Читать онлайн Cryo Gen 2.0: Эхо Наносферы

Эпиграф

Иногда мне снится сон. Сон, в котором солнце сияет на голубых небесах, а за окном слышится шелест листвы. Скрип качелей, звон детских голосов. Запах яичницы и бекона.

Бывает, что там завывает ветер, и капли тихо стучат по стеклу. На ногах – шерстяной плед, в руках – горячая кружка. Впереди потрескивает камин. Так тепло и уютно, так близко и реально.

Иногда мне снится сон, в котором человечество сделало иной выбор. Где на горизонте разом не вспыхнули семь термоядерных грибов, сжигая все на своем пути. Где небеса не разверзлись в гневе на всех, кто жил на земле. Где миллионы молодых ребят не погибли, прячась в блиндажах под ударами безжалостных беспилотников роя.

Там люди рожали детей и встречали их первый крик с радостью, а не ужасом перед тем, что их ждёт. Там старики доживали свои годы в достатке, а не умирали в одиночестве от голода, когда не осталось власти, способной платить им даже жалкие крохи.

Иногда мне снится, что нет нужды убивать за пару патронов или банку консервов. Что жизнь не бесконечный торг за право дышать. Что смех звучит чаще, чем выстрелы, а люди вновь научились прощать. Любить, строить, мечтать…

Не разрушать. Не гнить в сырой земле, сражаясь за обломки мертвого мира.

Но этот сон… он всегда кончается. Я знаю, что проснусь, и передо мной вновь раскинется небо. Серое, гниющее небо войны. И реальность, холодная, как зимний рассвет, снова окутает мертвым дыханием. Вой сирен разорвет тишину, а черные дроны, как падальщики, вновь заснуют над головой. Жизнь превратится в борьбу, где каждый вдох может стать последним. В мире, где нет места грезам и негде спрятаться даже искорке надежды. Где война разрывает нас на части, сжимая все туже вокруг наших шей свои костлявые пальцы.

Война… война меняется, а люди… люди нет.

Но иногда… иногда мне снится сон.

Слова неизвестного солдата, скрижаль на площади забытых обид. Ренетрия.

Глава 1

Поганое чувство съедало изнутри. Наряд не задался.

А ведь так все хорошо начиналось. Простые задания, неплохая плата. Только что-то пошло не так.

Первое же задание и Крио простоял на крыльце битый час. "Еще немного, и я свалю отсюда", – твердил он себе, но хитрый проныра из района Хайвей вышел в последний момент и закрыл заказ. Отделался лишь небольшим штрафом.

Со второй доставкой еще «веселее». На сортировке перепутали контейнеры. Пришлось возвращаться на базу. "Какого черта?!" – мысленно ругался он, наблюдая, как работник склада с опухшим после попойки лицом не может найти груз. Ушло полсмены, а ведь ценна была каждая минута.

К третьему заказу чуйка выла как голодный волк, твердя, что в этот раз будет еще хуже. Район Броды – логово мясников-разборщиков. Место – центральная бойцовская арена уровня, доверху набитая людьми всех мастей. Смрад пота и крови здесь чувствовался, еще на подходах, а жаждой денег пропитался даже пол.

Описание задания тоже не сулило ничего хорошего:

«Найти наркоторговца шейн-ингаляторами по имени Хас родом из района Лабс (генклиты) и передать контейнер».

Скверно. Любителей генных модификаций, здесь совсем не любили. Да и с наркалыгами, продающими самый сильный наркотик на уровне, вечно возникали казусы. Экстаз и деньги – опасная смесь. К тому же, к торговцу «пряностями» клиенты редко приходили в состоянии эйфории. Чаще совсем наоборот. Посмотрим, что будет в этот раз.

У входа в «Девять кругов», так назывался местный Колизей, образовалась не шуточная толчея. Не меньше двух сотен охотников за эндорфином хмуро смотрели на виртуальный таймер, что расположился над центральным порталом, и перешептывались, прикидывая успеют ли они хотя бы на концовку первого боя. Два амбала в пластиковых зеркальных куртках на контроле особо не спешили. То ли из мести, что сами пропустят действо, то ли правда прилежно выполняли работу. На сканирование каждого посетителя уходило не меньше минуты. Проверяли всю подноготную, копали архивы синдиката, вскрывали личные профили в «Сфере», искали любые потенциальные связи с бойцами и их родственниками. Желание вытащить кого-то из дерьма или наоборот придушить в ближайшей подворотне в Бродах обычное дело. Хотя психов на втором уровне в принципе хватало. Отсюда и столько докучающих проверок – ничто не должно испортить эйфорию зрителей от просмотра зрелищ. Деньги дороже жизни, Разборщики это знали.

В момент, когда Крио подошел, у кордона мялись два дохляка. Может их природа и обделила мускулатурой, но в холодном и расчетливом взгляде обоих читался незаурядный интеллект. Явно не местные, не разборщики, что ковыряют плоть ради добычи редких имплантов, скорее фрирайдеры, работающие на себя и скитающиеся в поисках нового дельца. Возможно дримеры, кои размножались как саранча, заполоняя сеть записями порой не самых интересных сновидений. С таким же успехом это могли оказаться два спуфера из Хайвей. Эта разновидность даймонов с легкостью могла натянуть на себя чужую личность, стащив перс-данные у парочки нерасторопных идиотов. Чтобы качественно серфить сетевой код не нужно быть качком или красавчиком. Вполне сойдет и вид обычного доходяги, в слимерах с рваными коленками и растянутой майке с надписью «Dead # Lock».

– Эй, мы войдём или как? – нервно бросил парнишка ростом пониже. – Первый бой уже начался!

– Стой, сколько скажут, – буркнул секьюрити. – Даймоны вечно лезут куда не надо. Еще не хватало, чтобы сеть арены раком поставили.

– Я тебя умоляю… Сетевой взлом карается киберполицией настолько жестко, что даже думать об этом больно. Так что не неси чушь. Впусти уже нас, – пробасил другой посетитель, явно опытнее и старше своего приятеля.

Охранник хотел было что-то возразить, но увидев лакированную маску только что подошедшего Крио, учтиво кивнул и сделал жест, давая понять, что он может пройти.

– Какого хрена! Почему их вечно пропускают, он ведь может доставлять что угодно, хоть оружие, хоть наркоту, что за несправедливость?

– Заткнись и пропусти плекса. Ты тупой что ли? – ответил второй амбал и беспардонно оттеснив от входа нетерпеливых даймонов, дал путь курьеру.

– Какие же вы му…

Конца фразы Крио не услышал. Он активно пробирался через плотную толпу фойе, энергично расталкивая массивными плечами набившихся как синта-табак в портсигар разгоряченных зрителей: любителей легкой наживы, азарта и просто тех, кто горазд посмотреть на боль и бьющую фонтаном кровь. Одни, как масло растворялись на его пути сами, другие не поняв, кто их толкает оказывали сопротивление.

– Эй, что за херня… – выпалил жилистый парень и выдвинув нижнюю губу вперед с презрением посмотрел на плекса, так что его глаза выпучились как два больших пузыря. Но быстро смекнув кто перед ним, ретировался и, подняв руки, расплылся в глупой ухмылке. – Извиняйте, не признал.

Крио предположил, что заказчик окажется на самом верхнем уровне. Обычно именно там тусовались отбросы самого разного рода. Шейн, оружие, паленый эфир или в просторечье импланты, дримкасты с верхних уровней и даже мутагены из Лабс. Купить там можно было что угодно, главное условие – не применять. Попасть в немилость Разборщикам… Надо быть полным кретином. Этот мир любил хищников, но еще больше – тех, кто умел их избегать.

Стоило оказаться на трибунах, как оглушительный ор толпы едва не сбил с ног. Громкость автоматически занизилась, дабы не навредить нежному сознанию, а сенсоры тут же прорисовали маршрут к предполагаемому месту встречи. На лифт и вверх.

Опыт не пропьешь, угадал.

«Позвольте представить! Четвертая пара байта! Слиииииз! И Джоооооон Чии!» —резко ворвался в сознание голос комментатора. Сеть арены автоматически подключила нового посетителя.

«Прекрасно», – мысленно фыркнул курьер.

Он стал полноценным участником жестокого зрелища, хотя всё, что ему нужно, – это быстро закрыть задание и раствориться в местном угаре, состоявшем из адреналина, жестокости и праздного любопытства.

«Да начнется бооооой! Останется только один! И только он! Только он сможет побороться за прощение синдиката Разборщиков!»

Взгляд Крио черканул край круглого ринга. На нем появился силуэт подобного скале гладиатора. Он вышел на арену уверенным шагом, громко приветствуя зрителей и воздев распухшие от ссадин кулаки к куполу. Энергия, сила, жажда победы, били в нем через край. Казалось, он рад свой судьбе. Для него это шанс.

Следом, ссутулившись под гнетом пагубных ожиданий, вышел парень мало чем отличавшийся от тех, что сгрудились перед входом. Хилый и слабый, с потерянным видом обречённого на смерть неудачника, он мог похвастаться в лучшем случае парочкой имплантов или боевых скриптов, что могли ему достаться на раздаче перед боем.

«Да, первые стычки редко бывают сбалансированными. Накал нарастает ближе к последним кругам. Но что-то мне подсказывает, что уступающий почти в два раза в весе Слиз сегодня нас знатно удивит» – энергично вклинился в мысли курьера комментатор.

Да какие у него шансы… Что он несет.

Крио зашел в лифт и увидел себя на зеркальных стенах подъемной капсулы.

Легкая дрожь пробежала мерзкой сколопендрой вдоль позвоночника и неприятно клацнула в висках. Обычный симптом от созерцания своего отражения. Давно пора привыкнуть. Но он так и не смог.

Он поежился и еще крепче сжал ручку массивного контейнера. Специальный браслет крепился к запястью и небольшой проушине на грузе. Раньше прибытия к заказчику он не разблокируется.

– Шельма! Чтоб ноги я твоей здесь больше не видел! – проорал секьюрити этажа и на глазах плекса с хрустом порванных сухожилий выломал отливающий хромом кистевой протез игрока. – Мухлевать здесь решил. В Бродах! Да ты верно дебил недоразвитый, – следующий удар пришелся в морду бедолаги. Брызнула бурая кровь, на полу засверкали жемчугом несколько выбитых зубов. Шулера подняли над головой и швырнули к створкам лифта. Крио едва успел уклониться, освободив путь летевшей в его сторону массе.

Да что ж за день. Скука смертная. Одна суета.

– Простите, плекс. Не разглядел, – быстро ретировался амбал и затащил в кабину обмякшее тело. Кроткий взгляд из-под бровей, было последнее, что курьер увидел, когда двери лифта закрылись.

«Для особо тугих, и тех, кто с нами впервые, напомню правила. Начнем с очевидного, цель поединка победить и остаться в живых. Легче всего это будет сделать, держась во внутреннем кругу ринга. Там уютно и безопасно. Нет разве, что автомата с газировкой. Стоит попасть за пределы, во внутреннее кольцо и жизнь станет куда сложнее. Помехи на зрительные импланты, режим экономии энергии боевых протезов, увеличенный кулдаун на скрипты и старая добрая полоса препятствий с ловушками, шипами, битым стеклом и прочими сюрпризами. Ну а дальше еще хуже… Внешнее кольцо, или СВН – Сфера высокого напряжения заставит почувствовать всю гамму…»

Самый верхний этаж арены на первый взгляд мало чем отличался от предыдущих. Шумный и тесный, с высоким градусом алкоголя и дискуссий, он напоминал спортивный бар за пару минут до начала матча.

При более тщательном рассмотрении, становилось понятно, что здесь сидел люд совсем иного сорта. Лучший обзор, дорогущие места. Другие лица, иные темы для разговора. Здесь шел бизнес, обсуждались сделки. Тут текли денежные потоки, а не кровь и праздное любопытство.

«Заказчик обнаружен! Вы достигли конечной точки маршрута.»

Стрелка без промедления показала на сидящего в углу площадки дельца.

«Имя: Хас, Район: Лабс, специализация: наркоторговец.»

Высокий, крепкий, в засаленном от времени брезентовом плаще, заказчик не походил на расположившихся за соседними столиками толстосумов в шикарных атласных костюмах. Он был чем-то чуждым для этого места, как вырванный гнилой зуб в шкатулке с украшениями. Так бывало, когда человек только перешел на новый качественный уровень или хотел казаться тем, кем не являлся.

Уверенным шагом Крио направился к подсвеченной цели. На душе полегчало. Близился финиш!

Поскорее бы закрыть заказ и отправиться в Плексирон на сдачу смены. По ощущениям, пот уже заливал гидросенсорный костюм изнутри. Ночка выдалась «жаркая».

Перед ним прошмыгнул парнишка. С встревоженным лицом и трясущимися руками, он сел напротив барыги.

– Хас, мне срочно нужны четыре дозы, – выцепил первую фразу чуткий слух плекса. – Деньги потом отдам. Мать уже третий день без обезболивающего. Не могу смотреть на ее муки. Боюсь сердце не выдержит, – умоляюще протараторил он. Голос дрожал, взгляд изыскивающее смотрел на собеседника.

– Мне похер для каких ты там сучек берешь шейн. С-с-с… – зашипел делец, пытаясь унять зубную боль. – Бити-дрипи есть? Нет? Нет денег, нет кайфа. Таковы правила.

– Хас, понимаю… Поверь, деньги будут. Ты знаешь как родительский бизнес просел от этих долбанных… – он увидел плекса и оборвал фразу. – Сам знаешь кого… Молю! Хоть дозу.

– Оглох? – повысил тон барыга. – Где битроны, Ник? С-с-с… Где? Что-то я их не вижу! – затем толкнул ногой стул парня, так что, тот едва не упал. – Так что… С-с-с… Пшёл вон. Не видишь, курьер ждет?

Попрошайка на секунды замялся, но бросив скользящий взгляд на контейнер резко вскочил, и убежал, не проронив ни слова.

– Садись, плекс. Улажу кое-что и закроем заказ, – сказал Хас и повелительно указал на место напротив.

Крио неспешно подошел к заказчику и не скрывая раздражения отстегнул чемодан, так что тот с лязгом упал на стол перед генклитом и закачался, пытаясь найти точку равновесия. Плекс плюхнулся на стул, на котором не так давно сидел парнишка по имени Ник. Может он и врал про свою мать, наркоши и не такое сочиняют лишь бы получить дозу, но сидящий напротив торговец ему решительно не нравился.

Прочувствовав эмоцию собеседника Хас еще раз оценивающе посмотрел на Крио.

– Считаешь себя особенным, да? С-с-с… – прошептал он.

Начинается…

– Я просто делаю свою работу. Проверьте груз. Если все в порядке, закроем заказ, и я исчезну.

Конец смены – усталость давила бетонной плитой. Голова гудела, как улей с разъяренными пчелами. Всем телом он ощущал, как тонет в поте костюма, с которым слился еще три часа назад.

– Я видел твое пренебрежение… И не закрою заказ, пока мы не разберемся. С-с-с…

Крио тяжело вздохнул, через силу выдавил из себя:

– Если я вас чем-то обидел, вы можете оставить отзыв, – монотонно тараторил он зазубренный скрипт. – Ситуация будет разобрана отделом контроля качества и, если я не прав, мне сделают выговор. Груз получен. Готовы ли вы закрыть заказ?

– Не, погоди. С-с-с… Дежурной фразочкой не отделаешься, курьер, – барыга кротко усмехнулся, а затем достал из контейнера шейн-ингалятор и одним залпом вдохнул половину объема. Крио передернуло! Не мудрено, что он сидит «с-с-сыкает». От такого зубы выплевывают. Псих какой-то. – Ох, хорошо! А знаешь… С-с-с… Мы с тобой даже похожи. Ведь нас обоих, мягко говоря, недолюбливают здесь. Тебя из-за твоих привилегий. Меня… Догадываешься почему?

Крио не делил людей не категории. Считал это признаком низкого интеллекта. Плекс, генклит, даймон, страйкер, разборщик… Какая к черту разница? Везде есть плохие и хорошие, умные и глупые, порядочные и негодяи. Даже, казалось бы, вполне очевидная организация – киберполиция, никогда не славилась высокими моральными принципами, но именно благодаря ей уровень до сих пор не поглотил хаос.

Людей оценивают по поведению, поступкам. Сам факт, что торгаш зависал в Бродах, районе, где всем заправляли Разборщики, говорил о многом. Каждый шаг здесь мог стать последним, особенно для генклитов – людей с модифицированным геномом. Местные не жаловали тех, кто был «не таким, как все». Оставался вопрос: что привело сюда Хаса – смелость или банальная тупость? Само его присутствие здесь воспринималось как вызов. Тем не менее он прикрыл лицо капюшоном, а значит именно там спрятались последствия генетических изменений.

«Ох, какой удар! Какой удар… Мог бы быть… Хороший скрипт отрандомило Слизу, ничего не скажешь! Но боюсь против кулачищ Джона Чи уже ничего не спасет!» – вклинился в мысли плекса комментатор. Голос стал громче. Это был знак – бой близился к концу.

Басы застучали по барабанным перепонкам, раскачивая и без того разгоряченную толпу. Весь свет притянул центр – место, где решался вопрос жизни и смерти. Надрывный вокал местной певицы тоже чётко дал это понять.

Сотни столиков начали тонуть в полумраке неизвестности, и лишь шелест голосов, временами перерастающих в гул, и звон бокалов, напоминали, что есть что-то еще кроме гладиаторской схватки.

Хас сидел напротив и, не отрывая задурманенный взгляд, продолжал блаженно смотреть на Крио. На его цельную, похожую на яйцо маску. Черная лакированная поверхность фактуры дорогого рояля, и скромная светодиодная индикация с надписью «#29349» на месте, где должны быть глаза. Никаких выступов, никаких признаков эмоций и возможности понять кто находится по ту сторону черного бронекомпозита.

– Полагаю из-за вашей любви к генным модификациям, – синтезированный голос сорвался с поверхности маски и резанул чуткий слух генклита, так что тот поежился. Плекс же даже не повернулся к собеседнику, продолжил созерцать происходящую в кольцах арены бойню. Черный мотоциклетный костюм забугрился мышцами, когда он подался вперед, дабы лучше рассмотреть разыгравшуюся внизу драму. Кожаные перчатки все также лежали на коленях, а высокие берцы были широко расставлены под столом, давая курьеру возможность в случае чего, как пружина выстрелить и покинуть конечную точку маршрута.

– Глупец… – торговец всем видом излучал расслабленность и беспечность: нога на ноге, резная трубка, доверху набитая синта-табаком деликатно зажата между большим и указательным пальцем, голова склонена набок. Типичный барыга, коих тут пруд пруди. Немного нарванный, но на этом уровне это лечилось быстро и порой весьма болезненно.

С кольца арены донеслась устрашающая тирада звуков, представляющая собой помесь криков боли и глубокого отчаяния. Бой переместился на внешние кольца. «Девять кругов»… ада. Отличное название. Именно столько побед должен был одержать боец, дабы стать единственным чемпионом и заслужить прощение синдиката Разборщиков. Известная традиция. И достаточно зрелищная, не поспоришь.

Толпа загудела.

«Прикончи выродка!»

«Давай Слиз, я на тебя ставил, ты можешь, ублюдок!»

«Не сдавайся!»

«Смерть! Смерть! Смерть!» скандировал целый балкон.

Плекс созерцал это, размышляя, что даже спустя тысячелетия, люди жаждали все тоже: хлеба и зрелищ. Созидание им неинтересно. Разве кто-то хочет смотреть как творится искусство? Нет! Человеческий род привлекает разрушение куда больше, и в этом корень всех проблем. Драки, разборки районов, полномасштабные войны… Им не было конца на протяжении всей истории.

Так и сейчас взгляды сидящих были притянуты к рингу. И отнюдь не к вскинувшему руки в честь своей победы состоявшему на половину из аугментированного металла двухметровому амбалу-гладиатору, а к его противнику, который в дыму паленой плоти и закоротивших имплантов корчился в предсмертной агонии, оказавшись за вторым кольцом.

– Первый круг сразу видно, не бой, а унылое дерьмо… – послышалось шипение из-за соседнего столика.

– Нда, не самая продолжительная схватка. Но двадцати битронов, пожалуй, стоит.

Крио выждал достаточно долго и мерно поднялся, желая откланяться. Но жилистая рука собеседника со скоростью рептилии рванула его за рукав куртки, так что швы затрещали. Хас откинул капюшон, показав свою бугристую кожу и звериные зрачки глаз. Одна из самых распространенных генных мутаций в их темном царстве и, к слову, самая дешевая – «Кошачий взгляд».

– Ты думаешь нас ненавидят из-за этого? – свет от софитов арены зловеще блеснул в расширенных зрачках. – Потому что мы не такие как все, да? – брызжа слюной, кинул он.

Плекс с силой вырвал рукав. Резко мотнул головой, загудел от гнева. В движениях появилась нервозность, несдержанность. Отсутствие желания искать компромиссы. Он и не думал это скрывать.

«Задание выполнено! Вернитесь в Плексирон для сдачи смены!».

– Время вышло. Заказ закрыт, – отрезал курьер. – Если хочешь ныть – иди к бармену. Мое время не трать.

Еще одно резкое движение мутанта и на столе появился пистолет: массивный, с длинным угловатым стволом, высокой мушкой и увеличенным до двадцати патронов магазином. Пускай не плазма, обычный огнестрел, но 12,7 мм калибр вызывал целое цветное слайд-шоу в голове Крио. В упор с одного выстрела эта «игрушка» сносила пол черепа. Причем с обратной стороны, где пуля вылетала на свободу. С такого расстояния маска могла не сдержать кинетическую силу куска металла. А выстрели он в торс, добра не жди. У кевлара шансов и того меньше.

Увидев замешательство курьера, Хас самодовольно продолжил, вновь вернувшись к более расслабленной интонации и снисходительно созерцая добычу.

– Мы единственные, кто здесь может сказать правду. Вот в чем причина ненависти. Понимаешь? У нас в Лабс не тормозят прогресс из-за тупых предрассудков. С-с-с… Исконного ДНК людей уже давно нет, так к чему это лицемерие? – он сильно закашлялся, но затем жадно отхлебнул пару глотков пива и голос вернулся. – Да и чем лучше те же Разборщики? С-с-с… Сраные мясники. Раздирают на куски неугодных и потом продают на рынке их протезы и эфир. Страйкеры? Сборище психов-оккультистов, которые полагают, что откатив технологии до 20-ого века они смогут изменить людскую природу. Дебилы, сука… Может еще в изобретении колеса будем искать проблемы? – барыга тяжело вздохнул. – Форставр лучше? Правда? Задвигая орудия для убийства себе подобных, они вершат суд? Несут добро? Приносят баланс? С-с-с… Чушь собачья! Они настолько тупы, что решением всему видят силу. А даймоны… – он нагнулся и выпустил облако пара прямо в лицо Крио. – Крысы, мать их. Терпеть не могу. С-с-с… Сидят в своей помойке под названием Хайвей и гадят нам на голову, как сраные птицы. Задолбишься головной имплант обновлять против поделок этих уродов… Про киберполицию вообще молчу. Шлюхи многопортовые… Продались всем синдикатам уровня… Беспринципные твари… – Хас плюнул в сторону собеседника и заржал.

Разум Крио заволакивала дымка агрессии. Прилив адреналина заглушил шум толпы, чествовавшей появившегося на арене воина. Окружение отошло на второй план. Пространство углубилось. Воздуха не хватало, внутри сжималась пружина… готовая выстрелить в любой момент.

– Неужели в твою крошечную черепную коробочку, закралась мысленка, что плекс боится смерти и ты можешь угрожать ему своим самотыком? – курьер сам не уловил момент, как перевалился через стол и, схватив за грудки торгаша, поднял того над сидением. – Забыл, что за порчу имущества Плексирона грозит срок?

Черная маска застыла в считанных сантиметрах от приплюснутого мокрого носа. Тело барыги превратилось в сплошной нерв, зрачки в лезвие, когти, прорвав перчатки, заскрежетали по поверхности стола.

Крио накрыло совсем иное чувство. Подступила тошнота, в голове загудело. От макушки до пят растекалось странное тепло, словно он отдалялся от своего тела.

– Вздумал мне в бошку лезть? – тихо прошипел наркоторговец.

В звериных глазах промелькнуло нечто еще, что-то загадочное, от чего лицо мутанта исказила гримаса бычьего гнева. Правая рука скользнула к оружию, ногами он оттолкнулся от пола, так, что стул резко качнулся, вырывая его из грудного захвата.

Послышался треск рвущихся ниток, скрежет ножек о металлический пол. Мгновение и он притянулся обратно к столу, быстро найдя точку равновесия. Пистолет вновь был направлен в лицо курьера.

Как в замедленной съемке Крио видел, как барыга нажал на спусковой крючок.

В алой розе порохового взрыва из дула появилась пуля. Внутри похолодело. Чувства возвращались, а вместе с ними и осознание, что конец близок, как никогда. Он ощущал животный первобытный страх. Такой острый, такой реальный. Привкус смерти.

Рефлекторно плекс согнул ноги в коленях, чтобы упасть вниз. Придал себя силе гравитации, в надежде избежать расправы. От угла поражения зависело многое!

Послышался звон рикошета. Сноп искр показался у тонувшего во тьме потолка.

Все стихло, но ненадолго.

По клубу прокатилась волна ЭМИ всплесков: тела окаменели как в нелепой детской игре, все звуки кроме продолжавшей играть музыки исчезли.

Стазис. Принудительный перезапуск головного импланта, в простонародье – мейна… полная беспомощность.

Так работал «Цербер», всем известная разработка Форставра.

Кошачьи зрачки Хаса потухли. Острый подбородок уткнулся в грудь. Оружие с лязгом упало на стол, из дула вился дымок.

Крио погрузился в небытие, картинка мира смазалась, затрепетала, уплыла на полных парусах.

Забвение накрыло лавиной нарастающего ужаса. Он отчетливо услышал сигнал входящего вызова. Девушка со стертым лицом томно шептала на ухо: «Ты нужен мне». Мимо пролетали огни шоссе, серпантин автострады завлекал вперед, в неизвестность. Рука плотно сжимала рычаг акселератора. Затяжной гудок авто, удар…

Плекс очнулся после двух минут полной отключки.

Появились первые звуки: шуршание формы, тяжелая поступь, побрякивание оружия и нечленораздельное мычание посетителей. Киберполиция на полных правах орудовала в «Девяти кругах». Не меньше десяти крепких ребят из отряда быстрого реагирования, пара патрульных и капитан, что отвечал за сектор.

– Всем оставаться на своих местах! Форставр уже деактивирует систему безопасности. Все под контролем. Скоро отпустим, – устало сообщил он через аудио канал арены.

Хаса успели нарядить в магнитные наручники и высокий решетчатый намордник, так что тот не мог сказать и пары слов на прощание. По сутулому силуэту было понятно, что до него наконец дошло, что он натворил.

«Неужели пронесло» – подумал Крио, и попытался наконец встать, как вдруг чья-то тяжёлая перчатка легла на плечо и уверенно вжала в насиженное место.

– Плекс #29349, вы пройдете с нами для выяснения подробностей инцидента. Для перевозки вас переведут в «Безопасный Режим».

Кой черт дернул ввязаться в эту историю…

На этот раз соединение прервалось окончательно.

Глава 2

Он очнулся в кресле полного погружения, ощущая всю гамму чувств, что довелось испытать в последние мгновения вирта. Это было сродни эмоциям после пробуждения от осознанного цветного сна. Также ярко и насыщенно! Сокровенно и будоражаще! Как первая любовь.

Но эйфория закончилась быстро, на смену ей пришел «Эффект перехода». Сознание скрутило дугой. Мозги взорвались калейдоскопом бредовых образов, пытаясь разобрать, где свое, а где чуждое. Он умирал и возрождался вновь, адаптируясь к меньшим задержкам, иной массе, новым нейронным маршрутам и химическим реакциям. Для него менялись физические законы. Время замерло.

Казалось, это будет продолжаться вечно… Но вдруг все кончилось. Пришла безмятежность, а вместе с ней и осознание.

Это мое тело. Моя жизнь. Мой выбор.

Его отпускало, возвращая в привычный мир, полный иных запахов, звуков, температур и прочих помех, коих было бесчисленное множество.

«Пугающе реалистично! По-настоящему! Не играй, а живи!» – донеслись рекламные слоганы из телевизора, выведенного зрительным имплантом на всю стену просторной студии. Видеоряд был в лучших традициях приключенческих боевиков. Зрелищные погони на высоких скоростях, разрушительные перестрелки, рукопашные бои и прочие опасности, коих в реальном мире попросту не могло быть.

Крио вдохнул полной грудью, сделал усилие, поднялся, свесив онемевшие ноги с кресла. Голова трещала похлеще, чем после знатной попойки, подташнивало, мышцы ломило. Игровой костюм напрочь промок от пота.

Парень просидел так минуту, а затем неуверенно сошел на теплый пол, словно был дитём, делающим первый шаг.

– Это было круто, чувак… – на выдохе сказал он, привыкая к голосовым связкам. – Не словить бы бан только за это.

«Мир сплетенный разумом Великой Нейронной Сети Ренетрии не оставит равнодушным! Перцептрон вдохнул в жителей SHDW (* Шэдоу) не только жизнь, но и цель существования. Здесь смывается грань между виртом и реальностью. Чувства заостряются, как лезвие бритвы. За ними хочется возвращаться вновь и вновь…»

– И чего мне втирать, если я каждый день отыгрываю максимальную четырехчасовую норму? – произнес он в воздух и переключился на другой рекламный канал. – Симуляция, фикция, элизиум… Это вы сказать забыли.

Крио в такие моменты не на шутку злился. Нет, он любил Шэдоу. Только вот ему по-прежнему надо было питаться, спать и зарабатывать на жизнь. Возможно, именно поэтому Перцептрон придумал многими ненавистное суточное ограничение игровой сессии по времени. Чтобы никто не мог уйти в мир иллюзий с головой.

«Ренетрия… Место мечты. Самодостаточная замкнутая экосистема. Достаток. Солнечная энергия. Идеальный порядок. Безопасность. Комфорт. Технологический прогресс, обузданный Великим Перцептроном во благо человечества. Последний оплот. Колыбель Неотехнократии…»

– Технологии превыше всего, – пресным голосом и с легкой ноткой иронии передразнил слоган Неотехнократической Партии Крио и посмотрел на свое сорокаметровое гнездышко. На стене басс-гитира и коллекция катан. Просторная кровать, диван с журнальным столиком, высокая барная стойка у холостяцкой кухоньки и дверь в уборную. Не так идеально, как в агитационном ролике, но грех жаловаться. В реальном мире и правда было безопасно.

С механическим треском уезжающих вверх ставен, открывались два панорамных окна, с не самым живописным, но все же видом на ночной гигаполис.

«22:00, уровень солнечной радиации безопасен для жизнедеятельности. Согласно треугольнику Клея Вы имеете право на восемь часов покинуть убежище.» – выскочило системное сообщение.

– Прекрасно, – без особого энтузиазма сказал парень.

Опять серые будни. Одиночество. Все, как всегда.

По ту сторону от нескольких терморегуляционных стеклопакетов раскинулась Ренетрия, разогретая за день агрессивным светилом. Шоссе начинали наполняться автоматическим транспортом, разукрашивая унылую серую картинку мириадами белых и красных огней. Все они следовали по своим делам, которые знал только Перцептрон – нейронный мозг этого города. Как муравьи из своих жилищ выползали люди, что по правилам две трети времени суток обязаны были находиться у себя дома, пока тяжелые шторки закрывали их окна, а чилеры работали в полную силу.

Дышалось тяжело, из груди вырывался хрип, организм еще не переработал произведенные надпочечниками излишки адреналина и кортизола. Мысли были там… в SHDW.

Он подошел к стойке и налил кружку кофе. Это была маленькая, но все же традиция. Каждую ночь начинать с ароматного и крепкого напитка. Порой казалось, что он даже насыщал бодростью. Если и так, то совсем ненадолго. В любом случае он любил традиции и хотел думать, что его родители тоже.

«Уровень III» красовалась яркая голубая надпись на одной из табличек за окном. Как и большинство информации в Ренетрии, Крио мог видеть ее только благодаря имплантам. Это было дешево и эффективно. В оптимизации был принцип бытия, именно поэтому такими системами управляла Великая Нейронная Сеть.

Здесь он родился, здесь он и рос. Застав Великую Крионизацию, день Надежды, а затем и День Плача.

Шэдоу была сшита по лекалам второго, наиболее многочисленного и опасного уровня. Того самого «лепрозория», где жили те, кто был недостоин спокойной размеренной жизни верхушки айсберга. Те, кто провинился перед обществом и не заслуживал прощения. Бракованные винтики непригодные для идеального мироустройства.

«Доступ в SHDW временно приостановлен!» – свалилось уведомление на зрительный имплант, и Крио кисло ухмыльнулся.

– Все-таки словил бан. Кретин…

Парень со звоном поставил пустую кружку на барную стойку и устало поплелся в душ. Стащил с себя гидросенсорный костюм, закинул в стирку, включил воду.

Какие бы цели не преследовал Перцептрон, внедряя в киберпространстве единственные две разрешенные игры, но своего он достиг. Крио больше не мог жить без вирта. Ему требовался постоянный уход из реала, дабы забыться… уйти от мнимой беспечности, отсутствия риска. Забыть боль утраты.

«Крио, напоминаю, что через два часа у тебя 10-минутный сеанс в Хранилище. Встреча с папой и мамой!» – пролепетал мелодичный женский голос голосового помощника в голове.

– Знаю, – прошептал он и уперся головой во влажную стенку душа.

Теплая вода струилась по телу, тщетно пытаясь смыть пену минувшего дня.

* * *

Жилые кварталы третьего уровня встретили жаром разогретого бетона, влажностью тропических ливней, тьмой – единственным безопасным временем суток, когда убийственное солнце скрывалось за горизонт.

Крио шел и чувствовал себя высохшим листочком, унесенным порывом ветра от родительского древа. Маленькой песчинкой во чреве гигантской бури миллиардного города.

Хранилище или крупнейший банк криокапсул, располагалось на самом высоком – шестом уровне. Возвышаясь над небоскребами гигаполиса, оно было напоминанием о былом позоре. Запекшимся клеймом прошлой власти. Власти людей, что не могли править без горьких ошибок, лжи, коррупции и вечно сваливающегося на общество тяжелого выбора.

Еженедельная встреча с родителями, была, пожалуй, одним из немногих правил в реале, которое Крио действительно любил. Ни давно наскучившая работа фиксером* (исправление ошибок в коде, для повышения стабильности сети), ни новые импланты, не могли в нем зажечь пламя надежды, что пылало в нем до Дня Плача. Даже просмотр топовых дримкастов* (трансляция или запись чужого сновидения) уже не будоражили эмоции, как прежде.

– Бринк, не желаешь фрэшнуть эфир? – вырвала его из раздумий дерзкая проекция.

«Бринк». Крио ухмыльнулся. Давно он не слышал это слово. В инкубационных его использовали достаточно часто. Значило «брат по инкубатору». Раз нейронная сеть выбрала это обращение, значит где-то в глубинах подсознания появилась ностальгия. Тоска по месту, что дети криогенной эпохи считали отчим домом.

Все они братья и сестры. Ведь росли без родителей.

– Нет, спасибо, Бринки! – подмигнул он маркетинговому фантому зрительного импланта и прошел сквозь него.

Стоило покинуть спальник, как город зацвел тысячами рекламных вывесок и пестрых зазывал. Их не было на самом деле, но имея периферийный зрительный имплант и рекламную подписку ты видел их вне зависимости от того, хотел этого или нет. Эдакая дешевая фикция, о подлинности которой легко забыть. С другой стороны, унылая серость реальности выглядела куда хуже. А тут тебе еще и приплачивали за просмотр.

– Красавчик, вижу ты соскучился по искрящимся лучам солнца! Есть способ развеять тьму, да еще и не сдохнуть. Вирт дополненной реальности «The Light» ждет новых гостей!

Нет уж, увольте! Лучше четыре часа в день потеть в камере полной депривации, чем ходить с блаженным лицом, как «синегубые», чтобы радоваться той же унылой жизни, только с солнцем над головой и цветущими садами вокруг. Самообман куда хуже, чем желание вырваться из рутины.

Он стремительно миновал торговые кварталы, поднялся на три уровня вверх, и вскоре оказался на пороге Хранилища. Места, что до сих пор дарило сотни тысяч рабочих мест, ведь многие продолжали платить за содержание криокапсул родных. Среди них был и Крио.

Внешние стены сплошь были облеплены агитационными плакатами с семейными сценами, картинами светлого будущего и стандартными лозунгами неотехнократов вроде «Технологический прогресс на страже порядка!», под которыми, как всегда, красовался символ текущей власти – кулак, яростно сжимающий упрощенную символику электрической схемы. Длань, обуздавшую знания во благо социума.

«Площадь Памяти» и одна из популярнейших смотровых площадок Ренетрии, была как никогда полна людских масс. Криохранилище стояло на самом краю этого огромного диска и возвышалось яростным шпилем, втыкаясь в серый небосклон.

Пара минут, и он оказался у центрального портала.

– Рада видеть вас, мэтр Крио, – радушно встречала метрдотель комплекса. Проекция стройной девушки, укутанная в девственно белую мантию хранителя, была ни чем иным как очередным Альтер эго Вездесущего Перцептрона. С ней можно было полноценно поболтать и даже спросить совет. Настройки ее эмоциональной матрицы были установлены на максимальный уровень эмпатии, ведь психологическая помощь в этом месте требовалось чуть ли не каждому. – Пройдите в шестой блок, комната для посещений №26. Я уже начала готовить ее к вашему визиту.

Отвечать посетитель не стал. Какой в этом смысл? Когда знаешь, что вокруг все искусственное, приходит пора, когда устаешь притворяться.

Уверенным шагом он направился в указанном направлении. Сразу за порогом Хранилища, в центре круглого холла, в высокой колонне из бронестекла, его встречала криокапсула Айзека Голдфарба. Того самого, кто пошел на обман ради спасения сотен миллионов. Того самого, кто обрек на погибель родителей стольких детей и себя самого. Тяжелый выбор, совсем не славная память. Текущее поколение не простит ему боль, но пройдут века, придут новые, и он станет героем. Тем, кто спас наш род от неминуемой гибели. Придумал Таймаут. Стал первым.

– Тварь! Монстр! Ненавижу тебя, ненавижу! Ты лишил меня всего! Всего! – надрывно кричала хрупкая девушка, тщетно пытаясь пробить миниатюрными кулаками толщу защитного стекла. Ее голос был настолько высок, что порой срывался и становился похож на скрежет тупого клинка о стекло.

Внутри парня все сжалось. В голове промелькнули мысли: «Нужно идти дальше. Пора простить.»

К ней уже шла пара автоматов – роботизированных оболочек, централизованно управляемых Перцептроном. Возьмут под руки и проводят в «Комнату покоя». Введут дозу успокоительного, проекция расскажет что-то обнадеживающее. Может даже покажут воодушевляющий фильм. Стандартная процедура.

К таким здесь относились с пониманием. Надломленных жизнью хватало даже в идеальном мире.

Эта боль была знакома каждому, просто не все давали ей волю. Хотя никто не знал какой шторм мог скрываться за внешней безмятежностью жителей гигаполиса.

– Сочувствую… – виновато промямлил Крио, словно это была его вина и потупил взор.

Взгляд скользнул ниже и зацепился за табличку на колонне, где были сбиты литеры имени ученого. Он оглянулся еще раз на его остекленевший взгляд. На губах читалась одновременно и усмешка, и печаль. Герой или убийца? Даже сам Айзек вряд ли знал ответ на этот вопрос. В данном случае эти понятия были неразделимы. В конце концов и герои бывают убийцами.

Комнату для посещений парень нашел быстро. В середине третьего коридора, за дверью с надписью «26». Когда он зашел, две криокапсулы как раз парковались, выводя лица замороженных родителей на уровень глаз. Долгие часы проведенные здесь, давно сроднили Крио с зеленой софой, что стояла напротив. Как и в его жизни, здесь совсем не было изменений.

Предчувствие уединения отразилось горечью утраты и комом застряло в горле. В городе одиночества, в месте, где разрушались последние мечты. Во вселенской меланхолии этого времени.

Стоило двери закрыться, парень упал камнем на мягкие подушки дивана. Они были ласковые и теплые, такие, как должны быть объятия любящих родителей.

Они ушли, когда ему было пять. Скудные воспоминания о них таяли. Крио боялся, что от них не останется и следа.

Боль давно улеглась. Потеряла остроту, стала далекой и тихой. Ничто не лечит, как время. Но грусть, всепоглощающая тоска съедала все больше. Вопросы мучали. Неизвестность брала измором. Детские страхи давили.

Два года назад День Плача лишь вскрыл старые раны. Посещения разрешили, ведь Великая Крионизация оказалась блефом. Никто не проснется, сказали они. Это их жертва.

– Зачем? Зачем вы оставили меня! – стиснув зубы сказал он. – Разве я был плохим ребенком? – гулким эхом отразился вопрос от шершавых стен.

Их считали героями, теми кто пожертвовал собой ради будущего человечества… Но для осиротевших в мгновение детей это слабое утешение.

Вдруг парень вскочил и, быстро сблизившись с саркофагами, всмотрелся в безмятежные лица, что покоились за кристально чистой толщей стекла.

– В отличии от вас, многие не захотели уходить! Не стали рушить семьи! И в итоге… Они справились! Выжили! Выкарабкались! Как бы тяжело не было! Построили гидропонные фермы и забыли про голод. Обуздали энергию солнца и решили вопрос с энергией. Покорили стихию, защитив город защитными сооружениями и климатическими стабилизаторами. Победили болезни… Так почему же вы…? – лицо исказила гримаса обиды.

Это была мини исповедь. Впервые за два года ежемесячных встреч, он не просто сидел и молчал, а высказался… Излил душу, думая, что душевный скрежет отступит.

Но легче не стало. В эру, когда технологии передачи информации достигли своего апогея, коммуникации между людьми деградировали. Достигли самого дна. Какова ирония.

Так в беспамятстве, погруженный в тяжелые думы, он простоял несколько минут, как вдруг в голове что-то щелкнуло.

Дверь за спиной запищала, сигнализируя об открытии. Внутри похолодело… Зайти в камеру во время визита не мог никто.

– Гражданин Крио Ген, мы вынуждены прервать ваш сеанс, – послышался чей-то стальной голос за спиной.

«У меня проблемы?» подумал он, и обернулся.

* * *

Озадаченный парень стоял в оцепенении с испугом глядя на трех мужчин в темно-фиолетовой форме.

Вороты с высокой стойкой, именные лацканы и галуны на рукавах, обозначающие ранг в сложной иерархии неотехнократического строя. Все лысые и гладковыбритые, как один. Рядовые представители власти.

– Внеплановая проверка. Служба безопасности Партии. Были замечены признаки взлома вашего персонажа в SHDW. Ответите на несколько вопросов?

«Будто у меня есть выбор».

– Конечно, – смиренно ответил Крио, пытаясь совладать с участившимся дыханием и прислонился спиной к синему саркофагу отца.

«Взлом? Но кто? Кто-то из игроков? Разве это возможно? Взломать ядро игры или получить доступ извне невозможно.»

– Было ли вами замечено нечто необычное в последней норме SHDW.

– Кхм… – парень скрестил руки на груди. – Смена не ладилась, это точно, но такое бывало и раньше. Последнее задание… Да, ничего необычного. Доставка контейнера конкретному лицу. Район Броды. Я выполнил таких сотни. Везешь себе груз, вокруг происходит что-то, но тебя не трогают. Перцептрон всегда сдабривает бэкграунд какими-то динамичными сценами. Возможно, я к ним стал привыкать, и в этот раз меня решили удивить по-настоящему. Другого объяснения у меня нет.

– Удивить? – кустистые брови на лице старшего, именно так его идентифицировал Крио, так как он стоял впереди и был выше других, угрожающе сдвинулись.

– Меня чуть не убили… Не игрок. Заказчик.

– В вашем поведении было нечто нестандартное? – желваки на скулах говорящего заиграли, и он всмотрелся в глаза допрашиваемого.

Посетитель виновато опустил взгляд. Да, в тот момент он вспылил, и возможно именно из-за этого Шэдоу решила его так вычурно проучить. В правилах четко был прописан запрет на провокации. «Вы —наблюдатель, безучастный, с одной простой целью – доставить груз. Наслаждайтесь действием и не пытайтесь что-либо изменить.»

– Так и думал, – не дождавшись ответа, сказал мужчина в штатском. – Еще что-то необычное в поведении заказчика было?

– Да вроде нет.

– Хо-ро-шо… – задумчиво произнес служивый и неторопливым шагом стал мерять помещение. Его взгляд застыл на белесых лицах мужчины и женщины, что спали ледяным сном. Им было чуть больше тридцати.

Крио заерзал. Пауза продолжалась достаточно долго, чтобы суметь поиграть даже на самых крепких нервах.

– Так кто меня мог пытаться взломать? И главное зачем? – не выдержав, спросил он.

– Мы разберемся. Не переживайте. А сейчас, пока ваш аккаунт в SHDW на проверке, вам следует незамедлительно явиться на диагностику мейна. На данный момент… все.

– Я, итак, ее выполняю каждые три месяца по страховке! – удивился парень. – Куда уж чаще… Он хорошо обслужен и полностью обновлен. С периферией тоже проблем нет.

– Лишним не будет, гражданин Крио. Сделаете ее у того же доктора, просто внепланово. Я скину вам протокол и официальный запрос.

«Получен зашифрованный пакет данных».

Они собирались уйти, но самый высокий из трех неожиданно остановился в дверном проеме и обернувшись, добавил:

– В следующий раз будьте внимательнее. Кто-то проявил к вам не дюжий интерес. И он готов рисковать. Если все же в действиях кого-либо в игре вы увидите нечто странное, нехарактерное, то, что вам тяжело объяснить – незамедлительно разлогиньтесь и сообщите нам о произошедшем.

– Странное? – удивился Крио. – Да там все чудно, это же антипод нашего мира!

– Уверен вы поймете. Мы на связи. В любое время, – отрезал он.

Дверь шлюза с шелестом захлопнулась, окончательно прервав неожиданный диалог. Казалось, что в камере стало светлее, а к горлу подступила тошнота. Голова гудела, как старый будильник. Ладони вспотели.

«Манеры явно не про них.»

– Эй, а как сообщить? – растерянно добавил он.

«В ваш профиль в Сфере добавлен новый контакт: «Друг».

– Друг? Серьезно? – удивился парень. – Ну еще бы, реальных имен от вас не жди.

Людей в форме он видел не часто и такое внимание к своей персоне из-за игрового момента было чем-то из ряда вон. В городе, где любая провинность каралась по всей строгости закона, увидеть службу безопасности (СБ) неотехнократов виделось тревожным звоночком. Слухи ходили разные. Про ликвидацию неугодных, понижение на второй уровень и принудительную демеморизацию – коррекцию долговременной памяти. С учетом того, что Партия никак не пресекала это сарафанное радио, скорее всего это было ничем иным как выдумкой, которую просто было удобно использовать, чтобы держать бунтарей в страхе. Но вдруг…

Крио сглотнул. Его взгляд стал глубже и отстраненнее, а карие глаза превратились в два уголька.

Факт оставался фактом. Кто-то хотел взломать его. Вопрос лишь один: зачем? ЗАЧЕМ!?

Неприятности перебрались из вирта в реальный мир? Когда-то он мечтал об этом. Только вот сейчас это совсем не радовало.

* * *

– Проходи, гонщик, проходи, – протянул, безуспешно борящийся с зевотой, щуплый парень. Он развалился в кресле осмотра и, как всегда, встречал пациента, улыбаясь во все тридцать два зуба. С учетом того, что Крио виделся с ним последние два года с завидной регулярностью, они уже были почти друзьями. «Гонщиком» нейротехник называл пациента с первых дней, ведь именно из-за последствий тяжелой аварии, по программе реабилитации, парень так часто посещал врача.

– Дарова, Стэр. В этот раз я внепланово, – сказал посетитель и всмотрелся в панорамное окно, через которое открывался вид на ночной гигаполис куда лучше чем из его апартаментов.

Имплант автоматически передал запрос доктору от «фиолетовых». Пока нейротехник распаковывал протокол, Крио с интересом изучал изменения в кабинете диагностики.

Их было немного, но взыскательный взгляд обнаружил их достаточно быстро. В мини музее прибавилась последняя разработка Etherium corp – новый мейн «Ether 920». Увидев заинтригованный взгляд пациента, врач отметил:

– Пониженное энергопотребление, расширение до девяти периферийных имплантов. Усовершенствованный фаервол, хотя куда уж лучше. Новые фичи для записи дримкастов. Топовый эфир короче, но тебе думаю смысла нет рыпаться. 820 тоже хорош, тем более тебе его поставили по страховке. Вообще красота.

– У меня под периферию почти все сокеты свободны. Я и не думал менять.

На стенде аугментаций появился медицинский протез с встроенным лазерным скальпелем от Cybermed. Стэр пользовался до сих пор ручным, не таким навороченным и передовым, но тоже способным разрывать атомарные связи для максимально безвредной хирургии и быстрой регенерации тканей.

– А мне новый «резак» не помешал бы конечно… – доктор с вожделением посмотрел на прибор. – Я бы здорово поднял себе доход. Но с их новой ценовой политикой такой мне не скоро светит.

– Он хорош! Ничего не скажешь! – ответил пациент, спешно проматывая портянки маркетинговых слайдов, выведенных зрительным имплантом для ознакомления. Взгляд изредка цеплялся за технические характеристики, блок-схемы нейронных путей и не самые простые алгоритмы обучения. От информационного допинга на лице Крио появилось блаженное выражение, которое вскоре сменилось гримасой удивления, как только дело дошло до цены. – Пять штук за скальпель!? Они совсем охренели?

– Вот и я том же… – грустно подытожил Стэр. – Впрочем если ты дочитал мануал по обучению до конца, то должен был понять, что приблуда уже через пару месяцев работает, как ассистент и не требует ручного управления. Нейрошунтирование на релаксе – просто мечта. Поставить «Струну» или любой катализатор нервной системы без явки в стационар? Да пожалуйста! Нет, гонщик, Cybermed трудятся на самом острие трансплантологии. За их разработками будущее!

– Так глядишь может и камеру полной депривации выбросим! Придумают какую-нибудь хрень покомпактнее. Кстати, а ты читал про инновационную периферию от KudoEyes?

– Так, я, конечно, рад потрещать, но мне платят за другое, – криво ухмыльнулся док и его правый глаз нервно задергался. – Вернемся к протоколу… Что у нас тут… Ооо… – он вскочил с кресла и оно раскрылось, как паук жаждущий поймать жертву. – Ничего себе!

– Чего ты там увидел такое? – напрягся Крио, но быстро переключился на зашедшую в кабинет смазливую ассистентку и всплеск тестостерона смягчил тревогу.

– Да выписали проверить ВСЕ! Безопасники партии! Лично! Что ж у тебя случилось такое? Давай садись! – Стэр взмахнул руками, как артист театра, выполняющий сложное па, и пригласил пациента в нейротехническое кресло. – Лилу, не стой, помогай подключать.

Рыжая бестия кокетливо улыбнулась пациенту, так что щеки последнего мигом наполнились румянцем. Сексуальная энергия этой барышни витала в воздухе. А от любого движения бедрами, изгиба тела, по спине Крио проходила дрожь. Наверняка половина пациентов приходила сюда только чтобы поглазеть на ее пикантные формы.

– Эээ… Да, меня в SHDW чуть не шлепнули. Еще та странь… – попытался стряхнуть пелену с разума гость и посмотрел вновь на полки с экспонатами. – Еще чуднее, что служивые меня накрыли прямо вовремя сеанса в Хранилище! Думал это невозможно! В соглашении черным по белому написано: «Никто не в праве прервать минуты единения с близкими», – сказал Крио, и уставился на покоящиеся в пробирках дефектные глазные импланты. Это была новинка и от одного ее вида по спине прошел холодок. Модификация зрения не самая приятная процедура.

– Ну а чего хотели то? – спросил собеседник, нервно крутя в руке лазерный резак.

Взгляд пациента вновь скользнул на помощницу, точнее на ее филейную часть. Что можно так долго искать в этом шкафчике?

– Але, слышь меня? Хватит на ее задницу пялить! Она не для этого здесь.

К щекам Крио вновь прилила кровь, а в горле исчезла влага.

– Да прикалываюсь я! – заржал Стэр. – Именно поэтому она здесь и работает. Будь уверен. Так чего от тебя хотели?

– Эм… Сказали, что меня пытались «крякнуть». Задавали странные вопросы…

– Тоже мне странность. Короче ты сам ничего не понял! Ладно, падай давай. Посмотрим, чего они там увидеть хотят, – он стал нехарактерно серьезным.

– У тебя-то как? Жена? Дети?– бросил пациент, присаживаясь в кресло, схожее по шику и дороговизне материалов с кабиной люксового беспилотника. Впрочем, стоило оно не меньше, а по технологичности ни в чем не уступало.

–Даа нормально, – протянул пресным голосом врач. – Мелкие в инкубах* (инкубаторные, место коллективного воспитания детей), Тэри не вылазит из этого долбаного «The Light». С какого черта там нет ограничения по времени?

Вопрос был риторический, ведь никто кроме Перцептрона не знал на него ответ.

– Хз, Стэр. Я даже и не пробовал туда заходить. Мне хватило Таймаута. Еще одной пелены на глаза не надо. А что тебя напрягает? Она по крайне мере всю ночь с тобой, а не лежит в депривашке. Или рюкзачок с модулем ENV напрягает?

Кресло под Крио активировалось и стало медленно всасывать ноги, торс, а затем и руки. Подошедшая Лилу вновь причудливо улыбнулась, а затем закусив губу и нависнув над ним, вложила ампулу в специальный отсек.

– Давай милый, успокойся. Ты же не хочешь отходняк на пол дня? Надо расслабиться. Давай, вдох-выдох. Вдох. Выдох, – с материнской заботой прошептала она и нежно погладила его по темно синим волосам. Затем внимательно посмотрела на приборы, где отражались основные показатели и добавила. – Вот так, котик. Не волнуйся, все будет хорошо.

Голова медленно закинулась назад, и Крио увидел зеркальный потолок, состоящий из похожих на соты плит. В затылок медленно входили микроскопические иглы.

– О чем мы там говорили… А, точно. Про Тери. Да хрен бы с этим горбом! Хотя порой он как печка, видимо, в моменты, когда приходится так менять окружение, что от реальности остается только каркас. К «розовым» очкам Групера я тоже привык. Не многим страшнее моих глазных имплантов во время работы. Но она стала слишком… счастливая что ли… – на его лице появилась маска печали и пространный взгляд. – Будто не от мира сего… Переживаю. Ты ж в курсе, что у них там за деньги считай свой персональный мирок можно создать? Продаются скины на здания в городе, погодные шаблоны, да что говорить, одежда, прически… даже сраный ремонт в квартире, о котором она так давно мечтала, она сделала через дополненную реальность. Что в настоящей жизни ей теперь вообще насрать… Не удивлюсь, если на меня тоже уже натянула скин какого-то «Кена».

– Начинаю погружение в нейротехнический сон, – перебила его Лилу.

Глазные импланты доктора начали претерпевать метаморфозы, перестраиваясь в режим осмотра. Сначала взгляд стал стеклянный, словно он смотрел внутрь себя, затем зрачки полностью исчезли, затерявшись за защитной шторкой, отсекавшей зрительные помехи внешнего мира.

– Вхожу в тоннельный режим, – ответил он ей. – Можешь подключить шлейф к нейрошунту.

– Так прекрати это пока не поздно… – продолжал Крио. Помощница в этот момент подошла к нему сзади, и посмотрев сверху вниз улыбнулась. Вскоре он почувствовал, как концевик кабеля примагнитился к контактной площадке за мочкой. По телу прошла едва уловимая, но очень приятная дрожь. Он поежился. – Ай… Ты же видел синегубых. То, что ее ждет. Скоро она забудет о реальном, наш мир перестанет для не существовать и… – он осекся. – Порой мне кажется, что нас силком пихают туда, подальше от реальности.

– Так, харе болтать. Тем более на такие темы, – обрезал врач, и резким движением руки выдернул тонкий шнурок из торца подлокотника. Затем примагнитил себе за ухо. – Начинаю ввод нейроблокаторов. Для полного протокола диагностики мейна и всей периферии, мне придется прервать соединение с сознанием. Не пугайся. А то ненароком повредим клауструм и долговременную память. Тебе оно точно не надо.

На лице Стэра появилось едва заметное беспокойство. Резкие и угловатые движения, вздувшиеся на скулах желваки, плотно сжатые губы. От веселого и приветливого друга не осталось и следа.

Лазерный скальпель нервно закрутился в его руке и сердце Крио забилось предательски быстро.

Затем он провалился.

Что-то тяжелое и настойчивое, как поймавший добычу морской монстр, тащило на дно. В беспамятство. Забирало эмоции, топтало чувства, вырывало с корнем личное.

Последняя мысль вспыхнула яркой искрой на задворках разума и стремительно погасла.

Он был уверен. В этот раз все по-другому.