Читать онлайн Таймвены

Воспоминание 1

Я отчётливо помню, как сидела посреди комнаты и играла с игрушками. В руках у меня была кукла, я не могла надеть на неё платье, и это меня раздражало. В какой-то момент пришло отчаяние и понимание, что я сама не справлюсь – я подошла к маме и протянула ей куклу. Смотрела вниз, так как мне было немного стыдно. А куклу не брали. Я сказала что-то вроде: «Я не могу сама» – и потрясла вытянутой рукой с куклой. Но всё оставалось, как прежде.

Я знала, что мама просила меня делать такие вещи самостоятельно. Подняла голову с виноватым видом и увидела маму, которая смотрела вперёд.

Я начала говорить что-то о том, что уже всё перепробовала, но она всё ещё смотрела вперёд. Она застыла.

Это меня так испугало, что я закричала.

Что было потом, я не поняла. В следующий момент я сидела в руках с куклой и пыталась надеть на неё платье, но я отчётливо помню, что почему-то у меня болела спина.

Воспоминание 2

Потом я помню момент в садике. Мне положили кашу, которая мне жутко не понравилась. Я сказала, что не буду это есть, но мне ответили, что придётся, так как все дети едят одно и тоже. Привели мне в пример мальчика, который сидел рядом, – это был Том, который обзывал меня костяшкой, потому что я, на его взгляд, была слишком худой. Но мы все знали, что это он толстый, а не мы все худые. Он так противно запихивал в рот эту кашу. И тут он замер, я посмотрела вокруг – никто на меня не смотрит. Я быстро переложила бóльшую часть каши в его тарелку и села на своё место. А Том оставался замершим. Я всё ждала, когда он начнёт есть мою кашу, а он сидел и держал свою полную ложку.

Я посмотрела вокруг и поняла, что они тоже все замерли. Я перепугалась и закричала, и в тот же момент все отмерли, а Том донёс ложку до рта. Я посмотрела в свою тарелку – моя каша была в ней.

Воспоминание

3

Таких случаев становилось всё больше. Сначала я просто не понимала, потом попробовала рассказать маме. Сначала она похвалила меня за живой ум, потом, во второй раз, сказала, чтобы я не придумывала. Потом меня отвели к психологу, потом к психиатру. Все анализы и тесты я сдала хорошо, потому родителям посоветовали наблюдать до подросткового возраста, так как эти мои идеи никому не вредят. И возможно, пройдёт, когда я повзрослею. Также мне настоятельно рекомендовали завести друзей. Хотя у меня была подруга. С ней мы и экспериментировали.

Воспоминание

4

Каждый раз, когда такое случалось, мы записывали в дневник. Если я записывала без неё, она при встрече сразу перечитывала и пыталась найти закономерности. Главной задачей было понять, почему это происходит. Чего она только не придумывала: злила меня, пугала, обливала водой, смешила, обижала и радовала, но закономерности мы так и не нашли. Кстати, звали её Элли. А меня тоже зовут Элли, и это было и плюсом, и минусом. Мы познакомились ещё в садике, и воспитательница пошутила, посадила нас вместе и спрашивала всё обеих вместе. Так как я была не так быстра, как

Элли, через время я и не пыталась что-то ответить. Элли отвечала всегда за двоих, и меня это устраивало. Хотя мои родители постоянно пытались это изменить, просили нас рассадить, но мы всё равно садились вместе. В итоге так получилось, что все считали её более умной. Потом и я так начала думать.

Наши друзья решили называть меня Элли, потому что я более мягкая, добрая, а мою подругу Эл. Потому что её сложно было назвать мягкой и доброй, и отчасти поэтому она всегда допрашивала меня после каждого случая: что я делала до, что во время, что прямо перед моментом, когда всё возвращалось.

Экспериментальным путём мы поняли, что всё заканчивается, когда у меня приходит страх, что я там застряла. Сколько времени на это нужно, я не знаю, потому что часы тоже стояли. Но иногда мне казалось, что прошла вечность. Тогда я пугалась, и всё возвращалось.

Во время этих «зависаний», тогда мы их так называли, Эл сказала мне делать разные вещи. У неё был план на все случаи жизни, и она постоянно переспрашивала, помню ли я, что мы напланировали. Она никак не могла привыкнуть, что в случае, если я забуду, я могу посмотреть в наш дневник. Я-то могу делать всё что угодно, ну, правда, летать не могу.

Так вот, я пробовала делать что-то из придуманного нами. Сейчас я понимаю, что это были в основном шалости: написать что-то на доске, переложить чьи-то вещи кому-то другому, спрятать школьный журнал и тому подобное.

Но всё, что я делала, возвращалось на свои места, как было до моих изменений. Мы выяснили, что и я возвращаюсь тоже на своё место, в котором была до момента «зависания». И так же через боль я определила экспериментальным путём, что чем дальше я нахожусь от места «зависания», тем больнее мне возвращаться в туда же и в ту же позу. Один раз я решила убежать далеко, как только могла: выбежала из школы, пробежала два квартала и забежала в магазин. Когда меня вернули в класс, у меня болело всё тело и даже было несколько синяков, которые, правда, очень быстро сошли. Позже я поняла, что препятствия на пути возвращения типа стен и окон приносят разную боль. Стена больнее, чем окно, например.

В какой-то момент мне всё надоедало, но только не Эл. Она заставляла меня писать дальше дневник и верила, что мы разгадаем эту загадку, пусть на это уйдёт двадцать или тридцать лет. Потому что первые десять уже прошли.

Всё, что у нас было на это время, – это принятие отношения боли и расстояния или препятствия, что случалось тогда, когда я было чем-то недовольна. Чаще всего сама собой. Тут Эл говорила, что она бы хотела, чтобы я относилась к себе лучше и не донимала себя, но тогда пропадут эти «зависания», а она этого не хотела.

Меня регулярно показывали психологу и психиатру, и мы с Эл решили, что им лучше ничего не рассказывать, и родители и психиатр возрадовались, что я это всё переросла.

Так всё стало каким-то привычным, а записи стали рутиной. Я потеряла интерес к тому, чтобы что-то делать в моменты «зависания». Я чаще всего просто сидела и ждала, когда это всё закончится, и, когда мне казалось, что уже долго, пугалась и выходила. Я даже сама себя программировала на этот страх, чтобы быстрее выйти, и часто это получалось. Эл через время отстала от меня и просто записывала как ещё один случай. Мы перестали быть заинтересованными данным процессом, это стало как какой-то моей особенностью, как аллергия у Тома. Да, он был в моём классе, и всё так же наши отношения были нелучшими. Я даже иногда верила, что у него аллергия на меня, а не на пыль, как говорили врачи.

Всё было так до одного момента, когда мы с Эл пришли на вечеринку к Анне. С Анной мы дружили, она была очень весёлой и позитивной девчонкой. Её родители организовали ей праздник на день рождения – ей исполнилось семнадцать, – пригласили друзей и родственников нашего возраста, арендовали нам автобус, который возил нас по городу, а мы танцевали. Водитель попался нам очень прикольный: он старался резко входить в повороты и резко притормаживать и газовать. В танце это было весело.

Как только мы пришли, Анна нас познакомила с её кузеном, которого я раньше не видела. Он был на год старше – Эл сразу пошутила что-то типа «Первая парочка готова». Но какие у меня парни в голове, если я тут «зависаю» периодически. Тут бы в психушку не угодить, а она о парнях.

Мы классно проводили время, танцевали, и на одном из очередных поворотов водитель резко вошёл в поворот, и я не устояла на ногах и упала на этого кузина Анны. Я даже имени его не запомнила, а тут такой конфуз. И я чётко заметила, что в моей голове прозвучало «стоп». В тот момент всё «зависло» и я в неудобной позе. Эл была напротив меня, её волосы смешно висели в воздухе, и я подумала, что ей бы понравилось такое её фото, но это мы уже проходили: фотографии, которые я делала во время «зависания», исчезали, как и всё остальное. Этот кузен, как же его звали, улыбался, и я подумала, что он очень даже симпатичный и, когда я «вылечусь», можно будет с ним встретиться несколько раз. Я бродила по автобусу – почему-то в этот раз мне не хотелось всё быстро возвращать. Все были такими весёлыми, беззаботными, мне нравились все эти люди, хотя они меня и не знали, но я точно была уверена, что меня любили те, кто знали.

И тут промелькнула мысль, что если я сказала «стоп», чтобы остановить, то, может, надо что-то сказать, чтобы продолжить. После вариантов «далее», «марш», «старт», «идём», «пошли», «эге-гей» я пошла по кругу, но ничего не происходило. Мне уже начало надоедать, и тут внутри появилось чёткое понимание, что я хочу обратно. Я не словила чёткое слово, потому что меня выбросило на кузена Анны и он поставил меня на ноги. Я выкрикнула слова благодарности и побежала к Эл, оттянула её в дальний угол автобуса и прокричала, что поняла, как запускать и отпускать эти «зависания». Я хотела ещё погулять, потанцевать, но Эл быстро со всеми попрощалась, на слова кузена о том, чтобы проводить меня домой, сказала, что сама справится и отведёт меня. А потом, как вы, наверное, догадались, мы всю ночь запускали и отпускали эти «зависания». Для этого она наврала и моим, и своим родителям, чтобы остаться у меня и мучить меня всю ночь. Меня бы это сильно напрягало, но каждый раз она так радовалась и пищала и прыгала так, чтобы никто не услышал, что я радовалась вместе с ней.

На следующее утро я проснулась не такой психически больной, какой была ранее. Я уже могла хоть что-то контролировать, а значит, это уже не болезнь.

Воспоминание

5

Всё то время, которое у нас осталось до поступления в университет, мы экспериментировали. Я научилась запускать время: поняла, что на это нужно было внутреннее желание, а слово помогало на нём сконцентрироваться. Так как ничего менять я не могла, то мы придумали, что я могу использовать это на экзаменах и тестах. Наши экзамены превратились в сплошные «зависания». Так как я не могла ничего записывать, мне приходилось запоминать, но много запомнить не могла. Я подсматривала у одноклассников ответы, потом начала искать их в книгах и Интернете, благо что тот работает. Сначала я искала ответы для себя, потом и для Эл. Вместо того, чтобы читать информацию до экзамена, я её читала во время него. Благодаря этому и я, и Эл сдали все экзамены на отлично, но за это время я хорошо развила свою память. Мы хотели поступать вместе, но Эл очень хотела быть биологом, даже меня она изучала, как животного, а я себя биологом не видела. Я вообще не знала, кем хочу быть. А так как баллы у меня были высокими и все дополнительные экзамены я тоже могла пройти на отлично, это ставило меня в тупик. Со временем мне стало интересно постараться пройти тесты и экзамены без «зависания», я сама с собой соревновалась, и у меня получалось.

Родители настаивали на том, чтобы я училась на адвоката, так как папа имел свою юридическую компанию. Мои соседи были программистами, потому эта специальность тоже вызывала позитив у родителей, но не у меня.

Я долго думала и решила стать журналистом.

Наше время

Жить в большом городе – это всегда весь день пересекаться с кучей разного народа. На улицах люди, в магазинах люди, в подъезде и то с кем-то встретишься. Не говоря уже об университете – там постоянно множество людей. В таком мире сложно найти уединение, сложно побыть одной.

Я жила в квартире недалеко от университета и ходила на занятия пешком. Это было время на то, чтобы побыть в своих мыслях или послушать аудиокнигу. Сейчас я слушала в очередной раз Роберта Асприна и его «МИФы» – когда-то после школы мы читали эти книги с Эл. Я очень по ней скучала. Со мной пытались познакомиться несколько девчонок, мы хорошо пообщались, сидя на поляне перед корпусом, но такой, как Эл, больше нет на этой планете.

Мы созванивались каждый день и часами висели на телефоне, а когда не говорили, то переписывались.

2 октября, вторник

Прошёл первый месяц обучения. Было прекрасное солнечное утро. Я, как обычно, собиралась в университет. Сегодня можно было не спешить, так как мне надо было прийти ко второму занятию. Но, так как я решила выстроить свой график сна, я встала, как обычно, в семь утра, а в восемь я была уже на улице и наблюдала, как люди спешат по своим делам: кто-то идёт чуть быстрее привычного, кто-то очень торопится, вон мама подгоняет детей, чтобы быстрее шли в двор школы. Я зашла за угол дома – здесь недавно нашла интересное кафе, где утром, когда успевала, пила чай и завтракала омлетом. Официант уже знал моё расписание и улыбался при моём появлении. В это время было мало посетителей, и мы с ним часто болтали о жизни. Я не знаю, сколько ему было лет, не особо умею определять возраст, но, по моим оценкам, ему было лет сорок. Я уже знала, что у него есть жена и овчарка, он поездил по миру и решил, что пора где-нибудь остановиться. Он выбрал этот город, проезжая мимо, – тогда это здание было закрыто и висела табличка о продаже помещения.

Детей у них не было, и это кафе он любил как ребёнка. Жена мало тут бывала, а он сделал ремонт и сам работал. Он любил общаться с посетителями, называл их гостями, а не клиентами. Себя он называл Оззи – я сомневаюсь, что это было его настоящее имя. С ним было комфортно, как будто я завтракала дома, с родителями.

Сегодня он, как всегда, улыбнулся, весело предложил мне выбрать столик. Я выбрала тот, что был в глубине помещения.

– Сегодня грустное настроение? – спросил Оззи.

– Вроде бы нет, – ответила я, хотя потом задумалась. Да, на самом деле, сегодня было как-то грустненько, даже не знаю почему.

– Тогда начнём утро с ромашкового чая.

Я посмотрела сообщения – Эл ещё ничего не писала, и это было странно. Может, из-за этого у меня такое настроение?

Боковым зрением я видела ноги приближающегося Оззи. Он всегда был обут в интересные туфли, у него я их видела пар пятнадцать. Сегодня были опять новые, коричневые и с зелёными шнурками.

Я подняла голову, чтобы поблагодарить его за чай и выбрать вид омлета. Первым, что я увидела, был большой букет ромашек, а на столе уже стоял чайничек с ароматным чаем.

– В это время года есть ромашки?

– Сейчас ромашки есть круглый год, просто надо знать, где их искать.

– И где ты их нашёл?

– Это секрет, туда могут попасть только люди в прекрасном настроении.

Увидев мою улыбку, он добавил, что у меня есть шанс, но надо чуть больше чаю.

Я написала Эл и посмотрела своё расписание на сегодня. Предметы были обычными, на прошлой неделе мы уже познакомились со всеми преподавателями. Мне понравился профессор Свифт: он рассказывал о своей жизни и о том, как журналист может быть полезным для формирования политических взглядов. Сегодня его предмета не было, а жаль.

Оззи стоял за своим прилавком и напевал какую-то знакомую песню, но я не могла её расслышать, чтобы опознать. Пришло сообщение – я думала, что это Эл, но оказалось, что это девушка из университета предлагает встретиться перед занятием. Я начала писать отказ, формулируя какое-то оправдание, но тут мой взгляд зацепился за что-то непонятное на улице. Я не могла уловить, что меня заинтересовало, потому что всё казалось обычным. Я опять посмотрела на Оззи – он вытирал стаканы и весело перетаптывался с ноги на ногу.

Я опять посмотрела в окно и заметила то неприятное, что было в детстве: все замерли. Я не поняла, что я сделала, чтобы они замерли. Оззи не было за его стойкой, наверное, пошёл за моим омлетом.

Опять что-то привлекло моё внимание на улице, я решила пойти посмотреть, что там может быть. Выйдя, я пошла вдоль дороги, обходя людей и столики. Время было утренним, и людей было много, ничего необычного. Чего меня тянет опять на приключения? Даже Эл занята, чтобы потом со мной это всё разбирать.

Мне показалось, что что-то мелькнуло, я едва уловила боковым зрением. Но этого не может быть. На всякий случай я повернула за угол – надо же было доказать себе, что всё стабильно, как всегда.

За углом было всё как и на предыдущей улице: стояли люди, замершие в разных позах, машины и автобусы. Вдалеке кто-то двигался. У меня что-то со зрением? Вот померещится всякое. Я не могла оторвать взгляд – нет, вроде бы показалось. Я очень внимательно следила за фигурой. Скорее всего, это был парень, но отсюда видно было плохо. И тут он точно пошевелился, даже не так – он отошёл на пару шагов от столика, перед которым стоял, вернулся, отошёл и пошёл вдоль улицы, разглядывая здания и витрины. Он даже смотрел в мою сторону, но я была в таком изумлении, что стояла, как все остальные замершие.

Прошло какое-то время, хотя звучит это странно в безвременном пространстве, и я пришла в себя. Я решила, что мне надо его догнать, и начала идти в направлении к нему. Тут же я передумала и начала прятаться, потом опять замерла, чтобы он не заметил. У меня в голове был рой мыслей, я то бежала и догоняла, то замирала или придумывала ещё что-нибудь, чтобы меня не было видно. А он уходил. Так, надо было придумать, что делать. Я осторожно начала выглядывать из-за стоящих людей, чтобы он меня не заметил, и продвигаться потихоньку за ним.

И тут меня резко втянуло, и в следующий момент я сидела за столиком с ромашками и с уже забытой болью в спине. Тут же подошёл Оззи с моим омлетом.

– У тебя всё хорошо?

– Да, – поспешно ответила я, но он как-то странно на меня посмотрел.

– Ты какая-то взволнованная.

– Нет, всё хорошо, спасибо за омлет.

– С тобой посидеть?

– Нет, всё в порядке, я почитаю лекцию.

Я открыла конспект, в котором были написаны тема и имя преподавателя, и тут зазвонил телефон. Наконец-то это была Эл.

– Я вчера была на крутом мероприятии, там было много очень важных людей, и я познакомилась с одним профессором. Он меня пригласил в их исследовательскую группу, и угадай, где будут проходить исследования. Это ошеломительно, но мы скоро встретимся.

Я никогда не слышала её такой. Эл продолжала дальше говорить об исследованиях, о своём приезде и о том, что мы скоро встретимся. Столь длинного монолога от неё я не ожидала, но мне было приятно её слушать, радоваться вместе с ней.

– Элли, мы скоро встретимся, ты в это можешь поверить? – в очередной раз повторила Эл и сделала паузу.

– Это невероятно, – проговорила я, так как все формулировки, которые я не высказала, отчего-то забылись.

– Я приезжаю в следующую пятницу, нас поселят в общежитии возле биологического корпуса, это близко к тебе?

– Это от меня минут пятнадцать пешком.

– Чудесно, то, что надо.

– Эл, ты спала ночью?

– Нет, а откуда ты знаешь?

– Тогда всё понятно. Пойди поспи, тебе нужен отдых.

– Да, мы с группой всю ночь планы строили. Но ты мне хотела что-то рассказать.

– Это может подождать пару часов, пока ты не отдохнёшь.

– Спасибо, Элли, ты у меня самая лучшая. Я проснусь и сразу тебя наберу. Когда у тебя пары заканчиваются?

– Лучше напиши мне, когда проснёшься.

Мы закончили разговор, я была очень рада, что скоро увижу Эл. Мы смотрели университеты в одном городе, но там, где Эл сейчас учится, ей давали стипендию и преподавал профессор, за которым она уже давно наблюдала.

И теперь мы опять будем в одном городе. Сегодня определённо был интересный день.

– Тебе омлет разогреть? – услышала я голос Оззи.

Я глянула на часы – надо было уже идти на занятия.

– Нет, спасибо, и так хорошо.

Я быстро съела омлет – он даже был не совсем остывшим – и допила ромашковый чай. Подумала, что мне делать с ромашками.

– Оззи, можно ромашки постоят тут, а я их вечером заберу, когда буду домой идти?

– Да, Элли, конечно.

Я рассчиталась картой и вышла на улицу.

Или погода резко стала хорошей, или это от моего прекрасного настроения, но я чувствовала, что мир радуется вместе со мной.

Я забежала в корпус и столкнулась с профессором Свифтом. От неожиданности я отпрыгнула от него и автоматически извинилась. Он улыбнулся широкой улыбкой и спросил, хожу ли я к нему на занятия, а то лицо у меня знакомое. Я кивнула и начала что-то говорить о том, что мне понравилась его лекция и подход, но, думаю, это выглядело не очень впечатляюще. Слушая себя, я как-то поникла, а профессор всё улыбался своей широкой улыбкой. А потом спросил:

– Вы же будущий журналист?

– Да, – тихо ответила я.

– Вы хотите взять у меня интервью?

– Да.

– Тогда берите.

– Прямо тут?

– Да. – Он облокотился на поручень лестницы.

– Прямо сейчас?

– Да, я готов.

Я знала, что у меня есть ещё время до занятия, немного, но есть. Во мне заиграл интерес. Когда я поняла, что хочу быть журналистом, мы с Эл постоянно играли, что я беру у неё интервью, потом я начала брать интервью у учителей в школе, и они мне часто рассказывали интересные моменты из своей жизни, о которых не знали другие ученики.

– Добрый день, профессор Свифт, могу я вас так называть?

– Да, конечно, добрый день, – подыграл он мне.

– Как давно вы в журналистике и как вы попали в эту сферу?

– Я выбрал это направление ещё в школе и вёл школьную газету, а потом пошёл в университет. А теперь я профессор. – Это его очень рассмешило.

– Кем бы вы были, если бы не было такого направления, как журналистика?

– Вот это вопрос. Я даже не могу так быстро ответить. Давайте вы подготовите ещё десяток таких же вопросов, и мы выберем место и время для интервью. Как насчёт кафе у Оззи, вы знаете Оззи?

– Да, знаю. Когда вам будет удобно?

– Давайте в пятницу вечером после шести, если вам удобно.

– Да, удобно.

– Тогда до встречи в пятницу. Жду странных и интересных вопросов, и подумайте, где будете публиковать наше интервью.

Я попрощалась задумчиво, так как озадачилась публикацией. А есть ли тут местная газета? Она тут должна быть, на факультете журналистики не может быть иначе.

Сегодня мне нужно найти место для публикации.

Прибежав на занятие, я увидела, что преподавателя ещё не было. Я выбрала место возле знакомых девчонок и, поздоровавшись, начала расспрашивать их о газетах. Оказалось, что их тут несколько, вот только, куда точно идти для публикации, никто не знал. Но это уже было началом.

Весь остальной день я думала о статье и вопросах. Это было очень увлекательно. Как только занятия закончились, я написала Эл, что я свободна. Она мне написала, что наберёт меня где-то через час. Я решила зайти за своими ромашками к Оззи.

Оззи, как всегда, был рад меня видеть, у него было много посетителей. Он принёс мне ромашки и спросил, лучше ли мой день, чем утро. Я сказала, что день был хорошим, и побежала домой.

Я как раз успела приготовить себе ужин, как позвонила Эл. И я ей начала рассказывать о моём утреннем «зависании». Она всё выслушала и спросила:

– Как ты его запустила и как остановила, а то я что-то не поняла?

Этот вопрос поставил меня в тупик, так как я не знала.

Эл в своей манере начала докапываться:

– Ты опять не управляешь этим процессом?

Я мысленно сказала «стоп», посмотрела в окно – люди все замершие, внутренне сказала «старт», опять подошла к окну – все люди двигались. Эл крикнула с экрана телефона:

– Ты куда?

– Я посмотрела, могу ли управлять.

– Может, ты не заметила, как остановила и продолжила?

– Сомневаюсь. Мне было достаточно больно, когда меня отбросило в кафе.

– Тогда как это произошло?

– Эл, я не знаю, но мы обязательно всё узнаем. Кстати, у меня есть договорённость об одном интервью.

И я начала рассказывать об интервью, ромашках и газете, точнее, что я ещё ни о чём не узнала. Эл меня выслушала, суховато сказала, что рада за меня и моё интервью, и закончила тем, что эта утренняя ситуация её очень беспокоит. И то, что она не ожидала, что есть ещё кто-то, кто может быть не замороженным, как и я.

Я только сейчас задумалась над тем, что это на самом деле необычно и раньше я таких людей не встречала. Но мне так не хотелось придавать этому значения прямо сейчас, что я перевела разговор в сторону приезда Эл, и она поддалась. Мы проговорили больше часа, и, когда закончили, я была в прекрасном настроении. Ещё немного поработала над интервью и легла спать.

Однако мне не спалось. Уже два часа я ворочалась в постели и не могла отогнать надоедливую мысль, которую поселила мне Эл. «Как так получилось, что я опять не поняла, как остановила время и запустила его?» Я пыталась вспомнить, как это было в детстве, как я тогда это всё ощущала, как неосознанно это запускала. Но это мало чем помогало, так как мне казалось, что это было иначе.

В конце концов, я достала свои записи, которые вела с детства, и начала перечитывать. Как только я прочла самое начало, на меня нахлынули такие приятные чувства, что аж слёзы подкатили. Это было так приятно, казалось, что всё это случилось со мной вот совсем недавно и в то же время очень давно.

Я читала и читала, совершенно забыв о времени и о том, зачем я это всё начала. Опомнилась, когда почувствовала сильную жажду: в комнате было достаточно жарко. Я собрала все записи, вздохнула то ли с ощущением сожаления о проходящем времени, то ли с осознанием того, что сейчас мир совсем изменился и я знаю уже намного больше и о себе, и о мире, в котором живу.

Взглянув на часы, я быстро попила воды и полезла в постель. Заснула я, скорее всего, быстро, и утро наступило вскоре.

3 октября, среда

Утро было солнечным, что обещало прекрасный день. Я быстро умылась, перекусила, собралась и выбежала на улицу. В солнечных лучах листья казались ещё более зелёными, и ветер их слегка шевелил, создавая шуршащий звук, уже осенний.

Мне захотелось остановить этот момент, и я его остановила – всё замерло. Я стояла, наслаждаясь и радуясь, что я так могу сделать. И тут боковым зрением я заметила движение. Я не поняла, кто это был, только заметила что-то тёмно-зелёного цвета. Возможно, это была куртка или плащ. Помня вчерашнюю боль, я не побежала за ним сразу, а запустила время и вот тогда побежала.

Плана у мне не было, но идея догнать была. Я впервые пожалела, что не тренировалась и не любила бегать. Мне казалось, что я вижу что-то нужного цвета, но некто перемещался достаточно быстро. Я поняла, что так не догоню, потому, зная, что тот переулок пересекает другой переулок, побежала туда. Так как человек перемещался быстрее меня, я этого не рассчитала и он налетел прямо на меня в месте пересечения переулков.

От неожиданности я чуть не потеряла равновесие, но устояла на ногах. Незнакомец тоже пошатнулся. Теперь я точно видела, что это мужчина лет тридцати в тёмно-зелёной курточке.

Только сейчас я поняла, что не знаю, зачем я его догоняла и что от него хочу. Я-то хотела много всего узнать, но с чего начать и что вообще говорить? Я молчала, он тоже. Я рассматривала его, он посматривал на меня и явно не собирался ничего говорить.

Первая сформировавшаяся мысль в моей голове прозвучала вслух таким образом:

– Я вас догнала.

– Вы молодец, но зачем вы меня догоняли?

– Потому что вы от меня убегали.

– С чего вы взяли? Я просто спешу на работу. Вам что, не надо на работу или на учёбу?

Это меня немного озадачило, но я решила идти дальше.

– Я вас и вчера видела. – Хотя подумала, что вчера мог быть и не он.

– Да, я каждый день тут хожу. Я хожу пешком на работу. Вы, наверное, тоже.

– Да, но как бы вам так сказать, я вас видела в необычной ситуации.

– В какой именно?

Вот тут я уже не знала, как мне дальше быть. Я решила, что мне надо время, и вот его-то я и остановлю, пока подумаю, что мне дальше говорить. Я мысленно сказала остановиться времени, и всё замерло… кроме мужчины. Он даже не заметил, что я остановила время, просто смотрел на меня и ждал, как же я выкручусь, но я только широко улыбнулась. Он не понял, так как был уверен, что держит ситуацию под контролем.

– Так в какой ситуации вы меня видели? – переспросил он.

– В такой же, как эта, – сказала я и показала рукой вокруг – только тогда он увидел, что всё замерло.

Однако этот человек был мастером импровизации.

– Что случилось? Как вы это сделали?

– Всё замерло, потому что нам надо поговорить.

– О чём вы хотите поговорить?

– О том, почему всё замерло, а вы нет.

– Но вы тоже не замерли?

– Да, я не замерла, потому что это я всё остановила, но вы должны были замереть.

– Я вам ничего не должен, – сказал мужчина и щёлкнул пальцами – в тот же момент всё пришло в своё движение, и он обошёл меня и пошёл дальше по улице.

Я, понятное дело, пошла за ним.

– То есть вы мне ничего не расскажете?

– А что я должен вам рассказать?

– Вас не удивляет, что вы встретили ещё одного человека, который умеет останавливать время?

– Нет.

Услышав это, я приостановилась, но потом быстро опомнилась и догнала его.

– А вот меня удивляет, что есть такие люди, кроме меня. Вы первые, кого я встретила, и потому мне хочется о вас всё узнать: кто вы, как давно вы останавливаете время, какой ваш опыт, и какая жизнь.

– С чего ты взяла, что мне интересно тебе это всё рассказывать? – сказал он с усмешкой.

Тут он был прав. Он мог не хотеть со мной делиться. Для него это может быть болезненно, может, он боится этой своей особенности, а может, чего доброго, ненавидит её.

Я начала оправдываться, что-то из себя выдавливая, смущаясь и мямля себе что-то под нос. А он так спокойно продолжил:

– Ты же будущий журналист, это твоя задача ставить меня в тупик.

– Откуда вы знаете, что я журналист?

– А это что, секрет?

– Нет, но если вы меня не знаете, то и это не должны знать. У меня же не написано на лбу, что я журналист.

Это его развеселило, и он громко рассмеялся каким-то таким тёплым и заражающим смехом, что мои губы тоже начали растягиваться в улыбку. Я это заметила и остановилась – чего я с этого должна смеяться, когда тут происходит непонятно что?

Наконец мужчина перестал смеяться и с улыбкой сказал:

– Элли, всё хорошо, я о тебе знаю немного, остальное ты мне расскажешь. Но давай не сейчас, так как у тебя уже идёт занятие. Я знаю, что это всё для тебя странно и, честно говоря, можно было сделать всё по-другому, но мне так нравится видеть изумление новичков.

Если он думал, что это мне хоть что-то объяснило, то он ошибался – у меня было столько вопросов, а он хотел меня отправить на занятия. Да я же голову буду ломать над этим и совсем не сконцентрируюсь на учёбе! Мужчина увидел, что я остановилась и пока не собираюсь дальше идти, достал с кармана визитку и сказал, что я могу ему писать в мессенджере, но он предпочтёт рассказать всё при встрече, так как информации много и писать это долго.

Я взяла визитку – на ней большими буквами было написано «Девид Брохни», «профессор высшей математики» и номер телефона. У меня было ощущение, что он хочет как можно быстрее сбежать от меня, но я оторвала глаза от визитки и увидела, что он спокойно стоял и ждал. Я спросила:

– Значит, Девид?

– Да.

– Мне вас называть профессором Брохни?

– Нет, зачем, называй меня Девидом, так будет проще. Нам предстоит много общаться, и надо, чтобы было комфортно. И да, можешь перейти на ты, а то мне некомфортно, когда ты мне выкаешь.

– Хорошо, профессор, – сказала я с усмешкой.

– Ладно, называй как хочешь, потом всё равно буду Девидом.

«Вот специально оставлю "профессор", чтобы не умничал», – подумала я, но вслух сказала:

– Я тебе обязательно напишу. Времени у меня на занятиях много, потому жди кучу вопросов.

– Пиши, потом встретимся, и я постараюсь на всё ответить. Только давай до твоего интервью с профессором Свифтом, чтобы не было неудобных моментов.

– Каких моментов?

– Давай беги на занятие, всё будет о’кей, спишемся и договоримся о встрече.

Я покорно пошла в сторону университета, обернулась через несколько шагов – Девид стоял и смотрел мне в след. Я помахала рукой, он – в ответ.

Было странное ощущение, будто у меня внутри была сжатая пружина и сейчас она начала расслабляться, и непонятно почему мне хотелось бежать в припрыжку, как в детстве. Я радовалась тому, что я не одна такая и что кто-то что-то знал и точно знал больше, чем я. Может, ещё кого-то знает, а что, если таких людей много, тогда почему я их раньше не встречала? В голове было столько вопросов, что мне даже некоторые сложно было осознать и они просто проносились в голове.

Я была так сосредоточена на своих мыслях, что чуть не пробежала мимо нашей аудитории, хорошо, что там стояли Зоя и Стефани, которые меня позвали. Я с ними встречалась несколько раз на занятиях и на обеде, они даже звали меня на кофе, но пока мы так и не пошли, хотя я соглашалась.

– Спасибо, что позвали, а то я б пробежала, – подошла я, запыхавшись.

– Ты куда так спешишь? – ответила Стефани, —Думала, что опаздываешь?

– Да, я думала, уже занятие началось.

– Нет, ещё, – она посмотрела на часы, – три минуты, но вон и профессор Свифт идёт, пойдём в аудиторию.

Так как профессор нравился не только нам, мест свободных было мало, тем более чтобы мы могли сесть втроём. Я прошла в самый конец и нашла себе свободное место, девчонки тоже сели по одной. Через несколько минут я получила сообщение – это оказалась Стефани, она сделала общий час со мной и Зоей. Первым сообщением было: «Сегодня вечером будет живая музыка в хорошем кафе, тут рядом. Пойдём втроём?»

Зои спросила, во сколько она хочет туда пойти и что это за кафе. Потом Стефани писала, что обычное кафе, играть будет её знакомый, просил прийти её поддержать, а она сама не хочет. Я подумала, почему бы не пойти, хоть немного развеяться от всех этих моих новостей. Я сказала, что пойду, и начала слушать лекцию. Профессор был в хорошем настроении: шутил, спрашивал наше мнение, рисовал схемы, и я старалась быть включённой в лекцию. У меня почти получалось, но где-то фоном стояли всё те же вопросы.

На самом деле я была очень благодарна профессору Свифту: он хорошо отвлекал меня от мыслей, и к концу лекции я была полностью поглощена ей и обсуждала со своим соседом последнюю формулировку, по которой мы не сошлись взглядами. Профессор заметил наш живой спор и попросил озвучить наши мысли. Я думала, что он нам скажет правильное решение, но вместо этого он сказал, что мы молодцы, и попрощался.

На перерыве я достала визитку и написала сообщение Девиду о времени встречи. Я предложила встретиться сегодня после моих занятий или завтра во второй половине дня. Как я и ожидала, до окончания моих занятий я не получила от него ответа.

Я позвонила Эл, но она не ответила – написала ей сообщение, что у меня есть новости, и решила посидеть в парке.

Погода была прекрасной: осенний тёплый ветерок, солнышко, на небе белые облака, которые смотрелись как кораблики. Когда-то мы с Эл зарисовывали облака, давно это было. Наконец от Эл пришло сообщение, что она освободится вечером и напишет. Она, наверное, вся в своей подготовке к исследованиям.

Я вспомнила, что мне надо опубликовать интервью, а я ещё не нашла где. Пошла в несколько университетских газет, мне дали контакты людей, которым надо написать и которые подскажут, как это можно сделать. Я составила письмо и разослала его всем. Придя домой, я села работать над интервью, но что-то ничего интересного не придумывалось – все вопросы казались такими простыми и неинтересными ни кому-либо, ни мне самой.

Посмотрев свою почту, я обнаружила, что мне ответили с газеты и написали свои условия публикации. Все условия казались правильными, правда, редакции оставляли на своё усмотрение, публиковать или нет, после прочтения материалов, но это нормально. На рассмотрение они брали две недели – значит, надо быстро написать статью. Я придумаю хорошие вопросы, я была уверена.

Я им написала ответ и тут же получила сообщение от Девида, что завтра после моих занятий мы можем встретиться в кафе у Оззи. Почему всё время у Оззи? Ладно, пусть будет так. Я согласилась.

Оставалось ещё немного времени до встречи с девчонками, и я решила почитать лучшие интервью.

Мы встретились в кафе – вечер был удивительно тёплым, и я была легко одета. Я решила отдохнуть и оставила все свои мысли дома, если можно так сказать. Я подумала, что странности в моей жизни были, есть и будут, потому надо наслаждаться приятными моментами.

Я пришла на пять минут раньше и думала, что буду первой, но девочки уже были там и стояли возле музыкантов, общаясь с ними, пока те настраивали инструменты. Музыкантов я не знала – это была группа из трёх парней немного старше двадцати лет. У всех были гитары, и один из них сидел за ударной установкой. Я когда-то пробовала играть на гитаре, даже ходила на несколько занятий, но потом как-то передумала, а вот барабанов в моей жизни не было.

Я подошла к импровизированной сцене, и Стефани меня познакомила со всеми. Я, конечно же, никого из них не запомнила. Тут же подошёл какой-то мужчина и сказал, что они могут начинать. В кафе уже были посетители, и, увидев, что ребята готовы, они начал хлопать и издавать поддерживающие звуки. Стефани мне сказала, что тут много друзей группы, так как это одно из их первых таких больших выступлений.

Ребята играли, репертуар был хорошим, голос вокалиста – приятным, глубоким, с бархатистым отливом.

Стефани смотрела зачарованно на солиста, и было видно невооружённым глазом, что она в него влюблена. Зоя просто слушала, уткнувшись в телефон, а я смотрела по сторонам. Кафе потихоньку заполнялось, и через час уже не было свободных столиков. Само кафе было достаточно приятно оформлено, висели картины со странными изображениями непонятно чего. Люди выпивали, подпевали тому, что запомнили, некоторые танцевали возле своих столиков. Всё было приятно, и я радовалась, что есть такие спокойные, понятные моменты в жизни.

Пришло сообщение от Эл – она написала, что скоро будет дома и мы можем созвониться. Я отписалась, что на концерте и освобожусь через час.

Мы сидели очень близко, и было настолько громко, что мы не могли переговариваться, когда ребята играли, но в перерыве я спросила Стефани о солисте. Она рассказала, что он учился в её школе и они виделись на школьных мероприятиях, но ничего более. Это в школьном чате написали, что ребята будут выступать, вот она и пришла. Она не сказала, что он ей нравится, а я и не спрашивала.

Время выступления закончилось, после некоторой паузы выступала другая группа. Ребята подошли к нам, и барабанщик со своей гитарой тоже. Я спросила, зачем ему гитара, если он играет на барабанах. Он мне ответил, что играет и на барабанах, и на гитаре. Они сели за наш столик и предложили что-то выпить. Я отказалась, так как вообще не пью алкоголь. Как-то в школе я попробовала, несильно умела тогда останавливать время, но оно остановилось, и я никак не могла его запустить опять. Я уже даже было подумала, что всё, теперь оно так останется навсегда и я в этом моменте застряла. Но всё-таки время пошло, и после этого я к алкоголю не притрагивалась. Я попросила воду – все удивились, но взяли мне воду.

Ребята рассказывали, что их пригласили ещё на два выступления и они собираются найти для себя менеджера. Я слушала вполуха – это заметил барабанщик и спросил, что со мной. Я ответила, что жду звонок подруги и, когда она позвонит, я пойду домой.

Мне почему-то было не очень комфортно в этой компании, я не могла понять почему. Но вот позвонила Эл, я попрощалась и вышла на улицу.

Я была так рада её услышать, казалось, что это было так вовремя для меня. Я вкратце рассказала, где я и что тут делаю, и мы весело болтали о её дне и о моём – так я пришла домой и устроилась на диване. Мы болтали долго. Мне пыталась позвонить мама – я ей отписалась, что разговариваю с Эл и перезвоню, мне звонила Стефани – ей я тоже отписалась.

Уже будучи в постели, я увидела, что Стефани мне писала, что они идут гулять дальше и, если я свободна, могу присоединиться. Как хорошо, что я не видела этого сообщения, а то пришлось бы придумывать, почему я не могу пойти.

4 октября, четверг

Утро началось со звонка мамы, потому что я забыла ей перезвонить. Мы хорошо пообщались, она за меня была рада и предложила помощь с вопросами для интервью, и на самом деле она могла это сделать: она умела находить правильные и интересные вопросы.

Занятия были не с самого утра, и я опять могла зайти утром к Оззи. Он, как всегда, был рад меня видеть, и я выбрала мой любимый столик у окна.

– Как ты, Элли?

– Хорошо. Приду к тебе сегодня после обеда и завтра вечером. У тебя популярное место, все мне тут встречу предлагают.

– Это же хорошо, значит, гостям тут нравится.

– Да, скорее всего. Мне тут точно нравится, – весело сказала я.

Сегодня я выбрала блинчик с фруктами и опять ромашковый чай. Букета ромашек сегодня Оззи не принёс, наверное, настроение у меня было хорошее и так.

Завтрак прошёл без приключений, я поработала над вопросами, и какая-то картина интервью уже начала складываться. Вскоре я попрощалась с Оззи и пошла в университет. Я вглядывалась в улицы, ожидая увидеть Девила, но его не было видно.

В аудитории уже была Стефани, она улыбнулась, увидев меня. Я села возле неё, и она мне с восторгом начала рассказывать, как вчера они хорошо погуляли. Я её слушала, кивала ей, и потом она меня спросила, почему я не пью алкоголь и это постоянно или только вчера.

Понятно, что я не стала ей рассказывать настоящую версию, для такого у меня есть заготовленная о том, что я попробовала, плохо себя почувствовала и решила, что у меня аллергия. Обычно это всех устраивало. Стефани тоже устроило, но она спросила, делала ли я тест на аллергию, так как это очень серьёзно. Я ответила, что нет, просто решила не пить.

Скоро пришла Зоя, подсела к нам, и они до самого занятия делились впечатлениями вечера. Было весело их слушать, и я даже подумала, что их надо познакомить с Эл.

Занятия прошли быстро, так как я продолжала работать над интервью. Где была возможность, мама мне писала свои версии вопросов, и мы придумали хороший план. Девочки просили показать им вопросы, но я решила, что после интервью я с ними поделюсь, а пока они сырые.

Я переспросила у Девида, в силе ли наша встреча, и он ответил, что да. Мы уточнили время встречи и сразу после занятий я побежала к Оззи.

В кафе было очень мало посетителей, Оззи уже общался с Девидом. Когда я подошла, он хотел меня представить, но мы сказали, что знакомы. Оззи удивился, принял наш заказ, и мы остались сидеть за столиком почему-то молча. Я не решалась начать спрашивать, а Девид почему-то тоже молчал.

Наконец я заговорила. Я сама удивилась, но спросила, как давно он останавливает время. Он посмотрел на меня внимательно и щёлкнул пальцами.

Всё замерло, он вздохнул и начал:

– Элли, давай я начну с того, что я твой наставник и я очень рад тому, что именно мне доверили твоё обучение и введение в коллектив. Я знаю, что информации очень много и что в ближайшие дни тебе будет непросто объединить два мира в одну жизнь. И первое, с чего мы начнём, это с техники безопасности. Я знаю, что о твоих возможностях знает твоя подруга. Она проверена годами и за всё это время она никому не рассказала о твоих возможностях. С ней ты можешь делиться практически всем, кроме того, что мы конкретно скажем, что нельзя. Со всеми остальными обычными людьми – нет. Ты вообще не можешь им ничего рассказывать, даже намекать, даже если тебя будут конкретно спрашивать, умеешь ли ты останавливать время. Ты всегда, слышишь, всегда говоришь нет. Ты сможешь говорить об этом только с теми людьми, с которыми я тебя познакомлю. Если кто-то из этих людей попытается тебя с кем-то познакомить, ты всегда, запомни, пожалуйста, всегда переспрашивай у меня, можно ли новому знакомому говорить. Пока я не подтвердил, что можно, значит, нельзя. Да, я знаю, что сейчас будет много «нельзя», со временем ты разберёшься, что можно, а пока лучше всё «нельзя».

Я была, мягко сказать, удивлена, что Девид даже об Эл знал. Но я внимательно слушала и не перебивала, так как и сейчас ещё больше не знала, что спрашивать.

Он сделал паузу и спросил:

– Ты понимаешь, что не надо никому ничего говорить? Это небезопасно.

– Да, я поняла, я никому не говорила, только Эл знает, даже родители не знают.

– Да, ты молодец. Редко бывает, что в детстве дети не рассказывают никому.

– Я пыталась рассказать маме и психологу, но из этого ничего хорошего не вышло.

– Это, наверное, было до того, как мы тебя обнаружили.

– Мы?

– Да. Мы ищем детей с такими возможностями и стараемся их сопровождать, чтобы им было легче. Мне в отделе все завидовали, да что там, я сам себе завидовал, потому что видел, как было сложно другим наставникам. Спасибо тебе.

– Пожалуйста, но за что?

Он засмеялся и сказал:

– За то, какая ты есть.

Тут уже я рассмеялась. И услышала за спиной голос Оззи.

– Она очень умная. Тебе повезло с учеником, если учесть, что она у тебя первая.

Я не сразу поняла, что Оззи двигался, хотя всё было замершим. Я это поняла, только когда он сказал Девиду, чтобы тот запустил время и что он может это всё рассказывать и пить ромашковый чай. Оззи сразу же пошёл к своей стойке, Девид щёлкнул пальцами, и всё пришло в движение. Оззи принёс нам чай и подмигнул мне. Я поняла, что всё отмерло, кроме меня. Я сидела замершей, и в голове крутилась только одна мысль: «Оззи всё знал».

– Ты здесь? – спросил Девид.

– Я не знаю, – ответила растерянно я.

– Сейчас важно запомнить технику безопасности. Потому что шанс, что тебя обнаружат, всё больше с каждым днём. Потому я и показался тебе так быстро, хотя по плану это должно было быть на втором курсе.

– Что плохого, если обо мне узнают такие же, как я?

– А почему ты решила, что они такие же? Они похожие, но другие. Если вкратце, есть разные группы людей, которые вербуют новеньких, в основном кто-то находит ребёнка в детстве и его ведут, берегут, прячут от других групп. Потом ребёнок вырастает и входит в эту группу. Но когда его обнаруживают другие группы, то пытаются его переманить к себе. Будут рассказывать разное, пытаться влиять и манипулировать, чтобы переманить, и ты должна понимать, что надо оставаться с нами.

– Подожди, а зачем меня куда-то переманивать? Вы что, секта? Может, я не хочу быть с вами и с ними. Я хорошо жила сама, вернее с Эл, и мне не хочется, чтобы меня вели, влияли на мои решения, заботились обо мне. Что-то это всё мне не нравится. Я уже не хочу ни в какую группу, может, быть одной не так уж плохо?

– Ты её напугал, – сказал Оззи.

Он стоял позади меня и слушал наш разговор. Я не была удивлена этим, но тем, что Оззи был во всём замешан, и меня волновало, насколько сильно. Он сел за наш столик, посмотрел на меня так, как он всегда смотрел: ласково и грустно.

– Элли, это хорошие люди, они позаботятся о тебе. Тебе расскажут о твоих возможностях. Там много всего интересного.

– Оззи, я тебе доверяла, я думала, мы друзья, а ты просто за мной следил.

– Нет, я не следил, я с тобой общался, мне было интересно. Не моя задача за тобой следить.

– Это не ты остановил время, когда я у тебя сидела утром?

– Нет, не я.

– Это был я, – сказал Девид. – Я видел, что ты зашла в кафе и что ты сидишь у окна. Мне надо было привлечь твоё внимание и показать, что ты такая не одна. Послушай, мне надо тебе много чего рассказать, возможно, я не оттуда зашёл. Мы не секта, мы отбираем детей со способностями и обучаем.

– Но ты сказал, что вы боретесь за этих детей.

В двери вошёл профессор Свифт. Посмотрел в нашу строну, постоял несколько секунд и направился к нам. Оззи обернулся:

– Где вы сегодня хотите сесть?

– Не надо, Оззи, вы же видите, что у вас не получается её уговорить. Она очень умная девушка, не надо ходить вокруг да около. Девид, останови время, мы ей покажем, сколько нас рядом с ней.

Тут же Девид щёлкнул пальцами и… для меня ничего не изменилось. В кафе всё как было, так и осталось. Была занята приблизительно половина столиков, и посетители как общались, так и общаются, скорее всего, они даже не заметили, что что-то изменилось.

– А их не удивит, что они выйдут из кафе, а там всё замерло?

Профессор засмеялся и так озорно, что даже мне захотелось улыбнуться.

– Эти твои вопросы мне нравятся. Ты всегда спрашиваешь не то, что от тебя ожидают?

– Не знаю, не замечала. – Но я задумалась. Меня часто учителя в школе спрашивали: «Почему ты именно это спрашиваешь, а тебе не интересно?..» – и говорили свою версию вопроса. Но мне на самом деле было интересно то, о чём я спрашивала. И дома мама часто просила спросить её что-нибудь по теме её работы, а потом она говорила, что теперь точно уверена, что ответит на все вопросы.

– Хорошо, и что с того, что вы тут собираетесь? Вы хотите сказать, что таких людей очень много, я просто жила с ними и мы все друг от друга прятались?

– Нет, – как-то жестковато ответил профессор Свифт. – Я хочу, чтобы ты увидела, что люди нам доверяют свои жизни, что у нас сообщество абсолютно адекватных людей. Ты можешь с ними пообщаться. Да, мы ищем детей и сопровождаем их, следим, чтобы их не нашёл ещё кто-нибудь раньше, чем они будут готовы. Есть несколько групп людей, у которых есть такие возможности, и эти группы не всегда дружны между собой: мы преследуем разные цели и часто противоположные. Мы правда какими-то качествами можем быть похожи на секту. Но часто люди входят в несколько групп, и мы все пересекаемся на общих собраниях. Это, я бы сказал, больше похоже, когда университеты ищут для себя талантливых студентов. В принципе, тебя выбрал я от университета и не за твои способности останавливать время, а за твои статьи и особенно твоё интервью с учителем в школе, который ездил по разным странам, не помню его имя. Это же было, на самом деле, очень интересно. Мне это интервью передали, и мы ещё долго обсуждали на кафедре твои вопросы, как ты их строишь, и видно, что родители много повлияли на твоё формирование мыслей. О том, что у тебя ещё есть способность останавливать время, я узнал намного позже, когда Девид пришёл ко мне, сообщил, что его сделали наставником, и показал мне своего ученика. У Девида наставником был я. Сейчас мы хорошие друзья.

Я слушала и не знала, что мне делать. Мне очень хотелось убежать и позвонить Эл, но это будет странно, потому я сидела и слушала. Девид уже запустил обратно время – в кафе, как и полагалось, ничего не изменилось. Мне очень хотелось им верить, тем более когда меня так хвалят, но где-то было ощущение, что меня хотят обмануть.

– Хорошо, – сказала я, – тогда расскажите мне, чем вы отличаетесь от других групп, в чём вы не сходитесь, для чего эти переманивания детей. Кто финансирует все эти ваши собрания и кому вы подчиняетесь?

– Я от неё в восторге, – проговорил профессор Свифт, – всё четко, по полочкам. А тебе, Девид, я сочувствую. Мне было проще: Девид мне просто верил и потихоньку узнавал всю информацию. Да, у нас есть организации, которые нас финансируют, и мы делаем для них разную работу. Она связана с нашими взглядами, и мы имеем право отказаться от той или иной работы. Чаще всего именно этими взглядами мы и не сходимся с другими группами. Но об этом ты узнаешь попозже и потом сможешь выбрать себе другую группу, если твои взгляды станут отличаться от наших. Именно поэтому есть люди, которые вхожи в несколько групп, так как по каким-то взглядам они сходятся с нами, по каким-то нет.

– На это всё надо время, и я вижу, что часть информации вы мне пока не собираетесь говорить, потому давайте перейдём к обучению.

Девид посмотрел на профессора Свифта и начал:

– Ты пока экспериментировала самостоятельно, но я буду тебя учить всему, что знаю. Обучение займёт около года, чтобы ты поняла всё и натренировала, и мы будем встречаться для обучения два раза в неделю.

Потом он вроде бы ещё что-то хотел сказать, но передумал и замолчал. Все сидели и смотрели на Девида. В какой-то момент он казался таким потерянным, совсем не таким, каким казался мне тем утром, когда мы познакомились. Что-то его точно беспокоило.

– Да, Девид тебя всему научит, он очень много всего знает и умеет, – добавил профессор Свифт.

– Хорошо. Я согласна учиться и разбираться в том, что у вас и как, я потом ведь смогу выбрать, буду я с вами или нет?

– Да, конечно, мы обучим тебя в любом случае, так как надо, чтобы ты умела управлять всеми процессами, а там уже посмотришь, – ответил профессор Свифт. – Завтра встречаемся на интервью, но будет уже другая тема: обычный профессор и обычная умная студентка.

Он опять рассмеялся своим завораживающим смехом, от которого я автоматически улыбнулась – это меня уже начинало напрягать.

Я поблагодарила всех, попрощалась со всеми и сказала Девиду, что мы спишемся. Выйдя на улицу, я зашла за угол дома и прислонилась к стене. В голове был рой мыслей, меня немного знобило, я не понимала, что мне делать. Так я простояла какое-то время. На улицу вышли профессор Свифт и Девид. Профессор говорил что-то не особо внятное, но потом я услышала:

– Всё будет хорошо, она будет с нами. Она поймёт, как это важно, и во всём разберётся, дай ей время. Ты тоже со всем справишься. Если тебе дали такую ученицу, значит, ты можешь её обучить. Она тоже со всем справится, пусть разбирается.

Я стояла, замерев, чтобы они меня не увидели. Они ещё о чём-то говорили, потихоньку отдаляясь от кафе, и я их уже не слышала. Вскоре и сама пошла домой.

У меня начал жужжать телефон – это звонила Эл.

– Привет, Эл, – попыталась сказать я самым спокойным голосом, но, наверное, у меня несильно получилось, потому что услышала в ответ:

– У тебя что-то произошло?

– Меня вербуют в секту. Я не понимаю, как это произошло, но мне кажется, что всё очень плохо. И я теперь даже не знаю, как мне продолжать учиться, так как они повсюду.

На том конце провода была тишина.

– Эл, ты меня слышишь?

– Э-э-э, я тебя слышу, но ты уверена, что всё правильно поняла и что это реально секта?

– Я не знаю. Я уже ничего не знаю.

Я постаралась пересказать Эл то, что со мной произошло. Эл внимательно слушала, не перебивала. Когда я закончила, она громко выдохнула.

– Это странно, я с тобой согласна. Но мне кажется, что обучение тебе точно пойдёт на пользу. Да, неприятно, что о тебе столько знают, но они, скорее всего, и обо мне знают тоже много, потому что я твоя подруга. Дай им шанс, а мы с тобой можем договориться, что, если я увижу в тебе изменения, которых не должно быть, я тебе скажу и тебя вытяну. Помнишь, как нам на уроках психологии рассказывали, что делать, чтобы не попасть под влияние сект?

Эл, как всегда, находила те слова и объяснения, которые мне были нужны. Может, на самом деле всё не так страшно, как мне показалось. Возможно, когда я узнаю больше, всё станет на свои места.

– Хорошо, я напишу Девиду, и мы начнём обучение. Давай уже приезжай побыстрее, мне с тобой будет намного проще.

– Я как раз хотела тебе сказать, что уже буду в конце следующей недели. У нас тут планы изменились, и мне разрешили приехать раньше. Профессура приедет позже на неделю, а нам дают время поселиться, посмотреть, что и как, побыть на занятиях и потом уже приступить к исследованиям.

Я очень обрадовалась, когда услышала эту новость. Мы ещё поболтали о всяком, и я, радостная, стала готовить ужин. Посмотрев чаты, я увидела много сообщений от мамы и папы. Я позвонила им по видео – на экране появились их улыбающиеся лица.

– Рада вас видеть.

– Дочурка, как ты? – начал папа. – Мама мне рассказала, что ты готовишься к интервью и что ты уже там и о статье договорилась.

– Не то чтобы договорилась, но её прочтут, и если она будет хорошей, то напечатают.

– Я думаю, вы с мамой хорошо подобрали вопросы, чтобы она точно была достойной.

– Увидим, – сказала я и подумала: как хорошо, что я подготовила вопросы до встречи в кафе, потому что сейчас я была не в том настроении, чтобы их придумывать.

Я рассказала родителям о походе на концерт, о девчонках из университета, о занятиях, о том, что приезжает Эл. Они были довольны тем, что я социализируюсь, а я была рада, что они довольны.

День был сложным, я пока не понимала, что думать об этой всей компании с остановкой времени, но я написала Девиду, что буду обучаться. Он ответил сразу же. Ничего лишнего не написал, просто поблагодарил за доверие и спросил, какой день мне подойдёт, чтобы встречаться после обеда. Я посидела, подумала: а почему бы не начать завтра? Как раз до приезда Эл уже буду знать что-то новое. Так и написала Девиду. Он тут же ответил: «Хорошо, там, где мы встретились на улице, в 15».

А готова ли я к обучению, что я завтра узнаю, сложно ли будет обучаться и, самое интересное, куда применять мои новые знания? Я и эти не знала, куда применять.

5 октября, пятница

Утром я проснулась как обычно, по привычке быстро собралась и уже в дверях остановилась. Я бы пошла к Оззи, но теперь я не знала, хочу ли туда идти. Но так как я уже даже обулась, то надо было выходить. На улице всё ещё было тепло, только, кажется, пожелтевших листьев стало больше. Хотя вряд ли за эти дни что-то изменилось – мне просто хотелось, чтобы время шло быстрее.

В конце улицы виднелась надпись «Кафе Оззи». Я посмотрела по сторонам, думая о том, где ещё можно позавтракать, но что-то ничего интересного не увидела и решила идти к Оззи.

Подойдя к витрине, я увидела его за стойкой – он общался с посетителем. В какой-то момент он повернулся ко мне и, как всегда, улыбнулся своей доброй улыбкой. Потом направился к двери и открыл её передо мной.

– Доброе утро, Элли. Как настроение?

– Доброе утро, пока не знаю.

– Всё будет хорошо. Мир намного интересней, чем кажется.

Проходя за свой любимый столик, я рассматривала посетителей.

– Они все такие, как я?

– Нет, сегодня все разные.

– Ты можешь со мной поговорить?

– Конечно, что ты сегодня будешь?

– Омлет с помидорами и чай.

– Ромашковый?

– Нет, давай какой-нибудь другой.

– Давай из цветков граната, думаю, он сегодня подойдёт.

Я улыбнулась в ответ. Как я могла пойти в другое место? Я чувствую, что Оззи от души ко мне так относится и мне это приятно.

Я смотрела в окно – там, как всегда в это время, люди спешили по своим делам и даже не знали, что можно останавливать время, что-то учить в эти периоды, а может, ещё что-нибудь делать.

Когда пришёл Оззи, я уже знала, что я у него спрошу, и он понимал, что вопросов будет много. Поставив поднос и сев напротив меня, Оззи положил руки на стол и сказал:

– Начинай.

– Расскажи мне о себе, когда ты узнал, что можешь управлять остановками времени и что с этим делал, рассказывал ли кому-нибудь?

– Я узнал лет в пять. Мы жили в не очень хорошем районе, и ко мне приставал мальчик старше меня: он хотел забрать мой велосипед. Обычно возле меня были родители, но в этот момент почему-то их не было, не помню почему. Я сильно испугался, когда он начал стаскивать меня с велосипеда, и закрыл руками глаза. В тот момент звуки стихли, и я просто ждал, но ничего не происходило. Тогда я открыл глаза и увидел, что всё замерло. Мои родители ходили в церковь и меня водили в церковную школу, и я решил, что это Бог всё остановил. Я забрал велосипед и побежал домой. Но в какой-то момент, когда я уже затащил велосипед, я очутился на старом месте, а этот мальчик меня стягивал с велосипеда. Но я подумал, что Бог помогает мне, потому я набрался храбрости и спокойно сказал мальчику, что Бог знает, что он делает плохо, и его накажут. Пока он пытался мне что-то ответить, подошла моя мама и, увидев ситуацию, прогнала его. После этого он меня не трогал.

Оззи посмотрел на меня и задумчиво сказал:

– Ты знаешь, я как-то по-другому сейчас это рассказываю, не так, как раньше. – В этот момент в двери зашли посетители. – Пришли гости – я вернусь к тебе позже.

За окном уже было меньше людей, ветер играл листьями, он их кружил и ронял. Я подумала, насколько у нас с Оззи разное восприятие нашей особенности было в детстве. Он в этом увидел защиту, а я всегда думала, что со мной что-то не так.

Вернулся Оззи.

– У меня всё было банально: я рос, никогда не пробовал этим управлять, рассказывал священнику в церкви, и он меня хвалил за мою веру, мы благодарили Господа за то, что он обо мне заботился.

Я не понимал, как это происходит, до того как уже перед поступлением в университет мы с друзьями поехали отдыхать к родственникам одного из них. Вечером мы сидели у костра и пели песни, его семья оказалась такой весёлой. Мы хорошо проводили время, но тут что-то начало происходить – оказалось, это был лесной пожар, а мы были на опушке недалеко от реки. Все начали искать, чем носить воду, но у нас ничего подходящего не было. Огонь подходил ближе, мы отходили к реке. Мы видели, что пожарные тушат огонь, но нас они не видели. Мы уже отошли к самой реке, стояли в воде. Она была очень холодной, речка была широкой и с большим течением, переплыть её было нельзя.

В этот момент время остановилось. Я начал молиться, чтобы Бог остановил огонь. Я молился, а время дальше не шло. Я ждал, но ничего не менялось. Я пробовал искать какое-то решение, но ничего не происходило. Раньше эти замирания быстро проходили, но не в этот раз. Я начал злиться, но и это ничего не давало. Я решил, что сегодня Бог меня не видит, наверное, есть ещё что-то более важное у него, а тут я могу справиться сам. В этот момент время запустилось. Я взял большую горящую палку и начал ею махать. Нас заметили пожарные вертолёты и забрали. С тех пор я понял, что этим управляю я, а не Бог. Ещё несколько раз я проверил и чётко в этом убедился. Но я всё равно мало придавал этому значения, потому что пастор всегда говорил, что все люди разные и это то, чем я отличаюсь.

Оззи посмотрел на свои руки, я только сейчас заметила шрам на одной из них. Он был небольшим, но сейчас было видно, что это ожог.

– Это от пожара? – спросила я.

– Да, но мы легко отделались, все были живы, и у пары человек были лёгкие ожоги. Нам их обработали и отправили нас домой.

В университете ко мне подошли два человека и спросили, на каком я курсе и факультете учусь, что собираюсь делать дальше. Мне не показалось это подозрительным, потому что что-то похожее делали военные и предлагали идти в армию. Мы разговаривали, я отвечал на вопросы, а потом они спросили, есть ли у меня какие-нибудь особенности и если есть, то какие. Пастор был очень умным человеком и всегда говорил, что особенности надо иметь, но не надо о них рассказывать. Вот я и не сказал. Они очень настойчиво повторили вопрос, но я ответил, что ничего необычного. Один из них сказал, что немногие умеют останавливать время и это и есть особенность. Я сделал вид, что не понял, но они сказали, что знают о том, что я умею, что они очень этому рады и что это меня делает уникальным.

Я не хотел быть уникальным – у меня хорошо шла учёба, мне нравилось учиться. Я планировал, что буду делать после вуза, и родители мне помогали с подбором места работы, уже были очень хорошие варианты. Я ценил свою усердие, ум и настойчивость и не хотел ничего менять. А с ними это точно были бы перемены. Я это всё и сказал, и они меня оставили в покое. Но тебе уже надо бежать на занятия, потом продолжим.

– А твоя жена знает?

– Да, она одна из нас, и это из-за неё я развернул свою жизнь и начал разбираться с этим всем. Любовь, молодость и прекрасная девушка, которая знала и умела больше, чем я.

– Спасибо, Оззи.

– За что?

– За то, что доверил мне свою историю, за завтрак и за то, что ты со мной.

– Пожалуйста, Элли, мы же друзья. А это просто одна маленькая особенность из тысячи тех, что нас объединяют. Дай себе время во всём разобраться. А сейчас беги на занятия.

Только на улице я поняла, что не заплатила за завтрак. Но я не вернулась, решив, что потом напомню Оззи, когда буду сегодня вечером.

Прибежав в университет, я поняла, что это уже традиция – появляться в последний момент. Двери аудитории были открыты, но преподаватель уже был за кафедрой и общался со студентами. Я посмотрела, где девчонки – они сидели на задних партах, и у них было свободное место, наверное, для меня.

Увидев меня, они начали махать руками – я пробралась к ним и поздоровалась. Мы замолчали, так как преподаватель начал говорить. Нам предложили сделать проект, и для этого надо было работать в группах. Мы с девчонками хотели быть в одной группе, но преподаватель сказал, что посмотрел за время обучения, кто с кем общается, и перетасовал нас так, чтобы мы попали в группы с малознакомыми людьми. Это было, на его взгляд, чтобы расширить круг общения. Нам раздали списки, и я увидела себя с двумя парнями в группе. Одного я знала, мы с ним просто здоровались, но не общались, правда, я не помнила, как его зовут. Второго я просто видела.

Преподаватель попросил нас пересесть по группам, так как будет первое групповое задание. Парни сидели почти рядом, я подошла, и мы сели вместе. Я видела, что Зоя была в группе с девушкой и парнем, а Стефани с двумя парнями. В чём-то преподаватель был прав: я не знала большинство одногруппников. Того светловолосого, что был в группе у Стефани, у меня было впечатление, я вообще видела первый раз.

Нам дали задание на знакомство и кучу вопросов, которые надо было задать друг другу, чтобы мы узнали много информации и потом было легче общаться. Список дали Максу – я увидела, что весь лист был заполнен текстом, и подготовилась к нудным вопросам типа как ты училась в школе и есть ли у тебя домашнее животное. Ребят звали Макс и Лео. Макс выглядел старше и уверенней, Лео был с очень светлой кожей и волосами, даже ресницы были беловатыми. Макс держал у себя листок и не собирался, по всей видимости, нам его давать. Я посмотрела на Лео – он тоже был удивлён.

– Макс, покажешь вопросы? – спросила я.

– Нет. Тут инструкция. Вопросы будут у того, кому попал листок. Вопросы буду задавать я, – ответил Макс как-то немного надменно.

Интересно, этот пафос был в инструкции, или он такой по жизни? Я посмотрела на другие группы – там была похожая ситуация. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Мы с вами собираемся на конференцию по защите прав какой-то ущемлённой группы, неважно, какой именно. Я буду старшим и ответственным. Элли будет участником, которому постоянно что-то не нравится, а Лео – тем, который всегда хочет слинять и заняться своими делами, ему неинтересна сама конференция и задача, которую мы преследуем. Задача: попасть на сцену и выступить, но времени вам не выделили и нам надо придумать и договориться о том, что можно сделать. Времени у нас до следующего занятия, но сегодня надо сдать первый план к концу этого занятия. В следующий раз мы сдаём проект по схеме, которая тут дана.

Мы молча смотрели друг на друга. Макс уверенным голосом сказал, чтобы мы начинали придумывать. В этот момент то ли от его тона, то ли от роли, которая мне досталась, мне захотелось съязвить.

– Почему мы должны начинать придумывать? Ты главный, вот и начинай.

Макс засмеялся и сказал, что я классно вживаюсь в роль. Это меня озадачило, скорее всего, в инструкции написано быть ему таким надменным.

– Ладно, давайте придумывать. Что там ещё есть в инструкции, насколько большое мероприятие, может, мы там знакомы с кем-то?

Мероприятие было большим, но не сказано, что есть знакомые. Нам отказали в выделении времени, так как наш доклад высвечивал очень неприятную картину, а целью мероприятия было не показать правду, а поднять эту тему и собрать деньги на исследование.

– Интересно, у всех такое задание? – спросил Лео. – А то это прям в моём духе. Я бы мог оказаться в такой ситуации.

Я подумала, что и мне ситуация подходит. Я сидела ближе всего к соседней группе и попыталась заглянуть в их листок с инструкцией – они это заметили и листок убрали. Макс и Лео начали обсуждать что-то, но это был какой-то бред. Я так и сказала – они на меня посмотрели и теперь засмеялись оба. Они опять решили, что это роль. Но я на самом деле думала, что это бред. Я решила написать девчонкам и спросить, какое у них задание. Стефани ответила, что они пытаются придумать, как выступить на мероприятии. Значит, такое же или похожее.

– Элли, мы тут придумываем, ты не хочешь с нами? – услышала я голос Лео.

– Ребята, вы реально думаете, что вот этот бред может сработать? Серьёзно, идти и проситься? Нам надо проникнуть на сцену. Это явно задание не для того, чтобы писать письма и жаловаться, что нам не дали слово.

Я сказала, наверное, слишком жёстко, так как они замолчали, и потом Макс спросил:

– Эл, можно тебя так называть?

– Нет, так зовут мою подругу.

От их потухшего вида я догадалась, что они решили, что я не выхожу из роли, и это меня рассмешило.

– Ребята, – сказала я добрым тоном, во всяком случае, я хотела, чтобы это было так. – У меня на самом деле есть подруга Эл. А меня называйте Элли, пожалуйста. Давайте думать креативно. Если бы надо было что-то стандартное, то зачем бы нам давали такое задание? Нам надо пробраться на сцену. Макс, чем ты увлекаешься и что умеешь?

– Я, – начал Макс неуверенно, – люблю мотоциклы и машины. Мне нравится ездить на них и разбирать, совершенствовать их. Показать вам мой мотоцикл, который победил на выставке?

Он не дождался нашего подтверждения, достал телефон и сразу же показал нам фото.

– Это я его перебрал почти полностью, видишь, тут родного почти нет, – обратился он к Лео.

Лео явно не понял, что там родное, а что нет. Он пробубнил под нос, что мотоцикл красивый. Он на самом деле был красивым.

– Хорошо, – сказала я, – а ты, Лео, чем увлекаешься?

– Музыкой, я играю на фортепиано и барабанах и пишу музыку. Я тоже могу показать свою работу. Но давайте позже, потому что нам надо план писать. А ты, Элли?

– Много чем, но больше всего мне нравится общаться с интересными людьми и потом о них писать статьи. Я ещё книги писала детские. Также я люблю выступать, играла в школьном театре.

– Тогда ты напишешь доклад и выступишь с ним на нашем импровизированном мероприятии, – сказал Макс.

– Да, и план тоже напишешь, – добавил Лео.

– Почему я?

Это было уже по сценарию, и мы все засмеялись так, что на нас начали оборачиваться.

– Вижу, что общение пошло, – заметил преподаватель.

Он подошёл к нам и спросил, всё ли понятно и нужна ли помощь. Так как нам помощь не была нужна, он пошёл дальше. Мы обсуждали разные варианты попадания на сцену и отвлечения организаторов. И каждый раз я говорила, что это не подходит, и это вызывало новую волну смеха. Потом Лео сказал, что время заканчивается и надо написать план.

В итоге мы написали так: пробираемся на сцену, отвлекая персонал, под написанную Лео музыку привлекаем внимание и выступаем. Я оформила план, и мы его сдали.

– Было весело, – сказал Лео.

– Да, лучше, чем я ожидала, – ответила я.

– Я был уверен, что мы сработаемся, но лица ваши в начале, когда я вам не дал задание, были очень забавными, – добавил Макс.

Ребята предложили пойти попить чаю где-нибудь после занятий и обсудить дальнейшее выполнение задания. Я ответила, что с удовольствием, но не сегодня.

В коридоре я подождала девчонок и, когда они пришли, познакомила их с парнями. Девчонки были какими-то грустными. Мы решили не обсуждать задание, так как это было бы нечестно.

Сразу после занятий мы попрощались, Стефани и Зоя пошли куда-то обедать, а я побежала на встречу с Девидом. Когда я пришла, Девид был уже на месте.

– Элли, как ты сегодня?

– Лучше, чем вчера.

Он как-то поник немного, потому я продолжила:

– Я много думала и решила, что буду разбираться со всем потихоньку. Я рада, что ты мой наставник.

– Спасибо, Элли. Давай вон там на лавочке сядем и начнём. Тут как раз сегодня много людей и будет хорошо всё видно. – Мы сели на лавочку. – Я буду тебе рассказывать, а ты меня перебивай и переспрашивай. Если тебе кажется, что я что-то не то говорю, сразу останавливай. Ты у меня первая ученица, потому с тобой я учусь это всё рассказывать. Я очень переживаю, чтобы ты всё поняла, чтобы я ничего важного не пропустил, потому что в какой-то момент это может быть очень необходимо. – Девид посидел, подумал и продолжил: – Вчера я рассказывал о технике безопасности. У тебя есть вопросы?

– Вопросов у меня много, но давай остановимся на том, что я никому ничего не рассказываю.

– Хорошо, тогда давай пойдём дальше. Каждый таймвен, так мы называем себя, умеет останавливать время. Первый этап – это возможность его остановить и запустить по своему желанию. Второй этап – увеличение силы этого воздействия. Под силой мы понимаем длительность удержания времени, которое остановилось, и радиус действия. Попробуй остановить время, мы посмотрим твой радиус действия.

Я мысленно сказала «Стоп», и все люди замерли. Мы посмотрели вокруг – на площади всё замерло.

– Хорошо, – сказал Девид, – отпускай. – Я отпустила, и всё пришло в движение. – Ты молодец. У тебя очень большой радиус действия, при том тут столько людей.

– Если мы останавливаем время только для части людей на планете, то ты ожидал, что кто-то останется в движении?

– Да, такое может быть, но ты молодец, наверное, много тренировалась.

– Подожди, я не об этом. А как люди, которые двигаются, не видят тех, кто не двигается?

– Видят, но не придают этому значения. Помнишь, в кафе никто из посетителей не заметил ничего необычного? Это не только из-за того, что они все управляют временем. Наш мозг настолько выборочно воспринимает информацию, что мы просто не видим большей части всего, что происходит вокруг нас.

– То есть у них на часах время идёт, а у других стоит.

– Да, но не совсем так. Ты же знаешь, что понятия времени на самом деле не существует?

– Я такого не слышала.

– Время – это очень относительное понятие, которое человечество придумало, чтобы легче было изъясняться. В разных местах время идёт по-разному, есть много необъяснимых феноменов, где и часы ведут себя странно, и свечи горят быстрее или медленнее, и сам человек не может определить, сколько прошло времени в зависимости от того, чем он занимается. Потому что мы всегда сравниваем что-то с чем-то. Даже понятие «долго» у нас разное. Долго ждать метро – это десять минут, а долго растить ребенка – это двадцать лет. И это понимаем только мы – люди с одной культуры и с одинаковыми договорённостями. Мы, даже вспоминая что-то, говорим по-разному. Если ты вспомнишь друзей со школы, подумаешь, что давно их не видела. А если вспомнишь неприятную учительницу, то как будто это было недавно. Так наш мозг играет с понятием времени.

– Ты уверен? Я так сразу возразить не могу, мне надо подумать, но то, что ты говоришь, как будто невозможно. Это совсем не то, что принято думать.

– Давай на примере длины посмотрим. Она чем-то похожа. Например, ты какого роста?

– Метр семьдесят, – ответила я.

– Вот посмотри и скажи, сколько приблизительно до того дерева?

– Метра три, наверное.

– Да, и я думаю, что столько, и любой человек любого роста определит это как приблизительно три метра. Вот понятие много или мало – это уже индивидуально, а так длина воспринимается одинаково, а вот время нет. Посмотри, вон сидит мужчина и ждёт кого-то. Если бы у него не было часов, то это ожидание показалось бы ему долгим и в минутах он бы его оценил большим числом, чем вон та пара, которая весело что-то обсуждает.

– Я могу пойти у него спросить?

– Можешь, только это не имеет смысла, потому что он постоянно смотрит на часы и явно знает расписание автобусов.

Да, это было правдой: он очень часто смотрел на часы. Я была удивлена услышанным. Подумав немного, я продолжила свои вопросы:

– Хорошо, а как тогда быть с людьми на одной площади, которые замерли и которые нет, если у них по-разному идут часы?

– Часы синхронизируются друг с другом. Ты видела эксперименты, когда в одной комнате много маятников, их запускают по-разному, но через время они все приходят в одно и то же движение?

– Видела, но я не понимаю, почему так происходит.

– Потому что всё на планете синхронизируется и часы у людей тоже. Ты, наверное, часто замечала за собой, что время как будто куда-то делось. У всех людей на планете есть возможность управлять временем, не все останавливать так, как мы, но подстраивать под себя могут все. Не все об этом знают, большинство в это не верит, но всё равно они умеют. Бывает, что у людей часы отстают или спешат, так им кажется, но это всё о синхронизации, и кто-то рядом с ними управляет временем.

– То есть ты хочешь сказать, что кто-то умеет ускорять время? – недоверчиво спросила я.

– Это проще, чем останавливать.

– И ты тоже умеешь?

– Конечно.

– И меня научишь?

– Если будешь хорошо себя вести, – засмеялся Девид, и я следом за ним.

Я была вся в нетерпении, мне хотелось уже тренироваться, что-то пробовать и делать.

– Что дальше?

– Давай вернёмся к тому, что должен уметь таймвен. Итак, первый этап – это возможность остановить и запустить время. Второй этап – увеличение радиуса этого воздействия. Это мы чуть позже будем тренировать, хотя у тебя уже очень хороший результат. Третье, как ты думаешь, что может быть?

Я не ожидала вопросов, потому замолчала.

– Я бы это время начала использовать, чтобы что-то учить.

– Это очень хорошо, но это уже по желанию, хочешь – учишь, не хочешь – не учишь.

Я дальше думала, но, честно говоря, ничего интересного мне в голову не приходило.

– Давай я тебе помогу, – сказал Девид каким-то таким странным тоном, поменял позу, закинул ногу на ногу и величавым голосом продолжил: – Представь, что встретились два таймвена с обычным человеком, и каждому из них что-то нужно от этого человека, и вот один таймвен время останавливает, а другой запускает, и так по кругу. Как ты думаешь, что тогда будет?

– Я сочувствую тому обычному человеку, – засмеялась я.

Я реально представила эту сцену, как они сидят в кафе и этот обычный человек подносит ложку ко рту и тут замирает, отмирает, замирает, отмирает.

– Так вот что может быть третьим этапом обучения?

– Избегать других таймвенов? – с широкой улыбкой сказала я.

Девид засмеялся, сказал, что это тоже хорошее умение, особенно если взгляды не совпадают.

– Третьим этапом будет развитие силы, которая будет больше, чем у соперника. Чтобы ты время остановила, а он не мог его запустить. Давай попробуй. Останови время и постарайся держать его остановленным.

Я сказала мысленно «Стоп» – время остановилось. Но Девид щёлкнул пальцами, и оно опять пошло.

– Подожди, я не поняла, как его держать.

– Вот тут тебе и надо постараться понять. Давай ещё раз.

– Подожди, а как же все эти люди? – Я посмотрела по сторонам и поняла, что на улице ни души. Даже странно как-то. – Куда они все делись?

– Как показывает практика, как только мы начинаем тренироваться, люди чувствуют это и обходят это место другими улицами. Это, может, не очень правильно по отношению к магазинам: мы отпугиваем покупателей. Ладно, пойдём к Оззи, там проще, его посетители всё равно придут.

Мы встали и пошли к Оззи.

Оззи, как всегда, был рад нас видеть. Мы выбрали столик. Сегодня мы сели в самом отдалённом углу, Оззи принес нам чай, и мы начали наши тренировки. Я останавливала время, а Девид его запускал. Так произошло уже раз десять, а то и больше. Меня это уже начинало злить, но я опять остановила время.

– Обрати внимание на то, что в тебе происходит, как ты меняешься в тот момент, когда останавливаешь время, и какое сопротивление возникает, когда я его запускаю. Давай попробуем наоборот: ты будешь запускать время и смотреть на моё сопротивление.

Девид опять запустил время и через пару минут остановил его. Я, честно говоря, ничего странного не чувствовала ни в те разы, ни сейчас. Это просто задача запустить время. Я прислушивалась к себе и пыталась что-нибудь почувствовать. Я начала растягивать этот момент запуска времени, как будто моё намерение это сделать нарастало. И вот что-то промелькнуло, какое-то новое чувство. Я его не словила, но время пошло дальше.

– Вот это оно! – воскликнул Девид.

– Я рада, что ты понял то, чего не поняла я.

– Давай ещё, ты разберёшься.

Он опять остановил время, я слушала себя и начала потихоньку настраиваться на то, чтобы запустить время. В какой-то момент я почувствовала сопротивление – я пыталась запустить время, но оно не запускалось, вот-вот вроде бы прямо сейчас оно должно запуститься, но что-то мешало. Через какое-то мгновение я это сделала. Я почувствовала усталость.

– Что это было? – спросила я.

– Я не давал тебе запустить время, – спокойно ответил Девид.

– Как ты это делал?

– Так же, как и ты. Молодец, ты очень сильная. Но ты устала, продолжим в следующий раз.

– Я сильная? – недоумевала я, – Что это может значить?

– Ты хорошо тренируешься, хорошо сопротивляешься. Теперь надо просто отточить навыки. Мы тебя познакомим с новичками, и ты будешь с ними тренироваться. Как ты думаешь, сколько прошло времени в стандартном мире?

Я задумалась – по ощущениям час, может быть, полтора. Я озвучила свою версию и посмотрела на часы – прошло больше трёх часов. Я достала телефон, и там было множество сообщений, а ещё приближалось время моего интервью.

– Отдохни немного, потом проведёшь интервью, – сказал Девид.

Оззи, как всегда, оказался рядом, принёс поднос с чаем и салатом. Девид сказал, что они меня оставят, чтобы я побыла одна и перезагрузилась. Я пила чай и даже ни о чём не думала, а такое бывает редко. Скорее всего, я на самом деле очень устала.

Через какое-то время я заметила, что профессор Свифт уже был в кафе. Я посмотрела на часы – ещё было свободных пятнадцать минут. Достав свои наработки по интервью, я перечитала вопросы, и они мне все понравились. Через какое-то время пришёл Оззи и принёс новый чай, спросил, как я себя чувствую, и сказал, что профессор уже тут и, когда я буду готова, он подойдёт. Я ответила, что уже готова.

Профессор Свифт подошёл и сел напротив меня. У меня промелькнула мысль: «А что у меня было сегодня в университете?», а потом следующая: «Какой длинный и насыщенный день».

Глянув на свои вопросы, я в мгновение переключилась на весёлое и озорное настроение и начала:

– Мы в прошлый раз закончили на вопросе о том, какое бы вы выбрали направление, если бы не было журналистики?

– Я подготовился к этому вопросу. Я бы пошёл учиться на учителя. Когда-то я думал, что это интересно.

– Какой бы вы выбрали предмет?

– Мне нравится история и география, правда, не школьная программа, а вся рядом, особенно то, что невозможно объяснить, – сказал он, смеясь.

Я продолжала задавать вопросы один за одним, а профессор Свифт отвечал. Каждый вопрос он встречал с интересом и взвешивал каждый ответ. Это всё сопровождалось такой лёгкостью и весёлостью, что, когда я задала последний вопрос, я ощутила, что так могла бы ещё несколько часов провести, так как моё состояние было лучше, чем в начале.

Наконец я сообщила, что вопросы закончились, и поблагодарила его за интервью. Профессор Свифт ответил, что ему было очень приятно и время прошло очень быстро. Спросил, что с печатью статьи и нужна ли помощь. Я ответила, что думаю, что сама договорюсь.

– Хорошо, – сказал профессор Свифт, – так как мы закончили с интервью, теперь я могу тебя спросить, как ты, как сейчас твоё восприятие ситуации и обучение, Девид мне сказал, что вы начали, и очень сильно тебя хвалил.

– Я хорошо, но устала, день был длинным и насыщенным. Обучение интересное, но я только начала, думаю, там много всего интересного впереди.

– Да, конечно. Иди отдыхай. Встретимся в понедельник на занятиях.

Как всегда, возле нас уже был Оззи, я так думаю, что это ещё одна его особенность – появляться всегда рядом. Я попросила счёт и напомнила, что не оплатила утром. Но профессор Свифт сказал, что хочет оплатить. У меня не было сил спорить. Я поблагодарила их обоих, попрощалась и пошла домой.

Достав телефон, я увидела множество пропущенных звонков и большое количество сообщений в разных мессенджерах – мне звонили мама, Стефани, Зоя, Эл и два незнакомых номера. Я решила начать с мамы, пока иду домой.

– Как ты, как твоё интервью? – услышала я в трубку.

– Мам, у меня всё хорошо, и интервью тоже. Вопросы подошли, теперь надо всё оформить в статью. Но я очень устала, давай я тебе завтра позвоню. У вас всё хорошо?

– Да, конечно. Я рада, что всё прошло так, как ты хотела. Папа передаёт тебе привет и поздравления.

Мы попрощались. Когда я уже подходила к дому, увидела знакомого парня на противоположной стороне дороги, он сидел на автобусной остановке. Увидев рядом с ним гитару, я вспомнила, что это барабанщик из группы, которую мы слушали. Он смотрел в телефон, и я могла незаметно зайти домой, но, наверное, надо было хотя бы поздороваться.

В этот момент он оторвал взгляд от телефона и заметил меня.

– Привет, Элли! – прокричал он. – Я тебя тут жду. – Он взял гитару и направился в мою сторону.

Неужели этот день ещё не закончился? Я не была готова к такому. Я выдавила из себя приветствие и что-то наподобие улыбки.

– А откуда ты знаешь, где я живу?

– Мне Стефани сказала.

Я, честно говоря, не помню, когда я говорила Стефани, где я живу. Разве что приблизительно, но вряд ли по этому описанию можно было меня найти, но всё возможно, потом спрошу у неё.

– И для чего ты меня ждал и спрашивал адрес?

– Я хочу пригласить тебя на кофе, чай или, что ты там ещё пьешь… воду, – сказал он как-то отрепетированно.

Это было, наверное, самое странное для меня за этот день. Хотя день весь был в странностях. Я стояла в каком-то ступоре, сказалось то, что я устала, и пауза затягивалась, он уже начинал ёрзать, ему было очень неуютно, но я не могла ничего придумать. Меня и раньше приглашали на свидания, тогда я отказывала заготовленными «Я пока готовлюсь к учёбе в университете», «Я пишу статью», «Я готовлю роль» и прочее. Однако я понимала, что сейчас они не подходят. В университет я уже поступила, статью пишу, но не прямо сегодня, роли все выучила. Кстати, мне надо тут поискать театр, как-то я забыла об этом совершенно.

– Ты не знаешь, как мне отказать?

– Нет, нет, – соврала я, чем запихнула себя в ещё более непонятное положение, в котором и отказать неудобно, – давай на следующей неделе.

– Ого, как долго, – с глубочайшим вздохом произнёс он, – я надеялся встретиться в выходные, потому что потом мы на концерт уезжаем на неделю.

– Хо-ро-шо, – проговорила я по слогам и подумала, что, может, это и к лучшему, там же потом Эл приедет.

– Ура! – неподдельно обрадовался он.

– Давай в воскресенье вечером, – перехватила я инициативу, чтобы он не поспешил пить чай со мной завтра утром.

– Хорошо, хорошо. Можно я тебе напишу, и мы точно договоримся?

– Ты и в мессенджерах меня уже нашёл? – обеспокоенно спросила я.

– Стефани мне дала твои контакты, – заговорщически ответил он.

Со Стефани мне точно придётся поговорить. Всем она мои контакты даёт или только этому, и если только этому, то почему?

– Давай я тебя провожу до дома? В каком доме ты живёшь? Стефани сказала, что за поворотом от кафе «У Оззи». Я решил подождать на остановке, не знаю, ездишь ли ты на автобусе или пешком ходишь. Тут недалеко, конечно, но я подумал, что с остановки увижу тебя.

Он продолжал говорить, пока мы шли по улице, хотя там было близко. Подойдя к двери, он остановил свой поток речи и с удивлением заметил, что мы пришли. Я очень хотела побыстрее идти домой, но мы стояли и молчали. Я как-то не решалась отправить его и только сейчас начала его рассматривать: худощавое телосложение, вытянутое лицо и кудрявые волосы в удлинённой стрижке, которые хорошо обрамляли ему лицо. Я не помнила, как его зовут: что-то типа Серж, Стив, может, Стефан. Он довольно симпатичный, выше меня, и с ним было как-то так легко.

– Спасибо, что проводил меня.

– Спасибо, что уделила время, – машинально ответил он.

Не успела я закрыть за собой дверь, как прожужжал телефон – это была Эл.

– Элли, у тебя всё хорошо? Я тебе звоню и пишу, а ты не отвечаешь, я уже волноваться начала.

– У меня всё хорошо, был длинный день, так что садись поудобней, бери чай, тебе придётся долго слушать.

Я переделала все свои домашние дела, а мы всё говорили и говорили. Было давно за полночь, когда мы наговорились и начали прощаться, чтобы завтра созвониться и составить планы на тот период, когда она приедет.

Уже перед самым сном я вспомнила, что день начинался с истории Оззи, и я засыпала с мыслью, что многое в нашей жизни зависит от нашего отношения и восприятия того, что с нами происходит, а не от самих событий.

6 октября, суббота

Несмотря на то, что поздно заснула, я проснулась рано. Утро было тёплым, как будто лето вернулось. Я подумала, хорошо было бы пойти в парк и там собрать своё интервью в статью.

По дороге в парк я смотрела, кто мне что вчера писал и кому надо срочно ответить. Ничего срочного не было, я всем ответила достаточно быстро. Придя в парк, я села за столик на солнышке и начала перечитывать и переслушивать то, что мы вчера наговорили. Мне очень нравилось то, что получалось, всё было хорошо структурировано, как я люблю.

Я хорошо поработала в парке, получилась хорошая статья, на мой взгляд. Я созвонилась с мамой и папой, мы с ними хорошо пообщались. Мы договорились, что я отправлю им статью и они посмотрят и дадут свои рекомендации. Они всегда читали мои статьи первыми, и мне было важно их мнение.

Потом я увидела сообщение от неизвестного номера – это был вчерашний мой знакомый. Посмотрев, как он подписан, я вспомнила, что его зовут Аллан. Он спрашивал, как я, и предлагал какое-то кафе в центре города, я это кафе не знала, но в поиск в Интернете выдавал высокую оценку и хорошие отзывы. Я согласилась. Аллан продолжал писать о хорошей погоде, и мне хотелось ему ответить. Я отвечала, он опять что-то писал, и я опять отвечала. Так прошло какое-то время, но мне позвонила Эл и выдернула меня из переписки. Я заметила, что ощутила, что потеряла счёт времени. Мне вспомнилось, что вчера Девид об этом говорил, надо будет обсудить это с Эл.

С Эл было, как всегда, весело, продуктивно и легко. Мы обсудили её приезд – они приезжали всей группой, и Эл просила встретить её на вокзале. Она мне выслала свои билеты, и я внесла себе всё в календарь. Последние дни были такими насыщенными, что я боялась что-нибудь забыть.

Вторую половину дня я провела дома, слушая музыку и занимаясь домашними делами. Уже вечером я увидела сообщение от Макса – это он тоже вчера звонил, – мы договорились продолжить работу по проекту в понедельник после занятий.

Начало моей учёбы было спокойным, а теперь всё как-то закрутилось и так стремительно, скоро приедет Эл, и жизнь станет ещё более насыщенной. С одной стороны, мне это очень нравилось, потому что постоянно что-то новое и интересное, с другой стороны, я не успевала это всё обдумать и переварить.

Но вот сегодня есть день, чтобы отдохнуть и подумать, что вообще происходит. Я поняла, что теперь уже хотела познакомиться с таймвенами-новичками и что почему-то сейчас у меня поменялось отношение к этой ситуации, хотя она сама не изменилась. Вечер прошёл спокойно, я переписывалась с разными людьми, танцевала, смотрела театральные студии, хотя, честно говоря, я не представляла, когда я ещё добавлю театр. Студии нашла, надо будет пойти посмотреть.

Перед сном я опять поговорила с Эл. Она уже собирала чемоданы, и ей не очень понравилось, что Аллан появился как-то странно. Я была с ней согласна и вообще не представляла, что с ним делать дальше, но мне было приятно его внимание. Мы с Алланом даже немного переписывались вечером, и, пожелав ему спокойной ночи, я пошла спать.

7 октября, воскресенье

Эту ночь я спала беспокойно, почему-то снились какие-то странные сны, но, проснувшись, я не помнила, что именно.

Мама прислала мне прочитанную статью, очень меня хвалила, и на самом деле правок была только парочка, больше орфографических. Я написала письмо в газету и приложила свою статью. И вот с этого момента я начала о ней переживать. Это было первое серьёзное интервью и первая статья такого уровня. Также я отправила статью профессору Свифту, хотя он и не просил, но я подумала, что это будет правильно. Я видела, что мне писал Аллан, но ответила только сейчас – он пожелал доброго утра и спросил, как я спала. Я ответила, как было на самом деле. В этот момент он был не в сети, потому я не ожидала ответа. Мысли о нём периодически возвращались, но я их направляла в другие стороны, а подумать было о чём. Я даже хотела попробовать поостанавливать время и посмотреть радиус моего действия, но на улице было сегодня мало людей, а идти в людное место мне не хотелось. Стефани написала и предложила где-нибудь встретиться и попить чаю. Я посмотрела на часы – было начало первого, и я согласилась. До вечерней встречи с Алланом ещё было время, и мне очень хотелось поговорить со Стефани, чего это она раздаёт мои данные. Мы договорились встретиться через полчаса возле университета.

Погода была очень приятной, но ощущалось приближение осени. Когда я пришла, Стефани уже сидела за столиком, хотя я сама пришла на пять минут раньше оговоренного времени.

– Элли, ты не сердишься, что я дала Аллану твои контакты? Он очень просил, говорил, что с нашей встречи ночи не спит, сначала это казалось ему ерундой, но потом он всё-таки решил поговорить с тобой. Но, если быть честной, а я хочу быть с тобой честной, мне очень нравится Серж ещё со школы, а они очень дружны с Алланом, и я подумала, что я помогу Аллану и узнаю потом у него, как Серж относится ко мне.

Вот, оказывается, почему я тогда вспомнила имя Сержа. Я даже не подумала, что Стефани могла дать мои контакты, чтобы приблизиться в Сержу, хотя я знала, что он ей нравится. Я решила её успокоить:

– Всё хорошо, я с ним встретилась, но в следующий раз спроси у меня, давать или нет.

– Я пыталась дозвониться и писала, но ты не отвечала, а он ждал от меня ответа, и я не знала, как быть. Прости, что я не спросила.

– Ладно, дала и дала. Но я не буду у него выспрашивать о Серже, – сразу заметила я.

– Хорошо, хорошо, я сама потом как-нибудь спрошу.

Стефани мне рассказала, что её группа на проекте была не очень интересной, что они не совсем сошлись во взглядах, но о самом проекте мы не говорили.

Я смотрела на Стефани и не могла понять, почему она пошла в журналистику. Мне казалось, что это не её: она очень застенчива, не умеет отстаивать своё мнение, мягкая, отзывчивая, такими обычно пользуются все, кому не лень. Об этом я у Стефани и спросила. Она рассказала, что это родители выбрали ей университет: они очень хотели видеть её бойкой и решили, что это пойдёт ей на пользу. В этом университете училась её старшая сестра, но она уже закончила, и она может за себя постоять. Сэмья решила, что тут Стефани будет проще и что тут уже всё понятно, жили они недалеко и могли всегда приехать к ней, если ей что-то надо будет, да и сестра тоже жила недалеко. Все её оберегали и за неё всё решали. А Стефани хотела уже становиться самостоятельной. Мне даже как-то неудобно стало, что я так отреагировала на то, что она дала мои контакты – она училась принимать решения.

Мы хорошо пообщались. После таких встреч всегда хочется повторить, но, по моему опыту, редко назначается такая встреча в ближайшее время.

Мы попрощались, и я осталась, так как мне не было смысла идти домой, чтобы потом встретиться с Алланом практически здесь же. Я набрала Эл, собираясь пообщаться с ней минут тридцать как раз до того времени, чтобы выходить. Но Эл не взяла трубку, наверное, была занята. Я сидела и рассматривала людей, которые были в кафе и гуляли на улице. Меня привлекла семья, которая играла в мяч: родители и двое деток трёх и пяти лет приблизительно. Они так весело проводили время, что я вспомнила свои такие игры с родителями. Я всегда хотела брата или сестру, но родители строили карьеру и всегда говорили, что меня им хватает.

Эта семья в этот момент выглядела такой счастливой. Дети бегали и смеялись, папа их по очереди ловил и подбрасывал. И вот мне стало интересно: если бы я в детстве в момент, когда меня подбрасывали, остановила время, я бы упала или зависла в воздухе?

За соседним столиком громко разговаривали, чем отвлекли меня от мыслей. Я повернулась посмотреть, кто там, и увидела, что это компания, в которой были двое ребят с нашей группы. Один из них – светловолосый парень из группы Стефани на проекте. Они меня тоже заметили, и мы помахали друг другу.

Я рассчиталась и вышла на улицу. В воздухе уже была осень, было тепло, но ветерок уже пробирался через одежду и напоминал, что лето уже закончилось. Шла я потихоньку, наслаждаясь погодой и городом.

На встречу я пришла с опозданием в две минуты – таков был мой план. Я очень надеялась, что Аллан уже пришёл, и он на самом деле был уже возле кафе. Здесь было красиво, романтично, но не слишком. Аллан забронировал нам столик, хотя свободные были до сих пор. На столе стоял маленький, очень аккуратненький букет цветов, а на других таких не было – скорее всего, это именно для меня. Так и оказалось – как только мы сели, Аллан подвинул ко мне вазу с букетом и спросил, нравятся ли мне такие цветы. Я ответила, что да, и это была правда.

Мы поговорили о хорошей погоде, об университете – оказалось, что Аллан учится на юриста. Мои родители были бы от этого в восторге. Потом мы начали вспоминать какие-то интересные, смешные моменты в школе. Мне было легко и приятно с Алланом, было ощущение, будто я его знаю уже давно. Не было неловких пауз, всё было непринуждённо и весело. Время бежало очень быстро, и, когда мне позвонила Эл, я очень удивилась, что прошло уже почти три часа.

Я извинилась перед Алланом и ответила. Эл была очень воодушевлена и готова была со мной разговаривать и рассказывать мне о каких-то интересных событиях. Я её перебила и сказала, что сейчас мне неудобно и я ей перезвоню позже. Она догадалась, что я с Алланом, и пожелала хорошо провести время.

Я рассказала немного Аллану об Эл и о том, что скоро она приедет сюда.

Аллан предложил пройтись по городу, я с радостью согласилась. Мы вышли на улицу. Он рассказывал о музыке, о группе, как он долго выбирал, на чём ему играть, и мы говорили о барабанах в разных музыкальных композициях. Я призналась, что никогда не пробовала барабанить – Аллан пообещал это исправить. Через какое-то время он взял меня за руку – его рука была тёплой и приятной на ощупь. Мы шли дальше, и я понимала, что мне пора домой, завтра опять университет и, возможно, надо было встретиться с Алланом в субботу, тогда бы я могла подольше погулять. Мы начали двигаться к моему дому.

– Когда мы можем ещё встретиться? – спросил Аллан. – Если ты не против.

– Я точно не знаю, у меня должны быть ещё занятия, расписания пока нет. Давай я буду знать и напишу. Пока я точно занята в понедельник и в пятницу.

– А если я предложу вечером пройтись полчаса или часик?

– Я пока не знаю, давай завтра тебе напишу.

Мы уже пришли и стояли возле дома, и я начала было прощаться.

– Элли, ты мне очень нравишься, – Аллан взял меня за обе руки, хотя в одной он держал букет, – сразу понравилась ещё в первый раз, я могу спросить тебя, есть ли у тебя отношения или нет?

– Отношений у меня нет, – спокойно ответила я, – просто я на самом деле не знаю, когда у меня будут занятия.

– Хорошо, – веселее сказал Аллан, – тогда спишемся. Спокойной ночи и хорошо пообщаться с Эл.

Точно, меня же ждала Эл. Я попрощалась и поспешила домой.

Ещё на лестнице я достала телефон, чтобы набрать Эл. Мне высветилось сообщение от Аллана с пожеланием спокойной ночи.

Эл подняла трубку со словами:

– Как всё прошло?

– Очень хорошо, мне с ним было легко и приятно.

Я рассказала о своём дне, Эл поделилась своим. Она ходила знакомиться с группой, с которой поедет проводить исследования. Так как она была близко к моим родителям, они завезли для меня коробку – Эл не знала, что в ней, но коробка была тяжёлой.