Читать онлайн Завод Утроба

Петрович приоткрыл дверь и осторожно зашёл в заброшенный цех, где воздух пах машинным маслом и плесенью. Здесь грибы разрастались особенно густо, а трубы сочились влагой.

Прикрыв ладонью фонарь, он замер, вслушиваясь во тьму. Тишина. Лишь гдето в глубине с протяжным скрипом сдвигались металлические конструкции. В последнее время Завод дышал как-то настороженно.

«Самое время устроить привал», – подумал Петрович.

Он накрыл фонарик шапкой, оставив лишь узкую полоску света. Луч выхватил из мрака потрёпанный рюкзак с грубыми заплатками на боках. Пальцы нащупали холодную жестяную банку.

«Консервированная фасоль…» – мысленно произнёс он. Такого ещё не пробовал.

«Тссск!» – крышка поддалась с характерным звуком. Эту банку он выменял у бродячего торговца за семь свежих люминесцентных грибов. Такие вещи ценились здесь дорого, но любопытство перевесило.

Петрович удобнее устроился на полу, прислонившись спиной к стене. Первые бобы покатились по языку.

«В тёмных коридорах и заброшенных цехах Утробы можно найти что угодно, только не выход», – размышлял Петрович, пережёвывая.

Он бросил взгляд в потолок, где терялись в высоте переплетения труб.

«Ведь никто точно не знает, был ли Завод построен или существовал всегда.

Архивариусы, конечно, твердят про "изначальное назначение" и

"технологическое предназначение". Только что-то пошло не так…»

Рука автоматически опрокинула банку снова.

«Дураки. Я-то уж точно не верю в их сказки. Это просто наш дом. Суровый. Беспощадный. Но родной.»

Где-то далеко гулко упала капля воды. Петрович прислушался.

«Тешить себя байками о "прежних временах" – верный способ потерять бдительность. Вот механики – те молодцы. Динамо-машины защищают, спасибо хоть за редкие островки света. И сварщики с мясниками кажутся здравыми ребятами, которые стараются поддерживать и развивать общины.»

Он наклонил банку, вытряхивая последние бобы.

«А эти… Дети Труб. Странный народец. Живут в коммуникациях, а карты рисуют – дело полезное».

Последний боб задержался на жестяном краю.

«Поглощённые… Фанатики ещё те. Поклоняются Заводу как божеству», – он усмехнулся. – «Ладно, мне-то до них дела нет. Пусть себе. Лишь бы не мешали».

Банка опустела. Петрович поставил её рядом.

«А фасоль… ничего. Вкусная».

Но привычную тишину разорвало эхо металлического скрежета, глухие удары и человеческий стон…

Петрович быстро собрал рюкзак и схватился за нож. Медленно вышел в коридор, осторожно приблизился к помещению, откуда доносились звуки. Три Плотьмашины – гибриды металла и плоти – распластались в неестественных позах. Их сварные швы дымились, сочась чёрной псевдокровью. Посреди этого хаоса, прислонившись к разбитому конвейеру, сидел человек. Судя по ящикам с грузом, это был торговец.

– Ещё есть кто-то здесь? – спросил Петрович, не подходя ближе.

– Только я… Тени… Съели всех моих, – прохрипел мужчина.

Петрович оценивающе осмотрел его:

– Ранен?

Торговец в ответ лишь кивнул.

– Слушай, помоги добраться до механиков… – с усилием произнёс тот. – У меня с ними дело. – Он посмотрел в сторону телеги с ящиками. – Половина твоя.

Идея Петровичу приглянулась. Не убирая нож, он медленно подошёл.

– Как звать-то тебя? – протянул руку, чтобы помочь подняться.

– Семён… – Встав на ноги, торговец затянул рану обрывком плаща.

– Меня Петровичем зови. – Он оглядел помещение. – Ну, показывай дорогу.

Они шли по тёмному коридору, освещая путь фонарями. Белый свет дрожал на стенах, выхватывая из тьмы ржавые трубы, пятна плесени и мышцы Завода. Торговец тяжело опирался на плечо Петровича – каждый шаг давался ему с трудом. Его дыхание было хриплым, прерывистым, будто в лёгких скопилась та самая чёрная жижа, что сочилась из Плотьмашин.

Трубы вокруг внезапно застонали. Глухой гул прокатился по бетонным стенам. Что-то булькало в вентиляции, шипело за перегородками.

– Странно… – Петрович бросил взгляд в темноту. – Тебе что-то не нравится?

– Может, чертёж… – Семён ответил, поправляя хватку на тележке.

– Чертёж? – Петрович резко остановился. – Ты где-то выкопал настоящий чертёж?

– Да… – Торговец кашлянул, и капли крови осели на его губах. – Из-за него и полегли все. Механики разберутся… А мне доставить его надо.

– Чертежи – редкость. – Петрович посмотрел куда-то вверх. – Это же целое состояние.

– Вот и я так думал. – Семён попытался ухмыльнуться, но лицо перекосило от боли.

Впереди что-то зашуршало.

Они замерли. Петрович направил фонарь в сторону звука. Нож в его руке дрогнул – не от страха, а от готовности.

– Крысы… – прошептал Семён.

Из темноты послышался скрип зубов.

Первая, в полметра ростом, прыгнула, оскалив жёлтые клыки. Петрович рванул ножом вверх – лезвие вошло в мягкое брюхо. Тварь взвизгнула.

– Слева! – Семён метнулся в сторону, выхватив из-за пояса топор.

Тут же рассёк следующую мохнатую тварь. Она закрутилась, царапая бетон когтями. Их окружили красные, как раскалённые угли, глаза, поочерёдно нападая со всех сторон.

Петрович ударил сапогом в морду ближайшей крысы, тут же вонзив нож в бок другой. Топор Семёна тоже работал, но удары становились всё слабее – рана отнимала силы.

Зубы впились в ногу торговца, тот закричал. Ещё одна тварь вцепилась в руку. Под весом туш Семён рухнул на пол. Хруст, рваные звуки…

Петрович, выхватив топор из ослабевших пальцев, принялся рубить с яростью загнанного зверя. Удар. Ещё удар. Твари падали одна за другой, пока наконец не осталось ни одной.

Тишина. Только тяжёлое дыхание да капли крови, падающие на бетон.

Семён попытался подняться, но рухнул у тележки. Лицо его побелело.

– Не судьба, видимо… – он смотрел на дрожащие кровавые руки. – Чертёж… донеси его сам. Дело… важное…

Петрович молча кивнул. Достал флягу, поднёс к губам. Семён сделал последний глоток – вода смешалась с кровью, потекла по подбородку.

– Сделаю, что смогу. – Петрович протянул руку.

Короткое рукопожатие. Одна ладонь обмякла, расслабилась и упала на холодный пол.

Накрыв тело плащом, Петрович быстро обыскал ящики: батарейки, пустая фляга, картонный тубус…

Он раскрыл его на секунду – листы с непонятными схемами, цифрами, пометками на мёртвом языке.

«Бессмысленно», – подумал Петрович.

Трубы снова завыли. Сунув чертёж в рюкзак, он шагнул в темноту, на ходу вытирая окровавленные руки о брюки.

Он шёл, прислушиваясь к каждому шороху в темноте. Масляные пиявки свисали с труб, их скользкие тела поблёскивали в свете фонаря. Петрович аккуратно обходил их – слишком хорошо помня историю про неосторожного паренька, угодившего в их логово. Тот выбрался весь в этих тварях – каждая с человеческими зубами не только на присосках, но и в пасти. Раны потом прижгли, парень выжил, но кожа осталась в жутких рубцах, словно его обглодали…