Читать онлайн Багровые сны

1

Все пространство, которое оказалось доступно взгляду накрыло темными тучами… или это просто сгущались сумерки? Я не могла точно понять, так как внимание занимало совсем другое: огромная красная планета. Она вошла в атмосферу земли и до этой планеты, кажется, было рукой подать. Она заняла часть от нашей атмосферы и имела настолько гигантские размеры, что мне стало как-то тесно, да и воздуха перестало хватать, прибавить сюда еще летнюю пору. Я стояла не шевелясь и не дыша, вглядываясь в красную планету до рези в глазах, пока она медленно плыла ко мне, старалась разглядеть есть ли на ней жизнь.

Некоторые люди со мной так же стояли и смотрели, но менее заинтересованно, чем я. Планета все приближалась… кровавого оттенка, таинственная и страшная, но манящая. Мне так хотелось узнать, есть ли на ней кто-то!

И оп, я слышу голоса. Неизвестный язык. Кто-то говорит со мной и… я знаю его! Понимаю, что мне говорят. Но вот люди рядом со мной, не видят ничего и не слышат другой речи. Я огляделась по сторонам, с удивлением понимая, что только мне одной удается видеть людей на красной планете, слышать и понимать их речь.

Ох, как же душно-то. Душно и темно. Я все продолжаю разглядывать поверхность планеты насколько хватает зоркости моих глаз. И стараюсь услышать, что мне говорят, для чего приходится сильно концентрироваться…

Глаза мои неожиданно открылись. Я оказалась в постели, тяжело дыша. От напряжения все тело одеревенело, спина покрылась потом, увлажнив простыни. Мне потребовалось пару минут, чтоб прийти в себя и скинуть остатки тяжелого сна. За окном уже давно рассвело. На кухне гремела посуда. Значит, мама находилась дома. Не сразу я различила приглушенное мурчание возле себя. Повернув в ту сторону голову, я уперлась носом в нежную оранжевую шерстку Лиса. Кот двинулся и повернул ко мне свою хитрую рыжую мордаху, блаженно жмуря глаза.

– Привет, дружище. Ты моя наглая рыжая морда-а, да? – произнесла я, потрепав нежно кота за ухо. – Ох, опять эти сны… вот что они значат, ты не знаешь? А почему ты не знаешь? Быстро знай!

Я оставила кота в покое и уставилась в потолок, решив проанализировать сон. Когда все это началось? Полгода назад примерно. Уже полгода мне снятся сны с примерно одинаковым сюжетом, а ничего не происходит…

Значит либо меня клинит и я слишком много думаю о красной планете Нибиру, которая якобы приближается к Земле, о ней уже в интернете разговоры идут направо и налево. Либо… другого объяснения обнаружить не удавалось.

Вначале во снах она висела далеко, просто небольшой красный отпечаток рядом с Луной. Потом с течением времени в моих снах она становилась все ближе и ближе. Сначала мне было страшно, потом любопытно, а потом… как сейчас, когда уже она вошла в атмосферу и буквально нависала над всем живым на Земле, меня обуревал жуткий интерес, вызванный ее таинственностью. Причем каждый раз я оказывалась только одна, кто ею действительно интересовался. Люди вокруг меня ее либо не видели, либо едва бросали на нее взгляд. А последние пару недель в своих снах я старалась понять и запомнить фразы пришельцев, и каждый раз в такие моменты меня выкидывало из сна.

"Так, ладно, хватит с меня… так и с ума недолго сойти" – решительно произнесла я и вскочила с постели. Надо будет как-нибудь навестить знакомого психолога – Элен Циммер. Когда-то я ходила на ее семинар по трактовке снов, там мы и познакомились. Мы заинтересовались друг другом, так как она единственная, кто, на мой взгляд, имел довольно широкий подход к трактовке снов, а я ее заинтересовала своими снами и небольшими особенностями, которые проявляла относительно них. А именно иногда мне удавалось их контролировать (даже сама не понимала как так выходит) и вмешиваться в сюжет сна, строя там все по своему сценарию. Ничего хорошего из этого, кстати, не выходило. Иногда меня посещали вещие сны. Элен тут же оказывалась в курсе всего. Так же ее удивляло насколько точно я описывала вещи неподвластные обычному человеку: телекинез, левитация, телепатия и так далее.

От нее я узнала, почему лучше не вмешиваться в сюжет сна и чем опасны осознанные сновидения. Снами можно было, конечно, научиться владеть в совершенстве, тогда опасность резко уменьшилась бы, но мне не хотелось тратить на это время, в общем-то, как и на их трактовку, поэтому я предпочитала ходить к Элен и доверяться ее знаниям на этот счет. Касательно сверхъестественных способностей из снов, то тут она иногда проводила со мной эксперименты, стараясь выяснить откуда у меня эти "умения".

– Ты проснулась? – послышался тихий голос мамы за спиной. Я вздрогнула, осознав только сейчас, что каким-то образом очутилась у окна и слепо созерцала пустоту за ним. Мама подошла ко мне и, обняв, чмокнула в щеку. – Уже одиннадцатый час. Ты на тренировку не поедешь?

– Нет. У меня клуб сегодня ночью. Не хочу выдохнуться раньше времени.

Мама нахмурилась и отступила в сторону. Я знала, что она не особо одобряет мое увлечение по пятничным или, а иногда и "и", субботним ночам. Я танцевала гоу-гоу в клубе с другими девочками.

Мне нравилась такая ночная активность, я обожала танцевать, а еще мне нравилось заводить людей в клубе, когда все смотрят на тебя, вместо того чтобы отдаться битам диджейских миксов. А еще мне нужно было куда-то девать свой избыток энергии. С детства я была с шилом в одном месте и довольно боевая. Поэтому, чтобы умерить мой пыл, родители решили отдать меня в спортивную школу. Так я оказалась постепенно в колледже, в секции спортивной гимнастики.

– Ты такси домой возьмешь или тебя Макс проводит? Прошу, не ходи только одна.

– Посмотрим, не переживай, мам.

Я нетерпеливо двинулась с места, обогнув маму, направилась в ванную. Мне нужно было тем не менее появиться в колледже на теоретическую часть занятий. Посидеть пару часиков на попе и поплевать в потолок – это мне не составило бы никаких трудов. Тем более предметы сегодня ожидались "спокойные": история физической культуры и спорта, философия и иностранный.

На кухне я провела около часа, уплетая мамины оладьи, активно поливая их джемом.

На улице приятно грело солнце. Как же я любила лето! Домой меня было не загнать. Я старалась делать все возможное, чтоб проводить побольше времени на свежем воздухе. И даже сейчас, уставившись в окно, уже всеми мыслями давно пребывала на улице и подставляла лицо под солнечные лучи.

– Ты сегодня домой явишься или сразу в клуб? – услышала я вопрос. Мама словно прочла мои мысли.

– Не знаю даже… забегу к вечеру, если Макс никуда не позовет.

Я поднялась из-за стола и направилась к выходу, прихватив свою большую спортивную сумку. Тут в голове моей снова всплыли отрывки из сна. "Так, надо будет забежать к Циммер как-нибудь" – пробубнила я себе под нос.

В колледже уже давно шли занятия. Я пропустила утреннюю тренировку, потому что вполне основательно считала, что могу себе позволить такую роскошь, и думала сослаться как обычно на…

– Кински! Принцесса явилась на бал?!– гаркнул мужской недовольный голос позади меня, пока я спешным шагом целенаправленно направлялась к кабинету истории, так как и сюда уже тоже опаздывала – Кински! А ну стоять! Какого черта тебя не было на утренней тренировке?!

Это оказался мой тренер. Строгий… очень строгий, но справедливый дядечка. Он выжимал из своих учеников все соки, и, согласно его угрозам, каждый из нас должен был быть уже давно скручен в бараний рог, переехан асфальтоукладочным катком и тому подобное.

Я постаралась нацепить на себя виновато-сонный вид и пробубнила:

– Я проспала, мистер Стивенсон, прошу прощения.

– А будильник не помог?!

– Не услышала…

– Значит, ставь себе десять будильников! Ты думаешь, если у тебя хорошие результаты, значит можно поспать подольше? Будешь так себя вести, я исключу тебя из состава сборной, и мне наплевать на мнение комиссии! Соревнования уже через пять месяцев. Мне нужно твое полнейшее повиновение! Я не потерплю нарушения моих правил… исключу тебя не только из состава сборной, но и из колледжа…

Последнюю фразу он уже красноречиво шипел мне в лицо, обжигая кожу горячим воздухом. Я еще раз извинилась перед ним, немного напрягшись, и пообещала, что такого больше не повторится. А в мыслях точно знала, что стоит только еще раз показать ему свой идеально подготовленный номер, он тут же растает и поймет, что из состава сборной ему меня исключать совсем невыгодно. Только я отделалась от тренера, как тут же уперлась взглядом в Макса. Он вышел из кабинета и теперь смотрел на меня, растянувшись в улыбке.

"Только тебя сейчас не хватало" – нахмурилась я.

– Привет красавица? Сладко спалось, да? – саркастично осведомился он, подмигнув мне. – Сны о воздушных замках и прекрасных рыцарях?

– Ой, отстань.

Я попыталась пролезть мимо него в аудиторию, но он загородил проход. Я подняла на него преувеличенно усталый взор, в очередной раз поймав себя на мысли, что хоть парень он и хороший, серьезный, но мне в нем что-то да не по вкусу.

– Тебя проводить сегодня?

Мне пришлось призадуматься. С одной стороны, в одиночку до дома идти было боязно, с другой – мне надоедало его частое присутствие в моем поле зрения.

– Посмотрим, скорее всего, такси возьму. Спасибо, Макс, ты такой милый.

Я отстранила его и вошла в аудиторию.

Время тянулось нескончаемо долго. Я скользнула взором по своим одногруппникам, подумав, что и им тоже безмерно скучно. И тут почувствовала, как спину что-то жжет. Обернувшись, я уткнулась в веселое лицо Кевина. Странный парнишка с нашего курса, постоянно твердящий о воинах света, эре Водолея, седьмом луче света и прочей эзотерической фигне. Его едва ли кто-то слушал в группе… ну, кроме меня. Не то чтобы мне все это было интересно, но пара общих точек соприкосновения у нас имелось. Как, например, эта.

– Давай не сейчас. Я только что получила взбучку от тренера. Не смогу успокоиться быстро. Не до этого.

– Да ладно, на тебя это не похоже. Хватит отмазываться, садись ко мне. Поиграем.

Я вздохнула. И перебралась за парту Кевина. С ним никогда никто не садился. Девочки считали его уродливым и отталкивающим, с его длинным носом, редкими, жидкими волосами и пальцами странной формы, поэтому ему не оставалось ничего другого, как стать отличником. Из-за последнего ребята его тоже недолюбливали, так как он редко давал им списать. И всякий раз, когда мы с ним общались, на меня в группе смотрели с непониманием и как-то косо, опасаясь, видимо, за мое здравомыслие. Кевин весь светился от счастья, каждый раз готовый растаять оттого, что его почтила своим вниманием красивая девушка. А во взгляде Макса постоянно читалась смесь из негодования, ревности и презрения. Что до меня, то мне было все равно.

Он потер ладони друг о друга и развернул их ко мне. Я сделала то же самое. Наши ладони оказались друг напротив друга. Тут же между ними стал образовываться мягкий поток тепла, постепенно уплотняясь и нагреваясь. Так мы баловались с ним, передавая друг другу шарик из энергии. Он все порывался научить меня чувствовать энергетические вибрации от предметов, но я упиралась, потому что была слишком ленивая для этого. Зачем мне эти знания? Чего мне с ними делать? Поэтому наши "развлечения" ограничивались только шариком энергии.

– Чего тебе снилось сегодня?

Хитрый лис, он знал как меня завлечь. Мне очень нравилось рассказывать свои сны и слушать о снах близких людей. Трактовала я их плохо, но в целом можно было составить мнение о происходящих в жизни человека событиях на самом деле. Очень забавно, когда тебе говорят одно, а через его сон видишь, что внутри происходит совсем другое.

– Все то же самое… Нибиру. Странно, что она так втемяшилась в голову. Вроде и не думаю о ней настолько активно. Хотя, а вдруг это вещий сон и она правда приближается?

– Хм, а сколько она тебе уже снится?

– Полгода…

– Полгода! – воскликнул Кевин неожиданно громко, но тут же съежился и прошептал мне, – Да ты с ума сошла. Я даже не уверен существует ли она. Что-то тут нечисто. Если хочешь, я схожу к своей знакомой, она на одной со мной волне и много видит, она скажет точно…

– Этот твой кружок бесноватых сектантов? Нет, не надо. Я не особо верю в их предсказания.

Кевин надулся на мое оскорбление, но ничего не ответил.

Зазвенел звонок. Я с трудом дождалась окончания пар. После учебы меня на ковер вызвал тренер, чтобы отсчитать еще раз, медленно, с чувством, толком и расстановкой.

2

В клуб я явилась раньше обычного. Танцпол еще пустовал, но музыка гудела уже как полтора часа. Гуляки собирались ближе к полуночи. Диджей, еще один хороший знакомый, помахал мне рукой и улыбнулся. Рядом с ним неизменно можно было обнаружить Карлу. Эффектная брюнетка довольно стервозной наружности. Мы с ней не ладили первое время, когда я попала в клуб после кастинга танцовщиц. Думаю, ей не нравилось, что у нее появилась конкурентка по всем параметрам: она постоянно оглядывала с ног до головы мой клубный блестящий-секси наряд, фигурой я обделена не была. Она явно завидовала тому, что я лучше танцую и, соответственно, публика больше реагирует на мои номера. Тем не менее она имела пухлые губки и прелестные округлые формы, просто ходячий секс. Я не имела ничего этого и меня нельзя было назвать "ходячим сексом" и чему можно было завидовать тут неясно. Последней инстанцией ее гнева явилась моя дружба с диджеем. Она имела на него виды, а я ей, видишь ли, помешала. И все это учитывая, что наше общение с ним ограничивалось только парой-тройкой теплых фраз. Но я конфликтностью никогда не блистала, мне легче было проигнорировать человека. Поэтому ее скользкие уколы, ледяные взгляды и дурацкие усмешки возвращались к ней назад. В конце концов мы оба негласно сошлись во мнении, что лучше нам сильно не ссориться, раз уж мы в одном коллективе. Она вскоре убедилась, что ее пассия мне совершенно безразлична и почти совсем успокоилась. Мы даже стали нормально общаться. Единственное, что я никак не могла принять, это ее высокомерный гонор.

Я зашла в гримерку и вытащила свои новые туфли на высоком каблуке, подумав о том, что по-любому завистливый сканер Карлы проедется по ним в первую очередь.

Нацепив на себя короткие блестящие шорты, обтягивающий топ с декольте, из-под которого выглядывал лифчик, я принялась за макияж. Ох, как же мне нравился мой такой довольно-таки развратный образ. По улицам так ходить бы не отважилась, а вот в клубе это называлось вполне прилично "сценический костюм"… никто не смог бы обвинить меня в распущенности.

Через полчаса одна за другой появились остальные гоу-гоу герлс. В гримерке началась подготовительная очень шумная женская суматоха, которую я особо не любила, поэтому всегда старалась приходить заранее, чтобы собраться с мыслями и подготовиться. Теперь мой макияж был почти закончен. Я направилась к сцене с целью "разогреть" публику.

– Привет-привет, ты куда направилась? Не на сцену ли?

Мне преградил дорогу хозяин заведения. Между девочками мы называли его доктор Лекстер. Слишком он много мнил о себе и считал, что щелкни он только пальцами, и любая девушка тут же упадет перед ним в любовной горячке. Он пожирал их на завтрак, обед и ужин. Это в свои пятьдесят лет, обладая заплывшей жиром фигурой и вечно потной лысиной. А его масляные глазки имели только одно выражение: похоть. Я не знала как он вел себя в повседневной жизни и знать не хотела. Сообщив ему, что иду на сцену, я устремила на него вопросительный взор.

– Карла попросила меня пустить ее первую, не против? Ты же знаешь какая она у нас вредная… У нее минут на десять разогрев. А ты, как всегда, классно выглядишь. Отвезти тебя сегодня домой, чтоб не украли, а?

При этих словах он приобнял меня, как бы в шутку. Меня всю передернуло от этого его жеста. Я аккуратно высвободилась и ответила:

– Если бы вы еще раз вызвали мне такси, была бы очень вам признательна.

В это время откуда ни возьмись на сцену выплыла Карла. Она выплыла туда, словно выиграла только что титул мисс Мира и свой номер начала в том же духе. Я прислонилась к стене, погрузившись в свои мысли, краем глаза различая движения силуэта Карлы по сцене. Она не видела меня, так как кулуар, где я расположилась, не освещался, кроме того, меня скрывала портьера. Минуло едва ли пять минут, как размытым фокусом зрения я уловила странное движение в мою сторону. Вынырнув из мыслей, я с удивлением увидела, как Карла направляется за кулису очень странной походкой. Неужели прошло уже десять минут? Вряд ли. Не успела я подумать о чем-то еще, как она, едва скрывшись от глаз публики, зашаталась и испустив стон, резко двинулась вперед, а поравнявшись со мной, упала на пол. Точнее не упала, а повалилась, словно мягкий мешок. Я хлопала глазами, открыв рот и не понимала, что происходит.

– Карла? Ты чего? Тебе плохо?

Глупый вопрос, но это первое, что приходит на ум в таких неожиданных ситуациях, как эта. Она не отвечала, но зато стонала и ее колотила дрожь. Лицо побелело, как полотно, а губы посинели. Я бросилась к ней, перепугавшись наконец как следует. Приподняла ее, пристально вгляделась в лицо.

– Что с тобой? Нужен врач?

Не то ли мой жест, не то вопрос вызвал гримасу боли на ее лице, а из глаз полились слезы. Тут возле меня послышалось движение.

– Бог мой, что за черт тут у вас?! Карла?! Карла, ты что?!

Это оказался босс. Он так горлопанил, что на его крик сбежались другие девочки, а их гомон собрал и остальной персонал. Кто-то распорядился вызвать скорую. Бедняжку вертели и крутили, задавая ей одни и те же вопросы. Меня отстранили в сторону, и я молча наблюдала за происходящим, погрузившись в какое-то отупение. Однако, что точно было на лицо, это ее все ухудшающееся состояние. Кожа теперь стала серого оттенка. Она начала тяжело дышать и явно перебарывала некую внутреннюю боль. По ее лицу стекали крупные капли пота. Ей делалось хуже, неужели они не видели это. Все галдели вокруг, словно несушки. Первым очнулся босс. Он выпрямился как струна и приказал девочкам идти на сцену и не мешаться. Они, постояв немного, с донельзя обеспокоенными лицами, неуверенно удалились. Сколько прошло времени? Минут пять, по-моему, а казалось целая вечность. От шума и паники вокруг начала раскалываться голова. Мое терпение лопнуло. Я начала злиться.

– Так! Хватит! Заткнитесь все уже наконец. Прекратите ее вертеть, неужели не видите, что ей только хуже от этого?! – резкий, командный тон был совсем не в моем стиле, но сейчас об этом думалось в последнюю очередь. Некоторые зеваки опешили, но другие не отреагировали.

– Да оставьте же вы ее, в конце концов! Ей нужен покой и воздух.

Я продвинулась к ней и грубо оттолкнула переживающих, в том числе и босса. Последний не ожидал такого жеста и теперь смотрел на меня открыв рот, по его лицу гуляли эмоции странного рода. Похоже он не знал: стоит ли делать выговор именно сейчас или лучше обождать.

Между тем по моей просьбе Карлу подняли и понесли в гримерку. Голос мой звучал жестко и с холодом. К моему вялому удивлению мне повиновались. Один парень из персонала доставил ее в нашу комнатушку и положил на канапе, туда же последовали и все остальные. Но не тут то было. Я тут же вытолкала всех за дверь самым бесцеремонным образом, сообщив, что ей нужна тишина, и что я сейчас со всем разберусь сама. С последней фразой голос мой дрогнул. А как проблему-то решать? Вообще не ясно… ну, точнее, обычно оно работало. Это работало на животных, на детях и на моей маме. Когда я накладывала на нее руки, она говорила, что чувствует тепло. А когда у меня была собака, она всегда приходила ко мне, если ей становилось плохо, и старалась устроиться всеми правдами и неправдами на моих коленях. Тогда я тоже накладывала ладони на нее и просто старалась посылать ей излечивающие импульсы. То же самое намеревалась сделать и сейчас. Мой сканирующий взгляд прошелся по больной, потом я распахнула форточку, впустив в комнатушку свежий ночной воздух, вздохнула, попросила Бога о помощи (так как не была уверена в своих силах) и подошла к ней, стараясь сохранять спокойствие. Самое главное верить, что все будет хорошо, хранить отстраненность и хладнокровие. Где-то на задворках сознания гнездилось удивление, как это все так легко послушались меня, когда рядом находится человек почти при смерти. Я же даже не врач.

– Сейчас все будет хорошо. Слышишь меня?

Каким именно образом все могло стать хорошо, я не знала, но мне нужно было это сказать. Карлу все колотили мелкие конвульсии. В принципе, в ее состоянии ничего не менялось. Я же действовала машинально, как "душа просила", скажем так. Нагнав в ладони тепло, я обхватила ими голову Карлы и застыла так на время, воображением поправляя внутри нее то, что мне казалось требовало правки. Подержав руки пару минут передвинула их на грудную клетку, потом снова на голову, на лоб. Совершая такие непонятные даже мне действия, я ждала не зная чего.

Мне показалось, что тело девушки немного обмякло. Не зная, чего бы еще сделать, повинуясь первому импульсу в себе, я принялась водить рукой по ее лбу, убирая налипшие волосы, по голове, гладя ее волосы с такой нежностью и искренностью, что даже удивилась. Хотя мне действительно хотелось, чтобы ей стало полегче.

– Тшшшш, дыши глубже и спокойнее. Сейчас все будет хорошо. Тшшш, дыши. Думай о дыхании. Боль уйдет.

Так прошло около десяти минут. Конвульсии почти ушли, тело немного потеплело. Я поднялась и провела еще раз ладонями над всем ее телом и, едва закончив свой странный ритуал, услышала, как открылась дверь.

– Как тут дела? Врачи здесь. Будут с минуты на минуту. – произнес громко босс, сделав шаг в комнату. Я вскочила с места и направилась к нему навстречу, намереваясь выпроводить.

– Не шумите, пожалуйста, кажется она спит. Выйдите. Ей лучше, вроде как.

Только я начала теснить его к двери, как тут же в дверном проеме показались люди в халатах, а за ними еще одни, в форме – полиция. Последние вынюхивали атмосферу на предмет возможности насилия или наркоты.

Авторитетно оттеснив меня и босса с прохода, они прошествовали к больной.

– Осторожнее! Она спит. Может нет смысла ее будить?

– Вы кто, врач? – осведомился один вопросительно приподняв бровь, приостановившись позади остальных.

– Нет… – стушевалась я.

– Ну так и не вмешивайтесь. Если у нее опасный для жизни приступ она может умереть. Наша задача её осмотреть до этого. Поэтому мы будем сейчас делать свою работу, а вы не мешайте нам.

В глубине души взметнулось негодование, смешанное с принятием. Когда, с одной стороны, понимаешь, что не стоит мешать компетентным лицам, с другой – видишь, что человек спит и ему уже гораздо легче.

Один из них бесцеремонно потряс Карлу за плечо и тут же приоткрыл ее веки пальцами, направив туда фонарик. Она испустила стон.

Я вздохнула и вышла из гримерки, только сейчас услышала грохот музыки, свисты и крики на танцполе. В тумане дойдя до того места, где находилась до этого, я намеревалась сделать то же, что и остальные мои коллеги на сцене: танцевать и веселиться. Но, глядя на все это действо со стороны, представляя, что мне сейчас нужно будет делать, поняла, что у меня пропало и желание, и настроение.

Промаявшись так еще минут двадцать, я вздохнула и решилась-таки отправиться домой. Время близилось к двум ночи. Помнится босс обещал мне такси, он часто проявлял такую доброту. Я порыскала его глазами и увидела, что его заняла полиция для дачи показаний. Макс со мной в этот вечер не пошел, зато имелись другие желающие подвезти меня до дома.

Я направилась бродить по залу и, как и ожидала, через некоторое время наткнулась на своего знакомого, клубного завсегдатая. Дик обрадовался, увидев меня, и предложил выпить. А когда бармен подал мне маргариту, то спросил все ли нормально и отчего меня не было на сцене.

– Конечно, красотка, отвезу тебя, а то еще украдут. – ответил он на мою просьбу.

– Я устала и хотела бы уехать сейчас, ничего?

Дик хихикнул и поднялся из-за барной стойки. Сообщив, что всегда в моем распоряжении. Я знала, что он ко мне неравнодушен, но вот только у него была девушка, которой он имел привычку изменять. Не хотелось стать еще одной преградой в их отношениях.

Город спал. Прохладный ночной ветерок освежал заплывшее сознание, убирая давление от громкой музыки. Как хорошо, что я приняла решение поехать домой. Я устала так, словно всю ночь драила особняк, да и голова разболелась ни с того ни с сего.

Мы ехали по пустынным квадратным улицам среди невысоких домов. Я жила почти в пригороде, который утопал в зелени, в то время как в городе едва ли можно было обнаружить несколько деревьев.

– Уже почти приехали. Высади меня здесь, хочется прогуляться.

– Ты с ума сошла? Время почти третий час. Давай довезу?

– Мне тут идти пять минут. У нас безопасный район. Не переживай, спасибо тебе.

Он остановил машину, недоверчиво глядя по сторонам. Я чмокнула его в щеку и спешно выбралась.

– Эй, ты если что звони, ладно? Я моментально вернусь.

Я кивнула ему головой, улыбнулась и махнула на прощание рукой. В ответ он рыкнул четырестапятидесятью лошадиными силами и с визгом сорвал свое буйное авто с места.

Я постояла немного, осматриваясь вокруг, и потом неспешно побрела к дому, стуча высоченными каблуками. Блин, из-за сегодняшней эпопеи забыла переобуть обувь. Ну и ладно. Километр с половиной и вот мой дом. Но не успела я сделать и десяти шагов, как противный голос позади заставил меня похолодеть и обернуться:

– Ой, кто тут у нас в такое время? Какая красотка и совсем одна так поздно ночью. А где же охрана? Ты явно ищешь приключений, ну что ж, тебе сегодня повезло.

Откуда возникли эти идиоты? Вокруг же минуту назад не было ни души. Передо мной выросли четыре фигуры, явно недружелюбной наружности. Их глаза сверкали черным, а на губах играли ядовитые усмешки. И они совершенно точно были довольны тем, как им сегодня повезло.

В горле поднялся ком. Сказать, что я стала ни жива ни мертва от страха – ничего не сказать. Можно было бы попробовать убежать, но на таких каблучищах я и двух метров не пробежала бы. Кричать? Кто выйдет меня спасать в три ночи в спальном районе. Я просто стояла как истукан и лихорадочно соображала, как себя спасти.

Один из них двинулся ко мне, схватил за руку и вырвал сумку.

– Это тебе больше не понадобится. Эй, глянь что там есть!

С этими словами он бросил ее одному из своих дружков.

– Слушайте, чего бы вы там ни задумали, вы это сделаете только через мой труп.

Мой голос предательски дрожал. Это звучало нелепо и смешно. Двое парней захихикали.

– Раз через труп, то через труп, как пожелаешь.

Тут подоспел второй. Они схватили меня за руки и закрутили их за спину. Блин, как же больно! Из гортани вырвалось мучительное "Ай". Нет, не все им дастся так легко. Я принялась брыкаться что есть мочи.

– Ах ты сучка, сильная попалась. Роб, угомони ее быстренько.

Ко мне направился третий. Сердце замерло в этот момент от ужаса. Что сейчас будет?

– Куда тебя ударить? Выбирай, принцесса. Все для тебя этой ночью. Я могу сломать тебе нос или разбить губу, но ты, может быть, не хочешь портить личико. Могу дать под дых, тогда ты будешь выглядеть не так страшно.

– Да пошел ты…!

Тут же, едва я выдохнула фразу, мне прилетел удар в живот.

Мой крик на мгновение оглушил всю округу и потух в слезах, которые хлынули из глаз. Кажется, мне конец. Уроды, державшие меня, потянули меня за руки вверх, ставя на ноги и весело улюлюкая. Боль не позволяла выпрямиться и вообще нормально держаться на ногах. Сознание немного затуманилось и на это мгновение ощущение реальности потерялось.

– Эй, господа, отпустите ее или мне придется применить меры. – послышался чей-то посторонний голос. Я подняла голову и в темноте улицы едва могла различить возле кустов темную фигуру. Боль в животе мешала нормально соображать. В этот момент незнакомец сделал пару медленных шагов к нашей компании и остановился.

– Ты еще кто такой командовать тут? – ответил один из моих мучителей. – Совсем с катушек съехал или не получал давно?

Я смотрела на парня во все глаза, и на минуту в сердце заиграла робкая надежда, но она тут же рассыпалась в прах, когда сбоку от меня прозвучало:

– Ты глухой что ли? Че встал? Вали отсюда, пока не нахватал за компанию. Или ты у нас Рембо, четырех рассчитываешь уложить?

– Отпустите ее и разойдемся без травм…

Незнакомец сжал кулаки, кажется, он терял терпение и начинал злиться. Я смотрела на него и не понимала каким образом он смог бы справиться с четырьмя уродами с его худенькой стройной комплекцией скорее модели, нежели чем бойца ММА.

– И о каких травмах ты говоришь? У тебя ствол что ли? Мы сегодня не настроены на лишние разборки, поэтому у тебя есть минута, чтоб убраться отсюда.

Двое из компании подвинулись к незнакомцу в черном и вытащили ножи. Тут я совсем раскисла. В этот момент державший меня скот убрал руки и я рухнула на колени. Живот крутило от боли, а ужас сковал не только сознание, но и все тело.

– Не настроены? Решили выбрать, значит, для себя слабых и жертву слабую? Ну, тем легче мне будет тогда… сами напросились…

Едва только прозвучала эта фраза, как тут же началась драка. Я неохотно подняла голову, боясь увидеть там плачевную картину, но когда глаза в темноте стали различать что происходит моя челюсть упала на пол.

Парень так мастерски уворачивался от ударов и так стремительно двигался, будто в фильме на быстрой перемотке. Пара ударов с его стороны и один из нападающих улетел в кусты, другой оказался на земле без сознания уже через несколько мгновений. Оставшиеся двое матерились и истекали потом, стараясь атаковать моего спасителя, но не могли даже дотронуться до него. На мгновение возле меня пронеслось его лицо… Он улыбался! Блин, что за чертовщина… Для него это игра что ли? Только что он без труда уложил двух, ни разу не отдышавшись, и теперь играл с этими двумя. Вот еще один получил удар в челюсть, что-то хрустнуло, он упал на землю без сознания.

– Да ты че, чувак, это же шлюха, давай ее оприходуем просто…. – послышался перепуганный хрип одного из моих мучителей, но он не успел закончить фразу. Тут же послышался еще хруст, едва я успела перевести туда взгляд, как увидела тело летящее в кусты. Вот это сила… Все стихло.

Незнакомец постоял молча, уперев руки в бока, вздохнул и повернулся ко мне.

Он все еще улыбался, но уже другой, нежной улыбкой. А я как дура сидела и смотрела на него во все глаза, все еще с трудом веря в происходящее.

– Ты как? Не сильно болит? Сможешь идти?

Он протянул ко мне руки, взял мои и потянул аккуратно вверх.

– Кажется могу… Спасибо.

Я заткнулась, не зная как лучше было бы выразить ему благодарность. Казалось, все, что я бы сейчас ни сказала, выглядело б нелепо.

– Зачем ночью одна ходишь? Если б я не оказался рядом, что бы с тобой стало… Услышал крик и решил посмотреть что происходит. Посмотрел…

– Я думала ты ненормальный, когда увидела твою решимость выступить против четверых. Ты их уложил за минут пять, кажется. Как так?

Он ухмыльнулся и пожал плечами.

– Ловкость и скорость… Не так уж все и сложно. Не мог же я оставить девушку на растерзание таким скотам. Я бы жить потом не смог спокойно…

Пока он говорил, я успела краем глаза разглядеть его. Ясно, спортивный уличный стиль, значит: черные широкие штаны с карманами по бокам, стильный жилет с капюшоном, на котором красовались белые иероглифы, ровно, как и на рукавах кофты. Его короткие волосы были уложены в некое подобие ирокеза, но довольно растрепанного. Он обладал тонкими чертами лица, четко очерченными скулами, глаза имели, кажется, миндалевидную форму. Даже ночь не могла спрятать его миловидность. Я неожиданно остановилась и повернулась к нему, тут же смутившись.

– На самом деле, даже не знаю, как выразить то, насколько я… Мне крупно повезло… ты мой ангел-хранитель, если можно так сказать… Просто сказать "спасибо" было бы недостаточно, понимаешь?

Его губы все хранили тень улыбки, а глаза блестели, внимательно созерцая мое лицо. Кажется он даже не моргал.

– Понимаю, все нормально, не переживай ты так. Я сам рад, что оказался рядом. Этого достаточно. Как тебя зовут?

– Лура. А твое имя?

– Декстер. Очень рад знакомству. Кто бы мог подумать, что оно произойдет при таких обстоятельствах. Итак, откуда держишь путь так поздно?

Я вкратце рассказала ему чем занимаюсь вечерами по пятницам и субботам, так как мы уже почти подошли к дому. Он слушал с удовольствием и в конце даже выразил свое восхищение моим увлечением.

– Надеюсь, ты не будешь против, если я стану провожать тебя в эти дни? Чтобы тебя никто не украл. Мне хотелось бы узнать тебя получше.

Я вся затрепетала от радости, но постаралась сдержать свои порывы, ограничив их милой улыбкой. Мы обменялись номерами телефонов и распрощались. Домой я влетела на крыльях, даже забыла, что почти умирала во всех смыслах буквально полчаса назад. Наспех приняв душ, я улеглась в постель. От насыщенности дня меня лихорадило, в голове носились обрывки мыслей. Единственное, о чем я старалась не думать, это о нападении и о том, мертвы ли мои обидчики или нет.

3

– С тобой все нормально? – осведомился Кевин. Он оглядел меня головы до ног, подсев ко мне в столовой колледжа.

– Что ты имеешь в виду?

Я лениво дожевывала булку и допивала свой любимый ананасовый сок. Кевин сидел на вегетарианской диете, утверждая, что так его "канал восприятия" работает лучше и не "понижает вибраций" его уровня развития. Он всегда брал безвкусные овощи, диетические булочки и еще какую-нибудь гадость в виде отварных круп или соевого мяса.

– У тебя аура мутных цветов и защитное поле пробито в нескольких местах. Я тебя постоянно диагностирую.

– Ой, это так мило с твоей стороны… – пробубнила я, а про себя подумала "Не хватало еще, чтоб меня "щупали" внутри".

С момента нападения прошло уже почти два дня, и я чувствовала себя вполне нормально как психологически, так и физически. Что он имел в виду? Я решила ничего ему не рассказывать. Он мне не близкий друг.

– Да так, были кое-какие неприятности. Ничего страшного…

– Ничего себе "ничего страшного"! Если бы ты видела, что вижу я! Давай залатаю? Все поправлю…

Я пожала плечами, так как его "латания" не имели толком ощутимых эффектов. Максимум, что я чувствовала, это некоторую легкость в день после "латания". Тем не менее мы договорились с ним встретиться после колледжа. Только я собралась подняться из-за стола, как в кармане у меня проиграла мелодия пришедшей смс. Я спешно вытащила телефон, в надежде получить уже, в конце концов, весточку от Декстера, но нет. Хотя, посмотрев от кого сообщение, я удивленно изогнула брови. Карла вдруг решила написать. Первая смс за все время нашего знакомства, и содержало оно всего одно слово "Спасибо". М-да, или эта девица настолько меня не любила, или ей просто нужно было отправить дежурную благодарность. Хотя вот я… постойте-ка… Уже поднявшись на ноги, я плюхнулась назад, устремив на Кевина внимательный взор. Тот прекратил жевать свой овощной сэндвич и уставился, в свою очередь, на меня с некоторой долей испуга от неожиданности.

– Обещай не смеяться и не задавать лишних вопросов, хорошо?

– Ладно, – протянул он. – что такое?

– Дело в том, что я на днях… ну, как бы это сказать… блин, сейчас подумаешь черт и что. Я вовсе не увлекаюсь этим, так просто получилось. Одному человеку стало плохо и я не могла остаться равнодушной. Понимаешь? Ты же знаешь меня, я очень впечатлительна. Этот человек мне в некоторой степени неприятен, но не помочь было выше моих сил. Я попробовала лечить его руками, как ты это делаешь, но только любительски. Я не знаю никаких техник и прочей фигни подобной. Просто делала, как чувствовала…

Повисло молчание. Я подбирала слова, в то время как Кевин не сводил с меня взгляда своих водянисто-серых глаз. Меня напрягала эта его привычка, от нее всегда становилось не по себе.

– И? – осторожно подбодрил меня он.

– Ну, в общем, на следующий день у меня разболелось горло и начался цистит ни с того ни с сего. А к вечеру все как рукой сняло. Что это было? Может из-за этого у меня внутри все так ужасно, согласно твоим словам? Может не нужно было этого делать?

– Вау! Так ты значит и лечить умеешь?! Ну ничего себе! Я думал, тебе вообще это неинтересно.

Мой острый взгляд и хмурое выражение лица заставили его заткнуться. Я резко подвинулась к его лицу и прошипела:

– Я же просила никаких лишних комментариев и вопросов. Мне и так стоило огромных трудов тебе это рассказать. И да, я не люблю эти темы. Будь добр, просто ответь на мои вопросы!

– Оу-оу, полегче ведьмочка. Итак, начну с последнего. Да, этого не стоило делать. Ты же не знаешь тонкостей. Нужно защищаться, чтоб ничего не прилипло к тебе потом. К тому же ты же сама говоришь, что не знала, что делаешь, а с такими вещами не шутят. Если ты направляешь в тонкий мир перочинный нож, оттуда в тебя прилетает кинжал, учти. Такой вот отклик. Ответственность огромна, за промахи наказывают вдвойне.

– Кто наказывает?

– Не важно. Тебе же это неинтересно. – фыркнул Кевин высокомерно. Я проглотила его замечание, закусив губу. – Так вот, ты не знала, что надо делать и делала все по наитию. Это как если бы человек захотел заняться лепкой, достал бы какой-нибудь глины и просто начал бы лепить не зная ни то, что глину нужно уметь выбирать, не зная технологию работы и тонкости, что за чем должно идти, как ее сушить, как ее обжигать и так далее. Конечно, с помощью метода проб и ошибок он бы понял весь процесс и тонкости работы. Так же и тут. Ты что-то сделала неправильно. Плюс, не имея защиты, что-то от пациента приняла на себя. Правда, почти любую защиту можно пробить, смотря какие у пациента черти. Конечно, это все повлияло и на цвет ауры и на оболочку энергетическую. Только вот вряд ли бы ты отделалась так просто, как описываешь. Ущерб, который я вижу, и твое описание не соответствует действительности. Было еще что-то о чем ты умалчиваешь, но это твое дело. Ясно?

Я молча кивнула головой и поднялась, попрощавшись с Кевином. Еще раз взглянув на столь короткое смс, мне подумалось что это как-то неблагодарно с ее стороны, учитывая как я потом страдала на следующий день. Мне очень захотелось отправить ей в ответ "!", потролить немного, но я сдержалась. Целитель, наверное, очень неблагодарная работа. Ты отдаешь людям себя, в прямом смысле этого слова, а в ответ почти ничего. Они даже не понимают, что ты для них сделал: ну наложил руки, ну посидел так минут пять, ну рассказал будущее. А какая для этого и до этого была проделана работа!

В подобных мыслях я шла на пару по математике, думая также и о том, что не прикоснусь больше вообще ни к кому.

– Простите, мисс. – услышала я чей-то голос возле себя и вынырнула из мыслей. Возле меня стояли копы. Я похолодела. – Можно вас? Мы не займем много вашего времени.

Они отвели меня в сторону и развернули бумажку. На ней красовался мой фоторобот. Я сглотнула слюну и, кажется, побледнела. Трудно было бы отмазаться, чего бы дело ни касалось.

– Мы ведем расследование по делу о нападении и насилии, которое имело место возле вашего дома. Это же вы на фото? Мы хотели бы задать вам пару вопросов…

– Что такое? – только и смогла выдавить из себя я.

– В больницу попали трое мужчин с переломами и сильными следами побоев. Мы в курсе всего. Но эти трое утверждают, что на них напали. Нам был сделан анонимный звонок, незнакомец обрисовал всю ситуацию как она выглядела на самом деле. Если это правда, нам нужно знать следующее: готовы ли вы выступить в суде против этих троих? Иначе их выпустят на свободу, так как улик для их задержания недостаточно. Кем был сделан звонок? Было бы неплохо попросить его в свидетели. Не нужна ли вам помощь? А также нам нужны подробности всей истории, так как аноним говорил о четверых.

Я смотрела на них, стараясь лихорадочно сообразить, какой ответ лучше дать. Так не хотелось опять поднимать эту тему. Однако факт освобождения тех, кто должен был провести под замком в идеале всю жизнь, а еще то, что они могли мне отомстить, вселял ужас и морозил кожу, гоняя по ней мурашки. Решение не заставило себя долго ждать.

– Все правда. Я расскажу подробности, но позже, пожалуйста. Мне тяжело все это вспоминать, только я забыла… В суде выступлю.

Копы забеспокоились, и один из них поднял руку, призывая меня к молчанию:

– Мы не хотим давить на вас, мисс Кински, не переживайте. Но и не тяните с визитом в участок. Они пока в больнице и пробудут там еще недели две. Больше их никто держать не станет, а найти их потом будет сложно. Только скажите, кто пришел к вам на помощь?

Мне очень не хотелось впутывать в это дело Декстера. Уже достаточно того, что я и так чувствовала себя в безмерном долгу перед ним. К тому же он ни разу не давал о себе знать за эти дни. Может быть он совсем уже забыл про меня…

– Я… я… я не знаю. Это был незнакомец. Он ушел потом сразу же.

– Вы его не запомнили? Сможете описать? Мы найдем его…

– Нет… нет, очень темно было. Я пребывала не в том состоянии, понимаете?

Уф, как-то неубедительно звучала моя ложь. Копы переглянулись. Кажется, меня спалили.

– Вы вообще ничего не запомнили? Не мог же он сразу просто взять и уйти. Тем не менее этот человек беспокоился о вас, раз удосужился позвонить в участок. И телефона не оставил вам?

Я постаралась не покраснеть. Мои глаза предательски забегали.

– Нет… нет, ничего. Могу я идти? Уже пара началась. Обязательно зайду к вам на днях.

К моему облегчению они более не сказали ни слова по теме, только попрощались со мной и направились к выходу. Я шумно выдохнула и поплелась в аудиторию на ватных ногах. Только я уселась на свое место как ко мне тотчас подсел Макс. Конечно же, он видел все. И теперь с донельзя обеспокоенным видом принялся расспрашивать и тут же предлагать свою помощь.

– Да, – протянула я, соображая какой бы ответ дать, – в клубе были разборки на днях, копы ищут свидетелей. Спрашивали меня не видела ли я чего.

Макс посмотрел на меня с подозрением.

– Ты в порядке, я надеюсь?

– А ты сам не видишь?

– Мало ли, ты еще та притворщица. Фиг когда признаешься, что тебе плохо.

– Издержки характера спортсменов.

– Угу, – пробубнил мой друг, еще раз смерив меня подозрительным взглядом, и вернулся на свое место.

Я решила не тянуть с походом в участок и пойти туда на следующий день после тренировки.

Утро далось мне тяжело, как впрочем и всегда. Солнце тускло светило в окно, по небу гуляли тучки, обещая дождь. Мама еще спала. Шесть утра тоже не ее время. Только Лис вперил в меня свой пристальный взгляд и собрался мяукать, с целью выпросить себе поскорее чего-нибудь поесть. Я шикнула на него, чтобы избежать лишнего шума, и вскочила с постели. Кот побежал за мной мурча и явно в предвкушении трапезы.

В зале меня уже ждал тренер. Придирчиво глядя на часы он состроил гримасу, но промолчал. Я опоздала на пять минут. Он этого не любил.

– Кински, убери телефон и готовься к разминке. Начнем с бега.

Я смотрела на экран мобильного с целью проверить не поступало ли мне смс от Декстера. Ничего. И, вместо того, чтобы быстро спрятать его, продолжала задумчиво залипать в экран. Но все же пришлось распрощаться с мобилой на четыре часа и присоединиться к уже собравшейся группе других спортсменов.

После того как я отработала свой номер, вся в поту и едва стоя на ногах, ко мне подошел тренер.

– Что-то ты то ничего, терпимо, то из ряда вон плохо… В чем дело?

Я пожала плечами и сообщила, что, наверное, зависит от настроения. Ему явно не понравился мой ответ.

– Собирайся поедем сейчас в одно место.

Я открыла рот, с удивлением глядя на него. Было уже два часа дня и я хотела отлучиться в участок.

– Но…

– Никаких "но", быстро переодевайся и поехали.

Сопротивление тут не имело б никакого смысла. Я вздохнула и поплелась в раздевалку. Тренер ждал меня в машине, своем стареньком, красного цвета пикапе. Когда я выходила из колледжа он уже вовсю дрынчал, подтверждая свою старину звуком мотора.

Мы молчали некоторое время.

– Куда мы едем? – отважилась я.

– Тут недалеко. В другой зал, посмотришь на свою конкурентку, может тогда ваш прогресс не будет так зависеть от настроения, ваша светлость.

Я закусила губу и почувствовала в груди неприятное ощущение ревности и раздражения.

Мы ехали от силы десять минут. Красный пикап заехал на стоянку возле Глория джим – лучший городской зал для тренировок спортсменов.

Тренер провел меня по кулуарам и вошел на небольшую тренерскую площадку, тут же осмотрелся и поднял руку приветствуя кого-то. К нему подошел незнакомый мне мужчина, они пожали руки и перекинулись парой-тройкой кратких фраз. Мистер Стивенсон отошел от него и указал мне на место, приказав сесть и смотреть.

Я устроилась на трибуне и…уже в принципе знала куда смотреть. На бревне тренировалась девушка чуть помладше меня. С первых секунд я поняла о чем говорил тренер. На минуту во мне взметнулась ревность смешанная со злостью, потом появилось чувство страха, а потом я заставила себя успокоиться, потому что с такими эмоциями внутри далеко не уедешь. Да, она была хороша. Прыжки и повороты четки и детальны, статика бесподобна, акробатические движения отточены и легки в ее исполнении. Создавалось ощущение, что она парит над брусом. Так незаметно пролетели сорок минут.

– Ну что, извлекла урок? – осведомился тренер, когда она с легкостью лани соскочила с бруса и направилась к своему тренеру.

Я закусила губу, но ничего не ответила. Он двинулся в сторону, а я молча следовала за ним, погрузившись в мысли. Через минуту мне пришлось включиться в реальность, так как мистер Стивенсон остановился возле того, кого приветствовал ранее и кто оказался тренером этой девчушки. Я тоже встала и попятилась назад, мне совершенно не хотелось вступать с ней в диалог. Но увы, она уже увидела меня и направилась в мою сторону.

– Привет! Ты, должно быть, Лура? Вот мы и встретились…

– А не должны были? – съязвила я, спрятавшись за улыбку, которая должна была сгладить мой сарказм.

– Я Элис. Наслышана о тебе…

– Ну, не удивительно. Мы же участвуем в одних соревнованиях… – гордо ответила я, зная, что о моих успехах много кто знает. Но, не тут то было.

– О, нет! Я о другом. Карла много говорила о тебе.

– Оу. – протянула я, опустив голову. Ну ясно, раз так. Слушать Элис дальше у меня пропало всякое желание, так как я уже понимала какого именно мнения может быть обо мне эта девочка.

– Ясно, ну ладно, мне нужно идти, извини. У меня еще дела есть.

Я двинулась в сторону, но Элис нагнала меня со следующей фразой:

– Ты ей здорово помогла на днях. Она рассказала мне. Она, в принципе, к тебе хорошо относится… ты не то подумала, наверное. Это так мило с твоей стороны…

– Кажется, я ничего такого не сделала. Не очень понимаю о чем ты, да оно и неважно.

– Как пожелаешь. Ну а насчет соревнований, как думаешь, я выиграю?

Ее личико преобразилось в лисиную мордашку с хитрой ухмылкой.

– Вполне, есть все шансы.

– И я так думаю. Тренер говорит, что у меня нет конкурентов.

– Это мы еще посмотрим.

– Думаешь? Ну что же, пусть победит сильнейший.

Она сверкнула глазами, подняв руку в знак прощания, отвернулась от меня и умчалась.

Я проводила ее взглядом, чувствуя, как внутри покалывает раздражение. Тренер, увидев меня в одиночестве, распрощался со своим приятелем и направился ко мне.

Мне не хотелось сейчас вести беседы о чем бы то ни было, поэтому я попрощалась с ним и отправилась по еще одному неприятному делу.

В участке меня ждали. Мне задали все те же вопросы, старательно заполнили протокол, осведомились еще раз о дополнительных свидетелях, получили тот же ответ и отпустили. Я отказалась идти на опознание. Видеть эти морды еще раз мне совершенно не хотелось.

Снова наступила пятница, и снова меня ждал клуб. Учебный день прошел без приключений. Мы с друзьями, как всегда, собрались пойти в парк, поиграть в мяч и поболтать. Я шла под руку с двумя своими близкими подружками – Мариной и Бэт. Две видные барышни из секции художественной гимнастики. Когда мы втроем выходили куда-то, то от мужского внимания не было отбоя. Учитывая, что девочки любили принарядиться: надеть обтягивающие платья или юбки и шпильки. Я тоже часто носила каблуки, но предпочитала штаны платьям и юбкам. Только мы вышли за территорию колледжа на дорогу, где собирались встречающие студентов родные или друзья, как почти сразу же послышалось неистовое бибиканье.

Я не отреагировала, так как знала, что меня никто не ждет. Но когда знакомый голос выкрикнул мое имя, я остановилась в ступоре. Декстер… неужели!

Повернувшись резко назад, почти сразу же взором поймала фигуру в метрах двести от меня. Декстер помахал мне рукой.

Он стоял облокотившись о блестящий черный BMW 650, и как ему шла эта машина! Одет он был в черные широкие штаны с карманами и черную же свободную кофту с молнией наискосок, доходящей до самого верха очень высокого ворота стойкой, который закрывал весь его подбородок. А часть глаз была спрятана под козырьком черной бейсболки. Весь этот антураж был выдержан в уличном спортивном стиле. "Bad boy значит, ясно"—подумала я про себя улыбаясь. Мои подружки тоже застыли, глядя на него. Они пожирали его глазами. Не прошло и полминуты, как обе защебетали мне в уши:

– Ой, а это что за красавчик? Где подцепила? В клубе?

– Какой миленький… правда. Смотри какая у него кофта стильная. Где купил, интересно. А вкус-то есть!

Я почти не слышала их да и тут же забыла, что вообще куда-то шла. Бросив девочкам фразу о том, что непременно расскажу им обо всем позже и что срочно нужно уйти, я поспешила к нему. Знаю, они удивленно переглянулись. Такое поведение по отношению к мужчинам было совершенно мне не свойственно. Я или держала их на расстоянии или, зная себе цену, вела себя довольно сдержанно.

Мы обменялись приветствиями. Меня так и подмывало спросить куда он пропадал все эти дни, но я мужественно сдержалась, сделав вид, что просто рада его видеть.

– Я приехал отвезти тебя в клуб, но если еще рано, можем заехать в бар, выпить чего-нибудь. Ты как?

Я кивнула. Мы уселись в автомобиль, мотор которого тут же взревел, как бы намекая кто тут главный, обратив на себя завистливые взоры половины зевак с парковки. К тому же стекла все были затонированы, что было запрещено законом. Это создавало еще больше интриги и зависти.

– Знаю, ты звонил в участок, мне сказали. Спасибо тебе. Я бы сама, наверное, не догадалась.

– Уладила проблемы? Они под замком?

– Да, им грозит долгий срок. Но как ты меня нашел? Я же не говорила тебе, где учусь.

Декстер заулыбался, глядя на дорогу.

– Решил сделать сюрприз. Узнал в клубе обо всем. Расспросил бармена. Осталось только подкараулить, что я и сделал. Мне хочется лучше узнать тебя. Расскажешь мне сегодня о себе? Начнем сейчас?

– Без проблем. А ты о себе? Что-то ты бледноватый. Нормально себя чувствуешь?

Он кивнул и ответил:

– Плохо переношу жару. Это пройдет, как только доберемся до бара. Чего ты хочешь знать?

Итак, мы болтали до самого бара. Я даже не заметила, как вышли из авто и устроились за столиком в тени барной комнатки. Тусклые лампы едва освещали его лицо. Окна отсутствовали, так как мы оказались в подвальном помещении. Я рассказала ему про себя, но вот каждый раз, как только пыталась узнать что-то о нем, он переводил тему снова на меня. И через два часа нашей беседы, когда мне уже нужно было ехать домой и собираться в клуб, я обнаружила, что так о нем ничего и не узнала. Ну и ладно, в принципе, еще будет время.

Декстер довез меня до дома и терпеливо ждал около часа в машине пока я приводила себя в порядок и собиралась. А когда начала завивать свои длинные волосы, зазвонил мобильный. Номер неизвестен.

– Мисс Кински? – послышался на другом конце провода грубый мужской голос. Получив мой утвердительный ответ, мужчина продолжил. – Это из участка вас беспокоят. Могу вас поздравить с удачей. Сегодня появился ваш спаситель. Он нам все подробно поведал. Теперь у нас более чем достаточно улик и будьте уверены, что этих молодчиков засадят сто процентов и очень надолго.

– О, – промямлила в удивлении я и застыла, – отлично.

Мужчина произнес еще несколько формальных фраз и отключился. Значит, Декстер был там. Внутри меня все затрепетало. Мама, наблюдая периодически мое светящееся радостью лицо, подметила, что давно не видела меня такой счастливой.

Мы доехали до клуба. У входа уже толпился народ. Пахло алкоголем и духами. Из зала доносились басы и еле-еле через них пробивалась мелодия.

Мы вошли через черный вход. Я усадила Декстера за барную стойку, а сама отправилась поприветствовать коллег.

– Ты что такая довольная сегодня? Особенный день? – осведомился мой старый знакомый ди-джей.

– Просто хорошее настроение.

– Неужели? Это не из-за того ли Казановы у барной стойки. У него ствола случайно нет в кармане, а то слишком он выглядит гламурно.

– Не знаю. Мы прошли через запасной вход. Да ладно, будет тебе.

Я улыбнулась шире, чем обычно и пошла приветствовать остальных. Как раз в этот момент на сцену поднималась Карла. На мгновение мы молча смотрели друг на друга и тут она улыбнулась. В первый раз я увидела как выглядит ее более или менее искренняя дружеская улыбка. Вау, и это все мне сегодня.

Быстренько подготовившись к выступлению, я направилась к своему новому другу. До полуночи еще оставалось около сорока минут. Пока я шла к нему, то заметила, что возле него у бара уже крутилось пара девиц, подавая все возможные знаки внимания. Уголок его губ искривился в полуулыбке, которую он посвятил одной из особенно отчаянно флиртующих, и тут же отвернулся. Мне полегчало. Хотелось бы верить, что он не бабник несмотря на свою внешность и офигенный вкус в одежде.

– Как дела? Вижу, ты тут не скучаешь.

Он услышал мой голос и обернулся. Все девицы вокруг, видимо, оценив обстановку, сразу рассосались.

– Ждал тебя. Рад, что пришла, а то не знал уже куда деваться. Теперь все хорошо.

Он посмотрел на меня неожиданно теплым взглядом. Если бы им можно было гладить по лицу, то он так и делал сейчас. Я смутилась и повернула к нему свой профиль.

– А ты где живешь, кстати? Далеко от меня? – бросила я, чтоб сменить тему.

– Угу, довольно-таки. Час езды до тебя. Нижний квартал.

В этот момент я пила Дайкири и поперхнулась. Теперь понятно откуда такой его "опасный" видон. Этот район находился в самой окраине нашего города и напоминал по виду аппендикс, если рассматривать его на карте. Он находился как бы особняком, так как в нем ранее располагались индустриальные предприятия. Постепенно там вырос "город" для рабочих этих предприятий, главным образом необразованных и неквалифицированных. Там все было серое, страшное и безрадостное. Не понимаю, как там можно было жить. А еще это место славилось своей повышенной преступностью: бандюги, торговцы наркотиками и оружием, проститутки и прочая дрянь вся водилась там. Думается, даже пятилетний ребенок в этой клоаке знал, что такое смерть и умел пользоваться оружием. А в десять он начинал пить или подсаживался на наркоту.

– Как тебя туда занесло?

– Так получилось.

– А съехать оттуда не хочешь? Там же очень опасно. Нет нормальных мест вообще: или притоны, или барыжные конторы.

– Пока нет. Я живу на отшибе, ближе к лесам. Там вполне сносно.

– Да там каждый день трупы находят как грибы! Туда уже даже копы не суются! Там своя мафия и свои правила.

– Ты чего так распереживалась? Сомневаешься в моих способностях? Обижаешь.

Декстер посмотрел на меня с упреком крутого мачо.

Я заткнулась. И правда, он с легкостью уложил четверых за пять минут ни разу не налетев на их ножи.

– Прости, – выдавила из себя я, – конечно же тебе там нормально. Я просто… Ну знаешь, беспокойство в любом случае…

– Ладно, ладно.

Он гордо выпрямился и махнул рукой. Я посмотрела на его худенькие руки и состроила гримасу. В моей голове не укладывалось как с такой комплекцией можно уложить четверых.

Мы поболтали еще о том о сем немного. Мне уже нужно было выходить на сцену, куда я буквально влетела. Настроение на высоте, мне хотелось зажечь на все двести, за что я и принялась. Люди в зале постепенно притормаживали свои вялые танцы и один за другим поворачивали головы в сторону сцены. Я обожала это и ждала следующего этапа: их свистов и поднятых рук. Краем глаза я наблюдала за Декстером, он смотрел на меня не отрываясь. Возле него снова образовались девушки. Видимо, это неизбежный атрибут к его внешности и крутости. Закончился очередной микс и тут заиграла моя любимая "You are killing me". О, как я ее обожала! И ди-джей знал это, но редко ставил, так как не любил повторяться да и политика клуба диктовала только все новое. Я повернулась к нему. Он улыбался мне улыбкой Чеширского Кота и показывал "класс". Я посвятила ему самую ослепительную улыбку, на какую только была способна.

Незаметно пролетели полчаса моего выступления. Я спорхнула со сцены, не чувствуя усталости, и побежала в раздевалку. Декстер покорно ждал меня на том же месте, мужественно игнорируя женское внимание. Его лицо светилось от восхищения. Неожиданно я получила бурю комплиментов и восторженных отзывов, поняв, что он вовсе не против моего такого увлечения, так как опасалась, что он начнет переживать из-за сомнительности данной деятельности для такой девушки, как я.

4

На улице снова стояла нестерпимая духота несмотря на ночь. Дышать совсем нечем. На некотором расстоянии от меня в атмосфере висела красная планета, а чуть позади нее, словно прячась – Луна. Я смотрела то на одну планету, то на другую, и мне очень хотелось попасть на какую-нибудь из них, ради чистого любопытства посмотреть, что там делается.

Но вдруг мой слух зацепил размытые звуки. Странного рода оживление царило на красной планете. Война. Война! Вот это да! С удивлением и страхом я вглядывалась в суматоху на ней. Едва различимые силуэты передвигались с большой скоростью, слышались взрывы… Но со мной при этом все равно кто-то говорил. Речь невидимых пришельцев касалась только меня. Очень хотелось попасть туда и попытаться предотвратить бойню, но я не знала как это сделать и продолжала стоять на месте.

В этот момент меня вновь выбросило из сна.

Я лежала на кровати и в очередной раз думала, чего же так тяжело после таких снов, вроде ничего жуткого в них не происходит. Еле-еле поднялась с постели, приободрила себя, как могла, и побежала в душ. Нужно было успеть на тренировку.

Последнюю неделю рассеянность преследовала меня почти повсюду. Я сама была на себя непохожа. Декстер писал каждый день уйму сообщений, и виделись мы с ним тоже почти каждый день. Я, кажется, жила только этими сообщениями и встречами с ним. И так, в очередной раз забывшись, войдя в зал, я не удержалась и взглянула на телефон, так как он провибрировал. "Доброе утро, красавица. Как спалось? Я полночи думал о тебе. Надеюсь не икалось?" Я улыбнулась, глядя на экран, и задумалась о том, чего бы подходящего ответить. Все это время на меня в упор смотрел тренер.

– Кински, мать твою! – рявкнул он, заставив меня вздрогнуть. – Ты, смотрю, совсем страх потеряла? Или забыла кто тут главный?

Я подняла на него глаза и заморгала.

– Убери телефон! Никаких мобильных на тренировках! Еще раз увижу, отберу и выкину! Мое дело предупредить, в следующий раз пеняй на себя.

Я окинула взглядом группу и только сейчас поняла, что друзья смотрят на меня с явно подчеркнутым удивлением. Я смутилась и пошла занимать свое место для упражнений.

– Лура, ты чего, совсем с катушек съехала? – прошептала мне подруга. – Вернись в себя. Где твоя гордость?

– Что, я так нелепо смотрюсь?

– Ну, ты постоянно улыбаешься, как блаженный, смотришь на телефон и совсем утратила связь с реальностью. Сама как думаешь? У тебя соревнования через несколько месяцев!

На мгновение мне стало стыдно, когда я представила себя со стороны.

– Макс сам не свой ходит. Ты его вообще не видишь…

И правда, совсем за него забыла. Даже не могла толком вспомнить дни и часы наших пересечений в колледже. Чего бы он мог подумать?

После тренировки я спешно перекусила в столовой сэндвичами и колой, отклонила предложение двух моих подружек поболтать с ними, и понеслась к своему знакомому психологу. В конце концов, пора бы уже озадачиться расшифровкой повторяющегося сна.

Элен жила в центре города в маленькой квартирке, обставленной на старинный лад, да и одевалась сама по моде минувших годов. Постоянно носила тяжелые очки в роговой оправе и большие круглые бусы, которые на ее худенькой хрупкой шейке смотрелись слишком вычурно. Будучи психологом и ученой, Элен писала научные работы для университетов и исследовательских центров, постоянно готовилась к очередной конференции. Так и сейчас я застала ее в маленьком кабинете, заваленном книгами и бумагами, она писала свою речь для выступления, выводя на бумаге маленькие аккуратные буквы. Она так любила, когда все было правильно и на своем месте, если говорить про организацию жизни, но вот в ее квартирке обитало множество хлама: старые безделушки, книги, кипы документов, статуэтки, повсюду виднелись кашпо с цветами и прочее подобное. Но Элен не считала это беспорядком. Она говорила: "Где беспорядок? У меня все убрано. А это нужные мне вещи, которые лежат на своих местах".

Я расчистила себе место в небольшом кожаном старом кресле и плюхнулась туда в ожидании завершения ее работы. Наконец она вздохнула, аккуратно отложила бумаги, так же аккуратно положила на них ручку и уставилась на меня, осведомившись о причине визита. Мы с ней не состояли в тесных дружеских отношениях, поэтому рассказывать ей о моей частной жизни не имело смысла, я сразу перешла к делу.

– И где же ты раньше была, девочка моя? Тебе они снятся уже полгода.

– Я думала, что это планета Нибиру, точнее, даже была уверена. Но что-то слухи о ней уже стихли, а сны остались.

Она хихикнула и посмотрела на меня поверх очков, сцепив пальцы замком.

– Ну да, конечно. Ты веришь в этот бред?

– Да не то чтобы…

– Ты же вроде не глупая… Это же Марс тебе снится, мужская планета. Мужчина в твоей жизни должен появиться, он будет иметь для тебя большое значение. Луна во снах – женская планета, это ты. Марс – планета воина. Мужчина будет, скорее всего, мужественный, воитель, не простой.

Уставившись на нее ошарашенным взглядом, я будто проснулась… и правда, чем я думала раньше? Ну очевидно же!

– А, а почему это планета именно, а не что-то другое? Кроме того, там все говорят на другом языке.

– Ну, значит, мужчина этот будет не из этого города, может быть, иностранец.

– А войны?

– Отношения будут непростыми или обстановка сама негладкой. Тут не могу точно сказать. Может быть, просто какие-то трудности по жизни. Ты сказала к тому же о ночном времени во снах, да и духота постоянная стоит. Это нехороший знак.

– Интересно, я уже встретила этого человека, думается. Но сон последний снился две недели назад уже после встречи. Значит, больше их не будет… полагаю. Но меня напрягают эти негативные символы… неужели что-то может случиться… у нас идеальные отношения. Лучше бы это оказались какие-то внешние обстоятельства, вместе их преодолеть проще.

Она пожала плечами и ответила:

– Кто знает. Может быть.

Я думала про Декстера. Конечно же, это он. Никогда еще я не влюблялась так быстро. Он заключал в себе все, что мне нравилось в мужчинах, и он спас мою жизнь. И мне бы хотелось, чтобы наши отношения "имели значение". Я видела, как он смотрит на меня, сколько любви и тепла в его глазах. Обычно мужчинам не давалось позволения приближаться ко мне ранее, чем через месяц или два после знакомства…а то и больше. А тут едва прошло две недели. Время с ним казалось одним мгновением. Вместе мы не видели ничего вокруг. Мы болтали, смеялись, мы понимали друг друга с полуслова. Он был смешной, беззаботный, в некоторой степени инфантильный, но при этом мужественный. Легкость, с какой он воспринимал жизнь, заражала и меня. Казалось, что его не беспокоит вообще ничего. Ни разу я не слышала, чтобы он говорил мне о каких-то проблемах или делился переживаниями. На его лице ни разу не появлялась хмурая гримаса. Как можно было хранить такой оптимизм и запас энергии живя в таком ужасном месте?

Мы проболтали еще часик и я отправилась домой радостная и одновременно расстроенная. Но, будучи по натуре оптимисткой, через пару часов преуспела в самоубеждении: любая ситуация разрешится в мою пользу и самым благоприятным образом! Зазвонил телефон. Декстер. Мне вдруг так захотелось его увидеть, да и погода стояла отличная. Солнышко светило ярко, дул приятный летний ветерок. Отличное время для прогулки. На улице царило радостное оживление.

– Ты как раз вовремя. Погода отличная. Давай прогуляемся? Приедешь?

На другом конце трубки повисло молчание.

– Я бы с удовольствием, дорогая, но занят.

– Ты постоянно занят днем.—надулась я.– Мы видимся только вечерами. Что же у тебя за работа такая, что приехать нельзя? Даже в выходные.

Декстер молчал. Мне пришлось спросить слышит ли он меня.

– Я придумаю что-нибудь, но не сейчас.

– У меня показательные выступления через пять дней, ты сможешь прийти? Мне было бы очень приятно тебя видеть. Начало в одиннадцать.

Мне была важна его поддержка и присутствие. Он понимал это, слыша нотки напряжения в моем голосе.

– Я постараюсь, правда. Постараюсь быть с тобой.

Я отключилась и застыла посреди улицы. И правда, совсем на меня не похоже. Этот обидчивый требовательный тон вовсе не в моем стиле, как правило, мне бывало все равно. Но тут я не могла ничего с собой поделать. Мне вечно казалось, что мы мало видимся, хотя он приезжал ко мне почти каждый день, но всегда после шести и уезжал в десять-одиннадцать вечера. Чтобы как-то развеяться я пошла прогуляться одна.

Декстер явился к вечеру как ни в чем не бывало. Мы снова отправились в город. Солнце уже клонилось за горизонт и вечерняя прохлада приятно освежала кожу. Он опять собрался тащить меня в бар посидеть, но я уперлась, настояв на прогулке. Мы так редко бывали на свежем воздухе.

– Ты мне покажешь свой дом?

– Когда-нибудь покажу.

– Я все еще знаю о тебе так мало. Ты обо мне знаешь почти все.

Он улыбнулся своей надтреснутой прекрасной улыбкой, а глаза его сверкнули как две молнии из-под козырька бейсболки, с которой он почти не расставался. Чмокнув меня в щеку и приобняв, он прошептал на ухо:

– Там может быть опасно для тебя. Но если будешь сильно настаивать, то сопротивляться я не смогу. И да, я агент КГБ, умею вытаскивать информацию, не раскрывая себя, муа-ха-ха-ха.

Я не нашла это забавным и поэтому даже не улыбнулась, скосив на него недовольный взор. Мы как раз приостановились в этот момент. Тут Декстер посмотрел куда-то мимо меня, через плечо, и взгляд его посуровел. Его рука на моей талии напряглась, а потом он убрал ее. Я тут же обернулась посмотреть, что привлекло его внимание. Возле алкогольной лавки стоял крупный мужчина, в кожаном плаще и шляпе, похожей на ковбойскую, небритый и какой-то весь помятый. В руке он сжимал полупустую бутылку портвейна, а в зубах торчала сигарета. Он смотрел на нас донельзя пристальным взглядом, с хитрым прищуром. Я хотела бы рассмотреть его получше, но не тут-то было. Декстер схватил меня под локоть и бросив мне "пойдем" дернул с места.

– Эй, что такое?! К чему такая резкость. Ты его знаешь?

– Неважно, просто пойдем отсюда.

Пока мы не скрылись с глаз этого незнакомца, Декстер не останавливался.

– Не скажешь мне кто это был?

– Просто тот, с кем не хотелось бы говорить. Старый знакомый. Не бери в голову.

Я смотрела на него, хлопая глазами. Его лицо словно камень, почти без эмоций.

– Денег ему должен, да? – постаралась я разрядить обстановку улыбнувшись.

Он усмехнулся.

– Я всегда отдаю долги вовремя. Мороженое хочешь?

Мы как раз подходили к ларьку. Через несколько минут Декстер снова приобрел свой беззаботный вид, рассказывая мне о том, как они с друзьями в юности лазили на недостроенную двенадцатиэтажную башню и убегали от охраны. А я нет-нет да вспоминала того незнакомца. Прошло уже около месяца, а мой парень по-прежнему оставался для меня загадкой. Какую жизнь он мог бы вести в Нижнем квартале, раз его там все устраивает? А вдруг он преступник?

Меня передернуло от этой мысли.

Вечер подошел к концу. На следующий день с утра мне нужно было на тренировку. Декстер довез меня до дома и на прощание чмокнул в нос, изобразив нежную улыбку. Вечерние тени легли на лицо, мешая разглядеть его как следует.

– Ну поцелуй меня нормально. Ты так редко это делаешь.

Пробубнила я, надув губы. Он действительно ограничивался, как правило, только такими чмоками, но как мне не хватало полноценных страстных поцелуев! В начале отношений, когда бушуют страсти, их особенно недостает. Во время этих редких, коротких моментов я забывала кто я, где нахожусь – в общем, все забывала.

Его глаза сверкнули.

– Я, боюсь, съем тебя… не смогу удержаться.

– Ну, съешь…

– Ну уж нет, ты мне живая нужна.

В груди поднялось напряжение. Внутренности жег жар, а голова начинала болеть от вспышек огня.

– Ну, пожалуйста…

– Нет, мне тяжело так…

– Тяжело? Это что значит?

Декстер засуетился и, взяв меня за плечи, повернул в сторону подъезда.

– Ничего. Иди домой, тебе вставать завтра рано, моя милая спортсменка.

На следующий день я брела по коридору колледжа сонная и задумчивая. До тренировки еще имелось время в запасе, поэтому я шла медленным шагом, уставившись в окно, озаренное солнечным утренним светом. Туда-сюда сновали студенты, на которых я не смотрела.

– Привет! – послышался сбоку веселый голос, заставивший меня вздрогнуть. Макс. Мы обменялись приветствиями и формальными фразами. Потом повисла тишина. Только сейчас я поняла, что не общалась с ним нормально все это время и вообще забыла о нем.

– Я так понимаю ты другом обзавелась? – начал вдруг он. Голос его звучал тихо и сдавленно.

– Ну, да.

– Будь осторожна с ним. Как бы он тебе боль не причинил. Вижу, ты сильно изменилась, как сдружилась с ним.

– Это что-й то он мне должен боль причинить?!

– Послушай, ты не видишь. Тебе, по-моему, чувства весь обзор загородили, но у него же на лбу написано, что он раздолбай и бабник. А машину он где взял? Родители подарили? Она же дорогая. Где он работает? Стекла затонированны – он как все штрафы разгребает?

Я разозлилась, встав как вкопанная, и уперев взгляд в его лицо. Он смотрел на меня так спокойно, как только мог.

– Это тебе, по-моему, ревность мозги затмила. Он, может быть, и раздолбай по жизни, но на него можно положиться, как ни странно. И он не бабник, как ни странно. Да! Так что не переживай за меня. И я не знаю откуда у него машина… и где он работает…

На последней фразе мой запал как-то спал. Мне стало некомфортно под его обеспокоенным внимательным взглядом. Больше всего сейчас хотелось уйти.

– А что ты вообще о нем знаешь? Откуда он?

– Ой, все. Мне нужно идти, извини.

Я махнула рукой и поспешила удалиться в нетерпении и раздражении. Макс проводил меня взглядом.

В зал я прибыла еще более задумчивая и с еще более тяжелой головой, чем ранее. Переоделась, как в тумане, и пошла к брусу. Сосредоточиться едва ли получалось, так как в голове вертелись слова Макса. На лбу выступил холодный пот. Я видела напряженный взгляд тренера и вдруг почувствовала пустоту под левой ногой, где должна была быть опора. Просчитавшись с одним из элементов акробатики, я грохнулась на пол, тут же взвыла от боли.

– Кински, черт бы тебя побрал! Ты что, потерялась что ли? Чего на тебя нашло?!

Тренер подбежал ко мне и взял в руки мою лодыжку, за которую я держалась, скривив лицо. Он принялся осматривать ее одновременно ругая меня.

– Ты сама не своя сегодня. С парнем поссорилась? Выкинь его из головы на это время. У тебя показательные выступления на носу и городские соревнования через четыре месяца. Ты мне нужна в здравом уме и твердой памяти, а не такая расхлябанная жертва несчастной любви и мокрых подушек, тебе ясно? Черт, растяжение связок. Иди в медкабинет.

Молча поднявшись я заковыляла в указанном направлении, чуть ли не плача. О продолжении тренировки не могло быть и речи. Мне наложили повязку и я поплелась в раздевалку, где меня ждало сообщение от Декстера.

"Я вывихнула ногу. Теперь едва ли смогу выступить на показательных. Так что можешь расслабиться. Все отменяется" – написала я сразу же без предисловий. Ответ так и не пришел. Досидев кое-как пары, я направилась к выходу, стараясь не наткнуться ни на кого из знакомых. Выйдя на улицу, я поняла, что до дома мне будет добраться трудновато и посему принялась рыскать глазами по парковке в поисках знакомых на авто.

Тут мой телефон зазвонил. "Повернись на 70 градусов вправо"– прозвучал голос Декстера. Вот это да! Он никогда не приезжал днем. Неподалеку от меня, во втором ряду между машинами, заморгал фарами черный BMW. Мое сердце затрепетало. Я заковыляла к машине так быстро, как только могла.

Он посмотрел на меня сочувствующее и нежно обнял. Зачем-то осмотрел лодыжку, будто соображал в этом что-то, и переспросил действительно ли мои выступления под угрозой. Я дала ему процентов 70 вероятности, что едва ли смогу выйти, только если через боль. Он нахмурился и замолчал.

– В чем дело? Чего ты завис?

– Я сейчас тебя домой отвезу и приеду через часика два. Спустишься ко мне?

Я с удивлением захлопала глазами, спросив в чем дело. Он ничего не ответил, просто завел машину и газанул с места так, что меня впечатало в сиденье. А через два часа он действительно позвонил и попросил спуститься. Я уселась в машину и вздрогнула, услышав женское серебристое "привет" в темноте заднего сиденья. На меня смотрела хрупкая милая блондинка моего возраста с фарфоровой кожей. Она мило улыбалась и молчала. На минуту во мне поднялась ревность, но я тут же приструнила себя.

– Это Нила. Она поможет тебе. Она что-то вроде целителя. Думаю, ты сможешь выступить. Снимай обувь и садись поудобнее, чтобы у нее имелся доступ к лодыжке.

Повинуясь, я молча протянула ей ногу, с удивлением и любопытством наблюдая за процессом. Нила взяла ее, наложила руки и закрыла глаза, попросив меня расслабиться и поспать. Удивительно, но через пару минут боль начала постепенно отступать. Вскоре Нила вздрогнула и открыла глаза.

– Ну как? – осторожно спросил Декстер, явно обеспокоенный.

Я подвигала ногой и обалдела. Боль ушла! Ее просто не стало, как будто и вовсе никогда не было. По моему лицу он все и считал, тут же заулыбавшись.

– Да у тебя большой дар! Вот это да! Ты этим деньги зарабатываешь хоть, я надеюсь, или тоже на благотворительной основе?! Хм, странно, что-то я о тебе не слышала. С таким талантом у тебя, должно быть, очереди.

Я смотрела в большие, немного наивные глаза Нилы. Она улыбалась улыбкой Мона Лизы.

– Благодарю. Эм, я не зарабатываю этим особо. Скорее хобби. – ответила Нила, после некоторого молчания. Ее нежный звенящий голосок растворился в урагане моего любопытства. Я открыла рот, намереваясь задать еще пару вопросов.

– Ладно, хватит, – встрял Декстер, – солнце, Нила устает после таких сессий, позволь я отвезу ее домой. А тебе не помешал бы отдых и… да, я приеду на выступление.

Он чмокнул меня в нос, а я и не подумала снова расстроиться, так как полностью пребывала под впечатлением от случившегося. Домой я шла опираясь на совершенно здоровую ногу. Никакой боли. Удивительно!

5

Этой ночью мне опять приснилась красная планета все в том же антураже: лето, душно, ночь, война.

Я открыла глаза, чувствуя, как онемело все тело. В голове появилось напряжение. Я лежала в темноте и не смела двинуться.

"Что за бред? Месяц почти мне ничего такого не снилось и тут на тебе. Только этого еще не хватало".

Я вспоминала слова Элен. Или она ошиблась, или… ну уж нет, пусть все идет так, как идет. Менять ничего не хотелось. Часы показывали пять утра. У меня еще имелось в запасе три часа для сна, чем я и воспользовалась.

Вскоре прозвенел будильник и я открыла глаза, почувствовав почти сразу смутную тревогу в сердце. Согнав плохие мысли, я встала и принялась одеваться. Мама уже суетилась на кухне, готовя мою любимую яичницу с беконом.

– Ну что, готова сегодня показать класс?– осведомилась она после приветственного чмока в щеку.

– Да, я отлично готова. Думаю, все будет замечательно. К тому же придет Декстер.

– Тебе так важно его присутствие? Вижу как меняется твое лицо, когда ты говоришь о нем.

Мама послала мне нежную улыбку, стоя у плиты и глядя на меня. Я смутилась.

– Да, ты права, чего уж там. Влюбилась по уши.

– О, тебе кстати письмо пришло. Потом как будешь уходить возьми со столика в прихожей.

"Письмо? Это еще что за новости. Я писем не писала никому уже лет десять и не жду их ни от кого".

Закончив с трапезой, я отправилась на выход, заодно прихватив белый конверт.

Меня тут же насторожил тот факт, что на письме стояло только мое имя и все. Значит, отправитель сам бросил его в почтовый ящик. "Плохую партию ты себе выбрала, девочка. Держись лучше от него подальше, иначе с тобой может приключиться беда". – все, что оно в себе заключало.

Меня всю передернуло от этих фраз, тут же взметнулся гнев. Это кто еще посмел портить мое счастье?!

Пока я добиралась до колледжа в голове крутилась куча мыслей: о Декстере, о том, что я ничего о нем не знаю, тот незнакомец, мои сны. Мне стоило огромных трудов отстранить эту вереницу в сторону и подумать о выступлении. Я направилась прямиком в раздевалку. Мне не хотелось видеть Декстера, так как я боялась не сдержаться и потребовать от него объяснений. Одновременно в сумке вибрировал телефон. Декстер слал мне сообщения.

Выступление прошло отлично несмотря на мое состояние. Поэтому едва лишь оно закончилось, я полетела в раздевалку. Быстро привела себя в порядок и достала телефон, где меня ждало четыре смс, все с поцелуями и пожеланиями удачи. Последнее с поздравлением и с фразой "Жду на трибуне 2Б".

В момент моего появления Декстер смотрел на выступление очередного конкурсанта. Подсев к нему, я немного согнулась, чтобы заглянуть в лицо, так как его наполовину скрывал козырек бейсболки. Он увидел меня и растянулся в улыбке. Но, боже, как он был бледен!

– Ты чего, болен? Ты весь бледный. – вместе со словами я потянулась к бейсболке, чтобы избавиться от нее, но получила довольно жесткий отпор. Декстер резко поднял руку и отбил мою. Я опешила и уставилась на него. Он тут же спохватился.

– Извини. Мне правда нехорошо. Плохо переношу яркий свет.

– Это что за болезнь такая?

– Аллергия. Пойдем?

– Пойдем, да. Я как раз хотела поговорить с тобой.

Мы вышли на парковку и уселись в машину. Не медля, я извлекла бумажку с фразой и ткнула ему в лицо с вопросом "Может объяснишь мне что это?"

Декстер нахмурился.

– Откуда у тебя это?

– Получила сегодня утром.

Он вздохнул. Помолчал. Нагнулся ко мне ближе и, взяв мое лицо в свои ладони, произнес:

– Ты веришь мне? Скажи, мне нужно это знать.

– Верю.

– Отлично, вот и продолжай верить и знай, что я тебя никогда не обману, не придам и не дам в обиду. Тебе ясно? Это письмо – выкинь его. Оно ничего в себе не несет. Поверь.

– Это одна из твоих фанаток?

– Понятия не имею кто это. Правда. Верно, что в нашей Промзоне неспокойно. Уже все о ней наслышаны. Но говорю тебе, что мне ты можешь верить. Я не замешан ни в каких грязных делишках. У меня кроме тебя никого нет. И я тебя люблю, ты слышишь? Забудь об этом письме, прошу.

Мое сердце екнуло. Он говорил мне эту фразу как-то в клубе как бы невзначай. Тогда гремела музыка, вокруг нас царила суета, и я тогда только сошла со сцены и пребывала в танцевальном кураже. А сейчас она была сказана в глаза и твердым голосом.

– Хорошо, – пролепетала я, – но я ничего о тебе не знаю… Ты знаешь обо мне все, а я даже у тебя ни разу не была.

– Все будет. Потерпи. Просто потерпи.

Декстер сверлил меня взглядом, стараясь достучаться до сознания. Видно было, что ему тяжело говорить, и он как огня боялся моих дальнейших вопросов. Я молчала. В темноте салона с его лица ушла вся бледность и болезненность, а глаза засверкали приятным теплом. Ох, как я хотела, чтобы мы были счастливы.

Он убрал наконец руки. Завел машину и газанул с места, резко вывернув руль влево, чтобы не вписаться в одну из машин на парковке. Меня вдавило в дверь. Он всегда лихачил на дороге и я обожала этот адреналин.

Декстер закинул меня домой и отлучился под предлогом работы. Я уселась на диван в своей комнате и задумалась. Тут в голове возникла идея: а не позвонить ли Кевину?

– Привет. Дело есть к тебе. Ты же видел моего друга?

– Видел. И что?

– Ты наверняка его "смотрел"? Ну, ты понимаешь о чем я.

– Конечно. А что такое?

– И что ты увидел? Я не знаю, можно ли ему верить…

– Он любит тебя. Это первое, что увидел. Можно ли верить… в принципе ничего плохого я не заметил, думаю, можно. Он простой, каким бы таинственным ни казался. А в чем именно проблема?

Я помычала в трубку, спешно размышляя стоит ли посвящать его в подробности и наконец выдавила неуверенно:

– Ничего не знаю о нем. К тому же он из Промзоны.

– Оу, ничего себе. – Кевин замолчал, но через несколько мгновений продолжил. – Да нет, все с ним нормально.

– Ты уверен? Я помню, как ты ошибался.

– Слушай, ну никто из таких как я не идеален. Ошибка всегда может иметь место. Но тут я, правда, не вижу ничего такого, чего стоило бы опасаться. Детально я не вижу.

Я поблагодарила Кевина и отключилась вздохнув. Ну ладно, мне приятнее верить Декстеру и Кевину, чем строить не весть какие страшные догадки.

До соревнований оставалось около трех месяцев. Тренер гонял меня до седьмого пота, а я старалась быть максимально эффективной. Если получится занять призовое место, то доступ в команду сборной страны будет обеспечен – моя основная цель. А далее, мне хотелось попасть в олимпийскую сборную. Почти все спортсмены тренируются ради этого шанса.

С Декстером отношения у меня складывались более чем прекрасные. Дни делились на тренировки и свидания. Макс, нет-нет, да кидал на меня грустные взгляды. Я категорически запретила ему поднимать любую тему, связанную с моим возлюбленным. Подружки смотрели на нас с завистью. Как-то раз, когда мы вышли с ними из колледжа, то услышали рык мотора и визг колес. Декстер нашел свободное пространство для своих экстремальных маневров и теперь старался заставить авто сделать круг задом.

Девочки открыли рты. И было почему. У единиц здесь имелись такие мощные машины и мало кто отваживался так мастерски "играть" с ними.

Моя ночная жизнь оказалась не менее насыщенной. Сны про планету не оставляли меня. Каждый раз я просыпалась в напряжении и поту. Не хотелось думать о чем-то плохом, посему я предпочитала игнорировать их, твердя себе, что они расшифрованы, свершились и теперь ничего полезного в себе не несут.

Этим вечером меня ждали выступления. Из-за сильной усталости после тренировок последние недели я пропускала все пятницы и ограничивалась только субботами, думая о том, что и их тоже придется исключить через месяца два. Мне нравилось танцевать, но мое успешное спортивное будущее имело приоритетное значение.

Декстер забрал меня из дома и, доставив до места назначения, устроился в своем привычном уголке у барной стойки, принявшись болтать с барменом, с которым уже успел свести довольно близкое знакомство.

Карла коротала теперь время в гримерке, поняв наконец, что диджею до нее нет особого дела. Да ей уже было относительно все равно, так как на горизонте замаячил новый ухажер. А ее отношение ко мне улучшилось еще на один пункт. Мы не ограничивались лишь формальными фразами, но могли даже завести беседу на всякие отстраненные темы.

Две моих коллеги танцовщицы уже заканчивали свой гоу-гоу, наступила наша с Карлой очередь. Она приобняла меня за талию и, подмигнув, бросила:

– Ну что, давай поднимем зал? Готова?

Мы вышли на танцпол. В зале как раз включили дым-машину. Стояла духота. Кондиционеры работали слишком плохо, не справлялись с жарой. Я окинула все пространство быстрым взглядом, чтобы, как обычно, увидеть Декстера, но помещение заполнилось туманом и движение на танцполе оказалось слишком интенсивным. Только через несколько минут мне удалось различить его у барной стойки.

Публика в это время выражала свои бурные восторги горящими глазами и свистками. Одна Карла на сцене чего стоила, а мы с ней вдвоем имели двойной эффект на публику, учитывая, что она ранее старалась не выходить со мной в паре.

Я забылась в танце. Кроме музыки в ушах больше ничего не существовало. Когда же мой взгляд машинально вновь переместился к тому месту, где ранее находился Декстер, я заметила, что он говорит с каким-то мужчиной. Незнакомец стоял ко мне спиной, его лицо невозможно было разглядеть, зато выражение лица Декстера оказалось для меня чем-то новым, ранее не виденным. Оно несло все оттенки злости и напряжения. Глаза его сузились, губы искривились в гримасе недовольства. Этот незнакомец явно не приходился моему возлюбленному другом. В тот самый момент он поднял свою большую лапу и потянулся к плечу Декстера. Последний тут же дернулся и отбил руку незнакомца, да так сильно, что она по всей амплитуде отлетела назад и задела рядом стоящего парня. Незнакомец развернулся к пострадавшему, показав мне свой профиль. Широкое лицо, орлиный нос, очень грубые черты лица. Я уж забыла, что нужно танцевать, вместо этого вглядываясь до боли в глазах в происходящую картину. В конце концов Декстер сорвался с места и исчез в плотной толпе. Пока я старалась понять, куда он мог направиться, то потеряла из виду еще и незнакомца. Тот уже исчез, когда мой взгляд вновь переместился к барной стойке.

Меня порядком насторожила эта сцена. Протанцевав еще две минуты, я поняла, что совершенно точно необходимо пойти и посмотреть, что происходит. Улизнув со сцены, я подбежала к барной стойке. Декстера там не оказалось. Потом пошла туда, куда он направился. Я искала его везде минут десять. Его не оказалось ни на улице, ни в зале.

– Ты не знаешь, куда делся Декстер? – осведомилась я у бармена спустя некоторое время ожидания и тщетных поисков.

– Нет, но он тут вел беседу с не особо приятной харей. Видела его? Знаешь?

– Неа.– я задумалась, зависнув в прострации из которой меня вытащила следующая фраза бармена:

– Хм, он тебе тут записку передал.

Я взяла маленький скомканный клочок бумаги и развернула его. Фраза была написана наспех: “Оставь его, пока не поздно. Ты даже не представляешь, куда втягиваешься. Спасай свою жизнь, девочка. Я говорю тебе это пока как друг, но могу стать врагом”.

Волна дрожи и гнева прошла по мне электрическим разрядом. Тут же в памяти заново взметнулись все подозрения, страхи и опасения. Я подозвала бармена и попросила его налить мне рюмку рома. Нужно было выпить. Залпом осушила ее. Меня бил озноб. Я спешно отправилась в раздевалку, намереваясь там прийти в себя. Его телефон молчал. На смс он тоже не отвечал.

Домой я доехала на такси, умирая от неизвестности. Что с ним случилось? Чего дальше ждать? А вдруг этот амбал его убил? Может быть поэтому Декстер ничего не рассказывал о себе, не хотел меня впутывать во что-то…но вот во что?

Вопросов накопилось столько, что я промучилась без сна всю ночь.

Весь следующий день прошел как в тумане, а утром в понедельник меня ждала тренировка, которую я даже не представляю как вынесла. Я смотрела на свой телефон каждые пару минут, кажется. Если бы только знать, где он живет! Отправилась бы туда несмотря ни на что. От Декстера не поступало известий два дня.

Начался третий. Из колледжа мне захотелось пойти прямиком домой, прогулка с друзьями в парке не входила в планы. Мне хотелось только закрыться в своей комнате и сидеть там.

Вечер наступил незаметно. Жара спала, и ослепляющие лучи солнца сменились мягким малиновым светом. Кто-то позвонил в дверь. Я услышала звонок краем уха, а затем и мамин голос, который прозвучал громче, чем обычно. Но ее слов разобрать не удалось. Тут в дверь комнаты постучали, как-то аккуратно и неуверенно. Я повернулась в то время как она открылась сама. Декстер. Неужели?! Он стоял виноватый, немного опустив голову. А я встала, как вкопанная. В груди вдруг взметнулся ураган эмоций: желание убить его на месте перемежалось с любовью и радостью, что он жив. Он вошел в комнату и так же аккуратно закрыл дверь.

– Прости… даже не знаю, что сказать. Глядя на твое лицо кажется, что меня сейчас ничто не спасет.

Он двинулся ко мне, намереваясь дотронуться до меня, но я отшатнулась и тут из глаз хлынули слезы.

– Я чуть с ума не сошла пока ты пропадал. Неужели нельзя было просто написать смс, что ты жив и с тобой все хорошо?

– Понимаю, но у меня были некоторые проблемы. Я не мог этого сделать.

Я окинула его взглядом с головы до ног, пытаясь понять был ли он ранен, болен или еще что-то подобное.

– Считаю, что заслуживаю честных объяснений произошедшего тогда в клубе, возле барной стойки. Что за человек подходил к тебе?

– Один старый знакомый. Мы с ним повздорили немного… Мне нужно было уйти тогда, прости. Я действительно не мог остаться и после связаться с тобой. Я не вру.

Лицо Декстера приобрело такой душераздирающий вид, что мое сердце невольно дрогнуло. Он не лгал. Думаю, сам переживал не меньше меня. Я расслабилась и позволила ему обнять меня. И сразу же забыла обо всем на свете, а когда он стал нежно прикасаться губами к моему лицу, опускаясь к губам, тут я и себя потеряла.

Мы целовались долго и с такой страстью, словно делали это в последний раз.

Вдруг в памяти моей, словно молния, промелькнуло содержимое записки, здорово остудив пыл. Я резко отодвинулась от своего парня, приказав ему поостыть, и принялась шарить по столу.

– Кстати, этот человек оставил мне кое-что, чуть не забыла. Может объяснишь что это значит?

Он взял записку и быстро пробежал по ней глазами. Снова этот его “покер фейс”. Я иногда так ненавидела его за это. Он вздохнул, смял ее и выкинул.

Мы смотрели друг на друга. Оба молчали.

– Я не знаю ни кто ты, нигде живешь. Я ничего о тебе не знаю! Что мне думать? Почему ты так себя ведешь, делая мне больно? Я жду, ок. Но долго ли еще ждать, особенно когда я получаю это?!

– Понимаю, что ты чувствуешь, поверь, и мне тоже тяжело. Как бы странно это ни звучало. Но клянусь всем, что есть на свете, ты не пострадаешь ни от чего, никогда я не дам тебя в обиду. Эта записка – пустая угроза, поверь мне. Этот прохиндей старается просто испортить мне жизнь и пишет тебе всякую фигню.

– А по какой причине? Что ты ему сделал?

– Как-то повздорили, а он оказался злопамятный. Знаешь ли, мужские разборки. Ничего такого.

Он постарался улыбнуться и эпатажно всплеснуть руками, вместо этого его жесты вышли как-то натянуто и фальшиво. Я сверлила его взглядом, стараясь поверить в услышанное. А был ли у меня выбор? Он снова подошел ко мне и опустил голову, стараясь поцеловать меня. Я попробовала отпихнуть его, но не тут-то было. Он обхватил мой подбородок пальцами и заставил губы повиноваться. Я сдалась тут же. В этот раз поцелуй вышел не менее страстным. Мы упали на кровать. Декстер повел рукой по моему оголенному бедру, остановившись там, где начиналась ткань коротких домашних шортиков. Далее его рука поползла выше, оказавшись под футболкой. Я вся трепетала, ровно, как и он. У нас еще не было секса, и такие страстные объятия были очень редки. Почувствовав мой жар, он отлепился от меня, оставив на лице ладонь и, заглянув в глаза, прошептал:

– Я люблю тебя. А вот ты мне еще ни разу этого не говорила, хотя вижу, что тоже любишь. Любишь же?

– Люблю…

– Знаешь, я никогда так сильно не влюблялся. Ты, правда, все для меня. Ты даже не представляешь. Я хотел бы, чтобы мы всегда были вместе. Понимаешь?

У меня сперло дыхание от его слов. Я смотрела на него широко открытыми глазами и не могла выдавить из себя ни слова от счастья. Кажется, он это понял.

– Клянусь, все, что я сказал – правда. Прошу, не позволяй никому разрушить наше счастье. Ты все обо мне узнаешь, но мне нужно убедиться, что ты действительно хочешь так же сильно быть со мной, как и я с тобой. Просто я не пускаю в свой мир кого попало. Ты первая.

– Я чуть с ума не сошла пока тебя не было эти дни. Прошу, не делай так больше. Я бы тоже хотела, чтобы мы жили в спокойствии и счастье… Не лги мне, скажи правду, это возможно?

– Возможно. Если ты согласишься быть со мной, если любишь меня, то я никогда не оставлю тебя, и никто не посмеет тебя тронуть… Ответишь мне сейчас или тебе нужно подумать?

Декстер смотрел в мои глаза не отрываясь, все то время пока говорил, и теперь наклонился для поцелуя, но через несколько мгновений снова отстранился. Что касается меня, то я очутилась на седьмом небе от счастья и едва ли понимала происходящее. Однако мое лицо явно отражало то, что творилось внутри, наверное поэтому Декстер улыбался не переставая и чувствовал себя "в своей тарелке".

– Я хочу быть с тобой… нечего тут думать. Без тебя я уже своей жизни не представляю.

– Точно? Ты уверена?

– Я уже давно уверена.

Он смотрел в мои глаза и в них вдруг отразилось столько любви, что я застыла. Он нагнулся к моему лицу, обняв меня так крепко, что его объятия сделались почти как тиски. Губы покрывали поцелуями мое лицо, руки гуляли там, где хотели, я не останавливала его. Потом они с жадностью опустились к моей шее, тут он застыл на мгновение. Я же лежала, растворившись в неге любви и жара. Однако все мои чувства разом исчезли, когда область шеи пронзила резкая боль. Он укусил меня! Обалдев от такого расклада любовных игр, я рыпнулась, желая высвободиться, и открыла уже рот, чтобы сообщить ему, что мне больно, но не тут-то было. Он держал меня очень крепко. Двинуться не получилось, а его ладонь тут же закрыла мой рот. Я не понимала, что происходит. Шея вся онемела от боли, из глаз хлынули слезы. Последнее, что мне запомнилось это ночь, духота и тяжесть тела моего возлюбленного.

Глаза еле открылись. Состояние оказалось премерзкое. За окном царила ночь. В голове вдруг поднялось множество вопросов: почему я в одежде лежу на кровати, почему мне так страшно, почему болит шея… Тут постепенно воспоминания стали возвращаться ко мне. Декстер, поцелуи… потом он укусил меня за шею, а потом я потеряла сознание. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и все вспомнить. Все еще лежа на кровати и глядя в ночную пустоту перед собой, я поднесла руку к шее, нащупав там две ранки. “Вот зараза. Я ему потом устрою! Цапнул меня и смылся испугавшись”. Я подвигала шеей из стороны в сторону и попробовала подняться. Взявшееся из ниоткуда головокружение свалило меня назад в кровать. В горле возник привкус крови. Я сглотнула, стараясь прогнать его, но он не уходил и, более того, делался все сильнее. А еще появился голод, да такой, что мне казалось сейчас пойду и умну весь холодильник.

Тут сбоку послышался звук движения.

– Ты как?

Декстер. Он, оказывается, никуда не уходил.

– Что происходит? Зачем ты укусил меня? Я даже сознание потеряла…Очень больно.

– Так нужно было…

– Нужно?! Ты с ума сошел? Это что еще за игры.

Мне хотелось убить его за причиненную боль. В этот момент он подошел ко мне и, взяв за руку, всмотрелся в лицо. На минуту мне стало страшно. На нем гуляли ночные тени, обрисовывая беспокойство, жесткость и что-то еще… будто он чего-то ждал. Он был напряжен, точно.

– Лура, только так мы сможем быть вместе. Я заберу тебя к себе. Ты же хотела быть со мной, ты любишь меня, верно?

– Люблю и хочу быть с тобой, но что это за фокусы? Объясни немедленно. Я ничего не понимаю.

– Ты слышала когда-нибудь о вампирах?

Если бы моя челюсть жила отдельной жизнью, то она непременно оказалась бы на полу. Я еще раз потрогала шею, лихорадочно вспоминая все байки, ходившие по нашему городу. Я не особо в них верила, да и подтверждений толком не находилось. Между тем Декстер продолжил:

– Я – один из них. Надеюсь, тебя это не пугает. Раз мы любим друг друга, то какая разница. Мы сможем быть счастливы и никогда не разлучаться… жить вечно…представляешь, как это прекрасно.

С такой пламенной речью Декстер оказался возле меня. В его глазах снова вспыхнул огонь любви и нежности. Он заключил меня в свои объятия, я же сидела на кровати, как истукан, пытаясь переварить сказанное.

– Ты увидишь… ничего плохого, надо просто привыкнуть. Через пару месяцев ты уже освоишься…

– Освоюсь… освоюсь, это как? В чем?

Слова звучали как эхо.

– Эмм, много чего, сразу так и не расскажешь. Мы питаемся кровью, еду тоже можем есть обычную, но это скорее привычка. Она проходит со временем.

– Вот почему ты молчал столько времени…Вот почему я видела тебя только по вечерам… Так я, значит, не смогу гулять днем? А как же учеба?

– Мы что-нибудь придумаем… – тут уж смялся Декстер. – В конце концов, учиться тебе уже больше нет надобности. Ты же не умрешь и не постареешь. Представь, как здорово? Больше половины потребностей отпадает сама собой!

Я посмотрела на него, как на больного. В гортани застыл возглас ужаса.

– Но это же вся моя жизнь. Мне нравится мой колледж, у меня есть цели. Что же теперь будет?

– Мы теперь вместе и все будет хорошо… вот что будет.

Декстер попытался взять мое лицо между своих ладоней, но я отвернулась. Все еще пребывая в шоке.

– Я хотела быть с тобой, но не думала становиться вампиром. Почему ты не спросил меня? Зачем мне вечная жизнь? Зачем мне все это? – слова звучали глухо и рывками вырывались из горла.

– Ты же хотела быть со мной всегда, стала бы моей женой. Ты сама мне сказала…

– Всегда?! Да, но я не думала, что “всегда” здесь имеет ТАКОЙ смысл!!! Женой?! Это что-то новое. Мне едва девятнадцать исполнилось, я не готова еще пока к замужеству! Почему ты не спросил меня? Почему ты это сделал?!

Я почти кричала, стараясь сдержать эти порывы, так как боялась, что их услышит мама. Из-за этого мой голос сделался уродливым, походя на нечто среднее между хрипом и визгом. Из глаз уже лились слезы. Декстер смотрел на меня в изумлении и хлопал глазами. Он явно не ожидал такой реакции.

– Послушай, тебе надо просто прийти в себя. Отдохнуть. Все будет хорошо. Мне нужно помочь тебе первое время. Мы должны быть рядом. Ты слышишь?

Я отрицательно замотала головой и обхватила голову руками.

– Уходи… уходи… не хочу ничего… видеть тебя не хочу. Молчи…

– Любимая, послушай, позволь мне быть с тобой. Все пройдет очень скоро, если я буду рядом. Я помогу тебе…

Я зажмурила глаза в надежде, что этот страшный сон вот-вот кончится. Где-то фоном звучал умоляющий и полный горя голос Декстера. Он что-то лепетал, стараясь прикоснуться ко мне.

– Уходи, оставь меня. Не сейчас…

– Лура…

– Вон! Пошел прочь, я сказала! – тут уж я не выдержала и вложила в свои слова столько гнева и решимости, сколько могла себе позволить в своем состоянии. Мои глаза метали молнии, а кулаки сжались. Декстер отшатнулся, постоял несколько мгновений, глядя на меня, и осторожно вышел.

Я осталась одна. В темноте, духоте и голодная, как зверь. Ближайшие несколько часов прошли в слезах. В конце концов голод стал просто невыносимым. Пришлось пойти на кухню и… через полчаса холодильник был почти пуст. Я умяла полкурицы, пачку нарезки, порцию картошки-фри. И с удивлением обнаружила, что все еще голодна. Желудок оказался доволен, но вот нечто иное внутри упорно требовало еды. Осознав это я повалилась на стул от безысходности. В сознании гуляла страшная догадка, но мне не хотелось пускать ее в первые ряды ко вниманию.

Вдруг я услышала шипение и обернулась. Рядом, ощетинившись, стоял Лис. Он изогнул спину и смотрел на меня, как на смертного врага. Я позвала его, но он снова зашипел и попятился назад. В первый раз в жизни он так вел себя со мной. Неужели чувствовал изменения? Поднявшись со стула, я двинулась к нему навстречу, ласково шепча его имя, но он взвизгнул и на всех парах пустился наутек.

– Что там такое? – послышался из соседней комнаты голос мамы. Она уже спала, но визг кота разбудил ее. Я застыла, чувствуя, как к глотке подступает ком и тошнота.

– Лура, ты чего там гремишь? На кота наступила что ли? Все нормально?

Я машинально двинулась в комнату мамы, держась за горло и стараясь побороть чувство тошноты. Аромат оттуда шел потрясающий: такой теплый, комфортный. Сразу вспомнилась рождественская индейка с каштанами… ох, как она пахла, когда мама запекала ее!

Я медленно приближалась к комнате, находясь в каком-то странном одурении от аромата, и тут почувствовала, как во рту что-то изменилось. Язык прошелся по доступному пространству и наткнулся на острый клык, явно длиннее, чем обычный. Встав в ступоре, я провела им по другой стороне челюсти, осознав, что у меня удлинились резцы. В ужасе я шарахнулась назад, в мгновение ока добежала до своей спальни и захлопнула дверь, вся трепеща. Мне пришлось заставить себя успокоиться и унять бешеный пульс. Через пару часов два острых орудия убийства трансформировались в нормальные зубы. Снова из глаз хлынули слезы. Я сползла на пол, думая о дальнейшей своей участи и о том, как жить дальше.

6

До утра в голову не пришло ни одной дельной мысли. Мозг пребывал в горячке, разум ослеп. Я "очнулась" лишь тогда, когда услышала шаги мамы. Она направлялась на кухню, а за ней, мяукая, бежал Лис, рассчитывая получить порцию вкусняшек. Солнечный свет, становившийся все ярче, начал больно резать глаза. Я в прямом смысле не могла нормально посмотреть в окно. Казалось, будто на меня направили мощный прожектор.

До привычного времени подъема оставался час. Пришлось подняться и начать приводить себя в порядок с тем, чтобы выйти к маме, а далее поехать в колледж.

Кое-как я вылезла на кухню, стараясь не смотреть на нее. Надо было быстро перекусить и уйти. Весь организм ныл и изнемогал от усталости, и один вид моей привычной тарелки с хлопьями вызывал ужас, они в меня сегодня точно не влезут.

Сообщив маме, что тороплюсь, я спешно поднялась из-за стола и направилась к выходу. Она обернулась на мои слова и лицо ее вытянулось от испуга.

– Бог мой, девочка моя, что с тобой?! Ты вся бледная…

Мама подошла ко мне, желая рассмотреть лицо. Я постаралась отвернуться, ускорив шаг и отмахиваясь, повторяя свое "спешу-спешу".

– Нет, подожди. Ты не заболела ли часом? Может дома побудешь? Что с тобой? Вы с Декстером поссорились?

– Нет, все нормально, мам. Я просто плохо спала или, точнее, вообще не спала… Но мне нужно идти. Я вернусь сегодня пораньше!

Я протараторила слова так быстро, как могла и поспешила улизнуть от нее, несмотря на то что она цеплялась за меня до самого порога. Сердце крутило от боли. "Прости, мама" – повторяла я про себя. Неужели так теперь и будет? Что там говорил Декстер? Что мне нужно просто привыкнуть? Значит, дальше будет легче?

Спрятав лицо под бейсболкой, я старалась нагнуть голову так, чтобы максимально скрыться от солнца. Путь до колледжа оказался пыткой. Все пары пришлось просидеть на задней парте и ни в коем случае ни с кем не заговорить. Самое ужасное ждало впереди: тренировка. В зале горел дневной свет. Мне вспомнилось бледное лицо Декстера. Переодевшись, я вошла в зал и застыла. Тренер смотрел на меня выжидающим взглядом и ждал, когда я присоединюсь к группе. Тело колотила мелкая дрожь, на лице выступили капли пота. Свет буквально разъедал кожу. Неизвестно сколько удастся продержаться.

Поджав губы, я принялась за разминку, но через пару минут поняла, что простейшие упражнения даются мне из ряда вон плохо.

– Кински, ты что это сегодня не в духе?

Я подняла голову и неожиданно столкнулась со взглядом тренера. Он оказался прямо передо мной, даже не слышала, как он подошел. В этот момент на лице его обозначился испуг.

– Так, дорогуша, ты, похоже, серьезно больна. Заканчивай и быстро в медкабинет. Что с тобой стряслось?

– Приболела чуть…

– Чуть?! Это слабо сказано! Да на тебе лица нет! Ты свои глаза видела? Они все красные, ни одного белого места. Иди к медсестре. Ирвин, отведи ее. А то, чего доброго, сознание по дороге потеряет.

– Не нужно! Я сама. – поспешно отозвалась я. Сопровождения только не хватало. Но, резко поднявшись и не рассчитав силы, я чуть не рухнула на пол от головокружения. По залу прокатились охи. Сбоку от меня вырос Ирвин, подхватил под локоть и сообщил, что проводит. Так я оказалась у медсестры с ужасом представляя, что меня ожидает там.

Я прилепилась к двери, стараясь не попадать под яркие лампы дневного света и уж тем более не лечь на кушетку, над которой висели ужасающие прожекторы.

Мне стоило некоторых трудов отговорить ее от осмотра и отпустить меня домой. Она все же покрутила меня немного и дала аспирин.

Только лишь оказавшись на своей спасительной территории, шумно выдохнула и заперлась в комнате, предварительно закрыв шторы. Усталость валила меня с ног, снова появилось чувство голодной пустоты внутри. Хотелось плакать, но оказалось, что нечем.

Так прошел остаток дня. Мама вернулась с работы и аккуратно ходила по дому, полагая, что ее дочь спит. А я сидела на кровати и сходила с ума от своего нового состояния. О Декстере я за все это время не вспомнила ни разу. Мысли сковал страх, беспомощность и безысходность. Что я делала? Наверное просто ждала.

Утром пришлось вылезти из берлоги, дабы не вызвать подозрения мамы. Далее, предстояло с достоинством вынести ее испуганный взгляд, кучу вопросов и отклонить все попытки помощи. Между тем горло снова сдавили тиски и опять этот аромат индейки с каштанами. Слава богу кот не показывался на глаза. Теперь он усердно меня избегал, даже не шел на зов мамы. А я все старалась успокоить бурлящие в груди слезы и улыбалась ей. После завтрака решено было остаться дома и озвучить маме просьбу не беспокоить меня.

К вечеру состояние ухудшилось. Если оно могло только стать хуже. Меня мутило. Желудок прирос к позвоночнику. Силы подняться на ноги все исчерпались вообще. Только ночь принесла с прохладой немного бодрости. Незаметно легкая дремота накатила приятной волной и унесла меня в царство Морфея.

Вдруг откуда-то послышались шорохи. Я разлепила глаза и осмотрела комнату, думая, что это Лис решил-таки навестить хозяйку, но нет. Пришлось как следует проморгаться, чтобы понять, кто передо мной возник.

Глаза тут же раскрылись от удивления, а вся боль и злость накатили с новыми силами. Сейчас я ненавидела его…странное чувство. Еще пару дней назад купалась в счастье… кто бы мог подумать, что все так обернется.

– Привет, только не злись на меня. Прошу, выслушай…

Голос Декстера дрожал. В нем звучали оттенки беспокойства. О да, он действительно переживал за меня, но мне было все равно до его чувств, а голос вызывал тошнотворные рефлексы.

– Как ты здесь оказался?! Тебя мама пустила? Но ведь ночь же…

– Ну, ты ж еще не в курсе возможностей вампиров… а на самом деле ничего удивительного. Я просто поднялся к тебе по трубе и перепрыгнул оставшиеся пару метров.

– Но ведь это же четвертый этаж!

Я не верила своим ушам. Декстер пожал плечами и присел возле меня, намереваясь рассмотреть получше и взять за руку. Я двинулась и приказала не трогать меня, почувствовав насколько была зла на него.

– Лура, хочется тебе или нет, но без меня ты не выживешь. Чем быстрее ты сдашься, тем быстрее я помогу тебе. Не будь такой настырной.

– Настырной?! Да я тебя видеть не могу за то, что ты сделал! Почему не спросил у меня хочу ли я этого?

– Мне казалось ты любишь меня…

– И что? Это не значит, что теперь нужно так поступать со мной. Что теперь будет, а? Скажи, чего мне ждать? Как мне жить с мамой, если я не выношу ее присутствия? Кот шарахается от меня. В колледже все кидают косые взгляды, а про тренировки и говорить нечего! А все это для чего? Для того, что тебе показалось, будто я хочу быть с тобой вечно и со мной можно делать ЭТО! Почему ты не спросил меня для начала?! А?!

Рыдания нашли с новыми силами, гнев сотрясал все тело. Если бы не мама в доме, я с удовольствием орала б сейчас. Декстер, слушая бессвязный поток слов, в конце концов закрыл мой рот рукой и нагнулся максимально близко к лицу, обдавая кожу горячим дыханием. Его глаза сверкали, а пряди волос слезли на лицо, обрамляя его колючими лоскутками.

– Подожди. Позволь мне объяснить тебе. Для начала нужно "поесть". – он выделил последнее слово и всмотрелся в мои глаза в надежде, что мне понятно его значение. – Потом тебе полегчает. Насчет тренировок можно что-то придумать. Заниматься в месте, где меньше света, например. А от мамы постарайся держаться подальше, пока не научишься контролировать свои рефлексы. Лучше на голодный желудок возле людей не бродить.

С этими словами он извлек из кармана штанов маленький термос. И протянул его мне.

– Выпей это. Тебе понравится.

Я сморщилась, чувствуя запах крови, однако нечто внутри меня дернулось ему навстречу, с удовольствием впитывая эти пары.

– И какой же несчастный лишился жизни? Где вы берете кровь?

– Это донорская кровь. Мы покупаем ее в больницах. Никто не пострадал…

– Ага, конечно. Вместо того, чтобы дать ее больным, которые в ней нуждаются, ее …

– Прекрати! Ты не знаешь всего… Дай мне время и я облегчу твою жизнь. Мы сможем снова быть счастливы! Просто доверься мне. Я же просил верить мне. Нам не нужно много крови и людей мы не убиваем. Только новички иногда грешат этим с непривычки. Или, бывает, кто-то делает это умышленно, если нужно обратить в вампира. Мы довольно безобидные… это не то, что ты видишь в фильмах и читаешь в книгах. Просто мы немного…эммм, особенные.

Декстер держал открытый термос перед самым моим ртом, а я застыла, чувствуя, как отвращение во мне борется с жаждой. В конце концов первое пересилило, поддержанное к тому же ненавистью к Декстеру. Я отпихнула его руку и приказала ему убраться. Он вздохнул и снова повторил слова, что мне без него не выжить. А мне и не хотелось выживать… мне вообще ничего не хотелось.

– Лура, ты как тень уже. Завтра будет еще хуже. Подумай, что ты скажешь маме… Ты даже у себя в комнате не сможешь спокойно сидеть…

– Уходи…видеть тебя не хочу. Ты мне всю жизнь испортил, сволочь! Уходи! Справлюсь как-нибудь без тебя!

На этот раз Декстер оказался послушней. Он ретировался так же, как и пришел: через окно. Снова меня окутала ночь, духота и жажда. Его слова сильно подточили и без того слабый боевой настрой. Я обмякла, как мешок, и повалилась на пол, пролежав так до утра.

В восемь часов в дверь постучалась мама, спросив обеспокоенным тоном можно ли войти. Я вскочила и перенеслась в постель, забыв раздеться. Дверь открылась и она вошла, в то время как я укуталась с головой и сделала вид, что нахожусь в глубоком сне.

Она позвала меня. Потом еще раз. Уселась на постель и нежно провела рукой по одеялу, очерчивая контуры моего тела. Я зашевелилась, делая вид будто она меня разбудила.

– Я еще посплю чуть-чуть, мам. Мне уже лучше.

– Дай хоть взглянуть на тебя. Укуталась вся. Хочу посмотреть не болезненный ли вид…

– Не нужно…потом. Оставь меня.

– Лура, может быть…

– Ма-а-ам, прошу, уйди. …

Никогда не грубила ей, учитывая, что между нами царило идеальное взаимопонимание, на зависть всем друзьям, у которых с родителями нет-нет да возникали стычки. Мама никогда на меня не давила и всегда старалась понять – это все, что мне требовалось для счастья. И да, она умела найти ко мне подход.

Послышался ее тяжелый вздох, который вызвал комок в груди, подкативший к горлу. Она тихо поднялась и вышла, аккуратно прикрыв дверь. Я вскочила как ошпаренная с мыслью, что нужно срочно что-то предпринимать, ибо так дальше продолжаться не может. Нужно было дождаться ночи.

В этот момент раздался звонок, заставивший меня вздрогнуть. Кевин. Чего это он?

– Лура? Ты как? Тренер сказал ты заболела.

– Есть такое…

– Мне, может, стоит прийти подлатать тебя? Макс тоже беспокоится и спрашивает не из-за твоего ли это ухажера…

– Нечего ему беспокоиться, это его не касается.

Я замолчала, не зная как ответить на первый вопрос. А что он может сделать? Или, если он почувствует, что я больше не человек?

– Не стоит…спасибо. Я уже поправляюсь. Пока.

Я отключилась прежде, чем Кевин успел ответить. Как мне теперь общаться с друзьями? Ох, столько вопросов в голове и ни одного ответа. "Ты не выживешь без меня" – слова Декстера тут же всплыли в памяти, подсвеченные красным светом. Я закусила губу. Требовалось просто дождаться ночи.

День, как назло, тянулся нескончаемо долго. Я мерила комнату шагами. Она уже стала для меня тюрьмой. К приходу мамы пришлось нанести на лицо обильный макияж, чтобы скрыть бледность и усесться за письменный стол, включив лишь настольную лампу.

Только входная дверь закрылась, как тут же скрипнула дверь моей комнаты. Я постаралась нацепить на себя как можно более бодрый вид.

– О, тебе уже лучше? Бледность ушла, румянец появился. Я рада. Только глаза все еще уставшие. Пойдешь завтра в колледж?

– Не знаю, скорее всего. Хочу наверстать тут упущенное за эти дни.

Я красноречиво кивнула на учебник в надежде, что она поймет и оставит меня. Но нет, вместо этого она подошла вплотную и всмотрелась в лицо. По телу прошла предательская дрожь и я поспешно опустила голову. Мама нагнулась и чмокнула меня в подставленную ей часть головы.

– Ты накрасилась что ли? Зачем?

– Декстер должен прийти…

Мама изобразила на лице недоумение, зная, что ее дочь никогда особо не красилась, но ничего не сказала. К моему счастью она повернулась и направилась к двери, сообщив, что приготовит что-нибудь вкусное на ужин.

Снова я выдохнула, как только дверь за ней закрылась. Из кухни вскоре начали "прилетать" запахи жареного цыпленка и овощей… но ничто не могло перебить того тонкого пленительного аромата, который мои ноздри учуяли в первый день. Меня крутило от этой мысли, от осознания того, кем я стала. Через час на мой стол пожаловали овощи на гриле, цыпленок и салат из свежих овощей. Раньше я бы истекла слюной при виде такого ужина и уплела бы его за одну минуту. Сейчас мне стоило некоторых трудов изобразить бурный восторг, а когда мама ушла, пришлось заставить себя съесть все это без единого оттенка наслаждения. Желудок заполнился, но голод иной природы оставался силен.

Вскоре за дверью все стихло. На улице зажглись фонари. Потом погасли окна соседних домов. Город постепенно засыпал. Я ждала, ощущая как тело бьет мелкая дрожь. Слабость съела всю меня почти без остатка. Через некоторое время я выглянула в окно и попыталась представить, как Декстер мог забраться ко мне не издав ни единого звука. От окна до трубы оказалось добрых три метра – нереальное расстояние для обычного человека. А когда взгляд упал вниз, мне сделалось дурно. Как можно преодолеть такое расстояние и не разбиться? Однако, выбора у меня не имелось. Я намеревалась покидать дом каждую ночь, находить себе пропитание каким-то образом и возвращаться.

Как и обещал Декстер запах человека из соседней комнаты сводил с ума. Если днем мама работала, то ночью, в тишине и с обостренными инстинктами, он становился совершенно невыносимым. Я и представить не могла, что будет, если выйти из комнаты на кухню, например. Да, нужно уходить на всю ночь и возвращаться до пробуждения мамы.

Вздохнув, я попыталась проделать то, что мог бы сделать Декстер: высунулась из окна, вся трепеща от страха, перелезла через подоконник, вытянулась, замерла и прыгнула. Из груди при этом вырвался возглас ужаса. Мне казалось, что я пролетела мимо трубы, но через пару мгновений осознала, что вешу на ней, вцепившись в нее, как утопающий в спасательный круг. Тут же до меня дошло, что мой возглас мог разбудить маму. Я чертыхнулась и напрягла слух. Прошло несколько минут. К моему облегчению вокруг стояла тишина. Меня ждал спуск вниз, что я делала с огромной неуклюжестью, порвав джинсы и зацепившись майкой за крючки от трубы несколько раз. Ладони покрылись мелкими ссадинами к моменту, как мои ноги почувствовали землю.

Я посмотрела на руки и замерла. Ссадины на глазах начали затягиваться. Вот это да! Ну что ж. Теперь мне стало гораздо легче. Я осмотрелась по сторонам и принялась соображать, где бы найти еду. Через несколько часов скитаний перед глазами возникла скотобойня. Мне удалось пробраться туда достаточно легко. Вокруг не было ни души. Не буду говорить чего мне стоило заставить себя проглотить то небольшое количество коровьей крови, что я насобирала из туши, слизывая ее с пальцев рук.

Утром меня ждала холодная комната. Я залезла по трубе, так же как и слезала, но теперь уже гораздо проворнее. Слабость все еще оставалась в теле, но отражение в зеркале уже пугало не так сильно. Я даже немного воспрянула духом и пошла в ванную.

Для мамы была подготовлена история о ранней тренировке, чтобы сразу же уйти из дома. Она успела сделать мне бутерброды, так как есть я не стала.

Так прошли два дня. Утром я уходила, дожидалась ухода мамы и возвращалась назад. Потом ждала ночи и отправлялась на скотобойню. Но увы, сил у меня больше не становилось. Запах человека вызывал эйфорию голода. Как только я это поняла, то решимость моя вся тут же и исчезла, словно ее и не было. Безысходность и отчаяние нагрянули опять с новыми силами. Я забилась в самый дальний угол своей комнаты и разревелась. Однако мои стенания не продлились долго, их прервали посторонние шорохи. Я подняла голову и заметила нежданного гостя на подоконнике. Декстер бесшумно перебрался через него и спрыгнул на пол, словно кошка. В то время как я поймала себя на мысли, что слезаю на землю и залажу к себе в комнату, словно слон в сервизной лавке. И да, я все еще ненавидела его. С одним взглядом все негативные чувства к нему вернулись вновь.

– Зачем ты пришел?

– Пришел, потому что ты дорога мне и я не оставлю тебя.

– Я не хочу тебя видеть. Мне легче, когда тебя нет… Уходи.

– Лура, тебе придется пойти со мной. Ты не сможешь здесь… Где ты будешь брать кровь? А твоя мама? Она не в безопасности с тобой такой… Если ты не сможешь сдержать себя…

– Это такова цена нашего счастья, да?! – огрызнулась я. – Это так ты видел нас счастливыми? Какое-то больное воображение у тебя, хочу заметить!

– Нет, ты же не позволила мне помочь тебе. Все разрешимо…

– Что разрешимо? Я больше не могу ходить в колледж, моя спортивная карьера должна закончиться вот так глупо. Я больше не могу нормально обнять маму и быть с ней. Я теряю всех своих друзей…Что-то несопоставимо все это с тем счастьем, о котором ты говорил!

Декстер подошел ко мне, насильно взял за плечи и тряхнул как следует.

– Угомонись и послушай меня. От тебя пасет кровью какого-то животного. Это такой выход ты нашла? Так вот она не заменит человеческую, знай. Долго ты на ней не протянешь. Завтра скажешь маме, что переезжаешь ко мне, так как мы любим друг друга и собираемся пожениться. Она будет очень рада. Я помогу. Только тебе придётся подыграть мне. А дальше будет видно…

Он снова извлек маленький термос и поднес его к моим губам. Прижал холодный металл так плотно, как мог, и приподнял мой подбородок, принуждая выпить содержимое. Я неохотно повиновалась.

Тут же внутри меня поднялся ураган удовольствия и откуда-то взявшееся спокойствие разлилось по всему телу, остудив жгучую жажду. Я откинулась к стене и закрыла глаза, чувствуя, как все тело ликует от прилива сил и умиротворения. Черт, как это было прекрасно! Декстер знал, что делал. Через некоторое время его ладонь легла на мое лицо, выдернув меня из состояния блаженного оцепенения. Я дернулась и открыла глаза, смахнув его руку. Мы смотрели друг на друга некоторое время.

– Не хочу никуда идти с тобой… И видеть мне тебя не хочется, не говоря о том, чтоб жить под одной крышей…

– У тебя нет другого выбора. Ты не выживешь одна, поверь мне. Мы все держимся в одном месте, в одном доме. Тебе придется пойти со мной.

Декстер сверлил меня взглядом, давая понять, что выбор невелик.

– Меня воротит от Промзоны… Я не представляла свою жизнь такой…

– У нас очень милый домик. Тебе понравится. Обещаю сделать все, чтобы тебе жилось комфортно, ок? К тому же особняк стоит на окраине города, там лес и свежий воздух…

– Да там трупы каждый день находят! Если кто-то пропал, копам ясно, где его искать, черт подери!

Декстер вздохнул, поднялся и отошел от меня в сторону окна.

– Там есть заброшенные заводы с бассейнами какой-то жидкой дряни, кислоты и щелочи, наверное. Трупы охотнее растворяют там, если уж на то пошло. Так что не знаю, где ты этих баек наслушалась. Собирайся с духом на завтра и не шастай по ночам где попало. На улицах тебе опасно. Спокойной ночи.

Декстер выпрыгнул в окно так же тихо, как и забрался в него. Я подбежала к нему и высунулась немного, чтобы посмотреть как он спускается. Но его уже и след простыл. Удивлению не было предела и я уже перегибалась через подоконник, но его нигде не заметила. Мне лично требовалось добрых пять минут, чтобы спуститься вниз. Как он это делал так быстро и бесшумно?

Этой ночью не было нужды вновь отправляться на скотобойню. Инстинкты крови притупились. Мне просто захотелось развалиться на постели и покайфовать. Интересно, долго ли продлится мое такое состояние?

Мысли почти всю ночь занимал вопрос, что и как сказать маме. И параллельно я пыталась понять, есть ли возможность жить, как прежде. Определенно, совершенно точно не хотелось что-то менять. Но увы, чем больше было мыслей, тем больше напрашивался вывод: мне придется уйти с Декстером, притворившись счастливой невестой, и навещать маму время от времени.

Утром я с удовольствием констатировала, что отражение в зеркале вполне приятное и невольно заулыбалась. В первый раз искренне за последнюю неделю. Усталость все еще ощущалась в теле, и легкое чувство голода нет-нет да возникало иногда. Запах индейки с каштанами уже не вырисовывался так явно.

Мама, увидев меня, тоже заулыбалась и подошла, чтобы обнять. О да, по ее меркам я совершенно оправилась.

В колледже мне были рады. Я даже смогла проявить некоторую активность, глядя на мир из-под бейсболки. Мне, правда, пришлось так же забиться на последнюю парту во время лекций, а во время тренировок приложить все силы, чтобы не свалиться. Яркий свет сводил с ума. Я всерьез подумывала о том, чтобы сказать тренеру об открывшейся аллергии на солнечный свет и попросить его придумать для меня отдельную программу. Однако, как только мы с друзьями вывалились из колледжа после пяти вечера, они намеревались пойти в парк и потащили меня с собой, я поняла, что совершенно истощена. В этот самый момент мой телефон завибрировал. "Я жду тебя в машине на парковке".

Мне пришлось отказаться от прогулки скрепя сердце и поплестись к Декстеру.

– Тебе нельзя так себя расходовать. Ты еще очень слаба. Думаешь, что раз у тебя появились силы, то все возможно? Вампиры функционируют по-другому. Тебе нужно нагнать уровень крови в организме до стабильного и только тогда ты сможешь нормально жить. Посему, держи опять термос и завтра никакого колледжа. Тебе ясно? Иначе хлопнешься в обморок у всех на глазах.

Я смотрела на него во все глаза, а внутри снова поднималась безысходность и боль. Молча взяла термос и покорно выпила содержимое, поморщившись напоследок. Мне вдруг стало стыдно. Внутренние инстинкты жадно требовали крови, в то время как мозг понимал, что это ненормально, противно и неправильно.

– Как часто нужно это пить?

– По-разному, зависит от твоей активности, травм, капризов…

– Травм? И откуда же им взяться? На мне все заживает, как на собаке…

Декстер замялся и пожал плечами, потом завел машину и газанул с места, как обычно, описав дрейф.

Всю дорогу мы ехали молча, что для нас являлось совершенно невозможным ранее, и теперь мне делалось от этого не по себе. Я кидала на него косые взгляды. Он смотрел прямо перед собой на дорогу, нахмурив брови и стиснув губы, приобретя донельзя серьезный вид и повзрослев сразу из-за этого лет на пять точно. Его ранее смеющиеся глаза сейчас оказались сощурены и блистали холодным блеском. Скулы, и без того довольно сильно очерченные, выделялись еще сильнее.

Мы вошли домой. Мне стоило огромных трудов пересилить свою ненависть, изобразить счастье и радость. Он обнял меня, из-за чего стало еще неприятней. Я высвободилась, вложив свою ладонь в его, и этим решила ограничиться. Мама хлопотала на кухне, напевая какую-то мелодию. Кот как раз выходил оттуда, довольно облизываясь. Увидев нас, он встал, как вкопанный, зашипел и изогнул спину. Я похолодела, бросив на Декстера беспомощный взгляд.

– Лис, ты что? Чего увидел? – послышался с кухни голос мамы. Она не слышала как мы вошли. По кафельному полу послышалось клацанье ее тапочек. Я машинально двинулась в сторону кухни, не зная, что делать. Кот зашипел еще больше, попятился назад и сиганул в сторону, скрывшись в тени коридора. Тут возникло удивленное лицо мамы.

– О, ты пришла? Чего это он?

– Наверное, не признал меня. В коридоре темно. Или Декстера испугался… Мам, нам нужно поговорить.

Слова давались мне с трудом, учитывая отсутствие желания произносить их. Все нутро противилось предстоящей новости.

Мы отправились на кухню, откуда шел запах куриного супа. Декстер довольно улыбался. Я даже позавидовала его такой невинной веселости. Ну ладно, хоть из него первоклассный актер…или он действительно рад?

Мы уселись за стол. Мой взгляд упал вниз. Я не в силах была произнести и слова. Видимо, прочтя что-то на моем лице, мама обеспокоенно осведомилась:

– Все хорошо? Что-то случилось?

Декстер пнул меня под столом ногой. Я спохватилась, поняв, что, скорее всего, потеряла контроль над собой и приобрела свой траурный вид. Мне снова пришлось улыбаться.

– О, нет…просто задумалась… Все хорошо, более чем…

Тут запас оптимизма иссяк. Я замолчала. Декстер поспешил прокашляться и перенять эстафету:

– Мы с Лурой очень любим друг друга. И хотели бы быть вместе.

Мама заулыбалась. И одобрительно закивала.

– Как вы смотрите на то, что мы поженимся в скором времени? Не то чтобы совсем скоро… ведь у нее экзамены на носу. Думаю, на следующем курсе колледжа. Он как раз последний…

Мама застыла с выражением удивления на лице от неожиданной новости. Глаза ее наполнились слезами, слезами радости, что я с облегчением констатировала, внимательно глядя на нее и все еще стараясь улыбаться. Вдруг я не выдержала и из глаз моих тоже потекли слезы. Но то были слезы горя. Я хотела было резким усилием воли остановить их, но потом подумала, что ничего страшного, пусть это выглядит так, будто и мне тоже захотелось всплакнуть от счастья. В этот момент мама принялась причитать:

– О, кто бы мог подумать, что так рано… Я очень рада…правда. Лура очень счастлива с тобой… но так рано… но это, конечно, вам решать. Но у вас же ничего нет… как же вы будете?

– Я все предусмотрел. Мое обучение закончено. Я хотел бы забрать Луру к себе. У меня есть дом… Мы хотим быть вместе, мадам Кински, мы правда любим друг друга.

Декстер потянулся рукой к моей безжизненной ладони и сжал ее, глядя то на меня, то на маму.

– Раз так, не вижу проблем, главное, чтобы у вас все было хорошо.

Мама поднялась с места и обняла меня. Потом подошла к Декстеру и потрепала его по волосам. Она предложила нам кофе, но я спешно поднялась и сообщила, что мы хотели бы пойти в комнату. Декстер пожал плечами. Я взяла его за руку и увела из кухни.

В комнате снова воцарилась тишина. Он уставился в окно, а я уселась на кровать, безжизненно свесив голову на руки.

– Я не хочу никуда идти. Оставь меня здесь на некоторое время. Мне тяжело так. Твое присутствие мне тоже дается очень тяжело. Ты не мог бы уйти?

– Хорошо, понимаю. Если тебе вдруг что-то понадобится, дай знать. Ночью не выходи из дома. На улицах опасно. Я люблю тебя…

Последнее было явно лишнее. От его слов во мне поднялась тошнота. "Засунь свою любовь себе в задницу, урод!" крикнула я про себя ему вдогонку.

7

Несколько дней подряд я старалась успокоиться и начать уже привыкать к своему состоянию. Как тяжело все шло, иногда казалось даже, что это бесполезно. Запах мамы за стеной моментами сводил с ума. Приходилось вылазить ночью через окно только ради того, чтобы просто держаться от нее подальше. Мысль, что придётся оставить ее одну, оказалась хуже дегтя. Успокаивало немного лишь то, что ее радость за меня не знала пределов. Что делать с учебой – та еще головоломка.

Вчера, явившись в колледж, я решилась-таки вынести прямой взгляд Кевина. Избегать его не представлялось более возможным. Он заподозрил неладное уже на второй паре. Этот хитрый жук постоянно меня "сканировал".

– Ты защиту научилась ставить? Что-то поменялось, а что не пойму…

Я замерла, лихорадочно соображая, чего бы дельного ответить так, чтобы ответ не выглядел глупым.

– Эммм, ну, Декстер познакомил меня с девочкой, она показала пару приемов, как защититься. Такие, самые легкие, знаешь.

– А зачем они тебе здесь? Ты их снимать-то не забывай, а то связь с Высшим теряется…

Я захлопала глазами в недоумении.

– Ее надо снимать?

– А что, она тебе разве не сказала? Что ж это за девочка такая странная… – Кевин сощурил один глаз, уставившись на меня. – Уровней защиты несколько: постоянная защита, типа оберегов, талисманов и тому подобное. И более мощная защита, которую ты "надеваешь" на себя, когда есть опасность или враг рядом. Потом ее надо убрать. Ты не убрала.

– Ок, сама разберусь. Забей. Поняла.

Я заерзала на стуле и отвернулась. Но Кевин не унимался, захотев "поиграть". Я пробовала отказаться, как обычно, но он не отставал. Разозлившись, я развернулась к нему, сверкнув глазами. Он вмялся назад в стул, уставившись на меня с испуганным видом.

– Вот эта мощь! Ты где столько энергии набрала? Лура, ты чем занимаешься, а ну кались! У тебя даже глаза покраснели.

Я вдохнула и забыла выдохнуть. С ужасом отвернулась и спешно отыскала зеркальце в сумке… Неужели… Неужели оно… Всмотрелась в радужку. Нет, она не красная. Усмирив бешено колотящийся пульс, вновь повернулась к другу.

– Всякими практиками начала заниматься по набору энергии. А ты, хорек, все чуешь и не скрыть ничего. Может хватит лезть в мою частную жизнь? Это нетактично, ты знаешь?

– Прости, само собой выходит…

– Зачем тебе столько лишней информации? Учись отсеивать ее. Это же слабое место всех ясновидящих, ты сам говорил.

Кевин замялся. Мои слова оказались правдой.

– Ты просто мой друг и мне важно знать все ли с тобой хорошо.

Уже более мягким тоном пришлось сказать ему, что со своей жизнью я как-нибудь разберусь сама, и если понадобится его помощь, то непременно обращусь. После этих слов я перебралась к нему за парту. Мы начали играть. Не прошло и минуты, как он взвизгнул.

– Ты чего жжешься?!

На нас принялись коситься с соседних парт. Мы тут же затихли, сделав выражение лиц "как ни в чем не бывало". Когда все отвернулись, Кевин прошептал:

– У тебя такой поток энергии пошел. Ты можешь его дозировать хотя бы? Слушай, я не знаю, чем ты занимаешься, но будь осторожна. Это не шутки. Или у тебя дар, или какие-то слишком экстремальные практики. В первом случае надо учиться им управлять, во втором, лучше их прекратить. Таким потоком энергии и мертвого из могилы поднять нетрудно…

Слушая его, я то холодела, то загоралась. Мои щеки то краснели, то бледнели. В голове туда-сюда бегала мысль: "Неужели это все из-за того, что я вампир?"

– Мертвого поднять?

– Ну, это утрировано. Если научишься управлять то да, исцелять сможешь запросто. Я же говорил тебе, у всех разные возможности. Кому-то дано много, кому-то мало. Тут не бывает отмерено одинаково. Кто-то слаб на предугадывание, кто-то в лечении. Особенно тяжело видеть будущее. Лечить – самое легкое. Это могут делать все при желании и малейших дарованиях. Только вот не все могут защищаться при этом, чтобы не цепануть какую-нибудь бяку от пациента. А бывает такая бяка, что любую энергетическую защиту пробьет. Ты, я погляжу, защищаться научилась… Решила заняться этим серьезно?

Я сверкнула глазами и посвятила Кевину мрачный взгляд. Он поднял руки и пошел на попятную.

С тренировками дела обстояли сложнее. Они отнимали все силы. Пришлось сказать тренеру об аллергии. Он обещал подумать и не нашел ничего лучше, как приглушать свет во время тренировок, но зато теперь для остальных ребят тренировки стали более травмоопасными.

– Послушай, Кински, я тобой очень дорожу, но рисковать другими не могу, – сказал мне тренер на одной из тренировок, – закинься антигистаминами что ли…

В целом, колледж забирал вообще все силы. Домой я возвращалась словно тень с горечью понимая, что при таком положении вещей мне учебу не закончить.

Декстер за эти дни прислал лишь одну смс с вопросом не надумала ли я покинуть отчий дом. Я даже не удостоила его ответом, все тщетно стараясь убежать от реальности. Эти две недели стали самыми худшими в моей жизни. Казалось, что хуже и быть не может… Слезы не просыхали, боль в сердце не проходила, отчаяние сделалось основным чувством.

В один из вечеров раздался звонок в дверь. Мы никого не ждали, поэтому обе высунув головы из наших комнат осведомились друг у друга кто бы это мог быть. Мама вышла первая и открыла дверь. За дверью оказался Декстер с букетом цветов. Я вся похолодела.

Он причесал волосы, сделав так, что пряди теперь не торчали во все стороны. На нем красовался темно-синий пиджак и рубашка, не классическая, но нечто рядом… в любом случае, мой рот открылся от удивления. Внизу он все же решил ограничиться привычным стилем: джинсами. Он подарил букет маме со слащавой улыбкой, вызвав бурю восторга.

"Вот же подхалим" – подумала я, сузив глаза и скрестив на груди руки. —"В любом случае этот образ…" Декстер не дал мне додумать мысль, так как подошел и обнял неожиданно резко. Я отлепилась от него и процедила:

– Не старайся. Хороший мальчик – это совсем не твой стиль. Выглядишь ты отвратительно.

Он не обратил внимания на слова. Вместо этого запечатлел на моем лбу нежный поцелуй.

– Ты собралась? Возьми все, что тебе нужно, – осведомился он неожиданно громко. Мама застыла в дверном проеме, пребывая в удивлении и глядя на меня. А я, открыв рот, постаралась совладать с эмоциями. На языке крутилась фраза из разряда "никуда я не поеду", но увы, кажется придется покориться. Я помолчала и выдавила наконец:

– Почти… Мам, я сегодня к Декстеру…

У меня не хватило духу сказать, что "сегодня" подразумевало "вообще". Мама выразила обиду по поводу того, что ее не предупредили заранее, но все же постаралась меня понять, как и всегда. Я шмыгнула к себе в комнату, Декстер пожаловал туда сам, закрыв дверь.

– Хватит Лура, видно же, что тебе тяжело тут. Собирайся, поедем ко мне. Отказы не принимаются. Не поедешь сейчас сама, уволоку тебя силой.

В его голосе звучала уверенность, хотя я слишком хорошо знала его. Внутри он весь трясся от страха в очередной раз сделать мне больно.

– Из-за тебя мне придется оставить ее… Я не могу быть с ней и не могу без нее…

– Но должна же ты будешь когда-то выйти замуж. Не жить же всю жизнь с мамой.

– Должна, но не за тебя уж точно! И то, что происходит сейчас…это другое… понимаешь? Я ее даже обнять теперь спокойно не могу… Я не смогу прогуляться с нею днем…

– Мы будем навещать ее, не говори глупостей.

– Когда?! Ночью???!

– Нет… придумаем что-нибудь. Хватит драматизировать. Я же сказал, что не оставлю тебя и помогу во всем… даже если будешь сопротивляться. Увидишь, все наладится.

Я нехотя поднялась и принялась собираться. Через час мы уже катили прочь из города.

На улице темнело. Показались частные дома и перелески. Потом они кончились и началась длинная дорога в Нижний квартал. Мы ехали около часа и за это время по пути не появилось ни одного поселения. Только редкие маленькие фермерские домики виднелись тут и там, и то, большей частью заброшенные. После началась густая стена леса, того самого, где якобы находили трупы. За ним развернулась промзона: огромный серый город, состоящий из заброшенных заводов, пустых ангаров, граффити на всех возможных и невозможных местах, серых коробок с грязными окнами – жилища местных аборигенов, прокуренных, тесных баров с грязными стенами… перечислять можно было бы до бесконечности, но так и не найти чего-нибудь более или менее радостного во всей этой картине.

Я думала ночью в промзоне все прятались по своим углам, но как же ошибалась, глядя из окна на кипящую снаружи жизнь. Мы ехали по еле освещенным улочкам, где почти на каждом углу стояли проститутки. Рядом терлись сутенеры и местные гонцы за удовольствиями. Во всех барах кипела жизнь, оттуда доносился ор и музыка, слышалась ругань, где-то уже шла драка. Прямо на улице, возле стен валялись тела пьяниц, как мне хотелось бы думать. Туда-сюда сновали гоповатые особи мужского пола, явно ищущие приключений. Рядом с ними шли не менее вульгарные телочки, громко смеясь и ругаясь матом. Встречались и обычные люди, просто спешащие по своим делам.

Я поежилась от увиденного и вжалась в сиденье, зажмурив глаза. Это был действительно другой мир. Для кого-то очень даже привлекательный… и ведь жили же здесь люди… значит, их все устраивало. Тут я вспомнила, что знакомые ребята имели привычку наведываться сюда чуть ли не каждый день. Скорее всего, за наркотиками и шлюхами. Мысли мои прервали крики толпы. Декстер резко затормозил и чертыхнулся. А я, будучи непристегнутая, едва не впечаталась в переднюю панель. Перед капотом юлило несколько человек в полусогнутом состоянии. Пришлось приподняться, чтобы рассмотреть, что делалось на асфальте. Меня тут же всю скрючило от отвращения. Пара мужиков, явно бойцовской внешности, с хищными оскалами, все в татухах и мускулах, пытались растолкать нечто, что когда-то было человеком, а сейчас походило на кровавую массу.

– Бои без правил… Не подумай ничего плохого. Они постоянно тут проходят и все идут сюда по доброй воле… никакой работорговли, как ты, наверное, уже успела подумать. Кстати, отличные деньги! Выживешь и с двух таких боев можно купить себе тачку. Если на тебя поставят… конечно же.

Пока Декстер говорил, амбалам удалось-таки поднять своего товарища и уволочь его назад на "ринг". Рингом оказалась небольшая огороженная бочками и канатами площадка. Вокруг нее толпилось достаточно много такого же долбанутого народу. Я старалась разглядеть их лица, и не нашла среди них ни одного адекватного. Такие же больные на вид мускулистые мужики, орущие сами не понимая что, с бутылками горячительного, пачками денег и слюнями изо рта. Кровавый кусок бросили на площадку и судья принялся считать.

– Боже мой, да от него не осталось ничего. Что тут считать?! – в ужасе выдохнула я, скорее сама себе. Декстер, казалось, тоже прилип к этому зрелищу. Тело в себя так и не пришло. Декстер выдохнул и завел машину. А я закрыла глаза и сглотнула слюну с ужасом понимая, что в этом всем мне предстоит жить. Но могла ли я представить, что может быть еще хуже. Оказывается могло.

Мы выехали на противоположную окраину промзоны, где опять начинался лес и виднелись несколько особняков, тоже заброшенных. Здесь, как мне было известно, когда-то дневали директора заводов.