Читать онлайн Надежда

ВВОДНОЕ СЛОВО

Мне очень жаль тех, кто прочтет это и узнает в какой-то истории себя. Пожалуйста, если вам требуется помощь, не пренебрегайте этим!

Нас всех касается боль, но не все способны это вынести. Этот сборник о Надежде на спасение от вечных страданий. Приятного чтения.

Зубик

Сегодня в 16:04 у Настеньки выпал зуб. «Какая досада, остаться без зубов в 45 лет!» подумала Настенька, и швырнула потной ладонью выпавший зуб около могилки дочери. Она шла домой, докуривая бычок с тротуара, и думала, что никто ее больше не полюбит. Потом она увидела облезлую кошку, у которой не было зубов вообще – какие-то странные дети своими странными кроссовками раздавили ей голову, художественно размазав мозги по асфальту. Настенька очень хотела быть, как кошечка. В коммуналке ощущение дома ей дарили запах плесени от обоев и клейстера, который получается от оставленных в воде вареников. Она хотела никогда не просыпаться и не чувствовать на своем теле волосатые сардельки Витьки. Его мама не любила его, потому что она говорила ему, что он «даун», а это не болезнь, Витька был особенным. Иногда, своим вечно детским генетически-мутированным лицом, он кутался в голову Настеньки и чавкал влажными губами её волосы. Ей нравилось притворятся трупом и думать о дочке, о муже военном, о проданном за долги доме. Сегодня Витька снова пришел ночью к Настеньке. К его удивлению, она сильно разозлилась, заплакала и, взвизгнув, оттопырила со всей силы свою щеку, чуть надорвав ее, и показала Витьке кровавую лунку, с капелькой гноя по середине – место, где раньше был её зубик. Показала и прокричала: – Нету! Видишь? Нету!

А Витька, с понимающими глазами и легкой, слегка надменной улыбкой, достал из кармана джинс, покрытых желтыми и коричневыми подтеками и пахнувшими чем-то кисло-солёным, две чуть раскрошившиеся таблетки. Настенька больше не плакала. Она лежала, потупив взгляд в стену, пока волосатые сардельки, как гинеколог, исследовали её промежность.

– «Доченька, я надеюсь, что умру, как и ты – когда потеряла свой первый зубик.»

Берёза

«Съела мяса кусок, пять сырников, две чашки кофе и пятнадцать виноградин. В калораж свой уложилась. Осталось составить план на завтра…» – запись в дневнике юной чернобровой Юли. До центнера ей не хватало пару килограмм. Выпив стакан кефира и, смачно отрыгнув, пошла в спальню, где стоял огромный шкаф с замызганым зеркалом. Сняв с себя всю одежду, она глядела на свои белые полосы на теле – свидетельство неудачных диет и приступов ненависти к себе. Она разминала свой живот, скрепя зубами и переодически сжимая мягкую кожу до синяков. Иногда она шлепала себя по неидеальным местам и по лицу, задыхаясь от слез. Распустив черные угольные волосы, она легла на давно никем не убранную кровать и выпила литр чудодейственного чая. Чудодейственный он был настолько, насколько иконы в храме, которые вечно целуют старухи со смертоносными опухолями или дети в колясках, которые не умеют двигаться, но родители тычут этими слюнявыми дощечками с рисунками им в лицо.

«День не задался: с утра не съела ничего, ходила голодная. Он снова не смотрел на меня. А я и не удивилась! Съела четыре клубники и выпила, наверное, литр чая. Почему? Почему он не смотрит? Уже минус 16 килограмм, а я не поняла изменений. Мне нужно что-то большее, что-то, что действительно мне поможет!». Сидела она в парке, под берёзой, и теребила шариковой ручкой корочку от ожога на руке, который поставил ей Митька одногруппник сигаретой. Говорил, что ему интересно, как пахнет жаренное сало. Да обычно пахнет! Юля немного подцепила корочку, но оттуда просочилась прозрачная жидкость, по сути – сукровица. Но она блестела на солнце, как… масло, как жир! Нет-нет, сукровица не может так блестеть! Стройная берёза, усмехаясь, уронила на Юлю жухлый лист. Черноволосая девочка очень любила пить сладкий берёзовый сок, пока никто, даже её организм, не видел. Она внезапно рассвирепела и начала виснуть на берёзе, пытаясь сломать её.

– Я такая же буду! Тебе легко быть такой красивой! Ты мошенница! Все потому… потому что… Да с тебя литрами жир выгоняют, через трубочку! – сказала, а сама смеется над собой. Вот дура же! Это ведь просто берёза. Но если вдруг… А что если… И тогда посмотрит! И обязательно посмотрит! Вприпрыжку побежала домой. Пробегая мимо павильона с одеждой, её взгляд зацепился за шикарное черное-черное платье с фонариками из фатина на плечах. Ну не могла же она отказать будущей себе в такой красоте. Потратив последние деньги, да еще и с кредитной карты, Юля счастливая шла по улицам, представляя под её любимую песню в наушниках как она целует Его.

Неудобный деревянный табурет язвительно оставлял занозы на ее голых бедрах. Всё было готово и огромный железный таз, отдающий холодом по ногам, приглашающе раскинул ручки, приваренные к нему по бокам. Включив свою любимую песню на полную громкость, Юлька взяла толстую, не очень длинную и манящую своим блеском, металлическую трубку. И, перекрестясь и сплюнув, на всякий, нанесла себе точный острый удар в пупок. Боль пронзила даже кончиков волос. Она не сдержалась от предвкушающего восторга или от боли, и стул в моменте пропитался её мочой. Из бездны её пупка устрашающе медленно кусками выпадали разноцветные ошметки: оранжево-белесые, черно-алые, чисто белые или желтые. С каждой минутой живот все уменьшался. Юля была в восторге от счастья и, даже, радостно взвизгнула. Она ощущала ветер, который ласкал её лицо и игрался в волосах. Запах залежавшейся в кишках еды и потного тела показались ей ароматом благоухающих полевых цветов. Она чувствовала, как стройнеет, как белеет ее смуглая кожа. Юля ощущала себя березой, которую доит жаждущий путник, надеясь хоть на каплю березового сока. Стоит эта стройная береза, и никто ее не заломит! Личиком беленькая, спинкой ровненькая. Ну совсем уж невеста. Невеста для Него. Она встала с табурета и, воодушевленная и со слегка кружащейся головой, принялась заталкивать в отглаженное платье дряблые руки. Ниже груди платье не налазило, но Юля не сдалась, она начала сильнее натягивать платье. Ткань давила на дряхлые мышцы и кожу и из уже большой дыры в животе вывалилась толстенная кишка. Немного похмурившись, Юля немного выпустила кишку, расправив ее под платьем.

Перед зеркалом красовалась она до позднего вечера, переодически подтирая кровь с уголков рта.

Вот она счастливо бредет по улице, оставляя под собой лужи кроваво-желтой жидкости и волоча по земле полтора метра внутренностей, которые, ворча, постоянно поднимала. В глазах все стало совсем мутно. Увидала знакомую березу. Ничего, отдохну немножечко. Встала возле дерева и оперлась на него. Что-то так захотелось спать.

Я немного подремлю, моя милая березонька, ты разбуди меня, когда Он будет мимо проходить. Я теперь такая стройна, стройная как ты! Укутай меня, березонька, своими жухлыми листьями.

И березонька молча укрыла. Листья опали, и вся березовая роща сдавливала всхлипы, оплакивая свою сестру, проспавшую свою свадьбу с Ним.

Котёнок

За фантиком от дешевой конфеты, выброшенным нищей девочкой, гонялся по улице котёнок. Его густые усы создавали иллюзию, будто он и не кот вовсе, а пушистая еловая веточка. Котёнок, у которого всегда был тонкий хвост трубой, любил играть с пухлыми рыжими щенятами, пока их голодной матери не было рядом. Потом она приходила, ложилась, неохотно оголив живот щенятам, а те в свою очередь вгрызались в набухшие, но почти пустые соски. И мама собака плакала. Котёнок, осмелившись и ,на всякий случай, распушившись, подошел к тихо скулящей собаке и спросил: – Почему ты плачешь?

– От обиды.

– А кто тебя обидел?

– У меня была хозяйка. Я очень любила её, и она меня тоже, но почему-то разлюбила. В наш дом она принесла щенка переростка. Он сильно визжал, когда я проходила мимо его миски. Хозяйка думала, что я обижаю его, и начала бить меня твердыми тапочками. Эти тапочки я сгрызла, чтобы она так больше не делала, но потом она стала бить меня руками по носу, которыми чесала мне живот, когда я забавно лежала на спине. Из-за этого я плохо чувствую запахи и кормить деток трудно. Потом меня долго-долго везли на машине и оставили в этом дворе. Домой дороги я не нашла. Ночью местный барбос решил, что такая ухоженная собачка как я – годится ему в невесты. Он долго-долго водил меня по двору, показывая места, где можно спрятаться от злых детей. А потом заделал мне щенят. Я мечтала, что мы будем отличной собачьей семьей! Он будет носить нам домой курочку из ларька, а я буду нежно вылизывать его и наших деток. Но после родов, он делает вид, что и не знал меня никогда. А на щенят громко гавкает, а одного, с белым пятнышком на ухе, как у него, взял и загрыз. Поэтому плачу я, милый котенок, от обиды. Но все проще. Ничего бы этого не произошло, будь я породистой.

Котёнок лизнул собаку на прощание, а та, немного расслабившись, прикрыла глаза. Залез котёнок на дерево, а там было большое гнездо, в котором сидел кукушонок и плакал. Котёнок спросил:

– Кукушонок, почему ты плачешь?

– Ничего я не плачу!, – резко крикнул кукушонок, – я маму жду!

– Куда она улетела? Давай помогу найти её!

– Я не знаю…  Я родился, три дня назад, а её уже не было. Я долго-долго кричал: Мама! Мамочка! Я очень голодный… Но она прилетит! Совсем скоро!..

Котёнок молча спустился, вытащил торчащего из земли червячка и отнес его к кукушонку. Кукушонок проглотил червяка полностью. Лизнув перышки на голове кукушонка, котёнок спрыгнул с дерева и побежал дальше. Он увидел девочку, которая ела конфеты, от фантиков с которыми он играл утром. Девочка глотала лимонные карамельки одну за другой и горько-горько плакала.