Читать онлайн Отец моей подруги

Глава 1

От знакомства до сомкнутых губ на моем члене – пять минут.

Новый рекорд.

Мастерство, сука, отточено до совершенства.

Эта малышка определенно хорошо знает свое дело.

Как только мы вошли в приватную кабинку, она сразу же без слов опустилась передо мной на колени и начала расстёгивать мою ширинку.

Ночь с этой соблазнительной молоденькой брюнеткой заставляет все мысли и проблемы вмиг исчезнуть.

– Вот так, – дышу тяжело, зарываюсь пальцами в ее длинные волосы, задаю темп, заставляю взять его еще глубже.

Удовольствие прерывает звук моего телефона. Расфокусированным взглядом скольжу по экрану.

Бывшая жена.

Мы провели вместе десять лет, измотали друг другу все нервы и расстались не очень красиво. Я сыт по горло ее истериками. Поэтому сбрасываю вызов, возвращая телефон на диван.

Пошла на хер, Вита, сейчас не до тебя.

– Соси, малыш, всё хорошо, – опять поощряю, давлю на затылок и хочу одного – получить свою разрядку. Она уже близко.

Но экран мобильного снова загорается, освещая полутемное тесное помещение. Я сжимаю челюсти, игнорируя звонок.

Но следом приходит сообщение.

«Срочно возьми телефон, дело касается нашей дочери!»

Стандартные фразочки для манипуляции со мной давно не работают. Переворачиваю телефон экраном вниз, откидываюсь на спинку дивана, но не чувствую такой расслабленности, как до этого.

Бывшей удалось добиться своего.

Как оказалось, муж я хуевый, Вита об этом сказала мне миллион раз. Но дочку слишком люблю, чтобы оказаться еще и хуевым отцом.

– Малыш, стоп, – в отличие от бывшей, которая намеков не понимает, девица тут же тормозит. Аж яйца сводит, когда смотрю на то, как пухлые губы соскальзывают с члена. Улыбаюсь ей: – Минута, и продолжим.

Беру мобильный, встаю с дивана, натягиваю на стояк боксеры. Ремень с ширинкой не трогаю. Меньше всего хочу слышать сейчас Витин голос, но всё же набираю.

– Макс, ты вообще в курсе, чем твоя дочь занимается?! – Вита с ходу впадает в истерику. – Я начинаю жалеть, что поддалась на ваши уговоры и не увезла ее с собой за границу.

– И тебе привет. Давно не созванивались. Оля пишет дома курсовую с подругой. Это что-то непростительное? – сколько бы ни обещал себе, сдержать иронию не получается.

– Я так понимаю, ты сейчас с очередной телкой развлекаешься, раз не в курсе, что делает твоя дочь вместо курсовой. Я тебе ссылку на ее вторую страницу отправлю. Полюбуйся! Предупреждаю, Алмазов, если она провалит еще одну сессию, я переведу ее в Гамбург.

Вита отключается, в мессенджер тут же ссылка летит.

Отодвигаю от себя хнычущую девицу.

– Подожди немного, – шиплю раздраженно.

Вечер, блять, окончательно испорчен.

Перехожу по ссылку и охуеваю. Я Оле сказал, что в командировку на пару дней улетаю. Сам в отеле номер снял: не таскать же телок в дом, где дочка может нас увидеть. И Оля, похоже, решила устроить вечеринку в моем, сука, доме. Иначе как объяснить тот факт, что какие-то отморозки по моему итальянскому дивану ногами топчутся?

С силой сжимаю телефон, резко поднимаюсь и застегиваю штаны. Иду к двери, в спину мне несется жалобное:

– Макс, а как же я?

– В следующий раз, – ухожу, даже не обернувшись.

Ну, Оля, выпороть бы тебя хорошенько за такие выходки, да взрослая уже для такого!

Обычно я сдержан в своих эмоциях, и меня сложно вывести из себя, но сегодня особенный случай.

Еще не подъехав к дому, замечаю иллюминацию на всю улицу. Мой дом, словно новогодняя елка, светится всеми цветами. С силой сжимаю руль, со скрипом торможу за пару метров от собственных ворот, потому что вокруг понатыканы тачки, которые загораживают проезд во двор.

Иду по дорожке, уже предвкушая, как разгоню всех на хер и накажу дочь.

Никакой безлимитной карты.

Никаких каникул на Бали.

Никакого участия в показе мод в Париже.

Уже почти дойдя до входной двери, слышу какой-то шум из гаража.

Блять! Я же только тачку с аукциона пригнал.

Меняю траекторию и направлюсь туда.

– Я не хочу, Денис, отпусти, – слышу женский голос и возню. – Денис…

Картина, которая предстает передо мной, явно не то, что я ожидал увидеть в собственном доме, когда сообщил дочке, что уезжаю в командировку.

Какой-то пацан зажал прямо на капоте моей тачки девчонку и пытается трахнуть ее. Та отпирается, но вяло, сразу становится понятно, что надралась вхлам.

Он задирает ее юбку, а я делаю глубокий вдох, стараясь действовать более сдержанно. Завтра таблоиды не должны пестрить заголовками, что Максим Алмазов избил до полусмерти какого-то малолетку.

– Тебе, кажется, домой уже пора, – беру пацана за шкирку и отдираю от девчонки, толкаю в сторону выхода. Тот не теряется, разворачивается, чтобы возмутиться, но, встретившись со мной взглядом, сразу же сдувается.

Узнал.

– П-простите, – произносит и смывается.

Поворачиваю голову к девке. Та сползла по капоту на пол. Дергаю ее за руку вверх. На ногах совсем не держится.

– Эй, в себя приди, – несколько раз легко бью ее по лицу, и та открывает глаза.

Черт, тут, кажется, что-то покрепче, чем алкоголь. И это все происходит в моем доме.

– Ты кто? – спрашивает и снова прикрывает веки, облизывает пересохшие губы. Пухлые, сука, и сочные губы.

На мгновенье зависаю на этих губах, потом даю себе мысленную пощечину, это все из-за того, что меня вытянули в такой момент, не дав красотке закончить дело.

Лицо этой блондинки кажется знакомым. Внезапно меня осеняет. Это же та самая подружка, с которой Олька курсовую делать собиралась. Фотки ее в «инсте» дочки видел, они всегда вместе тусуются.

– Идти сама сможешь? Я такси тебе вызову, – сначала произношу, а потом понимаю, что в ночь ее одну в таком состоянии с незнакомым мужиком лучше не отправлять. Мне должно быть все равно, но опять же – мне совершенно не нужны статьи с заголовками: «Девушка была изнасилована после вечеринки в доме Алмазова».

Мне нужна чистая репутация, ноль скандалов и сплетен в следующие несколько месяцев.

Именно поэтому перехватываю ее за талию и веду к своему внедорожнику, который оставил на обочине дороги.

– Я не хочу идти никуда, – упирается. – Не пойду с тобой.

– Успокойся, – встряхиваю ее, – домой тебя отвезу. Ты где живешь? Адрес свой помнишь?

– Точно домой? – с сомнением смотрит на меня. Спотыкается, и мне приходится ее ловить.

Ее упругая грудь оказывается перед моими глазами. Этот урод успел немного край топика задрать, и я быстро поправляю его. Потому что малышка и в самом деле соблазнительна. Ноги длиннющие, задница что надо, личико как у куклы, губы…

Черт, Алмазов, о чем ты думаешь?

Сколько ей лет?

Ольке моей девятнадцать. Этой должно быть столько же, хотя выглядит немного старше.

– Точно домой, – отвечаю. – Подожди в машине, я сейчас вернусь, – заталкиваю ее в свой внедорожник и на всякий случай на сигналку ставлю, чтобы не сбежала.

Иду обратно к дому.

Черт, сколько тут таких девиц? Не могу же я каждую лично домой отвозить!

Открываю дверь и с ходу, не разбираясь, щелкаю по мастер-выключателю, и в доме тут же гаснет свет и выключается музыка. Слышатся разочарованные стоны и крики. Щелкаю второй раз по выключателю, и в гостиной снова зажигается свет.

– Тот, кто останется здесь через пять минут, окажется в ментовке. Время пошло, – произношу достаточно громко, чтобы услышали все.

В этот же момент начинается настоящая паника. Все ринулись к выходу. Я с непроницаемым лицом жду момента, когда останусь в доме один на один с дочкой. Она слишком взрослая для воспитательных моментов, но никогда не поздно начать.

– Пап, я… – она смотрит на меня огромными глазами, напуганная, растерянная. Обычно один такой ее вид – и мое сердце тает, но не в этот раз. Сейчас я не просто зол, я чертовски сильно зол.

– Заткнулась, – произношу, и от моего тона она вздрагивает. Потому что раньше я никогда не позволял себе разговаривать с ней в таком тоне. – Мне нужно уехать, вернусь через… – смотрю на наручные часы, – через минут сорок. Чтобы здесь была идеальная чистота, – обвожу рукой засранную гостиную.

Сорока минут мне должно быть достаточно, чтобы проветрить мозги и немного остыть перед разговором с дочкой.

– Но, пап, здесь даже клининговая компания за день не справится, как, по-твоему, я должна все это за сорок минут убрать? – возмущается, совсем забыв о чувстве вины.

– А мне плевать как! Хочешь, языком здесь все вылизывай, а когда приеду, серьезно поговорим, – рявкаю, не в силах остудить свой гнев.

Хлопаю входной дверью, быстрым шагом иду к своей машине. Вокруг пусто. В этот момент понимаю, что если бы существовала машина времени, то вернулся бы в прошлое и посоветовал бы себе девятнадцатилетнему всегда пользоваться презервативами. Моя жизнь тогда оказалась бы гораздо проще.

Щелкаю пультом, разблокировав двери, забираюсь на водительское место. Жму на кнопку «старт», и двигатель начинает приятно урчать.

Оборачиваюсь назад.

– Эй, ты уснула, что ли? – смотрю на девушку, которая разлеглась на заднем сиденье. Тормошу ее, но она, похоже, в хлам. – Блять, адрес же не назвала мне.

Глава 2

Бью несколько раз кулаком по рулю. Что делать-то? Дома ее точно на ночь не оставлю. Ей вообще лучше рядом с моей дочкой больше не появляться. Эта Света – или Лена, или как ее там, вообще не помню имени – слишком плохо влияет на мою Олю. До знакомства с ней у нас никогда не было таких проблем. А после – понеслось.

Ладно, отвезу в отель. Оплачу номер, пусть проспится. Утром дорогу домой сама найдет.

Пробиваю по навигатору ближайший отель, резко жму на педаль газа, и машина срывается с места.

Но далеко отъехать не успеваю.

– Останови, мне плохо, – доносится из-за спины, и я резко бью по тормозам.

– Выходи, – откидываюсь на спинку, в зеркало заднего вида наблюдаю за неуклюжими попытками девушки выбраться из салона автомобиля.

Она открывает дверцу, вываливается из машины. Устало прикрываю глаза. Дожился до того, что развожу по домам пьяных подружек дочери. Тарабаню по рулю, поглядывая на часы. Десять минут прошло, она там жива вообще?

Выбираюсь из автомобиля. Обхожу капот и застываю у открытой пассажирской двери. Девушка сидит на земле, ладонями сжимает голову, волосы упали на лицо, а и без того короткая юбка задралась до неприличия.

Присаживаюсь на корточки рядом с ней.

– Херово? – спрашиваю, та в ответ кивает. – Будет тебе уроком. Чтоб не напивалась больше так сильно, – говорю негромко, сам усмехаюсь, вспоминая свою молодость. Правда, закончилась она очень быстро, потому что Вита залетела, и стало не до развлечений.

Я мог бы бросить ее здесь и уехать, но вместо этого рядом с ней сижу и жду, когда отойдет. Ведь она тоже чья-то дочь. Мне хотелось бы, если бы Олька моя когда-то в передрягу попала, чтобы о ней тоже кто-то позаботился.

– Я не пила много, – внезапно произносит она сиплым голосом. Минут пять собиралась с мыслями, чтобы сформулировать ответ. – Один… бокал… всего, – говорит медленно, с паузами.

На меня взгляд поднимает. Глаза красные. Ресницами своими длинными хлопает.

– От одного бокала, малыш, так не развозит.

Поднимаюсь, оглядываюсь по сторонам, через дорогу замечаю круглосуточную аптеку.

– Жди здесь, – хмурюсь, захлопываю дверцу машины и перебегаю дорогу.

Обратно возвращаюсь с бутылкой минералки и средством против похмелья.

– Вот, выпей, получше должно стать, – ставлю перед ней на землю.

Она тянется к бутылке, возится с крышкой.

Я без слов отбираю ее, легким движением открываю. Протягиваю обратно.

– Спасибо, – выдавливает из себя. Жадно делает несколько глотков, начинает кашлять, подавившись.

– Лекарство выпей.

Отхожу от нее на несколько шагов. Рассматриваю уличные фонари. На дорогах пусто. Время от времени пара машин проезжает. Не могу поверить, что вместо качественного минета я волонтерством занимаюсь. Пьяных девиц в чувство привожу и слежу, чтобы ничего не случилось. Зато этого времен хватает, чтобы наконец-то успокоиться.

Оле повезло. Отделается минимальным наказанием.

– Мне немного лучше, – мои мысли обрывает голос девушки.

Оборачиваюсь. Она уже стоит на своих двоих, правда, неуверенно, упирается боком в машину. Обнимает себя за плечи. Отворачивается в сторону, не выдержав мой взгляд на себе.

– Садись, – командую холодно.

К моему удивлению, девица забирается на переднее сиденье.

Поправляет волосы, на меня поглядывает.

– Так и будешь улыбаться или адрес свой наконец-то мне скажешь? – спрашиваю, пока она снова не уснула.

– А… Третья общага, на Адмиральской, – произносит и снова ресницами хлопает, словно кокетничает со мной.

– Пристегнись, – чеканю холодно и выезжаю на дорогу.

Спустя несколько минут тишины она снова спрашивает.

– А ты старшекурсник?

Я усмехаюсь.

– Нет.

– Тогда на аспирантуре учишься, получается? – в ее голосе проскальзывает истерика. Скорее всего, гадает, веду ли я у нее какие-то пары. Учебный год только неделю назад начался, всех преподов еще не видела.

– Я к вашему универу никакого отношения не имею.

Рядом слышится расслабленный вдох.

– А девушка есть?

Ну, точно решила соблазнить меня. Теперь начинаю сомневаться насчет увиденной сцен в гараже.

– Есть. И не одна, – произношу, не отрываясь от дороги.

– Ясно. А ты…

– Вы, – резко перебиваю ее, не давая задать очередной глупый вопрос.

– Что? – спрашивает с недоумением. А мой взгляд снова на ее ноги скользит.

– У нас с тобой, девочка, разница в возрасте лет двадцать, поэтому «вы», а не «ты».

Она начинает смеяться, но быстро затихает, когда понимает, что я не поддерживаю ее веселье.

– Это не шутка была, да?

– Соображаешь ты быстро, – язвлю. – А теперь закрой свой милый ротик и позволь мне тебя довезти до общаги в тишине. И юбку поправь, я уже успел твои трусики со всех сторон рассмотреть.

– Ох, – вскрикивает и максимально вниз юбку натягивает. Сверху на коленки ладони складывает. Само приличие, не иначе.

– Красиво, – вдруг говорит она, позабыв о том, что я просил ее помолчать.

Кажется, алкоголь начал медленно выветриваться из ее головы, теперь она не мучается от головной боли, улыбается и тычет в лобовое стекло.

– Огоньки красиво так светят! – ее голос пропитан восторгом, словно ни разу ночной город не видела.

Пожалуй, с выводами о том, что она начала трезветь, я поспешил.

– И ты красивый! – поворачивается ко мне и тянется к моему лицу.

Наши взгляды на мгновенье встречаются, и я резко бью по тормозам.

Черт, как раньше не понял-то?

Зрачки расширены, координация нарушена, блаженная улыбка эта.

Я обхватываю пальцами ее за подбородок, ближе к себе тяну. Ну, точно, что-то запрещенное приняла. Принюхиваюсь. Алкоголем от нее ни капли не несет.

– Слушай сюда, как тебя там зовут, не помню. Чтобы рядом с Олей тебя больше не видел, уяснила?

Встряхиваю ее, но, похоже, в таком состоянии говорить с девчонкой о чем-то серьезном бесполезно. Она хлопает ресницами и улыбается, от моих слов ее ни капли не проняло.

– Ой, я поняла, ты старший брат Оли, да? – ее глаза широко распахиваются от удивления. – Точно, все сходится! Дорогая тачка, ты у нее дома был, и вы о-о-очень похожи. Глаза одинаковые. Губы эти…

Ее указательный палец внезапно оказывается на моих губах. Она ведет им туда-сюда, я хватаю ее за кисть, руку в сторону отвожу.

– Слушай, ты…

Договорить не успеваю, потому что ее лицо внезапно еще ближе к моему оказывается. Ресницами хлопает, на меня смотрит, словно впервые увидела.

– Почему Оля ни разу не говорила, что у нее такой красивый и мужественный старший брат есть? Наверное, с тобой приятно целоваться, – выдыхает мне в лицо, а потом резко к моим губам приникает и за шею меня так крепко хватает, что отстраниться просто не получается.

Ее губы мягкие, она стонет, когда целует меня. Я зависаю. Особенно потому, что такие девицы ни разу не в моем вкусе, но мне сейчас, черт подери, приятно.

Она просовывает свой язык в мой рот, действует настойчиво, проявляя инициативу. Ее упругие груди трутся о меня. Одна рука как-то сама собой в ее волосах оказывается, вторая на бедро ей ложится и выше скользит, под коротенькую юбку…

Сигнал машины позади нас резко отрезвляет.

Я ее за волосы хватаю, от себя отстраняю.

– Ай, больно-больно, – хватается за голову.

– Еще один такой фокус, и до общаги будешь пешком по ночному городу идти, уяснила?

Кивает.

– Злой, – обижается и отворачивается.

До Адмиральской не еду, а лечу. Шины визжат, когда резко торможу во дворе общаги.

Сам ремень безопасности ее отстегиваю, сам дверцу открываю и ее за руку из салона вытаскиваю.

Не говоря ни слова, обхожу капот, собираюсь сесть в тачку, но девчонка меня останавливает.

– Эй! Подожди!

Оборачиваюсь.

– Я Маша, – произносит застенчиво, потупив взгляд, словно не она несколько минут назад меня чуть не засосала.

– Чтоб я тебя рядом с Олей больше никогда не видел. Поняла, Маша? – выделяю ее имя. – Иначе вылетишь из универа, как пробка из бутылки. Надеюсь, когда ты проспишься завтра, то вспомнишь мои слова, – произношу вместо прощанья, сажусь в тачку и уезжаю, напоследок заметив в зеркале заднего вида, что девчонка так и застыла посреди двора. А у меня во рту до сих пор вкус ее клубничного блеска для губ стоит, не давая забыть о том дерзком поцелуе.

Глава 3

Я с трудом разлепляю веки, чувствую себя абсолютно разбитой. В ушах гудит, во рту пересохло, солнечный свет вызывает резь в глазах. Почему-то болит каждая мышца. Не сразу понимаю, что сплю на полу, а не на кровати.

Медленно ко мне возвращается память. Маленькая вечеринка для своих у Оли переросла в настоящую попойку. Мне было некомфортно находиться там, и Денис обещал отвезти меня до общаги.

Потом я, кажется, выпила какой-то коктейль, а дальше все как в тумане.

Моя сумочка рядом со мной на полу, тянусь к ней и достаю телефон.

Черт, почти час дня! Хорошо, что сегодня воскресенье и не нужно идти на пары.

Нахожу в списке контактов Олю, набираю. Подруга берет трубку после пятого гудка. Уставшим голосом произносит:

– Я тебе звонила раз десять, Маш. Мне так нужна твоя помощь.

– Я только проснулась, – мой голос похож на воронье карканье. Прокашливаюсь, встаю на ноги и ищу бутылку с водой. – Алмазова, что вообще вчера было? Почти ничего не помню. Кто меня домой довез?

– Ты шутишь, что ли? – усмехается Олька. – Я видела, как ты с Денисом куда-то исчезла. Вы занялись чем-то греховным? Тебе есть что мне рассказать?

Я замираю посреди комнаты. Прислушиваюсь к своим ощущениям. Кажется, ничего такого.

Сознание плыло, но я помню пристальный взгляд, колючие щеки, проникший под кожу запах, голос и, кажется, вкус. Но… разве это был Денис? Господи, что прошлой ночью произошло? Надеюсь, я не успела наделать глупостей.

– Он мне что-то в коктейль подмешал. Мне кажется. Не могла я так опьянеть, Оль. Вообще память отшибло, – шепчу, самой не верится в то, что говорю.

Денис отличник. Его папа в мэрии работает. Костров всегда мне знаки внимания оказывал, милым был и заботливым, разве мог он так со мной поступить?

– Да не может такого быть, – не соглашается со мной Оля. Потому что у Дениса и в самом деле идеальная репутация. – Ты, наверное, чего-то крепкого навернула, вот и отключилась. Черт, это ты, получается, приезд моего папаши пропустила. Прикинь, он в самый разгар вечеринки домой вернулся и всех разогнал.

– Сильно разозлился?

Даже представить боюсь, как Ольке от отца досталось.

– Я думала, отец меня убьет. Таким злым никогда его не видела. Он так кричал на меня, Маш, ты бы слышала! И главное, не понимаю, чего раньше приперся? Я думала, вызову клининг перед его приездом, дом отдраят, и он ни о чем даже не догадается. А теперь знаешь что? Он приказал мне самой в доме убраться и запретил прислуге помогать мне. Я на испытательном сроке. Не закрою сессию на пятерки – мне конец. Если бы знала, что вечеринка закончится таким скандалом, сто раз подумала бы. Ты поможешь мне с курсовой?

Помочь с курсовой Оле означает написать ее полностью за нее. Но она моя лучшая и единственная подруга. Отказать ей не могу.

– Конечно. Ты уже закончила уборку?

Честно говоря, не могу представить, как Олька со своим маникюром убирается в доме. Иногда мне кажется, что она в своей жизни ни одной тарелочки не помыла. У них в доме куча прислуги, даже садовник и личный водитель есть. Для меня это что-то невероятное. Совершенно другая жизнь. Прямо как в фильмах.

– Шутишь, что ли? Да здесь работы на неделю. Я всю ночь в гостиной мусор разгребала и пыталась диван от пятен отчистить. Бесполезно. Машка, спаси меня, а? Приезжай на помощь. Я тебе такси туда и обратно оплачу. Я помню, ты говорила, что подрабатывала в клининговой компании, и наверняка должна знать средства, которые все отмоют. Я сама не справлюсь, Машунь, ты же приедешь?

Чувствую я себя отвратительно. Мне хочется просто упасть на кровать и не выходить никуда до завтрашнего дня. Но Олька меня столько раз выручала, денег одалживала, с терапевтом договорилась, чтобы мне справку дали о том, что болела, чтоб пропуски закрыть. А я на самом деле обслуживала выездную свадьбу.

– Дай мне часик, чтобы прийти в себя и собраться, хорошо? Я по дороге в хозяйственный заскочу и куплю все, что надо. До конца дня, думаю, закончим.

– Спасибо, Машунь! Ты лучшая! – восторженно пищит подруга.

В такси мне становится еще хуже. Тошнит жутко. Я прошу заехать сначала в аптеку, а уже после – в хозяйственный магазин.

Набираю в тележку всяких моющих, мне едва хватает денег на карточке, чтобы рассчитаться.

Надеюсь, Оля не забудет отдать их, потому что напоминать будет как-то неудобно. Она всегда меня то угощает в кофейне, то вещь какую-то подкинет. Хоть и говорит, что это мама ей прислала в очередной раз из-за границы и ей это не идет, носить не будет, я все равно знаю, что шмотки эти очень дорогие.

Жму на домофон и слышу щелчок. Калитка открывается, я вхожу в двор, иду по аккуратной дорожке к крыльцу.

Дом Алмазовых построен с размахом. У меня ощущение, словно с обложки журнала сошел. Когда впервые к Ольке приехала, только и могла, что с открытым ртом все вокруг рассматривать.

Хмурюсь, когда то тут, то там на газоне замечаю бутылки, пластиковые стаканчики и какой-то мусор. Черт, Олька, кажется, вообще ничего убрать не успела.

Меня никто не встречает, поэтому я несмело толкаю дверь и попадаю в просторную гостиную. Делаю несколько шагов и замираю, не решаясь идти дальше. Все же это чужой дом.

– Оль, – зову и оглядываюсь по сторонам.

Посреди гостиной несколько черных пакетов, наполненных доверху мусором. Мраморный пол весь в пятнах.

– Оль! – кричу уже громче.

Потом замечаю ногу в кедах на краю дивана, подхожу и качаю головой. Подруга лежит с закрытыми глазами в наушниках, чему-то улыбаясь. В то время, когда должна активно вылизывать дом.

– Прием, земля вызывает Алмазову, – выдергиваю из ее уха один наушник, Олька вскрикивает.

– Блин, Машка, напугала как! – хватается за сердце, садится на диван. – Все привезла? – на мой пакет косится. – Тогда начнем уборку! – поднимает вверх кулак, в ее взгляде полно энтузиазма.

Правда, он кончается сразу же, как мы начинаем щетками драить пол. То спина болит, то коленка, в итоге я почти все делаю сама.

– Что-то мне плохо совсем, – сажусь прямо на пол, делаю несколько глубоких вдохов. – От запаха моющих жутко тошнить начало.

– Эй, ты чего, беременна, что ли? – подползает ко мне подруга, смотрит на меня своими глазами зеленющими, а у меня вдруг в голове проплывает воспоминание о других глазах. Мужских.

– Не говори ерунды, – морщусь я, хватаясь за голову. – Это все вечеринка твоя. Слушай, а тебя нет брата? У меня все словно в тумане, но, кажется, меня брат твой к общаге отвез.

Точно, тачка дорогущая была, и взгляд холодный, пробирающий до самой души. И неодобрительный.

– Ну, ты точно перепила, подруга! – прыскает от смеха Оля. – Какой еще брат? Тебе почудилось.

Встряхиваю головой, отбрасываю в сторону тряпку.

– Черт, мне в туалет нужно, – подрываюсь с пола и несусь в ванную комнату на первом этаже. К счастью, я запомнила, где она находится.

Падаю на колени рядом с унитазом.

Боже, как плохо!

– Эй, ты там как? – стучит в дверь Оля спустя минут десять.

– Сейчас выйду, – открываю кран, умываю лицо. Стало немного легче, но недостаточно для того, чтобы что-то делать.

– Выглядишь безумно бледной, может, нашему семейному врачу позвонить? – встревоженно смотрит на меня Оля, когда выхожу из ванной комнаты.

– Нет, спасибо. Я, наверное, такси вызову и в общагу поеду. Полежу немного. Как-то мне совсем нехорошо. Я же обычно не пью, а тут такое. На интоксикацию похоже.

– Давай тогда что-то у нас в аптечке поищу. А ты пока такси вызови. На диван присядь, – ведет меня за руку, словно боится, что я в обморок упасть могу.

Я откидываюсь на спинку дивана. Мягко так, удобно. Прикрываю веки, голова кругом идет. Кажется, когда я проснулась, мне не так плохо было.

– Блин, Маш, только уголь есть, – последнее, что слышу, перед тем как погрузиться во тьму.

Глава 4

Я едва выныриваю из глубокого сна. Первое, что вижу – белый потолок. И это совершенно точно не потолок нашей общаги. Потому что у нас двухъярусная кровать, я сплю на первом и, проснувшись, пялюсь в матрас своей соседки по комнате.

Поднимаю руку, чтобы убрать с лица волосы, и замечаю катетер для капельницы. Верчу головой по сторонам, внезапно осознаю, что нахожусь в больнице.

Что произошло?

Я ничего не помню.

Как вообще здесь оказалась? Я же у Оли была…

Моё тело не слушается, словно оно не моё, а чье-то другое, чужое. Голова кажется необычайно тяжелой.

Пытаюсь приподняться, стону, тянусь к телефону, который лежит на тумбочке.

Сел.

Черт.

Судя по обстановке в палате, это частная клиника. Мне становится еще хуже, когда понимаю, сколько мне будет стоить даже неполный день пребывания здесь. Похоже, мне придется взять дополнительные смены на работе.

Господи, да почему я такая невезучая? Почему моя жизнь не может быть нормальной? Я же избегаю опасных ситуаций, по вечерам стараюсь даже в супермаркет не выходить, учусь прилежно, но постоянно влипаю в какие-то глупые истории.

– О, очнулись! – в мою палату заглядывает медсестра. – Как самочувствие? – спрашивает, склоняется ко мне, светит фонариком в глаза.

– Вроде уже лучше. Что со мной случилось? – моргаю несколько раз, яркий свет режет глаза.

– Вам должно быть лучше известно, что с вами случилось, – неодобрительно косится на меня медсестра. Подносит ко лбу градусник. Слышится писк, она хмурится, когда проверяет температуру. – Я вам не мать, конечно, не мне читать вам нотации, но вы еще так молоды, не стоит увлекаться наркотиками. Пусть даже легкими. Это всегда кажется – разочек, и все, а потом таких молодых девочек, как вы, к нам с передозом привозят.

– Какие наркотики? Вы о чем? – спрашиваю испуганно. Тело пробирает дрожь. – Вы, наверное, меня с другим пациентов спутали. У меня, кажется, отравление просто было.

Женщина качает головой.

– Вам виднее, – не верит мне. – Мы сделали вам промывание желудка и капельницу поставили. Вечером еще одну нужно сделать. Утром вас уже выпишут.

Она уходит, оставляя меня в полном ступоре.

Кажется, я помню что-то такое. Звук скорой, голоса врачей. Но все словно в тумане.

Сердце в груди начинает бешено биться. Меня обвинили в том, что я наркотики принимаю. Разве о таких случаях они не должны сообщать в полицию? Или это распространяется только на ножевые и пулевые ранения?

Мне так страшно становится, что я начинаю задыхаться. Мой пульс подскакивает. Как доказать, что я ничего такого не делала?

На краю тумбочки стоит графин с водой. Я тянусь к нему. Руки дрожат, когда я наливаю воду в стакан, немного попадает на поверхность тумбочки и на сложенный вдвое белый лист бумаги, на котором проступают расплывшиеся чернила.

Делаю несколько жадных глотков, потом осторожно разворачиваю лист.

Размашистым почерком Оля пишет:

«Машка, это трындец! По ходу, тебе реально что-то подсыпали в стакан. Я обзвонила всех, кого знаю, никому больше плохо не было. Невезучая лишь ты одна.

Прости, что пришлось уехать и оставить тебя там, но внезапно прикатила моя мама из-за границы, папа сказал пулей домой мчать.

Твои счета оплачены, за это не волнуйся. Поправляйся. Чувствую себя виноватой, ведь это на моей вечеринке все случилось.

Твой телефон сел, зарядки нет. У персонала тоже не нашлось. Поэтому, как в старые времена, пишу тебе письмо. Романтично, правда?

Тебе стоит сменить телефон, это допотопная модель, ею уже никто не пользуется. Попрошу у папы для тебя новенький, у него на фирме все равно целый ящик валяется для всяких нужд.

Целую, твоя лучшая неповторимая подруга».

Грустно улыбаюсь, откладываю в сторону письмо. У Алмазовой всегда так просто все. Хотелось бы и мне такого отца иметь. Чтобы все для меня делал и так же сильно любил. Чтобы любая проблема мелочью казалась.

Глава 5

Меня выписывают на следующий день. Мне уже намного легче. Даже голова не болит. Не знаю, что за чудо-средство в меня влили, но помогло быстро.

Стою на автобусной остановке и сжимаю в руке заряженный мобильный телефон. К счастью, к третьей паре я успею. Забегу в общагу, переоденусь и сразу в универ. Если хоть одну лекцию пропущу, то не видать мне дополнительных баллов.

В общагу практически влетаю. Снимаю с себя спортивный костюм, привожу в нормальный вид волосы, быстро переодеваюсь. В сумку летят конспекты и пауэрбанк для телефона.

Хорошо, что университет находится всего в одном квартале от общежития, прихожу даже раньше времени.

Войдя в университет, я почувствовала, что что-то не так. Взгляды студентов, смешки, шепот… Все это было обращено ко мне. Странно. Некоторые даже показывали друг другу что-то на телефонах, а затем поглядывали на меня и смеялись. Волнение и недоумение начали охватывать меня. Что происходит? Почему все так смотрят?

Я чувствую, как мои щеки горят. Сердце стучит громче, когда я иду по коридору. Чувствую себя так, словно я нахожусь на подиуме под прицелом десятков глаз.

Толкаю дверь в аудиторию, и внутри мгновенно затихают голоса. Все поворачивают головы в мою сторону.

Я моргаю несколько раз.

Неужели все знают, что в моей крови нашли наркотики? Но как? Кто мог рассказать?

– О-па, пришла наша звезда! – выкрикнул кто-то из парней, вызывая общий смех.

– Как там твой сладкий папочка, ещё не подарил яхту? Или пока не заслужила?

Я стою у двери, не понимая, о чем идет речь. Роман с богатым мужчиной? О чем они?

Что произошло за выходные? Кто-то распустил обо мне слухи?

– О чем вообще речь? Какой еще сладкий папочка? – спрашиваю, наконец-то отмирая.

Иду к своей парте, бросаю сумку на соседнее место. Олька сегодня не пришла. Наверное, проводит время с мамой.

– Да ладно тебе, – смеется Артур с задней парты. – Ты только со взрослыми и богатыми дядями у нас встречаешься? Поэтому морозила Дениса нашего? Он, кажется, так расстроился, что сегодня даже в универ не пришел.

Смотрю на парней с недоумением. Девочки перешептываются и смеются.

Я поворачиваюсь к Соловьевой.

– Что происходит? – спрашиваю, а у самой сердце до предела разгоняется в предчувствии чего-то плохого.

Соловьева тяжело вздыхает.

– О тебе написали в университетском паблике. И видео выложили. Вот, – протягивает мне телефон.

У меня руки начинают дрожать. Если о ком-нибудь написали в этой помойке, то ничего хорошего ждать не стоит.

Я пробегаюсь по строчкам поста и чувствую, как нарастает паника. Грудь сжимает спазмом. Все смешки и взгляды студентов наконец-то приобретают смысл.

«Маша Самойлова, прилежная студентка и отличница медицинского университета, спит с богатыми мужиками за деньги». Вот в чем смысл длиннющего поста. Это если смягчить его.

И это прочитали уже тысяча сто человек.

Я с ужасом поднимаю взгляд и смотрю на одногруппников. Они все верят в то, что там написано.

Там даже есть видео. Как меня пьяную мужчина ведет к своей машине.

Это было в субботу на вечеринке. Вот как я попала домой. Но я почти ничего не помню. Мужчину на видео даже не разглядеть.

Я резко поднимаюсь со своего места. На глазах проступают слезы.

– Да не переживай ты так, Самойлова, многие девушки себе так на жизнь зарабатывают. Соблазняют богатых мужиков и тянут из них деньги.

Слушать этот бред больше сил нет. Оправдываться бесполезно.

– Спасибо, – произношу мертвым голосом, отдавая телефон Ане.

Из аудитории сбегаю в прямом смысле этого слова. Заскакиваю в женский туалет. Пытаюсь выровнять дыхание, но не получается. От волнения и паники задыхаюсь.

Вся дрожу, словно в помещении минусовая температура. Пытаюсь собрать мысли воедино. Нужно что-то сделать, пока это не пошло дальше.

На ум приходит только одно.

Достаю из сумочки телефон, он все еще отключен. Выдергиваю шнур от пауэрбанка и роняю телефон прямо на пол. На экране образуется огромная трещина.

– О, нет, – уже не могу контролировать себя. Реву, не сдерживаясь. Словно разбитый телефон стал моей последней каплей.

К счастью, мне удается открыть записную книжку и найти Стаса.

Это мой одноклассник, мы до сих пор общаемся. Он уже успел закончить академию, пока я три года пыталась поступить в универ безрезультатно и в итоге оказалась самой старшей на курсе.

– Что-то срочное, Самойлова? Я немного занят, – берет он трубку.

– Да, Стас, очень срочное, – всхлипывая, произношу.

– Ты плачешь? Маш, что случилось? – его голос становится обеспокоенным.

– Стас, у меня просьба есть. Скажи, можно как-то убрать пост из университетского паблика? Там… там обо мне написали. Только это неправда все.

– Успокойся, Самойлова. Скинь мне ссылку, я все сделаю. Это не займет много времени. Не думаю, что у них там стоит суперзащита.

– Спасибо тебе. Я сейчас… сейчас все сброшу.

Отключаюсь, не с первого раза удается зайти в браузер, чтобы скопировать ссылку Стасу.

Когда отправляю ему, немного успокаиваюсь. Это ведь быстро забудут, правда? Вот в прошлом году Алинка из нашей группы роман с преподом закрутила. Их застукали прямо в аудитории. Конечно, преподавателя уволили, но посудачили с недельку и больше не вспоминали.

Да, все хорошо будет. Стас быстро удалит этот кошмар, и через пару дней об этом все забудут. А я попрошу Олю, чтобы со справкой мне помогла, и сделаю вид, что заболела, чтобы пересидеть бурю.

Глава 6

Я возвращаюсь в общежитие, чувствуя себя на грани срыва. Мои шаги тяжелые, в голове крутятся слова однокурсников. Я надеюсь скрыться в своей комнате, но вместо этого меня встречает весточка от коменданта.

– Маша Самойлова, к коменданту, – грубо сообщает студент у входа.

Я иду к кабинету коменданта с тяжелым сердцем, предчувствуя неприятности. Потому что эта женщина к себе просто так никого не вызывает.

Кабинет Юлии Николаевны всегда казался мне мрачным и угрюмым, как и она сама. Поговаривают, что до того, как прийти работать в студенческое общежитие, она работала в женской колонии. Но я ни капли не удивлюсь, если эти слухи окажутся правдой. Этой крайне неприятной женщине лучше не показываться на глаза лишний раз.

Я замираю на пороге, комендант встречает меня холодным презрением.

– Самойлова, я слышала о твоих подвигах, – начинает она, не давая мне возразить. – Собирай вещи, и чтобы до вечера тебя не было в общежитии.

Я пытаюсь что-то возразить, но комендант не слушает.

– Я не допущу, чтобы такие, как ты, портили репутацию этого учреждения. Это – позор, – говорит она с ненавистью. – Мне уже звонили обеспокоенные родители некоторых студентов, боятся, что такие, как ты, плохо повлияют на их дочерей.

Мое лицо горит от стыда. Как объяснить всем, что это неправда? Да и кто поверит вообще?

– Послушайте, это все какое-то недоразумение. Ведь…

– Ты меня плохо расслышала? – не дает мне договорить Юлия Николаевна. – Если да, тогда, так и быть, повторю: чтобы через час тебя здесь не было!

Она так кричит, что я невольно вся сжимаюсь.

– Но мне некуда идти, – едва сдерживая слезы, выдавливаю я из себя.

– У тебя же есть богатый ухажер, неужели не позаботится о тебе? – грубо отвечает она, усмехаясь. Такое ощущение, что у нее личная неприязнь ко всем девушкам, которые в жизни хорошо устроились.

Я выхожу из кабинета, чувствуя себя полностью разбитой. В своей комнате я начинаю собирать вещи, пытаясь не думать о происходящем. Открываю чемодан и скидываю туда одежду и тетради. Ничего не помещается, и мне приходится высыпать все на пол и начать заново аккуратно складывать.

Сидя на кровати, я смотрю на чемодан. Куда теперь? Родительский дом находится слишком далеко, чтобы каждый день ездить на учебу и назад, денег на квартиру у меня нет, а обратиться особо не к кому. Разве что в очередной раз побеспокоить Олю. Я достаю телефон с треснувшим экраном и набираю ее номер.

– Оль, привет, ты не занята? – начинаю я, стараясь сдержать слезы.

– Мы только что закончили обедать. То еще событие. Папа с мамой успели раз двести поцапаться. К счастью, мама завтра уезжает, и уговорить отца перевести меня в универ за границу ей не удалось, – тяжело вздыхает она.

– Ты, я так понимаю, в университетский паблик еще не заходила? – спрашиваю, затаив дыхание.

– Да когда? Мне весь день запрещено было пялиться в телефон. У меня, знаешь ли, очень строгая мать.

– Ясно. Мне нужна твоя помощь, Оль. Можно я приеду к тебе сейчас? Ты же не с мамой уже? Мне больше негде остановиться. Меня из общаги выгнали…

Слезы вырываются наружу, я жду ответа Оли, надеясь, что она сможет мне помочь.

После кажущейся бесконечной поездки на такси я наконец прибыла к дому Оли. Стараясь сдержать слёзы, я вышла из машины, потянув за собой чемодан. Олька встретила меня на пороге. Её глаза были полны волнения.

– Маш, ты в порядке? – встревожено спросила она, заметив моё состояние. – Что вообще случилось? Почему тебя выперли из общаги?

– Да просто… Это всё просто отвратительно. И безумно глупо… – начала я, но голос мой дрожал.

Оля провела меня в гостиную и усадила на диван. Она посмотрела на меня с недоумением и тревогой.

– Так что произошло, Маш? Рассказывай. И что за видео? – спросила она.

– Друг уже удалил его, я не могу показать… Но там было видно, как меня какой-то мужчина уводит с вечеринки. Я почти ничего не помню, – объясняю я, массируя виски. Из-за этого всего безумно разболелась голова. Вкратце рассказываю обо всем, что сегодня произошло.

– Вот же уроды! Если узнаю, кто это сделал, голову откручу! Я считаю, нужно написать жалобу на комендантшу! Она не имеет права выселять тебя из-за каких-то слухов и видео сомнительного происхождения! – горячо заявляет Олька.

– Бесполезно, – произношу безнадежно. – Я теперь переживаю, как бы меня к декану не вызвали.

Подруга качает головой, ходит туда-сюда передо мной, о чем-то думает.

– А кто тот мужчина? Ну, который тебя в тачку свою посадил. Ты его знаешь? – интересуется Оля.

Я качаю головой.

– Не знаю и вообще не помню, как он выглядит. Я тогда в ужасном состоянии была. Он просто помог мне той ночью… Но теперь из-за этого видео все думают…

Оля берет мою руку в свою.

– Не волнуйся, Маш, я поговорю с папой, может быть, он позволит тебе остаться у нас на какое-то время, а потом что-то придумаем.

– Нет, Оля, я не могу навязываться. Мне просто нужно найти место, где переночевать пару дней, – в отчаянии прервала я её.

Оля смотрит на меня, прищурившись, знает, что со мной спорить бесполезно.

– Ты говорила как-то, что кто-то отправляет тебе деньги на карточку. Там накопилась уже приличная сумма? Отправитель так и не объявился? – внезапно спрашивает подруга.

– Нет, я так и не знаю, от кого они, но до сих пор каждый месяц на мою карту поступает довольно приличная сумма. Я пыталась выяснить, откуда они, но банк не может сказать мне ничего конкретного. Все, что мне известно – это срочный перевод из-за границы, – объясняю я.

– Так почему бы тебе не использовать эти деньги? Можешь снять квартиру, пока не решится твоя ситуация, – предлагает Оля.

Я покачала головой.

– Я не могу. А вдруг это ошибка? Что, если кто-то случайно отправляет их мне, а потом потребует вернуть?

Оля вздохнула.

– Маш, ты слишком паришься об этом. Если бы это была ошибка, они бы уже связались с тобой. Это, может быть, твой шанс начать всё с чистого листа. У тебя на карте уже, наверное, подкопилось ого-го сколько денег за это время.

Я смотрю на неё, чувствуя себя раздираемой между желанием воспользоваться этой неожиданной помощью и страхом перед последствиями. Мысли о том, откуда могли взяться эти деньги и почему именно мне, не давали мне покоя.

– Я просто… я не могу, – тихо произношу я, сжимая в руках чашку с чаем.

Оля кивнула, выражая понимание.

– Хорошо, Маш. Но тогда тебе придётся принять мою помощь. Потому что спать на улице или в сомнительном месте я тебе не позволю. Поговорю с папой, думаю, он не будет против того, чтобы ты осталась у нас. Дом огромный, отца почти нет, он вечно с девицами своими по гостиницам таскается. Он думает, что я ни о чем не знаю, но я даже в курсе его второй квартиры, где в прошлом году его бывшая любовница жила, – фыркает подруга.

– Спасибо, Оль! Обещаю, я не побеспокою вас и постараюсь как можно быстрее решить свои проблемы и найти жилье.

В этот момент дверь открывается, и в гостиную входит мужчина.

Он выглядит строго и внушительно, но, когда я наши взгляды встречаются, моё сердце замирает, а глаза расширяются от удивления. Нечеткие образы той ночи понемногу приобретают очертания.

Это был тот самый мужчина, который привёз меня с вечеринки.

И, кажется, я его поцеловала!

Как же стыдно!

Но что он здесь делает? Он знакомый Оли? Родственник?

– Здравствуйте, – неуверенно приветствую я его.

Я пытаюсь скрыть своё смущение и удивление.

Мужчина окинул меня взглядом, его лицо не выражало никаких эмоций.

– Пап, познакомься, это моя подруга Маша. Ее из общаги выставили, поэтому она у нас на какое-то время останется, – произносит моя лучшая подруга Оля.

Папа?

Я не ослышалась?

Он – отец моей подруги?

– Я против посторонних в нашем доме. Разве это мои проблемы, что твоей подружке негде жить? – холодно заключает мужчина, посмотрев на меня презрительно.

Я сидела, не в силах поверить в происходящее. Отец моей подруги был тем самым человеком, который увел меня с вечеринки в нетрезвом состоянии, с которым я пыталась флиртовать и…

– Чтоб я тебя рядом с Олей больше никогда не видел. Поняла, Маша?.. – брошенная им вместо прощания фраза резко всплывает в памяти, и меня начинает тошнить от нервного напряжения.

Глава 7

Стоя в гостиной, окружённая роскошью дома Оли, я чувствовала себя чужой. Моё сердце колотилось, когда я смотрела на Максима, отца Оли, и вспоминала, как я вела себя той ночью. Мне было так стыдно, что я не могла поднять глаз.

– Папа, пожалуйста, Маше негде жить. Это всё из-за какой-то глупой шутки. Она моя лучшая подруга, – умоляет Оля.

Максим слушал, скрестив руки на груди. Он казался неприступным, и я боялась даже вздохнуть. Неудивительно, что он против моего присутствия в их доме. Я ведь приставала к нему… Черт, да я его поцеловала! Лучше бы воспоминания так и не возвращались ко мне.

– Я понимаю твоё беспокойство, Оля, но ты знаешь, что я не люблю, когда у нас в доме посторонние. К тому же это не мои проблемы, что твою подругу выгнали из общежития. Она что, сирота, и кроме нас ей некому помочь? – произносит он твёрдо, а я почему-то начинаю чувствовать себя пустым местом.

Моё сердце уходит в пятки. Я стою, не в силах открыть рот и произнести хоть слово. Все еще пытаюсь прийти в себя, мысленно убеждая себя в том, что та ночь была не реальной. Это был всего лишь сон.

– Папа, у тебя нет сердца! Совсем! – вскрикивает разочарованная Оля. – Это я виновата в том, что Маше теперь негде жить. Я выдернула ее на ту дурацкую вечеринку, а кто-то заснял, как ее к машине ведет какой-то мужчина, и использовал это видео, чтобы распустить о ней ужасные слухи!

Я наконец-то нахожу силы поднять взгляд и посмотреть на Максима. Замечаю, как меняется выражение его лица. Он смотрит мне в глаза. Думает о том же, о чём и я. Тем мужчиной, из-за которого распространились по университету все те слухи, был он.

Не знаю, в чем причина – в том, что ему сложно отказать дочери, или же он внезапно почувствовал в произошедшем со мной свою вину, но он тяжело вздыхает и произносит:

– Ладно, помогу я твоей подруге.

Олька громко и радостно вскрикивает.

– Пап, ты лучший!

– Но с нами жить она не будет. У меня есть квартира в центре города. Она пустует. Маша может пожить там. Временно, – последнее он подчеркивает так, словно есть вероятность, что я заеду в его квартиру, и меня оттуда уже не выселить. Ни добровольно, ни силой.

Я всё ещё не могу собраться с мыслями. Но мне нужно хоть что-то сказать.

– Спасибо, но… – с трудом выдавливаю я, не решаясь назвать мужчину по имени. – Но вы правы, это неправильно, что я пришла к вам со своими проблемами, ведь мы совершенно чужие люди. Я попробую найти комнату в общежитии при политехническом университете. Это недалеко от нашего универа, – я хватаю за ручку чемодан, что все это время стоял у дивана, но Олька не дает мне ни шагу сделать.

– С ума сошла? – шипит она тихо. – Какая еще общага? Ты знаешь, какая там хата у папы? Не будь дурой, пользуйся моментом.

– Моя дочь права, Мария, пользуйтесь моментом, – в голосе Максима явно проскальзывают издевательские нотки. – Я пойду ключи от квартиры возьму и отвезу вас туда, – произносит он и выходит из комнаты.

Оля обнимает меня. Она, в отличие от меня, безумно рада, что ее отец нашел решение моих проблем.

– Видишь, всё наладится, – произносит она, улыбаясь.

Я кивнула, но моё сердце все ещё колотилось, словно обезумело. Я не могу забыть первую встречу с Максимом и его слова о том, чтобы я держалась подальше от его дочери, а теперь я буду жить в его квартире.

– Спасибо, Оля, ты спасла меня, – говорю я, стараясь скрыть своё смущение и беспокойство за улыбкой.

Глава 8

Когда Оля взволнованно предложила сопровождать нас до квартиры, Максим строго взглянул на неё:

– Оля, ты остаешься дома. Ты обещала сдать все хвосты взамен на разрешение остаться со мной здесь, а не переезжать к матери, – сказал он твердо.

– Но папа, я хочу помочь Маше обустроиться, – возразила Оля, хлопая ресницами и жалостливо смотря на отца. – Она же моя подруга, мне нужно ей все показать и объяснить.

Уверена, в любой другой ситуации это бы сработало, ее отец всегда дает ей желаемое, но сейчас её протест был тут же пресечен.

– Без обсуждений. Учёба – прежде всего, иначе отправишься учиться в Германию в экономический университет. Я сам все покажу Марии, – строго ответил Максим и кивком указал мне следовать за ним.

Я, немного смущенная, подхватила свой чемодан и последовала за ним на улицу, к его автомобилю. Весь путь до квартиры прошёл в тягостном молчании. Я пыталась что-то сказать, но каждый раз, когда встречала его взгляд в зеркале заднего вида, слова застревали у меня в горле.

Мне безумно стыдно из-за случившегося. Как было бы хорошо, если бы это он был пьян в ту ночь, а не я. И память ему напрочь отшибло, а не мне.

Отворачиваюсь к окну, прикрываю глаза. Нужно просто выдержать это испытание. И извиниться. Объясниться как-то с ним.

Прибыв на место, Максим открыл багажник, достал мой чемодан и поставил его на асфальт. Манерами он не отличался. По крайней мере со мной. Чемодан по ступенькам пришлось тащить самой.

В лифте я не выдерживаю напряжения и решаюсь заговорить:

– М-максим… – заикаюсь, так как не знаю его отчества. – Я хотела бы извиниться за…

– Не нужно, – перебивает он сухо, не глядя на меня. – Но надеюсь, ты помнишь о том, что я тебе говорил?

Он внезапно поднимает взгляд прямо на меня. Смотрит мне в глаза так, что хочется зажмуриться. Чувствую себя ничтожеством рядом с ним. Его энергетика давит и подчиняет. Он – лев, царь зверей, а я всего лишь муравей, который весь день суетится и пытается выполнить свою работу.

– Держись подальше от моей дочери. Пока она не подружилась с тобой, у нас не было никаких проблем. Выпивающая подружка, которой даже жить негде – не тот человек, с которым должна общаться моя дочь и брать пример.

Его слова меня возмущают.

– Не всем суждено родиться в богатой семье, поэтому мне приходится жить в общежитии и подвергаться ложным обвинениям. И у меня нет влиятельного отца, который бы за меня заступился, – гневно произношу я.

Желания оставаться в его квартире больше нет. Створки лифта не успевают открыться, как я жму на кнопку первого этажа, и мы спускаемся вниз.

– Нам на четырнадцатый, – спокойно произносит он, спрятав руки в карманы черных брюк.

– Я передумала. Не хочу злоупотреблять вашей добротой. Поеду на электричке домой, – отворачиваюсь от него.

Слышу его усмешку. В поле моего зрения появляется мужская рука. Он останавливает лифт, и я пугаюсь. Что он задумал?

Максим берет меня за плечи и резко разворачивает к себе.

Смотрит мне в глаза.

Зол.

– Послушай меня, я сам воспитал дочь, поэтому вот эти истерики на меня вообще не действуют, я их тысячи за эти годы повидал. Я помогаю тебе сейчас лишь потому, что причиной того, что тебя из общаги поперли, стал я. Я ведь правильно понимаю, видео со мной разлетелось по универу?

Он ждет ответа, я ни слова не произношу. Даже не киваю.

– Поэтому, Мария, перестань строить из себя обиженку и воспользуйся моей добротой. Но о дружбе с моей дочерью забудь.

– И как я, по-вашему, должна это сделать? Из университета отчислиться? Не дождетесь! Я туда с таким трудом поступила, – выплевываю ему в лицо.

Он делает глубокий вдох. Ощущение, словно едва контролирует себя и находится на грани срыва.

– Просто игнорируй ее, поняла?

Я киваю. Просто для того, чтобы он от меня отстал. И чтобы выбраться из этого тесного и душного лифта, в котором мы с ним находимся слишком близко друг к другу.

Мой взгляд падает на его губы, и я сразу же вспоминаю, как поцеловала его. Сама. Какой позор! Конечно, он не хочет, чтобы я с его дочкой дружила. Ведь когда мы впервые увиделись, я была пьяна и бросилась с поцелуями на незнакомого взрослого мужика.

Максим жмет на четырнадцатый этаж, и лифт снова начинает двигаться.

Мы подходим к двери квартиры, Максим открывает её и пропускает меня внутрь.

– Можешь остаться здесь, пока не решишь свои проблемы с жильем. Если возникнут вопросы, спустись вниз к администратору, она все подскажет. За коммуналку платить не нужно, этим занимается моя помощница, – говорит он, протягивая мне ключи.

Я взглянула на него, пытаясь прочитать что-то в его выражении лица, но тщетно. Он казался статуей, лишённой каких-либо эмоций.

– Спасибо за помощь, – прошептала я, чувствуя себя неловко и одновременно благодарно за предоставленное убежище. – И все же я хотела объясниться, – набираюсь смелости, потому что мне невыносимо, что отец моей подруги считает меня чуть ли не шлюхой. – В тот день мне что-то подсыпали в стакан, поэтому я была не в себе и почти ничего не помню. Надеюсь, я не сказала и не сделала ничего такого, – краснею в этот момент до кончиков ушей. – Но если все же сказала или сделала, прошу меня простить. Я себя абсолютно не контролировала. Я даже не помнила, кто подвез меня до общаги. Только сегодня, когда увидела вас, поняла, что это были вы…

Я замолкаю, жду вердикта, но мужчине, кажется, абсолютно плевать на мои слова. Он уже сам сделал все выводы.

– Давай я покажу тебе, как работает сигнализация, – его голос спокойный и деловой.

Я последовала за ним к панели управления сигнализацией. Он объяснил, как включать и выключать систему. Я старалась запомнить каждое его движение, но моё внимание было рассеянным. Я не могла не замечать его уверенных движений, спокойствия и мужественности, что ещё больше усиливало моё восхищение.

Стоя рядом с ним, я понимала, как сильно жалею, что он – отец Оли и настолько старше меня. Его харизма, сила, уверенность в себе – всё это притягивало меня, но одновременно напоминало о том, что между нами огромная пропасть.

– Понятно? – его вопрос вывел меня из задумчивости.

– Да, всё понятно. Спасибо, – ответила я, стараясь скрыть своё смятение. – Сейчас запишу только пароль от сигнализации, потому что боюсь забыть.

Я достаю из кармана свой побитый телефон, пытаюсь его разблокировать, но тщетно. Похоже, он дожил свое.

– Черт, – ругаюсь, ощущая неловкость.

Максим внезапно вырывает из моих рук телефон. Рассматривает его, подбрасывает в воздух.

– Что это вообще за раритет? Как им можно пользоваться? Неужели не смогла выпросить у парня что-то получше? Ты ведь девочка красивая, стоит несколько раз улыбнуться, поморгать, и у тебя будет не только новый телефон, – насмехается он надо мной.

– У меня нет парня, – произношу, сжав с силой кулаки.

Почему-то в этот момент захотелось расплакаться. Стоя перед Алмазовым, чувствую себя такой жалкой в сравнении с ним и его дочкой. Дорогая машина, квартира, дом, гаджеты последней модели, дорогие шмотки – для них это обычные, повседневные вещи, но не для меня. Я себе даже телефон такой, как у Оли, позволить не могу.

И словно прочитав мои мысли, Алмазов решил добить меня:

– Кстати, а это не кофта Оли из лимитированной коллекции, которую я ей в Дубае купил? – хмурится он, и я вспыхиваю от смущения и стыда. Хочется снять с себя кофту и выбросить, сделав вид, что ее на мне не было.

– Я… э-э-э… – заикаюсь, не зная, что сказать. Потому что эту кофту мне и в самом деле отдала Оля, сказав, что она ей разонравилась. Но после слов Максима я поняла, что стоит она явно больше того телефона, что я присмотрела себе взамен старого.

– Я воспитал дочь слишком добросердечной, – качает он головой, протягивает обратно мой старенький телефон. – Узнаю, что парней сюда водила, выброшу на улицу, несмотря на просьбы Оли. Поняла? – добавляет он, уже поворачиваясь к двери.

– У меня нет парня! – повторяю еще раз. Выкрикиваю сгоряча. Не должна оправдываться перед ним, но все равно это делаю.

Когда за Алмазовым закрывается дверь, я остаюсь стоять на месте, пытаясь вместить в голове все эмоции и мысли, что вихрем пронеслись через меня. Первым делом стягиваю с себя злосчастную кофту, а потом решаю осмотреться.

После ухода Максима я всё ещё ощущаю на себе тяжесть его слов и взглядов. С трудом отмираю и осматриваю квартиру. Пространство было огромным, и каждая комната казалась страницей из журнала о дизайне. Но особенно меня поразила кухня.

Современная и сверкающая, она была оснащена последними кухонными инновациями. Остров в центре кухни с его гладкой мраморной столешницей был идеальным местом для приготовления пищи. Все здесь выглядело нетронутым, словно только-только закончился ремонт. Уверена, здесь и в самом деле ни разу не готовили. Вспоминаю, что Олька говорила о том, что в этой квартире жила любовница ее отца. А возможно, и не одна…

От этой новости настроение почему-то опускается еще ниже.

Хочу написать Ольге, что доехала, и поблагодарить за помощь, но запоздало вспоминаю, что телефон не включается. Я подхожу к окну, и моим глазам открывается завораживающий вид на город.

Огни города мерцают внизу, создавая ощущение, будто я смотрю на звёздное небо, перевёрнутое вверх тормашками. На мгновение я забываю обо всех своих бедах и погружаюсь в великолепие этого вида.

«Как во сне или в сказке про Золушку», – шепчу себе под нос, не в силах оторвать взгляд от мерцающего города за окном.

Глава 9

Первая ночь в новой квартире непривычна и беспокойна. Я лежу на широкой кровати, уставившись в потолок, размышляя обо всём, что случилось за последние дни.

Мои мысли непрерывно возвращаются к Максиму и его словам. Я чувствую себя одновременно обесцененной и благодарной за его помощь. Эти чувства противоречивы: с одной стороны, я рада, что теперь у меня есть крыша над головой, с другой – мне неприятно осознавать, что это всего лишь жест с его стороны.

Когда за окном рассветает, я все еще лежу в кровати, погруженная в мысли, когда внезапно раздается звонок в дверь. Я вздрагиваю от неожиданности. Кто мог прийти так рано?

Я быстро одеваюсь и иду открывать. За дверью стоит мужчина в костюме с вежливой улыбкой. В его руках пакеты с продуктами. Это водитель Оли, если я не ошибаюсь.

– Ольга попросила завезти вам это, – говорит он, протягивая мне пакеты.

Я с удивлением принимаю их.

– Спасибо, – бормочу я, ощущая неловкость.

Закрыв дверь, я ставлю пакеты на кухонный стол. Сердце наполняется теплом и благодарностью к Оле. В одном из пакетов я обнаруживаю коробку от смартфона. Она позаботилась даже об этом. Я чувствую себя еще более неловко, понимая, что свои проблемы решаю не я, а семья Алмазовых. Открыв коробку, я вижу новенький смартфон.

Сомневаюсь, что могу принять такой подарок. Решаю устроиться на еще одну подработку и вернуть ей деньги. Такие подарки слишком дороги для дружеских жестов. К тому же не думаю, что ее отец обрадуется, узнав, что кроме дизайнерских вещей Оля купила мне еще и телефон.

После того, как вставляю SIM-карту в новый телефон, экран оживает уведомлениями о пропущенных звонках и сообщениях. Большинство от Илоны, которая иногда подкидывает мне подработку.

Я перезваниваю ей, нервно дожидаясь ответа. Мне сейчас очень нужны деньги, тем более что я собираюсь пропустить несколько дней университета, чтобы подождать, пока улягутся сплетни обо мне. Это отличный момент, чтобы взяться за любую предложенную мне работу.

– Маша! Наконец-то! Я пыталась дозвониться до тебя весь вчерашний день. У нас завтра большое мероприятие, я придержала для тебя местечко, – быстро заговорила Илона.

– Ох, спасибо, Илона, – поспешно ответила я, чувствуя, как внутри всё наполняется радостью от возможности заработать. – Мне очень нужны деньги сейчас, так что если есть еще что-то, то обязательно включи меня в список. А что за мероприятие?

– Это корпоратив одной известной компании. Нам нужны люди на обслуживание. Ничего сложного, просто подавать напитки и закуски. Ты ведь сможешь завтра вечером? – уточнила Илона.

– Да, конечно, я буду. Скажи только, где и во сколько, – сказала я торопливо.

Мы договорились о деталях, и я повесила трубку, чувствуя себя намного увереннее. Обычно на таких выездных мероприятиях хорошо платили, это неплохой способ заработать.

Я улыбнулась и быстро написала сообщение Оле: «Спасибо, подруга. Ты, как всегда, мой спасательный круг. Но я не могу принять этот подарок просто так, обязательно верну все деньги».

Затем я принялась разбирать продукты. Оля заботливо подобрала всё, что могло понадобиться мне для первого времени: от свежих фруктов и овощей до основных продуктов и сладостей.

Глава 10

Я натянуто улыбаюсь очередному акционеру и хватаю бокал с подноса официантки. Эти светские вечеринки сводят с ума и отнимают уйму времени. Но уйти не могу, я сюда пришел ради встречи с одним человеком, и мне очень нужно выловить его для разговора.

Где-то здесь моя бывшая жена. Мы пришли вместе, но уйти я надеюсь совсем с другой женщиной.

Скучающе провожу взглядом по залу, пытаясь придумать, как провести время поинтересней. Например, зажать в углу какую-нибудь официанточку. Вон та блондинка сзади выглядит очень даже ничего. Короткая чёрная форма отменно сидит на ее стройном теле, и при виде тонкой талии и ножек, обтянутых капроном, у меня твердеет в штанах.

Но вот она поворачивается ко мне лицом, и я замираю с бокалом вина в руке, узнавая в ней подругу своей дочери. Машу.

В первое мгновенье мне даже кажется, что померещилось. Но нет, это точно она.

– Хороша, правда? Тоже ее сразу же заметил, – раздается голос рядом.

Поворачиваю голову и замечаю рядом с собой Соболева, который пялится на Машу, пуская слюни.

Почему-то тот факт, что Алексей сейчас мысленно трахает девочку, отдается внутри меня гневом.

– Да, неплохая. Но вон та брюнетка поинтересней, – кивком указываю на первую попавшуюся перед глазами официантку. Честно говоря, она намного хуже Маши, и ни меня, ни Соболя совсем не торкает.

– Мы с Черным забились уже на блондинку. Кто первый в постель ее затащит этой ночью, тот получит ключи от байка, который завезли в страну на днях всего в одном экземпляре.

Я усмехаюсь. Делаю вид, что меня это все забавляет. Но на самом деле голова уже в другом направлении работает. Как сделать так, чтобы Маша эта отсюда исчезла и оказалась в постели квартиры, которую я ей так любезно одолжил, а не в чужой.

– Не хочешь с нами забиться? Так даже интереснее будет, – внезапно предлагает Алексей.

Я делаю вид, что мне интересно его предложение. Усмехаюсь. Сам не замечаю, как изо рта вырывается:

– Ты прав, будет интересно, – произношу, допивая до дна содержимое бокала. Внезапно меня осеняет мысль.

Сделать так, чтобы Маша эта исчезла с вечеринки, не так-то и сложно.

Меня вообще не должно заботить, что с ней случится, затащит ее кто-то в постель этой ночью или нет, но, черт, она живет в моей квартире, и я вроде как чувствую за нее некую ответственность. Не более. И злюсь на Соболева именно поэтому.

Найти управляющую, которая следит за тем, чтобы все шло по плану, не сложно. Я подхожу к ней с наигранным раздражением.

– Простите за беспокойство, но одна из ваших официанток ведёт себя неподобающе. Мне кажется, она слишком много флиртует с гостями, это неприемлемо для такого мероприятия, – говорю я как можно прохладней.

Замечаю, как черты лица женщины мгновенно становятся жесткими.

– Это неподобающе! – возмущенно произносит она. Отлично, это именно та реакция, которая мне нужна. – Кто это? Я сейчас же уволю ее и не позволю больше работать в нашей компании.

– Блондинка с длинными волосами, симпатичная такая. Представилась Машей, когда заигрывала с Алексеем Николаевичем.

Имя Соболева ставит во всей этой ситуации финальную точку. Потому что он и есть хозяин сегодняшней корпоративной вечеринки для «особенных» сотрудников и партнеров.

– Прошу прощения за неподобающее поведение моих подчиненных. Я немедленно разберусь с этим. Больше такого не повторится, обещаю, – заверяет меня она, и я киваю.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, и резко застываю, потому что в дверях стоит Маша. Взгляд её полон разочарования и злости. Она стоит с пустым подносом в руках, смотрит на меня так, словно я только что убил ее котенка, и я понимаю, что она всё слышала.

Маша быстро берет себя в руки и отмирает. Гордо ставит поднос на стол рядом с нами и смотрит мне прямо в глаза.

– Я уйду сама. Спасибо за вашу «заботу», – говорит она с иронией, поворачивается и уходит в комнату для персонала. Полагаю, за своими вещами.

– Какая хамка! – краснеет от негодования Неонила. – Заработанных денег за вечер ей не видать!

Блять, не этого я, вообще-то, добивался. Кажется, я слегка переборщил.

Дожидаюсь, когда Неонила исчезнет с поля зрения, и толкаю дверь в комнату для персонала.

Маша застывает на месте, увидев меня, а я не могу оторвать взгляд от ее упругой груди.

Она переодевалась. Как раз сняла униформу и осталась стоять в одном нижнем белье, когда я без стука вошел, не подозревая ничего такого.

Чувствую, как пересохло во рту. И как в штанах внезапно тесно становится. Реакция, как у подростка в период полового созревания, блять.

Ее грудь вздымается вверх-вниз, дыхание учащенное.

Ноги длинные, стройные. Животик плоский, так и хочется провести языком рядом с пупком, а потом вверх, к соскам, которые скрывает кружево бюстгальтера.

Сглатываю, заставляю себя оторвать взгляд от ее стройного тела и посмотреть ей в глаза.

Она покраснела от смущения. Перепуганная. Глаза огромные, как у Бэмби. Ни разу даже не моргнула. С испугом смотрит на меня.

– Жду за дверью, – единственное, что могу выдавить из себя, и резко закрываю дверь.

Прижимаюсь спиной к стене. В голове проносятся те же сцены, что до этого у Соболева.

Горячо, черт возьми!

Блять, если забыть на минуту, кто передо мной, и откинуть предвзятость, то малышка действительно хороша. Я многих перепробовал и от нее не отказался бы. Уверен, она только с виду стеснительна и зажата, и это заводит еще больше.

Становится душно, расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке.

Держи себя в руках, Алмазов. Еще успеешь кого-то трахнуть сегодня.

Отгоняю прочь пошлые мысли. Ведь это подружка моей дочери. Но в голове то и дело проносится сцена, где ее длиннющие ноги обвивают мой торс, а я раз за разом вторгаюсь в нее, влажную и готовую для меня.

– Макс, я тебя везде ищу, Григорьев пришел, ты идешь? – моя бывшая жена всегда появляется не в то время и не в том месте.

На первом курсе на вечеринке друга я напился в хлам и собирался домой, но меня остановила Ритка. Затащила меня в одну из свободных комнат и трахнула в прямом смысле этого слова. Я тогда был так пьян, что ремень на штанах не мог расстегнуть, поэтому она взяла инициативу в свои руки. А через несколько недель заявила, что беременна.

Ребенка я, конечно же, не хотел. Ритку в жены тоже. Да и какая вообще свадьба, нам всего по восемнадцать лет было?! Я так и сказал Рите, на что она заявила, что в противном случае подаст на меня заявление об изнасиловании.

Мой отец тогда в мэры баллотировался, предвыборная компания была в самом разгаре, если бы это все наружу всплыло, он бы меня прикончил. Потому пришлось пообещать Ритке, что я возьму на себя ответственность и позабочусь о них с ребенком.

– Макс, ты оглох, что ли? Идешь? – в мои воспоминания врывается голос бывшей жены.

– Сейчас приду, не жди меня, – киваю ей на выход, и в этот момент из комнаты для персонала выходит раздраженная Маша.

– Я оделась, – сообщает достаточно громко, чтобы услышала Рита, которую та не видит.

Рита прищуривается, рассматривая девчонку. Даже гадать не нужно, о чем она подумала.

– Пойдем, поговорить нужно, – беру Машу за локоть и тащу за собой к выходу для персонала. Подальше от бывшей жены, пока та не успела ее рассмотреть.

Глава 11

Мужская рука больно сжимает меня за предплечье и тянет к выходу. Мне хочется плакать от несправедливости, но я из последних сил держусь. Этот мужчина не увидит моих слез!

Я не понимаю, что ему от меня нужно. Зачем он так поступил? Сначала помог, а потом сделал все, чтобы я без работы осталась.

– Отпустите, – вырываюсь, когда мы оказываемся на улице.

На Максима не смотрю, потому что до сих пор смущена тем, что он видел меня в нижнем белье. Ни один мужчина не видел столько, сколько он только что.

Хватка на моей руке слабеет, и наконец-то я освобождаюсь от его захвата. Ускоряю шаг, пытаясь убежать подальше. Сейчас же соберу свои вещи и покину квартиру. Буду на вокзале ночевать, но не в доме, который принадлежит Алмазову.

Но мне дают добежать только до стоянки для персонала.

Крепкие руки сгребают меня за талию, и он прижимает меня к своей груди.

Я чувствую теплое мужское тело и дыхание у самого уха.

Меня немного потряхивает от такой близости.

– Успокойся и прекрати бежать.

– Что вам от меня нужно? Неужели недостаточно того, что меня только что уволили? Это была отличная компания по обслуживанию мероприятий, и мне хорошо платили, – зло произношу я, ногтями с силой впиваюсь в его руку, чтобы отпустил.

Но он позволяет лишь развернуться. Теперь я стою лицом к нему. С вызовом смотрю в его глаза и тяжело дышу. Грудь то поднимается, то опускается.

Алмазов несколько секунд молча рассматривает меня. Потом говорит:

– Я не хотел, чтобы тебя уволили. Просто перед глазами мельтешила, хотел, чтобы тебя с сегодняшнего вечера убрали, – его голос звучит раздраженно. Словно я доставляю ему неприятности.

Я хмыкаю в ответ, ни капли не веря ему.

– Не переживайте, господин Алмазов, я и так все поняла. Вы приютили меня только потому, что не могли отказать Оле, и не знаете, как теперь выпереть меня из квартиры, потому то Оля сразу же устроит истерику. Я уйду сама. Сделаем вид, что я все еще у вас живу.

Он отпускает меня, достает из внутреннего кармана пиджака кошелек. Отсчитывает деньги, потом просто берет все его содержимое и протягивает мне.

– Вот, возьми, это компенсация за то, что из-за меня тебя уволили.

– Мне не нужны ваши деньги. Я их не заработала.

– Это просто деньги, – он раздражается еще больше, вкладывает мне купюры в руку. Здесь больше, чем я обычно за месяц на подработках получаю.

– Я не могу это принять, – сглатываю и протягиваю купюры обратно.

Он смотрит на меня, плотно сжав челюсти. Словно решает, что со мной делать.

– Ты глупая? Я не пойму. Или цену себе набиваешь? – каждое его слово оскорбляет меня и понижает самооценку еще ниже.

Почему именно он отец Оли?

Почему это не мог быть добрый мужчина средних лет, который не презирает всех вокруг за исключением себя?

Я отвожу взгляд в сторону, и сердце сбивается с ритма.

На крыльце стоят Артем и девочки из агентства, включая Илону. Они курят и смотрят в нашу с Максимом сторону. Я понимаю, что вся эта сцена только что разыгралась на их глазах. Теперь они, наверное, думают, что богатый мужчина предложил мне деньги за ночь с ним, и я их приняла…

Снова хочется плакать.

Артем – тот парень, что мне нравится. Когда он рядом, я сразу же теряюсь и даже не решаюсь заговорить с ним. Несколько раз он выручал меня и всегда вызывался меня проводить, если приходилось на работе задерживаться до поздней ночи.

Я опускаю руку вниз, в глазах собираются слёзы. Разворачиваюсь, чтобы уйти. Слышу шаги позади себя. Это Алмазов какого-то черта следует за мной.

– Я взяла ваши деньги, что вам еще нужно? – спрашиваю глухо, одергиваю вниз джинсовую юбку. Порыв ветра заставляет съежиться, на улице прохладно.

Чувствую, как на плечи ложится теплый пиджак, пропитанный мужским парфюмом.

– Ты плачешь, что ли? Это из-за работы? Считай, что я сделал тебе одолжение. Лучше учись по ночам, а не бегай в короткой униформе официантки в таких местах.

Я не отвечаю. Выхожу за ворота ресторанно-гостиничного комплекса, достаю телефон, чтобы вызвать такси. Деньги, которые мне Максим дал, засовываю в карман его пиджака. Он следит за моими движениями, но ничего не говорит.

– Подожди, пока закончится корпоратив, и вас отвезут в город на служебном транспорте. Уже поздно, – говорит Алмазов у меня за спиной, заметив, что я вызываю такси.

– Думаете, после того, что вы наговорили нашей главной, обо мне решат позаботиться и довезти до дома? – ледяным голосом спрашиваю я, не поворачиваясь к нему лицом. По щекам уже стекают слезы, и я раз за разом тру лицо запястьем.

– Ресторан находится за городом, на улице глубокая ночь, ты в юбке, которая едва задницу прикрывает, кто знает, что за водитель тебе попадется? Не глупи и вернись в комнату для персонала, подожди там до окончания мероприятия.

– Читайте своей дочке нотации, а мне вы никто, – отвечаю сухо на его замечание.

Он медленно выдыхает, словно из последних сил сдерживает свое терпение.

– Ладно, тогда я вызову своего водителя. Поедешь с ним, – не спрашивает, утверждает. Сам все решил вместо меня, словно имеет на это право. И словно не он сделал все для того, чтобы меня сегодня уволили.

Я совершенно не понимаю этого мужчину.

– Не делайте вид, что вам не плевать, что со мной случится. Думаю, вы будете даже рады, если меня где-то в лесу прикопают. Сразу легче станет, что рядом с вашей дочкой не будет вертеться недостойная вашей фамилии особа, – выплескиваю на него весь гнев, что во мне накопился.

– Маш, все в порядке? – внезапно звучит голос со стороны, и я оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Артемом.

Распрямляю плечи, выдавливаю из себя улыбку.

– Да, все отлично.

– А по тебе не скажешь, – он замирает рядом с нами, с подозрением косится на Алмазова, потом переводит взгляд на мое заплаканное лицо.

Я сразу же краснею, как каждый раз делаю это в присутствии Артема. Быстро стираю с глаз слезы.

– Меня уволили, – пожимаю плечами.

– Уже знаю, – кивает. – Хочешь, я тебя после окончания банкета до общаги подброшу? Я на своей машине приехал.

– Правда? – воодушевляюсь я. – Это было бы здорово.

– Пойдем.

Я сдергиваю с плеч пиджак и без слов возвращаю его Алмазову. Вместе с его деньгами. И иду за Артемом к его машине, чтобы подождать его внутри салона и не возвращаться в ресторан.

Глава 12

Час спустя Артем заканчивает работу и садится на водительское сиденье.

– Заждалась? – спрашивает, улыбаясь мне.

– Все в порядке.

Он заводит двигатель и выезжает с парковки. Мне становится спокойней рядом с ним. Провожаю взглядом помпезное здание банкетного зала.

– Кстати, забыла сказать, я сейчас не в общаге живу.

– Ты переехала?

– Временно.

Я называю Артему адрес, и он присвистывает, потому что это один из самых дорогих районов города.

– У меня там у подруги квартира, временно у нее живу, – быстро поясняю я.

– Подруга твоя, должно быть, при деньгах, почему не попросишь у нее найти тебе хорошую работу?

Я поворачиваю к нему голову.

– Она такая же студентка, как и я. Разница лишь в том, что у нее родители богатые.

– Ясно.

Артем молча ведет машину, а я погружена в свои мысли. Внезапно он резко сворачивает на неизвестную мне дорогу.

– Куда ты едешь? Эта дорога не ведет в город, – говорю я, удивленно смотря на него.

– Просто небольшой объезд, – отвечает он, сосредоточенно смотря на дорогу.

– Но разве по трассе не быстрее? – немного нервничаю я.

– Не переживай, мы скоро будем на месте, – говорит Артем, но в его голосе слышится уверенность.

Я пытаюсь успокоиться, хотя внутри меня растет беспокойство. Дорога становится все более узкой и темной. Вокруг только поля и заросли.

– Артем, я действительно думаю, что нам стоит вернуться на главную дорогу, – настаиваю я, чувствуя, как мое сердце бьется все чаще.

Я вообще не из тех людей, которые любят ночные прогулки в малолюдных местах. Я слишком пуглива и переживаю за свою безопасность.

– Всего несколько минут, и ты поймешь, зачем я сюда свернул, – его голос звучит таинственно, и я не могу избавиться от ощущения, что он что-то задумал.

Наконец он останавливает машину на обочине возле маленького озера. Луна отражается в его водах, создавая невероятно красивое зрелище.

– Посмотри, – говорит он, указывая на озеро.

– Это прекрасно.

Ночное озеро кажется волшебным, но я предпочла бы приехать сюда днем, а не посреди ночи.

– Я знал, что тебе понравится, – говорит Артем, наклоняясь ко мне. – Романтично, правда?

Я оборачиваюсь к нему и вижу, как его губы растягиваются в улыбке. Я замираю, когда его лицо оказывается напротив моего. Не могу поверить, что это происходит в самом деле.

Через мгновенье его губы уже касаются моих, язык проникает внутрь, и мы целуемся.

Внутри все трепещет и взрывается. Это не первый мой поцелуй, но я действую так неумело, что боюсь, что Артем сейчас рассмеется надо мной.

Но он не замечает моей неопытности, лишь отстёгивает свой ремень безопасности, чтобы ближе ко мне быть. Его ладонь опускается на мою грудь, и я смущенно хватаюсь за его запястье, заставляя убрать руку.

Я задыхаюсь, но вместе с эйфорией приходит какое-то чувство тревоги. Особенно когда Артем переходит грань, и его руки оказываются под моей юбкой, пальцы пытаются пробраться под трусики.

– Подожди, – отстраняюсь от него, прерывая поцелуй. – Это как-то слишком быстро. Мы ведь…

– Ты такая горячая, пиздец просто, – шепчет в ответ мне, прикусывая мочку моего уха, и наваливается на меня всем телом. – У меня член из-за тебя всю ночь стоит.

Я чувствую, как пространства становится всё меньше и меньше под его давлением.

Он берет мою руку и накрывает ею свой стояк. Для меня это немного слишком. Я сразу же отнимаю руку от его паха, нервно улыбаюсь, пытаюсь поубавить его пыл.

– Артем, не надо. Поехали отсюда, хорошо? – прошу, чувствуя себя пугливым кроликом, зажатым охотником в угол.

– Не нравлюсь тебе, что ли? Или тачка слишком дешевая, чтобы со мной здесь трахаться? – хмыкает он и тянет вниз мою майку, оголяя грудь, и я глотаю воздух от возмущения.

Я отталкиваю его от себя, пытаюсь поправить одежду. Не могу поверить, что это происходит со мной. А еще больше, что меня домогается Артем! Я была очарована им, а он так грубо поступает со мной.

– Не прикидывайся невинной девочкой, Маша. Я слышал, что сегодня произошло. Тебя уволили из-за того, что ты кому-то из гостей отсосала. Судя по тому, что я видел своими глазами, это был тот чувак, что деньги тебе сунул. Сколько ты стоишь, Маша? Думаю, я смогу себе позволить разочек трахнуться с тобой.

У меня перехватывает дыхание, а из груди вырывается непонятный звук.

Что это за сплетни? Кто вообще такое мог придумать?

– Это какая-то ошибка. Ты что, веришь в этот бред? – истерично спрашиваю я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Моей репутации конец, а хуже всего, что в это поверил и Артем, и, судя по всему, Илона. Илона, которая со мной из одного городка. Если она кому-то расскажет… то это дойдет и до моей мамы.

Господи.

Артем быстро расстегивает ремень на своих штанах, дергает ширинку и высвобождает вставший член, пользуясь моим минутным оцепенением. Мое молчание, похоже, расценивает как собственную правоту.

– Отсосешь мне? Когда думаю о твоих губах на моем члене – готов кончить. Давай по-быстрому, я буду нежен, обещаю.

Он тянется ко мне, и я наконец-то прихожу в себя.

– Отпусти! Ты с ума сошел, что ли? – отталкиваю его и в панике пытаюсь найти ручку, чтобы выбраться наружу.

Но ручку не нахожу, а вот дверь открывается так резко и неожиданно, что я не удерживаю равновесия и вываливаюсь из машины прямо на землю к начищенным мужским туфлям.

На улице слишком темно, чтобы разглядеть лицо мужчины, да и я настолько испугана, что мало что понимаю, но голос узнаю сразу:

– В машину иди.

Это Максим Алмазов. Отец моей подруги. Он хватает меня за локоть и тянет вверх, помогая мне встать на ноги, которые меня совсем не держат.

Я лишь безмолвно киваю.

В темноте бреду к его внедорожнику, глотая воздух и задыхаясь.

Слышу злое:

– Из тачки выходи.

Оборачиваюсь, замечаю, что Максим заглядывает в машину к Артему. Сердце в груди трепещет от страха.

Что сейчас будет? Почему он здесь?

Забираюсь внутрь внедорожника Алмазова, который притормозил в нескольких метрах от нас. Ни я, ни Артем даже не заметили, когда он подъехал. Словно фары все это время были выключены, и он, словно хищник, подкрался к нам.

Я закрываю дверь и какого-то черта дрожащими руками пристегиваю ремень безопасности. Выпрямляюсь. Сижу, как натянутая струна. Слезы застилают глаза, никак не кончаются.

Я всматриваюсь в темноту, пытаясь понять, что происходит.

Света полной луны достаточно, чтобы разглядеть две тени.

Внезапно тот, что выше, ударяет противника в живот, разворачивается и быстрым шагом идет ко мне.

Я понимаю, что это Максим.

Ошеломленная, все еще не могу ни звука из себя выдавить, даже когда он садится за руль.

Заводит двигатель, в салоне загорается свет.

Максим поворачивается ко мне. Осматривает меня с ног до головы. Бросает мне сумочку на колени.

– Одежду поправь, – произносит зло и тянет вверх мою майку, прикрывая грудь.

Прикосновение Алмазова обжигает.

Я сглатываю. Опускаю взгляд вниз и запоздало осознаю, что моя грудь вывалилась из майки. К счастью, лифчик скрывает соски.

Я быстро поправляю на себе одежду. И майку, и задравшуюся юбку. Размазываю по лицу соленую влагу, а потом складываю руки на коленях, словно послушная школьница, и выпрямляю спину.

Смотрю перед собой.

На Максима смотреть страшно.

А еще неловко.

Что сказать – тоже не знаю.

Выезжаем на трассу, и меня немного отпускает. Нужно его поблагодарить. Точно. Ведь он меня только что спас.

Поворачиваю к мужчине голову, но не успеваю даже рта открыть, первым говорить начинает он:

– Этот урод ничего тебе не сделал?

Мотаю головой. Да так активно, что перед глазами темнеет.

– Спасибо, – произношу сипло, не зная, куда себя деть.

Его губы искривляются в ироничной улыбке. Он хмыкает.

– Я навел о тебе кое-какие справки, – внезапно произносит он. Надавливает на газ, и я хватаюсь за ручку на дверце и вжимаюсь в сиденье от быстрой езды. Краем глаза замечаю, как на панели цифры сменяются, показывая скорость. уже сто двадцать. – За прошлый учебный год вторая в рейтинге по успеваемости. Три научные статьи, первое место в олимпиаде. Так какого черта такая старательная умница садится в машину посреди ночи к такому укурку? Не объяснишь мне?

Он не повышает голос, но говорит так, что я вся сжимаюсь от его тона. Черт, я теперь понимаю, почему Олька всегда боялась его разозлить.

– Я его знаю. Он казался мне хорошим парнем. К тому же он не первый раз меня подвозит… – мои оправдания кажутся жалкими, но это правда.

Я не садилась к незнакомому парню, я вообще избегаю незнакомых парней, но Артем…

– И как долго ты его знаешь?

– Три месяца.

Рядом со мной слышится смешок.

Звучит немного глупо, знаю…

– Не нужно мне читать нотации, хорошо? Я уже взрослая. Вы мне помогли – спасибо! Но на этом все. И оставьте свои комментарии при себе, пожалуйста, – срываюсь я, чувствую, как медленно накатывает на меня запоздалая истерика.

Машина тормозит так внезапно и резко, что, если б не ремень безопасности – я впечаталась бы лицом в лобовое стекло. Скрип шин слышно даже в салоне авто. Уверена, на асфальте останется черный след от шин.

Я пугаюсь, когда Максим поворачивается ко мне. Потому что все, что выражают его глаза – дикий гнев. И он сейчас направлен на меня.

Глава 13

– А теперь слушай сюда, – он чеканит каждое слово, я вжимаюсь в спинку кресла, напуганная его внезапной переменой настроения. – С этого для чтобы в девять вечера была дома. В коридоре стоят камеры, так что я попрошу, чтобы мне докладывали, во сколько ты вернулась. Никаких сомнительных подработок и гулянок вроде той, что вы с Олей в моем доме устроили. Никакой выпивки и никаких пацанов в квартире. Раз уж вы с Ольгой пиздец какие подруги, что вас прям не разделить, будете вместе учиться и вести себя как приличные девочки. Поняла меня?

Молчу.

– Кивни, если поняла.

Сглатываю.

Киваю.

Дрожу.

Соглашаюсь, хотя все внутри меня протестует против его слов. Он вообще мне никто, чтобы так со мной разговаривать и приказывать. Да со мной вообще никто ни разу так в моей жизни не говорил.

– Отлично.

В этот момент телефон в моей сумочке оживает, дрожащими руками достаю его. На экране высвечивается «Оля».

Поднимаю взгляд на Максима.

Он резко отбирает у меня телефон, принимает вызов и ставит на громкую связь.

Выразительно смотрит на меня, чтобы не смела сказать, что он рядом.

Из динамиков слышится громкая музыка, Олька кричит:

– Машка, ты уже закончила свою работу? Давай к нам, мы в «Монро». Все наши тут. Папы до завтра не будет, так что можно до утра тусить и набраться в хлам.

Я испуганно смотрю на Алмазова, тот ухмыляется. Наклоняется к моему телефону и произносит:

– Через полчаса чтобы ждала у входа, Ольга. Похоже, в прошлый раз мы не поняли друг друга насчет вечеринок и ночных клубов.

– Пап? А ты чего там делаешь? А где… А чего ты с Машей? – испуганно спрашивает Оля.

– Полчаса, Оля. И лучше бы тебе быть трезвой, как стеклышко. Поняла меня?