Читать онлайн Нам трындец, Люда

Глава 1

Людмила еще раз окинула взглядом выстроенную композицию из зеркал, пересчитала свечи, убедилась, что кучка соли лежит слева от нее, а миска с речной водой стоит справа. Поправила нож, как будто сомневалась, что он на своем месте, и снова открыла вкладку с форумом черных магов.

– Так, – решительно повторила она. – Слова переписала, коридор построила, стихия земли – соль – здесь, стихия воды – тут, стихия огня – тринадцать свечей – тут, нож для срезки пламени – вот он. Что еще, что еще?

Она внимательно перечитала каждое слово, беззвучно шевеля губами.

Несмотря на то, что в комнате было довольно тепло, ее слегка потряхивало.

Правильно ли она решила поступить? Стоит ли менять прошлое, если в настоящем осталась лишь боль и тоска, а будущее неизвестно? Может, лучше перешагнуть эту бездну, а жизнь потом сама наладится?

Нет! Сама не наладится! Нет времени ждать, пока что-то как-то само куда-то придет… Надо действовать.

По течению плывет только то, что не тонет. А Людмила точно знала, что она – не оно. Хотя плавала неплохо. Но сейчас она тонула в пучине отчаяния и безысходности.

Смысл всей ее жизни внезапно исчез, а жить бессмысленно Людмила не могла.

Смысл следовало вернуть.

Несколько бесконечно долгих месяцев девушка искала выход из сложившейся ситуации, искала путь.

Кто ищет, тот найдет. Совершенно случайно Люда ткнула на какую-то ссылку и попала на форум магов-чернокнижников. Там было много странного, много дурацкого, но одна тема заинтересовала ее больше остальных.

“Трансформатор” – самый мощный ритуал для изменения прошлого. Абсолютно реальная машина времени, которая позволит вам исправить ошибки, совершенные в прошлом, чтобы ваше настоящее стало таким, каким вы хотите его видеть!”

Это полностью устраивало Людмилу.

Ответов в ветке темы было довольно много, и все они сводились к тому что “Трансформатор” действительно работает и работает отлично.

Согласно ритуалу, необходимо было установить, сколько дней назад “что-то пошло не так”, чтобы отметить точку трансформации. Подумав, Люда решила, что год назад все было довольно хорошо, а потом начались какие-то проблемы, недомолвки, конфликты… В общем, кризис.

Именно этот год кризиса и надо было попросту выбросить из жизни. Отменить. Удалить.

Вернуться туда, где все было хорошо. Не идеально, но приемлемо. Да, Люда не была дурой и прекрасно понимала, что день на календаре не изменится, но этого и не обещали. Обещали, что изменится ситуация.

И Людмила решилась.

Четко и пунктуально следуя всем инструкциям, она подготовила плацдарм, что заняло не одну неделю, и вот, наконец, приступила к самому ритуалу. Задернула шторы, погасила свет, зажгла свечи и набрала воздуха в грудь.

Листок с нужными словами дрожал в руке, а неровное пламя свечей отбрасывало причудливые тени на стены. Бесконечные коридоры отражений в зеркалах и манили, и пугали в одно и то же время.

Стараясь вложить в голос как можно больше уверенности, Людмила принялась читать заклинание.

– … И светом, и тьмой… Творю и сотворяю…

Многое из того, что она произносила, казалось ей каким-то бессмысленным набором звуков, но она упорно диктовала указания темным силам, которые должны были незамедлительно бросить все свои темные делишки и исполнить Людочкины прихоти.

Воздух в комнате, казалось, сгустился. Люду кинуло в жар, на лбу выступили капельки пота.

– … Время вспять… Туда и обратно…

В темных коридорах зеркал плясали отблески свечей, и что-то двигалось, добавляя мистического ужаса, но Людмила упрямо шла к своей цели. Ведь никто не обещал, что будет легко.

– По моему слову, по моему делу! Да будет так! – выкрикнула она последнюю фразу и взмахнула ножом, одним быстрым движением срезая пламя свечей.

И тут что-то произошло.

В первую секунду Люда даже не поняла, что внезапный порыв ветра никак не связан со взмахом руки. Но следующий порыв оказался сильнее, и она качнулась, едва удержавшись на ногах.

На миг стало совершенно тихо, но вдруг новый, гораздо более сильный порыв отбросил Людмилу на стену. Единственная мысль, которая успела промелькнуть в голове, была совершенно неуместной: “Курица в раковине уже, наверное, разморозилась”.

Основательно подумать о курице не получилось, потому что звон разбивающегося стекла и грохот взрыва заполнил не только комнату, но и голову. Откуда-то пополз то ли дым, то ли туман. В полумраке зашторенной комнаты он казался особенно зловещим.

От удара спиной о стену перехватило дыхание. Людмила сползла на пол и приготовилась умирать.

“Трындец”, – подумала она и закрыла глаза.

Прошло несколько минут, показавшихся Людмиле вечностью, но “трындец” никак не наступал. Пошевелив руками и ногами, Люда убедилась, что они на месте и даже довольно неплохо слушаются ее. И почти не болят, учитывая обстоятельства.

Внезапно до ее слуха донесся звук, которого в пустой квартире никак не должно было быть. То ли шорох, то ли чье-то хриплое дыхание, то ли порывистый вздох.

Люда замерла и перестала дышать. Звук повторился.

Девушка осторожно приоткрыла глаза, стараясь не привлекать к себе внимания.

Туман все еще клубился, и разглядеть за ним хоть что-то не представлялось возможным, и все же острое зрение Людочку не подвело – в одном из углов комнаты она уловила какое-то движение.

Сердце предательски екнуло и забилось так часто, что затряслись руки, а кровь резко прилила к голове и шее. Мертвея от ужаса, Люда уставилась туда, распахнув глаза изо всей силы, словно это могло развеять туман. Боковым зрением она уловила движение и в противоположном углу.

“Черти!” – осенило ее. Темные силы, которые она старательно призывала, явились и…

– Вот теперь точно трындец, – прошептала она.

– Мамочки, – всхлипнул кто-то тонким то ли женским, то ли детским голоском, и Люда от неожиданности завизжала, поджимая ноги и пытаясь провалиться сквозь стену.

К ее ужасу, черти к ней присоединились. Один из голосов был уже знакомый – тонкий, звонкий и пронзительный. Второй наводил на совсем мрачные мысли. Судя по всему, он принадлежал крупному и матерому черту – низкий, глубокий.

Когда дыхание закончилось, Люда снова набрала воздуха в грудь и замерла. Пахло вовсе не гарью и серой, как можно было бы ожидать от гостей из преисподней.

Пахло свежестью, лугом после дождя и – совсем чуть-чуть – озоном.

Черти все так же продолжали выть дуэтом, но сквозь рассеивающееся облако тумана, Люда, преодолевая сковавший ее тело ужас, попыталась разглядеть их.

Первый – тонкоголосый – выглядел не так уж и страшно. Он скрючился в углу в позе улитки и спрятал все половые признаки, но по покатым худеньким плечам и тощей спинке Люда могла бы поклясться, что видит перед собой… девушку. На это же указывали и рассыпавшиеся в беспорядке довольно длинные пшенично-золотистые волосы.

Второй – матерый – внушал гораздо больше опасений. Он был крупный. Даже здоровенный. Огромный, чего уж там. Поза его была примерно такой же, как и у первого, или у первой, но это был явно мужик.

Рослый, с широкими плечами, он обнимал себя могучими ручищами и слегка покачивался из стороны в сторону, издавая басовитый рев.

Туман окончательно рассеялся, и стало видно, что все тринадцать зеркал разного размера превратились в сплошной ковер осколков, усыпавших пол.

“Нам трындец, Люда, нам трындец”, – весело заиграло в голове.

С таким аккомпанементом изучать неожиданных гостей было даже весело. Страшно весело. А точнее, страшно, но Люда пыталась бодриться. Ничего другого в ее ситуации не оставалось.

Само то, что в запертой изнутри квартире внезапно появились… черти? Люди? Пришельцы? В общем, сам факт нахождения этих существ здесь и сейчас был невозможен. Абсолютно. Но Люда видела их совершенно отчетливо. Так же, как и свое отражение в осколках разбитых зеркал.

И если собственное перепуганное лицо ее интересовало слабо, то визитеры вызывали массу вопросов.

Как минимум два самых главных – кто они, и откуда пожаловали. Остальное было вторично.

– Молчать! – рявкнула она неожиданно для самой себя и выпрямилась, не вставая.

Существа затихли, но со стороны девушки раздался осторожный шмыг. Мужик, вроде бы, икнул.

Люда осталась удовлетворена произведенным эффектом. По крайней мере, гости перестали вопить на радость соседям.

Следовало закрепить успех, но Людмила не представляла – как.

– Вы кто такие? – максимально спокойным и твердым голосом осведомилась она.

Если это черти, явившиеся по зову, то они должны сразу уяснить, кто тут хозяин. И выполнить просьбу беспрекословно.

Если пришельцы, то им тоже следует понять, что земляне вполне могут дать отпор.

А если люди, то…

Додумать мысль она не успела. Матерый черт завозился в углу и осторожно спросил:

– Где я?

Ответ был очевиден, но Люда никак не могла его сформулировать. Насколько детализировано требуется обозначить локацию? Планета? Страна? Город?

– Вы у меня дома, – созналась девушка наконец. Что добавить к этому, она не представляла.

Маленький черт-девушка что-то быстро забормотал, и Люда с изумлением распознала: “Свят-свят”.

В ее представлении, гость из преисподней такого себе позволить не мог. И уж точно не мог креститься. А именно этим он и пытался заниматься. Градус нелепости повышался с каждой секундой.

Люда потрясла головой, чтобы отогнать галлюцинации. Они не желали убираться восвояси, а продолжали корчиться по углам, задавая дурацкие вопросы.

– Как я сюда попал? – поинтересовался матерый черт.

На взгляд Людмилы, посланник из преисподней был чрезмерно любопытен. Если бы он интересовался, чем может быть полезен, то Люда непременно объяснила бы ему, с какой целью устроила этот переполох. Но сам визитер, кажется, не до конца понимал, какая важная миссия на него возложена. Следовало расставить все по своим местам.

– Я вас призвала, – призналась девушка. – Мне нужна ваша помощь.

– Какая помощь? – возопил черт и распрямился.

Люда посильнее вжалась в стену. От вида огромного мужика в полувменяемом состоянии ей подурнело.

Впрочем, при более пристальном взгляде тот оказался совсем не страшным. Даже, как ни странно, симпатичным. И вовсе не походил на инфернальное чудовище.

По крайней мере, на его русой слегка взлохмаченной голове не красовались рожки, а ступни ног были вполне обыкновенными, без малейших признаков копыт.

И лицо было славное. Молодое, приятное, с прямым аккуратным носом, выразительными синими глазами и легким румянцем на щеках.

Вот только выражение было испуганно-растерянное, что слегка портило впечатление.

– Как вас зовут? – решила уточнить Люда.

– Ванадий, – покладисто ответил гость.

“Что-то знакомое… что-то очень знакомое… Наверное, примерно то же самое, что и Мефистофель! Точно – черт!”

– Вы… демон? – осторожно продолжила расспросы Людмила, не решившись назвать визитера чертом.

Мало ли, по каким понятия он живет. Обидится, чего доброго, да спалит всю квартиру адским пламенем.

– Нет, а вы? – внезапно с легким удивлением ответил вопросом на вопрос Ванадий.

– Я тоже нет. Я – человек.

– И я, – пожал плечами Ванадий.

Диалог напоминал сценку в дурдоме.

– Тогда что вы тут делаете? – нахмурилась Люда. – И как тут оказались?

– Я с этого и начал, – чуть раздраженно отреагировал парень. – Где я, и что я здесь делаю? Я спокойно сидел дома, готовился к премьере, учил роль и вдруг – бум! И вот…

Он развел руками показывая, что оказался тут прямо посреди своего увлекательного занятия.

– А она? – Люда кивком головы указала на девушку, которая замерла в своей улиточной позе. – С вами была?

Ванадий пригляделся и уверенно ответил:

– Первый раз ее вижу. И вообще, я был один.

Звучало вполне убедительно, но Люда прекрасно знала, как правдиво умудряются мужчины говорить подобные фразы.

– Эй, – обратилась она к девушке. – Мадемуазель… мисс… товарищ девушка! Вы кто такая?

Та не отреагировала, но тощая спинка напряглась, показывая, что Людин вопрос она услышала. А вот поняла ли?

– Барышня! – повысила Людмила голос. – Соизвольте ответить!

– Не губите, хозяюшка, – пропищала та в ответ. – Дунька я, Евдокия, Медведевых!

– А вы, Дунька, кто такая и откуда будете? – вкрадчиво уточнила Люда. – И знаком ли вам этот… Ванадий?

Хилые плечики приподнялись, Дунька задрала голову, испуганно и жалобно посмотрела на парня и выдохнула:

– Не знаю барина.

– Барина? – удивился тот и слегка поменял позу, засветив самое сокровенное. Приличных, как и он весь, размеров.

– Срамота-то какая, – шепнула Дунька и закрыла лицо руками, но Люда заметила, что между пальцами сверкают любопытные глаза. Срамота, не срамота, а посмотреть было на что. Людмила и сама еле отвела взгляд.

Ванадия, впрочем, ничего не смущало. Он уже успел успокоиться и теперь с нескрываемым любопытством изучал как вторую гостью, так и хозяйку дома.

Люда быстрым движением нашарила на кресле свой халат и кинула его в Дуньку.

– Прикройся!

Надо отдать должное девушке, она очень быстро сообразила, что от нее требуется и, чуть попутавшись в рукавах, облачилась в великоватое ей одеяние. Но это было даже мило и уютно.

А вот одежды, которая подошла бы Ванадию, у Людмилы не было. Но собственная нагота его мало тревожила, как и заинтересованные девичьи взгляды. Гораздо больше его волновала окружающая обстановка. Он пялился вокруг, словно на экскурсии.

Люда обвела глазами комнату, которая напоминала сарай после бомбежки. Кругом осколки зеркал, какие-то куски то ли пепла, то ли грязи, разлетевшиеся от ураганного ветра мелочи… И двое незнакомцев в противоположных углах.

– Нам трындец, – вздохнула она.

Глава 2

Через полчаса, когда первая суматоха улеглась, и все окончательно пришли к выводу, что никакими посланниками из преисподней в комнате даже не пахнет, а Люда нашла-таки для Ванадия какую-то старую безразмерную хламиду-халат, которую ее отец получил от кого-то в дар, но так ни разу и не надел, все расселись в соседней комнате, чтобы разобраться в ситуации.

По показаниям нежданных гостей выходило, что визит они не планировали, а тихо-мирно занимались своими делами, когда внезапный порыв ветра подхватил их, закружил и принес прямиком… сюда. Откуда? Дунька внятно сказать не могла, а вот с Ванадием все было однозначно – парень прилетел аж из двадцать четвертого века. Почти из двадцать пятого.

И Люда никогда не поверила бы в подобную ерунду, вот только ничем иным его присутствие не объяснялось. Да и вел он себя не совсем типично для простого современного парня – таращил вокруг глаза, как будто в музей пещерного века попал.

Евдокия, в противовес ему, пугала своими диковатыми манерами. И, хотя она не могла сказать, из какого года вынырнула, Люда подозревала, что из какого-то довольно далекого.

Сейчас это было не так уж и важно. Гораздо важнее было все остальное. Бардак в комнате следовало убрать, визитеров – вернуть по месту, а вернее – по времени, проживания, ритуал… провести заново? С учетом ошибок.

Ах да, понять бы еще, по какой причине все пошло не так.

– Есть хочется, – неожиданно пожаловался Ванадий, и Люда снова вспомнила про курицу в раковине.

Есть и правда очень хотелось. Последние несколько дней Люда настолько утонула в тревогах и переживаниях, что совсем потеряла аппетит. Именно аппетит. Голод при этом никуда не делся. Буквально, она хотела есть, но ничего не лезло в горло.

От вида и запаха практически любой еды начинало тошнить. Немного спасали крошечные йогурты, которые проскальзывали в желудок за секунды и не успевали вызвать отторжения.

А буквально с утра Люду отпустило. Видимо, четкий план действий снял напряжение, и аппетит вернулся.

Хотелось мяса. Простого мяса. Или шашлыка. Ароматного, жирного, с дымком, с чуть подгоревшим сальцем. Или копченых ребрышек. Или сочных сарделек. Да хоть кружочек колбаски, пусть не сервелата, пусть обычной вареной!

Из мясного дома обнаружилась лишь замороженная курица. Ее Люда и достала из морозилки, уложила в раковину, чтобы приготовить после ритуала и со спокойной совестью наконец-то нормально поесть.

– Ладно, – вздохнула она. – Курочки на всех хватит. Пойдемте готовить.

Она встала и поманила гостей за собой. Те переглянулись и поплелись в сторону кухни, продолжая украдкой озираться по сторонам. И если во взгляде Дуньки плескался ужас пополам с недоверием, то Ванадий пялился на все, как ребенок в зоопарке – образец чистейшего любопытства и умиления.

И все было хорошо, пока Люда не достала из раковины оттаявшую обезглавленную тушку бройлера.

– Метеорит мне в зад, что это? – взвыл Ванадий.

– Курица, – удивленно произнесла Люда. – Сейчас пожарю. Или потушу. Не знаю, как вы там любите, но я не шеф-повар. Чем богаты, как говорится. Или проще – жри, что дали, пока не отобрали.

– Это труп птицы? – тупо переспросил парень с нескрываемым отвращением.

– Технически – да, – подтвердила Людмила. – Но это звучит мерзко, поэтому…

Ванадия аж затрясло.

– Нужно срочно вызвать службу контроля! Как она тут оказалась? Постой, ты же не убила ее?

– Нет, конечно! – раздраженно ответила девушка. – Купила в магазине. Сейчас приготовим и съедим. Чего ты орешь?

– Съедим это???

Он взвизгнул на последнем слове так, словно ему предложили похлебать содержимое унитаза в общественном туалете.

Люда встречала пару веганов, которые с подобным же выражением лица смотрели не только в тарелки друзей-мясоедов, но и готовы были устраивать поминки кожаным ботинкам. Она откровенно не понимала, откуда столько пафоса вокруг своего жизненного уклада. Не хочешь есть мясо – не ешь, но зачем остальным голову греть?

Опыт подсказывал, что тут проще согласиться и найти альтернативу, чем взывать к разуму.

– Ты веган, что ли? – устало уточнила она у Ванадия, который выглядел так, словно вот-вот схватит паническую атаку.

– Кто? Я? – глупо переспросил он, не снимая с лица выражения омерзения. – Нет, конечно. Я ем животный белок. Но я не ем трупы! У вас что – нет нормальной еды?

Слово “нормальной” он произнес с таким нажимом, что Людмиле стало неловко.

– Что не так-то? – растерянно спросила она. – Курица, как курица. Какая нормальная еда тебе нужна? Вы там у себя в будущем чем питаетесь? Радугой?

– Нормальной едой, – отрезал Ванадий. – Обычной. Готовыми порциями с кодом для расчета рациона. Где на этом трупе код? И вообще, как можно есть вот так… Это же ужасно! Фу, варварство!

У Люды отвисла челюсть. Надо же, какие нежные юноши в двадцать четвертом веке! Курица сырая им не угодила. А раньше мужики за мамонтом носились… Впрочем, раньше и жили в пещерах. Наверное, для Ванадия эта курица – символ пещерного прошлого.

– Ничего другого у меня все равно нет, – отрезала девушка. – Или будешь жрать труп, или помирай с голодухи. Или – еще проще – вали в свой этот цивилизованный двадцать четвертый век и там столовайся.

Ванадий обиженно засопел, отворачиваясь. В нем явно боролось чувство голода с устоявшимися привычками.

– У тебя к курице претензий нет? – с издевкой осведомилась она у молчаливой Дуньки, хотя та ни в чем не была виновата.

– Нет, – поспешно замотала головой она. – А мы ее можем просто так съесть?

– Можем ламбаду перед этим сбацать, – пожала плечами Люда. – А можем просто так. А что?

– Большая такая, – с восхищением протянула Евдокия и дотронулась до тушки. – Как индюк. И это не на праздник даже?

Люда закатила глаза и шлепнула курицу на разделочную доску. Руки привычно схватились за нож.

– Тьфу, – выругался Ванадий. – Ты это еще и режешь!

– Целиком готовить дольше, – попыталась объяснить девушка, но вспомнила, что это бесполезно и, продолжая кромсать курицу, задала волнующий вопрос. – А что там за нормальная у вас еда-то? Как она хоть выглядит? Реально – целую курицу не купить?

Ванадий неожиданно мирно кивнул.

– Ну да. Мясо не продается частным гражданам. Его закупают заводы, там перерабатывают, добавляют разные компоненты, обогащают нутриентами… Сложный процесс, я в нем не разбираюсь. Но в магазинах продается уже готовая еда. Такие пакеты с порциями и кодами на каждой упаковке, где указано сколько чего ты съешь. Можно в уме считать, но удобнее в приложении. Считываешь код, и он вносит данные. А потом смотришь, чего не хватает. Если белка, то покупаешь больше белковых порций, если с жирами проблема – то выбираешь обогащенное жирами.

– Невкусно, наверное, – поморщилась Люда.

– Почему это? Вкусы у них всякие разные. Куриный тоже есть. А у вас такое не продают?

– Продают, – снова поморщилась Люда. – Только жрать это невозможно. Всякие эти готовые обеды – гадость. Но я допускаю, что мы говорим о разных вещах. Или вы просто привыкли к “бич-пакетам” с детства, вот и плюетесь на курочку.

Она уже разделала многострадальную птицу и уложила ее на сковороде, вымыла руки под краном, слегка испугав Евдокию, повернула ручку плиты и накрыла крышкой.

– А откуда тут вода? – спросила Дунька.

Вообще, она держалась очень хорошо. Было видно, что ей не по себе, но она не жаловалась, не верещала, в отличие от Ванадия, не привлекала лишнего внимания. Поэтому Люда с удовольствием объяснила ей принцип действия водопровода и даже показала, как сделать воду теплой.

Восторгу Евдокии не было предела. Она сама попробовала несколько раз включить и выключить воду, убедилась, что это работает безотказно, и даже Ванадий заулыбался от ее непосредственности.

– Ладно, – смирился он. – А эта твоя курица точно безопасна для здоровья?

– Точно, – уверенно ответила девушка. – Так, она тут не сгорит?

Люда приподняла крышку и уставилась на курицу, которая даже не потеплела. Быстро сдвинув сковородку в сторону, она несколько раз похлопала ладошкой по конфорке.

– Что за ерунда? Холодная…

Дунька внезапно открыла дверцу духовки и радостно закричала:

– Так тут же дров нет! Сейчас я быстренько принесу да растоплю! Куда бежать?

Ей, вероятно, очень хотелось быть полезной.

– Стой, – напугалась Людмила. – Не надо дров! Это электрическая плита. Как бы объяснить? Короче, она сама греется, вот как вода в кране. Крутим ручку, и она теплеет. Только почему-то сейчас не работает.

Она открыла холодильник.

– Черт! Света нет. Интересно, только у меня или у всех? Сидите тут!

Она выбежала в коридор, распахнула щиток и внимательно вгляделась в его нутро.

– Ого! – восхитился от двери Ванадий. – Электрощитовая прямо в доме! Гениально!

– Иди домой, – приказала Люда. – Сейчас я тут разберусь. От взрыва выбило… что-то. Понять бы только, это включить или выключить… Или это соседи?

Она знала, что надо “пощелкать автоматами”. Отец всегда так делал, когда в доме пропадал свет, но что это за автоматы и как ими щелкать – никогда не интересовалась.

– Давай помогу.

Парень подошел со спины и восхищенно поцокал языком.

– Гениально! Потрясающая система!

Он моментально нашел искомые автоматы и быстро перевел их в нужное положение. Люда посмотрела на него с уважением, но ничего не успела сказать, потому что из кухни донеслось истошное:

– Мамочки! Ледник горит!

Людмила с Ванадием бросились внутрь. Перед открытым холодильником стояла Дунька и с ужасом смотрела на лампочку.

Хозяйка дома облегченно выдохнула – холодильник не горел, он просто работал, как полагается.

– Все в порядке, – объяснил Ванадий. – Это просто свет, чтобы удобнее было искать продукты.

– У вас в будущем такие тоже есть? – с недоверием уточнила Люда.

– Конечно, – пожал плечами парень. – Только дома такие большие ни к чему. Но мы же трупы не храним. Да и дверцы удобнее прозрачные, но это уж кому как нравится. А принцип тот же.

Курица на сковороде принялась шкворчать, и по кухне поплыл запах мяса, будоража и без того зверский аппетит всех собравшихся.

Глава 3

После обеда настроение у всех стало повеселее. Ванадий, против ожидания, лихо расправился со своей порцией и даже попросил добавки:

– Надо же, какая интересная структура у этой еды, как будто тряпочку жуешь.

Видимо в его понимании это было что-то вроде комплимента поварским способностям Людмилы.

А Дунька ела робко, словно опасалась, что курицу отнимут. Она явно наслаждалась процессом. Люда видела, что девушка изо всех сил пытается демонстрировать подобие каких-то манер. Присматривается к остальным и старается вести себя так же.

А после того, как все утолили голод, она даже вызвалась помыть посуду. И Люда подозревала, что девочке просто безумно интересно опробовать водопровод и средство для мытья с ароматом малины и ванили.

– Чай? Кофе? – радушно предложила Люда.

– Кофе? – выпучил глаза Ванадий, и Людмила уже даже не удивилась такой реакции.

Она устало вздохнула и уточнила:

– С кофе-то что не так?

– Это вообще законно? – поразился парень.

– Только не говори мне, что в будущем запретят еще и кофе. Надеюсь, до этого я не доживу.

Кофе был для Людмилы топливом жизни. Утро начиналось с чашечки бодрящего эспрессо, продолжалось капуччино, переходило в латте или раф в обед. И только во второй половине дня девушка старалась игнорировать кофеин, останавливая свой выбор на чашечке чая или какао.

Она понимала, что слишком много кофе – не самое полезное решение для организма. И даже пыталась себя ограничивать, но надолго ее не хватало. Если утро не начиналось с кофе, то оно не начиналось совсем. День считался потерянным.

– Конечно запретят, – заявил Ванадий. – Есть ряд регионов, где кофе считается относительно легальным, но это редкость. Дилеры приторговывают разной дрянью, можно даже алкоголь найти, не говоря уж о кофе, но накажут и дилера, и покупателя.

– Ну здесь тебя никто не накажет, – тоном змия-искусителя заметила Люда. – Хочешь попробовать, а? Запрещеночку, ммм…

Ванадий поколебался. Установки, вбитые ему, очевидно, с детства, не давали согласиться. Но живой интерес естествоиспытателя требовал выхода.

– Ладно, – кивнул он и покраснел. – Только чуть-чуть.

У Евдокии никто не поинтересовался, чего она хочет. Люда вообще забыла о том, что девушка умеет разговаривать или может иметь свое мнение, настолько скромно она себя вела. Поэтому три чашки кофе были торжественно поставлены на стол.

Ванадий осторожно принюхался, и на лице его появилось одобрительное выражение. Он сделал маленький глоток и тут же сморщился.

– Фу, какая гадость!

Евдокия не сказала ничего, но на ее лице было примерно такое же выражение от первого глотка.

– Погодите, – скомандовала Люда. – Сейчас добавим сливок.

Она заглянула в холодильник и быстро достала искомую пачку.

– Можно и сахара добавить, если хотите.

– Сахар? – снова поразился Ванадий, но сумел взять себя в руки и тихо пробормотал. – Как вы тут живете?

– Это как вы там живете? – парировала Люда. – Ни кофе, ни сахара. Ладно, алкоголь запретили – хорошо, с этим согласна. Ладно, кофе тоже не всем полезен и не в любых количествах. Но объявить вне закона сахар? Мне жаль моих будущих внуков, они будут питаться какими-то готовыми брикетами и слаще морковки ничего не пробовать.

– Морковки? – привычно отреагировал Ванадий.

– Если ты мне скажешь, что овощи тоже под запретом, я выкину тебя в окно, – пообещала Люда. – Ты портишь Дуняше аппетит.

Ванадий быстро глянул на Евдокию, которая действительно сидела с таким видом, будто ее уже заковали в кандалы и вот-вот увезут в острог за употребление сахара и кофе.

– Морковки не запрещены, конечно, – ответил парень. – Но они же совсем не сладкие. Если только чуть-чуть. И кто их просто так ест?

– В этом и смысл поговорки. Не есть ничего слаще морковки, то есть сладкого не есть вообще. Морковка это самое сладкое, что достается.

– Морковка сладкая, – влезла Дуня. – Не такая сладкая, как ягода, но все равно.

– Просто поверь на слово, – отрезала Люда. – Не анализируй.

Кофе со сливками и сахаром пришелся гостям по душе, и на какое-то время на кухне воцарилась тишина. Все наслаждались напитком.

В голове у Людмилы вновь заплясали раздумья о том, что делать дальше. Накормила-напоила гостей, пора прощаться. Но как отправить их обратно?

Ванадий словно прочитал ее мысли.

– Это все прекрасно, конечно. Поел я труп птицы, попил кофе… Ничего особенного, кстати. Непонятно, зачем рисковать ради него своим соцрейтингом и искать дилеров. Так вот. Я не тороплю, но мне бы вернуться домой. В средневековье прикольно, конечно, но у меня дела в моем времени.

Высказывание про средневековье Люду уже даже не оскорбило. Она пропустила его мимо ушей, зато с сутью была согласна.

– Я бы с удовольствием, но как?

– А как ты нас сюда перенесла? – вдруг задала весьма разумный вопрос Евдокия.

– И зачем? – поддакнул Ванадий.

– Да не собиралась я никого переносить, – всплеснула руками Люда. – Это случайно вышло. Ритуал вообще не про это был. По крайней мере, никто о таком развитии событий не писал.

– Что за ритуал? – хором спросили гости и переглянулись.

Люда замялась. С одной стороны, ситуация требовала честности. Эти ребята заслужили знать правду, потому что пострадали именно по вине Людмилы с ее корявой магией. С другой стороны, мотивы проведения ритуала вызывали вселенский стыд даже наедине с собой.

Поколебавшись, Люда выложила версию без глубинных подробностей:

– Мне требовалось немного изменить прошлое, чтобы настоящее и будущее тоже изменились. Грубо говоря, поправить одну ситуацию год назад, чтобы события развивались другим путем и привели к другим результатам на сегодняшний день. Я нашла ритуал, сделала все по инструкции, но что-то пошло не так.

– И как вернуть все обратно, ты, разумеется, не удосужилась выяснить? – припечатал Ванадий.

– Разумеется, – зло рявкнула Люда. – Кто ж знал, что придется… обратно?

– Я в шоке, – покачал головой парень. – Полезла колдовать без специальных знаний, не соблюдая технику безопасности, не продумав пути решения проблем. Еще и в одиночку. Удивительные у нас предки, конечно. Как вообще человечество не вымерло с таким подходом?

– А что, в вашем двадцать четвертом веке ученые еще не доказали, что магии не существует? – ехидно уточнила Люда.

– Наоборот, – спокойно ответил Ванадий. – Давно доказали, что еще как существует. Только до сих пор не смогли ею овладеть. Уж слишком много переменных в уравнении магии. И постоянных нет. Набор случайностей и вероятностей из которых может что-то получиться. Может не получиться, естественно. Но если получается, то не всегда то, на что рассчитывал. Поэтому никто не станет проводить ритуал в одиночку без ассистентов, без видеофиксации, без документирования и следования протоколу.

– Вот поэтому у вас ничего и не работает, – подала голос Дуняша. – Ни одна ведьма не станет звать лишние глаза. И говорить о работе тоже нельзя. Молчание – золото!

Все замолчали.

Не то чтобы кто-то всерьез рассчитывал на золото. Просто сказать было нечего.

Магия работала, но неизвестно как, неизвестно у кого, неизвестно по каким принципам. И помочь не мог никто, ни Ванадий, прилетевший из будущего, ни Евдокия, прибывшая из прошлого.

Оставалось надеяться только на… чудо?

– А кто придумал это ритуал? – нарушил молчание парень. – Если он еще жив, то можно спросить у него. Вряд ли это что-то даст, но попытаться можно. Если он поймет, что было сделано неправильно, и как вернуть все на свои места, то есть шанс попасть домой.

Люда опрометью бросилась к ноутбуку. Как она сразу не сообразила, что можно попросить совета у форумчан, а еще лучше – у автора сего шедевра?

– Вот! – торжествующе ткнула она пальцем в экран. – Это он! Магонавт.

– Провались в профиль, – попросил Ванадий. Ноутбук его не смутил, и Люда пришла к выводу, что за следующие четыре сотни лет в технике не так уж и много поменяется. А на Дуньку, с любопытством взирающую на чудо китайского производства, она не стала обращать внимания.

– Краснохолмск, – задумчиво протянул парень. – Мы ведь все еще в Краснохолмске, да?

Люда молча кивнула.

– Напиши ему и попроси о личной встрече, – скомандовал Ванадий. – Так будет гораздо проще. По переписке ведь и отказать может. А лично уже не отвертится.

– А с чего ты решил, что он согласится на личную встречу?

– С того, что он – мужик. Разожги в нем интерес. Женщины это всегда умели. Только не говори мне, что у вас не принято манипулировать мужчинами ради собственных целей.

Люда хмыкнула. Похоже, что за четыре сотни лет не сильно поменялась не только бытовая техника, но и психология. Но зерно истины в словах гостя было, поэтому Люда собрала в кучу все свое обаяние и составила довольно неплохое сообщение начинающей ведьмы, которой очень требуется консультация опытного и мудрого мага, коим и является уважаемый Магонавт.

Уважаемый Магонавт отвечать не спешил. Люда в глубине души даже подозревала, что ответит он примерно никогда. Вот только других вариантов получить хоть какой-то план действий у них не было, оставалось только ждать и надеяться.

Просто сидеть перед экраном было скучно, а Людмила как раз вспомнила о том, что в соседней комнате полный разгром.

– Ну что? Кто хочет помочь мне навести порядок? – натужно-весело предложила она, ни капли не рассчитывая на успех.

К ее удивлению оба пришельца с готовностью встали. В своих халатах они выглядели максимально нелепо, но почему-то Людмиле они уже не казались чужими или странными. Непостижимым образом в ней зарождалась симпатия к этим удивительным ребятам.

Прежде всего стоило убрать острые осколки с пола и каким-то образом отнести их на мусорку, не рассыпав по дороге. Полиэтиленовые мешки Люда сразу отмела – стекло легко разрежет пакеты, и вся уборка рискует начаться по-новой.

К счастью, Людмила так и не выбросила картонные упаковки от зеркал. Словно чувствовала, что пригодятся.

Раздав помощникам толстые хлопковые рабочие перчатки, которые были закуплены целой упаковкой на дачу, Люда принялась показывать своим примером, что требуется делать.

– Ой, – вдруг раздался вскрик Евдокии. – Мои руки!

– Что такое? – испугалась Люда. – Порезалась?

Дунька смотрела на кисти рук. С них не капала кровь, и это успокаивало. Но почему-то девушка не сводила с них взгляда.

– Они другие. То есть мои, но как будто не мои. Только сейчас поняла! Я же белье в реке полощу, потом жиром мажу, но он плохо помогает. А тут – смотри!

Она вытянула кисти вперед. Люда сказала бы, что руки, как руки, но с учетом их истории это было странно – тонкие нежные девичьи пальцы были совершенно ровными, кожа гладкой, даже кутикула смотрелась так, словно Евдокия посетила хороший салон, где ей сделали какой-то моднейший новейший натуральный маникюр с воском девственной японской пчелы.

Ванадий зачем-то тоже повертел своими руками и вдруг охнул:

– Паспорт!

– Что – паспорт? – устало произнесла Люда.

– Пропал паспорт!

Парень вытянул правую руку запястьем вверх и продемонстировал совершенно обычную светлую гладкую кожу.

– Это катастрофа, – упавшим голосом заключил он. – Меня положат. Когда я вернусь, меня точно положат.

– Куда? – зачем-то уточнила Люда.

– За уничтожение паспорта? – грустно усмехнулся Ванадий. – Уж не на курорт. В тюрьму, конечно.

– Почему положат, а не посадят?

Ванадий как-то странно на нее посмотрел, но ничего не ответил. Люда не стала настаивать. Кто его знает, это светлое будущее, где людей кладут в тюрьмы за то, что у них паспорт смылся с руки.

– Впрочем, может еще вернется при обратном переходе, – буркнул он, потер пальцем запястье, приблизил его к глазам, но так и не обнаружил ничего интересно.

С уборкой разобрались довольно быстро. Неудивительно – в шесть-то рук, пусть и “не таких” у некоторых. Зато на качестве работы эти изменения никак не отразились. Дунька очень ловко навела порядок в половине комнаты, пока Люда с Ванадием орудовали в другой половине. Заодно и с радостью вымыла пол, набрав из крана теплой воды. Ей все еще нравился этот процесс, так что никто не был против.

После трудов праведных ребята доели остатки курицы, разогретые в микроволновке.

Люда ожидала, что Ванадий заголосит что-нибудь о варварских вредных лучах этой адской машины, но нет – к СВЧ он отнесся спокойно. А вот Евдокия вновь слегка испугалась, но переборола себя, а потом впала в полный восторг от возможностей техники двадцать первого века.

А после ужина снова перемыла всю посуду.

– Ты прям енот-полоскун, – засмеялась Люда и вдруг услышала мелодичный звук из комнаты, где остался ноутбук с открытой страницей форума магов-практиков.

– Это он! – завопил Ванадий и первым бросился на сигнал. Остальные поспешили за ним.

Предчувствие не обмануло – это и правда был Магонавт.

– Вот теперь самое главное – не спугнуть нашу добычу, – хищно прищурилась Люда и занесла пальцы над клавиатурой.

Глава 4

Людмила проснулась от пения птиц за окном. Сквозь шторы яростно пробивалось утреннее летнее солнышко. День обещал быть жарким.

Девушка потянулась в постели и поморщилась. Приснится же такое!

Что за чушь? Какие-то Ванадии, Дуньки, Магонавты… Это ж надо было так переволноваться, чтобы кошмарило всю ночь. Сон она помнила отчетливо, словно все происходило наяву.

Но ведь этого не могло быть. Просто приснилось.

– О, доброе утро, – нарисовался в дверях Ванадий в халате. – А где взять курицу? Мы с Дуняшей есть хотим. И кофе.

– Не приснилось, – констатировала Люда. – А я так надеялась.

Девушка привела себя в порядок и отправилась на кухню, где уже чинно восседали за столом ее гости. Всем своим видом они демонстрировали полную готовность к приему пищи.

Еще одной курицы у Люды, к сожалению Ванадия, не нашлось, зато отыскались пельмени, которые сама Люда никогда не покупала.

Она подозревала, что те оказались в морозилке по воле мамы. А учитывая то, что ноги маминой в этой квартире не было с конца зимы, пельмешки были ни разу не свежими. Но что им в морозилке станет-то?

В любом случае, ничего быстрее и проще придумать было невозможно, поэтому под любопытными голодными взглядами Людмила быстро сварила всю пачку, попутно комментируя свои действия. Просто так, на всякий случай. Вдруг вопрос с отправкой гостей домой не удастся решить быстро, а постоянно им готовить Люде вовсе не хотелось. Пусть уж сами учатся, взрослые, вроде, люди. Хоть и странные.

Накануне вечером Люда показала им, как пользоваться ванной и туалетом. И если Ванадий уже привычно причитал на разные темы, особо сетуя на то, что температуру воды в душе надо настраивать вручную, а унитаз не желает смывать сам, то у Евдокии от восторга горели глаза.

Само то, что можно плескаться под теплой водой, как под дождем, уже было каким-то чудом. А уж когда Людмила разрешила ей воспользоваться всеми скрабами, гелями, масочками и прочими ароматными разноцветными флакончиками, объяснив какой для чего нужен, Дунька чуть не разрыдалась.

– Женщины, – хмыкнул Ванадий, из чего Людмила сделала вывод, что и в этой сфере за четыре века изменений почти не произошло.

А от зеркала в ванной Дунька и вовсе впала в ступор. Нет, она уже видела осколки, когда собирала их на полу, но они были настолько мелкими, что понять суть отражения не представлялось возможным. А вот когда она увидела свое лицо целиком, то замерла.

Недоверчиво прикоснулась к щекам, потрогала рот, нос, щеки, покорчила рожи, потом оскалилась.

– Ого.

– Что – ого?

– Зубы, – пояснила Дунька. – Тоже как мои, но не мои.

Зубы были хорошие. Ровные, белые, без малейших дефектов, как могла заметить Люда по оскалу. Дуня провела пальцем по щеке.

– И лицо. У меня хворь была, от нее родители и ушли, а я выжила, да только лицо все в рябинку стало. Поэтому и замуж не взяли, вековухой мне быть. Хорошо, Медведевы добрые, другие бы в поле погнали, а эти к деткам пустили. Я малышей люблю очень, жаль своих не будет.

– Да брось, какие твои годы? – отмахнулась Люда. – Встретишь еще жениха хорошего, ты ж вон какая красавица!

А Дунька и впрямь была хороша собой. Совсем невысокая, миниатюрная, хрупкая, словно тростиночка. Немного вздернутый носик придавал ей сходство с лисичкой, а пшенично-русые волосы поддерживали этот образ. Большие зеленые глаза в обрамлении почти рыжих ресниц трогательно распахивались в удивлении каждый раз, когда она видела что-то новое, и этот ее полувосторг-полуиспуг был настолько милым, что хотелось ее обнять.

– Да какая ж я красавица, – вдохнула Дунька и сморщилась. – Вон губищи-то какие.

Эту претензию Люда совсем не поняла. Губищи были выше всяких похвал. За такими губищами к хорошим косметологам выстраивалась очередь из тех, кому природа не отвалила подобной красоты.

Люду устраивали и свои губы, хотя иногда закрадывалась мысль добавить немножко объема. Чуть-чуть, буквально миллилитр. Просто потому что она может себе позволить этот уход. Но это было несрочно, и она откладывала визит к косметологу.

Может, зря? Может, стоило ухаживать за собой еще тщательнее? Сделать губы, брови? Грудь увеличить?

Не просто же так за это платят такие деньги! Наверное, что-то уж понимают в жизни эти жены богатых мужей!

Кому нужна нынче эта натуральность, если она не идеальна?

Люда страшненькой себя ни в коем случае не считала, но докопаться можно и до столба, а уж до лица – подавно. Нос мог бы быть поизящнее, губы – посочнее, глаза побольше, а ресницы – подлиннее. Вот это точно никогда перебором не будет.

Волосы можно погуще. Но только на голове. Идеально, чтобы они только на голове вообще и росли, а в других местах – не надо.

Ногти покрепче не помешали бы. И грудь. Да, грудь. Можно и побольше. Но не сильно, а то будет вульгарно. Буквально на размерчик. А вот ноги можно на размерчик поменьше, а то тридцать девятый это как-то…

– А ты почему не замужем? – донеслись до Люды слова Евдокии, вырвав ее из размышлений о том, как можно было бы сделать себя поинтереснее.

– Не берут, – улыбнулась Людмила. – Наверное, не гожусь в жены.

– Не сватаются? – с сочувствием уточнила Дунька.

– Ну… так, маленько, – растерялась девушка. – Не складывается у меня с женихами, в общем. Ладно, давай тут купайся, я выйду. Если что – позовешь.

Она поспешно выскользнула из ванной.

Не рассказывать же в самом деле о том, что именно из-за этого досадного факта Людмила и затеяла переполох с ритуалом.

И умной головой Люда понимала, что в ее возрасте рано переживать о том, что семьи пока нет. Да и не хотела она пока совсем настоящую семью с детьми и ипотеками, но на совместное проживание уже давно созрела.

А почему бы и нет? Это ведь совершенно ни к чему не обязывает. А уж если понравится, то можно подумать и о логичном продолжении. Вдвоем веселее в пути, а жизненный путь только начался.

После банных процедур остро встал вопрос о том, где разместятся гости на ночь. Благо, квартира позволяла выделить каждому по комнате, что Людмила и сделала. Ванадий снова заныл о том, что в его кровати нет электронного ассистента, который будет чутко мониторить всю ночь его показатели здоровья.

– Ты что – умираешь? – раздраженно рявкнула хозяйка дома, застилая чистой простыней диван в гостиной.

– С чего ты взяла? – обиделся Ванадий.

– А на кой черт тебя пасти-то, болезный? Ладно бы старичок был, у которого каждый пук может стать последним, но ты такой здоровый кабан! Стыдно должно быть бояться спать без робота под боком!

– Я не боюсь, – совсем надулся парень. – Просто как я вообще проснусь вовремя, если никто не будет отслеживать фазы моего сна?

– Ссать захочешь – проснешься, – вдруг по-простому отреагировала Дунька. – А ежели не проснешься, то в перины надуешь.

Ванадий пристыженно замолчал. Надуть в перины было бы страшным позором для взрослого парня из двадцать четвертого века.

Людмила благодарно посмотрела на девушку и пошла готовить спальное место и ей. И вот тут-то у Дуньки слезы так и брызнули из глаз.

Поскольку в свою спальню Люда пускать никого не желала, то гостье она отвела пока никому не нужную родительскую спальню с огромной двуспальной кроватью.

На этой кровати можно было бы легко разместить троих Ванадиев, и еще осталось бы место, а уж для компактной неизнеженной Дуняши это было поистине царское ложе.

Люда выдала девушке одну из своих пижамок и оставила ее наедине с кроватью-аэродромом, надеясь, что Дунька все же не застесняется в последний момент и не ляжет спать на коврике, сочтя себя недостойной такой кровати.

Зато за Ванадия она совсем не переживала. Правда, и винить его она не могла. Во-первых, бедный парень оказался в диких нецивилизованных временах, по его меркам. Во-вторых, все его бурчание было даже забавным, хоть и слегка раздражало.

И вот теперь выспавшиеся и сумевшие самостоятельно привести себя в порядок гости смиренно ждали, пока радушная хозяйка их покормит.

– Красиво у вас так, – сказал Ванадий, глядя в окно.

Вид и правда был шикарный. Окна второго этажа почти всех комнат, кроме маленькой угловой, где Люда проводила ритуал, и Людиной спальни, выходили на лесополосу, за которой мелькала речка. Ни машин, ни дорог, ни людей.

Люда любила смотреть на деревья, но спать предпочитала под шум машин во дворе. Как-то привыкла к той спальне с детства, и в тишине засыпала плохо. Впрочем, двор у них был спокойным, а с установкой шлагбаума и вовсе стал совсем пустым. Вся жизнь начиналась за следующим домом, который и закрывал их уютный дворик от посторонних. Вот там была и шумная трасса, и магазины с витринами, не гаснущими даже глубокой ночью, и толпы прохожих.

– Это все настоящее, да? – уточнил парень.

– Конечно, – растерялась Люда. – А у вас как-то по-другому?

– Немного, – уклончиво ответил Ванадий. – Вид из окна можно настраивать. Хочешь – лес, хочешь – море. Но все равно понятно, что это симуляция. А тут, кажется, даже пахнет чем-то… живым.

Люда улыбнулась. С утра всегда пахло “чем-то живым”. Рассветное солнце испаряло росу с травы, и это был самый одуряющий запах лета, который только был возможен в городе.

После завтрака Людмила засобиралась на встречу с Магонавтом.

Волновалась она и так сверхмеры, а тут еще и Ванадий лез под руку со своими советами о том, как разговорить любого закрытого мужика. А в том, что колдун, придумавший столь сильный обряд, окажется замкнутым, никто даже не сомневался.

– Колдуны молчат, потому что каждое их слово несет Силу, – просвещала Дунька. – И ведьмы помалкивают, чтобы лишнего не выдать. Дела творят разные, тайны хранят строго.

– Если он почувствует себя в безопасности, то часть коры мозга отключится, и он все выложит, – уверял Ванадий.

Люда послушно укладывала волосы так, чтобы они издалека очаровывали блеском и шелковистостью, штукатурила нежную кожу лица всей своей косметичкой, чтобы лицо сияло там, где должно сиять, и не вздумало блестеть там, где ему блестеть не положено.

Дунька от этих приготовлений уже даже не пыталась сохранять спокойствие. Она смотрела на все, не закрывая рта, и сначала робко трогала одним пальцем, а потом уже жадно хватала в руки цветные коробочки и флакончики, с любопытством рассматривая их содержимое.

Странно, но это совершенно не раздражало Люду. Ей даже казалось, что у нее появилась славная младшая сестренка, которую захотелось научить всему, что она сама знала и умела. Стало даже немного жаль, что это – временная “сестренка”, а не настоящая.

Люда мандражировала. Во-первых, она жуть как боялась настоящего колдуна.

Да, ей не надо было тащиться ночью на кладбище – Магонавт с удовольствием согласился на кафе в обеденный час. И все равно было жутковато.

К тому же, она боялась завалить всю операцию и подвести своих гостей. Да и себя заодно.

“Мы в ответе за тех, кого притащили”, – пульсировала в голове навязчивая мысль.

А ко всему прочему, она холодела при мысли о том, что ей предстоит оставить одних дома этих взрослых, но совершенно не приспособленных к двадцать первому веку людей. Хуже детей, право слово!

И если мальчонка просто гундосит, но хоть не подпрыгивает от звука льющейся в унитазе воды, то девчушка едва в угол не прячется от собственной тени. Но терпит, мужественно терпит этот ужас.

И Люда даже не представляла, как чувствовала бы себя, окажись она в том же двадцать четвертом веке, например, у Ванадия в гостях. Тоже, наверное, шарахалась бы от вездесущих роботов, которые даже во сне следят за каждым чихом-вздохом.

А вот у Дуньки в средневековье (или откуда она там выпала?) ей было бы, пожалуй, так же некомфортно, как Ванадию здесь. Водопровода нет, электричества нет, даже интернета – и то нет, негде узнать прогноз погоды, только по низко летающим ласточкам и ориентироваться.

И белье в реке полоскать как-то не хотелось.

В целом, Людмила понимала их обоих. Следовало сделать все, чтобы ребята оказались дома как можно скорее. И если понадобится, то даже соблазнить Магонавта.

От этой мысли Людмиле стало слегка противно. Но винить, кроме себя, было некого. Поэтому с чувством омерзения она одернула короткое платье, порадовалась, что хотя бы грудь прикрыта, взгромоздилась на босоножки с высоченным каблуком, отчего ее длинные ноги стали совершенно бесконечными, и приготовилась к бою с матерым колдуном.

“Лишь бы сходу свою волшебную палочку доставать не начал”, – чуть поморщившись, загадала она, наказала Ванадию и Евдокии сидеть тихо, никому не открывать дверь, ничего не трогать, а лучше – совсем не шевелиться, и вышла в неизвестность.

Глава 5

В назначенное время Люда вошла в кафе “Авеню” и направилась прямиком к столику возле пальмы. Еще издалека она заметила мужскую фигуру в белой, как и договаривались, футболке. Пришел, хвала небесам, он пришел.

Она подходила ближе, под пристальным взглядом мужчины. В его лице было что-то очень знакомое, и с каждым шагом становилось очевиднее, что это…

– Крюгер?! – изумленно выпалила Людмила и тут же быстро поправилась. – Вязов?

Лешка Вязов был обречен с рождения. С такой фамилией он мог быть рыжим и конопатым, горбатым, лопоухим, тощим, как жердь, или толстым, как бочонок. Это не имело никакого значения – одноклассники все равно прозвали бы его Крюгером. Шансов на другое прозвище у Вязова не было.

Впрочем, ребята иногда пробовали называть его Вязом, Кошмаром или Фредди, но это не приживалось. Другое дело – Крюгер. Жестко, хлестко, дерзко.

Лешку это устраивало. Как ни крути, а Фредди Крюгер был не просто маньяком, а маньяком с харизмой.

Лешка маньяком не был, но отсутствием харизмы не страдал. Высокий, ладно скроенный парнишка с русыми вихрами и озорными глазами невероятного медового цвета с карими крапинками одной улыбкой обезоруживал любого самого строгого учителя. Надо сказать, что и голова у него не была пустой – в точных науках не цеплял звезд с неба, зато на уроках русского и литературы мог дать фору самому Пушкину, да и на английском схватывал все на лету.

На уроках музыки он не стеснялся петь, а на физкультуре носился, как ветер.

Попутно успевал участвовать в сценках в школьном театре и даже какие-то призы получал.

Девочек не обижал, с мальчишками не конфликтовал, если и хулиганил, то по мелочи.

Не то чтобы он был пряником в сахарной глазури, но многим нравился. В шестом классе Люда была даже влюблена в него, но Лешка тогда открыл для себя удивительный мир фигуристых старшеклассниц и всерьез увлекся грудастой Викой из девятого “вэ”. Его можно было понять, а вот что нашла Вика в малолетнем Казанове – загадка, но за ручки держались они долго – целых две четверти.

За это время Люда успела разочароваться в любви и выбросить Крюгера из головы. Тем более, что во втором полугодии к ним в класс перевели Сережку Морозова.

Тот тоже был не промах. Его отец был военным, поэтому Сережка был смел, спортивен и нахален. А что еще нужно, чтобы разбивать сердца одноклассницам?

В восьмом классе Вязова посадили с Людой за одну парту, и тут он разглядел ее во всех подробностях. В рамках приличия, конечно. И неожиданно влюбился.

Людочке было все равно – она сохла по Сережке.

А в девятом классе Морозов уехал в другой город, и она вновь обратила свой взор на Лешку. Увы, но к тому времени он успел остыть к Людмиле и увлечься противной Олеськой из параллельного класса.

Кажется, ближе к выпускному Вязов снова заинтересовался Людой, но на тот момент ей стало не до мальчишек – близилось поступление, и зубрежка с репетиторами занимали все свободное время и отнимали силы до полного одурения.

Потом студенческая жизнь завертелась-закрутилась, и Лешку Люда больше не видела, хотя жила все в том же доме.

Одноклассники иногда собирались на встречи, но то Людмиле было некогда, то Лешка не приходил.

И вот теперь судьба вновь свела их пути. Да еще и по такому идиотскому поводу!

– Спицина? – выпучил свои медовые глаза Вязов. – Сколько лет, сколько зим…

Люда запаниковала. Фантастически глупо спалиться, что она решила стать доморощенной ведьмой и слегка накосячила в ритуале! Какой позор! Все одноклассники будут ржать до старости.

Сказать, что просто шла мимо? А куда? А кому какое дело – куда?

– Во дела, – сообразил Вязов, пока Людмила лихорадочно жонглировала мыслями. – Ты – Мэдди?

– Что? – сделала удивленный вид девушка. – Я просто зашла и… Шла-шла…

Лешка смотрел на нее, как на дуру. По крайней мере, так казалось Людмиле. Ничего умного в ее голову так и не пришло, поэтому она созналась:

– Да, это я. А ты, получается, Магонавт?

– Получается, – согласился Крюгер. – Ты присаживайся.

Людмила послушно уселась на соседнее кресло и уставилась в стол. Все вопросы, которые она приготовила для Магонавта, успешно улетучились из головы, как только она поняла, что ее маленькая тайна теперь станет известна не только одному случайному “колдуну” с форума, но и целому классу.

Да, никто не будет подкидывать ей на парту записочки и хихикать на переменках – школа давно осталась в прошлом. Но ведь мысли о том, что тебя обсуждают за спиной, еще хуже, чем открытая конфронтация. Столкнувшись с насмешками, ты можешь хотя бы дать отпор, а кто защитит тебя от сплетен и слухов?

Рассказывать Крюгеру правду было нельзя. Оставалось импровизировать. Увы, но с импровизацией у Людмилы было еще хуже, чем с магией.

– Давненько не виделись, да? – закинула она удочку. – Ты так повзрослел, возмужал.

Это было чистой правдой. К Лешкиной природной харизме добавились видимые усилия в спортзале – Крюгер слегка раздался в плечах, и его белая обтягивающая футболка не скрывала приятный глазу рельеф мышц. Люда даже поймала себя на мысли, что вместе они смотрелись бы неплохо, если бы ее сердце уже не было прочно оккупировано другим.

Она тут же устыдилась своему предательству. Никакой Лешка, даже такой возмужавший и привлекательный, не стоил ее внимания! И вообще, ценность мужчины измеряется не объемом бицепса и даже не длиной, допустим, ресниц. Есть же духовные понятия – честность, доброта, верность.

А она понятия не имела, какие там моральные принципы у того, кого она не видела сто лет.

– Ты тоже отлично выглядишь, – вернул комплимент Вязов. – Так и что ты хотела обсудить?

– Я? – почти натурально изобразила удивление Людмила.

– Ты, – подтвердил Лешка. – Ты же мне написала, что есть вопросы по ритуалу.

Люда так и не придумала, чем можно объяснить свое любопытство так, чтобы это не вызвало еще больше расспросов, и перешла в нападение:

– Это лучше ты мне расскажи, с чего вдруг в маги подался!

Лешка усмехнулся.

– Курсовую писал.

– В Хогвартсе? – иронично прищурилась Людмила. – Ты мне фунчозу на уши не пристраивай.

– Я серьезно. Мы с тобой сколько лет не виделись? С самого выпускного?

– Почти десять, – подтвердила Люда. – И что?

– Ты же знаешь, что у меня вся семья – врачи?

– Конечно, знаю, – чуть раздраженно ответила девушка. – Твоя мама моим педиатром была. И ты всегда всем докладывал в школе, что и где у меня болит!

– Не докладывал и не всем, – возразил Вязов. – Я информировал учителей о том, почему ты не пришла на уроки. И, кстати, не только ты, но и другие хворые одноклассники. Меня, между прочим, целенаправленно спрашивали. И что я должен был делать? Глухонемым прикидываться?

– Проехали, – отмахнулась Люда. – Так что там с курсовой-то?

– Долгая история. Но ты же не торопишься? Давай хоть за встречу бахнем. Что ты пьешь? Чай? Кофе?

Люда на секунду задумалась.

– Пожалуй, кофе. Пока не запретили.

Вязов странно на нее посмотрел, но жестом подманил официантку, попросил кофе и меню и начал рассказ.

Лешка всегда знал, кем станет, когда вырастет. Как и с прозвищем, с профессией у него не было выбора. Врачом и только врачом. Никакие другие варианты даже не зарождались в его вихрастой голове, а если вдруг случайно и залетали, то мигом вышибались заботливыми родственниками. Папа-хирург отточенными фразами иссекал опасные мысли из головы, а мама-педиатр мягко долечивала оставшиеся сомнения.

Бабушка-лор активно обрабатывала уши рассказами о том, как хорошо быть самым настоящим доктором и помогать людям, а другая бабушка – ветеринар – что-то мурлыкала о том, что лечить животных – не менее благородная профессия, чем спасать людей от недугов.

Дедушка-офтальмолог регулярно открывал внуку глаза на то, что проблем со зрением у людей с каждым годом становится все больше, а значит, без работы сидеть не придется.

И только другой дедушка скромно помалкивал. А что мог простой сантехник рассказать перспективному будущему гению медицины?

А вот Лешку в медицину не тянуло. Немного заинтересовала гинекология в подростковом возрасте, но интерес быстро утих, когда он понял, что реальные визиты пациенток к врачу сильно отличаются от того, что он увидел в кино.

Как поется в песне: “Непросто спорить с высотой”. Еще сложнее – спорить с родней. Поэтому Вязов не возражал. Врач так врач. Спасибо, что не сантехник.

Оставалось только специальность выбрать, но хоть с этим его не торопили.

Никаких проблем с поступлением не возникло, только и это не было неожиданностью. Родственные связи всегда ценились в медицинском сообществе.

Леша приступил к учебе и, в целом, вздохнул с облегчением. Намного проще жить, когда за тебя уже решили все глобальные вопросы, о которых думать не очень-то и хочется в молодости.

И все шло неплохо, пока ребят не привели… в морг. Смелый и местами отчаянный Леха, обожающий триллеры и ужастики, отважно спящий без света с самого младенчества внезапно позорно хлопнулся в обморок, едва увидев обнаженный труп.

Его сразу привели в чувство, но труп-то никуда не делся. Леха увидел его снова и повторил свой хитрый трюк выхода из некомфортной реальности.

В конце концов, кто-то додумался прикрыть раздражитель простынкой, потом Алексея вернули из ближнего астрала, вывели на улицу и усадили в такси до дома.

Вечером он рассказал обо всем родителям, на что они отреагировали со смехом. Мол, всякое бывает. Да, и с ними бывало. Да, и с их одногруппниками. Да, пережили, привыкли, стали профессионалами.

А ночью Леху накрыла паническая атака. Да такая, что даже родителям, повидавшим разное, стало не по себе.

Начались походы по психологам с целью узнать, отчего же такая оказия приключилась с будущим светилом медицины, и вот тут Леха понял, что все не случайно. Психология затянула.

Копаться в мозгах оказалось намного увлекательнее и приятнее, чем в кишках, поэтому следующий учебный год Леха начал с нуля и уже будущим психологом. Родители от такого поворота не испытали восторга, но и трагедии не случилось. Уж лучше сын-психолог, чем сын-заика.

Учеба давалась Вязову легко и приятно, и к проектам он относился с особым трепетом и повышенной ответственностью. Одной из тем курсовых стало поведение людей, склонных к “магическому мышлению”.

Целью Лешкиного исследовании стали те, кто искренне верил в управление реальностью путем различных магических техник – ритуалов, заговоров и прочих антинаучных пассов руками.

Леха подошел к делу обстоятельно – прошерстил различные интернет-порталы на предмет общения подобных “колдунов”, придумал свой собственный ритуал, опубликовал и приготовился пожинать плоды. А именно – читать отзывы тех, кто поверит и опробует на себе ту чушь, которая родилась в Лехиной голове спонтанно и без всяких оснований.

К восторгу Вязова таких обнаружилось достаточно для полноценного исследования. Форумчане искренне благодарили Магонавта за “действенный и очень рабочий” ритуал. Люди хвалились тем, как удивительно быстро и красиво им удалось исправить прошлое и создать великолепное настоящее и оптимистичное будущее.

Да, многие сетовали на сложность процесса, но подчеркивали, что именно дотошное следование всем инструкциям дало такие плоды, каких до этого не удавалось получить.

– Офигеть! – возмутилась Люда. – Ты обманул доверчивых людей!

– Внушаемых, – поправил Леха. – И я никого не обманывал. Я просто выложил ритуал, который сам придумал. В принципе, как и остальные пользователи подобных форумов. Денег я ни с кого не брал, так что, это даже на мошенничество не тянет. Просто мои фантазии. А то, что кто-то решил помагичить – не моя зона ответственности, так что… В любом случае, это выдумки. Не более, чем плацебо.

Люда смотрела в чашку с кофе, которую принесла официантка, и пыталась сопоставить то, что говорил Крюгер, с тем, что у нее дома находилось живое доказательство тому, что ритуал сработал. Даже два живых доказательства.

Сработал не так, как задумывалось, но и сравнить это с плацебо не повернулся бы язык.

И если до этого была хоть какая-то надежда на то, что матерый колдун Магонавт разберет ошибки, подскажет, почему все пошло не так, и даст совет, как все исправить, то теперь не стало и ее.

Мало того, что Магонавтом оказался шарлатан Вязов, так еще и сам ритуал он, видите ли, придумал!

– То есть, ты даже теоретически не допускаешь того, что ритуал действительно может сработать? – для успокоения совести уточнила Люда. – Пусть не так, как ты обещал, но хоть как-нибудь…