Читать онлайн На крючке

Запах крови я почувствовала не сразу. Я проснулась от того, что дико замерзла, а одеяла под рукой не оказалось. Разозлилась, села в кровати и посмотрела на своего любовника. Антон лежал ко мне спиной. Одеяла в поле зрения не было. И какой идиот оставил балкон нараспашку? Хотя, что я спрашиваю? Точно не я.

Я перелезла через Антона в поисках спасительного тепла, но ощутила лишь что-то мокрое и липкое под коленками. Я застыла и, только тогда отчетливо почувствовала, что в комнате, несмотря на сквозняк, присутствует какой-то неприятный запах.

Я принюхалась и меня замутило от призрачных воспоминаний: вот бабушка на кухне делает кровяную колбасу; она наливает кровь в маленькую кастрюльку, а в отдельном тазике промывает тонкие, мутные кишки, которые ей привез дядя Ваня. Вонь расползается по квартире… Кровь и кишки. И тут я окончательно проснулась.

Я нашла в себе силы справиться с рвотным позывом и посмотреть внимательнее на своего любовника. Он все так же лежал неподвижно на правом боку в позе эмбриона, забрав все одеяло под ноги и живот. Только сейчас мне пришла в голову идея включить ночник.

Еще никогда я не ощущала себя такой дурой, хотя поводов и раньше было хоть отбавляй. Я имела привычку вляпываться в разные ситуации, некоторые были на грани фола. Но сейчас, кажется, я пробила дно: мой драгоценный клиент был отчаянно мертв. В груди, на животе не было ни одного просвета. Все его волосы на теле были в бурой вязкой жиже. Одеяло пропитано кровью насквозь.

Я даже не стала искать пульс, чтобы убедиться в кончине Антона, потому что все было очевидно. Как и то, что у меня, Лилии Разиной, огромные проблемы.

Я бросила взгляд на часы, стоящие на тумбочке и поняла, что времени осталось мало. Я вскочила и огляделась по сторонам в поисках одежды. Меня уже потряхивало от ужаса, оцепенение прошло, накатила паника. На стенах, на полу – брызги крови, спальня больше напоминала лавку мясника, чем дорогое любовное гнездышко, обставленное со вкусом. Я больше не чувствовала холод. Кровь резко прилила к моему телу, а сердце сделало тройное сальто. В ушах зазвенело. Я осмотрелась. Во дворе было еще тихо, но минут через пятнадцать все изменится. Люди заспешат на свои работы, дети в ненавистные школы.

Еще через час водитель будет стоять под окном в ожидании моего любовника, а потом настойчиво названивать Антону. Я чертыхнулась. В отдалении послышался гул сирен, и я мигом одернула штору. Мне надо было срочно выбираться из квартиры. Меня опять затошнило. Я отчетливо ощущала, как время отстукивает секунды. Тук, тук, тук.

– Да чтоб тебя! – я выругалась, и побежала в туалет. После того, как опорожнила желудок, я потерла виски и похлопала по щекам, чтобы прийти в себя и наметить хоть какой-то план действий. Вариантов было не много: один неприятнее другого.

Хуже всего было то, что я не знала, сколько времени у меня в запасе. Вызвал ли кто-то полицию? Мне нужно было как можно быстрее действовать, а хотелось упасть на пол и плакать. Мозг вибрировал, а вместе с ним и мое тело. Я тряслась мелкой дрожью, но при этом щеки мои пылали, а по коже пошли пятна. Я понимала, что затягивать нельзя. Убийце будет очень удобно, ели меня найдут рядом с окровавленным телом любовника. Да, собственно удобно станет всем. Эти мысли давили на меня. Труп нестерпимо вонял.

Я умылась, а затем быстро избавилась от следов крови на теле. Вытерлась, натянула на себя джинсы и толстовку с капюшоном. Схватила пакет и запихнула в него свои вещи, включая тапки и полотенце, которым вытиралась. Из телефона достала симку, разрезала ее ножницами и смыла в раковину, проследив за тем, чтобы она отправилась по месту назначения.

Я критически оглядела шкаф и прошлась по карманам и разным углам и полкам, чтобы забрать с собой все чеки или любую другую информацию, способную вывести на мою личность. Затем вывернула бумажник своего любовника, взяла деньги. Налички было немного и это огорчало. На всякий случай я «прошлась» по карманам Антона, потом протерла вещи, к которым прикасалась салфеткой, помыла свой бокал и тарелки, порылась в мусоре, на случай каких-то возможных зацепок. Подошла к окну. Во дворе уже вовсю шастали люди. Прогревали свои машины, прощались с любимыми и расходились по разным сторонам. Машина стояла на своем привычном месте. Я глянула на часы. Сегодня водитель приехал раньше почти на тридцать минут.

Я собрала волосы в тугой пучок, который стал походить на выпученный мозг, натянула капюшон, посмотрела на себя в последний раз в зеркало и вышла из квартиры. Дверь запирать за собой смысла не было, как и пытаться стереть абсолютно все свои отпечатки. Они были повсюду. Благо, что не только мои.

Я знала, что как только Антона обнаружат, меня начнут искать. И хорошо, если только полиция. Но в такое счастье я не верила. В ушах продолжало стучать. И только два вопроса крутились в моей голове: «Что я делаю? Что мне делать?»

Я надвинула капюшон на лоб и сбежала по лестнице на первый этаж. Если я доживу до обеда – это будет большая удача. Если мне удастся выйти сухой из воды – случится настоящее чудо. К сожалению, в чудеса я не верила никогда.

Я решительно распахнула подъездную дверь и быстрым шагом отправилась по проспекту Ленина к ближайшей остановке. Я максимально сгорбилась, скрючилась и, стараясь слиться с асфальтом, припустила в противоположную от лобового стекла и водителя сторону. По спине спускались мурашки, меня потряхивало от ужаса. Я ждала, что сейчас раздастся крик: «Эй, ты куда?» По пути к остановке я незаметно скинула телефон в ближайшую урну. Надеюсь, он долго тут не пролежит.

Успокоилась только тогда, когда за мной захлопнулись двери автобуса. Первый этап испытаний был пройден. Но когда начнется второй? Теперь мне предстояло решить, куда ехать и что делать. Моя жизнь не стоила ничего в эту минуту, но я так многим была должна, что не могла просто так взять и сдаться. Я закрыла глаза и начала соображать.

Антон был моим постоянным клиентом. Я с ним встречалась уже больше года. Мы познакомились на одном мероприятии, и я сделала все, чтобы эта встреча ему запомнилась. Мне было хорошо с ним. В моей практике за два с половиной года такое случалось редко.

Антон был красавцем. Молодой, успешный, амбициозный. Со стороны. Внутри – мальчишка. Не знаю, как это объяснить, но он не выцвел еще от своих доходов, окружения и задач. Не стал бульдогом со злыми глазами. Мальчишка: азартный, веселый, иногда грустный. Интересный. Я знала, что у него есть девушка. Но меня это не удивляло. Почти у всех моих мужчин кто-то был. И мне это нравилось. Они приходили ко мне отдыхать, а не завоевывать. Расслабленные, приветливые. Разговорчивые. Никаких социальных игр, никакой лжи. Рынок продажных отношений самый честный. Никто из себя ничего не строит, и это сильно все упрощает.

Антон был приятным. Мы встречались примерно раз в месяц, иногда чаще. Ему тоже было со мной хорошо, я это чувствовала. Я готовила нам ужин, зажигала свечи. Мы могли принимать ванну или просто лежать поперек кровати, разговаривать. Вернее, он говорил, а я слушала. Мы могли вместе спать, без секса. Просто потому, что он нуждался в этом. В отдыхе. Мне сложно было представить, что и так бывает – мужчина платит не за секс, а просто, чтобы отдохнуть рядом с женщиной.

Утром Антон исчезал. Оставлял конверт с деньгами на столе.

Это было мило, потому что только он и использовал конверты. В этом была какая-то наивная деликатность.

Из всех моих клиентов Антон для меня выделялся. Не то, чтобы я испытывала к нему какие-то чувства, но как будто и я с ним отдыхала душой. Между нами все было очень просто и понятно. Как говорится: встретились два одиночества.

И вот, кто-то его убил, в моей съемной квартире, ночью. Так, что я даже не проснулась. И он даже не вскрикнул. Это означало одно: мои дела совсем плохи. Если меня не прикончили вместе с любовником, значит, для меня приготовили роль козла отпущения.

Мне срочно следовало где-то спрятаться. И попытаться разобраться в том, что произошло. Но первым делом я должна предупредить бабушку и Олега, отправить их куда-то подальше. До тех пор, пока они не знают обо мне всю правду, у меня еще остается какая-то опора, надежда на спасение.

Как скоро мои фотографии появятся на каждом столбе «их разыскивают»? И главный вопрос на сегодня: Кто убил Антона?

Глава 1

В этом доме я не была лет пятнадцать. С тех пор, как умер отец. По сути, ничего не изменилось с того времени. Перекошенный деревянный сарай с трудом можно было назвать домом, даже избой. Я нашла ключ в расщелине старого инжира и усмехнулась: сколько лет прошло, а ничего не изменилось. За домом никто не ухаживал, земля в этой части города была никому не нужна, всего в паре километров находилась старая городская свалка, которая разрослась до небывалых размеров. От горы мусора исходила вонь. Кто мог – давно уехал. Кто успел, даже смог выручить за продажу земли какие-то деньги. Папа же никогда не думал наперед. Он жил в этой избе. Здесь он и умер много лет назад.

Внутри пахло сыростью и чем-то очень неприятным. Не удивлюсь, если где-нибудь под полой сдохла крыса. Запах близлежащей помойки смешивался с запахом падали из дома. Я скривилась. Не самые лучшие условия для проживания.

В доме было всего две комнаты. Кухня со старым холодильником, убогим столом и тремя табуретками. И небольшая спальня. Из вещей – старая кровать с сеткой Рабица, отсыревший, прогнивший, давно пришедший в негодность матрац. Я поморщилась и прошлась по периметру дома, чтобы понять, получится ли у меня тут укрыться в ближайшие дни или стоит подыскать убежище понадежнее? Выбор у меня не большой. Пытаться вырваться из города и улететь я не могу. Бросить бабулю с Олегом не имею права.

Я чертыхнулась, потому что подсознание рисовало приятную картину, где я живу где-нибудь на Бали и медитирую, глядя на воду. Сбежать бы на край света подальше от этих проблем, перевернуть страницу! Но мои мечты сейчас выглядели гораздо примитивнее. «Не сдохнуть – то и ладненько», – как говаривала моя бабуля. Ставки на качество жизни и желаний резко падали. Сегодняшняя ночь все упростила и свела мои потребности к минимуму – выжить и не сесть в тюрьму.

Я вышла во двор, достала из сумки один из кнопочных телефонов с левой симкой и набрала номер:

– Да, – из трубки донесся уставший голос.

– Леша, привет. Это Лиля. Мне нужна твоя помощь.

– Диктуй номер.

– Что?

– Диктуй номер мужика, которого надо пробить, говорю. Давай быстрее. Я устал, как собака.

– Леш, нам надо бы встретиться сегодня. У меня проблемы. Кажется, очень серьезные.

– Так. А я с какого бока?

Я вздохнула. Я была совсем не уверенна, что поступаю правильно. Скорее это был акт отчаяния. Леша легко мог сдать меня своим, позабыв про свой небольшой и прибыльный бизнес. Нас ничего не связывало, кроме денег. Я платила ему за безопасность: у нас был уговор, что всех новеньких клиентов я пробиваю через него. А еще, если вдруг я нарвусь на придурка или садиста, я могу воспользоваться «тревожной кнопкой», позвонив ему. И Леша приедет на помощь. За это я отстегивала немалую сумму, но считала эти траты приемлемыми. Даже мнимая безопасность стоила того. И сейчас у меня был один шанс из ста, что Леша сможет мне помочь. И один шанс, что я вообще смогу выкарабкаться из этой задницы.

– Леш, пожалуйста. Мне очень нужна твоя помощь. Я хорошо заплачу, ты же знаешь.

– Ладно, – я услышала тяжелый недовольный вздох – говори куда ехать. Я освобожусь часа через два.

Я назвала адрес кафе, в котором можно было не нарваться на любопытные взгляды и отключилась. Пальцы мои дрожали. Я только сейчас не просто почувствовала, а увидела, в каком напряжении нахожусь.

Бездействие меня запугивало, заводило. Пульс зашкаливал, а по коже расползались красные пятна. Ноги были холодными, ватными, пальцы рук замерзли, а лицо горело огнем. Мне срочно надо было что-то делать. Ожидание убивало меня. Поэтому я взяла веник и принялась приводить в порядок свое временное убежище.

Дом находился на окраине, почти у кромки леса, что было очень удачно. Вряд ли меня мог увидеть кто-нибудь со стороны дороги. А соседей здесь не было. Разве что какие-нибудь бомжи. Я их не боялась. Постоять за себя я могу – это точно. По крайней мере точно не сдамся без боя. На всякий случай на видное место я положила кочергу.

Связать меня с отцом будет очень сложно. Он ушел от матери, когда я была совсем ребенком. Я даже по документам не значусь, как его дочь. Мама очень хотела получать льготы от государства, поэтому вычеркнула его из моей жизни без зазрения совести. Папа с радостью сбежал от мамки, сверкая тапками, и лишь изредка объявлялся в моей жизни. И я его в этом не винила. Ему своего дерьма хватало, зачем еще и мое? Со временем он запил, а потом и умер. Это матушка моя еще жива и болтается где-то по стране в поисках острых ощущений. Ее не берет ни алкоголь, ни беспорядочные связи, ни эпидемии. Всем бы так.

В последний раз она объявилась 10 лет назад. Привезла бабуле Олега. И была такова.

Сердце мое защемило от воспоминаний. Я никогда себя не жалела. Собственно, то, что я выползла из дна самой задницы, смогла поступить в институт, устроиться на работу и содержать всю семью, при этом не опуститься – была заслуга моей безжалостности к себе. Бабушка говорила мне – принимай свою жизнь не как наказание, а как урок. Собственно, я так и делала. Уж не знаю, кто был моим жизненным учителем, но у него явно с фантазией все прекрасно. Чертов извращенец!

Я вымыла полы, убрала весь мусор и с отвращением посмотрела на матрац. Хуже него был только туалет на улице и стойкий запах помойки повсюду. Выбирать особо не приходилось, но я взяла вонючую отсыревшую лежанку, свернула в рулон и отнесла к лесу, на свалку. Второй урок от моей бабушки звучал так: в какой бы дыре и в каких обстоятельствах ты не жила – сохраняй человеческое достоинство и самоуважение.

Ах бабушка, если бы ты знала, кем я работаю и во что вляпалась – старый вонючий матрац стал бы мне достойным спальным местом… Хотя, в тюрьме, наверное, еще похуже.

Глава 2

До города я добралась на автобусе. Я чувствовала себя как загнанный зверь: смотрела по сторонам, искала следы слежки. Перед выходом я проверила новости в интернете. Никакой информации до сих пор не было, как и моих фотографий в сети с заголовком: «Их разыскивает полиция». Но это слабо утешало, потому что ровным счетом ни о чем не говорило. Я знала, что меня уже ищут. А значит, надо быть крайне осторожной.

Я вышла за несколько остановок до кафе, в котором мы договорились встретиться с Алексеем. Мне хотелось пройтись, немного подышать воздухом и продумать, о чем говорить, а о чем лучше промолчать. Я очень рассчитывала на то, что после нашей встречи я не отправлюсь в наручниках прямиком в тюрьму. А значит, мне нужно было собраться и тщательно продумать, что стоит рассказывать, а что нет.

С Лешей я познакомилась на практике, еще когда училась в юридическом. Нас направили в следственный комитет, где мы получили возможность посмотреть на работу правоохранительных органов изнутри. Алексей мне понравился. Он был спокойным, умным и расчетливым парнем. Не из этих наивных дурачков, которые приходят работать, чтобы победить зло на земле. Но и не из акул, которые подбираются ближе к кормушке, чтобы оттяпать что-нибудь понажористее.

Обычный работяга, одиночка. И глаза его не светились от счастья. Они были серыми, бесцветными и очень старыми. Как у меня. Поэтому, когда я начала думать о своей безопасности в эскорте, я сразу обратилась к нему, и не ошиблась.

Леша, конечно был удивлен резкой сменой моей профессиональной деятельности, но не осуждал. Не водил носом, не смотрел как на конченную шваль. Усмехнулся и назвал свою цену. У меня была своя цена, а у него – своя. Это как-то нас уравнивало в жизни.

Я и сейчас надеялась на то, что мне удастся с ним договориться.

Алексей выглядел уставшим. Высокий, худой, небрежно-лохматый. Он сидел, ссутулившись над чашкой кофе. Я уж не знаю, как складывалась его жизнь, но счастливым он точно не выглядел. Я закрыла глаза и вдохнула в себя воздух. Картинка пришла сразу – старый, треснувший дуб, внутри которого появилась полость. Пустота. Листья почти опали, осыпались. Ни одного зеленого, ни одного нового побега. Долго ли ему еще осталось?

Я решительно отправилась к нему.

– Привет, – сказала я.

– Ну, здравствуй, Лилия, – ответил он и указал мне на стул.

Я сразу почувствовала, что сейчас будет очень непросто. Выдохнула и уселась рядом.

– Рассказывай давай, что случилось.

Я посмотрела ему в лицо. Ни намека на то, что от него можно ожидать. Лицо Леши было отрешенным и апатичным. Ему не было никакого дела до меня и моих проблем. Я почувствовала, как внутри все сжалось. Игра началась.

– Мне нужна помощь. Что ты знаешь об Артюхине Антоне?

Леша поднял брови и безмолвно уставился на меня.

– Скажи мне, его уже нашли? – задала я свой главный вопрос.

– Так это ты была с ним?

Я не стала отвечать, все было понятно без слов.

Леша выругался забористо, но быстро успокоился и пришел в себя.

– Это ты его убила?

Мне нравилось, что он не спешил звонить своим, заламывать мне руки или повышать голос. Он просто спрашивал, спокойно, без эмоций.

– Нет. И я не знаю, кто это сделал. Я проснулась в его крови. И решила, что лучше мне убраться подальше. Меня уже ищут?

– Тебе повезло. Хозяйка квартиры пребывает в шоке. Говорит, что сдала приличной семейной паре. Соседи тебя описывают по-разному. Никто толком не видел ни тебя, ни Антона. Никто из соседей его не опознал. Так что пока тупик, но сама знаешь, это временно.

– А отец Антона уже развел суету?

– А вот тут я тебе не скажу. Это не мое дело, но ребята знатно напряглись, от них ожидают результатов по горячим следам. Да и служба безопасности Артюхина будет землю носом рыть. И все зависит от того, как ты постаралась не наследить и где могла проколоться. Что ты хочешь от меня?

– Мне нужна твоя помощь.

Леша хмыкнул, но я не спешила сдаваться.

– Послушай меня, пожалуйста. Ты же понимаешь, как все выглядит со стороны. У меня нет шансов выпутаться из этой истории. Только если полиция сможет найти настоящего убийцу. А у них, как понимаешь, при такой ясной картине произошедшего, искать кого-то кроме меня желания не будет. Моя жизнь сейчас не стоит ничего. Но я не могу сбежать, не могу оставить Олега и бабушку. Она старая, а Олег… Ты сам знаешь, ему в детдом нельзя, с его-то диагнозом. Мне надо как-то их обезопасить, вывезти куда-нибудь. И найти настоящего убийцу.

Алексей очарованно похлопал ресницами, а потом внезапно хохотнул.

– Ты предлагаешь мне заняться этим? Ты понимаешь, что я обязан сообщить о тебе своим? По большому счету я уже сейчас иду на должностное преступление.

– Леш, я очень хорошо заплачу. Деньги у меня есть. А выхода нет. Я сделаю все для тебя, только помоги мне. Я не убивала Антона. Тот, кто сделал это – не случайный человек. Он знал о наших свиданиях, хотя поверь мне, мы не кричали об этом на каждом углу. У убийцы был ключ. Или отмычки, я не знаю. Как-то он попал в квартиру. Убил Антона, пока мы спали. При этом убийца не побоялся, что мы проснемся, понимаешь?

– Это звучит как какой-то фарс если честно.

– Вот именно. Ни один следователь не будет искать другого убийцу. Им меня будет за глаза. А я не убивала! У меня и мотива-то нет.

– Ну судя по картинке, о которой ты говоришь, мотив нарисовать можно быстро. От ревностных разборок до самозащиты.

– Никто не будет искать настоящего убийцу. Будут искать меня. Реальный убийца останется на свободе. А мне нельзя в тюрьму. У меня Олег и бабушка. – от моего шепота у меня начало саднить горло. Мне хотелось докричаться до Леши, но сил уже не осталось.

Леша комкал салфетку и о чем-то размышлял.

– Пожалуйста, я заплачу. У меня есть деньги, я откладывала на реабилитацию для Олега. Есть квартира. Я готова ее продать. Пожалуйста. Я прошу тебя. Мне нужен человек, который поверит в мою невиновность и поможет найти настоящего убийцу. Я знаю, что ты честный парень. Ты хороший мент. Пожалуйста.

–Заткнись уже! – зло сказал Леша, встал и пошел в сторону уборной.

Я потерла виски и задумалась о том, что мне делать дальше. Чертовски хотелось плакать. Но скорее всего, мне пора уносить ноги. Тело отказывалось двигаться, поэтому я продолжала сидеть и ждать.

Подошел официант, спросил, не нужно ли мне меню. Я отрицательно покачала головой и заказала еще кофе.

Леши не было уже 10 минут. Надежды на благополучный исход почти не осталось. Он либо звонит своим, либо просто ушел, оставив меня здесь. Я не осуждала его. В этой жизни каждый за себя. Уж я знала это как никто другой.

Когда прошло еще 10 минут, и я попросила у официанта счет, Леша, наконец-то появился из уборной и быстрым шагом направился к нашему столу.

– Несите меню, – сказал Леша пареньку и улыбнулся мне. Радости в его глазах не было. – Пора что-нибудь поесть нормальное. Нас ждут нелегкие времена.

Наконец, я смогла выдохнуть.

Ели мы в тишине. Леша жадно разделывался с мясом и гарниром, я без особых эмоций жевала салат. Аппетита у меня не было. Когда Алексей доел, я сказала:

– Первым делом мне надо увезти бабушку и Олега. Я боюсь, что отец Антона быстро пробьет меня, а потом узнает о моей семье. С ними я очень уязвима. Пока они здесь, я не могу трезво мыслить.

– И что ты предлагаешь?

– Мне надо позвонить бабушке. Я сегодня смотрела санатории, где смогут принять Олега. И нашла один реабилитационный центр в соседнем областном центре.

– Я надеюсь ты не пользуешься своей симкой? И тем номером, который ты использовала для связи с Антоном?

– Нет, конечно, – я показала простой кнопочный телефон. – У меня куча симок на разные случаи жизни и парочка телефонов, которые не жалко выкинуть. Ты же знаешь, я берегу анонимность.

– Да-да, это я уже понял. Давай так, ты сейчас звони своим. Пусть собирают вещи. Скажи, что за ними заедет твой друг и поможет добраться. А я пока попробую узнать, что там по делу уже нарыли, и кто его ведет. Мне надо выбить хотя бы несколько отгулов или отпуск за свой счет. Не уверен, что смогу вырваться. Но иначе мне сложно будет тебе помочь.

– Спасибо.

– Не спеши. Давай сразу договоримся. Если дела твои будут плохи, то я сойду с дистанции. Пока о тебе никто не знает, я буду тебе помогать. Но как только у наших появится твое имя и фамилия, как только твои фотки пройдут по базам – я выбываю из игры. Более того, я сам тебя отвезу в полицию.

Я тяжело вздохнула и кивнула. Выбора у меня все равно не было. Мне нужна была помощь, нужен был доступ к информации. Сегодня, прямо сейчас. И Леша мог мне помочь. Я взяла телефон и пошла в уборную.

С бабушкой получилось договориться быстро. Конечно, у меня же второй разряд по вранью. Я так привыкла сочинять истории своей жизни, что поднаторела в этом. Буквально за пять минут я убедила бабулю в том, что получила путевку в классный санаторий от руководства и действовать надо быстро, потому что бесплатные путевки – дело такое, могут и забрать. Естественно мне безоговорочно поверили. Бабушка была убеждена, что тружусь я в суде. Что я невероятно успешный молодой адвокат, которому и квартиру служебную дали за заслуги перед законом. И путевки вон выписывают. Успешный и жутко занятой адвокат… Знала бы бабушка, как обстоят дела на самом деле, она бы умерла от стыда.

Мне было тошно от себя, но я давно привыкла к этому чувству. Времени раскисать или посыпать голову пеплом у меня не было. Надо было действовать, причем решительно. Я отправила сообщение Олегу. Немного привела себя в порядок, а потом вернулась и села за наш столик.

– Что там у тебя? – спросила я.

– Пока можно немного расслабиться. О тебе никто не знает. Но есть кое-что любопытное.

– Что?

– В бутылке вина и бокале, из которого пил Антон, нашли следы снотворного. А это новый и интересный вопрос – как оно туда попало? Свой бокал-то ты помыла?

Я кивнула. Новость меня ошарашила, хотя многое объясняла.

– Ты мне веришь? Что я не убивала?

– Есть одна деталь. Пробку от вина никто не нашел. Ты могла отравить вино в бокале или в открытой бутылке. Но зачем забирать пробку с собой? Это говорит о том, что пробка скрывает что-то важное. Например, следы от механического введения лекарственного препарата. У тебя не было необходимости так все усложнять.

Я облегченно кивнула. Алексей был на моей стороне.

– Ты понимаешь, что это полностью спланированное преступление. И преступник не только знал, о вашем свидании, но еще к нему готовился. Он вошел в твою квартиру как к себе домой. Это очень сложно, понимаешь?

– Вино принес Антон.

– Вот с этим придется разбираться. Но для полиции все выглядит сейчас предельно просто: бытовуха с ограблением. В версию, что вас кто-то выслеживал, что кто-то отравил вино и пришел ночью в съемную квартиру, – поверить сложно. Так что полиция будет искать тебя. Это не все плохие новости. Тебя будет искать отец Антона и его служба безопасности. Но есть еще один человек, которому выгодно, чтобы тебя посадили. И это убийца. Скажу тебе, что дела твои незавидны. А шансы в твоем положении кого-то найти – ничтожно малы.

Мне казалось, что хуже уже быть не может. Но сейчас я понимала всю глубину той задницы, в которой оказалась. Леша же знал далеко не все, но даже он сомневался в успехе моего спасения.

– Леш, что мне делать?

– Рассказывай. Давай искать того, кто знал о ваших свиданиях, знал о квартире, имел мотив и мог это все провернуть. Ты же понимаешь, что таких людей не так много. И это наш единственный шанс. Это раз. А два – надейся на то, что наши ребята сработают профессионально и смогут найти не только тебя, но и того, кто был заинтересован в убийстве Антона. Пока они не знают, что в квартире была ты, они будут проверять всех из его окружения. Твоя удача, что ты усвоила, что такое анонимность. Скажи, как получилось, что твоя квартирная хозяйка в упор тебя не помнит и рассказывает про семейную пару?

Я с трудом нашла в себе силы ответить, несмотря на то, что привычка врать у меня отработана на сто процентов:

– Я квартиру нашла через агентство. И сама сыграла роль квартирного агента «другой стороны». Много денег, красивая легенда, взнос за полгода вперед, левые паспортные данные, которые можно найти в сети. Сейчас все так автоматизировали, что можно ввести в бот-канале минимальные данные, а тебе выдадут документы: от номера паспорта, прописки и телефона, до подробностей онлайн заказов. Вот и весь секрет. Ну и знаешь, люди, которые хотят сдать квартиру, в первую очередь хотят денег. И не хотят лишнего геморроя. Поэтому снять гнездышко для редких встреч и уединенных вечеров – не такая уж большая проблема. Как говорится, были бы деньги.

– С твоими талантами работать бы в разведке.

Я усмехнулась:

– Если ты думаешь, что я одна такая, то нет. Есть, конечно, дурочки, которым плевать на свою репутацию и дальнейшую жизнь. Их фотографии и данные можно найти на таких же форумах и сайтах, типа «рынок шкур». Со всей биографией. Мне это не надо. Я знаю, чем занимаюсь и зачем. Но также я знаю, что я не хочу в дальнейшем с клеймом проститутки ходить. Бабушка не вечная. Олегу будет нужен опекун. А кто отдаст ребенка шалаве?

Мои слова явно смутили Лешу. Он закашлялся, а потом продолжил

– С квартирой понятно. Твоя предусмотрительность сыграла тебе на руку. Есть версия о том, что квартиру эту снял сам Антон. Через подставные лица, так как не хотел светить свое. Ты в курсе, что у него была девушка?

– Да, Лера. Они вместе чуть ли не пять лет. Давно в отношениях.

– Ну вот, первый подозреваемый есть. Но прежде чем формировать полный список, расскажи мне, пожалуйста, подробнее: как вы познакомились, как договаривались о встрече, где изначально встречались. Был ли какой-то график?

И я начала свой рассказ.

– С Антоном я познакомилась на одном мероприятии. Я была с другим мужчиной, но так получилось, что под конец вечера осталась одна. Мы разговорились, а потом и обменялись контактами. Я ему намекнула, что я из эскорта. Примерно через неделю он мне позвонил. Ему нужна была спутница в командировку. Я съездила с ним в Ростов, там были какие-то бизнес-терки. Я не вникала, но играла роль ассистента.

– Это плохо, – скептически отозвался Леша. – Получается, тебя с Антоном видели на публике?

– Видели. Но это было больше года назад. Потом я не отсвечивала. Ты же знаешь, что у него есть девушка. И их пара часто мелькает в светской хронике. Так что лишнее внимание нам не нужно было. Антон просто со мной отдыхал.

– Звучит странно, при живой-то девушке.

– А ты не удивляйся. Я ведь не про отношения. Если ты думаешь, что эскортница – это проститутка, то это только часть правды. Чтобы тебе платили за сопровождение большие деньги, надо соответствовать очень многим критериям. Ну, например, внешний вид, одежда. Да даже белье. Оно должно быть очень дорогим, никаких дешевых тряпок. Ногти, – я показала ему свои руки, – аккуратные и неяркие. Волосы – ухоженные. Тело – подкаченное. Образование высшее, знание иностранного языка, интеллект, воспитание, манеры. Нельзя выглядеть дешево, нельзя вести себя как товар. Эскорт – это не булка и не торт, который можно себе купить. Это произведение искусства, которое должно радовать и восторгать, понимаешь? Вызывать эмоции. Штучно. Дорого. Эксклюзивно. Этому надо соответствовать. В семье очень сложно удержать позицию «произведение искусства». Там быт все сжирает, даже если очень стараешься.

– Как ты вообще попала в эту сферу? – спросил он.

– Это важно сейчас?

– Все может быть, – сказал Алексей.

– Не поверишь, через суд, – я хохотнула. Звучало действительно смешно. – Было там одно дело, разбирательство с эскортницей. Дело замяли, но для меня как ящик Пандоры открылся. Ты же не знаешь, как я жила. Да это и неважно. Очень нужны были деньги. А тут передо мной эта женщина. И мужик ее меня между делом спросил – не хочу ли я сменить работу? Вот как-то так, если коротко.

– Не жалеешь?

– Слушай, давай поговорим о том, что сейчас действительно важно. С Антоном мы жили в гостинице. Мы мало общались тогда, у меня было такое чувство, что ему просто нужна была перезагрузка. А еще, он не любил оставаться один на ночь. За два дня секс у нас был один раз. И то, возникло ощущение, что это просто потому что «надо», а не по желанию. Он был очень уставшим. Высохшим, как старый мох. Знаешь, такое сочетание мягкости, податливости и трухлявости. Мох если побрызгать водой – оживает. А если кругом сухо – то и он выглядит безжизненно. Антон был похож на мох.

– Странные у тебя сравнения.

– Бабушка моя очень любит ботанику, она считает, что у каждого растения своя душа. И мы с ней часто играли в такую игру: какое растение тот или иной человек, – я кашлянула, потому что в горле собрался комок, а потом продолжила. – Так вот Антон был очень уставшим. Когда мы вернулись, стали периодически встречаться. Ему не нужно было со мной никуда ходить. Он хотел со мной просто спать. Причем спать в прямом смысле. Иногда мы занимались сексом. Но он был не так важен для него, я это чувствовала. Со временем он стал мне рассказывать про работу, семью. Мы могли лежать в ванной, могли просто смотреть телевизор. Ужинать. Обсуждать что-то из событий в мире. Иногда он меня расспрашивал обо мне. Я никогда не откровенничаю с клиентами. Но Антон знал про брата и бабушку.

– Ясно. У вас был график встреч?

– Нет. Обычно мы виделись не чаще одного-двух раз в месяц. Всего у нас была 21 встреча, включая наш совместный выезд. Больше, кстати, мы никуда не ездили. Он заранее звонил мне, чтобы я была свободна. И мы договаривались о свидании.

– Кто мог знать про вас?

– От меня – никто.

– А от него? Или случайно?

– Водитель из фирмы отца Антона. Он забирал его по утрам пару раз после наших свиданий. Я с ним сталкивалась несколько раз, не знаю, запомнил ли он меня.

– Хорошо. Вернее, ничего хорошего, потому что водитель сможет ментам помочь на тебя выйти. Кто еще был в курсе?

– У меня нет подруг, с которыми я обсуждаю свою работу или клиентов. Я, конечно, общаюсь в интернете с парой девчонок, есть у меня и подружка, Ляся. Мы с ней частенько болтаем о том, о сем. Я ее сразу приглядела на форуме эскортниц, не удивляйся, даже такой есть. Мне хотелось иметь возможность спрашивать нюансы по работе, когда я только начинала. Мы сблизились с Лясей, я знаю, что она из местных. Но я соблюдаю полную анонимность по поводу клиентов. Так, болтаем о жизни и о всяких пустяках. Даже имен друг друга не знаем, только ники.

– Хорошо. У тебя есть враги?

Я хохотнула:

– Ты думаешь, дело во мне?

– Все может быть. Может, ты кого-то подсидела. Или обидела?

– Слушай, ну если бы хотели насолить мне, то почему не убили?

– Потому что у этого человека на тебя совсем другие планы, например.

Меня опять подбросило внутри. Я поняла, что Леша может быть прав. Я пощипала себя за складку между пальцами, чтобы привести в чувства. Леша не заметил перемен на моем лице и продолжил:

– Подумай хорошенько, кто мог желать смерти Антону?

– Я не могу тебе сказать. Я точно знаю, что у него была девушка. Они очень долго встречались, но Антон на ней не женился. Что-то около пяти лет – это приличный срок. Если бы я ждала предложения пять лет, а потом узнала, что у моего мужчины любовница, или он платит за эскорт, то я бы точно его прикончила. Это мотив.

– Согласен. Надо проверять. Кто еще?

– У Антона есть сводная сестра. Но у них хорошие отношения, он никогда про нее ничего плохого не рассказывал.

– А про кого рассказывал?

– Были у него терки какие-то на работе. Может месяца три назад. Еще, у него были странные отношения с отцом. Антон злился на него. Я не знаю, что там у них произошло. Правда. Мы не так много общались о личном. Но он говорил об отце через губу. А если старший Артюхин звонил Антону, то было видно, что его это раздражало. Он мог выключить звук или отключить телефон вообще.

– Понятно. Странные отношения с отцом, странные с девушкой. Ваши свидания тоже выглядят достаточно необычно, я бы сказал. Спал с тобой? Без секса? Он что, псих?

– Зря ты так думаешь. Эскорт – это не безудержный секс. Это сопровождение. Смотрел фильм про гейш?

– Ты хочешь сказать, вы как гейши?

– Я хочу сказать, что не стоит все упрощать до банальной физиологии. Если мужчина платит за общение, при этом мужчина красивый и обеспеченный, еще и в отношениях, то поверь мне, ему нужен не секс. Просто секс – это очень дешевый инструмент, доступный каждому и часто бесплатно. Но есть, конечно и извращенцы, – улыбнулась я, а Леша поднял брови.

– Расскажешь?

– Как-нибудь в другой раз. Какой у нас план?

– Сейчас отправим твою семью на отдых, а потом начнем искать тех, у кого был мотив убить Антона. А еще возможности. Пока я вижу только одного подозреваемого – Леру. Действовать надо осторожно, как ты понимаешь. Город у нас маленький, слухи расползутся быстро, а тебя ищут. Давай так, я сейчас попробую уладить дела на работе и взять хотя бы отгул. Поспрашиваю своих о деле, об Артюхине старшем. Ближе к вечеру займусь твой семьей. А потом позвоню тебе. Договорились?

– Сколько я тебе должна? У меня есть наличка, но с квартирой надо решать. Мне нужно будет время, чтобы ее продать.

– Потом разберемся. Деньги нам сейчас могут очень пригодиться. Так что наличку готовь. А с остальным – потом.

Глава 3

По пути в мое новое пристанище я заехала в магазин и купила продукты, электрическую плитку, кухонную утварь с расчетом на то, что мне придется Бог знает сколько времени высиживать в отцовском доме. Надо было что-то решать со спальным местом. Я не придумала ничего лучше, чем приобрести надувной матрас. Спина, конечно, мне спасибо не скажет, но все же не на полу спать. От вони тоже набрала всяких штук без надежды, что это поможет.

Я обустроила свое жилище, расставила консервы и крупы по местам. Вскипятила чайник на плитке. В моей голове все время прокручивалась наша беседа с Лешей. Можно ли ему доверять? Хотя кому я еще могу довериться? В моей ситуации выбирать не приходится. Я знала, что за плечами у Леши есть какая-то очень тяжелая история. Знала, что у него погиб ребенок, дочь вроде. Еще на практике Лешин коллега, который яро клеился ко мне, рассказал про Лешу «правду». Что тот развелся как-то очень тяжело, пил не просыхая, чуть не покончил с собой несколько лет назад: его в буквальном смысле вытащили из петли. Потом проходил реабилитацию, восстановился в органах, потому что был «хорошим ментом». Этих знаний хватило мне, чтобы научиться выстраивать с ним стратегию общения с самого начала. Мой расчёт был прост: человек, который мучается виной по жизни – идеальный спасатель заблудших душ и искалеченных детей. Я была заблудшей, а Олежка мой вполне подходил на роль искалеченного ребенка. Хотя конечно, его увечья были сильно преувеличены. Поэтому мне пришлось написать братцу и попросить его мне подыграть. Бабулю ни о чем просить не понадобилось, она действительно была старенькая и выглядела тщедушно. Вот только характер у нее ломовой, но о нем можно догадаться не сразу. Она еще всех нас переживет, надеюсь.

Мне удалось улыбнуться своим мыслям. Но потом я вернулась в реальность. Уселась за стол, достала блокнот и ручку, которые прикупила в магазине и принялась рисовать.

Леша был прав, убийство совершил тот, кто хорошо знал о наших встречах, у кого мог быть ключ, кто имел доступ в квартиру. Таких людей было не много. С моей стороны – только один человек… И если это его рук дело, то мне можно уже сейчас брать лопату и копать себе яму. В таком случае мой арест – дело ближайшего времени. А если не он, то кто?

Причин убивать Антона из-за меня было не так много. Как по мне, так их не было вовсе. Я ни с кем не ругалась, наследства не имела, жила себе тихо и спокойно, аккуратно встречалась со своими мужичками и никого не трогала. Зачем городить такой огород? Это глупость какая-то. Можно же было убить меня, если я так насолила?

А вот причин и мотивов убрать Антона могло набраться много. От бизнес-разборок, до банальной ревности. Узнать про наши встречи не так сложно. Ключ – не проблема, замок в квартире простенький. При старании – открыть не сложно. Жаль я не посмотрела, есть ли царапины на замке или открывали «родным» ключом?

Ключи у меня были в нескольких экземплярах. Один точно висел на крючке в коридоре, второй валялся в моей сумке. У Антона тоже была своя копия. К сожалению, проверить наличие ключа на гвоздике я тоже не догадалась. Как же это все усложняет! Я так следила за своей безопасностью, просто как параноик. И вот, получается, не уследила.

Я старалась все предусмотреть, любые риски для моей жизни. Был период, когда двух девчонок из эскорта убили. Одну за другой буквально. Естественно, виновных не нашли. И искали ли? Жизнь научила меня всегда иметь запасные варианты и заботиться о себе. Вот только это мало мне помогло в реальности.

Итак, что у меня есть? Огромный круг подозреваемых. Мне нужна была анонимность, и я ее добилась, сняв квартиру для свиданий в спальном районе, где нет любопытных соседей, камер и прочих атрибутов. А с другой стороны – преступник получил безграничные возможности остаться незамеченным. И как узнать подонка и прижать его – теперь одному Богу известно. Я вздохнула и принялась ждать новостей.

Уже почти стемнело, когда мой телефон издал писк. Я взяла его в руки и прочитала сообщение от брата:

«Мы с ба на месте. Расскажешь потом, во что ты вляпалась. Я для тебя очень старался. Береги себя.»

Я улыбнулась. Если и было что-то светлое в моей жизни, так это Олег. Малыш, который перевернул мою реальность с ног на голову и заставил почувствовать то, что я никогда не испытывала – любовь к человеческому существу. Безграничная, сжимающая горло, заставляющая одновременно расточать себя и при этом беречь. Самое лучшее и худшее, что могла сделать для меня мама – это родить мне брата и оставить его нам с бабушкой.

Глава 4

С Лешей мы встретились только утром. Мое тело ныло от того, что я всю ночь спала на надувном матрасе. Надо было что-то думать, потому что еще пара таких ночей – и можно прощаться со своей работой и со своим немаленьким доходом. Одно из основных правил, которым я всегда следовала – это здоровый и полноценный сон. От него зависело на восемьдесят процентов то, как ты выглядишь и как себя чувствуешь. Сейчас же я ощущала себя старой развалиной, несмотря на свой возраст. Под моими веками залегли тени, глаза немного припухли, кожа перестала искриться, в носу стоял ужасный запах. Но даже с этими вводными я умудрялась выглядеть привлекательно. На меня все еще оборачивались мужчины и засматривались женщины.

Я с детства знала, что я – красавица. Но в тех условиях, которых я росла – это был скорее минус, чем плюс. Я всегда привлекала внимание и, если бы не бабушка, это точно бы кончилось для меня плохо. Я не любила себя за свою яркую, почти кукольную красоту и тот эффект, который она вызывала у окружающих. Кто-то трепал за щеку, а кто-то смотрел под юбку. Меня некому было защитить от этого навязчивого, нарушающего мои границы внимания, поэтому я научилась защищать себя сама. Мне пришлось создавать себе репутацию и образ той, кого нельзя обижать. Мне пришлось прятать свои волосы, свою фигуру, лицо – под маской спортивной угрюмой девчонки, которая носит вещи с плеча старшего брата. Я создавала репутацию той, которая может втащить, размазать, извозить в дерьме. Той, с кем даже связываться не стоит. Ко мне тянулись всякие отбросы, желая создать шайку, встать под мое крыло. Но я держалась от этого подальше. Мне не нужны были союзники или слуги. Мне нужно было образование и твердая почва под ногами. Я хотела денег и сытой жизни.

Однажды в газете я увидела интервью женщины. Она была когда-то политиком, а потом ушла из власти в бизнес. Она была не замужем. Некрасивая, маленькая, но очень интересная. Хрупкая женщина рассуждала о жизни, смелости, масштабных проблемах и о влиянии на других. В этом было столько внутренней силы. Я тогда вырезала ее фотографию и положила себе в блокнотик. Мне хотелось быть как она.

Я рано поняла, что ослепительная, яркая красота отвращает. Вызывает зависть, раздражение и придирки со стороны взрослых, злобных теток, обиженных на жизнь. Если не уметь пользоваться красотой в своих интересах полноценно, если делать ставку только на внешность и использовать длину своих ног или высоту груди, как способ получить все, – в такой игре можно запросто проиграть. Или стать той, в которой и видят только сиськи и ноги. Быть приложением к кошельку или прачкой. У меня был другой план.

Я благодарна бабушке, что она не дала мне прозябать в детдоме и сделала все, чтобы я получила достойное образование и воспитание, она вложила в меня кучу сил и все свои средства. И я делала так, чтобы ни один рубль, ни одно слово не были потрачены зря. Потому что я хотела выбраться из этого дна, в котором жила. Хотела изменить историю, которую написали мои родители: мать – маленькая шалава, которая родила меня в 16 лет. Отец – алкаш, который спился в свои 25. Они были детьми. Тупыми, безответственными, глупыми. Я хотела другой жизни и другого исхода.

И вот сейчас сижу в кафе напротив Леши и думаю, где я свернула не туда?

– Короче, дела твои пока не так плохи. О тебе никто из наших не знает. В твоей квартире сотни отпечатков, но по базе пробить никого не удалось. И это хорошие новости. Плохие – делу придали особое значение. Отец Антона поднял все свои связи и говорят, подключил всех из своей службы безопасности. Как долго ты сможешь оставаться незамеченной – я не знаю. Девушку Антона уже опросили. Она вроде бы как с алиби, но надо проверить. Еще есть сводная сестра, а как мы знаем, такого рода родственники друг друга могут на дух не переносить. На работе у Антона все тихо. Никаких скандалов или конфликтов, тишь да гладь. Так что главный подозреваемый – это ты. Как ни крути, но землю рыть будут в основном в твоем направлении. Лично у меня вопросы вызывает способ убийства. Если бы это были какие-то разборки, то пустить Антону пулю в лоб – безопаснее, чем мутить такую сложную схему. Честно говоря, мне кажется, искать надо бабу, придумать такое мог только извращенный женский ум.

– А я смотрю ты о женщинах высокого мнения.

– Ну серьезно. Какой мужик станет придумывать весь этот цирк? Есть способы проще и надежнее. Твоя история выглядит как какая-то фееричная фантазия. И честно говоря, верится в нее с трудом. И зачем я во все это полез?

– Наверное, ты просто очень хороший человек, – улыбнулась я.

Леша хмыкнул.

– Кстати, что за болезнь у твоего брата? Выглядел он вполне себе здоровым.

– Эпилепсия. Сейчас ремиссия, но любой стресс может спровоцировать новые приступы. А они у него тяжелые, – без стыда соврала я.

– Ясно, – голос Леши стал серьезным. – Ну что, к водителю я отправлюсь один. Я взял отгул на работе. Времени у нас немного. Ты где остановилась?

– Неподалеку, – уклончиво ответила я, а сама задумалась о другом. Пальцы мои похолодели и стали липкими. Я взялась за край толстовки.

– Я пойду на встречу, а ты поищи в соцсетях инфу на сестру Антона и его девушку. Нам надо понять, как лучше к ним подкатить с расспросами, чтобы не вызвать встречного подозрения. Как освобожусь – я с тобой свяжусь. Времени у нас совсем немного.

– Договорились, – ответила я, и мы разошлись по делам.

Прежде чем искать информацию на девиц Антона, я отправилась в ближайший торговый центр. Мне необходимо было сменить имидж.

В эскорте есть очень строгое правило по подбору гардероба – только качественная и дорогая одежда. Причем если кажется, что эскорт – это короткие кожаные юбки и сапоги по шею, плюс топы с сиськами наружу, – то это ошибка. Одежда должна быть приличной во всех смыслах этого слова. Были условия и по внешности. Я недавно ради любопытства посмотрела сериал про эскортниц, основанный на реальных событиях. Так там героини своими губами могли открывать любые двери. Это было смешно, потому что в наших кругах – естественность стоила очень дорого. Да, приходилось много вкладывать в косметологов и всякие уходовые процедуры, заниматься спортом и ходить на массаж. Но чем естественнее твоя красота – тем дороже ты стоишь. Это аксиома. Хотя, спорить с пеной у рта не буду, любителей надувных женщин тоже хватает, да и у каждого своя цена. Эскорт тоже бывает разным. Сейчас каждая проститутка норовит себя назвать эскортницей, потому что это звучит красивее. Но я в своем мнении непреклонна: эскорт – это не продажа тела. Это продажа времени рядом с тобой.

Я закупилась новыми шмотками на распродаже, следуя главному правилу: хочешь убить свою красоту – иди в магазин и греби все, что идет с большой скидкой. Хотя нет, даже на распродаже можно собрать нормальный образ, если знать базу про сочетание цветов и форм. Из всего барахла я выбрала серый бесформенный свитшот с капюшоном, мешковатые джинсы, которые добавили мне пару килограмм на мои ноги и бедра, классические кроссовки. Также взяла пару водолазок черного и серого цветов и свитерок с ярким ассиметричным рисунком, который забирал все внимание на себя.

Свои волосы я трогать не стала, моя коса стоила очень дорого, чтобы ее портить краской или резать ножницами. Поэтому я просто накрутила дулю на голове, слегка воспользовалась косметикой, чтобы придать себе сероватый вид. Осталось решить вопрос с ногтями, поэтому я зашла в первый попавшийся на моем пути салон и сделала себе яркие ногти с картинками и стразами на каждом пальце. Мастер маникюра недоверчиво посмотрела на меня, когда я показала ей, что хочу увидеть на своих идеальных, миндалевидных ногтях, нетронутых гелем. Но деньги решают. Через полтора часа я вышла с цирком на руках и отправилась дальше.

Надо сказать, что моя маскировка удалась. Я смотрела на свое отражение в витринах магазина, и не узнавала себя. Сейчас я выглядела как утомленная учебой или низкооплачиваемой работой студентка. Моя внешность, хоть и осталась вполне симпатичной, но уже не кричала и не манила, не кидалась в глаза. Я теперь органично вписывалась в интерьер автобуса и не обращала на себя внимание. Что меня вполне устраивало. Из старой жизни я оставила себе только белье. Хотя на всякий случай купила пару простых трусов и бра.

Девушку Антона я нашла в сети быстро. Она была активным пользователем соцсетей, подписчиков у нее было много. Я полазила по ее страничке и поняла, что Лера продавала свои услуги удаленно, была создателем каких-то курсов по развитию и заработку. Я долго рассматривала ее фотографию, пытаясь понять, почему Антон морочил этой красотке пять лет и приходил ко мне? Лера была красивой, очень яркой. И выглядела вполне самодостаточной. Судя по фотографиям, они вместе учились в институте. Студенческая любовь, возможно, первая, – может быть в этом причина? Он боялся ее бросить? Хотя Антона нельзя было назвать трусом.

Мы всего несколько раз разговаривали с Анртюхиным о Лере. Вернее, он рассказывал, а я слушала. Его тон, его слова – все говорило о том, что к своей девушке Антон относится с уважением. В его голосе не было ни презрения, ни жалости, ничего такого.

Мне на глаза попалась семейная фотография Леры. Судя по всему, она была единственным и любимым ребенком обеспеченных родителей. Родители стояли по обе стороны от девушки, обнимая ее с двух сторон. Сама Лера прислонилась затылком к груди своего отца. Подпись под фотографией гласила: «Мои любимые папочка и мамочка. Все начинается с семьи». Мама выглядела как с обложки: дорогая, ухоженная женщина. Идеально так, что аж тошно. Но можно сделать вывод о том, что Лера с Артюхиным были ровней. Никакого социального неравенства или истории про Золушку. Вместе учились, встречаться начали с института и продолжили после.

Я попыталась пробить Леру через базу «сливов». Ее данные я нашла быстро. Паспорт, номер страхового свидетельства, адрес, номер телефона. Я посмотрела на ее оплаченные заказы: суши примерно раз в неделю, доставка еще из пары ресторанов европейской кухни. Пицца раз в месяц. Ничего особенного. Ничего интересного. И как нам к ней подойти?

Со сводной сестрой Антона, Верой, вырисовывалась схожая картина. Коме того, что она была замужем и не вела свой блог в интернете. О Вере были весьма обрывочные сведения, но из того, что я смогла найти, как под копирку – стерильная красивая жизнь. Никаких хейтеров, никаких скандалов. В прессе на нее ничего не оказалось Вера вела небольшой бизнес в сфере красоты. Делить с Антоном ей было нечего, с учетом того, что всем в семье заправлял отец.

Был небольшой шанс, что за фасадом чинной приличной жизни скрывается червивая начинка. Стоит только правильно сковырнуть. Чем нам и предстояло заняться. Если только Леша не передумает.

Я оторвалась от компьютера и осмотрела читальный зал. В библиотеке, в которой я нашла компьютер с доступом в интернет, кроме меня никого не было. Я глянула на часы на экране. Пора поесть и переварить полученную информацию. Леша до сих пор не звонил, и я очень переживала. Сейчас на кону стояло многое. Я выключила компьютер, заплатила библиотекарю сорок рублей и поспешила к выходу.

Глава 5

– Куда к тебе подъехать? – звонок Алексея застал меня на улице.

– Давай встретимся на нейтральной территории? Есть какие-то новости? – ответила я.

– Не хочешь вскрывать свое укрытие?

– Ну должны же у меня быть хоть какие-то загадки, верно?

– Лиль, да ты пирог с загадками на самом деле. Я поговорил с водителем, который нашел Антона.

– И что выяснил? – напряглась я.

– То, что он о тебе ничего не знает. Чем больше я с тобой общаюсь, тем больше понимаю, что в тебе спрятан талант Штирлица.

– Да ладно, Штирлиц по сравнению со мной – ребенок, – улыбнулась я и выдохнула с облегчением.

– Вот это-то и пугает, – серьезно сказал Леша. – Тебе нет особо смысла скрываться. Я понимаю, что никто в компании Сергея Васильевича Артюхина, отца Антона, о тебе не знает ничего, что позволило бы идентифицировать твою личность.

– Да, но у них точно есть мои отпечатки.

– С сотней других.

– Ты забываешь об убийце. Он точно в курсе, как я выгляжу. Так что я предпочитаю соблюдать осторожность, – твердо ответила я. – Давай закроем эту тему. Лучше скажи, что тебе еще удалось узнать. И как ы вообще подкатил к этому водителю?

– Ну ты знаешь, что у меня есть корочки, так что проблем особо не было.

– А если вскроется, что ты не занимаешься этим делом?

– Вот когда вскроется, тогда и думать буду. Петр, водитель – мужик занятный. Я бы покопался в его прошлом. Мотивов убивать сына шефа на первый взгляд у него не было, но это только на первый взгляд. Он единственный, кто знал адрес вашего «дома свиданий», хотя говорит, что в какой квартире вы встречались – для него было загадкой.

– А труп Антона точно он нашел?

– Он, но ты ведь оставила открытой дверь. Хотя вряд ли он дергал за ручки, чтобы найти ту самую.

– Я тоже так думаю, Петр темнит.

Алексей вздохнул.

– К этому мы еще вернемся. Я спросил у него, не было ли у Антона проблем в последнее время. Он сказал, что не в курсе, потому что встречался с ним не часто. А общался и того реже. О ваших с Антоном встречах Петр Артюхину старшему не докладывал, потому что тот не интересовался. Сейчас, конечно, он обо всем рассказал и службе безопасности, и своему боссу. Так что искать они тебя будут точно, вот только след твой они взять пока не могут.

– А Лера? Петр не знает про их отношения? Может быть слышал какой-то разговор по телефону или еще что?

– Говорит, что у Антона и Леры все было гладко, никаких проблем. Петр не понимает, почему имея красавицу Леру, Антон посещал тебя.

Я не смогла сдержать нервный смешок.

– Чего смеешься? – спросил Леша.

– Да ничего. Все так говорят: не знаю, почему он начал изменять жене-красавице. А мне все понятно. Но это лирика. Мне кажется, нам надо с Лерой поговорить.

– Ты нашла что-то на нее в интернете?

– Ничего особенного. Она чистая роза.

– Что?

– Чистая, красивая, достойная. Ни одной фотки, где у нее кривая улыбка или торчащие волосы. Просто идеальная спутница. Такую и с родителями познакомить, и в свет вывести – не зазорно. Еще и деловая.

– Ты тоже думаешь, что это странно?

– Что странно?

– Потому что не похоже на любовь. А показуха какая-то.

Я опять хохотнула. Похоже, Леша в глубине души был романтиком.

– Ты женат?

– Я в разводе, уже 3 года.

– Ну тогда-ты-то не должен удивляться. Мужчины и женщины – мастера маскировки и притворства. А любовь – это сказочка для дурачков. Давай не будем отвлекаться на философию. И подумаем, как мы подкатим к Лере, чтобы не спугнуть ее, если она замешана в убийстве.

– Я жду тебя в нашем кафе, через час. Оно в пятнадцать минутах от места, где живет Лера. Успеешь? У нас очень мало времени.

Я положила трубку и ускорила шаг. Я чувствовала облегчение после разговора с Лешей. Обо мне никто не знал, а значит, у меня еще есть шанс выбраться из этой задницы. Хотя может быть я радуюсь раньше времени? Спешить с выводами вес же не стоило.

Лера жила в центре нашего славного города, по словам Алексея, одна. Так что мы решили отправиться прямо к ней. Главное было не столкнуться с коллегами Леши. Задача была сложной, потому что убийство Антона, судя по новостям и газетным заголовкам – всколыхнуло наш маленький приморский город.

Леша оглядел меня беглым взглядом и присвистнул.

– Подруга, а тебя не узнать. Ты как будто лет пять скинула. Раньше ты мне нравилась больше.

– Чудеса маскировки, – улыбнулась я.

– Одобряю. Легенда у нас такая: я по работе, ты практикант. Мы пришли задать еще несколько вопросов и уточнить кое-какие детали. В целом, мне удалось посмотреть протокол ее допроса.

– Это не вызвало вопросов?

– У меня на работе сложилась определенная репутация, благодаря которой я могу себе позволить бредовые идеи и мне не задают лишних вопросов.

– Поделишься?

– Как-нибудь в другой раз.

Мы поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. Через пять секунд нашему взору предстала Лера.

Я видела ее фотографии, но сейчас она была похожа не на розу, а скорее на истоптанный подорожник. Лицо ее расплылось от слез, одежда висела каким-то нелепым комком. Волосы торчали во все стороны.

Леша посмотрел на меня с недоумением, явно припомнив мне описание подружки Антона, а потом поздоровался

– Здравствуйте. Мы и из полиции, – он показал свое удостоверение. – Мы можем поговорить?

Лера безмолвно отошла от входа и пропустила нас в квартиру.

– Присаживайтесь на диван, – указала она рукой в сторону просторной комнаты.

Мы последовали ее указаниям и удобно расположились на кожаном диване. Лера села в уютное кресло напротив нас и завернулась в вязанную шаль. Было видно, что к разговорам она не расположена.

– Валерия Михайловна, – начал Алексей. – Вас уже допрашивали, но у нас появились еще вопросы. И мы бы хотели, чтобы вы ответили на них.

– Убийцу Тоши еще не нашли, – утвердительно сказала Лера.

– Нет, но мы стараемся. Вы понимаете, что первые дни – самое продуктивное время, когда надо бросить все силы на то, чтобы найти преступника. Давайте пройдемся по вопросам еще раз.

– Что вы хотите знать?

– Вы были в курсе, что Антон встречается с кем-то по тому адресу, где его нашли убитым?

– Вы имеете ввиду – знала ли я, что Антон мне изменял? Мне уже задавали этот вопрос.

Леша не ответил, а Лера выдержала небольшую паузу, а потом продолжила:

– Я не знала. И даже не догадывалась. Мы давно вместе, и я абсолютно доверяла Антону.

– Как вы думаете, почему он так поступил с вами? У вас были проблемы в отношениях?

– Я не знаю, почему он ходил на сторону, – в голосе Леры отсутствовали какие-либо эмоции. – Наверное, ему стало со мной скучно. Мы вместе очень давно. Сначала дружили, потом начали встречаться.

– Скажите, почему он так и не сделал вам предложение?

– Вы думаете, что это я убила его? – все также равнодушно спросила Лера. – Вы ошибаетесь. Я знала, что Антон не планирует на мне жениться. Меня это устраивало.

Леша недоуменно посмотрел на Леру, а я сидела молча.

– Да, – повторила она, – Меня это устраивало. Наши отношения были абсолютно удобны мне и ему. Вы же знаете, кто мой отец? Он работает с отцом Антона.

– Да, я в курсе, – кивнул Леша.

– Так вот. Наши родители были счастливы видеть нас вместе. Это сильно скрепляло их отношения. Конечно, они злились, что мы с Антоном не спешим обзаводиться штампами и детьми. Но если честно, это не входило в наши планы. Я знаю Антона давно. Он человек очень тяжелой судьбы. И семья для него – это не то, о чем он мечтает.

– Что вы имеете ввиду?

– Когда ему было четыре года, на его глазах убили мать. Прямо в доме. Антона не тронули, пожалели. А матери пустили пулю в лоб, без разговоров, быстро. Представляете какое это горе и испытание для ребенка? В таком возрасте ты ведь уже многое соображаешь. А отец его спустя год уже женился на другой женщине. Потом родилась сестра, Вера. Он так и не смог все это переварить. Он был угрюмым одиночкой по жизни. Для Антона семья – это последнее, о чем он думал. Ему нужен был друг. Или поддержка. Или прикрытие. – Чуть тише сказала она.

– Вы были поддержкой, другом или прикрытием? – Наконец спросила я.

– Я просто была рядом.

– Неужели вас это никак не задевало?

Лера молчала. А я недоумевала. Ладно, у Антона были свои причины иметь поддержку и друга, как она сказала. Но какой смысл ей играть в эти игры пять лет?

– Я тоже не стремлюсь к созданию семьи, – сказала она. – У меня другие цели.

– И какие? – спросила я, понимая, что давлю на девушку. Что для практиканта весьма странно, но Лера даже бровью не повела.

– Я выстраиваю свой бизнес, у меня очень амбициозные планы. И Антон мне помогал в этом. Наши отношения позволяли нам многое. Мы ходили на мероприятия, нас считали красивой и очень перспективной парой, приглашали на различные встречи и приемы. Родители к нам не лезли, опять же.

– Так почему бы вам было не расписаться?

– Потому что для Антона это был принципиальный вопрос. Он не хотел семью и детей. Ему это было не нужно.

– А вам?

– И мне тоже, – голос Леры слегка дрогнул. Мне было понятно, что она врет.

– Что вы делали в ночь убийства?

– Я встречалась со своими подругами, а потом поехала к Антону. Я жила у него.

Леша стал задавать уточняющие вопросы, а я встала с дивана и подошла к фотографиям, которые висели на стене. Кое-что зацепило мое внимание.

– Лера, у вас есть брат? – спросила я, ткнув пальцем на фотографию, на которой были изображены девочка лет 13 с Лериным лицом. И пацан, лет 15. Они были очень похожи между собой, так что сомнений в родстве у меня почти не было. Я хорошо помнила, что ни на одной фотографии в сети я больше не видела этого парня. А Лера от своих подписчиков не скрывала свою семью.

– Вы ведь все знаете, да? Поэтому спрашиваете?

Леша не выказал своего удивления и молча кивнул, я тоже оставила вопрос девушки без ответа, надеясь, что она сама нам все расскажет.

Лера смотрела на меня, потирая глаза. Я видела, что она размышляет, что дальше делать и что нам рассказать. В уголках ее глаз появилась слезинка. Я чуть не рассмеялась, осознав, что сейчас будет. Я не ошиблась, Лера заплакала. Леша посмотрел сразу на меня, потом на эту актрису «погорелого театра».

– Давайте я принесу вам воды, – сказал он, поднимаясь с дивана.

Лера кивнула, продолжая утирать слезы, а я уставилась в окно думая о том, что все мы одинаковы. Судить ее за то, что она использует такие же инструменты манипуляции, как и я – было глупо.

Глава 6

Лера пришла в себя минут через семь. Отгоревав, она вытерла лицо платком, а потом сказала:

– Ваши коллеги меня об этом не спрашивали, поэтому я им не рассказала, думала это не имеет особого значения. Мы стараемся не оглашать эту историю, чтобы она не стала достоянием прессы. На фотографии Гена, мой брат. Мы двойняшки, но он всегда был крупнее.

– А почему его нет больше на снимках. С ним что-то случилось?

– Я думала, вы уже знаете. Гена болен. Он проживает в спец интернате. С ним случилось несчастье, он инвалид уже много лет.

– Это имеет какое-то отношение к Антону? – спросил Леша, не понимая ни слез Леры, ни моего интереса.

– Антон в какой-то мере виноват в том, что произошло с моим братом.

В комнате повисло молчание. Абсурдность сказанного зашкаливала, мое критическое мышление напряглось, чтобы попробовать связать эту историю для себя. Лера вытирала остатки слез салфеткой, поняв, что нам необходимо какое-то время, чтобы переварить всю эту информацию.

–Стоп. Вы пять лет встречаетесь с человеком, который виновен в том, что ваш брат стал недееспособен? – я, наконец, пришла в себя.

– Это сложно понять, я знаю.

– Можно подробности? – попросил Леша.

– Моего брата избили. Это была школьная разборка после соревнований по футболу. Тогда команда, в которой играл Антон проиграла в пух и прах. И ребята решили, что им требуется сатисфакция, но уже не на поле, а за школьным забором. Мой брат всегда был задирой, если можно так сказать. А Антон… я же вам рассказывала про его мать и отца, который быстренько нашел себе замену? Антон вообще был неуправляемым.

Я до сих пор не могла поверить в услышанное и сложить все это в какую-то гармоничную картинку. Бред.

– В общем, была драка, – продолжила Лера. – Стенка на стенку, или как там называется. Как исход, мой брат получил по голове и не только. У него было сотрясение, отек мозга и последствия, которых никто не ожидал. Были разбирательства, попытки замазать участников драки и переложить ответственность на кого-то одного. Когда все разбежались, с братом остался Антон. Он дождался скорую и полицию. Его потом и задержали. Естественно, никого из своей команды он не сдал. Отец Антона уже тогда занимал важный пост, поэтому моего брата спецбортом перевезли в столицу, потом лечили за границей. Но, последствия травмы не ушли.

– И как к этому всему отнеслись ваши родители? Как отнеслись к тому, что вы с Антоном вместе?

Лера криво улыбнулась.

– Мой отец после этого получил в управление одну из дочерних кампаний Артюхина. И со временем стал чуть ли не правой рукой своего босса. До того, как с моим братом случилось горе, мы едва сводили концы с концами. Папа спивался, мама… Да Бог с ними.

– Вы хотите сказать, что ваш брат стал пропуском для вашей семьи в другой эшелон? – грубо спросила я и увидела, как Леша поморщился.

– Да. Если отбросить все душевные метания, сомнения и то, что ничего было не изменить – у родителей был выбор – или превращать свою жизнь в борьбу за справедливость, или устроить свою жизнь и жизнь своих детей. Чтобы вы знали, реабилитация и содержание лежачего больного – это совсем не дешево.

– Понятно, – хмыкнула я. Я знала, что все продаются и покупаются. Только получается, у проституток самые честные в этом плане условия. Потому что есть четкий прайс.

– Антона отмазали, да и сказать, насколько он был причастен к травмам моего брата – сложно. Их была толпа. Это было обоюдное сражение. Все сбежали, а он остался. Знаете, что самое дикое?

Я подняла брови, потому что мне казалось, что дичь – это то, что Лера говорить сейчас.

– Мой брат был неформальным лидером класса. Он был отвязанным хулиганом и сам всегда нарывался. Мы ведь жили скромно, поэтому Генка не гнушался отбирать деньги у слабых и тиранить малышню. Мама с папой от этих постоянных школьных разборок жутко устали. Дичь в том, что у моего брата была целая банда прихвостней, таких как он. Они ходили за ним, выполняли все приказы. Шестерки на побегушках. Но когда Генка получил по голове – рядом с ним остался только Антон, который брата моего вообще не знал. Остальные разбежались. Все его друзья потом делали вид, что их не было рядом. А учителя знаете, что говорили – «Этим все и должно было закончится». И они были правы.

– Ясно, – сказал Леша, чтобы что-то сказать.

– Так вот я тоже знала, что рано или поздно Генка нарвется на того, кто даст ему по голове.

– Это все понятно. Но как вы смогли вступить в отношения с Антоном? – спросил Леша. А я заранее знала ответ, который Лера никогда не озвучит. Чувство вины – это самый огромный невидимый крючок, за который можно было дергать парня всю жизнь. «Амбициозные планы у нее», – она так сказала. Я вздохнула, так как сейчас по-настоящему поняла, почему Антон приходил ко мне. И у меня защемило сердце.

Лера что-то блеяла «на духовном», Леша ее слушал и кивал, а мне захотелось подойти к форточке и вдохнуть свежего воздуха. Стены со всеми этими фотографиями так давили на меня, что я не выдержала, встала и вышла из квартиры.

Минут через двадцать ко мне присоединился Алексей.

– Ну, что скажешь? У девчонки был отличный мотив.

Я усмехнулась.

– Убить курицу, несущую золотые яйца? Не думаю, Леш. Ты же помнишь, у девочки амбициозные планы, а Антон был ее «золотым ключиком». Я не верю, что она решилась его убить. Более того, сейчас многие двери для нее закроются. Я не знаю, потеряет ли ее семья от смерти Антона, или они реально сработались с папашей Артюхиным, с этим надо разобраться. Но девочку нашу на вечеринки больше не позовут. Теперь этот репейник будет искать нового хозяина.

– Репейник? Не роза? – улыбнулся Леша.

Я не ответила, а побрела к машине Леши и уселась на переднее сидение.

– Куда дальше? – спросила я, когда Леша сел за руль.

– Ты не голодна?

– Не могу даже думать о еде.

– Тогда попробуем встретится с сестрой Антона.

Нам повезло, что Вера Артюхина жила отдельно от своих родителей. Потому что ей можно было запудрить мозги нашей легендой. Думаю, с ее отцом такая бы история не прошла точно. Но пока нам везло, а значит, следовало использовать фортуну на полную катушку. Кто знает, что будет завтра?

Вера выглядела моложе своего брата лет на пятнадцать, хотя Лера сказала, что родилась она, когда Антону было шесть. Она была совсем девчонкой. Никаких следов косметики, никаких признаков инъекций в губы или другие части тела. Невинная, ранимая красота. «Ромашка», – про себя подумала я.

Алексей поздоровался, показал документы, представил меня и объяснил цель нашего визита. Вера не стала ничего уточнять, а просто пригласила нас в комнату.

Эта квартира отличалась от той, где мы недавно были, разительно и походила на бодуар маленькой принцессы. Мы осторожно уселись на белоснежный диван с обивкой из парчи и шелка. Я испытывала дискомфорт, потому как боялась испачкать такую красоту. Леша явно чувствовал себя схожим образом. Два бомжа на фоне райского великолепия – примерно так мы себя ощущали. Леша с неприязнью посмотрел на свои обкусанные неухоженные ногти, а потом на ногу в носке, сквозь который просвечивал большой палец. Увиденное его разозлило, потому что он громче обычного сказал:

– Мы идем по второму кругу в поиске любой информации, которая поможет нам раскрыть убийство вашего брата. Скажите, кто мог желать его смерти?

– Я не знаю, – выдохнув, сказала Вера. – Антон был сложным человеком, замкнутым, молчаливым. Но он никогда никому не вредил.

– А как же Гена? Брат Леры? – в лоб спросила я.

Вера скривилась.

– Вы уже об этом знаете? Так вот я вам скажу, Антон не виноват. Я уверена, он взял вину на себя, потому что знал, что папа поможет этому парню. Я вообще не думаю, что Антоша во всем этом участвовал. Может быть он мимо проходил…мой брат был хорошим человеком. Только благодаря ему у брата Леры появился шанс выжить. Папа включил все свои связи и устроил паренька в центр, а его родителей под свое крыло. А мой брат ездит к Гене каждую неделю! Он не просто следит за его судьбой, он ищет способы поставить его на ноги. Постоянно созванивается с какими-то врачами и вкладывает деньги в различные исследования. Слышали, сейчас нейроразработки всякие ведутся? Так вот Антон спонсирует такие исследования. Антон – прекрасный человек. Я не знаю, кому в голову могло прийти это убийство.

– Лера нам сказала, что вы не родные брат с сестрой. Мать Антона убили…

– Лера – присоска. Терпеть ее не могу, – поморщилась Вера – Да, мы с Антоном сводные. Он, вероятно, был не очень рад, когда мама и папа поженились. Но меня он не обижал никогда. Мы мало общались – это правда. Между нами разница шесть с половиной лет. Нам просто не о чем было говорить. Но Антон никогда меня не обижал, более того, если бы кто-то посмел меня обидеть – Антон бы порвал того, кто на это решился.

Вера на две секунды замолчала, как будто подбирала слова:

– Он был сложным, он доставлял отцу немало проблем: пропадал из дома, плохо учился, вызывающе себя вел. Он начал пить, курить, шляться. Папа не мог никак на него повлиять, а маму Антон не воспринимал вообще. Он с ней даже не разговаривал. Папа приглашал психологов, возил его в санатории, за границу даже. Но ничего не менялось. Но вот когда случилась ситуация с Геной у отца и Антона случился серьезный разговор. Я не знала, о чем они тогда говорили, но и Антон, и папа вышли из кабинета заплаканные. В этот же день папа занялся семьей пострадавшего, а у нас дома появился Снуп.

–Снуп? – спросила я.

– Щенок немецкой овчарки. Сложный щенок. Его мать умерла в родах. Не знаю, правда это, или папа соврал Антону, чтобы тот почувствовал что-то. Снуп сожрал все стулья. И вообще, превратил нашу жизнь в хаос, – Вера впервые за все время улыбнулась. Она порылась в телефоне и показала нам фотографию. Огромный пес с добрыми глазами стоял рядом с молодым Артюхиным. – Антон стал с ним заниматься, ходить к кинологу. В общем, он обрел настоящего друга. Снуп умер 4 года назад. Брат больше не стал заводить собаку, а вот папа постоянно берет щенков. У него дома живет три собаки. Вот, смотрите, какие красавцы.

Вера опять полистала фотографии и показала нам изображение трех огромных собак разных пород. Мы ради приличия улыбнулись. А Вера погладила изображение на телефоне пальцем.

– Снуп тогда просто вытащил брата из душевной ямы. Антон перестал создавать проблемы в семье. Взялся за учебу и отношения с отцом и матерью выправил. Нет, он не стал идеальным сыном. Он остался таким же угрюмым и замкнутым. Но он больше не бегал из дома. И не вписывался в драки и сомнительные приключения.

– Какие отношения у него были с Лерой? Она могла желать его смерти? – спросил Леша.

–Шутите? Лерка пять лет верхом на Антоне скакала в свою лучшую жизнь. А ее семья и того больше.

– А то, что по его вине брат стал инвалидом – не могло быть мотивом?

– Ее семейка, мне кажется, не буду утверждать, конечно, не сильно переживала по поводу своего Гены. Они вытянули лотерейный билет. Насколько я помню отец говорил, что Гена – тот еще уголовник. И если бы он не слег, то через год-два он бы точно сел. Так что нет. Я уверена, что у Леры не было мотива.

– А у кого он мог быть?

Вера задумалась и немного помолчала. Было видно, что она размышляла над этим вопросом, но ответа так и не нашла.

– Я не знаю, – наконец, произнесла она. – Может быть из-за бизнеса на него кто-то взъелся? Антон руководил жестко. У меня подружка работает на него. Говорит, что мой брат – настоящая машина. Что он не дает никому поблажек, дерет в три шкуры за результат. Может быть кто-то с работы точил на него зуб? Но мне сложно в это поверить. Бизнес у него был небольшой, но развивался быстро. Они выстроили все с друзьями из института, с нуля. Антон был спокойным и надежным человеком, на которого можно положиться. Не знаю, кому он мог помешать?

– А вы не в курсе, с кем Антон встречался в той квартире, в которой его нашли? – спросила я.

– Ваши говорят, что у него была любовница. Но кто она – никто не знает. Для меня это был вообще шок, что брат с кем-то встречался. Антон не Казанова какой-то. Он очень верный и спокойный человек. Хотя я бы от Лерки давно взвыла и загуляла.

– Почему вы так не любите девушку своего брата?

– Потому что я не люблю лицемерных кукол, – на лице Веры читалось явное отвращение. – В день убийства она первым делом полезла в свой блог. И использовала на всю катушку этот «инфоповод». Плакала на камеру, размазывала слезы по лицу. Но не забыла добавить, что сейчас лучшее что она может сделать – это уйти с головой в работу. И поэтому даты продажи своих курсов она сдвигать не будет. Для нее нет границ морали, понимаете? Маркетолог хренов!

– А как ваш отец относился к Лере? – спросила я.

Вера покраснела.

–Да никак. Как он должен был относиться к ней? Ровно. Отец – очень занятой человек. Его дома почти не бывает. Он особо не интересуется нашей жизнью, для него главное, чтобы у нас не было проблем. А у нас их и не было. Мы жили нормально. На Леру папе было плевать. Он не мыслит форматом Лер и Вась. И не выставляет нас как породистых собак на случку. У него свои игры, большие. А наши его не касаются. Он дал нам полную волю и свободу развиваться так, как хотим. И встречаться с теми, с кем хотим. Это меня удивляла связь Леры с моим братом. А отца – нет. Ему было все равно.

Я подумала, что нелюбовь Веры может иметь под собой и другие основания. Надо будет это проверить. Ее монолог и реакция уж сильно были похожи на обиду.

– Что вы делали в ночь убийства? – спросил Леша.

– Я была с родителями в их загородном доме. Я периодически ночую у них.

Глава 7

Мы вышли от Веры и молча направились к машине. Говорить не хотелось. Я пока не понимала, за что можно ухватиться. Наши поиски выглядели как бесперспективные. Я злилась на себя и ничего не могла с этим поделать. На что я надеялась? Что сразу выйду на убийцу? Дура…

– Надо узнать, что там по брату Леры, – сказал Леша.

– Наверняка он в какой-нибудь частной клинике, куда не пробиться без ордера. Ты думаешь, он мог убить Антона? И Лера и Вера намекали на то, что он недееспособен.

– Не знаю, но проверить точно стоит. Инвалид инвалиду рознь. Я сейчас узнаю, в какой он клинике и посмотрим.

Леша позвонил Лере, а потом повернулся ко мне.

– Ты права, он в «Мягких облаках»

– Где?

– Это частная клиника для богатеньких и их родственников. Что-то вроде элитного дома престарелых, пансионат с полным медицинским обслуживанием и проживанием. Туда точно без ордера не зайти. Даже список посещения заранее согласовывается с родственниками проживающих. Нам там явно не обрадуются. Но есть и хорошая новость: у меня в «облаках» работает кое-кто из знакомых. Так что я прямо сейчас позвоню и узнаю, насколько наш инвалид дееспособен.

– Так тебе все и расскажут, по телефону… – скептически сказала я.

– Мне – расскажут! – уверенно ответил Леша, вышел из машины и закрыл дверь.

Он ходил по улице и разговаривал не меньше десяти минут. Я поглядывала то на него, то на часы и уже подумывала о том, чтобы выйти из машины и подслушать хоть часть разговора, так как ожидание и бездействие меня просто убивало. Наконец, Алексей положил телефон в карман и направился в мою сторону. Он выглядел очень уставшим.

– Ну что там?

– Отбой. Брат Леры, фигурно выражаясь – полный овощ. То есть у него голова функционирует, правда с ограничениями. А вот тело – нет. Так что он выбывает из списка подозреваемых. Гена не мог физически убить твоего любовника. Ладно. Куда тебя отвезти? Надо немного отдохнуть и подумать, что делать дальше.

Я попросила высадить меня на ближайшей остановке. Леша так и сделал. Я села на первый попавшийся автобус, проехала пять остановок, потом вышла и перешла на другую сторону улицы. Я не заметила никого, кто бы за мной следил. Но на всякий случай еще немного покаталась туда-сюда, пока не села в нужный автобус.

Настроение у меня было ужасным. Возвращаться на дачу к отцу не хотелось совсем, но и светиться в городе было опасно. Я выбрала место у окошка и присела. На автобусах я уже давно не ездила, предпочитая такси бизнес класса. К хорошему быстро привыкаешь, а вот отвыкать приходится тяжело. В салоне автобуса висел тягостный запах бензина и чужих вонючих духов. Я достала свой смартфон и уставилась в экран.

Мне пришло несколько новых сообщений от Олега. Я открыла их и стала рассматривать фотографии, которые прислал брат. Бабушка в своем цветастом халатике, Олег в плавках у бассейна. Худющий, такой нелепый, трогательный. Но счастливый. Я погладила пальцем экран. Кто знает, когда я смогу увидеть их снова? В носу защипало. Я отправила в ответ брату сердечко и написала – «отрывайтесь на полную катушку. У меня все хорошо».

Прислонилась к холодному стеклу и закрыла глаза.

Маленькой я очень скучала по маме. Несмотря на то, что бабушка охлаждала меня в моих мечтах, она тоже надеялась, что непутевая дочь вернется и заберет своего ребенка. Мама появилась на пороге бабушки за все это время трижды. Два раза, чтобы попросить денег. На третий она принесла Олега и сказала, что если бабуля его не возьмет, то мать оставит пищащий сверток на улице.

Тогда был жуткий скандал. Мне было 13, и я уже знала, что матери я не нужна совсем, что она не испытывает ко мне никаких чувств, полное безразличие. Все, что мне хотелось – это просто убить ее. Я ее ненавидела.

Когда мать испарилась, бабушка плакала от бессилия.

– Зачем ты его взяла? – зло спросила ее я.

– Это моя вина, Лиля. Это я воспитала такую дочь. Мне и расхлебывать.

Для меня все это звучало полнейшим бредом. Но спорить с бабушкой не хотелось. Я тогда подошла к свертку, который оставила мать на кровати. Это был мой брат. Маленький, пахнущий какой-то кислятиной малыш, смотрел своими огромными глазками-пуговками прямо мне в душу.

–Ну здравствуй, бродяга, – сказала ему я, а он закряхтел и, кажется, пукнул. Это заставило меня улыбнуться.

Документы на Олега бабушке помогли оформить. Она была очень хорошим учителем и воспитала ни одно поколение чужих детей. Вот только со своей дочкой справится не смогла.

Автобус резко дернулся, и я открыла глаза. Я огляделась. Салон автобуса опустел. За окном уже темнело. На душе скребли кошки. Накатившие воспоминания только усилили мою тоску, которая бетонной плитой лежала на моих плечах.

Я вышла из автобуса и пошла к дому. Я сразу почувствовала, что дело – дрянь. Гвоздь, который я оставила на калитке, чтобы засечь незваных гостей – валялся на дорожке. Даже издалека было видно, что дверь в избу не заперта. Я тихонько подошла к окну, а потом выругалась сквозь зубы.

Петр, водитель отца Антона, сидел на старой табуретке на кухне и пялился в экран своего мобильного телефона.

В первые минуты мне хотелось развернуться и убежать. Но было кое-что, что останавливало. Я вздохнула и вошла в дом.

– Ну, привет, – сказала я.

– Привет, – И рот Пети растянулся в улыбке

Петр отложил телефон в сторону и уставился на меня.

– Ты что здесь делаешь? – Спросила я.

Петя видимо ждал от меня совсем других вопросов, поэтому усмехнулся, но быстро убрал улыбку с лица.

– Ну чего ты злишься? Не хочешь меня обнять? – улыбаясь, спросил меня он.

Я ничего не ответила. Меньше всего сейчас мне хотелось прыгать в его объятия, но ничего не исправить я не могла, он тут, на моей кухне. Он смотрит на меня. И ждет моей реакции. Красивый, взрослый и такой притягательный. Иуда.

Присаживайся, надо поговорить, – не выдержал Петя и указал мне на облезшую табуретку. Я усмехнулась, Петя выбрал для себя сидение поудобнее, почище.

– Как ты меня нашел? – спросила я, уже усевшись и закинув ногу на ногу.

– Давай оставим глупые вопросы. Ты же знаешь, я не в шарашкиной конторе работаю. Твоя подноготная грязь давно исследована и разобрана на молекулы. Про твоего папашу и даже про прадедушку мы знаем все. Пухлая папка на тебя лежит. Смысла за тобой ехать сразу после убийства не было. Надо было разобраться, что произошло, и какое отношение ты имеешь к смерти Артюхина-младшего.

– И как, разобрались?

– Ты давай, не язви. Я понимаю, что деньки выдались сложные. Но то, что предстоит нам дальше – не легче. Лилия, выдохни и соберись, пожалуйста.

– Это вы убили Антона? – задала я свой главный вопрос.

– Не дури. Нам это ни к чему. Более того, ты же понимаешь, что это убийство подгадило нам знатно. Поэтому не выделывайся, времени на это у нас нет. Я заметил, как ты бежишь к автобусной остановке и понял, что случилась какая-то хрень. Милая, ты могла бы сразу сообщить мне о том, что произошло. Зачем было убегать?

– Ага, конечно. Петь, я конечно, может и глупая, но не дура. Я просыпаюсь с мертвым клиентом, вся в крови, в квартире никого нет и как ты думаешь, о чем я подумала в первую очередь? Так вот я поясню – я подумала, что это ты и твоя команда шлепнули Антона, чтобы подставить меня.

– Ты очень сглупила и наделала кучу ошибок, которые нам теперь придется разгребать.

Я молчала. Мне очень хотелось сказать все, что я думаю. Один раз Петя меня уже предал, почему бы ему не сделать это еще раз? Мне хотелось кричать, впиться ему в шею зубами, отхлестать по щекам и плакать, плакать, плакать. Но я сидела и улыбалась. Моя улыбка дорого мне обходилась, но об этом никому знать не обязательно.

Петя продолжил предъявлять мне претензии:

– Я сразу понял, что что-то случилось. Я поднялся в квартиру и увидел труп на кровати. Повезло, что я успел подчистить все следы до приезда ментов. Снял камеры наблюдения, звук.

– Там были камеры? – мое сердце вновь сжалось и подскочило к горлу.

– А ты думала, тебе будут на слово верить? Конечно, все было. И камеры, и звук писали.

– Вы видели убийцу?

Петр не сдерживал себя в выражениях. Он выругался, а потом произнес

– В том-то и дело, что видели. Конечно, в такой темноте сложно что-либо разглядеть. Человек в каком-то плаще – халате и в шапке. В руках рюкзак. Непонятно даже – женщина или мужчина. На руках перчатки для мытья унитазов. На ногах – рыбацкие штаны. Знаешь, такие, на подтяжках? Бесформенный тюк, одним словом. Рост примерно 170-175 сантиметров. Эксперты подсчитали приблизительно. В районе трех ночи он спокойно проник в квартиру. Тихо, без всяких звуков, подобрался к вам. Одернул одеяло, достал нож. – Петр прочистил горло. – И начал наносить удары. Это зрелище не для слабонервных. На тебя даже не глянул. Ни ты, ни Антон, даже не дернулись. Ни единого звука. Нож он забрал, предварительно вытерев лезвие о труп. Просто мясник какой-то. Повернул Антона на бок, подложил одеяло под живот. Немного потерся возле тебя, но рассмотреть, что он делал – сложно. Потом он прошелся по комнате, пошарился по столику, удалился на кухню, а потом и в коридор. Судя по всему, он переоделся в коридоре, потому что копошился там минуты три. Но свои шмотки забрал с собой. Ногами тоже не наследил. Следов крови в комнате: на стенах, полу – полно. Ты сама все видела. Но следов убийцы нет – только твои, размазанные тапками.

– То есть у вас есть запись, которую можно предъявить ментам, чтобы доказать мою невиновность?

– Не упрощай. Ты сама знаешь, никто никакую запись предъявлять никуда не будет. Наши дела – это наши дела. Другое дело, что нам вообще не выгодно, чтобы о тебе хоть кто-то узнал. Потому что помимо Антона к тебе ходили и другие наши «фигуранты». Ты же не глупя, сама понимаешь. Суть нашей работы была в том, что о ней никто не должен знать.

– Ясно, – я вздохнула. – Убийца своим ключом дверь открывал?

– Это по записи непонятно. У нас камера стоит в спальне. Но на замке следов взлома нет, действовал наш герой очень аккуратно. Учитывая его экипировку и подготовку – он явно не дурак. А само убийство тщательно спланировано.

– Ясно. Ты знаешь, откуда у Антона эта бутылка вина?

– Нет. Это предстоит выяснить.

– Бутылку ему дал убийца, Антон принес ее с собой. Судя по всему, убийца искал пробку от вина, после того как расправился с Антоном. Полицейские ее не нашли. Ладно. И что теперь?

– Мы сделали все, чтобы твоя личность осталась неизвестной. Я максимально подчистил все твои следы. В базах нет твоих отпечатков, так что по ним тебя не пробьют. Но то, что ты сменила имидж – это правильно. Ты как будто еще помолодела, – сказал он. – Если по фактам, то мы сейчас в полной жопе! Непонятно, что это за тип и какие у него мотивы… И появился он очень не вовремя. Ты сама это понимаешь.

– Я не понимаю, как вы вообще могли такое прошляпить. Как думаешь, это кто-то по наши души?

– Вариантов не много и все занятные: либо о нашей деятельности стало известно, либо кто-то хотел избавиться от Антона, либо в этом замешена ты. И убийцу в дом пустила тоже ты. Как это не прискорбно осознавать: ты под подозрением, дорогая. Но то, что ты вышла на своего мента, спрятала родственников и стала копаться в деле – дало нам повод думать, что ты заинтересована в поиске настоящего преступника. Ничего не хочешь добавить?

Я знала, что Пете не нужны мои ответы. Он озабочен только своими. Поэтому спросила то, что меня по-настоящему волновало.

– И что теперь делать?

– Теперь будем искать убийцу. И ты нам в этом, судя по всему, поможешь. Мы пробили твоего мента, мужик он дельный. Он не замешан ни в каких мутных схемах, так что работать с ним можно, но доверять и посвящать в наши дела – нет. Ты девочка умная, понимаешь. Будь с ним очень осторожна. Так как ты его уже втянула, просто слить уже не выйдет. Придется вам еще немного поработать вместе. В органах есть свои «уши», поэтому информацию фильтруй. О наших делах никто не должен узнать. Время тикает, а мы не слишком далеко продвинулись. А теперь еще нужно разобраться, где и что мы могли упустить. Вы отрабатывайте бытовые мотивы. Мы – займемся проверкой наших хвостов. Охрана папаши и органы будут искать убийцу своими силами. Но в первую очередь они начнут «пробивать» тебя. И естественно сконцентрируются на версии, в которой тайная любовница Антона – главный злодей. Убийце тоже выгодно свалить вину на тебя. То, что он до сих пор этого не сделал – или косяк, или какой-то хитро выдуманный план. В любом случае, это очень странно. Но для тебя – опасно. Имей это ввиду.

Я кивнула. Ничего другого я и не ожидала.

Павел встал со своей табуретки и подошел ко мне. Я сидела. Он навис надо мной глыбой, от него так приятно пахло, особенно на фоне общего душка. Все мое тело задышало, втягивая его аромат. Он снял капюшон с моей головы, а потом потянул за резинку. Волосы мои рассыпались по плечам, и он провел по ним руками.

– Я соскучился, – сказал он. А я молчала. Внутри меня все сжималось от желания и боли.

Он наклонился и поцеловал меня. И я ответила на его поцелуй. Он схватил меня на руки и закрутился по кухне в поисках хоть какого-то приличного места, где мы могли бы расслабиться. В доме отца таких мест не было, а надувной матрас мигом охладил пыл моего партнера. Петя немного потоптался в нерешительности, и я чуть не засмеялась от его растерянного вида. В конце концов, он прислонил меня к стене. Я крепко сжала его своими бедрами. Он начал целовать меня в шею, губы, грудь. Спустя три минуты я забыла обо всем: об убийстве Антона, о бабушке с Олегом, о том, что меня ищут в полиции и псы Артюхина-старшего, о том, что где-то в спину мне дышит больной ублюдок. Мне было все равно. Я утопала в своей нездоровой любви и мне было хорошо.

Наше сотрудничество с Петей началось давно. Собственно, я не соврала Леше, сказав, что попала в эскорт через суд. На самом деле почти так и было. Случайное знакомство с адвокатом девицы, мои шутки-прибаутки о том, что не тем я занимаюсь…

Я была в библиотеке института, когда ко мне подошел Петя. Он как-то ненавязчиво предложил мне помощь с выбором книги. Красивый. Высокий, широкоплечий мужчина с темными и очень глубокими глазами. Он умел смотреть прямо в душу. От его взгляда я замирала, смущалась и краснела. Он чувствовал это и лишь улыбался. Он быстро понял, что я в его власти. А я пропустила тот момент, когда пропала, когда спасаться было уже поздно. Я ведь всю жизнь оберегала себя от отношений, от своих сверстников. Знала, что ни к чему хорошему это не приведет. Но с Петей я оплошала по полной.