Читать онлайн Никого не жалко

Меня зовут Ника. 20 июня 2017 мы начали отмечать мой день рождения – исполнялся двадцать один год, и я ждала эту дату. Но так получилось, что на следующий день меня убили.

Сбила машина, а тело спрятали в заброшенном доме, закидали мусором. Искать начали не сразу и обнаружили спустя полгода… Но мне было уже все равно – я смогла, я нашла способ вернуться. Чего мне хотелось? Познакомиться со своим убийцей, Павлом Гурченко. Он оказался красивым. Достаточно высоким, стройным, подтянутым, модно и дорого одетым. Ну, как, дорого – по моим меркам. У нас-то парни все одевались попроще, кто-то отцовское донашивал, кто-то на рынке покупал раз в пять лет. Костюмы три в одном – так вообще обычное дело. Имею ввиду, что у парней чаще всего получалось выпуститься из школы, жениться и быть похороненным в одном и том же костюме. К чему лишние траты?

Павел вел размеренную жизнь, ездил на работу, проводил вечера дома за ноутбуком. У него было все, чего он мог только пожелать, но самое главное – он, в отличие от меня, был жив.

Мстить я не собиралась, сильно огорчаться от того, что я мертва – тоже. Чего хорошего меня ждало при моем образе жизни? Алкоголизм, нищета, побои от сожителей, условный срок, смерть в двадцать восемь от рук пьяного и обкуренного собутыльника. А так все закончилось быстро, я даже не поняла, что умираю – сильно ударилась головой об камень, отброшенная автомобилем на обочину, и отключилась.

***

Привет, я Демьян. Лучше просто Дёма. С тех пор, как он меня убил, мне очень-очень холодно и постоянно не хватает воздуха. Меня нашли не сразу, а когда тело достали из воды, я уже был раздувшимся и неприятного зеленовато-фиолетового оттенка. Видели бы меня мои подписчицы! Хотя, они наверняка увидели – в соцсетях есть группа, посвященная умершим людям. Там давали ссылки на страницы отошедших в мир иной, расписывали причины смерти, обсуждали, иногда откровенного глумились или не менее искренне скорбели. Однажды появился пост и в мою честь, это я узнал гораздо позже, но количеству лайков и комментариев порадовался – шоу должно продолжаться, так ведь?

Я не хотел умирать. Мне было двадцать, когда все случилось, смерть я воспринимал как что-то близкое, но не касающееся меня лично. Близкие и родные были на тот момент живы, я никого не хоронил, а с чьей-то гибелью сталкивался только на страницах соцсетей. И вот… Я умер. Не думал, что так можно, но… Я смог – решил, что приду посмотреть на своего убийцу. Меня не волновало, терзается ли он муками совести, думает обо мне или нет – я просто хотел прийти и посмотреть на него. Видимо, ему было не так уж все равно – он забрал мой значок и хранил в потайном месте, так же, как и браслетик Лии. То ли на память забрал, то ли коллекционировал безделушки, я не знаю. Но значок было жаль, при жизни мне он нравился.

С девчонками встретился случайно, они тоже рассказывали про моего «Андрея» разное, неприятное. О том, что вообще-то он Павел, я узнал от его матери, Екатерины Васильевны. Приятная оказалась женщина, на мою тетушку любимую чем-то похожа. Очень переживала, что так все получилось и Павел убил троих. И собирался еще одну девушку отправить к нам… Ну, как, девушку – она постарше, ближе к сорока. Не знаю, что между ними произошло, но я решил, что вмешиваться пока не буду. Пусть разбираются сами, как могут. А уж если что-то пойдет совсем не по плану, то вмешаюсь. Мне казалось, что мы с этим Андреем-Павлом нашли общий язык. Но потом он решил меня убить, и я ничего не смог поделать. Защититься не получилось. Хотя, наверное, я бы мог кинуть в него теми самыми кирпичами, которые он велел мне взять для утяжеления и сбежать. Но я испугался.

Прийти к Павлу домой решился одним теплым летним вечером. Он сидел в своей машине, слушал музыку и пил. Ключи, жаль, вытащил из зажигания. Кто знает, вдруг бы у меня получилось заставить его поехать куда-нибудь в город, попасть в аварию, слететь в речку с обрывать и погибнуть?

Я точно знаю, он меня видел. Перед машиной, чуть поодаль, переходили дорогу пацаны, мои ровесники. Двое повыше и с темными волосами прошли вперед, а третий – ну вылитый я, притормозил, копаясь в телефоне. Я встал рядом с ним и на мгновение мы слились в единое целое. Павел смотрел прямо на нас, парнишка обернулся и, клянусь, он испугался, судя по тому, как судорожно дернулся кадык и сжались губы. Потом я немного подождал и показался ему еще раз, но уже в отражении – пассажирское сиденье рядом с ним пустовало, я прислонился лицом к стеклу и улыбнулся. Неожиданно пошел дождь и вышло эффектно – я, утопленник, как будто выбрался из воды и пришел к нему. За ним.

Павел долго тогда пил, в итоге заночевал там же, в машине. Начинались выходные и, учитывая количество выпитого алкоголя, я не был уверен, что он точно запомнит нашу встречу. Но мне и этого было достаточно. Я посмотрел на него, покрутился рядом, понял, как и чем он живет. Поделился впечатлениями с девчонками. Лия, более эмоциональная, чем Ника, да еще и влюбленная в этого урода, просила рассказать подробности. Я бесился, язвил, но рассказывал. Что поделать, если любовь? Только в этом случае – до гроба. Ее уже нет, а он спокойно себе живет и явно не собирается умирать в обозримом будущем. Ну, ближайшие сорок пять лет точно. А у нас троих будущего уже нет… И с этим нужно было как-то смириться.

После вылазки к Павлу я отдалился от девчонок. Большую часть времени проводил один, в важных для меня, живого, местах, иногда на кладбище. Мои родители поставили мне шикарный памятник спустя полтора года после смерти – там я выглядел как живой и даже лучше. Сейчас-то я был похож на прозрачный пакет, заполненный водой, раздувшийся, в мокрой тяжелой одежде. А с черного мрамора на меня смотрела моя же физиономия, широко улыбающаяся – черт возьми, приятно.

Пусть я увижусь с родителями, сестрой и братом очень нескоро, но я дождусь. И расскажу, как было на самом деле. Я не убивал себя, как тогда все подумали, это сделал он. Наверное, после смерти родителям будет все равно, как ушел из жизни их старший сын много лет назад, только мне это важно, и я готов ждать столько, сколько требуется.

***

Привет! Я – Лия, при жизни была довольно известной писательницей. Все оборвалось 31 октября 2019 года. Мы жутко поссорились с моим молодым человеком, точнее, я плакала и извинялась, а он кричал, хватал меня за руки и пытался меня перекричать. Помню, что мы сидели в машине и в какой-то момент резко перестало хватать воздуха, в глазах потемнело и я быстро отключилась. Злился на меня Паша и явно не понимал, что делает – я-то сделала все для него! Все, как он просил. Написала роман по его сюжету, отнесла в издательство, а они не приняли, сказали, что от моего лица издавать не будут, слишком уж неформат. И отличается от того, что я уже успела написать. Предлагала Паше придумать псевдоним и издаться, но он ничего слушать не хотел! Мне было очень страшно, я впервые видела его таким – страшным, злым и готовым вообще на все. Но я не думала, что он причинит мне вред. Мы же любили друг друга и довольно долгое время – по моим меркам, – встречались.

Глупо все закончилось. Глупо и быстро. Я даже не поняла, что умерла, просто рухнула в темноту и на этом все закончилось. А Паша остался жить. Забрал мой роман, мой любимый браслетик с подвесками – явно на память. Интересно, а он скучал?

Я долго терзала себя этими мыслями, гадала, как он, думала, жалеет ли он, раскаивается ли? Что он чувствовал в мой последний вечер? Поэтому решила вернуться. Пока душа не начала свое дальнейшее путешествие, я хотела узнать у Паши – за что он так со мной, а потом спокойно отправляться дальше. Ника – первая Пашина жертва, оказалась простой в общении и даже забавной, Дёма позже присоединился к нам и привел с собой Пашину маму, Екатерину Васильевну. Хорошая оказалась женщина, душевная, долго меня утешала – я первое время никак не могла поверить, что на добро могут ответить смертью. Скучала по своим родным, по братьям и сестре, по любимым кошечкам – Плюше, Зае и Компоту, по любимому коржику Мартину. Плакала, плакала, а потом успокоилась и приняла свою смерть, как данность. Каждая душа знает свой срок и мой пришел. Да, рано, но я любила. И была по-своему счастлива. Ребята рассказали мне про Анну, четвертую жертву – Паша похитил ее и держал в загородном доме, намереваясь убить. Вот мы и решили ему в этом помешать. Она должна жить, раз у нас не получилось спастись от психопата.

***

Павел – это я, да. 21 июня 2017 года я убил девушку, ее звали Ника. Моя первая жертва – случайная и при ее жизни мы не были знакомы. Это я узнал уже потом, после ее смерти, когда она ко мне пришла. Впервые – в сентябре все того же 2017 года. Мертвая, вся в крови, с пугающей улыбкой.

– Привет. Я Ника, помнишь меня?

Я растерянно кивнул. Конечно же я помнил! В мельчайших подробностях помнил тот самый день.

Страшно не было, но в горле пересохло.

– Холодно тут. Кроссовок мой не видел? Потеряла, видимо… – девушка поежилась. – Курить хочется. Но ты ж не куришь, откуда у тебя…

Прошло много времени, что ей потребовалось сейчас?

Она усмехнулась, а я раздраженно рявкнул, потому что ее появление сбило с толку.

– Зачем пришла?

– Как зачем? Познакомиться. Я так и не узнала, кто меня убил.

– Допустим, я Павел – все? Уходи. Ты же мертвая.

– Мертвая. Мы все – мертвые. А ты – живой.

Ника рассмеялась, потом все вокруг как-то потемнело, зрение мое сузилось до крошечных точек, окруженных чернотой, и девушка-призрак исчезла.

Я долго просидел на кухне в компании бутылки коньяка. Снова и снова вспоминал тот день, в подробностях, но теперь к гордости и удовольствию за удачно скрытое преступление – несчастный случай так-то – примешивалась нотка паники и непонимания – что же ей теперь надо? Она так и будет приходить? Или акция была однократной, Ника познакомилась со мной и все, на этом наше общение закончится?

Благодаря алкоголю я воспринимал ситуацию как само собой разумеющееся. Ну, да, ко мне пришла мертвая девушка, убитая лично мной, моя первая жертва. И что с того? Загробный мир есть, и те, кто в него не верит – полные идиоты. Себя же к таковым я никогда не относил.

Часа в три ночи я ушел спать, а жена наутро сказала, что я долго с кем-то разговаривал на кухне, ее это беспокоит и мне нужно больше отдыхать. Кивнув в ответ, я занялся своими делами, надеясь, что Ника в обозримом будущем не вернется. Но оказался не прав.

Через пять месяцев и двадцать три дня она снова пришла ко мне. На этот раз все было иначе, выглядела она хуже, да и в целом вся ее тощая фигурка подернулась каким-то серым туманом. То ли я перебрал с алкоголем, то ли у нее в загробном мире имелись проблемы.

Ника казалась невесомой, как будто слегка бесплотной, ноги, обтянутые дешевыми грязными джинсами, растворялись – ниже колен клубился сероватый туман.

Серое, бледное лицо девушки, со следами запекшейся крови не выражало ничего, кроме презрения. Пугающе реалистичная, с темными от крови волосами на виске. Казалось, до нее можно дотронуться и почувствовать холодную липкую кожу мертвого человека.

– А другие? Это тоже ты?

Она приблизилась, откуда-то потянуло сыростью, запахом крови и земли, и еще чего-то зловонного, гнилостно-сладковатого.

– Убивал не я.

– Я знаю. Но мы… Нас трое. И четвертая есть… И ты не раскаиваешься. Тебе никого не жалко, – Ника покачала головой и улыбнулась, отчего лицо стало по-настоящему уродливым. Под белой кожей явно проступила зелено-фиолетовая сетка сосудов, образовав жуткий рисунок.

– О чем ты? Я не хотел никого убивать! Вы сами…

– Даже себя не жалеешь.

Покачав головой, Ника резко отстранилась назад, серый клубившийся дым поднялся выше, мгновение спустя девушка исчезла.

Ника умерла случайно, правда случайно, Демьян – по собственной глупости, он подвел меня и потратил много времени на пустую болтовню, кормил меня обещаниями, что напишет книгу, взял аванс, а книгу не написал, мямлил что-то глупое. Бесил меня невероятно. Пришлось убить и на какое-то время вздохнуть спокойно.

С Лией ситуация сложилась непростая. За ней пришлось ухаживать, очаровывать, водить в рестораны и кофейни, дарить цветы, читать все ее книги, покупать разные милые подарки. Она была умной девушкой, по-настоящему. Она выслушала мою идею и написала роман, точно такой, какой я и хотел – еще бы, все-таки писательница! Но не постаралась как следует, не смогла убедить издательство в том, что роман должен быть напечатан. Они отказали, мол, неформат и не в ее стиле. Я был в бешенстве. Она испугалась, закатила истерику, сначала на улице, потом в машине. Она посмела на меня орать! Ее я тоже был вынужден успокоить. И случайно убил. Правда, случайно!