Читать онлайн Пари на любовь

© Кейт Вэйл, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Плей-лист

1. Natasha Bedingfield – Pocketful of Sunshine

2. The Royal Concept – Fashion

3. Red Hot Chilli Peppers – Dani California

4. The Naked And Famous – Girls Like You

5. Imaginary Future – Love Is Beginning

6. Katy Perry – Unconditionally

7. The Temper Trap – Sweet Disposition

8. Icona Pop & Charli XCX–I Love It

9. Ofenbach – Be Mine

10. M.I.A. – Paper Planes

11. Beyoncé – Texas Hold ‘em

12. Nickelback – Burn It To The Ground

13. EMF – Unbelievable

14. Taylor Swift – This Love

15. Eliza Shaddad – Pure Shores

16. Goo Goo Dolls – Without you Here

17. Reamonn – Alright

18. Bon Jovi – Roller Coaster

19. Gwen Stefani – Cool

20. The Cure – Just like Heaven

21. Reamonn – Supergirl

22. Aerosmith – Crazy

23. Natalie Imbruglia – Torn

24. P!nk – Fukin’ Perfect

25. Sixpence None The Richer – Kiss Me (Radio Edit)

Глава 1

Рэйчел

Лили стоит посреди комнаты и наблюдает за тем, как Мэтью опускается на одно колено, с благоговением берет руку Мэри в свою и глаза девушки начинают блестеть от скопившихся в них слез. Он говорит свою слащавую и заранее заготовленную речь о великой силе любви и что был сражен с первого взгляда, стоило ему увидеть Мэри. Как его жизнь из черного пятна превратилась в радугу, наполненную счастьем и смыслом. И когда он задает тот самый главный вопрос, Мэри безоговорочно соглашается. Разве могло быть иначе?

Вот только я знаю, кто на самом деле привнес в его жизнь все краски этого мира. Из-за кого он поверил в великую силу любви. И это далеко не Мэри. Ногти больно впиваются в ладонь, и я сильно сжимаю губы. Ни за что не покажу, насколько задел меня его поступок. А мое сердце разбилось вдребезги, и единственное, чего мне сейчас хочется – кричать до такой степени, чтобы пропал голос. Не покажу, что тот факт, что меня опять задвинули на вторые роли, хоть что-то значит для меня.

Нет. Я Лили Прайс, и пусть сейчас меня втоптали в грязь и уничтожили чувства, я еще покажу…

– Мисс, вы меня слышите? Господи, что за обслуживание?!

Недовольный голос клиента вырывает меня из мысленного прогона текста, и я невольно вздрагиваю. Отрываю взгляд от сценария, лежащего на барной стойке, и смотрю на клиента, пронзающего меня свирепым взглядом.

– Позовите мне администратора! – Тяжело дыша, он вытирает взмокший лоб бумажной салфеткой.

Делаю глубокий вдох, распрямляю плечи и натягиваю на лицо одну из своих самых очаровательных улыбок. Я бы сейчас все отдала, чтобы оказаться рядом с Лили и показать Мэтью, что он на самом деле потерял, но вместо этого беру кофейник и подхожу к посетителю.

– Могу я предложить вам кофе? – интересуюсь со всем своим обаянием.

Он молча подталкивает кружку, и я наполняю ее. Бросив на напиток скептический взгляд, мужчина поправляет смятый галстук на своей груди и тычет пальцем в меню, которое я принесла чуть ранее.

– Мне большой чизбургер с тройной порцией картошки фри и беконом, молочный коктейль, яблочный пирог и вафли, обильно политые медом.

Приходится прикусить губу, чтобы не пошутить насчет количества заказа. При таком обилии сахара в крови можно запросто впасть в кому. Быстро все записываю в блокнот и стучу по краешку кончиком карандаша.

– Что-нибудь еще? Может, какой-нибудь легкий коктейль?

От возмущения мужлан открывает и закрывает рот, его щеки раскраснелись, а в глазах полно невысказанной брани в мою сторону. Он громко захлопывает меню и швыряет на стол. Наверняка не рассчитывал, что я все запомню.

– И передайте шеф-повару, чтобы поторопился, – он решает оставить последнее слово за собой.

Все так же ослепительно улыбаясь, разворачиваюсь и ухожу в сторону кухни, при этом мысленно показывая хаму средний палец.

Захожу за барную стойку и просовываю голову в небольшое окошко для выдачи заказов.

– Альфи, новый заказ, – нараспев произношу я и приклеиваю листок на магнитную доску.

Повернувшись в мою сторону, шеф-повар награждает меня насмешливой улыбкой.

– Я слышал, меня звали недовольные клиенты? – он переворачивает котлету для бургера на другую сторону.

– Правда? – прикладываю к уху ладонь и делаю вид, что пытаюсь расслышать что-нибудь в зале. – Тишина. Все наслаждаются своей едой.

Хохотнув, он качает головой.

– Альфи, мне сегодня надо пораньше уйти, – протягиваю руку и беру из корзины с фруктами яблоко.

– Очень странно, что ты сказала мне об этом заранее, а не поставила перед фактом, как в прошлый раз.

– Не дуйся. Тебе очень не идет хмурый вид.

– Рэйчел, ты ведь помнишь, что я твой начальник и могу уволить в два счета?

Он поворачивается ко мне и, уперев руки в бока, серьезно смотрит на меня. Идеально чистая серая форма уже немного измялась, белый фартук, обрамляющий живот, испачкан жиром, а шапочка на голове слегка съехала в сторону, открывая вид на поседевшие редкие волосы. Альфи притопывает ногой, и я, невинно пожав плечами, откусываю яблоко.

– Самый симпатичный начальник, – посылаю воздушный поцелуй и едва успеваю вернуться обратно в зал, как слышу его громкий раскатистый смех.

Замечаю, что за пустым столиком появились новые посетители, поэтому беру меню и, одарив их искренней улыбкой, принимаю заказ. Мужлан, нахамивший ранее, продолжает прожигать взглядом во мне дыру и обмахивается салфеткой.

Вернувшись на кухню, подмигиваю шеф-повару и оставляю новый заказ.

Как бы Альфи, то есть мой замечательный начальник Альфред Томсон, ни грозился уволить меня, он не сделает этого. Будем честны, если я покину это заведение, то вместе со мной уйдет последний луч надежды на светлое будущее этого заведения.

Год назад я заявилась к нему в кафе не в самом лучшем виде: мое бежевое платье было безбожно порвано, каблук на любимых босоножках остался в сточной канаве, а тушь стекала по щекам чернильными разводами. За мной тянулся шлейф из разочарований и ошибок, приправленный гневом. У меня не было денег даже на кружку кофе, но при этом запястья украшали дорогие браслеты, которые я умыкнула у старшей сестры. Как парадоксально.

Объявление о поиске сотрудника, висевшее на хлипкой деревянной доске, стало вызовом. Я таращилась на него долгих десять минут, а потом сорвала и припечатала рукой к барной стойке, заявив, что лучше меня они никого не найдут. Возможно, Альфи подумал, что я безумна и проще в данную минуту согласиться, нежели заработать проблемы от сумасшедшей. А может, он просто увидел в моих глазах отчаяние. Я не уточняла. Но в ту минуту решила, что больше не буду следовать по пути саморазрушения, где на каждом повороте меня ждали сюрпризы в виде парней, утягивающих на самое дно пропасти.

С тех пор прошел год. Я разбила не один десяток чашек, несколько раз едва не спалила кафе и частенько не соблюдаю субординацию.

Но это же я, Рэйчел Дэниелс, самая неуклюжая неудачница в мире.

Пританцовывая и подпевая одной из старых песен по радио, убираю пустой кофейник. Протираю тряпкой поверхность барной стойки, наполняю салфетницы и, облегченно выдохнув, смотрю в зал.

Посетители наслаждаются едой, ведут разговоры. Рой, мой напарник, проходит мимо меня с полным подносом грязной посуды и на мгновение бросает взгляд на Джо. Была б моя воля, я бы лучше попросила Роя меня подменить, а не рыжеволосую бестию, которая почему-то меня ненавидит с первого рабочего дня. Но выбирать не приходится.

Помещение маленького, но уютного кафе залито сентябрьским солнцем. Альфи решил украсить свое заведение в стиле пятидесятых годов: на кремовых стенах развешаны виниловые пластинки с песнями Элвиса Пресли и Френка Синатры, в углу стоит музыкальный аппарат – сейчас он, скорее, как дополнение атмосферы прошлых лет, им уже никто давным-давно не пользуется. Сиденья обиты красной кожей, которая местами потрескалась. А если присмотреться к плитке на полу, то можно увидеть довольно много сколов, появившихся благодаря моей персоне. Но именно эти недочеты и делают заведение Альфи таким уютным. Местом, куда хочется вернуться и еще раз попробовать вафли по секретному семейному рецепту.

Так что Альфи и его старомодное заведение стали моим вторым шансом. На что? Хм, дайте подумать. Добиться чего-то? Показать, что я способна на большее, нежели приносить сплошные неприятности и зарабатывать разочарованные взгляды близких?

Я даже составила план по идеализации собственной жизни.

Итак, первый шаг – работа.

Есть. Альфи может подтвердить, насколько ему со мной повезло.

Конечно, моя цель – это не получение статуса «официантка месяца». Нет. Я хочу стать актрисой. Играть достойные роли и перевоплощаться в разных персонажей. Возможно, получить «Оскар». Звучит самонадеянно, но кто в здравом уме об этом не мечтает? А пока я нахожусь на пути к заветной мечте, надо на что-то жить, а не клянчить у родителей деньги, с заверением, что это в последний раз.

Второй шаг – встретить мужчину.

Ну, то есть настоящего. Не просто красавчика, от которого будут подгибаться коленки, а мозги превращаться в любимое ванильное мороженое. Такое я уже проходила и не один раз. Меня нельзя назвать сильно разборчивой в парнях. Если я вижу смазливое лицо, то бросаюсь в омут с головой, о чем начинаю жалеть через пару недель. Обычно за приятной внешностью скрывается комбо из алчности и лицемерия. Последний печальный опыт закончился тем, что меня выставили за порог, прикарманив себе все деньги и украшения. Я все еще помню, как захлопнулась дверь квартиры в убогом районе и одурманивающий шлейф, оставшийся в коридоре.

Каждый раз мне казалось, что вот она, та самая магия любви, когда земля уходит из-под ног, а сердце заходится галопом и норовит выскочить из груди. Затем магия проходит, и ты либо успеваешь взять себя в руки и сбежать, как я обычно это делала, либо тебя выставляют за дверь, как ненужный чемодан с барахлом.

Сейчас в моих планах встретить настоящего мужчину, у которого будет стабильная работа, адекватный характер, никаких спортивных машин и вредных привычек. Ладно, достаточно хотя бы первых двух пунктов. А еще он будет любить меня, и магия не пройдет слишком быстро. В общем, мне нужен идеальный мужчина.

И третий пункт, самый главный пункт – я хочу, чтобы моя семья мной гордилась.

Чтобы во время телефонных разговоров первым вопросом было: «Как дела?», а не: «Куда ты снова влипла?». Чтобы моя сестра не думала, что нужна мне только ради ее славы, денег и вытекающих возможностей. Это, конечно, хорошо, когда ты можешь сказать: «Эй, а ты в курсе, что моя сестра – Алекс Дэниелс, барабанщица популярной рок-группы?», и весь мир сразу у твоих ног. Надо быть честной – раньше я так и делала. Получала роли, не хотела за что-то бороться, без зазрения совести пользовалась именем сестры. И если нормальный человек извлечет из подобного опыта выгоду, я же растеряла все на только зародившихся зачатках славы. Слухи о моих опозданиях, высокомерном поведении и временами скандальных выходках сделали свое дело, и вскоре даже те, кто был готов предложить мне роль, в конечном итоге внесли в черный список. Зачем надрываться, если можно пойти по легкому пути? Но, как я уже говорила, больше я так не поступаю. Есть Алекс, а есть я.

Как вам план? Думаю – неплохо. Я хожу на пробы, надрываюсь в кафе по двенадцать часов в день, снимаю небольшую квартирку недалеко от работы и даже прикупила маленький «Фольксваген Жук». И на это все ушел какой-то год. Дайте мне два, и вы увидите афиши с моим именем в главной роли.

Раздается звонок, оповещающий о готовности заказа. Бодро улыбнувшись, подхожу к окошку и расставляю тарелки на подносе.

– Тебе нужна помощь? – спрашивает Альфи, с подозрением глядя на количество блюд.

Кажется, он уже прикидывает в уме, во сколько обойдется разбитая посуда.

– Нет, – храбро отвечаю я, а сама с трудом поднимаю поднос.

Господи, этому мужчине надо меньше есть.

Разворачиваюсь и уверенной походкой следую к мужлану за третьим столиком. При моем приближении он недовольно кривит рот, а в уголках его губ скапливается слюна, и я борюсь с подступающей тошнотой.

– Ваш заказ, – опускаю поднос на стол и выставляю перед ним тарелки с едой.

– У вас просто ужасное обслуживание, – ворчит он, макая картошку фри в кетчуп и отправляя ее в рот.

Можно подумать, что я в первый раз услышала это. Засунув поднос под мышку, оглядываю стол, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Откидываю волосы назад и поправляю белоснежный фартук.

Никогда не любила хамов и уж точно не спускаю им подобное с рук.

– Полностью с вами согласна, – говорю я в тот самый момент, когда грубиян откусывает огромный кусок от бургера. – Поэтому предлагаю в следующий раз сходить в кафе более высокого уровня, – улыбнувшись, пожимаю плечами.

Разворачиваюсь и, не дожидаясь ответа, ухожу в сторону кухни. Позади себя слышу грозное требование позвать администратора и тут же вижу Альфи. Он перекидывает через плечо полотенце и выходит из кухни.

– Честное слово, я не виновата. Я лишь предложила ему сходить туда, где его требования будут удовлетворены.

– Даже не сомневаюсь, – ворчит Альфи в ответ, но я вижу, как он пытается скрыть улыбку.

Парень со сценарием в пятнадцатый раз проходит мимо меня, бормоча под нос текст роли. От жары, а может, и от нервов, на спине сквозь синюю рубашку проступают мокрые пятна от пота, волосы взлохмачены из-за того, что он слишком часто теребит их руками, а бумажка с текстом смята и теперь больше похожа на чтиво, от которого хочется побыстрее избавиться. Он в очередной раз повторяет текст и, запнувшись, ругается себе под нос.

Я подношу ладонь к губам, чтобы скрыть улыбку. Могу поспорить на ведерко ванильно-шоколадного мороженого, что перед выходом из дома он не один час проторчал у зеркала, чтобы произвести впечатление. Теперь же его в лучшем случае возьмут в рекламу гелей для душа.

Можно подумать, что я не нервничаю, но это не так. В ночь перед кастингом я практически не сплю и ворочаюсь в постели. А когда в горле пересыхает от слишком частого повтора сценария, съедаю сотню леденцов. Даже сейчас мой пульс зашкаливает, кажется, еще немного, и я упаду в обморок от нехватки воздуха. Но я никак не выдаю истинных эмоций. В данный момент я нахожусь среди акул, желающих оторвать кусок от добычи, и если дать слабину, то не останется даже крошечного шанса на успех.

В маленькой комнатке, набитой до отказа людьми, практически не остается кислорода, а свет слабо проникает через жалюзи небольших окон. Серый цвет стен никак не придает уверенности. В таких местах всегда хочется увидеть что-то ободряющее, ведь твоя жизнь может измениться по щелчку пальцев. Каждый из нас приходит с уверенностью, что именно он – идеальный кандидат. Что раздастся заветное «да», а потом твое имя будет красоваться на огромных билбордах, украшающих улицы Лос-Анджелеса. Появляется надежда, что далекая мечта уже совсем близко, что еще немного, и она осуществится. Однако кастинг-менеджеры рассчитывают на то, что у кого-нибудь лопнет терпение и им не придется сидеть здесь лишние пятнадцать минут.

Дверь напротив открывается, и из соседнего помещения выходит девушка, опустив голову. Она сминает сценарий и резким движением бросает его в мусорку.

Она не получила роль.

– Если так реагировать на каждый отказ, то, в принципе, можно не ходить на кастинги, – изрекает сидящая рядом со мной блондинка. – Слезы их не проймут.

Она поправляет волосы и, сверкнув белозубой улыбкой, протягивает мне руку.

– Кейси, – представляется она.

Девушка быстро меняет тему, чем в очередной раз доказывает, что здесь всем плевать друг на друга.

– Рэйчел.

– Итак, ты из нервных претендентов или из тех, кто перешагивает неприятности с высоко поднятой головой?

– Если дома меня ждет ванильно-шоколадное мороженое, то я любые трудности приму с улыбкой.

На Кейси обтягивающее светло-зеленое платье до колен, отлично гармонирующее с зелеными глазами. Перекинув ногу на ногу, она демонстрирует эффектные босоножки на высоком каблуке и с тоненьким ремешком вокруг лодыжки.

– Ты пробуешься на роль Лили или Мэри? – склонив голову набок, она с интересом смотрит на меня.

Когда мой агент Аманда позвонила и сообщила, что у нее есть наводка на новый сериал, я, не раздумывая, сказала «да». Обе роли привлекательные, а когда у тебя особо нет выбора, то согласишься на любую, но все же мне бы хотелось сыграть Лили и вывести второстепенного персонажа на первый план. Вторые роли порой бывают гораздо значимее, чем главные. По крайней мере, мне хочется в это верить. К тому же меня привлекает внутренняя сила Лили. Она так же, как и я, связала свою жизнь с подонком, променявшим ее на деньги и статус.

– Лили. Люблю девушек, которые уверены в себе. Мы играем в десять вопросов? – с усмешкой спрашиваю я.

– Я просто очень любопытная, – она цокает языком. – К тому же мы пробуемся на разные роли. Я выбрала Мэри. Не собираюсь размениваться на мусор.

В голосе Кейси отчетливо слышна издевка. Она облокачивается на спинку кресла и, посмотрев на меня надменно, улыбается. С первого взгляда она похожа на тот тип девушек, которых на парковке ждет дорогой автомобиль, а дома все обставлено по последнему писку моды. Будто она желанный клиент в любом из бутиков или салонов красоты. Но если бы это было так, она бы не сидела в комнате, до отказа наполненной людьми. Ей бы присылали сценарий на дом, и она могла бы ознакомляться с ним лежа на диване, попивая мартини. Роль была бы однозначно ее. На самом же деле Кейси сидит и делает вид, что ей все безразлично, но переживает не меньше остальных и готова каждому из присутствующих вцепиться в горло, лишь бы получить эту роль.

– В любом случае, если сегодня тебя ждет неудача, я угощу тебя смузи, – в который раз она подчеркивает, что я провалюсь, тем самым пытаясь выбить меня из колеи. Но это не первый мой кастинг и уж точно не первая стычка с высокомерной штучкой. – Тут за углом открыли кафе правильного питания, и ты просто обязана попробовать их блюда. Сочетание яблока и сельдерея просто невероятное.

Мне едва удается подавить смешок, и Кейси замечает это.

– Спасибо за столь щедрое предложение, но, думаю, на крайний случай я обойдусь стандартным набором: ванильное мороженое – мой фаворит. К тому же, раз у нас разные цели, тебе не стоит переживать, что я могу получить твою роль.

Если меня ждет поражение, я приму его с гордо поднятой головой и ведерком десерта в руках.

Кейси с прищуром смотрит на меня. На мгновение ее взгляд задерживается на моей сумочке от известного бренда, а затем она медленно осматривает облегающее ярко-желтое платье и туфли. Спасибо Алекс и ее безумному желанию избавиться от своей гардеробной. Теперь моя квартира завалена модными вещами. Я чуть с ума не сошла, когда сестра объявила, что собирается отдать половину одежды на благотворительность. Ничего не имею против помощи, но это преступление – отказываться от платья, буквально символизирующего все святое, что есть в моде.

Перед кастингом я успела заскочить домой и привести себя в порядок. Еще не хватало, чтобы от меня пахло подгоревшим маслом. Достаточно и того, что приходится каждый день по полчаса торчать в душе, чтобы смыть этот противный запах.

Так что сейчас я просто блистаю.

– Второсортная роль в сериале и сумочка за три тысячи долларов? – Кейси изгибает бровь. – Ты сумасшедшая?

– Почти. Сестра говорит, что я всегда не отличалась умом.

– Трудно с ней не согласиться, – у нее вырывается смешок. – Сколько ты уже пытаешься пробиться на большой экран?

– Плюс-минус пару лет, – небрежно пожимаю плечами, умалчивая о том, что у меня были достаточно значимые роли.

Просто в тот момент мне не хватило ума вести себя подобающим образом и изо всех сил держаться за работу. Я была эгоцентричной и избалованной выскочкой, решившей, что знаменитое имя сестры открывает все двери.

– Тебе сколько? Девятнадцать? – прищуренный взгляд впивается в меня с такой силой, будто пытается пробраться в голову и выведать все мысли. А вопросы все не заканчиваются.

– Двадцать.

Дверь вновь открывается, и ассистент называет мое имя. Убираю невидимую пылинку с коленки, встаю и, взяв любимую сумочку, поворачиваюсь к Кейси.

– Удачи, – любезно произносит она, но могу поспорить, что мысленно она мечтает, чтобы я свернула шею. – Могу купить тебе мороженое.

– А кто сказал, что я постоянно терплю неудачи? – задорно подмигиваю ей и уверенной походкой иду навстречу своей мечте.

Настает моя очередь показать себя.

Глава 2

Рэйчел

Достаю из холодильника мороженое и, взяв большую ложку, иду в гостиную. Устроившись на диване и пролистав несколько каналов, останавливаюсь на «Сплетнице». Этот голос в начале каждой серии настолько сладкий, что хочется с головой окунуться в сплетни о богатеньких детках. Не буду вам говорить, кто настоящая сплетница, но я была в шоке от развязки. И если уж любить моду, то и смотреть надо соответствующие сериалы. А Серена и Блэр – самый лучший дуэт. Конечно, после Кэрри Брэдшоу. Хотя, как посмотреть. Порой наряды Кэрри вызывают у меня сомнения.

Сказала девушка с пятном от соуса на футболке и в потертых легинсах. Уфф, ненавижу ожидания. Сегодня после кастинга мне не сказали «нет», но и не ответили согласием. Могу с уверенностью заявить, что я прочитала и прожила свою роль на все сто процентов и даже больше. Я жила Лили, ее чувствами, желанием показать Мэтью, насколько он жалок. Я словно сама стала Лили и отомстила всем своим бывшим парням.

Я видела в глазах кастинг-менеджера однозначное «да», он чуть со стула не выпрыгнул, когда я драматично пустила слезу и прижала руки к сердцу. Этого не было в сценарии, но я люблю импровизировать.

Собственно, я ждала заветное «да». А потом еще один кастинг-менеджер что-то прошептала другому, и все закончилось одной-единственной ненавистной мне фразой: «Мы свяжемся с вашим агентом».

Ха! Конечно, так они и перезвонят. Я слышала эти слова уже множество раз и знаю, что повторного прослушивания удостаиваются немногие.

Я не привыкла получать отказы. Не люблю ждать. Мне надо все и сразу.

Надеюсь, Кейси точно так же сидит сейчас в своей квартире, попивает жутко полезный смузи и дожидается звонка своего агента.

Зачерпнув ложкой мороженое, отправляю его в рот. Хоть какое-то утешение.

Возможно, мне и правда следует набраться терпения, ведь проект довольно-таки крупный, относительно моих прежних работ. Оглядываясь назад, я понимаю, что ни одной ролью я так не горела, как это случилось с Лили. Они были проходными и ничего не значащими в эмоциональном плане. Очередной попыткой привлечь к себе внимание. В Лили я чувствую ее силу, целостность, целеустремленность. Все то, чего мне так не хватает на данный момент.

Не представляю, как Алекс, столько раз слыша «нет», продолжала идти напролом. Ладно, расскажу вам об Алекс, моей упертой, целеустремленной и трудолюбивой сестре. Это сейчас она участница популярной рок-группы, но я прекрасно помню, когда она только начинала играть, и вместо барабанов у нее были кастрюли и банки от консервов.

Мы с ней очень разные. Она встает в несусветную рань и идет работать, а я люблю поспать. Работа никуда не денется, а синяки под глазами еще долго будут преследовать. Она не любит моду, я же частенько наведываюсь в ее гардеробную, чтобы забрать что-нибудь себе. Алекс верит в «раз и навсегда», я же, как выяснилось, не столь разборчива. Сейчас она счастлива с Красавчиком, то есть Кэмероном. И, по-моему, этот парень сделал из нее такую же ненормальную, как и он сам: сестра прыгает с парашютом, сёрфит и бог знает чем занимается, когда выдается свободное время.

Но я рада за нее. Алекс слишком долго была одна. После подписания контракта несколько лет назад я ее практически не видела. Она погрузилась в работу, стараясь сделать все, чтобы мы с родителями и братьями выбрались из Комптона. Могу ли я ее винить в том, что она в первую очередь подумала о моем предательстве, когда в интернете всплыли фотографии ее личной жизни? Пожалуй, нет. Она всегда стремилась к чему-то большему, я же плыла по течению, совершала ошибки и разочаровывала близких. И все же мне было больно.

Сейчас наши отношения наладились. Хотя Алекс продолжает утверждать, что я сведу с ума ее своей безответственностью. Наверное, именно поэтому я решила добиться чего-то сама. Без ее помощи.

Из прихожей доносится слабый звук телефона, но я остаюсь сидеть на месте, так как глубоко сомневаюсь, что это кастинг-менеджер решил осчастливить меня посреди ночи своим внезапным согласием. Перевожу взгляд на экран, где Чак признается Блэр, что ничего к ней не чувствует. Этот момент – один из моих самых любимых, и я в который раз как губка впитываю каждое слово и действие актеров. Я будто слышу, как разбивается сердце Блэр. Трель телефона все не прекращается.

Кто бы это ни был, ему лучше иметь веские причины для прерывания моего сеанса самобичевания.

Не выпуская ведерко с мороженым из рук, нехотя встаю и, шлепая босыми ногами по полу, направляюсь в коридор, больше напоминающий склад моих сумочек, которые я оставляю каждый вечер вдоль стены, возвращаясь с работы. Если бы Блэр Уолдорф увидела, как я поступаю с классикой от «Шанель», то уже сдала бы меня полиции моды.

Пошарив рукой в сумочке, наконец-то достаю телефон и отвечаю на звонок:

– Эй, я уже третий раз звоню тебе!

– Ага. И тебе привет.

Возвращаюсь в комнату и вновь поудобнее устраиваюсь на диване.

– Итак, как прошел кастинг? Ты получила роль?

– Нет, – бормочу с набитым ртом. – Им надо подумать! Нет, ты представляешь, им надо подумать, прежде чем взять меня на роль! Может, я слишком самоуверенна, но, проторчав в этой душной комнатушке три часа, я видела каждого претендента, так что поверь, я – лучшее, что у них за сегодня было! – гневно восклицаю.

Из динамика слышится смех, и могу поклясться, что даже любимый десерт не приносит мне столько умиротворения, как этот звук.

– Не смешно, Чемпион!

– Знаю, прости, – Крис наконец-то успокаивается. – Просто каждый раз я забываю, насколько ты эмоциональная.

– Ты хотел сказать «чертовски очаровательная»?

И снова слышу смех.

– Именно так, малышка Дэниелс.

Я улыбаюсь. Даже если в эту секунду мне скажут, что на нашу планету надвигается огромный метеорит, чтобы уничтожить ее, я не сдвинусь с места, пока не услышу еще раз этот чертовски очаровательный голос с хрипотцой и нотками сумасбродства.

Крис Уитакер – человек, который первым звонит мне после кастингов и поддерживает все мои безумные идеи. Даже если это означает вложить пару тысяч долларов в разваленную красную рухлядь, стоящую у меня под окнами, или ужин в довольно сомнительном ресторанчике.

Мы познакомились чуть меньше года назад. Он хотел затащить меня в постель, я же, не поддавшись обаянию, предложила дружбу. И по итогу не прогадала.

В тот момент мне казалось, что я тону в последствиях своих действий и что весь мир против меня. Я будто оказалась одна на необитаемом острове: без родных, друзей и хоть кого-то, кому было бы не наплевать на меня. Крис же оказался тем, кто протянул руку и спас. Без осуждений, косых взглядов и нравоучений. Он молча слушал мою слезливую историю, в то время как я сбросила маску беззаботности и стала самой собой. Когда я закончила, Крис окинул меня каким-то странным взглядом, а затем сказал, что я могу сколько угодно падать и подниматься, ведь это моя жизнь и никто не вправе судить меня за ошибки.

С тех пор прошел год. Каждый вечер мы разговариваем по телефону и обмениваемся идиотскими шуточками. Наше общение пропитано флиртом и юмором, но я знаю, что кроме Криса, парня, ворвавшегося в мою жизнь с растрепанными волосами, дьявольской улыбкой и настолько огромным сердцем, что порой я поражаюсь его силе, никто не сможет меня понять. Он всегда рядом, даже несмотря на то, что мы живем в разных штатах и виделись за все время от силы раз пять.

Кто-то скажет, что глупо доверять парню, которого совершенно не знаешь, но, как мы уже выяснили, когда речь заходит о Крисе Уитакере, мне плевать на весь остальной мир.

Небольшая заметка: Крис – лучший друг Кэмерона, парня моей сестры. И эти двое почему-то думают, что мы уже давным-давно переспали. Интересный эксперимент был бы, но я уже говорила, что ищу постоянного парня, а не просто отношения на ночь.

К тому же Крис, это… Крис. Он мой друг. Пусть и чертовски красивый.

– Надеюсь, твой день прошел лучше. Хотя нет, подожди, если это так, то мне нужна еще одна баночка мороженого.

– Ну, я в очередной раз пытался помочь на ранчо, и отец выставил меня через полчаса. Так что, думаю, это мне нужна порция удовольствия.

– Упертый старик, – с возмущением замечаю я. – Надеюсь, твоя красивая задница осталась без разряда соли?

Он громко смеется. Не знаю, что не так с его отцом, он постоянно выгоняет Криса с ранчо и грозится пристрелить. Я, конечно, понимаю, что это своего рода шутка, пусть и довольно странная, но все же они живут в Техасе, а этот штат никогда не славился благоразумием.

– Она в порядке. Но ты всегда можешь убедиться в этом лично.

Так и вижу его наглую и самоуверенную улыбку.

– Заманчивое предложение, но ты же помнишь, что мы не переступаем эту грань.

– Поверь, если бы я захотел, ты бы уже давным-давно оказалась в Техасе.

– А ты все не сдаешься, – с улыбкой замечаю я.

– Это не в моей натуре.

Поставив ведерко на стол, ложусь и задираю ноги на спинку дивана. Плохое настроение отступает на пару шагов, и я чувствую облегчение, слыша голос друга в динамике.

– Не думай о кастинге, Рэйч. Ты знаешь, что была хороша. И если у этих ребят на самом деле есть мозги, они возьмут тебя.

– Или того, у кого есть связи, – бормочу я.

Голливуд устроен именно так: если у тебя есть «хорошие друзья», на которых ты можешь сослаться, роль будет твоя. А если нет, то хоть каким талантом ты будешь обладать – ничего не получится. Удача в этом мире сопутствует крайне редко. А все байки про то, как будущую звезду нашли на улице, – просто хорошо продуманный ход менеджера и пиар-агента.

Я смотрю на часы: восемь вечера. Значит, в Техасе уже десять. Но у Криса в динамике стоит тишина.

– Ты что, еще в магазине?

– Да. Осталось доделать пару мелочей, – устало отзывается он.

– Чемпион, это не круто. Вперед, в бар, закажи себе пива и проведи вечер в компании красотки. Возможно, даже Мэгги.

Крис рассказывал, что стоило ему обосноваться в Техасе, как бывшая одноклассница, некогда питавшая к нему чувства, стала устраивать ему «случайные встречи», сопровождающиеся заманчивыми приглашениями на ужин. Он же всячески избегал ее. Хотелось бы мне посмотреть на это со стороны. Я бы, конечно, никогда не пожелала ему такой участи, но мне доставляет истинное удовольствие подшучивать над Уитакером.

– Боже, Рэйч, я лучше проведу его за шлифовкой дерева, – со смешком отвечает он.

– Звучит слишком скучно. Будь ты в Лос-Анджелесе, я бы даже на секунду не оставила тебя в покое.

– Звучит как вызов.

Я улыбаюсь и представляю, как круто мы могли бы провести время. Когда Крис в прошлый раз был в городе, мы не вылезали из океана, ходили на вечеринки и пытались переплюнуть друг друга в количестве выпитого пива. Я даже покорила волну, когда мы в очередной раз сёрфили.

– На самом деле я так вымотался за день, что хочется завалиться в кровать и проспать часов пятнадцать.

– В магазине дела идут хорошо?

– Можно сказать и так. Недавно нанял помощника. Поступило пару крупных заказов, – его голос пропитан усталостью, и мне хочется оказаться рядом, чтобы обнять и поддержать.

После того как отцу Криса понадобилась дорогостоящая операция и помощь, он решил остаться дома и отказаться от привычного образа жизни безбашенного сёрфера. Адреналин сменился чувством ответственности и долга. Он открыл свой магазин, расширяет бизнес и постоянно что-то придумывает. Несмотря на трудности и противоречия с отцом, он все равно пробивается вперед и добивается своей цели.

– Я рада за тебя, Чемпион, – зевнув, потираю глаза.

Мы молчим некоторое время. Это стало нашим своеобразным ритуалом. Когда можно просто помолчать, но при этом ощущать кого-то рядом.

– Спокойной ночи, Рэйч, – с улыбкой произносит Крис. – Ты обязательно получишь эту роль.

– Спокойной ночи, – шепчу я и завершаю вызов.

Хорошо, когда есть тот, кто в тебя верит.

Глава 3

Рэйчел

Проспала! Просто поверить не могу!

Распахнув сумку, закидываю туда косметичку, форму и блокнот с заданием для клуба по актерскому мастерству. Забегаю в ванную и пока одной рукой чищу зубы, второй пытаюсь расчесать спутанные ото сна волосы, что удается с большим трудом, но когда времени в обрез, приходится искать варианты. Сплевываю пасту и, прополоскав рот, быстро заканчиваю с прической, чтобы хоть немного подкрасить ресницы и выделить голубые глаза.

Вернувшись в комнату, хватаю первые попавшиеся джинсы и футболку. В любой другой день я бы тщательно продумала образ, но сегодня у меня есть час на то, чтобы добраться из одного конца города в другой в самый час пик. В который раз ругаю себя, что решила сэкономить и снять квартиру подальше от центра: сейчас бы не пришлось собираться со скоростью света и пытаться не свернуть шею.

Несколько раз подпрыгиваю, надевая джинсы, а затем завязываю волосы в тугой высокий хвост. Взгляд задерживается на кофейнике, и желудок издает требовательный звук, но у меня нет времени даже на глоток кофе, поэтому вылетаю из квартиры, громко хлопнув дверью.

Я так быстро бегу по лестнице, что чуть не сбиваю милую соседку с нижнего этажа. Она отскакивает к стене, а я на ходу кричу извинения и перепрыгиваю последние ступеньки. Оказавшись около машины, открываю дверь и, закинув вещи на пассажирское сиденье, вставляю ключ в замок зажигания, молясь, чтобы моя малышка завелась с первого раза. Она издает жалобный стон, и когда я уже думаю, что придется вызвать такси и потратить баснословную сумму, двигатель все же заводится. Выжимаю сцепление и, осмотревшись по сторонам, отъезжаю от тротуара.

Как я могла проспать? Я ведь поставила несколько будильников, чтобы наверняка успеть. Если я перешагну порог зала хоть на минуту позже, в миллионный раз придется слушать лекцию о том, что мне необходимо перестать попусту тратить чужое время, чтобы стать востребованной актрисой.

Включаю радио и, стараясь немного отвлечься, подпеваю песне. Машины наперебой сигналят друг другу, а каждый второй водитель посылает другому ругательство. Как прекрасен Лос-Анджелес в час пик.

Я даже не заметила, как вчера заснула. После разговора с Крисом мне стало легче. Я ведь никак не могу повлиять на ситуацию. Если мне суждено получить эту роль и кастинг-менеджеры действительно оценят мой талант по достоинству, то она будет моей. Аманда отдала эти пробы мне, а не другим куда более перспективным подопечным. А все, что надо знать об Аманде Стивенс – она никогда ничего не делает просто так.

Одна песня сменяется другой, моя спина покрывается потом от того, как беспощадно солнечные лучи прожигают кожу сквозь лобовое стекло. Будь я умнее, купила бы машину с кондиционером, а не довольствовалась редкими потоками разгоряченного воздуха, залетающими в открытое окно. У меня есть подозрение, что, когда выйду из машины, определенно получу ожог высшей степени.

Успешно маневрирую в пробке, перестраиваясь из ряда в ряд, и моя паника по поводу опоздания заметно утихает. Когда из-за очередного затора мы останавливаемся, я пользуюсь случаем и проверяю телефон на наличие сообщения от Аманды, но мессенджер пуст.

Им просто нужно немного больше времени.

Когда блестящий «Мустанг» впереди меня перестраивается в другой ряд, я прибавляю газу, чтобы сократить расстояние, но двигатель издает какой-то странный звук, а следом из-под капота валит пар и машина, дернувшись несколько раз, глохнет.

– Ну давай же! – поворачиваю ключ зажигания, но моя малышка стоит на месте.

Этого просто не может быть.

Одна за другой мне начинают сигналить машины, а пробка становится все больше. Обессиленно опустив голову на руль, испускаю тяжелый вдох. Кажется, я все же не попаду на курсы. Ну почему именно сегодня?

Вперед, Рэйчел, не смей вешать нос. Ты разобралась с кофемашиной Альфи, так что старая рухлядь тебе тоже по плечу. Бодро вскинув голову, выхожу из машины, не обращая внимания на проклятья, сыплющиеся со всех сторон. Один мерзавец даже показывает средний палец, но я не остаюсь в стороне и отвечаю тем же.

Откинув за спину волосы, берусь за край капота, но стоит мне открыть его, как весь скопившийся жар ударяет в лицо и за мгновение на моей коже скапливаются капельки пота. Помахав несколько раз рукой над двигателем, пытаюсь понять, что могло пойти не так. Было бы проще, если бы я хоть что-то в этом понимала. Просто гора железа, соединенная между собой бог знает чем.

Протягиваю руку вперед, но резко подскакиваю от голоса, раздающегося позади:

– Если не хочешь получить ожог, я бы рекомендовал ничего не трогать.

Парень становится рядом и с видом знатока осматривает детали. Он наклоняется к капоту и бормочет под нос что-то неразборчивое.

– Скорее всего, лопнул патрубок [1], и по-хорошему тебе надо в мастерскую, – незнакомец закатывает рукава белоснежной рубашки, обнажая мускулистые предплечья.

– Пат… что? – нахмурившись, переспрашиваю я.

И он понял это, всего лишь заглянув под капот? Я бросаю на него скептический взгляд и уже собираюсь открыть рот и сказать, чтобы он проваливал, как в подтверждение его слов из-под машины начинает литься какая-то жидкость.

– А это потек антифриз [2]. Судя по тому, в каком состоянии машина, ты ни разу его не меняла.

Он продолжает давить меня непонятными терминами и своей самоуверенностью и посылает мне насмешливый взгляд, будто говоря: «Что может понимать в этом женщина?»

Незнакомец вытаскивает из моего двигателя металлический штырь, надеюсь, я не ошиблась, что это именно он, а затем качает головой и убирает обратно.

– А ты такой умник, что разобрался с первого раза? – раздраженно бросаю я, скрестив руки на груди.

Он ухмыляется:

– Нет, просто я удивлен, что такое старье все еще может передвигаться.

Я гневно смотрю на него, а затем перевожу взгляд на машину, стоящую позади моей старушки, – серебристый «БМВ» последней модели. Конечно же, моя малышка для него старье.

– Я могу подбросить тебя до мастерской или помочь вызвать эвакуатор.

– Как любезно с твоей стороны.

Парень нагло ухмыляется.

Игнорирую его и, открыв машину, беру с сиденья телефон, чтобы дозвониться до кого-нибудь из братьев. Обычно я не веду себя как последняя стерва, но сегодня с самого утра все идет наперекосяк.

Когда Йен не отвечает на мой второй звонок, я набираю Майку, но и он будто сквозь землю провалился. Ну почему, когда они оба мне нужны, я не могу до них дозвониться?! И пусть только после этого скажут, что это я их игнорирую.

– Мое предложение все еще в силе, – незнакомец облокачивается на левое крыло машины, сложив руки на груди.

Его зеленые глаза ярко блестят в утреннем солнце. У него расслабленная улыбка, каштановые волосы аккуратно уложены гелем, а лицо идеально выбрито, будто он только что вышел из душа. Деловая рубашка, ткань которой уже запачкана маслом, и идеально отглаженные черные брюки красочно говорят о том, что он наверняка работает крупной шишкой в одной из многочисленных компаний. Обычно такие, как он, с важным видом просиживают целый день в офисе, гоняют секретаршу за кофе каждые полчаса и наводят страх на сотрудников.

– Ну так что? – он изгибает бровь.

– Решил заняться благотворительностью? – с прищуром интересуюсь я.

Все же он единственный из всего потока машин, кто остановился и помог. Ну, или хотя бы попытался, учитывая, что красная предательница все же решила испустить последний вздох.

– Такой вариант, как сострадание, не рассматривается?

– В Лос-Анджелесе? – усмехаюсь я. – Нет.

Пожалуй, люди слишком ожесточились, даже если подобный жест воспринимают как что-то выходящее за рамки нормы.

Незнакомец молча и проницательно смотрит, и мне остается лишь закатить глаза. Бросаю взгляд на наручные часы и понимаю, что даже если он решит меня подвезти до мастерской, я все равно опоздала и какие-то полчаса уже не спасут.

– У меня нет времени на эвакуатор и мастерскую. Если через двадцать минут я не буду сидеть в театре в окружении двенадцати человек, то можно сказать, что моя жизнь окончена.

Безусловно, я драматизирую, но если потеряю место в группе – это будет огромным шагом назад.

– При всем моем огромном желании, эта крошка не сдвинется с места, пока не побывает в руках профессионала.

Парень похлопывает ладонью по капоту.

– Если я брошу тут машину, то могу не беспокоиться, что ее украдут. Такая рухлядь кроме меня никому не нужна, – издаю грустный смешок.

Чем я вообще думала, когда ее покупала?

– Если не считать штрафа за брошенное транспортное средство посреди шоссе, то я с тобой согласен.

А штраф может выйти в кругленькую сумму.

Телефон начинает вибрировать, и я вижу на экране имя брата.

– Ну почему до вас так сложно дозвониться?! – выпаливаю я.

– И я рад слышать тебя, сестренка, – хохочет Йен. – Что случилось?

– Я застряла посреди шоссе, и мне срочно надо уехать, но не могу бросить машину. И только не надо напоминать о том, что ты предупреждал о подобной ситуации.

Брат снова громко смеется. Так бы и придушила его на правах младшей сестры.

– Йен, пожалуйста, выручи меня, – жалобно прошу я.

– Рэйч, я больше не куплюсь на этот голос. Скинь мне свое местоположение в сообщении. И умоляю, не натвори глупостей за это время.

Он завершает вызов, а я тихо ругаюсь под нос. Вечно одно и то же: «не натвори глупостей». Можно подумать, я специально сломала машину.

– Подмога скоро будет?

– Отчасти. Но, похоже, я все равно опоздаю, – пожимаю плечами. – Кстати, я Рэйчел, – протягиваю парню руку.

– Адам, – он легонько сжимает мою ладонь. – Что ж, Рэйчел, надеюсь, ты все же успеешь на свою встречу.

Он отстраняется от моей машины и направляется к своему серебристому «БМВ» последней модели. Машины продолжают медленно меня объезжать, но я уже совершенно не обращаю на это внимания. В конце концов, ни один из них не остановился, чтобы помочь.

Адам притормаживает около меня, несколько раз сигналит и, отсалютовав двумя пальцами, скрывается в бесконечном движущемся потоке.

Пусть на этом мои неприятности закончатся.

Вбегаю в зал и с оглушительным грохотом захлопываю дверь. Мои поспешные шаги эхом отражаются от стен полупустого зала. Все присутствующие тут же поворачиваются в мою сторону, а Бэнджамин Уотсон даже вида не подает и продолжает лекцию. Не знаю, считать ли это хорошим знаком, но я пробираюсь к своему месту и, облегченно выдохнув, опускаюсь на стул.

– Чтобы стать хорошим актером, нужно не только выучить текст и рассказать его зрителю. Вы должны жить ролью. Вжиться в нее настолько, чтобы на экране зритель видел не вас, а эмоции, которые испытывает ваш персонаж. Что такое роль без эмоции? Ноль. Пустышка. Вы можете шутить, показывать любовь и гнев по отношению к партнеру, но если ни одна из этих эмоций не будет касаться ваших глаз, сердца, то вы попусту выбрали эту профессию.

Бэнджамин Уотсон обводит всех присутствующих взглядом. Кто-то внимательно слушает, кто-то конспектирует, а некоторые со скучающим взглядом оглядывают помещение и с большим интересом просматривают обучающее видео по нанесению макияжа, как моя соседка.

Он подходит к своему столу и прислоняется к нему бедром.

– Сыграйте свою роль так, чтобы зритель представил себя на месте вашего персонажа. Чтобы прочувствовал его боль, любовь, страх. Чтобы его кожа также покрылась мурашками, а сердце замерло от эмоций.

– А если зритель настолько безэмоционален, что его не проймут даже самые правдоподобные слезы? – спрашивает один из участников.

– Ваша задача сделать так, чтобы даже самый черствый человек в мире поверил в вашу игру. Если вы, мистер Купер, собираетесь стать актером только ради гонораров, то можете смело собрать вещи и покинуть мои занятия, – безапелляционно заявляет Уотсон.

Парень съеживается под тяжелым и уверенным взглядом и подпирает подбородок ладонью.

Мистер Уотсон приподнимает очки и, потерев переносицу, тяжело качает головой. Наверняка он считает нас группой идиотов, которые попусту тратят его время.

Насколько бы сильно я ни боялась этого человека, настолько же сильно я его боготворю. Пусть он черствый сухарь, который постоянно говорит нам, что по большей степени все мы бездарности и в современном мире кинематографа редко встретишь достойных актеров, но я выбрала его курсы именно поэтому – он честен, суров, талантлив.

Помню, как искала в интернете того, кто действительно поможет узнать актерство изнутри со всеми его минусами и плюсами. Кто не будет обещать золотые горы, а заставит пройти этот тернистый путь с самых низов. Но большинство заголовков пестрило заявлениями, что уже через пару недель я буду блистать на ковровой дорожке, а компанию мне составит сам Том Харди. С последним они явно перегнули, но в основном именно короткий срок для получения заветного билета в мир кинематографа впоследствии служит причиной разбитых ожиданий.

Во время одной из прогулок по городу увидела обычную листовку, наклеенную на фонарный столб. В ней не было заоблачных обещаний об «Оскаре» и долгожданном признании. Сначала мне показалось, что это какой-то трюк, но потом подумала, что порой за простотой скрывается то, что мы ищем. И не прогадала.

Бэнджамин Уотсон – мужчина семидесяти трех лет и в прошлом успешный режиссер. Приверженец «старой школы». Театра. Он ненавидит пафос и ложь. И твердо стоит на своем. Когда направление киноиндустрии начало меняться и старый Голливуд решил следовать трендам, мистер Уотсон ушел в театр и преподавание из-за нежелания подчиняться современным веяниям кинематографа.

Я уже уяснила, что спорить с этим человеком без толку. На самом первом занятии он без зазрения совести заявил, что среди современных актеров крайне редко найдешь талант. Отчасти я с этим согласна, но то, как он это сказал – с пренебрежением, будто сам этот факт его жутко задевает, – вывел меня из себя. Поэтому я вступила в дискуссию, если, конечно, тихое блеяние с места можно так назвать. Надо признаться, бросать вызов профессионалу было немного страшно, но тогда я не особо об этом думала. Сама не заметила, как мой неуверенный голос становился тверже, и я так усердно приводила примеры из любимых фильмов и постановок, что в один момент чуть не перешла на крик. Мистер Уотсон же апеллировал своими доказательствами и примерами. В какой-то момент я растерялась и на его вопросительный взгляд не нашла, что ответить, и весь запал пропал. На что он тяжело вздохнул и сказал, что количество статей в интернете и парочка наград еще не говорят о том, что человек действительно талантлив.

Потом я мысленно напомнила себе, что не просто так записалась на его курсы.

– Узнайте своего персонажа. Продумайте не только его настоящее, узнайте его прошлое. Что стало причиной его нынешнего поведения? Что он скрывает за своей маской? Изучите его прошлое, отступите, и вам откроется его предыстория. Именно шаг назад позволит реалистично сыграть свою роль. Как я уже говорил, актерское мастерство заключается не только в заучивании текста.

Когда занятие подходит к концу, он встает и, опираясь на трость, прихрамывая, подходит ко мне. Я съеживаюсь, потому что надеялась, что этого разговора все же можно избежать.

– Рэйчел, мы разговаривали об этом в прошлый раз. Я не потерплю опозданий на свои занятия. Если вы не считаете разумным тратить на них свое время, то я не смею вас задерживать.

Пристальный взгляд карих глаз пригвождает меня к месту. Брови нахмурены, седые волосы аккуратно зачесаны назад. Несмотря на жару, на мистере Уотсоне серый костюм-«тройка», и отчасти это в который раз доказывает его старомодность.

Я знаю, что врать бесполезно, последние разы только и делала, что находила нелепые отговорки своим опозданиям. Поэтому в этот раз решаю быть честной.

– Клянусь, мистер Уотсон, это в последний раз. Я могла бы сказать, что не виновата, но это не так. Я проспала, и моя машина сломалась на половине пути. И я понимаю, что это меня не оправдывает, но дайте еще один шанс, – признаюсь, а спустя мгновение добавляю: – Мне очень нужны ваши курсы. Я… Я должна их закончить и стать лучше.

Он сжимает губы в тонкую линию и все так же серьезно смотрит на меня. Наверняка думает, что бы сказать, лишь бы я ушла навсегда и он больше не тратил на меня время.

– Зачем? – это единственное, что он произносит.

Нахмурившись, поднимаю на него взгляд.

– Зачем вам эти курсы?

– Я хочу стать хорошей актрисой, – без раздумий отвечаю.

Разве не за этим мы тут все собрались? Он делится опытом, мы впитываем его знания.

Потерев подбородок большим и указательным пальцами, он слегка кивает, а затем, повернувшись ко всей группе, но смотря только на меня, произносит:

– На последнем занятии я хочу получить ответ всего лишь на один вопрос: «Почему вы хотите стать актерами?»

Я киваю, но отчего-то мне кажется, что ответ на этот вопрос будет не так легко найти.

Глава 4

Крис

Поворачиваю ключ в замке и меняю табличку на «Открыто». Зачем мне помощник, если за десять минут до открытия он пишет, что опоздает как минимум на полчаса? Я, конечно, тоже не образец пунктуальности, но опаздывать третий раз за неделю – не особо хороший способ себя зарекомендовать.

Вот что бывает, когда нанимаешь школьного друга. Чувствую, Шон Уитмор еще заставит меня пожалеть о своем решении.

Щелкаю выключателем, захожу за прилавок и включаю кассу. Беру со столешницы кружку с горячим кофе и не спеша отпиваю. Кофеин мне сегодня нужен как никогда, учитывая, что я поспал всего лишь пару часов.

Еще год назад я и подумать не мог, что стану владельцем собственного магазина и буду ворчать на опоздавшего сотрудника. Но вот он я, держу в руках кружку с дерьмовым кофе и делаю вид, что такое положение дел меня вполне устраивает. Ведь если хоть один житель святого Джорджтауна узнает, что я на самом деле думаю об этом месте, мне запретят въезжать в город. Не то чтобы я против такого положения дел, но, учитывая обстоятельства, приходится изображать счастливый вид.

Бэкс подбегает ко мне и, ухватив зубами край джинсов, требует внимания и игр. Тихо засмеявшись, протягиваю руку и поглаживаю этого ленивца за ухом. Он бы с удовольствием спал в своем кресле точно так же, как и я в кровати. Несмотря на то что у годовалого бигля энергия бьет через край, он все же не отказывает себе в отдыхе. Я купил его сразу после переезда. Бэкс единственный из пяти щенков как ненормальный носился по загону и едва его не развалил. Выбор был очевиден.

Со стоном опускаюсь на стул и оглядываю помещение. Бэкс садится рядом и преданно ждет, когда я брошу любимый мяч.

Сквозь окна пробивается солнечный свет, и видно, как пылинки танцуют в воздухе. В магазине витает теплый аромат дерева и масла. С потолка свисают ловцы снов разных размеров и форм, а стены и пространство заполнены разномастными изделиями. Выделяется лишь большой кухонный стол с шестью стульями, над которым я работал на протяжении месяца, и он все еще дожидается своего заказчика.

На первый взгляд кажется, что это типичный магазин, где можно купить любую мелочь и украсить дом. Но если присмотреться внимательнее, то замечаешь, что прилавок оформлен в форме доски для сёрфинга, а ее цвет напоминает штормовой океан. Тот момент, когда стихия доходит до высшей точки и синева сливается с зеленью и темнотой морской бездны. Надо мной на стене расположены скейты ручной работы. Каждый из них индивидуален. Не люблю повторы.

Когда я открывал магазин, то хотел заниматься тем, что мне нравится. Тем, к чему лежит душа. Я люблю резьбу по дереву, но также люблю океан. Я с ума по нему схожу. Порой моя кожа зудит от желания ощутить под ладонью морскую гладь. Мне до дрожи хочется услышать шум прибоя. Почувствовать его аромат, смешанный с водорослями и солью. Мне настолько его не хватает, что хочется выпрыгнуть из собственного тела и хоть на пару мгновений оказаться на другом конце планеты.

Провожу ладонью по лицу и, откинувшись на спинку стула, тяжело выдыхаю. Вчера я работал до поздней ночи, вырезая мелкие детали для очередного заказа. Я бы сейчас не отказался прокатиться по волнам или хотя бы просто посидеть на берегу океана. Давайте будем честны, крошечные водоемы Джорджтауна не сравнятся с Тихим океаном. А учитывая, что на улице стоит такая жара и яичницу можно жарить прямо на асфальте, то могу смело заявить, что сейчас добрая половина города плещется в местной речушке. Ставлю кружку на стол и вытаскиваю из кармана брелок в форме… Да это непонятно что. Моя самая первая попытка сделать из куска дерева нечто похожее на поделку. На деле же оказалось, эта штуковина стала моим талисманом, который я таскаю с собой уже почти пятнадцать лет. Не верю в приметы и всякую чушь вроде предсказаний, предпочитаю рассчитывать сам на себя, но когда стою перед важным заездом или решаюсь уничтожить свою жизнь, то и дело сжимаю этот кусок дерева, будто он может дать ответ.

Неплохо было бы намекнуть, когда ворох проблем, преследующий меня похлеще девушки, с которой провели потрясную ночь, уже закончится и я смогу вернуться к привычному образу жизни.

Что-то мне подсказывает, что я застрял тут навсегда.

Над входной дверью звенит колокольчик, и в магазин вваливается Шон. Темные волосы в жутком беспорядке, клетчатая рубашка смята и застегнута наперекосяк, а на коленке красуется грязное пятно. Бэкс недовольно гавкает.

Полностью с тобой согласен, друг. Я тоже недоволен.

– Ты серьезно? – осматриваю Уитмора с головы до ног скептическим взглядом.

– Друг, ночка была та еще, – он открывает бутылку минералки и делает несколько жадных глотков.

– Да, я помню. Мы были в баре, выпили по паре бутылок пива, а потом я ушел.

Вчера Шон заставил меня пойти и развеяться. Мы познакомились с симпатичными девушками, шутили, танцевали, а потом я ушел домой, чтобы доделать заказ.

Взрослая и самостоятельная жизнь не так уж прекрасна.

– Вот именно. Ты ушел, а я остался и скрасил двум прекрасным представительницам женского пола вечер. – Шон садится в кресло напротив меня, и тут я замечаю ссадину на его губе. – Правда, ненадолго. Уже когда мы собирались уходить, к нам внезапно подошли их парни, и мне пришлось ретироваться.

– Видимо, не слишком успешно, – киваю на его губу и едва сдерживаю смех.

– Я еще хорошо отделался. Почему техасские парни такие взрывные? – Он прикладывает к ране большой палец и с шипением втягивает воздух.

Шон – мой одноклассник, но только по старшей школе. До этого он жил в холодной Миннесоте и наивно думал, что на юге сможет насладиться теплом. Видимо, несколько лет жизни в Техасе ничему его не научили. Мы не особо дружили, когда учились, но после того как год назад я вернулся домой, он нуждался в работе, а я – в сотруднике. Сначала Шон изредка подменял меня, когда мне требовалось уехать на съемки или выполнять условия по контракту, но после того, как Уитмора окончательно выставили из местной пекарни, я предложил ему должность помощника.

Он без разбора флиртует с женщинами, пьет безбожно много пива и разговаривает исключительно о сексе. Он не против перепихнуться в туалете, темном закоулке и на заднем сиденье машины. Порой у меня складывается впечатление, что в теле взрослого мужчины застрял подросток, у которого встает член уже от того, что находится рядом с женщиной.

Техасцы мирный народ. Они предложат вам стакан лимонада и пригласят на ужин с огромным стейком на тарелке. Но стоит вам назвать их штат не самым лучшим местом на земле или закрутить с чужой девушкой, и вы увидите обратную сторону медали. Шон постоянно нарушает эти два главных правила.

– Очень надеюсь, что у тебя в машине есть сменная одежда и ты не будешь целый день торчать в магазине, выглядя как бродяга. Чего доброго, кто-нибудь вызовет копов.

А еще от Шона несет перегаром, и я нахожусь на грани того, чтобы отправить его домой, чтобы он привел себя в нормальный вид и перестал напоминать изношенную версию Колина Фаррелла в его лучшие годы.

Он кривит лицо:

– Разве я похож на человека, у которого есть с собой чистая одежда?

Думаю, это риторический вопрос.

– Ладно, я дам тебе что-нибудь из своего. Присмотри за ним.

Очевидно, что не надо уточнять, кому именно адресована просьба.

Встаю и направляюсь на второй этаж. Половицы скрипят под ногами, и я в который раз делаю себе пометку отремонтировать их.

Огромный плюс магазина – моя квартира находится прямо над ним, и чтобы дойти до работы, мне требуется всего минута.

После того как я получил выигрыш от прошлогодних соревнований по сёрфингу, я в первую очередь расплатился с долгами по ранчо родителей, несмотря на все протесты отца. Даже вспоминать не хочу этот дикий скандал. Кажется, он до сих пор злится. Учитывая, что я решил обосноваться в Техасе, чтобы в случае чего мог сразу оказаться у родителей, мне требовалась работа.

Я не представлял свою жизнь в четырех стенах, да еще и с боссом. Уж простите, но свободная жизнь и путешествия по всему свету накладывают отпечаток. Поэтому решил открыть что-то свое. Через знакомых нашел магазин. До этого он был старым ателье, которое забросили несколько лет назад. Так как помещению требовался хороший ремонт, хозяин согласился уступить в цене, и таким образом я стал обладателем собственного магазина и дома.

Плюс я обрел ответственность. Кто бы мог подумать, но мне двадцать четыре года и до этого я никогда и ни за что не отвечал. Всегда избегал обязательств. Однако, как оказывается, если ты вступаешь во взрослую жизнь, то не получится закрывать глаза на проблемы и делать вид, что все прекрасно.

Раньше моей единственной заботой было – получить парочку оргазмов, а наутро скрыться, пока мы не достигли стадии завтрака. Я не полный козел и изначально предупреждаю, что единоразовый секс – это все, что можно от меня получить. Никаких объятий, совместных просмотров фильмов и прозвищ. Но иногда случаются непредвиденные обстоятельства, когда, едва открыв глаза, тебя уже ждет свежеприготовленный завтрак и взгляд, полный надежды, что мои слова окажутся шуткой. Увы, но все, что касается отношений, меня крайне мало интересует.

Открываю дверь и вхожу в квартиру. Помещение небольшой гостиной, соединенной с кухней, залито утренним сентябрьским солнцем. Через окно залетает душный воздух, и белые шторы разлетаются в разные стороны. Кидаю ключи от квартиры на столешницу и направляюсь в спальню. Беру в шкафу старые джинсы, которые я, скорее всего, больше не увижу, учитывая способность Шона уничтожать все новое за считаные часы, и возвращаюсь в магазин.

– Держи, – кидаю Уитмору джинсы.

– Я верну, – он проходит мимо меня, заворачивая в крохотную комнату отдыха.

Ага. Как же.

– Слушай, а может, мы сегодня опять сходим в бар? – кричит Шон из-за двери.

Ужасно заманчиво, но мой лимит общения с жителями города закончился еще восемь месяцев назад.

– Развеемся. В этот раз выпьем пива и не будем искать проблем.

– У меня на лбу написано, что я полный идиот? – усаживаюсь обратно в кресло и вытаскиваю телефон, чтобы проверить почту.

Салли, мой менеджер, сказала, что скинет график следующих съемок и еще парочку предложений, чтобы, цитирую: «Твоя красивая задница мелькнула еще на парочке обложек до того, как перестанет быть такой аппетитной». Сомневаюсь, что такое когда-либо будет возможно, и я не против продемонстрировать все свои лучшие стороны, но только не для камеры.

Победив в прошлом году в соревнованиях, я получил не только чек на кругленькую сумму, благодаря которому смог покрыть семейные расходы, но и дополнительные обязательства перед спонсорами: я снимаюсь в журналах, рекламирую всякую дрянь и делаю вид, что безумно счастлив, несмотря на то, что хочется откусить себе руку.

Шон выходит из кладовой, берет мою кружку с кофе и опирается локтями о край прилавка. Он делает всего один глоток, но тут же закашливается, увидев мой пристальный взгляд, и ставит кружку обратно.

Ладно, я готов поделиться с ним джинсами, но никак не кофе.

– Ты снова хочешь приключений?

– Да! – громко заявляет он. – Мы живем в самом скучном городе в проклятом штате, и максимум, что здесь может произойти – пекарня весельчака Эрла откроется на пятнадцать минут позже. С каких пор ты стал таким скучным? Неужели это Райли заставлял тебя ходить на вечеринки?

Звучит как упрек, и очень правдивый. Если сравнить мою жизнь с той, что была год назад, то я стал очень похож на Кэма. Хотелось бы, чтобы это звучало как комплимент, но увы.

Кэмерон Райли – мой лучший друг. У меня нет родных братьев или сестер, но Кэм стал именно им. Мы вместе с самого детства. Вместе уехали с ранчо, как только нам исполнилось восемнадцать, и продолжали поддерживать друг друга, когда жизнь один за другим преподносила сюрпризы. И, надо сказать, судьба – та еще шутница. Это я раньше вытаскивал Кэма на все вечеринки, а то он бы продолжал плавать в океане и испытывать свою удачу на прочность. Именно благодаря мне он познакомился с Алекс и теперь напоминает рождественскую елку, стоит только кому-то упомянуть ее имя. Сейчас мой друг находится в Мексике и снимает материал для одного из спортивных журналов.

Звучит так, будто я завидую, но в данный момент это именно так. Я хочу выбраться из этого дерьмового города.

Перевожу взгляд на Шона.

– Мы просто выпьем пива, – предупреждаю я, и он драматично закатывает глаза. – Я не хочу носиться по всему городу от ревнивых муженьков.

Мне, в отличие от него, хватает мозгов не заводить интрижки с кем-то из местных. Если я хочу с кем-то переспать, то еду в соседний городок и там с кем-нибудь знакомлюсь в баре. Мы оба остаемся удовлетворенными и больше никогда не увидим друг друга. Правда, в последнее время, а если быть точным, пару месяцев, я перестал делать подобные вылазки, так как мое тело решило предать меня из-за одной вздорной блондинки.

Шон недовольно фыркает:

– Ладно.

Беру с полочки ключи и встаю со стула.

– Я на ранчо. Упакуй стол и проследи, чтобы все углы и ножки были тщательно закрыты. Еще не хватало сколов, – прохожу мимо напарника и, стянув с запястья резинку, завязываю волосы в короткий хвост. – Бэкс, за мной, – командую я.

– Слушаюсь, босс, – фыркает Шон мне вслед.

Глава 5

Крис

Паркуюсь около амбара и поворачиваю ключ зажигания. Бэкс смотрит в окно и жалобно скулит, просясь на волю. Прежде чем зайти в дом родителей, мне требуется некоторое время. Это своеобразный ритуал: я отсиживаюсь в машине или несколько раз проезжаю в объезд и только потом, нацепив на лицо маску безразличия, переступаю порог ранчо. В окне кухни замечаю, как мама замешивает тесто и подпевает песне по радио, а затем открывает банку с домашним вареньем и приступает к изготовлению начинки. Стоит ей увидеть мой внедорожник, и она тут же выбежит из дома, бросив все дела. Мне же требуется время.

После того как я оплатил долг по ранчо родителей и больничные счета, наши отношения с отцом стали крайне напряженными. Не могу сказать, что мы и раньше являлись примером для подражания в семейных делах, но все же могли продержаться хотя бы несколько часов и только потом переходили к выяснению отношений.

Первые полгода после моего переезда в Джорджтаун отец, не стесняясь, высказывался по этому поводу. Собственный магазин, дом, ответственность – все это не для меня. Я мог бы сказать, что не заслужил таких слов, ведь в восемнадцать уехал из дома и жил так, как мне хотелось. И все же когда искренне беспокоишься за своих родных и предлагаешь им помощь, а в ответ получаешь кучу отборных ругательств – не особо приятные ощущения. Сейчас же отец просто игнорирует меня. Стоит мне приехать, как Джон Уитакер, пробормотав приветствие, разворачивается и уходит в сторону загона с лошадьми, тем самым показывая, что ему не о чем со мной разговаривать.

Не знаю, что должно произойти, чтобы в семье Уитакеров наступил покой.

Беру поводок и пристегиваю Бэкса, у меня больше нет желания носиться за ним по всему ранчо. Пес уныло опускает уши и отворачивает голову. Выхожу из машины и, оглядываясь по сторонам, направляюсь к дому. В глаза бьет яркий солнечный свет, под ботинками хрустит гравий, а в нос ударяет запах сена и животных. Он преследует меня с самого рождения. Стоило открыть окно, как он пробирался в комнату и заполнял собой все. В какой-то момент мне казалось, что, даже уехав за тысячи миль, он все равно преследует меня, напоминая, где на самом деле мои корни и как бы далеко я ни бежал, мне все равно придется вернуться. Бросив быстрый взгляд на амбар и убедившись, что отца там нет, прохожу мимо старого трактора. Замечаю несколько тюков сена, которые он наверняка приготовил с утра пораньше для корма животным, лишь бы этого не сделал я.

Чем ближе я подхожу к дому, тем отчетливее слышу пение мамы. Около ступенек, ведущих в дом, разбит огромный цветущий ярко-оранжевый палисадник, в который она вкладывает все свои силы и посвящает ему уйму времени. Сам же двухэтажный дом выполнен в классическом стиле: белый фасад, небольшая терраса со старыми качелями и крыша из черной черепицы. Его построили еще мои бабушка с дедушкой, и он является чем-то вроде родового поместья.

Мне приходится натянуть поводок, когда мы поднимаемся по ступенькам, чтобы этот мелкий хитрец не удрал и не устроил погром раньше времени.

– Я дома! – перекрикиваю музыку из кухни.

Мама тут же выключает радио, и я слышу грохот кастрюли. Просторная столовая совмещена с кухней, и небольшой островок между ними заставлен продуктами, формочками и консервами.

– Крис! Сынок! Почему ты не предупредил?! – укоризненно произносит мама и, вытерев руки о кухонное полотенце, подходит ко мне и заключает в объятия.

Надо признать, очень крепкие. Словно мы с ней не виделись несколько месяцев.

Я целую ее в щеку и, отстранившись, кончиками пальцев убираю следы муки с плеча. Ее седые волосы уложены в пучок на затылке, а зеленые глаза светятся от радости. Мама небольшого роста и за последние годы немного набрала в весе, поэтому сейчас похожа на добродушную соседку, которая всегда одолжит стакан сахара поздно ночью.

– Можно подумать, что ты меня не ждала, – бросаю взгляд на духовку.

Судя по аромату, она уже с утра пораньше приготовила свою фирменную запеканку.

– И все же я надеялась навести здесь порядок, – она сдувает с лица выбившуюся из пучка седую прядь волос.

У Синтии Уитакер всегда и во всем должен быть порядок. Я же его не люблю соблюдать, поэтому в детстве часто получал подзатыльники.

– Ох, и ты, негодник, тут! – Мама упирает руки в бока и грозно смотрит на пса, он же в ответ задорно машет хвостом.

Я смеюсь. В прошлый раз Бэкс залез в ее палисадник и устроил там полный разнос. Я думал, маму удар хватит, учитывая ее любовь к цветам.

Обхожу ее и, взяв ложку, зачерпываю из банки немного варенья.

– Крис! – Она бросает на меня неодобрительный взгляд.

– Что? Ты все равно уже сделала начинку, – бормочу с набитым ртом. Беззаботно пожимаю плечами и вновь опускаю ложку в банку.

– Ты неисправим. – Она качает головой и, встав рядом со мной, начинает укладывать поверх начинки тоненькие полоски теста. – Как дела в магазине?

– Хорошо. Вчера закончил с большим заказом, поэтому сейчас появилось немного больше времени.

– Это замечательно. Ко мне на днях заходила миссис Райли и сказала, что забор, который ты отремонтировал с Такером несколько месяцев назад, их очень выручает. Представляешь, их новая кобыла повадилась сбегать.

Издаю смешок. Хотелось бы сказать, что мы вместе с мистером Райли отремонтировали этот забор, но я скорее был обычным подмастерьем. Такер Райли следил за каждым забитым гвоздем и контролировал, какую длину балок я отпиливал. Он привык все держать под контролем. Эту черту не мешало бы иметь Кэмерону. Сын и отец, разные, как Северное и Южное полушария, все же умудряются находить общий язык.

Хоть кто-то в этом городе обладает здравомыслием.

– Я очень тобой горжусь, сынок. Если так пойдет дальше, то в скором времени в соревнованиях уже не будет надобности. Сконцентрируешься на магазине, – между прочим говорит мама.

Пропускаю слова мимо ушей, не желая сейчас обсуждать эту тему. Она никогда не любила спорт и была против моего отъезда из дома. Каждый наш разговор заканчивался ее слезливыми мольбами вернуться домой и прекратить рисковать своей жизнью. Когда я объявил, что уезжаю из дома, маме стало так плохо, что нам пришлось вызывать неотложку.

Но я просто не мог больше оставаться в этом городе. Будущее наводило на меня ужас.

– Где отец? – спрашиваю я.

– Поехал с утра в больницу. Сам понимаешь, ежемесячное обследование нельзя пропускать.

– Он поехал один? – я хмурюсь.

Почему так тяжело сказать, что ему надо куда-то съездить? Почему не попросить?

– Крис, ты же знаешь, твоего отца не переубедить, – мама, склонив голову, посылает слабую улыбку.

Закончив с пирогом, она отодвигает его в сторону и, положив на стол подставку под горячее, вытаскивает из духовки противень с запеканкой. Если до этого в кухне стоял слабый аромат специй и мяса, то сейчас он заполняет каждый уголок. Чувствую, как рот наполняется слюной, а руки автоматически тянутся к вилке. С утра я успел выпить только кофе. Бэкс подвывает, сидя рядом со мной.

Полностью разделяю твои мысли, приятель.

Стоит только взять вилку в руки, как мама шлепает меня по пальцам.

– Вы, оба, даже не думайте об этом! – она бросает на нас с псом грозный взгляд. – Лучше сходите в амбар, и, пока отца нет, взгляни на этот дряхлый трактор. По-моему, ему скоро придет конец.

Как и всему, что находится на этом ранчо.

Беру Бэкса за поводок и выхожу из дома. Видимо, отец уже начал ремонт с утра пораньше, но поездка к врачу заставила бросить это занятие: инструменты аккуратно сложены в ящик, а в движке не хватает пары деталей.

Сняв рубашку, кладу ее на стог сена и привязываю Бэкса за деревянную перекладину. Он вновь жалобно воет и смотрит на меня. Нет уж, приятель, больше я не куплюсь на невинный взгляд.

Мама права: скоро этой горе железа придет конец. Сколько бы отец ни менял детали и как бы ни следил за ним, но время берет свое. Этой машине уже почти двадцать лет, и она так же, как и все наследие Уитакеров, включающее в себя дерьмовый характер, ворох обязанностей и скамейку для службы в церкви, перешли по наследству от дедушки.

Я меняю масло, смазываю детали и перебираю двигатель. Солнце так сильно припекает в спину, что майка становится мокрой насквозь. Джинсы местами покрыты масляными пятнами, как и руки. Опустив взгляд на землю, замечаю, что от безвыходности Бэкс заснул. Когда почти заканчиваю, время переваливает за полдень. В горле пересохло, а спину ломит от неудобного положения.

Подхожу к амбару, чтобы перевести дух и утолить жажду. Пока я возился с двигателем, мама принесла пару сэндвичей и домашний цитрусовый лимонад. Он так нагрелся, что по вкусу кажется, будто его уже кто-то пил до меня. Отламываю маленький кусочек от сэндвича и бросаю Бэксу, но тот даже ухом не ведет, лишь лениво поглядывает на него. Что ж, я не настолько привередлив. Присаживаюсь рядом с псом и откусываю большой кусок.

Слышится хруст гравия, и на подъездную дорожку въезжает старенький пикап отца. Он останавливается чуть дальше моего и, выйдя из машины, сразу хмурится. За год, проведенный рядом с родителями, даже не помню, чтобы ворчливый старик хоть раз улыбнулся.

– Я бы и сам закончил, – он надвигает на морщинистый лоб ковбойскую шляпу.

На нем темно-синие джинсы, заправленные в начищенные до блеска ковбойские сапоги, и клетчатая рубашка, застегнутая на все пуговицы, а галстук-боло [3] затянут до самого ворота. Можно подумать, что он ездил на службу в церковь, а не на ежемесячный визит к врачу. Типичный житель южного штата.

– Не надо благодарности, – мне с трудом удается проглотить кусок, вставший посреди горла, и не выдать колкость.

Отец проходит мимо меня и, присев рядом с Бэксом, поглаживает пса за ухом. Тот оживляется, начинает махать хвостом и прыгать.

Предатель.

Но от меня не укрывается, как медленно отец опускается на корточки, слегка задержав дыхание и сдерживая стон. Перелом оставил последствия на всю жизнь. Теперь он прихрамывает, и каждое движение сопровождает боль. Не такая сильная, как раньше, но все же.

– Как съездил? – облокачиваюсь на большое колесо трактора и складываю руки на груди.

– Отлично. Им лишь бы деньги выжимать и прописывать ненужные лекарства, – сухо отвечает он, все так же игнорируя меня.

– Не думаю, что врачи делают это из собственной прихоти.

И снова молчание. Иногда из-за этого мне хочется кричать. Все наше общение с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, свелось к молчанию, редким кивкам и чаще – к хмурым взглядам. Будто само мое существование отца напрягало, и он делал все, чтобы я держался от него подальше. Заботы о ранчо, споры о налогах и выборе пшеницы были куда предпочтительнее посещения моих соревнований, даже если они проходили поблизости от Джорджтауна.

Я научился решать свои проблемы самостоятельно в том возрасте, когда нормальные родители подвозят своих детей до школы.

– Ладно, я пойду, переоденусь. Мама наверняка уже накрыла на стол.

Несколько мгновений жду, что он поднимет голову и поговорит со мной. Посоветуется, что делать со старой техникой, или предложит выпить по парочке бутылок пива после ужина, сидя на крыльце. Жду, что он спросит, как продвигаются дела в магазине и доволен ли я своей жизнью. Может, даже поинтересуется, когда у меня появятся постоянные отношения, как это раньше делал мистер Райли, а я в ответ закачу глаза и отшучусь. Жду, что мы снова поспорим из-за какой-нибудь ерунды. Но он просто молча гладит пса.

В этом нет никакого смысла.

Разворачиваюсь и направляюсь в сторону дома. Лимит нашего общения на сегодня закончен.

Позже, вечером того же дня, захожу в квартиру и сразу направляюсь к холодильнику. Достаю холодную бутылку пива, делаю большой глоток и направляюсь в спальню. Бэкс от усталости валится на свою подстилку и тут же закрывает глаза. Он весь день носился по ранчо: пугал кур, гавкал на лошадей и опять пытался залезть в палисадник. Весь ужин я слушал местные сплетни, которыми мама решила любезно поделиться. Отец перепроверил движок, который я починил, а потом развернулся и ушел в амбар, показывая, что мне и правда надо уехать.

Намек был вполне очевиден.

Я понимаю, из-за чего ввязался во все это. Из-за чего погряз в ответственности и несвойственном мне образе жизни. Но иногда хочется плюнуть, послать все к черту и уехать к океану.

Вот только так никто не делает, правда?

В кармане джинсов звонит телефон, и я нехотя вытаскиваю его. Плохое настроение пропадает в то же мгновение, стоит увидеть на экране сообщение от Рэйчел.

Забудьте, что я не выспался и у меня был дерьмовый день.

Я смеюсь. Вот она, моя малышка Дэниелс. Веселая, вздорная и заводная.

Выхожу из мессенджера и набираю Рэйчел. Мне необходимо хоть что-то хорошее за сегодняшний день. Не проходит и одного гудка, как она отвечает.

– Неужели ты в аэропорту? – саркастично спрашивает она.

– Конечно, уже захожу в самолет, – отшучиваюсь я.

Кто бы знал, как мне хочется хоть на пару дней оказаться в Лос-Анджелесе и как я близок к тому, чтобы сорваться.

Рэйчел посмеивается, а затем из динамика раздается звук плеска воды и ее визг. На заднем фоне слышится мужской смех и ее громкое ругательство.

– Я вас обоих убью! – выкрикивает она.

– Ты разве не на работе?

– Нет, – запыхавшись, отвечает Рэйч. – Я у родителей. Два моих старших братца впали в детство и решили, что будет весело облить меня водой с головы до ног.

Она фыркает и громко хлопает дверью.

Я не знаком с ее братьями, но по рассказам Рэйчел и Алекс, ее старшей сестры, Йен и Майк обожают изводить сестер, когда все собираются вместе. Хоть у кого-то есть нормальная семья, в которой принято проявлять куда больше эмоций, нежели вечный хмурый взгляд.

– Я у себя в комнате и могу спокойно говорить, – выдыхает Рэйчел.

– Все так плохо? – интересуюсь я.

Сажусь выше и, опершись спиной на деревянное изголовье, делаю глоток пива.

– Ну как сказать. Йен настаивает, чтобы я сдала малышку на металлолом и нашла себе что-нибудь другое. Майк не устает напоминать, что предупреждал меня о столь спонтанном решении.

– А ты?

– Не знаю… Я хочу ее оставить, но если мне постоянно придется вкладывать в нее кругленькую сумму, то лучше продать.

– Но это была твоя мечта.

– Ага. Не такая уж удачная, как оказалось, – бормочет она.

Я помню, как Рэйчел позвонила несколько месяцев назад и сказала, что нашла машину своей мечты, старенькую и местами потрепанную, но именно о такой она всегда мечтала. Красный «Фольксваген Жук», такой же яркий и миниатюрный, как она сама. К тому же она хотела дать шанс этой машине и своей мечте, сказала – неправильно так просто избавляться от того, что вдруг стало ненужным.

– Ладно, есть и плюсы: пока моя малышка испускала последний дух, я познакомилась с симпатичным парнем, – вдруг весело заявляет Рэйч.

Мои глаза распахиваются от удивления.

– Настолько симпатичным, что ты захотела сходить с ним на свидание? – у меня вырывается непроизвольный смех.

– К сожалению, до этого не дошло, но я была бы не против.

– Неужели он оказался таким олухом, что не пригласил тебя?

– Скорее, у него не было для этого возможности, мы стояли в пробке.

Отчасти я ликую. Я знаю, что мы с Рэйч только друзья. Она дала это понять еще в день знакомства.

«В моей жизни сейчас и так хватает проблем, Уитакер. Так что либо мы друзья, либо смотри издалека, но не надейся на что-то большее», – сказала она в тот вечер.

Я не отрицаю, что меня тянет к Рэйчел. Она яркая, красивая, необузданная, смешная, и в ней столько безумства, что невольно подчиняешься любой авантюре, в которую она может втянуть. Намного позже я узнал, что эта с виду импульсивная и сумасбродная девушка отлично носит маску и играет свою роль, а истинные чувства запирает глубоко внутри себя. И каждый ее секрет я бережно храню, как и то, что между нами есть. Пусть это только дружба.

Но это не значит, что я не испытываю частичку ревности, когда она говорит про очередное свидание или встречу с новым парнем.

– По-моему, он очень подходит на роль парня из моего списка. Но я вовремя вспомнила, что теперь сначала думаю, а потом что-либо делаю.

И я очень рад, что она поступила именно так.

– Как прошел твой день? – спрашивает она.

Я едва все ей не рассказываю. Рэйч прекрасно знает, какие у нас отношения с отцом, но сейчас мне не хочется об этом вспоминать.

– Ты же знаешь, у меня все отлично. Магазин, ранчо, Бэкс.

Я слышу, как громко она фыркает.

– Не напоминай мне про это маленькое исчадие ада. Он погрыз мои любимые туфли!

– За эти полгода он осознал свои ошибки.

– Ага. Как же, – усмехается она.

Когда я в прошлый раз приезжал в Лос-Анджелес для съемки в рекламном ролике, то взял Бэкса с собой. Разумеется, встретился с Рэйч, я не мог упустить такую возможность. Пока мы сидели около океана, пес сгрыз ее туфли, и Рэйч визжала на весь пляж, заявляя, что это преступление – иметь собаку, которая уничтожает все святое.

В этом вся Рэйчел. Она не расстроится, если поправится на пару фунтов, но скажет, что жизнь окончена, если кто-то нечаянно чихнет на ее любимое платье.

– Только не говори, что сегодня ты опять остаешься дома и уже в кровати.

– Я, конечно, в кровати, но это не значит, что я скучаю.

– Боже, ты что, с девушкой?! – изумляется она. – Уитакер, ты мой друг, но я не хочу становиться третьей!

Я громко смеюсь:

– Я бы не прочь разнообразить нашу дружбу, но пока только собираюсь в бар вместе с Шоном.

– Аллилуйя! Я уже думала вызывать спасательную бригаду в виде влюбленных голубков.

Если вы хотите, чтобы ваша вечеринка превратилась в отвратительный ванильный фильм, просто позовите Алекс и Кэмерона – и они весь вечер будут целоваться у вас на глазах, заставляя сахар в крови достигнуть критической отметки.

– Тогда, чтобы пережить этот вечер, нам бы точно понадобилась текила.

Смесь ярких красок и звуков превращается в нечто настолько прекрасное, что я, как полный идиот, улыбаюсь, когда слышу звонкий и искренний смех Рэйчел. Вот что вызывает у меня такие ощущения. Я будто вновь на пляже, чувствую непредсказуемую и неукротимую стихию, солнечные лучи, приятно греющие кожу. Слышу шум прибоя. То, чего так не хватает.

– Я хочу, чтобы ты сегодня с кем-нибудь познакомился и всю ночь напролет заставлял эту девушку выкрикивать твое имя. И не смей приходить домой раньше двенадцати.

Знала бы ты, чего я хочу на самом деле, то уже переехала бы на другой конец страны.

– И как же ты это проверишь?

– Чемпион, я прекрасно знаю, как звучит твой голос после подобных игр.

Ладно, наша дружба выглядит немного странной. Но вот вам один факт: дружить с Рэйчел равносильно прыжку с парашютом или покорению заветной волны. Она словно самый яркий луч солнца, пробивающийся сквозь штормовое небо.

Не говорите ничего, я и так все прекрасно знаю.

– Вперед! Вставай с кровати и направляйся в ближайший бар! – командует она.

– С тобой очень трудно поспорить. – Бэкс, цокая когтями по паркету, забирается на кровать и устраивается рядом, подталкивая задние лапы мне под ноги. – Как прошел день?

– Дай подумать. Отвратительно? Мистер Уотсон опять отчитал меня за опоздание, а Аманда так и не позвонила. Что-то мне подсказывает, что закон справедливости существует и придется вдоволь поднапрячься.

– В таком случае мне придется жениться на одной из десятка девушек, кому я разбил сердце, чтобы восстановить баланс.

– Это звучит слишком нереалистично, – смеется она.

– Вернемся к твоему бойфренду, – провожу большим пальцем по влажной этикетке на бутылке. – Расскажи о нем.

– Он не мой парень. И вообще, Адам не из моей категории. Правильный, с чувством юмора, в деловом костюме и красивый, но будто из каталога для идеальной жизни. Таких обычно дарят на Рождество.

Адам. Надеюсь, он до жути скучный, живет на другом конце штата и больше никогда не увидится с Рэйч.

– Я не готова к свиданиям. Только если с тобой.

– Осторожнее, малышка Дэниелс, ты играешь с огнем, – я бы сказал, с чертовым вулканом, который вот-вот взорвется и уничтожит все вокруг себя на сотни миль.

Я слышу, как она самодовольно хмыкает.

– Ты единственный, кто никогда не разобьет мне сердце, – как-то тихо признается она, а я так сильно сжимаю бутылку, что мокрое стекло выскальзывает из пальцев и пиво разливается по кровати.

Но мне плевать.

Я никогда не разобью ей сердце.

Мы некоторое время молчим. Высказываем друг другу то, что не хотим произносить вслух. Этот вечер и правда уже не кажется таким ужасным.

– Хорошего вечера, Чемпион, – с улыбкой произносит Рэйч. – И помни: не имеет значения, насколько сильно он тебя игнорирует и что говорит. Самое главное – ты чувствуешь, что на данный момент поступаешь правильно.

– До завтра, малышка Дэниелс.

Глава 6

Рэйчел

– Вам что, по пять лет? – гневным взглядом пригвождаю братьев к бортику бассейна.

По крайней мере, мне так кажется, потому что они громко смеются, глядя так, будто на моей голове клоунский колпак. Облить меня с головы до ног холодной водой – верх веселья. Кажется, я до сих пор пахну хлоркой.

Разворачиваюсь и, откинув за спину влажные волосы, беру со стола свой лимонад. Папа улыбается, наблюдая за нашей перепалкой, и переворачивает на гриле стейки, а мама выходит из дома и ставит на стол графин с лимонадом.

– Рэйчел, не желаешь еще раз искупаться? – кричит Йен.

Я сдерживаюсь, чтобы не вскинуть руку и не показать братцу средний палец. Родители за сегодня уже вдоволь услышали ругательств с моей стороны. Я понимаю, что быть самой младшей в семье – не особо привлекательная перспектива. Все подколы и шишки всегда летят на меня, но ради разнообразия можно было сделать исключение.

Сегодня традиционный семейный ужин. На заднем дворе накрыт стол, мама готовит наши любимые блюда, и я почти захлебываюсь слюной от этих божественных ароматов. Братья наперебой рассказывают отцу о своих последних достижениях, словно они подростки, желающие утереть нос друг другу. Я же благополучно устраиваюсь на лежаке, стоящем в самом дальнем углу двора, и нежусь в закатных лучах. Люблю наши семейные ужины. Пусть братья ведут себя как дети, несмотря на то, что им уже под тридцать лет, я все же рада, что мы можем собраться все вместе. Я слишком долго вела себя как последняя эгоистка и отталкивала близких, так что теперь каждый такой вечер для меня словно подарок.

Только с нами нет Алекс. Она все еще находится где-то в Европе, и я очень надеюсь, что к моему дню рождения сможет вернуться домой.

– Йен, Майк, быстро вылезайте из бассейна, и хватит приставать к сестре! – Голос мамы хоть и звучит мягко, но ни один из братцев не смеет перечить.

Я хихикаю и наблюдаю, как эти два с виду взрослых мужчины послушно выбираются из бассейна и берут с лежака полотенца. Мама снова уходит в дом.

Йен просушивает волосы, а затем садится рядом со мной, задевая мокрыми шортами мои ступни. Подтягиваю под себя ноги, но он будто специально крутит головой из стороны в сторону, чтобы последние капли попали на меня. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что на нас никто не смотрит, все же показываю брату средний палец, на что он усмехается и бросает в меня мокрым полотенцем.

– Ты отвратителен! – морщусь я, откидывая махровую ткань на соседний лежак.

– С кем разговаривала? – В его глазах пляшут смешинки.

– Кажется, я вышла из того возраста, когда ты мог допрашивать меня насчет парней.

– Значит, это все-таки был парень.

– Отстань! – Я отворачиваюсь, но тут же натыкаюсь на любопытный взгляд Майка.

– Сестренка, у тебя появился парень? – Он поигрывает бровями и взъерошивает русые волосы.

Возможно, я готова вытерпеть нападки Йена, но не думала, что Майк настолько впадет в детство и заразится тупостью от брата.

Я не собираюсь говорить им о Крисе. Во-первых, они мои братья и чисто теоретически не видят ни в одном парне ничего хорошего. Как-то Майк до того напугал одного из моих ухажеров, что потом никто ко мне не подходил на протяжении нескольких месяцев, боясь получить повестку в суд лишь за один непристойный взгляд. Во-вторых, мои отношения с Крисом их не касаются. То, что происходит между нами, находится в рамках заключенного договора и не подлежит обсуждению. Я так долго выстраивала свою жизнь по кирпичикам, что боюсь сделать лишний шаг, чтобы она не рухнула.

– Что за нездоровый интерес к моей личной жизни? – вспыхиваю и встаю с лежака, чтобы увеличить расстояние между собой и этими любопытными пронырами. – Неужели в зрелой жизни все так скучно?

Не устаю напоминать этим двоим, что их возраст приближается к тридцати. И всегда делаю это успешно: оба братца хмурятся.

Не я начала эту войну.

– Как Николь? Когда настанет самый счастливый день в твоей жизни? Или ты решил дождаться той стадии, когда все можно будет свалить на потерю памяти? – спрашиваю Майка и усаживаюсь за стол.

С довольным видом накладываю себе салат, пока старший брат бормочет ругательства.

– Ты хочешь сделать Ник предложение?! – искренне удивляется Йен, устраиваясь рядом со мной. – Почему Рэйч в курсе, а я нет?

– Свадьба? Майк! Почему ты раньше ничего не сказал? – Мама садится во главе стола и награждает сына пристальным взглядом.

– Николь беременна? – встревает папа.

Он ставит тарелку со стейками на стол и устраивается напротив мамы.

Майк прожигает меня гневным взглядом темных глаз, а я с улыбкой беру самый большой стейк и кладу себе на тарелку.

Нечего было меня доставать. Расскажи я им о Крисе, они бы все уши прожужжали, что я опять куда-то влипла. А я не собираюсь оправдываться. Уж тем более за дружбу с Крисом.

– Так, никто не женится. Просто у Рэйчел бурная фантазия, – цедит он сквозь зубы и разрезает стейк с таким остервенением, будто вместо мяса на тарелке часть моего тела.

– Как знать, – я пожимаю плечами и с улыбкой накалываю на вилку огурец.

Потом еще спасибо скажет. Майк и Николь вместе уже около пяти лет. Ее не отпугнули до ужаса скучный характер и педантичность моего старшего брата. Я так редко вижу улыбку Майка, что хочется записать это как восьмое чудо света. Если дело касается эмоций, он обходит их стороной. Тем не менее я прекрасно знаю, что Майк уже некоторое время ищет подходящее кольцо. Нельзя оставлять ноутбук включенным и надеяться, что никто ничего не увидит. В прошлый раз это была я, а ведь могла быть и Николь. И, может, этот разговор подтолкнет его к действиям, а то, того и гляди, память все же покинет его.

Ужин, как всегда, проходит за нашими перепалками, смехом и вздохами мамы, когда Йен говорит, что не собирается связывать себя не только узами брака, но и в принципе отношениями. Майк рассказывает о деле, над которым работает целый месяц. Я же молча ковыряю салат, стараясь не привлекать к себе внимания. Рассказывать, что я близка к статусу «официантка месяца» – не то, чем хотелось бы поделиться.

В такие моменты я чувствую себя пятым колесом, вечно мешающим слаженной работе механизма.

Солнце постепенно садится, и становится прохладнее. Тарелки с едой пустеют, в то время как количество выпитого братьями пива растет. Когда телефон Майка издает короткий сигнал, он молча встает из-за стола и, сжав губы в тонкую линию, уходит в дом. А Йен в свою очередь хватает ноутбук и устраивается на лежаке.

Мама выносит из дома мой любимый плед и, накинув мне на плечи, садится рядом. Мягкая ткань приятно обволакивает. Скрестив руки на груди, я сильнее вжимаюсь в нее, кладу голову маме на плечо и прикрываю глаза. Так хорошо и спокойно. Даже несмотря на издевки братьев на протяжении всего дня, я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Посреди сумасшедшей беготни между кафе и кастингами хочется чего-то родного.

– Как у тебя дела? – спрашивает мама, беря мою руку в свою.

– Хорошо. Альфи считает меня лучшей сотрудницей месяца и дал парочку выходных.

Если быть точнее, он сказал, что не готов терпеть мои стычки с Джо на протяжении всего дня, и дал возможность отдохнуть. Кто я такая, чтобы спорить с начальством?

Мама искренне смеется.

– Я в этом даже не сомневалась, – она похлопывает меня по колену и смотрит с улыбкой.

Пронзительный взгляд голубых глаз Амелии Дэниелс пробирает до глубины души, и я сама невольно улыбаюсь. С самого детства мне говорят, что я очень похожа на отца, но именно цвет глаз делает меня копией мамы.

Все же годы берут свое, и я замечаю, что вокруг глаз у мамы появляется все больше морщинок, а в волосах – седины. Если не причуды братьев послужили причиной ранней седины, так точно мои выходки, и все чаще мне за это становится стыдно. Но надо признать, что в свои пятьдесят три мама выглядит великолепно.

– Что насчет прослушиваний? Ты обещала рассказать обо всем, как встретимся.

Я тяжело вздыхаю. Подбираю под себя ноги и накидываю на них плед.

– Пока что меня игнорируют. Обещали перезвонить в течение пары дней, но, как видишь, таблоиды не пестрят моими фотографиями, – отшучиваюсь.

– Детка, – от ее сочувственного вздоха я съеживаюсь.

– Это вполне нормально. У меня есть пара запасных вариантов.

Когда я разговаривала с Амандой последний раз, она сказала, что у нее есть вариант устроить пробы в рекламу для молодых мамочек. От меня требуется мило улыбаться и нахваливать новый суперфен, который сократит время сушки волос до считаных секунд. Даже я понимала, что это обман, но если мне заплатят деньги, то почему бы и нет? В конце концов, когда Йен озвучил окончательную сумму ремонта за машину, я поняла, что она значительно опустошит мой бюджет.

– Может, стоит попробовать что-то другое? Тебе так нравится мода. К тому же Алекс неоднократно предлагала свою помощь.

– Нет, – вырывается слишком резко, и я сразу улыбаюсь, заметив, как счастливое выражение на лице мамы сменяется непониманием. – Я хочу сама всего добиться. Хватит пользоваться ее славой.

– Рэйчел…

– Мам, прошу, просто поверь мне, я добьюсь всего сама, – протягиваю руку и касаюсь ее щеки.

Она легонько кивает.

Я знаю, что мама наверняка захочет продолжить этот разговор. Убедиться, что у меня действительно все в порядке. Порой из-за этого я чувствую себя неудачницей: от меня вечно ждут подвоха. И мне бы хотелось опровергнуть их мысли, но, увы, за свои двадцать лет я слишком часто огорчала семью.

Встаю из-за стола и, взяв несколько пустых мисок, направляюсь в дом. Очищаю их от остатков еды и загружаю в посудомоечную машину вместе с остальной посудой.

– Решила замарать руки? – слышу голос Йена позади.

– Должен же это хоть кто-то сделать, раз ты не способен держать в руках ничего, кроме джойстика для игр, – парирую я.

Брат громко смеется.

– Как видишь, на кое-что я все же гожусь, – он ставит рядом со мной несколько пустых бутылок из-под пива.

– Я тебе не мама и не собираюсь подтирать за тобой.

– Я смотрю, кто-то не в духе. Неужели Крис тебя отшил?

– Подслушивал! – бросаю гневный взгляд на брата и шлепаю по плечу. – Ты уверен, что вы с Майком вышли из пубертатного периода?

– Слушай, я живу один, позволь хоть в такие вечера насладиться порцией веселья.

– Так заведи себе подружку. Настоящую, с которой можно не только говорить, но и заниматься куда более приятными вещами, чем демонстрация апгрейда новой игры.

Он принимает оскорбленный вид и театрально хватается за сердце.

– Удар ниже пояса, сестренка. Но прошу заметить, что у девушек голову сносит, когда они слышат, что я являюсь разработчиком популярных игр.

– Поверь, если ты думаешь о своей работе в таком ключе, то это не значит, что бедняжки с тобой согласны.

Я, конечно, шучу. На самом деле Йен еще со школы увлекался компьютерными играми. Он прошел долгий путь от консультанта в магазине и до владельца собственного бизнеса. И я знаю, как тяжело ему было первое время, но мне нравятся наши шуточные перепалки. Если с Майком я порой не знаю, как себя вести, то с Йеном мы разговариваем на одном языке.

Протираю стол сухим полотенцем и, облегченно выдохнув, поворачиваюсь к брату. Его темно-русые, почти каштановые, волосы уже высохли и зачесаны назад, а голубые глаза с интересом наблюдают за мной. Он довольно высокий, так что, когда мы находимся рядом, мне приходится задирать голову.

– Что? – нахмурившись, спрашиваю я.

Он пожимает плечами:

– Да ничего. Просто поверить не могу, что тебе скоро двадцать один.

– Говорит тот, кому скоро стукнет тридцать.

Он недовольно закатывает глаза, а я хихикаю.

– Раз уж мы заговорили о возрасте и ответственности, могу тебя обрадовать: механики обещали починить твою машину в ближайшее время. Я обо всем договорился.

– Я все тебе отдам. Только, возможно, не сразу.

Йен хмурится и смотрит на меня так, будто я сказала какую-то нелепицу.

– Я разве что-то говорил про деньги?

– Таков был наш уговор.

– Рэйч, ты думаешь, я возьму у тебя хоть цент? Либо ты наглоталась хлорки, либо переработала. Хотя я склоняюсь к тому, что ты еще не до конца выросла.

– Очень смешно.

Больше не приму никаких подачек. Пусть и из добрых побуждений.

Он потирает подбородок большим и указательным пальцами и делает вид, что задумался.

– Ты можешь приходить ко мне в квартиру и убираться до конца своих дней. Такой вид платы очень даже сойдет, – он нагло ухмыляется.

– Мечтай! – толкаю Йена в плечо и непроизвольно улыбаюсь. – Я не могу взять твои деньги просто так, ты же понимаешь?

– Рэйчел, давай мы больше не будем возвращаться к этому вопросу, – он говорит мягко, но в то же время уверенно. Словно его слова не подлежат возражению.

Я закусываю губу.

– Тогда никаких подарков ближайшие несколько лет.

Йен закатывает глаза, а потом я вижу в выражении его лица тень неуверенности. Он потирает шею и, опершись на край гранитной столешницы, поднимает на меня взгляд, полный сомнений.

– Кстати, насчет этого, – замявшись, произносит он. – В общем, у меня не получится прийти к тебе на день рождения. И Майк с Ник тоже не смогут.

– В каком смысле? Ты сейчас разыгрываешь меня? – складываю руки на груди и пригвождаю брата взглядом. – Это какой-то розыгрыш?

В этот раз Йен избегает смотреть мне в глаза, и я вижу, что ему действительно стыдно. Он хмурится и переминается с ноги на ногу.

– Ты же помнишь, что мы давно собирались съездить отдохнуть.

– И вы решили сделать это на мой день рождения? Оригинальный подарок, ничего не скажешь.

– Рэйч, так получилось. В отеле какая-то накладка, и нам поменяли даты.

Он подходит ко мне и приобнимает за плечи. Как в детстве, когда просил за что-нибудь прощения и смотрел с жалостью.

– Не бери в голову. Я проведу этот день без вас и оторвусь на миллион процентов, пока вы будете тухнуть в своем отеле и купаться в бассейне, – принимаю невозмутимый вид и, вздернув голову, выдаю широченную улыбку.

– Мы потом обязательно все наверстаем.

– Думаю, у нас разные понятия «наверстаем», – я продолжаю улыбаться. – Не бери в голову, я все понимаю. Спокойной ночи, Йен.

Встаю на носочки, быстро целую брата в щеку и выхожу из кухни. Миную большую столовую, гостиную и поднимаюсь на второй этаж, в свою комнату. Как только закрываю за собой дверь, улыбка сползает с лица, и я оседаю на пол. Знаю, что глупо предъявлять братьям насчет отдыха, и понимаю, что они устали, работая круглые сутки, но все же я рассчитывала, что в этот день мы сможем быть все вместе.

Через неделю мне исполнится двадцать один. По всем законам я стану совершеннолетней и хотела провести этот день с самыми близкими. Как-то я упрекнула Алекс в том, что она отдалилась от семьи. Но ведь я поступала гораздо хуже. Семейное празднование с легкостью меняла на второсортную вечеринку и выпивку. Игнорировала счастливые улыбки, поздравления и праздничный торт, над которым мама трудилась с самого утра. Если старшие дети приносили родителям радость и они могли гордиться ими, то я стабильно заставляла их разочаровываться во мне. Помню огорченный взгляд отца, когда он забирал меня из полицейского участка в шестнадцать лет. Я была готова сгореть со стыда и все ждала, когда же он начнет кричать, упрекнет, скажет, что я – ходячее несчастье. Но мы возвращались домой в удушающей тишине, что было во сто крат хуже, чем крик. Тогда я поняла, что перешла какую-то грань и должна перестать разрушать как себя, так и близких. Наутро чувство стыда оказалось настолько велико, что я сбежала из дома через окно и вновь влипла в неприятности.

Если мои старшие братья и сестра хороши в том, что добиваются поставленных целей, я же не изменяю себе и продолжаю набивать шишки.

Видимо, теперь пришла пора получить ответ той же монетой.

Вытаскиваю из кармана шортов телефон и набираю Алекс. Проходит несколько мучительных гудков, но она не отвечает. Может, у нее выступление, а может, она спит – понятия не имею, сколько часов у нас разница. Мне просто надо услышать, что сестра не пропустит этот день и проведет его со мной. Но Алекс не отвечает. Решаю отправить сообщение, а утром, если ответа так и не будет, позвоню Кэмерону.

Несколько раз перечитываю сообщение и отправляю его. Алекс не может пропустить этот день. Она никогда этого не делала. Даже когда мы были в ссоре, она всегда одна из первых поздравляла меня.

Стараюсь не поддаваться эмоциям и иду к кровати. Снимаю шорты и забираюсь под одеяло в одной майке. Пусть завтра надо будет встать за два часа до начала рабочего дня, чтобы вовремя добраться, но я предпочту остаться у родителей. Очень странно чувствовать себя одинокой в доме, наполненном близкими людьми.

Я некоторое время ворочаюсь в кровати, но сон никак не идет. Руки вновь тянутся к телефону. Нахожу номер Криса и уже хочу нажать на кнопку вызова, как вспоминаю, что он говорил про поход в бар. Наверняка он сейчас коротает вечер с какой-нибудь красоткой, и я не вправе портить ему настроение, какой бы эгоисткой ни была. Устанавливаю будильник и, заблокировав экран, кладу телефон на прикроватную тумбочку.

Я решила начать жизнь с чистого листа. Судя по всему, это означает, что теперь мне стоит научиться воспринимать отказы, какими бы болезненными они ни были.

Глава 7

Рэйчел

Заперев дверь кафе на замок, прислоняюсь к ней спиной. Облегченно выдохнув, закрываю глаза, давая себе минутку на отдых. Сегодня у меня был полный рабочий день. Ноги гудят, а спину я, по-моему, вообще не чувствую. Я люблю Альфи, но, кажется, мне надо найти что-то полегче, иначе он потеряет сотрудника.

До меня доносится недовольное покашливание Джо, и я мысленно считаю до пяти, чтобы не взорваться. Когда сегодня с утра я переступила порог кафе, то застыла на месте, увидев ее: Альфи же сказал, что лучше закроется, чем еще раз поставит нас в смену вместе.

Джо невзлюбила меня с первого дня работы, и я понятия не имею, в чем проблема. Когда мы работаем по полдня, то еще можем выносить друг друга: Рой выступает в роли амортизатора, но, как показывает практика, отработать весь день вместе – это словно прокатиться в увлекательное путешествие в ад с остановкой на каждом пункте. Да и, честно признаться, я не хочу влезать в голову этой девушки, того и гляди ворох ее претензий затянет. Сейчас больше всего на свете мне хочется набрать горячую расслабляющую ванну и представить, что я на райских островах, о которых мне, видимо, остается только мечтать.

Отталкиваюсь от двери и направляюсь к последнему столику, чтобы забрать грязную посуду. Прохожу мимо Джо и физически ощущаю ее неприязнь ко мне.

– Рэйчел, какие у тебя планы на завтра? – спрашивает Альфи, выходя из кухни.

Он вытирает руки о полотенце и перекидывает его через плечо.

– Если ты хочешь пригласить меня на свидание, то лучше дай выходной, а потом я подумаю.

Кафе заполняет раскатистый смех. Мне кажется, даже посуда содрогается.

– Милая моя, я уже не в том возрасте, но ты умеешь сделать так, чтобы я почувствовал себя на пару десятков лет моложе, – глаза Альфи слезятся от смеха.

Ставлю на поднос пару грязных кружек, пустой кофейник и тарелки, а затем, подняв все это, направляюсь в кухню.

– Так в чем дело? – спрашиваю я и отправляю посуду в раковину.

– Я хотел попросить тебя об одолжении, – немного помедлив, отвечает Альфи. – Завтра мне надо к врачу, но, как понимаешь, я не могу оставить кафе без еды. Я подумал, раз в прошлый раз ты неплохо справилась, то сможешь выручить старика на пару часиков.

Убираю поднос на стол с чистой посудой и поворачиваюсь к нему. Я ценю и уважаю Альфи. Он дал мне работу в самый трудный момент. Но он совершенно не ценит себя. Я могу посчитать по пальцам одной руки, сколько раз за этот год он брал выходной и позволял Морган, его племяннице, заменить его на пару дней. Он категорически отказывается нанять второго повара, ссылаясь на то, что никто не приготовит еду лучше него. Иногда он доверяет мне или своей племяннице, но опять же – всего на пару часов. А мне так хочется, чтобы он отдохнул.

Опершись на раковину, я с прищуром смотрю на него.

– Нет, – спокойно и уверенно отвечаю я.

Брови Альфи приподнимаются.

– Я не согласна тебя подменять, если ты продолжишь работать в том же темпе. Найми Морган на полную ставку и позволь тебе помогать, – заявляю я.

Морган не особо разговорчива, но даже по ее хмурому выражению лица я понимаю, что ее это тоже не устраивает.

– Ты ставишь мне ультиматум? – ошарашенно спрашивает Альфи и часто моргает.

– Именно. Или ты завтра звонишь Морган и говоришь, что ее бургеры получаются ничуть не хуже твоих, – а если быть честной, то и лучше, – или я больше не буду тебя подменять. И она тоже! – вздергиваю подбородок.

Всем своим видом показываю, что настроена серьезно: руки сложены на груди, упрямый взгляд, губы сжаты в тонкую линию. Возможно, я сейчас похожа на маленького ребенка, выражающего протест, но если хоть немного дам слабину, он воспользуется этим и улизнет.

Альфи открывает и закрывает рот, почесывает подбородок, а затем на его лице появляется мрачное выражение.

– Ты работаешь без отдыха и, как мы уже выяснили, не так уж молод, – говорю я мягче, пытаясь немного сгладить ситуацию.

– Рэйчел, – его голос звучит слишком тихо.

Подхожу ближе, и складки между его бровей слегка разглаживаются.

– Я выйду завтра на сколько скажешь, но пообещай, что поговоришь с Морган в ближайшее время. Я не хочу однажды зайти в кухню и увидеть тебя таким же бледным, каким бывает Рой, когда видит Джо.

Альфи издает короткий смешок, и его губы растягиваются в улыбке.

– Знаешь, а мне ведь и правда повезло, что я взял тебя на работу, – он обнимает меня за плечи.

– Ты признал это! Неужели! Спустя год ты все-таки сказал эти слова! Я требую прибавку к зарплате! – самоуверенно заявляю я, вскидывая руку.

Альфи вновь громко смеется.

– Не наглей, – он отмахивается от меня и подталкивает в сторону выхода в зал.

Но я замечаю в его взгляде перемену.

Стоит мне зайти за барную стойку, как я натыкаюсь на недовольное лицо Джо. Она фыркает под нос и, развернувшись, со скрежетом задвигает стул.

– Скажи, ты не устаешь? – открываю пачку с сахаром и рассыпаю по емкостям.

– Прости? – Она сдувает с лица рыжую прядь волос и пристально смотрит на меня.

– Ты такая злая: целый день разговариваешь сквозь зубы, недовольно фыркаешь. Может, уже стоит хотя бы один раз сказать, что тебя не устраивает? – закручиваю крышками сахарницы и, подняв голову, смотрю на Джо. – Поверь, работать на протяжении двенадцати часов в негативной обстановке – не лучший способ скрасить этот день.

Джо прищуривается, а затем злобно усмехается.

– А может, не стоит совать свой нос куда не надо? – гневно бросает она и, развернувшись, уходит в кухню, громко хлопнув дверью.

Альфи свидетель: я пыталась наладить с ней контакт на протяжении нескольких месяцев, но больше не собираюсь этого делать.

Мы заканчиваем подготавливать кафе к завтрашней смене, делим чаевые и прощаемся. Джо садится на велосипед и молча уезжает, а Альфи предлагает подвезти меня, но я отказываюсь. Да, я устала, но все равно мне хочется немного пройтись и подышать свежим воздухом. К тому же если я не хочу умереть с голоду, то лучше заглянуть в супермаркет, так как из еды в моем холодильнике только просроченный йогурт и пара злаковых батончиков.

Прохладный ветер обдувает голые ноги и приподнимает подол белого платья. По телу пробегают мурашки. Очень неожиданно, но сегодня в Лос-Анджелесе прошел дождь, и теперь город кажется совсем другим. Новым. Чистым. Живым. Лос-Анджелес никогда не спит, он словно вечный двигатель. Но именно после дождя можно взглянуть на него иначе. Люди на мгновение останавливаются и, подняв голову к небу, стоят с улыбкой под моросью, ловя этот момент и давая себе возможность отдышаться в попытке достижения своей цели.

Открываю мессенджер и в сотый раз за день проверяю переписку с Алекс. Она прочитала сообщение, но так и не ответила.

Она просто занята, убеждаю я себя.

Захожу в круглосуточный супермаркет и беру небольшую корзину для покупок. Негромко играет музыка, людей практически нет – разве это не замечательно? Я брожу между рядами со сладостями и беру пару пачек печенья с шоколадной крошкой. Сегодня в моем кармане целых двести баксов чаевых, так что я могу позволить себе практически все, что требуется моей уставшей душе.

Корзина постепенно заполняется любимыми продуктами: авокадо, ржаной хлеб, овощи и, разумеется, ванильное мороженое. Дома у меня припасена бутылка хорошего белого вина на случай отстойного дня, кажется, сегодня она очень пригодится. Поэтому подхожу к отделу с сырами и тянусь за своим любимым сыром бри, уже предвкушая этот божественный вкус. Но не тут-то было: чья-то рука опережает меня и наглым образом кладет последний кусок в свою корзину.

– Эй! Это мой! – громко заявляю я.

Поднимаю голову и натыкаюсь на любопытный взгляд зеленых глаз и уже знакомую самодовольную улыбку. Адам – парень, который пытался реанимировать мою малышку посреди пробки и назвал ее старьем. Сейчас я очень рада, что у меня отличная память на имена.

– Надо же! – Он подмигивает мне. – Никогда бы не подумал, что мы встретимся в таком месте. Скорее рассчитывал увидеть тебя в роли виновницы очередной пробки.

– Обхохочешься, – буркаю я, а сама мысленно обвожу себя взглядом на наличие каких-либо изъянов. – Будь добр, верни, – киваю на кусок сыра в его корзине.

– Это? – Он удивленно изгибает бровь, на мгновение переводя взгляд на свои продукты. – Прости, но мне он нужнее.

– Серьезно? Я первая подошла.

– А я первым взял любимый бри, который отлично сочетается с бокалом полусладкого.

– Что за чушь? Он превосходно подойдет к белому сухому! – самоуверенно отвечаю я.

Уж тут ему меня не переспорить. Я встречалась с сомелье, который посвятил меня в некоторые нюансы виноделия. Я не всегда выбирала неудачников.

– Ты эксперт в вине? – Адам приваливается плечом к стене, все больше забавляясь ситуацией.

Я порядком раздражена, и совсем нет настроения на споры. Кажется, тогда в пробке я все-таки ошиблась: этот парень настоящий козел.

– Слушай, я отработала двенадцать часов в ужасной компании и единственное, о чем сейчас мечтаю – это оказаться дома, включить любимый сериал и не думать о том, что какой-то самоуверенный тип решил активировать режим альфа-самца с несчастным куском сыра в руках, лишь бы доказать, что он оказался первым. Печальная попытка, если уж на то пошло.

Он громко смеется и откидывает голову назад. Мой взгляд скользит по телу Адама: он, как и в прошлый раз, одет в деловой костюм, только сейчас узел на галстуке слегка ослаблен, а пара пуговиц на рубашке расстегнута.

Парень перестает смеяться и смотрит на меня с веселым видом, я же едва стою на ногах.

– Я еще в первую нашу встречу понял, что ты очень бойкая девушка, Рэйчел.

– Надо же, ты запомнил, как меня зовут, – саркастично замечаю я.

Он хочет что-то сказать, но тут подходит сотрудник магазина и начинает заполнять пустое пространство витрины предметом нашего спора. Мои губы растягиваются в победной улыбке, и я, медленно обведя взглядом тщательно упакованные кусочки, беру самый большой.

– Ты смотри, мне повезло гораздо больше.

Адам бросает на продавца хмурый взгляд.

– Что ж, а теперь я, пожалуй, удалюсь в сторону кассы, – обхожу его и бодрой походкой направляюсь в нужную сторону. – Приятно было поболтать.

– Какое совпадение, я тоже все купил, – он перекидывает свою корзину через руку.

Когда мы подходим к кассе, я начинаю выкладывать содержимое корзины на ленту. Адам становится прямо за мной и, разграничив наши покупки кассовым разделителем, делает то же самое.

– У тебя какие-то проблемы? Соседняя касса свободна, – я оборачиваюсь к нему.

Он делает вид, что не понимает, о чем я, а затем выдвигает калитку рядом с соседней кассой, тем самым показывая, что она закрыта. Продавец сначала смотрит на него с недоумением, но Адам посылает ей ослепительную улыбку, и та делает вид, что занята своими делами.

Не удивлюсь, если она расплатится вместо него.

– Видишь, закрыто, – пожимает плечами и смотрит на меня так, будто он здесь ни при чем.

Я закатываю глаза, но еле сдерживаю улыбку, стараясь не показывать, что меня забавляет происходящее.

– Это всегда срабатывает? – спрашиваю я, при этом стараюсь не выдавать каких-либо эмоций в голосе.

– Ага. Мне даже ничего говорить не надо, стоит улыбнуться – и весь мир у моих ног. И не только он, – он прикусывает губу, окидывая меня взглядом.

– Кто-то слишком самоуверен.

Кассир пробивает мои продукты, и я складываю все в бумажный пакет.

– Ты знаешь, я тоже мастер в том, как прекрасно провести время, особенно после отвратительного дня, – он облокачивается на край кассы.

– Например, поспорить из-за куска сыра?

– Зато ты мной заинтересовалась.

– Я бы не была так в этом уверена, – награждаю его снисходительной улыбкой.

Еще год назад я бы уже дала ему свой номер и наверняка переспала бы через пару свиданий, несмотря на то что он не подходит под мой привычный типаж. Адам чертовски красив, с этим не поспоришь. Даже сейчас, в слегка помятом виде и с усталым взглядом, он выглядит так, будто только что снялся для рекламы Armani. Такие парни излучают до того мощное обаяние и харизму, что, когда появляются в помещении, все внимание приковано исключительно к ним. Но есть что-то, что не дает мне сделать этот последний шаг и ответить на флирт.

Не забывай, Рэйчел, ты теперь думаешь, а не бросаешься в омут с головой.

Кассир, все это время наблюдавшая за нашей перепалкой, уже не сдерживает улыбку. Она называет сумму, и я тянусь к сумке за кошельком. Отсчитываю несколько купюр и протягиваю ей.

– Сдачи не надо, – беру пакет и поворачиваюсь к Адаму: – Приятного вечера. В следующий раз будь более оригинальным.

Подмигнув, разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Я успеваю только выйти на улицу, как слышу позади выкрики сотрудников магазина. Адам подбегает ко мне, в то время как его покупки все еще лежат на товарной ленте.

– Рэйчел, – он проводит рукой по волосам и выглядит таким взволнованным. – Давай сходим куда-нибудь?

– А где же фирменная ухмылочка? – не могу не съязвить.

– Только не говори, что тебе не понравилось, – он засовывает руки в карманы брюк и перекатывается с пятки на носок. – Надо было пригласить тебя еще в прошлый раз.

– Кто-то упустил свой шанс, – я легкомысленно пожимаю плечами.

– Ты серьезно? – Адам усмехается и в то же время изумленно смотрит на меня.

Как же трудно придерживаться новых правил.

– Давай так, если мы встретимся еще раз, я согласна на свидание.

– Лос-Анджелес огромный.

– Только не говори, что это для тебя проблема.

Он прищуривается и картинно поджимает губы, делая вид, что задумался.

– Это будет незабываемый вечер, и ты не посмеешь с него сбежать, – уверенно заявляет он, а затем, подмигнув, возвращается в магазин.

Звучит как вызов, но я готова его принять.

Глава 8

Крис

Бэкс проносится мимо меня, с грохотом врезается в соседний стул, а затем подскакивает и уносится в другой конец бара.

– Уитакер, если ты не заметил, вход в бар с животным запрещен.

Я оглядываюсь по сторонам, а потом смотрю на Роба.

– А где ты увидел животное? – пожав плечами, делаю глоток пива из бутылки.

– Если он опять разнесет половину зала, я выставлю тебе счет.

– Да ладно, Роб, сломанная ножка стула – не так уж критично. К тому же я сделал тебе новый.

– Я тебя предупредил, – бросив на Бэкса недовольный взгляд, он подходит к пивному крану и наливает полный стакан.

На всякий случай я оборачиваюсь и, присвистнув, подзываю Бэкса к себе, но этот маленький дьявол со скоростью света проносится по пустому бару и вновь врезается в стену. Если так пойдет дальше, Роб и правда выставит мне счет.

Слышу, как хозяин заведения чертыхается и ставит рядом со мной стакан пива для Шона. Уитмор делает большой глоток и разваливается на стуле с усталым видом. Можно подумать, это он целый день торчал у родителей, пытаясь вразумить упрямого старика. Надеюсь, он не полезет на крышу с первыми лучами солнца, только чтобы не подпускать к ранчо меня.

Сейчас за полночь, но мы все же решили отправиться в бар и немного отдохнуть. Роб уже закрывается, но никогда не выгоняет, если мы тихо пьем пиво и не мешаем ему наводить порядок.

Все заведения в Джорджтауне, да и, наверное, во всем Техасе, не особо отличаются. Просто у кого-то денег больше, у кого-то меньше и, соответственно, это отражается на самом интерьере.

В баре «У Роба» всегда уютно, несмотря на то что иногда здесь обитает не совсем приятная компания. Тем не менее именно сюда приходит практически весь город, чтобы пропустить стаканчик. В помещении стоит запах пива, жареных крылышек, фирменного чили кон корне [4] и острого соуса. Из старого музыкального аппарата звучит песня в стиле кантри. Освещение немного приглушено, и благодаря этому становится виден смог от сигарет. Деревянная мебель, местами потертая и потрескавшаяся. Неоновые вывески с названием штата, Техасский лонгхорн [5], значок шерифа и, конечно, флаг штата с одинокой звездой, на самом видном месте. Кто еще, если не техасцы, покажет, что их штат самый лучший?

Сделав очередной глоток пива, поворачиваюсь к Шону. Напарник выпил уже половину своего бокала и, мило улыбнувшись Наоми, жене Роба, берет из стоящей рядом миски чипсы.

– Тебя жизнь ничему не учит, – со смешком замечаю я.

– В каком смысле?

Он не сводит взгляда с Наоми.

– Сколько лет ты живешь в Джорджтауне?

Шон задумчиво потирает пальцами подбородок.

– Давно, – кратко отвечает он.

– И ты все еще не понял, что не стоит строить глазки местным девушкам, чьи мужья владеют винтовкой?

– Ой, да брось, я всего лишь поблагодарил ее за чипсы.

– А я всего лишь предупреждаю: если Роб подстрелит тебя, у него будут на это все основания.

Шон закатывает глаза.

– Вы, техасцы, просто ненормальный народ, – бормочет он недовольно.

Я смеюсь и разминаю шею. Может, Шон и не устал, так как весь день трепался по телефону, но у меня болит все тело, а мышцы напряжены до предела. Сегодня после разговора с Салли я пробежался по списку заказов на ближайшее время, чтобы кое-что передвинуть перед отъездом в Лос-Анджелес. Самые легкие можно отдать Шону. Несмотря на его глупое и временами безответственное поведение, он с легкостью управляется со стамеской и ножом для резьбы.

К тому же Уитмор единственный, кто может присмотреть за магазином, пусть я и не уверен, что он не спалит его. Я бы мог попросить о помощи отца, но сегодня мы уже успели в очередной раз обменяться любезностями. На земле не существует человека, который смог бы понять Джона Уитакера. И уж точно на это не способен я.

Желание плюнуть на ответственность с каждым днем растет все больше.

Допиваю пиво и достаю из кармана джинсов кошелек, как вдруг на мое плечо ложится чья-то ладонь. Обернувшись, я вижу Мэгги. От неожиданности подпрыгиваю и задеваю локтем полупустой бокал друга. Тот, звякнув, падает на стойку, и остаток пива выливается. Шон бормочет ругательства, а вот Мэгги втискивается между нами, и ее рука медленно сползает на мое предплечье.

– Крис, какой сюрприз, – она заправляет прядь каштановых волос за ухо.

– Мэгги! – Мой голос внезапно подскакивает. – Действительно, сюрприз.

Прокашливаюсь и слышу, как за спиной тихо смеется Шон.

– За полночь, а ты тут, – почесываю затылок. – Решила развеяться?

– Да вот, устроилась на подработку, – она пожимает плечами и обводит руками помещение. – Я была сегодня утром у тебя в магазине, хотела поздороваться, но Шон сказал, что вы зайдете вечером в бар.

Поворачиваюсь вполоборота, чтобы увидеть этого предателя. Если бы я знал, что Мэгги работает тут, то не подошел бы к бару и на пушечный выстрел. Шон рассеянно потирает шею и едва не задыхается от сдерживаемого смеха, за что мне хочется его придушить.

– Я как-то забыл упомянуть об этом, – он поджимает губы, будто в этом нет ничего такого.

– Да неужели? – тихо цежу сквозь зубы.

Замечаю краем глаза Роба, но он поднимает руки в знак капитуляции и скрывается в дверях кухни.

– Я хотела подойти к вам раньше и поздороваться, но сегодня такой наплыв клиентов, что едва тебя замечала.

Неправда. Она хотела дождаться, когда большинство посетителей уйдет, и пригласить меня куда-нибудь, чтобы я не мог отказаться. Ведь после того раза, когда она пришла ко мне в магазин и пригласила на ужин, я уехал в Лос-Анджелес на неделю. Счастливое стечение обстоятельств или случайность – плевать. Мэган Уоллес не входила в мои планы.

Все прекрасно знают, что она на мне помешалась. Знаете: сталкерство, преследование, зацикленность? Возьмите любое из этих определений, и оно точно подойдет к Мэгги Уоллес.

Если кратко, я был влюблен в нее в младших классах, но она выбрала Кэма. Видимо, это уже тогда был знак, что мне надо держаться от этой девушки подальше. В средней школе мы попытались закрутить интрижку и даже пару раз поцеловались, но Мэгги променяла меня на Брэйди Милсона – капитана футбольной команды и звезду школы. Мы не общались в старших классах, и она презрительно фыркала, когда видела меня и какую-нибудь одноклассницу, обнимавшихся в темном уголке. Наши миры никак не пересекались вплоть до моего опрометчивого решения вернуться домой.

Все начиналось совершенно невинно: сначала встреча в супермаркете, затем в булочной. Потом она начала приходить в мой магазин с корзинкой свежеиспеченных кексов даже раньше меня самого. И закончилось все тем, что мне уже дважды пришлось с ней отужинать дома у моих родителей.

После этого я понял, что она решила заменить сбежавшего Брэйди Милсона мной.

Я ничего против нее лично не имею. Мэгги симпатичная, любит шутить, и наверняка кому-то с ней будет интересно, но не мне. Я не готов к серьезным отношениям, точнее, не в том формате, в котором это нужно ей. Мэгги одна из тех девушек, кто после первого свидания ждет признаний в любви. Я же в редких случаях дохожу до стадии звонков. К тому же у нее уже двое детей. Я не против подарить им пару игрушек и ничего не говорю, когда они устраивают погром в моем магазине, но если меня не тянет к человеку, я ничего не могу с собой поделать. И мне всего двадцать четыре. Давайте будем честны: детей в моих планах нет как минимум на ближайшую вечность.

Все еще держа свою руку поверх моей, Мэгги присаживается на свободный стул и мило улыбается.

– Ты на машине? Я так устала, боюсь, даже до дома не дойду, – она тяжело выдыхает.

– Эм… да, на машине, но, как видишь, я уже выпил пива. Не хочется нарваться на помощника шерифа и получить штраф, – я пытаюсь говорить мягко. Раньше у меня не возникало проблем с тем, чтобы объяснить девушкам, что нам не по пути, но с Мэгги такой подход не сработает. Как минимум нам жить в одном городе, как максимум – ее отец городской судья.

Господи, Уитакер, ты еще никогда не был так популярен у девушек.

– Думаю, Шон может проводить тебя. Вы же рядом живете, – предлагаю я и кладу двадцатку под бутылку пива.

Улыбка Мэгги сползает так же быстро, как желание Роба впускать меня в бар.

– «У Роба», почему именно эта работа? – спрашиваю я, чтобы немного разрядить обстановку. – Разве ты не училась на… – запинаюсь, так как понятия не имею, что происходило в ее жизни после старшей школы.

Однако Мэгги этого не замечает и вновь улыбается, будто самая счастливая девушка на земле. На этот раз ее рука сползает к моему запястью, по которому она начинает выводить узоры. В голове звучит сирена, оповещающая о надвигающейся катастрофе.

– Наоми любезно предложила мне выходить вечером. Сам понимаешь, такой наплыв людей, а она одна.

– О да, совершенно одна, – с усмешкой замечает Роб, за что получает локтем в бок от проходящей мимо жены.

– Родители согласились посидеть с мальчиками. Так что теперь у меня больше свободного времени. Кстати, а что ты делаешь в субботу? – Она облокачивается на барную стойку и закидывает ногу на ногу.

– Он как раз собирался… – начинает Шон, но я обрываю его:

– У меня намечается собеседование, так как нынешний сотрудник не справляется со своими обязательствами.

Шон от удивления открывает рот, а затем захлопывает его.

– Да, я вспомнил, что ты рассказывал о поездке. Сёрфинг, контракт, – угрюмо произносит он.

– Именно, я уезжаю в Лос-Анджелес по делам.

Мэгги переводит взгляд с меня на Шона. В какой-то момент она даже прищуривается, будто мысленно прокручивает наши слова, а затем кивает, и я уверен, что у нее созрел целый план.

– Значит, когда вернешься, приглашаю тебя к нам на ужин, и отказ не принимается. Я взяла у твоей мамы фирменный рецепт запеканки, – с энтузиазмом произносит она.

Почему-то я даже не удивлен. Надо сказать маме, чтобы она прекращала сводить меня с половиной Джорджтауна. Это уже не смешно. С тех пор как я вернулся домой, она как одержимая пытается устроить мою личную жизнь и навязывает всех, кто, как ей кажется, подходит мне лучше всего.

Встаю со стула, засовываю в карман кошелек и беру поводок. Из кухни как раз выходит Роб. У него в руках поднос, заполненный чистыми пивными стаканами.

– Не забудь своего монстра, – он кивает в сторону музыкального автомата.

Я оборачиваюсь и вижу, что Бэкс заснул, привалившись к стене. У него подергиваются задние лапы, а из открытой пасти вывалился язык и текут слюни. Подхожу к нему и аккуратно провожу ладонью по голове. Глаза пса медленно открываются, он поднимает на меня сонный взгляд.

– Пойдем домой, приятель, – потрепав его за ухом, пристегиваю поводок.

Он встает на лапы и зевает.

– Бэкси! – слишком звонко произносит Мэгги, и пса передергивает.

Она опускается на корточки рядом с ним и с восторгом тянет руку, но пес не менее громко гавкает и сразу же чихает, оставляя на руке девушки влажный след.

На лице Мэгги появляется довольно странное выражение: она морщится, но пытается выдавить из себя улыбку, будто сопли Бэкса – нечто привычное. Я прикладываю к губам кулак, чтобы подавить смешок, и прокашливаюсь. Этот маленький негодяй знает, как «расположить к себе». Особенно Мэгги: каждый раз, когда она оказывается рядом с нами, он что-нибудь вытворяет.

Мэган вытирает руку краем фартука и встает в полный рост.

– Что ж, мы, пожалуй, пойдем. Всем пока.

Замечаю, как все пытаются сдерживать смех, а Мэгги растягивает губы в улыбке, больше похожей на оскал. Думаю, в этот раз она совершенно не против, чтобы мы побыстрее убрались.

Мы с Бэксом выходим на улицу, и он, виляя хвостом, бодрой походкой идет рядом со мной.

– Тебе даже не стыдно, да?

Пес и ухом не ведет. Усмехнувшись, застегиваю куртку и слегка поеживаюсь. Возможно, днем в Техасе и жарко, но ночью бывают заморозки. На улице стоит тишина. Все магазины закрыты, лишь изредка проезжают машины. От бара до дома всего пара кварталов, но мы с Бэксом всегда ходим длинным путем, чтобы немного размяться.

Сегодня мне еще раз звонила Салли и напомнила, что в скором времени состоится съемка, а также интервью, на котором я должен в очередной раз отвечать на стандартный перечень вопросов.

Но больше всего я жду эту поездку из-за возможности посёрфить. У меня начинается ломка в связи с нехваткой морской воды, соли и песка. В этом году я не участвую в соревнованиях по серфингу, хотя по контракту обязан, но, учитывая состояние отца, не хочу лишний раз рисковать и оставлять его надолго. Кто знает, что придет ему в голову за время моего отсутствия?

Вспомнив про Лос-Анджелес, я только сейчас понимаю, что мы так и не поговорили с Рэйч. С утра она была занята на работе, а потом отправила мне фотографию объявления о продаже бигля с подписью: «Исчадию ада нужна компания, не заставляй парня страдать». Она пыталась устроить не только мою личную жизнь, но и моего пса.

Достаю из кармана куртки телефон и набираю. Проходит всего пара гудков, и я понимаю, что она спит, так как у нее уже больше двух часов ночи.

Но Рэйчел отвечает.

– Хэй, я думала, ты спишь или сидишь в баре, – произносит она довольно странным голосом.

– Ты почти угадала. Мы с Бэксом идем из бара.

– Надо же, у тебя теперь свидание втроем, – со смешком замечает она.

– И опять почти в точку, только в этот раз он спас меня от ужасной участи.

– Я хочу подробности.

Из динамика раздаются странные звуки: шелест бумаги, звон бокала, а затем чертыханья Рэйч.

– Сейчас, подожди, я вино разлила. Черт, это моя любимая футболка, – бормочет она.

И тут до меня доходит, почему ее голос показался таким непонятным.

– Ты пьешь вино? – изумляюсь я.

За все время нашего общения я никогда не видел, чтобы Рэйч выпивала больше пары бокалов. Когда мы ходили на вечеринки, она зачастую выбирала легкий алкогольный коктейль и на этом все. Не знаю, что меня удивляет, ведь она взрослая девушка, но что-то подсказывает, что здесь дело неладно.

– Да, папочка. А еще хожу на свидания и занимаюсь сексом, – опять слышится какой-то шелест. – Все, я готова, что там натворил этот дьявол?

Я громко смеюсь. Не знаю, может, у Бэкса срабатывает шестое чувство и он понимает, как его называет Рэйч, но он гавкает и, подняв голову, недовольно смотрит на меня.

– Мы были в баре, и к нам присоединилась Мэгги.

– А начиналось так хорошо. Она вновь пыталась повиснуть у тебя на шее?

– Нет, в этот раз она была более настойчива и попросила отвезти ее домой.

– Но ты не поддался.

– Я не настолько отчаялся. В конечном итоге, когда она наклонилась к Бэксу, чтобы погладить, он чихнул на ее руку.

Из динамика доносится звонкий и радостный смех Рэйчел. Мой сиюминутный порыв оказаться в эту самую секунду рядом с ней я списываю на то, что просто соскучился. Не более. И тем не менее в груди вновь разливается тепло, а я улыбаюсь. С Рэйчел не может быть иначе.

– У меня с твоим псом напряженные отношения, я никогда не прощу ему любимые туфли, и все же, когда мы в следующий раз увидимся, я куплю ему огромный стейк.

Бэкс одобрительно гавкает и машет хвостом.

– Господи, ты поднял мне настроение, – перестав смеяться, произносит Рэйч.

– А ты почему не спишь? Разве ты сегодня не полную смену работала?

– Именно. И через пару часов мне уже надо вставать, чтобы подменить Альфи. Но я выпила больше половины бутылки вина, посмотрела несколько серий «Секс в большом городе», и единственное, чего мне хочется, найти своего Эйдена, который все время был бы рядом, – по мере разговора ее голос становится немного грустным.

– Ты точно выпила половину бутылки вина?

– Может, всю. Но не в этом суть. – Она вздыхает. – Помнишь, я рассказывала про симпатичного парня, который помог мне с машиной?

– Того, который оказался настолько тупым, что не пригласил тебя на свидание?

– Он сделал это сегодня. Мы встретились в супермаркете. Сначала я хотела его убить, потому что он забрал мой кусок сыра, но потом мы начали шутить, он был излишне самоуверен. Обычно мне такие парни нравятся. Но когда он пригласил меня на свидание, я замешкалась и отказала. Я ведь теперь должна думать прежде, чем принимать решение.

Я не замечаю, как мы с Бэксом подходим к дому. Достаю ключи и, отперев дверь, пропускаю пса вперед.

– Но это же не значит, что ты должна взвешивать каждое свое решение, – закрыв магазин, поднимаюсь по лестнице. – Например, когда я говорю: «Рэйчел, пойдем со мной на свидание», ты сразу же соглашаешься. К черту раздумья.

Она тихо смеется:

– Ты – совсем другое дело, Чемпион. Ты – мой друг. И я не хочу терять то, что между нами есть.

– Рискни, и ты получишь намного больше, – слова сами срываются с языка, и я сразу же добавляю в свойственной мне манере: – Ты ведь знаешь, насколько я хорош.

Порой говорить правду слишком сложно.

Рэйчел на мгновение замолкает. Открываю дверь, и Бэкс сразу же уносится в спальню. Я же прохожу в гостиную и сажусь на край дивана. Расстегиваю куртку и откидываюсь на спинку. Подняв голову к потолку, смотрю на старый вентилятор, на слегка поржавевшую цепочку. Стараюсь не думать о том, что только что сказал Рэйч. Да, она может получить намного больше, стоит ей только сказать. И все же я понимаю, что я не тот парень, которому она могла бы дать шанс. У нее есть план, и она старается придерживаться его. Меня в нем нет.

– Крис? – шепотом зовет Рэйч.

– Я тут.

– Ты же приедешь ко мне на день рождения? – что-то в ее голосе надламывается, и он звучит неуверенно.

Закрываю глаза и провожу по лицу рукой.

– Я постараюсь, правда. Разберусь с крупными заказами и весь в твоем распоряжении. Даже прихвачу с собой Бэкса. Он услышал про обещанный стейк и готовит свою подстилку.

Я жду, что она рассмеется, но вместо этого Рэйч шепчет:

– Я буду тебя ждать.

Мы вновь молчим. Спустя время я слышу ее ровное дыхание и шум телевизора. Рэйчел заснула. Воображение сразу рисует ее хрупкое тело. Как она калачиком свернулась на своем диване. Как плед сполз с ног и обнажил гладкую кожу. Как светлые волосы рассыпались по подушке, а от густых ресниц на щеки падает тень. Как с пухлых губ срывается тихий вдох. От представленной картины мне хочется оказаться рядом и обнять, забрать себе все ее страхи и сказать, что она не такая неудачница, какой выставляет себя.

Никогда прежде дружба не казалась мне такой чертовски тяжелой.

Глава 9

Рэйчел

– Почему мы так любим смотреть фильмы? – спрашивает мистер Уотсон.

Обхватив рукоятку трости пальцами, он крутит ей из стороны в сторону и с интересом смотрит на нас.

Несколько человек переглядываются, а затем девушка, сидящая рядом со мной, сделав глубокий вдох, робко отвечает:

– Чтобы получить эмоции, которых не хватает в жизни? – она поджимает губы.

– И все? То есть, по-вашему, мы проводим у экрана телевизора два часа, только чтобы испытать те же эмоции, что испытывает главный герой при поцелуе или ссоре? – наступает на нее мистер Уотсон.

– Наверное, – неуверенно шепчет девушка, и ее глаза расширяются от ужаса.

Мистер Уотсон прищуривается, а затем его лицо принимает скучающее выражение.

– Есть еще какие-нибудь предположения?

Все молчат. Купер, который на прошлом занятии пытался спорить, в этот раз плотно сжимает губы и отводит взгляд. Видимо, больше не рискнет бросить вызов. Как и большинство из группы, он предпочитает отмолчаться. Но мы ведь пришли учиться?

Почему мы так любим смотреть фильмы?

Потому что можем расслабиться? Уйти от жестокой реальности и представить себя на месте персонажа фильма? А может, потому что порой герои попадают в такие же запутанные ситуации, как и мы? Только они находят выход, а мы – бродим по этому бесконечному кругу в поисках выхода и все больше увязаем в проблемах. Не желаем сделать шаг назад, чтобы посмотреть, где мы оступились. Мы пропускаем через себя эмоции героев, представляем, как бы мы поступили на их месте. Может, не пошли бы на злосчастную вечеринку, после которой жизнь изменилась на сто восемьдесят градусов, и возвращаться было бы не к чему? А может, перестали бы вести легкомысленный образ жизни и выбирать парней, которых волнует только твоя внешность? Или, учась на круглые пятерки, хоть раз совершили бы безумство, прогуляв урок?

Почему мы так любим смотреть фильмы?..

Потому что это опыт.

Закусываю губу и поднимаю взгляд на мистера Уотсона.

– Это эмоции, – уверенно произношу я.

– Это мы уже выяснили, – сухо замечает он.

– Да. Но еще это опыт. Если бы кинематограф обладал свойством целительной таблетки, после которой мы перестали бы творить глупости или, наоборот, бросились в омут с головой, полностью доверившись своему сердцу, то, думаю, мы бы уже не смогли купить билет за двадцать пять долларов и такие сеансы отпускались бы исключительно по рецепту.

В горле вдруг пересыхает, и я откашливаюсь. Ладони потеют, и, кажется, я сейчас получу разрыв сердца. И все же стараюсь не показывать свою нервозность.

Мистер Уотсон не сводит с меня взгляда, поэтому я продолжаю:

– Смотря фильм, мы можем получить опыт. Это не говорит о том, что, повторив удачный диалог на собеседовании, можно тут же получить работу. Но мы смотрим на героев фильма и находим в них что-то от себя. Что-то, что помогает нам в трудную минуту.

Купер, сидящий напротив меня, издает смешок.

– Хорошо, блондиночка, тогда какой урок ты получишь от фильма ужасов, где за тобой гонится маньяк? – самодовольно спрашивает он.

– Например, что не стоит отправляться куда-либо с парнем, который в случае опасности позаботится о собственной эгоистичной заднице, а не о своей девушке.

Насмешливый взгляд Купера моментально исчезает, и вместо него я вижу презрение.

А чего он хотел, называя меня «блондиночкой» и ставя под сомнение мой ответ? У меня хотя бы хватило смелости высказать свое мнение, а не строить из себя бог знает кого.

Я вновь смотрю на мистера Уотсона.

– Фильмы нас вдохновляют. Покорить мир, стать космонавтом или врачом. Да просто сделать паузу на два часа и посмотреть самый странный фильм в своей жизни, при этом испытав новые эмоции.

– Конечно. А еще они вдохновляют поверить в привидение и заняться оккультизмом, – вновь встревает Купер, посылая мне довольную улыбку.

Я закатываю глаза.

– Слушай, ты, может, ошибся дверью? Я видела тут недалеко идет набор в группу стенд-ап, – я подмигиваю надменному засранцу.

Он хмурится и собирается открыть рот, но вдруг мистер Уотсон начинает хлопать. Мы обмениваемся непонимающими взглядами, а затем смотрим на преподавателя. Впервые за несколько недель, что я посещаю курсы, он аплодирует нам, а на его лице появляется что-то наподобие улыбки. Мне даже страшно становится.

Перестав хлопать, он опирается на трость и встает со стула. Прихрамывая, подходит к столу, берет стаканчик кофе, делает глоток и поворачивается к нам. Та самая зловещая улыбка все еще присутствует на его лице.

– Не знаю, что сегодня случилось, но могу сказать, что вы, мисс Дэниелс, показали себя совершенно с другой стороны.

Это был комплимент? Мисс Дэниелс? Что происходит?

– Эмоции. Господи, не бойтесь говорить! – Мистер Уотсон повышает голос, и он эхом расходится по полупустому помещению. – Эмоции – то, что руководит человеком. То, на что он опирается при выборе фильма или книги. Так дарите зрителю эмоции. Важен диалог, но не используйте только слова. Это сухо и банально. Вам никто не поверит. Примените язык тела, инстинктивные реакции. Повысьте голос или шепчите. Если режиссер рассказывает, как именно вы должны сыграть эту сцену, не бойтесь импровизации. Будьте импульсивны. Если вам хочется в данный момент дотронуться до партнера, сжать его пальцы, чтобы выразить поддержку – действуйте! Если вам хочется закричать вместо того, чтобы прошептать – действуйте!

– И режиссер пошлет вас в ту же самую минуту, как только вы отойдете от сценария, – закатывает глаза Купер.

Мистер Уотсон поворачивается к нему:

– Он может вас «послать», как вы выразились, а может выбрать именно этот вариант сцены. Если вы не рискнете, никогда не узнаете. Фраза Джека Николса: «А вот и Джонни!» – придала его герою еще большего безумства. И дело не только в словах, он задействовал комбо невербальной коммуникации и – вуаля! – сидя перед экраном телевизора, вы вжимаетесь в теплый плед и бросаете косые взгляды на свою дверь, – он заканчивает речь и вновь делает глоток кофе.

Прошу прощения, но, кажется, я ошиблась курсом. Что сейчас произошло? У мистера Уотсона есть добрый брат-близнец или его кофе обладает какими-то невероятными свойствами, от которых вся группа потеряла дар речи?

Он подходит к своему стулу, садится и морщится, когда его правая нога сгибается в колене. Сделав глубокий вдох, а потом медленный выдох, вновь смотрит на нас.

– Если вы боитесь рисковать, показывать эмоции, вам нечего делать в кинематографе. Зритель никогда не поверит вам, если вы будете слепо следовать указанию режиссера или забиваться в угол всякий раз, когда вам покажется, что эту сцену можно было бы сыграть иначе. – Он вновь обводит группу взглядом и задерживается на мне: – Не бойтесь рисковать.

Когда мистер Уотсон подает знак рукой, что занятие окончено, все тут же подрываются с мест и, взяв вещи, поспешно покидают помещение. Я же не могу пошевелиться. Только сейчас замечаю, что мои пальцы впиваются в край белого платья. Кажется, я даже не дышала во время его монолога.

Для меня все еще остается загадкой, что за смена настроения произошла десять минут назад. Это действительно пугает, но… Сегодня все было иначе. Мистер Уотсон хотел нас услышать. Наш голос. Мнение. Наши эмоции. Возможно, именно потому, что мы отмалчивались на протяжении стольких недель, он и не проявлял особой инициативы.

Ведь он сам сказал, что никого не держит на занятии.

Однако сегодня я будто находилась на мастер-классе непревзойденного режиссера. Отчасти, конечно, так и есть, но я испытала невероятные ощущения, когда он говорил с нами. Когда задействовал то самое невербальное комбо и вдохновил нас рискнуть.

– Рэйчел, у вас остались вопросы? – спрашивает мистер Уотсон, изогнув бровь.

Я поднимаю голову и замечаю, что все уже ушли. Преподаватель стоит около своего стола и складывает бумаги в кожаный портфель.

– Нет, я просто немного задумалась, – встаю и, поправив свое платье, убираю папку с записями в сумку.

Сегодня я не сделала ни одной пометки, настолько была впечатлена.

– Спасибо, – чуть улыбнувшись, разворачиваюсь в сторону выхода. – До свидания.

– Рэйчел, подождите.

Я поворачиваюсь.

– Вы готовы дать ответ? – он облокачивается на край стола.

Я немного хмурюсь. Кажется, сегодня я ответила за всю группу.

Мистер Уотсон почесывает рукой подбородок и задумчиво смотрит на меня:

– Почему вы хотите стать актрисой?

Ах, он об этом! Поправляю сумку и пожимаю плечами:

– Разве мы не должны ответить на последнем занятии?

– Верно, просто подумал, что вы захотите рискнуть, – он слабо улыбается. – Что ж, тогда увидимся на следующей неделе.

Мистер Уотсон возвращается к своему портфелю, а я медленно иду в сторону выхода.

Почему я хочу стать актрисой?

Когда поздно вечером я оказываюсь дома, меня встречает оглушающая тишина. Оставляю сумку на столике у входа и направляюсь в кухню. По-хорошему мне надо переодеться и сходить в душ. Сегодня с утра я работала на кухне и вся пропахла едой. Кажется, даже духи не спасли от этого «божественного» аромата. Альфи чуть дольше запланированного задержался в больнице, но вернулся бодрым и заверил, что все прошло отлично и он здоров как бык. Но это не значит, что я позволю ему отказаться от помощи Морган.

А потом я сцепилась с Джо, которая неправильно пробила заказ и выставила меня виноватой. Теперь мне хочется смыть не только запах еды, но и негативную энергетику стервы. Она так и липнет ко мне, как дешевая жвачка. Мне надоело закрывать глаза на ужасное отношение Джо. Если мы работаем вместе, то, по крайней мере, должны соблюдать хоть какую-то корпоративную этику. Либо Альфи скажет, что ей надо пройти курсы по управлению гневом, или же закончится все тем, что мы в очередной раз сцепимся с ней на кухне.

Открываю холодильник и беру бутылку прохладного лимонада, а следом за ней любимое мороженое, и иду в гостиную. Сажусь на диван и беспорядочно переключаю каналы. Сегодняшнее занятие по актерскому мастерству подействовало на меня куда больше, чем я думала. Весь путь до дома прокручивала в голове вопрос мистера Уотсона и не знала, что на него ответить.

Глупо было бы говорить, что это не из-за популярности или денег. Давайте будем честны: многие из нас хотят показать себя и заработать, а когда есть возможность совместить два занятия, почему бы не сделать это? Но я мечтала стать актрисой с самого детства, и мало кто в таком возрасте думает о деньгах. О новом платье, кукле – да, но не о финансовой перспективе. Мне нравилось воплощать в жизнь разные образы, проживать тысячу жизней и становиться кем-то другим. Пусть с учебой у меня всегда были проблемы, но театральный кружок я посещала исправно и считалась одной из лучших учениц. Возможно, мои роли выходили такими реалистичными, потому что я пропускала через себя не только чувства персонажа, но и свои собственные. Когда плакала Джульетта, я плакала вместе с ней. Но не от разбитого сердца, а потому, что в очередной раз ничего не смогла добиться. Зал взрывался овациями, а я продолжала обливаться слезами.

Пролистав еще парочку каналов и так ничего не найдя, останавливаюсь на фильме ужасов и откидываю голову на спинку дивана. До меня доносятся крики и звуки погони. Уверена, если бы Купер сейчас смотрел этот фильм, то одним из первых пошел бы проверять, закрыта входная дверь или нет. Чем не вдохновение?

Протягиваю руку и беру телефон. Открываю приложение с социальной сетью и пролистываю новостную ленту. Мои бывшие друзья, с которыми я прекратила общение после разрыва с Коди, сейчас веселятся на вечеринке где-то на побережье. Еще недавно я бы составила им компанию, но как мы выяснили: друзьями можно оставаться, только если у тебя есть деньги или же твоя знаменитая сестра может тебе помочь. Когда же все веселье заканчивается, то и друзья исчезают из поля зрения. Сама не понимаю, почему еще не отписалась от них.

Нахожу Алекс и пролистываю ее страничку. Здесь тоже тишина. Последнее фото опубликовано около двух недель назад: Алекс запечатлела свои любимые барабаны и сопроводила снимок парочкой смайликов огня. Верх активности для фанатов. Наверное, ее бывшего менеджера хватил бы удар, если бы он увидел, что сестра еще сильнее стала скрывать свою личную жизнь. Этот меркантильный мерзавец все выставлял на обозрение окружающим.

Но Алекс все-таки опубликовала фото с Кэмероном, где видны лишь их силуэты, и сопроводила подписью: «Моя тихая гавань». Я, конечно, не забываю подтрунивать над сестрой и говорить, что они с Красавчиком слишком ванильная парочка, но, видя их вместе, все равно радуюсь.

Она нашла свое счастье, несмотря ни на что. Рискнула.

Выхожу из приложения и набираю Алекс. Она так ничего мне и не ответила. Я понимаю, что сестра занята, и все же она давно так не пропадала, я начинаю паниковать. Проходит несколько гудков, а потом включается голосовая почта. Серьезно? Она просто перевела меня на голосовую почту? Что, черт побери, происходит?

Следом приходит сообщение:

С меня хватит.

Проходит пара секунд, и на экране высвечивается номер Алекс.

– Ты мне угрожаешь? – запыхавшись, спрашивает она.

– Как видишь, этот метод сработал. С тобой невозможно по-хорошему, – саркастично отвечаю я, но самой хочется накричать на нее.

– У меня всего пару минут в запасе, а потом Рик спустит с меня три шкуры, если я не отыграю свою партию.

Из динамика раздается оглушительный грохот, а потом череда брани, в том числе моей сестры, я слышу знакомые голоса.

– Там что, Красавчик? И он ругается? – с подозрением спрашиваю я.

– Да, Кэм сегодня приехал ко мне.

– Так, может, это не Рик дал тебе пару минут, а Кэмерон? – с губ срывается смешок.

– Ты неисправима, – ворчит она. – Что случилось?

Как всегда, сразу к делу. Ни секунды на отдых.

– Ты не ответила на мое сообщение насчет дня рождения. В чем именно ты будешь? Могу заехать к тебе на квартиру и подобрать наряд.

Повисает молчание. Смотрю на экран и вижу, что связь не оборвалась.

– Алекс? – Она просто не может так поступить. Сердце пускается в галоп. – Ты же приедешь? Мой день рождения через пару дней.

Она испускает тяжелый вздох.

– Рэйч, мне жаль, правда, но я не смогу, – с сожалением отвечает она. – Ты же знаешь, я всегда все заранее планирую, но у нас появились некоторые проблемы с выступлением, пришлось его перенести. Я приеду, честно, только чуть позже.

Я нервно сглатываю и даже не замечаю, что уронила на платье ложку мороженого, и оно холодной лужицей стекает по голой коленке.

Она не приедет. Опять группа. Опять работа. Но никак не я.

Приходится напомнить себе, что у Алекс есть обязательства. Что она не может все бросить. Что она долго шла к своей мечте.

Тогда почему, если я так рада за сестру, в данную минуту меня разрывает разочарование и обида? Почему сдавливает грудь, а в горле стоит ком из невысказанных слов, которые так и просятся наружу, но остаются там, где им и положено быть. Я ведь не имею права обижаться. И все же…

– Рэйчел, прости, я…

– Не надо. Я все понимаю, – бодро отзываюсь я, борясь с подступающими слезами. – У тебя обязанности и выступление. Повеселимся, как только вернешься домой. И я все равно разбужу тебя своим пением.

– Мне жаль, – шепчет она.

Снова доносится грохот, и кто-то громко зовет ее.

– Иди, тебя уже заждались. Позвони, как будешь свободна, – все так же весело говорю я.

– Пока.

Сбрасываю вызов и закрываю глаза. Слеза предательски скатывается по щеке.

Глава 10

Рэйчел

– Аманда, привет! – Я едва не выпрыгиваю из формы, когда в динамике раздается ее хриплый голос.

– Рэйчел, – я слышу, как она затягивается сигаретой. Мой последний визит в ее офис закончился тем, что я оказалась на грани проверки своих легких на наличие рака. – У меня есть для тебя работа. Реклама купальников для нового бренда. Платят двести долларов в час.

– Звучит слишком подозрительно, – усаживаюсь на стул и перебираю пальцами край белого фартука. Мельком бросаю взгляд на зал, чтобы убедиться, что столики не нуждаются в моем присутствии. – Что за бренд?

– Ты еще о них не знаешь, они заранее готовят рекламную кампанию, чтобы выстрелить через пару месяцев.

– А что насчет Лили? Я получила роль? – Специально говорю «получила», так как даже не хочу думать, что может быть иначе. Мы с Лили одно целое. Точка.

Повисает секундное молчание, а потом Аманда снова затягивается и, медленно выпуская дым, говорит своим профессионально отточенным лживым голосом:

– Ты же знаешь, как все устроено. Им надо подумать, но ты оставила хорошее впечатление.

Не верю ни единому слову. Если есть шанс на то, что роль моя, Аманда бы уже сама лично принесла договор, перевязав праздничной лентой, чтобы получить свои щедрые проценты. А сомнительное предложение съемки в купальниках выглядит как подачка.

Подковыриваю выбившуюся нитку из края фартука и накручиваю ее на палец.

– Они отдали роль другой, ведь так?

Аманда тяжело вздыхает, будто ей приходится объяснять совершенно очевидные вещи пятилетнему ребенку.

– Нет. Они думают. Но ты права, один из кастинг-менеджеров пытается пропихнуть свою кандидатку.

Дерьмо.

Плечи обмякают, и я чувствую отчаяние по отношению к себе и злость на вторую девушку, хотя она тут совершенно ни при чем.

– Повторюсь, Рэйч, ты отлично прошла пробы. Наберись терпения и дай мне ответ, потому что съемки уже послезавтра, – все так же безразлично произносит она.

– Я не смогу, у меня день рождения, – хотя сомневаюсь, что буду его отмечать.

Алекс не приедет, братья на полпути в Сан-Диего, а Крис игнорирует меня с самого утра. Я не строила никаких грандиозных планов, но и не думала, что встречу свое двадцатиоднолетие в кромешном одиночестве. Уровень апатии смертельно зашкаливает, и я нахожусь в шаге от того, чтобы не предаться волне самобичевания. Перевод: надеть любимую поношенную футболку, купить самый невозможно сладкий торт и до потери сознания пересматривать все серии с Эйденом Шоу.

– Он будет у тебя и в следующем году, – презрительно фыркает Аманда. Кто бы сомневался, что она ответит иначе. – Время – деньги, милая. Если не позвонишь через час, я найду тебе замену.

Не успеваю рта раскрыть, как Аманда сбрасывает вызов, оставляя последнее слово за собой. Уверена, она уже набирает кому-то другому и предлагает обещанную мне съемку.

– Честное слово, было намного проще, когда Альфред предпочитал старые добрые блокноты, – ворчит Рой.

Он несколько раз нажимает на клавишу выдачи чека, но аппарат в очередной раз отказывается работать и выдает на весь экран ошибку. Рой продолжает судорожно тыкать пальцем, а его лоб покрывается капельками пота, несмотря на то что дневной зной уже спал и в кафе работает кондиционер.

После обеда к нам пришел специалист и установил терминал, чтобы упростить работу в кафе. Альфи, как и Рой, был категорически этим недоволен, но Морган лишь одним взглядом серых глаз отправила своего дядю обратно на кухню. Насколько я поняла – после похода Альфи к врачу они пересмотрели свои взаимоотношения, и теперь Морган ответственна за всю документацию.

Я хихикаю и подхожу ближе к Рою.

– Давай помогу, – протягиваю руку, нажимаю на пару окошек, поочередно закрывая их, и выбираю способ оплаты.

Рой недовольно стонет.

– Всегда пожалуйста, – отрываю чек от ленты и с улыбкой протягиваю напарнику.

– Ты – спасительница этого заведения.

Он поправляет ворот светло-голубой рубашки и облегченно выдыхает. Морщинки вокруг темно-карих глаз разглаживаются, и хмурое выражение лица исчезает.

– Думаю, скажи ты это Альфи, он мог бы с тобой поспорить. Я разбила не один десяток чашек.

– И все же ты еще работаешь здесь. – Рой вкладывает чек в меню и направляется к столику.

Можно подумать, у меня есть выбор.

Следуем правилу – за черной полосой идет белая и не важно, насколько она может затянуться.

Рой уходит, чтобы рассчитать посетителей, я же докладываю на блюдо яблочный пирог Альфи, накрываю его крышкой, а затем в десятый раз за день наполняю салфетницы.

До закрытия осталась пара часов, и я мысленно отсчитываю время, чтобы вернуться домой и принять душ. Я так и не позвонила Аманде насчет той сомнительной съемки. Знаю, что ничего противозаконного она не предложит, но чутье подсказывает, что лучше отказаться, несмотря на то что я могла бы прилично заработать.

– Рэйчел, – Рой подходит ко мне и переминается с ноги на ногу.

– Пробить новый заказ?

– Не совсем, – он мнется на месте.

– Рой, если ты хочешь, чтобы Джо обратила на тебя внимание, то перестань уже мямлить. Если ты продолжишь в том же духе, ее уведут прямо у тебя из-под носа. Вы поцеловались несколько месяцев назад, а ты весь дрожишь и бледнеешь, стоит ей появиться рядом.

Он изумленно смотрит на меня, и я стараюсь держать себя в руках, чтобы не закатить глаза. Когда мы отмечали день рождения Морган, которая, к слову, сделала такой вид, будто мы все пришли на ее похороны, эти двое каким-то чудом умудрились поцеловаться. И если сейчас передо мной стоит едва не теряющий сознание Рой, то в тот день мне казалось, что я стала свидетельницей съемки порнофильма.

Уши Роя краснеют.

– При чем тут Джо? Мы даже не заговаривали о том дне, – он запинается. – Не думаю, что ей это интересно.

– Ты этого и не узнаешь, если продолжишь в том же духе. Это же ты у нас альфа-самец и должен сражать девушек наповал, – подмигиваю ему. – Итак, что ты намерен делать? – скрещиваю руки на груди и опираюсь бедром о край столешницы.

Подняв руку, он запускает пальцы в волосы и взъерошивает их.

– Я, честно говоря, не думал об этом, – он чешет затылок. – Может, пригласить ее куда-нибудь?

Я с прищуром смотрю на него. Этот парень с виду мужественный, но внутри дрожит как осиновый лист. Джо съест его одним махом и не поперхнется косточками. Уж я-то знаю, о чем говорю. Такие, как Джо, любят уверенных парней, которые берут инициативу в свои руки и не распускают сопли. Мало кому нравятся мямли.

– Если хочешь, могу тебе помочь, – предлагаю я.

Его взгляд становится заинтересованным.

– Каким образом?

– Дам пару подсказок, а дальше действуй. Но имей в виду, она не должна знать, что я в этом замешана. Я не хочу обнаружить в своем кофе крысиный яд.

– Джо не такая, – решительно заявляет Рой.

– Побольше подобного энтузиазма в сторону объекта нашего разговора, и через месяц она будет твоей.

– Месяц? – восклицает он. – Так долго?

Я смеюсь.

– Друг мой, я могу помочь, но это не значит, что у меня в кармане есть волшебная палочка, которая за пару дней совершит чудо. Джо – стерва, и с такими, как она, нужно время. Да и с тобой тоже. Без обид.

Рой плотно сжимает губы, но потом они растягиваются в улыбке.

– Договорились, – он протягивает мне руку.

– Чувствую себя феей-крестной, – я сжимаю его ладонь.

– Скорее, это похоже на сделку с дьяволом, – со смешком отзывается он.

Я легонько толкаю его в плечо, и мы возвращаемся к работе.

Вплоть до закрытия мы обслуживаем столики, а параллельно я даю советы, с чего ему лучше начать. Сходимся на том, что ему надо немного сменить имидж. Рой хорошо одевается, но слишком прилежно. Нет ничего критичного в том, чтобы иногда не заправлять рубашку в брюки или расстегнуть верхние пуговицы и хоть немного показать Джо, от чего она отказывается. Как выясняется, Рой ходит в спортзал, и ему есть чем похвастаться. Иметь мозги – это очень хорошо, но и обладать потрясающим телом тоже немаловажно. Рой же не обделен обоими пунктами.

– Какие планы на завтра? – спрашивает Альфи, когда я захожу в кухню, чтобы выгрузить в мойку грязную посуду.

Я небрежно пожимаю плечами:

– Мои любимые братцы и сестра не смогут приехать, а когда я звонила с утра родителям, выяснилось, что папа сильно надорвал спину и теперь не может встать с постели. Так что я куплю большое ведерко мороженого, включу «Секс в большом городе» и представлю себя сильной и независимой, как Керри Брэдшоу, – с улыбкой произношу я и включаю кран с горячей водой.

– Напомни, тебе сколько? Семьдесят пять? – Альфи смотрит на меня, сощурившись.

– Я смотрю, кто-то обрел чувство юмора под конец дня.

Он хмурится.

– Ты серьезно собралась таким образом провести свой день рождения? – В его голосе отчетливо слышно беспокойство.

– Нет. Сначала я схожу в спа, чтобы мне размяли все косточки. Знаешь ли, если носиться целый день с кофейником и вафлями, это сказывается на физическом состоянии.

Полоскаю оставшиеся чашки и убираю на место. Повернувшись, натыкаюсь на недовольный взгляд Альфи. Он плотно сжимает губы и качает головой.

– Этот техасец тоже не приедет? – с недовольством спрашивает он.

По последним данным, Уитакер меня избегает. Мои десять сообщений остались неотвеченными так же, как и парочка звонков. Так что последние несколько часов я убеждаю себя, что мы все взрослые люди с ворохом обязанностей, и если он не сможет приехать – в этом нет ничего страшного. Вот только стоит появиться свободной минутке, как отчаяние вновь захлестывает меня.

– Крис, – напоминаю я. – От того, что ты назовешь его по имени, кафе не сгорит адским пламенем.

Не знаю почему, но Альфи не нравится Крис. В те несколько раз, когда Уитакер приезжал в Лос-Анджелес и заходил ко мне на работу, Альфи пронзал его самым свирепым взглядом, а потом говорил, что не доверяет ему.

– Просто мне не нравится, что он морочит тебе голову, – бормочет он.

От удивления у меня открывается рот.

– Прости? Когда это Крис морочил мне голову? – В моем голосе отчетливо слышен вызов.

– Когда он приезжает в город, ты вся светишься, а стоит ему вернуться в свой ковбойский штат, как ты сразу становишься поникшей. Можешь не заговаривать мне зубы дружбой. Я-то знаю, что между вами что-то есть, – Альфи еще больше хмурится.

У меня вырывается дикий и безудержный смех. Я и Крис. Это просто смешно и уму непостижимо. Фантазии Альфреда надо дать премию за самую нелепую догадку.

Смахнув с глаз выступившие от смеха слезы, я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Единственное, что между нами есть – это легкий и невинный флирт, – с улыбкой отвечаю я. – Но мне приятно, что ты заботишься обо мне.

– Я забочусь о том, чтобы никакой идиот вновь не разбил тебе сердце.

– О, об этом можешь не волноваться. Чтобы разбить сердце, надо влюбиться, а я не собираюсь это делать.

Я могу мечтать о чем-то большем: чувствах, любви, искре, но никогда не смогу искренне полюбить. Любовь не для таких, как я.

Альфи несколько секунд серьезно смотрит, а потом тихо говорит:

– Поверь, милая, даже легкий флирт может подарить надежду на любовь.

Я оторопело смотрю на него и хочу ответить, но не нахожу подходящих слов. Я точно знаю, что любовь – это не для меня или Криса. Может, именно поэтому мы понимаем друг друга. Он легкомысленно относится к девушкам и меняет их как перчатки, я же совсем не верю в любовь.

Закончив с посудой, выхожу в зал и помогаю Рою убрать столики. Каждый из нас погружен в свои мысли, но все-таки я улавливаю легкий шепот напарника, когда он проходит мимо:

– Стать смелее, не заправлять рубашку, заставить ее ревновать.

Я сдерживаю улыбку и задвигаю стулья. Когда мы заканчиваем и я в очередной раз отказываюсь от предложения Альфи подвезти меня до дома, мы с Роем медленно идем вдоль ночного бульвара.

– Рэйч, могу я пригласить тебя на ужин? – вдруг спрашивает он.

Я поднимаю взгляд:

– Я бы не прочь заставить Джо ревновать тебя, но давай в этот раз без меня.

– Нет! – сразу же возражает он. – Ты не так меня поняла. Я хочу поужинать в знак благодарности. Ты согласилась помочь мне с Джо, и, мне кажется, ужин – это самое меньшее, что я могу сделать для тебя.

Я улыбаюсь.

– Я согласна только в том случае, если ты сделаешь все возможное, чтобы она вылезла из своей злобной натуры и стала ангелом, – протягиваю ему руку.

– Два соглашения с дьяволом за один день. Я бью собственный рекорд. – Рой отвечает на рукопожатие и, склонив голову набок, смотрит на меня: – Я знаю, у тебя завтра день рождения и наверняка есть планы…

– Никаких, – обрываю я.

Меня все бросили. Какие тут могут быть планы?

– Тогда в семь?

– Согласна.

Глава 11

Рэйчел

Выпускаю несколько прядей из хвоста и слегка придаю ему объем. Подкрашиваю губы красным и посылаю в зеркало ослепительную улыбку.

Без ложной скромности заявляю: я выгляжу сногсшибательно. Серебристое платье на тоненьких лямках доходит до середины бедра, открытая спина, и не слишком глубокий вырез на груди. Босоножки в тон платью на высоком каблуке делают ноги еще длиннее, а смоки-айс придает голубому цвету глаз еще больше глубины и насыщенности. Я специально сделала высокий хвост, чтобы открыть шею. Грех прятать такую красоту. Если бы это было мое настоящее свидание, Рой стал бы бледнее мела за считаные секунды. Хотя не исключено, что сегодня так и произойдет.

Обычно если мы чувствуем себя уязвимыми, то пытаемся скрыть это чувство любыми способами, лишь бы окружающие не поняли, насколько плохо нам внутри. Поэтому мой наряд сверкает, а на лице с самого утра самая ослепительная улыбка, какая только может быть. Это своего рода броня, без которой я ни за что не выйду за пределы квартиры.

Если мне суждено быть актрисой, я сыграю свою роль на все сто.

Надеваю на запястье любимый серебряный браслет, пару колец на пальцы, а на шею вешаю тоненькую ниточку с бриллиантом – подарок родителей на прошлый день рождения.

При мыслях о них, к горлу подкатывает ком. Я бы очень хотела быть с ними сегодня. Даже просто посидеть в гостиной и посмотреть фильм, но мама запротестовала, сказав, что ни в коем случае нельзя отмечать день рождения таким образом.

Алекс с самого утра прислала сообщение и заверила, что через пару дней будет в Лос-Анджелесе, а братья отделались доставкой цветов и парой шуток. Не удивлюсь, если это Ник организовала.

Альфи наградил меня щедрыми и крепкими объятиями, а в придачу подарил сертификат в мой любимый магазин украшений. Теперь будет повод себя побаловать. Джо осталась верна себе и фыркнула. А Морган, как и ее дядя, обняла.

Целый день в спа пошел на пользу, и теперь моя кожа мягкая, словно попка младенца, а тело расслаблено. Я не шутила, когда говорила, что после работы в кафе все мышцы превращаются в дерево. Еще я успела обновить цвет волос, и теперь мой пшеничный блонд выглядит гораздо лучше.

На экране телефона, лежащего на столе рядом с косметичкой, высвечивается сообщение от Роя, что он уже ждет меня внизу.

Беру сумочку и кладу туда смартфон вместе с помадой и зеркалом. Последний штрих – любимые персиковые духи. Наношу пару капель на запястье и за мочкой уха. На плечи накидываю черный пиджак оверсайз, чтобы не продрогнуть, и еще раз смотрю на свое отражение в зеркале.

– С днем рождения, Рэйчел, – шепчу я.

– Рэйчел, вау! – изумляется Рой, стоит мне выйти к нему.

У него в руках букет белых роз и маленькая коробочка, перевязанная бантом.

Его взгляд мечется по моему наряду, затем по ногам и когда возвращается к моим глазам, на щеках у парня появляется румянец от смущения.

– Потрясающе выглядишь, – хрипло произносит он и откашливается.

– Ты тоже ничего, – подхожу ближе и целую Роя в щеку.

На его коже остается красный след, который почти сливается с румянцем. Аккуратно провожу кончиками пальцев и убираю отметины.

Я не врала, когда говорила, что Рой хорошо выглядит. Черный строгий костюм, белая рубашка, верхние пуговицы расстегнуты так же, как и пиджак. Волосы уложены, но все же присутствует легкий беспорядок, словно он только что запускал в них пальцы.

– Да ты принарядился! – обвожу его взглядом и показываю пальцем, чтобы покрутился.

Он закатывает глаза, но делает, как я прошу.

– Клянусь, была бы здесь Джо, она бы уже слюной захлебнулась, – подмигиваю, и Рой улыбается.

– Таков наш план, – он опускает взгляд на букет и вздрагивает. – Черт, с днем рождения тебя, Рэйч.

Протягивает мне цветы и коробочку.

– Ты любишь украшения, так что я подумал, что тебе должно понравиться.

– Спасибо, – еще раз обнимаю его.

– Ну что, пойдем? – он показывает рукой вдоль тротуара.

Я киваю.

Солнце уже садится, и улицы города окрашиваются в ярко-желтые и розовые тона. В витринах магазинов отражаются солнечные блики, а с океана доносится приятная прохлада.

– Не против сначала немного прогуляться? – робко спрашивает Рой.

– Я смотрю, у нас все же намечается свидание?

Его щеки вновь краснеют.

– Господи, прекрати так реагировать. Я всего лишь пошутила, – я смеюсь.

– Знаю, просто я никогда не пользовался популярностью у девушек, а тут…

– А тут Джо и ее стервозный характер и такая милашка, как я. Не будь ты влюблен в нее по уши, думаю, выбор был бы очевиден.

– И вы обе жутко самоуверенные, – бормочет он.

Я пожимаю плечами:

– Хочешь жить – умей вертеться. К тому же без внутреннего стержня ничего не добьешься.

Он кивает.

Мы сворачиваем с главной улицы и спускаемся ближе к океану. Рой, как истинный джентльмен, подает мне руку, когда наклон спуска увеличивается и на каблуках становится неудобно идти. Беру его под локоть и придвигаюсь ближе.

Думаю, надо устроить ему парочку свиданий для практики, а то чего доброго упадет в обморок, когда Джо все же клюнет на него.

– Рэйчел, прости, если я лезу не в свое дело, но почему ты работаешь в кофейне? – вдруг спрашивает Рой.

– Как и всем, мне надо на что-то жить.

– Да, но такие девушки, как ты, обычно украшают обложки модных журналов или ходят по подиуму, но никак не разносят кофе с самого утра и до полуночи. И уж тем более не соглашаются на ужин с такими неудачниками, как я.

Я поднимаю на него взгляд:

– Ну, во‐первых, ты не неудачник. Скованный, стеснительный и временами неуклюжий, но не неудачник. Поверь, я как никто это знаю. А во‐вторых, должен же хоть кто-то скрашивать подобные заведения своим присутствием. Если мы доверим это Альфи, то все посетители сбегут после его рассказов о фирменных рецептах.

Мы смеемся. Рой заметно расслабляется и становится чуть более уверенным. Он кладет другую руку поверх моей и слегка сжимает ладонь.

– А твоя сестра, она же…

– Да, она знаменита, но у нас был тяжелый период, и я не хочу просить ее о помощи, – обрываю его на полуслове, и слова выходят слишком резкими, поэтому я улыбаюсь ему.

Я не собираюсь посвящать Роя в свое прошлое или выворачивать душу наизнанку. Тем более не в такой день. Мы пережили этот этап, каждый сделал свои выводы и провел работу над ошибками. За этот год мы с Алекс сблизились, и, несмотря на сегодняшнее отсутствие, я не обижаюсь на сестру. Это взрослая жизнь, и в ней свои правила. Просто я слишком поздно их усвоила и теперь приходится расхлебывать последствия своих поступков.

И все же я спрашиваю:

– Ты единственный ребенок в семье?

– Да.

– Я младшая. Моих сумасшедших братьев ты уже видел и мог убедиться, что порой они ведут себя как дети. Порой они совершают глупые поступки, когда мы оказываемся вместе, но они здраво мыслят. Алекс… она очень ответственная. Именно она помогла нашей семье в урон себе. Отчасти я поспособствовала нашей затяжной ссоре.

Рой хмурится. Мы замедляем шаг.

– Каким образом?

– Если вкратце, я думала, что раз она добилась высот, то я могу особо не стараться. Ведь есть старшая сестра, которая поможет с кастингом и деньгами, – сожаление так и сквозит в голосе, и я искренне надеюсь, что Рой его не замечает.

– Хочешь сказать, что ты разочаровала их?

– Вроде того.

Господи, это худший день рождения на свете! Пора это признать. Даже мой внешний вид не придает мне уверенности в себе. Если так пойдет дальше, все закончится тем, что я изолью ему душу. А я этого никогда не делаю.

Слегка щипаю Роя за предплечье.

– Эй, у нас свидание или нет? Хватит грустить. Лучше скажи, куда мы идем?

Я не заметила, как мы спустились к причалу. Вдоль береговой линии расположен ряд морских ресторанов. Вывески пестрят изображениями лобстеров и рыбы. У кого-то даже аквариум прямо у входа. Что может быть лучше стейка из тунца или запеченного лосося? Только от одного вида вывесок рот наполняется слюной. Обожаю рыбу.

Рой крепче сжимает мою руку, словно я могу куда-то деться. И вообще становится каким-то нервным.

– Все хорошо? – спрашиваю я.

– Эм, да. Мы почти пришли, но ты не против, если я закрою тебе глаза? – он вновь запинается.

– Мне стоит бояться? – с подозрением спрашиваю я.

– Нет, – он нервно смеется. – А теперь позволь, я закрою тебе глаза.

– Только аккуратно, – предупреждаю. – Я потратила добрых сорок минут, чтобы сделать достойный макияж.

Он потирает ладони о брюки, а затем, тяжело вздохнув, подносит руки к моему лицу.

– Просто следуй за мной, – неуверенно шепчет он.

– И тогда никто не пострадает, – шучу я.

Рой не смеется. Наоборот, по его телу проходит дрожь. Я отчетливо чувствую это, так как его грудь прижимается к моей спине. Я не слышу музыки или шума ресторана. Наоборот, тишина все больше оглушает, и я уже хочу уточнить – не ошибся ли он адресом? Под нашими ногами слышится скрип деревянных половиц, и я на всякий случай поднимаю руку, чтобы взять Роя за предплечье. Мне бы не хотелось упасть на ровном месте.

С каждым шагом ступаю все осторожнее, а Рой, кажется, перестал дышать. Затем различаю звук открытия двери, шелест, и мой напарник наконец-то убирает руки. Резко включается свет, и раздается крик:

– С днем рождения!

Оторопев, я застываю посреди комнаты, так как вижу перед собой всех своих родных и друзей. Мама и папа смотрят на меня и широко улыбаются, Майк в обнимку с Ник машут рукой, а Йен продолжает дудеть, отчего его щеки раскраснелись. Я вижу счастливых Алекс и Кэмерона. Альфи, Джо и Морган. Ребят из группы сестры. У всех на головах дурацкие праздничные колпаки. И, наконец, я вижу Криса.

Мне приходится ущипнуть себя за бедро, чтобы понять, что это не сон и все мои близкие собрались здесь. Они пришли, чтобы поздравить меня, несмотря на все мои ошибки.

Взгляд мечется от одного человека к другому, а когда возвращается к Крису, замечаю, как он подмигивает мне и посылает дерзкую улыбку. На нем тоже дурацкий колпак. К глазам подступают слезы, а сердце лихорадочно стучит в груди. Пульс ускоряется.

Мы не разговаривали несколько дней, но сегодня он самым первым поздравил меня.

Они все здесь.

– Рэйчел, у тебя такой вид, будто ты сейчас в обморок упадешь, – настороженно говорит Алекс.

Но я в ту же секунду сломя голову бросаюсь к ним.

Глава 12

Крис

Рэйчел с такой скоростью врезается в меня, что едва могу устоять на ногах. Ее руки смыкаются на моей шее в крепких объятиях, с губ слетает судорожный вздох. Медлю всего лишь мгновение и обнимаю ее в ответ. Мои ладони скользят по гладкой ткани платья и останавливаются на глубоком вырезе на спине. Ноздри заполняет такой знакомый и родной аромат персиковых духов, и я делаю очередной глубокий вдох, заполняя им чертовы легкие, чтобы сохранить в себе. Если я сейчас умру от разрыва сердца, это определенно будет счастливая смерть.

Господь, как я по ней скучал!

Рэйчел отстраняется от меня и, шмыгнув носом, быстро моргает. Нежно касаюсь ее щеки тыльной стороной ладони.

– Неужели ты так растрогалась, что сейчас расплачешься, малышка Дэниелс? – с улыбкой спрашиваю.

Она всхлипывает и бьет меня кулачком в плечо.

– Не рассчитывай, Чемпион. Это всего лишь аллергия на собачью шерсть, которая въелась в твою одежду, – она закусывает губу и быстро моргает.

Я смеюсь и вновь обнимаю ее.

– Эй, я вообще-то тоже тут! – возмущается Алекс. – Я ночами не сплю, чтобы все организовать, а она просто проносится мимо меня к Уитакеру!

Рэйч вновь отстраняется и смахивает слезы.

– Зависть – один из семи грехов, – праведным тоном сообщаю я, за что получаю гневный взгляд Алекс.

– Это все ты! – с небольшим упреком говорит Рэйчел сестре.

Алекс закатывает глаза, но на ее губах играет самодовольная улыбка.

– А кто же еще?! Неужели ты и правда думала, что я забуду про день рождения моей несносной младшей сестрицы?

Они упрямо переглядываются, а потом Рэйчел заключает сестру в крепкие объятия. Через мгновение становится непонятно, кто и где находится, потому что к ним присоединяются старшие братья, родители, и это все больше напоминает безумный клубок объятий семейства Дэниелс.

Помещение морского ресторана заполняет ритмичная музыка, везде зажигается свет, и Рэйч, сделав пару шагов от своей семьи, замечает, на что мы потратили целых два дня. Каждый дюйм стены за импровизированной сценой украшен постерами любимых сериалов Рэйчел – у сестричек Дэниелс какая-то безумная страсть к странным сериалам. Под потолком летают десятки воздушных серебристых шаров, столы заполнены разными видами рыбы, а около диджейского пульта расположен аппарат с ванильным мороженым и множеством сиропов. Но визитной карточкой этого вечера можно назвать фотографии Рэйчел, которыми Алекс украсила отдельный стенд. Она собрала всевозможные снимки: где они вдвоем или с родителями и братьями, где Рэйч с друзьями или сидит за изучением нового сценария с задумчивым видом, где мы с Кэмом и Рэйч стоим по пояс в воде, а она брызгает в нас водой. Каждый снимок подобран тщательно, с особой любовью.

И все это организовала Алекс. Не могу сказать, что сразу одобрил подобный план. Я просто хотел приехать и провести время вместе с Рэйч. Не важно, где и как. Просто побыть с ней. Но кто сможет поспорить с Алекс Дэниелс? Пока все готовили, мне стало искренне жаль Кэмерона. Мой друг попал в цепкие лапки этой хрупкой с виду девушки, коготки которой прочно впились в его сердце.

– Ты помог ей! Игнорировал меня! – Рэйч шлепает меня ладонью по плечу и посылает обиженный взгляд. – Мог хотя бы предупредить! Я думала, вы все меня бросили.

Я потираю плечо:

– Поверь, Рэйч, твоя сестра отбила это желание примерно на пятую секунду моих возражений.

– А ты, Красавчик? – Она переводит строгий взгляд на Кэмерона. – Ладно Чемпион и мои братья сдались под безумным натиском Алекс все контролировать, но я думала, у тебя больше силы воли, – продолжает она упрекать.

– О, я просто хотел посмотреть на твою реакцию. Не все же тебе сюрпризы устраивать, – Кэмерон весело подмигивает ей.

– И давай уже будем честными, тебе понравилось, – встревает Йен.

Рэйч закатывает глаза.

– В следующий раз подумаю, спасать ли тебя от надоедливой подружки, – фыркает она. – Итак, мы пришли сюда веселиться или болтать?

Легким движением плеч Рэйч скидывает пиджак. Он скользит по ее рукам к предплечьям, обнажая кожу, и у меня чуть челюсть не падает на пол. Я заметил, что она в платье, но я не думал, что оно такое… Откровенное? Сексуальное? Дерзкое? Впрочем, как и вся Рэйчел. Серебристое платье доходит до середины бедра, вырез на груди не глубокий, но и этого достаточно, чтобы свести с ума и заставить разум помутиться. Ноги, благодаря каблукам, кажутся бесконечно длинными. Волосы собраны в высокий хвост и открывают вид на тонкую изящную шею. Голубые глаза пронзают меня своей глубиной.

Кажется, в помещении выключили кондиционер и стало градусов на десять жарче. Оттягиваю ворот футболки и нервно сглатываю. Горло пересохло.

– Еще немного, и ты съешь Рэйч, – издевательски шепчет Кэм мне на ухо.

– Отвали, – бормочу я.

Он громко смеется.

Мне определенно надо промочить горло. Поворачиваюсь к барной стойке, прошу у бармена бутылку пива и присаживаюсь на высокий стул.

– Ты идешь? – Рэйч кладет свою ладонь на мое предплечье.

– Да. Сейчас только сделаю пару глотков.

Склонив голову набок, она смотрит на Кэмерона.

– Я прекрасно знаю этот взгляд. Иди и отомсти муками танцев своей сестре, а меня оставь в покое, – он берет мою бутылку пива и салютует ей.

Рэйчел молча разворачивается и, схватив Алекс за руку, ведет ее в центр танцпола. Они пару раз пререкаются, а потом, засмеявшись, начинают танцевать под бит.

Я отворачиваюсь, чтобы внутренне не сгореть до конца. Беру еще одну бутылку пива и делаю жадный глоток. Кэмерон поворачивается ко мне и с глупой улыбкой награждает насмешливым взглядом. У меня сейчас нет желания слушать его очередные догадки. Они с Алекс как с катушек слетели.

– Как Мексика? – спрашиваю, опережая навязчивые вопросы.

Он пожимает плечами:

– Жарко, много острого перца, и из каждого окна играет марьячи.

– Горячих девушек, – поддакиваю я. – Хотя о чем это я. Ты уже год как отдал свои яйца Алекс.

Кэм издает смешок:

– Можешь не беспокоиться, они все еще при мне и чувствуют себя наилучшим образом.

– Тут я бы поспорил. Коготки Алекс даже меня заставляют сжиматься.

Друг пихает меня в плечо и показывает средний палец. Не устану подкалывать эту парочку.

– Неужели ты оставил магазин на Уитмора? – Кэм переводит тему, так как понимает, что я прав.

Сам до сих пор поражаюсь своей глупости, но другого выбора не было. Отец едва справляется с ранчо, а если оставить за главную маму, то по приезде меня определенно ждали бы шторы с рюшами и вязаный ковер у входа.

Несколько поломанных изделий от Шона я еще переживу.

– Я просто надеюсь, что, когда вернусь домой, его не пристрелит Роб или какой-нибудь ревнивый техасец.

– У этого парня еще со школы проблемы с инстинктом самосохранения. Кстати, почему ты его взял? У тебя была прекрасная кандидатура – Мэгги. Преданная, пунктуальная, ты бы мог даже не волноваться о том, что в магазин кто-то залезет. Ну, помимо нее, – он подмигивает и пытается сдержать смех.

Смотрю на друга и едва сдерживаюсь, чтобы не послать его куда подальше. За два дня я услышал слишком много шуток, отпущенных на эту тему.

– Я понимаю, отношения с Алекс не заменят меня, и ты очень скучаешь, но не надо так явно проявлять свои чувства, – провожу по щеке средним пальцем, и Кэм давится пивом.

Когда он откашливается, мы оба смеемся. Несмотря на все шутки, я знаю, что ему не хватает наших совместных поездок так же, как и мне. За последний год слишком много изменилось. У Кэмерона пропало желание доводить ситуацию до предела, чему я определенно рад. Он наконец-то понял, что ему есть что терять.

– Когда ты собираешься домой?

Он пожимает плечами:

– Я смог вырваться на пару дней, так что надо будет вернуться и доснять материал. А там как раз Алекс освободится.

– Вы как попугаи-неразлучники. Так скоро и до следующего этапа дойдете.

Я удивлен, что Кэмерон не сделал предложение своей девушке через пару месяцев после того, как они воссоединились. Знаете, есть пары, которые тщательно исследуют каждый шаг в своих отношениях, анализируют, готовы ли они к чему-то более серьезному. Я же убежден, что Алекс и Кэмерон созданы друг для друга на миллион процентов. Он привносит в ее жизнь немного хаоса, она же заземляет его и не дает творить глупости.

Кэм присвистывает:

– Откуда тебе знать о каком-либо этапе, если у самого отношения не заходят дальше одного перепиха?

– И это говорит мне праведник, который грешил сексом на одну ночь на протяжении года, – фыркаю я. – К тому же, сам понимаешь, после звонков или совместного завтрака настает черед ответственности, а мне ее вполне хватает.