Читать онлайн Заложница монстра

Глава 1

Сломанная игрушка в руках хозяина

– Я больше не могу терпеть эту боль, – снова услышала в телефоне слабый голос матери. – Кажется, мое тело все сильнее горит. С каждым днем. С каждым новым приступом. Я уже неделю не могу спать. Еще немного и просто сойду с ума. Маша… знала бы ты, как мне хочется умереть. Прямо сейчас…

Мне сложно было представить, насколько ей плохо. Но каждый раз, когда мать звонила мне, я тоже испытывала боль. Она разрасталась где-то в районе груди и сдавливала сердце невидимой рукой. И оторвать ее было невозможно. Хватка ослабевала лишь тогда, когда мама прерывала разговор и снова уходила на пару дней в себя.

– Я обязательно что-нибудь придумаю, – говорила каждый раз, но выхода не находила. – Мы найдем деньги. И оплатим твое лечение.

Пусть шансов на это практически не было. Все-таки мать болела далеко не простудой. Ей требовалось дорогостоящее лечение. И даже если я буду работать без выходных, целыми днями пропадая в офисе, я за всю жизнь не накоплю и части той суммы, которая нам сейчас нужна. Меня вообще могут уволить, если я буду тратить столько времени на разговоры, не имеющие к работе никакого отношения. Обед уже закончился, а мама продолжала расписывать мне, как ей плохо. Не понимала, что своими словами и мне делает плохо.

– Никто ничего не найдет, – всхлипнула мать. – Я скоро умру. Не сегодня, так завтра. И деньги не будут найдены.

От этих последних слов мне снова стало не по себе. Ответить я ничего не успела, мама отключилась, оставляя меня наедине с монотонными гудками. Изощренное издевательство. И самое паршивое, что она сама не понимает, что делает мне больно. Потом позвонит младшему брату и продолжит изливать душу. Был бы жив отец и до него бы дозвонилась. Ей было плохо. Но своими звонками она делала плохо и нам. Сказать ей мы ничего не могли. Понимали, что это просто крик отчаяния. Несмотря ни на что, она не хотела умирать. А мы не хотели ее отпускать. Ведь решение было. Точнее, шанс на дальнейшую жизнь без боли.

Я отодвинула от себя клавиатуру, отложила папку с документами и в который раз погрузилась в мрачные думы.

Приняла ли я окончательное решение? Еще немного колебалась, но уже была готова к тому, чтобы использовать единственный шанс, который подарит матери надежду на нормальную жизнь. Имею ли я право продолжать бездействовать, когда она страдает? Поступила бы она так же, если бы дело касалось меня или брата? Сомневаюсь. Но ради матери я была готова пойти на многое. Даже… продать себя тому, у кого было достаточно денег. Тому, кто уже несколько раз предлагал мне сделку, от которой с каждым днем было все труднее отказаться.

Он был сумасшедшим. Монстром. Тем, кто еще в школьные годы всегда получал то, что хотел. И, к сожалению, в одиннадцатом классе он почему-то решил, что ему нужна я. Только вот тогда ему пришлось запихнуть свое хочу куда подальше и довольствоваться малым. Смотреть издалека и не сметь ко мне подходить. Тогда, пока отец еще был жив, я могла рассчитывать на защиту старших. Все-таки отец работал в полиции. Сейчас… защиты у меня не было. И впутывать во все это младшего брата не хотелось. Я боялась за него. И не могла рисковать его жизнью. Потому что Матвей был самым настоящим отморозком. И со временем только укрепил свой статус настоящего психопата.

Я забыла о нем на какое-то время. После окончания школы мне было не до воспоминаний о том, кто не давал мне прохода. Маячило поступление в институт, первая сессия, затем… отец умер, мы узнали о болезни матери, погрязли в долгах. Я и подумать не могла, что мой отец, порядочный полицейский, умудрился оставить после смерти приличный долг. И все, что я зарабатывала после учебы, уходило на оплату кредита. Не знаю, как Матвей узнал о моей незавидной ситуации. Но именно тогда он появился в моей жизни снова. Просто позвонил и предложил… продать себя. То ли держал на меня обиду, что в свое время я проигнорировала его, то ли просто привык играть с чужими жизнями, не знаю. Однако, его предложение снова было мной проигнорировано. И Матвей был послан к черту. Тогда я еще не знала, что он просто так не отстанет. А матери будет становиться все хуже и хуже. Да и денег будет катастрофически не хватать.

Несмотря на это, я умудрилась закончить универ и найти нормальную работу. По крайней мере, лучшее из того, что могла найти. Младший брат сейчас и сам учился в универе, ему тоже нужна была помощь. Он так же, как и я когда-то, работал по вечерам. Домой приходил уставший и на взводе. Нервничал, злился и срывался на мне. Мать… видела это и делала вид, что ничего не происходит. Она давно впала в депрессию. И больше думала о своей боли, чем о том, что происходит вокруг.

И вот сейчас я сидела, смотрела пустым взглядом в монитор компьютера, сжимала в руке телефон и пока еще колебалась. Надо-то было всего лишь нажать пару кнопок на экране, услышать ненавистный голос и… дать свое согласие. Продать себя в обмен на шанс для матери. Отдать свое тело, унизиться. Растоптать свою гордость. Потому что выбора у меня не было. Либо так, либо… ожидать неизбежного. Могла ли я так поступить с человеком, который подарил мне жизнь?

Ответ был очевиден. Нет. Поэтому я встала из-за стола и направилась в сторону уборной. Туда, где меня навряд ли кто услышит.

Руки тряслись, а к горлу подступал тошнотворный ком. Я не хотела звонить. Да и телефон Матвея не забивала в записную книжку телефона. Несмотря на это, я точно знала, по какому номеру нужно позвонить. Он сохранился во входящих. И сразу, как увидела цифры, они въелись в мозг. Поэтому я и знала, куда звонить.

Войдя в уборную, прошла к дальней кабинке и заперлась там, надеясь, что сейчас никому не приспичит идти за мной. Однако, это не означало, что я буду здесь одна все время. Поэтому нужно было поторопиться. Что было очень сложно сделать, потому как я все не могла нажать на нужный номер. Знала, что как только это сделаю, пути назад уже не будет. Он достанет меня и сделает то, что хотел уже давно. Унизит, поиграется и выбросит, как ненужную вещь. Но все это будет потом. Сейчас нужно было найти в себе силы и сделать то, на что я с таким трудом решилась.

Я стояла в кабинке и смотрела на зажатый в руке телефон. Пора было покончить с этим. Пусть Матвей получит мое тело, но в душу не проникнет. Не сможет ранить так глубоко, что невозможно будет дышать. Я со всем справлюсь потом. Сейчас нужно было решать проблему.

Разблокировав экран телефона, полезла во входящие. Легко нашла номер и нажала на вызов. Всего пара гудков и я услышала до боли знакомый голос. Самоуверенный и спокойный одновременно. Словно Матвей знал, что рано или поздно я все равно ему позвоню. Потому что у меня не будет другого выбора.

– Я слушаю тебя, – поторопили меня.

Вздрогнула, словно на голову вылили целое ведро холодной воды. И с чего я как дура набрала его номер и теперь молчу? Будто только об этом и мечтала: услышать его голос. Который возненавидела еще в школе. Потому что слишком часто именно Матвей говорил мне, что со мной сделает, как только я стану его. Но если в подростковом возрасте можно было списать такое поведение на буйство гормонов, то почему Матвей продолжает так себя вести в более зрелом возрасте, я понятия не имела.

– Твое предложение еще в силе?

Спрашивая это, я уже знала ответ. Однако, не спросить не могла. Потому что в глубине души все-таки надеялась, что Матвей оставит меня в покое. Все-таки не один год прошел с нашей последней встречи.

– Оно всегда было в силе, Маша, – ответили мне. – Но я, признаться, не ожидал твоего звонка так рано. Думал, ты подумаешь еще пару лет. Впрочем, у твоей матери навряд ли есть столько времени.

Я не стала спрашивать, откуда он знает о сложившейся в нашей семье непростой ситуации. Поняла уже, что перед тем, как снова напомнить о себе, он нарыл на меня достаточно информации, чтобы надавить на больные места. И получить желаемое.

– Тогда нам нужно встретиться, – я проигнорировала последние слова мужчины. Не могла думать о том, что может случиться в любую секунду. Подобных мыслей и так было предостаточно в моей голове. – Ты свободен сегодня вечером?

– Для тебя, Маша, я свободен круглыми сутками. Однако, ночью принял бы тебя охотнее.

Его слова кололи меня, словно разряды тока. И чем дольше я с ним разговаривала, тем сильнее они становились. Напряжение между нами нарастало.

– Давай без шуток, – предупредила. – Ты знаешь, зачем я к тебе обращаюсь. И…

– И ты должна знать о том, что я запрошу взамен, – перебили меня. – Готова к тому, что станешь моей новой игрушкой? Не буду спрашивать, хочешь ли ты этого. Но у тебя нет выбора. Ты должна понимать, что в ближайшее время, после того, как деньги окажутся у тебя, ты становишься моей собственностью. На тот срок, какой я сам тебе назначу. Ты все поняла?

Я чувствовала себя мерзко. Было физически плохо от его слов. Я уже чувствовала себя продажной девкой, которой заплатили за короткий акт, за которым не последует ничего, кроме короткой разрядки партнера. Того, кто заплатил.

– Да, я прекрасно это осознаю.

Несмотря на это, стараюсь не думать о том, как ты собираешься со мной играть. Потому как еще в школе наслушалась, что ты предпочитаешь грубость в постели. Причем, тебе нравится делать девушкам больно. Чаще не физически, а морально. Впрочем, меня он уже начал так мучить.

– В таком случае, подкатывай сегодня к клубу «Барвейн». Мои люди встретят тебя и проводят ко мне. Все поняла?

– Да, – пробормотала.

А в следующую секунду снова услышала противные гудки. Ну… вот и все. Назад дороги нет. Я дала свое согласие. Согласилась быть проданной этому Монстру. По-другому этого человека назвать я не могла. Он вел себя словно животное. Хищник, который от нечего делать, загоняет свою жертву в угол, а потом набрасывается на нее. И сегодня он не будет себя сдерживать. А мне остается лишь набраться терпения и продолжать уговаривать себя, что все это не напрасно. Я поступаю так, потому что матери нужна моя помощь. И брату тоже. Другого решения я найти не смогла. Главное, чтобы близкие не узнали о том, на что мне пришлось пойти. Что мне пришлось наступить на горло своей гордости, чтобы достать необходимую сумму денег. Немаленькую сумму. Которую я не могла накопить самостоятельно.

Снова заблокировав экран смартфона, еще сильнее сжала телефон в руке. Хотелось швырнуть его об стену. Стереть чертов номер, по которому я сейчас звонила, и забыть о словах Матвея. Хотелось… И не было никакой возможности это сделать.

Кто-то вошел, с силой стукнув дверью о косяк. Затем послышались звонкие голоса. Я сразу их узнала. Две девушки работали со мной в одном отделе. Были очень болтливыми и шумными. Поэтому я с ними не особо ладила. Как и они со мной.

Но чего я никак не ожидала, так это того, что они начнут обсуждать меня. Причем у них, кажется, и мысли не было, что я могу оказаться где-то поблизости и услышу их болтовню.

– А ты слышала, что Лаврова с начальником переспала? Поэтому и зарплата у нее побольше нашей, – проговорила Светка, противно подхихикивая. – Но говорят, что долго у нас она не задержится. Работает так себе.

Конечно, а ты у нас образцовый работник. Сплетница и завистница. Зарплата у меня больше, потому что мой рабочий день заканчивается позже. Но тебе, глупая, это каким-то странным образом неизвестно.

– Ой, да ты что думаешь, ее на работу приняли за особые заслуги? – а это подала голос вторая девушка. Лиза не отличалась большим умом. Но так же, как и Света, любила поболтать. Причем не о чем-то важном, а просто так. Лишь бы занять чем-то язык. – Я, для того чтобы сюда попасть, прошла несколько собеседований. И то над моей кандидатурой еще думали. А эту сразу взяли. Хотя в ней вообще ничего нет. Пустышка.

Хотелось вылететь и вцепиться одной из этих змей в волосы. Но их двое, а я одна. Кто встанет на мою защиту? Никто. Еще и шум поднимут. А у меня сейчас и так достаточно проблем. Зачем создавать себе еще.

Я медленно втянула через нос воздух, потом так же спокойно выдохнула. Не самое подходящее место для подобных действий, но мне нужно было успокоиться. Взять себя в руки перед встречей с тем, кого я надеялась больше никогда не увидеть. Но он снова ворвался в мою жизнь. И предложил решение проблемы. Я не имела права игнорировать его. Не использовать свой последний шанс. В общем, я начинаю уже повторяться.

Кажется, девушки решили задержаться надолго. Болтали еще минут десять, не меньше. И все это время я старалась не произносить ни звука. На мою удачу в кабинку никто ломиться не стал. Они просто ушли, так и не поняв, что их разговор был услышан.

Когда они ушли, я еще какое-то время провела в ненавистной кабинке. Выжидала и только потом рискнула выйти. Мне было плевать, станут ли обсуждать вокруг мое долгое отсутствие. Сейчас мои мысли были забиты далеко не работой, а встречей с Матвеем Новак. С человеком, который все-таки получит то, что хочет. И я понятия не имела, что последует после. Надеялась лишь, что он не обманет и в самом деле поможет деньгами. А что будет со мной… Я справлюсь. И не буду думать о том, что поступаю унизительно.

Выйдя из уборной, направилась обратно к своему отделу, который гудел, словно улей. Но когда я вошла, все голоса стихли. Из этого следовало, что обсуждение меня продолжилось уже здесь. Причем болтали не только Света с Лизой, но и остальные.

Натянула на себя маску безразличия и прошла к своему рабочему месту. Просто оставить меня в покое никто не мог. Или переключиться на кого-нибудь другого. Что ж… пусть так.

Я вывела компьютер из спящего режима и снова попыталась погрузиться в работу. И у меня даже получилось. До того момента, пока мама снова не позвонила, чтобы подробно рассказать, насколько ей было плохо…

Погода сегодня была отвратная. Настолько, что от холода не спасала даже теплая куртка. Ветер продувал, спутывал волосы на голове, щипал щеки морозцем. Было уже поздно, поэтому на улице похолодало. Но я не торопилась забегать в теплый дом, из которого сейчас доносились бодрые и немного пьяные голоса.

Пятница – тот день, когда можно позволить себе немного больше, чем обычно. Потому что завтра никто не погонит на работу, а вечером ты не приползешь выжатый, словно лимон.

Ветер снова ударил в лицо, растрепал длинные темные волосы еще больше и пробрался под куртку. Меня трясло. Но не от холода, прошившего тело, а от осознания, что сейчас я его увижу. Услышу ненавистный голос и не смогу сказать ему против ни слова. Он станет хозяином сразу, как только я переступлю порог клуба.

Я знала этот клуб. Еще в школьные годы Матвей часто здесь застревал с друзьями. А потом приходил в понедельник помятый настолько, что его было даже немного жалко. Повлиять на поведение молодого человека не могли ни родители, ни директор школы. Матвей же утверждал, что все в моих руках. Что именно, я не понимала. Сейчас, впрочем, тоже не хотела понимать.

Вдохнула холодный воздух, наполняя легкие. К черту сомнения и страхи. Нужно просто как можно скорее со всем покончить.

Что я и собиралась сейчас сделать, снова возобновляя свое продвижение в сторону клуба, который манил яркими разноцветными огнями и шумом музыки. Быстрой, резкой и громкой. Внутрь меня пропустили беспрепятственно. У входа народ не толпился, у гардероба тоже никого не было. Так что вскоре я оказалась внутри. Меня тут же обступила толпа молодых людей. Но им не было до меня никакого дела. Их больше заботили другие девушки. Более раскрепощенные и менее одетые.

Я знала, куда идти. Поэтому не стала задерживаться в толпе отдыхающих. Прошла дальше, мимо барной стойки, в коридор, вдоль которого располагались вип-кабинки. Именно в одной из них и находился сейчас Новак.

К сожалению, я прекрасно знала, в какой именно. Поэтому даже спрашивать не нужно было, куда мне следует идти. Остановившись у двери, не спешила в нее стучать. Сердце прыгало в груди с такой скоростью, что казалось, вот-вот остановится. Мне было страшно и мерзко одновременно. Я уже начинала чувствовать себя падшей женщиной. Хотя не делала ничего плохого. Как назло, телефон в сумочке зазвонил. Быстро засуетилась, стремясь поскорее его достать и сбросить вызов. Мельком взглянула на экран, когда смартфон оказался в руке. Брат… С чего бы ему звонить мне так поздно? Неужели забеспокоился? Это на него мало похоже. Скорее всего, ему на что-то не хватает денег. Сейчас я не могла ему ничем помочь, поэтому вызов принимать не стала. Тем более, что меня уже услышали.

Матвей сам распахнул дверь своей вип-кабинки. И я увидела тех, с кем он проводил сейчас время. Одного из мужчин даже узнала. Они с моим школьным кошмаром учились в одном классе. Не разлей вода были. Хотя, о чем это я? Судя по всему, таковыми они и остались до сих пор. Так же в кабинке, или лучше сказать, комнате, находились три девушки. Они облепили мужчину и громко смеялись. Одна из них тем временем косила в сторону Матвея, который сейчас стоял передо мной, но не мешал смотреть на тех, кто стал свидетелями моего позора. Выжидал, насмешливо улыбался и сверлил меня холодным взглядом.

– Привет, Матвей, – нашла в себе смелость поздороваться. Пусть и хотелось при этом провалиться сквозь землю.

– Неужели… – протянул мужчина, продолжая скалиться. – Это сама Лаврова пожаловала? И даже дверью не ошиблась. Значит, помнишь, где меня искать.

– Сложно забыть, как ты затаскивал меня сюда, когда мы учились в одиннадцатом классе, – сказала, еле сдерживаясь, чтобы не поморщиться от отвращения. Как же я его ненавидела! Меня буквально трясло от его близости. Хотелось бежать, как можно дальше, не оглядываясь.

– На этот раз ты пришла сюда добровольно, – заметили мне. – Капля, выметайся!

Мужчина, который сейчас был больше занят девушками, недовольно поморщился. Кажется, ему не хотелось покидать насиженное место. Зато я вспомнила, как его зовут… Капылов Денис. А каплей его только Новак называл.

– Эй, Новак, я тут между прочим как бы гость, – попытался возразить другу Капля.

– А я тут как бы главный, – проговорили в ответ.

Матвей обернулся к другу, посмотрел на него напряженно. Будто решал, сразу убить или сначала покалечить. Я же так и стояла на пороге, не решаясь зайти в комнату. В которой, стоит отметить, было просторно и уютно. А приглушенный свет так и манил присесть на обтянутый темной кожей диван и закрыть глаза. Отдохнуть от шума, который царил в клубе в это время.

– Ну, как знаешь, – проворчал Капля, вставая с дивана и отряхивая брюки. Ну да, на них, наверное, много женских волос прилипло…

– Проходи, Лаврова, – обратился ко мне Новак. – И не трясись. Я не кусаюсь. Пока что.

Я видеть тебя не могу, как мне с тобой говорить?

Признаться, появилось во мне маленькое сомнение, а стоит ли оно вообще того, чтобы я поступала так опрометчиво. Но я придушила сомнения в зародыше. Нет, нельзя так думать. Будет великой глупостью упустить свой единственный шанс помочь матери выкарабкаться.

Капля недовольно на меня посмотрел, но ничего говорить не стал. Кажется, он не узнал меня. Иначе бы его реакция была другой. Точно бы пустил в мою сторону несколько злых шуток. А потом бы один над ними смеялся. Ну или его бы поддержала эта троица, которая сейчас недовольно сопела, потому что ее тоже выгоняли из комнаты.

– Потанцуйте, девочки, – сказал им напоследок Матвей. – Я присоединюсь к вам позже.

– Только сдержи свое обещание, – заканючила одна из девиц, смешно надувая явно перекаченные губы. – Иначе я обижусь.

– Конечно, – улыбнулся ей Новак.

А я точно знала, что плевать он хотел на желания девчонки, про которую он забудет не на утро после проведенной вместе ночи, а сразу же, как получит желаемое – разрядку. Ну, и еще одну победу в своем явно длинном списке.

– Не дрожи, Лаврова, – сказал Матвей, как только закрыл за нежелательными свидетелями нашего предстоящего разговора, дверь. – Присаживайся.

Садиться я никуда не хотела. Поэтому осталась стоять. Так я почему-то чувствовала себя гораздо увереннее.

– Давай сразу перейдем к делу, – выдохнув, сказала. Смотреть на Матвея прямо было трудно. Однако, я выдерживала его взгляд. Смотрела в темные глаза и ждала, что он сейчас мне скажет.

– Когда это ты заделалась такой деловой? – хмыкнул Матвей.

Он подошел ко мне почти вплотную. Потянулся рукой к моему лицу, но я отошла от него, словно боялась, что нежеланное прикосновение может обжечь.

– Мы уже не дети, Новак, – сказала, хмурясь. – Я пришла к тебе за помощью, которую ты сам же мне и предложил. Зачем тянуть с решением? Давай разберемся со всем сразу.

– Хорошо, – не стал больше спорить Матвей. Однако, снова подошел ко мне. – Давай сразу к делу. Я даю тебе деньги, на лечение твоей матери. Ты же даешь мне то, что я давно хотел.

– И что же это? – сделала вид, что понятия не имею, к чему он клонит. – Только не говори, что тебе по-прежнему нужно списать у меня домашку.

Я играла со гнем. Опасным, сжигающим все на своем пути. И он легко мог поглотить меня и всех, кто мне дорог. Однако, лебезить перед этим мерзавцем, было выше моих сил.

Глава 2

Плененная чужим желанием

Он ухмыльнулся. Его вся эта ситуация забавляла. Меня же тошнило. От него, от всей этой ситуации и от себя. В первую очередь, от себя. Я не была дурой, поэтому прекрасно понимала, о чем он говорит. И он, в свою очередь, знал, что я не настолько тупа.

Матвей не собирался тянуть с болтовней ни о чем. Поэтому, вместо слов, сразу перешел к действиям. Сгреб меня в охапку и впился поцелуем в шею, запрокинув мою голову, схватив одной рукой за волосы. Голова, как и шея, сразу заболели. А тошнотворный ком в горле стал больше. Из-за него я не могла нормально дышать. Я сама вцепилась пальцами в плечи мужчины, но не для того, чтобы приблизить его к себе, а, наоборот, оттолкнуть со всей силы, какая у меня была. Но ничего не вышло. За прошедшее время Новак стал крепче не только в плечах. Казалось, он одним легким движением может свернуть мне шею, которую сейчас продолжал целовать.

Он крепче сжал пальцы, которыми удерживал волосы и еще раз потянул за них. Я зашипела, потому что боль стала нестерпимой. Он же сделает меня лысой!

– Пусти, – выплюнула, хотя до этого и пыталась сдерживаться. – Пусти, урод. Иначе я буду кричать.

– Кто бы еще тебя услышал, – последовал ответ.

И я бы продолжила словесную пикировку, но его губы переместились с шеи сначала на скулы, а потом чужой язык взял в плен мой рот. Пытаться снова возмутиться было уже невозможно. Поэтому я снова попыталась оттолкнуть от себя Матвея. Раз, второй давила ему на плечи. Это было похоже, будто пытаешься откатить с дороги огромный камень.

– Ты все такая же наивная, – заметил Новак, когда таки сжалился и перестал терзать мои губы.

Но это не означало, что он оставит меня в покое. Его руки уже вовсю исследовали мое тело. Сжимали ягодицы, прижимали к разгоряченному телу. И я уже могла почувствовать его желание.

– Наивно полагать, – эти слова я буквально выплевывала, смотря в самоуверенное лицо, – что я дам тебе. У нас договор. Который ты сейчас нарушаешь.

– Да, нарушаю, – ответили мне. – Потому что тебе все равно некуда деваться. Тебе нужны деньги, мне – твое тело. И я собираюсь уже сегодня получить то, что хочу.

– Я тоже, – процедила. – Поэтому, убери свои лапищи. Немедленно!

– Ладно, – это было произнесено, будто великое одолжение. Однако, перед тем, как меня все-таки отпустить, Новак еще раз показал, насколько хочет получить желаемое. Притянул меня к себе, куснул за губы, словно ставил метку и только после этого, убрал руки. Я не медлила. Отскочила от него, словно ошпаренная. – Так уж и быть. Сначала решим твой вопрос. Потом ты начнешь решать мой.

И думать не хотелось, как я должна буду его решить. Но сейчас в руках этого Монстра была судьба моей матери. И я не могла бросить все и сбежать. Дороги назад и в самом деле больше не было.

– Скидывай номер счета. Дальше я разберусь.

Руки дрожали. Несмотря на это, я смогла справиться с волнением и достать из сумочки телефон, на котором высветилось уже три пропущенных от брата звонка. Это взволновало. Только вот сейчас у меня не было возможности позвонить ему и узнать, в чем дело.

Номер счета, как и все документы-справки, были сохранены в моем телефоне в отдельной папке. Поэтому искать долго не пришлось. Я быстро скинула все Матвею. Он в свою очередь на время стал серьезным и собранным. Даже показалось, что сейчас его мало что интересует вообще, кроме тех фотографий, что я ему прислала.

– Деньги на счете, можешь проверить, – сказали мне минут через пять.

Вот так легко? Без тысячи и одного звонка? Сумма была не маленькой. И он так просто перекинул ее со своего счета на чужой?

Само собой, верить бывшему однокласснику на слово не стала. Проверила состояние счета и на самом деле увидела на нем внушительную сумму.

– Убедилась? – хмыкнул Новак. – Ну что ж… Теперь можно продолжить то, что я собирался с тобой сделать.

По телу пробежала волна дрожи. Сразу стало как-то холодно. И да, снова захотелось бежать. Деньги на моем счету и если…

Нет, мне не скрыться от Матвея. Я стала его игрушкой, и отпускать меня он пока точно не собирается. По потемневшему взгляду видела, что если его интерес и угаснет, то точно не сейчас. И он намерен как можно скорее получить желаемое. И я ничего не могла с этим сделать. Только сжать зубы и терпеть.

Он снова оказался рядом со мной. И в этот момент телефон, который я так и сжимала в руке, зазвонил, нарушая тишину комнаты энергичной мелодией. Это не понравилось Матвею. Он выхватил его из моей руки и бросил на кресло, что стояло неподалеку.

– Пока он тебе не пригодится, – сказали мне перед тем, как снова сжать в удушающих объятиях. – Ну же… Ты знаешь, что мне нужно. И ты сделаешь это для меня.

– Неужели все это время ты мечтал о том, как бы поизощреннее меня унизить? – Слезы так некстати навернулись на глаза, размывая лицо Матвея.

– Почему сразу унизить? – спросили у меня. – Обещаю, потом тебе понравится. Но, это потом. Сейчас ты просто должна вовремя раздвинуть ноги. Или ты готова взять у меня? Я не против. Только не кусайся.

Мне снова стало плохо. Но я подавила в себе желание упасть в обморок. Сомневаюсь, что Новак поступит, как джентльмен и оставит меня хотя бы на время в покое.

– Нет, на то, чтобы удовлетворить тебя самостоятельно, я не готова, – призналась.

– Придется учиться.

Он издевался. Изощренно, с каким-то садистским удовольствием. Трогал меня, где хотел и совершенно не думал о том, что я при этом чувствую. Он хотел меня еще в школе. Пускал в мою сторону плоские шутки, болтал всем, что мы пару раз переспали. Но это была не правда. Повезло, что слухи не распространились дальше и не дошли до моих родителей. Иначе оправдывать себя было бы не то чтобы сложно – унизительно.

Матвей стягивал с меня одежду резкими, нетерпеливыми движениями. Кусал кожу на шее, снова вызывая боль. Сжимал, словно любимую игрушку, которую не хочется никому отдавать.

Я не чувствовала больше себя живой. Марионеткой, куклой, постельной грелкой, но точно не девушкой, которая попала в беду. И которой нужна была помощь и защита.

– Ну же, – проговорил Матвей мне в шею. Дышал он тяжело и слова давались ему с трудом. – Чего трясешься. Отрабатывай.

Слова, словно пощечина, опалили лицо жаром. Я не хотела ничего. И уж тем более, трогать этого Монстра. Вообще нигде.

– Ладно, я помогу.

– Нет, – мотнув головой, возразила. Голос мой дрожал и не был уверенным. – Не смей!

Но когда слова останавливали Матвея? Плевать он на них хотел. Схватил мою руку за запястье и оттянул вниз, прижал ее к тому месту, где было сосредоточено желание мужчины.

– Давай, – снова потребовал, не торопясь отпускать мою конечность. – Сама расстегивай. Сделай вид, что хоть чего-то от меня хочешь.

Да, я хотела. Чтобы он отпустил меня и забыл навсегда. Еще лучше, чтобы мы вообще никогда в этой жизни не сталкивались. Однако, судьба решила иначе. И мы столкнулись. Сначала в школе, а потом уже позже.

– Прекрати, – снова слабый протест с моей стороны. – Я не могу…

– Можешь, – хмыкнул Новак. – Иначе я быстренько верну свои деньги. И твоя мать не сможет получить необходимое лечение. Готова пойти на такие жертвы? – предпоследнее слово он выделил интонацией.

Я ненавидела его всем своим естеством. Настолько сильно, что, кажется, была готова его убить.

Дернула рукой, требуя тем самым, чтобы меня перестали удерживать за запястье. И как только добилась желаемого, резким движением расстегнула ширинку на брюках Матвея. Что он от меня хотел? Я прекрасно знала. Он подробно рассказывал мне о своих желаниях еще когда мы были подростками. И судя по всему, желания эти ни капельки не изменились. Или стали походить не на взрыв гормонов, а на месть.

– Этого достаточно? – процедила, прямо смотря на стоящего в опасной близости от меня мужчину.

– Нет, – снова эта невыносимая ухмылка. – Что же ты сделаешь дальше?

Отрежу все, что болтается у тебя пониже живота. Потому как нормально ты с этим управиться все равно не сможешь. Так зачем в таком случае себя утруждать?

Сжала пальцы руки, чем вызвала глухой рык Матвея. Кажется, кое-кому нравилась физическая боль. Иначе с чего такая бурная реакция? Другой бы на его месте выпучил глаза и попытался высвободиться. Или у меня недостаточно для этого сил?

– Отлично…

Такое одобрение было ни к чему. Оно заставляло чувствовать себя еще более погано. Хотя казалось бы, куда уж хуже.

Очередной поцелуй обжег шею. Влажный язык прошелся по тонкой коже вниз, к ключицам и дальше. Только тогда я поняла, что рубашки, в которой я сегодня была на работе, уже нет. Матвей каким-то образом снял ее с меня, а я даже не заметила, полностью погруженная в переживания. Чужие руки ловко лишили меня верхней части нижнего белья, освобождая грудь. Холод прошелся по коже, вызывая мурашки. Грудь напряглась и стала еще более чувствительной. Видимо из-за этого я чуть не застонала, когда губы мужчины прошлись по ней и остановились на вершинке.

Вцепилась в темные волосы Матвея и сжала их. Сама не понимала, чего хочу больше: отстранить или… бездействовать. Потому что итог все равно будет один – он возьмет то, что хочет. И ему все так же плевать на мои протесты.

Не знаю, сколько длилась изощренная пытка. В какой-то момент меня подхватили на руки и отнесли к дивану, на котором еще недавно восседал Капля в компании полураздетых девиц. И думать не хотелось, что на этом диване они уже успели сделать.

Я старалась отрешиться от всего. Поэтому никак не отреагировала на дальнейшие действия Матвея. Он ловко стянул с меня брюки, перед этим избавившись от обуви. Но трусики стаскивать не торопился. Стал раздеваться сам. Я же отвела взгляд и изучала спинку дивана. Она сейчас интересовала меня больше, чем мужчина, обнажающий передо мной свое тело.

Когда он накрыл меня собой, по коже пробежала очередная волна мурашек. Совсем скоро все закончится. Осталось немного потерпеть. Не думать ни о чем…

Он стянул с меня последнее прикрытие, которое оставалось на мне, но наполнять меня собой не торопился. Продолжал целовать, исследуя поцелуями мое тело. Словно пробовал его на вкус. Одна рука проникла между ног и стала трогать там настолько откровенно, что я вздрагивала, когда ощущения становились более острыми.

Что он, черт побери, делает?! Почему пытается быть внимательным? Или собирается испытать на мне все свои фантазии, которые не давали покоя его голове столько времени?

– Прекрати… – выдохнула, выгибаясь и тем самым касаясь своей обнаженной грудью его груди.

Реакция собственно тела пугала.

– Ты этого хочешь, – сказал Матвей, прекращая на пару мгновений свои ласки. – Иначе бы не реагировала так. Ты даже не сопротивляешься.

А ему хотелось, чтобы я умоляла о пощаде? Брыкалась и билась с ним из последних сил? Теперь я тем более не доставлю ему такого удовольствия. Как бы только и в самом деле не реагировать на его прикосновения. Притвориться на самом деле куклой, у которой нет никаких чувств.

Вслед за последними словами Матвея, все ласки закончились. Он наполнил меня собой и сразу стал двигаться быстро, стремясь как можно скорее освободиться. Я, впрочем, тоже хотела, чтобы он скорее закончил. Тогда у меня появится шанс по-быстрому сбежать отсюда. И надеяться на то, что он после случившегося оставит меня в покое.

Мне было больно. И физически, и морально я была раздавлена. Как ни странно, плакать не хотелось. Ненависть, что заполняла меня, противостояла выходу слабости. Я понимала, что тем самым доставлю Новаку удовольствие. И не могла себе этого позволить.

Именно ненависть помогла мне не сойти с ума. Дотерпеть, не реагировать на реакции тела, которое не обиралось слушать разум и подавалось вперед, навстречу грубым и быстрым толчкам. И стоны заглушить я не могла. Из-за чего Матвей пускал мерзкие шуточки, обещая новые встречи, которые будут заканчиваться не так быстро. И не настолько скучно.

Смысл его слов доходил до меня далеко не сразу. Наверное, часть из них я вообще не услышала за собственными стонами, которые становились все громче. И когда Матвей вышел из меня, я… почувствовала острое неудовлетворение. Потому что не получила то, что хотело мое тело, которое давно не ласкали. И сейчас я цеплялась за того, кого ненавидела, в остром желании продолжения. Мне даже было плевать на боль и отметины, которые оставил на мне бывший одноклассник.

Что-то теплое полилось на живот. Скосила мутный взгляд и сразу сообразила, что это такое. Черт… Он даже не соизволил воспользоваться презервативом. Решил испачкать меня собой везде?!

– Урод… – выдавила из себя.

Язык еле ворочался, а сердце стучало в груди, как бешенное. Как меня от всего этого еще не стошнило, не понимаю.

Новак ухмыльнулся. Посмотрел на меня, словно на пустое место и резко поднялся, освобождая меня от тяжести своего тела. Я же не торопилась вскакивать. Потому что не хотела запачкаться еще больше. Но и что делать, пока не понимала.

Тем временем Матвей подошел к столу, взял что-то туда и бросил мне. Попал в лицо. Я резко ухватилась за то, что закрыло мне обзор. Не сразу поняла, что это салфетка.

– Вытрись, – поморщившись, приказали мне. – И пока можешь быть свободна.

– Пока? – переспросила, не веря в услышанное.

Быстро протерла салфеткой живот, бросила ее на пол и наконец-то встала на ноги. Которые еле держали меня. Нужно было скорее одеваться и бежать отсюда. И надеяться, что Новак забудет обо мне. И о деньгах, что недавно перевел на мой счет.

– Ты же не думала, что одного раза будет достаточно? – В отличие от меня, Матвей одеваться не торопился. Я же моталась по комнате, высматривая свои вещи. Была настолько взволнована, что в упор их не видела. – Я заплатил за тебя высокую цену. И собираюсь получить плату сполна. Ты еще не опустилась передо мной на колени. Не могу лишить себя такого удовольствия.

Споткнулась, и чуть было не упала. Вещи, что успела подхватить с пола, выронила, и пришлось снова их собирать. Я не ослышалась. Не могло быть никаких сомнений. Впрочем, желания Новака были очевидны. Я лишь надеялась, что он не будет в них изощрен. И настолько развратен. Все-таки, были вещи, в которых я пока еще плохо разбиралась. Да и не хотела, если быть честной перед самой собой.

– Ты говоришь это для того, чтобы унизить меня. Но зачем? – спросила, уже натягивая на себя нижнее белье. Как же я хотела сейчас оказаться в ванной и смыть с себя следы близости с ненавистным мужчиной. И воспоминания о нем тоже мечтала смыть. Только, увы, на них вода точно никак не повлияет.

– Ты затронула мою гордость. Послала, куда подальше. Я не прощаю тех, кто меня игнорирует. И всегда получаю то, что хочу. И тех, кого хочу.

Он, наконец, стал одеваться. Смотреть на него не было сил. Поэтому это я заметила краем глаза. Сейчас меня больше заботила собственная одежда. Поскорее бы одеться… Но, как назло, руки тряслись и плохо слушались. Из-за этого одеться быстро не получалось.

– Поэтому, если вдруг ты удумаешь спрятаться, я все равно тебя найду. И тебе будет еще хуже. Ты все поняла?

Тяжелые, быстрые шаги и вот Матвей снова рядом со мной. Хватает с силой за плечи и встряхивает. От неожиданности моя голова мотнулась туда-сюда. Даже, кажется, немного закружилась.

– Ты с ума сошел?! – воскликнула и в который уже раз попыталась высвободиться из его хватки. –Мне больно! Пусти!

Вещи уже в третий раз оказались на полу. И я наступила на них босыми ногами.

– Какое мне есть дело до твоей боли? – спросили у меня. – Игрушки не могут ничего чувствовать. Они только делают то, что хочет хозяин. А ведь я могу захотеть оторвать тебе руки или ноги. Почему нет?

Кажется, от последних его слов у меня волосы на голове зашевелились. Или это сквозняк откуда-то появился?

– Если ты так будешь со мной обращаться, надолго меня не хватит, – предупредила.

– Что ж, – продолжил Матвей, – я буду пользоваться тобой, пока ты не сдохнешь.

Нет, с человеком, который в свое время не поддался тебе и не лег в твою постель, так не разговаривают. Неужели было еще что-то? С чего Новак так себя ведет? Пусть он и был всегда избалованным мальчишкой и часто не знал, когда следует остановиться, только вот прошло достаточно времени, чтобы остыть. Обида не должна была засесть в нем так глубоко.

Разговаривать с ним не было никакого смысла. И смотреть на него все так же не хотелось. Поэтому я снова стала вырываться. Стукнула его кулаком в грудь раз, потом второй. А этот мерзавец лишь сильнее сжал мои предплечья. Кажется, после его прикосновений, на теле останутся синяки. Самое главное, чтобы их было не видно близким и на работе. Иначе мне не избежать выяснения отношений с матерью. А болтливые девицы из фирмы точно начнут распускать грязные сплетни.

– Не надоело марать об меня руки? – пошла на провокацию, когда поняла, что вырваться не получится. Значит, он должен сам захотеть меня отпустить.

И меня все-таки выпустили. Оттолкнули от себя с такой силой, что я чуть было не упала на пол. На ногах устоять смогла. Даже не потеряла остатки самообладания. Быстро похватала вещи, которые выронила, и стала одеваться. Пусть Новак и наблюдал сейчас за мной, стоя неподалеку в одних лишь брюках. Пусть ухмылялся, следя за моими тщетными попытками никак на него не реагировать. Плевать. Мне было все равно даже на то, будет ли он потом обсуждать произошедшее с Каплей. Думаю, он и так уже в курсе всего. От этого было, конечно, мерзко. Только вот, что я могла сделать? В очередной раз проглотить оскорбление и бежать прочь. Пока Матвею не взбрело в голову повторить то, что он только что со мной проделал.

Воспоминания резали глаза и вызывали боль во всем теле. Несмотря на это, я смогла быстро одеться, собрать свои вещи, которые оказались так же разбросанными по полу, и вылететь из кабинета в коридор. Новак меня не останавливал. И слава богу. Потому что терпеть его дольше было невыносимо.

Я промчалась по коридору в сторону толпящихся у барной стойки посетителей клуба. Народу стало еще больше, и пришлось буквально пробивать себе дорогу на свободу. Потому что никто не замечал меня. Все были поглощены музыкой, компанией друг друга и алкоголем. Какое им было дело до той, которая хочет покинуть это место как можно скорее?

Я наступила кому-то на ногу, кто-то толкнул меня в спину, бросил вслед парочку довольно нелицеприятных фраз… В общем, когда я уже выбегала на улицу, сжимая в руке куртку, чувствовала себя еще более мерзко. Начинала уже задумываться о том, что все, что летело мне в спину, правда.

На улице было так же паршиво, как и на душе. Дышать было тяжело. Кислород с трудом попадал в легкие. Перед глазами все плыло. Поэтому пришлось притормозить. Облокотиться о стену здания, в котором располагался клуб, и немного подождать. Иначе я рисковала свалиться где-нибудь.

И тут снова зазвонил телефон. Я совсем позабыла о том, что брат вызванивал меня уже битый час, если не больше. Пора было уже ответить на звонок. Все равно придется оправдываться.

– Да, – приняв вызов, слегка дрожащим голосом, проговорила я. Закрыла глаза, потому что свет фонарей от проезжающих мимо машин резал глаза. – В чем дело?

– Эй, Машка, какого лешего ты на звонки не отвечаешь? – сразу напустился на меня брат. – Я тебе столько раз звонил…

– У меня не было возможности ответить, – тут даже врать не стала. – Так зачем ты звонил?

– Мне нужны бабки, систер.

Глаза распахнулись сами собой. И вроде я видела все ту же улицу, но больше не различала цветов. И свет фар не раздражал. Зато в висках застучало, и голова снова закружилась. Зачем ему деньги?

– В чем дело? – спросила твердо.

– Ну… – замялся брат. – Я тут немного проигрался. Но совсем чуть-чуть! Надеялся подзаработать, но не получилось. Теперь встрял.

Хотелось ругаться. И кричать в голос, чтобы горло потом болело, и я не могла нормально разговаривать. Я не ослышалась. Не было никаких сомнений в том, что услышала я именно то, что и говорил мне брат.

– Вовка, сволочь такая, во что ты вляпался?! – зашипела, наплевав на то, что вообще-то разговариваю с младшим братом. – Сколько ты задолжал? И где ты умудрился профукать деньги?

Я старалась не скатиться до банального мата. Держать себя в руках и так было довольно трудно. Не сказала бы, что у меня в кошельке было пусто, а банковские карточки показывали лишь нули. Но если он встрял на крупную сумму, помочь ему я мало чем могла. А те, кому он задолжал, навряд ли войдут в наше положение.

– Сто тысяч, систер… – нехотя признался Вова. – Не так много же. Мы ведь найдем деньги, да? И я тебе клянусь, что больше никогда не буду играть!

Это была ложь. Если он уже успел проиграться, то навряд ли осознал, чем ему грозит это в дальнейшем. Сомневаюсь даже в том, что он хотел выиграть деньги на лечение матери.

– Сто тысяч? – мог голос стал приглушенным. Губы еле шевелились. – Не так уж и много? Ты хоть понимаешь, в каком мы сейчас положении, дурак?!

– Че ты кричишь, систер? – возмутился брат. – Я все понимаю. Но сейчас не об этом. Так у нас есть деньги или как?

Деньги были. Все, что у меня лежало на карточке. Откладывала с зарплаты половину, если не больше, довольно продолжительное время. Именно по этой причине я и сдалась Матвею. С такими темпами, нужную сумму собирала бы годами. И точно бы не успела. Теперь же у нас был шанс. И вот на тебе. Вовка вляпался в неприятности. Что же теперь делать? Дать ему деньги? Что будет после? Он ведь все равно будет играть. Я не смогу проконтролировать его и оградить от опрометчивых поступков.

– Мне нужно подумать, – сказала устало. – Мы сейчас не в том положении, чтобы разбрасываться деньгами. Тогда зачем ты в это влез? Твоя задача – учиться. А ты совершил глупость, которую придется расхлебывать мне.

– Слушай, не наседай, – возмутился брат. Почему-то он был слишком спокоен. И это настораживало. – Мне просто нужно отдать бабки. И все, я точно больше не буду играть. Слово даю.

– Грош – цена твоего слова.

– Машка, че начинаешь? Ты как мамаша, капаешь на мозги. Если не можешь помочь, так и скажи.

– Я уже сказала, – процедила, – что мне нужно подумать. Ты сейчас где? – решила сменить тему разговора.

– Рядом с универом, – спустя пару секунд, ответили мне. Точно думал над тем, что сказать. Это в свою очередь означало, что он лгал.

– Ты нормальный? – спросила прямо. – Чем ты занимаешься? Говори правду! Иначе я тебе ни копейки не дам!

Но вместо ответа раздались громкие гудки. Вовка отключился, не собираясь, по-видимому, со мной откровенничать. Зачем же тогда ему понадобились деньги? И он так настойчиво названивал мне…

Дальше мысли оборвались, потому что я увидела выходящего из клуба Новака. И он, ожидаемо, был в компании Капли и трех девиц, которые громко смеялись и нетвердо стояли на ногах. Конечно… на таких каблуках, в которые они обрядили свои ноги, можно было и навернуться.

Я не успела даже отвернуться. Матвей почти сразу заметил меня, повернув голову влево. Я не успела далеко уйти, осталась возле клуба. И это была моя ошибка.

На его лице снова заиграла жесткая ухмылка. Капля проследил за взглядом друга и тоже заметил меня. Их грелки так же решили утолить любопытство и прожигали меня откровенно недовольными взглядами.

Как ни странно, подойти ко мне решил не Новак, а Капылов. Довольно чему-то ухмыляясь, он остановился прямо напротив меня. Осмотрел с ног до головы, будто в первый раз видел. А потом выдал:

– Сколько за быстрый перепихон, красотка? Обещаю, буду нежным. Если ты сделаешь мне приятно.

Сказав это, он мерзко рассмеялся. У него всегда были плоские шутки, которые понимал только он. Даже Новаку не всегда было весело. Но сейчас он явно был доволен произнесенной другом шуткой. Их сомнительная компания так же хихикала, что-то живо обсуждая. К их словам я не прислушивалась. Плевать.

– Капля, – мне снова приходилась контролировать свои эмоции. Смотреть прямо, хотя хотелось послать все к черту и все-таки сбежать отсюда. – Твой тонкий стручок даже опытная проститутка не поднимет из мертвых. Долго ты еще будешь злоупотреблять виагрой? Или сменил средство для поднятия своего ма-а-а-аленького друга? – Я даже руками показала, насколько маленькое у этого парня достоинство.

– Ты, тварина… – начал было Капля, и замахнулся на меня, но тут Новак вдруг решил прийти мне на выручку.

Он в последний момент перехватил руку друга и завел ее ему за спину, выворачивая. И как успел так быстро оказаться рядом? Только что стоял возле черной машины, которую подогнал незнакомый мне молодой человек. Скорее всего, работник клуба.

– Ты не перебарщиваешь, Капля? – спросил он у Ника. – Это моя игрушка. Если поломаешь, сам костей не соберешь.

– А зачем жалеть игрушку? – спросил у Матвея Капля. – Ничего с ней не случится. И она никому ничего не скажет. Не так ли?

Он попытался высвободить свою руку из захвата Новака, но у него ничего не вышло. Хватка у Монстра была крепкой. Успела прочувствовать ее сегодня на себе.

– Я твои не ломаю, – кивок головы в сторону трех девушек, которые сейчас грели уши, прислушиваясь к разговору мужчин. – И ты мою не трогай. Словами можешь бить, но руками – нет. Все понял?

– А пихать в нее я могу? – снова засмеялся Капля, сверля меня нехорошим взглядом. Из-за этого его не очень-то привлекательное, скуластое лицо, стало еще более отталкивающим. – В этом случае я буду вдалбливать другим местом.

Новак нанес удар. Резкий, быстрый настолько, что я не сразу поняла, что случилось и почему Капля стал оседать на мокрый от начавшегося недавно дождя асфальт. Держался он при этом то ли за живот, то ли за то самое место, которое хотел в меня пихнуть.

При одной только мысли, что и он начнет со мной играться с позволения Матвея, мне снова стало не по себе. Тогда я лучше наложу на себя руки, чем стану настолько униженной в своих глазах.

– Ты плохо понял, Капля, – склоняясь над другом, процедил Новак. Сжал с силой кулаки, будто снова готовился к удару. – Она моя, – последнее слово он выделил интонацией. – И если ты посмотришь в ее сторону, я лично отрежу твой хрен. Ясно?

– Ты че, Новак? – удивленно спросил Ник. И таки да, он держался за причинное место. Смог немного выпрямиться, и я увидела. – Охренел? Да кто она такая? Игрушка! Так почему ты за нее переживаешь?

Ответа не последовало. Судя по всему, Новак понятия не имел, что на это сказать. Зато кулаки расслабил и стал выглядеть более невозмутимым. Словно не он только что врезал другу, который пытался меня ударить. И я бы сказала спасибо… Если бы на месте Матвея был другой человек. И он не купил меня за кругленькую сумму денег.

– Пополз до тачки, – наконец, произнес Новак. – И без лишних слов. Иначе придется снова показать тебе, что можно говорить, а что лучше не стоит.

Капля испугался. Я видела, как расширились его глаза, а кожа стала более бледной. Он с трудом поднялся на ноги и поковылял к автомобилю, у которого, словно кошки над валерьянкой, кружили три девицы. Новак же отходить от меня не торопился. Следил за Каплей, пока тот не залез в машину. И уже после повернул голову ко мне.

– Если продолжишь здесь топтаться, подумаю, что хочешь продолжения.

– Это то, чего я никогда не захочу, – процедила.

Стало еще холоднее. Мое тело начала бить мелкая дрожь. Или это близость Матвея настолько меня пугает, что я не могу контролировать себя? Зато силы отлипнуть от стены нашлись. А потом я шустро, насколько это было возможно, направилась к метро. Побежала бы, но со стороны это бы показалось странным. Да и не хотелось доставлять Новаку такое удовольствие.

Останавливать меня и на этот раз никто не стал. Поэтому до метро я дошла спокойно. Да и до дома доехала без приключений. Показалось даже, что это передышка перед очередными проблемами, которые не заставят себя ждать.

И, к сожалению, я оказалась права.

Вовы дома не было. Мать не спала, ходила по своей комнате из угла в угол и набирала номер сына. Я застала ее как раз в этот момент. Единственное, что успела сделать – это сбросить в прихожей обувь. А потом помчалась к матери в комнату, смотреть, что происходит. Помимо того, что она ходила и сбивала углы, еще и материлась, как сапожник.

– Что случилось? – спросила, смотря на мать сверху вниз. Она была ниже меня и более хрупкая. Из-за болезни вообще стала похожа на призрака.

– Вовка не берет телефон, – пробормотала мать, всхлипывая. – С утра дозвониться не могу. С ним точно что-то случилось.

– Он недавно мне звонил, – сказала спокойно. На самом же деле была возбуждена не меньше, чем мать. Потому что понимала, в какие неприятности он мог вляпаться за столько короткий срок, что мы не разговаривали. – Все было хорошо. Не переживай и ложись спать. Завтра… я расскажу тебе кое-что хорошее.

– Почему завтра? – не поняла мама. Посмотрела на меня недоверчиво. – Если новости хорошие, то почему не рассказать их сейчас?

– Иначе ты точно не заснешь. Но обещаю, они хорошие.

– Как я могу спать, когда сын не ночует дома?

– Он частенько не приходит домой, – вздохнула устало. – И сегодня не исключение. Скорее всего, он сейчас у Лизки. Или у Ольки… Или кто у него сейчас, я уже запуталась. Так что не волнуйся.

Мама колебалась недолго. Все-таки болезнь слишком быстр отнимала у нее силы, которые мать копила весь день, передвигаясь по квартире только когда в этом была необходимость. И вот сейчас она металась по комнате, что было на нее не похоже.

– Ладно, – все-таки сдалась мать. – Есть правда в твоих словах. Я лягу спать. А завтра этот паразит точно ответит.

Я в этом сомневалась. Потому что что-то в брате резко изменилось. И эти чертовы сто тысяч… Во что он все-таки вляпался? Чем ему это грозит? Ведь до последнего будет молчать, делая вид, что вообще ничего не происходит.

Пока ждала, когда мать заснет, успела по-быстрому принять душ (хотя хотела пробыть в нем пару часов минимум), поесть и переодеться. Домашнюю одежду надевать не стала. Потому что спать я сегодня уже не лягу. Нужно было найти брата. Где искать? Я предполагала. И мои предположения должны были оказаться верными. Если же нет… И завтра этот дурак не вернется домой, то придется снова просить о помощи Новака. Потому как обращаться в полицию было опасно. А из тех, кто на самом деле мог помочь, потому что давно переступил закон, я знала только одного человека. Был еще, конечно, Капля. Но он скорее шестерка Матвея, чем обладающая властью фигура.

Что запросит за очередную услугу Матвей, я предполагала. Однако, сильнее унизить он меня уже навряд ли сможет. Несмотря на это, я не теряла надежды самостоятельно со всем справиться. Найти этого паразита и отходить ремнем по одному месту. Теперь было понятно, почему он не мог нормально заработать. Чтобы мы не давились одними макаронами. Он спускал деньги на что-то более важное, чем полный еды холодильник и оплаченные счета. Про лечение матери я вообще молчу. Но, слава богу, с этим вопрос был решен. Но что теперь делать с Вовкой?

Одевалась я тихо, чтобы не разбудить мать. Сон у нее был чутким, но ночью она редко когда вставала, даже если просыпалась. Поэтому в мою с братом комнату зайти была не должна. Схватив сумку, перекинула длинный ремешок через плечо и задвинула ее себе за спину, чтобы не мешала. Натянула на голову шапку, убрала под нее волосы. Что ж… я была готова. Осталось набраться решимости и снова выйти на улицу. В это время все нормальные люди обычно спят. И можно было легко словить проблемы. Выбора только не было. Поэтому я открыла дверь и, все так же стараясь не быть источником шума, вышла в подъезд.

Глава 3

У каждого свои зависимости

Погода на улице немного успокоилась. Или это мне стало на нее просто-напросто плевать? Вероятнее всего. Все мои мысли сейчас крутились вокруг брата, который вляпался в неприятности.

Пока шла по улице, постоянно набирала его номер, но абонент был недоступен. Этот мелкий паразит выключил телефон, когда не смог сразу получить от меня нужную сумму. Небось думал, что я сразу же переведу деньги на его счет. На что надеялся? Что я совершу необдуманный поступок и только потом спохвачусь?

Мне нужно было снова посетить клуб. Не тот, в котором я была до этого. Место, где любил отдыхать Новак, было дорогое, с толпой охраны и камерами видеонаблюдения. Туда наркоту просто так не пронесешь. А вот место, где любил зависать по вечерам, а иногда и ночам, Вовка… Оно, мягко говоря, отличалось. Из охраны – один человек, камеры не работают, да и расположение сомнительное. Наркоманов там было предостаточно. Сколько бы раз я не говорила Вовке, что не там нужно проводить свободное время, ему было плевать. И, как оказалось, мои опасения была не беспочвенными. Я была уверена – он именно в этом клубе. Потому что идти ему было больше некуда. Я солгала матери, когда сказала про очередную девицу, у которой он, скорее всего, остановился. Потому как не могла найти другого оправдания поведения Вовы.

Пришлось прокатиться немного на автобусе. Он был полупустой, а те, кто в это время составили мне компанию, явно были не в настроении. Или не в состоянии твердо стоять на ногах. В салоне разило перегаром, источником которого был спящий на одном из сидений мужчина. Хотелось поскорее выйти из автобуса и вдохнуть прохладный, пусть и загазованный воздух.

Клуб располагался на довольно приличном расстоянии от главной улицы. Если не знать, то и найти было сложно. Но однажды я уже доставала отсюда Вовку, поэтому знала, куда идти. Раньше его проблемы были более мелкими и незначительными. Сегодня же он перешел грань. И мое терпение закончилось.

Я шла быстро, не замечая ничего и никого вокруг себя. Возможно, именно в этом была моя очередная ошибка. Но подумаю я об этом потом. Сейчас я шла к серому, двухэтажному зданию, на котором вывеска еле светилась, и со стороны было непонятно, что это за место.

Дойдя до входной двери, открыла ее и вошла внутрь. Охранник посмотрел на меня безразлично и снова занялся своими делами. Окучивал какую-то девицу сомнительной наружности. В том смысле, что одета она была не по погоде.

В гардеробе никого не было. Впрочем, как и всегда. Гардеробщицы здесь не задерживаются. Оставлять здесь куртку не стала. Сразу вошла в зал, где в это время было не протолкнуться. Всем было весело. Кому-то откровенно кайфово. Они даже на ногах нормально стоять не могли. Подпирали стену и шатались.

Среди этой толпы должен был оказаться и мой брат. Как же его найти? А потом, когда найду, как дотащить до дома? Да так, чтобы мать не заметила. А утром Вовка пусть сам перед ней оправдывается. Плетет что-то про поздний заработок. Обычно у него всегда это прокатывало. Какое-то время и я верила в то, что он на самом деле подрабатывает по ночам. Возможно, и про подработку после занятий в универе он наплел. Хотя… откуда-то ему нужно было брать деньги на развлечения. Как я могла раньше настолько сильно заблуждаться?

Кто-то ухватил меня за руку чуть выше локтя. Вывернулась и пошла дальше. Сейчас я ничего не боялась. Адреналин пульсировал в крови, заставлял идти дальше. На поиски непутевого брата, который создавал сейчас новые проблемы.

Я крутила головой из стороны в сторону, пытаясь высмотреть знакомое лицо. Сильно похожее на мамино. Только вот ростом Вовка был на голову выше меня. Из дома он уходил в черной толстовке и синих джинсах. Обычная одежда. Поэтому-то сейчас он и затерялся в толпе.

Когда я увидела его, мне откровенно стало плохо. Хотя, казалось бы, хуже быть уже не могло. Он валялся на полу, возле столика, за которым сидели какие-то обдолбанные парни. Им было плевать на то, что кто-то вот так валяется. Может он уже…

От мысли, что брат мог умереть от передоза, волосы на голове зашевелились. Я подлетела к брату, распихивая всех, кто мешал мне до него добраться. Упала перед ним на колени и стала прощупывать пульс. Коснулась шеи, но не сразу почувствовала легкую пульсацию. Руки тряслись и с этим возникли проблемы.

– Вова! – позвала брата, но он, ожидаемо, никак не отреагировал. – Вова! Черт…

Я похлопала его по щекам, пытаясь тем самым привести в чувства, но безрезультатно. Он был в отключке и вообще ни на что не реагировал.

– Да че ты, – смеясь, проговорил один из парней, сидящих за столом. – Ну, перебрал он, бывает. Все-таки задолжал прилично.

– А не хрен жадничать и дозу побольше брать, – это уже сказал другой. Он еле ворочал языком. – Итак уже вторчал. Куда еще-то…

Я бы расспросила их, в чем дело. Но у меня не было сейчас на это времени. Я снова попала в ситуацию, из которой, казалось, нет выхода. И помочь мне мог только один человек. К которому я боялась обращаться, потому что он бы снова запросил за это высокую цену.

Но он сам явил себя. Возник, словно из ниоткуда, встав рядом и давя на меня своей энергетикой.

Неужели он настолько безумен, что проследил за мной? Или знал, что я не останусь дома?

– Безмозглый, – сказал Новак и, наклонившись, стал поднимать бесчувственное тело моего брата. Тот слабо застонал.

Матвей удерживал Вовку с такой легкостью, что казалось, что он вообще ничего не весит. Перекинул тощую руку себе через плечо и Вова буквально повис на мужчине. Глаза не открывал. Все так же находился без сознания.

– Эй! – возмутился один из приятелей брата. – Кидай обратно. Этот обдолбанный еще деньги не вернул. Его не выпустят.

Матвей лишь ухмыльнулся и, бросив на меня короткий взгляд, направился на выход. Я, само собой, последовала за ним. Оставаться в этом месте не собиралась. Тем более, Новак тащил сейчас моего брата.

– Ты че, не понял, мужик! – полетело нам вслед. – Или тебе буквально объяснить?

Объяснять что-то Новаку было бесполезно. Поэтому он продолжал игнорировать всех, кто находился вокруг. А те, в свою очередь, расступались, давая нам возможность беспрепятственно отсюда уйти. Но трое парней, которые сидели за столом, отпускать нас не собирались.

Я постоянно на них оборачивалась, потому что боялась, что они нападут со спины. Однако, мои опасения не оправдались. Троица далеко не продвинулась. Их остановили, встав на пути и не позволяя пройти дальше. Судя по всему, прибыло подкрепление охраны. Небось, личные шестерки директора клуба. А это в свою очередь означало, что Новак смог с ним договориться. Поэтому сейчас мы уходим отсюда беспрепятственно.

Отпустили бы меня с братом? Сомневаюсь. Все бы получилось лишь в том случае, если бы я принесла с собой сто тысяч.

– Шустрее, Лаврова, – поторопил меня Матвей. – Иначе рискуешь тут застрять. А мне не улыбается еще и с тобой нянчиться. Хватает и этого обдолбанного.

А меня ноги еле слушались. Дышать даже было трудно, не то, чтобы ногами передвигать. Снова приходилось себя заставлять. Мне не хотелось идти за Новаком. Если бы не брат, я бы послала все к черту и сама бы как-нибудь во всем разобралась.

Мы все так же беспрепятственно вышли на улицу и направились к машине, которая стояла неподалеку, у бордюра. Иномарка была другой, не той, которую я видела возле клуба. Та была черной, а эта оказалась серебристой. Значит, Новак посадил Каплю в другую машину, а сам последовал за мной? Зачем? Думал, что я сделаю ноги? С радостью бы, да опасно. Этот Монстр везде меня найдет. Я не сомневалась в этом.

У машины стоял мужчина, больше похожий на бандита, чем на законопослушного гражданина. Я старалась вообще на него не смотреть, потому что чувствовала, что если проявлю любопытство или ему что-то не понравится, у меня возникнут очередные проблемы. А я и так уже не знала, куда от них деваться.

– Залезай, – приказал Новак, открывая заднюю дверь и распахивая ее передо мной. – И не устраивай концертов. Иначе брошу эту тушу здесь. Все поняла?

– Да, – кивнула, потупив взгляд.

Этот мерзавец снова был хозяином положения, и я ничего не могла с этим сделать. Начну выеживаться, он сделает так, как сказал. Бросит моего брата прямо на мокрый после дождя асфальт. А там его уже найдут те, от кого мы убегали.

Села на заднее сидение и стала ждать, когда же мы уже тронемся с места. Вовку бросили рядом, не особо заботясь о том, удобно ему или нет. Запихнули в салон, чуть было не придавив ногу дверью. Матвей обращался с ним, как с поломанной бесполезной игрушкой.

Кажется, он стал обращаться так со всеми, кто был ему неугоден. Брат на такое обращение никак не отреагировал. Дышал тяжело, морщился время от времени, но в себя не приходил.

Его дыхание вселяло в меня слабую надежду на то, что не все так плохо, и он еще придет в себя. Мать не вынесет такого потрясения. И если с ней что-нибудь после этого случится, значит, моя жертва была напрасной.

– Не трясись ты так над этим сопляком, – сказал Новак, устраиваясь на переднем сидении. – Топи. Еще к белым халатам тащиться надо.

Водитель, который тоже вернулся в машину, сделал так, как сказал ему мужчина. И вскоре мы уже мчались по дороге в неизвестную мне сторону. Сразу захотелось выйти из машины. Потому что ее мотало так, что казалось, мы вот-вот куда-нибудь врежемся. Вовка что-то забормотал, выругался, но, опять же, в себя не пришел.

Я старалась смотреть куда угодно, только не на дорогу. И не на того, кто сидел прямо передо мной. От жесткой езды, становилось плохо. К горлу снова подкатила тошнота. Когда же это закончится… У меня почти не осталось сил строить из себя смелую, отчаянную женщину. Я просто хотела вернуться домой. Со здоровым братом.

Мысли, как быть, если мать обо всем узнает, старалась от себя гнать. И так было очень тяжело.

– Скоро докатим, – нарушил повисшее в машине молчание водитель. – А дальше че делать?

– Разберемся на месте, – последовал ответ Новака. – Все зависит от того, застрянет там этот полудурок или нет.

Меня снова взяла в плен ненависть к этому мужчине. В одной стороны, я могла его понять. С другой же… совсем не хотела знать, что он думает. Мне должно было быть на это плевать.

– Мля… – простонал Вова, морщась. – Тошнит…

– Черт, босс, че делать? – сразу занервничал водитель. – Он сейчас весь салон уделает.

– Гони, – спокойно сказал Матвей. – Не уделает он ничего. Нечем уделывать.

– Откуда знаете?

– Видно по роже, что он в себя иглу вгонял, а не жрал. В эту дыру только такие, как он, и ходят.

Он был прав. Место на самом деле было сомнительное. И нормальные люди туда нос не сунут. Потому что ночь в этом клубе может закончиться для тебя не очень хорошо. Если бы не Вовка, я бы туда вообще не пошла. Но брата нужно было вытаскивать. И я не могла сидеть без дела.

– Сегодня не вторчит. Но если продолжит, то быстро окажется под землей, – спустя какое-то время, снова сказал Новак.

Он говорил очевидные вещи. Я и сама понимала, что будет, если Вова не остановится. Я же не понимала, чем могла ему помочь. Потому что только сегодня поняла, что мой брат подсел на наркоту. Почему я не заметила этого раньше?

Посмотрела на бледное лицо брата и еле сдержала слезы. Он был младше меня. Временами ветреный, импульсивный, нервный, но… всегда знал, чего хочет и прямо шел к своей цели. Что же случилось, что он поступил таким образом? Что если сегодня он вообще вгонял в себя наркоту в первый раз? А ведь кому-то хватает и малой дозы, чтобы отправиться на тот свет. Пожалуй, это все, что я знала о наркотиках.

Машина не сбавила скорости. Мчалась по пустой дороге, резко поворачивала, издеваясь над тормозами. Время от времени они жалобно визжали. У меня же от такой езды сердце в пятки уходило. Обычно, такая езда плохо заканчивается.

Когда увидела по правую руку от себя высокий бетонный забор, сразу поняла, что мы таки добрались до нужного места. Проехали беспрепятственно через один из въездов и поехали дальше, по территории больницы.

Корпусов здесь было много. Если не знать, куда идти, можно было легко потеряться и плутать с час, ища нужное отделение. Но водитель Новака знал, куда ехать. И, кажется, нас здесь уже ждали. Потому что, как только остановились у приемного отделения, в нашу сторону заторопились врачи с каталкой, на которую очень быстро сгрузили тело моего брата.

– Не высовывайся, – предупредил Матвей, выходя из машины.

Вдалеке послышался звук сирены, в стекле заднего вида замелькали мигалки. Еще кого-то привезли. Но я не сразу обратила внимание на скорую. Смотрела, как брата перевозят к приемному отделению и… Не знала, что скажу на утро матери. Как объясню, что он в больнице. Рассказать про передоз духу не хватит. Но долго скрывать от нее правду было невозможно. И лучше бы, чтобы к моменту, когда правда вот-вот раскроется, Вовка уже был в себе. Вся загвоздка в том, что он навряд ли сможет так легко бросить наркотики.

Пока врачи вместе с каталкой не скрылись за стеклянными дверями отделения, я не могла отвести взгляда. В машине никого не было, так что никто и ничто не могло отвлечь меня от наблюдения. Я, признаться, понятия не имела, что будет дальше. Как проходит лечение, пускают ли к таким посетителей и долго ли Вовку продержат в больнице. Насколько был сильным передоз и давно ил он сидит на игле… Я ничего не знала. Но если бы была внимательна к брату, то изменения в нем заметила бы сразу.

Потом я перевела взгляд на скорую. Из нее как раз выдвигали каталку, на которой лежала миниатюрная девушка. Младше меня, тощая, бледная, словно мел. Не стоило и сомневаться, по какой причине ее привезли именно сюда.

Неужели им не дорога жизнь? Моя мать, будучи тяжело больной, продолжает бороться, пусть и звонит несколько раз на дню, чтобы пожаловаться, как ей плохо. Говорит, что устала, что больше не хочет бороться. Однако, несмотря на это, держится. И ведь она пока не знает, что у нас появились деньги на ее лечение…

А сколько потребуется для того, чтобы вытащить Вову из зависимости, которая уже перехватила ему горло и тянула на дно?

Я прикрыла лицо руками и все-таки расплакалась. Потому что было тяжело. Я все думала, что подобное меня и моих близких не коснется. Как же я заблуждалась! Теперь понятия не имела, как быть дальше. А обращаться к Новаку боялась. Только вот, если подопрет, и от этого будет зависеть жизнь брата, готова была снова быть униженной.

Новак с водителем вышли из машины, как только припарковались неподалеку от входа в отделение. Потом Матвей ушел в приемное, а водитель остался стоять у машины, нервно затягиваясь сигаретой. Он периодически скашивал на меня взгляд. Будто прикидывал, с какой стороны я сигану на выход и попытаюсь сбежать.

Несмотря на все это, бежать я никуда не собиралась. Потому что от Новака сейчас зависела жизнь близких мне людей. Он об этом знал, поэтому и стал вести себя более раскованно при мне. Небось, считал меня кем-то в роде домашнего животного. Или игрушечного робота.

Мне было трудно взять себя в руки. Я плакала, меня трясла мелкая дрожь. Но когда я увидела Матвея, выходящего на улицу, стало чуточку легче. Несмотря на то, что я видеть его не могла, сейчас он был одним из тех, от кого зависели моя судьба и жизнь.

Матвей сел в машину, за ним в нее загрузил свое мощное тело водитель.

– Трогай, – приказал Матвей, и машина снова сорвалась с места.

– Я не могу переговорить с врачами? – спросила, оборачиваясь назад и смотря на отдаляющееся здание больницы. – Узнать, что с братом и…

– Я все знаю, – отмахнулся от моих слов Матвей. – У тебя есть вопросы?

Автомобиль снова завизжал и резко взял вправо. Из-за этого я чуть было не свалилась на сиденье машины.

Вопросы у меня были, и я не собиралась с ними тянуть. А от меня, судя по всему, не собирались скрывать жестокую правду. Как оказалось, до этого мой брат баловался лишь алкоголем. Разным, иногда смешивал. Сегодняшний день не стал исключением для его экспериментов. Только вот к алкоголю примешались еще и наркотики, которые ему подлили прямо в коктейль. Поэтому на его руках не было следов от уколов. И я не замечала раньше, чтобы он страдал такой зависимостью. Да, выпивал. Но кто из нас этим не грешил? Он уже был совершеннолетним и имел на это право. К сожалению. Единственное, что пока Новаку узнать не удалось, потому что Вовка еле ворочал языком, это зачем ему понадобились деньги. Единственное, что мой брат успел сообщить, это только то, что они ему очень сильно нужны. Но не на дозу же? Если сегодня он вообще в первый раз попробовал наркотики. Или… брат солгал, а на самом деле это далеко не первый раз. Только он не кололся, а принимал так, вместе с алкоголем. А сейчас просто пытается себя отмазать.

– Что теперь с ним будет? – спросила хрипло. На Новака снова не смотрела. Он все больше вызывал у меня противоречивые чувства. Мне снова нужно было его поблагодарить. А я не могла переступить через себя и сказать такое простое слово.

– Ничего с этим идиотом не будет, – хмыкнул Матвей. – Сейчас главное, чтобы он не сорвался и не сожрал новую дозу. Поэтому из больницы он попадет под контроль моих людей.

– Ты не имеешь на это права, – процедила. Страшно было представить, в чьи лапы может попасть мой младший брат. – Ты не являешься его родственником, чтобы так просто решать, куда ему отправиться.

– Но у меня есть кое-что более весомое, – парировал Матвей. – Деньги. Именно они сейчас решают все. И меня вообще не колышет, что ты об этом думаешь. Или хочешь жить в одной квартире с наркоманом, который, если не будет бабок, сопрет все что можно?

Нет, так жить я не хотела. Поэтому прикусила себе язык и промолчала. Возразить было нечего, спорить – устала. Я просто хотела домой. И не думать ни о чем. Например, о том, что скажу матери. Лгать ей долгое время я не могу. Она уже через пару дней заметит, что Вова не ночевал дома. Тогда будет только хуже. Но и сказать ей про наркотики я тоже не могла. Дождаться бы момента, когда ее положат в больницу и тогда, после того, как страх перед операцией останется позади, можно будет сообщить ей… Или нет.

Я настолько запуталась, что от противоречивых мыслей начала болеть голова. Запульсировала в висках, а потом перетекла на затылок. Еще, ближе к концу экстремальной поездки, меня укачало. Не сильно, но достаточно для того, чтобы к горлу подкатила тошнота. Новака только ничего не смущало. Сидел себе расслабленный и курил. Настолько часто, что хотелось выхватить у него пачку сигарет и засунуть ему же куда подальше. Чтобы перестал травить меня сигаретным дымом.

Вместо этого я продолжала сидеть и терпеть. А когда увидела знакомые дома, почему-то не обрадовалась, а занервничала еще больше.

Ложь… Вот о чем мне снова придется вспомнить. Иного пути у меня сейчас не было. Выкручусь как-нибудь. Главное, чтобы Вова, идиот мелкий, в себя пришел и перестал травиться наркотой.

– Ну что, Лаврова, – заговорил со мной Матвей, когда машина остановилась неподалеку от моего дома. – Завтра, точнее уже сегодня, я заеду за тобой на работу. И надеюсь, что ты наденешь специально для меня чулки. Или забудешь часть нижнего белья. Это тоже было бы неплохо.

Я вспыхнула сразу же, как только представила себе, что… Нет, это было сейчас слишком для одной меня. И почему Новак не может просто оставить меня в покое?!

– Пошел ты… – процедила и сразу же пожалела о своих словах.

Матвей ухмыльнулся и приказал своему водителю выйти из машины. Точнее, он приказал упырю покинуть его территорию и дать возможность пошалить с одной через чур разговорчивой игрушкой. Я сразу поняла, что своими неосторожными словами, снова вывели Новака из себя.

Он был не из тех, кто будет просто угрожать. Его слова всегда заканчиваются действием. И сейчас, если Матвей сказал, что хочет проучить меня, то значит, сделает это. И ему будет плевать, что нас могут увидеть.

Я вылетела из машины, словно на меня вылили ведро с холодной водой. Сама толком не соображала, что делаю. Просто хотелось бежать как можно дальше. Но… Водитель Новака был на улице. Он-то и перехватил меня, поймав за куртку, а потом с силой впечатав в автомобиль.

Я больно ударилась спиной о ее корпус, но и звука не произнесла. Посмотрела лишь с такой ненавистью, что если бы могла убивать взглядом, у меня бы это сейчас с легкостью получилось.

– Ну и чего мы испугались? – будто и в самом деле удивился, спросил Новак, медленно выбираясь из машины и вставая прямо напротив меня. Его водитель отошел подальше и отвернулся, делая вид, что ничего странного не происходит. – Должна же понимать, что бежать некуда. Да и не получится. Или это такой изощренный способ завладеть моим вниманием? Что ж, у тебя хорошо получается…

Сказав это, он подошел еще ближе ко мне. Его тело почти касалось моего. А руки самым бессовестным образом потянулись к моей груди. От такой наглости я впала в ступор. Хотя ничего другого от Новака уже не ждала.

Хотела влепить этому уроду пощечину, но мою руку перехватили. Реакция у Матвея была отменная. Несмотря на это, я не теряла надежды все-таки пройтись по его лицу. Представляю, какое бы это стало для него унижение.