– Подумаешь, Топольский! – слышу как возмущается мамина подруга. – Восемнадцать лет прошло, Дашка, думаешь, они помнят эту историю? Откупились и живут себе припеваючи. Чем тебе навредит его сын? Ты вон какой красавицей стала, кто узнает в тебе ту девчонку зашуганную?– Не знаю, Лар, – мамин голос звучит глухо и устало, – не хочу я, чтобы моя де...
– Подумаешь, Топольский! – слышу как возмущается мамина подруга. – Восемнадцать лет прошло, Дашка, думаешь, они помнят эту историю? Откупились и живут себе припеваючи. Чем тебе навредит его сын? Ты вон какой красавицей стала, кто узнает в тебе ту девчонку зашуганную?– Не знаю, Лар, – мамин голос звучит глухо и устало, – не хочу я, чтобы моя де...
– Ты все это время живешь в моем доме и делаешь то, что я скажу. Ты общаешься только с теми, с кем я позволю, – от его голоса по коже ползут ледяные мурашки.– Четыре года? – вмешивается Уильям. – Зачем она тебе на такой срок, Кит? Она же тебе надоест.Никита бросает отрывисто, не поворачивая головы:– Не твое дело, Уилл. Ищите себе другую игрушк...
В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад дико раздражает. Но, кажется, прокатило, Тимур меня не узнал.– Ладно, – он смотрит исподлобья, взгляд упирается в налитую грудь. – Мне нужны услуги няни круглосуточно.– Понимаю, и могу заверить, что я… – из соседней комнаты слышится детский плач, а я чувствую, как на блузке про...
Я не сплю с женщинами, если только не хочу продолжить через час или два. Нику лучше до утра не трогать, и я собираюсь ей это сказать, но мою шею обвивают тонкие руки, а по губам скользят соленые губы.– Спокойной ночи, Тимур!Смотрю, как дрожат на белом безупречном лице длинные, бархатистые ресницы, и говорю в темноту.– Не вздумай привязываться ...