Читать онлайн Граф Суворов. Книга 9

Глава 1

– Кажется, сюрприз удался? – проводив взглядом Петра, с Надеждой сказала Мальвина. – Даже слишком.

– А на что ты рассчитывала? Что он просто спишет всё… что-то мне подсказывает, что не спаси я ему жизнь, сегодня всё бы закончилось, – мрачно проговорил я, рухнув в кресло. Но как бы я ни хотел сосредоточится на дальнейших шагах, мой взгляд раз за разом возвращался к сияющей Ангелине.

Не скажу, что девушка была как-то по-особенному одета. Нет, конечно, огненное платье, ничуть не хуже, чем ледяное на Мальвине, было потрясающим. Но в то же время у других дебютантов одежда была столь же прекрасна. И всё же, главным оставалось содержимое, а не упаковка, и как я уже говорил, Ангелина сияла.

– Ну что, неужели все неприятности того не стоили? – ехидно спросила Мальвина, без труда заметив, что я не могу оторвать глаз от своей девушки.

– Стоили, – нехотя признал я. – Но вы могли бы хоть рассказать о своих планах, тогда мы сумели бы заранее подготовиться к ударам со стороны твоего отца.

– Так мы и подготовились. Я, Инга, твоя мать… ну и Ангела, конечно, – постучав пальчиком по подбородку, заметила Мария. – Всё, что могли сделать, не выдавая планов. А портить весь сюрприз… Тогда он бы не был сюрпризом! К тому же я точно помню, как она при тебе говорила, что её отец – Дмитрий Меньшиков.

– Не помню такого, – нахмурился я.

– Вот же… мужчины. Вечно смотрите и запоминаете всякие пустяки вместо того, чтобы сосредоточиться на действительно важных вещах, – фыркнула Мальвина. – А свою слезливую историю о том, как её мать добивался князь, как убил отчима и сжёг магазин, она рассказывала?

– Она не говорила, что это был отчим, – с трудом вспомнив детали, заметил я.

– Ну конечно, она тоже была не в курсе. Её мать изнасиловали, когда той было семнадцать. Заткнули рот деньгами, пригрозили тюрьмой парню… в общем, всё уладили, – спокойно, словно о чём-то обыденном сказала Мария. – А потом, через восемь месяцев, родилась вот эта бесстыжая… Да не смотри ты на меня так! Вообще, если бы я не согласилась на эту авантюру, вы никогда не смогли бы быть вместе официально. Да она бы просто не узнала о своём истинном происхождении.

– То есть я должен сказать тебе спасибо? – уточнил я.

– Вот ещё! Ты должен быть мне благодарен до гроба! Твоего, – тут же поправилась Мальвина, перехватив брошенный на неё взгляд. – И я должна стать матерью твоего первенца и наследника.

– Это… обсуждаемый вопрос, – ответил я, вновь вернувшись взглядом к Ангелине. – А вот за то, что ты решила устроить это за моей спиной…

– У нас не было выхода, – скуксившись, проговорила Мария. – Либо так, либо Екатерина не соглашалась помочь нам с регистрацией и проведением документов через Нарышкиных. Суворовы ничего не добьются, а так у нас больше шансов на получение земель Меньшиковых. А это больше пятисот гектаров земли и пара небольших городов.

– От тебя я чего-то подобного и ожидал, но Ангелина… – сказал я и задумался. Понятно, что девушки хотели сделать как лучше, но это не отменяло того, что прошло это всё мимо меня, втихаря. И всё же… – Пожалуй, за такой подарок тебе и в самом деле можно многое простить.

– Тогда спешу тебе напомнить, что хотя бы из приличия, с супругой ты должен станцевать больше раз, чем со всеми остальными девушками, – тут же не растерялась Мальвина. – И не забудь уделить внимание Инге, с ней ты должен повенчаться первой.

– Вы и об этом за моей спиной договорились? – нахмурился я.

– Об этом ты договаривался с ней сам, – напомнила Мальвина.

– И верно, – я с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Стоило взять себя в руки, как я начал замечать множество заинтересованных взглядов, сосредоточенных на Ангелине. И далеко не все из них были доброжелательными.

Понятно, что природу не обманешь, и мужики в основном смотрели с нескрываемым вожделением. Хотя, как мужики… Джентльмены среднего возраста, лет до сорока пяти. Кто старше – скорее с заинтересованностью. Ну а младше – здесь кроме нас таких не было. Но вот женщины…

Если бы взгляды могли ранить – Ангелина уже истекла кровью от тысячи порезов. Девушки до двадцати однозначно воспринимали её как соперницу, рядом с которой большинство из них смотрится невзрачно. От двадцати до тридцати – как неприятный отвлекающий от них фактор. Старше тридцати – как девушку лёгкого поведения.

Я буквально чувствовал концентрацию женской ненависти и зависти, наполнявшей воздух. И несмотря на это, Ангелина шла, лучезарно улыбаясь, с высоко поднятой головой. И это было потрясающе. Конечно, возможно, только я воспринимал её именно так, но одетая ничуть не хуже Инга смотрелась на её фоне блёкло. И только Екатерина, в платье фасона золотого века, какие носила её тёзка Екатерина Великая, с гигантским бюстом, держащимся, казалось, на конструктах и только за счёт этого не выскакивающий из декольте, привлекал больше мужских взглядов.

Екатерина, императрица-мать, первая женщина государства, не так давно потерявшая второго мужа и демонстративно отказавшаяся от траура. Ещё молодая, не замученная тяжёлой работой, и при этом ухоженная и благоухающая. Мечта не только подростков, которым будет являться во снах, но и зрелых мужчин, ценящих помимо красоты, ещё и ум.

– Мне кажется, или она ищет себе нового кавалера? – не поворачивая головы, уточнил я.

– Твоя матушка? Я бы сказала, что скорее небольшое приключение и лояльного мужчину. К слову, вдовцов и неженатых в зале хватает, так что вполне допускаю, что спать она одна больше не будет, – хмыкнула Мальвина, подавшись вперёд. – Ты же видишь, как она обозначает свой интерес, чуть моргая в сторону понравившихся кандидатов? Пять уже есть… о, а вот и шестой.

И в самом деле, один из мужчин, лет сорока, не сводивший взгляда с императрицы, встрепенулся и вытянулся, словно его окрылила муза.

– Теперь они будут драться за её внимание, – усмехнулась Мария, отодвигаясь от края балкона. – Может, даже насмерть.

– Хочешь, чтобы я за тобой ухаживал? Или просто пристегнул к кровати и как следует отшлёпал? – усмехнувшись, спросил я, и девушка на мгновение покраснела, но быстро взяла себя в руки.

– Было бы неплохо. Я про первый вариант. Любой женщине приятно внимание, – ответила Мария. – К слову, Ангелине тоже. И Инге.

– Хотел бы я сказать, что «я старый солдат, и не знаю слов любви», но это будет ложью во всех отношениях, – усмехнулся я, – Считаю, что лучше один раз показать, чем постоянно говорить. А после ваших фокусов думать надо не об ухаживаниях и подарках, а об очередном наказании.

– О чём? – вскинув брови, поинтересовалась Мария. – Можешь не отвечать, сейчас они поднимутся к нам, заодно посмотрим, насколько ты усвоил уроки этикета.

Екатерина, в сопровождении фрейлин, и в самом деле прошла по всему залу, и под громкие аплодисменты скрылась на лестнице, чтобы почти сразу оказаться рядом с нами на балконе. Пришлось вставать, чтобы поприветствовать императрицу-мать, и девушек. Ощущение было странное, вроде я видел их регулярно, Ангелину – так каждый день, но именно сейчас она словно светилась изнутри.

Всё желание разбираться и выяснять отношения как рукой сняло. Это можно и нужно делать дома, без посторонних и свидетелей. Ангелина преобразилась и от души радовалась, считая, что сделала мне лучше, и не понимая, к чему её действия могли привести или ещё приведут. Впрочем, прямо сейчас это не имеет никакого значения. Дома, всё дома.

– Матушка, ты богоподобна! А твои фрейлины словно небесные нимфы.

– Опасно говорить такие комплименты при живой жене, – рассмеялась Екатерина, усаживаясь на центральное кресло-трон. – К слову, тебе с ней очень повезло.

– Ещё бы! Жаль, что с тестем – нет, – со вздохом заметила Мальвина.

– Угрожал? – подняв бровь, поинтересовалась Екатерина, и я кивнул. – Ну, этого стоило ожидать. Отдавать просто так наследство Меньшиковых он не захочет. К счастью, мы обо всём позаботились заранее.

– Даже с главой боярской коллегии? – уточнил я. – Как вы задобрили Нарышкиных?

– Какая разница? – улыбнулась Екатерина. – Главное, чтобы дети были счастливы… а брат поплатился за своё высокомерие.

– Если он начнёт открытое противостояние – у нас не хватит ресурсов, чтобы дать должный отпор, – покачав головой, заметил я. – К тому же как с западной компанией?

– Именно поэтому мы и сумели договориться с князем Нарышкиным, – вновь улыбнулась Екатерина. – После сегодняшнего покушения Пётр не оставит это без ответа. Так что в судах будет участвовать его супруга. Первого помощника он лишился, как и существенной части поддерживавших его военных. Если он ещё и от слов своих откажется или вернётся с поражением – потеряет остатки влияния.

– Получается, у него нет выхода? – уточнил я. – Он не император, а глава пусть и великого, но независимого рода.

– Слово дворянина – крепче стали. Иначе он не дворянин, и на слово ему никто верить не станет. Потеря репутации, потеря влияния… всё это влечёт за собой угасание рода, – наставительно произнесла Екатерина. – И брат понимает это лучше, чем кто-то ещё. Откажется от своих слов, и сила его не спасёт – места регента он лишится. А вместе с ним и влияния на экономику и политику.

– Не эти ли разборки внутри бояр и семьи, привели к тому, что страна чуть не развалилась? – нахмурился я. – Каждый хочет урвать себе кусочек.

– А как иначе? – с улыбкой спросила Екатерина. – Это естественное состояние человека – желать больше, чем есть, и куда больше, чем заслуживаешь. Лень – один из неистребимых грехов человека. Как и жадность, и похоть. Но о твоей душе, мне кажется, беспокоиться поздно.

– Когда вокруг столько прекрасных женщин, а мужчину не сдерживают рамки закона, придерживаться морали очень тяжело, – искренне вздохнул я.

– Боюсь, вашей супруге придётся с этим смириться, – так же вздохнула Инга.

– И даже супругам, – лучезарно улыбаясь, заметила Ангелина.

– Да, больше у его высочества никаких отговорок нет и быть не может, – усмехнулась Екатерина. – Правда, у нас возникает неприятная ситуация с судебными исками и дополнительным подтверждением происхождения нашей милой Ангелины, но сегодня можете об этом не думать. Танцуйте! Развлекайтесь! Веселитесь! Но постарайтесь не забывать о приличиях.

В этом она была совершенно права, и хотя выход дебютанток я пропустил мимо ушей и глаз, был занят куда более приятным и близким зрелищем, на первый открывающий танец всё же вышел с Марией. Как она верно заметила: «я всегда была и буду первой». Для неё это было важно, но только сейчас я понял, насколько это существенно с точки зрения окружающих.

Именно с ней мне придётся выходить во время всех крупных официальных приёмов. С ней танцевать открывающие и закрывающие пары. С ней посещать другие страны и посольства. И конечно, если первый ребёнок будет от неё, именно он станет наследником империи. Казалось бы, небольшой, но очень важный нюанс.

Но это стоило того. Если верить словам Мальвины и матери, именно супруга добилась того, чтобы Ангелину рассматривали не как очередную провокацию в отношении Петра и обычную фаворитку, а именно претендентку в мои законные жёны. Чтобы этого добиться придётся ещё очень постараться, но начало положено.

Вполголоса переговариваясь с супругой, мы закончили обязательный танец, вполне довольные собой и друг другом. А затем я, пересилив себя, пригласил на танец Ингу. Обещание – не то, от чего можно отказаться. Даже если не рассматривать весь Северный Урал в качестве приданого. К тому же пусть у меня и не было влюблённости, в отношениях с девушкой нас связывала крепкая дружба и деловое партнёрство.

Забавно, наверное, рассуждать о подобном, когда тебе семнадцать. Когда гормоны бьют в голову, стоит оказаться в объятьях любимой девушки, и чтобы не сорваться, приходится их нейтрализовать, контролируя меридианы. Но если в моём случае всё было объяснимо, то у девушек просто произошло раннее взросление. Да и не так это мало, если подумать, особенно с их жизненным опытом.

Инга потеряла родителей и осталась с дедом, который воспитывал наследницу рода. Серьёзную, ответственную, тихую… к счастью, девушке хватало мозгов компенсировать свои внутренние проблемы и одновременно использовать полученные знания и связи для собственной выгоды. Но и о деле Рода она не забывала.

Мария, не знавшая материнской любви, воспитывавшаяся в постоянном окружении недоброжелательниц и получившая если не раздвоение личности, то сильное её искажение. Она могла кому-то мило улыбаться, одновременно втыкая ему нож в спину. Зато, живя в дворцовых интригах с самого рождения, в высшем свете она чувствовала себя как рыба в воде. И к моему огромному счастью я являлся тихой гаванью надежности и стабильности, которую она выбрала своим домом. Со мной супруга могла забыть о постоянной тревоге и быть сама собой.

Ангелина, единственная, кто не был обделён родительской любовью, но отняли у неё эту любовь и заботу с такой жуткой и откровенной жестокостью и цинизмом, что это не могло не сказаться на характере. И всё же во время третьего танца, когда я наконец сумел себе позволить пригласить девушку, нас обоих переполняло счастье.

Любые слова оказались ни к чему. Мы понимали друг друга по одним движениям и совершенно забылись в танце. И поняли, что мелодия закончилась только по громким аплодисментам, идущим со всех сторон. Забывшись, мы вышли в центр, и, кажется, гармония пересилила всё остальное.

– Ну, зато в высшем свете теперь будут обсуждать не нападение террористов, а личные предпочтения будущего императора, – с сарказмом заметила Мальвина, когда мы поднялись обратно на балкон. – Следующий танец мой.

– Договорились, – легко согласился я, и только после задумчивого взгляда императрицы понял, что мы с Ангелиной продолжаем держаться за руки.

– Ох, дети… – улыбнулась Екатерина. – Развлекайтесь! Молодость так скоротечна. Впрочем, хоть я ещё молода телом и душой, от внуков не откажусь.

– А формальное восхождение на престол? – удивлённо повернулась к ней Инга. – Разве наследник не должен появиться после?

– Всё зависит от точки зрения. Многим монархам приходилось ждать своей очереди на престолонаследие до глубокой старости. А некоторые и вовсе переживали своих детей, отдавая власть в руки внуков. Прошу прощения, дорогая, – тут же спохватившись, Екатерина положила ладонь на руку Инги. – Мне тоже очень не хватает твоего деда. Вот с кем бы я вышла на танец, несмотря на его возраст. Он был настоящим лордом и человеком чести.

– Вам, матушка, грех жаловаться на внимание кавалеров, – шутливо заявила Мальвина. – Кажется, внизу вас уже целая очередь дожидается.

– И в самом деле, – подняв бровь, взглянула вниз императрица-мать. – Ничего, пятнадцать минут ещё подождут.

С этими словами, словно нечаянно она обронила с балкона платок, к которому тут же потянулся десяток рук. Я с удивлением даже заметил схлестнувшиеся в воздухе конструкты. Кажется, господа шли на любые ухищрения, лишь бы раздобыть заветный предмет и получить повод первым подойти к императрице. А ведь там стояли не юнцы, а солидные мужчины.

– Подогреем слегка интерес, – улыбнулась, заметив оживление, Екатерина.

– А если достойному кандидату просто не повезёт? – удивлённо спросила Инга.

– Зачем мне неудачники? – пожала плечами императрица-мать.

Логика и в самом деле была железной. Не поспоришь. Вот только мимолётное сражение сложно было связать с удачей. В конце концов, платок поймало сразу двое, и в их руках уже появились проводящие клинки. Остальные мужчины тут же сделали шаг назад, освобождая площадку.

– А вот теперь, кажется, пора, – усмехнулась Екатерина. – Доченька, Ангелина, проводите меня вниз. Не спускаться же мне одной?

– Как прикажете, матушка, – без споров поднялась Мария. – Не развратничайте здесь без нас.

– Как вы можете такое говорить? – насупилась Инга, на что Ангелина лишь похлопала девушку по плечу.

– Мы ненадолго, не скучайте, – сказала рыжая, и Екатерина вышла с балкона.

– Она права, – заметил я, когда пауза слишком затянулась. – Наследники империй женились, рожали детей, и лишь под старость становились правителями. Мне это не грозит, но и ждать девять лет нет никакого смысла.

– Если таково будет твоё желание, – замявшись, проговорила Лугуй.

– А какое желание есть у тебя? – спросил я у девушки.

– Я же вижу, как ты на неё смотришь. На Ангелину. Даже мне понятно, что на меня ты так никогда не взглянешь, – со вздохом проговорила Инга. – Но я готова выполнить свой долг перед родом.

– Я спросил тебя вообще не об этом, – улыбнувшись, я взял ладонь девушки и накрыл её сверху. – Чего хочешь лично ты?

– Я? – Инга на мгновение запнулась, нахмурилась, и лишь затем взглянула на меня, став совершенно серьёзной. – Я хочу выйти за вас замуж, ваше высочество. А потом… родить детей…

– Хватит смущаться, – я улыбнулся и поднял её лицо за подбородок, так чтобы наши глаза встретились. – Если это твоё желание, то оно совершенно не противоречит моей воле. А вместе мы добьёмся куда большего, чем поодиночке.

– Смотри, я же говорила, их и на минуту оставлять нельзя, – с порога заявила Мальвина, уперев руки в бока.

– Может он так со всеми девушками, не только с нами? – наигранно-сокрушённо проговорила Ангелина. Но долго держать грустное лицо не смогла, и её губы вновь растянулись в счастливой улыбке. – Когда свадьба?

– СвадьБЫ, – поправила её Мальвина. – Вы должны пойти под венец до того, как это сделает Пётр с Ольгой. Они обручены, но не женаты, её права на имение и земли столь же спорны, что и твои, но так у тебя будет больше шансов. Впрочем, всё это завтра! А сегодня – давайте танцевать. Следующий танец мой. И только попробуй смотреть на меня менее влюблёнными глазами.

– Сделаю всё, что смогу, – усмехнулся я поднимаясь. – Но ничего не обещаю. Тут всё зависит от двоих…

– Дорогой, что-нибудь нужно? – осторожно приоткрыв дверь в кабинет, спросила Ольга. Несмотря на то что они были помолвлены и регулярно занимались сексом, она всё ещё боялась Петра и его законной супруги. Но сегодня произошло небывалое: после возвращения с бала Надежда сама послала её к мужу.

– Зайди, – приказал Пётр, с явной неприязнью. – Ты уже слышала, что произошло на балу?

– Да. Появилась какая-то самозванка, которую поддержала императрица, – пожав плечами, ответила Ольга.

– Самозванка? Если бы, – фыркнул Пётр, толкнув в её сторону включённый планшет. – Твой дядя Дмитрий был тем ещё идиотом. Мало того что член в штанах держать не умел, так ещё и пользовался весьма… прямыми и легко проверяемыми методами.

– Это что? Расследование? – нахмурившись, Ольга быстро пробежала глазами по тексту. – Изнасилование… убийство? Боже, зачем?

– Её мать была весьма привлекательна, в свои семнадцать лет. Да и дочь – не серая мышка, – усмехнулся Пётр, отворачиваясь к окну. – Скажу прямо: пока Долгорукие на нашей стороне, мы можем выиграть суд. Это будет непросто, учитывая, что документы уже стали достоянием общественности и тайной канцелярии, но возможно. Однако, если у тебя есть семейные архивы, доступ к дневникам дяди, и любая информация, которая может подтвердить эти факты – её нужно уничтожить.

– Если что-то и есть, то в особняке. – нахмурилась Ольга. – Я немедля попрошу слуг…

– Нет. Дело слишком важное, чтобы просто так доверить посторонним. Возьми охрану, доверенных лиц, и поезжай в особняк сама. – приказал Пётр. – После – доложишь о результатах. И помни, от этого зависит твоя жизнь. Успей первой.

– Рад, очень рад, что мы сумели найти точки соприкосновения! – улыбнулся мужчина, стоящий над телами десятка служителей тайной канцелярии.

Гриня, регентский секретарь, до этого зажатый службой разведки, сейчас находился в столь же плачевной ситуации, только загнал его этот жуткий человек, из рукавов которого выглядывали щупальца. Да полно те, человек ли он вообще?

– Если вы доставите меня к моим союзникам, в Варшаву, то получите всяческую поддержку. Не только от нашей ячейки, от всего мира! – настойчиво повторил секретарь. – Деньги, оружие, алмазы – всё, что вам нужно.

– О, поверьте, я очень люблю деньги. И от оружия не откажусь. – усмехнулся собеседник, наконец выходя в луч света, и секретарь с удивлением понял, что уже где-то видел это лицо. Он проходил по какому-то из дел, которым интересовался его бывший начальник. Вот только никак не мог вспомнить кто это…

– Если интересует – вы это получите, – как можно уверенней сказал Гриня.

– Даже не сомневаюсь. Но в первую очередь я бы хотел узнать об одном молодом человеке. О нашем с вами общем знакомом и его слабых местах. Не беспокойтесь, у нас один враг, – усмехнулся барон Сбажин.

– Раз так, я расскажу всё, что знаю, – окончательно придя в себя, сказал секретарь. – А после, когда я окажусь в безопасности, вы получите от меня все необходимые ресурсы для уничтожения императора.

– Значит, договорились! – протянул руку Сергей, и Грине потребовалось всего несколько секунд, чтобы перебороть неприязнь и страх перед щупальцами. У них общий враг, и он пойдёт на всё, чтобы сделать свою страну снова свободной и великой.

– Почему мы встречаемся только втроём? – спросила Вторая. – Разве решения по России не требуют полного собрания?

– Не в этот раз, – ответил с улыбкой первый. – Просто небольшое тактическое обсуждение, не требующее глобального вмешательства. Наш проект Прометей, перешёл в основную стадию, однако у нас нет там сторонников соответствующей местному царьку силы. Придётся вмешаться лично.

– Так пусть этим займётся седьмой, это же его зона ответственности, – фыркнув, посмотрела на старика Вторая.

– Не могу. Мы ещё не готовы к моему возвращению, – холодно ответил Седьмой.

– Значит, привезите бомбу! – женщине совершенно не хотелось опять отправляться в восточную Европу, особенно на малую родину, но она прекрасно понимала, к чему идёт разговор. – Второго очищения они не переживут!

– Не переживут, – согласно кивнул Первый. – Но тогда на месте их столицы образуется прорыв и новая зона. Всё, к чему мы стремимся – будет потеряно. Нет, уважаемая коллега. Это ваша зона ответственности, и вам придётся отправиться в Варшаву и разобраться на месте. Все ресурсы общества в вашем распоряжении.

– Все? – на всякий случай уточнила Вторая.

– В разумных пределах, естественно, – улыбнулся Первый. – Разрушать страну не стоит. Даже если у вас с ней связаны не лучшие воспоминания.

Глава 2

Вечер удался на славу, отдохнули так, что впору брать отпуск. Несмотря на то что все мои пары состояли из жены и фрейлин императрицы. И дебютантки, и дамы чуть старше, навязчиво маячили перед глазами. Но больше всего учудила её величество императрица-мать.

Словно стараясь переплюнуть знаменитую тёзку, в честь которой и получила имя, она кутила как безумная. Кавалеры выстраивались в очередь, дрались, случилось даже три дуэли за место на танец. К счастью, обошлось без смертоубийства. А совершенно неожиданным для меня лично результатом выходок Екатерины стало даже не то, что спать она ушла с двумя великими князьями, а то, что из-за её поведения остальные барышни тоже совершенно раскрепостились. В одиночестве никто не спал.

В том числе и я. И хотя Инга в последний момент всё же заняла гостевую комнату, часа в четыре утра она передумала. Ангелина, отстранявшаяся от меня на протяжении последнего месяца, полностью раскрылась, и мы слились в единое целое. И до утра всё было прекрасно. Жаль пробуждение вышло не самым приятным. Я собирался устроить девушкам холодный душ, чтобы объяснить глупость их действий втайне от меня, но судьба оказалась к ним, и ко мне, куда более жестока.

– Его высочество отдыхают, не положено, – раздался снизу настойчивый голос Василия. – Хотите что-то передать – отдайте мне.

– Никак нельзя, у меня приказ, – ответил другой, грубый и низкий голос.

– А ну, отойди в сторону, лакей! – чуть не заверещал третий. – Ты препятствуешь правосудию!

– У меня приказ, – снова заявил низкий голос. – Прошу пропустить.

– Не положено! – упрямо повторил Василий. – Стоять! Стоять, кому говорю!

– Чтобы я всякую чернь слушал?! – взвинтился истеричный голос.

Понимая, что поспать мне уже не дадут, а вымотавшиеся девушки не проснутся даже от выстрела пушки, я поднялся с постели и не умываясь, накинул на себя штаны и махровый халат. Судя по крикам, накал страстей возрастал, и мне совершенно не хотелось слышать этот ор.

– Стой, стрелять буду! – рявкнул Василий, а следом и в самом деле раздался выстрел.

– Ты… ТЫ! Посмел на меня руку поднять?! – взвился истеричный голос, и, выйдя на лестницу, я увидел, что принадлежит он парню лет двадцати-семи, в жандармской форме, но с гербом на лацкане. Правда, я его с первого взгляда определить не взялся, так что можно с уверенностью сказать – не великий князь. Остальное – пустяки.

Парень как раз закончил формировать ядро, и с гнусной ухмылкой отправил его в Василия. Базовый, не слишком маленький конструкт, но при этом летевший по хитрой дуговой траектории. Интересно, как он этого добился, и где научился подобному трюку. Не став дожидаться, пока снаряд прилетит в моего денщика и адъютанта, я сбил его собственным ядром, сжатым в два раза.

– Что, как? – нахмурился не ожидавший провала парень. Как только он заметил, что удар не достиг цели, тут же начал формировать новый.

– Кто безобразничает в моём доме? – спросил я, и подпрыгнувший от неожиданности истеричный кинул ядро, куда смог – в мою сторону. Но так криво, что мне даже уворачиваться не пришлось. Жаль, конечно, стену, в которой осталась глубокая выбоина, но…

– Нападать на цесаревича вздумал, холоп?! – рявкнул я, и парень аж присел. – За такое одно наказание – смерть!

– Ошибка! Ошибка вышла, ваше императорское величество! – рухнул истеричный на колени. – Не хотел, не велите казнить!

– Вчерашний генерал что-то подобное кричал, да только поздно было, – вспомнил я оборванного главу Преображенского полка. Судя по округлившимся глазам, парень тоже уже слышал о происшествии на балу, а потому начал биться об пол лбом, причитая и ревя навзрыд. Отвратительное зрелище.

– Убирайся с глаз моих вон, – скомандовал я, скинув истеричного прессом к самому крыльцу. – Что здесь творится? Где охрана?

– Доброе утро, ваше высочество, – поклонился Василий. – Боюсь, вся охрана занята во дворе.

– Чем это? – искренне удивился я и выглянул наружу. И в самом деле народу было столько, что машины с хорошо различимым гербом жандармерии перекрыли улицу. К слову, кроме обычных автомобилей там присутствовало множество боевой техники, даже пара орудий ПВО. Кто-то отнёсся к предстоящей операции серьёзно, но не подумал о последствиях такой демонстрации.

– Какого черта происходит? Отвечай, – спросил я у низкого мужчины, поперёк себя шире. Несмотря на преклонный возраст и некоторую обрюзглость, он выглядел довольно внушительно. Возможно, из-за ширины плечи и толщины рук. А может, потому что из-под полы его плаща торчал ствол крупнокалиберного автомата.

– Приветствую вас, ваше высочество, прошу прощение, что портим вам утро, – хмуро проговорил мужчина. – Я старший следователь центрального жандармского управления Евгений Добер, а это, его светлость Виталий Бульдер. У нас ордер на арест девицы Ангелины Лисичкиной.

– Вот как? И вы, два клоуна, тонкий и толстый, решили прийти ко мне в дом, прихватили с собой небольшое войско и посмели у меня что-то требовать? – чуть подняв бровь, спросил я. – А этот глист ещё и напасть на меня решил…

– Это была совершеннейшая случайность, ваше высочество. Никто и думать о подобном не смел, – нахмурившись, ответил старший сыщик.

– Случайность? Что-то многовато случайностей. Вначале вы приходите с армией. Затем атакуете меня в собственном доме. А в конце ещё и смеете заявлять, что княжна Меньшикова, по-вашему, какая-то там девица? – спросил я, недобро усмехнувшись.

– Не мы, ваше императорское высочество, мы лишь выполняли приказ. Вот, будьте добры, прочтите, – протянул бумагу сыщик, но взял её Василий.

– Здесь сказано, что по сведениям жандармерии, гражданка Лисичкина – самозванка, выдающая себя за княжну. Что само по себе есть преступление. Мало того, вчера, для скрытия улик против неё неизвестные сожгли особняк Меньшиковых вместе со всем его содержимым, – спокойно зачитал адъютант. – Девицу Лисичкину приказано доставить в главное здание жандармерии для допроса.

– Чья подпись? – уточнил я.

– Его сиятельства князя Долгорукого, – незамедлительно ответил Василий.

– Похоже, они решили, что все долги уже отдали. Ну что же… Как хорошо, что у нас по всему дому стоят камеры, как раз на случай покушения! – усмехнулся я. – Запись об этом уже к вечеру будет на всех каналах страны. А вы можете прощаться не только с пенсией, но и с титулами.

– Мы лишь выполняем приказ по защите закона, – устало, явно давно смирившись со своей участью, произнёс старший сыщик. – Вы должны знать, что своими действиями вы препятствуете правосудию и, возможно, укрываете опасную преступницу. А возможно, всё это гигантская ошибка. В любом случае, согласно протоколу, мы должны доставить девицу Лисичкину для дальнейшего выяснения ситуации в центральное отделение.

– Раз должны, значит, доставите. Но не раньше обеда, – решил я. – Сдайте оружие и можете дождаться меня в холле. Остальные пусть пойдут вон. Кого чужого найду на своей земле через пять минут, буду считать врагом. Со всеми вытекающими последствиями. Вы меня поняли?

– Как не понять, ваше императорское величество, – глухо ответил сыщик, и, откинув полы плаща, сдал оружие Василию.

Не знаю уж, что сказал длинный остальным, но через пять минут лужайка и дорога перед моим особняком очистилась от посторонних. Кажется, даже кошки и птицы предпочли покинуть опасный участок. Но торопиться, чтобы не заставлять следователя ждать, я не стал. Наоборот, ситуация представлялась крайне скверной, так что решил не действовать наугад, а собрать все варианты.

– Делами аристократов, особенно княжеского рода, занимается исключительно тайная канцелярия. У жандармерии нет на это никаких прав, – заявил Константин, когда закончил проверять документы. – Но учитывая, что именно в подделке происхождения её обвиняют, формально права у них есть.

– Даже если она связана со мной? – на всякий случай уточнил я.

– Вы не женаты, и даже не помолвлены, так что с точки зрения закона, даже оказывая ей протекцию, вы не можете вмешиваться напрямую, – спокойно сказал Багратион. – Однако это все разговоры в пользу бедных. Так как доказательства родства проверялись тайно, стоит их обнародовать, чтобы разрешить возможный конфликт. А до тех пор придётся сдаться жандармерии.

– Даже не подумаю, – покачал я головой. – Это явная подстава со стороны Петра, а значит, стоит ей оказаться без моей защиты, её попытаются отравить, убить или сделать ещё что-то такое, что выведет её из игры.

– Наши подозрения – не повод не выполнять закон, – покачал головой Константин. – Вы в первую очередь будущий государь, а значит, обязаны показывать гражданам пример.

– Не понимаю, о чём ваш спор, – чуть зевнув, проговорила Мальвина. – Ангелина – одарённая с подтверждённым восьмым рангом. А значит, должна проходить по протоколам тайной канцелярии. Это достаточное основание, чтобы здесь и сейчас отказать жандармам. Их приказ явно преступен.

– Отец не станет поддерживать Долгоруких или Петра, но попробует обернуть это в свою пользу, – предположил Багратион-младший. – Думаю, будет настаивать о переходе в его подчинение гвардии и собственной безопасности. А они находятся под контролем Екатерины. Императрица их никогда не отдаст.

– Можно пойти ещё одним путём. Ангелина же получила при выпуске из училища младшее офицерское звание, и формально всё ещё находится на службе? – уточнила Инга. – Значит, можно обратиться в военную прокуратуру, которая подчиняется Суворовым, а не Долгоруким.

– Там дело могут перехватить Нарышкины, но это всё равно выиграет нам кучу времени, – задумчиво проговорил я. – Да, так и сделаем! Пусть бегают по кругу, а мы пока подготовимся. Василий, пригласи к нам господина Добера.

– Слушаюсь, – с улыбкой кивнул адъютант и через пару минут вернулся с грузным сыщиком.

– Тщательно изучив документы, мы нашли в них несколько важных ошибок, – сказал Константин, встав напротив жандарма. – Здесь указано арестовать и доставить до выяснения обстоятельств девицу Лисичкину, верно?

– Так точно, – не стал спорить сыщик.

– Вот только девиц Лисичкиных здесь нет. Есть её высокоблагородие Ангелина Лисичкина, одарённая подтверждённого восьмого ранга, – с улыбкой ответил Багратион, продемонстрировав документы Ангелины, полученные после поступления в высшую военную академию. – Есть ли у вас ордер на арест дарников такого ранга?

– Никак нет, – сверившись с документами, ответил сыщик. Кажется, даже с некоторым облегчением.

– В таком случае советую вам вернуться в отделение и написать о текущем несоответствии рапорт, – всё так же вежливо улыбаясь, сказал Константин. – Передадите дело тайной канцелярии, они проверят всё и выпишут свой ордер. А там уже пусть сами голову ломают, как будут связываться с императорской четой. И вы окажетесь не внакладе, и закон соблюдён и в букве, и в духе.

– Спасибо, ваше сиятельство, вы полностью правы, – улыбнулся сыщик. – Могу я забрать свои бумаги?

– Ваши, безусловно. Вот ваше удостоверение и права. Что же насчёт приказа – он останется у нас, в качестве вещественного доказательства, – ответил Константин, возвращая часть документов. – Более мы вас не задерживаем. Всего доброго.

– Ещё раз спасибо, за то, что помогли разобраться в ситуации, – умудряясь одновременно хмуриться и извиняясь улыбаться ответил сыщик, и вскоре Василий выпроводил его восвояси.

– Не думала я, что отец пойдёт на такую откровенную подлость, – поджав губы, проговорила Мальвина. – Он же должен понимать, что мы такое просто так не оставим?

– Естественно. И вполне возможно, что его просто подставляют, стремясь посильней столкнуть нас лбами, – подумав, согласился я. – Только вот твой папенька, перина ему стекловатой, и без посторонней помощи вполне справляется с образом грозного и воинственного тирана.

– Кто бы говорил. «Кто не уберётся через пять минут – того я обезглавлю», – передразнила меня Мальвина. – Надо всё тщательно проверить. Слишком явная провокация. Да и техники такой у жандармерии совсем недавно не было.

– Зато была у тайной канцелярии, – кивнул Багратион. – Как бы то ни было, мы должны тщательно подготовиться ко всем вариантам. И к тому, что это провокация, и к тому, что это лишь начало полномасштабной атаки.

– Если они объявят нам юридическую и подпольную войну, то станут нападать на наши предприятия, – сказала Инга. – Нужно будет временно усилить их безопасность. Возможно нанять ещё охрану.

– Не стоит. У нас сейчас достаточно одарённых, которым требуется практика, – решил я. – Отправим их малыми группами, по одному взводу на завод. Заодно потренируются и отработают координацию.

– Нужно выяснить подлинность документов, так что я сделаю копии и съезжу в центральное отделение, – сказал Багратион. – На случай если это все же не они, стоит пока оставаться дома, чтобы не вызывать лишних подозрений.

– А как насчёт сгоревшего особняка? – поинтересовалась Ангелина.

– Там был настоящий дворец, не хуже этого, – мечтательно вздохнула Мальвина. – Будет очень жаль, если он сгорел дотла.

– Да я не об этом. Если правда и его сожгли, то не просто же так, нам в назидание? – пояснила Ангела. – Денег, конечно, жалко, но мы же не граф Рублёв, должны думать не только об обогащении.

– Могли устранять следы, попытки разом уничтожить что-то, что могло сыграть против нас, – задумчиво проговорил я. – Если это так, то мне хотелось бы посмотреть на руины своими глазами. Возможно, я сумею найти или увидеть что-то, что остальные пропустили.

– Хорошая идея, ваше высочество. Но прежде – свяжитесь с его сиятельством Мирославом. Подстраховка в виде военной полиции нам не помешает, – посоветовал Багратион, и мы дружно сели за коммуникаторы. Одни выясняли ситуацию с особняком, другие разбирали документы, ну а я звонил приёмному деду.

– Боюсь, ситуация несколько сложнее, чем отфутболивание документов между ведомствами, – выслушав мою историю, сказал Мирослав. – Петроград – вотчина северного флота. А его адмиралом является Нарышкин. Можно приписать ваш фрегат к одной из наших флотилий, но это невозможно провести задним числом.

– Значит, сделайте это сегодня, – попросил я. – Всё необходимое я пришлю с курьером, если нужно будет моё присутствие – прилечу сам.

– Не стоит беспокоиться, уверен, мы справимся и с одними документами. Перешлю заполняемую форму, вернёте в трёх экземплярах, заполненную и подписанную, – сказал Мирослав. – После этого шанс, что Ангелина попадёт в застенки карцера северного флота будут минимальны. Но на вашем месте я бы всерьёз подумал – зачем такое делать. Ведь документы о расследовании и родстве вчера были высланы всем.

– В смысле всем? – удивился я. – Что, вообще?

– Нет, конечно, только великим родам и министрам. Но круг лиц достаточно обширен. Быстро такое не замять, – ответил Суворов. – К слову, наследной княгине Ангелине Меньшиковой придётся несладко. Подробностей там много, и они не самые приятные, и со стороны Меньшиковых, и с её собственной. Я перешлю, чтобы ознакомились.

– Благодарю, – чуть напрягшись, ответил я. Ну а когда документы пришли, стало совсем не весело. На двадцати страницах доклада о расследовании истинного родства Ангелину то и дело называли безродной, чёрной, сиротой и многое другое, чётко заставляя прочитавшего сей опус воспринимать девушку не как жертву, а словно опасное животное.

– Это нас так императрица поддерживает? – ошарашенно проговорил я.

– Тоже, скорее всего, вброс, – преположила Мальвина, отодвигая документы. – Но этот, в отличие от предыдущего, подготовлен лучше и профессиональней. Если изначально не знать, что Ангелина – жертва, можно посчитать, что она сама виновата во всём произошедшем. Так или иначе, против нас начали полномасштабную политическую войну. Ведь жениться на простушке ты не можешь. Особенно запятнавшей себя такими связями.

– Не было ничего такого! – с обидой произнесла Ангелина, отбросив прочь планшет с сообщением. – Я тут словно шлюха, которая ложилась под каждого, кто мог мне на пути помочь. Буквально отдававшаяся за яблоко в приюте!

– Не убить, так лишить титула. А если даже и с этим не выйдет – испортить репутацию так, чтобы брак стал просто невозможен, – покачала головой Мария, откладывая последний лист. – Пожалуй, к такому я и в самом деле не была готова. Это уже как-то перебор.

– И что теперь? Кричать, что я не такая и оправдываться? – с трудом сдерживая слёзы, проговорила Ангелина. – Не стану! Пусть они сдохнут, но я не такая!

– Ну хоть гордости хватает, уже хорошо, – усмехнулась Мальвина. – В такой ситуации нельзя идти на попятную или показывать слабость – сожрут с потрохами. Наоборот, нужно переходить в контрнаступление, сдвинуть внимание с нас, на наших противников… и начать можно с Ольги. Дважды невесты, и ни разу не жены. Да, думаю, может получиться неплохой слух.

– Одними слухами проблему не решить, – поднявшись с кресла, сказал я. – Девушки, оставайтесь в особняке и никуда не отлучайтесь. Пока меня нет, пусть все будут в повышенной боевой готовности.

– Возьмёшь с собой Тарана и Макса? – уточнила Мальвина.

– Нет, после вчерашнего стало ясно, что они мне только помешают. Я полечу на «Фениксе», моём артиллерийском катере. – принял я решение. – У него в случае чего и бронирование есть, и необходимая огневая мощь.

– На официальные приёмы – в штурмовом шлюпе. На прогулки – в артиллерийском катере. А на государственные визиты на чём? На фрегате или линкоре? – с едкой ухмылкой спросила Мальвина.

– У каждого есть свои недостатки, – пожал я плечами. – У меня – страсть к военной технике. Всё! Будет какая-нибудь информация, звоните! Василий, составишь мне компанию в качестве второго пилота?

– Конечно, ваше высочество, – чуть склонившись, ответил воспитатель. – Только документы возьму и в лётный костюм переоденусь. А то мало ли, пригодится…

Глава 3

Только после нескольких месяцев простоя и регулярного пилотирования штурмового шлюпа я понял, насколько манёвренней и удобней в управлении мой артиллерийский катер. Или по-простому – истребитель. Пилотировать его было одно удовольствие. Машина мгновенно отзывалась на каждое прикосновение штурвала и давала такое ускорение, что земля под нами превращалась в смазанное пятно.

Я так увлёкся, что на протяжении часа просто летал за городом, правда, в одиночестве мне это удалось делать лишь пять минут, после этого нас запеленговали, и гарнизон Петрограда отправил два корабля поддержки, которые должны были снять все вопросы из серии «что за псих летает над пригородами, выделывая мёртвые петли и бочки?». Но офицеры выдались из спокойных и не стали мне мешать.

Вытянув штурвал на себя, я заставил шлюп взмыть в небеса. Перегрузка вдавила меня в кресло, кровь зашумела в ушах, а нос заложило. Организм отчаянно сопротивлялся неестественному положению вверх тормашками, требуя, чтобы его вернули на место. И вознаградил меня дозой эндорфина.

– Ты как там? – запоздало спросил я оглянувшись.

– В полном порядке, – ответил с придыханием Василий. – Но в следующий раз возьмите кого-нибудь помоложе.

– Как приземлимся – я тебя пролечу, – усмехнулся я, выходя на курс. – «Феникс» ведомым, иду на посадку.

– Слышим вас отчётливо, «Феникс», доведём вас до приземления. Раньше отпустить не можем, приказ, – ответил в наушнике пилот одного из сопровождающих нас катеров. В отличие от меня кульбиты в воздухе они не выписывали, но и не мешали, держась на почтительном расстоянии.

– Понял, возражений нет, – с лёгкостью согласился я, начиная постепенно снижаться. Внизу, под облаками, была обычная для начала ноября Петроградская хмарь и мразь из снега с дождём, но даже они не могли спрятать ухоженный лесопарк, где ёлочки были рассажены рядами. В центре всего этого великолепия стоял трёхэтажный особняк и несколько домов для прислуги, скрытых частыми деревьями. – Мы точно по адресу? Что-то я пожарища не наблюдаю.

– Точно, но я проверю, – проговорил штурман, пока я заставил истребитель зависнуть в нескольких сотнях метров над землёй. – Это он.

– Что-то здесь не так, – я задумчиво посмотрел на здание, затем на летящие рядом с нами катера. – Господа, не против составить нам компанию?

– Боюсь, у нас чёткий приказ, сопровождаем только в воздухе, – с явным сожалением ответил ведомый.

– Принято, – сказал я, отключившись, и думал, как поступить дальше, но в этот момент загорелась лампочка связи на коммуникаторе. – Слушаю!

– Не летите туда! – услышал я возмущённый вопль Мальвины. – Вы же ещё не прилетели? Скажи, что ещё нет!

– Прямо сейчас мы висим над совершенно целым особняком Меньшиковых, – ответил я супруге. – В чём дело? Объясни спокойно.

– Давайте я, – произнёс Багратион и переключил на громкую связь. – Нам удалось опознать одного из сыщиков. Того – нервного. Это единственный сын княжны Балконской, до сих пор числящийся императорским гвардейцем и канцелярским советником. Очевидно, по протекции матери, но это не так важно. Это была явная провокация, которая не удалась.

– Он напал на меня в моём же доме. Какая провокация? – нахмурился я. – При таких же условиях мы вчера толпу гвардейцев превратили в фарш.

– Дорогой, ты ведь шутишь? – удивлённо спросила Мальвина. – Одно дело – убить в бою, и совсем другое – безоружного, ползающего перед тобой на коленях и извиняющегося. Такого тебе высшее общество не просило бы никогда.

– К тому же он единственный ребёнок в роду и наследник, – ответил Багратион. – Если бы его убили – это стало бы существенным сигналом для всего дворянского и боярского собрания.

– А что по старшему? – уточнил я.

– Совпадений нет, пока ищем. Вполне может быть, что это кто-то из личных служителей и адъютантов. А вот жандармы были самые настоящие, только выезжали на ориентировку, что террористы проникли в дом цесаревича. У подставных лиц были все официальные бумаги, которые предоставили и нам, – отчитался Константин. – Балконского пока не задержали, но соваться вам в особняк Меньшиковых точно не стоит.

– Он совершенно целый, так что даже не знаю, зачем нам так откровенно врали, – задумчиво проговорил я. – Хорошо. «Феникс» ведомым: остановку делать не будем, возвращаемся прежним курсом, но без выкрутасов.

– Приняли, «Феникс». Следуем за вами, – тут же ответил пилот одного из катеров, и мы начали постепенный взлёт. А в следующее мгновение окна левого крыла особняка вспыхнули и наружу вырвались языки пламени. – Фиксирую взрыв! Внимание! Фиксирую взрыв! Боевая тревога!

– Какого чёрта… – нахмурившись посмотрел я вниз. – Кажется, эти уроды хотели устроить очередное покушение, а потом на нас же и списать. Ведомые приём! Прошу зафиксировать, что с нашей стороны никаких противоправных действий не совершалось. Я буду свидетельствовать за вас, вы за меня.

– У нас ведётся полная видеофиксация, «Феникс», но спасибо за предложение, – ответил пилот. – Нужно вызвать экстренные службы и уведомить командование.

– Займитесь этим, а мы посмотрим, не нужна ли помощь пострадавшим, – сказал я, направляя истребитель к особняку. – Про видеофиксацию они здорово придумали. Василий, у нас есть чем сделать съёмку?

– Камеры на коммуникаторе должно хватить, – ответил адъютант, и, проверив устройство, я стал снижаться. К тому моменту как корабль сел, из особняка начала выбегать прислуга, какие-то люди… может, гости? Отвлекаться на тех, кто мог спасти себя сам, я не стал, сразу перекрыл выход огню конструктом, а затем поднял себя прессом на уровень горящих окон.

– Похоже, библиотека. Только почему пожарная сигнализация не работает? – спросил Василий, хотя мне лично ответ был очевиден.

– Потому что отключили. И подожгли. Но с тем «как» пусть следователи разбираются, а нам нужно это просто прекратить, – проговорил я, перекрывая огонь ещё и со второй стороны – блокируя щитом двери. В результате пожар оказался зажат в коробку и начал быстро тухнуть, задыхаясь.

И когда начало казаться, что я справился, чувство опасности впилось шилом в виски, заставив закрыться сплошной сферой. В ту же секунду остальное крыло особняка взлетело на воздух. Столбы огня ударили на несколько метров, опалив нас и пройдя ударной волной по внутренностям. Тысячи осколков зависли в воздухе, застряв в щитах. Несколько секунд ничего не было видно из-за бушующего вокруг огня, а когда я вылетел вместе с Василием из пожарища, стало понятно, что спасать нечего.

Взрывами у здания снесло крышу, балки провалились, обрушив верхние этажи до самого подвала, и сквозь образовавшиеся дыры пробивалось бушующее пламя, испарявшее снег с дождём задолго до того, как первая снежинка коснётся пожарища. Оказавшись на безопасном расстоянии, я снял щит и отряхнул китель. В воздухе стоял устойчивый запах гари и какой-то химии.

– Напалм, – принюхавшись, сказал Василий. – Не пожалели на нас взрывчатки, сволочи. Поди, те же бочки, что вы во дворце нашли.

– Если это так, то круг подозреваемых сильно сузится, – коротко бросил я и отправил видео Константину. – Свяжись с отцом, похоже, нас собирались убить, опять.

– Прошу прощения, ваше высочество… но я хотел бы решить это дело сам, – чуть запнувшись, проговорил Константин. – Я прибуду со своими помощниками через пятнадцать минут. Может, быстрей.

– Только не за счёт моей жизни. Если не справишься за сутки – привлекай всех, – ответил я, чуть нахмурившись. Только конфликта с тайной канцелярией мне сейчас не хватало. – Эй, человек! Из особняка всех вывели?

– Что? – мужчина в чёрном фраке ошалело посмотрел на меня. Похоже, ни он, ни остальные не были в курсе происходящего. Пришлось активировать третий глаз, чтобы рассмотреть, что же происходит в пламени. Несколько минут потратил на то, чтобы убедиться – живых не осталось. А к тому времени как с гудящими сиренами приехали пожарные машины, тушить было уже нечего.

Жандармерия и штурмовой шлюп с Тараном и группой поддержки прибыли почти одновременно, так что всё общение с офицерами взял на себя Константин, предоставивший запись происходящего с момента нашего снижения. Два взрыва в одном месте, да ещё таких эффектных и последовательных – это даже не теракт, это именно покушение на меня. Остаётся вопрос: кто и зачем?

– Мы с жандармами всё для себя прояснили, – проговорил Багратион, подходя ко мне. – Расследование будет совместным. Я уже поставил в известность их начальство, вплоть до министра Долгорукого. Ни у кого возражений не возникло.

– Ещё бы они возникли, особенно в свете объявления Ангелины Меньшиковой, – усмехнулся я. – Какие следующие действия? От меня что-то требуется?

– Нет, ваше высочество, мы полностью контролируем ситуацию и со всем разберёмся сами, – ответил Багратион, и я с удовольствием ему поверил. Вмешавшись, я уже немало подставился, а уж если задерживаться дольше… я уже заметил неприметный фургон теленовостей, появившийся чуть ли не одновременно с пожарными.

– Репортёры, – кивнул я в сторону людей за забором. – Либо использовать, либо отобрать материалы и скрываться. Третьего не дано.

– Тогда использовать. Они могут вещать прямо в эфир, – заметил Константин. – Я разберусь, а вас с такого расстояния могут и не узнать.

– Хорошо. Не будем мешать тебе работать, – ответил я, запрыгнув в кабину истребителя. Улетать прямо сейчас не стоило, но и оставлять всё на самотёк я не собирался. Константин хоть и присягнул мне, и был доверенным лицом, но я должен знать, что он говорит и как поступает. Если вдруг он переметнётся…

– Возвращаемся? – спросил Василий, чуть не оглушив меня.

– Нет. Помолчи, пожалуйста, мне надо сосредоточиться, – поморщившись, ответил я, и вновь максимально усилил слух.

– Жанна Ириске, седьмой канал, разрешите взять интервью? – набросилась на Константина девушка.

– Приятно познакомиться, барышня. Моё сиятельство Константин Леонидович Багратион, служба имперской безопасности, – поприветствовал девушку Константин, и улыбка на её лице тут же приобрела совсем другой оттенок. Из заинтересованной она стала вежливо-выхолощенной.

– Огромная честь быть вам представленной, ваше сиятельство, – поклонившись, сказала она. – Могу я задать пару вопросов?

– К вашей радости спешу сообщить, что записи не будут изъяты, – вместо ответа на вопрос сказал Багратион. – Больше того, в нашем распоряжении есть кадры с воздуха, и мы можем дать вам эксклюзив, если вы предоставите для простора все материалы, которые у вас есть. С какого времени вы здесь присутствовали?

– Мы только подъехали, ваше сиятельство, вместе с пожарными машинами, – вежливо улыбаясь, ответила девушка.

– То-то у вас под машиной снег совсем растаял, хотя рядом на дороге остался. Вы здесь стоите, по крайней мере, несколько часов, – улыбаясь ответил Багратион. – Я вас ни в чём не обвиняю, но, скорее всего, вас позвали на съёмки те же лица, что устроили теракты против его императорского высочества и его семьи. Передайте контакты, и у вас будет такой эксклюзив, которого нет ни у одного репортёра.

– Я прошу прощения, ваше высочество, но я совершенно не понимаю, о чём речь. – хоть улыбка и вышла кривой, но девушка по-прежнему старательно держала маску вежливости. – Мы приехали…

– Интервью с будущей супругой императора… – лукаво улыбнувшись, проговорил Константин, и из девушки будто стержень выдернули.

– Три часа назад мне пришло сообщение от неизвестного, – тут же затараторила она. – Никакой конкретики, вот оно, можете убедиться. Сказали, что у загородного особняка Меньшиковых будет происходить нечто интересное.

– Номер не определился, но мы всё равно вынуждены изъять ваш коммуникатор для исследования. Естественно, вы получите его назад, или, если желаете, мы заменим его полуторной компенсацией деньгами. – сказал Константин, положив коммуникаторов нагрудный карман. Девушка прикусила нижнюю губу, но от резких реплик сдержалась.

– Когда я смогу провести интервью? – спросила она вместо этого.

– Как только будет определена дата венчания. До официального сообщения из дворца, естественно, никакой информации просочиться не должно, но ваше интервью станет первым, – всё также вежливо произнёс Багратион. – Ну или последним в вашей карьере, но тут уже решать вам.

– Ваше сиятельство, вы сказали, что состоите собственной службе безопасности, но какое отношение она имеет к происходящему? – спросила репортёр, когда Константин уже собирался уходить.

– Самое непосредственное, мы расследуем вчерашнее покушение и, кажется, напали на след террористов, устроивших всё это, – подумав, ответил Багратион. – Кто-то решил избавиться от правительства, когда страна находится на грани новой войны, даже не закончив битву с Персией. И очень возможно, что именно он отправил вам наводку.

– Выходит, у вас пока нет конкретных подозреваемых? – тут же нашлась женщина. – Кто это?

– Мы не станем раскрывать информацию, непосредственно касающуюся расследования, у вас её и так достаточно для сенсации. Главное – не делайте глупостей, чтобы не остаться в дураках, – подбодрил её Константин. – Террористы, кроме прямой угрозы, хотели привлечь к своим действиям максимум внимания, так что не дайте им добиться своей цели. До публикации пришлите материал на согласование, а мы попробуем добавить вам фактов, чтобы сенсация была у вас в кармане.

– Я… хорошо, ваше сиятельство, я так и сделаю, – расплывшись в улыбке, проговорила журналистка, взяв из рук Багратиона карточку.

– Всего доброго, – Константин попрощался с репортёром и вернулся на пожарище, где его сотрудники вовсю шныряли вслед за спасателями, восстанавливая картину разрушений.

– Уверен, что она не поддастся на соблазн выложить всё как есть? – уточнил я, дождавшись, пока Багратион подойдёт к истребителю.

– Светская хроника – вершина карьеры журналиста. Она от такой подачки не откажется ни за что, – усмехнулся Багратион. – К тому же Ангелине всё равно придётся отказаться от роли ведущей, не может будущая жена императора заниматься столь низкой работой.

– Она ей уже занималась, так что бросать на полдороги – глупость. Её лицо узнаваемо, а новости Солдатской правды ждут сотни тысяч людей по всей империи, – возразил я. – Скорее нужно постараться, чтобы не сломать формат. Привлечь других ведущих и сделать передачу не одного лица, а нескольких.

– Тогда лучше кандидата, чем Татьяна Кренделева, нам не найти, – ответил он.

– Кого? – чуть нахмурился я, отчаянно пытаясь вспомнить кто это вообще.

– Журналистка второго и седьмого каналов, которая пару месяцев назад помогла вам организовать всеобщую информационную войну против ордена Асклепия, – напомнил Константин. – У неё уже есть узнаваемое лицо, она компетентна, настроена на сотрудничество и достаточно лояльна.

– Пока не готов это обсуждать. Формат нужно проработать, – ответил я, немного подумав. – Что насчёт коммуникатора журналистки?

– Скорее всего, ничего не даст, но проверить всё равно не помешает, как сообщение, так и переписку с другими людьми, – пожал плечами Константин. – В деле безопасности личной тайны быть не может. А произошедшее – явно теракт, второй за два дня. Что само по себе перебор. Террористы так не работают. Кто-то умный и влиятельный сумел их сдержать, организовать логистику и коммуникацию…

– Хочешь сказать, что это и не террористы вовсе? – уточнил я.

– Слишком сложно для эмоционально вовлечённых и неуравновешенных людей, которые обычно в подобном замешены, – покачал головой Багратион. – Боюсь, тут скорее действия враждебной разведки… или нашей собственной под неё косящей.

– Ты настолько не хочешь доверять своему отцу, что готов выставить против него обвинение? – я в удивлении поднял брови.

– Он… не могу сказать, что хороший человек. Но большой патриот, и ни перед чем не остановится, – проговорил Константин, чуть задумавшись. – Вопрос только в том, сумел ли он смириться с потерей нашего потенциального суверенитета.

– Опасные слова, – покачал я головой. – Если глава тайной канцелярии воюет против государства…

– Я такого не говорил, – встрепенулся Багратион. – Но всё это слишком похоже на действия именно его конторы. Не военных, не террористов… в общем, я пока не стану отвергать никакие варианты. Нужно провести хотя бы начальное расследование, прежде чем станет ясно, что к чему. Не стоит торопиться.

– Ольга Меньшикова может быть к этому причастна? – спросил я, кивнув на особняк. – Могла она распорядиться всё здесь взорвать? Например, чтобы скрыть какие-то улики или избавиться от доказательств.

– Возможно. Но если в доме и в самом деле что-то есть, пожаром этого не уничтожить. Закрытая книга, вопреки всеобщему мнению, очень плохо горит. Пожар вы пригасили, а кристаллы памяти и вовсе почти не подвержены пламени, – заметил Константин. – Если там что-то есть, то мои люди это найдут. А сейчас, прошу прощения, мне нужно заняться делом.

– Конечно. Не отвлекаю, – кивнул я и забрался обратно в кабину. Но когда уже пристегнулся и собирался улетать, заметил кое-что странное. Отголоски ауры на том месте, где её быть не должно. На первом этаже, в районе пожарища. Нацепив шлем, чтобы не бравировать собственной личностью. Я выпрыгнул из кабины и направился прямо к пепелищу. Заметивший это Багратион нахмурился и, отдав пару приказов, присоединился.

– В чём дело? Что-то заметили? – спросил он, шагая рядом.

– Может быть кто-то выжил во время взрыва, – ответил я, стараясь не вдаваться в подробности. – Слуг уже опросили? Собрали вместе?

– Пока в процессе. Если кто-то и потерялся, мы об этом узнаем только через несколько часов, – произнёс Константин. – Где нужно копать?

– Нигде не нужно, я сам справлюсь, – сказал я, аккуратно снимая несколько плит прессом. Мощности моих конструктов вполне хватало, чтобы удержать тройку тонн веса, правда, тут речь шла не об одномоментном удержании снаряда, а о постоянной нагрузке, так что пришлось напрячься, но я справился, постоянно подпитывая пресс энергией. Слой за слоем, расчищая руины, я наконец почти добрался до источника ауры, вот только наткнулся на побитую плитку.

– Похоже, это была хозяйская кухня. Может, ошиблись с местом? – спросил Константин, но я лишь нахмурился и подошёл ближе.

– Есть кто живой?! – громнко позвал я. – Отзовись!

Через секунду снизу раздался едва различимый крик и стук. Даже обрывки слов разобрать оказалось невозможно. Но одно стало понятно: там есть кто-то живой. Не сомневаясь больше ни секунды, я активировал доставшийся мне ещё от ведьмы клинок, превратившийся за время обучения из набалдашника кастета в полноценный меч, и влив в него прану, аккуратно вскрыл пол.

Каково же было моё удивление, когда, откинув прессом бетонную плиту, я увидел стоящего в белом халате мужчину. Он закашлялся от опускавшейся пыли и отчаянно замахал ладонями, пытаясь её отогнать. Но ещё больше меня поразил уходящий куда-то вниз хорошо освещённый бетонный коридор.

– Кажется, мы только что откопали золотую жилу, – я усмехнулся и спрыгнул вниз. – Зови своих спецов. И Тарана со штурмовиками. Надо всё проверить.

– Ты что лепечешь, болезный? – не веря своим ушам, проговорил Хозяин.

– Клиента даже не поцарапало, – хмуро ответил отчитывающийся мужчина. – Хотя мы поставили всё, как вы сказали, и выждали. Он конструктом закрылся.

– На таком расстоянии? – не веря проговорил Хозяин. – Ладно, уроды криворукие, валите прочь с глаз моих и залягте на дно где-нибудь на месяц. Кормёжкой и бабами я вас обеспечу.

– Это хорошо, – переглянувшись, заулыбались исполнители, они вышли гурьбой в небольшой складской коридорчик и пошли по направлению к докам. – Ну вот, а вы говорили, мужики. Непыльная работёнка, тридцать бочек перетаскать и кнопку нажать когда надо.

– Погоди, Семёныч! – вдруг окликнул его один из подельников. – А как хозяин узнает, где мы решили укрыться? Или у тебя его номер есть?

– Балда ты, такие вопросы по общей связи не решаются, – отмахнулся бригадир, но тут же задумался. А ведь мужик-то прав, этот момент они не уточняли. Но стоило ему развернуться и решительно направиться назад, как в дальнем конце едва освещённого коридора вспыхнули несколько искр, идущих по стенам.

– Ложись! – крикнул служилый Семёныч.

– Чего? – бригадир развернулся на крик, и в следующую секунду боль пронзила его посредине груди, рухнув на пол, он несколько мгновений пытался понять, почему не может вдохнуть и не чувствует ног, но дотянувшиеся до грудины дрожащие пальцы погрузились в тёплую жижу. Кровь?

– Живучий, – усмехнулся Хозяин, прессом размозжив голову бригадиру. Последний выживший, неизвестно как оказавшийся среди бывших уголовников и шахтеров-взрывотехников военный отчаянно бежал, петляя между грузовыми контейнерами. Но лишние свидетели были Хозяину ни к чему, а потому один из кранов внезапно накренился, стальной трос лопнул, и транспортный контейнер рухнул прямо на орущего Семёныча, оставив от того лишь кровавую лужу.

Единственные свидетели, которые никому не расскажут правду – мертвы. И никакие обещания, клятвы на собственных детях или могиле матери не переплюнут этого факта. А Хозяин любил делать всё основательно.

– Пан Малюшин? – на родном польском поприветствовал его встречающий мужчина. Григорий отряхнул ещё вчера шикарный костюм. Сидение в трюме с мукой и крупами даже за столь короткий срок сумело ему порядком надоесть.

– Можете называть меня истинным именем, Григорий Полисудный, – сказал он, выпрямившись и подав руку встречающему. – Давайте поскорее уберёмся отсюда.

– Не извольте беспокоиться, пан, – ухмыльнулся мужчина. – В этой местности суда не проверяют, а охранка работает лишь в городах. И с вашим акцентом сейчас в Варшаве лучше не появляться.

– И где же я тогда смогу встретиться с сеймом? – удивлённо посмотрел на него Георгий.

– С сеймом? – переспросил собеседник. – Пане шутит? В ближайшие месяцы все участники будут под тщательным присмотром. Но вы не беспокойтесь, с вами хочет встретиться одна дама. Вначале, конечно, стоит привести себя в порядок и переодеться из этого имперского рванья…

– У дамы есть имя? – на всякий случай поинтересовался бывший секретарь.

– Мне этого неизвестно, – пожал плечами встречающий. – Говорят, её называют Второй.

Глава 4

– Какая интересная встреча, – проговорил я, глядя на мужчину. – Вы, собственно, кто будете?

– А вы кто? Что происходит? – оглядываясь на пожарище, спросил не то учёный, не то врач. По крайней мере, одежда его говорила именно о таких профессиях. Да и лицо, немного исхудалое, но интеллигентное, очки и тонкие, не приспособленные к грубой работе пальцы. Всё сходилось.

– Чисто! – крикнул Таран, спустившийся в бетонный коридор. – Несколько комнат, какое-то лабораторное оборудование и жилое помещение. На двоих. Но больше никого нет.

– Займитесь копированием данных и сканированием кристаллов памяти, – приказал своим слугам Константин. – Чтобы ничего не пропало.

– Постойте! – встрепенулся мужчина, – Там нельзя ничего трогать! Вы можете испортить все образцы!

– Не беспокойтесь, мои люди – профессионалы, – успокоил его Багратион, но меня это, наоборот, нервировало. Всё же я привык к тому, что вокруг меня только МОИ люди, а тут появляются ещё чьи-то. С другой стороны, хоть я и знал всех из первой полусотни по именам, из набранных новичков запомнил хорошо, если треть… вертикаль управления выстраивалась как-то само собой, и может это даже не плохо.

– Послушайте, вам туда нельзя! – словно опомнившись, закричал мужчина, когда сотрудники собственной безопасности один за другим пробежали мимо него. – Стойте! Меня же за это убьют!

– Кто именно грозился вас убить? – спросил я, но мужчина умоляюще смотрел на Константина, вероятно, не воспринимая меня всерьёз. Ну да, особенности возраста, даже выгляди я на двадцать пять, сейчас без грима и вхождения в роль весельчака, Константин казался чуть ли не в полтора раза старше.

– Вам задали вопрос, – кивнув в мою сторону, сказал Багратион, видимо, уловив мою досаду или просто сообразив, что так будет лучше. – Кто угрожал вам смертью?

– Мне нужно… мне нужно, да пустите же! – мужчина дёрнулся в направлении открытой двери, но напоролся на поставленный мною пресс. – Вы не понимаете! Я… это моя вина! Если они узнают, что я… пустите немедленно!

– Скажите толком, кто вам угрожает и в чём дело? – рявкнул Багратион, отчего мужчина лишь сильнее забил кулаками по конструкту. Пришлось зажать его между двумя прессами, чтобы обездвижить.

– Это вынужденная мера, не дёргайтесь, – приказал я и, обхватив пальцами его голову, начал менять потоки праны. Несколько секунд, и мужчина обмяк.

– Что вы с ним сделали? – уточнил Константин. – Скоро здесь будут все службы, включая тайную канцелярию. И нам придётся отдать его им, так что лучше опросить до приезда посторонних.

– С какой стати нам его отдавать? – спросил я нахмурившись.

– Это спорная территория. Княжна Ангелина ещё не вступила в права и не вступит, пока идут разбирательства. Так что мы здесь лишь как свидетели, – объяснил Багратион. – Расследовать попытку покушения на вас я могу, а вот задерживать постороннего, явно никакого отношения к этому не имеющего, – нет.

– Даже если я отдам прямой приказ? – уточнил я.

– Простите, ваше высочество, но пока вы лишь цесаревич, не император. А даже если бы были – у нас не пятнадцатый век на дворе, и не абсолютная монархия, – чуть улыбнувшись, ответил Константин. – К тому же вы же сами знаете, никто не правит в одиночку. Для этого есть дума, дворянское собрание, коллегии и министерства, и у всех строго определённые функции, обязанности и права.

– Можешь дальше не объяснять, – поморщился я, и повернувшись к сползшему по стене мужчине, вновь начал править меридианы. На сей раз процедура требовала более тонкого вмешательства. – Подъём.

– Что? – подняв голову, спросил мужчина в полубреду.

– Ты кто такой? – спросил я.

– Моисей Семенович Кац, – с глупой ухмылкой, едва ворочая языком, проговорил мужчина. – Учёный. Б-биолог. Из Ломоносовского университета.

– Это легко проверить, – быстро кивнул Константин, набив двумя пальцами сообщение в коммуникаторе. – Да, был такой профессор биологических наук. Вроде даже числится. Официально уехал в командировку несколько лет назад и не вернулся.

– Забавно, то есть врачей у нас нет, а биологию в Ломоносовке изучают? – уточнил я. – Надеюсь, не только её. Что вы здесь делаете?

– П-ф… – проговорил мужчина, а затем слабо отмахнулся. – Вы не поймёте.

– Ну так попробуйте объяснить, словно мы два идиота, которые никогда не слышали о вашей отрасли знания, – подтолкнул я его.

– Он вообще вменяемый? – нахмурившись спросил Багратион. – Будто алкаш или наркоман во время прихода…

– Ну, примерно так и есть, мне пришлось воздействовать на его мозг, чтобы он выделил ударную дозу обезболивающих и гормонов счастья, – ответил я, уловив крайне озадаченное выражение лица своего заместителя. – Это сложная и недолговечная процедура, так что нужно выяснить как можно больше.

– В таком случае лучше было бы дождаться ментала, – покачал головой Константин. – У Суворовых в военной полиции один точно был.

– Ты же сам сказал, что здесь скоро каждая собака будет, – возразил я, сев рядом с Кацем на корточки, и пощёлкал у него перед лицом пальцами. – Смотри на меня. Вот так, хорошо. А теперь говори – чем ты тут занимался? Простым языком.

– Химеризация зигот. Ты знаешь, что такое химеры, мальчик? – глупо усмехнувшись, спросил мужчина. – Нет, не греческая. В био-ологии?

– Что такое зиготы? – повернулся я к Багратиону, но тот лишь пожал плечами. – Химера – это сращение нескольких организмов.

– О! Точно! Два разных существа. Несколько… – всё с той же идиотской улыбкой проговорил Моисей и покрутил ладонью в воздухе. – Это когда с самого начала. Но они ниже… не жи… нежизнеспособны. Обычно.

– То есть вы здесь производили скрещивание разных видов? Судя по размеру лаборатории много тут не обработать. Экспериментировали на мышах? – спросил я, но взгляд учёного поплыл. – На меня смотреть! Твою же… Все данные скопировать и передать в особняк. Вдруг там что-то важное и ценное.

– Естественно, – кивнул Константин, я же снова привёл Каца в чувство.

– На ком проводили эксперименты? – спросил я, добившись, чтобы взгляд мужчины сфокусировался на мне. – Грызуны? Млекопитающие?

– П-ф. Что за чушь? – отмахнулся тот. – Зачем тратить своё время и талант на эту глупость? Меньше… князь даёт полный. Всё.

– На ком проводились опыты?! – повторил я вопрос, но в этот момент меня отвлёк Константин, тронув за плечо. – В чём дело?

– Вот… взгляните, – произнёс Багратион, показав мне снимки на планшете, которые ему принёс один из подчинённых. Мне потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки и не пнуть валяющегося под ногами учёного.

Вначале ещё были сомнения, всё же эмбрион крысы и лошади на первых стадиях почти не отличается, но вот последние снимки… Понятно, что этот Кац не проводил эксперименты сам, лишь обрабатывал входящую информацию. Может, просил о проведении отдельных опытов или конкретизировал результаты. Но в любом случае на фото были тела новорождённых… наверное, всё же детей.

Если можно считать человеческим ребёнком существо с вытянутыми лошадиными ногами, искажённым черепом или раздвоенной нижней челюстью. То и дело на снимках встречались отростки, больше всего напоминающие щупальца искажённых. Чудовищные проявления воздействия диссонанса. Вот только одно дело – сетовать на жизнь и судьбу, которую нельзя предсказать, и совсем другое – знать, что это дело рук человеческих.

– Данные скопировать и отправить в особняк, – снова приказал я. – Девушкам не показывать. Я должен связаться с матерью…

– Хотите её привлечь? – уточнил Константин нахмурившись.

– Либо так, либо придётся всё это уничтожить от греха подальше, – ответил я, достал коммуникатор и нажал одну из иконок быстрого вызова. Ждать пришлось недолго. – Добрый день, матушка.

– И тебе сынок, – не слишком довольно ответила Екатерина. – Что заставило тебя вспомнить обо мне в тринадцать часов утра?

– Чувствую, вы хорошо вчера погуляли, но боюсь, у меня и в самом деле появилась неотложная информация. Мы пропустили одну из лабораторий Меньшиковых. Под их родовым особняком в пригороде, – сказал я и услышал, как хмыкнув, подобралась императрица-мать. – Тут проводил исследования некий Моисей Кац.

– Моисей Семенович? – в голосе Екатерины легко было расслышать заинтересованность. – Рада, что ты вовремя вспомнил о тройственном пакте. Я немедля вышлю людей. Позволь один вопрос: что ты там делал? И как нашёл лабораторию?

– Это два вопроса, – невольно усмехнулся я. – Думаю, о причинах придётся говорить лично, в узком кругу. Если коротко, меня сегодня дважды пытались убить. Один раз – глупо и провоцируя, второй – с явной подготовкой и выдумкой.

– Ясно, – в голосе Екатерины зазвучал металл. – Ты уже знаешь, кто это был?

– Первый – подставное лицо, второй – сейчас выясняем, – ответил я.

– Как только что-то выяснится, обязательно сообщи. Нападение на цесаревича – это нападение на весь род Романовых и престол. Оставлять подобное без внимания никак нельзя, – проговорила императрица-мать, и я почувствовал, что остатки сна с неё совершенно точно слетели. – Я пришлю гвардейцев и собственную безопасность, они умеют работать в связке.

– Думаю, тайная канцелярия окажется здесь быстрей, – ответил я. – Но мы их чуть задержим. В конце концов, свидетельств у нас достаточно.

– Главное, чтобы информация о лабораториях не просочилась сейчас в прессу! – предупредила Екатерина. – На фоне борьбы с орденом это может стать катастрофой.

– Я это прекрасно понимаю, не беспокойся, – ответил я, а затем коротко пересказал события сегодняшнего утра.

Екатерина задала несколько наводящих вопросов, уточнила фамилию провокатора и пообещала, что с ним разберутся совсем иными методами, которые могут оказаться гораздо хуже силового устранения.

– Конторские приехали! – окликнул Константина один из сотрудников.

– Таран, поставьте оцепление, – приказал я. – Пойдём, поговорим с твоими бывшими подчинёнными.

– В смысле? – чуть нахмурившись, повернулся ко мне Багратион, но стоило мне поднять бровь – отмахнулся. – Ну да, в самом деле, шила в мешке не утаишь.

– Смысла отпираться нет, вещи вполне очевидные, – кивнул я, поднимаясь из развалин с помощью пресса и захватив заместителя. Удивительно, но, находясь в самом центре пожарища, он как-то умудрился сохранить одежду совершенно чистой, без единого пятнышка сажи. А вот я не мог похвастаться такой же аккуратностью и всё-таки слегка испачкался.

Надо учиться держать доспех. Тогда компенсирующие полусферы и движению мешать не будут, и защиту обеспечат на должном уровне. Хотя я могу добиться того же, поддерживая максимальную подпитку третьего глаза. Но это скорее приведёт к обострению паранойи и дёрганьем на малейшую опасность.

– Приветствую вас, господа, – произнёс Константин, выйдя навстречу сотрудникам тайной канцелярии. Вернее, её официального внешнего крыла или отдела. Теми, кто создавал организации репутацию жёсткой, нелюдимой и одновременно весьма заметной. В отличие от настоящих оперативников, которые могли смешаться с любой толпой, эти ребята носили одинаковые плащи и даже зонты одной фирмы.

– С кем имеем честь? – спросил одни из следователей.

– Неплохо бы вам вначале самим представиться, – улыбнулся Багратион. – Да и вряд ли вы можете не знать, кто я такой. И кто со мной рядом.

– Так точно, ваше сиятельство, однако мы вам не подчиняемся, и приказы у нас весьма чёткие, – проговорил второй мужчина. – Просим прощения, но у нас есть все полномочия для того, чтобы требовать вас уйти с места теракта.

– Это не только теракт, но и покушение на жизнь цесаревича, а значит, заниматься здесь всем будем мы, его служба, – поправил их Константин. – Пока мы не соберём все улики и не выясним, кто мог стоять за покушением, даже не думайте пройти на территорию. Можем сотрудничать, или можете вернуться к моему отцу и доложить о провале, выбор за вами.

– Вы станете препятствовать работе тайной канцелярии? Это ваше официальное заявление? – подобравшись, спросил один из следователей.

– Не стоит пытаться обострить ситуацию там, где у вас недостаточно полномочий, – покачал головой Константин. – Тем более что ваши протоколы я сам прекрасно знаю. Не только читал и зубрил, но некоторые инструкции сам писал. Свяжитесь с вашим куратором и объясните ситуацию. Препятствование деятельности личной безопасности цесаревича, значительно серьёзней, чем ваш недопуск на место расследования.

– Будьте добры, предоставьте официальные бумаги о вхождении вас и ваших сотрудников в ряды службы собственной безопасности императорского дома, – сгруппировавшись, словно готовясь держать удар, произнёс второй следователь. – Мы знаем, что у вас их нет. Может – ещё нет, но это не важно. В данный момент вы находитесь на территории чужого княжества совершенно незаконно.

– Забавно, – проговорил я усмехнувшись. – То есть вы реально собираетесь… а собственно, что? Попробуете нас арестовать? Может вывести отсюда силой?

– Никак нет, ваше высочество, трогать вас – даже в мыслях не было. Однако эти люди, даже являясь вашими слугами, нарушают закон. А вы им потворствуете. Не слишком подобающее для будущего монарха поведение, – сокрушённо покачал головой первый следователь. – Вы можете оставаться, где вам угодно, однако посторонних мы обязаны вывести с места совершения теракта для дальнейшего расследования.

Не знаю, чем бы закончилось наше препирательство, тем более что по закону они были совершенно правы, но в самый разгар дискуссии с небес спикировало три катера. Два – гвардейских, из которых тут же посыпались солдаты в штурмовой резонансной броне, а последний – с сотрудниками той самой личной службы безопасности.

– Разрешите представиться, гвардии поручик Емельянов, – козырнув, проговорил вышедший вперёд военный, и лица конторских тут же стали скучающими. – Место преступления взято под контроль гвардией и службой безопасности. Вот приказ от штаба. Просим всех посторонних покинуть территорию. Всё, что может представлять собой улики, или важную информацию – сдать.

– Мы старались ничего не трогать, но прошу немедля поставить нас в известность, когда выяснятся детали, – сказал я, после того получил от Екатерины подтверждение, что это её люди. – Снимаемся. Больше нам делать нечего. Вот этого человека нужно доставить под присмотр её величества. В целости и сохранности.

– Так точно, ваше высочество, – вновь козырнул гвардеец.

– Мы просто уйдём? – раздался из динамиков брони не слишком довольный голос Тарана. – А проконтролировать?

– Эту почётную роль исполнят те, кто менее заметен, – проговорил вполголоса Константин, и до бурята быстро дошло, что лучше оставить кого-то менее приметного в толпе следователей и гвардии, чем стоять и контролировать всё лично. И за руку поймать проще, да и проконтролировать, чтобы не накосячили. Тут хватает кому. Всё же три конкурирующих службы, которые рады выявить чужие косяки.

– Господин, я кое-что увидел, пока ждал вас, – сказал Василий, стоило мне вернуться за штурвал истребителя. – Просматривал раз за разом запись со взрывом. Вот тут, кажется, кто-то бежит в сторону парка.

– Где? – удивлённо спросил я, но затем, поставив видео на паузу, сумел разглядеть несколько нечётких силуэтов. – Это же с камер ведомых? Откуда?

– Передали перед отлётом. Они уже отчитались вашему деду… простите, всё время забываюсь. Мирославу Суворову, – поправился Василий. – К сожалению, он не может выслать группу следователей, военная прокуратура тут бессильна, не её зона ответственности. Но если угодно – они могут проанализировать все улики.

– Если понадобится – мы к ним обратимся, – легко согласился я и перекинул видео Константину. – С этим можно что-то сделать?

– Да. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что злоумышленников было несколько, и что они сбежали перед самым взрывом. Найдём камеры на противоположной стороне парка, если они есть. Если нет – отследим по видео с перекрёстков, – уточнил Багратион. – Сильно сомневаюсь, что они двигались пешком, значит, должна быть машина.

– Хорошо, в этом деле я тебе полностью доверяю. – кивнул я, но, когда уже собирался закрыть люк кокпита, вспомнил о неувязке. – Нам нужны официальные документы, чтобы подобное не повторялось. Напиши список, какие именно бумажки обеспечат нам прикрытие и достаточные полномочия, а то я уже устал от этого бардака.

– Как прикажете, ваше высочество, – чуть поклонился Константин. – Боюсь, получить их будет не тривиальной задачей. Всё же правила писались не просто так.

– Это не повод всё спускать на самотёк, – ответил я.

– Естественно. Я сделаю всё, что в моих силах, – произнёс Багратион, и я ему поверил.

Просто потому, что это в его интересах. Но с Екатериной всё равно придётся поговорить. Пока я официально не вступил на престол, в моём распоряжении только личные слуги. И, пожалуй, временами меня очень раздражает, что я не могу просто что-то сделать или приказать. Но это достижения цивилизации, и это хорошо.

Вот только она, к сожалению, тоже решает далеко не все проблемы. И есть области, в которых разбираться приходится силой оружия. Особенно когда одна из сторон откровенно лжёт, подтасовывает факты или просто не соблюдает договорённости. Сила оружия решает там, где сила слов бесполезна или несущественна. И всё же я собирался обойтись именно словами.

Ещё на подлёте я написал девушкам, что хочу с ними поговорить, так что после того, как принял душ, избавляясь от запаха гари, они меня уже ждали в нашем небольшом кабинете, прилегающем к спальне.

– Что-то выяснилось? – обеспокоенно спросила Ангелина. – Константин лишь отмахнулся, говорит там много всего.

– На тебя покушались? Я верно понимаю? – задала свой вопрос Мальвина. – Ты же найдёшь, кто это сделал и прикончишь их?

– Да. Довольно забавно вышло, – кивнул я, садясь в кресло. – Но позвал я вас не для этого. Я обещал вам разговор, дома. Думаю, настала пора обсудить ваши действия. По-хорошему здесь должна присутствовать ещё и Инга, но она в мою семью пока не входит, а вот вас обеих я считаю её непосредственной частью, и вы меня подвели.

– Мы ничего такого не сделали… – нахмурилась Ангелина.

– Он имеет в виду то, что мы скрывали до последнего твоё признание Меньшиковой, – поджав губы и чуть прищурившись, сказала Мальвина. – Дорогой, ты уверен, что хочешь поднимать эту тему.

– Более чем, – серьёзно кивнул я. – И в первую очередь я хочу понять, как вам вообще пришла в голову идея провернуть что-то за моей спиной. Мария, мы с тобой это уже обсуждали, и, кажется, даже пришли к взаимному решению – никаких интриг без моего ведома. Особенно столь серьёзных. В первый раз ты использовала втихую своего двоюродного брата, теперь Ангелину… что дальше?

– Это совершенно разные вещи! – тут же вскочила с кресла Мальвина. – Я это для тебя делала!

– В первый раз, помнится, были такие же оправдания, – заметил я. – Мне казалось, ты усвоила урок и всё же выкинула такое.

– Я, до последнего не знала, что с этим делать. Ты же понимаешь, если я не получу княжеский титул, мне нечего рядом с тобой делать, – поджав губы, проговорила Ангелина с выступающими на глазах слезами.

– И с тобой мы это уже тоже проходили. Кажется, я не словами, а делом доказал, что мне наплевать на твой официальный статус, – ответил я, заставив девушку сгорбиться и опустить плечи. – Так что ты это делала не для меня, а для себя.

– Так или иначе, но это пойдёт на благо нашей семьи. Тебя и нас, – возразила Мальвина, не собираясь сдаваться.

– Пока ваши действия привели лишь к покушению, обострению конфликта с регентом и, возможно, тайной канцелярией. Но последнее не точно, – покачав головой, ответил я. – А земли Меньшиковых от нас столь же далеки, как и до бала дебютанток, только теперь у нас нет козырей в суде против Ольги. К слову, учитывая всё происходящее, возможно, она имеет непосредственное отношение к терактам. Даже если не знала, что делал её отец, могла договориться с третьей силой и пообещать часть наследства. В любом случае вы меня обманули…

Ангелина, не сдержавшись, вначале захлюпала носом, а потом разревелась в голос. Без истерик, а как-то по-детски искренне. Когда ребёнок не может понять, за что его ругает взрослый, ведь он делал всё правильно и хорошо. Вот только она уже совсем не ребёнок, чтобы прощать такое поведение. Да и детей нужно бить по рукам, чтобы не трогали горячие сковородки и не лезли в раскалённую духовку, если не понимают слов.

– Ситуация абсурдная. И если от Марии я подобное ожидал, хотя это и вдвойне неприятно, то с твоей – эта подстава совершенно внезапная, – покачал я головой, не собираясь идти на попятную. – Благими намерениями устелена дорога в ад, думаю, эту фразу вы слышали. А заигравшись, вы могли не заметить, как более опытная Екатерина элементарно вас использует в своих целях.

– Конечно, использует, – поджав губы, ответила Мальвина. – Но и мы использовали её. По-другому быть не может. Не всё можно решить силой или деньгами. Иногда нужны тайны и человеческие отношения, складывающиеся годами.

– Верно. Складывающиеся гадами, – кивнул я.

– Прости! Прости, пожалуйста! – рухнув на колени, запричитала Ангелина. – Я дура. Я думала, что всё правильно и хорошо будет. Тебе хорошо. Нам с тобо-ой…

– Не унижайся, – неприязненно поморщившись, сказала Мальвина. – Это не поможет. Не с такими, как он…

– Она это делает искренне, – грустно усмехнувшись, ответил я. – А не играет. Вот только ты права, это не поможет. Вчера мы развлекались, и я дал вам и себе возможность отдохнуть. Сегодня мы начали за это расплачиваться. Не буду скрывать, я люблю Ангелину и не собираюсь расставаться с вами обеими. Но вчера вы мне показали, что вы – совершенно не те люди, с которыми я сблизился. И вам придётся заново добиваться моего доверия. Иначе я буду вынужден посадить вас под домашний арест и прекратить всякие внешние контакты. Либо я могу вам полностью доверять, и у вас нет от меня секретов, либо вы не принимаете в моей и политической жизни страны активного участия. Другого выбора ни у вас, ни, самое печальное, у меня – нет.

Глава 5

Признание проблемы – уже половина её решения, но если Ангелина пришла мириться этой же ночью, то Мальвина пошла на принцип. Мало того что ночевала отдельно, в гостевой спальне, так утром, вместо «здрасьте» положила на рабочий стол свой новый резонансный камень.

– И что ты этим хочешь сказать? Развод, тапочки по почте? – спросил я, посмотрев на девушку. – Решила, что в монастыре тебе будет лучше?

– У нас не средневековье, чтобы неугодных жён в монастырь сдавать, – Мальвина тут же надулась и упёрла руки бока. – А я не твоя собственность, чтобы наказывать меня за хорошие дела! Даже собак за это не ругают!

– Дорогая, сядь, – приказал я, и девушка, чуть помявшись, всё же села напротив. – По-твоему, покушение на меня и начавшиеся подставы никак не связаны с твоими действиями? Или ты так представляешь себе «добро»?

– Это просто совпадение, – пожала плечами Мария, поджав губки. – Такое за один день всё равно не сделать.

– А вот я с тобой не согласен. Вчера утром была явная импровизация, – покачал я головой. – И сегодня я ожидал чего-то подобного, поэтому на всём здании висит по три щита, а дежурный наряд на фрегате увеличен вдвое. К счастью, у нас хватает верных людей хотя бы на патрулирование.

– Даже если так, наследство Меньшиковых – не то, что можно выпустить из рук просто так. Какой из тебя правитель, если ты без земель? – фыркнула супруга, но тут же уточнила: – Твоё баронство «непонятно где» – вообще ничего не значит.

– Ну положим не «непонятно где», а вполне себе понятно, и земель там хватает. Сибирь большая… но ты мне сейчас прямым текстом хочешь сказать, что вчера меня пытался прикончить не твой отец? – спросил я, откинувшись на спинку кресла. – Других кандидатов на владение землями Меньшиковых нет. А у него достаточно сил и влияния, чтобы организовать ещё десяток таких покушений.

– Которые ты переживёшь без проблем, – вновь фыркнула Мальвина, сложив руки под грудью.

– То, что меня сложно убить, не значит, что я должен прощать такие попытки. Иначе они станут регулярными, – ответил я. – Наоборот, нужно найти и казнить всех, от исполнителей до заказчика. Прилюдно и с особой жестокостью, чтобы больше таких попыток не было. Уж ты-то должна это понимать.

– Если бы отец хотел тебя убить – он бы сделал это сам. К тому же ему некуда спешить, – пожала плечами Мальвина. – Убить подростка – невелика честь.

– Ты прекрасно понимаешь, что не будь других причин, например, моей возможности менять камни, всё закончилось бы ещё два-три месяца назад, – ответил я, заставив девушку нахмуриться. – Не делай удивлённое лицо. Во время нашего с тобой официального бракосочетания, когда он заявился с Ольгой, риск был весьма велик. И позже – не раз.

– Ты сам себе противоречишь, – усмехнулась Мальвина. – Ему невыгодно тебя убивать, скорее зажать и держать под контролем.

– Пока расследование не закончится, я не стану отвергать никакие варианты, – выждав паузу, ответил я. – Но твоего поведения это не оправдывает.

– Я не игрушка, и не бесхребетная сиротка! – выпалила наконец Мария, вложив в эти слова всю накопившуюся злобу. – И ты будешь со мной считаться!

– Иногда мне кажется, что тебя в детстве слишком мало били, – вздохнул я поднимаясь. – Ты пытаешься переложить свою вину на меня, оскорбляешь Ангелину, которой сама помогла стать княжной, и при этом хочешь, чтобы я принимал твои закулисные игры как должное?

– Я великая княжна Морозова! – вскочила со своего кресла Мария.

– А я-то думал, ты будущая императрица Романова, – усмехнулся я, и на мгновение у девушки на лице промелькнуло недоумение и обида. – На колени.

– Не стану! – прорычала Мальвина, сжав кулачки. В этот момент раздался стук в дверь и громкое покашливание.

– Господин, все в сборе и готовы к вылету! – крикнул Василий.

– Пусть летят без меня, – решил я, глядя на супругу сверху вниз. – Присоединюсь позже, на катере.

– Так точно, – ответил Строганов, и его шаги вскоре стихли. Хорошая звукоизоляция – большой плюс дорогих особняков.

– Итак, у тебя было время подумать. Ты хочешь, чтобы было по-хорошему или по-плохому? Подчинение или разрыв? – спросил я, и девушка, всё ещё держащая руки под грудью, скуксилась, а потом опустилась на корточки. – Ну я не это имел в виду…

– Ты озабоченный урод… – пробормотала Мальвина.

– Это твоя инициатива… – ответил я, собираясь пояснить, что не требовал с неё секса, но Мария уже занялась тем, чем хотела, и я помог ей, не стал останавливать.

– Не думай, что это что-либо значит, я всё ещё на тебя обижена, – сказала Мария спустя два часа, в течение которых мы переместились из кабинета в спальню, затем в ванную и снова в спальню.

– Учитывая, что ты вытворяла, и как отдалась процессу, мне кажется, это ты приходила извиняться, а не наоборот, – усмехнулся я, приобняв девушку, та фыркнула, но вместо того, чтобы отстраниться, прижалась крепче. – Я требую не так много. Всего лишь, чтобы ты не подставляла меня своими действиями.

– Я тебя и не подставляла, я добыла тебе первую по желанности невесту, – легко стукнула меня по груди Мария. – После меня, конечно, но я уже замужем.

– Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали, – вздохнул я. – Ты хоть понимаешь, в чём именно проблема?

– В том, что я сделала это без твоего разрешения? – подняв бровь проговорила Мальвина. – Лучше просить прощения, чем разрешения.

– Просить надо одобрения, а не разрешения, – со вздохом ответил я. – Своими действиями ты могла привести к смерти и себя, и меня, и других… хотя на других – наплевать. То, что сейчас попробуют устранить ту же Ангелину, которая уже полчаса ждёт нас с тобой в кабинете, ты не подумала?

– Какая из неё княжна, если она не в состоянии сама об этом позаботиться? – фыркнула Мария.

– Такая же, как из тебя сейчас императрица. Неподготовленная, – ответил я. – Она, в отличие от тебя, реально не поняла в чём проблема, решила, что всё происходящее – норма. Но ты-то должна была понимать всю глупость поступка?

– Если бы мы не доверились с Екатериной, никакого получения княжеского титула Ангелиной не случилось бы! – последнее Мария произнесла нарочито громко, чтобы сидящая за стенкой девушка её точно услышала. – А единственным условием твоей матери было сохранение тайны.

– И ты не подумала, зачем это ей? – спросил я, с укором взглянув на супругу.

– Ангелине? – удивлённо выгнула брови Мальвина.

– Матери, – поправил я девушку. – Чего она добивается тем, что тебе помогает?

– Конечно, подумала, – фыркнула Мальвина, крепче меня обняв, а затем крикнула: – Да входи ты уже, я его держу!

– Гхм… это из серии, что я сопротивляюсь? – удивлённо спросил я, и в этот момент в спальню зашла Ангелина. Ну, что сказать, думаю, даже если бы у меня не было прокачано ни одной чакры, после двухчасового марафона с Марией я бы всё равно не смог сдержать порыва. В отличие от ночи, где девушка пришла мириться в одной ночнушке, сейчас она была в белых кружевных чулках, поясе, декоративном корсете и фате. Лифчик и трусики очевидно остались в кабинете, но это было уже совершенно неважно. Как и весь остальной мир на следующие несколько часов.

– Хорошо, ваши извинения приняты, – выдохнул я и, взглянув на потемневшее небо за окном, и невольно усмехнулся. – Вот и день прошёл.

– Это были не извинения, а признания в любви и верности, – прошептала Ангелина. Девушки лежали по обе стороны от меня, совершенно без сил, но зато довольные, словно кошки обожравшиеся сметаны. По всей видимости, они это спланировали заранее, хотели меня вымотать, но получилось наоборот.

– В любви, по крайней мере твоей, я даже не сомневался, – поцеловав девушку в лоб, сказал я, за что тут же получил острыми костяшками в бок с другой стороны. – А ты слишком хитрожопая, чтобы тебе в любви признаваться.

– Дурак, – буркнула Мальвина, уткнувшись в меня лицом. Мнда.

– Будешь меня ещё подставлять или тебе ошейник подарить? – спросил я.

– Если тебе это понравится – то хоть намордник, – фыркнула Мальвина. – И…

– Хватит. Ваша вина не в том, что вы сделали, а как вы это сделали, – сказал я и прижал их обеих к себе. – Маш, вот скажи, ты могла мне сообщить о готовящемся так, чтобы не узнала ни Екатерина, ни остальные? В спальне, ночью, на ушко?

– Ну… – Мальвина нахмурилась.

– А ты, Ангела, могла со мной поговорить и рассказать обтекаемо, во что тебя вовлекли? – поинтересовался я у своей девушки. – Можно при таких же условиях, можно поставить сферу. Не суть важно. Я ведь не раз пытался с тобой на эту тему поговорить. Что мешало?

– Я, правда, думала, что всё нормально, – виновато произнесла Ангелина. – Прости, больше такого не повторится.

– Я не против, что у вас есть собственные дела и увлечения, более того – категорически за. Бездельницы никому не интересны, так что пока детей нет – занимайтесь. Но я должен о них знать. Особенно если они касаются вашей жизни или моей, – сказал я, прижимая к себе девушек. – Иначе может получиться очень нехорошо. Как с Петром на балу.

– Я с ним поговорю. Вряд ли он стал бы покушаться на твою жизнь, но всё равно, лучше быть уверенными, – сказала Мария. – Думаю, кто-то хочет вбить между нами клин и, так как выгодно это только Екатерине…

– С ней поговорю я, иначе может выясниться неудобное, – решил я. – Учитывая, сколько уже времени, давайте поинтересуемся я как дела у Константина. Расследование должно идти полным ходом. И пока мы здесь прохлаждаемся, есть вероятность, что готовится второе покушение. Или третье…

– Если это называть прохлаждаться… я даже не знаю… – потянувшись, проговорила с улыбкой Ангелина. – И чем мне заняться, пока вы ездите во дворец?

– Чем? Бери Ингу под руку и найдите доверенных юристов. И пусть их проверит Багратион, чтобы они не оказались двойными или тройными служащими, – посоветовал я девушке, тоже выбираясь из кровати. – Нужно понимать, что у нас в перспективе есть, за что стоит бороться до последнего, а что можно будет оставить Петру на откуп.

– Хочешь с ним поделиться? – удивлённо посмотрела на меня Мальвина.

– Нет, но других вариантов пока не вижу. Он уже прибрал к рукам несколько фабрик и химических производств, у нас нет ни сил, ни возможностей их вернуть назад. Можно попробовать настоять на том, что это – его, а остальное – наше, – решил я. – А чтобы он не упирался рогом, потребовать отдать всё, а потом пойти на уступки. К слову, я так и не видел документы о становлении Ангелы княжной Меньшиковой. Они где?

– У Екатерины, – чуть помявшись, проговорила Мальвина.

– Отлично. То есть у нас ещё и статус княжны под вопросом. И вы ещё спрашиваете, что вы не так сделали? Подданство хоть она не потребовала приносить?

– Только клятву аристократа империи, – ответила смутившаяся Ангелина.

– Не сюзерену? Точно только стране? – уточнил я.

– Да, я там была. Всё в порядке, – попробовала успокоить меня Мальвина. – Но документы и вправду стоит вернуть. Иначе она сможет нас потом ими шантажировать или и вовсе попробует перетянуть в свой лагерь.

– Инга… – я прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – До поездки во дворец придётся поговорить с ней. Надеюсь, она ещё не уехала?

– Разве что на занятия, вчера не успела. А после утренних событий и вовсе решила задержаться, – ответила Мальвина, явно держащая подобные события на контроле. – Нужно сделать официальное заявление по этому поводу…

– Прежде я с ней поговорю. А то может неудобно получиться. Особенно если наши конечные цели не совпадают. В любом случае пора… – хотел сказать «позавтракать», но взглянув за окно, лишь покачал головой, – отужинать. Заодно пригласим Ингу и переговорим.

– Такие вопросы лучше обсуждать лично, – заметила Ангелина.

– Чтобы слуги растрезвонили всей округе, что Александр спит уже с тремя княжнами, даже не обвенчавшись? – фыркнула Мальвина, а затем посмотрела на наши удивлённые глаза. – Что, думаете, они не треплются о подобном? Может твой Василий и верный дядька, но остальные-то нет. Кухарки, поломойки, прачки. Уверен, что никто из первой полусотни не болтает в кабаке? Это не говоря уже о новеньких, среди которых должны быть специально подготовленные шпионы.

– Думаешь, поэтому Инга решила к нам не присоединяться после бала? – спросила Ангелина.

– Нет, это она сделала из-за хорошего воспитания, которого кое-кому недостаёт, – фыркнула Мальвина, стрельнув в девушку глазами. А так как мы одевались, и Ангелина до сих пор щеголяла в сексуальном белье, посмотреть там было на что. – Слухи всё равно уже пошли, так что нужно их либо опровергать, либо опережать.

– Смысл опровергать то, что вскоре будет реализовано? – удивлённо посмотрела на неё Ангелина. – Не лучше ли, наоборот, презентовать? Рассказать всем, сделать громкий анонс, чтобы вся страна ждала и переживала? Скажем: «Объединение Империи! Наконец, запад и восток станут единой семьёй!».

– Один наш общий знакомый на это скажет, что «деньги любят тишину», а договорённостям, о которых мало кто знает, меньше шансов помешать, – ответил я. – Или думаешь, у нас мало недоброжелателей среди влиятельных людей? Даже придворных? Но доля истины в твоих словах есть. Надо об этом подумать.

– Чем меньше знают о наших планах – тем сложнее их сорвать, – пожала плечами Мария.

– Верно, – кивнул я подтверждению собственных мыслей. – Ангелина, ты потрясающе выглядишь, но тебе стоит одеться.

– А что именно тебе больше нравится в моём образе, – проигнорировав мою просьбу, спросила Ангела и подойдя прижалась ко мне всем телом. – Чулки или фата?

– Сейчас мы пойдём обедать… в смысле ужинать, – сделав над собой усилие, сказал я. – А позже, если у тебя ещё останутся силы и желание, обязательно обсудим этот вопрос подробно.

– Ловлю на слове, – лукаво улыбнулась Ангелина и, прикрывшись полотенцем, выглянула в кабинет.

Не став кричать или бегать в поисках адъютанта, я просто позвонил Василию по коммуникатору, и через несколько минут мы уже собрались за обеденным столом в малой зале. Как выяснилось, ждали только нас, хорошо хоть догадались позавтракать самостоятельно. Но одно то, что Инга не поехала сегодня на занятия в академию, уже о многом говорило.

– Покушения ещё повторятся? – спросила княжна Лугуй, когда с едой и общими разговорами о погоде было покончено.

– Вполне возможно, – не став вилять, ответил я.

– В таком случае не лучше ли вам оставаться дома, пока не выяснится, кто за ними стоит? – чуть нахмурившись, поинтересовалась Инга.

– Нет, некоторые вопросы не могут ждать вечно. Наоборот, мы должны показать, что не боимся, кто бы за этим ни стоял, – ответил я, посмотрев на свободное место, которое в ином случае должен был занять Константин. – По крайней мере, хоть кто-то из нас работает на все сто процентов. Надо будет перед вылетом с ним переговорить.

– Вы куда-то собираетесь? На ночь глядя? – удивилась княжна Лугуй.

– Мы, конечно, прое… хм… умудрились пропустить этот день, но теперь, когда всё выяснилось, нужно двигаться дальше, – я задумался на несколько секунд. – А так как вы остались у меня ночевать, боюсь, по столице пойдут слухи.

– Мне они безразличны, – проговорила Инга, чуть покраснев. – Или вы считаете, что ещё не время объявлять о нашей помолвке?

– Прежде чем отвечать на этот вопрос, я вынужден задать свой, – я сцепил пальцы в замок и чуть подался вперёд. – Кому вы приносили клятву верности, когда стали полноценной наследницей дома Лугуй?

– Это не секрет. Как и вся верная аристократия, я приносила клятву императрице, вашей матери, – ответила Инга. – Но после свадьбы это не будет иметь ровным счётом никакой роли. Глава рода, как и семьи, – муж. Как только мы обменяемся кольцами, всё моё имущество перейдёт к вам, а все мои клятвы вы сможете либо аннулировать, либо подтвердить. Думаю, с баронами, живущими на территории княжества, придётся перезаключать клятвы, но особых проблем не будет.

– Хорошо, меня это в принципе устраивает, – кивнул я. Теперь стало понятно, что до свадьбы рассчитывать на поддержку Инги против Екатерины точно не стоит. Она может и выступит на моей стороне, но это будет равнозначно государственной измене. – В таком случае последний вопрос: что бы вы хотели получить? У вас есть какие-то пожелания или требования.

– О чём вы? – непонимающе посмотрела на меня Инга.

– Так уж вышло, что мы не проговорили правила поведения и требования с моей первой супругой до свадьбы, – ответил я. – Сейчас это уже не так критично, но могло стать фатально. И если есть желания, которые я могу удовлетворить…

– Фамилия, – потребовалось почти десять секунд на раздумья, прежде чем Инга решилась. – Я бы хотела, чтобы наш первенец получил двойную фамилию и право на наследование княжества Лугуйского.

– Разделение Империи между наследниками ни к чему хорошему не приведёт, – нахмурилась Мальвина. – Только породит лишние споры между детьми.

– Если нам удастся сохранить между ними нормальные отношения, возможно, это окажется не так критично, – заметил я.

– А потом у них появятся свои дети, а у них… рано или поздно конфликт возникнет, – заметила супруга. – Оно нам нужно?

– Я не хочу, чтобы род Лугуй прервался, – сказала Инга, когда я задумался. – У Морозовых ещё всё впереди, есть множество сестёр и братьев. Даже у Меньшиковых, несмотря на все обстоятельства, две наследницы, а я осталась последней.

– Хорошо, – кивнул я.

– В смысле? – встрепенулась Мальвина.

– В прямом, – я строго посмотрел на супругу, и она поджала губы. – Я жить собираюсь долго, а то, как мы воспитаем детей – зависит только от нас. А после… Что будет после – на это мы никак не сможем повлиять. Жили же нормально Романовы до их почти полного истребления. Какая разница, кто с кем будет враждовать через сто лет, если они друг друга не поубивают? Остальное не принципиально.

– Ну да, и в самом деле, – фыркнула Мальвина, но, кажется, смирилась с этой мыслью. Инга же, воодушевлённо заулыбалась.

– В таком случае надо назначать место и время свадьбы. Венчание провести в малом кругу и в ближайшее время, обозначив намерения, а вот свадьбу придётся чуть отложить. Выдержать паузу, – предложил я.

– Можно под Новый год, сразу после праздника или за пару дней до, – сказала Ангелина. – Тогда в будущем это можно будет оформить как государственный праздник и объявить выходным.

– Эй, а день нашей свадьбы? – оскорблённо спросила Мария. – Я тоже хочу, чтобы он был выходным, иначе получится несправедливо.

– Его можно приурочить к дате окончания гражданского конфликта, – сказала Инга.

– И моего дня рождения, – кивнул я, и все девушки удивлённо повернулись ко мне. – Что не так? Я очнулся как раз в день официального объявления нашей свадьбы, год назад.

– Но официальная дата другая, в феврале, – сказала Инга. – Я узнавала.

– Ладно, тогда не будем смущать людей, – нехотя согласился я. – И всё же, второе рождение для меня куда важней.

– Можно подумать над уточнением, – постучав пальчиком по подбородку, проговорила Мальвина. – Но твоя мать будет против.

– Обязательно, – согласилась Инга. – Ведь это то немногое, что вас ещё связывает. Если избавиться и от этой малости, она может вновь начать видеть в тебе самозванца и врага.

– Значит, пока оставим как есть. Никто не против, если я поговорю с Константином здесь?

Возражений не нашлось, так что я нажал кнопку быстрого вызова, и вскоре Багратион ответил, да не просто, а с видеосвязью.

– Добрый вечер, ваше высочество. После вчерашнего покушения перенервничали и решили выспаться? – широко улыбнувшись, сказал он, вновь напоминая того весёлого рубаху-парня, которым показал себя при нашем знакомстве.

– Судя по твоим словам, ты в гордом одиночестве? – спросил я.

– Нет, но со мной только самые доверенные люди, – мгновенно посерьёзнел Константин. – Готовы говорить предметно?

– Если тебе есть что рассказать – с удовольствием выслушаю, – кивнул я.

– Хорошо, начнём. В первую очередь плохие новости: князь Балконский мёртв. Кто бы ни привлекал его к провокации, как только она провалилась – парня устранили. Если у вас нет возможности говорить с духами умерших… – я покачал головой, и он вздохнул. – Жаль, я даже начал немного надеяться на чудо. В таком случае выяснить, кто именно его подговорил, не выйдет.

– Это все плохие новости или есть ещё? – уточнил я, мельком увидев документы на столе перед ним. Какие-то бумажные папки, в наш-то век.

– После трёхмерной съёмки и тщательной работы команды криминалистов они пришли к выводу, что вчерашняя взрывчатка – это комбинированная бомба, где для подрыва и ударной волны использовалось большое количество пластида, а к нему крепились бочки с напалмом, – ответил Константин, показав пару снимков с совершенно непонятными графиками и чертежами. – И вторая плохая новость заключается в том, что мы нашли щепу с одной из бочек. Это точно та же взрывчатка, которую изъяли позавчера во дворце.

– А значит, к её закладке причастен тот, кто имел доступ к хранилищу улик, – нахмурился я.

– Не совсем так. Те бочки на месте, – поправил меня Константин. – Это значит, что у Грини ещё остались при дворе сообщники, или поставщик взрывчатки решил повторить покушение, сам спровоцировав нас на визит. В любом случае вам нужно быть предельно осторожным. В ближайшее время возможны новые нападения.

– Это не отменяет все наши дела, – я откинулся на спинке кресла и скрестил ладони на затылке. – Что со службой собственной безопасности? Они сотрудничали?

– Да. В отличие от тайной канцелярии. А что? – уточнил Багратион.

– Собираюсь навестить матушку, – решил я. – Пора прояснить пару моментов.

– Не думаю, что она причастна к покушению. Иначе нам бы не помогали, а мешали.

– Это один из плюсов в её пользу. Но прежде чем мы с уверенностью сможем говорить о том, что она ни при чём, нужно прояснить ещё несколько моментов, – возразил я. – Но это уже личное.

– Как прикажете, – тут же согласился Багратион. – Будут дополнительные указания или пожелания?

– Нет, – подумав, ответил я. Можно было поинтересоваться судьбой найденного учёного, но это я лично у Екатерины спрошу. – Продолжайте копать. Пока преступник на свободе, он представляет угрозу. Я не стану скрываться, но приму все меры предосторожности, чтобы его спровоцировать.

– Признаться, я бы предпочёл, чтобы вы сидели дома, под надёжной защитой, – улыбнулся Константин.

– Надёжной защитой… а знаешь, может, ты и прав. Покажем, что до меня не добраться в обычной ситуации, – усмехнулся я и повернулся к адъютанту. – Василий, готовь к вылету «Гнев империи» и предупреди диспетчеров. Полетим во дворец во всеоружии. Пусть понервничают.

Глава 6

Навести суету удалось отлично. Начиная с того, что нас в воздухе сопровождали десяток катеров, заканчивая тем, что для посадки пришлось переставлять ВСЕ корабли, что, стояли во дворе. А учитывая недавнее предательство некоторых выходцев из Преображенского полка и нашу вооружённость – равнодушным этот визит не оставил никого. И единственное, что было чуть досадно – удобных кресел прогулочной яхты на боевом судне не нашлось, так что смотреть на испуганные лица пришлось с мостика.

– Выпустить шасси, – приказал я, смещая зону защиты в верхнюю полусферу. И да, теперь наши щиты были второго порядка – объёмно-плоскостными, так что за счёт усилителей и действия реактора должны были выдержать даже выстрел главного калибра тяжёлого крейсера. – «Гнев империи» идёт на посадку.

– Вас поняли, посадку разрешаем, – ответил дворцовый диспетчер, а я с трудом сдержал едкую усмешку. Попробовали бы они нам что-то запретить. Я предусмотрел многое, постоянно держал включёнными щиты, пушки хоть и были приведены в транспортное положение – находились на боевом дежурстве, в десантном отделении ждали своей команды полсотни до зубов вооружённых штурмовиков.

Чего я не ожидал, так то, что на внутреннее крыльцо дворца встречать нас выйдет сам регент, с императрицей и оставшимся верным Семёновским полком. С такими силами нам пока было не справиться. Да что там, нам сейчас хватит и одного Петра. Хорошо ещё, что на самом деле мы не намеревались сражаться. А ещё то, что при встрече отец Мальвины стоял не впереди, а рядом с сестрой, пусть и не признавая её главенство, но и не оспаривая его – уже хороший знак и большой прогресс.

– Сынок, я думаю, вы добрались без происшествий, – улыбнулась Екатерина и добавила, так чтобы не услышали посторонние: – В противном случае об этом уже трубил бы весь город.

– Об этом и так станут болтать на улицах, – недовольно заметил Пётр, также ступивший нам навстречу и повесивший купол, прикрывший нас ото всех. – Только непонятно сочтут это глупостью или трусостью.

– Здравствуй, матушка, приветствую вас, дорогой тесть. Думаю, мы подадим это правильно и вскоре об этом станут говорить как о жесте предусмотрительности и демонстрации силы, – с улыбкой ответил я. – По крайней мере, после недавних событий я предпочту всегда иметь под рукой верных людей. Действительно верных.

– Если ты сумеешь превратить этот балаган во что-то пристойное, я сниму перед тобой шляпу, – хмыкнул Пётр. – Пока же это выглядит скорее ребячество или подростковая придурь. Впрочем ты и есть подросток, да ещё и без должного воспитания.

– Братец, следи за языком, – нахмурилась Екатерина. – То, что нас не слышат, не значит, что не смогут прочитать по губам. Лучше пройдём внутрь и обсудим все детали в более спокойной и уединённой обстановке.

– Вообще-то, я прилетел поговорить только с вами, матушка, – ответил я.

– Тогда с какой стати ты заставил моего нового секретаря сменить планы? – раздражённо проворчал Пётр.

– О, не смейте беспокоиться, вам тоже найдётся с кем поговорить, – сказал я, подтолкнув супругу в его сторону. – Надеюсь, у вас это получится легче, чем у меня, и без рукоприкладства.

– Что?! Ты посмел поднять на мою дочь руку? – регент с трудом сдержался, чтобы не закричать. А ведь мы сейчас стояли на виду у всего дворца, кто угодно мог выглянуть в окно и увидеть нашу перепалку.

– Вот пусть она вам всё сама и расскажет, уверен, разговор выйдет интересный, – совершенно не смущаясь, ответил я. – Заодно обсудите перспективы, а то она считает, что монастырь – это прошлый век.

– Да ты… ты вообще в своём уме, зятёк? Это что, объявление войны? – кажется, он даже опешил от такой наглости. – Да я тебя прямо тут в лепёшку могу размазать…

– Уверена, это просто рядовая семейная ссора, – одёрнула его Екатерина.

– Почти, – кивнул я. – Так что советую вам обсудить этот вопрос в узком семейном кругу. Как отец с дочерью. Ну и о перспективах не забывать. И мы тоже должны пообщаться в узком кругу.

– Ох, что-то не нравится мне, что ты говоришь, сын, – чуть поджав губы, качнула головой Екатерина. – Идёмте, в замке найдётся достаточно уединённых, а главное, отдалённых друг от друга мест, где можно спокойно поговорить.

– Встретимся через два часа. В малом банкетном зале, – сурово сказал Пётр и снял защитный купол. – Идём, дорогая, расскажешь, как у вас проходят будни после медового месяца.