Читать онлайн Загробная невеста

Эпиграф.

Черные тучи закрыли небо и солнце исчезло надолго. Трудно жить без солнышка, без моей доченьки. Зачем? Почему именно её наказал ты, о Господи?! Зачем? Почему это невинное и юное создание должно поплатиться своей светлой и безгрешной жизнью? Зачем? Зачем, Господи, ты принес в мой дом смерть?!

Часть 1. Жизнь, смерть и любовь.

Любовь.

Они любили друг друга. Любовь их была чиста и прекрасна. Может быть даже такая любовь, которая теперь осталась только в легендах и сказках. Он и она – одно целое. Каждая минута разлуки приносила им страдание и их магнитом тянуло друг к другу.

–Люблю, люблю… – повторяли его глаза и губы.

– Любимый мой… – шептала она в ответ.

Говорят, что гармония есть только в музыке. Тогда их любовь была музыкой, потому что не было ничего на всем белом свете более гармоничного.

По вечерам они долго стояли в подъезде её дома не в силах расстаться, и наслаждались последними минутами встречи. Ведь впереди их ждала невыносимая ночь – ночь разлуки.

И однажды он не выдержал.

– Я больше так не могу, я хочу с тобой быть всегда!

– Я тебя люблю, – услышал он в ответ

Невеста.

Невеста… Как прекрасно это слово! Особенно когда им называют твою дочь. И жених… Какой у моей дочери будет добрый и нежный муж. Я самая счастливая мать на свете! Свадьба через две недели. Сколько дел свалилось на плечи родителей будущих молодожёнов! Ведь жених с невестой, как два голубка, воркуют все дни напролет. Им сейчас не до хлопот, хоть они и стараются помочь с организацией свадьбы, но эти попытки такие нелепые! Ну да ладно, мы не в обиде, лишь бы счастливы были. Предсвадебные заботы нам не в тягость, а в радость. Вот поженятся, дети появятся, семейные проблемы и быт заедят, пусть хоть сейчас жизни порадуются.

А как ей пойдет свадебное платье! Шьем его на заказ и фасон выбирали вместе. На днях уже будет готово. Доченька в нем королева! Хотя она у меня в любом наряде королева. А в свадебном одеянии в неё даже жених влюбится ещё больше, только куда уж больше, я и не знаю.

Платье похоже на белое облачко, нежно облегающее тонкий стан. Её черную косу сделаем роскошной причёской и спрячем под фату, легкую и прозрачную, как дымок. Голубые глаза моей доченьки будут сочетаться с блеском чистого неба и находить отклик в голубоватом оттенке свадебного венка.

А туфли! Я ей достала такие туфли! Белые с золотистой оборочкой, модельные, каблук девять сантиметров! Ух, красота! У меня, когда я их увидела, дух захватило, немалые денежки они скушали. Принцесса – королевна моя, и что для тебя не сделаешь!

Кстати, где это она бродит. Уехала к подруге на другой конец города. Ох, не спокойно что-то у меня на душе, вот опять сердце ёкнуло.

Смерть.

Я решил сегодня зайти к своей невесте, к моей Лебёдушке. Мы рещили до свадьбы друг друга называть не именами, а именно так: она – Лебёдушка, а я – Лебедь. Последние отзвуки детских игр.

Ну вот, решил я сегодня зайти к моей Лебёдушке, хоть мы и не договаривались встретиться. Но не вынесла моя душа разлуки и вот я стою перед дверью. Сердце – как птица в клетке, рвется, сейчас увижу её…

Мне открыл отец. Первое, что бросилось в глаза – это его лицо земляного цвета и стеклянный застывший взгляд мимо меня. Моё сердце на минуту остановилось и дышать стало трудно.

– Что случилось? Где она? – выдавил я.

Отец ничего не ответил, он просто отвернулся и обреченно шаркая ногами, ушел в глубь комнаты. Я последовал за ним. Дверь так и осталась открытой, как разверзнутая пасть дьявола.

Мать стояла у стены, подпирая её руками. Вдруг раздался страшный вопль, крик о помощи, просьба пощады у судьбы. И опять гробовая тишина. И я понял. Нет больше моей Лебёдушки на этом свете.

И я больше никогда не увижу её нежных голубых глаз, этих трепетных ресниц и теплых рук. И никогда мне больше не целовать милых и сладких губ, не слышать её звонкого голоса.

Лебедушка моя, за что же ты так меня наказала? Забери меня с собой или вернись ко мне. Ведь я не смогу без тебя, ты смысл моей жизни.

Позже мне рассказали, что тебя, любовь моя, сбил какой – то пьяный шофер. Естественно, ему уготована тюрьма и Божья кара. Но тебя-то не вернуть, тебя уже никогда не вернуть! Нет, это был не пьяный шофер, а посланник дьявола. Господи, как ты мог так оплошать, погибла самая чистая и безгрешная душа! Или может быть она понадобилась тебе? Я, кажется, начинаю сходить с ума.

Похороны послезавтра. Господи, она придет в твои владения невестой. Вечная невеста! Да, ты ушла в вечность, ведь на земле ты была ангелом во плоти. А в вечность уходят герои и ангелы.

Похороны.

Смерть. Что же это такое? Это, наверно, разлука навсегда. А может и нет, и возможна ещё встреча с ушедшим в мир иной? И есть ли этот мир? Люди с древности в это верили и провожали своих собратьев со всеми почестями, а некоторые вообще хоронили знатных людей с женами, рабами, слугами и всяким богатством, чтобы в том мире жить безбедно и иметь того, кто его любит и кто ему служит. Может и моя невеста, моя Лебёдушка будет жить в том мире, как мы здесь живем. Вот только кто её любить будет.

А вот она лежит в гробу. Людей вокруг много, всем хочется посмотреть на мою красавицу. Лежит как живая, лишь дыхания нет. Лицо мраморное, и губы… Какие у неё яркие губы. Ой, кажется ресничка дрогнула, и слеза… Нет, показалось. А губы её подкрасили. Вон, около них волосок от ветра задрожал. Мать все-таки уложила её косу в прическу, всю ночь старалась, причесывала и наряжала мою невесту на её свадьбу со смертью. Не досталась ты мне, и я уже не смогу никого любить. Клянусь тебе, милая моя, что ты у меня единственная раз и навсегда.

На нашей свадьбе ты была бы самая веселая и красивая. Как ты прекрасна в свадебном наряде! И туфли эти на каблучищах, зачем их тебе мать напялила, там они не понадобятся… Нет, мне все-таки не кажется, вот опять ветер задул фату на лицо и под ней дрогнула ресница.

– Люди, зачем вы её хороните!? Ведь она живая, живая!…

… Парень долго кричал и не мог никак успокоиться. Потом разрыдался и убежал, но, когда все поехали на кладбище, залез в катафалк и сел рядом с ней, не отрывая от неё горящего взгляда, впитывал в себя каждую черточку лица невесты.

На кладбище бушевал ветер, он срывал с деревьев последние листья и катал их по могилам. На ветру, как паруса, трепетали шарфы живых и фата покойницы. Стали прощаться. Родные, целуя девушку, плакали и причитали. Когда подошёл он, его глаза были сухие. Губы прикоснулись к ледяному лбу, кончику носа, и затем жаркий поцелуй в губы, который, казалось, мог оживить её… Его кое-как оторвали от гроба и увели в машину.

Он прибежал, когда от его Лебёдушки остался лишь холмик. Бросившись на колени перед грудой земли, осыпанной искусственными цветами, он начал что-то шептать. Потом все громче и громче.

– Прости меня! Прости, что не сберег и не смог уйти с тобой! Я трус! Но если ты позовешь, я приду! Я приду! – раздался его крик в гробовой тишине.

–Приду… приду… приду… – зазвучало это в каждой щели земли, в каждой трещине гранитных памятников как ответ или её обещание из иного мира.

Жизнь без неё.

А жизнь текла полноводной рекой, увлекая своими водопадами, воронками и гладью запрудов. Ко всему привыкает человек – это спасительное свойство его души. Смерть неизбежна в нашем мире и изменить можно все, кроме неё. Так что она была и будет, пока существует жизнь. Одни уходят, другие приходят. И он тоже свыкся с этой мыслью, что его Лебёдушки больше нет, но в душе осталась огромная пустота, которую нечем было заполнить. И он увидел выход в алкоголе, который дурманил и погружал в забытьё. Он запил, временами беспробудно, иногда, выныривая из этой синей ямы, вспоминал и боль возвращалась. Тогда он вновь шёл за бутылкой, и так изо дня в день. Никто и ничто не могло помочь ему, ни укоры родителей, ни осуждение соседей, ни предупреждение участкового.

Однажды, напившись до такого состояния, когда уже не контролируешь свои действия, он пошёл с друзьями к девочкам. Друзья позаботились о своем сотоварище и дали денег девушке легкого поведения, чтобы она развлекла парня, а то он совсем раскис.

Развлекались всю ночь, а когда он проснулся, то обнаружил, что у него лежит в объятьях какая-то девка. Он выдернул руку из-под её головы и разбудил её этим.

– Чё так рано, спи еще, ты меня всю ночь Лебёдушкой звал, – прохрипела она и снова голова бухнулась на подушку.

Он стал судорожно одеваться и вдруг как молния среди ясного неба его пронзила страшная мысль. Он замер на секунду, потом обхватил голову руками и застонал:

– Предатель я, предатель…

Сны матери.

О, эти ужасные ночи! Сон стал адом, кошмары мучают меня уже который день. Я вижу, как палач в красном колпаке в черном котле растирает месиво из человеческих костей. Рядом с ним лежит что-то белое, это она – моя дочь. Он хватает и бросает её в котёл, и она кричит диким воплем. Сон мой прерывается…

То я вижу странное кладбище, заросшее дикими и лохматыми деревьями. Между могилами, что-то монотонно бормоча себе под нос, ходят люди. Из белая одежда излучает голубоватый ровный свет. Вдруг что-то происходит и люди начинают наливаться кровью, они бросаются друг на друга и начинают пожирать друг друга и себя самих. Среди этой кровавой кутерьмы мелькает лицо дочери. Оно страшно искажено и с уголка губ капает кровь.

И в эту ночь я тоже видела её. Она мне что-то говорила. Что-же? Ах да, вспомнила. Она держала в руках те модельные свадебные туфли на высоком каблуке и с них капля по капле стекала кровь на мраморную кожу руки, затем на белый гипюр свадебного платья.

С её глаз капали слёзы, и она меня умоляла:

– Мамочка, милая моя, зачем ты мне одела эти туфли, здесь в них просто невозможно. Я тебя умоляю, выполни мою просьбу, сходи по адресу, который я тебе сейчас скажу и отнеси туда белые тапочки.

Она назвала мне адрес, и он чётко отпечатался в моей памяти. Вдруг я увидела её ноги, они были изрезаны в кровь. Я закричала и начала просыпаться, Но вдруг опять услышала её голос:

– Подожди, мама, не уходи. Я тебя ещё хочу кое о чем попросить. Передай ему, что я люблю его. И чтобы я пришла к нему, ему нужно оказаться на кладбище в ночь, которая наступит через три дня. Это будет страшная ночь, но его спасет моя любовь. Всё, прощай, мама, и я тебя заклинаю выполнить мои просьбы, как проснешься. Я тебе завидую, мама, ведь ты живешь. Мамочка…