Читать онлайн Ониксовый шторм

Onyx Storm

Copyright © Exactly as it appears in the original English language edition.

All rights reserved.

Translation copyright © 2024

This edition is published by arrangement with Alliance Rights Agency

c/o Entangled Publishing, LLC

Edited by Alice Jerman

Cover art and design by Bree Archer and Elizabeth Turner Stokes

Stock art by Peratek/Shutterstock

Interior map art Elizabeth Turner Stokes

Interior endpaper map art by Melanie Korte

Interior design by Britt Marczak

Иллюстрация на обложке Ksenita

© Ребекка Яррос, текст, 2025

© ООО «РОСМЭН», 2025

Посвящается тем, кто не общается с популярными ребятами, тем, кто тайком читает под партой, тем, кому кажется, что их никогда не позовут к себе, не примут и не оценят. Пора надевать доспехи. Нас ждут драконы

Следующий текст был максимально точно переложен с наваррского на современный язык Есинией Нейлварт, куратором квадранта писцов в Военной академии Басгиат. Все события соответствуют действительности, а имена были сохранены, чтобы почтить мужество павших. Пусть души их будут преданы Малеку.

Пролог

Спасение Басгиата и чар далось нам слишком большой ценой, в том числе ценой жизни генерала Сорренгейл. Нам следует изменить стратегию. В интересах королевства объединиться с Поромиэлем, пусть даже временно.

Из восстановленной переписки генерала Августина Мельгрена и его величества короля Таури

Куда, во имя Малека, он собрался?

Я спешила по туннелям под квадрантом, стараясь не отставать, однако ночь – она ведь, по сути своей, главная тень, а Ксейден умеет растворяться в тенях. Мне и в голову бы не пришло, что он скрытно идет передо мной, если бы не связь с нашими драконами, которая хоть как-то вела меня в нужном направлении, и не угасавшие по ходу движения магические огни.

Страх сжимал мое сердце в ледяном кулаке, шаги становились все неуверенней. Сегодня вечером, пока мы ждали вестей о Сойере после битвы, едва не стоившей нам Басгиата, Ксейден сидел рядом с Боди и Гарриком, молчал и не поднимал головы… Что он задумал теперь – одним богам известно. Если кто-то заметит тонкие красные, как клубника, кружки вокруг его радужек, его арестуют – и, скорее всего, казнят. Судя по тому, что я читала, через некоторое время кружки пропадут, но что же было настолько важным, если он пошел на риск и показался на людях, не дождавшись, пока глаза придут в норму?

При мысли о единственном логичном ответе по спине пробежал холодок, вызванный явно не каменными плитами коридора, леденящими ноги. Щелчок закрывающейся двери вырвал меня из беспокойного сна, и я не успела надеть ни сапоги, ни даже броню.

«Никто не отвечает, – сказала Андарна, и я распахнула дверь в переход между башнями как раз в тот момент, когда точно такая же на противоположной стороне тихо закрылась. Это он? – Сгаэль все еще… злится, а от Тэйрна пахнет гневом и печалью».

Что ж, это было вполне понятно. Понятно по причинам, о которых мне сейчас нельзя долго раздумывать, и все-таки ужасно не вовремя.

«Мне позвать Квера или Кодага?» – спросила Андарна.

«Нет. Всем нужно спать».

Я не сомневалась, что наутро мы отправимся в патрули на поиски уцелевших вэйнителей. Пересекла ледяной переход неуверенными шагами и вздрогнула при виде из окна. Еще накануне днем было слишком тепло для снега, но теперь он густо валил, скрывая ров, отделяющий квадрант от основного здания Басгиата. У меня сперло дыхание, и опухшие глаза кольнуло от приближения новой волны слез. Бесконечных слез.

«Снег пошел только час назад», – тихо сказала Андарна.

Температура неуклонно падала все время начиная с…

«Не напоминай».

Я порывисто вздохнула, мысленно упихала все, с чем сейчас не могла справиться, в огнеупорную коробку и спрятала где-то глубоко-глубоко внутри себя.

Спасать маму уже поздно, но будь я проклята, если позволю погибнуть и Ксейдену.

«Скорбь иногда нужна», – напомнила мне Андарна, когда я открыла дверь в квадрант целителей и вошла в многолюдный зал. Раненые в форме всех цветов лежали вдоль обеих сторон помещения, а в дверях и проходах между койками сновали целители.

«Если я буду рыдать над каждой утратой, у меня больше ни на что не останется времени».

Это я уже успела усвоить за последние полтора года. Миновав несколько явно пьяных кадетов из пехоты, я пересекла импровизированную палату в поисках пятна тьмы. Эту часть квадранта атака обошла стороной, но и здесь воняло серой и гарью.

– Да запомнят твою мать! За генерала Сорренгейл, пламя Басгиата! – крикнул один из третьекурсников, и узел у меня в животе стянулся еще сильней. Поэтому я шла молча, стискивая зубы и не отвечая.

Свернув за угол, я заметила быстрое движение: темная клякса перетекла вдоль правой стены. Мое сердце екнуло – и затем тени ускользнули вниз по лестнице в допросную, вход в которую стерегли два хмельных охранника.

Проклятье. Обычно я любила оказываться правой, но сейчас надеялась ошибиться. Я мысленно потянулась к Ксейдену, однако наткнулась на глухую стену ледяного оникса.

Нужно пройти мимо охраны. Как бы поступила Мира?

«Она бы ни секунды не сомневалась и уже прикончила бы твоего лейтенанта, – ответила Андарна. – Твоя сестра сначала действует, а потом задает вопросы».

«Ты сейчас совсем не помогаешь. Скорее наоборот».

За ужином я съела немного, но сейчас даже эта малость грозила отправиться обратно. Андарна права. Мира убьет Ксейдена, если узнает, что он изменился, – убьет, не слушая никаких объяснений. Но вот уверенность, которой всегда славилась сестра, мне не помешает. Я собрала всю свою наглость в кулак, расправила плечи, вскинула подбородок и направилась к часовым. Про себя я молилась, чтобы выглядеть максимально властной и жесткой.

– Мне нужно поговорить с пленником.

Охранники переглянулись, потом высокий слева кашлянул.

– Генерал Мельгрен приказал никого не допускать.

– Скажите… – Я склонила голову набок и сложила руки на груди с таким уверенным видом, будто явилась сюда при всем своем вооружении или хотя бы в обуви. – Если бы человек, виновный в гибели вашей матери, находился в одном лестничном пролете от вас, что бы вы сделали?

Второй часовой опустил глаза и чуть повернул голову. Возле уха у него красовался сильный порез.

– Приказ… – начал высокий, бросив взгляд на мою растрепавшуюся со сна косу.

– Он заперт, – перебила я. – Я же прошу у вас не ключ, а всего лишь буквально пять минут смотреть сквозь пальцы на данное вам распоряжение. – Я многозначительно взглянула на связку на поясе охранника, заляпанном кровью. – Если бы это была ваша мать, если бы она отдала свою жизнь в защиту всего королевства, даю слово: я бы пошла вам навстречу.

Высокий побледнел.

– Говерсон, – прошептал низкий. – Это она владеет молнией.

Говерсон буркнул что-то, сжал и разжал кулаки.

– Десять минут, – произнес он. – Пять – за твою мать и пять – за тебя. Мы знаем, кто нас сегодня спас.

Он кивнул на лестницу.

Но он не знал. Никто понятия не имел, на какую жертву пошел Ксейден, чтобы прикончить Мудреца… их генерала.

– Благодарю.

Я на ватных ногах двинулась по винтовой лестнице к камерам, стараясь не обращать внимания на запах сырой земли, атаковавший мою выдержку.

«Поверить не могу, что он сюда пошел».

«Наверняка хочет расспросить… опытного перебежчика, – отметила Андарна. – Не могу винить его за желание узнать, чем он стал». Печаль в ее голосе испугала меня сразу по множеству причин.

«Он не бездушный вэйнитель. Он все еще Ксейден. Мой Ксейден!» – рявкнула я мысленно на ходу, цепляясь за то единственное, в чем еще была уверена.

«Ты же знаешь, что бывает, если транслировать магию напрямую», – предостерегла она.

Знала ли я? Да. Принимала? Ни в коем случае.

«Если бы он утратил себя полностью, то уже тысячу раз высушил бы меня сегодня, особенно во сне. Но он был уверен в себе, он рискнул… и сидел рядом со мной несколько часов подряд. Он транслировал силу из земли всего раз. Наверняка можно исправить… трещины на его душе. – Ничего серьезнее я была не готова признать. – Я уже знаю, что думает Тэйрн, и у меня от одной мысли о ссоре с вами руки опускаются, поэтому очень прошу, заклинаю тебя любовью Амари – будь на моей стороне».

Связь между нами заколебалась.

«Хорошо».

«Правда?»

Я замерла на ступеньке, опершись рукой на стену, чтобы сохранить равновесие.

«Я такая же непознаваемая, неведомая, как и он, а ты мне все равно веришь, – ответила Андарна. – Я не хочу становиться очередной твоей битвой».

Ну, слава всем богам. Ее слова сбросили огромный камень с моего сердца, и я с облегчением выдохнула. Я и не знала, как мне нужно было это услышать, пока не услышала.

«Спасибо. И ты в полном праве знать, откуда ты родом, но кто ты по сути своей – в этом я нисколько не сомневаюсь. – Дальше я спускалась уже уверенно. – Только ты можешь принять решение о поиске своей семьи – и, боюсь, Мельгрен…»

«Я сожгла вэйнителя», – быстро перебила меня Андарна.

«Это… так».

Я наморщила лоб. Меня слишком потрясло появление Андарны, то, как менялась ее чешуя, чтобы помнить еще и о горящем темном колдуне. Но… Насколько я знала, нам еще не удавалось поджечь ни одного вэйнителя. И ведь Тэйрн тоже ничего не сказал об этом.

«Я об этом думала всю ночь. Когда я меняю цвет, магия чувствуется иначе. Может, моя сила в тот момент изменила вэйнителя, ослабила так, что он смог сгореть». – Теперь Андарна говорила чуть медленнее и отчетливее.

«Это может изменить… все. – Снизу раздались приглушенные голоса, и я ускорилась. – Это обязательно нужно изучить, но потом».

Я не собиралась рисковать Андарной, объявляя во всеуслышание, что она может оказаться нашим новым оружием, – особенно когда уже пошли слухи о возможном союзе с Поромиэлем. Что может быть хуже, чем угроза Андарне от властей? Только угроза от властей всего Континента сразу.

– Сопротивляйся сколько хочешь, но сила, которая струится в ее венах… – хихикая, говорил Джек, и его слова слышались все отчетливее по мере того, как я приближалась к его камере. – Верхушка хочет ее неспроста. Хочешь, дам совет по-братски? Подчинись и поищи для траханья кого-нибудь другого. Если этот твой знаменитый контроль хотя бы дрогнет…

– Никогда, – отрезал Ксейден, и его голос был пронизан смертельным холодом.

Мое сердце забилось чаще, и я остановилась перед последним поворотом, чтобы они меня не увидели. Ведь… Джек говорил обо мне.

– Даже великий ты не можешь решать, чего мы лишаемся первым, Риорсон, – рассмеялся Джек. – Но, по личному опыту, контроль исчезает быстро. Да посмотри на себя: только что насытился из источника – и уже здесь, отчаянно ищешь лекарство. Ты не выдержишь, а уж потом… Ну, скажем так: те серебряные волосы, которые тебя так покорили, станут серыми, как и вся она, а эти слабые колечки у тебя в глазах продержатся не пару дней, нет, они останутся навсегда.

– Этого не будет. – Ксейден тяжело ронял каждое слово.

– Ты можешь доставить ее вэйнителям сам. – Звон цепей. – Или просто выпустить меня – и мы сделаем это вместе. Кто знает, вдруг они даже оставят ее в живых, чтобы держать тебя на поводке, пока ты не станешь асимом и сам о ней не забудешь.

– Пошел ты.

Мои руки сжались в кулаки. Джек знал, что Ксейден транслировал магию напрямую. Если он хоть кому-то скажет, Ксейдена арестуют. В моей голове бушевала буря, а в нескольких шагах от меня спорили эти двое, и их слова терялись в шуме ветра моих мыслей. Боги, я могу потерять Ксейдена, прямо как…

Не могу. Не потеряю. Я отказывалась его терять – и отказывалась, чтобы он терял себя.

Во мне то и дело поднимался страх, но я гасила его, лишала воздуха, чтобы он не мог разгореться. Единственное, что было сильнее рыщущей во мне силы, – эта решимость, расправившая мои плечи.

Ксейден – мой. Мое сердце, моя душа, мое все. Он вытягивал силу из земли, чтобы спасти меня, и я не оставлю от мира камня на камне, пока не найду способ его вернуть. Даже если придется торговаться с Текарусом за каждую книгу на Континенте или ловить темных колдунов по одному для допроса – я найду лекарство.

«Мы найдем, – пообещала Андарна. – Сначала мы испробуем все доступные возможности, но если я права и я действительно ненароком повлияла на вэйнителя, когда меняла цвет чешуи, то и остальные из моего рода должны знать этот способ. Как изменить его. Исцелить его».

У меня перехватило дыхание – от мысли о самой возможности, о ее цене.

«Даже если ты права, я не позволю тебе…»

«Я сама хочу найти свою семью. Мы обе знаем, что поиск моего рода неизбежен – теперь, когда твои начальники знают, кто я такая. Так сделаем это на наших условиях и ради нашей цели. – Ее голос зазвучал резче. – Перепробуем все возможные методы на пути к поиску лекарства».

Она была права.

«Все возможные методы могут потребовать нарушить законы».

«Человеческие законы не касаются драконов, – возразила она тоном, напомнившим мне о Тэйрне. – И тебя, как мою всадницу и всадницу Тэйрна, они тоже больше не касаются».

«Подростковый бунт», – пробормотала я, перебирая в мыслях полдесятка планов, половина из которых могла бы сработать. Но даже для всадника есть законы, за нарушение которых последует казнь… не только моя, но и всех, кого я втяну в это дело. Я кивнула, принимая риск – по крайней мере, для себя.

«Тебе снова придется хранить секреты», – предупредила Андарна.

«Только те, которые защитят Ксейдена». – И сейчас это значило, что я должна как-то заткнуть Джека, но при этом не убивать, ведь розыска, который неизбежно последует за смертью нашего единственного военнопленного, мы не избежим.

«Мне точно не спрашивать Квера или Шрадха?..»

«Нет. – Я снова двинулась по лестнице. Существовал только один человек, кроме Боди и Гаррика, кому я могла доверить жизнь Ксейдена, единственный человек, который мог знать всю правду. – Скажи Глэйн, что мне нужна Имоджен».

Глава 1

Я не умру сегодня.

Я спасу его.

Личное дополнение Вайолет Сорренгейл к Книге Бреннана

Полеты в январе должны быть под запретом в Кодексе. Мы прорывались через ледяную метель в горах у Басгиата, и из-за воющего ветра и нескончаемого тумана, словно залепившего очки, я ни хрена не видела. Надеясь, что худшее осталось позади, я покрепче вцепилась руками в перчатках в луку седла.

«Умирать сегодня – это очень не ко времени, – сказала я по мысленному каналу, соединяющему меня с Тэйрном и Андарной. – Или вы хотите уберечь меня от Сенариума?»

Я уже больше недели ждала приказ, замаскированный под приглашение, от королевского совета, но их задержка была понятна – в Басгиате шел уже четвертый день беспрецедентных мирных переговоров. Поромиэль объявил, что уйдет на исходе седьмого дня, если не будут приняты их условия, и пока все к тому и шло. Оставалось только надеяться, что ко времени моего прибытия они будут в терпимом настроении.

«Хочешь на свое собрание? Не падай тогда», – фыркнул Тэйрн.

«В последний раз повторяю – я не упала, – возразила я. – Я спрыгнула, чтобы спасти Сойера…»

«Даже не напоминай».

«У тебя не получится вечно не пускать меня в патрули», – перебила Андарна, и за ее словами маячили тепло и уют Долины.

«Это небезопасно, – напомнил ей Тэйрн, видимо, уже в сотый раз. – Даже не считая погоды, мы охотимся на темных магов, а не летаем себе в удовольствие».

«В таких условиях летать не стоит», – согласилась я, оглядываясь по сторонам в поисках Ридока и Аотрома, но пока видела только белоснежные стены. Дыхание перехватило. Как тут найти темного мага в сотнях футов под ногами, когда не видно ни скал, ни собственных товарищей? Я не помнила метели сильнее, чем те, что осаждали военную академию последние две недели, но без…

Мамы. Скорбь впилась в грудь острыми когтями, и я вскинула лицо, чтобы его обжег снег, чтобы сосредоточиться на чем угодно другом и дышать дальше, двигаться дальше. Плакать будем потом – всегда потом.

«Всего лишь небольшой патруль, туда и обратно, – канючила Андарна. – Мне нужно упражняться. Кто знает, в какую погоду я попаду в поисках своего рода?»

Но эти «небольшие патрули» уже оказались смертельными – и я не торопилась испытывать теорию Андарны о ее огне. Возможно, у темных магов в пределах чар силы и ограничены, но бойцы они все равно опасные. И те, которые не сбежали после битвы, пользовались элементом неожиданности, чтобы пополнить список погибших новыми именами. Первое крыло, Третье и наша собственная секция Когтя уже несли потери.

«Тогда учись распределять магию, чтобы сохранять тепло во всех конечностях во время полета, потому что твои крылья не выдержат веса льда», – пророкотал в снегу Тэйрн.

«Мои крылья не выдерживают веса льда, – неприкрыто передразнила Андарна, – но каким-то чудом выносят твое эго».

«Иди спать и не мешай взрослым работать». – Мышцы Тэйрна слегка сдвинулись подо мной знакомым образом, и я наклонилась вперед, насколько позволяло седло, готовясь к пике.

Желудок загнало в горло, когда дракон с треском сложил крылья и мы рухнули к земле, рассекая метель. Ветер рвал мой зимний летный капюшон, кожаный ремень седла впивался в отмороженные бедра, а я молилась Зинхалу, чтобы прямо под нами не оказалось горного пика.

Тэйрн выровнялся, мой желудок вернулся на место, а я подняла летные очки на лоб и быстро проморгалась, глядя направо. На низкой высоте упала и скорость ветра, позволяя разглядеть скалистый хребет над самым летным полем.

«Все чисто». – Мои глаза слезились под напором ветра и снега – снежинки больше напоминали мелкий ледяной град. Я протерла линзы пальцами в замшевых перчатках и вернула очки на глаза.

«Согласен. Когда услышим то же самое от Фэйге и Крута, заканчиваем сегодняшнюю вылазку», – проворчал Тэйрн.

«Тебя послушать, так летать целыми днями и не встречать врага – это что-то плохое».

Может, мы и правда выследили и убили всех до последнего. Наши профессора зачищали основную территорию провинции, а кадеты – окрестности Басгиата. Они уничтожили тридцать одного вэйнителя. И прикончили бы тридцать второго, если бы кто-нибудь заподозрил, что он среди нас, хоть на его счет и записано семнадцать темных колдунов.

«Эта тишина насторажива…» – начал было Тэйрн, но вдруг над нами раздался треск, и он вскинул голову. Я тут же последовала его примеру.

О нет.

Не ветер. Крылья.

Все поле зрения заполнили когтистые лапы Аотрома, и мое сердце сжалось в панике. Он падал из метели точно на нас.

«Тэйрн!» – крикнула я, но он уже уходил в пике налево, сворачивая с намеченной траектории движения.

Мир перевернулся, небо и земля дважды поменялись местами в тошнотворном танце, после чего Тэйрн с резким хрустом распахнул крылья. От этого маневра на них надломился дюймовый слой наледи, вниз посыпались куски льда. Я сделала рваный глоток воздуха, а Тэйрн заработал крыльями в полную силу и набрал сотню футов высоты в считаные секунды, оказавшись совсем рядом с коричневым мечехвостом.

Яростный гнев выжег воздух в моих легких, и, прежде чем я успела поставить на место щит и приглушить самую сильную отдачу, весь мой организм на миг затопили чувства Тэйрна.

– Не надо! – крикнула я, когда мы подлетели к Аотрому слева, но ветер унес слова, а Тэйрн, как всегда, делал что хотел. Он с хрустом сомкнул челюсти в каких-то дюймах от головы Аотрома. – Это всего лишь случайность!

Которой обычно легко избежать благодаря общению драконов.

Коричневый мечехвост рявкнул, когда Тэйрн повторил свое предупреждение, затем покорно подставил горло.

Ридок посмотрел на меня сквозь снежную завесу и развел руками, но я сомневалась, что он заметил мой извиняющийся жест до того, как Аотром провалился вниз, направляясь на юг, к летному полю.

Видимо, Фэйге и Ри уже отчитались.

«Это правда было так необходимо?»

Я опустила щит, и связь с Тэйрном и Андарной накатила в полную силу, но переливающийся путь к Ксейдену оставался закрыт, поблек до смутного отголоска своей обычной силы. Утрата постоянного контакта – это неприятно, но он еще не доверял себе. Или тому, кем он, по его мнению, становился.

«Да», – ответил Тэйрн, будто одного слова достаточно.

«Ты почти в два раз больше его, и это явно была случайность», – повторила я, в то время как мы быстро снижались к летному полю. В снегу на земле квадратного каньона из-за постоянных патрулей второ- и третьекурсников уже были видны утоптанные тропинки.

«Это была небрежность, и дракон в возрасте двадцати двух лет должен понимать, что нельзя закрываться от своей стаи только из-за ссоры с всадником», – проворчал Тэйрн, но его гнев уже сходил на нет.

Аотром приземлился рядом с зеленым кинжалохвостом Ри – Фэйге. Когти Тэйрна вонзились в промерзшую землю слева от Аотрома, и от резкой посадки все мое тело загудело, как колокол. По хребту словно огонь пробежал – основной удар пришелся на копчик. Я резко выдохнула в момент особенно острой боли, с остальным же смирилась.

«Ну, очень изящно». Я рывком подняла очки на лоб.

«В следующий раз лети сама».

Дракон встряхнулся, как промокшая овчарка, и я закрыла лицо руками от снега и льда, полетевших с его чешуи.

Когда он прекратил, я потянула за кожаный ремень на седле, но пряжка зацепилась за кривой, неумелый шов, который я сделала после битвы, и одна нитка лопнула.

«Проклятье. Этого бы не случилось, если бы ты подпустил к себе Ксейдена».

Я заставила себя выбраться из седла и, не обращая внимания на возмущенный протест промерзших суставов, двинуться дальше через заледеневшие шипы и чешую, которые знала как свои пять пальцев.

«Темному не пришлось бы чинить, если бы ты не порезала», – ответил Тэйрн.

«Хватит его так называть».

На пути по плечу Тэйрна у меня подломилось колено, и я вскинула руки, чтобы удержать равновесие, проклиная свои предательские суставы. После часа в седле при такой температуре больное колено – это ерунда; хорошо, что вообще еще двигается.

«Хватит отрицать очевидное. – Тэйрн осуждающе медленно выговаривал каждое слово, пока я обходила обледенелый участок и готовилась спешиться. – Его душа уже не принадлежит ему».

«Как драматично. – Я не собиралась снова ввязываться в этот спор. – Его глаза опять стали обычными, и…»

«Подобная мощь вызывает зависимость. Ты сама это знаешь, иначе бы не притворялась по ночам, что спишь». Тэйрн вывернул голову в змеином движении и пронзил меня взглядом золотых глаз.

«Да сплю я. – Это была не совсем ложь, но в любом случае лучше бы сменить тему. – Ты заставил меня чинить седло самой, чтобы преподать какой-то урок? – Пока я скатывалась по ноге Тэйрна, моя задница возмущалась из-за каждой чешуйки. Но наконец это закончилось, и я оказалась по колено в свежем снегу. – Или ты больше не доверяешь мое снаряжение Ксейдену?»

«Да».

Тэйрн поднял голову на уровень моей и опалил дыханием крыло, расплавив остатки льда, а я отвернулась от жаркой волны, так отличавшейся от температуры моего тела.

«Тэйрн… – Я не могла подобрать слова и просто посмотрела на него. – Перед собранием мне нужно знать твое мнение. Будет одобрение эмпирейцев или нет, но без тебя я не справлюсь точно».

«То есть ты хочешь знать, поддерживаю ли я твой миллион вариантов заигрывания со смертью ради исцеления того, кого уже не спасти?» – Он снова повернул голову ко мне.

Связь с Андарной затрещала от напряжения.

«Он не… – Я осеклась, потому что в остальном дракон был прав. – Если вкратце, то да».

Глубоко в его груди зарокотало.

«Я готов лететь, не разогрев крылья, чтобы перенести большой вес на большое расстояние. Это ответ на твой вопрос?»

Он имел в виду Андарну. Облегчение вырвалось из моих губ в виде клубящегося облачка.

«Спасибо».

Из драконьих ноздрей повалил пар.

«Но не принимай мою безоговорочную поддержку тебя и Андарны за веру в него».

Тэйрн поднял голову, обозначая, что разговор закончен.

«Поняла».

И я побрела по тропинке в снегу туда, где ждали Ри и Квинн. Ридок шел туда же, обходя Тэйрна подальше, стороной. Мои почти онемевшие от холода пальцы в перчатках возились с тремя пуговицами сбоку зимнего капюшона. Наконец ткань с меховой подбивкой подалась, и я освободила рот и нос, подходя к друзьям.

– У вас на маршруте все тихо?

Ри и Квинн явно замерзли, но, слава богам, не пострадали.

– Более того… пугающе скучно. Мы не видели ничего опасного. И яма, где жгли виверн, все еще просто куча пепла и костей. – Ри смахнула снег с капюшона, потом натянула его обратно на свои черные косы до плеч.

– Вообще-то последние десять минут мы в принципе не видели ни хрена. – Ридок запустил руку в перчатке в волосы, а снежинки соскальзывали с его блестящих щек, не тая.

– Ты-то хотя бы заклинаешь лед. – Я показала на его раздражающе чистое лицо.

Квинн наспех стянула светлые кудри в узел.

– Ты тоже можешь согреться заклинаниями.

– Не собираюсь рисковать молниями, пока не увижу цель. – Особенно оставшись без своего единственного преимущества в бою. Я взглянула на Ридока, за спиной которого взлетали на патрулирование драконы секции Хвоста. – О чем ты там спорил с Аотромом?

– А, прости. – Ридок поморщился и понизил голос. – Он хочет обратно в Аретию, домой. Говорит, к поискам седьмой породы нужно приступать оттуда.

Ри кивнула, Квинн сжала губы в тонкую линию.

– Да, могу его понять, – сказала я. Это было распространенное мнение в стае. Мы здесь не самые званые гости. Единство наваррских и аретийских всадников исчезло, не успела отгреметь битва. – Но единственный путь к союзу, который спасет граждан Поромиэля, – это оставаться здесь. По крайней мере, пока.

Не говоря уже о том, что этого требует Ксейден.

«Он остается, потому что наваррские чары защищают тебя от него».

Я не обратила внимания на это ценное замечание, и Тэйрн пустил очередную струю огня, отогревая левое крыло, затем оттолкнулся от земли и взмыл в небо, к остальным.

Когда мы вышли из туннеля под хребтом, отделяющим жилые корпуса от тренировочной площадки, во дворе было практически пусто. На вершине ротонды, к которой сходились все постройки квадранта, лежал снег, как и практически всюду. Кроме южной крыши учебного крыла слева, где на самой высокой башне ярко горело пламя Малека, пожирая имущество наших погибших, как того требует бог.

Может, бог смерти и проклянет меня за то, что я сохранила личный дневник матери, но вообще-то и мне было что ему высказать в глаза при встрече.

– На доклад! – приказала нам Аура Бейнхэвен, стоявшая на помосте вместе с Эваном Фабером – коренастым и мрачным командиром того немногого, что осталось от Четвертого крыла из Наварры.

– А, хорошо, вы все вернулись. – Эван сложил руки на груди, его голос был пропитан сарказмом. – А мы так волновались.

– Когда мы улетали, этот козел только-только успел стать командиром отряда в секции Когтя, – пробормотал Ридок.

– Этим утром все тихо, – ответила Рианнон, и Аура кивнула, но ответить не соизволила. – Есть новости с фронта?

У меня внутри все сжалось. Незнание было мучительным.

– Ничего такого, чем можно поделиться с бандой дезертиров, – ответила Аура.

Ой, да пошла она.

– Эта банда дезертиров спасла ваши задницы! – Квинн подняла средний палец, и мы быстро прошли мимо, хрустя сапогами по заснеженному гравию. – Наваррские всадники, аретийские… Так воевать невозможно, – сказала она нам тихо. – Если они не примут нас, у наездников на грифонах нет даже минимального шанса.

Я кивнула. Над этим вопросом работала Мира – руководство не допустило бы к применению то, о чем она знала, даже если бы это спасло переговоры. Напыщенные сволочи.

– Девера и Каори вернутся со дня на день. Они выстроят иерархию, как только королевские семьи подпишут договор и, надеюсь, помилуют нас за дезертирство. – Ри склонила голову набок, когда из ротонды перед нами вышла растрепанная Имоджен. Ее длинная розовая челка касалась скулы. – Кардуло, ты пропустила патруль.

– Лейтенант Тэвис дал мне другое назначение, – объяснила Имоджен, не смутившись ни на секунду. Ее взгляд тут же упал на меня. – Сорренгейл, надо поговорить.

Я кивнула. Она присматривала за Ксейденом.

– Завтра не пропускай. – Ри и остальные двое прошли мимо Имоджен, затем Ри задержалась на ступеньках ротонды и бросила взгляд через плечо, пока остальные зашли внутрь. – Погоди. Мира вернется сегодня?

– Завтра.

Тревога повязала красивый бантик у меня на горле и затянула его. Одно дело – строить планы, и совсем другое – их выполнять, особенно когда впоследствии мои любимые станут предателями… опять.

«Все возможные методы», – напомнила мне Андарна.

«Все возможные методы», – повторила я, как мантру, и расправила плечи.

– Хорошо. – На лице Ри медленно расползлась улыбка. – Когда закончите, найдете нас в лазарете. – Она кивнула и поднялась по ступеням в ротонду.

– Ты сказала второкурсникам, чем занята Мира? – шепнула Имоджен с оттенком обвинения в голосе.

– Только всадникам, – возразила я так же тихо. – Если попадемся только мы, это измена, но если летуны…

– То это война, – договорила за меня Имоджен.

– Ридок, ты что, заморозил дверь? – раздался окрик Ри с лестницы. Она всем своим весом навалилась на ручку правой створки, а потом плюнула и прошла в левую. – А ну, вернись и отмораживай, живо!

– Да уж. Кому говорить, как не им. – Имоджен потерла переносицу, а изнутри ротонды послышался хохот Ридока. – Вы вчетвером – сплошная головная боль. Чудо, если мы все это провернем и нас не казнят.

– Тебе участвовать необязательно. – Я смотрела на нее так, как и не мечтала бы полтора года назад. – Я все равно это сделаю, с тобой или без тебя.

– И откуда такая наглость, а? – Уголок ее рта пополз вверх. – Расслабься. Если план придумывает Мира, я, конечно же, в деле.

– Она не умеет проигрывать.

– Уж это я поняла. – Снег хлестнул нам в лица, и взгляд Имоджен посерьезнел. – Но, пожалуйста, скажи, что ты не разболтала своей авантюрной четверке, почему мы это делаем.

– Конечно, нет. – Я сунула перчатки в карман. – Он до сих пор бесится, что я «отяготила знаниями» тебя.

– Тогда пусть перестанет делать глупости, чтобы за ним не пришлось подчищать. – Она потерла замерзшие ладони и последовала за мной вверх по ступеням. – Слушай, я хотела сказать это наедине, потому что мы тут поговорили с Гарриком и Боди…

– Без меня? – Я напряглась.

– О тебе, – без тени смущения пояснила она.

– Еще лучше. – Я потянулась к ручке двери.

– Мы решили, что тебе стоит задуматься о твоем ночлеге.

Моя рука сжалась на ручке, и я подумала, не садануть ли Имоджен дверью в лицо.

– А я решила, что вы все можете пойти на хрен. Я от него не сбегу. Даже когда он теряет контроль, он меня не трогает. И никогда не тронет.

– Я их предупреждала, что ты так и скажешь, но не удивляйся, если они не отстанут. Рада слышать, что хотя бы ты еще предсказуема, в отличие от Риорсона.

– Как он этим утром?

Мои щеки покраснели, когда мы вошли в ротонду, и я надвинула капюшон обратно. Без классов, построений и всякого ощущения порядка учебное крыло стояло заброшенным, но зал собраний и общие комнаты были забиты слонявшимися без дела, взволнованными, встревоженными кадетами, которые хотели только пережить следующий патруль и выместить свою досаду на ком-нибудь еще. Любой из нас убил бы за нормальный, прежний инструктаж.

– Как всегда, угрюмый и упрямый, – ответила Имоджен.

Мы молча прошли по коридорам жилого корпуса, миновали компанию прожигавших нас взглядом второкурсников из Первого крыла – в том числе Кэролайн Эштон, а значит, те, кто заставляет говорить правду, ее уже проверили. Благо лестница в квадрант целителей оказалась пустой.

– Собираешься ему рассказать, что мы задумали?

– Он знает, что нас отправят на поиски рода Андарны. Остальное? Ему лучше не знать. – У туннелей я кивнула паре аретийских всадников из Третьего крыла, но снова заговорила, только когда они остались позади. – Он переживает из-за возможности случайной утечки – глупо, и все же я уважаю его желания.

– Жду не дождусь, когда он узнает, что ты возглавила собственное восстание. – Имоджен ухмыльнулась, когда мы миновали крытый переход в квадрант целителей.

– Это не восстание, а я… я его не возглавляю.

Ксейден, Даин, Ри: вот они – прирожденные предводители. Они вдохновляют и отдают приказы в интересах отряда. А я просто делала то, что в моих силах, чтобы спасти Ксейдена.

– В том числе ищешь род Андарны? – Имоджен распахнула дверь в квадрант, и я последовала за ней.

– Это другое, и я ничего не возглавляю, я… просто помогаю выбрать лидера. Ну, или хотя бы надеюсь, что у меня это получится. – Я снова подумала, как же многолюдно тут стало, проходя мимо тихо лежащих пациентов – в основном в голубой форме пехоты, – и увидела, что среди них снуют писцы в капюшонах: наверняка собирают рассказы с поля боя. – Звучит похоже, но суть разная.

– Неужто? – Имоджен не скрывала сарказма. – Ну что ж, послание доставлено, я сказала, что хотела. Сообщишь, когда вернется Мира. – Она направилась к главному кампусу. – Передавай Сойеру привет. И удачи сегодня днем!

– Спасибо, – сказала я ей вслед и повернулась к лазарету.

Когда я вошла в двойные двери, в нос ударили запахи трав и металла. Я посмотрела направо и помахала Трегеру – он с летунами, обученными исцелять, помогал чем мог.

Тот кивнул в ответ, стоя возле койки пациента, затем взял иголку и нитку. Я зашагала быстрее, чтобы не мешать целителям, сновавшим туда-сюда и то и дело нырявшим за занавески, где на рядах коек отдыхали раненые. Из последней импровизированной палаты послышался смех Ридока. Бледно-голубые занавески были отдернуты и подвязаны кверху, открывая взгляду ворох зимних летных курток в углу и примерно половину второкурсников из нашего отряда, сгрудившихся у койки Сойера.

– Хватит преувеличивать, – говорила Рианнон, сидя на деревянном стуле в изголовье и грозя пальцем Ридоку, который устроился на койке прямо там, где когда-то была нижняя часть ноги нашего товарища. – Я просто сказала, что это стол нашего отряда и им лучше…

– Тащить свои трусливые жопы обратно в Первое крыло, где им и место, – со смехом договорил за нее Ридок.

– Не может быть, чтобы ты так сказала. – Уголок губ Сойера дернулся вверх, но настоящую улыбку это не напоминало.

– Сказала-сказала. – Я подобралась ближе, стараясь не наступить на вытянутые ноги Кэт и Марен, и расстегнула летную куртку, чтобы бросить в кучу к остальным.

– На что только всадники не обижаются. – Кэт выгнула темную бровь и лениво перелистнула учебник истории Маркема, лежавший у нее на коленях. – Сейчас у нас есть проблемы поважнее.

– Что правда, то правда, – кивнула Марен, заплетая свои темно-каштановые волосы в косу из четырех прядей.

– Кстати, как патрулирование? – Сойер без посторонней помощи принял сидячее положение, опершись на спинку кровати.

– Тишина, – ответил Ридок. – Начинаю верить, что мы отловили всех.

– Или они смогли сбежать, – пробормотал Сойер, и его взгляд снова потускнел. – Скоро вам придется отправиться за ними.

– Только после выпускного. – Ри скрестила ноги. – Кадетов за границу не отправляют.

– Кроме Вайолет, конечно. Ее отправят на поиски седьмой породы, чтобы мы победили на этой войне. – Ридок с самодовольной улыбкой бросил на меня взгляд. – Не переживай, я ее защищу.

Я не понимала, всерьез он говорит или подкалывает. Кэт фыркнула и перелистнула страницу.

– Будто кто-то отправит тебя. Гарантирую, полетят только офицеры.

– Не может быть. – Ридок покачал головой. – Ее дракон – ее правила. Верно я говорю, Ви?

Все повернулись ко мне.

– Если мне позволят, я предоставлю список тех, кому доверяю и кого хочу взять с собой.

Список, который переписывался так часто, что я уже и не была уверена, нужный ли вариант у меня с собой.

– Бери весь отряд, – посоветовал Сойер. – Мы лучше всего действуем в команде. – Потом фыркнул: – Кого я обманываю. Это ты лучше действуешь в команде. А я и по лестнице теперь не поднимусь. – Он кивнул на костыли рядом с койкой.

– Ты все еще в отряде. И не забывай пить. – Ри потянулась за оловянной кружкой через стол, где лежала записка – похоже, почерк Есинии.

– Вода мне ногу заново не отрастит. – Сойер взял кружку, и металлическая ручка зашипела, подстраиваясь под его руку. Он взглянул на меня: – Знаю, не стоит так говорить после того, как ты потеряла родную мать…

– Боль – это не соревнование, – успокоила я его. – Ее всегда хватает в избытке.

Он вздохнул:

– Меня навещал полковник Чендлир.

Внутри меня все рухнуло.

– Тебя отправляют в отставку?

Сойер кивнул.

– Что? – Ридок сложил руки на груди. – Второкурсники не уходят в отставку. Умирают? Да. В отставку? Нет.

– Я-то понимаю, – начал Сойер. – Просто…

И тут по лазарету разнесся жуткий вопль, означавший нечто похуже боли – ужас. Кровь застыла у меня в жилах, а волосы встали дыбом. В наступившей тишине я вскочила и выхватила кинжалы.

– Это что было? – Ридок соскользнул с койки Сойера, и остальные тоже последовали за мной, когда я выскочила из импровизированной палаты и развернулась к открытым дверям лазарета.

– Она мертва! – В лазарет ввалился кадет в голубой форме пехоты и рухнул на четвереньки. – Они все мертвы!

Невозможно было не узнать серый отпечаток руки у него на шее.

Вэйнители.

У меня екнуло сердце.

Мы не видели их в патрулях, потому что они были здесь.

Глава 2

Самые редкие печати – те, что встречаются раз в поколение или в сотню лет, – насколько нам известно, манифестировали лишь дважды, и каждый раз – в переломный момент нашей истории. И всего единожды шесть самых могущественных магов жили на Континенте одновременно. Как бы это ни было поразительно наблюдать, я бы не хотел дожить до другого такого случая.

Майор Далтон Сиснерос. О печатях

«Они в крепости!» – заревел Тэйрн.

«Я догадалась».

Я быстро сменила кинжалы на те, что были сделаны из нужного сплава, и тут же передала один Сойеру:

– Сегодня никто из нас не умрет.

Он кивнул, взяв клинок за рукоять.

– Марен, защищай Сойера, – приказала Рианнон. – Кэт, помогай кому сможешь. Вперед!

– А я, видать… просто здесь постою? – Сойер выругался, а мы бросились между рядами больничных коек к выходу.

Мы первые достигли двери, где Винифред держала рыдающего кадета за руки.

– Вайолет, не ходи… – начала она.

– Запри двери! – крикнула я на бегу.

– Будто их это остановит, – бросил мне Ридок, когда мы втроем ворвались в туннель и тут же застыли при виде жуткого зрелища, открывшегося перед нами.

Одеяла на всех временных койках в коридоре были отброшены и обнажили иссушенные тела. Внутри меня все рухнуло. Как это могло произойти так быстро?

– Вот проклятье. – Ридок справа от меня выхватил еще один кинжал, а из двери позади нас выбежали еще два всадника, оба из Второго крыла.

Я потянулась к Ксейдену и обнаружила, что его щиты не просто поставлены, но и непробиваемы.

«Бесит, но ладно».

Я в состоянии драться сама, и со мной Ридок и Ри.

«У тебя нет проводника», – напомнил мне Тэйрн. А значит, я не могу метать молнии прицельно, особенно в закрытых помещениях.

«Я всегда лучше управлялась с кинжалами, чем с этой способностью. Предупреди всадников, которые охраняют камень чар».

«Уже», – отозвался он.

– Проверить переход! – скомандовала Рианнон двоим из Второго крыла, и они направились к квадранту всадников.

«Когда разберетесь, вынесите сюда тела вэйнителей, мы поджарим их потехи ради», – предложила Андарна.

«Попозже».

Я успокоилась, насколько это было возможно, и сосредоточилась.

– Смотреть в оба, – сказала Рианнон голосом твердым и четким, как и ее движение, которым она выхватила кинжал из сплава, и тут же встала по правую руку от меня. – Идем.

Мы двигались слаженно, быстро и тихо по коридору. Я смотрела вперед, а Ри и Ридок следили за левым и правым флангами соответственно, и их молчание говорило мне обо всем, что нужно знать. Выживших не было.

Мы уже подходили к повороту в другой коридор возле последней койки, когда с лестницы впереди выскочил писец и рванулся к нам – его балахон развевался, словно крылья.

Я перехватила кинжал за острие; сердце забилось с удвоенной скоростью.

– Куда они пошли? – крикнула кадету Ри.

С головы писца упал капюшон. Нет, это был явно не кадет: красные глаза и паутина вен на висках. Он запустил руку под балахон, но я уже метнула кинжал – раньше, чем он ухватился за рукоятку меча.

Кинжал засел в левой стороне груди вэйнителя, его глаза выпучились от изумления, и он мешком свалился на пол. Тело съежилось в считаные секунды.

– Проклятье. Я иногда забываю, как ты в этом хороша, – прошептала Ри, оглядываясь, и мы двинулись дальше.

– Как ты поняла? – спросил так же тихо Ридок, быстро откинув ногой высушенный труп в сторону и вернув мне кинжал.

– Писец бежал бы в Архивы. – Я забрала клинок и покрепче ухватилась за рукоять. – И спасибо. – Сила в металле гудела слабее, но все-таки гудела и вполне могла нанести еще один смертельный удар. Сколько вэйнителей мы с Имоджен видели по пути в лазарет, ни о чем не догадавшись? – Вот как они питались и оставались при этом незамеченными. Они переодеты в писцов.

С другой стороны туннеля приближались два силуэта в бежевых балахонах. В магическом свете стали видны нашивки первокурсников, и я приготовилась метать клинок снова.

– Снять капюшоны, – приказала Ри.

Обе фигуры вздрогнули. Кадетка справа быстро подчинилась, а вот руки ее спутницы дрожали, голубые глаза вперились в тело у моих ног.

– Это… – шепнула она и пошатнулась, и подруга обхватила ее за плечи.

– Да. – Я опустила клинок, не заметив красного отблеска в их глазах или вен на висках. – Возвращайтесь в Архивы и предупредите остальных.

Они развернулись и побежали.

– Вниз или вверх? – спросил Ридок, стоя перед лестницей.

Внизу раздался крик.

– Вниз, – сказали мы с Ри одновременно.

– Прекрасно. – Ридок размял шею. – Вниз по лестнице в пыточную, где поджидает несметное число отъевшихся темных колдунов. Развлекаемся.

Он пошел впереди, перебросив кинжал в левую руку, а правой изготовившись применять магию. Следом пошла я, а затем Рианнон.

Мы быстро крались по лестнице, боком, прижимаясь спинами к каменной стене, и я мысленно возблагодарила Эрана Норриса за то, что он строил в Басгиате каменные лестницы, а не деревянные, которые так легко могли бы заскрипеть… или загореться.

«Думай о настоящем, а не о прошлом», – выговорил мне Тэйрн.

Где-то внизу шел бой – слышалось разное, от лязга клинков до скрежета стали по камню. Но поторопил меня маниакальный хохот вперемешку с криками боли; от него во мне взыграла сила, заискрившись на коже.

«Контролируй ее!» – велел Тэйрн.

«Помолчи», – ответила я, закрывшись от него щитом, хотя и знала, что если он захочет, то легко пробьется.

– Хватит играть с жертвой, и помоги открыть дверь! – гаркнул кто-то внизу.

Если там открывают камеру, то они явно не на нашей стороне. Они пришли за Джеком.

– Сколько человек охраняет Барлоу? – шепнул Ридок, когда мы оказались у последнего поворота лестницы, выйдя из-за которого показались бы на глаза тем, кто поджидал внизу.

– Двое… – Ответ Рианнон вдруг заглушил низкий мучительный крик.

– Теперь один, – ответила я, приготовившись метать клинок правой рукой.

Перед нами показался вход в тюрьму, и я быстро оглядела слишком знакомое пространство, оценивая ситуацию.

Два темных колдуна в бежевых балахонах тянули дверь камеры Джека, одна вэйнительница медленно вела мечом с рубиновой рукояткой по горлу младшего лейтенанта, чьи руки были пришпилены к толстой столешнице кинжалами, а другая стояла в тенях.

Ее длинная серебряная коса, свисавшая из-под капюшона, мотнулась, когда она развернулась в нашу сторону; ее жуткие красные глаза под поблекшей татуировкой на лбу встретились с моими и слегка округлились. Я похолодела, когда губы вэйнительницы скривились в усмешке, перекосившей красные вены на висках, а затем она… исчезла.

Я моргнула из-за внезапного сквозняка, потянувшего меня за косу, потом уставилась на пустое место, где только что стояла беловолосая. Или я так думала. Мне померещилось?

Позади меня вскрикнула Ри, и я быстро перевела взгляд на охранника. Стол заливала кровь, и я сглотнула жгучую кислоту в горле, заметив еще два трупа – один в бежевом, один в черном. Женщина с рубиновым мечом у стола развернулась, ее короткие светлые волосы хлестнули по острым скулам, когда она уставилась на нас, демонстрируя разветвления красных вен на висках.

Я тут же метнула кинжал на случай, если соберется исчезнуть и эта.

– Всад… – тревожно начала она, но захлебнулась, когда горло пронзил мой кинжал.

Ридок бросился на двоих у двери, однако они уже были готовы: ближайший взмахнул мечом, от которого Ридок закрылся толстой полосой льда.

Я бросила во второго кинжал, одним прыжком преодолев последние ступеньки, но темноволосый вэйнитель отскочил с нечеловеческой ловкостью. Мой клинок отлетел от каменной стены за его спиной, пока я бежала к всаднику, истекавшему кровью на столе.

Проклятье!

Ри перепрыгнула тело убитой вэйнительницы, направляясь на подмогу Ридоку, а я двигалась в выбранном направлении, не спуская глаз с того, в кого промазала.

Вэйнитель взмахнул рукой, и в мою сторону что-то полетело.

– На пол, Ви! – крикнул Ридок, выбросив руку ладонью вниз, и мои ноги обдал холодок, а в лицо полетели шипы.

Я упала на колени и проскользила по ледяной дорожке, а над моей головой просвистела палица.

– Не сребровласую! – крикнул темный колдун с мечом, и я вскочила на ноги, поскользнувшись на окровавленных камнях. – Она нужна живой!

Чтобы подчинить Ксейдена? Пошли вы. Больше меня против него никто не использует.

– Теперь это мое! – крикнула Ри, и, бросив взгляд налево, я увидела, что она размахивает палицей перед ее бывшим хозяином, выигрывая мне время, чтобы добраться до всадника, подрагивавшего на столе.

– Держись, – сказала я, зажимая рану на его шее, но почти сразу же отпустила: всадник сделал последний рваный вдох и обмяк. Мертв. Мое сердце сжалось всего на секунду, после чего я выхватила еще два кинжала и повернулась к друзьям.

Черноволосый вэйнитель проскользнул под палицей Рианнон, а затем появился передо мной, будто всегда здесь и стоял.

Быстрые. Слишком, хрен их побери, они быстрые.

Вздрогнув, я направила нож к его горлу, и вэйнитель уставился на меня с извращенным весельем в красных глазах. Энергия наполнила мои вены, нагревая кожу и поднимая волоски на руках дыбом.

– А, владеющая молниями. Ты далековато от неба, и мы оба знаем, что меня этим ножичком не убить, – поддразнил он, и вены на его висках запульсировали, в то время как Ри подкралась сзади, занеся свой кинжал из сплава.

Вдруг вдоль стен задрожали тени, и у меня приподнялся уголок губ.

– Я и не убью.

Всего на миллисекунду в его глазах вспыхнуло недоумение, а затем вокруг взорвались тени, мгновенно сожрав весь свет до последней капли океаном бесконечной черноты, которую я приветствовала как родную. Лента тьмы обвила меня за талию и отдернула назад, а затем нежно коснулась моей щеки, успокаивая заходящееся сердце и клокочущую энергию.

Помещение заполнилось криками, затем последовали два глухих стука о пол – и я, вне всяких сомнений, знала, что этим угрозам моей жизни пришел конец.

Спустя мгновение тени отступили, раскрывая скорчившиеся на полу тела двух темных колдунов с кинжалами из сплава в сердцах.

Я опустила оружие, и из середины комнаты навстречу мне ступил Ксейден; за его плечами торчали рукоятки двух мечей. Он был в прочной зимней форме без символов отличия, не считая знака младшего лейтенанта, а множество капель подсказали мне, что он только что с улицы.

Младший лейтенант. То же звание, что и у всадников, охранявших Барлоу.

То же, что и у Гаррика, стоявшего у лестницы позади Ксейдена, и почти у всех офицеров, временно размещенных здесь для защиты Басгиата.

Мое сердце замерло, пока взгляд обводил мускулистое тело в поисках ранений. Я встретилась глазами с Ксейденом, и мое дыхание успокоилось, только когда я убедилась, что он цел, а вокруг его ониксовых с золотом радужек нет ни следа красного. Может, технически он и адепт, но и близко не похож на вэйнителей, с которыми мы только что сражались.

И боги, как я его люблю.

– Вот объясни мне, Вайоленс. – У него напряженно ходили желваки под светло-коричневой кожей небритой щеки. – Почему это всегда ты? Что ни случись – там всегда ты.

Час спустя полковник Панчек, комендант квадранта всадников, отпустил нас с совещания.

– Его будто вообще не смутило, что они хотели спасти Барлоу, а не уничтожить камень чар.

Гаррик провел ладонью по коротким темным волосам, спускаясь по лестнице учебного крыла передо мной с Ксейденом.

– Может, это не первая попытка. – Ри взглянула через плечо на Гаррика. – Нам же не будут докладывать каждый раз. Не доросли еще.

Здесь было небезопасно – впрочем, для нас безопасно уже не было нигде.

– Панчек ведь известит командование? – спросил Ридок, пока мы шли по третьему этажу.

– Мельгрен и так уже знает. Хотя внизу нас было только двое. – Ксейден бросил многозначительный взгляд на руку Гаррика: из-под рукава формы выглядывала метка отступника.

– Я просто офигительно благодарен чарам, которые поставила Сорренгейл перед тем, как уйти. – Гаррик не потрудился пояснить, что имеет в виду мою сестру. Все и так были в курсе. – Барлоу не слышит и не видит ничего за пределами камеры, пока дверь не откроют, так что не в курсе происходящего. И судя по камням, которые он осушил там у себя, через пару-тройку дней ему конец.

Ксейден рядом со мной напрягся, и я мысленно потянулась к нему, но его щиты были толще стен нашей крепости.

– Это не всегда я, – шепнула я ему, коснувшись его ладони, пока мы спускались по широкой винтовой лестнице ко второму этажу.

Ксейден фыркнул, потом сплел пальцы с моими и поднял мою ладонь к своим идеальным губам.

– Всегда, – ответил он так же тихо, подчеркнув свои слова поцелуем.

Мой пульс подскочил, как и всегда, когда он касался моей кожи губами, что за последние пару недель происходило нечасто.

– А знаешь, как ты их покрошил во тьме, это просто охренеть можно. – Ридок поднял палец. – Но я бы и сам справился.

– Не справился бы. – Ксейден погладил большим пальцем мои костяшки, и плечи Гаррика сотряслись от бесшумного смеха, в то время как мы прошли по последнему пролету к главному входу.

– Ты-то откуда знаешь? – Ридок опустил руку.

Гаррик и Ксейден обменялись утомленными взглядами, и я с трудом поборола улыбку.

– Потому что ты был в одном конце комнаты, – ответил Гаррик, – а твой меч – в другом.

– Проблема, да. И я как раз ее решал. – Ридок пожал плечами, спускаясь на первый этаж одновременно с Ри.

Ксейден остановился, потянул меня за руку в безмолвной просьбе остаться с ним, и я подчинилась.

– Надо проверить остальных. – Ри бросила взгляд на меня. – Вы в большой зал?

Я кивнула, и у меня в животе стянулись узлом нервы.

– Ты готова. Ты справишься, – сказала она, сверкнув улыбкой. – Вас проводить?

– Нет. Проведайте отряд, – ответила я и кивнула замедлившему шаг Гаррику. – Я вас потом найду.

– Будем ждать, – пообещал Ридок на ходу, направляясь налево вместе с Ри и исчезая за углом.

– Все в порядке? – Гаррик повернулся к нам и всмотрелся в лицо Ксейдена.

– Будет в порядке, если оставишь нас на пять минут наедине, – ответил Ксейден.

Гаррик метнул на меня быстрый взгляд, его лоб рассекли тревожные морщины, но быстро разгладились, когда я кивнула.

– Твою мать. Вы же доверяете ей присматривать за мной по ночам? – Ксейден прищурился, глядя на лучшего друга.

– Вот только не надо вести себя так, будто я виноват в том, что за тобой нужно присматривать, – выпалил Гаррик.

Возле наших ног по ступеням поползли тени.

– Все нормально, – поспешила я успокоить Гаррика, не отпуская большую ладонь Ксейдена. – Я в норме. Он в норме. Все в норме.

Гаррик еще раз глянул на меня, на Ксейдена, потом развернулся и двинулся вниз по лестнице.

– Буду рядом, – предупредил он и свернул направо, в сторону зала для поединков.

– Проклятье. – Ксейден вырвал у меня руку, потом привалился к стене, и мечи звякнули о камень. Его мундир распахнулся, когда он прижался затылком к каменной раме окна. – Я и не подозревал, насколько люблю быть в одиночестве, пока эта возможность не исчезла.

Он сглотнул, его руки сжались в кулаки.

– Мне жаль.

Я шагнула к нему вплотную и коснулась его шеи – там, где змеились магические линии его отметины.

– Не надо. Он совершенно прав, что волнуется, оставляя меня наедине с тобой. – Ксейден накрыл мою ладонь своей и опустил голову, медленно открыв глаза, взгляда которых мне всегда будет мало.

– Я тебе верю.

«Ни следа красного».

– А не стоит. – Он обхватил меня за талию и прижал к себе. От контакта моя кожа мгновенно загорелась, а желудок совершил кульбит. – Я охренительно точно уверен: Гаррик с Боди не спят на полу у нашей кровати только потому, что раньше я бы их за это убил. Не говоря уже о теперь.

И ведь не то чтобы мы занимались в кровати чем-то кроме сна. Может, я и доверяла Ксейдену, но он, уж только Данн знает насколько, не доверял себе – по крайней мере, он не был готов уступать контроль, в любом виде.

– Честно признаюсь, что они предлагали мне задуматься о ночлеге в другом месте. – Я прижала ладонь к его теплой груди. Его глаза вспыхнули, и руки сжали меня сильнее.

– Может, и стоит.

– Не дождешься. Я послала Имоджен куда подальше.

Его губы тронула улыбка.

– Уж нисколько не сомневаюсь.

– Они отстанут, как только ты исцелишься. – Мой взгляд скользнул по точеной линии его подбородка, по скулам к прядям черных волос, ниспадавшим на лоб. Он – все еще он. Все еще мой.

Его мышцы напряглись под моими пальцами.

– Готова к встрече с Сенариумом?

– Да. – Я кивнула. – И не меняй тему. Я узнаю, как тебя вылечить. – Я вложила в свои слова всю свою уверенность, подняла брови. – Впусти меня.

Это была не просьба. И, к моему удивлению, он опустил щиты – и переливающаяся ониксовая связь между нами укрепилась.

«Сегодня ты применил печать. В границах чар».

Он кивнул, прижав меня к себе:

«Я транслировал силы Сгаэль».

Я смаковала ощущение его тела, прижатого к моему, но не стала рисковать и требовать поцелуй.

«Она тебе сказала, что у нас неприятности?»

Ксейден отвел взгляд, покачал головой:

«Она все еще со мной не разговаривает. Летать с ней ужасно неловко».

Моя грудь словно треснула под тяжестью грусти в его голосе.

«Мне ужасно жаль. – Мои руки скользнули по его ягодицам, и я приложила ухо к его груди так, чтобы слышать сердцебиение. – Она еще оттает».

«Даже не думай», – предупредил Тэйрн, пророкотав в мысленной связи, принадлежащей только нам двоим, и я неприкрыто его проигнорировала.

Ксейден опустил подбородок на мою голову:

«Она знает, что я… уже не цельный. Чувствует».

Я вздрогнула и отстранилась, подняла руки, обхватив его лицо ладонями.

– Ты еще какой цельный, – прошептала я. – «Не знаю, чем ты заплатил за ту силу, но она тебя не изменила…»

– Изменила, – отрезал он, отступив на одну ступеньку ниже, прочь из моих объятий.

Я могла придумать только один способ доказать, что он не прав.

– Ты все еще любишь меня? – Я атаковала его этими словами, как оружием.

Его глаза мигом вперились в мои.

– Это что еще за вопросы?

– Ты. Все. Еще. Любишь. Меня? – Я четко проговорила каждое слово и шагнула к нему вплотную, чтобы доказать, что я его не боюсь.

Он обхватил меня за затылок и прижался своим лбом к моему – еще чуть-чуть, и поцелует.

«Я мог бы стать самым высокопоставленным мавеном, вести армии темных колдунов против всех, кого мы любим, и видеть, как все вены в моем теле до единой становятся красными из-за трансляции магии хоть всего Континента, – и все равно я бы тебя любил. То, что я сделал, ничего не меняет. И не знаю, может ли это изменить хоть что-то».

– Вот видишь? Ты – все еще ты. – Я чуть отстранилась и направила взгляд на его губы. – Рассказывать про всякие ужасы, уверяя, что любишь меня, – это просто твой стиль прелюдии.

Его глаза потемнели, а наши губы разделяло только его упрямство.

– И это должно тебя пугать до смерти, Вайолет.

– А мне не страшно. – Я приподнялась на цыпочки и легонько коснулась его губ своими. – Ты не можешь меня напугать. Я не сбегу, Ксейден.

– Проклятье. – Он уронил руку и отступил на шаг. – «Из-за своих щитов я и не знал, что ты в допросной, пока не спустился почти до конца».

– Что? – Я моргнула. – Тогда как ты понял, что мне нужна помощь?

Пауза тянулась и тянулась, и из-за укола опасения я мысленно напряглась.

«Я их почувствовал, – наконец ответил Ксейден. – Так же, как они почувствовали меня».

Мое сердце ушло в пятки, и я потянулась к стене, уперлась ладонью в неотесанный камень, чтобы удержаться на ногах.

– Невозможно.

– Возможно. – Он медленно кивнул, внимательно наблюдая за мной. – «Так я понял, что изменился. Именно поэтому мы с Гарриком и смогли убить за неделю больше дюжины. Я чувствую, как они зовут меня, так же, как чувствую источник несравненной энергии, пульсирующий у меня под ногами… потому что я – один из них». – Он прищурился. – А теперь страшно?

Глава 3

Иногда я тревожусь за Вайолет. У нее острый ум, смекалка и горячее сердце наряду с моим твердолобым упрямством. Боюсь, когда она по-настоящему, окончательно отдаст свое сердце, все остальные таланты, которые ты ей подарил, уйдут на второй план, а логика уступит право голоса любви. И если два ее первых спутника – показатель того, что можно ожидать в будущем… Помогите ей боги, любовь моя: боюсь, у нашей дочери ужасный вкус на мужчин.

Восстановленное неизвестное письмо генерала Лилит Сорренгейл

Ксейден их чувствует.

В голове у меня поплыло, и, чтобы устоять на ногах, я вонзила между каменными плитами ногти, чуть не сломав их. Но то, что он чувствует вэйнителей, еще не значит, будто он отдал часть своей души, правильно? Я видела душу в глазах Ксейдена: он смотрел на меня, ожидая, что я его отвергну или, того хуже, оттолкну, как после Рессона.

Может, все хуже, чем я думала, но он все еще цельный, все еще он. Просто… с обостренным чутьем.

Я усилием воли вернула свой желудок на законное место и выдержала взгляд Ксейдена.

– Страшно? – Я покачала головой. – Не дождешься.

– Будет страшно, – прошептал он, оглядывая мое лицо так, словно хотел его запомнить навсегда.

– Ваши пять минут прошли, – сказал Гаррик снизу, с лестницы. – А Вайолет еще ждет собрание.

Выражение лица Ксейдена сменилось на опасно настороженное, когда он обжег взглядом своего лучшего друга и отстранился от меня.

– Она же тебе передала, что мы предлагаем ей спать в другом месте? – Гаррик размял плечи с таким видом, будто готовился к драке.

– Передала. – Ксейден двинулся вниз по лестнице, я – следом. – И я скажу тебе то же, что она сказала Имоджен. Иди на хрен.

– Так и думал. – Гаррик умоляюще посмотрел на меня, а я только улыбнулась в ответ. Мы вышли из учебного крыла в удивительно пустую ротонду между двумя драконьими колоннами. – Я ждал разумного поступка хотя бы от тебя, Вайолет.

– От меня? Да это вы подчинились эмоциям и не думаете головой. А я решила ему доверять исключительно на основе истории наших отношений.

– Я, конечно, ценю заботу, – медленно произнес Ксейден, и его голос был чуть ли не ледяным, – но еще раз попытаетесь командовать, кто должен находиться в постели Вайолет, и у вас будут проблемы.

Гаррик покачал головой, но промолчал. Мы пошли к главному зданию, минуя кадетов, которые суетливо наводили порядок у лазарета.

Завтрашний список погибших в квадранте пехоты будет мучительно длинным.

– Для человека, который сейчас встретится с высшей знатью королевства, ты очень уж спокойно выглядишь, Сорренгейл, – заметил Гаррик, когда мы ступили на мягкий красный ковер в здании администрации.

Коридор переполняли люди в форме разных цветов, ожидавшие продолжения переговоров. Отличить их можно было только по геральдическим знакам, вышитым на косых лентах, напомнивших мне парадную форму Басгиата. Наши провинции сразу бросались в глаза – я даже заметила Брайевик раньше, чем все повернулись в нашу сторону.

– Я знала, что это случится, и у меня есть план. Две недели – достаточно времени, чтобы перебрать все возможные сценарии, – ответила я.

В ту же минуту толпа начала медленно расходиться в стороны и распределяться вдоль стен, подчиняясь тому, что я стала про себя называть эффектом Ксейдена. Я вполне понимала, почему они так таращатся. Он роскошный. И я вполне понимала, почему они так отступили. Он не только устрашающе силен, но и виноват в том, что расколол наваррскую стаю и снабжал оружием Поромиэль.

Другими словами, не все взгляды, направленные на него – или нас троих, – были дружелюбными.

«Ты уверена, что хочешь этого?» – спросил Ксейден, когда мы подошли к тяжелым створкам дверей в главный зал.

«Этого хочет она, – ответила я, и один из охранников с гербом Коллдира отправился внутрь – наверняка, чтобы объявить о нашем прибытии. – И это то, что нужно нам. Ты все еще готов лететь? – Я покосилась на него. – Даже за пределы чар?»

Магический барьер не просто защищал нас от него – он защищал от него его же самого.

Ксейден стиснул зубы.

«Даже за пределы чар», – подтвердил он, когда мы подошли к стоявшей у дверей охраннице в голубой форме пехоты.

– Я полагаю, меня ожидают? – спросила я ее.

– Дождитесь, когда вас сопроводят, кадет Сорренгейл, – ответила она, не взглянув в мою сторону.

Мило.

– Начинаю уже задумываться об этом собрании. Так уж ли оно безопасно, – заметил Гаррик с другой стороны от Ксейдена, внимательно оглядывая тяжеловооруженных людей в коридоре. – Ее вызвали выступить перед Сенариумом в одиночку, а нас еще не помиловали за то, что мы бросили Басгиат и забрали часть войск с собой. Может, со стороны Аретии переговоры ведет Бреннан, но у нас нет представительства в совете. С Вайолет может случиться что угодно.

– Я это уже учла, – успокоила я его. – Я нужна им живой, если не из-за Тэйрна, то из-за Андарны. Ничего со мной не будет.

– За нее будет Левеллин, представляющий Тиррендор, и, если ей захочется, она может спалить здесь все мановением руки, – добавил Ксейден, сложив руки на груди и буравя взглядом охранницу. – Я больше переживаю за их безопасность, а не за ее.

Тут открылась дверь справа, и в коридор вышел другой охранник.

Мой живот скрутило при виде генерала Мельгрена в проеме: его маленькие глазки прищурились, когда он свысока взглянул на меня.

– Кадет Сорренгейл, Сенариум готов вас принять. – Его взгляд переместился на Гаррика, на Ксейдена. – Одну.

– Я буду здесь… – В голосе Ксейдена отчетливо звучала угроза. – Пока меня удерживают лишь эти деревянные двери.

«Тонко». Я с трудом поборола улыбку.

Мельгрен жестом пригласил меня внутрь, не спуская глаз с Ксейдена.

«Не собираюсь с ними церемониться, – сказал вслед мне Ксейден. – Я целиком и полностью доверяю тому, что ты можешь постоять за себя, но скажи только слово – и я снесу эти двери с петель».

«Какой ты романтик».

Я быстро оглядела новую расстановку мебели в знакомом зале: в нем появился длинный стол с десятками стульев – очевидно, чтобы вместить всех участников совета. На ближайшем его конце лицом ко мне сидели шестеро дворян, представлявших шесть провинций Наварры, в роскошно расшитых костюмах и платьях. Я знала каждого благодаря матери, но только один слева встретил меня усталой улыбкой, когда я подошла к ним и положила ладонь на спинку стула.

Левеллин.

«Ничего не хочешь добавить в последний момент?» – спросила я Андарну, пока Мельгрен обходил стол и садился по правую руку от герцогини Моррейна.

«Ничего не приходит в голову», – ответила она.

Значит, поехали.

– Давайте сразу к делу, – тут же раздался высокий голос герцогини Моррейна; огромный рубин на ее ключицах покачнулся, когда она тяжело вздохнула. – У нас есть три дня, чтобы спасти переговоры, и на счету каждый час.

– Я абсолютно согласна, и… – начала было я.

– Мы уже выслушали генерала Мельгрена и посовещались с королем, – перебил герцог Коллдира, сидящий прямо напротив меня, поглаживая короткую светлую бородку. – С этого момента вы переводитесь в… – Он взглянул на Мельгрена. – Как вы это назвали?

– Специальный отряд, – подсказал Мельгрен, сидя пугающе неподвижно и изучая меня сосредоточенным взглядом.

– Специальный отряд, – повторил герцог. – Он отправится на поиски и вербовку седьмой породы драконов с целью увеличить наши силы и, возможно, раскрыть секрет уничтожения вэйнителей.

Я достала из кармана формы два сложенных пергамента. Показала первый.

– Вот список требований Андарны, чтобы мы согласились на участие.

Герцогиня Эльсума воздела темные брови, а герцог Люцераса вздрогнул и отодвинулся от стола.

– Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования, – возмутилась герцогиня Моррейна. – Вашей матери мы многим обязаны, но вы все еще считаетесь дезертиром.

– Дезертиром, который спас академию, наши защитные чары и наше королевство, не говоря уже о сражении с несколькими вэйнителями в этих самых стенах несколько часов назад. И все это я сделала, не подчиняясь наваррскому командованию. – Я склонила голову набок. – Трудновато куда-то меня назначать, когда ни один из вас не состоит в командовании Аретии. И это не мои требования, а ее.

– Возвращение нашей стаи все еще обсуждается. – Мельгрен бросил взгляд на Левеллина. – А сейчас мы идем навстречу с условием, что стая по-прежнему останется в Басгиате. Левеллин, вы втайне представляли Аретию уже много лет – хотя это отдельный вопрос, до которого наш совет еще дойдет, – возможно, вы и прочитаете ее требования.

После этой отповеди многие аристократы заерзали на своих местах.

Левеллин протянул руку, и я вручила ему сложенный пергамент. Первый этап пройден. Его морщинистые губы подергивались от улыбки, когда он читал.

– Тут попадается кое-что довольно… уникальное.

– Как и она сама, – ответила я, переходя ко второму этапу. – Я возьму шесть всадников…

– Ты никого не возьмешь, – перебил меня Мельгрен. – Ты – кадет второго курса, и тебе разрешается участвовать только потому, что нам нужен твой дракон. Уже решено, что отряд возглавит капитан Грейди ввиду его опыта боевых действий в тылу врага.

У меня внутри все рухнуло.

– Мой профессор по выживанию всадника?

Нет, нет, нет, все должно было пойти не так. Я сжала список с именем Миры на первой строчке.

– Он самый. – Мельгрен кивнул. – Он уже поставлен в известность и свяжется с тобой, когда мы обговорим условия альянса с Поромиэлем и он лично отберет отряд.

Лично отберет. Внутри меня всколыхнулась энергия, кровь закипела.

– В отряд как минимум войдет лейтенант Риорсон, правильно?

Аристократы посмотрели на Мельгрена.

– Участие Риорсона зависит от решения Грейди. – Мельгрен смотрел на меня непоколебимым взглядом.

– Тэйрна и Сгаэль нельзя разлучать, – возразила я.

– А значит, Риорсон будет одним из кандидатов, – заявил Мельгрен, выказывая эмоций не больше, чем дерево. Ничего удивительного, что он так нравился маме. – Но опять же все зависит от решения Грейди.

Решение капитана Грейди. Моя кровь чуть ли не гудела.

– Отбор участников отряда – одно из требований Андарны.

Во всех сценариях, что я продумывала, согласие Андарны было моим главным козырем.

– Значит, это требование мы не соблюдем. – Мельгрен сложил руки на коленях. – Это военная операция по всем правилам, а не школьная экскурсия.

«Мы не летим», – заявил Тэйрн.

«Мы должны лететь!» – возмутилась Андарна, повышая голос.

Я смяла пергамент.

«Она права. Мы должны лететь».

В первую очередь этого заслуживала Андарна. Но если есть хоть малейший шанс, что они знают, как победить вэйнителей или исцелить Ксейдена, у нас действительно нет выбора. «Все возможные методы». А значит, придется уступить.

– Можно считать вопрос решенным? – спросил герцог Коллдира.

Да ни хрена.

– Да, – подтвердил Мельгрен.

– Только если вы соблюдете остальные требования Андарны. – Я подняла голову. – Думаю, она и Тэйрн доказали, что вполне готовы уйти – если не улететь – из Басгиата.

Мельгрен шумно втянул воздух, а я подавила победный крик.

– Мы рассмотрим ее просьбы.

– Тогда решено, – объявил герцог Коллдира. – Превосходно. Это поможет сгладить переговорный процесс.

– Для начала помогло бы уже впустить летунов в квадрант, – добавила я, чувствуя, как досада обжигает грудь.

– Когда они не могут даже пользоваться магией? – Мельгрен фыркнул. – Всадники сожрут их заживо.

– Это же один из доводов Поромиэля против того, чтобы оставлять у нас эти дополнительные войска, правильно? – спросила герцогиня Моррейна, и Мельгрен кивнул.

Это не войска. Это кадеты, которые нуждаются в защите чар.

Герцог почесал в затылке.

– Мы об этом подумаем. Пребывание летунов в квадранте поможет в этом переговорном моменте.

Вот и я о чем.

– Вольно, кадет, – приказал Мельгрен.

– Я тебя провожу, – сказал Левеллин, отталкиваясь от стола и поднимаясь.

Я сунула смятый список в карман и прошла, шагая ровно по стыку каменных плит пола к двери, собирая осколки своих разбитых ожиданий. Кто знает, сможем ли мы доверять тем, кого наберет в отряд Грейди.

– Я над этим поработаю, – тихо сказал Левеллин, показывая список требований Андарны. – А между тем, – он достал из-за пазухи небольшую сложенную вчетверо записку, – меня просили втайне передать тебе это.

– Спасибо, – рассеянно ответила я, взяв послание.

Он дважды постучал, и я вышла через дверь слева, куда меня направил охранник.

Раскрывая записку, я вышла в коридор и сразу узнала размашистый почерк Текаруса.

У тебя три дня, чтобы выполнить свою часть уговора.

Проклятье. Не вариант. Я подняла глаза и обнаружила перед собой свой отряд в полном составе – стену черного и коричневого, стену людей в форме, сдерживающую море цветастых костюмов и платьев.

– Как прошло? – спросила Имоджен.

– Да не набрасывайтесь вы на нее, – укорила ее Ри.

Я окинула всех взглядом, услышала, как позади хлопнула дверь, а потом встретилась глазами с подошедшим ко мне Ксейденом.

– Весь план насмарку.

А значит, тот, что я держу в руке, подвести не должен.

В окно струился утренний свет, и я медленно моргнула, просыпаясь под звон колоколов, бьющих восемь. На подоконнике лежал глубокий снег, но небо за окном было синим впервые с солнцестояния.

Твою мать, я не просто спала – я проспала. Может, это все тренировка на пару с Имоджен под вечер, а может, выплеск эмоций, когда я обсуждала с Ри и Тарой, почему Грейди – самый худший кандидат в командиры миссии, но я, хвала богам, не проснулась потом от волнения ни разу. Наверное, уснула сразу после того, как устроилась в кровати с книгой о наваррской внешней торговле до Рессонского соглашения, которую мне подкинула Есиния, когда я, все еще кипя от возмущения, решила навестить Сойера. Подняв голову от подушки, я увидела закрытую книгу на тумбочке; страница была заложена кинжалом Ксейдена.

Мои губы медленно изогнулись в улыбке от такого проявления заботы. Наверное, я уже спала, когда он вернулся после ежедневной встречи с Бреннаном, Левеллином и – вчера вечером – герцогом Линделлом, наставником Ксейдена и Лиама.

Я повернулась в теплом коконе одеял, ожидая, что Ксейден уже проснулся, но он крепко спал, обхватив одной рукой подушку, а другую – со свежим розовым шрамом – положив на одеяло между нами. У меня перехватило дыхание, и на миг казалось, что единственный логичный выбор – смотреть на него, пусть даже и несколько секунд. Боги, как же он прекрасен. Во сне его лицо разгладилось, все обычное напряжение, заметное в челюсти и плечах, удивительным образом пропало. На прошлой неделе ему пришлось тяжело: постоянно разрывался между обязанностями всадника и ответственностью за Аретию в стране, которая ее не признает. Я поборола порыв прикоснуться к нему. Ему тоже хреново спалось со времен битвы, и, если у него получится перехватить пару лишних минут, я мешать не буду.

Как можно медленней и тише я подползла к краю кровати и села, свесив ноги. Приняв вчера вечером ванну, я заплела косу, и теперь я быстро распустила ее и провела гребнем по волосам, чтобы они досохли перед тем, как я отправлюсь на холод. Вернув гребень на тумбочку, я потянулась со скоростью, которой гордился бы ленивец…

Лента тени обвила мою талию, а через секунду Ксейден убрал мои волосы и приложил губы туда, где шея переходит в плечо.

О да.

По спине пробежала волна жара от касания его языка, кончиков его зубов, и я откинула голову ему на плечо. Он перешел сразу к сверхчувствительному месту у меня на шее, будто мое тело – это карта, легенду которой знает только он, и я запустила пальцы ему в волосы, изгибая спину. Проклятье, он в точности знал, как вознести меня с небес на хреново седьмое небо меньше чем за мгновение ока.

– Моя! – прорычал Ксейден, и его ладонь скользнула вдоль края моей ночнушки, после чего задрала ее выше по бедру.

– Мой, – возразила я, сжимая его волосы.

Он рассмеялся мне в шею – низко и пьяняще, – а его рука сдвинулась ко мне между ног, сжала и потянула бедро, заставляя отвести его в сторону.

Мои пальцы выскользнули у него из волос, а потом комната закружилась перед глазами, и я оказалась посередине кровати. А потом все, что я видела, – это он, поднимающийся надо мной с кривой улыбкой, полуодетый, в одних только свободных штанах. И его мускулистое бедро оказалось между моих ног.

– Твой, – сказал он, словно обещая, и у меня перехватило дыхание при виде огня в его глазах.

Боги, когда он так на меня смотрит, кажется, что у меня расколется грудь.

– Я люблю тебя до боли. – Моя рука скользнула по его теплой голой груди, кончики пальцев обвели шрам на его сердце и спустились к твердым линиям живота.

Он втянул воздух сквозь зубы.

– И хорошо, потому что я люблю тебя точно так же. – Его нога уверенно двигалась между моими, и тут он накинулся на меня, стирая все мои мысли до единой, кроме одной: как стать еще ближе к нему.

Его руки гладили каждый мой изгиб, его губы ласкали каждый дюйм моей кожи вплоть до шеи. Желание вспыхнуло в моих венах, как пламя, зажигая все нервные окончания, а потом запылало, когда его зубы коснулись моего соска сквозь ткань ночной рубашки.

Я невольно всхлипнула и сплела пальцы под его затылком. Твою мать, как же он мне нужен.

«Мой любимый звук. – Его слова оплели мой разум, а рука скользнула выше по моему бедру, пробираясь под рубашку к трусам, и я буквально растаяла. – Больше я люблю только твои вздохи, когда ты кончаешь».

Его пальцы тронули клитор сквозь раздражающий слой ткани, и мои бедра подались навстречу, а губы Ксейдена перешли ко второй моей груди. Блядь, между нами слишком много одежды.

Он поднял голову, чтобы видеть меня, и вот его пальцы уже прямо в трусах – ласкают и дразнят, заигрывают с клитором и наконец – слава, сука, богам – дают именно то, что мне нужно.

– Ксейден, – вырвалось у меня, и мою голову мотнуло на подушках, а по телу хлестала энергия, проносилась через каждую косточку, каждую вену, каждую клеточку кожи.

«Я передумал. – Я почувствовала в себе уже два пальца. – Вот мой любимый звук».

У меня перехватило дыхание, уголок его рта скривился в усмешке, при виде которой мое влагалище само сжалось вокруг его талантливых пальцев. Энергия гудела, скручивалась во мне в тугую пружину, мои руки сжимали его плечи, давили на его метку на коже.

«Как мне тебя взять, Вайолет? – Он наморщил лоб, прибавляя большой палец, чтобы работать с моим клитором, и накопившаяся во мне энергия начала вибрировать. – Вот так, на спине, чтобы я был сверху? Или чтобы ты была на четвереньках передо мной? У стены, чтобы трахать сильнее? Или посадить тебя верхом, чтобы ритмом управляла ты? Скажи».

Управляла? Контроль – лишь иллюзия, когда я с ним. Стоит ему меня коснуться, как он может делать со мной все что хочет.

– Все. – Я горела самым сладким огнем, и его слова лишь раздували пламя. Мне было плевать, как он войдет в меня, меня волновало, только чтобы он… Уже. Сука. Вошел.

В его глазах вспыхнул огонь.

– Я это чувствую. Чувствую тебя.

Секунду он смотрел, а потом опустил голову к моему лицу, завис в дюйме от моих губ и ускорил темп своих пальцев, заводя меня так, что я знала: единственный способ выжить – расколоться.

– Яркая, горячая и просто-таки, твою мать, идеальная.

И я хотела всего его – его член, не просто пальцы. Я чувствовала его твердость у моей ноги, мне было нужно, чтобы он двигался внутри меня, со мной, рассыпаясь, бешеный и безумный. Я просто не могла подобрать для этого слова – не сейчас, когда он лишал меня дара речи.

Я схватилась за переливающийся оникс, связывающий наши разумы, и излила туда чистую, острую нужду, а мое дыхание учащалось все больше и больше.

«Вайолет», – простонал он, стиснул зубы, и лоб его прорезали морщины, словно он сдерживался изо всех сил.

Зачем ему бороться с этим? С нами? Я – его, но и он – мой. Разве он не помнит, как нам хорошо вдвоем? Держась за связь железной хваткой, я вспомнила, как под моей спиной развалился стол, вспомнила великолепное ощущение, как Ксейден колотился в меня – такой твердый, так упоительно глубоко, – как мы оба терялись друг в друге, дышали одним раскаленным воздухом, жили только ради пика следующего мгновения.

Свернувшаяся во мне энергия начала жечь, нагревая кожу и грозя спалить все, что я есть, если я ее не выпущу. Боги, как хорошо было бы чувствовать мягкое касание его теней на моей коже, обволакивающих меня тысячами ласк, пока он…

Ксейден прижался лбом к моему и задрожал, покрывшись испариной.

– Ох, любимая.

Что-то в этом гортанном стоне – сплошь скрежет и отчаяние – толкнуло меня за край со следующим движением его пальцев. Я старалась удержать энергию, но та сорвалась, и, когда я раскололась, слева от меня ударила молния. Тень залила все вокруг на одно тягучее мгновение, пока наслаждение наваливалось волнами, то затягивая меня в пучины, то взметая на поверхность, снова и снова.

Я уловила запах горящего дерева, и Ксейден вскинул обе руки к изголовью надо мной. Исказившее его лицо мучение привело меня в чувство меньше чем за секунду. Казалось, ему невероятно больно.

– Ксейден? – шепнула я, потянувшись к нему.

– Не надо. – Наполовину приказ, наполовину мольба.

Мои руки упали на грудь, а когда я попробовала заглянуть в нашу связь, она уже поблекла – и была закрыта стеной ледяного оникса.

– Что происходит?

– Мне нужно немного передохнуть. – Ксейден ронял каждое слово, как камень.

– Ладно. – Я выбралась из-под него и встала с кровати, тут же увидев обгорелую трещину в тумбочке. Ну, хотя бы уже не сжигаю деревья. – Все, так нормально?

– Боюсь, всех островных королевств будет мало, – пробормотал он.

Какого хрена?

– В смысле? – Ничего не понимая, я просто смотрела, как он глубоко дышит, успокаиваясь.

Потом Ксейден кивнул, будто снова обрел уверенность.

– Я забыл. – Он медленно отпустил изголовье и сел, подобрав под себя ноги и стиснув колени пальцами, а потом его руки разжались и безвольно обмякли. – Я проснулся, увидел, как ты сидишь, и самым нормальным в мире было взять и обнять тебя – вот только я уже не нормальный. Блин, прости, Вайолет.

А.

– Да, я тоже забыла. – В ту же секунду, как почувствовала его губы. – Тебе не за что извиняться, и не говори, что ты не нормальный…

Минутку. Мой рот скривился в улыбке. Уж эту неприятность решить можно.

– Вообще-то я думаю, Ксейден, что ты нам обоим сделал одолжение. – Я сделала шаг к кровати, и он повернулся в мою сторону. – Ничего плохого не произошло. Ты только что облапал меня всю и внутри, и снаружи, и ничего со мной не случилось, все в порядке. Дай только две секунды, чтобы залезть на кровать, и ты тоже будешь в порядке, и еще каком.

Ксейден медленно закрыл глаза и кивнул на изголовье:

– Не в порядке.

Я прищурилась и присмотрелась к темной древесине. Пришлось даже наклониться, чтобы наконец разглядеть два слабых пятнышка на оттенок светлее, чем первоначальный цвет: там, где были его большие пальцы. Я прижала руку к груди, чтобы не дать сердцу провалиться в бездну.

Он что, сейчас транслировал?

Глава 4

Есть две причины, почему всадникам-кадетам не дают летний и зимний отпуск, как всем остальным. Во-первых, граждане не в восторге, если драконы свободно бродят по их деревням. Во-вторых, выращивая тигров для войны, нужно запирать клетки, если не хочешь, чтобы они накинулись друг на друга… или на тебя.

Полковник Тиспани Калтея. Заостри коготь: руководство для преподавателей

Я покачала головой при виде двух едва заметных отметин.

– Да это ерунда. Их и не видно.

И глаза его с этого расстояния выглядят так же, как и всегда. Что бы он ни сделал, это очень далеко от того момента в сражении.

– Потому что я остановился. – Ксейден слез с другой стороны кровати и отступал, пока не уперся спиной в стол. – Как только у тебя стала расти энергия, я ее почувствовал и вспомнил, почему обещал себе никогда тебя не трогать. И подумал: может, если я хотя бы доставлю тебе удовольствие, мне этого хватит, но потом вдруг оказался так, сука, близко к грани… – Он вцепился в край стола так, что костяшки побелели, и поднял взгляд на меня. – Я не могу позволить себе терять контроль рядом с тобой. Даже каплю. – Он посмотрел на изголовье. – Не так. И никак иначе.

В груди заныло, и я глубоко вдохнула, чтобы успокоить заколотившееся сердце. Если Ксейден правда транслировал…

– Можно подойти? Я не буду тебя трогать.

Он кивнул:

– Сейчас все в порядке. Я полностью контролирую себя.

Я подошла к нему, ступая босыми ногами по холодному полу, и с облегчением вздохнула, не обнаружив в его глазах красных колечек.

– Красного нет.

Он понурился:

– Хорошо. Я довольно быстро себя остановил и даже не почувствовал, чтобы что-то забрал, – но, очевидно, все-таки забрал.

– Да наждак забирает больше, чем ты. – Я снова присмотрелась к изголовью, чтобы убедиться, что мне не мерещится. – Я с трудом их вижу, а я присматриваюсь изо всех сил.

– Я забрал энергию, не задумываясь. Не делая выбора. А если бы это была ты? – Ксейден убрал мою выбившуюся прядь за ухо. – Я бы никогда себя не простил.

Он тяжело вздохнул.

Боль в моей груди только усилилась.

– Ну и что теперь? Впадешь в уныние и будешь от меня прятаться? Сразу предупреждаю: я этого не допущу.

– Нет. – Уголки его рта приподнялись. – Просто, наверное, лучше не увлекаться тем, в чем я не могу удержать контроль. Только так ты останешься в безопасности. И пусть я хочу, чтобы ты сбежала, я слишком жадный, чтобы тебя отпускать.

Я медленно кивнула, потому как не собиралась оспаривать его границы.

– И чтобы ты знала: твое воспоминание было охренительно сексуальным. Я наслаждался каждой секундой.

Ксейден сглотнул и вцепился обеими руками в стол, будто уже жалел о своем решении.

Я нахмурилась:

– Я даже не поняла, как это сделала. Это из-за того, что ты слегка интинсик? Или из-за нашей связи? У нас это случалось не раз и не два.

Уголок его рта поднялся, хватка на столе расслабилась.

– Понятия, блин, не имею. Я этого больше ни с кем не пробовал.

Усмешка расцвела в полноценную улыбку, и мне задышалось чуточку легче.

– В первый раз я сидел на уроке тактики и не мог выкинуть тебя из головы. И тут ты потянулась, когда у тебя не получалось вызвать молнию, а ты ведь чуть не спалила весь кампус предыдущей ночью, и я просто включил это воспоминание – отчасти чтобы помочь тебе, но в основном – чтобы ты пожила в том же аду, что и я. – В его признании не было ни капли извинения. – Теперь давай одеваться. Мы наверняка проспали завтрак.

Учитывая только что произошедшее, собирались мы сравнительно нормально. Я быстро обмотала свое колено, выше и ниже коленной чашечки, затем оделась. Когда я натянула доспехи поверх рубашки, Ксейден оказался рядом и начал помогать. Затягивал их так же споро, как снимал, хотя для первого времени нужно гораздо больше, чем для второго.

– Ты вчера задержался допоздна, – сказала я, пока он трудился. – Это не связано с герцогом Линделлом?

– Ага. – Ксейден плавно потянул за шнуровку, и мои плечи распрямились.

– Я рада, что ты спишь здесь, – заметила я, и его пальцы замерли. – Здесь все три высших дома Тиррендора, и два из них – союзники мятежной провинции, а третий в этом подозревается. – Я взглянула на него через плечо. – Это же Линделл проследил, чтобы вы с Лиамом тренировались и попали в квадрант?

Ксейден кивнул:

– Он, хотя приложил руку и Левеллин.

У меня поднялись брови.

– У Мельгрена наверняка была мысль покончить со всем этим. В этих коридорах сейчас такая суета, почти никто не заметит.

«Будь осторожней». Эти два слова я сказала ему беззвучно, одними глазами.

Он снова кивнул, потом вернулся к моему корсету, а я развернулась обратно.

– Чтобы расправиться с тирской аристократией, меня убивать необязательно. Официально я просто младший лейтенант, у которого даже нет веской позиции в переговорах, и все-таки, если послушать твоего брата, за Аретию должен говорить я. Готово. – Ксейден затянул шнуры корсета, внезапно поцеловал меня под ухом, после чего подошел к оружейной стойке у двери.

– Спасибо. А ты сам хочешь? – спросила я, натягивая форменную куртку и застегивая пуговицы.

– В смысле? Хочу ли я сидеть на переговорах? – уточнил он, надевая наспинные ножны.

– Говорить за Аретию. Всю и сразу. – Я прошла через комнату к столу, заплетая по пути волосы в обычную косу-диадему, и он посмотрел на меня с выражением, которое я не могла расшифровать. – Ты говорил, тебя устраивает, как все происходит, но сомневаюсь, чтобы кто-нибудь тебя… спрашивал.

Ксейден нахмурился:

– Аретией правит Ассамблея. Мне только принадлежит дом, где они собираются, – и это, пожалуй, к лучшему, раз я… ну, вэйнитель. Хорош на поле боя, но правитель так себе.

Я приказала себе быть спокойной – настолько, что ни один мускул не дрогнул, потом продолжила заплетать волосы.

– Так или иначе, мы обсуждаем условия того, чтобы стая осталась здесь, а Левеллин, похоже, думает, что хорошо бы забрать у Таури меч моего отца, но все это слишком запутанно. Если мы не останемся, Поромиэль уйдет. Если Наварра не сможет защитить летунов в Басгиате, Поромиэль уйдет. Если кто-то кого-то убьет, а тут это случается сплошь и рядом…

– Поромиэль уйдет, – угадала я, взяв заколки со стола, чтобы закрепить косу, и явно заметив слово «мы».

На языке вертелось признание, что в следующие двое суток я сама активно примусь за дело, но Ксейден не захочет ничего знать, и утрата контроля пару минут назад не поможет его переубедить.

– Вот именно, и вчера ночью двое летунов-третьекурсников уже схлестнулись с Первым крылом рядом с большим залом, досталось всем. – Он начал закреплять ножны с кинжалами вдоль бедер. – Если Таури не захочет принять гражданских, Поромиэль ничего не выиграет от обещания не нападать на наши форпосты. Единственные стимулы – оружие и безопасность летунов.

– И того и другого можно добиться только альянсом с Аретией, – отметила я.

Теперь Ксейден перешел на мои кинжалы: вкладывал их в ножны на моих бедрах и во вшитые в мою форму петли вдоль ребер.

– И кто теперь заговорил как отступник? – Его рот скривился в улыбке. – Будь у нас стабильные чары – может быть. Но мы знаем, что они сбоят, да и если бы не сбоили, когда Тиррендор хотел отделиться в прошлый раз, все пошло… – Он склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался, потом бросился к двери и распахнул ее. – Вы совсем охренели? Мы еще даже в туалет не сходили.

Ага, а вот и суровый начальник, который достается всем остальным. Я даже не старалась удержаться от улыбки. Большей части меня эгоистично нравилось, что я единственная вижу все стороны Ксейдена.

– Кто там? – спросила я, снимая летную форму со спинки стула.

– Ты с моей младшей сестрой, и это ты спрашиваешь, не охренел ли я? – отбрил Бреннан. – Обычно я ничего не говорю против того, что ты спишь в ее постели, и смотрю сквозь пальцы на то, что вас не разлепить, но у нас собрание через полчаса, а мне еще надо с тобой переговорить до его начала.

– Доброе утро, Бреннан! – крикнула я, продевая руки в рукава.

– Привет, Вайолет, – откликнулся он.

– У меня патруль, – сказал Ксейден.

– У него патруль, – подтвердил Гаррик откуда-то из-за спины Бреннана.

– Да сколько вас там? – Я поднырнула под руку Ксейдена, и мои брови полезли на лоб.

Полный коридор. Нас ждали Бреннан, Гаррик, Левеллин, Боди и Имоджен. Дни переговоров истощили и Левеллина, и Бреннана: круги вокруг глаз брата стали темнее, седая щетина на мощной челюсти Левеллина – гуще, будто он слишком устал или занят, чтобы бриться.

– Кто-то умер? Почему никто не постучал?

– Потому что она злая. – Гаррик кивнул на Имоджен, прислонившуюся к стене справа от меня.

– Ей же надо выспаться, блин. – Имоджен склонила голову набок. – А учитывая твой бодрый видок, предположу, что в постели Нины Шренсор ты дрых. Сочувствую ей.

– Вау. – Боди с трудом поборол смех.

На лице Гаррика медленно расплылась улыбка, на левой щеке появилась ямочка:

– Осторожней, Имоджен. Можно подумать, ты ревнуешь.

– С какого это хрена? – Ее острый взгляд обещал скорую смерть.

– Так. – Бреннан потер переносицу, а Левеллин ушел, качая головой. – Слушайте, нам нужен только Риорсон.

– Серьезно, разберитесь со своими отношениями, детишки. У нас тут война, на минуточку! – крикнула с другого конца коридора Мира – румяные с мороза щеки, на лице следы от летных очков.

Я тут же улыбнулась во весь рот:

– Прилетела!

Слава Амари, теперь у нас есть сорок восемь часов – и шанс.

– А я думал, ты вернешься самое раннее завтра ночью. – Бреннан поднял рыжеватые брови.

– Тэйн был в хорошей форме. – Улыбка Миры была такой натянуто-тонкой, что могла бы резать стекло, но она хотя бы попыталась. Прошли месяцы, прежде чем она смогла простить брата, узнав, что он жив. Кто знает, сколько она будет переживать утрату нашей матери по вине, как она считала, Бреннана. – Я принесла вести и пару посланий.

Мне нужно было быстро всех разогнать, чтобы скорее узнать новости.

– Спасибо, – сказал Бреннан Мире и повернулся к Ксейдену. – Дело важнее, чем какой-то патруль.

Рука Ксейдена легко коснулась моей поясницы, когда он шагнул мимо меня в коридор и последовал за Бреннаном туда, где ждал Левеллин; за ними ушел Гаррик.

– Ничего такого, о чем должен знать я? – поинтересовался Боди, и две морщины пролегли между его бровями, пока Мира скидывала с плеча рюкзак.

– Все в порядке, – заверил его Бреннан, после чего их четверка свернула за угол.

– Как приятно чувствовать себя нужным, – пробормотал Боди. Мира закончила со мной обниматься, и он подошел ближе. – Видать, в патруль летим только мы с тобой, Имоджен.

– Ты узнала? – спросила я Миру, не в силах вытерпеть ни секунды больше.

– Во-первых, Феликс прислал подарок. – Она достала из рюкзака проводник и вручила с улыбкой мне.

– О, слава богам. – Я вздохнула с облегчением, когда сомкнула пальцы на стеклянном шаре в металлической оправе, придававшем хотя бы подобие контроля силам моей печати.

– И вот еще. – Искорка надежды у меня в сердце разгорелась в настоящее пламя, когда Мира достала из сумки деревянный диск с рунами. – Трисса – гений.

У меня отвалилась челюсть. На диске были переплетены руны: левитация, звуковой щит и тепло. Сквозь внешнюю линию руны тепла пророс маленький зеленый молодой побег.

– Как у тебя получилось? – Сдерживаться и говорить тихо было невозможно, мой голос звенел от восторга.

– После того как мы чуть не взорвались и не улетели, как сигнальный фейерверк, – уголки губ Миры приподнялись в улыбке, – мы изменили сам материал, на который наносятся руны, при этом не разрушая его, и тем самым изменили руны. Оказалось, что Килин – аграрий.

– Боевая Секира владеет магией растений? – прошептала я.

– Шептать необязательно, Ви, – ухмыльнулась Мира. – Звуковой щит работает, несмотря на то что мы отменили руну тепла. Он должен действовать почти до края коридора.

– Уверена?

– Уверена. Он прохладный на ощупь, и… – Мира положила на середину руны левитации золотую монету – и та воспарила.

Отмена руны – это просто чудо. Догадаться, как это сделать, и при этом не затронуть остальные? Просто невероятно.

– Мы справились. Не без риска, но теперь мы можем это сделать.

У меня часто забилось сердце.

– Мы можем спасти переговоры.

Летуны останутся, а я соблюду условия договора с Текарусом.

– Если они согласятся, – медленно произнесла Имоджен. – А ты знаешь, что этому не бывать.

– У нас гости, – предупредил Боди, показав подбородком в коридор.

К нам медленно шел Бреннан, уставившись в пол, словно погрузившись глубоко в свои мысли.

– Мы на выход.

– Только никому пока не рассказывайте. – Мира торопливо сунула диск в рюкзак у своих ног. – Нужно дать Сенариуму шанс поступить правильно, и чем меньше людей об этом знает, тем меньше казнят за измену.

Боди с Имоджен кивнули и двинулись прочь, а я моргнула от запоздалой мысли:

– Эй, а вы-то что хотели? Зачем тут ждали?

Боди сунул руки в карманы и не остановился, а Имоджен притормозила, покосившись на Бреннана.

– Просто хотели проследить, что вы… нормально выспитесь, – откликнулась она, сворачивая за угол и пропадая из виду.

Боди. Гаррик. Имоджен. У меня внутри все сжалось. Они проверяли, что Ксейден меня еще не убил.

– Хреново выглядишь, – заметила Мира, когда Бреннан подошел.

– Я и чувствую себя хреново. – Он провел рукой по лицу. – Поромиэльская политика и близко не похожа на нашу. У меня всего пара минут перед тем, как надо будет бежать назад и умолять Сигнисен остаться за столом переговоров. Ни одна сторона не говорит на языке мира.

– Я-то думала, когда не хочется, чтобы тебя убили вэйнители, все начнут шевелить мозгами, – фыркнула Мира, склонив голову в точности как наша мама, и от этого движения у меня перехватило дыхание.

– Все так думали. – Бреннан покачал головой. – Единственное, на что все согласны, так это патрулирование квадранта летунами и всадниками-первокурсниками из их отрядов. Видимо, их не считают такой уж большой угрозой. И на формирование специального отряда, который отправится с тобой, – кивнул он мне.

– Куда это ее посылают? – резко спросила Мира, придвигаясь ко мне.

– На поиски рода Андарны, – ответила я за Бреннана.

– Что-что?! – Ее глаза абсолютно невозможно округлились.

– Так хочет Андарна. Надо было сказать тебе раньше, но эмпирейцы тогда еще ничего не одобрили. – В моем горле встал ком при виде потрясенного выражения ее лица. – Андарна и раньше собиралась лететь. А так хотя бы смогла выдвинуть свои условия.

– И ты ее так просто отпустишь? – Сестра воззрилась на Бреннана.

– Мира… – начала я.

– Молчать, кадет, когда офицеры разговаривают, – отрезала она.

Прозвучало… грубо.

– Не считая наших собственных потребностей, королева Марайя надеется, что седьмой породе известно, как побеждать вэйнителей – учитывая возраст яйца Андарны. – Сейчас Бреннан был довольно близок к тому, как рассуждали мы. – Мира, только эта надежда и удерживает Поромиэль за столом переговоров, а мы до сих пор договариваемся о безопасности летунов и просим Наварру позволить аретийским кадетам остаться. Ну, знаешь, в пределах рабочих чар. Все намного сложнее, чем кажется.

Мира ощетинилась:

– Простой вопрос: ты им сказал, что наша сестра полетит через вражескую территорию, полную виверн, на поиски сказок только через твой труп?

«Они бы лучше побеспокоились, что будет, когда мы найдем седьмую породу, – пророкотал Тэйрн. – Если наше гнездо почему-то решило уйти – спрятаться, – они не порадуются незваным гостям».

«Ты еще ничего не знаешь!»

В голосе Андарны слышалась обида.

«Было бы наивно рассчитывать на что-то другое. – Его тон стал резче, и Андарна разорвала нашу связь. – Ей лучше бы приготовиться, – сказал он. – Как и тебе. Все говорит о том, что эта миссия нас всех прикончит».

Или спасет. Пессимист хренов.

– Он не мог отказать. – Я сжала пальцы на проводнике. – Аретии нужны драконы из рода Андарны, чтобы активировать их камень чар.

Мира развернулась ко мне, ее глаза округлились от ужаса, а затем тут же прищурились, и она вонзила колкий взгляд в брата.

– Так вот зачем ты отправил меня проверять наши чары? Чтобы знать, как использовать нашу сестру в переговорах?

– Все не так. – У него заходили желваки на щеках. – Я только поддерживаю ее желание.

– Этого не будет. У нас есть полгода, Бреннан! – Мира покопалась в рюкзаке, извлекла оттуда ворох депеш и ткнула кулаком в грудь Бреннану, возле нашивки «Айсрай». – Если учесть скорость их угасания, то, по моим подсчетам, у нас осталось полгода до падения чар, и то если повезет. На поиски рода Андарны могут уйти десятилетия. А когда она их найдет – если найдет, – от Аретии уже ничего не останется. Ты рискуешь жизнью Вайолет впустую.

Мое сердце упало. Полгода? Я думала, у нас есть хотя бы год-два до отключения чар. Только что мы потеряли кучу времени, и будь я проклята, если допущу, чтобы Ксейден лишился своей родины дважды.

– Полгода. – Взгляд Бреннана перебегал между дверями Ридока и Ри, словно брат что-то подсчитывал в уме.

– Нет. С таких миссий всадники не возвращаются. – Мира отстранилась, разглядывая нашего брата так, будто впервые видела.

Что ж, утешающая мысль.

– Это касается не только нас троих. В Поромиэле под огнем сотни тысяч гражданских. – Бреннан впихнул депеши в нагрудный карман и вздохнул. – Конечно, я не хочу подвергать ее опасности, но и меня с ней не пустят. Я уже спрашивал.

– Ищи другие способы. – Мира качала головой. – Нельзя променять жизнь Вайолет на жизнь каких-то незнакомцев.

– А теперь ты заговорила как мама, – вырвалось у Бреннана, и, к его чести, он понурился, когда мы с Мирой выдохнули. – Проклятье.

– Поминаешь нашу мать, а сам не можешь принять вот этого? – Мира выхватила из рюкзака диск с рунами и швырнула брату, попав ему точно в грудь. Бреннан едва успел поймать диск. – Смотри, чем я занималась всю неделю, подполковник Айсрай. Вряд ли бы мама одобрила.

Блядь. Вот это точно не спокойно проработанный, четкий план, который мы хотели предложить нашему брату.

Он нахмурился, разглядывая диск:

– Не понимаю.

– Мы нашли способ сохранить жизнь летунов в Басгиате, – пояснила Мира.

Я заметила то мгновение, когда брата осенило. Кровь отлила от его лица, челюсть отпала.

– Вы хотите…

– Да, – перебила его Мира. – И ты бы поискал зеркало, что ли. Жертвоприношение членов семьи ради общего блага – приемчик прямиком из репертуара нашей мамы.

На этом она развернулась и ушла, не прибавив ни слова.

Я похлопала Бреннана по плечу:

– Отнеси Сенариуму.

– Они никогда не согласятся.

– Мы с тобой отлично знаем, что это единственный способ заключить союз.

Брат кивнул:

– Этого-то я и боюсь.

Глава 5

Никогда не забывайте, что всадников на драконах отбирают, готовят и даже выводят ради предельной жестокости. Ожидать пощады от всадника – ошибка, потому что ее не будет.

Полковник Элайджа Джобен. Тактическое руководство по сражению с драконами, глава 1

Через несколько часов я уже практически не сомневалась, что это самый длинный день в моей жизни. Зал собраний был полон только на четверть – идеальное место для ожидания новостей, поэтому там мы и сидели. Первокурсники отправились в дозор с летунами, Сойер дремал, а мы сидели – спиной к стене на случай, если какой-нибудь наваррский всадник захочет что-нибудь доказать, – и ждали, когда Бреннан и Мира принесут вести.

Ксейден тоже еще не вернулся.

Не знать, шныряют ли по жилому корпусу другие вэйнители или нет, было страшно, но Ксейден бы их почуял. Эта мысль странным образом утешала.

– У вэйнительницы возле камеры Джека были серебряные волосы, – пробормотала я, счищая кожуру с яблока одной длинной лентой. – Странно, да?

– Все в конце концов седеют. Это как раз самое нестранное во вчерашнем нападении. Сколько нам еще ждать, когда нас обвинят в измене? – Ридок побарабанил пальцами по толстому дубовому столу. – Давайте приступим к плану Б, пока очередной отряд жутко скоординированных темных колдунов снова не попытался спасти Барлоу.

– План А не просто так называется план А. Терпение, – проговорила Ри справа от Ридока, листая книгу о тирских веревочных узлах, которую Ксейден отдал мне раньше, чем я поняла, что на самом деле это подготовка к работе с рунами. – Очень сомневаюсь, что Аретийский договор составят за какие-то часы.

– Первый этап – тринадцать дней переговоров.

Я закончила чистить яблоко, и тут в сводчатую двойную дверь ворвался долговязый первокурсник и направился прямиком к столу, где сидели всадники Первого крыла. Наверняка принес какие-то свежие смачные сплетни. Я отложила кинжал:

– Когда смена патруля?

Слух, который принес парнишка, быстро распространялся от центра зала по забавной цепочке поворачивающихся друг к другу голов.

– Понятия не имею, – сказала Ри, переворачивая страницу. – Но надеюсь, это будет мирный дружеский опыт, потому что я уверена: Авалин, Бэйлор и Кай образовали любовный треугольник. Раньше я из-за этого не переживала бы, Аэтос же в прошлом году не волновался, кто из нас с кем трахается…

– Вообще неправда, очень даже волновался, – фыркнул Ридок и ткнул меня в плечо.

Я бросила взгляд на соседний стол, чтобы убедиться, что Даин нас не слышал, но он явно был с головой погружен в беседу с третьекурсниками, в том числе Имоджен и Квинн.

– Но они, – Ри поморщила нос, – то и дело ссорятся. Это не очень-то помогает летунам акклиматизироваться во враждебной среде, и к тому же нарушает их социализацию и общение.

Ридок прекратил барабанить по столу: он заметил, за чем я слежу. Новости передавались от человека к человеку, всадники заторопились из зала.

– Ты видишь?

Я кивнула, отложила яблоко и убрала кинжал в ножны.

– Ри…

Рианнон закрыла книгу и вскинула глаза.

– Как думаете, они победят? – возбужденно спросила брюнетка из Третьего крыла, поставив оловянную кружку на стол напротив нас.

– Ни хрена. Будет кровавая баня, – ответил ее сосед, поднимаясь из-за стола.

Он поймал мой взгляд и тут же отвернулся, схватив летную куртку.

– Что-то началось.

По моему телу пробежали мурашки: из всадников в зале собраний остались только аретийцы.

Мы втроем поднялись, и тут в двойную дверь вбежал коренастый кадет – я заметила нашивку первокурсника и фамилию Норрис – и скинул капюшон, обнажив знакомое лицо.

– Бэйлор?

В карих глазах первокурсника плескался страх, тревожные морщины пролегли по темно-коричневому лбу, и у меня между лопатками прополз страх.

– Они здесь, я нашел их! – крикнул он через плечо, и за ним следом вбежала Слоун.

Я схватила куртку и выскользнула из-за стола, чтобы встретить первокурсников посреди зала.

– Что случилось?

– Сделай что-нибудь. – Слоун смотрела мимо меня на Рианнон. Не могла смотреть мне в глаза с тех пор, как высосала жизнь из моей матери. – Первое крыло поймало одного летуна из секции Хвоста во дворе и заставляет его кое-что сделать.

Я судорожно сглотнула. Если прольется хоть капля крови летунов, конец всем мирным переговорам.

– Бейнхэвен требует вызов под угрозой расправы! – чуть ли не прорычал Бэйлор.

Так за этим стоит командир крыла? Во всем мире не хватало матерных слов. Статья четвертая, раздел четвертый… нам нужен новый командир крыла.

– Быстрее, – приказала Рианнон.

Все побежали к двери – Ридок пронесся мимо меня, – а я развернулась к третьекурсникам.

– Даин! – крикнула я, он вскинул голову, и взгляд знакомых карих глаз мгновенно нашел меня. – Ты нам нужен! – Не дожидаясь ответа, я устремилась за своим отрядом, всовывая руки в рукава.

Даин нагнал нас раньше, чем мы пересекли плац, и остальные аретийцы не сильно отставали от него.

Мы ворвались через ротонду во внутренний двор, и я тут же обежала глазами толпу, оценивая ситуацию. Среди собравшихся перед помостом было четкое разделение: большинство наваррских всадников стояли слева, как минимум половина – с мерзкими ухмылками, а Кэролайн Эштон принимала ставки у дальней лестницы. Остальные сдерживали разъяренную толпу аретийских всадников и летунов, которые кричали прямо перед…

Сердце встало комом у меня в горле.

Перед толпой стояла Аура Бейнхэвен, приставив один из кинжалов, которые она обычно носила в ножнах на предплечьях, к загорелой шее перепуганного летуна первого курса.

И никого из командиров вокруг.

– Найти свои отряды и разрядить обстановку любой ценой, – приказал Даин через плечо, когда мы сбежали по ступенькам в толпу.

– Если б нас еще этому учили, – пробормотал Ридок.

– Они впереди. За мной, – сказал Бэйлор и начал прокладывать путь, позволяя остальным легко следовать за ним.

Снегопад прекратился, сменившись ледяным холодом: солнце заходило за горы.

– Отпусти его! – возвысился над другими голосами голос Кэт.

Мы как раз пробились вперед, Бэйлор отступил с дороги, и я увидела, что Марен удерживает Кэт от броска на шеренгу наваррских всадников, охранявших Ауру.

– Можешь сама принять вызов, раз он не хочет. – Третьекурсница из Второго крыла держала острие меча меньше чем в футе от живота Кэт.

– С радостью! – крикнула Кэт.

Твою мать, да это пороховая бочка, которая так и ждет единственной искры.

Положив ладонь на кинжал, я сдвинулась с места раньше, чем меня остановило трезвое размышление, и встала перед Кэт, воинственно выставив подбородок и глядя на третьекурсницу.

– Мы не так обращаемся с кадетами.

– Они не кадеты! – хмыкнула та.

– Что-то не слышала твоих жалоб, когда они везли твою сестру в лазарет во время битвы, – заметила Имоджен и попыталась оттеснить меня плечом назад. – Но раз уж собралась обнажить клинок, – она достала свой меч, – то давай уж против кого-нибудь с твоего курса, Каве.

С другой стороны от меня протолкнулась Квинн, загородив собой Нив, летунью с третьего курса. Она встала напротив высоченного парня из Третьего крыла и ударила в землю рукоятью своего лабриса.

– Я надрала тебе задницу на первом курсе и не против повторить сейчас, Хедли.

Я воспользовалась шансом, чтобы развернуться и оттолкнуть Кэт под прикрытие нашего отряда.

– Я буду драться! – завизжала она.

– Нельзя. – Я поймала ее за предплечье свободной рукой. – Кэт, тебе нельзя. Если тебя убьют…

– Будет очень грустно лишиться соперницы, да? – Она прищурила свои темные глаза. – Или тебя больше пугает мысль, что я выиграю и снова докажу, что лучше подхожу для…

– Ой, заткнись ты уже. – Потребовалось колоссальное напряжение всех сил, чтобы не встряхнуть ее как следует. – Ты не владеешь магией в пределах чар, так что прекрати действовать на мои чувства. Тебе не победить. Если прольется твоя кровь, у нас не останется надежды на альянс, да и я не собираюсь терять товарищей из-за идиотизма Второго крыла. А если ты победишь и причинишь вред всаднику, то только лишний раз подтвердишь все их страхи из-за вас.

Выражение лица Кэт смягчилось, и на секунду она напомнила мне свою старшую сестру.

– Нас никогда не примут.

– Им и не надо вас принимать, – успокоила я ее. – Мы уже приняли.

– Вызов! Вызов! Вызов! – раздались крики слева, которые тут же подхватила шеренга наваррцев.

Проклятье. Нет ничего сильнее психологии толпы.

– Этот трус не принимает вызов старшего командира крыла! – перекричала толпу Аура, пользуясь слабой магией, чтобы усилить голос. – Но я милосердна и готова бросить вызов любому другому. Выбирайте своего воина или смотрите, как умрет этот.

– Это нарушение Кодекса! – Даин врезал локтем в голову кадету из Третьего крыла и пробился через шеренгу. – Вызовы можно бросать только в присутствии мастера боев.

– По какому праву ты вмешиваешься, Аэтос? – ощетинилась Аура.

Толпа притихла, но молчание казалось опаснее, чем вопли, когда все жадно наблюдали за их разговором.

– Оставайся на месте, – приказала я Кэт и встала между Имоджен и Квинн.

– Статья четвертая, раздел четвертый. – Даин приближался к Ауре с поднятыми руками, показывая, что они пустые. – «Командир крыла имеет право и обязанность поддерживать…»

– Статья вторая, раздел первый! – крикнула Аура, плашмя проводя кинжалом по горлу летуна. – «Всадники вне командования квадранта не имеют права вмешиваться в дела кадетов». Ты больше не в командовании!

Наваррские всадники согласно загудели. Ситуация была в шаге от взрыва: в квадранте мы приучились слишком легко относиться к чужой крови.

Мои пальцы сжались на рукоятке кинжала в тот самый момент, когда по краям моего зрения расцвели яркие пятна. Я подняла глаза и увидела, как на толстые стены двора садятся грифоны и драконы.

Ну прекрасно, этого еще не хватало: огонь и когти.

«Ты здесь?» – спросила я. Среди драконов не было черной чешуи, зато я заметила за помостом Кэт.

«Ты в опасности?» – спросил Тэйрн, а еще я ощутила присутствие Андарны, но та хранила молчание.

«Не совсем, но…»

«Тогда я уверен, что ты и сама справишься».

– Даже ранение летуна поставит под угрозу альянс, – возразил Даин, и я кивнула, будто его нужно было подбадривать.

– А кто сказал, что он нам сдался, этот альянс? – Аура снова провела кинжалом под подбородком летуна. Тот поморщился, но с места не сдвинулся. – Они не проходили парапет. Они не преодолевали Полосу. Они даже вызов не принимают. Мы здесь не терпим трусов!

Наваррские всадники поддержали ее криками, и я воспользовалась возможностью, чтобы юркнуть за оцепление, и сразу же обнаружила по бокам от себя Ридока и – на удивление – Аарика. Аарик был ростом почти с Ксейдена, и его зловещий взгляд удержал Каве и Хедли на месте.

– Я принимаю! – крикнул Кай, летун-первокурсник, и все развернулись, чтобы увидеть, как его быстро затаскивают обратно в толпу Ри и Бэйлор.

Совсем рядом что-то хрустнуло, я вздрогнула и развернулась к Даину. Безоружная Аура зажала пальцами сломанный нос, из которого текла кровь, а Даин толчком отправил заложника-летуна к шеренге всадников.

– Все закончится сейчас же! – Крик Даина отразился от каменных стен.

– Мы не подчиняемся дезертирам! – Аура сплюнула кровь на снег и выпрямилась. – Ты больше не командуешь Четвертым крылом. Ты здесь никто.

Даин в ответ на оскорбление вскинул подбородок, а я приоткрыла дверь к энергии Тэйрна, радуясь теплу, заполняющему вены, согревающему мои затекшие мышцы и руки без перчаток.

– Четвертое крыло! – Из толпы у ступеней выступил Эван Фабер. – Защитим командира!

– Твою ж налево, – пробормотал Аарик, выхватывая меч, и то же самое сделал Ридок слева от меня.

Краем глаза я увидела, как вокруг заблестели клинки, но не отрывала взгляд от Ауры и перехватила кинжал поудобнее. Может, у меня очень смешанные чувства к Даину, но ни за что в мире Амари я не дам Ауре причинить вред никому из аретийцев, не говоря уже о моем самом старом друге.

– Мы подчиняемся Аэтосу! – крикнул Ридок, ткнув мечом в сторону Фабера. – И нас больше, чем вас.

– Только в Четвертом крыле! – объявила Айрис Дрю, командир Первого крыла, вставшая плечом к плечу с Фабером. – Первое крыло стоит за своих! Хранит верность Наварре!

Слева поднялось ликование.

– Я бы не хвастался крылом, из которого вышел Джек Барлоу! – огрызнулся Ридок.

– Ридок! – зашипела Ри.

– Все, молчу, – пообещал он, съежившись под взглядом Даина.

– Как же сейчас не хватает профессоров, – сказал себе под нос Аарик.

– Бросьте вызов Аэтосу! – заорал кто-то слева, и новый страх стиснул мое сердце холодными пальцами.

Во всем квадранте нет ни одного человека, которому подчинились бы все. Есть только одно опаснее квадранта, полного самовлюбленных машин смерти: квадрант без предводителей, и если Даин примет вызов и… проиграет, об альянсе с Поромиэлем никто уже и не вспомнит. Мы разрушим академию сами, изнутри.

Вот сейчас подходящий момент, чтобы Ксейден опустил свои долбаные щиты.

«Темный не может сплотить то, что разрушил».

«Хватит его так называть».

– Вините нас за Барлоу, но ушли-то вы! – Аура показала на нашу сторону строя, указала на свой комплект нашивок под той, что обозначала печать владения огнем, и двинулась на Даина.

Тот достал свой кинжал и бросил его в снег, встречая Ауру безоружным.

– Я не подниму клинок против тебя, Бейнхэвен.

– Ну тоже… выбор, – тихо произнес Аарик. – Он ее собирается переубедить?

Я размяла пальцы на кинжале один за другим, готовя руку к движению, пока внутри гудела энергия.

– Да, мы ушли, – продолжил Даин, сжимая кулаки. – Но мы вернулись.

Аура потянулась к плечу, словно забыла о потере своего кинжала, но меч доставать не стала.

– А никому из вас не приходило в голову, что на нас напали только потому, что знали о наших ослабевших силах? Что из-за вашего дезертирства чары и пали?

Туше.

– Мы выбрали правду! – крикнул в ответ Даин, и я видела, как пульсирует вена на его шее. – Мы выбрали защищать беспомощных…

– Вы выбрали бросить стаю! Расколоть квадрант! – возразила Аура, приблизилась к Даину медленными, четкими шагами, от которых ускорился мой пульс, и ткнула пальцем в перчатке в его грудь. – А потом привели домой тех самых врагов, с кем мы сражались веками, – врагов, которые в одном из своих рейдов убили моего двоюродного брата! И ты думаешь, мы впустим их в сердце королевства, которое они всю жизнь учились разрушать?

Наваррцы согласно загалдели.

– Кажется, наш парень проигрывает, – шепнул Аарик. – Он хорош, но все-таки не Риорсон.

Ксейден не просто возглавлял Четвертое крыло, он добился уважения – и страха – всего квадранта. Я стиснула зубы. Но и он больше не кадет, а весь квадрант всадников согласен подчиниться кому-то из своих. «Он не может сплотить то, что разрушил».

– Ксейден это не исправит, – пробормотала я, в основном самой себе. Блядь, ненавижу, когда Тэйрн оказывается прав.

К счастью, он милосердно промолчал.

– Нам нужны летуны! – не уступал Даин.

– Это вам они нужны! – В голосе Ауры зазвучал яд, когда она встала вплотную к Даину. – А мы сражались за Басгиат! Мы держали оборону! Мы не дрогнули! – Она развернулась ко всему квадранту, будто заправский политик, и со всех сторон раздался очередной вопль ликования.

– Ему не перетянуть их на свою сторону. Она и правда бросит ему вызов, – предупредил Аарик; его глаза бегали поверх толпы, поверх драконов и грифонов, и я вдруг вспомнила, кто он такой.

– А у тебя нет способностей к речам? – спросила я его, расстегивая пуговицу летной куртки – от накала ситуации мне стало жарко. – У тебя в семье этот дар точно есть.

– Что же меня выдало? Отказ от своего права рождения ради высокой вероятности умереть? – ответил он с сарказмом.

Видимо, нет.

– Что скажете? Их лучшие против наших лучших? – Аура хлопнула окровавленной рукой по сердцу. – Предлагаю сделку, командир крыла. Победишь меня – и твои летуны доживут до утра. Откажешься – и мы окрасим этот двор в красный цвет!

От одобрительного рева наваррцев заложило уши.

«Даин не лучший», – заметила Андарна.

«Даин справится с ней в рукопашной».

Он заслужил свой ранг не только из-за мастерства боя на мечах или силы своей печати, ведь магия в вызовах не разрешается. Я следила за каждым движением, за тем, как Аура неспешно стягивает перчатку вместо того, чтобы достать другой кинжал или меч. Я похолодела. Была только одна причина для того, чтобы обнажить руки.

Огонь всегда будет сильнее управления памятью.

Аура показала на утрамбованный снег между ними.

– Пусть это будет нашим матом. Что бы сказал наш мастер боя? – спросила она толпу.

– Начинайте! – откликнулось все Первое крыло.

– Я не буду драться с тобой, Аура! – гаркнул Даин.

– А я – буду! – Пока Аура возилась с перчаткой, я подкинула кинжал и поймала его за кончик. – Или ты правда стал трусом? Очередной отступник, которому только метки не хватает?

Метка. Гнев застилал мои глаза.

«Даин – не лучший!» – повторила Андарна, и в этот раз я поняла, что лучшая – я.

Аура сорвала перчатку и выставила руку вперед. Я метнула кинжал за секунду до того, как с ее ладони сорвалось пламя.

Сталь вырвала перчатку из пальцев Ауры и пришпилила ее к деревянной опоре помоста.

Аура вскрикнула, и пламя погасло раньше, чем коснулось Даина. Ее взгляд метнулся на перчатку и тут же вонзился в меня. Ее глаза прищурились.

– Сорренгейл.

– Вайолет, нет! – воскликнул Даин.

– Отступник. Какое… устаревшее слово. Мы предпочитаем называться революционерами, – сообщила я Ауре, размеренно шагая в ее сторону и радуясь треску энергии на кончиках пальцев. – И если ты собралась мериться с кем-то магией, то это буду я.

Глава 6

Никогда не подставляй всаднику спину.

Майор Афендра. Руководство для драконьих всадников (запрещенное издание)

– Ты смеешь… – Аура повернулась ко мне всем телом, срывая вторую перчатку.

– Смею. – Я подняла открытые ладони к небу, и жар сбежал по моим рукам, когда я высвободила волну энергии вверх.

Молния исполосовала небо, вспыхнув у нас над головами и уйдя в облака. Тут же последовал гром – такой оглушительный, что сотряс каменную кладку крепости.

Толпа примолкла, а Аура на секунду распахнула рот, после чего опустила руки.

– Понимаешь, Даин слишком благороден, чтобы пользоваться магией на вызове, но вот моя мораль в последнее время… пошатнулась. – Я достала второй кинжал и ткнула им в сторону Ауры. – Еще раз поднимешь на него руку, и в ней окажется мой кинжал. Даин – причина, по которой ты еще жива. Причина, почему вы все живы! – Энергия ревела во мне, гудела от готовности, и я сунула левую руку в карман летной куртки за проводником.

– Вайолет, – тихо предостерегла Рианнон.

– Ш-ш-ш, намного прикольнее, когда все взрывается, – прошептал Ридок.

Я чуть повернулась и воспользовалась малой магией, чтобы мой голос разнесся над наваррскими всадниками, но все это время не спускала глаз с Ауры. Кадеты медленно надвигались на меня, превращая ситуацию из опасной в смертельную.

– Единственная причина, почему вы пережили нападение, – мы нашли знания, которые Наварра намеренно от нас скрывала. Мы их похитили. Мы их перевели. Мы спасли ваши задницы. – Тепло стекало по моей руке, проводник загудел. – И да, мы ждем, что вы поймете: нам нужен этот альянс, чтобы пережить неизбежное!

– И вы думаете, мы будем им доверять? – крикнула Кэролайн.

Аура отступила на шаг, глядя на мой проводник.

– Придется, – ответила я, сопротивляясь жару, обжигающему мою кожу, пока внутри снова собиралась энергия. – Но что важнее – вы можете им доверять. Они уже месяцами сражаются на нашей стороне – и это после того, как мы веками обрекали их народ на гибель, потому что не хотели делиться тем единственным, что могло их спасти. Необязательно нравиться друг другу, но доверять – обязательно. Мы не можем продолжать распри, не можем допускать ненужные потери в квадранте! На этой войне нужен каждый из нас, все до единого!

– Это их война! – возразила Аура. – Ты правда веришь, что мы должны ослабить свои чары, подвергнуть опасности свой народ, только чтобы вооружить их? Ты выбираешь Поромиэль вместо Наварры?

– Мы можем выбрать и то и другое. – Я вложила кинжал в ножны, освободив руку для молнии.

Аарик поднял меч, когда Эван Фабер подошел слишком близко.

– Прежние всадники не защитили невинных, потому что те были по другую сторону границы, – продолжала я. – Они лгали и скрывали. Это они были трусами! А мы не обязаны быть такими. Мы можем принять решение, встать плечом к плечу и сражаться. Сейчас руководство сидит за запертыми дверями, договариваясь о союзе. – Мой взгляд скользнул поверх голов всадников, которые остались в Басгиате, когда мы улетели в Аретию три месяца назад. – Но они уперлись в стену, как и все поколения до нас, и если мы тоже упремся… – Я покачала головой, не зная, какие еще слова подобрать. – Вы же видели, что нас ждет. Либо альянс начнет формироваться здесь и сейчас – с нас, с нашего поколения, – либо мы будем последними всадниками на драконах и последними летунами на грифонах на этом Континенте. – Пот накапливался под затылком, температура росла с каждой секундой, и я уже с трудом сдерживала энергию. – Ну? – спросила я.

Опустилось молчание, тяжелое и плотное, но с места никто не двигался.

– Так вот чем вы занимаетесь, когда мы освобождаем вас от учебы?

Все повернулись к ротонде на голос Деверы. Профессор стояла, расставив ноги, рядом с профессорами Эметтерио и Каори по бокам. Грязные, изможденные, по всем троим плачут ванна и кровать.

«Слава тебе, Данн». Я с усилием захлопнула дверь мысленной библиотеки, отсекая энергию Тэйрна, и заметила, как от моей руки с гаснущим проводником поднимается пар.

– Сорренгейл права! – крикнула Девера. – Вполне возможно, что в следующие месяцы мы все встретим Малека, но решайте сами, хотите погибнуть в бою друг с другом или с нашим общим врагом. – Она качнулась на каблуках. – Давайте, выбирайте. Мы подождем.

– Сдохнуть сейчас или потом – какая разница? – спросил кто-то из Второго крыла.

– Сдохните сейчас – и писцы объявят ваше имя утром. – Эметтерио пожал плечами. – Примите решение биться с общим врагом – и есть шанс, что вы доживете до выпуска. Лично мне, – он поскреб бороду, – нравятся наши шансы. Когда заклинатели теней и молнии сражались вместе в прошлый раз, они зашвырнули вэйнителей обратно в Пустоши на несколько сотен лет. Мы придумаем, как это повторить и теперь.

Я чуть не выронила проводник. Мы с Ксейденом – первые носители наших печатей, которые живут одновременно со времен Великой войны?

Теперь головы повернулись ко мне, мечи один за другим стали опускаться.

– Ваши драконы – и грифоны – будут гордиться вами, – кивнула Девера. – Каникулы окончены. Через сутки вернутся ваши профессора, и на вашем месте я бы выспалась хорошенько перед тем, как Эметтерио решит погонять вас по Полосе просто потехи ради. Хватит болтаться без дела и ждать, пока они судят и решают. Инструктаж – ровно в девять, будет договор к этому времени или нет. – Она подчеркнуто внимательно взглянула на нашу компанию. – И это касается всех кадетов, независимо от цвета формы. Все, свободны. И прекратить то, чем вы тут занимались.

Кадеты словно растеклись в разные стороны мимо профессоров, пока те втроем направились к нам; а затем взмыли в небо и крылатые участники ссоры. Я не могла не заметить, что наваррские кадеты по-прежнему держались в стороне от аретийских. Но хотя бы уже никто не пытался никого убить.

Мы держали наших летунов у помоста, пока наваррцы не разошлись, и тогда наш отряд перешел в арьергард.

– Иногда я понимаю, – сказала Кэт, натягивая капюшон и проходя мимо меня, – почему он выбрал тебя. Красивая речь. Но долго же вы собирались, прежде чем соизволили явиться сюда.

– Не за что, – пробормотала я ей в спину, хотя улыбка все-таки мимолетом тронула мои губы.

– Никогда не думал, что буду мечтать об одном самом обычном дне учебы. – Ридок на ходу закинул руку мне на плечо. – А то и о старом добром парапете.

Я заметила Ксейдена у ступеней ротонды – вместе с Левеллином, Бреннаном и Мирой, – и у меня перехватило дыхание. Наверняка у них есть новости.

– То, что наши одноклассники пытаются поубивать друг друга, – это дело житейское, – сказала Слоун, проходя мимо, когда я замедлила шаг при виде напряженного выражения на лице Бреннана.

Похоже, новости так себе.

– Вы правда все это время просто стояли и смотрели? – спросила Ри, когда профессора подошли к нам.

– Да. – Девера вытерла свои летные очки, потом натянула их обратно на голову. – Рано или поздно это должно было случиться, а здесь хотя бы управляемое окружение, – договорила она через плечо.

– Чувствую себя ну в полной безопасности. – Ридок приложил руку к сердцу. – Окружен заботой и любовью. Согласна, Вайолет?

– Она, кстати, росла именно в таком окружении, – сказал Даин, подходя ко мне с Аариком. Остальные направились внутрь, а он посмотрел на меня: – Спасибо, что заступилась. Я уж было думал, там она меня и спалит.

– Спасибо, что без колебаний пришел, когда я сказала, что ты нам нужен. – Наши взгляды встретились, и на миг я задумалась, как все могло бы измениться, если бы Даин проявил ко мне то же доверие на нашем первом курсе. Впрочем, моего отношения к Ксейдену это все равно бы не изменило.

– И всегда приду, – ответив легким намеком на улыбку, Даин повернул к жилому корпусу.

Взглянув на Ксейдена, я заметила, что он следит за мной; его бровь со шрамом приподнялась, когда он перевел взгляд на Даина, а потом опять на меня.

Я прищурилась. Это… Нет, это же не может быть ревность, да?

Ри взглянула на Ридока и Аарика и мотнула им головой:

– Вайолет, мы потом тебя найдем.

– Мне нужно поговорить и с тобой, Аарик, – сказал Бреннан, стоявший с таким видом, будто за несколько часов постарел лет на пять.

И стоял он вдали от Миры, отчего у меня снова сжалось сердце.

Рука Ридока соскользнула с моего плеча.

– Ой, бросьте. Почему Аарику можно остаться? Он же первокурсник.

– Не заставляй тебя тащить, – предупредила Ри, подняв палец, и Ридок со вздохом подчинился, оставив нас шестерых на ступенях ротонды.

– Зайдем внутрь. – Бреннан удивил меня тем, что спустился и направился через двор наискосок к учебному крылу.

Я двинулась вместе с Ксейденом, приглядываясь к его лицу, пока остальные следовали за нами.

– Все хорошо? – спросила я тихо, чувствуя, что его щиты нерушимо стоят на месте. – У тебя все хорошо?

– Хорошая речь. – Он взял меня за руку, сплел пальцы с моими.

– Она собиралась убить Даина. – Мой голос опустился до шепота. – Нас правда ненавидят.

– Это не меняет того, что мы здесь. Особенно теперь, когда мы договорились об условиях, на которых стая останется. – Ксейден поймал дверь раньше, чем она закрылась за Бреннаном, и придержал для меня. Его пальцы выскользнули из моих.

– Это же хорошо, да? – Я покосилась на него, когда мы вошли в пустой зал для поединков. – И ты не ответил на мой вопрос.

– Сначала поговори с братом.

Когда мы подошли к краю первого ряда матов, где ждал Бреннан, Ксейден сложил руки на груди. Там мы встали в кружок вместе с остальными.

У меня было плохое предчувствие. Я обвела взглядом мрачные лица старших всадников, и тревога сжалась в животе, словно готовая к нападению змея.

Слева от меня Аарик сунул руки в карманы:

– Дайте угадаю. Холанд осложнил переговоры?

Я на хрен побледнела.

– Твой брат точно не помог, – отметил Левеллин, почесав щетину на подбородке.

– Холанд здесь? – наконец выдавила я.

– Приехал этим утром с отрядом из Западной гвардии. – Аарик прибавил понимающий взгляд, на который я ответила быстрым и разгневанным.

– Прекрасно. – Нам только не хватало норова Холанда за переговорным столом.

Мира внимательно пригляделась ко мне с Ксейденом, но промолчала.

– Твой секрет, кстати говоря, все еще не раскрыт, – сказал Левеллин Аарику, – но тебе стоит задуматься, не нужно ли облегчить мучения отца. Он отправил на твои поиски половину личной гвардии.

– Сразу видно, как много от них пользы, да? – Аарик саркастично скривился. – Так у вас есть новости? Или просто собрались послушать речь Вайолет? – Его взгляд перескакивал от человека к человеку, наверняка подмечая малейшие изменения на их – наших – лицах, как его учили с детства. Он всегда был самым наблюдательным из братьев. – Она умеет зацепить за самое сердце.

– Мы слышали. – Бреннан сверкнул в мою сторону гордой улыбкой. – И видели.

– Из нее получится замечательный политик, – продолжил Аарик. – Или, может, генерал? Явно кто-то благородный.

– С такой-то речью? Не меньше чем герцогиня. – Ксейден сдвинулся с места, коснувшись локтем моего плеча.

Я покачала головой:

– Нет уж, спасибо… на этом все. Не люблю политику, да и пользы в общении с Сенариумом от меня не было. – Я огляделась. – Так, кто-нибудь, начинайте уже рассказывать.

– Лейтенант Риорсон? – перебил нас всадник с поясом гонца, стоявший в дверях.

– Сейчас вернусь. – Ксейден провел рукой по моей спине, направляясь к двери.

– Вашу миссию сегодня обсуждали за столом переговоров в надежде, что она поможет продвинуться в других вопросах, – сказал Бреннан. – И, учитывая, что за участники там собрались…

Змея тревоги укусила верно и решительно.

– Холанд, – предположил Аарик, и его изумрудно-зеленые глаза чуть сузились при имени брата. – С ней летит Холанд, верно?

Я чуть не вывихнула челюсть, широко открыв рот от изумления, а потом захлопнула – при виде того, как глаза Бреннана заполняет извинение.

– Ни хрена. – Я покачала головой. – Да вы несерьезно. – Я отказывалась даже думать об этом.

– Они еще как серьезно, – сказал Аарик, не глядя на меня. – Поромиэль без вопросов согласился на Сорренгейл, и если нужен представитель знатной семьи, способный говорить за всю Наварру… Они могли подумать, что ты собираешься на островные королевства или на север. – Он склонил голову набок, изучая лица старших всадников. – Что, все угадал?

Меня чуть ли не мутило.

«Почему тебе плохо?» – спросила Андарна.

«Холанд?..» – медленно протянул Тэйрн – и клянусь, я ощутила, как поднимаются его несуществующие брови.

«Ну так убьем его, если он будет ей докучать, – предложила Андарна. – И проблема решена».

«Нельзя убить наследника престола».

Хоть меня и саму не раз подмывало.

– А ты правда самый мудрый из братьев, да? – Левеллин саркастично хохотнул. – Наше королевство выиграло бы, родись вы первым, ваше величество.

– Просто Аарик, – поправил он, сложив руки на груди. – Поэтому вы меня звали? Узнать, не заявлю ли я о себе, если Холанд хочет умчаться на опасную миссию? Успокоить всем нервы мыслью, что всегда есть запасной наследник?

– Быть может. – Герцог улыбнулся.

– Попытка достойна восхищения, но я здесь только ради своего отряда. Я бы лучше распустил наше семейное предприятие, чем его продолжил, – фыркнул Аарик.

– Твой принц не хочет подыгрывать. – Мира изогнула бровь, глядя на Левеллина. – А теперь рассказывай Вайолет остальное, а не то расскажу я.

Я сразу поняла:

– Требования Андарны?

– Да, – сказал Левеллин, когда вернулся Ксейден и снова занял место рядом со мной – все еще серьезный, но теперь со свернутым пергаментом в руке. Герцог достал из кармана список Андарны. – Ты уже знаешь, что второй пункт теперь в ведении капитана Грейди. Но ты отвоевала третий пункт. Сенариум согласен предоставить всем, кто служит Аретии, полное помилование в рамках обсуждающегося соглашения с Аретией, – он бросил взгляд на Ксейдена, – которое будет подписано утром, когда писцы составят первый черновик. Лично мне кажется, ты вчера до смерти их напугала, когда пригрозила уйти, Вайолет. Молодец. Четвертый пункт: Андарну не подвергнут никаким исследованиям…

«Потому что у них бы все равно не получилось», – подала голос она.

– И пятый: ей даровано разрешение охотиться в королевском лесу, когда пожелает.

«Этот пункт был просто для развлечения».

– Ты пропустил летунов. – Я выпрямилась и посмотрела на брата. – Первым в списке шла их безопасность и целостность наших отрядов. – Я прищурилась. Оставалось всего два дня. И мы дали тебе готовое решение.

Бреннан сжал губы в линию, и внутри у меня все перевернулось.

– Конкретно этот вопрос не дошел до стола переговоров. – Левеллин сложил список Андарны и убрал в нагрудный карман своей зеленой охотничьей формы. – Твоя сестра доблестно билась за них, проявив недюжинный талант дипломата, но Сенариум проголосовал шесть к одному. Безопасность границ Наварры останется на прежнем уровне.

Мира скрестила руки на груди.

По связи с Андарной прокатилось колючее тепло, мои пальцы сжались в кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

– А как же альянс? – Без него уговору с Текарусом конец.

– Провал, – безэмоционально объявил Левеллин, словно читал список погибших.

– Потому что летуны здесь не в безопасности, – процедила я брату.

– Потому что подобные переговоры требуют времени и мы не успеем закончить до срока, поставленного их королевой. Это через два дня, если что. – Бреннан потер подбородок большим пальцем. – Кадеты-летуны будут в безопасности в Аретии, пока у нас есть чары, и, надеюсь, королева Марайя еще призовет свою знать за стол переговоров, – проговорил он с унылым видом. – Политика – сложная штука.

На хрен. Как наша знать могла отпустить их без альянса, зная, что у нас есть способ защитить летунов?

«И способ еще остается», – напомнила Андарна.

Точно. План Б: измена. Видимо, этот план выбрал себя сам.

– Раз ты ставишь меня в такие условия… – Я заставила свои плечи расслабиться, а руки – свободно опуститься вдоль тела. – Значит, завтра Басгиат возвращается к обычному распорядку, а мне пора готовиться к своей миссии. Или подготовка тоже не в моей власти, как и выбор участников?

Мира сузила глаза, глядя на меня, будто это она интинсик, а не Ксейден.

– Тебе будут предоставлены все ресурсы, включая королевскую библиотеку, – пообещал Бреннан.

– Прекрасно. Книги ее обязательно спасут. – Мира пронзила Бреннана ледяным взглядом.

Нужные книги – да.

– Что ж, было интересно. – Аарик кивнул мне и удалился, не прибавив ни слова.

– Он передумает. – Левеллин вздохнул, потом повернулся к Ксейдену с такой гордой улыбкой, будто еще чуть-чуть, и он прослезится. – Наслаждайся победой, Ксейден. Задержка с альянсом – это неприятно, но мы победили. Твой отец гордился бы тобой.

– Крайне сомневаюсь, – резко бросил Ксейден.

Что? Я потянулась к нему, но щиты оказались прочными как никогда. Он вернул отцовский меч? Почему же он недоволен?

– Предоставим тебе рассказать Вайолет хорошие новости. Мне очень жаль, что мы не добились альянса. – Бреннан неловко, извиняясь, улыбнулся мне, а затем направился с Левеллином и Мирой на выход.

Я дождалась, пока закроются двери, затем повернулась к Ксейдену:

– В чем ты победил?

Его мышцы, казалось, буквально закаменели.

– Ничего я не победил. Я об этом даже не просил. Я последний человек, который… – Он покачал головой и сунул свернутый приказ в нагрудный карман. – Левеллин и Линделл заявили, будто это цена того, чтобы сохранить стаю в Басгиате, вот Сенариум и поддался. Вот как они боятся лишиться наших людей. Они даже согласились отдать меч, о чем я очень жалею. Не сейчас. Когда я… такой. – Ксейден показал на свои глаза, но я в них не всматривалась. Видела только его образ. Такой, как всегда. – Мой отец бы не гордился. Он бы пришел в ужас. – Слова были короткие. Отрывистые.

– Я в это не верю.

Невозможно было не гордиться им, не любить его.

– Ты его не знала. Во всем мире он любил только одно больше меня. – Ксейден отвернулся, и я начала сомневаться в своей мысли о мече.

– Так что тебе дал король?

Клинок бы его так не растревожил.

– Я старался выкрутиться весь последний час. Король наказал Линделла и Левеллина за их участие в сокрытии Аретии – как они сами предрекали этим утром, – так что к ним я обратиться не мог. Но не мог и отказаться, иначе бы все поняли, что дело неладно. – Его измученный взгляд нашел мои глаза, и мое сердце сжалось. – Единственное решение – это ты. Ты первая почувствуешь, когда я утрачу все, что делает меня… мной. – Он медленно заправил выбившуюся из косы прядь мне за ухо.

– Не утратишь.

Я верила в него за нас двоих.

– Утрачу. Сегодня утром я понял, что это всего лишь вопрос времени и обстоятельств. – Ксейден кивнул с такой уверенностью, что мне стало дурно. – Это нечестно, и потом ты меня возненавидишь, но я обязан просить тебя дать обещание. – Его теплая рука обхватила мой затылок, а глаза заглянули глубоко в мои. – Поклянись, что, если я зайду слишком далеко, ты поднимешь тревогу, сохранишь это – даже от меня самого.

– Что… – начала я, но дверь в зал распахнулась, и я, оглянувшись, увидела, как Гаррик размахивает свернутым пергаментом.

– Герцог Левеллина так и сказал, что я тебя здесь найду. Приказы – это не рекомендации, Риорсон, даже для знати. Нам пора.

– Обещай, – сказал Ксейден, поглаживая меня большим пальцем за ухом и не обращая никакого внимания на своего лучшего друга.

– Ты улетаешь? – Я перевела взгляд обратно на него, только сейчас понимая, зачем его искал гонец. – Сейчас?

Он наклонился ко мне, заслонив весь мир.

– Обещай, Вайолет. Пожалуйста.

Ксейден никогда не зайдет так далеко, никогда не утратит душу, – и поэтому я кивнула:

– Обещаю.

На миг глаза Ксейдена закрылись, а когда открылись, в их глубине сияло нескрываемое облегчение.

– Спасибо.

– Я знаю, что ты меня слышишь. – Гаррик повысил голос. – Пойдем.

– Я люблю тебя. – Ксейден поцеловал меня быстро и жестко – все кончилось раньше, чем я успела понять.

– Я тоже тебя люблю. – Я ухватила его за руку раньше, чем он отстранился. – Скажи, что тебе дал король.

Он сделал глубокий вдох:

– Он вернул мне титул и место в Сенариуме.

Твою мать. У меня сам собой раскрылся рот.

– И не просто Аретию… Он даровал мне Тиррендор, – медленно проговорил Ксейден, будто ему самому в это не верилось.

И он этого не хочет. У меня сдавило грудь.

– Ксейден…

– Не жди. – Он прижал мое запястье к своим губам, затем широкими шагами направился к Гаррику. – Буду к восьми на подписании этого соглашения, – бросил он через плечо. – Постарайся не влезать в неприятности до моего возвращения.

– Будь осторожней.

Он герцог Тиррендора. Это намного больше, чем то, каким я его воспринимаю. Теперь от него зависит целая провинция.

Нужно было найти лекарство, а это значило – спасти завтра альянс… даже если к утру придется стать изменницей.

Глава 7

Если меня будут судить за помощь Бракстину в защите его людей, я буду рада суду. Под чарами должны процветать все, кто транслирует, – как от драконов, так и от грифонов, и теперь этим убежищем станет Аретия.

Дневник Лиры из Моррейна, перевод кадета Есинии Нейлварт

– Я хочу в поисковый отряд, – прошептал Ридок, когда мы шли по переходу в квадрант целителей.

Мое сердце было на удивление спокойным – притом что мы собирались сделать.

– В последний раз повторяю: нет никакого поискового отряда, – прошипела ему Ри, когда колокол ударил полночь, заглушив скрежет ржавой двери, которую открывала Имоджен. – Есть очень маленькая и опытная группа, которая полетит с Вайолет искать род Андарны.

– То есть поисковый отряд. Учитывая недавнее повышение Риорсона, он же сможет повлиять на Грейди? – Ридок проверил кинжалы на правом боку, будто боялся, что он их забыл. Если повезет, они вовсе не понадобятся. – Так что мы все думаем?

– Я думаю, тебе пора заткнуться на хрен, а то нас всех поймают и прикончат, – бросила через плечо Имоджен, входя в освещенный магическим светом туннель.

Ридок закатил глаза и бросил взгляд в мою сторону:

– Все равно похоже на поисковый отряд.

– Будь у меня право голоса, я бы тебя взяла, – честно ответила я, прикрывая за нами дверь.

В туннеле квадранта целителей царила пустота – все койки убрали после вчерашнего утреннего нападения, которое, казалось, было уже вечность назад. Мы нашли самый темный участок между магическими огнями и прислонились к стене неподалеку от дверей лазарета.

– А теперь – ждем, – пробормотала Ри, сложив на груди руки и барабаня пальцами по плечам.

Через несколько минут мы заметили, как с другой стороны к нам спешат Боди и Квинн, а за ними – Марен, явно со сна: на лице еще виднелись отпечатки от подушки.

– Ты готова? – тихо спросил меня Боди. – Ты правда на это готова?

– Я не передумаю, – заверила я его, подняв подбородок. – Чего бы это ни стоило.

Он кивнул и окинул нашу компанию пристальным взглядом:

– Все знают свои задачи?

– Я – нет, – прошептала Марен, глядя на нас так, будто мы все свихнулись. – Это какой-то ритуал посвящения?

– Тебе лучше не знать, пока ты нам не понадобишься. – Я достала из кармана флакон концентрированной пурпурной тинктуры корня валерианы. – Тебе лучше довериться нам ради твоей же безопасности… и чтобы потом легче было все отрицать. А пока оставайся здесь с Имоджен.

Марен обвела нас всех таким взглядом, словно принимала решение, убежать или нет, потом кивнула.

– Тогда идем. – Боди показал на лазарет, и я пошла первой.

Боги, как я надеялась, что мы учли все! Если хоть одна мелочь пойдет не так, нам хана.

Мы впятером приблизились к дверям, я легонько постучала четыре раза. «Пожалуйста, будь на месте».

– Напомни, откуда ты его знаешь? – прошептал Боди.

– Я спасла ему жизнь в прошлом году, – ответила я, а потом задержала дыхание, увидев, что правая дверь бесшумно открывается.

Наружу высунулся Дайер, улыбнулся, и от его глаз разбежались морщинки.

– Я сделал все, как ты просила. Заходите. – Он придержал дверь, и мы как можно тише проскользнули внутрь.

– Спасибо, что взял дополнительную смену, чтобы нам помочь. – Я передала ему флакон. – Вот еще доза на всякий случай. Остальные целители должны спать до тех пор, пока мы его не вернем.

– Все понял. – Дайер взял флакон. – Но ты же знаешь, что я ничего не смогу поделать, если придет кто-нибудь из палаты тяжелых ранений.

– Нам придется рискнуть.

Мы оставили его у двери и безмолвно прошли к палате Сойера; пока мы проходили мимо спящих раненых, магический свет отбрасывал на них наши бесчисленные тени.

Сойер в черной рубашке сидел на койке в ожидании, но не сказал ни слова, когда мы все набились в его ярко освещенную палату, только поднял брови и отложил ручку с пергаментом на тумбочку.

Боди задернул занавеску и выбросил голубую энергию, накрывшую нас мерцающим куполом.

– Звуковой щит работает. Готов к прогулке по кампусу? – спросил он Сойера.

– Уже гулял сегодня, для тренировки. Но могу еще разок, если причина уважительная. – Сойер кивнул. – Вот почему Дайер просил меня не ложиться?

– Ты нам нужен, чтобы помочь с планом, который мы обсуждали. – Я села рядом с изголовьем его койки. – Мира нашла способ. Для этого нужно изменить сам материал, на который нанесена руна, не уничтожив его.

Он откинулся на подушки:

– Ну тогда вам трындец, потому что я не припомню ни одного заклинателя камней или земли в истории Континента.

– А я практически уверена, что там в основном железо, – медленно произнесла я.

У Сойера отпала челюсть.

– Нет. – Он покачал головой, потом перевел взгляд на Ри. – Ищите кого-нибудь другого. В академии как минимум десяток металлургов. – Он дернул плечами и сложил руки на груди.

– Не здесь. – Ридок подошел к другой стороне его койки, порылся в ящиках тумбочки. – Все находятся на границе, как и почти все всадники, какие у нас есть.

– Ну так дождитесь! – возмутился Сойер. – Я… я для такого не гожусь.

– Придется сгодиться. – Ри села на его койку.

– Слизег даже не… – Он с силой запустил руку в свои каштановые кудри. – Я даже не знаю, справлюсь ли.

– Справишься. – Я подняла брови и бросила многозначительный взгляд на кружку на тумбочке Сойера – с отпечатком его ладони.

– Я не тот всадник, который вам нужен, Ви. Я уже даже не уверен, что я… всадник. Дождитесь кого-нибудь еще.

– Ожидание ничего не решит, – сказал Боди, стоявший рядом с Ри.

У Сойера опустились плечи.

– Начальство не одобрит.

Я покачала головой:

– Если не сделать это сегодня ночью, переговорам конец. Летунов препроводят в Аретию завтра же днем.

– Наш отряд расколют? – Взгляд Сойера перескочил с меня на Боди, на Ри, словно кто-то из нас должен был ответить: «Нет, конечно».

– Только если ты это не остановишь. – Ридок бросил на койку форму Сойера. – А теперь слушай: я люблю тебя как брата и понимаю, что ты остался без ноги, и мы уважаем твое мнение и все такое, но ты все-таки один из нас. Ты все еще всадник – со всеми привилегиями и дерьмом, которые приносит черная форма. Поэтому со всей любовью в сердце очень тебя прошу: одевайся давай уже, засранец, потому что ты нам нужен.

Сойер взял форму, потер большим пальцем нашивку металлурга, потом – нашивку Железного отряда. Мое сердце отсчитывало одну долгую секунду за другой, пока он наконец не кивнул.

– Кто-нибудь, подайте костыли.

Через несколько минут из лазарета вышли пятеро, включая Сойера.

– Где Квинн? – спросила Марен, оттолкнувшись от стены и подавшись ближе к нам.

– Следит, чтобы никто не заметил его исчезновения, – ответил Боди.

– Рада видеть тебя в нормальной одежде, – сказала Имоджен Сойеру. – Дорога предстоит долгая, включая две, как нарочно, сложные лестницы, поэтому, если понадобится помощь, мы с тобой.

Сойер бросил взгляд на свое колено, где Ридок завязал пустую штанину.

– Понял, – тихо и решительно ответил он. – Идем.

Мы поднялись по винтовой лестнице в главный корпус, потом прошли по коридору в северо-западную башню, спрятавшись от патруля в голубой форме пехоты в классе целителей, а потом от другого, в алой форме, – набившись на лестничной площадке, пока патрульные не свернули за угол.

– А тут оживленно, – заметил Сойер, стараясь отдышаться и прижимаясь спиной к каменной стене. Его бледное лицо блестело от испарины.

– Ты как? – спросила я, ведь мы шли уже долго… примерно минуты три.

Он кивнул, и мы снова двинулись.

– Все дворяне Континента здесь, – проговорила Марен. – Может, стоило провернуть это с Риорсоном? Он бы помог своими тенями.

– Он не то чтобы в курсе, чем мы заняты, – ответила я, глядя в спину Имоджен, которая шла перед нами в паре шагов.

«Есть шансы, что он появится?» – спросила я Тэйрна.

«Сгаэль вне досягаемости, – ответил он. – Так что сегодня он не доставит неприятностей».

– Дайте шестьдесят секунд на то, чтобы вырубить охрану, а потом спускайтесь, – приказала Имоджен и скрылась за поворотом лестницы.

– А теперь мне скажут? – спросила Марен.

– Нет, – хором отозвались Боди и Ридок.

«А что об этом думают эмпирейцы?» Я постукивала пальцами по бедру, отсчитывая секунды.

«Аретийская стая полностью тебя поддерживает. Что думают другие, мы узнаем наутро».

Значит, по плану мы выпрашивали прощение, а не просили разрешения. Ну, понятно.

Мы двинулись вниз, Боди – впереди.

– Ксейден будет в ярости, – прошептала я, чтобы другие не слышали.

– Поэтому, когда мы закончим, рассказывать ему обо всем будешь ты, – ответил Боди, скривившись. – Тебя он не убьет.

Мы наворачивали витки вниз на скорости, на которой за нами успевал Сойер, и с каждым шагом мне становилось все труднее дышать. Сегодня в карауле должно было быть только два охранника – раз плюнуть для Имоджен, – но тревога не отпускала. Наконец она показалась на виду, ожидая нас со сложенными на груди руками внизу лестницы.

– Небольшая проблема, – сказала она, поджав губы, и отступила в сторону. – Я тут засомневалась, не расстроишься ли ты, если я вырублю конкретно вот этого охранника.

На середину туннеля вышла Мира и склонила голову набок, необыкновенно напоминая маму.

Мой желудок словно пробил пол.

– Блин, – пробормотала я.

– «Блин» – это слабо сказано. – Мира уперла руки в бедра. – И подумать только, а я-то винила себя в паранойе, когда отпустила часовых и заняла их место.

– Как ты поняла? – Я встретилась с ней в середине туннеля, отмечая, что она встала между мной и входом в зал с камнем чар.

– Да потому что я тебя знаю. – Она вперила в меня испепеляющий взгляд, потом кивнула мне за плечо. – Вытащила всадника из койки?

– Только я решаю, насколько болен, – возразил позади меня Сойер.

– Ну да. – Мира вновь посмотрела на меня. – Не стоило этого делать.

Я вскинула подбородок:

– А что, ты меня остановишь?

Она чуть прищурилась:

– А тебя можно остановить?

– Нет. – Я покачала головой. – Ты была с нами, когда мы дали слово, что летуны будут учиться вместе с всадниками. Если мы нужны Наварре, ей придется принять всех нас.

– И ты готова рискнуть чарами, ради которых мама отдала жизнь, лишь бы сдержать свое слово? – Мира вздернула бровь.

– Ты же сама сказала мне, что это возможно. – Я обошла вопрос, пока остальные подобрались и встали рядом со мной.

– И теперь мне придется с этим жить. – Она обвела всадников суровым взглядом. – Вы все понимаете, что, если у нас ничего не получится, чары могут пасть? А если получится, велика вероятность, что нас обвинят в измене и сожгут в драконьем пламени.

«Этому не бывать», – заверил меня с низким рыком Тэйрн.

– Прошу прощения, что-что? – Марен выглянула из конца нашей колонны.

– Расслабься. – Имоджен ткнула ее локтем. – Твоя работа – только колдовать. В остальном ты не виновата.

– Мы знаем о риске, – ответила я Мире. – Если чары падут, начнется массовое переселение в Аретию, а у меня почти не останется времени на поиски рода Андарны. Но они не падут, потому что ты нашла решение. А ты никогда не ошибаешься. И я спрашиваю еще раз: ты меня остановишь?

Мира вздохнула и уронила руки:

– Нет… Но только потому, что знаю: ты просто будешь пробовать еще и еще, а в следующий раз меня уже может не оказаться рядом, чтобы убедиться, что все сработает. С нами у тебя больше шансов. – Она развернулась на каблуках и пропала в проходе, ведущем к залу камня чар.

Оставив Боди на карауле, мы вшестером двинулись по узкому проходу: мы с Марен держали костыли Сойера, а Рианнон и Ридок шли бочком, придерживая его на себе. И только когда мы вошли в огромный зал с камнем нашего королевства, я до конца поняла, что Мира имела в виду под «мы».

– Эта твоя выходка говорит, что ты слишком долго общаешься с Риорсоном, – сказал Бреннан, ожидая рядом с Мирой перед огромной железной колонной, объятой жутким черным пламенем.

Выходит, теперь это было семейное предприятие. Уголки моего рта поползли вверх.

– Ты же возглавляешь с ним на пару революцию. Может, это ты на меня так дурно влияешь. – Я не могла отвести глаз от брата с сестрой, забыв обо всем в зале.

– И подумать только, ты могла бы зарыть свои таланты в квадранте писцов. – Брат сверкнул улыбкой, но она тут же погасла, а он стал серьезней. – Хенрик, ты будешь с Мирой. Она поможет в процессе. Летун…

– Марен Зина, – поправила она.

– Отлично. Зина, готовься применить малую магию, которая тебе дается лучше всего. Вы трое, – он показал на Рианнон, Ридока и меня, – ничего не трогайте.

– А ты? – спросила я.

– Я здесь на тот случай, если все пойдет к Малеку. – Он оглянулся на камень. – Мне не впервой его восстанавливать.

Я передала Сойеру костыли, и все мы сели на пол, приготовившись к безумно долгому ожиданию. В этом зале снова предопределялось будущее всей войны – как и пару недель назад. Я закрыла глаза, чтобы не видеть камень, но от его запаха и воспоминаний о собственных криках никак было не закрыться. «Скоро я его увижу». Ее голос заполнил мою голову, пробив все преграды, что я поставила на пути скорби, и врезался в сердце, словно ржавое острие зазубренного клинка. «Живите хорошо».

– Ви? – Рианнон обхватила меня за плечи.

– Я не смогла ее остановить, – прошептала я, с трудом открывая повлажневшие глаза и видя, как сидевший слева от меня Сойер поднял руку. – Она была здесь, а я не смогла ее остановить.

– Свою мать? – спросила Ри ласково.

Я кивнула.

– Мне очень жаль, Вайолет, – тихо сказала Ри, положив голову мне на плечо.

– Я даже не уверена, что скучаю по ней, – призналась я надломленным шепотом, – или по самому шансу, что в конце концов… у нас могло что-то быть. Может, не как у тебя с твоей мамой, но что-то.

– Ты можешь чувствовать и то и другое. – Она взяла меня за руку и сжала, и у меня стало легче на душе, пока на наших глазах выкипала верхняя линия рун наваррского камня, отличающаяся от аретийского. Получалось.

Мы обе развернулись направо, к Марен: летунья уставилась на камешек в ладони, потом покачала головой.

Что ж, разочарование.

– Дальше, – приказала Мира.

– Даже интересно, что за защиту мы сейчас сняли, – пробормотал Ридок, когда Сойер снова поднял руки.

Его руки задрожали, и я невольно сжала ладонь Ри сильнее.

– Может, мы слишком много от него требуем, – шепнула я ей.

Следующая строчка на камне набухла, выпятилась, потом на страшное мгновение раскололась, и из камня начал сочиться расплавленный металл. Вот блин…

– Гэмлин! – гаркнул Бреннан.

Ридок вскинул руки и метнул в камень ледяной шар. Тот с шипением ударил в переливающийся жидкий металл, и Ридок удерживал его на месте до тех пор, пока пар, валивший вверх, не иссяк.

– Может, это не такая уж и хорошая мысль… – начал он.

– Эй, ребят, – дрогнувшим голосом сказала Марен.

Я развернулась в ее сторону так быстро, что зал покачнулся перед глазами, и увидела, как над рукой летуньи медленно кружится камешек. От облегчения из моей груди вырвался нервный смешок.

– Мира? – спросил Бреннан.

Сестра уже шагала к камню, раскрыв ладони:

– Мы все еще невредимы. Нужно проверить, что Барлоу все еще бессилен, все-таки он наш единственный подопытный. Но я на девяносто девять процентов уверена, что защита против темной магии на месте.

– Получилось! – Ридок вскочил на ноги, вскинув кулаки. – Охренеть, Сойер! Пошли вы, Сенариум, – у летунов есть магия! Они могут остаться в отрядах!

Я улыбалась, как ребенок. Через восемь часов будет подписано соглашение о том, чтобы стая осталась целой. Оно будет подписано!

– И что теперь? – Марен поймала камешек.

– Теперь нас будут судить за измену, – с трудом проговорил Сойер, пытаясь отдышаться. Но, когда наша глаза встретились, я увидела, что он так же счастлив, как и я.

– Нет. Не будут. – Моя улыбка стала еще шире. – Марен, слушай очень внимательно.

На следующее утро зал инструктажа бурлил от возбуждения, трепета и нескрываемого страха, а мое сердце колотилось где-то в горле. Мы заняли свои места: Ри и Ридок – справа от меня, а Марен и Трегер – слева. Между последними было свободное место для Кэт.

– Приглядывай за ним, – велела Ри Аарику, когда тот пошел сопроводить Кая и других первокурсников по лестнице вниз.

Аарик кивнул, и я заметила, что Слоун и Авалин идут впереди Кая, а Бэйлор и Линкс прикрывают его со спины.

– Никогда не сидела здесь без тетрадки. – Я смахнула пыль со стола передо мной, заметив, как Кэт пробирается к нам по нашему ряду.

– Я уверена, вещи пришлют, – сказала Ри. – Ну или надеюсь на то. Наверное, все зависит от того, как Ассамблея воспримет новости, что Риорсон не прислушался к их пожеланиям, чтобы стая вернулась.

– Зачем ему слушать их пожелания? – Кэт скользнула на место рядом с Марен и откинула косу за спину. – Он уже не просто наследник Аретии. Как говорит мой дядя, с восьми часов этого утра он герцог Тиррендора.

Слава Амари, подписали! Я поерзала, чтобы найти позу, в которой не будет ныть копчик, и сделала глубокий вдох, чтобы замедлить биение сердца.

– Ты как? – спросила Ри, присматриваясь к всадникам из наваррского Четвертого крыла, которые рассаживались перед нами.

– Ничего. – Я размяла шею. – Просто вчера не выспалась и теперь расплачиваюсь.

– Ты взяла мою долбаную ручку! – взорвался второкурсник впереди, склонившись над соседкой. – Ты всегда ее берешь, и с меня уже хватит! – Он выхватил у девушки ручку и сел обратно.

Я бросила взгляд на самодовольное лицо Кэт:

– Хватит.

– А что? Просто проверяю, правда ли работает. – Она подавила усмешку. – Ты же сказала, что нельзя никому рассказывать, а про развлекаться ни слова не было.

Марен фыркнула от смеха, да и я с трудом спрятала улыбку. Хотя бы не лезет ко мне, а наваррцы вроде как этого даже заслуживают.

– Добро пожаловать на инструктаж, – объявила Девера, спускаясь по ступенькам слева от нас, и зал тут же затих. – Как я понимаю, в мое отсутствие занятия вел полковник Маркем, но с сегодняшнего дня все меняется. – Она дошла до сцены внизу зала и прислонилась бедром к столу. – Даже если у нас остался всего один день с нашими коллегами-летунами, мы приступим…

– Профессор Девера! – Рыжеволосая Киандра, профессор летунов, чуть ли не бегом сбежала по лестнице и что-то передала Девере.

Наш отряд быстро переглянулся.

– Превосходно. – Девера широко улыбнулась. – Если кто-то еще не знает, это профессор Киандра, и отныне она будет вести инструктаж со мной, учитывая, что наша знать вернулась к переговорам о союзе.

Рев одобрения затопил ворчание наваррцев.

– Когда ты сказала дяде? – спросила я Кэт.

– Минут двадцать назад, как ты и просила, – ответила она. – Он быстро действует.

А значит, у нас оставались считаные минуты. Я побарабанила пальцами по столу и посмотрела на карту Наварры. Сейчас все изменится.

– Приняв это в расчет, – Девера повысила голос, и все замолкли, – обсудим организационные моменты. Первое. Чтобы все упростить, оставайтесь там, где сидели всегда. Если вам не нравится числиться в отряде с теми, кто этой осенью сделал иной выбор, можете подавать свои жалобы Малеку.

– Так нечестно! – крикнул позади нас какой-то третьекурсник. – С прибавлением летунов Третье и Четвертое крылья стали намного больше, а это дает преимущество во время Военных игр.

– Да. – Девера склонила голову набок. – Переживете. Мы больше не играем в игры. Мы готовим вас к войне.

– Думаешь, они уже забыли, что случилось две недели назад? – прошептал Ридок.

– Не удивлюсь, если они не помнят, что ели сегодня на завтрак, – ответила Ри.

– Первое и Второе крылья будут меньше, только пока не прибудут остальные кадеты-летуны из Сигнисена, – продолжила Девера. – И тогда вы их приветствуете с распростертыми объятиями.

– Проклятье! – Парень перед нами буквально сполз со стула.

– Второе. У вас слишком много командиров крыльев, – заявила Девера, и я взглянула через плечо на Даина, который сидел несколькими рядами выше, с третьекурсниками, и заметно напрягся. – Принято решение о том, чтобы количество командиров соответствовало количеству крыльев. – Профессор подняла брови. – Это означает, что Айрис Дрю сохраняет командование Первым крылом, Аура Бейнхэвен – Вторым, Лайель Стирлинг – Третьим, а Четвертое возглавит Даин Аэтос.

Слава богам.

Зал взорвался как аплодисментами, так и возмущенными выкриками.

– Это не обсуждается! – Магически усиленный голос Деверы сотряс столы, заткнув всех, после чего она продолжила: – Если не знаете, кто ваш командир или остались ли в командовании вы, полный список будет вывешен сегодня днем.

Дверь в зал инструктажа распахнулась и так грохнула о стену, что я услышала, как треснул камень. Мы все развернулись к очередному источнику шума.

– Вайолет Сорренгейл! – гаркнул с порога полковник Аэтос. Лицо его шло красными пятнами, прищуренный взгляд шарил по рядам.

– Здесь! – Сжав край столешницы, чтобы побороть внезапно нашедшую дурноту, я встала и увидела, что за Аэтосом входят еще четыре всадника.

– Ви… – выдохнула Рианнон.

– Никому не говорить ни слова, – ответила я еле слышно. – Со мной все будет хорошо.

– Ты обвиняешься в измене королевству Наварра!

А может, и нет.

Глава 8

Многие проповедуют верность Гедеону превыше других, особенно в провинции Коллдир, но я нахожу, что Зинхала чтят охотнее и повсеместно. Многие хотят обрести мудрость, но вот удача требуется всем.

Майор Рорили. Руководство по ублажению богов, издание второе

Арест за измену не то чтобы меня удивил, но того, что обвинение принесет полковник Аэтос, я никак не ожидала.

– Отец? – Даин вскочил с места.

Полковник повернулся к Даину, его губы скривились.

– У меня нет сына.

Я раскрыла рот, на лице Даина промелькнула боль, но он взял себя в руки и расправил плечи:

– Как командир Четвертого крыла…

– Просьба отклоняется! – рявкнул полковник.

– Мы не можем просто так сидеть, – прошипел Ридок.

– Можете и будете. – Я двинулась вдоль ряда, твердо взглянув на Даина. – Со мной все хорошо.

– Уж поверь, ничего хорошего! – прорычал полковник Аэтос.

Мир чуть не ушел у меня из-под ног, и, проклиная недосып, я с трудом спустилась по ступенькам к Аэтосу и его четырем помощникам. Один из них показал на дверь, и я с высоко поднятой головой прошла мимо Аэтоса, умудрившись не сблевать от ужаса, когда заметила, что его, оказывается, повысили до генерала.

В коридоре генерал Аэтос шел бок о бок со мной.

– Считай, ты уже мертва за то, что сделала.

– Я буду говорить только с Сенариумом.

– Хорошо, что они в полном сборе. Суд пройдет быстро.

Когда молчаливая процессия прошла через квадрант в главный корпус, Аэтос провел меня мимо охранников и кадетов из других квадрантов и первым вошел в большой зал.

– Я привел изменницу!

Он отступил, открыв моему взору длинный стол, приготовленный для продолжения переговоров. Члены Сенариума снова сидели в левой части, пышно разодетые, не считая одного всадника в черном.

Ксейден повернулся на стуле и вопросительно поднял бровь со шрамом. Мой разум огладили тени.

«Я же вроде просил не влезать в неприятности?»

«Я ничего не обещала. – Я выдержала этот взгляд, заметив круги под глазами Ксейдена. – Ты такой усталый».

«Именно то, что хочет слышать каждый мужчина от своей любви. – Он побарабанил пальцами по столу, привлекая мое внимание к обрывку ткани перед ним. Моя нашивка заклинательницы молнии? – Я тут решил, что мне надоело не знать, чем ты занимаешься».

«Хороший выбор».

«Ты правда напортачила с чарами?»

«Кое-кто меня учил, что правильный путь не всегда единственный».

Я использовала против Ксейдена его же слова из опыта моего первого курса, и он поджал губы.

– Как видите, у нас есть все улики, указывающие на ее пребывание у камня, – объявил Аэтос, подходя к столу. – Я прошу Сенариум вынести вердикт как можно скорее. – Он бросил взгляд на Ксейдена. – Если только ваше новое прибавление не заявит о самоотводе из-за близости с изменницей.

– Выйдите, если не можете помолчать, генерал Аэтос. – Герцог Коллдира откинулся на спинку стула и провел рукой по своей светлой бородке. – Здесь уже не ваша юрисдикция.

Аэтос ощетинился, но отступил одновременно с остальными всадниками, оставляя меня перед Сенариумом.

«У тебя есть план, Вайоленс? – спросил Ксейден, и, хоть на его челюстях заиграли желваки, тени в зале не двигались с места. – Я предполагаю, что есть, ведь нашивка срезана чисто».

– Есть ли сообщения, что чары повреждены больше необходимого? То есть больше того, чтобы лишь позволить летунам пользоваться магией? – спросил герцог Коллдира.

«Вы подписали соглашение о том, чтобы стая осталась?»

Я спросила Ксейдена на всякий случай.

– Они по-прежнему действуют против темных колдунов. – Пальцы Ксейдена замерли. – «Иначе я бы здесь не сидел».

«Тогда у меня идеальный план».

– Откуда это вам известно? – Герцогиня Моррейна повернулась на стуле к Ксейдену.

«Кому знать, как не мне», – ответил он только мне одной.

– Нас еще не атаковали, а Барлоу по-прежнему находится в допросной камере. Чары действуют. – Ксейден склонил голову набок и взглянул на меня с тем же предвкушением, как перед боем на мате. – «Не терпится увидеть представление».

– Я избавлю всех от возни с судом и казнью. – Я показала на нашивку, которую сама срезала вчера ночью с формы. – Она моя. Это я организовала изменение камня. Это из-за меня к летунам вернулась магия, а у вас теперь расчищен путь к альянсу. Не за что.

Сенариум встретил это признание шестью парами поднятых бровей и одной охренительно сексуальной усмешкой.

«Что-то мне подсказывает, ты решила действовать в лоб».

«Ни на что другое нет времени, как нет доказательств участия других людей, если что-то пойдет не так».

– Я… – Герцогиня Моррейна посмотрела на остальных за столом, ее огромные рубиновые сережки шлепнули по ее золотисто-бронзовому подбородку, пока она мотнула головой. – И что нам с этим делать?

– А ничего, – ответил Ксейден, глядя на меня так, будто в зале больше никого нет. – Вчера ночью кадет Сорренгейл и все ее возможные соучастники совершили преступление, а сегодня утром вы все до единого и наш король подписали помилование.

Я кивнула.

«Блестяще, безумная женщина».

Его взгляд жег, и я поборола улыбку.

– Значит, мы ничего не можем сделать? – Герцогиня Эльсума наклонилась вперед, ее длинные каштановые пряди мазнули по столу. – Она изменила всю нашу оборону – и что? Просто возвращается в класс?

– Похоже на то. – Герцог Коллдира медленно кивнул.

– Похоже, эта юная леди немалого добилась, – произнес новый голос от северных дверей зала.

Я мельком взглянула туда, а потом во все глаза уставилась на прибывшую женщину. Серебро ее филигранного нагрудника бликовало в утреннем свете, а улыбка пустила морщинки по светло-коричневой коже в уголках темных глаз, когда она выступила вперед. На ней были алые штаны, короткий меч на бедре и блестящая тиара на непокорных кудрях – сильный контраст с ее оружием. Королева Марайя.

– Ваше величество. – Я склонила голову, как меня учил отец.

– Кадет Сорренгейл, – отозвалась королева, и, подняв голову, я обнаружила, что она уже стоит в паре футов от меня. – Я уже наслышана о единственной заклинательнице молний на Континенте и рада видеть, что комплименты не были преувеличены. – Она искоса оглядела Сенариум. – Полагаю, кадет может свободно вернуться к своим обязанностям, а ваш король прибудет с минуты на минуту, чтобы продолжить переговоры.

– Мы ничего не можем сделать кадету Сорренгейл. – Ксейден убрал мою нашивку в карман, и остальные члены Сенариума нехотя согласились, хотя четверо – с немалым гневом в глазах.

– Превосходно. – Королева Марайя улыбнулась Сенариуму, затем отвела меня в сторону и понизила голос: – Виконт Текарус рассказывал о вашем уговоре. Ты рискнула навлечь гнев короля, разрушить оборону своего королевства – и все только ради того, чтобы сохранить здесь моих летунов?

– Да. – У меня внутри все сжалось. – Так было правильно.

– И взамен ты просила всего лишь о свободном доступе в его библиотеку? – Она изучающе смотрела на меня, но я выдержала ее взгляд.

– Она лучшая на Континенте. И это наша главная надежда найти исторические записи о том, как мы победили вэйнителей много веков назад.

«И как их лечить…»

«Скажи, что делаешь это не ради меня». Стул Ксейдена скрежетнул о каменный пол.

«Мы же вроде обещали никогда не врать друг другу».

«Ты рискнула собой…» Его голос у меня в голове звенел от напряжения.

«И ни о чем не жалею».

Чем скорее он вобьет себе в голову, что я сделаю все, чтобы его исцелить, тем легче будет нам обоим.

– Занимательно. – Улыбка королевы стала теплой. – Но не его библиотека лучшая. А моя. В моей летней резиденции хранятся тысячи тысяч томов, и теперь ты можешь брать любой. Я попрошу дворецкого прислать тебе полный список. Но должна предупредить, что сами мы еще не находили подобные записи.

– Благодарю.

Меня переполнила надежда. Если не найду я, то найдет Есиния.

Королева кивнула и направилась к столу, показывая, что моей аудиенции конец.

Я быстро удалилась – раньше, чем появился король Таури. Или Холанд.

«Мы еще не закончили», – предупредил Ксейден, когда я выскочила в коридор, чуть не сбив с ног Ри и Ридока.

«Пока – закончили».

Я чуть не упала, но восстановила равновесие, и за мной хлопнула дверь.

– Вы что здесь делаете?

Казалось, все второкурсники нашего отряда пробились сюда через охрану.

– Да мы что-то забеспокоились, вдруг они утащат тебя за академию и спалят дотла. – Ридок потер шею.

– Я в порядке. Все, что мы делали до этого утра, прощено. Вы сбежали с инструктажа?

– Да там не о чем было инструктировать, с границы почти не поступает вестей. Единственное поле сражений, о котором им известно… – Ри осеклась, распахнув глаза, и вскрикнула: – Ви!

– Ты еще заплатишь! – заорал генерал Аэтос, быстро надвигаясь на нас по толстому красному ковру.

Я моментально развернулась к генералу, внутри вспыхнул гнев, быстрый и сильный, всколыхнул энергию у самой поверхности кожи.

– Только не тебе. – Из-за шеренги охранников вышел Бреннан, качая головой, и встал передо мной.

– Ты… – Аэтос отшатнулся. – Все это время…

– Я. – Бреннан кивнул, и я встала с ним бок о бок.

– Ты проиграл. – Мои пальцы скользнули по рукоятке кинжала на бедре, пока я прожигала глазами того, кого когда-то считала образцом поведения. – Ты пытался убить нас в Альдибаине, подослал ко мне убийц осенью, даже натравил на меня Варриша… А я все еще здесь. Ты проиграл. Мы помилованы. Мы все еще здесь.

– Но это меня король назначил руководить Басгиатом… – Он обвел рукой многолюдный коридор. – Так что, может, на самом деле проиграла ты, кадет Сорренгейл.

Мое сердце застучало, в глазах потемнело, и я пошатнулась. Нет. Кто угодно, только не он. Кто угодно. Я покачала головой, и Бреннан вцепился мне в плечо, удержав меня на месте.

– Ты недостоин сидеть за ее столом! – рявкнул Бреннан.

– И все-таки буду. – Аэтос расправил плечи. – Может, Сенариум удовольствуется помилованием, но я заверяю: тебе не сойдет с рук изменение камня, которого никто из нас не понимает, не сойдет с рук, что ты поставила все королевство под удар.

– И все-таки сошло, – тихо ответила я, когда потрясение сменилось гневом. – Твои угрозы – это только угрозы. Я больше не перепуганная первокурсница, которая не знает, переживет ли она Молотьбу и получит ли магию. – Я сделала шаг навстречу генералу. – Один мой дракон – самый могущественный на Континенте, а другой – самый редкий. В прошлом году или даже несколько месяцев назад я этого еще не понимала, но теперь понимаю: ты не можешь себе позволить меня убить.

Лицо Аэтоса – такое похожее на лицо Даина – исказилось.

– Ты не можешь позволить себе лишиться моих драконов, не говоря уже о печати, и, знает Малек, ты не можешь позволить себе потерять лейтенанта Риорсона… Или мне называть его герцогом Тиррендора? – Я развела руки в стороны. – Делай что хочешь, но мы оба знаем, что тебе меня не достать, генерал. – И я медленно опустила руки.

– Что хочу? – Тяжелое дыхание поднимало и опускало его плечи, когда он взглянул на Бреннана, потом – ему за спину. – Я отлично знаю, куда ударить, чтобы тебя приструнить, кадет. Может, твои брат с сестрой мне не подчиняются, зато твои друзья – да.

Мое сердце ушло в пятки.

– Вы, второкурсники, очень преданы друг другу. – Генерал снова перевел тяжелый взгляд на меня. – И с этого дня они будут расплачиваться каждый раз, как ты нарушишь приказ или превысишь полномочия. – Он чуть склонил голову к плечу, глядя мимо меня. – Хотите поиграть в войну? Значит, не будете возражать против обкатки на фронте. – Он взглянул на Ри. – Командир отряда, с завтрашнего утра все второкурсники под вашим командованием отправляются на два дня на форпост Сэмарры. – Жестокая улыбка скривила губы Аэтоса, когда он обратился ко мне: – Обстановка там… скажем так, накаленная, но ведь твоя печать непременно сохранит твоих товарищей в живых, а два дня – слишком мало, чтобы твой дракон пострадал без своей пары.

– С завтрашнего утра? – Я раскрыла рот. – Но для грифонов это минимум восемнадцать часов полета! Им нужно отдыхать.

Скорее и вовсе двадцать часов, и, когда мы туда доберемся, они уже окончательно выбьются из сил.

– Тогда вам лучше отправляться немедленно. Через два дня надеюсь видеть вас всех… невредимыми.

Глава 9

Призвать кадетов на службу в военное время может только командующий Басгиата.

Кодекс драконьих всадников, статья 8, раздел 1

Двадцать два часа спустя мы вшестером доложились подполковнику Дегренси, приземлившись на дворе Сэмарры, – осоловелые и нетвердо стоящие на ногах, уставшие как собаки. Но уставшими были не только мы. Подполковник явно знавал лучшие времена. Его щеки запали, глаза ввалились, на шее сбоку виднелась запекшаяся кровь.

Крепость должна была бы показаться знакомой, ведь я часто навещала здесь Ксейдена осенью, когда его отряд расквартировали в Сэмарре, но пейзаж вокруг оказался почти неузнаваем. Западную стену словно пробил дракон, разрушив целую четверть; рядом лежали, сидели и стояли люди с ранениями разной степени тяжести, а между ними сновали целители в окровавленных халатах.

«Не дракон, – поправила Андарна. – Виверна».

Мы пролетали над обугленными костями виверн в нескольких полях отсюда.

«Постарайся отдохнуть», – сказала я ей.

«Я единственная спала в перелете, – возразила она. – К тому же эта штука щекочется».

«Не снимай сбрую. Неизвестно, когда нам придется улетать».

«Когда будем искать мою семью, я эту штуку не надену», – проворчала Андарна.

«Тогда научись летать дальше, – зарычал Тэйрн. – Тут кое-кто пытается уснуть».

Дегренси прочитал приказ, который вручила ему Ри.

– Они правда отдали Басгиат Аэтосу?

– Так точно, сэр. – Ри держалась прямо, а это уже больше, чем я могла сказать об остальных.

У Кэт и Марен был такой вид, будто они пролетели сквозь ураган, а Трегер то и дело зевал. Как и Ридок. А я, даже проведя всю ночь в седле, готова была сейчас просто повиснуть на нем, лишь бы не оставаться на ногах. Все мышцы в теле ныли, бедра болели, а в голове отдавался стук сердца.

– И он прислал мне кадетов по восьмой статье? – Дегренси окинул взглядом нашу шеренгу, задержавшись на летунах.

– Так точно, сэр, – кивнула Ри.

– Ну, чудесно. Что ж, у него устаревшие данные. – Дегренси смял приказ в комок. – Сражение закончилось вчера, а если бы и не закончилось, я бы не стал бросать в мясорубку кадетов. – Он показал на зияющую дыру в крепости. – Эта виверна пробилась, как раз когда заработали чары. Вэйнители прорвали периметр, но дальше обходились уже без магии. Мы потеряли многих, пока с ними расправлялись. Сумели оттеснить их за границу, но фронт – буквально за холмом. – Он взглянул на летунов. – За пределами чар жертв куда больше.

– Как и всегда, – заметила Кэт.

– Ньюхолл пострадал? – спросила Марен с напряженным лицом. – Это деревушка на реке Стоунвотер в половине…

– Я знаю, где Ньюхолл, – перебил Дегренси, явно желая уже от нас отделаться и заняться своими обязанностями. – Судя по утреннему докладу, она еще на месте.

Плечи Марен упали, и Кэт обняла ее одной рукой.

– А поромиэльские граждане? – спросил Трегер. – Вы… – он поморщился, – мы предложили им убежище?

Дегренси медленно покачал головой:

– У нас строгий приказ – не впускать никого до известий об итогах переговоров. Но вчера мы переходили границу и сражались вместе с вашими людьми, пока не отбили нападение.

– Мы вам благодарны, – сказала Кэт. – Не все бы на это пошли.

Он кивнул:

– Сразу скажу честно: не ждите, что все будут так же дружелюбны, особенно всадники. Этот потенциальный союз не пользуется большой популярностью. – Подполковник Дегренси повернулся ко мне: – Мы все скорбели по вашей матери. Она была выдающимся командиром.

– Спасибо. Она этим гордилась. – Я поправила лямки рюкзака на плечах, чтобы хоть чем-то занять руки.

Дегренси кивнул:

– Сделайте одолжение и попросите вашего дракона не попадаться на глаза. Вы оба – внушительное оружие, но еще и огромная цель. Враг использует любой шанс, чтобы напасть еще бо́льшими силами и выбить вас из наших рядов. А мы уже не можем забирать новые кинжалы из арсенала, если не хотим потерять чары. Если дракона уже заметили, ничего не поделать, но давайте избегать дополнительных осложнений.

– Так точно, сэр, – ответила я.

«Соглашусь только ради твоей безопасности», – пробормотал Тэйрн, прибавив что-то невнятное о человеческой дерзости.

– Подполковник! – крикнул от ворот всадник в пыльных кожаных доспехах. – Вы нужны здесь!

Дегренси кивнул всаднику, снова взглянул на нас:

– Слушайте, мне плевать, чем вы так насолили Аэтосу. Я слишком занят войной, чтобы возиться с кадетами. – Он обвел рукой бардак вокруг. – Найдите, где приткнуться. Отдохните. А потом приносите пользу, где сможете.

Когда Дегренси направился от нас к воротам, я заметила, что он хромает.

Мы остались наедине с немалым числом солдат и всадников с недоумевающими взглядами; встречались среди них и откровенно враждебные.

– И как нам спать, если половина этих всадников с удовольствием всадит нам нож в спину? – спросила Марен.

– Будем дежурить по очереди, – предложил Трегер, снимая со своих темно-русых волос легкое перышко грифона. – Когда высплюсь, предложу помочь целителям.

– Если они согласятся, – заметила Кэт, скрестив руки в ответ на обжигающий взгляд капитана в черной форме всадников, проходившего мимо. – Как бы еще не прирезали тебя в благодарность.

– Вайолет? – Ри взглянула на меня. – Ты знаешь форпост лучше нас всех.

Мой взгляд скользнул к юго-западной башне, и уголки губ приподняла усталая улыбка. Даже на расстоянии в сотни миль он заботился обо мне, сам того не зная.

– Я знаю, где мы будем в безопасности.

Я никак не могла найти их. Сердце заходилось от паники, пока я вышвыривала вещи из деревянного сундука в изножье моей большой кровати, с каждой секундой впадая все в большее отчаяние.

Ну же! Они должны быть здесь.

Мое лицо опалил жар, когда в окно комнаты ворвалось голубое пламя, и меня отбросило в сторону. Я врезалась в ростовое зеркало, осколки просыпались вниз, больно стуча мне по макушке. Я вскочила на четвереньки и поползла к сундуку, в то время как занавески занялись огнем, а в коридоре позади послышались крики.

Из-за паники отказывались слушаться руки. Время было на исходе, но я не могла их бросить. Они – все, что у меня осталось.

Каждый дюйм давался с трудом, тело не подчинялось простейшему приказу двигаться, лоб покрылся испариной, когда огонь перекинулся на постель.

– Что ты делаешь? – крикнул кто-то позади меня, когда я вновь потянулась к сундуку.

У меня не было времени оглядываться. Подушки, запасное одеяло, книги, которые со мной отправил отец, – все это я швыряла в пламя, словно жертвоприношение, все глубже зарываясь в бездонный сундук.

– Нам пора! – Кэт упала рядом на колени. – Они уже захватили зал. Надо лететь!

– Я не могу найти! – пыталась крикнуть я, но мой крик получился почти неслышным. Почему я не могу кричать? Почему не могу даже плакать из-за жестокости того, что происходило, из-за вечного ужаса перед грядущим роком? – Собирайтесь! Я догоню.

– Я не могу тебя бросить! – Она схватила меня за плечи – лицо в саже, темно-карие глаза мокрые от страха. – Не заставляй, потому что я просто не могу.

– Ты должна жить! – Я вырвалась и снова потянулась внутрь сундука. – Он выберет тебя. Я знаю. Ты – будущая королева Тиррендора, ты нужна твоему народу.

Она еще не потеряла корону. Она будет бороться за свое.

– А ты нужна мне! – завопила Кэт, потом вскрикнула, бросилась на меня, и наши спины опалило пламя.

Дерево затрещало и рухнуло, а потом жар изменился, окружил нас со всех сторон.

– Всего одну… – Наконец пальцы нашли миниатюрную картину. Я успела разглядеть мягкие улыбки и веселые медово-карие глаза своих родных, прижала миниатюру к груди. – Есть!

Кэт поставила меня на ноги, потащила к двери, и мы обе вздрогнули, когда обвалился балдахин моей кровати. Взметнулись искры, обжигая мне руку, миниатюра выскользнула из пальцев, загоревшись в полете.

– Нет! – вскрикнула я.

Кэт потянула меня назад, а пламя пожирало портрет, только это уже была не картина… а живые люди. Мои родители. Моя семья. Они горели.

– Хватит! – хрипела я, пока меня тащили прочь под их крики, их слезы, их мольбы спасти. – Нет! Нет!

Я резко вскочила в кровати, хватая ртом воздух и стряхивая остатки кошмара, а по спине катился градом пот.

В окно струились вечерние лучи солнца, озаряя спальню, когда-то принадлежавшую Ксейдену, – ту, которую он закрыл чарами так, что пройти могли только я и он. С бешено колотящимся сердцем я окинула взглядом спящие лица моих товарищей. Слава богам, Ксейден применил здесь ту же охранную методику, что и в моей басгиатской спальне, – я провела весь отряд одного за другим.

Трегер спал у двери, с рюкзаком вместо подушки, а Ридок лежал в нескольких футах от него, держа пальцы в нескольких дюймах от своего кинжала.

– Ви? – прошептала Ри, садясь рядом и потирая глаза. – Все в порядке?

Я кивнула, увидев, что Марен и Кэт спят, свернувшись клубочком, спинами друг к другу посреди комнаты на импровизированных подстилках. Все на месте. Пожара нет. Опасности нет. Как бы я ни скучала по Сойеру, я радовалась, что ему ничего не грозит. Мы явно слишком близко к фронту, чтобы я сохраняла душевное спокойствие.

– Просто кошмар.

– А. – Ри легла на месте, где обычно спала я, а я упала на пропитанную потом подушку Ксейдена. – Басгиат? Мне тоже иногда он снится.

– Вроде бы да. – Прошли месяцы с тех пор, как он спал здесь, но я готова была поклясться, что уловила слабый аромат мяты, когда повернула голову к Ри и тихо заговорила: – Но там была Кэт, и я искала портрет моей семьи, но все стало странно, и потом они сгорели. – Я вздохнула. – Неудивительно, если учесть, что мама превратила себя в пламя.

Ри поморщилась:

– Мне жаль.

Я тихо фыркнула, вспоминая сон дальше:

– И еще я сказала Кэт, что она должна жить, потому как это она – будущая королева Тиррендора.

Ри распахнула глаза, а потом с трудом подавила смех, зажав рот рукой.

– Вот это я понимаю – кошмар.

– Вот скажи? – Моя улыбка угасла. – А какие кошмары снятся тебе?

Она разгладила черный шелк, накрывающий ее волосы.

– Обычно о том, что ты не спасла Сойера, а я к нему не успеваю, потому что ошибаюсь с…

– Вы там не такие тихие, как вам кажется, – пробормотал Ридок. – Который час?

– Наверное, уже пора вставать, – сказала Ри.

Зашевелился весь отряд, и мы по очереди сходили в ванную, после чего высыпали в коридор, готовые приносить пользу. Когда я закрыла дверь спальни, как раз подошла пара всадников – майор и капитан. Их шаги были такими же усталыми, как их глаза.

– Маэс говорит, у них меньше часа, – сказала майор, на ходу перебинтовывая руку, потом отбросила короткую светлую челку с глаз. – Свалились как снег на голову.

Маэс. Знакомое имя.

«Он в паре с Грейм», – напомнил Тэйрн.

Точно. Они были парой уже много десятков лет и общались на расстоянии куда большем, чем Тэйрн со Сгаэль.

– Мы слишком растянуты. – Капитан покачал головой. Его щека была изуродована швами. – Если на той стороне не дураки, то уже эвакуировали Ньюхолл.

Мы отступили к стене, чтобы пропустить офицеров.

Ну, все, кроме Марен, вставшей у них на пути.

– Простите, вы сказали – Ньюхолл?

– Да. – Капитан уставился на Марен так, будто съел что-то кислое.

– Почему их эвакуируют? – выпалила Марен, нахмурившись.

Офицеры с пониманием переглянулись, и мы все отошли от стены, чтобы тоже встать перед парочкой; Кэт проскользнула за Трегером, чтобы оказаться рядом с Марен.

Та сделала резкий вдох, и Кэт взяла ее под локоть.

– Родные? – Голос майора смягчился, в глазах промелькнуло сочувствие.

– Туда бежала ее семья, – ответила Кэт. – Это в полутора часах лета отсюда. Мы полетим?

– Мы? – Капитан обвел нас всех взглядом, задержавшись на моей косе, потом обратился к Кэт: – Мы валимся с ног и уже потеряли одного всадника на этой неделе. Половина нашей стаи патрулирует на севере, а другая выжата досуха, поэтому простите, если это прозвучит грубо, – он бросил на майора взгляд, который я не смогла расшифровать, – но это слишком маленькая деревня, чтобы рисковать ради нее.

У меня перехватило дыхание.

– И мы просто бросим их умирать? – Трегер повысил голос. – Почему? Потому что они поромиэльцы?

– Нет, не поэтому. Потому что мы помочь ничем не можем. – Слова майора становились все отрывистее. – Не все здесь владеют молниями. – Она покосилась на меня. – Если мы хотим спасать города и густонаселенные районы, придется принять неприятную часть войны: мы потеряем деревни. Если вы не научитесь стратегии на третьем курсе, то быстро овладеете ею после выпуска.

Майор и капитан, тяжело ступая, обошли Марен и Кэт с двух сторон.

– Если мы доживем до их выпуска… – Голос капитана затих вдали.

– Там моя семья, – прошептала Марен, скривившись. – Ну почему родители не отправились на юг, когда пала Золия? В Кордине им бы ничего не грозило. Или могли вернуться в Дрейтус.

– Ш-ш. – Кэт погладила Марен по руке. – Я уверена, они выберутся.

Марен яростно замотала головой:

– А если они уже погибли?

С нехорошим ощущением в животе я посмотрела на Ри:

– Мы с Тэйрном успеем быстрее чем за полчаса.

– Мы все побывали в сражениях, – заявила Кэт. – Мы с боем пробивались из Клиффсбейна!

Ри напряглась.

– Аэтос прислал нас сюда по восьмой статье, поэтому по закону мы можем это сделать, но здесь столько неизвестных переменных… – прошептала она, размышляя вслух. – Численность вэйнителей? Виверн? Но гражданские…

– Слушайте, сражение будет, только если мы в него встрянем. – Ридок посмотрел на летунов. – Ограничим задачи миссии. Спасаем семью Марен. Спасаем столько людей, сколько сможем. И на выход.

– Не зная, что там ждет, мы не можем просто… – начала Ри.

– Мы защищали Басгиат! – сорвалась Кэт.

Ри захлопнула рот.

Если бы в опасности были Мира и Бреннан, я бы полетела – особенно после этого кошмара, что никак меня не отпускал, – но поэтому я и не командир отряда, как Ри.

– Голосуем, – предложила я. – Я понимаю, что приказ отправляться в горячую точку может привести к катастрофе, а мы всего лишь кадеты, поэтому голосуем. Так мы сделали в Рессоне.

Никто не сказал, что тогда Лиам и Солейл не вернулись домой.

Ри кивнула:

– Все, кто за… – Поднялись все руки, включая ее. Она вздохнула. – Ну, Дегренси сам велел приносить пользу. Давайте принесем.

Глава 10

Погода – один из главных уравнителей в бою: в разных условиях может и помешать, и помочь обеим сторонам. Без заклинателей погоды мы все зависим от ее милости.

Майор Констанс Кара. Тактика: современное руководство по воздушным битвам.

Через сорок минут солнце скрылось, а мы с Тэйрном нырнули между заснеженными хребтами, опускаясь на тысячи футов в теплую долину, где протекала река Стоунвотер. В это время года солнце всегда заходит рано. В венах гудела энергия, накатывая и откатывая с каждым ударом сердца. Я и забыла, какой дикой кажется магия за пределами чар, какой доступной. Энергия Тэйрна была как будто безгранична, глубже океанов, которые я никогда не пересекала, шире огромного неба над нами.

«Маэс видел, как мы вылетели, – предупредил Тэйрн, складывая крылья. Мой желудок прыгнул к горлу, когда мы провалились к земле на умопомрачительной скорости. – Передает приказ немедленно вернуться».

«Можешь его не слушать?»

Мы не меньше чем на пять минут опережали остальных драконов и на десять – грифонов, летящих с Андарной, несмотря на все мои уговоры, чтобы она осталась.

«Я не подчиняюсь Маэсу».

Тэйрн выровнялся над рекой, где сильный ветер в спину помогал не терять скорость. Над излучиной крылья забили так близко к стремнинам, что я съежилась, ожидая, когда меня окатит водой. Через несколько месяцев, во время весеннего разлива, эта река будет самой коварной на всем Континенте, осложняя погодные условия этого края, и так непредсказуемые из-за перепада высот.

Перед нами поднимались густые столбы дыма, вливаясь в грозовые тучи и одновременно скрывая деревню. Сердце забилось ускоренно от всплеска адреналина и страха.

«Впереди».

«Да, у меня тоже есть глаза. Мы опережаем остальных на пять минут».

Он склонился вправо, чтобы протиснуться в узкий каньон, порезанный рекой, и меня удержал на месте только ремень седла.

Когда мы прошли узкое место, я сорвала перчатки, сунула их в правый нагрудный карман, потом поискала взглядом на обоих берегах бурной реки признаки жизни.

«Замедлись. А то не разберу, люди это или деревья».

«То просишь скорости, то жалуешься на нее».

Но он все же замедлился, когда горы окончательно перешли в высокогорные равнины.

«Это единственный логичный путь к… – Я заметила вереницу людей, бегущих по южному берегу. – Там!»

«Я передал Фэйге. Грифоны и Андарна сначала остановятся здесь, как мы и планировали, – сказал мне Тэйрн и снова ускорился. – Минутку. Приготовься. Давление падает. Мы влетаем в грозу».

И в самом деле, как только я продела руку в кожаный ремень, чтобы не уронить проводник, у меня в ушах хлопнуло. Завидев объятую огнем и дымом деревню, я быстро отстегнула летный капюшон, чтобы теплый ветер сорвал его с лица и расширил зону видимости. Гражданские бежали из ворот в западной стене, едкий дым, становясь все гуще с каждым ударом крыльев Тэйрна, заполнил мои легкие.

Сквозь столб дыма прорвался силуэт…

«Виверна!»

Я сжала в левой руке проводник и распахнула мысленные двери к энергии Тэйрна, усилив течение с ручейка до потока. Сила объяла меня, огонь побежал по венам, угли загорелись в костях – и проводник засиял, впитывая излишек.

«Не транслируй больше, чем нужно для удара!» – предупредил Тэйрн, когда виверна полетела прямо на нас, хлопая серыми дырявыми кожистыми крыльями.

«Все в порядке».

Если я промахнусь в первый раз, зловонная пасть сможет дотянуться до Тэйрна. Я заставила себя встать прямо против ветра, стараясь удержаться, подняла правую руку, прицелилась и с треском высвободила энергию.

Полыхнула молния, на мгновение озарив тучи над нами, а затем расколола небо и ударила виверну в грудь. Бестия с воплем рухнула, и Тэйрн миновал ее так близко, что я уловила вонь обугленной плоти.

Времени на передышку не было: из дыма вырвались еще две твари. Мы уступали числом, и, хоть Тэйрн был больше, они быстрее двигались.

«Высота», – предупредил Тэйрн, отклонившись направо и начиная забирать в небо, оставляя деревню позади.

Я повернулась, насколько позволял ремень седла, и подняла руку, радуясь жгучей, набирающейся внутри меня энергии, но…

«Они за нами!»

И слишком близко, чтобы ударить, не задев Тэйрна.

Челюсти виверны покрупнее распахнулись, обнажая окровавленные зубы, ее язык свернулся, когда она ускорилась, подлетая к нам.

«Тэйрн!»

Дракон сложил крылья под углом, поймав ветер, и меня кинуло в седле вперед из-за внезапного сброса скорости, когда он размахнулся массивным хвостом. Затрещали кости, брызнула кровь – и виверну отшвырнуло вправо, уже без нижней половины челюсти.

Я не могла повернуться до конца, но прицелилась в то, что видела, с треском выпустила молнию… и промахнулась.

«Блядь».

Я потянулась к ремню.

«Если расстегнешь, я сброшу тебя над рекой, и помоги тебе боги», – предупредил Тэйрн и заложил вираж налево, предоставляя мне прекрасный обзор.

Я выпустила еще одну молнию, направив ее движением руки, и в этот раз она попала точно: голова виверны отлетела куда-то в сторону.

«Есть!»

Отлично.

Но если эти виверны не в патруле, что маловероятно, с учетом пылающей деревни, где-то рядом должен быть и хозяин. Я повернулась обратно и наклонилась вперед, шаря глазами по земле. На такой высоте четко виднелась граница: половина земли лишилась цвета, вся магия была выпита, а посреди деревни стояла одинокая фигура в развевающемся темном балахоне, и ее светлые – серебристые? – волосы хлестали по ветру.

Это она. Темная колдунья из камеры Джека.

Мои пальцы сжались на проводнике.

Она посмотрела на нас, подняла руку и словно… помахала. Меня пронизало тошнотворное чувство.

«Кажется… нас ждали».

Это была ловушка.

И мы влетели прямо в нее. От этого осознания сердце ушло в пятки; но это не меняло того, что семья Марен по-прежнему была в опасности.

«Наверху!» – заревел Тэйрн, и я увидела, как из-за кружащихся грозовых туч вывернули еще две виверны.

Я вскинула руку, но поздно. Они уже были здесь. Тэйрн ударил хвостом вперед и под нами, развернув тело так, как я еще не видела, и я упала спиной вниз, и желудок засел в горле, и земля заняла место неба, и в бедра врезался ремень, удерживая меня вверх ногами, а сердце успело ударить в ушах дважды.

Хруст. Тэйрн вернулся в исходное положение, разжал челюсти и выровнялся. Труп виверны с переломленной шеей полетел к земле. Я заставила желудок занять свое место и приготовилась бить вторую тварь, которая метнулась к нам.

Она клацнула зубами в каких-то футах от плеча Тэйрна, но промахнулась, забрав разве что пару лет моей жизни. Я вытянула руку…

«Нет!» – приказал Тэйрн, и спустя секунду перед моими глазами возник коричневый чешуйчатый бок: это Аотром захватил голову виверны и сжал челюсти. Ветер ревел, как дракон, перекрывая все остальные звуки, и Тэйрн заложил резкий вираж, возвращаясь назад. Мое лицо перекосило от того, как тело отреагировало на маневр, и я старалась не потерять сознание, пока мы летели обратно в битву.

Хвост Аотрома изогнулся, ядовитый шип вонзился в живот виверны, и я моргнула. Жалохвост?

Это не Аотром.

«Шрадх», – объяснил Тэйрн, когда виверна выпала из хватки дракона.

«Какого хрена Гаррик…»

«Торнадо!» – предупредил Тэйрн за секунду до того, как стена ветра ударила с такой силой, что вышибла воздух из моих легких и затянула нас в воронку.

Нас мотало, как тряпичную куклу, рев грозы отдавался в каждой моей косточке. Тэйрн резко сложил крылья, и я вцепилась в луку седла и пригнулась, спасаясь от летящего мусора, застыв от ужаса, пока нас кружило и кружило, словно мы ничего не весили.

«О Малек, я не готова к встрече с тобой…»

«Вайолет!» – закричала Андарна.

«Нет!» – заревел Тэйрн, когда мы приняли чуть ли не вертикальное положение.

«Назад!» – завизжала я, и страх обжег меня, словно кислота, когда нас вырвало центробежным движением прочь. Нельзя, чтобы затянуло Андарну. Это могло прикончить нас – и я была уверена, что точно лишит жизни ее.

Нас выбросило из торнадо, как снаряд, в сторону, кажется, горы. Тэйрн с шумом раскрыл крылья, чтобы замедлить скорость от метеоритной до просто смертельной, в движении таком внезапном, что моя голова мотнулась, едва не сломав шею. В ушах зазвенело. Рев сотряс мои ребра, когда Тэйрн захлопнул крылья и изогнулся в попытке свернуть.

Сначала в гору врезался его бок, сила удара выбила из меня дух и с треском стронула валуны вокруг. Что-то ударило мне в колено, и за миг до того, как я услышала второй удар, надо мной сложились крылья Тэйрна.

Связь потемнела.

НЕТ.

«Тэйрн!» – закричала я, и ужас сковал все мое тело, лишив всех мыслей, кроме одной: он не может умереть.

Он безжизненно съезжал с хребта. Я ничего не видела, могла только слышать скрежет камня по чешуе, чувствовать сотрясающие все тело столкновения с препятствиями.

«Тэйрн!» – Я снова пыталась мысленно нашарить его, но там не было… ничего.

«Вайолет! – закричала Андарна. – Я его не чувствую!»

«Назад!» – повторила я, пока мы падали все ниже, ниже и ниже.

Нет ли под нами утеса?

Надо было прислушаться к предупреждению Тэйрна о грозе. Жив ли он? Или…

«Не думай об этом!» – застонала Андарна.

Сердце выскакивало из груди, и я оторвала руки от луки седла, прижав ладони к драконьей чешуе. Я не чувствовала дыхания, но это еще не значило, что Тэйрн не дышит. Он должен быть цел. Иначе я бы почувствовала, да? От паники свело горло. Это не может быть его конец, наш конец.

Лиаму оставались минуты после того, как Дей прекратила дышать, но он знал.

«Выбери жизнь, – умоляюще обратилась я к Андарне. – Ты единственная из своего рода, ты должна жить. Что бы с нами ни случилось».

О боги, Ксейден.

«Останься со мной! – проскулила Андарна срывающимся голосом. – Вы оба должны остаться!»

На протяжении целого удара сердца мы падали свободно, и мой желудок воспарил вверх, а я приготовилась сделать свой последний вдох.

И снова земля приняла нас в жестокие объятия, но в этот раз мы постепенно остановились.

Крылья Тэйрна распались, и я зависла под углом в девяносто градусов над землей, стараясь надышаться пыльным воздухом. Тэйрн обрушился на бок.

Отсюда я не видела его головы, так что я отбросила все возможные щиты и потянулась к нему всеми силами. На месте нашей связи был лишь небольшой проблеск, но и этого хватило, чтобы заполнить всю меня надеждой, когда что-то грохнуло позади нас. Проблеск – значит, он не мертв. То, что мое сердце бьется, значит, что…

Грудь Тэйрна содрогнулась, он снова задышал глубоко и размеренно.

Слава богам.

«Он дышит», – передала я Андарне.

– Сорренгейл! – Ко мне кто-то шел.

– Сюда! – ответила я, изворачиваясь в подвешенном состоянии в попытках расстегнуть пряжку ремня.

В десяти футах ниже появился Гаррик – тяжелое дыхание, капюшон на спине, по волосам с правой стороны головы стекает кровь.

– Жива.

Он уперся обеими руками в колени и будто сломался пополам, и я не знала, то ли он переводит дыхание, то ли его сейчас стошнит.

– Слава Данн. Тэйрн? – Гаррик поднял голову, окинул меня взглядом и побледнел.

– Без сознания… Что случилось? – спросила я.

– Твое колено накрылось.

Я взглянула на ногу, хрипло вскрикнула, и лишь потом меня с запозданием накрыла мучительная боль, словно поджидавшая, когда я увижу, как все плохо. Кожаные штаны на правом колене были разорваны, во рту быстро набралась желчь, когда я поняла, что коленной чашечки нет там, где она должна быть. Обжигающая боль пронеслась по ноге вверх до самой макушки, смывая все логическое мышление и пожирая меня с головой, накатывая волнами в ритм с моим сердцебиением.

– Сломала? – спросил Гаррик.

Несколько секунд я пыталась сосредоточиться только на том, чтобы упихать всю боль в коробочку, с которой я могла справиться, а потом заставила пальцы двигаться один за другим.

– Кажется. Просто. Вывихнула. Ничего не могу сделать. – С каждым вдохом становилась сильнее тошнота. – Под таким углом.

Гаррик кивнул:

– Падай, я поймаю. На земле разберемся.

– Шрадх? – спросила я, вновь ухватившись за ремень: пряжку заело из-за моего собственного веса.

– Постепенно приходит в себя. – Гаррик оглянулся через плечо. – Упрямец развернулся и принял удар в живот. Спас мне жизнь, но вырубился, когда упал и ударился об утес.

Видимо, это случилось и с Тэйрном. Тот второй удар, который я слышала, – это была его голова.

Проклятье. Сребровласая вэйнительница еще здесь, а драконы без нас все равно что беззащитны – по крайней мере, пока не прибудут остальные.

– Уронишь, и я тебя пну, – процедила я сквозь боль.

Я не умру сегодня. Как и Тэйрн.

– Давай честно. С таким коленом ты никого не пнешь. – Гаррик поднял руки, и меня переполнило совершенно нерациональное желание, чтобы на его месте стоял Ксейден. – Ну, давай, Вайолет. Доверься.

Я приподнялась, держась за луку, наконец выдернула ремень из пряжки и камнем рухнула вниз. Крик, который я сдерживала, все-таки вырвался, когда он меня поймал, и весь мир взорвался оттенками красной боли.

– Мне вправить? – спросил Гаррик, стараясь держать меня как можно аккуратнее.

Я кивнула, и он быстро поставил меня на ноги и присел, придерживая за талию. Ножны его мечей на спине скрежетнули по каменистой земле, разбрасывая булыжники.

– Медленно вытяни, – велел Гаррик, не отводя карих глаз от моего колена. Я повернула голову, впившись зубами в воротник куртки, чтобы удержаться от нового крика, и выпрямила ногу. – Будет неприятно. Прости, – сказал он, возвращая коленную чашечку на место.

– Не извиняйся, – выдавила я, когда боль тут же упала до уровня, при котором я хотя бы могла думать. – Бинты у меня в рюкзаке.

Ритмичное дыхание Тэйрна успокоило мое сердцебиение, но я не видела ничего, кроме его темной чешуи слева и гранитных валунов справа.

Гаррик достал бинт, а потом придерживал меня, пока я пыталась справиться с суставом. Когда я для пробы перенесла на ногу вес, вспыхнула боль, но мизерная в сравнении с тем, что будет с Тэйрном, если мы не начнем действовать, поэтому я затянула бинт и на этом оставила ногу в покое. Сойдет, пока не доберемся до целителя или Бреннана.

Однако сначала нужно выбраться отсюда живыми.

– А ты неплохо справляешься, – сказал Гаррик.

Склонившись, он придержал меня за спину, а я закинула руку ему на плечо.

– Много практики.

Мы прошли вдоль спины Тэйрна, стараясь не наступать на крылья, и наконец обошли его хвост. Торнадо уже уходил на восток.

– У тебя кровь на голове, прямо над шрамом с Рессона.

– И хорошо. Было бы обидно повредить целую половину моего идеального лица, – отшутился Гаррик. – За меня не волнуйся. Пара швов – и всего делов.

«Остальные на подходе, – сказала Андарна. – Они не знают, что с тобой Шрадх, а я им не говорила».

Коричневый жалохвост отгородился от собственной стаи?

«Передай, чтобы сначала нашли семью Марен. А ты оставайся на месте, пока мы не поймем, что происходит».

Андарна ответила недовольным рокотом. С помощью Гаррика я проковыляла между Тэйрном и Шрадхом – у того, как оказалось, недоставало чешуи вдоль подбородка.

– Остальные в пути, – сообщила я Гаррику. – И я ничуть не сомневаюсь, что вэйнители знали о нашем прибытии.

– Ну просто… прекрасно. – Он скривился и оглядел горизонт. – Где я только не летал, но через торнадо – впервые.

Мы были по меньшей мере в миле к югу от деревни.

– Я тоже. – Над жильем поднимались столбы дыма. Я снова поискала энергию Тэйрна, но, как и ожидалось, обжигающая библиотека встретила меня не потоком силы, а лишь брызгами тьмы. – Не хочешь рассказать, что ты здесь делаешь?

– Они долетели. – Гаррик напрягся и посмотрел на западный край деревни, где лунный свет пересекали силуэты Фэйге и Аотрома. Вскоре за ними последовали Киралер, Даджалер и грифон Трегера Сила, все – со своими летунами. – Семья Марен, да? Так передал майор Сафа.

– Для этого здесь я. А ты должен быть с Ксейденом. – Не было смысла повторять то, что Гаррик и так знал. – В восьми часах отсюда.

– Ну что ж… Едва он услышал, что ты опять умчалась навстречу опасности, он стал рассуждать… неразумно. – На челюсти Гаррика подрагивал мускул, и я убрала с его плеча свою руку, чтобы он мог выпрямиться, а заодно перенесла вес, чтобы не утруждать правое колено. – Никогда его таким не видел. – Гаррик бросил в мою сторону встревоженный взгляд. – Никогда. Даже думать не хочется, что бы он сделал, если бы был здесь, за пределами чар, потому что мне казалось, он вот-вот начнет вырывать камни из стены. Он всегда гордился самоконтролем – как иначе, когда у тебя столько сил, – но я тебе говорю, Вайолет: он как свихнулся, когда узнал, что ты пересекла границу. Он… сам не свой.

У меня сперло дыхание. Ксейден сердился, даже ругался, когда несколько месяцев назад я полетела в Кордин с братом и сестрой, но чтобы свихнулся? Такого и близко не было.

– Потому что Аэтос отправил нас в… – Я осеклась, когда до меня дошло, что сказал Гаррик. – А он знал, что я перехожу границу? Маэс, – закончила я шепотом, уставившись на профиль Гаррика. – Как ты сюда попал?

– Это неважно. – Он извлек меч левой рукой.

– Маэс увидел нас минут сорок назад, а ты и так был здесь. Ты заклинаешь ветер, но ни хрена не может быть, чтобы ты напустил на Шрадха бурю со скоростью в сто миль в час, так как ты сюда попал?

Мой голос рос вместе с гневом, и в двадцати футах перед нами ударила молния, обуглив землю под раскат грома.

Я вздрогнула, потом поморщилась, когда от резкого движения дало о себе знать колено.

– Блин, Сорренгейл, необязательно же сразу… – начал Гаррик.

– А это не я. – Я покачала головой.

– Это я.

Мы одновременно оглянулись направо, к шагающей к нам сребровласой вэйнительнице. Ее пурпурный балахон развевался на ветру. Она даже не взглянула на Тэйрна, проходя в нескольких футах от его задних лап, – все это время она не отрывала жутких красных глаз от нас.

От меня.

Стоп. Она… что? Вызвала молнию?

У меня отлила от лица кровь, и я, черпнув энергию Андарны, поставила щиты.

Святая Данн, она заклинает молнии. Но у вэйнителей не может быть печатей… тем более моей.

Ужас прибил мое сердце к земле, но руки знали свое дело: словно сами выхватили из ножен и метнули в грудь вэйнительнице два кинжала.

Она взмахнула руками, и клинки упали в полете.

– Разве так следует благодарить?

Проклятье. Надо было прихватить мини-арбалет, который мне подарила Марен.

– И за что же нам тебя благодарить? – Гаррик поднял меч и придвинулся ко мне.

Я снова потянулась к энергии Тэйрна, но нашла только тусклый гул.

«Вот сейчас был бы удачный момент для манифестации второй печати», – сказала я Андарне, глядя, как приближается темная колдунья. Сердце бухало, как барабан. Вэйнительнице оставалось лишь положить ладонь на землю – и мы все вчетвером иссушились бы за секунды.

«Будто я могу решать, как ты пользуешься моей энергией», – возмутилась Андарна.

Вторая печать. Мой взгляд упал на Гаррика, но больше взгляда я ничего не могла себе позволить, потому что темная колдунья уже была рядом.

– За то, что не убила вас, конечно.

Вэйнительница склонила голову к плечу и с неприкрытым любопытством окинула меня взглядом с ног до головы, потом остановилась на расстоянии в десять футов. Алые вены возле глаз напоминали маскарадную маску, дополненную поблекшей татуировкой на лбу, а красное свечение вокруг ее радужек было в десять раз ярче, чем у Джека. Скорее всего, мудрец… может, даже мавен, и, если бы не внешние признаки утраты души, она была бы ошеломительно красива – высокие скулы и полные губы, вот только кожа до жути бледная.

– Но должна сказать, я разочарована, как легко оказалось выманить вас из-за чар. – Вэйнительница поцокала языком. – Жаль, что родные девчонки подняли на меня оружие, а то могли бы и выжить. – Она бросила предупреждающий взгляд на Гаррика, но тот не опустил свой меч.

«Родные девчонки…» Я сжала кулаки.

– Ты убила семью Марен? – Под моими ногами хрустели камни и лед, когда я сделала два шага к ней. – Чтобы выманить меня? – Внутри все кипело от гнева.

– Только ее родителей. – Она закатила глаза. – Мальчишек оставила в знак доброй воли, хотя ты того же самого о моих вивернах сказать не можешь, правда?

– Доброй воли?! – крикнула я.

Марен будет раздавлена.

– Вайолет, – предостерег Гаррик, но все-таки следовал за мной.

– Следи за языком, заклинательница молний. – Темная колдунья взмахнула рукой, и Гаррик поднялся в воздух в тошнотворном повторении всех моих кошмаров. Его меч упал на землю, а он схватился за горло. – Ты мне интересна. Даже, признаюсь, нужна, учитывая твои силы, не говоря уже о том, какой из тебя получается хороший поводок. Но вот он? – Она покачала головой, и Гаррик начал бить ногами в воздухе.

«Поводок». Точно так же меня назвал Джек. Она знала Ксейдена.

– Отпусти его! – Я выхватила новый кинжал и отбросила страх прочь до последней капли. Ничего не случится с Гарриком, пока я рядом. – Может, это тебя не убьет, но помучаешься ты обязательно.

– Давай не будем мериться оружием. – Вэйнительница опустила руку к поясу на своем легком пурпурном балахоне и вынула из ножен кинжал – не до конца, но достаточно, чтобы у меня на миг перехватило дыхание при виде его зеленой кромки. – Наши пути слишком переплетены, чтобы начинать с такой враждебности. Давай так: ты ответишь на один-единственный вопрос, и я верну твоего идущего по воздуху приятеля на землю. Это будет приличным началом нашего знакомства. Что скажешь, Вайолет?

– Спрашивай. – Я почувствовала по нашей связи Андарну – внимательную и, как я надеялась, как можно дальше отсюда. – «Предупреди остальных».

«Они… идут».

В ее рваных словах звучало горькое бессилие.

– Так ты ценишь жизнь друга больше, чем знания. Любопытно. – Колдунья задвинула кинжал обратно в ножны. – Я, кстати говоря, Теофания. Справедливо назвать тебе мое имя, учитывая, что я знаю о тебе все, Вайолет Сорренгейл.

Ну просто сдуреть можно.

– От Джека? – Это казалось единственным логичным объяснением.

Теофания небрежно пожала плечами, напомнив мне герцогиню Моррейна.

– Связь с одним драконом… это завидная возможность. Ты получаешь даром столько сил. – Она поджала губы. – Но вот с двумя – это неслыханно. Кто, как не ты, самая везучая девушка на всем Континенте? А может, это я, раз оказалась неподалеку, когда заметили твою «утреннюю звезду».

– Это твой вопрос? – Мои ногти впились в ладони, когда движения Гаррика стали еще отчаяннее.

– Просто наблюдение. – Вэйнительница взглянула на Гаррика. – В знак доброй воли.

По мановению ее руки Гаррик рухнул рядом со мной на землю, с хрипом втягивая воздух.

– А теперь скажи, кто из них выбрал тебя первым? Тот, что наделил силой неба? Или ирид?

Глава 11

С надеждой и радостью, что приносит нам эта новая связь между драконами, грифонами и людьми, я задаюсь вопросом: кто задумывался о балансе магии? Не рискуем ли мы увидеть некий противовес, равный призванным силам?

Из переписки генерала Нирали Илана, командующего крепостью Клиффсбейн, с Лирой Микел, заместителем командующего военным лагерем Басгиата

– Ирид? – Я моргнула, но изо всех сил постаралась не выдать своего изумления.

– Да, твой ирид. – Теофания оглядела небо, потом – пейзаж за нами, пока Гаррик с трудом поднимался на ноги с мечом в руке. – Кое-кто не верит, но я сразу поняла, как только ученые в бежевых одеяниях зашептались о седьмой породе у вас в военной академии. Как жаль, что пришлось удалиться так быстро. Их не видели уже веками, и я надеялась… взглянуть на нее. – Она закончила фразу как угрозу – собственно, угрозой она и была – и вперила алый взгляд в меня.

Андарна. Ужас пробежал по моей спине, закружил мне голову.

«Ирид, – прошептала Андарна. – Да. Теперь я вспомнила. Так называется мой род. Я жалохвостый ирид».

«Лети к чарам! – закричала я мысленно. – Она здесь не из-за меня. Ей нужна ты».

«Я тебя не брошу!» – проревела она.

«Ты нужна живой всем на Континенте. Лети!»

Мои пальцы мазнули по проводнику, висящему у меня на запястье, но без энергии Тэйрна толку от него не было. Требовалось потянуть время, дать Андарне возможность скрыться.

– Тебе ее не достать.

– Хм-м. – Теофания изучила мое лицо. – Печально, но было бы неинтересно поймать свою добычу с первой же попытки. А ты и правда не знаешь, что она такое, да? – Губы темной колдуньи скривились в веселую улыбку, от которой у меня тут же стало скверно на душе. – Что за сокровище тебе досталось? Иногда я забываю, как коротка память смертных.

Смертных. В отличие от кого? Бессмертных? Сколько ей, блин, лет?

Теофания двинулась в сторону, к деревне, и мы с Гарриком отзеркалили ее движение, держась между нею и Тэйрном.

– Когда заклинатель теней перейдет к нам…

– Не перейдет! – отрезала я.

Загудела энергия, наполняя меня тонкой струйкой, а воздух заполнился шумом крыльев.

Тэйрн приходил в себя, но то, что к нам приближалось, двигалось слишком быстро.

– Перейдет, – сказала вэйнительница тем же раздражающе уверенным тоном, каким так любит говорить Ксейден.

И, словно жирная точка в нашем разговоре, располосовав тучу над головой, ударила молния.

Она даже не подняла руки. Твою мать, я проигрывала по всем фронтам.

– А когда с ним придешь и ты, ты вспомнишь, что я пощадила тебя сегодня, и выберешь в учителя меня, а не Бервина. – Теофания медленно отступала шаг за шагом, простирая руки над головой.

Может, вэйнители теряют вместе с душой и разум… но эта беседа с ней выигрывала Андарне больше времени для бегства.

– И почему это к вам перейду я?

Энергия вернулась потоком, ошпаривая мои кости, и я позволила ей набираться внутри и туго сжиматься, готовясь полыхнуть.

– Не считая того, что он слаб, а ты прикована к нему и не можешь противостоять его приказам? – Теофания презрительно хмыкнула, но потом вернула на лицо каменную маску. – Я оставлю тебе обоих драконов и дам то, чего ты хочешь больше всего на свете. – Ее взгляд упал на проводник, покачивающийся под свист нарастающего ветра. Другие были уже где-то рядом. – Контроль и знания.

Тэйрн развернулся, чтобы цапнуть Теофанию, но его зубы только щелкнули у ее ног, а вэйнительницу подхватили когти виверны. Серые крылья твари забились быстро и тяжело, обдавая нас потоками ветра и унося свою создательницу с поля боя.

– Твою мать, мы и правда живы, – сказал Гаррик, опуская меч. – Она оставила нас в живых.

– Ты в порядке? – спросила я Тэйрна надтреснутым голосом.

«Я не умер».

Он поднялся на лапы, скребя когтями землю. От облегчения у меня закололо глаза, передо мной все поплыло.

«Не стоит терять влагу ради меня, – укорил Тэйрн. – Одной погоды мало, чтобы меня сразить. – Его золотые глаза опустились на мое колено. – Жаль, не могу сказать того же о тебе».

– Да я в порядке, – пробормотала я, поворачиваясь к Гаррику, подобравшему мой кинжал. – Это необязательно.

– Ты явно не в том положении, чтобы собирать их самой, – напомнил он, наклоняясь за вторым.

– А ты? – спросила я быстро под нарастающий шум крыльев. – Она назвала тебя идущим по воздуху.

Он пролетел тысячу миль за минуты – и я читала только об одном способе это сделать, но подобного не происходило уже многие века.

Гаррик провел по виску тыльной стороной ладони, опустив ее уже окровавленную.

– Ну да, а тебя она назвала поводком.

Неудивительно, что они такие друзья с Ксейденом. Оба умеют уклоняться от вопросов.

– У тебя есть вторая печать, да?

И, как и Ксейден, самую сильную он скрыл.

– Как и у тебя. – Гаррик протянул мне кинжалы и покачнулся. – Ну, или будет.

– Спасибо. – Я не спускала с него глаз, пока он немного нервно убирал меч в ножны. – Знаешь, когда в последний раз заклинали расстояния…

– Я никогда не говорил, что заклинал расстояния, – перебил он и взглянул на Шрадха с проблеском улыбки, когда его коричневый жалохвост поднялся на ноги. – Я уж испугался. – Он фыркнул. – Да, я знаю, сколько энергии это требует. Поверь, ты пострадала куда больше меня.

– Тебе пора. – Я показала на Шрадха и почувствовала, как пульсирует колено после того, как начал отливать адреналин. – Лучше сейчас, пока тебя не заметили. Я знаю, что он закрылся от стаи, поэтому твой секрет останется со мной, если ты успеешь улететь в следующие секунды.

Взгляд Гаррика встретился с моим – он явно разрывался, не зная, что делать.

– Надо посадить тебя в седло…

– Спасибо, что рискнул раскрыться, когда прилетел мне на помощь, но тебе пора. – Я подняла брови. – Отряд мне поможет.

Гаррик склонил голову к плечу, будто прислушивался, потом кивнул:

– Вернешься сразу в Басгиат?

Я тоже кивнула:

– Беги.

Он задержался еще на секунду, потом бросился к Шрадху. Взлетел в тени, чтобы не попадаться на глаза моему отряду. И…

«А ты знал?» – спросила я Тэйрна.

«Мы не сплетничаем о своих всадниках».

Тоже правильно. Иначе бы Ксейдену уже пришел конец.

«Это бред какой-то», – говорила я Тэйрну, когда сутки спустя он приземлился не на летном поле, а прямиком посреди двора квадранта.

«Как и думать, будто ты сможешь дохромать сюда с летного поля».

Когда Тэйрн тяжело сел в слякоть, до меня донеслись крики разбегавшихся в разные стороны кадетов. Что ж, хотя бы снег прекратился.

– Вайолет! – К нам прошлепал Бреннан с нахмуренным от волнения лбом.

«Ты правда рассказал моему брату?»

Я пронзила взглядом Тэйрна, отлично зная, что он меня не видит.

«Конечно нет», – фыркнул Тэйрн, и на окна жилого корпуса осел пар.

«Это я рассказала Мабху», – объявила Андарна, приземляясь справа от Тэйрна, с чешуей такой же черной, как у него.

– Я в порядке! – крикнула я Бреннану, срывая ремень и выругавшись, когда снова зацепилась за неровные швы. Прикусив губу, я даже не застонала, пока выбиралась из седла. – «Вот тебе и не сплетничаем».

Андарна фыркнула, а я приступила к ритуальному унижению – спуску по спине Тэйрна на заднице.

Тэйрн опустил плечо, и я не смогла подавить резкий вскрик от боли, когда подняла левую ногу, чтобы соскользнуть.

– Может, найдешь мне костыли, и тогда я…

– Может, для начала спустишься? – сказал Ксейден, стоя там, где я ожидала увидеть Бреннана.

Сердце екнуло. Боги, как же прекрасно он выглядит, когда буравит меня взглядом с той же силой, которая так меня пугала на первом курсе. Он поднял руку – и тени из-под Тэйрна вырвались и затвердели, подхватив меня за талию.

– И желательно – сейчас. – Ксейден поманил меня пальцем. – Я бы поступил так же ради любого раненого всадника.

– Почему-то сомневаюсь.

Я соскользнула по лапе Тэйрна, и тени в последнюю секунду перевернули меня боком и перенесли в ожидающие руки Ксейдена.

– Ну и ну. – Я смахнула темную прядь волос у него со лба, потом обхватила его за шею и прижалась к груди, не обращая внимания на протесты колена. – И что вы еще умеете своими тенями, лейтенант Риорсон?

Он стиснул зубы и смотрел прямо перед собой все время, пока нес меня от Тэйрна и мимо Бреннана, придерживавшего дверь жилого корпуса открытой.

– Ближе всего общий зал, – сказал мой брат, быстро догоняя Ксейдена.

Я всем телом ощущала, что, пока он следовал за Бреннаном через ротонду, каждая его мышца была напряжена. Напряжение отдавалось от него волнами теней, которые кружили, будто отпечатки танцующих вокруг ног, когда я смотрела ему через плечо. А когда я потянулась к разуму Ксейдена, он закрылся.

– Ты сердишься, – прошептала я, а Бреннан понесся вперед, прогоняя кадетов из зала собраний справа от доски объявлений.

– Это очень слабое слово для того, что я сейчас чувствую, – ответил Ксейден, широкими шагами войдя в помещение без окон.

Тени раздвинули шесть стульев у ближайшей стороны неотесанного стола, и он очень аккуратно положил меня на столешницу и отступил, привалившись спиной к стене.

– Я поступила так, как поступил бы на моем месте ты, – возмутилась я, опершись на ладони.

Бреннан взялся за мое колено, оставив дверь открытой.

– Если бы ты…

Ксейден поднял один палец:

– Не. Сейчас.

Я прищурилась, наблюдая, как Бреннан срезает мои бинты кинжалом.

– А я думала, ты собираешься домой, – сказала я брату.

– Просто пока помогаю в мелочах по поводу договора. – Он поморщился, увидев мою черно-синюю ногу. – Я все еще здесь, к счастью для тебя. Двадцать часов в седле не идут на пользу кровоподтекам, Ви.

– Как и приземление в Сэмарре. – Я скривилась, когда Бреннан пощупал сустав.

– Я прихватил с собой эримяту. Замочу ее в молоке, чтобы ускорить глубокое исцеление. – Он кивнул сам себе. – После отравления это тебе помогло.

– Ты привез эримяту из Аретии? – Ксейден гневно воззрился на моего брата.

– Нарушаешь закон под носом у самого герцога, – поддразнила я брата, но от боли слова прозвучали истерично, и шутка не удалась.

Блин, как больно. Без бинта нога пульсировала вдвое сильнее.

– Я обучен ею пользоваться. И ты же знаешь, что люди плохо к тебе относятся, когда ты уходишь посреди переговоров, где выступаешь от лица своей провинции, да? – Бреннан простер руки над моим коленом и оглянулся через плечо на Ксейдена. – Ты уже не просто всадник – тебе, наверное, лучше вернуться… – Он моргнул в ответ на испепеляющий взгляд. – Неважно. Не хотел бы быть тобой, – произнес он тихо, потом закрыл глаза.

– Она не виновата! – крикнул Гаррик, ворвавшись в дверь с такой скоростью, что смог затормозить лишь возле самого стола.

– Неужто? – спросил Ксейден.

– Ну, полет в Поромиэль – это ее выбор. – Гаррик сбросил летную куртку на ближайший стул. – Но торнадо? Угроза гражданским. Темная колдунья…

– Ты уже за нее заступался. Дважды. – Голос Ксейдена, когда он сложил руки на груди, звучал едва ли не скучающе.

– Не надо меня от него защищать. – Я покачала головой, глядя на Гаррика и чувствуя, как по колену разливается тепло, затем уставилась на Ксейдена. – Мои решения принадлежат только мне.

– Охренительно хорошо это знаю. – Ксейден закрыл глаза и прислонился головой к стене.

– Она здесь! – раздался голос Рианнон из коридора.

Внутрь ввалились второкурсники – в том числе Марен с ее двумя младшими братьями, ходившими теперь за ней хвостом.

– Вы двое, посидите пока, – ласково попросила мальчиков Марен, и Трегер выдвинул им из-под стола два стула.

Близнецам было по семь лет, оба с охровым цветом кожи, темными волосами, скорбными глазами, как у Марен, – должно быть, поэтому они казались мне ужасно знакомыми. А еще они не раскрывали рта, ни разу не заговорили по пути в Басгиат. Марен присела перед ними.

– Мы во всем разберемся, обещаю. Мы все решим…

– Садись, – сказал Трегер Кэт, выдвинув еще один стул.

– Я в порядке. – Она пошатнулась и потерла затылок.

– Да ты на ногах не стоишь. – Он показал на стул. – Садись.

– Ладно, – проворчала она, чуть ли не падая на стул. – Марен, ты тоже.

Все до одного выбились из сил. Мы все.

– Нарушили прямой приказ? – В комнату ворвался генерал Аэтос, но вздрогнул при виде Бреннана и Ксейдена.

Мое колено словно припекло, и боль медленно сходила на нет, пока Бреннан занимался растянутыми связками и опухшей тканью.

– Нам приказали приносить пользу – мы так и сделали. – Между Аэтосом и всем отрядом встала Рианнон. – Сэр. – Это обращение совсем не напоминало комплимент. – За наше раннее возвращение расписался подполковник Дегренси, потому что в форпосте нет своего целителя, а там все уже переполнено ранеными. Вы же должны порадоваться, что кадет Сорренгейл ранена. Мы выдержали ваше наказание.

– И готовы повторить. – Ридок откинулся на спинку стула и забросил ноги на стол. – И опять, и опять.

Аэтос побагровел:

– Прошу прощения, кадет?

– Он сказал, что мы готовы повторить. – Я вскинула подбородок и заметила, как по каменному полу к Аэтосу ползут тени. – Мы принимаем решения всем отрядом. Мы принимаем наказания, какие пожелаете, всем отрядом. Но чего мы не потерпим, так это смерти гражданских, какое бы гражданство у них ни было. И пока вы не спросили – да, на это согласились все драконы и грифоны.

В глазах Аэтоса вспыхнула ненависть, и он быстро переключился на Бреннана:

– У тебя нет права здесь находиться, Айсрай. Это дело квадранта.

– Это Сорренгейл, – ответил Бреннан, не открывая глаз. – И даже если бы вторая статья четвертого раздела Кодекса Басгиата не давала целителям доступ во все части академии – а она дает, – я все равно не обязан перед вами отчитываться.

У меня встал ком в горле, когда я наконец заметила на его форме новенькую нашивку с именем.

– А кто отвечает за них? – Аэтос ткнул пальцем в близнецов. – Король Таури отказался повторно открывать наши границы.

Даже сейчас? Я с трудом удержала челюсть на месте. Да как это могло не войти в условия переговоров?

Уголок губ Аэтоса приподнялся, словно он почуял, что побеждает.

– Они вернутся домой. Немедленно.

Я развернулась к Ксейдену и обнаружила, что он наблюдает за мной. Я подняла брови, а он только вздохнул и словно нехотя повернул голову к Аэтосу:

– Пока мы завершаем переговоры и немного заняты, но уже сегодня днем подполковник Сорренгейл с радостью заберет мальчиков домой. – Марен охнула. – В Тиррендор, потому что теперь они тирские граждане.

– С каких это пор? – Аэтос напрягся всем телом, а жар у моего колена развеялся, и Бреннан оторвал от меня руки.

– С тех самых, когда я так сказал. – В ответе Ксейдена звучал непререкаемый ледяной авторитет.

– А. Понятно. – Если бы Аэтос мог покраснеть еще сильнее, он бы лопнул. – А я ожидаю, что по завершении переговоров вы и лейтенант Тэвис присоединитесь к Восточному крылу согласно приказу, чтобы не было необходимости напоминать: в квадранте не рады, когда офицеры действующей армии общаются с кадетами. Я исправляю халатность, благодаря которой у вас были привилегии этой осенью.

Нет. У меня упало сердце. Ксейдену не разрешат приходить и уходить когда вздумается, как было в Аретии, – значит, нас разлучат. И на границе всегда есть шанс, что ему придется выйти за пределы чар, где его доступ к магии уже не будет так ограничен.

– Сомневаюсь, что Сгаэль согласится, – предупредил Ксейден голосом, напомнившим мне, как легко он убивает врагов, которые встают у него на пути.

– Твой дракон – всегда званый гость в Долине. Но ты в квадранте – нет. – Аэтос перевел взгляд на Гаррика. – Ты и лейтенант Риорсон завтра же днем отбываете в Восточное крыло согласно приказу.

– Согласно приказу генерала Мельгрена, – ответил Гаррик с легким кивком. – Потому что мы подчиняемся ему. По крайней мере, я. – Он взглянул на Ксейдена. – Не знаю насчет его светлости, ведь члены Сенариума уже много веков не носили черное, но я практически уверен, что он сейчас командует тирскими войсками.

Ксейден не соизволил ответить.

– Мне плевать, кто кем командует, главное – убирайтесь из моей академии. – Аэтос поправил лацкан. – А для всех остальных: учеба возобновляется завтра же. – Его глаза нашли мои и загорелись нездоровой, пылающей жестокостью. – Боюсь, придется вас оставить, ведь как раз сейчас мои вещи доставляют в покои командующего генерала. Должен сказать, из кабинета чудесный вид.

Он задел меня, как и планировал, и я чуть не расклеилась при мысли о том, что Аэтос будет жить в месте, которое делили мама и папа.

Бреннан выпрямился во весь рост, и Аэтос с натянутой улыбкой попятился и исчез в коридоре.

– Как же я его ненавижу, – сказал Ридок, покачнувшись на стуле и убрав наконец со стола ноги. – И как Даин умудрился стать хотя бы наполовину нормальным с таким уродским папашей?

– Следи за языком, – прошипела Марен, хоть я и сомневалась, что мальчишки что-то слышали: они оба спали.

– Его… еще и наш отец воспитывал, – ответил Ридоку Бреннан.

– А потом уже – нет, – пробормотала я.

– Она исцелена? – спросил Ксейден у Бреннана, неотрывно глядя на меня.

– Она исцелена, – подтвердила я с усмешкой, потом почти безболезненно согнула колено несколько раз.

– Не ноет? – поинтересовался Бреннан, утирая вспотевший лоб.

– Ничего необычного. – Я снова согнула ногу. – Спасибо.

– На выход, – приказал Ксейден, не отводя от меня взгляда, но я прекрасно понимала, что говорит он не со мной.

Все замерли.

– Поясняю, – медленно произнес Ксейден. – Все. На выход. Живо. И закройте дверь с той стороны.

– Удачи, Вайолет, – бросил Ридок через плечо, и Ри вытолкнула его за порог следом за остальными.

Марен и Кэт вынесли близнецов, и секунду спустя я отчетливо услышала щелчок закрывшейся двери.

– Не можешь же ты всерьез на меня злиться, – начала было я, как тут Ксейден оттолкнулся от стены и налетел на меня с мощью урагана. – Ты ни разу не посягал на мою независимость, – он схватил меня за бедра и подтянул мой зад к краю стола, поворачивая меня лицом к себе, – и я не потерплю, если ты начнешь сейчас… Что ты делаешь?

Он схватил меня за затылок и с силой прижался губами к моим.

Глава 12

Ты можешь разозлиться, когда поймешь, что я тебя не разбудил, чтобы попрощаться. Но это только потому, что я уже не верю, что могу просто уйти.

Из восстановленной переписки его светлости лейтенанта Ксейдена Риорсона, шестнадцатого герцога Тиррендора, с кадетом Вайолет Сорренгейл

А. Так вот в чем дело. Я приоткрыла губы, и Ксейден поглотил весь мой мир.

Он целовал жестко и глубоко, захватил мой рот, как в последний раз. Из-за этого отчаяния, из-за зубов на моей нижней губе мои руки вскинулись к его волосам. Я запустила пальцы в его темные пряди и вцепилась в них изо всех сил, вливая в поцелуй все свои чувства.

Жар и желание сплелись внизу живота, стягиваясь все туже с каждым мастерским движением его языка. Так он меня не целовал с давних времен, еще до битвы за Басгиат – даже в постели, – и, боги, как же я по этому скучала. Так же горячо, как секс, и так же уютно, как просыпаться в его объятиях.

Сердце заколотилось, и я раздвинула колени. Ксейден тут же втиснулся между моими ногами и поцеловал еще глубже, прижимаясь вплотную, но все-таки недостаточно, чтобы удовлетворить меня… или себя. Его пальцы ухватили мою косу, и он оттянул мою голову назад, нашел тот идеальный угол, под которым я могла только таять.

– Вайолет, – простонал он мне в губы… и я просто-таки на хрен растаяла. Целиком.

Я стряхнула летную куртку и услышала ее шорох на столе, но снять только ее было мало, чтобы утолить огонь, грозивший спалить меня заживо. Это мог только Ксейден. Его рука сжалась на моем бедре, огладила талию, пока он присасывался к моей нижней губе, и я застонала от дрожи чистейшего вожделения, протанцевавшего по моей спине.

Я потянулась к его форме и скользнула по ней пальцами, затем выдернула мягкую майку из его штанов. Руки встретились с теплой, мягкой кожей поверх твердых мускулов, и я провела пальцами вдоль ремня на его кожаных штанах.

Ксейден шумно втянул воздух сквозь зубы, потом поцелуем лишил меня всех мыслей до единой, удерживая в том обостренном состоянии безумия, которое умел вызвать только он, и завел еще дальше, пока мы не стали единым сплетением. Его губы скользили по моему подбородку, потом – по чувствительному контуру горла, и я вздохнула, когда он нашел там мою точку плавления и задержался на ней, чтобы разжижить меня окончательно.

– Ты… – Я откинула голову еще больше, по моим венам промчался огонь, за которым быстро последовала энергия – удар такой силы, что мой разум вышибло за пределы Континента. – Ксейден, я тебя хочу.

Здесь. На столе в зале собраний. У стены в общем зале академии! Плевать, где или кто может нас увидеть, – главное, получить его прямо сейчас. Если он за, то я и подавно. В горле Ксейдена низко зарокотало, но он все же оторвал от меня губы.

– Нет, это я хочу тебя. – Его лицо вплотную приблизилось к моему, и в пучинах его глаз мелькало слишком много чувств, чтобы дать им имя.

– Я твоя, – прошептала я, положив руку ему на шею, на его метку отступника. Под пальцами бился пульс – такой же частый и сильный, как мой.

– Был момент, когда я в этом сомневался. – Его ладонь соскользнула с моего затылка, а потом он отстранился, отступил на два драгоценных шага, что показались мне длиной в мили, и его место занял холодный воздух, остужая мои разгоряченные щеки. – Сгаэль мне даже не сказала. Это Шрадх сказал Гаррику. – Ксейден покачал головой. – Я не просто разозлился, Вайолет. Я был в ужасе.

При виде болезненного выражения на его лице я сглотнула и наклонилась вперед, вцепившись в край стола.

– Ты бы поступил так же. Так бы поступили мы все. И я жива.

– Да я знаю! – Он повысил голос, и тени не просто вздрогнули – они разбежались.

Так, это что-то новенькое.

Ксейден провел рукой по своему лицу и глубоко вздохнул.

– Я знаю, – повторил он уже тише. – Но сама мысль, что ты там, за чарами, летишь навстречу вэйнителям, – она затронула во мне то, о чем я раньше и не подозревал. Жарче гнева, острее страха, это резало глубже беспомощности – и все потому, что я не мог успеть к тебе.

Мои губы раскрылись, в сердце пустила корни боль. Теперь я мучилась вместе с ним.

– Я бы убил что угодно и кого угодно, лишь бы добраться до тебя. Никаких исключений. Я бы без колебаний транслировал всю энергию из-под ног, если бы это привело тебя ко мне.

– Ты бы не убил невинных людей, – возразила я с непоколебимой уверенностью.

Он сделал еще шаг назад:

– Будь я там, за пределами чар, я бы истощил саму землю до самого центра, лишь бы спасти тебя.

– Ксейден… – шепнула я, не найдя других слов.

– Я отлично знаю, что ты сама можешь о себе позаботиться. – Он кивнул и снова отступил. – И умом я одобряю твой выбор. Проклятье, да я горжусь, что ты решила спасти семью Марен. Но между тем, что здесь, – он постучал себя по виску, – и здесь, – он приложил руку к сердцу, – что-то разорвалось. И я не могу этим управлять. Тебе приказано найти род Андарны, мне – отправляться на фронт, а я даже не доверяю себе прикоснуться к тебе.

– Ты только что прикоснулся. – Мои ногти впились в грубую древесину, я чуть сдвинулась с места в эгоистичном желании сократить расстояние между нами, вспоминая его отпечатки пальцев на изголовье кровати. Может, он и думает, будто теряет контроль, но несколько секунд назад он доказал, что это не так.

– И тебе этого хватает? – Взгляд Ксейдена раскалялся, блуждая по моему телу. – Один поцелуй. Без рук. В одежде. Так теперь хочешь жить дальше?

Какой тяжелый вопрос – особенно когда мое тело еще гудело от его прикосновения. Но все инстинкты говорили мне быть осторожней.

– Я хочу все, что ты сможешь дать, Ксейден.

– Нет. – Его бровь со шрамом поднялась, когда он медленно вернулся ко мне. – Ты забываешь, Ви, я знаю твое тело не хуже своего. – Его большой палец, едва касаясь, обвел мои губы. – Твои губы опухли, лицо румяное, а уж твои глаза… – Он облизнул языком свою нижнюю губу. – Все затуманились, и скорее зеленые, чем голубые. Пульс бешеный, и то, как ты ерзаешь, говорит мне яснее ясного: если бы я сейчас стянул с тебя штаны, увидел бы, что ты больше чем готова.

Я закусила губу, сдерживая стон. Если я и не была готова, то теперь – еще как.

– Поцелуя недостаточно. Для нас – никогда. – Ксейден запустил пальцы в мои волосы и чуть отвел мою голову назад. – Ты хочешь меня так же, как я – тебя. Целиком. Без остатка. Чтобы между нами была только кожа. Хочешь сердце, разум и тело. – Он коснулся своими губами моих, похитив мое дыхание. – Я хочу только потеряться в тебе… и не могу. Ты единственная во всем мире, кто может лишить меня всякого контроля, и единственная, с кем я не могу себе этого позволить. – Он поднял голову. – И все-таки я здесь, не могу отойти от тебя даже на три фута.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала я, с трудом успокаивая колотящееся сердце. – Всегда же придумывали. Ты научишься себя контролировать, а я найду лекарство.

– А если придется остановиться на поцелуях? – Его взгляд упал на мои губы.

– Значит, остановимся. Если тебя не будет в моей постели, пока я не найду лекарство, – ну, это только лишний повод искать быстрее, правильно?

Ксейден отпустил мою косу и встал во весь рост:

– А ведь ты и правда веришь, что сможешь?

– Да. – Я кивнула. – Я тебя не потеряю – даже из-за тебя самого.

Он наклонился и приложился губами к моему лбу.

– Я не могу оставаться на фронте, – тихо произнес он. – Я один из самых сильных всадников Континента, но там я опаснее всего для своих же.

– Знаю. – Я напряглась, представляя, что может пойти не так… и вдруг до меня дошло. – К слову о силе…

Ксейден посмотрел мне прямо в глаза:

– Что такое?

– Гаррик заклинает расстояние, верно? – Я даже не потрудилась намекнуть, сказала без обиняков.

Ксейден ответил не сразу, но я увидела подтверждение в его глазах.

– Обиделась, что я тебе не сказал?

Я покачала головой:

– Ты не обязан раскрывать мне секреты своих друзей. – Я нахмурила лоб. – Но за двадцать часов полета я многое передумала. Ты. Гаррик. – Я склонила голову к плечу. – И однажды я вроде бы видела, как Лиам…

– Заклинает лед, – сказал Ксейден, проведя большим пальцем вдоль моего подбородка.

Я кивнула.

– Часто вторые печати сопровождают эти вот следы? – Мои пальцы пробежали по его шее.

– Достаточно редко, чтобы у Каори не было точных записей, и не так часто, чтобы кто-нибудь задумался, почему у меня только одна, – ответил он. – Нас нашли наши драконы. Они знали, что делали.

– Давали вам шанс выжить? – Я приложила руку к его сердцу. – Это если хочешь быть сентиментальным. Уж скорее создавали свою армию.

У него приподнялся уголок губ.

– Больше печатей – значит, больше власти.

– Точно. – Я глубоко вздохнула, зная, что нам еще нужно обсудить Сэмарру. – Рианнон не все включила в доклад о Сэмарре, потому что мы не хотели передавать дезинформацию или чтобы показалось, будто мы не знаем, о чем говорим. Что тебе рассказал Гаррик?

– Ты имеешь в виду – кроме того, что темная колдунья поиграла с вами, а потом отпустила? – Ксейден прищурился. – Ненамного больше того, что было в докладе, и это, если честно, ужасно раздражает, ведь я-то видел, что он что-то скрывает. Он никогда не умел мне врать. Так о чем вы умолчали?

– Я разговариваю с тем, кого люблю? Или с герцогом Тиррендора? Ну, в любом случае будет стыдно. – Я почувствовала, как кровь приливает к шее. Если пробью ложную тревогу, только покажусь дурочкой.

– И с тем и с другим, – ответил Ксейден. – Не хочу быть для тебя разными людьми. С кем угодно другим – легко. Но не с тобой. Ты получила всего меня, и весь я вполне способен хранить твои секреты. Я защищу тебя с помощью Тиррендора, а не Тиррендор с помощью тебя.

– Я уже говорила, что рада защищать твою родину. – Моя рука скомкала край его формы. – Она заклинала молнии, – прошептала я, и по его лбу пошли морщины. – Ксейден, по-моему, мы ошибаемся. Они вряд ли ограничиваются малой магией. По-моему… у них тоже могут быть печати.

– Я тебе верю. – Он даже бровью не повел. – О чем вы еще умолчали?

За следующую неделю наши профессора показали, как хорошо умеют сделать вид, что Басгиат практически вернулся в прежнюю колею – будто у нас сейчас не разгар войны. Физика, курс выживания всадника – с новым профессором, поскольку Грейди занимался сбором поискового отряда и планированием экспедиции, – математика, магия. Продолжились лекции по всем предметам, кроме одного: истории.

Видимо, для этого мы все еще ждали, когда прибудут кадеты из Сигнисена.

Если бы третьекурсники не улетали то и дело на службу в форпосты Срединных земель, можно было бы подумать, будто мы вовсе не имеем дела с полетами, – правда, к нам все-таки присоединились летуны. Когда же прибудут их товарищи из Сигнисена, заполнятся почти все спальни, что только лишний раз напоминало, как много драконов перестали искать связь с всадниками в прошлом столетии.

– Это пришло в Трайфелс вчера ночью, – сказала Имоджен, встретив меня в переходе в квадрант целителей.

Она подавила зевок и протянула мне сложенную и запечатанную депешу. Я отлично ее понимала: она провела всю ночь на форпосте в Срединных землях.

В окна только-только пробивался рассвет, но магические огни все еще светили достаточно сильно, чтобы сразу разглядеть имя адресанта.

– Кажется, это не мне. – Я прочитала имя отправителя и удивленно подняла брови: – И это от Гаррика.

– Конечно, а то Гаррик же мне пишет. – Имоджен закатила глаза и размяла плечи, после чего открыла дверь в туннель. – Все знают, что Аэтос вскроет любые письма с твоим именем.

Я сломала печать и улыбнулась при виде почерка Ксейдена, но долго улыбка не продержалась.

В.

Вчера ночью мы сражались в Ферване, спасали гражданских. С глубочайшим сожалением сообщаю, что мое возвращение откладывается из-за необходимости отдыха. Я на грани выгорания, но спасенные жизни стоили того, и Гаррик сообщил целителям, что я буду восстанавливаться у себя до дальнейших сообщений. Левеллин будет моим представителем на случай, если Сенариум созовет чрезвычайное собрание.

За пределами чар хуже, чем мы представляли, но у меня есть план, как предотвратить новые выгорания. Мне кажется или моя подушка пахнет тобой?

Твой К.

Я замедляла шаги, идя по туннелю и чувствуя, как ужас сгустился в горле, пока наконец вовсе не остановилась у лестницы к допросной и не сунула письмо за пазуху.

– Сорвался.

Имоджен напряглась:

– Это он так написал?

Я покачала головой:

– Он старался подбирать слова, но я уверена. Иначе ему незачем запираться у себя, чтобы восстанавливаться от выгорания, если только он не ждет, когда глазам вернется прежний цвет.

– Сука. – Она двинулась по лестнице, и я последовала за ней. – Нужно вернуть его с границы.

– Знаю. А мне нужно найти лекарство.

– Уверена, что это правильный курс действий? – Имоджен снова подавила невольный зевок.

– Все возможные методы, – ответила я, проводя ладонями по ножнам, чтобы убедиться, что все кинжалы на месте – как и парочка зелий. – Он – наш единственный источник информации. А ты уверена, что готова? Я все пойму, если ты слишком устала.

Они загоняли третьекурсников до изнеможения.

– Да я справлюсь и во сне. – Она расстегнула летную куртку. – Ты уже встречалась с Грейди?

– На следующей неделе, – вздохнула я. – Он все еще готовится, прежде чем соизволить встретиться со мной, но вчера прислал черновой состав отряда. Единственная, кого я там знаю, – это Аура, сука, Бейнхэвен. Потому что – ты только зацени – она «надежная спутница соответствующего возраста и самая сильная заклинательница огня в квадранте».

– А он знает, что ты ее чуть не убила в этом месяце? – Имоджен подняла бровь.

– Ему, скорее всего, плевать. Он сам понятия не имеет, с чего начать, и я точно об этом знаю, потому что он уже просил свою драконицу расспросить Андарну. И это уже прочитав мой доклад обо всем, что она помнит про свои первые сто лет в яйце, то есть – как и большинство поздно вылупившихся драконов – ничего.

– И как ему? – спросила Имоджен, нахмурившись.

– Тэйрн избавил ее от десятка чешуек на шее, а Андарна оставила след зубов на хвосте.

«В следующий раз хватит тебе на новые доспехи», – пообещала Андарна.

«От его-то драконицы? Спасибо, не надо», – ответила я.

Губы Имоджен подрагивали в улыбке.

– Получила по заслугам. – Тут ее улыбка пропала. – Я согласна, что в отряде нужны опытные всадники, но такому выбору доверять трудно.

Когда мы преодолели последний виток лестницы, Эмери и Хитон оторвались от карточной игры.

– В этот раз привела Сорренгейл? – спросил Эмери, поднимая брови.

– Очевидно, – отозвалась Имоджен.

Пока мы шли к двери камеры, я старалась не смотреть на стол, где в дерево впитались пятна крови.

– И почему мне кажется, что ты приходишь, только когда в карауле мы? – Хитон отложил карты на стол. – А еще победа за мной.

Эмери посмотрел на карты Хитона и вздохнул:

– Тебе сверхъестественно везет в этой игре.

– Со мной Зинхал. – Хитон улыбнулся и почесал голову, взлохматив волосы, словно пылающие ярко-фиолетовым пламенем. – Вы пойдете обе? – Он окинул взглядом наше оружие. – Такими темпами ему осталось не больше суток, но не буду ручаться за то, на что он способен.

– Я справлюсь. – Я похлопала по зельям, закрепленным на предплечьях.

– В этом я не сомневаюсь. Нолон и Маркем обычно начинают свой ежедневный допрос в семь, поэтому поспешите. И я бы на многое не рассчитывал. Он обычно молчит. – Хитон отпер дверь и отступил в сторону. – У тебя гости.

Я переступила порог, но резко замерла, отчего Имоджен выругалась у меня за спиной.

Вид у Джека был не просто хреновый, а предсмертно херовый. Он раскинулся на том самом каменном полу, где несколько месяцев назад чуть не истекла кровью я; но его руки и ноги сковали толстыми цепями, тянувшимися к стене за плитой-кроватью, которую наверняка восстановили после того, как ее разнес Ксейден. Светлые волосы Джека свисали жидкими грязными прядями, бледная кожа обтягивала череп. Он больше напоминал труп, чем человека.

Впрочем, возможно, он уже и не человек.

«А кто тогда Ксейден?»

Я сделала глубокий вдох, потом прошла через сотворенные Мирой чары, чувствуя, как затылок покалывает магия. Джек поднял взгляд в мою сторону. В центре зрачка еще проглядывала ледяная синева, но все остальное заполнило красное.

– Джек.

Сразу за мной вошла Имоджен, закрыв и заперев дверь. Обидное, но необходимое зло – проследить, чтобы Хитон и Эмери не слышали наш разговор.

Я вдохнула через нос и выдохнула через рот, убеждая себя, что не в этой самой камере Варриш целыми днями ломал мне кости, – но все-таки от вони сырой земли и старой крови по спине пробежали мурашки.

– И чего же ты хочешь, Сорренгейл? – прохрипел Джек, шевельнув растрескавшимися губами и даже не потрудившись оторвать щеку от пола.

Имоджен прислонилась к двери, а я присела перед Джеком – вне досягаемости, на случай, если он захочет проверить крепость своих оков.

– Я хочу обмена.

– И ты думаешь, что после всех допросов и исцелений я наконец сломаюсь перед тобой? – В его глазах горела ненависть.

– Нет. – Я даже не стала напоминать, что он уже несколько раз ломался перед Ксейденом. – Но я думаю, что ты хочешь жить. – Я достала из кармана маленький слиток из сплава моего проводника. Блестящий и тяжелый, гладкий и горячий в моей ладони, металлический шарик слабо загудел, когда я показала его Джеку. – Энергии в нем хватит на неделю.

Его взгляд впился в шарик.

– Но не хватит, чтобы меня накормить.

– Я не собираюсь устраивать тебе побег, если ты об этом. – Я села на пол, скрестив ноги. – Но ответь на пару вопросов – и он твой.

– А если я лучше встречусь с Малеком? – хмыкнул он.

– А твоя братия вообще встречается с Малеком? – возразила я, положив слиток вне досягаемости Джека.

Не дождавшись ответа, я вынула из крепления на наручах стеклянный флакон:

– Ты это узнаешь через день-другой. Но если хочешь, чтобы я освободила тебя от страданий, я готова и на это.

Стекло тихо звякнуло о камень, когда я поставила флакон рядом со слитком.

– Это… – Джек уставился на склянку.

– Порошок из апельсиновой цедры. Просто, но в твоем случае эффективно, учитывая, что тебе многого и не нужно. И даже милосердно, если учесть, что это из-за тебя погибла моя мама. Но я не настолько милосердна, чтобы оставить тебе кинжал.

Его губы скривились в усмешке, и он наконец сел – гротескное зрелище, сплошь угловатые иссушенные кости. Цепи зазвенели о камень, и я с облегчением увидела, что оказалась права в своих расчетах. Между нами было три фута, и Джек мог дотянуться только до половины этого расстояния.

– Ты всегда была слишком милосердной. Слишком слабой.

– Есть такое. – Я пожала плечами. – Всегда жалела страдающих животных. Так, в отличие от тебя, у меня еще есть дела, поэтому давай, выбирай.

Его взгляд опустился на маленький слиток металла.

– И сколько вопросов?

– Смотря сколько хочешь жить. – Я подтолкнула к нему серебристый шарик, проследив, чтобы тот оставался пока слишком далеко. – На сегодня – четыре.

И на один я уже знала ответ. Просто чтобы убедиться, что он мне не врет.

– И я должен поверить, что ты мне его отдаешь? – Джек бросил взгляд на Имоджен.

– Ты лучше радуйся, что с тобой возится она, а не я, придурок, – процедила Имоджен. – Я бы лучше сидела здесь и смотрела, как ты издыхаешь.

– Первый вопрос, – сказала я. – Вы чувствуете друг друга?

Джек уставился на сплав, потом сглотнул:

– Да. Когда мы новенькие, мы еще не умеем себя скрывать. Мне объяснили, что так старейшинам проще искать и воспитывать нас. Обычно это делают мудрецы, но в редких случаях интерес проявляет и мавен. – Уголок его рта пополз вверх. – Адепты, асимы – мы все видим друг друга, но заведи меня в полный зал мудрецов и мавенов, и я не пойму, кто тут где. Как и ты. – Его глаза сверкнули, красные вены запульсировали в уголках глаз. – Даже интересно, кто здесь все эти годы транслировал, да? Кто менял информацию на власть?

Сердце у меня подскочило к горлу, но я не подала виду.

– Вам надо учиться транслировать или вы можете обращаться ко злу сами? – спросила я, отказываясь радовать его своим страхом. Страхом, который будили те, кто еще может оказаться в наших рядах.

– Спрашивай, что хочешь знать на самом деле, – хрипло произнес Джек, и я подавила порыв дать ему стакан воды с его подноса с несъеденным завтраком. – Спрашивай, как я обратился, когда. Спрашивай, почему кровью истекают только адепты.

Я запомнила все это, но повторила:

– Вас надо учить?

Ксейден справился сам, однако мне нужно было знать, не грозит ли нам опасность от какого-нибудь кадета пехоты, которому не хватит духу перейти парапет.

Джек сглотнул, не удержался и вновь взглянул на серебристый шарик.

– Нет, если у тебя уже есть опыт с течениями магии. Человеку, который никогда не заклинал, нужны уроки, но всаднику на драконе или летуну на грифоне? – Он покачал головой. – Источник прямо под носом. Надо только сделать выбор, чтобы его увидеть, чтобы набраться духу и взять то, что наше по праву. – Он протянул руку, но его остановила цепь. – Энергия должна быть открыта тому, кому хватает сил ею владеть, а не только тем, кому ее соизволят подарить они. Тебе проще считать меня злодеем… но у тебя связь сразу с двумя.

Я проигнорировала этот выпад:

– Ты знаешь их план?

Джек фыркнул:

– А первокурсники командуют крыльями? Нет. Мы не такие дураки, как вы думаете. Информация раскрывается только тем, кому она требуется. Зря потратила вопрос. Остался один.

– Последний. – Я подтолкнула металлический шарик еще чуть ближе к Джеку. – Как исцелиться после того, как транслировал от земли?

– Исцелиться? – Он уставился на меня так, будто я сошла с ума. – Ты так говоришь, будто я болен, а я на самом деле свободен. – Он поколебался. – Ну, частично свободен. Мы отдаем часть независимости за неограниченный доступ к силе. Может, тебе это кажется утратой души, но нас не отягощает совесть, не ослабляют эмоциональные привязанности. Мы действуем по способностям, по своим талантам, а не по прихоти другого существа. Лекарства нет, потому что с магией переговоров не ведут, да и мы не хотим исцеляться.

Полное презрение Джека к этому вопросу ударило меня под дых, вышибая воздух из легких. Значит, рано или поздно Ксейден перестанет хотеть исцелиться?

– Я держу свое слово, – смогла выдавить я, бросив серебристый шарик Джеку.

Тот поймал его с удивительной ловкостью, зажал в кулаке и зажмурился.

– Да, – прошептал он.

Я завороженно наблюдала, как щеки Джека приобретают цвет, как пропадают трещины на губах, как под рубашкой становится больше плоти. Его глаза распахнулись – и у глаз запульсировали вены, когда он швырнул слиток обратно мне.

Я поймала его и тут же заметила, какой он серый, опустевший, после чего сунула в карман, а зелье с апельсиновой цедрой вложила назад в крепление и поднялась на ноги.

– Заходи еще, – сказал он, сев и подтянув колени.

– Через неделю, – ответила я и кивнула подошедшей ко мне Имоджен.

Наше время истекло, но мне хотелось задать еще один вопрос.

– Почему я? Тебе наверняка предлагали то же самое. Так почему ты ответил на мои вопросы, но не на их?

Он прищурился:

– Ты кричала, чтобы Риорсон спас тебя, когда тебя тут заперли и ломали тебе кости?

– Не поняла?..

Кровь отлила от моего лица. Он что, правда это спросил?

Джек качнулся вперед:

– Ты звала Риорсона, когда тебя приковали к стулу и наблюдали, как твоя кровь заполняет трещины в камнях по пути к сливу? Я спрашиваю только потому, что, клянусь, я так это и чувствую, когда лежу тут на полу: твоя боль поет мне, как колыбельная.

Я дрогнула.

– Ну вот. – Улыбка Джека заледенела от тошнотворного возбуждения. – Вот ради этого выражения лица я и решил ответить на твои вопросы. Мы оба знаем, что я еще могу тебя ранить. И мне даже не нужен меч.

Я вдохнула запах, преследующий меня в кошмарах, и окинула взглядом камеру. На мгновение мне показалось, что все это нереально, галлюцинация, а я на самом деле все еще прикована здесь; я чуть ли не ожидала увидеть Лиама, но взгляд утыкался лишь в серые безжизненные камни, лишенные магии.

– Ты правда думаешь, что я чувствовала мучения только здесь? Боль для меня – обычное дело, Джек. Это старая подруга, с которой я живу почти все свои дни, и я не против, если она поет тебе. Если честно, я даже не узнаю камеру после того, как ты ее так переоформил. Какая-то она одноцветная. – Я отступила в сторону. – Имоджен, я готова идти.

– И что же не даст мне рассказать твоему любимому писцу, что ты подкармливаешь врага? – Джек широко улыбнулся.

– Трудно рассказать о том, чего не помнишь.

Мое место заняла Имоджен, и от улыбки Джека не осталось и следа.

Спустя несколько минут мы поднялись по лестнице и обнаружили в туннеле Рианнон, Ридока и Сойера.

– Твою мать, вы четверо совсем ничего не можете делать по одному? – пробормотала Имоджен.

Глава 13

После провала на трех экзаменах Есиния Нейлварт отстранена от пути адепта и начиная с 15 января лишена всех обязанностей и священных привилегий. По просьбе профессора Грейди я передаю ее под его командование.

Официальный архив, квадрант писцов, полковник Льюис Маркем, комендант

– Что? – Рианнон пожала плечами и оттолкнулась от стены. – Мы же не пошли вниз, когда Вайолет решила поиграть в инквизитора. Мы уважаем личные границы.

– Да у вашей компании вообще есть границы? – Имоджен окинула взглядом всех троих. – Ладно. Если вы с ней, я откажусь от наверняка увлекательного похода в Архивы. Увидимся на построении.

Она шутливо отдала честь Ри и направилась налево, в квадрант.

– В общем, он сказал, что нас могут со всех сторон окружать вэйнители, а мы этого и не поймем, – сообщила я.

– Ужасно успокаивает, – хмыкнул Сойер.

– Неплохо выглядишь, – кивнула я, отметив румянец на его лице и то, как ловко он управлялся с костылями. – Новая прическа? Побрился?

– Ну, типа он встал пораньше, чтобы приготовиться к визиту, – поддразнил Ридок, когда мы, окружив Сойера, двинулись в туннель.

– Заткнись. – Он покачал головой. – Я встал пораньше, чтобы примерить протез, ведь плотник приходит только по утрам. Начинаю подумывать, что проще вырезать хренову деревяшку самому.

– Ну так и вырежи. Но наверняка мысли о встрече кое с кем из писцов скрасили твое утро, – ухмыльнулась Ри справа от меня.

– Вот к тебе в трусы лезут? Или говорят о том, что Риорсон и Сорренгейл ссорятся, как пожилая женатая пара? – Сойер бросил гневный взгляд на нас, потом на Ридока, но даже в неярком магическом освещении было видно, как он покраснел. – А Ридок вообще скачет по постелям, как гребаная лягушка, но нет, пристают именно ко мне.

Мы смогли пройти лишь пару шагов, и больше никто не смог сдерживать смех.

– Лягушка? – фыркал Ридок слева от Сойера. – И ты лучше ничего не придумал? Лягушка?

– Да что обо мне говорить. – Ри пожала плечами. – Командирские обязанности отнимают слишком много времени. Я только с Тарой успеваю видеться, когда уж там с кем-то встречаться. – Она бросила взгляд в мою сторону. – Но он все-таки прав, вы с Риорсоном собачитесь так, будто женаты пятьдесят лет и никому не хочется мыть посуду.

– Неправда! – возмутилась я, но Сойер кивнул.

– Согласен, – подтвердил Ридок. – Причем ссора всегда одна и та же. – Он картинно положил руку на грудь. – «Я буду тебе доверять, если у тебя не будет от меня секретов!» – Затем уронил руку и состроил суровое лицо. – «Но мои секреты тебя и привлекли, и почему ты не можешь не лезть в неприятности каждые пять минут?»

Ри захохотала так, что чуть не подавилась.

Я прищурилась:

– Говори-говори, и я всажу кинжалы туда, где они помешают тебе прыгать, как лягушке.

– Не казни за то, что я тут единственный настоящий холостяк и умею наслаждаться жизнью.

Мы обогнули угол, и перед нами предстала огромная скругленная дверь Архивов.

– Командование наверняка в восторге, что ты с Риорсоном, – сказал мне Сойер, перехватывая правый костыль. – У наследников династий обычно растут сильные всадники, а если учесть, сколько сил у вас двоих… Да Мельгрен наверняка лично сопроводит вас в храм – любой, на выбор, как только вы попросите.

– Сомневаюсь, что меня допустит Лойял, – пробормотала я. – Не помню, когда в последний раз ступала в ее храм.

Я перестала молиться ей много лет назад – как и Гедеону, просто назло. Любовь и мудрость никогда не приходили, когда мне это было нужно.

– Если генерал вообще будет дожидаться их просьбы. – Ри подняла брови. – Риорсон-то уже выпустился.

– Это мы еще не обсуждали. – Я покачала головой. – И я не против свадьбы в будущем, но пока хотя бы дожить до выпускного. А ты?

– Может, когда-нибудь, – задумчиво ответила она. – Просто говорю, тебе повезло, что Мельгрен еще не забрал тебя прямо с инструктажа и не устроил все так, чтобы через двадцать один год ваш ребенок начал видеть будущее в бою. – Ри шутливо стукнула меня в плечо.

– Жаль, он такой недальновидный, – прибавил Ридок, когда мы прошли мимо писца первого курса, сидевшего на страже у двери.

В нос ударил аромат пергамента и чернил, и я сразу почувствовала себя как дома. Я смотрела на шкафы вдоль правой стены огромного зала так, будто из-за них вот-вот, того и гляди, выйдет мой отец.

– Мы пришли к кадету Нейлварт, – сообщила Ри писцу-первогодку за столом, отмечавшим ту невидимую границу, которую дозволялось переступать только тем, кто носит бежевые балахоны.

Кадет поспешил прочь, а Ридок подтянул стул Сойеру. Тот сел в том самом месте, где я годами примеряла на себя зачисление в этот самый квадрант.

– Ты в порядке? – тихо спросила Ри.

Я кивнула и выдавила улыбку.

– Просто задумалась.

– Расслабься, Вайолет. – Ридок сел рядом с Сойером на второй стул. – Вряд ли от знаний об иридах зависит судьба всего мира. – Он потер шею. – Как думаете, это сокращение от «иридисент», то есть «радужный»?

– Да, – хором ответили мы втроем.

– Блин. Давайте лучше дальше стебать Сойера. – Ридок откинулся на спинку стула, и тут же показалась Есиния с охапкой томов в кожаных переплетах.

На ее пути встал третьекурсник, и она его обошла. То же самое повторилось со второкурсником в нескольких книжных шкафах от нас.

– Они еще хуже всадников. – Сойер так сжал руки на костылях, что костяшки побелели.

– И правда, – согласилась я, с гордостью отмечая, что Есиния не опустила голову, когда третьекурсник, сидевший в первом ряду учебных столов, неприкрыто обжег ее неприязненным взглядом.

Я прищурилась, глядя на него, и не отводила взгляд, пока тот не стушевался.

«Я выдвигаю свою кандидатуру в поисковый отряд Грейди, – сказал Ридок на языке жестов, когда Есиния подошла к нам. – Как думаешь, он согласится?»

Он поднял брови, глядя на нее.

Есиния поставила на стол шесть книг и развела руками:

«А Вайолет нужен заклинатель льда?»

– Может быть, – сказал вслух Ридок и передал знаками: «Все зависит от твоих исследований».

«Обрадовал, – ответила она и закатила глаза, но потом ее взгляд смягчился, когда задержался на Сойере. – Я бы сама пришла к тебе».

«Я. Хотел. Здесь», – медленно показал Сойер.

Мы с Рианнон обменялись улыбками. Быстро учится.

Между бровями Есинии появились две морщинки, но потом она все-таки кивнула и перевела взгляд на меня.

«Я принесла шесть книг, которые могут тебе пригодиться», – показала она, пока Ридок тихо переводил для Сойера.

«Мне кого-нибудь закопать? – спросила я, очень быстро двигая руками. – А то Андарна с радостью спалит пару писцов, если они ведут себя как козлы».

«И с превеликим удовольствием», – весело подала голос Андарна.

«Нет, – осадил нас Тэйрн. – Не поощряй ее».

Есиния оглянулась на кадетов, уже собравшихся в читальном зале к началу дня.

«Я уже насмотрелась на кровопролитие, – призналась она. – И я выдержу наказание за то, что дезертировала из квадранта».

– Наказание? – Мне поплохело от этой мысли.

«Они выгнали…» – начал было жестикулировать Сойер, но случайно показал слово «загнали» и уронил руки. – Проклятье, – выругался он в потолок. – Ридок?

– Без проблем, – ответил тот. – И обещаю, не буду договариваться за тебя о планах на вечер.

Глаза Есинии расширились.

– Помоги нам боже, – пробормотала Ри и сама включилась в разговор на языке жестов. – «Ридок!»

«Им же хуже», – хмыкнул тот.

«Подумать только, – показала я Есинии, не открывая рта, – когда-то за этим столом сидели только мы двое».

Она закусила губу, сдерживая улыбку.

– Как я и говорил… – Сойер пронзил Ридока сердитым взглядом, но тот переводил его слова как ни в чем ни бывало. – Ее выгнали с курса адептов. Придумали какие-то экзамены, чтобы она провалилась.

У меня внутри все рухнуло. Я знала, что Маркем найдет способ наказать Есинию за выбор Аретии, но даже помыслить не могла, что он прогонит своего лучшего писца с пути, который ей так отчаянно требовался.

Есиния быстро перевела глаза с Ридока на Сойера, и я бы врагу не пожелала такого взгляда.

«Я не разрешала тебе об этом рассказывать», – показала она.

Ридок повторил вслух.

– Уж это я и сам понял, – пробормотал Сойер. – Но им же нужно знать о твоем новом распределении.

«Не согласна, – показала Есиния, а потом подчеркнуто резко отвернулась и поймала мой взгляд. – Не волнуйся за меня. Не я сражаюсь с вэйнителями».

– Мне очень жаль, – шепнула и показала ей я.

«Не надо. – Она покачала головой. – Мне дали то задание, которое могли доверить, – помогать тебе с подготовкой. Ну, официально я подчиняюсь Грейди, но на самом деле – тебе».

И ей ограничили доступ к библиотеке? Потребовалось все мое самообладание, чтобы не дать сердцу, которое словно превратилось вдруг в тяжелый булыжник, подступить к горлу.

«Я этого для тебя не хотела».

Есиния поморщилась.

«Брось, – показала она. – Я наедине с кладезем королевских книг, которые никто не читал минимум четыреста лет. Только представь, как я страдаю».

Есиния закатила глаза и улыбнулась.

– Ты нашла упоминания об иридах? – спросил Ридок.

Есиния моргнула, одарив Ридока взглядом, который я видела достаточно часто, чтобы правильно его истолковать, и ответила жестами:

«Да, во второй же книге».

– Правда? – Его глаза загорелись.

«Конечно, – показала она с совершенно непроницаемым лицом. – Сказано, что, когда вылупится последний ирид и найдет кадета, рожденного от всадника и писца, кадет получит две печати».

«Не может быть! – взбудораженно прожестикулировал Ридок. – Это что, такое пророчество?»

Он повернулся ко мне:

– Вайолет, да ты…

Я быстро покачала головой, наморщив нос.

Ридок вздохнул и поднял руки:

«Это ты прикалываешься, да? Никакого пророчества нет».

– Вот же ты попал, – прошептал Сойер.

Есиния наклонилась над столом к Ридоку.

«Ну конечно, никакого пророчества нет», – показала она резкими жестами, прищурившись, и в этот раз для Сойера вслух перевела Рианнон:

– «Я только что закончила перевод дневника Лиры, а теперь нужно прочитать записи за шестьсот лет. Ты правда думаешь, что я найду ответ в первую же неделю или что я бы не побежала с ним прямиком к Вайолет?»

Я даже отступила от такого напора.

– Ну, надеялся я, что уж тут, – сказал и показал Ридок. – А ты пугающая, когда злишься.

«Я не оракул, накуренный тем, что подают им там в храмах. Я высокообразованный писец. Относись ко мне подобающе – и я не буду злиться, – ответила Есиния, потом повернулась ко мне. – Итак, я отобрала для тебя шесть книг, в основном о самом южном островке Деверелли, потому что это последний остров, с которым мы поддерживали контакт. Решила, с него вы начнете, но сразу предупреждаю: Грейди запросил фолианты об исследованиях Изумрудного моря на севере. – Она придвинула книги через стол ко мне и снова подняла руки. – Если честно, я в ужасе от того, как мало всего в хранилище. Хвала богам, королева Марайя прислала тебе свой каталог, потому что у нас не хватает… – Она склонила голову набок. – Да я даже не знаю, чего у нас не хватает. Вчера я читала дневник генерала Кадао, так вот, после записи о том, что внешний остров поддержал второе Кровланское восстание, выдернуто полсотни страниц. – Она раздраженно уронила руки. – Я не могу исследовать то, чего нет!»

– Второе Кровланское восстание поддерживало островное королевство? – сказала я и медленно показала знаками, чтобы убедиться, что ничего не перепутала. – Но это было в четырехсотых, да? И считалось, что Кордин прислал солдат. Мы разорвали все отношения с большинством островов после того, как в двести шестом они объединились с Поромиэлем, а те в ответ казнили всех наших послов в следующие века; как же генерал Кадао об этом узнал?

«Вот именно, – показала Есиния. – Могу припомнить только одного писца, который должен знать ответ».

Она подняла брови, глядя на меня.

А. Я моргнула, быстро обрабатывая новые данные, а потом выругалась, придя к неизбежному тяжелому выводу.

– Ты, что ли? – спросила Ри, одновременно с этим жестикулируя. – О нет. Маркем?

Я покачала головой:

– Мой отец. А до всех его исследований, всех неизданных работ теперь ну очень трудно добраться.

Я опустила плечи. Я так сосредоточилась на том, чтобы забрать дневники мамы из рабочего кабинета после ее смерти, что совершенно позабыла о том, что спрятал отец.

– Трудно добраться – в смысле нам нужен Аарик и полуночная миссия? – спросил Сойер, пока Ридок переводил.

– Трудно добраться – в смысле нам нужно, чтобы Даин предал отца.

На что не приходилось надеяться.

– Чего тут сложного после того, как отец отрекся от него перед всем квадрантом? – сказала Рианнон, поднимая брови.

– К тому же Даин его уже предавал, – добавил Сойер.

Я покачала головой:

– Он покинул Наварру, а не отца, и уж поверьте, разница есть, и большая. – Я взглянула на книги, потом снова на Есинию. – Спасибо за это и за все, что ты делаешь. Начнем отсюда.

Три дня спустя, когда я размышляла над задачкой, как нам обрести помощь Даина, по мановению руки Деверы перед квадрантом развернулась самая большая карта Континента, что я видела. И она устрашала.

– Видимо, это доставили со всеми нашими вещами из Аретии, вчера, – прокомментировала Кэт слева от меня.

– На этой карте больше красного, чем мне нравится, – заметила Ри, постукивая ручкой по тетради.

Страшный цвет простирался от Пустошей вверх по Стоунвотер и заканчивался неподалеку от Сэмарры, разбегаясь вдоль границы чар, будто враг выискивал бреши. Но Сэмарра еще стояла. Ксейден в безопасности – по крайней мере, пока. Его не было уже больше десяти дней, и Тэйрн чуть ли не на скалу лез – и, конечно, не он один. С каждым днем там Ксейден рисковал душой и разумом. Либо он найдет решение, как обещал, либо нам придется придумывать, как вернуть его с границы.

Бо́льшая часть Брайевика полнилась красными флажками, особенно вдоль реки Даннес, но Сигнисен не атаковали уже давно… однако и кадетов оттуда так и не прислали.

Столица Брайевика – Золия – пала много месяцев назад, но центр власти этой провинции, Сунива на севере, еще стоял. Я не могла не задуматься, где конкретно находится летняя резиденция – и библиотека – королевы Марайи. И надеяться, что хотя бы они защищены.

– Кордин еще цел, – прошептала я Кэт.

– Надолго ли, такими темпами? – Она поджала губы, но я не приняла это на свой счет. Моя сестра служила в Аретии. Ее – была за пределами чар.

– Как видите, – сказала Девера, утихомирив зал, – вдоль чар идет отчетливая и постоянная атака, сосредоточенная на сэмаррском форпосте. Мы считаем, дело просто в том, что это кратчайший путь сюда, к гнездовьям драконов.

Я подняла брови. Непохоже на профессора – давать нам все ответы сразу.

– До сих пор наши познания о вэйнителях были несколько… ограничены, – признала она.

– Это еще мягко сказано, – пробормотал Ридок себе под нос.

– И уверена, многие из вас ропщут из-за отсутствия приказов в последнюю пару недель. Если поищете под стульями, вы узнаете, чего мы ждали.

Я, как и все кадеты, наклонилась и нашла под стулом толстую книгу в матерчатом переплете. Когда я села, выпрямившись слишком быстро, перед глазами все закружилось, но потом я увидела корешок и сразу пролистнула книгу до содержания.

«Капитан Лера Доррелл. Руководство по уничтожению вэйнителей», – прочитала я. Далее шло «Капитан Дрейк Корделла. Вэйнители», и это еще не все. Да нам составили целую антологию!

– Ты наверняка все уже читала, да? – спросила Ри, листая свою книгу.

– Все, кроме последней. «Темные колдуны и темные времена», Текарус присылал мне ее в Аретию.

– «Вэйнителей» написал мой кузен Дрейк, – похвасталась Кэт.

– Да, мы уже поняли, Кэт. Ты лучше всех. – Ридок взглянул на Ри. – Нужно будет принести экземпляр и Сойеру.

Ри кивнула:

– Нельзя, чтобы он от нас отставал, а то ему придется тяжело, когда он решит вернуться.

– Что-то я тут не видела особенно много одноногих всадников. – Кэт положила свою антологию под тетрадь. – Или хотя бы одного. Вы бы его спросили, чего он хочет, прежде чем решать за него.

Это было логично, поэтому я удержалась от того, чтобы поставить ее на место.

– Кадеты в квадранте писцов неустанно трудились последние недели, чтобы напечатать достаточное количество экземпляров. – Девера села обратно за стол. – Летунов в этих книгах, конечно, ничего уже не удивит, поэтому я рассчитываю, что они с легкостью сдадут экзамены по новому курсу истории. – Она показала на Киандру. – Вести предмет будет профессор Киандра, и ради скорости и удобства проходить он будет в этом же зале по вторникам и четвергам. А поскольку эксперт по рунам отказался приезжать сюда, две недели вы будете проводить здесь, а две недели в Аретии на курсах по рунам. Новый график по летному полю и курсам узнавайте у командиров своих секций.

Зал зароптал, даже третьекурсники у нас за спиной. Я бросила взгляд за плечо и нашла Даина в верхнем ряду. Его так часто не бывало на занятиях, что у меня еще не было случая попросить его о помощи в том, чтобы добраться до работ папы.

– Без жалоб. – Девера подняла палец. – Мы добавляем к расписанию всего три предмета, которые спасут вам жизнь.

– Три предмета? – простонал Ридок, и он был в этом не одинок. – Вдобавок к подготовке поискового отряда? – Он покосился на меня. – Я еще и первый текст Деверелли не дочитал.

Я не могла скрыть улыбку: как истово Ридок отдал заданию всего себя, даже зная, что у него нет ни единого шанса попасть в отряд.

– Я серьезно. Нытики не носят черное, – отрезала профессор Девера. – Прочитаете – может быть, выживете. Не прочитаете – точно умрете. – Она вздохнула, потом расправила плечи и оглядела зал. – Впрочем, с сожалением сообщаю, что важный факт всплыл только во время печати и потому не включен в книгу. Уже подтверждено по трем источникам, что вэйнители высших уровней – как мы полагаем, мудрецы и мавены – могут владеть печатями.

На зал пала мертвая тишина, все кадеты, кроме нас, замерли на своих местах.

Так на подтверждение ушло десять дней?

– Знаю, – произнесла Девера с необычной мягкостью. – Это шок. Дам вам время это осмыслить.

Я заметила, что понурилась далеко не одна и не две головы, будто мы уже проиграли. Я никого не винила: большинство обучалось только бою с летунами, владеющими малой магией.

– Но больше передышки у вас не будет. – Девера встала. – Добро пожаловать на новое поле боя, где мы не только уступаем числом в небе, но и не имеем преимуществ в навыках. Вы можете и должны ожидать встреч с темными колдунами, у которых те же способности, что и у ваших друзей, ваших товарищей… – она взглянула на меня, – и у вас самих.

Снова поднялся ропот, но профессор Девера прервала его, всего лишь подняв руку.

– Ввиду этого вызовы под присмотром профессора Эметтерио меняются. В них включается магия, чтобы подготовить вас к бою. – Ее голос поднялся над растущим тревожным ропотом. – Но в столкновениях с однокурсниками смерть больше не приемлема. Дни, когда вы могли свести счеты на мате, окончены. Нам нужно, чтобы выпуск пережил каждый из вас.

– Легко сказать, когда вы не сталкиваетесь с Сорренгейл! – крикнула Кэролайн Эштон.

Справедливо. Мне колдовать на вызовах смысла нет.

– Мы не собираемся бросать вас на расправу другим, – успокоила ее Девера. – Третий предмет, который мы вам добавляем, – это сражение печати против печати. У вас будет сменяющийся состав профессоров, чтобы обучиться разным типам печатей, а Восточное крыло одолжило на время своего самого сильного всадника.

У меня сжалось горло и заколотилось сердце.

– И на этом все. – Девера показала на дверь в конце зала, и я развернулась так быстро, что голова закружилась. – Смотрите, кто пришел.

В дверях рядом с профессором Каори, небрежно опершись плечом на косяк, стоял Ксейден. Его руки были скрещены на груди, а когда наши глаза встретились, на его губах мелькнула едва заметная усмешка.

Я тут же ухмыльнулась. Спасибо, боги, что он нашел способ вернуться под чары, преподавая…

Преподавая.

Вот блядь! Статья восьмая, раздел первый Кодекса Басгиата!

Мое лицо вытянулось, и Ксейден склонил голову к плечу, а моих щитов коснулись тени.

«Что случилось?» – спросил он, когда я его впустила.

– Прошу, встречайте нового члена вашего командования – профессора Риорсона, – объявила Девера.

В груди стало тесно, ребра сжались, будто хотели удержать осколки моего взорвавшегося сердца.

«Кажется, нашим отношениям только что пришел конец».

Глава 14

Летуны могут владеть только малой магией, но, согласно моему широкому опыту в Северном крыле, они сильные противники как в стратегии, так и в ближнем столкновении. Помните, юные всадники: в бою против них не спешивайтесь до последнего.

Лейтенант Лирон Панчек. Тактика, часть II: личные мемуары

«Ни в коем случае», – ответил Ксейден перед тем, как его увел Каори, но в моих ушах все еще шумело, пока Девера говорила об изменениях нашего учебного расписания и как нас будут ставить в пары на новом предмете Ксейдена, который она назвала «Спарринг печатей».

Через несколько минут нас отпустили.

Я в порядке. Все в порядке. Подумаю об этом позже. А пока надо сосредоточиться на насущной цели, которая сейчас где-то в середине коридора.

– Ты что-то невеселая, – заметила Ри, взглянув на меня искоса. – Почему? Вы же теперь все время будете видеться.

– Конечно. – Я кивнула с трудом. – На каждом уроке. – Я приподнялась на цыпочки, но все равно не видела среди чужих голов нужную. – Надо догнать Даина.

– Даина? Здесь Ксейден, а ты говоришь о Даине? – Ри приложила мне ко лбу тыльную сторону ладони. – Проверяю, что у тебя нет жара.

– Если честно, после этого объявления я не уверена, что смогу сейчас говорить с Ксейденом, – тихо призналась я, чтобы не слышала Кэт. – И я не виделась с Даином много дней. Мне нужно его спросить… – Я подняла брови и хмыкнула.

– Точно. – Ри кивнула, всмотрелась вперед и протиснулась между двумя третьекурсниками. – Вон он, в дверях кабинета профессора Каори, разговаривает с Боди. Объяснишь, что случилось с Риорсоном?

– Спасибо. Кодекс Басгиата, статья восьмая, раздел первый. – Я ускорилась, петляя между кадетами.

– Ой. Только не опаздывай на летную тактику! – крикнула вслед мне Ри.

К моему облегчению, когда я оказалась возле кабинета Каори и выбралась из людской реки, чтобы никого не задерживать и меня не затоптали, Даин еще был на месте.

Он заметил меня и прислонился к закрытой двери, подвинувшись, чтобы хватило места и мне:

– Ви?

– Прости, что перебиваю, но ты много дней был на форпостах, а мне нужно с тобой поговорить. – Я поправила лямки рюкзака на затекших плечах. На этой неделе Имоджен загоняла меня на тренировках, да и одиночные уроки заклинаний сказывались на руках.

– Ты не помешала, – успокоил он меня. – Мы просто утрясали расписание для летного поля.

Боди перевел взгляд с Даина на меня:

– Оставить вас наедине?

– Ты можешь не уходить, – покачала головой я.

– А. – Он жестом пригласил поменяться местами и загородил нас с Даином спиной от толпы. – Так должно быть потише.

– Что происходит? – спросил Даин, понижая голос.

Я отодвинула все свои опасения подальше. Это могло быть моим единственным шансом.

– Мне нужна твоя помощь. И я знаю, что о многом прошу, поэтому просто распишу все как есть, а ты решай.

Коридор за спиной Боди постепенно пустел.

– Звучит, конечно, зловеще. – Даин заглянул мне в глаза. – У тебя неприятности?

– Нет. – Я покачала головой. – Мне нужно кое-что, что мой отец оставил в родительских покоях перед смертью. Ничего такого, что нужно скрыть или сжечь, не подумай.

– Исследования? – догадался Даин, и его лицо смягчилось.

Я кивнула:

– Его работы… спрятаны, а комнаты командующего генерала Басгиата защищены чарами, чтобы мог пройти только родственник по крови или браку. И теперь эта кровь не моя.

– Понял. – Даин сглотнул. – Лучше спроси его сама. Сейчас он не самого высокого мнения обо мне. – Он моргнул, быстро пряча боль, промелькнувшую у него в глазах. – Генерал в паре кабинетов отсюда, с Панчеком.

– Меня больше беспокоит, что он не согласится мне ничего отдавать, – медленно произнесла я. – В прошлом году он упоминал, что хочет заполучить эти записи сам. Боюсь, он оставит их себе или вместе с Маркемом… отредактирует.

Даин сложил руки на груди:

– И ты просишь помочь их украсть.

– Да. – Смысла врать не было.

– Не уверен, что он считает меня кровным родственником… – начал Даин, но тут за ним открылась дверь.

– Это ты быстро уложился, – говорил Каори со смехом, потом взглянул на нас через плечо. – Кажется, они не ко мне. – Он повернулся к нам. – Не отвлекайте его надолго, кадеты. У него встреча через десять минут. А теперь прошу прощения.

Мы уступили дорогу, и профессор Каори вышел в пустой коридор.

– Профессор Риорсон. – Правда, тон Даина, которым он приветствовал появившегося из кабинета Риорсона, сложно было назвать строго уважительным.

А мой пульс ускорился, и я наслаждалась его видом, его небритыми щеками, полными губами и роскошными глазами, в которых не было ни намека на красное.

– Вайолет. – Ксейден не обратил внимания на Даина и своего кузена, его голос скользнул по моей коже, как бархат. – Можем поговорить наедине?

– Не лучшая мысль. – Я медленно покачала головой.

– У меня наверняка были и похуже. – Он протянул руку.

– Ты теперь профессор. – Я вцепилась в лямки рюкзака на плечах, чтобы не дать себе потянуться к нему. – А я – кадет.

– И? – Ксейден обжег меня взглядом.

– Вот блин, – тихо произнес Даин. – Статья восьмая, первый раздел Кодекса.

– Погодите. Вы расстались? – Боди повысил голос.

– Да, – ответила я.

– Нет, – одновременно со мной сказал Ксейден, пригвоздив взглядом кузена к полу, а потом развернулся ко мне. – Нет, – повторил он.

– Ну… если ты наш новый профессор, то против Кодекса ничего не поделаешь. По крайней мере, пока ты на этой должности, – размышлял Даин. – И я не могу вспомнить ни одного пункта, который бы это отменял.

– Тебя никто не спрашивал, Аэтос, – предостерег Ксейден.

– Меня не вини. Не я писал Кодекс. – Даин попятился в коридор с поднятыми перед собой ладонями. – И не я согласился стать профессором.

Ксейден ощерился.

– Ладно, у меня еще занятия, удачно вам разобраться. – Боди поспешил вслед за Даином.

Ксейден выждал полсекунды, потом схватил меня за правую лямку рюкзака и втянул в кабинет Каори. Теперь можно было и не мечтать успеть на пары вовремя.

Он отпустил меня и закрыл за нами дверь.

– Гаррик не с тобой?

Не самая лучшая тактика потянуть время, но ничего другого у меня не было. Я отступила к столу Каори, обойдя два стула перед ним. Этот кабинет был одним из самых больших, с двумя сводчатыми окнами и битком набитым книжным шкафом.

– Учитывая, как близко он ко мне был, когда я утратил самоконтроль, мы пришли к выводу, что наша программа наблюдения не так уж хороша. – Ксейден прислонился к стене слева от двери, упершись плечами в картину драконов Первых Шестерых.

Но не семерых.

– Теперь ты здесь, а значит, ничего не случится. – Я уперлась руками в стол и запрыгнула на его край. – Я дала слово, что сделаю все, чтобы тебя спасти, вылечить, и если это значит, что нам нельзя…

– Не договаривай. – Он направился ко мне, и мое сердце ударяло в такт его шагам. – Ты уже самая смертоносная, а значит, мне незачем волноваться насчет твоих справедливых оценок. Ничего не изменилось.

– Мы живем по Кодексу… – начала я опять.

– А я живу тобой. Когда это меня волновал Кодекс или правила поведения? – Ксейден взял мое лицо в ладони и прижался своим лбом к моему. – Я – твой, а ты – моя, и этого не изменят никакие законы или правила на этом свете или на том.

Мои глаза медленно закрылись, будто это помогло бы удержать сердце от страданий по этому мужчине.

– И что нам теперь делать?

– Каори считает, для нас могут сделать исключение. Мне только надо спросить Панчека через пару минут.

Его большие пальцы провели по моим щекам, и я медленно открыла глаза, цепляясь за надежду, что он прав. Что все решится так просто.

– Так или иначе, а тебя надо удержать здесь. Ты провел на границе всего неделю…

«И сам посмотри, что случилось».

Я не сказала этого ни вслух, ни по нашей связи, но Ксейден и так все понял.

– Знаю. – Он поднял голову. – А самое худшее – я даже не помню, чтобы во время битвы намеренно искал источник энергии или черпал из него. Просто раз – и случилось. Если бы не Сгаэль… – Его грудь дрогнула от глубокого вдоха. – Она впервые заговорила со мной – если точнее, заорала, – и я пришел в себя, но ничего уже было не изменить. Я тебя подвел.

– Не подвел. – Я сжала его руки. – Мы что-нибудь придумаем. А если Панчек согласится на исключение, нам еще многое надо наверстать.

Ксейден кивнул:

– Встретимся у тебя в комнате и…

Открылась дверь, и я уронила руки, но Ксейден не сдвинулся ни на дюйм.

– А, профессор Риорсон, – произнес с порога Аэтос. – Каори говорил, что я найду вас здесь, и я решил сразу же покончить с вашим неловким разговором о привилегиях, чтобы вы не позорились перед полковником Панчеком.

У меня екнуло сердце. Я и без печати Мельгрена знала, что эту битву нам не выиграть.

– Генерал Аэтос. – Руки Ксейдена соскользнули с моих щек в медленной ласке, и только потом он развернулся лицом к командиру. – Я формально прошу единичного исключения для первого раздела восьмой статьи на основании предыдущих отношений и временного назначения на должность.

– Отклоняется, – в ту же секунду ответил Аэтос. – Я подчинился приказу Мельгрена и назначил вас на эту должность, хоть и считаю, что на нее нашлись бы кандидаты получше, но не заблуждайтесь, Риорсон, вы мне здесь даром не нужны. Все помилования и титулы не смоют то, что каких-то несколько месяцев назад вы хладнокровно убили вице-коменданта и разрушили это заведение до основания. И ваша привязанность к кадету Сорренгейл дает мне отличный повод вышвырнуть вас из моей академии, что я с удовольствием и сделаю, если вы нарушите Кодекс, профессор. Может, мы в армии Мельгрена, но в моей академии. Все понятно?

Боги, как же я его ненавидела.

– Что ты сволочь? Без сомнений. – Ксейден поднял указательный палец. – И оскорбить тебя – не нарушение Кодекса, я проверял.

Аэтос побагровел и бросил взгляд на меня:

– Можете не прощаться. Вас ждут на уроке, кадет.

«Ничего не меняется. Просто будем делать то, что нам удается лучше всего», – сказал Ксейден.

«Украдем половину стаи квадранта и сбежим в Аретию?»

Я соскользнула со стола, чувствуя, как киплю от возмущения.

«Нет, хулиганка. Будем встречаться втайне. По крайней мере, пока».

«Пока», – согласилась я, когда генерал Аэтос уступил мне дорогу к двери.

– Чтобы ты знал, кого ненавидеть, – бросила я через плечо из коридора. – Это не Ксейден убил Варриша. А я.

Аэтос застыл и выпучил глаза, а навстречу мне из темной арки с другой стороны коридора вышел Даин:

– Идем, Вайолет. Провожу тебя на занятия.

Даин посмотрел на отца так, как смотрит человек, бросивший своего дракона умирать на поле боя, и отвернулся. До лестницы мы шли молча.

– Виновата не только ты. Ты нанесла последний удар, но мы оба знаем, что Варриша убил я, – сказал он тихо, когда мы спустились на третий этаж. – Могла бы ему сказать. Может, обменяла бы эту информацию на исключение из правил для вас с Ксейденом.

– А как бы это помогло тебе?

– Да мне уже не помочь, если речь об отце. – Даин горестно усмехнулся. – А моему отцу… не помочь уже в принципе.

– Даин, – прошептала я.

У меня сердце кровью обливалось при его виде – он явно чувствовал себя точно так же, как я себя ощущала в прошлом году из-за матери.

– На следующих выходных он отправится в Коллдир. – Даин кивнул, словно принял решение. – Тогда и найдем записи твоего отца.

Вот только вкуса победы я совсем не чувствовала.

В следующий понедельник я подумывала, не постучать ли мне головой о стол на двенадцать человек, стоящий в, как его называла мама, «зале планирования» на втором этаже административного корпуса. Даже это было бы тратой времени полезнее, чем выслушивать, как капитан Грейди и лейтенант… блин, уже забыла, как его звать… спорят о точках поиска, стоя перед картой Континента в простенке между двумя окнами.

Моя любимая часть карты? Нарисованные вручную бесформенные пузыри, изображающие королевства на юге и востоке. И всего за три минуты этого «собрания» я пришла к выводу, что никто здесь не знает, какого хрена мы делаем.

Есиния уже дважды закатывала глаза, сидя на левом краю стола со стопкой книг, пером и пергаментом. Она вела протокол собрания и должна была зафиксировать официальный список участников экспедиции.

«Пожалуйста, скажи, что уже скоро придешь», – передала я Ксейдену по ониксовой связи, укрепившейся от близости.

«Поднимаюсь по лестнице», – ответил он.

– Очевидный ответ – север, – сказал Грейди и вслух, и на языке жестов – как и все с начала собрания – и после этого почесал бороду, не такую опрятную, как обычно.

– Да, обязательно надо отправиться на неисследованную территорию, – саркастично пробормотала капитан Анна Уиншир, сидевшая справа от меня.

Она за словом в карман не лезла, эта капитан с рыжими волосами, живыми карими глазами и зазубренными клинками за обоими плечами. Ее форму украшало множество наград за доблесть, и это хоть как-то объясняло, почему она в отряде.

Насчет остальных я вообще ничего не знала. Напротив меня сидели трое старшекурсников, которых я видела впервые, и одна знакомая – Аура – держалась как можно дальше, справа, ближе к карте. Но хотя бы здесь нет Холанда – как не было его и в черновом списке, большое облегчение. Может, они все-таки передумали насчет королевского участия?

Грейди все еще спорил с отрядом:

– Но север…

Слева от меня распахнулась дверь, и вошел Ксейден.

Все повернулись в его сторону, но я – быстрее всех. Последние четыре дня тянулись, как целая вечность. Близость с ним без обычной свободы действий дико раздражала. Когда он опускал щиты, я всегда знала, где он, да и когда поднимал, я ловила себя на том, что заглядываю за каждый угол в надежде разглядеть что-то в тенях.

Ксейден спал в профессорском крыле здания, и поэтому оказалось, что встречаться втайне не просто сложно, а невозможно. За каждым моим шагом следил какой-либо наваррский всадник.

Библиотека? Там за отрядом приглядывал Эван Фабер.

Жилые корпуса? Аура открыла в себе внезапный интерес к ночным патрулям в коридорах.

Пойти навестить Сойера? И за мной уже плетутся хвостом подручные Кэролайн Эштон.

– Это закрытое совещание, – заявил лейтенант Забыла-Имя, возмущенно вскинув подбородок с ямочкой.

– Я прощаю вас за то, что меня не пригласили, – ответил Ксейден, опускаясь на стул слева от меня.

Я подавила улыбку. Может, он и верит, что изменился, но в этих словах и интонациях – весь он.

– Мы не примем отступника… – начал было лейтенант, бурно жестикулируя, и в движениях его рук сквозила такая же ярость, как в словах, сказанных вслух.

– Уже приняли, – перебила я с милой улыбочкой.

Есиния спрятала подбородок в балахон, и я поняла, что она изо всех сил подавляет смешок.

– Можно тратить время на споры, – сказал Ксейден, – а можно просто согласиться, что Тэйрн никуда не денется без Сгаэль, и продолжить обсуждение.

Перо быстро царапало по пергаменту, пока Есиния записывала за нами, но усмешка с ее губ никуда не делась.

У капитана Грейди заходили желваки на щеках, однако я не могла не уважать его за то, что ничем другим он раздражение не проявил. Любой другой с погонами на плечах предсказал бы появление Ксейдена, но мне было интересно, как он теперь выкрутится, учитывая нелогичность в подборе остальных участников.

– Ладно, – наконец сказал Грейди. – Кадет Нейлварт, прошу, добавьте его имя в список. – Капитан окинул взглядом сидящих за столом. – Всех вас отобрали для миссии потому, что я вам доверяю. Представьтесь, если еще не успели, – кивнул он и отвернулся к карте.

– Капитан Хенсон, – сказала женщина с туго заплетенными черными косами справа от него. – Заклинательница воздуха.

– Лейтенант Пью. – Мужчина с бледно-голубыми глазами. – Дальновидение.

– Лейтенант Фоли. – А, так вот как зовут этого с ямочкой на подбородке. – Аграрий.

– Кадет Бейнхэвен. – Аура подняла подбородок. – Огонь.

– Капитан Уиншир, – улыбнулась Анна. – Представитель пехоты.

– Лейтенант Риорсон, – назвался Ксейден. – «Он будто взял список самых распространенных печатей и стал тыкать в имена наугад».

«И здесь нет ни одного летуна или аретийского всадника. – Я вертела в руках ручку. – Так себе дух альянса».

– Почему нет защитных печатей? – спросил Ксейден. – Мы, очевидно, выйдем за пределы чар, если только вы не думаете, что эмпирейцы не знают о каком-то спрятанном логове в границах Наварры.

– Вы же одно спрятали, – огрызнулся Фоли.

– Мысль, будто эмпирейцы шесть лет об этом не знали, говорит мне все, что нужно знать о ваших с вашим драконом приоритетах, – пожал плечами Ксейден.

– Хватит, – приказал Грейди. – И я просил генерала Тинера прислать конкретного мастера защиты. Просто жду ответа.

На долю секунды лоб Ксейдена нахмурился – достаточно, чтобы я поняла, что он копается в намерениях окружающих нас людей.

– Могли бы просто спросить меня. Мира Сорренгейл – единственный всадник, показавший себя за пределами чар, и сейчас она находится в Аретии.

Я сжала ручку. Мира была моим первым кандидатом с самого начала… могли бы спросить и меня.

– И это Южное крыло, а значит, она под командованием генерала Тинера. – Лейтенант Пью пронзил взглядом Ксейдена.

– Согласно Второму аретийскому соглашению, – ответил Ксейден, – Тиррендор подчиняется правящему дому. – Он склонил голову к плечу. – Ну, на самом деле еще есть Феррис и Килин, но они тоже подчиняются мне.

Единственный звук, который слышался, пока одни челюсти умозрительно поднимались с пола, а на других катались желваки, – шорох пера.

Я откинулась на стуле и едва поборола желание ухмыльнуться.

«Надо сказать, небрежная демонстрация власти – это секси».

«Не начинай, – предупредил Ксейден. – Я и так еле сдерживаюсь. Если бы ты только знала, как часто я думаю тайком пролезть к тебе в спальню…»

У меня ускорился пульс.

– Так вот чего мне ожидать, лейтенант Риорсон? – спросил Грейди, наливаясь краской. – Злоупотребления титулом в военных вопросах? Аристократы не просто так не носят черное.

– Вообще-то носят чаще, чем можно подумать, – пробормотала я, втайне показывая это жестами подруге.

Есиния подняла перо и не стала записывать мою подколку, но явно с трудом удерживалась от смеха.

– Смотря как эти вопросы решаются, – заявил Ксейден, и его жестикуляция стала резкой, а голос приобрел опасное спокойствие, из-за чего лейтенанты напротив нас заерзали, а я перевела взгляд на него.

И волосы у меня встали дыбом: в его глазах промелькнуло что-то… холодное, но исчезло в мгновение ока. Хм.

– У нас с вами будут проблемы, – предупредил капитан Грейди.

– Наверняка, – кивнул Ксейден.

Грейди сделал глубокий вдох, пока краска подбиралась все ближе к его щекам.

– Как мы говорили в ваше отсутствие… Нам дали полгода на поиски седьмой породы. Сенариум приказал отчитываться о результатах после каждой потенциальной точки…

«Сплошная трата времени», – сказал мне Ксейден.

– …А значит, первые области будут выбраны в силу их близости, – продолжал Грейди.

«Ты погоди, сейчас будет еще лучше. – Я взяла ручку и покатала между пальцами, чтобы отвлечься. – Скучаю по твоим рукам».

«И я. – Он смотрел на карту, но лента тени под столом оплела мою ногу и сжалась на бедре. – И по губам – особенно учитывая, что больше я их себе позволить не могу».

У меня чуть мысленно не сорвалось с языка, что ему ограничивать себя необязательно, но я не сомневалась: зачерпнув энергию на последней миссии, уверенности в контроле он себе не прибавил.

– И я принял решение начать с северного побережья, – договорил капитан Грейди.

Брови Ксейдена взлетели так, что разве что в потолок не уперлись.

«Я же говорила: будет еще лучше».

Капитан Хенсон побарабанила пальцами по столу:

– Почему?

Грейди прочистил горло:

– Базируясь на побережье, мы имеем доступ к магии. К тому же Изумрудное море почти не исследовано…

– Потому что моряки не возвращаются с глубин, – хмыкнула Хенсон, потом повернулась ко мне. – Где бы хотела искать твоя драконица?

– Кадет Сорренгейл здесь не главная, – встряла Аура.

– А ты здесь только потому, что я решила не убивать тебя после вызова моему командиру крыла, – отрезала я. – «Все это одна большая ошибка. В этой комнате я доверяю только тебе и Есинии, причем она будет докладывать о миссиях после нашего возвращения, а не полетит с нами».

«Согласен. – У основания стен заклубились тени. – Мира восстановит равновесие, но не до конца».

– Последний известный контакт был с островным королевством Деверелли, – нарушила я неловкое молчание. – Судя по тому, что я читала, это торговое государство, и если там можно что-то узнать, то это можно купить. Нужно испробовать все возможные направления, не только северное.

Есиния незаметно кивнула, записывая мое предложение.

Всадники заговорили все вместе, перебивая друг друга:

– Да нас убьют, если мы туда полезем.

– Если разделиться, отряд ослабнет.

– Там ненавидят драконов.

– Будь на островах драконы, они бы обязательно этим хвастались.

«Или использовали в бою», – пробормотала я мысленно.

«Что тебе известно?» – спросил Ксейден, и его тень приласкала внутреннюю сторону моего бедра.

Блин, так соображать намного труднее.

«Из дневника генерала Кадао вырвали записи о втором Кровланском восстании, и Есиния считает, что он намекал, будто островное королевство участвовало в нем спустя сотни лет после того, как мы разорвали контакт. В прошлом году генерал Аэтос расспрашивал меня об исследованиях отца на эту тему…»

«Перьехвосты. – Ксейден стиснул зубы. – Смутно припоминаю, он что-то упоминал об этом по пути к летному полю».

«Вот именно. Упоминание о драконах на островах говорит мне, что искать надо на юге. – Я наблюдала, как остальные скатываются к взаимным упрекам и крикам, как бешено порхают их руки во время жестикуляций, а громче всех вопит Аура. Довольно нагло для кадета. – Не знаю, что нашел папа, но помню, как за полгода до смерти он вдруг перестал об этом рассказывать. Если бы он хотел, чтобы его записи попали в руки Аэтоса или Маркема, он бы оставил их в рабочем кабинете в Архивах».

«А сейчас они где?»

Ксейден спокойно взглянул на меня, в то время как вопли членов нашего «идеального отряда» только усиливались.

«В их покоях. – Я поморщилась. – В комнатах генерала Аэтоса. Не переживай, Даин согласился мне помочь».

Ксейден размял шею.

«„Не переживай“ и „Даин“ не могут стоять в одном предложении».

– Молчать! – рявкнул наконец капитан Грейди с багровым лицом. – Если не брать упомянутые доводы, за визит на Деверелли придется заплатить слишком большую цену. Юг – не вариант, – бросил он мне, потом повернулся к капитану Хенсон. – А что касается Изумрудного моря, драконы могут быть причиной, по которой моряки не возвращаются. До дальнейшего уведомления считайте, что в следующем месяце мы летим на север. Готовьте припасы. Собрание закончено.

Блядь. Каждая косточка у меня в теле говорила лететь на юг.

«Останься, – сказал Ксейден. – Я бы убил за полминуты с тобой».

«Обязательно».

Как бы сейчас хотелось просто обняться.

Мы с Ксейденом задержались, пока остальные, даже Есиния, вышли, но Аура Бейнхэвен ждала на пороге, выгнув бровь, как строгая наставница.

– Да, Аура? – спросила я, закрывая свой рюкзак.

– Жду, чтобы сопроводить тебя в квадрант. – Она бросила многозначительный взгляд на Ксейдена. – Нельзя же, чтобы ты попала в неприятности и мне пришлось доложить о них генералу Аэтосу, учитывая, что Грейди назначил меня твоей напарницей.

Скорее – дуэньей.

– Ты хотела сказать – Панчек?

Аура покачала головой:

– Генерал Аэтос дал понять командирам крыльев, чтобы Кодекс соблюдался беспрекословно. – Она прищурилась. – Естественно, мы передали приказ по всей иерархии. Оказывается, хватает тех, кто хочет как можно больше испоганить тебе жизнь.

– Ну, это же прекрасно. – Я выдавила улыбку, и тени соскользнули с моего бедра, когда я прошла мимо Ксейдена, даже не глядя на него, чтобы Ауре не о чем было доносить.

«Мы найдем время», – пообещал он.

«Здесь ты в безопасности. Это главное».

По крайней мере, пока мы не отправимся на север.

Глава 15

Есть грозные боевые печати, но любого всадника могут одолеть два обстоятельства: отсутствие щита… и коллективные усилия. Никогда не позволяйте врагу окружить вас.

Майор Гэрион Савой. Грифоны Поромиэля: исследование в боевых условиях

Прошло четыре дня с тех пор, как я видела Ксейдена, и он так часто поддерживал щиты, что мы с тем же успехом могли бы по-прежнему слать друг другу письма. Но наконец настала пятница, и наш отряд спустился по каменным ступеням амфитеатра квадранта пехоты.

К западу от квадранта пехоты в северном хребте был вырезан амфитеатр под полукуполом, больше напоминающий боевую арену, чем лекционный зал. Он вмещал всю тысячу кадетов пехоты, однако сегодня днем в пространстве, согретом магией, находились только наш отряд, Кэролайн Эштон из Первого крыла и сокрушительно красивый мужчина посреди плоской площадки амфитеатра, на каждой черточке лица которого было написано нетерпение. Я всегда обожала его в форме, но при его виде в обтягивающем снаряжении для спарринга, с мечами на спине, я тут же пожалела всем сердцем, что это не частный урок.

– Невероятно, – сказала Слоун, стоявшая передо мной. – По краям – целые сугробы, а здесь тепло, как летом.

– Погодные чары? – предположил Линкс, стряхивая тающий снег с коротких черных волос.

– Думаю, не только.

Учитывая, что магия тянула меня на каждом шагу за ноги, как липкая ириска, я была уверена, что сдерживается здесь не только погода.

Когда на полпути вниз я скинула зимнюю летную куртку, моего щита легонько коснулись тени, и я приоткрыла заслоны достаточно, чтобы впустить Ксейдена.

«Я скучал».

Он так и пожирал меня взглядом, но тут же быстро отвернулся.

«И я. – Я положила куртку на первый ряд каменных сидений, рядом с однокурсниками, оставшись в традиционной форме для боев. – Значит, здесь ты прятался?»

– Добро пожаловать на ваш первый спарринг печатей – здесь, или, как я люблю говорить, на арене, – объявил Ксейден, когда мы спустились. Дно амфитеатра было выложено разноцветными камнями, создающими сложный узор, но их сейчас осталось всего футов пять, все остальное пространство покрывали маты. – Те, у кого есть магия, оставайтесь на камнях, но – и я вас очень прошу – не на матах. Те, у кого ее нет, займите места в первом ряду.

Он махнул рукой, и кадеты сдвинулись с места.

«Если под „прятался“ ты имеешь в виду „выстраивал невероятно сложные чары, которыми бы гордилась даже твоя сестра“, тогда да. Да тебя и саму пойди найди. Боди говорит, ты либо читаешь в обнимку с Андарной, либо упражняешься в магии в одиночку на хребте».

Час в день, так я себе обещала. Плевать, насколько на улице холодно или насколько я вымоталась, – я на хребте с Тэйрном, пробую малые и точные удары, пока руки не превращаются в желе.

«Я часто сижу и в библиотеке. – Я размяла плечи, потом заняла место между Ридоком и Рианнон, в двух рядах от мата, закрепляя ремешок проводника на левом запястье. – Пусть поисковый отряд летит на север, но я все равно читаю о Деверелли все, что могу найти. А это совсем немного».

А еще королева Марайя и Текарус прислали свои книги о темных колдунах, но в них не было ни намека на лекарство или упоминаний, чтобы дракон спалил вэйнителя так же, как Андарна. Может, и к лучшему, что я не могу проводить ночные часы с Ксейденом, иначе бы я не успевала проглатывать книги так, как сейчас.

– Давайте. Должно быть не так трудно распределиться. – Его глаза нашли мои. – «Поисковый отряд?»

«Так его назвал Ридок, я уже привыкла. – Я пожала плечами, пока справа от наших третьекурсников собирался еще отряд, а напротив нас выстраивались дугой кадеты Первого крыла. – Аэтос скоро отбывает в Коллдир, и я готовлюсь проникнуть в комнаты моих родителей… – Я поморщилась. – В его комнаты».

«Помочь?» – Ксейден оглядел наш ряд, явно взвешивая силы и прикидывая слабости.

«Нет, но я дам знать, если понадобится. – Я согнула левое колено, чтобы убедиться, что бинты на месте. Как бы Бреннан меня ни латал, этот сустав никогда не залечивался надолго. – Сможешь улизнуть в Шантару на этих выходных? Мы потащим туда Сойера».

«Надеюсь, вы развлечетесь, но пялиться на тебя с другого конца паба – это скорее пытка. – У него заходили желваки на щеках. – Кажется, у нас было больше времени друг для друга, когда я находился в Сэмарре».

«Согласна, но зато здесь тебе ничего не грозит».

Я оценила, кто находится на арене с нами. Справа от Рианнон стояли Бреген и Нив, летуны третьего курса. Дальше были Имоджен и Квинн, следом Ридок, и за ним уже находились Трегер, Кэт, Марен, Бэйлор, Авалин, Слоун и Кай. Аарик и Линкс сидели позади нас, и тут я осознала, что все четыре первокурсника Первого крыла тоже отсиживаются.