого рассвета виднелись сквозь тюль. Они крыли всё, до чего касались: белых складок подушки, одеяла, мелких волокон дерева дубовой тумбочки и моей руки, которая тянулась наверх к этим лучам. Слабая сонная улыбка появилась на лице. Но, медленно моргнув, я скинула одеяло и поёжилась. Холодный воздух утра объял тело, заставляя сжаться. Встав с кровати, оставаясь в лёгкой шёлковой ночнушке, я провела руками по плечам и слегка обняла себя, медленно опустила руки вниз, погладив шелковистую кожу. Ещё раз посмотрела в окно, ощущая внутри очень теплое и до боли знакомое чувство.

Сегодня первый день. При мысли об этом волнение поднялось с низа живота до сердца и заставило забиться немного быстрее. Повернула голову в противоположную сторону и наискосок посмотрела на заспанное лицо, глаза сверкнули решимостью.

Теплый, даже горячий душ привел в чувства и стёр все воспоминания о холоде здешних температур. Привела себя в порядок, подчеркнула макияжем зеленые глаза с еле видными серыми черточками, чуть пухлые губы и щёчки. Слегка кудрявые волосы просто высушила. Стоя в прихожей, я посмотрела на себя и медленно выдохнула. Через полчаса мне нужно быть возле института. Пары у других студентов уже начались, но таким, как я – новеньким, для начала нужно что-то там сделать, чтобы начать обучение. Идти минут пять, но решила выйти раньше. Меня вдохновил рассвет, и я захотела понаслаждаться им на улице.

Входная дверь комнаты автоматически закрылась за мной – главное не забывать пропуск. Мои тихие аккуратные шаги разбивали тишину коридора. Казалось, словно все ещё спят и я одна встала так рано.

Выйдя из общежития, поёжилась в сотый раз, застёгивая куртку. Быстро дошла до главного здания, но обойдя его, направилась к площади. На этот раз тут не было ни души. Вчера едва ли можно было найти свободный столик, а теперь – всё в моём распоряжении. Я решила пройти вглубь, к самому крайнему месту, к библиотеке.

Все здания здесь были такими красивыми. Из чего сделаны стены библиотеки я не понимала, но они выглядели, словно хрустальные, отражая снег или, как будто состоя из него. Рядом росли ёлочки. Сейчас они по-новогоднему припорошены снегом. На несколько секунд я замерла, разглядывая эту картину, а потом руки сами потянулись к ежедневнику и ручке. Я погрузилась в волшебное умиротворенное состояние, которое бывает только таким ранним утром. Кажется, моего спокойствия сейчас хватит на всех в этом мире. Руки быстро накинули схематично здание и ёлки на бумагу. И только когда прорисовывала детали, заметила на своих губах такую тихую улыбку. Было так хорошо в эти минуты. Рисование унесло тревожные мысли подальше.

Когда рисунок был почти готов, в окне я заметила движение. Задумчиво прикусила нижнюю губу и осторожно направилась туда, стараясь, чтобы даже снег не скрипел под ногами. Я увидела того мужчину, что вчера разглядела в толпе, с тем самым пронзительным взглядом. Сейчас он выглядел совершенно другим – уставшим, вымотанным и… таким простым что ли. Его волосы взъерошены, а взгляд рассеян. Брюнет сидел за столом, окруженный маленькими полупрозрачными экранами с текстами, под рукой стояла кружка. Он потянулся за ней и выпил уже, видимо, остатки, а потом вздохнул, поправил волосы и поставил её обратно, передвинул один из экранов вбок. Я с интересом стала рассматривать эти полупрозрачные прямоугольники.

– Он весь вечер и ночь провёл тут? – тихо, под нос спросила сама себя, вдруг задумавшись.

– Наверняка. Он у нас полуночник, – послышался знакомый голос прямо над ухом. Вздрогнула и резко обернулась, чуть не упав на скользком снегу, но парень удержал.

– Ты… Глеб… – прошипела, пытаясь унять быстро стучащее сердце.

– Верно. Молодец, что запомнила. Я – Глеб. А, кстати, тот, за кем ты наблюдала, – Ян.

Обнаруженная за разглядыванием я немного стыдливо выдохнула и пошла от библиотеки прочь. Брюнет поспешил за мной.

– Как ты меня нашёл?

– Вчера датчик на тебя поставил.

– Что? – резко вскинула голову, посмотрев на него. Он рассмеялся, а я цыкнула языком и закатила глаза.

– Господин Глеб, а вы на пару случаем не опаздываете? – попыталась слегка поддеть его.

– Не-а. У меня по расписанию следить за тобой, чтобы не подглядывала за преподавателями.

– Эй! – мои брови устремились навстречу друг к другу. – Да я…!

– Тебе туда.

Перебил парень, указав пальцем мне за спину. И едва мой взгляд по инерции проследовал за направлением жеста, Глеб успел быстро ретироваться. В следующий момент я лицезрела лишь его спину. Едва сдержалась, чтобы не топнуть ногой…

Ничего не оставалось, как вздохнуть и, действительно, пойти в том направлении. Я зашла в главное здание. Взгляд тут же устремился вверх. Высокие своды лестниц, постепенно сужались, образуя конус. Яркий солнечный свет проникал сквозь витражи в коридорах, играл на мраморном полу оттенками и… просто завораживал.

Сердце тронуло странное чувство. Я прикоснулась к груди рукой, сквозь свитер нащупав кулон – лилия из белого золота с кварцем-сердцевиной. Этот то единственное, что осталось маяком моего прошлого в моей памяти.

«Вновь очнувшись, увидела маму. Она сидела на кресле рядом. Сонная, безумно уставшая с бутыльком таблеток в руках. Мама провела рядом со мной всё время с тех пор, как я очнулась. А я… как будто мертва. То ли тело было настолько слабо, то ли сердце.

Я осторожно поерзала на кушетке и вдруг нащупала что-то острое рядом. Дрожащая рука подняла цветок лилии с острыми лепестками из белого золота. Откуда оно здесь…»

С того момента я не расставалась с ним, держась словно за маленькую ниточку шелка. Сглотнув все свои чувства глубже в сердце, я убрала руку вниз и поспешила найти нужную аудиторию.

***

– Несколько лет назад группа таких же студентов, как вы, была полна стольким энтузиазмом и энергией, что решилась на совершенно инновационную разработку.

В центре небольшой сцены стояла Маша, вещая вступительную речь для всех новоприбывших, в числе которых была и я. Мы сидели в просторной аудитории и перед знакомством с основными факультетами, должны были прослушать рассказ об истории института.

– И вот. Спустя столько лет, пройдя тернии, грозы и бюрократию, они создали это прекрасное место – ТИИЭТ!

Зал взорвался аплодисментами. Я тоже присоединилась, но пока до конца не решила, как мне относиться к этой истории «успеха».

– А теперь мы с вами дружно идём кушать! Наша столовая тоже заставит вас аплодировать.

Все заспешили подняться со своих мест и направились на выход. Я не была исключением.

***

Хотя русская кухня и непривычна для меня, но за весёлыми разговорами с новыми сокурсниками, еда казалась очень даже сносной. Щи со сметаной и овощной салат весьма неплохи.

– Знаете, больше всего меня здесь поражает высота этого здания.

– Да. Интересно, сколько здесь этажей?

– Учитывая то, что здесь нет лифта, думаю, ты не захочешь этого узнать, – попивая компот, поддержала разговор ребят.

– Да уж… Точно. Я вообще не понимаю, как…

Такие простые диалоги не о чём возвращали меня в совершенно беззаботное школьное время. Я сидела с умиротворённой улыбкой на лице, вкидывая пару фраз время от времени в разговор. За нашим столиком собралось несколько классных ребят. Большинство было из России – Москва, Питер, и одна девочка из Казахстана. Мы быстро разговорились.

После столовой нас отправили в другую аудиторию. Мы заняли первые ряды, а потом решили немного прогуляться по этажу. Наша «столовая» группа разделилась. Вместе с Алсу я подошла к перилам, а остальные – исследовать закоулки второго этажа.

– Смотри! Кажется, это наша ректорша, рядом с Машей.

Алсу указала пальцем вниз, на первый этаж. Приглядевшись, я заметила Машу и рядом с ней женщину в костюме. Я оперлась двумя руками на перила и чуть наклонилась вперёд. Девушка тоже заинтересованно устремила свой взгляд.

Они говорили о чем-то. На лице ректора была улыбка, такая яркая и словно от самого солнца идущая, ямочки на щеках и глаза блестели дружелюбием. Женщина поправила своё темное идеальное каре и ответила Маше, которая тут же улыбнулась в ответ ещё шире и кивнула.

– Она выглядит милашкой, – вынесла вердикт Алсу.

– Возможно…

Растерянно сказала я себе под нос. Ректорша правда выглядела милой женщиной, девушкой даже, но… Мне показалась неприятной, даже не смотря на эту улыбку. Я поругала себя за такие безосновательные выводы, и сама даже удивилась своей реакции. Она на самом деле выглядит мило, приветливо. Но почему же… Додумать мне не дали.

– Эй! Нам пора! – крикнули нам, зовя в аудиторию. Мы поспешили.

Тем временем среди шумной толпы студентов, на первом этаже лучезарная улыбка на миг стерлась с лица брюнетки. Она резко повернула голову на второй этаж, но никого там уже не увидела. Её кольнуло неприятное чувство. Сузив глаза, на секунду задумалась, но затем чуть вздернула голову и повернулась обратно к Маше.

– Браслеты для новеньких готовы? Заселение прошло без происшествий?

– Конечно, Лея. Всё супер.

– Отлично. Распоряжусь на счет премии для тебя, – брюнетка подмигнула ей и ушла, ступая уверенными шагами по институту, что полностью и беспрекословно подчинялся ей одной.

Каждому стуку её каблука.

***

Мы сидели за партами, тихо шептались и ожидали прихода хотя бы кого-нибудь. Наконец, дверь распахнулась, явив Машу.

– Сейчас вам предстоит прослушать несколько мини лекций от заведующих кафедрами о нашей передовой технологии – браслете.

Память тут же подсунула фрагменты воспоминаний. У Глеба, всех его друзей, Яна, Маши на правой руке закрепился один и тот же серебристый тонкий обод браслета. Я заинтересованно придвинулась ближе, опираясь на парту локтями.

Дверь аудитории открылась. В помещение уверенным шагом зашёл мужчина восточного происхождения. Он встал за преподавательский стол, снова появились эти полупрозрачные экраны. Я с интересом следила за всеми действиями мужчины, пока блондинка посвящала нас в его личность и ученые титулы. Моё отвлеченное сознание услышало только, что его зовут Ален и он весь в медицине.

Мужчина стоял достаточно далеко от нас и вещал. То и дело он поправлял свои черные волосы, что лезли в лицо, и цепким взглядом осматривал аудиторию. Его смуглая кожа и желто-карие глаза с хитрым прищуром освещалась полуденным солнцем. От него веяло тайнами и двоемыслиями.

– А он секси…

Тихо шепнула мне Алсу, резко вырвав из раздумий. Не ожидая таких слов, я странно на неё посмотрела и почти вздрогнула. Она указала на парня, что сидел недалеко от нас. Я пожала плечами, всё ещё раздумывая о своём.

– С первого взгляда, наша технология может показаться даже опасной, но это не так. Вернее, не совсем, – его губы скривились в усмешке – В браслете находятся специальные датчики, которые прикрепляются очень плотно, почти вживляются в кожу. Именно они обеспечивают связь технологий браслета с импульсами вашего мозга.

Мои брови нахмурились, отражая активный мыслительный процесс. Его слова я впитывала внимательно. Это казалось действительно необычным. В последние годы наука ступает широкими шагами. Подобные разработки постоянно попадаются в новостях, но настолько близко я с ними ещё не сталкивалась.

– Дальше я передам слово…

Наконец, мужчина сделал шаг назад, закончив монолог. На секунду остановился, чуть нахмурив брови, словно что-то услышал со стороны, но потом продолжил, еле видно усмехнувшись.

– Прекрасной Белле.

Поправив рукав рубашки, Ален сделал ещё шаг назад и указал рукой на дверь. По большому пространству аудитории разнёсся единый шепоток: «Вау». Белое легкое платье с тонким ремешком на талии струилось по телу женщины. Её светлые, почти пепельные волосы, ложились изящной волной на спине, а губы искрились полуулыбкой улыбкой. Она оставляла впечатление весеннего цветения, которое с нетерпением ждёшь едва снег начинает таять, а потом с восторгом наблюдаешь за невесомостью и легкостью лепестков и вдыхаешь их тонкий сладкий аромат.

– Всем здравствуйте. Я Белла, – психотерапевт и так далее, – голос выдал железо её характера. Нежная и мягкая на вид, но совершенно другая внутри, – Обо мне много рассказывать не надо, об ученых титулах тем более. Всё на сайте есть. Лучше сразу перейду к делу.

В течение следующих тридцати минут женщина сосредоточено рассказывала о чипе, встроенном в браслет, и его работе с человеческим мозгом и сознанием. Свой монолог Белла наполняла любовью и большим вниманием к каждой мелочи, отчего захотелось непременно прикоснуться к предметам её кафедры более подробно.

– На этом закончу. Но позже каждый из вас услышит эту информацию глубже. Теперь последнее знакомство на сегодня.

Она указала рукой на дверь. Секунда, вторая, седьмая. Надежда в её глазах исчезла. Женщина вздохнула, но не показав ни одну из испытываемых эмоций, улыбнулась нам и произнесла:

– Пока отдохните немного, а мы с Аленом приведём третьего…

Упомянутый брюнет, что всё это время сидевший в первых рядах аудитории, встал и пошел вместе с Беллой на выход, но дойти они не успели. Дверь отворилась.

Ян наспех поправил чуть влажные темные волосы и спокойным шагом зашёл в аудиторию. Сейчас на нём была не та одежда, что я видела утром. В глазах Беллы – укор, а на губах-усмешке Алена то, что опаздывает Ян явно не в первый раз. Сам же мужчина с легкой улыбкой, но с уставшим взглядом, успешно замаскировался бодрым тоном.

– Всем привет, – он оглядел взглядом всю аудиторию – Я заведующий кафедрой программирования и так далее. Сейчас коротко расскажу обо всём, а потом мы всей весёлой компанией будем надевать браслеты. Итак…

Его монолог отличался краткостью, сухими фактами и четкой структурой, скука то и дело прорывалась в голову. Однако слушать его легче всего – он говорил простыми словами о сложном.

– Так рассматриваешь его, – еле слышный голос новой подруги прорвался сквозь лекцию, – Думала когда-нибудь об отношениях с преподавателем?

– Что? – брови резко приблизились друг к другу в недоумении. – Он просто кажется мне странным. Вчера мы встретились взглядами на площади. Это было странно.

– Почему? – настала очередь Алсу удивляться. – Может, ты просто ему понравилась. Думала когда-нибудь об отношениях с преподом?

Девушка легонько толкнула меня плечом. Я тихо рассмеялась и махнула на неё рукой, а потом расслаблено откинулась на спинку аудиторной скамьи. Взгляд медленно скользнул по его силуэту. Поза вовлеченного в ситуацию человека, но карие глаза приоткрывали завесу тайны о том, что мыслями Ян совсем не здесь. В отличие от Беллы и Алена, он рассказывал без особого энтузиазма и закончил быстрее всех.

– Сейчас мы будем по очереди вызывать к себе. Кто получил браслет, может идти, – громко произнёс Ален, стоило Яну сказать последние слова.

С этого момента время превратилось в жвачку, что тянулась, тянулась и тянулась, но в конце концов нас всё же позвали.

– Алсу Нурменгалиева, Андреа Хитс, Алиса Фогель.

Послышался громкий голос Алена через какое-то время. Немного сонная я поднялась и, еле слышно цокая ботинками по ступеням, спустилась вниз и села напротив Беллы.

– Правую.

Приказала она без всяких предисловий, смиряя внимательным взглядом. Я подала ей правую руку. Женщина достала маленькую коробку и открыла. На мягкой подушечке лежал серебристый браслет – такой же как у всех здесь. Вновь кинув на меня взгляд, Белла приложила большой перстень с эмблемой института к боковой стороне – браслет раскрылся. Она протянула мою руку к коробке и положила сверху. Серебро медленно сомкнулось на запястье, ознаменовав тихим щелчком.

– Сейчас может щипать.

Моя ладонь оказалась в крепкой хватке её холодной руки. С легким нажимом блондинка отводила кисть чуть назад. Щипать действительно начало. Мои легкие пропустили несколько вздохов. Браслет начал ощущаться по-другому, словно находится не на запястье, а внутри него. Ощущения неприятные и странные.

– Понимаю, но так нужно для активации. После этого браслет будет работать только на вашей руке. И ещё лучше, чтобы никто пару дней к нему не прикасался, кроме вас.

Щипание сменилось легким покалыванием с холодком, стало комфортнее. Заметив, что мне легче, она отпустил руку и закрыла коробочку, отдала мне.

– Здесь инструкция, но чинить что-то самой лучше не надо. Вы же не хотите лишиться руки? – с легкой улыбкой, кинула взгляд на меня. На пару секунд я испугалась. – Шутка. Но делать этого правда не стоит. В вашей комнате есть информационный буклет, там найдёте номер специального человека по поломке браслетов, обращайтесь к нему. Если нет вопросов, можете идти.

– Почему вы так смотрите на меня?

Слова сорвались с губ, прежде чем я успела подумать. Белла раскрыла рот, но только через пару секунд ответила.

– Прошу прощения, просто кажетесь знакомой. Можете, идти. До свидания.

Забыв даже попрощаться, я кивнула и ушла, вжимаясь пальцами в коробку. Как только дверь аудитории закрылась за спиной, я остановилась. Через несколько метров перила, за ними внизу лишь первый этаж. Солнце всё также ярко светит через витражи и теперь ещё на браслет… Я подняла руку вверх. Матовая серебристая поверхность шириной в два сантиметра тонко и плотно ложилась на запястье. Аккуратно провела по ней пальцем, появился еле видный фиолетовый огонёчек. В моём сознании возникла картинка как из этого маленького пятнышка вырастает бурный огонь и…

Фиолетовые всполохи потянулись за моим пальцем, который я тут же отдернула от браслета. Пару секунд огонь колыхался, как настоящий, словно только начиная разгораться. Однако стоило испугаться и дернуть рукой, как он исчез.

Мои брови стремительно встретились и с губ сорвался вздох. Это произошло так быстро, как привиделось. Я часто заморгала и решила больше не делать так.

Заново

Лучи полуденного солнца ослепили на несколько секунд, стоило выйти на улицу. Подул ветер. Поежилась, но сильного холода не ощутила. Терморегуляция браслета справлялась хорошо. Я спустилась по лестнице, ступая на снег, что ещё не успели убрать с ночи. Он был мягким и очень рассыпчатым, словно хлопья на завтрак из льда. Студенты вовсю гуляли по территории кампуса, но я поспешила в общежитие.

Оказавшись в комнате, быстро скинула обувь и плюхнулась на кровать. Лежа и смотря в потолок, хотелось прийти в себя и осознать всё, что произошло. Тут же захотелось позвонить Вете и рассказать о сегодняшнем дне, но я не могла себе этого позволить. Зная папу, он мог прекрасно отслеживать даже телефоны моих одноклассников со школы, не то, что лучшей подруги… Я перевернулась набок и посмотрела в стену, безвольно расслабив тело. По моему лицу разлилась грустная полуулыбка. А как там мама… Да и папа тоже… Несмотря ни на что он очень любит меня… В груди предательски сильно забилось сердце, но слезам я подступить не дала. Шмыгнув носом, одним рывком поднялась и откинула всю грусть назад. У меня были задания и на слёзы времени нет.

Я села за рабочий стол. Взяла коробку и инструкцию из неё, внимательно изучила. Через несколько минут у меня получилось открыть экран, прозрачностью и размерами которого можно было управлять. Подстроила под габариты ноутбука и принялась за тесты. Для диагностики наших начальных знаний, распределения по группам нам задали пройти три теста по трём кафедрам. Для разогрева я выбрала кафедру Алена.

Через нескольких часов непрерывной работы, я решила наконец отдохнуть. Задубевшая поясница и ягодицы сказали спасибо. Немного потягиваясь, встала и пошла делать себе облепиховый чай. Комната медленно уходила в полумрак из-за уходящего в темные тучи солнца. Мысли снова закрутились о доме. Обняла себя за плечи, закрывая глаза дрожащими ресницами и медленно дыша в попытке выровнять дыхание. Маленькая солёная дорожка прокатилась по коже вниз, остановившись на губах. Прикусила внутреннюю сторону нижней и… вздрогнула, услышав тихий писк, оповещающий о готовности чая. Открыла глаза, забрала чай и, словно ничего и не было, вернулась к столу. Приятный до мурашек запах облепихи и этот сладкий вкус медленно успокоили меня. Я села на кровать и плавно легла. Глаза закрылись сами собой, и тело погрузилось в сон.

***

Утром было смятым, странным и слишком поздним. Сегодня у нас не было пар, поэтому главное задачей – решить тесты. Кое как приведя себя в порядок, этим и занялась.

Через несколько часов раздраженно отодвинула пустую кружку с кофе и протяжно выдохнула, уперлась взглядом в одну точку. Тест кафедры Яна никак не давался. В моей голове проносились сотни мыслей, но они совершенно не помогали справиться с эмоциями. Только одна среди месива вывелась белыми чернилами – библиотека. Раз там своё время проводит даже заведующий кафедрой то и для меня найдётся книжка. Рывком поднялась и уже через несколько минут открыла тяжелую дверь цитадели информации и зашла внутрь.

Тут было как в самой заурядной читальне: очень тихо, а люди – редкость. Хотя кое-что выбивалось из привычного – ни одной книги вокруг – только столики для чтения и несколько интерактивных дисплеев, к одному из которых я и подошла. Однако осознание неминуемо быстро настигло меня – кроме решимости я ничего не могла предложить поисковой строке. Указательный палец смущенно замер прямо над ней.

– Для начала я бы посоветовал «Архитектуру компьютера» Эндрю Таненбаума, но лучше просто посетить завтра мою лекцию.

Неожиданно со спины послышался знакомый голос. Еле заметно вздрогнула от неожиданности, повернулась. Передо мной стоял Ян. Он внимательно и невозмутимо ожидал реакцию на свои слова.

– Спасибо за совет, – немного сдавлено ответила я.

***

Ветер приглушенно завывал за окном, смешиваясь со смехом сидящих на площади. Метель с каждым часом становилась сильнее. Мой браслет звякнул, появился маленький белый экран в красной окантовке с надписью: «Рекомендация немедленно отправиться в общежитие». Мои брови стремительно и недовольно сбежали к центру. Я ещё не закончила побеждать основы компьютера. Взгляд вновь вернулся к студентам на улице. Им пришло то же сообщение, они поспешно покидали столики. Я выдохнула, хмурясь ещё сильнее. Сзади послышались шаги.

– Надеюсь, вы собираетесь уходить.

Произнес он, подходя к входной двери. Видя, что я продолжаю с сомнением сидеть на стуле, вопросительно выгнул бровь и выжидающе на меня посмотрел.

– А это обязательно?

– Для вашей же безопасности. Или вы хотите заночевать на этом стуле?

Кинула взгляд на то, что заставило затечь тело всего за пару часов. Аргумент был хорош. Ян подал мне зонт и себе взял. Он был тяжелее обычного, укреплён в месте соединения спиц и ткань более плотная. Видимо, специально для такой погоды как сейчас.

Ветер продувал не то, что до костей, а до каждого атома тела. Казалось, браслет перестал работать. Снежинки сбивались в большие кучи, тяжело, но быстро падали вниз. Зонт оказался хорош собой, но удержать его стало проблемой, а особенно при спуске по лестнице. Впрочем, теплая рука Яна неожиданно пришла мне на помощь.

Мы шли по направлению к общежитиям. В лицо снег летел не сильно, но всё остальное медленно становилось мокрым и жутко холодным. Снег умело пробирался через каждый сантиметр одежды, тая и «прилепляя» её к телу. Ян тщетно пытался поправить волосы. В его глазах то и дело мелькала сильная скорбь по укладке. Заметив мой взгляд, он ещё раз коснулся прядей и объяснился:

– Потратил драгоценные минуты сна на эти волосы.

Усмешка прорвалась на губы. Я-то знала, что бо́льшую часть он потратил на сидение в библиотеке. Впрочем, озвучивать эти мысли не стала, перевела тему.

– Часто здесь такие метели?

– Иногда бывает. Если засиживаться допоздна в подобные дни, то потом просто из здания не выйдешь.

– Два дня подряд сложно не спать.

Беспечно прокомментировала и тут же поджала губы, осознавая подоплеку слов. Он повернулся ко мне, и я осторожно подняла голову в его сторону.

– А вы следите за мной? – насмешливый взгляд карих глаз, чуть выгнутая бровь и ресницы, на которых редко лежали снежинки уставились на меня.

– Просто наблюдательность, – сдерживая улыбку, пожала плечами. – Но… не пейте так много кофе. Вредно.

Контакт между нашими взглядами вдруг закружил голову. Темные глаза смотрели в мои, полу усмешка несла разные смыслы, предоставляя мне выбор трактовки. Большие хлопья пролетали прямо перед нашими глазами, мешая обзору. Всего на секунду, но мы остановились, переставая чувствовать течение времени. До одури холодный ветер хлестал по лицу и рукам. И в этот странный момент моё сердце застучало быстрее.

Предел

Около часа назад я пришла в комнату. Одежда была мокрой, однако волосы даже не пришлось сушить. Я сидела в постели и смотрела на всё ухудшающуюся погоду через тюль. Оконное стекло покрылось тонкой корочкой льда по краям. Для человека, который впервые оказался в таком климате, было немного пугающе. Такую метель здесь называют «черная пурга». Ветер настолько сильный, что трудно сделать даже один шаг, а потеряться очень легко – снег становится уже не красивым атрибутом зимы, а стеной, через которую ты не видишь ничего даже в двух метрах.

Усталость ложилась увесистым грузом на тело, а головная боль всё усиливалась. Она была как назойливая муха, что мельтешит над ухом. Вроде её нет, но этот тихий «жж… жж…» всё равно слышишь. И словно с каждой упавшей снежинкой за окном боль становилась сильнее и сильнее.

Теперь не было той мухи – только боль, что не уже жужжит, а поглощает полностью, истощая.

Сжимая виски, я тихо промычала, прикусив губу. Грудную клетку сдавило. Трудно сделать даже вдох – в комнате резко стало слишком душно. Боль стремительно набирала обороты. Крайне она превратилась из мелкой мухи в слона, топчущем голову. Я не очень удивилась этому событию – папа страдал от мигреней. Слишком глупо было ждать, что, родившись полностью в него, смогу избежать этого.

С трудом поднялась с кровати – сползла, почти упала к чемодану. Одним быстрым рывком открыла его, разворошила вещи, выкидывала их в стороны, лишь бы быстрее добраться до аптечки. Заветный блистер блеснул. Вытащила одну таблетку и засунула в рот. Идти за водой? Нет, не дойду. Сидя на коленях, сложилась вдвое и запустила руки в волосы.

Больно. Почему так больно…?

Теряя счет времени, я сидела на полу, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, кроме боли. В какой-то момент почувствовала, как она начала уходить. Так же медленно и противно, как и пришла. Когда я была в состоянии просто дышать, то наклонилась набок. Стоило голове коснуться пола, как сознание провалилась в небытие. Ничего страннее, чем этот беспокойный сон, я не ощущала никогда: слова, голоса – мужские, женские, тирады, прикосновения – нежные, жесткие. Я не могла разобрать ничего из происходящего и даже то, происходило ли это в реальности или во сне. Грубое касание в спину, почти невесомое к лицу, шепот, крик… Всё смешалось в белый шум, где что-то разобрать – невозможно. Кроме слез – они финал сна – такие горькие, страшные, но одновременно несущие легкость и освобождение… Их я почувствовала четко и ясно.

Когда тяжелые веки вновь открылись, я увидела пол и ножку кровати перед собой, а ворс ковра щекотал нос. В комнате мертвенно тихо и мрачно, а я одна. Поднялась, растерянным затуманенным взглядом осматривая темноту. Руки не дрожали, голова отдавалась легким напряжением, лишь как напоминание о произошедшем. На часах три ночи. Прикоснувшись к щекам, поняла, что они совершенно сухи. Теперь и слезы оказались мутным пятном.

Перебравшись на кровать, стянула с себя одежду, закуталась в одеяло и уснула нормальным, спокойным сном, правда, недолгим.

***

Следующие несколько дней прошли странно, в утомляющей прострации. Я ходила на пары, пытаясь влиться в жизнь института, иногда в библиотеку, чтобы влиться ещё и в программирование. Получалось с трудом, но кто не бьётся, тот проигрывает, а это я не любила.

День начался также как и все семь предыдущих. Меня понемногу отпускала тревога как о родителях в целом, так и конкретно о папе, что точно до сих пор не успокоился. Тоска по Вете и любимому Берну наоборот стала сильнее, но с ней я справлялась сносно. Браслет уже практически не ощущался на запястье, но стал незаменимым.

В данный момент я сидела на столе у института и беспечно болтала ногами, размышляя об этом всём, укладывала кирпичики произошедшего в цельную историю, анализировала. В Северном мне нравилось. Особенно их политика конфиденциальности, что давала мне хотя бы призрачную надежду скрыться. К тому же за эти несколько дней я уже успела обрести себе классных приятелей.

– Чего кислая такая? – как раз послышался голос одного из них, прерывая рефлексию.

– Да так, – отмахнулась я. – Просто задумалась.

И уже с повседневной улыбкой спрыгнула со стола и повернулась к Алсу. Мы направились к институту. Она что-то весело рассказывала, но я слушала в пол-уха, всё ещё пытаясь отойти от глубоких раздумий. Однако, когда мы оказались в аудитории, мысли успели отойти куда-то на подкорку сознания, больше не мешая.

За преподавательским столом стоял Ян. Чисто выбрит, с уложенными волосами и строгой рубашкой, правда, с несколькими расстёгнутыми пуговицами сверху. За все мои походы в библиотеку на этой недели мы ни разу больше не виделись.

Мы сели поближе, вывели экраны для записей и продолжили разговор, который начала Алсу ещё на улице. Она полностью погрузилась в дисциплины кафедры Алена и сам преподаватель искренне восхищал её своим профессионализмом.

Лекция прошла быстро. Ян очень четко и структурированно объяснял материал. Я даже не заметила, как во мне начал разгораться огонёк интереса к дисциплине.

– Прошу прощения, – после конца пары я решила подойти к нему. В этот момент он убирал экраны, но остановился и внимательно посмотрел на меня. – Я ознакомилась с книгой, которую вы посоветовали недавно. Не могли бы вы подсказать, что ещё можно почитать?

– Обычно все забивают на эту дисциплину в первом семестре, я удивлён.

– Меня просто бесит, что я мало что понимаю на паре.

– А я думал, понятно объясняю, – он задумчиво нахмурился.

– Нет, я не это имела ввиду, – неловко заправила прядь волос за ухо, отводя взгляд. – Вы классный… В плане преподавания. Мне просто сложно погрузиться в эту тему.

– Хорошо, я понял, – мужчина еле сдерживал улыбку, смотря на то, как я еле сдерживаю смущение. – Давайте тогда я лучше напишу вам список и отдам на следующей паре?

– Да, спасибо, до свидания, – проговорила и быстро ретировалась, подавляя желание отругать себя за скомканные странные фразы.

– До встречи.

***

Глеб стоял в общем зале общежития. Шум голосов, несколько диванчиков, кресла-мешки и много студентов. Парень, облокотившись на подоконник, весело взирал на меня. Его кудрявые волосы просвечивались на фоне солнечного света из окна. Он рассказал про Бал Равноденствия – ежегодное событие посвященное… в честь чего его устраивают Глеб не помнил: «Оно просто есть и на нём можно классно повеселиться».

– В этом году организацией занимается преимущественно Маша и ещё несколько человек. Не хочешь присоединиться?

Недолго думая, я дала своё согласие, абсолютно не имея понятия какие задачи буду стоять передо мной. После этого мы ещё немного поболтали с ним, и я направилась в библиотеку. На улице уже было темно, шел снег. Я крепко держала зонт и шла по тонким из-за сугробов дорожкам. На площади стандартно – толпа. Открыв тяжелую дверь, встала в очередь на получение книг. Сегодня было на удивление много людей. Мой любимый столик занят, поэтому пришлось идти вглубь здания. Здесь было достаточно тихое место. Стеллажи с обычными книгами выглядели скорее, как декор, уступая проекциям, экранам и ноутбукам. На каждом столике стоял светильник из дерева. Он давал не так много света, однако создавал приятную, очень уютную атмосферу не полумрака, но чего-то приближенного к этому.

Примерно через два часа из меня вырвался вздох. Я посмотрела на лист заметок, где писала стилусом. Зачеркнула всё и открыла новую чистую страничку. Захотелось её смять и выкинуть, но как это сделать с проекцией я не знала, поэтому попыталась откинуть все эмоции назад, и начала заново. Однако смотря на записи в течении минуты, я откинулась на спинку стула и посмотрела на людей вокруг, лишь бы не на заметки. Никого рядом уже не было, и пришлось зависнуть взглядом на шершавой поверхности стола.

Не выдерживая, решила немного прогуляться. Рассекая сквозь стеллажей, я убедилась, что оказалась здесь одна. Хотя стоило мне пройти ещё один пролёт, как я увидела Яна. Мужчина немного раздраженно поправил ворот рубашки, нахмурился, что-то рассматривая на экране-проекции. И почему-то только сейчас в этом полумраке библиотекарских ламп я заметила то, насколько сильно он не подходит сюда. Внезапное осознание казалось странным. Строгие брюки, рубашка, туфли – лишь прикрытие. Прическа из непослушных волос, тело – натренированное, что было видно даже в этой одежде и взгляд… такой глубокий, с вызовом, поза. Всё в нём не подходило к этому месту.

– Алиса…?

Я вздрогнула, поздно осознавая, что уже достаточно долгое время просто стояла и рассматривала его. Он вопросительно, немного удивленно смотрел на меня, ожидая объяснений и я выпалила первое, что пришло в голову:

– Хотите кофе?

Разрезав тишину этим странным вопросом, я сделала неуверенный шаг вперёд, чтобы хотя бы отблеск его настольной лампы попадал на меня, и обняла себя за плечи. Захотелось смутиться от взгляда внимательных темно-карих глаз.

– Я хотела сходить себе взять, вас вдруг увидела и подумала, может, вы тоже хотите. Наверняка, у вас здесь вся ночь впереди, – проговорила, немного замешкавшись и едва скрывая смущение. Несколько секунд он молча смотрел на меня, изучая взглядом.

– Был бы благодарен.

Выдавила из себя слабую улыбку и развернулась. Только когда вышла из здания, смогла вздохнуть. Странно, неловко и непонятно зачем я вообще там оказалась.

Улицы хорошо освещались фонарями, снег с дорожек был убран, а впереди виднелись двухэтажные магазинчики. Словно обрывок города, стройная тройка домов с одной и другой стороны стояли друг напротив друга. Я зашла в кофейню. Людей тут совсем не наблюдалось. Робот быстро меня обслужил, и я поспешила обратно. На улице заметно похолодало, а ветер так и норовил пробраться под одежду.

Не решаясь снова нарушать тишину и умиротворение почти пустой библиотеки, я тихо ступала по дощатому полу. На прежнем месте Яна не оказалось. Все его вещи и даже открытые экраны висели в воздухе, а сам он стоял недалеко, повернувшись к окну. Я подошла и подала напиток. Он коротко поблагодарил и немного отпил. Я встала вместе с ним, смотря на вид. Свет почти полной луны и уличных фонарей струился по стенам главного здания и поблескивал. Сделав глоток горячего кофе, я аккуратно взглянула на Яна. Обычное симпатичное мужское лицо внимательно смотрело в окно. И почему он сначала показался мне странным…?

Я отвернулась от него и просто посмотрела в окно, немного отпив кофе из стаканчика и сжигая своё смущение в нём – память подсунула тот неловкий разговор после пары. Горячая сладкая жидкость разлилась по всему телу, отвлекая сознание от рефлексии. Посмотрев в темное чистое небо, я почувствовала смешанные чувства. Мелкие осколки космоса блестели над нами и всё сразу же показалось таким маленьким по сравнению с ними.

– Небо сегодня какое-то особенно, – тихо слетело с моих губ, пока глаза застилал блеск далеких планет.

– Здесь оно всегда такое. Единственное, что цепляет этими ночами, – он потёр лоб, отворачиваясь от окна.

– А можно нескромный вопрос? – Ян кинул на меня чуть насмешливый взгляд исподлобья.

– Вопроса про кофе вам не хватило? – Он тихо рассмеялся, а я поджала губы, пряча смущенную улыбку. – Валяйте.

– Почему вы проводите здесь столько времени, а не в каком-нибудь своём кабинете?

– Я работаю над одним проектом сейчас, здесь все нужные книги, а просто скопировать и вынести их отсюда нельзя даже мне. Вот и приходится… Всё просто.

– Видимо, проект очень важен, раз вы даже ночуете здесь. – сказала и спряталась за стаканчиком кофе, делая глоток.

– Да. И достаточно сложный, требует сил и концентрации, – кажется, это был камень в мой огород…

– Поняла, не буду вам больше мешать, – поспешила уйти.

– Я не это имел ввиду, – немного скомкано сказал Ян. Остановившись, посмотрела на него удивлённо-вопросительным взглядом. Ему пришлось продолжить. – Знаете… иногда сидеть здесь одному всю ночь бывает достаточно утомительно.

– Схожу за своими вещами.

Скрывшись из его вида, закусила нижнюю губу и улыбнулась. Внутри что-то смешалось, согревая и одновременно удивляя своим существом.

Брызги

«Моё тело выгибалось ему навстречу. Руки скользили по плечам, запоминая каждую мышцу подушечками пальцев. Его дыхание обжигало кожу, принуждая ещё больше хотеть продолжения. Губы. Такие мягкие, нежные, но берущие своё. Они властно сминали мои, но дарили ласку, заставляя тонуть в неге. Близость наших тел кружила голову. Просто ощущать его рядом значило растаять без остатка. Мои тяжелые вздохи мешались с его. Хотелось раствориться от одного лишь касания.

Его палец коснулся моей шеи и с легким нажимом, медленно стал опускаться вниз. Наши взгляды встретились. Темно-карие глаза сводили с ума. В них смешалось возбуждение и невероятная нежность. Его палец всё ещё двигался по мне, томительно проходя между грудью, спускаясь ниже. Я сжала его плечо, тихо простонав и запрокинув голову. Это стало для него словно разрешением для дальнейших действий – снова завладел моим ртом, а рукой сжал грудь. Он раздвинул мои ноги одной своей. Между поцелуями я тихо прошептала полустоном его имя. Мужчина выдохнул мне в губы, находясь настолько близко, что я чувствовала, как сильно бьётся его сердце. Моё билось ему в такт. Я задыхалась от чувств. От возбуждения, нежности. Сквозь поцелуй он прошептал:

– Я люблю тебя.

Эти слова заставили сердце остановиться и словно никогда больше не биться. Я потянулась к его губам, улыбаясь сквозь поцелуй. Он прижал меня к себе ещё сильнее – так, что я чувствовала каждую напряженную мышцу и его возбуждение в том числе.

– Я тоже люблю тебя… С нашей первой встречи этот исход был очевиден…

Взгляд, от которого становишься фениксом – сгорая, умираешь и воскресаешь вновь и вновь. Прикосновения пальцев – даже невесомые дарят тебе несравнимое удовольствие. Он прикоснулся губами к моим, углубив поцелуй сразу же. Резко вошел в меня. И даже поцелуй не заглушил мой протяжный стон. Мужчина стал быстро наращивать темп, больше не имея сил сдерживаться. Я вновь задыхалась, тонула в его движениях, в осознании того, насколько он близко».

Быстрее, чем я могла осознать, мой рот открылся, сумасшедше глотая воздух. Я села в кровати, протирая глаза. Голова немного закружилась от резкости движения. Руки коснулись волос, погрузившись в них полностью. Слегка взъерошив их, посмотрела на белое одеяло, пытаясь успокоить дыхание. Взглядом пробежалась вокруг. Я в своей комнате. Одна. В окне рассвет. Сердце бьётся, словно хочет порвать грудную клетку.

– Так, – выдохнула, почти успокоившись.

Посмотрела в потолок, выравнивая дыхание. Получилось спустя минуту. Спустя ещё одну скинула одеяло и пошла в ванную. Это не первый мой эротический сон, но не было никогда такого реального и чувственного, словно правда всё случилось этой ночью, несколько часов назад.

Холодная вода взбодрила и помогла отойти от сновидения. Я вышла из ванной комнаты, планируя начавшиеся выходные. Долго размышлять не пришлось – послышался стук в дверь.

***

– Это несите в гримёрку. Андрей, ну куда так вещаешь?

Хрупкая тонкая фигурка Маши стояла посреди огромного зала, раздавая указания. В её руках как обычно был планшет. Заметив нас с Глебом ещё издалека, она поспешила навстречу.

– Так, завтра ты нужен мне будешь здесь. Вот список. Про трансфер я договорилась, время напишу.

После слов «ты мне нужен» Глеб, кажется, ничего уже не слышал – молча стоял и кивал, а когда Маша отошла от нас, я дернула его за рукав худи – он пришел в себя, тяжело выдохнув и следя взглядом за ней. Я закусила нижнюю губу и оценивающе посмотрела на них двоих.

Кто-то менял шторы, тюль под высокий потолок этого помещения, кто-то расставлял столики по периметру. Мы же с Глебом следующие два часа занимались украшением зала. Время от времени я замечала взгляды Маши. Сначала думала, она просто следит за процессом, контролирует, но нет. Не следят за работой с грустным взглядом, обнимая себя за плечи и в тайне кусая губы. Когда она отворачивалась, отвлекаясь действительно на контроль работ, Глеб позволял себе кинуть взгляд на неё.

Смотря на этих двоих, мои брови сами по себе вопросительно складывались домиком.

***

Медленно болтая ногами, я сидела на столе рядом с библиотекой. Передо мной открывался вид на общежития вдалеке и просто бескрайние снежные волны за забором института. На душе было неспокойно. Внутренне я сжималась под давлением мыслей. В горле стоял ком. Не думала, что сбежать от родителей будет тяжело ещё и морально… Меня окутывала неожиданная тревога и я пыталась с ней справиться. Ужасное предчувствие клокоталось внутри. Однако всё было ещё только впереди. Мелкие зачатки будущего постепенно проникали в настоящее, становясь с каждым днём всё явнее…

***

где–то в здании института

Подпись. Резкая, размашистая.

Лея захлопнула папку и откинулась на кресло. В темном кабинете горели только её глаза и лампа. Что светилось сильнее? Девушка отвела взгляд от стола, устремляя его в темноту, мрак. Лея постепенно тонула во всём, тщетно пытаясь найти кулон. А ещё этот Ян… Он пугал её, но, пытаясь подмять его под себя, как и всё в своей жизни чего она боялась, ей становилось легче на душе на жалкие минуты.

Девушка выдохнула. Прямо за рабочим столом она закурила. Несколько затяжек и дым медленно вывел из неё эту тьму. Легче? Да, как же становилось хорошо после сигареты.

Её кабинет давно пропах. Иногда здесь слишком душно, совсем нечем дышать. Только Маша могла здесь находиться. По началу ей тоже был противен запах сигарет, как и всем остальным, но со временем она привыкла. Может, это и было именно той причиной, по которой девушка добилась высокого поста в институте. Лее нравилась послушность и прилежность Маши. Это делало девушку надёжным человеком в этом гребаном месте.

– Скоро великий праздник. Надо купить шампанского.

Она улыбнулась той самой лучезарной улыбкой, расслабляясь в дорогом кожаном кресле. Непонятные Белла и Ален, Ян со своей кристально ясной позицией и целые общежития студентов. Пока абсолютно все были в её руках.

Выдох

Сегодня общий зал общежития наполнился студентами как никогда. Алкоголь, громкая музыка и шум разговоров наполняли этот вечер. От Алсу и одногруппников я ходила к Глебу и его компании и наоборот. Воскресенье заканчивалось ярко.

Холодная поверхность браслета коснулась электронного датчика, дверь в мою комнату открылась. Яркий свет коридора исчез. Я оказалась, погруженной во мрак. Только из окна пробивался свет растущей луны. Забытая открытая форточка шевелила на ледяном ветру полупрозрачный тюль. Мой затуманенный от алкоголя взгляд пытался разглядеть что-то в этой тьме. Инстинктивно глаза пытались удостовериться, что никто не скрывается в тени, но я совершенно не чувствовала страха. Я была разбита. Иногда такое случалось при хорошем количестве алкоголя внутри. Сейчас, видимо, именно та ситуация. Однако настолько больно ещё не было никогда. Смутные чувства, забытые эмоции, чужие воспоминания.

В одну секунду мне показалось, как мои глаза закатываются и я падаю на пол, но тут же открываю их и… крепко прижимая к себе одеяло, оглядываюсь и смотрю на приоткрытую дверь ванной комнаты, но никого там нет, а я лежу на кровати. Надо меньше пить или более ответственно выбирать напиток на студенческой тусовке.

***

Ветер пронизывал насквозь, темные тучи заволокли небо, предрешая судьбу вечера – сегодня опять будет сильная метель. Я решила прогуляться после пар. На площади было много людей, поэтому я шла куда угодно, только не туда. Несколько дней назад состоялась пьянка в нашем здании общежития. Думала, алкоголь, танцы и мальчики расслабят меня, но получилось наоборот. Сегодня Глеб поехал в Мурманск за необходимым реквизитом. Предлагал с ним, но особенно сейчас мне было слишком тревожно ехать куда-то, и я отказалась, скрипя сердцем.

Ноги сами принесли меня к библиотеке. Здесь почти никого не было и мой привычный столик был свободен, но я всё равно направилась вглубь. Я прекрасно понимала, что, хоть и не осознанно, но пытаюсь сделать. Когда оставалось пройти лишь один стеллаж, я внутренне почему-то замерла и сделала тот последний шаг.

Лучи солнца мягко ложились на шершавую поверхность стола, пыль медленно перекатывалась в их свету, стулья аккуратно задвинуты. В этой части библиотеки никого не было. Судорожно выдохнув, села за стол. Несмотря ни на что, учеба всегда помогала мне отвлечься. Этим я и занялась.

Спустя несколько часов, когда светилась только настольная лампа, а солнце сменилось растущей луной, экранов передо мной увеличилось вдвое. То и дело я ходила за новыми книгами, пытаясь тщательно разобраться незнакомых темах. Алгоритмы, декодирование, исходный код –термины мешались в голове, и я пыталась их выстроить в четкую структуру. Это меня успокоило, а также помогло структурировать эмоции и чувства.

***

– Знаешь, я всё больше смотрю на него и дрожь пробивает аж, – произнесла Алсу, делая глоток какао. Её выражение лица выдавало, что мыслями она совсем не здесь.

Эта неделя пролетела как кофе утром – быстро, в спешке и тепло. Последнее я больше списывала на время с Глебом при подготовке к балу и с Алсу на парах. В данный момент мы сидели с ней в столовой, переваривая как обед, так и прошедшие лекции. Девушка всё говорила о Максе – нашем сокурснике.

– Ты уже на нимфоманку похожа, – в ответ на свои слова встретила ожидаемое закатывание глаз, – Ну, правда. Су, иди и просто поцелуй его, прижми к стенке и прошепчи… – продолжить я застеснялась, однако последние слова произнесла достаточно томно.

– Что-то ты так с Яном не делаешь. Или просто не рассказываешь мне? Чем вы там занимаетесь в библиотеке каждый вечер? Там же так уютно, тихо, интимно, – пародируя меня, прошептала она.

– Эй! На этой недели мы виделись лишь один раз там.

Мы рассмеялись. Хотя немного смущенно я отвела взгляд, не зная, как по-настоящему реагировать на её слова.

– Алсу, у меня и так проблем достаточно. Я не разобралась с отцом…

Из меня вырвался судорожный вздох. Даже не смотря на смех несколько секунд назад, я чувствовала тревогу. Она поражала всё моё сердце и хотела захватить каждый уголок души.

– А то, что у тебя к Максиму… Правда попробуй просто подойти к нему, спроси какой-нибудь глупый вопрос, сделай комплимент и пригласи на чашечку кофе после пар.

Девушка отвернулась, вздохнула и поджала губы. Я положила свою руку ей на плечо, мягко сжала его.

– Или иди соблазни какого-нибудь другого парнишку попроще.

– Поехали завтра в Мурманск. Соблазнять парнишек.

– Не могу, – на меня вопросительно уставились, – мне в библиотеку надо.

Но…

***

Легкий взмах кисточки и блеск осел на четко очерченных косточках ключицы. Открытые плечи, вырез сердце. Красная ткань плотно прилегала к телу, талия как никогда выглядела тонко. К подолу мягко спускался черный мерцающий шифон, подчеркивая округлость бёдер и слегка подметая пол, но шпильки легко это исправят. Я ахнула, замерев и стараясь совсем не дышать.

– Я даже на выпускном такой красивой не была… – тихо сказала, любуясь собой в зеркало какого-то модного Мурманского бутика.

– А я даже не помню, в чем тогда была, – усмехнулась Алсу. Она всё же затащила меня в город, но под предлогом покупки платья на бал.

– Девушки, принести вам ещё варианты? – дружелюбным тоном поинтересовалась консультант.

– Нет, спасибо, мы определились.

Ответила за нас Су. Девушка стояла в коротком, но достаточно милом платье нежно-фиолетового цвета. Оно ей очень шло, подчеркивая и подтянутую фигуру, и карие глаза.

– Знаешь, я подумала над твоими словами, – неожиданно сказала Алсу, когда мы уже подходили к кассе. – Может, соблазнить его прямо на балу? Пригласить на танец, споткнуться, упасть в руки, стыдливо покраснеть и… дальше я пока не придумала.