Читать онлайн От любви до ненависти – одно сообщение. Часть 1

Пролог

Наше знакомство произошло в конце августа, когда лето доживало свои последние дни. В ночь с 19 на 20 августа на моём телефоне появилось сообщение от чат-бота знакомств. Я увидела многообещающий «привет» от пользователя по имени Евгений.

Первым делом я проверила чат с ботом и убедилась, что мы испытываем взаимную симпатию. Нажав на кнопку с сердечком, я получила никнейм Евгения. Ткнув на него, я оказалась в чате.

Меня слегка удивило, что он поставил мне лайк. Женя выглядит вполне привлекательно, но был явно выше моего уровня. Он явно не из бедной семьи и хорошо воспитан. Мы общались до трёх часов ночи, и я узнала, что он футболист из Санкт-Петербурга и через неделю приезжает в Ижевск. Однако у него нет здесь друзей, поэтому он активно их ищет.

Хотя я стараюсь осторожно подходить к выбору своего круга общения, я согласилась стать его подругой. В этом парне было что-то, что заставило меня обратить на него внимание.

1 Глава

20 Августа

День прошёл настолько неважно, что заставил сидеть с кружкой чая на подоконнике. Не редко, что во дворе собирается всякий сброд, но сегодня их как ветром сдуло. Хотя погодка правда была не из лучших. Вибрация телефона заставила спрыгнуть с окна на пол и поплестись в полумраке до дивана. Вижу "приветик" от Жени.

– «Ты какая-то грустная стала, всё в порядке?»

– «Да, всё хорошо. Пью чай. Может поплачу позже»

– «Нет! Не надо плакать!»

– «Может легче станет» – отвечаю я.

– «Ну, не знаю. Слушай, может будешь девушкой моей?»

21 Августа

Просыпаюсь от звонка будильника. Потянувшись в кровати, бреду на кухню. В целом, день начинается как обычно. Кофе, приготовленный в микроволновке, просмотр ленты в Социальной Сети и «Доброе утро, хорошего дня» от Жени. От непривычки мой парень бесит тем, что спрашивает, как у меня дела каждые пять минут.

Мой день проходит скучно. До часу залипаю на короткие видеоролики. Еле-как заставляю себя пойти в душ, а потом еле-как выйти оттуда. Большую часть времени просто стояла под кипятком и думала, что за спонтанно начатые отношения и к чему они могут привести. Я не знаю о нём ничего, как и он обо мне. Однако, что подвергло предложить быть его девушкой? Любовь с первого взгляда? Да ну. Какие цели Женя преследует? Отражение в зеркале показывает, отнюдь, не принцессу, но мне всегда нравились мои завивающиеся локоны и то, как они ложатся. Мои карие глаза. Хотя в последние пару недель психоэмоциональное состояние не радует. Поэтому во взгляде блестит печаль.

Еду из центра домой на девятом трамвае. Здесь почти пусто. Фонари тепло освещают улицы. Мне комфортно существовать в этом моменте. Вечера ещё жаркие, но уже не такие как в июле. Всю дорогу в моих ушах играет плейлист с сопливыми песнями, наперебой стучат колёса. До своей остановки пересматриваю фотографии возлюбленного. Думаю, точно ли смогу полюбить Женю. Разглядываю размытые картинки города за окном. Сойдёт за дешёвую романтику. Домой захожу около восьми. Наспех съедаю две вафли со стаканом молока, и спешу взять новенькую книжку с полки. В гостиной шумно от того, что папа, не унимаясь, обсуждает каждую новость, которую крутит местный канал. К обсуждениям присоединяется и бабушка Оля, вскоре в воздухе витает напряжение. Я смотрю на них так, будто это хоть капельку меня заинтересовало. Потом возвращаюсь к прочтению книги, которая пока что не казалась до ужаса интересной. Уже тридцать седьмая страница, и только на одну наклеила закладку. Нетипичные слова от второстепенного персонажа, которые буду использовать в повседневных разговорах, или перечитывая книгу, заострять внимание на оставленном стикере.

Перед сном с Женей говорим о том, как может пройти первое свидание, и каковы проценты того, что мы окажемся в одной постели. Меня эти вопросы заставляют краснеть, но я стараюсь отвечать честно.

22 Августа

Ночью обдумывала как преподнести подруге новость о том, что у меня появился парень. Не представляю, как она отреагирует на ещё одного с «помойки».

Стоя перед полками с краской для волос, долго не могу определиться с оттенком. Фиолетовый или синий? В итоге выбор пал на первый вариант. Перестраховалась и взяла две упаковки. Если и останется, то уломаю Ксюшу покрасить хотя бы кончики.

– А бабушка знает?

– Конечно нет, – смеясь отвечаю я.

И вот теперь пути назад точно нет. Волосы от корней до кончиков покрыты густой краской. И тут два варианта развития событий: либо родители ничего не скажут, ибо привыкли к тому, что я заделалась светофором, либо попадёт.

– Слушай, раз краска всё-таки осталась, может и тебя покрасим? А что? Зато будем одинаковыми! Круто же!

–Не знаю. Хочу, но надо спросить.

Через двадцать – двадцать пять минут сушим волосы феном. Сначала я, потом Ксюша. Ещё через пятнадцать минут стоим перед зеркалом в полном шоке. Результат понравился нам обеим, но выглядим мы примерно, как мутировавшие миньоны.

Обычно мы ходим туда посидеть на скамейке и посмотреть на парней. Что ещё делать на Центральной площади? К вечеру людей стало больше, впрочем, мы отыскали свободную лавочку. С этого места открывается вид на пруд. Неспешно потягивая молочный коктейль, одним глазом наблюдаем, как солнце заканчивает свою смену, а вторым за группой из трёх парней и двух девочек, которые играют в волейбол.

– Я тоже хочу, – опечалено произнесла Ксюша.

– Иди с ними, – ответила я.

– Ага, сейчас! Они меня не возьмут.

Я закатила глаза.

– О, какой мальчик, смотри. Да вон, со скейтом и синими волосами.

После некоторых примет, нашла его глазами. Парень на самом деле привлекательный. Подыграв своим «ну, симпатичный», полезла в телефон и открыла фото Жени, только пока не решилась показать.

Посидев ещё пару минут, держали путь обратно домой. Уставшие, еле перебирая ноги, дошли до нашей остановки, оттуда минут пятнадцать – двадцать. Переходя дорогу, снова достала телефон и всё-таки сказала, что у меня появился молодой человек.

–Как зовут?

–Данил… Тьфу! Женя!

– Даже не помнит, как зовут её парня, – она усмехнулась.

– Ну, просто, он не похож на Женю. Он похож на Даню. Кстати, он из Питера.

Ксю снова усмехнулась:

–Прикольно.

Как только мы попрощались, написал мой возлюбленный.

– «Вспомни солнышко, вот и лучик» – отвечаю голосовым сообщением, на его «только с тренировки вернулся».

В ответ он отправил улыбающийся смайлик.

Весь вечер проходит за болтовнёй с Женей. Сегодня он написал слово «люблю» больше трёх раз. Иногда меня настораживает его настойчивость. Ещё он слишком нетерпеливый. Не может подождать и пяти минут, пока сделаю нормальное фото, а не покажу всю асимметрию своего лица. Впрочем, с его слов я нравлюсь ему и такой, какая есть.

23-24 Августа, сон*

– Я приехала. Ты где?

– Скоро буду.

В скором времени я вешу на его шее, словно украшение. Он обнимает крепко-крепко, так, что хрустят кости. Я почти плачу. Губы невольно дрожат, а потом изгибаются в предательской улыбке. Женя замечает, и с умилением утирает медленно покатившуюся по щеке слезу.

-Я тоже рад тебя видеть, – он нагнулся для того, чтобы поцеловать.

24 Августа.

Звон несчастного будильника не дал досмотреть сон, где мы с Женей вместе. Досадно. Он прилетит как минимум через две недели. И, возможно, даже не встретимся. Но начинать день с грустных мыслей не хотелось никогда, и не хочется сейчас. Позвав подружку прогуляться вечером, принялась за уборку. Нормально помыть полы мне не давал кот, вечно бросаясь на швабру.

–Майк, перестань!

Всё, что убрала с полок для того, чтобы протереть пыль, кота особо не интересует. Но его взгляд всё же пал на бумажного журавлика, который завалялся в фигурках. Тут же Майк погнал бумажку по комнате. Хмурю брови. Было жалко, хоть их была куча. По одной японской легенде, сделав тысячу бумажных журавлей, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. Поэтому хочу именно такое количество. Пока сделала только сто восемьдесят семь штук. И почти все они висят под потолком на ниточках. Когда становится грустно или скучно, занимаюсь оригами, приближаясь к заветной цифре. Ведь, если во что-то верить, это обязательно исполнится. У меня даже есть тетрадка со всеми моими «хотелками». И мне верится: что запишу, то и будет. Записанное, уже частично воплощается в реальность. Конечно, тетрадь спрятана от чужих глаз, в коробке, где физически хранятся воспоминания.

Я успела заснять момент, как кот заигрался и упал с кровати. И первым делом отправила Жене. Ответ не заставил себя ждать:

– «Ха-ха, какой милый»

Сегодня наш путь снова лежит на площадь. Идём медленно, разговаривая о мелочах. Ксю вещает о новой дораме в её списке просмотренных, а я делаю вид, будто вникаю во все любовные линии. Конечно же, Ксюша, как и всегда заставляет посмотреть тоже, потому что дорама должна понравится, как и ей самой. Но спешу напомнить: что нравится ей, не всегда нравится мне. Не заметив, как дошли до светофора, который уже горел зелёным, побежали – к остановке подъехал нужный нам автобус. Ждать следующий муторно и долго.

– Быстрее! – Воскликнула Ксюша.

Мы еле успели запрыгнуть.

–Фух, ну и ну. Я уже не молодая для таких забегов.

По традиции мы купили молочные коктейли, спустились на набережную. Неспешным шагом прошлись вдоль, наблюдая за закатом. Я сняла кружок в «Телеграмм».

– Хочу к тебе на ночёвку, – заявила Ксюша.

– Пошли. Только папе надо позвонить.

Родители ответили положительно. Потому, пока совсем не стемнело, пошли до неё, взять пижаму. Всю дорогу снимаю видеосообщения для молодого человека. Он отвечает на каждое, начиная со смеха.

Пока ждала Ксюшу в её комнате, успела слегка повздорить с Женей: я обещалась сделать пару фото перед сном. После того, как узнал, что ко мне с ночёвкой придёт подруга, он погрустнел, обиделся, думая, что обманула и ничего не буду делать. Пришлось извиняться. Впрочем, не за что. Ничего такого не случилось. Женя просто пытается манипулировать. Я увидела его, как правильно сказать, минусы или недостатки, ещё в первые дни общения, но попыталась принять под предлогом «стерпится – слюбится». Манипулировать и я умею. Да ещё как! Просто сейчас не время, да и зачем?

Вечер. Улицы пусты. Тишина. Между мной и Ксюшей какое-то напряжение. Ничего такого до этого момента не было ни сказано, ни сделано. Просто не знаем о чём говорить, такое бывает. Впрочем, сейчас слов и не нужно – достаточно наслаждаться компанией. Перед тем как подняться на второй этаж, заглядываем в гостиную, где бабушка смотрит телевизор, а папа играет в танки. Бабушка недовольно окинула меня. Она хотела сделать это незаметно, однако, поймала её глаза, и ответила так же недовольно.

Ксюша включила прохождение какого-то хоррора. Я покосилась на неё.

–Ну, а что ещё смотреть ночью?

–Действительно.

Ролик шёл около сорока минут. За это время испугалась всего один раз: посмотрела на плакат на стене напротив кровати. Ксю насмешило. Но напомнила, как она сама испугалась его же на прошлой ночёвке.

23:23

После просмотра прохождения, достаю всё, что нужно для наращивания ногтей. Ксюша включает Диму Масленникова, и закрывает дверь в комнату, на всякий случай. Видимо, чтобы не увидеть в зеркале что-то потустороннее.

Написал Женя:

– «Что делаешь?»

– «Ногти собираюсь делать»

– «Понятно»

– «А ты?» – интересуюсь из вежливости.

– «Валяюсь. Кажется, рядом кого-то не хватает»

– «Интересно, кого же»

Он отправил смайлик, закатывающий глаза.

– «Да я поняла. И поняла, что ты понял, что я поняла»

Женя прислал смайлик с сердечком.

Через час – полтора, когда началась очередная слежка за паранормальным, Женя, увидев, что я была в сети в час двадцать пять, написал:

– «А почему моё солнышко не спит?»

В ответ отправляю кружочек, на котором демонстрирую ногти на левой руке. На правую уже не было сил и терпения. В итоге отложила дело до завтра. Ксюша, заприметив ведение съёмки, засунула руку в кадр и показала Жене средний палец. Меня слегка повеселило её ребячество, но что подумал получатель? В целом, мысль о её действии не развивалась, по крайней мере в слух.

– «Скоро пойду, не переживай»

Ответила я, заранее пожелав спокойной ночи. При этом мы с Ксюшей не собирались спать от слова «совсем».

25 Августа

2:05

В голову моей подруги всегда приходит сумасшествия. Сегодня она опять предлагает зайти в чат-рулетку… Сегодня я соглашаюсь… Чат-рулетка – место, где попадаются, отнюдь, не самые интеллигентные, а порой неадекватные люди. Чем и отталкивало. Впрочем, просто смотреть видео на «ютубе» наскучило. Большинство парней, которые встречаются нам, занимаются непристойностями. Под одеялом или столом, а кто-то даже не стесняются делать это в открытую. Почти каждый раз нас пробивает на истерический смех, но продолжать «переговоры» с более – менее адекватными людьми не мешает. После очередного подобного случая нам попадается парень лет семнадцати, спросив:

– Ты красивый мальчик или страшная девочка?

Не поняв, кому из нас адресован данный «комплимент», переглядываемся. Пока он не успел переключится, я хочу сказать что-то колкое, но не придумав ничего, восклицаю:

– Какой же ты гад!

Когда и сие занятие надоело, снова вернулись к просмотру видео. Успела снять, как Ксюша в кигуруми хаски ест яблоко. Весьма забавно. Я снимала почти каждое действие: как играли в «Огонь и Вода», смотрели «Винкс», вспоминая детство. Спустя некоторое время, почувствовала, что вот-вот усну. Ксю навалилась на плюшевого мишку. А я, подмяв подушку, едва коснулась её головой и тут же отключилась. Спустя какое-то время открыла глаза – на экране ноутбука воспроизводилась дорама, а Ксюша всё также не смыкала глаз. Уснула снова. Проснулась только утром. Без пятнадцати девять. Ксю наконец-то спала, скрестив руки на груди.

25-26 Августа, сон*

Его волосы приятны на ощупь. Мне нравится перебирать их, пока он лежит на коленях. Смотрим аниме. Моё любимое, которое Евгений и сам давно хотел посмотреть. Впрочем, не включал даже первую серию, потому что договорились просмотреть вместе. И наконец-то маленькая мечта сбылась. Однако, теперь не до происходящего на экране. Я смотрю на карие глаза, родинка на щеке, как у меня, русые волосы. Каждый раз, когда Женя вздыхает, по моей коже пробегают мурашки. Он замечает. На его лице появляется ухмылка. Поднимает взгляд:

– Люблю тебя, -прикусил губу. – Поцелуешь?

Я растерялась и покрылась краской.

– А то больше не буду.

Тогда корчу недовольное лицо. Понял, что всё равно сделаю это, потому приподнялся. Смотрит в глаза, я ему, медленно приближаясь к губам. Набираюсь смелости, как говорит:

– Давай, ты сможешь…

26 Августа

Мы уже поём «Неуверенный монолог», как в актовый зал заходит мой бывший – Андрей Марков. Становится неловко. С момента расставания прошёл год с небольшим, и пора не заострять внимания. Впрочем, всё равно в какой-то степени стыдно. Я бросила его спустя почти два месяца отношений. Он классный парень. Умён. С чувством юмора. В чём-то мы с ним даже похожи. Наверное, тараканами в голове. Но Андрей не в моём вкусе. У него голубые глаза, чёрные, как смола, волосы, невысокий рост. В то время как мне нравятся высокие, кареглазые, русоволосые. Как Женя.

Несложно догадаться, что мы с Андреем познакомились здесь, на вокале. Точнее не здесь. В те времена наш «музрук» заправлял в «промышленно-экономическом колледже». Теперь же он «держит» музыкальное творчество нескольких других учебных заведений.

Впервые увиделись в феврале двадцать первого года, на дне рождении одной вокалистки, которая и привела меня. В компании студентов я ни с кем не разговаривала, сидела в сторонке и попивала чай, в то время, как у них шли дискуссии. На следующую репетицию, пришла в марте. Тогда тоже не с кем близко не общалась, и вообще, планировала не заводить дружеских отношений, быть самой по себе. Но так не получилось – подружилась со многими, и не только студентами. Однако, дружба не выходила за пределы вокала. С какого-то момента всё чаще замечала на себе пристальные взгляды Андрея. Почти каждую репетицию он не сводил с меня глаз. Начала понимать: что-то не так. Поделилась своими предположениями с близким другом. Он сказал, что воспринимаю желаемое за реальность. А через пять месяцев отношения с Андреем приняли оборот.

Не здороваемся. Он смотрит в мою сторону – глаза полны не ненависти, а понимания. Будто мог представить какого было самой. Я начала думать о том, что нужно расстаться, когда приезжала в Питер. Было это в августе двадцать первого. За окном стояла на удивление солнечная погода. Только мысли какие-то мрачные. После прогулки по Невскому, поехала домой на метро, а бабушка Валя на рынок. Долго расхаживая по комнате от стены до окна, взвешивала все плюсы и минусы. Мысли, в итоге, ни к чему хорошему не привели. Лишь бросили в слёзы и непонимание.

Захлёбываясь безысходностью, оставила вопрос не решённым. Через шесть или семь дней, не могу сказать точно, вернулись в Ижевск. Андрей встретил с тремя розами и долгими объятиями. Не по себе было больше, чем приятно слышать, видеть, ощущать. Валентина Семеновна скептично смотрела на нас, но я ничего не могла сделать. А Андрей не отпускал, будто не виделись целую вечность. Успели умереть, воскреснуть и встретиться снова.

С приезда в город прошло больше двух недель, а я до сих пор не прикасалась к проблеме. Проводила время с Андреем, ни о чём не думая, мне было интересно с ним. Или в этом и заключался самообман?

Андре не писал целую неделю, а потом заявился в «директ». Я разозлилась, что он, не проинформировав, уехал в какой-то лагерь. И тут вспомнила о поставленном в голове вопросе. Сегодня двадцать шестое сентября – точка. Пока сообщала о разрыве отношений, бросало в холод, дрожь, жар, весь спектр эмоций. Его последним словом было моё имя с многоточием в заключении.

– «Таня…», – словно хотело остаться эхом или заусенцем в сердце.

. Возможно, я ещё не была готова к отношениям. А может стоило обсудить проблему с Андреем?

26-27 Августа, сон*

– Хочу, чтобы ты был только моим, – шепчу, сидя на нём.

– Только твой, – мягко улыбнувшись ответил Женя.

Наклонилась и чмокнула его в нос:

– Люблю тебя.

Нерешительно, но всё же, целую в губы. Почему-то без надежды на ответ, хотя по глазам видно – мы думаем об одном. Он не заставил долго ждать, и оказывается настолько страстным, что невольно желается продолжать. Под властью чего-то я двинулась вперёд-назад. На лице Жени появилась ухмылка:

-Даже так…

– Не нравится – не буду.

– Ну уж нет, – он схватился за бёдра. – Как же хорошо ты смотришься.

28 Августа

Сегодня соизволила позавтракать на кухне. За чашкой кофе.

– О чём задумалась? – Послышалось над головой.

Я не заметила, как отец зашёл в кухню. Он положил руку на плечо.

– А? Да так, ни о чём…

Целый день прокручивала сон снова и снова, от начала и до конца. Перед сном рассказала молодому человеку про видение.

– «А говорила, что не хочешь»

Мы долго общались. Внутри разливалось тепло от слов Евгения.

– «Знаешь, что я хочу?»

– «И что же ты хочешь?»

– «Хочу взять тебя за руку»

«И гулять по какому-нибудь парку»

«Или по набережной»

– «Оу, как мило»

– «Чтоб все завидовали, какая мы классная пара»

Улыбалась его эсэмэс как дура.

– «Зачем ты мне такие мысли подкидываешь?»

– «Потому что люблю тебя»

29 Августа

На вокале с Чайкой записывали песню, на которую я захотела снять клип. Первая чистовая запись была сделана ещё в июле, однако, в последствии каких-то манипуляций она была утеряна. Или вообще не сохранялась. Также узнала, что первого сентября свободна от концертов, по той причине, что ко дню знаний не готовила ни одной песни, из-за работы с записью и клипом.

1:06

– «А если ты меня бросишь»

«Я же покончу с собой» – точно пишу правду.

– «Нет»

«Не покончишь»

«Потому что я тут»

«Я твой»

– «Хорошо…»

– «Зайка моя»

29-30 Августа, Сон*

Слишком приятно, впрочем, всё равно страшно. Но уже слишком далеко зашли, чтобы останавливаться.

– Давай, смелее.

Я почувствовала его совсем близко. Для себя успела принять решение – это случится с ним и сегодня.

– Аккуратнее, – Женя произнёс эти слова будто искренне.

Я сделала это неспешно.

31 Августа

Мне не приснился последний кусочек – этой ночью не спала. Слушала любимые песни. Предпринимала попытки нарисовать картинку, которую представляла, когда перечитываю свои стихи. Перед тем, как я и Женя пошли спать, поспорили, смогу ли выдержать щекотку, бесконечные объятия и поцелуи. Если выиграю я – молодец, если он – то делает со мной, что угодно, а я не сопротивляюсь. Просто «молодец» не устроило, потому придумала приз за свою маленькую победу, но не рассказала о нём.

Прожитый день ничем не отличается от других. Может только тем, что был последним в этом беззаботном лете. Когда ни о чём не задумываешься, а просто радуешься новому часу. Август кончится через два часа. Остаётся только вздохнуть, приготовиться нырять в осень с головой, в новые воспоминания, эмоции и чувства. Завтра к десяти утра встретимся старым составом. Корабль, именуемый ныне как «9 А», отправиться в последнее плаванье, на последние двенадцать месяцев школьной жизни.

2 Глава

1 Сентября

С самого утра достаю Женю своими видеосообщениями. У них восемь утра. Должно быть он на пол пути в гимназию, или уже там. Не смотрит мои эсэмэс. Некогда. Сегодня даже не заходил ещё. У школы стоим уже без пятнадцати десять. Одноклассников можно пересчитать на пальцах одной руки. Как обычно опаздывают. Из толпы седьмых классов и наших параллелей выплывает Ольга Юрьевна – классный руководитель. Даша Ворон замечает её первой и сообщает нам.

– Здравствуйте, девочки. Ой, Таня, как похудела то, – восхитилась она.

– Здравствуйте. Да нет…– засмущалась я.

– Прямо вообще, -улыбнулась она.

22:10

«Добрый вечер! Первый день в девятом классе. Рассказывали, как будем жить учебный год. Завтра шесть уроков. В восемь уже надо быть в школе. Просто кошмар. Жаль, что мы не учимся, как в прошлом году во вторую смену. Тогда выспаться можно было. Но, с другой стороны, день ни туда ни сюда»

2 Сентября.

Второй урок, география. Снимаю себя в «Телеграмм». Егор залезает в кадр и корчит рожицы.

– Егор, блин!

– Что? – Насмехаясь, сказал он.

Смотрю на него из подлобья. Смеётся и достаёт телефон, чтобы сфотографировать. Пару щелчков и сорвался на смех. Учительница не обратила внимания – разговаривает с парнями на первой парте. В классе резко повисает тишина. Егор замолкает и показывает фотки. Я не сдерживаюсь и заливаюсь смехом.

– Егор, Таня, вы всё сделали? – Вопрошает Айгуль Игоревна.

Мы возвращаемся к конспекту параграфа. Руки устали писать. За лето забыли, что такое конспектировать шесть страниц. Это мало, с учётом того, что нужно выписать только главную мысль и семь терминов с их определениями.

– Спать хочу, не выспался, – жалуется Егор.

– Долго сидел? – Спрашиваю я.

– До двух. С пацанами за компом играл.

– Ну, молодец.

– Ага, – зевая отвечает он.

23:57

– «Почему ты не любишь своих одноклассников?» – вопрошает Женя.

– «Потому что они срывают уроки»

«А потом от нас отказываются учителя»

– «Кошмар. Вопросов больше не имею»

– «Ладно, я спать»

– «Спокойной ночи, зайка. Люблю тебя»

– «Сладких. Я тебя тоже люблю»

2-3 сентября, сон*

Дышит в шею. Больше не могу. Срываю злость, впиваясь пальцами в спину. Женя делает последний громкий вздох и валится. Я обхватываю его тело, жадно глотая воздух. Приподнимается, с его носа падает капля пота. Убирает с моего лица локон и смотрит. Так пристально и бессильно одновременно, прямо в глаза. Мягко касаюсь щеки. Женя ласкается. Так он ещё больше похож на кота.

5 Сентября

Проснулась с температурой тридцать семь и восемь, но в школу пошла. Понедельник день тяжёлый. Особенно таким кажется утром. Снова не выспалась. До двух или трёх часов ночи общалась с молодым человеком. Очень ждём встречи друг с другом. Я честно призналась, что теперь засыпаю только в обнимку с подушкой и мыслями о нём.

На уроке физики Егор записывал голосовое с моего телефона, Жене. Послушала только дома. Этот придурок наговорил всякой ерунды на счёт ревности Евгения к нему. Возражал Егор, мягко говоря, в грубой форме. Давайте – давайте, делите меня. Успела удалить, пока Женя не прочитал. Переслала в «избранное», чтобы когда-нибудь переслушать и посмеяться с протестов друга.

После небольшого променада прилегла подремать. Планировала с семи до девяти. Но открыв глаза, вижу, что перевалило за десять. Возможно, спала бы до утра, или хотя бы до двух – трёх, если бы не пришло повторное сообщение с «Телеграмма». Оказывается, Женя писал ещё полтора часа назад. Я сижу с телефоном в руках и осознаю, что не сделала ничего из запланированного, и три номера по алгебре. Но это не страшно, могу решить их завтра в школе. Думаю, успею за урок.

– «Прости, задремала немного» – извяняюсь по пустяку.

– «Да ничего. Что сейчас делаешь?»

– «Думаю, пить или не пить чай. А ты что?»

– «Недавно с тренировки вернулся»

– «Понятно»

– «Сегодня тренировка вообще не задалась, мало что получалось.

Хотя я один из самых быстрых и техничных игроков»

– «Ну, ты работаешь на износ, не даёшь себе нормально отдыхать.

6 Сентября

– Кто пойдёт в столовую дежурить? – Спросила завуч, вошедшая в кабинет.

– Я! – Воскликнул Егор.

Я покосилась на него. Заметил:

– И Таня.

– После первого урока пойдёте в «двадцатую» школу.

Снова недовольно посмотрела на Егора. Нет особого желания накрывать на столы, а после убирать остатки пищи с тарелок. Помнится случай, как ещё в старой школе младшие классы гнули ложки, накидывали хлеб в компот, или смешивали суп с кашей. Меня это всегда раздражало, особенно их довольные от пакости лица. В старой школе может быть и было прикольно дежурить, потому что пропускали все уроки. А теперь пропускаем только второй урок и четверть от третьего. У некоторых, конечно, хватает смелости вовсе не являться на оставшиеся уроки.

0:02

– «Женя, они придурки!»

– «И что же они такого сделали?»

– «Ничего. Только стаканы не туда ставили»

– «Понятно»

Я отправила ему фотку загнутой ложки, сделанной ещё два года назад.

– «Надо было дать подзатыльник»

– «Жень, они же дети»

Пожелав спокойной ночи, вытащила личный дневник из стопки тетрадей и начала запись:

«Добрый вечер. День прошёл незаметно. Получила «четвёрку» по русскому (две ошибки). После школы произошло примирение с Сашей К. Егор снова послал Женю за то, что тот запрещает мне дружить с ним»

6-7 сентября Сон*

Слегка пьяна, но не до беспамятства. Домой от подруги меня принёс Евгений. Женя положил моё тело на кровать, предварительно сняв платье. Лёг рядом, громко вздохнув куда-то в сторону.

– За что же ты мне, такое чудовище, свалилось?

– За всё хорошее.

– Но зато я счастлив. Как же люблю тебя.

Больше ничего сказать, кроме как: «я тебя тоже», не могла. Женя обхватил рукой. Поднялась и залезла на него.

– Ничего не говори, просто хочу вот так.

И чувствую горячее дыхание на шее. И плачу.

– Ну и что это за слёзы?

– Я рада, что сейчас мы рядом.

8 Сентября, запись из дневника*

«Добрый вечер. За сегодня ничего интересного. С Женей не общались со вчерашнего утра. Он и в «Телеграмм» не заходит. Странно. Чувствую себя не очень»

9 Сентября

Я забрала заказ и спешу домой, чтобы упаковать подарок. Но отказаться от покупки чего-нибудь холодненького не могу. Баночка энергетика за семьдесят два рубля, купленная в ларьке, где не просят паспорт – успех и хорошее топливо для вдохновения. Дома падаю на кровать – спина побаливает от тяжести в виде учебников.

16:54

Вскрываю упаковку с подарками. Долго думаю, как всё уместить в небольшом подарочном пакетике. Однако, чудом туда поместились ещё два лимона и плитка шоколада. Идея положить цитрусовые возникла в последний момент, когда вспомнили, что дома нет ничего кислого, кроме моего лица. А после приятной рутины спешу собраться, чтобы поехать вместе с гражданской женой папы за праздничным тортом.

22:09

Вернувшись домой, дверной замок щёлкает дважды. Выходит бабушка с сигаретой в зубах. Стоим втроём. Ба и Аля курят, я топчу газон. Выясняется – папа до сих пор не пришёл. Хотя должен был появится ещё три часа назад. Утром говорил, что сегодня без задержек. Хорошо, я понимаю, день рождение – можно чуть-чуть выпить с коллегами. Максимум час – полтора, но не три же! На звонки не отвечает, в «Вк» не заходит.

Лежу, втыкаю в потолок. Думаю, почему сегодня мы снова не общались. Что-то случилось? Пропал интерес? Может просто некогда? Высовываюсь в окно. Звёзды рассыпались по небу красивой картинкой. Мои раздумья уносит ветром. Створка окна тянет скрежет, режущий слух. С улицы несёт запахом свежести, как после дождя.

Если говорить честно, не понимаю, что чувствую к Жене. Вроде, он мне и нравится, но в то же время до жути бесит.

10 Сентября

Все, кого папа позвал, сидят за столом. Веселятся, пьют, рассказывают истории. Моему отцу тридцать шесть лет! Сижу в уголке с салатом и бокалом красного вина. Мне разрешили выпивать по праздникам, под предлогом «лучше дома, чем за гаражами».

Лезу проверять на телефоне наличие пропущенных звонком или хотя бы эсэмэс. Вижу сообщение от Жени, написанное десять минут назад.

– «Привет. Я пока в деревне. Связь плохо ловит»

– «Привет, хорошо»

Посмотрел. Больше не написал ни слова. Сижу и улыбаюсь, как дура.

Через час кончилась водка. Мой дядя принялся помогать допивать бутылку вина. Я опять мечтаю о встрече. Как будем гулять до поздней ночи. Убегать от полиции, потому что комендантский час – одиннадцать вечера. Он проводит до площадки под бабушкиными окнами, и целый час просидим на скамейке, обсуждая всё, что можно и не особо. А позже предложила бы подняться в квартиру и остаться до утра. Всю ночь шептали бы что-то на ухо. Из шёпота «я тебя люблю» услышится чуть громче, въедаясь не то в кожу, не то прямиком в сердце.

23:23

Я уговорила папу отпустить меня к бабушке, которой не было дома. Он отпустил с условием, что не буду буянить. Дядя вызвал такси. Через пару минут приехал белый автомобиль. Всю поездку Ваня травит шутки про меня. Я то краснею, то бледнею. Машина остановилась у кафе, не заезжая во двор. Прощаюсь и, перебирая ватные ноги, иду в квартиру.

Темно. Фонарь мигает. Под ногами подобие листьев. Криво уложенная дорожка ведёт через весь двор. У подъезда стоит компашка парней лет семнадцати. Ловко проплываю мимо них и способствую скорому закрытию дверей. Хлоп. Выдыхаю. Из открытого подвала тянет сыростью. Лестницы избиты жизнью. Стены покрашены и нецензурной брани, которая гордо красовалась на бело-зелёной стенке, уже не существует. Третий этаж. Два поворота ключом. Безопасность. Пишу папе, что всё хорошо, скоро буду ложиться спать. Хочу написать Жене. Палец уже над чатом с Мальчиком из Питера» (записала так, узнав, что родом он из Северной столицы). Нажимаю, только не пишу. Вспомнив разговор про алкоголь и никотин, которые запретил молодой человек, не решаюсь.

Просто гуляю по переписке, пытаясь понять, как пахнет наша любовь. Может летним дождём? Сладостью? Ромашками? Страстью? Точно! Она пахнет всем одновременно. При этом ароматы не перебивают, а наоборот, дополняют друг друга, создавая композицию. А какая она на вид? Как прогулка по ночному городу? Наблюдение за звёздами? Время в объятиях и поцелуях? Именно так она и выглядит. На ощупь? Мне кажется, нежная, но с редкими рубцами.

11 Сентября

Телефон шумит под подушкой. Насчитываю пять сообщений. Лениво потирая глаза, тянусь посмотреть на того смелого человека, что будит меня своими сигналами. Это Ксюша. Не отвечаю. Нужно время подумать – идти гулять или нет. Опускаю ноги на холодный пол. В кухне стоит полумрак. Плита трещит. Умываюсь в кухонной раковине. Вода обжигает холодом.

18:06

– Давайте, ещё минут десять поиграем и по домам? – Вопрошает Кристина.

– Окей, – соглашаемся мы.

Прошло чуть больше времени с момента договора. Попрощались. Милиоти и Уоллес пошли в сторону трамвайной остановки, а мы с Ксю уже переходили железнодорожную линию. Тоже прощаемся, нашим фирменным пожатием и ударом локтями. Осматриваю синяки от мяча, сломанный ноготь. Пыльными конверсами пинаю камни. Думаю о разном. Завтра в школу. Снова это «проверяем домашнее задание». Снова толкотня в транспорте. Снова вставать в шесть. Снова пить кофе наспех.

15 Сентября

Сижу на втором уроке. Сегодня история проходит скучно. Я не пытаюсь вникать. Почти ничего не записываю. Егор лежит на парте. Не выспался, плюсом головная боль. Ноет, как ему тяжело и хочется домой. По парте ползёт вибрация. Лениво подтягиваю телефон к себе, а он никак не умолкает.

– «Доброе утро, солнце»

«Ты уже на учёбе?»

«Как настроение?»

«Можешь сказать адрес школы?»

«Очень надо»

«Во сколько ты закончишь?»

Мои глаза лезут на лоб. Затем хмурю брови.

– Егор, – трясу его за плечо.

– М? – Мычит он.

– Егор! – Восклицаю я.

– Да что? – Наконец поднимает голову он.

– Смотри.

Протягиваю открытую переписку.

– Неплохо, – вяло выдаёт он.

Забираю. Печатаю ответ.

Весь день хожу в предвкушении, пока не выхожу из школы.

– Девочки, это что? Женя? – Замираю прямо у выхода из школьного двора.

– Ну, кстати, похож, – отвечает Даша.

Сердце бьётся слишком сильно, оглушая каждым ударом. Кристина Уоллес щёлкает пальцами прямо перед моим лицом. Смотрю, как Женя идёт в нашу сторону. Прямо сейчас готова рыдать, кричать, и опять рыдать. Может сплю? Да нет, вроде. Даша толкает меня в спину, ему навстречу. Ноги сами идут к объекту восхищения. Бросаюсь на шею и обнимаю. Нерешительно, и не без помощи Жени целую в губы. С особой нежностью, с той, с которой никого не целовала. Первый поцелуй случился, прямо на глазах одноклассников. Оглядываюсь. Саша Коршунов смотрит ошарашенно, даже не пытаясь скрыть взгляды. Толпа перекинулась парой слов и стала расползаться по домам.

– Так и будем стоять или тоже пойдём? – Спросил Евгений, слегка наклоняясь к уху. Бабочки в моём животе встрепенулись и по коже пробежали мурашки.

– Честно, я бы простояла так вечность.

Он усмехается.

Сидим у меня в комнате. Молчим. Впрочем, и сего достаточно, дабы чувствовать любовь. Наши взгляды пересекаются. Воздух моментально приобретает напряжение в несколько тысяч вольт. Его зрачки расширяются.

– Иди ко мне, – произносит он.

Неуверенно двигаюсь ближе.

– Ещё ближе, – Женя разводит руки. – Прямо сюда.

Он слегка сползает на подушку. Кладу голову ему на грудь. Тяжело дышит, но так легко касается моего тела.

– Расскажешь что-нибудь?

– Хочешь расскажу, как в первый раз без ансамбля выходила на сцену?

– Конечно!

– Я ждала концерта целый день. А когда пришло время для сбора команды, побежала вприпрыжку. Захожу в актовый зал – накрывает волнение. И это только распевка, подготовка аппаратуры, света и так далее. Через сорок минут начался концерт. Пела дуэтом со студентом, колледж которого спонсировал конкурс. По списку мы выступали шестыми. Но нас подняли, стали четвёртыми. И вот уже надо выходить: руки тряслись, волнение переполняло, хоть и пыталась успокоиться. Песня была довольна сложная. Миша практически не учил текст. Слегка выглянула из-за кулис – зал почти пуст: несколько участников на вечернем потоке и жюри. Выйдя на сцену, сразу поспешила к стулу и включила микрофон. Как только началась мелодия, оба вступили неверно. Чей косяк, точно не понять, ибо я предупреждала звукаря, что похлопаю по своему колену, когда включать минус.

И ещё куча других историй, от которых Женя то и дело ловил "ха-ха", умиление и сострадание. Мы провели весь день в объятиях, и готова поспорить, что сегодня самый лучший день за последние три месяца. Поднимаю взгляд на него. Не смело, но так охотно кусаю за подбородок. Мне нравится.

– Ай, остановись, кусака, – наконец возражает он. – Иначе зацелую, – улыбнулся.

И я снова кусаю, но немного сильнее.

– Думаешь, пошутил?

Не пошутил. Сразу перешёл к действиям. Схватил за челюсть и грубо начал целовать. Не сопротивляюсь. Даже когда залезает под футболку. Даже когда нависает надо мной, рукой держит за горло и кусает губы. Шепчет, что любит – расплываюсь в улыбке. И он тоже. Целует шею, очень нежно. Остаётся только впиваться ногтями в женину спину и тяжело дышать.

– Зайка, ты такая красивая, – вновь шепчет он.

Чувствую, как моё лицо покрывается красной краской, растерянно отвожу взгляд в сторону.

– Ну не смущайся, так ты ещё красивее, – добивает.

Женя поворачивает мою голову так, что смотрим друг другу в глаза. Я молчу. Он молчит. Потом резко переворачивает моё тело и садит на себя. Пугаюсь. Почувствовав, как что-то упирается, хочу сползти, однако Евгений не пускает, схватив за запястье.

– Успокойся. Всё нормально. Без твоего «да» ничего не будет. Обещаю.

Я наклоняюсь близко к его лицу, целую в кончик носа, говорю:

– Спасибо.

– Не хочу делать тебе больно. Потому что люблю.

– И я тебя.

Каждое слово будто пробую на вкус. Будто впервые. Странный привкус, словно от экзотического фрукта. Произносить слова о любви сладко. Даже как-то приторно. Но новый ощущения приходятся по душе.

19:45

Мы по-прежнему вдвоём. По-прежнему лежу на нём. Тянусь за телефоном, посмотреть время.

– Мне пора.

– Знаешь, так не хочется отпускать тебя.

– Признаться честно, я тоже не хочу уходить, – вздыхает он.

Уже готова расплакаться, как ребёнок, которому не купили игрушку. Наше «сегодня» продлилось так мало. Мне ужасно мало восьми часов. Мне ужасно мало объятий и поцелуев.

– Мы же увидимся завтра? – Дрожащим голосом спрашиваю я.

– Очень надеюсь, что смогу. Была бы возможность остаться с ночёвкой.

– А ты спроси! И я спрошу.

– Хорошо, – улыбается и гладит меня по голове.

Провожаю его до ворот. Обнимает на прощание крепко-крепко. Как в последний раз. И целует нежно, любя.

16 сентября

– Зеленина, опять в облаках витаешь? Когда слушать начнёшь? – Вопрошает Нафиса Маратовна, попутно рисуя прямоугольный треугольник на доске.

– Я вас слушаю. – Нет, не слушаю. Думаю о вчерашнем, надеясь, сегодня повторим.

Сон на четвёртом уроке пронзает вибрация мобильного.

– Можно выйти? – Поднимаю телефон над головой.

Учитель кивает в сторону двери, не открываясь от рассказа про то, как, ещё учась в институте, его группа ходила в поход.

– Привет.

– До конца урока ещё девятнадцать минут, вообще-то. Привет.

– Я смогу с ночёвкой.

В голосе Евгения звучит ухмылка.

– Круто! Я как раз еду к бабушке – Валентине Семеновне.

– А…?

– Дома её не будет. Возможно, до воскресенья.

– А, хорошо. Здорово! Во сколько ты освободишься?

Я мешкаюсь:

– У меня последний урок, – смотрю на время.

–Окей, понял. Успею.

Женя сбросил. В состоянии не стояния возвращаюсь в класс. Я до сих пор не могу поверить, что он правда здесь, в моём городе.

12:00

Выхожу из школы с девочками. Заболоцкая и Плисецкая – к сожалению, мои одноклассницы, идут сзади нас. Они заметили моего молодого человека раньше, чем он оказался в моём поле зрения.

– Смотри, опять этот, – усмехается Даша Заболоцкая.

– Точно. Как он только может с ней, – язвит Соня Плисецкая. – Как его там звали?

– Евгений, вроде. Красивое имя. Как и он сам.

Возможно, Плесень и Болото думали, что их не слышно. Когда поворачиваю голову к этим двум и улыбаюсь – вздрагивают. Заметив, где стоит мой возлюбленный, несусь со всех ног и запрыгиваю на него. Подхватывает за бёдра. Меня не смущает ни надетая утром тенниска, ни колготки двадцать ден.

– Привет, самое милое создание в моей жизни.

Отвечаю поцелуем в лоб.

После того, как я оставила учебники и тетради дома, мы пошли гулять. Долго думали, куда. В итоге тащу Женю на своё любимое место в городе, о котором не знает никто из друзей. Проходим по набережной. Девчонки, примерно нашего возраста, смотрят с некой завистью. Ловлю их взгляды и сжимаю ладонь своего молодого человека так сильно, что ему наверняка больно, но приятно – он мой и я его не отдам. Наконец-то пришли на обожаемое всем сердцем место. Это небольшая пристань, которая не функционирует последние лет шесть – семь.

– Жень, ты только посмотри, как красиво.

– Неописуемо.

Сажусь на прохладную плиту, что когда-то действовала остановкой катеров. Качаю конверсами. Скоро ко мне присоединяется ещё одна пара кед с испачканными носочками. Кладу голову ему на плечо. Двигается ближе и приобнимает. Мне тепло. Мне лучше, чем всегда.

Достаю телефон, захожу в «Телеграмм». Хочу заснять момент.

– Муж из Питера? – Вопрошает Женя.

– С подругой как-то прикалывались, и появился «муж из Питера». Не нравится?

– Нет, что ты. Меня устраивает.

– О, кстати, хочешь покажу своих детей?

– Покажи…?

Захожу в галерею, показываю фото кота, игрушечного кота – буханку, привезённого этим летом из Сочи, и фотографии с Ксю и Егором.

Усмехнулся:

– Скоро ещё сделаем.

Я смеюсь, надеясь на то, он что шутит.

– Мальчиков?

– Ага.

– А сколько? – Продолжаю я.

– Два мальчика. Ну, можно ещё девочку.

23: 32

Пьём чай. Мешаю несуществующий сахар в кружке, пытаясь не бить стенки ложкой. Разговор зашёл о девочках из моей школы. Женя примерно описал одну из них – Черепанову. С ней не то, что вражда, просто мы недолюбливаем друг друга. Обмениваемся ненавистными взглядами. А когда дело доходит до общения обе лицемерим.

– Она какая-то странная, – выражается он.

– Есть такое, – подтверждаю я.

–Наверное, прозвучит неприятно, но, в общем, она решила, что может говорить всякий бред про тебя.

Я не удивлена ни одному слову. Сие действия присуще Черепановой. Особенно по отношению к моей персоне. Так уж повелось с первого класса. Так уж она любит пускать слухи.

– А что говорила?

– Типа ты строишь глазки какому-то Саше Коршунову.

– Мда, – произношу выдыхая.

– Я ей не верю. Это же обычная зависть. Да и выглядит она, конечно, по сравнению с тобой не «вау». Ты у меня самая красивая, – Женя кладёт ладонь на моё колено.

– Но, ведь были и красивее и лучше, – перечу я.

– Ты нравишься больше.

Смущаюсь. Смотрю в пол и качаю ногой.

– Опять, – усмехнулся. – Мне слишком нравится, как ты отводишь взгляд.

1:43

Смотреть «зомбоящик» надоело. Ничего интересного телеканалы не вещают. Женя выключает телевизор и открывает «Ютуб» на своём айфоне – видео Мармока. Смотрим. Смеюсь. И он. Прижимаюсь к Жене настолько близко, насколько только можно.

–«Если бы только было возможно, я бы вселилась в твоё тело. И проживала с тобой каждый день», – мечтательно произношу в голове.

Утыкаюсь носом в него и трусь. Чувствую, что люблю его всего. Мысли, голос, эмоции, внутренний мир. Забираюсь рукой под кофту Жени. Над головой проносится смешок, то ли от шутки Марина, то ли от моих пальцев под одеждой. Смотрит в глаза. Тянется за поцелуем. Его губы впиваются в мои. Каждая бабочка, живущая в животе, порхает, широко размахивая изящными изумрудными крыльями. Кусает нижнюю губу – месть за те укусы в подбородок. Женя скользит языком по челюсти, плавно переходя к шее. Берусь за нижние края кофты и раздеваю его. Теперь примыкаю нежными касаниями губ к торсу. Ему приятно.

– Думаю, что нужно остановиться, – говорит Женя.

– Тоже так думаю. Кажется, я не готова.

– Но, если хочешь, могу не одеваться.

Развожу руками. Он понял мой намёк.

Включаю воду. На предплечье льётся кипяток. Вскрикиваю бранное слово. Приходит Женя. Тянется настроить воду. Без лишних слов берёт шампунь, и массирующими движениями моет голову. С одной стороны – романтично. С другой – чувствую себя беспомощной. Женя сушит феном. Расчёсывает мои непослушные локоны бережно и аккуратно. Мы болтаем о разном и неважном. И около четырёх утра засыпаем в объятиях друг друга.

3 Глава

1 Октября

17:59

Сижу на кухне в квартире Валентины Семеновны. В полном одиночестве. Моя кружка наполнена мятным чаем. В плей-листе играет песня исполнителя «Кореш» – «Глаза не врут» *. Плачу, не понимая, почему и зачем. Ни о чём не думаю, не загоняюсь. Нервно перебираю парный браслет, подаренный молодым человеком. Магнитик всегда цепляется за что-то. Подбешивает, но я не снимала ни разу с того момента, как Женя застегнул его на запястье, на моём и своём. Браслеты должны говорить о том, что мы всегда рядом, даже находясь на расстоянии две тысячи километров. Они должны проводить тепло. Почему же сейчас жжёт холодом? А если сердце Жени тоже остыло? Нет же. Меня просто параноит. Так скоро не может быть.

3 Октября

Все уроки сижу без настроения. Почти что сплю, тогда как Егор полон сил и энергии. Снова и снова показывает тик токи, засовывает наушник мне в ухо, мол, тут надо со звуком смотреть.

– Алексеев, убери! У нас вообще-то урок идёт! Русский язык! – Повышает голос Ольга Юрьевна.

–Мне мама просто написала.

Ольга Юрьевна ойкает, закатывая глаза. После очень унылого смешка, Егор спрашивает, что случилось.

– С Женей какое-то молчание.

–Понятно, – отвернулся в экран мобильного.

И такова поддержка моего лучшего друга.

13:11

Стоя на трамвайной остановке, отшучиваюсь про запреты от Жени. Ксюша смеётся, говоря, что всё равно ничего не узнает. Не отвечаю, что точно узнает. Натягиваю улыбку, хотя внутри как-то поцарапано. Трамвай качается, стуча колёсами. Виды за окном сменяются, но такие же серые и скучные. Под мостом, по которому ходит транспорт, лежат несколько железнодорожных путей, а чуть подальше вокзал. Думаю, как хорошо было бы уехать прямо сейчас в Питер. Вздыхаю. Смотрю на время. Пол дня уже позади, ушло, можно сказать, в никуда. Ксю в левое ухо зовёт гулять. Говорю «нет», под предлогом «дома много дел». Однако, вру. Всё, чем буду заниматься, так это сидением под одеялом с кружкой какао, просматривая ролики на «Ютубе». Нам с апатией и вдвоём неплохо. Впрочем, даю ложную надежду, мол, если закончу пораньше, то смогу пойти.

14:00

Поворот ключом, и я дома. Бабушка спит. Быстро снимаю кеды и бегу к себе, дабы избежать всяких ненужных расспросов. Лестница на второй этаж скрипит, но, вроде, не будит спящую. Кидаю рюкзак персикового цвета под письменный стол. Открываю окно. Ветер раздувает белоснежный тюль. Падаю на кровать. Просто плачу. Сегодня знаю причину: Женя, его молчание.

«Ещё никогда не было так грустно. Ощущаю себя на минус пять по стобалльной шкале. Будто оторвали половинку тела. Не могу осознать, когда начала любить Женю. Ведь я не хотела. Похоже, стоит согласится, статистика не врёт: чаще всего влюбляются люди, которые совсем не хотели», – чернила размылись, и убираю тетрадь с размышлениями подальше от чужих глаз. Не хочу, чтобы кто-то узнал о настоящем внутреннем.

Под вечер более – менее успокаиваюсь. Комната утонула в закате и тоскливом холоде. Папа сообщил, что она – настоящая морозильная камера. – Заболеешь ведь. – Створка окна закрылась с ужасным грохотом. Папа не злиться, просто она того требует. – Чай будешь?

–Буду, – вяло отвечаю я.

Папа уходит на первый этаж. Последние лучи солнца медленно ползут по стене. Наблюдаю, как третье октября умирает. Оно никогда не вернётся, даже на миг, как бы сильно кому-то не мечталось. Я же напротив желаю забыть, как можно быстрее.

Александр Сергеевич приносит большую кружку горячего чёрного чая с двумя ложками сахара, разбавленный молоком. Благодарю папу, и он уходит, прикрывая дверь. Она издаёт противный звук, чем описывает смерть сегодняшнего.

5 Октября

Состояние подавленное. От силы спала часа полтора. Мысли весьма мешали нормальному сну. Всё чаще задумываюсь о сложившейся молчанке с молодым человеком. Прошло две с небольшим недели. Каждый день, как попытка выжить. Очень хочется не винить себя в чём-то. Только второе я тоже настроено против. Теперь делай что угодно. Успеваемость в учёбе заметно снизилась. Обвалилась, как биткоин в две тысячи одиннадцатом. В сентябре по многим предметам, включая математику и физику, выходили четвёрки, а теперь еле дотягиваю.

Сегодня не иду в школу. Ранее утро. Город не спит уже часа так три. Собравшись с силами, бреду по дворам до ближайшей кофейни десять минут. Точно знаю, закажу капучино и попрошу добавить три ложки сахара. В кармане бренчать ключи. В руке жужжит телефон.

– «Меня не будет. Сижу с младшим» – уверено печатаю я.

– «Окей»

– «Передай классной»

– «Ладно» – наверное, будучи слегка растроенным отвечает Алексеев.

В небольшом помещении аромат кофе. Мой нос в раю, в отличии от души: кажется, вода закипает в адском котле, пока меня разрубают на части. А может мою оболочку поджарят, обваляют в кляре со специями? Съедят и не подавятся ни одной косточкой. Без сожалений. Пока бариста готовит ароматное, смотрю по сторонам. Люди спешат на работу. Транспорт переполнен. Радуюсь маленькой победе -я не среди них. Никуда не бегу. Никто не дышит мне в спину, не прижимается в заполненном трамвае. А свободно дышу – трещинка пока не добралась до лёгких.

Пешком через центр пришла на своё место. Здесь комфортно, ни смотря на октябрьское утро. Ветер гоняет волны. Погода делает только хуже. Мне – морально. Так и тянет порыдать. Людям – физически. От потоков холодного воздуха так и хочется съёжиться.

Flashback*

Женя протягивает свою ладонь. Кладу в неё свою.

– А о чём ты мечтаешь? – Спрашивает он.

–Навсегда остаться с тобой, – признаюсь я.

– Получается у нас одна мечта на двоих. Всё же я люблю тебя намного больше, чем остальных людей.

Задумчиво смотрю на свои кеды, на его, потом снова на свои.

– Знаешь, а мне трудно говорить о чувствах.

– Почему?

– Если вкратце, то у меня впервые к кому-то это по-настоящему. Мне не нужно врать, притворяться. Поэтому очень боюсь в один день проснуться без тебя, – меня пробивает на слёзы. Женя впервые видит их. Внутренний мир доверяет ему больше, чем думала.

– Ну, и что за слёзы? Я же с тобой, – улыбается и резко тянет к себе. – Эй, посмотри на меня.

Поднимаю голову, делая вид, что в порядке. Однако, дрожащие губы и мокрые глаза посылают сигнал «сос».

Уголки губ ползут вверх. Воспоминание греет душу. Провожу несколько часов на пристани. От прохлады трясёт. Второй стаканчик остыл, потеряв насыщенность вкуса. Рядом кто-то присаживается. Надеюсь, увидеть знакомую пару кед. Иллюзии рушатся, когда перед мной вытягиваются тонкие ноги в стоптанных найках.

– Привет.

Молчу.

– Ты очень грустная, что случилось?

– Ничего. Всё в порядке, – обманываю и себя, и её.

– Меня Алёна зовут. Прости, ели навязываюсь, – смущённо говорит она.

– Меня Таня. Всё нормально.

Усмехается, хотя мои слова звучат с ноткой грубости.

– Что ты тут делаешь?

– Моё любимое место.

–Наверное, я прервала философские размышление? – В голосе звучит сожаление.

– Спасибо, правда. Сама бы, думаю, не справилась.

Алёна проводит со мной ещё двадцать минут, а потом уходит по делам, записав мой номер телефона. На последней не исписанной страничке блокнота, пишу только что пришедшую в голову строчку. Дальше рука сама продолжает рифму:

Возвращаюсь домой и знаю – там пусто. Значит, буду спокойно играть на гитаре. Никто не будет просить исполнить «Кукушку» или «Фантома». Перебираю струны, понимаю, инструмент расстроился. За месяц, проведённый в углу, я бы тоже расстроилась. Гриф покрылся пылью, в некоторых местах на струнах появилась ржавчина.

7 Октября

Я спала всего полтора часа, а проснулась в ужасном треморе. Натягиваю неизменные даже в холод конверсы. Закидываю шоппер на плечо и закрываю дверь на ключ. Не сделанная домашка, таблетки аспирина и бутылка энергетика – мой непривычный набор на учёбу, не знаю, на какой срок, но надеюсь не на долго. Большую часть школьного времени молчу. Игнорирую одноклассников и учителей, кроме математички. Сегодня два урока подготовки к ОГЭ. Я слушала почти внимательно.

Дома снова занимаюсь ничего не деланием. Перед сном достало. Сорвалась и написала Жене, что мне надоело молчание. Только смысла от писем мало – он до сих пор не заходит в «Телеграмм». Беру тетрадку, выкладываю мысли, по одной букве в клетку:

«Грустно, и он бесит. Ну, правда, сколько можно? Почему, если Женя больше не хочет общаться, то не скажет прямо?! Было бы, конечно, неприятно, но, и так не лучше»

9 Октября

10:01

Что-то явно не так. Чувствую. Знаю. Проверяю наличие пропущенных и эсэмэс. Пусто. Зато заметно ощущается чье-то присутствие. Спальня, кухня и ванная пусты. На самом деле никого нет, только ощущение. Глоток кофеина заставляет очухаться. Каждый раз я захожу в «Телеграмм» с маленькой надеждой на «привет». Впрочем, не было ни вчера, ни сегодня. Как же неприятно думать о том, что общение с тобой так быстро наскучило. Ты стал не нужен. О тебе так скоро забыли. Брр, жуть. По рукам пробегают неприятные мурашки. Растираю их ладонями.

Фильм до трёх дня позволил отвлечься от самокопания. Выключаю ноутбук. Залажу в мессенджер и вижу, что чат с молодым человеком пропал. Сердце многократно ускоряет удары. Нервно сглатываю, по-новой открывая технику. Там его тоже нет. Сижу в полном онемении, и проверяю ещё раз спустя несколько минут. Ничего не изменилось. Это, не как мне казалось, лаг приложения, а Женя удалил переписку не только у себя, но и у меня.

–«Ну, может, случайно» – мелькает в голове.

Чтобы убедиться, решаюсь написать со второго аккаунта, о котором он не знает. Пишу:

– «Ну, привет»

Ответ приходит меньше, чем через минуту.

– «Привет»

Пишу, тело неимоверно трясёт в ожидании.

– «Познакомимся?»

– «Ну, давай, попробуем»

– «Есть девушка?»

Ставлю улыбку после вопросительного знака. Ожидаю, что он напишет «да». Хотя шанс один к миллиону.

– «Нет»

Мир рухнул. Плачу, неконтролируемо.

– «А я тебя любила»

– «Ага»

«В смысле?»

Слегка успокаиваюсь, утирая слёзы. За секунды осмеливаюсь записать видеосообщения. Женя кидает меня в чёрный список, даже не объяснив причину своего поступка. Больше нет никаких нас. Возможно, и не было. Возможно, сама придумала любовь. Виски сдавливает. Не контролирую свои действия. Соскакиваю с кровати и несколько раз ударяю пятернёй по шкафу, а потом падаю на колени в позу «лягушки». Ещё одно доказательство отключенного инстинкта самосохранения – неожиданное решение взять самый острый нож. Так и поступаю. Хватаю один из кухонных приборов, и на секунду останавливаюсь. Рассматриваю красоту оружия. Лезвие блестит, а затем заносится над запястьем.

– Твою мать.

Кровь медленно стекает вниз по ладони на пол. Ноги подкашиваются и теперь падаю не по своему желанию, а от того, что испугалась. Через пару секунд прихожу в себя и рассматриваю небольшую лужицу крови, подрываюсь вытирать. Плюю на то, что в первую очередь надо передавить вену и обработать место ранения.

Через три минуты подъезжает синяя «лада». Сажусь в салон, здороваюсь. Как только машина трогается с места, тупо пялюсь в окно. Прячу под рукавами тату. Иероглиф на левой руке означал первую букву моего имени на японском. Иероглиф на правой – айдзё, означает верность. Мне невероятно грустно. Сдерживаюсь, чтобы не начать плакать.

– Вы чего такая грустная? – Спрашивает водитель.

– Меня парень бросил, – честно отвечаю, стискиваю зубы.

– Да ничего. Найдёте лучше.

Не найду. Никого лучше не будет. Я знаю.

22:20

Отвратно. Сижу на окне в забытом Женей худи, заполняя комнату холодом. Пускаю дым, случайно найденной в кармане сигареты. Трещит, оставляя послевкусие. Тушу об руку, пытаясь заменить моральную боль физической. И мне смешно от безысходности. И что остались слова, которые не успела сказать. «Я люблю тебя» – кто врал больше? Я, со своим непонимание того, что происходить внутри, или же Женя, со своей любовью с первого взгляда?

Flashback*

Троллейбус пустой. Кладу голову Жене на плечо и задаю вопрос, который испытывает на протяжении всего знакомства:

– А почему я?

Его плечи приподнимаются, губы издают смешок. Проходит на порядок меньше, чем ожидала.

– Веришь в любовь с первого взгляда? Вот и я нет. Но ровно до той ночи, как познакомился с тобой.

Расплываюсь в предательской улыбке. И несмотря на сентябрь, пролетающий за окнами, у меня цветёт весна. Сирень красиво сыпет лепестки и так чудно пахнет. Хочется кружиться с бабочками, которые поселились теперь и в лёгких тоже.

Кому теперь будут принадлежать мои мысли? Смотрю вниз, в палисадник. На землю падает свет из окон, но тут же гаснет. Ветер качает деревья, срывая последнюю листву. Я покачиваюсь из-за того, что не держусь. Возможно, хочу упасть вниз. Хотя лететь не высоко и вероятность летального исхода мала. Разве что покалечусь, не больше. Тогда это того не стоит.

Я не хочу спать, но это лучшее решение. Завтра станет легче. Завтра станет лучше. Давай, договоримся, ты предотвратишь болевой шок, если вдруг присниться, как мы гуляли ночью, как нежно он целовал, как крепко обнимал. Давай, договоримся, ты спасёшь меня от лишних мыслей. Пожалуйста. Хотя бы на некоторое время. Пока сама не начну справляться.

И я засыпаю в своём тёплом укрытии из безнадёжных иллюзий.

14 Октября

Первая часть репетиции пролетает незаметно. В старом актовом зале появляются новые лица: Саша Федоров и Никита. Спускаюсь со сцены вслед за другими вокалистами и прямиком к ним. Никита подходит и сразу замечает мою новую татуировку – дракона Хаку из «Унесённых призраками» на предплечье. Обнимает так, будто не виделись много лет. Не то чтобы мы близки, просто когда-то я попросила его быть моим другом.

– Классное тату, – оценивает он.

– Пасиба, – улыбаюсь.

Бегу из рук Ника к Саше. Он болтал с Машей. Останавливаюсь в метре от них. Федоров замечает, и, улыбнувшись, подзывает к себе. Радостно прыгаю к нему и крепко-крепко сжимаю, он в ответ.

– Ты куда пропал? – Спрашиваю, не вылезая из замка рук.

– Да учёба, фотосеты, снова учёба. Вот. А ты куда? Тоже редко появляешься.

– У меня тоже учёба.

– Понятно, – протягивает Саша.

Бегаю глазами по Сашиной тёмно-зелёной рубашке, засматриваясь на пуговице. На его груди висит фотоаппарат, значит сегодня он будет ловить коллектив в объектив.

– Ну, ладненько, мне пора домой, а то как-то поздновато.

– А, уже уходишь? Жалко, что тебя не будет на снимках. Что ж, значит, в следующий раз.

Снова обнимаемся. Двигаюсь в сторону выхода. На встречу, из кабинета вылетает Андре. Надо же, даже не заметила его появления. По-дружески жмём руки и расходимся.

Вышли на Центральной площади. Новая плитка, уложенная от силы год назад, разваливается. Особенно на лестницах. Даю диву с людей, что смогли угробить за такой короткий срок. Запинаюсь, ругаюсь. Небо начинает плакать, словно обиженный ребёнок. Ругаюсь на то, что вымокну до ниточки. Хотя не страшно. Так даже лучше. Не будет видно слёз, вновь собравшихся на глазах. А размытая косметика ни о чём не скажет. Оно рыдает, не думая, что делает только хуже.

Под каплями дождя телефон открывает совсем не то, что нужно. С горем пополам добиваюсь открытия «Телеграмма». Нажимаю на «избранное» и записываю голосовым на ходу придуманный рэп.

– Хей, йоу, двадцать двадцать два. Это токийская братва.

– Это будет лучший рэп октября, – продолжила Ксю.

– Корейская капуста – даже папа скажет: «вкусно».

15 – 16 Октября Сон*

Я сижу на скамейке в парке. Вокруг цветёт лето. Сочная трава и одуванчики. Но почему-то пусто. Никого нет. Держу в руках букет ромашек. Не знаю, кто и когда подарил их. Собираюсь уходить, но замечаю Женю. Он стремительно приближался ко мне. Хочу убежать, но ноги словно вросли в асфальт.

– Прости. Давай, начнём всё сначала?

19 Октября

Сегодня снова еду до бабушки. Дома отключили свет, за якобы неуплату за несколько месяцев. Правда, я не углублялась в вопрос, потому что хватает думать о Жене, о том, как болит.

«Что я чувствую? Сложно выразить словами. Проще будет разбить стеклянную бутылку и указать на неё пальцем, мол смотрите – это я. Запах свежего постельного белья и тела – так пахнет одиночество. Стала замечать, что не живу, а просто существую. Ничего не желаю, только если вернуться хотя бы на день в август или сентябрь. Пережить заново то, что испытывала. Почему именно он? Я ведь не люблю слишком настойчивых и требовательных манипуляторов, эгоистов, как сама. Но видимо тем и понравился, что у нас схожи характеры».

25 Октября

Стою на светофоре. Пока горит красный мой трамвай успевает уехать, обещая незабываемые десять минут в холодном осеннем утре. Кленовый лист тонет в луже на путях. Смотрю, представляя себя на его месте. Было бы лучше, если бы там тонуло моё тело. Перебираю в кармане ключи от квартиры. Они царапают экран смартфона, но я и не думаю перекладывать их. Перебирание железок действительно позволяет не думать о трёх градусах выше нуля, стоявших на улице.

«Двенашка» прикатила пустая. Забиваюсь в угол и протягиваю неприятному кондуктору проездной. Он с такой же неприязнью возвращает назад корочку и билет. Была бы его воля, возможно бы сорвался, за все косые взгляды, за то, что заставила тащиться через весь вагон.

Размышляю о том, что нужно прекращать тупо плыть по течению. Я никогда не была такой, как все люди, вся серая масса. Но сейчас попросту нет сил что-то поменять. Обещаю, вернусь в присущее себе состояние, но позже, когда отпустит. Не сейчас. Не сегодня.

Через остановку выхожу и жду Егора. До восьми шесть минут. Скоро прозвенит звонок на первый урок, только вот опоздание не пугает. Скорее пугает, что придётся сидеть шесть уроков и слушать, как учителя срываются на одноклассников. В кабинете повиснет напряжение, перешёптывание, чей-то тяжёлый вздох. Мел продолжит скрипеть по доске, выводя тему: «История создания романа Евгений Онегин».

Литература – единственный предмет за последние недели, на котором вникаю во все слова учителя. Но то, что требовало записи, очень неохотно появлялось в строчках. Прошло несколько перемен, а Ксю ни разу не повернулась ко мне, не сказала ни слова. Она полностью переключила внимание на Уоллес. Каждые пять минут свободы она с ней. Теперь я и ей не нужна. После алгебры подхожу к ним двоим. Смотрят фотографии какой-то к-поп группы. Наклоняюсь к Кристине и произношу:

– Привет.

– Угу, – ответила она отрешённо.

Даже не оторвалась от листания фоток своих корейцев. Я ухожу обратно за парту и жалуюсь Егору, что чувствую себя третьей лишней. Ничего не отвечает. Протягивает наушник, открывая «Тик Ток». Следующие пятьдесят минут проходят за просмотром коротких роликов, которые вызывают двойственные чувства.

0:12

Я забралась с головой под одеяло, будто от кого-то прячусь. Нет, прячу не оболочку, а раздумья. Нахожу фотографии Жени в телефоне, не понимая, что заставило сделать сие. Русые волосы, карие глаза, родинка на левой щеке, как у меня. И почему-то приходит осознание, я правда люблю. Дура. Возможно, от незнания настоящего внутреннего, было бы проще забыть, но теперь станет хуже. Смотрю ещё чуть-чуть и начинаю реветь о том, что никаких «нас» больше нет и не будет. И вот. Наконец-то трещинка добралась до лёгких. Рывком глотаю воздух, в то же время пытаюсь не разбудить бабушку. Сжимаю руками подушку от злости. Закусываю одеяло, если вдруг крик решит сорваться. Невольно вспоминаю слова о любви, произнесённые так, что растрогали бы любого. Прикосновения губами. Царапины, случайно оставленные мной на его спине. Засосы на наших шеях. Сжимаю кулаки до хруста костей, не замечая боли. Закусываю губу до крови. Облизываю, на языке появляется привкус металла. Пытаюсь распробовать ещё и меня воротит. А потом повторяю пробу. Желудок скручивает с невероятной силой. Теперь больно и физически.

26 Октября

Просыпаюсь от хлопка входной двери. Валентина Семеновна ушла на работу. Смотрю на тыльную сторону ладони – вся расцарапана. Плетусь по холодному полу в кухню. Чайник ещё не остыл.

В зеркале, висящем над раковиной, вижу эти искусанные губы, на которых запеклась кровища. Ощупывать больно, даже если аккуратно. Опухшие веки и полопавшиеся капилляры в глазах. Бледное лицо, на котором нет желания жить.

Ещё только среда, а ехать на учёбу уже не хочется. Но придёт фотограф, снимать нас на выпускной альбом. После горького кофе, пытаюсь спасти своё лицо мейкапом, чтобы не казаться таким трупом.

19:19

Залезаю под душ. На тело обваливается кипяток и обжигает. Меня устраивает. Не знаю, куда себя деть. Может проще покончить с собой? Везде лишняя. И всё только порчу. Закрываюсь от всех, в том числе и друзей, поэтому они и не общаются со мной. Я не интересна.

Снова начала сидеть в том чат-боте, в котором познакомилась с Женей. Никаких симпатий. Или они есть, но парням нужно только одно. А мне нужно внимание, забота, тепло, красивые слова, к которым привыкла. Но не будет ли тошно от того, что это пишет совершено другой, чужой человек. Называет своим солнцем. Мне же нравилось, когда так называл именно он. Только ему я позволяла делать сие. Но наше время истекло, не дав возможность в полной мере насладиться друг другом. Прошло не несколько месяцев, а только тридцать четыре дня.

Flashback*

Женя приобнимает сзади, а я почти засыпаю. Резко повернувшись к нему, осматриваю через полусомкнутые веки.

– Вот перееду в Питер, тогда сможем быть вместе не пару дней в год, а почти каждый день.

– А почему почти? – Шёпотом спрашивает он.

– Думаю, твои родители не оценят такого сюрприза.

Женя смеётся и прижимает к своему горячему телу ближе:

– К тому времени я уже буду снимать квартиру. Ты переберёшься ко мне. Будем вместе двадцать четыре на семь. Иной расклад не устраивает.

Глубоко вдыхаю запах его кожи. Низ живота тянет. Меня волнует.

– Представь, какие у нас дети будут красивые, – замечтался он.

– Представляю… Я люблю тебя.

– И я тебя.

27 Октября, запись из дневника*

«Привет. Скоро буду ложиться в постель. Время на часах десять часов сорок две минуты. Который день мне плохо. Печально, не знаю, куда деться, куда податься. Мне ужасно хочется домой»

29 Октября

Спускаясь от репетитора по математике на старом лифте, накрывает воспоминание.

Flashback*

Пришло время прощаться. Никогда не делаю первый шаг, но сама тянусь к Жене. Дрожу, а он обнимает за талию. Я почти умираю в предвкушении. Ладонями обхватываю его лицо, бегаю глазами по мягким чертам. Наконец-то касание случается. Щёки покрываются румянцем, и чьи-то слёзы скатываются вниз, делая переплетение языков солёным. Он открывается, жадно вдыхая воздух. Ему приходится наклоняться из-за разницы в росте. Выдыхает прямо в уголок губ:

– Я люблю тебя.

Женя продолжает французский поцелуй, всё сильнее углубляя. В кармане джинсов вибрирует телефон. Такси уже у подъезда.

– Пожалуйста, не уезжай. Останься ещё не на долго.

– Ты же знаешь, я бы остался с тобой на всю свою злополучную жизнь. Но нужно возвращаться домой. Хотя, дом – это там, где твоё сердце. Моё сердце здесь. – Женя тыкает пальцем в мою грудь, – Мой дом – там, где есть ты. Я тебя правда люблю. Ты мне веришь?

Опускаю голову, нервно перебирая шнурки на оверсайз худи молодого человека. Губы трясутся. Пытаюсь выдавить хоть слово, это даётся не легко. Сейчас он уедет и неизвестно, когда увидимся опять.

– Верю. Я буду сильно скучать. А ты?

Со стороны была похожа на наивного ребёнка, но с Женей я могу быть собой, не боясь осуждений.

– Конечно. С нетерпением буду мечтать о следующей встрече с тобой, солнышко.

Улыбаюсь, поднимаю голову и смотрю мокрыми глазами.

– Ну, солнце.

Он разводит руки, и я падаю. Мне тепло, комфортно. Мне лучше, чем всегда.

Осень больше не полыхает красками. Всё утонуло в вечерней темноте. Погода мерзкая и только угнетает. Шмыгаю носом и тороплюсь на автобус. Иду по лужам. Ни один взгляд не смущает. Мне так хочется. Так я чувствую себя живой. Беспроводные наушники по-новой вещают приторные песни. Или их грусть притворная, и ни одна рифма не опишет моё состояние. Но я не выключу. Они намного лучше, чем шум города. Меня успокаивает вид из окна. Фонари, светофоры, фары размываются в астигматизме.

Сворачиваю за угол дома. Вытаскиваю из сумочки несчастную убийцу лёгких – сигаретку с кнопкой. В телефоне пролистываю ленту во «Вконтакте». Ничего интересного. В личных сообщениях пусто. А сигаретка почти дотлела до фильтра. Через сладость дыма выбрасываю негатив, накопленный за день, чтобы проще было уснуть. Бросаю окурок, и бренча ключами, тащусь в подъезд. Домофон противно пищит, открывая тяжёлую металлическую дверь. Тот же запах из подвала, но обоняние притупилось, и уже не получаю большого удовольствия от каждого вдоха. Двухцветные стены, мигающая лампочка – обыденность. Но эта эстетика будоражит.

30 Октября

Просыпаюсь и первым делом тянусь смотреть время. Семь двадцать два. Замечаю сообщение из «Телеграмма». Пишет кто-то без имени:

– «Приветик. Как ты?»

– «Нет», – проноситься в голове.

Мне до последнего хочется верить: это не он. Но я открываю чат, смотрю информацию и вижу знакомый никнейм – он. Ужасаюсь. Рука с телефоном трясётся. Не могу спокойно дышать. Конечно, кто же ещё может написать в два часа ночи. Такое в его стиле. Зачем Женя написал? Не знаю. А предполагать не хочу.

Квартира пустая. Бабушка уже уехала на дачу. На кухонном столе расположилась тарелка с оладьями и сметаной. Ставлю чайник и пока ожидаю, отвечаю бывшему молодому человеку.

– «Привет. Всё супер».

Немного погодя дополняю ответ:

– «Ты как?»

Сегодня пустота стен давит. Я ведь почти смирилась с потерей. Да, поняла, что люблю, но смогла бы выгнать из головы. Хоть и просыпалась каждый день с образом Жени в голове.

0:17

День прошёл в одиночестве, серо и скучно. Я ничего не делала. Разве что заполняла свой желудок едой, а мозг просмотром сериалов. Телефон громким звуком информирует, что пришло сообщение. От неожиданности я вздрогнула, и уже зная, кто написал.

– «У меня нормально»

«Обижаешься?»

– «Это было неприятно»

Стараюсь держаться и отвечать нейтрально. Хоть и тело безумно трясёт в агонии.

– «Извини»

«Я одумался, и понял, что это всё было зря»

«И вот, решил вернуться»

Выключаю телефон и отбрасываю в сторону. Теперь я точно умерла. Мне требуется ровно четыре минуты, но не для того, чтобы подумать, а для того, чтобы погонять воздух через нос и рот, вытереть вспотевшие ладони и ответить:

– «Окей»

«Смотри, ещё один косяк»

– «Прощаешь меня?»

– «И я уйду.

«Последний шанс»

Женя присылает мне улыбающийся смайлик и сердечко.

– «Даже несмотря на то, что у меня есть к тебе чувства»

– «У меня тоже они есть»

Час ночи. Я сижу, схватившись за голову руками.

– Зачем? Ха-ха-ха.

В кружке остаётся пару глотков вина, а смартфон снова заставляет вздрогнуть.

– «Спокойной ночи, милашка»

Залпом опустошаю посуду и иду спать. Не верю в происходящее. Поэтому стараюсь уснуть, чтобы завтра проснуться, а ничего не было.

31 Октября

Нет, всё взаправду. Я нахожу чистый лист и пачкаю чернилами, рассказывая о самом неожиданном возвращении:

«Доброе утро. Пью кофе, с тремя ложками сахара. Первый день каникул.

Ночью переписывалась с Женей. Он решил вернуться. Одумался, мальчик мой. Под предлогом, что у него ко мне чувства. Я сказала, что простила, но до первой ошибки. Вернулся, чтобы поломать мою психику и нервы в конец?»

Я не сдерживаю желания написать Жене.

– «Доброе утро»

Он не отвечает сразу. Не отвечает и через два часа. Отвечает только в четыре вечера, когда я прихожу с вокала.

–«Привет. Прости, был на тренировках»

Вспоминаю, что хотела написать утром. Пробивает на эмоции и выдаю всё в сообщение.

– «Мне плохо, Жень»

– «Что случилось?»

– «Я стала любить тебя сильнее»

– «Я тебя тоже»

– «Ты уверен?»

– «Да. Поэтому и вернулся»

Улыбаюсь. Откладываю смартфон в сторону. Повторяю слова Андрея Чайки. Он сказал, что я поступила правильно, давая второй шанс человеку, которого люблю. Меня накрывают ложные надежды, что мы с Женей будем существовать ещё долго. Как и хотели, на всю жизнь. Понимаю, хочу прямо сейчас оказаться в его объятиях, как тогда. Чтобы было тепло, комфортно. Чтобы было лучше, чем всегда.

4 Глава

2-3 Ноября, сон*

Кричу Жене, что он идиот, и надоел выводить меня на ревность. Хватаю нож и резко взмахиваю по горлу. Он теряет сознание, падая на пол. Падаю за ним. Женя не на долго открывает глаза и спрашивает:

– Что здесь происходит?

Это звучит так бессильно, что внутри ёкает. Поднимаю его руку, прижимаясь к ней. Пытаясь уловить тепло ладоней, отвечаю:

– Жень, ты умираешь.

Он вновь теряет сознание. Я тащу его тело по паркету, в надежде успеть спасти.

– Стой. Пожалуйста, поцелуй меня. И всё пройдёт.

Сажусь рядом с Женей, на колени. Целую его в щёки, перебираю волосы. Но не помогает. Веки сомкнулись, больше не дышит.

5 Ноября

Просыпаюсь слишком рано для того, чтобы вставать. И слишком поздно для того, чтобы засыпать обратно. Дома никого нет. Пусто и слегка грустно. Но одиночество привычно. Тусклый свет мигающей светодиодной панели, холодный пол. Кружки пожелтели, а принт стёрся. Новые специально для гостей. Хотя они бывают очень редко. Сквозь тишину пробивается вибрация звонка, разгоняя мечтания в голове.

– «Мальчик из Питера» – звонит уже, время только шесть утра по Москве. Случилось чего? По привычке считаю до пяти и отвечаю.

– И тебе доброе утро, – небрежно закидываю ногу на ногу, потягивая крепкий чай.

– Доброе утро! Знаешь что? – Выжидает паузу. – У меня сегодня день рождения!

Давлюсь чаем и бью себе по груди.

– Ого, с днём рождения, кот, – как-то вяло поздравляю я.

– Солнце ещё не взошло, а уже ласкает своими лучами. Спасибо. Зайка, я так рад. Мне теперь шестнадцать.

– Здорово.

В последний раз я радовалась тринадцатилетию. Последний раз задувала свечи на торте, улыбаясь. Последний раз звала кого-то на празднование. В четырнадцать получала паспорт и понимала, что теперь я сама несу ответственность. А в сам день рождения пошла на вокал. Бабушка пыталась отговорить, но я упёрлась. Засунув наушники в уши, и сквозь тающие сугробы, побрела в колледж на сводную. После репетиции водили хоровод и обязали загадать самое заветное желание. Долго думала, и не придумала ни чего лучше, чем попросить о том, чтобы мне написал один лично знакомый артист, по которому в какой-то степени тащилась. И он вправду написал, в этот же вечер. Мы пообщались пару часов подряд, а потом стало грустно, что чем-то большим с ним никогда не будем. Немного разные слои общества.

В пятнадцать были свои причины разрыдаться так, что потом пришлось успокаивать долгим разговором. Я сидела на кухне с кружкой чего-то. Помню точно, что-то рисовала, а потом накрыло. Когда дверь на кухню скрипнула, сделала вид, будто всё хорошо, только красные глаза и всхлипы быстро выдали. Аля – гражданская жена отца, очень долго говорила со мной о проблеме. В итоге проблема написала перед сном, объяснив, почему не смогла поздравить днём. И всё по-новой. С тех пор боюсь этого праздника.

Да и чему радоваться? Всего лишь стану старше, а значит ближе к последнему дню своей жизни. Что будет на шестнадцать лет, м? Собьёт машина или поезд? Или случайно прославлюсь в интернете своим фейлом? Жуть.

Напевая под нос какую-то бредятину, иду за блокнотом, чтобы рассказать о начале ещё одного дня, такого же, как и все предыдущие.

«Доброе утро, если оно таковым является. Пока что всё, можно сказать, отлично. Никаких планов на сегодня нет. Недавно звонил Женя. Сказал, что у него день рождения.

А! Ещё кое-что. Я узнала фамилию возлюбленного. Королёв! Евгений Королёв – звучит красиво. Даже хочу его фамилию. Но стоп, стоп. Я ещё не простила. А то, что дала второй шанс… он мне самой нужен. Не готова прощаться. Прикипела что-ли? Или хочу доказать себе что-то?»

Следующий час провожу за попытками сосредоточиться на новом произведении. Только всё время отвлекаюсь на что-нибудь. Что-то всё равно не даёт покоя. Не из вне, внутри. Словно ёкает что. Смотрю на себя в зеркало. Организм пытается докричаться через побледневшее лицо, через похолодевшие ни с того ни с сего руки, и потускневшие глаза, через которые друзья почти всегда угадывали мою грусть.

11:09

Наконец-то выползаю из своего укрытия хикки на улицу. Погода отстой, то есть присущая ноябрю. И всё-таки заставило такое выйти из зоны комфорта с карандашом и скетч буком в руках. Располагаюсь на ближнем к веранде пню, и кручусь, в надежде найти удобную позу и хороший вид. Здесь не чего искать. Замёрзший вишнёвый сад и кучка деревяшек, не более. Но я увидела красоту.

Только не довольна своей работой. Ни одним деревом, ни одной дощечкой. Всё они кажутся неправильными. Здесь, перед моими глазами красота уродства. На листе же эта красота на самом деле уродлива.

– «Ну, и куда теперь убежала муза? Зачем ты вообще отпускала её? Лови теперь эту нелепость», – отозвалось в голове.

7 Ноября

«Доброе утро. Проснулась в пять с чем-то. Уснула в два с небольшим. Женя не писал. А у меня ночью была истерика. Ужасно хотелось поговорить, услышать поддержку. Я плакала, потому что папа довёл своими словами о моей маме. Поэтому не люблю, когда он напивается. Поводом послужил день рождения бабушки Оли. За столом включали радио. Услышали песню со словами «Татьяна, он тебя любит». Аля повторила их и пригрозила пальцем в мою сторону.

Тоже немного выпила. Сегодня чувствую себя отвратно»

8:05

До звонка на первый урок остаётся пять минут. Решаю, что нужно умыться в школьной раковине шестьдесят на сорок. Хватает сил встать из-за парты, но сделать хоть шаг – нет. В глазах мутнеет, ноги подкашиваются. Хватаюсь за мебель, однако, тут же падаю. Следующие секунды ничего не происходит. Открываю глаза, когда надо мной собралась наша компашка.

– Ты в порядке? – напугано спрашивает Милиоти.

Приподнимаю корпус, и опираюсь на отведённую за спину руку.

– В порядке.

– Ты вся побледнела, уверенна? – Присоединилась Уоллес.

– Да, – отрезаю, поднимаясь с пола.

Прошу девочек отойти, чтобы вернуться за парту, где уже ждал Алексеев. Сажусь на стул с громким вздохом и кладу голову на плечо Егора.

– Ты как?

– Отстой, – тяжело произношу я. – Наверное, давление низкое.

Домой не отпустили из-за долгой дороги, а забирать некому. Так и пролежала все уроки за партой. Практически получалось увидеть сон, но вздрагивала на каждый вскрик.

Кристина Уоллес заверила Ксюше проводить мою особу до дома, чтобы быть спокойной.

21:21

Снова становится грустно. Бабушка сама собой ругается на папу, который не приходит домой вторую ночь. Чувствую обиду на него. Он пропил моё детство, теперь пропивает юность. А потом дуется, что не уделяю внимания его попыткам наверстать упущенное. Недостаток отцовского внимания вылился мне тем, что теперь цепляюсь за каждого парня, который дал хоть каплю тепла.

Ложусь в кровать и знаю: сейчас расплачусь. Из-за отца, не явившегося домой до сих пор. Из-за молодого человека, вновь не соизволившего ответить на эсэмэс, с просьбой выслушать. Но он же обещал помогать с проблемами и решать вместе. Начали сначала, а продолжается то же самое.

– «А почему ты ушёл?»

– «Мне стало тяжело. Много проблем»

– «Я понимаю тебя»

– «Ну, вот. Я и не искал поддержки»

«А просто сбросил с себя всё»

«Перезагрузился и взялся по-новой»

– «Теперь давай решать проблемы вместе»

– «Давай так»

– «Мне было очень плохо без тебя»

– «Я верю»

«Но теперь мы снова вместе»

1:30

Под тяжёлыми шагами лестница издаёт тошный звук. Затем раздаётся стук в дверь. Гость, не дожидаясь ответа, входит в комнату. Притворяюсь спящей. Матрас прогибается под весом тела, и вдруг сильно веет перегаром. Я еле заметно утыкаюсь носом в подушку. Отец молчит, а затем тишину прорезает мяуканье. Более высокое, чем у Майки.

– Пусть с тобой спит. Назови как хочешь. У неё нет клички, -договаривая, папа уходит, прикрывая за собой.

Не могу пошевелиться. Маленькое чудо еле пробирается под одеяло. Тут теплее. Мокрый носик касается пальцев. Вздрагиваю и тянусь за пультом от светодиодной ленты. Нажимаю на белую кнопку. Хорошо устроившись, котёнок свернулся в клубок. На её ушках кисточки, хвост очень пушистый – это Мейн- кун, о ком из кошачьих я больше всего мечтала. Она белая в серо-рыжее пятнышко. Не смелюсь беспокоить и только из далека снимаю кружочек для друзей. Аккуратно ложусь с краю и пытаюсь уснуть.

11 Ноября

Наспех натягиваю заношенные брюки и его худи. Теперь это лук на каждый учебный день. В нём уютно, тепло и безопасно. Всё тот же набор из таблеток и энергетика. По привычке желаю Жене хорошего дня, хотя он как четвёртые сутки не в сети. Хлопаю дверью, иду на остановку, укутавшись в шарф. Автобус опаздывает. Из-за него я. Ну и пусть. Со вчера грузит сегодняшний пробник ОГЭ. Хватило пробника по русскому: из сочинения, изложения и теста было сделано только два последних. И то писала примерно полтора часа, из последних сил. А тут обществознание. Ещё и времени меньше.

11:20

Атмосфера напряжённая. Нас попросили сдать телефоны. Я по-честному положила свой на учительский стол, вытащив из чехла банковскую карту и сто рублей. Артём Быков, с которым меня посадили, тяжело вздыхает и что-то бормочет себе под нос. Вроде как ругает задачку по географии. За время, прошедшее от начала, я ответила на шесть вопросов. Пока что легко, но шёпот отвлекает.

– Тань, а что такое тоталитаризм?

Пока учитель не видит, поворачиваюсь назад и пожимаю плечами. Бросаю взгляд со стены на потолок и обратно, как будто ища ответа. Замечаю пристально наблюдающего за мной Артёма. Становится неловко.

– Самой бы знать, – отвечаю Соне, смотря на своего соседа по парте. Он отворачивается обратно, неожиданно смущаясь.

Ещё раз окидываю белобрысого взором. Тот судорожно перебирает свои кудри.

После очередного вздоха, Быков надумывает трясти ногой и стучать ручкой об парту. Мои нервы на исходе. Чтобы спасти Тёму от взрыва, забиваю на два непонятых вопроса. Кладу бланк ответов и кимы на стол Ирине Вячеславовне, забирая смартфон. Быстренько собираю вещи, прощаюсь с виновником и удаляюсь из класса.

Информирую Ксюшу и девочек, что дописала и поехала домой. Никто не посмотрел. Значит не закончили. Делаю последний глоток напитка и спешу на транспорт. Ни одного одноклассника, ни одного из параллели. Я рада такому раскладу. До своей остановки перебираю билетик в кармане. Слушаю шум города: авто сигналят, падают чьи-то монетки, возмущаются пенсионеры. Кто-то прижимается ко мне сзади. И всё в эту же минуту перерастает в стрессовую ситуацию.

23:03

Только в постели я вспоминаю про Максима. Почему и зачем?

– «Максим, мы мало знакомы, но ты можешь прийти?

Я одна дома и мне страшно»

– «Ой, хорошо… Только адрес скажи»

– «Да, сейчас»

Звонок в домофон раздался прежде, чем закончился час. Низ живота приятно заныл. Открываю подъезд одним нажатием кнопки, а потом, нарушая безмолвие, проворачиваю замок в двери. Раздаётся стук. Открываю. Пред мной появляется высокий парень, с красивыми чертами лица.

– Привет, – он проходит внутрь.

Проскальзываю мимо него, чтобы закрыться:

– Привет, – отвечаю еле слышно. – Проходи.

Снова скольжу мимо в гостиную. Максим догоняет, решая обнять со спины. Мгновенно таю в его руках. Разворачиваюсь, прижимаясь всем телом. Больше не страшно.

– Спасибо, что пришёл.

Он нежно целует в лоб, смотрит в глаза, и теперь чмокает в кончик носа.

Это было слишком мило, тепло. И странно для людей, которые общались максимум раза четыре, практически ничего не зная друг о друге. Зачем-то стояли по среди комнаты и тонули в объятиях, несуразно доверяясь чужому телу.

А что с ним сейчас? Мы слишком давно не общались. Где он вообще? Максим до сих пор остаётся в друзьях во «Вконтакте», иногда лайкая мои посты. До сих пор сохранился его номер. Почему нельзя взять и написать банальный «привет»? Поинтересоваться как дела. Неужели, после небольшого недопонимания будет нелепо, как раньше скидывать мемы в личку? Я часто хочу по-новой общаться, только вот боюсь, что буду лишней. Или нарушу его жизнь. А если он забыл про меня?

11 – 12 Ноября

Практически засыпаю, как вздрагиваю от очереди из вибраций телефона. Не имея большого желания, беру и включаю его. Щурю глаза. Под пеленой сонливости пытаюсь разглядеть написанное.

«Мальчик из Питера» – единственное, что увидела чётко.

– «И что же?»

Задаёт вопрос на моё «знаешь, что я хочу».

– «Чтобы ты прижал меня к стенке»

 «И слегка придушил»

– «Оу»

– «Угу»

– «Но ты же»

– «А разве ты не хотел бы?»

– «Хотел бы, только ты же сама говорила, что рано»

«Зачем ты меня сейчас, кхм»

– «Что?»

Как бы с издёвкой спрашиваю я. Пару минут спустя отвечает:

– «Я сейчас в поезде»

«Едем в Москву на сборы»

«Если не перестанешь, я с тобой что-нибудь сделаю»

«Когда увидимся»

Присылает аниме-стикер, на котором парень запустил руку девушке под юбку.

– «Хорошо, не буду»

– «У меня сейчас связь пропадёт»

 «Пообщаемся завтра»

«Спокойной ночи. Люблю тебя»

– «Спокойно ночи. Люблю»

14 ноября

Я засиживаюсь допоздна на сайте с вариантами ОГЭ по биологии. Уверена на сорок процентов, что напишу на «четвёрку». Или, как и всегда, не хватит двух баллов. Ложусь в мягкую постель. Моё невинное тельце окутывает тёплое одеяло, только больше не спасает от безнадёги. Она трепетно крадётся в моё убежище.

– «Третья лишняя», – нашёптывает мерзкий голосок в разуме. – «Лишняя».

– Да отстань! Отстань, отстань! – Рычу в слух. – И без тебя тошно.

Делаю пару глотков воды, проливая на майку. Утираю капли на подбородке пятернёй. Глубокий вдох, долгий выдох. Бью кулаком по коленке со всей силы. Я не почувствовала удара. Физическая боль притупилась, из-за того, что моральная сильнее. Мокрыми пальцами набираю сообщение молодому человеку, что ужасно сильно горю хотением оказаться в замке рук. Вдыхать запах волос. Трогать его розоватую от смущения кожу. Отправляю, точно зная – ответа сразу не ждать. Не стоит надеяться, что прямо сейчас возьмёт и поддержит. Жени снова нет рядом, даже морально.

15 ноября

Глаза открываются, как по команде. Время только пять утра. Можно валяться ещё целый час. Но бреду по тёмной комнате на первый этаж. Бабушка ушла на работу, а папа до сих пор спит. Включаю электрический чайник. В полусонном состоянии просыпаю кофе мимо кружки. Зерна попадают в мокрое место на столе и расплываются красивым узором. По крайней мере в голове не появляется желания растворяться за них.

7:20

Транспорт уходит из-под носа. Как обычно изо рта вырывается нецензурная лексика. Ксю смеётся.

– Кстати, у меня есть для тебя кое-что. В школе отдам, – она переминается с ноги на ногу.

– А почему не сейчас? – Интересуюсь я.

– Лень доставать, – лыбится.

Заводит рассказ о том, как она с семьёй в выходные ходили в гости. Единственное понравившиеся – салат с курицей и сыром. Только из-за него было плохо ночью, потому что съела огромную тарелку в одну. Форджер так увлечённо говорит о своих выходных, что не замечает, как я рассматриваю её мордашку. Аккуратный носик. Веснушки по переносице и щекам. Небесно-голубые глаза, от которых невозможно оторваться. Потому что они безумно красивы. Так и манят в бездну мечтаний. Не была бы влюблена в женины, влюбилась бы в её.

На следующей остановке садиться Кристина Уоллес. Больше не комфортно. Она замечает нас. Демонстративно показываю, что не рада её присоединению.

–Приветик! Тань, что-то случилось? Ты такая грустная.

– Всё окей.

Да не грустная я! Я злюсь на тебя, на себя, на всех и вся. От подавленных эмоций, вцепляюсь ногтями в ладошку. Стараюсь не смотреть на вмятинки, а ладонь так и жжёт. Растираю холодными пальцами, в надежде на помощь от сего.

9:45

Как только прозвенел звонок, одноклассников словно ветром сдуло. Вся школа толпой ломанулась в столовку. В кабинете остаюсь одна. Разваливаюсь на парте и открываю видео из папки «смотреть позже». Выпиваю зелёный чай из бутылки. И всё-таки разглядываю следы утренней агрессии, которую попыталась свести к минимуму. Немного больновато.

Вспоминая про кое-что, что должна передать подруга, больше не могу сидеть спокойно. От нетерпения не нахожу места и нарезаю круги по классу. Что это может быть? Может подарок? Когда-то забытая мною вещь у неё дома, она затерялась, а теперь нашлась?

Нарезаю круги пока не открываются двери. Саша Коршунов. Он окидывает меня от макушки до пят. Наградив его взглядом, иду к зеркалу в углу кабинета. Порезанная лезвием канцелярского ножа губа, мешки под большими карими глазами – моя эстетика. Я улыбаюсь, из-за чего порезы рвутся и кровоточат.

Саша подходит сзади и кладёт руки на грудь, пытаясь ощупать через плотную ткань. Разворачиваюсь, толкая со всей силы от себя. Замахиваюсь для хорошего удара по щеке, но он на лету ловит мою руку:

– Ты забыла, сама в прошлом году предлагала переспать, м? – Он тянет на себя так, что почти падаю на него. – Воу, полегче! Или хочешь прямо в школе? – Ухмыляется Саша.

Я корчу лицо и дёргаюсь в его крепкой хватке. Коршунов смеётся с моих попыток вырваться.

– Да отпусти! Ты вообще больной?! Отпусти! Не было такого! Не знаю, что ты себе напридумывал! Придурок, пусти! – Я наконец-то вырываюсь из липких лап и бегу со всех ног в коридор. Оглядываюсь по сторонам, а потом в женский туалет на первом этаже.

Хлопаю дверями и запрыгиваю на холодный подоконник, проползаю чуть дальше, за кабинку. Фу, мерзость. Конечно, почему-то от Жени слышать сие слова не так противно, как от других. Или привычно. Или в какой-то степени приятно, до стыда и смущения.

Звонок на урок прозвенел пять минут назад, но никто так и не соизволил написать, и спросить, как и где я? Сижу, поджав колени к груди и качаюсь, вперёд-назад.

Проходит от силы ещё минут пять. Почти на грани. Переступаю через себя и пишу Егору с просьбой, сказать Уоллес, что мне нужна помощь. Вскоре Кристина приходит, быстро перебирая ногами.

– Тань, ты где?

– Здесь, – отвечаю дрожащим голосом.

Она испуганно смотрит на мои запястья. Тоже смотрю на них. Опять расцарапала. Вздыхая, поднимаю глаза на Крис: открыв рот, она стоит в ступоре. Слышится только заикание на «з», будто хочет что-то сказать.

– Как-то так, – по-прежнему трясусь я.

– Что слу…чилось? – Нервно сглатывает.

Дёргаю Ксюшу за плечо, попросить то, что она хотела передать. Форджер протягивает какую-то записку. Я уже готова забрать, но Егор хватается первый.

– Отдай, – жалобно скриплю, пытаясь вырвать бумажку.

– Сначала сам прочитаю, – отзывается тот.

Складываю руки на груди – показываю обиду. Но он всё равно разворачивает тетрадный лист, без эмоций пробегает по нему зелёно-карими пуговками. Театрально сглатывает слюну, наконец отдавая по праву принадлежащее мне.

– Ой, да что там написано-то?

Бумажка шуршит. Первое бросившееся в глаза слово: «люблю». А потом прочитываю весь текст:

«Привет… Да, я сыкло. Поэтому не смог сказать лично. А вот так, письмом, через твою подругу, (как хорошо, что в друзьях у тебя только одна Ксюша). Ладно, к делу. Короче, я только недавно понял, что ты мне не просто нравишься. Оказывается, я тебя люблю».

Признание оборвалось чёртовым многоточием. Стёб? Развод? Как я должна понять, кто признался? В самой нижней клеточке красовались инициалы М.Б.

– Кто же этот загадочный М.Б? – Усмехаясь, интересуется Алексеев.

– Откуда мне знать? М.П вот есть. Но навряд ли он пишет любовные записки, – отмахиваюсь, комкая лист в пенал.

Конечно, навряд ли. Тем более мне. И сколько месяцев прошло с момента, когда мы последний раз общались. Плюсом, диалог закончился на, так скажем, грустной ноте.

Вечером, обираюсь с силами и строчу Максиму наивные «привет, как дела?» Сразу он не отвечает. На сколько помниться, Сим редко заходит в «Вк». Если и заходит, то послушать музыку. А ещё, я как-то заметила: у него столько сообщений. Можно отвечать целый день.

Под кучкой блокнотов нахожу личный дневник и рассказываю, как прошёл день:

«Иду значит с вокала домой. Выворачиваю от техникума к «Пятёрочке». Думаю, только бы не встретить Коршунова. Поднимаю взгляд вперёд… идёт на встречу, к моему несчастью. Кивает головой в знак приветствия. Я слегка машу рукой в ответ, ускоряя шаг. То, что произошло, между нами, в школе, точно никогда не забудется. Какой же он омерзительный. Всё-таки я ошибалась, называя его хорошим.

Написала Симу. Честно, потрясывает от ожидания. Раньше, рядом с ним появлялись бабочки в животе. Не такие как с Жене. С Королёву – крупные и яркие. Изящно размахивающие крыльями. Они почти ручные. С Симой – чуть менее крупные, и не такие яркие. Поймаешь, посадишь в банку, чтобы наблюдать, как стирается узор на крыльях. А как надоест, выбрасываешь их обратно. Изувеченными, тусклыми».

17 Ноября

Печаль поедает изнутри. Сколько бы я не исписала страниц тем, что происходит внутри – не помогает. Я больше не пишу эсэмэс ни Жене, ни Максиму. Пустеет баночка энергетика. С ним дописываются строчки очередной сопливой песни. «Стреляй. Мне не нравится» – монотонно повторяется в разуме. Хватаюсь за голову, пытаясь вырывать непослушные вьющиеся локоны. «Мне не нравится». Очевидно, Королёв просто не хочет отвечать. А зачем? У нас всего лишь отношения. Я всего лишь люблю его. Всего лишь запомнила каждое прикосновение невзначай. «Стреляй» – стрелять можно и сигареты. Можно стрелять в висок, сердце, спину. Не важно. Приставить дуло, и не задумываясь нажать на курок. Быстро, без мучений.

Хочу, чтобы первым, кто найдёт моё тело был Женя. Хочу, чтобы он видел результат наших отношений, ощущал их.

17-18 Ноября, сон*

Листаю «Телеграмм», но всё никак не могу найти чат с молодым человеком. Снова удалил? Снова ушёл «по-английски»? Смотрю контакты. Женя с кем-то поставил парную аватарку. Бросает в жар, но я даже и не думаю спросить у него, с кем? Сердце замерло на миг.

21 Ноября

Ответом на моё «достало», пришло сообщение со словами «просто я всё время занят, не злись». А как тут не злиться!? Можно найти хотя бы пять минут, чтобы спросить, как дела, всё ли хорошо? В перерывах между тренировками, по пути домой, перед сном – настрочить пару фраз, чтобы я не ощущала себя ненужной.

На последнем уроке озвучили результаты пробника по обществу. Двадцать баллов – «тройка». Не хватило шести до «четвёрки». После звонка собираемся возле учительского стола, где остались бланки ответов с плюсами и минусами у номеров заданий, чтобы обсудить.

22 Ноября

Всю дорогу Кристина и Ксюша думают, где найти верёвку покрепче, чтобы связать меня и сфотографировать. Хотят отправить фото моему молодому человеку и требовать выкуп, мол, я в плену. Деньги поделят меж собой, а мне… а мне и так хорошо будет. Но с чего они взяли, что Женя не назовёт их дурами?

Как только заканчиваются одни разговоры, заводятся другие. Ксю и Крис строят план прогулки вместе со мной и Королёвым, когда он прилетит в Ижевск. Ну уж нет. Форджер ещё ладно, но Уоллес точно нет. Почему? Потому что она не знает границы дозволенного. Крис прилипнет к Жене с бессмысленными вопросами, лишь бы удержать внимание. Станет трогать его, как бы случайно. Девочки сходятся на мнение, что нужно пойти на колесо обозрения и скинуть оттуда Женю. Или пойдёт Ксюшина идея: утопить его в Ижевском пруду. Эти двое забили на мой, вставленный в их диалог факт того, что он несколько лет занимается плаваньем.

А я-то всё думала: жесть будет, если позвать Егора вместе с нами. Алексеев точно втащит тому. Особенно после октябрьской выходки. Должно быть сейчас мой друг питает к Жене ещё большую неприязнь, чем раньше. Я понимаю Егора. Какой хороший друг будет желать для тебя плохого?

25 Ноября

Захожу в бабушкину квартиру. Пусто. Время на часах чуть больше семи. Она должна была уже прийти с работы. Звоню на «Ватсап» – не берёт. Звоню по-простому – гудки, не больше. Пишу эсэмэс. Ответ приходит через два десятка минут. Бабушка информирует, что останется у подруги. Спрашивает, приду ли завтра, не зная, что я уже у неё. Отвечаю положительно.

Сразу после окончания переписки, раздаётся звонок из «Телеграмма» – Женя. Соизволил набрать по видеозвонку. Считаю до пяти и отвечаю.

– Ну, привет, – сухо приветствую я.

– Привет. А что, не рада меня видеть? – Между его бровей появляются две морщинки.

– Да почему же!? Рада! Просто устала, – сначала повышаю голос, а потом снижаю почти до шёпота.

– Понятно. Как день прошёл?

– Проснулась, поехала в школу. Уроки пролетели незаметно. Побила друга за рисунки на полях в моей тетради. А, ещё, он мне ластик пополам разрезал лезвием! Дурак. За контрольную по географии «пятёрка». После школы домой. Переоделась, пообедала. В пол четвёртого поехали с Ксюшей в торговый центр. Я купила джинсы и свитшот, а она рубашку. Сейчас покажу, – встаю с дивана, ставлю телефон к подушке, а сама кручусь, разведя руки в стороны. Верх слегка приподнимается, оголяя мягкое место. – Сейчас штаны покажу. – Беру пакет с логотипом. Самые обычные джинсы, с сердечками на карманах. Демонстрирую, не надевая на себя.

– Воу… вот это… просто нет слов, – Женя рассматривает с головы до ног снова и снова.

– Какого цвета были сердечки на карманах?

– Фиолетовые.

Я довольно ухмыляюсь.

– Что за друг?

– Капец, Жень, – хватаю телефон в руки. – Ты его знаешь, вообще-то – Егор.

– Ясно. Покажись в полный рост ещё, пожалуйста. У тебя бёдра такие красивые.

Я была готова встать, недослушав до конца, но тут же вернулась в исходное положение.

– Блин, извращенец, Женя!

– А что такого? – Он смеётся.

Выдерживаю паузу, перевожу тему разговора:

– Ой, так устала, ужас. Представляешь, даже тренировку пришлось пропустить.

– Покажешь результаты? Я серьёзно. Оценю твои кубики пресса.

– Да какие кубики? Максимум живот убрала немного.

– Хорошо – хорошо. Покажешь? – Не унимается Королёв.

– Нет! Женя!

28 Ноября

Возвращаемся из школы с пересадкой с трамвая на автобус, потому что стало холодновато, чтобы, в принципе, находиться на улице. Мы немного не угадали, и приехали раньше на приличное количество времени до того, как «пятнадцатый» выедет на маршрут. А потому решаем пойти пешком. По закону подлости, дойдя до светофора, к нему подъезжает нужный нам автобус. Нам смешно и обидно одновременно.

В «Магните» покупаем пачку сухариков, дабы заесть обиду и злость, ни то на себя, ни то на водителя. Из поворота на знакомую улицу выходит парень. И в этот момент Ксюша поскальзывается и падает в сугроб. Я заливаюсь диким ржанием, не стесняясь. Наблюдаю, как щурятся глаза от стыда. Лежит на боку, по-прежнему крепко держа упаковку в руках, не просыпав ни одного сухарика.

Подходя к колонке, где обычно прощаемся и расходимся по домам, замечаю, что в кармане пусто. В панике иду по дороге обратно, внимательно вглядываясь. И наконец-то нахожу потерю. Слава Богу, цел, и по не проехалась машина, сейчас мигающая поворотником вдалеке. Видимо, положила телефон мимо кармана. Он слегка треснул в нижнем углу, но не критично. От маленькой трещинки ничего серьёзного произойти не должно.

– Что же за день такой!? То Артём локтем по лицу случайно заехал, то транспорт, то это…

«Меня переполняют чувства. Отлично, спустя несколько парней это по-настоящему. Я даже не поняла, как это случилось. И почему он вернулся именно тогда, когда поняла, что люблю его?»

5 Глава

6 Декабря, запись из дневника*

«Вот это доброе утро. Пью ромашковый чай, пытаюсь успокоиться. Пару дней назад писала Жене с левого аккаунта. Хотела познакомиться, уведомив, что ищу парня. А сегодня в два ночи ответил, что может и получится. На всякий случай спросила, есть ли у него девушка. Жду, когда напишет «да». Хотя, навряд ли ответ и в этот раз устроит мою персону. Нет, постараюсь не разводить истерику. Просто продолжу смотреть на его ложь, как любит, никуда не уйдёт. Только есть ли смысл? На самом деле, я давно думала расстаться, а его «нет» на мой вопрос станет последним толчком. Хочу расстаться, не потому что нет чувств, а потому что так лучше нам обоим»

20:59

«Добрый вечер. Пью чай. Всё хорошо. Благодаря друзьям почти смогла не думать о плохом. Но попросила Ксюшу и Кристину проверить Женю. Ответил обеим, что девушки нет. Ха-ха, сука… а мне написал «люблю». Ну-ну. Прошу, чтоб приехал на новогодние каникулы. Он постарается.

В школе воевали с Коршуновым за стул. Он забрал мой, я его. Сопровождалась драма взаимооскарблениями по типу «проститутка».

8 Декабря

На пути к трамвайной остановке, пытаюсь не говорить про Королёва, но гадости так и вырываются изо рта. Форджер надрывается от смеха. А после настигает карма. Из железного тела прямо на нас вываливается мадам, которая по всей видимости не могла заранее подготовиться к выходу. В добавок я ещё и об поручень испачкалась – вляпалась в какие-то чернила. И Ксюша туда же.

Решив самый нудный пример в своей жизни, сажусь за парту, а в тетради на полях непристойные рисунки от Алексеева. Замахиваюсь ударить его по плечу. Егор принимает удары, не защищаясь.

Пока весь класс одевается на профориентацию, мы с Егором по-быстрому сваливаем из школы. По рассказам одноклассников, там скучно и неинтересно, пустая трата времени. Посему было принято решение не посещать сию двухчасовую «пытку».

Стоя за барной стойкой, тихонько попивая какао, замечаю, как ноет всё тело. Почему? Не ем третий дня? Тренировки? Стресс? И не знаю, что делать. Я осознала: пока не могу выйти из отношений, потому что есть чувства, но, с другой стороны, такое отношение надоело. Недавно стала замечать женины черты лица в своём. Из-за чего стараюсь лишний раз не смотреть в зеркало. Но всё равно засматриваюсь на свою ухмылку, вспомнить, как же она идёт Королёву.

11 Декабря

Переписка с Женей набирает обороты.

– «Потому что мне нужно общение и с другими тоже»

– «Зачем нужно говорить, что у тебя нет девушки?»

– «Да потому что по-другому никак»

– «Ты уверен, что это нужно только для дружбы?»

– «Да»

«Я тебя люблю, но тоже хочу дружить»

«Отношения – это глупо»

– «Для чего я тебе?»

– «Для общения. Тебе я могу доверять»

Немного успокоив нервы, погружаюсь в рассказ о том, как хочу уснуть до своего дня рождения, а потом снова, до выпускного.

– «А что на выпускном?»

– «Класс хочет в коттедж, выпить и так далее»

Мне стрёмно. Ну их, на самом-то деле. Я уже неоднократно рисовала сценарии того, как что-нибудь выйдет из-под контроля. Родители сто процентов предадутся воспоминаниям наших школьных лет – слёзы, смех, снова слёзы с соплями. А мы будем предоставлены себе.

– «Что может случится?»

– «Откуда знать, что на уме у парней из нашего класса»

«Тем более, точно знаю, нравлюсь двоим»

«А один из них хочет меня»

– «Думаешь, зажмёт где-нибудь в отдалённом углу?»

– «Да»

– «А ты и не против»

– «Совсем что ли?!»

«Я хочу, чтобы ты был моим первым»

Женя прочитал и пропал, буквально на пару минут. За время, что его не было, почти убеждаю себя в излишестве слов, пока Королёв не отвечает:

– «Было бы супер»

– «Я дождусь»

Запись из дневника*

«Доброго времени. Готовлюсь ко сну. Исход переписки с Женей таков: мы расстались, или, как это… парень-друг, что-то такое. Но с его слов: любит, ревнует, хочет, нужна, доверяет, всё равно лучшая. Нужна… Ему не плевать…»

12 Декабря

Четыре утра. Отхожу ото сна со слезами на глазах, от мыслей о том, как сильно люблю Женю, в параллели с мыслями о том, что «долго и счастливо» – больше не про нас.

Плетусь по линолеуму поставить чайник. Вытаскиваю самый вкусный чай, который только есть в нашем доме. Шмыгаю носом, а слеза падает с подбородка на футболку, оставляя мокрый след.

Наливаю кипяток в кружку, капли разлетаются в стороны и попадают на ногу. Изо рта раздаётся подобие шипения. Медленно пью горячий напиток, с всхлипами истерики. Из комнаты доносится топот. Бабушка скрипит дверью, жмуря глаза.

– Ты чё ревёшь? – В грубом недоумении вопрошает она.

Осознаю, что, даже если попытаюсь что-то ответить – не получится. Потому рассекаю воздух рукой, и опускаю голову.

– Таня, что случилось?

– Ничего, – выдавливаю я.

Бабушка накидывает пальто и выходит на улицу. Да, было бы неплохо и самой сделать пару затяжек перед грядущим днём, где всё обыденно и серо. Высовываюсь в окно, поджигая «Чапман». Тут же окутывает холод. Заснеженные крыши домов веют тремя месяцами бессмысленного существования. Мигающий фонарь, как и весь зимний пейзаж, не вселяет никакой надежды. Скуренная «убийца» не радует, а лишь на время заполняет трещинки в лёгких.

7:10

В ушах плейлист с грустными песнями, почти на всю громкость. Пересекаю железнодорожные пути, не смотря по сторонам. Только по гудку поезда, замечаю: от смерти меня отделяет всего ничего. Быстро реагирую и убираюсь с путей. Захватывает дух, но отвлекает сообщение от Егора:

– «Помнишь про консультацию?»

– «Можешь голосовое послушать?»

– «Могу»

Прохожу пешеходный переход. Машины далеко, посему не беспокоюсь. Холодным пальцем зажимаю кнопку записи голосового:

– Твою ма, меня чуть не сбил товарняк. Я даже ненадолго стала ценить жизнь. Уже на остановку иду, кстати.

Через мгновение приходит ответ:

– «Ха-хах, бывает»

12:35

Выходим из школы. Перед тем, как прозвенел звонок с урока, завела разговор о нашем с Женей положении. Уоллес говорит и так очевидное «глупо», «бросай его». Я ёжусь в шарфике, молча соглашаюсь с доводами, не вникая ни в один. Как и договаривались на первом уроке, едем с Ксюшей на пятом трамвае в центр, где находится магазинчик с мягкими игрушками. Как-то в этом месяце рассказывала о нём парню-другу. Он расценил рассказ, как намёк. После разговора на мою банковскую карту упало пару тысяч. Возможно, так хотел извинится.

– Наконец-то куплю ту самую лису, – мечтательно произношу я.

– Ту, которую ты видела месяц назад?

– Ага.

Проезжая «Магистральную», водитель явно замешкался. А когда подъехали к депо, открылась полная картина происходящего – поперёк трамвайных путей застряла фура, наверняка надолго остановив движение.

– Что будем делать? Пешком до следующей остановки?

– Да пошло оно! – Психую, и убедившись, что близь не едут машины, перехожу на красный. Ксю догоняет, хватает за плечо и восклицает:

– Ты же так хотела эту игрушку! А вдруг она последняя, ждёт только тебя?

Пройдя с десяток метров в абсолютной молчанке, отбрасываю шоппер в сторону, падаю лицом в сугроб, скатываюсь вниз. Здесь неглубокий овраг, из которого легко выбраться, посему позволила сию детскую выходку. Щёки начинают мёрзнуть, и я переворачиваюсь на спину. Ксюша делает что-то на подобии сальто вперёд – приземляется в нескольких сантиметрах от моего месторасположения. Приподнимаюсь, чтобы нормально посмотреть на неё. Оглядываюсь назад, изображение перед глазами пропадает – прилетело снегом от Форджер. Слышу, как она разрывается от смеха. Протягиваю руку, чтобы Ксю смогла встать, но она тянет обратно. И снова ржать. Поднимаюсь и закидываю её белыми хлопьями, попутно очищая вещи от налипшего зимнего осадка.

– Ну, всё-всё. Ладошки замёрзли.

Выбираюсь из оврага на дорогу. Хорошо, что никто из одноклассников не видел «снежной сценки». Скорее всего, они назвали бы нас чокнутыми. С мокрыми брюками, с размытым макияжем идём по домам. Я – слегка расстроенной, Ксюша – весёлой. Доходя до «поворота прощания», озвучиваю решение: едем покупать завтра. Пока её не купил кто-то другой. Жмём руки и расходимся.

Запись из дневника*

«Что ж… Опять проснулась с образом Королёва в голове. Неужто я так сильно болею им.

Тогда плохо. Тогда лучше болеть орви. От него можно вылечиться таблетками, сиропами. А как от любви? Нет, таблетками и сиропами тоже можно, но запрещёнными. И сделать себе же хуже, вплоть до летального исхода»

Со мной в июле этого года произошла одна неприятная история. Грубо говоря из-за запущенной ангины. Кашель, температура, красное горло. Страдала самолечением, а когда стало невозможно говорить и есть, температура поднялась до тридцати восьми и пяти, пришлось вызвать скорую. Фельдшер поставил укол, предварительно озвучив диагноз: паратонзиллярный абсцесс. На следующий день я и Аля отправились в городскую клиническую больницу. У меня не имелось сил реветь и сопротивляться. В процедурном кабинете находиться максимально отвратно. Белые стены и потолок, белая мебель, белые халаты. Металлический блеск хирургических инструментов. Стерильность и минимализм. Ужасный запах резиновых перчаток у самого носа. Я сидела на мягком стуле, пока врач, который должен оказать первую помощь, испытывал ожиданием. А потом кровь, боль, рентген, лежу в палате.