Читать онлайн Развлечение

ЧАСТЬ 1. ЛЕОНИД & МАЙЯ

Иногда большая любовь начинается с неудачи

ГЛАВА 1. МАЙЯ

Майя собиралась на вечеринку, когда в ее комнату постучалась Кристина Павловна.

– Маечка, тебя мама зовет.

Вздохнула. Вполне в духе матушки, прислать за ней экономку.

Баренцевы жили в большом особняке, потому Майя предстала перед родительницей лишь через несколько минут. Потребовалось преодолеть две лестницы в стиле модерн и длинный коридор-галерею с живописными полотнами на стенах.

Мама полулежала на бархатном диване и терла лоб.

– У тебя голова болит?

– Мигрень начинается, – поморщилась Светлана Кирилловна.

Несмотря на плохое самочувствие, выглядела мама как обычно, на все сто. Бежевый брючный костюм, будто она куда собирается. Шоколадно-каштановые прямые волосы идеально расчесаны и блестят. У самой Майи никак не получалось добиться подобного блеска. Ее локоны до плеч были посветлее и слегка завивались. Папа шутил, что мама у них горький шоколад, а Майя молочный.

– Зачем ты меня позвала?

– А ты куда нарядилась? – не ответила мама, остановив взгляд на коротеньком серебристом платье дочери.

– У Лолы день рождения. Мы идем в клуб.

– Вспомнила. Ты же меня предупреждала. Надеюсь, вернешься домой в потребном виде.

– Мама… Мне двадцать три года.

– Вот-вот. Поэтому, кстати, я тебя и позвала. Майя, нам с отцом внук нужен. Мы с ним посчитали, мальчик как раз подрастет, когда твой папа отойдет от дел и сможет передать бизнес наследнику.

– Ну, извините, – фыркнула Майя. – Я еще не нашла себе жениха.

– Зато мы нашли, – Светлана Кирилловна взяла с журнального столика блистер с обезболивающими таблетками и вскрыла острым ноготком сразу две ячейки. – Совсем не помогают эти лекарства, одна надежда на эффект плацебо.

– Мама! Что значит вы нашли?

– То и значит. И не спорь. Сын известных предпринимателей Арефьевых. У семьи доходные предприятия по производству писчей бумаги. Уже все обговорено. Через две недели мы принимаем Арефьевых у себя. Познакомишься с Георгием. Заодно обсудим дату свадьбы.

– Все обговорено?! – вспылила Майя. – Почему тогда, например, познакомиться не завтра? Почему только через две недели!? Вы же с папой быстро решения принимаете. А тут – две недели отсрочки даете. Какая невиданная щедрость с вашей стороны!

– Прекрати истерику. Твои крики отдаются пилой в моей бедной голове. Мы и завтра готовы организовать прием для будущих родственников. Но у твоего жениха футбольные сборы или что-то типа того. Я не поняла.

– Футбольные сборы? Он что, футболист?

– Твой папа говорит, Арефьев крутой футболист.

– Крутой футболист. Офигеть!

– Дочь, не выражайся!

– Я слышала все футболисты чванливые зазнайки. Терпеть не могу футбол! – гневно выкрикнула Майя и помчалась к себе.

Она была так зла, что пробежала мимо отца, даже не заметив его. И, конечно, она не могла слышать диалога, состоявшегося между родителями.

– Ты ей сказала?

– Сказала. Пришлось выдержать истерику.

– Ничего. Успокоится. Думаю, Леонид дочке понравится.

– Леонид? – боролась с приступом головной боли Светлана Кирилловна. – А разве не Георгий? Почему я решила, что сына Арефьевых зовут Георгий?

– Светочка, Георгий – младший брат Леонида.

– Тоже в футбол играет?

– Играет, но в молодежной лиге.

– Тогда ладно. Я Майе озвучила, что жених футболист. А имя она могла и не запомнить.

– Свет, Леонид Арефьев не просто футболист. Можно сказать, он легенда футбола.

– Легенда? Ты вроде говорил ему тридцать шесть лет. Разве легендами не в более позднем возрасте становятся?

– В спорте легендой можно стать и в двадцать. Леонид недавно закончил карьеру полевого игрока, теперь тренирует молодежь.

– Так даже лучше, – вымученно улыбнулась Светлана Кирилловна. – Тренер звучит более серьезно, чем футболист.

***

Майя хлопнула дверью в своей комнате. Швырнула об стену подвернувшуюся диванную подушку. Невольно бросила взгляд на часы. Шофер, наверное, уже ждет. Пусть ждет. Она не поедет на вечеринку до тех пор, пока не увидит навязанного жениха.

Вывела компьютер из спящего режима и быстро напечатала в поисковой строке – Георгий Арефьев.

– Полный отстой, – просматривала она фотографию за фотографией и злилась еще больше.

Так. Надо успокоиться. У ее подруги Лолы сегодня день рождения. Она сейчас поедет на вечеринку и не станет передавать гостям свой негатив, а будет веселиться вместе со всеми.

Но для начала заглянет в свою пророческую книгу – «Приключения пчелки Майи». Старенькое потрепанное издание было спрятано от посторонних глаз в ящике добротного письменного стола.

Водилась за Майей такая привычка – открывать детскую книжку на любой странице и искать там нужные подсказки.

«Мое сердце создано для радости, острых ощущений и приключений. Я не боюсь опасностей – ведь я сильная, смелая и, наконец, у меня есть жало!» – прочла она.

– Точно, – повеселела Майя. – У меня есть жало! Я так ужалю этого футболиста, что он попросту сбежит от меня. И никакой свадьбы не будет.

Подхватила маленький клатч в тон платью и, довольная собою, побежала к подъездной дорожке, где в отцовском Ситроене ожидал водитель.

Майя и сама могла бы себя доставить куда надо. В ее распоряжении – роскошный Мерседес цвета антрацит. Она обожала свою машину. Но сегодня планировался алкоголь. Лолка просто не позволит киснуть ей всю ночь с бокалом любимого гранатового сока и автоответом «я за рулем».

– Баренцева! Опаздываешь, – обняла ее Лола, когда Майя появилась в небольшом, но модном среди молодых людей при деньгах клубе.

Никакого пафоса. Просто прикольное место с хорошей кухней и плей-листом на любой вкус.

Сегодня в клубе закрытая вечеринка, и гости уже собрались.

– Пришлось задержаться, прости, – вручила Майя подруге подарочную коробку.

– Можно я сразу посмотрю? – уже развязывала Лола алую ленточку.

Майя улыбнулась. Олейник всегда отличалась нетерпением.

– Ты упаковала билеты на речной круиз в коробку. Оригинально, – засмеялась Лолка. – Это очень классный подарок. Спасибо, пчелка моя. В круиз мы отправимся вместе.

– Не обязательно. Ты можешь занять каюту с каким-нибудь горячим парнем.

– Горячего парня найдем на корабле, – Лола потянула Баренцеву к столу знакомить с теми приглашенными, кого Майя еще не знала.

Не круглая дата, но Олейник отмечала с размахом. Даже двух шоуменов пригласила, чтоб развлекали. И Майя закружилась в вихре музыки, танцев, застолья, активного участия в предлагаемых конкурсах. Так закружилась, что после полуночи пришлось спрятаться в цветочной оранжерее, устроенной клубной администрацией на крыше здания.

Хотела посидеть в тишине, подышать воздухом.

В холодные дни оранжерею накрывали стеклянным каркасом, но август выдался жарким. Днем столицу накрывал зной, ночью плотный теплый воздух. Поэтому каркас сняли до наступления непогоды.

Майя плюхнулась в складное кресло, прикрытое широкими листьями драцены. Поправила подол платья, поползшего вверх по голым ножкам.

– Многолюдье иногда утомляет, – не дала ей побыть в одиночестве Лолка, усаживаясь в соседнее кресло.

Лола выглядела эффектно. Узкие черные скинни. Золотистые босоножки на высокой шпильке удлиняют и без того длинные ноги. В тон туфелькам обтягивающий топ, призванный подчеркивать пышность груди. Прическа убрана в искусно сплетенную косу. В чернильные пряди воткнуты шпильки с разноцветными бусинами.

Майя на ее фоне всегда смотрелась проще.

– Пчелка, тебя что-то гложет? – проницательно заметила подруга.

– Лол, меня выдают замуж. Ты же знаешь правила. Семья. Свой круг. Бизнес. Родители хотят наследника.

– Судя по печали на твоем лице, избранник тебе не нравится? Я его знаю? Он из нашей тусовки?

– Не из нашей. Фамилия Арефьевых тебе что-нибудь говорит?

– Бумажные короли? – припомнила Лола.

– Ага. И сынок футболист. Бегает за мячиком по полю. Не понимаю смысла этой игры.

– Мне кажется, стать женой футболиста вполне себе прикольно, – заметила Олейник.

– Только не такого, – фыркнула Майя. – Лол, он младше меня. Представляешь? Ему двадцать один год. А я люблю мужчин постарше, чтоб уже зрелый был, состоявшийся. А этот мальчишка гоняет на мотоцикле, разрисовал себя татухами и заявляет, что поклонник тяжелого металла. Он слишком молод. Я не хочу такого мужа. Он мне уже отвратителен. Да я тебе сейчас покажу, – схватилась Майя за телефон и продемонстрировала подруге фотографию.

– Пчелка, он хорошенький.

– Это я тебе самую нормальную фотку показала, где Георгий еще без татух по всему телу и серьги в ухе.

– Серьга в ухе, – нараспев протянула Лола и пригубила мартини из пузатого бокала, принесенного с собой. – Может, у него серьга и в каком другом месте имеется? – мечтательно добавила она.

– Лола, прекрати, – убрала Майя телефон в клатч. – О чем мне с ним разговаривать? О футболе?

– Не хочешь о футболе, поговори о производстве пакетов, – предложила подруга.

Майя рассмеялась. Лолка намекала на бизнес семьи Баренцевых, владельцев предприятий по изготовлению полиэтиленовых и бумажных пакетов. Сама Майя тоже активно участвовала в семейном бизнесе – занималась графическим оформлением упаковки.

– Тогда в ответ он загрузит меня деталями производства бумаги.

– Тогда ты будешь знать, что его круг интересов не сводится лишь к футболу, – засмеялась теперь уже Лола. – И вообще, Георгий вполне себе ничего.

– Может, ты за него замуж выйдешь? – предложила Майя.

– Если между вашими родителями все решено…

– Да знаю я. Не продолжай, – вздохнула Майя.

– Пчелка, а давай развлечемся напоследок перед твоей замужней жизнью? Махнем в Париж! Прямо завтра. Нет, уже сегодня, – пришла в восторг от своей идеи Лола.

– Родители вряд ли мне разрешат.

– Майя, соглашайся. Поставишь предков перед фактом. Ты же взрослая девочка.

– А, давай, – подействовал на Баренцеву последний аргумент подруги.

– Вот и умница. Я сейчас же напишу отцовской помощнице, чтоб заказала нам билеты на ближайший рейс.

– Лола, сейчас ночь, – напомнила Майя.

– А у помощницы в контракте прописано, что при форс-мажорах она работает круглосуточно. А у нас как раз форс-мажор – свадьба.

Совершенно неожиданно родители не стали возражать против небольших каникул дочери. И совершенно неожиданно Майя полетела одна.

– Пчелка, прости. Я чем-то отравилась. Мне так плохо, что жизнь не мила, – хныкала в трубку Лолка. – Но ты из-за меня, пожалуйста, не отказывайся от Парижа. Повеселись там хорошенько за нас двоих.

«Нет, такая жизнь не для нее. Ей хочется быть счастливой и свободной, жить так, как ей вздумается, летать куда угодно», – прочла Майя в книге пророчеств и решила, что это знак. Она летит в Париж.

ГЛАВА 2. ЛЕОНИД

Леонид закончил собрание и отпустил парней на двухнедельные каникулы. Не сомневался, мальчишки воспользуются передышкой, отправятся куда-нибудь к морю. Знойный август изрядно выматывал, в такую погоду следует наслаждаться морским бризом, а не гонять мяч по полю.

Сам он тоже потратит вынужденный отпуск с толком. Махнет в Париж.

Развлечется напоследок перед концом своей прекрасной холостяцкой жизни.

Арефьев прошел по длинному коридору с обшарпанными стенами, остановился у неказистой двери с табличкой «Главный тренер».

Его кабинет требовал значительного ремонта. Впрочем, такого же, как и вся тренировочная база в целом.

На столе вибрировал мобильник.

Дисплей отражал номер лучшего друга.

– Лёнь, ты с невестой придешь? – интересовался Прохор. – Мы с Таисией список гостей составляем.

– Прош, с какой невестой? Я ее даже не видел еще ни разу. Только на фотографии.

– И как? – поинтересовался Зиновьев. – Хорошенькая?

– Ничего вроде. Манерная только слишком. И тощая, на мой взгляд.

Несколько дней назад родители объявили ему, что нашли нужную девушку, и теперь семья Баренцевых ждет Арефьевых у себя для знакомства и обсуждения деталей свадьбы. Лёня попросил отсрочки на две недели, так как у команды планировались сборы с выездом в Зеленоградск. Сборы отменились практически в последнюю минуту из-за нерешаемых организационных вопросов, но, так как с Баренцевыми уже договорились, Леонид не стал торопиться знакомиться с невестой.

В свои тридцать шесть он не хотел жениться. Не хотел семью. Прохор младше его на девять лет и собрался в ЗАГС. Но Прохор женится по любви, он обожает свою синеглазую девчонку. А Лёня любил всех женщин и ни одну в особенности.

Видя подобный расклад, родители поставили сыну условие – по окончании футбольной карьеры он женится на подходящей девушке из среды крупных предпринимателей и взамен получает долю семейного бизнеса.

В мае месяце Леонид сыграл свой последний матч, забив красивый гол на последних минутах второго тайма. А в августе уже узнал имя своей невесты.

– Майя Баренцева, – сообщила ему его идеальная снобка мама. – У девочки диплом художественного института имени Сурикова. Ты сможешь гордиться такой женой.

– Какой такой, мам? – усмехнулся Леонид. – Дети всех твоих знакомых получают престижные образования. Это еще ничего не значит.

Конечно, после разговора с мамочкой Лёня первым делом вбил имя девушки в поисковую строку мобильного интернета.

«Семья бизнесмена Баренцева посетила благотворительный вечер», – выдал поисковик последние новости. К небольшой заметке прилагались достаточно четкие фотографии.

Лёня бегло глянул на предполагаемых тестя и тещу, затем увеличил изображение девушки. Крашеная блондинка с накладными ресницами. Ухожена. Смотрится эффектно. Но ничего не дрогнуло в сердце Арефьева.

Конечно, он был взрослым, самостоятельным мужиком. Жил в собственном двухэтажном доме, на его банковских счетах скопилась внушительная сумма, заработанная за годы футбольной карьеры. Футбольной карьеры полевого игрока. Теперь у него новый этап в жизни, также неразрывно связанный с футболом.

Леонид стал тренером молодежной команды «Арктика» и теперь мечтал взрастить игроков до серьезного футбольного клуба.

Но, чтобы взрастить, требовались капиталы. Требовались колоссальные денежные вливания. Никаких накоплений Арефьева не хватит. А вот доходы от семейного бизнеса могли существенно поддержать клуб на этапе его становления. Загвоздка состояла в том, что доступ к доходам от семейного дела он сможет получить лишь после своей свадьбы. В их среде было так принято. Их среда – выходцы из купеческих династий. Они держались вместе. Они соблюдали правила своих дедов и прадедов, основателей крупных мануфактур и предприятий. Жениться на своих для объединения капиталов, рожать наследников для сохранения бизнеса в лоне семьи.

До недавнего времени Леонид не особо стремился ускорить выплаты своей доли, вообще не собирался жениться, уступив данную прерогативу младшему братцу. Он не нуждался в деньгах и не желал следовать воле родителей. Ровно до той минуты, как погрузился в дела «Арктики». Плачевные дела.

Арефьев выбрал «Арктику» по двум причинам. Во-первых, здесь играл его брат Георгий, и Лёня хорошо знал парней из команды, сильные и слабые стороны каждого. Во-вторых, председатель акционерного общества клуба предложил Леониду не просто должность главного тренера, предложил войти в состав совета директоров. Что означало, он будет не обычным наемным работником, которого могут уволить в одну секунду, а будет иметь возможность управлять клубом.

– Они признали мою ценность для футбольного сообщества, – поделился Лёня с Прохором. – И свое признание выразили пакетом акций.

– Лёнь, они рассчитывают на твои деньги, – метко заметил друг.

– Пусть так. Но мне самому это интересно. Строить по кирпичику. Наблюдать, как преображается стадион, а вместе с ним и команда. Я сделаю из парней высококлассных игроков и создам команду победителей. «Арктику» ожидают кардинальные перемены.

– Тебе придется набраться терпения для постепенного строительства команды.

– Ничего. Справлюсь. Фундамент есть, а здание я возведу.

Он очень волновался, когда впервые ступил на неухоженное поле «Арктики», где его ожидали подопечные, парни в возрасте от восемнадцати до двадцати одного.

Ему предлагали тренировать состоявшихся футболистов в именитых клубах, говорили, что он рискует, связываясь с молодняком. Но Леонид не боялся риска, не боялся доверять молодым игрокам.

В современном футболе важны скорость и видение игры. Успешные составляющие успешных игроков. Лёня видел в деле команду брата, видел – каждый парень здесь талантлив по-своему, но талант требовалось огранить, довести до совершенства.

Его брат играл в паре с Артёмом Седовым. Блистательная связка. Неуступчивая. Единое целое на поле. Даже на тренировках они держались друг друга. Георгий и Артём дружили вне клубных стен, что удивительно, учитывая, насколько они разные. Арефьев-младший – безбашенный, вспыльчивый, неуправляемый хулиган. Седов – спокойный, уравновешенный, ответственный, из семьи простых рабочих.

Эту связку требовалось научить концентрироваться на владении мячом, удерживать его и не отдавать сопернику.

Макар Чащин – отличный нападающий, но ему не хватает остроты в атаках.

Тимур Краев – замечательно вынослив, перемещается из штрафной до штрафной так быстро, словно под ним земля горит. При этом ему не даются быстрые пасы. Его надо учить ставить ногу, правильно поворачивать корпус и выполнять прострелы с флангов вразрез между защитниками.

Коля Модзалевский – бьет невероятно сильно. Прекрасный пенальтист. Отбить его удар почти невозможно. Но неустойчивый и нестабильный игрок. То носится по полю с космической скоростью, то его будто вырубает. Парню следует научиться плавно менять свой темп во время игры и тогда он станет безупречным футболистом.

И так с каждым мальчишкой. С каждым следовало хорошенько поработать, прежде чем они начнут заявлять о себе в большом футболе.

В свой самый первый день в качестве главного тренера Леонида встретили овациями. Он был кумиром для этих пацанов. Теперь же следовало стать авторитетом.

Лёня никак не готовился к первой встрече, нужные слова пришли сами собой.

– Нам всем предстоит проделать большую работу. Если вы хотите подняться до уровня мировых звезд, вам придется изрядно попотеть. Расслабляться никому не позволю. Мы будем тренироваться столько, сколько потребуется для того, чтобы начать внушать страх соперникам. Пусть боятся нас. Тренировочная база должна стать для вас домом. Каждый из вас должен научиться принимать мяч из любой позиции и под любым углом. Сейчас вы заточены на длинных передачах. Забудьте. Передачи могут быть разными. Вам не должно быть равных в опережении противника, в умении легко ускользать от защитников и наносить точные удары по воротам.

Азарт в глазах молодых футболистов говорил лучше всяких слов – парни готовы биться.

Два месяца Леонид трудился практически двадцать четыре часа в сутки. Вставал в шесть утра, наспех приводил себя в порядок, завтракал и к семи уже находился на тренировочном поле.

Много сил отбирала административная работа. Лёня хотел построить футбольный клуб, а не просто создать крутую футбольную команду. К счастью, председатель совета директоров Кочин Вадим Сергеевич поддерживал все начинания Арефьева и сильно помогал в преодолении решения вопросов федерального уровня.

Вместе они прилагали дьявольские усилия для реформирования и перестройки устаревшего в своем консерватизме клуба, привлекая весь обслуживающий персонал – от секретарей до штатного доктора.

Леонид начал ремонт стадиона за свой счет. Начал с раздевалок. У мальчишек должны быть комфортные раздевалки с закрывающимися шкафчиками и хорошими душевыми.

Кочину удалось привлечь спонсора. Как ни удивительно, но им стал крупный производитель кормов для животных. Пусть так. Главное, производитель дал денег на реконструкцию трибун.

– Директор фирмы твой большой фанат, – объяснил Вадим Сергеевич, каким образом ему посчастливилось найти первого спонсора.

Связи самого Арефьева в футбольном мире позволили заключить выгодные подряды на пошив формы и стрижку газона.

Насущным вопросом, можно сказать, первостепенным, являлся вопрос оплаты футболистам. Ребята только-только покинули молодежку. Ярко о себе пока не заявили и заработок имели плачевно низкий, особенно в период межсезонья. Большинство парней из команды были вынуждены добывать себе средства к существованию и после тренировок мчались на работы. Это следовало прекратить. Усталость и рассредоточенность, безусловно, влияли на качество игры.

Лёня написал в Футбольную ассоциацию и обратился в несколько благотворительных организаций, поддерживающих спорт и спортсменов. Пока ожидал ответов.

Одни вопросы решались, другие накапливались. При такой высокой нагрузке в клубе Леониду было совсем не до женитьбы, тем более на незнакомой барышне. Ведь придется как-то проводить с ней время. О чем ему вообще разговаривать с малолеткой? Об искусстве? Кажется, мама упоминала, что девочка окончила что-то там художественное. Но вот беда, он-то в этой теме как раз полный профан.

Перед тем как приступить к своей новой работе у Арефьева состоялась долгая беседа с главным тренером клуба «Трезубец», за который он играл много лет, и Шамдин Руслан Александрович дал ему много ценных советов.

– В тренерской работе надо уметь переключаться, – сказал он. – На дом, семью, хобби, путешествия. Иначе футбол поглотит тебя, лишит других радостей, кроме как спортивных побед.

Лёня решил воспользоваться советом Руслана Александровича и непредвиденными обстоятельствами. Решил ненадолго переключиться. У его семьи квартира в Париже. Почему бы не позволить себе короткий отдых?

Пока ожидал посадки на свой рейс, открыл фотографию, сохраненную в памяти телефона. Увеличил снимок. Блондинка все также не вызывала сердечного трепета.

– Что ж, Майя Баренцева, – криво усмехнулся он. – Увидимся через две недели.

ГЛАВА 3. ПАРИЖ

Майя прогулялась по площади Шатле, названной по имени старой крепости, сфотографировалась у колонны, воздвигнутой в честь побед Наполеона Первого, купила себе эскимо и устроилась на бордюре фонтана Шатле, украшенного сфинксами и статуями.

Как же хорошо, – прикрыла она глаза, наслаждаясь теплой погодой и вкусом сливочного мороженого в шоколадной глазури.

Шоколад оставался на губах, но Майя сейчас не заботилась о том, как выглядит со стороны. Поблизости нет мамочки, которая пришла бы в ужас лишь оттого, что дочь сидит на бордюре, пусть и знаменитого фонтана.

В Париже у их семьи своя небольшая квартирка, купленная еще дедом-эмигрантом, и Майя иногда сбегала сюда просто для того, чтобы сменить обстановку. Хорошо бы, конечно, Лолка полетела с ней. Лола умеет веселиться и выдумывать приключения. Общество подруги избавило бы ее от невеселых дум о навязанном женихе. Как ни старалась не думать, образ Георгия то и дело всплывал в памяти. Парень ей совсем не нравился.

Она вдруг почувствовала на себе взгляд, сердце заволновалось отчего-то.

Майя увидела того, кто ее рассматривал. Мужчина. Невероятно привлекательный. Взрослый. Короткие темные волосы выгорели на солнце. Легкая щетина. Рукава темно-синей рубашки закатаны до локтя, позволяют всем желающим поглазеть на крепкую мускулатуру.

Он не похож на француза, – так же беззастенчиво, как и незнакомец, сама разглядывала она его. Вот бы мне такого мужчину, – откликалось сердце, тело, душа.

Майя не противилась внезапности бури, что заклокотала внутри, и не разрывала зрительного контакта с привлекательным типом все то время, пока он уверенно двигался в ее направлении.

– Привет, – остановился он в двух шагах от нее.

Вот как. Соотечественник. Майе пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо, его голубые глаза. Он слегка щурился от солнца, но все равно выглядел нагло и самоуверенно.

– Привет, – улыбнулась Майя. Голос ее немного дрожал, а ладони вспотели от волнения. Она сама себя не узнавала. Она представляла себя рабыней этого человека. Разве можно так пасть при одном лишь взгляде на мужчину? Она что, сбрендила?

– Как тебя зовут? – сел он с ней рядом на бордюр фонтана.

– Маша.

Хотя Майя и потеряла способность говорить и думать связно в его присутствии, она твердо помнила – настоящее имя не называть. Ее семья слишком влиятельна, а жадных до чужих денег людей слишком много. К тому же у нее скоро свадьба и совсем не с этим красавчиком, в которого она, кажется, втюрилась с первого взгляда.

***

Леонид бесцельно гулял по знакомым улочкам французской столицы. Москву он покидал, когда там плавился асфальт. Такое пекло. Париж встречал гостей со всего света комфортной температурой воздуха.

Дошел до площади Шатле, купил в одном из многочисленных уличных ларьков бутылку негазированной воды.

Пока ждал сдачи, обернулся к работающему фонтану-стеле. На выступах колоны обосновались воробьи. Брызги верхнего каскада летели на их перышки, и птицам, похоже, это нравилось. Гладкий бордюр фонтана использовался парижанами вместо лавочки.

Внимание Лёни привлекла девушка, чье хорошенькое личико обрамляли шелковистые карамельные пряди. Несмотря на легкий ветерок, ее волосы не растрепались, а лежали ровной линией по плечам.

Короткие джинсовые шорты, рваная бахрома по краям, простенькая белая майка с широкими лямками. Стройные ножки обуты в удобные тряпочные кеды.

Девчонка ела мороженое и от удовольствия прикрыла глаза.

Леонид засмотрелся на нее. Такая естественная. Губы измазаны шоколадом, а ее не заботит. Усмехнулся, припомнив фотографию своей невесты с благотворительного вечера. Та манерно жевала листовой салат. Вряд ли Майя Баренцева позволит себе устроить свой тощий зад на не совсем чистом бордюре фонтана для того, чтобы насладиться вкусом простого эскимо.

Он забыл о сдаче, продавщица окликнула.

Лёня забрал деньги, поблагодарил женщину и отошел от ларька.

Прислонился к шершавому стволу старого каштана. Пил воду и наблюдал за девушкой. Незнакомка очаровала его. Очень нежная. И не скованная. Ему никогда не нравились зажатые скромницы.

Француженка? Арефьев пригляделся к раскрытому проспекту-буклету подле нее. Русские буквы на глянцевых страницах опровергали подобное предположение.

Она заметила чужой взгляд. Уставилась на Лёню. Большие глаза изучали мужчину.

Он отлепился от корявого ствола, направился к ней. Всего несколько шагов и смог увидеть, какого цвета ее глаза. Зеленого.

Назвала свое имя. Маша.

Машенька. У него никогда не было женщины с таким простым и хорошим именем.

Лёня вылил на пальцы немного воды из бутылки и стер шоколад с ее губ.

Мягкие, чувственные губы. Так приятно дотрагиваться. Она не отклонилась, не оттолкнула.

– Ты испачкалась.

– А как тебя зовут, скажешь? – не беспокоилась она о перепачканных губах.

– Алексей.

Не стал называть своего настоящего имени, ни к чему, чтобы девочка начала гуглить в сети.

– Первый раз в Париже? – спросил он.

– Первый, – кивнула Маша. – У друзей моих родителей квартира в районе Сен-Жерменского квартала. Они пустили меня на две недели пожить бесплатно.

– Какое совпадение. Я тоже остановился в апартаментах своих друзей. Но вот в Париже бывал несколько раз. Могу тебе все тут показать.

Лёня боялся, что она откажется, но…

– Было бы здорово, – улыбнулась Маша.

– И твой проспект тебе не понадобится, – кивнул он на раскрытую книжицу.

– Это не проспект, – взяла девушка буклет в руки и передала ему.

– Настоящий Парижанин, – прочел Леонид. – Пройдите заданный туристический маршрут и станьте Настоящим Парижанином. Сделайте фотографии возле обозначенных на маршруте достопримечательностей, показывая ключевой жест. Заполните на сайте заявку участника и приложите фотографии. Если условия выполнены, вы получите сертификат и значок Настоящего Парижанина.

– У меня уже есть две фотографии, – похвасталась девчонка.

– Серьезно? Сертификат и значок? – в притворном изумлении изогнулись брови Арефьева.

– Глупо, да? – рассмеялась Маша.

Мелодично, хрустально рассмеялась и так непосредственно, что и у него затряслись плечи в беззвучном смехе.

– А знаешь, я, пожалуй, тоже присоединюсь к акции Настоящий Парижанин, – решил Леонид. – Ты позволишь пройти весь маршрут с тобой?

– Позволю, – чуть помедлив, ответила она.

– Маша, сколько тебе лет?

– Двадцать три.

Вот как. Столько же и его невесте. Майя с Машей ровесницы. Предки специально ему такую невесту подобрали молоденькую, чтоб родить наследника могла. Наверняка еще и медицинскую карту девчонки проверили, прежде чем с Баренцевыми сделку заключить. Будет ли ему с Майей также легко и просто, как с зеленоглазой Машенькой? Что-то он в этом сильно сомневался.

– Тебя не смущает мой возраст? – спросил то, что беспокоило.

– А сколько тебе?

– Тридцать шесть.

– Не смущает, – переплелись их взгляды. – Ты мне очень нравишься.

Вот так. Бесхитростно, открыто, без всякого жеманства и излишнего кокетства Маше всего лишь одной искренней фразой удалось сделать то, что еще не удавалось ни одной женщине – сердце Лёни запульсировало в каком-то ином ритме.

Он смотрел на девушку и думал, что правильнее бы было сейчас уйти и больше никогда с ней не встречаться, но Лёня уже не мог уйти и отказаться от этой красивой девочки с фантастическими глазами и локонами цвета карамели. Пусть всего и на две недели, но все четырнадцать дней он ее от себя не отпустит.

– Маша, я собирался в бильярдный клуб. Пойдешь со мной? В клубе и кухня неплохая, можно заодно поужинать.

– Пойду, – поднялась девушка с бордюра. – Только в бильярд я не умею играть. Просто посмотрю.

– А я тебя научу.

– Учи, – не возражала она. – Но прежде я тебя сфотографирую. Колонна этого фонтана – достопримечательность, указанная в маршруте «Настоящего Парижанина».

– Какой жест мне надо показать? – передал он ей свой телефон, предварительно включив значок камеры.

– Большой палец вверх.

Маша сделала несколько снимков и вернула ему телефон. Всего лишь короткое соприкосновение пальцев отозвалось приятным импульсом по всему телу Лёни.

– На такси или пешком? – предложил он ей выбор.

– Пешком.

– Ты даже не спросила, сколько придется добираться, – улыбнулся Леонид.

– А мне все равно, – неожиданно вложила она свою ладошку в его лапищу.

Он легонько сжал ее пальчики и уже не отпускал, до самой улицы де Клиши, где располагался бильярдный клуб.

Пока шли по извилистым улочкам, не разговаривали, но молчание не было тягостным. Их переплетенные руки говорили лучше всяких слов. Лёня ни о чем особо не думал, ему просто нравилось, что девочка идет рядом с ним, нравился легкий аромат ее фруктовых духов и то, как она украдкой то и дело посматривает на него.

В Париже любят бильярд, здесь много местечек, где можно продемонстрировать свое мастерство владения кием. Лёня выбрал клуб на де Клиши, так как там новичкам предоставляли специальный кий с мягким наконечником.

Людей много. И за бильярдными столами, и за обычными обеденными столиками, расставленными вокруг игрового пространства.

Им повезло. Компания студентов как раз сыграла последнюю партию.

– Удар начинается с правильной стойки, – встал Леонид за спиной девушки. – Надо найти удобное положение. Ноги чуть шире плеч. Стой так прочно, чтобы не упасть. Держи основание кия правой рукой, а наконечник положи на кисть левой.

Он направлял, а Маша послушно выполняла его указания.

– Бить кием можно только по белому шару-битку, он немного тяжелее остальных. Попробуй разбить треугольник.

Маша ударила, и кий вылетел у нее из руки.

– Ты слишком сжала кий, и он приподнялся выше. Держи крепче, не позволяй кию уходить в сторону. Первый раз можно ударить прямо и сильно.

Она вновь ударила. Биток закатился в лузу.

– У меня получилось! Получилось! – обернулась к нему девочка. Ее лицо светилось счастьем.

Мужики, что играли за соседним столом и поглядывали на хорошенькую спутницу Арефьева, добродушно засмеялись. Лёня тоже не смог удержать улыбки.

– Почему? Почему вы все смеетесь? – подозрительно спросила Маша.

– Белый шар нельзя закатывать в лузу. Если биток туда попал, игрок проиграл.

– О…, – рассмеялась девочка.

Не обидчива, умеет посмеяться над собой и… так красива, – любовался он ею.

– Представь линию от шара до лузы, в которую будешь бить, представь, что бьешь не в шар, а сквозь него, – практически шептал он ей в ушко.

– Ты двигаешь плечом, а надо двигать рукой под локтем, – учил, когда у нее вновь не получилось.

– Черный шар закатывается последним. Нельзя закатить его раньше других, иначе – проигрыш.

– Не бойся длинных ударов. Большая траектория не так уж страшна.

Минут через двадцать у Маши стало получаться, соседи даже поаплодировали.

Ему очень, очень понравилось, что она ни с кем не кокетничала, не отвечала флиртом на конкретные подкаты бильярдистов. Она была только с ним, и все улыбки дарила только ему.

– Маша, поужинаем? – заметил он, что девушка после трех сыгранных партий устала.

Меню не слишком разнообразно, но Лёня знал, все немногочисленные блюда тут готовят вкусно.

Думал, она выберет рыбу, но девочка удивила.

– Ростбиф из мяса молодых бычков.

– Почему не рыба? Как же фосфор, йод, калий? Стройность фигуры?

– Ты говоришь, как моя мамочка, – прыснула Маша.

– Скорее уж, как твой отец.

– Ты не мог родить меня в тринадцать лет.

– Согласен. Так почему не рыба?

– Не люблю. Хочу скушать то, что мне нравится, а не то, что полезно. А ты, значит, любитель рыбных блюд?

– Вовсе нет, – поморщился Лёня, вспоминая, как во времена футбольных сборов и подготовок к чемпионатам за питанием футболистов строго следили, постоянно пичкали рыбой, приготовленной на пару.

Он тоже заказал себе ростбиф из мяса молодых бычков.

– Я оплачу свою часть, – полезла девчонка за кошельком, когда им принесли счет.

Лёня накрыл ее руку своей ладонью, не позволяя достать деньги.

– Маш, мой дом через дорогу от клуба.

ГЛАВА 4. РАЗВЛЕЧЕНИЕ

Девушка приняла его приглашение.

Пока она мыла руки, убрал документы и деньги в сейф. На девяносто девять процентов он доверял ей. Не чувствовалось в Маше фальши, но Лёня слишком давно обитал в Лиге чемпионов, привык сомневаться в людях. Слишком много желающих на чужое богатство, слишком много фанаток, готовых на любые ухищрения. А вдруг и Маша из таких? Что, если она первоклассная актриса и притворщица?

Он решил проверить, чтобы исключить один единственный процент недоверия.

Включил плазменную панель. Просторную гостиную с эркерным трехстворчатым окном наполнили звуки футбольного матча.

Бразилия – Нидерланды. Неважно. Важно, что не какая-нибудь трансляция прошедших игр, где Арефьев играл.

Если девочка охотница, начнет демонстрировать свою любовь к футболу. Они все так делали, хотя ни черта не смыслили в футболе.

Маша вернулась в комнату. По ее милому личику вдруг пробежала тень.

Леонид ждал. Что она скажет?

Но девушка молчала. Он забыл предложить ей тапочки, и она стояла на паркетном полу босая, переступая маленькими ступнями с алым лаком на ноготках.

Может быть, ее бросил парень футболист? Какой-нибудь капитан университетской команды?

– Не любишь футбол?

– Не могу сказать, что не люблю. Просто не понимаю смысла, потому никогда не смотрю.

– Я переключу, – взял Лёня пульт с журнального столика из черного агата и металла, купленного им в Италии.

– Не надо, – остановила его Маша. – Ты же у себя дома. Смотри, что хочешь. Я пока душ приму.

Тотчас представил ее в своей ванной. Без шорт, без майки, без белья. Представил, как прозрачная вода рисует дорожки на фарфоровой коже. Маша такая беленькая, никакого загара, даже самого слабенького.

– Ты хочешь в душ со мной, – правильно поняла она его взгляд, потому не спрашивала, а лишь озвучивала очевидное.

– Очень хочу.

– Тогда я оставлю дверь открытой, – прилила кровь к лицу Маши. Она смущалась своей дерзости, тем самым, заводила Лёню еще сильнее.

Немного подождал, давая ей время успокоиться. Снял брюки, рубашку и только после направился вслед.

Они не занимались любовью в душе. Он просто дотрагивался до ее нежной кожи, трогал, гладил прекрасное тело, прикрывая собою от мощного водяного напора, что молотил по его плечам.

Полная грудь, округлые бедра, упругий живот. Все идеально в этой девочке. Для него идеально. И так остро от одних лишь прикосновений.

Маша обвила его крепкую шею своими изящными ручками. Ей пришлось встать на цыпочки, она едва доставала ему до плеча.

Лёня редко целовал женщин, но ее поцеловал. И еще. И уже не смог остановиться. Как остановишься, когда она так жарко отвечает, когда он сам так хочет этого и продолжает целовать, вжимая, прижимая девушку к своему торсу.

Он все-таки заставил себя оторваться от ее губ, выключить кран. Он возьмет ее не здесь, где так мало места, где невозможно сделать все то, что так хочется сделать с девчонкой.

Сам вытер Машу большим махровым полотенцем. Подтолкнул к выходу. Но она не сделала и шагу, как будто боялась сделать этот шаг, как будто не сама еще совсем недавно согласилась пойти с ним, как будто это не она сейчас страстно обнимала его.

Тогда Лёня подхватил свою добычу на руки. Пока нес к широкой удобной кровати, целовал лицо красавицы, шею, плечи, и Маша вновь расслабилась, прижалась к нему.

Такая трепетная, беззащитная, и в то же время горячая, чувственная. У него мутилось сознание от подобного коктейля.

Отнес девушку не в гостиную. В свою спальню. Какое приятное зрелище – полностью обнаженная Маша в его постели.

Ее кожа на фоне его такая белая. Он много времени проводит на тренировочном поле, отсюда загар. А она, похоже, бережет себя от солнечных лучей.

Придавил ее своим весом, и внезапно щелкнул звук включения стереосистемы, воспроизводя запись альбома певицы Анастейши – последнего диска, который слушал Леонид.

В глазах Маши заплясали смешинки. Он и не заметил, что уложил ее прямо на пульт от музыкального центра.

– Не самые романтичные песни у Анастейши, – извлек Лёня серебристый пульт из-под округлых девичьих ягодиц.

– Но слова Beautiful Messed Up World мне нравятся. Не выключай, пожалуйста, – попросила она.

«Жизнь, как музыка. Я не хочу делать тише.

Нужно жить на полную громкость, ха.

А любовь – это карусель, которая кружит нас

В этом прекрасном, но испорченном мире», – пела известная поп-дива, а Лёня уже не мог ждать, уже не мог ни на что отвлекаться, кроме как на желанную, распластанную под ним девушку.

Маша такая сговорчивая, подчинялась всем его движениям, мощным, возможно, даже болезненным для нее. Выгибалась навстречу, реагировала.

Она не была невинной, но и не была слишком искушенной, и эта ее неопытность вытворяла с сердечным ритмом Лёни что-то невообразимое, никогда не испытываемое ранее. В нем билась страсть – сильная, тяжелая.

Он сам себя не узнавал, как сильно хотел ее, как крепко держал ее, соединяясь с нею раз за разом. И целовал. Жадно целовал. И Маше нравилось. Девочка ласково гладила его спину, проводила язычком по его губам и так откликалась на его неуемное возбуждение, что Лёня не желал останавливаться, не мог насытиться, не желал отпускать.

После она почти сразу уснула. А он еще долго сидел в плетеном кресле-качалке, закинув руки за голову и рассматривая Машу в неярком свете ночника.

Арефьев дал ей свою длинную футболку, и теперь девушка перевернулась на бок, футболка сбилась на талии, полностью открывая ноги и шелковые кремовые трусики.

Он был обескуражен своим мгновенным и неослабевающим влечением к ней, обескуражен невероятной совместимостью между ними.

Машу как будто вылепили специально для него. Она даже пахла иначе, чем все его прежние женщины. Не дорогим парфюмом, желанием и грехом, а сливочной ириской, конфетой, которую хочется съесть. Может быть, так пахнет для мужчины особенная женщина? Своим, неповторимым ароматом?

Она такая нежная, и он испытывает нежность к ней. Совсем новое чувство для Леонида.

Всего лишь развлечение, – с грустью билось в голове. Всего лишь развлечение. Я должен помнить об этом. А что, если…? Почему он сразу не подумал о такой возможности? Что, если она из богатой, предпринимательской среды, той самой, которая ведет свою родословную с царских времен? Ведь тогда ему не придется жениться на худосочной Баранцевой, он сможет ввести в семью Машу.

Неожиданная мысль не давала покоя. Не утерпел, разбудил девочку. Она сонно улыбнулась ему.

– Маша, кто твои родители?

– Рабочие. Крутят на станках полимерную пленку. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. Спи, – поцеловал он ее в лоб, укладываясь рядом.

Проснулся рано, уже выработанная тренерская привычка. Аккуратно снял ногу Маши со своего бедра, поцеловал спящую девушку в плечико, приоткрытое съехавшей вниз хлопковой футболкой.

Быстро ополоснулся в душе, оделся и отправился в кондитерскую через улицу. Дома совсем не было еды, а гостью надо накормить завтраком.

Лёня наткнулся на закрытые двери, кондитерская открывалась только через полчаса.

Тогда он отправился в пункт проката автомобилей, тот работал круглосуточно. Надо было поменять арендованную машину высокого класса на какую-нибудь попроще. С удовольствием покатал бы Машу на крутой тачке, но лучше придерживаться легенды – для нее он обычный мужик со скромным доходом.

Когда вернулся домой, умытая и одетая Машенька причесывалась.

– Алёш, я пойду к себе. Мне надо переодеться. И вот, извини, пришлось воспользоваться твоей расческой.

– Мне не жалко, – откровенно любовался он девочкой. Прекрасна в своей естественности, никакой косметики, припухшие губы наглядно демонстрируют силу мужской страсти. – Маш, давай, позавтракаем, а потом я отвезу тебя, куда скажешь. Соберешь свои вещи и переберешься ко мне.

Она очень внимательно глядела на него своими чудными зелеными глазищами.

– Маш, я от тебя все равно не отстану и перевезу сюда. И я не знаю, что ты любишь на завтрак, поэтому купил всяко разного, – занес Лёня два бумажных пакета на кухню.

– Кашу люблю. Пшенную. С изюмом и курагой, – послушно шла она за ним. Ему понравилось, что девушка не затеяла спора по поводу переезда.

– Ну, извини, – криво улыбнулся Леонид. – Кашу я варить не умею. А вот булочка с курагой и изюмом найдется, – выложил на стол содержимое пакетов. – Чай или кофе?

– Чай, – выбрала Маша и добавила: – Кашу я умею варить.

Вот как, девочка умеет готовить, а его невеста, скорее всего, даже не знает, чем отличается сковородка от кастрюли.

– Что у нас сегодня в планах по твоему туристическому маршруту? – залил Лёня воды и включил электрический чайник.

ГЛАВА 5. ПЧЁЛКА

– Квартал часов у Центра Помпиду, – ответила Майя на вопрос Алексея. – Там должны быть установлены часы с фигуркой человечка с копьем и щитом в руках. Часы бьют каждый час, и когда бьют, человечек сражается с драконом, птицей и крабом.

– Я знаю, где это, – поставил он перед ней пузатую чашку с горячим чаем. – Дракон, птица и краб символизируют землю, воздух, море.

Когда Майя сегодня проснулась, Алеши в квартире не было. Ушел купить чего-нибудь к завтраку? – предположила, заглянув в пустой холодильник.

Кушать хотелось очень. Ночь забрала у нее столько калорий, что требовалось их восполнить. Он о чем-то спрашивал ее ночью, но она совсем не могла вспомнить о чем.

Квартира его друзей выглядела более современной, чем у ее семьи, более просторной. Не трогала ничего, просто осмотрелась.

Бежевые подвесные светильники в стиле модерн. Их фишка, помимо стильного дизайна, пылевлагозащита. Ее мама заказывала точно такие же для гостиной в московском доме. Потрясающий журнальный столик из агата и письменный рабочий стол из ясеня с полуглянцевым кофейным лаком свидетельствовали о хорошем вкусе кого-то из хозяев.

Наверное, Алексей женат. Отсутствие обручального кольца на безымянном пальце не обязательно означает отсутствие супруги. И, скорее всего, у него есть дети. Вряд ли у такого потрясающего мужчины нет семьи. Но так даже лучше. Они прекрасно проведут время вместе и расстанутся навсегда. Алексей вернется к жене, а она выйдет замуж за дурацкого крутого футболиста и навсегда запомнит свое парижское развлечение.

Будет ли она страдать потом? Безусловно. Ведь ничего подобного с ней еще не случалось. Никогда она не влюблялась вот так мгновенно, никогда раньше не проводила ночь с незнакомцем. Да и не было у нее таких ночей, о которых вспоминают до гробовой доски. Один-единственный парень, с которым они давно разбежались, не оставил по себе ярких грез.

Теперь же такая волшебная ночь появилась и у Майи. Алексей подарил ей звездное небо, подарил такую сладость, что она до сих пор горит и жаждет продолжения.

И как созвучно ее настроению оказалась болтовня пчелки и бабочки, которую случайным выбором страниц предложила ей книга пророчеств, давно скачанная в память телефона.

«Я проснулась и вылезла из своего кокона. Не могу вам описать, Майя, свою радость, когда после мрака темницы я вновь увидела солнце! Какое это было счастье! У меня даже дух захватило. – Как я вас понимаю, – сказала Майя, – Я испытала такую же радость, когда первый раз вылетела из нашего душного улья на волю и вдохнула аромат цветов.»

Майя счастливо улыбалась до самого возвращения Алексея. Он пришел с бумажными пакетами, украшенными логотипом парижской кондитерской.

После завтрака Лёша отвез ее домой. Взял машину в прокате. Не слишком новая модель, но и не старушка. Наверное, Алексей предприниматель средней руки, который зарабатывает достаточно, чтобы провести приятный отпуск в Париже. Или заведует каким-нибудь аналитическим отделом в крупной фирме. Ей интересно. Очень. Но она не станет спрашивать. Чем больше личных подробностей, тем осязаемей его образ будет для нее после.

Она переодевалась, густо намазывалась солнцезащитным кремом, собирала вещи, а он все это время смотрел французскую комедию с Пьер Ришаром в главной роли. Футбольных матчей не включал, заметил, что ей неприятно.

– Маша, давай, после Помпиду в Диснейленд сгоняем, – неожиданно предложил Алексей. – Там здорово.

Он спрашивал про парк развлечений, а в его глазах такой ураган. И ей не показалось, ураган возник при взгляде на ее ноги, едва прикрытые серой клетчатой юбкой. Она любила одеваться чуточку провокационно. Ничего вульгарного, просто чуточку волнующе. Алексея так точно взволновала, только и успела, что согласиться ехать, как его руки уже скользили под ее кофточкой вверх по спине к затылку. И целовал он ее вновь так жадно, что у Майи дрожали коленки.

Как же хорошо, что Лолка не смогла поехать, как замечательно, что родители, чувствуя свою вину перед дочерью, разрешили лететь одной. Если бы все сложилось иначе, она бы не повстречала Лёшу и никогда бы не узнала – каково это – так страстно, каково это – настолько безумно, не узнала бы насколько сильным случается магнетизм и притяжение между мужчиной и женщиной.

Майя бывала в Диснейленде и каждый раз радовалась, словно маленький ребенок, потому было не сложно притвориться, что она тут впервые.

При входе всем желающим предлагали сделать памятные костюмированные фотографии.

– Тебе пойдет костюм пчёлки, – обнял Алексей ее за талию.

– Почему ты так решил? – напряглась Майя. Неужели узнал, кто она такая на самом деле?

– Потому что костюм пчёлки тут самый красивый, – пояснил Лёша, выбирая для себя образ Скрудж Макдака.

В Диснейленде пробыли до самого закрытия парка. Майя наелась сладкой ваты, и теперь ей все время хотелось пить. Лёша купил специально для нее полуторалитровую бутылку воды, но не обратил внимания на то, что она газированная и, когда сели в автомобиль и уже выезжали с паркинга, Майя так неаккуратно отвинтила пластиковую крышечку, что газировка полилась на ее футболку и его брюки. Алёша даже не чертыхнулся, рассмеялся только.

– Маша, на заправке тебе придется самой выйти, чтобы расплатиться за бензин. Иначе, боюсь, заправщики решат, будто я не дотерпел до туалета.

Она смеялась вслед за ним и думала о том, как же ей легко с этим взрослым мужчиной, как просто и хорошо все получается между ними, и как жаль, что так не может быть всегда.

На следующий день катались на речном кораблике с открытой палубой по Сене. Несмотря на предгрозовое небо и поднявшийся ветер, кораблики, нагруженные туристами, продолжали активно курсировать по заданным маршрутам.

Пассажирам раздали клетчатые пледы, но Майя не захотела укрываться от водяных брызг и ветряных порывов. Тогда Лёша обнял ее, прижал к своему боку, чтобы она не замерзла.

Кораблик шустро плыл, на борту транслировалась французская запись с рассказом о достопримечательностях славного города, а Майя с Алексеем целовались и не замечали, как помощница капитана фотографирует парочку.

Сюрприз поджидал на берегу. Довольные речной прогулкой туристы преодолевали трап и натыкались на высокий стенд, заполненный фотографиями, обрамленными в симпатичные магниты-штурвалы. Центральное место на стенде занимали памятные сувениры с изображениями целующихся Майи и Алексея.

Все, кто сошел с кораблика, принялись аплодировать. Она немного засмущалась, а Лёша выбрал и оплатил стоимость двух магнитов. Один отдал ей, второй оставил у себя.

Какая улика, – мысленно пританцовывала Майя, словно нашкодивший ребенок. Теперь у нее есть что-то, что она будет хранить вечно и станет прятать от будущего супруга.

Все две недели они провели вместе. Совсем не расставались. Разве что на время телефонных разговоров.

Лёша тактично удалялся, когда ей звонили родители. Сам выходил общаться на один из двух полукруглых балкончиков в квартире. Майя не подслушивала. Иногда до нее доносились обрывки разговоров. В основном речь шла о ремонте каких-то клубных зданий, газоне, подводки труб и составлении расписаний на предстоящий сезон. Может, он строитель?

Ей казалось, что ни одна женщина ему не звонила. Переписывается с женой в мессенджере? Возможно. Но, если так, на переписку с супругой много времени он не тратил.

Пару раз Лёша разговаривал с мамой, и от Майи не укрывалось, с какой досадой он завершает разговор с родительницей.

Как-то варила утреннюю кашу для них двоих и впервые услышала резкие нотки в голосе любимого. Алёша только вышел из ванны, одной рукой придерживал банное полотенце, в другой держал телефонный аппарат возле уха.

– Все я помню, мама. Обещал же. Не волнуйся ты так. К нужному часу я вернусь.

Как похоже на ее собственный недавний диалог с мамой, – хмыкнула Майя. Светлана Кирилловна не уставала напоминать дочери, что совсем скоро у них в гостях будут Арефьевы, и к назначенному часу Майя должна не только вернуться из Парижа, но и успеть придать себе товарный вид. Так и сказала – «товарный вид».

А вот Лёша ее любит и без всякого товарного вида. Так сильно любит, что каждое утро она просыпается с приятной ломотой во всем теле. Она совсем перестала краситься. Алексей обожает ее нетронутое косметикой лицо. Так он говорит – нетронутое косметикой.

Лолка в сообщениях спрашивает, как она проводит время, а Майя отвечает подруге, что просто гуляет по парижским улочкам, не уточняя, в какой приятной компании.

Последний день ее прекрасных каникул на исходе. Они вышли к площади Бастилии, и Майя пожелала поучаствовать в воскресном танцевальном марафоне. Каждый желающий здесь может станцевать ламбаду, танго, самбу или фокстрот.

Алексей поначалу наблюдал за ней со ступенек здания оперы, а затем присоединился. Оказывается, он тоже умеет.

Их последняя ночь полна страстного отчаяния. Стрелки часов бежали вперед, как им и положено, а Майя боялась заснуть, боялась упустить хотя бы одну минутку, боялась отнять у себя эту минутку и потом жалеть всю оставшуюся жизнь, что сон украл счастие видеть его, дышать им, целовать его. И Лёша не спал. Казалось, он тоже боится упустить последние мгновения сладости, сладости быть с нею.

Он отвез ее домой рано утром. Его рейс совсем скоро. Это хорошо, что время вылета у них разное. День совпадает, а вот часы нет. Самолет Майи разгонится по бетонной взлетной полосе ближе к вечеру.

– Прощай, Маша, – неожиданно вложил он ей в ладони какой-то сверток. Крепко поцеловал и ушел.

Она держалась все то время, пока он был еще здесь, в маленьком коридорчике парижской квартиры семьи Баренцевых.

Не разуваясь, кинулась к окошку, еще успела увидеть, как он садится в машину.

Разрыдалась, когда автомобиль совсем скрылся из вида.

Майя никогда его не забудет. Не забудет ни одной минутки, проведенной с ним. Вот только, как теперь после его умелых и любимых рук, стерпеть на своем теле руки какого-то молокососа? Ей уже противно. И любимая книжка как будто прочувствовала ее боль.

«Маленькая пчелка громко вскрикнула от ужаса. Майя поняла, наконец, что случилось: она попала в сети паука. Ее громкие рыдания и вопли гулко разнеслись по залитому солнечным светом саду, где беззаботно порхали насекомые и птицы. Близко, совсем близко благоухал жасмин. Крошка пчела так жаждала насладиться его ароматом… И вдруг – конец! Мимо Майи пролетел крохотный синеватый мотылек, коричневые пятнышки на его тельце блестели, как медь. – Ах, бедняжка! – воскликнул он при виде несчастной. – Да будет вам легкая смерть! Какое горе, но я не могу вам помочь! Ведь и я могу погибнуть так же и, может быть, даже в ближайшую ночь. Но пока я еще жив, и я счастлив! Прощайте! Не забывайте о солнце, когда будете спать мертвым сном…»

Не забывайте о солнце, когда будете спать мертвым сном, – отныне это станет ее девизом.

Майя включила диск певицы Анастейши и принялась собираться в дорогу. Слезы капали на блузки и юбки, а слова песни How Come the World Won’t Stop расцвечивали ее чудесный яркий мир в самую черную сажу.

«Мне сказали, что ты не вернешься домой

И воздух неожиданно стал таким холодным!

Солнце ярко светит,

Но у меня ощущение, что идёт дождь.

Если бы у меня была возможность загадать одно желание,

Я бы захотела увидеться с тобой вновь.»

Опомнилась. Сверток. Лёша дал ей какой-то сверток.

В тонкую оберточную бумагу был упакован флакон духов. Аромат ириски.

– Ты пахнешь ириской, – говорил ей Алексей.

ГЛАВА 6. НАКАНУНЕ

Они летели разными рейсами. И это хорошо. Маша не сможет увидеть его документов при регистрации и получении посадочного талона, не узнает, что летит он бизнес-классом и посадки в самолет дожидается в вип-зоне.

К тому же именно в аэропорту высока вероятность быть узнанным, что и случилось. Журналист, причем, спортивный обозреватель. Пришлось перекинуться парой фраз. Группка молодых людей, заядлых футбольных фанатов. Не пожалел для них своего росчерка на подставленных футболках, купюрах и книжных листах. Даже знакомый спортсмен – теннисист международного класса. Вдвоем с ним укрывались в стенах малолюдного кондиционированного зала для важных персон.

Лёня всем улыбался, а внутри клокотали бешеные эмоции. С такими эмоциями в недалеком прошлом он носился по полю и рвал соперников. Много лет он был одержим футболом. А теперь одержим девочкой. Что в ней такого? Почему именно она? Почему именно сейчас, когда ему этого не надо было? И почему еще вчера весь мир расцвечивался яркими красками, а теперь все уныло и серо, несмотря на ясное утреннее небо?

Зря он полетел в Париж, остался бы дома, занимался делами клуба, решал бы сложные вопросы. И тогда она познакомилась бы с кем-то еще? Не с ним? Проводила время в объятиях другого мужчины? Думать даже о вымышленном сопернике было неприятно.

Поехал, называется, за предсвадебным развлечением. Маша – развлечение? Ха… Как бы не так. Естественно, ей таких слов не сказал, но самому себе отчего ж и не признаться? Он ее любит. И дело вовсе не в неуемном влечении к ней, к ее физической привлекательности и совместимости для него. Дело в удивительной гармонии, что царила между ними. У Лёни никогда такого не было, чтобы все в унисон, чтоб жить не мог без другого, чтоб один мир лишь на двоих. Не только секс. Душевная привязанность, сердечная зависимость – вот что связало, скрутило их накрепко.

Как же он так вляпался? Взрослый мужик, а крышу снесло, словно юнцу какому. Да и в юности не сбивало его так с ног. Помешаться на девчонке? Это не его тема. Так думал всегда, без сожаления меняя любовниц. И вот на горизонте появилась какая-то пигалица, и он помешался. Что удивительно, ему нравится состояние любовного помешательства и дурмана. И бесит, что объект этого дурмана больше недоступен.

Он не спрашивал Машу о том, где она живет, учится или работает, не интересовался номером ее мобильного телефона. Так лучше, так правильно. Иначе, он не продержится и суток, ринется искать с ней новых встреч. Отчего же так паршиво тогда? Может, стоило ринуться? И что? Сделать ее своей тайной любовницей? Прятать от жены и знакомых? Эгоизм требовал заграбастать Машу себе. Любовь призывала отпустить, не мучить ни себя, ни девочку.

Леонид только сейчас, в здании аэровокзала международного аэропорта Шарль-де-Голль, в ожидании посадки на рейс до Москвы, задумался над тем, что Машенька, как и он сам, не стремилась разузнать, выведать всю подноготную о нем. И не вываливала на Лёню подробностей своей биографии. Нетипичное поведение для женщины. Она тоже искала в Париже лишь развлечения?

При расставании он вздохнул с облегчением оттого, что она не стала цепляться за него, не стала плакать и чего-то требовать. В ее изумрудных глазах не плескалась надежда, но вот отчаяние он заметил. Он и сам был в отчаянии.

Терминал еще не открыли, Леонид воспользовался свободным временем, загрузил на планшете сайт Настоящего Парижанина, авторизовался под именем Алексей Архипов и, следуя инструкции, прикрепил фотографии.

«Ваша заявка принята. Ожидайте модерации. При положительном ответе на указанный вами адрес будут высланы сертификат и значок», – всплыло окошечко автоматического ответа.

Лёня прокрутил ленту сайта. Надо же, сколько участников. Одна страничка, вторая, третья, вот и Машенька. Он сам ее фотографировал у всех этих объектов туристического маршрута.

Скачал все снимки с девушкой на свой телефон. Может, не следовало этого делать, не смог удержаться.

Маша образованная девочка. Перемещаясь от памятника к памятнику, она рассказывала ему историю каждого. Лёня знал лишь названия, оболочку. Маша наполнила оболочку содержанием. В один из дней они спрятались от дождя в Лувре, и оказалось, что его прекрасная спутница разбирается в живописи.

Будет, о чем поговорить с женой, – невесело усмехнулся Арефьев.

С Машей у них всегда находились темы для разговоров. С ней интересно было обсуждать даже погоду. Они смотрели французские фильмы и помогали друг другу с переводом, язык оба знали так себе. В один из вечеров забрели в кинотеатр на премьеру блокбастера, и весь показ только и делали, что целовались. Видимо, градус их страсти был настолько высок, что соседи по креслам зрительного зала пересели на другой ряд.

Как он сможет теперь существовать без нее? Просыпаться и не видеть ее заспанного личика рядом? Не слышать ее хрустального смеха? И он уже привык по утрам кушать кашу, приготовленную ею.

Леонид не ответил на улыбку красивой бортпроводницы. Отказался от предложенных напитков и пледа. Еще совсем недавно в его мыслях непременно возникла бы жаркая картинка утех с этой вышколенной брюнеточкой, а в девяносто девяти процентах картинка переместилась бы в реальный гостиничный номер.

Только теперь никаких процентов быть не могло. Во всех его жарких фантазиях присутствовала лишь одна девушка. Он не хотел никакую другую, он попросту больше никого не замечал. Он видел лишь ее лицо и трогал лишь ее тело.

Как он с женой-то в постель ляжет? Отклоняться от супружеского долга? Представлять на месте жены другую?

А Маша тоже будет представлять его? Или вообще забудет о нем? Станет проводить время с каким-нибудь забавным парнем, своим ровесником. Еще ничего этого не было, а Лёня уже озверел. Чтобы до нее кто-то дотронулся? Коснулся нежной белой кожи? И это будут не его пальцы?

Вздрогнул от скрипа собственных зубов.

Надо бы поспать. Ночью не сомкнул глаз, так хотел насладиться Машенькой, запомнить и ей не дать забыть.

Лёня закрыл глаза и довольно-таки быстро уснул под монотонный ход воздушного судна. Образ Маши и во сне не оставлял его. Никогда не помнил своих снов. Да и снились ли они ему вообще, сны эти? А тут… Проснулся оттого, что кричал на Машу. Пусть только и во сне, но кричал. Почему он кричал на нее? Разве можно было на нее кричать? Пусть только и во сне, но все же… Он так любит ее. Любит. Не посмел бы повысить на нее голоса.

Стоило покинуть борт самолета, начались звонки.

– Лёнь, у нас сегодня тренировка будет? – задавал странный вопрос младший брат. Знает ведь, что будет.

– Гош, если надумал слинять куда, можешь в команду не возвращаться!

– Эй, братец, полегче, я просто спросил. Думал, ты прилетел только, отдохнуть захочешь, – на ходу сочинял младшенький.

Лёня знал все повадки Георгия. Наверняка брат намеревался со своим дружком вляпаться в очередную историю. Хотя, у Тёмы вроде девушка постоянная появилась, парень осмотрительнее стал вести себя. Может, и Гошка потише станет.

– Спасибо за заботу, – фыркнул Леонид. – Я в Париже отдохнул. А теперь будем работать. Все будем работать. Тебе ясно?

– Чего уж тут неясного. Умеешь ты гайки закручивать, братец, – отсоединился младший Арефьев.

Переключился на вызов от Кочина.

– Леонид, тебя как, ждать сегодня? – спрашивал председатель совета директоров «Арктики». – Хотел с тобой покупку одного игрока обсудить.

– Вадим Сергеевич, скоро буду. Домой заскочу только и сразу в клуб.

– Добро. Жду.

На следующую трель не стал отвечать. Мама. И так понятно, зачем звонит. Вызвал такси, привычно натянул козырек кепки на глаза, если водила узнает футболиста, не отстанет с разговорами.

– Леонид, ты почему не отвечаешь? – поднес он телефон к уху, когда таксист отъехал от здания аэропорта.

– Не мог.

– Твой самолет приземлился, я по онлайн табло следила. Ты ведь прилетел в этом самолете?

– Мама…, – выдохнул Лёня. – Я прилетел. Я еду домой. Переоденусь и на работу.

– Зачем тебе на работу? Тебе надо подготовиться ко встрече с невестой. Неужели твой клуб важнее твоего будущего?

– Мама, встреча с Баренцевыми только завтра. Вечером. Зачем мне готовиться?

– А как же? Побриться, подстричься. Нельзя пугать девочку. И не смей опоздать на встречу!

– Мама, ну, с чего я ее должен напугать? Она уже давно обо мне всю инфу в интернете нашла. Да и потом, вы же со второй стороной договорились, все решено, что ты так переживаешь?

– Лёня, я понимаю, тебе не нравится, что мы с папой вмешиваемся в твою жизнь, заставляем создать семью, но, знаешь, Майя очень милая девочка. Мне ее мама фотографии прислала. Переслать тебе?

– Я уже видел. Не надо мне ничего пересылать, – сказал резче, чем следовало.

– Лёня, я правда надеюсь, что у вас все получится, – смягчился тон родительницы. – Ты мой сын, и я желаю тебе счастья.

Усмехнулся. Счастье… Теперь он точно знает, что это такое.

Двухэтажный дом в закрытом поселке встречал чистотой и хорошо проветренными комнатами. Домработница постаралась.

Совсем скоро он приведет чужую ему женщину в этот дом, где все сделано согласно его вкусам и предпочтениям.

Может, наплевать на все эти традиции и капиталы? Но тогда, без доходов от семейных предприятий, футбольный клуб ему не поднять. А прадед четко в завещании указал – наследуют только те, кто продолжает род Арефьевых и вводит в семью равного по статусу и положению. Снобы… одним словом.

Мама и отец правы. Ему давно пора жениться и обзавестись детишками. Что он так разнервничался, в самом деле? Свадьба ведь не завтра и даже не через месяц. Завтра лишь состоится официальное знакомство и обсуждение деталей. Наверняка его невеста захочет шикарную свадьбу, к которой надо шикарно подготовиться. Вот и пусть готовится. А он за это время успокоится, забудет Машеньку и даст свою фамилию чужой женщине. Как-нибудь уж поладит с ней.

Оставил дорожную сумку в прихожей. Потом разберет.

Душ. Ему было жаль смывать с себя запах Маши, ведь еще утром она прижималась к нему, не отпускала, гладила, целовала.

Сделал воду ледяной, чтоб до самой дрожи, чтоб хоть на несколько секунд остудила внутренний жар.

Не помогло.

Натянул чистую футболку, затем рывком стащил ее с себя и надел ту, которая была на нем, когда его в последний раз обняла Маша.

В пристроенном к дому гараже дожидался массивный внедорожник. Лёня соскучился по машине.

Пока он был в отпуске, в клубе отремонтировали крыльцо главного здания и начали перекладывать крышу.

Парни уже были на поле, бегали под присмотром второго тренера. Завидев его, прекратили разминаться, заорали, приветствуя.

Он пересчитал, все на месте. Что ж… отлично, впереди турнирный сезон, пора начать заявлять о себе и постепенно, шаг за шагом выбираться в премьер-лигу.

Понаблюдал немного, как они отрабатывают челночный бег. Вновь тут лучший – Артём Седов. Очень, очень перспективный игрок.

Вернется на поле позже, сейчас надо переговорить с Кочиным.

– Лучше б ты никуда не уезжал, Лёнь, – обрадовался его появлению председатель. – Без тебя, как без рук. Поставщики требуют гарантий. А гарантия у нас ты. Им достаточно видеть твое лицо, чтоб везти стройматериалы бесплатно. А без тебя не хотят.

– Ну вот, а я уж было собрался начать делегировать свои обязанности, – пошутил Леонид.

– Я ставку секретаря тебе выбиваю, – порадовал Вадим Сергеевич. – Только на красотку с длинными ногами не рассчитывай. Слышал, ты жениться собрался. Ни к чему твою молодую жену заставлять нервничать.

Лишь усмехнулся. Не стал говорить, что посади сейчас секретаршей хоть голую мисс Вселенной, он останется равнодушен к ее прелестям.

– Вот, Лёнь, посмотри, – перешел к делу Кочин и развернул монитор стационарного компьютера так, чтобы Арефьеву было видно. – Паренька одного в юношеской сборной углядел. Может, возьмем себе?

Леонид просмотрел целый тайм. Парень играл изящно, сбалансированно. Мячом владел как заправский центрфорвард.

– А по цене что?

– Почти даром. Я назвал нашу цену, и его агент согласился, не торгуясь.

– Странно, – включил Лёня запись еще раз.

– Почему? Это ж хорошо, что торговаться не стали.

– Наоборот, – не согласился Леонид. – Как раз настораживает. Почему его так легко и просто приобрести? За хорошего игрока борются, его стараются удержать или продать подороже. А когда после первого же предложения хотят сбыть с рук, тут что-то не то. Надо разузнать о нем побольше, каков он вне поля.

– Добро, – кивнул Кочин. – Твои доводы убедительны. Я пошлю человечка понаблюдать за мальчишкой.

– Вадим Сергеевич, нам обязательно дубль вратаря требуется, – напомнил Леонид. – Макаров в середине сезона в Европу уезжает.

– Помню, помню. А ты с Зиновьевым не посоветуешься? Все-таки твой друг вратарь такого высокого класса, что разглядит среди молодежи перспективного получше нас с тобой.

– Посоветуюсь, конечно. Мы с ним сегодня вечером встречаемся.

Найти бы такого вратаря, как сам Прошка, – мечтал Арефьев. Первоклассный голкипер, способный отбивать пенальти – всегда пятьдесят процентов успеха матча.

Решив насущные вопросы с председателем, Лёня отпустил второго тренера и сам занялся парнями. Гонял их по стадиону до седьмого пота.

Расходились, когда солнечный диск уже скрывался с глаз, забирал с собою тепло, уступал место сине-серой пелене и вечерней прохладе.

Лёня завел джип, но с клубной стоянки выехал не сразу, прежде проверил онлайн табло – самолет благополучно приземлился в Домодедово. Он не знал, конечный это пункт, или Маша летит дальше, с пересадкой. Ему сегодня стоило большого труда не сорваться и не рвануть в аэропорт. Он потому и пацанов гонял усерднее нужного, отвлекал себя от очевидного желания броситься за девушкой.

Прохор ждал Лёню у себя дома. Не один. Конечно, синеглазка тоже с ним.

Историю вратаря Прохора Зиновьева можно прочесть в книге «Дежавю»

Прошка был влюблен и счастлив. Не скован никакими условностями и дедовскими завещаниями.

Леонид не стал задерживаться надолго, сослался на усталость. На самом же деле, он вдруг понял, что отчаянно завидует. Он тоже хотел ни от чего не зависеть и жениться на Маше.

– Прош, помоги вратаря перспективного найти, – попросил после того, как его вкусно накормили. – У меня только один пацан сейчас на воротах. Второй уедет скоро. Заменить некем.

– Постараюсь помочь, – согласился Зиновьев. – Только для начала мне надо на игру твоей «Арктики» посмотреть, дух команды почувствовать. Новенький вратарь ведь должен вписаться в уже слаженный коллектив, подойти эмоционально. Иначе, можно деньги впустую потратить. Купишь голкипера, а он у вас не заиграет.

– Вот чтоб я без тебя делал? – похлопал Лёня друга по плечу. – Через неделю товарищеский матч. Приходи, если расписание твое позволит.

– Лёнь, у тебя все в порядке? – неожиданно спросила его невеста Прохора. Таисия каким-то образом уловила душевное смятение Арефьева, хотя он и притворялся тщательно.

– Если не считать того, что я влюбился, но быть с ней не могу, потому что должен своей семье, то в остальном да, все в порядке, – вымученно улыбнулся Лёня.

– А влюбился ты не в свою невесту? – догадалась Тася.

– Определенно не в нее.

– Расскажешь? – попросил Прохор.

– Позже.

Ночь не принесла облегчения. Лёня несколько раз просыпался и искал подле себя на кровати Машу.

– Совсем сбрендил, – глядел он поутру в зеркало на свои покрасневшие глаза. – Так из-за девчонки париться.

Не стал ни бриться, ни подбирать костюм на вечер. Пофиг. На все пофиг. Футболка и спортивные брюки вполне сойдут. Не в ресторан же идти. А даже, если и туда, его в любом ресторане и в одних трусах примут. Как же – сам Леонид Арефьев, прославленный форвард «Трезубца» почтил своим присутствием.

В первой половине дня на стадионе меняли освещение, и Лёня контролировал работы. Один прожектор доставили не тот, что заказывали. Пришлось разбираться.

Парни подтянулись к четырем. Два часа он позанимается с ними и поедет к Баренцевым. Мама скинула адрес. Не так далеко. Даже с учетом пробок на дороге, успеет.

Ближе к концу тренировки подозвал Георгия.

– Пил вчера?

– С чего ты взял? – принялся отнекиваться младшенький.

– Гош, футбол такая штука…, ты либо живешь им, либо нет. Если футболист начинает уделять светским похождениям больше времени, чем полю, это отражается на игре. Еще раз увижу, что качество твоей игры страдает из-за дурных пристрастий, перестанешь попадать в основной состав и распрощаешься с командой.

– Ладно, я понял, – пробурчал Гоша, намереваясь вернуться к тренировочному процессу.

– Как закончим, со мной поедешь, – задержал Леонид брата. – Познакомимся с будущими родственниками.

– А мне зачем ехать? Твоя ж невеста. У меня свои планы на вечер.

– Мать сказала, тебя привезти.

– О! – дурашливо закатил глаза Георгий. – Тогда лучше послушаться, а то неделю потом доставать будет.

Лёня любил брата. Несмотря на бунтарский характер, Гошка неплохой малый. И отличный футболист. Но он молод, и его, как любого молодого парня, необходимо учить ответственности. Преимущество тренера в том, что у него имеется мощный рычаг воздействия на своих подопечных. Каждый из них хочет играть. Лишить футболиста игры – самое страшное наказание и отличный способ привести в чувство заблудших. Лёня надеялся, что Георгий сделает выбор в пользу футбола.

Спустя полчаса он завел мотор джипа и едва успел убрать пакет с переднего сиденья, так как Гошка чуть не плюхнулся на сверток.

– Что это у тебя? – выхватил младший Арефьев пакет из рук старшего. – Конфеты? Ириски? С каких пор ты ешь ириски?

– С некоторых, – выкрутил Лёня автомобильный руль и выехал с паркинга.

ГЛАВА 7. ЖЕНИХ И НЕВЕСТА

Вальмовую черепичную крышу из треугольных и трапециевидных скатов Лёня приметил сразу, подъезжая к частной территории. Он и сам подумывал о подобной, когда его собственный дом находился еще на стадии проектирования. Наклонные ребра такой крыши практичны при сходе осадков. Но по этой же причине застройщик и отговорил Арефьева от нестандартного решения.

– С нее легко скатывается снег. А вдруг засыплет кого?

На посту охраны сверились со списком приглашенных и пропустили джип за шлагбаум.

Навигатор привел к дому с вальмовой крышей. Не дом даже. Солидный особняк.

Автоматические кованые ворота распахнулись двумя створками. За ними гостей поджидал плотный, плечистый мужчина в летнем бежевом костюме.

Лёня опустил стекло со стороны водителя, собирался представиться, но незнакомец опередил.

– Баренцев Савелий Тимофеевич.

Вот как. Сам хозяин. Без всякой на то причины Арефьеву неожиданно понравился отец Майи. Было в нем что-то располагающее. А, возможно, Лёню просто зацепило, что Баренцев лично спустился к воротам и искренне рад видеть жениха дочери.

– Я смотрел все матчи с твоим участием, Леонид, – поделился Савелий Тимофеевич после того, как джип был пристроен в гаражном отсеке между темно-синим Citroen и антрацитовым Mercedes-Benz. – Нечасто мне удается побывать на стадионе, но на твою прощальную игру я вырвался. И за «Арктикой» теперь слежу. Не сомневаюсь, под твоим руководством вчерашняя молодежка вскоре весомо заявит о себе в футбольном мире.

– Польщен, – улыбнулся Леонид. Если уж у него не заладится с Майей, во всяком случае, он точно найдет общий язык с ее отцом.

– Наши предки уже здесь, – хмыкнул Георгий, когда шли по булыжной, чуть извилистой дорожке к дому.

– Поверь, я тоже заметил машину, – несильно пихнул Лёня брата под ребра.

Чернильный пафосный Dodge Durango просто невозможно спрятать. Мамочка любила появляться эффектно.

Савелий Тимофеевич провел Арефьевых в просторную, элегантно обставленную гостиную на втором этаже.

Элегантно одетые женщины, мамы жениха и невесты, весьма соответствовали интерьеру.

Собственная мать кинула быстрый неодобрительный взгляд на сыновей. Они не опоздали, но не требовалось напрягаться, чтобы понять причину недовольства. Внешний вид. Отца-то она заставила выглядеть прилично, а вот детей проконтролировать не смогла.

Насколько Лёне показался симпатичным Баренцев, настолько же отталкивала Светлана Кирилловна. Безусловно, красивая и ухоженная женщина. Но сколько же манерности. Пожалуй, она даже его родительницу превосходила в выпендрежничестве. И, похоже, ему в самом ближайшем будущем придется стать мужем еще одной ломаки.

– Майя скоро будет, – цепким взглядом ощупывала Баренцева будущего зятя. – Я уже отправила за дочерью экономку.

Интересно, ему тоже следует обзавестись экономкой, чтоб отправлять за женой всякий раз, как она ему потребуется?

Несмотря на свой спортивный прикид, Лёня догадывался, визуальным осмотром жениха своей дочери дама осталась довольна. Как иначе? Умеет ведь распознавать стоимость вещичек. А его спортивные штаны и темная футболка без единой надписи пошиты далеко не в обычном ателье, втиснутом в подвальное помещение многоквартирного дома.

Георгий вел себя расслабленно. Плюхнулся на кремовую кожу дивана, закинул ногу на ногу и принялся поедать миндальные орешки, высыпанные в хрустальную пиалу. Брату плевать на условности. Он не стал дожидаться, когда остальные возьмут бокалы со стеклянного столика, отмечая удачную сделку.

Лёня мысленно аплодировал ему. Не боится ведь шкет взбучки от мамочки. А она его точно ждет, судя по тому, в какую тонкую линию на миг превратились губы женщины, что дала ему жизнь.

Неожиданно Савелий Тимофеевич присоединился к Георгию и тоже стал щелкать орешки.

Классный мужик, – радовался Леонид явному сообщнику братьев Арефьевых и противнику спеси.

Арочная дверь с витражным стеклом начала бесшумно приоткрываться, и Лёню вдруг накрыло волнение.

С чего ему волноваться? Всего лишь заранее обговоренная сделка объединения капиталов между двумя предпринимательскими семьями. Дети с рождения знают, что в нужное время отправятся под венец с тем, на кого укажут родители. Обычное дело в их среде. Он и сам должен будет поступить так же со своими будущими отпрысками.

– А вот и наша дочка, – с ноткой гордости в голосе объявила Светлана Кирилловна Баренцева.

Такого мощного потрясения Леонид не испытывал никогда. Застать врасплох можно каждого, но разжечь при этом у застигнутого врасплох дьявольскую радость и не менее дьявольскую злость мало у кого получится.

В гостиной появилась вовсе не та блондинка, фотографии которой попались Лёне в виртуальном пространстве интернета. Вместо худосочной и манерной девушки, которую заранее невзлюбил, он видел сейчас перед собой Машу! В обычном скромном платье и с хвостиком, небрежно перетянутым цветной резинкой. Он видел свою любимую Машу! Девочку, что безраздельно завладела его сердцем.

И, судя по выражению крайнего изумления на хорошеньком личике, она была ошеломлена не меньше его самого.

Маша переводила растерянный взгляд с Георгия на Леонида и явно не понимала, о чем говорит ее мать.